Караван. Нелли Игнатова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18

Нелли Игнатова. Караван

   Роман. Фентэзи

АННОТАЦИЯ

   Вам когда-нибудь хотелось сбежать так далеко, чтобы никто никогда не нашел? Убежать от всех и вся, даже от себя? Вы усмехнетесь, и скажете, что убежать от себя невозможно. А вот мне однажды удалось. И теперь я даже не знаю, хочу ли возвращаться.

   Серебряный призер конкурса «Продамастер-2018» на сайте Продаман

ГЛАВА 1

   За окном автобуса порхали снежинки, сквозь слой облаков просвечивал бледный круг солнца. Люблю такую погоду, когда ветра почти нет, идет снег и мороз не слишком крепкий. Настроение новогоднее, тем более что сегодня на самом деле канун Нового года. И мы едем на костюмированную вечеринку на дачу. Так здорово, что Наташка решила устроить карнавал и пригласила подруг и их друзей. Я не наряжалась в карнавальный костюм со времен детского сада, и ожидала от вечера чего-то сказочного и волшебного, как в детстве.

   Мы договорились держать в тайне, кто какой костюм наденет. Конечно, без масок сразу узнаем друг друга, но это будет так весело, увидеть друзей и подруг в совершенно новых непривычных образах. Я пыталась представить, кто кем нарядится. Интересно, угадаю или нет? Наташка, я уверена, будет королевой. Её друг Стас наверняка нарядится суперменом или Бетменом. Нашу общую подругу Таньку я видела в образе ангела, ее друга Ивана – в образе чёрта. Других подруг и друзей тоже представляла в определенных костюмах. А моему парню Олегу очень пошёл бы костюм эльфа. Хотя он так и не сказал, кем нарядится, как я его ни пытала.

   Наташа предлагала подвезти нас до своей дачи на машине, но я отказалась. Хотела эффектно появиться в обществе подруг под руку с самым обаятельным и привлекательным парнем, с которым они еще не знакомы. В карнавальном костюме он придёт, или без, подруги будут сражены наповал.

   Так же, как месяц назад он сразил меня. Я в то время как раз рассталась с очередным другом, с которым, как полагала, у нас все серьезно. Сказал, прости, встретил свою бывшую, и понял, что люблю ее, хотя ты мне тоже очень нравишься. Я думала, что больше никогда и никого не смогу полюбить. Но в моей жизни появился Олег, и я напрочь забыла о предательстве бывшего. Эта зима стала для меня лучшим временем года. А весной мы с Олегом решили пожениться.

   Мы приехали в дачный поселок на рейсовом автобусе, когда солнце скрылось за горизонтом. Улицы были освещены редкими уличными фонарями и светом из окон домов. Видимо, не только нам пришла в голову идея встретить Новый год за городом.

   – Вау, это что, дача твоей подруги? – удивился Олег, когда мы подошли к красивому двухэтажному дому за чугунным забором, самому большому и ярко освещенному на этой улице.

   Дом был украшен разноцветной праздничной иллюминацией, а вокруг на участке вдоль расчищенных от снега дорожек горели фонари. Олег сначала не хотел сюда ехать, говорил: «Да ну, какая дача, Лен? За городом, наверное, дубак страшный. Давай дома встретим, только вдвоем, тем более что твои родители в гости уходят». Но я настояла. И теперь наслаждалась его удивлением.

   Я позвонила в домофон на калитке и с гордостью, будто это и моя дача, и ответила:

   – Да, это дача моей подруги. А ты ожидал увидеть обычный садовый домик?

   – Ну, в общем, что-то вроде того, – кивнул Олег.

   Мы с Наташкой и Танькой подруги с детства, жили в одном доме, в старой пятиэтажке на краю города. Наташкиным родителям удалось разбогатеть, а моим и Танькиным – не очень. Теперь у Наташки огромная квартира в престижном районе и большой особняк за городом. Семья Тани пару лет назад переехала чуть ближе к центру, а мы с мамой и папой по-прежнему живем в пятиэтажке на окраине. Но наша дружба оказалась крепче разницы в социальном статусе. Все праздники, вечеринки, даже наши с Танькой дни рождения мы отмечали на роскошной Наташкиной даче, поэтому считали ее почти своей.

   – Кто там? – послышался голос подруги из микрофона.

   – Привет, Натуль, это я, Лена, – сказала я. – И мой друг Олег.

   – Привет, Ленусик! – радостно ответила подруга. – Открываю, заходите! Проходите сразу в твою комнату, и переодевайтесь. Вы едва не опоздали, ждем только вас.

   Калитка щелкнула и гостеприимно отворилась.

   Мы прошли по широкой расчищенной от снега аллее, обсаженной ёлочками, к крыльцу, и через застекленную дверь вошли в холл, служивший прихожей. Наш приход возвестил нежный звон хрустальных ангелочков, подвешенных над дверью. Но его никто, кроме нас, не слышал: из приоткрытой двери гостиной неслась музыка, веселые голоса и смех. Мы не стали туда заглядывать.

   В доме было много небольших спален для гостей на втором этаже, и я потянула Олега в сторону лестницы, туда, где была комната, в которой я всегда ночевала, когда бывала на даче у подруги.

   Мы вошли в комнату. Наконец-то я узнаю, кем нарядится Олег. Я почти сгорала от любопытства. Он давно сам догадался, какой костюм надену я, поэтому начала переодеваться первой. Вытащила из сумки широкую цветастую длинную юбку, белую в мелкий голубой цветочек блузку с широкими рукавами, желтую шаль с кистями и большими красными цветами, синий платок тоже с цветочным принтом, несколько ниток крупных разноцветных бус и яркие браслеты. Когда Наташка предложила на новый год прийти в костюмах, я сразу решила, что оденусь цыганкой. Волосы у меня темные, длинные, хотя ничем другим я на цыганку не похожа – кожа светлая, и глаза голубые. Красавицей я себя не считала из-за довольно-таки крупного носа с небольшой горбинкой. Зато для цыганки мой нос – самое то.

   В жизни я одевалась обычно скромно, в пастельных тонах. И красилась соответственно, считала, что мне не идут яркие цвета. Костюм цыганки был полной противоположностью моей натуре, и я была уверена, что кроме Олега, никто не догадается, кем я буду.

   Надела костюм, сделала яркий макияж. По восхищенному взгляду Олега поняла, что мой образ ему понравился. Он обнял меня и поцеловал в лоб.

   – Тебе очень идет, одевайся так всегда, цыганочка ты моя, – сказал Олег и подтолкнул меня к двери. – Иди, я буду через минуту.

   Я не стала спорить и спустилась в гостиную. Олегу, как и мне, нравились эффектные появления. Он решил, что будет более впечатляюще появиться в одиночку.

   В гостиной уже царило веселье. В комнате были фея Динь-Динь, черт, ангел, королева, Бетмен, супермен, женщина-кошка, злая колдунья, гардемарин, Арлекин и Мальвина. Вот только я не угадала никого, а, увидев меня, подруги сразу закричали:

   – Мы так и знали, что Ленка нарядится цыганкой!

   – А где твой парень, о котором мы столько слышали? – спросила Танька-кошка.

   – А вот и он, – я указала на вошедшего в гостиную эльфа.

   Угадала, угадала! Мой Олег – эльф! Как же он хорош! Я очень хотела увидеть его в таком образе. Может, потому, что он высокий, худощавый, но мускулистый. Глаза синие, волосы светлые, лицо утонченно-аристократическое. Теперь на голове у Олега красовался парик с длинными белыми волосами и удлиненными ушами. А одет он был в зеленую жилетку на голый торс и коричневые облегающие брюки. Сомнений нет, Олег – самый красивый парень из всех в этой комнате. Даже красивее Наташкиного Стаса, который почему-то отсутствовал. Поэтому девушек оказалось на одну больше, чем парней.

   Все девчонки пораженно замолчали и уставились на Олега. Именно такой реакции я и ожидала. Представила своего парня всем присутствующим, и мы сели за стол. Веселье продолжилось, теперь уже с нами.

   Ко мне то и дело подбегали подруги, то одна, то другая, шепотом на ушко выражали восхищение Олегом, и я едва не лопалась от гордости за то, что мне удалось подцепить такого красавчика. Сама не понимаю, что он нашел во мне, совершенно обыкновенной девушке. С трудом сдерживалась, чтобы не похвастаться, что весной у нас с Олегом свадьба. Причем он готов был жениться на мне хоть сейчас, я сама попросила подождать до весны. Мне хотелось красивую свадьбу на свежем воздухе, чтоб была арка из цветов, как в кино, а вокруг всё цвело. И я, кстати, хотела попросить Наташку устроить свадьбу на ее даче.

   – Наташ, а где Стас? – спросила я, когда подруга в костюме феи Динь-Динь снова подошла ко мне, чтобы еще раз выразить восхищение моим парнем.

   – Мы расстались неделю назад. Я разве тебе не говорила?

   Мы с Наташей и Таней учились в одном университете, но на разных факультетах, и встречались не меньше одного раза в день. Странно, что Наташка за целую неделю не сказала о том, что рассталась с парнем.

   – Нет, – пожала я плечами. – Вы что, поссорились?

   – Нет, просто разбежались, – махнула рукой Наташа. – Стас обиделся, что я отказала, когда он предложил за него замуж. Да ладно, я не переживаю, – она махнула рукой. – Он уже начинал мне надоедать. Найду другого, в первый раз, что ли? Вот ты же нашла лучше прежнего. Кстати, где ты его нашла?

   – Скорее, он меня нашел, – ответила я. – Потом расскажу.

   История моего знакомства с Олегом была до смешного банальной. Я в супермаркете набрала продуктов, и у самой кассы обнаружила, что забыла дома кошелек. А там и деньги, и кредитная карта. Я уже хотела идти раскладывать покупки обратно на полки, но тут стоявший позади симпатичный парень предложил заплатить за меня. Естественно, потом он проводил меня домой, ну, чтобы я могла вернуть долг. По дороге мы познакомились, разговорились, и стали встречаться. Но до сего дня я не показывала своего парня подругам. Повода не было.

   Олег сразу вписался в нашу веселую компанию, он был общительным и остроумным, и пришелся по душе не только девушкам, но и парням.

   В общем, новый год мы встретили чудесно, под бой курантов и звон бокалов с шампанским. А потом всей толпой побежали на улицу запускать новогодние салюты.

   Это была самая волшебная и сказочная ночь в моей жизни. С неба продолжали сыпаться снежинки, в небо взлетали разноцветные фейерверки, и я смотрела на эту красоту, задрав голову, ничего не замечая вокруг. Даже когда погасла последняя искра салюта, я еще некоторое время любовалась падающими снежинками, сверкающими в свете фонарей.

   На улице было не холодно, но я всё равно начала замерзать, потому что выбежала, как и все остальные, без верхней одежды, завернувшись только в большую цыганскую шаль и надев сапоги. Я решила, что пора вернуться, опустила глаза, и увидела, что рядом никого нет. Огляделась. Вокруг дома был большой фруктовый сад, служивший одновременно парком. Весной тут всё цветет, красота необыкновенная. Вот почему я хотела свадьбу именно весной, и именно здесь. А сейчас сад в свете фонарей просматривался весь от забора до забора. Я заметила на одной из яблоневых аллей гуляющую парочку, кажется, это были Бетмен с женщиной-кошкой. Они шли, обнявшись, и кутались вдвоём в одну шубу. На крыльце целовались ангел и чертовка. Я пробежала мимо них в дом, вошла в гостиную. Там за столом грелись горячим чаем Арлекин с Мальвиной и супермен с королевой. Гардемарин и колдунья танцевали около елки под негромкую музыку.

   Но я нигде не увидела эльфа и фею Динь-Динь. Наверное, Наташка пошла на кухню, проверить запасы шампанского и закусок, а Олег... он любит устраивать мне сюрпризы, и я, скорее всего, найду его в нашей гостевой комнате.

   Однажды, мы тогда были знакомы всего недели две, он тайком вытащил у меня из кармана ключи от моей квартиры, сказал, что вспомнил про срочное дело, извинился и сбежал от меня в квартале от моего дома. Я, конечно, была разочарована, тем более, когда обнаружила, что пропали ключи. Но дверь квартиры оказалась не заперта. Я вошла и увидела дорожку из зажженных свечей и розовых лепестков, которая вела в мою комнату. Это было так романтично! В комнате меня встретил Олег, и предложил руку и сердце. Кольцо, правда, не подарил. Я не обиделась. Он студент, жил на квартире, а его родители – небогатые люди из села за двести километров от города. Мне без разницы, бедный он или богатый. Я влюбилась, и точка. С этого дня мы стали жить вместе. То есть, в одной квартире. Ну, а что? Наша семья не так богата, как Наташкина, но квартира у нас большая, есть лишняя комната с тех пор, как моя старшая сестра вышла замуж. Если мы с Олегом уже решили, что весной поженимся, зачем ему тратиться на съемное жилье?

   А в другой раз Олег нарисовал на стикерах стрелочки, расклеил по всей моей комнате, и сказал, что я найду что-то, если пройду по стрелкам правильно. Это было забавно, а под последним стикером обнаружились два билета в кино.

   Еще он часто подкладывал мне под одеяло на кровати, или в ящик письменного стола, или приклеивал на зеркало туалетного столика записочки, что он меня обожает, а с запиской обнаруживалась еще шоколадка или приятная безделушка.

   Я распахнула дверь гостевой, предвкушая увидеть что-нибудь подобное, но ничего не увидела. В комнате никого не было. Записок на зеркале и шоколадок под одеялом тоже.

   Странно, куда же делся Олег? Может, Наташка позвала его на кухню, чтобы помог открыть пару банок шпрот или компота. Я спустилась туда, но тоже никого не обнаружила. Это уже становилось странным. Почему все гости здесь, кроме одного и хозяйки?

   Я оббежала весь дом, заглянула во все комнаты, даже в спальню Наташки. Ни подруги, ни моего друга нигде не было.

   Я не зашла только в небольшой зимний сад в задней части дома, потому что дверь туда была заперта. Теперь это тоже показалось странным. Наташка никогда не закрывала дверь в зимний сад, и, бывая на даче зимой, мы с подругами любили проводить там время. Сначала я подумала, Наташка заперла зимний сад потому, что сегодня в доме слишком много людей. Много алкоголя, и она опасалась, что подвыпившие гости что-нибудь там уронят или разобьют. Теперь я заподозрила, может, дверь заперта изнутри? Неужели Наташка и Олег там вместе? И что они могут делать в запертом изнутри помещении?

   Стучать в дверь я не стала, снова вышла из дома и обошла его, чтобы заглянуть в окна зимнего сада. Я так торопилась, что не догадалась одеться потеплее.

   Зимний сад представлял собой полукруглую пристройку к основному зданию, с высокими окнами от самого пола до потолка и стеклянной крышей. Внутри стояли кадки с пальмами и другими растениями, горшки с цветами, керамические скульптуры гномов и фей, превращавшие зимний сад в сказочный уголок. Посреди помещения был небольшой декоративный бассейн, около которого стояли диванчик и кресла для отдыха.

   Сначала я никого в зимнем саду не увидела, и облегченно вздохнула. Вот дура ревнивая, накрутила себя. Напридумывала бог знает чего. А Олег, может, просто в туалет ушел. Я уже хотела пойти обратно, потому что снова начала мерзнуть. Поднялся ветер, и снежинки уже не просто медленно кружились в воздухе, а косо летели и впивались в щеки острыми холодными иглами. И вдруг боковым зрением в дальнем углу зимнего сада я заметила какое-то движение. Я остановилась, присмотрелась, приблизившись к стеклу.

   В том углу за кадками с пальмами стояла фея Динь-Динь в коротком зеленом платьице с прозрачными крылышками на спине и зеленых туфлях с белыми помпонами, на высоченных каблуках. И ее обнимал эльф. Мой эльф!

   Или уже не мой. Слёзы вопреки желанию покатились из глаз. Не чувствуя холода, я отошла от окна и побрела по яблоневой аллее, освещенной фонарями, прочь от дома. Предательство, снова предательство. А мама предупреждала, говорила, что Олег со мной только ради квартиры. Я не верила, отвечала, что если бы ради квартиры, он нашел бы другую, покрасивее и побогаче. Олегу же с его внешностью влюбить в себя девушку – раз плюнуть.

   Вот он и нашел... Наташку. Красивее и богаче. Зачем только я согласилась идти на эту вечеринку?.. Но не могла же я прятать Олега от подруг вечно!

   Я шла по аллее, хотелось оказаться от этой дачи очень далеко. Хотелось никогда больше не видеть ни Наташку, ни Олега. Да какое там! Через пару дней ведь в универе с Наташкой встретимся. А даже если я прямо сейчас домой уеду, Олег утром придет, хотя бы затем, чтобы вещи забрать. Нетрудно догадаться, что он скажет. Прости-извини, я полюбил другую. Знаем, проходили. Не хочу больше ни видеть его, ни слышать, ни-ког-да!

   Холодный ветер пробирался под шаль, но я не хотела возвращаться в дом. Было так обидно, неужели никто, совсем-совсем никто даже не заметил, что меня нет? Ну и ладно, вообще не хочу, чтобы сейчас меня кто-нибудь нашел. Мне даже от себя самой хотелось убежать, но вряд ли это возможно.

   Я упрямо шла вперед, несмотря на то, что уже почти не чувствовала пальцев на руках от холода, и уши, не закрытые повязанным по-цыгански платком, начали сворачиваться в трубочки. В какой-то момент времени я почувствовала, что идти стало труднее, ноги начали вязнуть в снегу. И резко потемнело. Наверное, я сошла с расчищенной и освещенной аллеи в сугроб. Хочешь, не хочешь, а надо поворачивать назад.

   Развернулась на сто восемьдесят градусов, и застыла в изумлении. Фонари на аллее не горели. Но не это меня удивило. Я бы и без них нашла дорогу к дому, который светился от иллюминации, его было видно за километр. Но я не увидела ни единого огонька. Отрубили электричество? Такое в дачном поселке бывало иногда.

   Не в этот раз. В свете луны, едва проглядывающей сквозь облака, я не увидела дома. До самого горизонта расстилалось заснеженное поле. Как? Как я оказалась в каком-то поле? Шла по аллее, всё время прямо, и должна была уже минут пять назад дойти до поворота дорожки вдоль чугунного забора. Сейчас я не видела нигде поблизости никакого забора! Побежала назад по своим следам, но через несколько шагов они исчезли. И расчищенной аллеи тоже не было. Будто я спустилась с неба в этом месте, и дальше пошла пешком.

   Может, сама не заметила, как вышла за ограду? Ну, просто предположим, что я каким-то образом не заметила чугунную ограду полутораметровой высоты и вышла в поле за дачным поселком? Тогда где же поселок? Вокруг до самого горизонта не светилось ни единого огонька.

   Ветер крепчал, и мне становилось все холоднее и страшнее оттого, что не знала, где нахожусь. Но чтобы окончательно не замерзнуть, надо двигаться.

   Завернувшись поплотнее в шаль, которая почти не грела, я побрела по сугробам в сторону несуществующего дома. В голове была только одна мысль: где я? Никто не мог ответить на этот вопрос.

   Метель прекратилась, облака разошлись, луна осветила равнину, по которой я шла. Ни дома, ни дачного поселка так и не увидела. Впереди что-то темнело, наверное, лес. Мне было страшно, но в лесу я могла найти хоть какое-то укрытие от ветра. Можно даже попытаться разжечь костер, если сумею удержать в замерзших руках зажигалку. Нет, сама не курю, это зажигалка Олега. Она лежала в кармане моей юбки, потому что в костюме эльфа не было карманов.

   Не знаю, сколько времени я добиралась до леса, показалось, целую вечность. На опушке обнаружилась дорога, широкая и ровная. Я передумала идти в лес, и пошла по дороге. Ведь если есть дорога, она обязательно куда-нибудь приведет.

   Весь вопрос в том, сумею ли я туда дойти.

ГЛАВА 2

   Я очнулась от окутывавшего меня восхитительного тепла. Последнее, что помнила, это начинающее розоветь небо на горизонте. Долго же я продержалась против холода! Но дойти до обитаемых мест, видимо, не успела.

   Я что, умерла? И оказалась на небесах?

   Осторожно приоткрыла глаза. Нет, то, что я увидела, ничем не походило на мои представления о рае. И об аде, кстати, тоже.

   Из-под опущенных ресниц я украдкой разглядывала полутемное помещение, в котором оказалась. Поняв, что в комнате никого нет, кроме меня, открыла глаза и осмотрелась. Увидела маленькую комнату с низким потолком и деревянными стенами. Наверное, если я встану, то достану головой до потолка, а рост у меня невысокий. Я лежала на мягком матрасе, приподнятом над полом сантиметров на пятнадцать, и была накрыта толстым пуховым одеялом по самый подбородок. Рядом на стене находилось небольшое окно, закрытое занавеской, через которую просачивался дневной свет. В одном углу комнаты стоял комод, в другой – толстая полукруглая металлическая труба от пола до потолка, наверное, печь. В стене напротив была дверь. Между кроватью и комодом оставался лишь узкий проход. В комнате не было ничего лишнего, никаких украшений.

   И, может, мне это только казалось, комната едва заметно покачивалась, я чувствовала, что она куда-то движется. Казалось, слышно поскрипывание колес, шуршание их по снегу и ржание лошадей. Я подумала, возможно, у меня просто кружится голова оттого, что я заболела. И слуховые галлюцинации по той же причине. После такой долгой прогулки по морозу я должна была, как минимум, простудиться. А как максимум, отморозить пальцы на руках.

   Но нет, пальцы в полном порядке, я чувствовала себя прекрасно, ни голова, ни горло не болели, никакой слабости в теле не наблюдалось. Даже насморк не появился!

   Я откинула одеяло и села. Вся одежда, включая платок и шаль, была на мне, только сапожки стояли рядом с кроватью, а на мои ноги были надеты толстые шерстяные носки. Отодвинув занавеску на окошке, я выглянула наружу, и увидела медленно проплывающие мимо стволы высоких сосен и елей, а под ними – заснеженный подлесок. Комната действительно куда-то ехала!

   Окно было маленьким, я не видела ни того, что впереди, ни того, что сзади. Я в доме на колесах? Его хозяева любят путешествовать?

   Я сняла носки, аккуратно положила их на край кровати, надела сапожки и встала. До потолка головой не достала, но свободно коснулась его рукой, даже не привставая на цыпочки, и рука еще осталась полусогнутой. Я шагнула к двери. Надо найти хозяев дома на колесах и поблагодарить за свое спасение. Снова выходить на мороз мне совсем не хотелось, но надо хотя бы узнать, где я оказалась, потому решительно взялась за ручку двери и потянула на себя.

   К моей радости, дверь открылась не на улицу, а в другое теплое помещение. Оно было больше той комнаты, из которой я только что вышла, хотя тоже маленькое и с таким же низким потолком. Комната оказалась шире, в ней было два окна в противоположных стенах. Мебели было немного – шкаф, комод, диван у окна, у противоположного окна стоял столик, похожий на кухонный. Рядом с ним железная печурка с плитой, на которой стояли кастрюли. По бокам у стола и плиты – кухонные буфеты и что-то похожее на раковину с рукомойником.

   В центре комнаты был стол, за которым сидели мужчина и женщина на вид лет сорока – сорока пяти. Волосы у обоих были черные, глаза карие, носы как у меня, с горбинкой. Только кожа смуглее моей. Мужчина одет в кожаные штаны и кожаный жилет поверх полотняной рубахи. На плечи женщины наброшена шаль, похожая на мою, только другого цвета.

   На столе были разложены какие-то бумаги.

   – А, проснулась, ледяная девушка, – приветливо сказала женщина, взглянув на меня.

   – Вы спасли меня, спасибо, – поблагодарила я.

   – Ты отстала от своего каравана? – спросил мужчина.

   Какого каравана? Караваны по пустыням ходят, а не по снежным равнинам. Заметив моё замешательство, женщина участливо спросила:

   – Ты что, не помнишь ничего?

   – Кажется, да, – уцепилась я за подсказку.

   – Ну, немудрено на таком-то холоде и память отморозить, – кивнула женщина. – А как зовут тебя, помнишь?

   – Э... – я запнулась, подумав, есть ли смысл называть своё имя, и решила назвать. – Лена.

   – Элена, чудесное имя, – улыбнулась женщина. – Имя вспомнила, значит, и остальное вспомнишь. А меня Тамира зовут. Это мой муж, Арнис. Мы семья Свен-Ван.

   Мужчина кивнул и улыбнулся.

   – Очень приятно познакомиться, – вежливо ответила я, и не стала уточнять, что моё имя Елена. Ну, пусть буду Элена, мне нравится.

   – Мы нашли тебя на обочине дороги, ты лежала, как мертвая, вся в инее, – рассказала Тамира. – Мы только хотели убрать тебя подальше на обочину, потому что думали, что мертвая, чтобы повозки случайно колесами не зацепили, но Теодор, это наш сын, понял, что ты еще жива.

   Оказывается, мне невероятно повезло. Еще немного, и я замерзла бы до смерти.

   – Мы принесли тебя сюда, и волшебника позвали. Он тебя и вылечил, – добавила женщина.

   Волшебника? Наверное, я сплю, и мне это снится. Я украдкой ущипнула себя, и едва не вскрикнула от боли. Нет, значит, не сплю. Тогда где я? Но даже ощутимый щипок не уменьшил нереальности происходящего. А, может, я на самом деле умерла? Никто же не знает, что там, за гранью жизни, происходит.

   – Спасибо вам, – еще раз поблагодарила я. – Я у вас в долгу. К сожалению, у меня ничего нет, чем я могла бы отплатить за вашу доброту. У вас из-за меня столько хлопот...

   – Да какие хлопоты, – махнул рукой Арнис. – Зимой люди должны помогать друг другу.

   – Мы не знаем, откуда ты взялась на дороге, одна, без теплой одежды, но волшебник сказал, это добрый знак, что мы тебя нашли, – добавила Тамира. – Пока ты не вспомнила, кто ты и откуда, и не знаешь, куда вернуться, Элена, можешь остаться у нас.

   – Если не стесню, – согласилась я.

   В самом деле, куда мне идти, без шубы и шапки, в чистом поле. Невероятно, но, похоже, я оказалась в другом мире, о котором совершенно ничего не знаю. В новогодней ночи всегда присутствует доля волшебства. Наверное, исполнилось мое желание быть как можно дальше от Олега и больше никогда не видеть его и не слышать. Но это относилось только к Олегу, и еще немного к Наташке, а не ко всем остальным!

   – Да не стеснишь, не стеснишь, – радостно ответила Тамира. – Можешь занять ту комнату, – она кивнула на дверь, из которой я десять минут назад вышла. – Там наша дочь жила, но год назад она вышла замуж. Тео жениться пока не надумал, так что комната всё равно пустует.

   Тут я заметила рядом с дверью комнаты, которую предложили мне, вторую дверь, а в противоположной стене – еще две двери. Да тут, оказывается, много комнат! Куда же я попала?

   – И тебе хорошо, и мне веселее, – продолжала Тамира. – Ты готовить умеешь?.. А, ты, наверное, не помнишь, как. Ничего, вспомнишь, или по новой научишься. В пути работы много, мне помощница не помешает, а Тео, как назло, невесту в дом приводить не торопится. Сначала будешь помогать по хозяйству, а потом и занятие себе какое-нибудь выберешь. Но сегодня отдыхай, Элена, осмотрись тут, попривыкни. Есть хочешь? Мы с Арни уже поели. Сейчас Тео обедать придет, с ним и поешь. А потом он тебе наш караван покажет.

   Теперь мне стало ясно, почему комната ехала. Меня подобрали путешественники из какого-то каравана, и это, очевидно, дом на колесах, или фургон, в котором они и живут.

   – Арни, убирай бумаги, пора обед накрывать для Элены и Тео. Элена, а ты садись за стол.

   Арнис собрал бумаги, положил их в ящик комода и вышел из комнаты. Тамира встала, подошла к одному из буфетов, открыла и начала доставать посуду.

   – Давайте помогу, – предложила я.

   – Хорошо. Хлеб нарежь, – согласилась Тамира и кивнула на другой буфет.

   В нём оказались хлеб, сыр, банки со специями, вареньями и компотами, корзинка с яйцами.

   – Тамира, а почему вы решили, что я отстала от другого каравана? – спросила я.

   – Я сначала так подумала, потому что у тебя одежда, как у караванной танцовщицы, и накрашена тоже ярко, – ответила Тамира. – Но потом поняла, что ты не могла отстать от другого каравана, так долго на морозе никто бы не выдержал. И твоя кожа такая белая, не похожая на нашу. Я еще не встречала караванных с такой кожей, как у тебя. И руки у тебя нежные, без мозолей. Ох, милая, наверное, ты перешла дорожку какому-то колдуну, и он перенес тебя сюда из других мест.

   Глаза Тамиры стали испуганными, и я начала опасаться, что она сейчас меня просто выгонит со словами типа, прости, милочка, мы были рады тебе помочь, но с колдуном связываться не хотим, и тебе с нами больше не по пути. А я не могла сказать, что колдун не причем, я же вроде как память потеряла.

   Напрасно беспокоилась. Женщина улыбнулась, и сказала:

   – Но я уверена, если это сделал колдун, теперь он тебя не достанет. Можешь жить спокойно, Элена. В нашем караване тебе ничего не угрожает.

   Я облегченно вздохнула. Оказаться сейчас снова на улице мне не улыбалось.

   – Да, кстати, ты не замужем? – поинтересовалась Тамира.

   – Нет... наверное, нет, – ответила я, хотя точно знаю, что не замужем, но добавила, чтобы поддержать свою легенду: – Я не помню.

   Тамира улыбнулась и уверенно кивнула:

   – Ты не замужем. Это хорошо. Не хотелось бы получить проблему в лице разыскивающего тебя мужа.

   Я недоумевала, почему она так легко поверила, что я не замужем, но спрашивать не решилась.

   Мы накрыли стол на двоих.

   – Садись, Элена, а я Тео позову, – сказала Тамира, но не успела выйти из комнаты.

   В ту дверь, в которую пять минут назад вышел Арнис, вошел парень, мой ровесник, или, может быть, чуть моложе, лет восемнадцати. Очевидно, это и был Теодор. Симпатичный, кареглазый, роста невысокого, но головой до потолка почти доставал. Такой же смуглый, как его родители. Одет так же, как Арнис.

   – Привет, – сказал он, взглянув на меня. – Как устроилась?

   – Спасибо, нормально, – ответила я.

   – Ладно, вы тут обедайте, я пойду, кур и поросят покормлю, – сказала Тамира и вышла.

   Некоторое время мы с Тео ели молча, разглядывая друг друга. Потом парень спросил:

   – Отец сказал, ты ничего не помнишь.

   Врать не хотелось, но и правду говорить тоже. Еще подумают, что я из сумасшедшего дома сбежала. Впрочем, не особо и совру, сказав, что ничего не помню. Если на самом деле каким-то образом попала в другой мир, в нём я стала другим человеком, о жизни которого ничего не известно. И я кивнула:

   – Да.

   Но вот что странно, если я в другом мире, почему здесь все говорят по-русски?

   – Жаль, – сказал Тео. – Ты могла бы много интересного рассказать о тех краях, откуда ты.

   Подумав о том, что все говорят по-русски, я стала прислушиваться к словам, и поняла, что парень говорит на другом языке, но я его почему-то понимаю. Мы с Тео говорим на разных языках, и прекрасно понимаем друг друга! Как это возможно? Ничем, кроме магии, этого не объяснить.

   – Разве ты не видел других краев? – удивилась я. – Как я поняла, с караваном вы путешествуете.

   – Не везде, – ответил Тео, махнув рукой. – Наш торговый караван ходит всегда по одному и тому же маршруту.

   Так вот где я, в торговом караване!

   – Значит, вы торговцы?

   – Да. Занятие не хуже, чем другие, – сказал Тео, и после паузы добавил задумчиво: – Хотел бы я знать, чем ты раньше занималась.

   – Я бы тоже хотела, – вздохнула я.

   А чем я могла бы заниматься в этом мире? Здесь ходят торговые караваны, фургоны тянут лошади, а в фургоне никакой техники не видно. Мир магии, а не технологий. Я родилась и выросла в городе, не умею ухаживать за животными, не умею ткать, почти не умею шить, готовлю в основном в микроволновке. Так что выходит, что ничем.

   Мы закончили обедать, я собрала посуду и поставила на кухонный столик.

   – А где помыть?

   – Оставь, мама потом помоет, – сказал Тео. – Сегодня ты наша гостья. Пойдем, покажу караван и познакомлю с друзьями.

   – Но... у меня нет верхней одежды... – замялась я.

   – Посмотри в комоде, сестра оставила там много вещей, – посоветовал Тео.

   Я так и сделала. В ящиках комода в комнате нашлась коротенькая овчинная дубленка, рукавицы, шапка, вязаные кофты, и даже вязаные рейтузы. Я оделась как можно теплее, потому что мое тело еще помнило, как мне было холодно до того, как потеряла сознание.

   Мы вышли в одну из дверей на противоположной стороне гостиной-кухни-столовой и оказались в небольшом тамбуре-прихожей. С одной стороны на стене в тамбуре было много кожаных карманов с какими-то вещами, я не разглядела. И еще висели три полушубка из овчины, как у меня. А с другой стороны были сложены дрова.

   Тео надел одну из дубленок, отворил дверь, и мы вышли на небольшую открытую площадку с перилами, похожую на балкон. С одной стороны была крутая лестница вниз, с другой – наверх. Тео потянул меня к той, которая вела наверх. Мы поднялись на плоскую крышу фургона, который был короче железнодорожного вагона, но длиннее автобуса. Крыша тоже была огорожена перилами, из центра торчала печная труба, а над головой колыхался тент из плотной ткани. Фургон был довольно высоким, никак не меньше трех с половиной метров, а с тентом казался еще выше. Его тянули две большие лошади-тяжеловозы с толстыми мохнатыми ногами.

   А еще и позади, и впереди я увидела множество таких же фургонов, они неспешно ехали по зимней дороге. Вокруг раскинулась заснеженная равнина, по которой вилась покрытая льдом река и темнели островки березовых рощ и еловых и сосновых лесов. Красота неимоверная! И оказалось совсем не так холодно, как я думала. Хотя, может, это потому, что на мне теплая шубка, штаны и варежки.

   Вдоль каравана с гиканьем и смехом проскакала группа юношей и девушек на красивых, статных тонконогих скакунах, сначала в конец процессии, потом в начало.

   – Охранники, – пояснил Тео.

   – На караван могут напасть? – спросила я.

   – Бывает, – лаконично ответил Тео.

   Когда группа всадников снова приблизилась к нашему фургону, Тео поднял руку, и они остановились. Все всадники были одеты в кожаные штаны и куртки. На поясах висели мечи, за спиной – луки.

   Тео подвел меня к краю крыши и представил молодым людям:

   – Знакомьтесь, это Элена, девушка, которую мы нашли утром на обочине дороги.

   – Эдвард.

   – Терисса.

   – Талин.

   – Ариана.

   – Невилл, – представились молодые люди. Они смотрели на меня с любопытством.

   – Теперь она наша. Но не спрашивайте, кто она и откуда, – добавил Тео. – Элена не помнит.

   – Спасибо, – шепотом поблагодарила я его, а всадники ускакали дальше.

   Пока мы спускались с крыши обратно на площадку, Тео пояснил:

   – Торговый караван обычно состоит из десяти – пятнадцати фургонов. Еще пять или шесть занимают артисты и их аттракционы, иногда зверинцы. Но зверинцы только в летних караванах, а у нас зимний.

   – Как это – зимний? – удивилась я.

   – Потому что наш караван двигается в основном зимой, – ответил Тео.

   – Почему?

   – Мы торгуем свежемороженой рыбой и другими замороженными продуктами. Волшебник помогает нам держать их в холоде, когда случается оттепель, но это сложно, да и натуральная заморозка всё равно лучше. Поэтому, ко времени начала лета мы уже проходим большую часть своего маршрута, и возвращаемся в исходную точку за новой партией товаров. Я не очень люблю весну, да и лето тоже. Весной везде сырость, реки разливаются, переходить их опасно. Летом жара, духота, пыль, комары, мошки... и пустые рыбные контейнеры начинают вонять. Волшебники не тратят свои силы на них. Приходится останавливаться на несколько дней у большой реки, и отмывать контейнеры от запаха. Ненавижу это делать. Потом, кажется, что сам пропах рыбой до самых костей. А зимой никаких запахов нет, и дорога ровнее, караван может идти быстрее.

   Тео замолчал, мы спустились с балкона по лесенке, ведущей вниз. Там оказалась крытая будка, с креслом и стеклянными окнами с трех сторон. Из нее Арнис правил лошадьми. Он сидел в кресле и держал в руках вожжи, пропущенные через отверстия в передней стенке.

   В этой будке находились два выхода наружу, налево и направо, и вход в нижний этаж фургона. Тео пригласил меня туда. Мы вошли и оказались в небольшом помещении, с потолком еще ниже, чем на втором этаже. С одной стороны были насесты для кур, с другой – загородка для поросят. Мы прошли дальше, там оказалось чистое белое помещение, заполненное ящиками с замороженной рыбой, а потом еще одно помещение для других замороженных продуктов – ягод, грибов, мяса. В следующем помещении находились еще, как я поняла, сопутствующие товары – посуда, ткани, игрушки. Тео сказал, что некоторые игрушки они покупают в больших городах, а некоторые мастерят сами во время переходов между селами.

   – Скоро мы остановимся в большом селе. Прибытие каравана в село или город – всегда праздник. Будет ярмарка, – сообщил он. – Здесь мы сдвинем ящики, откроем больше окно, и у нас будет торговая лавка.

   – Здорово, – одобрила я.

   Потом мы снова вышли из фургона и спустились на дорогу. Фургоны ехали лишь чуть быстрее человека, идущего пешком. Наш был вторым в веренице. Все фургоны были похожи друг на друга, и вместе с тем разные. Размерами они были три – три с половиной метра в ширину и от пяти до шести метров в длину, до трех с половиной метров в высоту, каждый в два этажа. Как я поняла, первые этажи использовались для хранения товаров и подсобного хозяйства, вторые – для жилья. Стены снаружи были обиты кожей или тонкими досками, раскрашены диковинными узорами, каждая крыша была увенчана печной трубой и тентом.

   – А если дорога плохая, фургон ведь может перевернуться, – выразила я опасение.

   – Торговые караваны по плохим дорогам не ходят, – ответил Тео. – А если где и попадется разбитый участок, так на то и волшебник, он удержит фургоны от падения.

   Мы медленно прошли до последнего фургона. Тео знакомил меня со всеми, кто встречался на пути. Это были мужчины и женщины, правившие лошадьми, и те, кто вышел на балкончики подышать свежим воздухом. Среди них были дети разных возрастов, девушки и парни, пожилые люди. Все они с любопытством смотрели на меня.

   Торговых фургонов было десять, еще три принадлежали артистам и владельцам зимних аттракционов. Тео познакомил меня и с ними.

   Последний, четырнадцатый, самый маленький одноэтажный фургон принадлежал волшебнику. Его тянула одна лошадь. В передней части фургона тоже было место для кучера, но оно пустовало.

   За последним фургоном две лошади тянули огромный воз с сеном, и к нему было привязано еще несколько скакунов. Тео пояснил, что это кони охранников, которые сейчас отдыхают, и запасные. А сено – общее, корм для лошадей.

   – Обычно волшебников в караване больше одного, – сказал Тео, когда мы подходили к его жилищу. – Но маги в наше время на вес золота, и второго у нас давно перекупил другой караван. Пока едем по зиме, у волшебника работы немного. Учит наших ребятишек чтению, письму, счету, лечит, если кто-нибудь поранится. Но когда выедем туда, где началась весна, волшебнику придется потрудиться, чтобы сохранить наш товар свежим. А мы все ему за это платим.

   – Зайдем? – предложила я. – Хочу поблагодарить.

   – Зайдем, – кивнул Тео.

   Нижняя ступенька лестницы, ведущей на площадку фургона, была на высоте полуметра от дороги. Тео запрыгнул на нее и поднялся на площадку, я за ним. Тео постучал в дверь и спросил:

   – Дядюшка Эгор, можно к тебе?

   – Да, заходите оба, – послышался из-за двери мужской голос.

   – Волшебник, что, твой дядя? – тихо спросила я, пока мы еще не вошли.

   – Нет, просто у нас в караване так принято называть мага, – ответил Тео.

   – А откуда он знает, что нас двое? – спросила я.

   – Он же волшебник, – ответил Тео и открыл дверь.

   Мы прошли через маленький тамбур и оказались в довольно большой для дома на колесах гостиной, обставленной с претензиями на роскошь. Кухня, очевидно, была в другом месте. В комнате не было и намека на кухонные шкафы и печки. Никаких магических атрибутов, типа остроконечных шляп, волшебных палочек или книг я не заметила. На диване сидел мужчина лет пятидесяти, или даже старше, ничем не похожий на волшебника. Ни бороды, ни магической мантии.

   – Вот, привел знакомиться. Это Элена, – представил меня Тео.

   – Спасибо, дядюшка Эгор, что спасли меня, – сказала я. – Мне очень повезло.

   – Всё, что происходит – не случайно, – ответил волшебник. – Значит, это было для чего-то нужно. Тео, Элена, чаю выпьете со мной?

   Мы недавно обедали, но я не успела отказаться.

   – С удовольствием, дядюшка Эгор, – согласился Тео.

   Волшебник щелкнул пальцами, и одна из дверей, которых в комнате было три, открылась, из нее выплыл поднос, на нем стоял дымящийся чайник, три чашки, блюдечко с вареньем и корзинка с баранками, и опустился на стол. Так и хотелось спросить: в чем тут фокус? Наверное, всё же придется поверить, что магия существует, по крайней мере, здесь, в этом мире.

   За чаем Эгор и Тео рассказали несколько забавных историй из жизни каравана. Например, как однажды в давние времена у одного ленивого караванщика в фургоне стала протекать крыша, а ему было лень чинить. Он подставлял под капли миску, а потом эту воду пил, и готовил на ней еду, потому что запасать воду, когда караван приближался к ручью или реке, ему тоже было лень. Так и придумали потом, дождевую воду собирать в специальные баки, и не тратить время и силы на таскание воды в ведрах с реки или озера. Теперь тенты над фургонами не только для защиты от солнца, но и для сбора воды.

   – Зимнему каравану в этом смысле легче, чем летнему, – пояснил мне Тео. – Вон сколько вокруг снега, который можно превратить в воду. Хотя ее всё равно приходится экономить.

   Я хотела сказать, что снег же грязный, но промолчала, вовремя сообразив, что это в моем мире он грязный, а в этом наверняка чистый.

   Перед уходом Тео попросил:

   – Дядюшка Эгор, Элена потеряла память, наверное, из-за переохлаждения. Не помнит ничего, кроме своего имени. Ты сможешь помочь ей?

   А я промолчала. Мне казалось, волшебник видит меня насквозь, прекрасно знает, что никакую память я не потеряла, и что я вообще из другого мира, просто не хочу в этом признаваться. Но он сказал:

   – Не знаю, но могу попытаться. Приходи завтра одна, Элена. Посмотрим, что можно сделать.

   – Хорошо, – кивнула я.

   Значит, даже волшебники не могут знать всего. Интересно, как он будет возвращать мою память, которая никуда не пропала?

   Через полчаса мы вернулись к своему фургону. Я уже очень хотела в туалет, но ни в фургоне волшебника, ни в нашем не заметила ни одного помещения, похожего на уборную. А где я буду мыться перед сном? Я привыкла принимать душ каждый вечер, да я без него просто не смогу уснуть. А где взять чистое нижнее бельё? А, может, в этом мире вообще не носят нижнего белья? Вот я попала!..

   Тео вернулся к управлению лошадьми, Арнис пошел на нижний этаж, готовить товары к продаже, а мы с Тамирой стали готовить ужин. Тамира жарила мясо, а я чистила и резала овощи, похожие на картошку и морковь. Скорее всего, это они и были.

   Почувствовав, что уже не могу терпеть, я спросила смущенно:

   – Тамира, а куда вы ходите... в туалет?

   Женщина взглянула на меня удивленно – неужели я и таких простых вещей не помню? Потом ответила:

   – Обычно девочки направо, мальчики налево.

   – Как? Вот просто так, на дороге? – изумилась я.

   – У дороги всегда есть кусты, – развела руками Тамира. – А караван идет медленно. Иди, иди, не стоит терпеть. В кармашке в коридоре есть мятый лён... сама поймешь, для чего.

   – Но я... – хотела сказать, что никогда в жизни не ходила в туалет зимой на улице, но вовремя прикусила язык. Я же типа ничего не помню. И сказала другое: – Но вы же берете снег, чтобы получить воду!

   – Ну, не из-под кустов же! – усмехнулась женщина.

   Я положила нож на разделочную доску, в тамбуре надела сапоги, взяла из кожаного кармана на стене пучок льна, и вышла на наружную площадку. Теперь понятно, зачем тут лестницы вниз с обеих сторон. Я спустилась на дорогу. Время было не позднее, хотя уже сгущались сумерки. Вот и хорошо, что темно, просто не знаю, как стала бы делать это при дневном свете, пусть и в кустах.

   Когда я вышла из кустов, караван еще не успел проехать мимо. Наш фургон оказался впереди метров на тридцать, мне пришлось догонять его бегом, но труда не составило. Я чувствовала такое облегчение, что могла пробежать и больше.

   – Наверное, ты из знатного сословия, Элена. Только у них есть уборные прямо в спальне. А может, ты вообще принцесса. Ну да, похоже... На тебе были такие тонкие чулки, я заметила, когда снимала с тебя сапожки. Я подобных никогда в жизни не видела. Они стоят целое состояние! Наверняка такие носят только принцессы. Да и сапожки твои тоже нашим не чета, – сказала Тамира, когда я вернулась в фургон, помыла руки и снова принялась за нарезку овощей. – Ой, Великие предки, ты принцесса, а я тебя работать заставляю! – всплеснула она руками.

   Идея неплохая, конечно, прикинуться принцессой, но ведь совесть замучает. И я сказала:

   – Нет, по-моему, я никакая не принцесса. Если бы была принцессой, то, наверное, не умела бы резать овощи.

   – Тоже верно, – с облегчением согласилась Тамира. – А как же чулки и сапожки?

   – Ну, может, подарили, – пожала я плечами.

   После ужина к нам пришли гости, семья из соседнего фургона – муж и жена чуть моложе Арниса и Тамиры, и четверо их детей от шести до шестнадцати лет. Их пятый ребенок – восемнадцатилетняя дочь, осталась дома править лошадьми. А Тео с Арнисом меняли друг друга в кабине каждые полчаса. Весь вечер мы играли в игру, похожую на лото, пили чай, потом Тео достал гитару, и все пели, а я слушала. Комната мягко освещалась люминесцентными шарами размером с небольшой апельсин, заряженными светом за день на крыше фургона. Они были расставлены на столе, на комоде, два висели под потолком в специальных сетках.

   Когда шары почти потухли, караван остановился на ночлег. Гости ушли. Тео с Арнисом задали корм лошадям, мы с Тамирой перемыли посуду, накопившуюся за день, и все пошли спать.

ГЛАВА 3

   Тамира разрешила мне пользоваться всеми вещами своей дочери, какие найду в комоде. Я нашла длинный домашний халат, ночную сорочку и теплые овчинные шубенки. Спрашивать, где караванщики моются перед сном, постеснялась.

   Надеялась, благодаря невероятным событиям и впечатлениям сегодняшнего дня, я усну и без всякого душа. Легла на постель в бывшей комнате сестры Тео, ставшей теперь моей, закрыла глаза. В голову сразу полезли мысли об Олеге, подругах, родителях, которые остались в том мире. Наверное, они меня потеряли, ищут сейчас, с ног сбились, всю городскую полицию на уши поставили. А я, возможно, никогда больше никого из них не увижу. И как буду жить в этом мире, где нет ни телефонов, ни компьютеров, ни телевизоров? Автомобилей нет. Туалетов нет. Душа и ванны нет. И вообще много чего нет. Путешествовать с караваном, конечно, неплохо. Посмотреть на другие страны, на людей, на чудеса этого волшебного мира. Но я уже скучаю по маме и папе. Тамира и Арнис очень добрые и гостеприимные люди, только родителей не заменят.

   От этих грустных мыслей я едва не плакала.

   Хотя был и положительный момент. Я весь день ни разу даже не вспомнила об Олеге. Да и сейчас, когда вспомнила, уже было почти не больно. Ну, обнимался он с моей подругой Наташкой, и что? Разве первый раз меня бросил парень? Стоило из-за этого расстраиваться.

   И вообще, может, Олег и Наташка давно знакомы, может, в каком-нибудь летнем лагере когда-нибудь вместе отдыхали. И они ушли в зимний сад, просто чтобы по-дружески поговорить. А я, как дура, приревновала, и пожелала никогда больше его не видеть. Если бы я могла представить, что мое сиюминутное желание исполнится, да еще таким кардинальным образом!

   Уснуть я не успела, услышала снаружи приглушенный смех, визг, веселые восклицания. Выглянула в окно, и в неярком свете луны, проглядывающей сквозь облака, увидела обнаженных девушек, которые резвились в снегу за обочиной дороги. Они прыгали в сугробы и обсыпали друг друга снегом.

   Мне вдруг непреодолимо захотелось к ним присоединиться. Снег такой белый, чистый, а я хотя и надела чистую ночную сорочку, всё равно чувствовала себя немного грязной. Снег холодный? Ерунда! Вон, девчонки за окном как вселятся. Я не замерзла до смерти за половину суток, за несколько минут и подавно не замерзну.

   Я решительно встала с кровати, сняла сорочку и надела халат. Но, чтобы выйти на улицу, надо пройти через комнату, в которой спали Арнис и Тамира. Ладно, может, они уже уснули.

   Я прокралась через комнату, и только когда была у самой двери, заметила, что Тамира не спит. Она приоткрыла полог, под которым на ночь прятался раскладной диван супружеской четы. Я увидела движение ткани и замерла.

   – Ну что ты, Элена, иди, не стесняйся, – прошептала Тамира, выглянув наружу. – Развлекайся!

   Она закрыла полог, и я слышала, как она шепотом сказала мужу:

   – Что я тебе говорила? Элена – наш человек.

   Я выскользнула на улицу. Ступни сразу обожгло холодом. Я заметила, что чей-то халат висит на лесенке соседнего фургона, сняла свой, повесила и побежала к остальным. Знакомые девушки Терисса и Ариана встретили меня с восторгом.

   – Элена! Ты такая красавица! – и принялись обсыпать меня снегом, плеская его ладонями, как воду.

   Холодно, но так приятно! Я сразу почувствовала свежесть. Только не поняла, почему девушки назвали меня красавицей. Таких, как я, совершенно обыкновенных, девяносто девять на сотню.

   – У тебя такая белая кожа, – добавила Ариана, и начала растирать мои плечи снегом.

   И правда, в неярком лунном свете моя кожа казалась совсем белой и будто светилась, а руки Арианы были такими темными, что казались шоколадными, как у негритянки. Хотя при свете дня она совсем не такая смуглая.

   Мы порастирали друг другу спины снегом, повалялись в сугробах, и разбежались по фургонам. Мельком я заметила, что с другой стороны от дороги в снегу купались парни. На внешней площадке я завернулась в халат и вернулась в свою комнату. На мою кровать было заботливо положено большое махровое полотенце. Я вытерлась насухо, надела сорочку, легла и уснула, едва голова коснулась подушки.

   Так быстро я еще никогда не засыпала.

   Выспалась прекрасно, и проснулась рано, на улице было еще темно. Из-за двери слышались голоса, видимо, я проснулась не первая. Я выглянула в окно. В предрассветных сумерках увидела, как люди на той поляне, где мы вчера купались, умываются снегом. Но сегодня мне почему-то совсем не хотелось не только купаться в снегу, но и просто опускать руки в снег. Я оделась и вышла в общую комнату. Там были Арнис и Тео, они сидели за столом в ожидании завтрака, а Тамира хлопотала у плиты. Кажется, она жарила яйца с беконом.

   – Доброе утро, Элена, – женщина сразу обернулась ко мне. – Иди сюда, умойся.

   И показала на рукомойник, под которым я вчера мыла руки и овощи.

   – Я думала, надо идти умываться на улицу, – пробормотала я.

   – Совсем не обязательно, – так же тихо ответила Тамира. – И перед сном можно мыться не в снегу, а в тазике. Под кроватью у тебя в комнате есть.

   – Спасибо, – ответила я.

   Могла бы и вчера сказать. Неужели проверяла мою чистоплотность?

   – Правда в молодости проще выбежать на улицу и поваляться в снегу, чем таскать воду в таз, а потом убирать за собой, – добавила Тамира.

   В этом она права. Но я была рада, что у меня появилась альтернатива купанию в снегу. И белье постирать можно.

   – А как почистить зубы? – спросила я.

   – Коробка с зубными палочками на умывальнике.

   – Спасибо, – ответила я, надеясь, что сама разберусь, как ими пользоваться. Интересовалась как-то в интернете, как наши предки ухаживали за зубами. Может, здесь так же.

   Я пожевала палочку, а когда она размошилась, как кисточка, почистила ею стенки зубов и выбросила, заметив в ведре под рукомойником выброшенные три палочки. Значит, понятно, они одноразовые.

   Едва мы сели завтракать, с улицы послышался хруст снега под копытами скакуна, и голос одного из охранников:

   – К полуночи будем в селе!

   – Мальчики, девочки, доедайте быстрее, – радостно сказала Тамира. – Сегодня у нас много работы. Тео, ты правишь. А нам надо подготовить лавку к торговле. Элена, пожалуй, там от тебя проку будет немного. Поэтому тебе придется готовить обед и ужин. Не волнуйся, ничего сложного, я тебе сейчас всё объясню.

   – Хорошо, – кивнула я.

   Караван шел, а у меня весь день ни одной свободной минутки не было, хотя бы в окно посмотреть. Я чистила и резала овощи, мясо, варила и жарила. И в то же время следила, чтобы в плите не погас огонь. Это было для меня самым трудным. Если подбросишь много дров, огонь становится слишком жарким, и суп кипит очень бурно, вода быстро выкипает, а овощи на сковороде подгорают. А если дров мало, всё варится и жарится плохо. Но я как-то приспособилась, чем была невероятно горда. Я же никогда в жизни не пользовалась дровяной плитой. У нас даже садового домика не было. Дача Наташкиных родителей не в счет, у них там удобств больше, чем в городской квартире. И есть домработница, которая еду готовит.

   Тео, Тамира и Арнис хвалили мою стряпню, что прибавляло мне энтузиазма. После ужина я вымыла посуду, но сегодня веселых посиделок не было, потому что Арнис и Тамира снова спустились в лавку.

   Теперь у меня появилось время посмотреть в окно, но уже стемнело, почти ничего не видно. В свете, падающем из окон фургонов, можно было рассмотреть только заснеженные кусты на обочине. Тут я вспомнила, что обещала зайти к дядюшке Эгору. Я накинула дубленку, платок, и выбежала в кабину к Тео.

   – Тео! Я должна была сегодня пойти к волшебнику, но, наверное, уже поздно, да?

   – Ничего страшного, если ты зайдешь к нему сейчас, – ответил парень. – Наш дядюшка Эгор не ложится спать так рано. Иди.

   И я пошла. Хотя могла бы просто стоять и ждать, когда фургон волшебника сам ко мне подъедет. Пока шла, решила, расскажу всю правду. А вдруг он сможет вернуть меня в мой мир?

   Было бы здорово, появиться почти через сутки и посмотреть, какой переполох я устроила на Наташкиной даче своим исчезновением. «Ленка, ну где ты пропадала?! Мы волновались!» – бросятся ко мне подруги. А, может, и Олег тоже. «Леночка, где ты была? Я так за тебя испугался!» – взволнованно скажет он, обнимая меня. А я скажу, отстраняясь от него: «А как же твои обнимашки с Наташкой? Я думала, ты меня больше не любишь». «Так ты поэтому убежала с дачи, глупышка? – ответит он. – Ты всё неправильно поняла. Я просто хотел поговорить с Наташей, чтобы никто не мешал. Её родители владеют строительной фирмой, и у меня к ним деловое предложение, которое сначала хотел обсудить с ней».

   Ну, это к примеру. Он мог сказать и что-то другое. У меня богатая фантазия придумывать оправдания для других людей, почему они сделали или не сделали то или другое. Подруги за это в шутку называли меня «адвокат дьявола». Как же я по ним соскучилась, будто не виделась год, а не один день.

   Ускорила шаг, предвкушая, что, может быть, уже сегодня окажусь дома.

   Здесь, мне, конечно, нравится. Но через пару дней в универ надо, скоро начнется сессия. И мама с папой волнуются...

   Я поднялась на площадку и постучала в дверь.

   – Дядюшка Эгор, можно к вам?

   – Заходи, Элена, – ответил он, и я вошла в знакомую комнату. – Присаживайся.

   Сам он стоял около стола, на котором сейчас было маленькое дерево в низком квадратном деревянном ящичке, похожее на японский бонсай. В руках волшебник держал небольшие садовые ножницы. Он рассматривал деревце с разных сторон и раздумывал, какие ветки обрезать.

   Я села на диван и сказала, указав на дерево:

   – Очень красиво.

   – Да, я выращиваю это дерево уже много лет, – ответил волшебник. – Люди думают, что я сделал его маленьким с помощью магии.

   – Я знаю, что это не магия. Раньше я видела... – сказала я и запнулась. Да, я хотела рассказать правду, но не знала, как начать.

   – Ты что-то вспомнила, Элена? – спросил Эгор.

   – И да, и нет, – ответила я. – Сама не знаю, как оказалась здесь. Еще вчера я была совсем в другом мире, и о нём помню всё. Мы были на даче у подруги и встречали Новый год. Я гуляла возле дома, и вдруг оказалась в совершенно незнакомом месте. И здесь ничего не знаю. Вы, наверное, не верите?

   – Ну почему не верю? – улыбнулся дядюшка Эгор. – Я был бы плохим волшебником, если бы не верил в чудеса. Ничего удивительного нет в том, что ты попала из другого мира в наш. Очевидно, ты прошла в стихийный портал между мирами. Это случается, хотя и редко, в местах, где грань между мирами очень тонка. Я о таком только слышал, и то давно.

   – То есть, то, что я прошла в портал, никак не зависело от того, что я в тот момент хотела оказаться подальше от того места? – спросила я.

   – Конечно, зависело, – ответил волшебник. – И стало, скорее всего, решающим фактором открытия портала.

   – И... как мне теперь вернуться? – с волнением спросила я.

   – Боюсь, что никак, – ответил Эгор и отрезал от бансая крохотную веточку сверху.

   Я почувствовала, как мое лицо разочарованно вытягивается. Волшебник заметил и поспешил утешить:

   – Хотя это возможно. Нужно, чтобы совпали звезды, место, время суток, твое настроение.

   Очень слабое утешение. Если даже я вернусь сюда ровно через год, в тот же день и час, как смогу найти то самое место на огромной равнине? Да и точного времени перехода не помню... у меня даже наручных часов нет. Зачем они мне, если есть телефон. Если только, как модный аксессуар, но я никогда не была настолько модной, чтобы носить часы лишь ради моды. И телефона в новогоднюю ночь со мной не было. Карман на юбке только один, и маленький, и там уже лежала зажигалка, поэтому оставила телефон в гостевой комнате.

   – Дядюшка Эгор, вы же волшебник, разве вы не можете сами открыть портал в мой мир? – с надеждой в голосе спросила я.

   – Я не настолько могучий маг, чтобы открывать порталы между мирами, – развел руками Эгор. – А даже если найдется такой, который сможет, как он узнает, какой из множества миров – твой?

   Я разочарованно промолчала. Волшебник сказал:

   – Тебе не нравится этот мир? Торговый караван – очень хорошее место для юной девушки.

   Ну, не такая уж я и юная, мне через месяц двадцать лет будет. Но день рождения праздновать не придется – я же типа не помню, когда он.

   – Попасть со стороны в это закрытое общество почти невозможно, – продолжал Эгор. – Торговые люди даже всегда женятся на своих, из своего каравана, или берут невесту из другого. Тебе повезло, что тебя обнаружили караванщики, и повезло вдвойне, что предложили остаться в караване.

   – Если бы меня не обнаружили еще час или два, я замерзла бы насмерть, – заметила я.

   – Из чего могу предположить, что судьба к тебе благосклонна, – улыбнулся Эгор. – Живи и радуйся, Элена.

   – Но все мои родные, все, кого я люблю, остались там, в другом мире.

   – И потому ты хотела оказаться как можно дальше от того места? – с легким прищуром спросил Эгор.

   – Это было сиюминутным желанием, на самом деле я вовсе не хотела оказаться так далеко.

   – Видимо, подсознательно хотела, – возразил волшебник, отрезая еще одну веточку от деревца. – Просто не знала, что это возможно.

   – Будьте осторожны со своими желаниями – они имеют свойство сбываться, – горько усмехнулась я и добавила: – Конечно, не знала, ведь в нашем мире совсем нет магии.

   – Значит, всё же немного есть, если портал открылся, – возразил Эгор. Он помолчал немного, полюбовался на деревце, и добавил: – Если ты очень хочешь вернуться в свой мир, я попытаюсь помочь.

   – Правда? – обрадовалась я, хотя и не понимала, что он сможет сделать, если не умеет создавать порталы между мирами.

   – Примерно через год наш караван снова будет в этих местах, хотя не именно здесь, он пойдет по другой дороге, – сказал волшебник. – Ты должна вспомнить всё, что происходило с тобой в прошлую ночь, очень точно, а я помогу найти место.

   – Хорошо, – согласилась я. – А что я буду вам должна за это?

   – Я еще не встречал людей из других миров, – сказал Эгор. – И платы с тебя никакой не возьму. Разве что попрошу рассказать о твоем мире. Я не знаю, получится ли у меня тебе помочь. Но мне самому интересно увидеть, как возникает стихийный портал.

   – Буду признательна за вашу помощь, – ответила я.

   Пусть не сегодня, а только через год, но я вернусь домой! Жаль, что раньше никак нельзя, но годик и в этом мире перекантоваться можно. Это же такое приключение! Мир-то волшебный! Если есть волшебники, значит, есть и другие чудеса. Кто же не мечтал в сказке оказаться?

   Как объясню родителям и подругам свое долгое отсутствие, потом придумаю. А сейчас, пожалуй, последую совету Эгора – буду жить и радоваться.

   – Теперь иди спать, уже поздно, – сказал волшебник.

   Когда я вышла от дядюшки Эгора, девушки уже выскакивали голышом из дверей своих фургонов, хотя караван не остановился, так как к полуночи он должен быть в селе. Я поспешила к своему фургону, чтобы раздеться и присоединиться к веселью.

   Никто не спросил меня, что я делала в фургоне волшебника, о чем мы говорили, и вернул ли он мне память. Чему была рада. Если бы спросили, снова пришлось бы соврать. Неизвестно же, как люди отнесутся к человеку из другого мира. Может, далеко не так гостеприимно, как сейчас. А даже если хорошо отнесутся, замучают расспросами, что там да как. А попробуйте объяснить, что такое, например, телевизор, тому, кто никогда его не видел. Пожалуй, расспросов одного дядюшки Эгора мне хватит с лихвой.

   Даже после купания в снегу сегодня я долго не могла уснуть, вспоминая каждое мгновение, с того момента, как увидела Олега и Наташку в зимнем саду. Его ладонь лежала чуть ниже её талии. Кажется, он легонько поглаживал округлость ниже спины. И прижимал Наташку к себе слишком тесно для дружеского объятия.

   А, может, я это нафантазировала от ревности?

   Не знаю, что еще напридумывала бы, но мои мысли были прерваны голосами с улицы. Слышались радостные приветствия, разговоры, и караван, наконец, остановился.

   Я вскочила, завернулась в шаль и выглянула в общую комнату. Полог над диваном был спущен, но Арнис и Тамира не спали, окно на кухонной стороне комнаты было приоткрыто, и они через него разговаривали с кем-то на улице.

   – Теть Тамир, надо что-нибудь помогать? – спросила я.

   – Нет-нет, милая, спи, сейчас Тео вернется, и мы тоже ляжем.

   Утром, когда я выглянула в окно, увидела, что фургоны стоят вдоль сельской улицы. Дома были разные, большие и маленькие, кирпичные и бревенчатые, обшитые тёсом и не обшитые. Под окнами у многих были заснеженные палисадники, от каждого дома до следующего тянулся дощатый забор. Село было похоже на обычную деревню из моего мира. Только не было столбов с электропроводами.

   Улица немного изгибалась вправо, и я увидела, что лошадей у фургонов нет. Тео рассказывал, что по приезде в населенный пункт их выпрягают и отводят в специальный загон, где для них приготовлена копна сена. Там они и пасутся всё время, пока идет ярмарка. Тео сказал, что мы простоим в селе три дня.

   Театр и аттракционы расположились на сельской площади. Хотелось пойти посмотреть на них, но сначала я приготовила завтрак, и мы поели. Тамира и Арнис спустились в лавку. Тео ушел помогать натягивать шатер для театра и устанавливать аттракционы.

   А мне делать было нечего, пока не надо готовить обед. И я решила заняться гардеробом. Тамира разрешила мне по своему усмотрению использовать вещи её дочери, я их все примерила, почти всё было впору. Но из белья нашла только несколько тонких сорочек и трусов, похожих на мужские семейники. Они мне не понравились, а бюстгальтеров вообще не было. Вчера я постирала своё белье, за ночь оно высохло, но не могу же я всё время ходить в одном и том же!

   Я нашла в комоде тонкую кофту, которая мне мала, она была из ткани, похожей на трикотаж. Иголки, нитки и ножницы тоже нашлись в одном из ящиков комода. Я выкроила из кофты трусы и бюстгальтер. Шить я умела не очень хорошо, но кое-какой опыт имелся. В детстве шила куклам платья, а в школе на уроках технологии нас учили шить фартуки, юбки и ночные сорочки. Костюм на новогодний карнавал я тоже шила сама, ну, кроме шали и платка.

   Трусы я сшила быстро, правда, резинки для них не нашлось, ее в этом мире не изобрели, сделала, как пляжные бикини, на веревочке. Шить бюстгальтер сложнее, но однажды я шила себе купальник по выкройке из журнала «Бурда Моден». Шитьё бюстгальтера пришлось отложить на потом, когда будет время, но я была уверена, что у меня получится.

   А вот колготки, когда порвутся, заменить будет нечем. Ладно, что-нибудь придумаю. А если не придумаю, я здесь всего на год, и без них переживу.

   Пора было начинать готовить обед. Из кухонного окна был виден только дом, напротив которого стоял наш фургон, поэтому я часто подбегала к противоположному окну, чтобы посмотреть на ярмарку.

   Вдоль фургонов ходили покупатели – мужчины, женщины, дети. Лавки всех торговых фургонов были открыты, и у каждой толпился народ. Очевидно, село было зажиточным, так как все люди были одеты в шубы или дубленки и меховые шапки или пуховые платки. У многих на ногах кожаные сапоги или унты. Шубы и дубленки встречались и короткие, и длиной до колен. У женщин из-под шуб виднелись юбки разных цветов и разной длины. Многие были в таких, как у меня – до середины икр, самые короткие закрывали колени, из-под самых длинных виднелись только подошвы сапог.

   Кажется, торговля шла бойко. Арнис и Тамира приходили обедать по очереди, и были в хорошем настроении. Потом пришел на обед Тео.

   – Театр откроется вечером, а прямые и винтовые горки, каток и качели уже работают, – сообщил он.

   – А я смогу посмотреть представление и покататься на аттракционах? – спросила я.

   – Конечно, сможешь, – ответил Тео.

   – Но... у меня нет денег, – пробормотала я.

   – Не беспокойся об этом, – улыбнулся Тео. – Караванным всё бесплатно.

   – А ты пойдешь? – загорелась я.

   – Только вечером, после ужина, тогда и начнется самое веселье. А сейчас мне нужно разносить покупки.

   – Значит, и я вечером. Ужин начну готовить только через два часа. А пока можно помогу тебе?

   Мне хотелось посмотреть село, и хотя бы издали увидеть аттракционы.

   – Хорошо, давай, – согласился Тео. – Только сапоги другие надень, твои слишком заметные, здесь таких никто не носит.

   Да, мои сапожки уже стали предметом зависти многих девушек каравана. Они были на тонких высоких каблуках и сантиметровой платформе. А в караване сапоги на каблуках сантиметра три, похожие на ковбойские, были только у охранников.

   Мягкие сапоги из овчины, похожие на угги, только выше, я тоже нашла в комоде, они были мне чуть великоваты, но с толстыми носками – самое то. Сама была рада сменить сапоги, потому что высокие каблуки носила нечасто, предпочитая удобство красоте. Я оделась, и мы спустились в лавку. Там уже было приготовлено несколько больших и маленьких корзин. Тео взял большую корзину, мне дал поменьше, но все равно тяжелую, и мы пошли. По дороге Тео поздоровался с несколькими парнями, шедшими навстречу. Они точно были не из каравана, иначе я уже знала бы их.

   – Ты знаком с ними? – спросила я Тео.

   – Да, мы не первый раз в этом селе, – ответил он. – Мы бываем здесь раз в четыре года.

   – В четыре года? – удивилась я.

   Неужели волшебник обманул? Он же сказал, что мы будем в этих местах через год! А караван одной и той же рыбой будет четыре года торговать? Да ну, ерунда, у них и товаров на четыре года не хватит.

   – Да, каждый год из четырех у нас немного разный маршрут, а на пятый повторяется первый, – сказал Тео. – Ты попала в наш караван почти в начале. Мы в пути еще только шесть недель.

   – И что, ярмарки в селах на пути каравана бывают только раз в четыре года? – удивилась я.

   – Конечно, нет, Элена, – Тео рассмеялся. – Караваны ходят круглый год. Они приходят в сёла и города один раз в месяц, кроме самого мокрого осеннего месяца и весной в месяц половодья.

   – Тео, а почему вы решили оставить меня в караване? Дядюшка Эгор сказал, что караван – очень закрытое общество.

   – Да, он прав. Раз в год много караванов встречается в столице караванов, городе Амира-Ван. Мы продаем в городе то, что купили здесь, и покупаем товары, что будем продавать в следующем рейсе. В Амира-Ване моя старшая сестра нашла себе мужа. Но не из тех караванов, с которыми мы встречаемся раз в год. Она задержалась в городе, обещала догнать нас, но вскоре курьер принес от нее письмо, в котором она написала, что вышла замуж за парня из летнего каравана. И как только умудрилась с ним сговориться, мы же с летними караванами не встречаемся даже в Амира-Ване. И теперь увидеться с ней у нас нет никакой возможности. Мама очень переживала... Наш фургон ехал первым, когда я увидел тебя, лежавшую на обочине. Когда мы поняли, что ты жива, мама очень обрадовалась, и решила, что это Великие предки послали нам тебя вместо потерянной навсегда Лоисы. Тем более ты даже чем-то на нее похожа. И возраст примерно тот же. Дядюшка Эгор сказал, твое появление – добрый знак для всего каравана.

   Село оказалось больше, чем показалось сначала. От главной улицы отходило множество переулков, и было несколько параллельных улиц. Мы подошли к дому, в который несли покупки, передали их хозяевам, и вернулись к фургону. Я была рада, что мне уже пора приниматься за приготовление ужина, и не надо больше никуда идти.

ГЛАВА 4

   Вечером мы с Тео и другими парнями и девушками из каравана пошли на сельскую площадь. Уже стемнело, но площадь освещалась люминесцентными шарами.

   Театр представлял собой большой шатер, похожий на шапито. Внутри смонтировали полукруглую сцену, остальное пространство занимали деревянные скамейки, выстроенные лесенкой. Освещалась сцена всё теми же люминесцентными шарами. Наверняка в этих шарах есть что-то волшебное. Ни один люминофор в моем мире не светится так ярко и так долго. Надо будет спросить Эгора.

   Актеры переодевались в пристроенной рядом палатке. Шатер не отапливался, но когда в него набился народ, стало гораздо теплее, и спектакль начался. Пьеса была незатейливой, в ней было несколько диалогов, танцев и песен, не слишком длинной, в меру смешной и поучительной. Минут через десять после окончания спектакля начался второй показ. На второй мы с Тео не остались, и вышли на улицу.

   Молодежь на площади вовсю каталась с горок. Их было четыре – прямая, винтовая, волнистая и с небольшим трамплином. Все горки были из деревянных конструкций, которые легко собирать и разбирать. Когда горка собрана, остается только полить водой наклонные поверхности из деревянных щитов, и подождать, пока вода замерзнет. Мы с Тео прокатились только по одному разу. Мне было неудобно, что сельские катаются за деньги, а мы – бесплатно. Хотя остальную караванную молодежь это ничуть не смущало.

   Единственное развлечение, которое было бесплатным для всех, это занимавший половину площади каток. Но мало у кого из сельских жителей имелись коньки. Их можно было взять напрокат. Заплати – и катайся хоть весь вечер, только вернуть не забудь. Многие, особенно дети, катались просто так, на кожаных подошвах сапог. Они падали, катились на коленках или пятой точке, и весело смеялись. Девушки и парни, молодые мужчины и женщины, и пожилые люди степенно катались по кругу, парами, держась за руки, или поодиночке.

   Коньки были очень просты, металлическое лезвие, прикрученное к деревянной подошве и пара кожаных ремешков, которыми коньки крепили к обуви. Больше всего они походили на старинные «снегурки», которые привязывались к валенкам, такие были у моей бабушки в молодости.

   Владельцами аттракциона-катка были родители Териссы, одной из охранниц каравана, Даяна и Флин Эрин-Ван. Даяна выдавала коньки, а Флин следил за порядком на льду, и гонял с катка тех, у кого подошвы сапог были подбиты гвоздиками – чтобы лёд не портили. Тео рассказал, что каток заливают сами селяне, еще в начале зимы, Флину и Даяне приходится его только подновить, но это тоже непросто.

   Люминесцентные шары начали постепенно гаснуть, и мелкую ребятню родители начали отправлять по домам. На катке становилось всё более просторно.

   Пока я смотрела на катающихся, Тео куда-то исчез, и через минуту появился, держа за ремешки две пары коньков.

   – Хочешь прокатиться, Элена?

   Мне очень хотелось покататься, но после того, как в своем мире я с первого по седьмой класс каталась на фигурных коньках в секции фигурного катания, было как-то неловко. К концу седьмого класса я поняла, что чемпионки из меня не получится, и бросила секцию. С тех пор кататься мне было негде, да и не с кем, мои подруги были далеки от спорта, и от фигурного катания не фанатели. Так что я уже лет семь не вставала на коньки.

   Видя мое замешательство, Тео сказал:

   – Наверное, ты не умеешь, так я научу. Это не сложно. Давай, не бойся.

   Ой, да кто боится-то? Я позволила Тео привязать коньки к моим уггам, и мы вышли на лёд. Я решительно отвергла руку Тео, и сделала несколько осторожных шагов. Не так удобно, как на фигурных, но скоро я освоилась. Мы проехали пару кругов рядом. Как же здорово! Вернусь домой, куплю коньки, и буду ходить на каток, пусть даже одна, без компании.

   Катание по кругу мне скоро надоело. Середина катка уже почти опустела, и я свернула туда. Сделала несколько поворотов, проехалась спиной вперед, прыгнула перекидной, в пол-оборота, прыжков сложнее делать не стала, всё-таки коньки не фигурные, могло и не получиться. Эх, как же приятно, что за столько лет ничего не забыла! Закончила экспромт вращением, вышла из него и подъехала к Тео, эффектно затормозив ребром конька и обсыпав парня ледяной пылью.

   И только тут заметила его удивленно-восхищенный взгляд. И что все, кто был на катке, остановились и смотрят на меня.

   – Это волшебство, да? – спросил Тео.

   – Да нет... не знаю, как-то само получилось, – пробормотала я.

   – Когда само, это и есть волшебство, – сказал Тео.

   – Мне кажется, я умела делать это раньше. Наверное, просто вспомнила.

   – А что-нибудь еще ты вспомнила? – заинтересовался Тео.

   – Нет.

   – Волшебник не помог?

   – Я сама решила, что может быть, мне лучше и не вспоминать, – сказала я.

   – Может, и лучше, – согласился Тео.

   Люминесцентные шары угасли. Владельцы театра и аттракционов собрали их и сложили на крыше ближайшего к площади фургона.

   – А не украдут? – спросила я.

   – Нет, – ответил Тео. – Для селян они бесполезны.

   – Почему?

   – В составе шаров используются чешуйки драконов, поэтому...

   – Что? Настоящих драконов? – удивленно прервала я парня.

   – Ну конечно, настоящих, – кивнул он и продолжил: – Чешуйки драконов нужны, чтобы шары светили долго, без них света хватает не больше, чем на четверть часа. Но драконьи чешуйки работают только в том случае, если рядом есть волшебник. А волшебники редко живут в селах, они предпочитают жить в городах или путешествовать. В этом селе волшебника точно нет.

   Я слышала голос Тео и его объяснения, но мысли были только о драконах: неужели я их увижу? Это невероятно!.. Хотя самое невероятное со мной уже случилось.

   Все сняли коньки, сдали их владельцу катка и стали расходиться, кто по домам, кто по фургонам. Оказалось, что нам с Тео сдавать коньки не надо, он принес свои, и своей сестры – в летнем караване они ни к чему, и она оставила их.

   Тео с восторгом рассказал родителям о том, как я танцевала на льду. Когда он, наконец, ушел в свою комнату, я тихонько спросила:

   – Теть Тамира, а куда теперь в туалет ходить? В селе кустиков нет.

   – В каждом селе специально для караванов есть уборная и баня, – ответила Тамира. – Обычно это самое первое здание на въезде в село. Баней пользуются и селяне, у кого нет собственной. Женщины и дети уже помылись, я только что оттуда. Парни и мужчины пойдут позже. Сейчас очередь девушек. Твои подружки зайдут за тобой.

   У меня уже есть подружки?

   Не успела удивиться этой мысли, как в окно постучали.

   – Элена! – услышала я голос Териссы.

   – Хватай тазик, и пошли! – добавил голос Арианы.

   Дома я ни разу не ходила в общественные бани, хотя некоторые из моих знакомых любили попариться. А мне было как-то дико раздеваться донага в присутствии множества чужих женщин. Да и опасалась заразу какую-нибудь подцепить типа лишая или грибка. Некоторые мои подруги ходили в сауну. Но мне вполне хватало ванны раз в неделю, и каждодневного вечернего душа. И о том, и о другом придется забыть, по крайней мере, на год. Купание в снегу, конечно, хорошо, но иногда хочется помыться основательно.

   – Иду! – ответила я, достала из-под кровати тазик, из комода полотенце. – Теть Тамира, а чем волосы помыть?

   Кусок мыла лежал на полочке у рукомойника, он был похож на обычное хозяйственное мыло, и я не решилась бы мыть им голову.

   – Вот, возьми, это отвар мыльнянки со щелоком, – Тамира достала из комода небольшую стеклянную бутылочку с пробкой из коры. – Сама делала. Потом и тебя научу.

   – Спасибо! – я взяла бутылочку, и выбежала на улицу.

   Другие девушки каравана с тазиками под мышками уже прошли мимо нашего фургона, и мы с Арианой и Териссой побежали догонять их.

   Баней оказалась большая приземистая изба, разделенная на две части. В одной, что поменьше, у стен стояли лавки, над которыми прибиты деревянные крючки для одежды. Лавки и пол были некрашеными, но такими чистыми, что аж светились. Освещалась комната масляными лампами.

   Девушки от четырнадцати до двадцати пяти, а, может и больше, я не спрашивала, все были мне знакомы по купанию в снегу, так что стесняться нечего.

   В предбаннике девушки сразу окружили меня, наперебой расспрашивая, как я научилась танцевать на коньках. Пришлось ответить, как и Тео, что не знаю, наверное, умела раньше. И где этому научилась, конечно, не помню. Многие решили, что это магия. Я заверила их, что не имею к магии никакого отношения. Все восхищались, говорили, что я танцевала очень красиво.

   А если бы еще музыка была, было бы еще красивее. И если бы у меня были настоящие фигурные коньки. Но я об этом, конечно, не сказала.

   Как и предполагала, здешние девушки лифчиков не носили. Какое-то подобие трусов у них было – их нижнее белье состояло из длинной рубашки на бретельках и штанишек, похожих на шорты. Поэтому, когда я сняла рейтузы, юбку и блузку, девушки удивились еще больше.

   – Какие у тебя странные трусы, – сказала Ариана, и указала на бюстгальтер. – А это что?

   – А... лиф, чтобы поддерживать грудь, – сказала я, снимая этот предмет одежды.

   – Но она у тебя и так красивая, – сказала девушка по имени Сана.

   – А в лифчике еще красивее, – ответила я.

   – Это правда, – согласилась Терисса.

   – А мне бы такая штука очень пригодилась, – к нам подошла полненькая девушка, Тира. – У меня грудь слишком большая, чтобы торчать, как у вас, тощеньких. Я уже давно думала, что если бы моя грудь была чуть повыше, было бы гораздо красивее.

   Она обеими руками приподняла грудь никак не меньше четвертого размера.

   – Я покажу, как сшить, хочешь? – предложила я.

   – Спрашиваешь! – обрадовалась Тира.

   – И я, и я хочу! – закричали остальные.

   – Я покажу, только не всем сразу, когда закончится ярмарка, и караван пойдет дальше, – ответила я.

   На этом девчонки успокоились, и все пошли мыться.

   Вторая часть бани была больше, и в ней было гораздо теплее, чем в первой, и темнее, потому что свет масляных ламп заволокло паром. В центре помещения стояла большая печь с чаном кипящей воды, под которым горели дрова, а у стены у входа стояли бочки с холодной. И в том, и в других плавали вырезанные из дерева ковши. Вокруг печи стояли деревянные скамейки, на которые можно поставить тазики и сесть.

   Мыло и мочалку Тамира сунула мне в последний момент. Отвар мыльнянки с щелоком мылился слабо, но волосы после него стали мягкие и шелковистые. А вот мочалка из липового мочала мне не понравилась, слишком жесткая.

   Пока мылась, заодно постирала белье, остальные тоже так делали.

   – Какая у тебя нежная кожа! – восхищались девушки, когда мы вышли из жаркого помещения в прохладный предбанник, где было светлее, и они увидели красные полосы, которые остались на моей коже от мочалки, хотя я старалась тереть не слишком сильно. – Мы думали, ты из другого каравана, а ты, наверное, из знатных. Может, потому и на льду танцевать умеешь, и белье у тебя не такое, как у нас.

   – Да нет, – возразила я. – Я не из знатных. Иначе откуда бы знала, как белье шить?

   – Тоже верно, – согласилась Тира.

   – Может, ты была служанкой принцессы? – предположила Сана. – И она дарила тебе свою одежду. А может быть, ты шила одежду для неё? И себе шила такую же заодно?

   – Я не помню, – развела я руками.

   – Ну, может и к лучшему, – сказала Тира. – Так ты вообще отличная девчонка, а если бы помнила, кто ты, могла бы и зазнаться. А в караванах зазнаек не любят.

   Пожалуй, это хорошо, что я не прикинулась принцессой...

   После бани я уснула, как младенец, не успев подумать ни об Олеге, ни о своем мире, ни о том, что меня ждет в этом.

   Следующий день был похож на предыдущий, и прошел в приготовлении завтрака, обеда и ужина, разноске покупок по адресам. Тамира не переставала хвалить меня, так что было даже неловко. Я с нетерпением ждала вечера, чтобы снова пойти на каток.

   И попросила Тео заточить коньки – сделать желобок на лезвии. Он удивился, зачем? но спорить не стал, порылся в ящике с инструментами, достал круглый напильник и сделал, как я просила. Вообще-то я просила еще сделать зубчики, но Тео сказал, что в домашних условиях это невозможно.

   – Зачем тебе зубчики на коньках? – удивился Тео. – Ты же будешь постоянно запинаться. Да и Флин на лёд не пустит с такими коньками.

   Ладно, обойдусь и без зубчиков, не на соревнованиях же кататься буду, а для собственного удовольствия.

   Сегодня я каталась смелее, сделала и другие прыжки, правда только в один оборот. И народу в этот вечер вокруг катка было больше, потому что никто не ушел домой, а просто освободили мне площадку. Давно уже я не привлекала к своей персоне столько внимания. Хоть и не люблю этого, всё равно приятно.

   На третий день ярмарки покупателей стало гораздо меньше, и вечером даже Тамира с Арнисом пришли посмотреть на моё катание. Я попросила Тео поиграть на гитаре, пока я катаюсь, и это стало для зрителей настоящим открытием.

   Для тех, кто не хотел проводить вечер на катке или горках, в театральном шатре после окончания спектаклей организовывались танцы. Но о танцах на льду в этом мире даже не слышали. Толпа зрителей еще увеличилась. Они смотрели на моё катание, как на волшебство, и я почувствовала себя звездой. Тео играл на гитаре, несмотря на холод, а я танцевала на льду до тех пор, пока люминесцентные шары не погасли совсем.

   Утром все аттракционы и шатер быстро разобрали и погрузили в фургоны. Лавки закрыли. Лошадей привели из загона, впрягли, и караван тронулся. Тео правил лошадьми, Тамира и Арнис снова разложили на столе бумаги, подсчитывая прибыль. А мне было нечего делать, я сидела у окна и смотрела, как медленно проплывают мимо последние сельские дома. А потом и они исчезли. По обеим сторонам дороги тянулись лишь заснеженные поля, и луга, перемежаемые рощами. Почему-то стало грустно, и снова я задумалась о своем мире, о своих родных и об Олеге.

   Вспоминала каждое мгновение, которое провела с ним, и каждое мгновение, которое он провел с Наташкой. И всё больше склонялась к мысли, что между ними ничего не было. И вообще, он ни в чем не виноват. Возможно, это всё Наташка подстроила. Может, позавидовала мне, вот и решила отбить моего парня, и устроила так, чтобы я их в зимнем саду увидела. Да, точно, скорее всего, так и есть.

   Как же хотелось прямо сейчас оказаться дома, и вывести подругу на чистую воду! Прям руки чесались вцепиться ей в волосы... Хотя, конечно, на самом деле я бы этого никогда не сделала. Но высказала бы всё, что о ней думаю.

   Тео сказал, что мы прибудем в следующий населенный пункт дней через десять – двенадцать. Я удивилась, почему так долго, что чуть не спросила: «Неужели в вашем мире села находятся так далеко друг от друга?» И чем я буду заниматься целых десять дней? Вечерние купания в снегу, посиделки с соседями, игры и песни – это, конечно, здорово, но больше нет никаких развлечений. Чем вообще караванщики занимаются во время долгих переходов?

   Заскучать окончательно не успела, ко мне пришли подруги, которых я обещала научить шить лифчики. Просьбе приходить не всем сразу они не вняли. В моей комнате сразу стало тесно, зато весело. Из разговоров девушек я многое узнала об этом мире.

   В нём много маленьких государств, называемых землями, которыми правят короли и королевы. Обычно они живут в мире, но бывают и войны. Торговые караваны – вне всяких государств и их отношений. Иногда, чтобы прошел караван, войны даже останавливают. Но чаще караваны просто обходят район боевых действий. Каждое утро двое охранников быстро скачут вперед, возвращаются к обеду и сообщают, свободен ли путь и показалось ли следующее село.

   За три дня все девушки научились шить лифчики, а я, объясняя другим, как это делается, сшила себе целых два.

   По вечерам у нас были обычные посиделки с играми и песнями, один раз меня пригласил на чай дядюшка Эгор, и весь вечер выспрашивал о моем мире. Мне было приятно, что я могу чем-то удивить его, но потом я долго не могла уснуть, воспоминания разбередили душу.

   Так хотелось вернуться, что я почти готова была пойти, куда глаза глядят, в надежде снова наткнуться на портал между мирами. Я даже потом сказала об этом дядюшке Эгору, но он ответил, это плохая идея. Нет никакой гарантии, что я набреду на портал, а если и набреду, нет гарантии, что попаду в свой мир, а не в какой-нибудь другой. Мне еще повезло, что я оказалась в этом, а могла бы оказаться среди динозавров или вообще посреди океана.

   На четвертый день караван вошел в большой лес, вечером остановился на ночлег, но утром дальше не пошел, несмотря на то, что никакого населенного пункта, даже совсем маленькой деревушки поблизости не было.

   – Почему мы стоим? – спросила я у Тео.

   – Сегодня дальше не пойдем, – ответил он. – Будем рубить дрова.

   Я еще пару дней назад заметила, что поленница в прихожей почти закончилась. Арнис и Тамира не проявляли по этому поводу никакого беспокойства, и я думала, что у них где-то в фургоне еще есть дрова, хотя не представляла, где их можно спрятать.

   Завтрак был необычно обильный.

   – Кушай побольше, Элена, – сказала мне Тамира. – Обеда сегодня не будет.

   Позавтракав, мужчины взяли пилы и топоры, и отправились в лес. Я думала, мы с ними пойдем. Щепки, например, подбирать, или дрова к фургонам таскать.

   – А мы с тобой, Элена, пойдем за ягодами, – сказала Тамира.

   – За ягодами? Зимой? – удивилась я.

   – Здесь недалеко есть болото, на котором растет клюква, – пояснила женщина. – Летом болото слишком топкое. А зимой ягоду можно собирать, и она уже замороженная. Селяне сюда не ходят, слишком далеко от жилых мест, а мы всё равно едем мимо, и останавливаемся нарубить дров. Клюква хорошо продается. Это хорошая прибавка к семейному бюджету.

   Оказалось, что за ягодами посреди зимы собираемся не только мы с Тамирой. Когда мы, одевшись потеплее и взяв в руки корзины и небольшие лопатки, вышли на улицу, у первого фургона уже собралась целая толпа женщин и девушек. Даже артистки, которые не торговали, были здесь. Дома остались только самые пожилые, самые маленькие и охранники. В нашем фургоне никого не осталось, и Тамира заперла его на замок.

   – Разве здесь есть воры? – удивилась я.

   – Бывает, лесные разбойники озоруют, – ответила Тамира. – Пока с замком возятся, охранники уже подоспеют и прогонят, или волшебник отпугнет.

   Мужчины уже работали, из леса были слышны удары топоров и визг пил. Мы направились в другую сторону.

   Углубившись в лес метров на триста, женщины начали расходиться веером по двое, по трое. Мы с Тамирой тоже пошли. Когда остальные пропали из видимости за разлапистыми елями, а впереди деревья стали реже и ниже, и это были в основном сосны и березы, Тамира наклонилась и начала разбрасывать снег лопаткой. Скоро в ямке показалась желтая трава, зеленые листочки и темно-красные ягодки. Тамира собрала их в корзинку.

   – Делай, как я, и иди рядом, – сказала она. – Если уйдешь в сторону, не страшно, по своим следам сможешь вернуться и одна. Работаем до первых сумерек. Когда услышишь крик: «Домой!», поворачивай назад. Да, если разроешь снег, и увидишь под ним лёд, лучше сверни в сторону, это значит, недалеко глубокое болото, оно не промерзает до дна, и можно провалиться.

   Ну, спасибо, что предупредила. Я вздохнула, и тоже принялась за работу. И так целый день: рой снег, срывай ягоды, складывай в корзину... Ничего интересного, еще и замерзнешь. Хотя мороз был не особо сильным.

   Тамира дала мне тонкие, но теплые перчатки, в которых было удобно срывать ягоды с веточек. Я и не заметила, как увлеклась. Было так приятно замечать, как наполняется корзинка. Хотелось, чтобы Тамира удивилась, увидев, сколько ягод я набрала. Хотя она дала мне корзину меньше своей. Я решила, наберу полную. А если еще останется время, сниму платок, который вложила в шаль для тепла, и наберу ягод в него.

   Корзина была уже почти полной. Я оглянулась назад, и увидела тропу, прорытую мной. Рядом давно никого не было, и голосов я не слышала, но не боялась. Хоть и петляющая, но тропа приведет меня обратно к каравану.

   С удвоенной энергией я продолжила копать снег и собирать ягоды, не глядя ни вперед, ни назад, а только под ноги да в корзину.

   Вдруг лопатка стукнула об лёд. Помня о предупреждении, я хотела уже повернуть в сторону, но метрах в трех впереди услышала какие-то странные звуки. Кто-то сопел или пыхтел, от страха я не поняла, и посмотреть боялась. Вжалась в снег, даже дышать перестала. А вдруг это медведь? О том, что в лесу можно встретить какого-нибудь зверя, Тамира не говорила, и я забыла спросить. В своем мире я жила на окраине города, почти сразу за нашим домом был небольшой лесок, и там, кроме птичек и белок никакого зверья не водилось.

   – Эй, девушка, может, хватит дрожать, лучше помогла бы, – услышала я вдруг хриплый мужской голос.

   Ну, не медведь же разговаривает со мной, в самом деле, решила я. Хотя в магическом мире всё возможно. Но всё равно стало уже не так страшно. Я выпрямилась и подняла глаза. И увидела полынью среди снега, в которой по грудь был погружен незнакомый парень, он держался за перекинутый поперек полыньи лук. Мороз был небольшой, но и лук, и одежда незнакомца вся была покрыта льдинками.

   Я поставила корзину в снег и шагнула к парню.

   – Куда?! – остановил он меня. – Сама провалишься!

   – Позову на помощь! – я повернулась, и бросилась было бежать по своей тропе, но он снова остановил:

   – Нет! Не зови никого! Палку длинную найди!

   Четверть часа назад мне попалась такая, тонкий сухой березовый ствол, лежавший поперек моей тропинки, в который я уперлась лбом, собирая ягоды.

   – Сейчас!

   Я быстро нашла этот ствол, приволокла и придвинула к полынье. Парень схватился за него, и я изо всех сил потащила его на себя. Ох, нелегкая это работа, из болота тащить... незнакомца. Который не пожелал, чтобы я позвала помощь.

   Он помогал мне, перебирая руками по стволу всё выше, и, наконец, ему удалось выбраться из полыньи.

   – Спасибо, – сказал незнакомец.

   С одежды парня ручьями текла грязная болотная вода. Если немедленно её не снять, она превратится в лёд. Чтобы совсем не замерзнуть, надо двигаться. Я хотела отвести его в наш фургон, чтобы высушить одежду, но вспомнила, что ключа от двери у меня нет, а домой нас еще не звали, и Тамира тоже еще в лесу. Значит, вести незнакомца некуда, да и как еще на это посмотрели бы Свен-Ваны.

   – Ну, что смотришь? Отвернись, – сказал парень.

   Я отвернулась, только слушала его сопение и шорох снимаемой одежды, журчание воды, падающей в снег, когда он отжимал свои вещи. Минут через пять он сказал:

   – Можешь поворачиваться.

   Я повернулась. Незнакомец был в штанах и сапогах, куртка и рубашка висели на сучке дерева. Он растирал ладонями предплечья, стараясь согреться.

   – Эх, сейчас бы костер развести, но мой трут отсырел... У тебя, конечно, нет огнива?

   Тамира разжигала печь с помощью огнива. Это такое приспособление, для получения огня, состоящее из кремня и кресала. Кресалом из кремня высекают искры. А чтобы разжечь огонь, нужен еще трут, это что-то очень сухое и быстровоспламеняющееся от искр. Огниво Тамиры было громоздкое и неудобное, и, конечно, никто такие с собой в кармане не носил. Я сначала не могла к нему приноровиться, и несколько раз, когда никто не видел, разжигала огонь в печи зажигалкой. Она так и лежала в кармане юбки, и сейчас была со мной.

   – Конечно, есть.

   Я обломала ветки с сухой елки, сложила горкой, достала зажигалку, прикрыла ее ладонью и подожгла ветки. Незнакомец тут же набрал еще веток, поломал ту березку, с помощью которой выбрался из болота, и костер запылал.

   Парень протянул руки к огню, а от его штанов сразу пошел пар. Он взглянул на меня с любопытством.

   – Как ты так быстро разожгла огонь? Ты волшебница? Тогда, может, высушишь мою одежду магией?

   – Нет, я не волшебница, просто у меня огниво хорошее, – отговорилась я.

   Теперь я получше разглядела незнакомца. На вид ему лет двадцать. Лицо симпатичное. Глаза синие, из-под меховой шапки видны светлые волосы. Чем-то он мне напомнил моего бывшего жениха, Олега, хотя были похожи только цвет глаз и волос. Его полушубок был не такой, как у сельских мужчин, он был короче, без воротника, но с капюшоном. Обувь была больше похожа на высокие унты, а не на угги. Все вещи были добротные, несмотря на непрезентабельный вид после купания в болоте.

   – Мне повезло, – чуть насмешливо сказал парень.

   Он поднес к костру рубашку, от которой сразу пошел пар. Несмотря на то, что она еще не высохла, надел ее, пока была горячей, потом поднес к огню куртку.

   – А как ты в болоте оказался? – полюбопытствовала я.

   – Шел к дороге, думал, лёд выдержит, – ответил парень.

   – А мы тут клюкву собираем, – сказала я, чтобы как-то продолжить разговор, потому что незнакомец, похоже, знакомиться со мной не собирался.

   А мне очень хотелось познакомиться и узнать о нём побольше. Все-таки, как-никак, я парню жизнь спасла.

   – А я вижу, – с его лица не сходила насмешливая улыбка. Он поворачивал куртку над огнем, стараясь прогреть ее со всех сторон.

   – И из-за тебя я не смогла набрать полную корзину, – сказала я.

   – Прошу прощения, – ответил он, надевая куртку, от которой шел пар. – Если мы когда-нибудь еще встретимся, обязательно тебе чем-нибудь помогу.

   «Домой!» – услышали мы далекий крик.

   – Тебя зовут, иди, – сказал парень.

   – Разве ты не пойдешь со мной в караван? – всё-таки решилась пригласить я. – Там ты сможешь отогреться и почистить одежду, а потом продолжить свой путь.

   – Спасибо за приглашение, но нет, – сказал незнакомец твердо, хотя мне показалось, с некоторым сожалением. – Ты беспокоишься обо мне?

   – А не должна? – удивилась я.

   – Не стоит, – ответил он. – Беги, тебя зовут.

   – А как же ты... – начала я, но он прервал меня:

   – Ничего, теперь выживу, – улыбнулся парень, поднял из сугроба мою корзинку, вручил мне и похлопал меня по плечу. – Иди, тебе пора. И не волнуйся, я буду в порядке. Ведь ты оставила мне такой горячий подарок.

   Он присел на корточки и снова протянул руки к огню. Я уже готова была уйти, потому что крик: «Домой!» повторился. Но, в конце-то концов, должна же я знать, кого спасла!

   – Скажи хотя бы свое имя.

   – Будешь вспоминать меня? – усмехнулся он.

   – Еще чего! – возмутилась я, развернулась и быстро зашагала по своей тропке назад.

   И зачем только спасала? Надо было оставить в болоте.

   Мне очень хотелось оглянуться, но я не стала. Оглянулась, только когда отошла достаточно далеко. И не увидела ничего. Ни костра, ни незнакомца. Может, я была уже слишком далеко, а может, он уже ушел.

   Ну и ладно. Хоть какое-то приключение. О котором, правда, рассказать не смогу, потому что все решат, что я всё придумала. Или сошла с ума.

   Я вернулась одной из последних, Тамира и Тео уже собирались идти меня искать. Видимо, я ушла дальше всех, и как только зов домой услышала?

    – Мы волновались, дочка, – сказала Тамира, когда я вошла в фургон, и всплеснула руками, увидев, сколько ягод у меня в корзине: – Ох, какая же ты ловкая, Элена! Я и половины не набрала.

   Мне сразу стало так тепло оттого, что она назвала меня дочкой, и так грустно... Что-то сейчас делают мои родители? Наверное, уже и искать перестали, думают, что я умерла. Надеюсь, в этом Наташка и Олег винят себя.

   Когда я вспоминала Олега, перед моим внутренним взором всегда вставало его лицо. Но сегодня почему-то увидела не него, а лесного незнакомца. Так странно! Может, потому, что маленькое приключение еще свежо в памяти? Да уж лучше его видеть, чем этого предателя. Потому что как бы я не убеждала себя, что Олег ни в чем не виноват, мои глаза видели то, что видели. Он обнимал Наташку, и трогал ее за попу, а она не была против. И этого не изменят никакие оправдания, которые я для них придумывала. Сама придумывала, и сама же в них не верила.

   Тамира унесла мою корзину с клюквой в кладовку на нижнем этаже, мы все вместе попили чаю, и принялись готовить ужин. Тамира, которая успела до моего возвращения пробежаться по каравану и узнать новости, рассказала:

   – На этой стоянке на нас обычно нападают разбойники. Несмотря на охрану и запертые фургоны, они всё равно умудряются стянуть что-нибудь, что плохо лежит. В прошлый раз я оставила на столе ножницы и подушечку с иголками. Так они их и свистнули. Но на этот раз, похоже, никого не было. Ни у кого ничего не украли.

   – Почему же караван всё время останавливается здесь, если тут его грабят? – удивилась я.

   – Это – самое безопасное место во всём лесу, – ответила Тамира. – Здешние разбойники – самые добрые разбойники на всем белом свете. Они никогда не грабят до нитки, и никогда никого не убивают.

   Потом всё шло, как обычно: ужин, настольные игры, песни, купание в снегу, сон. А утром караван пошёл дальше.

ГЛАВА 5

   Урвав свободное время между приготовлениями пищи, я пошла к волшебнику.

   – Дядюшка Эгор, а могу я как-нибудь передать сообщение в свой мир, моим родителям, что я жива?

   Он на мгновение задумался, потом ответил:

   – К сожалению, нет надежного способа. Или я его просто не знаю. Я же простой караванный волшебник. Но ты можешь попробовать связаться с ними во сне.

   – Как? – разочарованно спросила я. – Я не умею управлять снами!

   – У тебя есть какая-нибудь вещь родителей? – спросил Эгор.

   Я пожала плечами, но вдруг вспомнила: серебряную цепочку с подвеской-кошечкой, которую носила, не снимая, мне подарили мама и папа пять лет назад на пятнадцатый день рождения. Здесь все носили какие-нибудь серебряные вещи, подвески и цепочки у некоторых были весьма искусно сделаны, так что моя кошка не вызывала ни у кого особого любопытства. Пожалуй, если бы подвеска и цепочка были золотые, интереса к тому, кто я такая, было бы гораздо больше. Тогда бы точно никто не поверил, что я не принцесса.

   – Вот, цепочка, – сказала я.

   Я думала, он сделает с ней что-то волшебное, прочтет какое-нибудь заклинание, но Эгор сказал:

   – Ты можешь научиться управлять своими снами. Перед сном возьми в руку эту вещь и думай о том, что хочешь сказать своим родным. Они должны увидеть во сне то, о чем ты думаешь. Мне известны случаи передачи посланий подобным образом. Еще в школе магии учили, что у снов нет преград между мирами. И это хорошо, что с родителями тебя связывает серебро. Магический металл, он поможет. Но так как ты находишься в нашем мире, а твои родители в другом, ты не сможешь узнать, получили они твоё послание или нет.

   Я поблагодарила дядюшку Эгора и отправилась домой. Хотя не особенно верила в то, что мое сонное послание дойдет до родителей, но до самого вечера повторяла слова, которые должна сказать им во сне. Могло сразу и не получиться. Я легла спать, зажала в кулаке серебряную подвеску, и стала думать: «Мама, папа, я жива, не волнуйтесь за меня, я вернусь через год». И не заметила, как уснула.

   Под утро мне приснился сон. Мои родители улыбались и говорили, что если я счастлива вдалеке от них, то и они тоже счастливы. Я проснулась с твердой уверенностью, что они получили мое послание.

   Мне это действо так понравилось, что я решила, на следующую же ночь приснюсь Олегу, и скажу ему: «Это ты виноват в том, что я исчезла. Через год я вернусь и отомщу за предательство». Как буду мстить, и буду ли вообще, еще не придумала, но хоть попугаю. А еще лучше, если я буду сниться ему каждую ночь, чтобы он просыпался в холодном поту от этого кошмара.

   Я сунула руку в карман юбки, чтобы достать зажигалку, но там ничего не оказалось. Точно помню, что разожгла костер, положила ее обратно в карман, и больше не доставала. Выронила где-то? Невозможно. Карман маленький, но глубокий. Мне надо было бы встать на руки и походить полчаса, чтобы зажигалка выпала. Но я точно не умею ходить на руках. Может, машинально выложила куда-нибудь? Перерыла весь комод, но ничего не нашла. Целый день я с недоумением предполагала, куда могла деть зажигалку.

   Вдруг меня осенило. Неужели тот незнакомец в лесу стащил её? Нет, не может быть. Он даже ко мне не прикасался!.. Нет, прикасался. Похлопал по плечу, потом его рука легко скользнула по рукаву моей дубленки, по моему бедру, а потом он сразу протянул руки к огню, и в них ничего не было. И всё же это было самое приемлемое объяснение из всех, что я могла придумать.

   Так, может, он и есть тот воришка, что постоянно грабит наш караван, а, может, и другие, в этом лесу? А в этот раз провалился в болото, и не успел. И вообще бы утонул или замерз, если бы не я.

   И из-за него я не смогу присниться Олегу, ведь у меня больше нет его вещей.

   Тут я вспомнила, есть, есть еще одна вещица! Костюм эльфа включал в себя металлический браслет-змейку, который надевался на предплечье. Но он был маловат, или Олег просто не привык носить такие украшения, браслет мешал ему. И после того, как мы сфотографировались у елки в своих костюмах, он снял браслет и надел мне на руку, в дополнение к моим цыганским. Браслет органично вписался в мой образ, но когда я попала в этот мир, сняла все бусы и браслеты, и больше не надевала. Теперь перед сном я достала браслет и надела на руку.

   Но, сколько бы ни пыталась представить Олега, почему-то снова перед внутренним взором возникал мой лесной незнакомец.

   Проснувшись утром, я помнила сон, я была в лесу с тем парнем, сказала ему, что всё про него знаю, что это он грабил караваны, и украл мою зажигалку, и вообще он неблагодарный нахал, потому что даже не сказал свое имя. А он смотрел на меня с усмешкой. Когда я высказала ему всё и замолчала, он с чуть насмешливой улыбкой сказал всего пять слов:

   – И я тоже тебя люблю.

   Черт, неужели влюбилась? И нашла же в кого! Ну почему мне так не везет? Всё время какие-то ненормальные парни попадаются. Нет, чтобы влюбиться в Тео. Он и симпатичный, и хозяйственный, и ко мне хорошо относится... Так угораздило влюбиться в того, кого я, может быть, больше никогда и не увижу. Конечно, караван будет проезжать где-то поблизости отсюда снова через год, но, я надеюсь, что в это время буду уже в своем мире. А даже если не буду, где гарантия, что снова его встречу? Я ведь даже не знаю точно, на самом деле он тот разбойник, или просто мимо проходил.

   Я мечтала о своем незнакомце, а караван всё шел.

   В окнах фургона медленно проплывали заснеженные ели и сосны, сменяющиеся покрытыми снегом полями или лугами.

   Иногда караван проезжал мимо маленьких деревень, но не останавливался, только немного замедлял движение. Лавки никто не открывал, торговля шла прямо на ходу, правда, не слишком бойко. Мы с подружками как обычно, перед сном купались в снегу, а дни проходили в делах: приготовлении завтраков, обедов и ужинов, шитье лифчиков и других нужных вещей, посиделках в нашем фургоне и в фургонах соседей и подруг.

   Караван шел целую неделю, прежде чем охранники сообщили, что на ночь не остановимся, и утром будем в городе, который называется Семь Холмов. И хорошо, а то пейзажи за окном были настолько однообразны, что я едва не заскучала.

   Тамира зашла ко мне вечером с таинственным выражением лица.

   – Элена, дочка, у меня для тебя есть отличное предложение, – сказала она. – Ты не хотела бы иметь собственное дело?

   – Какое? – пожала я плечами. – Я же ничего не умею.

   – Ну как же не умеешь? – возразила Тамира. – А вот эти штуки для грудей, которые сейчас носят все девушки в нашем караване? Их же можно шить и продавать. Но это не прибыльное дело.

   – Почему? – снова удивилась я.

   Признаться, я уже подумывала над тем, чтобы шить их на продажу. Многие в караване во время долгих переходов от одного населенного пункта к другому шили на продажу кто игрушки, кто детские распашонки и пеленки, кто полотенца вышивал или вязал рукавицы и носки.

   – Девушка, купившая одну такую штуку, вторую покупать уже не будет, сошьет сама, – ответила Тамира. – А ты умеешь то, чего не умеет больше никто: танцевать на льду.

   – Вы... предлагаете танцевать и брать за это деньги? – возмущенно спросила я.

   – Ну, а что тут такого? – удивилась моему возмущению Тамира. – Четверть нашего каравана зарабатывает этим себе на жизнь.

   В самом деле, что такого, чтобы брать деньги за свои выступления? Но для этого надо подготовить костюм, хорошие коньки, программу, музыкальное сопровождение. Я же всегда мечтала, что буду получать медали на соревнованиях и объезжу весь мир. Мир, правда, другой, масштабы не те, и медалей здесь не дают, но вот он, шанс показать себя!

   А Тамира продолжала:

   – Ты, конечно, можешь и дальше помогать нам, но в торговле рыбой прибыли немного. Каждый из нас мечтает разбогатеть и осесть в старости в каком-нибудь приятном месте, но не всем это удается, вот и приходится нашим старикам всю жизнь колесить по дорогам с караванами. Вам с Тео, конечно, о старости думать пока рано, но мы с Арнисом уже задумываемся. Небольшой домик у теплого моря, садик, курочки, уточки... и у нас была бы счастливая старость. Конечно, мы можем продать фургон и лошадей, и купить жилье, но с чем тогда останется Тео?.. И потом, если согласишься, у тебя появятся собственные средства. Ты молода, тебе и обновок хочется, и сладостей...

   В этом она была права. Из одежды, оставленной сестрой Тео, мне мало что нравилось, а свои карнавальные блузка и юбка надоели. Да что там говорить, у меня даже ночной сорочки своей нет. Хотелось бы приобрести или сшить что-нибудь новое, но просить денег у Тео или его родителей я стеснялась, а больше взять было негде. Конечно, я помогала им во всём, и делала всё, что просили, но не могу же я требовать за это плату.

   – Тетя Тамира, я поняла. Я согласна, – сказала я.

   – Вот и хорошо, – обрадовалась она. – Тебе нужно только танцевать, а всё остальное сделаем мы с Арнисом и Тео. И будет справедливо, если мы будем делить доходы пополам. Половину нам, половину тебе. Согласна?

   – Согласна. Но сделать придется немало, – предупредила я.

   – Проси всё, что нужно, – щедро заявила Тамира.

   Конечно, рассчитывать на суперсовременные коньки, тренера, каток для тренировок и магнитофон с колонками-усилителями для музыкального сопровождения не приходилось. Но за то, как я танцевала в прошлый раз, деньги брать стыдно.

   Мы обо всём договорились с Тамирой, и я легла спать. Идея захватила меня, и я уже не могла думать ни о чем другом, только о том, как буду танцевать на льду, проигрывала в уме элементы своих танцев. Теперь мне уже точно здесь скучно не будет. И думать ни о старых, ни о новых отношениях с парнями будет некогда.

   Вот и ладушки.

   Утром караван вошел в город. Тео сказал, что в нем мы будем стоять дней пять.

   Мне было интересно, какие в этом мире города, и проснулась очень рано, чтобы ничего не упустить. Мне представлялись средневековые дворцы, но город оказался похожим на то село, в котором мы останавливались в прошлый раз, только больше. Такие же деревянные и кирпичные дома с палисадниками, только в городе они стояли немного ближе друг к другу. Поднявшись на крышу фургона, как это сделали и многие другие, я увидела крыши домов до самого горизонта. Из печных труб поднимались дымы, перемежаясь с заснеженными кронами деревьев. Я такой картины никогда не видала.

   – Караван! Еще один караван пришел! – радостно кричали дети, увидев наши фургоны, и бежали вперед, передать новость другим.

   – Тео, разве в городе будет не один караван? – удивилась я.

   – В большие города почти одновременно приходят сразу несколько караванов, – пояснил Тео, который стоял со мной на крыше. – Если бы мы были единственным караваном, мы продали бы весь товар здесь, и дальше идти было бы не с чем. А нам еще очень далеко идти.

   – Ты же говорил, что мы встречаемся с другими караванами раз в год, в столице караванов, – напомнила я.

   – Мы встречаемся в больших городах только с теми, кто идет одновременно с нами, но по другим дорогам. Это любой пятилетний ребенок знает, и я просто не подумал, что ты можешь этого не помнить, – оправдался Тео.

   Тем временем я заметила, что больших домов становилось всё больше, и скоро авангард каравана выехал на широкую площадь, окруженную большими каменными особняками в три, а то и в четыре этажа. Остальные фургоны, которые не вошли на площадь, остановились на прилегающей улице. Наш фургон оказался метрах в ста от площади.

   – Опять нам досталась не главная площадь, – посетовал Тео.

   – Послушай, а кто установил маршруты для караванов? – поинтересовалась я.

   Тео немного подумал, потом пожал плечами и сказал:

   – Не знаю. Так издревле повелось. Но, наверное, умные люди завели такой порядок.

   – А что будет, если мы не придем вовремя в какой-нибудь город?

   – Бывает, из-за метелей и буранов мы не успеваем прийти на место вместе с другими караванами. Но задерживаемся не больше, чем на один-два дня. Это нормально.

   – Дети, идите сюда, пора за дела браться, – послышался голос Тамиры.

   Мы спустились с крыши. Арнис выпряг лошадей и повел их в загон, где они будут пастись во время ярмарки. Обычно это делал Тео, но сейчас Тамира попросила его выполнять всё, что я попрошу. Она хотела, чтобы я уже сегодня вечером начала танцевать, я и сама этого тоже очень хотела.

   – Ну, что прикажешь, моя госпожа? – шутливо спросил Тео.

   – Ты уже бывал в этом городе? Покажи, где купить коньки и ботинки, – ответила я.

   – Туда, – Тео указал на одну из улиц, отходящих от площади, на которой по обе стороны находились разные магазины и лавки.

   Мы прошлись по всем, я купила ботинки на невысоком каблуке, из светло-коричневой кожи, которые больше всего напоминали фигурные, и коньки. До фигурных им было далеко, но на углу находилась кузница, и я хотела пойти туда, чтобы сделали зубчики на лезвиях.

   – Давай сам сделаю, если покажешь, как, – предложил Тео.

   – Ты же недавно говорил, это невозможно! – воскликнула я.

   – Просто тогда я думал, что испорчу хорошие коньки, вот и отказался, – ответил он. – А теперь думаю, что кузнец тоже откажет. И чтобы не было ненужных вопросов, лучше я сделаю это сам.

   Я нарисовала на листочке бумаги, как нужно заточить коньки, как прикрутить коньки к ботинкам.

   – Зачем? – удивился Тео. – Ты же не сможешь их потом носить.

   – А я и не буду. Это ботинки и коньки только для танцев на льду, – ответила я.

   Тео ушел домой выполнять мои задания, а я отправилась дальше по магазинам выбирать наряд для выступлений. Как оказалось, готовых платьев в этом мире не продают. Каждая женщина шьёт себе и своей семье одежду сама, а если не умеет, заказывает у портнихи. Мне заказывать платье было уже поздно, портниха сказала, она не волшебница, чтобы сшить наряд за один день. Повезло, что в швейной мастерской оказалось несколько невостребованных заказчицами платьев – может, цена не устроила, или в размер не попали. Одно из тех платьев мне понравилось и подошло. Оно было красное, самое то для привлечения внимания. Юбка ниже колен, из нескольких слоев ткани, чтобы казалась пышнее. Тяжеловато смотрелась, но в движении будет неплохо. А если надену юбку короче, меня просто не поймут, здесь таких не носят. Даже на театральной сцене.

   К вечеру всё было готово. Я еще купила механическую шарманку с несколькими сменными валиками с мелодиями, чтобы Тео не отморозил руки, аккомпанируя мне на гитаре. Она была больше музыкальной шкатулки, и звучала необычно громко. И мелодии мне тоже понравились, хотя были незнакомыми, но напоминали некоторые, известные мне. В мыслях я уже отрепетировала танцы, жаль только, по-настоящему потренироваться было негде. Но я сделала полноценную разминку, используя край комода вместо станка, и комплекс упражнений на растяжку.

   Пока я занималась платьем, музыкой и разминкой, Тео сделал зубчики и заточил лезвия так, как я сказала – желобком, хотя понять не мог, зачем. Хорошо получилось, коньки оказались очень похожими на современные. Арнис в лавке торговал рыбой, а Тамира нарисовала на большом куске ткани афишу с ценой билета на просмотр танцев на льду, и договорилась с владельцами катка. Я не имела понятия, как она будет брать деньги со зрителей, но это не моя забота. Мне нужно только танцевать. Что я и собиралась делать.

   Я волновалась, как перед соревнованиями областного масштаба, в которых участвовала один-единственный раз. Мне было тринадцать, я училась в седьмом классе. Перед этим заняла пятое место в городских соревнованиях, и на областные попала только потому, что занявшие второе и третье места девчонки внезапно заболели. Заняла тогда двенадцатое место, что ближе к концу, чем к началу. И бросила секцию. Теперь вот думаю, может, зря? Тренер уговаривала остаться, уверяя, что у меня есть все шансы и возможности стать спортивной звездой. Но я не поверила. А надо было продолжать заниматься. Скольких проблем я смогла бы избежать! Тогда у меня не было бы времени влюбляться в парней, которые предавали меня, и я бы точно не встретилась с Олегом, потому что ходить по магазинам у меня тоже не было бы времени. Скорее всего, в тот день и час я была бы на тренировке, на сборах или на соревнованиях. И не было бы у меня даже мысли такой, убегать от самой себя.

   Впрочем, чего я ною, мне же здесь нравится. Чемпионкой не стану, зато в этом мире я и так первая, и единственная фигуристка.

   С этим приятным чувством я и пришла на ярмарочную площадь за час до того, как погаснут люминесцентные шары. У афиши, которую Тамира и Тео повесили на стену театрального шатра, толпился народ, предвкушая новое развлечение. На афише было написано: «Единственная и неповторимая танцовщица на льду Элена Ланг-Ван!»

   Фамилию свою я якобы не помнила, поэтому Тамира поделилась со мной своей девичьей – Ланг, а Ван – это приставка у всех караванщиков.

   Желающих посмотреть танцы на льду было много. Тамира не успевала продавать билеты, а Тео деловито расставлял вокруг катка небольшие деревянные столбики, увенчанные люминесцентными шарами и с протянутым от одного к другому красным канатом.

   А Тамира, оказывается, весьма находчивая особа.

   Круг зрителей уже был заполнен, остальным Тамира предложила купить билет на завтрашнее представление. Кто-то покупал, другие отходили. Краем уха я услышала разговор двух девушек, которым не досталось билетов:

   – Как можно танцевать на льду? По нему можно только бегать и скользить. Наверное, это какой-то обман, – сказала первая.

   – Нет, не обман. Мой троюродный брат видел недавно, как девушка танцевала на льду на ярмарке в его селе, что в четырех днях пути отсюда, – возразила вторая.

   А караван шел целых десять дней. Правда, мы еще останавливались в лесу на сутки, чтобы заготовить дрова. Караван идет медленнее тех, кто едет верхом или в карете. А расстояния здесь измеряются не километрами, а днями пути всадника на лошади.

   – Он сказал, это было волшебно, – добавила вторая.

   – Ладно, посмотрим, что люди скажут, которые сегодня будут смотреть эти странные танцы на льду, – сказала первая. – А завтра и сами посмотрим, если им понравится.

   А, в самом деле, вдруг им не понравится?

    В кругах из красных канатов был оставлен небольшой промежуток. Тео пригласил меня войти в круг. Я сняла угги, дубленку, надела ботинки с коньками и вошла в круг. Тео закрыл проход собой. Поставил у ног шарманку и завел пружину до предела. Музыка зазвучала, и я начала первый танец.

   Эти коньки были гораздо удобнее, на них я чувствовала себя уверенней. Через пару минут я уже забыла, что вокруг зрители, и каталась в свое удовольствие. Кроме перекидного, сделала еще пару прыжков в один оборот. Изящные повороты, вращения, ласточку. Эффектную концовку с вращением и приседанием на одно колено.

   Музыка закончилась, и я вдруг я поняла, что вокруг очень тихо. Никто ничего не говорил, не аплодировал.

   Не понравилось?

   От разочарования мне захотелось провалиться под лёд. Я боялась поднять глаза и увидеть недовольные лица.

   И вдруг услышала крики:

   – Браво!

   И сразу за ними аплодисменты. Никогда раньше мне так не хлопали. Я решилась взглянуть на зрителей, и по их восторженным лицам поняла, что только что стала звездой.

   Еще четыре танца я танцевала с все большим воодушевлением, и чувствовала, что получается всё лучше и лучше. Последний танец закончила полуторным акселем под меркнущие люминесцентные шары. Зрители стали неохотно расходиться. Тео подошел ко мне и сказал восторженно:

   – Это было здорово, Элена.

   Тамира и Арнис тоже подошли и наперебой начали меня хвалить, аж неудобно стало.

   Но тут к нам подбежал рассерженный Флин и проворчал:

   – Тамира, мы так не договаривались! Твоя Элена нам весь лёд своими странными коньками испортила! Посмотри, везде выбоины от этих её зубчиков!

   – Ну, а ты как думал, денежки за аренду даром что ли получаешь? – быстро ответила Тамира.

   – Флин, ты же всё равно подновляешь лёд каждое утро, – добавил Арнис.

   – Твое счастье, Тамира, что ты догадалась предложить мне плату, – сказал Флин уже более дружелюбно. – А я дурак, сначала и брать не хотел.

   Вечером после бани, которая была очень похожа на сельскую, только больше, мы собрались за вечерним чаем. Тамира торжественно выложила на стол выручку от моих танцев. Отложила одну десятую часть в общий фонд каравана, еще десятую часть за аренду катка. Потом отложила несколько монет в счет уплаты долга – тех денег, что ушли на покупку коньков, платья и шарманки. Остальное поделила пополам, и вручила половину мне. Получилась не очень большая сумма, но всё равно приятно. Мне же много денег и не надо, обзаводиться собственным фургоном и хозяйством я не собиралась. Но какие-то мелочи могут понадобиться, и теперь у меня есть, на что их приобрести.

   Я легла спать если не совершенно счастливая, то удовлетворенная точно. Я нашла свое место в этом мире. Больше я не несчастная потеряшка, живущая в торговом караване из милости, а вполне самодостаточная караванная танцовщица.

   Утро следующего дня началось как обычно, с приготовления завтрака. Тамиры не было дома, но я и сама знала, где что лежит, и что нужно готовить.

   Я уже позвала Арниса и Тео завтракать, когда Тамира вернулась.

   – О, дочка, ты уже и завтрак приготовила, молодец какая, – похвалила она и добавила: – Элена, а ты смогла бы танцевать не один сеанс, а два?

   – Могла бы, а что? – ответила я.

   Чем больше будут танцевать, тем лучше у меня будет получаться. Ведь тренироваться и репетировать танцы возможности нет.

   – Дело в том, что желающих посмотреть танцы на льду так много, что и двух сеансов в день не хватит, – сказала Тамира. – Но скряга Флин не хочет отдавать каток больше чем на два часа в день, говорит, что пострадает его выручка от проката коньков. Ну, я уже договорилась с ним на два часа.

   Вообще-то она должна была сначала спросить меня, а уже потом договариваться с Флином. Ну да ладно. Я и сама хотела танцевать подольше.

   Мы позавтракали и занялись обычными делами. От готовки обеда и ужина Тамира меня освободила, сказала, отдыхай, тебе же вечером танцевать в два раза дольше.

   Я с большей пользой провела бы свободное время на льду, тренируя элементы фигурного катания, но если я целый день буду на катке, и все будут на меня смотреть бесплатно, кто будет платить за мои танцы вечером? Поэтому я ушла в свою комнату, и стала делать разминку и растяжки. Когда-то я свободно выполняла пируэт бильман, а теперь он мне недоступен. Хотя сомневаюсь, что меня правильно поймут, если я начну так высоко задирать ноги. Несмотря на то, что танцы здесь немного фривольные. Я сама не танцевала, но на минутку заглядывала в театральный шатер после спектакля. Партнеры вовсю тискали партнерш, подбрасывали их в воздух, и юбки взлетали, когда девушки приземлялись. Но в это время они скромно держали ножки плотно сжатыми.

   Вечером после выступления мне снова аплодировали. Я заметила, что некоторые люди и вчера смотрели мои танцы. Особо я их не разглядывала, но некоторых запомнила. Было приятно, что людям нравится смотреть на танцы на льду, и они готовы платить за это деньги.

   Танцуя последний танец, когда люминесцентные шары уже почти угасли, боковым зрением я вдруг увидела среди зрителей новое лицо. Точнее, не новое, а старое... то есть, конечно, не старое, а молодое. Просто знакомое. А имени он мне так и не сказал. Делая последний круг, я снова посмотрела на то место, где увидела лицо парня, которому несколько дней назад помогла выбраться из болота, но его там уже не было.

   Я почувствовала разочарование. Ушел... А может, я вообще обозналась.

   Не знаю, отчего больше мне стало грустно. Но я закончила выступление, приняла аплодисменты, и только потом пошла домой. Не стала ждать Тео, Тамиру и Арниса, которые остались убирать шары и ограждения. Сказала им, что устала, и мне нужно отдохнуть.

   Мимолетная встреча с лесным незнакомцем почему-то всколыхнула воспоминания о доме, о собственном мире. Пусть мне тут аплодируют, смотрят на мое катание и думают, что это волшебство, но я бы всё отдала, чтобы прямо сейчас оказаться дома. Не в своей комнате в фургоне каравана, а по-настоящему дома.

   Аж слезы на глаза наворачивались, и потому я шла не по освещенной масляными фонарями стороне улицы, а пряталась в тени за фургонами. Наш фургон был, конечно, заперт, но еще сегодня утром Тамира торжественно вручила мне ключ, как полноправному члену семьи.

   Я открыла замок, вошла в прихожую, сняла сапоги и дубленку, прошла в свою комнату переодеться в домашнее. Платье для танцев надо беречь, когда еще смогу новое купить. В фургоне было темно, помещения освещались только светом уличных фонарей. Открыв дверь комнаты, я сразу заметила, что на кровати что-то лежит. Подошла поближе, и увидела, что это цветок.

   Живой цветок, роза!

   Почему-то сразу подумалось, что это проделки моего болотного знакомца. Это он положил здесь розу, если он на самом деле тот самый лесной разбойник, способный забираться под любой замок. Весь вопрос в том, откуда он взял живую розу посреди зимы. Наверняка украл в зимнем саду у какого-нибудь богача.

   А вдруг это не он? Может, это Тео решил таким способом выразить восхищение моими танцами.

   Или любой другой парень из каравана.

   И как узнать, кто? Как же я не люблю неопределенность! Поэтому решила никому цветок не показывать. Рано или поздно само выяснится. На всякий случай я проверила, не пропали ли деньги, которые вчера спрятала в одном из ящиков комода, положив их в старую варежку среди одежды, которую почти не надевала. Наивно, конечно, но другого места для хранения денег в комнате я просто не нашла. Все монетки были на месте. Розу я поставила в кружку с водой, на пол в небольшом промежутке между полукруглой печкой и боковой стенкой комода. Надеюсь, там её никто не увидит.

   В баню мы сегодня не ходили, и я помылась минимумом воды в медном тазике. Скоро вернулись Тамира, Арнис и Тео, и Тамира снова вручила мне мою часть денег. Я ссыпала монеты в ту же варежку, и она наполнилась на две трети. Пожалуй, нужно купить кожаный кошель для денег, как у других. Хотя Тео рассказал, что мелкие медные монеты можно поменять на серебряные и золотые пластинки, которые удобнее хранить.

ГЛАВА 6

   На следующий день всё было почти так, как и в предыдущий, только сегодня, когда я шла на площадь, на меня глазели все встречные, и я слышала, как они тихо говорили друг другу:

   – Смотри, это она!

   – Это та караванная артистка, которая танцует на льду!

   А стайка девчонок семенила рядом, и, не стесняясь, восторженно обсуждала мой наряд и танцы, разве что только автографов не просила.

   Когда я пришла на площадь ко времени своего выступления, Тамира, округлив глаза, шепотом попросила:

   – Элена, ты уж сегодня постарайся.

   Вот как будто я вчера и позавчера не старалась.

   – Потому что сегодня на тебя придет смотреть королевская семья, – добавила Тамира. – Они уже и билеты купили.

   Подумаешь, королевская семья. Как я поняла, здесь в каждом городе по королевской семье. Так что на пути каравана я их еще немало встречу. И танцую для всех одинаково, и для простых людей, и для знати. Тамира сама относилась ко всем покупателям одинаково. Правда, вряд ли какая-нибудь королева приходила к ней в лавку покупать рыбу. У королев для этого есть слуги. Успокоила Тамиру:

   – Я постараюсь.

   Любопытно было посмотреть на короля и королеву. Я же их никогда не видела. Королевы нашего мира не в счет, и я видела их только по телевизору.

   Зрители уже собирались. Тео закончил устанавливать вокруг катка столбики с канатами, подошел ко мне и указал на мужчину и женщину средних лет и двух девочек лет тринадцати и четырнадцати.

   – Это король и королева, и две их дочери, – сказал Тео. – У них есть еще сын, но его почему-то с ними нет.

   А мне и этих королевских особ хватило, чтобы рассмотреть. Если бы Тео не показал, я бы и не подумала, что эти люди правят пусть и маленьким, но государством. Выглядели они совсем обычно, и никаких корон на их головах не было. И одежда была обычная, как у зажиточных горожан. И никакой охраны.

   – Почему они одеты, как все? – удивилась я.

   – А как еще они должны быть одеты? – ответил Тео. – Они же не на приёме. А если кто-то не знает, как выглядят их правители, значит, им и не надо знать. Ну, ты готова? Пора начинать.

   Я сняла дубленку и платок, надела коньки и вышла на середину катка. Тео завел шарманку, и я начала танцевать. И мне было совершенно всё равно, что на меня смотрят королевские особы. Я каталась больше для себя, чем для других.

   Королева и принцессы были в восторге. Королева подошла ко мне, когда я отдыхала пять минут между сеансами, и спросила:

   – Милая девушка, это ведь не волшебство?

   – Нет, – ответила я.

   – Нам всё очень понравилось. Где ты научилась танцевать на льду?

   Пришлось соврать, что не помню, потому что потеряла память. Королева пожелала мне вспомнить всё, успешных выступлений, и венценосная семья покинула площадь. Тамира потом сказала мне, что они купили билеты и на завтра, и на послезавтра, причем на оба сеанса.

   Закончив выступления, я была разочарована только тем, что не увидела моего болотного знакомца. Наверное, вчера и правда, обозналась. Зато дядюшка Эгор пришел посмотреть на мои танцы. Он, как и все, был в восторге. Как и для всех караванных, для него просмотр был бесплатным.

   – В твоем мире все умеют танцевать на льду? – тихо спросил волшебник.

   До сих пор никто, кроме него не знал, что я из другого мира. И мы рассказывать об этом остальным не торопились.

   – Нет, не все, этому нужно учиться, – ответила я.

   – Наверное, это сложно? – вопрос звучал, как утверждение.

   – Да, нелегко, – кивнула я. – Хотя простые элементы может повторить любой, если постарается.

   Кстати, я заметила, что никто на ярмарках не показывает фокусов, и магия используется только в чисто практических целях. Очевидно, здешние люди не считают интересным, если кто-то достает из пустой шляпы живого кролика.

   Я снова шла домой в тени фургонов. Просто после всеобщего внимания хотелось побыть одной. Наверное, стать звездой этого мира я еще не готова. Да и вообще становиться известной караванной артисткой расхотелось. Я выступала еще всего три дня, а толпа восторженной публики уже начала меня тяготить.

   Вдруг я столкнулась с кем-то, кто, как и я, любил побродить в темноте. Хотела сказать: «Извините», и идти дальше, но узнала человека.

   Едва сдержалась от радостного возгласа: «Ты?!», и сделала вид, что понятия не имею, кто это. Заговаривать первой не собиралась. И вообще, это он на меня налетел, значит, он и должен извиняться.

   – Привет! – сказал он вместо извинений.

   – А мы знакомы? – наигранно удивилась я.

   – Неужели ты уже забыла меня? – в свою очередь удивился он. – А говорила, что будешь вспоминать обо мне всю жизнь.

   – Я этого не говорила! – воскликнула я возмущенно и поняла, что попалась.

   Думала, он будет смеяться, но он только улыбнулся по-доброму и сказал:

   – Прости, тогда у меня не было настроения знакомиться. Я выглядел не лучшим образом. Замерз сильно, решил, что вообще заболею и умру. Ты очень вовремя помогла мне, я остался жив и здоров. И ты тоже не сказала мне свое имя.

   – Ты не спрашивал.

   – Верно. Тогда, может, снова познакомимся?

   Мне этого очень хотелось. Но вдруг я засомневалась. Сколько уже было у меня таких знакомств? И каждое заканчивалось полным фиаско. Причем всегда в тот самый момент, когда я влюблялась по уши, и уже не мыслила своей жизни без этого человека. Пора бы перестать наступать на одни и те же грабли. Мы же всё равно расстанемся, уже меньше, чем через год, когда я вернусь в свой мир. А может даже и раньше, когда караван, и я вместе с ним, уйдем дальше.

   Но почему я должна отказывать себе в маленьких радостях жизни? Мне просто нужно не привязываться к этому парню, вот и всё.

   – Хорошо, давай снова познакомимся, – сказала я. – Если ты вернешь мне мою... моё огниво, которое стащил.

   – Зажигалку, ты хотела сказать, – усмехнулся он. – Зачем тебе, она всё равно уже не работает.

   Да, в баллоне зажигалки оставалось мало газа, и, наверное, он кончился... Стоп! Он сказал «зажигалка»? В этом мире нет такого слова! Неужели этот парень из моего мира? Но я решила не открывать все карты, пока не узнаю точно, и спросила:

   – Значит, всё-таки ты украл её?

   – Прости, мне нужно было уйти с того места, а потом снова быстро разжечь костер, – пояснил он. – Ты пыталась прятать зажигалку, чтобы я не увидел, но я увидел. Я хотел вернуть, но она перестала работать раньше, чем я успел это сделать.

   – Как тебе удалось достать ее у меня из кармана так, что я ничего не заметила?

   – О, это отдельная история, расскажу как-нибудь потом. Хочешь, куплю тебе что-нибудь взамен?

   – Ладно, проехали, – махнула я рукой. – Ты уже подарил мне розу.

   – Догадалась?

   – Да. Давай, наконец, познакомимся. Моё имя ты, наверное, уже видел на афише. – Он кивнул, и я добавила: – А как зовут тебя?

   Я пойму, из какого он мира, услышав его имя.

   – Ник. Мне очень приятно познакомиться с тобой, Элена.

   – И мне, – ответила я.

   Надеюсь, в голосе не прозвучало разочарования. Это имя может принадлежать любому миру.

   – Может, пойдем, посидим в трактире? – предложил Ник. – Расскажем немного друг другу о себе.

   – Нет, сегодня уже поздно, – отказалась я, несмотря на то, что очень хотелось узнать, откуда он знает про зажигалки. – Давай встретимся завтра днем? Или ты будешь очень занят?

   Очень хотелось добавить: «Проникновением в чужие дома?», но я сдержалась.

   Я не хотела, чтобы Арнис, Тамира и Тео, вернувшись в фургон, не застали меня дома. И решила пока не делиться с ними своим новым знакомством. Ведь я почти ничего не знаю о Нике, кроме его имени, и того, что он очень искусный воришка, на самом деле способный влезть под любой замок. Он что, не боится, что я могу его выдать? Хотя я, конечно, никому выдавать его не собиралась, по крайней мере, пока.

   – Для тебя я найду время, – ответил Ник. – Встретимся в полдень, на площади, у катка. До завтра?

   – Да, – кивнула я, и он исчез в темноте так же быстро, как и появился.

   Вечер прошел, как обычно, я старалась вести себя, как обычно, но на самом деле только и думала о завтрашней встрече с Ником. Едва дождалась времени свидания... да, я уже думала о встрече с ним как о свидании. Ну, очень он мне нравился, я даже об Олеге почти позабыла.

   Чтобы меня не узнавали на улицах, я повязала шаль, как капюшон, низко надвинула его, и надела длинную юбку сестры Тео, которую носить не собиралась. Подметала подолом улицу, зато под ней не были видны высокие каблуки моих сапог. В них я казалась выше, что делало меня еще менее узнаваемой. Меня и правда никто не узнал, но, надеюсь, Ник узнает меня в любом виде. Или я узнаю его.

   Я походила вокруг катка, по которому носилась веселая ребятня. Но Ника на площади не было. Я прождала полчаса, но он так и не пришел. Наверное, всё-таки попался на воровстве, и его забрали в каталажку. В этом мире на службе у каждого правителя есть блюстители порядка. Встречаться с ними мне не приходилось, но Тео рассказывал, они есть в каждом городе и в каждом большом селе.

   И ладно, хотя и жаль. Хорошо, что не успела к нему привязаться.

   Всё же мне было немного грустно, когда я возвращалась в свой фургон. И потом, когда снова шла на площадь, чтобы танцевать на льду.

   А после того, как закончились оба сеанса, Тео сказал, что сегодня я танцевала как никогда воодушевленно. Да и я сама заметила, что зрители аплодировали мне в этот раз громче и продолжительнее. А Тамира сообщила, что за билетами на завтра выстроилась такая очередь, что придется поставить скамейки вокруг катка, чтобы зрители могли разместиться в три ряда. И мы заработаем в полтора раза больше.

   Ну, хоть какая-то польза от встречи с Ником.

   После ужина к нам пришли гости из соседних фургонов, мы снова играли в игры и пели песни. И Тео почему-то смотрел на меня как-то странно, мне стало даже неловко от его взгляда. Я сослалась на усталость и рано ушла к себе. Просто лежала на кровати, не раздеваясь, поверх одеяла, слушала через тонкую стенку смех и музыку. Смотрела в окно, наблюдая, как гаснет свет в окнах ближайших домов и масляные фонари.

   И не заметила, как уснула.

   Я проснулась посреди ночи, потому что почувствовала, что в комнате есть кто-то еще, кроме меня. На улице фонари уже не горели, поэтому в комнате была кромешная темнота.

   – Кто здесь? – от страха шепотом спросила я, пытаясь дрожащей рукой нашарить на полу у кровати огниво и свечу.

   – Элена, не зажигай свет, – услышала я шепот рядом, хотела закричать, но голос пропал. – Не бойся, это я, Ник. Прости, что не пришел днем. Если ты не хочешь меня видеть, я сейчас же уйду.

   – Я тебя и так не вижу.

   Мои руки перестали трястись, я успокоилась, и всё-таки зажгла свечу. Ник стоял в проходе между кроватью и комодом. Мне стало очень любопытно, как же он пробрался в запертый изнутри фургон, и я сказала:

   – Ладно, можешь остаться.

   – Спасибо, – ответил он, снял дубленку и уселся на пол.

   – Как ты сюда попал?

   – У меня есть магический дар...

   – Значит, ты волшебник? – мне показалось, я поняла, почему он такой удачливый воришка. Только зачем волшебнику воровать? Мог бы зарабатывать на жизнь другим способом.

   – Нет, не волшебник, Элена. Иметь какой-нибудь дар – еще не значит быть волшебником. Я знаю людей, у которых он тоже есть. Служанка королевы умеет нагревать воду взглядом. А один парень из дворцовой охраны может потушить даже сильный огонь одним взмахом руки, поэтому его обязанность – следить, чтобы не было пожара. А мой дар – проходить сквозь стены, но больше ничего волшебного я не умею. И понятия не имею, как у меня это получается.

    – Покажешь? – загорелась я.

   Никогда не видела, как люди проходят сквозь стены. Ну, кроме кино, конечно. Даже наш караванный волшебник дядюшка Эгор этого не умеет. Хотя никаких волшебников, кроме него, я не встречала. Тамира говорила, в этом городе они есть, но на вид их не отличить от простых людей. Я думала, в городе фонари будут из люминесцентных шаров. Но они были обычные, масляные, к полуночи все масло выгорало, и фонари гасли.

   – Может, потом, когда буду уходить.