Ефдерм и Вивалия. Юлия Диденко

Никогда не верила в другие миры, но вот однажды, спокойно уснув, я оказалась в совершенно не знакомом месте, мало того – на другой планете, в странном мире, где ценятся только девственницы. И что же теперь мне делать? Вернутся? Но вот дороги назад нет, как мне сказали. Но сдаваться я не собираюсь и найду возможность снова оказаться дома. И ни тюрьма, ни сам правитель этой новой страны для меня не будут помехой. А если не получится, то смерть станет единственным выходом, но об этом не хотелось думать. Но как оказалось, что и это стало мне недоступно. Каким-то чудом я стала связанна с ненавистным мне человеком и если я умру, то погибнет и он.

   От автора: в книге присутствует жестокость, а так же сцены любви!

   Ефдерм и Вивалия

   – Да иду я, уже иду! – Пробормотала в трубку. – Скоро буду.

   Не скажу, что сильно опаздывала, просто Юля, моя подруга, до тошноты пунктуальная. Мы договорились на восемь вечера, сейчас – без десяти, а она уже два раза звонила. По моим расчетам, я должна прийти как раз тютелька в тютельку. Сейчас на эскалаторе минуты три, потом квартал и за поворотом нужная многоэтажка.

   Я не спеша встала на ступеньку эскалатора и начала подниматься, вспоминая, а сколько лет мы вот так уже встречаемся? Десять? Больше. Еще в школе у нас возникла традиция ходить друг к другу в гости и смотреть фильмы. Раз в неделю – вечер кино! Как же мило сейчас вспоминать первые посиделки, когда за дверью родители, которые как будто незаметно каждый раз подсматривали: чем же мы там занимаемся? Подростки ведь сложные бывают, может, мы там насилие или секс изучаем. Я улыбнулась и покосилась на молодого человека, что стоял рядом.

   В метро сейчас час пик и люди не сильно соблюдают правила, гласящие, что пассажиры метро должны находиться по правую сторону движения эскалатора. Толпа дружненько заходит на ступеньки и небольшим стадом поднимается наружу.

   Поправила шарф, что сейчас был не нужен, но как только я выйду на улицу, сильный ветер, что не утихал уже два дня, продует насквозь. И ни шарф, что так бережно я завязываю, ни пальто не сможет защитить.

   На мое удивление, рядом стоящий молодой человек – и без шапки, и без шарфа. На парне легкая куртка и, уткнувшись в телефон, он что-то внимательно изучает. Возможно, в его годы я так же наплевательски относилась к собственному здоровью. Но после проведенной ночи на улице, когда решила доказать родителям, что справлюсь сама и ничего мне не нужно, особенно контроля, поняла, что так шутить не стоит. Все-таки какие мы дураки в молодости! В восемнадцать лет мне казалось, что мир идеален, в нем столько всего интересного и необъятного, что не знала куда идти и за что браться. Сейчас же, после института, когда получила ненавистную работу аналитика отдела (и это после трех лет трудясь непонятно кем), понимаю, сколько всего не сделала.

   Ступив на твердую поверхность, поспешила покинуть душное помещение и оказаться на свежем, пусть и несильно теплом, воздухе. Теперь мне приходилось бороться с порывистым ветром, что готов не только раздеть, но и снести меня на дорогу.

   Такие ветра не редкость в Санкт-Петербурге. За свою жизнь уже привыкла, но вот приезжие все время сетуют на отвратительную и не доброжелательную погоду. Как будто город хочет, чтобы гости Северной столицы скорей покинули его проспекты и переулки.

   Справившись с очередным сильным и холодным потоком воздуха, я ускорила шаг.

   Это, наверное, из-за моего очень сильного желания идти к подруге, такая погода. Как бы объяснить... я люблю традиции и готова встречаться с Юлей хоть каждый день, но есть маленький минус. Кого я обманываю, огромный, мощный минус наших встреч – тематика фильмов. У нас разные взгляды на вечерние просмотры. Я бы хотела насладиться чем-нибудь не таким сказочным и тошнотворным, например, триллер, а Юлечка просто тащится от востока.

   Я раньше тоже любила индию. Мы с ней вместе фанатели, но моя болезнь, как-то прошла на курсе втором, когда я начала встречаться с парнями. А вот у Юли сильно затянулась и переросла в какую-то непонятную фобию по сбору фильмов, постеров и всякой разной хрени, что дома никогда не пригодится. А последний писк ее болезни оказался "гарем". Уже около года мы пересматриваем одни и те же киноленты. Я уже ненавижу "Билет в гарем", "Последний гарем" и прочие фильмы подобной тематики.

   Не знаю, кто подруге сказал, что это новая тенденция и ее нужно так долго поддерживать, но все мои попытки переубедить перейти на что-то другое, (я уже готова была вытерпеть, что угодно) не увенчались успехом.

   Интересно, что сегодня мы будем пересматривать? В восемнадцать лет смотреть сорок пятый раз "Азарт любви" мне казалось идеально. Сейчас я не выдержу и второго просмотра занудных и тошнотворных историй бесконечной и вечной любви.

   Просто в двадцать семь лет, когда ты уже побывала замужем и с горем пополам осталась не на улице, а в собственной квартире, когда вокруг крутилось куча сплетен и грязи, уже ни так розово смотришь на жизнь. А воспринимаешь мир со всеми его отрицательными и мерзкими сторонами.

   Я заскочила в подъезд, на мое счастье неповоротливая бабушка покидала дом, задержавшись у двери, дала мне возможность быстро оказаться в темном, пропитанным дымом сигарет и грязью, помещении. Я побежала по лестнице, лифт часто не работал и проверять, придет ли сегодня этот "дар судьбы" или застрянет на полпути, не хотелось.

   Остановившись у двери с номером "33", постучала. Я знала, что Юля уже стоит и ждет.

   Дверь тут же открылась, и недовольная подруга пропустила меня внутрь.

   – Привет, – улыбнулась я и приблизилась к девушке, чтобы поцеловать в щеку.

   – Аня, ровно восемь, – буркнула Юля и приобняла меня.

   – Вот видишь, я успела, – проговорила я, войдя в квартиру, и увидела, как по коридору прошла старушка. – Добрый вечер, Ирина Григорьевна.

   – Добрый, добрый, – не поворачиваясь, ответила хозяйка квартиры.

   Юля жила у какой-то дальней родственницы, что по договоренности после смерти должна была оставить недвижимость подруге. Когда девушка переезжала к Ирине Григорьевне, все родственники рассчитывали на год, ну, два. Хозяйка квартиры вся рассыпалась на части и ходила, только при помощи поддержки, но теперь с каждым днем старушке становилось все лучше и лучше. Я подозревала, что лет так двести Ирина Григорьевна точно собирается жить.

   – Долгой жизни вам, – крикнула я вслед старушке, после чего получила от Юли толчок в бок.

   – А вы только смерти моей и ждете, изверги... – забубнила Ирина Григорьевна старую песню и скрылась за дверью своей комнаты.

   – Ну что ты опят начинаешь? – возмутилась Юля.

   – А я что? – пожала плечами и улыбнулась.

   Сняв пальто и шарф, подтянула джинсы, что предательски спадали после потери пяти килограмм веса. Я уже давно планировала похудеть, но никак не решалась, потому что вместе с весом терялись мои шикарные и округлые формы. Грудь падала, талия уже не так выделялась. А тут как-то само самой получилось. Стресс на работе, недоедание. И вот результат, бросив взгляд на футболку, я раздраженно запахнула трикотажную кофту и прошла в другую комнату, в ту, что предназначалась для Юли. Здесь стояла большая, старая кровать с выпирающими пружинами, что давили в бок. Не знаю, как на ней Юлька спала, я и пяти минут не могла полежать. Еще тут был старый шкаф, стол и все. Ирина Григорьевна не разрешала выбрасывать старую мебель и покупать новую тоже. Не знаю почему, может, просто не хотела. Поэтому приходилось использовать то, что есть.

   Ну, в принципе, комната бы выглядела не так убого, если не весящие кругом постеры актеров. С потолка до пола лица известных людей. Я уже молчаливо переносила зоркие взгляды, что смотрели со стен.

   – Как тебе спится, столько мужчин рядом? – пошутила я однажды.

   – Они же не настоящие, – с серьезным лицом ответила Юля.

   Я оставила сумку у шкафа и села на кровать. В попу что-то укололо:

   – Сука... эти пружины могут и девственности лишить, – подскочила, потирая мягкое место.

   – Ага, особенно тебя, – фыркнула подруга и вдруг кинулась к кровати. – Ой, это я, наверное, иголку забыла!

   Юля подняла инструмент, демонстрируя ее внушительный размер.

   Я даже не хотела думать, зачем ей эта иголка, поэтому просто пошутила:

   – Вроде еще не старая, зачем такой размер? – улыбнулась я. – Что будем смотреть? – Покосилась на включенный ноут. На рабочем столе стоял красивый дворец падишаха. От всего окружающего меня уже тошнило. Единственное, что заставляло меня все это терпеть – это долгая и крепкая дружба с этой особой, я покосилась на подругу.

   – Я пока еще не выбрала... – протянула Юля, положив иголку на пяльцы. Канва пестрила разными яркими красками. Кажется, это будет какой-то букет.

   Пристрастие к вышивке Юле привила Ирина Григорьевна. В комнате старушки нет свободного места на стене – буквально каждый кусочек забит рамочкой. Вышивки разные, обшей картины – нет. Это как гора мусора на свалке. Разные отходы, что никому не нужны, оказываются в одном месте. Они такие же старые и несуразные, как и все, что человек отправляет в мусорное ведро. Некоторые работы до такой степени выцвели, что с трудом можно определить, что это? Лошадь или дом? Нарцисс или лицо какой-нибудь дамы? Хозяйка же безумно гордится своим творчествам, говоря, что каждая вышивка ее личная. Сама придумала, сама сделала. Как по мне, на свете есть множество магазинов, где продаются готовые наборы, в которых все гармонично подобрано и рисунок выполнен более изящно. Покупай и твори себе на здоровье. Но Ирина Григорьевна придерживалась старого варианта, что настоящий мастер должен все сделать сам, и не хотела слышать ни о чем другом.

   Я часто думала, неужели через каких-то сорок лет стану такой же ворчащей, занудной развалиной? Вздохнув, поймала задумчивый взгляд подруги и хотела уже вставить слово о гаремах и всех фильмах востока, как Юля сказала:

   – Думаю... Анжелику... я уже несколько месяцев ее не пересматривала.

   – Конечно, это много, – съехидничала я.

   – Ты же знаешь мои пристрастия, – улыбнулась Юлия и направилась к компьютеру.

   Девушка совершенно спокойно относилась к моим издевкам.

   А я представила снова незабываемый вечер в кругу падишахов и наложниц. А чего я, собственно, ожидала?! Глупо было надеяться на что-то другое. Вздохнув, повернулась к экрану и застыла. На секунду показалось, что кто-то меня толкнул. Еле ощутимо. В плечо. Но я точно знала, что кроме меня и Юли в комнате никого нет. Тем более прикосновение было спереди, и я должна была видеть "обидчика". А вместо этого легкая и каменеющая прохлада разлилась по телу. Я не заметила, как перестала дышать, уставившись перед собой.

   – Он такой удивительный фильм, – повернулась ко мне подруга, словно вырывая из какого-то непонятного и неописуемого состояния. – Готова? – Заворожено поинтересовалась она и нажала на "плей": – Я его могу сто раз посмотреть.

   Я растерянно кивнула. Поморгала, подумав, что, скорей всего, это просто усталость, и покосилась на подругу. Юлия улыбнулась, мне пришлось ответить, как можно милее и искреннее, растянув губы, предвкушая "счастливый вечер". А так хотелось выкрикнуть: "Только без меня", но я промолчала.

   – Ой, секунду, попкорн, – вспомнила Юля.

   – Принесу, – вызвалась я.

   Хоть на пару минут пропущу эту гадость.

   Подруга поставила на паузу.

   – Смотри, – заметив ее действие, проговорила я.

   – Ты что – нет. Я подожду.

   Ладно, не думаю, что я сильно расстроилась, если бы пропустила титры. Как можно медленнее дошла до кухни, взяла приготовленную тарелку бывшей кукурузы и вернулась в комнату.

   Какой замечательный вечер ждет.

   Войдя в комнату, снова улыбнулась и протянула подруге попкорн. Затем села рядом и, уставившись в экран, монотонно стала поглощать пищу. Хлопья я брала по штучке, медленно несла ко рту, клала и еле двигая челюстями, пережевывала. Я не слушала и, думаю, даже не пыталась смотреть неинтересный фильм. Просто погрузилась в непонятное состояние, когда вроде бы ты здесь, но в тоже время где-то далеко, возможно, даже и на другой планете. Эта мысль как-то сама пришла в голову, мне стало интересно, а как там живут люди... или возможно, и не люди. Ведь при такой огромной вселенной, думать, что только наша планета обитаема – полный абсурд. Мне показалось, что время растянулось на вечность. Но вдруг из моих странных рассуждений меня вырвал шепот:

   – Зачем вы заставили смотреть меня эту казнь?

   – Зачем вы заставили смотреть меня эту казнь? – повторил монитор.

   – Казнь лишь недоразумение, я хотел показать, как живут жены в раю.

   – Казнь лишь недоразумение, я хотел показать, как живут жены в раю, – снова повторил экран.

   Я медленно повернулась к подруге, что говорила следующую фразу:

   – Неправа, вы хотели показать...

   – Юль, зачем мы смотрим, если ты можешь и так пересказать, – улыбнулась я, медленно запихивая попкорн себе в рот.

   Подруга удивленно посмотрела на меня, потом поставила на паузу.

   – Ну как же, это классика, история любви... Анжелику не смог сломить даже султан!

   – Ага, а до этого ее перетрахал весь Версаль, – отозвалась я, смотря на застывший кадр. А можно было ведь и отказаться, провести это время дома, поваляться в теплой пене. Какая я же мягкосердечная! Другая бы давно уже послала бы все к...

   – Нет, король не тронул ее! – оживилась Юля.

   – Король нет, но в остальных частях, она спала со всеми подряд и бедных мужиков потом казнили, – посмотрела на подругу и указала на экран, где как раз застыл кадр с "верной женой". – Здорово так хранить верность мужу. Жофрей! – Я сложила руки на груди. – Я была тебе верна, когда узнала, что ты жив, а так лучше не спрашивай, сколько раз я трахалась с другими мужиками.

   – Аня!

   – А? – улыбнулась я.

   – Она стойкая женщина, что жила...

   – Которую выдумали, чтобы снять семь фильмов... или сколько их там?

   – Что ты несешь? – вскипела подруга. – Она реальная личность.

   – Ну то, что существовала такая шлюшка, я верю, но вот чтобы баба, что попала к султану не дала ему – сомневаюсь, – покачала головой.

   – Да, как ты можешь?!

   – Да, просто! – развела руками. – Хватит всякую чушь смотреть, давай что-нибудь нормальное глянем.

   Юля подскочила с дивана.

   – Это ты про убийства и насилие?

   – Необязательно, можно эротику, например. – Я просто пошутила, но Юля не оценила.

   – А ведь ты не такая была... мы раньше смотрели фильмы...

   – Юль, это когда было? Сколько можно? Нужно реальностью жить, а не вымыслом. Тебе бы парня найти...

   – Ага, чтобы потом квартиру высуживать, у меня и своего жилья нет, – буркнула подруга.

   – Ну, это мне кретин попался, я думаю, что у тебя достойный окажется. – Сказала я больше не для подруги, а для себя. Мне очень хотелось удостовериться, что мужчины все разные.

   Я заметила, как Юля посматривает на постер.

   – Не-не, – вот это не нужно. Я подошла к плакату Шахрукх Кхана. – Ты знаешь – сколько ему лет? Около пятидесяти, наверное. Это точно не вариант. И жена, дети...

   – Я вот такого, как Макса хочу, – мечтательно закатила глаза Юля.

   О, это клиника. Боже! О чем я тут говорю, это человек неизлечим!

   – Такого, – я указала на постер из фильма "Азарт любви". У меня тоже раньше такой был. Лет восемь назад я его сняла и лет пять, как выбросила на мусорку. – Не нужно. Это вымышленный персонаж.

   – Но прототип же есть.

   – Боже, дай мне сил! – вскинула руки к потолку. – Да, очнись ты уже!

   – Если тебе не нравится, зачем тогда приходишь? – задала вопрос Юля и тут же выкрикнула, даже не дав на него ответить: – Уходи! – Мне указали на дверь.

   – Вот и замечательно! – радостно прокричала я и быстрым шагом оказалась у двери. – Пойду, полежу в ванне, отдохну от бешенного рабочего дня. – Озвучила собственные планы вслух и у выхода, выкрикнула. – Мечтательная дура! – Не выдержала я и, схватив пальто и шарф, выскочила из квартиры.

   Я была зла.

   Ну вот, сколько можно?! Ладно двадцать лет, ну двадцать три, но она на год меня старше и никогда ни с кем не встречала, все ждет своего ПрЫнца. Я матюкнулась и стала спускаться. Резко остановилась и потрогала плечо.

   Сумка!

   Домой без денег не доберусь. Просто попросить, ведь не даст, сука. Знаю ее. Юля только на первый взгляд кажется простенькой и милой, характер у девушки еще тот. Я повернулась и поднялась на ступеньку выше.

   Гадина такая!

   Вернулась на лестничную площадку и остановилась около двери. Опустила взор, потом посмотрела на номер тридцать три. Столько раз я его видела. Эти сделанные под золото цифры были до боли знакомые.

   Ну вот, что выкобениваюсь, сама же не ангел.

   Улыбнулась и, только хотела постучать, как дверь открылась и удивленная Юля застыла у порога. Я смотрела на подругу, она на меня.

   – Прости, – я первая нарушила тишину лестничной площадки.

   – Это ты меня прости, – вздохнула Юля и кинулась меня обнимать.

   – Мир?

   – Конечно, – потащила меня назад в квартиру Юля. – Идем, досмотрим, сейчас начнется самое интересное.

   Боже! Снова!

   Но вслух я этого, конечно, не сказала.

   – Идем, – выдохнула я.

   – Быстрей, раздевайся, я жду, – улыбнулась подруга и скрылась в своей комнате.

   Сняв пальто и шарф, пошла за ней. Села на диван с пружинами и уставилась на монитор.

   Смотрела, сколько хватило сил, потом веки плавно стали закрываться. Я пыталась справиться со сном, но не получилось. В ушах звучала противная музыка, бесконечные разговоры и тут странный, еле заметный гул, окутал пространство. Тело заволокло прохладой, и я куда-то провалилась. Словно во сне, когда срывается нога со ступеньки, и ты оказываешься в бесконечном полете. И в это самое мгновение – просыпаешься. Но, мои глаза не открылись. Я просто ухнула куда-то глубоко и отключилась.

   Услышав незнакомые слова на корявом, непонятном языке, подумала, что Юлька опять включила какой-нибудь фильм на иностранном. Ей кто-то сказал, что это лучший способ выучить язык. Как по мне – идиотизм. Сидишь, смотришь, как люди говорят на чужом языке, и ты ни черта не понимаешь. Вот замечательно!

   И вообще-то мы сегодня договаривались только на один фильм! Я больше одного теперь не выдерживаю. Всегда нахожу повод смыться. Видимо я уснула, а Юлька-гадина не стала будить.

   Меня толкнули. Слегка, как будто проверяя, действительно ли сплю. Я хотела ответить Юле, что разбудишь, когда закончится фильм. Раз уснула, то вполне можно и отдохнуть. Лучше так, чем смотреть эту чушь. Но как нестранно, ни слова не смогла произнести. Я спала, крепко и мирно. Такое непонятно забытье, когда вроде понимаешь, что спишь и хочешь проснуться, но не можешь.

   Пока я рассуждала над своим состоянием, меня приподняли и понесли. Интересно куда это? Не думала, что Юля такая сильная и у нее четыре руки. Меня несли за руки и ноги. Чья вторая пара рук? Может, бабулька решила помочь? Тряхнуть стариной, как говорится. И все-таки интересно, куда меня несут? Не такая же уж и большая квартира у Ирины Григорьевны, чтобы вот так прогуливаться.

   От таких непонятных действий мой мозг взрывался от бесконечного потока вопросов, что врезались в голову со скоростью света. Я из-за всех сил заставляла себя проснуться. Что-то странное кругом творится, а я сплю себе спокойно. Хотя может, это сон такой? Людям странные сны снятся. Иногда такое услышишь, что о-го-го. На работе раз слышала, как девушка рассказывала, что за миллионера вышла замуж. И все было настолько правдоподобно и свадьба, и гости, и все окружающее, что, проснувшись, она не могла понять, почему в своей квартире. Вот и у меня, наверное, такой странный сон. Меня несут куда-то... куда? Сразу задалась вопросом.

   Если это сон, я могу контролировать происходящее. Нужно сосредоточиться. Я хочу оказаться дома... да, нужно подумать о доме... Но ничего не происходило. Наверное, глубокий сон. Так! Еще раз!

   Меня все так же куда-то несли. Сосредоточившись, я приложила все усилия, чтобы открыть глаза. Веки медленно приоткрылись, туман потихоньку развеялся, и я увидела расписной потолок, как в храме. Только рисунки странные, птицы с ногами, что-то наподобие кентавров, кролики с размеров человека. Мне было не до этого, потому что заметила – кто меня нес.

   Твою мать!

   – А-а-а! – заорала и начала брыкаться и вырываться.

   Крепкий, я бы сказала, огромного размера мужчина с пышной синей бородой опустил взор, смотря на меня почти огненными глазами. Радужка была практически красного цвета.

   – А-а-а! – продолжала орать, пока мужчина не остановился. Я думала меня отпустят, но через секунду продолжили нести, крепче сжимая запястья и ступни.

   Я ничего вокруг не видела и не слышала. Я лишь хотела, чтобы это кошмар закончился. А лучший способ проснуться, это закричать.

   – А-А-А! – усилила громкость, чувствуя, что связки на исходе. – А...

   Прерывистый звук сопроводился легким качком и последующим полетом. В мыслях промелькнуло, ну вот я сейчас проснусь, но вместо этого мой многоуважаемый и пухленький зад упал на твердое.

   – А-а-а, – дрожащим голосом продолжила вопить.

   Согнувшись от боли, протянула руку к ушибленному месту. На глазах выступили слезы. Как же больно! Никогда бы не подумала, что во сне настолько чувствительны нервные окончания. Видно, сильная нагрузка на работе дает о себе знать.

   И, кажется, я уже пересмотрела ужастиков с похищениями. Надо переходить на что-то менее психоделичное. Но не успела я решить, на что именно стоит перейти, как дверь открылась, и вошел старик, за ним два лба с синими бородами. Первый вошедший был щупленький и маленький с непонятно как навязанным чурбаном на голове. Старик был в халате, с длинными, чуть ли не до самого пола, рукавами.

   Новые персонажи сна, на мгновения отвлекли от боли. Но на всякий случай, я осторожно отползла дальше от незнакомцев на самое максимальное расстояние, что позволили стены. А точнее – в самый угол. Было страшно и интересно одновременно. Такого реалистичного сна – давно не видела. Я задумалась, никогда не видала – так будет максимально точно.

   От старика пахло лавандой и персиками. Такой милый цветочно-фруктовый аромат развеялся по комнате, достигая всех уголков. Я почему-то представила Хотабыча и волшебную бороду. Хотя у его бороды не было. Вот бы у того высокого забрать и этому приделать. В мыслях я отодрала от подбородка синюю бороду у крепыша и приставила старику, который поманил меня рукой.

   Я боролась с дрожью и истерическим хохотом, что давил изнутри. С трудом понимала происходящее и, ощущая ноющую, и не собирающуюся проходить, боль ниже спины, понимала, что странный сон все больше походит на реальность.

   Меня снова поманили рукой.

   Я прищурилась, куда-то идти не собиралась, тем более к этому типу.

   Странная фраза, кинутая в мою сторону, мне не понравилась. Такой грубый и рванный гортань язык.

   Старик указал на меня и один из здоровяков двинулся ко мне. Отступать мне было некуда. Я из-за всех сил пыталась проснуться.

   Все, хватит странных снов!

   Ущипнула себя. Не помогло.

   Здоровяк достиг меня и, подняв, как пушинку, потащил к старику.

   Я упиралась, как могла.

   – Да, что вы себе позволяете?! Отпустите! – хриплым голосом прокричала я.

   Я так была занята собственным освобождением и взвешиванием реальности своего сна, что пропустила, какие-то странные пасы рук старика. Как только он закончил, здоровяк тут же отпустил меня. Я хотела отступить, но почувствовала толчок, он был так похож на тот, что я ощутила у Юли в квартире. Невидимая рука оттолкнула, а потом протащила до самой стенки, прижимая спиной к прохладным булыжникам. К тому же я больно ударилась головой.

   Какой реалистичный сон!

   Перед глазами что-то замелькало то ли птички, то ли звездочки, не успела разобрать, потому что второй толчок оказался сильней и чуть ли не вдавил меня в стенку. Я захрипела от недостатка воздуха и широко открыла глаза. Грудная клетка горела, как будто меня обложили подожженными бревнами. Веки застыли, я не могла закрыть глаза и чувствовала боль от напряжения.

   Так! Нужно просыпаться. Может, это Юлька меня душит во сне. Мстит за мой язык. Ой, когда-нибудь перепадет мне из-за него.

   Давление на меня прекратилось так же быстро, как и началось. Я медленно осела на пол, хватаясь за грудь. На пару секунд закрыла глаза, потом с ненавистью посмотрела на старика.

   Вот гад!

   – Произошло ошибка, – проговорил старик дрожащим голосом. – Она не девственница.

   Ага, конечно, и уже давно! Я что вас должна была ждать?

   Я усмехнулась.

   – Что? – услышала я за дверью, и в комнату вошел высокий, достаточно красивый мужчина средних лет. – Ты подвел Светлейшего.

   – Простите, я исправлю...

   – Второго шанса не будет!

   О, какие страсти. Я забыла про боль и с интересом наблюдала за происходящим. Такого мне никогда не снилось. Хотя мысли о том, что это сон растворялись со стремительной скоростью.

   – О... смилуйтесь... – упал на колени старик.

   – Отрубить голову! – приказал высокий мужчина и вышел.

   Ух ты! Какие страсти, страшные!

   Тот, что стоял справа, достал саблю и размахнулся. Легкое движение по воздуху и старик стал заваливаться. Он наклонился – голова отпала, упав на пол, перевернулась.

   – Ого! – не выдержала я и поднялась.

   Я никогда такого не видела.

   – Как все реалистично... и тело, и голова, и... кровь...

   Я сделала шаг к старику. Его руки и ноги еще подергивались. И из раны шла кровь.

   – Ха... – усмехнулась я и присела рядом с головой. – Как настоящая...

   Я потянулась к отрезанной части тела, глаза открыты, устремлены вдаль. Старик хотел что-то сказать, кажется, вот-вот губы произнесут последнюю фразу. В воздухе повеяло медно-железным оттенком, который не мог перебить не персик, не лаванда.

   Моя улыбочка медленно сползла. Дрожащей рукой я дотронулась до красной жидкости, что растекалась на полу. Поводила пальцами друг о друга.

   Как же все реалистично!

   Медленно повернулась, убийца старика еще стоял рядом, в руках он держал саблю, с которой капали красные капли.

   – Что стоите, убрать труп! – скомандовали с коридора.

   Здоровяк толкнул меня в сторону, чтобы пройти к голове. Взял ее в руки и вышел. Второй схватил тело за ноги и поволок, оставляя красный след.

   – Стойте! – крикнула и поползла за здоровяками.

   – Стоять! – рявкнул мне, появившийся в проходе высокий, мужчина.

   Я замерла.

   Перед моим носом закрыли дверь.

   Я сглотнула и повернулась, смотря на лужи крови. Не скажу, что привереда, но к горлу подкатила тошнота. Я дернулась, сдерживая позывы. Посмотрела на руки, стало противно. Сняв кофту, стала быстро и нервно вытирать кровь, потом кинула часть своего гардероба на одну из луж и резко отскочила. Отбежала в сторону и прижалась к стене. Меня трусило, я щипала себя за предплечья, молясь, чтобы проснуться.

   Ну же, давай!

   Я схватила больше кожи и повернула так, что чуть не вскрикнула, но ничего не поменялось. Отвернувшись к окну, прижала ладонь к больному месту и замерла. Открыв рот, наблюдала за удивительным зрелищем, что показало мне решетчатое окно. Небо, слегка голубоватого цвета, было на половину занято красивым полукругом, внутри которого переливались и крутились бело-золотистые похожие на облака круги.

   – Ама-тария... – прошептала я.

   Откуда я знаю, что это? Ведь это сон... да, сон. Поэтому я знаю, что это планета и как она называется.

   Я повернула голову и прищурилась от яркого солнца, но это было не оно.

   – Су-тар...

   – ...и его сын Су-иу, – услышала я сзади и резко обернулась. – Наши боги, без которых не было жизни.

   Я еще одной рукой держалась за решетку на окне. Взглянув на чужое солнце, спросила:

   – А кажется, что оно одно.

   Я смотрела на вошедшего. Мужчина не больше сорока. Темноволосый, статный. В серебристом балахоне, подвязанным широким, украшенным узорами и камнями, поясом.

   – Нет. Су-тар, создать всего сущего велик и могуч, его сила безгранична и так велика, что он уничтожит любого, что приблизится к нему.

   – Жестокий...

   – Безграничный и всемогущий! – поднял палец мужчина. – Как наш Светлейший!

   – И что дальше?

   – Когда мать мира – Ама-тария, – мужчина указала в ту сторону, где находилась эта большая планета. – Увидела, что ее муж уничтожает миры, даря свою силу, она родила Су-иу и попросила стеречь отца и контролировать его дар. Чтобы наш мир процветал и жил!

   О, как все запущено. Двойные планеты не такая большая редкость. А вот эта красная махина – планета, а я скорей всего нахожусь на ее спутнике. Это как Земля и Луна.

   – А где?

   – Добро пожаловать в Ану-арияс, в Аруаский мир, где правит Светлейший.

   – Как-то вы не очень добро встречаете гостей, – я указала на лужи крови и застыла. На полу ничего не было кроме моей кофты. Я бросила взгляд на руки. Чисто!

   – Кровь Алу исчезает, как и их тела, после заклинаний.

   Алу?

   Я стала ковыряться в памяти. Это что-то типа наших волшебников, магов и чародеев.

   И откуда я это знаю?

   – А зачем я здесь? – хриплым голосом поинтересовалась я. Происходящее все никак не могло уложиться в моей голове. Другой мир, планеты, слова и все остальное. Что? Зачем? В голове было множество вопросов.

   – Вас доставили для нашего повелителя, но Алу ошибся, вы не подходите, – улыбнулся мужчина.

   – Хорошо, – кивнула я, как будто поняла, что произошло. Но на самом деле в голове по-прежнему царил беспорядок. Доставили для повелителя? Украли? Из другого мира? Как? Зачем? Неужели это не сон? Я сглотнула, поводила пальцами по виску, растеряно улыбнулась и произнесла: – Отправьте меня домой.

   – Нет, это невозможно.

   – Ну, как-то же вы приперли меня сюда? Теперь отправьте назад, – указала куда-то в сторону, как будто точно знала направление Земли или нашей галактики Млечный путь. Ведь точное место нахождение не знала. Вдруг я оказалась слишком далеко.

   Мужчина замялся.

   – Это трудная процедура... и ее нельзя повторить.

   – Если взяли, вам не подошло, верните на место! Я домой хочу! – повысила голос и подошла к мужчине. – Понятно?

   Незнакомец ничуть не испугался моего гнева и спокойно заявил:

   – Вам придется остаться здесь.

   – Я не хочу...

   – Вас никто не спрашивает.

   – Это что такое? Я вообще не просила меня сюда притаскивать! Хочу назад! – я хотела обойти наглеца, но он выставил руку, преграждая путь. Я решила обойти с другой стороны, но история повторилась. Разозлившись, я ударила по руке мужчины и шагнула. Меня тут же схватили за талию и швырнули к стене.

   – Не хорошо так себя вести, – пригрозили мне пальцем.

   – А вы – крадете людей! И еще будете мне говорить о том, что хорошо?! – взорвалась я, подскакивая с пола.

   – Думаю, вам следует побыть одной, – спокойно заявил мужчина и вышел.

   Я кинулась за ним и чуть не снесла дверь, влетев в нее всем телом.

   Больно!

   Согнувшись, осела на пол и со всей силы стукнула кулаком в дверь.

   Что происходит? Как это понимать?

   Я осмотрела комнату: в углу гора подушек, дальше табурет. Это чтобы повесится видно, только не на чем: ни веревки, ни люстры нет. С другой стороны сплошная стена. Богатое великолепие и гостеприимство!

   Это просто не может быть правдой. Это НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО!

   Я старалась себя убедить в нереальности этого мира. Но я чувствовала запахи, ощущала и воспринимала все. Во сне такого нельзя сделать. Тем более, я уже все руки себе перещипала – ничего не помогло.

   Чтобы очередной раз убедиться, что не сплю, провела ладонью по деревянному полу. Как настоящее все!

   Забрала свою кофту, отряхнула и осмотрела. Никаких пятен. Чистая! А может, все-таки сон?! Так не хотелось оказаться в чужом, непонятно каком мире, и не подходить по параметрам. Они бы хотя бы предупредили, что в двадцать семь лет меня похитят и нужно оставаться девственницей. Я бы для приличия хоть замуж не выходила.

   Усмехнулась собственным мыслям. Ну вот, это же надо! Мама всегда говорила, что я найду себе приключения из-за моего языка, но вот чтобы просто так...

   Встала, отряхнулась и направилась к окну. Подергала за решетку.

   – Добро пожаловать, – перекривляла я незнакомца. – Если "добро" зачем решетка тогда?

   – Для безопасности, – ответили мне.

   Я дернулась и развернулась. Тот же самый высокий брюнет, бесшумно вошедший, стоял по середине комнаты.

   – Чьей?

   – Вашей.

   – Странная логика. Решетка в комнате, где я нахожусь и для моей же безопасности.

   – Когда гость попадает в наш мир, – начал объяснять незнакомец. – У него может проснуться дар.

   – Я смогу летать? – заинтересовалась я.

   – Нет, но всякое бывает.

   – Ага, – кивнула я. – А решетка причем?

   – Идемте, – незнакомец указал на дверь.

   – Меня отправят домой?

   – Нет, вас осмотрит Рануд.

   – Это кто еще такой? – не сильно спешила куда-то идти.

   – Распорядитель гарема.

   – Сутенер то есть?

   – Мне это слово незнакомо, но звучит грубо.

   – Не лучше, чем Рануд. Похоже на мудак. – Я сложила руки на груди. – Я никуда не пойду. Я домой хочу.

   – Я уже объяснил, что домой попасть нельзя, поэтому идемте, если вы понравитесь Рануду, возможно, останетесь во святилище, – спокойно проговорил незнакомец.

   – А если не понравлюсь? – покачала головой.

   – Попадете в ат-блю.

   Я попыталась найти это слово в голове.

   – Не утруждайтесь, я скажу, что это, – опередил с поиском мужчина. – Тюрьма для не покоренных и не чистых.

   Я усмехнулась.

   – А почему я знаю все названия... – указала пальцем в небо.

   – Тебе передали наши знания.

   – Кто?

   – Алу, которого... – незнакомец провел пальцем по горлу.

   А... тот толчок, после которого я чуть не получила сотрясение мозга, был блютусом знаний. Оригинально!

   – Ты пока сильно не пользуйся мозгом, – предупредили меня.

   – Могу вообще им не пользоваться, – ответила я.

   – Просто нужно какое-то время, чтобы информация вжилась.

   Не нравится мне слово "вжилась", как будто что-то инородное переместили.

   – Информация, как цветок, что только пересадили. Ему нужно окрепнуть и прижиться на новой почте.

   – Мои мозги, не почва. Уберите!

   – Нельзя, так ты не будешь понимать наш язык, порядки...

   – Я вообще не хочу тут находиться!

   – Да, думаю, ты не понравишься распорядителю, – покачал головой мужчина и вышел.

   – Я не кому не хочу нравиться, я домой хочу, – побежала за ним.

   Незнакомец шел быстро, поэтому мне приходилось все время поддерживать активный темп.

   – Вы меня не слышите? Я домой хочу! – Снова сорвалась на крик.

   Мой голос дрожал и хрипел от нагрузки.

   – Слышу, но я сказал, что это невозможно.

   – Но как-то же вы меня достали. Верните обратно!

   – Перемещение, это как сбор целебных трав на лугу. Вот нашел, как ты думал, нужную, пришел домой, а она оказалась не та. Ты же не пойдешь ее обратно сажать?

   – Да, легче выбросить?

   – Легче, – согласились со мной.

   Я просто горела от недовольства и возмущения. Обогнав мужчину, перегородила ему путь. И приготовилась сказать, что я думаю об их мире, правителе и ют-блютах и всем прочем.

   – Знаете что? Я ни в какой ют-бля не пойду и могу точно...

   – Ат-блю, – перебили меня и указали рукой за мою спину. – Пришли.

   Я обернулась.

   Куда пришли?

   Сзади меня находилась деревянная дверь с резной ручкой.

   – Вперед, – скомандовал незнакомец и легонько подтолкнул к двери, которая как по волшебству открылась, запуская сердитую и грозную не девственницу на осмотр к Рануду.

   Я уже видела синебородых крепышей, высокий и симпатичных мужчин, но вот никак не ожидала, что передо мной окажется маленькое недоразумение с огромным животом.

   И вот он отбирает девушек? Да его самого отобрать нужно. Фу!

   Видно мои мысли отразились на лице, потому что Рануд скривился.

   – Отвратительная, – сказал он.

   – И это ты говоришь? – усмехнулась я.

   Я же не думала, какие последствия меня ждут. Ну, вернее сказать, знала, что отправят в тюрьму, но... Я могу сказать, забегая наперед, что вот эта фраза решила многое в моей жизни. Возможно, она стала переломной.

   Отвечать мне, конечно, никто не стал. Тут же вызвали стражу и меня поволокли по коридорам. Они сменяли друг друга, почти все одинаковые. Потом ступеньки, ниже, ниже. Иногда под ногами хлюпала вода. Или может это было что-то другое, потому что привычные ароматы зелени, персиков и цветов сменились своеобразным запахом аммиака и желчи.

   Как же хорошо, что у Юльки дома не разуваются. Мои ноги бы давно промокли и испачкались.

   Я хотела обернуться, вырваться, сбежать, но крепкие руки вцепились, как оковы. Чем дальше мы уходили, тем страшнее становилось. Теперь я больше не видела окон, их заменили факелы на стенах. Каменные коридоры все дальше спускались и, казалось, должны были вывезти на другую стороны планеты.

   Мы остановились перед железными решетками. Стражники, что вели меня, решили, что я прохожу сквозь стены и силой толкнули на преграду. Я схватилась за прутья и тут же отошла, потому что решетка была покрыта какой-то слизью.

   – Забирай! – крикнул кто-то из стражи, пока я вытирала слизь о джинсы.

   Фу, мерзость!

   – О, какая милашка, – улыбнулся возникший передо мной крепыш низкого роста. У этого хоть борода нормального цвета – шатен.

   Я хотела отойти, но меня снова толкнули на решетки.

   Зазвенела связка ключей и, дрожащими руками, крепыш открыл решетку. Меня снова толкнули, чтобы я прошла дальше. Какое "нежное" обращение. Я бросила недовольный взгляд на мужчин.

   – Твоя! – крикнули на прощанье.

   – Нам такие нужны, спасибо! – махнул рукой крепыш и горящими глазами посмотрел на меня.

   Не понравился мне его взгляд. Я отошла, посматривая то вправо, то влево. Что в одну, что в другую сторону шел длинный коридор.

   – Сбежать не удастся, даже и не мечтай, – обрубил мои мысли мужчина. – Идем, покажу комнату.

   Комнату? Как-то я сомневалась, что в подобных местах есть комната.

   – Пошел прочь! – замахнулся крепыш на паренька, что непонятно откуда выскочил.

   У парня явно что-то было с головой, он попрыгал на месте, улыбаясь во все желтые зубы, потом задрал широкую рубаху, показывая половые органы. Мне, конечно же, было интересно узнать, что здесь у мужчин все тоже самое, особых изменений не заметила.

   – Уйди, говорю! Кыш! – хлопнул в ладоши крепыш, как будто прогоняя животное.

   – Это кто? – шепотом спросила я.

   – Умалишенный, родителей казнили на его глазах, вот он и тронулся умом, теперь бегает, пугает людей. – Ответил крепыш. – Пошел прочь, говорю!

   – И его сюда отправили? – указала я на парня, что, встав на четвереньки, пополз по полу.

   – А что еще с ним делать? Я – Ом. Кстати. Можешь, меня так и называть.

   – Анна, – как-то машинально представилась. Убить на глазах у ребенка... это же...

   – Странное имя, – констатировал Ом, перебивая мои мысли.

   Я не стала отвечать. Им я странная, а мне – все вокруг.

   – У вас тут страннее встречаются, – почесала висок, вспоминая всех действующих лиц сегодняшнего вечера. Или какое время суток тут сейчас?

   – Это еще ничего, – махнул рукой Ом. – Вот, когда маслом обливают... там еще и рожа... бр-р-р. Ни мозгов, ни лица.

   – Что? – Не сразу до меня дошло, что крепыш говорит об умалишенном.

   – Не бери в голову, – посоветовал Ом. – Недавно у нас, многое не понимаешь поэтому. Пусть мозг отдохнет.

   Я кивнула. Мне бы и телом отдохнуть.

   Бросила взгляд на решетки. Сколько мы шли, везде пустые камеры. Никого.

   – А где все? Ну... непокоренные, – уточнила я.

   – Бунтовщиков казнят сразу, остальных – после допроса. – Спокойно проговорил Ом.

   – А зачем тогда такое огромное помещение? – поинтересовалась я.

   Оглянулась. Сколько мы уже прошли? Здесь камер сто, не меньше.

   – В бывалые времена, при отце Светлейшего, – уточнил Ом. – Все были забиты. О, столько преступников было. – Покачал мужчина головой.

   Я хотела поинтересоваться, когда это было и сколько времени прошло, но Ом меня перебил:

   – А вот и твоя комната.

   Комната? Сколько мы шли, не заметила комнат, обычные отсеки для заключенных, похоже на отделение полиции, где поселяют задержанных.

   Я повернулась и увидела обычную решетку, за которой была солома на полу и дырка в углу.

   – Комната?

   – Да, самая лучшая.

   Мне открыли решетку и пригласили рукой.

   Ошарашенная увиденным, я молча стояла и моргала.

   – Иди, тебе говорят, – меня толкнули внутрь.

   Я шагнула, споткнулась и упала на солому, что смягчила удар.

   Этого просто не может быть! Так нужно просто заснуть и проснуться в нашем мире.

   – Ну вот и поселились! – почему-то радостно проговорил Ом, закрыл решетку и ушел.

   Так! Спать! Спать! Это все страшный сон. Просто очень реалистичный сон! Нужно, обязательно, проснуться! Хотя, я прекрасно понимала, что это давно вышло за нормы фантазии. Такое придумать, даже самый изощренный ум не мог. А с моей фантазией – это просто невозможно.

   Я закрыла уши ладонями и сосредоточилась на сне, но тут услышала:

   – Где она?

   – Увидите, к нам давно таких красавец не попадало!

   – О, сдорово!

   – Пошли быстрей на вкусненькое!

   Как-то не нравились мне эти слова, внутри все перевернулось, когда шаги направились в мою сторону.

   Это просто люди, они пройдут мимо!

   – А вот и десерт!

   Я повернулась и увидела трех мужчин, что жадно рассматривали "сладенькое", то есть меня. И мне совершенно не нравились эти взгляды. Меня успокаивало одно – решетка закрыта. Но и это спасение было не долгим, в руках одного увидела ключ. Сглотнув, я попятилась и уперлась в стену.

   – Ничего страшного мы не сделаем, – улыбнулся во весь рот рыжий мужчина и кивнул обладателю ключа.

   Ой-ой! Нужно что-то делать! А что?

   Ключ повернулся, решетка с легкостью предоставила проход трем мужчинам. Один из них, который был самый низкий, внимательно осмотрел меня с головы до ног и прислонился к стене плечом, потирая синюю плешивую бороду.

   – Какой же сегодня день замечательный... – потянулся рыжий.

   – Не думаю, – покосилась я на мужчину и пошла вдоль стеночки. У меня нечего нет, чем я буду защищаться. Голыми руками?

   – Шо это она така напуганная? – развел руками тот, что не выговаривал "з". – Мы се добрые, ничего такого не хотим.

   Ага, так прям и поверила, но следующая фраза рыжего меня так сильно удивила, что я вошла в минутный ступор:

   – Танцуй! – приказали мне.

   Это что такое?

   Я моргала и удивленно переводила взгляды с одного на другого.

   – Давай, быстрей, мы долго упрашивать не будем, – проговорил бородатый и шагнул ко мне.

   Я рванула в другую сторону, держась дальше от странных парней. Танцевать? Это что прелюдии такие?

   – Не даться, – проанализировал мой взгляд рыжий. – Жрон, придется проучить.

   Низкорослый синебородый скривился. Как будто ему сейчас предстоит прикоснуться к чему-то грязному и мерзкому.

   – Давай шевели бердами, – выкрикнул Жрон. – Иначе пожалеешь. Ты тут надолго и поэтому должна слушаться... нас. – Добавил мужчина.

   Нужно валить! Срочно! Нужно что-то делать!

   Я мысленно искала выход, пока не добралась до угла. Идти дальше было некуда, передо мной стояли три мужика, которые явно не собираются рассказывать сказки об удивительном мире Ану-ара или как там его!

   Жрон плюнул на пол и стал закатывать рукава.

   Думай, Аня! ДУМАЙ!

   Но я ничего не могла придумать.

   – Последний раз говорю – танцуй!

   Я покачала головой.

   Нервы не выдержали, и я кинулась вперед, надеясь на чудо. Его не случилось и меня схватили. Я толком никогда не умела постоять за себя, но тут сработало чувство самосохранения. Я укусила за ухо обидчика. Мужчина завопил и отбросил меня на пол.

   – А! – закричал Жрон, держась за мочку. – Ее нужно проучить сполна.

   – Держи крепко, – приказал рыжий.

   Я не успела встать с пола, как крепкий удар в бок озарил все вокруг блестящими бабочками. Я скрутилась, прижимая руки к животу.

   – Мало, еще! – кричал Жрон. Он как будто наслаждался, упивался моей болью.

   Я кряхтела, хотела закрыться, спрятаться, отползти. Сделать хоть что-нибудь, но не могла. Все вокруг шевелилось, кружилось. Я с трудом понимала, где я? Что со мной? Все тело превратилось в некий комок боли. Дрожащий, скованный, одинокий.

   Кажется меня кто-то схватил.

   – Пальцы ломать?

   – Оставим на следующий раз.

   Следующий раз? В моей голове эта фраза, как бегущая строка постоянна крутилась.

   Из последних сил я прокричала, не узнавая собственного голоса:

    – Пусти!

   – Она еще и говорить может?

   – Щас я ей покажу...

   Я не различала голоса, мне было все равно – кто говорит. Я хотела только освободиться. Кажется, мою голову подняли, и тут же она полетела на каменный пол. Тупой звук. Еще раз. Я не понимала, что происходит. Тело корежилось и извивалось. Удары доводили до судорог. Я не знала, что ждет меня. Выполнил ли свои угрозы мужчина или только намеревается сделать это в будущем. Я помню яркую вспышку света и пустоту.

   Каждый раз, просыпаясь от кошмаров, казалось, что я не ощущаю конечностей. От боли не могла пошевелить пальцами или передвинуться. Согнувшись, дрожа от холода и страха, я продолжала жить. Хваталась за жизнь, как могла. Усталыми, онемевшими пальцами, вгрызалась зубами.

   В мыслях все время стучало, как пульс одно слово: "жить". В любых условиях, при любых обстоятельствах. "Жить!" Я чувствовала только боль и желание жить. Первое сковало все тело, не было ни единого места, где существовал покой. Второе же постепенно заполняло все внутри, готовое вырваться в любой момент. Я не знала, что страшней боль или желание жить.

   Иногда я слышала мужские разговоры и споры. Говорили шепотом, я не могла разобрать слова, а может, просто не хотела.

   Когда смогла открыть одни глаз, то тусклый свет, излучаемый факелами, показался таким ярким, что я тут же зажмурилась. Подождав какое-то время, повторила попытку. Все было размытое и мутное. Как будто я надела очки на минус пять.

   – Ы, эн-н, – услышала сбоку и медленно повернула голову. Четкий образ не увидела, но по белому, смутно просматриваемому пятну и по голосу поняла, что это тот псих.

   Я сглотнула, не ощущая языка. На мгновение показалось, что его просто нет. Но потом пошевелила опухшим и твердым языком, хотя его трудно было назвать никак по-другому, как просто губка, что запихнули в рот, поняла, что мне не давали воды. А собственно зачем, если на мне поставили крест. Хорошо, что не похоронили. Кажется, слышала что-то подобное:

   – Зачем мы тут ее держим...

   Может это не про меня. Я не могла точно сказать.

   Почувствовала пальцы на веках, мой глаз приоткрыли. Возможно, хотели убедиться, что жива. Не знаю. Четкость приходила постепенно. Теперь я видела размытый силуэт юноши, как он внимательно смотрел на меня, пытаясь что-то увидеть в моих зрачках. Его лицо излучало безразличие и пустоту. Он, скорее всего, просто изучал, смотрел, чем хотел что-то сделать.

   Мне так хотелось сказать: "Пить!" Но я не могла пошевелить ни языком, ни губами.

   Вздохнула, слыша, как хрипит выдыхаемый воздух.

   И тут юноша наклонился ко мне. На мгновение, долю секунды, мы как будто поняли друг друга. Псих дернулся, потом отвернулся что-то делая. Я не могла увидеть, чем он занят. Затем передо мной появилась пиалка, ее наклонили, и вода полилась мне на лицо. Несколько капель попало в рот. Я не почувствовала вкус, просто стало так хорошо. Так же жидкость попала в нос, я закашляла и юноша сразу перестал лить. Он одернул руку, как будто испугался. Я несколько раз кашлянула и почувствовала, как под голову что-то подложили. Мягкое. Я пошевелила губами, хотела сказать, что хочу еще воды, но услышала шуршание, и белый балахон ненормального проскочил передо мной.

   Почему я не умерла? Без воды, без ухода...

   Вздохнула и, закрыв глаза, уснула.

   Не знаю, сколько продолжался мой сон, но я проснулась от шепота. Глаза открывать не стала.

   – Она умрет...

   – Нет же... я видел она открывала глаза.

   – Как вы надоели со своими развлечениями, – раздраженно сказал третий.

   – А что нельзя было посмотреть, как она танцует?

   – Станцевала?! – прокричал недовольный голос. – Умрет, потом опять яму рыть. Мне что делать нечего? Пошли вон!

   За мной наблюдают. Нужно быть внимательной. Я же вижу пока одним глазом, поэтому все обхватить не могу. И шевелиться толком не дает боль. Возможно, у меня что-то сломано. При этой мысли тревога пробежала по телу, тут же нет должного медицинского обслуживания, как я выживу? Но если после всех мучений, я еще дышу, значит, есть шанс встать на ноги.

   Отдаляющие шаги возвестили об уходе моих наблюдателей.

   – Пошел прочь! Ходишь тут!

   – Э... я...

   Голоса доносились все неразборчивее. Уходящие мужчины говорили о погоде и прочей для меня не важной ерунде.

   Я осторожно повернулась и приоткрыла глаз. За решеткой никого не было. Шлепанье и странные звуки возвестили о появлении психа. Он, раскачиваясь, достиг моей камеры, сел на пол и стал биться лбом о железные прутья.

   Как только он появился, я прищурилась. Узкая полоска реального и ужасного мира дрожала. Я смотрела на парня и у меня родилась идея. Да, я устрою представление. Женщины любят играть.

   Только мне нужно было внимательней изучить поведение этого парня. Я никогда не имела дело с психами, и как они реагируют на окружающее пространство, для меня загадка. Но, чтобы досконально изучить свой объект нужно время. Пока это существо просто сидело и стучало лбом о решетку. Сколько он так будет активно двигаться? У меня бы уже голова в камень превратилась. От постоянных и монотонных действий начало тошнить. Я закрыла глаза и снова попыталась уснуть. Сон, лучшее лекарство.

   Понаблюдаю досконально в следующий раз. Этот урок мы усвоили.

   Когда я снова открыла глаз, забыв об осторожности, рядом никого не было. В поле зрения попалась тарелочка с жидкостью. Я облизала пересохшие губы и потянулась к воде.

   Сейчас впервые увидела свою руку. Пальцы дрожали, кисть опухла, кожа имела странный, синюшный оттенок. Я боялась представить, что с телом, если рука в таком виде.

   Решив пока не думать о внешнем облике, потянулась за спасительной водой. Но как оказалось, тело было мне еще не подвластно, как только прикоснулась тарелки и хотела сжать пальцы, посуда перевернулась. Я со слезами на глаза, расслабилась, и рука упала на солому.

   Кто придумал поставить тарелку на подстилку? На пол ставят, на пол!

   Я ругалась на психа, почему-то была уверена, что это он. Но спустя минуту, пожалела об этом. Ведь он позаботился обо мне. Никто не принес воды. Пусть вот так, но он помогает.

   Печально вздохнув, перенесла кисть на лицо. Мои опасения подтвердились – опухоль. Правый глаз не открывался из-за расплывшейся во все стороны гематомы. Я даже боялась представить, как сейчас выгляжу. Это просто кусок синего тела. Рука проскользнула выше и на темечке обнаружилась огромная шишка. Не хило меня приложили. Как я еще жива с такими побоями? Этот вопрос меня волновал, но он не сравнится с главным: как выжить теперь?

   Воды нет, когда придет псих – неизвестно. И будет ли вообще мне помогать. Может, это у него одноразовая программа была.

   Я услышала шаги. Взгляд уткнулся на перевернутую тарелку, как только увидят, сразу поймут, что очнулась. Не долго думая, положила руку на посуду и закрыла глаз. Надеюсь, со стороны это будет выглядеть, словно я случайно перевернулась и нечаянно зацепила утварь. Сердце билось так сильно, что я с трудом смогла разобрать, когда человек остановился, потом открыл решетку и приблизился ко мне. Мою руку осторожно подняли, потом опустили. Еле ощутимо толкнули в плечо:

   – Эй, ты там жива?

   Я простонала и перевернулась, хотя движение далось с трудом.

   – Теперь возись с ней... – пробурчал Ом.

   Я узнала его голос.

   Мужчина пробубнил пару нечленораздельных слов и, приподняв мою голову, что-то поднес к губам.

   – Давай, открывай рот...

   Сейчас я не могла сопротивляться. Губы плавно приоткрылись, и тут же внутрь полилась какая-то жидкость. Я глотала, не ощущая вкуса, только гортань почему-то горела от невидимого огня.

   – Молодец, – проговорил Ом и опустил мою голову на сено, и только сейчас я уловила запах чего-то резкого. Меня напоили водкой? – Это хорошее лекарство. – Добавил он. – Крепкое. Ты быстро поправишься.

   Тут я точно убедилась – это было спиртное. Да, мне только этого не хватало! Теперь буду пьяной. После голодухи, наутро настанет такой сушняк... Я даже не хотела думать о следующем дне.

   Пока я мысленно возмущалась, пропустила уход Ома. Как и то, насколько быстро уснула.

   Впервые в этом мире мне приснился дом, такой милый и знакомый. Я шагнула к любимому креслу, в котором читала вечерами и заметила, как комната вытянулась. Мебель плавно двигалась дальше, быстро отдаляясь от меня. Я решила догнать предмет интерьера и сделала несколько шагов, и вот я уже не дома, а где-то в другом месте. Темном, сыром. Запах гнили пропитал стены. Нет окон, дверей. Нет выхода. Я слышу собственное тяжелое и волнительное дыхание. В голове крутится один и тот же вопрос: "как я тут оказалась?"

   – Су-тар так пожелал, – услышала рядом и обернулась на голос, но рядом никого не было. Вернее, я не смогла рассмотреть говорящего. Там, в темноте кто-то стоял. Я чувствовала его пронзительный взгляд. Голос сухой и властный. Я не смогла определить, кому же он принадлежит. Мужчине, женщине, может это старик? Стены эхом отразили каждое слово, создалось ощущение далекости и дрожания.

   – Я не хочу тут быть, – ответила я. И это был самый честный ответ за всю жизнь.

   Вокруг затаилась тишина.

   Я пыталась всмотреться в темноту, чтобы увидеть – есть ли там кто-то или мне показалось? В мыслях возникло странное предложение, подойти. А вдруг там враг? С оружием? Я почувствовала, как медленно стала пятиться.

   Пятка коснулась стены, и я отступила в сторону. Пальцы ощутили шероховатую вертикальную поверхность справа. Я развернулась и уперлась в стену. Кругом стены. Мне казалось, что я загнана. Тупик. Стена. Стена. И тут я поняла, что это квадрат. Пальцы судорожно шарили по поверхности, ища проход, но его не было. Я задрала голову, надеясь, что там, вверху, есть выход. Но черная, бездыханная пустота встретила холодным взглядом.

   Что делать? Мне нужен выход!

   Резкий поток ветра сзади заставил вздрогнуть. Я развернулась и увидела небо. Звездное такое знакомое, как мне показалось на первый взгляд. Но, сделав шаг, я заметила два светила. Это не мой мир. Стало грустно и одиноко.

   Я стояла на краю высокой башни. Внизу была ровная пустыня. Какие-то маленькие сооружения. Большую часть всего занимало небо. Мне захотелось прыгнуть, просто растворится среди звезд. Чтобы больше не было ни чужого мира, ни этого странного сна.

   – Я хочу домой, – проговорила и проснулась.

   Взор уловил белый балахон. Псих бродил по камере. Так же я заметила, что решетка была открыта. Почему-то захотелось подскочить, подбежать и выскочить отсюда.

   Как же я хочу домой!

   Я когда-то читала о попаданцах, о других мирах. Но ведь это все выдумка. Такого просто не могло быть. Так я думала до недавнего времени.

   Заметив, что я проснулась, парень подошел и улыбнулся. Он как будто был рад видеть меня, то же самое я не ощущала. Отвернувшись, постаралась перевернуться на другой бок, но не получилось. Псих зашуршал, и перед моим взором оказалась тарелка, что как-то быстро опрокинулась мне на лицо. Я и губы не успела открыть, как жидкость оказалась на коже, стекая по подбородку. Облизав влажные губы, открыла рот и второй раз, вода достигла цели. Никогда не думала, что эта прозрачная жидкость будет настолько желанной. Парень пару раз вылил воду из тарелки и поставил посуду на пол, рядом с кувшином внушительных размеров. Поднять такой, даже пустой, для меня сейчас было дело не из легких. Я была слаба. Сесть без помощи кого-либо не могла. Живой труп – это было про меня.

   Меня радовало только одно, что руки и ноги целы. Я шевелилась осторожно и могла ощутить все пальцы. Возможно, пару недель, и смогу подняться. Несколько недель? А сколько я тут нахожусь? Сколько была без сознания?

   – А... на... – протянул псих и я бросила недовольный взгляд в его сторону.

   Парень стоял у решетки и указывал на меня пальцами, смотря направо. Через пару секунд появился Ом.

   – Как самочувствие? – поинтересовались у меня.

   И я растерялась. Ответить, это значит, сообщить, что все не так плохо, но вот как быть с моей игрой? В здравом уме и в нормальном состоянии, могу привлечь снова тех мужчин. А быть игрушкой для кого-то – не хочу. Псих свободно передвигается по тюрьме, и я так хочу. Если будет простор, уверена, что смогу найти выход. Значит, просто необходимо немного подождать. Я постаралась выразить удивление приходом мужчины и стала закрывать лицо руками. Стараясь меньше прикасаться к распухшей коже. Мое, пока единственное, око стало намного лучше видеть. Изображение стало четкое, ясное. Когда откроется второй глаз, не знала. Но надеялась, что гематома спадет, и я смогу видеть.

   – Я Ом, – присел рядом мужчина. – Помнишь меня?

   Я раздвинула пальцы, чтобы осмотреть пришедшего, потом снова закрыла ладонями лицо и перевернулась на бок.

   – Ты говорила... тебя кажется Анна зовут...

   От меня не последовало никакой реакции.

   – У нас заключенных не кормят... но мне жалко тебя, зря пострадала...

   Правильно, зачем кормить тех, кто обречен умереть! Жаль ему?! А мне как жаль!

   А Ом тем временем продолжил:

   – Но я принес тебе кое-что... что достал. Еще вот тут отвар... он лечебный.

   Рядом что-то положили, потом услышала отдаляющиеся шаги:

   – Пойдем, ей нужно отдохнуть.

   Когда Ом ушел, я еще долго лежала. Разговор о еде, заставил внутренности скрутиться в узел. Я больше не чувствовала, что хочу кушать, это был тяжелый, огромный камень, который раздувался внутри. Хотя я не видела никаких визуальных изменений, но ощущала расширение и желание проглотить все, что принесли целиком, не жуя.

   Повернувшись на спину, увидела всего-навсего кусок хлеба. Не жирно! Рядом лежало что-то похожее на флягу. Ужраться и забыться – пришло в голову. Я потянулась за куском, сейчас пальцы были более послушны, и хлеб оказался в ладони. Поднесла его к губам и дотронулась к жесткой поверхности. Свежестью данный продукт не блистал. Хорошо без плесени и червей каких-нибудь. Я лизнула хлеб. Шероховатая поверхность была кисловатой. Надеюсь, не отравлюсь, и небольшой кусочек отправился в рот. Жевать было трудно, и я просто оставила крошки во рту, ожидая пока они размокнут. Хлеб остался в руке. Я закрыла глаза и представила вкусную, сочную куриную грудку. Рот наполнился слюной, и я мечтательно расслабилась.

   Сама не заметила, как уснула. Когда открыла глаз, рядом находился псих, который хотел забрать мой хлеб. Я вцепилась в кусок пальцами и зашипела. Не знаю, почему так сделала. Возможно, это страх умереть от голода или нечто другое, животное, что кроется внутри каждого человека и в критический момент просыпается.

   Испуганный парень отскочил и настороженно посмотрел на меня, а я вцепилась в хлеб зубами и отодвинулась к стене. Я смотрела на психа, он на меня. Молча, как будто хотели понять представляет ли присутствующий опасность. Когда я поняла, что никто больше не будет у меня воровать, откусила небольшой кусок от еще сильней огрубевшей корочки и стала жевать. Такими темпами я долго буду поправляться. Мне бы бульончика или молочка. От этих мыслей под ложечкой засосало, и слюна чуть ли полилась изо рта. Проглотив хлеб, я потянулась за тарелкой, с трудом приподняла и выпила.

   Псих наблюдал за мной какое-то время, а потом ушел. Мне было с одной стороны жаль его, он помог мне в трудную минуту, а я вот так поступила. Но, если выбирать я или кто-то другой. Выбор очевиден. Но как бы ни убеждала себя в правильности действий, на душе было гадко.

   Я взглянула на решетку, она была открыта. А зачем закрывать того, кто и встать не может? Опустила голову на солому и вздохнула. Я моргала, смотря на каменный поток, и чувствовала, как к горлу подкатывает огромный булыжник обиды. Такой большой, что проглотить его не удаться. Еще немного и слезы градом покатятся по щекам. А плакать нельзя. Нет, только не сейчас!

   Закрыв глаз, я отвернулась к стене, прижимая драгоценный кусок хлеба к груди. Вспомнила, как рассказывала бабушка о тяжелых годах после Второй мировой, когда крошка хлеба была ценней слитка золота. Вот пришло и мое время ощутить всю тягость голода.

   Но голод был лишь началом. После того, как тело перестало болеть и ломать. Кожа изнывала от холода. Моя одежда пришла в негодность. Кофта превратилась в лохмотья, а джинсы были разодраны в нескольких местах. Такие вещи не могли согреть, так же, как и солома.

   Ом заходил редко, принося черствый кусок хлеба. Водой обеспечивал меня псих. Один раз в несколько дней принося большой кувшин прохладной, чистой воды. Я была удивлена, что он до сих пор так поступал. И спросить не могла, и действовать по-другому тоже. Ведь теперь я тоже ненормальная. Пила я, только когда оставалась одна. Ни с кем не разговаривала и вела себя странно и настороженно, как будто от каждого веяло опасностью. К тому же, в моем поведении появились такие действия, как пройти вдоль стены на четвереньках, побиться головой о решетку, попрыгать. В общем, старалась показать свое душевнобольное состояние.

   Ом пытался несколько раз объяснить, что не причинит мне зла, но слушать его я не стала. Терпение у мужчины быстро закончилось, и он перестал приходить вовсе, так же как и замыкать камеру. Теперь я спокойно блуждала по коридорам, сама добывая пропитание. Мох или личинки, по вкусу напоминающие прокисшую кашу, пришлись не совсем по душе, но другого варианта не было. Первое время я боролась с отвращением, но потом приняла всю скромную пищу и спокойно относилась к найденным живностям. Мне нужно было выжить любой ценой.

   Про меня как будто забыли, что вполне устраивало. Я была предоставлена сама себе, веря, что найду выход отсюда. Однажды нашла какой-то кусок материи и, сделав дырку, приблизительно по середине, надела на голову. Конечно, можно было обмотаться, укрыться, так было бы теплей, но ведь я ненормальная. Мне нужно было делать что-то странное и несуразное.

   Я часто не спала в своей камере, находя более удобные места для ночевки. Один раз залезла на какой-то выступ и, свернувшись калачиком, забилась в самый дальний угол. Тут было не так сыро, но какие-то странные звуки мешали заснуть. Я внимательно прислушалась – это были голоса.

   – Это невозможно просто так повторить, – говорил один. Звуки его голоса были сухими, протяжными, как зимний ветер. – Девушки для Светлейшего нужны определенные, а не кто попало.

   Но иногда вы ошибаетесь. Вспомнила, что меня сюда просто так притащили. Как получилось, что забрали не ту? Может, это должна быть Юля? Никто теперь мне не ответит.

   – А если попробовать в лаун, это самое уязвленное время, – предложил второй. Мне показалось, что голос принадлежит человеку значительно моложе и напористей.

   – Просчитать точные координаты не так легко... осталось пять иу.

   Я стала ковырять в памяти. Иу – это промежутки между восходом и закатом красной планеты. Днем это сложно назвать, потому что, иногда в этом время бывает темно.

   Пять иу. Пять.

   Я почему-то решила, что если в этом время можно кого-то забрать, то и вернуть тоже можно. Но эту информацию нужно было проверить. А как? Не подойду же я к Ому и поинтересуюсь о переселении?

   Вздохнув, закрыла глаза, внимательно вслушиваясь, но тут странных шорох заставил насторожиться. Я развернулась на звук и увидела около решетки растрепанное, сгорбленное существо. Оно смотрело на меня, я на него. Грязные лохмотья свисали почти до самого пола, оголяя некоторые участки кожи, по которым поняла, что передо мной женщина. Я в ужасе представляла, что же такое могло случиться? После чего, она превратилась в такое... я даже слова не могла подобрать подходящего. А может она тут всю жизнь? От этой мысль стало еще гадостней и неприятней.

   Пока я размышляла о ее виде и случившемся, дамочка проворно подскочила ко мне и стащила с "полки",

   – Это мое место, – наклонившись ко мне как можно ниже, прохрипела она. – Пошла прочь!

   – Я... э... – придерживаясь своей игры, протянула я и отползла в сторону.

   Грязнуля бросила недовольный взгляд в мою сторону и полезла на выступ.

   Откуда она взялась? Почему тут? И это место? Что так привлекло ее? Этот разговор?

   – Пошла прочь, – почти шепотом проговорила девушка и махнула на меня рукой.

   Да, ей нужно было узнать подробности о переселении.

   Я никуда не собиралась уходить, если интересно ей, значит, и мне может сгодиться. Вдруг что полезное узнаю.

   Увидев, что я не собираюсь никуда уходить, грязнуля спрыгнула с ложе и подошла ко мне:

   – Уходи.

   – Не хочу, – с наглостью в голосе ответила я. – Думаю, меня не будут ругать, если покажу кому-нибудь это место и что здесь очень хорошая слышимость.

   – А ты мразь, – окинула презрительным взглядом меня незнакомка. – А ты знаешь, что тут не любят притворщиц.

   – А беглянок? Любят?

   Мы несколько секунд смотрели друг на друга. Грязнуля уже готова была наброситься на меня, как я произнесла:

   – Тебе одной не справится.

   – Как мы заговорили?! – развела руками девушка. – Ты только что хотела меня сдать. Как я могу тебе верить?

   – Потому что тебе одной не справится.

   – С чего ты решила?

   – Добыть ключ, пройти охрану...

   – Подкоп, – ткнула пальцем мне в лоб девушка. – Так что твоя помощь мне не нужна. Иди.

   – Здесь охраны нет, а вот там... снаружи, не думаю, что просто так выпустят из города.

   – А мне не нужно никуда уходить. Ты не знаешь, а вот я все узнала. Через пять дней будет подходящее время для переселения. – Гордо заявила грязнуля. – Я покину это место, потом найду самое высокое здание и спрыгну. Так как слои материи в это время самые уязвимые, я исчезну отсюда и попаду домой.

   Домой. Это слово как будто спичка, зажгло надежду в будущее. У меня загорелись глаза. Я больше всего на свете хотела уйти с этого места.

   Видимо, в моем взгляде все отразилось, и незнакомка пробурчала:

   – Мне груз не нужен.

   Мне нужно было как-то убедить ее, что я просто необходимость и без меня она никуда не попадет. Ни домой, ни за город, не куда-либо в другое место.

   – Да, ты прям уверена, что все получится, – дернула плечом. – Все разведала, узнала... куда ведет проход... сколько людей снаружи...

   Я специально растягивала слова, чтобы посеять долю сомнения. И чем больше перечисляла действий, тем напряженней становилось лицо грязнули. Через минуту она уже не была такой уверенной.

   – Уходи, – процедила она.

   Скорей всего она сердилась на себя, чем на меня.

   Я пожала плечами, как бы говоря, это твое решение, я хотела лишь помочь, и медленно пошла на выход.

   – Я просто подумала, что вдвоем легче подготовить.

   – Я отправлюсь в свой мир, – проговорила незнакомка. – Если ты прыгнешь за мной, то окажешься там же... второго шанса может не быть.

   Я развернулась. А чем хуже будет ее мир? Не думаю, что меня посадят в тюрьму за помощь.

   – Если есть проход к тебе, значит, можно от тебя найти дверь и в мой мир, – решила я.

   – Возможно. – Кивнула девушка и представилась. – Уяма.

   – Анна.

   Оставшиеся иу прошли в активной подготовке. Мы решили, что нам необходимо оружие. И легче всего достать его было мне. Я считалась психом, и могла свободно бродить по коридорам, а также подходить к Ому на близкое расстояние. На такое, что смогу ударить или оглушить. Я даже камень нашла подходящий. Мне жаль было мужчину, но просто так он бы не дал нож. Это, конечно, не пистолет, хотя подобного оружия я здесь ни у кого не заметила, но все же.

   Уяма, оказывается провела тут достаточно долго, потому что нельзя выкопать дырку за месяц ложкой.

   Я восхищалась ее терпением и старанием покинуть это место. Как я не подумала о подкопе. Наверное, потому что не знала в какую сторону копать. Вдруг за этой стеной окажется казарма или кладовая.

   – А почему ты претворяешься такой? – поинтересовалась девушка, когда мы собрались в очередной раз для уточнения плана.

   – Захотели позабавиться, – многозначно протянула я.

   – В каком смысле? – округлила глаза Уяма.

   – В том самом, – я указала на свое тело.

   – Но ведь ат запрещает... – растерялась она.

   Ат – это строжайшие запреты, законы по-нашему. Я стала ковыряться в голове, вспоминая подробности. И ведь, действительно, никто не намекал на близость. Они хотели танцев. И Ом как-то тоже пытался что-то подобное объяснить, но я же его не слушала.

   – Меня просили только танцевать и петь, – проговорила ошеломленная девушка. – И то первое время, а потом им надоело.

   – Я укусила стражника, – созналась и вздохнула.

   – Ну, ты даешь. Тебе повезло, что жива осталась! – удивилась Уяма.

   Да, покушаться на мужчину слабому полу запрещалось, если только это не его жена. Ей можно и не только кусаться. Я представила, как женщина скалкой колотит мужа. Не так уж наши миры и сильно отличаются, если поразмышлять.

   Почему эта информация сразу не пришла в мой мозг? Сейчас казалось все простым и понятным. Тогда же... да, просто моя голова не соображала. Где, что, как? Оказаться в чужом мире и вдруг от тебя еще чего-то хотят. Тут и имя свое забудешь. Теперь я понимала, что изнасилование в Ама-тарии строжайше запрещено. Мужчины не имеет право трогать чужой жены, если только муж сам не позволит. Вот закончики. Пришел в гости друг, ему твоя женщина приглянулась. Он такой: "Можно мне ее?". А муж: "Да ладно, бери, не обеднею". В моей голове такое не укладывалось. Хотя, чему я удивляюсь? В этом мире спокойно выдирают тебя из города, из родного места, чтобы угодить какому-то Светлейшему. А если вдруг окажусь не такой как надо – вот результат.

   Я бросила презрительный взгляд на окружающую обстановку. Замечательное место! Слов нет!

   Повернувшись к Уяме, поинтересовалась о расчетах, все ли верно? Не хотелось бы остаться ни с чем после таких испытаний. Столько мучится, чтобы все вдруг посыпалось, как карточный домик. Я люблю видеть результат.

   "Если что-то начала делать - доводи до конца", – так всегда моя мама говорила. Вспомнив о родительнице, в горле заскребло. Я даже не могу представить, что сейчас творится в ее голове. Дочь пропала. В огромном, шумном городе. Где теперь меня искать, куда идти? Я сжала кулаки и попыталась сосредоточиться, нужно решить важные вопросы. Скоро я выберусь отсюда и окажусь дома. Обязательно!

   Мы сильно долго не разговаривали, а если и обсуждали дела, то шепотом и кратко. Всегда оглядывались и сторонились. Мало ли кто еще может тут бродить.

   Иногда мне казалось, что коридоры бесконечны и камерам нет конца. Но я не проверяла свои опасения, стараясь держаться уже исследованных участков. Мои опасения подтвердила Уяма, однажды обмолвившись, что потерялась тут и почти не умерла от голода, оказавшись в темном, заполненном водой коридоре. По словам девушки, она решила проверить, куда ведет лестница, и спустилась на пролет ниже. Но кроме пустых камер ничего не нашла.

   Я подумала, что тюрьма многоуровневая. В голове не укладывалось, зачем иметь такую большую площадь для заключенных, которых нет. Ради трех человек, ну еще охрана. Ну, может, еще где-нибудь бродит потеряшка. И все. Такая площадь пустует. Странно тут все!

   За день до побега, Уяма показала подкоп. В дырку могли спокойно прелесть два человека на четвереньках.

   – Зачем такой большой было делать? – поинтересовалась я у девушки.

   На что мне ответили:

   – Он тут и был, думаешь, как я узнала, что копать нужно вот сюда? – она приподняла палец, потому что подкоп поднимался под небольшим углом. – Эта дырка была засыпана оттуда. Кто-то уже сбегал.

   – Как-то не предусмотрительно оставлять такую улику, – пожала плечами.

   – Они тут вообще странные, – буркнула Уяма и полезла в дырку.

   – Согласна, – кивнула и отправилась за ней.

   Земля была каменистая, грубая, но сухая. Сверху то и дело что-то сыпалось на голову. Но по поводу грязи я не переживала. Мечта о ванне была следующей в списке после свободы. Оказаться в белом, керамическом блаженстве, наполненном воздушной и пахнувшей, не плесенью и сыростью, а жасмином или сиренью пеной.

   Как же мне не хватало чистоты! Холодной водой из кувшина, что приносил псих, сильно не накупаешься. И даже если и обольешься, легко схватит воспаление легких. Плюс отсутствие чистой одежды, где мне ее стирать, сушить? Сколько проблем, оказывается, бывает при нехватке бытовых предметов и привычной обстановки. Дома же я не думала, где взять сменную одежду, просто открывала шкаф и все. Стирка – без проблем. Включила машинку, бросила, вот и постирала.

   Очень туго пришлось в Эти дни. И только по ним я приблизительно знала, что здесь меня держат уже два месяца.

   Я вздохнула и села, потому что Уяма остановилась и ткнула пальцем в "потолок".

   – Тут, – прошептала она.

   Я кивнула и прислушалась, сверху доносились какие-то звуки. Крик?

   – Это колокол, на обед, скорей всего, – пояснила девушка. – Я иногда тут часами сижу.

   За столько времени, что она тут, конечно соскучишься по каким-нибудь звукам кроме шагов и скрипу решеток.

   Как я поняла, по словам Уямы, она потеряла счет дням. Месяцы сменялись один за другим и, возможно, уже счет перешел на года.

   – Вначале, я отмечала... – однажды девушка показала свое тайное место с исчерканной стеной, – но потом перестала.

   Да, такие "обои" только вгоняют в тоску, чем придают сил. Я прошлась вдоль стены, ощущая пальцами небольшие углубления. Сколько дней? Я даже не горела желанием посчитать проведенное здесь время.

   – Пошли, осталось не много, – проговорила Уяма и указала на проход.

   Я полезла первой.

   Оказавшись в камере, мы обсудили последние детали. Осталось какие-то сантиметры, и вздохнем полной грудью свежий воздух. Теперь дело оставалось за мной. Нужно достать нож и забрать у Ома ключи. Все проходы необходимо закрыть, чтобы никто не смог нас остановить.

   Мы еще раз повторили простой план и отправились спать. Но как обычно бывает перед важным делом, глаза не закрывались. Мой взор был устремлен в потолок. Я как будто хотела взглядом просверлить дырку в стене и увидеть небо. А ведь скоро я его увижу. Уже завтра. Это томительные и волнительные часы казались бесконечными. Я так давно не видела неба, солнца, луны. Хотя здесь все другое, но все равно где же есть мое родное солнце и луна. Там, далеко, через тысячи световых лет вращается вокруг желтой звезды обычная планета Земля. Моя Земля.

   Чтобы скоротать время, я поинтересовалась у Уямы, почему она сюда попала:

   – Ты тоже уже... была с мужчиной?

   – Ты что! – возмутилась девушка. – Меня бы отец убил. Нет. Я чистая.

   Это удивило меня еще больше.

   – А почему же тут?

   – Нагрубила этому Светлейшему, – буркнула недовольно девушка. – У меня жених есть, там, в моем мире. А тут раз и я оказываюсь здесь и еще нужно ублажать этого... – Уяма скривилась.

   – Страшный? – угадала впечатления от встречи со здешним "президентом".

   – Не то слово, – девушку передернуло.

   Я кивнула. Понятно, вот почему в этом мире никто не хочет быть его женщиной. Всех девушек попрятали, наверное.

   – Вот скоро домой... – мечтательно протянула Уяма.

   Я кивнула. Закрыв веки, представила милый дом, родных людей. Так тепло стало, как будто сверху кто-то укрыл пуховым одеялом. За долгое время пребывания тут я ощутила комфорт и, улыбнувшись, уснула.

   – Просыпайся, пора, – толкнула меня в плечо Уяма.

   Я вскочила, потерла глаза, осмотрелась. Мы все еще в камере. Пусть она и не закрывается, хотя куда мы можем убежать? В другую такую же камеру? Но все равно это тюрьма. Из которой сегодня мы и сделаем ноги.

   Мы пошли в мою бывшую камеру, куда псих приносил воду. Кстати, я давно его уже не видела. Когда я лежала, он часто оставался что-то бубнил, как будто хотел поговорить, но, сообразив, что я его не понимаю, перестал задерживаться. Появлялся утром, приносил воды и уходил. Через пару дней вечером кувшин исчезал и утром снова оказывался около решетки. Мне была приятна его забота. Я даже подумала, а не стоит ли и его забрать, но Уяма наотрез отказалась. Может она права, как буду объяснять этому парню, что нужно не шуметь и следовать за нами. Он всегда громко разговаривал и с трудом понимал, что от него хотели.

   Умывшись и попив, я отправилась к Ому. Дорога заняла большой промежуток времени или, возможно, мне просто показалось. Я сто раз в мыслях прокрутила, как буду подходить, как достану камень из кармана, как оглушу мужчину, заберу ключи и нож, и побегу обратно.

   Подойдя к решетке, я повисла на прутьях и простонала:

   – Э... да...

   Я видела Ома, он сидел за столом и спал, его голова лежала на ладони. И когда я позвала громче, мужчина вздрогнул, и рука упала вместе с головой на стол. Тупой звук и ошеломленный Ом, вскочил со стула, потирая лоб.

   – Е... да... – простонала, просовывая руки между прутьями.

   Ом повернулся ко мне, вздохнул и направился ко мне.

   – Нет ничего сегодня, – печально протянул мужчина и подошел к решетке.

   Я стояла и тупым взглядом смотрела на охранника.

   Когда он дотронулся решетки, я резко схватила его за руку и дернула на себя. Ом ударился лбом о прутья и стал заваливаться. Он был в сознании, но не понимал, что происходит. Сев, мужчина удивленно смотрел перед собой, как будто увидел приведение. Пока он пребывал в шоке, я быстро стащила ключи с пояса, не забыв о ноже. Схватила камень и помедлила. Нерешительно отпустила руку.

   Секунда, вторая.

   Я стою! Сердце бешено колотится.

   Ом стал приходить в себя и повернулся ко мне, я все еще стояла и смотрела. Тут мужчина просунул руку между прутьями и попытался меня схватить. Я вовремя отскочила и только сейчас поняла, что нужно бежать.

   Рванула с места и со всех ног бросилась по коридору. Поворот, еще. Я хорошо ориентировалась и поэтому не переживала, что заблужусь. Добежав в назначенное место, я отдышалась.

   – Получилось? – с волнением спросила Уяма.

   Я показала ключи и нож.

   Девушка забрала ключи. Нож же я спрятала за пояс, широкий балахон скрыл оружие.

   – Быстрей. – Махнула Уяма рукой и побежала.

   Я за ней. Оказавшись за решеткой, закрыла. Я внимательно наблюдала за ее действиями. Решетка?! Я совершенно забыла, что мы договорились закрывать перегородки, так нас сложнее будет догнать.

   – Все прошло нормально? – поинтересовалась Уяма, смотря на мое озабоченное лицо.

   Мне было стыдно признаться в том, что вся подготовка и разговоры прошли напрасно. Я не только не оглушила Ома (что в дальнейшем мне поможет, но на тот момент, конечно же, этого не знала), так еще и решетки забыла закрыть.

   Все, на что хватило меня – я просто кивнула.

   Мы быстро шли по коридорам, закрывая проходы. Достигнув места подкопа, направились к свободе. Оставалось прокопать совсем немного, земля сама сыпалась, помогая нам обрести свободу.

   Когда показался первый кусочек уже потускневшего неба, я замерла. Это казалось так нереально и в то же время настолько желанно, что с трудом верилось. Я повернулась к Уяме, заметила, что девушка еле сдерживается от слез. В отличие от меня, она активней стала рыть и буквально через несколько секунд земля рухнула на нас. Я закашляла. В нос ударил одурманивающий свежий аромат свободы.

   Вот она! Протяни руку и возьми!

   Уяма высунула голову.

   – Чисто, – дрожащим голосом проговорила девушка и стала покидать подкоп.

   Я проследовала за ней.

   – Нам вот туда, – Уяма указала на высокую башню. – Там есть запасной выход, он не охраняется. – Она продолжала говорить, быстро направляясь к нужному месту. – Как заберемся повыше, просто прыгай.

   Мы это уже обговаривали, но, наверное, волнение заставляло Уяму все снова и снова повторять одни и те же слова. Некоторые фразы уже дребезжали в голове, противной зудящей болью. Голова кружилась. Возможно, это свежий воздух или стресс давал о себе знать. А может голод.

   Я не знала, но как только мы добрались до башни, поняла, что не смогу подняться. Уже после пары ступенек, ноги задрожали. Силы оставили меня.

   – Я сейчас... – облизнула губы и услышала какой-то звон.

   Я подумала, что это в гул в ушах, но это оказалась тревога.

   Уяма вздрогнула. Кинулась к двери, закрыла.

   – Долго она не выдержит, – проговорила девушка и подошла ко мне, помогая подняться.

   В дверь что-то ударило. Да, с таким натиском точно долго не продержимся.

   – А если там кто-то есть? – указала пальцем вверх.

   – Сейчас пересменка, не должно, – неуверенно сказала Уяма.

   Я очень надеялась, что башня пуста и мы спокойно доберемся до места. Но уже через пару ступенек я увидела спускающихся стражей. Мужчины, двое.

   – Долго еще? – спросила шепотом.

   – Немного... – ответила Уяма.

   Охрана бросилась к нам, я пыталась отбиваться, как могла, но поняла, что силы не равные. Моей соратнице по несчастью повезло больше, она вырвалась.

   Я тут же крикнула:

   – Беги!

   И со всего маху ударила мужчину в "N" место. Тот, что держал меня, ослабил хватку, но к нему сразу подоспел второй.

   – Какая прыткая, – бросил ехидно мужчина и заломил мне руку за спину.

   Сопротивляться больше не было сил.

   Я бросила прощальный взгляд наверх. Пусть хоть кто будет свободный.

   – Давай, иди, – толкнул меня первый страж. – А та? – Поинтересовался он у второго, когда тот собрался спускаться.

   – А куда ей деться, если только улететь? – усмехнулся мужчина.

   Я споткнулась и чуть не скатилась с лестницы. Меня подхватили под руки и потащили. Я ощущала, как нагрелась материя, потом моя кожа взорвалась огнем. Меня тащили, волокли до выхода из башни. Потом неаккуратно и небрежно, бросили на камни. Я повернулась и увидела около стены тело Уямы. К горлу подступило отвращение и презрение ко всему происходящему.

   – А вот и вторая, – почему-то радостно сообщил второй, указывая на то, что осталось от Уямы.

    Я согнулась, обхватывая колени.

   Это все мне снится. Это не правда. Все снится...

   – Встать! – приказал властный голос.

   Я не слышала, чтобы кто-то подходил. Наверное, мои мысли были далеко отсюда, поэтому я не сразу среагировала. Медленно повернула голову и увидела расшитые камнями тапки, на привычную обувь это вряд ли походило.

   – Встать! – повторил мужчина.

   И теперь уже двое стражников подскочили и вздернули меня, становя на ноги. Голова закружилась и все поплыло. Я пошатнулась, но устояла. Посмотрев перед собой, я увидела сначала белое пятно, потом очертания и линии сложились в высокую фигуру. Я еще раз моргнула и рассмотрела высокого блондина с властным, хищным и жестоким лицом. Он не мог быть не кем иным, как начальником. Генерал? Адмирал? В голове был такой кавардак, что местные определения я не могла вспомнить.

   Меня качнуло, я отступила вправо. Стража тут же подскочила.

   Блондин сделала одно движение рукой и все отошли.

   – Ты пожалеешь, что это сделала!

   И что он сделает? Посадит меня в тюрьму?

   Я усмехнулась, склонив голову, посмотрела на ободранные колени.

   – Тебе выпала большая честь... – начал говорить блондин.

   Что? Какая честь? Кровь и боль. Вот что принес мне этот мир.

   Меня качнуло, я схватилась за живот и почувствовала нож. Он все еще за поясом. Накидка не дала возможность увидеть всем мое оружие.

   – Ты будешь наказана. – Сообщили мне.

   Эта фраза врезалась в голову.

   Уж нет!

   Я не собираюсь снова гнить в тюрьме или еще что похлеще придумают? Мое сознание мутилось, я с трудом различала окружающий мир. Чтобы там не говорил блондин – единственное, чего я не хотела – это быть тут.

   Собравшись с последними силами, я резко выдернула нож и полосонула себе вдоль предплечья. Размашисто, со всей силы. Я не почувствовала боли. Я давно смерилась с ней.

   Вначале меня настигло волнение, а что будет теперь? Просто тут умру, на этих камнях? Ведь не о такой смерти я мечтала. Я вообще не хотела умирать в чужом мире.

   С замиранием сердца смотрела, как течет из раны кровь. В ушах зашумело, задребезжало. Меня качнуло и тут я заметила рядом, совсем близко блондина. Он держал мою ладонь, пытаясь вырвать нож. Видно, это была предсмертельная хватка, пальцы свело. Я не понимала, зачем он это делает, пока его далекие и растянутые слова не донеслись до моих ушей:

    – Толь-лько я мо-огу давать жи-и-изнь и забирать е-е-е!

   Какой умный.

   Я дернула рукой и увидела на его ладони тонкую алую полоску.

   Снова шум. Резкий, стремительный.

   Я уже теряла сознание, как заметила свечение. Его кровь засияла, излучая нежно-голубой свет.

   У меня предсмертные галлюцинации. Не думала, что такое бывает. Хотя я раньше и не умирала.

   Мир дернулся и повернулся. Камни оказались на щеке. Такие холодные...

   Мой взор был обращен на порезанное предплечье и как ни странно, моя кровь тоже светилась.

   Мне некогда было удивляться. Вот скоро я умру. Пусть теперь хоть вся кровь превратится в воду. Мне все равно. Я ухожу. Далеко отсюда и никогда больше не увижу этот ненавистный мир. Да, в последний миг своей жизни я чувствовала ненависть к каждому миллиметру этого гадкого и мерзкого мироздания. Только ненависть и ничего более.

   "Ефдерм" – мужской голос в моей голове прозвучал тихо и спокойно.

   Я понятия не имела, что это слово означает, а в следующую секунду стало уже все равно.

   Тишина.

   Такая мягкая, успокаивающая. За долгое время я чувствовала себя сейчас... спокойно. Да, это просто спокойствие. Умиротворение. Мне было хорошо. Пока я не услышала где-то рядом голоса. Я не могла разобрать слова, чтобы понять, о чем идет разговор. Мне хотелось узнать, где я? Ведь я совершила самоубийство, в теории должна быть где-то в особом месте. По крайней мере, так написано. В нашем мире, а тут? Что происходит здесь с умершими? Я попыталась вспомнить, ведь знания какие-то мне давали, но ничего не вышло. Может и не давали? Зачем посмертные сведения? А возможно, они и сами не знают?

   Я прислушалась к ощущениям.

   Боли не было. Странно. Так же странно, как и непонятное положение. Я четно ощущала, что лежу. И еще свежий, похожий на мяту, вкус во рту.

   Вздохнув, приоткрыла глаза. Белый цвет непривычно оказался ярким. Резало глаза, я прищурилась.

   – Она пришла в себя, – радостно заявил чей-то голос рядом.

   Пришла в себя? Я что куда-то уходила? Мне было трудно понять: Где я? Что это за место?

   Открыв веки второй раз, я рассмотрела балдахин. Я на кровати. Лежу.

   – Как хорошо, – с нескрываемой радостью, снова проговорили сбоку.

   Я повернула голову на звук.

   Около кровати сидела молоденькая девушка и улыбалась.

   – Да, хорошо, – сказал кто-то.

   По голосу кажется женщина.

   Я устремила взор на говорящую.

   – Значит, все обошлось.

   Я пока ничего не понимала и удивленно смотрела на женщину средних лет, ей было на вид не больше сорока пяти. Среднего роста, светловолосая, с чистой ухоженной кожей, статная, величественная и гордая.

   – Я умерла? – на всякий случай спросила, понимая, насколько глупо это может звучать.

   – Слава Су, нет, – ответила дама.

   Внутри все похолодело.

   Я все там же. В этом ненавистном мире. Как же так?

   – Я вижу, вы сильно удивлены, – подняла бровь женщина и с небольшой усмешкой, продолжила: – Это вам так просто не удаться.

   – Что? Почему? – растерялась я, ловя ее презрение.

   – Хорошая игра всегда восхищает, – прошлась до окна дама и посмотрела на служанку, то, что рядом со мной сидела ниже по статусу девушка, сразу было заметно. Говорящей не нужно было приказывать, девушка тут же выскочила из комнаты, как будто только что начался пожар. – После обряда, я не дам тебе так просто умереть.

   Я сглотнула.

   Звучало угрожающе.

   Что со мной сделают? Будут пытать? "Я не дам тебе просто так умереть", – снова прозвучало в моей голове. Стоп! О каком обряде идет речь:

   – После обряда?

   – Хатес.

   Я задумалась, знакомое слово. Кажется, я слышала о нем, но вот значение... Видимо, я сосредоточенно пыталась вспомнить, потому что женщина проговорила:

   – Я помогу тебе освежить память. Это обряд на крови, он соединяет навечно.

   Обряд крови – пронеслось в моей голове. Я вспомнила нож, руку и слабое свечение. Хатес между мной и тем блондином? Как так получилось? Когда наши крови перемешались? Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить. Я порезалась, держала нож, блондин пытался отобрать, а потом я дернула... Кровь на острие была моя и я... Не может быть...

   – Теперь незримая нить соединила тебя и... – женщина осеклась, как будто ей нужно было сравнить мышь с орлом. Или что-то мерзкое с величайших созданием творца.

   – Соединила? – повторила я и поняла, что сказала вслух. Последние секунды моей жизни, крутились в голове.

   – Да, ты жива только благодаря моему сыну, – гордо заявила женщина. – Если бы не он, ты давно бы была трупом. Тебя бы выбросили в море и рыбы обглодали твои кости. – С отвращением закончила гордая дама.

   Я удивленно посмотрела на женщину. Таким положением вещей, она явно недовольна, но я как бы тоже не горела желанием оставаться в этом мире. Как же так получилось, что я жива?

   – Это получается, я жива только благодаря обряду... – протянула, понимая последствия хатеса. Теперь я и этот... едины...

   Только не это!

   Я провела ладонью по лицу.

   – Быстрей приходи в себя, стране нужен здоровый правитель, – гордо заявила дама и направилась к выходу, видимо не желая мне больше ничего объяснять.

   – Что? – прошептала я, бросила взгляд на дверь, но женщина покинула комнату.

   Как только дверь закрылась, молоденькая девушка вбежала и села рядом.

   Я растерянно посмотрела на нее и спросила:

   – Это кто был? – указала на дверь.

   – Мать Светлейшего – добрейшая и мудрейшая Ариза.

   – Ариза... – повторила я и кивнула. – А Светлейший – это ваш блондин, высокий?

   – Он самый красивый мужчина в Аруаском мире. Его светлые волосы, как созревшие колосья льна, глаза...

   Я скривилась от одной фразы:

   – Давай на этом остановимся, – попросила я.

   Кажется, влипла. Теперь меня точно не оставят в покое. Нет, ну как такое может быть?! Обряд на крови... и с кем? С самим Светлейшим! Что он там делал на площади? А Уяма... я вспомнила о девушке и стало не по себе. Как же так получилось, что она не вернулась домой? Что пошло не так? Да, все! Нас могли схватить и убить. Просто чудом, что я тут, а не в могиле. А тут я благодаря хатесу.

   Так, нужно разобраться. Все по порядку!

   Я каким-то образом смогла навечно соединиться с чужемирным мужчиной. Если я правильно все помню, то только сродни по крови могут слиться воедино. Как же тогда все произошло? Или все-таки есть какие-то секреты?

   Кстати, он не такой и страшный. Я бы сказала совсем наоборот, но это меня меньше всего сейчас волнует. Я, конечно, ему благодарна за силы, за жизнь, но не хочу быть привязанной к кому-то. Теперь, чтобы я собой не сделала, могу потащить его за собой. Мне только этого не хватало!

   – Скажи... – я не знала, как зовут девушку, поэтому замолчала.

   – Ая, – догадалась служанка.

   – Скажи, Ая. А как можно разорвать хатес?

   Девушка изумленно на меня посмотрела:

   – Никак.

   Да, я тоже знала, что это навечно. Но нет же безвыходных ситуаций. Я уверена, какой-то выход должен быть. Какой-то секрет, что чужакам не рассказывают.

   – А зачем вы спрашиваете?

   Я посмотрела на девушку, задумалась. Она ничего не знает. Вот почему ее заставили выйти. Пожав плечами, я как бы невзначай поинтересовалась:

   – Ну вот, а если. К примеру, отрежут голову одному из соединенных... второй тоже умрет?

   Девушка задумалась:

   – Если только он будет на достаточном расстоянии, когда связь не такая сильная.

   Я кивнула.

   Вот, значит, как! Думаю, это нужно использовать. Если он будет далеко, я смогу убить себя. Замечательная новость. Оптимистично. Наверное, это единственный выход. Как попасть домой, я не знала. Гениальная идея Уямы о прыжке, провалилась. Что делать дальше, понятия не имела. Единственное, чего не хотела, это в тюрьму. Путь лучше смерть, чем снова гнить в этой... фу, меня передернуло от одной только мысли. А после случившегося, не думаю, что меня просто так будут держать в камере. Может, пытки? Я вспомнила злобный взгляд мамочки правителя и поежилась. Она будет мстить. В этом я не сомневалась. Нужно было как-то быстрей отсюда смыться, не хотелось дождаться подходящего момента и стать подопытным кроликом или мышью.

   Я вздохнула. Провела ладонью по лицу. Посмотрела на аккуратно перевязанное предплечье.

   Заботливо.

   А сколько я тут провалялась?

   Перевернулась на бок. Приятный освежающий аромат закружился вокруг меня. Это белье было пропитано чем-то. Я глубоко вдохнула. Какой нежный, пленительный аромат. Успокаивающий...

   Закрывая глаза, я ощутила легкость.

   Уснула я так быстро, что сразу и не осознала.

   Я приняла появившиеся передо мной картинки за реальность. Но как только присмотрелась, яркость цвета поменялась и вот уже не белый, а красный кролик спешит преодолеть лазурное поле, а небо поему-то черное. Картинки менялись быстро, а я и не старалась их запомнить. Мне было все равно, что и когда мне снится. Я никогда не придавала большие значения моей скудной фантазии.

   Проснулась я от легкого покачивания. Приоткрыв глаза, увидела Аю. Девушка поправляла подушки.

   – Сейчас будет удобно, – сказала служанка и последний раз дотронулась до подушки.

   Не знаю, с чего она решила, что мне неудобно. Хотя я была рада, что меня разбудили. Бесконечные сны стали напрягать. Хотелось реальности. Но, проснувшись, я не сильно обрадовалась ей. Здесь, как только встану на ноги, меня ждут пытки. Печально вздохнув, привлекла внимание Аи.

   – Неудобно? – забеспокоилась девушка.