Школьный маг и ночные кошмары. Эвелина Тень

Ученица выпускного класса Анжела Шумилова второй год работает школьным магом, охраняя Врата в иные миры и измерения. Во время мистического фестиваля в парке развлечений она сталкивается с ночными кошмарами и узнает о планах их Хозяйки по завоеванию нашего мира. С этого дня начинается противостояние между девушкой-магом и темными ночными силами, атакующими город. Анжеле в её борьбе помогают и поддерживают семья, друзья, школьные привидения и необычный, прихваченный с кладбища, фамильяр. Но девушка терпит поражение одно за другим и близка к отчаянью. Ситуация накаляется, обстановка в городе ухудшается, как портятся самочувствие, настроение людей и отношения между ними.

   В финальной битве Анжеле придется сразиться не только с Хозяйкой ночных кошмаров, но и с собственными страхами. Только признав их и бесстрашно взглянув им в глаза, Анжеле удаётся найти силы для победы, призвав на помощь энергию самой школы и её многочисленных учеников – неиссякаемого источника света, добра и жизни.

   Жанр: Young Adult. Фэнтези. Мистика. Триллер.

   ШКОЛЬНЫЙ МАГ И НОЧНЫЕ КОШМАРЫ. ЭВЕЛИНА ТЕНЬ

    В эти выходные в парке Горького планировались кошмарные вечера. С пяти до восьми вечера приглашалась публика до четырнадцати лет, а вот с восьми до одиннадцати развлекаться предполагалось не по-детски, оттого рекламная листовка, сунутая мне в руки сестрой Катей, призывала являться в это время исключительно взрослым особам, уверенно перешагнувшим вышеназванный возрастной рубеж. Особо насыщенная программа ожидалась в воскресенье: улица страха, коллекция средневековых пыток, замок Дракулы, лабиринт ужаса, цирк проклятых, демонстрация казней, интерактивные площадки и конкурс страшных костюмов. От обилия злобных ухмылок, острых зубов и черепов с костями, креативно и плотно украшавших листовку, зарябило в глазах, и я, слегка поморщившись, перевела взгляд на Катерину:

   - А почему в сентябре?

   - Не знаю, - пожала та плечами, - но ведь классно, да?

   - Я бы ещё поняла устроить такое на Хеллоуин, - приподняла удивлённо брови, - но в конце сентября?

   - Пойдёшь со мной? – перешла к главному сестра. - Я с Аней уже договорилась, но только с ней меня не отпустят.

   - До праздника всех Святых остался всего месяц, ну, чуть больше, какой смысл сейчас эти вечера кошмарные проводить? - продолжала вполголоса недоумевать я.

   - Родители потребуют, чтобы с кем-нибудь из взрослых пошли. Так что скажи, что согласна, - настаивала сестра.

   - И, главное, до одиннадцати вечера… Прямо как у больших.

   - Ты нас обеих отпроси, ладно? – продолжала гнуть свою линию сестра, и я решила наш разговор, ведущийся, как обычно, в режиме самодостаточных монологов (в смысле, каждая о своём), перевести в форму продуктивного диалога.

   - Так вы сходите до восьми, - предложила. - И меня напрягать не надо, и надзора никакого.

   - Да ну, - пренебрежительно фыркнула Катерина, - это же для малявок! Неинтересно.

   - А ты кто? – удивилась я. - Тебе четырнадцать только в декабре!

   - Анжела-а-а… - принялась ныть сестра, но была прервана.

   - О! Ночь кошмаров! – раздался радостный голос, и неслышно подошедший сзади Евгений Каширский заглянул мне через плечо.

   - Привет, - вежливо сказала я, оборачиваясь, и проявила любопытство:

    - А ты откуда знаешь?

   - У меня там сеструха в постановке, - с готовностью пояснил Каширский и, оценив мой озадачено нахмуренный лоб, добавил. - Двоюродная. Маринка.

   - А, - коротко сказала я и ещё раз взгляд на рекламу бросила.

   - И раз уж зашёл разговор, - Каширский интимно понизил голос и окончательно вторгся в моё личное пространство (Катерина деликатно посторонилась, освобождая ему место). - Хотел спросить… Анжел, давай сходим вместе, а? Вечер воскресенья, осенний парк, все дела… Девушки же такое любят?

   - Да? – с сомнением протянула я и ещё раз на бумажку в своих руках посмотрела. - Такое? В смысле, черепа, зомби и разлагающуюся плоть?

   - В смысле романтическую прогулку вдвоём, - вздохнул Каширский и посмотрел на меня с неудовольствием.

   - Ах, это! - смущённо обронила я и, зардевшись, задумалась.

    Катерина тем временем занималась двумя взаимоисключающими делами: старалась стать как можно незаметнее, буквально слившись со стеной школьного коридора, чтобы не мешать приватному разговору между старшей сестрой и её потенциальным парнем, и одновременно привлечь моё внимание, усиленно вращая глазами и транслируя мне через эти интенсивные движения какую-то мысль. Я с большим интересом на сестру уставилась: та, заметив мой взгляд, головой уверенно покивала, потом в грудь себе пальчиком потыкала, ручки в просящем жесте сложила и состроила какую-то рожу, которую она посчитала, должно быть, трогательно-жалобной, а я так откровенно страшной.

   - Хорошо, - невольно вздрогнув, сказала и взгляд на Каширского перевела, порадовавшись, что тот стоит к Катьке спиной и её жуткой пантомимы не видит. - Хорошо, Женя, спасибо за приглашение.

    Тут Катерина отчётливо хрюкнула, и я торопливо добавила:

   - Катя с подругой тоже пойдут. Но… они нам мешать не будут, так ведь?

    Не знаю, кому именно я адресовала этот вопрос, скорее, им обоим, и Каширский не спеша к Катерине обернулся.

   - Привет! – просияла дружелюбной улыбкой Катя и даже ручкой помахать дёрнулась, но стушевалась.

   - Привет, - кивнул Каширский, словно только сейчас её заметив, и снова тихонечко вздохнув, придвинулся ко мне ещё ближе, драматично шепча чуть ли не в ухо:

   - Анжел, а одна ты на свидания не ходишь? То с подругой, то с сестрой младшей…

   - О, а это свидание? – растерянно пробормотала я и выразительно на Катю посмотрела: ведь должна же она понимать, сама девушка… Но сестра то ли не понимала, то ли очень на мистический фестиваль попасть хотела, только она злобно нахмурилась, руки на груди крест-накрест сложила и принялась прицельно прожигать меня взглядом.

   - Женя, ну какое это свидание, в ночь кошмаров?! – не выдержав Катькиной психической атаки, переключилась я на одноклассника.

    Каширский промолчал, только русую бровь изогнул вопросительно-иронично (не думала, что он так умеет), и я вновь на Катьку посмотрела: уже беспомощно.

   - Ты мне сестра или какашка? – беззвучно, одними губами проартикулировала Катерина, и я вздохнула.

   - Катя с подругой с нами пойдут, - сказала, и на этот раз – окончательно. - Её без моего пригляда так поздно из дома не отпустят. Конец сентября, в семь уже темно. Прости.

   - Да ничего, - неожиданно покладисто ответил Каширский. - Сестра так сестра. С подругой так с подругой. Я уже привык. Ты, главное, - тут он фыркнул и на мгновенье прижался ко мне всем телом, подчёркивая важность момента, - сама прийти не забудь.

   - Женя! - укоризненно выдохнула я, но парень уже отстранился и даже шаг назад сделал.

   - Я серьёзно, Анжел, - крикнул он, открывая дверь в кабинет литературы. - Отложи все свои сверхважные дела и давай по-нормальному развлечёмся хоть раз.

    Каширский скрылся в классе, и Катька порывисто меня обняла.

   - Спасибо! – пропищала она. - Пойду Аню обрадую! Пока-пока!

   - Шустрее беги! – поторопила её, глядя, как она поскакала по коридору. - Через пять минут звонок!

    Осмыслив выданную мной же информацию, я поняла, что и мне надо поспешить, и завернула вслед за Каширским в кабинет литературы.

   - Анжела! – подруга Маша, уже обретавшаяся за нашей партой, приподнялась и чмокнула меня в щёку. Я ответила ей тем же, торопливо сгружая рюкзак с плеча и бросая на стол уже весьма помятый рекламный проспект.

   - Мистический фестиваль! – воскликнула подруга, подхватывая листовку с таким искренним и живым энтузиазмом, что я испуганно напряглась. Ну, в том смысле, что если ещё и она на вечер кошмаров в компанию напросится, то я даже боюсь представить реакцию Каширского…

   - А ты хотела бы пойти? – осторожно спросила, замирая с хрестоматией русской литературы в руках.

   - Очень! – пылко ответила Маша.

   - А… с кем? – ещё более настороженно поинтересовалась я.

   - Что значит – с кем? С тобой, конечно! – подруга посмотрела на меня с неприкрытым удивлением, и я тихонечко вздохнула. Ну конечно, с кем ещё идти на пытки и казни любоваться, как не со мной?

   - Маша, видишь ли, - робко начала я и аккуратно хрестоматию на стол положила.

   - Но – увы, - печально проговорила девушка, и я вскинула на неё глаза.

   - Что – увы? – спросила и заподозрила неладное: ну, то ли Машка обрела талант телепата, то ли наши торопливые обжималки с Каширским в коридоре увидела и правильные выводы сделала.

   - В воскресенье у меня занятие в языковом центре, с шести до девяти, - пояснила подруга, и я постаралась скрыть охватившее меня радостное облегчение как от того, что мои подозрения оказались напрасными, так и от того, что количество сопровождающих меня на свидание с Каширским лиц не пополнилось ещё и ею. Правда, тут же я почувствовала лёгкий, но заметный укол совести: Мария же моя лучшая подруга, а я вроде как довольная, что она пойти не сможет. Но… с другой стороны, я на Женьку с восьмого класса заглядывалась. В десятом, правда, на эти глупости времени и сил почти не оставалось – столько всего на меня свалилось вместе с работой школьным магом, но вот сейчас… в выпускном классе… Нет, обязанностями своими волшебными я, конечно, пренебрегать не собираюсь, но… мы с Каширским последний год в школе вместе, когда и пробовать, если не сейчас?

    Эта мысль оказалась неожиданной. Не о том, что Женя мне, скорее всего, нравится, а о том, что у нас остался всего год, чтобы с симпатиями и их возможным развитием определиться. Я… как-то об этом не задумывалась. Я до десятого класса вообще ни о чем особо не задумывалась, жила себе и жила просто, как получится, а год назад случился такой поворот (да нет, переворот!) в моей реальности, что думать я стала много. И о многом. Кроме, разве что, как раз личной жизни. Ну, мне при должности школьного мага как-то не до неё стало. Правда, весь прошлый год Каширский оказывался со мной рядом почти во всех передрягах, но наши отношения никогда не выходили за рамки дружбы… да и то лёгкой. Может, я сама предпочла не замечать его намёков, увлекшись новым, захватывающим и ответственным делом? Может, мне мало было намёков и хотелось чего-нибудь поконкретнее? Может, я боялась за мой секрет? А, возможно, из-за моего секрета я боялась за Каширского? Как много вопросов! Но вот только в десятом классе ни он, ни я так и не сделали решительного шага.

    Но теперь я окрепла как маг и повзрослела как личность. Что ж, сейчас, в выпускном, я, пожалуй, смогу выдержать не только магические прорывы, но даже и первую влюблённость. Я улыбнулась.

   - Ты чего, Анжела? – покосилась на меня подружка.

   - Извини, - сказала, продолжая улыбаться. - Меня Каширский на ночь кошмаров пригласил.

   - Это хорошо, - одобрительно кивнула Маша.

   - Хорошо? – хихикнула я. - На ночь кошмаров?

   - Вот если бы просто на ночь, то это было бы неприлично, - важно заявила Мария. - А так, на кошмаров – это ничего, вполне даже пристойно.

    Мы зафыркали, и я невольно покосилась на соседний ряд, где Каширский усиленно тряс рюкзаком, изображая подготовку к уроку. Тройка книг выпала на парту, и одновременно с их шлепком Женька обернулся, перехватив мой взгляд. Вид у него при этом стал отчего-то донельзя довольным, и он медленно и проникновенно улыбнулся. От этой улыбки, полной интимного значения, я засмущалась, но отворачиваться не стала, откровенно парнем залюбовавшись. Его красивые серые глаза, опушенные выгоревшими длинными ресницами, казались ещё светлее и выразительнее из-за сохранившегося каникулярного загара, и больше – из-за высоких скул, четко проступивших на худощавом лице. Спортивная фигура была выгодно упакована в аккуратную отглаженную рубашку и консервативные пуловер и брюки. Идеальная короткая стрижка дополняла образ симпатичного «хорошего» мальчика, и единственное, что слегка из него выбивалось, – пара модных светло-серых кроссов. Сколько я Женьку помнила, он всегда ходил в кроссовках. Ну, не в одних и тех же, разумеется, но ботинки (классические туфли, мокасины, сандалии и прочее) не носил в принципе. Вообще-то для парней нашего возраста кроссы – это нормально, у нас три четверти мальчишек в них ходят, но для Каширского другой обуви словно и не существовало: кроссовки зимние, летние, осенние, для бега, для занятий баскетболом, модно-выпендрёжные – для походов на дискотеку, отдельная пара – как сменная обувь в школе… и я неожиданно всерьёз задумалась о том, а не придёт ли Женька в кроссах и на выпускной вечер? Прикупит себе парочку строгих чёрных к костюму или, наоборот, отыщет что-нибудь этакое, с подсветкой и музыкой? Или всё-таки подчинится правилам (и администрации) и обзаведётся классическими туфлями – оксфордами или дерби? Может, одолжит у папы, если уж нет смысла покупать на один раз? Хм. А почему, собственно, меня так волнует вопрос Женькиной обуви? Неужели примеряю его себе в кавалеры на выпускной бал? Я стушевалась, поймав себя на этой мысли.

    Весь прошлый год мне было не до романтики: в десятом классе неожиданно открылись мои, мягко говоря, паранормальные способности, и я стала магом и хранителем нашей школы - особого, довольно густо населенного мира и по совпадению Врат в иные измерения. Так что все личные переживания, в том числе связанные с мальчиками, отошли на второй план. Или даже на третий. Ну, понимаю, конечно, что это странно для юной и довольно симпатичной девушки, но факт. Но вот теперь… в последний год школы… Каширский игриво мне подмигнул, и мысли в голове заполошно заметались, способные сложиться только в отрывочные маловразумительные штампы: кто, если не я?! Когда, если не теперь?! И всё такое прочее.

    Я с усилием отвела от Женьки глаза, и подруга рядом понимающе хмыкнула. Стыдливо уставилась взглядом в парту, пытаясь унять пустившееся вскачь сердце и с необыкновенной ясностью понимая: я пойду на свидание с Каширским, даже если за нами увяжется весь Катькин класс, да и мой заодно. Ну и толпа мертвяков, ведьм и зомби в придачу.

***

В пятом часу, перед тем как уйти, я, как обычно, отправилась в подвал школы. В один из подвалов старого здания, если быть точной, туда, где и находилась самая тонкая из Завес.

    Осторожно спустившись по крутым ступеням, я прошла по узкому коридорчику в Белый зал. Он потому так и назывался, что всё в нем было белого цвета: потолок, стены, линолеум на полу (после многолетнего использования уже скорее серый или даже бежевый), стулья, пуфики из кожзаменителя, диванчик, пара столов и выкрашенное в белый цвет (поверх своего собственного) расстроенное пианино. Раньше в Белом зале проводили небольшие внеклассные мероприятия: чаепития по поводу Дня именинника, конкурсы чтецов, репетиции школьного песенного ансамбля, но с постройкой новой школы помещение оказалось заброшенным, и в нём с комфортом обосновалась Белая Дама.

    - Цецилия Феликсовна, сударыня, - позвала я, присев на пуфик у двери, не включая ламп. Проникающий из коридорчика рассеянный свет слегка пробежался по длинной вытянутой комнате и отразился в стеклянных дверях напротив. За этими дверями находилась старая неоконченная экспозиция из истории здания, бывшего когда-то дворянской городской усадьбой и имевшем такую сложную систему подвальных помещений, ходов-выходов-поворотов и скрытых комнат, что посрамила бы и катакомбы.

    Надо сказать, что даже у меня Белый зал с его низким сводчатым арочным потолком и неясными тенями, время от времени мелькавшими за дальними стеклянными дверями, вызывал внутренний трепет, чего уж говорить о первоклассниках, которых в обязательном порядке таскали сюда на посвящение в гимназисты добрые ученики постарше.

   - Деточка, - раздался чуть слышный вздох и возле пианино соткалась фигура Белой Дамы.

    С тех пор как Цецилия Феликсовна взяла на себя роль моего добровольного помощника и поселилась в зале, чтобы быть поближе к местам прорыва, она старалась соответствовать окружающей обстановке и проявляла себя в одежде исключительно белого цвета. Вот и сейчас на ней были белоснежные блузка с воротником-стойкой и юбка, которая заканчивалась где-то на уровне коленей. Заканчивалась вместе с Цецилией Феликсовной, я имею в виду. Оформлять себя полностью – до кончиков туфель - Цецилия Феликсовна никогда не стремилась, за исключением званых вечеров и балов, являться на которые в таком…хм… незаконченном виде считалось дурным тоном. Я покосилась на провал под коленями Белой Дамы и невольно вздрогнула.

    - Анжела, деточка, - негромким интеллигентным голосом произнесло привидение, - рада вас видеть. Как поживаете?

   - Очень хорошо, благодарю вас, сударыня, - ответила.

    Цецилия Феликсовна утверждала, что именно она с сёстрами произвели такое неизгладимо сильное впечатление на Антона Павловича Чехова, когда тот по недоразумению посетил наш город, что послужили прототипами главных героинь в его пьесе «Три сестры». Так что общались мы с привидением очень вежливо и в манере, обычной для её круга при жизни (ну, насколько у меня это получалось).

   - Как ваши дела, Цецилия Феликсовна? Что нового? – вежливо поинтересовалась я.

   - Да какие у меня могут быть дела, милая? – притворно воскликнула Цецилия Феликсовна, всплеснув прозрачными руками, и тут же, понизив голос, доверительно сообщила: - Бонифаций Иванович говорит, что заднюю стену опять колотит.

   - Прорыв? – севшим голосом спросила я, подавшись вперед.

   - Нет, деточка, - качнула головой Цецилия Феликсовна, и от этого движения по ней прошла рябь, стирая последние краски и делая похожей на не слишком удачную голограмму. - Пока нет. Но сходить вам стоит, Бонифаций Иванович несёт караул, приглядывается.

    Я кивнула, соглашаясь, и с готовностью поднялась. Бонифаций Иванович при жизни был полицмейстером, так что к безопасности и порядку относился ответственно, к панике был не склонен и по пустякам шума не поднимал. И раз он зовёт меня, значит, происходит что-то действительно серьёзное.

   - Пойдёмте, - предложила и прошла через Белый зал. Белая Дама, сократив свою проекцию уже до пояса, неслышно скользила рядом.

    Задняя стена. Понимаю, что звучит не очень. А если откровенно – то и вообще отвратительно. Что за название такое для локации паранормального? Но… как я не тужилась, ничего остроумного или красивого придумать не удалось. Задняя стена она, потому что находится в самом дальнем помещении подвала и в ней есть один из чёрных ходов наружу (которым давно никто не пользуется). Я не архитектор какой-нибудь, чтобы ей особые названия придумывать. Слева от двери – там, где разместилась неоконченная экспозиция (старинные часы с маятником и репродукции особняка в 19 веке) – иногда проявляются Врата. Они не стабильны и могут сдвигаться в любую из сторон, а также вверх и вниз.

    Иронично хмыкнула. Ну да, не получила я магического образования, даже начального, ни Хогвартсов, ни прочих специальных образовательных учреждений не заканчивала, потому и объясняюсь словами простыми и обыденными. Так вот, точно по краю черного хода находилась самая тонкая «завеса», которую то и дело проверяли на прочность. Теоретически, завеса - это блуждающее пятно, и прорыв мог состояться в школе где угодно, но практически он уже трижды происходил именно в этом самом дальнем подвальном помещении.

    Эти знания я подчерпнула не из совместных уроков с Гарри Поттером, а исключительно из личного опыта, когда весь прошлый год пробегала по школе, отлавливая эту блуждающую завесу и ликвидируя прорывы.

    Ну, практик я, не теоретик. Возможно, у нас и обучают быть магом – почему бы и нет? Но мне об этом ничего неизвестно, а подавать объявление в соцсетях… это как-то неосторожно? Типа «Срочно требуется консультация по ликвидации энергетических прорывов в образовательном учреждении»? Или «Начинающий маг ищет дипломированного опытного наставника»? Я заулыбалась. Так и ведь и в психушку угодить можно, уж там и волшебники найдутся, и специалисты по иным измерениям.

    За внутренним монологом я достигла помещения неоконченной, и потому неработающей выставки: двух смежных комнат, скупо освещенных сумеречным светом, льющимся из узких подвальных окошек. Электричество я не включала, прекрасно ориентируясь в полутьме. Кроме того, без резкого искусственного освещения мне было легче … видеть. Видеть тонкие планы: эфирный, ментальный, астральный…

    Я легонько и ласково коснулась рукой рассохшегося пианино начала прошлого века, поправила на нём бронзовые держатели для подсвечников, придержала покачнувшиеся на стене подвешенные репродукции…

   - Бонифаций Иванович караулит у самых дверей, - подсказала мне в ухо Цецилия Феликсовна, и я вздрогнула. Не от того, конечно, что она подкралась неслышно (вы встречали громко топающие привидения?), а потому что Белая Дама ещё больше урезала проявленную проекцию, и теперь от неё остались только голова, шея, грудь и пара верхних конечностей. И вот всё это парило передо мной в воздухе! Отлично понимала, что Цецилия Феликсовна так энергию экономит, но всё равно… нервировало.

    - Сударыни? – в комнату заглянул солидный мужчина с окладистой бородой - Бонифаций Иванович, прозрачный, словно целлофан (тоже энергию без надобности не тратит).

    Мы с Белой Дамой поспешили к нему.

   - Вот, Анжела Александровна, взгляните, - призрак указал на дверь черного хода. - С прошлой ночи бурлит.

    К тому, что меня называют по имени-отчеству, я привыкла. В общем-то, я уже взрослая, мне скоро восемнадцать, и по должности школьный маг и хранитель, а субординацию бывший полицмейстер уважал.

    Я сделала шаг вперёд и настроила внутреннее зрение. Ну, это чтобы понятно было, а на деле просто сменила фокус и всё. Так понятнее, да? (Тут полагается поставить смайлик). Пошаговую инструкцию как этого достигнуть, никогда ни от кого не получала и давать тоже не взялась бы. Само собой получалось. Безо всяких медитаций, вхождения в транс, заклинаний, волшебных очков и прочее. Со стороны кажется, что я просто прищурилась, как при близорукости.

    Бонифаций Иванович был прав. Бурлило, да ещё как! Что-то бродило и сгущалось по ту сторону, но границы не переступало, терпеливо накапливая силы. Кто? Для чего? Когда? Зачем? Заглянуть к нам из любопытства? Совершить прорыв? Познакомиться или напасть?

    Странные ощущения… Попыталась дотянуться до клубка энергии, но он мягко отступил, словно засмущавшись, а лезть дальше, нарушая границу, я не стала: вроде как нет оснований.

    Ну и что всё это значит? Нахмурилась. Агрессии вроде не проявляет, но… как я вспомню прошлые прорывы, так вздрогну. Так что укрепить лишний раз защитный контур вокруг школы не помешает.

    Пока работала, Бонифаций Иванович и Цецилия Феликсовна почтительно молчали, но вот я закончила…

   - Красиво получилось! – восторженно прошептала Белая Дама.

    Я обернулась, чтобы поблагодарить и… резко втянула в себя воздух. Дело в том, что Цецилия Феликсовна сократилась до головы и шеи, аккуратно упакованной в рюши от блузки. Нижней границей Белой Даме послужила старинная камея с силуэтом, подозрительно напоминающим саму Цецилию Феликсовну.

   - Благодарю вас, - с запинкой выдавила плавающей по комнате голове.

   - Я останусь здесь, Анжела Александровна, - вполголоса сказал Бонифаций Иванович, - не нравится мне это брожение… Завтра вас в школе не будет, но вы уж гляньте, на тонком плане, как вы умеете, не сочтите за труд? А я, если что замечу, весточку вам пошлю.

   - Договорились, спасибо, - благодарно кивнула. В моём деле лучше перебдеть, чем недобдеть, хорошо, что среди школьных привидений бывший полицмейстер оказался, есть на кого положиться.

    Раскланявшись с Бонифацием Ивановичем, я поспешила обратно: была суббота, хотелось, наконец, отдохнуть.

    На входе в Белый зал едва не споткнулась о Цецилию Феликсовну: уважаемая дама (вернее, уже только её голова) плыла у самого пола (тоже в целях сохранения энергии, надо полагать, или ей просто так больше нравилось?!) В любом случае, смотреть на то, как призрачная голова скользит у подола моей юбки и при этом ведёт светскую беседу, было выше моих сил. Вроде я и не первый год маг, но всё же…

   - Цецилия Феликсовна! – взмолилась, привлекая к себе внимание. - Подлетите повыше, пожалуйста!

    Белая Дама замерла на полуслове (она как раз жаловалась на падение нравов среди старшеклассников и заодно ненавязчиво интересовалась моим прогрессом в отношениях с Каширским), с огромным недоумением уставилась мне на туфли, судорожно ахнула и подскочила вверх.

   - Прошу простить мою рассеянность, деточка! – пробормотала она с раскаяньем. - Как невежливо с моей стороны было вести беседу с вашими…хм…коленями! А я думаю, что вы всё молчите и молчите? Надеюсь, я вас не напугала?

    При этом мне показалось, что глаза Белой Дамы хитро блеснули, словно она рассчитывала как раз на обратное.

   - Напугали, и ещё как, сударыня! – заверила я, решив её не разочаровывать: в конце концов, в жизни привидений так мало развлечений…

   - Простите, - польщенно потупилась Цецилия Феликсовна, и её короткие локоны довольно колыхнулись.

   - Доброй ночи, сударыня, - улыбнулась я и, отвесив ей церемонный полупоклон, закрыла за собой дверь в Белый зал.

***

На вечер кошмаров я собиралась со всей тщательностью: вымыла и уложила волосы, посмотрела в интернете прогноз погоды, распаковала новые колготки и начистила до блеска новенькие же кожаные ботинки. В общем и целом, мне мой прикид нравился: на эту осень я выпросила у родителей тёмно-серое, почти чёрное драповое пальто-шинель длиной до середины икры, которое мне чрезвычайно шло, и которое, как я полагала, соответствовало моему образу как мага-хранителя. Строгое, с крупными металлическими пуговицами оно делало меня старше и эффектнее, а длинные широкие полы при ходьбе приятно хлопали по ногам, заставляя отчего-то чувствовать себя увереннее и … ну, не брутальнее, конечно, это для мальчиков, но… весомее, что ли. В этом пальто невозможно было сутулиться или едва переставлять ноги, чёткие и прямые линии кроя словно требовали того же и от его хозяйки.

    Чтобы добавить себе роста, а образу - значимости, я приобрела под пальто пару чёрных кожаных ботинок на высоком устойчивом каблуке. Внушительного вида подошва и каблучищи, одинаковые что в ширину, что в высоту, делали ботинки тяжёлыми и ультрамодными, а мне прибавляли силы и… крутости, как мне самой казалось. А вот что покажется окружающим, предстояло узнать совсем скоро. Хотя, если откровенно, кому интересны мои ботинки, кроме меня самой? Да и вообще мой имидж?

    Я вздохнула и, проверив зарядку телефона, выскользнула из квартиры. Мы встречались у правого бокового входа в парк ровно в восемь. Каширский, правда, так и не расставшийся с идеей превратить ночь кошмаров в романтическое свидание, предлагал зайти за мной домой, но я… застеснялась. Воскресенье, родители дома, наверняка вывалятся в коридор поглазеть на кавалера, и ладно, если только поглядеть! А если ещё и расспрашивать примутся?! Ну… в общем, нет.

    До парка я дотопала пешочком, наслаждаясь покоем выходного дня и подступившего вечера. У ворот уже пасся Каширский, которого опознала издалека даже в сумерках. Вообще-то Женька особой дисциплинированностью никогда не отличался, и я рассчитывала, что у меня будет хотя бы пять минут на месте, чтобы в зеркальце посмотреть и прическу откорректировать, а тут на тебе… Я замедлила шаг, с неожиданной нервозностью тиская полосатый оранжево-чёрный шарф крупной ручной вязки – единственное яркое пятно в моем сегодняшнем гардеробе.

    - Анжела! – радостно воскликнул Каширский, разглядев и меня. Пришлось срочно поправлять скомканный шарфик и разметавшееся по плечам каре заодно.

   - Женя, привет! – выдавила чуть кривоватую улыбку.

   - Рад тебя видеть! – просиял всеми зубами Женька и даже обнять меня потянулся. - Я чего-то волновался, что не придёшь.

    «Так и надо было сделать!» - с внезапной тоской подумалось мне, слегка придушенной и смущенной его объятьями, из которых я, впрочем, деликатно высвободилась и возмущённо по сторонам огляделась. Ну и где, спрашивается, Катька?!

   - Ты чего? – заинтересовался Каширский моими озираньями.

   - Да так, - пробормотала уклончиво, затруднившись с ответом. И то верно, пару минут с парнем наедине провести не могу, сестру на помощь жду!

   - Анжел, - прочувствованно пробасил Евгений и снова с объятьями полез, - а правда хорошо, что мы наконец-то на свидание выбрались?

   - Правда, - буркнула я и недобрым словом Катерину помянула. Нет, ну а чья это была идея насчёт вечера кошмаров? Так чего опаздывать? Договорились же в восемь!

   - Анжел, - вдруг хрипло прошептал Женька и, как-то быстро и ловко наклонившись, зарылся лицом в мой шарфик, умудрившись еще и простонать мне в шею: - М-м, какая ты вкусная!

   - Э-э... Женя… - проквакала я в полной прострации и оглянулась ещё раз, на этот – беспомощно.

    Словно в ответ на мой отчаянный безмолвный призыв, невдалеке притормозила легковушка, и из неё вывалились радостно галдящие Катя с подругой.

   - Катя! – с облегчением выдохнула я прямо в ухо разомлевшему Каширскому.

   - Какая Катя?! Анжел, ты можешь расслабиться хоть на минуту? – с укором вопросил Женька, не спеша выныривать из моего шарфа.

   - Катя с подругой идут сюда, - четко проговорила я, и Каширский со вздохом принял исходное вертикальное положение.

   - Вовремя, - пробурчал Женька, и я, кстати, была с ним совершенно согласна, но без всякого сарказма.

   - Привет! – девчонки помахали нам руками, и я едва смогла устоять рядом с Женькой, а не броситься с объятьями к ним.

   - Привет, красавицы! – снисходительно кивнул одноклассник и этак ненавязчиво верхнюю конечность у меня на талии разместил.

    Красавицы довольно захихикали, а я, постаравшись абстрагироваться от тяжести Женькиной руки, пригляделась к Катерине. Она без меня из дома уходила, решив ещё перед походом в парк домашку вместе с подружкой сделать у той в гостях, и вот теперь…

    Я критически нахмурилась, притянула сестру к себе за рукав ярко-жёлтой, прямо-таки цыплячьей, куртки и тихонечко шепнула:

   - Ты бы хоть голову помыла!

   - Зачем? – искренне удивилась Катька. - Не у меня же свидание! Да и через полчаса совсем стемнеет!

    Ну… аргументы убийственные.

   - А мини-юбку зачем надела? – попробовала зайти с другой стороны.

   - Так и ты тоже в мини, - парировала сестра.

    Ну… да. Я тоже в мини-юбке. Не удержалась. Но у меня пальто длинное, и только когда полы расходятся красиво, видны стройные ноги. Частично видны, а не тотально, как у Катерины! Ну и… замёрзнет же, осень!

   - У меня пальто тёплое! – повысила голос. - А у тебя куртка даже попу не прикрывает!

   - Мне не холодно, - фыркнула Катерина, локтем дёрнула, высвобождаясь, и гордо к воротам продефилировала. Тоненькие длинные ножки в бежевых капронках мягко светились в полутьме.

   - О чём шепчетесь? – выдохнул мне в щёку Каширский, и я вздрогнула от неожиданности: забыла о нём как-то, даже несмотря на конечность на талии… кошмар!

   - Да так… - промямлила.

   - Пойдёмте уже! – нетерпеливо позвала Катя от ворот, и мы направились в парк развлечений. Ну, развлечёмся…

    Парк встретил неожиданной тишиной. Тут, когда мы летом бывали, музыка бравурная играла, и от толпы народа гул стоял постоянный: смех, разговоры, скрип прогулочных машин для малышни… а сегодня тихо. И пусто. Не работают аттракционы, даже иллюминация на них выключена, наглухо закрыты все торговые палатки, нет ни одного зазывалы, аниматора или продавца… Да что там! Посетителей, и тех в зоне видимости нет! Мы переглянулись в недоумении.

   - Хм, может, ошиблись мы? – неуверенно спросила Катина подруга Аня. - Почему нет никого? И тихо так?

   - Подойдём, посмотрим, - Каширский кивнул в сторону рекламного щита – единственного освещённого объекта в этой части парка.

    Организованной толпой мы засеменили к щиту, невольно держась поближе друг к другу: пустынный, погруженный в сумерки парк неожиданно показался совершенно незнакомым и даже зловещим. Тёмные громады аттракционов подавляли, словно сердясь на то, что мы нарушили их сон, а облетевшие деревья вдруг враждебно и угрожающе захлопали голыми ветвями.

   - Нет, всё верно, - возвестила Катерина, уставившись на красочную афишу. - Вот, мистический фестиваль в выходные… так… воскресенье двадцать ноль-ноль… ночь кошмаров.

   - А где кошмары-то? – не поняла Аня, оглядываясь. - Жутковато здесь, не спорю, люди куда-то все делись… но зомби где? Шоу мертвецов?

   - Дальше читай, - хмыкнул Каширский. - Идти надо через Вестерн-сити к замку Дракулы, там на центральной аллее интерактивные площадки и вся движуха.

   - Ну так пойдёмте! – вновь скомандовала Катерина, мы сделали пару шагов и… наткнулись на труп. Вернее, споткнулись.

   - Ой! – девчонки дружно прыгнули к Каширскому и схватили того за куртку.

   - Да уж, - фыркнула я, разглядывая труп.

    Тот лежал на асфальте, бледный и несчастный, в луже крови, набежавшей из пробитой головы, и одна рука его с вытянутым указательным пальцем была направлена в сторону небольшой рощицы, интригующе подсвеченной болотно-зелеными огнями.

   - Оригинально, - кашлянул Каширский и взял меня под руку: то ли чтобы приободрить, то ли чтобы самому не бояться. - Видимо, нам туда.

    Нервно посмеиваясь, мы припустили по тропинке, виляющей между призрачными деревьями-гигантами.

   - Слушайте, подсветка какая жуткая, - не выдержала сестра. - Деревья голые почти, листва облетела, и такие зелёным мерцают… ну точно как из леса кошмаров!

   - Атмосферу создают, - со знанием дела хмыкнула Аня.

   - А теперь ещё и нагнетают, - пробормотала я, невольно притормаживая, потому что заметила какое-то шевеление в кустах чуть впереди нас.

    Вслед за мной все остановились и принялись напряженно вглядываться в темноту, ожидая чего-нибудь ужасного. И не остались разочарованными: кустики качнулись, и из-за них вывалилось нечто светлое и длинное и энергично переползло через тропинку, шебурша опавшей листвой.

    Теперь к Каширскому жались мы втроём.

   - Это… это чего было? – севшим голосом вопросила Катя.

   - М-м-мумия? – предположила Аня, заикаясь. - Я не разглядела, белое что-то…

   - Или гигантский опарыш, - сказал Каширский. - Мерзость какая!

   - Нет, мумия! – пылко возразила Аня, но почему-то вполголоса и нервно озираясь. - Бинты были, кажется…

   - Анжела, это актёр, да? – неуверенно спросила Катя и покосилась в ту сторону, куда скрылось впечатлившее нас нечто.

    Мы топтались на месте, не решаясь продолжить движение.

   - Конечно, актёр, - кивнула я.

   - Ага, ползком на брюхе? – от волнения Аня не слишком выбирала слова.

   - Ну, если так по роли надо…- пожала плечами Катерина, но тут же сама засомневалась. - А почему маленький такой? Вам не показалось, что это было слишком маленьким для взрослого?

   - Подростка наняли или актёра низкорослого, - сказал Женька и нетерпеливо вздохнул. - Мы ещё и не дошли даже, а вы уже перетрусили!

   - Это точно был человек? – Катерина с надеждой воззрилась на Каширского.

   - Нет, гигантский опарыш, - серьёзно ответил Женя, и я пихнула его в бок. - Он ползает по парку и ест исключительно семиклассниц.

    Девчонки захихикали, но встревоженных взглядов от кустов не отрывали.

   - Как вы думаете, он всё еще там? – поинтересовалась Катя, делая робкий шаг вперёд.

   - А если нападёт? – испугалась Аня.

   - Тогда я ему по баш… по голове дам, - раздражённо заявил Каширский и потянул нас всех троих по тропинке.

   - Так что пусть не высовывается! – Женька повысил голос (видимо, нарочно, чтобы предупредить опарыша-мумию о возможных для него прискорбных последствиях).

    Мы, посмеиваясь, устремились вперёд, стараясь побыстрее пройти мимо возможной опарышевой засады.

   - Ох, реально страшно было! – восхитилась Катя.

   - А давайте вернёмся и посмотрим, кто же это всё-таки был? Наверняка ещё в кустах сидит, других пугливых посетителей караулит, - предложил Каширский.

   - Э-э… – мы с девчонками переглянулись, и я с доброй улыбкой произнесла:

   - Ты иди, Женя, посмотри, а мы тебя здесь подождём.

    Каширский задумчиво обозрел тёмные кусты, зловеще-зелёную пустынную тропинку, перевёл взгляд на нас…

   - Ну… у меня с собой даже фонарика нет, - сказал он. - И не оставлять же вас тут одних? Ладно, идём дальше.

    Мы фыркнули, но послушно за ним посеменили.

    Тропинка вывела нас к Вестерн-сити, улице аттракционов, имитирующих обстановку Дикого Запада.

    Сегодня все лавки, салуны и аттракционы были закрыты, и мы шли безмолвно по вымершему городку, всё более и более проникаясь атмосферой ночи кошмаров. Тишина стояла такая, что было слышно, как шуршит напавшая под ноги листва.

   - Что-то нас никто не обгоняет, - озадачилась Катерина, - где народ-то?

   - Через центральный вход идёт, - предположил Женя, и девчонки немного успокоились.

    Но не на долго: буквально через минуту раздался пронзительный женский крик, и из-за одного из зданий выскочила уже вполне взрослая дама и кинулась к нам. Мы застыли на месте напряжёнными столбиками, словно сурикаты в дозоре.

   - Помогите! – хрипло выдохнула женщина и обеими руками вцепилась в куртку, отчего-то в Катькину. Может, та ярче всех светилась в темноте? – Спасите! Помогите! Пожалуйста!

   - Как же мы вам поможем? – испуганно хлопнула ресницами Катерина и женские конечности со своей одежды попыталась стряхнуть. - Мы же это… сами еще подростки!

   - Помогите, - повторила женщина, но уже с меньшим надрывом, и пальцы от сестры отцепила, разглядев, должно быть, что и в самом деле искать у той защиты неразумно.

   - Что случилось? – кашлянув, поинтересовался Каширский, и женщина перевела безумный взгляд на него. Его рост и общие очертания фигуры, видимо, внушили ей больше доверия, чем Катькины, потому что перекошенное ужасом лицо озарилось надеждой, а руки совершили жадное хватательное движение теперь уже по направлению к моему однокласснику.

    Каширский благоразумно отступил на шаг назад.

   - На нас напали! – драматично молвила женщина, и руки её, лишившись добычи, печально обвисли.

   - Кто напал? – решила я поучаствовать в разговоре.

   - Я…не знаю, - она потерянно посмотрела на меня, и я поразилась её талантливой игре. - Понимаете, мы с мужем шли через Вестерн-сити, он остановился шнурок завязать, я на что-то отвлеклась… Оборачиваюсь, а его нет! Думала, решил так пошутить, смеялась, звала… дурачилась, в общем.

    Женщина обхватила себя обеими руками, поскольку больше никто опорой для них выступить не пожелал, и принялась раскачиваться из стороны в сторону.

   - Потом испугалась по-настоящему и пошла искать, - глухо сказала она и покосилась на здание в псевдо-американском стиле с резной табличкой «Салли Салун».

   - И что? – заинтригованные, мы подошли ближе.

   - Там на меня и напали, - она нервно кивнула в сторону прохода между строениями. - Схватили со спины, рот зажали и потащили в проулок… вы представляете?

    Женщина воззрилась на нас, словно сама не до конца веря в происшедшее.

   - Ну а что вы хотели? – удивился Каширский. - Это же парк развлечений.

   - Так это развлечения, по-вашему?! – возмутилась женщина. - Меня душили! Когтями! Впивались! В горло! Чуть ли не кусали!

    Она отвернула воротник короткой стёганой куртки, и в зловещем зеленоватом свете редкой иллюминации мы разглядели свежие царапины и синяки на шее. Красноватые, слегка припухшие следы от чьих-то пальцев, которые только-только стали наливаться синевой… Мы (девушки) дружно сглотнули.

   - Это грим, да? – шёпотом спросила Аня у меня с одной стороны, а Катерина также чуть слышно поинтересовалась с другой:

   - Анжела, она актриса?

    Как ни тихо они говорили, но пострадавшая в Вестерн-сити дама их услышала и даже подскочила от негодования.

   - Никакая я не актриса! Вы меня не слушаете! Здесь творятся страшные вещи! – она очень убедительно завращала глазами.

   - Так ведь ночь кошмаров, - флегматично хмыкнул Каширский.

   - На меня на-па-ли! – по слогам проорала несчастная дама. - Хотели покусать! Может, даже убить! И муж исчез!

   - Он и напал, - выдвинул версию Женя, - а когда нас увидел, сбежал.

   - Что вы такое говорите? – растерялась женщина. - Зачем ему это?

   - Ну, вам лучше знать, - неопределённо протянул Каширский.

   - Да как вы... да что… - дама задыхалась от избытка чувств. - Да как вы можете! Мы десять лет женаты!

   - Вот вам и мотив, - невозмутимо молвил Женя, и я фыркнула.

   - Вы мне не верите! – наконец-то догадалась женщина и судорожно вздохнула. - Я… я не представляю, что делать… мобильный потеряла…

   - У бокового выхода из парка есть кнопка экстренного вызова полиции, - любезно подсказала я, сама не зная почему. Может, меня растрогала её игра? Ведь не приняла же я всерьёз её фантастический рассказ в духе ночи кошмаров?

   - Спасибо! – обрадованно кивнула женщина и сделала шаг к аллее. - Прошу вас, возвращайтесь, не ходите туда!

   - А в чём тогда смысл? – приподнял брови Каширский.

    Женщина вдруг вздрогнула, уставилась куда-то за моё плечо и сдавленным голосом произнесла:

   - Вы это видите? Чувствуете? Вон… там… смотрите…– она перевела на нас глаза с расширившимися от ужаса зрачками и ткнула пальцем в сгустившуюся между декорациями тьму. - И это точно не мой муж.

    Она покачала головой, отступая.

   - Это… зло. Настоящее зло!

   - Я вас предупредила, - шепнула странная особа и, сорвавшись с места, бросилась бежать по тому маршруту, по которому мы только что пришли.

   - Забыли сказать ей, чтоб остерегалась гигантских опарышей, - огорчился Каширский, и мы дружно захихикали над его шуткой.

    Улыбки были ещё на наших лицах, когда, судорожно мигнув, в Вестерн-сити погасла иллюминация.

   - Э… что за дела?! – громко возмутилась Катерина, подумала и крепко взяла меня за руку.

    - Это… перебои с электричеством или так задумано? - рядом нервно захрюкала Аня.

    Каширский предпринял попытку оглядеться.

   - Темно, - констатировал он, - и фонарика нет, плохо.

    Мы согласно закивали, стараясь сдержать охватившую нас дрожь.

   - Так, девчонки, не разбредаемся, - скомандовал Каширский и решительно привлёк меня к себе. - Аня, ты встань слева от меня, Анжел, держи за руку сестру.

   - Уже, - доложила я.

   - В общем, дорогу разобрать можно, так что идём вперед, - сказал Евгений, но с места не сдвинулся. Мы, впрочем, тоже.

    Глаза постепенно привыкали к темноте, серебряный серп растущей луны бросал немного света на одноэтажные постройки и улицу между ними, так что да, пройти через Вестерн-сити было вполне возможно, но пустой, мёртвый западный городок, словно вышедший из американских фильмов ужасов, как-то не располагал к прогулке.

    Мы переглянулись с тоской. Пока разговаривали с придушенной женщиной, было весело и не страшно, но теперь, когда остались одни в темноте, отчего-то сразу поверили в притаившееся за углом зло.

   - Девчонки, мы так всё пропустим, - вздохнул Каширский, и мы нехотя и медленно пошли.

    Темнота давила, и тишина тоже. Тишина даже больше: казалось нереальным, что во всём Вестерн-сити слышны только приглушённые звуки наших шагов да иногда шорох листьев от них.

   - Вон там на женщину напали, - заметила Аня негромко, но Катерина всё равно на неё зашикала, словно опасаясь, что та своими словами спровоцирует спрятавшийся за домами кошмар.

   - А вдруг это правда и на нас тоже нападут? Когтями начнут рвать? – жалобно пропищала, не успокаиваясь, девушка, и Катька снова на неё зашипела.

   - Что?! – подпрыгнула Аня. - Может, у них по сценарию так положено?

   - Лучше бы не надо, - сказал сквозь зубы Каширский и признался: - У меня от этих похождений в темноте чувство юмора притупилось, так что я и врезать могу от всей души. Не разбираясь, актёр или нет.

    После этих слов мы с девчонками немного повеселели и зашагали увереннее. Всё-таки хорошо, что парня с собой на ночь кошмаров взяли.

    До конца Вестерн-сити осталось пройти всего ничего, как со стороны последней в ряду постройки донесся какой-то подозрительный шорох, отчётливо и зловеще прозвучавший в окружавшей нас тишине.

   - Анжела! – сестра нервно клацнула зубами и впилась ногтями мне в ладонь.

    Шорох усилился, и из проулка прямо нам под ноги выкатилось что-то тёмное.

   Катя завизжала так, что у меня заложило уши. Слева от Каширского истошно вторила ей перепуганная подруга.

   - Тихо вы! – рявкнул парень. - Это ведро от попкорна!

   - Да? – удивилась Катерина и с недоверием на асфальт перед собой посмотрела.

    Это и в самом деле оказалось большое картонное ведро из-под попкорна. На темном фоне флуоресцентной краской было отпечатано лицо клоуна с выпученными глазами и широкой злой улыбкой. Ведерко медленно докатилось до Катькиных ботинок и остановилось, подрагивая, отчего казалось, что злой клоун нам издевательски подмигивает.

   - Кто-то специально бросил? – шёпотом спросила Аня.

    Каширский явно хотел сказать что-то язвительное, но посмотрел на дрожащих девчонок и пожал плечами:

   - Просто ветер. Идём дальше.

    И мы пошли вперёд, причем Катя через ведерко боязливо перепрыгнула.

   - Анжела, я реально подумала, что это голова, - фыркнула она мне на ухо.

   - А здорово нас завели, что мы от каждого мусора шарахаемся, - усмехнулся Каширский и проговорил мечтательно:

   - Вы представьте, если здесь уже так старательно развлекают, то что ждёт нас на главной улице?

    Он ускорил шаг, полный радостного предвкушения.

    Я же промолчала, бросив взгляд туда, откуда прикатилось ведерко. В узком проходе между домиками, в том месте, где по словам пострадавшей женщины её пытались то ли задушить, то ли покусать, мне почудилась тень. На тонком плане почудилась, ведь городок, как и прежде, был погружен во тьму. Но стоило мне прищуриться, настраивая зрение, как тень исчезла. Застенчиво отступила, коварно спряталась или мне показалось? Я пожала плечами и списала всё на профессиональную паранойю: второй год только и делаю, что школу от энергетической грязи чищу, вот и мерещится повсюду всякая дрянь.

    Так что перестала таращиться в темноту и разбираться за «Салли Салун» не полезла: в конце концов, я на отдыхе. Как мага уже с некоторым опытом работы кошмары меня не особо пугали, что ночные, что дневные, что прочие. Вернее, не так, пугали, конечно, но я бояться себе запрещала: вроде как непрофессионально, да и если маг наготове – никакой кошмар ему не страшен. Но сегодня мы пошли в парк за развлечениями – и я позволила адреналину хлынуть в кровь и решила не портить вечер ни себе, ни людям, приготовившись бояться в своё удовольствие.

    Пройден последний метр Вестерн-сити, скрипнул под Катиным каблуком сухой осенний лист, и в тот же миг разлился по окрестностям хриплый протяжный вой.

    Смешно, но он подействовал на нас ободряюще. Мы тут же оживились, весело переглянулись, справедливо полагая, что цель нашего ночного квеста близка, и энергично устремились на вой, как заплутавший корабль к долгожданному маяку.

    Новая порция инфернальных завываний привела нас на боковую аллею, которую мы буквально пробежали, свернули направо, играючи вынырнули из кустов… и вот!

   - Мистический фестиваль! – со счастливой улыбкой огласила Катя. - Сомневалась уже, что дойдём.

***

Радовались все, даже я. И было чему: жизнь и веселье на центральной аллее били ключом. Толпы людей бродили от площадки к площадке, от аттракциона к аттракциону, делали фото, ужасались и смеялись, участвовали в конкурсах и представлениях… и, о счастье! Здесь снова работала иллюминация, а над главной площадкой ярко горел мощный прожектор.

   - Ну, наконец-то! – выдохнула Аня. - А то словно все повымерли…

   - Полчаса всего шли, - задумчиво сказала Катерина, взглянув на часы. - А ощущение такое, что полжизни прошло.

    Мы дружно фыркнули, прекрасно её понимая.

   - Ну что, - сказала Катя и нетерпеливо худыми ножками переступила. - Какие планы? Девочки налево, мальчики направо?

   - Остроумная ты моя! - ахнула я, немного перед Каширским засмущавшись.

   - Взрослые налево, мелкие – направо, - внёс коррективу Женька.

   - Вместе пойдём, - возразила я. - Не теряйтесь!

    Каширский легонько меня приобнял, Катя с Аней взяли друг друга под руки, и мы направились наслаждаться ночью кошмаров.

    Организаторы фестиваля подошли к мероприятию творчески и с большой фантазией, это стало ясно, едва мы прошли через первые же ворота с неожиданно гастрономическим неброским названием «Кошмар на закуску».

    Просторный тематический парк под открытым небом демонстрировал набор пыточных инструментов, установок, орудий казней и прочих лёгоньких низкокалорийных ужасов, которыми предлагалось «закусить».

    Начинал экспозицию позорный столб, в колодках которого уже кто-то висел, отчаянно пытаясь сделать удачное селфи.

    Чуть дальше находился скромный лесок насаженных на колы чучел со страдальческим выражением на мастерски вылепленных лицах. Изогнутые в страшных муках тела, развевающиеся волосы, порванная, свисающая клочьями одежда, раскрытые в немом крике рты – всё это весьма впечатляло и прогоняло дрожь по позвоночнику. В композиции имелось и два свободных колышка – то ли для фото с ними в обнимку, то ли для любителей острых ощущений.

    - О, Анжел, классно! Давай я тебя тоже сфоткаю! – воскликнул Каширский и развернул меня к… постаменту со старинным электрическим стулом.

    Стул выглядел настолько реалистично, что я заподозрила даже, что это настоящий музейный экспонат, списанный и присланный нам из какой-нибудь американской тюрьмы в рамках культурного обмена. Громоздкий, старый, годов сороковых прошлого века… эта жуть завораживала и не давала отвести глаз. На стул добрые родители усадили малыша лет пяти, и теперь мамаша старательно застёгивала ремни ему на руках, а папаша прилаживал шлем, возясь с ремешком под подбородком.

   - Нет уж, - решительно отказалась я от любезного Женькиного предложения. - Сам туда садись.

    Каширский захмыкал. Родители окинули умилённым взором ребенка на электрическом стуле, приказали тому улыбаться и защёлкали камерой. Профессиональной, между прочим.

   - Чего ж они такого маленького-то засунули, - протянула Катерина, наблюдая за жанровой сценой.

   - Вот-вот, - поддержала её Аня и добавила обиженно, - ему ни шлем по-нормальному не надеть, ни ноги пристегнуть – не достаёт же! Дали бы лучше другим сфотографироваться!

    Я фыркнула насмешливо:

   - Здесь всего полно, выбери, что нравится, и фоткайся, сколько хочешь!

    Да уж, выбрать действительно было из чего, если вас интересовали фото в подобных декорациях.

    И пошло веселье. Каширский нацепил себе на шею петлю от виселицы и даже язык набок свесил. Я его фотографировать в таком виде категорически отказалась, как и повисеть рядом на соседней петле и сделать романтическое парное фото. Женя упрашивал, завлекательно помахивал веревкой, строил различные придушенные физиономии, старательно изображал выкатившиеся из орбит глаза, но меня не убедил.

    Девчонки тем временем оккупировали гильотину и тщательно её исследовали.

    - Катерина, под нож ложиться не смей! Совсем сдурела! – рявкнула я, отследив это безобразие, и сестра смущённо выскользнула обратно.

    В корзине под гильотиной обнаружилась весьма достоверная отрубленная голова с выразительным оскалом, и девчонки сперва визжали от ужаса и восторга, а потом провели с ней расширенную фотосессию, к которой привлекли и Каширского. Они вертелись и так, и эдак, а Женя увлечённо и послушно щёлкал их в разных ракурсах, подавая креативные идеи.

    Аня примостила бедную голову себе на коленки, красиво вытянула ножку в кроссовке и соблазнительно улыбнулась: Каширский покорно сделал пару кадров.

    Ну, пусть развлекутся… тут ещё объектов полно… я с интересом огляделась. О, что это? Немного в стороне, на квадратном деревянном настиле я заметила огромную белую эмалированную ванну, загадочно поблескивающую в свете иллюминации. Сколько ни мучилась, догадаться, под какой кошмар её можно определить, так и не смогла, оттого заинтригованно потрусила вперёд и любознательно в ванну заглянула.

    - Ах, тьфу, ужас! – не удержалась я от громкого восклицания и резко назад отпрянула.

    Привлечённые моим воплем друзья бросили играться с отрубленной головой и устремились ко мне.

    - А-а-а… бе-е… хм-хм, - нервно заблеяли и захмыкали Катя с Аней, а Каширский произнёс своё коронное:

    - Оригинально.

    В ванне плавала школьница. Дохлая. Надо полагать, утопленница, потому что никаких внешних повреждений, доступных взгляду, не было. Несчастная была одета в полную форму ученицы старших классов и вид имела самый что ни на есть умиротворённый, тараща в толщу воды широко распахнутые безмятежные глаза. На синей курточке переливалась школьная эмблема, размеренно покачивались чёрные лакированные туфли, длинные светлые волосы колыхались вокруг миловидного лица словно гигантские водоросли… К ручкам, ножкам и подолу клетчатой юбки были приделаны едва заметные грузики, не дающие трупику всплыть.

   - Посмотри, Кать, как на Ритку из «Б» класса похожа, - задумчиво произнесла Аня, осторожно присаживаясь на бортик ванны.

   - И точно! – фыркнула сестра. - А чья это эмблема?

    Она ткнула пальцем в школьницу, едва не коснувшись воды.

   - Этот экспонат трогать нельзя! – тут же рядом с нами материализовалось бдительное привидение, заставив всех разом дружно вздрогнуть. - Вот, на табличке же написано!

    Привидение постучало рукой, обёрнутой то ли в простыню, то ли в оконную занавеску, по картонке, висящей на груди.

   - Хм, - озадаченно пробормотала Катька, - а почему табличка на вас? Значит, это вас трогать нельзя?

   - Нас обоих трогать нельзя, - захихикал фантом. - Вместе. Я к этому объекту прикреплён… прикреплено, - поправилось привидение, подумало и добавило зловеще и тоскливо: - У-у-у!

   - А-а, - понимающе протянула Катя, а Аня расстроенно и растерянно промолвила:

   - А как же тогда фото? Фотографировать-то можно?

   - Фотографировать, снимать видео можно, - кивнуло привидение. - Трогать не надо.

   - То есть в воду лезть нельзя? – дотошно уточнила Аня. - Даже немножечко?

   - А вы хотите? – искренне удивилось привидение, и я весело хмыкнула.

   - Не пойму, - признался фантом в простыне, - вы совместное фото в ванне сделать желаете?!

    И пока я давилась смехом, Каширский ухватил Аню за плечо и несильно тряхнул:

   - Давай помогу! Фотка выйдет – улёт!

    Аня тоненько завизжала, опасно забалансировав на краю ванны, и крепко в Женькин рукав вцепилась.

   - Нет, нет, в воду нельзя! – горячо запротестовало привидение. - Экспонат попортишь!

   - Ну и сама промокнет, вообще-то, - хмыкнула я.

   - Я просто так спросила! – оправдывалась Аня, поспешно слезая с бортика ванны под наше хихиканье. - Нужна мне ваша утопленница!

   - И то верно, - согласилось привидение, оглядывая экспозицию сквозь прорези в простыне (или всё же занавеске?) критическим взглядом. - Лежит и лежит себе, ничего особенного. Идите вон лучше налево, за дыбу… там сейчас мини-шоу начнётся. «Вскрытие безумного учёного» называется.

   - Классно, идём, – загорелся Каширский, хотя лично мне было непонятно: это безумного учёного вскрывать будут, или это безумный учёный станет таким жутким делом заниматься? В любом случае, сильно сомневалась, что меня сможет заинтересовать какой-нибудь из вариантов. Я робко пыталась донести до друзей эту мысль, пока мы деловито шагали к небольшой группе людей, обретающейся действительно слева от дыбы.

   - Ох, не видно ничего! – огорчилась Аня, встав на цыпочки и пытаясь выглянуть поверх голов.

   - Вы знаете, я, пожалуй… - начала я, но Каширский решительно выпихнул нас троих в первый ряд, а сам пристроился позади меня.

    Я закрыла рот и вздохнула философски, оказавшись буквально в метре от прозекторского стола с телом, прикрытым простыней в подтёках весьма неэстетичного вида. Раздался леденящий кровь смех, и на площадке появился персонаж – ужасающего вида крупный мужчина с торчащими в разные стороны паклями волос, огромными круглыми очками в толстой оправе и оскалившимися в жуткой улыбке кривыми зубами (предположительно, безумный учёный). Одет мужчина был в несвежий белый халат в бурых пятнах, на левом ухе зачем-то болталась медицинская маска.

    Персонаж включил лампу над столом, а затем, фальшиво напевая, выкатил из палатки для персонала фестиваля блестящую тележку с разложенным медицинским инвентарем. Тележка противно дребезжала, профессор что-то мурлыкал себе под нос, инструменты угрожающе посверкивали, и в толпе раздались первые нервные смешки.

    Доставив тележку к столу, безумный учёный принялся любовно и неспешно каждый инструмент протирать тряпочкой (тоже, кстати, неэстетичной и не свежей), позволяя присутствующим по достоинству оценить приготовленный набор для вскрытия. Мне показалось, что предметов как-то многовато. Впрочем, я не специалист.

   - Фу-у! – морщились мы с Катькой на каждую новую демонстрацию.

    Каширский фыркнул и обнял меня со спины. Это было приятно и волнительно, даже через драповое пальто. Тем более, что Женя на этом не остановился, а ещё и зарылся лицом в мои волосы.

    Я застыла, ощущая попеременно его дыхание, нос, щёку и губы на своём затылке. Это меня от шоу несколько отвлекло, и я вернулась к зрелищу только тогда, когда безумный учёный с подготовкой инструментария закончил и, выбрав пилу побольше, выпрыгнул из-за тележки и рванул прямо к заинтригованно ждущим зрителям.

    Первый ряд реально отшатнулся, и мы с девчонками в том числе.

    Каширский рассмеялся и прижал меня к себе крепче.

    Повращав глазами и побродив, придирчиво вглядываясь в зрителей, словно выбирая жертву (к нервным смешкам добавились хриплые повизгиванья и похрюкиванья), профессор, ко всеобщему облегчению, удалился к прозекторскому столу, решив сосредоточить своё внимание на том, что там лежало.

    Жестом фокусника он сорвал неприглядного вида простыню и…

   - Фууу! – застонали мы трое, а Каширский хмыкнул и поцеловал меня в макушку. Для ободрения, что ли? Или просто воспользовался моментом?

    На столе лежал труп. Премерзкий! Корявый, подгнивший, синюшный, с оскаленным ртом, высунутым распухшим языком, редким вкраплением жёлтых зубов, со скрюченными пальцами рук и ног, весь какой-то вогнуто-выгнутый… в общем, я подивилась богатой фантазии его создателя. В довершение образа через всю грудину и живот шёл грубо зашитый огромными небрежными стежками разрез, словно труп уже вскрывали, или даже правильнее сказать, потрошили.

    Ну и пила тогда зачем? Видимо, безумный учёный подумал о том же, потому что заменил пилу на не менее отвратительного вида нож, и о-о-очень медленно, явно наслаждаясь процессом, с лёгким чпоканьем начал вспарывать шов на трупе.

   - Ой, ну я не могу, - пробормотала я, пытаясь отвернуться.

    Каширский потёрся носом о мои волосы и снова чмокнул в макушку. А потом ещё раз. И ещё. И вообще, судя по ощущениям, он там задремал. Я замерла настороженно. Хорошо, что волосы, в отличие от Катьки, тщательно вымыла! И шампунем, и кондиционером, всё как полагается. Теперь придётся лучше следить за собой и быть всё время наготове: никогда не знаешь, что придёт в голову твоему парню. Я вот и подумать не могла, что Каширского так привлечёт… моя макушка!

    Женя что-то пробубнил мне в затылок и легонько подул. Даже представлять себе не стала, что творится у меня с причёской после всех его манипуляций. Вздохнула, не особо расстраиваясь. Ладно, всё равно сегодня ночь кошмаров, одним больше, одним меньше… отлично впишусь.

    Кстати, о них, о кошмарах. Безумный ученый закончил вскрывать шов, весело напевая раздвинул края, и из трупа полезли жирные белые личинки. Хлынули просто!

   - О, нет, я всё! – простонала я, чувствуя рвотные спазмы, и торопливо развернулась, чтобы уйти.

    Прямо тут же покинуть представление не получилось: сзади стоял Каширский, который с места не сдвинулся, а, оторвавшись, наконец, от моей макушки, заворожённо смотрел расширившимися глазами на триумфальное шествие червяков.

   - Женя! – капризно прогундосила я и даже кулаком ткнула, чтобы пропустил, но он машинально привлек меня к себе, позволив спрятать лицо на его груди.

   - Анжел, ты только глянь, - прерывающимся голосом сказал Женька. И я, как последняя дура, обернулась, внезапно заинтересовавшись.

    Вслед за личинками из трупного чрева ползли жуки и пауки, крупные, яркие, многочисленные настолько, что я подивилась, где их вообще в таком количестве насобирали, а ещё - как теперь отлавливать будут, не расползутся же они по всему парку! Правда, приглядевшись, заметила, что насекомые стекаются в желобки по краям прозекторского стола: то ли там намазано было чем привлекательным, то ли ещё что придумали.

   - Фу! – поморщилась я и толкнула Каширского уже сильнее. На этот раз он сопротивляться не стал, и мы выскочили из толпы зрителей, смеясь и дрожа от отвращения одновременно.

    Рядом отплёвывались Катя с Аней.

   - Гадость! – воскликнула я и руками помахала, словно отряхиваясь.

   - Гадость, - с готовностью кивнул Каширский, чей загар после увиденного шоу казался бледнее, чем обычно. - Опять опарыши… меня чуть наизнанку не вывернуло!

    Девчонки переглянулись, фыркнули и пихнули друг дружку в бок.

   - А что, Женя, - игриво поинтересовалась Аня, хлопая ресницами, - ты разве рыбалку не любишь?

    Каширский метнул на неё быстрый взгляд.

   - Расхрабрились, да? – спросил он и одобрительно заметил: - Это хорошо. А то нам ещё через мёртвый Вестерн-сити возвращаться…

    Он задумчиво уставился в тёмную даль поверх Аниного плеча.

    Улыбки мгновенно исчезли с девчоночьих лиц, словно их ластиком стерли.

   - Ох, нет! – хором воскликнули подружки. - Обратно пойдём через центральный вход, вместе со всеми.

    И я была с ними совершенно согласна.

    Все ещё время от времени похихикивая и нервно подёргиваясь, мы покинули «Кошмары на закуску», посчитав, что закусили достаточно.

   - Интересно, что у них на основное блюдо? – оживлённо полюбопытствовал Каширский, видимо, быстро от опарышей оправившись.

    Выйдя из мини-парка через другие ворота, мы попали на… кладбище. Элегично присыпанный листвой газон был усеян покосившимися надгробиями, торчащими из земли саркофагами и в беспорядке разбросанными черепами, как человеческими, так и прочих существ, каких именно - определить для меня оказалось проблематично.

    На белом покрывале, расстеленным между могилками, сидело… нечто. Я в квалификации нечисти не сильна, поэтому сказать, к какой именно группе относится бледно-зелёное, пупырчатое существо в живописных лохмотьях, не могу. Ясно одно, что монстр. Точнее, судя по длинным волосам и округлой фигуре, это она, монстра.

    Монстра гостеприимно хлопала чешуйчатой лапкой по покрывалу, предлагая присесть рядом и отведать мутно-зелёного напитка из черепушки. И напиток, и монстра пользовались успехом: на покрывало то и дело опускались люди, делали незабываемые фото и даже рисковали сделать глоток-другой чудесного напитка.

    Посмеиваясь, мы прошли чуть дальше, заинтересовавшись еще одной композицией: тоже на специальной подстилке сидело печальное чучело в балахоне, без ног и с одной рукой. Поскольку место на покрывале как раз пустовало, Катерина быстренько сунула мне в руки телефон и уселась рядом с очередной монстрой (на этот раз с синими волосами и таким же лицом). И только я сфокусировала камеру, а сестра состроила обаятельную улыбку, как неподвижная до этого момента монстра медленно к ней повернулась, а торчащая из широкого рукава синюшная рука отпала прямо Катьке на колени.

    Катя пронзительно взвизгнула, да и мы не остались равнодушными: реально думали, что это кукла, а не мим. Сестра дёргалась, пытаясь сбросить с колен монстроконечность, не прикасаясь к ней пальцами; я щёлкала телефоном, фиксируя происходящее; монстра опять замерла, укоризненно и молчаливо на нас глядя.

   - Анжела, убери это! – захныкала Катя, отлично понимая, что чтобы подняться с покрывала, ей сперва нужно освободиться от покоящейся на коленях руки.

    Я помедлила в сомнении… Вроде и понимаю, что муляж, но всё равно противно.

   - Женя? – робко и просительно промолвила.

    Каширский переменился в лице, но к Катьке широко шагнул, решив проблему по-своему: просто ухватил мою сестру за рукав и рывком поднял, позволив синей конечности скатиться на покрывало. Женя кроссовкой её остановил и аккуратно к печальной монстре пододвинул.

   - Прикреплять уж не буду, извини, - фыркнул он и поспешно Катю с подстилки утащил.

    За нашими спинами хохотали благодарные зрители.

   - Ах, а я же сама к ней сесть хотела, - покачала головой Аня. - Ну, напридумывали же!

    Мы затрясли головами, соглашаясь. Мистический фестиваль и впрямь был задуман с размахом: вдоль центральной аллеи подсвечивались несколько интерактивных площадок, кривые указатели направляли гостей к лабиринту страха и лесу ужасов, невдалеке шумели несколько страшных аттракционов, а среди посетителей парка лавировали привидения, зомби и прочая нечисть, внося дополнительное оживление и колорит.

    Многие желали вместе с тёмными силами сфотографироваться: вот и сейчас мы как раз проходили мимо семьи, делающей снимки в компании двух ведьм отвратительного вида. Возможно, это были не ведьмы, а мертвячки, и уже полежалые, судя по насыщенным неровным пятнам вокруг глаз и распухшим синюшным губам. Одна из девушек посмотрела на нас и прицельно помахала Каширскому рукой, ощерившись в приветливой беззубой улыбке.

    Женя вздрогнул и отвёл взгляд. Я хмыкнула.

   - Женя, смотри, ты ведьме понравился! – воскликнула Аня. - Вон как радуется!

   - Тебе показалось, - сдержанно сказал Каширский и, подхватив меня под локоть, предпринял попытку как можно быстрее пройти мимо ведьм.

   - Да нет же! Вот, она тебе глазки строит! – настаивала Аня.

    Я глянула на беззубую девушку: та действительно бросала на Каширского томные и завлекательные взоры и в конце концов даже послала ему воздушный поцелуй.

   - Жуть какая, - пробормотал Евгений, и мы весело расхихикались.

   - Она сюда бежит! – пискнула Катя, и мы встали изумлёнными столбиками.

   - Привет, красавчик! Как дела? – старательно прошамкала то ли ведьма, то ли мертвячка, поедая Женьку влюблённым взором, и игриво подмигнула. Вышло э-э… на любителя. Очень большого любителя готики и кладбищенских персонажей. Судя по всему, Женя к ним не относился.

   - Привет, - кашлянул нервничающий Каширский. - Извини, мы спешим.

   - Куда это мы спешим? – хором удивились девчонки, а я поспешно закусила губу: очень хотелось посмеяться над Женькиной шокированной реакцией на внимание мертвячки. Он на неё даже смотреть не мог, отворачивался, стараясь не морщиться брезгливо, а она, наоборот, подошла вплотную и настойчиво заглядывала ему в лицо.

   - Женька, я это, не узнаёшь? – возмутилась мертвячка, не дождавшись от парня положительных эмоций. - Марина.

   - Марина? – недоверчиво хмыкнул Каширский и в девушку вгляделся пытливо, но уже через секунду сглотнул и взгляд торопливо отвёл. - Правда?

   - Ну конечно! – воскликнула Марина и даже за руку парня схватила. Для убедительности, видимо.

    Каширский покосился на бледно-жёлтую, в разводах конечность у себя на рукаве куртки и аккуратно высвободился:

   - Как же тебя узнать? Грим… убийственный.

   - Это верно, - вмешалась я, - вас тут всех загримировали просто улётно.

   - Потрясно! – кивнула Катя.

   - Круто, - солидно подтвердила Аня.

   - Спасибки, - расплылась Марина в своей фирменной беззубой улыбке, и на этот раз вздрогнул не только Женька.

   - А ты не мёрзнешь в одном балахоне? – заинтересовалась Аня.

   - Нет, у нас под ним трико плотное, да и в палатки бегаем греться, сменяем друг друга, - разъяснила Женькина кузина. - Как вам тут? Нравится?

   - Очень! – искренне сказала Катя. - Столько всего… Не знаем, куда и податься.

   - Так, я вам подскажу, - Марина перехватила Каширского за запястье (тот страдальчески поморщился, но стерпел) и взглянула на его часы. - Ага, полдесятого, значит, сейчас начнётся интерактивная площадка «Школа тёмной магии», там Малефисента будет конкурсы проводить и разным фокусам обучать.

    Мы дружно кивнули.

   - Ещё обязательно сходите в Лес ужасов и Лабиринт страха. Старые аттракционы модернизировали, сделали квест и перфоманс, - посоветовала Марина.

   - Это с живыми актёрами? – неуверенно уточнила Катька.

   - Нет, как раз с мёртвыми! В том и фишка! – Марина сделала страшные глаза и профессионально ими повращала.

    Мы рассмеялись.

   - Остальное – по желанию. И да! – спохватилась мертвячка. - В одиннадцать кульминация вечера – суд и сожжение ведьмы на главной площади, придёте?

   - Я не уверена, - успела я встрять до того, как остальные радостно согласились. Все посмотрели на меня в изумлении, но я только плечами пожала, не пускаясь в объяснения. А что сказать? Что я вроде как маг и наблюдать за казнью ведьмы мне не позволяет чувство цеховой солидарности?

   - Девушка, с вами можно сфотографироваться? – обратилась к Марине интеллигентного вида пожилая пара, и мертвячка рассиялась провальной улыбкой.

   - Да, конечно, – польщённо прошамкала она и махнула нам когтистой лапкой в жёлто-зеленых разводах. - Всё, бегу работать!

    Мы ответно помахали ей руками (гораздо более привлекательными на вид) и, поухмылявшись, направились в сторону обещанного шоу со злой колдуньей.

   - А ведь симпатичная вроде девчонка, - покачал головой всё ещё находящийся под впечатлением Каширский, обернувшись на кривляющуюся перед камерой мертвячку Марину, и вдруг крепко взял меня за руку. - Анжел, никогда так не делай, слышишь?

   - Что? – растерялась я.

   - Обещай, что никогда не будешь так краситься! – настойчиво потребовал Каширский, заглядывая мне в лицо, и пробормотал негромко: - Так ведь можно стать импо… В общем, подобный макияж убивает в мужчине всякое влечение к женщине.

    Я хлопнула ресницами. И ещё раз. Ну ничего себе! У нас с Женькой всего-то первое свидание, а он мне уже условия диктует?! Это со всеми парнями так? Ты ещё и не решила даже, возьмёшь ли его в бойфренды, а он тобой уже распоряжается?

    Хотела сказать что-нибудь язвительное, но посмотрела на Женькино лицо, ещё хранящее следы недавнего эстетического шока и… В конце концов, я и не собиралась чернить себе зубы или рисовать фингалы под глазами, так что просто кивнула.

    Рядом притихли Катя с Аней, развесив уши и впитывая полезную информацию об особенностях мужского влечения. Я насмешливо фыркнула.

    Дорогу нам преградила небольшая очередь, выстроившаяся к аттракциону с горящим алыми лампочками призывом «Убей вампира!»

    Доставить себе такое удовольствие, а заодно и очистить мир от кровопийцы, можно было за дополнительную, весьма умеренную плату. Для этого надо было всего лишь приобрести билетик, в обмен на который выдавался громоздкий арбалет с тремя блестящими стрелами (видимо, как бы серебряными). На просторном газоне (в целях безопасности) была выставлена круглая мишень с нарисованным на ней очень худым и грустным вампиром. Область сердца была выделена красным цветом и дополнительно подсвечивалась. У охотников на грустного вампира было три попытки, чтобы показать свою меткость и попасть прямо в сердце кровопийце серебряной стрелой. Тот, кому это удавалось, торжественно награждался светящимися в темноте накладными вампирскими клыками. Призы счастливчикам вручал сам граф Дракула, прыгающий рядом в полном традиционном облачении и зазывающий всех желающих принять участие в спортивном развлечении.

    Мы с девчонками глянули, хихикнули и готовы были идти дальше, но Каширский остановился, с азартом следя, как стрела одна за другой летят мимо цели.

   - Анжел, хочешь, я тебе зубы выиграю? – наконец, не выдержал он и сделал мне интересное предложение.

    Я рассмеялась: формулировка была так себе, да и дополнительные зубы мне вроде как ни к чему, но на мистический фестиваль мы пришли компанией, а, значит, надо учитывать желания каждого.

   - Хочешь попробовать? – спросила у Женьки, и тот пожал плечами.

   - Анжела, - тихонько захныкала сестра, дёрнув меня за рукав пальто, - здесь очередь огроменная, а Малефисента вон уже на первый конкурс приглашает!

    Я посмотрела, куда показывала Катерина, и согласно кивнула: невдалеке, на площадке возле малой карусели, появилась актриса в двурогом колпаке и длинном чёрном платье.

   - Ладно, вы идите, а мы позже подойдём, - решила я. Катину куртку видать издалека, так что девчонки не потеряются из виду. - Но если что – встречаемся у костра инквизиции в одиннадцать. И телефон не отключай.

    Подружки радостно подпрыгнули и со всех ног бросились к тёмной ведьме, а Каширский – к очереди охотников на кровопийц.

   - Я тут постою, - сказала ему вслед, - не хочу толкаться. Заодно оценю твоих конкурентов.

    Каширский улыбнулся и встал за грузным мужчиной с маленькой девочкой на руках. Интересно, кто из них в вампира стрелять будет? Малышке по виду нет и трёх лет. Неужели дяденька? Так ему уже к шестидесяти, наверное…

    Граф Дракула сделал приглашающий жест, и пара мальчишек лет шести-семи схватились за арбалеты. Первые две стрелы даже не долетели до мишени, и расстроенные несостоявшиеся охотники на вампиров навели арбалеты на самого Дракулу, рассудив, что в него-то попасть будет проще. Очередь ахнула, побледневший даже под слоем грима граф погрозил им когтистым пальцем, заодно отступая подальше, а подбежавшее привидение поспешно арбалеты у мальчишек из рук выхватило, призывая на помощь родителей.

   - Но он же тоже вампир! – возмущались мальчишки, отбиваясь от подскочивших к ним мамаш.

    Наконец, конфликт был улажен: пацанята выпустили последние стрелы по мишени, никуда не попали, понятно, но были награждены вампирскими челюстями дрожащим от облегчения Дракулой.

    Я иронично фыркнула: вот ведь как опасно быть вампиром! Всё время приходится быть настороже!

    Внезапный порыв пронзительного холодного ветра пробрался ко мне за воротник, и я потуже намотала вязаный шарф, зябко поёжившись.

    - А ты разве не хочешь убить вампира? – вкрадчиво сказали мне в ухо, и я, дёрнувшись от неожиданности, оглянулась.

    Прямо за моим плечом стоял парень. Точнее, вампир, судя по искусному гриму на его лице. Одет он был современно, без всяких там плащей и манишек, как у Дракулы, но впечатление производил не меньшее. Большее даже. Может, как раз из-за отсутствия излишней костюмированности, а может, из-за своей потусторонней красоты. На вид чуть старше меня, лет двадцати, с зачёсанными назад волосами, прикрывающими шею, с тщательно забелённым лицом, глазами не просто в синей подводке, но и с глубокими тенями вокруг них, он, тем не менее, смотрелся настолько органично и гармонично, что я некоторое время просто таращилась на него. Образ дополняли стильные ботинки, джинсы по фигуре, расстёгнутая лёгкая куртка и трикотажная пижонская рубашка навыпуск, на белоснежном фоне которой отчётливее и жутче смотрелись россыпи ярко-алых брызг на воротнике и груди.

   - Я? Нет, спасибо, - рассмеявшись своему секундному испугу, ответила я, подумав, что передо мной зазывала из вампирского аттракциона. И, предвосхищая всякие попытки привлечь меня к данному действу, искренне сказала: - Я без необходимости не убиваю.

    Вообще-то, это чистая правда, но не думаю, что парень воспримет мои слова всерьёз. Оно и к лучшему, я уже жалела, что не удержала в себе эту странную для окружающих реплику.

   - Даже вампиров – порождение зла? – спросил сотрудник парка отстранённо. Он смотрел словно мимо меня, и из-за яркого эпатажного макияжа я никак не могла разглядеть цвет его глаз. Зато отлично просматривалась запёкшаяся кровь в правом уголке рта. Тоненький подсохший багровый ручеёк пересекал весь подбородок, и это было так откровенно и так по-животному дико, что против воли гипнотизировало.

   - Никого, - усмехнувшись, подтвердила я.

    Парень медленно перевёл взгляд на меня. Я заморгала, стараясь избавиться от внезапной ряби в глазах.

   - Тогда и я тебя не трону, - спокойно и негромко сказал он, и я задумалась, не следует ли по сценарию мне его за это поблагодарить?

   - Анжел! – крикнул Каширский, размахивая вожделённым арбалетом, и я вздрогнула.

    Осмотрелась торопливо – красавца-вампира нигде не увидела.

    Нет, ну здорово у них тут всё поставлено! Вон как актеры работают качественно, никто без внимания не остаётся! И я, довольно улыбаясь, сделала шаг к Жене, приготовившись подбадривать и восхищаться.

    Быстренько бросила взгляд через плечо – уже в поисках не вампира, а Катерины, и с облегчением увидела цыплячью куртку в толпе адептов Школы тёмной магии. Девчонки слушали с интересом, но в конкурсах не участвовали, стеснялись, наверное.

    Каширский прицелился и попал в голову нарисованному вампиру. Хороший результат, но не победный. Вторая стрела впилась грустному чудовищу в ногу. А попробуйте быть весёлым, когда в вас стреляют все, кому не лень!

    Женька занервничал. Вроде бы и шутливый конкурс, но проигрывать не хочется, хотя как будто я без накладных клыков не обойдусь!

    Вздохнула. У Каширского твёрдая рука и отличное зрение. Он – спортивный парень, и вообще я в него верю. Ему надо только успокоиться. Я осторожно потянулась к нему магией и едва-едва, совсем легонечко, погладила по плечу. Каширский выдохнул, прицелился и спустил стрелу.

   - Ура!!! – восторженно запрыгала я, на минуту забыв, что вообще-то пацифистка и никого не убиваю, тем более, для развлечения.

    Вампир был поражён арбалетной стрелой в самое сердце, и прислужнику-привидению пришлось повозиться, чтобы её вынуть, так глубоко она вошла.

    Граф Дракула разразился цветистой хвалебной речью в честь Женьки и пригласил того на вручение наградных клыков под аплодисменты остальных участников.

    Я мельком оглянулась на Катерину и… замерла. Возле девчонок отирался уже знакомый мне вампир, и неожиданно мне это совсем не понравилось. Словно мгновенный укол в сердце, оставивший после себя напряжение и тревогу. В смятении посмотрела на Каширского: тот, совершенно счастливый, тряс руку графу Дракуле, немало не смущаясь вампирьих когтей. Я не стала его отвлекать, а сделала пару шагов к сестре, внимательно вглядываясь в темноту.

    Вампир стоял между девчонками, обнимая за талии сразу обеих, и что-то нашёптывал им с лёгкой насмешливой улыбкой. Девочки косились на него, вылупив глаза, и вообще вид имели контуженный. Парень снисходительно усмехнулся и лениво потянул их в боковую аллею.

    Сказать, что я порву за Катьку – не сказать ничего. Я распылю. Без всякой, даже гипотетической, возможности восстановления не только в живой, но и постсмертной форме. И этой нечисти разрисованной лучше поверить мне на слово, а не пытаться узнать на практике. Для нечисти же лучше.

    Я рванула к сестре со скоростью, посрамившей всех вампиров и оборотней вместе взятых. По крайней мере, раскрашенный парень выглядел слегка шокированным, когда я в мгновенье ока появилась перед ним.

   - Руки убери, - глухо сказала. Хотела добавить ещё что-нибудь вежливое, ну, чтобы не сочли истеричкой, но не стала. Должен же он понимать, как это выглядит со стороны: взрослый парень с кровью на рубашке тянет малолеток в тёмную пустую аллею.

   - Девочки мои сладенькие, - протянул вампир голосом, который меня напугал, хотя я не из пугливых. Негромкий, какой-то шуршащий, ленивый и издевательский, он отталкивал и завораживал одновременно своей приторностью и скрытой угрозой. – Что скажете, пойдёте со мной?

    Парень спрашивал у девчонок, но смотрел только на меня, будто нарочно провоцируя.

   - Д-да, - заикаясь, выдавили Катя с Аней, не спуская с вампира остекленевших глаз.

    Я тоже уставилась на вампира, хотя так и не смогла отчего-то поймать его взгляд, который всё время ускользал от меня, оставляя раздражающую неприятную резь в глазах. Притягателен, да. И красив, зараза. Даже под слоем этой штукатурки красив. Или именно благодаря ей? Смой краску, и этот зловещий красавчик станет среднестатистическим невзрачным парнишкой, каких у нас в городе тысячи. Может, он вообще прыщавый?

    Эти мысли разогнали туман у меня в голове, и я быстро перехватила девчонок за руки.

   - А вот и нет, - твёрдо сказала я и пригрозила: - Прекрати немедленно, а то я…

    Я запнулась. А то что? Пожалуюсь администратору?

    Вампир тоже заинтересовался, улыбаясь криво и пренебрежительно:

   - И что же ты мне сделаешь?

   - Кол вобью, - тихо произнесла, и шипенья в моём голосе было ничуть не меньше, чем в его. - Ты уже забыл? При необходимости я убиваю.

    Парень сузил глаза, в которых полыхнули изумление, издёвка и… злость. Яркая, чистая, мощная, она оказалась для меня настолько неожиданной, что я задохнулась, будто физически ощутив её как удавку на шее.

    «Ну, всё, - подумала и стряхнула пальцы рук. - Сейчас ударю ему в грудь магией, а разбираться будем потом…»

    - Что происходит? – Каширский ввинтился между нами и неторопливо, но уверенно задвинул Катю с Аней себе за спину.

   - Такая храбрая, значит? И сильная? – фыркнул вампир, игнорируя как вопрос Каширского, так и его самого, но девчонок удерживать не стал. - Ну что же, милая, это достойный обмен.

    Его тон и слова уже не лезли ни в какой сценарий, и мы все это понимали.

   - Мужик, ты заигрался, - заметил Каширский, глядя исподлобья.

   - Не хотел я тебя трогать, глупая, - в голосе вампира проскользнуло лёгкое сожаление. - Сама напросилась.

    Он приблизил своё лицо к моему, вгляделся, словно запоминая, и ощерился, приподняв верхнюю губу, из-под которой сверкнули окровавленные клыки. Фу, мерзость! На этом парень не остановился и пошёл дальше – он издевательски медленно провёл языком по зубам, демонстративно слизывая с них кровь.

   - Отвали! – Каширский сделал резкое движение, чтобы распоясавшегося вампира от меня оттолкнуть. Но парень плавно и быстро ушёл от его руки и, нырнув в толпу, мгновенно в ней растворился.

   - Мутный тип, - озадаченно нахмурился Женька.

   - Где… где он? – пискнула Катя, оглядывая толпу. - Как он мог так быстро исчезнуть?

   - Вампир, одним словом, - пожала я плечами, приходя в себя.

   - Такой красавчик! – томно вздохнула Аня.

   - Анжел, ты как? – негромко спросил Женька.

   - Нормально, - ответила. - Странная какая-то сцена, вам не показалось?

   - Не показалось, она такая и была, - хмыкнул Каширский и развернулся к девчонкам. - Чего он от вас хотел?

   - Я… я не помню, - растерялась Катя.

   - Какой всё-таки красавчик! – опять вздохнула Аня и добавила с явной досадой: - А мы даже не сфоткались с ним, вот дуры!

    Это замечание разрядило обстановку, и мы насмешливо заулыбались. К этому времени Малефисента показала свой последний фокус, и народ стал расходиться.

   - Анжел, это тебе! – гордо сказал Женька и вручил мне упаковку накладных клыков с такой торжественностью, словно роскошный букет.

    Я хихикнула, но подарок приняла. Впрочем, Женька на него покосился и быстро добавил:

   - Только ты их сейчас не надевай.

    Я, конечно, из чувства противоречия тут же хотела их примерить, но вовремя вспомнила о хрупкости мужского влечения и решила не рисковать. Кивнула покладисто и спрятала клыки в карман пальто. Опробую их дома ночью в коридоре, когда Катька пойдёт в туалет перед сном. Я улыбнулась предвкушающе, и хорошее настроение было восстановлено, а неприятный непонятный тип забыт.

    Мы медленно побрели по аллее, решая, куда ещё заглянуть.

   - От нас не отходите, - бросил Каширский девчонкам, и те, хоть и надулись, но возражать не осмелились.

   - Странно, что никого из знакомых не встретили, - заметил Каширский, вновь беря меня за руку, - интересное вроде мероприятие.

    И только он это произнёс, как раздался громкий радостный оклик:

   - Чеширский! Женька!

    Мы притормозили, оглянувшись. К нам спешили двое парней из параллельного класса.

   - Привет! – мы поздоровались, и мальчишки обменялись рукопожатием.

   - Ты тут как, с кем? Случайно столкнулись? – спросил один из парней, стрельнув по мне любопытным взглядом.

   - Я тут со своей девушкой, - важно ответил Женька, расплываясь в той самой улыбке, за которую и получил прозвище Чеширский, ну и плюс из-за созвучия с фамилией, конечно.

   - И не с одной, - насмешливо заметил парень, кивнув на Катю с Аней, скромно топчущихся за нашими спинами.

   - Завидуйте молча, - беззлобно хмыкнул Каширский, немало не смущаясь.

    Парни переглянулись и рассмеялись.

   - А что нам остаётся? – посетовали они. - Ладно, тогда не будем вам мешать. В Лес ужасов сходите, там реальная жуть!

    Они отсалютовали нам на прощанье, а Каширский жестом фокусника извлёк из кармана упаковку чипсов, которую успел прикупить, пока искал нас после арбалетного аттракциона. Я такое не ем, а сестра с подругой оживились, тут же чиспсиками захрустев.

   - Ну что, девчонки, - обратился к нам Каширский, приобнимая меня за плечи, - куда дальше?

    Аня с Катей призадумались, а я подняла на него глаза. За весь вечер Евгений ни разу не попрекнул меня ни Катей, ни Аней, ни когда они истерили в Вестерн-сити, ни позже. Не каждый парень, отправляясь на свидание, захочет ещё быть нянькой для двух семиклассниц. Каширский же совершенно спокойно присматривал за ними, фотографировал по десять раз в одной позе, не раздражаясь, терпел их шуточки, наконец, вступился за нас троих в этом малопонятном конфликте с раскрашенным вампиром. И это произвело на меня гораздо большее впечатление, чем добытые в нелёгкой борьбе клыки или знаменитая улыбка.

   - Женя, - обратилась я и прокашлялась, почувствовав неожиданное смущение, - я хотела бы тебя поблагодарить.

   - За что? – не понял Каширский.

   - За то, как ты себя ведёшь с девчонками и вообще…

   - В смысле? – Каширский округлил глаза, и я абсолютно некстати подумала о том, какие же они у него красивые. Эта мысль, а также его упорное нежелание меня понять, совершенно сбили с толку, и я начала теряться в словах, не зная, как поточнее выразить обуревающие меня чувства.

   - Спасибо, что защищаешь… и даже заботишься о нас, - неловко пробормотала. - Девчонки…мелкие… они же тебе обуза, понимаю… Мне неудобно, что в наше первое свидание так получилось…и…извини…я ведь тебя бросила там, на награждении, ну, из-за Кати…

    Каширский встал так резко, что меня мотнуло. Ну, мы же с ним за руки держались.

   - Ты о чём вообще, Анжел? – тоном, в котором удивление граничило с обидой, спросил он. - У меня что, семьи нет?! У самого брат в началке учится!

   - В общем, спасибо! – смущённо пискнула я и не придумала ничего лучшего, как его обнять.

   - Не грузись, - тут же подобрел Каширский и взъерошил мне волосы на макушке. Ну да, она ему чем-то приглянулась, я это уже поняла.

   - Ох, посмотрите! – придушенно воскликнула Катя: возле нас прошёл зомби. Очень качественный зомби, с развороченной щекой, в рваной полуистлевшей майке, с кучей нарывов по всему телу… Смущало только, что судя по залысинам на голове и объёмному животу, он никак не входил в число нанятых для развлечения публики на мистическом фестивале артистов-студентов.

    Завидев наш интерес, зомби демонстративно припадочно затрясся, заслужив нервные смешки, а потом направился к палатке с вывеской «Цирк проклятых».

   - А! Конкурс страшных костюмов! – осенило Аню, и мы согласно закивали.

   - Мужику уже под пятьдесят, - хмыкнул Каширский.

   - Возраст зомби не преграда, - весело улыбнулась я.

   - Ну что? Идём на конкурс или в Лес ужасов? – Женя остановился на пятачке как раз с этими двумя указателями.

    Мы переглянулись. Тут нас торопливо обогнула молодая пара, ведущая за ручки маленькую симпатичную девочку с… кинжалом в голове. Рукоять была воткнута в детский лобик, увитый окровавленными бинтами, а кончик лезвия торчал из затылка. Реализм исполнения ужасал. Катя нервно сглотнула, а Каширский заметил задумчиво:

   - У некоторых родителей совсем мозга нет, - чем заслужил мои дополнительные симпатии.

   - В Лес ужаса, - выдохнули мы с Аней.

   - Значит, туда, - не стал спорить Женька. - Может, народ весь подался на конкурс страшных костюмов, и очереди не стало.

    Мы бросили последний, неоднозначный взгляд на пробитую холодным оружием девочку – по виду дошкольницу – спешащую в Цирк проклятых, и дружно развернулись в сторону аттракциона.

    По извилистой тропинке дошли до бывшей Пещеры страха, где сейчас и разместился Лес Ужасов. Свет прожектора сюда не доставал, и редкая иллюминация аскетично освещала подступы к аттракциону, настраивая на определённый лад. По крайней мере, лично мне показалось, что прямо над павильоном сгустилась энергетическая тень, но только я моргнула, настраивая сверхзрение, как тень поспешно исчезла, будто стыдливо или испуганно отступив. Я подумала, что мне слишком часто за сегодняшний вечер чудятся зловещие скопления энергии, но решила, что всё дело в мистическом фестивале: действо такой силы наверняка привлекло пару - тройку плазмоидов, которые и шарахаются сейчас по парку, смущая начинающего мага. Отмахнувшись от укола тревоги этими успокоительными мыслями, я вслед за остальными поднялась по ступеням ко входу в аттракцион.

    Дежурное привидение при виде нас радостно встрепенулось и, для проформы немножко устрашающе постонав, перешло на деловой язык:

   - Так, в связи с праздником, всего сто рублей с человека и платить прямо мне. Вам крупно повезло: обычно здесь не протолкнуться, но сейчас многие ушли на конкурс костюмов, так что пользуйтесь моментом.

   - А там очень страшно? – робко спросила Катя, заглянув в тёмные недра пещеры.

   - Да, ещё как! – обрадовало её привидение. - Добавили актёров, так что впечатления – высший класс! Ещё неделю будете заикаться!

    Мне такая реклама показалась чрезмерной, да и девчонки переглянулись с сомнением, заметным даже в полутьме. Привидение, видимо, тоже его отловило, потому что, хмыкнув, торопливо добавило:

   - Но вы можете поехать вдвоём. Вот, у нас тележки просторные, и двое туда отлично поместятся. Давайте, девушки, залезайте!

    И не дав бедным девочкам времени на раздумья, привидение профессионально уверенным жестом Катю с Аней в кабинку подсадило и мгновенно защёлкнуло цепочку, добавив сурово:

   - С вас двести рублей.

    Девчонки полезли в кошельки, а Каширский в карман куртки, пожелав оплатить и наши с ним билеты тоже.

   - Так, девчонки, из кабинки не выходить, ясно? – кратко проинструктировало привидение и, вернувшись в образ, угрожающе заухало: - Это ради вашей же безопасности!

    После такого напутствия лица девчонок вытянулись, демонстрируя явное нежелание развлекаться в аттракционе, но привидение быстро стукнуло по кнопке, и кабинка-тележка нырнула в темноту.

   - С вас тоже двести рублей, - сообщило привидение, и Каширский расплатился, подталкивая меня к подкатившей кабинке.

   - Вы что же, вдвоём хотите поехать? – озадаченно вопросило привидение и даже голову сквозь призрачное одеяние потёрло.

   - Я свою девушку одну не оставлю, - сказал Каширский, многообещающе одаривая меня особенной «чеширской» улыбкой. Ну, понятно, темно, страшно, самое то, чтобы поприжиматься друг к другу.

   - Вам лет-то сколько? – укорило нас привидение. - Неинтересно смотреть будет.

   - Да мы вообще не за этим, - искренне пробормотал Каширский, уткнувшись в очередной раз мне в затылок.

   - Нет, давайте по одному, - настаивало привидение, - у нас взрослые по одному ездят.

    И я подумала, может, он о безопасности актёров заботится? Вон, Каширский давно хочет кому-нибудь в морду дать, а тут вдруг я испугаюсь, а он и рад стараться, прогнётся перед девушкой, а потом доказывай, что это случайно не по сценарию вышло…

   - Анжел? – спросил Каширский, и я улыбнулась:

   - Ладно, Женя, я сажусь.

   - Хорошо - кивнул он, - а я в следующей.

   - Ну вот, теперь нормально! – с облегчением выдохнуло привидение и засуетилось, придерживая для меня тележку. - Садись быстрее.

   - Анжел, - сказал Каширский мне в спину, - если что – кричи громче! Я приду.

    Сказал в шутку, и я это так и поняла, но как только тележка дрогнула, отправляясь в путь, сердце сжало таким нехорошим предчувствием, что я была готова выскочить и бежать обратно к Евгению или, по крайней мере, уже начинать звать на помощь.

    Я глубоко вдохнула, подавляя панический порыв, и приготовилась к путешествию по Лесу Ужасов.

***

Где-то впереди визжала Катерина. Визжала она всегда хорошо, ещё с раннего детства, а сейчас так и вообще достигла высот мастерства, хотя стены павильона и приглушали все звуки.

    Визг сестры заставил меня собрать нервы в кулак и сосредоточиться: не хотелось бы опозориться перед Каширским на первых же метрах аттракциона.

    Моё транспортное средство остановилось, немного услужливо накренившись вперёд, и вспыхнувшая бледно-жёлтая подсветка показала… ветхий гроб приличных размеров. Тележка, в которой сидела, практически в этот гроб утыкалась, и я невольно подумала, что декорации можно было бы установить и подальше. Так близко… это нервировало даже меня, тем более, что послышался омерзительный скрип, и крышка гроба медленно съехала в сторону. О-о-очень, очень медленно, настолько, что я успела дважды пожалеть о том, что наплевав на самолюбие, не поехала в тележке вместе с Каширским.

    После этого из гроба начал подниматься мертвец. Он тоже никуда не торопился, что и понятно, куда ему спешить на том свете? И я была вынуждена терпеливо его дожидаться, так как дальше тележка никуда не двигалась. Наконец, мертвец сел в гробу, посмотрел на меня остатками глаз (вспыхнули алые лампочки в глазницах) и приятным голосом (хрипящим, шипящим и прерывающимся) произнес:

   - Добро пожаловать в Лес Ужасов!

    После этого он повернул свою уже практически сгнившую (за исключением черепной коробки) голову и направил коститстую длань налево, указывая, должно быть, нужное мне направление.

    Я послушно взгляд перевела и над входом-аркой полукругом вспыхнуло вдохновляющее название: Лес Ужасов.

    Я ещё гадала, нужно ли поблагодарить мертвеца за любезное приветствие и приглашение, как кабинка качнулась и скользнула под арку.

    Проезжая под аркой, почувствовала какое-то назойливое прикосновение к волосам, и поскольку Каширского рядом не было, то оно весьма меня насторожило. Я посмотрела вверх и едва удержала жалобный писк: с огромной живописной паутины свисал гигантский паук, лохматой лапкой любовно елозя мне по голове.

    Фу! Я пригнулась, чтобы поскорее избавиться от специфического ощущения.

    Тележка вкатилась в лес, и я огляделась. Потолок в павильоне был очень высоким, настолько, что казалось, что призрачная полная луна действительно зависла на полуночном небе. Сюда не проникали никакие звуки, и если при приветствии мертвеца ещё сохранялось какая-то связь с внешним миром, то здесь казалось, что ничего иного нет. Тележка медленно покатилась по рельсам, а я почувствовала, как мурашки страха поползли по спине.

    Тихо, очень тихо. Не слышно ни Катьки, ни Каширского, ни, тем более, звуков развесёлого гулянья в парке. Только неторопливое, размеренное и отчего-то нервирующее в оглушительной тишине поскрипывание колес и похрустывание гравия под ними.

    Нет никакого движения. Ветра нет. Ни малейшего дуновения. Ну, разумеется, ведь это павильон… Но эта неподвижность….словно мёртвая….пугала.

    Полная луна, сияющая высоко в небе, отчетливо видна и тоже внушает опасения…

    Звёзд нет ни одной, и это тоже почему-то напрягает…

    Корявые деревья-гиганты переплелись голыми ветвями и неохотно пропускают вперёд мою тележку - островок безопасности в пристально следящим за мной мире кошмаров.

    Ток-ток… Деревья чуть расступились, и тележка покатилась… по кладбищу. Освещённые светом луны покосившиеся старые надгробия внушали, по меньшей мере, настороженность, что уж говорить о костях, торчащих здесь и там из земли?!

    Человеческие руки, истлевшие до состояния плечевых костей и кистей, пара черепов, кости ног, небрежно воткнутые в землю…

    Я ехала мимо, и у меня вдруг сложилось чёткое впечатление, что все эти кости смотрят на меня. Как? Хороший вопрос. Я нервно хмыкнула, плотнее запахнувшись в пальто.

    Тут костлявая голень, до этого тихо-мирно сидевшая наполовину в кладбищенской земле, элегантно свесив ступню, вдруг дёрнулась, словно не на шутку мной заинтересовавшись, и попыталась из грунта вылезти.

    Я коротко хрюкнула, с морем эмоций наблюдая, как нога старательно выкорчёвывает себя из земли.

   - Нет, ну что это! – пробормотала, отводя взгляд, и напрасно, так как пропустила момент, когда нога благополучно покинула могилку и припустила за моей тележкой.

   - Да вы издеваетесь! – прохрипела я, нервно обернувшись на гулкое постукивание.

    Вырвавшаяся из плена почвы кость, подпрыгивая, гналась за моей тележкой. И я бы ещё поняла, будь это кисть руки – видела такое в фильмах ужаса да и, когда кисть бежит себе, перебирая пальцами, это выглядит даже логично – но размеренно шагающий и амортизирующий на неровностях дорожки комплект из большеберцовой и малоберцовой костей вкупе со стопой - предплюсной, плюсной и набором фаланг, - выглядел дико и шокирующе даже для самого скептически настроенного зрителя.

    Отчаянно визжать уже хотелось даже мне, так что я с сочувствием вспомнила о Катьке: как бы голос не сорвала после такого развлечения-то.

    Тележка катилась, нога, постукивая, ускорялась, гравий хрустел… а лес всё не кончался. Я начала нервничать, тем более, что нога не отставала, а, наоборот, всё больше сокращала дистанцию. И… стоп. До меня только сейчас дошло. Гравий хрустел?! Я едва не вывалилась из кабинки, пытаясь заглянуть тележке под колёса. Какой гравий? Какая дорожка? Мы же по рельсам должны ехать!

    Одинокий фонарь, прикрепленный к задней спинке тележки давал слишком мало рассеянного света, чтобы с уверенностью о чём-либо говорить. Это позволило мне попытаться убедить себя, что я просто не могу рассмотреть рельсы или что это такая новейшая технология: ну, например, тележка с программным управлением.

    Подобные мысли помогли унять понёсшееся вскачь сердце, но по спине вновь поползли уже знакомые (и весьма надоевшие) мурашки, и это я говорю не о реальных насекомых. В глубине души рождалось смутное и такое нехорошее подозрение, что верить в него не хотелось. Да и проверять тоже. Вдруг всё-таки повезет?

    Я выдохнула, бросила быстрый взгляд на подпрыгивающую в метре от меня голень, и, сделав ещё один глубокий вдох, а затем и выдох, подвинулась обратно на середину сиденья и расслабленно откинулась на спинку.

   - Привет! – свистящим шёпотом приветствовал меня уже виденный ранее вампир с чрезмерным макияжем, и даже окровавленные губы растянул в подобии улыбки. В свете фонаря, прикреплённого к тележке, игриво сверкнули острые клыки.

    Горжусь собой, я не заорала. Правда, скорее, просто не смогла, потому что внезапно перехватило горло.

   - Здравствуйте, - с трудом сглотнув, вежливо выдавила в ответ. Я вообще девушка вежливая, а когда напугана – то вдвойне.

    Это перфоманс, повторяла себе, он – актёр, о которых говорила Марина… Это всё постановка, он подсел в кабинку, когда я отвлеклась на ногу, так что всё по сценарию и вообще… нормально. Но обострившиеся в мгновенье ока чувства, интуиция мага и волна силы, прокатившаяся по рукам и затаившаяся в ладонях, прозрачно намекали, что обманываю я себя зря. Какой, нафиг, перфоманс? Какой аттракцион? Я по этому лесу еду столько, сколько ни один гениальный инженер не смог бы впихнуть в этот внешне небольшой павильон.

   - Вот и свиделись, - продолжил светскую беседу вампир.

   - Да, - подтвердила я и спросила, слабенько так, но ещё надеясь на лучшее: - И что теперь по сценарию? Ты меня соблазнять будешь? Ну, как истинный вампир?

    Тут я нервно захихикала. Вышло глупо, не спорю, и так, словно сама напрашиваюсь, но ведь и ситуация была нестандартная. Взять хотя бы эту преследующую меня ногу! Ох, и зачем о ней вспомнила? Взгляд сам собой переместился влево и вовремя, чтобы пронаблюдать, как нога нагнала тележку и ловко уцепилась фалангами за подножку, больше- и мало- берцовыми костями волочась по земле. Тележка катилась, нога болталась, время от времени подёргиваясь и пытаясь забраться внутрь, но терпела поражение и снова свешивалась, накапливая силы для очередной попытки и отчаянно стараясь не упустить подножку. Ну, не рука ведь, держаться не удобно.

    Зрелище было настолько сюрреалистическим, что поглотило меня полностью и отвлекло даже от зловещего красавца-вампира напротив.

    Заметив это, парень небрежно двинул по ноге ботинком, и она, отцепившись, кубарем покатилась по земле. Вот именно, что кубарем, много раз перекувыркнувшись, несмотря, казалось бы, на физиологическую невозможность, а не просто упала.

    Неожиданно это меня расстроило. И очень. Почему? Не сильна в психологии, но, возможно, потому, что выбрала из двух зол меньшее, и сейчас, лишившись его, была вынуждена вновь вернуть своё внимание парню вампирского вида.

   - Буду, - многообещающе сказал тот, и мне понадобилось время, чтобы понять, о чём это он.

    Судорожно сглотнула. Может, на этом всё шоу и закончится? Он меня пособлазняет (для вида), я посопротивляюсь (на самом деле), тележка доедет до конца аттракциона, и мы разойдёмся, вполне довольные друг другом? Я, может, даже прощу ему приставанья к Катьке, а?

    Посмотрела на парня, сидевшего на скамейке напротив. И, как обычно, не увидела его глаз. Вернее, зрачков. И это… совсем не вдохновило. Сомнительно, что мы простимся друзьями.

    Я глубоко вдохнула, накапливая магические силы, а вампир медленно улыбнулся. Соблазнительно, надо думать, у меня небольшой опыт по этой части. И честно? «Чеширская» улыбка Женьки располагала к себе куда больше. А вампирская вышла… какой-то зловещей.

    Несмотря на это, я поняла, что не могу отвести глаз от лица вампира. Словно что-то притягивало меня к нему, заставляло разглядывать безупречные линии бледных губ, запёкшаяся кровь на которых страшила и будоражила, а блеснувшие клыки… завораживали. Они что, настоящие?!

    Меня отвлёк скрежет. Не будь его, я бы, пожалуй, впала в транс, попала под гипноз или какую-нибудь разновидность гипнотической магии.

    А так мне удалось сморгнуть и перевести расширившиеся глаза на… настойчивую костистую голень, упрямо повисшую вновь на подножке. Голень подпрыгивала на ухабах, вампир продолжал улыбаться, но на отвлёкшую меня часть человеческого скелета глянул недобро, а я вдруг протянула вниз руку, чуть касаясь пальцами голой кости.

    Голень попалась сообразительная. По крайней мере, она не медлила ни секунды и, ловко перебирая фалангами, ухватилась за предложенную руку, а потом и торопливо по ней взобралась. Когда половина левой ноги скелета удобно устроилась поперёк моих коленей и там умиротворённо затихла, я пожалела, что поддалась порыву.

   - Смотри на меня! – шипя, потребовал вампир.

   - Да смотрю я, смотрю, - торопливо сказала и накрыла голень рукой. На всякий случай придержала, чтобы он её не выкинул. Тьфу, я её защищаю, что ли? Этому могло быть одно объяснение – перед сидящим напротив меня порождением зла все остальные ужасы заметно померкли.

   - И вообще, - расхрабрилась, отвлекая его внимание от странного предмета на моих коленях, - я думала, соблазняют как-то… поласковее, что ли?

    Он усмехнулся. Насмешливо и самоуверенно. И, наклонившись вперед, протянул ко мне руку.

    Я схватилась за голень. Скелетную, я имею в виду. Думала, он на неё покушается, хочет лишить меня странного, но вроде как союзника: ведь нога, вопреки моим страхам, вела себя совсем неагрессивно. Наоборот, лежала на коленках, затаившись, и ступнёй мне по пальто тихонько елозила, словно от удовольствия.

    Оказалось, хвататься надо было за другое: за разошедшиеся края пальто, открывшие мои ноги в тонких колготках, потому что рука вампирского парня прицельно легла мне на колено, и даже скелетную голень, расположившуюся выше, не потревожила. Я мысленно обругала себя за то, что надела мини-юбку.

   - Смотри мне в глаза, - приказал раскрашенный парень. Это он в лучших традициях вампиров меня через взгляд зачаровывать собрался? Так вампир он или нет? Сама я с вампирами ещё не сталкивалась, образования соответствующего, как уже говорила, не имела, так что определить, кто (или что) сейчас передо мной, не получалось.

   - Я… не могу, - сглотнув, призналась. Паутина страха разрасталась, затягивая, как притягивала и гипнотизировала призрачная красота его лица. - Я их не вижу.

    Он хмыкнул и наклонился ещё ближе, как будто в этом была проблема! В моей близорукости!

   - У меня резь начинается в глазах каждый раз, когда смотрю на тебя. Деталей не вижу, - поспешила объяснить. Зачем? Может, и в самом деле испугалась? Я в тележке наедине то ли с вампиром, то ли с психом. И куда мне отсюда бежать? В мертвый лесок?!

   - Надо же, - удивился собеседник, и его рука переместилась мне на подбородок, - какая сильная…

    Мелькнули бледные, изящного рисунка губы, едва заметное касание… и одновременно произошли два события: вампир резко отпрянул, а подлетевшая в воздух нога (я сейчас говорю о части человеческого скелета до этого момента мирно дремавшей у меня на коленях) с размаху заехала парню пяткой в челюсть.

    - Ногу не трогать! – воскликнула я, поспешно и растроганно прижимая вставшую на мою защиту кость к груди. - Я серьёзно.

    Смешно, но именно это было моим первым побуждением, а не разобраться с нашим типа поцелуем и странной реакцией на него вампирского парня.

    Парень бросил на жавшуюся ко мне ногу хмурый мимолётный взгляд, но, чувствовалась, что буря эмоций, отразившихся на его лице с ясно проступившим отпечатком на подбородке, относится совсем не к ней.

   - Ты что, магичка?! – вымолвил вампир, словно выплюнул.

   - Э-э… да, - пробормотала с некоторым обиженным недоумением. Ну, магичка, не паучиха же! И он сам меня поцеловал, я тут не при чём.

   - Сказать не могла? – возмутился парень и добавил с досадой: - Впустую столько времени на тебя потратил!

   - Э-э… ты не спрашивал, - вяло отбивалась я, не улавливая сути претензий. Зато стало понятно, что ему не до ударившей его ноги, поэтому я тихонько полу пальто отодвинула, и умненькая голень скользнула под неё и спряталась. А то этот… вампир раскрашенный от потрясения немного отойдёт и вспомнит, откуда у него взялась отметина на идеальной физиономии.

   - Ладно, ведьма, замяли, - пробухтел парень таким тоном, словно я его подло обманула, а он меня великодушно простил. - Своих не трогаю. И сестру твою тоже не стану.

   - Э-э… спасибо? – нет, сегодня вечер не мистики, а сюрреализма какого-то. Мне его поблагодарить, да?

   - В общем, мне работать надо, - недовольно сказал вампир, вновь покосившись на меня с укором, - так что я пошёл.

   - А я?! – подпрыгнула на сиденье. - В смысле, мы скоро приедем? Этот кладбищенский пейзаж уже порядком утомил!

   - Ты ведь не думаешь, что всё это время находишься в павильоне? – усмехнулся вампир, откидываясь на спинку скамейки, словно решив ненадолго задержаться. - Ведьма ты или нет?

    Он медленно перевёл взгляд на полную луну, которая дрожала в ночном сочном небе, и многозначительно хмыкнул.

   - Не думаю, - тихо проговорила, а нога под пальто поскребла мне коленку фалангами, будто успокаивая или подбодряя. - Но так тихо… и всё такое… неживое… и воздух не движется…

   - А ты что хотела? – лениво удивился вампир. - Тебя перетащили в один из мелких мирков, созданных ночными кошмарами. Я перетащил, о чём жалею… хотя…

    Тут он вздрогнул, резко распрямил спину и к чему-то прислушался. Даже глаза закрыл, чтобы на лишнее не отвлекаться. Сердце тоскливо сжалось, и я судорожно вздохнула, пытаясь избавиться от ощущения приближающейся опасности, гораздо большей, чем этот парень напротив.

   - Планы поменялись, - глухо сказал вампир, - я никуда не ухожу. Ты нужна.

    Темнота, и так царившая в мёртвом лесу, словно сгустилась, стала непроницаемой и осязаемой, подступила к самым краям кабинки. Тележка медленно катилась и катилась, тащилась даже, её колеса размеренно и неторопливо поскрипывали, и я подумала, что ещё полжизни буду ненавидеть этот звук.

   - Хранитель, да? – вампир не открывал глаз, и от этого вести диалог было ещё жутче.

    Да и не было нужды в диалоге. Он сказал – Хранитель. Я замерла, а костлявая голень выпростала из-под пальто ступню и легонько сжала голыми фалангами пальцы моей руки. Забавно, но мне стало легче.

   - Хранитель, - утвердительно кивнул вампир, не дождавшись ответа. - Хозяйка видела тебя у одних из Врат. И у нас к тебе предложение.

   - Нет, - быстро ответила я.

   - У тебя и выбора особого нет, - вроде даже как с сожалением сказал вампир. - Мы уже проникаем в ваш мир и обязательно проникнем полностью, через щели как этот фестиваль, как ваши потаённые страхи и тревоги… но проще всего - через ночные кошмары. Сводящие с ума, они рано или поздно прорвут завесу, но ты можешь просто приоткрыть нам дверь, и тогда жертв будет меньше.

   - Нет, - повторила я.

   - Подумай, - вампир распахнул глаза, и я не сдержала восклицания: в них клубилась сама тьма, - как это ужасно – сходить с ума, не спать ночами, а днями всё чаще и чаще видеть ночные порождения зла… Ты можешь спасти себя, своих близких… Можешь спасти любого, на кого укажешь… Хозяйка не тронет. Будь с нами, и Хозяйка наградит тебя.

   - Нет, - сказала я, с тоской думая о том, что начинался-то вечер так приятно: пошли компанией в парк развлечений, повеселились вволю, лучше узнали друг друга, сдружились даже... Я вздохнула. Убрала костистую голень под пальто, а сама слегка размяла пальцы, стараясь делать это незаметно.

   - Ведьма, - выдохнул вампир. Его голос изменился, лицо исказилось, и сейчас я не знала, говорит ли со мной сам раскрашенный парень или его Хозяйка.

    Он наклонился и, взяв обе мои руки в свои, развёл их в стороны и надёжно придавил ладони к сиденью. Я дёрнулась, но… Вампир он или нет, но сила у него была немаленькая. И не только физическая. С горечью почувствовала, как мои кисти под его руками стали неметь, теряя накопленный магический заряд.

    Эх, не успела. А если бы успела? Куда мне бежать в замкнутом мирке одного отдельно взятого ночного кошмара?

    Вампир посмотрел прямо на меня, и я задохнулась, потому что наконец-то увидела его глаза. Вернее, то, что было вместо них – затягивающая в себя чёрная бездна, в которую можно было падать бесконечно, потеряв счёт времени.

   - Ведьма, - повторил… тот, кто сидел передо мной. Называть его парнем было уже как-то… нелепо. – Не сопротивляйся.

    Я – школьный маг, я – маг, я – маг. Я не поддамся панике, упорно вползающей в меня вместе со звуком его голоса, вместе с его взглядом, вместе с его давящим прикосновением.

   - В твоём мире таких, как ты, боятся и ненавидят. Мы знаем, - он шепнул мне это практически в ухо.

    Я – маг… маг. Онемение с рук плавно спустилось вниз, в оцепенении застыли ступни, голени, бедра… Он меня что, парализует?!

   - Ведьма, - промурлыкал ночной кошмар, - такая сильная. А если так?

    Он легонько подул мне в волосы, и леденящая дрожь прошла по позвоночнику, медленно, но верно обездвиживая и его.

    Я – маг. Я – маг, я …. Я – всего лишь школьный маг. Самоучка. Моя сила заблокирована. И мне семнадцать. Мне всего семнадцать! Каковы мои шансы против древнего зла, полномочный представитель которого сейчас издевается надо мной?!

   - Таких как ты, здесь сжигают на кострах или используют в своих интересах, - продолжал кошмар. Его лицо, за исключением глаз, сохраняло всю свою привлекательность и притягательность. И от этого становилось ещё страшнее. Но я не сдамся. Не сдамся.

   - Зачем тебе такой мир? – вкрадчивым голосом осведомился он. Или его хозяйка, я их теперь не различала.

    Двигать я могла уже только головой. Так себе ощущения – чувствовать своё тело, но не управлять им. Паника была уже совсем рядом, уже приветливо заглядывала мне в лицо, уже сбивала дыхание, уже участливо обнимала за плечи…

    Я – маг. Я…

   - Сделаем его нашим и изменим! – выдохнул кошмар, приблизив лицо вплотную.

   - Да пошёл ты! – зло и отчаянно ответила я и со всей оставшейся силы мотнула головой, двинув ему в скулу.

    Кошмар рассмеялся: тихо, доброжелательно, и от этого мурашки по моей спине остановили свое робкое ползанье, перестроились и замаршировали строем.

    Он снова приблизился вплотную, и это жутко раздражало.

   - Знаешь, как мы поступим? – доверительно заговорил он. - Я запру этот мир и тебя в нём. Ты будешь кататься в старой дребезжащей тележке по мёртвому лесу год, два, три, может быть, пять… Изучишь каждую ветку на голых деревьях, каждую трещину на надгробиях, станешь беседовать по душам с луной и здороваться с костями. От темноты твои глаза ослабнут, а кожа посереет, но ты не умрёшь.

    Он улыбнулся и, почти прижавшись щекой к моей щеке, вкрадчивым, обволакивающим и очень уверенным шёпотом закончил:

   - А когда тебя все забудут, и ты сама себя забудешь, я вернусь. И на этот раз, обещаю, ты совсем по-другому встретишь и меня, и моё предложение.

    И тогда я закричала.

***

- Анжел! – голос Каширского заставил меня открыть глаза.

   - Анжел! - меня хорошенько встряхнули