Оглавление
АННОТАЦИЯ
Мир снов будоражит умы людей с сотворения мира.
Бывший муж Анны, исковеркавший ей жизнь, ласковый во сне, к чему это?
Кирилл на чувства не растрачивался, измеряя все в перерасчете на материальные ценности. Дороже золота ничего не было в его жизни. Счастлив ли он?
Возрастные ограничения 18+
ГЛАВА 1. АННА
Он присел на корточки, положил руки на ее колени.
- Аня, умоляю тебя.
- Ты меня, умоляешь! - возмущенно вскрикнула она и, скинув его руки, вскочила на ноги.
Анна нервно заходила по маленькой спальне, в которой уже целый год жила с дочерьми, по милости мужа, бывшего мужа. – А три месяца назад, что было, не мольба?
- Анечка, прости. Но мне сейчас они позарез нужны. Если хочешь, я на колени перед тобой встану? - сказал Никита, до сих пор сидевший на корточках, и тут же бухнулся на колени, и с мольбой в глазах уставился на бывшую жену, у которой в глазах застыл ужас.
- Господи! - пробормотала она, - как ты опустился. Ты потерял человеческое достоинство. Стоят ли этого карты? – закричала она.
- Они сказали, что мне смерть, если я не расплачусь с ними, - простонал он, усевшись на пятки.
- То же самое они тебе говорили в прошлый раз, когда мы продавали машину, и ты сказал, что бросишь играть! Ты обещал, что вернешь мне те три тысячи долларов. Но так и не вернул. И как я понимаю, мне уже нечего надеяться на это. Я от тебя за год на дочек ни копейки денег не получила, и после всего этого у тебя хватает наглости, про совесть не говорю, у тебя ее давно нет, прийти снова ко мне просить деньги. Я не печатаю их. Я только работаю с ними. Нет, нет! Я не дам тебе денег. Потому что это все равно, что кидать в черную дыру. Если ты не забыл, у меня есть дети! Ты понимаешь, что сотворил? Ты проиграл их квартиру!
- Прости, Анечка. Но они меня и вправду убьют, - жалобно проговорил Никита.
- Зато перестанешь ходить играть, - со злостью выпалила Анна. – Не дам денег. У моих детей нет нормального жилья, а ты в это время проигрываешь квартиру за квартирой в автоматы и карты. Уходи. Я ничем тебе не обязана, поэтому можешь не ползать тут. Видеть тебя не могу!
Это были очень жестокие слова. Раньше их Аня никогда не произнесла бы, но сейчас они у нее легко вырвались. Все что произошло до этого, вызывало не только гнев, но и желание душу вытрясти из бывшего мужа, растерявшего не только моральное достоинство, но и внешнее. В мятом костюме, в рубашке, некогда белой, сбившимся на бок галстуке, с темными кругами под глазами, небритый, волосы набриолиненные прилипли ко лбу. Никита представлял жалкую пародию на офисного менеджера или банковского клерка.
Уходил он, напоминая побитого щенка.
Анне его жалко не было. Семь лет семейной жизни с ним для нее были годами существования с одной мыслью, как выжить. Жить так больше она не хотела.
Спустя три дня Никита явился вновь. Но в этот раз он почему-то не требовал денег. Присел на край дивана, на которой спали Анна с дочерью, и, поглаживая ей руку, сказал:
- Здравствуй, Анечка. Больше, я не буду у тебя просить денег. Наоборот, все сделаю, чтобы тебе с девочками было легче жить. Ты же знаешь, как я тебя люблю, - наклонился он над ней. – Ты прости меня за все прежнее. Я был не прав.
Никита прикоснулся губами к губам Ани, но она ощутила не тепло, а холод. Озноб пробежал по ее телу, она испытала отвращение к его прикосновению.
- Оставь меня, - воскликнула она, - не трогай, - и попыталась оттолкнуть. Но он не поддался ее усилиям. Да и сил почему-то у нее не было. – Не трогай меня! - закричала она. Но Никита упорно лез целоваться. – Уйди, уйди! - рыдала Аня. Он был ей противен и пугал своей настойчивостью.
- Мама, мамочка, что с тобой, - услышала она голос Ксении, шестилетней дочери. – Мамочка, проснись, - умоляла она, теребя ее за плечо.
Аня открыла глаза. Ночь. Плач Ксении привел ее в чувство. Это же был сон с участием бывшего мужа.
- Тс-с, - привлекла она к себе дочь. – Все, все.
- Мамочка, ты так кричала. Стукнула меня рукой. Я так испугалась, - всхлипывая, проговорила она.
- Все, больше не буду.
Из-за жилищных обстоятельств, Аня со старшей дочерью спала на диване в зале. А младшая пятилетняя Карина в детской кроватке в комнате с бабушкой. Такая жизнь продолжалась уже год с лишним. На покупку своей двухкомнатной квартиры у Ани не хватало еще одной трети денег от их средней стоимости. Кредит в банке не хотела брать, не желая заработанные деньги пускать на проценты.
Успокоив дочь, Аня снова задремала.
- Анечка, дорогая, любимая, - нежно обращался к ней Никита. – Ну, зачем ты меня отталкиваешь? Я же больше не играю. Ведь только это мешало нам быть вместе.
Широко распахнув глаза, Аня уставилась в темноту. В комнате раздавалось шипение кота. При лунном свете падающем из окна, она увидела Марсика, стоящего посередине комнаты выгнув спину и смотрящего прямо на нее горящими зелеными глазами.
В груди неровно забилось сердце, волосы зашевелились на голове.
- Марсик, Марсик, - зашептала она.
Кот перестал шипеть и цокая коготками убежал из комнаты.
Господи, что это было? И что за наваждение во сне. Опять Никита. Правда, бросил играть? Если бы оно так было - сон в руку. Какое счастье привалило бы для них всех. Ведь, когда поженились, у него такого порока не было. А как он ждал рождения девочек и любил их. Но раз, попробовав играть, променял все семейные ценности на рулетку, карты и игральные автоматы.
В прошлом году, несмотря на ее безмерное терпение, Ане пришлось отказать дочерям, иметь постоянного отца, а также положить конец своим нервотрепкам и страданиям.
Однажды, конечно, это громко сказано, Никита почти каждый день являлся под утро, он поднял ее с постели и потащил на кухню. На нем не было лица. Руки его тряслись.
- Анечка, Анечка, - умоляющим тоном обратился он к ней, - я не знаю, как это получилось, но я должен им все вернуть.
Аня спросонья, никак не могла понять, о чем разговор. Кому им, и что он должен?
- Что ты должен вернуть? – усевшись на стул и глядя на него сонными глазами, спросила она, и тут поняла, что ответа ей уже не требуется. Деньги.
- Деньги, деньги, - зашептал истерично Никита, хватаясь за голову, - что еще я могу быть должен. Ты что, тупую, из себя изображаешь?
До этого случая болезненная страсть мужа ни разу не затронула ни ее, ни интересы семьи. Проигрыши он не афишировал, а когда выигрывал, то покупал небольшие подарки ей и детям.
- Никита, но ты…ты…, - Аня потеряла дар речи. Представление, что он проигрался по крупному, типа, как на кон поставил квартиру, или может еще больше, тисками сдавило ей горло. – Сколько? – выдавила она.
- Двадцать тысяч, - простонал Никита.
- Рублей? – попробовала облегченно вздохнуть Аня. Это конечно большая сумма. Но, постаравшись, они смогут вернуть ее за три месяца.
- Дура! Дура! – заметался он по кухне. - Стал бы я убиваться из-за этой мелочи.
С ужасом в глазах Аня уставилась на мужа.
- Долларов? - прошептала она.
«Разве можно такие деньги проиграть? Это сколько времени играть надо?» – в мыслях пролетело.
- Евро! Евро!
Понимание размера бедствия постигшего семью было сродни извержению вулкана. Такую сумму ей надо собирать несколько лет, и при этом туго затянув пояса. В голове промелькнули несчастные лица ее девочек, щелкнул инстинкт защиты.
- Сволочь, - тем же голосом, что и спрашивала, проговорила Аня. В уме все больше и больше раскручивались картины нищеты, падения в обществе. – Сволочь, ты сволочь, - с каждым словом повышала она тон, и под конец завопила. – Ты мразь! Урод! Как ты мог так с нами поступить? – подскочила Аня со стула и кинулась на мужа с кулаками. – О чем ты думал? На что обрек нас?
- Убери руки, ненормальная, - закричал он в ответ, и оттолкнул ее. Она, пролетела через кухню и упала на стул. – Я всю жизнь только и делал, что думал о других. А пока, чтобы меня не убили, придется продать квартиру, чтобы вернуть долг.
Аня ошеломленно смотрела на него. Силы разом покинули ее. А муж деловито расписывал, как он будет возвращать карточный долг.
- Продадим хату. Она тянет на сорок кусков. Двадцать я отдам, а на остальные купим двухкомнатную на окраине. Ничего, люди и там живут.
- Я больше не буду с тобой жить, - неожиданно даже для самой себя сказала Аня.
- Что? – спросил Никита, перестав разглагольствовать. Найдя выход из проблемы, он вздохнул свободно. Оперился. В этот момент его не волновало, что он осознано отправляет семью жить в неблагополучный район.
- Я развожусь с тобой, - решительно сказала Аня. Все его прегрешения, сейчас давили ее непомерным грузом. Но почему-то это непосильная ноша не согнула напрочь, а заставила сопротивляться. На кон была поставлена судьба ее девочек. Игрока никогда не вылечить. – Следующим твоим шагом будет продажа и той квартиры. Так что, продаем квартиру, забирай двадцать тысяч и с глаз долой.
- Как это? Как это? Я что без жилья останусь?!
- Это твои проблемы. Радуйся, что я вообще соглашусь квартиру продавать. А будешь много вопить, в суд подам на раздел, тогда и на девочек отсужу.
Муж с ненавистью уставился на жену.
- Это благодарность мне за все??
- Ты случаем, не про подарки твои намекаешь? Иди, забирай их. Знаешь, где мягкие игрушки стоят? Самые мелкие твои.
- Сука!
- Это ты себе адресуй. Не я в карты проиграла квартиру. Урод, - не удержалась от оскорбления Аня.
Дальнейшее было, как страшный сон. Развод, продажа квартиры, переезд к матери, не очень-то обрадовавшейся новым жиличкам, хоть и близкая родня. Она была не замужем. С отцом Ани развелась, когда той было пять лет. С тех пор находилась в вечном поиске спутника жизни.
Жить с матерью было не сладко. На правах хозяйки, она могла выставить их на некоторое время из квартиры, чтобы ей не мешали встречаться с мужчинами. Так что, мечта о своей квартире на данный момент была самой острой.
Аня работала в частном банке в кредитном отделе. Зарплаты ее была не велика по меркам Москвы, но откладывать часть денег она старалась. Желание жить независимо заставляло.
Только поведение Никиты было таким, что ее мечта никогда не сбылась бы. Его бы воля, побираться ей с детьми.
Как ни старалась Аня отмести все размышления, они не давали ей покоя. И сон глубокий не шел.
Утром она встала с тяжелой головой. На беду и девочки повыскакивали из постелей, и каждой что-то срочно понадобилось. Поэтому она прилетела на работу с трехминутным опозданием и взъерошенная, желая одного, чтобы не заметила начальник отдела. Сорокалетняя старая дева с желчным характером. Но сегодня был не Анин день.
- Анна Васильевна, доколе это будет продолжаться? – показывая на настенные часы тощим указательным пальцем, спросила она, стоя у ее стола.
«Черт», - с досадой подумала она, хотя этот эпитет можно было отнести и к внешности начальницы. Глядя на нее, можно было смело сказать, почему она не замужем. Да с такой не то, что жить, но и сидеть рядом страшно. Как сказал в курилке новенький работник, обсуждая начальство, я столько не выпью, чтобы бесстрашно с ней общаться. Поэтому он и остался новеньким, выдворили с работы на следующий день. А остальные примолкли навечно, понимая, что среди них водится большая крыса.
Вслух же Аня залепетала:
- Ой, простите ради Бога, Инесса Владимировна. Больше такое не повторится.
- Постарайтесь. Не то следующий приказ на вас будет увольнение за систематическое опоздание.
Желание сказать, что она в всего лишь один раз опоздала, так и осталось желанием. А причиной такого поведения Ани было одно, боязнь остаться без работы. Кто тогда будет детей кормить? В Аниных мечтах был момент, когда она уходит с работы и высказывает старухе, так за глаза ее называли в отделе, все, что о ней думает.
Но пока, она села быстро за стол и вытащила документы клиентов, которые должны были прийти сегодня. Наталья, подруга, коллега и соседка по рабочим столам, кивнула ей молча, сморщившись на мгновение, как от боли.
Время обеда было встречено с большим энтузиазмом со стороны всех работников. Поднявшись и потянувшись, разминая затекшие суставы, все похватали свои сумочки, чтобы пойти в кафе напротив.
- Слушай, чего это ты припозднилась? - спросила Наталья, когда они вышли на улицу.
- Как всегда, мой удружил?
- Опять заявился? Снова деньги просил? – возмутилась она.
- Ага, но только во сне. Самое страшное было то, что он не просил денег, а наоборот сказал, что будет мне помогать.
- Да, ну!!! И впрямь испугаешься, - залилась смехом подруга.
- Тебе смешно, а я кричала, потом до утра уснуть не смогла, - тяжело вздохнула Аня.
- Слушай, а может сон в руку, и он точно перестанет тебе надоедать?
Оптимистичное предположение Натальи было прервано звонком мобильного телефона Ани. Она достала его из сумочки и поднесла к уху, в тот момент, когда они начали переходить дорогу.
- Да, мам, - ответила она, надеясь, что та звонит не из эгоистичных побуждений. Снова ее с девочками оставить на улице этим вечером.
- Анька, я говорила, что твой кончит плохо в этой жизни, - завопила Раиса Николаевна, - так вот я оказалась права!
- Ты о чем, мам?
- Он покойник! Так что тебе крупно повезло, что это произошло так быстро!
- Мам, с тобой все в порядке? – насторожилась Аня.
- Лучше не бывает! Звонили из морга. Твой вчера окочурился, так что бери дни, и беги хоронить своего благоверного. Больше-то некому.
- Господи! – остановившись посреди дороги, - воскликнула Аня, - ты это серьезно?
- Куда уж серьезней! Надо ехать его опознавать.
- Мам, неужели это правда? - застонала Аня.
- Анька, что с тобой. Пошли, задавят ведь, - тянула ее за руку Наталья, успевая показывать и непристойный жест водителям, кричавшим, дуры безмозглые, чего стоите тут.
Затащив ее на тротуар, она дала волю и своему гневу.
- Ты, что с ума сошла?! Остановилась посередь улицы!
- Не сойдешь тут! – воскликнула Аня и сдунула упавшую на глаза рыжую кудряшку волос. – Мой бывший в морге лежит!
Открывшийся в удивлении рот Натальи, хоть немного компенсировал Ане неожиданно свалившуюся на нее неприятную весть.
- Да, ладно, – протянула подруга, – и правда перестал надоедать, - смогла она пробормотать и замолчала, глядя в изумлении.
Слов не было и у Ани. Но зато мыслям был простор. Внахлест с эмоциями. Теперь она очень сожалела о тех последних словах сказанных Никите. Только их уже не вернуть, как и его.
ГЛАВА 2. КИРИЛЛ
- Боже, как я устала, от этих рож! – воскликнула Алла, как только автомобиль отъехал от ресторана.
Ее муж, откинувшийся на спинку сиденья, закрыв глаза, испытывал те же чувства, но не поддержал разговор. Что делать, положение обязывает крутиться в обществе людей, хотя некоторых из них желание видеть не было никогда, не то, что руку подавать.
- Ты что заснул, что ли? - толкнула его под локоть Алла.
- Почти, - не открывая глаз, пробормотал Кирилл.
- Давай, прогуляемся немного. Подышим свежим воздухом, - взяв его под локоть и, прижавшись к нему, предложила она.
- Стоит ли, уже поздно?
- Да в нашем парке-то чего бояться? Рядом дом, - настаивала Алла. – Ты боишься темноты?
Откровенная насмешка проскользнула в ее голосе.
Кирилл открыл глаза, и увидел, скривившиеся в едкой усмешке пухлые накачанные губы жены. Он перевел взгляд на спину водителя, тот вел спокойно «Вольво», будто не слышал их разговора.
- Боюсь, - процедил он, понимая, что речь жены - игра на публику.
- Да, ладно тебе, - засмеялась она. – Я пошутила. Просто вечер душный. А мы все время в помещениях.
Июнь в этом году с первых чисел, и правда, выдался жарким.
- Володя, притормози возле въезда.
- Хорошо, Кирилл Сергеевич. Мне пройтись с Вами? – спросил он, когда они вышли из автомобиля.
- Нет. Поезжай домой, отдыхай. Завтра подъедешь, как обычно.
- Хорошо. До свидания.
- До свидания, Володя.
Пока он общался с водителем, жена уже говорила по мобильному телефону. Да, без мобильного не может и минуту прожить. Отключив телефон, повисла на его руке.
- Ой, хорошо как на улице. Все хотят на юг, я бы на север поехала от этой жары и духоты.
- С новой шубой? – усмехнулся Кирилл.
- А почему бы и нет? Имею право!
- Да, прав у тебя конечно хоть отбавляй. А обязанности когда будешь выполнять?
- Ты опять о своем? – поморщилась Алла. – Дай пожить для себя. Ребенка мы всегда успеем завести.
- Ребенок не собака, чтобы его заводить, – резко проговорил он. - А мне уже почти сорок, и впереди не молодость грядет.
- Да, хватит тебе занудствовать, - раздраженно воскликнула Алла и, отбросив его руку, ушла вперед. – Постоянно одно и тоже, - пробурчала она. – Достал!
- Ой, какие крали здесь ходят! - прозвучало из темноты. – Иди-ка сюда, милая! Какие у тебя цацки клевые!
Алла взвизгнула и отпрыгнула в сторону. Большая тень метнулась в ее сторону и схватила за руку.
- А, отпусти меня, сволочь! Кирилл, помоги!
Кирилл и без призыва о помощи был уже рядом. Он молча нанес удар нападавшему. Рука врезалась в худощавое тело скрытое джинсовой тканью, но мгновение спустя перед глазами сверкнул металл, и инстинкт самосохранения заставил Кирилла выбросить руку в том направлении. Адская боль заломила ладонь. В темноте Кирилл, вместо кисти противника, схватился за лезвие ножа. Но удар кулаком, неожиданно нанесенный ему в спину, отвлек и от боли, и от заструившейся по руке крови. Нападавших оказалось двое. Кирилл пошатнулся и, не выпуская сжатого в руке ножа, упал на первого хулигана, и они кубарем покатились по земле. Понимая, что он находится на грани жизни и смерти и только от него самого зависит, в каком мире будет в следующий момент, Кирилл напряг все свои силы и, оттолкнувшись ногой от лежащего под ним мужчины, откатился в сторону и вскочил на ноги.
Две тени кинулись к нему. Задумываться о том, какие у них намерения по отношению к нему даже не стоило. Потому первый нападающий был, как сказали бы драчуны, поднят на кулак. Раздался смачный звук удара, и мужчина со сломанной челюстью отлетел в сторону. Но полный нокдаун он получил, встретившись в полете с деревом, которое росло рядом с дорогой. Этого Кирилл не видел, занятый другим объектом нападения. Для него был припасен коронный удар ногой, после которого, Кирилл знал, что и сам не сможет устоять.
Хруст ломающихся костей предшествовал звуку падений тел на землю.
- Боже, Кирилл, как ты? – услышал он голос жены спустя некоторое время. – Господи, этих сволочей убить надо за такое. Что они тебе сделали? – присела она возле него, стараясь уберечь длинное платье.
- Алла, надо вызвать полицию, – сдерживая стон, от пронзавшей руку боли, сказал Кирилл. Он сидел на земле, придерживая раненую руку. – Ты не звонила?
- Нет. Ты же ментов терпеть не можешь. Да, и колье на месте, - теребя его на шее, пробормотала она, внимательно разглядывая мужа. – Ой, у тебя порезана рука?
- Вызови полицию, здесь без нее не обойтись, и скорую тоже, – сказал Кирилл, с трудом поднимаясь с земли. Схватка с двумя мужчинами, хоть и была короткой, отняла достаточно сил.– Может, ты позвонишь, наконец? - обратился он к Алле, уже стоящей на ногах и вглядывающейся в темноту, где по предположению должны были находиться бандиты.
- Сейчас, сейчас, - засуетилась она, вытаскивая из сумочки телефон, и, продолжая, поглядывать по сторонам.
- Не беспокойся, у них сломаны челюсти, и вряд ли они теперь способны драться, - решил успокоить ее Кирилл. – Они тебе ничего не сделали?
- Нет. Да их убить было мало, - вдруг сильным голосом завопила Алла.
- Успокойся, Алла. Сейчас подъедет полиция и заберет их. Звони только быстрей, пока они не очухались.
- Успокойся? – неожиданно завизжала она, - на тебя нападают в темноте с ножом и быть спокойной?
- Алла, ты позвонила в полицию? – усталым голосом спросил Кирилл. Теперь, когда все закончилось, и у него нещадно болела порезанная рука, ему было не до истерики жены.
- Уже, звоню, не видишь что ли, - ответила она раздраженно. - Полиция? На нас двое бандитов напали в парке. Мужу руку порезали. На улице…
Прислушиваясь к разговору жены, Кирилл достал носовой платок из кармана брюк и попытался обвязать руку, чтобы остановить кровотечение. Стоять здесь, в ожидании приезда полиции, истечешь кровью. Да и шут с ними с этим хулиганами, драгоценности жены остались на ней.
- Пошли домой, - приказал Кирилл Алле.
- А что же с ними?
- Первую помощь, что ли хочешь оказать? – с ехидцей спросил он. - У меня кровь тут хлещет. Я сам сейчас рядом с ними лягу, - направляясь в сторону дома широкими шагами, сказал Кирилл. – Черт с ними, наказание не в этот раз, так в другой, они все равно себе найдут.
Алла засеменила рядом, беспрестанно оглядываясь назад.
Пока они дошли до подъезда, сжатый пальцами носовой платок пропитался кровью, хоть выжимай. Охранник, по совместительству и консьерж подъезда, увидев капающую с руки кровь, застыв на мгновение, кинулся к телефону.
- «Скорая», срочно к дому по улице... Нескоро будет? Мы подождем.
- Спасибо, Андрей, - поблагодарил его Кирилл, усаживаясь в одно из кресел стоящих в холле.
- Минуточку, - сказал охранник, положив трубку, и через несколько секунд вышел из своей комнаты с бинтом в одной руке, перекисью водорода в другой.
Алла, упавшая в соседнее кресло, глядя на суету Андрея, даже бровью не повела. Создавалось впечатление, как будто рана мужа представляла для нее царапину на детской коленке.
Благодаря стараниям охранника, через пять минут кровь перестала капать.
- Ну, уже лучше, - сказал Андрей выпрямляясь и поглядывая на свою работу - толстый слой марли затянутый бинтом на руке. - Но хирургическое вмешательство обязательно, здесь не менее десятка швов наложить придется, - уже глядя в глаза Кириллу, проговорил он и снял с его светлых волос веточку дерева.
- Ну, я пошла домой. Моя помощь здесь все равно не требуется, а мне завтра с утра в салон нужно ехать, да и с что я тут с этими брюликами торчать буду, - сказала Алла, взглянув на чистую повязку на руке мужа, и, изящно поднявшись с кресла, направилась к лифту.
Под молчаливыми взглядами мужчин - изумленным одного и бесстрастным другого, она скрылась в нем.
- Может не стоит ждать «Скорую»? – откашлявшись, спросил Андрей. Бездушие жены Кирилла Сергеевича, его слегка шокировало. – Вызовите своего водителя. Он и назад потом вас привезет, - предложил он.
- Не хотелось бы беспокоить его в этот час, но видимо придется, - согласился с ним Кирилл.
Володя, не привыкший задавать начальству лишние вопросы, прибыл спустя полчаса. Это был крепкий мужчина, среднего роста, 37 лет. В компанию он пришел устраиваться из полиции, проработав там тоже водителем. Повязка на руке начальника вызвала на его лице огромное удивление, и он изменил своему правилу:
- Кирилл Сергеевич, что произошло? А где Алла Александровна? С ней все в порядке?
Андрей не удержался от презрительного хмыканья, а Кирилл уже привыкший к неординарному поведению жены, лишь слегка усмехнулся:
- Она дома, Володя, и в отличие от меня, на ней ни одной царапины. Едем в «скорую».
В отделении «Скорой помощи» Кирилла в начале завалили вопросами о его личности, затем - почему возникла на руке у него такая рана, и только потом приступили к наложению швов без анестезии. Забинтовала молодая медсестра руку так, что она напоминала снежный ком. На прощание попросила не мочить руку и обратиться на следующую перевязку в поликлинику по месту жительства. Мысленно чертыхаясь от свалившейся на него напасти, Кирилл вышел в коридор.
Ночь Кирилл промаялся от боли в руке. Но недосып и боль, лишь в той части тела, которая не мешала ему двигаться и думать, не являлись причиной того, чтобы не заниматься бизнесом. Его сферой было ювелирное дело. На предстоящий день была запланирована важная деловая встреча, в ходе которой они должны были договориться о крупной поставке новой продукции.
С забинтованной рукой он прошел по коридорам офиса до своего кабинета, вызывая на лицах сотрудников фирмы выражение любопытства.
Его партнер по бизнесу Николай Петрович Хладов не преминул тут же заглянуть к нему.
- Здорово, Кирилл, что тут за разговоры идут, типа, ты у нас подбитый? – спросил он, пристально разглядывая приятеля, сидящего за столом и левой рукой переворачивающего ежедневник. – Кажись, у тебя все на месте.
Кирилл, молча, положил на стол правую руку, пальцы которой из повязки торчали, как штыри в незалитом бетоном фундаменте.
Николай, присвистнув, упал на стул.
- И впрямь подбитый! И как ты теперь документы будешь подписывать?! Крестики левой рукой ставить?! – озадаченно воскликнул он. – Ладно, хоть теперь в банке не лично подписываем чеки. Вот проклятие! – не отрывая взгляда от покалеченной руки, выругался он. - А что случилось-то? Как это тебя угораздило? – но в вопросе было не столько сочувствия, а сколько недовольства, неожиданно возникшим обстоятельством.
Кирилл оторвался от чтения записей в ежедневнике на сегодняшний день. Его партнер был человеком заводным, эмоциональным. Но это качество как раз и способствовало процветанию их бизнеса. Идеи, предложения, предположения, так и сыпались из Николая, а сдержанный и вдумчивый Кирилл просеивал их, как через сито, в своем уме и претворял в жизнь.
Его рассказ о вчерашнем вечере был короток, лишь по существу: шли по парку, к жене пристали двое типов с ножом, пришлось защищаться, вот и порезал руку. А лучше бы он ничего не говорил.
Коля вскочил на ноги и, нависнув над столом, посмотрел на него, как на сумасшедшего. Затем из него вопросы забили не то что ключом, а фонтаном, при том эмоционально окрашенные.
- Нет, а чего вас поперло ночью через парк с брюликами на миллион? А где твой шкаф в это время был? И вообще, как на закрытой территории эти подонки могли оказаться? А если бы тебе не только руку порезали? О чем ты думал, Кирилл? Какого черта ты платишь зарплату Володе, от него нет никакого толка? А где охрана территории была? Ты в полицию заявил? А ты не думаешь, что это был заказ?
Последний вопрос дал трещину в сдержанности Кирилл.
- Брось, - раздраженно кинул он, - заниматься ерундой. Это были, чуть ли не подростки с перочинным ножом. Они просто хотели поживиться.
Но сомнения в правильности своих рассуждений у него все же появились. Потому как нож был не перочинный, и бандиты, совсем уж не дети, а чтобы грабить, не обязательно проникать на охраняемую территорию.
- А вот как все было-то! – едко усмехнулся Коля, - ты еще скажи, что они махали перед тобой песочной лопаточкой, а ты…
- Стоп, - зарычал Кирилл, - хватит. Что у нас сегодня на 9.00 назначено?
Николай на мгновение опешил от его выпада и сменил обвинительную позу, встав прямо возле стола.
- Э…
- Встреча с представителем ювелирной фабрики для подписания договора, - подсказал ему Кирилл. Взглянул на часы, - осталось 10 минут. Ты готов?
- Я то готов, - хмыкнул партнер, - а вот как ты договор будешь подписывать? – Он еще что-то хотел добавить, но выражение лица Кирилл заставило оставить при себе мысли по этому поводу. - Ладно, - сев на стул, сказал он, пытаясь погасить в себе эмоции, - соединись с Катюшей, узнай, Морозов с договором в переговорный зал подошел?
Расписывался Кирилл, несмотря на мрачный прогноз Николая правой рукой. Правда, способ подписания был не такой как раньше, с напором и залихватским росчерком на конце подписи. Подпись выписывал тщательно и долго.
Ближе к обеду ладонь нещадно разболелась, и возникло большое желание сорвать повязку. Вспомнив, что на фирме имеется кабинет оказания экстренной медицинской помощи, Кирилл направился туда.
Медсестра занималась тем, что усиленно просматривала каталог с косметикой. Можно, конечно, было ей сделать замечание, но безделье на рабочем месте говорило, что на фирме со здоровьем сотрудников на данный момент все в порядке.
Увидев начальство, девушка подскочила со стула и с виноватым видом затараторила приветствие.
- Здравствуйте, Анастасия, - сказал Кирилл и, приподняв правую руку, попросил, - сделайте мне перевязку, что-то она сильно разболелась.
У девушки при взгляде на его руку округлились глаза.
- Ой, а кто это вам так ее забинтовал?
- Медсестра в «скорой помощи» сегодня ночью.
- Она что была пьяна?
- Нет, - рассмеялся Кирилл, - а что?
- Присядьте, вот сюда Кирилл Сергеевич, - усадила его Настя возле небольшого металлического столика. – Ну, какая нормальная медсестра сделала бы такую повязку, - осторожно разматывая ее, усмехнулась она. - Зачем через пальцы-то бинт надо было накладывать?
Пройдя антисептиком по ране и швам, Анастасия наложила новую повязку, натянула поверх эластичную медицинскую сетку, и теперь Кирилл мог кончиками пальцев даже ручку держать. Он удовлетворенно хмыкнул.
- Ваше замечание по поводу медсестры, Анастасия, мне теперь понятно. Но она была очень молода и думаю, что, скорее всего, пропускала практические занятия. А вот за нашу медпомощь на фирме я буду вдвойне спокоен, зная уже на своем опыте, какая Вы умелая. Спасибо большое!
- Пожалуйста, Кирилл Сергеевич, приходите через пару деньков на новую перевязку. А пока старайтесь не мочить повязку.
- Тяжеловато ведь следовать вашему совету. Мыться каждый день надо, - вздохнул Кирилл. – Не говоря о бритье.
- О! Это без проблем можно сделать! – воскликнула девушка.
Она открыла большой шкаф и через минуту перед Кириллом лежала пара медицинских перчаток нужного ему размера.
- А ночью не болит?
- Есть немного, эту ночь проворочался, не смог толком спать.
- Могу предложить легкое снотворное и обезболивающее.
- Не откажусь, - согласился он. Выспаться без ощущения постоянной боли, ему не мешает.
В кабинет он возвращался в приподнятом настроении. Все не так плохо в итоге, как казалось. Работоспособность его не снижется, а это самое главное. И ночное происшествие в данный момент представляло собой не более, чем укус комара.
Но радушному настроению Кирилла не суждено было долго длиться. В приемной в кресле посетителей его ожидал немолодой мужчина с черной папкой на коленях, всем своим видом говоривший, что он прибыл из правоохранительных органов. Слова секретарши Кати подтвердили его мнение.
- Кирилл Сергеевич, к Вам из полиции пришли.
Мужчина поднялся и представился:
- Участковый уполномоченный полицией майор Казанкин Виктор.
- Чем обязан вашему визиту? - сухо спросил Кирилл, мысленно перечислив, что могло привести товарища из органов в его офис. Его неприязненное отношение к этой структуре власти корнями уходило в детство.
- Мне лично ничем, - усмехнулся офицер. – Говорил начальству, что вызвать вас надо по повестке. Как Ваша рука? – с елейным сочувствием спросил он.
- Не жалуюсь. Так Вы по поводу нападения на мою жену?
- Больше на Вас.
Усмешка так и не сходила с лица майора. Неприязнь была взаимной.
- Поговорим, Кирилл Сергеевич?
- Ну, что ж пройдемте ко мне в кабинет, - распахнул дверь Кирилл. - Катя две чашки кофе, пожалуйста.
Неприязнь неприязнью, а этикет надо соблюдать.
Разговор начался только после того, как Катя вышла из кабинета, расставив на небольшом столике, стоящем между двух кресел, две чашки с кофе, молочницу, сахарницу и вазочку с печеньем.
- Угощайтесь, - сказал Кирилл, - и я Вас слушаю.
- Вообще-то это я Вас пришел послушать, - ответил майор, делая глоток из крохотной чашки, в больших руках смотревшейся наперстком. – Великолепный кофе, - не сдержал своего восторга он и улыбнулся добродушно.
Эта улыбка заставила Кирилла немного снизить напряженность и по-другому взглянуть на собеседника. Невольно и он улыбнулся.
- Итальянский способ приготовления кофе Арабики. Вырви сердце по-нашему, - рассмеялся он. – Больше двух чашек в день не рекомендуется пить. Посадишь сердце.
- Ну, на мою зарплату немного выпьешь такого кофе. Разве что только в особых случаях приходится удовольствоваться, например, когда пострадавшими являются богатые люди. Спасибо. Поговорим? – спросил он на этот раз без всякой усмешки.
- Спрашивайте, что Вас интересует.
Майор отодвинул в сторону чашку и молочницу, выложил на стол из папки стопку официальных бланков. Кирилл прочитал на верхнем выделенное жирными большими буквами слово «ПРОТОКОЛ». Дальше разговор стал вестись бесстрастным тоном. Заполнив сведения о Кирилле с его слов, офицер попросил:
- Расскажите подробно все о происшествии с Вами. Начиная с того момента, что подвигло Вас прогуливаться в столь поздний час или это Ваша ежедневная прогулка.
- Нет, прогулка была спонтанной, жене захотелось свежим воздухом перед сном подышать.
- Значит, никто из посторонних не мог знать об этом?
- Конечно. Вышли из машины неожиданно, и пошли пешком, - раздраженно проговорил Кирилл.
- Отлично. А теперь рассказывайте, что было дальше, я буду записывать.
Кирилл опустил только то, что они повздорили с женой и из-за чего.
- Запомнили ли Вы лица нападающих?
- Бог с Вами. Освещение там слабое.
- Есть размышления по поводу нападения? – спросил его майор.
- Хулиганы, бандиты. Обыкновенный разбой, я думаю. Никто ведь не знал, что мы можем пойти пешком.
- А где вы научились так отпор давать? - поинтересовался майор. - С ножом, двое. Я изучал вашу биографию, что вы в армии не служили. Так сказать, мамен..., - не договорил он
- Я в детстве карате занимался и самбо, - жестко перебил его Кирилл.
- Ясно, вопросов нет.
Майор дал ему прочитать написанное и подписать, что с его слов записано верно.
Складывая протокол в папку, поинтересовался:
- А в какое время дня можно застать Вашу жену дома?
- Вы и ее будете допрашивать?
- Обязательно. Такова процедура.
- Честно сказать, я желал бы, чтобы это дело было закрыто. Могу я написать такое заявление?
- Нет. Материалы собираются по факту. Так что, извините, - хмыкнул майор. – Хотя я бы тоже был рад этому. Меньше работы. Так, во сколько я завтра смогу увидеть Вашу жену?
- Не могу сказать. Оставьте мне ваш номер телефона. Я свяжусь с Вами.
- Был бы признателен, если сообщите сегодня, - написав на вырванном из блокнота листке, сказал опер.
- Постараюсь, - чуть ли не расшаркался Кирилл, лишь бы только не видеть полицию в своем офисе.
ГЛАВА 3. АННА
Тишина соответствовала месту. Гробовая. А прохлада помещения, после 30-градусной жары на улице, не казалась Анне спасительной. Подальше бы от такого охлаждения. Все клеточки ее тела забились в нервном ознобе. И солнечные лучи, бьющие в окна расположенные высоко под потолком, и лежавшие на полу яркими прямоугольниками, не были спасением от пронизывающего внутреннего холода.
Молодой человек, на удивление в кипенно-белом, но мятом халате, проводил Анну в холодильное отделение морга. Подойдя к одному из ящиков холодильной камеры, он выдвинул его. На лежанке лежал мужчина. На нем был такой же костюм, какой в последний раз Анна видела на своем муже. С содроганием, взглянув на лицо трупа, она слегка оступилась. Сопровождающий оперативник, мужчина средних лет, предупредительно поддержал ее.
- Да, это мой бывший муж, - прикрыв рот рукой, пробормотала она.
Боль пронзила виски, тошнота подступила к горлу и Анна, оттолкнув полицейского, помчалась на улицу.
Как и предрекал Никита, что его убьют, так оно и случилось. Его нашли застреленным на съемной квартире. Но перед тем, как застрелили, сильно избили. Кто это сделал, полиция не могла сказать. На данный момент было только известно, что выстрел произведен из пистолета Макарова. И теперь опера интересовало, за какие такие заслуги ее муж был удостоен чести быть расстрелянным.
- Он играл, - все еще находясь в состоянии транса, выдавила Аня.
- В казино? А в каком обычно? Он наверно должен был приличную сумму, иначе этого не произошло бы, - то ли спросил, то ли анализировал вслух оперативник.
- Да, должен был. В свое время нам пришлось продать квартиру из-за его долгов. Он обещал, что больше это не повторится. Но я ему не поверила и подала на развод.
- А кому он отдал тогда те деньги?
- Не знаю. Я ничего не знаю, - нервно теребя сумку, взглянула Аня на полицейского.
Его пристальный взгляд пронзительно голубых глаз, заставил Аню почувствовать себя никчемной, ничтожной и глупой женщиной.
Да, она часто не знала, чем занимался муж, а теперь-то, когда стал бывший, то подавно. На ней висели днем - работа, вечером - дети, ко всему прочему добавлялась и мать. Когда ей заниматься проблемами бывшего мужа? О себе бы подумать не мешало! Гордость вскипела в ней праведным гневом. Что хочет сказать этот оперативник, что она была беспутной женой? В солидарность с покойником играет?
- Да, не знала, - возмущенно проговорила она, - и ничего знать не хочу. От него были только одни неприятности! - почти перешла на крик Аня.
- Успокойтесь, Анна Васильевна. Я что-то не то сказал?
- Да, сто лет пройдет, я не успокоюсь, вспоминая Никиту. Носитесь со своей солидарностью! - не могла остановиться она.
- С какой солидарностью? - с недоумением спросил мужчина.
- Да, идите Вы! - взвизгнула Аня, переходя на грубость, потому что не знала, что еще можно сказать и понеслась прочь от него.
- При чем тут все же солидарность, - почесал затылок оперативник, глядя ей в след. – Нет, только что слова нельзя было вытянуть, а через минуту вся возбужденная, - усмехнулся он. - Пойми этих женщин, - перехватывая папку с бумагами, пробормотал оперативник. - Э, постойте, а протокол подписать?
Но его слова услышал, только ветер.
Спускаясь в метро, Аня стала себя корить за несдержанность и бестактность в общении с официальным лицом. Ей ведь, скорее всего, еще не раз придется сталкиваться с полицией. А там уже пойдет он ней молва, как о ненормальной.
"Господи, о чем у тебя только мысли?! – воскликнула она мысленно. – Ты, лучше подумай, на что хоронить мужа будешь! Снова минус из квартиры! Господи, - снова вспомнила Всевышнего Анна, - когда же я смогу деньги набрать на квартиру?" Но ее обращение осталось без ответа, как и все предыдущие. Скорее бы добраться до дома и забыть хоть ненадолго, что она видела в морге.
Но чаяниям Ани не должно было сбыться. Уже на пороге ее встретила кипящая желчью и язвительностью мать.
- Ну, что там покойничек отписал в завещании?
- Мама, пожалуйста, прекрати, - взмолилась Анна, устало, садясь на край шкафа в прихожей.
- А что я такого сказала? – возмутилась она. – За чей счет похороны пройдут, а? За твой?! Тогда я думаю, ты никогда не будешь иметь своей квартиры, вечно у меня будешь обитать!!!
- Мама, я прошу тебя!
- Ты меня уже 28 лет просишь. Квартиру бабки профукали, теперь и мою хочешь?
Аня закрыла лицо руками. Господи! – в который раз за сегодня, она уже не помнит, снова обратилась к Всевышнему, - когда же я смогу спокойно жить, когда с меня никто не будет ничего требовать. И так далее и в том же духе, ее мысли лавиной неслись в голове, под возмущенные крики матери о ее бездарном бывшем муже, и неизвестно когда бы это закончилось, если бы не звонок в дверь и оживленные детские голоса за ней. Ксюша и Кристина вернулись домой с прогулки.
Все же нормы морали и этики в ее матери еще были живы. При внучках она старалась не показывать себя истеричной склочной бабушкой. Раисе Николаевне было всего лишь 48 лет. В этом возрасте выглядеть занудной бабулей? Увольте! Это не ее ипостась. С девочками она всегда общалась, как с подружками.
- Ой, мои красавицы, пришли, - просияла она в одно мгновение.
Пока мать занималась детьми, Аня обзвонила похоронные бюро, чтобы узнать, где самые низкие расценки. Выяснив, она поехала туда, чтобы оплатить ритуальные услуги, иначе сотрудники бюро не начинали работать
Вернулась Анна только к десяти вечера. Мать встретила ее на пороге.
- Ты где шляешься? - свистящим шепотом спросила она. – Девочки уже спят. Да, я не стала им говорить про их не путевого папашу, - застегнув босоножки и взглянув напоследок на себя в зеркало, проговорила Раиса Николаевна, - думаю и не стоит. Зачем травмировать их нежные сердечки.
- Спасибо, мама, - признательно проговорила Аня.
Спустя сорок минут она с удовлетворением вытянулась рядом с Ксюшей. Тело всеми косточками отозвалось приятной истомой. Анна блаженно закрыла глаза и провалилась в сон.
- Какая ты красивая Анечка, - с благоговением прошептал Никита и нежно провел ладонью по ее руке.
- Что ты тут делаешь? – возмущенно воскликнула она.
Но Никита лишь мягко улыбнулся в ответ. Оттолкнув его руку, Аня привстала с постели.
- Что ты тут сидишь и улыбаешься? Тебе снова деньги нужны?
- Нет, Анечка. Я здесь, чтобы заботиться о тебе и девочках, - спокойно сказал он и протянул к ней руки.
- Нет, только не это, - закричала Аня, - я знаю, как ты помогаешь. Уйди, уйди, я тебя ненавижу.
Она попыталась оттолкнуть его руки, но почему-то он сидел как приклеенный, а у нее катастрофически не хватало сил. Тут за плечо ее начали трясти. Она яростно пыталась скинуть трясущую ее руку, продолжая сталкивать с дивана мужа.
- Мамочка, мамочка, проснись, - донесся до нее умоляющий голос дочери.
- А! - с криком очнулась Аня.
Затравленным взглядом она обвела комнату. Рядом с ней, прижавшись спиной к стене со страхом в глазах, сидела Ксюша, но Никиты нигде не было.
- А где папа?
- Папа? – удивилась дочь.
Тут наконец-то до Ани дошло. Сон. Опять этот проклятый сон. Никиты не было здесь, и не может быть. Он ведь умер. Почему она не сказала ему об этом во сне? Но почему он снова ей приснился? Весь любезный такой до тошноты. Нельзя верить ни одному его слову. Он всегда врал и предавал.
- Мама, - раздался шепот Ксении, - я хочу спать.
- Ой, - спохватилась Аня, - а чего же ты сидишь. Ложись, - похлопала она рядом с собой по постели, улегшись вперед дочери.
Прижав к себе хрупкое нежное тело дочери, она немного успокоилась. Но мысли в голове шли вразброд. К чему снятся покойники? Снам Аня никогда не придавала значение. Крышу снесет, если им верить. Порой такие кошмары по ночам одолевают. Так что и в жизни что ли такое должно приключиться? Это Наташка вечно со снами возится. У нее если покупка во сне, так наяву деньги в руки плывут. Если вниз по лестнице пойдешь, то одни растраты в реальном мире. Сколько раз во время обеда она доставала Аню пересказом своих сновидений. Такой бред порой несла, хоть уши затыкай. Но на этом еще не все. Наташа ожидала перемен в жизни после всей увиденной чепухи. А ведь и дожидалась! Говорила ли она что-нибудь про увиденных покойников? Нет, Аня не припомнит такого случая. А про мужей? Покойных, надо обязательно добавить. Теперь Никита с этим словом слился нераздельно.
Размышляя, Аня закрыла глаза и тут же в страхе открыла. Надо же, ведь как наяву все было. Никита сидел рядом с ней на диване, а оказалось - это всего лишь сон. Осторожно отодвинув от себя дочь, Аня потянулась за сотовым телефоном. Почти пять утра. Если уснуть сейчас, приснится ей Никита снова или нет? Как же он ее напрягает своим появлением во сне. Кто там из великих сказал, что покой нам только снится? Увы, Ане и этого не дано. Во сне, как на войне.
А тут еще и на работу надо с утра съездить, отпроситься на похороны. Поминки где-то устраивать. В столовой дорого. Дома организовать? Мама, как пить дать воспротивиться. Нужны ей эти хлопоты, как зонтик рыбе.
Мысли текли рекой, накатывали волна за волной, и незаметно для себя Анна заснула и проснулась только под будильник.
Взгляд Инессы Владимировны перекочевал с распечатанного заявления на Аню. Лишенные какого-либо чувства прозрачные голубые глаза остановились на ее лице. Повисло недолгое молчание, которое Аня прервать не смела, и за это время, о чем только не передумала. В первую очередь, чем же снова не угодила начальнице. Кредит не тому выдала, или наоборот не дала. Но оказалось все намного проще.
- Голубушка, так Вы же не замужем, а просите два дня на похороны мужа.
- А..Э… - растерялась Аня. Все доводы необходимости ее присутствия на похоронах, а тем паче и их организации, утонули где-то в глубине желудка.
Прошло минуты две или больше, прежде чем она смогла аргументировать заявление, да и то коротким предложением. В пустых глазах Инессы Владимировны появилась железобетонная тяжесть.
- Но кроме меня, его некому хоронить, - пролепетала Аня, оправдываясь. Недовольство начальства сотрудником в нынешнее кризисное время могло вылиться и в увольнение.
- Вот оно как. Ну, попрощаться с ним Вы сможете и вне рабочее время.
Промелькнула еле заметная ухмылка на некрасивом лице, и тонкие губы, как-будто и не было никакого заявления и вообще разговора, прошелестели:
- Будьте повнимательнее в работе клиентами. Оформляйте документы тщательно, чтобы «сэбовцы» всю их подноготную могли в кратчайший срок вычислить. Идите, занимайтесь.
Слово «удивление» не смогло бы выразить полноту чувств, нахлынувших на Анну. Забурлило недоумение, негодование, гнев залил краской лицо, так что она почувствовала как жаром полыхнули щеки, и только трезвое решение, выбор между этическими нормами и работой, в пользу последней, заставил ее чудом сдержать, рвавшийся из души надсадный крик: «Вы не человек, а чудовище!».
Ее суждение как вспыхнуло, так и погасло, залилось капельками слез, вытекших из уголков глаз. Какой сволочью бы не был ее бывший муж, похоронить его все же надо было по-человечески. Вся злость, за его беспутства, копившаяся годами, мгновенно перекочевала на Инессу Владимировну. Но показать ее, значит, навредить себе и Аня, хоть и с трудом поднялась со стула, ответила на выданные указания, ничем не выдав захлестывающих ее эмоций.
- Да, конечно, Инесса Владимировна.
Ее сдержанному тону и бесстрастному выражению лица в тот момент мог бы позавидовать профессионал-дипломат или разведчик.
Силы покинули ее возле рабочего стола, и она просто кулем свалилась на стул. Ей в страшном сне не мог присниться такой отказ. Не отпустить служащего на похороны близких, это просто абсурд. Наташа вопросительно взглянула на нее, поверх головы клиента. Аня покачала головой и, схватив первый попавший лист лежащий на столе, сделал вид, что читает.
- Извините, я отойду на минутку, - сказала, поднимаясь, Наташа, и через пару секунд стояла возле Ани. – В чем дело подруга, тебя премии лишили? – шутливо прошептала она, склоняясь к ней.
- Хуже, - глотая слезы, пробормотала Аня. – Старуха не дала мне дни на похороны.
- Что? Как это? – возмущение заставило ее повысить голос.
- Он же мне не муж, просто заявила она, и посоветовала внимательнее работать с клиентами.
Подруга потеряла дар речи, услышав это.
- Как, как это? Но как это? А при чем тут они? Вот стерва старая.
- Простите, а вот здесь, что именно надо писать? – окликнул ее клиент и, бросив на подругу, сожалеющий взгляд, Наташа пошла к нему.
В обеденный перерыв Анна позвонила в похоронное бюро.
- А кремацию можно заказать? - с трудом спросила она. Сердце и разум были за традиционный способ похорон. Но обстоятельства были выше их пожеланий. – А в вечернее время можно это сделать? Часов в семь? Вот как. Да, – и отключилась.
- Ну? - вопросительно взглянула на нее Наталья.
- Любой каприз за Ваши деньги, - озвучила коротко Аня телефонный разговор. - Проще, говоря, еще пара тысяч и только пепел останется от Никиты. Господи, что я говорю! - Слезы брызнули из глаз. – Какая я дрянь! Разве можно так о покойнике? Или я такой всегда была, а?
- Да, и что еще у нас в глубине души можно откопать, даже сам Бог не знает, - рассудила философски Наталья, - да не убивайся ты так, - следом возмущенно воскликнула она. – Какая разница, как он будет похоронен, ему теперь без разницы? Главное это сделать.
- Тяжело тебе теперь придется, - проведя нежно рукой по волосам Ани, прошептал Никита. – Но ничего, с моей помощью ты все трудности преодолеешь.
Анна возмутилась и хотела скинуть руку бывшего мужа, мотнув головой, но не тут было. Казалось, его рука прилипла к ее голове. Она сдала еще одну попытку, теперь своей рукой и снова незадача. Ее рука вообще не поднималась. Ужас обуял Аню. Она не могла пошевелить ни одним членом своего тела. Животный страх поднялся в ней волной. Что такое с ней? Стал звучать набат, все громче и громче. Страх и ужас соединившись в единое, как будто пригвоздили ее к постели. Слова Никиты посреди всего этого звучали, как шипение змеи.
- Я буду любить тебя и оберегать. Ты теперь, ни за что не беспокойся. Все твои проблемы это мои. Вот только одна просьба, пожалуйста, не кремируй меня, - все, также поглаживая, попросил он. - И не получается придти на похороны, ничего страшного. Я буду всегда в твоей душе.
- Нет, нет!!!- заорала Аня и проснулась.
Ее всю трясло, колотило. Будильник сотового истошно звучал. Ксюша с расширенными от ужаса глазами, сжавшись у стены, смотрела на нее.
ГЛАВА 4. КИРИЛЛ
Кирилл вернулся домой в девятом часу вечера. Аллы дома не было. Он позвонил ей на мобильный. Трубку долго не брали, а потом, судя по веселому развязному тону жены, грохоту музыки и громким голосам, сопутствующим их разговору, определил, что она находится на вечеринке и хорошо поддатая.
- Дорогой, приду поздно. Мы справляем день рождение Виолы. Пока, - и не дожидаясь его ответа, Алла отключила телефон.
- Пока, - хмыкнул Кирилл, в пикнувшую сигналом отключения трубку.
«И мне не мешает принять, - промелькнуло в голове. – Здравая мысль, - похвалил он себя». Достал из бара виски и бокал. Налил на два пальца, выпил. Умиротворение не пришло, а тянущая боль в руке не прошла. Налил еще. Выпил. Тот же эффект. Что-то не давало ему расслабиться. Какая-то тревога не отпускала его. Но что именно его волновало, он не мог понять. Держа в руке пустой бокал, Кирилл сел на диван, включил телевизор. Сериал на одном канале, на другом, на третьем хроники милицейских будней, дальше американский фильм со стрельбой, еще далее - шоу из жизни звезд. Выключил телевизор. По принципу не вижу, не слышу, на душе стало спокойнее. Под ложечкой засосало. Алкоголь требовал пищи. Но в холодильнике, кроме бананов и йогурта ничего не было. «Жена есть, есть нечего». Кирилл позвонил знакомому ресторатору, попросил доставку на дом хорошей отбивной и гарнира к нему. В ожидании еды отправился в душ. Небольшое блаженство, несмотря на голодный желудок, он испытал, стоя под водой. Наслаждение за поглощением пищи тоже посетило его. Но как только, он лег в кровать, беспокойство вновь подступило. Кирилл начал перебирать в голове, какие на данный момент существуют проблемы. Все они были разрешимы. Что, что??? И тут его осенило.
«Есть размышления по поводу нападения?..... А ты не думаешь, что это был заказ?»
Вот оно. Днем об этом ему некогда было думать. А сейчас времени отбавляй. Стоит ли заражаться сомнениями Коли? Задуматься ли усиленно над вопросом участкового? Сон не шел. Он начал перечислять кому выгодна его смерть. Но выходило так, что кому выгодна, те не знали, что он пройдется пешком. В принципе, могли и следить. А за забор бандитам перемахнуть плевое дело.
Был час ночи, когда Кирилл решил выпить снотворное, предложенное любезной медсестрой и проявившей больше озабоченности, чем жена. Спустя 15 минут блаженный сон расслабил все мышцы, а гнетущие думы растаяли, как весенний снег.
Этим утром Кирилл, заметно посвежевший в сравнении с прошлым, перед уходом на работу, вспомнил о просьбе участкового. Алла спала без задних ног, разметав длинные светлые волосы. Тушь вокруг глаз осыпалась, тональный крем скопился в морщинках вокруг рта, помада размазана не только на губах, но и на подушке. «В каком же состоянии она прибыла и во сколько, что не было сил даже снять макияж?» Ко всему этому еще примешивался стойкий специфический запах, струящийся вокруг и говорящий, что человек накануне хорошо употребил спиртное. Натюрморт, как сказала бы Любка из одноименного фильма, был не из приятных.
- Алла! – тихонько окликнул ее Кирилл. Никакой реакции. – Алла! – снова ноль. – Алла! – уже громко и потеребив ее за плечо, позвал он.
- А, что? Отстань, - закутываясь в покрывало, пробормотала она.
Видя, что жену так просто не оторвать от кровати, Кирилл решил ее встряхнуть методом шоковой терапии.
- В десять придет участковый, расскажешь, что позапрошлым вечером произошло возле дома.
- Что? – прозвучал более ясный голос с тревогой. Полицию она, как и Кирилл, стоически не переваривала.
- Участковый хочет с тобой поговорить. В десять будь готова, - уже на пороге спальни договорил Кирилл.
- Стой! О чем мне с ним говорить! – закутавшись в покрывало, догнала его Алла. - Не хочу я с ним разговаривать! Одни воспоминания, как они схватили меня, ввергают в ужас, а тут я должна снова и снова повторять одно и тоже. Ведь ты уже, наверно, все ему описал подробно, что случилось, к чему еще мои слова?
Сказать, что Алла говорила это возмущенно, это было бы неправдой. Эпитет этот был слаб для описания ее состояния. Да еще этот непрезентабельный вид.
- Я никуда не пойду и ничего не буду говорить, я имею на это право!
- Ну, прав-то у тебя хоть отбавляй, - не удержался от едкого комментария Кирилл, потому как этот спектакль о нежной и ранимой душе, порядком надоел, а точнее раздражал не на шутку. Так что и сам он готов был начать кричать.
- Ах, вот как! Что ты хочешь сказать, что у тебя только обязанности, что ты трудишься, не покладая рук, а я только и знаю, что проматываю твои деньги? А что мне еще остается делать? Когда ты в последний раз обращал на меня просто так внимание? Ты же видишь меня только тогда, когда желаешь заняться сексом или из-за необходимости совместного посещения корпоративки, или обеда с нужными клиентами. Когда, я спрашиваю?! Ну, вот скажи, когда?
Слезы потекли из ее глаз, без того усиливая ее неприглядный облик.
- Ты мелочный, эгоистичный ублюдок! Ведь через месяц после свадьбы ты перестал замечать меня!...
Она говорила, говорила, перемежая слова со слезами и красивые черты лица Аллы, все больше искажались обидой, злостью. "А губы-то как плюшки", - не смог удержаться от ерничества Кирилл. Но в целом понимал, что слова жены актуальны.
«А ведь она права! Я вспоминаю о ней только, когда возникает необходимость в ее присутствии. Конечно, как иначе она должна чувствовать себя. Она же не степфордская жена! Было, было все иначе! Я ухаживал за ней, назначал свидания! Вот только замуж ей выйти за себя предложил не из-за безысходности и одиночества, или как там, любви! По статусу положено! Необходимость еще эта! Вот черт!!! Необходимость в чем? В наследниках? Постоянного безпроблемного секса? Показа красивой женщины рядом?»
- Я приду сегодня в седьмом часу, давай поужинаем вместе, - сказал он вслух, хотя его внутри терзали всякие сомнения по поводу здравомысленности предложения им руки и сердца пять лет назад. – Ты сама приготовишь ужин или мне заказать? Какое меню тебя устроит?
«А что неплохо сказано, - испытал удовольствие от собственного благородства Кирилл, - глядишь, за ужином и о ребенке договорятся, и затем плавно перейдут к действиям».
Словесное извержение Аллы резко прекратилось. Рот приоткрылся, глаза округлились.
- Ты что это серьезно? – спросила она с придыханием, сверля его недоуменным взглядом.
И не было понятно, отчего ей перехватило дыхание. От чувства победы или предложения, высказанного спокойным, а в какой-то мере и пренебрежительным тоном.
- Ты..Ты… - увеличенные губки ее затряслись.
Теперь стало ясно, последнее.
- Ты….
Кирилл подумал, как бы она не задохнулась от скопившейся в ней ненависти. И тут произошла чудесная метаморфоза. В одно мгновение. Такое ощущение, что не было никакого скандала.
- Ты…закажи! – и улыбка на сто карат. – Все на твое усмотрение. Пусть доставят к шести. К твоему приходу я успею накрыть стол.
- Спасибо, - отреагировал Кирилл, потянулся к ее щеке, по которой тянулись темные следы туши, и поцеловал.
Алла вскинула руки, покрывало упало на пол, обняла мужа за шею.
- Извини. Что-то на меня нашло. Наверно это из-за того нападения, - прошептала она.
- Все возможно, - согласился он, нежно поглаживая ее голые плечи. – До вечера, дорогая. - Кирилл дотронулся до ее лба губами, отстранился. Поглядел на заплаканные глаза, улыбнулся. – Все будет хорошо. Время пройдет, и мы забудем это как дурной сон. А теперь иди поспи, отдохни.
- Как же участковый? – в замешательстве от услышанного, спросила Алла.
- Я решу этот вопрос.
Спускаясь в лифте, Кирилл не стал откладывать в ящик свое обещание и позвонил Казанцеву. Последний услышав, что Алла Александровна не в состоянии общаться с представителями власти ни сегодня, ни завтра, что-то пробурчал невразумительное, ясно сказано было только:
- Все понятно.
Запищавшие гудки отбоя не очень-то разочаровали Кирилла, напротив, он был рад, что так быстро закончился разговор с властью облеченным. Садясь в машину, он вдруг припомнил странное поведение Аллы. С чего она вдруг ушла от продолжения скандала? Или девочка выросла (девочке 35 лет!) и научилась идти на компромисс? А может? Что может?… Звонок сотового, заставил его отвлечься от долгих раздумий на тему «Жена» и погрузиться в решение рабочих вопросов.
День выдался суматошный, обсуждения, планирования, указы, приказы, встречи. Только, когда Катя произнесла по внутренней связи в пять часов вечера: «Кирилл Сергеевич, Вы просили спросить в это время, делали ли Вы заказ в ресторане еды с доставкой на дом», - Кирилл вспомнил о назначенном ужине и желании улучшить отношения с женой.
- Вот, черт! - прокомментировал он, свою забывчивость. «Насколько дорога ему его жена, настолько сильна и память о ней», - усмехнулся он мысленно. – Катюша, закажи, пожалуйста, блюда на ужин, что тебе по вкусу было бы. Какой ресторан я предпочитаю, ты знаешь. Сообщишь, как все сделаешь.
Через 10 минут Катя снова вышла на связь.
- Все, Кирилл Сергеевич, сказали, что через полчаса все будет у Вас дома.
- Спасибо, Катя. В шесть мне скажи, что пора домой.
В шесть часов не только Катя, но и жена позвонила на сотовый.
- Ты где?
- Выезжаю, - приврал он.
- Хорошо. У меня все готово.
Тон ее был благожелательный и нежный, «так что даже режет слух. Что это со мной, - удивился Кирилл сам себе и своим мыслям, - как занудливая бабка размышляю? Ведь только сегодня утром я думал о продолжении рода с этой женщиной, а теперь даже просто поужинать насильно себя заставляю».
Алла была на высоте с нарядом, с макияжем. И с нежностью. Почему-то Кириллу в голову пришло сравнение - до неприятного. Нежность ненастоящая. Возможно, случись это ранее, хотя бы двумя днями, Кирилл бы и растаял от одного только ее вида. И завалил бы жену, в прямом смысле, на диван перед накрытым столом, а не уселся бы, как сейчас с какой-то тоской на душе. Откуда взялась она, это тоска, сам не мог понять. Чувства, сантименты - это, ведь, не для него.
Жена щебетала. Но о чем, Кирилл не мог уловить смысл. Речь шла мимо, а он просто тупо накладывал на тарелку еду и жевал. Сказать, что мысли одолевали? Увы. И он понял, что не хочется никакого секса с Аллой. Но самое главное, ребенка. От этой женщины. Именно так, не от жены, а от женщины.
- Кирилл, Кирилл!!!
Ворвался в мысли возмущенный голос жены.
- Да, - посмотрел на нее Кирилл.
- Я кому все это рассказываю!?
- А что ты рассказываешь?
- Что? - взвилась Алла. И задыхаясь, с криком стала выговаривать, - Как ты можешь??? Я тут распинаюсь для него, а он даже и слова в ответ не произнес!!!!
- Извини.... - начал оправдываться Кирилл.
- Извини!? Да пошел ты! - швырнула вилку со звоном на тарелку Алла, и выскочив из-за стола, понеслась в спальню. - Урод, - кинула она, захлопывая дверь.
Кирилл приподнял тарелку со стола, и доедая, взглянул, чем же он питался на ужин. Это было яйцо фаршированное зеленью. Обалдеть, полный улет. Кирилл собрал в кучу мозги. Тоска прошла. Воспоминание, что он поручил Кате заказать в ресторане на ее вкус блюда, повергли его в хохот. Он не ел такое, потому как жена вообще не переносила на дух яйца. И быть при этом нежной? Что же с ней произошло? А что с ним произошло? И тут тоска снова навалилась на Кирилла. Он поставил тарелку на стол, привалился с спинке дивана, закрыл глаза.
Ночью снова разболелась ладонь. Открыв глаза, Кирилл несколько секунд вспоминал где он и почему. Рану нещадно жгло. От неимоверной тишины и темноты в квартире, боль становилось еще сильнее. Часы показывали 02.35.
- Алла!
Тишина.
-Алла!
Кирилл пошел в ванную. Открыл шкафчик с медикаментами, нашел перекись водорода, зеленку. Сорвал повязку и залил полфлаконом перекиси рану. Защипало, зашипело. Полегчало. Теперь зеленку. С ней такой же номер.
- Цирк уехал, клоуны остались, - только и смог пробормотать он, увидев, как рука окрасилась в зеленый цвет.
Но зато полегчало капитально. Нашел бинт, кое-как замотал руку, чтобы не замарать ею все вокруг.
Левой рукой ополоснул лицо, почистил зубы и направился спать в спальню. Алла отсутствовала. Падая на кровать, Кирилл заметил, что его мало взволновал сей факт.
Проснулся Кирилл от шума в квартире. Заявилась Алла. Часы мобильного показывали 4 утра. "Отличная жизнь", - констатировал он, и закрыл глаза. Но уснуть не удалось. Роняя сумку, вещи, Алла вошла в спальню и плашмя упала на кровать. Вздохнула тяжело, икнула и засопела. "Охренеть, классная жизнь, - повторился, уже окончательно проснувшись, Кирилл.
"Если я и дальше буду молчать, похоже у меня жена превратится в пьяницу, мотовка из нее уже есть", - резюмировал он с беспокойством. Вместо того, чтобы вести здоровый образ жизни и пытаться забеременеть, Алла все больше пускается во все тяжкие. С кем она гуляет? Я даже понятия не имею, кто у нее друзья, подруги. Хотя, разве у богатых есть друзья. Но так недолго и семья разрушится. Один пропадает на работе, другая в кабаках. "А семья ли, мы? - засомневался Кирилл. 5 лет вместе, а связывают только деньги".
С такими мыслями и ворочаясь, пытаясь увернуться от запаха перегара жены, Кирилл все же уснул.
Утром Кирилл собрался на работу, как шпион. Быстро и беззвучно. С женой общаться не было никакого желания.
Алла позвонила в обед.
- Милый, - томно протянула она, после приветствия, как будто вчера и не ругалась с ним. - Я хочу съездить на Кипр.
Кирилл в удивлении молчал. Мысли, как ливень обрушились на него.
Жена у него только с запросами. Зачем он, вообще, женился?
- Милый, ты здесь, - услышал он, и представил, как Алла их произносит. Увеличенными губами. Тьфу ты, эти накачанные губы, так покоя ему не дают.
"Так, зачем ты женился на этой гламурной фифе, Кирилл?" - задал он себе вопрос.
- Кирилл, ты слышишь меня?! - зазвучал в ушах уже возмущенный голос Аллы. - Не хочешь разговаривать, и фиг с тобой. Я с Виолой поеду на Кипр.
- Лети, - вдруг вырвалось у Кирилла.
- Ну и отлично, - ответила Алла и отключилась.
"Уф,- подумал Кирилл, - а для меня-то, вообще великолепно. Для Аллы отдых - это на Кипре, а у меня - без нее уже отдых. Спокойно, теперь, могу работать над новым каталогом ювелирных изделий, не думая, что мне надо нестись домой и ублажать жену".
Кирилл с юности уже знал о ювелирном деле многое. Его мама в годы СССР была директором ювелирного магазина. С ней он начинал изучать ювелирные изделия. Нет, Кирилл, конечно, сам не ваял произведения ювелирного искусства, он в них разбирался и оценивал. Вот только жену оценить не смог, вырвалось у него. Вместо бриллианта приобрел, в прямом смысле, фианит.
ГЛАВА 5. АННА
- Боже, - простонала Анна, закрыв лицо руками, - когда это закончится?
- Мам, - раздался голос дочери, больше напоминавший скуление побитого щенка.
- О, моя малышка, - прижала она дочь к себе, сколько не ее успокаивая, а себя. Оно так и вышло. Тепло тела ребенка внесло в ее душу ощущение покоя. Но только ощущение.
«Что со мной не так? Почему он мне снится? Может у меня с головой не в порядке? Я чувствую себя виноватой за его смерть. Раз он мне снится, значит, моя вина точно есть. Ведь сон выдает подсознание», - крепко сжимая в своих объятиях Ксюшу, размышляла Аня.
- Наверно мне надо сходить в церковь, свечку поставить за него, - задумчиво глядя в окно кафе во время обеда, закончила она свой грустный рассказ, прерываемый возгласами подруги, типа: «Ну, ничего себе!».
- Точно, ты вот еще что! Закажи отпевание, - с чувством посоветовала Наталья, – это теперь модно тоже говорят.
- Тьфу на тебя, - чертыхнулась Аня, - какая мода? Мне бы отвязаться от него. Чтобы духу его не было по ночам. Я уже засыпать боюсь. Ксюша бедная скоро заикой станет.
- Вот, вот, его душа, как неприкаянная бродит вокруг тебя, поэтому… - шаманским голосом начала изрекать Наталья.
- Замолчи, - замахнулась на нее Анна, - без твоих пророчеств тошно.
- Какие пророчества?! До 40 дней душа человека в этом мире…
- А, а, прекрати. Ты что хочешь сказать, он в течение 40 дней будет мне снится?!
- Ну, ведь это всем известно, что покойники…
- Все хватит! - зажала уши она. Потом схватила вилку и выставила вперед, - замолчи, не то я тебя сейчас просто убью, и вместо одних похорон будут две!!!
Смех Натальи заставил людей за соседними столиками оглянуться на них с интересом. Наталья была прекрасна, но только не Аня, замученная сном.
- Точно, сходи в церковь и за свое здоровье свечку поставь, - посоветовала Наталья. А то психушкой попахивает, - подмигнула она.
На похоронах Никиты главной персоной была Раиса Николаевна. Да, больше никого не было. Жены нет, друзей нет, а с родней не общался. Последние, вряд ли, вообще были. Сказать, что она упивалась вниманием к себе, то просто ничего не сказать. Раиса Николаевна работала бухгалтером в крупной торговой компании. Цену она себе знала. Вот теперь, одетая в черное приталенное платье, с отличной сохранившейся фигурой, в шляпке с вуалью, она была женственным воплощением скорби.
И вся на виду. Гроб, похоронная команда и она!!! Со стороны хоть картину маслом пиши и распродастся мгновенно. Но всю эту идиллию на кладбище подпортил некий гражданин, напоминавший своим видом Терминатора.
- Анна Васильевна? - рыкнул он.
- Что? – слегка выйдя из эйфории, томно сказала Раиса Николаевна.
- Я спрашиваю, Вы жена этого прохвоста, лежащего в гробу?
- Что Вы себе позволяете? - не совсем еще выйдя из роли, воскликнула возмущенно она.
- А то себе позволяю, дорогая, - прижав ее локоть к себе напористо заявила «машина для убийства», как уже мысленно окрестила его Раиса Николаевна, - говори со мной по хорошему, и тебе ничего не будет.
- Что вам надо от меня? - взвизгнула уже на смерть напуганная, и окончательно пришедшая в себя женщина.
- Должок твоего мужа, - услышала она, сопровождавшийся гаденькой улыбкой на таком же лице, – отдай и ты свободна, - и он дернул ее так на себя, что бедная Раиса Николаевна впечаталась лицом в грудь бандита.
Шляпка и вуаль сбились набок, а помада размазалась по стильной футболке. Карие глаза, с жестоким прищуром, вперились взглядом в ее голубые.
В голове быстро все защелкало, не упуская страшных картин жизни с внучками, и мозг выдал единственный на тот момент правильный ответ. Не говорить, что Терминатор ошибается. Это может разозлить его. Ошибок они не любят совершать. Сказать, что из-за того что Никита давно в разводе, пришлось ей, старой подруге его покойной матери, взять на себя похороны. И она знать не знает, куда девалась его бывшая жена.
Активная мыслительная деятельность гориллы на торопливую речь выразилась гримасой недовольства на его лице.
- И ты, что, старая, - теперь разглядев ее без вуали, - хочешь сказать, что за его долги никто не будет держать ответ?
Молчание золото, в нужных ситуациях поговорка приходила на ум Раисе Николаевне, и она сдержала язык за зубами. Пусть он и оскорбил эпитетом не по ее возрасту. Какая же она старая? Всего 48 лет. Молча, с сожалением в глазах, похлопала накрашенными ресницами. За что была награждена тем, что рывком избавлена от крепких объятий молодого человека. Не больно–то в них и нуждалась, поправляя шляпку, платье, хмыкнула про себя она.
- Вот черт, нафиг я подписался на эту байду, - тупо глядя, как в могилу опускают гроб, промычал он. – Жена.. и та бывшая, это не статья. Вот, блин!
Здоровая крепкая спина мужчины заставила перехватить дыхание Раисы Николаевны. Но не от восторга за физическую мощь. Господи, неужели ушел?! Какое счастье! Какое счастье, что Анна не пошла на похороны! Виват старой мымре, не отпустившей ее!
Пересказ Раисы Николаевны был более приукрашенным от реальной действительности. Она чувствовала себя героиней почти что триллера, да что там - боевика.
- Все, мама, хватит. Спасибо за то, что была на похоронах, - прервала ее Анна. В противном случае до самой ночи придется слушать о героическом поступке – спасение жизни дочери.
Но если дочь не была благодарным слушателем, то Наталья, еще какая! Она-то и не давала возможности замолчать женщине. Задавая и задавая вопросы о происшедшем, так что Раиса Николаевна вошла в такой раж, и теперь невозможно было отличить, где правда, а где вымысел.
- Наталья, угомонись. Все же поминки, а не вечер встречи! – призвала к здравомыслию подруга.
Одно поняла Анна под утро, никакие похороны и чинные поминки не помогли оставить ее в покое бывшим, ныне покойным мужем. Как и раньше, он говорил ей во сне теплые нежные слова, гладя ее руки ледяными пальцами. До паранойи Анне оставалось пару шагов.
Рабочий день казался бесконечным, клиенты ужасными. Ходят и ходят тут, а еще и права качают. Что же вы такие, если умные - небогатые, ходите с протянутой рукой? А сама ты, не протягиваешь ли руки, ожидая помощи, чтобы избавиться от преследующего ее покойного мужа…Нет, еще немного Аня протянет ноги. Надо бежать в церковь, пока они не отказали.
В церкви было полупустынно. Вечерняя служба закончилась. Шаги гулко отпечатывались под величественным сводом с грустными ликами святых. Свечи в подсвечниках красиво горели, вызывая спокойствие.
- Мне бы свечку поставить за упокой, - заглянув в оконце кассирши, проговорила Аня.
- Какую именно хотите? – кивнула женщина на ряд выставленных на продажу свечей.
- Самую толстую. Три штуки дайте.
- Голову покройте, - посоветовали ей после расчета. – В церкви женщинам с непокрытой головой нельзя быть.
У Ани на голову ничего не было. Кассирша подала дежурный шарфик, со вздохом:
- Вот, молодежь пошла. Не забудьте вернуть.
«Что ты такими толстыми свечами пытаешься замолить? – подойдя к столу, где ставят об упокой, спросила себя Аня. На стене была написана молитва, надо было только вставлять в нее имена рабов божьих. Она зажгла свечу и, долго читая, проговаривала слова молитвы. Когда у нее наконец вышло складно, перекрестилась.
Потом прошла к стенду, где был нарисован распятый на кресте Иисус Христос.
"Неоказание помощи ближнему- это же тоже грех? - размышляла Аня, зажигая и перед ним свечу. - Ведь итогом стало убийство? Можно ли мне замолить молитвами содеянное? Человека не вернешь. Мне-то хоть помогут? Прости, Господи, все мои прегрешения».
Третью свечу она поставила перед иконой Святой Богородицы. Молитвы Анна не одну не знала, внутренне шепча, своими словами она попросила о помощи, об избавления ее от видений мужа, здоровье ей, особенно на голову, так и хотелось сказать.
После церкви на нее снизошло какое-то умиротворение. Домой она ехала без присутствия в ней того напряжения, что угнетало со дня смерти мужа, так что даже задремала в маршрутке и чуть не пропустила свою остановку.
Раиса Николаевна узнав, где пропадала ее дочь, только ухмыльнулась, прокомментировав: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Анна промолчала, не то, что сориться и ругаться, даже говорить не хотелось. Она поужинала, искупала Карину, и когда легла спать, безмятежно провалилась в сон.
- Анечка, Анечка, - ласково шептал Никита, и начал гладить ее по руке - ты накопила деньги на квартиру?
- Тебе снова нужны деньги, - возмутилась Анна. - Не дам я тебе ничего, нет у меня денег, - и скинула его руки со своих.
- Мама, мама, - раздался плач Ксении.
И Аня открыла глаза.
Господи, опять сон, вглядываясь в темноту и слыша надрывный плач дочери.
- Ты, опять меня стукнула. Зачем?
- Прости, прости, - зашептала Анна, притягивая ее к себе. - Это все сон.
- Мама, мама, - продолжала плакать Ксения, - я боюсь с тобой спать.
"Господи, - простонала про себя Анна, гладя дочь по спине, - я сама себя уже боюсь. Ладно, один раз приснится, ну два раза, но каждый день, на протяжении недели, это уже перебор. И свечи не помогли. Господи, помоги мне избавиться от сна этого, - перекрестилась Анна. - Хоть, одну молитву надо выучить. Крестик повесить. А может к гадалке сходить, отведет от меня этот сон. Но гадалок, я боюсь еще больше, чем снов. Если сон это мое подсознание, то гадалки могут посторонний элемент внести осознанно в мою судьбу. Нет, не пойду туда. Лучше еще раз в церковь. Молитвы попрошу у Батюшки от снов плохих. Я из церкви хоть с умиротворением вышла. Крестик повешу, как оберег, глядишь и уйдет дьявольское наваждение. Ну да, ведь игра в карты это от дьявола. Значит, надо только божественным пытаться противостоять эту сну".
Ксюша перестала плакать. Постепенно дыхание ее выровнялось и она засопела.
Анна уже боялась закрывать глаза. "Что делать? Что делать? Никита про деньги на квартиру спрашивал. Зачем ему это надо?" За такими мыслями у нее тоже закрылись глаза, и она снова погрузилось в сон.
- Мама, мама, вставай, - услышала Анна, и вскриком проснулась. - Что? Опять я?
Яркое солнце освещало комнату.
- Мы в садик опоздаем, - прыгала рядом с диваном Карина.
- Господи, ты меня заикой сделаешь, - пробормотала Анна, - и уткнулась в подушку. Спать, спать.
- Аня, ты , что работы хочешь лишиться? - раздался гневный окрик ее матери.
На работу Аня не вошла, а влетела. Уселась за стол и со страхом глянула на настенные часы. Без пяти минут девять.
Наташа вошла в офис ровно без одной минуты девять. Инесса Владимировна проводила ее взглядом до стола и посмотрела на часы. Наталья взглянула на нее победно, нажала на кнопку включения компьютера и подмигнула Ане.
В обед, не тратя время на разговоры, подруги быстро добрались до кафе. Только когда набрали еды и уселись за стол, они завели разговор.
- Видела утром лицо старухи, когда я пришла? - набив рот, проговорила Наталья.
- Мне, теперь не до нее. У меня у самой каждую ночь страшная сказка. Поседею скоро.
- Не поняла, - посмотрела пристально на нее подруга.
- Никита, Никита, моя страшная сказка. То он помогать мне будет, говорил, теперь снова про деньги начал спрашивать. Я не высыпаюсь, дочь боится спать со мной. Я и сама уже боюсь спать. Я скоро сойду с ума. Старухой буду я уже.
- Господи! Так не помогли свечки? - воскликнула Наталья . - Может у тебя с головой не в порядке? - пристально глядя на Анну, сказала она.
- Что?? - остолбенела та.
- Ну, так это же твой сон, твои мысли в твоей голове, - пояснила Наталья. - Может к психиатру, - сделала она задумчивое лицо.
- А может сразу в психушку? Ты, думаешь, что говоришь? - поджала губы Аня и со злостью уставилась на Наталью.
- Прости, я просто рассуждала. Ладно, прости. Забудь.
- Охренеть, слов нет. Добрая душа, психушкой помочь решила, - остановить Аню было невозможно.
- Все, успокойся, если бы не завела этот разговор, я бы в ответ ничего не говорила. Я, вообще, о другом хотела с тобой поговорить. Выручи нас с Костей. Нам в эти выходные надо съездить в Питер. Там встречаются его одноклассники. Ну, пожалуйста, - сложив ладошки, начала умолять Наталья. - Возьмешь девочек, и поживешь у нас два дня.
- Хорошо, - глотнув кофе, согласилась Анна. Почему бы не сменить обстановку. Да, и мать развеется без них.
- Спасибо, дорогая, - вскочила со стула Наталья и кинулась ее обнимать. - Прости еще раз.
С Натальей Пановой Аня познакомилась два года назад, когда устроилась в банк экономистом в кредитный отдел по работе с юриками, то есть, с юридическими лицами. Наталья уже тогда работала с физиками - физическими лицами. На должность с юриками ее не тянуло, хотя и зарплата была выше, и ответственности больше. Работала она от части, чтобы не сидеть дома. Муж ее работал начальником отдела IT в Главгосэкспертиза России. Достаток позволил бы ей бездельничать. Но салоны красоты, шопинг было не для нее. Наталье, хоть и на булавки, хотелось иметь свои средства. Да, и чтобы не деградировать, объяснила она Ане. На работу она приходила, как будто на светский прием. В первое время Аня, вечно забывающая даже губы подкрасить, стеснялась ее такую, как будто из салона красоты на работу пришла. Среднего роста, стройная, с длинными волосами пепельного оттенка, в стильной одежде, выглядящая в свои 32 года, только, на 25, она смотрелась за своим столом, как модель, заглянувшая к ним по ошибке. Клиенты так и думали порой, что она просто в ожидании сотрудника сидит в отделе. По ее виду можно было бы сказать, что она только себя любимую обожает, но Наталья была очень доброжелательная по отношению к ней. Аня, иногда думала, что если бы у нее все было хорошо, так как у Натальи - муж добропорядочный семьянин, послушные детки, то она тоже всегда была бы с улыбкой на лице.
Наталья, с мужем Константином и сыновьями, жила в шикарной 4 комнатной квартире в жилищном комплексе Дом в Сокольниках в пятнадцати минутах езды от дома матери Ани. Сыновья Натальи - Павел десяти лет, Илья одиннадцати - мальчики-погодки выглядели, как двойняшки. Анна не впервые оставалась с ними. Ребята хлопот не доставляли. Всегда занятые своими интересами, для них требовалась только еда и соблюдение режима дня. Вот ее девочки, им в подметки не годились. Всегда активные, за ними нужен был глаз да глаз в выходные дни. Успокаивало их только чтение вслух и рисование. Чтобы не разгромили беготней квартиру Натальи, приходилось для них тащить с собой книги, краски, альбомы. С мальчиками у девочек дружба была фронтовая. Малявки против серьезных пацанов с переменным перемирием. Анна обычно выступала посредником в их боях, иначе соседи несмотря на хорошую шумоизоляцию, не выдержали бы и вызвали милицию.
В пятницу поздно вечером после активных действий обоих противников, соскучились ребятки, Анна, которой - не раз пришлось вмешиваться в их сражение, как убитая, свалилась спать. Когда она открыла глаза, солнце было яркое. На кухне шли очередные баталии между мальчиками и девочками. Остро волновала противников проблема, кто ближе сядет к окну, там было прохладнее. Павел и Илья старались перекричать Карину с Ксенией. Стулья шаркали по полу, раздался звон чашки на полу. Аня подскочила и, удивленная, стала озираться. Но удивление было не тому, что вытворяли дети, а то что она проспала всю ночь без сна и время уже 9 часов утра. Никита ей не снился.
Вся суббота ушла на мысли "почему", и поэтому Анна все дела делала на автомате. Но к вечеру начала ругать себя, что снится или не снится Никита, она все равно думает о нем. Избавилась, значит радуйся.
Вечером позвонила Наталья, сказала, что вернутся в воскресенье после обеда. Поинтересовалась, живая ли она?
- А за детей, что не спросишь, - рассмеялась Аня.
- Что им сделается,- удивленно протянула Наталья. - Я смотрю ты в настроении.
- Да, представляешь, - возбужденно заговорила Аня, - мне этой ночью не снился Никита.
- Поздравляю, - воскликнула подруга. - Ну, слава Богу.
- Да, я тоже думаю, что свечки помогли, - светилась Аня.
Утром следующего дня ее снова разбудили голоса детей. Она открыла глаза, поводила ими в разные стороны. Господи, она снова проспала всю ночь без сна. Неужели наваждение прошло? Какое счастье!!! Ей перестал снится Никита!!! Церковь, точно, помогла.
ГЛАВА 6. КИРИЛЛ
10 дней без Аллы пролетели, как один день. Работа, несмотря на рану, приносила удовольствие. Продажи в магазинах были стабильными. Ювелирные фабрики радовали новыми изделиями. В интернет-магазине продажи увеличились.
Алла вернулась с Кипра в отличном настроении. Выглядела супер. Белые длинные волосы оттеняли южный загар ее лица, а белый сарафан на тонких бретелях - шоколадную шелковую кожу плеч.
Кирилл в честь ее приезда вечером устроил ужин. Сам заказал меню в ресторане, не забыл во время выехать с работы. Даже ее губы пирожки не раздражали его, вот что значит, отдохнул тоже. Рана на руке не болела, поэтому вечер прошел в непринужденной обстановке. Больше говорила Алла, рассказывала о своей поездке, демонстрируя загар и на длинных стройных ногах. Кирилл, время от времени вставлял реплики, но больше думал, как попасть в кровать. Давно не было секса. Что, что, а Алла была отличная партнерша в постели. После получаса разговора, с поеданием ужина, не удержался, полез обниматься. Алла, и в этот раз, не разочаровала. Обслужила по полной программе.
- Мне надо к матери съездить, навестить ее, - сказал он Алле, когда уже засыпали. - Рана затянулась, так что она ничего не заметит. Но завтра напряженный день, вернусь поздно домой. Послезавтра поеду. Так что, найди, чем заняться в эти дни.
- Хорошо, - улыбнулась Алла. - У меня тоже много дел. Надо с девочками встретиться, пообщаться. Узнать, что новенького в Москве произошло.
"Ну, да, - ухмыльнулся про себя Кирилл, - новенького. Кто с кем спать начал, кто кого бросил".
К матери Кирилл смог выбраться не раньше 9 вечера. Она жила на другом краю Москвы. Но обещал и надо ехать. Расстроится, если не приедешь, давно не виделись. Да и про бизнес, ей всегда интересно послушать. В свои 65 лет Антонина Андреевна все так же хотела быть в курсе дел компании. В офис не ездила, для этого у них были личные встречи с сыном.
До дома матери надо было добираться час с лишним от его офиса. По дороге, в наступившей темноте, решил остаться у нее заночевать. Володю сразу предупредил, чтобы забрал его утром, не позднее 7.30. Подъезжая к дому матери, пришлось остановиться. Въезд во двор перекрыла машина "Скорой помощи".
- Ладно, прогуляюсь, - сказал Кирилл, и, прихватив здоровой рукой портфель, пакет с гостинцами для матери, а раненной - букет цветов, вышел из машины.
Двор был почти безлюден. Добравшись до подъезда, поставил пакет с продуктами под ноги. Перехватил в больную руку портфель, чтобы с его заднего карманчика достать подъездные ключи, и услышал:
- Мужик, дай закурить.
Кирилл с удивлением оглянулся. Такая фраза, обычно, коронный пароль для гопников. И получил удар в лицо. Потекла кровь из носа. Он успел дать одному ответку, второй в это время ударил его по печени, а третий по колену. Кирилл рухнул на колени и упал головой на бетонный пол. Голова от удара зашумела. Он понял, что отключается. Успел услышать:
- Хватай, тащим его отсюда.
Он попытался воспротивиться, и получил новый удар в лицо и отключился.
Стон. Он услышал этот стон и с трудом почему-то открыл глаза. Взгляд выхватил крашеную стену в синий цвет, шерстяное одеяло на нем. Понял, что стон раздался из его груди. Попытался крикнуть:
- Эй! - Но рот не открывался.
Очень хотелось пить. Пошевелил ногами, руками. С трудом, но работают. Только тело почему-то все болит. Попытался осмыслить, где он находится. Это была большая комната, освещенная дневным светом, лившимся из окон. Потолок и полстены заштукатуренные и покрашенные в белый цвет. Сам он лежал на узкой кровати, панцирной. Очень чувствителен был пролежень на матрасе. Тут он услышал голоса людей, они входили в комнату, и Кирилл попытался сесть.
- Стой, стой. Нельзя тебе, - сказал ему мужской голос и надавил на плечи. - Димон, зови сестру, скажи, коматозник очнулся.
Глаза Кирилла широко распахнулись бы от удивления, но почему-то на мир он смотрел будто через щелки. Где он? И снова закрыл.
Стукнула дверь раз. Стукнула два. К нему приблизились быстрые шаги. Тронули за плечо.
- Мужчина, вы слышите меня? - прозвучал женский голос.
Кирилл открыл глаза. Перед ним стояла женщина лет 40-45. Пышечка в белом халате, в белой шапочке, с яркой красной помадой на губах. Он простонал:
- Пить.
- Ну, слава Богу, - вздохнула медсестра.
В течении пары секунд ему поднесли воду. Выпив полкружки, он спросил:
- Где я?
- В больнице, - ответила она ему. - Вы помните, кто вы?
- Я, Ки..., -начал говорить он и замолчал. В его голове защелкали мысли. Подъезд матери, попросили закурить, удар. - Что со мной?
- Вас доставили в больницу без сознания, раздетого, избитого, без документов.
У Кирилла перед глазами возник его офис. Николай, возмущенно спрашивающий его, а ты не думаешь, что это был заказ? И тут у Кирилла появилось чувство паники. Его хотят убить. "Кому верить? - возник в его голове вопрос. - Но если я здесь и живой, значит, тут меня точно не убивают".
Он усиленно разглядывал, стоящих вокруг людей - медсестру и, видимо его соседей по палате, двух мужчин, и молчал.
- Мужчина, вы помните свое имя? - медсестра снова задала вопрос.
- Нет, - сказал Кирилл и закрыл глаза.
Раздалось шарканье ног, народ расходился. На его плечо снова легла рука. По ощущениям женская.
- Ладно, отдыхайте. К вам подойдет врач, чуть позже.
"Меня, реально, хотят убрать! Но кто??? Николай? Чтобы стать полновластным владельцем компании? Не верится. Не верится. Конкуренты? Более вероятное предположение. Или лично кто-то заинтересован в моей смерти? Кому я насолил так?"
От мыслей разболелась голова. В комнате стояла тишина. Соседи по палате скрипели пружинами кроватей, видимо, ворочаясь с боку на бок. Кирилл решил тоже повернуться, уж очень сильно пролежень в матрасе в спину давил. Попытался. Вырвался невольный стон. Бог мой, что же со мной было? Но о том вечере воспоминаний как не было, так и не появлялись в голове. Лучше не напрягаться. По фильмам об амнезии, говорилось, что память восстанавливается неожиданно. "Но меня там отключили, и вряд ли я вспомню тот вечер". - Незаметно за размышлениями Кирилл уснул.
Проснулся, когда в комнате было солнце. Вечернее. Попытался вновь встать. Таким недвижимым не представлял себя никогда и не был. Боль по всему телу распространилась и ударила в голову. Застонал, упал на подушку. Закрыл глаза. "Господи, когда я смогу встать?"
Стукнула дверь. Шаги приблизились к кровати. Звук ножек стула. Звук тела, садящегося на стул. Вздох. Кирилл с трудом открыл глаза. Возле кровати на стуле сидела мужчина в белом халате старше 50 лет. На его лице были сильно выражены морщины возле глаз и носогубные. Врач, наверно, подумал лениво Кирилл. Заметив озабоченное выражение лица врача, попытался улыбнуться, мол, не все так плохо у него.
- Ну, здрасьте, незнакомец, - басисто проговорил врач. - Меня зовут Кирилл Иванович. Вы знаете свое имя?
- Иван, - вдруг назвался Кирилл.
- Вот так вот, - улыбнулся врач, - уже неплохо. Сколько вам лет? Откуда вы?
- Доктор, - прошептал Кирилл.
- Что? - чуть наклонился к нему Кирилл Иванович.
- Доктор, - еще тише сказал Кирилл и врачу пришлось, вообще наклониться к нему. - Положите меня в отдельную палату. Я вам заплачу.
- Кто вы? - шепнули ему в ответ.
- Ювелир Ромин Кирилл Сергеевич. Прошу только никому не говорите, - умоляющим голосом с трудом, зашептал Кирилл.
Глаза доктора расширились в удивлении. Он принял нормальное положение на стуле. Внимательно поглядел на него. Хмыкнул, достал из кармана смартфон и начал усиленно водить пальцем по экрану.
- Не надо, прошу, - попытался взять его за руку взволнованный Кирилл. Но рука его плохо слушалась. Удалось зацепиться лишь за халат.
- Не волнуйтесь, Иван, - громко сказал врач. - Лекарство ищу в нете, говорят хорошо на голову влияет. Срок амнезии сокращает.
Рука Кирилла упала на кровать. Сердечное сердцебиение вернулось в норму. Он устало закрыл глаза. Даже эти действия и волнение отняли у него много сил.
- Ну вот, - раздался голос врача, - нашел. Пишут экспериментальное, можно попробовать бесплатно. - Согласны, Иван?
Кирилл с удивлением смотрел на него. Какого черта, ему нужны неопробированные лекарства от амнезии, если он помнит кто он такой и откуда.
- Переведем вас в отдельную палату и будем ставить уколы. Лечение будет активным за счет научной компании.
Кирилл услышал, что отдельная палата, и выдохнул:
- Да.
- Отлично, - поднялся со стула врач. - Пойду указание дам, насчет палаты.
Чувство удовлетворения сняло напряжение, слабость снова взяла свое и Кирилл не заметил, как снова уснул. Где-то через час, знакомая медсестра, еще с двумя женщинами и врачом, на его счет: раз, два, переложили на каталку и повезли по коридору. Врач по дороге, дал распоряжения:
- Покормить, продезинфицировать все раны, переодеть, - и скрылся в одном из кабинетов.
В новой палате, кровать была с поднимающейся спинкой, и почти с ортопедическим матрасом. Кирилла положили, приподняли.
- Сейчас придет сиделка, покормит вас, - сказала медсестра и ушла.
"Слава Богу, - сказал про себя Кирилл. - Видимо, врач в интернете информацию выискивал. Нашел, удостоверился, что я и есть ювелир, и смогу оплатить лечение. Теперь выздороветь, набраться сил и выяснить, кто хочет меня убить".
Поесть он смог с трудом. Губы были разбиты, и их объем теперь был не меньше, чем накачанные у Аллы. Глаза заплывшие от гематом. Вот почему он с трудом открывал их и говорить не мог. Мать родная не узнала бы его, увидев.
На следующий день в палату заглянула женщина в возрасте 60 лет. Увидев его открытые глаза, пояснила:
- Я палату прибрать, - и стукнув палкой швабры за дверь, вошла.
Если Кирилл думал, что она молча это проделает, то ошибался. Женщина была словооохотливая. Зажурчала вода из выжимаемой тряпки и речь ее также потекла.
- Мы же, думали, милок, что ты вообще не очнешься, не выкарабкаешься.
Кирилл повернул голову в ее сторону, и с вниманием стал наблюдать за ней. Заметив его взгляд и интерес в его глазах, санитарка еще больше разговорилась.
- Тебя же привезли еще три дня назад. В одних трусах. Ну к слову сказать, трусы на тебе, конечно, были хорошего качества.
Кирилл попытался улыбнуться, растянул рот наподобие улыбки.
- Весь избитый, в кровищи запекшейся. Без документов. Короче, выглядел как бомж, который где-то спер дорогие трусы. А врачу, что трусы. Не жильцом ты смотрелся, сынок. Бревно, бревном. А больницам статистика со смертью не нужна. Тебя даже и не зарегистрировали. Даже неизвестным. Только вот Антон, не захотел в это верить. Антон - это наш практикант, он учиться в медицинском и стажируется здесь по-маленьку, - пояснила женщина. - Он сказал врачу, раз уж он должен практиковаться, почему бы не на тебе, милок. Ну вот, он от тебя не отходил до вчерашнего дня, пока у тебя не нормализовалась температура. Ушел, уже без сил, вчера утром. Уж, он-то все твои раны тут обрабатывал, делал уколы. Капельницы глюкозу с аскорбинкой ставил. Вот, малец, видать от Бога, врач будет. Оживил, ведь, тебя. Так что, не будь Антона, - сказал она, уже водя шваброй на пороге палаты, - не видать бы тебе этот мир больше. Ну, ладно, отдыхай, выздоравливай, сынок.
"Вот так вот, - сказал мысленно Кирилл. - На врачей надейся. А практикант оказался сердобольнее".
Но его тезка - врач был очень внимателен и заботлив. Его стараниями на 7 день поступления в больницу, Кирилл начал вставать. Голова не кружилась больше. Но ходить уверенно не получалась, врач принес ему трость. Он стоял возле окна, опираясь на нее и рассматривая улицу, где ярко зеленела листва на деревьях, пели птицы, но мысли о случившемся не отпускали его ни на минуту. Помимо того, кто желает его смерти, очень хотелось узнать, в каком месте его нашли. Спросил у врача.
- Регистрацию вашего поступления не оформили, в противном случае информацию написали бы. Вызвали полицию, - извинительным тоном сказал он.
- Может и к лучшему, что не регистрировали, - ответил Кирилл.
- Но я знаю, какая бригада "Скорой помощи" вас привезла. Нужны контакты?
- Да. Очень. Буду премного благодарен, - обрадовался он.
Это была очень хорошая новость. Выздоровеет, разузнает у них все.
А пока, чтобы бы от безделья не сойти с ума и от лежания, надо взяться за анализ происшедшего с ним.
Времени целый вагон, о маленькой тележке не стоит даже упоминать. И он стал наматывать круги по палате, разрабатывая ноги и мыслительную деятельность. Голова все же порой шумела.
Кирилл не был бы ювелиром, если бы досконально не пытался изучать возникающие проблемы, как рассматривал ювелирные изделия и оценивал. Перфекционист, чертов, - отругал он себя. Это стремление к идеалу, привила его мать. Так насколько высокие совершенства нужны ему по жизни? В этом заключается смысл его жизни? Одно хорошо, докопаться до сути проблем, возможно, поможет.
Слава Богу, что память хоть не отшибло, - порадовался он, когда начал вспоминать тот день, когда был на вечеринке по случаю открытия фитнес-центра его другом Сергеем Малиновым. Благодаря занятиям в его спортзале, он и не потерял навыки борьбы, которые помогли ему спасти свою жизнь в первый раз.
Теперь, он верил, что ограбление с поножовщиной во дворе своего дома и ограбление с избиением до полусмерти это с звенья одной цепочки. Там ограбление, и тут типа. Никакие бриллианты на шее жены никому не нужны были. Нужен он сам, и лучше в виде трупа.
Так, начнем с вечеринки. Ну то, что он туда отправился, знали все, - усмехнулся он. Уезжал оттуда, видели половина присутствующих там. А вот то, что пошли по двору знали он, Алла и Владимир-водитель, ну и надо добавить Икс, который следил за мной. Теперь, путем исключения, выйдем, кто мог бы конкретно бандитов нанять. Да и напустить в считанные минуты, не такое простое это дело. Значит, готовились.
Варианты. Владимир, даже предупредить не успел бы своих подельников. На виду, не звонил никому. Икс мог следить за ними всю дорогу с бандитами в машине, выжидая подходящего момента. А вот Алла, могла заранее подготовиться, и вынудить выйти на прогулку.
Дальше. Кто такой Икс? Какую выгоду он имеет от моей смерти. Какая выгода Алле, если я буду мертв. Выгода Иксу прибрать полностью мой бизнес, убрать конкурента. Выгода - Алле, тоже стать хозяйкой моего дела. Вот, только процветания без меня этот бизнес ни тому, ни другому не принесет. Но это мелочи, пожить богато за мой счет они могут долго.
Кто может быть Иксом. Николай, он может стать полноправным хозяином, но не факт. Мать не даст. Значит, из-за такого мотива Николай, вряд ли решится на убийство. Икс может быть и конкурент. Кого я так сильно давлю со своим бизнесом и разоряю? Пока не припомню таких, у кого бы я отнимал продажи. Все мы торгаши друг у друга отнимаем покупателей с переменным успехом, да и покупатель не дурак. Ищет выгоду. Сегодня у меня скидки, завтра у конкурентов - и он там. Выходит по сути, идея бизнес отобрать партнером и конкурентами, как-то не вырисовывается.
Возьмемся за Аллу. Аллу Кирилл не мог причислить к убийцам. Она не смогла бы такое в жизни организовать. Ее голова могла работать только для развлечений и нарядов. Но хотя, как говорит полиция, в 99 процентах, жены мечтают избавиться от мужей. Хотелось бы сразу Аллу причислить к 1 проценту, но проверить стоит.
Ну, убьет она меня, будет у нее богатство. Так и сейчас она ни в чем не нуждается. Только, правда, просить надо меня. И что? Из-за этого мочить мужа? Да уж, - задумался над своим анализом Кирилл. Как-то это тогда, вообще, жестоко. Жуть какая-то вырисовывается с такой красоткой. Так надо остановиться, а то крыша уже закипела.
Кирилл решил отложить свои измышления на потом. Что-то вывод не понравился и разволновался. Такая красотка и убийца? А если ей кто-то помогает, она просто исполнитель. Так и не смог остановиться уже от размышлений Кирилл. Перфекционист в нем не давал покоя, надо же завершить начатое. Пусть тошно от таких выводов, вон и пот проступил на лбу, от мысли, как он мог такую гадюку не разглядеть. Если и хочет убрать Алла его, с таким богатством она одна жить не будет, найдет мужчину. Это ее все по жизни! А вообще, что я знаю о ней. По паспорту она из Рязани, институт, родни нет, как она говорила. Выбилась в люди и в светскую жизнь. Кажется, у меня с головой не сейчас только не в порядке. Тогда еще было, когда я с ней брачный договор заключил. Сытую и красивую жизнь Аллы - на секс и наследника мне.
Дурдом на выезде.
Все хватит.
Лучше подумать, как без афиширования деньги на оплату лечения достать. Обратиться он мог только к матери. Она его, точно, не хотела бы убивать. Скорее всего, его потеря давно уже ее взволновала, вот только появление, может, еще больше принести волнений. Все же возраст матери противопоказан для такого рода новостей. Звонить по телефону не стоило, вдруг тот, кто его не хочет видеть на этом свете, с ней может быть. Варианты - Николай и Алла - самые близкие для него с матерью люди.
Антонина Андреевна Коростылева 65 лет, его мама, жила одна. Отца Кирилл не помнил, можно сказать и не знал. Мать развелась с ним, не прожив и год. Поэтому Кирилл носил фамилию матери в девичестве. Его мама проработала в ювелирном деле с 19 лет и достигла должности директора ювелирного магазина, благодаря своему уму, труду и холодной сдержанности. Сейчас Антонина Андреевна в силу незанятости работой, занималась только собой и выглядела не старше 55. Стройная даже при своем неидеальном для среднего роста полнотой и с коротко подстриженными волосами каштанового цвета, она была привлекательной женщиной. Кирилл часто замечал, как даже молодые мужчины смотрели на нее.
- Мамулечка, красотулечка, ты замечаешь, как тебе строят глазки, - пытался шутить он.
- Кирилл, тебе не к лицу такие шутки, - выговаривала ему мать. - Ты же понимаешь, что их интересует мое богатство.
С этим он, безоговорочно, был согласен с матерью. В силу такого ее поведения, наложившее отпечаток на воспитания сына, Кирилл и сам относился вниманию к своей персоне, как мистеру Большой кошелек.
К матери надо кого-нибудь отправить, который бы не привлек внимание. Но кого? Кто хочет, чтобы он жил? Врач. Деньги ему должен. Значит, надо разработать план. Согласится ли Кирилл Иванович? Все же в возрасте человек.
Кирилл Иванович согласился. Он очень серьезно отнесся к предложению тезки. Так как голова Кирилла, порой все же не совсем еще могла работать хорошо, конспирация вся легла на врача. Он спросил необходимые сведения о матери Кирилла. Информации дал немного. Не замужем, моложаво выглядит.
- Оденусь женихом, - сказал Кирилл Иванович.
- Вариант, - ответил Кирилл, - как бы только она с порога вас не выгнала сразу. Терпеть не может флирта.
- Я записку приготовлю. Напишу, знаю, где ваш сын.
-Отличная идея, - обрадовался Кирилл.
На следующий день не вошла, а влетела в палату его мать.
Кирилл ходил взад вперед по палате, разминая ноги. Она кинулась к нему. Обняла его. Взглянула в его глаза. Слезы катились по ее щекам, оставляя следы на пудре. Обычно мать всегда сдерживала эмоции.
- Боже, Кирилл, неужели это ты?!
- Мама, я, - сделал улыбку Кирилл.
- Я думала, сойду с ума, когда ты так и не пришел, и твой телефон оказался выключенным, - вытерла она слезы, достав из сумочки бумажный платочек. - Я начала тут же обзванивать всех.
- Мам, давай, присядем, - перебил сын ее. - Вот с этого места мне поподробнее. Как приняли известия о моем исчезновении?
Антонина Андреевна уже взяла себя в руки. И далее ее рассказ был холодным изложением.
- В первую очередь я позвонила Николаю, спросила про тебя. Он сказал, что виделся последний раз в восьмом часу вечера, когда прощался перед уходом с работы и оговаривали план встречи с директором интернет-портала. Сказал, что не знал, что ты поехал ко мне. Когда я ему сообщила, что тебя до сих пор нет и телефон отключен, он удивился и подключился к поиску. На него легла задача, позвонить твоему водителю и выяснить подробности твоей поездки. Дальше, я позвонила Алле. Сынок, - она сделала паузу, - мне ее поведение не нравится.
- Ты думаешь, это она?
- Что она?
- Ну она организовала нападение, чтобы убрать меня?
- Ты думаешь, это организованное нападение? - удивилась мать. Сказать, что она изумлена, это было мало.
- Да, не иначе. Потому что две недели назад на меня с ножом кидались, - коротко ответил Кирилл.
- С ножом? - глаза матери округлились. - Но погоди, если тебя хотели убрать, почему в это раз просто били? Это же долго, могут заметить, пока тебя убили бы. Господи, что я говорю. Мне врач сказал, никаких колотых ран. Чистое избиение кулаками, ногами.
Кирилл сидел в прострации. Так что, все что он наанализировал в пустую?
- Так про Аллу, сын! Алла была в кабаке, когда я позвонила ей . Сквозь грохот музыки, она пьяным голосом сказала, что тебя не видела со дня приезда. Я не поняла, ты с ней живешь, Кирилл?
Кирилл усмехнулся.
- Мама, живу, - успокоил он ее и даже положил на ее руку свою, давая понять что не врет.
- Ты женился на ней, чтобы у тебя был наследник. Но я не вижу его до сих пор.
- Мама, - взмолился Кирилл, - сейчас не об этом надо думать. Меня убить хотят.
- Если так! Кто останется наследником твоего состояния??? Я и твоя жена. Эта пустышка. Статусная женщина, как говорил ты, когда на ней женился.
- Да, мама, статусная женщина. Алла уже была морально сформировавшаяся особа с устоявшимися взглядами на жизнь. Ее устои - материальное обеспечение. Мои тоже. К чему разводить сантименты. Я ей деньги, она мне наследника.
- Боже, я вырастила чудовище, - воскликнула его мать, потеряв сдержанность. - Откуда это в тебе?
- Мама, а ты что думаешь иначе об отношении других к себе. Ты же сама говоришь, от тебя им нужны только деньги. Так закроем тему наследника. Ты разговаривала с Аллой и Николаем, кроме дня моего исчезновения.
- Они мне звонили каждый день. Алла постоянно на взводе, костерит полицию, которая тебя не может найти. Даже по кабакам не ходит, как я поняла, потому что мы с ней часто созванивались, пытаясь друг у друга узнать, не звонил ли ты. Николай тоже на эмоциях. Хотя, он всегда такой. Я вчера ездила к тебе на работу и попыталась вникнуть в твои дела. Но время уже не мое. Еще этот ваш интернет-портал, - с досадой проговорила она. - Я по голосам их чувстовала, они реально недоумевают по поводу твоего исчезновения. Николай, вообще, икру мечет. Работа без тебя серьезно сказывается на компании.
Кирилл молчал. Его анализ и рассказ матери расходились, не подтверждая его суждения. Он уже не знал, что думать. Мать права, если убивать, то, точно, не кулаками мочить.
Антонина Андреевна, не смотря на то, что телесные контакты не любила, положила поверх его руки свою. Сжала. Кирилл посмотрел в ее глаза и увидел в них слезы.
- Сын, я очень люблю тебя. Ты не думай, если я строга с тобой и не проявляю душещипательных эмоций, что ты мне безразличен. В глубине души ты мой самый дорогой человек.
- Ты права, мама. Это очень глубоко у тебя, - улыбнулся Кирилл и обнял мать. - Мы справимся с тобой и найдем, кому я так мешаю.
- Да, надо хорошенько об этом подумать. Почему на тебя совершались эти нападения, - она украдкой вытерла слезу, и встала с кровати. - В первую очередь, понимаю, попадают под подозрение жена и партнер, - меряя палату шагами, сказала она.
- Я думал уже об этом, мама. Поэтому я пока не хочу воскресать. А в полицию тем более, заявлять о нападении на себя. Сама знаешь, что общение с ними, порой только во вред. Тайное становится явным тут же. Мой "доброжелатель" тут же притаится.
- Но, без полиции не обойтись! - воскликнула мать. - я уже заявила о том, что ты пропал. По-другому поступить невозможно было бы. Твое имя и портрет теперь во всех газетах. Тебя здесь, что не узнали в больнице?
- Мама, с таким лицом, я сам себя не узнаю, - рассмеялся Кирилл.
- И правда, - слезы снова накатили на Антонину Андреевну, вытирая их, сказала, - что-то я совсем расклеилась.
Она присела рядом с Кириллом.
- Все нормально, мама. Теперь я знаю, что ты не железная леди. - взял ее за руку сын. - Давай, решим, как и когда мне лучше воскреснуть. И посмотрим реакции Аллы и Николая. Ну, а пока я потеряшка, они тебе будут звонить, попытайся записать их разговоры. Я потом прослушаю. И да, купи мне, пожалуйста, сегодня телефон, сим-карту к ней, планшет. Только, смотри, не следят ли за тобой.
- Хорошо, сынок. По поводу воскрешения. Тебе лучше остаться здесь, пока не будешь в состоянии способным выйти на работу. Иначе, тебя слабого убрать легче всего.
На ее глаза опять накатились слезы.
- Ну, мама, - обнял ее Кирилл. - Все, все перестань, тебе нельзя так волноваться.
- Я так боюсь за тебя, - выдохнула Антонина Андреевна, - кроме тебя у меня больше никого нет, - и зарыдала.
ГЛАВА 7. АННА
- Анечка, на квартиру деньги есть? - улыбаясь, спросил Никита.
- Нет, нет, - истерично завопила Аня. - ты опять про деньги! Уходи, - она попыталась вытолкнуть его из квартиры. Но он стоял, как приклеенный на одном месте.
- А, ааааа, ааа, - услышала Анна крик. - Не надо, мама. Больно!
Анна открыла в страхе глаза. Боже, Боже!! Никита снова приходил. Ксения заливалась плачем. Анна из-за сна наяву толкала дочь, и прижала ее к стене. Толкала с силой такой, что у дочери болели спина и грудь.
Анна села и зарыдала. Господи, да помоги же! Рядом не могла унять слезы дочь.
- Я не буду больше с тобой спать! Ты меня, чуть не убила!! - кричала она, и терла ладошками грудь.
Вкомнате загорелся свет.
- Что у вас здесь происходит? - зашептала возмущенно Раиса Николаевна.
- Никита приснился, - всхлипнула Анна.
- Она меня чуть не убила, бабуля, - выскочив из постели, подбежала к ней Ксюша. - Я не буду больше с ней спать!
- Иди ко мне, мое золотце, - обняла ее Раиса Николаевна, кинула злой взгляд на дочь и повела внучку в свою комнату.
Анна рухнула на постель и завыла в подушку.
- Когда, когда это все прекратится? - колотила она по ней.
На работу Анна пришла раньше всех. Приснившийся вновь Никита, теперь прочно поселился в ее мыслях. Ни одна минута не проходила без него. Ни в одном действии она не могла отключиться от мыслей о нем.
- Что-то ты, подруга, выглядишь хуже, чем уехала от меня, - сказала Наталья в обеденный перерыв.
- Никита снова со мной, - устало сказала Анна. Даже не приснился, сказала. Он теперь прочно поселился в ее голове, в ее жизни.
- Снова приснился??? - удивилась Наталья.
Анна устало кивнула, гоняя вилкой по тарелке макаронину.
- Но ведь, в выходные он не снился. Прошло же. Постой, а может, это аура квартиры твоей матери вводит тебя в такое наваждение?
- Скажешь тоже, - усмехнулась Аня. - причем тут это? Это же моя голова, как ты говоришь.
- Нет, почему же. Энергетика тоже имеет большое значение. Он же был в этой комнате, квартире. В моей нет.
Аня замерла. А почему бы и нет? Никита в квартире матери был. Она жестко с ним там поговорила, оскорбила. Вот поэтому, наверно, и мстит ей теперь.
- Тем более 40 дней еще не прошло, его душа между раем и адом, - затянула Наталья свои познания в ином мире.
- Ну да, вот, чтобы в рай попасть, он приходит ко мне во сне и говорит, что будет заботиться о нас, - усмехнулась Анна. - Я теперь, боюсь, даже и мысленно плохо о нем подумать, а то вместо рая попадет в ад и будет всю жизнь меня мучить.
- Слушай, насчет ауры, - наклонилась к ней Наталья, - переночуй еще раз у меня. Проверим.
- А почему бы и нет, - пробормотала Аня, разглядывая кофейную гущу на дне чашки. -. Ксюша, хоть спокойно выспится.
Вечером после ужина Анна поехала к Наталье. Костя был уже в курсе жизненных перипетий Анны, поэтому спокойно отнесся к ее визиту переночевать у них. Спать легла она в той же комнате, что и в выходные.
Мысли долго не отпускали ее, но усталость взяла свое и Анна, как уснула, даже не помнила. Могла только сказать, когда открыла глаза, было ясное утро летнего дня. Шум листвы и пение птиц сопровождало его. Вот оно каким бывает счастье, промелькнуло в мыслях Анны. Посмотрела на часы. 6 утра. Стараясь не шуметь, встала, оделась. Взглянула на себя в маленькое зеркало из косметички. На нее смотрело лицо отдохнувшего человека. Господи, спасибо, что у меня есть такая подруга.
В такси Анна пришла к мысли, что надо менять место проживания. Но куда податься? жилье снимать? Так, она тогда, вообще, не накопит на квартиру. Купить квартиру? Но денег хватит только на однокомнатную. Ипотеку ей не дадут. Одна зарплата, двое детей. "Остается купить однокомнатную квартиру, если хочешь остаться в здравом уме", - сказала Аня себе и почувствовала, как ее наполняет энергия. Она знает, чем заняться, чтобы впереди у нее было счастливое будущее. Купит сейчас однокомнатную, а потом накопит на доплату и увеличит жилплощадь до двухкомнатной.
- Я так рада за тебя, - сказала Наталья ей в обеденный перерыв. - теперь хотя бы есть ясность, как избавиться от Никиты во сне. - Но пока ты найдешь квартиру, оформишь, переедешь, он будет продолжаться тебе сниться. Ты снова не будешь высыпаться. Давай ко мне на ночь, кровать в гостевой твоя, пришла, переночевала, ушла.
- Бред какой-то, - пробормотала Аня. - Я так, на такси разорюсь. Деньги на квартиру растрачивать?
- А с ума сойти, пока не переедешь в новую квартиру, лучше? - воскликнула Наталья. - Соглашайся, пока предлагаю. А то, не только сама, и Ксюшку до психушки доведешь. А квартиру постараемся побыстрее тебе найти. Я Костю подключу, у него знакомый риэлтор есть. Это он нам квартиру подбирал.
Анне пришлось согласиться. Сама себе сказала, что она-то с ума уже сошла, раз договорилась до такого.
Решено было искать квартиру рядом с домом матери, чтобы девочек не отрывать от своего садика, и чтобы Раиса Николаевна могла помогать Ане.
Квартиру за неделю подобрали. В соседнем доме. Нашлась быстро, потому что была из б/у, бывших в употреблении, как говорят в народе. Ремонт там требовался отменный. Но скорость приобретения и то, что по цене она устраивала, решило в пользу этого жилья. Оставалась даже сдача с накоплений Анны, что больше ее радовало. Так что, ремонт есть на что сделать.
Раиса Николаевна такую покупку не одобряла. Она не понимала Аню с ее сном. Считала, что она просто психически неуравновешенная особа, в противном случае не вышла бы замуж за Никиту в 20 лет и ей не снились бы теперь такие сны.
Так как вопрос о покупке уже был решенным, хозяева вручили Анне ключи. Раиса Николаевна, цокая каблучками босоножек по новой квартире, выматывала своим монологом душу Анны. Та предпочитала не вступать в диалог, с матерью спорить, себе дороже.
- Как можно, купить такой свинарник? Как можно из-за кого-то сна ломать себе жизнь, переезжая в такой гадюшник? Детей сюда нельзя жить допускать!!! На тебя органов опеки нет. Я тебе их не отдам. В начале приведи квартиру в порядок. А для этого тебе понадобится не меньше 4 месяцев. Здесь же все надо менять, отопление, сантехнику, пол вскрывать, потолки делать. Ладно, хоть окна нормальные. Давай делай ремонт, только потом отдам Ксюшу с Кариной тебе.
Оглядев еще раз квартиру, Аня, несмотря, скажем, на занудство матери, согласилась. Хоть квартира и была чистая, но с советских времен здесь не было ремонта. Хоть, фильм снимай про СССР.
- Спасибо, мама, - поблагодарила Аня, чем вызвала удивление у матери. - Только я сама сразу сюда перееду и начну делать ремонт.
- Как знаешь, - хмыкнула мать. Представив, как можно жить в таком убожестве. - Жить или ночевать?
- Посмотрю. Если ремонт будет пыльный, то только ночевать.
- Господи, во время ремонта в пыли спать? Придумала себе дурацкий сон, теперь носишься с ним. Ладно, делай что хочешь, я уже устала от тебя. Мне свою жизнь надо налаживать, а я с твоей все ношусь третий десяток.
С риэлтором и хозяевами договорились оформить договор купли-продажи на следующий же день. Через день поехать в МФЦ, чтобы подать документы на регистрацию прав собственности. Аня к тому времени смогла бы приготовить и деньги за квартиру.
Счастью Ани не было предела. Наталью, она затискала и зацеловала от радости и благодарности за поддержку.
- Все. Сегодня же перееду, - сказала она ей. - Там по наследству хозяйский диван остается, пока на нем буду спать.
Вечером в новой квартире она помыла полы, протерла везде пыль, на подоконниках расставила по горшку с цветами - для создания уюта. На кухне обосновалась по-хозяйски. Чайник, кастрюльки, тарелки с ложками на первое время. Холодильника не было. Пришлось ограничиться сухпаечными продуктами.
Несмотря на убожество, как сказала ее мать, Аня довольная улеглась спать на старый и скрипящий диван. Вытянувшись на чистом белье, закутавшись только в простыню, на улице была жара, со счастливой улыбкой на лице под свет настольный лампы и с книжкой в руке она заснула.
- Аня, и что ты тут делаешь? - спросил ее Никита, усаживаясь удобно на краю дивана, но почему то пружины под ним не прогнулись и не заскрипели. - Это же не твой дом?
- Что ты тут делаешь? - воскликнула Анна. - Как ты сюда зашел? Никита уходи, - закричал она. Голос сорвался в крик, волосы стали дыбом от страха от его преследования, - я тебе не звала, - и начала отталкивать его. Но как обычно он не сдвигался с места. - И здесь ты, и здесь! - проснулась Аня, пытаясь выпутаться из простыни. - А, аааа, - зарыдала она в голос.
Часы показывали полпервого ночи. Страх от сна и от темноты в чужой квартире зашкаливал так, что ее начало колотить, как от холода. Аня с трудом на экране телефона попала на номер Натальи.
- Да, - ответила она сразу, с удивлением в голосе.
- Наташ, он и здесь, - рыдала в трубку Аня. - Что мне делать? Боже!
- Так, - сухо ответила Наталья, прочищая горло со сна, - бери такси и приезжай ко мне. Сможешь? Или мне за тобой приехать?
- Смогу, смогу, - клацнула зубами Аня.
- Давай, я жду. Только в дверь не звони. На мобильный мне.
Наталья встретив ее, крепко обняла, так как только обнимала ее Аня, буквально несколько часов назад. Повела на кухню. На столе стояла чашка, налитая на половину горячим чаем.
- Пей, - придвинула ее Наталья к Ане и вытащив из шкафа коньяк, долила до верху.
Анна не противилась. Слезы у нее не прекращались от понимания безысходности.
После выпитой половины содержимого чашки, она перестали клацать зубами. Взглянула несчастно на Наталью и снова залилась слезами.
- Так, стоп. Хватит рыдать. Расскажи, как он тебе приснился, - строго сказала подруга.
- Он, он, сказал, что это не мой дом, - тихо лила слезы Аня. Отставила чашку и упала на стол. - Я больше так не могу! Я больше не могу! Он везде!
- Да, прекрати ты! - разозлилась Наталья, - дай мне подумать. Повтори еще раз, что он тебе сказал, - потребовала она.
Окрик, несмотря на ее великое горе, на Аню подействовал. Она подняла голову, выпрямилась и с надеждой посмотрела на подругу.
- Погоди. Припомню, - выдохнула Анна. - Типа, ты что здесь делаешь, это не твой дом.
- Так, так, - задумалась подруга, вскочила со стула и заходила по кухне.
Наталья разбирается в снах, она должна понять Никиту. От таких мыслей на Аню накатило умиротворение и она закрыла глаза.
- Все, поняла, - услышала она голос Наталья и вздрогнула, оказалось она еще и задремала. Коньяк хорошо подействовал. - Короче, подруга, значит, тебе надо искать свой дом.
Аня в удивлении уставилась на нее. Похоже и Наташа с ума сошла.
- Как ты представляешь, где мне отыскать этот мой дом?
- Ну, тебе надо в нем ночевать, и где Никита не приснится, это будет твой дом! - уверенно с апломбом заявила она.
- Господи, спаси и сохрани, - пробормотала Аня. Мысли, как стадо буйволов пронеслись в голове, вытаптывая все здравые мысли. - Это, это... растерянно бормотала она, не представляя, вообще, как дома-то подбирать для этого и в них попадать. - Но, погоди, я знаю квартиру в которой мне не снится Никита, это уже считается моим домом?
- Какая квартира? Есть, что ли такая? - опершись на стол перед ней, с возбуждением спросила Наталья.
- Так твоя же, - воскликнула Аня. Захохотала истерично, а потом зарыдала.
Наталья опешившая, обняла ее и прижала к себе.
- Ну, ну. Все, все, успокойся. Давай поразмыслим. Ты же ночевала сегодня в квартире, которую хотела купить. Давай ищи, таким же образом дальше. До заключения договора в них ночуй. Вот, ладно, еще не успела эту купить. А то пришлось бы ее продавать и опять новую искать. А так будешь в поиске только, - поглаживая ее по спине, успокаивала она.
- Наташ, ты что думаешь, меня так и ждут квартиры без жильцов? - шмыгая носом, заговорила Аня, но рыдать перестала. - Знаешь ведь, сколько с жильцами квартиры я обегала. Да и никто мне ключи не собирался давать, пока не пришли к тому, что я ее беру эту. Вот теперь с этими хозяевами придется объясняться, идти в отказ. Представляю, сколько добрых слов услышу в свой адрес. И так нервы ни к черту.
- Давай, будем просить ключи, мол, проверять ауру.
- Точно, - высвободившись из ее объятий, сказала Аня, - ты теперь тоже ку-ку.
Наташа посмотрела на нее и захохотала. Аня, расслабившаяся, что сегодня она может быть спокойна за свой сон, не сдержалась и тоже начала смеяться.
На их смех в кухню вошел Костя.
- Так, я смотрю, не так уже совсем плохо с Аней, - пробормотал он.
- О, Костя, - взяла его за руку жена, - слушай, нам тут квартиру дальше надо будет искать, ну и в них надо будет переночевать, чтобы знать, подходит или нет.
Костя в удивлении переводил взгляд с одной женщины на другую, потом увидел бутылку коньяка.
- А, допились девочки, - усмехнулся он. - Вы не забыли, что вам завтра на работу?
- Вот, черт, - хлопнула себе по лбу Наталья.- Точно. Давай бай-бай, Аня. Нам конфликт со старухой не нужен. А твой вопрос обмозгуем завтра.
Анна утром до работы созвонилась с риэлтором Мариной.
- Не могу купить эту квартиру, - сказала напрямик после приветствия.
- Денег не хватает?
- Ну, можно сказать так, - начала бормотать она. Тут вспомнилась мать, как та недовольная, ей мозг, чуть, не вынесла за эту квартиру. - Да, матери не понравилась квартира, она сказала, что денег на такую не добавит, - свалила Аня все на Раису Николаевну. Пусть ей претензии предъявляют, а мать уж знает, как отвечать. - Она внучек очень любит, и для них только хорошее хочет, - понесло Аню.
- Ну, ладно, - вздохнула риэлтор. - Тогда, давайте встретимся сегодня вечером, я вам еще пару квартир покажу.
- Было бы здорово, - обрадовалась Аня. - Мне очень нужна квартира. - показывая, что как клиент она остается у нее. - Марина, а можно, мне пустующие только предлагать?
- С этим у нас не очень густо. В однокомнатных всегда есть проживающие, если не хозяева, так квартиранты.
- Кошмар, - не сдержалась Аня, понимая, что она может до скончания своих лет, таким образом искать по словам Никиты свой дом. - А домА, Марина есть у вас в базе?
- ДомА-то есть, - усмехнулась Марина, - да не про нашу честь. Там только землю можно на ваши деньги будет выкупить, да и не в вашем районе.
- Ой, Марина, давайте, искать и в других районах квартиры. Только пустующие предлагайте мне, пожалуйста.
- Ладно, - ответила Марина. - Позвоню, что появится из такого варианта, - и отключилась.
"Вот так вот, - усмехнулась Аня, - клиент ты для риэлтора проблемный. С однушки комиссии не густо будет у нее, а возни со тобой, как будто олигарх покупает дворец".
Вопрос в квартире для Анны встал остро. Одним риэлтором тут не обойтись. Она нашла другие агентства и закинула заявку - однокомнатная квартира без жильцов, срочно.
Предложение посыпались. Районы были такие порой, что мама не горюй. Там днем-то страшно ходить, не то, что жить. Более-менее предложение нашлось в соседнем районе через неделю. Эта квартира была приличная. По деньгам Аня наскребала. Только вот как в ней переночевать до договора, не имела представления. Ключи ей никто не собирался вручать.
Наталья вся извелась, поучая ее, что говорить. Но в реальности ее слова Аня не могла высказать. Так и представляла, что на нее глянут, как на сумасшедшую. В итоге, Наталья решила сама встретиться с риэлтором-мужчиной и путем флирта выманить ключи, под предлогом о проверке энергетики жилья.
- А что? - сказала она, хлопая искусно накрашенными ресницами, - теперь это в тренде.
Аня махнула рукой.
- Спрашивай, на тебя, если даже и посмотрят как на дурочку, то на хорошую дурочку, - улыбнулась с нервозностью она. Ночевка у Натальи ей уже порядком надоела. Да еще и мать каждый день такие лекции читала о безответственности, что и без снов уже была вся задерганная.
Риэлтор посмеялся, дал ключи с условием, что Наталья должна с ним поужинать и рассказать об эзотерике квартир.
Наташа, вручая ключи Ане, радости от приглашения не проявляла.
- Блин, теперь придется читать литературу об эзотерике. Грамотей какой. С ходу вывалил это слово, я бы еще вспоминала, как называется учение о потусторонних мирах.
- Потусторонний мир? - удивилась Аня. - Ну, вообще, сны это, точно, иной мир, - грустно подытожила она.
- Так что Аня, не ты первая ауру квартир проверяешь. Надо нам теперь литературу оккультную изучать и будем риэлторов давить умными словами, - развеселилась Наталья.
- Спасибо, Наташ. Не знаю, даже как благодарить. - выдавила Аня. Она уже начала переживать, как опять в чужой квартире уляжется спать. В этой, ко всему прочему, диванов не было. - Там только спать негде. Диван никто не оставляет.
- Вот жадины, - иронизировала Наталья. - А давай, матрас надувной тебе купим. В упаковке размером с пакет, а надуешь - королевское ложе.
За матросом зашли сразу после работы и стоимость качественного из них, порядком истощила месячный бюджет Ани. Вечером, накормив ужином детей, снова выслушав лекцию матери, уже о матерях-кукушках, Аня чуть ли не сбежала из дому. Квартиру, которую они выбрали была в панельном доме, б/у, на 7 этаже. Район был хороший. Ане он уже нравился. "Пусть далеко от матери, зато спокойная жизнь возможна", - думала она , поднимаясь на лифте. - В подъезде пахло щами, котлетами. Звукоизоляция тоже оставляла желать лучшего. Соседи по площадке, видимо, были семейные люди. В коридоре стояли велосипед маленький, большой.
Она вошла в квартиру. Солнечная, светлая. "Я ее хочу, - сказала она себе, - Никита, эта очень хорошая квартира. Можно, я сюда переселюсь? - обратилась она к бывшему мужу. - Господи, - взмолилась Аня, - все, уже разговоры с покойником пошли. Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша".
Надуть матрас насосчиком понадобилось минут пять. Разложив его ближе к стене,
