Пленник королевы фей. Галина Романова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11

АННОТАЦИЯ

Раз в сто лет королева фей Мэбилон выбирает среди смертных юношей своего жениха. В этот раз ее выбор пал на Роланда Бартона из маленького городка Фейритон. Но у Роланда есть невеста, Дженнет Холл. Девушка не может смириться с тем, что ее жениха забрала королева фей и отправляется в волшебную страну, чтобы вернуть любимого.

   Простая девушка против могущественной волшебницы? Получится ли у нее?

ПРОЛОГ.

Мэбилон приснился сон. В этом сне с нею был Он.

   Во сне Он склонялся над королевой, дотрагиваясь нежными пальцами до ее кожи, распаляя ее своими прикосновениями. Его глаза мерцали, словно болотные огоньки. Уста манили поцелуями. Дыхание освежало, как легкий ветерок в жаркий полдень. Он весь был – огонь и жар. И Мэбилон, которую прозывали Ледяной Королевой, тянулась навстречу Ему, изгибаясь всем телом, подставляя грудь, плечи, пылающее лицо обжигающе-приятным прикосновениям. Она так истосковалась по Его ласкам, по нежным и сильным мужским объятиям, так измучилась в долгой разлуке, так изголодалась, что теряла голову. Хотелось окунуться в омут страсти, погрузиться с головой, забыв обо всем на свете, сгореть в этом огне. Он, самый лучший, единственный в мире мужчина, снова был с нею, как когда-то, целую жизнь – века и времена! – назад. И вот Он снова здесь, с нею – и снова, как когда-то, готов отдать всего себя, до капли, ради ее счастья. Она видела Его глаза, Его губы, Его горячее тело. Чувствовала жаркие прикосновения – и мечтала прикоснуться в ответ. В какой-то момент ей почти удалось Его обнять – но руки встретили пустоту. Такое притягательное тело растаяло, рассыпавшись искрами и оставив лишь разочарование.

   Мэбилон пробудилась в слезах.

   Легкий перезвон возвестил о возвращении из мира грез, и в тот же миг в опочивальню впорхнули придворные дамы, закружили весело, щебеча и всплескивая руками:

   - Ваше величество! Ваше величество! С добрым утром! С таким чудесным весенним утром! Ах, как чудесно! Как прекрасно…

   - Оставьте, - простонала Мэбилон, зарываясь лицом в подушки.

   Все застыло.

   - Ваше величество? – первая придворная дама, лейти Этейн, осторожно приблизилась, протянула руку, пытаясь коснуться рассыпавшихся по ложу волнистых волос королевы. – Что-то случилось?

   Мэбилон выпрямилась. Откидывая с лица гриву волос, она успела придать ему спокойное и в меру печальное выражение. Не годится, чтобы подданные видели, что у их госпожи тяжело на сердце.

   - Ах, ничего особенного! – промолвила она, улыбаясь. – Мне просто приснился сон.

   - Приснился сон! Приснился сон? О! Вот это новость! – защебетали придворные дамы, всплескивая руками и переглядываясь. Две юные фрейлины, совсем еще девочки, взялись за руки и закружились по опочивальне, светясь улыбками. Все знали, что королева крайне редко видит сны – одна из немногих, кому это даровано судьбой. И всегда ее сны имеют важное значение, хотя и не всегда понятны.

   - Да, - Мэбилон села на ложе, расправила плечи, провела ладошкой по лицу, с некоторым удивлением обнаружив следы слез и тут же спеша улыбнуться. – Это был сон. Только сон!

   - Позвать толковательницу сновидений? – почтительно склонилась лейти Этне, сестра Этейн.

   Королева кивнула головой, и дама выскользнула за порог. Распахнув двухстворчатые двери, она громко прощебетала на весь приемный зал:

   - Ее величеству приснился сон! Толковательницу сновидений в королевскую опочивальню!

   И полетела вперед, окрыленная уже тем, что первая провозгласила столь важную новость.

   Остальные придворные дамы и фрейлины встревожено переглянулись – как так случилось, что не им пришла в головы эта мысль, порадовать подданных тем, что королеве Мэбилон что-то пригрезилось!

   - Вашему величеству, наверное, захочется принять ванну, - одна из дам присела в глубоком реверансе. – Я возьму на себя смелость распорядиться…

   И выпорхнула за порог прежде, чем королева открыла рот.

   - Вашему величеству наверняка понадобится обновить свой гардероб в честь такого события? – с полуслова поняла намек другая дама. – Я все подготовлю…

   И ее не стало в комнате.

   - В честь такого события вы, может быть, устроите маленький пир? Пригласите музыкантов? Объявите турнир? – подхватили остальные. – Это все надо подготовить! О, мы с радостью возьмем на себя все хлопоты! Не извольте беспокоиться! Наслаждайтесь моментом!

   Не прошло и двух минут, как в опочивальне остались только четверо – сама королева Мэбилон, ее старшая придворная дама лейти Этейн и два пажа, которые не имели права сойти с места без прямого приказания ее величества. Лейти Этейн подавила вздох, слегка прикусив нижнюю губку и досадуя, что она в силу своего статуса первой дамы осталась здесь. Не было сомнений, что сейчас фрейлины, вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, вовсю сплетничают между собой, спешат пересказать новость всем подряд, даже слугам и часовым, а кое-кто уединился в своей комнате и наспех сочиняет родным письмецо. Это ужасно несправедливо, что не она, первая придворная дама двора, является источником этой новости, но что поделаешь?

   - Одеваться, ваше величество? – поинтересовалась она.

   - Да.

   - Мальчики! За мной! – лейти Этейн хлопнула в ладоши, увлекая за собой пажей.

   Мэбилон осталась одна, но ненадолго. Не успели легкие шаги придворной дамы стихнуть за углом, как она, судорожно вздохнув, рухнула на подушки, закрывая лицо руками и силясь подавить рыдание. Сейчас придет толковательница сновидений. Перед нею придется выворачивать наизнанку разум и сердце, а в памяти еще свежо воспоминание о Нем. А эти глупые щебетушки, которые сейчас на всех углах обсуждают потрясающую новость, столпятся на порогом, чтобы подслушать, о чем будут беседовать королева и толковательница. А потом, как сплетню, разнесут во все концы то, что Мэбилон считала глубоко личным делом!

   Легкий шорох ткани она уловила даже сквозь рыдания. Чья-то рука коснулась ее волос. Встрепенувшись, королева Мэбилон увидела еще одну свою фрейлину, которой тут вовсе не должно было находиться.

   - Вашему величеству плохо? – пролепетала девушка. – Позвать кого-нибудь?

   И эта туда же! Сейчас убежит и пропадет на полдня!

   - Нет, все в порядке…

   - Это все сон? – девушка затрепетала длинными ресницами.

   - Сон, - вздохнула королева. – Только сон. Он… смутил меня и встревожил.

   - Может быть, - фрейлина подалась вперед, - может быть, потому, что наступила пора принести жертву?

   Королева посмотрела на свое широкое пышное ложе, на сбившееся в изножье узорчатое покрывало, на раскиданные по нему подушки, на полупрозрачный полог, и вздохнула:

   - Может быть…

ГЛАВА 1.

После недели затяжных дождей наконец-то проглянуло солнце, пригрело землю и, словно только того и ждала, природа вся зазеленела. Проклевывались почки на деревьях и кустах, ожили живая изгородь и плети дикого винограда, опутывавшие крыльцо и поднимающиеся до окон второго этажа. В саду один за другим распускались крокусы и нарциссы, на лугах пробивалась молодая травка, и уже жужжали первые шмели. Запоздавший, холодный апрель, наконец, вступал в свои права.

   Письмо пришло в тот же день, и, распечатав его, Дженнет успела пробежать глазами только первые строчки, после чего с криком радости кинулась к матери:

   - Матушка! Он приезжает! Роланд приезжает!

   Сидевшая у окна за рукодельем, миссис Холл подняла глаза:

   - Ты о ком?

   - Роланд, - девушка прижала письмо к груди, - ну, мистер Бартон. Тот самый! Ах, мама, я сама себе не верю! Неужели он будет здесь еще до конца недели?

   Не в силах сдержать свою радость, она тихонько взвизгнула, подпрыгивая на месте. Две ее младшие сестренки-двойняшки, устроившиеся на диване за вышиванием, хором захихикали, переглядываясь.

   Мать решительно положила работу на колени и выпрямилась.

   - Мисс Дженнет Холл, - строго промолвила она, - Извольте вести себя сдержанно, как и подобает воспитанной девушке из приличной семьи! Какой пример вы подаете сестрам?

   Дженнет остановилась, усилием воли попытавшись взять себя в руки. Она тяжело дышала:

   - Извините, матушка, но… он же приезжает! Он сам мне написал!

   - Сэр Роланд Бартон?

   - Да. Вот, смотрите, в первых строках, - девушка сунула матери мелко исписанный листок. – Это от его кузины, леди Сьюзен.

   - Мм-м… в самом деле, - миссис Холл пробежала глазами письмо. – Это хорошая новость. Сэр Роланд – прекрасный молодой человек. Но почему он сам не написал тебе? Помнится, вы какое-то время общались…

   Дженнет вспыхнула. Вечно мама находит слабое место – что у человека, что у вещи, что у ситуации. Правда, ей это часто помогало принять верное решение и надежно защищало миссис Холл от разочарований. Но дочь порой втайне недолюбливала мать за эту привычку видеть во всем только дурное – и искренне огорчаться, если такового не было.

   С сэром Роландом Бартоном они познакомились в Лондоне, куда миссис Холл считала своим долгом хоть раз в жизни вывезти дочерей. Каждая девушка, даже если она живет в глуши и дочь эсквайра, должна хоть одним глазком взглянуть на столицу – таково было мнение миссис Холл. Взглянуть – и составить свое мнение о лондонском шуме, гаме, толчее, суете и грязи, чтобы больше уже не возвращаться в этот город, живя вдали от соблазнов.

   Прибыли они туда в середине лета, когда лондонский сезон уже заканчивался – по пути семья заглянула в Оксфорд, где учился праву брат девушек, Джон Холл. В Лондоне девушек, конечно, в течение всего оставшегося сезона вывозили на балы, в театры и на выставки. Именно там Дженнет и увидела впервые Роланда Бартона, с которым ее познакомила его кузина Сьюзен Хемптон. Второй сын графа Бартона, он избрал военную карьеру, став военным моряком. Будучи представленным семейству Холл – матери и всем трем дочкам – он довольно быстро выяснил, что они живут в том же городке Фейритоне, где находится усадьба его дядюшки по материнской линии, с чьей единственной дочерью, леди Сьюзен Хемптон, Дженнет была давней подругой, несмотря на то, что одна была дочь баронета, а другая – простого эсквайра.

   Тут миссис Холл опять применила свой «особый» взгляд и позже шепнула дочерям, что этот сэр Роланд не производит впечатления добропорядочного человека. «Конечно, тут все дело в том, что он – морской офицер, - сказала она тогда. – И многого нахватался от матросов, а это такие грубые люди… Да и он всего второй сын и наверняка будет охотиться за богатым приданым – если уже не поймал в свои сети кузину!» В общем, миссис Холл считала, что Роланд Бартон – не слишком подходящая партия для ее старшей дочери. Она думала так, когда молодые люди встречались на балах и в театре, когда Сьюзен Хемптон приглашала Дженнет на обед, где оказывался и Роланд. Она была убеждена в своей правоте, даже когда группа молодых людей отправилась на пикник в Гайд-парк. И оставалась при своем мнении до сих пор. Правда, за истекшие месяцы Дженнет получила от леди Сьюзен около десятка писем, и почти в каждом было упоминание о ее кузене. В ответных письмах Дженнет задавала бесчисленное множество вопросов о сэре Роланде – и с трепетом ждала ответов. Несколько раз вместо писем она получала приглашения на чашку чая, на небольшие обеды или прогулки, где две подруги могли без конца говорить о том, кто занимал все их мысли и чувства.

   И вот – свершилось. Накануне от Роланда Бартона пришло письмо, и Сьюзен Хемптон поспешила предупредить подругу. Дженнет упала в кресла, сжимая руки на груди. До конца недели оставалось целых четыре неимоверно долгих дня. Как их пережить?

   - Успокойся, моя милая, - произнесла миссис Холл. – Иначе мне придется позвать доктора. Пусть пропишет тебе успокоительные капли. Так переживать…

   - О, мама, ведь он приезжает, - простонала девушка, борясь с готовыми хлынуть слезами.

   - А почему ты уверена, что он приезжает к тебе, а не к своей кузине? – огорошила дочь миссис Холл, опять берясь за вязание. – Ей он писал раз в неделю… правда, по твоим словам, в каждом письме велел передавать тебе приветы и кланяться, но почему, в таком случае, не написать эти же слова самостоятельно? Помяни мое слово, тут что-то нечисто!

   - Ах, мама, - не сдержалась Дженнет, - вы во всем видите только дурное! А сэр Роланд…вы его совсем не знаете!

   Миссис Холл только покачала головой и снова вернулась к своему вязанию.

   Погода к вечеру испортилась – задул сильный ветер, снова нагоняя облака. Стемнело так быстро, что ужинать пришлось при свечах. В камине жарко пылал огонь, и треск пламени сливался с гулом ветра в трубе. В такую погоду невольно хотелось быть рядом с другими людьми, и потому члены семейства Хемптон не спешили расходиться по своим комнатам. Лорд Хемптон расположился в креслах у камина, его незамужняя сестра, леди Сара Хемптон, пристроилась на диванчике в глубине полутемной комнаты с Библией на коленях, а ее племянница Сьюзен села у окна. На широкий подоконник девушка поставила свечу и, вышивая гобелен, то и дело отвлекалась, посматривая на темный двор. Хемптон-Холл был окружен большим парком, который плавно переходил в рощу. Днем как раз из этих окон была отлично видна подъездная аллея, и девушка лелеяла смутную надежду, что сможет в наступивших раньше времени сумерках разглядеть там всадников или экипаж.

   - Что ты все там высматриваешь, дочка? – поинтересовался лорд Хемптон, косясь на свою сестру. Ему ужасно хотелось выкурить трубочку, но леди Сара питала стойкое отвращение к табаку, именуя его не иначе как «дьявольским соблазном». После того, как тридцать лет назад ее жених погиб в сражении, она стала настолько религиозна, что лишь угрозы со стороны отца лишить ее наследства помешали девушке тут же удалиться в монастырь. Приходить же туда с пустыми руками, без солидного вклада, было предосудительно. Леди Саре пришлось смириться, и лишь рождение девятнадцать лет назад племянницы несколько примирило ее с жизнью.

   - Вы забыли? Роланд должен приехать именно сегодня! – девушка вернулась к своей вышивке. По совету тети, она вышивала полог для алтаря. – Он писал, что приедет в конце недели. Остался один день.

   - Ну, вряд ли на это стоит рассчитывать! Ты посмотри, какая там погода! Того и гляди, хлынет ливень!

   - «Разверзнутся хляби небесные», - пробормотала леди Сара.

   - Но Роланд обещал, - Сьюзен опять устремила взгляд на окно. Она видела только темные пятна деревьев на фоне темно-серого неба, но в какой-то миг ей показалось, что внизу что-то движется.

   - Он моряк и лучше нас с тобой понимает, в какую погоду стоит пускаться в путь, а в какую – нет, - резонно рассудил лорд Хемптон. - Наверное, он сейчас пережидает непогоду в каком-нибудь трактире и приедет только завтра.

   Сьюзен подавила вздох, но все слова замерли у нее на губах – она заметила какое-то движение за окном и вскочила:

   - Что это там?

   Не обращая внимания на упавший при резком движении мольберт, где на раму была натянута вышивка, она прильнула к оконному стеклу, закрывая лицо ладонями.

   - Там кто-то есть!

   - Леди Сьюзен! – ее тетя выпрямилась. – Как вам не стыдно? Подумайте о приличиях!

   - Но там Роланд и…и какие-то всадники! О, Боже, их около десятка! Они мчатся прямо через наш парк!

   - Всадники? Откуда они взялись? – заинтересовался лорд Хемптон. – Они что, не знают, что это частные владения? Куда они направляются?

   Сьюзен изо всех сил напрягала зрение, пытаясь разглядеть всадников, но короткое видение уже растаяло так быстро, что девушка испытала разочарование. Подавив вздох, она опустилась на кушетку:

   - Они исчезли…

   - То есть как?

   - Не понимаю, папа. Только что были – летели так быстро, что невозможно пересчитать – и пропали.

   - Всадники? Пропали? Хм, не может такого быть! – с этими словами лорд Хемптон дотянулся и дернул шнурок колокольчика. Через пару минут порог переступил дворецкий. Коротко кивнул головой, приветствуя дам.

   - Джеймс, вы не видели сейчас в парке всадников? – без обиняков поинтересовался лорд Хемптон.

   - Нет, сэр, - помолчав, спокойно ответил тот. – Никаких всадников. В такую погоду, осмелюсь заметить, вряд ли вообще кто-то рискнет выйти на улицу.

   - Там сильный ветер? – спросила Сьюзен.

   - Сильный, миледи. Кажется, идет буря. Может быть, прольется дождь.

   - О, Господи! – леди Сара перекрестилась. – Спаси и помилуй! У тебя не болит голова, моя милая? – обратилась она к племяннице.

   - Нет, - коротко ответила та, опять бросив взгляд на окно.

   - А я пойду к себе, с вашего позволения!

   Она встала и направилась к дверям, которые дворецкий придерживал для нее приоткрытыми.

   - Но тетя, а вдруг Роланд приедет сейчас? – взмолилась Сьюзен, как будто от решения тетушки все зависело.

   - Не говори глупостей, моя милая! Роланд не настолько глуп, чтобы пускаться в путь в такую погоду. Он сегодня не приедет! Тем более, что уже поздно, почти десять часов!

   Словно в подтверждение этого, большие стенные часы в смежной комнате стали бить. Сначала их механизм натужно заскрипел, потом послышался лязг и, наконец, мерные удары. Один… два… три… Сьюзен, прижав руки к груди, считала их с замиранием сердца. Десять…

   - Спокойной ночи, моя милая, - тетя приблизилась, поцеловала и перекрестила племянницу на прощание. – Не огорчайся. Пути Господни неисповедимы. Он уберег Роланда от этой ужасной бури и поможет ему добраться до нас завтра целым и невредимым… Ну, смотри! И дождь пошел! – добавила она.

   Сьюзен обернулась. На стекле с той стороны уже блестели следы от первых капель. Их становилось все больше и больше – в скором времени обычный весенний дождь грозил превратиться в настоящий ливень. Девушка подавила вздох, наклонилась, пытаясь поднять мольберт – просто для того, чтобы отвлечься хоть на что-то.

   Не успела тетя удалиться, как в коридоре послышались шаги. Дверь распахнулась, переступивший порог лакей возвестил:

   - Сэр Роланд Бартон. Сэр Эдмунд Грей.

   За его спиной в полутьме скупо освещенной проходной комнаты уже виднелись два силуэта.

   - Роланд? – Сьюзен вскочила, едва не сбив мольберта второй раз. – Ты приехал?

   Это был действительно ее кузен. Он уже сбросил промокший дорожный плащ, но мокрые волосы его прядями прилипли к лицу, и он отбросил их небрежным движением руки.

   - А как я мог не приехать, дорогая сестричка, если меня тут так ждали? – весело воскликнул он. – Дядюшка, согласитесь, я сдержал свое слово и прибыл в конце недели, как обещал!

   Лорд Хемптон поднялся из кресел, протягивая племяннику руки для приветствия.

   - Мог и задержаться ради такой погоды, - добродушно проворчал он. – Мы бы поняли!

   - Мы выехали при хорошей погоде и не сочли нужным возвращаться с полпути, - ответил Роланд. – И потом – что могут сделать моряку две-три пинты воды?.. Позвольте представить вам моего друга, сэра Эдмунда Грея, - сделал он широкий жест. – Он служит вместе со мной, и нам дали отпуска практически в один и тот же день! А, поскольку в это время года путешествие в Шотландию – не такое уж удовольствие, Эдмунд любезно согласился составить мне компанию.

   Он назвал по именам своего дядю и кузину. Приветствуя гостя, Сьюзен внимательно смотрела на него.

   Ростом Эдмунд Грей был на пару вершков выше ее кузена, но такой же подтянутый, сильный и изящный в движениях. Его белокурые волосы потемнели под дождем и завивались колечками, а светлые глаза, казалось, горели особенным светом. Во всяком случае, в них вспыхнуло пламя, когда Эдмунд Грей склонился над протянутой рукой девушки:

   - Рад знакомству, леди Сьюзен. Ваш кузен много рассказывал мне о вас и вашем замке, пытаясь соблазнить на эту поездку и, я вижу, он не зря потратил свое красноречие!

   - Я тоже рада вас видеть, - промолвила девушка. – В нашей глуши так редко видишь новые лица…

   - Вы голодны? – поинтересовался лорд Хемптон.

   - Не особенно, - ответил Роланд. – Мы перекусили в одной харчевне в паре миль от Фейритона, но не отказались бы от вашего знаменитого вина!

   - Я прикажу накрыть стол, - лорд Хемптон опять позвонил дворецкому. – Вы налегке?

   - Наши вещи прибудут завтра. Я слишком спешил вас увидеть, дядюшка. И вас, кузина, - добавил он, поворачиваясь к ней. – Какие у вас здесь новости? Чем живет Фейритон и его обитатели?

   Сьюзен прекрасно поняла намек и, улыбнувшись, испросила извинения ненадолго удалиться, выпорхнув из комнаты так стремительно, словно от этого зависело что-то важное.

   Мужчины смотрели ей вслед.

   - Твоя кузина, Роланд, очень мила, - прямо шепнул ему друг. – Ты преуменьшал ее достоинства, когда расписывал мне леди Хемптон.

   - Да, Эдмунд. Сью – милая девушка. Мы практически выросли вместе, но она всего лишь моя кузина.

   - Вот как?

   - Если ты интересуешься ее сердцем, то оно свободно…

   - У такой красавицы – и нет поклонников? Прости, не верю.

   - И, тем не менее, это так. Дядюшка неоднократно вывозил ее в Лондон и Бат, где Сьюзен пользовалась успехом, но и только. Пока ни на одно предложение не было дано положительного ответа.

   - Откуда ты знаешь? Может быть, ее сердцем завладел какой-нибудь из ваших соседей?

   - Кто? – Роланд рассмеялся. – Я всех здешних женихов знаю наперечет! Ни один в подметки не годится такому, как, например, ты!

   - А я-то тут при чем? – Эдмунд слегка покраснел, что нередко случается с блондинами, и украдкой бросил в сторону двери взгляд. – Уж не думаешь ли ты…

   - Думаю, - улыбнулся Роланд. – Думаю, что это была любовь с первого взгляда!

   Разговор прервался, поскольку вернулась Сьюзен. Было заметно, что она бежала и слегка запыхалась. Пролепетав извинения за то, что оставила гостей одних, она протянула кузену несколько писем. Мигом сорвав стягивающую их ленточку, Роланд отошел к камину, разворачивая первое попавшееся и стараясь встать так, чтобы лорд Хемптон не видел выражения его лица.

   Эдмунд и Сьюзен смотрели на него со стороны.

   - Роланд выглядит явно взволнованным, - поделился наблюдениями Эдмунд. – Я заметил, что он спешил в замок. Эта скачка сквозь бурю была его идеей, я ведь уговаривал его переждать. Видимо, это то, ради чего он так спешил? Письма?

   - О да. Письма от одной моей подруги.

   - Что я слышу? Роланд… - гость понизил голос, - влюблен?

   - А вас это удивляет? – Сьюзен с интересом взглянула на собеседника.

   - Признаться, да. Мы вместе служим, и я до сих пор знал его, как офицера с холодным сердцем, не способного на пылкие чувства. Нет, он любит родину, родителей и брата с сестрой, но его было трудно заподозрить в иных привязанностях. Несколько мимолетных интрижек, легкий флирт на балах, вежливые улыбки в ответ на кокетство со стороны некоторых наших общих знакомых… Я терялся в догадках!

   - Думаю, так или иначе, но обмануты оказались многие, - улыбнулась Сьюзен. – Роланд действительно влюблен. Хотя и вынужден держать это в тайне…

   - От всех, кроме вас?

   - Да. Ведь мое сердце свободно. Вы удивлены? Считаете, что кузен и кузина просто обязаны питать друг к другу нежные чувства, тем более, что они в некотором роде выросли вместе? Моя тетя, леди Бартон, сестра моего отца, часто отправляла всех своих детей к нам в Фейритон. Мы проводили вместе большую часть лета и, зачастую, Рождественские каникулы. В иных случаях к ним в гости приезжала я. Так что мы с Роландом знаем друг друга с детства, и у нас нет секретов.

   - Даже в сердечных делах?

   - Даже в сердечных делах, - кивнула Сьюзен. – И, чтобы доказать вам, насколько серьезно я отношусь к увлечениям кузена, замечу, что не собираюсь дальше за его спиной и без его разрешения говорить что-либо на эту тему. И остерегитесь слишком распространяться по поводу того, что вам что-то известно, - понизив голос, добавила она, - если хотите сохранить его дружбу.

   - Я поступлю так, как вы приказываете, леди Сьюзен, - промолвил Эдмунд Грей. – Но, признаться, не совсем понимаю, почему из этого делают тайну? Роланд влюблен в замужнюю даму? У нее плохая репутация?

   - Нет-нет, она не замужем, и о ней и ее семье в Фейритоне не могут сказать ни одного дурного слова, - быстро произнесла Сьюзен. – Это почтенные люди, старинная фамилия. Но дело в том, что они… не совсем те люди, с которыми прилично поддерживать близкие отношения.

   - Другими словами, это семейство не вашего круга?

   - В некотором роде – да. Мы с… - она замялась, не зная, стоит ли называть имя, - мы – подруги, и часто общаемся, но ее собственная родня решительно восстает против того, чтобы отношения зашли дальше.

   - Ах, эти сословные предрассудки! – воскликнул ее собеседник. – На флоте и в армии все проще – там продвижение в чинах во многом зависит от самого человека, а не от богатства и титулов.

   - Вот как? – вежливо поинтересовалась Сьюзен.

   - Именно так! Сметливый, деятельный, просто разумный и исполнительный юнга может сделаться помощником капитана благодаря личным качествам и получит офицерский чин, который заслужит своими делами, а не благодаря золоту своего отца.

   - Как вы?

   - О, что вы, леди! – Эдмунд снова покраснел. – Со мной как раз обратный случай, как и с вашим кузеном. За наши патенты было заплачено, но это вовсе не означает, что мы ничего не умеем. Взять хотя бы вашего кузена! Не так давно его судну пришлось сопровождать торговый караван из Вест-Индии. И, стоило нам отойти от берегов, как мы были атакованы пиратами. Четыре парусника зашли в лоб, отрезая каравану ход, еще два появились слева по борту и дали залп прежде, чем мы успели перестроиться для атаки. Роланд мигом скомандовал поворот…

   - А вы? – заинтересовалась Сьюзен. – Где в это время были вы?

   - На верхней палубе. Мы готовились драться насмерть – эти испанцы просто не дают нам прохода! И дерутся, как черти… прошу прощения… Мы в море слегка огрубели без женского общества… В общем, чтобы не утомлять вас долгим рассказом, скажу лишь, что дело было жарким.

   - Нет-нет, продолжайте, - воскликнула Сьюзен. – Вы видели настоящих пиратов? И дрались с ними?

   Несколько секунд Эдмунд Грей изучал ее лицо.

   - Знаете, леди Хемптон, вы удивительная девушка, - сказал он, наконец. – Простите за прямоту, но я впервые встречаю такую, как вы! Вам действительно интересно?

   - Очень! Роланд такой несносный! В своих письмах он требует, чтобы я описывала ему каждую мелочь, передавала каждое сказанное слово, даже если это упоминание о погоде, а сам ограничивается коротенькими записочками. Мы, женщины, теряемся в догадках, изнываем от тревоги и любопытства, но вам, мужчинам, нет дела до наших переживаний! Это крайне несправедливо, что мир открыт только для мужчин, а удел женщины – дом и дети, и лишь изредка балы и светские развлечения.

   - А вы считаете, что тихое семейное счастье – не самое главное на свете?

   - О, мой бог! Нет, конечно же, нет! Но как подумаешь о тех странах, где побывали, например, вы – и о том, что нашей сестре никогда не доведется испытать подобного…

   - Позвольте с вами не согласиться, леди Хемптон, - Эдмунд говорил с улыбкой на устах, но глаза его оставались серьезными. – Многие из моих прабабок полжизни отдали бы за тихое семейное счастье, за мирную жизнь, лишенную тревог, опасностей и войн. Оставьте войну и тревоги мужчинам, живите в мире и спокойствии и не желайте иной доли!

   Сьюзен открыла рот, чтобы по достоинству ответить своему собеседнику, но в это время к ним подошел Роланд. В руках он держал пачку писем, глаза его блестели, он улыбался своим мыслям.

   - Моя кузина тебя не заговорила насмерть? – поинтересовался он у Эдмунда. – Сью у нас славится своими независимыми суждениями. В детстве мы с нею были товарищами всех игр.

   - Напротив, - Эдмунд посмотрел на девушку, - мы прекрасно проводим время.

   - О да! – подхватила Сьюзен. – Ваши рассказы о пиратах я готова слушать хоть до утра!

   В эту секунду, словно подчеркивая ее слова, послышался глухой удар.

   - Что это? – воскликнула леди Хемптон.

   Мужчины прислушались. За окном раздавался постепенно усиливающийся дробный стук.

   - Град, - Роланд шагнул к окну, всматриваясь в темноту. – И какой сильный! Вот уж не думал, что…

   За окном мелькнула яркая вспышка молнии, затем, почти без пауз – новый раскат грома. Дождь застучал сильнее.

   - Вот это да!

   - Какой ужас! – вскрикнула Сьюзен. – Я так боюсь грозы!

   - Да, было бы неприятно оказаться в такую пору под открытым небом, - согласно кивнул Эдмунд. – Но для тех, кому случалось пережить грозу в море, это не так уж и страшно.

   - И тем не менее, - Роланд медленно выпрямился, поднося руку ко лбу, - на несколько секунд мне показалось… Когда вспыхнула молния, она озарила часть парка, луг и дубовую аллею. И мне показалось, - он внимательно посмотрел на окно с бегущими по нему струями воды, - показалось, что там, на лугу, я видел всадников!

   - Ты уверен? – поинтересовался Эдмунд. – Кто в такую пору выйдет из дома?

   - Понятия не имею. Я видел их всего несколько секунд – несколько теней – и даже не успел пересчитать. Странно!

   - Это от усталости. Мы столько часов провели в дороге, что…

   - В самом деле, уже почти одиннадцать часов, - встрял в разговор ее отец, приподнимаясь из кресел, где он пригрелся, сквозь дремоту наблюдая за молодыми людьми. – Сьюзен, комнаты для гостей готовы?

   Девушка заторопилась, позвонила горничным и распорядилась прибрать и приготовить комнату для мистера Грея.

   - Прошу нас извинить, - обратилась она затем к тому, - но, боюсь, ваша спальня окажется недостаточно протоплена. Мы не думали, что Роланд приедет не один!

   - Я и сам не думал, что решу отправиться в гости, - честно ответил Эдмунд Грей. – Но ваш кузен убедил меня в том, что отправляться домой по раскисшим весенним дорогам – значит, потерять большую часть отпуска на путешествие туда и обратно. И предложил провести время здесь.

   - А где ваш дом? – поинтересовалась Сьюзен, досадуя на то, что не спросила этого раньше

   - В Шотландии. У нас небольшая усадьба недалеко от Эдинбурга.

   - Шотландия? Это где горы, пикты и все мужчины носят юбки?

   - Килты, - с улыбкой поправил ее собеседник. – Вижу, вы неплохо осведомлены, миледи!

   - Я просто люблю читать, - призналась девушка. – Мы с моей подругой Дженнет Холл выписываем все романы, которые печатают в Лондоне! Долгими вечерами порой бывает нечем заняться. У нас маленький городок, где никогда не происходит ничего, достойного упоминания. Нам остается лишь читать о тех странах, где мы никогда не побываем!

   - Что до вашего путешествия в Шотландию, на родину пиктов и килтов, то, думаю, эта ваша мечта не столь призрачна! – воскликнул Эдмунд. – Подобно тому, как ваш кузен любезно пригласил меня провести несколько дней в Фейритон-холле, так и я буду рад видеть вас и Роланда гостями у меня на Скале Туманов.

   - Так называется ваша усадьба? Романтичное название. Мне уже хочется там побывать! – ответила Сьюзен и бросила на кузена умоляющий взгляд.

   - С удовольствием, но только не сегодня! – сказал тот. – После таких дождей дороги совсем развезло. Мы не успеем добраться, даже если пустимся в дорогу на рассвете.

   В это время вошла горничная и доложила, что комнаты для гостей готовы. Лорд Хемптон поднялся из кресел, тоже собираясь ложиться спать.

   Сьюзен взяла лампу, чтобы лично проводить молодых людей в отведенные для них покои. Комнаты были расположены в другом крыле здания, с наветренной стороны. Здесь стук дождя и вой ветра были сильнее. В комнате Эдмунда к тому же в камине гудел и потрескивал огонь. Не смея переступить порог, Сьюзен остановилась в дверях, окинув комнату придирчивым взглядом хозяйки. Личные вещи гостя пока не прибыли, так что перемены ограничивались свечой на столе, кувшином вина, если гостю захочется подкрепить свои силы и разобранной постелью.

   - Вы сможете заснуть при таком шуме? – спросила девушка, имея в виду шум дождя.

   - Еще бы! Мы, моряки, привычны и не к такому!

   - А я, наверное, буду лежать без сна, пока не закончится ливень, - промолвила она. – Спокойной ночи!

   Молодые люди разошлись по своим комнатам, но, вопреки их ожиданиям, все пошло не так.

   Поворочавшись в постели несколько минут, Сьюзен заснула, и легкая улыбка на ее губах подсказала бы всякому, что снится ей что-то очень приятное. Она не знала, что Эдмунд Грей, несмотря на усталость, долго не мог сомкнуть глаз, размышляя о девушке, с которой разговаривал всего несколько минут, а казалось, что знает ее целую вечность. В соседней комнате точно также не спал Роланд Бартон – открутив фитилек масляной лампы, он снова перечитывал переданные ему кузиной письма, предвкушая встречу с той, которая их написала.

   Дженнет Холл тоже не могла уснуть. В своей комнате, смежной с комнатой сестер-близняшек – у них имелась общая передняя, служившая то для игр, то для занятий – она ворочалась на постели, с тревогой прислушиваясь к шуму дождя и вздрагивая при каждом ударе грома. Сьюзен Хемптон обещала уведомить подругу, когда приедет ее кузен, но сегодня как раз было воскресенье, последний день недели, а о нем не было ни слуху, ни духу. Девушка уже рисовала себе всякие ужасы – от простого желания начальства отсрочить начало отпуска до нападения разбойников в дороге. Как раз накануне она прочла в одном из романов главу, как на скитавшуюся по лесу убежавшую от ненавистного замужества героиню нападают разбойники, и теперь не могла не вспоминать подробностей. Скорее бы наступило утро и избавило ее от тревог! Скорее бы получить хоть какие-нибудь вести! Скорее бы перестал дождь!

   Но этим мольбам не суждено было осуществиться, и Дженнет оставалось лишь лежать на постели и смотреть на темное окно.

   В Фейритоне в ту ночь не спал еще один человек. Преподобный отец Томас с возрастом стал страдать от ревматизма – сказались годы религиозного рвения, когда он часами в любую погоду простаивал в церкви на коленях, молясь и отбивая поклоны в молитвенном экстазе. Теперь его старые кости разнылись так, что о сне не было и речи. Не желая беспокоить спящую мирным сном миссис Свифт, он в конце концов с трудом выбрался из постели, согнувшись в три погибели, кое-как доковылял до гостиной, дотянулся до стоявшей в буфете склянки с настойкой, которую в случае приступов употреблял и наружно, и, если не видела жена, внутрь. Налил себе стаканчик, и только приготовился выпить, как замер, забыв и о настойке, и о ревматизме.

   Комната была залита серебристым светом – и это несмотря на то, что луну и звезды скрыли дождевые тучи. Мерцающее сияние разливалось на улице, и, добравшись до окна, отец Томас едва сдержал возглас удивления.

   Окна пасторского дома выходили на две стороны – с одной стороны на окруженную деревьями церковь, от которой было всего несколько минут хода до городской окраины. С другой стороны, куда выходили окна гостиной, открывался вид на спускающийся к реке луг, где с давних, уходящих в глубину веков, времен высился круг вросших в землю камней – остатки то ли старинного святилища, то ли заброшенной крепости, и куда часто молодежь Фейритона собиралась на танцы. Слухи о том, что это было за место, ходили самые разные. Молодежь изощрялась в своей фантазии, выдумывая порой такое, что оставалось лишь диву даваться. В свое время и отец Томас не избежал искушения поддаться праздному размышлению, но сейчас, глядя на луг, внезапно понял, что все, даже самые смелые, фантазии, имеют под собой реальную почву.

   Каменные столбы светились сами по себе голубоватым светом, размытым струями дождя. Они казались полупрозрачными, словно кристаллы кварца или горного хрусталя, и в их сиянии были видны кажущиеся угольно-черными силуэты нескольких всадников. Пересчитать их было невозможно – всадники отнюдь не стояли на месте, а непрерывно кружили на огороженном камнями пятачке, словно выполняя некий танец. Неподвижно замер только один – в самом центре их странного хоровода.

   Несколько минут спустя этот всадник тронулся с места, покидая круг – и все остальные тотчас устремились за ним, двигаясь в едином порыве, не сталкиваясь и не мешая друг другу. Еще несколько секунд – и кавалькада растаяла в ночи. И лишь постепенно угасающее сияние, исходящее от камней, напоминало священнику о том, что он стал свидетелем невероятного, небывалого зрелища.

   Спать после такого отцу Томасу расхотелось. Чтобы привести в порядок расшатанные нервы, он налил себе полный стакан мадеры, выпил и, присев у окна, задумался, глядя на луг. По мере того, как угасал голубоватый свет, в голове священника, наоборот, все яснее разгорался другой огонек. Огонек воспоминания о том, что, когда тридцать лет назад он принимал этот приход после своего предшественника, пожилой викарий сообщил ему о том, что в ризнице хранятся старинные рукописи. И что все священники, жившие тут до него, вели тщательные записи событий, связанных с этим каменным кругом и старинными местными легендами. В ту пору отец Томас был еще достаточно молод, энергичен и не склонен доверять досужим вымыслам. Он лишь бегло пролистал пожелтевшие от времени, кое-где тщательно подправляемые чернилами другого цвета записи, внес свою лепту, отметив, что теперь он будет следить за каменным кругом и что в тот год все было спокойно.

   На другой год ничего нового не появилось. Как и на третий год, и на четвертый, и на пятый… А потом заботы отвлекли отца Томаса, и он забросил летописание. И вот сейчас почувствовал настоятельную необходимость не только возобновить его, но и перечесть еще раз все записи, оставленные предшественниками.

   С этой мыслью он уселся поудобнее и стал ждать утра и хорошей погоды, ибо не в его возрасте шлепать по лужам.

ГЛАВА 2.

Мелодичный звон возвестил о возвращении королевы и ее всадниц. Узорчатые ворота распахнулись, тихий перезвон сменился приветственной мелодией, и девять всадниц на прекрасных конях возникли в облаке света. Вихрь взметнул в последний раз гривы и хвосты коней, распущенные волосы и легкие платья всадниц. Он принес с собой прохладу, сырость, запахи земли, травы, дождя и грибов, а еще что-то странное, едкое, пугающее, от чего несколько выбежавших навстречу фрейлин с испуганными криками метнулись обратно вглубь дворца.

   - Куда вы? А ну, вернитесь! – прикрикнула лейти Этейн. – Трусихи! Так-то вы встречаете свою королеву?

   Она хлопнула в ладоши, и перед девочками захлопнулись двери, а новый поток воздуха поднес их поближе. Те напрасно сопротивлялись его напору.

   - Но благородная лейти, смилуйтесь, - запричитали фрейлины, чуть не плача. – Не заставляйте нас страдать! Этот запах… Этот ужасный запах…Он сводит с ума!

   - Ах, я сейчас умру, - пропищала самая маленькая, схватилась за нос и покачнулась, бледнея. – Я задыхаюсь… Помогите!

   - Сестре плохо! Сестра умирает! Она отравилась этим жутким запахом! – запричитали остальные.

   - Какие вы глупые! – звонкий голос королевы Мэбилон разнесся над двором, отразившись от сводов и колонн. – Это всего лишь запах мира смертных. Этим воздухом дышит наш будущий король! Я принесла его с собой, чтоб вы вкусили эту сладость. Немного едко, но на первый раз… Ах, как же здорово промчаться там в грозу! Здешние грозы не такие, как в мире смертных! Там все иное! Я просто счастлива была, когда летела сквозь дождь и ветер!

   Взмахнув руками, она легко соскочила со спины своего скакуна, которого тут же поспешили подхватить под уздцы двое рабов. Вслед за нею спешились и остальные дамы.

   - О, это было так чудесно! – весело воскликнула королева. – Такой восторг! Такое упоенье! Раз испытав все прелести и горечь мира смертных, так трудно отказаться от искушения опять испытать все эти чувства вновь!

   Придворные дамы согласно закивали головами – они знали, о чем говорит их королева, но молодежь придерживалась иного мнения.

   - Наш будущий король – чудовище? – прошептала самая маленькая и юная фрейлина, попавшая ко двору всего лишь двадцать круговоротов назад. – Он из племени фирболгов?

   Она вымолвила жуткое слово еле слышно и тут же в испуге затрясла головой.

   - Нет-нет! Ни за что!

   - Наш будущий король – обычный смертный! – почти пропела Мэбилон. – И скоро он будет здесь! Возрадуйтесь!

   Танцующей походкой она направилась в свои покои. Перед нею сами собой распахивались двери, слышалась нежная музыка и перезвон колокольчиков. Дамы спешили за нею по пятам. Лейти Этейн, остававшаяся за старшую, пока королева Мэбилон была в отъезде, нагнала ее за третьим поворотом.

   - Вы хорошо развлеклись, моя королева?

   - Чудесно! Превосходно! Изумительно! Ты, Этейн, однажды должна будешь последовать за мной! Пора тебе вкусить тот воздух. Это было незабываемо! Ветер! Струи дождя! Молнии! И мы мчимся через бурю, ускользая от капель, являющихся словно ниоткуда!

   - Возможно, это впрямь незабываемое зрелище! – уклончиво ответила старшая придворная дама. – Но кто же проследит за королевством, пока вы будете в отъезде?

   - А что, случилось что-нибудь дурное? За несколько часов?

   - Дурному всюду есть место. И вам не стоит забывать о тех, чьи имена сейчас не стану произносить…

   - Айфе, - все-таки сказала королева.

   - Айфе, - кивнула лейти Этейн. – С тех пор, как вы сделали ее наследника своим арленом, она не знает ни минуты покоя.

   - И это очень хорошо! И пусть себе живет в тревоге и сомненьях! – пропела Мэбилон. – И пусть она терзается, и стонет, и мучается… А мы будем веселиться! Эй! Музыку! И танцевать!

   - Праздник? Сегодня праздник? – услышав слова королевы, придворные поспешили поделиться новостью.

   - Я приглашаю всех! – кричала Мэбилон.

   Навстречу ей из распахнутых дверей неспешно вышла закутанная в темное покрывало фигура. Стоило ей появиться, как веселье у юных фрейлин как ветром сдуло. Лица ее не было видно, плащ, ниспадавший складками до пола и длинным шлейфом волочившийся позади, скрывал очертания тела. Трудно даже было понять, мужчина это или женщина. Фигура приближалась в молчании, лишь шуршали складки одеяния и еле слышно постукивали по полу башмачки. Сопровождавшие королеву придворные дамы почтительно попятились, но Мэбилон оставалась неподвижна и спокойна. Подбоченившись, с улыбкой на устах, откинув назад копну тяжелых волос, она ждала, когда темная фигура приблизится вплотную.

   - Итак? – послышался из складок негромкий бесцветный голос. – Свершилось?

   - Да! Я там была! И оставила свой знак!

   - И смертные…

   - Им ничего не остается, кроме как подчиниться! Мы заключили договор.

   - Я чувствую большие перемены, - прошептала фигура. – Мир смертных не стоит на месте. Они торопятся менять свой мир, и с каждым годом все быстрее, как будто миру нужны эти перемены…

   - У нас здесь никаких перемен нет и не будет!

   - Возможно. Но все короли были разными. И кто знает, каков будет следующий?

   - Он будет самым лучшим! Я так вижу! И эта жертва будет принята!

   - Он принесет с собой бурю. Фоморы только этого и ждут…

   Королева бросила быстрый взгляд на ряд темных фигур, застывших за спинами придворных дам. Неподвижные, молчаливые, готовые в любой миг сорваться с места…

   - Фоморы наши рабы!

   - Не все. Ты помнишь Охаллу?

   - Не напоминай! – Мэбилон взмахнула рукой. – Не здесь и не сейчас! Едва я возведу на трон очередного короля, с Охаллой будет покончено! Так я сказала, значит, так и будет!

   Ее слова были встречены бурей восторга. Придворные дамы и кавалеры хлопали в ладоши, смеялись, на все лады повторяли ее слова. Несколько фрейлин, взявшись за руки, принялись танцевать. Кто-то выпустил фонтан цветных искр, которые веселым фейерверком взлетели под потолок и там рассыпались гроздьями звезд и цветов. Утомившаяся после поездки, Мэбилон прошла в свои покои. Она не обратила внимания на ряд молчаливых фигур, не принимавших участия в бурном веселье. Разряженные в пух и прах, как феи, они хранили молчание и неподвижность, как фоморы.

   Утро наступило, не в пример ночи, тихое и солнечное. Ураганный ветер, до рассвета гонявший по небу облака, в конце концов, очистил небосвод. После дождя всюду были лужи, на дорожках парка садовники убирали упавшие сломанные ветки и поправляли растрепанную живую изгородь. Но трава и первые листья на деревьях зеленели так отчаянно, а первоцветы распускались буквально на глазах, что все эти неудобства минувшей ночи казались несущественными.

   В Хемптон-холле к завтраку все, хозяева и гости, собрались в приподнятом настроении. Тетушка Сара, которая проспала приезд племянника, горячо приветствовала и его, и его приятеля, рассыпаясь в любезностях и вознося хвалы Господу за то, что он уберег молодых людей от всех невзгод.

   - Ваши маменьки должны непременно поставить заздравные свечи в честь такого события! – сказала она. – Я же, со своей стороны, попрошу отца Томаса сослужить небольшой молебен в нашей домашней церкви.

   - А что, - предложила Сьюзен, - если устроить в честь этого небольшой домашний бал?

   - Бал? – ахнула тетушка Сара.

   - А что тут такого? Пост уже миновал, Пасха тоже, можно повеселиться. Пригласим кое-кого из соседей, - она лукаво подмигнула кузену.

   - Танцы, - покачала головой ее тетя. – Что за странное желание! Будто вы, моя милая, недостаточно веселились в Бате на Рождественских каникулах? Кроме того, скоро первое мая* - там вы можете плясать сколько угодно. Но лично я считаю, что молодым людям стоит немного отдохнуть. Несколько дней в тишине, покое и тесном семейном кругу – вот то, что им нужно.

   (*Первое мая – старинный праздник прихода весны. Считается, что в этот день светлые силы приходят в наш мир.)

   Роланд и Эдмунд переглянулись. Сказать по правде, они лишь за несколько дней до отпуска сошли на берег и еще не успели соскучиться на твердой земле. Оба не имели ничего против одного-двух спокойных вечеров, но слово «бал» для каждого обладает известной притягательностью. Особенно если на балу присутствуют те, кто близок и дорог.

   - Почему бы и нет, тетушка? – пожал плечами Роланд. – Наш отпуск продлится еще три недели. Думаю, мы бы успели и хорошенько повеселиться, и вдоволь отдохнуть… и послушать проповеди отца Томаса, - добавил он, желая польстить старой даме.

   Сам отец Томас оказался легок на помине. Едва все после завтрака перешли в малую гостиную и задумались о том, кто чем будет заниматься – Сьюзен твердо решила начать подготовку к балу и желала уломать тетю и отца помочь ей в этом, а Роланд собирался показать другу окрестности, - как лакей доложил о приходе священника.

   - Это судьба! – тетя Сара всплеснула руками. – Проси! – и, стоило отцу Томасу переступить порог, как она подалась ему навстречу: - Сам Господь надоумил вас направить сюда свои стопы! Вы только посмотрите, кто к нам приехал? Мой племянник мастер Роланд Бартон и его друг Эдмунд Грей! Они счастливо избегли опасностей на море, и я думаю, что стоит возблагодарить Господа за эту милость!

   - Благодарение Богу, - отец Томас перекрестился и кивнул следовавшему за ним слуге, - однако, я прибыл сюда по иному делу и желал бы беседовать с сэром Чарльзом.

   Тот, уже почти смирившийся с тем, что вместо отдыха ему придется хлопотать о затеянном дочерью бале, порадовался возможности отсрочить неизбежное:

   - Я к вашим услугам. Не угодно ли пройти в мой кабинет?

   - Думаю, в этом нет необходимости, сэр. То, что я имею честь вам сообщить, не является тайной за семью печатями. Кроме того, видя здесь вашего племянника и, как известно, будущего владельца Хемптон-холла, я смею настаивать на том, чтобы все молодые люди присутствовали при нашем разговоре. Тем более, что это, так или иначе, касается их в полной мере.

   - Ого, - Роланд улыбнулся, удивленный торжественным тоном старого пастора. – Уж не отыскался ли еще один лорд Хемптон, дабы предъявить на поместье свои права наследника?

   Сьюзен бросила на него тревожный взгляд. С детства ей внушали, что она почти помолвлена с Роландом и должна выйти замуж за кузена, дабы не растрачивать попусту состояния. Вопреки сложившемуся мнению, ни одна из сторон не питала нежных чувств, кроме обычной братской привязанности. И девушка на миг подумала, что в случае появления еще одного кузена ей уже не придется становиться миссис Роланд Бартон.

   - К сожалению, нет. История, которую я хочу вам поведать, связана с местной легендой, - отец Томас подозвал слугу, забрал у него несколько старых книг, которые тот нес перед собой, и аккуратно разложил на столике. – Когда я тридцать лет тому назад принял приход, тогдашний викарий предупредил меня о том, что издавна здесь ведется летописание некоего явления, повторяющегося примерно через сто лет.

   - Сто лет? – воскликнул Эдмунд. – Как я понимаю, святой отец, нас ждет история о призраках? Роланд, ты не говорил мне, что у тебя такое знаменитое семейство – с собственным фамильным привидением!

   - Увы, и о призраках я не стану говорить, - продолжил священник. – Но прежде, чем продолжить, хочу задать всем присутствующим вопрос – знают ли они, почему наш городок носит такое название – «Фейритон»?

   На сей раз молчание длилось чуть дольше, при этом все смотрели либо на оратора, либо на лорда Хемптона, переводя взгляды с одного на другого.

   - Названием этим, - выждав паузу, снова заговорил отец Томас, - городок обязан волшебному народцу – фейри! Или, по-другому, эльфам.

   Леди Сара перекрестилась при упоминании тех, кого она в глубине души считала слугами Сатаны.

   - Вздор, - категорично высказался ее брат. – Что эльфы, что фейри, это все сказки для детей! Эти легенды о Короле Артуре, Эскалибуре, Фата-Моргане и Мерлине – сплошь вымысел сочинителей. Я допускаю чтение романов, но не верю в то, что там описываются правдивые истории.

   - И, тем не менее, - мягко промолвил отец Томас. – Вы, наверное, знаете о так называемых Ведьминых Камнях на лугу, который носит странное, но объяснимое с этой точки зрения название – Волшебной Долины? Там издавна наша молодежь устраивает танцы. Когда-то давно, еще тысячу лет назад, на этом месте был густой лес. Ведьмины Камни тогда назывались Вратами Фейри и высились на поляне, путь на которую был заказан простым смертным. Есть старинная легенда о том, что однажды юноша по имени Седрик встретил там деву необыкновенной красоты. Ей преследовали гоблины. Седрик вступился за незнакомку, не побоявшись этих злобных существ. Спасенная отблагодарила его известным способом, - тут священник сделал паузу, дозволив слушателям самим домыслить, чем и как была изъявлена благодарность, - и при расставании объявила, что она – Мэбилон, королева эльфов. И что ее спаситель и, - тут отец Томас опять немного помолчал, - и возлюбленный… отныне должен именоваться ее супругом. Ибо таков обычай ее страны.

   - Какой ужас, - процедила леди Сара. – Впрочем, какой нравственности и морали следует ожидать от каких-то… фейри!

   - Прошу прощения, если оскорбляю вашу нравственность, миледи, - нахмурился священник, - но я лишь повторяю то, что написано до меня, не прибавив ничего от себя!

   С этими словами он осторожно открыл самую старую книгу, с истончившимися и обтрепавшимися по краям пергаментными листами и, найдя нужную страницу, указал на несколько строк, начертанных витиеватым старинным письмом. Чернила многократно выцветали, текст подправлялся, но тем не менее, было заметно, что честный пастор действительно говорил по писанному.

   - К сожалению, Седрик был связан священным обетом…

   Тетя Сара возмущенно зафыркала, принявшись яростно обмахиваться веером.

   - Он был женат, - как ни в чем не бывало, уточнил отец Томас.

   - Ну, это другое дело, - решил высказаться лорд Хемптон, - он же не хотел, чтобы его ославили, как двоеженца!

   - Дело было в языческие времена, милорд, а тогда на подобное смотрели по-иному. Дозволялось иметь две жены некоторым знатным лордам, если первая была бесплодна. И не только в этом случае – вспомните историю Иакова, Лии и Рахили! Но королева Мэбилон поставила Седрику условие – став ее мужем, он должен бросить здесь на произвол судьбы свою первую жену и новорожденного сына. Седрик не мог на это согласиться и предложил вместо себя любого другого неженатого мужчину их деревеньки. На это согласилась сама королева, и ровно через год, день в день, все неженатые мужчины деревеньки собрались на той поляне. Каждому хотелось стать мужем королевы и жить пусть и в волшебной стране, но в богатстве и почете. Явились эльфы во главе с самой Мэбилон. Они принесли богатые дары, но выбрать одного, самого достойного, оказалось трудно. Тогда порешили тянуть жребий. Здесь, - отец Томас коснулся книги, - указано имя первого счастливчика. Им стал некий Аллан Дин, между прочим, свояк того самого Седрика. Его семье королева принесла дары и забрала супруга в волшебную страну.

   Леди Сара подавилась воздухом.

   - В течение долгого времени после этого люди и эльфы мирно общались между собой. Где-то здесь – не только в самом сердце Ведьминых Камней – есть места, где обитатели волшебного мира могут попасть в мир людей. К сожалению, по прошествии нескольких веков эти места – врата в иной мир – закрывались одно за другим…

   - И слава Богу! – горячо высказалась леди Сара. – Мы – добрые христиане и нам не нужны все эти языческие штучки!

   - Но, прошу прощения, это отнюдь не конец истории! – мягко напомнил отец Томас. – Ровно сто лет спустя возле деревни – она к тому времени стала довольно большой и стала именоваться Фейритоном! – появились посланцы королевы Мэбилон. Они сообщили, что их бессмертная королева снова желает выйти замуж!

   - Как? – взвизгнула леди Сара. – Опять? А куда она дела своего первого супруга?

   - По словам посланцев, его величество Аллан Первый, король эльфов и фей, скончался от старости, несмотря на тщательный уход и искусство местных целителей. Люди смертны, эльфы и феи – нет. И, когда истек срок траура, королева снова пожелала выйти замуж. Снова собрались все неженатые юноши, снова кинули жребий. Новым счастливчиком стал другой уже Седрик. Его семья также получила богатые дары, а окрестные поля и сады три года после этого давали столь богатые урожаи, что оставалось лишь радоваться такому положению дел. Однако, и этот Седрик, названный эльфами Седриком Вторым, в память о спасителе королевы, тоже скончался в положенный природой срок. И спустя сто лет понадобился третий жребий… Вот тут, в этих и других книгах, которые я не захватил с собой, - отец Томас отложил все, кроме самого последнего, нового, тома, - мои предшественники вели тщательные записи. Тут упомянуты все шестнадцать королей и перечислены их родословные. Всякий раз выбор так или иначе падал на представителя другого семейства. Другими словами, все короли не были связаны между собой кровным родством, так что речь не идет о наследственном праве, как у людей. Между прочим, последним избранником был некий Джошуа Хемптон, ваш родственник, сэр Чарльз.

   - Вот это да! – воскликнул Роланд. – Не знал, дядюшка, право, не знал!

   - Ну, я в детстве слышал кое-что о загадочном исчезновении брата моего дедушки, - уклончиво ответил тот. – У нас даже висел их портрет – мой дед и его брат Джошуа в детстве. Помню, я спросил, кто этот второй мальчик рядом с дедушкой, мне никто не мог вразумительно объяснить…

   - И правильно! – чопорно поджала губы леди Сара. – Признаться в связи с нечистой силой! Ох… И вы, святой отец, хороши! Поддерживать языческие суеверия, в то время, как ваш долг – бороться и искоренять подобные глупости, не давать им пустить ростки в души нашей молодежи! – она поежилась. – Вот скажите на милость, к чему этот разговор? Ну, было что-то сто лет назад, но, слава Богу, все миловало!

   - Увы, не миловало, досточтимая леди Хепмтон, - вздохнул отец Томас. – Ибо вчера ночью – вы, конечно, помните ту бурю и грозу? – так вот, вчера ночью я стал свидетелем странного зрелища! Со стороны Ведьминых Камней в воздухе разливалось сияние, и в этом призрачном свете сквозь струи дождя я видел кружащие там фигуры!

   - Всадников? – встрепенулась жадно ловившая каждое слово Сьюзен.

   - Да, мисс, всадников. А откуда вы знаете?

   - Но я тоже видела всадников! – у девушки от волнения загорелись глаза. – Вчера вечером, ожидая своего кузена, я не находила себе места и то и дело посматривала в окно. И вот в какой-то момент мне померещились какие-то всадники, скачущие через наш парк! Помните, папенька, я еще обратила на это ваше внимание? Это были они! Эльфы! И я теперь вспомнила – они действительно двигались в сторону церкви!

   - Интересно, что они там делали? – подумал вслух ее отец. – Вы это выяснили, отец Томас?

   - Да. Как только рассвело и стало ясно, что дождя не будет, я тут же отправился к Ведьминым Камням и обнаружил там явные следы пребывания существ из иного мира!

   - Господи, только этого не доставало! – тетя Сара судорожно вцепилась в молитвенник.

   - Если это и так, - пожал плечами Роланд, - надо просто пойти к этим Ведьминым Камням и посмотреть на месте. Эдмунд, я хотел пригласить тебя на простую прогулку, а выходит, мы отправляемся на разведку!

   - Ах, я с вами! Позвольте и мне отправиться туда! – всплеснула руками Сьюзен.

   - Мисс Хемптон, - процедила ледяным тоном ее тетя, - держите себя в руках! Это не развлечение! Силы зла проникли в наш мир! Мы в опасности!

   - Мы будем рады, если вы, мисс, составите нам компанию, - вместо Роланда ответил Эдмунд, сопроводив свои слова легким поклоном.

   - Ах, это чудесно! – девушка порывисто вскочила. – Вы позволите, папенька?

   - Поезжай, - кивнул сэр Хемптон к вящему неудовольствию его сестры. – Прогулка на свежем воздухе всегда полезна! Скажи Джиму, пусть отправит с тобой грума.

   - Думаю, не стоит никого беспокоить, - опять влез Эдмунд. – С вашего позволения, мы с Роландом хоть и моряки, но в седле чувствуем себя не менее уверенно, чем на палубе корабля. И любой из нас почтет за честь прислуживать мисс Сьюзен Хемптон!

   - Да, все чудесно устраивается, - закивал сэр Хемптон. – Но, отец Томас, вы, кажется, не закончили свой рассказ? С чем может быть связано это, как вы говорите, возвращение волшебного народца?

   - А разве вы не поняли? – священник в удивлении приподнял брови. – Я сверился со своими записями – миновало как раз сто лет с того дня, когда фейри посещали наш мир в последний раз. Теперь они вернулись, и королева Мэбилон ищет себе нового супруга. И в ближайшее время она сделает свой выбор.

   Утро в доме мистера Холла, эксвайра, началось, как обычно, если не считать того, что у Дженнет все валилось из рук. Она забывала, куда положила щетку для волос, не откликалась, когда ее звали, отвечала невпопад, а за завтраком еле-еле притронулась к еде.

   - Ты не заболела ли, дочка? – поинтересовалась миссис Холл. – Я говорила, что не стоит доверять суждениям врачей и спать с открытым окном! Тебя продуло! Ты так бледна! Приляг, а я пошлю за доктором.

   - Не стоит, маменька, - девушка слабо улыбнулась. – Я хорошо себя чувствую.

   Причина ее плохого самочувствия объяснялась бессонницей и отсутствием вестей из Хемптон-холла. Вчера Сьюзен Хемптон не прислала ей весточки – значит, ее кузен не приехал в конце недели, как обещал. Или вести до Хепмтонов дошли, но такие, что подруга не посчитала уместным уведомить Дженнет о случившемся. Неизвестность мучила и убивала девушку. Ей хотелось плакать.

   - Хорошо себя чувствует – и того и гляди, упадет в обморок! Мистер Холл, урезоньте ее!

   Отец семейства, улучивший минуту, чтобы почитать утреннюю газету, оторвал взгляд от строчек:

   - Да, конечно!

   - Что, «конечно»?

   - Конечно, Джен бледна, дорогая!

   - Еще бы ей не быть бледной, когда она больна!.. И вы заболеете, мистер Холл, если будете читать за столом!

   - С чего бы это вдруг?

   - Известно! Если будете читать за едой, у вас расстроится пищеварение, случится язва и вы, того и гляди, сойдете безвременно в могилу, оставив меня одинокой и беззащитной вдовой с малыми детьми на руках!

   «Малые дети» переглянулись. Дженнет днями минуло девятнадцать, ее сестрам-близнецам было шестнадцать лет, а их старший брат Джон уже три года изучал право в Оксфорде, изредка наезжая домой. Сейчас он как раз был дома.

   Услышав свой приговор, мистер Холл с раздражением отбросил газету.

   - От ваших слов, дорогая, у меня еще скорее появится язва, - воскликнул он.

   - Нет, право, маменька, я не больна, - поспешила заявить Дженнет, пытаясь помешать родительской ссоре. – Небольшая прогулка по свежему воздуху все исправит, ручаюсь! Мне просто нужно немного пройтись, и к ленчу я буду в порядке!

   - Что ж, хорошо, - недовольная отпором супруга, ответила миссис Холл. – Но когда тебе на прогулке станет совсем худо…

   - Я постараюсь этого не допустить, - вставил слово Джон, - поскольку намереваюсь отправиться на прогулку вместе с Джен.

   - И мы тоже, - хором воскликнули младшие сестры. – Погода чудесная, все так свежо и светло!

   Противостоять такому напору детей миссис Холл не могла и отпустила всех четверых, не переставая ворчать, что Джон взваливает на себя слишком большую обузу и ему будет трудно уследить за всеми разом. Однако, это не могло остановить ее детей, и все четверо, наскоро собравшись, покинули дом.

   Но стоило им пройти немного по улице, как навстречу им попалось ландо, запряженное гнедой кобылой. Управлявший им молодой человек взмахнул кнутом, резко осаживая лошадь.

   Дженнет подавила вздох и поджала губы. Она с первого взгляда узнала Ричарда Ольстена, вот уже несколько месяцев не дававшего ей прохода. Из того, что она станцевала с ним несколько раз на Рождественском балу, он вообразил, что Дженнет в него влюблена и с тех пор не переставал донимать ее своими ухаживаниями. То, что сердце девушки отдано другому, его решительно не волновало – этот другой был слишком далеко, чтобы такой человек, как Ричард Ольстен, мог принимать всерьез наличие соперника. Его поддерживало и то, что миссис Холл была на его стороне.

   - Ого! – воскликнул он. – На ловца и зверь бежит! А я так спешил, так хотел застать вас дома! Доброе утро, Джон! Доброе утро, мисс Холл! Доброе утро, Дженнет!

   - Мисс Дженнет Холл, - поправила девушка.

   - Мисс Дженнет Холл, - тут же поправился молодой человек и спрыгнул наземь. – Вы сегодня обворожительная злючка! А ведь я к вам с новостью!

   - А что случилось? – поинтересовался Джон Холл.

   - Вы знаете Ведьмины Камни в поле за церковью? Сегодня ночью во время бури там было настоящее светопреставление. Во всех окнах окраинных домов так и полыхало зарево! Соседи рассказывали, что там видели эльфов!

   - Ух, ты! Настоящих? – младшие сестры Холл так и повисли на локтях Ричарда.

   - Истинный бог! – поклялся он. – У нашей кухарки там семья, так ее сестра прибежала и все рассказала. Как только я узнал, так сразу велел заложить ландо и поспешил к вам, чтобы показать это чудо!

   - Эльфы! Настоящие эльфы! – восклицали сестры Холл. – Неужели мы увидим маленький народец?

   - Их самих – вряд ли, а вот следы их пребывания – несомненно! – ответил Ричард Ольстен с такой важностью, словно эти эльфы явились сюда только ради него. – Ну, вы согласны, мисс Дженнет Холл?

   Он предложил ей руку, намереваясь проводить к ландо, но девушка заколебалась. Ей не нравилось очутиться наедине с Ричардом, но остальные были против, и в конце концов, ее усадили в него чуть ли не силой.

   - Моя кобыла домчит нас мгновенно! – похвалился Ричард и так стегнул лошадь, что та с места взяла крупной рысью. Дженнет вскрикнула, одной рукой невольно хватаясь за локоть своего спутника, а другой – за шляпку:

   - Осторожнее!

   - Вы в отличных руках, мисс Дженнет! – воскликнул Ричард, поощряя кобылу бежать так быстро, как это дозволено на улочках их маленького городка. – Ландо совсем новое, а кобылу отец купил в Дерби. Мы собираемся осенью участвовать с нею в бегах! Вы только посмотрите, какой у нее ход! Как она держит голову! А хвост! А как выносит плечо!

   Дженнет не отвечала. В лошадях она мало, что понимала и, поскольку лошадьми и собственным конным заводом буквально бредил Ричард Ольстен, не желала узнавать о них больше. Известно, что когда человек тебе нравится, начинаешь любить все то, что интересно и приятно ему. А если неприятен, то испытываешь отвращение и недовольство всем, что ему дорого.

   - Помедленнее, прошу вас, - только и произнесла она. – Мы потеряли из вида Джона и девочек!

   - Зато будем у Ведьминых Камней одними из первых! – хвастливо заявил Ричард. – Эх, жаль, что у нас не с кем состязаться в бегах! Уж я бы им показал!

   Дженнет мечтала только об одном – чтобы это поскорее кончилось. На дороге после ночного ливня оставались большие лужи, грязь из-под копыт и колес летела во все стороны, и случайные пешеходы, если не успевали отскочить подальше, оказывались часто обрызганными грязью. Вслед лихому кучеру летели бранные слова, и Дженнет стыдливо втягивала голову в плечи, как будто это она была виновата.

   Фейритон – городок небольшой. Буквально через десять минут они оказались за городом, и Ричарду пришлось несколько сдержать бег кобылы – тут дорога была еще хуже, колеса ландо увязали в грязи, так что ему пришлось пустить лошадь шагом.

   - А неплохо она пробежала? – заявил он. – Думаю, на осенних бегах у нее есть неплохой шанс! Вы будете за нас переживать, Дженнет?

   - Мистер Ричард Ольстен, вы ведете себя неподобающе! – ответила она.

   - Прошу прощения, мисс Дженнет Холл. Но сколько можно дуться? Мы прибыли на место одними из первых! Только посмотрите вон туда!

   От церкви к каменному кругу, который высился посреди поля и носил название Ведьминых Камней, было не более фарлонга, и от ограды церковного кладбища и домика викария, мимо которых они как раз проезжали, он был виден, как на ладони. Но, вопреки заверению ее спутника, Дженнет увидела, что они отнюдь не первые. Десятка полтора горожан уже толпились вокруг, еще несколько человек пешком или в повозках спешили со стороны города и от окраин. Это ее одновременно обрадовало – не хотелось дольше оставаться с Ричардом Ольстеном наедине – и огорчало, как будто эти люди своим присутствием лишили это место очарования.

   Кто-то окликнул Дженнет. Это оказалась Люси Смит, ее подруга, пришедшая вместе со своей сестрой и ее мужем.

   - Вы тоже слышали новость? – воскликнула она. – Бабушка сказала, что это знак фейри! Маленький народец вернулся в наши края!

   - Не правда ли, занятная новость? – обратился к Дженнет Ричард. – И вы узнали об этом раньше своих сестер!

   Девушка устремила взгляд вдаль, на круг камней.

   - Я хочу посмотреть, что там, - сказала она. – Мы можем подъехать поближе?

   - Разумеется! – ответил Ричард Ольстен. – И я сам, и мое ландо к вашим услугам!

   Они тронулись. Дженнет тянула шею, пытаясь за камнями и спинами и головами собравшихся разглядеть, что же такое привлекло всеобщее внимание. Ее спутник что-то говорил, но она не слушала. Девушкой овладела непонятная тревога. Еще сегодня утром она беспокоилась за мистера Ричарда Бартона, а теперь еще и это. Дурное предзнаменование!

   Среди собравшихся слышались обрывки разговоров. Вопреки мнению отца Томаса, легенда о королеве фей жила среди простых горожан, передаваясь из уст в уста и обрастая вымыслом. И вот теперь сказки, которые долгими зимними вечерами рассказывали им бабушки, вспоминая молодость своих родителей, внезапно стали реальностью. Имя королевы фей передавалось из уст в уста.

   - Она будет выбирать себе жениха!

   - Ах, нет. Не жениха, а короля!

   - А разве это не одно и то же?

   - А моя бабушка говорила, что этим фейри нельзя верить! Они похищают не только взрослых людей, но еще и крадут младенцев! Если не окрестить дитя через семь дней после рождения, фейри его унесут и вместо него подбросят своего ребенка, такого уродливого, что свет не видывал!

   - А вот интересно, какие они?

   - Ты разве не знаешь? Маленькие, с крылышками и живут в цветах!

   - Вот то-то и оно, что маленькие! Как обычный человек будет жить в их мире? Он же там не поместится!

   - Это же волшебный народец! Они его заколдуют!

   - А мне дедушка рассказывал, что за жениха королева платит богатый выкуп! Дает семье столько горшочков золота, сколько стоунов весит избранник!

   - Ага, а это золото на рассвете превратится в черепки! Фейри нельзя верить!

   - Да что там золото! Они же заберут себе одного из юношей! Так всегда бывает!

   - О, нет! Навсегда?

   - Конечно!

   - Какой ужас! Этого нельзя допустить! – какая-то девушка, шедшая под руку с молодым человеком, при этих словах повисла на его руке. – Нет, это решительно невозможно! Я не согласна!

   - Но таков обычай!

   Дженнет прислушивалась к этим словам со странным чувством. Она не могла переживать о судьбах незнакомых ей юношей, но что касается знакомых… Вот своего брата она бы не могла отдать, он слишком дорог ей для этого! И мистера Роланда тоже. Но, положа руку на сердце, если бы выбор королевы фей пал на ее нынешнего спутника, девушка вздохнула бы с облегчением.

   Тот словно угадал ее мысли:

   - Интересный обычай, не правда ли, мисс Дженнет Холл? Что бы вы сказали, если бы жребий пал на меня? Вы бы огорчились?

   Дженнет вспыхнула и отвернулась. Ответить «нет» не позволяло воспитание. Согласиться – не позволяло сердце.

   - Я не знаю, - пробормотала она. – Это так неожиданно… А что, хотят кинуть жребий?

   - Почем я знаю? Если это происходит не первый раз, должен быть выработан какой-то ритуал. В конце концов, с одной стороны, это даже неплохо. Подумайте только – семья избранника получит богатые дары, а он сам станет королем!

   Они подъехали в ландо так близко, как позволяла собравшаяся толпа. С высоты сидения Дженнет видела, что находится там, за кругом камней, и у нее захватило дух.

   Обычно там ничего не росло – старики говорили, что почва слишком каменистая, да и сами Ведьмины Камни затеняют землю, а дождевая вода скатывается вниз с небольшого возвышения в середине, напоминавшего сильно осевший от времени курган. Но сейчас весь он был покрыт белыми цветами. Невысокие, как крокусы, ослепительно белые с голубым глазком звездочки на тонких стебельках росли концентрическими кругами. В первом круге цветы все были белыми. Во втором у многих были голубые глазки в центре. В третьем глазки были у всех, и у некоторых они заполняли большую часть цветка. В четвертом белизны на лепестках было совсем немного, и в самой середине, на небольшом пятачке, росли исключительно синие цветы. В каждом круге был оставлен небольшой, на одну-две ступни, проход, дабы можно было, не топча цветов, подойти к центру, где рос один-единственный темно-синий цветок.

   - Красиво! – невольно вырвалось у Дженнет.

   - Интересно, что это означает? Это настоящие цветы или поделки из драгоценных камней? – подумал вслух Ричард Ольстен. – Вряд ли королева фей упустит возможность лишний раз продемонстрировать свои богатства! Она же женщина, а женщинам свойственно нравиться. Вы согласны со мной, мисс Дженнет?

   - Наверное, - кивнула девушка, которую охватило тягостное чувство. Она не могла отвести глаз от синего цветка, ее тянуло туда, как магнитом, и это было странно – ведь королеве фей нужен супруг, а не фрейлина!

   Заметив краем глаза движение, она обернулась и еле сдержала вскрик, невольно схватившись за грудь. С противоположной стороны, через луг, рысью подъезжали три всадника – двое мужчин и девушка в амазонке. Одного, державшегося позади, высокого блондина на караковом мерине, она не знала и едва удостоила взглядом, а вот другой мужчина и девушка были ей хорошо знакомы. Девушка была ее подругой леди Сьюзен Хемптон из Хемптон-холла, а мужчина был мистер Роланд Бартон. Не узнать его Дженнет не могла. Значит, он все-таки приехал! Значит, он выполнил свое обещание! И леди Сьюзен просто-напросто не успела предупредить подругу о его возвращении – еще бы, если он задержался в пути, а сразу после его приезда и началась буря. Но какое это имеет значение, если он все-таки приехал, если она видит его, скачущего на гнедой кобыле. Она всем сердцем устремилась навстречу и даже невольно потянулась, чтобы спрыгнуть с ландо.

   - Куда вы собрались, мисс Дженнет Холл? – ее придержали за локоть. – Не смейте этого делать! Тут такая грязь! Вы еще запачкаете башмачки и платье!

   - Но я хочу пройтись. И перестаньте меня удерживать! Это невежливо! – девушка попыталась вырвать свою руку, но Ричард Ольстен был настойчив.

   - Вы хотите подобраться ближе? Нет ничего проще! Эй, разойдитесь! – и он щелкнул над головой кнутом, направляя свою кобылу прямо к кругу камней. Люди, которые вынуждены были кинуться врассыпную, отвечали ему криками и бранью, но Ричард Ольстен был не из тех людей, которые придают такое значение словам. Дженнет же краснела от стыда и готова была бежать, куда глаза глядят.

   В довершение ко всему, шум привлек внимание всадников. Она заметила, что все трое повернулись в их сторону. Ни Ричард Бартон, ни его кузина не могли на таком расстоянии не узнать ее, и у девушки от досады из глаз брызнули слезы. Что о ней подумает мистер Бартон? Что скажет Сьюзен? Верна пословица: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты!» В отчаянии она подняла голову и, попытавшись встретить взгляд Роланда Бартона, помотала головой, прижимая руки к сердцу, всей душой желая, чтобы он понял – она лично не имеет к происходящему отношения.

   Неизвестно, понял ли Роланд Бартон ее или нет, но, когда взгляды их встретились второй раз, он учтиво поклонился, прижимая подбородок к груди и притронувшись рукой к шляпе, после чего что-то негромко сказал своему спутнику и первым поворотил коня, собираясь в обратный путь. Расстроенная его отъездом Дженнет упала духом.

   Она продолжала оставаться в таком же подавленном настроении и по завершении прогулки, и, когда Ричард Ольстен высадил ее у калитки, была так бледна, с покрасневшими от сдерживаемых слез глазами, что миссис Холл, едва завидев старшую дочь, захлопотала над нею, причитая, что она была права, и это простуда.

   - Поезжайте! Немедленно поезжайте за доктором Кентом, мистер Ольстен! – закричала она, подхватывая Дженнет под руки и помогая ей одолеть несколько шагов от калитки до крыльца. – И сию минуту привезите его сюда! Скажите, что моей Дженнет плохо. Что они теряет сознание… Возможно, она умирает…

   - Нет, маменька! Право слово, нет, - попыталась протестовать девушка. – Со мной все в порядке…

   - Не спорь! Я вижу, что тебе после прогулки стало еще хуже! Не надо было тебя отпускать! Сейчас ты немедленно отправишься в постель, а когда приедет доктор Кент… Как, мистер Ольстен, вы еще не уехали? Я же вас просила! Не бежать же мне самой? Мистер Холл, мистер Холл! Скорее сюда! Дженнет плохо! Она сейчас упадет! У нее кружится голова! Она нездорова…

   - Я здорова, маменька, - попыталась протестовать девушка. – Просто я…

   - Просто ее напугали знаки королевы фей, вот и все, - небрежно бросил Ричард Ольстен. – Мы были у Ведьминых Камней, на лугу. Там за одну ночь расцвело столько цветов!

   - Вы были у Ведьминых Камней? – нахмурилась миссис Холл. – Это дурное место! Моя бабушка рассказывала, что там в лунные ночи пляшет нечистая сила! И вы возили Дженнет туда? Как неразумно с вашей стороны! Я всегда знала, что добром это не кончится! Порядочным девушкам – да и вообще людям! – в том месте делать нечего!

   Продолжая причитать, миссис Холл ввела Дженнет в дом, поспешила с нею наверх, в комнаты.

   - Там сейчас собрался весь город, - как ни в чем не бывало, продолжал Ричард Ольстен, поднимаясь следом. – И повсюду разговоров только об этом. Вот увидите – когда придет мистер Джон и девочки, они вам принесут самые свежие новости и сплетни!

   - И слушать ничего не хочу! – решительно запротестовала миссис Холл. – Но неужели так никто и не поедет за доктором?

   - Я это сделаю, если не возражаете, - ответил Ричард Ольстен и направился к двери, напутствуемый хозяйкой дома.

   Оставшись наедине с матерью, Дженнет решительно воспротивилась ее попыткам уложить ее в постель и напоить микстурой от головной боли. Приехавший немного погодя доктор Кент встал на сторону девушки – мисс Холл немного утомлена, немного расстроена, немного взволнована, но совершенно здорова, и стоит ей немного успокоиться, как ее мнимые недуги, как рукой снимет.

   - А все из-за этих Ведьминых Камней! – сообщил он под конец. – Меня уже трижды сегодня вызывали к расчувствовавшимся дамам. Вы знаете старшую миссис Смит? Вот единственная, кому на самом деле стало плохо. Старушка разнервничалась из-за судьбы своего внука.

   - А что с ним такое? Он здоров?

   - Да, но вы ведь слышали эти истории из прошлого о том, что королева фей уже не раз появлялась в нашем мире и всякий раз выбирала себе супруга среди юношей нашего городка.

   - Да, бабушка мне рассказывала… Но это было так давно, что я считала эту историю сказкой!

   - А это не сказка, а самая настоящая быль. Я имел беседу с нашим викарием. Он утверждает, что в приходских книгах хранятся записи – в каком году и кого из юношей Фейритона забирали в волшебную страну. Раз в сто лет бесплодная пустошь у Ведьминых Камней расцветает, и это служит знаком того, что королева фей опять желает избрать себе супруга. В скором времени она объявит о своем выборе.

   - Она объявит? – перебил доктора Ричард Ольстен. – А я слышал, что будет жеребьевка, как на состязаниях?

   - В приходских книгах есть расхождение на этот счет, - уклончиво ответил доктор. – Так мне сказал викарий. Как бы то ни было, один из неженатых мужчин нашего городка будет избран королевой фей в качестве ее супруга. Его семья получит богатые дары, а весь город – благословение волшебного народца.

   - Богатые дары! – повторил Ричард Ольстен.

   - Неженатые мужчины, - подумала о своем миссис Холл. – Это значит, что и мой Джон – тоже?

   - Да, миссис Холл, поскольку ваш сын не женат, у него тоже есть шансы.

   Дженнет, которая настояла на том, чтобы не лежать в постели, тихо ахнула. Ее мать тоже пребывала в смятенных чувствах.

   - Да, это было бы неприятно, - пробормотал Ричард Ольстен.

   - Поезжайте! – сорвалась миссис Холл. – Поезжайте, мистер Ольстен, и отыщите моего Джона как можно скорее! Я ни на миг не отпущу его от себя, пока не минует опасность! Я вообще велю ему уехать из Фейритона! Боже, ну почему он захотел задержаться? Я же советовала ему не манкировать учебой! Господи, что будет с моим бедным мальчиком?

   Под ее причитания доктор и мистер Ольстен и покинули дом.

   После отъезда этого последнего Дженнет стало легче, легкая тревога за брата рассеялась вместе с дурным настроением, когда тот возвратился в скором времени вместе с младшими сестрами, разминувшись с мистером Ольстеном. Девушки принесли свежие новости и сплетни, которыми они немного развлекли мать и старшую сестру. А в обед настроение Дженнет стало еще лучше, ибо именно в обед прискакал нарочный из Хемптон-холла. В честь приезда в гости мистера Роланда Бартона сэр Чарльз Хемптон собирался устроить небольшой домашний бал, на который были приглашены Дженнет Холл и ее брат Джон.

   Обрадованная Дженнет сразу села писать подруге ответ, отвечая согласием и выражая благодарность за приглашение. Ее сестры обиженно надулись – в Хемптон-холле балы устраивались так редко, что каждый из них воспринимался многими молодыми девушками как единственный в жизни шанс. Но что поделать, если после смерти леди Хемптон ее супруг утратил всякую любовь к развлечениям, а домом заправляла его незамужняя сестра, леди весьма строгих нравов?

   Миссис Холл тоже была не в восторге.

   - Я решительно отказываюсь понимать Хемптонов, - говорила она. – Да, приезд мистера Бартона – событие, ведь, насколько известно, он помолвлен со своей кузиной и в недалеком будущем станет новым владельцем Хемптон-холла. Но ограничились бы простым обедом. К чему бал? Разве мы недостаточно повеселились на Пасху? Разве не близится Первомай? А тут еще эти жуткие слухи про королеву фей! Впрочем, мистеру Бартону нечего волноваться – он ведь помолвлен…

   Дженнет подавила вздох. Ей лучше матери было известно, что Роланд Бартон не влюблен в Сьюзен Хемптон.

   - Наверняка, они объявят о своей помолвке на этом балу! – сама себе нашла объяснение ее матушка. – Сколько можно тянуть? Леди Сьюзен уже почти двадцать лет. Она, кажется, писала тебе, что ее кузен представлен к новому чину. Его карьера идет в гору. Самое время связать себя узами брака! Да, наверное, бал устраивается ради помолвки… Тогда мне решительно не понятно, почему приглашают тебя. Разве что леди Сьюзен хочет, чтобы в такой торжественный день с нею рядом была близкая подруга?

   Дженнет почувствовала, что у нее от трескотни матери опять начинает болеть голова. Она в двух словах дописала ответ и запечатала его.

   - Я не знаю, маменька… Вот, готово!

   - Ты ответила согласием? Ведь так?

   - Да, маменька!

   - Вот к чему эти хлопоты? Четверг через два дня! Мы не успеем приготовить тебе приличного наряда! Ох, вот не было заботы! Тебе совершенно нечего надеть!

   Дженнет вздохнула. Она уже привыкла, что ее мать во всем видит только плохую сторону.

ГЛАВА 3.

Следующие два дня Дженнет жила, как на иголках. Она то готова была плакать от тоски – ведь до четверга так долго! – то петь от восторга – ведь совсем скоро бал, на котором она увидит мистера Бартона. На семейном совете было решено не шить новое платье, а немного оживить одно из ее праздничных, бежевое с мелкий цветочек, подшив к нему кружево и удлинить шлейф. Добавить к шляпке новые перья – и бальный наряд готов. За этими хлопотами время пролетело незаметно.

   Брат и сестра Холл уже собирались выходить, и экипаж был подан, когда к калитке их дома подкатило ландо, в котором восседал мистер Ричард Ольстен со своей сестрой Лилиан.

   - Какая удача застать вас дома! – воскликнул Ричард Ольстен. – Мы так боялись опоздать! Лилиан так тщательно выбирала украшения, что я начал опасаться, что мы всюду опоздаем! К счастью, у меня отличная кобыла. Она домчала нас в один миг, и все время шла такой ровной рысью! Лилиан, давай ты пересядешь к мистеру Джону Холлу, а твое место займет мисс Холл. Я хочу показать ей, какой ровный ход у моей Афродиты!

   - Благодарю вас, мистер Ольстен, но я уже имела честь насладиться этим в понедельник, - ответила Дженнет, опираясь на руку брата. – И мы ведь уже условились…

   - Ах, что за условности между друзьями? – защебетала Лилиан Ольстен, с помощью брата выбираясь из ландо. – Я с удовольствием проеду в вашем экипаже. Лошади моего брата великолепны, но от быстрой езды у меня учащается сердцебиение, и я боюсь, что моя прическа растреплется на ветру! Вам-то, милая мисс Ольстен, нечего бояться – у вас такие прекрасные послушные локоны! Они лежат так, как их уложили. А вот мне с моими волосами одно мучение! Иногда я даже жалею, что прошла мода на парики! Какие бы прически я тогда носила!

   Не переставая болтать, девушка взяла Джона Холла за другую руку и заглянула ему в глаза.

   - И, кроме того, я интересуюсь правом. Вы мне расскажете?

   - Не думаю, мисс Ольстен, - ответил Джон Холл. – Эта область юриспруденции слишком сложна и трудна для женского понимания.

   - Ах, нет! Это ужасно несправедливо! Послушайте, мистер Холл, я недавно прочла роман… мисс Дженнет знает, мы читали его вместе… Так вот, там несчастная Белинда из-за ошибки в завещании оставалась без гроша в кармане после смерти ее единственного родственника и опекуна и была вынуждена поступить в горничные к своему собственному кузену, который, прибыв из-за границы, даже не догадывался, что она – его родственница!

   Самой Дженнет роман показался скучным, и, хотя она сочувствовала несчастной Белинде, но обсуждать ее не собиралась. Ричард Ольстен, убедившись, что сестра завладела вниманием Джона Холла, усадил ее в свое ландо, и девушка была вынуждена подчиниться. Сил и уверенности ей придавала мысль, что они едут на бал, где она увидит мистера Бартона.

   - Мисс Дженнет, я смею надеяться на то, что вы отдадите мне первый танец? – поинтересовался Ричард Ольстен, когда оба экипажа покатили по улице.

   - Не могу обещать, - ответила девушка.

   - Но почему же?

   - Там, на балу, будет много кавалеров. Вдруг кому-то из них тоже захочется пригласить меня на первый танец?

   - Но ведь я первым спросил! И кто эти кавалеры? Вы кого-нибудь знаете?

   - Мистер Роланд Бартон, например, - ответила Дженнет, поскольку именно этот человек сейчас занимал все ее мысли.

   - О боже, мисс Дженнет, не будьте столь наивны! Весь Фейритон знает, что мистер Бартон помолвлен с леди Хемптон и в недалеком будущем станет новым лордом Хемптон-холла! Эти двое и будут открывать бал!

   - Ну, тогда тот высокий блондин, с которым он вместе приезжал к Волшебным Камням, - нашлась девушка. – Я до сей поры его не видала в наших краях!

   - Я тоже. Но ручаюсь, он будет танцевать с мисс Монтего – ведь после леди Хемптон она самая богатая наследница округи.

   Дженнет оставила его реплику без ответа. Диана Монтего в самом деле была после мисс Сьюзен Хемптон самой богатой наследницей в окрестностях Фейритона. Ее отцу принадлежали многочисленные фермы, несколько прядильных фабрик и большое Фейритонское аббатство. Другой вопрос, что они не были титулованными особами.

   Ричард Ольстен пробовал и дальше развлечь спутницу беседой, и был так назойлив, что Дженнет в конце концов побежала ему пару танцев – первый и третий. Она была готова согласиться на что угодно, лишь бы он хоть ненадолго оставил ее в покое.

   Хемптон-холл был расцвечен десятками свечей, паркет натерт до блеска, стены украшали новые драпировки из цветного сукна и шелка, оживляя обычно скромные и даже мрачные апартаменты. Покойная матушка Сьюзен Хемптон любила яркие краски, хотя сама была болезненной и слабой. А после ее кончины убрали все лишнее и доставали лишь по праздникам.

   Еще с порога гости попадали в царство света, музыки, веселых голосов и аромата женских духов. Сьюзен Хемптон была в комнатах, и гостей встречала леди Сара. Не слишком довольная своей ролью, пожилая дама лишь чопорно кивала головой и, как заведенная, повторяла одно и тоже: «Рады вас видеть! Очень рады!» На приветствие Дженнет она ответила то же самое, удостоив девушку лишь мимолетного взгляда, и та была ей благодарна. Ведь Сьюзен Хемптон знала о ее чувствах к кузену, и то, что Дженнет прибыла на бал не со своим братом, могло испортить ее репутацию.

   В верхних залах гостей встречала сама наследница замка в сопровождении кузена и его друга. Она издалека заметила Дженнет и ее спутника и сделала им знак. Не подойти оказалось невозможно, тем более, что того же хотел и Ричард Ольстен. Он с таким видом повел девушку через весь зал, словно хотел нарочно выставлял на всеобщее обозрение их отношения.

   - О, какая радость! Я так ждала вас, мисс Дженнет! – воскликнула Сьюзен Хемптон. – Вы ведь уже знакомы с моим кузеном мистером Роландом Бартоном?

   Тот шагнул вперед. Дженнет подняла на него заблестевшие глаза. Они стояли в двух шагах друг от друга.

   - Мы, помнится, уже имели честь быть представленными друг другу, - негромко произнес Роланд Бартон, не сводя глаз с ее лица. – Прошлой зимой, на Рождество в Лондоне… ежели мисс Холл помнит.

   - Я помню, мистер Бартон, - прошептала Дженнет, едва не теряя сознание от того, что снова слышит его голос. – Я помню все-все, от первой до последней минуты…

   - И ваше обещание не забывать? – в его голосе проскользнул ледок.

   - Я дала клятву и намеревалась исполнить ее, чего бы мне это ни стоило! – произнесла она, невольно потянувшись к нему. – Как я могла забыть…

   - В суете жизни порой забываешь и не такое.

   - О, нет! Эти несколько рождественских вечеров – лучшее, что случилось со мной!

   Решивший, что о нем забыли, Ричард Ольстен быстро протиснулся вперед.

   - Добрый вечер, мистер Бартон, - энергично воскликнул он. – С приездом в наши края. Вы надолго?

   - Добрый день, мистер Ольстен, - ответил тот, с неохотой отводя взгляд от лица Дженнет. – Мне дали отпуск.

   - По семейным обстоятельствам или вы просто соскучились по родственникам?

   - Сейчас на морях спокойно, начальство не считает нужным просто так держать людей у причалов. Но уже через месяц мы можем опять выйти в море…

   Дженнет тихо ахнула. Месяц – это так мало! Она помнила, что от отпуска Роланда Бартона уже миновали несколько дней. А ему надо еще и доехать до Портленда… Как летит время!

   - Да, но пока вы на твердой земле и можете все свое время посвящать развлечениям, - продолжал Ричард Ольстен. – Кстати, имел удовольствие видеть вас в понедельник. У вас отличная гнедая! Великолепная лошадь, уж поверьте мне, я разбираюсь в лошадях.

   - Рад это слышать, - коротко ответил Роланд.

   - У нас с отцом собственный конный завод. Надеюсь, слышали? Да, что я! Конечно, слышали, ведь вы же тут частый гость, не так ли? Мы пока только встаем на ноги, пока только начинаем формировать поголовье, но у нас уже есть отличные кобылы с прекрасной родословной. Думаем осенью поехать в Дерби и участвовать в бегах, а по возвращении обзавестись породистым жеребцом-производителем. И тогда уже через несколько лет у нас будет прекрасное поголовье.

   - Разумеется.

   - Я думаю приобрести кого-нибудь из сыновей знаменитого Эклипса. Как вы считаете?

   - Может быть.

   Дженнет стояла рядом с молодыми людьми и маялась. Она чувствовала на себе взгляды мистера Бартона и сама нет-нет, да и бросала в его сторону взор, прикрывая нижнюю часть лица веером. Больше всего на свете она хотела оказаться где угодно, только не рядом с Ричардом Ольстеном.

   - Вы скучаете?

   Девушка вздрогнула, не сразу сообразив, что вопрос относится к ней. Она захлопала глазами – мистер Бартон смотрел на нее в упор.

   «Очень скучаю! И очень хочу отсюда уйти! Уведите меня куда-нибудь подальше!» - могла бы она ответить, если бы не воспитание, но не успела и рот раскрыть.

   - Да-да, вечер начинается не слишком бурно, - вклинился мистер Ольстен. - Скорее бы начались танцы. Мисс Холл обещала мне первый танец.

   Сердце Дженнет пропустило несколько ударов. Она обратила умоляющий взор на Роланда Бартона.

   - Вот как, - только и произнес он. – У мисс Холл первый танец уже обещан?

   - Только один…

   - Два! Мисс Холл обещала мне два танца.

   - Первый и третий, - поспешила уточнить девушка и, торопясь, пока кто-то из мужчин не высказался, добавила: - Но второй – ваш!

   Она протянула руку, и Роланд Бартон согнулся над ее пальцами, касаясь их самыми кончиками губ.

   - Почту за честь, - промолвил он.

   Дженнет очень хотелось, чтобы он подольше задержал ее ладонь в своей, но молодой человек ни на шаг не отступил от этикета.

   Танцы не заставили себя долго ждать, но, стоило заиграть музыке, как Дженнет искренне пожелала, чтобы она поскорее смолкла. И дело было не только в том, что Роланд вел свою кузину, а ее – мистер Ольстен, а в том, что ее партнер не замолкал ни на минуту.

   - Они прекрасная пара, вы не находите? – были едва ли не первые его слова.

   - Вы о ком? – Дженнет старалась не смотреть на партнера дольше, чем это необходимо, скользя взглядом по залу.

   - Мистер Бартон и леди Сьюзен Хемптон. Просто созданы друг для друга!

   Дженнет бросила взгляд на эту пару, но ничего не ответила.

   - Интересно, когда они объявят о своей помолвке? – продолжал Ричард.

   - О чем?

   - Вы разве не знаете? Помолвка! Я думал, раз леди Хемптон ваша подруга, вы должны быть в курсе последних новостей! Я думаю, что мистер Бартон как раз и прискакал в Фейритон, чтобы сделать ей предложение.

   - Я не знала, - настроение у Дженнет упало. Нет, она не сомневалась в своей подруге и ее кузене, но ведь порой обстоятельства могут перемениться мгновенно. Это молчание Сьюзен, за исключением приглашения на бал… Не в помолвке ли причина столь внезапной холодности?

   - Да тут и знать ничего не надо! Достаточно на них посмотреть!

   Дженнет посмотрела – тем более, что пары приостановились перед следующей фигурой. Сьюзен держала Роланда за руку и что-то горячо ему шептала. Почувствовав ее взгляд, оба обернулись – и Дженнет от мгновенно вспыхнувшего чувства стыда готова была провалиться сквозь землю. Она еле дотерпела до конца танца и устремилась к креслам.

   - Вам плохо, мисс Холл? Душно? Жарко? – устремился за нею Ричард Ольстен.

   - Да, мне душно и жарко! – отвечала она. – Прошу меня извинить, но здесь действительно нечем дышать…

   - Вот уж не согласен! Бал только начался, духоты особой нет, да и жары тоже. Мисс Холл, я полагал вас намного крепче! Надеялся, что мы протанцуем до двух-трех часов ночи!

   - Не забывайте, мистер Ольстен, что я обещала вам всего два танца, и один уже закончился!

   - Так за чем же дело стало? Пообещайте мне еще несколько танцев! Четвертый, например.

   - Нет-нет, мистер Ольстен! Это предосудительно – все время танцевать только с одним партнером! Что подумают люди? Как это будет выглядеть? Это неприлично!

   - Это не прилично для посторонних людей, но если вы хотите говорить со мной откровенно, то я вам скажу… Конечно, я собирался сделать это по-другому, в присутствии ваших достопочтенных родителей, по всей форме, но, раз вы меня вынуждаете из-за такой малости поступаться своими принципами, я готов пойти вам на эту уступку. Думаю, присутствия вашего брата будет более, чем достаточно для формального объяснения!

   Дженнет похолодела. Она догадывалась, что крылось за столь напыщенным заявлением, и не хотела верить своим ушам.

   - О чем вы говорите, мистер Ольстен? – пролепетала девушка.

   - Дабы наше поведение не выглядело предосудительно в глазах общества, я собираюсь прямо сейчас, в неформальной обстановке, сделать то, что намеревался совершить немного позже по всей форме, - он выпрямился, одернув сюртук. – Я собираюсь серьезно поговорить с вами и вашими родственниками относительно своих намерений! Будьте уверены, что в отношении вас они самые честные и серьезные.

   - О нет! – вырвалось у Дженнет.

   - Понимаю, бал – не то место, где совершаются подобные сделки, однако, помня о приличиях и заботясь о вашей репутации, я просто вынужден форсировать некоторые события! Извольте подождать здесь, пока я отыщу вашего брата и повторю свое предложение в его присутствии!

   И прежде, чем девушка успела вымолвить хотя бы слово, Ричард Ольстен исчез в толпе гостей. Джон Холл со своей партнершей, сестрой Ричарда, тоже был среди танцевавших и отыскать его не составило бы труда. Дженнет была в отчаянии, торопливо размышляя, как поступить, и в тот момент, когда она уже почти решила покинуть зал, чтобы хоть на несколько минут оттянуть неизбежное, рядом возник молодой человек, и голос, который она узнала бы из тысячи, поинтересовался:

   - Вы еще не забыли о вашем обещании, мисс Холл?

   Дженнет развернулась навстречу Роланду Бартону так стремительно, словно ее дернули за плечо:

   - Да?

   - Вы обещали мне танец, - он протянул руку. – Слышите? Уже музыка…

   В самом деле, только что зазвучали первые аккорды, и Дженнет с готовностью оперлась на предложенную руку:

   - Я готова.

   Они были последней парой, занявшей свои места, и пропустили начало первой фигуры, но, кажется, это их не интересовало. Дженнет наконец-то могла в открытую смотреть на своего партнера, не сводя с него глаз, любоваться каждой черточкой его лица. За время их разлуки Роланд Бартон немного загорел, у него суше стали черты лица, чуть острее скулы, а вокруг глаз появились мелкие морщинки – наверное, от того, что ему часто приходилось всматриваться вдаль. Но все равно он оставался самым красивым мужчиной на свете, и даже собственный родной брат сильно уступал ему в этом отношении.

   - О чем вы задумались? – был его первый вопрос.

   - О вас, - не медля ни минуты, отозвалась Дженнет.

   - Вот как?

   - О нашей последней встрече, - быстро поправилась девушка. – И о последовавшей за нею разлуке. Четыре месяца – это так долго!

   - Три с половиной, - поправил он.

   - Надо же! Я не считала, - Дженнет покраснела. – Для меня время тянулось так медленно, что я могла бы поклясться, что жду уже четыре года.

   - И вы в самом деле были готовы ждать?

   - Новой встречи? Сколько угодно!

   Он не ответил – в это время настала пора менять партнеров. С нею рядом оказался тот высокий блондин, которого, насколько она помнила, ей успели представить как Эдмунда Грея.

   - Мисс Дженнет Холл? – поинтересовался он. – Роланд мне много о вас рассказывал.

   - Вот как? – девушка покраснела.

   - О, не смущайтесь. Мы с ним давние друзья. Он уговорил меня погостить тут несколько дней, торопясь в Фейритон, и я понимаю, почему!

   - Вы забываетесь, мистер Грей! – воскликнула Дженнет.

   - Отнюдь… Хотя, да, должен признаться, что в этом зале присутствуют молодые дамы, рядом с которыми можно забыть все на свете.

   - Вы… давно знакомы с мистером Бартоном? – Дженнет поспешила перевести разговор на другое.

   - Да уже лет семь или более того! Не скажу, что мы неразлучные друзья, но и врагами нам не грозит стать. Скорее, наоборот…

   Тут опять пришлось менять партнеров, и разговор прервался. Оказавшись рука об руку с незнакомым молодым человеком, Дженнет была рада немного помолчать и осмыслить сказанное. Она с нетерпением ждала, когда опять танец сведет ее с Роландом Бартоном и устремилась к нему столь поспешно, что едва не нарушила танец.

   - Мне так много надо вам сказать…

   - Мне тоже…

   Девушка задохнулась от волнения и восторга.

   - Мы не виделись так давно…

   - Не было и дня, чтобы я не думала о вас. Я вам писала…

   - Знаю. Я прочел ваши письма. Благодарение кузине Сью! Она – отменный почтальон.

   - Милая Сьюзен, - прошептала Дженнет, опуская глаза. – Она чудесна.

   - Да, лучшей сестры трудно пожелать.

   - А в свое время из нее выйдет и отличная подруга жизни.

   - Вы думаете? Да, я слышал, что женщины обожают сватать и находить женихов своим подругам, сестрам и кузинам, но не думал, что и вы подвержены этой слабости!

   - Это не слабость, - воскликнула уязвленная Дженнет. – Это… Это известно всем! Сьюзен Хемптон – наследница Хемптон-холла и ваша кузина! А вы – второй сын и больше времени проводили здесь, чем у себя в Бартон-холле…

   - Ах, вот вы о чем! – он улыбнулся. – Любовь между кузеном и кузиной – частое явление, но гораздо чаще встречается самая обычная дружба.

   - У меня нет кузенов, мне трудно об этом судить.

   - Думаю, нам надо объясниться…

   Сердце Дженнет застучало так громко, что девушке показалось, что вся танцевальная зала услышала его грохот.

   - О, нет!

   - Увы, да. Вы правы. Танец закончился!

   Они остановились. Оглушающая тишина пала, словно трагическая весть о начале войны, но они продолжали держаться за руки, как будто хотели продлить этот мир.

   - Ваш следующий танец свободен?

   - Увы, нет, - вздохнула Дженнет и тут же добавила: - Но четвертый – ваш. И пятый, если вы того пожелаете…

   - О, - Роланд Бартон улыбнулся, - вы даете мне надежду! Что ж, буду ждать…

   Он отступил, кланяясь и глядя на кого-то за спиной девушки. Она до последнего держалась за его руку, и перед тем, как отпустить, слегка сжала ему пальцы. После чего, ошеломленная своим порывом, повернулась навстречу Ричарду Ольстену.

   - Ну, я поговорил с Джоном, - с места в карьер начал он. – Он не против встретиться после танцев и объясниться. Ведь вы никому еще не обещали следующий танец?

   - Обещала. И пятый, и шестой, - осмелилась солгать она. – И вообще, я почувствовала такой прилив сил, что мне кажется, могла бы плясать до рассвета!

   - Это радует! Вы намного крепче, чем кажетесь! Вас стоит только расшевелить! Вот и румянец появился, и улыбка! Ну-ка, покажите, на что вы способны!

   Дженнет бросила взгляд по сторонам. Роланд Бартон танцевал на сей раз с Дианой Монтего, самой богатой, хотя и не такой знатной невестой в округе, как его кузина. Та, как ни в чем не бывало, отплясывала с Эдмундом Греем, и о чем-то с ним перешептывалась. Один раз они оба одновременно фыркнули от смеха, в другой раз слишком тесно сблизили головы. Было ясно, что у них двоих общая тайна. И это, а также ободряющий взгляд Роланда Бартона, который он послал ей поверх головы партнерши, привело Дженнет в состояние радостного нетерпения.

   Однако, в следующие два часа им не удалось как следует перекинуться и парой слов – в танце, в паузах между фигурами и сменой партнеров, разве скажешь все, что лежит на сердце? Чтобы не привлекать внимания окружающих и не заставлять обсуждать себя, Дженнет пришлось танцевать, кроме Роланда, еще со своим братом, с мистером Греем, с братом своей подруги Люси Майклом Смитом. Только пять танцев спустя она и Роланд снова оказались в паре.

   - Я больше не могу! – призналась девушка.

   - Вы устали? Но ведь бал только начался!

   - Я протанцевала подряд девять танцев! Это – десятый! Мне необходимо немного освежиться, пройтись или присесть где-нибудь в тихом уголке. Я переведу дух и опять смогу танцевать.

   - Как только завершится танец, я могу проводить вас в чайную комнату. Пока там ничего не готово, вы сможете побыть там в столь желанной для вас тишине…

   - И одиночестве? – вырвалось у нее.

   - Если хотите, я могу составить вам компанию.

   Дженнет смогла только вздохнуть. Едва музыка смолкла, она повисла на руке своего партнера:

   - Умоляю, скорее! Уведите меня!

   - Это похоже на похищение! – улыбнулся он. – Несколько в духе моей кузины. Но, думаю, она не будет против того, что мы ненадолго исчезнем. И даже больше – как хозяйка бала, она может сделать так, чтобы нас некоторое время не искали. Ибо в некоторых случаях что может быть неприятнее, чем присутствие посторонних!

   Дженнет оставалось только согласиться. Проходя вместе с Роландом Бартоном из танцевальной залы в чайную комнату, она случайно поймала взгляд Сьюзен Хемптон. Она, румяная и счастливая, стояла посреди зала, а рядом с нею, словно часовой, замер Эдмунд Грей. Подруги посмотрели друг на друга, и Сьюзен послала Дженнет улыбку.

   - Вот видите, наш побег получил высочайшее разрешение! – сказал Роланд, пропуская девушку в дверях вперед себя. – Благодаря нашей милой кузине мы ненадолго исчезли.

   В чайной комнате слуги заканчивали приготовления. Уже были накрыты столы, лакеи расставляли тарелки и пирожными и легкими закусками, готовились разливать чай. Дженнет присела на стул в сторонке, у стены, за колоннами, чтобы ее не сразу могли увидеть те, кто вот-вот устремится сюда, чтобы немного передохнуть и подкрепить свои силы. Так у нее будет несколько лишних минут. Роланд принес ей чашку чаю и несколько бисквитов на тарелочке.

   - Вот так. Теперь никто не заподозрит дурного, а уж наша кузина позаботится о том, чтобы это произошло как можно позже.

   - Милая леди Хемптон! Она чудесная подруга, мистер Бартон.

   - «Мистер Бартон!» - передразнил он, присаживаясь рядом. – Что за холодный тон? Сейчас, когда мы практически одни, могли бы быть чуточку понежнее. Ручаюсь, что со своим спутником вы куда ласковее!

   - Мистер Ричард Ольстен друг моего брата и наш сосед, но не более того!

   - Но, судя по тому, как он смотрел на вас и что первый танец был отдан ему, он думает другое!

   - Пусть он думает все, что угодно, - категорично заявила девушка, - но мистера Ольстена я любить никак не могу. Мое сердце мне не принадлежит!

   - Вот как?

   - Ах, я не могу никому ничего рассказать! – вздохнула Дженнет. - Тем более, родным.

   - Но почему? Я бы понял, если бы это была не ваша тайна, но в нее посвящены, кроме вас, моя кузина Сьюзен, мой друг Грей… Не кажется ли вам, что пора объявить всему свету о том, что ваше сердце занято?

   - Увы, - Дженнет смотрела в свою чашку и тихо ненавидела себя за то, что вынуждена так говорить, - я должна молчать…

   - Но почему? Вы боитесь?

   - Я? Нет, что вы, мистер Бартон! Это все моя матушка с ее способностью и желанием видеть во всем только темную сторону! – воскликнула Дженнет. – В каждом человеке она старается отыскать недостатки, у каждого плана – даже наших собственных планах на день! – слабые места, у каждого высказывания – тайный смысл, и очень огорчается, если не может этого обнаружить. Она называет это «быть готовой ко всему», а я считаю, что если ждать неприятностей, то рано или поздно они случаются.

   - А вы не такая?

   - Нет, - с жаром произнесла девушка. – Я верю в лучшее. Конечно, нельзя забывать о том, что на пути к цели могут возникнуть препятствия, но при встрече с ними не стоит опускать руки, а искать пути решения.

   - Это мне в вас и нравится, - сказал Роланд.

   Он смотрел на нее сверху вниз, чуть склонив голову набок, и под его теплым взглядом Дженнет чувствовала, как ее словно окутывает пушистое покрывало любви и нежности.

   - Правда, мистер Бартон?

   - Правда, - произнес он. – Этим вы похожи на кузину Сьюзен. Вы совершенно одинаково смотрите на некоторые вещи и, думаю, из сердечных подруг могли бы стать любящими сестрами. У вас так много общего, что вам не пришлось бы меняться и подстраиваться…

   - Сестрами? – Дженнет показалось, что она ослышалась. Рука с чашечкой чая задрожала так, что девушка поставила ее на колени. – Вы хотите сказать… О, мистер Бартон, если я правильно вас поняла, то…

   - Кажется, вы достаточно умная девушка, чтобы все понимать правильно, - он немного наклонился вперед, переходя на шепот. – Но, если вам нужно разъяснение… если требуются доказательства, я готов…

   - О, мистер Бартон, - простонала Дженнет, не смея поверить в услышанное.

   - Мисс Холл…

   Хлопнула дверь. Дженнет вздрогнула, и чашка, которую она держала на коленях, пролилась на платье. В чайную комнату входили гости, разгоряченные танцами и мечтающие подкрепить свои силы. Девушка вскочила, готовая заплакать – платье было безнадежно испорчено. Матушка непременно станет ее бранить – мол, я не хотела, чтобы ты надевала это платье, ты его загубишь!

   - Тысяча извинений, мисс Холл, - Роланд подал ей руку. – Вы не держите на меня зла? Чем я могу загладить свою вину?

   - Ах, нет! Нет! Вы тут ни при чем… Просто все так неожиданно… У меня голова идет кругом. И, наверное, мне бы стоило отправиться домой.

   - Домой? Но…

   - Мистер Бартон, мое платье загублено! Я не смею оставаться тут в таком виде! Вы тут ни при чем. Это я настолько неловкая…

   - Но ведь не вы ли сами говорили, что при встрече с препятствиями на пути к цели не стоит опускать руки, а искать пути их решения?

   Роланд Бартон встал перед девушкой, загораживая ее ото всех, но, собираясь как-то скрыть дефект на платье, он невольно привлекал внимание к весьма двусмысленному положению – в чайной комнате уже было слишком много народа, и большинство приглашенных уже во все глаза смотрели на эту пару.

   - Мистер Бартон, бывают обстоятельства, которые оказываются непреодолимыми, - промолвила Дженнет. – Кроме того, если цель достигнута, можно прекратить борьбу и смириться.

   - И ваша цель…

   Дженнет задержала дыхание. Воспитание боролось в ней с чувствами. Сказать или промолчать?

   - Моя цель вполне достигнута, мистер Бартон, - промолвила она. – Я повидалась, хоть и мельком, с подругой, потанцевала, попробовала восхитительные бисквиты, заслужила внимание многих и… узнала последние новости. Теперь, после разговора с вами, мне ничего не остается, кроме как откланяться. Джон!

   Ее брат как раз входил в комнату, ведя под руку Люси Смит, и что-то рассказывая ей. Услышав голос сестры, он подошел поближе.

   - Джон, милый, у меня ужасно разболелась голова, и я поэтому не удержала чашку и испортила себе платье, - сказала Дженнет. – Мистер Бартон был так любезен, что предложил мне присесть в сторонке в надежде, что головокружение пройдет само собой, но этого не случилось, и я хочу, чтобы ты отвез меня домой.

   - Тебе плохо? – участливо спросил Джон. – Может быть, попросить у кого-нибудь из дам нюхательные соли?

   - Нет-нет, соли тут не помогут… И платье уже безнадежно испорчено. Мистер Бартон извинится за меня перед своей сестрой, не так ли?

   Она в первый раз посмотрела на Роланда, и тот кивнул.

   - Ну, если дело обстоит так, - Джон был в меру умен и понимал, что для женщины крошечное пятнышко на платье может стать причиной трагедии, - то почему бы и нет? Подожди меня здесь, а я распоряжусь насчет экипажа.

   - Только не говори ничего мистеру Ольстену, - крикнула ему вдогонку Дженнет. – Он ни в чем не виноват и пусть остается здесь, веселится и развлекается…

   Мисс Люси Смит осталась рядом с Дженнет, искоса посматривая на Роланда Бартона и терзаясь от зависти. Будущий владелец Хемптон-холла был недосягаем для большинства дам Фейритона, но от этого был не менее привлекателен.

   - Думаю, мисс Холл, я, как человек, который оказался причастен к случившейся с вами неприятности, должен как-то искупить свою вину, - помолчав, произнес Роланд Бартон. – Будет только справедливо, если я провожу вас до дома. Вы прибыли в экипаже?

   - В ландо, - промолвила Дженнет. – В ландо брата…

   - Отлично. Тогда я последую за вами верхом.

   Девушка тихо ахнула. Люси Смит, оказавшаяся невольной свидетельницей разговора, застыла, как соляной столп. Это было невероятно. То, что она только что услышала, было самой горячей новостью, не считая взбудоражившего городок слуха о выборе королевы фей. Стараясь не привлекать до поры лишнего внимания, она скромно стояла, озираясь по сторонам. И когда несколько минут спустя вернулся Джон Холл, доложив, что экипаж подан и можно ехать, и вместе с братом и сестрой чайную комнату покинул и Роланд Бартон, она поспешила к своим подругам, чтобы поделиться своим наблюдением.

   Был поздний вечер конца весны. Закат догорал. Ландо не спеша катилось по опустевшей к концу дня дороге, Хемптон-холл с его яркими огнями, веселой музыкой, танцами, смехом и развлечениями становился все дальше. Дженнет попросила брата ехать помедленнее, и Джон пустил лошадь шагом. Он по-своему объяснил это желание сестры, хотя вечер был довольно прохладный, и девушка зябко куталась в шаль. Наверняка, она просто утомилась в душных комнатах, вспотела от танцев и горячего чая и сейчас хотела надышаться полной грудью, сполна вкусить свежего, пахнущего землей, травой и недавним дождем воздуха. У самого Джона на балу не осталось девушки, в чьем присутствии он нуждался – для него самым важным было сделать карьеру, а уж потом подыскивать спутницу жизни. Кроме того, он предчувствовал, что дома их ждет неприятный разговор с маменькой: «Что, бал уже закончился? Нет? Тогда почему вы уехали? Вас там плохо приняли? Я так и знала… Ах, Дженнет стало плохо? Это из-за того, что с нею так обошлись, не иначе!» - и так далее. Пятно на платье она, конечно, заметит, но намного позже, когда все неприятные слова, ранящие сердца ее старших детей, уже будут сказаны. А извинится в своей обычной манере: «Я так и знала, что ты все поймешь наоборот!»

   Понимая – или догадываясь, что понимает – чувства сестры, Джон сам не спешил домой.

   Второй причиной, по которой Дженнет не хотелось никуда торопиться, был мистер Бартон. Он все-таки покинул шумное сборище, наплевав на этикет, и ехал шагом подле ландо. Кутаясь в шаль, девушка то и дело оборачивалась на него. В сумерках четкий профиль Роланда Бартона казался неестественно бледным, и только темнели глаза. Глядя на дорогу перед собой, он время от времени бросал взгляды на Дженнет, и в те минуты, когда их глаза встречались, сердце девушки замирало от восторга. Он здесь! Он добровольно вызвался проводить их домой! Можно ли мечтать о большем счастье? Если бы не присутствие Джона, как много ей надо было сказать мистеру Бартону! Но Дженнет молчала, и лишь красноречивые взгляды говорили сами за себя. Джон тоже помалкивал, полагая, что сестра слишком расстроена, чтобы растравлять ее душу пустой болтовней.

   - Смотрите! – вдруг нарушил он молчание. – Что там? Зарево? Пожар?

   Роланд встал на стременах.

   - Не пожар, - промолвил он. – Это Ведьмины Камни.

   Опираясь за плечо брата, Дженнет выпрямилась, глядя в ту сторону. Ночное небо – закат догорал в противоположной стороне, у них за спиной – было зеленовато-голубого цвета, и по нему время от времени пробегали искорки, словно крошечные молнии. Зрелище было красивое, но эта красота пугала. Все слухи, все легенды ожили в памяти Дженнет.

   - Поехали скорее, - заторопилась она, садясь на место. – Я замерзла!

   - Бедная Джен, - Джон коснулся ее руки. – Ты вся закоченела!

   Девушка кивнула. На самом деле ей было не холодно. Ей было страшно.

   Утро принесло с собой головную боль – миссис Холл спешила высказать дочери все, что думала, о происшествии на балу.

   - Это крайне легкомысленно с твоей стороны – садиться пить чай не за столом, - вещала она, внимательно осматривая чайное пятно на платье. – Конечно, его можно попробовать отстирать, но мне все равно кажется, что оно будет испорчено! Такие пятна так легко не вывести. Ах, было приличное платье, а теперь у тебя нет ничего такого, что стоит одеть на праздник… Ты не забыла, что скоро Первомай? Твои сестры пойдут на этот праздник впервые в жизни, а тебе совершенно нечего надеть!

   - Но маменька, есть еще мое белое платье… то самое, с голубым поясом и бантом, - вспомнила Дженнет.

   - Ты была в нем на прошлом и позапрошлом Первомаях…

   - И надеваю его не чаще двух-трех раз в год!

   - Этого вполне достаточно! Слава богу, у нас достаточно средств, чтобы ты не ходила постоянно в одном и том же. Но, право слово, если ты так и дальше будешь относиться к своим нарядам, нам не хватит никаких денег! Мэрион и Джоанна уже выросли, в этом сезоне они впервые станут посещать балы. Ах, какая это мука – одновременно прилично одеть сразу двух девушек! Счастье, что у нас остался большой отрез муслина! Можно за оставшиеся два дня попытаться сделать что-то приличное… Но тебе придется постараться!

   - Я готова, маменька, - Дженнет была рада увести разговор на иное. – Вы же знаете, что я хорошо умею шить!

   - Да, и порой мне кажется, что это чуть ли не единственное, кроме красивого почерка, твое достоинство… Ну, еще и милая мордашка, и пять тысяч, которые дает за тобой, как за старшей дочерью, отец. Но в остальном, моя милая, я решительно отказываюсь тебя понимать! Ты сама себе испортила праздник в Хемптон-холле! Второй раз, помяни мое слово, ты попадешь туда только на свадьбу своей подруги… Интересно, огласили ли вчера помолвку? Если бы не твоя неловкость, ты бы осталась и сама все узнала. А теперь изволь сидеть и ждать новостей!

   Дженнет отвернулась, поджав губы. Миссис Холл не одобряла увлечения дочери мастером Бартоном, справедливо полагая, что будущему адмиралу прилично жениться на своей богатой и родовитой кузине, чем на ее подруге, у которой, к тому же, полным-полно родственников.

   После завтрака вся женская половина семьи собралась в малой гостиной и усердно занималась шитьем. Иголку с ниткой вручили даже Мэрион и Джоанне, которые ради надвигающегося празднования Первого мая безропотно дали усадить себя за работу. Работа продвигалась в почти полной тишине, говорила только миссис Холл, постоянно поучая и наставляя младших дочерей и пересказывая старшей последние новости. Девушки отделывались короткими замечаниями и время от времени бросали взгляды на окна, выходившие на улицу. Стоял погожий апрельский денек, на небе ни облачка, тепло и светло. В такую погоду хорошо отправиться на прогулку, любоваться природой, или, на худой конец, работать в саду, но никак не сидеть в четырех стенах.

   - О, смотрите! Кто это там?

   Возглас одной из сестер заставил Дженнет подпрыгнуть от неожиданности. Она уколола палец и поскорее сунула его в рот, слизывая капельку крови. Мэрион, забыв про шитье, прилипла к стеклу, высматривая кого-то на улице, а Джоанна захихикала:

   - Укололась? До крови! В тебя кто-то влюблен!

   - Больно? – немедленно встрепенулась миссис Холл. – Сильно повредила? Надо смазать и перевязать, чтобы остановить кровь!

   - Ах, маменька, - досадливо отмахнулась Мэрион, - оставьте палец Дженнет в покое! Лучше посмотрите, какой мужчина!

   - Мэрион, как тебе не стыдно? – немедленно переключилась со старшей дочери на младшую мать. – В твоем возрасте стыдно так обращать внимание на мужчин! Ты совсем юная девушка. Что о тебе подумают люди, если узнают, что ты не можешь держать себя в руках? У тебя сестры! Что подумают о них, о нашей семье? Немедленно отойди от окна и изволь вести себя прилично!

   Дальнейшей нотации помешал приход служанки с подносом, на котором лежала визитная карточка:

   - Миссис Холл, мистер Роланд Бартон просит принять его!

   Дженнет вскочила, роняя шитье.

   - Ах, ты, господи! – захлопотала миссис Холл. – К чему бы это? Ну, чего ты стоишь? Немедленно подними муслин! Девочки, предупредите мистера Холла… Конечно, мы его примем! С радостью! Проси!.. Или нет, пусть проходит в большую гостиную… О, господи, как же это? Так некстати? И что ему нужно? Если это по поводу твоего вчерашнего поведения на балу, то я не удивлюсь, что он…

   - Мама! – воскликнула Дженнет, всплеснув руками. – Умоляю вас, помолчите!

   - Молчать? Ах, нет! Я слишком взволнована! Что скажут соседи? Сам мистер Бартон! Это… кто-нибудь побежал за мистером Холлом? Дженнет, дай-ка я на тебя посмотрю… Ты так бледна… Признавайся, что было на балу? Кто-либо из гостей повел себя непристойно? Или ты сама повела себя не так, как должно, и испорченное платье – только предлог?

   От болтовни матери у девушки начала болеть голова, и она, чтобы дать себе хоть миг передышки, первая выскользнула за порог, спеша в большую гостиную.

   Мистер Роланд Бартон был уже там, не спеша прохаживаясь по комнате, в которой ни разу не был. Он резко обернулся, когда Дженнет буквально влетела в двери и застыла, хватаясь обеими руками за косяки.

   Несколько секунд они во все глаза смотрели друг на друга.

   - Вы…

   - Мисс Холл…

   - Мистер Бартон…

   Послышались торопливые шаги, и девушка отступила в сторону, опустив глаза.

   - Ах, мистер Бартон, здравствуйте, - всплескивая руками, устремилась к нему ее мать. – Это такая честь для нас! Просто не представляю, чем мы заслужили такое отношение со стороны вашей милости… Разве что Дженнет… Она милая девушка, но доставила вам такие хлопоты на балу…

   Гость слегка приподнял брови, немного удивленный подобным натиском.

   - Добрый день, миссис Холл, - улучив минуту, сказал он. – Надеюсь, вы простите мне неожиданный визит в такую рань?

   - Ах, помилуй бог, мистер Бартон, - захлопотала женщина. – Какое там! Мы придерживаемся того правила, что подниматься надо с рассветом, дабы переделать все дела! Вы не представляете, сколько у меня хлопот! Четверо детей и за всеми надо глаз да глаз… Прошу садиться. Не угодно ли чего-нибудь? Мы как раз собирались сесть за ланч…

   На самом деле до ланча было около получаса.

   - Благодарю вас, - Роланд Бартон присел в кресло. Миссис Холл и ее дочери – Мэрион и Джоанна на цыпочках, румяные от волнения и любопытства – уселись на диване. – Я надеялся переговорить с мистером Холлом…

   - Он предупрежден.

   Но первым вошел Джон Холл. Мужчины приветствовали друг друга.

   - Отец в саду. Он сейчас придет.

   - Вы, наверное, хотели поговорить о том, что произошло вчера на балу, отчего моя дочь вынуждена была вернуться так рано? – затараторила миссис Холл, пытаясь заполнить паузу. – Уверяю вас, мы ни на что не в обиде! Конечно, если кем-то из гостей нашей семье было нанесено оскорбление…

   - Маменька, - не выдержала Дженнет, - прошу вас… Я сказала вам правду! Что подумает о нас мистер Бартон?

   Тот все время смотрел на девушку, лишь время от времени, как того требовал этикет, бросая взгляды на остальных членов маленького кружка.

   - Мисс Холл, - мягко произнес он, - ваша матушка совершенно права в том, что беспокоится за своих детей. Но, если возвращаться к досадному случаю на балу, то вы, уважаемая миссис Холл, волнуетесь напрасно. Все было именно так, как рассказала вам ваша дочь. Я находился поблизости и в какой-то мере это моя вина. Мы беседовали с мисс Дженнет и так увлеклись разговором, что забыли об окружающих. И малейшая неожиданность… резкий звук… если бы я не отвлек вашу дочь, она бы удержала чашку и не опрокинула ее.

   - Так вы, - голос и выражение лица миссис Холл являли собой смесь облегчения и разочарования, - прибыли, чтобы принести свои извинения?

   - И да, и нет. Я хотел переговорить с мистером Холлом.

   Тот уже входил в гостиную, успев подняться к себе и переодеться. Если не было каких-то дел, мистер Холл предпочитал просиживать в саду целыми днями, то читая газету, то просто подремывая. Роланд Бартон поднялся ему навстречу:

   - Добрый день, мистер Холл. Надеюсь, вы в добром здравии?

   - Благодарю за заботу, все у нас хорошо.

   Дженнет наблюдала, как двое мужчин обменивались любезностями, и гадала, что бы это значило.

   - Мистер Холл, - Роланд Бартон сделал паузу. – У меня не так много времени – я моряк, военный моряк и, как знать, не придется ли через месяц уходить в плавание до осени. Потому обстоятельства вынуждают меня действовать быстро. Мистер Холл, я прошу руки вашей дочери, мисс Дженнет Холл.

   - А… - только и смогла вымолвить миссис Холл, вытаращив глаза. Ее супруг просто стоял, нахмурившись и словно не понимая, о чем речь.

   Дженнет сидела, ни жива, ни мертва. В ушах звенело, перед глазами все плыло. «Я прошу руки…» Неужели это правда, и именно эти слова только что произнес Роланд Бартон? Как сквозь сон, она чувствовала, как ее тормошат младшие сестры и что-то бормочут в оба уха.

   - Мистер Холл? Я жду ответа, - напомнил гость.

   - Э-э…ну… э-э… - выдавил тот.

   - Это так неожиданно, - бросилась на помощь супругу миссис Холл, - я хочу сказать, после столь краткого знакомства… Конечно, внезапно вспыхнувшие чувства бывают порой глубоки и сильны, и сколько раз писали о любви с первого взгляда, но мне кажется, что…

   - Уверяю, ни о каких внезапных вспышках страсти не может быть и речи, - ответил Роланд Бартон. – Мы с мисс Холл были знакомы еще с прошлого Рождества. Правда, большую часть времени мы провели в разлуке – я находился то в море, то в порту приписки, наезжая сюда лишь во время отпуска, но мы вели переписку, и, смею надеяться, вчера возобновили наше знакомство к обоюдному согласию…

   - Переписка, - всплеснула руками миссис Холл. Судя по ее лицу, она уже почти жалела о том, что вообще научила старшую дочь грамоте. – Но она писала только своей подруге, леди Хемптон…

   - Которая служила нам почтальоном. Но вчера вечером я неожиданно понял, что еще полгода довольствоваться только письмами, которые скапливаются на берегу в то время, как мы бороздим моря, не в моих силах, и решился на этот шаг. Что вы скажете, мистер Холл?

   Почтенный эсквайр успел несколько прийти в себя – привычная болтовня жена подействовала благотворно. Он важно кивнул головой:

   - Думаю, сначала надо просить саму Дженнет…

   - Милая, неужели ты согласишься? – воскликнула миссис Холл.

   Дженнет медленно поднялась. Сестры цеплялись за ее руки, и она отдернула их. Надо было что-то сказать, но в горле пересохло, и девушка смогла лишь кивнуть головой.

   - Мисс Холл, - Роланд Бартон сделал шаг, сокращая между ними расстояние, - вы окажете мне честь стать моей женой?

   Он опять был рядом – только руку протянуть – и в самом деле протягивал ей руку. Несколько секунд Дженнет смотрела на его крепкую ладонь, а потом медленно вложила в нее свои пальцы:

   - Да.

   - Ах! – миссис Холл от полноты чувств прижала к глазам передник. – Это так необыкновенно… Мистер Холл, прошу прощения, но мне надо вам кое-что сказать наедине. А вы, девочки, кажется, забыли, что собирались поработать в саду? Погода прелестная, как раз для того, чтобы ухаживать за кустами! Джон, помоги сестрам. Им может понадобиться твоя твердая рука. Мистер Холл, я решительно хочу с вами посоветоваться…

   Суетясь за двоих, она буквально вытолкала своих домочадцев из гостиной, оставив Дженнет и Роланда Бартона одних. Из-за закрытой двери было слышно, как она торопливо дает кухарке поручения в лавке и отсылает горничную наверх.

   Дженнет все стояла, и ее ладонь все лежала в руке Роланда Бартона.

   - Вы согласны стать моей женой? – повторил он.

   - Да. Зачем вы спрашиваете, мистер Бартон?

   - «Мистер Бартон»… Вы и дальше собираетесь именовать меня так?

   - Ах, я не знаю, - Дженнет повела взглядом по сторонам, смотря и не узнавая гостиную. – Прошу меня простить… Я, наверное, слишком большое значение придаю этим словам… Мистер Бартон…

   - Опять этот официальный тон? Мисс Дженнет? Дженнет?

   - Ох, мистер Роланд, - девушка покачала головой, опуская взгляд. – Это так неожиданно… Мне казалось…

   - Что? Что так будет длиться вечно? Мисс Дженнет, еще недавно и я сам думал также. Вы разрушили мое монотонное существование. Ваши письма… я читал их и слышал ваш голос. Я ехал в Фейритон, еще не зная, зачем еду. Но стоило мне увидеться со Сьюзен, прочесть последние ваши письма, увидеть вас… Дженнет, я приехал ради вас, и я намеревался добиться ответа. Там, на балу, вы пользовались такой популярностью, вокруг вас было столько молодых людей…

   - Прошу вас, мистер Роланд, не надо! – слабо запротестовала Дженнет, но тем не менее, не спешила отнимать у него свою руку.

   - Помните наш разговор? Я понял, что все еще не безразличен вам и согласился так легко отпустить именно потому, что знал – у себя дома вы также будете недосягаемы для остальных, тех, кто добивался вашей благосклонности. Дженнет, - повысил он голос, заметив, что девушка собирается что-то сказать, - Дженнет, я долго думал. Я останусь здесь до конца недели, а в следующий понедельник поскачу к своему отцу. У меня должно хватить времени, чтобы, добравшись до Лондона, испросить у него согласие на наш брак…

   - Мистер Роланд, - прошептала она, качая головой.

   - Вы сомневаетесь? Я – капитан с пока невысоким, но стабильным жалованьем, скоро ожидаю повышения по службе. В случае женитьбы мне причитается кое-какой доход, в том числе и как родственнику владельца Хемптон-холла. Я достаточно независим финансово, чтобы отец не стал чинить мне препятствия.

   - Но как же леди Хемптон? Ведь мисс Сьюзен…

   - Мы не помолвлены. Наши семьи до сих пор ждут, что мы объявим о помолвке, но теперь уже этому не бывать. Тем более, - Роланд улыбнулся, - у кузины, кажется, есть, с кем утешиться. Сейчас ее развлекает мой друг Эдмунд Грей и, насколько я успел заметить, им нравится находиться в обществе друг друга. Так что и здесь не должно быть никаких преград. От моего отпуска осталось всего три недели. Я успею вернуться сюда, и мы объявим о помолвке.

   - Через три недели! – воскликнула Дженнет.

   - Вас это пугает?

   - Нет. О, боже, нет! Я просто не верю своим ушам!

   - И вы…

   - Я счастлива!

   Они присели на диван, не размыкая рук. Роланд что-то говорил, но Дженнет его почти не слушала, лишь кивая головой и время от времени шепча: «Да!» Она чувствовала себя настолько счастливой, что боялась поверить в то, что это не сон.

ГЛАВА 4.

В последний день апреля в Фейритоне издавна праздновался приход весны. Из года в год молодые девушки накануне первого мая, взяв в руки зеленые ветви, украшенные цветами и нарядившись в белые платья, многие с венками на распущенных волосах, с песнями обходили городок, чтобы потом, совершив круг, отправиться на луг и до утра плясать возле Ведьминых Камней. Накануне устанавливали майское дерево – столб, увитый цветами и лентами. Парни зажигали на лугу костры, и когда приходили девушки, начинались танцы. В конце выбирали Короля и Королеву Мая, которые в конце праздника одаривали всех угощением. Хлеб, вино, сыр – все это приносилось загодя, и рассвет встречался пирушкой. Порой устраивались состязания по бегу, веселые игры, или парни затевали шутливые потасовки – но сама традиция не менялась. И каждый год каждая девушка втайне надеялась, что именно ее изберут Королевой Мая. Ведь выбирали как раз Королеву, а уж от нее зависело, кого она выберет в Короли.

   В этом году Дженнет собиралась на праздник с особенным чувством. Мэрион и Джоанне зимой исполнилось шестнадцать лет, они тоже могли участвовать в танцах, и с раннего утра весь дом звенел от их голосов:

   - Это мои ленты!

   - Нет, мои! Они идут к моим волосам!

   - Но я первая так решила! Ты просто распусти волосы.

   - Сама иди с распущенными волосами. А я не хочу, чтобы нас путали! На Рождество Питер Баклер у меня прямо спросил, как меня зовут и какая из двух сестер – я! Надоело!

   - Ничего подобного! Это у меня спросил Питер…

   - Девочки, не ссорьтесь. Обе пойдете с венками на головах.

   - И с распущенными волосами? Нет! – хором взвыли близнецы. – Нас опять перепутают!

   - Тем хуже. Если вас способны отличить только по одежде и украшениям, значит, вы и в самом деле на одно лицо. Я вас отличаю в любом виде, даже по голосам… Перестань, Джоанна!

   - Мама, я – Мэрион!

   - А ведешь себя, как Джоанна! Я смотрю не на внешность, а на характер!

   И так без конца.

   Девушки еще перешептывались и тихо поминали друг другу, кто из них лучше, когда вся троица покинула дом. Джона с ними не было – он вместе с другими юношами уже отправился украшать майское дерево. Девушки несли ветки яблони – у Дженнет, как старшей, ветка была украшена злополучными лентами, у ее сестер – просто цветами.

   На углу улицы их встретили еще три девушки – Лилиан Ольстен и две ее соседки.

   - Вы чудесно выглядите, мисс Дженнет! – воскликнула сестра Ричарда Ольстена, беря подругу за локоть. – Милое платье! Эти кружева так идут к вашим щекам…Ходили слухи, что вы простудились на балу в Хемптон-холле?

   - Я просто переутомилась. Слишком долго просидела в четырех стенах и немного не рассчитала свои силы.

   - Надо чаще выбираться на прогулки. Если помните, я вас приглашала.

   - Да, и теперь я жалею, что отклоняла ваши приглашения, мисс Лилиан, - вздохнула Дженнет. – Надо было поменьше думать о домашних хлопотах…

   На самом деле причина была отнюдь не в хлопотах по хозяйству – просто компанию сестре неизменно составлял Ричард Ольстен, а его присутствие Дженнет никак не находила приятным. Но теперь, с приездом Роланда Бартона, она на многое смотрела по-иному.

   Все шесть девушек, парами, пошли по улице. Кто-то сзади затянул песню, и Дженнет с Лилиан пришлось ее подхватить.

   Они шли по окраинным улочкам, и с каждым шагом к ним присоединялись девушки. Песни становились все громче, сменяя одна другую. Приветствуя соседей и знакомых, многие певицы размахивали ветками, даже подпрыгивали на месте. Со всех сторон им отвечали веселыми голосами.

   Дженнет пела вместе со всеми и даже улыбалась и смеялась, но когда процессия повернула в сторону Ведьминых Камней, пересекая луг, ее веселость как рукой сняло. За минувшие несколько дней луг зазеленел, запестрел первоцветами, и высившийся посреди него круг черных камней высотой в полтора человеческих роста, выделялся издалека, навевая на мысли о смерти. Бело-синие цветы еще цвели, но казались какими-то неживыми, восковыми. Подумав о том, что, может быть, сегодня произойдет то, чего все в Фейритоне ждали с понедельника, Дженнет невольно сбилась с шага, споткнулась, запнувшись ногой о кротовину.

   - Ты чего? – Лилиал покрепче взяла ее за локоть. – Осторожнее!

   Вместо ответа девушка показала глазами на камни и цветы:

   - Мне что-то не по себе…

   - Ты из-за королевы фей? Не бери в голову! У нее своих придворных дам хватает. Мы ей не нужны.

   - Да, но… Вы разве не помните, что это значит?

   - Конечно, это печально, - у Лилиан был брат, о котором она не могла не вспомнить. – Но мне рассказывала бабушка, что можно заранее знать, кого изберут феи, и не беспокоиться!

   - И кого же?

   - Того, кто ни в кого не влюблен! – лицо Лилиан сияло торжеством. – Чье сердце свободно и открыто для чувств королевы фей!

   Дженнет сразу подумала о брате. Джон еще ни разу не дал понять, что на свете существует девушка, которая могла бы его заинтересовать. Он танцевал на праздниках со многими, флиртовал, как все молодые люди, но неоднократно твердил, что с нежными чувствами стоит подождать. Порой ей казалось, что Джон вовсе не создан для любви. Неужели это правда?

   - А я слышала совсем другое, - откликнулась Люси Смит. – Королева фей сама любить не способна, и будет искать себе в супруги того, кто влюблен. И чья любовь сильнее, чем у всех остальных. Только того, кто любит жарко, пылко, всем сердцем, без остатка, кто любит так, что его одной любви хватит на двоих, она и забирает себе.

   - Откуда ты знаешь? – вступила в разговор третья девушка.

   - Слышала от бабушки! Феи – они такие!

   - Неужели ничего нельзя сделать? – вырвалось у Дженнет. Ей сразу вспомнилось объяснение Роланда Бартона. Вряд ли кто во всем Фейритоне сейчас был влюблен сильнее!

   - Можно, - сказала мисс Томпсон, младшая дочь священника. – Я слышала, что надо носить на груди в ладанке высушенный корень петрушки и розмарин. Тогда феи будут обходить тебя стороной!

   Дженнет мысленно пробежалась по полкам на домашней кухне. Достать кусочек корня петрушки можно. Но есть ли у них дома розмарин? Наверное, придется бежать в лавку.

   - А если розмарина нет?

   - Одуванчики, - без запинки ответила мисс Томсон. – И клевер.

   Дженнет невольно опустила взгляд, ища под ногами нужные листики. Но клевер еще не зацветал, а одуванчики уже закрывались на ночь.

   Майское дерево давно поставили, и парни прохаживались в стороне, делая вид, что они тут ни при чем. Только скрипач что-то наигрывал, не обращая внимания на собравшихся.

   Девушка рассыпались по лугу. Начались танцы. Поскольку парни пока не спешили в круг, многие подавали руки друг другу. Мэрион и Джоанна, ожидавшие, что их сразу начнут приглашать молодые люди, остановились, надувшись и с тревогой озирались по сторонам. Саму Дженнет увлекла Лилиан Ольстен, чему девушка не была очень рада – она догадывалась, что ее брат мистер Ольстен тоже здесь и только и ждет случая, чтобы к ним присоединиться.

   Как бы то ни было, скрипка весело заиграла, устоять было невозможно, и вот уже все девушки танцевали. Дженнет заметила, что даже ее сестры отбросили скованность и кружились друг с дружкой. Она сама понемногу развеселилась. В конце концов, на позавчерашнем балу ей так и не удалось потанцевать как следует, а танцевать она любила. И, кроме того, ее воодушевляла мысль о том, что она нашла средство обезопасить брата от злых чар королевы фей. Терять времени не стоит – она обязательно отыщет клевер, а сшить ладанку дело пяти минут. Джон не откажется принять ее подарок! Ах, если бы удалось то же самое сделать для мистера Бартона!

   Наблюдавшие за танцами парни один за другим стали подтягиваться ближе. Вот, дождавшись небольшой паузы в музыке, один пригласил приглянувшуюся девушку. Вот другой подхватил ее подругу. Вот третий, замешкавшись, разбил кружащуюся пару и, обхватив партнершу за талию, увлек ее в круг.

   - Милые дамы…

   Дженнет вздрогнула, узнав голос Ричарда Ольстена. Ну, конечно! Он только и ждал удобного момента!

   - Позвольте составить вам компанию?

   - Ах, нет! – вырвалось у Дженнет прежде, чем она успела подумать.

   - Нет? Вы отказываете?

   - Нет, я… - девушка засмущалась, озираясь по сторонам. Все танцевали, остановились только они трое. – Нет, я вдруг заметила, что потеряла колечко…

   - Колечко? – изумилась Лилиан. – Но…

   - Оно совсем маленькое. Я его редко надеваю. Одела на мизинец и вот… Наверное, зацепилось за ветку и соскользнуло, когда я перекладывала ее из руки в руку, - нашлась она, мучительно смущаясь от того, что приходилось врать. Но другого способа хоть немного отдалить общение с мистером Ольстеном ей просто не приходило в голову. – Может быть, вы поищете его, мистер Ольстен?

   - Поискать ваше кольцо, мисс? – он оглядел луг и танцующих. – Сожалею, но сейчас это невозможно. Если вы так удручены его пропажей, я готов подарить вам другое…

   - О, Ричард, что я слышу? – воскликнула его сестра. – Неужели ты это сказал?

   - А что тут такого? Неужели я не могу сделать подарок девушке?

   - Дело не только в самом подарке, но и в том, какой подарок ты собираешься сделать! Это о многом говорит! И мисс Холл…

   - Мисс Холл давно уже пора было понять мои слова, - Ричард Ольстен так пристально посмотрел на Дженнет, что та отвела взгляд, готовая провалиться сквозь землю. После бала, с которого она улизнула, мистер Ольстен приезжал на другое утро, справиться о ее здоровье, но Дженнет поговорила с ним всего пять минут, сославшись на обилие домашних дел. После возвращения Роланда Бартона брат Лилиал стал ей просто неприятен. Тем более, что Ричард Ольстен сам не знает, насколько далеко продвинулся его соперник. Ах, только бы его отец дал согласие на свадьбу! Тогда можно было бы открыто заявить мистеру Ольстену, чтобы не смел засматриваться на чужую невесту.

   - Но мне дорого именно это колечко, - сказала она. – Это реликвия еще от прабабушки. И маменька меня просто убьет, если я его не отыщу… Так что простите, но я попытаюсь его отыскать!

   Ричард Ольстен сердито покачал головой:

   - Мисс Холл, вы поступаете неразумно! Искать сейчас?

   - Прошу меня извинить, но я должна…

   Не обращая внимания на шепоток брата и сестры, Дженнет отошла от них в сторону, делая вид, что внимательно выискивает что-то в траве.

   Тем временем один танец сменял другой и третий. Кто-то то и дело пытался приглашать и Дженнет, но она качала головой. Ей не хотелось ни с кем общаться. Мимо нее несколько раз в танце мелькали знакомые лица – брат Джон всякий раз с разными девушками, но с Лилиан Ольстен чаще всего, Ричард Ольстен, Люси Смит, сестренки с кавалерами. Лишь несколько человек остались у костров – те, кому не так повезло. Многие молодые люди бросали на Дженнет взгляды, но она упрямо отводила глаза, посматривая куда угодно, только не на танцующих подруг. Роланд должен был прийти, ведь именно завтра поутру он поскачет к своему отцу. Он нарочно задержался в Фейритоне, чтобы лишний раз потанцевать с нею.

   Этих двоих она заметила сразу и не поверила своим глазам, когда Роланд Бартон и Эдмунд Грей приблизились через луг, и сердце ее радостно затрепетало. Мистер Бартон что-то вполголоса говорил своему другу и, почувствовав пристальный взгляд Дженнет, направился прямиком к ней.

   - Добрый вечер, мисс Дженнет.

   - Мистер Роланд, - только и могла произнести она, глядя на него во все глаза.

   - Вы не танцуете?

   Она помотала головой, но, спохватившись, ответила:

   - Нет.

   - Вам не нравится праздник.

   - Нет, но… я… Мистер Роланд, я вас так ждала…

   - Простите, что заставил вас немного помучиться. Я задержался потому, что показывал моему приятелю, как встречают май в Фейритоне.

   - И как вам наш праздник Королевы Мая? – с любезной улыбкой обратилась Дженнет к спутнику Роланда Бартона.

   - Похоже на то, как празднуют у нас, в Шотландии, - обернувшись на танцующие пары, признал он. – Хотя, надо заметить, тут танцуют совсем иначе. Боюсь, я не рискну пригласить ни одну из здешних дам, чтобы не ударить в грязь лицом.

   - Тогда, наверное, нам просто стоит постоять и понаблюдать за весельем, - предложил Роланд. – Если мисс Холл не хочет потанцевать?

   Он смотрел на нее сверху вниз и улыбался так, как умел улыбаться только он. И Дженнет потянулась ему навстречу:

   - Хочу. Очень хочу!

   Мужчины негромко рассмеялись. Она смутилась, стесняясь своего порыва, но в следующий миг Роланд уже подал ей руку, выводя в круг.

   - Благодарю вас, мистер Роланд, - пролепетала девушка.

   - Умоляю, Дженнет, вам не кажется, что в свете недавнего разговора вы бы могли называть меня просто Роландом?

   - Я, - Дженнет прикусила губу, - попробую… Роланд.

   Она произнесла это слово совсем тихо, одними губами, но все равно ей показалось, что все собравшиеся обернулись в ее сторону.

   Скрипач старался без перерыва, делая паузы лишь для того, чтобы как-то отделить одну мелодию от другой, так что присоединиться к танцующим можно было в любой момент. Те, кто устал или запыхался, тоже могли остановиться, не дожидаясь окончания мелодии и отойти к кострам, где уже самые нетерпеливые откупоривали бочонки с элем и сидром, оставшимися от прошлого года. И мужчины, и женщины ничего не имели против того, чтобы пропустить стаканчик. И краем глаза Дженнет заметила, что, коротким отказом ответив на два-три приглашения станцевать, Эдмунд Грей отправился туда, чтобы получить свою долю освежающего напитка.

   Народные танцы были намного живее тех, что танцевались в бальных залах. Тут можно было и приобнять девушку за талию, увлекая в круг, и крепче сжать ее руку. Дженнет вся трепетала от этих прикосновений. Кладя руки Роланду на плечи и позволяя вести себя в танце, она едва не теряла сознание от волнения.

   Неизвестно, кому из парней первому пришла в голову эта мысль, но они вдруг поспешили один за другим к кругу Ведьминых Камней, чтобы сорвать распустившиеся там цветы. В волосах девушек засверкали белые, бледно-голубые и белые с синим глазком цветы. Увлекшиеся танцем, Роланд и Дженнет опомнились позже других, когда мимо проплыла Лилиан Ольстен, красуясь ослепительно-белым с синим цветком, который преподнес ей Джон Холл. Проследив за взглядом девушки, Роланд коротко извинился, на миг оставил ее в одиночестве, но тотчас же вернулся, протягивая Дженнет цветок.

   Она тихо ахнула. Цветок был ярко-синим, без единого пятнышка белого цвета.

   Дженнет быстро обернулась на круг Ведьминых Камней. Там осталось всего несколько сине-белых цветов, но единственного ярко-синего больше не было.

   - Он был там такой один, - словно уловив ее мысли, сказал Роланд. – И я подумал, что вам, девушке, подобной которой нет в целом свете, он тоже подойдет, как нельзя лучше.

   Она задохнулась при мысли о том, что мистеру Бартону пришлось пройти в самый центр круга мимо остальных цветов, среди которых внимательный глаз мог заметить несколько примятых или затоптанных. Пройти и сорвать единственный…

   - Надеюсь, он будет хоть немного напоминать вам обо мне, - промолвил Роланд, выводя ее из задумчивости.

   - Вы уезжаете завтра? – воскликнула Дженнет, радуясь хоть какому-то шансу отвлечься от недобрых предчувствий.

   - Да, вещи уже собраны, медлить нельзя. У меня на дороги туда и обратно уйдет большая часть отпуска, и в конце мая, сразу после оглашения нашей помолвки, я должен вернуться в Портленд, где будем ждать назначения.

   - Так скоро? – ахнула девушка. – И куда вы отправитесь?

   - Пока еще назначение не получено, но, думаю, в Вест-Индию.

   - Боже мой! Это же так далеко!

   - Мы будем сопровождать торговые суда и по мере сил сражаться с пиратами. Это не столь опасно, как служба на военных судах, хотя в последнее время ситуация на море выходит из-под контроля.

   Услышав эти слова, Дженнет остановилась посреди танца:

   - Вы хотите сказать, Роланд, что будет война?

   Он улыбнулся, уловив тревогу в ее голосе:

   - Я ничего не хочу сказать, мисс Дженнет, кроме того, что сейчас не время и не место рассуждать о подобных вещах. Сегодня праздник, мы пока еще вместе. Давайте наслаждаться этой минутой, пока есть такая возможность!

   - Да-да, вы правы, Роланд. Но как только подумаешь, что вас не будет несколько месяцев… Может быть, все лето и до самой осени…

   - Мы собираемся вернуться до конца навигации. Но вы – вы будете скучать?

   - Да!

   - О, боже! Что это?

   Музыка оборвалась на полузвуке. Танцующие пары остановились, озираясь по сторонам. Дженнет невольно содрогнулась и невольно подалась ближе к Роланду.

   Ночи больше не было. Пока одни танцевали, а другие пили сидр и свежий пунш, весь луг заполнил туман. По весне туманы не редкость, но этот был какой-то странный. Он скрадывал одни звуки и рождал другие. Привычный мир куда-то исчез, осталось лишь майское дерево, круг костров и около полутора десятков пар, в изумлении озиравшихся по сторонам.

   - Что это? – пролепетала Дженнет, невольно подавшись ближе к Роланду.

   - Туман…Не нравится мне это!

   - Откуда он взялся? – прикосновения рук любимого придали девушке сил, но страх никуда не делся.

   - Не представляю себе. До реки довольно далеко, да и погода нынче не та…

   Белесая стена окружала поляну с кострами и танцующих. За нею не было видно ничего – только за каждым костром виднелась темная тень – словно Ведьмины Камни каким-то чудом сдвинулись с места и перебрались к людям.

   - Я хочу домой! – громко воскликнула одна из девушек. Обернувшись на голос, Дженнет узнала младшую сестру, только вот какую из них, Мэрион или Джоанну? В полумраке отличить было трудно. Ее кавалер попытался что-то прошептать девушке на ухо, но та оттолкнула его, как капризный ребенок, которому внезапно стало скучно.

   - Хочу домой! Мэрион!

   Ну, конечно, только Джоанна могла себя так вести. И Мэрион кинулась к сестре, волоча за собой своего кавалера. Близняшки вцепились друг в друга, озираясь по сторонам, словно две овечки, окруженные волками.

   - Я хочу домой! Мне здесь не нравится! Пойдем! Скорее!

   - Ну, чего вы боитесь сами и пугаете остальных? – попробовал уговорить Джоанну ее кавалер. – Это обычный туман! Хороший признак! К урожаю!

   - И все равно! Мы пойдем. Правда, Мэрион?

   - Правда. Джон! Ты где? Проводи нас домой!

   Брат откликнулся с охотой к явному недовольству Люси Смит, с которой он только что танцевал. Поравнявшись с Роландом и Дженнет, он кивнул головой:

   - Надеюсь, вы сопроводите мою сестру домой?

   - Доставлю в целости и сохранности. Как-никак, мне не впервой оберегать ценные грузы, - произнеся эти слова, Роланд подмигнул Дженнет, и девушка забыла обидеться на то, что ее только что сравнили с грудами ящиков и тюков.

   Заразившись примером сестер Холл, еще три девушки выразили желание покинуть танцевальную площадку. Кто-то ушел со своим кавалером, кто-то бросил партнера по танцам в одиночестве.

   - Кажется, праздник вот-вот завершится, - заметил Роланд. – Вы жалеете об этом, Дженнет?

   - О том, что мне так мало пришлось танцевать? И да, и нет! На этой неделе я танцевала достаточно, но так мало – с вами!

   - В честь нашей помолвки в Хемптон-холле обязательно будет бал, - прошептал он. – И там вы будете иметь честь танцевать со мной столько, сколько пожелаете!

   Он обнимал ее за талию, ничуть не стесняясь окружающих. Девушка касалась руками его плеч, и ей было так хорошо, что хотелось пожелать, чтобы туман поглотил весь мир – и остались только они двое, на крошечном островке счастья.

   Никто не заметил, откуда они появились. Но Эдмунд Грей, потягивавший из кружки сидр, застыл, не донеся ее до губ, когда мимо него плавной походкой прошла незнакомая девушка. Ее белое платье старинного покроя – такие были в моде не менее тридцати-сорока лет тому назад - с длинным шлейфом словно летело за нею. Распущенные волосы струились по спине до самого подола вторым кунтушем. Бледное лицо и большие светлые глаза дышали покоем и безмятежностью. От незнакомки исходил пряный аромат цветов. Она проплыла мимо оцепеневшего Эдмунда, даже не посмотрев в его сторону.

   - Милорд…

   Он едва не выронил кружку – пока глазел на одну девушку, рядом остановилась вторая и смотрела на него с ласковым любопытством. Она была очень миловидна и невероятно юна – не более пятнадцати лет. Но свежесть и чистота почти детского личика с нежными чертами лица странным образом сочеталась с открытым любопытством опытной женщины.

   - Милорд пригласит меня на танец? – проворковала она голосом нежным, как звон колокольчика.

   Эдмунд Грей задержал дыхание. Низкий вырез платья незнакомки был так близок, так соблазнителен, так манил мужской взгляд.

   - Я… боюсь оказаться неподходящим партнером, - произнес он наконец.

   - Это ничего не значит, - незнакомка положила руки ему на плечи. – Достаточно того, что в эту ночь мы будем вместе…

   Облако цветочного аромата окутало его с ног до головы. Эдмунд сам не заметил, как кружка исчезла из рук, и поспешил обнять тонкую податливую талию. Под платьем девушки не прощупывался корсет, и это сводило с ума. Они медленно двинулись вперед, не глядя по сторонам. Рядом еще две девушки спокойно и уверенно приблизились к двум парам. Один взгляд, одна улыбка – и вот уже парни оставляли своих партнерш и обнимали незнакомок.

   Дженнет невольно вцепилась в руку Роланда. Она видела, как Ричард Ольстен ответил улыбкой на улыбку еще одной красавицы, которая увлекла его за собой. Незнакомка двигалась так легко и изящно, что любая рядом с нею казалась неуклюжей. Было в ее походке что-то странное…

   Фея! Это фея! Они пришли! О, боже! Как же хорошо, что Джон покинул круг костров, отправившись провожать сестер! Можно не беспокоиться за…

   И тут она увидела его. Джон, ее вечно спокойный и сосредоточенный, танцующий лишь потому, что так надо, а не потому, что хочется, думающий только об учебе и карьере, Джон Холл шел рука об руку с какой-то красавицей и улыбался при этом так зачарованно и светло, что у Дженнет в глазах потемнело. Он был околдован!

   - Дженнет, - голос Роланда прозвучал громом среди ясного неба. – Что с вами?

   - Роланд, вы это видите? Этих девушек?

   В это время подле остановилась еще одна фея. Светло-зеленое платье ее казалось сгустком тумана. Сквозь полупрозрачную ткань просвечивало удивительно тонкое, без груди и бедер, тело. Разбросанные по ткани яркие цветы переливались, отсвечивая искрами – они были вышиты золотыми и серебряными нитями. Фея улыбалась…

   - Нет, не смотрите, прошу вас!

   Вскинув руку, девушка закрыла ему глаза ладонью:

   - Прошу вас, ради меня!

   - Что вы, Дженнет? – из-под руки была заметна только легкая улыбка Роланда. – Как я могу? И на кого, кроме вас, мне смотреть?

   Он убрал руку с лица и вдруг, бросив на девушку горячий взгляд, поцеловал ее ладошку. Дженнет словно пронзила молния. Она тихо ахнула, заметив краем глаза, как поблекла победительная улыбка феи.

   Откуда-то полилась музыка. Впоследствии скрипач так и не смог ничего вспомнить, кроме того, что не сомкнул глаз до рассвета и совершенно не устал. Мелодия была одновременно нежная и задорная, из тех, под которые ноги сами просятся в пляс. Рядом закружились пары – феи вместе со смертными юношами. Только Дженнет и Роланд стояли неподвижно, как крохотный островок среди танцующих волн.

   - Может быть, и нам станцевать?

   - Почему бы и нет?

   Они присоединились к остальным. Краем глаза Дженнет заметила одинокую фею. Она единственная осталась без партнера. На миг девушка ощутила к ней жалость, но тут же задавила в себе это чувство. Королева фей прибыла, чтобы забрать себе жениха. Как бы то ни было, Роланда она не получит!

   Музыка звучала все быстрее и громче, и вскоре танцующих уже словно несли над землей невидимые волны. Дженнет немного испугалась, и лишь живая теплая рука, которой она касалась, напоминала девушке, что она не одна.

   Время от времени в поле зрения попадались знакомые лица. Вот совершенно очарованный Джон – на лице брата такая глупая улыбка, что нельзя не рассмеяться. Вот сэр Эдмунд Грей впился взглядом в лицо танцующей рядом красавицы, словно старается вспомнить, откуда он ее знает. Вот Ричард Ольстен, о чем-то увлеченно шепчущий своей спутнице. Вот кузен Люси Смит с лицом таким серьезным, словно выполняет важную миссию. А где же девушки? Где мисс Люси? Где мисс Лилиан? Неужели, она осталась одна среди фей?

   - Дженнет? Дженнет?

   Голос, зовущий ее по имени, долетал откуда-то издалека. Девушка вывернула шею – никого. Она снова посмотрела на Роланда.

   - Дженнет, что с вами? Вам нехорошо?

   - Немного, - услышала она свой голос. – Мне кажется, я задыхаюсь.

   - Наверное, это от дыма. Чувствуете запах? Дым и туман вместе…

   Едва Роланд так сказал, Дженнет сама поняла, что все изменилось. Туман медленно, но верно наползал на поляну для танцев. Свободное место оставалось лишь возле шеста майского дерева. Все остальное пространство уже скрылось в туманном полумраке. Только темными тенями плыли фигуры танцующих и золотисто-кровавыми пятнами виднелись костры. В их неверном свете Дженнет не сразу поняла, в чем дело, а когда присмотрелась, ахнула.

   Большинство юношей танцевали в одиночку! Их партнерш просто не было видно.

   - Роланд, - позвала она дрожащим голосом, - вы видите то же, что вижу я?

   - Что?

   - Вы присмотритесь, - голос Дженнет упал до шепота. – Видите? Роланд, мне страшно. Что происходит?

   - Я не знаю. Но будьте спокойны, Дженнет, я с вами!

   Их пальцы переплелись так крепко, что девушке даже стало больно. Она тихо вскрикнула, невольно попытавшись выдернуть свою ладошку из крепкой мужской руки – и этого оказалось достаточно, чтобы подле них опять возникла та незнакомка в полупрозрачном струящемся на ветру одеянии. Глаза ее горели на бледном чуть вытянутом лице, как две свечи.

   - Я приглашаю…

   Губы ее не двигались, но сам голос, негромкий, шелестящий, завораживающий, зазвучал в ушах. Дженнет помотала головой, но музыка грянула так громко, что она вздрогнула, зажмуриваясь и закрывая уши руками.

   Всего на миг…

   - Дженнет!

   - Нет!

   - Дженнет!

   Музыка гремела. Звонкая, задорная, летящая. Кто-то подхватил девушку, закружил по траве. Она невольно отняла руки, цепляясь за партнера.

   - Роланд, что…

   - Дженнет!

   Его голос зазвучал откуда-то издалека, а под пальцами неожиданно оказался легкий гладкий шелк.

   Она распахнула глаза – и встретилась взглядом с каким-то незнакомцем. Лиловые раскосые очи оказались совсем близко. Казалось, еще немного, и обладатель этих глаз ее поцелует.

   - Роланд!

   Дженнет с криком оттолкнула незнакомца, и тот отлетел в сторону, словно весил не больше собственного затканного звездами плаща. Звенела музыка. Кружились танцоры.

   - Роланд! – позвала Дженнет и тут же увидела его. Он был не один. Красавица в полупрозрачном платье обнимала его одной рукой за шею, другой гладя по волосам.

   - Роланд!

   - Дженнет!

   Она кинулась вперед со всех ног – и тут же влетела в мужские объятия. Затрепыхалась, пытаясь вырваться, но не тут-то было. Это были руки настоящего мужчины.

   - Дженнет! Очнись! Что с тобой?

   - Дженнет? Дженнет? Открой глаза! Дженнет, девочка моя! Очнись!

   Голос матери ворвался в сознание. Девушка открыла глаза, обнаружив, что стоит у калитки в конце аллеи, ведущей к ее дому.

   Была глубокая ночь. Звезды высыпали на чистое небо, сквозь деревья мелькал серп луны. Дженнет стояла у калитки в одной сорочке, босая, с распущенными волосами и в ночном чепце. Ноги уже начали мерзнуть на холодной земле. Свежий ветер забрался под сорочку, выдувая остатки тепла.

   - Дженнет…

   Мать, отец, перепуганные сестры – все оказались тут же. У отца в руке дрожал фонарь, мать тихо протягивала к ней руки.

   - Дженнет, девочка моя… Ты меня узнаешь?

   - М-мама, - с трудом произнесла она. – Я не понимаю…

   - Она очнулась! Слава богу! Джон, помоги.

   Брат оказался рядом, обнял за плечи, накинув теплую шаль. Дженнет прижалась к его боку, позволила увлечь себя в дом.

   - Я не понимаю… Как я там оказалась? Танцы кончились? Где феи? И Роланд? И откуда…

   - Успокойся, - мать поддержала ее за локоть с другой стороны, словно больную. – Это был сон. Только сон. Тебе все приснилось. Первомай завтра!

   - Уже сегодня, - буркнул Джон. – Скоро рассвет.

   - Ох, ты! Боже мой!

   - Рассвет? – повторила Дженнет. – Нет-нет! Это все было вчера! Мы танцевали… А потом был туман, из которого появились они…

   - Кто?

   - Феи! И они… Они забрали Роланда! Ах, зачем я отпустила его руку? Джон, ты был там! Ты должен был помнить…

   - Ты видела меня во сне? – изумился брат. – Интересно и приятно.

   Поддерживая с двух сторон, мать и брат увели Дженнет в ее комнату, где уложили в постель. Пока сонная служанка нагревала воду, чтобы налить в грелку и положить ее к озябшим ногам девушки, мать принесла дочери стакан горячего молока с мятой.

   - Вот, выпей! И оставайся в постели! Завтра позовем доктора Кента. Ты заболела.

   - Нет, мама, я здорова, - Дженнет била дрожь. – Но как ты не понимаешь? Это все феи! Они забрали моего жениха! И это было вчера!

   - Ты бредишь! – миссис Холл дотронулась до лба девушки. – У тебя жар! Какое «вчера», если вы пойдете только сегодня днем? То есть, Мэрион и Джоанна пойдут, а ты останешься в постели.

   Дженнет застонала, откинувшись на подушках.

   - Она умирает! – запричитала миссис Холл и тут же накинулась