Оглавление
АННОТАЦИЯ:
Как из милой провинциалки сделать городскую фурию?
Легко! Достаточно завещать девушке огромное состояние и… помереть.
Именно так и поступила Дунканара Кэбот, троюродная бабушка Итары.
Теперь девушке с рысью в компаньонах предстоит обжиться на новом месте, погасить долг магическому обществу «Магнус», помешать гномьему банку арестовать счета, а богатому соседу не дать возможности перекупить ее землю.
Вот только на новом месте Итаре не снятся женихи. Ей снятся кошмары, а неприятности сыплются, как из рога изобилия.
Но никто не сломит дух провинциалки, ибо ведьмы абы кому своё наследство не оставляют.
ПРОЛОГ
– Ваши дети у меня! – рявкнула я вместо «здрасти» откликнувшемуся на вызов мужику.
Мужик сосредоточился на мерцающей голограмме, создаваемой кристаллом связи, побледнел, и я даже не могу винить его за это. Просто кристалл, как и сам дом, доставшийся мне от троюродной бабки в наследство, был паршивым. Таким же паршивым было и мое настроение, а потому вид я имела грозный и с легкими помехами.
– П-п-простите? – заикаясь, выдавил счастливый папашка.
Вспомнила девятилетних близнецов, разнесших курятник, лишивших петуха некогда шикарного черного хвоста и напугавших до нервной икоты ручную рысь. И все это за каких-то неполных полчаса пребывания в доме.
Ну уж нет, господин Заленвах. Прощения вы не дождетесь!
Я такую компенсацию стребую за ваших «ангелочков», что служащий гномьего банка прослезится от жадности, выдавая мне всю сумму разом. Да мне придется арендовать тележку, чтобы довезти деньжата до дома. И охрану, потому что звон монет соберет на моем пути всех воришек Холдона.
– Ваши дети… – ох, чуть не сказала пару смачных эпитетов, характеризующих этих неугомонных чадушек. – Ваши дети у меня, – повторила уже озвученное, с акцентом на последнее слово.
И вот любой здравомыслящий родитель сообразит, что по логике его дети не могут находиться у чужой тетки, а значит, надо срочно бежать по указанному адресу и забирать пацанов, рассыпаясь в благодарностях и извинениях приютившей их хозяйке.
Но не этот субчик! Папашка явно не понимал намеков и полутонов.
– Что вы хотите? – проблеял «счастливый» отец, затравленно озираясь.
Компенсацию хочу! За моральный и физический ущерб, нанесенный моему психическому здоровью, дому и всем его обитателям.
Воспитание, увы, не позволяло высказать эту в высшей степени крамольную мысль вслух, однако живой мимики оказалось достаточно.
– О какой сумме идет речь? – уточнил Заленвах, покусывая нижнюю губу.
Прищурилась, стараясь сквозь помехи оценить платежеспособность собеседника.
Состоятельных клиентов ко мне приходило немного, и оставляли они, увы, не деньги, а неприятный скептический душок, который приходилось неделями проветривать. Решив, что карие глаза, большой орлиный нос и зачесанные назад жиденькие волосенки ничего хорошего не сулят в смысле готовности раскошелиться отца двух маленьких бесов в человеческом обличье, я махнула рукой и велела:
– Приезжайте. На месте потолкуем.
Господин Заленвах покосился куда-то влево, словно прислушивался к голосу незримого для меня собеседника, и быстро кивнул. Я тоже слегка отвлеклась, так как на кухню прокралась рысь. Точнее, Рекс. Если уж совсем придираться, то крупный самец рыси, по какому-то нелепейшему из всех возможных обстоятельств ставший моим домашним питомцем.
Припав светло-коричневым брюхом к полу, Рекс целеустремленно крался в сторону оставленной без присмотра глубокой миски. В эмалированной посудине размораживался шмат мяса, который я планировала разделить пополам и зажарить на ужин. На наглой морде застыла решимость придаться пороку воровства и обжорства, оставив любимую хозяйку без ужина.
– Я смогу приехать к вам в течение часа, но сперва хочу увидеть сыновей и убедиться в их безопасности.
Рекс ускорился, подцепил когтями край миски, но я успела раньше. Выхватив добычу прямо из-под носа предвкушающего удовольствие кота, поняла руку с куском мяса повыше и вежливо улыбнулась Заленваху.
– Увидеть сыновей? – повторила я, сосредотачиваясь на просьбе. – Да… конечно!
Взгляды присутствующих скрестились на кусе мяса. Рекс горько взревел, собеседник схватился за сердце, я тихонько ругнулась, так как бифштекс дико морозил пальцы.
Заленвах как-то подозрительно захрипел, выдавая свою впечатлительность, а разобиженный кот не придумал ничего лучше, чем боднуть хозяйку под коленки. С грациозностью обвала в горах я завалилась вперед и толкнула кухонный стол. Кристалл связи закачался на подставке, изображение отца двух крайне разрушительных мальчишек заметалось из стороны в сторону и накренилось. В тщетной попытке схватить переговорное устройство я выбросила вперед свободную руку, но средство магической связи ловко выскользнуло из пальцев, перекатилось по столу, как тренированный боец разведки, и с ехидным бряцаньем упало на пол.
Как бы я ни старалась после, но воскресить поднятый кристалл так и не удалось.
– Брысь! – в сердцах прикрикнула я на Рекса, замахиваясь полотенцем.
Кот подобрал слюни и кинулся вон из кухни. В коридорчике беглеца ощутимо занесло, задние лапы сложились, и немаленький котик шмякнулся на хвостатый зад. Подобрался, ловко вскочил, проехал на разъезжающихся лапах по мыльной луже, натекшей из ванной, и с громкими завываниями скрылся где-то в недрах дома.
Со стороны коридора послышался довольный смех близнецов.
Да что эти дети опять начудили!
Ругнувшись, я закинула мясо в тазик, тазик – на полку, и выскочила из кухни.
Оскальзываясь и придерживаясь за стеночки, пробежала по узкому коридорчику и ворвалась в ванную, где плескались пригретые по доброте душевной пацаны.
– Флот, готов-сь! Из всех орудий по вражескому десанту… ПЛИ!!!
Вот зря я решила ворваться в зону боевого сражения.
Лучше бы стояла себе на крыльце, мяла в руке белый платочек и морально готовилась к встрече с отцом семейства. Хотя нет, платочек –перебор. Еще решит, что это знак моей безоговорочной капитуляции перед детским обаянием.
Короче, лучше бы переминалась на крыльце да подсчитывала убытки. Тогда бы точно не получила залп мыльной воды прямо в лицо.
«Все, баста! Больше я никого с улицы не подбираю», – мысленно зареклась я.
– Ой, тетя Итара, простите! – вроде как даже испугались пацаны.
У меня глаз задергался, не то от попавшего в него мыла, не то от зловещего «тетя Итара». Нет, ну какая из меня, девятнадцатилетней девушки, тетя! Ответ – хреновая, так как даже с двумя паразитами управиться не смогла.
Нащупав руками какой-то подозрительно знакомый кусок ткани (надеюсь, это не моя любимая блузка цвета оскорбившегося поросенка), быстро вытерла лицо и только теперь продрала отказывающиеся сталкиваться с реальностью глаза. Уж лучше бы стояла в неведении прикрытых век.
– Какого!..
Комната утопала.
Пена выливалась из переполненной раковины, покрывала кафельные стены, точно причудливый мох, опасно свисала с потолка. Всюду валялись дорогие женскому сердцу флакончики с кремами, умывалками и дорогими, восстанавливающими природный блеск волос бальзамами. Зеркало запотело, а пол напоминал вышедшую из берегов реку, чье течение плавно несло игрушечную резиновую утку, с которой обычно купался Рекс, в сторону выхода.
В центре этого безобразия стояли два шкодника и профессионально имитировали раскаяние. Мокрые с головы до ног, с розовыми махровыми полотенцами, повязанными на манер плащей полководцев, и искорками счастья в глазах.
Нет, я больше не могу. Ведь попросила просто помыть руки после улицы, а они что устроили?
– Вы… вы… – язык наотрез отказывался выражаться цензурно.
Пришлось сделать вдох-выдох, напомнить себе о господине Заленвахе, спешащем на выручку близнецам, и приписать к сумме компенсации еще один нолик. Сразу как-то немного полегчало. По крайней мере, желание убивать несовершеннолетних чуток отпустило.
– Баталия окончена полным разгромом флотилии, – громогласно объявила я. – Воду выключить. Полотенца и мокрую одежду снять и повесить сушиться. И чтоб без глупостей! Понятно?
– Понятно!
Оставив близнецов переодеваться, я выскочила в коридор, сорвала с трубы отопления подсохшую тряпку и принялась собирать натекшую воду.
Что за невоспитанные дети… Шмяк! Куда только родители смотрят… Шмяк! Уже сейчас на шее сидят, свесив ножки, а что в шестнадцать будет…
Полностью увлеченная злыми мыслями, я никак не отреагировала на тихий звон стекла и легкий скрип половиц, привычно списав звуки на неугомонного Рекса, исследующего новую территорию, но проигнорировать истеричное квохтанье куриц, мужские голоса «окружай!» и звук бьющихся на веранде окон уже не смогла.
– Рекс, на нас напали! – всполошилась я. – Рекс! Рекс?!
Оглянулась. Кот стоял на кухонном столе, поджав куцый черный хвостик, и давился мясом.
– Рекс! – подавилась я возмущением.
В меня кто-то врезался и повалил на пол.
– Именем императора, вы арестованы!
На заведенных назад руках щелкнули магические кандалы. Послышались тяжелые мужские шаги, и уже другой голос, более низкий и хриплый, сообщил:
– Вы обвиняетесь в похищении несовершеннолетних детей с целью шантажа крупного должностного лица. Что вы можете сказать в свое оправдание?
В наступившей тишине был отчетливо слышен лишь стук моего лба, отчаянно бьющего о скрипучую половицу, да надсадный кашель подавившегося Рекса.
А ведь всего неделю назад я считала, что мне крупно повезло…
ГЛАВА 1. Богатство
– Рекс, мы богаты! – вопила я, прыгая на постели и победно размахивая полученным уведомлением.
Рекс задрал кошачью морду, посмотрел на беснующуюся от счастья хозяйку и широко зевнул. Он не верил в удачу.
После двух дней сборов и демонстративных хлопаний дверьми я с помпой покинула крохотный поселок со звучным названием «Мтыщи», где провела большую часть сознательной жизни. День пути в многоместной повозке, скудный ужин и ночлег в привокзальной гостинице, многочасовое путешествие по железной дороге, и восторженная провинциалка с рысью на поводке прибыла в Холдон. На минуточку, четвертый по популярности городок империи.
И вот тут-то и настал мой черед усомниться в собственном везении.
– Рекс, да нас облапошили! – возопила я, перечитывая строки послания от нотариуса.
Буквы с идеальными вензелями сообщали, что Дунканара Кэбот, являвшаяся моей троюродной бабушкой, скончалась во цвете старости, чуть-чуть не дотянув до заветной сотни. Не знаю уж, чем там руководствовалась старушка (надеюсь, не маразмом), но передала мне, Итаре Кэбот, в наследство все свое движимое и недвижимое имущество. Далее стояла такая круглая и внушительная сумма от независимого оценщика, что мой теперь уже бывший начальник, заглянувший через плечо, когда я перечитывала послание, подавился и долго кашлял, пытаясь не помереть от зависти.
«Чудесный жилой коттедж…», о котором писал нотариус, оказался старенькой постройкой из темного дерева, с покосившейся крышей и заколоченными окнами.
«…в самом центре города…» – если только глубоко историческом центре, потому что полупустой и забытый даже дачниками частный сектор где-то на задворках мало смахивал на сердце Холдона.
«…с просторным садом».
Оторвалась от чтения и мрачно глянула через забор на захламленный и загаженный двор.
– Ко-ко? – неуверенно поздоровался черный петух.
Я в ужасе разглядывала десяток кур, гулявших по двору. Застывшие от потрясения несушки таращились на живую рысь, сидящую возле моих ног. Рекс облизывался.
Судя по взгляду, бросаемому на обалдевших пеструшек, кот уверовал в богов удачи.
– Госпожа Кэбот? Итара Кэбот?!
– Ась?
Я стремительно развернулась и едва не столкнулась с невысокой девушкой в темно-сером пальто. Ее волосы приятного медового оттенка кружились на легком ветру, усыпанный веснушками нос безостановочно шмыгал, а глаза смотрели с равнодушием истинного горожанина.
Незнакомку даже прижавшийся носом к забору Рекс не смутил. Мол, подумаешь, рысь, эка невидаль! В прогрессивном Холдоне и не такое встретишь.
– Добрый вечер, меня зовут Кларисса Стаук, я временная помощница главы нотариальной конторы «Смерть и Ко».
– «Смерть и Ко»? – опешила я.
– Легко запомнить, сложно забыть! – отрапортовала рекламный лозунг девушка.
Вот уж точно не забуду.
– Идемте, я покажу вашу будущую собственность.
Подхватив дорожную сумку с нажитым добром, я дернула за поводок Рекса и поспешила следом за целеустремленно шагающей девушкой.
– Наша контора чтит и скрупулезно выполняет последнюю волю своих клиентов. После похорон Дунканары Кэбот, в соответствии с завещанием покойной, вокруг дома включили охранную магическую сеть… Вы ведь владеете магией?
– Немного, – скромно завуалировала я диагноз «полный магический ноль».
– Должна предупредить, что поставленный барьер имеет необычную структуру. Здесь, как в матрешке, три уровня защиты: оградительный периметр по забору, купол вокруг дома, и, собственно, сам дом… Держите ключ.
Я уставилась на бледно-красный огрызок кристалла, прикрепленного к длинной цепочке, которую, судя по всему, предлагалось вешать на шею. Взяла, с невозмутимым видом потыкала этой штуковиной в проржавевшую замочную скважину и только потом обнаружила в калитке предназначенное для кристалла углубление.
Спрашивается, зачем называть ключом то, что надо совать в нишу, а не проворачивать в замке? И почему эта хрень в форме правильных многогранников не лезет в положенное для нее место!
Под невозмутимым взглядом временной помощницы главы нотариальной конторы «Смерть и Ко» я где-то с минуту чертыхалась, возмущенно сопела, пытаясь впихнуть невпихуемое.
– Готово! – воскликнула я, таки совладав с кристаллом.
Магическое поле погасло, и стало очевидно, что барьер удерживал не грабителей, а забор!
Кх-р! – раздалось сразу с нескольких сторон, и три секции одновременно обрушились на землю. Рекс испуганно икнул, петух забил черными крыльями, курицы рванули прочь, я раскрыла от изумления рот, а невозмутимая Кларисса открыла калитку.
– Итак, давайте ознакомимся с наследством, – объявила она, вынимая папку с копией завещания. – По завещанию к вам переходят… Зимний курятник на десять персон, 1 штука. Куры редкой декоративной породы чернокожая Ам-ням, 10 штук. Петух тире хозяин тире хранитель, 1 персона.
Все еще питающая надежды, что это дурной сон, я зашла в новые владения. Одернула Рекса, вознамерившегося приветливо пожать зубы на шее петуха, и привязала обиженного котика к стволу неопознанного садового деревца. Краем глаза заметила, что за нами подглядывает немолодая дамочка с газовым платком, повязанным поверх накрученных бигуди. Поняв, что ее рассекретили, шпионка ухнула вниз, под защиту изгороди, и поспешно ретировалась.
Ну здравствуй, главная сплетница двора. Очень надеюсь, что ты не из тех, кто слышит краем уха, видит краем глаза, а додумывает по принципу «работай, воображение, на полную».
Под монотонное перечисление Клариссы «…сирень драчливая, 1 штука, садовый инвентарь, 7 штук…», я кое-как вернула выпавшие элементы забора в исходное положение и закрепила валяющимся на земле куском бечевки. «Петух тире хозяин тире хранитель» с тоской посмотрел на заделанные бреши, попрощался с шансом на спасение и повел курочек в курятник.
– …трехколесная тачка с обмотанными изолентой ручками, 1 штука. На этом список из Приложения А закончен, можно переходить в дом! – победно шмыгнула носом Кларисса, переворачивая очередной листок перечня и направляясь к крыльцу.
Я многообещающе глянула на притихшего Рекса и поплелась следом.
Уж не знаю, кто оказался столь скрупулезен – бабка или нотариус, оформлявший завещание, но столь подробный перечень меня, мягко говоря, напрягал. Просто я семь дней добиралась до Холдона! Мне бы помыться, поесть и спать завалиться, а тут тачки, петухи и драчливые кусты…
Кристалл отпирал не только калитку, но и дверь, поэтому игру «попади в паз с десятой попытки» пришлось повторить. Где-то на двадцатом разе и особо забористом ругательстве, сорвавшемся с губ, кристалл неожиданно потеплел и сам скользнул в положенное углубление. Дверные петли издали нечто среднее между скрежетом вилки по стеклу и игрой моей сестры на скрипке. Вышло крайне омерзительно.
Под монотонный бубнеж временной помощницы главы нотариальной конторы «Смерть и Ко» я вошла в предбанник и окончательно убедилась в том, что меня облапошили. Как пить дать облапошили!
Стоило переступить порог, как старенький домик меня поприветствовал.
Нет, я еще понимаю, когда к ногам девушки кидают цветы и даже помидоры. Но подковы! Подковы – это перебор.
Идти дальше как-то разом перехотелось. Вот я и стояла, разглядывая толстый слой серой пыли, в котором, словно дамы на перинах, томно возлежали три подковы на счастье. Судя по их скрученности, счастье в этот дом так и не заглянуло.
– А как давно умерла моя троюродная бабка?
– Четыре года назад.
– Вам потребовалось аж четыре года, чтобы разыскать пустой конверт, написать на нем мой адрес и отнести на почту? – не сдержала я ехидства.
– Что вы! На это ушло от силы полчаса, – отозвалась Кларисса с вежливой улыбкой канцелярской крысы.
– Тогда что вы делали все оставшееся время?!
– Искали новый офис, придумывали название, нанимали сотрудников, судились с внуком покойной, пытавшимся оспорить завещание, – перечислила девушка и открыла приложение Б.
Я быстро прошлась по комнатам, знакомясь с обстановкой.
На втором этаже обнаружилась холодная комната, поделенная надвое самодельной перегородкой. Из разбитого окна в комнату задувал ветер, теребя серые от грязи занавески. На старой железной кровати, занимавшей половину отгороженного пространства, валялось скомканное одеяло и плесневелая подушка. Углы густо заросли паутиной.
– …библиотека редких гримуаров, 71 том, идеальное состояние. Серия любовных романов «Вампир и институтка», 13 потрепанных томиков в мягкой обложке. Призрак ехидного хомяка, 1 штука… – монотонно бубнила Кларисса, пока я осматривалась.
– А без призрака никак? – робко пошутила я.
– Предлагаете вычеркнуть?
Временная помощница главы нотариальной конторы «Смерть и Ко» посмотрела на меня таким тяжелым взглядом, что я не рискнула настаивать.
Мы спустились вниз.
Под лестницей пряталась совмещенная с туалетом ванная. Кран над мойкой издал предсмертный хрип, пару раз кашлянув ржавчиной, а потом послушно исторг ровный поток воды. Но как бы старательно я не крутила краны, складывалось ощущение, что оба отвечали за подачу холодной воды. Еще внизу обнаружилась крохотная кухня с выскобленным добела столом, комната с выходом на задний двор и застекленная терраса. Вся мебель была накрыта простынями или старыми пледами, поэтому создавалось впечатление, что дом полон призраков.
И это отнюдь не безобидные хомячки!
– На этом все. Подписывайте, – заявила Кларисса, протягивая кожаную папку с копией завещания. Когда на бумаге оказался мой неуклюжий росчерк, временная помощница главы нотариальной конторы «Смерть и Ко» профессионально улыбнулась.
– Поздравляю вас, Итара Кэбот. Отныне вы хозяйка этого чудесного места.
За окнами ехидно прокукарекал петух.
ГЛАВА 2. Ловушка
Только когда девушке плевать на молодого и жутко симпатичного мужчину, она способна быть естественной. И вот простой пример из жизни.
Едва я переступила порог кабинет банковского служащего, как была очарована смоляными волосами, глубоким взглядом карих глаз, смотревших на меня с нескрываемым обожанием. Однако, как только стало ясно, что обожали не мою неземную красоту, а глупость, то из меня поперла истинная природа.
Для начала я впала в ярость.
– ЧТО???
От вопля задрожали стекла, хрустальный приз «Лучший сотрудник» и сам сотрудник.
Но давайте по порядку.
Ночь на новом месте прошла под тревожные скрипы и стоны старенького дома, поскуливание Рекса, свернувшегося в ногах. В результате я проворочалась до восхода, а стоило сомкнуть веки и начать медленно погружаться в положенный сон, как зазвучало предельно язвительное:
– Курареру-у.
Мало того, что петух черный, так еще и кукарекает неправильно!
Невыспавшаяся и помятая, я выпустила по малой нужде Рекса во двор и, позевывая, поползла на кухню, чтобы заварить чайку.
Но сегодня все явно сговорились против провинциалки с бабушкиным наследством.
– А-а-а!!! Демоны!
Накинув пальто прямо на ночнушку, я выскочила на крыльцо и заметила улепетывающего со всех ног пожилого мужчину в форме почтальона. Тяжелая сума била по внушительным ягодицам, а пухлые ноги бежали с такой скоростью, словно работник почты планировал стать новым рекордсменом.
– Демоны! Демоны! – неслось на всю улицу.
От калитки с видом победителя чинно вышагивал Рекс, неся хозяйке смятый листок уведомления.
– Балда, – пожурила я довольно мурлыкающего кота и расправила чуть обслюнявленную бумажку:
– Какого…
Собравшись в рекордные сроки и строго-настрого наказав Рексу не охотиться на кур, я выскочила из дома и помчалась по указанному в завещании адресу.
Работники центрального гномьего банка приняли меня с радушием, выслушали и препроводили в отдельный кабинет, где уже ждал молодой и невероятно привлекательный мужчина.
Он проворно выдвинул удобное кресло, осыпал комплиментами и начал что-то говорить, но я как зачарованная сидела и любовалась смоляными волосами, глубоким взглядом карих глаз, смотревших на меня с нескрываемым обожанием.
– Вы ничего не получите! – заявил мужчина, сошедший со страниц самого сладкого и пылкого любовного романа.
Я так растерялась, что не сразу разобрала сказанное.
– Кто?
– Вы.
– Я?
– Да. Вы.
– Но мне оставили огромное наследство!
– И вы его не получите!
Банковский служащий одарил меня улыбкой, разбившей не одно женское сердечко, но я осталась равнодушна. Розовая пелена спала, голову подняла подозрительность.
– Позвольте, я уточню, – процедила сквозь зубы. – На счету моей троюродной бабки лежит баснословная сумма денег?
– Все абсолютно верно!
– А еще… – мой взгляд упал на табличку с именем. – Многоуважаемый Бенедикт Бирин, вы заявили, что я, ее законная наследница, не могу воспользоваться этим состоянием.
– Так и есть.
Захотелось взять стул и случайно опустить его на голову служащего.
Ох, кто-нибудь, объясните, за что собеседнику дали «Лучшего сотрудника»? Не за смазливую же мордашку!
Нет, я бы еще поняла, будь это скромное рядовое отделение родного Мтыщи, но мы в гномьем банке, расположенном в центре Холдона. А, как известно, гномы нанимали к себе только высококлассных скуперд… в смысле, специалистов.
Пока я недоумевала, банковский служащий сунул мне гору непонятных бумаг.
– Взгляните сами… Согласно вот этому пункту завещания, вам переходит дом и иное имущество, указанные в приложениях А и Б. Однако… – он переворачивает скрепленный договор и тычет в другой абзац. – Дунканара Кэбот оставила распоряжение относительно своего счета… Вот, читайте: «Итара Кэбот получит доступ к счетам только после того, как проживет в оставленном доме девяносто дней. Если по каким-то причинам этого не произойдет, то сотрудник нашего банковского отделения перенаправит все средства с ее личного счета на благотворительность».
– Но подождите!
Я вытащила из сумки полученное утром уведомление и потрясла им.
– Здесь говорится, что Дунканара Кэбот задолжала магическому обществу «Магнус» весьма внушительную сумму, и я обязана начать ее погашать в течение ближайших пары недель, иначе мое имущество арестуют и продадут с торгов!
Бенедикт Бирин даже не взглянул на снятое с моего забора уведомление.
– Верно.
– Но это даже не мой долг!
– Наследник всегда отвечает по долгам наследодателя в случае принятия наследства, госпожа Кэбот.
– Но у меня нет такой суммы!
– Значит, сначала вы потеряете дом, а через три месяца – все оставленное в наследство состояние, – заявил прохиндей в белоснежной сорочке.
И вот тогда-то меня и покинула выдержка.
Я вскочила со своего места и озверела.
– ЧТО???
От вопля задрожали стекла, хрустальный приз «Лучший сотрудник» и сам сотрудник. Со стола банковского служащего взлетело все, что не было приколочено бдительными гномами. Бумаги со зловещим шелестом кружились вокруг люстры, степлер угрожающе щелкал в опасной близости от уха Бенедикта Бирина, а ручки и карандаши, словно пики рыцарей, нацелились на белоснежную рубашку служащего. Пресс-папье завис над головой со смоляными волосами и опасно покачивался, ожидая момента приласкать господина красавчика.
Сама не поняла, как это случилось. Раньше никогда не наблюдала за собой вспышек магии, да и такой дикой агрессии, если уж быть совершенно честной.
– За-за-зачем же так во-во-волноваться? Вот. Выпейте водички!
Заикающийся, трясущийся и мигом утративший свою привлекательность сотрудник банка протянул мне стакан. Стакан ходил ходуном в его ладони, вода выплескивалась на манжеты белоснежной рубашки, но я не обращала на него внимание – глаза застилала пелена.
Выбив стакан, я наклонилась и сцапала растерянного Бенедикта Бирина за грудки.
– Ни черта ты не получишь! Ни ты, ни этот банк, – прошипела прямо в лицо. – Не видать вам моего домика и бабулиных средств. Понял? Вы не с той связались! Я – Кэбот, а мы не признаем поражений!
– Да! Да! Я понял! Понял!
Опомнившись, выпустила мужчину, рухнувшего в кресло как куль с мукой. Схватила сумочку и вылетела в коридор.
– Невоспитанная деревенщина! – понеслось мне вслед.
Никак, опомнился.
– Жулик! – не осталась я в долгу.
– Дикая деревенская баба!
Я вернулась в кабинет.
– Мтыщи – это поселок городского типа! – проорала в открытую дверь и так ею напоследок шандарахнула, что внутри послышался звон.
– Мой приз! – истерично взвизгнул лучший сотрудник.
А я заметила бегущую по коридору охрану и поняла, что пора делать ноги.
ГЛАВА 3. Неурядицы
Домой я не пошла. А смысл? В крови бушевал адреналин, душу окрыляла жажда членовредительства, а руки сами собой складывались в кулаки. И вот как я в таком состоянии вернусь к Рексу и курам?
Нет, энергию следует выплескивать в правильное русло!
Полная запала действовать, я наведалась в магическое общество «Магнус».
– У вас две недели для внесения первой выплаты, а после дом уйдет с торгов, – припечатала сотрудница магического общества, больше похожая на угрюмого падальщика, чем на канцелярскую крысу.
Что ж, за внешне милым фасадом здания не всегда прячутся милые люди.
Выскочив из кабинета, я решительно зашагала по коридору. Скандалить.
Скандалила по уму. То есть официально.
Накатала такое количество жалоб и протестов в различные инстанции, что под конец даже рука разболелась.
После магического общества заскочила в нотариальную контору «Смерть и Ко». Около часа торчала в приемной, пытаясь выцепить главного или его помощницу, Клариссу Стаук. Но проще объяснить котлетам первый закон электродинамики, чем добиться внятного ответа от сероглазой секретарши, читающей модные журналы под столом.
Оголодав и окончательно взбесившись, я решила сменить тактику. Для этого разыграла сценку «Я возмущена, вернусь завтра» и покинула контору, громко хлопнув дверью. Перебежала через оживленную улицу и нырнула в первое попавшееся кафе.
Заняв столик ближе к окну, я нервно кусала пончик в шоколадной глазури, прихлебывала вот уже четвертую чашку кофе за день и пристально следила за парадным входом «Смерть и Ко».
Мои старания были вознаграждены где-то через полчаса бдений, когда у парадной нарисовалась воркующая парочка. И угадайте, кто имел наглость прилюдно выражать эмоции?
Одетый с иголочки красавчик банка, с которым я имела сомнительную честь познакомиться утром, и временная помощница «Смерть и Ко». Парочка обнималась, громко смеясь в ожидании транспорта.
Гады! Небось обсуждаете, на какую «благотворительность» пойдут мои денежки.
Вне себя от негодования я подскочила со своего места и побежала к выходу, в надежде перехватить сладкую парочку негодяев. Столкнувшись с каким-то представительным мужчиной и едва не сбив горшок с разросшимся фикусом, выскочила на улицу. Увы, но Бенедикт Бирин и Кларисса Стаук уже успели запрыгнуть в подкативший экипаж.
Это была обычная городская карета, но мое воображение сделало из нее мрачный катафалк с лохматым чертиком на козлах и парочкой веселящихся демонов в качестве пассажиров. Грохот колес уже давно стих, а я все еще слышала злодейский хохот.
Злая, с колотящимся от количества выпитого кофе сердцем, я вернулась в кафе и со вздохом опустилась за столик.
Нет, какая все-таки интересная вырисовывается схема!
Нотариальной конторе «Смерть и Ко» требуется аж четыре года, чтобы написать законной наследнице. За это время долг магическому обществу «Магнус» разрастается, из пустячковой суммы становясь неподъемной для девушки из глубинки типа Мтыщи.
Дом продают, часть средств идет на погашение задолженности, остаток – если он будет, конечно, – отдают наследнице.
Условия завещания не выполнены, поэтому Бенедикт Бирин, оговоренный в завещании представитель банка, становится распорядителем наследства, и кто знает, что именно этот жук понимает под словом «благотворительность»!
Ничего-ничего, господа аферисты. Вы еще не знаете, с кем связались.
– Это вам, госпожа. – Официантка поставила на столик тарелочку с роскошным десертом, склонилась и прошептала: – Комплимент от мужчины, с которым вы столкнулись.
– Серьезно?
Я откинула длинные волосы, чуть отклонилась, чтобы взглянуть на пострадавшего. Да, именно пострадавшего, ибо столкновение с торопящейся женщиной по ощущениям сравнимо лишь с удовольствием от удара битой в живот. А я торопилась. И сильно.
Что ж, мужчина… разочаровал.
Да-да, вот так взял и с первого взгляда подвел.
Он был молод, но жесткие, небрежные, лишенные мягкой красоты юношества черты лица старили и делали его облик суровым. Широкоплечее, явно тренированное тело, казалось, неуютно ощущало себя в деловом темно-синем костюме.
Но что хуже всего – он оказался блондином.
И это был не плебейский блонд с желтоватым отливом, как на моей непутевой головушке, а настоящий холодный оттенок с серебристыми бликами. И ладно волосы! Это я, может, еще как-то и пережила, но глаза! Синие и яркие, не в пример моим – тускло голубым.
Короче, я завидовала.
Мужчина не сводил с меня взгляда, тревожа и волнуя наивную дурочку в глубине моей души. К счастью, в этот момент я заметила на столике перед ним кожаную папку, чей уголок испачкали меловые разводы, а рядом высокий стакан с холодным кофе.
Фу! Ну кто мешает горячие напитки со льдом?
Правильно, извращенцы!
А мне с такими не по пути.
Усмехнувшись, я отсалютовала чашкой слишком красивому блондину, победно пригубила обжигающий кофе, после чего демонстративно отодвинула десерт и придвинула стопку салфеток.
Выкинув из головы все посторонние мысли, карандашом для глаз – просто больше ничего под рукой не оказалось – набросала план действий, а после поспешно поднялась и, игнорируя настойчивый взгляд незнакомца, двинулась домой.
А дома меня ждали… неприятности.
Неприятности выстроились вдоль забора в самую настоящую очередь и, шумно переговариваясь, поджидали меня. Заприметив в толпе почтальона, который возмущался громче остальных, я малодушно попятилась, намереваясь обойти недовольных и тишком перелезть через забор с другой стороны, но была схвачена цепкой женской ручкой.
– Помогите! Умоляю, помогите! – взмолилась немолодая женщина.
– Аааа! – пропел драматическим тенором кулек с младенцем у нее на руках.
– Что случилось? – волнение передалось и мне.
– Настойку. Срочно настойку! – огорошила женщина, качая не закрывающего рот малютку.
– Какую настойку?
– Что? Еще не варили? – невпопад ответила мамочка, стараясь переорать беснующегося младенца. – Да как же так! Я уже четыре ночи нормально не сплю, а вы до сих пор не сварили!
Я опасливо покосилась на очередь возле собственного забора – еще обернутся, привлеченные шумом.
– Прошу, не кричите, – попыталась утихомирить если не ребенка, то хотя бы мамашу. – Вы, наверное, что-то перепутали. Я ничего не продаю и не варю.
– Госпожа Кэбот, у меня третий спиногрыз, я знаю все ведьминские лавки в городе, – снисходительно глянула собеседница.
– Но я не ведьма!
Малыш шумно втянул в легкие воздух и выдал еще один протестующий вопль, мамашка ругнулась и перекинула карапуза на другую руку.
– Тогда передайте госпоже ведьме, что я приду завтра! – крикнула она и поспешила прочь.
Проводив ее взглядом, я воровато оглянулась на свой домик и нырнула на соседнюю дорожку, которая вилась между домами.
Еще вчера меня поразило отсутствие соседей и подозрительная тишина, окружающая мой новый дом, но незапланированная прогулка по частному сектору поставила все на свои места.
Итак, подстава номер раз – участок, оставленный мне в наследство, с трех сторон примыкал заборами к соседям, а значит, возможность проскользнуть незамеченной через заднюю калитку улетучилась так же быстро, как обманчиво теплое весеннее солнце. Подстава номер два – все три участка были выкуплены, строительная техника стояла на подъездной дорожке, ожидая своего часа. Тут и там мелькали немногочисленные фигуры рабочих.
Ну, просто зашибись.
Теперь мое утро будет начинаться не только с воплей почтальона и криков петуха, но и с радостного дребезжания перфораторов.
Пока я обходила владения, наступил вечер, и толпа незаметно разошлась по своим делам. Спрашивается, вот чего они все тут толкались и почему разошлись?
Юркнув за калитку, я мельком глянула в сторону курятника и застыла.
Словно культурист на турнике, Рекс, поджав задние лапы и хвост, висел на ветке, для надежности вцепившись в ту зубами. Внизу с видом философа стоял черный петух и гипнотизировал взглядом пушистый зад.
– Мяу! – грустно поприветствовал хозяйку Рекс, выпуская ветку из пасти, за что и поплатился.
Петух взвился вверх, словно черная тень, издал вопль, более приличествующий издыхающему вепрю, чем миниатюрной птице, и клюнул рысь в мохнатую ляжку. Рекс взвыл от боли и попытался лягнуть обидчика лапой, но тот уже отпрянул, воинственно кудахтая. Рысь зашипел в ответ, удобнее перехватывая передними лапами опору.
Ветка не выдержала перегруза и с хрустом надломилась, как и мое убеждение, что все кошки падают на лапы.
Сделав немыслимый пируэт хвостом и лапами, Рекс перекувырнулся и плюхнулся задом аккурат на распушившего перья неприятеля.
– Ко-ко, – придушенно выдавил подмятый под рысью петух.
– Рекс, слезай с него немедленно! Слезай, я кому сказала! И не смотри на меня с таким негодованием. Нам этого задиру с гаремом и зимним курятником, может, еще продавать придется, так что держи себя в лапах!
Кот обиженно дернул ушами со смешными кисточками, неторопливо поднял филей и быстрее ветра метнулся под крыльцо, а в следующую минуту я с визгом поскакала вслед за ним, со всех ног улепетывая от разозленного петуха.
Как там его в завещании окрестили? Петух тире хозяин тире хранитель, 1 персона?
Что ж, охотно верю. Действительно, та еще персона!
ГЛАВА 4. Покупатель
Продирающий до костей холод лез под одежду, как настойчивый любовник. В попытке избавиться от его жутких прикосновений я свернулась и плотнее подоткнула одеяло со всех сторон. Раньше Рекс всегда приходил и согревал своим телом, но этой ночью его нигде не было. Зато были странные шорохи и настойчивый шепот, лезущий в уши.
Кэбот… Кэбот…
Я испуганно села на постели и ударила ладонью по магическому кристаллу, стоящему возле кровати, но тот оказался так стар и тускл, что не смог прогнать окружавший мрак.
Внизу послышались тяжелые шаги. Невидимые ноги ступали по лестнице, старые доски скрипели от ужаса – ночной гость приводил в трепет даже старое рассохшееся дерево.
– Рекс? Рекс? Где ты? – заметалась я на кровати, спиной вжимаясь в ледяную стену у изголовья.
Рысь лежал под окном, затянутым тонкой корочкой льда. На вздыбленной шерсти зверя мерцал иней, остекленевшие глаза с тоской смотрели в потолок, гибкое тело задубело от мучительных объятий холода.
– Рекс, – всхлипнула я, дрожа и задыхаясь от ужаса.
По стенам корчились черные тени. Из-под кровати доносились шорохи, шепотки и неприятный смех. Те, что долгое время прятались там среди пыли, набирались наглости, чтобы выползти в густой мрак ночи. Воздух уплотнился, затрудняя дыхание.
Шаги приближались.
Кэбот… Кэбот…
Что-то с силой надавило на запертую дверь, и та прогнулась под натиском. Невидимые щупальца тьмы и страха сковали мое тело, заставив смотреть за тем, как медленно и неуклонно проворачивается дверная ручка. Как с противным скрипом несмазанных петель щель ширится, открываясь все больше и больше, впуская в комнату мрак, смрад и ночного гостя.
– Курареру! – ехидно заорали под окнами, но такое ощущение, что прямо мне в ухо.
Я вздрогнула и резко села. Кот, спавший в ногах, подскочил, запутался в лапах и рухнул с кровати, утащив за собой одеяло.
– Рекс, ты как?
Питомец прыгнул обратно на перину и заворчал.
«Это не петух, это крылатый поганец!» – было написано на усатой морде.
С трудом улыбнувшись, я взлохматила загривок Рекса, с тоской глянула на предрассветную темноту и с неохотой поднялась. После таких кошмаров безмятежно уснуть смог бы только разве что глупец или отчаянный смельчак. Я ни тем, ни другим себя не считала.
– Курареру! – проревел петух, подтверждая, что все в радиусе ста метров могут забыть про сон.
Нет, петухи так кукарекать не умеют. Это же форменное издевательство, а не крик!
Рекс заворчал громче, а потом пополз в сторону подушки и обреченно спрятал под нее ушастую голову с забавными кисточками. Я же капитулировала перед истошными воплями живого будильника и спустилась вниз.
Наскоро перекусив возле тускло мерцающего кристалла, обошла дом, попутно отмечая фронт работ и делая заметки в списке, что бы продать. Финансовый вопрос стоял так остро, а брешь в бюджете оказалась такой широкой, что я не пощадила даже бабкины запасы алкоголя, любовно спрятанные в подполе.
Милости от новой хозяйки не дождалась ни шкатулка с драгоценностями, ни картина на стене, ни старенькая балалайка. А вот на книги рука не поднялась.
Через полчаса вниз с раздраженным мявом спустился сонный и всклокоченный Рекс.
«Прибью гада!» – горели праведным гневом кошачьи глаза.
Занятая уборкой и своими мыслями, где бы раздобыть деньжат, я проворонила момент, когда рысь незаметно прошмыгнул во двор.
– Кураре… кха! – очередной истошный вопль оборвался придушенным хрипом.
Подхватив швабру с мокрой тряпкой в качестве оружия, я вылетела на улицу с криками:
– Рекс, нельзя! Фу!
А тут уже творилось убийство, как в лучших любовных романах.
Вспомнив, кто в доме хищник, Рекс сцапал наш «будильник» за тонкую птичью шею и сейчас поспешно трусил прочь, рассчитывая скрыться с места преступления до того, как полиция нравов в моем лице отнимет честно убитую тушку. Петух болтался бездушной кучкой перьев и не подавал признаков жизни.
– Фу! Я кому сказала: «фу»?! Брось! Немедленно брось эту гадость!
Ага, мечтайте, госпожа Итара Кэбот.
Рекс рванул от меня с такой поспешностью, словно черт от возможных крестин. Взбешенная тем, что кот портит экзотическую птицу, которую вообще-то планировалось продать по хорошей цене, я со шваброй наголо носилась за котом и возмущенно орала:
– Не смей жрать этот мешок с перьями! Слышишь? Он четыре года невесть чем питался. У него могут быть глисты, блохи и целый букет петушиных заболеваний! А ты ведь не хочешь тащиться к ветеринару, правда? Рекс, не беси меня!
Расчищенной от мусора была только часть дворика перед домом, причем относительно небольшая, поэтому бегали мы по одному и тому же маршруту: вокруг курятника, куда забились испуганные куры, прямая вдоль забора, прыжок через разбухшие от дождей доски, зигзаг между вросшим в землю ведром и развалившейся клумбой, неопознанное плодовое дерево и прямая до курятника.
На очередном вираже я задела ногой ведро. Рекс решил, что «ведро возмездия» летит в него, поэтому испуганно припал к земле, прижав ушки и короткий хвост. Я же воспользовалась моментом и прыгнула.
– Попался, голубчик! – возрадовалась я, покрепче хватая кота за красный ошейник и нажимая на челюсть. – А теперь немедленно отдай мне этого экзотического монстра, пока ему не потребовалось искусственное дыхание и непрямой массаж сердца.
Судя по безвольному телу, петуху требовалась свежая могилка, а не все вышеперечисленное, но, как говорится, надежда умирает последней.
Рекс с большой неохотой выпустил знатно обслюнявленную добычу на землю, я же подскочила, оттаскивая ворчащего кота подальше, и только теперь заметила у калитки вчерашнюю мамашу с младенцем.
Рот женщины открылся от изумления, а глаза сравнялись размерами с золотой. Увы, мне не было видно выражение на личике младенца, лежащего на руках, но судя по тишине, тот тоже был в шоке.
– Доброе утро! – поприветствовала я, продолжая оттаскивать упрямого Рекса от обслюнявленного трупика петушка. – А мы тут… зарядкой занимаемся. Свежий воздух так бодрит! Так бодрит!
Мамочка неуверенно кивнула, моргнула и неожиданно ткнула куда-то мне за спину.
– Гмхм… – выдала она нечто неразборчивое.
И чего так удивляться? Подумаешь, петух презрел все законы природы и отказался помирать даже после встречи с клыкастой рысью и забега по двору. Вот слышала бы она его кукареканье, давно бы сообразила, что от подобной сволочи можно ожидать чего угодно.
«Петух тире хозяин тире хранитель» поднялся на черные лапы, гордо поднял свою глупую башку и, пошатываясь, направился к перепуганному гарему.
– Мя-уф! – презрительно рыкнул ему вслед Рекс, но прозвучало как: «Вот и проваливай».
Я чуть улыбнулась. Что ж, господа, счет 1 : 1. «Злые рыси» вырвали у «Черных крыльев» одно очко.
– Я, наверное, потом… когда-нибудь… в пятницу зайду, – попятилась от калитки мамаша с младенцем.
– Подождите! – я кинулась к ней. – Вам все еще нужна настойка?
– Настойка?
Пока дамочка колебалась, выбирая, что лучше – свалить или остаться, я открыла калитку и загородила будущему информатору дорогу к отступлению.
– Ой, вы знаете, я только недавно в городе и мало что знаю, а вы живете тут давно? Бабку мою, Дунканару, небось знали? Она вам настойки продавала? – посыпала я вопросами, а потом спохватилась, что начала немного не с того, и наклонилась к младенцу. – Ой, какой замечательный малыш. Сыночек или дочка?
О детях я имела смутное представление, так как возилась только с младшей сестрой. Сами понимаете, без восторга, скорее в качестве наказания. Вот и думай, кому родители рожали дочь? И если изначально планировали спихнуть Эльзу на меня, то почему не предупредили заранее? Я бы, может, что дельное придумала. Например, подкоп с последующим побегом.
Но сейчас не об этом.
О новорожденных карапузах я знала не так много, но даже этих скудных крох хватало, чтобы понять – младенцы не покрываются нежно-розовой шерсткой при виде незнакомой тети.
– Гмхм… – настал мой черед невнятных мычаний.
Мамочка неожиданно громко, я бы даже сказала, чуток истерично расхохоталась.
– Впервые видите молодого многоликого?
Точнее, впервые слышу о многоликих, но не выставлять же себя тупой деревенщиной в глазах городской жительницы? Посему молчим и удивленно хлопаем глазами, наблюдая за тем, как с лица крохи постепенно исчезает яркий мех.
– Первый год с ними нет никакого сладу, – вздохнула собеседница, перекладывая свою завернутую в одеялко ношу на другую руку. – Трансформации спонтанные, неконтролируемые. Вот вчера утром этот проказник вырастил себе утиный клюв, проголодался и давай орать. Не понимает же еще, что сосать бутылочку можно только губами, а объяснять без толку.
На лбу младенца проклюнулись черные бараньи рожки.
Брр… Жуть какая!
– Раньше меня баба Дуня всегда выручала. Ее настойка позволяла вернуть если не исходный облик, то хотя бы человеческую форму малышам.
Мне потребовалось какое-то время, чтобы понять: баба Дуня – это Дунканара Кэбот, моя троюродная бабка, оставившая все это… все это безобразие!
Отворив калитку, я тем не менее гостеприимно предложила:
– А хотите чаю?
ГЛАВА 5. Бегун
Надо отметить, что утро складывалось как нельзя лучше: петух выжил, к чаю спонтанно обнаружились конфеты, а собеседница попалась словоохотливой. Так я узнала, что ее зовут Кайлой, и она не мать младенца, а специалист по раннему развитию многоликих, в простонародье – нянька для магической элиты.
– Доходная, но очень нервная работенка. Трансформации настолько спонтанны, что никогда не знаешь, с чем столкнешься. Вот малыш вроде бы как спит, а вот он уже отрастил крылья и берет низкий старт в сторону форточки! – пожаловалась Кайла, цепко оглядывая кухню.
Младенец, пристроенный на кресле, заинтересовался рысью.
– Смотри, полная трансформация! – умилилась Кайла, глядя на уменьшенную копию рыси.
«И где я так прокололся?» – пришел в ужас подбежавший Рекс.
– Может, все-таки посмотрим настойку? – Кайла едва не выворачивала шею, пытаясь высмотреть что-то в кухонном шкафчике за моей спиной.
– Давай, – моментально согласилась я и лукаво прищурилась:
– А ты помнишь, где Дунканара хранила свое добро?
– Естественно!
Пока кот обнюхивал многоликого карапуза и отрицал отцовство, мы перебирали стратегические запасы моей троюродной бабки. Те обнаружились за потайной дверцей – один из стеллажей с книгами и мелким барахлом оказался фальшпанелью. Потянув за нижний край одной из полок, Кайла открыла дверь в крохотный чулан, все три стены которого состояли исключительно из узких, заваленных снадобьями полок. Чего тут только не было: мази, порошки, сушеные корни, бутыли, бутылочки, подозрительного вида шарики и коробки всех размеров.
Чем бы ни промышляла бабка на досуге, дело у нее было поставлено на поток.
– Беру все! – завопила специалистка по раннему развитию многоликих, едва завидев вожделенные пузырьки с зеленой жижей, и деловито уточнила:
– Сколько?
– Отдам по прежней цене, плюс пятнадцать процентов за уникальность товара.
– Грабеж! – возмутилась нянька для нестандартных младенцев, но за кошельком полезла. – У меня нет с собой такой большой суммы… возьмешь банковский чек?
Я рассеянно кивнула, продолжая разглядывать шкаф.
За чаем Кайла разболтала, что Дунканару Кэбот знали как одну из трех городских ведьм. Двух других старушек моя собеседница никогда не встречала, так как те жили где-то на противоположной окраине Холдона, зато к моей бабке бегала частенько.
Баба Дуня активно приторговывала сглазами, оберегами и другой суеверной чепухой для обывателей (вот и верь после такого в образованность городских), а еще бабка всячески поносила магическое общество «Магнус».
Да-да, то самое общество, которое выставило мне, наследнице нешуточного состояния старушки, умопомрачительный долг. Вот и думай, какие могут быть долги по членскому взносу, если Дунканара плевалась при одном только упоминании Магнуса.
Подстава? Как есть подстава!
– Кайла, можешь написать адреса тех двух ведьм, что остались в городе?
– Могу… А тебе зачем?
– У меня целая каморка непонятных снадобий, – кивнула себе за спину. – Вдруг старушки заинтересуются.
– Сомневаюсь! – неожиданно хохотнула Кайла, вручая мне чек. – Они вместе померли. В один день... Ой, да ты что ж, не знала? Это такая история. Весь город на ушах стоял…
Из комнаты донесся негодующий вопль младенца.
– Началось! – Кайла закатила глаза и бросилась на крик. – Все, Итарочка, мы побежали. Приятно было познакомиться!
Подхватив ребенка, Кайла выскочила из дома. Мы с Рексом вышли на крыльцо и проводили ее взглядом. Кот даже поднял переднюю лапу, не то махнуть на прощание, не то облегченно перекреститься.
– Курареру! – прохрипел из курятника петух.
До обеда я трудилась, не опуская поднятой в рабочем экстазе пятой точки, в смысле до блеска мыла полы, ковырялась на участке, полола сорняки и восстанавливала бортики грядок. Наскоро перекусив, сбегала в ближайшую лавку и закупилась продуктами, а по дороге обратно заметила оживление на трех соседних участках.
А чего это мы засуетились?
Вон технику расчехлили, за лопаты взялись…
Сгрузив сумки на кухне, я схватила поводок и окликнула развалившегося на солнышке кота. Рекс перспективе тащиться куда-то не сильно-то и обрадовался, но я экстренно нуждалась в прикрытии, а что может быть безобиднее, чем девушка, прогуливающаяся с рысью?
За второй линией домов начинался негустой подлесок, который местные использовали как место отдыха, прогулок с собаками, свиданий и шпионажа. Пока недовольный Рекс метил кусты, я пряталась за березой и вовсю щурила глаза.
Чуйка подсказывала, что есть лишь две причины нездоровой активности рабочих. Первая – до сдачи объекта осталась неделя, вторая – к нам едет ревизор.
– Твою ж мать! – рявкнули кусты у меня за спиной.
Я все еще поворачивалась, когда сквозь неприступный с виду кустарник с хрустом пробился высокий мужчина в черном спортивном костюме и тонкой шапочке. Бегун черной тенью промчался мимо, прыгнул, повисая на самодельном турнике, приделанном меж двух берез. Одним сильный толчком поднял тело вверх, оседлал спортивный инвентарь и недовольно нахохлился.
Один в один наш недобитый петух!
Я было подумала, что это местный вид развлечения, когда из кустов выпрыгнул до неприличия довольный Рекс и с видом победителя положил у моих ног нечто черное.
Белка? Крыса?! Еж?
А потом я пригляделась и охнула.
Мда, уж лучше бы полудохлая крыса, чем кусок штанов.
Надежда на то, что это никак не связано с внезапным забегом Бегуна, взирающего на нас с высоты турника, еще оставалась, но я не была столь наивна.
– Рекс, да как тебе не стыдно! – возмутилась я, показательно стукнув зубастого нахала по морде шлейкой.
Кот обиженно рыкнул, подхватил не принятый дамой трофей и ушел на дальний конец поляны – хоронить добро под кустом. Естественно, предварительно пометив. То есть никаких шансов пришить добро обратно.
С турника неслышно спрыгнул пострадавший.
– П-простите, обычно он так себя не ведет. Рекс вообще очень тихий и послушный, – сгорая от стыда, начала я оправдательную речь, а потом присмотрелась к Бегуну и сбилась.
Потому что это был он. Тот самый блондинчик из кафе.
Эх, дайте мне портал в прошлое! Я вернусь на день назад и съем тот злополучный десерт.
Мужчина сменил деловой темно-синий костюм на спортивную форму, которая ему шла намного больше, но остался все так же холоден. Вблизи его жесткие черты лица сделались еще суровее, а пристальный, немигающий взгляд синих глаз подавлял.
– Вы?! – зарычал Бегун, наступая на меня, как слон на моську. – Это вы хозяйка этого монстра? Хотя чему я удивляюсь? Кто еще может гулять с рысью на поводке!
Вот давно уже заметила, чем симпатичнее человек, тем хуже у него характер.
– А вы, собственно, почему на меня кричите? – пошла в атаку уже я.
Мужчина стянул с головы черную шапочку, пятерней растрепал светлые волосы и хрипло выдохнул:
– Ваш кот напал на меня.
– Что вы несете! Это матерый хищник, уж если бы он напал, то вы бы тут не кричали, а предсмертно булькали кровью.
– Эта зверюга укусила меня за задницу! – взвился собеседник.
Эх, ну помирать, так с музыкой.
– Что за наглое вранье! Рекс не такой, он никогда не интересовался мужскими ягодицами!
Повисла враждебная тишина. Мы сверлили друг друга убийственными взглядами, и только Рекс безмятежно отдыхал на лоне природы.
– Рекс? – с неожиданной насмешкой переспросил бегун, оглядывая чистокровную упитанную рысь, с восторгом точащую когти о ствол ближайшей березки.
Я выдержала грозный взгляд собеседника и с достоинством ответила:
– Да, все абсолютно верно. Мой сторожевой пес – Рекс.
При этих словах восьмидесятикилограммовый котик гордо выпятил грудь, демонстрируя прикрепленный к широкому красному ошейнику металлический жетон в форме косточки, где были выгравированы кличка и координаты хозяина.
Я искренне сомневалась, что здоровенная рысь, мнящая себя псом, способна потеряться на пяти улочках поселка городского типа с гордым названием Мтыщи, но это же Рекс. Временами его кусала какая-то особо наглая блоха, и котик становился просто неуправляемым.
Он попросту отказался уходить из лавки без атрибута собачьей преданности, сперва до чертиков перепугав кассира, а после насмешив упомянутого до колик. И я его даже не виню, впрочем, как и трех покупателей и около десятка прохожих. Там вообще сложно было сдержаться, наблюдая за тем, как миниатюрная девушка предпринимает тщетные попытки оттащить за шкирку вцепившегося когтями в прилавок и орущего дурниной кота.
К слову, больше мы в той лавке не показывались.
– Почему вы, как все нормальные женщины, не завели собаку? Маленькую, громкую и не такую опасную?
Сказать, что сук мне и в жизни хватает? Или сознаться, что Рекс завелся сам собой, без разрешения?
– Ах простите, что не оправдала ваши стереотипы! – взвилась я, поставив руки в боки.
– Считаешь себя самой умной?
– А что, у вас проблемы в общении с умными людьми? Так читайте больше книжек!
Собеседник притих, буравя меня полными ярости глазками, и опустился до угрозы.
– Запомните, госпожа Кэбот, я очень злопамятный человек и, в отличие от многих, горжусь этим. А еще… – он наклонился, – я всегда добиваюсь желаемого. Всегда.
Его шепот пах дорогими сигарами и надвигающейся бурей, но я была слишком смелой и слишком безрассудной, чтобы бояться.
– Вы бы дырку сперва на штанах прикрыли, а уже потом угрозами сыпали... А то, право слово, несолидно.
Бегун усмехнулся. Вышло жутко.
Не говоря ни слова более, он развернулся и решительно зашагал прочь, сверкая голой задницей сквозь дыру на штанинах. Рекс виновато потерся о ногу и сел.
А я провожала взглядом высокий силуэт.
Интересно, насколько безумно прозвучит признание: «такой идеальный зад я бы тоже с удовольствием куснула»?
ГЛАВА 6. Кастинг
Вечером я случайно заметила трех крайне подозрительных мужчин.
Ну как заметила? Петух разразился своим фирменным кукареканьем, больше похожим на скрип ногтей по учебной доске. Я развернулась, чтобы проверить местоположение Рекса, и заметила подозрительных личностей, ошивающихся у забора.
Ну нет! Если это грабители, то пусть приходят завтра, когда я буду чуть посвежее и в духе.
– Эй! – проорала я, высовываясь из окна кухни. – Имейте в виду, я вас вижу!
Личности повернулись на звук моего голоса.
– У меня есть боевая рысь!
«Боевая рысь» в эту секунду свернулась на кресле и мирно посапывала, прикрыв морду лапой, но кто ж знает?
Мужчины поспешно ретировались восвояси, но после неожиданного визита во мне взыграла паранойя. В голову полезли мрачные перспективы: вот в дом врываются; вот дом поджигают; вот меня находят задушенной в своей кровати, а вот меня вообще не находят, точнее, дом пуст, и только волки из ближайшего леска радостно глодают кости.
От мрачных картинок я потеряла аппетит и легла под обиженное ворчание живота.
Видать, от голода в желудке все заклинило в рассудке, поэтому ночью меня доставал настойчивый кошмар.
Я стояла за заднем дворе оставленного в наследство дома. Предгрозовые небеса нависали низко-низко, словно готовы были рухнуть вниз. Земля под ногами дрожала, и сквозь ее поры сочилась густая субстанция с мерзким запахом гниения. Деревья, посаженные вдоль задней кромки забора, корчились, как человек, прихваченный внезапным приступом радикулита. Несушек тошнило своими внутренностями. Те оборачивались змеями и кидались друг на друга.
Кэбот… Кэбот…
За спиной что-то приближалось.
Нечто столь зловещее и ужасающее, что люди с более сильной психикой, чем у меня, уплывали в спасительный обморок.
Кэбот… Кэбот…
Я чувствовала, как оно наползает. Древнее. Смертоносное. Неотвратимое. Чувствовала его приближение так же отчетливо, как собственный страх и теплые слезы, бегущие по щекам. Знала, что стоит ему коснуться моего плеча, и все кончится, но не находила сил повернуться.
Кэбот… Кэбот…
– Курареру!
Я резко дернулась и села, чувствуя, какими липкими стали ладони от пережитого страха. Рекс поднял голову, моргнул и вопросительно рыкнул.
– Нам нужен маг, – решительно выпалила я. – Забор в наше время, особенно мой забор, мало кого остановит, а вот с магией придется считаться. И потом, не зря же старуха так тщательно оберегала свое барахло. Хороший маг, который настроит защиту периметра и обновит заклятья… А еще позовем священника.
Кот изумленно округлил глаза, ибо до этого не замечал у хозяйки приступов веры в Семиликого.
– Ну, для подстраховки. Никто ж не знает…
Рекс фыркнул, по-кошачьи растянулся на кровати, вонзая острые когти в покрывало, а потом шумно вздохнул и спрыгнул на пол.
С трудом выждав приличного для звонка часа, я по кристаллу связи вызвала, точнее, разбудила мага по настройке защитного периметра. Условившись о встрече, я быстренько вывела Рекса на прогулку и принарядилась.
Знай я, как далеко меня пошлют в отделе по борьбе с безработицей, не крутилась бы у зеркала, создавая образ солидной, но, увы, не пристроенной на работу дамы.
– Вакансий нет, – заявила работница отдела.
Я проводила взглядом листок с анкетой, небрежно откинутый в высокую перекосившуюся стопку точно таких же неудачников. Чутье подсказывало, что там его и потеряют.
– Совсем-совсем? – решила не сдаваться я. – Вы не подумайте, у меня богатый опыт подработки: официантка в кафетерии, посыльная в редакции. В старших классах соседка позволяла мне вести журнал учета выручки в ее магазинчике, а еще…
Грузная дама оторвалась от работы (да, очень важное занятие – бумажки с места на место перекладывать) и одарила усталым взглядом.
– Что во фразе «вакансий нет» вам пояснить?
– Ладно, – решила не терять я присутствия духа, – но мне же положено пособие, да?
Дама украдкой зевнула.
– Список документов для оформления пособия висит на стенде А, второй этаж. Следующий!
Я поспешно освободила место, пропуская высокого мужчину в потрепанном костюме непонятой обществом интеллигенции.
Где там нужный стенд?
Ей-богу, проще найти золотой в огороде, чем разыскать этот клятый стенд!
Начнем с того, что вход на второй этаж оказался перекрыт рабочими. Переглянувшись с нерешительно топтавшейся женщиной предпенсионного возраста, мы отогнули оградительную ленту и рванули вперед, аки зайцы, петляя между банками с краской, лестницами и кучами строительного мусора.
Но на этом квест «Собери документы» не закончился.
Служащие в отделе решили не упрощать жизнь безработным и украсили стены таким количеством стендов, сколько не в каждом музее картин найдешь. И все они шли с пометкой: «А».
– Коррупция, проституция, безработица… Столько разным проблем, но чиновники Холдона решили бороться именно с языковой, – проворчала старушка, застывая между стендами А/12 и А/34.
С горем пополам, но нам удалось отыскать тот самый список с необходимыми бумагами. За выписками и справками пришлось бы ехать в Мтыщи, но даже это меня не остановило. Остановила сумма выплаты.
– Это что, шутка? Да я на одни только билеты домой больше потрачу!
Бабка только вздохнула и развела руками.
– А что мы можем, девочка?
Выскочив на улицу, я огляделась в поисках возможностей.
Возможности не спешили, поэтому пришлось топать и искать их самостоятельно. Через полчаса оптимизм уступил место вере. После трех часов безуспешных скитаний веру сменила досада.
Что ж за город такой!
Купив булочку и бутылку воды, я без сил рухнула на гладкий бортик неработающего фонтана и попыталась заесть неудачу.
– Товарищи участники! Тщательнее оботрите морды от слюны для облегчения осмотра зубной системы.
Я пораженно развернулась, ожидая увидеть стайку оборотней, но заметила только очень длинную очередь из владельцев собак. Они выстроились в несколько длинных линий перед высоким зданием и терпеливо ждали. Между рядами сновал мужчина в меховой жилетке и громко ругался:
– Ваш пес недостаточно ловко шевелит хвостом… Дама с рыжей сукой, да-да, вы! Можете не стоять, у вас чересчур женственная такса. Что значит кобель? Я по взгляду вижу, что сука!
Сунув остатки булки в рот, я с куда большим интересом принялась разглядывать публику и разношерстных собак, а после остановила девочку, ведущую на поводке грустного спаниеля.
– А что здесь происходит?
– Кастинг, – пояснила девочка.
Из ее рассказа я узнала, что одна из богачек Холдона, некая Урсула Вальтер, в следующем месяце открывала женский клуб «Успешная». И вот теперь команда из десяти экспертов, трех советников и самой Урсулы искали благородную собаку, чтобы сделать ее символом клуба.
Почему в сознании богачки именно собака отражала успех, я так и не осмыслила. В конце концов, у каждого свои причуды. Вспомнить хотя бы мамкиного брата, который предпочитал купаться с хлебницей.
– …остальных отсеют, зато победителю достанутся пятьдесят талеров.
– Сколько? – я поперхнулась от жадности и надсадно закашляла.
– Пятьдесят талеров, – повторила девочка и улыбнулась. – Неплохо, правда? С победителя снимут магический слепок. Говорят, что на его основе сделают статуэтки, кулоны, серьги и даже ручки, которые позднее подарят участницам клуба.
Собеседница наклонилась, чтобы почесать за ушком своего спаниеля.
– Правда, нам с Грейс победа не светит. Мы ведь без связей. Можно уже сейчас предположить, что победит кто-то из собак Кулаченко, Горбачевых, Ерусалимских, Розенберга или организаторов кастинга.
Ха! Это они еще просто Рекса не видели.
Я решительно поднялась с бортика фонтана и деловито уточнила:
– До какого часа кастинг?
Девочка моргнула. Утомленный жизнью спаниель тихонько вздохнул, глядя на очередь грустными глазами. Он не был победителем.
ГЛАВА 7. Бригадир
Что будет, если в очередь из собачников встанет рысь?
Правильно, ничего хорошего!
Истошный лай собак. Крики хозяев, одергивающих своих питомцев. Паника в стройных рядах. И, конечно же, мат, как источник самой искренней реакции.
О да. Наше с Рексом появление произвело фурор.
И, главное, на что я рассчитывала, шум. Много шума.
Этого шума оказалось достаточно, чтобы к окнам подошел кто-то из ассистентов богачки, впечатлился появлением упитанной рыси, гордо вышагивающей среди шеренги беснующихся псов, и поделился наблюдениями с Урсулой Вальтер.
С величием и властью, свойственным лишь единицам, богачка неспешно вышла на балкон, приблизилась к перилам и замерла, сложив руки на груди и оценивающе разглядывая толпу.
Я даже невольно прониклась уважением, ибо дамочка была явно в возрасте, который не скрывала, но выглядела сногсшибательно. Белоснежная шелковая блузка с золотыми пуговичками, черный костюм с зауженными брючками, широкий красный пояс и в тон к нему туфельки на невысоком каблуке. На шее – замысловатое переплетение золотых цепочек с крохотными алыми камушками, подмигивающими на солнце, на лице – маска рассудительного спокойствия со стервозными глубинами в темно-карих глазах.
Ветер, активно треплющий верхушки деревьев и кусок плохо закрепленного шифера на крыше соседнего здания, казалось, пасовал перед стильной стрижкой, а заполонившие площадь хозяева моментально стихли, запрокинув головы в немом восхищении. И только собаки продолжали рваться с поводков, визгливо вскрикивать и задыхаться от лая.
Рекс сделал еще несколько грациозных шагов между шеренгами очередей, остановился, медленно повернул голову сперва в одну сторону, затем смерил взглядом шеренгу с другой стороны и выразительно рыкнул. Собаки разом заткнулись.
Что-что, а производить впечатление он умел.
Урсула, видимо, пришла к тому же выводу, потому что встретилась со мной взглядом. Усмехнулась и едва заметно кивнула, мол, заходи, оригиналка, потолкуем, и удалилась.
Выскочивший на улицу молоденький ассистент проводил нас с Рексом внутрь этого помпезного, под стать хозяйке, здания и сдал очень эффектной рыжеватой шатенке в зеленом платье. Такой худой и такой стервозной, что стало не по себе.
Рыжая смерила нас оценивающим взглядом, поджала губы и протянула прямоугольный поднос с четырьмя влажными салфетками.
– На, – в приказном порядке велела она, – протри ему лапы. Прививки? Высыпания? Паразиты?
– Да. Нет. Нет.
Рекс, купленный с потрохами обещанием бараньей ноги, покорно протягивал лапы, и если и материл хозяйку, вытащившую его из дома, где он планировал месть черным куриным ножкам, то про себя.
– Основные правила: не говори,
