Дурная кровь. Виктория Невская

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Молодая целительница Джети сент Рей приезжает на стажировку в мрачную Крепость - военную станцию, расположенную на спутнике безжизненной планеты Киран. Что заставило аристократку покинуть столицу? Какие цели она преследует? И в чем ее подозревает суровый и ожесточенный безопасник с которым ее так настойчиво сталкивает Судьба?

ГЛАВА 1

– Джети, ты меня не поздравишь? - игриво спросил невысокий, но крепко сложенный молодой человек. Мелвин сент Ин, один из лучших выпускников нашего курса. Лучший, после меня. Ведь именно мне из сорока семи человек удалось не только закончить факультет целительства по специальности хирург-универсал, но и за десять лет поучаствовать в нескольких научных проектах моего наставника, входящего в пятерку известнейших целителей и ученых в области медицины Содружества.

   – Отчего же? Поздравляю, - с некоторым налетом искренности, улыбнулась я. Мелвин ничем за эти годы не усложнил мне жизнь (пара подкатов не считалось), поэтому моё к нему отношение было нейтральным.

   – И все? – наигранно удивился он, – а поцеловать? - он капризно надул губки, изобразив фазанью попку, чем сильно напомнил мне секретаря нашего ректора, вечно молодящуюся ильзу Барет.

   Я никогда не раздаривала поцелуи просто так, а повод для меня был пустячным. Ну, закончили обучение, готовимся к стажировке. Ерунда. Тут выжить попробуй!

   - Могу руку пожать, - предложила я, и, проигнорировав слегка насупленного уже бывшего однокурсника, прошла к выходу. На банкет решила не оставаться. С меня хватило и торжественной части. Платье оказалось неудобным и слишком открытым, туфли на высоком каблуке немилосердно давили, да и сама я находилась не в лучшем настроении.

   Теперь, когда образование получено, от Посвящения, а, главное, величайшего позора в моей жизни, а затем и смерти, меня отделяет лишь краткий период стажировки. А после... После моей семье, а именно, главе рода придётся признать, что одна из его представительниц не способна пробудить в себе Иную кровь - силу своего отца и наследие рода по весьма банальной, но порочащей этот самый род причине - незаконнорожденности. Нет, по закону папа был - один из представителей аристократии планеты Юта, в чьей крови растворилась Сила Слова. Ее обладатели избирали стезю дипломатии, политики. Именно они становились правителями и имели большое влияние и власть. Поэтому, брак с представителем такого семейства мог служить неплохим стартом в карьере начинающего целителя. Или воина. Или… да, много было вариантов. Мне только исполнилось тринадцать, когда родовое гнездо принялись осаждать заинтересованные в браке со мной представители аристократии. Разумеется, я сама, как отдельная единица их мало интересовала. Род, имя, сила крови. Точнее, сила двух кровей. Отца и матери. Первую способность к магии ребенок получал при рождении. Он рос, обучаясь пользоваться своим даром, привыкая к силе. Обычно первой пробужденной силой, становилась сила матери, как более близкая и привычная для малыша за долгие месяцы беременности. Только пройдя Посвящение, и проявив силу второй крови, человек мог считаться полноценным гражданином Содружества, вступить в выгодный брак, получить престижную должность, иметь право голоса. Он мог избрать лишь одну стезю, стать профессионалом в одном деле. Но Сила рода должна была пробудиться, чтобы он мог передать ее своим потомкам. Только так могла передаваться преемственность крови и Силы, без которой человек считался вторым сортом, не достойным никаких благ этого мира. Люди, рожденные без силы, у аристократов не встречались. Порой, в человеке пробуждалась одна определяющая его дальнейшую жизнь кровь, и он отказывался от влияния второй. Но Посвящение все равно происходило, чтобы дать будущим отпрысками возможность выбора.

   Разумеется, были и такие, кому не посчастливилось родиться одаренными в нижних городах, среди мусора и грязи. Таких детей искали, тщательно отбирали и использовали. Девочек обучали тяжелой работе, а особо привлекательных лишали возможности когда-нибудь произвести потомство и отправляли в элитные бордели. Мальчики же становились пушечным мясом – Псами войны, как презрительно-пафосно именовал их сам глава Содружества. Итак, всего три пути. Прислуга. Шлюха. Или Пес. До самой смерти, без надежды, без веры. Не испытывая счастья или любви. Они стремительно проживали свои жизни, сгорая без остатка на благо нашего мира. Да, даже под их безрадостное существование наши политики подвели красивую теорию – всеобщее благо. Наша цивилизация дала вам путевку в новую жизнь, и теперь вы должны расплачиваться с ней за это всей своей недолгой жизнью. И они платили. Я же этого себе позволить не могла, порой завидуя простым людям, обделенным силой вообще, и рожденным далеко от верхних городов. О них просто никто не думал, воспринимая как нечто существующее, но не мешающее развитию наших государств. Ведь кому-то нужно было населять колонии, работать в шахтах, на станциях, не приспособленных для жизни вообще. Завидовала, хотя отдавала себе отчет в том, что, наверное, никогда бы не смогла жить, не живя, а существуя.

   Так уж вышло, что моя мать выходила замуж за леора Клависсио сент Рейна уже находясь в положении. Леор мог бы отказаться от такого щедрого дара судьбы, однако, все обдумав, принял разумное решение не устраивать скандал. Его семья по достатку и влиянию стояла немного ниже, чем семья невесты. И тогда они с мамой заключили сделку – моя жизнь в обмен на четыре новые. Семьи аристократов никогда не были слишком многочисленными. В этом они не уподоблялись черни с нижних городов. Двое детей считалось вполне приемлемым, трое жизнеспособных, наследующих силу обоих родителей – большой удачей. Из-за того, что ребенок с даром представлял огромную ценность, но в то же время забирал у своей матери много сил, рождение пятерых детей для одной женщины могло стать фатальным. Но она пошла на это. Мне хотелось думать, что мама не жалела впоследствии о своем решении. Очень хотелось так думать. Сейчас супруга леора находилась на шестом месяце своей пятой беременности и давно уже не появлялась в свете. Я знала, как тяжело ей давался каждый прожитый день. И делала все, чтобы он не стал для нее последним. Именно это, и еще одно обстоятельство подтолкнуло меня к тому, чтобы стать ассистентом магистра Солера, занимающегося проблемами крови и способом передачи Силы. Его разработки, еще толком не тестировавшиеся на людях смогла дать маме возможность выносить предпоследнюю беременность и родить здорового малыша. Да, я воровала образцы, и снабжала ими свою маму, единственного человека в этом мире, которому было на меня не наплевать. Благодаря гению магистра и его наработкам мне удалось зайти намного дальше, чем могло позволить себе мировое сообщество целителей и медицинская этика.

   Многие скажут, что именно дурная кровь причина моего асоциального поведения и подобных наклонностей, однако, я считала это трезвым расчетом. Наши с мамой жизни были тесно связаны, о чем я узнала, когда мне исполнилось тринадцать лет, перед приближением Пробуждения. Сила крови мамы – целительство была во мне всегда. Я чувствовала ее как мощный поток, заполняющий все мое тело, заставляющий бурлить кровь. Тогда же и произошёл первый в череде несчастных случаев, едва не лишивших меня жизни. Этому предшествовало пара визитов соседей, желавших заключить со мной предварительную помолвку. Мама поняла, что её муж отчаянно пытается избежать скандала и позора, который непременно произойдёт, стоит мне не пройти испытание Иной кровью. И был бы его порыв объясним, и даже оправдан среди высших кругов, если бы на кону не стояла моя жизнь.

   Решение проблемы было временным, но давало мне отсрочку – десять лет жизни, которые я должна было потратить на обучение в магистериуме целительства. Это максимум того, на что я могла рассчитывать. Целители могли позволить себе некоторую вольность в выборе времени Пробуждения Иной крови. Считалось, что пробужденная кровь второго родителя может приостановить развитие целительского дара. Особенно, если оба рода достаточно сильны. Это создавало у ребенка конфликт магии и могло привести к выгоранию и смерти. В своё время маме пришлось отказаться от образования из-за раннего брака. Мне же предоставлялся шанс воспользоваться единственной возможностью, чтобы раз и навсегда решить проблему. Или умереть. По крайней мере, официально. Пути назад не было, как и особого выбора. Стажировка длилась около полугода. За редким исключением. И именно это исключение давало мне шанс выжить. Работа в Крепости - военной станции, расположенной на спутнике безжизненной планеты Киран дарила мне целый год. Год среди презренных Псов, за жизнь и здоровье которых отныне я буду нести ответственность. Эта стажировка не только давала мне время, но и предоставляла прекрасную возможность получить незабываемый опыт в условиях, приближенных к боевым. И было сложно представить те усилия, с которыми я добивалась этого места. Даже учитывая то, что из всего выпуска желание там работать, выявила я одна. Видимо, Совет магистериума долго не мог понять, как леора из высокого рода, дочь прославленного дипломата решилась на такую откровенную глупость. Но, разрешение было получено, мой наставник, магистр Солер, после многочасовых уговоров, наконец, сдался, и скоро я достигну своей цели.

   Сбросив неудобные туфли, я облегченно вздохнула, пустив по своему телу легкую исцеляющую волну тепла. Тут же ощутила прилив сил и готовность совершить подвиг, хотя ограничилась лишь подъемом на третий этаж, в лабораторию, где все еще, несмотря на позднее время, горел свет.

   – Учитель, - шепнула я, тихонько входя.

   – А, дитя, я не ждал тебя так рано. Неужели бал был настолько скучен, что ты предпочла ему меня? – с напускным удивлением поинтересовался магистр. Никто лучше него не знал, насколько мне были безразличны увеселения во всех проявлениях.

   – Просто единственный мужчина, который меня способен заинтересовать, находится именно здесь, - честно призналась я.

   Учитель просиял, и, поправив съехавшие на курносый нос очки в старенькой оправе, предложил мне присесть. Сам же отправился заваривать мой любимый чай. Этот ритуал был неизменным вот уже десять лет. С тех самых пор, как торш Рейвен, бывший адъютант маминого отца, а ныне учитель боевых искусств моих братьев, привел меня в магистериум. Жалкую и напуганную недавними покушениями, ненужную собственной семье. И тогда магистр успокоил меня одной лишь улыбкой и крепким горячим чаем, вкус которого я до сих пор не могу забыть.

   – Значит, твой выбор неизменен? Крепость? – размешивая ложечкой сахар, уточнил Солер.

   – Да, учитель, с благодарностью приняла от него чашку, я сделала глоток и прикрыла от удовольствия глаза.

   – Жаль, мне казалось, я могу тебе отговорить от этой опасной авантюры. Ты, молодая наивная девушка, аристократка, и сотни одичалых Псов.

   – В Крепости живет и работает много женщин. К тому же, официально я нахожусь под патронатом магистериума. Мне будет предоставлен куратор.

   – Обслуга, - поморщился наставник, - тебя будут окружать малограмотные опасные существа, необученные обхождению с высокой леорой.

   – Я справлюсь, магистр, - было приятно его волнение за меня, а такая редкая забота совсем не казалась навязчивой, - мне нужно учиться.

   – Ты должна кое-что знать, дитя, - магистр нахмурился, словно решая, стоит ли говорить со мной об этом, - в последнее время межу правительством Содружества и Псами возникло некоторое напряжение.

   – Это естественно, когда одни используют других, - пожала плечами я.

   – Я уточню. Возможно, что все мы находимся на пороге войны. И на этот раз она будет куда более кровавой и смертоносной, чем все, что мы знали до этого.

   – Почему? – его слова встревожили. Ведь если в Крепости ко мне отнесутся с недоверием из-за неспокойной обстановки, весь мой план летел к даркху в зад, - какая война?

   – Её начнут те, кто до сих пор нас защищал. Псы не желают мириться со своим зависимым положением, и сделают все, чтобы его изменить. В последние годы ими руководит сильный и опасный человек. Он предпринимает решительные шаги, которые вызывают страх и непонимание у многих. Содружество не готово идти на уступки, не желая признавать, что оказалось в невыгодной ситуации, куда загнало себя само. Псы не станут подчиняться, а, значит, любая внешняя угроза может пошатнуть силы Содружества. Если же сами Псы решат напасть... Не мне тебе объяснять, к скольким жертвам это приведет. Поэтому, если хоть кто-то в Крепости узнает, какого ты рода, сомневаюсь, что тебе вообще дадут уйти живой. В лучшем случае, используют как заложницу. В худшем… ты же знаешь, лучше, чтобы Псы не видели в тебе угрозу.

   Я знала, уже много лет знала, чем может закончиться встреча Пса и высокой леоры. И именно поэтому мне было необходимо оказаться в Крепости пока не началась война.

   – Поэтому меня так легко отпустили в Крепость? Моему деду что-то нужно от меня? – я через силу улыбнулась наставнику, понимая, что не с проста он завел этот разговор.

   Гордон сент Адэль, верховный леор Содружества, ещё двадцать пять лет назад разочаровавшийся в дочери, которая едва не разрушила репутацию рода решил использовать меня? Знает ли он? Хотя о чем я? Для этого человека нет тайн. Недаром больше тридцати лет он возглавляет комитет безопасности Содружества и считается одним из самых опасных людей Галактики. И теперь он заинтересован в том, чтобы именно я проходила стажировку в Крепости. Иначе, учитывая сложившуюся ситуацию, никто бы меня к ней не подпустил и на выстрел прионной пушки. Я знала, что наставник много лет сотрудничал с КБ, видимо, ему не удалось отказаться от неприятного разговора.

   – Почему вы говорите мне об этом? – почувствовав приятную усталость, я откинулась на спинку удобного кресла, и прикрыла глаза. Наставник мог бы донести до меня нужную информацию тысячами способов, но выбрал именно этот. Веки налились свинцом, пальцы перестали слушаться, сердце стало биться ровнее и глуше. Я могла бы вывести любой наркотик из крови в течении десяти минут, вот только против этой штуки у меня было мало шансов. КБ осечек не делает.

   – Потому что ты сама для себя должна решить - стоит ли твой план, каким бы он ни был, такого риска. Знаю, ты осторожна и не допускаешь ошибок, однако, твоё неожиданное стремление попасть в Крепость привлекло к тебе ненужное внимание. И, боюсь, для твоего деда твои цели не важны. Как и твоя жизнь.

   Голос наставника отдалялся, я, словно стремительно погружалась на самое дно океана, под толщу воды.

   – Вы правы, учитель, - было трудно говорить, а еще труднее думать. Почему-то невольное предательство магистра не вызывало злости. Я доверяла ему и надеялась на то, что его поступок оправдан.

   – Я дам тебе возможность продержаться как можно дольше, - внезапно голос магистра зазвучал в моей голове, - все, что тебе нужно знать о Крепости, планы, схемы, пути отступления. Надеюсь, Джети, это поможет тебе выжить.

ГЛАВА 2

С мамой удалось попрощаться лишь по видофону. В памяти отпечатались ее усталое лицо и грустная улыбка, слова поддержки и нежность во взгляде. Я знала, что мое присутствие в доме отца нежелательно и не хотела провоцировать его еще больше. Удалось передать последнюю дозу лекарства и на душе тут же полегчало. Теперь мне нужно думать только о Крепости и о том, как проделать на практике то, что планировалось лишь в теории.

   Мы вышли из гиперпрыжка за несколько часов до состыковки со станцией. Мой багаж был невелик – запасная форма военного целителя, смена белья и инструмент – дорогой, сделанный на заказ.

   Никогда не любила спать в то время, когда корабль преодолевал сотни световых лет на чудовищной скорости, поэтому была не выспавшейся и встревоженной. Первый раз в жизни мне пришлось так далеко улететь от дома. Краткие периоды практики не в счет. Там было все по-другому, искусственно, что ли. Ты всегда мог положиться на более опытного учителя, от твоей ошибки не зависели жизни. И хотя мне не раз приходилось ассистировать при сложнейших операциях, впрочем, как и оперировать самой, это происходило в стерильных операционных под наблюдением наставников. Теперь же мне предстоит полагаться исключительно на себя.

   Голову пронзила резкая боль – наркотик, введенный мне наставником, имел кучу побочных действий. Я лишь надеялась, что головная боль, тошнота и чувство усталости – самые страшные из них. Винила ли я Солера за то, что он, выполняя приказ деда, не счел нужным меня предупредить? Не знаю. Было ощущения, как нечто хрупкое между нами, то, что я строила на протяжении десяти лет, дало трещину. И даже то, что теперь мой мозг хранил знания о планах Крепости, ее руководящем составе, а, главное, путях для побега, слабо примиряло меня с действительностью.

   Транспортник тряхнуло, я подавила подкатывающийся к горлу комок. У меня было свидетельство пилота второго класса с уровнем допуска к малым перевозкам, но избавиться от симптомов укачивания так и не удалось. Мама говорила, что это психологическое, я была с ней склонна согласиться.

   Подхватив вещи, и дождавшись, когда корабль состыкуется со стацией, я покинула каюту. Вперед, к новой жизни. Не знаю, счастливой ли, но уж точно не похожей на мою прежнюю.

   Нас встречали. Точнее, меня. Высокий стройный мужчина в форме майора со стильной прической, улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, представился Майлзом сент Оливар и, подхватив мой багаж, предложил пройти в пункт досмотра. Значит, меня здесь ждали. Приятно… точнее, не очень. Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, из-за родства с дедом, мне пришлось воспользоваться именем младшего рода. Ничего незаконного, даже в моем дипломе стояла эта фамилия. На случай, если придется экстренно спасаться бегством. Таким образом, на этой станции стажировку будет проходить не высокородная леора Джетана сент Рейн-Адэль, а почти скромная и не перегруженная влиятельными родственниками ильза Джети сент Рей. Разумеется, за которой наблюдает пристальное око рода, но не так, чтобы в полную силу.

   – Не могу скрыть, как восхищен вашей красотой и отвагой, - между тем вещал майор, трогательно поддерживая меня под руку, - решиться целый год провести среди дикарей и убийц, чтобы исполнять долг целителя!

   – Вы мне льстите, леор сент Оливар, - только тренированная за долгие годы выдержка помогла мне не скривиться от приторности слов и чрезмерной пылкости майора. К слову, не совсем оправданной, - но, как видите. Я не единственна женщина, которая решает исполнить свой долг на военной базе.

   Кивком головы указала ему на группу, состоящую из пяти мужчин и трех женщин, проходящих досмотр. Скорее всего, еще недавно мы были попутчиками, хотя ни при посадке, ни при высадке я их не видела. Досмотр проводили двое мужчин в форме черного цвета с нашивкой алого пламени на груди. Увидев их, майор поморщился, презрительно поджав губы.

   – О нет, не стоит даже смотреть на этих авантюристок. Они здесь исключительно из-за желания найти покровителя и заработать легких и быстрых денег. К сожалению, на станции много одиноких мужчин, не слишком разборчивых в связях, - это было произнесено с таким достоинством и неприкрытым осуждением, что я улыбнулась.

   – Ну что там за задержка! Эти псы совсем не шевелятся, - пробурчал майор, похоже, совершенно лишенный выдержки и терпения. На его едва слышное замечание один из досматривающих вскинул голову и пристально смерил взглядом моего сопровождающего. Тот затих

   – Хватит ему стоить глазки, это же Пес, - одна из женщин постарше, которых майор обозвал авантюристками, отдернула другую, более юную и очень привлекательную от пристального рассматривания мужчин за работой.

   – Этот? Что, правда? Никогда не видела. Хорошенький какой. Я бы с ним…

   – Что? – шепотом спросила третья, совершенно не обращая внимания на то, как напряглась фигура одного из тех, кого назвали Псом, как побелели пальцы, которыми от с силой сжал скан.

   – Ничего! – таким же громким шепотом ответила ее подруга. – Что с них взять. Но этот, такой молоденький еще. Жаль, что Пес.

   Тот, с кем так резко перестали связывать свои матримониальные планы, закончил с проверкой багажа, пропустил группу и сосредоточил все свое внимание на мне. К этому времени я уже поняла, что согласием между военными и теми, кого они презрительно величают Псами и не пахнет.

   – Доброе утро! Ваши документы и разрешение на посещение станции, пожалуйста, - нейтрально-вежливым тоном произнес мужчина. Второй, более старший, замер за его спиной, сверля взглядом моего спутника. Не могу сказать, что подобное внимание придавало тому оптимизма. Да и мне тоже. Особенно, учитывая странное чувство, которое зародилось некоторое время назад, как только мы вошли в это помещение. Чувство, что за мной пристально и очень внимательно наблюдают, буквально прожигая взглядом. Это не могли быть те двое, сейчас занятых моими документами и багажом, и уж конечно такой силой взгляда вряд ли мог обладать майор. Сердце замерло в предчувствии угрозы, но тревога тут же меня оставила. Внимание не было угрожающим, как при намечающемся нападении. Оно просто было, и чувство чужого взгляда не спешило меня покидать. Я украдкой осмотрела помещение, отмечая низкий потолок, пол, состоящий и поперечных металлический труб, открывающих вид на нижний сектор. Взгляд выхватил несколько следящих камер и остановился на одной из них. Мне казалось, что я смотрю кому-то, кем бы он ни был прямо в глаза, и от этого становилось страшно до мурашек. Поежившись, так же медленно отвела взгляд, отмечая, что все еще ощущаю чужое внимание.

   – Все в порядке, можете проходить. Добро пожаловать на станцию, ильза сент Рей, - мне вернули документы. Почти скрывшись из зоны видимости, майор все же не сдержался, зло заметив:

   – Совсем, твари, распустились. Нужно сообщить генералу.

   – Не думаю, что у вас должен быть повод для недовольства, - со всевозможной кротостью произнесла я, - эти люди просто делают свою работу.

   – Их нужно держать в узде, иначе… - майор не договорил, сменил руку, перехватив удобнее мой багаж, - прошу сюда, ильза сент Рей.

   Мы проходили бесконечными коридорами, испещренными провалами переходом, шахтами скоростных лифтов и транспортников, перевозящих людей и грузы. До сих пор мне было сложно представить размеры станции, величаемой Крепостью, и, разумеется, объемом предстоящей работы. Когда достигли моей каюты, которую майор гордо обозвал апартаментами, я могла лишь натянуто улыбаться, особо не вслушиваясь в его нескончаемый треп. Планы станции у меня уже были, и я успела неплохо их изучить. Место для жилья тоже не вызывало претензий. По крайней мере, оно было куда больше моей комнаты в общежитии магистериума.

   – Леора целительница? – не дав мне войти внутрь, в нашу сторону опираясь на трость, резво направился чуть прихрамывающий мужчина средних лет крепкого телосложения. Он довольно быстро преодолел разделявшее нас расстояние, и радостно схватив меня за руку облобызал ее, а затем потряс в дружеском приветствии.

   – Торш Канис, мы же договорились, что вы дадите целительнице время отдохнуть, и лишь затем введете ее в курс дела, - раздраженно напомнил майор. Но тот, кого назвали торшем Канисом, полностью проигнорировал своего спутника, и, не сводя с меня почти влюбленного взгляда, повторил:

   – Леора целительница?

   – Ильза сент Рей, - поправила я нового знакомого, уже догадавшись, что именно ему предстояло стать моим куратором.

   – А пофиг. Вы целительница, мой контракт закончился еще вчера. Новый я не подписывал, старый не продлил. Все, я уезжаю отсюда, пока жив и относительно цел. Всего вам доброго, счастья и терпения, а, главное, сил выжить в этом доме для умалишенных, - вдруг, со счастливой улыбкой выдал куратор, и, под нашими ошеломленными взглядами, вложив в мою руку ключ-карту и какой-то диск, заспешил прочь.

   – Стоять, торш! Вы не имеете права! – возмутился майор.

   – Даркх тебя дери, майор, ты больше не можешь мне приказывать! И давить тебе нечем. Я ухожу.

   И, помахав нам рукой, прихрамывающий, но резвый торш скрылся из коридора, впрочем, как и из моей жизни, я полагаю.

   – Я сейчас этим займусь! Просто неслыханно! И контузия его не оправдывает! Его остановят и заставят… его, - запал майора сходил на нет, и я его понимала – вряд ли торш Канис мог бы уйти без подписанного большим боссом разрешения, будь у него хоть десять закончившихся контрактов. Значит, кто-то там, наверху решил, что я вполне смогу справиться и без помощи куратора. И глядя ему вслед у меня не было сил даже возмутиться. Легкое удивление поведением торша постепенно сменялось осознанием диаметра дыры туха, в которую я, скорее всего, сама себя загнала.

ГЛАВА 3

Первый рабочий день на станции не задался. На рассвете, приняла душ, скрутила еще влажные волосы в строгий пучок и облачилась в форму целителей – бордовый китель и черные брюки. Форма мне шла, несмотря на слишком бледное лицо и светлые глаза, на мой взгляд, плохо сочетавшиеся с черными волосами, хотя мама всегда говорила, что я хорошенькая. В мои годы однокурсницы успели закрутить по нескольку романов, вышли замуж, некоторые обзавелись детьми. Наверное, я все же что-то упустила в своей жизни, если глядя на них, мне никогда не хотелось чего-то подобного. Вздохнув, оправила китель идеально облегающий мою фигуру и направилась к генералу сент Стронгу – командующему Крепостью. Из собранной о станции информации мне было известно, что этот сухощавый мужчина средних лет являлся командующим последние полтора года. Его предшественник скоропостижно скончался от запущенной формы пневмонии. Видимо, этой станции действительно не хватало целителей.

   Меня встретили вполне дружелюбно. Генерал с видом строгого, но любящего дедушки посокрушался о том, что такая молодая девушка целый год будет вынуждена провести вдали от столицы с ее светской жизнью. Я же вежливо возразила, что с удовольствием потрачу этот год служению во благо Содружества. Заслужила умильного взгляда, пожелания всяческих благ и заверений в оказании любого вида помощи. В общем, мы лгали друг другу, беззастенчиво и не таясь. Я отказалась от предложенного чая, а Стронг с радостью принял предложение о внеочередном обследовании. Расстались на дружеской ноте, и только выходя из его кабинета, до меня донеслось едва слышное, но совершенно не скрываемое:

   – Вы больше похожи на своего деда, чем полагаете.

   Я задержалась в дверях лишь на миг, и, выдохнув, стремительно вышла в коридор. Неужели ничто в Галактике не происходит без ведома Гордона сент Адэль? И почему забыв обо мне почти на четверть века, он внезапно заинтересовался моей жизнью. Любой из разумных ответов на этот вопрос меня тревожил.

   Проигнорировав завтрак, я поспешила в медсектор, надеясь, что карта-ключ, щедро оставленная мне моим несостоявшемся куратором, позволит туда войти. Меня встретила тишина, темнота и одиночество. Медсектор был пуст, огромен и негостеприимен. И невольно закрадывалась мысль, что Торш Канис был не так уж и не прав, что свалил. Вот только у него был контракт, а у меня отсутствие выбора.

   – Ну что же, - задумчиво протянула я, надевая перчатки и скидывая китель разглядывая не совсем стерильные поверхности столов, разбросанный инструмент и с десяток пустых бутылок, скромно притаившихся в уголке, - пора приступать к служению во благо Содружества.

   Спустя четверть часа дверь в медблок с шипением отворилась. Я выпрямила спину, слегка потерев поясницу, и посмотрела на вошедшего. Это был совершенно седой пожилой мужчина, подтянутый, с военной выправкой.

   – Доброе утро. Я не знал, что здесь кто-то будет в такое время. Надеялся, что еще успею прибраться, - его взгляд был прямым, в нем проглядывал нескрываемый интерес.

   – Вы сотрудник медсектора? – поинтересовалась я, сдувая с лица выбившуюся прядку волос.

   – Скорее добровольный помощник, совмещающий должность медбрата и санитара. Разрешите представиться, - спохватился он, - Гарен Расх.

   – Просто Гарен Расх? - переспросила я.

   – Просто. Я Пес, - с какой-то болезненной гордостью сообщил мужчина, и с вызовом, словно ожидая волну осуждения, уставился на меня.

   – Что же. Просто Гарен Расх, хорошо, что вы пришли. Тут еще много работы, - я указала на обнаруженные мною залежи окурков, мятой одноразовой посуды и каких-то бумаг. Если это насвинячил мой бывший куратор, хорошо, что вовремя смылся.

   – С радостью, - выдохнул мужчина, и спустя минуту мы дружно бок о бок принялись приводить свинарник в место, где должны лечиться больные люди. Из кратких фраз, которыми мы перекидывались с моим добровольным помощником время от времени, я узнала, что торш Канис был единственным врачом на станции. Если случался аврал, он мог привлечь на помощь военных, прошедших курсы оказания медицинской помощи. А еще с готовностью использовали Псов. Кто как не лучшие убийцы с их чутьем и сноровкой смогли бы ассистировать при несложных операциях под видом практических занятий. Ведь чтобы что-то сломать, сперва нужно понять, как это работает.

   – Неужели на станции никто не болеет? – удивилась я.

   – Разумеется, болеют. Но высшие аристократы приглашают своих врачей. Это дорогое удовольствие поднимает их престиж в собственных глазах, ведь с развлечениями тут не очень, - Расх усмехнулся, - а остальные как придется. В основном обращаются, когда сами справиться уже не могут. Тогда погружаем их в медкапсулу и отправляем в ближайший целительский центр.

   – Как все сложно, - заметила я.

   – Торш Канис неохотно лечил вольнонаемных и Псов. Его с большим трудом можно было заставить сопровождать нас в спасательных экспедициях. Впрочем, этого человека сложно осуждать - в одной из них он получил травму, которая сделала его инвалидом. Лечение плохо давалось, нужны были дорогостоящи препараты.

   К моему большому удивлению, и вопреки словам Гарена визиты страждущих начались едва я открыла приемную. В блок тут же просочился сияющий улыбкой майор с коробочкой эльдазийских сладостей в руках.

   – С первым рабочим днем, - торжественно проговорил он, вручая мне презент, поцеловал руку, и, поморщившись, огляделся. Заметив засевшего в самом углу Гарена, помрачнел.

   – Неужели вам не могли дать кого-то поприличнее в помощь?

   – Меня полностью устраивает Гарен Расх, - твердость тона немного сглаживали улыбка и доброжелательный взгляд. Если майор не дурак, сам все правильно поймет.

   – Как пожелает прекрасная ильза, - отступил майор. Его визит продолжился около четверти часа, на протяжении которого он говорил о погоде на спутнике, своих достижениях в стрельбе из лаббы, и об увольнительной, которую он собирается провести здесь, на станции, потому что за ее пределами его ничего не привлекает. После этих слов он выразительно вглянул на меня. Я выдала дежурную улыбку и пожелала ему приятного времяпрепровождения. Когда визит закончился, вздохнула с облегчением и посмотрела на Расха. Он лишь развел руками и едва слышно произнес:

   – У нас раньше никогда не было привлекательных целительниц. Для них вы экзотика.

   В том, насколько он оказался прав, я смогла убедиться на протяжении последующих трех часов, когда непродолжительные визиты с целью одарить меня очередным изделием эльдазийских умельцев сменялись более долгими консультациями. Благородных офицеров, жаждущих получить срочную медицинскую помощь не останавливало даже присутствие маячившего за моей спиной Расха. Жалобы становились оригинальнее, а желание познакомится все навязчивее.

   – На что они рассчитывают? – бормотала я, провожая очередного дарителя усталым взглядом.

   – Минимум на короткий роман. Максимум… Вы аристократка из уважаемого рода. Почему бы и не испытать удачу.

   – И мое терпение заодно. Да уж, думаю, торшу Канису такая популярность и не снилась.

   – Кто знает, - улыбнулся Расх, - на станции проживает множество разных рас, каждая со своими традициями и менталитетом.

   – О, - выдала я, и прикрыла глаза. Хотелось чаю. И чего-то перекусить. Желательно солененького. Потому как сладкое меня уже не привлекало.

   – Я принесу вам обед, - Расх понятливо улыбнулся, и заспешил из медблока.

   – Возьмите на нас двоих. Если, разумеется, вы не откажитесь составить мне компанию, - неожиданно для себя самой предложила я.

   – Почту за честь, - уголок губ Расхаи чуть дрогнул, и он удалился. Я прикрыла глаза и откинула голову на удобное кресло. Никогда не думала, что безделье и болтовня ни о чем настолько выматывают.

   Из расслабленного состояния меня вывели голоса, звучащие глухо, но навязчиво. Двери неожиданно разъехались, и передо мной появился новый визитер, все так же широко сияющей улыбкой с неизменной коробочкой сладостей в руках. Я покосилась на шкафчик, куда свалила предыдущие дары, на визитера, снова на шкафчик. Во рту разлилась неприятная горечь. Видимо, моя печень отказывалась быть гостеприимной.

   – Спешу выразить восхищение наипрекраснейшей, - из раздумий выхватил звонкий голос, и меня слегка перекосило, не иначе как от восторга, - я пришел, чтобы пригласить вас отдохнуть от тяжких трудов и составить мне компанию за обедом. О, позвольте представиться – леор Родриго сент Торас, к вашим услугам. Он потянулся к моей руке, и я будто со стороны вяло наблюдала, за потоком пустых слов, поражаясь, как можно так долго и бессодержательно говорить.

   – Прошу вас, леора целительница, - новый встревоженный голос вывел меня из погружения в автономный режим.

   – Я же приказал вам подождать в коридоре, - раздраженно бросил посетитель, и я смогла рассмотреть за его спиной робко переминающуюся с ноги на ногу молодую женщину с ребенком на руках. У меня наконец-то пациент! Настоящий!

   Стряхнув со своего локтя руку Тораса, я направилась к женщине.

   – Ей всего пять лет, температура второй день. Сперва думали, пройдет, давала отвары, она плохо переносит уколы. Но сегодня ей стало только хуже. Началась рвота. Я не знаю, что делать, помогите, леора целительница!

   – Но позвольте, мы не договорили. У нас были планы! – возмутился сент Торас.

   – После договорим. А сейчас я, как вы видите, на работе, - уже не скрывая раздражения, прервала я мужчину, и полностью сосредоточила внимание на ребенке. Лишь краем глаза отметила его спешный уход.

   – Что-то кроме отваров давали? – я нащупала на запястье малышки пульс, проверила зрачки.

   – Только теплое питье. Думала, это обычная простуда, потом решила, что отравление. Я не понимаю, что с ней, пожалуйста, помогите.

   Я взяла ребенка из рук матери и отнесла ее в медблок. Девочка весила как пушинка, доверчиво прижавшись, она опустила свою головку мне на плечо и прикрыла глаза. Я едва расслышала ее тихие слова:

   – Черный дядя смотрит на тебя, – я испугалась, что у ребенка начался бред, но ее маленький пальчик показывал в сторону стены, чуть выше уровня двери. Я похолодела, и медленно положив ребенка на стол, включила скан. Через пять минут прибор выдал мне результаты обследования, в которых не было ничего интересного и неожиданного. Да, легкий воспалительный процесс, снимется с помощью нескольких доза хорошего антибиотика. Пара часов в медэксе и ребенок будет совершенно здоров. Вот только ее слова не давали мне успокоиться. Я посмотрела на ребенка своим внутренним зрением, так как могла бы проводить диагностику там, где не было сканов и медэксов. Вдали от цивилизации, где моим помощником становится лишь мой дар. Увидела то, о чем подозревала, но не была уверена. Я перевела взгляд на мать, сидящую рядом с девочкой и нежно держащую ее за ручку. Затем встала, и активировала крошечный глушитель. Опытный образец, подаренный мне одним хакером, объявленным в розыск, которому я несколько недель назад заштопала чудовищную рану на животе. Да, признаюсь честно, левого заработка я тоже не чуралась.

   – Как давно проснулась ее сила? – ровным тоном поинтересовалась я, но мать, вздрогнув всем телом, с испугом уставилась на меня. В ее глазах был дикий ужас, осознания поражения и боль. Я ощущала ее состояние, знала, о чем она сейчас могла бы думать. Она понадеялась на мою неопытность, я же одним своим решением могла уничтожить ее маленькую семью. Моей обязанностью было донести на нее генералу. ребенка бы немедленно отобрали, а женщину… Не знаю, она достаточно молода, чтобы представлять интерес у определенных людей, вот только ее судьбы не позавидуешь. Я никогда не слышала, чтобы матери не аристократке, пусть и магичке, доверили воспитание ребенка, обладающего силой. Столько лет скрывать свой дар, и поставить на карту все, чтобы вылечить больного ребенка. Она не могла не понимать – целители способны почувствовать наличие даже слабого дара. Не удивительно, что до сих пор ребенка лечили лишь отварами.

   – Не нужно бояться, это не уйдет дальше стен медблока, - шепнула я, пытаясь вложить в слова спокойствия, которого не испытывала сама. Мать ради спасения ребёнка способна на многое, и мне бы не хотелось, чтобы её неразумные действия навредили нам обеим.

   Женщина несколько секунд пыталась справиться со слезами, затем, в её душе словно прорвало плотину, и она уже не могла остановиться.

   – Три года назад, – с неохотой призналась женщина, - до того я надеялась, что она родилась без этого проклятия.

   –Значит, вы тоже?

   – Да, у меня был слабый пророческий дар. Родители смогли это скрыть, увезли меня подальше, и прятали, пока могли. Повзрослев, я… в общем, родилась Ками, и я испугалась, что она тоже будет как я. Решила устроиться на станцию, здесь есть детский сад, совсем недавно была даже сестра милосердия, многие работницы выходят замуж и рожают. Нас не замечают, будто и не существуем. Здесь легко спрятаться, если есть что скрывать.

   С этим я могла бы с ней поспорить, я ведь тоже здесь искала безопасности и забвения. А получилось, как получилось. Не хотелось бы думать, что генерал по поручению деда за мной следит. Хотя, слова девочки о черном дяде слегка встревожили. Если здесь присутствуют видеокамеры, скрыть что-либо будет нелегко. Нелегко, но возможно. Нужно было принимать решение, так ребёнка оставлять было нельзя.

   - Она недавно переживала какой-либо стресс? Или, возможно, её кто-то обидел?

   - У неё был сон о том, что её подруга умирает. К сожалению, это действительно произошло. Девочка недавно погибла, а Ками решила, что это она виновата. После того случая моя девочка стала тихой, будто ушла в себя. А теперь вот это…

   Женщина вздохнула, и прижалась губами к лобику ребенка.

   – Я положу ее на ночь в медэкс, сделаю пару уколов. К утру она будет здорова. Вы можете остаться с ней, если хотите. В палате есть топчан. Но это не спасет ситуацию.

   Женщина в тревоге замерев, не сводила с меня взгляд.

   – Мне жаль, но что-то запустило в организме вашей дочери механизм Посвящения. Но без самого ритуала и присутствия ее биологического отца будет невозможно открыть в ней силу другой крови.

   – У нее нет отца, есть только я, - заявила женщина, затем, несколько сникнув, пояснила, - он ничего не знает о дочери. Высший аристократ никогда бы не снизошел до нас. Пара ночей вместе – это все, на что я могла рассчитывать.

   – Вы знаете его силу? – без особой надежды поинтересовалась я.

   – Он стихийник.

   Прекрасно! Нам на станции не хватало малолетней Пифии с неконтролируемыми всплесками силы. Ритуал Пробуждения нужен еще и для того, чтобы слияние силы проходило как можно более безвредно и безболезненно для человека.

   – Я могу лишь на время остановить всплески дара ее отца. Но это, лишит девочку возможности предсказывать.

   – Если есть способ для Ками стать нормальной, хоть на время, и избавить нас от страха быть раскрытыми… я согласна.

   Я успела провести все необходимые манипуляции до того, как вернулся мой помощник. Возможно, он просто не хотел мешать. Женщина, назвавшаяся Магдой, была накормлена и отправлена отдыхать. Первый день моей стажировки близился к концу.

ГЛАВА 4

Незадолго до того, как попрощавшись с Расха, который оставался присматривать за Ками и ее мамой, я собралась уходить, в медблок, предварительно постучавшись, просочился майор, одним своим видом вызывая у меня легкую мигрень.

   – Дорогая ильза сент Рей. Для меня будет большой честью составить вам компанию за ужином, - он блистал улыбкой.

   – Благодарю, но я уже поужинала, - совершенно искренне улыбнулась. Наш обед действительно затянулся, я дала Магде возможность побыть со своей дочерью. Думаю, без труда в медкарте смогу написать любой диагноз, позволивший мне это сделать.

   – Когда же вы успели? – удивился майор. Вид его был все так же любезен, а вот во взгляде промелькнуло раздражение. Быстро же вы, майор, привыкли к мысли, что я уже в ваших руках. Жаль, от него могут быть проблемы. Драх, да от каждого тут могут быть проблемы. Пока я не получу то, зачем сюда пришла, должна быть начеку и не подпускать к себе людей слишком близко. Уверена, что генерал, даже выполняя приказ верховного леора, раскроет меня, едва ему станет это выгодно.

   – В медблоке, - я невозмутимо прошла мимо, - но вы можете проводить меня к комнате, боюсь, что еще недостаточно хорошо ориентируюсь на станции.

   Позволила майору занять место справа от меня. Разумеется, я прекрасно помнила дорогу, так как была ознакомлена с планом всей станции. Вот только не хотелось бы так резко отсекать этого человека. Интуиция мне подсказывала, что он способен создать много проблем, и не только благодаря должности, которую занимает. Что-то внутри меня сжималось от тревоги, когда я видела его рядом. Вчера, при встрече это чувство можно было списать на волнение и усталость после дороги. Но только не сейчас. Сколько еще опасных людей я встречу здесь? И не слишком ли много я на себя взяла, когда приняла решение сюда приехать?

   – Вы так любезны, леор сент Оливар, - я заметила, как тонкие губы майора разошлись в улыбке. Определенно, нужно быть с этим типом начеку.

   Заперев дверь своей комнаты, выдохнула с облегчением. На миг мне показалось, что этот человек был готов войти даже без приглашения. Не знаю, что-то в его взгляде заставляло так думать. Возможно, на мое восприятие повлияли способности целителя. Мы тоньше, чем другие ощущали реальность и чувствовали людей. Разумеется, до эмпатии и мыслечтения нам было далеко. Но мне казалось, что я неплохо разбираюсь в людях. И после сегодняшнего дня была просто уверена – чем раньше я отсюда уберусь, тем лучше.

   На следующий день я позволила Ками и ее матери покинуть медблок. Самочувствие ребенка больше не вызывало опасения, проведенные мною процедуры отодвинули момент Посвящения надолго. Я снабдила Магду необходимыми лекарствами, которые не должны были повредить ее дочери, но избавляли их от необходимости посещать целителей.

   Время на станции текло по-другому, словно мы все существовали в каком-то ином мире, на самом краю Галактики, посреди бескрайнего космоса. Неделя, вторая прошли безрезультатно. Точнее, я наладила работу медсектора, добилась того, что генерал выделил мне в помощь еще трех человек помимо Расха. Все они прослушали курс целительства и, даже не владея магией исцеления, проводили диагностику и ассистировали мне при несложных операциях, хотя и не могли похвастаться ни дипломом, ни практикой. Мы не смогли сблизиться, но мне казалось, они рады, что могут позволить себе заниматься тем, что им нравится. Теперь я могла не вести прием целый день, а ограничиваться несколькими часами, а Номи, Сет или Кэл заменяли меня с утра и по ночам. Болеющих было не много, однако, узнав, что медсектор принимает всех, люди постепенно стали обращаться за помощью.

   Третья неделя на станции подходила к концу. Я была готова назвать себя полной неудачницей, так как и на миллиметр не приблизилась к своей цели. И хотя чувствовала за собой слежку, не могла понять, кто именно настолько сильно заинтересовался моей персоной, и что я делаю не так, если вызвала у кого-то подозрения. Это не мог быть генерал, он и так считал, что знает, зачем я здесь. СБ станции, майор? Кто-то из тех, кто считает ильзу целителя легкой добычей? Несколько раз я находила в своей комнате следящие устройства. Кто-то пробирался ко мне и хотел знать, что я делаю. Знакомство с хакером все чаще казалась мне высшим благом, и я не уставала его благодарить. Однажды, когда я обнаружила жучка прямо над своей кроватью и без труда смогла перенаправить, а потом зациклить запись, пообещала себе, что обязательно навещу Коула в тюрьме и принесу ему его любимые пирожные. Да, мой помощник пребывал в самой охраняемой тюрьме Содружества. После того, как мне удалось его заштопать, нас накрыла местная стража и только родство с именитым семейством, и много звездных кредитов помешало мне получить срок за пособничество и уладить скандал.

   Меня вырвал из сна сигнал, пришедший на браслет. Он мигал красным, значит, дело было куда серьезнее свища прямой кишки полковника Денверса, на операцию к которому меня подняли три ночи назад. Он, как и большинство аристократов считал, что главное это престиж и мужественно дожидался, когда же к нему прибудет выписанный из самой столицы целитель. Не дождался. В том смысле, что ему пришлось воспользоваться моими услугами. Теперь, же, судя по всему, все было намного серьезнее.

   Я быстро оделась, и поспешила в медсектор, застегивая китель на ходу. Когда я, скользя по гладкому полу коридора, почти въехала в двери медблока, моим глазам предстала группа военных.

   – Все вон, - распорядилась я, и, игнорируя возмущенные возгласы, прошла к столу. На первый взгляд, пациент не был ранен или же травмирован. Я надела перчатки, взяла скан и провела предварительную диагностику.

   – Они вернулись с планеты Дорф, - бросила на ходу Номи, освободив больного от одежды.

   – Это секретная информация, - со злостью прервал ее видимо главный всей этой группы, которая совершенно не желала нас покидать.

   – Эта тайна умрет вместе со мной, - я заинтересованно осматривала кожный покров пациента, которому на вид не было и двадцати. Совсем молодой, скорее всего, предписан на станцию в качестве срочной службы. Такие первыми попадают в переделку по неопытности и собственной бесшабашности, - вы можете остаться, остальная группа поддержки – вон.

   Удивительно, но меня послушались. Их командир, моложавый мужчина лет сорока отошел подальше от стола и принялся с любопытством меня разглядывать.

   – Что с ним произошло? – скан показал низкую температуру, давление и воспаление гортани. Тело казалось вялым, кожа бледной.

   – Понятия не имею, - скривился командир, - мы зачищали район, в котором колонисты жаловались на падеж скота. Он был в порядке. Прошли досмотр. Никаких жалоб. А четверть часа назад прямо в столовой…

   Мужчина развел руками.

   – Животные нападали на людей? – я медленно, миллиметр за миллиметром исследовала кожу больного.

   – Да нет же, они просто сдыхали. Фермеры вызвали ветеринарную службу, те эпидемиологов, а они уже нас. Сказали – что-то сожрали не то. Планета относительно недавно заселена.

   – Сожрали что-то не то… - я задумчиво рассматривала кожу, внутренним зрением. Мне это не нравилось совершенно, а слова командира заставляли все чувства бить тревогу, - потрясающее заключение, достойное профессионалов. Хотя, не мне судить.

   Я же только учусь.

   Медленно прошла к двери, и ввела личный код, провела ключем-картой по замку. Зеленая кнопка засветилась красным. Не знаю, что у них тут бывает за ложную тревогу, но готова понести наказание от генерала.

   – Что вы делаете? – поразился командир.

   – Объявляю карантин, - пояснила я, - Номи, Кэл, активируйте безопасный режим палаты.

   Мой голос почти не дрожал, хотя все внутри вопило об опасности. Не знаю, что должно произойти, но мое чутье редко когда меня подводило.

   – Какой карантин? – полковник почти провизжал, что вызвало неконтролируемое желание заткнуть уши, - на каком основании? Кто позволил?

   Я проследила, как операционный стол накрывает прозрачный купол, а в руку пациента впивается игла, подающая состав с коктейлем, способным поддерживать жизнедеятельность и в то же время приостанавливая биохимические процессы в организме. Больше, к сожалению, я ничего сделать не могла, не имея полного результата обследования. Моей квалификации и опыта не хватало на то, от чего так недальновидно отмахнулись эпидемиологи. И отмахнулись ли?

   Передатчик, стоящий на столе, зашипел, и чтобы к нему дойти мне пришлось обогнуть пациента под куполом.

   – Ильза сент Рей, - назвалась я.

   – Вы активировали режим карантина, - голос, который доносился из передатчика, был незнаком. Несмотря на помехи, я невольно отметила глубокий мягкий баритон, который моя приятельница по магистериуму когда-то называла чарующе сексуальным. Отогнала от себя глупые мысли.

   – Подозрение на эпидемиологическую угрозу.

   – Основания? – не меняя тона, поинтересовался тот же голос.

   – Заражение одного из солдат вирусом неизвестного происхождения. Кстати, - я внимательно пригляделась к командиру, который почему-то вздрогнул, и отступил на несколько шагов, - не мешало бы проверить всех, кто участвовал в операции. Они находятся в изоляции в медсекторе.

   На несколько секунд в передатчике воцарилась тишина, затем тот же голос произнес:

   – Принято к сведению.

   Передатчик затих. Я взяла в руки скан и направилась к командиру. Тревога все еще не улеглась и я не знала, к чему именно она относится.

   Беглый анализ ничего не показал. Или у командира было отменное здоровье, или зараза его не брала. Внутренним зрением я отметила небольшой воспалительный процесс в районе носоглотки. Похоже, командиру угрожала банальная простуда. Или не простуда.

   Рядом со мной засветился экран моего рабочего мобиля, на него пришли результаты полного сканирования первого пациента.

   Беззаботно улыбнувшись командиру, я ввела необходимый код.

   – Вам все равно придется провести здесь какое-то время. Думаю, вашему организму необходимы витамины, - в голове родился план, который требовал скорейшей реализации.

   Стоило мне отвернуться, как чувство опасности просто зашкалило. Я увидела, как в ужасе расширились глаза Номи, а рука Кэла потянулась к парализатору, висящему на поясе. Но он не успевал, я это знала.

   – Ты выпустишь меня отсюда, тварь, - в мой затылок с силой вжалось дуло бластера, - или вы все сдохните.

   – Как животные на Дорфе, - вырвалось у меня, - вам нужна помощь, у нас мало времени. Иначе я ничего не смогу сделать для вас.

   – Ты и так ничего не сможешь сделать, идиотка! Хочешь засунуть меня под купол и обмотать трубками? Не выйдет!

   Меня грубо развернули лицом, и я наткнулась на злой взгляд командира, в котором проступали нотки безумия. Дуло все еще упиралось мне в голову, Кэл нерешительно замер в стороне, не решаясь нападать и спровоцировать обозленного мужчину на выстрел. Время было на исходе.

   – Послушайте, - понимала, что, скорее всего, мои слова ни к чему не приведут, но не могла ничего не делать и старалась говорить как можно понятнее, - на Дорфе вы вдохнули споры актима верте – грибка, который поражает растение. Животных, съевших такое растение он убивает, а в людях способен жить какое-то время. Вы инфицированы, но это можно исправить, если прямо сейчас принять необходимые меры, то всего через несколько дней от болезни не останется и следа.

   Не решилась сказать, что если бы он находился в состоянии покоя, а, именно, под куполом и обездвиженный, мне бы удало не только замедлить распространение вируса в его крови, но и уничтожить заразу. Целители на это способны, если эпидемия не приобретает угрожающих масштабов. Иначе, мне просто не хватит сил.

   – Ты лжешь! – я с ужасом наблюдала, как его глаза краснеют, и знала, что это не только от гнева, - это все из-за тебя! Тварь!

   Я понимала, что в нем говорит болезнь, с которой он даже не пытается бороться, но мне от этого было не легче. Дуло исцарапало кожу на виске, и я почувствовала тонкую струйку крови, стекающую по щеке. Широкие ноздри командира затрепетали, вдыхая легкий металлический запах. Если ничего не предпринять, мы все скоро станем бегать по медблоку с горящим взглядом и жаждущие кого-то убить. К сожалению, споры актима верте, попавшие в организм человека, вызывали неконтролируемый гнев и жажду насилия. Вирус передавался через кровь. После, когда организм носителя оказывался истощен и не пригоден для дальнейшей жизни, вирус искал другого носителя и цикл повторялся снова. Короче говоря, мы попали.

***

– Не ожидал от тебя такой подставы, Гордон! - генерал сент Стронг напряженно замер напротив большого экрана с изображением кабинета, в котором за столом вальяжно курил сигару пожилой мужчина с глазами цвета небесной синевы. Отличительным признаком всех, кто владел Силой подчинения.

   Гордон сент Адэль, верховный леор Содружества усмехнулся, и снисходительно взглянул на собеседника. Их разделяли тысячи световых лет, но генералу казалось, что тот заглядывает ему прямо в душу, выворачивая ее наизнанку. Хотелось тут же упасть на колени и молить за оскорбительный тон, который старый вояка посмел использовать в отношении давнего знакомого, и, как он считал, товарища.

   – Значит ты не на своем месте, старина, - мягко произнес леор, - твои действия ни к чему не привели, я чувствую угрозу, и она разрастается как раковая опухоль, которую ты все никак не можешь уничтожить.

   – Мне ничего не удалось выяснить. Они будто заранее знают все мои шаги, - генерал ненавидел себя за то, что вынужден оправдываться, хотя и понимал – ему повезло куда больше чем его предшественнику, - но здесь ваша внучка. И она тоже рискует.

   – Если она не справится с такой простой задачей, значит, слишком слаба, чтобы тратить на нее время, - глаза леора блеснули синевой, - но у тебя сейчас другая задача. Приложи усилие, и реши проблему, пока не стало слишком поздно.

   Экран погас, генерал бессильно опустился в кресло и закрыл глаза.

***

– Отпусти ее, и мы тебе поможем, – не сдержавшись, чуть дрогнувшим голосом почти прошептал Кэл.

   – Заткнись, недоносок, - закричал командир, не сводя с моего лица блуждающего взгляда. Внутри его глазных яблок полопались сосуды, делая того похожим на чудовище из древних легенд. Невольно отметила бледность своего пациента, и сухость кожного покрова… Попросту говоря, на моих глазах кожа на лице командира покрывалась глубокими трещинами из которых сочилась кровь.

   Напряжение достигло своего пика, когда командир, все еще вдыхая запах моей крови, потянулся к моему лицу, с явным намерением попробовать ее на вкус. Я отступила на шаг, вздрогнув от страха и отвращения.

   Глухой звук заставил напрячься. Не сразу поняла, что это может быть, а когда сообразила, постаралась, чтобы слабая надежда не отразилась на моем лице. Я не знала, кто сейчас пытался отключить защиту и вломиться в медблок – зараженные бойцы командира, или кто-то другой. Просто надеялась по мере возможности тянуть время, а дальше… Стараясь, чтобы все внимание нападавшего было сосредоточенно на мне, я пятилась от него крохотными шажками, а он как зверь, учуявший добычу не отставал от меня.

   Я вглядывалась в командира внутренним зрением, видя, как вирус постепенно проникает в каждую клеточку его организма, как подчиняет тело, а, главное, разум. Еще немного, и нам конец. Возможно, что он сам нас не убьет, а лишь инфицирует. Все остальное сделает служба зачистки.

   Глупо погибать из-за мутировавшего актима верте, опасность которого вовремя не распознали. Или, как раз, распознали? И кто те люди, что ломятся сейчас сюда, рискуя выпустить вирус по всей станции?

   Они не успеют…

   Я потянулась силой к больному, стараясь незаметно нащупать и уничтожить заразу. Или, хотя бы замедлить ее воздействие на организм. Разумеется, до сих пор мне не приходилось настолько резко, глубоко и необдуманно погружаться в личное пространство другого человека. Опасалась, что командир почувствует чужое присутствие и выстрелит раньше, чем я смогу что-то предпринять. Мое сознание раздвоилось. Одна часть следила за командиром пытаясь блокировать вирус, вторая все так же медленно, кругами, пятилась от него.

   Но он не хотел стрелять, нет, безумие, овладевшее им и рвущееся на волю желало бить, крушить, убивать, давить, жаждало крови. И аккуратный выстрел не утолит эту жажду.

   Командир рыкнул, и со злостью отбросив свой бластер, набросился на меня. Я с трудом увернулась, уйдя в сторону и больно стукнувшись бедром об угол стола. В ту же секунду Кэл выстрелил из парализатора, отбросив командира в стену. Дверь, наконец, подалась, и перед нами предстали вовсе не бойцы командира, как я опасалась. Мощные, облаченные в черное фигуры с эмблемой пламени рассредоточились по медблоку, на их лицах были полумаски, скрывающие нос, рот и подбородок.

   Я тяжело поднялась на ноги, опираясь о стол, и стерла ладонью кровь с лица.

   – Нет! Не убивайте! – успела крикнуть я, видя, как один из вошедших вскидывает руку. Рука без оружия делает пасс, и зараженного приподнимает над полом. Командир хрипел, его пальцы шарили по шее, пытаясь отбросить невидимого противника.

   – Он напал на сотрудников станции, подверг их жизни угрозе и вел себя как идиот. Он заслуживает смерти, - монотонно перечислил все прегрешения командира один из спасителей.

   – Я могу его вылечить, - возразила я. Сделала попытку сдвинуться с места, и скривилась. Резкая боль в боку напомнила о травме, а еще о том, что я много сил потратила впустую. И как много мне еще предстоит сделать. Номи тут же бросилась к шкафчику, извлекая оттуда несколько ампул. Я одобрительно кивнула на ее выраженный взглядом вопрос. Универсальная вакцина была нужна нам всем. Не понятно, когда именно и от кого заразился командир, и удалось ли нам избежать подобной участи. Кроме этого, я планировала обследовать своих помощников не только с помощью приборов, которые, как показала практика, слишком часто выдавали неверный результат.

   – Сомневаюсь, что это излечимо, - этот голос я бы не смогла забыть никогда. Теплый мягкий тембр, от которого по телу бежала стадо мурашек. Почему то я была уверена – наш спаситель сомневался не в моей способности исцелить больного, а в его способности принимать адекватные решения даже после лечения.

   – Я настаиваю, - почти залечив свой порез, и введя себе вакцину, я начала отдавать распоряжения Кэлу и Номи.

   – Пациента на соседний стол, активировать режим безопасности, ввести обеззараживающую сыворотку. Распылить антидот.

   И вот уже второй пациент лежал, под прозрачным куполом, окутанный трубками и получал так нужную его организму вакцину. Не знаю, как быстро лекарство сможет вывести вирус из крови. Про себя решила проконтролировать действие антидота, а после, когда никто не будет отвлекать, изучить странную мутацию, которая позволила коровьему убийце проникнуть в совершенно здорового человека и полностью подчинить себе. Мутация или модификация? Я могла допустить возможность заражения срочника – из-за стресса, плохого питания, изнурительных тренировок его иммунитет мог ослабнуть. Но командир?

   – Что, простите? – я не расслышала вопрос, который мне задали мягким тоном. Определенно, этот человек способен волновать своим голосом. Или он так действует только на меня?

   – Вы ранены? – повторил мужчина, видя мои скованные движения.

   – Гематома, скоро и следа не останется, - я слегка склонила голову, рассматривая его внимательнее. Мужчина успел избавиться от полумаски и сложил ее за пояс. Только сейчас я поняла, что его маска была без фильтра. Стоило проверить, но мне, почему-то показалось, что не только его. Значит, они не боялись заразиться? Или не могли?

   Взгляд сосредоточился на мощной тренированной фигуре, руках скрещенных на груди, лице, хмуром, широкоскулом, словно выточенном из камня, с неправильными чертами, и все же не отталкивающем, но, казалось бы, ничем не выделявшемся из тысяч других. Почему Пес? В чем их сила? Я видела малую толику его способностей, когда он лишь усилием воли едва не задушил человека.

   – Это с вами мы общались по передатчику? – я уже знала ответ, но надо же было с чего-то начинать.

   – Верно, - кивнул Пес, и, видимо, счел нужным представиться, - Дан Клауд

   И никаких расшаркиваний по поводу насколько сильно он рад лицезреть меня, и какая это честь. Непривычно. Он отстранился от стены и направился ко мне. Движения хищника, медленно подбирающегося к своей жертве. Меня оценивали, холодно, бесстрастно, не таясь. Он перехватил мой взгляд, и словно задержал на себе. Его темные, почти черные глаза изучали меня, мое лицо. Мне казалось, что я почти ощущаю прикосновения кого-то чужого. Постороннего. В них не было угрозы, скорее, исследовательский интерес. Мотнув головой, постаралась освободиться от наваждения. Снова взглянула на Пса, взгляд которого больше не казался опасным, а глаза показались гораздо светлее.

   – Вы избрали для себя опасный путь, - произнес он.

   – Я всего ли выполняю свою работу, - возразила я. Он явно меня в чем-то подозревал. Считал угрозой? Для себя, станции? Смешно. Возможно, видел во мне шпиона Содружества и уже примерялся, как лучше избавиться?

   Он не ответил, хотя прекрасно слышал мои слова. Жестом отправил своих бойцов прочь. На выходе из медблока обернулся:

   – Эпидемиологи проверили всю команду вашего пациента. Они здоровы, - с этими словами Клауд удалился.

   – Какой прекрасный экземпляр, - восхищенно протянула Номи, глядя ему в след, - не смотря на то, что Пес. Кэл презрительно фыркнул и отвернулся.

   – И не говори, - признала я ее правоту, невольно представляя, как укладываю Клауда на смотровой стол, сковываю ему руки и… делаю развернутый анализ крови, тест на ДНК… Прервала свои фантазии мыслью, что что-то со мной определенно не так.

   Все же, контакт состоялся. Это приблизило меня еще на один шаг к моей цели.

***

Снова ночь и я одна. Сама вызвалась подежурить, отпустив Кэла и Номи. Им нужнее выспаться и прийти в себя. Завтра мне предстоит предоставить генералу сент Стронгу отчет, который раньше никогда не приходилось составлять самой. Но кроме отчета на рабочем месте меня удерживало кое-что другое.

   Еще раз, продезинфицировав помещение, я надела защиту, и вернулась к прерванному занятию.

    Актима верте. Симбиотический гриб, живущий в термостойкой траве, способной выдержать холод, жару, перенести любую погоду и резкие погодные перепады. Ни гриб, ни трава по отдельности существовать не могут. Когда ученые более полувека назад создавали для фермеров-колонистов идеальную растительность, они еще не знали, что сотворят нечто совершенно противоположное. Трава действительно оказалась живучей, и на протяжении нескольких лет фермеры и их животные были вполне удовлетворены. Но спустя какое-то время оказалось, что в этом симбиотическом комплексе есть еще и третий участник – РНК-содержащий вирус, обитающий в клетках гриба. Совершенно случайно ученые выделили из клеток гриба две крупные молекулы, представляющие собой геном вируса. Одна из молекул содержала ген, который обеспечивал репликацию вируса. Вторая молекула содержала ген, функцию которого установить не удалось. Сперва. И только потом, когда жители сельскохозяйственной колонии на планете Рай лишилась всего поголовья травоядного скота, а после перебили большую часть своих соседей, забили тревогу. Было доказано, что вирус, попадая в человеческий организм через споры своего симбионта, приводит к заражению, вызывает неконтролируемую агрессию, разрушая клетки мозга, и убивает носителя. Хорошая иммунная система может не позволить вирусу развиться. Именно так там говорили на лекциях.

   Была создана вакцина. Растения уничтожены, разработки свернули и более пятидесяти лет не было зафиксировано ни одного случая заражения. До этого дня.

***

Дан Клауд, Пес для тех, кто их боялся и презирал, неформальный лидер для таких же, как он, бойцов, несших, службу на станции Крепость стремительно вошел в камеру. Его шаги отдавали гулким эхом, заставляя пленника повернуться на звук. Мужчина средних лет, худощавый с длинными пальцами музыканта и тонкими запястьями создавал впечатление беззащитности и какой-то изнеженности. Было трудно поверить, что этот человек обрек на заражение и вполне реальную гибель всех обитателей Крепости. Главный целитель эпидемиологического корпуса не мог не понимать, что скрывая возможную угрозу инфицирования от команды, проводящей зачистку зараженной территории, он подвергает опасности сотни жизней.

   –- Я клянусь вам, что ничего не знаю. Я был введен в заблуждение… - его голос был высоким и писклявым, подбородок дрожал от страха, пальцы нервно дергались в зажимах.

   – А твой подчиненный утверждает, что именно ты отдал приказ выпустить команду зачистки с зараженной территории. Подготовил нужные документы. Заполнил медкарты. Вот только, почему-то на них стояла подпись твоего помощника.

   – Это ошибка, - взвизгнул целитель, и тут же замер под взглядом черных зрачков Пса.

   – Чей был приказ? На кого ты работаешь? Я узнаю правду, - мягким завораживающим голосом произнес Пес, и пленник мелко задрожав, скорчился от боли,- как всегда.

ГЛАВА 5

– Нет! Невозможно! Да как вам в голову могла прийти подобная идея? - генерал сент Стронг возмущенно уставился на меня. На его лице горел нездоровый румянец. И я могла сказать даже без предварительного обследования, что давление главы Крепости было куда выше нормы. Целитель во мне порывался отбросить собственное предложение и заняться вплотную здоровьем потенциального пациента. Однако, тот же целитель, который не хотел повторения на вверенном ему объекте событий, произошедших два дня назад, подавил в себе этот достойный порыв.

   После рапорта генерал вызвал меня на ковер и вот уже битый час не мог понять, как в моей голове могла родиться подобная идея. А я не могла осмыслить – почему он так категоричен и непримирим? И разве эта не моя прямая обязанность – сопровождать команду во время очередного рейда? Я читала контракт, и там допускалась подобная возможность.

   – Если ильза считает, что это необходимо – пусть сопровождает команду военных, ей будет комфортнее среди людей своего круга, - наверное, Дану Клауду надоело рассматривать гобелен, скрывавший покореженную стену генеральского кабинета, и он, наконец, обернулся к нам. Его холодный взгляд вперился в генерала, и тот тут же присел. Краска мгновенно сошла с его лица, и я подумала, что такие перепады давления не приведут ни к чему хорошему. Буду рекомендовать ему пройти курс лечения.

   Генерал вызвал Пса когда понял, что ему достался упертый целитель, не желающий идти на уступки, и удовлетвориться новым сканом, минилабораторией и, в конце концов, увеличением бюджета на расходы. Небольшим увеличением. Все это время Пес молчал и с отстраненным видом взирал на продукт текстильной промышленности Нидалии, которая славилась своим качеством и дороговизной.

   – Я протестую, Ильза сент Рей высокородная госпожа, ей не место на передовой. К тому же, среди военных гораздо больше случаев с летальным исходом, чем среди Псов, – генерал осекся.

   – Может быть потому, что мы лучше подготовлены и хорошо справляемся со своей работой? И даже без довеска в виде целителя в команде.

   – Но во время вашего вылета пострадал торш Канис, - напомнил генерал.

   – Торш уронил себе на ногу реанимационный чемодан. Никто не застрахован от случайностей, - скучающе напомнил Пес.

   – Уронил себе на ногу? Семь раз? – от возмущения голос генерала сорвался, а я поняла, что уже давно не участвую в диалоге, боясь прервать этих двоих. Ведь здесь и сейчас я могла получить гораздо больше нужной информации, чем находясь у себя в медблоке.

   – Целители, порой, бывают так рассеяны. Особенно те, кто, забываясь, позволяет себе лишнее, - взгляд Клауда скользнул по моему лицу и вновь вернулся к генералу.

   Его тон наталкивала на мысль, что и мне неплохо бы подумать о чемодане. Не реанимационном, а вещевом. Собрать его, поставить у двери и бежать, как только представится такая возможность. Эта мысль посещала меня все чаще, переходя в разряд неисполнимой мечты. Я невольно опустила взгляд на свой носок в форменном ботинке и решила, что подобной рассеянности стоит избегать.

   – Довольно! В конце концов, я представитель власти на этой богом забытой станции, и мое слово закон, - генерал вздохнул, словно собираясь с силами. Я с интересом уставилась на него.

   – Я уже давно пришел к выводу о неэффективности работы сформированных под влиянием классовых предрассудков, клановых привязанностей или дружеских чувств команд.

   Генерал с довольной улыбкой воззрился на меня, затем на Пса. Его улыбка слегка померкла, разбившись о каменное выражение лица Клауда. А я лишь надеялась, что Псу не придет в голову, что именно мой рапорт побудил генерала к подобным действиям.

   – Объединенные группы? – с непередаваемой интонацией переспросил Пес, и его мягкий тон мог бы обмануть генерала… но не обманул. Надеюсь, мне не придется оказывать тому первую помощь прямо сейчас.

   – Да, Клауд. Я все решил. К тому же, пришла директива сверху. Вы выполните приказ, иначе…

   – Что? – коротко спросил Пес, и весь запал генерала сошел на нет.

   – Иначе вашу работу будут выполнять другие люди, - словно заставляя себя это произнести, выдавил генерал.

   Несколько напряженных секунд Пес молча взирал на то, как генерал пытается казаться жестким и невозмутимым. Ему не удалось провести даже меня. Наконец, Клауд вышел, мягко притворив за собой дверь не прощаясь. И почему-то именно эта мягкость и спокойствие настораживали больше, чем дикая вспышка вспышка ярости.

   – Ты зря это затеяла, милая, - генерал налил себе воды и с жадностью осушил бокал, - впрочем, не мне давать тебе советы.

   Я коротко кивнула и так же молча удалилась, ощущая на своей спине его взгляд.

***

Генерал сент Стронг откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. Теперь можно было слегка расслабиться. Он понимал, что Гордон сент Адэль ждет от него решительных действий. Но интуитивно всегда опасался сталкивать лбами две враждующие силы – военных и Псов. Что же, возможно, именно этого хотел верховный леор. А ильза сент Рей… Девчонка не понимала, куда влезла, а у него не было ни сил, ни желания ее переубеждать. Она сама выбрала свой путь. А еще, он не желал признаваться в этом самому себе – злость на своего теперь уже бывшего товарища наложила свой отпечаток на его отношение к молодой целительнице. И если родной дед настолько мало ценил ее жизнь…

   – Сама виновата, - повторил генерал и удовлетворенно кивнул.

***

– И долго ты думала, прежде чем в твою очаровательную головку пришла эта блестящая идея? - Пес поджидал меня у лестницы, и обратился с вопросом, когда я преодолела уже половину пути.

   – Вы мне тоже скажите, что я зря волнуюсь за жизни наших солдат? И вообще, мне здесь не место? – с некоторым вызовом я взглянула на Клауда. Без сомнения, мало кто из высшей аристократии, даже обладая силой рода, способен был сравниться мощью с этим индивидом. Его сила подавляла, хотя именно сейчас он даже не пытался как-то на меня воздействовать, я это чувствовала.

   – Я, пожалуй, воздержусь и просто подожду, - кривая улыбка исказила грубоватые черты.

   – Чего? – я удивленно приподняла бровь и бросила надменный взгляд, хочется верить, именно так, как нас учила ильза Бойлен на уроках этикета. Как леди должна была дать понять тому, кто ниже ее по положению, что он слишком много на себя берет.

   – Того, как на одной из колоний округа Омега 4 вас покусают феи Сборо – мерзкие твари с лицом милых пупсов и вы будете задыхаться от анафилактического шока, так как от их укусов еще не придуманы лекарства, а сами себя вы по понятной причине исцелить не сможете. Или того, как однажды вы в восторге замрете перед Драцей Монтеро – прекраснейшим цветком, пожирающим человеческую плоть, и не брезгующим такими очаровательными ильзами, как вы. Или…

   – Довольно! – прервала я фантазии Пса, начинающие казаться страшными сказками.

    - Никто не знает, что может с ним произойти. Я постараюсь быть осторожнее, - возмутилась я, про себя признав, что никогда ранее не слышала о подобной экзотике. Драцея Монтеро… Интересно было бы ее исследовать. И, возможно, как-то использовать в своих разработках.

   – Я предвкушаю, как принесу ваше измученное, пожеванное и полуживое тельце и брошу его к ногам генерала, чтобы он смог оценить размер той пользы, которую принесет нам всем его протеже, - отчеканил Пес, и, издевательски поклонившись, удалился.

   – Сволочь, - бросила ему в спину, и, судя по напрягшимся на миг плечам, была услышана.

   Первый совместный вылет двух враждебных команд и одного целителя, то есть меня, должен был состояться через четыре дня. Где-то там, наверху все еще утверждали состав военных, которые согласились рискнуть и поучаствовать в эксперименте. По просочившимся в медблок слухам, это были проштрафившиеся лица, частые гости гауптвахты, первые претенденты на расторжение контракта.

   Все это время я старалась не попадаться на глаза ни генералу, ни Псам, делая исключение лишь для Расха, который ничем не выдавал своего отношения к переменам и по-прежнему относился ко мне ровно и доброжелательно. После слухов о вирусе, едва не проникшем на станцию, а после и моем рапорте, ставшем причиной таких перемен, посетителей у меня слегка поубавилось. Сразу же отсеялись желающие продлить легкое знакомство с ильзой целительницей с остальными я, и мои помощники справлялись привычно и легко. Отсутствие серьезных случаев на протяжении трех дней вселяло в душу нездоровую тревогу. Это походило на затишье перед бурей. И мне очень хотелось, чтобы я ошибалась. Возможно, высшими силами мне просто дается время собраться, приготовиться и со спокойным сердцем влиться в ряды команды, которая совсем не была мне рада.

   Я понимала их, где-то даже разделяла их негодование и чувствовала, что, возможно не права. Но, командам действительно был необходим медик. А я единственная, кто имел необходимую для сопровождения боевых вылетов подготовку. К тому же, время неумолимо уходило, а я так и не приблизилась к цели. Мне просто необходимо было влиться в команду и разузнать, где найти нужного человека. Пусть ценой ненависти, которое ко мне могли испытывать все вояки этой Крепости. Нет, такого остракизма, я, пожалуй, выдержать не могла. Но свой выбор сделала не колеблясь.

   Ночью я проснулась от странного чувства, казалось, пронзившего все мое естество. Я обхватила себя руками за плечи и тихонько застонала, не в силах подавить порыв. Это было… необычно, больно, страшно, и так знакомо. Так мы, целители, обладающие силой, могли чувствовать, как уходит кто-то из нас. Уходит не в свое время, мучительно. В тот же миг подумала о маме и набрала ее номер, вопреки уговору выходить на связь в строго определенное время. Спустя несколько минут на вызов ответил такой родной, немного сонный голос, и на сердце тут же полегчало. Я не стала делиться с ней своими тревогами, лишь спросила о самочувствии, заверила, что сама в порядке и прервала разговор.

   Она жива, значит, жертва находится здесь, на станции, настолько близко, что я остро ощущаю ее страдания, не будучи с ней знакомой и не состоя в родстве.

   Вскочив с кровати, нашарила свой браслет. Он оказался неактивен, и все мои манипуляции по вызову помощи не дали никакого результата. Быстро надела то, что оказалось под рукой – домашние брюки и любимую застиранную рубашку, и, застегивая ее на многочисленные пуговички, схватила сумку с оборудованием первой помощи и вышла из комнаты. В коридорах царила тишина, полумрак создавал подходящий антураж моему состоянию. Мне было страшно, даже жутко, и страх нарастал с каждым пройденным шагом. Но вперед толкало чувство, которое я и не пыталась подавить. То, что отличало нас, целителей от обычных медиков, дар, позволяющий находить раненых, умирающих на поле боя, держать их на грани. Даже ценой собственной жизни. Мы не могли противиться своему инстинкту, который толкал нас помочь тому, кто страдает. Особенно остро ощущались муки того, кто обладал сходной с твоей силой. Целитель. Откуда здесь, на станции владеющий силой исцеления?

   Все во мне рвалось вперед, и я понимала, что нужно позвать на помощь, потому что сама я не успевала. Но пребывая в неком подобие транса просто не могла действовать четко и разумно. Меня вели инстинкты, страх не успеть, не справиться, а впереди была преграда. Не знаю, сколько времени занял мой путь, пока я не уткнулась в запертую дверь. Мне удалось пройти три уровня, ударить ногу обо что-то острое и совершенно не видимое в темноте, задеть выпирающую трубу, и теперь я замерла напротив закрытого сектора. Рассеянный свет позволил рассмотреть панель, при наборе цифр зажглась подсветка. Тут же мигнуло красным, и мне отказали в доступе, хотя я вводила универсальный код, способный открыть все двери. Еще и еще.

   – Нет! – я ударила кулаком запертую дверь, и принялась вводить все известные мне коды. Возможно, служба контроля сочтет это попыткой взлома и проявит к моим передвижениям внимание.

   – Ну же, пожалуйста!

   Я отвела встревоженный взгляд от двери, и осмотрела коридор. На каждом уровне должны быть тревожные кнопки. Но проходя, я совершенно не обращала на это внимание. И сейчас приходилось тратить время на восстановление в памяти плана станции.

   Когда, наконец, мой палец впился в горящую красным кнопку, подающую сигнал бедствия, казалось, прошла целая вечность. Я ругала себя за медлительность и несуразность действий, хотя нас учили действовать четко и быстро, ведь от этого зависели жизни людей. Тут же тишину ночи разорвала сирена, почти оглушая, заставляя отшатнуться, и, присев, облокотиться спиной о дверь и зажать руками уши.

   – Ильза сент Рей, - знакомый голос заставил вынырнуть из кокона, в который я сама себя загнала. Ощущения чужих страданий просто разрывало сердце, было трудно контролировать тянущее ощущение своей потребности кому-то.

   Я подняла голову, встретившись взглядом с молодым человеком в черной форме. Псом. Знакомым Псом, которого я встретила в первый же день своего приезда на станцию. За его спиной маячили еще две фигуры затянутые в черное.

   – Мне нужно попасть туда! – я указала на запертую дверь, и, игнорируя протянутую руку Пса, поднялась на ноги сама. Тут же обхватила себя руками за плечи, чувствуя, как тело сотрясается мелкой противной дрожью.

   – Это вход на нижний уровень. Там небезопасно, - взялся пояснять молодой Пес, и я осекла его движением руки.

   – Мне нужно попасть вниз. Право Целителя, если вам это необходимо, чтобы вскрыть проклятую дверь.

   – Хорошо, - кивнул Пес, подошел к панели и ввел какие-то цифры. Панель вспыхнула красным.

   – Не понял, - прошипел молодой Пес и повторил манипуляцию с тем же результатом. Еще и еще.

   – Коды доступа изменены, кто-то влез в систему, - подал голос один из Псов до того державшийся в отдалении, и вышел вперед.

   – Вопрос жизни, - вмешалась я, с трудом узнавая свой измученный голос, - вскройте дверь.

   – Отойдите, чтобы вас не задело, ильза целительница, - с едва заметной усмешкой вставил третий Пес и я осознала, насколько же трудно мне придется в их обществе.

   Я исполнила приказ Пса и, скрывшись за углом, наблюдала, как три Пса встав напротив запертой двери, одновременно вскинули руки. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем дверь, под давящей, ощутимой даже на расстоянии силе рассыпалась в прах, разлетаясь по воздуху черной раскаленной пылью. Такая сила, такая мощь… о которой вряд ли знают. По крайней мере, на лекциях нам рассказывали о Псах много и подробно. Но совершенно не то, чему пришлось быть свидетелем. Тут есть, отчего встревожиться верховному леору, если ему когда-нибудь станет известно. Но он не узнает. Не от меня.

   – Прошу, - церемонно поклонившись, третий Пес пропустил меня вперед. Пыль только что осела, но я все же старалась вдыхать как можно реже еще горячий воздух..

   По лестнице, ведущей на нужный мне уровень, спускалась почти бегом. Несколько раз спотыкалась. Но была подхвачена под руку знакомым Псом, и уже с его помощью достигла места без новых травм.

   – Это мусоросборник, - будто я еще не поняла, где мы находимся, пояснил второй Пес.

   – Это там, внутри, - я кивнула вниз и снова поежилась. Захотелось выть, протяжно, по-звериному от тоски и боли, - там человек. Он еще жив.

   Псы переглянулись, не слова не сказав. Возможно, были наслышаны о возможностях Целителей, а, возможно, просто решили не спорить.

   – Ночью мусоросборник очищают, сплющивая, а после сжигая содержимое, - вставил второй Пес.

   – Связь все еще не работает, - проверил передатчик третий, - мы не сможем остановить очистку.

   Они снова переглянулись, все трое, словно безмолвно обсуждая свои дальнейшие действия, когда мы все ощутили под ногами дрожь.

ГЛАВА 6

Все дальнейшее произошло стремительно и почти незаметно для человеческого глаза. Внутренним зрением я наблюдала за тем, как знакомый молодой Пес, сбросив форменный камзол и оставшись в темной майке, нырнул в приоткрытый проем входа в мусоросборник, который вдвоем изо всех сил расширили и удерживали двое его соратников. Бежали секунды, пол под нами дрожал все сильнее. Я почувствовала, как воздух накалился. Откуда-то дохнуло жаром. И где-то внизу два человека были на грани смерти.

   – Высшие, прошу, спасите их, - едва слышно прошептала я, и резко обернулась, услышав за спиной гулкие шаги. В помещение ворвались несколько человек в форме военных. Их оттеснили Псы.

   – Что происходит? – на этот раз голос Клауда звучал резко, без всякой наигранной мягкости.

   – Умирающий в мусоросборнике. Хок полез за ним, - я наблюдала за тем, как двух Псов сменили у проема их товарищи.

   – Умирающий? Какой-нибудь самоубийца или дезертир? Кому придет в голову кончать собой таким диким способом? – майор Майлз сент Оливар, которого я прежде не заметила, подошел ко мне, стремясь, видимо, выразить почтение, так привычно, словно мы находились не перед ямой, в которой вот-вот перемелет обоих, а на светском рауте.

   – Не самоубийца, - прошептала я, игнорируя майора, гипнотизируя взглядом проем, из которого должен был вылезти Пес по имени Хок.

   Только выживи, только не подведи!

   – Что со связью? – обратился один из «моих» Псов к своему начальнику.

   – Разбираемся. Не исключена диверсия. Механизм мусоросборника запускается автоматически. Его сложно остановить. На это потребуется время, - Клауд, не обращавший на меня внимания до этой минуты, медленно обернулся, оглядел с ног до головы, замечая непрезентабельный вид, и лишь качнул головой каким-то своим мыслям, затем вкрадчиво поинтересовался:

   – Сигнал тревоги – ваша работа?

   – Да, - кивнула я.

   – Хорошая идея, - неожиданно похвалил он, и отчего-то его одобрение почти сгладило тот негатив, что я чувствовала по отношению к нему с нашей последней встречи. Почти.

   Я понимала, что появившись среди такого количества мужчин полуодетой, скорее всего, окончательно паду в чьих-то глазах, к тому же, распущенные волосы придавали мне совсем юный вид, окончательно губя профессиональную репутацию. Но странно, здесь и сейчас мне было на это плевать. Даже на то, каким взглядом окидывал меня майор, стараясь держаться как можно ближе.

   – Накиньте, - на мои плечи опустился камзол Клауда, все еще хранящий тепло его тела, и почти скрывший меня от чужих взглядов. Я едва успела пробормотать слова благодарности, как тот, уже не слушая меня, нырнул в проем мусоросборника.

   – Какого он творит? – возмутился майор.

   – Полагаю, пытается спасти своего подчиненного и кого-то еще, - тихо ответила я, внимательно следя за передвижением Псов, которые отчего-то занимали позицию у стен, словно беря всех присутствующих в кольцо. Мои подозрения подтверждались – эти люди передавали друг другу информацию без слов. Но как? И на каком расстоянии?

   Несколько тревожных минут, на протяжении которых мне приходилось отбиваться от словесных нападок майора, показались вечностью. Он буквально забрасывал меня вопросами: как я здесь оказалась, да еще и в таком неподходящем для приличной ильзы обществе. Как будто чужая жизнь стоила меньше, чем мой презентабельный вид и достойное окружение. Когда я была готова сорваться, со стороны мусоросборника раздался грохот и перед нами, с трудом передвигаясь, появился Клауд. На его плече болталось бессознательное тело с длинными светлыми волосами. Он поддерживал его одной рукой, а другой тащил раненого Хока.

   Я бросилась вперед, когда пол под нами снова содрогнулся, Псы, свели створки двери, и где-то снизу страшно заскрежетал металл.

   – Носилки – отдал распоряжение Клауд, и перед ним положили пластину, которая тут же приняла нужный размер и поднялась на полметра вверх. Пес осторожно опустил на носилки тело, и я невольно поморщилась при виде лица несчастной жертвы. Это была женщина, точнее, совсем молодая девушка, сильно израненная. Судя по всему, некоторые повреждения она получила уже после попадания вниз. Но большинство ран ей нанес кто-то, кто вполне возможно, находился сейчас среди нас.

   – О, нет! Не может быть, - один из Псов, тот, что постарше, подошел ближе и нерешительно протянул руку к девушке.

   – Нет, не прикасайтесь к ней, - я отвела руку и, пользуясь тем, что жертва без сознания, принялась сканировать тело своим внутренним зрением целителя. Повреждений было много, даже слишком. Девушка была изнасилована и, фактически убита. И в том, что она до сих пор жива не было заслуги ее палача. Она была целителем, необученным, но все же целителем. И это отодвинуло момент смерти.

   – Спасибо, Высшие, сочтемся позже, - про себя помолилась я, и отдала распоряжение доставить пострадавшую в медблок.

   Передатчик все еще не работал. Ворвавшись в медсектор, позвала Номи, себе в помощь и попросила дежурившего с ней Сета заняться пострадавшим Псом.

   – Позвольте, - откуда-то из-за двери послышался голос майора, - почему я не могу пройти? В конце концов, нападение должно быть расследовано по горячим следам. Если жертва что-то вспомнит, я должен это зафиксировать.

   – Я буду контролировать расследование, и, уверяю вас, виновный будет наказан. Кем бы он ни был, - от знакомого голоса Пса тело покрылось мурашками. Выдохнув, я привычно отбросила все, что могло бы мне помешать.

   – Номи, заблокируй дверь. Никто не должен сюда проникнуть, - девушка послушно выполнила мое распоряжение. Затем уже привычно избавила жертву от мешавшей окровавленной и разорванной одежды.

   Перед нами предстало израненное тело в синяках и кровоподтеках. Лицо представляло собой сине-черную маску, с щелочками глаз.

   – В медокс. Активировать режим тест-анализа, затем дезинфекцию.

   – Она выживет? – спросила Номи, помогая мне переложить девушку в камеру интенсивной регенерации.

   – Да, теперь, да. Захочет ли жить – это другой вопрос.

   – Почему? – удивилась Номи.

   – К сожалению, жертвы подобных преступлений руководствуются глупыми порывами, страшатся осуждения или просто боятся столкнуться с подобным еще раз. Страх, неуверенность, чувство вины мешают им жить и быть счастливыми.

   – Такое забыть трудно, - заметила Номи, следя за показаниями медокса.

   – Не нужно забывать. Просто не дать ублюдку разрушить твою жизнь и мечты.

   – Тест-анализ взят, медокс приступил к дезинфекции и регенерации, - отчиталась Номи.

   – Хорошо, у нас есть время, - я устало прикрыла глаза, чувствуя себя разбитой. Забег по уровням станции не прошел даром. Боязнь не успеть сменилась страхом не справиться. После того, как медокс закончит свою работу, я приступлю к своей. Машину можно запрограммировать исцелять смертельные раны, заживлять переломы, убирать гематомы. Но удержать сущность, покинувшую обреченное тело и вернуть ее назад может лишь целитель. Я чувствовала, как подходит крайний срок. Еще немного, и мне уже не удастся вернуть девушку к жизни. Цепляющаяся из последних сил за жизнь жертва убийства, словно поняв, что ее нашли, будто сдалась и не желала возвращаться.

   – Номи, оставь меня, - девушка знала, что сейчас предстоит сделать, поэтому без слов покинула медблок. Я осталась совершенно одна, если не считать бессознательного тела в камере. Несколько мгновений готовилась к тому, через что проходит каждый целитель, и не один раз. Но что пугает всех нас до полусмерти.

   – Ты должна вернутся, - я медленно погружалась в мир, недоступный никому другому, кроме таких как я. Мир, вне времени и пространства, где жизнь и смерть были разделены тонкой призрачной чертой, которую уже почти перешагнула та, за кем я пришла.

   – Я не могу, - тонкая фигурка девушки замерла перед чертой. Ее светлые волосы развивались, будто подхваченные порывом ветра, которого здесь не могло быть. Она обернулась ко мне, - не хочу больше жить.

   – Хочешь, но боишься, - я сделала шаг к ней, испытывая неприятные ощущения. Черта отнимала силы, с каждым мгновением отбирая у меня шансы на благополучное возвращение. Только один раз за все мое обучение мне пришлось оказаться здесь. В качестве практики. Тогда сущность самоубийцы потрепала мне нервы, черта высосала почти все силы, и пришлось долго восстанавливаться, прежде чем вернуться к целительству. – Тебе страшно и это нормально. Ты долго продержалась, твоя сила не позволила уйти. Неужели теперь, когда все позади ты так легко сдашься?

   – Как такое можно забыть? – из ее глаз, устремленных на меня, взирала пустота, равнодушная и холодная. Вызывающая дрожь и какой-то первобытный ужас.

   – Никак. Даже не стоит пытаться. Это часть твоего прошлого. Но не отказывайся из-за него от своего будущего. Позволь тебе помочь, - сделала еще несколько шагов, стараясь не кривиться от неприятных ощущений, и протянула руку.

   Все мое тело словно горело изнутри, а снаружи его прожигал пронзительный холод. Силы стремительно таяли. Моя протянутая рука становилась бледнее, и будто прозрачнее.

   – Я не стану говорить тебе всей той чепухи, что в твоем случае говорят целители душ, - давя готовый сорваться стон боли, прошептала я.

   – Почему? – вопрос был задан девушкой, но почему-то мне казалась, что со мной разговаривает сама пустота, не понимающая, почему она должна отдать свою гостью именно мне.

   – Потому что не очень верю, что это поможет, - честно ответила я. – Просто обещаю его наказать. Кем бы он ни был. Знаю, это не исправит того что он сделал. Но тебе станет легче. Гарантирую. Простить, забыть, отпустить – чепуха. Пока этот подонок будет дышать одним воздухом с нами ты не сможешь ни забыть, ни отпустить, видя его в каждом мужчине которые тебя окружают.

   – Я умерла. Разве мне не должно быть все равно, что будет после? – мне показалось, что из глаз девушки на миг исчезла пустота, и появился… интерес? Желание жить? Потребность услышать то, что заставит вернуться?

   – Ты все еще здесь, хотя могла бы уйти сразу, - почувствовала, как готова опуститься вниз, в полупрозрачную дымку, и остаться в ней навсегда, - Целитель в тебе не дает уйти просто так. Ты можешь, должна вернуться. Я научу тебя всему, что знаю сама.

   Несколько шагов, разделявших нас, я преодолела с трудом. Глаза слезились, тело отказывалось повиноваться. Силы были на исходе. Еще немного, и мы вместе, дружно с моей строптивой пациенткой, взявшись за руки, преодолеем черту и уйдем в безвременье, откуда еще никто и никогда не возвращался.

   Внезапно, моей полупрозрачной руки коснулась другая рука – холодная и бледная.

   – Тогда научи меня быть такой сильной, как ты, - раздался тихий и робкий шепот. Наши ладони сомкнулись, на миг в глазах девушки снова мелькнула пустота, и тут же исчезла, сменившись осмысленным выражением. Призрачный мир начал растворяться, и лишь краем взгляда, я заметила, как за моей спиной зарождается черный вихрь, стремящийся затянуть в себя все, чему здесь нет места.

   Я очнулась в своем кресле, обессиленная и дрожащая. Кожа на руках действительно побледнела и, словно высохла и истончилась. С трудом встав, поспешила к медоксу, отметив свое подурневшее отражение на стекле камеры. Наша сила дает нам большие возможности, однако, отбирает частичку нас самих. Возможно, именно из-за этого редкие целители доживают до преклонных лет, сохраняя крепкое здоровье и разум. Визиты за грань плачевно сказываются на уровне силы. Но мы все равно делаем это, не способные сопротивляться инстинкту удержать чужую жизнь любой ценой. Потому, что для нас жизнь человека священна. Разумеется, были и те, кто смог преодолеть потребность исцелять вопреки чувству самосохранения и голосу разума. Те, кто ставил свою жизнь выше. Те, о которых лишь раз нам рассказали на лекции, и посоветовали забыть об этом навсегда. Темные Целители.

   Отмахнувшись от дурных мыслей, я просмотрела отчет о состоянии пациентки, и осталась удовлетворена.

   – Даже не представляю, как вам это удалось, - следя за размеренным дыханием девушки, произнесла Номи, - на миг мне показалось, что она ушла, и передо мной оболочка, которая дышит лишь благодаря медоксу. А потом, она вздохнула, ее лицо налилось красками. Она будто расцвела. Такая красивая. Жалко ее.

   – Ты наблюдала стандартный процесс воссоединения тела с сущностью, - смягчая сухость слов, я улыбнулась. - Надеюсь, мне не скоро предстоит повторить подобное.

   – Давайте я приготовлю вам горячий чай, - предложила Номи.

   – Спасибо, - тихо произнесла я, забираясь с ногами в кресло, и обхватывая себя руками за колени. У меня оставались силы лишь на то, чтобы дышать. Хотелось плакать и спать. Чувствовала себя разбитой и опустошенной.

   Но предстояло много работы. Пропустить результаты тест-анализа через базу, подготовить отчет. Сейчас я была обессилена, будто оглушена. И на восстановление потребуется много времени, которого не было. Там, за дверью меня ждут и рассчитывают получить полную информацию. Так что горячий сладкий чай, это, пожалуй, единственное послабление, которое я себе позволю.

   Спустя час я просматривала результаты, которые удалось получить. Преступник, решив избавиться от жертвы таким радикальным способом, был весьма предусмотрителен. Однако он не ожидал, что девушка попадет в руки медиков до того, как от тела не останется и следа. Мне удалось выделить ДНК из биоматериала с места преступления. Создать профиль жертвы и подозреваемого, и сравнить с другими профилями, уже занесенными в медицинскую базу станции с целью выявить виновного. К сожалению, в базе не содержались образцы высшего командования и Псов. Поэтому, отчет оказался неполным. Работы прибавлялось. Я уже представляла, как бегаю по станции за представителями мужского пола, стремясь взять у них мазок. Или срезая прядь волос.

   С облегчением обнаружив, что связь восстановлена, отправила отчет генералу, и сохранила на своем браслете результаты тестов. Возможно, все же, придется действовать в авральном режиме.

   – Номи, следи за показаниями медокса. Если что, брось вызов на мой браслет.

   Разблокировав двери медблока, выдохнула, готовясь к чему угодно, только не к тому, с чем мне предстояло столкнуться.

   – Где она? Где моя дочь? – на меня налетел Гарен Расх, схватив за плечи, готовый вытрясти правду, - она жива?

   Слегка оглушенная его настойчивостью и пылом, я растерянно смотрела в полные напряжения и страха глаза своего всегда такого спокойного сотрудника, не в состоянии соотнести его с определением «отец».

   – Как зовут вашу дочь? – я сфокусировала слегка размытый взгляд на Псе.

   – Дора, - последовал ответ.

   – Дора жива, - поведя плечами, я высвободилась из захвата Расха, - и ее жизни ничего не угрожает. Через несколько часов я приведу ее в сознание, тогда вы сможете с ней поговорить.

   – Я могу ее увидеть? – уже спокойнее спросил мой помощник. На миг прикрыв глаза, он, словно переборов себя, полностью справился с волнением. Теперь передо мной стоял тот самый знакомый Расх, которого я знала уже почти месяц.

   – Даже побыть с ней какое-то время, - приняв решение, немного расчетливое, на мой взгляд, ответила я, - если не станете мешать Номи выполнять ее работу.

   Проследив, как Расх скрывается за дверью медблока, мысленно пожелала ему силы и терпения.

   – Я выставил охрану. Никто не сможет войти в медсектор без моего разрешения, - вмешался до того сохранявший молчание Клауд.

   – Хорошо, но перед этим ваши бойцы пройдут тест.

   И пополнят мою скудную базу медданных. Разумеется, я этого не произнесла вслух. Но, думаю, Пес понял это по моему алчному взору. Несколько секунд раздумий, и он кивнул, не сводя с меня пристального взгляда. Ну правда. Не может же он думать, что я поверю на слово, что все Псы милые безобидные симпатяги, не способные навредить женщине? Военных, это, кстати, тоже касалось. Первым делом обращусь к генералу за разрешением провести экстренный забор материалов ДНК.

   Я извлекла из поясной сумки комплект для сбора биоматериала и блок для тестирования.

   – Вы позволите? - обратилась я к возвышавшемуся надо мной Псу.

   – Что я должен сделать? – он с интересом разглядывал аппликатор в моих руках, похожий на ватную гигиеническую палочку.

   – Всего лишь открыть рот, - я быстро протерла внутреннюю сторону его щеки. Клетки эпителия слизистой оболочки рта являлись источником ДНК при исследовании. Браслет с загруженным тест-анализом пиликнув, выдал отрицательный результат. Я выдохнула, стараясь не демонстрировать явное облегчение от мысли, что главный Пес не является маньяком-насильником. Повторила те же манипуляции в отношении двух других Псов, оставшихся охранять медблок. Каждый их них стоически выдерживал мое вмешательство в их приватность, хотя их сила подавляла. Когда я убедилась, что в этой комнате преступников нет, можно было с чистой совестью идти к генералу.

   – Я вас провожу, - вызвался Клауд, и это не было любезностью. К слову, предложением тоже не было. Он так решил единолично. Сопротивляться было глупо и не дальновидно.

   Мы покинули медсектор, и только сейчас я сообразила, насколько же устала и как мне нужен отдых. Последствия «возвращения» никогда не проходят бесследно. Перед глазами заплясали черные точки, коридор качнулся, и я почувствовала, как падаю в чьи-то заботливо подставленные руки.

ГЛАВА 7

– К ней нельзя. Нет, то, что вы ее хороший знакомый, не поможет ильзе целительнице прийти в себя. Да, конечно, цветы я передам. И то, что вы приходили тоже. Всего доброго…

   Посторонний раздражающий шум голосов постепенно заполонял мои слуховые рецепторы. Голова была готова взорваться от боли, но я подавила стон, и усилием воли открыла глаза. Тусклый свет не слепил глаз, и я имела возможность осмотреться. Было непривычно находиться в медблоке в качестве пациента. Не то, чтобы я никогда не болела, но до сих пор мои способности меня не подводили и я всегда справлялась собственными силами. Значит, вот что имел в виду наставник, когда говорил, что каждый раз возвращая кого-то из-за грани, мы оставляем там взамен частичку себя. А, заодно свои силы.

   Ками, выгнав назойливого посетителя, наконец, вернулась в палату.

   – Вы очнулись, слава Высшим! – она широко улыбнулась и схватилась за скан, - знаете, я всегда завидовала тем, кто обладает силой целителя. Такие возможности! Но теперь, глядя на вас, я в тайне радуюсь тому, что это не я здесь лежу. Самое безобидное, что я смогла у вас обнаружить – это обезвоживание, истощение, потеря массы тела. Вы совершенно обессилены, и я не понимаю, как вы вообще смогли продержаться так долго, прежде чем лишились чувств.

   – Если это чисто научный интерес, то поясняю – сейчас мое тело использует ресурсы собственного организма. Точнее, я уничтожаю сама себя. На полное восстановление потребуется много времени и крепкий сон. Ни того, ни другого, к сожалению, я себе позволить не могу, - я поднесла ослабевшую руку к глазам.

    Бледность постепенно уходила, правда, очень медленно, силы восстанавливались. К сожалению, как нам и поясняли на лекциях, во время боя наши способности к возвращению применять не рекомендуется. Вернешь одного, лишишься сил, потеряешь десяток. Или собственную жизнь. Всех спасти нельзя – это то, что нам вдалбливали с первого года обучения. И когда потребность оказать помощь разбивалась о каменные обстоятельства, это приносило целителю почти физическую боль. Поэтому нас так мало – аристократы не спешили бросать своих детей в горнило войны или подвергать моральным пыткам. Но, мне как всегда, «повезло».

   Может быть, именно поэтому, через несколько лет практики целители, видя столько грязи и мерзости рядом с собой, становились более стойкими. Кто-то бы, наверное, сказал, отмороженными. А еще, у меня была своя теория появления Темных Целителей, которой я никогда не делилась с учителем.

   – Но девушка жива, с ней все будет хорошо. Пусть всем остальным занимаются те, кому положено.

   – Ты сама в это веришь? – слабо улыбнулась я.

   – Но Псы заинтересованы в том, чтобы подонка поймали.

   – А кто еще, кроме них? Ты же знаешь, как военные не любят, когда копаются в их грязном белье. Не думаю, что они кого-то найдут, а если и найдут, не уверена, что это не будет фальшивка.

   – Расх не отходит от Доры ни на минуту. Никогда бы не подумала, что Пес может быть таким любящим родителем, - поделилась Ками своими наблюдениями.

   – А что мы вообще знаем о Псах? – я пожала плечами, поморщилась, прислушалась к себе. Слабость все еще была, но лежать далее не имело смысла.

   – Вы уверены? – Ками помогла мне подняться, принесла одежду.

   Надев форму, скрутила волосы в пучок. Долго разглядывала синяки под глазами. Слишком много сил ушло на возвращение. Это значит, что я непозволительно долго находилась у грани.

   – Ильза сент Рей, - Клауд вошел как всегда, стремительно и без стука. Я обернулась, наблюдая за тем, как взгляд Пса изучающе скользит по мне, - плохо выглядите.

   – Благодарю, - по губам скользнула улыбка. Клауд был неизменно стабилен в своей способности меня раздражать. Они с майором делили в этом деле пальму первенства на двоих.

   - Генерал просмотрел ваш отчет и изучил рекомендации. Он отказал в проведении забора материалов ДНК у высшего командования станции.

   – Скверно, но ожидаемо, - подытожила я, еще не до конца пенимая, что делать, когда со всего маху наталкиваешься на непробиваемую стену.

   – Мои люди согласны сдать любые анализы, снимающие с них подозрение в этом чудовищном преступлении. Когда вам удобно будет это сделать? - поинтересовался он.

   – Завтра, во второй половине дня. Пусть приходят группами, так будет быстрее, – я порылась среди своих запасов, извлекая заветный бутылек. Когда-то рецепт этой убойной штуки в виде тонизирующей настойки разработал мой наставник, мне удалось его немного усовершенствовать, сняв неприятные побочные эффекты в виде рвоты и головной боли. Сделала несколько глотков, зажмурилась от удовольствия, все-таки мятный экстракт смягчал гадостный вкус пойла. Перехватив заинтересованный взгляд Пса, резко завинтила крышечку. Не заслужил.

   – Боевой вылет сформированной заново группы отменяется, - Клауд прошел вглубь блока и облокотился о стол, - станцию запрещено покидать. Все заказы перебрасываются на другие Крепости.

   – Как вам удалось этого добиться? – не думала, что генерал решится на такое добровольно. Фактически, законсервировать станцию изнутри.

   – Он не может проигнорировать рекомендацию службы безопасности, - Клауд жестко улыбнулся, - тем более, когда, вероятнее всего, речь идет о высокородном аристократе, не контролирующем свои мерзкие инстинкты. Думаю, как только мы узнаем род преступника, его клан постарается избавиться от него.

   – Поэтому он пойдет на все, чтобы его не нашли, - я присела, слабость все еще была, но настойка творила чудеса. Плохо, что после нее клонило в сон. Этот побочный эффект устранить не удалось.

   – Я увеличил охрану медсектора. К вам приставлен мой человек, который будет постоянно вас сопровождать.

   – Это так необходимо? Везде? – я вскинула голову, - я ценю покой и свободу передвижения.

   – Уверяю вас, вы его даже не заметите, - Клаул снова усмехнулся.

   – Скажите, вы настолько уверены в своих людях, что даже не допускаете вины кого-то из них? – я уставилась на Пса с любопытством.

   Он нахмурился и слегка склонил голову:

   – Мои люди контролируют себя. Всегда и везде. Это необходимое условие нашего выживания. Малейший срыв – и ты труп. Единственная возможность выплеснуть ярость, что копится в нас годами – это бой до последней капли крови, своей или врага, в котором нет места жалости или сомнению. Сегодня пострадала молодая девочка, дочь моего сослуживца. И я сделаю все, чтобы подонок понес заслуженную кару.

***

Способности, которые нам даны – это наше проклятие. То, что приводит в ужас, таких как ты, аристократов, считающих весь мир личными угодьями. И то, что здесь и сейчас ты решила поиграть в добро и справедливость не приближает тебя ни на шаг к тому, чтобы я начал тебе доверять. Но, твои способности нам нужны. Поэтому, ты будешь жить, даже если наш маньяк решит открыть на тебя охоту, а генерал, как всегда, проигнорирует очевидную угрозу.

***

Мне было неприятно, с каким выражением лица на меня уставился Пес, словно пытался вывернуть все мои мысли наизнанку. И то недоверие, что я выказала его бойцам, совершенно не приблизило нас к званию «лучшие друзья года».

   – Что же, мне придется вам поверить на слово. Пока. Надеюсь, вскоре у нас на руках будут доказательства, - я моргнула, еще и еще. Поймала себя на том, что отдаляюсь и от разговора и от реальности. Нужно было добраться до своей комнаты и выспаться по-настоящему.

   – Вас проводят, - словно уловив мое состояние, произнес Клауд.

   Я поднялась со стула, и тут же перевела взгляд на открывшуюся с шипением дверь. В блок зашел уже знакомый мне молодой Пес по имени Хок.

   – Как ваше самочувствие? – тут же поинтересовалась я, помня о его ранах.

   – Все в порядке, Сет быстро меня заштопал, - несмотря на бесстрастное лицо Хока, мне показалось, что он мысленно улыбается.

   – С этой минуты Хок станет вашей тенью. Он будет с вами круглые сутки. Доброй ночи, - Клауд, наконец, отлепился от стола и вышел так же резко, как и зашел. Возможно, он ждал моих возражений, но у меня просто не было сил их сформулировать.

   – Ну что же, Тень, - я вымучено улыбнулась, - пойдем. Хок лишь молча кивнул и пристроился сбоку в шаге от меня.

   Прежде чем покинуть медблок, я зашла к Доре, убедилась, что та по-прежнему в искусственной коме, решила, что лучше оставить ее в таком состоянии на ночь, чтобы организм смог полностью восстановиться. Расх сидел рядом с медэксом, в котором спала его дочь, и поглаживал пальцами холодное стекло купола.

   Увидев меня, вскочил на ноги, и почти неуловимым движением опустился передо мной на колени.

   – Расх, прошу вас, не нужно, - я попыталась его поднять, испытывая неловкость и растерянность.

   – Нужно, ильза целительница. Не знаю, чего вам стоило ее вернуть, но отныне, моя жизнь принадлежит вам. Я принимаю на себя долг крови и обязуюсь беречь и защищать вас и того, кто вам дорог до последнего вздоха, - Расх поднял на меня взгляд, и я содрогнулась от плескавшихся внутри него чувств. Боль, растерянность, надежда, счастье. Все, что этот человек успел пережить за эти сутки.

   – Достаточно простого спасибо и чашки вашего замечательного чая, который вы мне завариваете по утрам, - я улыбнулась, и все-таки с трудом, но подняла этого громилу с пола, - ваша дочь настоящий боец, а со временем станет хорошим целителем. Это цена, которую она заплатит за свое спасение. Вернет долг, исцеляя других.

   – Она такая же, как вы? – прошептал удивленно Расх.

   – У нее большой потенциал. Если будет учиться, сможет многого достичь.

   Я прошла к выходу, Хок не отставал.

   – Нужно отдохнуть, когда Дора очнется, вам потребуется много сил.

   Расх кивнул, и вернулся на свое место у медэкса. Я вышла из блока, задумчиво бредя по коридору. Хок держался близко, однако, старался своим присутствием не подавлять.

   Когда-то давно, еще в детстве я мечтала, что когда-нибудь мой отец, леор Клависсио сент Рейн хотя бы раз взглянет на меня с любовью и нежностью. Я старалась чаще попадаться ему на глаза, ловя проявления хоть какой-то родственной привязанности, не понимая, как же его раздражало мое присутствие в его жизни. От подобных иллюзий меня быстро избавило первое покушение. И я смирилась с тем, что нужна только маме. Лишь ее любовь и забота не давали мне окончательно поверить в собственную ущербность. Почему именно сейчас мне вдруг вспомнилась эта детская, почти забытая потребность в любви отца? Родного отца, который за меня готов был бы отдать жизнь, который защитит и никогда не оставит, не смотря ни на что?

   – Хок, а где вы будете ночевать? – отгоняя мысли делающие меня слабой, я переключилась на другую проблему – где разместить моего телохранителя.

   – В коридоре, - ответил Пес, - я постараюсь вам не мешать, но при малейшей угрозе буду рядом.

   – Но вы не сможете круглые сутки обходиться без сна, - возмутилась я.

   – Вы не поверите, без чего я могу обходиться гораздо дольше, - Пес улыбнулся, и я с удивлением осознала, что он гораздо моложе, чем я предполагала. Вполне возможно, что ему нет еще и двадцати.

   – Хорошо, но я вынесу вам стул. И плед, - я повела плечами, мне было зябко.

   Парень поблагодарил, и, убедившись, что в комнате безопасно, вышел в коридор.

***

Я повернулась в кресле лицом к экрану, понимая, что отчаянно трушу. Даэль Корр, леор возмездия и справедливости. Столь громкое и пафосное наименование рода говорило лишь о том, что именно на их семью была возложена судебная власть. Они карали и миловали. Чаще, все же, карали. Мы познакомились к Даэлем, когда мне было семнадцать. Он уже тогда подавал большие надежды на поприще правосудия, хотя и в его карьере была пара осечек, которые лишь сделали его более упорным и жестким.

   С экрана на меня смотрел улыбающийся мужчина, по виду лет на десять старше меня. Блондин с короткой стрижкой и аккуратной бородкой. Его пронзительные голубые глаза словно ввинчивались в душу, создавая там хаос. Несколько первых встреч он действовал на меня сокрушительно, после всего лишь пугал и тревожил. Главное было перетерпеть действие взгляда поборника справедливости, пока на него не выработается иммунитет. По крайней мере, у меня.

   – Котеночек, какая встреча! – протянул он.

   – Котеночек? – едва слышно скептически переспросил Клауд.

   – О, у нашего разговора есть свидетели? Милая, я решил, что ты, наконец, одумалась, и решила принять мое предложение. И как тяжело осознавать, что тобою движут совсем иные мотивы, чем удовольствие меня лицезреть.

   Его манера речи всегда меня напрягала, тем более что я знала – за этой нарочитой веселостью скрывается холодная расчетливая сволочь, не гнушающаяся ничем в достижении своих целей. Но, чего было у этой сволочи не отнять – свое дело он знал, и еще не один преступник от него не ушел. Ну, почти, но здесь и сейчас я не собиралась говорить ни о чем подобном.

   Когда я наткнулась на категорический отказ генерала дать разрешение на забор материалов ДНК у высшего командования станции, пришлось искать иные пути. Два предыдущих дня я сбилась с ног, проверяя всех Псов, проживающих на станции. Клауд оказался прав – никто из них не был нашим убийцей. Что возвращало меня к отчету и последующему рапорту, который генерал возмущенно порвал на мелкие кусочки прямо на моих глазах.

   – Вы понимаете, чего просите, ильза целительнице? - брызгая слюной, вопрошал он, - высшее командование, аристократы! Да нас раздавят, едва я заикнусь о чем-то подобном.

   – Но почему бы тогда не сделать этот тест на добровольной основе? Ведь под подозрением они все. Разве это не бросит тень на их род?

   – Дитя, как ты не понимаешь, они выше этого, - генерал упал на кресло, и взъерошил свои короткие седые волосы, - если бы речь шла об аристократке, еще понятно. Виновного бы нашли и казнили на месте. Причем семья той же аристократки. И это произошло бы втайне от всех. И род преступника сам бы с радость выдал виновного, не желая позорить клан. Но девушка вольнонаемная, она, по сути, никто. Даже если Псы воспользуются всей своей властью, я ничего сделать не смогу.

   – По станции разгуливает маньяк, убийца. Нелюдь, который посмел поднять руку на беззащитную женщину. Он ее убил.

   – Всего лишь удовлетворил естественные мужские потребности. Здесь это происходит слишком часто, и никто никогда из жертв не пытался призвать виновного к ответу. Все решалось полюбовно и с выгодой для женщин.

   – До сих пор жертву не сбрасывали в мусоросборник, пытаясь, замести следы, - я смахнула с лица волосы, чувствуя, как сильно устала от бесконечного хождения по кругу. Если мне не удастся убедить генерала, вполне возможно, будет бунт. Сослуживцы Расха уже не скрывали недовольство происходящим, ведь пострадала его дочь, - это убийство, генерал, как бы вы не боялись этого признать. И на суде я буду заявлять именно об убийстве. Не покушении. Убийстве, с отягчающими обстоятельствами и попыткой сокрытия следов. Виновному грозит казнь.

   – Какой суд, девочка, ты о чем? – генерал закашлялся, пытаясь вернуть сбившееся дыхание, - оставь эти глупости. Иначе, мне придется связаться с верховным леором и рассказать, что его внучка занимается не своим делом.

   Именно после этого разговора, я поняла, что достаточно билась в глухую стену. Нужно было действовать иначе. А как именно иначе, пришло мне в голову на рассвете. Именно тогда, выскочив в коридор в одной пижаме и окончательно вогнав в краску такого непробиваемого до сих пор Хока, я потребовала предоставить мне возможность связаться со столицей. Особой сложностью было найти канал, который бы не прослушивался. В этом мне помог разбуженный и слегка помятый после короткого сна Клауд. Выслушав меня, он быстро собрался, и уже спустя четверть часа я сидела перед экраном, вглядываясь в знакомые черты лица мужчины, с которым не виделась более пяти лет. И кому на предложение руки и сердца я ответила отказом.

ГЛАВА 8

Я следила за показателями мэдокса. Очень скоро Дора должна была проснуться. Ее дальнейшее пребывание в коме не имело смысла. Тело полностью исцелилось. Что же до духа – на это потребуется время.

   Я сбежала на ночное дежурство после разговора с Даэлем Корром, леором возмездия и справедливости. Никогда не думала, что обычная беседа по головизору отнимет столько сил. Пребывание в медблоке дарило мне уверенность в собственных силах и иллюзию защищенности.

   Даэль обещал подумать над моей просьбой о помощи. И я знала, что как только мы завершили разговор, он тут же потребовал поднять все дела сотрудников станции, и гриф секретности его ничуть не смутил. Я уверена, что события в Крепости должны были его заинтересовать. На моей стороне были его азарт и стремление завершить дело и покарать виновного любой ценой. Единственное, что могло бы помешать ему приехать – его личная неприязнь ко мне. Но леор никогда не смешивал работу и частную жизнь. По крайней мере, так было всегда.

   Впервые мы встретились десять лет назад. Я проходила второй год обучения в магистериуме Целителей, а он только делала первые шаги в семейном деле. Но уже тогда хорошо чувствовал ложь, видел, казалось, саму суть человека. На тот момент я еще не знала, что поимка виновного для таких как он настолько же важно, как и исцеление больных для целителя. Без жалости и компромиссов. Чистое правосудие. К сожалению, не многие могли позволить себе воспользоваться услугами рода Корр, и на все Содружество их не хватало.

   Взгляд снова сместился к мэдоксу. Дора постепенно приходила в себя. Ее ресницы затрепетали, и она широко открыла глаза. До сих пор я не видела их цвет. Теперь же смогла убедиться, что они того же оттенка, что и у Расха – светло-голубые.

   – С возвращением, Дора, - мягко произнесла я, дожидаясь, когда девушка окончательно сбросит оковы сна. Специально отправила Расха отдохнуть. Мне не хотелось, чтобы он присутствовал при том, как девушка, еще совсем недавно пребывавшая в мире грез, внезапно вспомнит все, что ей довелось пережить.

   – Где я? – она медленно огляделась, и наткнулась взглядом на меня, затем, всхлипнув, съежилась, и обняла себя руками, - почему я жива?

   – Потому что тебе рано умирать, - я встала и налила из графина воды в стакан, - думаю, тебе не помешает. После мэдокса ужасная сухость во рту.

   – Спасибо, - она машинально протянула руку за стаканом, и я отметила, что мышечные функции полностью восстановлены.

   Она пила нервно, захлебываясь каждым глотком, ее руки, с силой сжавшие стакан слегка подрагивали.

   – Я просто хотела навестить папу. Я не думала, что так получится. Он говорил, чтобы я не ходила одна. А потом, меня схватили. Я сопротивлялась, и меня ударили… - сквозь всхлипы доносилось до меня. Затем, Дора замолчала, пораженно уставившись на меня.

   – Странное ощущение, как будто все это произошло не со мной. Как будто те воспоминания, что лезут в голову не мои, а кого-то чужого.

   – Это все, что я смогла для тебя сделать. Ненадолго, чтобы ты могла принять, осознать и жить дальше. Все остальное сделаешь ты сама.

   – О чем вы?

   – Целители могут отключать эмоции свои и чужие, чтобы наиболее эффективно помогать людям. На короткое время. Но его, обычно хватает, чтобы чувство сострадания или осознание пережитого не свело тебя с ума. В твоем же случае, я научу тебя, как отстраняться от болезненных воспоминаний. Не бежать от них, а принять, пропустить через себя и пережить.

   – Ильза целительница, можно мне помыться? – она украдкой изучала свое тело, казалось, боясь обнаружить на нем какие-то следы произошедшего.

   – Конечно, - я помогла ей подняться и провела в санитарный блок. Дора долго колебалась, не решаясь снять больничную пижаму. Я отвернулась, предоставляя ее самой себе.

   Она вернулась спустя час, застегнутая на все пуговицы, лихорадочно перебирая пальцами у шеи, стягивая на ней и так достаточно тугой воротник.

   – Я не хочу говорить о том, что произошло, - она судорожно замотала головой, - к тому же, я не могу вспомнить лицо того… мужчины.

   – Я не заставляю. Ты сама решишь, когда будешь готова. Со временем, постепенно привыкая к мысли, что ты жива и в безопасности.

   – Но я так не смогу.

   – Сможешь. Я же смогла.

   Начались дни долгого восстановления и ожидания. Моя пациентка забирала все мое время, к счастью, на станции не требовалось вмешательства целителя и мои ребята справлялись с больными самостоятельно. К присутствию Хока я привыкла. Порой, когда Дора уставала и отправлялась передохнуть, мы устраивались в блоке и он рассказывал забавные и страшные истории из своей службы. Молодой человек оказался приятным в общении и хорошо делал свою работу. За то время, что я почти заперла себя в медсекторе, к нам многие пытались прорваться, но ни у кого это не получилось. Генерал, казалось, о нас забыл. Мои рапорты так и остались не рассмотрены, военные объявили нам негласный бойкот. Псы делали все, чтобы добиться опознания и наказания виновного.

   Обстановка накалялась, а от Даэля Корра не поступало никаких известий. До меня начали доходить слухи про стычки, в которых участвовали военные и Псы. Кто был инициатором не выясняли, стараясь не усугублять и без того сложное положение. Несколько дней в карцере, и участников драки выпускали, чтобы тут же занять его другими. Недовольство и ненависть, накапливающаяся годами, достигала критической точки. И если все пустить на самотек, нас ждал взрыв.

   Хок признался, что Клауд жестко пресекает любые волнения среди своих людей, однако, провокации со стороны военных участились.

   Я ночевала в блоке уже несколько дней, не желая оставлять Дору одну. Она смирилась с присутствием Хока, почти перестав его замечать, а он старался не часто попадаться ей на глаза.

   Последний час мы с Дорой сидели на полу напротив друг друга. Я учила ее, как правильно найти свой собственный источник силы и использовать его для своего исцеления. Во время нападения она делала это, не задумываясь, повинуясь инстинкту. Теперь же нужно было обучить девушку правильно применять то, что ей досталось. Знаю, наставник из меня был не очень, да и рано мне еще брать учеников. Однако других вариантов для Доры я пока не видела. К тому же, я не знала, сможет ли она доверять кому-то, так же как и мне. Казалось, пребывание около грани сблизило нас. Хотя осознанно она и не помнила, как стояла у самой черты.

   – Знаете, я совсем не помню его лица, - она резко открыла глаза и с какой-то обидой взглянула на меня, - стараюсь изо всех сил, но не могу. Это из-за того, что чувства притупились?

   – Не думаю, - я слегка пожала ее руку. Опытным путем поняла, что мои прикосновения ее успокаивают. И вообще, постепенно между нами стала образовываться своего рода привязанность, как было между мною и наставником. Я чувствовала эмоции Доры, ее сомнения и страхи, и всеми силами старалась сдерживать их. Знала, что рано или поздно они прорвутся и захлестнут ее с головой. Вот только к тому времени надеялась, что она сможет ими управлять и не позволит себя погубить. – Возможно, ты не видела его лица, или постаралась загнать воспоминания в самые отдаленные уголки сознания. Твой разум защищает тебя от подобных потрясений.

   – Но его найдут? Я не смогу жить, зная, что он где-то рядом.

   – Его найдут. И он никому больше не причинит вреда, - я скосила взгляд на поблескивавшую над дверью камеру видеонаблюдения. Не стала ее глушить, потому что на этот раз знала, кто был нашим таинственным соглядатаем. Что же, для поимки убийцы Клауд должен быть в курсе того, что происходит с Дорой. Да и Расх всегда знает, как себя чувствует его дочь. Она никого не хотела видеть, при упоминании отца плакала навзрыд. Одна из проблем жертв – чувство стыда перед своими близкими за то, в чем она не была виновата. Постепенно это пройдет, но я не могла позволить никому беспокоить мою пациентку и испортить все, чего смогла добиться за это время. К сожалению, у девушки не было матери, и иногда мне приходилось выступать перед ней и в роли наставника и советчицы.

   Постепенно нам стало тесно в медсекторе. Дора научилась чувствовать свою силу и частично справляться с ней. Но иногда сила выходила из-под контроля, грозя разнести мне весь блок. Поэтому пришлось попросить Хока предоставить нам возможность заниматься в защищенном от подобных всплесков месте, желательно наедине. Он поговорил с Клаудом и нам было выделено несколько часов в день в секторе Псов. Я знала, что Расх сделает все, чтобы никого к нам не допустить.

   Нашу устоявшуюся жизнь прервал визит майора, который навестил медсектор впервые за две недели. До сих пор он не шел на контакт и никак не прореагировал на мою просьбу убедить своих подчиненных сдать необходимые анализы и пройти обследование самому.

   – Мне нужно задать ей несколько вопросов, - Майлз сент Оливар попытался оттеснить меня внутрь блока и пройти, а я прилагала усилия, чтобы не отступить.

   – Не сейчас. Ей нужен покой. Она едва восстановилась, - я стояла в дверях, Хок был рядом, сверля посетителя недобрым взглядом. Оба Пса, поставленных Клаудом охранять медсектор слегка оживились, ожидая удобного случая, чтобы вмешаться.

   – Я не понимаю, ильза целительница, этого стремления не допустить моей беседы с вашей пациенткой. Разве не вы инициировали расследование? Не ваши действия были причиной столкновения между Псами и моими людьми? Вы добились того, что хорошим ребятам испортили послужной список из-за глупых и ничем необоснованных подозрений.

   – То, что ваши бойцы лезут в драку не моя вина, - жестко ответила я, - показания Доры отправлены генералу. Вы в любой момент можете с ними ознакомиться. Большей информации, к сожалению, я предоставить не могу.

   – Не можешь или не хочешь? – внезапно с майора слетел весь налет цивилизованности. Умение держать себя в руках дало трещину, и мужчина резко схватил меня за руку и с силой сжал. За его спиной появились оба Пса, один из них тяжело положил ему руку на плечо. Хок, словно не обращая внимания на накал страстей, стал рядом и облокотился плечом о дверь.

   – Отпустишь ильзу целительницу или дашь сломать тебе пару ребер? – это прозвучало так, будто Хок искренне не хотел, чтобы майор меня отпустил, и предоставил ему возможность действовать.

   – Они не всегда будут рядом. Зря ты приняла их сторону ради ничтожества, которому место на свалке, - медленно произнес сент Оливар, выпуская мою руку.

   – Вы так высоко цените свой статус или так низко чужую жизнь? – жестом остановила Псов, в глазах которых зажегся огонь ярости. К собственному удивлению, они меня послушались, и майор не лег тут же бездыханным у моих ног. Жертвы мне не нужны. Не хотелось бы занимать блок подобными пострадавшими.

   – Думал ты умнее, - бросил он, прежде чем уйти.

   Я выдохнула, поблагодарила мужчин и закрыла дверь. Хок, по-хозяйски споро приготовил нам кофе, щедро сыпанув туда сахара и молока.

   – Спасибо. Ты просто незаменим.

   – Стараюсь, - он улыбнулся и отсалютовал мне своей чашкой.

   – Вот только долго это продолжаться не сможет. Майлз прав. Рано или поздно короткие стычки перерастут во что-то больше. И меня не оставляет мысль, что именно я в этом виновата.

   – Что за глупые мысли лезут вам в голову? – искренне удился Хок.

   – Я не смогла добиться помощи, вовремя заручиться поддержкой генерала, настоять там, где нужно было действовать жестко и непреклонно. Я допустила слабость.

   – Вы спасли жизнь. Вы целительница. Все остальное должны и обязаны делать другие. И мне искренне жаль, что вам пришлось пройти через все это.

   – Я наделала много ошибок, - призналась я.

   – Дора вам верит. И Расх. И я.

   – Ценю, что не солгали на счет Клауда, - усмехнулась я.

   Хок засмеялся, искренне, не таясь, впервые ведя себя со мной настолько естественно и искренне. Раньше он старался казаться грозным и неприступным. Теперь же кое-что изменилось. Словно затворничество и пребывание рядом на протяжении долгого времени смогло нас сблизить.

   – Рад, что у вас все хорошо, - голос, прервавший наше веселье, заставил поморщиться. Клауд всегда появлялся неожиданно, не заботясь проблемой запертых дверей.

   – Добрый вечер, - никто бы не мог меня заставить нагрубить человеку, даже если этот человек вызывает желание разбить об него что-то тяжелое.

   – Майор больше вас не побеспокоит, - Пес огляделся, нахмурился, видя обстановку, в которой застал нас с Хоком.

   – Займи свой пост, - отдал он команду подчиненному, и тот поспешил ее исполнить.

   Испортив, таким образом, наши посиделки, Пес занял место, освобожденное Хоком, и смерил меня взглядом, будто стараясь пригвоздить к месту.

   Стало очень тяжело дышать, сердце забилось чаще.

   – Это привычная модель поведения, или так повезло лишь мне? – превозмогая дурноту, поинтересовалась я.

   – Вы о чем? – левая бровь Клауда взметнулась вверх. Видеть какую-либо эмоцию на его лице, тем более удивление, было странно и непривычно.

    – Я о вашей привычке давить меня своей силой, словно я преступник на допросе.

   – Вы не были у меня на допросе и не представляете, о чем говорите. – Клауд моргнул, на его лице воцарилось непроницаемое выражение, но давящая сила схлынула. Частично.

   – Чем обязана? – я почти успокоилась, по крайней мере, внешне.

   – Мне доложили, что к станции приближается легкий крейсер. Я пробил его данные – похоже, ваш друг откликнулся на вашу просьбу и спешит к вам на помощь, - тон Пса не изменился. Однако мне показалось, что я уловила в нем легкую иронию.

   – Благодарю, что предупредили, - я замерла под взглядом Клауда, стараясь не выказывать волнения или страха.

   – Я должен ожидать каких-то неприятностей со стороны нашего гостя? – будто невзначай сила Пса окутала меня со всех сторон, не причиняя неудобств, однако, вызывая волнение.

   – Он летит помочь. Леор Корр знает свое дело и считается одним из лучших законников в Содружестве.

   – И палачом, я ведь не ошибаюсь? Я навел справки - Леор Корр сам исполняет приговор, - Клауд по-прежнему выглядел расслабленным, однако его взгляд давил на меня.

   – Никто и никогда не мог упрекнуть его в предвзятости, - это была лишь констатация факта, а не попытка защитить давнего знакомого.

   – Я не сомневаюсь в его профессионализме, - Клауд слегка подался ко мне, - но меня искренне интересует, что могло заставить мужчину, облеченного властью и ответственностью оставить все свои дела и броситься на другой конец мира, чтобы помочь женщине, с которой он не виделся, по вашим словам более пяти лет. Поэтому я спрашиваю вас, ильза целительница, чем его визит может грозить лично вам?

   Его неожиданный вопрос, загнавший меня в тупик, всколыхнул все те сомнения, которые я усиленно старалась подавить. Прося Корра о помощи, я думала лишь о том, чтобы наказать убийцу, забыв о том, насколько этот человек непрост. Тогда, пять лет назад, едва услышав от Даэля предложение руки, я сразу же ответила отказом, пояснив, почему не смогу стать его женой. Разумеется, всего он не знал, но мои аргументы казались мне вполне разумными. Он все понял, и ушел из моей жизни, никак не давая о себе знать.

   – Наши отношения с леором давно в прошлом, и у меня нет никаких оснований, чтобы подозревать его в чем-то безнравственном. Помолвка так и не состоялась, что не помешало нашим семьям поддерживать добрососедские отношения.

   Скривившись, вспомнила, что мне пришлось выслушать от отчима, и какие кары он собирался обрушить на мою голову за «самый идиотский поступок в моей никчемной жизни». Однако, буря улеглась, и я покинула отчий дом, чтобы продолжить обучение.

   – Вы либо слишком наивны, либо просто не знаете мужчин, - подытожил Клауд, - не думаю, что отвергнутый мужчина так легко забудет ту, что не приняла его чувств, не пожелав получить реванш.

   – Вы бы так и сделали? – растерялась я.

   – Я? – Клаул странно усмехнулся, по-прежнему гипнотизируя меня взглядом темных глаз, - если женщина, которая меня отвергла, позовет на помощь, поспешу ли я ее оказать? И что потребую взамен? Сложный вопрос. Дает простор воображению. Хорошо, что я не на месте леора Корра.

   – Когда крейсер состыкуется со станцией, я поставлю вас в известность, - Клауд поднялся, и прошел к двери, - думаю, вам не стоит покидать медблок.

ГЛАВА 9

– Где вы научились такому? – после минуты молчания Дора решилась задать вопрос. Тестовый дроид лежал поврежденный у моих ног. Каюсь, хотелось выпустить пар, и я слегка не сдержалась.

   Нарушив приказ Клауда, я все же покинула медблок, и поспешила в спортзал вместе с моей пациенткой. Мне нужно было привести мысли в порядок после беседы с Псом. Хок даже не пытался нас остановить. Иногда мне казалось, что этот парень понимает меня лучше, чем порой я понимаю сама себя.

   – Со мной занимался торш Рейвен, наставник моих братьев. Когда начала пробуждаться сила, он сказал, что я должна научиться ее не только контролировать, но и спускать, когда это необходимо. Где и когда я решу сама. Самоконтроль вещь хорошая, но иногда то, что накапливается, готово выплеснуться из тебя и тогда приходится решать проблему таким образом.

   К счастью, о моей маленькой тайне не знали те, кто покушался на меня первые пару раз. Наверное, именно поэтому я все еще жива.

   Я с сожалением посмотрела на дроида, еще не представляя, как поясню Расху его повреждение.

   – Мне говорили, что он способен вывести из себя кого угодно, но я не верила, - Дора неловко улыбнулась, и на мой вопросительный взгляд пояснила, - Дан Клауд. Он ведь заходил в медблок?

   Я села рядом с девушкой на маты. Наше с ней время тренировки подходило к концу, и вскоре зал наполнится людьми.

   – Вы устали, плохо спите. Вы все время проводите со мной и совсем не отдыхаете.

   – В тебе говорит целитель? – насмешливо спросила я.

   – Во мне говорит друг. Вы о себе не заботитесь.

   Друг… когда-то я считала, что он у меня есть. После, что такая роскошь не для меня. Человека, которому я могла бы доверять полностью, просто не существует. Даже мама, знай обо мне всю правду, ужаснулась бы. Несмотря на ее измену четверть столетия назад, она была верной женой и прекрасной матерью. Ее уважали в клане отца, она пользовалась определенным авторитетом в высшем обществе. Я же задыхалась в родовом особняке, ужасаясь даже мысли, что когда-нибудь целью моего существования станет выбор салфеток к банкету или правильное составление цветочных композиций. Торш Рейвен о чем-то догадывался, видя мою хватку в обретении навыков борьбы, и все же, он был зависим от нашей семьи и никогда бы не смог быть поверенным моих тайн. И теперь эта девочка так легко назвала себя другом, будто знала, что для меня значит это слово.

   – Думаю, нам пора, - я легко поднялась, обошла дроида и обернулась к Доре, - скоро на станции появится человек, который может нам помочь.

   Я не стала делиться с девушкой своими сомнениями, впрочем, обнадеживать так же нужным не считала.

   – Мне придется все ему рассказать? Это мужчина? – Дора поежилась и со страхом покосилась на меня. До сих пор она подпускала к себе лишь отца и Хока.

   – Леор Даэль Корр эфет. Обладает правом судить и карать. Ты можешь не встречаться с ним, однако, мне придется ослабить воздействие на твое сознание и записать показания. Это допустимо, когда речь идет о подобном преступлении.

   – Вы ему доверяете? – девушка поднялась и подошла ко мне, глядя на меня со странным выражением. Она все больше привязывалась ко мне, как и я к ней. Наша связь укреплялась с каждым днем. Нужно было с этим что-то делать. Я не рассчитывала на подобный эффект. На этой станции нет места привязанностям и симпатии. Не для меня.

   – Нет, - честно ответила я, - но выбор у нас с тобой небольшой.

   – Джети, дорогая, ты по-прежнему ослепительно прекрасна, - леор Даэль Корр склонился над моей рукой.

   – Леор Корр, - я улыбнулась, вроде бы даже приветливо, - рада нашей встрече.

   Решила проигнорировать его вопиющую лесть – выглядела я не очень. Не успевшие высохнуть волосы после душа скрутила в низкий пучок, бледное лицо с темными кругами под глазами меня не красили, да и камзол в последнее время уже не так сильно облегал мою фигуру. Дора была права – я жутко устала.

   Вчера ночью, чтобы предоставить показания потерпевшей, мне пришлось ослабить воздействие на эмоции Доры, и я едва не получила ее бездыханное тело. Болевой и эмоциональный шок жертвы захлестнул нас обеих, и я лишний раз убедилась, насколько же она не в порядке. От безумия ее спасает моя целительская сила, и как скоро она сама сможет исцелить собственный дух я сказать не могла.

   Мы встретились в зале для совещаний. С противоположного конца комнаты на нас взирал не слишком довольный происходящими событиями генерал в обществе своего адъютанта, майора и двух заместителей. Не могу сказать, что выражения лиц этой компании сулило мне долгие лета.

   – Давайте уже побыстрее закончим со всем этим, - нетерпеливо начал майор Майлз сент Оливар, - дело не стоит выеденного яйца.

   – Как скажете, - Клауд помог мне присесть и занял место рядом по правую руку. Расх, как представитель потерпевшей сел слева от меня. Наши оппоненты устроились напротив. И лишь леор Даэль Корр с предвкушающей улыбкой расположился посередине. Двое его сопровождающих – высоких плечистых мужчин, облаченных в красные плащи с накинутыми на голову капюшонами, встали около двери, словно отрезая нам всем путь.

   – Итак, - начал Майлз. Видимо, генерал доверил вести переговоры именно ему, - где наша так называемся жертва?

   – Она в безопасности под надежной охраной, - заговорил Клауд своим мягким голосом, - здесь находится ее отец и лечащий врач, которая готова предоставить суду всю информацию по изнасилованию и убийству.

   – Прошу вас, не преувеличивать сложности дела, - вклинился генерал, - девушка жива.

   – Чисто технически, учитывая, что при процедуре исцеления было задействовано возвращение из-за грани, мы можем говорить именно об убийстве, - заметил леор Корр.

   – Но фактически она жива, - майор не скрывая неприязни, слова посмотрел на меня, - эта ситуация могла спровоцировать вооруженное столкновение на станции и повлечь за собой гораздо больше жертв.

   – Вы называете провокацией желание справедливости? – вскочил со своего места Расх. Я знала, что ему будет трудно сдержаться, но никто не смог бы запретить присутствовать сейчас с нами там, где решалось так много.

   – Со стороны руководства станции предлагаю выплатить вольнонаемной Доре Расх десять тысяч кредитов и уволить по соглашению сторон, - словно подводя итог переговорам, вновь заговорил майор.

   – А как же преступник? – я вертела в руках карандаш, который бы очень хотела вонзить в ладонь майора. Именно в ту, которой он поправлял стильную челку, спадавшую на глаза. Но я целитель, мне нельзя. Расха, намеревавшегося перескочить стол и накинуться на майора, остановил резкий приказ Клауда.

   – А был ли он? Девушка могла пострадать по собственной неосмотрительности. После свидания с клиентом, случайно упасть в мусоросборник. Возможно, что она была пьяна, - у меня создавалось четкое впечатление, что майор устроил весь этот цирк именно для меня. К чему эти нарочитые издевки? Демонстративное презрение к жертве и тем, кто ее поддерживает? Неужели думает, что леор Корр примет сторону руководства? А почему я думаю, что произойдет иначе? Может быть потому, что на кон поставлено слишком много? И я сейчас думала не только о Доре или Псах, готовых поднять бунт. Даже не о том, что прими Корр сторону генерала, и моя жизнь в Крепости не будет стоить ломаного кредита. Мне не простят. Придется бежать, так и не получив того, зачем я сюда пришла.

   – Жертва преступления – Дора Расх, шестнадцати лет, вольнонаемная разнорабочая на станции Крепость. Потенциальный целитель, взятая мною под опеку. В ночь происшествия она не употребляла алкоголь, как и не обслуживала «клиентов», поскольку на момент нападения была девственницей. Отчет о результатах обследования я прилагала к рапорту, так же как и перечень повреждений, которые моя пациентка могла получить лишь, будучи жертвой насилия. У нее был сломан нос, челюсть, два ребра, выбиты четыре передних зуба, внутренние разрывы и кровотечение. Я не говорю о гематомах по всему телу, следах связывания на запястьях рук и ног. Надеюсь, вы способны сложить картину произошедшего и какие именно действия со стороны преступника могли к этому привести?

   Я старалась говорить спокойно, даже отстраненно, и, по-моему, мне это удалось. Привычный тон, перечисление повреждений. Главное, не дать собственному воображению слишком разыграться. Не позволять эмоциям взять вверх. Положила карандаш на стол чувствуя, как руки начали мелко противно дрожать. Спрятала руки под стол, сжав их в кулаки. Не стоит показывать своим оппонентам насколько болезненно все это для меня.

   Неожиданно, почувствовала легкое касание на своей правой руке. Будто теплый ветерок прошелся по коже, принося с собой успокоение. Краем глаза посмотрела на мрачного Клауда, застывшего рядом. Его силу не спутаешь ни с чем. Подобный жест можно было расценивать как угодно. Я же предпочла думать, что мое волнение стало излишне заметным, и он пресек возможный срыв с моей стороны.

   – Что же, думаю, на этом дебаты можно завершить, - одним своим взглядом леор Корр прервал начинающую подниматься волну недовольства со стороны противников. Расх сидел прикрыв глаза и, казалось, не дышал. – От леоры целительницы я получил необходимые данные, чтобы излучись ситуацию. Здесь и сейчас познакомился с мнением обеих сторон. До своего отлета изучил результаты анализов ДНК всех присутствующих лиц мужского пола, пребывающих на станции Крепость. Нет, генерал, я имею на это право, как полномочный представитель клана эфетов. Да, майор сент Оливар, в Службе Безопасности Содружества мне пошли на встречу и удовлетворили запрос.

   – Но эфет Корр, со всем уважением, на станции работают высокие леоры, которых невозможно обвинять в подобного рода поступках, - вмешался один из заместителей генерала, пожилой седовласый мужчина, всем своим видом выражающий негодование. Было видно, что вся ситуация не приводила его в восторг.

   – Согласно статье 24 криминального кодекса Содружества, принятого со времени объединения, такого рода преступления караются смертной казнью. Закон не делает различия между высоким леором или шахтером, леорой или проституткой. Различия делают сами люди. Жаль, что на этой станции я столкнулся с чем-то подобным.

   Он встал с места. Присутствующих охватило напряженное ожидание. Я могла бы поклясться, что сейчас что-то произойдет, и не ошиблась. Эфет включил переговорник и произнес несколько слов. В зале воцарилось тревожное молчание. Спустя десять минут дверь отворилась и помощники эфета впустили молодого мужчину, поддерживаемого под руки еще двумя фигурами в красных плащах. Мужчина был мне смутно знаком, и я стала вспоминать, где его видела, когда тишину разорвал полный злости голос майора:

   – Не смейте! У вас нет на это прав! – Майлз вскочил, и бросился к пленнику, путь ему преградили помощники Корра.

   – Прошу вас, сохраняйте спокойствие. И признайте, что вы проиграли, - эфет с будто приклеенной улыбкой на губах подошел к пленнику, которого с силой опустили на колени.

   – Леор Родриго сент Торас, - стоило эфету назвать имя, как я вспомнила излишне настойчивого посетителя медблока в своей первый рабочий день, - старший сын рода Торас, вы обвиняетесь в жестоком изнасиловании, повлекшим смерть жертвы. Вы признаете свою вину?

   Мужчина перевел взгляд в сторону и как-то жалобно произнес:

   – Майлз! Ты же обещал…

   – Заткнись, придурок! – майор, ярость которого резко обратилась на пленника, своими неосторожными словами посмевшего его опорочить, застыл посреди зала, не решаясь предпринять ничего, что бы спровоцировало агрессию эфета.

   – Глупо было надеяться спрятать серийного насильника и убийцу на закрытой станции, - Корр с живостью обернулся к Майлзу, - вы же должны были понимать, что рано или поздно скрыть его пристрастия станет нереально.

   – Мне нужно было время. Не думал, что поднимется шум, - в нем словно что-то надорвалось. Он опустил плечи и сжал кулаки.

   – Поэтому сделали все, чтобы сокрыть следы преступления, так вовремя отключить связь и уничтожить тело?

   – Как…? – протянул майор.

   – Вы же не первый раз приходите на помощь вашему кузену? Из столицы его отослали потому, что своеобразные шалости стали слишком явными.

   – Майор сент Оливар! Вы посмели привести на мою станцию опасного убийцу? – генерал сент Стронг побледнел и схватился за сердце. Я тут же поспешила к нему, привычными действиями предотвращая сердечный приступ. Было сложно жалеть своего начальника, допустившего подобную ситуацию, однако, долг целителя никто не отменял.

   – Если бы… если бы эта сука не вмешалась, все было бы хорошо, - майор перевел вмиг потемневший от бешенства взгляд в меня, - кто тебя просил?

   Я почувствовала движение ветра рядом с собой, и успела увидеть, как из руки майора, схватившего бластер, выпадает оружие, а самого его, словно скованного по рукам и ногам вминает в стену неведомой силой.

   – Благодарю за вмешательство, Клауд, - эфет отдал приказ, и оглушенный ударом майор вскоре присоединился к своему кузену.

   – Властью, данной мне эфетаром Содружества объявляю свой приговор: Леор Родриго сент Торас приговаривается к смерти. Приговор будет исполнен посредством введения в его тело сыворотки Нора и последующего расстрела. Его биологические данные будут изъяты из храна рода и уничтожены.

   Я услышала недовольный гул со стороны оппонентов и в какой-то мере могла понять его причины. Сыворотка Нора вводилась преступнику перед смертью, чтобы тот на себе испытал те самые муки, которые он причинил своей жертве. В какой-то мере он оказывался на ее месте и умирал от своих собственных рук. Это была физическая смерть, вызванная эмоциональным болевым шоком. Были случаи, когда социопаты, подвергнувшиеся подобному наказанию выживали. Тогда их добивали выстрелом в затылок. Жестоко, но справедливо. Бесчеловечно и оправдано.

   Я отошла от генерала, уверенная, что в моем присутствии больше необходимости нет. Нужно было уйти отсюда как можно скорее и не думать о том, что сейчас произойдет. Думаю, Корр осуществит приговор на станции, а не повезет преступника в столицу. Так же думаю, что его просили все сделать без лишнего шума из уважения к заслугам рода убийцы прежде, чем позволили получить нужную информацию. На душе было противно и гадко

   Я смотрела в иллюминатор на сумрачный серый пейзаж. Спутник, на котором располагалась станция, был необитаем. Нас окружала пустота. Я провела пальцами по холодному стеклу.

   – Признай, котеночек, я был неплох, - Корр широко улыбнулся, подходя ко мне.

   Это место, единственное, в котором сохранился иллюминатор с защитным стеклом, я нашла не так давно. Оно располагалось на верхнем уровне, над медблоком.

   – Как всегда, когда защищаешь невинных и караешь виновных, - мне было невесело. Да, справедливость восторжествовала, убийца и насильник понес наказание. Вот только… Я и Даэль Корр наедине. Не рассчитывала на подобное, не ожидала. Разумеется, я бы никогда не заподозрила эфета в недостойном поведении, но мне было неловко. Мы не виделись пять лет, и я почти забыла, какое сокрушительное впечатление он производит на окружающих.

   – Он… уже? – я прижалась лбом к стеклу.

   – Не люблю затягивать с возмездием, ты же знаешь, - я почувствовала, как он встал позади меня. Его дыхание щекотало шею, с выбившимися прядками волос.

   – Что с майором? – постаралась отвлечься от близости эфета, но получалось не очень.

   – Военный трибунал. Генерал настоял лично. Думаю, он слишком обижен на подчиненного за такую подставу. Впрочем, нас это уже не касается, правда, котеночек?

   – Я же просила, так меня не называть, - я повела плечами, стараясь избавиться от давящего ощущения близости.

   – Прошло столько лет. Я надеялся, что ты изменишь свое решение.

   – Ничего не изменилось, леор Корр. Признаться, я ожидала, что ваше предложение утратит силу.

   Я повернулась к нему, стараясь не отводить взгляда от его лица. Его глаза, большие, яркие, будто затягивали меня в омут, лишая воли и сил сопротивляться.

   – Я слышала, что вам подобрали невесту.

   Признаться, это была главная причина, по которой я решилась позвать эфета Корра на помощь. Уверенность, что более не интересую его ни в каком качестве.

   – Помолвка не состоялась. Моя семья больше не имеет власти распоряжаться моим положением. Я волен сам выбирать.

   Он по-прежнему стоял слишком близко, однако, не делая попыток прикоснуться.

   – Джети, я тебя не отпущу, - склонившись к моему уху, едва слышно шепнул он.

ГЛАВА 10

Ждала ли я чего-то подобного? Опасалась, к чему лгать самой себе. Я знала одержимость Корра добиваться поставленной цели, вот только никогда не думала, что целью стану я сама.

   – Это угроза? – стараясь не показывать истинных чувств, улыбнулась я.

   – Обещание, - его взгляд скользил по моему лицу, и я в который раз испытала полузабытое ощущение паники. Будто сейчас он проникнет сквозь кожу, доберется до моей души и узнает все мои тайны.

   – Не помешаю? – я подавила вздох облегчения, когда наше уединение прервал Клауд в сопровождении Хока.

   – Похоже, эта станция слишком мала, - тонкие губы Корра скривились в улыбке. Он поцеловал мою руку и повернулся к вошедшим. Оба мужчины смерили друг друга изучающим взглядом. Корр чуть посторонился, словно намекая эфету поторопиться. Тот усмехнулся, подмигнул мне и скрылся в темноте коридора. А я осталась, задаваясь вопросом, как много оба Пса слышали из нашего разговора.

   – Думаю, вас уже известили о том, что преступник понес наказание, - как-то так вышло, что Хок замешкался у приоткрытой двери, и мы с Псом остались наедине. В отличие от недавней ситуации, меня это не тревожило. Клауда я не интересовала.

   – Верно. Думаю, что нам придется отослать Дору как можно дальше от станции. Туда, где бы ее не смогли найти, если, разумеется, будут пытаться.

   – У вас есть какие-то предложения? – Пес с интересом воззрился на меня.

   – Одной из моих наставников в магистериуме была леора Фальк. Она уже два года официально не преподает, но я напишу ей письмо и расскажу про девушку с даром целителя. Надеюсь, она не откажется взять ее под свое покровительство.

   – Зачем вы это делаете? – внезапно лицо Пса сделалось холодным, глаза потемнели. В ушах зашумело, голову заволокло словно туманом.

   – Что именно? – до меня донесся звук собственного голоса. Глухой и надтреснутый.

   – Все это? Спасаете незнакомую вам девушку, рискуете из-за нее жизнью? Она вам никто, вы не обязаны.

    – Обязана. Если это в моей власти, - я пожала плечами и мотнула головой, отгоняя вязкой неприятное чувство погружения куда-то в глубину, - не знаю, какой именно ответ вы бы хотели услышать, и, наверное, я вас разочарую. Но я делаю свою работу и стараюсь сделать это хорошо.

   Я обошла Клауда, заслоняющего выход.

   – Спасибо, - получилось довольно неискренне, но сейчас во мне боролись два равнозначных по силе чувства – благодарность и раздражение. Не люблю, когда кто-то пытается лезть в мою голову.

   – За что?

   – За то, что прервали неудобный разговор.

   Уходила с ощущением сверлящего затылок темного мрачного взгляда, пробирающего до мурашек.

   Жизнь продолжалась. Но какая-то тревожная. Корр, почему-то не спешил нас покидать, пояснив это тем, что должен проконтролировать действия военного трибунала. Генерал не смел ему отказать, предоставив место проживания и любую помощь, в которой будет нуждаться леор эфет. Я ждала ответа от леоры Фальк, с каждым днем все больше увеличивая нагрузку на Дору. Она должна была наверстать слишком много. Помимо развития ее способностей, я попросила свою наставницу найти девушке хорошего целителя души. К сожалению, мой опыт так далеко не распространялся.

   Майор все еще томился в карцере, дожидаясь суда. Были совершены две попытки побега. Его помощников быстро нашли, и отправили в соседние камеры. Псы знали свое дело, однако, все понимали – чем дольше ожидание суда, тем больше времени у майора и его сообщников для усовершенствования плана.

   Чтобы отвлечь Дору от тревожных мыслей, я решила обучать ее хирургии. Нужно было понять, способна ли она стать универсалом, и как быстро привыкнет к виду крови и внутренностей. Учебного материала нам хватало – генерал настоял на снятии запрета на посещение станции и возобновил военные операции.

   Эфета Корра я видела не так часто, как опасалась. Я свела к минимуму мое пребывание в секторах массового пребывания людей, ограничиваясь нахождением в медотсеке. Доре нужен был присмотр. Я уже поговорила к Расхом, и он согласился с тем, что для его дочери будет полезнее находиться от станции с ее сложным контингентом как можно дальше. Как-то мимо меня прошел трибунал, на котором майора сент Оливара приговорили к десяти годам каторги на планете Крона, с жестким климатом и ужасными условиями существования. Эфет не делал поблажек никому, и жалости не знал. Я была уверена – именно он был инициатором подобного наказания.

   Даэль Корр явился ко мне сам. Вошел в медотсек с неизменной улыбкой на губах. Кинул пару слов Хоку, и тот неохотно подчинившись, вышел за дверь. Я нала, что он все равно будет за нами наблюдать, поэтому особо не опасалась остаться с эфетом наедине.

   – Мои дела на станции подходят к концу. Пора возвращаться.

   – Спасибо за помощь и счастливого пути, - машинально ответила я, испытывая что-то сродни облегчению.

   – Не так быстро, Джети, - его рука легла мне на руку и слегка сжала, - ты должна понимать, что тебе здесь не место. Не знаю, как твоя семья допустила подобное, но могу только догадываться. Нужно быть полным дураком, чтобы не понять – ты всеми силами оттягиваешь ритуал Пробуждения.

   Я подняла на Корра взгляд, надеясь, что смогла подавить в нем вспышку паники.

   – Как я тебе уже говорил – я свободен в своем выборе перед родом. Я сам могу настоять на том, чтобы моя жена не подвергалась неприятной процедуре.

   – И лишить своих возможных детей выбора?

   – Целитель или эфет? Разве это плохой выбор? - он удивленно приподнял бровь.

   Я пораженно смотрела на мужчину, которого знала уже несколько лет и задавалась вопросом – что им движет? Он не был похож на самого себя. Подобное предложение было абсурдным и неразумным. Его собственный род никогда бы с таким не смирился, будь он хоть сам верховным эфетом Содружества. Позволить жене не проходить ритуал Пробуждения было сродни вызову всему обществу. Плевок на традиции. Попрание законов.

   – Почему? Зачем это нужно именно тебе? И прошу, не нужно возвышенных речей о неразделенной любви. Это могло подействовать, когда мне было двадцать, но не теперь.

   – Что же, если так хочешь, - Корр притянул мня к себе и дотронулся пальцами до подбородка, - если для тебя проще думать обо мне как о мерзавце, желающем что-то от тебя получить. Ты загадка для меня. И всегда ею была. Когда я встретил тебя еще девчушкой, испуганную, потерявшуюся в том лесу, я и подумать не мог, что единственная женщина, почти подросток, сможет настолько захватить мои мысли. Обстоятельства нашей встречи не располагали к более тесному знакомству, и доверию с твоей стороны. Но я сделал все, чтобы стать тебе ближе. Ты меня отвергла. Что же, это можно было пережить. Дать тебе какое-то время прийти в себя и осознать, насколько со мной будет безопасно и удобно.

   – Значит, по твоим расчетам именно сейчас я должна принять предложение? И довериться тебе? Оказаться в твоей власти? – я почувствовала, как его пальцы с нежностью поглаживают мое лицо. Прикосновение не вызывало отторжения, однако, я не могла позволить себе входить в одну реку дважды. Все это мы уже проходили, и я вовремя нашла в себе силы, чтобы защитить себя и маму, разорвав отношения с эфетом, способным вынести мне смертный приговор.

   – У тебя не будет другого выхода, - его улыбка была нежной, в ней не было и следа от торжества победителя, каковым он, без сомнения, себя считал, - не знаю, что ты тут ищешь, но вряд ли найдешь. Иначе, твой дед давно бы отдал приказ уничтожить Крепость со всеми, кто здесь находится.

   Я отшатнулась от эфета, сделала попытку, но безуспешно. Мягкий захват стал твердым, а взгляд непреклонным.

   – Не повторяй своей ошибки, не разочаровывай меня. Я всегда считал тебя разумной и расчетливой. Иначе тебе не удалось бы сохранить все свои секреты. Я готов стать твоим защитником, разделить бремя тайны. Если ты пойдешь мне навстречу.

   Корр отпустил меня, чтобы извлечь из кармана какой-то предмет.

   – Что это? – я взглянула на лежащий, на его ладони ключ-карту.

   – Доступ к новенькому катеру модели JJX, оснащенному по последнему слову техники. Его мощности хватит на то, чтобы добраться до Юты за стандартные сутки, - он вложил ключ мне в ладонь, и накрыл своей, чтобы я не попыталась ему вернуть.

   – Зачем?

   – Я хочу, чтобы ты не была привязана к базе и ее транспорту. Что-то мне подсказывает, что здесь скоро будет жарко. А я не хочу рисковать той, что мне дорога, - тонкие губы Корра скривились в улыбке.

   – Это слишком роскошный подарок. Я не смогу его принять, - о таком подарке судьбы как личный катер я не смела бы и мечтать, однако, принимать его от эфета было бы… недальновидно.

   – Давай договоримся – это не подарок. А цена за то, что я покидаю станцию и оставляю тебя здесь. Не связываю по рукам и ногам, и не тащу как дикарь на свой корабль. Я оказываю тебе доверие, и проявляю уважение к твоей цели, какой бы она не была. Я надеюсь, что ты трезво оцениваешь свои силы и при малейшей опасности покинешь станцию, не рискуя своей жизнью.

   Его слова ввели меня в легкий ступор и заставили задуматься. Не подарок, а цена? Что же, оплата может быть разной, и, возможно, что я до нее не доживу. А вот быстроходный катер мне бы пригодился.

   Я подняла на эфета взгляд, не в силах скрыть того разнообразия чувств, что обрушилось на меня после его слов.

   – Мне приятно, что я угадал с подарком. Камни и тряпки никогда не производили на тебя такого эффекта, - с нескрываемым удовольствием произнес эфет.

   – Не подарком, – улыбнулась я в ответ.

   – Как скажешь, - Корр снова притянул меня к себе поближе и поцеловал в уголок губ.

   Он улетел ночью, и я испытала облегчение. Присутствие эфета на станции не позволяло мне расслабиться. И хоть его слова были способны напугать, и даже привести в ужас, я знала – пока он далеко, я могу мыслить трезво и расчетливо. Он не успеет мне помешать, а после будет уже не в силах этого сделать.

   И вот произошло то, чего я так долго ждала и опасалась – наш совместный первый вылет с Псами и военными. Далекая, опасная планета Нага, которую пытались колонизировать уже два десятилетия. Дело в том, что терраформация могла бы уничтожить полезные ископаемые, которые скрывала в себе планета, а пребывание на ней было невозможно без сложной и дорогостоящей защиты.

   Экспедиция, оправившаяся туда и проживающая под спасительным куполом, столкнулась с угрозой, которую не ждали – из недр стали подниматься истинные хозяева планеты – гигантские змеи, которые оказались не рады соседству. Пострадали десятки человек, трое погибли. Казалось, это незначительная цена за завоевание богатейшей кормушки корпораций, вложивших в нее миллионы кредитов, но даже безбашенные исследователи, готовые рискнуть всем ради науки не желали здесь дольше оставаться. Трудно работать, когда тебя пытаются проглотить живьем.

   Дорога заняла полтора дня. В гиперпространстве время всегда тянулось медленно и неровно. Было ощущение, что корабль неподвижно завис в космосе, а в иллюминаторах виднеются тоннели звезд.

   Я не пожелала воспользоваться капсулой для сна – на короткие расстояния это не имело смысла, к тому же ощущения после такого отдыха не могли сравниться с небольшой тошнотой и головной болью – моими постоянными спутниками во время подобных перелетов. Странно для целителя не уметь справляться с этими неудобствами, однако, я уже давно смирилась и научилась с этим жить.

   – Ильза сент Рей, - путь в медотсек преградила высокая фигура в военной форме. В отличие от Псов, носящих исключительно черное, солдаты Содружества были облачены в серый цвет.

   – Да, полковник сент Прайс, - выжидательно поглядела на бритого наголо здоровяка. Вопрос что делает с нами на вылете целый полковник я задала Хоку, и он с охотой пояснил, что Леон сент Прайс единственный наследник клана Гончих не пришелся ко двору в столице. Самого канцлера по матери послал. И вообще, эти гончие всегда были несдержанными и грубыми. То ли дело ветвь их младшего рода, настоящая опора стареющего и все более с трудом удерживавшего власть канцлера Димара. Чего доброго, не единожды замеченный в плохих компаниях Прайс заговор устроит или примет участие в бунте. Крепость самое место для такого как он. Есть куда применить дурную силу. Именно поэтому его назначили командующим группой военных, вынужденных согласиться на совместный вылет с Псами.

   – Я покажусь слишком грубым, если поинтересуюсь, какого дракха вы поперлись с нами?

   Полковник навис надо мной, заслоняя собой весь проход. Хок больше не сопровождал меня, я сама настояла на том, что глупо таскать за собой парня и отвлекать того от дел, когда мне вряд ли может что-то угрожать.

   – Не покажетесь, - я посмотрела ему прямо глаза и медленно обошла сбоку. При этом он поворачивался вслед моему движению.

   – Вы не ответите на мой вопрос? - почти вслед прозвучал голос, больше похожий на рык. Пугающий? Возможно. Но тот, кто слышал мягкий вкрадчивый тон Дана Клауда мог этого уже не опасаться.

   – Не отвечу, леор сент Прайс, - в конце концов, он не был мне начальником, и, хотя я была должна подчиняться руководству экспедиции, обладала достаточно широкими полномочиями.

   Все время обеда я то и дела ощущала на себе скрещенные взгляды своей новой боевой группы. Хотелось бы думать, что надежной и сплоченной. Вот только ни разу до сих пор Псы не участвовали в совместных вылетах с военными. Особенно, если среди них присутствовали леоры. Пусть и опальные. Не хотелось думать, что вылет закончится крахом.

   И если во взглядах большинства Псов не было неприязни, ведь многие из них помнили мое участие в спасении дочери одного из них, то вояки, в общем-то, мне обязанными не были. Даже наоборот. Одного из них казнили, второго приговорили к каторге. Черное пятно на репутации Крепости, и всех офицеров. И это пятно помогла поставить именно я.

   Поэтому ничего приятного от общения с их командиром я не ожидала. Впрочем, как и ничего плохого. Оттого и отказалась от помощи Хока – не хотелось выглядеть трусливой там, где ценились сила и отвага.

   – Не боитесь? – леор не делал попыток пойти вслед за мной и вообще не выглядел агрессивным.

   – Вас? А стоит? – наверное, в моих глазах промелькнул интерес.

   – Меня – нет. Я безобиден для женщин. Чего нельзя сказать о жителях этой планеты. Им ведь все равно кого жрать.

   Ну вот, уже второй индивид угрожает мне быть пожеванной. Тенденция налицо.

   – Благодарю за заботу, однако, не стоит. Я справлюсь.

   С этими словами я, не дожидаясь новой реплики полковника, отправилась в медотсек. Нам предстоит приземлиться на платформу на сваях, защищенной от атак снизу, а после проследовать под купол. К слову, который уже престал кого-то защищать. Когда опасность подкрадывается не сверху, а таится в недрах, сложно ее избежать.

   Еще раз проверила реанимационный чемодан. Не знаю, как сильно пострадали люди, но у меня должно быть все необходимое, чтобы оказать им помощь на месте.

   И вот, наш патрульно-атакующий корабль класса SX-1 «Мародер», преодолев слои атмосферы, плавно опустился на гигантскую площадку планеты Нага. Дождавшись полной остановки систем, я отстегнула ремни и, схватив чемодан, вышла в коридор, где столкнулась с поджидавшим меня Клаудом. Неизменный Хок был рядом и стоял за его спиной с хмурым видом. В голове зазвенел звоночек, предупреждающий о чем-то скверном. И предчувствия меня не обманули.

   – Ильза сент Рей, вы остаетесь на борту, - на мои плечи опустились руки в черных кожаных перчатках и слегка подтолкнули в сторону каюты.

   – Как это понимать? Мое участие в экспедиции санкционировано генералом сент Стронгом.

   – Я не позволю вам рисковать, покидая корабль. Там, - он указал кивком головы в сторону открытого люка, - слишком опасно. И вы должны понимать, где заканчиваются капризы маленьких девочек и начинаются игры взрослых мужчин.

   – Вы считаете мое пребывание здесь капризом? Это моя работа, - возразила я, предпринимая попытку сбросить его руки со своих плеч. Безуспешно. Добилась лишь того, что меня сжали еще сильнее, с силой втащили в каюту и заставили усесться на койку.

   – Ты останешься на корабле и не будешь его покидать. Как только мы со спасенными вернемся на борт, сможешь ими заняться. Не раньше. Поняла? Я не слышу!

   Меня слегка встряхнули, словно приводя в себя. Поведение Пса, его обращение со мной было настолько резким, нетипичным и оскорбительным, что я, не сдержавшись, попыталась его ударить. Положение было не то, захват Пса не дал мне возможности для замаха. Поэтому удар получился смазанным и не слишком похожим на удар. Скорее легким касанием по щеке, обозначением моего отношения к происходящему и действиям Клауда.

   – Не заставляй одевать на тебя наручники, - голос Клауда был мягким, а выражение глаз сулило мучительную смерть. Они снова сделались чернее ночи, и я почувствовала давление на свой разум. На этот раз он даже не пытался скрыть, что воздействует на меня. Голова взорвалась болью, и я застонала

   – Дан, ты причиняешь ей боль, - отдаленно до меня донеслись слова Хока, и грубо брошенное Псом своему соратнику:

   – Зато останется живой. Побудь с ней. Отвечаешь за нее головой.

   С этими словами Пес покинул каюту, предоставив мне самой выныривать из вязкого марева сковывающей меня чужой воли. Интересно, если бы я не была целителем, насколько бы хватило его силы? И как она действует на других, обычных людей?

   – Ильза, простите нас. Но так будет лучше для всех, - я почувствовала прикосновение пальцев молодого Пса к своей похолодевшей руке.

   В глазах все еще плясами черные точки, в голове разливалась пульсирующая боль, совершенно не дававшая мне думать о Дане к Клауде с приязнью. Я попыталась встать, тут же воспользовавшись помощью Хока. Как бы я ни была на него сердита, он выполнял приказ командира. И вряд ли ради меня посмел бы его ослушаться. Тем более, для моей же «пользы».

   – У твоего начальника ужасные методы убеждения, - я поморщилась, глядя на свое бледное лицо в потускневшее зеркало санблока.

   – Знаю, но он пытается сохранить вам жизнь, - Хок подал полотенце и я вытерла мокрое от холодной воды лицо. Стало легче, но не слишком.

   Мы как раз выходили в коридор, чтобы пройти в медсектор, когда пол под нашими ногами качнуло. Платформа, на которой стоял наш корабль, зашаталась, а, затем, натужно заскрипев, рухнула вниз.

ГЛАВА 11

Я постаралась пошевелиться, и когда поняла, что могу это сделать, слегка воспрянула духом. Быстрая диагностика организма показала, что серьезных травм нет. Несколько синяков и ссадина над бровью не в счет. Но на корабле оставались люди, которым, возможно, нужна была моя помощь. Не хотелось думать о том, что с кораблем, и почему я все еще ощущаю толчки под ногами.

   – Хок, - позвала я, помня, что в коридоре мы находились вместе.

   Присев, облокотилась локтем о перегородку и всмотрелась туда, откуда раздался легкий стон. Молодой Пес лежал рядом, я могла легко до него дотянуться. Просканировав парня, убедилась, что он сильно не пострадал. Перелом ребер легко исцелится в медэксе, синяки пройдут.

   – Хок, – повторила я, легонько сжав его ладонь.

   Молодой человек открыл глаза, и, приподняв голову, осмотрелся. В коридоре горело аварийное освещение, но стены были целы. Да и вряд ли наш корабль мог сильно пострадать, упав с высоты платформы.

   – Нужно попасть к панели управления, узнать, что произошло.

   – Сколько на корабле осталось человек? – парень подал мне руку, чтобы помочь встать.

   – Пилот, заместитель Клауда, Торес, двое военных и трое наших.

   – Давай поспешим, мне не нравится то, что происходит. Я все еще чувствую толчки. Думаешь, это было землетрясение?

   – Когда строили станцию, должны были все предусмотреть. И платформа не могла быть настолько хлипкой, чтобы не выдержать пары толчков.

   Тихо переговариваясь, мы подошли к рубке управления, наткнувшись на запертую дверь.

   – Протокол безопасности, - пояснил Пес, - летный состав и все, кто был там, на момент происшествия должны оставаться на месте и обезопасить себя.

   Он быстро ввел нужный код доступа, и дверь, наконец, отворилась, пустив нас внутрь.

   – А, малыш, - мужчина среднего возраста, которого до сих пор я видела лишь мельком, бросил на нас одобрительный взгляд, - а у нас тут интересно.

   – Зашибись как интересно, - пробурчал пилот, вглядываясь в экран. Судя по всему, он только что включил анализатор пространства, и что-то явно его тревожило.

   – Датчики уловили движение по всему периметру. Сейчас нас от того, что там находится, отделяет защита корабля. Мощности хватит на несколько суток. Вот только как быть с теми, кто ушел на станцию?

   – Они знают, что у нас творится? – я обратилась к старшему Псу.

   – Мы сообщили им сразу же. Они едва добрались до станции. И у них тоже что-то происходит.

   – Думаете, это спланированная атака? – голос Хока был спокоен, хотя я видела, как сильно он взволнован.

   – Или неверные разведданные, - мрачно произнес Торес.

   В то же мгновение, мы увидели, как на экране несколько объектов окружили корабль. И дрожь, улавливаемая нами до сих пор, прекратилась.

   – Что за хрень? – возмутился пилот, настраивая видео, на котором мы тут же смогли рассмотреть огромную змею, принявшую угрожающую стойку и раскрывшую капюшон. Ее холодный, гипнотический, пристальный взгляд был устремлен прямо в камеру.

   – Похоже, мы имеем честь наблюдать истинных жителей этой планеты, - задумчиво произнес Торес.

   Я смотрела на это странное создание, не в силах отвести глаз. Намного больше обычной земной змеи, серебристого цвета, в свете заходящего солнца она сияла. Ее капюшон казался темнее и был покрыт узорами. В какой-то момент мне показалось, что это существо смотрит именно на меня, знает, что я ее рассматриваю.

   – Твою мать! – не сдержался пилот, - прямо мороз по коже.

   Голова и так нывшая после удара, внезапно взорвалась болью. Рядом со мной взвыл Хок, его крик подхватил пилот. Заместитель смотрел прямо на экран, словно не в силах отвести взгляда. Из его носа текла тонкая струйка крови.

   – Ззссачеем вы ссссюда пришшли? – в мою голову словно вползло что-то чуждое и холодное, едва коснулось мыслей, отступило. Почему-то в тот момент я представила огромную змею рядом с собой, настороженную, готовую атаковать едва она получит неверный ответ.

   – Это спасательный рейд, - с трудом шевеля языком, ответил Торес, и я поняла, что не одна слышу этот голос у себя в голове. Какой же ментальной силой должно обладать это существо, чтобы быть способной на такое?

   – Вы пришшшли к нам. Вы нас убиваете, - пилот вскрикнул, схватился за голову и обмяк. Хок тяжело облокотился на панель управления. По его вискам стекали капли пота.

   – Мы хотим помочь нашим людям покинуть планету, - возразил заместитель и тут же закричал. Я первая упала на колени, когда в мое сознание ворвались хаотичные картинки событий, свидетелями которых мы не могли быть.

   Люди высаживаются на планету. Они строят базу, не подозревая, что за ними следят. Настороженно, терпеливо, изо дня в день, подмечая каждый поступок пришельцев. Их мысли и чувства пока не понятны хозяевам планеты, так же как и цели. Почему они пришли? Эти существа мелкие, медленно двигаются, много шумят. Но, похоже, именно так они общаются между собой. Интересссно…

   Спустя какое-то время хозяева начали понимать своих гостей. Точнее, то, что они делали. Но все еще оставался вопрос, зачем они здесь? Какое разумное существо станет причинять боль планете в надежде извлечь из ее недр что-то полезное для себя? Они грубо нарушали природный баланс, и с каждым днем урон становился все ощутимее. А потом две расы совершенно неожиданно встретились.

   Наги-ра – так именовали себя аборигены. Им было страшно видеть, как уничтожают их дом. Раа-ги, их верховный¬-вождь-король (я зажмурилась, когда непонятные мыслеобразы приняли привычную для меня форму. Больно, зато эффективно. И знание языка здесь не нужно, его попросту нет. Существует лишь четко направленная мысль) вышел к пришельцам. Один, без охраны, он попытался коснуться разума того, кого за это время выделил как предводителя пришлых. Но едва его увидели как…

   Я застонала, когда в голове раздались выстрелы десятка бластеров. Раа-ги, их смелый сильный король, глава рода упал, разрезанный странным и опасным оружием.

   – Раа-ги! Мой ги! – не знаю, но в моей голове сложился образ мужа, отца и короля. Значит, именно его убили первые колонисты, когда увидели выползающим к ним. Мне был понятен их страх, но все же… Это ужасно – начать первый контакт с разумной расой с крови и убийств.

   А затем, начался ад. Точнее, хозяева планеты до того не знали, что такое ад. Это мы, люди, показали каком он может быть. Наги-ра отлавливали и уничтожали. Колонисты разделились. Научная экспедиция обосновалась на восточной части планеты и занималась исследованиями недр и останков тех, кого им приносили охотники. Теперь части тела бывших хозяев Наги можно было купить за огромные деньги у контрабандистов.

   Мыслеобразы были искажены, я могла их уловить с трудом. Будто те, у кого забирали эти воспоминания, были при смерти или испытывали жуткие мучения. Наги-ра боролись с врагами, используя ментальную силу, но они не могли надолго противостоять охотникам, как и всей мощи корпораций. Я знала, что в Содружестве по-прежнему считали эту планету опасной для освоения, хотя и богатой залежами полезных ископаемых. Но правительство не пыталось отобрать ее у частных лиц. Или было с ними в доле, не афишируя своей осведомленности. Экспедиции гибли одна за другой, однако, успевали добывать необходимое количество пользующихся спросом трофеев.

   – О, высшие, спасите и сохраните! Трофеи!

   Я представила ужас чужой расы, когда однажды они увидели экипировку охотника, сшитую из кожи их сородичей.

   Поняла, что бегу куда-то, лишь услышав крик Хока, который пытался меня остановить. Обогнула военного, вставшего на пути. Открыла дверь и выбралась на словно вспаханную кем-то почву. Они находились здесь – десятки существ, которым было за что ненавидеть весь наш род. Которые до столкновения с людьми даже не подозревали, на что могут быть способны живые существа. Нас разделял тонкий контур защиты корабля. Я преодолела разделявшее нас расстояние и замерла возле разлитого прямо в воздухе голубоватого света. Контур искрился, но пока держался. Сзади услышала торопливые шаги Хока, но лишь надеялась, что ему хватит ума не провоцировать хозяев.

   Вздрогнула, когда ко мне метнулась огромная голова, и выставила руку в предупреждающем жесте. Не знаю, как мог повлиять контур на это существо, но жертв больше не хотелось.

   – Наги-ра, нас прислали сюда, чтобы увести ученых с этой планеты. Мы не враги вам. И не хотим насилия.

   Краем глаза заметила, как Хок с кем-то переговаривается, и могла только догадываться с кем именно.

   – Скоро здесь будет Клауд, - молодой Пес подошел ко мне, - у них более десятка раненых. База полностью стерта с поверхности планеты.

   – А у нас сотни тех, кто очень зол на наших раненых, и желает им смерти. Не могу сказать, что Наги-ра не правы, - прошептала я.

   – Что будем делать? – Хок обернулся к вышедшему Торесу. Тот напряженно огляделся, на его и без того хмуром лице читалась какая-то усталая обреченность.

   – Передай воякам, пусть ни в коем случае не открывают огонь. Поляжем все.

   Мы услышали отдаленный гул транспортника. Совсем скоро здесь окажутся люди, которым будет нужна помощь.

   Я посмотрела вверх, в холодные глаза существа, которое из-за нас потеряло так много.

   – Мне жаль, что это произошло с твоей семьей. Твоим народом. Мне стыдно за своих собратьев. И я знаю, что никак не исправить зло, причиненное ими.

   Громадная голова слегка склонилась, глаза по-прежнему смотрели прямо в меня, словно пытаясь сравнивать мои слова и мысли.

   – Никто из нас не хочет вам зла. Но если нас не станет, придут другие. Это может продолжаться бесконечно.

   – Чччего ты хоччешшшь, темная королева?

   – Я не… - я осторожно осмотрелась, пытаясь понять, слышит ли наш разговор кто-то еще. Судя по всему, нет. Здесь и сейчас нашу мысленную беседу со змеей не слышал никто. Мне даже не хотелось думать, почему она так меня назвала, и что имела в виду. Возможно, посчитала, что мы можем общаться на равных. – Сюда везут раненых с базы, которую вы уничтожили. Пропусти их. И мы все вместе постараемся вам помочь. Мы сделаем все. Что от нас зависит, чтобы ваш народ не погиб.

   – Как тебе верить? Вы все такие одинаковые?

   – Ты была в моих мыслях, разве я могла бы что-то скрыть?

   Змея повернула голову, всматриваясь вдаль, туда, где из-за горизонта появились наши транспортники. На несколько напряженных минут существо застыло, словно вслушиваясь в себя. Или мысленно общалась со своими. Наконец, Наги-ра повернулась ко мне и, гипнотизируя своими страшными глазами, прошипела в моей голове:

   – Мы пропуссстим их. Но вы не покинете наш дом, пока мой народ не будет в безопасссности.

   Я не успела отреагировать на ее слова, когда это существо стремительно развернулось, и удалилось, оставив вместо себя десяток застывших ужасающими изваяниями своих бойцов.

   – Что оно вам сказало? – Торес опередил Хока, хотя я видела, что молодой Пес едва сдерживается от нетерпения.

   – Они разрешат впустить наших людей, и никого не тронут. Но мы не сможем покинуть планету, пока у них не будет гарантий безопасности. И это не оно, а она. Жена убитого колонистами короля. Их королева. Предстоит нелегкая работа. Нам не поверят просто так. Нужны веские гарантии.

   – Мы в дерьме? – то ли спросил, то ли заключил Торес.

   – Время покажет. Эта раса пострадала из-за людей. У них нет причин нам верить. Единственное, почему мы еще живы – они хотят сохранить остатки своих, а это будет трудно, если между нами вспыхнет бой. У нас есть шанс все остановить.

   – Но нет полномочий, - подытожил Торес.

   – Верно. Нас никто не станет слушать, когда речь идет об интересах Корпораций.

   – Значит, нужно сделать так, чтобы интересы Корпораций отошли на второй план.

   – Что же, вам есть о чем подумать вместе с вашим командиром, - я кивнула на приближающийся транспорт, - а мне предстоит много работы.

   Едва контур пропустил транспорт, я тут же направилась к нему. Клауд вышел первым. Он был слегка потрепанный, в пыльной окровавленной одежде, сквозь прорехи которой виднелись глубокие царапины. Бросив на меня тяжелый взгляд, он распорядился выгружать раненых.

   Я молчала, все еще держа на этого типа обиду, хотя где-то глубоко в душе понимала этот его шовинистический порыв. Меня ему навязали, он решил обезопасить себя и команду от моего присутствия. Я его ослушалась и покинула корабль. На этом все.

   А дальше началась обычная работа целителя. Взяв себе помощником Хока и парочку Псов, я сортировала раненых по степени тяжести. Кого-то срочно отправляли в медэкс, кто-то нуждался лишь в обезболивании и обработке ран. Кого-то нужно было срочно зашить. Операционную оборудовали прямо у корабля, чтобы не тревожить тяжелых, время которых было на исходе. Хок ассистировал мне за операционным столом.

   Не обращая внимания на окружающих, я вся отдавалась своему призванию. Резала, сшивала, вырезала, ампутировала, зашивала. Упругие пальцы привычно повиновались, толика силы, вливаемая в рану, препятствовала заражению. Многие получили повреждения давно, и к этому времени у меня оставалось слишком мало вариантов для их спасения. Двоим пришлось ампутировать конечности, чтобы сохранить жизнь. К сожалению, даже мэдокс не смог бы восстановить мертвую ткань. Как только они доберутся до цивилизации, им можно будет сделать протезы.

   – Ильза сент Рей! Джети! – я сфокусировала взгляд на Хоке, только сейчас поняв, что стою над пустым операционным столом и вокруг меня тишина. – Вы справились.

   – Мы справились, - одними губами улыбнулась я молодому Псу, сняла окровавленные перчатки и маску, - спасибо за помощь.

   Глаза Хока довольно засияли.

   – Ты можешь отдохнуть.

   – Вам тоже не повредит крепкий сон, - Хок откинул передо мной полог платки. В легкие ворвался чистый прохладный воздух с запахом сухой травы.

   – Как только проверю реанимацию и медэкс, - отмахнулась я. Силы были на исходе, вот только отдыхать было еще рано. Нужно столько всего сделать. К тому же, меня интересовало наше положение – о чем Клауд договорился с Наги-ра. О том, что им придется договариваться и идти на уступки я не сомневалась. Вот только была далека от политики и даже не представляла, как можно разрешить подобную ситуацию без еще больших жертв.

   Контур все еще сиял, а хозяева планеты все еще кружили вокруг нашего корабля. Я медленно поднялась по трапу и поспешила в медотсек. Там деловито и вполне профессионально хозяйничали парочка Псов чуть постарше Хока. Они наблюдали за приборами, фиксировали состояние больных и контролировали работу мэдокса. Сегодня в его услугах нуждались семеро. Пятеро мужчин и две женщины, чьи покалеченные тела были отданы на восстановление разумным машинам. Судя по отчетам, регенерация проходила удовлетворительно. Поблагодарив помощников, я все же решилась немного отдохнуть.

   Путь к своей каюте я проделала уже в полудреме. Когда открылась дверь, замешкалась от представшей перед глазами картины. На моей собственной койке спал мужчина. Все еще слегка потрепанный, так и не переодевшийся Клауд выглядел уставшим даже во сне. Он открыл глаза, как только я вошла и стремительно подскочил.

   – Прошу прощения, я не хотел мешать и решил дождаться вас здесь.

   – Вам нужна помощь? – я оглядела его профессиональным взглядом: гематомы исчезли, царапины успели затянуться. Все же, скорость регенерации Псов ставила меня в тупик.

   – Нет, я пришел сюда не за этим, - он в два шага преодолел разделявшее нас расстояние, - прошу меня простить, что из-за моего решения ваша жизнь оказалась в опасности.

   Я озадаченно посмотрела на него. Не ожидала, вот честно, даже не предполагала, что ему хватит совести осознать, что он был не прав.

   – Но все же, я не позволю вам в дальнейшем рисковать жизнью так глупо, - его голос из спокойного сделался резким, - мне доложили, что вопреки приказу, вы покинули корабль, чем подвергли себя риску.

   – Я не могла поступить иначе, - отрезала я, не в силах пояснить этому толстокожему мужлану свой порыв.

   – Возможно. И я допускаю, что в дальнейшем такие порывы будут повторяться. Следовательно, чтобы защитить вас от себя самой мне придется действовать жестко и непреклонно.

   – Что вы задумали? По какому праву? – пришлось высоко задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Там был лишь холод и тьма.

   – Вы больше не покинете этот корабль. Как только компромисс между нами и народом Наги-ра будет найден, вы покинете планету и вернетесь на станцию. Больше никаких вылетов, никаких экспедиций. Все время, что вам отведено для практики, вы проведете в Крепости. Это не обсуждается.

ГЛАВА 12

    - Вы сошли с ума, Клауд? Вы понимаете, о чем говорите? - я снова посмотрела в его глаза, опасаясь уловить нотку безумия. Но его взгляд как всегда мало что выражал, хотя и заставлял вспомнить - передо мной совершенная машина для убийства, и то, что он снизошел до извинений нетипично и странно.

    - Вы подвергаете мой приказ сомнению? - от Клауда будто повеяло холодом. Я почувствовала, как его сила готова нахлынуть на меня, сдавить, обездвижить, принудить, сломить. Тем страшнее было смотреть в это бесстрастное лицо, не в силах понять его истинные чувства.

    - Я целитель, Клауд. Целитель на военной станции. У меня есть работа, у меня есть долг, и я его выполню, устраивает вас это, или нет. Как бы вы не пытались мне в этом препятствовать.

    - Вы можете исполнять свой долг, не покидая корабль, - по телу от голоса мужчины пробежали мурашки. А я уж было подумала, что почти привыкла к его вкрадчивому мягкому тону нежного убийцы.

    - Моя безопасность не может быть ценнее жизней других. И вы должны это понимать. Почему же тогда действуете так, словно я причина всех ваших проблем, и, устранив меня, вы махом их все решите? За что вы меня так ненавидите? Что я вам сделала?

    Наверное, мне нужно было быть более сдержанной в присутствии этого твердолобого мужлана, но эмоции взяли вверх.

    - Вы.., - он отступил на шаг, провел ладонью по своим коротким волосам, словно внезапно мои слова заставили его растеряться, - ненависти нет. Просто, вам тут не место.

    Больше не произнеся ни слова, он ушел, и мне показалось, что дверь за Псом закрылась с раздражающим скрежетом.

    Я присела на кровать, сонливость исчезла, проснулись злость и обида. Неужели он считает, что я появилась на станции развлечения ради? Да, я не собиралась быть с ним откровенной, но свое дело знала, а большего он от меня требовать не может.

    Со злостью взбив подушку, легла, надеясь поспать хотя бы час.

***

Клауд в который раз просматривал видеозапись первого контакта своей команды и существ, именовавших себя Наги-ра. Его глаза сузились, когда он смотрел на то, как девчонка покидает безопасный корабль и выбегает прямо навстречу возможной гибели. О чем они говорили с тем существом? Почему-то Клауду казалось, что их целительница не была полностью с ним откровенна. Она вообще излишне скрытна, хотя до сих пор он не мог бы ее ни в чем упрекнуть. Девушка спасла десятки человеческих жизней, благодаря ей эфет вынес справедливый приговор. да и вообще прибыл на их станцию. И дарг его знает, чем для молодой целительницы это обернется в будущем.

    Но ему не давал покоя один единственный вопрос - зачем она прилетела на их станцию? Что привело ее в Крепость? Те данные, что он получил у своих осведомителей говорили мало о чем. Знатного рода, аристократка, дальняя ветвь семьи к которой принадлежит младшая дочь верховного леора. Возможно, дело в этом? Но никто так и не смог доказать какую-то связь верховного леора и маленькой целительницы. Она не часто бывала в столице и последние десять лет посвящала исключительно учебе.

    Но если бы она что-то замышляла, он бы заметил это. Никаких действий с ее стороны до сих пор не предпринималось. Несколько раз ей удавалось блокировать наблюдение. Но он давно смог обойти блокатор и теперь мог наблюдать за ней без преград.

    Девушка самоотверженно лечила незнакомых ей людей, рискуя своим здоровьем и даже жизнью. Ситуация с дочерью Расха показала, что она готова бороться до конца за то, во что верит. Идеалистка? Или умело претворяется?

    Расх готов ее боготворить. Он обязан ей жизнью любимой и единственной дочери. Среди таких как они, рождение ребенка это большое чудо. Парии для всего мира, обладающие силой, но не имеющие возможность использовать ее против своих врагов. Нужно отчаянно полюбить такого Пса, чтобы остаться с ним не смотря ни на что - на презрение общества, туманное будущее, полное лишений, постоянный риск потерять своего мужчину навсегда. Многие женщины не могли этого выдержать. Они уходили, предоставляя отцам возможность заботиться о своих детях. У Псов детей не отбирали. Их обучали военному искусству и владению силой, а после использовали как пушечное мясо. К счастью, девочек у Псов почти не рождалось, наверное, дочь Расха была едва ли не единственной за долгие годы.

    Клауд прикрыл глаза, возвращаясь мыслями в прошлое, которое у них отобрали. Когда-то великий Орден Равных бесславно закончил свое существование более двух столетий назад. Обвиненные в ужасных преступлениях перед народом едва зарождавшегося Содружества, рыцари были публично казнены. Их учение объявили глумлением над властью Великих Всевидящих, а силу, которой они обладали - даром Мрака. Одним из обвинителей Ордена оказался его бывший адепт. Леор Годрик Шаор. Точнее, тогда еще никакой не леор, а простой рыцарь, возжелавший добиться всего и сразу любым способом. Он получил титул и был приближен к создававшемуся в те годы правительству. Предатель, предав и уничтожив своих собратьев, заставил жалкие остатки, когда-то великого ордена принести клятву повиновения на крови. Кто-то отказался, кто-то попытался бежать и был уничтожен. На протяжении десятков лет высокие дома посылали своих представителей выслеживать тех, в ком могла бы пробудиться сила адептов Ордена. Их находили и еще детьми обязывали служить Содружеству. Без малейшего шанса на ослушание или бунт. Неподчинение каралось болью, а, затем, смертью. И так продолжалось много лет, до тех пор, пока не пришел Наставник.

    Клауд вновь сфокусировал свой взгляд на записи видео. С этой девушкой явно не все так просто. И он не может рисковать, не выяснив до конца какие цели преследует Джетти сент Рей, явившись в Крепость.

    - Джетти... - едва слышно шепнул он.

***

    Не подозревая о том, какие тяжелые сомнения вызываю в командире Псов, я встала и отправилась в душ. Прежде чем заняться утренним обходом своих пациентов, не мешало бы привести в порядок себя. Вчера у меня не было на это сил, а сегодня меня всюду преследовал въевшийся в кожу запах крови и антисептика.

    Расслабленно стоя под струями душа, я прикрыла глаз, чтобы тут же их открыть и настороженно оглядеться. Мне показалось, что я не одна. Показалось ошибочно, потому что вряд ли можно посчитать, чужим присутствие, если кто-то находится в твоих мыслях.

    - Ссстранные ощущения. Ты недавно спала, а теперь наслаждаешшься маленькими радостями. Прияттно...

    Огромная змея у меня в голове свернулась клубком и довольно зажмурилась.

    - Мне нравится считывать чужие эмоции, Мы получаем удовольствие от познания всего неведомого. К сожалению, последнее время сложно найти человека, не желающего нас уничтожить. Ты одна из немногих.

    - Я надеюсь, что скоро все изменится, и наши народы перестанут враждовать. Мы многое можем друг другу дать. Но, к сожалению, это уже будет зависеть не от нас.

    - Тот, кто стоит над вами и принимает решение - злой?

    Мне стало очень стыдно перед этим творением природы, для которого существовало лишь добро и зло. Она не имела представления о том, что такое интересы клана и рода, политические выгоды или финансовая зависимость.

    - Я не так наивна, как ты думаешшшь. Мне знакомо, что значит интересы гнезда. Именно за них мы готовы ссражжаться до конца.

    - Прости, - я мысленно улыбнулась и внезапно почувствовала тепло. Где-то на уровне эмоций, как отклик, - я все еще не знаю твоего имени.

    - Мое имя Янина, но я отвергла имя, войдя в гнездо мужа. Я приняла его бремя и стала королевой.

    - Сожалею, - я закрыла воду и, набросив полотенце, вышла из душа, - тяжело терять тех, кто тебе дорог.

    - Знаешшшь, - интонации в моей голове изменились. Мне показалось, что Янина задумалась, - что бы не ришил тот, кто стоит над тобой, я оставлю тебя живой. Наш народ примет тебя у себя в доме.

    - Спасибо, Королева, - совершенно серьезно ответила я, пораженная до глубины души этой честью, - но что бы ни произошло, я хочу разделить участь своих товарищей. Это правильно.

    Наги-ра давно исчезла из моих мыслей, а я все еще сидела с мокрой головой, чувствовала, как холодные капли катятся по спине, и думала о том, какое же подлое существо человек.

    Пациенты были стабильны. Те, которых я прооперировала, все еще погружены в целебный сон. К счастью, никого не пришлось возвращать из-за грани. А то бы даже не знаю, смогла ли справиться с этим. Отпустила уставших парней отдыхать, когда в медсекторе появился Хок. Увидев меня, расцвел широкой улыбкой.

    - Я тоже соскучилась, мой верный ассистент. Не знаю, как бы справилась, без твоей помощи.

    - Пустяки. - отмахнулся молодой Пес, но было видно, как ему приятны мои слова.

    - Знаете, Джети, когда вы стояли там за операционным столом, вы словно светились изнутри

    - Ты наблюдал действие целительной силы, - пояснила я, пожав плечами.

    - Нет, это были именно вы, вы сами. Ваш свет дарил жизнь и надежду. Такой теплый и манящий. Раньше мне никогда не приходилось видеть ничего подобного.

    - Мне просто нравится заниматься любимым делом, отдавать ему все силы.

    - Даже если рискуете жизнью? - Хок, казалось, был по-настоящему поражен.

    - Каждый целитель знает, на что идет. И понимает, чем рискует. Это допустимый риск, я уже давно приняла это и смирилась. Небольшая цена за возможность спасать людей.

    Я привела в порядок инструмент, сложила заново чемодан скорой помощи и, наконец, решилась.

    - Скажи, Хок, Клауд не переносит всех целителей или только если они женского пола?

    - Нет, что вы он уважает вас, вашу самоотдачу, преданность делу, которому готовы посвятить жизнь, - Хок искренне удивился.

    - Я помню своего предшественника. У него, кажется, был перелом ноги.

    - Семь переломов, - поправил меня Хок, и тут же смутился, - но то был особый случай.

    - Мне бы не хотелось оказаться на его месте. Не знаю, чем я так провинилась перед твоим командиром, но если он когда-нибудь почувствует на меня обиду, пусть скажет это прямо.

    -Что вы, Джети, он никогда бы не поднял на вас руку. Только не Клауд.

    - Надеюсь, - я улыбнулась и предложила Хоку чай. Пес с радостью согласился.

***

    В руке Клауда, сидящего перед монитором, что-то хрустнуло, и пластиковая чашка рассыпалась мелкими осколками, обливая его кипятком. Вот даркхова девчонка, неужели она действительно думает, что он смог бы опуститься до такого? Да, торш лекарь заслужил то, что с ним сделали, и даже не по его приказу. Парни как-то вдруг все и разом почувствовали непреодолимое желание доказать целителю, что он не прав высокомерно обливая их презрением и грязью. Но, торш был мужчиной и он знал, что за свои слова придется отвечать. Неужели Джети видела в нем лишь ограниченного мужлана, не способного контролировать приступы агрессии? Но, может быть, он заслужил подобного отношение?

    Пес вытер руку и наблюдал, как стремительно заживает кожа после ожога.

    Наги-ра вышли на связь, и их королева поставила ультиматум: люди убираются с планеты и никогда здесь больше не появляются. Клауд знал - то, что она требует нереально и невыполнимо. Час назад он имел долгую и продолжительную беседу с генералом сент Стронгом. К сожалению, он не мог перепрыгнуть через голову своего прямого начальника и сразу выйти на верховного леора Содружества. Пусть даже этот начальник казался чистой формальностью. Теперь он ждал результатов этой беседы.

    Клауда беспокоил вопрос - знали ли в Службе Безопасности Содружества, куда именно их отправили выполнять задание, и чем им грозила агрессия коренного народа планеты? Чего ждали от их экспедиции? Надеялись ли на то, что они вообще вернутся отсюда живыми? И, наконец, как решить проблему, когда твое слово не имеет никакого веса и жизнь не стоит ни гроша?

    Клауд сжал недавно зажившую руку в кулак. У них все меньше времени, он должен защитить своих людей, должен спасти девушку, которой не нужна его забота. И все изменить до того, как будет отдан приказ об их ликвидации.

ГЛАВА 13

Я не сводила взгляд с неба, откуда к нам стремительно приближалась крупная точка корабля дипломатической миссии. Никому из нас было не по статусу вести переговоры от лица людей с народом Наги-ра. Теперь же это предстояло сделать представителям Содружества.

   – Думаете, это что-то изменит? – Хок надел затемненные очки, скрывая глаза от слепящего солнца Наги.

   – Не знаю, - меня мучили сомнения, но все же хотелось верить в лучшее. Разумеется, я была далека от мысли, что человек и Наги-ра смогут жить в мире и дружбе. Для этого нам всем предстоит пройти долгий путь. Но уже то, что Содружество не направило к планете пару крейсеров с бомбардировщиками, говорило о многом. Хотя, возможно, лишь о том, что события на планете получили ненужную огласку, и правительству пришлось выдавить из себя максимум добросердечия и толерантности, чтобы не быть подвергнутыми осуждению оппозиционеров, постепенно набирающих популярность в массах.

   Мы все еще находились под защитой купола, который успел истончиться и почти не сиял. Думаю, если бы Наги-ра захотели нас уничтожить, у них бы не возникло сложности с этим. Вот только Наги-ра не спешили мстить нашему экипажу за убитых сородичей. Напротив. Иногда я чувствовала рядом с собой, точнее, в собственных мыслях чужое холодное присутствие змеиной королевы. Оно не было навязчивым или неудобным. Но меня изучали, и, наверное, не меня одну. Возможно, именно так хозяева планеты пытались понять неизвестный для них вид.

   Мой браслет мигнул красным и я, кивнув на прощание Хоку, поспешила в медсектор. По дороге перебирала в мыслях, что могло произойти. Я вернулась оттуда около получаса назад, приняла душ и думала о том, что неплохо бы перекусить.

   Мои пациенты были стабильны. Троих из них уже не имело смысла держать в реанимации, и они выздоравливали в общей палате. Двое тяжелых – мужчина охотник и женщина все еще оставались в медэксе. Я не была уверена, что на планете смогу им помочь.

   Ворвавшись в медсектор, наткнулась взглядом на странную картину – один из пациентов, до недавнего времени подключенный к системе жизнеобеспечения, выдернул из тела трубки и порывался уйти. Его сдерживали двое помогавших мне Псов. Он вырывался из их захвата и дико орал:

   – Мы все здесь сдохнем! Они нас съедят! Выпустите меня!

   Я не могла позволить, чтобы с таким трудом зашитая рана на его боку снова начала кровоточить. Набрала в шприц дозу фолезепама и, улучшив момент, вколола ее в шею бунтаря. Несколько секунд он пытался сфокусировать на мне свой взгляд, затем обмяк в руках моих помощников и уснул.

   – Нужно снова подключить его к системе.

   Наблюдая за тем, как Псы выполняли мое распоряжение, я машинально перепроверяла результаты анализов буйного больного, отмечая у пациента расширенные зрачки, изменение цвета кожного покрова – несмотря на сильную потерю крови, кожа мужчины казалась покрасневшей, и выглядела сухой и морщинистой.

   Даже под воздействием успокоительного тело больного, покрытое испариной, содрогалось от сильнейшего озноба, наблюдалось обильное слюноотделение и слезоточивость. Повысилось артериальное давление, участился пульс. Его словно выворачивало от боли. Мышцы сводило судорогой.

   – Что с ним? – удивился один из Псов, парень чуть старше Хока по имени Брайс.

   – Похоже на наркотическую ломку, - я снова сверилась с результатами анализов и подытожила,- но в крови наркотика не обнаружено. Это что-то другое.

   – Это кровь, - я услышала незнакомый голос и обернулась. В проеме двери стоял пожилой мужчина и тяжело опирался на костыль. Я его узнала – сама собирала его раздробленную кость в ноге. Время восстановление обещало быть долгим, но, к сожалению, у нас не было возможности использовать медэкс для каждого пациента. На корабле находились те, кому он нужнее.

   – Кровь? – удивилась я.

   – Змеиная кровь. Тут многие охотники этим балуются. Кровь Наги-ра заменяет им самый сильный наркотик. Многие уже не могут без него обходиться, и убивают змей даже не ради шкуры или требухи, чтобы отдать эту дрянь контрабандистам. Они просто выкачивают из них кровь. И пьют. Говорят, что становятся сильнее, быстрее. Только ненадолго. Потом ломка. Парочка идиотов уже на том свете. Организм не может без крови, высыхает и человек умирает, корчась в муках.

   – Гадость, какая, - Брайс скривился, с отвращением глядя на наркомана.

   – Но как в исследовательской экспедиции могли допустить подобное? – я не могла найти объяснений, хотя прекрасно понимала, что ученые вряд ли бы могли повлиять на ситуацию с вооруженными, жаждущими крови и легких денег охотниками. А вот те, кто их сюда отправил, и покрывал могли бы заинтересовать Службу Безопасности. Разумеется, если для них это не новость.

   – Благодарю, что сообщили, - я улыбнулась пациенту и помогла ему дойти до койки и прилечь.

   Жаль, что мне придется отрывать Клауда от встречи дипмиссии и вводить в курс дела. Хотелось бы избавить друг друга от слишком частого общения.

   Я покинула медсектор и поспешила к месту, где собрались Псы и военные. И те и другие хмурыми взглядами следили, как вокруг корабля вновь прибывших засиял контур защиты. Затем, через отворившийся люк выскочили вооруженные люди в форме звездного десанта. Разбежавшись по периметру круга, замерли. А затем появились те, на кого Содружество возложило миссию по урегулированию конфликта на планете.

   – Важные птицы! - леор сент Прайс совершенно неаристократично сплюнул, выражая свое отношение к новым гостям планеты.

   – Интересно, в чем они провинились? – ко мне подошел Хок.

   – Думаешь, это для них наказание? – в чем-то наши мысли были схожи. Я так же не могла поверить, что кто-то добровольно согласился бы с разбегу броситься в этот котел.

   – Или возможность проявить себя, - продолжил Хок, с прищуром вглядываясь в гостей.

   – Почему вы здесь? – Клауд слегка повернул голову на наши голоса.

   – Есть проблема. С пациентами, - стараясь не слишком привлекать к нам внимание, пояснила я.

   – Что с ними?

   – Неизвестное количество наркозависимых, подсевших на змеиную кровь. Охотники. Не могу представить, как они себя поведут и чего от них ждать.

   – Я выделю вам еще людей. Не знаю, как наши дипломаты отреагируют на то, что возможно, им придется перекрывать потенциальный источник поступления в Содружество новой дури. И сколько сил будет им в этом противостоять.

   – Я же говорил, что они наказаны, - усмехнулся Хок.

   Дипломаты наказанными или угнетенными своей миссией не выглядели. Напротив, дождавшись, пока наши купола буду отрегулированы и сольются в один, они пересекли невидимую черту и вальяжно направлялись к нам. Их было семь человек. Глава дипломатического корпуса – Дуайен, два его помощника и еще четверо, выглядящие как боевые андроиды на пикнике – нелепо и не на своем месте. Явно безопасники. На одном из помощников Дуайена мой взгляд задержался чуть дольше. Я всматривалась в так похожие на мои глаза и знакомые черты лица, не понимая, какого даркха верховный леор допустил его присутствие. Это я нелюбимая внучка, а вот жизнь леора Гарона сент Рейна, старшего сына леора Клависсио, была гораздо ценнее.

   Взгляд тут же сместился в сторону. Не хотела, чтобы наше родство было раскрыто.

   После скупого приветствия началось знакомство. Я успела пожалеть, что не улизнула в медсектор до этого момента. Меня представили как ильзу Джети сент Рей, вскользь упомянули о том, что именно нам пришлось вступить в контакт с хозяевами планеты первыми. Дуайен представил своих людей, вручил Клауду официальное подтверждение своих полномочий. Когда я получила сигнал на браслет, восприняла его почти с облегчением. Клауд не возражал против моего ухода. Уже возвращаясь на корабль, заметила, как Гарон подает мне знаки. Я ответила так, как нас учил торш Рейвен и поспешила скрыться. Было неприятно находиться под взглядами незнакомых людей, которые мысленно уже приписали мне все известные в мире грехи за одно лишь пребывание здесь среди мужчин. Разумеется, в медблоке было несколько пострадавших женщин. Но это меня, а не их окружали Псы. А еще я ощущала близкое присутствие королевы и ее свиты. Они ожидали. Пока что терпеливо.

   В медблоке передо мной предстала знакомая картина с новым действующим лицом – восставший буйный наркоман, жаждущий новой дозы. На этот раз его скрутили довольно быстро, и я погрузила его в сон, не зная, что же делать дальше. Нужна была полная очистка организма, комплексная терапия, постоянное наблюдение и работа с наркологом. Всего этого не было на планете Нага. Неизвестно, сколько из спасенных страдают от той же зависимости.

   В этот момент в медблок вошли присланные Клаудом Псы. По крайней мере, теперь не придется опасаться новых нападений со стороны возможных наркоманов.

   Я уединилась в маленьком закутке, отделенном от основного блока тонкой стенкой. Хотелось тишины. За десять лет обучения я почти отвыкла от такого количества людей, с которыми приходилось общаться. У меня всегда был узкий круг знакомых, которых я подпускала к себе. Не слишком близко. Однако это не давало возможности кому-либо назвать меня отшельницей. Теперь же я была на виду, без возможности спрятаться куда-нибудь подальше. И только во время операций я забывала обо всем, что меня окружает. Были лишь я и мой пациент, его тело и мои руки, привычно орудующие инструментом.

   Прошло несколько часов, на протяжении которых меня вызывали к пациентам дважды. Я сняла начавшееся было воспаление, дала обезболивающее мужчине, который потерял руку. Не удержалась и немного вмешалась в ход его мыслей. Возможно, теперь ему перестанет казаться, что жизнь кончена и лучше бы ему умереть. Очнулся еще один пациент с наркотической ломкой. Его пришлось срочно усыпить и для надежности зафиксировать, чтобы он не смог навредить ни себе, ни другим.

   Наконец, настало время, когда мне предстояла встреча с братом. Разумеется, незаметно это сделать было бы невозможно. Поэтому мы встретились не таясь, практически на глазах у Клауда, который все же смягчил свой приговор и не требовал у меня безвылазно сидеть на корабле.

   Мы оба застыли, глядя на сверкающий контур, словно чужие люди. Нам было не привыкать. Младше меня на год Гарон был любимцем и гордостью того, кого я большую часть жизни считала родным отцом. И долгое время не понимала, почему одного любят, а вторую лишь терпят. Наверное, часть обиды за разбитые мечты я перенесла на брата, который никогда не проявлял ко мне родственных чувств. Всегда подчеркнуто вежлив и холоден. Корректен и отчужден. Что же, меня все устраивало.

   – Ты не должна здесь быть, - первое, что я услышала от брата.

   – Здравствуй, Гарон, я тоже рада тебя видеть, - я изобразила улыбку.

   Мы стояли достаточно близко, чтобы слышать полушепот друг друга. Только сейчас мне пришло в голову, насколько же он похож на своего отца. Такой же высокий, статный, с сильным тренированным телом, светлыми волосами и серо-голубыми глазами, которые сводили леор столицы с ума. Единственное, что было между нами схожим, это цвет и форма глаз.

   – Неужели все это стоит твоей жизни? – он слегка обернулся ко мне, одновременно словно сканируя пространство на предмет прослушки. Я была уверена, что здесь нас могли слышать только Наги-ра. Но им вряд ли было какое-то дело до наших семейных разборок.

   – Гарон, благодаря этому у меня все еще есть жизнь, - я усмехнулась. Почему-то, несмотря на разницу в возрасте в год я чувствовала себя гораздо старше, - меня удивляет, что делаешь здесь ты?

   – Я старший помощник Дуайена нашей дипмиссии. Это моя работа.

   – Верховный леор никак не откажется от мысли вывести идеального бойца? Ему мало собственной семьи, решил охватить больше территории?

   – Ты не должна так говорить о деде, - напрягся Гарон.

   – Дед это тот, кто вытирает внукам сопли и садит их на горшок. Для меня верховный леор был тем, кто каждую минуту мог дать команду «фас». И его гончие разорвали бы меня на куски. Поэтому, прошу, не нужно говорить о семейных ценностях, чести рода и остальной ерунде. Меня интересует лишь моя мама.

   – Ей сейчас тяжело. Она переживает за тебя. Вы давно не виделись.

   – Она знает, что для нас это единственный шанс, - резко ответила я.

   – Понимаю. Ей скоро рожать. Мне было бы спокойнее, если бы ты была с ней в этот момент.

   Я нахмурилась, представляя, какие последствие повлечет за собой мой приезд. Не говоря о том, что я могла себя выдать. Но мне действительно хотелось быть там, рядом с ней.

   – Она не заслужила такого, и ты прекрасно это знаешь, - в голосе проскользнула давно подавляемая боль и обида на жизнь, семью, обстоятельства.

   – Мы не свободны в своем выборе. Кому как не тебе это знать.

   – Неужели тебя что-то не устраивает? – я искренне удивилась, вглядываясь в нахмуренное лицо брата.

   – Пока мы зависим от главы рода, наши жизни нам не принадлежат, - уклончиво ответил Гарон.

   – Неужели глава рода опасается, что ты со временем займешь место его сына? Поэтому здесь ты, а не он? – сарказм так и рвался наружу. Однако вся ситуация заставляла переживать за жизнь родного, пусть и такого чужого человека.

   – Я лишь выполняю приказ, - брат полуобернулся ко мне и с какой-то странной улыбкой принялся рассматривать, - вынужден признать, что ты сильнее. Ты не приспособилась, не прогнулась под них. Ты борешься, как можешь, как умеешь. Это вызывает у меня несвойственное мне чувство зависти и немного бесит.

   – И в итоге мы с тобой оба на планете, где нас могут убить. Одним ударом срезать две мешающие ветки.

   – Есть соображение, как этого избежать? – соблюдать приватность становилось все тяжелее. Псы бросали в нашу сторону заинтересованные взгляды, норовя пройти мимо нас как можно ближе.

   – Не знаю, успели ли вас ввести в курс дела, но Наги-ра разумны и заслуживают того, чтобы жить спокойно на своей планете. Люди должны убраться. Оптимальный вариант – объявить планету заповедной или карантинной зоной.

   – Почему карантин? – одними губами спросил Гарон, но я разобрала его слова без труда.

   – Кровь змей действует на людей как наркотик. Пока еще рано утверждать, но существует вероятность стопроцентного привыкания.

   – Исследование проводились? Была ли создана рабочая группа?

   – Скорее, это личный результат наблюдения. Это все. Тебе есть за что зацепиться. Если Дуайен хочет спасти свой зад, ему придется убедить правительство в том, что планета потеряна для Корпораций. Советую подключить галактическую сеть.

   – Думаю, он сможет верно распорядиться предоставленной информацией и не упустить свой шанс. Если я буду нужен – свяжись со мной. Ты знаешь как. Береги себя.

   Я лишь молча кивнула, провожая взглядом высокую фигуру брата, незаметно для меня ставшего вполне взрослым мужчиной.

***

Дан Клауд затушил сигарету, и взбежал по ступеням на корабль. Дурная привычка, от которой он давно избавился, однако именно сейчас, когда он смотрел на мирно общающуюся парочку, ему захотелось курить. Подумать, успокоиться, хотя он никак не мог понять, откуда взялось это чувство глухого раздражения.

   Целительница была права – пятеро охотников оказались зависимы от крови Наги-ра. Их срочно изолировали от остальных пациентов и погрузили в сон. Временная мера не могла надолго им помочь. Но, хотя бы они не наносили себе травмы в попытке освободиться.

   Клауд мысленно вернулся ко времени встречи с Дуайеном и о том, какое впечатление произвел на него представитель дипломатической миссии. Достаточно умен, скорее всего, знает куда больше, чем желает показать. А еще Клауд почувствовал в нем страх. И это не было похоже на банальную боязнь провалить миссию. Страх был за собственную жизнь. Но кто и что заставили Дуайена испытывать подобное, Клауду было не понятно.

   Пес направился в медблок. Ему нужно было… да, разумеется, обсудить с целительницей состояние пациентов, договориться о замене охранников, поинтересоваться, что было нужно от нее старшему помощнику Дуайена. Возможно, девушке что-то удалось узнать. Он вошел в медблок, отметив приглушенный свет и тишину, нарушаемую лишь писком работающей системы жизнеобеспечения. Джети была одна, скорее всего, снова отпустила своих помощников. Клауд внутренне усмехнулся, вспомнив, с какой готовностью молодые и уже не очень Псы вызываются дежурить при медблоке.

   – Добрый вечер, - девушка вздрогнула, и отвела слегка покрасневшие глаза. Но он заметил следы недавних слез и неожиданно разозлился. Неужели разговор с этим мальчишкой был настолько ей неприятен? Возможно, стоит спросить у него причину, которая могла расстроить его штатного целителя?

   – Простите, если напугал, - он отступил на шаг, не понимая своих действий и слов. Чувствуя себя дураком.

   – Не напугали. Я немного отвлеклась, и не слышала ваших шагов, - целительница улыбнулась. Ее глаза засияли, и Клауд поймал себя на том, что не может отвести взгляда от этих глаз. – Вы что-то хотели?

   – Да, - Клауд запнулся, и сам на себя разозлился за непривычные и несвойственные ему чувства, - несколько пациентов изолированы. Их охраняют мои люди.

   – Я не представляю, сколько у нас времени до того, как их тела начнут разрушаться. Мы не сможем использовать медэкс. Но и просто дать им умереть было бы жестоко.

   – Они убивали, чтобы напиться крови. Вот это жестоко, - Клауд овладел собой, вступая в такой привычный с целительницей спор.

   – Их должны лечить, а после судить. Я лишь смогу облегчить ненадолго их состояние. На нашем корабле слишком много больных, нуждающихся в срочной помощи. И получить ее они должны не здесь.

   – Есть варианты?

   – Нам нужно как можно скорее покинуть Наги. Иначе, по крайней мере, двоим не поможет даже медэкс.

   – Вы об этом разговаривали со старшим помощником Дуайена? – будто невзначай поинтересовался Клауд. Девушка потупилась и нервно улыбнулась.

   – В том числе. Дипмиссия должна прийти к какому-то решению как можно скорее. Не хочу терять пациентов. Не для того я их вытаскивала с того света, чтобы сейчас хоронить.

   – Я сделаю все, чтобы вам не пришлось этого делать, - пообещал Клауд.

   Неожиданно для самого себя ему захотелось подойти к целительнице ближе и обнять. Он видел насколько ей тяжело, но она прекрасно справляется с миссией, которую сама на себя взвалила. Чтобы не совершить глупости, Дан пожелал девушке спокойной ночи и поспешил из медблока прочь.

ГЛАВА 14

Я подставила ладонь под прохладные капли дождя. На планете Нага начинались осенние месяцы. Жара постепенно спадала, участились осадки. К ночи становилось прохладно.

   Сегодня был тяжелый день. Для нас для всех. Дуайен сделал официальное заявление перед жителями всего Содружества. Он признал на Наге наличие разумной жизни и покаялся за действие всех представителей человеческого рода за их преступные действия. Когда он говорил, его голос дрожал от напряжения и негодования. Так видимо, думали те, для кого это шоу было устроено. На самом же деле Дуайен жутко боялся оказаться меж двух огней. Ни Корпорации, ни Правительство не простят ему ошибок и то, что такая богатая на ресурсы планета буквально выскользнула из рук и тех и других.

   Как это ни странно, все решилось благодаря сведениям, просочившимся в широкие массы. Эти самые массы могли негласно одобрять зависимое положение женщин, смотреть сквозь пальцы на бедность и ущемление прав безродных, обладающих силой, собственную неустроенность и несостоятельность. Благодаря их молчаливому попустительству под девизом борьбы с агрессором вырезались целые народы. Но они никогда не позволят, чтобы в Галактике считали, что они на стороне злобного оккупанта, уничтожающего целый разумный вид, да еще про это станет известно всем. Это не мы, это не про нас. Мы за мир и добро.

   Было приятно, что Гарон внял моему совету и допустил утечку. Так филигранно сработать я бы сама не смогла. Теперь Нагу окружали крейсеры планетарной обороны, изо всех сил пытающиеся не пропустить на планету «акул пера», жаждущих вызнать все о конфликте, а самой планете присваивался статус заповедной зоны. Браконьерство и убийство Наги-ра каралось казнью на месте. Охотников, впавших в зависимость от крови змей срочно эвакуировали в неизвестном направлении. Кажется, их существование и то, что они сотворили, решили скрыть, во избежание еще большего скандала. Их судьба мне неизвестна, но что-то подсказывает, что просто так им умереть не дадут. Прежде всего, хорошо исследуют, чтобы понять – что же такого несет в себе кровь змей.

   С Гароном мы виделись еще дважды. Не могу сказать, что за это время слишком сблизились, но, по крайней мере, почувствовали какое-то сродство и общность интересов. Главный из них – остаться в живых и не позволить главе рода нами манипулировать. Гарон не знал обо мне всего. Наверное, кое о чем просто догадывался. Ему не хватало силы воли «перерезать пуповину» и, отказавшись от поддержки семьи отправиться в свободное плаванье. Кровь в его жилах толкала его к обретению власти. А залогом этого служили крепкие семейные связи. Глубоко в душе я его понимала. Если бы не обстоятельства, сама бы не спешила покидать родовое гнездо. Главное, что он вовремя осознал, кто его враг и чем ему может грозить любо другое задание на задворках мира.

   – Спасссибо, - к моим мыслям мягко прикоснулись.

   – Не меня стоит благодарить, - так же мысленно ответила я, вглядываясь во тму, скрытую пеленой дождя. Она была там, королева, потерявшая своего короля. Все из-за нас, из-за людей. – Я не могу поклясться, что это навсегда. Всего лишь передышка. Вы слишком ценны и уникальны, чтобы оставить вас в покое.

   – Ззнаю, - в моих мыслях пасть змеи расплылась в улыбке. Устрашающее зрелище, - нам нужно лишшшь время. И мы сможем сссебя защитить.

   – У вас есть главное оружие – ментальная сила. Они не смогут добраться до вас, не уничтожив всю планету. А Нага слишком ценна.

   – Ты права, - королева в моей голове опустила голову, прикрыла глаза, - когда-то наши предки сссмогли противоссстоять большей угрозе. Мы выживем. Но ты… если поймешь, что больше не можжжешь бороться с собой, тебе всегда найдется месссто среди насссс.

   – Спасибо, - едва слышно шепнула я, растроганная до глубины души. Уже дважды я слышала от королевы приглашение. Наверное, она проникла в мое сознание куда глубже, чем могла позволить я себе самой, – и прощай!

   – Прощщщай! – раздалось в ответ, и я почувствовала, как меня покидает чужой разум.

   – Вы совсем замерзли, - в реальность меня выдернул голос Дана Клауда. Я вздрогнула и, осмотревшись, поняла, что стою у самой кромки контура, далеко позади себя оставив корабль. Мокрая и трясущаяся он холода.

   Испуганно охнула, когда Пес подхватил меня на руки, окутав своим теплом, и понес к кораблю. А я была слишком взволнована и растеряна, чтобы протестовать. Да и протестовать слишком не хотелось. В его руках было тепло и как-то спокойно. И почему-то, глядя на его хмурое лицо и недовольно поджатые губы, я перестала опасаться этого человека, с его авторитарными замашками и отсутствием всякого уважения.

   Меня быстро внесли на корабль, игнорируя удивленные взгляды попадавшихся по дороге Псов. В медблоке Клауд посадил меня на кушетку и, укутав теплым покрывалом, метнулся к шкафчику с препаратами. Оттуда по-хозяйски достав пузырек, щедро плеснул из него жидкость в стакан и, присев передо мной на корточки, протянул мне:

   – Пейте.

   – Это спирт. Я его не пью, - слабым дрожащим голосом возмутилась я.

   – Я понимаю, что вы предпочитаете более благородные напитки, но если вы сейчас не согреетесь, то вполне возможно окажетесь на больничной койке.

   – Я целитель, мне это не грозит, - вяло запротестовала я.

   – Вы сильно выложились, когда лечили раненых. Ваша сила еще не восстановилась. Не спорь со мной, а пей, – уже другом тоном, более настойчиво выдал Клауд.

    Я взяла из его рук стакан и, не сводя взгляд с его лица, выпила содержимое одним глотком. Закашлялась, вытерла слезы, выступившие из глаз, и с вызовом снова посмотрела на Пса.

   – Хорошая девочка, - похвалил он, заставив меня окончательно смутиться.

   Легкое опьянение не заставило себя ждать. Внутренние опасения отступили куда-то в сторону.

   – Нам дали разрешение покинуть планету Нага. Завтра мы улетаем.

   Я удовлетворенно улыбнулась. Слишком долго мы пробыли на планете. Занимались чужими проблемами, когда у меня полно своих. Теперь, когда Наги-ра в относительной безопасности самое время реализовать свой план. Тянуть дольше нельзя. Гарон с миссией также были в безопасности. Теперь, когда в планете заинтересовано Правительство никто не посмеет ему как то навредить. К тому же, вполне возможно, что верховный леор сам поспособствовал тому, чтобы его внук оказался здесь. Поддержка общественности и слава спасителей целого народа надежная ступень к власти.

   – Может быть, теперь ты мне расскажешь, как тебе удалось повлиять на Дуайена, и что именно ты сказала его помощнику?

   – Почему ты решил, что я делала что-то подобное? – поддерживая его тон и манеру обращения, ответила я.

   – Дуайен был на крючке у Корпораций. Он бы никогда не стал идти против них.

   – Значит, Правительство нашло к нему свой подход, - я пожала беззаботно плечами, пытаясь встать. Но меня остановили тяжелые руки, опустившиеся мне на плачи.

   – Кто ты? Почему ты здесь? Чего добиваешься?

   – Ты именно поэтому напоил меня? Чтобы я выдала тебе все свои грязные секреты?

   – Они настолько грязные? – Клауд приподнял левую бровь.

   – Настолько секреты, - я улыбнулась, - Клауд, я целитель. И почти не пьянею. Чтобы выведать мои тайны, тебе придется меня пытать.

   Бросив такие неосторожные слова, я только теперь осознала, насколько же близко друг от друга мы находимся. Его лицо почти касалось моего, взгляд скользил по губам, а сила… Однажды я уже могла убедиться насколько этот человека виртуозное ею владеет. Она могла причинять страшную боль. Но сейчас, она окутывала меня, словно коконом, сквозь который не доносилось никаких посторонних звуков. Мы словно оказались отрезанными от всего остального мира, наедине. И эта сила легко и невесомо касалась меня, поглаживая, лаская, словно руки нежного любовника.

   Я выдохнула, не в силах сдержать эмоции. Клауд тут же резко отстранился, и на миг прикрыл глаза. Открыв их, выглядел так, словно все тут произошедшее мне приснилось. Пес был снова хмур и сосредоточен. Сила, дарящее тепло и нежность схлынула, оставляя меня наедине с холодом и стаканом из под спирта в руках.

   – Простите, я повел себя неучтиво. Этого больше не повториться.

   Пес стремительно поднялся и, больше не глядя на меня, вышел из медблока.

   Я же отставила пустой стакан подальше и еще раз шумно выдохнула. Почем-то в какой-то момент мне показалось, что Клауд готов меня… поцеловать? Невозможно. Это неправильно, противоестественно и абсурдно. Между нами ничего не может быть общего. У аристократки и Пса нет будущего, кому как не мне это знать.

***

Клауд прошел в рубку и сел на место пилота. Рубка была пуста, и ему хотелось побыть одному, чтобы не сорваться. Впервые его сила вышла из-под контроля. Да еще так противоестественно. До сих пор, лишь находясь в сильнейшем гневе, в припадке ярости в бою он позволял себе подобное. А здесь, сейчас, наедине с Джети он понял, что не может себя контролировать. Вся его сущность рвалась к ней. Сила шептала обнять ее, присвоить, забрать себе. И уже никогда не отпускать. Это было чудовищно. Разве он мог желать подобного? Разве имел на это право? Разум кричал, что нет. А вот сила, и что-то первобытное внутри, там, где глубоко затаилась сущность рыцаря Ордена равных, утверждало, что он может все. Пусть и не сразу. Что рано или поздно все преграды между ними падут, и эта женщина может, и будет принадлежать только ему. Несмотря на то, что привело ее в его мир. Он узнает, все выяснит со временем.

   – Это не правильно. Ты не должен так поступать! – раздался надрывный голос сзади. Клауд обернулся и посмотрел на молодого Пса. Тот выглядел взволнованным и сердитым, напоминая маленького обиженного щенка. Да, рано было брать парня в Крепость. Но он должен учиться справляться с любой ситуацией. Даже возникшей так не вовремя первой влюбленностью. Клауд видел, как Хок провожает Джети взглядом полным затаенной нежности. Как горько улыбается собственным мыслям, когда думает, что его никто не видит. Вот только никогда не думал, что он решится высказать недовольство своему наставнику и другу.

   – Ты о чем, малыш? – Клауд встал, и подошел к подчиненному и младшему товарищу.

   – О ней. Я все видел. Ты можешь запугать ее, но не меня. Она никогда не примет твоих чувств.

   – Малыш так быстро стал спецом в делах любви? – беззлобно поддел его Клауд, мысленно соглашаясь с парнем. И все же, слова того причиняли боль и вызывали глухое раздражение.

   – Я не малыш. Не приближайся к ней. Она не для таких, как ты.

   – А для кого? Для эфета? Для малолетнего помощника дипломата? Кто, по-твоему, достоин назвать ее своей женщиной? Кто имеет на нее больше прав? – неожиданно для себя выдавил он.

   – Ты не можешь всерьез хотеть быть с ней. Это безумие.

   – Разве в желании есть вообще что-то разумное? – Клауд сделал попытку обойти парня, когда его схватили за руку и почти угрожающе прошипели.

   – Держись от нее подальше.

   – Хок, смири свою ревность. Ты не сможешь быть с ней всегда. Я допустил ошибку, когда позволил вам настолько сблизиться. Ты слишком молод и несдержан.

   – Чем я хуже тебя? Тем, что никогда ее не оскорблял? Тем, что она мне доверяет? Я буду всегда рядом. Я стану ей ближе. И, возможно, когда-нибудь все изменится.

   – Дурак, если думаешь, что я позволю тебе остаться с ней. Больше ты не отвечаешь за ее безопасность. Я поручу это другим. Ты слишком молод, чтобы сдерживать свою силу и чувства.

   – Не посмеешь! Я буду с ней рядом. Всегда.

   Хок набросился на Клауда, но был встречен жестким ударом в лицо и корпус. Сила наставника скрутила парня по рукам и ногам и, подбросив в воздух, слегка приложила об стену.

   – Держи себя в руках, пацан. Иначе навредишь не только себе, но и ей.

   – Ты не сможешь удерживать меня всегда, - прошипел злобно Хок.

   – Не смогу. Но карцер остудит горячую голову и немного приглушит остроту чувств.

   Он через переговорник отдал приказ и, дождавшись пока пара Псов уведут парня из рубки, снова занял место пилота. На душе было мерзко. Он чувствовал свою вину перед парнем. Не продумал все до мелочей. Должен был понимать, что в этом возрасте мальчики падки на хорошеньких женщин. А если женщина похожа на Джети, это может закончиться скверно для всех. Он всегда помнил совет своего учителя и старался избегать чувств и привязанностей. Но сейчас сам дал слабину. Никогда не думал, что попадет в ловушку собственного сердца, когда меньше всего будет этого ожидать. Он испытывал к Джети жуткий коктейль из страсти, жажды обладания, нежности, злости и недоверия. И это сводило его с ума.

***

Ночью мы покинули планету держа курс на Крепость. Кто знает, позволят ли мне еще хотя бы один вылет. После своего последнего визита Клауда я больше не видела. Хок тоже пропал и никто не знал, где он. Псы, выделенные Клаудом мне в помощь, ничего не отвечали, хотя, мне казалось, что они о чем-то подозревают. Наши с ними отношения стали более натянутыми, хотя они беспрекословно выполняли мои команды и охотно учились всему, чему я готова была их обучить.

   Несколько дней пролетели в заботах о пациентах. Многие из них окрепли настолько, что их было сложно удержать в пределах медблока. Но благодаря парням нам удавалось сдерживать их порывы и не дать им себе навредить.

   Хок не появлялся на наших вечерних чаепитиях, ставших постепенно традицией. Мне его не хватало. Странно, но до сих пор я не воспринимала его даже как друга. Скорее, как помощника и телохранителя. Сейчас же поняла, что ему удалось проникнуть мне в душу и занять там свое место. Наверное, я видела в нем брата, которого толком так и не узнала. За столько лет я почти привыкла к одиночеству, но все же, и мне хотелось, чтобы рядом был кто-то, кому можно доверять. Непозволительная ошибка с моей стороны, когда-то едва не стоившая мне жизни, свободы и душевного спокойствия.

   Когда мое переживание за парня достигло критической точки, я решилась на