Опасная игра. Тори Халимендис

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ВТОРАЯ
• ГЛАВА ТРЕТЬЯ
• ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
• ГЛАВА ПЯТАЯ
• ГЛАВА ШЕСТАЯ
• ГЛАВА СЕДЬМАЯ
• ГЛАВА ВОСЬМАЯ
• ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
• ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
• ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Винсент Ройс. Уникум. Единственный, кому удалось подняться из самых низов в высший круг Острова. Бывший гладиатор, поселившийся в приватном секторе. Меняющий любовниц как носовые платки: использовал – выбросил. Тип, с которым считаются все.

   Всего три года назад у Винса не было ничего, кроме кулаков и острого ума. И привлекательной внешности, конечно, но таким, как он, красота на Острове скорее помеха, чем преимущество. Красавчиков покупали для постельных утех богатенькие дамочки в годах. Такой участи Ройс благополучно избежал, попал на бои и в буквальном смысле слова выбил себе свободу.

   Темные волосы. Зеленые глаза. Нос с горбинкой. Чувственные губы. Фигура такая, что женщины лишаются сна и покоя: годы тренировок бесследно не проходят. Да и в постели, по слухам, настоящая секс-машина. Много, долго, разнообразно.

   На торгах ни разу не был замечен. Зачем ему? Девицы просто гроздьями вешаются на шею, выбирай любую. Личное пространство ревностно охраняет, ни одна из многочисленных подружек даже ночевать в его доме ни разу не осталась.

   И вот этот человек меня сегодня купил. Знать бы еще – зачем.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Твою мать!

    Ловушку я заметила в последний момент, еще чуть-чуть – и вляпалась бы. Осторожно опустилась на четвереньки и отползла подальше от блеснувшей в солнечном луче паутинки. Тоненькой, едва заметной, которую в прошлой жизни не задумавшись бы смахнула рукой. Здесь нельзя. Здесь на кончике такой ниточки притаился вовсе не безобидный паучок, а нечто куда более страшное.

    Пока что мне удавалось выжить и даже остаться на свободе. Вот уже целую неделю: немалое достижение для Острова. Наивных новичков здесь отлавливали в первые же день-два, и дальнейшей их судьбе можно было только посочувствовать. Кое-кто умудрялся приспособиться и потом поднимался, чтобы гнобить уже новых участников, а кое-кто не выдерживал, ломался. Некоторые смирялись, влачили жалкое существование и даже казались довольными незавидной судьбой.

    Ловушку просто так никто не поставит, значит, где-то рядом есть нечто ценное, еда или вода. В идеале найти бы оружие, но в такую удачу я не верила. Как не верила и в то, что смогу им воспользоваться. Все-таки для того, чтобы выстрелить не в мишень в тире, а в живого человека, надо обладать особым характером.

    Три жестянки с консервами обнаружились в дупле старого дуба, и я, сглотнув слюну, рассовала их по карманам. Если не поддаться искушению и не слопать банку за раз, то добычу можно растянуть на неделю. Вот только голод грыз изнутри все сильнее, требовал усесться прямо тут, под деревом, сдернуть крышку и прикончить хотя бы одну баночку. Съесть жадно, облизывая пальцы. Все равно еще две останутся. Желудок недовольно урчал, напоминая, что с утра ему перепала лишь пригоршня ягод.

    Нельзя. Нельзя расслабляться ни в коем случае. Нужно как можно скорее убираться подальше, к небольшой пещерке, в которой я устроила себе жилье. О том, что тайник вскрыт, скоро узнают. Отправят на поимку «быков», которые прочешут окрестности и мигом поймают меня, если зазеваюсь. По-хорошему, следовало удирать сразу же, как заметила ловушку, но голод оказался сильнее здравого смысла. Без консервов мне не выжить, как ни крути. Выданного при высадке на остров запаса хватило на пять дней, еще два я перебивалась подножным кормом. Ягоды насыщали плохо, яйца из разоренного птичьего гнезда закончились вчера, последнее ушло на ужин. Пришлось вылезать из своего убежища и отправляться на разведку. Особо ни на что не рассчитывала, но верно говорят, что новичкам везет: нашла еду. Хотя верно и то, что везет не только новичкам, но и дуракам.

    Свист раздался совсем рядом. Я присела, метнулась, пригнувшись, к ближайшему дереву, покарабкалась вверх. Сердце колотилось как ненормальное. Жесткая шершавая кора обдирала ладони. Ногти сломались в первый же день и теперь радовали взгляд неровными краями и черной каймой, а вот кожа загрубеть не успела.

    – Стой, сука!

    Я до боли закусила губу, чтобы не заорать. Не факт, что они меня успели заметить, а вот выдать себя можно запросто. Прижалась покрепче к стволу дерева, постаралась слиться с ним. Если повезет, снизу не разглядят. Как же страшно-то, ма-а-а-амочки!

    Внизу тихо. Дыхание я затаила, но сердце грохотало так, что его стук сейчас точно расслышат. Услышат, обнаружат, стащат с дерева и… Дальше думать не хотелось.

    Хоть я и ожидала их появления, все равно они возникли неожиданно. Крепкие, широкоплечие, коротко стриженные. Шеи квадратные, под тонкими водолазками защитного цвета бугрятся мышцы. «Быки». Не зря их так называют. Грубые и недалекие, вся их ценность в немалой физической силе и готовности беспрекословно повиноваться приказам.

    – Где ты, тварь?

    – Иди сюда, все равно найдем.

    – Лучше выйди добровольно, не то хуже будет.

    Громкий гогот. Им-то бояться нечего, не то, что мне.

    – Вряд ли она ушла далеко. Где-то здесь, зараза.

    Они остановились прямо под моим деревом. Вертели головами, прислушивались. Трое. Похожие, словно близнецы. Блондины, лбы низкие, подбородки квадратные. У одного через всю левую щеку тонкой ниточкой тянется шрам.

    – Как думаешь, Боб, она красивая?

    – Да какая тебе разница? Трогать-то все равно запретили.

    Боб, тот самый тип со шрамом, сплюнул на землю.

    – Так я осторожно пощупаю, никто не заметит.

    Двое уродов заржали, а Боб прищурился.

    – Доиграешься, Сэм. Вот увидишь, Гордон тебя выпрет.

    – А откуда узнает? Ты настучишь, что ли?

    Начавшаяся было перепалка мигом затихла, как только в кустах неподалеку треснула ветка.

    – Тихо!

    – Она?

    – А кому еще? Сто-о-ой!

    – За ней!

    Они рванули с места. Звери. Дикие, опасные звери. И повадки у них звериные.

    Я еще несколько минут протряслась на дереве, не веря в свою удачу. Кто бы ни отвлек моих преследователей, огромное ему за это спасибо. Убедившись, что «быки» не возвращаются, глубоко вздохнула и осторожно принялась спускаться.

    Пережитый страх дал о себе знать: сердце колотилось, ноги подкашивались, в глазах темнело. Мутило, но это мог напоминать о себе и голод. Я опустилась на землю, привалилась спиной к шершавому стволу и прикрыла глаза. Пара минут отдыха, чтобы восстановить дыхание, а потом убираться отсюда в спешке.

    Вот тут-то меня и взяли.

***

– Я же говорил: здесь она где-то. Спряталась, сука, хитрая!

    – Да, дружище, ты-то в девках разбираешься.

    – А то! Ясно же, что удрать она не успела бы. Значит, затихарилась где-то.

    – Что, думала, с кретинами дело имеешь?

    Грубые руки тянули меня, поворачивали, шарили по телу. С гоготом Боб вытащил из кармана жестянку.

    – Проголодалась, крошка? Хочешь, накормлю?

    – Оставь ее, – предупредил Сэм. – Сам знаешь, Гордон не похвалит.

    Боб дернул плечом.

    – Скажу, успела сожрать до того, как ее взяли. Ну как, хочешь?

    И покрутил перед моим носом такой желанной баночкой. Я отвернулась.

    – Кончай ломаться, с тебя не убудет! – рассвирепел «бык».

    Консервы полетели в траву, одной рукой Боб обхватил меня за талию, притиснув к себе, второй болезненно сжал грудь.

    – А ты ничего так, крошка. Будешь хорошей девочкой?

    – Да пошел ты, – прошипела я.

    – Эй, Боб, – опять встрял Сэм. – Кажется, тебя послали. Девка не хочет.

    Третий «бык» молчал и даже не смотрел в мою сторону. Боб рванул мою рубашку, с мясом выдирая пуговицы.

    – А кто у нее спрашивать будет?

    – Эй, погоди! – забеспокоился Сэм. – Испортишь товар. После тебя они сутки пластом лежат, а торги уже вечером. Гордон с нас шкуры спустит. Побаловался – и хватит.

    – Еще чего! Она оскорбила меня – пусть ответит.

    Я пыталась вывернуться из крепкой хватки, но безуспешно. Кричать или умолять бесполезно, оставалось надеяться лишь на то, что здравый смысл «быков» перевесит похоть. О том, что Гордон делает с ослушниками, всем было прекрасно известно. Мне в том числе.

    – Поработаешь ротиком, крошка? – глумливо хохотнул Боб и больно дернул меня за волосы.

    На глазах выступили слезы.

    – Откушу, – зло пообещала я.

    Сэм заржал, и даже молчаливый тип мрачно усмехнулся.

    – Эй, Бобби, а она ведь и правда отгрызет, – издевался Сэм. – Глянь, как глазищами-то зыркает!

    – Хватить дурить, – вмешался молчаливый. – Боб, остынь. Мне неохота отвечать перед Гордоном за твои штучки. Вяжи девку и тащи в кар. Быстро обернемся – еще и премию получим.

***

Гордон Лоу, крепкий курчавый рыжеволосый коротышка с мясистым носом, крупным ртом и карими глазами навыкате под кустистыми бровями, внимательно осмотрел меня и разве что в рот не полез, чтобы проверить зубы.

    – Недурна, – вынес он вердикт. – Можем неплохо заработать. Мира, отмой ее и приведи в порядок. Пойдет на торгах последним лотом.

    Бессменная любовница Гордона Мира, крашеная блондинка с огромными наивными голубыми глазами и пухлыми губами, выглядела настоящим ангелочком, вот только обманувшиеся ее невинной внешностью вскоре горько разочаровывались. Такую стерву еще поискать надо. Она поманила меня тонким пальчиком с нежно-розовым ноготком:

    – Иди за мной.

    Я пошла покорно. Сбежать в любом случае не получится, рыдать бесполезно – истеричек здесь успокаивают разрядами тока, а так хоть помоюсь нормально и поем. А решать, что делать, буду после торгов, в зависимости от того, кому меня продадут. Лишь бы не в бордель, с остальным как-нибудь справлюсь.

    – Свой цвет? – спросила Мира и бесцеремонно дернула меня за волосы.

    Сговорились они, что ли? Больно-то как!

    – Свои, – прошипела я сквозь зубы.

    Мира одобрительно кивнула.

    – Хорошо. И грудь своя?

    – И грудь, – подтвердила я.

    Любовница Гордона расплылась в улыбке, подсчитывала, должно быть, вечернюю выручку.

    – Звать тебя как?

    – Рита.

    – Ясно. Эй, Нанси! – заорала внезапно она. – Тащи сюда свой толстый зад! Нанси!

    Где-то хлопнула дверь, из-за поворота коридора неспешно вырулила крупная темнокожая женщина в цветастом платье и ярко-зеленом тюрбане.

    – Зва-а-али? – растягивая гласные, певуче спросила она.

    – Звала, звала. Возьми эту, – распорядилась Мира и ткнула в меня пальцем, – и приведи в приличный вид. Через два часа зайду проверю. Ясно?

    Нанси кивнула.

    – Пойдем со мной, девочка. Нанси свое дело знает. Нанси из тебя такую красотку сделает – ах! – она причмокнула и щелкнула пухлыми пальцами. – Тебе грех будет жаловаться. Вот увидишь, тебя купит хороший хозяин.

    Я могла бы поспорить с ее словами, но сочла за лучшее промолчать. Мира незаметно испарилась, скрылась за одной из многочисленных дверей. Нанси крепкой рукой влекла меня к лестнице: внизу располагался банный комплекс. Помимо торговли живым товаром Гордон оказывал еще некие специфические услуги. Нет, лицензии на содержание борделя он не имел, зато в его доме частенько проводились так называемые встречи на нейтральной территории. Оружие представителям враждующих кланов проносить запрещалось, а вот девушек они могли привести с собой сколько угодно либо же заказать их в одном из трех борделей острова. Да, пожалуй, мне повезло (если только это можно назвать везением), что наткнулась я на ловушку Гордона, а не Мамаши Бо или Дикого Джерри, иначе моя судьба уже была бы решена. Правда, и Мамаша, и Джерри заявятся на торги, посмотреть на новеньких, которых они упустили. Но вдруг мне повезет еще раз и меня перекупит кто-то другой? А уж там я придумаю, как перехитрить хозяина и очутиться на свободе.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Нанси действительно знала свое дело. За неделю жизни на острове мои волосы превратились в понуро висящие сосульки, кожа обветрилась и шелушилась, руки выглядели просто ужасно. После многочисленных косметических процедур все это удалось привести в порядок.

    – Куколка, – восхищалась Нанси, цокая языком. – Красотка. Да за тебя покупатели передерутся.

    Она уже заканчивала накладывать макияж, когда появилась Мира. Осмотрела меня критическим взглядом, заставила встать и скинуть халат.

    – Неплохо, – вынесла она вердикт. – Давненько у нас такого типажа не было. Нанси, подбери ей платье. Сегодня много покупателей из Приватного сектора, им девчонка понравится.

    Приватный сектор – особая часть Острова. Элитная. Закрытая. Трансляция из домов ее обитателей не ведется. Живут там богатенькие мальчики и девочки, отвалившие за участие в игре кругленькую сумму и купившие себе привилегии. Золотая молодежь, чтоб их… А еще там обитают редкие счастливчики, которым повезло подняться и возвыситься уже здесь, на Острове. Их ненавидели. Им завидовали. На их месте мечтал бы оказаться каждый.

    Нанси притащила ворох платьев и заставила меня все перемерить. В конце концов они с Мирой остановились на простом приталенном светлом варианте длиной ниже колена.

    – Выглядишь как принцесса из сказки, – заявила мне любовница Гордона. – Сыграем на контрасте. Остальных нарядили в корсеты и чулки.

    Интересно, это хорошо или плохо? С одной стороны, отсутствие нарочитой сексуальности вроде как мне на руку, с другой – Мамаше Бо и Дикому Джерри требуется разнообразие, их и «принцесса из сказки» может заинтересовать, на такую тоже найдется любитель. «Еще не все потеряно, – напомнила я себе. – Еще есть надежда».

    – Вот, выпей.

    Нанси сунула мне в руку стакан с апельсиновым соком. Пить хотелось уже давно: еды мне дали, а вот воды – нет. Сок я прикончила в два больших глотка и почти сразу же закружилась голова, появилась легкость во всем теле. Мне стало весело, захотелось смеяться, петь.

    – Не слишком большая доза? – озадаченно спросила Мира. – Все-таки она несколько дней голодала.

    – Я дала ей меньше, чем остальным, – сообщила Нанси.

    О чем это они? Мысли расплывались, и Мира, и Нанси казались такими милыми, забавными.

    – Пойдем. Пора.

    Не задумываясь о том, куда иду, я покорно зашагала по коридору. Мира довела меня до двери и остановилась.

    – Дальше сама. Будь послушной девочкой и делай все, что тебе скажут. Поняла?

    Я кивнула. Делать все, что скажут. Что же здесь непонятного?

    – Отлично. Ступай.

    И она распахнула дверь.

    Крохотная полутемная комнатушка. Мебели нет совсем, в центре – шест для стриптиза. Мне неоднократно доводилось наблюдать за тем, как проходят торги, и именно в такой обстановке показывали девушек потенциальным покупателям. Вот только раньше, в прежней жизни, мне и в голову бы не пришло, что я и сама окажусь в одной из демонстрационных комнат. Забавно.

    Свет вспыхнул неожиданно, и я зажмурилась.

    – Пройдись, – велел металлический голос откуда-то сверху.

    Я прошлась взад-вперед, покачивая бедрами.

    – Сними платье.

    Происходящее казалось веселой игрой. Я медленно расстегнула молнию и стянула одежду, осталась только в белье и туфлях на каблуках.

    – Подойди к шесту. Выгнись. Откинься. Согни ногу в колене, – сыпал распоряжениями голос.

    Радужное настроение спадало, меня охватывала апатия. Очень хотелось спать, так сильно, что глаза закрывались, а движения замедлились. Когда меня уже начало покачивать, голос скомандовал:

    – Хватит! Выходи.

    Свет померк, и одновременно распахнулась дверь. Меня не вывели – вытащили под руки «быки», в одном из которых я узнала Сэма. Они протащили меня по коридору и буквально втолкнули в кабинет Гордона, знакомый по эфирам. Здесь владелец торгов оформлял сделки, сюда приглашались самые уважаемые покупатели. Я мазнула по собравшимся взглядом. Перед глазами все расплывалось, но Мамашу Бо и Дикого Джерри узнать все равно удалось. Еще два типа, которых я точно видела, но имен не припомнила. Женщина лет тридцати с пухлыми губами и выражением лица записной стервы. И… Нет, этого не может быть! Он-то что здесь делает? Изумление было столь велико, что даже разогнало наркотический дурман.

    – Вот, мистер Ройс, ваша покупка, – лебезящим тоном обратился к нему Гордон.

    Я застонала от отчаяния и прикусила губу. Невозможно, но факт: меня купил Винсент Ройс.

***

Винсент Ройс. Уникум. Единственный, кому удалось подняться из самых низов в высший круг Острова. Бывший гладиатор, поселившийся в Приватном секторе. Меняющий любовниц как носовые платки: использовал – выбросил. Тип, с которым считаются все, не зря Гордон так прогибается перед ним.

    Всего три года назад у Винса не было ничего, кроме кулаков и острого ума. И привлекательной внешности, конечно, но таким, как он, красота на Острове скорее помеха, чем преимущество. Красавчиков покупали для постельных утех богатенькие дамочки в годах. Такой участи Ройс благополучно избежал, попал на бои и в буквальном смысле слова выбил себе свободу.

    Темные волосы. Зеленые глаза. Нос с горбинкой. Чувственные губы. Фигура такая, что женщины лишаются сна и покоя: годы тренировок бесследно не проходят. Да и в постели, по слухам, настоящая секс-машина. Много, долго, разнообразно.

    На торгах ни разу не был замечен. Зачем ему? Девицы просто гроздьями вешаются на шею, выбирай любую. Личное пространство ревностно охраняет, ни одна из многочисленных подружек даже ночевать в его доме ни разу не осталась.

    И вот этот человек меня сегодня купил. Знать бы еще – зачем.

***

Кожаная полоска шириной примерно в два пальца надежно обхватила шею. Рабский ошейник, чтоб его. Не просто символ принадлежности хозяину, но и надежное средство укрощения. Не захочешь постоянно корчиться от боли – быстро научишься повиновению. Платье мне швырнули в лицо, и я поспешно его натянула. Не в моем положении изображать гордячку.

    – Документы, мистер Ройс. И ключ.

    Гордон, непроизвольно сутулясь, протягивал Винсу тоненькую папку.

    – Благодарю.

    На меня он даже не смотрел. Выходя из кабинета, махнул в мою сторону рукой, без слов приказав следовать за ним. И я пошла.

    Попадавшиеся навстречу «быки» почтительно приветствовали Винса. Откуда-то выпорхнула Мира, не допущенная к почетным гостям. Охнула, прижала руку к высокому пышному бюсту.

    – О-о, мистер Ройс! Вы у нас в гостях? Какими судьбами?

    – Я уже ухожу.

    – Но…

    Он стремительно прошел мимо, Мира так и осталась с приоткрытым ртом хлопать ресницами.

    Конечно же, его кар стоял на вип-парковке. Ярко-красный, двухместный, мощный. Сколько раз я видела его на экране!

    – Садись.

    Я открыла дверцу, устроилась на светло-кофейном кожаном сиденье. В салоне витал слабый запах одеколона. Цитрусовые и кедр. Винс всегда предпочитал это сочетание. Правда, тогда это были недорогие водички из супермаркета, а теперь – модный парфюм баснословной стоимости от известного кутюрье.

    Ройс уселся на водительское место, нажал на кнопку, и кар плавно развернулся, выехал за ворота и рванул вперед. Из динамиков полился хрипловатый женский голос. Элла Скотт. И здесь ничего нового.

    – Как тебя зовут?

    – Рита.

    Разряд. Пока еще слабый – напоминание. Но и его хватает, чтобы мучительной судорогой сжался желудок, а перед глазами потемнело. Я сообразила быстро и добавила:

    – Рита, господин.

    Винс кивнул.

    – Хорошо, Рита. Как обращаться ко мне – ты знаешь.

    Знаю, конечно. И теперь уже помню. Здесь и захочешь – не забудешь. Не то что некоторые. Я отвернулась к окну, глотая непрошеные слезы. Он меня не узнал. Он. Меня. Не узнал.

***

Конечно, он ее узнал. В то же мгновение, как вспыхнул свет в клетушке для товара. Узнал и едва не поперхнулся коллекционным виски, которым Гордон угощал важных клиентов. Вот так и поверишь в судьбу.

    Он не собирался на торги: что ему там делать? Но с самого утра назойливым москитом билось в голове странное беспокойство, гнавшее из дома. Он поехал на заброшенный пляж, куда любил прежде приходить после самых тяжелых боев. Суровые утесы, выдававшиеся глубоко в ярко-синюю гладь океана, почему-то действовали на него успокаивающе, помогали снять ярость, приводили в порядок мысли. Но не сегодня.

    Он слонялся по Острову, заглянул в ресторанчик на набережной, прошелся по опасному кварталу вольноотпущенников: никто не посмел его затронуть, репутация Винсента Ройса слишком хорошо известна. Долго ездил бесцельно по полупустым дорогам. И в конце концов очутился перед домом Гордона Лоу. Вспомнил, что сегодня день торгов, и решил развлечься.

    Она изменилась. Не могла не измениться за те семь лет, что они не виделись. Стала более женственной. Налилась упругая высокая грудь, округлились бедра. Немного потемнели золотистые волосы. Взгляд ярко-синих глаз никак не мог сфокусироваться на чем-то одном, постоянно плыл. Весь Остров знал, что Гордон перед началом торгов накачивает новичков какой-то дрянью. Со старожилами в наркоте не было необходимости: они прекрасно знали, как себя вести, если их хозяевам вдруг приходило в голову перепродать их на аукционе.

    Маргарита Лавен. Его чертова первая любовь. Разве такое забывается? Он дышать не смел в ее сторону, тенью ходил за ней по пятам, рисовал ее портреты в школьных тетрадках. И чуть не рехнулся от счастья, когда в выпускном классе она обратила на него внимание.

    Они строили планы. Давали друг другу трогательные смешные клятвы. Целовались на последнем ряду кинотеатра. Сбегали с уроков и шатались по окрестностям Дрейтауна, покупали один рожок мороженого на двоих и откусывали от него по очереди. Удирали на реку и сидели у заводи, держась за руки.

    Первые несмелые ласки. «Только выше пояса, хорошо? И через блузку, ладно?» Спустя две недели чертова блузка все-таки полетела в траву. Потом дошла очередь и до того, что ниже пояса. Он не торопил ее с Самым Главным. Понимал, что станет первым, и сам немного робел. У него-то опыт имелся. Не слишком солидный, но все же. А потом – ее восемнадцатилетие. Законные уже коктейли, шумная вечеринка. «А теперь моя очередь сделать тебе подарок, Винс. Только будь осторожен, пожалуйста. Не слишком быстро». О да, он был осторожен. И нежен – насколько сумел. И очень старался сделать все медленно. И, кажется, ей даже не было больно. Во всяком случае, она так уверяла.

    Их счастье длилось целую неделю. Для того, что рухнуть, хватило четверти часа.

    Ничего, теперь Маргарита Лавен в его руках. И он наконец-то отыграется за все. Заставит ее пожалеть о том, что сделала. Стерва.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Приватный сектор – закрытая зона. Отсюда не ведется прямая трансляция, лишь иногда камеры скользят по воздуху, захватывая его сверху. Тогда на экранах возникают белые особняки с ярко-голубыми крышами, прямые линии проспектов, яркие пятна цветников и синие – бассейнов. Здесь живут те, кто оплатил участие в игре. Кое-кого из золотой молодежи сбагрили на Остров любящие родственники, кто-то сам захотел развлечься столь экзотическим образом. Винсент Ройс – исключение. Впрочем, об этом я уже упоминала.

    Приватный сектор окружен двухметровым забором – богатеям не нужны проблемы. Автоматические ворота пропускают только своих. Даже службы доставки вынуждены оставлять пакеты и коробки: их потом развозит по домам местная обслуга. У всех работающих на территории красуются на шеях кожаные полоски. Такие же, как у меня.

    Жители сектора вправе привозить с собой гостей и устраивать вечеринки. Вот только ни один гость не должен покидать дом пригласившего и самостоятельно бродить, где заблагорассудится. Если поймают – выпишут крупный штраф. В лучшем случае.

    Двухэтажный особняк Винсента стоял на первой, пляжной, линии. Белые стены, голубая крыша – брат-близнец остальных домов. Соседей не видно – участок большой, усажен деревьями. Перед домом – кусты алых роз.

    Винс толкнул незапертую дверь, вошел внутрь, не оборачиваясь, уверенный, что я последую за ним.

    – Жить будешь на первом этаже. Здесь гостевая спальня, санузел, гостиная, кухня. На второй этаж не поднимайся. Понятно?

    – Да, господин.

    На сей раз я не стала дожидаться удара током. Молодчина, Рита, быстро обучаешься!

    – Готовить умеешь?

    – Да, господин.

    – Отлично. Надоела еда на заказ. Значит, твои обязанности: готовить еду, следить за поддержанием порядка. Ну, и выполнять иные мои распоряжения. Все, что велю.

    В низу живота потяжелело, приятно заныло. Прошло семь лет, а я все еще помнила. Загорелые руки на моей груди, горячие губы, осторожные прикосновения, тяжесть мужского тела, чувство распирания и наполненности. Сладкие спазмы оргазма. Он намекает на секс? Или нет?

    – Завтракаю я в семь. К тому моменту, когда спущусь, на столе должны быть кофе и омлет с грибами.

    – Хорошо, господин.

    – В гостиной коммуникатор. Закажешь все, что нужно. Любые продукты. И себе вещи.

    – Спасибо, господин.

    – Да, Рита, и еще… белье можешь не заказывать. Носить его я тебе запрещаю.

    Колени ослабли. Точно намекает! Нет – говорит прямо! Ох! Я напряглась в ожидании прикосновения, но Винс меня удивил. Он отвернулся и пошел к лестнице, бросив через плечо:

    – Ужин сегодня привезут. К выполнению обязанностей приступай с завтрашнего утра. И не вздумай халтурить – пожалеешь.

***

Гостевая спальня оказалась просторной и светлой, с видом на сад. Два больших окна, двуспальная кровать, шкаф, письменный стол, мягкое кресло и офисный стул. На прикроватной тумбочке – бутылка с водой и электронная книга для любителей почитать перед сном. Проверять, что в нее закачали, я не стала – успеется. Везде чисто – ни пылинки. Постельное белье нашлось в шкафу, там же висел и халат. Даже тапочки прилагались. В душевой стопкой лежали махровые полотенца, на полочке стояли флакончики и баночки. Как в отеле очутилась.

    Вымылась я с наслаждением: казалось, будто смываю с себя липкие сальные взгляды посетителей торгов. Высушила волосы и отправилась прямо в халате (из других вещей все равно только выданное в доме Гордона платье) в гостиную. Заказывать продукты и одежду.

    Комната отражала вкусы Винса, прекрасно знакомые мне по прежней жизни. Ничего лишнего, ничего вычурного. Мягкий бежевый ковер, в котором утопают ноги. Диван и кресла цвета кофе с молоком. Одна стена полностью прозрачная. На противоположной – огромный экран. Коммуникатор на журнальном столике. Никаких картин, статуэток, прочих безделушек.

    Вещей я поназаказывала, пользуясь щедростью Ройса, много. Подумав, добавила в корзину белье: мало ли. Набрала продуктов, дождалась доставку, разобрала пакеты. И почувствовала, как накатила усталость. Глаза опять слипались. «Полежу полчасика и встану», - подумала я, забираясь под одеяло. И уснула. Да так крепко, что проснулась, когда в окно уже били лучи утреннего солнца.

***

Завтрак Винс съел молча, отставил тарелку и ушел. Опять поднялся к себе на второй этаж. Я пожала плечами, сгрузила посуду в моющую машинку, подумала и сварила кофе и себе. А что? Собственность хозяина тоже надо кормить, а то еще ноги протянет. Раз уж Винс не отдал распоряжений о том, чем мне питаться, решу сама. И ограничивать себя не стану. Залезла в холодильник, вытащила сыр, паштет из гусиной печени. Поджарила в тостере хлебцы, с наслаждением впилась зубами. М-м-м, вкусно. После голодной недели скитаний мне и сухая корка показалась бы пищей богов, не то что деликатесы, которыми я накануне забила холодильник. По поводу трат, кстати, Винс тоже ничего не сказал. Не сердится? Привык к большим расходам? Или еще не видел счет?

    Трусики я, кстати, все-таки надела. Решила, что узкую полоску под широкой юбкой не видно, а мне без белья как-то неудобно. Вот бюстгальтер не рискнула.

    Звонок в дверь раздался, когда я уже закончила завтракать, привела кухню в порядок и раздумывала над тем, чем себя занять. На пороге обнаружилась ослепительная красотка в коротком топе и юбке до середины бедра. Рыжие волосы, безупречная кожа, большие карие глаза, пухлые губы. Несоразмерно большой бюст, длинные загорелые ноги. Элис Картер. Дочурка владельца огромного концерна. Судя по последним увиденным мною еще на Материке сериям – новая подружка Винса. Прибыла на Остров месяц назад специально с целью захомутать Ройса. И куда только папочка смотрит?

    Что там с папочкой – неизвестно, а вот непутевая доченька сейчас разглядывала меня. Пристально так разглядывала, и взгляд ее не показался бы добрым даже в сравнении со взглядом голодного аллигатора. Элис презрительно искривила губы и процедила:

    – Значит, ты и есть новая рабыня Винса? Та, о которой со вчерашнего дня гудит весь Остров? Глупый каприз! Ладно, я позабочусь о том, чтобы он от тебя избавился. А сейчас – прочь с дороги!

    Ссориться с двадцатилетней дурочкой в мои планы не входило, и я сделала шаг в сторону.

    – Винс! Милый! – завизжала Элис.

    Он спускался по лестнице. Белая тенниска, бежевые брюки. Волосы чуть влажные: похоже, принимал душ. Общий вид: хоть сейчас на обложку журнала. Женщины слюной изойдут.

    Элис бросилась к нему, повисла на шее. Впилась в губы голодным поцелуем. У меня внутри все перевернулось.

    Семь лет. Семь долбанных лет. Я думала, что все давно отгорело. Что даже пепла не осталось, не то что искры. Ошибалась. Внутри все еще бушевал пожар. И ведь видела его с другими, когда смотрела шоу на Материке. Видела, как он их целует – и не только целует. Любовные похождения Винсента Ройса Приватным сектором не ограничивались, к тому же многие его пассии охотно соглашались на секс под камерами. Вот только одно дело – видеть на экране, а совсем другое – вживую, рядом. На Материке я успешно убеждала себя, что мне просто неприятны публичные проявления чувств. Здесь это не работало.

    Злость и ревность кислотой вскипали в крови. Разъедали и отравляли. Винс и его подружка скрылись в гостиной, а я прислонилась к стене и закрыла глаза. Вдох. Медленный, глубокий. Выдох. Задержать дыхание. И опять: вдох-выдох-задержка дыхания. Успокоиться. Взять себя в руки. Не выдавать своих чувств.

    Слабо дернул ошейник: вызов. Хозяин потянул за поводок. Я поспешила в гостиную и замерла на пороге. Понадобились все силы, чтобы не измениться в лице, не заорать, не затопать ногами.

    Рыжая избалованная стерва устроилась на коленях Винса. Розовый топ валялся на ковре. Элис закрыла глаза, запрокинула голову, глухо постанывала. Обнаженную грудь мяли и тискали крепкие мужские ладони, сжимали между пальцами коричневые соски.

    – Господин?

    Как мне это удалось? Должно быть, на пределе сил. Голос равнодушный, будто хозяин и его гостья в шахматы играют, а не устраивают это… это… это мерзкое представление.

    Элис даже не соизволила отрыть глаза, а Винс равнодушным тоном распорядился:

    – Принеси мне кофе. Латте. И печенье.

    Пока гудела кофемашина, перемалывая зерна и готовя напиток, мне удалось немного успокоиться. Я – рабыня, вещь. Меня не стесняются и не стыдятся. Меня даже не замечают, пока что-то не понадобится. А я не имею права на чувства. Вот об этом и надо помнить. А еще о том, почему я здесь оказалась.

    Все доводы полетели в бездну, стоило мне вернуться в гостиную. Чертова Элис теперь сидела лицом к любовнику, вцепившись в его плечи, и ритмично приподнималась и опускалась. Юбка все еще оставалась на ней, как и одежда на Винсе, но никаких сомнений не возникало. Эти уроды трахались прямо при мне!

    Дрогнули руки. Звякнуло блюдце. Винс повернул голову и посмотрел прямо мне в лицо, ухмыляясь. И тут вся выдержка оставила меня. Я развернулась и опрометью бросилась в кухню.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Вымыла посуду вручную, насухо вытерла. Переставила баночки со специями, потом вернула им прежний порядок. Вытащила персики на пирог. И все это автоматически, плохо понимая, что делаю. Перед глазами стояла узкая обнаженная спина Элис, растрепавшиеся рыжие волосы, в ушах звучали ее хриплые стоны. Желание вцепиться ногтями в лицо богатенькой заразы становилось нестерпимым. Расцарапать хорошенькую мордашку, выдрать патлы. Чтобы и глядеть не смела в сторону чужого мужчины. Это я должна быть на ее месте! Память услужливо подбрасывала все новые и новые подробности семилетней давности, от которых хотелось заорать, забиться в истерике. Все тело пылало, словно прошли не годы, а мгновения с тех пор, когда Винс ласкал его, покрывал поцелуями, заставлял выгибаться в экстазе. Все чувства, давно похороненные и приваленные для верности каменными плитами забвения, лавиной вырвались наружу.

    Винс появился, когда я замерла, облокотившись на подоконник, и смотрела невидящим взглядом в окно.

    – Это что еще за штучки?

    От его голоса по разгоряченному воспоминаниями телу прошла новая волна жара.

    – Господин, – пролепетала я, обернувшись через плечо, и поразилась тому, как звучит мой голос.

    Винсент хмыкнул, подошел ко мне, обхватил за талию и вынудил выпрямиться, прижаться спиной к его груди.

    – Ты вела себя непозволительно. Почему унесла мой кофе?

    От его близости путались мысли.

    – Мне… мне стало дурно, – солгала я. – Голова закружилась.

    Еще крепче прижав меня к себе одной рукой, он второй провел по моей груди. Легко, едва касаясь. Задел напрягшийся сосок, и мне пришлось закусить губу, чтобы подавить стон.

    – Кажется, кто-то врет, – со смешком заметил Винс. – Голова закружилась?

    Нырнул рукой в вырез платья, сжал правую грудь. Погладил большим пальцем сосок, надавил.

    – А так? Так у тебя голова кружится? Отвечай!

    – Да-а-а!

    Ущипнул. Не слишком болезненно, но чувствительно. Меня выгнуло от мучительного наслаждения. И тут же напоминанием дернуло ошейник.

    – Да-а, господи-ин, – простонала я.

    Дикая, абсурдная ситуация. Невообразимая. Почему Винс до сих пор так действует на меня? Имеет надо мной такую власть?

    – А теперь скажи, – жаркий шепот прямо в ухо, – что ты почувствовала на самом деле? Тебя возбудило увиденное?

    – Да-а-а.

    – Хотела оказаться на месте Элис?

    Мракова бездна! Откуда он знает? Ненавижу! И не хочу, не могу отказаться.

    – Хотела? Отвечай!

    – Хотела! Чтоб ты провалился!

    Удовлетворенный смешок.

    – Не дождешься.

    Левая рука ползет по бедру, задирает юбку.

    – Никогда больше не смей удирать, – в голосе лязгает металл. – Не смей уходить без разрешения.

    Я отчаянно, из последних сил пытаюсь сопротивляться. Возмущаюсь:

    – Мне нужно было остаться и смотреть?

    – Если прикажу – стаешь смотреть и ласкать себя при этом, – угрожает он. – Поняла?

    Смотреть как он трахает другую? Совсем рехнулся? Но…

    – Да, господин, – поспешно соглашаюсь я, пока этому гаду не взбрело в голову очередное извращение.

    – Ты будешь наказана, – заявляет он. – Вечером. За то, что ослушалась.

    О чем это он? Винс оттягивает тонкое кружево, и я в панике соображаю: белье! Я нарушила его запрет!

    Он тянется за ножом, вынимает из подставки. Прижимает на миг холодное лезвие к обнаженной коже бедра. Странно, но это заводит еще сильнее. Еще мгновение – и от шелка и кружев, стоивших баснословных денег, остается порезанная тряпочка. Падает на пол.

    – Раздвинь ноги. Шире!

    С очередным всхлипом я подчиняюсь. Он гладит меня пальцами.

    – Мокрая. Готовая.

    Он прав. Сотню, тысячу раз прав, чтоб ему! Я его хочу. До сих пор. После стольких лет.

    Проникает сразу двумя пальцами.

    – Вот так. Что ты чувствуешь, Рита?

    – Я-а-а… мне хорошо… да-а-а!

    Двигает резко, быстро, но мне мало. Хочу не пальцы! Но он нажимает сильнее, сминает второй рукой грудь – и я захлебываюсь криком. Да-а-а!

    – Ви-и-инс!

    Он прижимает меня к себе, дрожащую, обессиленную, тяжело дышащую. Я льну к нему. Глупая надежда: неужели будет как раньше? Но он разбивает ее всего одной фразой:

    – Больше не смей самовольничать, – и добивает: – В следующий раз наказание понравится тебе меньше. Обещаю.

***

Горячая штучка. Она была такой еще в юности, семь лет назад. Становилась, когда слетала шелуха: стыдливость и застенчивость, вдолбленные воспитанием. Тогда она тоже заводилась быстро, и ее крики и стоны звучали для Винса лучшей музыкой. Он, наивный дурак, верил: это все из-за того, что Рита его любит. Идиот.

    Сегодня он убедился, что она осталась такой же страстной. А еще – что он реагирует на нее так же, как и во время их романа. Как и тогда, достаточно только взгляда, чтобы потяжелело в паху. Он все еще хотел ее, как зеленый мальчишка. До дрожи, до боли. Если бы не позабавился с Элис, не сдержался бы, разложил Риту прямо там, на столе. Или прижал бы к стене, задрал юбку и…

    При воспоминании о распластанном под ним нежном белом теле, о том, какая она тесная, жаркая, отзывчивая, вновь обдало горячей волной, кровь устремилась вниз. Он выругался, громко, грязно. Можно спуститься и позвать ее, взять в любом месте, хоть на полу, хоть на диване. Винс знал, убедился всего несколько минут назад, что Рита охотно откликнется, получит такое же удовольствие, как и он. Но не хотел так. Нет, не сейчас. Мысль о том, чтобы превратить ее в бесправную помесь игрушки и прислуги, трахать попеременно то ее, то местных девок, казалась отвратительной. Хорошо, конечно, что утром пришла эта избалованная богатая сучка Элис. Позволила убедиться сразу в двух вещах: Рита его ревнует и хочет. Вот и отлично. Но прислуживать богатеньким стервам, подавать им кофе и служить девочкой для битья он не позволит. Рита – его. Только его. Никто больше не смеет отдавать ей приказы. А уж сам постарается придумать для нее кое-что интересное. Теперь, когда она полностью в его власти, он намерен получить свое. И больше не отступится.

***

Хлопнула дверь, и через пару минут взревел мотор. В открытое окно я увидела, как рванул с места красный кар. Винс уехал. Знать бы еще, надолго ли.

    По всему телу разливалась слабость и истома, пришлось заставить себе дотащиться до ванной и встать под прохладный душ. Упругие струи воды прогнали послеоргазменную сонливость, прояснили голову. Наскоро вытершись полотенцем и не озадачиваясь тем, чтобы высушить волосы, я быстро оделась и приступила к осмотру дома.

    То, что меня интересовало, скорее всего находилось на втором этаже, но подниматься туда я не рискнула: вдруг Винс вернется? Если он застанет меня в своих комнатах, то сексуальной игрой не ограничится. Кстати, обещал ведь наказание за ослушание вечером – интересно, какое? Щеки вспыхнули, от предвкушения заныло внизу живота. Семь лет назад до подобных игр мы не дошли, да и готовы не были, но теперь… Теперь мне было неловко и стыдно признаться даже себе, но вечера я ждала с волнением и нетерпением. Вот уж не подозревала в себе таких наклонностей.

    Прикусила губу, чтобы прогнать нарисованные разбушевавшимся воображением картины. Неизвестно еще, насколько хватит увлечения Винса в этот раз. Вряд ли все эти годы он трепетно хранил в сердце мой светлый образ. Позабыл, как только покинул Дрейтаун. Не узнал при встрече. Так что лучше не обольщаться и не внушать себе ложных надежд. Пока что я для него – одна из многих, очередная отметка о победе.

    Вновь кольнуло уже привычной горечью. Папа, папа, что ты натворил? Думал, что спасаешь непутевую дочь от неподходящего парня, а в итоге – разрушил всю жизнь. У нас с Винсом все могло бы сложиться иначе, но толку сожалеть о несбывшемся?

    Зажмуриться и перетерпеть. Непрошеные слезы вскоре перестали жечь глаза, и я приступила к работе. Внизу не ожидала найти ничего интересного – не дурак же Винс хранить нечто важное там, где его секреты может найти любой визитер? Но привычка тщательно проверять все, даже самые нежизнеспособные версии, взяла свое, и я начала внимательно осматривать комнаты. Если Ройс и вернется внезапно, всегда можно объяснить свое странное поведение хозяйственным зудом. А что? Изучаю, так сказать, фронт работы.

    Спустя два часа я вернулась в гостиную. Беглый осмотр дал вполне предсказуемый результат: не найдено ни-че-го. Ну и ладно. Времени еще хватает. А вот вечер приближался с неумолимой быстротой. Следовало приготовить ужин и ждать возвращения Винса. И обещанного наказания.

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Говорят, ты купил себе рабыню, – как бы между делом заметил Клим и затянулся сигарой.

    Безразличный тон не обманул Винса. Ничто из происходящего на Острове не могло ускользнуть от внимания его собеседника. Опытный волчара, организатор боев, по слухам, не гнушавшийся и куда более темными незаконными делишками, обо всем узнавал в числе первых. Когда-то Винс мечтал забить ему в глотку зубы. Когда-то. А ограничился лишь хорошим хуком слева. Клим понял. Он многое понимал. И даже прощал – не безвозмездно, само собой.

    Именно Клим три года назад купил на торгах многообещающего, как он сам признался, паренька. Сделал из него звезду гладиаторских боев. И даже не слишком сокрушался, когда Винсент перестал выходить на ринг.

    – Всегда знал, что ты далеко пойдешь, парень, – заметил он тогда. – С первого дня. У тебя есть то, чего нет у безмозглого здешнего большинства. Стержень. Характер.

    Винс, давно уже свободный, а на днях и прикупивший себе домик в Приватном секторе, захмелевший от открывающихся перед ним головокружительных перспектив, только рявкнул:

    – Да пошел ты!

    – Я-то пойду, – добродушно усмехнулся Клим. – И ты тоже приходи. Когда понадоблюсь.

    И растворился в полупьяной толпе, наполнявшей ночной клуб.

    Сейчас он ждал ответа, попыхивая сигарой. Коренастый, краснолицый, с коротким ежиком давно поседевших волос, Клим одним из первых сообразил, что на игре можно делать большие деньги. Огромные, если не просто участвовать в тотализаторе, а самому отправиться на Остров и стать поставщиком развлечений для скучающей публики. Гладиаторские бои – его идея, принесшая Климу баснословные суммы. Потом, освоившись, хозяин бойцовской школы, заметил еще несколько перспективных направлений. Весьма перспективных, надо сказать. Сейчас он обладал солидными счетами в самых надежных банках. Настолько солидными, что денег с лихвой хватило бы даже его праправнукам, причем никому из его потомков не пришлось бы не работать ни дня. Но расставаться с Островом Клим не собирался. Прижился. Врос корнями, как шутил он сам.

    Винс пожал плечами.

    – Ну да, купил. Надоело жить одному. Красивая девка, пусть будет под рукой.

    Собеседник смерил его насмешливым взглядом. Приподнял в ухмылке левый уголок рта. Не поверил. Но расспрашивать не стал – не его дело.

    – Как знаешь. Итак, для чего я тебя позвал…

***

Винс вернулся, когда за окном уже сгущались чернильные сумерки. Ночь на Острове наступала быстро, день не успевал толком перейти в вечер. Первое время мне пришлось привыкать к тому, что солнце не опускалось медленно, а словно проваливалось за горизонт. Низкая желтоватая луна и крупные звезды светили ярче, чем на Материке, где небо закрывали высотные здания, а сияние ночных светил меркло в зареве неоновых огней неспящих городов.

    Я не зажигала лампы, сидела в темной кухне и бездумно смотрела в окно. Ждала. Предвкушение смешивалось со страхом, сладко замирало сердце. Вот разрезал сумрак свет фар, прошуршали шины по подъездной дорожке. Хлопнула входная дверь, зажглась люстра в гостиной.

    – Рита!

    Тут же слабо дернуло ошейник, напоминая, что на зов хозяина нужно спешить.

    – Господин?

    Он застыл в центре комнаты, скрестив руки на груди. Смотрел на меня жадным горящим взглядом, от которого замерло все внутри. Я невольно качнулась к нему.

    – Ты приготовила ужин?

    Вот этого вопроса я сейчас точно не ожидала.

    – Да, господин.

    – Хорошо. Но прежде… помнишь, что я обещал тебе?

    Опять накатила слабость, заныло от предвкушения в паху, скрутило в тугой узел низ живота. Помню ли я?

    – Да. Вы обещали наказать меня… господин.

    И я очень, очень жду этого, Винс! Мне неловко и немного стыдно, но память о пережитом утром наслаждении не дает покоя и заставляет желать большего. Гораздо, гораздо большего.

    – Именно. Снимай платье.

    Я слегка приподняла подол и замерла.

    – Что? – сердито спросил Винс.

    – Может, господин сам пожелает его снять?

    Он прищурился, плотно сжал губы. На мою дерзость не ответил ничего, молча подошел, повернул меня спиной к себе. Откинул волосы вперед, провел пальцами по шее, по открытой части спины, легко нажимая на позвонки. Меня словно прошибло током, пришлось до боли сжать кулаки, чтобы не застонать в голос.

    Винс положил руки мне на бедра, провел вверх, сминая ткань платья. Выше, еще выше. Через мгновение платье полетело в сторону, и я осталась обнаженной. Повернула голову и встретила горящий голодный взгляд, от которого все внутри оборвалось. Мне показалось, что Винсент сейчас набросится на меня, раздвинет ноги коленом, войдет резко, грубо, вырвав из меня крик, примется вколачиваться в податливое, уже готовое к его проникновению тело. Но я не учла, как хорошо он научился владеть собой и подавлять собственные желания. Накрыл ладонями мою грудь, сжал между пальцами соски, заставив меня охнуть, а потом отпустил, подтолкнул к креслу.

    – Стань на колени на сиденье! – скомандовал он. – Руками обопрись о спинку. Прогнись в пояснице.

    Я выполнила все, что он велел. Меня уже трясло от возбуждения.

    – Ты знаешь, почему будешь наказана?

    – Да-а-а.

    – Скажи. Скажи, за что.

    Поиграем, значит? Отлично, меня заводит эта игра.

    – Я ослушалась господина. Надела белье.

    Он провел рукой по обнаженной ягодице, крепко сжал.

    – Десять ударов, Рита. Считай.

    – Ай!

    Шлепок обжег кожу. Не больно, но чувствительно.

    – Считай!

    – Один, – выдохнула я. – Два… три…

    К десятому ягодицы горели, а внутри бушевал ураган. Непроизвольно я прогнулась еще сильнее, оттопырила зад, чуть шире развела ноги, чтобы Винсу было удобнее войти. В том, чем должна закончиться эта игра, сомнений не возникало. Я вся горела, готовая принять его, снова почувствовать его внутри.

    Вот только планы Винсента с моими не совпадали.

    – Все, можешь одеться и подавать ужин. Я спущусь через несколько минут.

    Ушам своим не верю! Прогрохотали по лестнице стремительные шаги. Я обессилено сползла с кресла. Надеюсь, ты помчался в ванную, урод. Коз-зел! Негодяй!

***

Милашка Элис Картер появилась ближе к полудню. Коротенькое синее платьице туго обхватывало высокую грудь с призывно торчащими сосками и почти открывало упругие ягодицы. Бельем девица пренебрегала, и меня кольнула неприятная мысль, что Винс запрещает носить бюстгальтер и трусики всем своим женщинам.

    – Я хочу увидеть Винса.

    Ну-ну, а я не отказалась бы от недели в Гранд Карайон, одном из самых фешенебельных отелей мира, вот только меня там не ждут. Как не ждут и мисс Картер в этом доме, кстати. Винс куда-то уехал еще рано утром, толком не позавтракав. Одним глотком осушил кофейную чашку, подхватил горячий сэндвич и удалился, жуя на ходу. Мне никаких распоряжений не оставил, когда вернется, не сообщил. Я уже примерялась к запертой двери на втором этаже, когда раздался звонок. Пришлось опрометью нестись к двери, и любви к Элис, само собой, ее появление точно не вызвало.

    – Винса нет дома.

    Она сузила глаза, смерила меня презрительным взглядом.

    – Для тебя он мистер Ройс, дешевка. Надо ему сказать, чтобы наказал слишком дерзкую рабыню.

    Скажи-скажи, боюсь только, что тебе точно не понравится тот способ, которым он меня наказывает.

    – Винса нет дома, – с нажимом повторила я.

    – Я тебе не верю! Прочь с дороги!

    Я пожала плечами и отступила в сторону. Ну, давай, малышка Элис, приступай к обыску, а я полюбуюсь на представление.

    Она оббежала за пару минут весь первый этаж, не погнушалась заглянуть даже в мою спальню. Сунула нос в подсобные помещения. Потопталась на лестнице, но подняться не решилась, только крикнула:

    – Дорогой! Дорогой, где же ты?

    Само собой, «дорогой» не отозвался. Элис повыглядывала из окон, но ни в бассейне, ни в саду Винс не обнаружился, как не обнаружился и кар под навесом. Только теперь до избалованной стервочки начало доходить, что никто ее не обманывал.

    – Он что – уехал? – растерянно спросила она.

    Я молча кивнула.

    – Но как же так… Он же обещал мне…

    Она вытащила из крохотной сумочки коммуникатор, постучала пальцем по экрану, зачирикала:

    – Алло, милый, ты где? А я уже у тебя дома! Что? Как?

    Слов Винса я не слышала, зато видела, как изменяется в лице Элис. Побледнели щеки, полыхнули злобой глаза, сжались в куриную гузку губы.

    – Да, дорогой. Да, конечно. Да, как скажешь.

    Из дома она вылетела, не попрощавшись. Треснула напоследок дверью так, что у меня уши заложило. Что бы там ни сказал ей Винсент, ее это явно не обрадовало. Интересно, можно ли расценивать поведение мисс Картер как знак того, что хозяин домой не спешит? Я скрестила за спиной пальцы на удачу и вернулась на второй этаж. Продолжать работать с чертовым замком. Надежда попасть сегодня в кабинет Винса не покидала меня.

***

Дверь распахнулась с тихим щелчком, когда я уже была готова признать бесплодность попыток. Хотела плюнуть и обшарить спальню и остальные незапертые комнаты, хотя там-то Винс вряд ли хранил хоть что-нибудь важное. Конечно, любопытно взглянуть на коллекцию эротических игрушек, если таковая имеется, но это как-нибудь в другой раз. И желательно вместе с хозяином оной.

    Просторная комната. Светлая. Тот же минимализм, в котором обставлен весь дом. Ничего лишнего. Серебристо-стальные обои. Темно-синие шторы. Стол из темного дерева, офисное кресло, шкаф для бумаг. Часы на стене. На столе – универсальный бук. Закрытый, само собой. Прозрачный файл с какими-то документами.

    Зачем кабинет бывшему гладиатору и нынешнему прожигателю жизни? Нет, не так прост Винсент Ройс, как думают телезрители. Далеко не прост.

    В файле вряд ли обнаружилось бы нечто важное, но я все равно заглянула в бумаги. И присвистнула от удивления. Галленорский университет. Да-а-а, неслабо. Входит в тройку лучших учебных заведений мира. Если верить обнаруженному мной письму, мистер Винсент Ройс успешно закончил удаленное обучение и не далее как на прошлой неделе получил диплом финансового аналитика. Представитель университета интересовался, желает ли мистер Ройс присутствовать на церемонии вручения или же ему выслать все необходимые документы на указанный в личном деле адрес.

    Аккуратно положив файл на место, я принялась изучать ящики стола. И тут-то меня постигла неудача. Везде стояли замки, да не простые, открыть которые можно хоть булавкой, а сенсорные, реагирующие на отпечаток пальца. Шкаф тоже отпереть не удалось, бук ехидно запросил сначала пароль, а потом все тот же отпечаток. У Винса паранойя? Или же секреты, в которые лучше не совать нос посторонним? Я склонялась ко второму.

    Часы показывали половину пятого. Скорее всего, Винс пообедал в одном из ресторанчиков Острова, но к ужину мог вернуться. Времени у меня оставалось не так уж и много, а вариантов, как взломать хитрую систему, не было совсем, так что я заперла кабинет и отправилась в кухню. Неудача удручала, но не слишком сильно. В конце концов, на Острове я находилась не так давно, чтобы появились какие-то результаты. К тому, что придется набраться терпения, меня готовили еще на Материке. Вот только появление Винса на торгах в планы не вписывалось, но, раз уж так сложились обстоятельства, упускать шанс проследить и за ним было бы неразумным.

***

ТРИ МЕСЯЦА НАЗАД

    – Что вам известно о реалити-шоу «Остров», офицер Лавен?

    Я задумалась, припоминая, потерла переносицу.

    – Самое популярное шоу на Первом канале, шеф. Идет уже десять лет.

    – Одиннадцать, – поправил меня начальник.

    – Одиннадцать, – исправилась я. – Прайм-тайм. Заоблачные рейтинги. Тотализатор, как официальный, так и, насколько мне известно, полулегальный. Ставки на все подряд, причем достигают каких-то астрономических размеров. Трансляция нон-стоп в сети. Элитные участники отваливают баснословные суммы за месяц проживания на Острове. Так называемому «мясу» платят организаторы. Еще туда поставляют в обход закона мелких правонарушителей. Об этом все знают, но закрывают глаза.

    – Еще бы, – проворчал шеф. – Чем содержать какого-нибудь воришку в тюрьме на деньги налогоплательщиков, лучше уж отправить его развлекать честных граждан. Это не моя позиция, если что, нечего на меня так смотреть, Лавен, – поспешно прибавил он.

    Патрик Дюмор собирался на пенсию. Невысокий, с плешью на макушке и седыми висками, страдающий одышкой, он мечтал о тихой жизни где-нибудь на берегу океана, о чем и оповещал подчиненных минимум раз в неделю. Весь отдел сомневался в том, что шефу это удастся. У нас был свой тотализатор: делались ставки на то, как скоро Дюмор взвоет и запросится обратно.

    – Зона относительного беззакония, – продолжила я. – Относительного – потому что формально законы там действуют, но в действительности соблюдать их никто и не думает. Безопасность гарантирована только элите. Власти не вмешиваются, служители правопорядка смотрят сквозь пальцы.

    – Такие деньжищи, Лавен, – усмехнулся начальник. – Кто же в здравом уме от них откажется? А за чинным-благопристойным шоу миллиардная аудитория наблюдать не будет. Кому интересная тоска зеленая? Все жаждут остренького.

    Понятно, что заговорил он о шоу неспроста.

    – И вы хотите?..

    Он поморщился.

    – Не хочу. Но приказ свыше поступил. Дело деликатное, Лавен, так что сама понимаешь… Но мы постараемся учесть все возможное и невозможное, чтобы наш агент не пострадал.

    – Агент?

    Дюмор неожиданно вскипел.

    – Ты ведь не дура, Марго, сама понимаешь, что просто так я бы тебя не вызвал. Прости.

    И он устало потер лоб рукой.

    – Понимаю. Не могу сказать, что в восторге, но отказаться не имею права, так?

    – Ну вот, я же сказал – не дура.

    План был хорош. Очень хорош. Вот только двух деталей Дюмор никак предусмотреть не мог. Первого – что купит меня не его человек, а чертов Винсент Ройс. И второго – моих чувств к оному Ройсу.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Блондинка старалась. Очень старалась. Извивалась в танце, томно откидывала голову, сжимала руками полные груди. Облизывала пухлые губы. Бросала призывные взгляды из-под ресниц. Вот только Винс ее не хотел.

    Идея завалиться в заведение Дикого Джерри принадлежала Климу.

    – Угощаю всех! – хмельным голосом орал он. – У меня сегодня праздник! А Джерри прикупил на днях новую партию, как раз опробуем.

    Очень хотелось отказаться. Вернуться домой, туда, где ждала Рита. Его горячая дерзкая девочка. Проучить и приручить. Заставить жаждать его прикосновений, изнывать от желания. О, Винс придумал для нее много интересного. Но тяжелый подозрительный взгляд Клима никак не вязался с напускным весельем и легким опьянением. Откажешься – наведешь на ненужные мысли. Пришлось соглашаться.

    Из свежей партии Винс выбрал молоденькую блондиночку, чем-то неуловимо смахивавшую на Риту. Удалился с ней в отдельную комнату, отмахнулся от дурацких шуточек в духе «вместе веселее». Но он никогда не любил оргии, так что никто не удивился.

    Блондинка выгнулась, почти касаясь пола длинными волосами. От нее пахло чем-то приторно-сладким, удушливым. Разогнулась, застыла, ожидая приказаний. Винс поманил ее пальцем, указал на место у своих ног. Она покорно опустилась на колени. Понятливая.

    Расстегнула молнию. Облизнулась. Здоровый мужской организм отреагировал ожидаемо, кровь прилила к паху.

    – Приступай.

    Винс откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. И представил перед собой другую женщину. Это обнаженная Рита сейчас осторожно прикасалась к нему губами. Щекотала языком. Вбирала поглубже. Насаживалась ртом, позволяя проникать в самое горло. Он положил руку на затылок блондинки, сжал в кулаке мягкие шелковистые волосы, направляя, задавая темп.

    – Да-а-а, детка! Вот та-ак! Да-а-а!

    Он щедро наградил проститутку, но выставил ее из комнаты сразу же, как только схлынула волна удовольствия. Принял душ, смывая с себя чужой запах. Распахнул окно и несколько минут сидел на подоконнике, вдыхая свежий аромат бриза.

    Внизу продолжала гулянку шумная компания. Клим притащил с собой целую толпу: приятелей, прихлебал, деловых партнеров, даже особо отличившихся гладиаторов. Когда-то он так же поощрял и Ройса после удачных боев: покупал ему шлюху. Дорогую, из заведения Дикого Джерри или Мамаши Бо, и только для него одного, а не общую девку на двоих-троих. От воспоминаний Винс уже привычно поморщился. Ничего, осталось недолго. Диплом Галленорского университета, считай, в кармане, на личном счету давно накоплена греющая душу солидная сумма. Ему всего двадцать пять, и весь мир лежит у его ног. Очень скоро он сможет позабыть и Клима, и остальных подонков как страшный сон.

***

Приготовление ужина много времени не отняло. Солнце еще не скрылось за горизонтом, Винс никаких вестей о себе не подавал, по коммуникатору со мной не связывался, и я решила воспользоваться находившимися в моем распоряжении благами Приватного сектора. А именно – искупаться в бассейне. Поплавать и понежиться в зоне гидромассажа.

    Оставив еду под термокрышками, я натянула купальник, прихватила полотенце и вышла в сад. Сделала пару ленивых кругов в теплой воде, забралась на массажное кресло и расслабилась, закрыла глаза. Должно быть, шум водных струй заглушил рев двигателя, потому что возвращение Винса я пропустила. Чуть не вскрикнула от неожиданности, услышав плеск и заметив рассекавшее прозрачную гладь сильное тело. Его вещи валялись в шезлонге на бортике, а натянуть плавки мой временный хозяин не удосужился. За те несколько мгновений, пока он подплывал ко мне, я лихорадочно пыталась вспомнить, наложен ли запрет на купальник или же ограничения касаются только белья. Кажется, купальники Винс не упоминал.

    Слишком быстро он оказался рядом. Не дал мне времени справиться со смятением, взять себя в руки после того, как застал врасплох. Растянулся рядом, небрежно провел рукой по моему бедру. И как только вода не закипела?

    – Наслаждаешься отдыхом? Думаешь, что попала на курорт?

    Он был зол, это я поняла сразу, как только взглянула ему в лицо. Не знаю, кто или что привело его в такое состояние, но попасть под горячую руку, похоже, не повезло именно мне.

    – Простите, господин. Не знала, что мне запрещено пользоваться бассейном.

    – Не запрещено, – буркнул он. – Но раз ты уж здесь… снимай эти мокрые тряпки.

    Я во все глаза уставилась на него и тут же отметила то, что ускользнуло от моего внимания. Конечно, в первый момент я посмотрела ему в лицо, а не гораздо ниже. Но теперь сомнений не оставалось: Винс был не просто зол, а еще и возбужден.

    Опять подняла взгляд, посмотрела прямо в глаза. Неспешно развязала тесемки, отшвырнула на бортик лиф. Винсент дышал тяжело, словно после многокилометровой пробежки. Рявкнул:

    – Трусики!

    Пришлось встать, чтобы поддеть их ладонями и приспустить. Признаться, я ожидала, что он не выдержит, притянет меня к себе, но нет. Винс даже руку в мою сторону не протянул.

    Ах, так! Низ купальника полетел следом за верхом, а я вернулась на массажное кресло, откинула голову, зажмурилась и попыталась представить, будто нахожусь в одиночестве. Не получилось. Как не получилось удержаться и не взвизгнуть, когда сильные руки ухватили меня за талию, меняя положение. Все коварство Винсента я оценила, когда упругие струи воды ударили между ног. Подавив стон, я свела покрепче бедра.

    – Разведи ноги!

    Сволочь, какая же сволочь! Едва не плача, я подчинилась.

    – А теперь поласкай себя.

    Что??? В замешательстве я распахнула глаза и уставилась на самонадеянного ублюдка. И все возмущение тут же пропало. Зеленые глаза потемнели, на скулах ходили желваки. Бурлящая вода не скрывала возбуждения. Хм. Ты хочешь зрелища, Винсент Ройс? Отлично, ты его получишь!

    Я накрыла груди ладонями, сжала между пальцев соски. Мучительное наслаждение волной разошлось по телу, заставив прогнуться в пояснице. Напор воды, ласкавшей самую чувствительную точку тела, усилился, вырвав у меня всхлип.

    – А-а-ах!

    Мне показалось, или в ответ послышался приглушенный стон? Странное, запретное, постыдное удовольствие – ласкать себя под тяжелым взглядом желанного мужчины. И мысль о том, что я занимаюсь столь непристойным действом, заводила еще сильнее.

    – Посмотри на меня!

    В глазах все плыло. Винс подвинулся ближе, оказался совсем рядом. Плохо понимая, что делаю, я протянула руку, обхватила ладонью горячий толстый член, сжала, провела вверх-вниз. Такой твердый. Такой напряженный. Хочу! Хочу внутри!

    – Да-а-а, Ри-и-ита!

    Звук собственного имени послужил катализатором. Я вздрогнула и забилась в сладких судорогах, ощущая, как содрогается под моей ладонью мужская плоть.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Перед отправкой на Остров мне основательно подчистили биографию. Убрали оттуда законченную с отличием Высшую школу правопорядка, скрыли сведения об уплате отцовских долгов. Сайт родного отдела сообщал об отчисление стажера Лавен два года назад за драку.

    – А что? – хохотнул Дюмор в ответ на мой укоризненный взгляд. – Я тебя ущипнул за задницу, а ты съездила мне по физиономии. Ну как?

    – Никак, – мрачно отозвалась я. – Можно подумать, кто-то в эту чушь поверит.

    – Почему нет? – удивился Серж Легорски, работавший над моей легендой. – Задница у тебя что надо, Лавен. Сам бы ущипнул.

    – Вот уж спасибо, – буркнула я. – Не советую. За сохранность твоих зубов точно не поручусь.

    Легорски и шеф переглянулись и заржали. Мужики.

    Признать их правоту все же пришлось. Слушатели старших курсов Высшей школы в лицо друг друга не знали, так что со стороны сокурсников бояться разоблачения не стоило. Разве что кто из преподавателей проболтался бы, но за болтливость полагалось наказание столь суровое, что языки накрепко держались за зубами. Сотрудники отдела тоже разговорчивостью не отличались, а те, кто знал о моем зачислении стажером, в любой момент могли убедиться: Маргарита Лавен – бывший коп, вышвырнутый с позором. Лично дело утверждало, что после изгнания из системы охраны правопорядка я перебивалась случайными заработками, пока банк не взял меня за жабры и не вынудил заключить контракт с продюсерами «Острова».

    Выдавать меня за богатую бездельницу побоялись. К таким всегда приковано пристальное внимание, а проколоться ничего не стоит. Да и мажоры находились на виду, как правило, задолго до того, как вступали в игру. Та же Элис Картер постоянно поставляла таблоидам пищу для все новых и новых статей.

    Опасались мы первых дней игры. Бесправных участников высаживали на Острове и предоставляли судьбе. Любой свободный «гражданин Островной республики» мог захватить новичка в рабство.

    – Смотри, – пояснял шеф и отмечал на карте границы, – здесь территория, контролируемая «быками» Гордона Лоу. Этот тип запрещает измываться над пойманными жертвами, чтобы не портить товарный вид, держит своих «быков» в строгости. Если попадешься его парням – дело в шляпе. Тебя купит на аукционе один человечек, мой должник.

    – А почему бы вашему должнику самому меня не найти? Без участия Лоу?

    Дюмор поморщился.

    – Потому что это вызовет ненужные вопросы, Лавен. Он никогда не был среди охотников, покупал себе прислугу на торгах. Вот и не станем отклоняться от привычной линии. Доступ к коммуникатору он тебе предоставит, так что без связи не останешься. Линия для Материка у него выделена.

    Со связью на Острове имелись проблемы. Крупные. То есть, участники игры могли общаться друг с другом без препятствий, а вот сообщение с Материком имели немногие избранные. И даже принадлежность к элите не всегда означала возможность получить внешнюю линию. Какими соображениями руководствовались организаторы, предоставляя или ограничивая доступ – известно только им.

    Блестящий план. Просто блестящий. Вот только Винсента Ройса он не учитывал. Чертов Винс своим появлением спутал все карты. Я должна была стать прислугой в доме не самого влиятельного участника. Незаметной фигурой, на которую не обращают внимания. Невидимкой, подсматривающей и подслушивающей, проникающей в незримые щели. Вместо этого я оказалась сразу в Приватном секторе и почти что в изоляции. И – уверена! – под пристальным наблюдением окажется каждый мой шаг, стоит мне высунуть нос за пределы дома Винса. Без связи, без поддержки. Наедине с этим чокнутым, который вел какую-то свою игру. И теперь моей первоочередной задачей становилось переиграть Ройса. Что бы он там ни задумал, очень скоро ему придется принять мои правила.

***

Поведение Винса ставило в тупик. Он хотел меня и не скрывал своего желания, но заняться полноценным сексом не спешил. Более того, вне эротических забав почти не обращал на меня внимания. После бурного оргазма в бассейне, едва придя в себя, выбрался из воды и ушел в дом. Даже одежду не потрудился захватить, ее пришлось собирать мне. К моему возвращению он уже расправился с ужином и скрылся на втором этаже. И до завтрака не появлялся.

    Утром спустился хмурый. Окинул голодным взглядом мою фигуру, задержался на груди под тонкой тканью топа, но ничего не сказал. А у меня от одного только взгляда потяжелело в низу живота и напряглись соски. Он заметил, конечно, заметил. Моя реакция явно доставила ему удовольствие. Он довольно хмыкнул, и – будь я проклята! – свободные домашние штаны ощутимо натянулись в паху. Но этот… этот… этот урод молча выпил кофе и, отказавшись от горячих бутербродов, опять поднялся к себе.

    – Господин! – крикнула я ему в спину.

    Он замер на ступеньке, нехотя повернулся.

    – Что?

    – Господин, могу ли я покидать дом?

    – Зачем?

    Действительно, зачем? Это ведь так увлекательно: сидеть в четырех стенах, заниматься готовкой и уборкой, а в перерывах читать или смотреть телевизор! Ну, для разнообразия еще в бассейне поплавать можно. Так, стоп, не думать о бассейне! Не думать, Рита!

    – Прогуляться. Осмотреться. Мне интересно увидеть Приватный сектор, господин.

    Вот так. Начнем с малого, а потом попросился и за ограду.

    Винс нахмурился.

    – Я подумаю.

    И скрылся в своих комнатах, оставив меня беситься от ярости. Подумает он! Было бы чем! Вне себя от злости, я схватила коммуникатор и заказала парочку о-о-очень откровенных нарядов. Посмотрим, как ты отреагируешь на мои новые платьица, Винсент Ройс! Удастся ли тебе сдержаться, когда ты их увидишь на мне.

    А через час опять пожаловала прилипала Элис.

    – Кар на месте, – заявила она, обвиняюще ткнув пальцем с длинным розовым ногтем, украшенным стразами, мне в грудь. – Значит, Винс дома.

    Какая сообразительность! Гран-при шоу «Умница года», не иначе!

    – Дорогой! – заорала милашка, огибая меня по широкой дуге. – Милый! Ты где?

    Я скрестила руки на груди. Если Винс намеревается выполнить свою угрозу, то его ждет большое разочарование. Не собираюсь смотреть на этих кроликов, не говоря уже о том, чтобы устраивать им дополнительное развлечение! Пусть потом наказывает, как захочет.

    Вот только облом сегодня поджидал крошку Элис. Винс спустился еще более хмурый и злой, чем утром.

    – Зачем пожаловала? – мрачно спросил он. – Разве я тебя звал?

    Я ссутулилась и бочком просочилась на кухню, но далеко от двери отходить не стала. Интересно же!

    – Но, милый, – пискнула Элис, – я думала, ты обрадуешься. Мы ведь вчера не виделись.

    – Думать – не твое призвание, – схамил Винс. – Повторяю вопрос: я тебя звал?

    – Но я соскучилась, – пролепетала глупышка. – Мне так тебя не хватает!

    Вжикнула молния. Я осторожно выглянула в щелку. Мисс Картер стояла посреди холла абсолютно обнаженная, если не считать алых лодочек на десятисантиметровых шпильках. Платье цветастой тряпкой валялось у ее ног.

    – Я так тебя хочу, – прохныкала Элис. – Обними меня!

    – Уходи!

    Винс уже спустился и теперь стоял в двух шагах от нее. Элис, покачнувшись и чуть не запутавшись в платье, преодолела разделявшее их расстояние и опустилась на колени, склонив голову.

    – Мой повелитель.

    Ого, надо же! Оказывается, мне еще повезло. «Господин» выговорить проще. А кое-кому определенно пора лечиться от мании величия.

    – Ты ослушалась меня, – зло процедил Винс. – Решила, что можешь перечить. Не слишком ли ты много о себе возомнила, дорогая?

    Последнее слово он произнес столь издевательским тоном, что даже мне стало не по себе.

    Элис всхлипнула и протянула к нему руку.

    – Я… ради тебя… вот так… на коленях…

    – Ты сама этого хотела, верно? Тебя заводили игры в покорную рабыню, наручники и хлыст. На самом деле ты ничем не отличаешься от шлюх Мамаши или Джерри, дорогуша. Тебе ведь все равно, кто именно трахает тебя, лишь бы он имел большой член и умел с тобой обращаться, верно?

    – Нет, Винс, нет!

    – Действительно? А я слышал кое-что другое. Малышка любит пожестче, правда? Один из твоих бывших дружков выложил видео в сеть. Поздравляю, Элис, ты стала звездой.

    – Ты сердишься на меня из-за этого? – в ее голосе прозвучала отчаянная, безумная надежда. – Из-за прошлого? Ты ревнуешь? Не надо, я люблю одного тебя!

    Но Винс только рассмеялся.

    – Мне нет дела до твоего прошлого. Но заруби себе на носу, дорогуша: либо ты подчиняешься моим правилам, либо не приближаешься ко мне. А сейчас я не желаю тебя видеть.

    Захлебываясь слезами, Элис кое-как натянула платье и пулей вылетела за дверь. Через несколько минут Винс тоже выскочил из дома. Взревел мотор кара. Я осталась в одиночестве.

***

Служба доставки работала просто превосходно. С материка на Остров завозили буквально все, от товаров первой необходимости до дорогущих безделиц. Мой заказ прибыл еще до полудня: те самые провокационные платья, косметика, парфюм со сложным древесно-ванильным ароматом. Винс пока что ничего о моих тратах не говорил. Не то не контролировал расходы, не то не придавал значения даже таким внушительным суммам. Скорее второе, полагаю. По моим сведениям, только на одних лишь боях он сколотил солидное состояние.

    Вживую заказанные наряды оказались еще более вызывающими, нежели на моделях в каталоге. Немного подумав, я выбрала белое кружевное платье, прикрывающее колени. Скромное, если носить его как полагается, на чехол. И развратное, если надеть его на голое тело. Нежное тонкое кружево создавало лишь иллюзию прикрытости, на деле не скрывая ничего. Я тщательно подвела глаза, распылила в воздух новые духи и вошла в ароматное облачко. Оделась и отправилась в гостиную, дожидаться Винса.

    Все коварство нового наряда оценила в полной мере спустя несколько минут. Кружево, пусть и почти невесомое, ощутимо царапало соски, заставляя их напрячься. А меня ведь и без того терзали мысли о предстоящем, распаляя воображение. Было и сладко, и страшно, и немного неловко. К моменту возвращения Винсента мне уже хотелось скрыться в спальне, содрать гадское платье, смыть косметику и переодеться во что-нибудь безопасное. В спортивный костюм, например. Интересно, его успеют доставить к вечеру?

    Зато реакция Винса превзошла все мои ожидания. Он уставился на меня с ошалелым видом, нервно сглотнул и выпалил:

    – Какого черта?

    Я неторопливо подошла к нему. Медленно облизнула губы. Пользуясь его замешательством, расстегнула ремень, потянула за молнию на джинсах и просунула ладонь под резинку боксеров. О-о-о!

    – У тебя стоит, – сообщила хриплым шепотом.

    – Я в курсе! – прорычал Винс.

    Ошейник даже не дернулся в ответ на непочтение. Хорошо. Очень хорошо. Можно продолжать, попробовать удержать инициативу.

    – И какие у нас варианты? – все тем же интимным шепотом поинтересовалась я.

    Но я его недооценила. Сильно недооценила. Он перехватил мое запястье и рявкнул:

    – У тебя нет вариантов, Рита!

    Накатила слабость, жаркая, бездумная, волнующая. Винс притиснул меня к себе.

    – Кажется, кто-то заигрался.

    Смутно понимая, что надо срочно сменить линию поведения, я опять облизнула губы, прикрыла глаза и шепнула:

    – Накажите меня за дерзость, господин.

    И он сломался. Со стоном впился мне в рот, голодно, отчаянно. Просунул внутрь язык, который я тут же принялась посасывать. Охватил ягодицы, прижимая к себе еще крепче, давая почувствовать твердость освобожденного члена. Я согнула в колене правую ногу, приникая еще теснее. Кровь кипела, внутри бушевал пожар, низ живота ныл почти болезненно. Спиралью скручивалось вожделение, желание почувствовать его в себе, горячо, глубоко, до крика.

    Винс оторвался от моих губ, прикусил мочку уха. Он дышал хрипло, тяжело, его, как и меня, била крупная дрожь.

    – Если ты хочешь, чтобы я тебя трахнул, достаточно просто попросить.

    Соображала я с трудом, голос прерывался, но кое-как произнести все же получилось:

    – Кажется… кажется мы оба этого хотим.

    – Чертова кукла!

    Он повернул меня спиной к себе, облапил грудь. Чуть отстранился, потянул за молнию. Платье медленно поползло вниз, оставляя меня обнаженной.

    – Повернись! – севшим голосом велел Винс. – Я хочу тебя видеть.

    Я медленно повернулась к нему. Уже без приказа обхватила ладонями груди, сжала соски, глядя ему прямо в глаза. Поднесла руку ко рту, сунула в рот палец.

    – Нар-р-рываешься! – прорычал мой временный хозяин.

    Еще бы. И, судя по его потемневшему тяжелому взгляду, сейчас окончательно нарвусь.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Винс медленно тянет за пряжку расстегнутого ремня, выдергивая его из джинсов. Несмотря на дикое возбуждение, мне становится страшно. Он что – хочет избить меня? Ремень выскальзывает из шлеек, со свистом рассекает воздух, и я невольно отшатываюсь.

    – Руки!

    Запястья он стягивает не слишком туго, но достаточно для того, чтобы не получилось высвободиться.

    – На колени!

    Меня снова обдает жаром, и я повинуюсь, сгорая от нетерпения.

    – Повернись лицом к дивану!

    Связанные руки приходится вытянуть перед собой, ставшие невероятно чувствительными соски трутся об обивку.

    – В этом доме действуют только мои правила, запомни, Рита.

    Я всхлипываю от нетерпения.

    – Да, господин.

    – Мне нравится, как ты это произносишь. Повтори!

    Да чтоб тебя черти в ад утянули, Винсент Ройс!

    – Господин.

    Прикосновение пальцев к позвоночнику. Легкий нажим. Ниже, еще ниже.

    – Хорошая девочка.

    Палец скользит между ягодицами, и у меня вырывается стон.

    – Страшно? – хриплый шепот.

    – Н-н-нет.

    Мне действительно не страшно. Я готова попробовать все, что Винс мне предложит. И сгораю от нетерпения почувствовать его в себе. Ерзаю, подставляясь под его ласкающую руку, впивалась ногтями в обивку дивана, сильнее прогибаюсь в пояснице.

    – Такая горячая.

    Сильная ладонь надавливает мне на спину, притиснув к дивану. Мощный рывок – и из горла вырывается всхлип облегчения. Наконец-то! Как хорошо, как правильно! Он полностью заполняет меня, растягивает, мне даже немного дискомфортно, но безумно, упоительно хорошо! Дискомфорт быстро проходит. Винс стонет, ругается сквозь зубы и двигается, двигается. Вколачивается в меня, усиливая наслаждение с каждым новым толчком. Я подаюсь навстречу, насаживаясь как можно глубже. О-о-о, да-а-а, во-от так! Еще! Расстегнутая молния его джинсов порой царапает нежную кожу, когда он впечатывается особенно сильно. К удовольствию примешиваются нотки боли, усиливая его.

    – Ви-и-инс!

    Он неожиданно выходит из меня, и я протестующе хныкаю. Подхватывает, переворачивает, укладывает на ковер. Связанные руки вытянуты над головой.

    – Хочу видеть твое лицо, когда ты кончишь.

    До боли стискивает пальцами соски, и я ору от наслаждения.

    – Да-а-а! Да-а-а, Ви-и-инс!

    Обхватываю его ногами. Глаза закрываются, когда он опять врывается в меня. Не хочу видеть! Только чувствовать, ощущать внутри напряжение. Такой твердый. Такой горячий. Такой огромный. Идеальный.

    Винс вдалбливается все быстрее и быстрее, что-то шипит. Я выгибаюсь, извиваюсь под ним. Он невозможности вцепиться ему в плечи хочется заорать, но эта беспомощность удивительным образом заводит еще сильнее. Я полностью в его власти, подчинена его желанию – и как же это сладко! Толчки еще учащаются, Винс уже на пределе, я чувствую это. Замирает, содрогаясь, выкрикивает:

   – Ри-и-ита! Моя-а-а!

    И я вслед за ним срываюсь в бездонную пропасть.

***

Быстрых перемен я не ожидала. Если в наших отношениях наступит хоть какая-то определенность – уже хорошо. Глядишь, со временем сможем и поговорить нормально. То, что Винс меня все-таки узнал, теперь сомнений не вызывало. Узнал и наказывал за прошлое. За проступки, в которых не было моей вины.

    Тогда, семь лет назад, отец еще не увлекался крупными ставками. Так, по мелочи то на ипподроме, то на ринге. Ерунда, право слово, все так поступают. Невинное развлечение респектабельного джентльмена. Тогда он еще имел все: вес в обществе, особняк в престижном районе, солидный банковский счет. Элита города в друзьях: мэр, начальник полицейского участка, судья. И дочь, будущее которой мистер Филипп Анри Лавен тщательно распланировал. Вот только я не оправдала его надежд.

    Кто донес отцу, что его маленькая принцесса выбрала не самого подходящего парня? Этого я так и не узнала. Папа и виду не подал, что ему известно о моем романе. Нет, он поступил хитрее. В то лето неожиданно заболела тетушка Розалин и попросила племянницу спешно приехать. В больнице личные коммуникаторы находились под запретом, связаться с кем-либо можно было лишь из общего холла. Несколько раз я безуспешно набирала Винса, но он не отвечал. А потом мне сказали, что он покинул город. А перед отъездом якобы начал встречаться с Аннет Вильямс, противной заносчивой особой на год старше нас. Аннет на прямой вопрос ответила утвердительно, да еще и добавила, что собирается сама вскоре последовать за Ройсом.

    – Думаешь, ты ему нужна? – со смехом спросила она. – Да он поспорил на тебя. Заявил, что уложит тебя в койку. Новый коммуникатор – вот твоя цена! Да у кого хочешь спроси, все знают.

    Ферран, сосед по парте и сын мэра по совместительству, долго не решался посмотреть мне в глаза и что-то мямлил. А потом признался, что да, знал о споре.

    Прорыдала я два дня. А еще через месяц собрала вещи и уехала. Не могла оставаться в годном городе, представляя, как перешептываются и посмеиваются за моей спиной. Ведь о пари знали все. Поступила в Высшую Школу Правопорядка и постаралась выбросить Винсента Ройса из головы. И лишь через пять лет узнала правду.

    Но Винсу-то никто не рассказал о том, что случилось на самом деле. Он так и пребывал в уверенности, что я бросила его, предала. Вряд ли обида жила в нем все эти семь лет, но встреча на Острове всколыхнула давно остывшие чувства. Желание отыграться вполне понятно, но вот куда оно заведет нас?

    Утром он почти не глядел в мою сторону. Я не ждала ни признаний, ни нежных поцелуев, хотя от быстрого секса и не отказалась бы. Но Винс, похоже, еще не решил, как следует себя со мной вести. Неприятно, чего скрывать, но не смертельно. Главное – удалось хоть немного выбить его из колеи. Судя по тому, как он отводил взгляд, хозяином положения Винс себя сейчас не чувствовал. То, как быстро он расправился с завтраком и собрался на выход, подтверждало мою догадку. Вопрос застал его уже в дверях:

    – Господин, я могу выйти на прогулку?

    – Делай что хочешь, – буркнул он и выскочил наружу.

    Отлично! Интересно, он сам хоть осознал, что сказал? Наглеть я не собиралась – злить Винсента не входило в мои планы, поэтому покидать Приватный сектор не спешила. А вот осмотреться в месте скопления элиты Острова не помешало бы.

    Пользуясь разрешением, натянула белье: разгуливать по Острову в платье на голое тело – так себе идея. Раз уж хозяин позволил, то придраться не к чему. Тут я хохотнула: если Винс опять захочет наказать за дерзость – я только за. Сомневаюсь, что теперь у него получится сдержаться. Выбрала самое скромное платье, в бело-синюю полоску, прикрывающее колени, остроносые туфельки на низком каблуке и покинула участок.

   До широкой набережной пришлось идти не меньше получаса, и за это время на моем пути не повстречалось ни души. Зато в зоне отдыха, среди кафешек и ресторанчиков, дорогих бутиков и развлекательных центров, царило оживление. Сюда жители Приватного сектора могли приводить гостей, здесь проплывали над крышами и скрывались внутри развлекательных заведений видеокамеры, показывая частичку жизни элитных участников телезрителям. Расфуфыренные девицы восседали на открытых верандах под полосатыми тентами, лениво прихлебывали яркие коктейли из высоких бокалов. Молодые люди бросали на томных дев заинтересованные взгляды. Деловитые мужчины средних лет не отрывались от коммуникаторов. У меня возникло ощущение, что я нахожусь на фешенебельном курорте. Пожалуй, примерно так оно и было. Курорт, где позволено почти все – тем, у кого хватит средств это все оплатить.

    – Привет! – произнес веселый мужской голос за моей спиной. – Ты новенькая, да? Я тебя раньше здесь не видел.

    Я повернулась. Парень примерно моих лет, может, чуть старше, светловолосый, загорелый, сероглазый, протянул руку.

    – Ричард. Можно просто Дик.

    – Маргарита. Рита.

    Он крепко пожал мою ладонь.

    – Хочешь кофе? Или мороженого? Вон, видишь, чуть левее вывеска «Бартоломью»? У него самое отпадное мороженое на Острове. Пойдем? Угощаю.

    По моему ошейнику Дик скользнул взглядом, но вопросы задавать не стал. Хм, странно. Выглядел новый знакомый типичным мажором. У такого не должно быть недостатка в подружках. Зачем ему приглашать в кафе чужую рабыню? Или прекрасно знал, с кем знакомился, и собирался через меня подобраться к Винсу? На вид Дик – обычный богатый балбес, открытый и жизнерадостный, полагающий, что за родительские деньги можно приобрести что угодно и не сталкивавшийся с трудностями. Вот только мне ли не знать, как обманчива бывает внешность?

    – Договорились, – согласилась я. – Только пообещай, что не будешь приставать.

    Он расхохотался, склонил голову влево.

    – Ну вот, раскусила мой коварный план. Я совсем немного, ладно? Нельзя находиться рядом с такой красивой девушкой и совсем к ней не приставать.

    А ты ведь врешь, дорогуша. Смеешься, а глаза цепкие, холодные. Зачем же я тебе все-таки понадобилась?

    – Тогда нет, – забросила я пробный шар. – Моему хозяину это не понравится.

    В серых глазах мелькнула тревога.

    – А кто у нас хозяин?

    Ну-ну, Ричард-Ричард, неужели ты думаешь, что наивная новая знакомая поверит, что ты ничего не знаешь о том, кто ее купил? Да Элис при первой же встрече сообщила, что о приобретении Ройса судачит весь Приватный сектор. И такие новости прошли мимо тебя, Дик? Да ни за что не поверю. Особенно после того, как я назвала свое имя.

    – Винсент Ройс.

    Дик попытался изобразить изумление и даже присвистнул, вот только получилось не слишком правдоподобно. Неуклюжая попытка только убедила меня в правильности подозрений.

    – Ого! Надо же! Ты первая, кого он купил за все годы здесь.

    – Я знаю. Смотрела шоу до того, как сама очутилась на Острове.

    – А за что тебя, если не секрет?

    – Банковские долги.

    – А-а-а. Сочувствую.

    Болтая так, мы дошли до кафе. Тент в бело-красную полоску, круглые столики темного дерева, кресла с изогнутыми ножками. Вышколенные официанты, не позволяющие себе даже задержать взгляд на моем ошейнике.

    – Что тебе заказать?

    – А что здесь самое вкусное?

    Дик захлопнул меню.

    – Принесите даме порцию сливочного с фруктами и сиропом, а мне – как обычно. И два эспрессо.

    Завсегдатай, значит. Хотя здесь, наверное, в каждом заведении давно уже изучили вкусы всех клиентов. Когда официант удалился, новый знакомый вернулся к расспросам.

    – И как твой хозяин? Очень злой?

    – С чего бы? – удивилась я.

    Дик стушевался.

    – Ну, он же был гладиатором. Если ты видела шоу, то знаешь, что он не из нашего круга.

    – А я, значит, из вашего?

    Он подался по мне, понизил голос.

    – Брось, по тебе все заметно. Предки разорились, да? Или управляющий обокрал сиротку? Спорим, совсем недавно ты жила иначе? Галленор, да?

    Я едва не расхохоталась. Галленорский университет, судя по найденным мной бумагам, закончил как раз-таки Ройс, причем закончил с отличием. А вот у меня в анамнезе совсем иное учебное заведение.

    – Я не хочу об этом говорить.

    – Понимаю. Так он сильно над тобой издевается, да?

    – Да с чего бы он должен надо мной издеваться?

    Дик изобразил на лице сочувствие.

    – Ну, ходят слухи… да, слухи… у Ройса специфические пристрастия. Иногда, да, иногда бывают. Ну, словом… в общем, он предпочитает секс с перчинкой, понимаешь? И раз уж ему понадобилась рабыня…

    Я вспомнила обнаженную коленопреклоненную Элис. Впрочем, еще неизвестно, чьим именно желанием были такие отношения. Возможно, это мисс Картер хотела почувствовать себя бесправной. А Дик, значит, думает, что Винс купил рабыню, чтобы удовлетворять особо извращенные фантазии? Да у него самого не все в порядке с головой!

    Ладно, сейчас проверим, что интересует тебя на самом деле, любопытный ты наш.

    – Знаешь, мне неловко сказать, – заговорила я и попыталась изобразить смущение.

    Дик накрыл ладонью мою руку и приободряющее сжал. Ого, какие мы смелые! И даже не боимся гнева страшного злобного Ройса? Или рассчитываем, что глупышка-рабыня не разболтает хозяину?

    Я попыталась припомнить, видела ли Ричарда раньше. Вроде как физиономия слегка знакомая, но ничего больше выжать из памяти не удалось. В чертовом шоу столько участников, что следить за всеми попросту нереально. Самые крупные гонорары получают любимцы публики, которые и делают рейтинги. Но есть и те, кто не вызывает особого интереса, и таких большинство. Похоже, Дик из последних.

    – Ты можешь со мной поделиться, я никому не расскажу, что узнал от тебя, – проникновенным голосом заверил он.

    Какой милый! Я потупилась и сообщила:

    – Мой хозяин… он, ну, купил меня не для этого.

    – Ч-что? – прозаикался Дик.

    – К нему ходит мисс Картер, понимаешь? И еще он выезжает в поселения. Так что для удовлетворения… э-э-э… специфических потребностей рабыня ему не нужна. Со мной он по-простому.

    Несколько мгновений я любовалась отвисшей челюстью и выпученными глазами собеседника. Наконец, Дик справился с собой.

    – То есть, вы с ним не…

    – Мы с ним – да. Но без особых затей.

    Ну правду ведь сказала! Нет, Винс не лишен фантазии, но ничего такого, что пытался ему приписать милый мальчик Дик, не делал. А я посмотрю, куда дальше повернет наш разговор. Главную задачу на сегодня выполнила – засветилась под камерами, дала понять начальству, что со мной все в порядке. Если удастся еще и узнать новую информацию – отлично. Нет – так хоть развлекусь немного.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Красного кара на привычном месте не оказалось, значит, Винс еще не вернулся. Зато на площадке стояла незнакомая машина, черная, длинная, внушительная. На такой не погоняешь по узким дорогам, нет. Такие тачки предназначены, чтобы с комфортом возить на заднем сиденье солидных людей. У нас гости?

    Он сидел у бассейна и курил. При виде меня и не подумал подняться, только снял солнцезащитные очки. Светлые брюки, белая тенниска. Короткие седые волосы все еще густы: ни залысин, ни проплешины. Элегантный и респектабельный, если бы не взгляд. Цепкий, немигающий взгляд. Удав, гипнотизирующий жертву.

    Не узнать его невозможно. Одна из самых значимых фигур Острова. Климент Борк, или просто Клим. Организатор гладиаторских боев, по слухам занимающийся тайком совсем уж незаконными делишками. Такими, что даже здесь, в этом раю для подонков и извращенцев всех мастей, под запретом.

    – Значит, ты и есть новое приобретение Ройса? Подойди, хочу тебя рассмотреть получше. Может, немножко пощупаю.

    И он гнусно ухмыльнулся.

    – Как вы сюда попали? Хозяина нет дома.

    – Не поверишь, крошка, но у меня бессрочный допуск в Приватный сектор, так что не трудись вызывать охрану. Подойди, кому сказал! – рявкнул он.

    «А в челюсть?» – зло подумала я. Но не время показывать характер. Не стоит зарождать подозрения. И приближаться на расстояние вытянутой руки не следует, поэтому я присела на соседний шезлонг. Между лежаками находился столик, так что Климу пришлось бы подняться, захоти он прикоснуться ко мне.

    – Дерзкая девица, – хохотнул он. – Ройс еще не обломал?

    И этот туда же! Тоже будет расспрашивать об интимных пристрастиях Винса? Но Клима столь специфические вопросы интересовали, как оказалось, мало.

    Он резким движением поднялся, склонился надо мной, уперся руками в шезлонг по обе стороны от меня, лишая возможности вывернуться. Уставился в упор блеклыми водянисто-голубыми глазами. Мне стало страшно. Некстати вспомнилось, что камер здесь нет. Клим вполне может сделать со мной что угодно, и никто ему не помешает. Убьет и увезет… нет, не увезет, меня найдут по чипу в ошейнике. Значит, бросит тело в бассейн и спокойно уедет.

    «Перестань! – велела себе я. – Дыши глубже! Оснований для паники нет, Климу ни к чему неприятности. Камеры у ворот записали его прибытие. Да и смысл тебя убивать?»

    – Ты мне не нравишься, девочка, – обманчиво-ласково проговорил он. – Очень не нравишься. В тебе нет забитости, нет обреченности. Я повидал многих, прошедших через торги. И это либо шлюхи, решившие поднакопить деньжат, либо испуганные дурехи. Даже если они ведут себя нагло – все равно сквозь браваду скользит страх. Они быстро ломаются. А ты не такая. Не потаскуха и не дура. Так что же ты делаешь на Острове?

    Он провел указательным пальцем по моей нижней губе, и я вздрогнула, вжалась в шезлонг.

    – Знаешь, не люблю подбирать объедки, – задумчиво продолжал Клим. – Не люблю и давно уже не подбираю. Так давно, что вонь помоек почти выветрилась из памяти. Но тебя, когда надоешь Ройсу, я все-таки трахну. Просто из любопытства. Интересно, чем ты его зацепила. Если хорошо постараешься, останешься цела. И даже с такой же смазливой мордашкой. За сохранность остальной шкурки не поручусь. Поняла?

    – Да, – едва слышно шепнула я.

    Клим оскалился.

    – Вот и отлично. Вот теперь ты боишься. Правильно. Думай о том, как мне угодить.

    Лучше я буду думать о том, что при аресте ты, ублюдок, точно недосчитаешься нескольких зубов. Абсолютно случайно, конечно же. Эти мысли мне куда как больше нравятся и сильнее греют душу.

    Клим напоследок погладил меня по щеке, больно ущипнул за грудь и неспешно зашагал к площадке для авто. Я смотрела ему вслед и с наслаждением мысленно защелкивала наручники на толстых покрытых темными волосами запястьях.

***

Ей все-таки удалось сломать его планы. Заставить все-таки плясать под свою дудку. Как тогда, семь лет назад. Винс снова почувствовал себя влюбленным мальчишкой.

    Но как, как отказаться, когда она рядом, горячая, возбужденная, тяжело дышащая? Он не святой, о нет, далеко не святой. Может, кто другой и смог бы устоять, но Винс очень сомневался. Устоять? Устоять, когда к тебе прижимается гибкое тело? Когда тонкая рука проникает под резинку трусов и охватывает каменный от напряжения член? Когда в голове не остается ни одной мысли, а от желания нагнуть ее и засадить прямо здесь, не сходя с места, звенит в ушах? Когда глаза застилает пелена и ноет все тело? Ха! Покажите ему этого праведника, что смог бы устоять!

    У него опять тряслись руки, как в юности, когда он впервые ласкал ее обнаженное тело, понимая, что вот сейчас… сейчас… К счастью, теперь можно было обойтись и без долгой прелюдии. Рита тоже горела, сходила с ума вместе с ним. Кричала и стонала под его напором, билась в судорогах экстаза. Он захотел повторения почти сразу же, едва восстановил дыхание. Захотел – и сбежал, оставил ее в одиночестве. Потому что понимал: он опять в полушаге от гибели. Совсем просто сорваться, потерять контроль. Снова поверить в невозможное. Отдать власть над ним в ее руки.

    Проклятие! Винс саданул кулаком по рулю, и кар возмущенно загудел. Почему ее опять принесло на его голову? Чего она добивается? Он запросил с Материка все сведения, что находились в свободном доступе. Нарылось негусто. Филипп Лавен слишком увлекся крупными ставками и спустил все немалое состояние. Винс бы позлорадствовал, вот только папаша Риты не дожил даже до аукциона, когда пошел с молотка роскошный особняк со всем содержимым. Обширный инфаркт. Смерть списывает все долги, так? Но кредиторы жалости не знали, и дочурка Филиппа в конце концов оказалась на Острове, где Ройс так неосмотрительно ее купил. И принялась за старое. Решила снова воспользоваться влюбленным идиотом. Вот только идиот этот давно вырос, набрался опыта, зачерствел. Теперь его цинизму позавидовал бы даже сам папаша Лавен. Жаль только, что воспоминания никуда не ушли, все так же бередили душу, заставляли просыпаться в холодном поту. «Я люблю тебя, я так люблю тебя». Он-то думал, что загнал их в самые темные закоулки памяти, но они снова выбрались на свет, мучили его, сводили с ума. Но ничего, он справится, он со всем справится. Тяжелые годы не прошли даром, выковали из него другого человека. И чертова кукла Маргарита Лавен еще убедится в этом. Очень скоро она поймет, что рано праздновала победу.

    Хуже всего то, что теперь сдерживаться получалось с огромным трудом. Желание вспыхивало от одного взгляда, от мысли о том, что под свободным домашним платьем нет ничего, кроме стройного тела. Нежного, горячего, ждущего. Готового его принять. Он проклинал себя за дурацкий приказ не носить белья. Знал бы, чем это обернется, лично заказал бы поплотнее и поуродливее. Хлопковые безразмерные панталоны, такие, как сушились в далеком детстве на заднем дворе соседки, необъятной Хло. А еще лучше – дикую конструкцию, увиденную однажды в музее. Пояс верности. Да, именно его, а ключ забросить куда подальше. Может, тогда бы мысли о сексе не терзали его непрерывно, словно мальчишку.

    Ему бы уверенность, что сможет удержаться, не размягчится, не подпустит к себе. Сумеет довольствоваться только телом, не пуская в душу. Что обойдется без нежности, как с остальными. Голый трах, чистое удовольствие, поимел и позабыл. Его нынешних подружек это устраивало – или они успешно делали вид, что устраивало. Ни одна из них не претендовала на большее. Вот только с Ритой этот номер точно не пройдет. Слишком много чувств, слишком много боли. Старые раны затянулись коркой, но не зажили окончательно. И стоит только дать слабину – ядовитая змея снова вползет в самое сердце и ужалит в тот момент, когда этого меньше всего ждешь. Нельзя дать ей понять, как много она для него значит. Значит до сих пор, несмотря ни на что.

    Винс выругался громко, грязно. Хватило мимолетных воспоминаний, чтобы опять потяжелело в паху, напрягся член. Вернуться домой? Дать понять Рите, как сильно хочет ее? Ну уж нет! Она всегда была сообразительной девочкой, быстро поймет, что опять может им вертеть, как заблагорассудится. Заглянуть к Элис? Но та уже порядком наскучила. Милашка обожала игры в жестокого хозяина, а Винсу быстро приедалось однообразие. Вспомнив, что салон Дикого Джерри всего в десяти минутах езды, он завел мотор. Сейчас закажет себе блондинку. Нет, двух блондинок. Отдерет их так, что ходить не смогут. И вернется домой опустошенным настолько, чтобы мысли о сексе не вызывали ничего, кроме тошноты.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Винс меня избегал. Определенно избегал. Домой он явился чуть ли не к полуночи. Рубаха помятая, на воротнике алый след губной помады. На шее – россыпь засосов. Запах сладких ванильно-фруктовых духов, к которому примешивается другой. Мускусный, животный. Запах, что куда лучше всего остального говорит о том, чем занимался мой хозяин. Урод!

    Если он хотел вызвать во мне эмоции – он добился своей цели. И это не ревность, о нет. Я его не ревную. Мне безразличны шлюхи Дикого Джерри – о да, я умею включать телевизор, а из салонов и Джерри, и Мамаши идет прямая трансляция. Не из комнат (хотя и там кое-где имеются камеры – извращенцев, как я уже упоминала, хватает и на Острове, и на материке). Из гостиных, где клиенты выбирают девиц. И все желающие могли увидеть, с кем именно ушел в спальню Винсент Ройс. Я вот тоже полюбовалась.

    Так вот, мне нет дела до продажных девок. Мне наплевать на них. А вот Винсу я бы с удовольствием вцепилась в физиономию, разодрала бы до крови. Выцарапала бы глаза – а нечего рассматривать сомнительные силиконовые прелести. Вот только задание, будь оно неладно. Задание, из-за которого нужно вести себя тише мыши под веником. Не привлекать внимания. Не злить хозяина. Хотя, кажется, его недовольство я все-таки умудрилась вызвать.

    Утром он даже не стал тратить время на завтрак. Выпил кофе и опять уехал в неведомом направлении. Пощелкав пультом, я так и не обнаружила его ни в одной публичной зоне Острова. Что же, значит, хотя бы ни к Джерри, ни к Мамаше не отправился. Плохо то, что не удалось рассказать ему о визите Клима. Разговаривать со мной Винсент не желал.

    Заняться было нечем. Рисковать и опять взламывать кабинет я не стала: вернуться Винс мог в любой момент. Решила опять прогуляться по приватному сектору, авось удастся обзавестись новыми знакомыми и разжиться какой-никакой информацией. К полудню немного похолодало, небо затянуло тучами, так что я надела темные джинсы и водолазку, скрывавшую под высоким воротом ошейник. Смешно, конечно, вряд ли удастся кого-то обмануть, но вот чувствовала я себя так более уверенно. Но не успела запереть дом, как услышала произнесенное знакомым голосом:

    – Привет! Собралась на прогулку? А я к тебе!

    Ричард выглядел безукоризненно. Хоть сейчас на рекламный постер – дамы с визгом сметут любую ерунду, если ее будет рекламировать эдакий красавчик. Волосы якобы небрежно растрепаны (такая небрежность достигается путем до-олгих усилий парикмахера). Тонкий бежевый джемпер, светлые джинсы. Хорош, что и говорить! И чего это его, такого красивого, принесло?

    – Мистера Ройса нет дома, – на всякий случай сообщила я.

    Он не смутился.

    – Знаю. Видел его кар, еще утром, во время пробежки. Мне нужна ты.

    Вот как? Зачем, интересно?

    – Хочешь, съездим куда-нибудь, посидим, поболтаем?

    Заманчивое предложение, но…

    – У меня нет пропуска.

    Если Дик и расстроился, то виду не подал.

    – Тогда сходим на набережную? Выпьем кофе?

    На набережной заведения исключительно респектабельные. Легкий коктейль вам еще смешают, а вот ничего крепкого не нальют. Пьяные дебоши – не для Приватного сектора.

    – Хорошо, – решилась я. – Кофе так кофе.

    На сей раз под яркими тентами было почти безлюдно: погода заставила посетителей ресторанчиков обосноваться внутри. Дик уверенно повел меня к небольшому домику.

    – Вот, здесь отличная кондитерская. И кофе варят отменный.

    От обилия пирожных в витрине разбегались глаза. Я заказала кусочек вишневого торта и латте и устроилась за столиком.

    – Расскажи мне об Острове, – попросила спутника.

    – Ты что – не смотрела шоу? – удивился он.

    – Смотрела, конечно. Но ведь зрителям показывают не все.

    Принесли заказ. Дик отпил глоток кофе по-ирландски, отставил чашку.

    – Не все, конечно. Самое интересное.

    – И камеры, наверное, стоят не везде, – подтолкнула я разговор в нужном направлении.

    – Ну да. Здесь они только на набережной. В домах и на участках можешь делать что угодно – на экраны это не попадет.

    – А на остальном Острове? Там ведь тоже есть места без камер?

    – Есть. Там, где не происходит ничего особенного.

    О, как ты ошибаешься, милый мой. Именно там, скрыто от всевидящего ока операторов, и творится самое интересное. Там, а не в особняке Гордона Лоу, не на арене Клима и не в заведениях Джерри и Мамаши, не говоря уж о дешевом борделе Джойса, где можно за гроши снять потасканную шлюшку. Где-то на кажущемся безлюдным участке припрятано нечто очень-очень важное. И мне кровь из носу необходимо туда попасть.

    Карту Острова с так называемыми «слепыми зонами» я могла бы нарисовать хоть с закрытыми глазами. Хоть среди ночи, внезапно разбуженная. Слишком хорошо она впечаталась мне в память. Сколько раз мы рассматривали ее с Дюмором! Вот только как проникнуть на нужную территорию, так и не придумали.

    – Ничего, – оптимистично заявлял шеф. – На месте сориентируешься.

    Я сильно сомневалась, но не возражала. Приказы не обсуждаются, а принимаются к исполнению. Но задание мне очень сильно не нравилось. Оно не просто дурно пахло – оно смердело, как давно разложившийся труп в раскаленной от жары комнатушке. И по неловким, каким-то болезненным взглядам начальника, которые я изредка ловила, можно было догадаться, что и Дюмор от происходящего не в восторге.

    – Суну тебя в одну партию с девицами посексапильнее, – обещал мне он. – Хоть какая гарантия, что Джерри и Мамаша тобой не заинтересуются.

    Я только кивала. Гарантия выходила так себе, конечно, но здесь я больше ставила на свои умения. Убедить содержателей борделей в том, что такой товар им не нужен, задача не самая легкая, но вполне выполнимая. И Джерри, и Мамаша старались отобрать для себя девиц, вызывающих в мужчинах вполне определенные мысли. И любящих секс или хотя бы умело притворяющихся, что любят. Возиться с фригидной неумехой двадцати пяти лет от роду никто бы из них не стал, а Джой на торги никогда не являлся, переманивал к себе вольноотпущенниц или же охотился за новенькими сам. Если ему везло поймать красотку, то перепродавал ее Лоу – к Джою обеспеченная публика не заглядывала, Гордон платил столько, сколько девушка в дешевом борделе и за год бы своему хозяину не принесла.

    – Давай я лучше расскажу тебе о закрытых вечеринках, – оживился Дик, заметив, видимо, что собеседница слушает его не слишком внимательно.

   Я кивнула и изобразила на лице живейший интерес, хотя вечеринки меня волновали мало. Без позволения Винса туда не сунуться, а его благодушие вряд ли зайдет так далеко. Разве что он сам захочет прихватить меня на одну из них, что тоже маловероятно.

    А вот узнать о том, что думают прочие обитатели Острова о закрытых зонах, очень хотелось. Хотя, судя по словам Дика, они попросту об этом не задумывались. Занимались исключительно своими делами.

    Распахнулась дверь, впустив порыв прохладного ветра. В уютную кондитерскую ворвался запах влажной свежести – снаружи начался дождь. Вошедшая девушка сложила яркий разноцветный зонтик, и я узнала Элис Картер. Она осмотрела помещение и, конечно же, заметила нас. Хищно улыбнулась и направилась к нашему столику.

    – Привет, Дик!

    – Элис! Рад видеть!

    Мой спутник приподнялся, приветствуя даму. Элис остановилась в шаге от моего стула и сморщила носик.

    – Дик, вот уж не думала, что у тебя настолько дурной вкус. Или эта мерзавка тебя обманула, прикинувшись свободной?

    Я откинулась на спинку и приготовилась наслаждаться зрелищем. Ну-ну, как поведет себя мой кавалер? Заступится за даму или попытается выслужиться в глазах давней знакомой?

    – Ты о Рите? – спокойно спросил Дик. – Нет, она не скрывала, что рабыня. И что? Это разве делает ее хуже?

    Элис раздраженно топнула обутой в изящную алую туфельку ножкой.

    – Вот именно! Рабыня! Шлюха Ройса! Ей нечего делать среди приличных людей!

    Тут уж я не могла не вмешаться.

    – Вы хотели сказать – среди других шлюх Ройса, мисс Картер? Здесь я вижу по меньшей мере трех из них, и одна стоит как раз передо мной.

    Элис побагровела.

    – Ричард Мейсон, ты что, намерен слушать, как эта… эта… эта дрянь оскорбляет меня?

    Хм, и какой же она реакции ждет от Дика? Он что, должен заткнуть меня оплеухой? Или за волосы выволочь из кафе? Между прочим, это уже трактуется как урон, нанесенный чужой собственности. Бить чужих рабов можно только с позволения хозяина.

    – А разве тебя кто-то оскорбил, дорогая? – деланно удивился Дик. – Я думал, ты гордишься свой связью с Ройсом. Не далее как на прошлой неделе, кажется, набралась на вечеринке у Анжелы, залезла на стол и орала…

    – Заткнись! – прошипела мигом побледневшая Элис.

    Ого, а в Приватном секторе, оказывается, происходит немало забавного.

    – …и орала, что все девки тебе завидуют, потому что Ройс трахает ТЕБЯ, а не их, – невозмутимо завершил Дик. – Ты даже делилась подробностями, как именно. Например…

    Элис резко развернулась и вылетела вон из кафе, напоследок громыхнув дверью.

    – Спасибо, – поблагодарила я.

    – За что? Она давно нарывалась. А в последние дни и вовсе бросается на всех, точно взбесилась. Это правда, что Ройс ее бросил?

    В его глазах горело любопытство. Я пожала плечами.

    – Не знаю, мне он не докладывает. Хочешь, спроси у него сам.

    Дверь опять распахнулась, порыв ветра взметнул края скатертей на ближайших столиках. Дик переменился в лице и судорожно сглотнул, а я нервно хихикнула. Ну вот, накаркала! В кондитерскую вошел Винсент Ройс. Мокрые пряди падали на лоб, по кожаной куртке стекали капли. Винс осмотрел помещение и задержал не мне тяжелый взгляд разом потемневших чуть ли не до черноты глаз.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

СЕМЬ ЛЕТ НАЗАД

    Дыхание перехватывало, а сердце сладко замирало от щемящей нежности, стоило только поймать взглядом тонкую фигурку. Так вот она какая – любовь! И вовсе не похоже на то, о чем Винсу доводилось читать в романах. Разве передашь словами распирающее грудь чувство, от избытка которого хочется раскинуть руки и взлететь над землей? Разве объяснишь, как это, когда хочется орать на весь свет, чтобы каждый знакомый и незнакомый знал, что Рита – его, Винса, и в то же время ощущаешь потребность хранить секрет, чтобы никто-никто не догадался? Разве поймешь, как окатывает то холодом, то жаром, когда она рядом, если сам не испытывал ничего подобного?

    Винс не мог думать ни о чем, жил от свидания к свиданию. Ритой были полны его дни и ночи. Мать, постоянно пропадавшая то на работе, то у очередного мужика (сыновья уже даже не стремились запоминать имена ее любовников), не обращала на его состояние никакого внимания. Младший, Джек, многозначительно хмыкал, получал заслуженные подзатыльники и убегал играть в футбол с друзьями.

    – Куда ты думаешь поступать? – спросила Рита, выводя пальцем узоры на его груди.

    Они развалились на берегу реки, в обнаруженном Винсом давным-давно тайном месте, где разглядеть парочку из-за кустов ракитника и склоненных над водой ив было невозможно ни с одной стороны.

    – А ты?

    Она прикусила губу.

    – Не знаю. Отец настаивает на медицинском колледже, а я хочу на юридический.

    – Мы могли бы поступить куда-нибудь вместе, – предложил Винс, словно эта идея только что пришла ему в голову.

    На самом деле он обдумывал ее уже давно, а вот заговорить решился только сейчас. После того, как они уже два раза… называть то, что случилось между ними уже дважды, принятым у ребят грубым словом не хотелось. Они… да, они занимались любовью, вот так, наверное, будет правильно. Уже целых два раза! Он и Маргарита Лавен! С ума сойти!

    Чтобы убедиться, что ему не приснилось, не причудилось, Винс тут же протянул руку и хозяйским жестом сжал бедро девушки. Рита нахмурилась.

    – Погоди, мы ведь хотели поговорить об учебе!

    – Да-да, мы разговариваем, – согласился Винс, медленно скользя ладонью вверх под юбкой.

    – Винсент Ройс! Немедленно перестань!

    – Какая строгая, м-м.

    Он навис над ней и склонился к ее губам. Несмотря на суровый тон, Рита тут же обхватила его за шею, привлекая к себе.

    – Что ты со мной делаешь? – простонала она.

    – Тебе рассказать, что именно я с тобой делаю?

    Она предсказуемо вспыхнула, заалели даже шея и уши.

    – Нет, не надо.

    – Я люблю тебя, Рита. Люблю и буду любить всегда.

    – И я тебя, Винс. Всегда. Всегда буду любить.

***

Ее не было в доме. Дождь, начавший уныло накрапывать после полудня, разошелся вовсю, превратился в ливень. Куда Рита могла направиться в такую погоду? Не то чтобы Винс волновался – за ворота Приватного сектора ей все равно не выйти без пропуска. Но все же любопытно, куда она подевалась.

    Желтой точкой вспыхнул на карте чип в ошейнике – его рабыня сидела в кондитерской на набережной. И чего ее туда понесло? Хотя заняться в доме ей особо нечем, разве что читать или смотреть телевизор. Наверное, решила выбраться в людное место, немного развлечься. Финансовых ограничений Винс не накладывал, деньги за кофе и пирожные спишут с его счета, как и за шмотье, которое Рита накупила. Забавная. Спорить готов – хотела его позлить. Вот только эти траты для Винса теперь – что укус комара для слона.

    Винсент щелкнул пультом, включая экран, нашел кондитерскую. Не из-за того, что беспокоился, нет. Просто убедиться на всякий случай, что с ней точно все в порядке. Нашел взглядом столик и оцепенел.

    Рита сидела не одна. Рядом с ней расположился какой-то блондинистый придурок. Улыбался ей, что-то говорил, склонившись. Взял ее за руку. Она не сопротивлялась. Весело болтала, кокетничала, поводила плечом, поправляла локоны. Желая узнать, о чем говорят эти двое, Винс увеличил звук, но услышал только музыку. Блондин ожидаемо отключил звукозапись возле столика.

    Вне себя от ярости, Винсент набросил куртку и вылетел под проливной дождь, позабыв выключить телевизор.

    Так вот зачем ей разрешение выходить из дома! Чтобы знакомиться с молодыми кретинами, приехавшими на Остров за развлечениями! С беззаботными мажорами! Конечно, она и сама была одной из них не так давно, до того, как Филипп Лавен проиграл все состояние. Ищет себе кого-нибудь своего круга? Некстати вспомнилось, как жарко отдавалась она ему, как кричала, извивалась всем телом, как билась в бурных судорогах оргазма. Горячая штучка. Значит, ей нужен кто-то для секса? Для этого она отправилась на набережную – снять парня посмазливее? Не-ет, дорогуша. Кто тебя купил, тот и трахает. Только так и не иначе.

    От злости звенело в голове, красная пелена гнева застилала глаза. Мысль о том, что Рита позволила прикоснуться к себе какому-то уроду, сводила с ума. Ничего, сейчас он объяснит своей строптивой рабыне, где ее место. Чья она собственность. Больше никаких выходок, никакого своеволия. Он не позволит.

***

Никогда прежде мне не доводилось видеть Винса в таком состоянии. Хотя в школе он нередко затевал драки, но такого яростного бешенства на его лице тогда не наблюдалось. Даже в злости он оставался холодным и словно немного отстраненным, а теперь от него разве что пар не валил. Недальновидный Ричард поднялся и с улыбкой протянул руку.

    – О, Ройс! Здорово, что ты пришел! А мы с Ритой…

    Заткнул его удар в челюсть. Дик отлетел к стене, нелепо взмахнув руками. Опрокинулся стул, поехала скатерть со стола. Жалобно звякнули тарелки, разлетаясь на осколки.

    – Чтобы я тебя больше рядом с ней не видел! – рявкнул Винс.

    – Мистер Ройс!

    Рядом с нами вырос высокий корпулентный пожилой брюнет в колпаке и фартуке.

    – Мистер Ройс!

    – Спишите с моего счета! И я согласен уплатить штраф.

    – Но если мистер Мейсон захочет подать заявление…

    – Он не захочет!

    Дик, прижимавший ладонь к лицу, замотал головой.

    – Не захочу, – глухо подтвердил он.

    Винс перевел взгляд на меня. Остальные его уже не интересовали. Что-то бормотал кондитер, с присвистом дышал Дик. Немногочисленные посетители затихли, сбились поближе к стенам, но не спешили удрать. Напротив, уставились во все глаза на нас.

    – Пойдем!

    Винс протянул мне руку, и все внутри заледенело. С таким, незнакомым, Винсентом я боялась остаться наедине, вот только выхода у меня не было. Я вложила подрагивающую руку в его ладонь, и в следующий же момент резкий рывок вздернул меня на ноги.

    – Домой! – отрывисто приказал хозяин и выволок меня под дождь.

    Холодные струи ударили в лицо, намокшие волосы противно прилипли к щекам и шее. Водолазка быстро напиталась влагой, джинсы продержались подольше. Меня сотрясала крупная дрожь, не то от холода, не то от испуга. Винс шел быстро, руку мою и не думал отпускать. Я с трудом поспевала за ним, лихорадочно соображая, что сказать в свое оправдание. Да какого черта! Моей вины нет в случившемся, а я все равно должна оправдываться, если не хочу пострадать. Ройс сам позволил мне выходить, не запрещал общаться с другими мужчинами. Вот только по правилам Острова я – его собственность, и он может сделать со мной что угодно. Рабов нельзя только калечить и убивать, а все остальное – пожалуйста, сколько угодно. Гребаные правила, гребаный Ройс, гребаное задание! Патрик Дюмор – редкостный урод, раз согласился отправить меня сюда! К тому моменту, когда Винс втолкнул меня в дом, страх уступил место злости. Я уже сама была готова наброситься на кого угодно.

    Он отшвырнул меня к стене с такой силой, что я едва устояла на ногах. Прорычал:

    – Какого черта ты делала с этим уродом?

    – Ела пирожные.

    – А потом? Чем вы собирались заняться потом?

    – Пить кофе.

    – Издеваешься? – рявкнул Винс.

    – И не думаю.

    Он больно схватил меня за плечи, рванул к себе, прошипел в лицо:

    – Не смей больше с ним общаться. Ты – моя, поняла?

    А-а, так этот спектакль вызван банальной ревностью? Страх все еще ворочался внутри ледяным клубком, но злость растаяла.

    – Твоя, – шепнула я, как когда-то, семь лет назад, и провела кончиками пальцев по его щеке. – Только твоя, Винс.

    Вот только он уже не был влюбленным юнцом. Перехватил мою руку и резко толкнул, вынуждая опуститься на колени.

    – Только моя, – повторил со злостью. – И сейчас ты мне это докажешь. В очередной раз.

    Полетела на пол кожаная куртка. Винс взялся за пряжку ремня.

    – Раздевайся!

    Не поднимаясь, я кое-как стянула промокшую водолазку, завела руки за спину, расстегнула бюстгальтер. Сбросила и его под потемневшим взглядом зеленых глаз.

    – Достаточно.

    Винс подошел ко мне, положил руку на затылок, вынуждая запрокинуть голову.

    – Я – твой хозяин.

    – Да, господин, – согласилась я.

    Страха не осталось. Лишь дикое, безумное возбуждение, от которого охватило огнем низ живота, набухли и затвердели соски. Что не укрылось от Винса. Он обвел пальцем контур моих губ.

    – Уже готова, да? Мокрая?

    – Еще бы, – севшим голосом съязвила я. – После такого-то ливня. Одежду можно выжимать.

    Хватка на затылке сжалась сильнее.

    – Ты знаешь, о чем я.

    – Знаю, – не вижу смысла отрицать очевидное.

    Палец нажал на нижнюю губу, заставляя приоткрыть рот. Я лизнула его, принялась посасывать, не отводя взгляда от лица Винса.

    – Хочу твой рот, – хрипло заявил он. – Сладкие, лживые губы.

    Отпустил меня и потянул молнию на джинсах. Я облизнула вмиг пересохшие губы и призналась:

    – Никогда не делала этого прежде.

    Он хохотнул.

    – Значит, будешь учиться.

    Мне и самой хотелось попробовать, но… Он такой огромный, у меня просто не выйдет заглотить его полностью. Не получится!

    Я осторожно провела пальцем по всей длине, и Винс коротко застонал.

    – Давай! Возьми в рот.

    Пряный мускусный запах. Солоноватый вкус. Я лизнула головку, обхватила ее губами, всосала. Получается!

    – Глубже!

    От следующей попытки я поперхнулась. Попыталась отдышаться, но Винс вернул ладонь мне на затылок и двинул бедрами.

    – Да-а-а!

    Горло саднило, на глазах непроизвольно выступили слезы. Я сжимала руками крепкие мужские ягодицы, старалась дышать носом. Удивительным образом происходящее заводило еще сильнее. Зуд между ног стал почти нестерпимым. Винс размеренно толкался мне в рот, но не входил полностью. И хорошо – тогда бы я точно задохнулась, а так довольно быстро привыкла и уже пыталась сама работать языком и губами.

    Неожиданно Винс отстранился, потянул за волосы, вынуждая откинуть голову.

    – Ну, как? Мокрая? – повторил насмешливо.

    – Да-а.

    – Тогда скажи, чего ты хочешь. Скажи, и я дам тебе это.

    Опять? Ладно, черт с тобой, сегодня играем по твоим правилам.

    – Я хочу вас, господин. Возьмите меня.

    Зеленые глаза сузились.

    – Не так, Рита. Ты знаешь, что надо сказать.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Я знала. Семь лет назад юная застенчивая Рита так и не смогла выдавить из себя те грязные слова, которые попросил ее произнести любимый. Но застенчивость ушла вместе с юностью. Цинизм офицера Лавен мог шокировать даже прожженных шлюх. Офицер Лавен не стеснялась и не стыдилась называть вещи своими именами.

    Крупный напряженный член покачивался перед моим лицом, и я не удержалась, подалась вперед, длинно лизнула.

    – Рита! – прорычал Винс.

    Тебя заводят грязные словечки? Отлично, сейчас ты их услышишь!

    – Трахни меня, – хрипло прошептала я. – Засади поглубже. Отымей так, чтобы я орала и визжала под тобой. Чтобы ходить завтра не смогла. Хочу твой член внутри. Глубоко.

    Его лицо исказилось. Винс рывком поднял меня на ноги, дернул молнию на джинсах, потянул их вниз вместе с трусами. Я лихорадочно помогала ему, выпутываясь из узких штанов. Выражения, которые