Проблема выбора. Анна Дашевская

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12

АННОТАЦИЯ

Все знают, бывают такие предложения, от которых отказаться невозможно.

   Даже если ты король.

   Потому что, когда члены государственного совета настоятельно требуют, чтобы ты женился, они же умеют и создать условия, в которых от требования уклониться не получится.

   Бывают просьбы, от исполнения которых не отопрёшься. Даже если ты архимаг, коммандер Службы магбезопасности и профессор. Потому что просьба короля равносильна приказу.

   Бывают ситуации, в которых верить своим глазам не хочется; совпадения, подстерегающие на каждом шагу; компрометирующие материалы, от опубликования которых страдают все стороны. И Лавинии Редфилд придётся шаг за шагом изучать ситуации, проверять совпадения и превращать тяжёлый запах компромата в дуновение лёгкого бриза.

   Просто потому, что однажды она заслужила доверие короля.

   И теперь вместе со своими помощниками наша героиня будет проводить тайный отбор невест для его величества Луи XI, отбор, о котором знают только шестеро: король, его личный секретарь, Лавиния, двое её помощников и начальник королевской личной охраны орк Грунгах.

   Шестеро.

   Или есть ещё кто-то седьмой?

ПРОЛОГ

Госпожа Редфилд сидела в удобном кресле, пила чай и молчала. Сказать ей было решительно нечего, поскольку в присутствии монаршей особы употреблять обсценную лексику не рекомендуется, а другие слова на язык не шли.

   В соседнем кресле точно так же помалкивал начальник дворцовой охраны короля Луи XI. Вообще-то Грунгаху было легче, он мог пробормотать под нос что-нибудь неразборчивое на родном языке, поскольку его величество орочьего не знал. Ну, не знал настолько, чтобы разобрать ругательства.

   Король дошел до центрального окна кабинета, выглянул в него, постучал пальцами по стеклу и резко повернулся:

   - Итак, господа, мне нужна ваша помощь.

   - Ваше величество, я простой охранник… - начал было Грунгах, но договорить ему не дали.

   - Смею думать, что даже лакеев в этом дворце простыми не назовёшь, - сказал король с любезной улыбкой. – А уж главу моей личной охраны тем более.

   - То есть, отказаться от этой высокой чести мы не можем? – спросила Лавиния.

   Его величество покачал головой:

   - Простите, баронесса, но вопрос одновременно чрезвычайно деликатный, неприятный мне и требующий особой… я бы сказал, проницательности. Вы и эрхэм – те, кому я доверяю безоговорочно, вы оба способны выдавать нестандартные решения… - тут восхваляемые переглянулись, и в глазах их появилась тоска. - Вы однажды спасли мне жизнь, так вот, я сравню решение этой проблемы с повторением того… поступка.

   - Хорошо, - решилась, наконец, госпожа Редфилд. – Деваться нам некуда, ваше величество, поэтому рассказывайте подробности.

   - Подробности… - Луи вздохнул и потёр затылок. – Государственный совет требует, чтобы я женился. Королева погибла пять лет назад, наследник есть, и я считал, что меня оставят в покое. Но вот нет…

   - Некоторым очень плохо, когда другим хорошо, - пробормотал Грунгах.

   Его повелитель только махнул рукой и продолжил:

   - Поскольку Шарлотта-Луиза была принцессой Дойчланда, теперь наши старцы считают, что я должен взять в жёны дочь одного из наших, галльских аристократов.

   - Ага, и, разумеется, каждый старец рассчитывает пропихнуть свою внучку или племянницу, - прокомментировала Лавиния. – И всё же, ваше величество, почему не старшая статс-дама или кто-то из службы мажордома? Почему мы? Я маг-боевик, следователь, моё дело - не трепетные девицы, а тёмные маги!

   - Скажи уж честно, что трепетных девиц ты просто опасаешься, - пробормотал орк.

   - Скажу, - кивнула она. – Опасаюсь. Потому что не очень знаю, чего от них ждать в следующую минуту.

   Король пристукнул ладонью по столу:

   - Я вам обоим абсолютно доверяю. Ни один из вас не сделает попытки провести выгодную ему кандидатуру на роль королевы. Вы спасли мне жизнь. Довольно ли этих причин?

   - Да, ваше величество! – хором ответили осчастливленные.

   - Тогда вот вам список тех, кого нужно проверить, - на стол перед каждым лёг лист бумаги, - вот открытое письмо о полном содействии, и вперёд! Мне есть чем заняться, помимо обсуждения женитьбы!

   Оказавшись за дверью королевского кабинета, Грунгах и госпожа Редфилд переглянулись, покосились на королевского секретаря господина Форарльберга, вроде бы полностью погружённого в бумаги, и орк предложил:

   - Пойдём ко мне, обсудим это всё.

   Кабинета как такового у начальника королевской охраны не было, да и не сидел он обычно на месте, деля время между казармой, тренировочной площадкой и теми пунктами, где оказывался его величество, от большого бального зала до дома очередной метрессы. Поэтому отправились они в жилые апартаменты Грунгаха, где и расположились в гостиной. Лавиния развернула письмо, прочла его и непочтительно присвистнула:

   - Вот уже второй раз король даёт мне такой открытый лист! Я ещё в прошлый раз думала, что моё криминальное воображение совершенно не развито, а то можно было бы так развернуться…

   - Дай взглянуть, - Грунгах отобрал у неё документ и прочёл:

   «Госпожа Лавиния Редфилд является полномочным исполнителем Нашей воли в королевстве Галлия, а равно на его зарубежных территориях. Любое противодействие требованиям или просьбам указанной госпожи Редфилд Мы будем считать преступлением против королевской власти, и карать по всей строгости законов.

   Луи, король Галлии».

   - У тебя такое же? – спросила магичка, разворачивая свиток. – Да, слово в слово. Ну что же, давай глянем список…

   Перечень гипотетических невест состоял из десяти имен, около каждого рукой Форарльберга были сделаны пометки, типа «постоянно проживает в поместье» или «учится в Коллеже Сорбонны».

   - Шестеро в поместьях, две студентки, две светских дамы, - подвёл итог орк. – Твои предложения?

   - Предложения… задумчиво повторила Лавиния. – Нам вроде никаких точных сроков не ставили, так? Сегодня третье июня, последний экзамен я должна принять шестого, после чего проведу собрание факультета и могу быть свободна.

   - Ну, и?.. – не понял её Грунгах.

   - И проеду по этим поместьям, познакомлюсь с девицами и погляжу, кто из них и почему нам не подходит.

   - Долго получится, - с сомнением покачал головой орк.

   - Ничего не долго! С таким открытым листом я могу пользоваться стационарными порталами до какого-нибудь ближайшего городка, там возьму у мэра экипаж и доберусь до поместья. Два дня общения с девицей и её родителями – более, чем достаточно, можно отправляться дальше.

   - Они тебя съедят.

   - Подавятся. Тем более что я не собираюсь никому раскрывать цель визита. Да и вообще могу приезжать не под своим именем, а прикрыться маской, - увлечённая идеей, госпожа Редфилд встала и прошлась по комнате. – Только надо заранее знать, на какой козе к кому подъезжать, так что ты, пока я буду возиться со студентами, добудешь мне подробные досье по каждой семье.

   - Магическое не смогу.

   - И не надо, это я возьму в магбезопасности. Обычное – краткая история рода, кто чем отличился, кто на чём попадался, есть или нет магические способности. Уверена, на любого галлийского аристократа можно нарыть две бочки грязи, вопрос только в том, какого она будет цвета.

   - Ладно, принято. Одна поедешь? – Грунгах подлил гостье травяного чая и поставил перед ней вазочку со степным мёдом.

   - М-м… знаешь ты мои слабости, - простонала она, отправляя ложку мёда в рот. – Нет, думаю, возьму с собой пару студентов. Вот кто лучше всех сдаст экзамен, тех и возьму. Ладно, пора мне. Спасибо за мёд… и помни, с тебя причитается за то, что ты втянул меня в эту историю!

   - Какой экзамен-то? – крикнул он Лавинии вслед, и уже из-за закрывающейся двери услышал ответ:

   - Правовое обеспечение расследования магических преступлений!

ГЛАВА 1.

- Н-ну? – поинтересовалась я, попинав ногой колёса того, что мэр города Шана-ла Мутер гордо именовал экипажем. – Кто готов поуправлять этим… транспортным средством?

   Мои ученики переглянулись, и высокий блондин пожал плечами:

   - Давайте, я попробую.

   - Хорошо, Траси, приступайте к изучению агрегата. А вы, Дюнуа, порепетируйте роль студентки-ботанички. Текст помните?

   - Да, профессор, - скромная Валери Дюнуа позволила себе каплю ехидства. – Что-то мне подсказывает, что первой из роли выйдете вы, профессор.

   В ответ я только рассмеялась.

   Изучив список невест, я отложила в сторону досье на тех, кто живёт в своих поместьях с родителями. Начну с них, а Грунгах пока понаблюдает за теми четырьмя девушками, что находятся в Лютеции.

   Не мудрствуя долго, я решила придерживаться географически-алфавитного принципа, то есть, начать с первой по алфавиту фамилии и далее двигаться по кругу. В конце концов, в любом более или менее заметном городе Галлии есть стационарный портал, а у меня – и я похлопала себя по карману – есть открытое письмо от его величества, позволяющее не то что экипаж у мэра забрать, а даже из дома его выгнать и самой там поселиться.

   По результатам экзамена у четвёртого курса лучшими вполне ожидаемо были Анри де Бюссон де Буа-Траси, младший сын заместителя главы казначейства его величества, и Валери Дюнуа, девушка, выросшая в приюте Святого Сердца. В самом начале их первого курса я сознательно столкнула лбами этих двоих для того, чтобы молодой человек перестал пыжиться, а девушка – дичиться.

   Могу сказать, что это мне удалось.

   Первой в списке гипотетических невест значилась Мари-Адельфина л’Этан Сарсена, дочь барона, проживавшего с семьей в окрестностях Клермон-Ферран. Ну, что же – Овернь, лесной заповедник, почему бы нам не представиться проверяющими из королевского лесного бюро? Обсудим с бароном, которому, между прочим, принадлежат окрестные земли на много квадратных километров, лесопользование, выборочные рубки, обновление старых насаждений и прочие подробности.

   Шана-ла Мутер, город с населением в три тысячи жителей, оказался ближайшим к Шато Сарсена, где был стационарный портал. Изучив то, что мэр города мог предоставить мне в качестве транспорта, я уже было пригорюнилась, поскольку выбор был между странного вида фаэтоном, запряжённым парой меланхоличных одров, и вот тем самым экипажем, на который с большим сомнением взирал сейчас Анри.

   - Фиалы с элементалями-то хоть заряжены? – с тяжким вздохом спросил он у секретаря мэра.

   - А как же! И недели не прошло, как заряжали!

   Дорога от города в поместье шла через лес. Сейчас, ясным июньским утром, пронизанный солнечными лучами, он был необыкновенно красив, и первые несколько километров мы просто молчали и любовались. Потом экипаж тряхнуло на подвернувшейся кочке, и я очнулась:

   - Итак, роли распределены. Валери?

   - Девочка-одуванчик, должна подкатить к мадемуазель Мари-Адельфине с подружечным чириканьем, ну, там бантики, рюши, мода, духи, маленькие собачки…

   - Не переигрывай, сперва посмотри, чем она дышит, - кивнула я. – Вполне может быть, что девушка предпочитает спортивный стиль и собак, а не котиков. Анри?

   - Ваш помощник, изнемогающий от тупого занудства чиновницы. Потолкую со слугами, может быть, с баронским секретарём.

   - Хорошо. Что мы должны узнать?

   - Характер девушки, умение адаптироваться, есть ли какие-то привязанности или любовь всей жизни, интересы, пристрастия и неприязни, - отрапортовала Валери.

   - Хорошо, - повторила я.

   Воцарилось молчание, слышны стали птичьи трели из проплывающего мимо орешника. Нарушила тишину девушка:

   - Профессор, а почему вы не пошли стандартным путём?

   - В смысле?

   - Ну, вот я читала, как делают – собирают девушек во дворце, дают им всякие задания, кто лучше всех всё выполнит, та и станет женой принца… ой, ну, то есть, короля.

   - Такая ситуация хороша только в романах, - ответила я. – А в нашем случае… его величество не особо сильно хочет нового брака, просто старцы из Государственного совета очень уж на него насели. И афишировать это заранее он не желает, дабы избежать ажиотажа и всяческих спекуляций. Наше дело – понять, кто из девушек категорически не подходит на роль королевы, и отсеять их, не возбуждая излишних надежд. Останется две или три, вот тогда уже король лично рассмотрит кандидатуры.

   - И он вам вот так доверяет?

   - Получается, что да…

   Вскоре мы увидели впереди указатель «Шато Сарсена» и аллею платанов, ведущую вправо от дороги. Анри аккуратно повернул и покатил по ней.

   - Хорошая дорога, - заметил он одобрительно. – Лучше, чем государственная.

   - Значит, барон заботится о своих владениях, - ответила Валери.

   - Или у него разумный управляющий… - добавила я.

   Аллея упиралась в причудливую решётку ворот. В чугунный узор были вплетены буквы А, Э и С, окружённые вьющимися виноградными лозами. Молодой человек выскочил из экипажа, подошёл к воротам и дёрнул за шнур колокол, висящий справа. Несколько минут ничего не происходило, и Буа-Траси уже собрался позвонить ещё раз, когда из-за кустов вышел немолодой мужчина в зелёной куртке и спросил:

   - Что вам угодно?

   - Баронесса Редфилд из королевского лесного бюро, с проверкой! – напыщенно провозгласил Анри.

   Человек за воротами посмотрел внимательно – в какой-то момент я уверилась, что он маг и изучает наши ауры – и, коротко поклонившись, сказал:

   - Прошу вас подождать, я свяжусь с управляющим.

   Зелёная куртка вновь исчезла за кустами. Я откинулась на бугристые подушки экипажа и стала глядеть на плывущие облака.

   К немалому моему удивлению, мужчина вновь возник у ворот буквально через минуту и с поклоном сказал:

   - Прошу вас, госпожа баронесса, господа!

   Створки ворот покачнулись и плавно раскрылись, Анри активировал двигатель, и наше транспортное средство плавно покатило по дороге, обрамлённой невысокими стрижеными кустами.

   Особняк открылся впереди после поворота дороги – прекрасный дом с белыми колоннами и высокими полуциркульными окнами во втором этаже. У крыльца цвела клумба с синими, белыми и жёлтыми цветами, виноград увивал террасу.

   - Белый, синий и жёлтый – цвета рода Сарсена, – негромко сообщила Валери. – В гербе у них две рыбы, серебряная и золотая, на лазурном поле, норманнский щит, навершие – серебряный охотничий рожок.

   Анри непочтительно присвистнул. Впрочем, имел право – герб семейства де Буа-Траси описать было бы куда сложнее.

   На ступенях крыльца нас ждал дворецкий, столь классического облика, что я даже расчувствовалась: высокий, сухопарый, с длинными бакенбардами и бледными серыми глазами.

   - Госпожа баронесса, - поклонился он, когда Анри с соответствующими поклонами извлёк меня из экипажа. – Добро пожаловать в Шато Сарсена. Горничная проводит вас и ваших спутников в гостевые комнаты, его сиятельство будет рад приветствовать вас в его кабинете через полчаса.

   Ну вот, нам сразу дали понять, что мы не гости, а прибыли по делу. Впрочем, это же истинная правда, какой там предмет обсуждения я предполагала, выборочные рубки?

   Комната, отведённая для баронессы Редфилд, была не слишком большой, но уютной. Немалым достоинством её были окна, выходящие в сад, и большой балкон. Конечно, курить здесь я не стану, не следует разрушать образ, но приятно будет поглядеть на цветущие клумбы… да и из окна выбраться при необходимости куда легче в сад, чем к парадному крыльцу.

   Получаса мне хватило, чтобы переодеться из дорожной одежды в лёгкий льняной костюм, повторить лесоводческие термины и прикинуть план предстоящей беседы. Оказалось, правда, что это ни к чему, но уж тут моей вины не было вовсе.

   В кабинет барона Сарсена я отправилась, взяв с собой Анри в качестве секретаря и оставив Валери свободу действий. Мне представлялось, что она отправится погулять в сад, из вежливости к ней отправят составить компанию интересующую нас Мари-Адельфину и… чем Тёмный не шутит, может, мы сразу и освободимся, поняв, что девушка не подходит на роль королевы даже в первом приближении.

   Барон сидел за письменным столом и что-то сосредоточенно разглядывал на чашке Петри. За его плечом стояла миловидная темноволосая девушка лет двадцати в лёгком платье и, склонившись, смотрела туда же. Я разглядела в стеклянном узилище крупного чёрного жука с длиннющими усами, но в этот момент дворецкий доложил:

   - Баронесса Редфилд!

   Хозяин дома поднял голову и встал, девушка отошла в сторонку.

   - Добрый день! – голос у барона оказался приятным, баритон с лёгкой хрипотцой. – Прошу, присаживайтесь. Итак, госпожа баронесса, вы представляете королевское лесное бюро? Очень вовремя, должен вам сказать, просто исключительно вовремя! Я уже готов был писать и приглашать специалиста!

   Девушка за его спиной негромко сказала:

   - Папа!

   - Ох, прости, дорогая! – Сарсена, не глядя, протянул руку и подтянул юную леди поближе. – Разрешите представить вам мою дочь, Мари-Адельфину.

   - Рада знакомству, - я коротко кивнула. – Меня сопровождает секретарь, Анри де Бюссон.

   Молодой человек, стоящий за моей спиной, прищёлкнул каблуками.

   - Итак, чему обязан вниманием лесного ведомства? Впрочем, нет! Не будем разводить бюрократические церемонии. Скажите мне, баронесса, на ваш взгляд специалиста вот это тетропиум или чёрный хвойный усач?

   Я уцепилась за предоставленную лазейку:

   - А где его нашли?

   - Вот! - хозяин дома наставительно поднял палец и повернулся к дочери. – Вот! Я же говорил тебе, что это решающий фактор!

   - Насколько мне известно, эти виды жуков являются олигофагами, - вступил в разговор Анри. – Следовательно, по месту обитания данного экземпляра можно понять, какую именно защиту, какие заклинания следует использовать для защиты массива…

   Ну, всё, теперь оба представителя семейства Сарсена будут заняты какое-то время обсуждением усатого вредителя, а я присмотрюсь к ним, вспомню, что о них сказано в материалах, переданных мне коллегами.

   Итак, глава семьи, Жильбер Антуан л’Этан Сарсена, девятый барон. Тёмные коротко стриженые волосы, тёмные глаза, жилистая невысокая фигура. Выглядит лет на сорок, по досье ему шестьдесят шесть. Маг земли. Жена, дочь, сын. Владеет весьма значительным куском земли рядом с городом Клермон-Ферран, плюс небольшой серебряный рудник и фабрика столового серебра. Хм, разумно, всё в одних руках.

   Но главное богатство этой семьи – леса, преимущественно лиственные: дуб, бук, граб… Ах, да, вот кстати, ему и мебельная фабрика принадлежит.

   Дочь, Мари-Адельфина. Брюнетка с чуть длинноватым носом, хорошенькая, но не более того. Судя по тому, что принимает активное участие в обсуждении методов борьбы с жуками, хозяйством активно интересуется. Тоже, как и у отца, магия земли плюс небольшая доля стихии жизни. Хорошее сочетание, просто отличное!

   Ставим плюсик, да?

   Судя по тому, как живо над моей головой обсуждали судьбу несчастных насекомых, Анри тоже не оплошал, и хозяева дома, спецы по лесному хозяйству, в его квалификации не усомнились. Я улыбалась, изредка вставляя пару слов, особенно, когда речь зашла об охранных амулетах и волновом магическом воздействии.

   Наконец вдохновлённый Сарсена отодвинул чашку Петри и сказал:

   - Прошу простить, госпожа баронесса, я с ходу подключил вас к решению моих насущных проблем, а ведь вы приехали по своему делу?

   - Безусловно! – я слегка улыбнулась. – И вы его уже успешно разрешили. Моей задачей было проверить землепользование, охрану лесных массивов и выполнение прочих правил. Собственно, за время нашей беседы я убедилась, что в ваших лесах и жук самовольно не пролетит! Остались сущие пустяки.

   Интересно, почему это при данных словах отец и дочь переглянулись? И почему его брови чуть сдвинулись, а губы крепко сжались? Ох, чувствую я, рано нам уезжать отсюда…

   С другой стороны, моя задача – понять, что собой представляет девица и описать её сколь возможно подробнее. Так что в любом случае еще день нужно пробыть в поместье, пообщаться с хозяевами и остальными и сделать выводы.

   Я встала, вновь любезно улыбнулась и сказала:

   - Прошу меня простить, я вас покину. Мне нужно написать несколько писем. Возможно, мадемуазель л’Этан Сарсена покажет моим помощникам сад?

   И сбежала.

   Вернувшись в отведённую мне комнату, я повесила щит от прослушивания и набрала на коммуникаторе номер ректора Академии в Лютеции, Жоржа де Кайонна. Он был средней силы магом, но зато великолепным администратором, и нужные мне материалы мог найти втрое скорее, чем любой из архимагов.

   - Господин ректор, моё почтение! – начала я вежливо, и немедленно получила в ответ возмущённый вопль.

   - Лавиния, какого Тёмного? Где тебя носит?

   - А в чём, собственно, дело? – осторожно поинтересовалась я, одновременно пытаясь сообразить, какое судьбоносное заседание я пропустила. – Экзамены я приняла, о том, что уезжаю по делам магбезопасности, предупредила…

   - А о том, что с сентября к нам приедет два десятка колдунов вуду из Нувель Орлеана, сообщать мне кто должен? Призрак Гамлета Датского?

   - Боги, до сентября ещё дожить надо! Жорж, не говори ерунды.

   - Ладно, - буркнул почтенный господин ректор. – Чего хотела, не просто же так звонишь?

   - Мне нужно копию книги из библиотеки…

   - К Либеру не пойду!

   Не знаю уж, отчего, но ректор Академии наотрез отказывался даже встречаться с Хранителем библиотеки Либером. Какая-то за этим всем стоит история, любопытно было бы узнать.

   - Конечно, не пойдёшь. Секретаршу пошли.

   - Ладно… - повторил он. – Какая книга?

   Я сказала.

   Кайонн не поверил, переспросил и, услышав подтверждение, захохотал. Смеялся он долго, утирал слёзы, сморкался и всхлипывал, пока мне это не надоело.

   - Не поняла твоего веселья, - холодно произнесла я. – Но раз уж это так сложно, я попрошу кого-нибудь другого.

   - Нет-нет, Лавиния! – откашлявшись, унял хохот ректор. – Конечно, я пошлю Жанну в библиотеку. Вот, уже пишу записку: копии всех имеющихся пособий и справочников по уничтожению вредителей леса, изданные за последние сто лет. Извини, я просто представил себе, как великий архимаг, коммандер службы магической безопасности Лавиния Редфилд с сачком охотится за гусеницами…

   Мои губы тоже дрогнули в улыбке, когда я ответила:

   - Вовсе даже за жуками!

   И отключилась.

   За окном царил июнь. Кусты роз изнемогали под полуденными лучами, и запах от них волнами докатывался до комнаты. Поморщившись, я поставила воздушный экран и продолжала наблюдать за Мари-Адельфиной, которая водила по саду моих студентов, о чём-то оживленно им рассказывая.

   Изящная девушка. Хорошо двигается, и сложена вполне неплохо – ну, на современный лад. Лет двести назад при тогдашней моде она считалась бы недокормленной худышкой и на брачном рынке не котировалась. Такое впечатление, что темой садов, растениями вообще она увлечена довольно сильно. Интересно, а как обстоят у нас дела с травами? А то тут вырисовывается много возможностей, как для потребления, так и для злоупотреблений. Была когда-то в Лации дама по имени Джованна деи Каттанеи, пожелавшая подняться над всеми, ею-то и был изобретён яд, долгое время не имевший противоядий, знаменитая кантарелла. Биография дамы изложена в источниках весьма скупо, но достоверно известно, что её матушка, Менчия Каттанеи Джакопи, была самой известной травницей своего времени…

   Отогнав непрошеные воспоминания, я вновь взглянула в окно: к компании присоединился молодой человек, столь схожий лицом с дочерью барона Сарсена, что не приходилось сомневаться – это сын и наследник, Себастьен. Студент университета в Лугадун-Лионнэ, по специальности… ах, да, всё та же магия земли. И изучает он правоведение в сфере землепользования.

   «Ой-ой-ой, - подумала я. – В таком обществе специалистов по лесному хозяйству я буду выглядеть, словно жук на листе бумаги. Ага, вот именно, чёрный хвойный усач!»

   Ладно, в случае чего переключим разговор на столичные новости, полагаю, что Буа-Траси иногда пересекается со своей матушкой, одной из известнейших светских дам Лютеции, так что тему для разговора найти сможет.

   В большой гостиной Шато Сарсена сегодня вечером было многолюдно и шумно. Помимо незваных гостей приехали и давно приглашённые, как оказалось, на празднование дня рождения хозяйки дома. Я взглянула на хозяйку – тёмно-каштановые волосы, зеленые глаза, хороша собой и знает это, и негромко сказала Анри:

   - Я сейчас выйду и поднимусь в свою комнату, ты минут через пять за мной.

   В моих апартаментах было тихо и прохладно, из сада доносилось пение какой-то птицы и пахло жасмином. Подумав и ещё раз представив баронессу, я зажмурилась и стала мысленно лепить из текущего сквозь меня магического потока цветок орхидеи сорта Lycaste – золотисто-оранжевый, с мужскую ладонь размером, с нежным и чуть пряным ароматом. Открыв глаза, придирчиво осмотрела получившийся цветок, добавила в чашечку сверкающую каплю росы и прицепила золотую булавку к стеблю.

   - Ух ты, какая! Это иллюзия? – спросил вовремя пришедший студент.

   - Нет, вполне материальный цветок, - улыбнулась я. – Крупный предмет таким образом не сотворишь, как и что-то из неживой материи. Камень или железо, шкаф или табуретку можно только перетащить откуда-то, ну а вот такую мелочь… Так, осталось только упаковать. Будет удобнее, если эту безделушку в качестве подарка баронессе преподнесёшь ты.

   - Да, госпожа профессор. Но ведь коробку, бумажную или какую-нибудь стеклянную, так сделать нельзя, я правильно понял?

   - Нельзя. Но у меня тут есть кое-что… - я запустила руку в пространственный карман и достала купленную когда-то в Серениссиме чашу из молочно-белого стекла с зеленой спиралью. - По-моему, подходит?

   Анри аккуратно взял в руки стеклянный сосуд, я положила в него орхидею и удовлетворённо отряхнула ладони.

   - Профессор, - осторожно спросил Анри, убирая подарок в свой пространственный карман, - Неужели вы знали о дне рождения хозяйки дома и взяли это с собой?

   Я неопределённо пожала плечами. Не говорить же собственному ученику, что я об этой чаше просто забыла и случайно на неё наткнулась, когда доставала из пространственного кармана трубку и табак.

   Гости, кажется, и не заметили нашего отсутствия… Хотя нет, вон тот бородач посмотрел очень внимательно. Ну, мало ли, может, у него дурной вкус и ему понравилась моя фигура или причёска?

   Юная дочь хозяев сидела за роялем и что-то наигрывала; Анри подошёл к ней, склонился и стал перелистывать ноты. Валери подсела рядом на табуретку, девушки переглянулись и стали играть в четыре руки. Обыкновенный вечер в провинциальном обществе, почему ж у меня в затылке будто комар зудит?

   Сидя в кресле, я держала в левой руке бокал, пропускала мимо ушей болтовню сидящей рядом пожилой дамы о разведении роз и разглядывала магоснимки, рамки с которыми теснились на крышке рояля. Семья в сборе – барон с супругой, сын, дочь. Дети отдельно; сын в магистерской мантии и со свитком в руках, дочь в бальном платье. Какие-то незнакомые лица… Стоп, а вот этого я видела совсем недавно. Ну конечно же, это тот бородач с дурным вкусом – только на снимке он лет на двадцать моложе, гладко выбрит и обнимает баронессу за плечи. Родственник? Хм, и, похоже, близкий: я только сейчас, присмотревшись внимательно, поняла, что у обоих глаза одинакового необычного ярко зеленого цвета.

   Брат.

   А представлен он был… Да, представлен он был как господин Гренель, и всё, точка. При этом я отлично помню, что до замужества госпожа баронесса звалась Мадлен де ла Миртуа и была дочерью графа.

   Интересно, весьма. Может быть, в этом и есть причина напряжения, проскальзывающего в благородном семействе?

   Как я поняла, хозяева не стали организовывать парадный ужин из-за слишком большого количества гостей, и официанты в белых перчатках разносили на подносах какие-то маленькие канапе, шу с разными начинками, шпажки с нанизанным на них сыром и виноградом и прочее. Девушки закончили играть, и хозяин дома с бокалом игристого вина в руке стал читать стихотворное поздравление жене; баронесса мило краснела и прикрывала довольную улыбку веером. Я посмотрела на Анри и, дождавшись ответного взгляда, медленно опустила веки. Мой студент правильно понял сигнал и отправился вручать подарок, вызвав у присутствующих дам поток охов и ахов. Мадлен Сарсена приколола орхидею к волосам и благодарно улыбнулась. Празднование продолжалось.

   Незадолго до полуночи я постаралась незаметно покинуть общество. Не прошло и пяти минут, как раздался стук и Валери со своим неизменным спутником вошли в комнату.

   - Итак, ваши впечатления? – спросила я, жестом предлагая им садиться.

   Начала, как всегда, девушка.

   - Хорошие люди, – сказала она уверенно. – О своих землях барон заботится, как мало кто, сына готовит в продолжатели. Дочь разумная, с неплохим магическим потенциалом. Интересуется не только модой и романами, но и о них поговорить тоже может. Мы с ними в саду были довольно долго, они и розарий показали, и персиковый сад, и аптекарский огород, и конюшни. Всё как надо, профессор.

   - А ты что скажешь, Анри?

   - Знаете, профессор, вроде я согласен со всем, что сказала Валери. Хорошие люди и всё такое. Но что-то тут не так. Слишком глянцевая картинка.

   - Ну, знаешь, немытую посуду посторонним не показывают! – возмутилась она.

   - И тем не менее… Ну, например, почему такая охрана на въезде? Вы заметили, что ограда полностью под щитом, там не то, что незваный гость, мышь не проскользнёт! Или приём сегодняшний – ни одного наёмного официанта, только свои. Даже двух конюхов переодели в белые куртки и поставили разносить бокалы.

   - Но нас же впустили! – возразила Валери. – Может, это просто разумная экономия, потому и не нанимают посторонних.

   - Нас впустили, потому что мы предъявили подлинные документы, с магическими печатями. Но этот тип на воротах нас сканировал. И, если бы отпечаток ауры не совпадал с тем, который в удостоверениях, мы бы на территорию поместья не попали!

   - А что, там есть наши аурограммы? – девушка удивилась.

   - Мы же здесь в качестве королевских чиновников… - ответила я. – Ты в курсе, какое наказание применяется к гражданину Галлии, выдающему себя за королевского чиновника?

   Ответили они, как часто бывало, одновременно, но на сей раз по-разному. Валери ожидаемо поинтересовалась:

   - Нет. А какое?

   Анри же спросил:

   - Только Галлии?

   - В разных государствах Союза королевств применяются разные наказания. В Галлии – год тюрьмы без права досрочного освобождения или замены штрафом. А в Спанье, например, такой преступник на тот же год назначается на общественные работы туда, куда и гоблина не особо заманишь. В ассенизационный обоз, например. Или санитаром в инфекционную больницу. Или на работу на хлопковых плантациях.

   Молодые люди переглянулись, видимо, примеряя на себя такое наказание, и в один голос сказали:

   - Бр-р-р!

   - Ну так вот, – продолжила я. – По понятным теперь причинам документы королевских чиновников снабжают аурограммой владельца и заверяют магической печатью. Дабы не. Теперь вернёмся всё же в Шато Сарсена, вы не против?

   - Да, профессор! То есть, нет, не против.

   - Ну, хорошо. Так вот, напоминаю вам, что мы здесь не для того, чтобы вытаскивать какие-нибудь скелеты из шкафов почтенного семейства л’Этан Сарсена. Нам нужно всего лишь оценить, подходит ли очаровательная Мари-Адельфина на роль невесты его величества. И при этом мы можем даже и не объяснять, почему да. Или почему - нет. Просто некому будет объяснять, ибо отчитываемся мы непосредственно перед королём.

   - Не подходит! – раздался вдруг неожиданный голос со стороны камина.

   С интересом я увидела, как мраморное сооружение беззвучно повернулось, и в открывшемся тёмном проходе смутно забелело платье.

   - Мадам Сарсена, вот неожиданность! – сказала я. – Признаться, я думала, вы заглянете несколько позже.

   Хозяйка дома перешагнула невидимую для нас линию, отделявшую потайной ход от гостевой комнаты, и небрежным жестом вернула на место камин. Я добавила мощности магическому фонарику и с удовольствием отметила, что в поместье Сарсена даже потайные ходы держатся в чистоте: на длинном и довольно пышном платье баронессы не было ни пылинки.

   Пройдя в комнату, мадам улыбнулась и села в кресло, сложила руки на коленях и сказала мне:

   - Видите ли, я сразу поняла, что никакого отношения к королевскому лесному бюро вы не имеете.

   Я поморщилась:

   - Что, неужели мы в чём-то серьёзно ошиблись?

   - Нет, что вы! Просто я точно знала, что госпожа Лавиния Редфилд, баронесса Редфилд, она же коммандер Службы магической безопасности к лесному ведомству точно не принадлежит. И столь же ясно, что вы не можете быть самозванкой, значит, какое-то поручение от его величества у вас есть.

   - Мы с вами не встречались ранее, - покачала я головой. - У меня хорошая память.

   - Не сомневаюсь… - женщина сделала чуть затянутую паузу, потом весело рассмеялась. – Не напрягайтесь так, просто один из моих двоюродных племянников учился у вас лет десять назад. Когда он приезжал к нам в гости, а это бывало каждые каникулы, более ни о ком он говорить не мог, только о профессоре Редфилд. И магоснимок показывал, вы читаете лекцию. Так что все объясняется обыкновенным совпадением, не более того.

   - Я не очень люблю такие случайности, - холодно ответил Анри, вставая у меня за плечом.

   - Чш-ш, спокойно, - пригасила я его порыв. – Это и в самом деле совпадение. Итак, вы нас раскрыли и решили послушать, о чём же пойдёт речь.

   - Да. И удачно попала, услышав самую суть дела.

   - Мари-Адельфина не ваша дочь? – внезапно спросила Валери. – Вы вторая жена барона?

   - Нет, - мадам была все так же спокойна. – Она моя дочь, и я очень её люблю.

   - У девушки уже есть склонность к кому-то? – предположил Анри.

   Откинувшись на спинку кресла, я с удовольствием наблюдала за этим перебрасыванием мячика.

   - Её сердце абсолютно свободно. Давайте я расскажу, в чём дело, и вам не придётся угадывать, хорошо? Так вот, госпожа Редфилд, я заметила, что вы всматривались в лицо моего брата… да, он здесь под чужим именем, и, боюсь, ему придётся прожить под ним остаток жизни. Дело в том, что двадцать лет назад он участвовал в так называемых локальных конфликтах.

   - Парс?

   - Хуже, Кушанское царство. Все резали всех, и наши войска, сколько могли, пытались спасти мирное население.

   - Разве там такое было? – с горечью переспросила я. – Мне казалось, в Белуджистане пятилетний ребенок не засыпал без ножа в руке.

   - Наверное, не было, - Мадлен Сарсена сглотнула. – И брат попал в плен. Всё это время мы считали его погибшим, но полгода назад он неожиданно появился у меня на пороге.

   - Он не был предателем или дезертиром… - сказала я, и по опущенному взгляду женщины поняла, что совсем не всё чисто в этой истории.

   - Мишель мой брат. Он не пойдет в королевскую тюрьму, я его не отдам! - с силой сказала она. – Но это значит, что мои дети должны прожить жизнь вдалеке от столицы, от государственных постов, чтобы не вызвать интереса у сплетников и журналистов.

   Студенты у меня за спиной затаились как мыши. Я помолчала и ответила:

   - Ну что же… Как представитель королевского лесного бюро я нахожу, что в баронстве прекрасно поставлено хозяйство, никаких претензий по нашему ведомству не будет. Так что, как ни жаль, но завтра утром мы отбываем.

   Хозяйка дома тщательно разгладила платье на коленях и встала.

   - Мне тоже очень жаль, что вы не сможете погостить подольше! И… ах, да, благодарю вас за подарок, цветок прекрасен. Я сохраню его на добрую память.

   За её спиной захлопнулась дверь, и молодые люди отмерли.

   - Почему?.. – спросила Валери.

   - Потому что все окружающие будут рассматривать под лупой не только саму новую королеву, но и её прошлое, родственников, свойственников и соседей. И такой жирный шмат грязи, как дядюшка-дезертир, не упростит жизнь его величества.

   - Вы… расскажете о нём, профессор?

   - С какой стати? Мы не занимаемся армейскими проблемами. Наше дело – маги. Ну, и немножечко королевские невесты…

   Письмо по электронной почте от Мари-Адельфины л’ЭтанСарсена к Делии фон Бирхенберг, школьной подруге.

   «… Пожалуй, о таких вещах сестра Эулалия нам не рассказывала.

   Представь себе, к нам пожаловала целая делегация… небольшая, всего три человека, но зато весьма представительная! Так вот, целая делегация припылила в наше богами забытое поместье, чтобы проверить, подхожу ли я его величеству Луи в качестве будущей жены. Нет, то, о чём ты подумала, они не проверяли. И снова нет, речь шла не о приданом, не о моём примерном поведении и уж вовсе не о внешности. А вот что именно их интересовало, я узнать не смогла: представь себе, ровно в тот момент, когда мама отправилась в комнату к главе этой самой делегации, мой амулет подслушивания перестал работать! И это очень обидно, потому что, во-первых, он прекрасно функционировал в предыдущих случаях; в частности, я успешно послушала разговор гостей перед ужином, собственно, оттуда и узнала о цели их приезда. И, во-вторых, теперь я в сомнении, стоит ли усиленно готовиться к поездке в Лютецию (если меня включат в числе избранных) или подтолкнуть уже сына графа Росслера к признанию и помолвке.

   Надеюсь, мама всё-таки расскажет мне о результатах этой беседы, потому что новый амулет я в ближайшее время достать не смогу, нашего мэтра Розье в это лучше не посвящать, а в город я выберусь только через неделю.

   Что же касается полученного тобой предложения о работе в качестве ассистента на кафедре травоведения в университете Хайдельберга, то, я считаю, оно превосходно в качестве стартовой ступеньки. Если бы у меня был такой талант к травам, как у тебя, я бы и думать не стала о замужестве в ближайшие десять – пятнадцать лет!..»

   Разговор в спальне баронессы Сарсена, никем не услышанный, поскольку комната эта была оборудована защитными амулетами самого высокого качества ещё до её свадьбы.

   Жильбер Антуан стоял за спиной супруги, расчёсывавшей волосы перед зеркалом, и рассматривал её отражение:

   - Ты считаешь, мне не нужно поговорить с госпожой Редфилд? – спросил он, отходя, наконец, в сторону.

   - Если только тебе нужно получить что-нибудь от магической Академии, - ответила Мадлен, откладывая в сторону щётку и заплетая косу. – Например, мага вместо мэтра Розье. Старик слишком уж увлёкся содержимым бочонка с келимасом, подаренного ему на стопятидесятилетие.

   Барон покачал головой, рассеянно расставляя флаконы на ночном столике.

   - Не думаю, что нам нужен в хозяйстве молодой маг с боевого факультета.

   - Ключевое слово здесь молодой? – улыбнулась мадам, поймав его взгляд в зеркальном стекле. – Или боевой, а, Жиль?

   - Боевик вряд ли справится с поддержанием биоценоза, а молодому человеку нечего делать рядом с Мари. Ты умница, и всё правильно сделала, слишком сильная поддержка сверху может лишь ухудшить дела. Нам надо восстановить всё то, что мой отец так неразумно растратил.

   И он поцеловал поочерёдно каждый пальчик на её левой руке.

   Наутро за завтраком присутствовал лишь наследный барон, затеявший с моими студентами спор о достоинствах и недостатках лошадей породы нормандский сель. Валери горячилась, доказывая, что у этой лошади слишком спокойный характер, и разгорячить её должным образом к скачкам невозможно. Себастьен утверждал, что это ерунда в сравнении с великолепной прыгучестью селя. Взглянув на ухмыляющегося Анри, я вспомнила, что его семье принадлежит один из крупнейших конезаводов в Сант-Ло, и сказала лениво:

   - Вы можете поспорить и провести проверку… ну, например, на скачках в Довиле.

   - В середине августа? – оживился Себастьен.

   - Да, с двенадцатого, по-моему.

   - Отлично! Мы как раз обсуждали с родителями, где провести длинные выходные! Значит, увидимся там, уверен, что Мари тоже будет рада.

   Анри активировал фиалы с огненными и воздушными элементалями, мы с Валери уселись на свои места, и наш экипаж тронулся с места. Выдержали студенты не более пяти минут, после чего молодой человек поинтересовался:

   - Профессор, а зачем вам нужно, чтобы они приехали в Довиль?

   - Подумай, - ответила я, раскуривая трубку.

   - Думать можно долго? – азартно спросила девушка.

   - До начала следующего визита, а он начнётся… - я взглянула на часы. – Примерно через три – четыре часа.

   - И у нас по плану?..

   - Граф Рикар, его дочь Франсуаза и их виноградники в Монтраше.

ГЛАВА 2.

По зрелом размышлении я решила оставить в покое алфавит, равно как и географический принцип, и положиться на волю случая. Вообще-то первоначально я планировала после Шато Сарсена отправиться на юг, в Аквитанию. Однако вчера один из гостей, приехавших поздравлять баронессу с днем рождения, упомянул в разговоре Этьена, графа Скавуа де Рикар, и со смешком намекнул на некие проблемы в благородном семействе.

   Ну что же, светские сплетни не в первый и не в последний раз станут основанием для расследования. К сожалению, я в тот момент стояла довольно далеко от рассказчика, и даже не могла подобраться поближе, поскольку была намертво загнана в угол престарелой дамой, настойчиво интересовавшейся, не могла ли она знать в Люнденвике мою матушку или даже бабушку? Давно, ой, деточка, лет восемьдесят уже прошло! Но вы так на неё похожи, просто одно лицо….

   И не было никакой возможности тактично объяснить даме, что знала она, скорее всего, меня саму, и даже под угрозой заключения в Рейвенхерст, тюрьму для магов, я её не смогу вспомнить.

   Так что, увы, суть сплетни от меня ускользнула. Но имя было названо, и имя это присутствовало в списке короля. А раз уж нам совершенно всё равно, куда именно держать путь, значит, отправимся в Бургонь.

   - Вот думаю, стоит ли мне и дальше действовать под своим именем? – поделилась я сомнениями со студентами. – Неловко как-то получилось…

   - Думаю, масок у вас немало, - пожал плечами Анри.

   - Вот как раз ошибаешься! Мне редко удаётся выдержать роль, обычно маска начинает трещать по швам максимум на второй день.

   - Не помещаетесь? - с милой улыбкой поинтересовалась Валери. – Чувство собственного величия не влезает?

   - Тройка по практике! – пригрозила я, и тут же прикусила язык на ухабе.

   - Ничего не получится, госпожа профессор, практика у нас неофициальная, без оценок!

   И юные негодяи переглянулись.

   Готова спорить на собственный фамильный особняк против собачьей будки, эти дети будут долго провоцировать меня, ища границы дозволенного… Что-либо доказывать было лень, так что после щелчка пальцев оба замолчали на полуфразе.

   - На полчасика, - ласково улыбнулась я, открыла окно экипажа и подставила лицо нежарким солнечным лучам.

   В портальной Клермон-Феррана была очередь.

   Очередь! На услугу, которая стоит, в зависимости от дальности перехода, от сотни дукатов и выше. Я злобно фыркнула и извлекла из кармана то самое письмо его величества, которым предписывается оказывать помощь, всячески способствовать и так далее, и развернула его перед носом сонного мага. Реакция меня удовлетворила: разглядев печать, он заполошно вскочил, приложил перстень к запертой двери одной из кабин, распахнул её и склонился в поклоне.

   - В Лютецию, - сказала я прежде, чем успел что-нибудь сказать Анри, освобождённый от оков безмолвия (это не я так велеречива, так заклинание называется, честное слово!).

   Зажмуренные глаза, миг лёгкой тошноты, и мы шагаем на мозаичный пол портального зала в Косьержери – огромного, на сотню кабин, чем-то похожего одновременно на собор и на вокзал.

   - Итак, я предлагаю встретиться здесь же через два часа, – сказала я, поворачиваясь к студентам. – Вам же хватит этого времени, чтобы забежать домой, перекусить и прихватить одежду на следующие два или три дня.

   Она переглянулись, и Анри ответил:

   - Лично мне точно не хватит, потому что в это время матушка как раз завтракает, и потребует от меня полного отчёта. Так что я – с Валери, в общежитие.

   Девушка улыбнулась ему и добавила:

   - И я… мы хотели попросить вас, профессор. Пожалуйста, больше не делайте так, - и она щёлкнула пальцами. – На нас, я имею в виду.

   - Та-ак! – остановившись на полушаге, я осмотрела их напряжённые лица и осведомилась: - Бунт на корабле?

   - Ни в коей мере, - несмотря на небольшое ментальное давление с моей стороны, голос Анри оставался спокойным и даже почти безмятежным. – Просто просьба от учеников к учителю.

   - Тогда план меняется. Мы отправляемся ко мне пить чай с булочками и разговаривать.

   Портал в свой дом я открываю автоматически и в любом состоянии. Мой драгоценный Бакстон возник в прихожей ровно через секунду после того, как мы втроём вышли из светящегося сиреневым овала.

   - Доброе утро, - кивнула я ему и побежала по лестнице вверх, договаривая на ходу. – Бакстон, проводите молодых людей освежиться с дороги и сервируйте чай в голубой гостиной, я пока загляну в кабинет.

   В кабинете было прохладно и тихо, тяжёлые шторы отгораживали комнату от шумной летней Лютеции, от пришедшего наконец-то тепла, запаха цветущих лип, шума Сены под окном. По знаку моей руки в воздухе над рабочим столом развернулась карта Бургони, и я долго вглядывалась в окрестности винной столицы региона, городка Бон, в чёткие линии виноградников и ниточку дороги, которая должна привести нас в замок Рикар-Монтраше. Отвлёк меня от этого занятия негромкий хлопок, с которым материализовался передо мной магический вестник. Взяв в руки пакет, я вскрыла его и долго в задумчивости смотрела на три нетолстые брошюры, лежавшие внутри: «Техника лесоводства», «Широколиственные леса центральной Галлии и их вредители» и «Растительные яды. Их получение и применение в полевых условиях».

   - О, святая Бригита! – наконец-то до меня дошло. – Хранитель библиотеки, только вчера ведь просила добыть у него материалы по лесам, а уже неактуально. Впрочем…

   Отложив первые две книжечки, я с интересом полистала третью и, мысленно попросив прощения у Хранителя Либера и всей магической Академии, сунула её в пространственный карман.

   Пригодится.

   Студенты, по всей вероятности, в должной мере освежённые, сидели в гостиной и истребляли ванильные булочки, пончики с корицей и прочие сладости. Бакстон налил мне чай в мою любимую чашку и вышел, плотно затворив двери. Я выдернула из-под пальцев Анри последнюю плюшку с заварным кремом и сказала, прожевав её:

   - На вас не было щитов. Не надо удивлённо поднимать брови. Если я смогла бросить на вас обоих простейшее заклинание немоты, значит, в тот момент все щиты были сняты.

   - Но мы же были с вами, профессор!

   - Вы хотите сказать, что рассчитывали на мою защиту?

   - Нет, но…

   Перебив замявшегося Анри, девушка взяла разговор в свои руки:

   - Мы считали, что можем не опасаться именно вас! И, следовательно, можем от вас не защищаться.

   - Вы будущие боевые маги, - я отставила чашку и выпрямилась. – Вполне возможно, что один из вас - или вы оба - придёте работать в Службу магбезопасности. Это означает, что при любых обстоятельствах вы должны быть готовы к отражению нападения. За дружеским ужином, в купальне, на лодке посреди озера, где угодно – на вас должны быть щиты. В супружеской спальне, если одному или обоим придёт в голову связать себя узами брака. Снимать щиты вы можете пока что только на полигонах и в лабораториях Академии, да и то после того, как об этом вам скажу я. Это понятно?

   - Да, профессор, - кивнула побледневшая отчего-то Валери.

   - Понятно, - поддержал её Анри, потом помотал головой и добавил: – Нам вообще-то уже… пришло в голову. Мы поженимся после защиты диплома.

   В ответ я промолчала. В самом деле, что могла сказать о браке этим двум детям женщина, побывавшая замужем трижды, магичка, прожившая на белом свете четыре сотни лет – и каких лет! – что могла бы я им сообщить такого, что повысило бы их безопасность или умения?

   Ничего.

   Ну, ничего об их личных планах и не было сказано. Мы обсуждали следующий этап нашего путешествия.

   - Итак, замок Рикар-Монтраше… - после того, как Бакстон убрал со стола поднос с чайными чашками, я раскрыла объёмную карту окрестностей. – Что бросается в глаза сразу же?

   - Виноградники, - отрапортовал Анри. – Впрочем, я бы это и без карты сказал, из всех вин мира отец предпочитает именно Пюи-Монтраше, особенно 2132 года.

   - Прекрасно. Что ещё?

   Тут студенты уже задумались, шаря глазами по зелёным холмам, ровным линиям виноградников и квадратам фруктовых садов.

   - Э-э-э… - начала Валери.

   - Ну, рассказывай! – подбодрила я девушку.

   - Вот тут строение, - палец ткнул в точку совсем рядом с нашей целью, замком. – Похоже на монастырь, только непонятно, действующий или заброшенный.

   - Неплохо. Помнится, у нас было занятие, где рассказывалось о работе с объёмными магокартами.

   - Ага… - рука девушки уже увереннее сложилась в жест активации, и крохотный разряд ударил в микроколокольню.

   Изображение на карте увеличилось, приблизилось так, что стало занимать почти всю её поверхность. Можно было, словно на панорамном снимке, рассмотреть готические стрельчатые окна, летящие ввысь своды, мощные контрфорсы и аркбутаны…

   - Вон, окно разбито, - воскликнул Анри. – И ограда обрушилась… Заброшен, да?

   Я промолчала, а Валери продолжала действовать. Новый жест, новое заклинание, и рядом со зданием возник текст.

   - Ага, точно! «Монастырь закрылся в 2104 году после смерти последнего монаха, здания и сооружения законсервированы», – прочитал студент и посмотрел на меня. – Восемьдесят с лишним лет всё это простояло пустым. Готов держать пари на золотой дукат против гнилой картошки, что там могла поселиться небольшая бандочка. Или какой-нибудь тёмный колдун с самыми зловещими замыслами.

   - А мы, значит, едем всё это расследовать, - глубокомысленно покивала Валерии, – а ближайшее место, где можно остановиться королевским следователям – замок местного владетеля.

   - Ну, да, естественно… - подхватил Анри. – Если бы мы были в роли просто сыщиков, нам бы, может, и предоставили на пару ночей комнатку в пристройке для слуг, но к семейству мы бы уже близко не попали. А с вашим открытым листом…

   - Вот именно. Итак, едем под своими именами… ну, более или менее; тебе, дорогой мой, придётся слегка сократить титулование. Иначе гостеприимный хозяин крепко задумается, не пора ли его дочке замуж.

   - Да ну, в первый раз, что ли! - легкомысленно отмахнулся виконт Анри де Бюссон де Буа-Траси.

   - Домой за чем-нибудь заглянуть надо? – ответом мне было дружное «нет!». - Тогда через час отправляемся, а пока можете погулять в саду.

   Замок был виден издалека. Его серые башни и острые шпили, казалось, нависали над светлой зеленью виноградников, а узкие окна напоминали скорее бойницы.

   - Ого, - с почтением произнёс Анри, приостановив экипаж. – Профессор, это он и есть?

   - Да, Рикар-Монтраше перед вами.

   - Старый, должно быть?

   - Ты что, не прочитал информацию? – голос Валери звучал лёгкой насмешкой. – Замок был построен почти 700 лет назад, в конце пятнадцатого века, графом Шарлем де Бофремоном, и так и назывался. Но граф поссорился с тогдашним королем Галлии Убальдом Тевтонцем и был казнён вместе с сыновьями, а его дочь Женевьеву выдали замуж за королевского конюшего, тогда ещё барона Рикара.

   - Что интересно, Бофремонам отрубили голову мечом, который за одну ночь сковал местный кузнец, - добавила я. – И меч этот по сей день хранится в музее замка с подписью «Toujours prêt pour la gloire du Roi”, что означает на старогалльском?...

   - «Всегда в готовности к славе короля», - перевёл Анри. – Это что, головы рубить к славе короля, так что ли?

   Я пожала плечами, а Валери добавила:

   - А кузнец, должно быть, сильно не любил графа, раз так постарался… Ну так что, мы едем? – и её кулачок чувствительно ткнул в спину молодого человека.

   - Погоди минутку, - отмахнулся тот. – Я про Довиль хотел сказать…

   - Говори, - кивнула я.

   - Там же не просто скачки в середине августа, насколько я знаю.

   - Кому и знать, как не тебе! Твой отец, если я не ошибаюсь, выставляет ежегодно трёх или четырёх лошадей.

   - Я не о том! В этом году они посвящены второму совершеннолетию кронпринца Леопольда, и значит, его величество Луи тоже приедет. То есть, вы хотите собрать там всех девиц из списка, чтобы он взглянул своими глазами?

   - Если только кого-то из них мы не отметём по совсем уж очевидным причинам, - уже привычно дополнила его слова Валери. – Мы правы?

   - Правы, - вынуждена была согласиться я. - А теперь, может быть, мы поедем?

   Анри активировал фиалы, и экипаж плавно тронулся с места. Минут через пять, когда башни из серого камня скрылись за поворотом дороги, я проговорила негромко:

   - А вот сейчас слева вы увидите колокольню того самого монастыря Великой Матери, в котором мы будем искать следы тёмных магов… От него до замка по прямой не более двух километров.

   - Помнится, наш профессор учит, что прямая дорога может оказаться самой длиной, - ухмыльнулся достойный наследник королевского советника де Буа-Траси.

   Наш экипаж – а на сей раз транспортное средство, выделенное для магов из столицы мэром Дижона, было новеньким, будто вчера с завода! - без дальнейших остановок докатил до ворот поместья Рикар-Монтраше. Анри отправился звонить в колокол, а Валери сказала тихо, почти прошептала:

   - Страшно подумать, сколько крови выпил этот меч, и как он теперь голоден…

   Дворецкий здесь оказался прямой противоположностью предыдущему, из Шато Сарсена: там был высокий тощий и чопорный тип, здесь же – жизнерадостный толстячок, беспрерывно улыбающийся. Он проводил нас в комнаты для гостей и сообщил, что его сиятельство в отъезде и будет только к ужину, а госпожа графиня готова принять нас через полчаса. Да, конечно, он пришлёт лакея, чтобы проводить уважаемых магов в голубую гостиную!

   Отведённая мне комната тоже была в голубых тонах – занавески, ковёр, покрывало на кровати и обшивка двух мягких кресел у камина, даже в вазе стояли шары голубых гортензий.

   - С другой стороны, спасибо, могло ведь быть и розовое, - пробормотала я сквозь зубы и отправилась в ванную.

   Вот вроде и ехали недолго, и из Лютеции до Дижона перешли порталом, не сравнить с целым днём скачки по Степи на широкой спине яка, а всё равно ощущение, что пропылилась. Может, это старость?

   Фыркнув от отвращения, я влезла под горячий душ и долго тёрла кожу жёсткой мочалкой.

   Графиня Рикар ждала нас, сидя в кресле перед накрытым чайным столом. Встав, она улыбнулась несколько смущённо:

   - Уже почти тридцать лет живу в Галлии, а от привычки к пятичасовому чаю не отстала… Прошу вас, составьте мне компанию!

   Мы с Валери устроились в креслах, Анри предпочёл жёсткий стул, и хозяйка начала разливать чай. На трехъярусном блюде лежали кексы, булочки, сэндвичи с огурцом, пирожные и прочие маленькие радости, традиционно подаваемые к чаю в Бритвальде.

   - Итак, - спросила хозяйка дома, когда был сделан первый глоток, - расскажите же, что привело эмиссаров Службы магбезопасности в наш тихий уголок?

   - Вы и в самом деле считаете, что здесь ничего не происходит? – спросил Анри.

   - Ну, да, конечно. Вернее, не так, происходит, разумеется: вот в феврале были заморозки, и два дня все сходили с ума, просчитывая, как защитить лозы от вымерзания и при этом не перегреть. В апреле один бездельник из Клери влез в окно левого крыла, где у нас небольшой музей и пытался вскрыть одну из витрин, но охранный артефакт сработал. Его забрали в тюрьму в Дижоне и, вроде бы, даже уже и судили. А несколько дней назад случилась сухая гроза, я не спала и смотрела, как молнии одна за другой бьют в старую монастырскую колокольню. Так страшно было! – женщина поёжилась, а студенты переглянулись и выразительно уставились на меня. – Но это всё бытовые события. Ну, вроде неожиданной свадьбы дочери арендатора или внезапно расцветшей синей розы на кусте белых. А у вас… расследования. Тёмные маги. Приключения!

   - Вы любите детективные истории? – спросила Валери.

   - Очень!

   - Видите ли, ваше сиятельство… - начала я.

   - Просто Кларисса, прошу вас!

   - Хорошо. Так вот, Кларисса, нам поступили сведения, что на территории заброшенного монастыря отмечались колебания магического фона, причём настолько сильные, что в какой-то момент отказал прибор.

   - А что, эти ваши… приборы… проверяют уровень фона постоянно?

   - Нет, пришлось бы накрыть сетью всю страну, это нарушало бы работу множества устройств. Проверяют точечно, честно говоря, не знаю, как они устанавливают периодичность контрольных измерений. Знаю лишь, что вот такие места, как бывшие монастыри особо притягивают… магов-отступников.

   - Ну, это понятно, - тихо сказала графиня. – Обитель, где на протяжении нескольких сотен лет искренне молились Великой Матери, наверняка должна была приобрести особые свойства. То, что называется «намоленное место». Только я вот чего не понимаю: это же светлое божество, как же они могут трансформировать эту энергию в тёмную?

   - Открою вам секрет, - ответила Валери. – Нет энергии тёмной и светлой, весь вопрос в применении. Конечно, та сила, что высвобождается в момент страданий или смерти, несёт особый… привкус, но её можно использовать для целительства, например.

   - Неужели?

   Судя по приоткрытому рту и горящим глазам, Кларисса этого не знала.

   - И тому было немало примеров! Во время войны за наследство Лиаката, например, коптский царь Фустат использовал энергию смерти для залечивания ран своих воинов. Но мы отвлеклись… - Валери взглянула на меня, и я подхватила нить беседы.

   - Так вот, нам нужно обследовать территорию монастыря, понять, было ли возмущение вызванным искусственно, и если да, то найти, кто это сделал.

   - Всего-навсего, - женщина слабо улыбнулась. – Какие, право, пустяки!

   - Ну, в общем-то, это и в самом деле не слишком сложная работа… Мы позволили себе попросить вашего гостеприимства, поскольку ночевать в монастыре не хочется, сыро как-то, а больше поблизости жилья и нет…

   - Понимаю. Конечно, я очень рада вашему визиту! Наверное, вы начнёте завтра? А сегодня я представлю вас членам моей семьи, муж вернётся через пару часов, и оба наших сына с ним, мы вместе поужинаем. В половине девятого?

   - Прекрасно и спасибо вам, Кларисса! – я поднялась. – С вашего позволения, мы прогуляемся по саду, моя помощница особо интересуется розами.

   Дойдя до розария, я остановилась, повернулась к студентам и подняла левую бровь.

   - Гроза! – выпалили они в один голос, после чего продолжила уже Валери. – Для начала июня грозы -обычное явление, но такая долгая и без капли дождя… И молнии, сосредоточенные на шпиле колокольни. Готова спорить, что это магическое воздействие, а гроза получилась незапланированная, вследствие отката.

   - Интересно, интересно, - протянула я. – Других мнений нет?

   Оба покрутили головами.

   - Конечно, самое эффектное явление невольно притягивает к себе внимание. Ну, а на ограбление музея вы не обратили внимания, нет? Что там ты рассказывала нам о родовом мече, Валери? А вообще-то вы оба забыли о главном. Вспомните, зачем мы сюда приехали? Вот именно, посмотреть на гипотетическую невесту.

   - Слу-ушайте, а ведь любящая мать даже и не упомянула о девушке! – сообразил вдруг Анри. – О муже дважды сказала, о сыновьях обмолвилась, а дочери будто и нет?

   - Вот именно. И, хотя монастырь мы осмотрим, да и мимо музея не пройдём, нужно помнить об основной задаче.

   - Так точно, профессор! - щёлкнул каблуками молодой человек. - Разрешите исполнять?

   - Расскажи, какой у тебя план?

   - Проверю, как экипаж поставлен в конюшне, найду конюхов и водителя, заведу разговор…

   - Хорошо, - я повернулась к девушке. – А ты, Валери?

   - М-м, я вот думаю, лучше наведаться на кухню за рецептом кекса или поискать старшую горничную и попросить ленту, чтобы починить платье?

   - И то, и другое, - вмешался в обсуждение Анри. – У нас до ужина еще почти три часа, всё успеем. Я еще попробую отловить дворецкого.

   - Не надо, почтенным господином Брасье займусь я. Или нет, отложим его на завтра. Уверена, что к утру вопросов только прибавится! Кстати, если кто ещё не догадался – ближе к полуночи мы идём в монастырь, смотреть, кто там шалит.

   - Если шалит, - добавила Валери, любящая, чтобы за ней оставалось последнее слово.

   Студенты разошлись в разные стороны, а я осталась возле куста мелких алых розочек и задумчиво общипывала одну из них, уже почти увядшую. За моей спиной что-то прошуршало, и хриплый голос прошептал:

   - Пс-с-ст! Эй, дамочка!

   Заинтригованная, я повернулась: за пышной гортензией виднелась невысокая фигурка в огромном клеёнчатом фартуке и рабочих перчатках. Судя по цвету кожи и выдающемуся носу, это был гоблин, а по секатору в руке - местный садовник. Поняв, что на него обратили внимание, он замахал руками и двинулся в глубь сада, где за кустами и деревьями с трудом можно было разглядеть каменное строение, увитое виноградом.

   Садовник провёл меня по узкой тропинке между двумя сторожевыми шиповниками (вот честное слово, их колючки повернулись в мою сторону, когда я проходила!), распахнул дверь небольшого сарайчика и сделал приглашающий жест.

   Я вошла.

   Вообще-то здесь было даже уютно, хотя немного зябко. Впрочем, камин горел, возле него стояли два старых кресла, заботливо укрытых лоскутными покрывалами, на окне висела кружевная занавеска, а на кровати громоздилась гора подушек под вышитой накидкой. И еще в домике – назвать его сараем было уже неловко – было безупречно чисто.

   Гоблин смахнул воображаемую пыль с кресла и предложил мне сесть, что я и сделала, с любопытством уставившись на него.

   - Это… - засмущался вдруг гостеприимный хозяин. – Вы, может, чаю хотите или ещё чего, так только скажите, жена-то моя кухаркой у господ, так что мигом всё сделает.

   - Нет, спасибо, чай мы пили только что. Меня зовут Лавиния, а вас?

   Я помнила, что гоблины сами фамилий не берут, и никогда не называют никого по фамилии.

   - Я это… садовник здесь, Вургл.

   - Очень приятно, - я протянула руку для пожатия.

   Гоблин замер, стянул перчатку, вытер ладонь о штаны и торжественно ответил рукопожатием.

   - Так вот, я чего сказать-то хотел… Вы не подумайте, они хорошие хозяева, и платят хорошо, и кресла вон подарили, - он с детской гордостью погладил бархатный подлокотник. – Только маленькую госпожу нужно отсюда уводить.

   - Маленькая госпожа – это?...

   - Мадемуазель Франсуаза. Хозяйка-то сама без магии, и девочки стесняется, не знает, как быть с ней, а Франси учить надо, перегорит ведь! Она всю жизнь в саду провела, каждый кустик, почитай, мы вместе сажали, золотая девочка! – Вургл извлёк из кармана фартука огромный клетчатый носовой платок и старательно высморкался.

   - Так у мадемуазель Франсуазы магии жизни? Или земли?

   - Нет-нет, у неё пение! – на эти слова я вытаращилась совершенно неприлично. – Франси поёт, и рассада прямо на глазах становится крепкой, а мучнистая роса исчезает, будто и не было!

   Пение! Если это не особая вариация стихии жизни, то что тогда?

   Конечно, когда-то существовала магия сирен, но этой расы уже лет триста как никто не видел в нашем мире. На них когда-то велась настоящая охота, ведь сирена, включившая свой особый голос, может убедить кого угодно в чём угодно – отдать всё, что имеет, покончить с собой, повернуть войска против сюзерена. Это разновидность ментальной магии, но куда более сильная, чем то, чем владею я. Более сильная даже чем у орочьих шаманов.

   Распрощавшись с Вурглом, я сама не заметила за размышлениями, как вернулась в дом, и очнулась в тот момент, когда наткнулась в холле на дворецкого, распекающего за что-то одну из горничных.

   - О! Брасье, вы то мне и нужны! Скажите, в поместье есть какая-то информация по старому монастырю Великой Матери?

   - Да, госпожа Редфилд, конечно, одну минуту! – Он повернулся к горничной. – Иди, Элли, и в следующий раз вытирай пыль не только перед вазами, но и позади. И рамы у картин протирай! Итак, госпожа Редфилд, прошу вас пройти в библиотеку.

   Комната на втором этаже, в самом конце коридора, была заперта на ключ. Заметив моё удивление, Брасье пояснил:

   - Хозяйка велела. Девчонки сюда бегали. Знаете ли, негоже горничным читать романы.

   Он достал из кармана универсальный ключ, отпер замок и, распахнув дверь, пропустил меня внутрь.

   Библиотека в замке Рикар-Монтраше была не слишком большой: комната площадью метров шестьдесят, уставленная шкафами, три кресла и письменный стол. Настольный календарь застыл на апреле. «Да, судя по всему, графское семейство не жалует это помещение! Странно, мне казалось, что предыдущий Рикар был весьма увлечён научными изысканиями по виноградарству и виноделию, – подумала я. – Ладно, это не слишком-то нас касается…»

   - Итак, милейший Брасье, где мне искать материалы по монастырю??

   - Вот, госпожа Редфилд, - толстячок подвел меня к одному из дальних шкафов, - Здесь исторические материалы по графству. Думаю, вы разберетесь?

   - Полагаю, что да… - я смерила взглядом сооружение красного дерева. – А что ещё здесь есть, расскажите?

   Дворецкий замялся.

   - Ну-у… вот в первом шкафу возле двери – современные романы, дальше монографии по охоте, лошадям и собакам, это его сиятельство интересуется и молодых господ приучил. Возле окна – учебники, наследники его сиятельства обучались и продолжают обучаться дома. Потом справочники разнообразные, немного классической литературы…

   - Очень интересно, - вяло покивала я. – А по виноделию есть что-то?

   - Э-э-э… Простите, госпожа Редфилд, было, и довольно много. Но когда делали ремонт главного дома, эти книги вынесли в подвалы, скорее всего, они там…

   «Догнивают, - закончила я мысленно. – Всё страньше и страньше, как говорила одна девочка. Если бы я не была лично знакома с одиннадцатым графом Рикаром, я бы и не удивилась. Вот только Клемент-Лоран на своих виноградниках был буквально помешан, он скупал всю литературу, вышедшую по этой теме, да и сам написал пару статей в «Вестнике». И чтобы его сын… ладно, прошло почти восемьдесят лет, пусть его внук вот так бросил в подвале предмет дедовой страсти? Что-то тут не сходится».

   Кивком отпустив господина Брасье, я раскрыла стеклянные дверцы и стала перебирать историческую литературу.

   Взвесив варианты, Валери первым делом отправилась к старшей горничной. Платье у неё с собой было единственное, и на его подоле и в самом деле образовалась дырка. Ну, дырочка, не очень большая. Проще всего было бы залатать её магией, а потом просто купить при случае новое платье, но, раз уж нужно получить информацию от слуг, девушка решила не пренебрегать этой возможностью.

   Старшую горничную звали мадам Фрессанж, она работала в доме уже почти сорок лет и, как выяснилось постепенно, была изрядно обижена на хозяйку за то, что так и не получила заслуженной и почётной должности экономки. В её ежедневной маленькой войне с дворецким этот высокий ранг, несомненно, был бы немалым подспорьем.

   По этой ли причине или по какой-то другой, но, получив от забавной взъерошенной гостьи («точно воробушек!» - подумала весьма округлая мадам) просьбу поискать кусок ленты, лиловой или сиреневой, чтобы привести в порядок платье, старшая горничная к просьбе этой отнеслась с пониманием.

   - Иголки и нитки у тебя есть? – как ни старалась старшая горничная уговорить себя, что это гостья и, следовательно, нельзя воспринимать её как любимую троюродную племянницу, ничего не получалось.

   - А как же! – Валери улыбнулась. – Меня матушка научила, никогда из дому не выходить без карманного несессера.

   Тут же она достала из кармана брюк и продемонстрировала маленький кожаный кошелёк, в котором оказались иголки, нитки разных цветов, несколько разнокалиберных пуговиц и совсем уж крохотный тюбик клея. Девушка не стала говорить своей собеседнице, что обычно не вылезает из специальных зачарованных кожаных штанов, которые и когтями виверны не продерёшь, а мелкие предметы, которые могут понадобиться, уже научилась хранить в пространственном кармане. Да и зачем об этом знать не имеющей магии мадам Фрессанж, женщине суровой, но трепетной?

   - Ну, и славно! Знаешь, у меня сейчас как раз время перерыва. Пойдём-ка на кухню и выпьем там по чашке хорошего кофе, пока господин главный повар изволят отдыхать.

   - А если повар отдыхает, кто же сварит кофе?

   - А старушка Хамбси на что? Признаюсь тебе, этот фу-ты-ну-ты великий шеф Арман Кустозо горазд только щёки надувать да пирожные взбивать. А вот если нужно приготовить хороший антрекот или, скажем, судака по-луарски, так это к нашей маленькой кухарке.

   - Погодите, вы сказали – Хамбси? Она что, гоблин?

   - Ну да… - женщина остановилась, упёрлась руками в бока и сурово посмотрела на Валери. – А ты что, имеешь что-то против этой расы?

   Та пожала плечами:

   - Вовсе нет, просто всегда считала, что гоблины именно к готовке не слишком склоны. Вроде кто-то мне говорил, что они запахи пряностей не различают.

   - Ой, не знаю, что там все гоблины, но вот наша Хамбси…

   Мадам Фрессанж продолжала болтать, пока они вдвоём спускались с третьего этажа, преодолевали длинный коридор в служебной части дома, мимо дверей холодных кладовых и чёрного хода к кухне. Оттуда пахло яблоками, свежим хлебом и жареным мясом.

   Через сорок минут, уползая с кухни с набитым животом («Кушай, деточка, что же ты такая бледненькая! Вот кусочек телячьей котлетки для румянца!»), студентка пятого курса магакадемии Лютеции Валери Дюнуа чувствовала, что сейчас лопнет. Если не от пирожков тётушка Хамбси, то от обилия информации, которую надо немедленно рассортировать, записать и донести до госпожи профессора.

   Анри постоял на вымощенном песчаником пятачке, покачался на каблуках, продумывая атаку на конюхов… В центре этой площадки журчал небольшой фонтан, а от него расходились четыре дорожки: к парадному входу, к воротам, конюшне и оранжерее. Возле оранжереи мелькнула белая рубашка госпожи Редфилд, молодой человек тряхнул головой и неторопливо пошёл направо, разглядывая залитые заходящим солнцем клумбы.

   Конюшня так только называлась: на самом деле здесь стояли два экипажа семьи Рикар, двухколесный гоночный экипаж старшего из сыновей, семнадцатилетнего Рауля, плюс четыре свободных места отводились для транспортных средств гостей. Вторая половина старинного каменного сооружения была отдана лошадям, и Анри предвкушал, как взглянет на выданный им экипаж, обсудит с местными конюхами тонкости содержания породистых скаковых, а потом уже тонко перейдёт к интересующей госпожу Редфилд теме.

   Но в конюшне явно происходило что-то не то: из дальнего стойла доносилось тоненькое жалобное ржание и выразительные словосочетания, используемые обычно в трудную минуту боцманами, извозчиками и рыбными торговками.

   - Что случилось? – тихонько осведомился Анри у мальчишки, сидящего на чурбачке с травинкой в зубах.

   - А! – тот махнул рукой. – У Сиглави колики.

   - Поподробнее, ну!

   - Ох, Симаргл крылатый! – Юный любитель изящной словесности оторвался от изысканных пассажей главного конюха и повернулся к незваному гостю. – Ну, парсийский жеребец хозяина, пятилетний, в самую силу вошёл. Его господин наследник брал вчера и сады объезжал… - мальчик мотнул головой куда-то, где, видимо, находились сады. – Конечно, спросить не у кого, только я так думаю, он жеребца-то бродить оставил…

   - И что?

   Младший конюх помялся, потом с неохотой ответил:

   - Наследник туда, в сады, на свидания ходит к Жанне из деревни. Коня бросил, небось, а тот незрелой падалицы яблоневой наелся, вот и колики, от газов. Жак, старший конюх, уже и прокол сделал, и водить пытался, только, похоже, дело совсем плохо. Вон, слышите, задыхается, бедняга. Надо отсюда когти рвать, не запорют, конечно, не старые времена, но хорошо точно никому не будет…

   - Ясно, - бросил Анри, уже не вслушиваясь в бормотание, содрал с плеч лёгкую куртку и отдал её мальчишке. – Повесь куда-нибудь, а я попробую помочь. И не уходи пока, если что, сбегаешь… куда скажу.

   Целительская магия не была основной для нашего героя, но, как всякий боевик, он владел ею в степени, достаточной для оказания первой помощи. Поскольку, как мы уже говорили, конюшни его семьи славились по всей Галлии и за её пределами, в лечении лошадей Анри разбирался отлично.

   Нетрудно догадаться, что очистка кишечника лошади что магически, что обычным ветеринарным путём – занятие дурнопахнущее. Так что через полчаса парсийский жеребец, счастливо избавленный от неправедно сожранных яблок и получивший возможность вдохнуть воздух полной грудью, дремал в своём деннике, мальчишка убирал грязную солому, а студент и старший конюх, раздевшись до пояса, отмывались под струёй ледяной воды из крана. Анри не стал подогревать её, чтобы не показаться неженкой и не потерять сияющий ореол героя и спасителя в глазах Жака.

   - Это… господин маг… - сказал старший конюх с некоторой осторожностью. – Не побрезгуете, может быть, только надо это дело запить.

   - Да что уж теперь брезговать? – молодой человек с сомнением осматривал свои джинсы. Похоже было, что магическая очистка не сильно повлияла на их плачевный вид. – Давайте только на Сиглави ещё разок посмотрим, да и присядем где-нибудь на солнышке.

   Жеребец по-прежнему дремал, дышал нормально, живот его больше не был раздут, словно воздушный шар. Анри вместе со старшим конюхом сели на плотный брикет сена возле западной стены конюшни, щурясь на закатное солнце, и Жак протянул соседу фляжку. Тот глотнул, причмокнул и глотнул ещё раз, после чего вернул сосуд хозяину с явным сожалением.

   - Вот то-то и оно! – прочувствованно прокомментировал конюх и надолго присосался к горлышку.

   Они помолчали, после чего Анри сказал лениво:

   - Как же это он так неосторожно в сад-то забрёл? Взрослый же уже, должен знать, что к чему.

   - Кто?

   - Ну, кто Сиглави в сад завёл? Наследник графа, разве нет?

   - Да какой он наследник, пыль одна да воображение! – скривился Жак. Судя по всему, загадочный напиток из фляжки и в самом деле помог ему расслабиться. – Я здесь при этой конюшне уже четвертый десяток лет работаю, так что насмотрелся. Был граф Жюльен де Рикар…

   - Это когда?

   - Ну, вот лет двадцать пять назад умер его отец, Клемент-Лоран, так и принял он права на имущество, обязанности и прочее. Женился Жюльен, ох, и свадьба была! Три ящика лучшего Монтраше на нас на всех выдали… - Он примолк, мечтательно жмурясь, глотнул из фляжки ещё раз, уже умеренно и протянул её Анри. Тот только нетерпеливо мотнул головой, и конюх продолжил. – Жена его, графиня Магдалена, красавица, дочку родила, и все было замечательно. А потом приехал кузен хозяина, откуда-то из Нового света. Этьен…

   Имя он произнёс так, будто выплюнул какую-то несусветную гадость, приставшую к языку, и надолго замолчал.

   «Магдалена. А хозяйка представилась как Кларисса», - подумал Анри, уже понимая, что же произошло в благородном семействе.

   - Я что-то путаю, или нынешнего графа Скавуа де Рикар зовут как раз Этьеном? - осторожно подтолкнул он к продолжению рассказа.

   - Нет, парень. Ничего ты не путаешь. Господин граф Жюльен погиб на охоте, упал с лошади и сломал шею. И было это… - он задумался. – Да вот восемнадцать лет уже прошло, дочке их только-только два года исполнилось тогда. Госпожа графиня уж так горевала, почернела вся, да… А через полгода вышла замуж за Роберта, и он принял её фамилию.

   - Жа-ак! – раздался откуда-то голос дворецкого.

   Конюх подхватился, спрятал фляжку во внутренний карман куртки и сказал… даже не сказал, а прошипел:

   - Ты только молчи, господин маг, о том, что я тут наболтал! А то и мне головы не сносить, и тебе хорошо не будет.

   И исчез, будто не было.

   Анри вздохнул, зашёл в конюшню, ещё раз взглянул на вылеченного Сиглави, забрал с гвоздя свою куртку и побрёл к дому. Конца истории он не услышал, но додумать её было несложно. Надо обо всём доложить госпоже Редфилд, только хорошо бы сперва переодеться…

   - Значит, и граф у нас липовый, и графиня ненастоящая. Есть только дочка… интересно, увидим ли мы её вечером? – задумчиво сказала Валери.

   - Полагаю, что девушку стараются не выпускать при гостях, - ответил Анри. – За чаем её не было.

   - За чаем мадам о ней даже не упомянула, и теперь понятно, почему, - я прошлась по комнате и сердито пнула пуфик. – Не понимаю, куда смотрела геральдическая палата? Ведь наследование титула должны были подтвердить!

   - Вообще несколько странно, даже если бы наследовала дочь Жюльена Скавуа де Рикар, и то старцы из палаты должны были вцепиться в неё всеми своими беззубыми челюстями! – Анри хлопнул ладонью по колену. – Нет, но я же говорил, что здесь что-то нечисто!

   - Это ты в прошлый раз говорил, - не преминула возразить девушка. – А почему должны были… хм… вцепиться?

   - Да потому что в Галлии наследование ведётся по мечу, а не по прялке!

   - Неужели не бывает случаев?..

   - Бывают! И именно для них существует геральдическая палата.

   - Идиотизм какой-то, - фыркнула Валери и отвернулась.

   - Вернёмся всё же к нашим Рикарам и не-Рикарам, - призвала я их к порядку. – И, прежде всего, я отправлю вестник… так, Равашалю, наверное. Запрос от руководителя Службы магбезопасности придаст этим бюрократам немного скорости. Ага, и второй запрос – Кайонну, о магии сирен. А мы с вами тем временем попробуем взглянуть на девицу и понять, всё ли так печально, как нам показалось. Да, Валери, ты хотела дополнить?

   - Хотела. Тётушка Хамсби и мадам Фрессанж тоже работают здесь больше двадцати лет, а вот дворецкий пришёл вместе с нынешней графиней, это её человек. Сказанное ими подтверждает наши выводы… только я не понимаю, должны ли мы заниматься вопросом неправильного наследования? Мы же вроде как королевских невест изучаем?

   - Вопрос интересный… - я села в кресло. – Ну, во-первых, если его величество выберет наследницу графства Рикар в качестве будущей жены, то вопрос правомочности наследственных прав на её имение, виноградники и прочие богатства будет актуален, и ещё как. Во-вторых… Понимаешь, тем и интересна работа в магбезопасности… и тем же сложна, кстати! Мы не можем пройти мимо любых магических нарушений. Если я расследую некое дело, ну, скажем, пытаюсь поймать некоего свихнувшегося тёмного мага, и попутно встречаю, например, магическое убийство…

   - Или, как в нашем случае, незаконное преследование магически одарённого разумного существа, - дополнил Анри.

   - Да, вот именно. Так вот, в таком случае я обязана вызвать оперативника из местной магбезопасности. Если случай сложный или опасный – из Лютеции. Если ситуация горит, то извивайся как хочешь, но решай оба дела разом.

   - А вы считаете, что в данном случае сирену именно преследуют?

   - Любые способности надо развивать и учиться пользоваться ими, в противном случае они или увядают, или разносят хозяина на куски. Да что говорить, - я ткнула пальцем в девушку. – Ты вполне могла не поступать в Академию, а остаться с родителями в окрестностях Орлеана и выращивать лук и капусту. Твоя магия земли отчасти использовалась бы, а огонь так и остался бы невостребованным. Через какое-то время ты или спалила бы всё вокруг, или перегорела сама. Согласна?

   Валери мотнула головой, что я решила считать согласием и продолжила:

   - Ну вот, а теперь посмотри, что происходит с Франсуазой Скавуа де Рикар. У графини Клариссы магии нет. Более того, она неприязненно относится к её проявлениям у девушки, значит, той приходится не столько контролировать свой талант, сколько задавливать его.

   - Если я правильно помню, магия сирен всегда развивалась медленно, они входили в полную силу примерно к третьему совершеннолетию, - сообщил Анри.

   - То есть, у Франсуазы ещё год, её ведь сейчас двадцать, так?

   - Ну, да, получается так…

   - Мне кажется, это как раз та самая точка перелома, о которой вы говорили как-то на лекции, госпожа профессор, - очнулась Валери. – Если сейчас начать её учить, то к моменту полного раскрытия таланта Франсуаза подойдёт подготовленной…

   - Ладно, - прекратила я дискуссию. – Идите чистить пёрышки, в двадцать минут девятого встречаемся здесь. А я пока пару вестников отправлю…

   Студенты пошли на выход, но уже в дверях девушка не удержалась от вопроса:

   - Простите, госпожа профессор, а ваши перья чистить уже не надо?

   - Брысь! – крикнула я.

   Тапок стукнулся о закрытую дверь. Впрочем, вопрос о прихорашивании был резонным: я не свеженькая двадцатилетняя девушка, прелестная хотя бы уже натуральным румянцем и блеском глаз, но всё-таки и не такая старая ворона…

   Или такая? Взгляд в зеркало не показал ничего нового: та же короткая стрижка на белых волосах – не то совсем блондинка, не то седая, не разберешь, светло-голубые глаза, подтянутая фигура… Морщин нет. И спасибо на том.

   Вестники к Равашалю и к Кайонну ушли быстро, а ответы свалились на меня ещё быстрее. Птичка от главы Службы магбезопасности и моего непосредственного начальника присоединилась ко мне под душем, а ректор Магакадемии осчастливил в момент выбора одежды к ужину.

   «Лавиния, три года назад ты сказала, что решила отойти от дел (в пятый раз, между прочим!), и я вздохнул с облегчением. Чувствую, эти три года прошли для меня зря, – прочла я первые фразы письма Равашаля. - Теперь о деле. Как и следовало ожидать, секретарь геральдической палаты совершенно не в курсе этой истории. Хотя я лично не понимаю, какой смысл в секретаре, если он не может мгновенно ответить на вопросы хотя бы по последней сотне дел? В общем, завтра я намерен запустить в это сонное царство пару –тройку шершней повышенной злобности, так что рассчитываю уже к обеду добыть для тебя подробности. При встрече расскажешь».

   Я бросила влажный листок в холодное жерло камина, подожгла искрой и, дождавшись, пока бумага подёрнется серым пеплом, тщательно растёрла его кочергой.

   Жорж де Кайонн, ректор Академии, был краток: «Ни разу в жизни с сиренами не сталкивался. Переадресовал вопрос менталистам, а сам пошёл в библиотеку, к Либеру. На что ты меня толкаешь?!»

   Эту записку постигла судьба её предшественницы, а я застегнула пуговицы парадной белой рубашки, набросила лёгкий серый жакет и в качестве финального жеста взъерошила волосы.

   Студенты мои выглядели, как и положено: Анри блистал (семнадцать поколений титулованных предков, как ни крути), Валери была хорошенькой и свеженькой. Я осмотрела её бледно-сиреневое платье с парой бантов в стратегических местах и спросила невежливо:

   - Дырку ты так удачно проковыряла?

   - Вовсе нет, - пожала она плечами. – За ветку зацепилась. Как раз перед последним экзаменом мы гуляли…

   - В парке, - подхватил Анри. – В парке родительского загородного имения, что в Аквитании.

   - Ладно… Итак, если девушки на ужине не будет, что мы делаем, ваши предложения?

   - Можно воспользоваться либо кухаркой, либо старшей горничной, - незамедлительно ответила Валери. – Конюхам нечего делать на господском этаже, а Франсуаза останется в своих комнатах, больше негде; дворецкому доверять нельзя, он, скорее всего, человек нынешнего графа…

   - Садовнику тоже там делать нечего, - продолжил молодой человек. – Кухарка может отнести молодой госпоже ужин, ну, а для визита старшей горничной и повода придумывать не надо.

   - Хорошо, тогда так и сделаем. Дюнуа… Дюнуа!

   Девушка стояла у окна и что-то разглядывала в саду.

   - Можем обойтись без милейшей госпожи Фрессанж, - сказала она негромко. – Как я понимаю, Франсуаза отправилась в розарий, так что мне никто не помешает догнать её и завести разговор.

   - Отлично. На ужин опоздаешь, и будешь старательно краснеть, чтобы хозяева какое-то время отвлекались на тебя. А девушке предложи заглянуть в твою комнату попозже вечером, скажи, что…

   - Госпожа профессор, ну неужели вы зря нас учили? Найду, что сказать, по ситуации решу!

   Фразу она договаривала, уже закрывая за собой дверь.

   Итак, обычный семейный ужин в доме графа де Рикар.

   Или не совсем обычный, потому что за столом присутствуют трое неожиданных гостей, а вот старшей дочери нет. У бедняжки мигрень, как сообщила уже знакомая нам прекрасная Кларисса.

   Её муж. Ну, тут, конечно, дело вкуса, я бы на такого не польстилась – Этьен Скавуа де Рикар высок, очень плотен, чтобы не сказать тучен, и светится столь нездоровым красным цветом лица, что меня так и тянет проверить уровень его кровяного давления. Ест много и жадно, будто весь день голодал. Не маг.

   Старший сын и наследник, Рауль, тот самый, который чуть не загубил роскошного отцовского жеребца. При взгляде на этого юношу ни у кого не возникает сомнений, чей он сын: примерно двадцать лет назад Этьен должен был выглядеть точно так же. Магии тоже нет ни капли.

   Младший… Младшему всего десять лет, и вообще-то, по всем правилам, он должен ужинать в детской. Но этот мальчик явно матушкин любимчик, и выпускать его из глаз она не хочет. Приглаживает волосы, касается рукава, подкладывает вкусный кусочек на тарелку… Мальчишка дёргает плечом, стряхивая её руку, и бросает на мать хмурые взгляды. Не то ему за что-то сегодня досталось, не то ревнует старшего брата к отцу, непонятно. В его ауре я вижу крохотную искру магии земли, если бы раздувать её осторожно и тщательно, можно было бы… ну, что тут говорить. Судя по плохо скрытому отвращению, с которым Этьен смотрит на мою визитку, магов здесь не любят.

   Интересно, почему?

   Впрочем, это не моё дело, здесь у нас другие задачи.

   Как мы и договаривались, Валери опоздала к назначенному времени ужина, неловко извинялась и краснела. Извинения были приняты, и, чтобы показать свою расположенность к девушке, хозяева затеяли с ней длинную беседу о получаемом ею образовании. Тем временем я, чуть прикрыв глаза, включила магическое зрение и рассматривала особняк изнутри.

   Два огонька на кухне, один жёлтый, другой зеленовато-голубой. Человек и гоблин, то есть, кухарка и, видимо, тот самый знаменитый повар. Несколько бледно-жёлтых огоньков по второму этажу, двигаются быстро – горничные, готовят спальни ко сну? Ага, а вот здесь, в левом, хозяйском крыле, кто-то не двигается. И светится не жёлтым, а серебристо-голубым.

   Вот готова поспорить на коробку лучшего трубочного табака против деревенской махорки, что это наша Франсуаза, и что в её предках не так давно отметились ещё и эльфы. Кстати, а что граф и его супруга?

   Ну вот… как и следовало ожидать, ни у Клариссы, ни у её мужа нет и следа эльфийской крови. Ни серебра, ни синевы, чистый, здоровый жёлтый цвет, что лишь подтверждает нашу версию.

   Подали сыры; на круглой доске были разложены нежнейшая буррата, бри, камамбер, наколотые кусочки пармезана, сладковатая горгонзола дольче, пронизанный острыми сине-зелеными изгибами рокфор. Между ними располагались небольшие розетки с мёдом и горки орехов. Вино тоже сменили, и на столе появилась бутылка сотерна. Хм-м. Интересно, неужели это довольно редкое десертное вино теперь делают не только в Бордо, но и в Бургони? Что-то не помню я, чтобы мой давний знакомец Клемент-Лоран де Рикар планировал начать такой эксперимент. Смотрю на неприметную белую этикетку: нет, никаких неожиданностей, апелласьон Барсак. Бордо.

   Уважающий себя винодел, каким испокон веков были Рикары, не подал бы на стол вино своего прямого конкурента, а вот моему соседу напротив это решительно всё равно.

   Мой взгляд поймал Анри и глазами указал на бутылку. Да-да, мой мальчик, я всё вижу. Вижу и обдумываю.

   После ужина я вышла в сад, покурить, поразмышлять, подождать. Села в беседке… От каких-то кустов, неразличимых в темноте, так пахло мёдом, пряностями, цветами, что аромат моего любимого “Peterson Old Clakamannshire” казался на этом фоне грубым и плоским, и я со вздохом отложила трубку. Звёзды были крупными, словно рассыпалось жемчужное ожерелье, на дереве пробовала голос неизвестная мне птица, цветы благоухали, как кокетка перед балом, даже лучше…

   Я уже собралась было задуматься о смысле жизни, но в этот момент в комнате Валери зажегся свет. Ага, ну, значит, и мне пора присоединиться к компании.

   Девушка, поднявшаяся из кресла мне навстречу, была очень похожа на своего деда. Никуда не денешься, магически усиленное наследование фамильных черт – тонкий нос, большие тёмно-серые глаза под тяжёлыми веками, высокие скулы, длинные мочки ушей…

   - Добрый вечер, госпожа баронесса! – она присела в реверансе.

   - Добрый вечер, Франсуаза! Надеюсь, вы позволите называть вас так, в конце концов, я была знакома ещё с вашим дедом.

   - Разумеется…

   Мы сели в кресла у камина, Валери устроилась на моём подлокотнике, а Анри расположился на мохнатой белой шкуре спиной к огню.

   - Итак, мои ученики немного просветили вас, что именно я намерена предложить?

   - Да… но разве я не опоздала учиться? Мне уже двадцать.

   - В Академию принимают студентов любого возраста. Бывает ведь и так, что магия просыпается поздно. У меня был студент, который получил огненный дар в тридцать пять, после удара молнии. Конечно, чем ты старше, тем тяжелее воспринимать новые навыки, но к вам это не относится.

   - Почему?

   - Если я правильно поняла ситуацию, у вас дар сирены, так?

   В ответ она только кивнула, лицо зарозовело.

   - А можешь что-то сказать нам… тем голосом? – полюбопытствовала Валери.

   Франсуаза опять кивнула, закрыла глаза и произнесла несколько слов… Вот как бы это объяснить? Мне показалось, что слышать этот голос – самое большое счастье, какое может встретиться на пути, что я готова идти за его волшебным звуком куда угодно и сколь угодно долго, лишь бы девушка говорила…

   Наваждение схлынуло.

   - Однако! Я даже не понял, что вы говорили! - восхищённо присвистнул Анри. – Слышал звук, но не смысл!

   Юная сирена опустила голову и судорожно вздохнула.

   - Да… Я знаю, что не должна им, этим голосом, пользоваться при ком-то, матушка мне запретила. Это неприлично…

   - Глупости какие! – рассердилась Валери. – Не неприлично пользоваться, а преступно разбазаривать редкий дар!

   - Но…

   В этот момент раздался стук, и практически сразу же дверь распахнулась. На пороге стояла Кларисса Рикар.

   - Ох, прошу прощения, что беспокою, но мне показалось, что был какой-то шум. Вы ничего не заметили?

   Мы с Валери переглянулись, и я пожала плечами:

   - В вашем саду так поют соловьи, что ничего более услышать невозможно!

   Тёмный угол возле камина издал еле слышное хихиканье. Ну, да, разумеется, в короткое мгновение, пока дверь еще не открылась, Анри успел подхватить Франсуазу, затолкать в густую тень и прикрыться с ней вместе заклинанием невидимости.

   Я поднялась с кресла:

   - Если мы с моей ученицей можем чем-то вам помочь, дорогая Кларисса, вам стоит лишь сказать!

   Хозяйка дома промямлила невнятное извинение, спросила, всё ли в наших комнатах в порядке и, пожелав спокойной ночи, исчезла. Через пару томительных секунд Валери тихонько хрюкнула:

   - Госпожа профессор, надо спросить у вашего нового знакомца, местного садовника дядюшки Вургла, не досаждает ли им колорадский жук.

   - Зачем?

   - Да у вас было столько яда в голосе, что хватило бы на целое картофельное поле!

   Франсуаза освобождённо рассмеялась.

   - Ну, хорошо, - резюмировала я. – Итак, дорогая юная леди, у вас есть две возможности. Вы можете уехать вместе с нами, послезавтра утром, как и планировалось, до осени подготовиться к поступлению и с пятнадцатого сентября начать учиться. Второй вариант – готовиться самостоятельно и приехать в последних числах августа.

   - Вообще-то вариантов три, - возразил Анри. – Третий – слушаться опекунов, и он довольно быстро сливается со вторым.

   - Что ты имеешь в виду?

   - То, что Франсуазу никто не выпустит. Её мигом просватают за какого-нибудь соседа, а через год, с третьим совершеннолетием, неиспользуемый дар начнёт стираться.

   - Я… - голос девушки дрогнул, но договорила она вполне твёрдо. – Конечно, я поеду с вами.

   - Хорошо. Вы понимаете, что это - фактически бегство, и взять с собой любимого мишку и весь гардероб не получится? – она кивнула, и я продолжила. – Мы припугнём Клариссу и её супруга, но в эффективности этого воздействия уверенности у меня нет. Поэтому возьмите только самое необходимое, с остальным разберёмся.

   - Госпожа Редфилд, почему вы это делаете?

   - Потому, что у вас редкий дар, который надо развивать. Потому, что любому разумному нужно помогать, дабы он занимался тем делом, к которому у него есть талант и желание. Потому, что когда-нибудь вы точно так же вытащите из трудной ситуации слабого. Потому, что вас хвалил дядюшка Вургл. Выбирайте причину, которая вам больше нравится!

   Когда Франсуаза выскользнула в коридор, я взглянула на часы и сказала:

   - Ну, и какой вопрос теперь я должна вам задать?

   - Что будем делать с ненастоящим графом? – предположила Валери.

   Её приятель помотал головой:

   - Не-а, с ними-то всё ясно! Завтра придёт ответ от геральдической палаты, далее каждый их шаг будет рассматриваться под увеличительным стеклом, да ещё и его величество добавит… пару плюх. Этим людям не позавидуешь.

   - Тогда какой же?

   - Пойдём ли мы сегодня изучать заброшенный монастырь?

   - Правильно, Траси! – я улыбнулась. – Десять минут вам на переодевание в тёмное и удобное, встречаемся в саду на южной дорожке.

   Южная дорожка привела нас к кустам, плотно усаженным вдоль высокой металлической решётки.

   - Н-да, - я с сожалением подумала об оставленных в комнате плотных перчатках. – Ваши предложения, господа?

   - Через ворота нам не выйти, - Анри подошёл к кустам вплотную. – И всё равно они на другом конце поместья, туда только идти минут двадцать. Должна быть калитка…

   - И хозяева любезно её не запирают на ночь, чтобы гости могли прогуляться в полной темноте по буеракам, - подхватила Валери.

   «Они оба совершенно уверены, что я предложу выход, - подумала я. – И в то же время стараются найти его и сами… Хорошие дети, правильно я их взяла с собой!».

   - Ну-у… тогда вот так! – молодой человек пробормотал формулу воздушного мостика, добавив туда незнакомый мне элемент, и сделал жест активации.

   Повисло молчание, которое прервал вопрос девушки:

   - И что? Твои ступеньки и на солнце-то не видно, а в такой темноте мы с них мигом сверзимся!

   - Не вопрос! – и по щелчку пальцев призрачный зелёный свет пробежал по краям лесенки.

   - Так-то лучше, - и Валери первой перебежала на другую сторону ограды.

   Остатки монастырских башен и колокольни чёрными силуэтами выделялись на зеленоватом июньском ночном небе. Где-то за спиной у нас гулко ухнуло, мазнуло мягким по моему уху, и пронеслась мимо стремительная светлая тень. Я отшатнулась от неожиданности, споткнулась и помянула Тёмного.

   - Сова! Здоровенная какая, метра полтора размах крыльев, - заметил Анри.

   - Ты что, сов боишься? – не преминула поддеть девушка.

   - Скорее, уважаю.

   - Траси, Дюнуа, потише, - прошипела я.

   От развалин, смешно сказать, и в самом деле тянуло магией.

   Я решила, что спотыкаться мне надоело, и пустила впереди себя крохотный магический фонарик, освещавший только дорожку. Впрочем, в предрассветной мгле и этого было довольно, чтобы увидеть заросли по обеим её сторонам и распахнутую, криво висящую калитку впереди.

   Мы миновали рассыпающуюся каменную ограду, и впереди выросло здание. Проёмы окон зияли чернотой, серый камень был почти неразличим, только белели смутно колонны, обозначавшие вход.

   - Мы что, внутрь пойдём? – прошептала Валери.

   - Погоди минутку!

   Закрыв глаза, я раскинула сеть, постаравшись растянуть её на территорию монастыря. Это заклинание, разработку коллег из Барсы, я узнала совсем недавно и при каждом удобном случае тренировалась, так что сейчас могла наложить его на вполне приличную территорию. Или на большой объём, как чуть раньше в особняке. Ярко-жёлтым сияли совсем рядом мои студенты, синевато зелёные мелкие пятнышки метнули в кусты…

   - Похоже, что никого, кроме нас, в округе нет. Зайцы и мыши не в счёт. Так что да, пойдём внутрь.

   Каменная дорожка заросла травой, но всё же была различима в слабом свете магического фонарика. Мы подошли к двери – здание оказалось храмом, и не колонны белели у входа, а статуи; девы-воительницы, спутницы Великой Матери. Справа – Рангула с мечами, слева Вестала с луком и стрелами. От тонкой    резьбы, украшавшей когда-то одежды, почти ничего не осталось, да и лица были сглажены временем и непогодой.

   Крыша здания обвалилась, только в апсиде, над бронзовой статуей богини, остался купол. Великая Матерь была изображена традиционно, завернутой в пеплос, край которого покрывал голову. Левая рука придерживала угол плаща, правая – поднята в благословляющем жесте. Вот эта статуя сохранилась отлично, я даже подумала мельком, что надо сообщить о ней в главный храм в Лютеции, пусть присмотрят.

   У ног богини помещался алтарь из чёрного с блестящими синими прожилками лабрадорита. Я мельком мазнула по нему взглядом… присмотрелась и зажгла яркий фонарь.

   За моей спиной Анри протянул:

   - Ого-о, а ведь алтарь-то недавно использовали.

   - И это были явно не адепты Великой, - подхватила Валери. – Если судить по потёкам крови…

   В самом деле, богиня принимала в качестве жертвы плоды, зерно или изделия человеческих рук, опять же, из растений. Ткань, но не кожу, хлеб, но не мясо, яблоки и вино, но не рыбу. На чёрном камне засохшая кровь была видна плохо, но свет я зажгла яркий, мы всё разглядели.

   Жертву приносили явно не один раз. Валери раскрыла перочинный ножик, подцепила один из потёков и положила в маленький бумажный пакет.

   - Проведу анализ, будем знать, петуха тут резали или человека.

   - Хорошо. Договорились. Теперь понятно, почему отсюда так тянуло магией, - ответила я. – Посмотрим остальные здания?

   Больше нигде мы не нашли следов жертвоприношений, впрочем, это было естественно: любые силы куда лучше откликаются на призыв в «намоленном» место, а что им делать в скриптории или на хозяйственном дворе? Тем не менее, в ключевых точках я оставила по свёрнутому заклинанию-сигналке; если кто-то войдёт, я об этом узнаю.

   Или не я?

   - Вот что, Траси, я, пожалуй, на этот раз привяжу сигнал к тебе. Если всё пойдёт по плану, я на июль уеду в Степь, а туда он точно не дотянется. Ты же будешь в Галлии летом?

   - Буду, - ответил Анри, покосившись на подругу. – Разумеется, буду.

   Уснула я, кажется, в пяти сантиметрах над подушкой, и не удивительно: в свои комнаты мы проскользнули уже около трёх часов ночи. А уже в восемь утра меня разбудил магический вестник, назойливо колышущийся возле самого лица. Взяв в руки белую птичку, я развернула письмо: ага, геральдическая палата. Три листа извинений и объяснений, почему прохлопали ушами незаконное вступление в титул и наследство, и две строчки с важной информацией – назначено расследование. Уже сегодня в середине дня прибудет комиссия от геральдиков – ого, возглавляемая ни много, ни мало самим маркизом Лавуа, главой палаты!

   В Галлии наследование ведётся по мечу, а не по прялке, но в качестве исключения Франсуазе могут отдать не только семейные деньги, но и графский титул - и отдадут, или не видать мне любимой трубки!

   Немаловажное дополнение, вместе с Лавуа прибудут королевские аудиторы. М-м, Фархшверн и Гремвель, нежно люблю этих двух гномов, они мягкие и уступчивые, как гранитная плита.

   Ну вот, если супруг прелестной Клариссы позволил себе лишнего в отношении денег графства Рикар, мало ему не покажется. Если нет, тогда возможны варианты. Франсуазе учиться семь лет, это минимум, всё это время хозяйству нужен будет управляющий… в общем, дело ему найдётся.

   Если он не запускал руку в закрома.

   Если.

   Парсийский жеребец, изумруды на Клариссе, свежеотремонтированный особняк… Ой, что-то сомневаюсь я в кристальной добродетели данного субъекта!

   В раскрытое окно влетел ещё один вестник. На сей раз Хранитель Либер прислал мне всего одну книгу… Даже не книгу, а тоненькую брошюру, но какую! Пусть Пятеро лишат меня своего покровительства, если я не должна буду привезти ему из Степи пару-тройку тамошних старых свитков.

   Тоненькая брошюра на довольно скверной бумаге, подслеповатый шрифт. Библиотека Коллежа Сорбонна, год издания – 1765, тираж – пятьдесят экземпляров. «Голос сирены. Магия, её наследование и развитие. Древние обычаи народа». Имени автора нет, что странно, Сорбонна вообще и Академия в частности даже в те времена анонимными публикациями не увлекалась. Я раскрыла книгу и погрузилась в чтение… чтобы через полчаса, раздраженно фыркнув, сунуть книгу в пространственный карман. На территорию Академии не так просто отправить магвестник, они сбоят через раз, так что полежит это бесполезное собрание суеверий и легенд там до моего возвращения в родные пенаты. Довольно скорого, судя по развитию событий.

   Нет, ну надо же! «сирены имеют жабры наряду с лёгкими, а некоторые в минуту волнения покрываются чешуёй, точь-в-точь рыбья, только крупная». И ещё перл: «их тела являются наполовину женскими, наполовину птичьими, а некоторые свидетели замечали у них рыбьи хвосты».

   Свидетели, ха! Немудрено, что таинственный автор предпочёл не называть своего имени, его бы и в посмертии задразнили.

   За завтраком никого из хозяев не было, так что мы втроём быстро проглотили по чашке кофе и паре круассанов, и вышли в сад. Та же самая беседка, где вчера я пыталась курить, была свободна, в ней мы и устроились. Можете считать меня параноиком, но вчера Прекрасная Кларисса появилась чересчур вовремя, чтобы я могла списать это на волнения материнского сердца, поэтому лучше вот так, на свежем воздухе. Здесь лишних ушей нет.

   - Ну, ваше резюме? – спросила я, изложив студентам содержание полученных сегодня посланий.

   - Дожидаемся Лавуа, - тут же ответил Анри. – Я его хорошо знаю, он с моим дедом приятельствует. Страшнее любого бульдога, поверьте.

   - И?

   - Дожидаемся, объявляем обвинение в незаконном преследовании магически одарённого разумного существа, забираем Франсуазу и отбываем. Даже если они отмахаются от геральдической палаты, во что я не верю, им с места не дадут сойти аудиторы. Через два дня наследница графства де Рикар будет зачислена в Академию, а уж оттуда выдачи нету.

   - Поддерживаю, - отозвалась Валери.

   - Его величеству что говорим? Оставляем графиню де Рикар в списке?

   Молодые люди переглянулись и согласно кивнули.

   - Ещё как! – сказала Валери, а её жених добавил:

   - Дама моего сердца хочет сказать, что, вне всяких сомнений, король Галлии заинтересуется юной леди с такими редкими талантами, если не в плане матримониальном, то как исключительно полезной подданной.

   - Хорошо, принято. Предлагаю время до обеда провести в изучении монастыря при дневном свете. Протокол, магоснимки, образцы…

   - Образцы у нас есть, я же взяла! – воскликнула девушка.

   - Думаю, надо еще пару, с разных мест, - ответил Анри. – Да и запротоколировать не помешает.

   При дневном свете монастырь выглядел куда менее романтично: несколько зданий разной степени разваленности, заросли шиповника и колючий терновник там, где когда-то цвели розы и зрели яблоки. От громкого скрипа мы все подпрыгнули: словно в дурном сне, дверь скриптория медленно отворялась, открывая царящую за ней тьму и размытый белый силуэт в этой тьме.

   - Тьфу, - сказала вдруг Валери. – Да это же коза! Наверное, из соседней деревни сбежала.

   - И не сбежала вовсе, - и снова мы подпрыгнули, на сей раз вовсе уж глупо, потому что за нашими спинами прозвучал детский голосок. Девочка лет восьми, в застиранном голубом платьице и парусиновых тапочках подпихнула вперёд белую козу и договорила: - Вовсе никто не сбежал, мы сюда с Белочкой ходим пастись, потому что тут травы много, а сурепка и пижма не растут. Они для коз вредные.

   - Здорово… - растерянно сказал Анри. – А как тебя зовут?

   - Валери Мирандола Дюнуа, господин маг! – ответила девочка и присела в книксене. – Мне восемь лет, и я только что закончила второй класс со всеми пятерками!

   - Хм… Валери Дюнуа… - он взглянул на подругу, в оцепенении глядящую на полную тёзку, усмехнулся и сказал: - Это здорово! Я Анри, вот это – госпожа Редфилд. А вот эту девушку зовут так же, как и тебя, представляешь?

   - Тоже Валери?

   - И даже фамилия такая же! Вот только второго имени такого красивого нет, - очнулась студентка.

   - А почему твои мама и папа тебе не выбрали такое имя?

   - Потому что у меня их нет.

   - Так не бывает… - девочка обошла вокруг своей тёзки, покачала головой и сказала: - Но, если ты хочешь, можешь тоже взять второе имя, как у меня, Мирандола. Только надо подарить что-то доброй богине, чтобы это было по-взаправдошнему. \ф

   Она взяла Валери за руку и пошла к двери в храм, девушка двинулась за ней, словно загипнотизированная. Минуту мы оставались в остолбенении, потом я толкнула Анри:

   - Беги за ними! Мало ли что!

   Он сорвался с места.

   Я с подозрением посмотрела на козу, та слегка мекнула и ловко взобралась на развилку корявого ствола старой яблони, остановилась там и начала жевать листья. На дорожке остались зримые доказательства её абсолютной реальности и стопроцентной принадлежности к животному миру. Покачав головой, я пошла следом за остальными.

   В знакомом уже нам зале с обвалившимися сводами две Валери Дюнуа стояли, держась за руки, перед статуей Великой Матери, а Анри поспешно собирал с изгаженного алтаря засохшую кровь в бумажные пакетики. Наконец он закончил и отошёл на шаг; моя студентка достала носовой платок и стала оттирать алтарь. Молодой человек взглянул на меня – я пожала плечами – полез в карман за платком и присоединился к ним.

   - Ты не испугалась идти с ней? - спросила я, когда коза вместе с юной пастушкой удалились.

   - Мне показалось, что это было благословение богини, - совершенно серьёзно ответила Валери. – И я точно знала, что бояться мне нечего. И ещё – что мне подарили то, о чём мечтала с самого детства.

   - Что же?

   - Семью.

   - Не знаю, что это было, но у меня рот не открылся, когда я хотел расспросить девочку о том, что тут происходило, кто приносил жертвы на алтаре и о прочих неаппетитных подробностях, - не менее серьёзно сказал Анри. Потом он взглянул на свою невесту, расхохотался и хлопнул её по плечу: - Идём, Мирандолина! Придётся мне подарить тебе новое кольцо, потому что твоё серебро досталось Великой Матери!

   Странное дело, но простенькое серебряное колечко, положенное девушкой на алтарь, и самом деле как-то незаметно исчезло…

   Взглянув на часы, я заторопилась:

   - И в самом деле, пошли скорее, а то пропустим самое интересное!

   Нет, мы ничего не пропустили. Как раз в тот момент, когда наша троица подошла к парадному входу, по подъездной аллее двигалась внушительная кавалькада: три чёрных экипажа с золотым знаком геральдической палаты на дверцах, десяток всадников в форме королевской гвардии и четыре могучих орка, в одном из которых я с удивлением узнала Грунгаха. На крыльцо вылетел толстенький дворецкий, потешно охнул и скрылся в дверях. Через минуту створки снова распахнулись, явив высоким гостям мужчину, носящего титул графа Рикар, в довольно домашнем виде. Судя по салфетке, которую этот «знаток этикета» выдирал из-за ворота, их сиятельство обедали.

   Трое всадников спешились и одновременно распахнули дверцы экипажей.

   Из первого вышел облачённый во всё чёрное высокий седовласый мужчина, худой, словно карандаш. Он вставил в правый глаз монокль и осмотрел всё вокруг, включив в число предметов дом, стоящего на крыльце графа, нашу троицу и облака над крышей. Я тихонько ухмыльнулась. А Анри прошептал у меня за спиной:

   - Смотри, Мирандолина, это глава геральдической палаты маркиз Лавуа. Страшный человек!

   - Еще раз назовёшь меня Мирандолиной – пеняй на себя! – прошипела девушка.

   Тем временем следом за маркизом выгрузился его секретарь с солидного вида папкой под мышкой. Из второго экипажа появилась потрясающей красоты блондинка в белом брючном костюме. На её руке сверкнул в лучах солнца обручальный браслет с такими камнями, что изумруды Клариссы показались жалкими стекляшками.

   - А это кто? – спросила Валери.

   - Дворцовый маг, госпожа Клегель, - ответила я. – Основные стихии жизнь и вода, а с недавних пор появился и ментальный дар… довольно слабый, но тут хватит, чтобы подтвердить или опровергнуть дурные намерения.

   Третий экипаж исторг из своего чрева двух почти одинаковых крепышей с длинными бородами. Не дожидаясь вопросов, я прокомментировала:

   - Почтенные Фархшверн и Гремвель, королевские аудиторы.

   Когда официальная делегация скрылась в особняке, я вышла из густой тени на солнце и помахала рукой Грунгаху:

   - Доброй охоты, эрхэм! Решил размяться?

   - И тебе, драгоценная! – ответил он. – Дай мне минуту, я отдам распоряжения охране, и буду весь к твоим услугам.

   - Да в общем-то, я никуда и не спешу!

   Усевшись в полюбившейся беседке, я курила, разглядывала цветы и думала о следующем визите. Третья девушка, дочь шевалье де Куртене… ныне покойного. Двадцать два года, закончила Школу искусств в Лугадунн-Лионнэ, приехала в фамильное поместье после защиты диплома, посвященного дизайну экипажей. Насколько мне известно из досье, полученного от Грунгаха, у Маддалены де Куртене три приглашения на работу, в том числе весьма престижное, от конструкторского бюро Эриха Вангенера, что в Монакуме. Девушка пока думает и выбирает, проводя летнее время с матерью.

   Ну что же, посмотрим. Сейчас Элоиза Клегель объявит своё решение о злонамеренности или наоборот, полной добросовестности действий Клариссы и её мужа… Вот тьма, и непонятно, могу ли я называть их Рикарами или нет?

   Кларисса вышла из дома, помедлила и решительно направилась к моему убежищу. Я дёрнулась было, чтобы накинуть невидимость, но поняла, что поздно: меня увидели.

   Женщина шагнула в беседку с самым решительным видом:

   - Итак, госпожа Редфилд?

   - Вы хотите знать, что мы нашли в монастыре? – подняла я левую бровь.

   - Это тоже, - нетерпеливо отмахнулась та. – Для начала мне хотелось бы услышать от вас, как вы себя чувствуете, проникнув в дом в качестве друга и вызвав на наши головы столько бед?

   Я вздохнула. Что говорить, в какой-то степени упрёк был справедлив, и неприятности к этому семейству действительно притянула я. Кларисса продолжила всё с большим ожесточением:

   - Вы наслали на Этьена геральдическую палату, мало этого – королевских аудиторов, будто бы он мог растратить деньги падчерицы! Вы сманивали Франси уехать от нас, вы расспрашивали слуг!..

   - Стоп! – Я подняла ладонь. – Прежде всего, я приехала сюда как официальное лицо. И слуг расспрашивала по делу, и в монастыре вашем побывала не зря, там явно творилось скверное. Далее, вы знали, что у Франсуазы магический талант сирены? – Кларисса кивнула. – Ни у вас, ни у вашего мужа нет магического дара, но вы могли бы хоть спросить у любого мага, что произойдёт с его обладателем, если не учиться этим даром управлять? Девушка на грани полного выгорания, и не факт, что после этого она осталась бы в здравом уме. А вы запрещали ей пользоваться талантом, развивать его.

   - Поймите и вы меня, - голос её был совсем тихим. – Подумайте, как страшно мне было, когда этот её дар пробудился! Девчонке двенадцать лет, она что-то у меня просит, и я теряю разум, выполняю все её требования, самые нелепые. А потом ничего не помню, кроме того, что хочу ещё слышать, как она говорит…

   - Как бы то ни было, я забираю Франсуазу в столицу. Ей нужно учиться владеть магией. Если маркиз Лавуа не выявит никаких незаконных действий в получении титула, а аудиторы сочтут расходование средств правильным, вы забудете о нас уже сегодня к вечеру.

   - Расходование! Да Этьен свои деньги вкладывал в эти треклятые виноградники! Ну вот нет у него таланта к вину, что тут сделаешь? Он нанял энолога, тот должен приехать в начале августа, может, и ситуация исправится.

   - Очень может быть… задумчиво сказала я и встала, увидев выходящего из конюшни Грунгаха. _ Прошу меня простить, мне нужно поговорить с коллегой!

   Вслед себе я услышала:

   - Постойте! То, что было в монастыре… вы это нейтрализовали? У меня дети!

   - Почти. Почти нейтрализовала. Если тот, кто проводил там ритуал, вновь появится, мы его возьмём.

   - Ещё и ритуал… - простонала Кларисса, оседая на подушки.

   - Итак, чему обязана радостью видеть вас, эрхем?

   Орк пожал могучими плечами:

   - Его величество отбыл в Амбуаз вместе с наследником, на недельный отдых. Там за ними присмотрит мой помощник, всё-таки это малый дворец, без придворных, только узкий круг. Так что у меня выдалась свободная неделя, и я решил посмотреть…

   - Проверить, как я выполняю нашу общую повинность?

   - Ну, как минимум, узнать, не нужна ли помощь!

   - Пожалуй, нет. Всё идёт в штатном режиме, даже странно.

   Грунгах хмыкнул:

   - То есть, ты считаешь, что выдернуть главу геральдической палаты, пару королевских аудиторов и дворцового мага в заурядное сельское поместье – это нормально?

   Я сморщила нос:

   - Для меня – абсолютно!

   До отъезда мне пришлось ещё выдержать небольшое сражение с госпожой Клегель: Элоиза страшно заинтересовалась сиреной и желала непременно забрать её под своё крыло. Я не стала объяснять этой настойчивой даме, что, вполне возможно, через полгода эта девушка станет королевой Галлии. Ну, просто не по чину дворцовому магу такая ученица!

   Кстати, если в королевы Франсуаза не попадёт, то боюсь даже представить, какие перспективы ожидают её после обучения. Так что всяко Элоизе ничего не светит.

   Валери и Франсуаза уже сели в экипаж, Анри проследил за погрузкой немногочисленного багажа, а я всё медлила и не садилась на своё место. Честно говоря, мне хотелось узнать, что же скажет Лавуа, и какое заключение дадут почтенные гномы. И дождалась: мастер Гремвель вышел на дорожку, огляделся и направился в сторону нашего экипажа. Вид у него был, как и положено официальному лицу, степенный и невозмутимый, но борода была заплетена не в три косы, а всего лишь в две, и топорщилась весьма воинственно.

   - Госпожа Редфилд! – воскликнул он, едва дойдя до нашей группы.

   - Почтенный мастер Гремвель! – поклонилась я.

   - Можно вас на минуточку? Давайте отойдём.

   Мы отошли на несколько шагов, гном взял меня за рукав и заставил слегка наклониться. Кстати, ростом он был мне до плеча, даже чуть выше; не зря недавно мне попалась в «Вестнике Академии» статья одного аспиранта-дварфолога об общем увеличении роста гномов в общинах, получающих продукты питания, в первую очередь молоко, от человеческих поселений. Прав был юный исследователь…

   - Лавиния, ты удивишься, но даже я не нашел в счетах и расходных книгах этого семейства никаких тёмных пятен. Ты расстроена? Они что-то совершили… по твоей части?

   - Нет, Грем, я очень этому рада… - Я задумчиво потёрла нос. – А что постановил Лавуа?

   - Официального заключения маркиз пока не дал, но мы совещались… Он сказал, что, конечно, столь древнее графство не следовало бы передавать в руки, как он выразился, нового дворянства, но, поскольку наследница крови Рикаров жива…

   - Они готовы подтвердить передачу титула женщине?

   - Да.

   - А что достанется мальчикам?

   - Это будет решено позднее, но, как я понял, финансовая безупречность сыграет в пользу Этьена де Рикара. Мальчики получат титулы учтивости. Старший, скорее всего, баронский.

   - Ну, а младшему так и так ничего не светило… Хорошо, Грем, спасибо тебе!

   - Обращайся, когда буду нужен!

   Мы раскланялись, я заняла своё место в экипаже, и Анри уже готов был активировать элементали, когда Франсуаза охнула и выскочила из экипажа со словами «Подождите минутку, пожалуйста!». Она подбежала к Клариссе, стоявшей на крыльце и что-то стала той торопливо втолковывать. Сперва лицо женщины замкнулось, она поджала губы. Однако по мере того, как горячие слова падчерицы достигали её сознания, вновь стала улыбаться. Наконец Франсуаза поцеловала её в щёку, чмокнула обоих младших и бегом вернулась к нам.

   - Рассказывай! – потребовала Валери, когда мы выехали из ворот поместья и свернули на дорогу в сторону города.

   - Понимаешь… я не знаю, слышали ли вы про меч Рикаров? Ну, тот, который был выкован за одну ночь и которым отрубили голову главе рода Бофремон?

   - Слышали, но без подробностей, - ответила я. – Сковал местный кузнец, и так далее.

   - Во-первых, никакой не кузнец. Выковал его мой предок, и вложил в него столь сильную магию, что и по сей день меч является сильнейшим артефактом.

   - Так он и в самом деле существует? – переспросила девушка.

   - Он существует, хранится в башне… ну, там как бы небольшой музей. Не для публики, а скорее для самих себя – вещи, которые не будешь держать в доме, где растут мальчишки. Так вот, по правилам рода, когда наследник вступает в свои права, он клянётся на этом мече

   - Ага, как положено – не уронить чести и так далее, - кивнул Анри. – У нас это несколько иначе обставлено, и клятва не на мече, но тоже есть. И что?

   - Этьен, когда принял имя Рикаров, должен был тоже поклясться. И не смог. Сказал, что у него было ощущение, будто меч не идёт ему в руки, а если он его возьмёт, может и убить.

   - И что, теперь ты будешь приносить клятву на мече? – с сомнением спросила Валери.

   - Нет, я тоже не могу, женщинам не положено. Но я могу торжественно принять мужчину в род и передать ему право защиты. Тогда всё будет соблюдено. Ну, вот, я пообещала матушке, что приеду в августе, и мы всё это сделаем.

   - Ты зовёшь её матушкой? – поднял брови молодой человек.

   - Знаешь, она появилась, когда мне было шесть. Пятнадцать лет я называла Клариссу именно так, и не вижу причин, почему должна перестать это делать!

   В экипаже воцарилось молчание, которое нарушила я:

   - Анри, если мы не поторопимся, Франсуаза не успеет сегодня заселиться в общежитие Академии! Природу будешь разглядывать в другой раз!

   - Да, госпожа профессор!

   Неизвестно отчего мой ученик повеселел, активировал ещё двух элементалей, и наш экипаж помчался вперёд.

ГЛАВА 3.

В Лютеции мне пришлось задержаться: сначала нужно было устроить дальнейшее существование Франсуазы Скавуа де Рикар, помочь ей заселиться в общежитие Академии, получить деньги со счёта, открытого её отцом при рождении дочери и тому подобное. Студентов тем временем я отправила в библиотеку, вернуть Хранителю Либеру книги и поискать что-то новенькое и незаезженное о таланте следующей нашей… чуть не сказала «жертвы».

   О таланте третьей девушки.

   По сведениям, полученным из досье Службы магбезопасности, в их семье через поколение передавался дар артефактора. Ну, собственно, поэтому Маддалена де Куртене и получила приглашения на работу от солидных конструкторских бюро: сильные артефакторы ценятся весьма высоко. Честно говоря, куда выше, чем боевики и огненные маги. Разломать легко, ты вот попробуй создать!

   Ну, а мне предстоял визит к шефу нашей Службы, Жан-Клоду Равашалю. Но прежде я зашла в лабораторию, отдала дежурному магу-исследователю образцы крови, набранные нами в заброшенном монастыре, и попросила:

   - Можешь прямо сейчас, при мне, определить, чья кровь?

   Лаборант в замызганном, когда-то голубом халате фыркнул:

   - Всё то вы все норовите без очереди результаты получить! А между прочим, мне сегодня по расписанию нужно двадцать два анализа сделать! И все срочные!

   - Ладно, - я шагнула вперёд и протянула руку. – Давай образцы назад, я схожу в лаборатории Вернеля. Там, конечно, платно, зато быстро. Думаю, шеф не откажется оплатить срочную работу.

   - Да ладно, чего уж сразу к Вернелю. Мы тоже, небось, не последние, кое-что можем. Минутку погодите!

   Он быстро разложил образцы по отдельным пробиркам, потом накапал в каждую какой-то прозрачной жидкости и сунул все шесть в гнёзда коллектора фракций. Негромко загудел насос, прокачивая элюат, из амулета Ван-дер Ваальса выстрелил тонкий луч, проходя поочерёдно все цвета спектра.

   Что-то жужжа себе под нос, лаборант нажимал кнопки, добавлял жидкости и вдохновенно закатывал глаза. Конечно, я могла бы и сама проделать такой простейший анализ, но мой дворецкий, Бакстон, очень активно возражает против проведения алхимических опытов на домашней кухне.

   - Вот! – юный гений протянул мне распечатку. – Три образца – куриная кровь, один – кошачья. А вот два, сами видите…

   - Человек и эльф.

   - Именно.

   Поблагодарив лаборанта, я поднялась в кабинет Равашаля.

   Шеф магбезопасности стоял у окна и смотрел на Королевскую площадь.

   - Липы цветут, Лавиния, - сказал он неожиданно тоскливо. – Сейчас бы поехать куда-нибудь в парк и гулять там, пока ноги не начнут отваливаться. А я, поверишь ли, уже третьи сутки отсюда не выхожу!

   - Хочешь, поменяемся? – радостно предложила я. – Поездишь по Галлии, повстречаешься с девицами, обоснуешь, кто из них не подходит в королевские невесты и почему… Природа, леса, сады, виноградники! Красота! А как кормят у этих провинциальных дворян, м-м!..

   - Не-не-не! – Равашаль быстро обогнул стол и сел в своё кресло. – Девицы – это без меня. Ты с молодёжью всё время имеешь дело, тебе и карты в руки. А я уж как-нибудь тут, потихонечку, с преступными магами поиграюсь.

   - Кстати о преступлениях, - я протянула ему распечатку результатов анализа и, пока шеф её разглядывал, быстренько рассказала об алтаре, обнаруженном в заброшенном монастыре. – Ты понимаешь, статуя там настоящая, истинный образ богини. Её нельзя оставлять в таком месте, и я намерена поговорить об этом с кем-то из приората Великой Матери. Но, если они туда отправятся, неизвестного жертвователя спугнут к Тёмному, это ясно.

   - Кровь животных – это нехорошо, но не карается законом. Человеческая… мог свою использовать. Но вот эльфийская уже так просто не объясняется, эти жертвоприношениями не балуются и кровь свою никому дать не согласились бы.

   - Надо узнать, не пропадал ли в тех краях кто-то из эльфов, - предложила я.

   - Если скажут. Ты же знаешь, их магбезопасность с нами не слишком любит сотрудничать. Но да, согласен, начнем отсюда. Ты сигналку поставила?

   - Да. И привязала к моему студенту, Буа-Траси, а то я уеду в степь, туда-то не дотянется.

   - Буа-Траси? Сын замглавы казначейства? Неплохо…

   - Если до моего отъезда никто там не появится, я дам Анри твои координаты.

   - Договорились. Я пока займусь эльфом, да и вообще попытаюсь выяснить, кто и что там такое водится. Вряд ли в заброшенный монастырь среди нигде потащился бы кто-то чужой, значит, местные шалят… А в приорат тогда по возвращении из Степи сходишь?

   - Наверное, так…

   - И куда вы сейчас?

   - На юг. В Окситанию.

   Поместье вдовы шевалье де Куртене несколько неожиданно называлось Мондрагон, что будило во мне скверные ассоциации. И добираться туда нам пришлось кружным путём, что тоже не добавило мне симпатии к третьей девушке. Из Лютеции стационарный портал привёл нас в прекрасную Тулузу, нежно мною любимую еще со времен второго моего замужества. Собственно, благодаря Раймунду де Сен-Виль, а он был родом именно отсюда, я перебралась когда-то на постоянное место жительства в Галлию. По долгу службы жили мы в Лютеции, но при всякой возможности отправлялись в родовое имение, Ле Кассе де Сен-Виль, что от Тулузы всего в пятидесяти километрах. Потом Раймунд погиб самым глупым образом, при задержании подозреваемого не проверив наличие магических ловушек, и в Окситанию я больше не ездила. Общих детей у нас не завелось, Ле Кассе ушло племяннику… Ну, короче говоря, сказка кончилась.

   И вообще, я вовсе не о том!

   Итак, из Тулузы местная портальная сеть доставила нас в Гроле, городишко на пять тысяч жителей, в котором была единственная достопримечательность – памятник местному городскому магу, в 1687 году спасшему местное население от эпидемии чумы. Еще тут был мэр, у которого мы привычным уже образом конфисковали экипаж, и теперь от конечной цели нас отделяли каких-то двадцать километров.

   Бесконечные виноградники зеленели справа и слева от дороги; высокие старые платаны росли по её обочине. Мы ехали в восточном направлении, и солнце светило в глаза, так что Анри чуть не пропустил небольшой белый указатель с зелеными буквами: Mondragon Manoir.

   - Остановись на минуту, - сказала я. – Обсудим нашу легенду.

   - Ну, поскольку заброшенного монастыря по соседству нет, придётся искать источник тёмного колдовства в деревне или в самом поместье, - отрапортовал Анри.

   - Вообще-то и то нехорошо, и это плохо, - Валери покачала головой. – Мы уедем, а местные останутся под подозрением. Совсем недолго придётся ждать момента, когда кому-нибудь придет в голову назначить некромантом соседа, потом убить зловредного колдуна, а дом поджечь.

   - Хорошо, - я согласилась. Собственно, я ждала, что студенты догадаются о такой засаде, просто интересно было, кто именно. – Ты права. Тогда какие есть варианты?

   - Рутинная проверка? – предложила девушка.

   - Не пойдёт, - тут же откликнулся её жених. – Если бы мы проверяли местный офис Службы магбезопасности, тогда да, сошло бы. Да и то, мы с тобой в образ ревизоров не вписываемся.

   - Ладно… Тогда… - она задумалась надолго.

   Анри почесал нос и неожиданно предложил:

   - Некромантия!

   - В смысле?

   - Ну, поступил сигнал, что местные захоронения неспокойны. Или склеп семейства, если он в имении, а не на сельском кладбище. Такие сигналы проверяются всегда и очень быстро, а то может такое попереть, с кладбища-то… Особенно если некромант работал неопытный.

   Он явно что-то вспомнил, и его передёрнуло.

   - Госпожа профессор? – оба посмотрели на меня, и Анри уныло сказал: - Хотя вы же не некромант…

   Я сморщила нос:

   - Ну, вообще-то… Просто я не люблю этот раздел магии, да и появилась у меня стихия смерти поздно, всего лет сорок назад. Но проверить могу всё, и вполне по правилам. Хорошо, легенда принята. Кого ждём?

   Имение? Поместье?

   Беру свои слова назад.

   Это был загородный дом с небольшим яблоневым садом.

   - Интере-есно… - Протянул Анри. – А согласно досье, у них одних виноградников должно быть около шести гектаров, - солидная винодельня, плюс ферма и маслозавод. И ещё что-то по мелочи.

   - Ну, мало ли, может всё это где-то в стороне от собственно господского дома, - не согласилась Валери.

   - Зайдём, поговорим с хозяевами и всё узнаем, - я прервала начинающийся спор. – Ворота открыты, въезжай.

   Про себя я подумала, что не особо похож этот дом на резиденцию владельцев солидного куска земли и производства. Ворота нараспашку, никто даже не почесался, что подъехал чужой экипаж; сад неухожен, из двух клумб возле парадной двери прополота только одна, а на второй сорняки выше цветов; сама дверь состарилась и даже немного облупилась, а дверной молоток явно не чистили с зимы. Траур? Хозяин дома, шевалье де Куртене умер лет пять назад, можно уже утереть слёзы и заняться хозяйством.

   Ладно, посмотрим.

   Молодой человек поднялся по ступенькам и постучал. Прошло несколько минут, а в доме не наблюдалось никакого движения. Анри пожал плечами и постучал вновь. Когда он уже взялся за латунную руку в третий раз, дверь распахнулась. На пороге стояла девушка, в которой нетрудно было узнать интересующую нас особу, Маддалену, не зря досье были снабжены портретами.

   После короткой беседы мой студент вернулся к экипажу и доложил негромко:

   - Нас не хотели принимать и пытались отослать в деревню, мол, там есть трактир с комнатами, но мне удалось настоять на разговоре с хозяйкой.

   - Обоснование? – поинтересовалась я, выбираясь из экипажа.

   - Плохое самочувствие, конечно.

   - По светским правилам следовало бы отступить, но мы здесь по делу, так что госпоже де Куртене придётся это пережить.

   В темноватый пустой холл я вошла первой. Здесь пахло чистотой, воском и пыльными сухими цветами. Еще мне показалось, что откуда-то тянет запахом капусты, что было вовсе уж странно для такого дома. А, собственно, какого – такого? Пока мы знаем об этой семье лишь то, что написано в досье… и уже обнаружили в материалах, по меньшей мере, одну ошибку.

   Девушка провела нас через анфиладу комнат, таких же пустых, как и холл. Перед закрытой дверью очередной комнаты она остановилась и попросила:

   - Пожалуйста, не утомляйте её! Я не обманывала, она и в самом деле плохо себя чувствует!

   - Мы постараемся, - коротко ответила я, и увидела, как в больших тёмных глазах её вспыхнул гнев.

   Гостиная, куда привела нас Маддалена, была довольно большой; я не разглядела обстановки, потому что взгляд мой притянула женщина, сидевшая в кресле у разожжённого, несмотря на тёплый летний день, камина. «Луиза де Куртене? По досье ей сорок пять, - подумала я, - а эта дама выглядит вдвое старше!»

   - Добрый день, - я поздоровалась, и, словно, эхо, прозвучали за моей спиной голоса студентов.

   - Добрый? Хм… - Женщина улыбнулась. – Госпожа профессор, вы совсем не изменились за прошедшие годы! Прошу вас, присядьте. Может быть, желаете кофе или чаю?

   - Бабушка!..

   - Малена, иди и сделай! – тихий и чуть хриплый голос стал строгим.

   - Давайте сперва поговорим! – предложила я, усаживаясь напротив. – Прошу простить, но я не могу вспомнить, когда и где мы были знакомы.

   - Это и неудивительно! – Хозяйка дома продолжала веселиться, что несколько напрягало меня. – Хотела бы ещё поинтриговать вас, но ладно. Я училась на вашем курсе шестьдесят два года назад, и ушла за год до защиты диплома.

   - Постойте! – Я прищурилась, вспоминая. – Иоланда… Скавронская! Но…

   - Это долгая история, госпожа Редфилд.

   - Хорошо… Дюбуа, Траси! Попросите любезную хозяйку показать вам сад.

   Анри поклонился и повернулся к девушкам. Когда они вышли и закрыли за собой дверь, я спросила:

   - Сейчас я вспомнила, вы ушли, не закончив обучение, в связи с замужеством, не так ли?

   - Да! Тогда мне казалось, что никто и ничто, кроме Мишеля, мне не нужно. Впрочем, пока он был жив, так оно и было.

   - Расскажете?

   - Почему нет? Никаких секретов в этом нет, а наше нынешнее положение таково, что ваше появление меня могло бы обрадовать… Так вот, я вышла замуж за Мишеля де Вермиго-Луаль, старшего сына тогдашнего графа де Луаль. Тот не был очень уж рад невестке из небогатой польской семьи, но возражать не стал. Мой муж пошёл по семейной тропе и стал дипломатом, вначале в галльском посольстве в Царстве Русь, потом в Лации. У нас уже было двое сыновей, и я ждала третьего ребёнка, когда он получил новое назначение, в Хиндустан.

   - И это произошло?...

   - В сороковом. Две тысячи сто со-ро-ко-вом… - произнесла она нараспев.

   - Эпидемия лихорадки Ранаджари! – я соотнесла даты, и чуть было не выругалась. – Неужели вы поехали туда с детьми?

   - Увы! Двое старших сгорели мгновенно, едва эта дрянь появилась в Тривандруме. Вы же знаете, дети практически никогда не выживают. Младшая дочь, Луиза, была совсем маленькой, ей не было и двух месяцев. Я пыталась магически вытащить и её, и Мишеля…

   - И перегорели.

   - Да… - Она вздохнула. – Муж выжил, но болезнь затронула его мозг. Он прожил ещё четыре года, и был… ну, примерно пятилетним ребенком.

   - Вы вернулись в Галлию, конечно?

   - Только после смерти Мишеля. Он не хотел уходить из нашего дома в Тривандруме, и по приказу тогдашнего короля, его величества Луи X мы жили там… пока муж не умер. Всегда он был спортсменом, сильным и здоровым, а умер от простуды, просто выпил холодной воды. Вот тогда мы с Луизой вернулись.

   Мы помолчали.

   «Ладно, - думала я, глядя в огонь. – Она потеряла магию и быстро состарилась. Но это никак не объясняет ни того, что её дочери, вдовы шевалье де Куртене, нет в доме, ни той хорошо видимой бедности, которая заметна на каждом шагу!»

   - Скажите, госпожа Редфилд, зачем вы приехали? – оторвал меня от размышлений голос женщины.

   Коротко я изложила нашу легенду о не вполне понятной некроактивности, потом спросила:

   - У вас нет предположений, что это могло бы быть?

   - Никаких, - вдовствующая графиня покачала головой. – Но я, как вы понимаете,