Особенности драконьего хобби. Яна Черненькая

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ 1 — Героическое фэнтези, или Один Егорович в Валгалле
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1 — Главные герои
• ГЛАВА 2 — Тайный советник дракона
• ГЛАВА 3 — Новый соавтор
• ГЛАВА 4 — Локи Змей
• ГЛАВА 5 — Суп из травы
• ГЛАВА 6 — Страшная Галя
• ГЛАВА 7 — Корвин в Ётунхейме
• ГЛАВА 8 — Побег Рады
• ГЛАВА 9 — Подготовка к войне
• ГЛАВА 10 — Предательство
• ГЛАВА 11 — Ётуны идут
• ГЛАВА 12 — Лекарство от морока
• ГЛАВА 13 — Новое задание
• ЭПИЛОГ
• ЧАСТЬ 2 — Свадебный отбор, или Сударыня, ваша невеста — мужчина
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1 — Черновик
• ГЛАВА 2 — Маскарад
• ГЛАВА 3 — Похищение
• ГЛАВА 4 — Невестой будешь!
• ГЛАВА 5 — Темные властелины
• ГЛАВА 6 — Восковые полоски
• ГЛАВА 7 — Ненастоящий советник
• ГЛАВА 8 — Принц Альдер
• ГЛАВА 9 — Исчезновение принцессы
• ГЛАВА 10 — Злодеяния темного властелина
• ГЛАВА 11 — Бал невест
• ГЛАВА 12 — Выборы наследника
• ГЛАВА 13 — Маски долой!
• ЭПИЛОГ
• ЧАСТЬ 3 — Академка, или Сердце ректора занято деканом
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1 — Место встречи — магическая академия
• ГЛАВА 2 — Распределение
• ГЛАВА 3 — Новый дом
• ГЛАВА 4 — Бал
• ГЛАВА 5 — Сон
• ГЛАВА 6 — Общество рыжих
• ГЛАВА 7 — Хороший совет
• ГЛАВА 8 — Рецепт приворотного зелья
• ГЛАВА 9 — Охота за ингредиентами
• ГЛАВА 10 — Встреча во мраке
• ГЛАВА 11 — Странная реакция
• ГЛАВА 12 — Корвин, который живет... на крыше
• ГЛАВА 13 — Терапевт vs ветеринар
• ГЛАВА 14 — Загадка Дария
• ГЛАВА 15 — Ночные размышления
• ГЛАВА 16 — Все точки над i
• ЭПИЛОГ
• ЧАСТЬ 4 — Триллер, или Ужасная Красная Шапочка
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1 — Мертвая царевна
• ГЛАВА 2 — Вожак оборотней
• ГЛАВА 3 — Проклятие
• ГЛАВА 4 — Проделки Даниила
• ГЛАВА 5 — В темном-темном лесу
• ГЛАВА 6 — Спящая красавица
• ГЛАВА 7 — Первая ночь, или Утопленница
• ГЛАВА 8 — Вторая ночь, или Черти
• ГЛАВА 9 — Третья ночь, или Страх
• ГЛАВА 10 — Пробуждение
• ГЛАВА 11 — Гибель темного властелина
• ГЛАВА 12 — Эндшпиль
• ЭПИЛОГ
• ЧАСТЬ 5 — Бонус: «Дракон пишет эротику»

АННОТАЦИЯ

Жил да был неправильный дракон. Вместо похищения принцесс и коров он создавал новые миры и строчил книги. Стал ящер великим писателем, и завелась у него... Маша. Литературный агент. И сказала Маша: «Напиши-ка ты, гад чешуйчатый, серию книг в разных жанрах фэнтези. Время пошло!» Пришлось дракону искать помощника. Пал выбор на виконта Честерлендского, застрявшего сотню лет назад в зацикленном мире. В обмен на спасение согласился тот путешествовать по мирам, помогать королям, стравливать народы и спасать жизни. Хорошее дело, но беда в том, что больше всех в помощи нуждается сам виконт!

ЧАСТЬ 1 — Героическое фэнтези, или Один Егорович в Валгалле

«Иногда они возвращаются»

ПРОЛОГ

Дракон подписал очередную фотографию и подвинул всю стопку на край стола. Новая книга принесла ему невероятный успех и вознесла на очередной головокружительный пьедестал, неминуемое падение с которого могло оказаться весьма болезненным.

   Динамик ответил ему короткими гудками. Маша повесила трубку.

ГЛАВА 1 — Главные герои

«Промозглый ветер бросал в лицо мелкие брызги дождя на мосту Ватерлоо. Корвин, виконт Честерлендский посмотрел на быструю воду и выпил глоток виски прямо из бутылки. Поморщился. Вытащил револьвер. Вложил в барабан одну пулю. Прокрутил. Почему бы не сыграть в последний раз?

   — Сэр, я вижу, вы попали в безвыходную ситуацию! У меня есть для вас отличное предложение! — сказал ящер на чистейшем английском языке.»

***

Великий писатель вздохнул и убрал старый, пожелтевший от времени лист бумаги обратно в коробку. Последняя книга его отца. Незавершенная. Отец исчез, написав всего-то несколько глав. И вот уже прошло около сотни лет, как о нем нет ни слуху, ни духу. А ведь он был действительно хорошим писателем и смог даже сотворить легендарное золотое перо, позволяющее автору попасть в выдуманный мир. Вот кто бы мог сейчас помочь…

   Дракон посмотрел на одиноко стоящие у подъезда сумки и, тяжело вздохнув, направился к компьютеру. Великому писателю теперь светила целая неделя работы над книгой без отрыва от производства.

***

— А вроде не пил сегодня…

   Таковы были первые слова Егорыча, когда вместо только что подметенного двора он увидел перед собой площадь, по которой бесцельно слонялись одетые викингами здоровенные мужики с запрещенным к ношению холодным оружием наперевес. Впереди виднелись распахнутые настежь ворота метра в три высотой, сложенные из цельных стволов деревьев, а за ними — непонятные строения, на церковь вовсе не похожие, но с золотыми крышами.

   Егорыч сделал шаг и выругался — загажена площадь была просто сказочно: пахучие лошадиные сюрпризы дивно сочетались с обглоданным мослами и ребрами, а также старыми шкурами неопознанных животных, разбросанными на манер кочек в этом болоте вечной вони. Дворник хотел пустить в ход метлу, но тут обнаружил, что она теперь не простая, а… ну да, золотая. В прямом смысле этого слова. Или, как минимум, позолоченная. Егорыч осмотрел ее внимательно и обнаружил, что это вовсе и не метла больше, а стилизованное под нее копье — из вороха прутьев торчал острый наконечник. Боевые свойства сего предмета казались сомнительными, но выглядело оружие неплохо. Егорыч постучал древком по свободному от мусора пятачку. Зачем? Кто знает, просто постучал и все тут. И тут же к нему направилась пара небритых широкоплечих молодцов в сбитых набок шлемах и кожаных доспехах, покрытых подозрительными коричневыми пятнами. Несло от парней какой-то сивухой и настойкой на мухоморах. Егорыч никогда не потреблял подобное пойло, но, вдохнув запах, каким-то неведомым образом понял, что это «оно самое». Подняв глаза на Егорыча, алкаши тут же завопили в две глотки: «Один!!!» Дворник аж вздрогнул, хотя кисейной барышней никогда не был. И ударение эти двое сделали почему-то на букву «о», а не на «и», отчего Егорыч даже не сразу понял, что они орут.

   — Два-а-а! — рявкнул он во всю мощь своей луженой глотки.

   Эффект оказался куда более впечатляющим. Молодцы подпрыгнули как по команде вверх и, похоже, даже слегка протрезвели. Еще бы, Егорыч в былые времена служил в армии прапорщиком. Перед переходом в удаленный от горячих точек гарнизон, ему довелось пройти огонь, воду и медные трубы в одной из жарких стран. Всякого насмотрелся. Он и дворником-то стал потому, что хотел отдохнуть, заняться чем-нибудь тихим и общественно полезным, вместе с тем не особо напряжным. А что зарплата маленькая, так на жизнь и без нее хватало. Пенсия за выслугу и за службу в горячих точках капала вполне приличная, и куда ему столько, если жилье есть, а жены и детей нет? Можно было и вовсе не работать, но знакомый из ЖЭКа пригласил — они дворника никак не могли нанять, а прошлого из-за пьянок уволили. Егорыч отказываться не стал — хоть какое-то разнообразие.

   — Так что кричим-то, орлы? Цифру новую узнали? — рявкнул на молодцов бывший прапорщик, окинув викингов начальственным взглядом.

   — Великий Один, мы счастливы, что ты к нам вернулся… ик!

   — Великий — это я что ли? И что такое Один? Намек на мое семейное положение или еще что? — в голосе Егорыча послышались стальные нотки.

   Молодцы засопели, опустили глаза долу. Видно было, что они ежели чего и поняли из речи Егорыча, так это то, что надо молчать, пока по морде не прилетело. Наконец, один из них ответил:

   — Один — это имя твое... ик… о хранитель мудрости!

   — Что встали? Говорите, чего надо?

   — Великий О… — увидев, как зловеще сузились глаза Егорыча, викинг осекся. — Мы рады приветствовать тебя… ик... в Асгарде! Столько лет прошло с тех пор… ик... как ты покинул нас. В упадок… пришли благословенные земли.

   — Вот это точно, в упадок, — проворчал дворник, глядя на царящее вокруг безобразие. — Что за свинарник вы здесь устроили?! Вот это что такое? — он показал рукой на загаженную площадь.

   — Асгард, — ответили викинги хором, а потом так же хором икнули.

   — Яма это выгребная, а не «Асгард». Я в «Асгарде» бывал. Хороший ресторан, пиво, закуски. Такого там не было.

   Егорыч упорно цеплялся за привычный мир, хотя видел, что его занесло куда-то не туда. Вот только куда именно? На исторический фестиваль не похоже, где тогда зрители? На съемки фильма тоже — уж больно загажено все. Разве только предположить, что угораздило умереть и попасть на тот свет. Но ад это тоже не напоминало, а про рай Егорыч и не помышлял. Куда с его-то рылом в рай соваться? Слово «Асгард» было знакомое. Так назывался ресторан в скандинавском стиле. Наверное, назвали его в честь какой-нибудь страны. Только как его угораздило попасть в эту страну без загранпаспорта, и почему все здесь говорят по-русски? Одним словом, вопросы, вопросы и еще раз вопросы. Поскольку ответов у него не было, решил пока осмотреться.

   Викинги стояли, покачивались и молчали как рыба об лед. Видно было, что «моя твою не понимай».

   — Значится, так, — Егорыч не привык сдаваться даже в самых безнадежных ситуациях. — Предположим, я в Асгарде, вы рады меня видеть. Ваши земли в полной ж… в полном упадке, и? Что дальше?

   — Мы все готовы повиноваться тебе… ик... о всеотец!

   — Где ж вы таких словечек-то понабрались? — пробурчал Егорыч. — Никак ток-шоу по телевизору пересмотрели. Значит, готовы повиноваться? Только вы двое или все лентяи, которые сейчас бесцельно слоняются по плацу?

   — Все… о, испивший из источника мудрости!

   — Тогда слушай мою команду! — гаркнул Егорыч так, что голос его разнесся по всей огромной площади. Все шатающиеся в округе викинги дружно повернулись к нему. — В две шеренги — стройся!

   Нет ответа. Только слышно, как скрипят молодецкие мозги, пытаясь осмыслить суть незнакомой команды.

   — Отставить, — Егорыч покачал головой. — Салаги! Ко мне шагом марш!

   Эту команду худо-бедно поняли. Ряженые в доспехи то ли реконструкторы, то ли настоящие викинги, вразнобой направились к Егорычу. Ни о каком строевом шаге они, похоже, слыхом не слыхивали, хотя так-то, судя по мордам, совсем уж молодых среди них было немного. Все больше мужики за тридцать. Кряжистые, мощные, все как на подбор, но видно, что не служилые, без выправки. И вообще, у кого пивной живот выпирает, кто сутулится, а кто идет так, будто между ногами ему что-то лишнее мешает.

   Чем ближе викинги подходили, тем сильнее становился аромат перебродившего пива.

   Выждав, когда все подтянутся, Егорыч гаркнул:

   — А теперь в две шеренги становись!

   Мнутся. Глаза пустые, непонимающие, почти обиженные. От перегара мухи, пролетающие над головами викингов, опадают вниз с тихим шорохом.

   — Мать вашу, трехнутые тушканчики! Если вы сейчас не закончите изображать бандерлогов, я превращусь в анаконду и отгрызу ваши дубовые головы! Встать в шеренгу, жертвы парникового эффекта!

   — А что такое шеренга? — заплетающимся языком спросил кто-то из толпы. Следом пошли вопросы про анаконду, бандерлогов, трехнутых тушканчиков и парниковый эффект. Егорыч даже растерялся на полсекунды, но быстро взял себя в руки. Осознал, что придется иметь дело с пьяными в доску идиотами.

   — На «первый-второй» рассчитаться! — заорал прапорщик во всю глотку.

   Тишина. Застыли, по-прежнему смотрят пустыми глазами.

   — Так… — Егорыч посмотрел на стадо нервно переминающихся с ноги на ногу викингов. Они явно были не в силах осознать суть проверенных временем армейских команд. — Снять головные уборы!

   Опять никакой реакции. Егорыч начал выходить из себя.

   — Снять кастрюли со своих тупых голов, уроды! — гаркнул он пуще прежнего.

   Помогло. Викинги начали стаскивать с себя шлемы. Как Егорыч и надеялся, волосы у всех были разные. Примерно половина мужиков были блондинами, а вторая половина — рыжими и брюнетами.

   — Так, девочки. Теперь блондинки встают в один ряд лицом ко мне! Остальные вторым рядом лицом взад к затылкам первого строя! — скомандовал Егорыч.

   Викинги не шелохнулись, но спустя мгновение земля дрогнула. Неорганизованная толпа нетрезвых мужиков расступилась в две стороны, и мимо них, чеканя шаг, прошествовали грудастые и довольно высокие девушки с длинными косами и в серебристых доспехах. Выстроились в две шеренги. Сняли шлемы. Егорыч одобрительно крякнул: блондинки оказались в первом ряду, брюнетки и рыженькие — во втором.

   — Товарищи макаки, — обратился Егорыч ко все еще толпящимся викингам, — попробуйте повторить то, что проделали сейчас товарищи женщины.

   Натыкаясь друг на друга, спотыкаясь и периодически падая в кучи лошадиного навоза, викинги не с первого раза, но изобразили что-то отдаленно напоминающее две шеренги, правда, разделение по цвету волос уже не осилили. Встали, как получилось. Те, кто трезвее — впереди, те, кто еле держался на ногах — сзади.

   Егорыч прошел мимо строя девушек. Ни одна не пошевелилась. Стояли ровно, локоть к локтю. Потом посмотрел строй викингов. Строй — это слишком громко сказано. Вздохнул.

   — Как видим, строевая подготовка сделала из женщин человеков, а сивуха превратила вас из человеков в обезьян, — со вздохом выдал Егорыч свое заключение. — Надрались как хомяки после бани. Берем лопаты в зубы и грызем гранит науки — учимся убирать свинарник, а то живете, как поросята в логове. Заодно голову проветрите. Если до вечера чисто не станет — пущу вас на салями. Вольно! Выполнять! Теперь с вами, — прапорщик прошелся вдоль ровного женского строя, — и что ж мне с вами делать-то, девоньки, а? Вы вообще кто?

   — Валькирии! — прозвучал оглушительный раскатисто-писклявый ответ.

   — Понятно, — прапорщик походил туда-сюда, вглядываясь в миловидные женские мордашки. Увиденное ему понравилось, девицы были как на подбор, рослые, грудастые, фигуристые, в самом соку, а вовсе не эти, которые сплошные кости – и в чем душа держится. — Вольно! Командир подразделения, выйти из строя!

   Первый ряд организовано расступился, и из заднего ряда шагнула рыжеволосая девица. Была она с виду чуть более хрупкая, чем ее сотоварки и ниже ростом, хотя суровости в ее взгляде хватило бы на троих. Только почему-то эта суровость умилила бывшего прапорщика до невозможности.

   — Как зовут? — уточнил Егорыч.

   — Радгрид! — пискнула девица во весь голос.

   — Хорошо. Так, валькирии, разойдись, — сдался Егорыч. — Рад… грит, пойдем, поговорим. Радой будешь, а то родители с именем тебе знатно подкузьмили, но я себе язык ломать через это не намерен.

   Они пошли к воротам. Егорыч решил заодно узнать, что находится по ту сторону.

   — Так, Рада, объясни мне, почему вы развели здесь такой свинарник?

   — Это не мы, — ответила девушка, бросая злой взгляд на викингов, лихорадочно копошащихся в попытке убрать накопленный за долгое время бескультурный слой. — Это они. Как ты пропал, о, хранитель мудрости, так эйнхерии от рук и отбились* (*Эйнхерии — воины, обитающие в Валгалле. Прим. авт.).

   — Эйн… кто? — удивился Егорыч, таких мудреных бранных словечек ему слышать еще не доводилось, а он мнил себя большим знатоком великого и могучего языка.

   — Эйнхерии, — невозмутимо повторила Рада. — Эти вот, — она показала рукой на мужчин.

   — Ничего, я вернулся и эти… эйнхерии теперь будут у меня вкалывать от рассвета и до забора, — Егорыч заглянул в ворота — чистота, ни соринки, ни пылинки, образцово-показательная часть, посмотрел назад — грязь, пыль, свалка.

   — Мы поделили территорию, — пояснила Рада, заметив его удивление. — Чертоги Валгаллы — наша ответственность, а остальной Асгард — на эйнхериях.

   — Вот ваши эйнхерии все и похерили, — выдал Егорыч каламбур.

   — Примерно так, — кивнула Рада, хотя видно было — каламбур она не поняла и оценить по достоинству не смогла.

   За воротами были… казармы, а еще большое здание, напоминающее то ли коровник, то ли гигантский сарай из добротных толстых бревен, крытый золотыми щитами. Перед ним находилось что-то вроде колоннады, только вместо колонн — копья толщиной со среднеупитанного человека.

   — Валгалла, — с придыханием сообщила Рада, останавливаясь на пороге, чтобы пропустить Егорыча. — С возвращением, владыка асов.

   — Ох и ни…чего себе! — сообщил «владыка асов», оказавшись в Валгалле.

   Необозримые чертоги предстали его глазам. Пространство сверкало, плыло, искажалось. Шеренги пустующих столов появлялись и пропадали. Потолка видно не было — только ослепительное золотое сияние. Вдалеке стояло возвышение с великанским троном, устеленным шкурами.

   Егорыч сделал несколько шагов вперед и вдруг, откуда ни возьмись, на него с пронзительным визгом бросился здоровенный мохнатый кабан. Но бывалого прапорщика такой ерундой трудно было напугать. Егорыч поднял метлу и залепил ею прямо в пятак непочтительному животному. А когда кабан с визгом сгинул в мареве портала, Егорыч укоризненно посмотрел на Раду и сказал:

   — И здесь свинарник. Эх, придется прапорщику Егорову тряхнуть стариной и навести порядок.

ГЛАВА 2 — Тайный советник дракона

Дракон метался по квартире, смахивая хвостом все, что плохо лежало. Ну забросил он героев в мир скандинавских богов. Дальше что? Ясное дело, нужно дать им задание, выполнив которое, они получат награду и вернутся домой. Но какое задание? Дракон, сколько ни думал, ничего не мог придумать. Всякие «поди туда, не знаю куда» казались избитыми. А оригинальные идеи не желали посещать чешуйчатую голову.

   Мало того, еще и Галина куда-то пропала. Не оказалось ее среди валькирий.

   Дракон планировал, что грозная соседка станет главной среди воительниц Асгарда, а потом, чем черт не шутит, у них с Одином может начаться служебный роман… Автор в душе был романтиком и тайно лелеял мечту о том, что Галина найдет себе пару, выйдет замуж, подобреет и перестанет устраивать скандал всякий раз, когда друзья великого писателя задерживаются у него за полночь.

   Но вредная женщина куда-то запропастилась при перемещении, а вместо нее валькириями командовала какая-то рыженькая девица, которую никто, к слову, главной не назначал. А где теперь искать Галину? С кем любовную линию устраивать? И что за книга без любви?

   Решил посоветоваться с Даниилом, хотя и был изрядно виноват перед ним. Первая их совместная книга закончилась свадьбой Дана с прекрасной эльфийкой Алиенной и словами «жили они долго и счастливо», вот только «долго» продлилось всего несколько лет. Потом, после нескольких неудачных романов, автору понадобился темный властелин для новой книги. Умный и харизматичный. Ящер кучу вариантов испробовал, но все было не то. И когда Маша пообещала «гению», что лишит его самого ценного — хвоста и головы — дракон не придумал ничего лучше, как забрать Даниила из семьи, вернув ему прежний человеческий облик вместо эльфийского и превратив в темного властелина.

   Через это дело вышла большая ссора. Даниил рвался к жене и сыну, душегубствами заниматься категорически не желал, а когда великий писатель прибег к авторскому произволу, бывший программист превратил драконью книгу во что-то совсем парадоксальное, но… читателям понравилось.

   Новая книга оказалась не менее успешной, чем первая, а Даниил вернулся к семье. Теперь и отношения с великим писателем потихоньку шли на лад, во всяком случае, бывший попаданец в советах дракону не отказывал… на взаимовыгодных условиях, разумеется.

   Дракон подошел к зеркалу. Три раза постучал когтем по поверхности. Виноватым голосом позвал: «Да-а-ан!» Тишина. Что и неудивительно, не сидит же эльфийский король круглосуточно рядом с артефактом. Ждать пришлось долго. Наконец, зеркальная гладь поплыла, и по ту сторону появилось лицо светловолосого эльфа с умными и немного лукавыми глазами.

   — Чего тебе, чешуйчатый? — спросил Дан. — Опять книга не пишется?

   — Вроде того, — дракон стукнул хвостом по полу, как поступал всегда, когда нервничал. — Маша велела написать героическое фэнтези. Я героев нашел, мир создал, а писать не могу. Не получается. Никак!

   — Сюжет есть? — деловито спросил Даниил.

   — Ну… Я запустил Егорыча, дворника нашего, в Асгард. Он на Одина похож. Бывший военный, прапорщик. И еще Галину туда запустил. Соседку. Она одинокая. Самое то. Никто ее не хватится. Как и Егорыча. Думал, будет Галина валькирией, получится у них любовь, потом натравлю на них ётунов и готово героическое фэнтези. Но Галина куда-то пропала. Да и героического пока мало. Разве только Егорыч заставил эйнхериев Асгард чистить и вмазал Сехримниру* метлой (*Сехримнир — в скандинавской мифологии кабан, которого каждый день убивают и подают к столу эйнхериям. Однако к вечеру Сехримнир снова жив, здоров и бодр. Прим. авт.) Само по себе можно считать за подвиг, но публика не оценит. Подумаешь, свинье по рылу надавал. Тоже отличился!

   — Вообще Гераклу Авгиевы конюшни за подвиг засчитали, — задумчиво сказал Даниил. — Эриманфского вепря тоже.

   — Так то Асгард, а не конюшни, и прапорщик Егоров, а не Геракл. Про твоего… Эримиван… тьфу… про вепря этого я вообще не слышал.

   — Ты б книжки почитал, что ли, литератор, — в голосе Дана дракон услышал иронию. Обиделся.

   — Я читал про Геракла. Но давно. Уже забыл.

   — Еще и склероз у тебя. Как книжки-то пишешь с таким диагнозом?

   — Дан, ты мне поможешь? — насупился дракон. — Или издеваться будешь?

   — Ладно, — вздохнул Даниил. — Ты только кабана своего сделай побольше. Тем вепрем весь Асгард питается, а ты поросенка какого-то изобрел.

   — Да я и так написал, что вепрь был здоровенный.

   — Ну как скажешь, — пожал плечами Даниил. — Так какая, говоришь, перед твоими героями стоит задача?

   — Очистка Асгарда от грязи не пойдет?

   — Уныло. Еще варианты?

   — Может, Егорычу надо Галину найти?

   — Уже лучше, но нужна более глобальная проблема. Что, кстати, у тебя со злодеями? Знаю, это твоя ахиллесова пята.

   — Ничего у меня со злодеями, — признался дракон. — Совсем ничегошеньки. Я о них пока не думал.

   — Да ты точно «великий» писатель, — хмыкнул Даниил. — Но, знаешь, нет у меня времени с тобой возиться, как раньше. В королевстве полный раздрай. Казна опустела, пока меня не было… твоими стараниями, между прочим. Через несколько минут будут переговоры с гномами. Вообще некогда с тобой возиться. Могу разве только совет дать. Ты Корво помнишь? Тот, который чужими страхами управляет. Из незаконченной книги твоего отца, — спросил Даниил.

   — Ну помню. А зачем он нужен?

   — Договорись с ним. Пусть поможет тебе с сюжетом, как я раньше делал. Возьми его на роль Локи и пусть направляет историю. Корво с этим заданием отлично справится. К слову, злодей из него тоже получится идеальный. У него вообще очень большой потенциал, несмотря на проблемы, связанные... со спецификой образа жизни. Из этого парня может выйти толк. Он, конечно, пытался меня убить, но я на него не в обиде. В конце концов, он в тот раз играл роль простого наемника, а на меня натравил его ты. Но ведь все закончилось благополучно.

   — Мы с ним расстались не самым лучшим образом, — признался дракон, краснея. — Я не мог дать ему обещанную награду за помощь… в последней книге. Ведь он тебя не убил.

   — Понимаю, — покачал головой Дан. — Но придется тебе придумать способ с ним поладить, потому что Корво — твой единственный шанс. Сам не вытянешь.

   — А с Галиной что делать? — спохватился великий писатель.

   — Она с твоим Егорычем в каких отношениях была?

   — Перед тем, как отправиться в книгу, они чуть друг друга не поубивали, — ответил дракон, сердито сопя. Идти на поклон к Корво ему не улыбалось.

   — Так с чего бы тогда ей среди валькирий оказаться? Ищи свою Галину у ётунов* (*Ётуны — великаны. Враги асов и людей. Прим. авт.). Если они с Егорычем были в контрах, то ее наверняка унесло в Ётунхейм. Более того, скажу я тебе, неувязок чешуйчатый, что с большой долей вероятности твоя Галина временно или постоянно попала на роль антигероя. Сам-то подумай — ты разом двух попаданцев в книгу перенес, сюжет не придумал, темного властелина тоже, а баланс-то нужно поддерживать.

   — А как же любовь? — заныл дракон.

   — А как же законы мира? Один герой. Один злодей. Иди к Корво за помощью, если не хочешь, чтобы дворник с твоей соседкой продолжили убивать друг друга. И, еще, дракоша, книги почитай по скандинавской мифологии. Плаваешь в предмете, как окунь в граните.

   — Милый, тебя ждут в зале совета, — раздался нежный женский голос из-за спины Даниила.

   — Так, все, гений, отбой. У меня дела. А ты читай, соображай, придумывай.

   Зеркало погасло. Теперь в нем отражался только задумчивый золотой дракон со вселенской печалью в глазах.

   — Я пропал, — сообщил великий писатель своему изображению.

ГЛАВА 3 — Новый соавтор

В этом мире до последнего времени все события развивались по единому плану: час процветания, пятнадцать минут на зрелищный конец света, восемь часов — жизнь на руинах, опять час процветания и так без конца и края. Корвин, виконт Честерлендский, прекрасно знал, где можно пережить гибель мира, где можно оторваться после нее. Он был единственным в этой ущербной реальности, кто сохранял память о каждом цикле. Даже если ему не везло, и он погибал, все равно при последующем возрождении помнил произошедшее.

   Когда-то виконт был здесь гостем — попаданцем. Но это случилось много циклов назад. Дракон-творец пообещал ему участие в увлекательной истории и достойную гибель в ее конце, а чего еще желать проигравшемуся в пух и прах аристократу, который и без того намеревался покончить счеты с жизнью?

   В книге Корвин получил звание главного злодея и прекрасное свойство повелевать чужими страхами. Стремясь вжиться в роль, он даже начал представляться всем не по полному имени, а просто Корво, как звали его приятели во время учебе в Оксфорде. Некоторое время он чувствовал себя богом и царем, наслаждался полной вседозволенностью. А потом… героя так и не прислали — чешуйчатому писателю наскучило писать книгу, он все бросил, события зациклились, и виконт получил в свои руки небольшой ущербный мирок, в котором теперь отбывал бессрочное пожизненное заключение.

   Скучно было невероятно. Проблема не решалась ни самоубийством, ни большим количеством спиртного или снотворного. Циклы сменяли друг друга. То, что вначале казалось интересным и любопытным, перестало радовать. Люди вокруг не менялись со временем и в этом были похожи на марионеток. Виконт мог делать с ними все, что угодно, но с каждым новым циклом они становились прежними. Это был самый страшный вид одиночества — одиночество в толпе.

   А потом… потом появился новый дракон (кто бы мог подумать, что такое возможно?). Он, как и предшественник, наобещал разного и… обманул. Хорошо хоть удалось вернуться обратно. И жизнь виконта вошла в прежнее русло, вот только повидав «что-то еще», сложно было не заразиться жаждой перемен.

   Корвин пустился во все тяжкие. Пару раз спас мир от неминуемой гибели, пару раз устроил окончательный апокалипсис. Раз десять изобразил рыцаря на белом велосипеде (коня не нашлось), спас одиннадцать девушек. Ограбил банк, потом ходил голым по людной площади. Устроил массовую панику, за ходом которой наблюдал с крыши высокого здания. Но это не спасало.

   Отчаявшись, попытался в очередной раз искать утешения у женщин… Плохая оказалась идея. Рыженькие, светленькие, темненькие, блондинки, жгучие брюнетки, темпераментные, спокойные, скромные и развязные… здесь тоже не удалось найти ничего нового.

   И лишь один дом Корвин по-прежнему обходил стороной, не желая видеть даже тень женщины, которая там жила. Ариана… красавица Ариана. Дочь знатных родителей. Белокурая, нежная, кроткая, добрая как ангел. Последняя любовь и страсть виконта… Сколько раз он предпринимал бесплодные попытки добиться взаимности за один единственный день, а точнее, десяток часов, что проходили от одного цикла до другого!

   Пел серенады под окнами, помогал нищим, сочинял стихи, спасал людей из-под завалов во время очередного конца света, примерял на себя маски принца, героя, демона, доброго самаритянина… И он добился своего. Нашел короткую дорогу к сердцу Арианы, зажег огонь страсти в ее глазах.

   Странное это было время. Каждый день Корвин повторял один и тот же ритуал ухаживания, благодаря которому Ариана вновь и вновь соглашалась быть с ним, раскрывалась, принимала его… Вот только ночью, засыпая рядом с ней, Корвин просыпался один в своей квартире. Так продолжалось до тех пор, пока виконт не выучил каждый жест любимой женщины, каждую привычку, каждую слабость.

   Так длилось долго. До тех пор, пока Ариана не перестала быть для него интересной. Девушка оставалась одинаковой. Как и весь этот трижды проклятый мир. Корвин мог заставить ее кричать от страсти или испытывать нежность. Он мог сделать ее другом, женой, любовницей, рабыней… кем угодно, но вдруг понял, что больше не хочет иметь ничего общего с картонной куклой.

   Это не было виной Арианы. Это вообще ничьей виной не было, просто любовь закончилась, а вместе с ней умерла и надежда на избавление.

   Но в этот день, в час благоденствия, виконт все же решился нарушить свой обычай. В последней надежде… ни на что. Ноги сами привели его к проклятому дому. Ариана читала книгу, сидя на скамейке в крошечном садике перед крыльцом. Как всегда в это время.

   — Добрый день, мисс! — поздоровался с ней Корвин через невысокий забор.

   — Добрый день! — девушка удивленно посмотрела на незнакомца.

   Каждый раз она смотрела на него именно так. Виконт испытал досаду, хотя на что еще можно было рассчитывать?

   — Я могу попросить вас принести мне стакан воды?

   — Да, конечно, — Ариана положила книгу на лавочку и ушла в дом. Спустя несколько минут она вернулась. — Пожалуйста!

   Корвин поблагодарил ее и взял воду. Теперь можно было разбить стакан и потерять сознание. А дальше действовать в зависимости от того, какой результат нужен на этот раз. Только сегодня виконт пришел не затем, чтобы остаться. Он просто хотел увидеть Ариану. Увидел и… ничего не почувствовал. Сердце молчало, и было мертво уже многие годы.

   — Спасибо!

   Стакан вернулся к девушке, а мужчина понуро побрел прочь.

   — Корво… — виконт обернулся, не понимая, кто зовет его и лишь спустя несколько секунд заметил отражение дракона в стеклянной витрине. Ящер только что хвост под себя не поджимал, как побитая собака. — Послушай, у меня к тебе дело есть.

   — А у меня к тебе нет никаких дел, — блефовать Корвин умел, поэтому очень неплохо изобразил полную незаинтересованность. — Зачем явился? Награду мою решил отдать?

   — Нет, прости, в той книге, где ты до этого работал, сейчас не я распоряжаюсь. Но у меня есть другая идея. Замечательная. И там все будет хорошо и гладко. Ты сможешь стать богом…

   — Да я и здесь почти что бог. В чем разница?

   — Разница в том, что ту книгу я точно допишу. И это будет целый мир. Не замкнутый, а развивающийся. Интересный, увлекательный…

   — А где гарантия, что ты опять меня не обманешь?

   — Нет никаких гарантий, — покачал головой дракон. — Разве только могу пообещать, что сам создам концовку для твоей книги, если события в моей пойдут не так.

   — И как же это ты собрался дописывать чужую книгу? Замысел не твой, откуда у тебя ее текст?

   — Эту книгу писал мой отец. Ее черновик лежит у меня. Или ты думаешь, что таких драконов, как я, целая куча? Нас всего-то двое. Отец оставил мне свои записи. Так что я могу их взять и все доделать. Конечно, не мой жанр и, по нынешним временам, устаревший антураж, но как-нибудь справлюсь. Соглашайся! Сможешь, если все будет плохо, вернуться и развивать уже собственный мир.

   — Заманчиво, только ты забыл, что здесь я злодей. Начнешь дописывать книгу, явится герой, который испортит все удовольствие, еще и убить меня попытается. Нет уж, спасибо, предпочитаю сохранить власть в своей реальности. Над миром, над людьми. Так, как привык. Хочу предвидеть события и направлять их.

   — В новой книге обещать этого не смогу, — покачал головой дракон. — Раньше мог, но меня лишили такой возможности. Сюжеты стали лучше, только я потерял над ними всякую власть. Предсказать события теперь никто не может. Они зависят от героев. Но, с другой стороны, неужели тебе здесь до сих пор не надоело? — вздохнул великий писатель.

   — Надоело. Да. Но вот насколько? Пожалуй, я подумаю над твоими словами. Неделю или две…

   — Нет! — дракон аж на месте подпрыгнул. — Меня Маша убьет! Через неделю она хочет получить готовую книгу!

   — То есть ты хочешь, чтобы я бросил свои дела и очертя голову кинулся спасать твою чешуйчатую задницу? — Корвин старательно скрывал тот факт, что готов на все, лишь бы выбраться из унылых серых будней, ведь конец света тоже становится будничным событием, когда повторяется изо дня в день по строгому графику.

   — А хочешь, вместо одного единственного мира я подарю тебе все мои? — хитрый дракон вдруг сообразил, что Корво вполне может пригодиться ему и дальше в качестве помощника. Тогда не придется ходить в вечных должниках у Даниила. — Ты станешь моим соавтором. Я буду творить миры, а ты — помогать мне придумывать сюжеты.

   — Вот это уже интересней. И незавершенную книгу отца ты дописывать не будешь, — задумчиво произнес Корвин. — Артефакт возвращения у меня есть. Надоест — вернусь домой.

   Часы на городской ратуше пробили полдень. Решение следовало принимать быстро. Через пятнадцать минут по расписанию должен был состояться очередной апокалипсис.

   — По рукам! — ответил Корвин. — И каково будет наше первое дело?

   — Валгалла! Ты будешь в роли Локи.

   — Локи? — поднял брови виконт. — Мне всегда нравился этот хитрец. Почему бы и нет. И от меня требуется?

   — Найти кого-нибудь на роль главного злодея и придумать задание для героев, — нерешительно признался дракон.

   — Не вопрос. Со злодейством я и сам прекрасно справлюсь, а с заданием еще проще, — покровительственно улыбнулся Корвин. — Если не знаешь, чем занять героев, вели им спасти мир.

   — А от кого его спасать?

   — Для начала от них самих!

   — Как это? — удивился дракон.

   — Я все устрою. Ты просто расскажи о том, что уже имеется.

ГЛАВА 4 — Локи Змей

В Валгалле с утра дым стоял коромыслом. Протрезвевшие эйнхерии махали метлами и выгребали мусор. На специально возведенном возвышении стоял Один Егорович, как он себя именовал, и подбадривал подчиненных громогласными приказами:

   — Первое и пятое отделение. Закончили с навозом, идем купать лошадей! Что значит, негде? Море холодное? Берег обрывистый? Тогда берем лопаты и копаем пруд. Можно озеро. Прямо здесь и копаем. Перед воротами Валгаллы. Да мне без разницы, как вы потом туда попадать будете. Вплавь! Вы ж эти… эйнхерии, а эйнхерии не тонут! Теперь закрыть рты, взять лопаты и копать, пока до воды не докопаетесь. Что значит, если не докопаетесь? Если не докопаетесь, заполните озеро своими горючими слезами. Будет соленое озеро Байкал из слез эйнхериев! Шестое отделение, помогаем первому и пятому создавать водоем для хозяйственных нужд. Если воду не найдете, рыдать будете вместе с ними. Как крокодилы над телом утконоса!

   Стоящая рядом с Одином Рада шепнула ему на ухо:

   — Если у нас появится озеро, то хорошо бы сделать его красивым. Чтобы лебеди плавали, цветы по берегам, пляж песчаный. На море все время шторм… Девочкам купаться негде.

   — Второе отделение, заканчиваем с уборкой, идем ловить лебедей! — тут же скомандовал Егорыч. — Что значит, не водятся? Сделайте так, чтобы водились. А если не сможете обеспечить, идите шить себе костюмы маленьких лебедей. Балет будете танцевать по пояс в воде. Не знаете, что такое балет? Это когда угли в штаны закидывают и пляшут как дикие барсуки. Сказано достать лебедей, доставайте. Включите ваше воображение, а то я включу свое, и всем плохо станет. Третье отделение, занимаемся песчаным пляжем. Валькирии купаться хотят. Что значит, песка нет? Значит, берете камни и грызете их до тех пор, пока они в песок не превратятся.

   Бородатые дюжие викинги послушно выполняли приказы сурового начальства, а Егорыч торжествовал. Еще никогда ему не доводилось командовать такой оравой.

   — О, я смотрю, Асгард сотрясает волна перемен, — прозвучал рядом с Егорычем мелодичный и довольно высокий мужской голос.

   Услышав его, Рада выпрямилась и с ненавистью уставилась на кого-то за спиной прапорщика. Егорыч повернулся и увидел молодого человека в странной, явно старомодной, одежде. Впрочем, уж этим-то здесь никого нельзя было удивить. После доспехов и холодного оружия ничего другого прапорщик и не ожидал.

   Парень Егорычу кого-то напоминал, но никак не удавалось вспомнить, кого именно. То ли в кино похожего видел, то ли в газете.

   — Ты кто такой? — прапорщик напустил на себя важный вид и внимательно оглядел незнакомца.

   — Локи, — сказал худощавый парень, разглядывая стоящего на возвышении Одина.

   Вот тут-то Егорыч и вспомнил фильм, который как-то смотрел под настроение. Там боги какие-то были. Сюжет прапорщик не запомнил. Просто драки и спецэффекты — нечего запоминать. Но Локи из фильма Егорыч все же вспомнил. Точно. И одежда такая же, и внешне похож. Только куда шлем свой чудной подевал? С тонкими кривыми рогами.

   — Вижу, порядок здесь наводишь, уборкой занялся. Дело полезное, — заявил наглец.

   — Локи, тебе рога отшибли что ли? Помню, в кино-то они были и предлинные, — съязвил Егорыч. Уж больно не по нраву ему пришелся этот франт. Не любил он таких.

   — Некому было наставить и некому отшибать, а что в кино показывают, не все правда, — улыбнулся Локи и очень уж нехорошая улыбка у него получилась. С подтекстом. — Ты, вот что, прапорщик Олег Егорович Егоров, в Валгалле решил осесть или все же домой планируешь вернуться? Какие у тебя виды на дальнейшую жизнь?

   — Ты знаешь, кто я? — удивился Егорыч.

   — Я все знаю.

   Небрежным кивком Локи велел Раде удалиться. Валькирия настороженно посмотрела на Егорыча.

   — Можешь идти, — сказал ей прапорщик.

   Проводив девушку весьма заинтересованным взглядом, Локи спросил:

   — Так ты домой собираешься возвращаться или здесь свое призвание нашел?

   — А тебе какое дело?

   — Прапорщик Егоров, — Один вздрогнул, обнаружив, что вместо прежнего хлыща перед ним стоит лейтенант Ковалевский собственный персоной. Тот самый Змей. В полевой форме, при оружии, один в один такой, каким запомнился. От пронзительного взгляда знакомых серо-зеленых глаз захотелось дать деру и забраться на ближайшее дерево. Егорыча даже не смутило, что стоящий перед ним Змей был по-прежнему лейтенантом и все таким же молодым, хотя со времени последней встречи прошел не один десяток лет. — Ты головой ударился? Забыл, как разговаривают со старшим по званию?

   Голос Ковалевского был тих и почти безмятежен. Лейтенант никогда не выходил из себя, но если разозлить, то нападал резко, бил по самым болезненным точкам. Безжалостно и без лишних сантиментов. А потом так же быстро успокаивался. Егорыч внутренне сжался. За голову Змея духи в горах большие деньги предлагали, но никто так и не рискнул их заработать. Все слишком хотели жить. Лейтенанта Ковалевского боялись все — и свои, и чужие. Таких людей сам бог велел бояться. Они живут страхом и питаются им.

   — Никак нет, товарищ лейтенант!

   Прапорщик приложил руку к своему рогатому шлему. Этот шлем Рада принесла ему утром и попросила надеть, мол, негоже всеотцу с непокрытой головой расхаживать. Теперь вот пригодился. Без головного убора и воинское приветствие не сделать.

   — Так что, прапорщик Егоров, какие планы? Домой хочешь вернуться?

   — Никак нет, товарищ лейтенант, — Егорыч поднял подбородок, ощущая себя тем самым салагой ефрейтором, который когда-то служил в роте Ковалевского. Со стороны, наверное, странно смотрелось, как взрослый плечистый мужик в рогатом шлеме и ватнике строит, вытянувшись во фрунт перед худощавым и по-юношески стройным парнем среднего роста, который даже внешне выглядит младше раза в два.

   — И почему же прапорщик Егоров не хочет вернуться домой?

   — Потому что здесь я нужнее, товарищ лейтенант!

   — А что за девушка здесь стояла, прапорщик Егоров? Почему посторонние в расположении части?

   — Это не девушка, товарищ лейтенант, и не посторонняя. Это… валькирия.

   — А зовут ее как?

   — Рад… Рада

   — Красивое имя. И девушка красивая...

   Светлые холодные глаза Змея, казалось, проникали глубоко в душу Егорыча, считывая все до мелочей. Даже то, что скрывалось от самого прапорщика — пустота. Только не та, что заставляет людей страдать, а привычная, серая, будничная. Такая, при которой все идет своим чередом, жизнь проходит бесследно, не оставляя ничего, даже воспоминаний. Одиночество. Тоже привычное. Повседневное. Отсутствие смысла жизни, который притом не особенно нужен. Так бывает, когда человек привык существовать по заранее заданному графику в своем собственном зацикленном мире и считает, что все так и должно быть. Изо дня в день. Всю свою жизнь.

   Но сейчас принявший облик Змея Корвин увидел глубоко в душе прапорщика радость оттого, что какие-то перемены все же случились. Пусть даже такие странные. В этом виконт Егорыча хорошо понимал. А еще ему удалось рассмотреть крошечные ниточки симпатии к рыженькой валькирии. Ничего такого, лишь нечто вроде отеческой заботы. В Егорыче чуть ли не впервые за последние годы кто-то нуждался, и ему это нравилось…

   А девушка и впрямь была хороша, виконту она тоже пришлась по душе. Красивая, необычная и очень... настоящая. Из тех, что не пытаются казаться не такими, какими являются. Корвин решил, что попробует извлечь из приключения что-нибудь приятное… для себя. Новая девушка, новые ощущения — чем плохо?

   — Прапорщик, приготовить воинскую часть к нападению ётунов. Теперь ты за старшего.

   — Ётуны? — озадаченно переспросил Егорыч.

   — Ледяные великаны. Или ты решил, что попал в рай для таких салаг, как ты? Солдат спит, служба идет, так что ли, прапорщик? А вот и не угадал. Даю два дня на подготовку к вторжению. Потом, согласно моим разведданным, ётуны подойдут к вратам Валгаллы! Готовься, Один Егорович!

   — Вода! Вода! — раздались крики.

   Прапорщик перевел взгляд на двор и обнаружил, что за время его разговора с лейтенантом Ковалевским первое, пятое и шестое отделение неведомым образом ухитрились выкопать огромный пруд перед воротами Валгаллы, который теперь медленно наполнялся водой из подземных источников.

   Повернувшись к Змею, прапорщик обнаружил, что никакого лейтенанта Ковалевского перед ним нет, а есть только Локи. Тот самый, который так нагло расспрашивал его, самого Одина Егоровича о планах.

   — Развлекайтесь, — лучезарно улыбнулся бог хитрости. — Только не забывайте про ётунов, они придут к вам… денька через два. Я предупредил. А теперь позвольте откланяться. Дела, — Локи слегка наклонил голову, обозначив поклон, и пропал. Прямо на глазах. Вот только что был — и уже нет.

   — Белая горячка, похоже. Сказал бы, что больше не буду пить, так ведь давно уже не злоупотребляю, — помотал головой Егорыч и пробормотал про себя. — Не могло ж меня со вчерашнего так развезти...

   — Один Егорович, мы лебедей нашли! — к возвышению приблизились двое брутальных викингов с гусями в руках. — Выпускать в озеро?

   — Выпускайте… гуси-лебеди, — вздохнул Егорыч, пытаясь уложить в голове то, что туда ни в какую укладываться не желало. — И живо за уборку. До обеда все должно блестеть и сверкать. Четвертое отделение, слушай мою команду! Отправляйтесь на кухню чистить картошку и готовить обед.

   — Картошку? — недоуменно переглянулись викинги. — Что такое картошка?

   — А ну пошли обед готовить, орангутанги! — вместо ответа заорал на них Егорыч. — Если через час на столах не появится еда, пойдете к ётунам на учения. У них и спросите, что такое картошка, и какой ногой надо ее чистить! Распустились! Я еще сделаю из вас, эйнхериев, если не человеков, то хотя бы выхухолей!

***

Рыженькая валькирия не успела далеко уйти. Корвин поймал ее на берегу выкопанного викингами пруда.

   — Рада, постой! — окликнул он ее.

   Девушка остановилась и посмотрела на Локи со скрытой неприязнью. Похоже, бог хитрости был у нее не в чести. Но виконт и не собирался заводить роман в подобном образе. Зачем? Проще узнать страхи валькирии, а потом на их основе сотворить идеального мужчину… или почти идеального. Времени на долгие ухаживания у Корвина, разумеется, не было.

   — У меня есть к тебе один важный разговор, пойдем, прогуляемся? Надеюсь, ты меня не боишься?

   — С чего бы? — фыркнула Рада. — Только зовут меня

   Виконт слегка приуныл. Дурочка. Такая же, как и все. Усомнись в ее храбрости и дальше из нее хоть веревки вей. С другой стороны, все равно разнообразие. В длинном списке его побед валькирий еще не значилось. Так что для коллекции сойдет. Корвин отвел Раду на скалу, с которой открывался отличный вид на холодное и суровое море. Здесь можно было «пообщаться» с валькирией без лишних свидетелей.

   — Так что ты хотел мне сказать, о кузнец бед? — Рада с вызовом посмотрела на Локи.

   — Ты смелая женщина, о дева битв, — в тон ей ответил Корвин. — Дай руку мне, я расскажу о будущем, что ждет тебя вскоре.

   — Мое будущее в руках норн. Зачем мне знать его?

   — С норнами можно договориться, разве ты не знала, о, храбрейшая из дочерей Одина!

   Нести такую ахинею можно было вечно, но к чему пререкаться? Корвин требовательно протянул свою ладонь. Поколебавшись, девушка дала ему руку.

***

..Голодная жизнь на берегу. Мужчины, уходящие в море. Пламя погребальных костров.

   Кто ты, Радгрид, дочь погибшего в битве конунга? Юной девой ты взяла в свои руки отцовский меч и с тех пор не знала иной любви, чем упоение кровавым боем. Страх смерти… был он когда-то, но нет его ныне. Страх боли… стрелы и мечи ранили твое нежное тело. Боль тебе спутницей стала.

   В своей последней битве познала Радгрид священную ярость и в ее огне сгорели последние страхи… Стала Радгрид самой любимой из дочерей Одина. На крылатом коне она уносила души лучших воинов в чертоги Валгаллы. И не было на земле мужа, достойного ее. Не касалась мужская рука шелка волос цвета закатного неба. Не билось сильней ее сердце, внимая словам любви. Не должно знать небесным воительницам иной страсти, чем служение Асгарду. И лишь в крошечном уголке ее души, гнездилась тоска, в которую обратились со временем прежние девичьи мечты.

***

Виконт отпустил руку девушки, пораженный увиденным. Знать, как становятся валькириями, и видеть это воочию — слишком разные вещи. Испытывать такое Корвину еще не доводилось. Он растерялся, что с ним случалось крайне редко.

   — Рада, — голос дрогнул. —- Сейчас ты забудешь об этой встрече и нашем разговоре. Вернись обратно. Тебя ждет... Один.

   Валькирия молча развернулась и ушла, подчиняясь его приказу, а Корвин пораженно смотрел ей вслед и понимал — не будет имени Радгрид в длинном списке побед. Он был Тварью, он мог стать кем угодно: подлецом, скотиной или мерзавцем, но остатки совести и чести не позволили бы ему нанести обиду девушке, с которой слишком сурово обошлась сама жизнь, и которая теперь была так чудовищна похожа на него самого: отчаяние убило страх, а потом растворилось в душе, став горстью серого пепла.

   Прийти в себя оказалось очень непросто. Корвин несколько часов ходил туда-сюда, выравнивая дыхание и пытаясь собраться с мыслями. Из-за валькирии все другие проблемы отошли куда-то на задний план, что казалось совсем уж неправильным.

   Холодный воздух и ветер помогли. Накал страстей поутих. Вскоре виконт смог даже посмеяться над своей впечатлительностью. Бывает же такое… Наверное, слишком привык к нежным трепетным девицам, вот и позволил сбить себя с толку.

   К чертям такие приключения. Лучше заняться драконьим контрактом, выполнить его и взять паузу. Хорошего понемножку. Слишком много развлечений после долгих лет полного застоя, вот и лезет в голову всякая ерунда.

ГЛАВА 5 — Суп из травы

— Эй, великий мечтатель! Просыпайся, дело есть! — услышал дракон сквозь сон голос Корво. Открыл глаза. Спать хотелось смертельно.

   — Мне нужно подумать, — дракон осушил-таки дежурную емкость с пустырником, посмурнел, притих. Даже хвостом бить перестал. Одновременно с этим соседи снизу прекратили свои музыкальные изыски, хотя, конечно, что у них за привычка репетировать в три часа ночи? Спят же все, а они репетируют…

***

— Да-а-ан, Да-а-ан, — когда Корво исчез, дракон понял, что никак не может уснуть. Страх перед Машей парализовал его волю. Новый помощник подорвал его уверенность в собственных силах, и теперь с этим что-то следовало делать. Иначе все: отсутствие вдохновения, упадок сил, депрессия. Куда еще бежать с такой проблемой, если не к лучшему из своих героев? Вот и побежал, несмотря на глубокую ночь. — Да-а-ан! Проснись!

   Даниил, как всегда, все перевернул с ног на голову, но зато появилась надежда справиться с ситуацией. От огромной порции пустырника глаза дракона закрывались уже сами собой. Он свалился на кровать и погрузился в глубокий и тревожный сон. Ему снилась Маша, которая, зловеще улыбаясь и сверкая красными вампирскими глазами, пробирается к его кровати, держа в руках щипчики для бровей.

ГЛАВА 6 — Страшная Галя

Последнее, что запомнилось Галине, так это то, что она очень хотела засветить своей сумкой по голове зарвавшемуся дворнику. Очень уж он ее вывел из себя. Как увидела, так и захотелось задеть побольнее, сделать какую-нибудь пакость. И взяли же такого… дворником. Пусть бы грузчиком работал на другом конце города.

   А проблема заключалась вот в чем: каждое утро Галина просыпалась от шуршания метлы под окнами. В семь утра ровно. Каждый день. В это время Гале как раз и нужно было вставать, чтобы успеть на работу. И так она к этому привыкла, что будильник перестала заводить. Зачем? Ведь каждое утро, вот уже два года, в нужное время раздавался «шорх, шорх». В любую погоду. Даже если весь двор идеально чистый. Разве что зимой «шорх, шорх» сменялось на «шкряб, шкряб» лопатой для уборки снега. А в этот день Егорыч вдруг взял и опоздал на десять минут.

   Утром Галина проснулась сама, по привычке. Глянула на часы. Семь ноль-ноль, а «шорх» не раздается. Сначала удивилась. Потом встревожилась. Чего только не передумала за десять минут опоздания Егорыча. Даже вызывать скорую планировала. Вдруг с ним что-то случилось? Но сообразила, что не представляет, где он вообще живет. Куда скорую-то вызывать? Куда бежать? Что делать? Да и вообще, какая ей разница, что с этим самым Егорычем стряслось? Это ж просто дворник и все. Подумаешь, не пьет и выглядит не так, как предыдущий забулдыга. Подумаешь, заставил весь двор уважать себя — даже самые буйные хулиганы смиряли свой гонор, стоило Егорычу нахмуриться и покачать головой. Но мало ли что? Все равно он простой дворник! Они все неудачники. Это каждый знает.

   Галина умылась, почистила зубы. Налила чай. Съела бутерброд, не чувствуя его вкуса, и тут раздалось долгожданное «шорх, шорх». Явился. Жив и здоров, с метлой наперевес.

   Галина разозлилась. Столько нервов, а все понапрасну. В расстроенных чувствах пошла на работу, но в обеденный перерыв не выдержала, отпросилась домой. Зашла в магазин, накупила всякого. Побаловать себя вечером. Чек перед подъездом выпал случайно, когда искала ключи, но поднимать его не стала намеренно. Хотелось досадить Егорычу, который как раз заканчивал свою работу.

   Вот, казалось бы, чего к мужику прицепилась? Он же ничего такого не сделал, да и вообще был спокойный, мирный, общительный.

   Кто знает, чем мог закончиться конфликт, если бы Галина вдруг не почувствовала сильное головокружение и… потеряла сознание на некоторое время.

   А очнулась уже… зимой. Огляделась по сторонам: ледяная равнина, синий, именно синий, лед, темнота над головой, но, самое странное, холодно не было. Посмотрела на свои руки и вздрогнула — кожа на них оказалась голубоватой.

   — Вроде не так уж и холодно, — Галя огляделась по сторонам, потом опять бросила взгляд на руки. — Испачкалась, что ли…

   Местность выглядела живописно, но неправдоподобно. Словно кадр из какого-то фильма. Крупные твердые кристаллы хрустели под ногами, напоминая драгоценные камни. Галя наклонилась и подобрала один из них — не растаял.

   Впереди, в серо-голубоватой дымке высились горы. Казалось, будто они совсем рядом — рукой подать.

   — Какой странный сон, — тихо проговорила Галя и испуганно замерла. Ее собственный голос прозвучал странно и страшно в этой противоестественной тишине.

   Надо было на что-то решаться и куда-то идти. Горы казались не самым худшим вариантом. На равнине, куда ни глянь, ничегошеньки не было. Жилье-то издалека видно, если есть. На зрение Галя не жаловалась. А раз так, то последняя надежда на горы.

   Синие кристаллы противно скрипели под ногами. Идти было тяжело. А вскоре еще и новые ботинки натирать начали.

   — Просто отвратительный сон, — негодовала женщина. — Что за сон, если ботинки натирают, а горы не приближаются. Не иначе как кошмар. Угораздило же…

   Вообще она старалась не разговаривать сама с собой — люди косятся, но когда ты днями, вечерами и ночами сидишь одна, то поневоле заведешь такую привычку. Хорошо бы выходить куда-нибудь, но куда? Разве что театр иногда себе позволяла. Но все равно это была лишь половина удовольствия — хочется обсудить с кем-нибудь спектакль, а с кем? Хотела кота завести, но не решилась. Казалось, будто это поставит окончательный крест на ее не особенно радостной жизни. Подруг у Гали не было с тех самых пор, как Катя, с которой дружили с детства, взяла и увела у нее жениха. Давно это было, а все никак не забывалось. Обычная история, если разобраться. Тривиальная. Только люди после такого встают на ноги и налаживают свою жизнь, потом еще смеются над глупостью подруги, а у Гали так не получилось. Страх остался, что опять предадут. Веры людям не было. Никакой. Потому держала дистанцию. А как главным бухгалтером стала, так еще больше ото всех отдалилась. Главный бухгалтер должен железной рукой управлять своими подчиненными. Не до мягкости.

   Вот она и управляла. Не только подчиненными, но и всей своей судьбой. Доуправлялась. Теперь иной раз смотрела в окно темными вечерами и думала, зачем вообще жила. Какой смысл был в ее жизни? Циферки складывать? Ведь никому лучше не сделала, никому не помогла. Жила себе и жила. Сначала с родителями, потом одна. Страшно. Тоскливо…

   Шмыгнув носом, Галя встрепенулась. Поняла, что опять начала себя жалеть. А дело это было совсем бессмысленное и даже вредное. Чем больше жалеешь, тем хуже становится. Перекинула косу на спину, расправила плечи и пошла вперед, не обращая внимания на боль в натертых пятках. Не девочка, потерпит.

   До ночи к горам даже не приблизилась. Одна радость — холода она по-прежнему не ощущала. Иначе бы замерзла насмерть. Выбрала местечко поудобней, как могла, расчистила его от острых и твердых кристаллов. Руку под голову положила, поерзала, устраиваясь. Закрыла глаза и подумала, что, наверное, это странно — засыпать во сне.

***

— Тише, разбудишь! Грунгнир не любит, когда ее будят, — голос был грубый, низкий, гулкий, как будто человек говорил, наклонившись над большой бочкой.

   — И сколько нам еще ждать? — второй говоривший басил еще сильнее.

   — Понятия не имею.

   — А если она все время здесь и проспала? И еще столько же проспит! Ждать уже некогда. Асы совсем обнаглели. Вчера Тор явился в таверну, Эрниру глаз подбил, стул разбил и два стола. Буянил. Скандалил. Требовал подать ему «мед поэзии», а то в последнее время стихи сложить не получается. Можно подумать, у него это хоть когда-нибудь выходило. Такому скальду только с медведями во льдах реветь. А Локи сегодня утром рассказал Гуннлед, что Нарфи с Меньей на мельнице любился. Теперь Нарфи из пещеры выглянуть боится. Менья сгорает от нетерпения, когда же он на самом деле явится к ней на мельницу, а Гуннлед обещает оторвать ему все, до чего дотянется. Целый день весь Ётунхейм из-за них на ушах стоит. А еще говорят, будто Тор совратил Ярнсаксу. И бросил. В интересном положении.

   — Врут! Куда этому недорослю...

   — Не знаю, врут ли нет ли, но у Ярнсаксы перед домом стоит ледяная скульптура какого-то мужика с молотом в руках. Лицо признать невозможно — не бывает таких уродов, — но молот о многом говорит, — неведомый сплетник замолчал, вздохнул и потом добавил. — Никакой управы на этих Одиновых отпрысков. Пора идти войной на Асгард и требовать компенсации за моральные травмы.

   — А что это такое — компенсация за моральные травмы?

   — Не знаю, но звучит красиво. От Локи слышал. Это он мне посоветовал перед тем как рассорить Гуннлед с Нарфи.

   — Что, так и сказал, мол, проси компенсацию за моральные травмы?

   — Так и сказал, мол, если что не нравится, то иди к Одину и требуй эту самую штуку. Интересно, это оружие или что-то волшебное?

   — Деньги! — не выдержала Галина.

   От обилия незнакомых имен и хитросплетений непонятных отношений у нее даже голова заболела. Не сплетни, а настоящая абракадабра.

   — Это деньги за беспокойство или огорчение, если говорить совсем уж простыми словами.

   Она открыла глаза и посмотрела на неведомых болтунов. Синие, в смысле цвета, а не психофизического состояния. Высокие. Брутальные донельзя. С квадратными челюстями. Что называется, настоящие мужчины, от которых должно пахнуть «потом, кровью и конским навозом». К счастью, видимо во льдах лошадей не оказалось, и эти двое компенсировали недостачу последнего ингредиента мужественности избытком первых двух.

   — Грунгнир! — благоухающие синие человечки с грохотом бухнулись на колени.

   — И как вы это выговариваете? У вас насморк? — Галя внимательно оглядела косматые затылки и широкие спины, укрытые серыми шкурами неведомых зверей.

   — Где Насморк? — прогудел один из синекожих, не поднимая головы.

   — У вас насморк. Вы в нос разговариваете. Да встаньте вы уже, мне трудно беседовать с вашими спинами! — разозлилась Галина.

   Брутальные мужчины поднялись, отряхнулись, сделавшись еще более брутальными. Уставились почтительно на Галю.

   — А теперь скажите, куда я попала и кто вы такие?

   — О, страшная Грунгнир…

   — Это ты мне?! — вот такого обращения Галина точно терпеть не собиралась. Еще не хватало, чтобы первый встречный синерожий мужик так ее унижал. И никакой она страшной не была. То, что не худышка, не значит, будто все совсем плохо. И вообще она очень молодо выглядела. И следила за собой. И… ЧТО ЗНАЧИТ «СТРАШНАЯ»?! Кто бы говорил!

   — Тебе, о…

   — Сам ты страшный! Давно на себя в зеркало смотрел? — Галина уперла руки в боки и смерила пещерного человека презрительным взглядом. — Да от тебя любая женщина в ужасе сбежит еще до того, как увидит. Ты хоть когда-нибудь моешься? Между прочим, у окружающих насморка нет, поэтому им твое благоухание вдыхать приходится! А к стоматологу давно ходил? Да? Вот и не ходи, нечего врачей пугать. Любой дантист, увидев твои клыки, сбежит из кабинета, а брекеты ставить уже поздно. Что выросло, то выросло. И ты при этом меня страшной называть будешь?!

   — Н-н-н-ет. Но, Грунгнир, ты же сама любишь, когда…

   — Я не знаю, о чем ты, но, во-первых, зовут меня Галей, Галиной, но точно не Груней. Во-вторых, никакая я не страшная! Да и кто бы говорил? Тоже мне, Аполлон Бельведерский нашелся! Попробуйте только еще раз меня так обозвать и… — Галя задумалась. Не очень-то разумно было угрожать физической расправой двум здоровенным мужикам, как бы миролюбиво они себя ни вели. — И я…

   — Убьешь нас? — смиренно предложил один из двух синекожих.

   — Если сильно доведете, — буркнула Галина, не привыкшая, что все ее мысли и устремления могут быть прочитаны.

   Мужики стояли и молчали, потупив взоры. Галя тоже не знала, что делать дальше и разглядывала кристаллы под ногами. Но вскоре ей это наскучило.

   — Мы так и будем стоять?

   — Как прикажет с… Г… Га…

   — Галя!

   — Как прикажет… Галия! — дуэтом сказали мужики.

   — Сойдет. Здесь есть какое-нибудь жилье? Я проголодалась и хочу отдохнуть.

   — Мы отведем тебя в пещеры Ётунхейма! — с готовностью пообещали синекожие громилы.

   — А чего-нибудь менее экзотического нет? — уточнила Галя, которой вовсе не улыбалось идти в пещеры. Она, слава богу, книги-то читала, представляла, чего ждать от таких сомнительных жилищ.

   — Ме… эгзо… — мужчины беспомощно переглянулись. В их глазах читался ужас. Видно было, что их большой, но не очень рельефный головной мозг отчаянно скрипит, силясь переварить этот вопрос.

   — Пойдем в пещеры, — вздохнула Галина.

ГЛАВА 7 — Корвин в Ётунхейме

Корвина снова одолевал сплин* (*Хандра, меланхолия. Устар. Прим. авт.). Мир скандинавских богов нагонял на него уныние. Виконт Честерлендский даже во время учебы в Оксфорде предпочитал изучению истории греблю и конное поло. Ведь, скажите на милость, кому нужны имена давно забытых богов? Ими интересуются разве только профессора... теперь выяснилось, что еще и драконы.

   Как ни странно, несмотря на это, Корвин очень быстро вспомнил все, что с такими усилиями пытались вложить в его голову многочисленные наставники. Один или Вотан, как еще его называли, Локи, Тор, Хеймдаль, валькирии, эйнхерии, ётуны и прочие местные обитатели — все они были у него на слуху.

   Дракон не прогадал, предложив виконту занять должность соавтора, вот только сам Корвин не был уверен, что вытянул счастливый билет, согласившись на «щедрое» предложение. Нехаризматичный главный герой не внушал надежд на интересную историю.

   Единственный драконий писатель, похоже, был удручающе бездарным. Это ли не ирония судьбы?

   Но это бы полбеды — немного возни, закончить историю и сделать дракону ручкой. Куда хуже оказалось то, что из головы виконта никак не выходила Радгрид. Необъяснимым образом его теперь тянуло к ней. И, вроде, ничего же не случилось. Какая-то дикарка. Валькирия — курам на смех. Корвин даже принял великодушное решение не заводить с ней интрижку. И пусть бы себе жила как жила. Ведь она такая же точно женщина, как все остальные. Ладно… хорошо… не такая. Ну или не такая, каких привык видеть Корвин. Однако, скорее всего, подобные истории были у всех валькирий Асгарда.

   Но эти рассуждения слабо помогали. Теперь, стоило только Корвину остаться наедине со своими мыслями, как он видел перед собой серьезное, даже суровое лицо Радгрид и ее голубые лучистые глаза… Иногда о ней удавалось не думать, но чаще виконт поневоле искал эту девушку среди снующих по Асгарду валькирий. И расстраивался, когда не находил. Чтоб окончательно не скиснуть, придумал себе дело: начал готовить почву для великой войны между ётунами и асами.

   Превратился в Тора и набезобразничал в таверне, а потом, уже в качестве Локи, устроил небольшую грызню между великанами и великаншами.

   Ётуны оказались просто устроенными созданиями. Им не нужны были сложные причины, чтобы объявить войну кому угодно.

   Теперь Корвин возвращался в Ётунхейм для того, чтобы полюбоваться на еще одного драконьего героя, точнее, героиню.

   Пещеры ётунов встретили его непривычной суетой. Один из здоровяков чуть не наступил на Корвина. Пришлось прижаться к стене.

   По счастью, долго блуждать не пришлось, хотя поначалу виконт немного запутался из-за того, что ётуны окрестили Галину Грунгниром (все-таки мужское имя), но разобрался он быстро. Князь ётунов или, точнее, княгиня находилась в тронном зале, куда Корвин и направился.

   Пещеры Ётунхейма были, пожалуй, самым красивым местом в этом первобытном мире. Сложенные из светящихся кристаллов, похожих на синие сапфиры, они казались самим воплощением волшебства. Корвин присмотрелся к суетящимся ётунам и обратил внимание, что шкуры, в которые те кутались, претерпели серьезные изменения, по сравнению со своим состоянием накануне. Во-первых, они стали выглядеть чище, во-вторых, некоторые из них стали больше напоминать одежду. А еще из коридоров исчез толстый слой мусора и костей.

   Ближе к тронному залу Корвин обнаружил двух ётунов, которые собственноручно соскабливали грязь с пола и складывали ее на носилки, чтобы вынести прочь. Само по себе это выглядело почти чудом, потому что инеистые великаны никогда не придавали значения чистоте. Они, как и викинги, считали себя воинами, а потому полагали ниже своего достоинства занятие уборкой. Корвин хмыкнул и сокрушенно покачал головой. Похоже, драконья бездарность ухитрилась в качестве главных героев притащить абсолютно одинаковых людей. Теперь что в Асгарде полным ходом шла уборка, что в Ётунхейме. Это вместо подготовки к войне! Просто безобразие.

   Превратившись в синелицего «красавца», Корвин зашел в огромный тронный зал. Стража и не подумала его останавливать.

   На великанском троне, вытесанном из цельного темно-синего, почти черного кристалла, сидела крохотная, на фоне своих подданных, женщина с причудливо сплетенной косой, уложенной на голове на манер короны. В местных габаритах она выглядела просто пятилетним ребенком, который забрался в кресло своего отца.

   Корвин хлопнул себя кулаком в грудь — так ётуны приветствовали друг друга.

   — Великий Грунгнир…

   — Стоп! Еще один, — возмутилась женщина. — У меня скоро язык отвалится, исправлять вас! Меня зовут Галина Александровна. Можно Галина. Можно Галя, но никаких Грунь. От этого имени даже у вас самих насморк начинается, представляете, каково мне?

   — Почтенная Галина, — Корвин невозмутимо принял информацию к сведению и учтиво поклонился.

   — Отлично. А теперь перейдем к делу.

   — О славная госпожа, я вернулся из Асгарда сразу же как понял, что асы хотят пойти на нас войной. Нам следует нанести удар первыми. Сыновья Одина несут хаос на земли Ётунхейма, а сам одноглазый замыслил скорое вторжение.

   — Любопытная история. И для чего именно ему понадобилось вторжение? Что он тут забыл? — спросила Галина. — Я уже целый день ищу причины, почему бы эти земли могли кого-то заинтересовать, и не нахожу ни одной, если не считать камни, которые валяются у нас под ногами, но вот к ним как раз асы никакого любопытства не проявляют. Зато вы, ётуны, проявляете живой интерес к — цитирую — «красивым женщинам асов», — чуткий слух Корвина уловил нотки ревности в словах Галины. — Не надо воровать женщин и не будет войны. В конце концов, если все здесь такие красавцы, какими вы себя мните, то ничто не мешает явиться в Асгард и посвататься честь по чести.

   — Асы не считают нас красивыми. Они презирают нас и называют зверями. Ни одна красавица Асгарда не согласится связать свою судьбу с ётуном.

   — Неудивительно, — покачала головой Галина. — Вы же не моетесь, зубы не чистите, одеваетесь в шкуры. Ни одна приличная женщина на такое не польстится. Займитесь своим внешним видом, а потом поглядим. Я уже отдала соответствующие распоряжения. Не вижу, о чем еще нам говорить. Иди лучше делом займись вместо того, чтобы рассказывать сказки про асов, которым что-то понадобилось в Ётунхейме.

   — И вас, госпожа, не смущает то, что мужчины-асы считают наших женщин страховидлами, годными лишь для удовлетворения низменных потребностей?

   Галина посмурнела, но ничего не сказала, лишь рукой махнула, мол, ступай, разговор закончен. Корвин, вопреки ее воле, сделал несколько шагов к трону. Ему нужно было приблизиться к этой женщине, чтобы прочитать ее страхи.

ГЛАВА 8 — Побег Рады

Пруд эйнхерии выкопали чудесный. Большой, удобный. Ночью Рада решила сходить туда искупаться. Все равно эйнхерии, несущие караул, предпочитали играть в хнефатафл*, а не бдить за окрестностями. (*Хнефатафл — викингская настольная игра. Что-то среднее между шахматами, костями и шашками. Прим. авт.). Девушка вышла через черный ход и подбежала к воде. Замерла, любуясь отражением звезд. Потом сняла сапожки и прошлась по прибрежной гальке. Тихо. Спокойно.

   Радгрид была счастлива, что дела в Асгарде наконец-то пошли на лад. Сколько лет валькирии жили не в ладах с эйнхериями. А все потому, что всеотец куда-то исчез и не осталось никого, кто призвал бы к порядку мужчин, полностью утративших разум и чувство меры. Валькирии ждали Одина и готовились к его возвращению, а эйнхерии предпочитали проводить время в праздности и пьянстве. Закончилось это тем, что женщины выставили их из Валгаллы, закрыв золотые палаты до той поры, как вернется всеотец со своими сыновьями.

   Рада вздрогнула от неожиданности, когда за воротами раздался громкий голос Одина:

   — Игры во время несения караула?! Да вы у меня завтра весь день будете превращать камни в песок! — раздался удар чего-то деревянного по чему-то не менее деревянному. — Гранит без науки начнете грызть, чтоб неповадно было играть в карауле! Распустились! Вы, двое, остаетесь нести службу. На сей раз так, как надо! Остальные идут за мной. Будете до рассвета учиться маршировать. Выполнять!

   Радгрид поняла, что побыть в тишине ей не удастся, и быстро побежала по тропинке, ведущей к морю. Валькирия любила приходить сюда, забираться на небольшую скалу и смотреть вниз. Туда, где волны разлетались фонтанами брызг, встречаясь с несокрушимой каменной стеной. Не удалось искупаться, что ж, можно хотя бы насладиться красотой недремлющей вечной стихии.

   Спустившись вниз, Рада прошла по скользкой мокрой гальке, свернула на узкую тропинку, ведущую к скале, и замерла, увидев темную фигуру сидящего на уступе человека. Чужак? Здесь?

   Она тихо подкралась к нему, благо, человек, похоже, был поглощен своими мыслями.

   — Назови себя! Кто ты и что здесь делаешь? — потребовала валькирия, когда оказалась рядом.

   Незнакомец повернулся и, замерев на мгновение, поднялся с земли. Его серые глаза пристально посмотрели на Радгрид, отчего девушка ощутила странное волнение. Человек не был похож на эйнхериев и ётуна тоже не напоминал. Смертный? Но что делать смертному в Асгарде? А чужак все смотрел и смотрел, и мелькало в его взгляде потаенное пламя, заставляющее храбрую валькирию дрожать от прежде неизведанного чувства.

   — Что ты забыл… здесь? — почти шепотом спросила Радгрид, нарушая затянувшееся молчание.

   — Тебя, — таким же шепотом ответил ей незнакомец.

   — Меня? — девушка выхватила меч, хоть никакой угрозы и не почувствовала, но как было понимать эти странные слова? — Назовись!

   — Корвин, — поклонился чужак, делая шаг навстречу Радгрид, не обращая внимания на меч, направленный в его сторону. — К вашим услугам, прекрасная дева.

   — Откуда ты взялся?

   — Пришел. Дорога привела меня сюда точно так же, как и тебя. Норны — известные шутницы, теперь я в этом убедился.

   Мужчина сделал еще один шаг вперед. Валькирия понимала — если убивать его, то уже сейчас, но рука отказывалась подчиняться.

   — Не подходи!

   Незнакомец остановился. В его глазах метался огонь. Рада видела это пламя и чувствовала, как в ее душе против воли появляется ответная искра.

   — Не подходи!

   Еще шаг вперед. Серые глаза мужчины смотрели прямо в душу валькирии. Он не боялся ее меча. Казалось, будто он его даже не замечает.

   — Не бойся, — сказал незнакомец. — Я не причиню тебе вреда.

   Отодвинув рукой дрожащий клинок, он сделал последний шаг.

   Они стояли волнующе близко. Рада не могла отвести взгляд от глаз этого человека. Никто и никогда не смотрел на нее так, как он. И ни к кому ее не влекло с такой неудержимой силой. Но кто же он? Какими чарами околдовал он Раду? И нужно ли сопротивляться этой магии, ведь она так желанна...

   Странное непривычное имя, странное лицо, странные манеры. Корвин не походил на воина. Он был слишком чист и ухожен, и в то же время в фигуре его не было женственной хрупкости. Прямая спина, широкие плечи, хотя и не такие, как у эйнхериев, руки… чистые, с аккуратными ногтями... при этом сильные, знающие, что такое физический труд. Альв? Но уши… обычные, человеческие уши. Рада окончательно растерялась. В ее жизни никогда не было таких мужчин.

   — Кто ты такой?

   — Я? — он порывисто вздохнул. — Путешественник. Всего лишь осколок другого мира.

   — Ты из Мидгарда? Из Утгарда?

   — О моем мире ты никогда не слышала, — покачал головой Корвин.

   Сердито грохотали волны, разбиваясь о несокрушимый утес. Взмывала вверх водяная пыль. Луна освещала дочь Одина и ее таинственного собеседника.

   Осторожно, словно боясь испугать, Корвин сжал ее руку в своей ладони. Это заставляло душу воительницы затрепетать от восторга. Даже седое море, казалось, притихло в ожидании чуда.

   А глупая птица-мечта рвалась из груди. Так много лет ей не давали свободы — грозную воительницу подняли бы на смех, узнай кто-нибудь о ее стремлении познать любовь. Ту самую любовь, которую воспевают скальды, которой не страшны ни бури, ни невзгоды, которая живет века и остается в легендах. Никто из обитателей Асгарда не мог ей этого дать. Они все хотели лишь пить, есть, хвастаться и драться друг с другом. Да и ей ли, дочери Эйрика Кровавого, мечтать о любви? Ни один мужчина не мог быть ей ровней. Еще при жизни Радгрид называли валькирией. Ее мнения спрашивали умудренные сединами мужи...

   И все же мечта, осмеянная и загнанная на задворки души, все равно сбылась. Радгрид смотрела на Корвина и понимала — это он. Тот единственный, кого она никогда не искала, но которым грезила одинокими ночами. Тот, кому можно доверить свое сердце. Тот, кто примет ее такую, какая она есть, рядом с кем можно не стесняться слабости и не быть вечно сильной.

   Корвин смотрел в ее глаза, сжимал ее ладонь и молчал. А потом их губы соприкоснулись, сжигая старый мир, в котором жили они до этого дня. Меч упал на землю. Мужская ладонь скользнула по талии Рады, наполняя сладким трепетом все ее тело. Валькирия ощущала это прикосновение даже сквозь толстую кожу доспеха. Прежняя жизнь превращалась в пепел, и девушка нисколько о ней не жалела, со всей страстью отдаваясь неизведанному доселе чувству. От поцелуев горели губы, а руки мужчины становились все более настойчивыми. Доспех упал на землю, поддавшись совместным усилиям. На него сверху полетела куртка Корвина.

   Рада прикусила губу, чтобы не застонать, почувствовав долгожданное прикосновение теплой ладони к своему телу. Мужская рука проникла под ее тунику, даря невероятное наслаждение, заставляя забыть об осторожности.

   Сладкое безумие. Тихое «Да» и его горячее дыхание на чувствительной шее. Белая как снег рубашка, упавшая на темно-серый гранит. Все смешалось в причудливый хоровод сказочных видений. А потом Корвин… остановился, тяжело дыша, поцеловал ее растрепанные волосы и через силу произнес:

   — Нет. Так нельзя.

   Рада готова была закричать от отчаяния и унижения, но еще один поцелуй утешил ее.

   — Тихо, тихо… Не так… Я не хочу, чтобы это случилось здесь. Ты достойна лучшего. Прости, я… У меня есть незаконченные дела в этом мире, а потом… ты пойдешь со мной?

   — Да.

   Какие могли быть сомнения? Сейчас Радгрид готова была пойти за ним куда угодно.

   — Мне понадобится твоя помощь. Но для этого нам нужно попасть в Ётунхейм.

   Корвин помог девушке встать и принялся поспешно одеваться, стараясь даже не смотреть в ее сторону. Он как будто замкнулся в себе, сделался почти чужим. Раду это испугало.

   — Я что-то не так сделала? — спросила она.

   — Ты? Нет, конечно, нет, — покачал головой мужчина. — Это я чуть не наделал глупостей. Так ты поможешь мне?

   — Да, помогу, — пообещала Рада. — Только сначала нужно наведаться в чертоги Валгаллы, предупредить…

   — Нет, мы уходим немедленно. Так надо. Прошу, поверь мне.

   Это было неправильно, но валькирия покорно последовала за Корвином. Сейчас она могла думать лишь о нем одном. Любовь лишила ее разума, заставила позабыть про осторожность и осмотрительность.

   Они спустились со скалы и прошли по каменистому берегу к прибрежным пещерам. Рядом с одной из них переливалось холодным синим цветом призрачное марево.

   — Это дверь в Ётунхейм, но не бойся, я смогу тебя защитить, — сказал Корвин, взяв Раду за руку.

ГЛАВА 9 — Подготовка к войне

— Всеотец, Радгрид пропала. Мы весь Асгард обыскали. Нет ее нигде!

   Один Егорович нахмурился, слушая речи одной из валькирий. Ее звали Мист. В кои-то веки имя было произносимым.

   — Она могла уехать к родственникам? Провести ночь у подруги? У жениха? — спросил он.

   Мист застыла. Глаза стали раза в два больше, чем обычно.

   — К родственникам? У жениха?!

   — Она сирота, что ли? — уточнил Егорыч.

   — Она валькирия.

   — И что с того? — в свою очередь удивился прапорщик.

   — Наши отцы — славные воины, конунги. Мы становимся валькириями после смерти на поле боя. Как мы можем уехать к родственникам? — растерялась Мист. — Что с тобой, о познавший мудрость?

   — Проверяю все версии, даже самые неправдоподобные. У тебя есть возражения?

   Егорыч не хотел, чтобы в нем заподозрили самозванца. Он, конечно, мог все бросить и во всем признаться, но тогда Асгард неизбежно снова превратится в свинарник. К тому же теперь следовало еще и о Раде позаботиться. Вдруг с ней что-то случилось. Девочка-то хорошая, добрая и милая. Ровно солнышко. Была б у Егорыча дочка, так хорошо бы, чтоб такая вот славная.

   — Жених есть?

   — Жених? — вообще у валькирий, как и в целом у людей, глаза никогда не бывают на пол-лица, но Мист явно пыталась сейчас побить все рекорды по этой части. Девушка начала медленно пятиться к выходу. Во взгляде ее светилось подозрение. Егорыч понял, что пропал. Но в этот момент в чертоги зашли еще две валькирии.

   — Всеотец, мы нашли следы Рады. Она встречалась на берегу с мужчиной…

   — Я же сказал, что жених! — пожал плечами Егорыч, в душе радуясь своей правоте.

   — Уж скорее ётун, только мелкий какой-то, — покачала головой одна из валькирий.

   — Они все время пытаются похитить наших женщин! — раздался стройный хор голосов эйнхериев, которые ошивались поблизости в ожидании обеда. — Надо объявить войну Ётунхейму!

   — Стоять! — рявкнул Егорыч, понимая, что ситуация явно выходит из-под контроля. — Никто и никому войну объявлять не будет. Куда поперед батьки в пекло чешете? Следы борьбы есть?

   — Нет, — неохотно сказала одна из валькирий.

   — Получается, либо ётун застал Раду врасплох, либо она ушла с ним по доброй воле. Я правильно понимаю?

   — Да, но… — одна из девушек замялась, явно не желая продолжать свою фразу, но потом все же решилась. — Радгрид ушла сама. Вместе… с ним.

   — И что, случалось ли, что ваши… наши девки с ётунами любовь крутили?

   Настороженная, почти враждебная тишина стала ему ответом.

   — Случалось, — сделал вывод Егорыч. — В таком случае, оставьте их в покое.

   — Ётун похитил Радгрид! — вдруг ни с того ни с сего взревел один из эйнхериев. Похоже, до некоторых из них информация доходила совсем уж туго и медленно.

   — Ингвар, меда выпей, — велел ему Егорыч, памятуя, что этот сильный как медведь эйнхерий избыточно увлекается хмельными напитками и через такое печальное дело соображает не лучше, чем степной суслик.

   Прапорщик за это время успел лично познакомиться с каждым из викингов, понять, кто из них чем живет и на что способен. Вот до валькирий пока не добрался. Они держались наособицу. Кроме Рады, Егорыч запомнил только Мист да и то потому, что она вызвалась помогать ему со строевой подготовкой.

   — Всем разойтись, — скомандовал «всеотец». — Мист и Рагнар идут со мной. Ульф, сегодня дежуришь по кухне. Займись подготовкой к обеду.

   Егорыч понятия не имел, как вести переговоры с ётунами, где их искать и с чего начинать. Вопросами планирования операций всегда занимались старшие по званию. Все, что вспоминалось Егорычу на этот счет — переговоры лейтенанта Ковалевского с террористами, захватившими заложников. Но там та еще история была — Змей явился на встречу один, а лучших своих людей отправил в засаду. Как только заложников привели, противников тотчас и положили. Вот и все переговоры. Но такое дело еще спланировать надо, а по этой части, как уже и было сказано, Егорыч специалистом не являлся. Прапорщик за солдат отвечает, за размещение, за порядок, за еду, за подготовку, а не за тактику и стратегию.

   — Кто-нибудь из вас видел Локи? — спросил Егорыч у своих помощников, когда они покинули чертоги Валгаллы.

   — Нет, — Мист и Рагнар недоуменно переглянулись. Валькирия смотрела на Одина недобро, явно по-прежнему в чем-то подозревала.

   — Всеотец, Локи никто не видел с того самого дня, как ты исчез. И Тора тоже, — ответил Рагнар.

   — Не совсем так. Я видел Локи буквально вчера, — покачал головой Егорыч. — Мы поговорили, и он опять исчез.

   — И о чем же вы поговорили? — настороженно спросила Мист.

   — О том, что эйнхерии совсем бдительность потеряли и занимаются не тем, чем нужно! — Егорыч знал, что лучшая защита — это нападение. — Ночью караульные, зенки вылупив, в шахматы играли. Можно подумать, что они способны отличить пешку от офицера! У них там на доске одни офицеры стояли, да еще и расставленные не так, как полагается.* (*Фигуры для хнефатафла отличаются от шахматных и расставляются иначе, но Егорыч в шахматах не разбирается, потому и не заметил разницу. Точнее, заметил, но не ту. Прим. авт.) Резались они в свои игрушки и пили пиво, как ребятня на площадке, вот девку и проворонили! Слюнявчики всем повязать и пусть гуськом ходят, агукают. Рагнар, твое хозяйство. Найти сегодняшних героев и заставь котлы со смолой на стену таскать. Не ровен час, пригодятся.

   — Зачем? — насторожился Рагнар.

   — Локи считает, что скоро ётуны придут к нашим воротам. Эх, зазря только навоз выгребали, — Егорыч выразительно посмотрел на небо. — Пусть бы по вашим плюхам ходили. Иди, распорядись насчет смолы. Чтоб к вечеру все было готово. Мало ли.

   — Но у нас нет смолы! — Рагнар покраснел как рак.

   — Так воды нагрейте! Устроим вашим ётунам банный день! Что там нужно подготовить? Дрова, воду наносить и все дела. А потом знай кипяти да на головы лей. Я такое в фильме видел.

   — А что такое фильм? — поинтересовалась Мист.

   — Фильм-то? — задумался Егорыч. — А это как сон, только ты при этом не спишь.

   Рагнар яростно закивал, будто и впрямь все понял. Мист чуть поубавила подозрительности во взгляде. Похоже, прежний Один тоже любил озадачить подчиненных загадочными словами. На этом можно было сыграть. Чудных слов Егорыч знал много. Правда, далеко не всегда сам понимал, что они означают. Но какая разница, если никто этих слов все равно никогда в жизни не слышал?

ГЛАВА 10 — Предательство

Как Корвин и ожидал, Галина полностью соответствовала своему имени* (*Gallina (лат.) — курица. Прим. авт.) Какой шутник обозвал свою дочь курицей, и чем грудной младенец так досадил своим родителям, осталось загадкой. Скорее всего, девочка слишком громко кричала, вот и... Корвин и сам терпеть не мог детские крики. В любом случае, после знакомства с Галиной он решил, что это имя удивительно подходит его обладательнице. Вариант с древнегреческим Galini* (*Штиль, спокойствие, безмятежность, ясность. Прим. авт.) виконта не устроил, так как был лишен оригинальности и мешал куражиться над нелепой, по его мнению, героиней драконьего романа.

   По большому счету, виконту Честерлендскому было бы наплевать на Галину так же, как и на Егорыча, не заключи он договор с великим писателем. Но что сделано — то сделано. Теперь Корвин должен был стравить два народа. В глобальной войне и заключался смысл новой книги. Героические романы строятся вокруг битв, причины которых могут быть сколь угодно формальными: спор из-за жалкого клочка суши, похищение родственников или жены правителя, претензии на первородство и прочий бред. Достаточно сущей мелочи. А цель, как водится — победа одной из сторон. Все просто. Можно даже сказать, буднично. Пара провокаций здесь, пара провокаций там, и вот уже воины рвутся в бой, не жалея живота своего.

   Заглянув в страхи Галины, Корвин увидел стандартный набор старой девы: страх одиночества, предательства, тоска от собственной ненужности, ощущение, что жизнь прошла мимо. Ничего интересного, все просто и понятно. Проще всего было бы подсунуть ей какого-нибудь ребенка — почти безотказная ловушка для женщины. Но с детьми Корвину связываться было совсем не с руки, а вот сыграть на скрытой романтичности — самое то. Уложить сразу двух зайцев одним ударом.

   Со времен великого Шекспира ничего не изменилось. Сюжет Ромео и Джульетты все так же трогает сердца романтиков, которым не дает покоя идея изменить трагический финал. Превратиться в ётуна, соблазнить одну из валькирий, уговорить ее на побег, спрятать где-нибудь, да хоть в темницах Ётунхейма, а потом броситься к ногам Галины со сказкой об убитой эйнхериями возлюбленной. Он и с драконом договорился уже, но… случай смешал все планы.

   Здорово было ночью смотреть на бушующее море. Подсвеченные луной гигантские волны с оглушающим ревом разбивались об утес. Миллиарды брызг взлетали вверх, оседали на лице слезами вечного океана.

   Корвин сидел на краю скалы. Неукротимая стихия заворожила его, потому он и не услышал тихие шаги за спиной.

   — Назови себя! Кто ты и что здесь делаешь? — он обернулся и увидел… Радгрид.

   Ветер играл с рыжими прядями, выбившимися из косы, рвал подол длинной полотняной туники, на которую был надет короткий и легкий кожаный доспех. Девушка смотрела сердито и недоверчиво — вот-вот схватится за меч. А Корвин боялся дышать, чтоб не спугнуть дивное мгновение. Сердце колотилось как бешеное. Он так давно не испытывал ничего подобного. Даже с Арианой все было иначе. Виконту казалось, что он падает в бездонную пропасть, которая таится в голубых глазах Радгрид.

   Нет, он по-прежнему не намеревался включать рыжеволосую валькирию в список своих побед. Эта девушка была не для таких списков. Встретив ее на скале, виконт понял, что не станет отказываться от такого шанса. Радгрид взволновала его, заставила почувствовать себя живым. Он ничего не мог обещать ни ей, ни себе. Будущее казалось туманным, но это было хоть какое-то будущее и хоть какие-то перемены. Пожалуй, чистой воды эгоизм, но кто не рискует — тот не пьет шампанское. Если разобраться, Радгрид тоже нечего было терять, кроме постылой службы во благо Асгарда…

   Валькирия доверилась ему со всем пылом первой любви. Ее губы… такие горячие, такие нежные. Ее глаза, в которых можно было потеряться навечно, забыв о себе самом. Лишь каким-то поистине невероятным усилием Корвин ухитрился остановиться на самом краю, отказаться от того, что само шло в руки и казалось таким желанным, но... Где-то в глубине души он понимал — так надо. С этой девушкой все должно быть иначе. Не так, как обычно. И дело даже не в Раде, а в нем самом. Второй попытки у него не будет. Он забыл об этом, потеряв рассудок от страсти, но, к счастью, вовремя спохватился. И Корвин решил забрать Раду с собой. Для начала, в Ётунхейм, потом — в свой собственный мир. Конечно, не лучшее место на земле, но другого дома у виконта не было.

   За радужными вратами портала в лицо путешественникам ударил холодный воздух Ётунхейма, и Корвин обругал себя последними словами. Он настолько не был готов к подобному повороту событий, что и не подумал про теплую одежду.

   Снял с себя куртку, закутал в нее протестующую девушку. В рубашке стало совсем холодно.

   — Тут неподалеку есть убежище. Сможешь бежать? — спросил он у валькирии.

   — Конечно, — удивилась Рада. — Только забери свою куртку, я не замерзну, а вот ты...

   — Я тем более не замерзну, — улыбнулся виконт, стараясь не дрожать слишком сильно. — Следуй за мной. Если устанешь, дай знать.

   Валькирия засмеялась — точно колокольчики зазвенели в холодном воздухе ледяной пустыни.

   — Если устанешь, дай знать, — передразнила она виконта и припустила ровным быстрым бегом в ту сторону, куда указал Корвин.

   Им было жарко, словно и не льды вокруг, а знойная пустыня. Они бежали, обгоняя друг друга — дети разных миров. Такие похожие и, одновременно, непохожие. И счастье накрывало волной, заставляя смеяться от невыносимой радости обретения.

   А потом был запорошенный снегом трактир, и чудом уцелевшие деньги в кармане куртки. И горький эль. И теплый плащ, который удалось купить у трактирщика. Один на двоих. И голова кругом. И разговор ни о чем. И два сердца, бьющиеся в такт.

   Но время летело неумолимо. Виконт помнил, как и для чего оказался в здесь и понимал, что нужно действовать. По изначальному плану похищенную валькирию следовало запереть в темницах Ётунхейма, но так обойтись с Радой Корвин не мог. Пришлось попросить девушку пожить несколько дней в трактире. Она, конечно, удивилась — зачем было забирать ее из Асгарда, чтобы потом оставить скучать в этом странном месте, но виконт оставил вопрос без ответа. Лишь попросил верить ему. Он рассчитывал как можно быстрее закончить историю и вернуться, забрав с собой валькирию. Увы, вышло совсем по-другому...

ГЛАВА 11 — Ётуны идут

От трактира до пещер было рукой подать. Отойдя подальше, Корвин принял облик ётуна и поспешил к восседающей в чертогах Галине. И не сказать, чтобы он был неосторожен, просто Радгрид оказалась опытней в таких делах. Виконт не заметил слежку до тех пор, пока не подошел к пещерам, а потом…

   — Ты обманул меня! — услышал он звонкий от гнева голос. — Защищайся!

   Корвин обернулся. Рада стояла с мечом в руках совсем рядом с ним — как она умудрилась выследить его, да еще и подобраться так близко — уму непостижимо.

   — Я не обманывал тебя, — попытался оправдаться виконт.

   — Ты проклятый ётун… Зачем ты лгал мне?

   — Я не… — большой сугроб позади девушки шевельнулся и Корвин увидел настоящего великана-ётуна. — Рада, сзади!

   Но ослепленная гневом валькирия и не подумала его слушать.

   — Ты не обманешь меня! Ненавижу! Все ваше племя ненавижу!

   — Ого! Женщина! — прогрохотал низкий бас.

   Теперь-то девушка обернулась, готовая защищаться.

   — Ты привел женщину из Асгарда! — довольно прогудел ётун.

   — Она принадлежит мне! Иди своей дорогой! — не обращая внимания на меч в руках Рады, Корвин встал между ней и великаном.

   Ответом ему стал презрительный смех, который вскоре превратился в крик ужаса. Виконт не церемонился с врагами, а страхов у этого громилы оказалось много. Огонь, боль, голод, смерть… даже какие-то мелкие и с виду безобидные зверьки. Оставляя гигантские следы на снегу, ётун сбежал, а Корвин еле успел увернуться — Рада попыталась ударить его в спину.

   — Постой!

   Валькирия зарычала и бросилась в бой. Она хорошо владела мечом и бесконечно уворачиваться виконт вряд ли смог бы, поэтому пришлось пустить в ход испытанное средство. Страх. Пусть и не боялась Радгрид ничего, но Корвин рассчитывал вызвать хотя бы оторопь...

***

В нижних пещерах Ётунхейма было холодно и сыро. Там стояли клетки для пленников. Корвин пронес свою ношу мимо невозмутимой стражи.

   — Отпусти!

   Радгрид очнулась удивительно не вовремя. Еще не хватало, чтобы наговорила лишнего, пока вокруг них снуют ётуны. Виконт порадовался, что догадался связать валькирию перед тем, как тащить в темницу.

   — Тихо... я скоро вернусь за тобой, — шепнул Корвин ей на ухо.

   — Предатель! — девушка опять задергалась, пытаясь освободиться.

   Клеток было много. Виконт выбрал самую дальнюю, чтобы поменьше попадалась тюремщикам на глаза. Внес пленницу внутрь, усадил на пол.

   — Сейчас принесу что-нибудь теплое, чтоб не замерзла. И поесть тоже. Я не забуду о тебе, не бойся.

   Оставлять здесь Радгрид было опасно, но Корвину не оставили выбора — их бой с валькирией увидели ётуны, поэтому пришлось разыграть пленение. Зажав нужную точку на шее девушки, виконт погрузил ее в сон. Этому трюку его научил один из жителей замкнутого мира. Теперь вот пригодилось. Ётуны не рискнули связываться с собратом, пленившим деву битв, поэтому беспрепятственно пропустили Корвина в темницы…

   Радгрид пришла в себя и теперь сидела на холодном полу, кутаясь в плащ, купленный в трактире. Она смотрела на виконта, не говоря ни слова. Не кричала, не плакала, не проклинала его. Просто молчала.

   — Все хорошо? — произнес Корвин, понимая, что эти слова звучат и глупо, и совершенно неуместно.

   Валькирия ничего не ответила.

   Виконт сходил к тюремщикам, спросил, где раздобыть теплое одеяло или шкуру. Великаны удивились такой заботе о пленнице, пришлось объяснить им, что девушка предназначена для самой Грунгнир. С помощью ётунов Корвин разжился огромной шкурой белого медведя, которой выстелил пол клетки. С едой оказалось все намного сложней — не тащить же Раде плохо прожаренное мясо, которым питались тюремщики. Несколько сухарей и бурдюк с водой — вот и все, что удалось раздобыть.

   — Вот твой нож, — Корвин положил на пол оружие, которое до этого предусмотрительно снял с пояса Рады. — Разрежешь свои веревки. Я сказал охране, что ты предназначена для Грунгнир. Они не должны тебя тронуть, но, если что…

   Девушка не смотрела на него. Бледная, отрешенная, безмолвная. Виконт не хотел оставлять ее здесь, но… так было безопасней для нее же самой.

   — Прости. У меня нет другого выбора. Обещаю, что вернусь за тобой.

   Корвин покачал головой и пошел прочь. Теперь следовало заняться делами и провернуть все как можно быстрее. А потом можно будет объясниться с Радгрид.

***

— Моя очаровательная госпожа, позволь просить у тебя о помощи, — изобразив на лице отчаяние, Корвин встал на колени перед кристальным троном, на котором восседала новая княгиня Ётунхейма. Для всех виконт Честерлендский по-прежнему выглядел ётуном.

   Вздохнув, Галина уставилась на просителя. Своими жалобами и сетованиями подданные ее основательно достали.

   — И что случилось на сей раз? Тор подножку поставил, Локи дураком обозвал или Один ремнем отстегал? — Корвин с трудом сдержал улыбку.

   — Нет, госпожа, все намного хуже.

   — Куда уж хуже-то?

   — Асы убили мою возлюбленную, — изображать волнение почти не приходилось. — Прекрасная Радгрид полюбила меня. А я полюбил ее. Я хотел увести ее из Асгарда. Мы уже направлялись сюда, когда Один послал за нами погоню... Копье пронзило грудь моей любимой. Она умерла на моих руках, — Корвин показал Галине свои чистые ладони без следа кровавых пятен и прочей грязи. — Мне остается только мстить за нее. Госпожа, асы только и ждут удобного момента, чтобы лишить нас наших прекрасных земель. Нанесем удар первыми!

   — Мы не можем воевать с асами! — почти испуганно сказала Галина.

   Корвин понял — сама мысль о войне ее страшит. Страх этот был для нее совсем новым. Судя по всему, его навеяли непрестанные требования отомстить асам за различные прегрешения, начиная от разбитых лиц и выбитых зубов, заканчивая тем, что женщины Асгарда отказываются похищать мужчин ётунов для последующих любовных утех.

   — Я понимаю, — Корвин добавил в голос скорби. — В таком случае, пойду один. Без Радгрид моя жизнь лишена смысла. Прощай, княгиня!

   — Погоди, — окликнула его Галина. — Я разделяю твое горе, но, если случится война, ты будешь не единственным, кто потеряет любимую или любимого. Месть не вернет Радгрид. Подумай об этом.

   Эта женщина оказалась рассудительней, чем рассчитывал Корвин. И совсем не такой импульсивной. Пришлось срочно искать другие зацепки. Еще раз проинспектировав страхи Галины, Корвин случайно наткнулся на легкое опасение, что Егорыч не находит ее привлекательной. Женское самолюбие… Отличная почва для объявления войны и битья посуды.

   — Перед тем, как сбежать с моей возлюбленной, я следил за Одином. Целый день. Он говорил, что собирается напасть на нас ближайшей ночью. А еще… — Корвин изобразил нерешительный взгляд исподлобья, замешкался. — Еще он сказал, чтобы валькирии и эйнхерии не щадили наших женщин. Уж слишком они безобразные. Включая… вас, княгиня.

   — Меня? — возмутилась Галина. — Мы же с ним не виделись никогда! Откуда он знает, безобразна я или прекрасна?

   — Знаете… — Корвин шаркнул ногой. — Один говорил странные вещи. Просил называть его Егорычем и сообщал… Простите, не решаюсь сказать…

   — Говори же, ну! — женщина вся обратилась в слух.

   — Он сказал, будто у вас не настоящая коса, а сами вы — крашеная блондинка и престарелая кошатница. Не знаю точно, что все это означает, но…

   — Собрать войско! Мы выступаем немедленно! — Галина исполнилась праведного гнева и тут же поменяла свое отношение к войне.

   Типичная женщина. Здесь никаких сюрпризов не случилось.

***

Подготовка к обороне шла в Асгарде полным ходом. Эйнхерии, непривычно трезвые, отчего невероятно злые, сновали туда-сюда, таскали воду, дрова, устанавливали котлы, укрепляли ворота. Один Егорович ходил и внимательно надзирал над тем, что делалось, периодически устраивая профилактическую проработку лентяям. Проработка заключалась в пяти минутах ора, после которого у виновников лопались барабанные перепонки, и временно нарушалась координация движений.

   Валькирии летали на своих крылатых конях, осматривая окрестности, чтобы не пропустить приближение противника. На фоне ясного голубого неба и легких облаков скользящие в лучах солнца крылатые лошади смотрелись потрясающе красиво. Время от времени Егорыч поднимал голову и любовался этим необычным зрелищем.

   В какой-то момент одна из валькирий вдруг начала резко снижаться. Караульный — на сей раз никто из них даже не пытался ни во что играть — заметил это и поднял тревогу. Однако спустя пару минут валькирия и ее крылатый конь вновь появились в поле зрения Егорыча. По мере приближения воительницы Один и эйнхерии увидели, что в седле сидит еще одна наездница.

   — Рада, это же Рада! — сказал Егорыч, когда крылатая лошадь подлетела поближе.

   Обнаружившая Радгрид валькирия направила коня на внутренний двор перед чертогами Валгаллы. Стройные копыта лошади взрыхлили землю, от взмахов огромных крыльев поднялась пыль. Эйнхерии помогли снять из седла Радгрид. Девушка выглядела просто ужасно. Порванная одежда, кровоподтеки по всему телу и на лице.

   — И кто это сделал? — спросил Один Егорович.

   Вместо ответа Рада зарыдала и закрыла лицо руками.

   — Так, девонька, успокойся! Эй, кто там, принесите водички!

   Вместо стакана эйнхерии притащили целое ведро: то ли решили, что вода нужна для лошади, то ли просто кружку не нашли. Постучав себя по голове, Один выразил отношение к подобным выходкам и отправил одного из викингов за более скромной емкостью.

   Выпив воды, Радгрид поведала всем о том, что ее обманом завлекли в Ётунхейм, а потом… о том, что было потом, валькирия рассказать никак не могла. Стоило заговорить об этом, как у нее начиналась форменная истерика, яснее ясного свидетельствующая, что конфетами Раду в Ётунхейме не кормили. Эйнхерии роптали, требуя немедля объявить войну. Валькирии молчали, самовольно заканчивая патрулирование и собираясь у ворот Валгаллы. Понятно было, что скоро и они потребуют отмщения.

   — Они… они чудовища, — всхлипывала Рада, глядя на Одина бедовыми глазами. — Им не место в нашем мире… Их нужно убить… всех…

   — А как же так получилось, что ты сама пошла с одним из них? — не выдержал, наконец, Егорыч. Женские слезы неизменно повергали его в состояние полного ступора. Он не понимал, что с ними делать и терялся.

   Будь Рада эйнхерием, Егорыч наорал бы на нее и заставил нарезать круги по плацу, чтоб из головы всю дурь выбить. А что делать с девушкой, он понятия не имел.

   — Я… я… — и опять потоком слезы. — Один, отомсти им за меня, молю!

   — Обязательно, — буркнул Егорыч. Ему решительно не нравилось то, что произошло с решительной и смелой валькирией. Оно, конечно, иной раз и мужчины ломаются, а с женщинами все еще сложнее, но...

   — Ётуны! — раздался крик над головой. — Ётуны идут!

   Эйнхерии забряцали оружием, быстро занимая свои места. Егорыч одобрительно смотрел на них. Стоило только посадить этих любителей возлияний на две кружки меда в день, как дела пошли на лад. Лишившись привычного топлива и обретя над собой сурового прапора, обитатели Асгарда быстро стали похожи на что-то отдаленно вменяемое.

   Рядом шмыгала носом Рада. Егорыч посмотрел на нее внимательно. Опыт общения с женским полом у него был очень небольшой. Правда, пару дней назад, на похоронах старого товарища, Егорыч видел плачущих женщин, но там был особый случай. Там он и сам проронил слезу. Оно, конечно, жизнь, но иной раз цепляет. Выпил лишку, даже на работу опоздал. Никому, конечно, до того и дела не было, но опаздывать Егорыч категорически не любил.

   — Ты иди, дочка, попробуй поспать, что ли, — проговорил он, надеясь, что Рада опомнится и начнет возмущаться. Все же не простая женщина, а валькирия. Должна же хотеть хотя бы отомстить.

   Каково было его удивление, когда девушка кивнула, утерла слезы и направилась к чертогам Валгаллы, рядом с которыми находились и казармы валькирий.

***

С чувством выполненного долга Корвин направился к чертогам Валгаллы, рассчитывая найти тихое местечко и сменить облик. В своем мире ему приходилось играть разные роли, актером он был превосходным, хотя слишком долго разыгрывать из себя девушку-истеричку ему не нравилось. Однако женские слезы — сокрушающее оружие, безотказно действующее на любого несложно устроенного индивида. Даже врать не нужно — просто рыдаешь всякий раз, когда тебе задают вопрос. Люди все необходимое за тебя додумают. Для них картина ясная — бедная девочка прошла через такое, что нескоро еще сможет об этом рассказать. Как и следовало ожидать, план сработал блестяще.

   Валькирии тут же исполнились желания отомстить за подругу, а боевой дух эйнхериев дошел до точки кипения, за которой им уже все равно, с кем сражаться: не дадут врага, начнут бить друг друга. Идеальная обстановка для войны. Теперь даже если соплежуйские лидеры захотят отыграть все назад, у них ничего не выйдет. Корвин видел, что Егорыч заподозрил неладное, но комедия была разыграна все больше для его подчиненных.

   Перед отправкой в Асгард Корвин прошелся по ётунам, рассказывая, как проклятые эйнхерии хладнокровно убили его женщину. Теперь ледяные великаны страстно ненавидели асов, асы так же страстно ненавидели ётунов. Лучше обстановки для глобальной резни и не придумать. Пожалуй, можно было возвращаться за...

   — Рада!

   Корвин закатил глаза. Этого не хватало. Повернулся. Егорыч быстро шел за ним. Виконт Честерлендский остановился, поджидая Одина.

   — Рада, скажи, ты Локи не видела? – спросил тот.

   — Нет, — чуть поспешней, чем следовало, ответил Корвин. Вопрос оказался слишком неожиданным.

   — Жаль.

   Последнее, что запомнил виконт — это летящий ему в голову кулак Одина Егорыча.

ГЛАВА 12 — Лекарство от морока

— Ну и какие у нас успехи? — великий писатель вздрогнул, сбился с ритма и сделал разом пять опечаток. Он уже несколько дней почти не выходил из-за компьютера, старательно записывая все, что происходило с его героями. Дело близилось к финалу. Должна была разразиться великая битва асов с ётунами. Корво сработал неплохо, жаль только, сам слегка пострадал. И как только Егорыч его вычислил? Но теперь это значения уже не имело. Попытка лидеров примирить обе стороны была обречена на заведомый провал. Невозможно остановить цунами, когда оно уже зародилось и идет в берегу.

   Дракон поднял кофе. Принюхался. Отпил глоток и только тут сообразил, что Даниил передал напиток из одного мира в другой. Как?! Однако коварный эльф на повторный вызов никак не среагировал, а когда великий писатель начал вещать на одной ноте: «Да-а-ан, Да-а-ан», зеркало пошло волнами и мелодичным голосом незнакомой эльфийки сообщило: «Абонент не отвечает. Перезвоните, пожалуйста, позже».

***

Бесчисленная синелицая армия ётунов высыпала на равнину перед вратами Валгаллы. Впереди два белых медведя везли паланкин с княжной Грунгнир. Боевые белые медведи, высокие и брутальные ётуны производили гнетущее впечатление. Но эйнхерии и валькирии не ведали страха. Кровавые битвы были для них праздником. Асы жили для войны и любили лишь ее одну.

   Один Егорович явился на стену, волоча за шиворот потерявшего сознание Корвина, который теперь выглядел так, как и должен: темноволосый, с тонкими аристократичными чертами лица, носом с небольшой горбинкой, не задохлик, но и на эйнхерия не похож. Не вышло у него обвести Одина вокруг пальца.

   Егорыч, возможно, эрудицией не блистал и «академиев» не заканчивал, но зато в людях хорошо разбирался. Иначе никак. Прапорщик — это не только горлопан, который занимается муштрой, но и тот, кто в любой момент должен знать, что происходит с вверенным его заботам подразделением в целом и с каждым солдатом в частности. Егорыч был хорошим прапорщиком. Очень хорошим. А потому сразу понял, что Рада на себя не похожа. Через что бы ей ни пришлось пройти в Ётунхейме, не стала бы она так себя жалеть. И уж точно не согласилась уйти отдыхать вместо того, чтоб отомстить обидчикам. Егорыч специально предложил ей это, дабы убедиться в своих подозрениях. Он уже видел, как Локи принимает чужой облик и почти не сомневался в том, кто скрывался за внешностью Рады.

   — Эйнхерии… и прочие… валькирии! — начал Егорыч свою речь, обращаясь к замершим асам. — Вот она, та самая Рада, которая только что рыдала и говорила, что попала в руки проклятым ётунам. Больше похожа на Локи, не находите?

   По стройным рядам воинов Валгаллы прошел недоуменный ропот.

   — А теперь подумайте, может, этот наш Локи и ётунам тоже что-то наплел, — не без труда Один поднял бесчувственного Корвина за шкирку и как следует встряхнул. Виконт Честерлендский застонал, но не очнулся. — И теперь мы, как последние дебилы, будем бить друг другу морды только потому, что так захотела левая пятка вот этого малого? Может, объединим силы и займемся настоящим виновником?

   — Да что там того виновника! Мы уже забыли вкус настоящей битвы! — раздался возмущенный голос из толпы асов. Воины одобрительно загудели. — Даешь войну!

   Егорыч нахмурился. Эйнхерии и валькирии не были толпой новобранцев, он не обольщался. Ничего не отвечая, бросил Локи на землю и выглянул из-за стены на прибывающее войско ётунов. Княгиня вышла из паланкина, и Егорыч вздрогнул. Ему показалось, что он узнал ее, только как такое могло быть?

   — Значит так, кто здесь главный? Я или кабан Сех… хренмир? — заорал он так, что викинги, начавшие скандировать «Битву! Битву!», испуганно притихли. — Даже если кабан, то уж точно не вы! А теперь захлопнули варежки и слушаем мою команду. Первое и второе отделение идут со мной на переговоры. Валькирии следят за происходящим с воздуха, третье отделение занимается воротами. Ваша задача – выпустить нас и быстро запустить, если что-то пойдет не так. Четвертое, пятое и шестое отделение – на стену. Остальные — стоим и ждем. Выполня-я-ять! Эй, ты, да, ты, рубаху сними, мне тряпка белая нужна, — озадаченный эйнхерий выполнил его приказ.

   Егорыч поднял рубаху наподобие белого флага и велел открывать ворота. В сопровождении своих воинов он храбро пошел навстречу грозным ётунам и их княгине.

***

— Выходят, выходят! — взволнованно зашумели ётуны. Несмотря на то, что Галя приложила нечеловеческие усилия, чтобы отмыть этих грязнуль, запах от войска по-прежнему стоял невыносимый. А уж как благоухали медведи… Хоть противогаз надевай.

   — Чего это? — начали спрашивать ледяные великаны друг у друга, увидев делегацию асов. — Один держит в руках чью-то рубашку? Это ловушка! Наверное, колдовство.

   — Это просто знак переговоров, — успокоила их Галина. — Вот вы дремучие! А Один — это тот высокий мужчина с рубашкой? — спросила она у ближайшего к ней воина.

   — Да, госпожа! — прогудел тот.

   Галина вглядывалась в лицо приближавшегося Одина. Когда всеотец подошел достаточно близко, чтобы все сомнения в его личности отпали, она злобно зашипела:

   — Ну все… Я тебе покажу крашеную блондинку!

   Не дожидаясь и не оглядываясь на свое войско, она смело пошла к делегации асов.

   — Так вот кто тут на меня поклеп наводит! — это были ее первые слова, обращенные к Егорычу. — Ну, знаешь, я думала, ты порядочный мужчина, но… И как только язык повернулся сказать про меня такое?!

   — Галина? — удивился прапорщик. — А ты что здесь делаешь? Мне сказали, что ты — княгиня Ётунхейма.

   — А мне, что ты — Один. Только почему тогда оба глаза целые?

   — А почему бы им не быть целыми? — удивился Егорыч. — К счастью, после ранения мне правый глаз сохранили. Спасибо врачам. И вижу нормально.

   — У Одина только один глаз. Второй он на мудрость променял! Эх ты, темнота! Таких вещей и не знаешь! — Галина уперла руки в боки и с презрением смотрела на Егорыча. — Вот, наверное, потому и темный такой, что оба глаза в наличии!

   — Как-то не улыбается мне зрения лишаться из-за какой-то мудрости, — фыркнул прапорщик. — Ты мне вот что скажи, Галина. Чего это ты вдруг развоевалась? Или случилось что?

   — Случилось! Кто меня крашеной блондинкой обозвал? Кто сказал, что у меня коса не настоящая и кто заявил, что я престарелая кошатница?! Сам-то себя в зеркале видел?! Кто бы вообще говорил!

   — Не говорил я ничего подобного! — возмутился Егорыч. — Что за ерунда? Я хорошо знаю, что кошек у тебя нет, и женщина ты красивая. Как раз в моем вкусе. Про краску ничего сказать не могу, в этом я не разбираюсь. И не знал, что косы могут быть ненастоящими. Как же их крепить-то? А вот того, кто тебе все это нагородил, я знаю хорошо. — Рагнар, — обратился он к командиру первого отделения. — Отправь-ка кого-нибудь к нашим, пусть Локи сюда притащат.

   Рагнар изобразил воинское приветствие, вскинув руку к рогатому шлему, и вытянулся во фрунт. Егорыч даже крякнул от удовольствия, видя, что его муштра не прошла даром.

   — Выполняй! — велел он и повернулся к Гале. — А пока скажи-ка мне, красавица, что случилось утром, перед тем, как мы с тобой сюда попали? Из-за чего ты в тот день скандал затеяла?

   Женщина опустила глаза. Боевой пыл как-то пропал сам собой. Поняла, что не стал бы Егорыч гадости про нее говорить. Ему и в голову бы это не пришло. Не тот он человек.

   — Прости, я просто перенервничала. Ты опоздал на целых десять минут. Я думала, не случилось ли с тобой что… — Галина покраснела до самых ушей, а Егорыч, напротив, расплылся в улыбке.

   — В кино со мной сходишь, если домой вернемся? — спросил он.

   — А мы вернемся? — спросила Галя.

   — Наверное, — пожал плечами Егорыч. — А если нет, то разберемся. Ты, Галя, вот что скажи, девочка наша у тебя? Радой зовут.

   — Девочка? — растерялась Галина. — Это не та ли, которую вы убили? Или вы не убивали, да?

   — Никого мы не убивали. Просто есть у нас один баламут, который любит превращаться в других людей. Он-то и натравил нас с тобой друг на друга. Ну где они там? — Егорыч нетерпеливо обернулся и посмотрел в сторону запертых ворот. — Пойдем-ка, Галя, как бы там беды какой не случилось, — сказал он, нахмурившись. Понял, что ворота не заперты. — Или лучше постой здесь. Мало ли. Я сам проверю. А ты успокой пока своих горячих финских парней, а то от них уже пар столбом валит.

   Сделав знак сопровождающим, чтоб оставались на месте, Егорыч в одиночку храбро последовал к приоткрытым вратам.

   Зайдя внутрь, прапорщик увидел застывших эйнхериев и валькирий. Вокруг каждого из них светилось и переливалась что-то непонятное вроде мыльного пузыря.

   — Добро пожаловать в сонное царство! — навстречу Егорычу вышел Локи. — Раз уж вы не захотели воевать, я решил превратить нашу историю в страшную сказку. Любой, кто приблизится к спящим красавицам и красавцам, сам станет таким, как они. Сейчас они смотрят в колдовском сне самые страшные кошмары, какие только есть. И никогда не проснутся. Если я того не пожелаю, — Локи весьма артистично поклонился и широко улыбнулся. — Хочешь присоединиться?

   — Хочешь еще раз в глаз получить? — Егорыча пронять таким было невозможно. Он каких только сусликов не встречал. Среди призывников разные попадались. Кто-то права начинал качать, кто-то угрозами сыпал, но заканчивалось все неизменно строевой подготовкой и готовностью сотрудничать.

   — Кто быстрее? — улыбка Локи стала еще обаятельней. В мгновение ока на Одина уставился Змей. — Прапорщик Егоров… — от тихого шепота лейтенанта Ковалевского волосы на голове сами собой начали шевелиться. — Вы кому угрожать надумали? — улыбка как приклеенная держалась на лице Змея, зловещие слова нагоняли почти потусторонний ужас на Егорыча. И тот снова почувствовал себя новобранцем-салагой перед лицом сурового и жестокого начальства, но потом… потом внезапно разозлился. Время прошло. Сейчас он не боялся Змея, сейчас он его уважал.

   — Никак нет, товарищ лейтенант, угрожать не пытался, — Егорыч чувствовал, как с него спадает пелена морока, но тянул время, стараясь прийти в себя достаточно, чтобы понять — перед ним по-прежнему Локи, а не Змей. Вколоченная в прапорщика субординация не позволяла бить старшего по званию, а вот самозванца — сколько угодно. И когда за иллюзией проступили черты Локи, испытанный кулак Егорова снова отправил наглеца в глубокий нокаут.

   Тут же эйнхерии и валькирии начали оживать. Радужные светящиеся пузыри вокруг них лопались и исчезали.

   — Другое дело, — вздохнул Егоров. — Веревку мне принесите. Война закончена.

ГЛАВА 13 — Новое задание

Радгрид сидела в клетке на шкуре, которую оставил ей Корвин. Она чувствовала себя раздавленной, униженной. Хотелось лечь на землю и умереть. Как можно быть такой глупой и наивной?! Как можно было не узнать ётуна?! Как можно было влюбиться так… быстро, так безоглядно?! Наивная дурочка! Размечталась! Наслушалась баллад! И, самое страшное, она ведь по-настоящему влюбилась в этого мерзавца, даже пыталась придумать оправдание его поступкам, но потом сама себя одергивала. Такому не могло быть никакого оправдания. Такое нельзя прощать. За такое надо мстить!

   При мысли о Корвине сердце обливалось кровью. Желания метались из крайности в крайность. В один миг хотелось вырваться из клетки и убить обманщика, в другой — покончить с жизнью, чтоб не испытывать невыносимую боль от предательства и собственной глупости.

   — Привет, — из темноты раздался красивый чистый мужской голос, совсем нехарактерный для ётунов. — Тебя зовут Рада, правильно?

   Валькирия до рези в глазах вглядывалась в ту сторону, откуда доносился звук, но ничего не видела и лишь спустя некоторое время заметила в зеркальных гранях темных кристаллов отражение человека, которое неспешно проявлялось во тьме. Радгрид ахнула. Кристаллы сложились в зеркало, в котором отразился альв. Такой, как о них рассказывали легенды: красивый, стройный, с длинными светлыми волосами, лукавыми глазами и доброй, хотя и немного хитрой улыбкой.

   — Кто ты? — выдохнула Рада, от удивления забыв про свои горести.

   — Ты можешь называть меня Даниилом, — альв ободряюще улыбнулся. — Я следил за этим миром и увидел, что с тобой произошло. Мне кажется, это чудовищно несправедливо, поэтому решил вмешаться, раз уж… другие силы вмешаться отказались. Поговорим?

   Валькирия с готовностью кивнула. Живой, настоящий альв! Подлинное чудо даже для Асгарда. А терять ей уже нечего.

***

Корвин сидел в квартире великого писателя, прижимая к лицу кусок замороженного мяса.

   — Хитер, — покачала головой Маша и направилась к двери. — Но без моего разрешения больше такие штуки не поворачивай. Совсем страх потерял! Еще натворишь что-нибудь не то, а мне потом расхлебывать. В общем, живи пока. Но через две недели с тебя книга про отбор! — одарив великого писателя своим фирменным взглядом, вызывающим обильные мурашки и нервные спазмы, грозная женщина направилась восвояси.

ЭПИЛОГ

— Рада, Рада, где ты? — позвал Корвин.

   Ответом ему была полная тишина. Клетка, где он запер валькирию, была пуста. Корвин поспешно принял облик ётуна, бросил на пол порядком оттаявшее мясо, которое прижимал к лицу, и выбежал в коридор.

   — Где пленница?! — спросил он стражей. — Я оставил здесь девушку. Валькирию. Где она?

   — Так это… — охранник смачно почесал лапой в затылке. — Умерла, кажись.

   — Как умерла?! — опешил Корвин.

   — Как все, так и она.

   Виконт растерялся. Сначала по привычке подумал, что все исправит завтра. Потом сообразил, что ничего исправить уже не получится. Потом понял, что у него дрожат руки. А потом… потом осознал, что произошло нечто непоправимое. Из груди будто сердце вырвали. Невероятной силы боль настигла его, терзая душу острыми когтями тоски.

   — Где ее тело? Где она? — спросил он глухим голосом.

   — Так выкинули. Что с ней еще делать? В бездонную пропасть, — пожал плечами стражник и кивнул куда-то в сторону темного коридора. — А что?

   — Ничего, — тихо ответил Корвин.

***

— Ну вот видишь, все и обошлось, — в руках Егорыч снова держал метлу, а напротив стояла Галина. Даже скомканный чек по-прежнему валялся на безупречно чистом тротуаре.

   — Да. Как странно, — женщина, смущаясь, подняла бумажку и бросила ее в один из пакетов. — Как ты думаешь, что это было?

   — Не знаю, — пожал плечами Егорыч. — Но мне понравилось. Только узнать бы, что случилось с Радой. Хорошая она девочка. Светлая.

   — Надеюсь, что с ней все хорошо. У нас она даже не появлялась. Может, просто ушла погулять, а Локи этим воспользовался? В любом случае, нам остается только верить в лучшее. Ты… прости меня, ладно? — нерешительно произнесла Галя.

   — Приглашение в кино в силе… Если хочешь, конечно, — замялся Егорыч. Ему уже давненько не приходилось приглашать женщин на свидания.

   — Хочу. А когда? — окончательно смутилась Галина.

   — Ты сегодня на работу еще пойдешь?

   — Да.

   — Тогда после нее. Я тебя встречу!

   — А ты знаешь, где я работаю? — удивилась Галя.

   Мужчина улыбнулся.

   — Пойдем, помогу сумки до квартиры донести.

   Оставив метлу около подъезда, Егорыч с легкостью поднял тяжелые пакеты с Галиными покупками…

ЧАСТЬ 2 — Свадебный отбор, или Сударыня, ваша невеста — мужчина

ПРОЛОГ

Два дня, отведенные на отдых, прошли в кровати. Великий писатель так мало отдыхал в последнее время, что его чешуйчатый драконий организм желал только одного – спать, спать и еще раз спать. На третьи сутки работать по-прежнему не хотелось. Автор даже решил, что один день не спасет гиганта мысли и отца русской демократии, а потому можно проспать и его, но… Маша имела свои представления о том, что можно и чего нельзя. И ей плевать было на желания дракона, создающего волшебные миры. Она, бывалый литературный агент, лучше других знала, как следует обращаться с эксцентричными писателями, ведущими беспорядочный образ жизни.

   Лежащий на тумбочке смартфон издал фирменный вопль, похожий на крики кающихся грешников — звонила Маша. Большим минусом такого телефонного звонка была его внезапность, от которой автору бестселлеров неизменно хотелось выброситься из окна. Но поставить на вызов от Маши что-то другое великому писателю не позволяла его творческая натура. «Тили-тили-трали-вали» хороши тогда, когда тебе звонит приятель, а не мучительная смерть с косой и орудиями пыток под мышкой.

   Когда желание спешно эвакуироваться сменилось на желание просто застрелиться, дракон протянул лапу и снял трубку.

   — Все еще спишь? — раздался в динамике энергичный голос Маши. — Отдых закончился. Сегодня мне звонил издатель и спрашивал о сроках. Я сказала, что новую книгу ты напишешь меньше, чем за две недели. Понимаешь, да?

   Дракон всхлипнул.

   — Вот и здорово. Вечером наше литературное агентство устраивает бал-маскарад в честь своего юбилея. Разрешаю прогуляться. Знаю, в последнее время у тебя проблемы с поиском персонажей, поэтому решила помочь. Цени мою доброту. На маскараде будет много твоих фанаток. Они знают, что ты в ближайшее время начнешь писать книгу про свадебный отбор. Понимаешь мою мысль? Выбирай любую, они на все согласны. Девочки любят отборы. И да, не забудь начистить чешую. Следи за своим имиджем. Ты должен выглядеть холеным и престижным. И не пей много, а то маме твоей пожалуюсь! На этом все. Отбой!

   Дракон повеселел. В кои-то веки звонок Маши не сделал его самым несчастным драконом на свете. Напротив, великий писатель любил карнавалы, маскарады и веселые тусовки. Поучаствовать в очередном празднике, да еще и там, где полным-полно фанаток — это ли не прекрасно!

ГЛАВА 1 — Черновик

К маскараду следовало подготовиться. Дракон включил мечтательную музыку и на скорую руку сотворил новый мир. Простенький пока. Черновой. Ддля начала ему понадобился только замок, в котором будет проходить отбор, а также ближайшие окрестности. И, разумеется, несколько стражников, которые займутся похищением попаданки, главной героини новой книги.

   Закончив с черновиком, великий писатель замер, вперившись задумчивым взглядом в стену кабинета. Одна попаданка и дюжина местных девушек. Самое оно.

   А кого и зачем будем отбирать? Покрутил мысль и так, и сяк. Невеста для темного властелина… Дракона аж передернуло. Не надо никаких темных властелинов. Такие фокусы плохо заканчиваются. Помимо прочего, единственный знакомый дракону нормальный темный властелин был уже очень давно и счастливо женат, зачем ему невеста? Он точно не оценит такой поворот событий. А злить его опасно. К тому же Даниил предпочитал оставаться эльфийским королем, а не изображать из себя злодея, повинуясь авторскому произволу.

   Вариант второй. Невеста для дракона… Нет, драконы — это святое. Не надо никаких невест. Мама не одобрит. И анатомия тоже. И вообще… никаких драконьих невест!

   Третий вариант. Невеста для… некроманта… На это никто не согласится. Кому нужны эти некроманты? Еще превратит невесту в зомби. Девушки не дуры, на такое подписываться не захотят.

   Четвертый вариант. Невеста для демона. Вспомнил демона-меломана Аррашаха. Покачал головой. Он лучше, конечно, чем некромант, но очень на любителя. Связываться себе дороже.

   Кто же тогда? Дракон прошелся по комнате, постучал когтем по клавиатуре. Мелькнула мысль, а почему бы не предоставить право выбора не только жениху, но и невесте? Пусть будет тринадцать невест и тринадцать разных женихов со всех концов волшебного мира. И только одна пара… Зачем только нужна эта пара?

   Дракон побродил по кабинету, разглядывая картины на стенах. Постучал хвостом по батарее. Ничего полезного в голову не приходило, меж тем, времени оставалось все меньше, а ведь нужно было еще привести себя в порядок перед маскарадом.

   Великий писатель подошел к волшебному зеркалу, нерешительно в него заглянул, потом постучал по раме когтем и позвал: «Да-а-ан!» Тишина. Отошел. Побоялся настаивать. Уже хотел уходить, как услышал знакомый голос:

   — Чего тебе надобно… старче?

   Дракон повернулся, нерешительно потоптался, искоса глядя на Даниила. Эльфийский король смотрел из зеркала, лукаво улыбаясь. Явно что-то замыслил. Но, с другой стороны, он столько раз выручал непутевого автора…

   — Слушай, Дан, а зачем вообще проводятся свадебные отборы? — спросил дракон.

   — Неужто Маша так жестока к читателям, что велела тебе написать про отбор?! — удивился эльф, сразу догадавшись, в чем дело.

   — Да. Она вообще страшная женщина, если ты об этом! — хвост великого писателя гневно ударил по батарее.

   — Ладно, ладно, не злись, — хохотнул Даниил. Драконья злость его развлекала. — Позволь, угадаю, про отборы ты никогда не читал, да? Чукча писатель, чукча — не читатель.

   Золотая чешуя дракона стала краснеть, начиная с головы.

   — Спокойно, спокойно, дыши глубже, — эльфийский король примирительно поднял руки. — Рассказывай, что тебе от меня понадобилось?

   — Понимаешь… я решил сделать конкурс на десять невест и десять женихов. Чтобы выбрали лучшую пару. Вот только не пойму, зачем бы эта пара была нужна…

   — Ох, автор… ладно, есть у меня свободная минутка, пока Алиенна занята.

   — Тебя уже можно поздравить с прибавлением в семействе? — заинтересовался дракон, вспомнив, что Даниил с женой ждут появления второго ребенка.

   — Нет, рано еще. Алиенна просто дает урок хороших манер нашей с ней подопечной. Но вернемся к отбору, — лицо эльфа стало серьезным. — Знаешь, чешуйчатый, мне ведь помощь твоя тоже нужна. Хочу супруге показать город, в котором родился. Наш с тобой. И есть у меня кольцо, позволяющее перемещаться между волшебными мирами. Но в изначальный мир с его помощью удается передавать только небольшие предметы. И обратно ничего вернуть не получается. Я уже и так бился, и так — ничего. Нужно твое разрешение, как автора и создателя, на перенос существ туда и обратно. Иначе не выйдет.

   — Дан, это против правил! — испугался дракон.

   Артефакт, перемещающий героев из волшебных миров в изначальный — кошмар любого писателя. Всегда найдется недовольный своей участью герой, которому страстно захочется выместить свое возмущение на авторе. Это ж потом жить, нервно оглядываясь, не идет ли по твою душу злой драконоборец.

   — Можешь оговорить отдельно, что кольцо станет единственным на свете и действовать будет только в руках своего создателя. То есть, в моих. А я тебя люблю, ценю и уважаю, как источник процветания государства эльфийского. И если ты не захочешь снова забрать меня из семьи, сделав темным властелином, то бояться тебе определенно нечего.

   Дракон прошелся по кабинету. Не много ли хочет этот хитрый лис в обмен на идею для книги? С другой стороны, бал-маскарад на носу, осталось несколько часов, а претендентки будут задавать вопросы. И что им говорить? Какую награду обещать? Наверняка большинство захочет выйти замуж за принца или кого-нибудь в этом роде. А если упустить возможность найти героиню на маскараде, то что потом делать? Опять кого-то хватать во дворе и перемещать без разрешения?

   Можно было бы, конечно, плюнуть и озадачить этим вопросом Корво, точнее, Корвина. В конце концов, он же теперь помощник великого писателя. Только в прошлый раз пользы от него было немного. А теперь, когда виконт и вовсе захандрил, ожидать хорошей идеи для свадебного отбора от него не приходилось. Значит, либо самому как-то выкручиваться, либо выполнять требование остроухого шантажиста.

   — Хорошо, — сдался дракон. — Разрешаю создание такого кольца. Но с условиями. Во-первых, действовать оно будет только в твоих руках. Хочешь кого-то переместить, перемещайся и сам. Во-вторых, путешествовать могут только те, кто не желает мне зла. В-третьих, создание второго такого артефакта невозможно. В-четвертых, брать с собой ты можешь только кого-то одного. Держишь за руку, перемещаешься. И обратно так же. Условия принимаются?

   — Без вопросов, — широко улыбнулся Даниил. — Теперь моя очередь, — он помолчал немного, обдумывая варианты. — Начнем с того, что сама идея отбора возникла в Византии, если мне память не изменяет, веке примерно в восьмом. Хотя подозреваю, что и в более древние эпохи такое случалось. Просто сведения до нас не дошли. И был это смотр невест. Что-то вроде конкурса красоты, победительница которого становилась женой правителя.

   — У меня десять женихов, а не один единственный!

   — Что тебе мешает сократить их количество до одного? Но вообще, если это важно, то в прошлые эпохи у правителей могло быть много детей. Десять принцев… многовато, но мир ведь волшебный. Несколько двойняшек и тройняшки решают вопрос разных возрастов, а заодно прибавляют ситуации пикантность. Представляешь, какой бардак начнется? Маша любит такое.

   — И рождались только мальчики, — фыркнул дракон, пытаясь понять, над ним издеваются или все это всерьез.

   — Ну почему? Пусть девочки тоже будут. Просто одна или две.

   — Я с ума сойду, за такой кучей персонажей следить, — заскулил дракон.

   — Так зачем тебе десять-то кандидатов? Пусть будет куча невест и только, скажем, пять женихов. Что у тебя за страсть все усложнять?

   — Жена правителя… это же так… тривиально, — вздохнул дракон.

   — Ну вот тебе варианты на выбор: например, лучшую пару можно принести в жертву богам, а миру от того будет благоденствие. Спорим, тебе не понравится? — улыбнулся Даниил. — Лучшая пара может стать кем-то вроде божественных вестников, но это опять возвращает нас к идее правителей. Лучшая пара должна будет выполнить что-то невероятное, совершить подвиг... это история на огромный том или даже целую серию. Но, сказать по чести, дракоша, я б тебе не советовал отступать от классики. Могу придумать нетривиальные варианты, но ты с ними не справишься. Сколько тебе Маша времени дала?

   — Две недели, — от тяжелого драконьего вздоха даже стекла задребезжали.

   — Еще вопросы есть?

   — Нет.

   — Вот и молодец. Обратись к классике. «Золушку» все любят, читают и знают, а что это, как не классический отбор? Вот и пользуйся. Просто чуть усложни. У короля было пять сыновей. Один другого краше и умнее. Как выбрать наследника? Вот и решил правитель собрать на бал невест со всего королевства. На балу каждый принц должен был выбрать по три или по две девушки... Это уж сам решай, сколько тебе нужно. Избранницы переходят во второй тур, а дальше испытания, конкурсы и все такое. Да, кстати, — Даниил внимательно посмотрел на дракона. — А куда Корво делся? Почему ты опять ко мне прибежал?

   — Во-первых, как мне кажется, в отборах он точно не силен, как и вообще в плане любви. А, во-вторых, Корво вернулся в свой мир. Беспредельничает. Говорит, что ему там спокойней.

   — Отказался тебе помогать?

   — Да нет, просто предпочитает до следующего задания жить у себя. Мне кажется, он сильно переживает из-за валькирии.

   — Какой валькирии? — поинтересовался Даниил, сверкнув хитрющими глазами.

   — Да я ж тебе рассказывал. Той самой, с которой Корво роман завел. Он пытался спрятать ее в трактире в Ётунхейме, а сам хотел рассорить ётунов с асами, но валькирия оказалась ушлой, проследила за ним и устроила скандал. Корво пришлось оставить ее взаперти в темницах Ётунхейма, а когда он вернулся, стражи сказали, что девушка умерла.

   — А ты сам что думаешь? Умерла она? Ты же писатель.

   — А кто меня лишил права на авторский произвол? — у дракона от возмущения даже пар из ноздрей пошел. — Я теперь вообще ничего не могу поделать. Создал мир, населил его персонажами и все. Дальше они оживают, и я почти полностью теряю над ними контроль. Ты же сам мне Корво посоветовал, чтобы хоть как-то изнутри влиять на созданные миры. Что теперь удивляешься? В общем, понятия не имею, куда делась валькирия. Может, и впрямь умерла. Стражи-то лучше знают.

   — Все с тобой понятно, — усмехнулся Даниил.

   — Ладно, пойду я, — заторопился дракон. — Мне бежать нужно. Вечером маскарад, на котором я буду выбирать героиню новой книги.

   — Корво возьми с собой, — посоветовал ему эльф. — По женщинам он специалист. Выберет самый лучший вариант, заодно отвлечется. Зря ты его недооцениваешь. Просто ему нужно время, чтобы привыкнуть к новому образу жизни и условиям. Все-таки целый век жить в день сурка... это даром не проходит.

   — Ладно. Возьму. Может быть, — недовольно фыркнул дракон. — Дам ему еще один шанс.

   — Молодец, — улыбнулся Даниил. — А теперь позволь откланяться. Дела. Пойду кольцо перемещения доделывать. Удачи!

ГЛАВА 2 — Маскарад

Готовясь к празднику, дракон сходил в единственный салон красоты, где и мастера, и постоянные клиенты не разбегались в ужасе, увидев почти двухметрового крылатого ящера. Привыкли. Ко всему-то человек привыкает.

   У великого писателя здесь был даже свой собственный мастер, который лакировал и полировал его шкуру. Обходилось это недешево, но того стоило. После процедуры золотая чешуя дракона начинала сверкать совсем уж ослепительно. Просто загляденье.

   Пусть шанс встретить симпатичную драконицу на маскараде равнялся нулю, но всегда нужно быть на высоте! К тому же и про фанаток не следовало забывать, и про журналистов, и про Машу, которая спустит шкуру с великого писателя, если увидит его неудачное фото в светской хронике.

   Время катилось к шести вечера. Осталось только сходить за помощником и можно отправляться на тусовку. Распугивая прохожих своим сверкающе-зубастым видом, дракон забежал домой, чтобы позвать Корвина… Момент был выбран явно неудачный. Виконт Честерлендский изволили развлекаться с блондинистой барышней в подвале какого-то здания.

   Покрывшись красными пятнами, великий писатель погасил картинку. Выждал еще двадцать минут, нервно поглядывая на часы, потом опять подошел к зеркалу, но на сей раз, прежде чем вызывать изображение, сначала позвал:

   — Корвин, ты... занят?

   — Нет, что нужно? — прозвучал довольно грубый ответ.

   Великий писатель включил картинку. Тот же темный подвал с тусклым светом керосиновой лампы, но блондинка куда-то исчезла, а в руках Корвина появились бутылка, к которой он время от времени прикладывался, и зажженная сигара.

   — Маша дала еще одно задание. На сей раз… — дракон смутился. — Свадебный отбор.

   — Что за ерунда? — судя по заплетающемуся языку, Корвин был изрядно пьян.

   — А это когда жених выбирает себе невесту из кучи девушек или наоборот.

   — И такое читают? — хмыкнул виконт.

   — Весьма популярный жанр, между прочим, — непонятно почему обиделся великий писатель.

   — И что тебе нужно от меня? Я же, вроде, уволен.

   — Я передумал. Кажется, в тот раз мы просто начали не с того. Сегодня я иду на бал-маскарад выбирать главную героиню новой книги. Пойдешь со мной? Говорят, будто ты в женщинах хорошо разбираешься, — сказав это, дракон опять покраснел как маков цвет, вспомнив, за каким занятием только что застукал своего помощника и соавтора.

   — Почему бы и нет, — Корвин вытащил из кармана явно антикварные швейцарские часы на цепочке, посмотрел на время, щелкнул крышечкой. — К тому же скоро опять цикл завершится.

   С маскарадным костюмом возникли небольшие проблемы, но виконт Честерлендский решил их просто — вернулся в свой мир, где как раз наступил час благоденствия перед концом света, и притащил оттуда карнавальную маску.

   «Паяцем рядиться», по его выражению, он не намеревался. Так и явились: сверкающий всеми оттенками золота дракон и Корвин в своем твидовом костюме, лишь для приличия надевший маску.

   На маскараде дракона никто не пугался. Кто-то знал, что явится известный писатель, который человеком не является, а кто-то просто думал, что ящер — всего лишь великолепный и натуралистичный костюм на двоих. Те, кто ждал именно дракона — в основном это были молодые и очаровательные девушки — тотчас слетелись к предмету своего восхищения. Виконт, как очень обаятельный молодой человек и спутник великого писателя, также получил свою долю внимания и явно этим наслаждался. Все шло своим чередом: танцы, выпивка, разговоры, автографы, но вдруг Корвин весьма неделикатно пнул дракона в бок.

   — Ты видел? — спросил он напряженно.

   — Что видел? — насупился дракон, которому вовсе не понравилось такое обхождение.

   — Девушку. Мне показалось… Я на минуту.

   В ту же секунду соавтор растворился в толпе, оставив озадаченного дракона общаться с поклонницами.

***

Виконт Честерлендский прятался от проблем в своем проклятом мире-катастрофе. За прошедшее столетие он настолько сроднился с крошечной вселенной, события которой неизменно повторялись изо дня в день, что совсем позабыл, как можно жить иначе. Ад, который он ненавидел, и из которого мечтал вырваться, оказался его неотъемлемой частью, его домом, его убежищем. Корвин откровенно страшился времени, идущего по прямой, а не замкнутого в кольцо. Необратимость поступков заставляла думать над каждым шагом и понимать, что в любой момент может произойти событие, отыграть которое уже не выйдет, как ни пытайся.

   Гибель Радгрид, глупая и нелепая, невероятно больно ударила по Корвину. После ее смерти он никак не мог найти себе места и успокоиться. Он винил себя в том, что произошло. Тосковал по своей валькирии и никак не мог ее забыть. Он ведь даже не смог с ней попрощаться. Все произошло настолько буднично. Настолько обыденно. В этом и заключался главный ужас для Корвина.

   По привычке виконт попытался забыться с помощью виски и девушек. Но даже это теперь стало для него не удовольствием, а рутиной. Унылой. Скучной. Виски казался отвратительным, а женщины — куклами. Затащив к себе в подвал очередную марионетку, Корвин понял, что начинает ненавидеть уже не ее, а самого себя.

   Вот в такое время дракон и вспомнил о своем невезучем помощнике. Первым побуждением было послать писателя куда подальше, но Корвин вдруг понял, что боится. Человек, повелевающий чужими страхами, сам испытывал страх. И опять вспомнилась Рада. Когда они встретились, валькирия не боялась ничего и никого, точно так же, как и виконт. Но после их встречи у нее появился страх. Она боялась... испугаться. Теперь ее страх, о, насмешка судьбы, перешел к Корвину.

   И виконт сделал то, что следует делать всегда, когда очень страшно — шагнул навстречу своему ужасу. Он согласился вновь помогать дракону.

   Запомнив родной мир таким, каким он был в начале двадцатого века, Корвин растерялся, когда увидел, насколько все изменилось за прошедшее столетие. Машины теперь ездили намного быстрее и поражали непривычными обтекаемыми формами. Люди одевались пестро и очень странно. Особенно женщины. Однако Корвин удивительно быстро привык к этим изменениям, приспособился и вскоре чувствовал себя как рыба в воде.

   На маскараде оказалось интересно. И необычно. Много людей, мигающий свет, громкая, непривычная музыка. Корвин оглядывался по сторонам, потягивая виски из стакана со льдом. Ему начал нравиться праздник. Виконт увлеченно рассматривал окружающих людей до тех пор, пока не увидел… Раду. Валькирия смотрела на него и улыбалась, стоя неподвижно среди танцующих пар. Корвин застыл, не понимая, как такое может быть, и не веря своим глазам. Хотел пойти вперед, только ноги словно приросли к полу. А потом мимо него прошел какой-то молодой человек, на доли секунды виконт потерял Раду из вида и… Спустя мгновение ее уже не было. По-прежнему танцевали люди, мигали разноцветные огни, била по ушам ритмичная музыка. Напрасно Корвин надеялся, что дракон тоже заметил валькирию. Великий писатель был погружен в общение с фанатками, и не обращал внимания на то, что происходит на танцполе.

   Не желая тратить время на бесполезные объяснения, виконт Честерлендский бросился в толпу, пытаясь найти если не Раду, то хотя бы ту, что так на нее похожа.

   Тщетно. Никаких признаков. Будто померещилось. Он обошел клуб вдоль и поперек. Бесполезно. Радгрид здесь не было.

   Пребывая в крайнем расстройстве, Корвин опустошил стакан. Подошел к бару, попросил повторить. Сообразил, что нет денег. Пришлось гнать к стойке великого писателя, чтобы тот купил выпивку с запасом. Дракон попытался заикнуться о важной цели мероприятия, но был послан далеко и надолго. Виконт Честерлендский имел совсем другие планы на вечер.

   — «Лонг-Айленд», пожалуйста! — раздался над ухом Корвина громкий женский голос. Посмотрев налево, виконт увидел весьма уверенную в себе девушку с короткими светлыми волосами. Ему такие нравились. Было в них нечто, волнующее его охотничью натуру.

   — Бармен! — когда тот подошел, Корвин прокричал, перекрывая голосом громкую музыку: — Представьте меня этой леди! Корвин Сайлент-Вотерз, виконт Честерлендский, Йоркшир.

   Девушка услышала, посмотрела на него и вдруг заговорила на… хорошем английском, хотя и с несколько непривычным акцентом, повергнув виконта в полную растерянность и недоумение. Родную речь Корвин узнал, но до него дошло, что перед этим он говорил, как на родном, на каком-то совсем другом языке. Выпучил глаза, потом зажмурился. Выпил стакан виски залпом.

   Наблюдавшая за этой пантомимой девушка засмеялась и отвернулась от Корвина со словами: «Йоркшир, подумать только!»

   Виски немного сгладил первый шок, позволив виконту собраться с мыслями.

   — Чертов дракон! — пробурчал Корвин и, тронув девушку за плечо, обратился к ней, перейдя на английский: — Простите мое удивление, не ожидал встретить в этих краях кого-то, кто хорошо говорит на языке моих соотечественников.

   Улыбка девушки стала намного более обаятельной.

   — Лариса, — она протянула руку, которую Корвин, вместо того чтобы пожать, поцеловал.

   Виконт кивнул бармену, с интересом за ними наблюдавшему, мол, представь. Тот переврал все, что можно было переврать, позабавив и Корвина, и Ларису, однако с грехом пополам просьбу выполнил.

   — Так вы настоящий виконт из Йоркшира? — спросила девушка.

   — Да, — широко улыбнулся Корвин, в душе не испытывая ничего, кроме тоски и чувства собственного превосходства. Девушки среднего класса обожали титулы. Потому потомственные аристократы могли сколько угодно развлекаться с ними, но крайне редко знакомили со своими семьями — слишком велика была пропасть. Корвин, несмотря на столетие, проведенное вне родных стен, по-прежнему оставался потомком древнего рода. Когда он был с Радой, подобные мысли ему и в голову не приходили, но сейчас...

   — Что же вы делаете в наших краях? — поинтересовалась Лариса.

   — Помогаю своему приятелю, — виконт кивнул в сторону дракона.

   Девушка округлила глаза.

   — Но ведь это же…

   — Он самый, — кивнул Корвин.

   — Мне говорили, что он ищет героиню для своей новой волшебной книжки…

   — Да, именно так. Попросил меня помочь с этим.

   Глупо было ожидать, что Лариса не клюнет на эту удочку. Еще бы, вытянула счастливый билет. Предсказуемо и скучно. Впрочем, уж лучше эта, чем остальные. Она хоть не напоминала размалеванную куклу в своей скромной рубашке синего цвета и брюках, туго обтягивающих стройные ноги. Обговорив с Ларисой все условия сотрудничества, Корвин взял ее за руку и подвел к дракону.

   — Я выбрал тебе главную героиню, — сообщил он, вызвав гул недовольных голосов со стороны фанаток, осаждавших великого писателя. — Работать будем с ней. Условия оговорил. О том, что результат во многом зависит от ее действий, предупредил. Работаем?

   Дракон посмотрел на девицу и радостно улыбнулся, вызвав у окружающих желание начать экстренную эвакуацию из клуба. Даже привычный к этому зрелищу Корвин ощутил нечто вроде легкой тревоги. Но главная героиня новой книги оказалась дамой не робкого десятка или, быть может, у нее отсутствовал инстинкт самосохранения. Она улыбнулась дракону в ответ, показав свои белые зубки.

   — Распорядись насчет команды похитителей, — сказал Корвин дракону, а сам отвел Ларису обратно к бару.

   — Через десять минут вам нужно будет выйти из клуба, — сообщил виконт.

   — А вы, Корвин, станете одним из принцев? — поинтересовалась девушка.

   — Не думаю. Я всего лишь помощник, а не главный герой. Позвольте откланяться. Встретимся на месте, — Корвин поклонился и отошел прочь. Интерес к девице полностью испарился, а настроение испортилось. Против воли виконт крутил головой, разглядывая танцующих, надеясь увидеть среди них знакомые рыжие волосы.

ГЛАВА 3 — Похищение

Великий писатель выбрал в качестве главных похитителей степных орков. Мощных, сильных. Этих полицейский патруль не остановит, даже если они пройдутся по центру города с завернутой в ковер похищенной девушкой. Отличные охранники и исполнители несложных поручений. Правда, не очень умные. Но от них ничего сложного и не требовалось — схватить девицу, завернуть в ковер и унести ее через портал во дворец.

   Дракон доставил орков ко входу в клуб. Учитывая специфику мероприятия, степняки смотрелись вполне органично: как любители качалок, которые решили, пользуясь маскарадом, блеснуть своими мышцами на публике. Набедренные повязки из сомнительного вида шкур, стальные наплечники, шипастые кожаные то ли манжеты, то ли браслеты, то ли вообще наручи. В общем, классического вида пещерные бодибилдеры.

   Прошло около десяти минут. Дракон ждал, когда выйдет Лариса. Но тут из клуба выбежал Корвин.

   — Где она? Ты ее видел? — невероятно возбужденный виконт бросился к великому писателю.

   — Ларису?

   — Радгрид! Она к выходу шла! Ты видел ее?

   — Какую Радгрид? — растерялся дракон. — Валькирию? Так она разве не…

   — Она только что была здесь! — Корвин метнулся в сторону, выглядывая свой мираж в толпе возле клуба. — Иди в зал, посмотри там внимательно, а я снаружи поищу! Меня она, может быть, избегает, а ты ей точно неизвестен...

   — Но сейчас же будет похищение, — попытался возразить дракон.

   — Иди! Я все организую! — пообещал Корвин и обратился к оркам, сразу сообразив, кто будет работать похитителем. — Сейчас из дверей выйдет девушка. Блондинка. Беленькая, то есть. С короткими волосами. Вот такими, — виконт отчаянно жестикулировал, надеясь, что эти орясины, весьма тупые на вид, его поймут. — Худенькая. В синей рубашке и синих брюках. Ее в ковер и во дворец. Понятно?

   — Ыыых! — старший и самый крупный из орков гулко ударил себя кулаком в грудь. У Корвина создалось ощущение, что это не грудь была, а пустая бочка.

   — Точно все поняли? Светлые волосы. Короткие. Худая. Синяя рубашка и синие брюки. Ее в ковер и во дворец.

   Орк опять издал звук «Ыыых», и опять ударил в свой внутренний там-там. Корвин, уповая на то, что эти придурки не похитят кого-нибудь не того, бросился осматривать переулки, понимая, что потерял непозволительно много времени. Один раз ему даже показалось, что вдали мелькнула знакомая копна волнистых рыжих волос. Забыв о своем аристократизме, виконт бросился за видением, но… это оказалась совсем другая девушка, да еще и в парике к тому же. Несолоно хлебавши, Корвин вернулся обратно. Орков уже не было. Дракон стоял у входа, поглядывая по сторонам.

   — Все прошло нормально? — спросил он у помощника.

   — Да, — поспешно ответил Корвин. — Ты нашел ее?

   — Нет. Я даже у людей поспрашивал про рыжеволосую девушку. Трое упали в обморок. Один стал глупо хихикать. Пятеро заявили, что ничего не видели и ни в чем не участвовали, а потом почему-то попросили их не есть. К чему бы? То ли шутки такие дурацкие, то ли обидеть пытались… — дракон запнулся, глядя на вход, а потом грозно спросил у своего помощника: — И как это понимать?

   Проследив направление его взгляда, Корвин присвистнул. На пороге клуба стояла и улыбалась Лариса.

   — Интересно, а кого ж тогда они украли? — спросил он, ни к кому особо не обращаясь.

   — Ну как, мальчики, когда будем похищаться? — спросила девушка, вызвав у великого писателя нервный смешок.

***

Заказав очередной коктейль, Артем задумчиво посмотрел на бармена, виртуозно орудующего шейкером. По-хорошему, делать на этом дурацком маскараде было нечего. Ясное дело, что Юлька его продинамила, если называть вещи своими именами. Хорошо, что ему хватило ума не бегать по городу, выискивая наряд шута горохового. Маску только раздобыл, чтобы потрясти ею перед носом секьюрити, мол, это мой костюм. Теперь хоть не чувствовал себя совсем уж ослом.

   Артем в который уже раз вытащил из кармана телефон, нашел в списке контактов «Юля Котенок» и позвонил. Эффект прежний: несколько долгих гудков, потом череда коротких — сбросили вызов. Выругался. Взял коктейль, расплатился. Это был уже то ли четвертый, то ли пятый напиток. Голова казалась легкой, какой-то дурной, только настроение оставалось мрачным. Все веселились, дурачились, плясали, но Артему было не до смеха.

   С Юлькой он встречался уже третий год, даже про свадьбу подумывать начал, и тут начались странности. В третий раз уже она приглашала его куда-нибудь погулять и развлечься, а сама не приходила. И трубку не брала. Плохой признак.

   В расстроенных чувствах Артем попытался познакомиться с симпатичной блондинкой у бара, но та сразу же дала от ворот поворот, мол, простите, мне некогда, у меня дела. Парень пожал плечами, допил коктейль и собрался на выход. Проходя мимо зеркальной колонны, встретился взглядом со своим отражением. Вздохнул. И что же не так с этими девушками? Блондины, что ли, из моды вышли? Или, может, проблема в джинсах и синей рубашке? Надо было наряжаться клоуном-психопатом? Вон, недавно дракон шлялся по залу — наверняка два дурака напялили на себя парный костюм. Один изображал дракона, другой — его задницу. И что же? Девки прохода не давали этим двум шутам. Так и вились над драконом, как мухи над... чем-то простым до гениальности. Хотя… наверное, это в Артеме что-то не так. Вот только узнать бы, что именно. Ведь и ухаживал, и подарки дарил, и после работы встречал, но все вдруг пошло вкривь и вкось без всякой понятной причины.

   Вышел из клуба. Вдохнул прохладный вечерний воздух. Такси решил не брать. Хотел проветрить голову. Прошел мимо толпы громил, одетых орками. Смотрелись они очень антуражно. Артем поднял большой палец вверх, мол, парни, очень круто. Сделал пару шагов вперед и… получил по голове, после чего потерял сознание.

   Очнулся быстро, завернутый в ковер. Перед глазами все плыло и тряслось. Его явно куда-то несли. Попытался подать голос, но его никто не услышал. Хорошо хоть худо-бедно был приток свежего воздуха, а то совсем бы задохнулся.

   Трясло изрядно. На фоне выпитого страшно захотелось спать. Артем закрыл глаза. Ему показалось, что прошла всего минута, но очнулся он уже на кровати в странной комнате, обставленной каким-то псевдо-антиквариатом в стиле Людовика XIV или чего-то в этом роде. Судя по бело-розовой гамме интерьера, а также невероятному количеству кружавчиков и оборок, владелицей комнаты являлась девушка.

   — Юля, если это такой розыгрыш, то не смешно! — громко сказал Артем и тут же поморщился от стреляющей боли в голове. — Вообще не смешно… — сказал он намного тише.

   Но никто не отозвался, не ворвался в дверь с криками: «Разыграли, разыграли!», не показал, где спрятана камера. Поняв, что представление явно затянулось, Артем доковылял до двери и подергал ручку. Заперто. Только теперь он посмотрел вниз и заорал от ужаса: на нем была женская ночная сорочка. Не стесняясь в словах, Артем выразил все свое отношение к подобным фокусам, удостоверился, что его мужественность по-прежнему при нем, снял с себя ночнушку и запихал ее подальше под кровать. После этого он сдернул с кровати простыню и замотался в нее на манер римского патриция.

   Эти важные для сохранения психического здоровья действия помогли ему собраться с мыслями. Проверив окна и двери на прочность, Артем немного поорал, попрыгал, а потом сел на кровать и, напустив на себя опасно-мрачный вид, приготовился ждать, когда объявятся неведомые похитители. Не могли же его запереть здесь на веки вечные. Наверняка придут требования диктовать или издеваться. Интересно, за каким только лешим его в женское обрядили? Оскорбить хотели? Унизить?

   Артем тряпкой-то не был. Шесть лет занятий армейской рукопашкой давали некоторые надежды на спасение. Лишь бы теперь появился тот, на ком можно отработать эти умения. Кулаки чесались. Особенно после ночнушки и страшных секунд, пролетевших до того момента, пока Артем не убедился, что никаких сценариев в стиле «их поменяли телами» не осуществилось.

***

— Это все ты виноват! — от гнева из пасти великого писателя вырывались языки пламени.

   Корвин благоразумно отошел подальше. Лариса рыдала в уголочке. Она уже поняла, что не быть ей героиней новой книги.

   На улицу высыпали люди, полагая, что все это — красивое шоу. Неосторожный зевака решил потрогать «феноменально натуралистичный костюм» и не придумал ничего лучше, чем подергать дракона за хвост. И без того взвинченный автор взревел и, клацнув зубами перед носом перепуганного естествоиспытателя, дыхнул на него паром.

   Тому хватило. С криком: «Он настоящий!» — мужчина со всех ног припустил по улице. Остальные любители хлеба и зрелищ тоже предпочли ретироваться. Исключительно на всякий случай.

   — Ты уволен! — кричал дракон. — Радгрид он нашел! Я тебя для этого нанял? Чтобы ты валькирий по клубам искал? Нет их здесь! Хотел валькирию, так оставался бы в Асгарде! Вот ты знаешь, кого похитили эти придурки? А вдруг это бабка восьмидесяти лет?

   — А что, сейчас восьмидесятилетние бабки бегают по клубам? — живо заинтересовался Корвин. Беснующийся ящер его совсем не впечатлял.

   — Ну или семидесятилетняя… — писатель осекся. Золотая чешуя от гнева стала бордовой.

   — Да-а-а? — хохотнул Корвин. Ему нравилось играть с разъяренным драконом — это бодрило и отодвигало на задний план невеселые мысли. — Так здорово! Подправишь ей внешность, вернешь молодость. Твой мир, твои законы. Считай, бедняжка вытянула счастливый билет. Представляешь, шикарная блондинка в платье а-ля Золушка, причитает над прекрасным принцем: «Ах ты ж наглец! Ты кого за задницу ущипнул, а?! В мои годы-то молодежь не была такой распущенной!» Ох и достанется его высочеству на орехи. Но о чем это я? Меня ж только что уволили. Теперь это не мои проблемы. Расхлебывать будешь сам. Счастливо оставаться!

   — Стоять!!! — зарычал дракон. На землю перед писателем замертво грохнулся воробей. Наверное, бедную птицу убило звуковой волной.

   — Стою. И? — Корвин крутил в руках маску и со злым весельем наблюдал за автором бестселлеров.

   — Вот ты все и будешь расхлебывать! Как хочешь!

   — Сделаешь меня одним из принцев? — предположил Корвин, от души желая избежать этой участи, а потому изображая высочайший энтузиазм. — Хоть какое-то разнообразие. Вот где я развлекусь по полной! Там будут дамы моего круга, белая кость...

   — Не будешь ты никаким принцем! — рявкнул дракон, поддавшись на старую как мир уловку. — Ты будешь королевским советником, который руководит всем мероприятием. И тебе будет не до баб! Ты будешь вкалывать круглые сутки! И если книга не понравится читателям, я…

   — Да? И что ты? — с любопытством в голосе осведомился Корвин. — Предлагаю варианты: убить меня или заточить на веки вечные в моем мире. Но мне нисколько не страшно — все это я уже проходил, и не по одному разу. Что еще ты можешь со мной сделать? А ничего! Потому что самое страшное, что может случиться в моей жизни — это вечная необходимость превращать плоды твоего творчества в книги. Их бы, по уму, сразу печатать на туалетной бумаге и использовать по назначению. Героическое фэнтези с дворником и бухгалтером, отбор в курятнике, что дальше, автор?

   Из чехла, висевшего на шее дракона, зазвонил смартфон. Не совсем зазвонил, конечно, потому что к звону этот звук отношения точно не имел. Как можно догадаться, раздавшиеся адские вопли означали только одно — Маша решила поинтересоваться делами великого писателя. Дракон, секунду назад хотевший испепелить Корвина, посмурнел. Понял, чем ему грозит отсутствие помощника.

   — Алло… — сказал он убитым голосом.

   — И что на сей раз ты натворил? — раздался суровый голос Маши. Благодаря хорошему динамику на смартфоне, его отчетливо было слышно даже на улице. Прозорливая женщина сразу поняла, что означает отсутствие веселья в голосе писателя и тишина на заднем фоне.

   — Ничего, — торопливо ответил дракон, метая яростные взгляды в сторону Корвина. — Героиню нашли, — услышав это, всеми позабытая Лариса громко всхлипнула. — Она уже отправлена в новый мир. Корвин тоже там… Исправляет… Следит за развитием сюжета…

   — Да, да, тщательно слежу! — сообщил Корвин так, чтобы Маша услышала. — И все исправляю!

   — Стало быть, носом хлюпает кандидатка, не прошедшая авторский отбор, а Корвин научился подслушивать телефонные разговоры, находясь в другом мире. Интересно, — великому писателю показалось, что смартфон нагрелся, испугавшись Маши. Эта женщина ухитрялась нагнать страха даже на технику. Куда до нее Корвину? — Первая глава должна быть готова к завтрашнему вечеру. Иначе послезавтра в нашем чудесном мире станет одним драконом меньше. Надеюсь, ты все понял!

   Дракон сел прямо на асфальт, надел на коготь специальную сенсорную накладку, вызвал на экран смартфона приложение и, ни слова не говоря, начал набирать текст.

   «В королевском замке царила суета и неразбериха. Все от мала до велика готовились к Балу невест. Но больше всех доставалось королевскому советнику Корвину...»

ГЛАВА 4 — Невестой будешь!

— Господин советник! Мы посчитали количество приглашенных и поняли, что не хватает гостевых комнат!

   — Перенесите продукты из кладовых в подземелье, набейте тюфяки соломой и оформите освободившиеся помещения так, чтоб все выглядело празднично и достойно.

   — Как можно достойно оформить кладовую? — растерялся дворецкий.

   — Включите воображение! — в голосе советника слышалась досада. — Теперь это уже не кладовые, а малые гостевые залы для незнатных гостей. Заставьте служанок сшить цветастые одеяла, задрапируйте стены тканью, разгородите пространство ширмами или занавесями.

   — Понял.

   Не успел дворецкий удалиться, как явился очередной доставала.

   — Господин советник, беда!

   Корвин невозмутимо посмотрел на стоящего перед ним оборванного и исцарапанного слугу, отпил глоток вина из кубка, с которым с утра не расставался, потом поинтересовался:

   — Нападение гарпий или мантикор?

   — Хуже! Хорек леди Миландры пробрался в комнату леди Сонетты и загрыз ее любимую канарейку.

   — Плохи дела… — Корвин отпил еще глоток. — Этот хорек, он тебя тоже загрызть попытался?

   — Нет! Но сейчас леди Сонетта требует убить это грязное животное.

   — А что леди Миландра?

   — Она тоже требует убить это грязное животное…

   — Так в чем же дело?

   — …леди Сонетту. Она не про хорька.

   — Ну, гостей убивать мы не будем. Факт, — кивнул Корвин. — А тебя какое из животных отделало: леди Миландра, леди Сонетта или хорек?

   — Обе леди. Они пытались убить друг друга, но я не дал.

   — Да ты герой, — Корвин усмехнулся, покрутил кубок в руках. — А у леди Миландры хорек самец или самка?

   — Самка.

   — Тогда срочно найдите и принесите мне белого красивого самца.

   — Зачем? — нерешительно спросил слуга.

   — Решил выведением хорьков заняться, разумеется, что за вопросы?

   Исцарапанный миротворец ничего не понял, но послушно пошел разыскивать хорька.

   — Господин…

   — Ну что тебе еще? — кубок опустел. Корвин тут же вытянул руку и стоящий за спиной секретарь заполнил пустоту… пустоту кубка, конечно. С пустотой в душе самого виконта вряд ли кто-то мог что-то сделать, но вино помогало, хотя и не так хорошо, как бы хотелось.

   — Господин советник, принц Альдер пропал!

   — Пропал — это его уже неделю нет, и никто не знает, где он? Или принц вышел на пару минут в уборную, а вы не догадались туда заглянуть? — уточнил Корвин с самым невозмутимым видом. Вся эта суета его забавляла.

   — Утром слуга явился его будить, а в спальне никого. Уже несколько часов прошло, мы осмелились…

   — Сколько лет принцу?

   — Двадцать два.

   — Он на сеновале с девкой. Оставьте парня в покое. Дайте насладиться последним глотком свободы, — вздохнул Корвин и обратился к стоявшему за его плечом секретарю: — А теперь проводите-ка меня к нашей гостье из другого мира. Той самой, без которой, согласно пророчеству, отбор вообще не произойдет.

   — Она еще почивает, — высоким голосом ответил секретарь — миловидный юноша в широкополой шляпе, черном камзоле и с длинным пышным жабо на груди. Ботфорты из мягкой кожи и обтягивающие штаны довершали образ настоящего щеголя, а тщательно ухоженные тонкие усики делали лицо взрослее.

   — Вот мы ее и разбудим, — деловито сообщил виконт, направляясь в сторону жилых покоев. — Скоро уже обедать, а она спит. Может, умерла во сне? Надо поинтересоваться.

   Секретарь кивнул, отдал кувшин с вином слуге и пошел вперед, показывая дорогу. Перед дверью в девичью спальню, Корвин остановился и приказал:

   — Пойди, погуляй, я хочу поговорить с нашей гостьей наедине.

   Убедившись, что секретарь, имени которого Корвин так и не удосужился узнать, убрался восвояси, королевский советник постучал в дверь и, не дождавшись разрешения, бесцеремонно шагнул в комнату.

   — Можно?

   Только отработанная годами реакция и недавние уроки прапорщика Егорова спасли Корвина от мастерского хука справа. Он уклонился и еле сдержался, чтобы не ответить. В Оксфорде он, как и прочие студенты, занимался боксом и даже выиграл пару соревнований, однако бить женщину… Посмотрев на «гостью», Корвин понял, что вполне можно было и ответить. Заодно ему отчаянно захотелось выругаться. Удержался с огромным трудом — хуже ситуации придумать было нельзя. Тупые орки не смогли отличить хрупкую блондинку от... атлетически сложенного блондина. Еще бы, для этих громил разница между человеческими мужчиной и женщиной оказалась несущественной.

   Корвин поморщился от внезапной головной боли. Он понял, что основательно влип. Главная беда заключалась в том, что дракон уже прописал условия отбора, изменять которые было слишком поздно. Мир начал свое развитие, правила вступили в силу, и блондин мог вернуться домой только после того, как свяжет свою судьбу с королевским отпрыском.

   Оглядев настороженного и весьма злобного на вид пленника, Корвин осознал, что подобные вещи предлагать ему следует крайне осторожно. Во избежание тяжелых последствий для здоровья. Пришлось менять на ходу намеченный план действий.

   — Корвин, — представился королевский советник.

   — Артем, — гость крепко пожал протянутую ему ладонь.

   — Знаешь, Артем, есть у меня для тебя две новости. Одна плохая, другая — хорошая. С какой начать?

   — С хорошей, — пробасил Артем.

   — Убивать тебя никто не собирается и не собирался. Похитили по ошибке, и зла тебе никто не желает, — сообщил ему Корвин. Он поднес кубок ко рту, но там опять оказалось пусто. Досадливо поморщился.

   — Что, все так плохо? — с сочувствием в голосе спросил Артем.

   — Еще хуже, — вздохнул Корвин. — Похитить должны были девушку. Чтобы выдать замуж за принца.

   — Вот я очень похож на девушку, — фыркнул парень.

   — Те, кто тебя похищал, разницы не заметили, ты же видел их. Настоящие громилы. Орки, понимаешь? У них женщины крупнее, чем ты. Так что, по их мнению, ты вполне похож на девушку, причем на девушку миниатюрную.

   — Польстил. Так если вышла ошибка, зачем меня переодевали в ночнушку и запирали здесь? Отправили бы обратно домой.

   — А вот это как раз та самая плохая новость, которую я тебе только что пообещал, — Корвин с тоской посмотрел на свой пустой кубок, извинился, выглянул в коридор. — Эй, как тебя, секретарь!

   Из-за угла вскоре показался искомый субъект. Подошел поближе, вопросительно посмотрел на высокое начальство. Корвин вскользь подумал, что парень кого-то ему напоминает, но вот кого именно — не вспомнил. Да и разницы не было. Он хотел получить вино и ничто, кроме вина, его не интересовало. В идеале, конечно, не вино, а виски. Но в этом дурацком мире крепкие спиртные напитки еще не изобрели. Приходилось довольствоваться тем, что есть.

   — Парень, тебя как зовут? — спросил Корвин.

   — Дарий, — ответил секретарь.

   — Так вот, Дарий, сбегай, принеси кувшин вина и еще один кубок.

   — Господин советник, вам не стоит больше пить…

   — Не помню, чтобы спрашивал твоего мнения, — недоуменно поднял бровь Корвин.

   — Простите, — опустил глаза юноша, впрочем, по выражению его лица было заметно, что он от всей души осуждает подобное поведение начальства.

   — Прощаю, — великодушно кивнул ему виконт, которому не было ни малейшего дела до того, что думает секретарь о его поведении. — Итак, принеси мне кувшин вина и еще один кубок, а потом оставь нас.

   — Хорошо, господин советник.

   Спровадив Дария, Корвин вернулся к своему новому знакомому.

   — Сейчас нам принесут выпить, а то у меня горло пересохло. К тому же некоторые новости на трезвую голову воспринимать почти невозможно, — ответил он на вопросительный взгляд Артема.

   — Ты заставляешь меня нервничать, — признался пленник драконьей фантазии.

   — Знал бы ты, как нервничаю я, — Корвин придвинул стоявшее в углу кресло поближе к окну и устроился в нем, положив ногу на ногу. Хотелось выкурить сигару, но и с этим атрибутом красивой жизни в драконьем мире дела обстояли из рук вон плохо. — Прежде чем приступить к плохой новости, хочу объяснить, что произошло. Но сначала лучше сядь… вот хоть даже на кровать.

   Когда Артем внял его совету, Корвин выдохнул, постучал пальцами по подлокотнику и начал свой рассказ.

   — Ты слышал о драконе, который пишет книги? — спросил он.

   — Да, было что-то такое в газетах, но фэнтези — не мой жанр, — парень растерянно оглядел комнату и слегка побледнел. — Ты хочешь сказать…

   — Бинго! Мы с тобой сейчас в его книге. Если ты желаешь услышать мое мнение о драконьем творчестве, то… лучше я промолчу, чтобы не нагнетать и без того напряженную атмосферу.

   — То есть, все, что сейчас происходит, не по-настоящему? — с надеждой в голосе поинтересовался Артем.

   — Блажен, кто верует, — хмыкнул Корвин. — Драконьи миры только в самом начале бывают выдуманными, а потом они, как правило, развиваются, обособляются, становятся самостоятельными и такими же реальными, как тот, из которого пришли мы с тобой. Может быть, там и действуют другие законы, но существа, которых автор иногда переносит в нашу реальность, вполне жизнеспособны. Однако чаще всего, как ни странно, переселение идет в другую сторону. Драконьи миры — очень уж привлекательное направление эмиграции.

   — Все это невероятно интересно, — Артем бросил недовольный взгляд на Корвина. — А можно мне эмигрировать в другом направлении? То есть вернуться обратно. Бесплатная турпоездка — это здорово, но послезавтра мне на работу, запланировано важное совещание, поэтому меня не греет идея задерживаться здесь дольше необходимого.

   В дверь постучали. Корвин встал с кресла. Открыв дверь, он увидел перед собой недовольного секретаря с кувшином в одной руке и пустым кубком — в другой. Парень смотрел на него так осуждающе, что виконту захотелось рассмеяться ему в лицо — настолько не вязалась франтоватая внешность с прямо-таки пуританскими нравами.

   — Иди, погуляй где-нибудь полчаса и возвращайся, — приказал Корвин.

   Забрав вино, виконт захлопнул дверь и, вернувшись к своему собеседнику, наполнил кубки. Дивный аромат разлился по комнате. Следовало отдать должное дракону, в его мирах алкоголь был выше всяческих похвал.

   — Итак, выпьем! Ваше здоровье!

   Осушив кубок до дна, Корвин почувствовал в себе достаточно сил и пьяного куража, чтобы рассказать, наконец, Артему всю правду об их общем бедственном положении.

   — Начну издалека, но без этого ты не осознаешь всю... глубину той «великолепной ситуации», в которую попал… по воле обстоятельств. Итак, в драконьих мирах, как ни странно, есть некоторое количество жестких законов, один из которых неизменен: главный герой и главный злодей любой истории должны быть попаданцами. Без этого дракон не может написать книгу, — Корвин потер рукой лоб, потряс головой, пытаясь побороть внезапно нахлынувшую сонливость. — Попав на страницы очередной истории, попаданец может вернуться обратно только после того, как его роль подойдет к концу, и миссия будет выполнена. Иначе никак. Поэтому, согласно условиям нашей истории, домой ты вернешься только после свадьбы.

   — Какой такой свадьбы?! — Артем аж подскочил. — Не будет никакой свадьбы! У меня уже есть девушка!

   — Мне очень жаль, но если ты хочешь вернуться, то без свадьбы не обойтись. Только не та плохая новость, которую я хотел тебе сообщить. Эта новость, скорее, нейтральная. В конце концов, большинство подобных романов завершается свадьбой, а после никто не помешает тебе тут же перенестись домой. Разумеется, никаких юридических обязательств такой брак за собой не повлечет.

   — И в чем же тогда плохая новость? — Артем нервно сжимал и разжимал кулаки.

   — В том, что дракон уже ввел обязательное условие отбора: попаданка играет роль невесты.

   — Что-о-о? — проревел Артем. Женственного в его низком голосе было меньше, чем в мычании быка. — Какой невесты?!

   — Соболезную, — Корвин налил себе еще вина и протянул кувшин собеседнику. — Будешь?

   — Ты мне зубы не заговаривай! Какой, к черту, невесты?! Я что, по-твоему, на девку похож?!

   — Нет, в том-то все и дело. Хуже всего, что я пока понятия не имею, как исправить эту нелепую ошибку. По условиям отбора, на Бале невест каждый из принцев выбирает двух девушек, которые переходят во второй тур. Я с трудом представляю принца, который польститься на такую невесту, как ты. Прости, без обид. Твое здоровье, — Корвин посмотрел на свой кубок и понял, что тот вновь незаметно опустел. Виконт почувствовал сильное головокружение. Похоже, вина оказалось многовато. — Меж тем, — язык начал заплетаться, — нам нужно, чтобы ты прошел во второй тур.

   — Какой второй тур?! Ты что, серьезно предлагаешь мне изображать девку?! Тебе зубы пересчитать?! — Артем метался по комнате, как зверь в клетке. — А не пошли бы вы… оба… с драконом! Я вас по судам затаскаю!

   — Напугал, — хмыкнул Корвин. — Нас по судам затаскать не получится. Начнем с того, что юридически я уже много лет как мертв, а дракон неподсуден, так как де-факто человеком не является. Тебя на смех поднимут. Но если все-таки найдешь способ его засудить, свистни, я с удовольствием присоединюсь к иску. Мне есть что предъявить его семейству.

   — Так ты тоже, что ли, не по своей воле здесь? — Артем тут же сбавил обороты и посмотрел на Корвина с некоторым сочувствием.

   — В каком-то смысле. Но со мной сложная история. Рассказывать ее у меня нет ни малейшего желания, однако сейчас мы с тобой в одной лодке. Нам обоим жизненно важно придумать, как решить это дурацкое недоразумение ко всеобщему удовольствию. Для этого нужно время.

   — Я могу как-то помочь?

   — Пока просто не делай резких движений. Некоторое время тебе придется разыгрывать из себя девушку, пусть даже и страшную, как моя жизнь. Спокойно! Это комплимент! — Корвин легкомысленно рассмеялся, глядя на красного от гнева Артема. — Или тебе кажется, что из тебя выйдет первая красавица королевства? Вынужден расстроить — не выйдет! Так что просто изображай девицу. Напихай тряпок в бюстгальтер, подбери платье и парик, накрась лицо и начни говорить фальцетом, а то всех принцев распугаешь своим басом.

   Головокружение усилилось. Корвин внезапно сообразил, что понятия не имеет, где находятся его собственные покои, а ему определенно нужно было срочно туда попасть, если он не хочет заснуть на полу в коридоре.

   — Мне надо идти. Вино оставляю. Думай, — виконт Честерлендский не без труда поднялся из кресла и по стенке побрел к выходу.

   — Эй, тебе помочь? — донесся до него полный сочувствия голос Артема.

   — Не выходи из комнаты, — велел Корвин.

   С трудом нашарив ручку и открыв дверь, он увидел перед собой Дария.

   — Что с вами? — встревожено спросил секретарь.

   — Отравился, — еле ворочая языком сообщил ему виконт. — Покушение на королевского советника. Винодел сделал слишком крепкое вино.

   Шаг, еще шаг.

   — Я помогу, — решительно сказал Дарий, закидывая руку Корвина на свое плечо.

   Это было, пожалуй, последнее, что виконт запомнил, прежде чем провалиться в блаженное небытие.

ГЛАВА 5 — Темные властелины

Великий писатель, направляясь домой, раздумывал о том, где взять злодея, и зачем он вообще нужен в отборе. Правила этого требовали, а сюжет не предполагал. Дракон послушал музыку. Самую страшную, какую нашел. Потом выглянул на улицу. Светило солнце, погода не располагала к темным мыслям.

   — Вот зря ты его отпустил, — покачал головой Даниил. — Лови и отправляй на задание. Иначе мало не покажется. Это особая порода темного властелина — мелкий паскудник вульгарис. Все считают его слишком маленьким и неопасным, что дает ему большой простор для разрушительной деятельности.

ГЛАВА 6 — Восковые полоски

— Эй, Корвин, а ты кто хоть такой? — Артем осторожно выглянул за дверь и понял, что на этот вопрос ему уже никто не ответит. Его информатор еле переставлял ноги, почти повиснув на худеньком пареньке, который мужественно тащил его куда-то прочь.

   Вылезать из комнаты было опасно. Корвин ясно сказал, что нужно изображать из себя женщину. И лучше выдумать не мог. Артем, конечно, видел, и не раз, как Юлька собиралась на работу, но он даже примерно не представлял, зачем нужны все эти банки и тюбики, которые она при этом использовала. К тому же было резонное опасение, что, раз мир другой, то и косметика совсем другая. И одежда, что характерно.

   — Психи, — пробурчал Артем, подходя к туалетному столику, заставленному флакончиками, коробочками, лентами и прочим исключительно женским скарбом. — Опасные психи.

   Заглянул в шкаф. Платья, платья, юбки, ночные рубашки… панталоны… кружевные.

   — Нет, вы, конечно, как хотите, но это точно без меня, — Артем покрутил в руках трогательные женские шортики с рюшками. Представил себя в них. Стало нехорошо. Решил, что нижнее белье оставит свое. Настолько унижаться он не готов ни ради какой цели.

   Вытащил из шкафа первый попавшийся наряд. Вроде бы его можно было надеть через голову, как свитер. Правда, выглядел он как классическая средневековая женская одежда: длинное приталенное платье, шнуровка до пояса, рукава длинные и вразлет.

   Наряжаясь, Артем запутался в подоле. Еле нашел дырку, куда просовывать голову. Потом долго и упорно искал рукава. Нашел. Ткань туго обтянула бицепсы. Это было почти больно. Руки не гнулись. Пришлось покопаться в коробках, вытащить ножницы и разрезать рукава — все равно они снизу летящие. Так пусть летят… подальше.

   Сверкая накаченными мышцами через проделанные прорези, спотыкаясь и путаясь в длинном подоле, Артем подошел к зеркалу и с почти суеверным ужасом посмотрел в него.

   — Кончита Вурст*, мать твою! — сообщил он вселенной, увидев в отражении свою щетину. (*Кончита Вурст — австрийский поп-певец. Победитель конкурса Евровидение-2014 в Копенгагене, где победил в образе женщины с бородой. Прим. авт.)

   Начал перебирать разложенный на столе пыточный инструментарий. Никаких намеков на бритву или хотя бы перочинный нож. Зато в одной из коробок вляпался во что-то липкое, напоминающее намазанные медом кусочки бумаги.

   — Нет, только не это. Так нельзя… Я не буду! — он покрылся холодным потом, узнав в этой гадости восковые полоски из телевизионной рекламы. Оставалось только догадываться, откуда такое взялось в средневековье. Не иначе как изобретение инквизиции. С другой стороны, усатая и бородатая красотка на Балу невест — это же скандал! Тут ни про какой второй тур и речи не пойдет. Никакие связи при дворе не помогут, кем бы там ни был этот самый Корвин. Конечно, если он не является королем или хотя бы одним из принцев, что вряд ли — не то поведение.

   Есть хотелось невероятно. Ждать, когда Корвин придет в себя, было глупо — из такого мертвецкого состояния люди возвращаются к жизни хорошо, если на следующий день. И то качество ее потом еще долго хромает. Ждать сутки впроголодь Артем не хотел. Он уже и сейчас был готов съесть почти что угодно.

   И, тем не менее, решиться на полоски было архисложно. Сначала Артем долгое время рассматривал себя в зеркале, пытаясь убедиться, что не такая уж и страшная у него щетина, и что у некоторых женщин тоже иногда бывают легкие усики над верхней губой, уж не говоря об упомянутой Кончите Вурст, у которой еще и борода имеется. Потом к парню пришло тяжелое осознание, что на женщину он не похож даже в платье и с пьяных глаз. Кроме того, Бал невест — не «Евровидение», а потому экземпляр из паноптикума не может рассчитывать на призовые места.

   Немного повертев полоски в руке, Артем решил, что остаться в волшебном мире навсегда — не такая плохая идея, по сравнению с перспективой эпилировать щетину столь варварским методом. Он даже попытался выйти из комнаты и во всем покаяться перед народом, но увидел в коридоре грозную стражу и немного поостыл. Несмотря на склонность к излишнему потреблению спиртного, Корвин производил, пожалуй, приятное впечатление и, казалось, был на стороне несчастного попаданца, значит, не очень-то мудро ударяться в подвиги, не выяснив всю подноготную. Хотя… Артем посмотрел на разбросанные по туалетному столику полоски с розовато-липкой гадостью. Содрогнулся, осознав, через что ему придется пройти. Ведь даже интернета не было, чтобы погуглить, как еще можно избавиться от щетины в отсутствие бритвы и не прибегая к самоистязаниям.

   Походил по комнате, сжимая и разжимая кулаки, не в силах решиться на столь страшный шаг. Потом подошел к адовым полоскам, взял одну из них, покрутил, понюхал, тронул пальцем. Липкая… гадость. Как женщинам в голову пришло наклеивать на себя эту жуть? Приложил к руке, ближе к запястью. Там, где волосы были короткие. Гадость прилипла.

   Испуганно посмотрел на облепленную полосками физиономию и черные разводы от «гуталина» под глазами. Выглядело жутковато. Пожалуй, в таком виде можно было пускаться на подвиги — потом все равно не опознают, а стражники, увидев ТАКОЕ, будут визжать от ужаса, как маленькие девочки. Артем и сам бы повизжал, да требовалось соблюдать режим тишины.

   Надо было решаться. Парень взялся за уголок одной полоски. Сделал несколько глубоких вдохов и…

   Наверное, его вопль был слышен даже в соседнем государстве. Спустя несколько секунд в дверь заколотили чьи-то кулаки.

   — Госпожа! Госпожа! Что с вами?! — услышал Артем встревоженный мужской голос за стеной. Стражник, скорее всего.

   Слезы катились по щекам. Артем посмотрел на оторванную полоску: светлые волоски. Много их. В зеркале отражался кусочек покрасневшей кожи, залепленный чем-то розовато-серым. Ну хоть не зря старался.

   — Отстаньте от меня! — голос трагически дрогнул и сорвался.

   Слезопад не останавливался. От мысли, что придется дергать дальше, сердце спряталось где-то в районе кишечника.

   — Так, — мужественно сказал Артем, глядя на свое отражение. — Назвался груздем, полезай в желудок. Тварь я дрожащая или право имею? — все эти слова звучали больше как слоганы, помогая решиться на очередную пытку.

   Во второй раз он уже не орал. Только приглушенно взвыл на одной ноте. Дальше пошло и того быстрее, и лишь с усами пришлось повозиться. Было это больнее всего.

   Закончив процедуру, Артем полюбовался на результаты: лицо в красных пятнышках, глаза в слезах, кожа в комках розоватой липкой массы, которую не удавалось смыть даже водой. И, самое печальное, что, несмотря на нечеловеческие усилия, женщину он по-прежнему не напоминал. Артем сейчас был больше похож на безвольного сладкоежку, который увидел перед собой блюдо, полное меда, и вылизал его, испачкавшись до самых ушей.

   Нашел таз и умывальник с водой. Попытался умыться — черта лысого. Липкая гадость оказалась какой-то особенно стойкой породы. Мыло тоже не помогло. Попробовал простыней лицо протереть. Простыня начала липнуть к коже. Больно. С тоской огляделся. Понятное дело, надо звать группу поддержки, но где ее взять, пока не обеспечишь себе хоть отдаленный женоподобный вид? Покопался в шкафу, обнаружил кучу париков. Долго вертел их и так, и сяк, не в состоянии понять, как это надевается. Но с десятого раза враг капитулировал, и копна блондинистых волос, растрепанная и перекошенная, весьма небрежно замаскировала короткую прическу Артема.

   Мужчина посмотрел на себя в зеркало: женщину он по-прежнему напоминал очень номинально. Вспомнил пару исторических фильмов, нашел пудру и густым слоем «замаскировал» ею липкую гадость на лице. Результат опять оказался сомнительным. Теперь вместо розовых пятен на лице были белоснежно-белые шероховатости. Неаккуратный сладкоежка сменился на линяющего призрака, а под глазами по-прежнему сохранялись черные разводы, пусть даже замаскированные пудрой. От этого они казались еще более страшными. Одно хорошо — теперь Антон не был похож ни на мужчину, ни на женщину, а исключительно на зловещее привидение.

   Набрался мужества, выглянул в коридор. Никого. Вышел, подбирая юбку. Быстро добежал до угла и, уже поворачивая, на полной скорости врезался в худенького юношу.

   Паренек оказался таким хлипким, что, столкнувшись с Артемом, отлетел на пару шагов и мягко шлепнулся на пол. Подняв голову вверх, тихонько взвизгнул и торопливо пополз назад.

   — Эй, постой! — забыв изменить голос на фальцет, «успокоил» его Артем. Низкий хрипловатый баритон псевдо-невесты прозвучал как-то особенно зловеще, отчего юноша лишь ускорился. Забавно перебирая руками и ногами, немилосердно виляя пятой точкой, он уползал по коридору, почему-то даже не пытаясь встать на ноги и убежать нормальным способом.

   — Да постой же! Мне помощь нужна. Я служанку найти не могу! — это была последняя надежда. Не бегать же за бедолагой, в самом-то деле. Да и в платье это делать совсем несподручно.

   Упоминание о служанке помогло. Парнишка притормозил. Встал на ноги и с испугом уставился на Артема.

   — Ты… невеста из другого мира, да? — юнец нервно сглотнул.

   — И как ты догадался? — пробурчал Артем, а потом, перейдя на фальцет, сообщил обиженным тоном: — Меня все бросили, я попытал...ась привести себя в порядок, но… — он развел руками. — Без служанки не умею!

   — Боже, — всплеснул руками юнец. — Эльвира же пропала! И никто не назначил новую горничную! Простите, госпожа. Возвращайтесь к себе в комнату, не нужно вам, — паренек нервно сглотнул, — ходить в таком виде. У нас тут, знаете ли, всякое бывает… Могу принять, — он замялся, — ну, знаете… В общем, вы идите, идите, я пришлю к вам горничную.

   — Мне бы еще и поесть, — не растерялся Артем.

   — И поесть принесут, не извольте беспокоиться… вы только из комнаты… не выходите, — сказав это напоследок, юнец проворно убежал прочь с такой скоростью, как будто за ним гналась целая свора адских псов.

ГЛАВА 7 — Ненастоящий советник

Корвин открыл глаза. За окном светило солнце. Утро. Тяжелое. В голове виконта Честерлендского помещалась одна единственная мысль, которая пульсировала в воспаленном мозгу и била кувалдой по мозжечку, расстраивая координацию движений. Заодно эта гнусная мысль не забывала попинывать грубым кирзовым сапогом жалкие остатки подсознания. Была она коротка и ужасающе тривиальна: «Господи, почему я не умер вчера?!»

   Пить хотелось страшно, но графин с водой находился недостижимо далеко — на тумбочке с другой стороны кровати. Голова норовила расколоться как гнилой орех. Любое движение отдавалось тошнотой.

   Столь мучительного похмелья Корвину не случалось испытывать со времен учебы в Оксфорде, ведь в зацикленном мире даже после самой лютой пьянки с утра все начиналось заново, а последствия оставались в так и не наступившем будущем. Выпивая накануне, виконт и не вспомнил о том, что правила игры изменились. Теперь пришла расплата за легкомыслие.

   Некоторое время Корвин лежал, не в силах пошевелиться. Но потом в дверь кто-то постучал. Сначала робко, потом более требовательно. Виконт жалобно застонал. Любой посторонний звук делал его мучения совсем уж невероятными.

   Дверь открылась, и в темную спальню с окнами, завешенными плотными шторами, нерешительно заглянул секретарь. Увидев, что Корвин уже не спит, Дарий открыл дверь и шагнул в комнату. В одной руке он держал что-то длинное и белое, в другой — высокий бокал с красной жидкостью.

   — Господин советник, мне очень жаль, но этим утром многие дела требуют вашего вмешательства. На вечер назначен Бал невест. К этому времени вам следует утвердить у его величества условия отбора и перехода во второй тур. Кроме того, вы просили найти белого хорька. Я взял на себя смелость принести его сюда, — секретарь смотрел на своего шефа с искренним осуждением и даже некоторым презрением. Видно было, что вчерашнее представление, устроенное Корвином, его, мягко говоря, не впечатлило и не вдохновило.

   Сам Дарий выглядел на все сто, как и вчера. Это сильно раздражало виконта, который тщетно силился выжать из себя хоть пару звуков, чтобы попросить воды. Язык казался чугунным, неподъемным. Рот тоже отказывался открываться.

   — Я принес вам бодрящий напиток. У нашего повара есть особый рецепт.

   Дарий закрыл дверь, подошел поближе к кровати и положил рядом с Корвином белое существо, на проверку оказавшееся хорьком. Зверек, не особенно смущаясь, тут же посеменил исследовать новые владения. Мучения нового хозяина его абсолютно не интересовали.

   — Выпейте, господин советник.

   Корвин даже не понюхал, чем пахнет жидкость в бокале. Он так хотел пить, что осушил напиток одним махом, о чем пожалел буквально через мгновение. Во рту полыхнуло огнем. Дыхание перехватило. На глаза полезли слезы, а сам Корвин смог, наконец, издать первый звук, и звук этот был: «Г-х-х-хы-ы-ы-И!»

   Хотел вдохнуть — не получилось. Во рту полыхал пожар.

   Дико вращая глазами, Корвин бодро перекатился по кровати и схватил графин с водой. Помогло... но не очень.

   С торжествующей улыбкой Дарий наблюдал за мучениями своего работодателя.

   — Какого дьявола?! — набросился виконт на секретаря, когда пожар во рту утих достаточно, чтобы можно было дышать через раз. — Я тебе шею сверну, щенок!

   — Простите, господин советник, но целое государство не может ждать, пока вы проспитесь достаточно, чтобы добраться до винного погреба, — улыбка Дария стала еще душевней. Настолько, что за ней явственно начал проглядывать вызов. Корвин гневно смотрел на наглого секретаря, но тот и бровью не вел. — Вечером бал, а перед ним предстоит решить много проблем. Надеюсь, вам уже лучше.

   — Да, — Корвин удивился, осознав, что его больше не мутит, и вообще самочувствие приблизилось к отметке «Терпимо». — Спасибо, — запоздало поблагодарил он.

   — Не за что, — дернул плечом Дарий. — Так зачем вам понадобился хорек?

   — Что сейчас происходит между леди Сонеттой и леди Миландрой? — вместо ответа поинтересовался Корвин.

   — Пока вы спали, леди Сонетта совершила покушение на леди Миландру.

   — Все живы? — вопросительно поднял бровь виконт Честерлендский.

   — Да. Но леди Миландра теперь щеголяет с… очень короткой прической, — усмехнулся Дарий.

   — Плохи дела, — хмыкнул Корвин. — Вообще я планировал подарить хорька леди Сонетте, ведь ничто не способствует сближению прекрасных дам, как два одинаковых зверя в качестве домашних питомцев. Но теперь уже поздно. Короткую прическу простить сложнее, чем убитую канарейку.

   — Увы, — нахмурился секретарь, поправляя складки своего роскошного жабо и приглаживая рукава. — В то время, когда все можно было исправить, вы…

   — Довольно! — перебил его Корвин. — Надеюсь, ты не планируешь читать мне нравоучения весь день? У меня нет ни настроения, ни времени их слушать.

   Виконт быстро привел себя в порядок, оделся, сунул правую ногу в сапог и с проклятиями выдернул ее обратно — в большой палец вцепились острые зубы хорька, который облюбовал обувь в качестве убежища. Схватив зверька за шею, Корвин хотел со всей силы впечатать его в стену, но вспомнил, что тот не воскреснет на следующий день, и... удержался. Просто встряхнул и понадежней взял за шкирку.

   — Отнеси его туда, откуда взял, — распорядился виконт, протягивая хорька секретарю.

   Дарий уже хотел взять зверька, но тот извернулся и укусил Корвина за руку. Ладонь разжалась, и хорек, обретя свободу, тут же юркнул под кровать.

   — Оставим дверь открытой, сам уберется, — проворчал виконт Честерлендский, не желая тратить время на ловлю кусачих тварей любой степени пушистости. — Итак, что у нас в планах?

   — Для начала вам необходимо согласовать с его величеством критерии отбора. Король хочет выбрать наследника престола. Ему нужна уверенность в том, что власть перейдет в достойные руки.

   — А почему он не хочет, чтобы наследником был старший сын?

   — Потому что наш король мудр и дальновиден, а старший принц, — секретарь замялся, — слегка легкомысленный и, похоже, правителем будет не самым лучшим.

   — А невесты причем?

   — Королева — правая рука короля. Поэтому его величество желает выбрать не просто достойнейшего из принцев, но еще и жену для него.

   — Я правильно понимаю, что на первом этапе принцы должны выбрать пару, а на втором — показать вместе с нареченными, насколько готовы взвалить на себя тяготы правления?

   — Не совсем так, — покачал головой Дарий. — Когда ты видишь кого-то в первый раз, очень легко ошибиться. Даже если поначалу думаешь, что встретил любовь всей жизни. Пройдет время, и может выясниться, что этот человек ничего из себя не представляет. И становится непонятно, как он вообще мог тебе понравиться. Поэтому король решил проводить отбор невест в два тура. В первом принцы выберут, что называется, сердцем и глазами. Во втором — головой…

   Корвин задумался о правильности такого подхода и тут вспомнил…

   — Гостья из другого мира! Что с ней? — он так и подскочил, осознав, что целые сутки Артем оставался в одиночестве, и его за это время вполне могли вывести на чистую воду.

   — О, с ней весело получилось, — улыбнулся секретарь. — Она принца Альдера напугала до заикания.

   — Это как? — удивился Корвин.

   — По дороге расскажу, — Дарий вышел из комнаты, и виконт последовал за ним. Им действительно следовало торопиться. Времени до бала оставалось очень мало. — Эльвира, горничная нашей гостьи, пропала, а новую назначить не успели. Госпожа из другого мира, разумеется, об этом не знала, потому попыталась накраситься самостоятельно и в таком виде вышла в коридор. А в это время принц Альдер возвращался с прогулки. Наткнулся он на эту девушку и чуть не поседел от страха. Зрелище было кошмарное. Честно сказать, наша гостья в своей боевой раскраске напугала бы даже... орка.

   Виконт Честерлендский рассмеялся, представив Артема и его мучения. Пожалел, что пропустил такую потеху. Хотя потом стало немного стыдно. Самую малость. Все-таки по его вине бедный парень вынужден был так изворачиваться.

   — А что, принц вернулся-таки? Не похитили? — уточнил виконт.

   — Принц Альдер? Да, вернулся. Вы были правы. Их высочество изволили гулять.

   — Послушай, Дарий, а как вам… — Корвин задумался. — Как считаешь, зачем нам понадобилась гостья из другого мира?

   — Пророчество, конечно же, — ответил секретарь таким тоном, словно это был для всех очевидный факт.

   — И о чем же оно? — последний вопрос был явно лишним, но, не узнав подробности, в такие игры вступать рискованно. Корвин пока не имел ни малейшего представления о том, как вытаскивать Артема из передряги, а заодно и спасать собственную шкуру, разумеется. Ведь на сей раз сорванное похищение главной героини романа было целиком и полностью на совести виконта.

   — О том, что счастье наступит на землях нашего королевства, если член королевской династии свяжет свою судьбу с выходцем из другого мира.

   — Вот именно так? — просиял Корвин.

   — Именно так, — секретарь задумчиво посмотрел на виконта. — Вы хорошо себя чувствуете?

   — Да, спасибо, а что?

   — Ощущение, что вы далеко не все помните, что должны бы. И ведете себя странно. И вообще за советником раньше не водилось пристрастия к вину. Молчу уже о том, что вы на него похожи примерно как ваш белый хорек — на хряка. Одного не пойму, почему остальные этого не видят. Спокойно! — Дарий ловко увернулся от Корвина.

   Резонно опасаясь окончательно завалить драконье задание, виконт попытался схватить шустрого секретаря, но это у него не получилось.

   — Я сказал, что вы не настоящий советник, но не говорил, будто собираюсь вас выдать, — Дарий выставил вперед руку, призывая Корвина охладить свой пыл. — Вы бы давно уже ознакомились с подземельями королевского дворца, пожелай я это сделать. Но я видел, как ловко вы справляетесь с проблемами, в отличие от… вашего предшественника.

   — Почему ты решил меня не выдавать?

   — Потому что прежний советник был той еще сволочью. Я решил посмотреть, какой сволочью окажетесь вы, — секретарь с явным удовольствием куражился над виконтом. — Пока вижу, что обмен оказался выгодным. Но вы потом мне все расскажете, а пока нас ждет король.

ГЛАВА 8 — Принц Альдер

— И еще вон того пирога! — потребовал Артем у слуги, искоса поглядывая на остальных царских невест. Девушки за обеденным столом сидели чинно, скромно, изредка отправляя в рот то крохотную ягодку, то кусочек мяса. На гостью из другого мира они смотрели с ужасом и осуждением. Но Артем не собирался блюсти диету, и ему было плевать на их взгляды — у него нормальный здоровый аппетит, а талию всегда можно в качалке исправить.

   Прошлым вечером поесть толком не удалось. Служанка принесла ужин, но это был типичный женский перекус — стакан молока и какая-то штука вроде несладкого печенья. Утром вместо завтрака Артема собирали и снаряжали. Подобрали платье к балу, нахлобучили на голову парик, «нарисовали» ему новое лицо. Бедный попаданец после этого устал сильнее, чем после качалки. Теперь он искренне сочувствовал женщинам, которым приходится проходить через такое не один раз по случайности, а всякий раз, когда они готовятся к выходу в свет. Подумалось, возможно, Юлька потому и не приходила, что нужно было так долго и мучительно выбирать одежду и краситься. Хотя, положа руку на сердце, объяснение это оказалось так себе, ведь реальный мир — не средневековая глушь.

   В желудке было пусто и тоскливо. В голове теснились разные упаднические мысли. Иногда накатывала злость. Окажись рядом дракон, Артем вырвал бы ему хвост и заставил его съесть. Чтоб в другой раз думал, кого похищает.

   Оставалась последняя надежда на обед. К счастью, долго ждать не пришлось. И Артема не разочаровали — он, наконец, дорвался до нормальной пищи.

   — А в вашем мире все так… едят? — с ужасом в голосе спросила у него соседка слева, наблюдая, с каким аппетитом он поглощает курицу, целиком лежащую у него на тарелке.

   — Так — это как? — уточнил Артем, обгладывая куриную ножку и с вожделением поглядывая на кусок пирога.

   — Много.

   — Все... Кто на слонов охотится, — парень решил — уж если попал в такую парадоксальную ситуацию, то можно хотя бы получить удовольствие, прикалываясь над окружающими.

   — А вы… на слонов охотились? — тут же заинтересовалась девушка справа. Невысокая и пухленькая, с толстой каштановой косой, закрученной в какую-то сложную прическу.

   — О да! — Артем попробовал пирог. Такого он с детства не ел. Разве только бабушка пекла нечто подобное. — Люблю охоту на слонов. Хватаешь его за хобот, дергаешь и запрыгиваешь на загривок. Он бегает, трубит, а ты сидишь там как король… королева всего мира. А потом слон устает и ложится на землю, — Артем слегка увлекся лакомством и оборвал свой рассказ.

   — И? — не выдержала соседка слева.

   — И умирает от разрыва сердца.

   — А зачем вы на них охотитесь? — тут же вылезла соседка справа.

   — Мужчины отрезают слоновьи ноги и запекают их в яме. Когда слон как следует побегает, мясо у него становится вкусным и сочным. Отрезаешь большой кусок, а потом сок по подбородку стекает…

   Обе девушки тут же отшатнулись от него и выпрямились на своих местах, глядя на Артема с ужасом и презрением. Но тот, не обращая на них внимания, попросил еще пирога и принялся поедать его с удвоенным аппетитом.

   Сейчас, когда у Артема появилась горничная, дела пошли на лад. Пришлось, правда, слегка навешать служанке лапшу на уши про амазонок, мол, грудь пришлось отрезать, чтобы стрелять из лука не мешала. Теперь горничная смотрела на Артемию — так Артем переиначил свое имя — с жалостью, но зато вранье разом решило почти все проблемы. Если что, можно было ссылаться на нежелание показывать шрамы. Служанка из сочувствия старалась на совесть, пытаясь превратить явственно мужское лицо во что-то, хотя бы отдаленно напоминающее женское. И удавалось ей это намного лучше, чем самому Артему. Во всяком случае, больше никто не пытался спасаться бегством, видя его в пустынных коридорах замка. А что косились, так плевать. Главное — дотянуть до того момента, когда Корвин проспится.

***

— Мне нет никакого дела до твоих прихотей! Альдер, ты не крестьянин и не ремесленник, ты принц. На балу будут девушки из разных семей, но не советую тебе выбирать невесту из низшего сословия.

   — Я волен в своем выборе, отец, мне не нужен трон. Просто позволь Синтии прийти на бал!

   — Она не может быть твоей невестой! Она вдова, у нее ребенок, наконец, она старше тебя на два года и работает служанкой в трактире! О чем ты думаешь, Альдер?! Поразвлекся и хватит!

   — Я не развлекался с ней, отец, я люблю ее! — принц почти кричал.

   Его голос хорошо было слышно из-за двери малого тронного зала, где стояли Корвин и Дарий, не решаясь зайти и прервать беседу царственных особ.

   — Очень жаль, что ты до сих пор не понял, что принцы и короли не могут идти на поводу у своих чувств! Еще раз услышу про эту Синтию, прикажу сослать ее куда-нибудь подальше. Так, чтобы ты никогда найти ее не смог.

   — Отец…

   — Разговор закончен! Пошел вон!

   Король явно был разгневан до предела. Идти к нему в такой момент казалось делом опасным. Но и не идти Корвин тоже не мог. Дарий сказал, что его величество пожелал видеть своего советника. И выражался при этом очень… решительно.

   Дверь распахнулась, из тронного зала вылетел разгневанный принц Альдер. Корвин не успел толком его разглядеть. Разве только понял, что принц очень молод. Явно старше двадцати, но ненамного. Года на два-три. Его высочество почти бегом промчался по коридору, толкнул в плечо замешкавшегося придворного, отшвырнул в сторону слугу и скрылся за поворотом.

   — Ваше величество, — проводив принца взглядом, Корвин смело зашел в тронный зал. Спину держал ровно, голову — высоко поднятой. Дарий следовал за ним как тень. — Вы звали меня?

   — Еще один! — король, среднего роста, могучий мужчина с вьющимися каштановыми волосами до плеч и аккуратной бородой. — Я звал тебя… ВЧЕРА! Ты тоже по девкам шлялся?

   — Как я уже докладывал, его светлость был… — попытался вмешаться Дарий, но король гневно на него посмотрел, и секретарь вынужден был замолчать.

   — И где же был его светлость? — спросил его величество.

   — Спал, — Корвин не видел смысла врать, хотя и запомнил, что Дарий, судя по всему, пытался его прикрыть.

   — Вот как? Так рано? Хорошо ли спалось?

   — Нет. Вино оказалось не очень хорошее — с утра голова болела. Спасибо Дарию, принес какую-то гадость, после которой мне стало лучше, — Корвин смотрел в глаза королю. Он не пытался бросить вызов, просто говорил правду.

   — Ну ты и наглец! — в голосе его величества слышалось искреннее восхищение подобным бесстрашием, граничащим с глупостью. — И, как думаешь, что я теперь должен сделать с тобой, а также с твоим секретарем за его наглое вранье?

   — С ним — ничего, он просто выполнял свои обязанности. Дарий — мой подчиненный. За любые его действия перед вами отвечаю я, не так ли? — Корвин улыбнулся монарху, не испытывая ни малейшего смущения или неуверенности. — В остальном же предлагаю вам простить меня и отпустить. Бал на носу, поэтому я принесу больше пользы на своем месте. Особенно теперь, когда испытываю искреннее раскаяние.

   — Если еще раз напьешься, казню! — пообещал король. — А пока иди, решай вопрос с отбором, конкурсами и прочим. И чтобы бал прошел без сучка и задоринки! Хоть одно происшествие — и ты останешься без головы. Заодно думай, что делать с нашей гостьей из другого мира. Ты видел ее?

   — Да, ваше величество.

   — Тогда понимаешь, что с ее внешностью отбор не пройти. Думай, как заставить одного из принцев остановить выбор на ней.

   — А приказать?

   — Ты точный текст пророчества помнишь?

   — Счастье наступит на землях нашего королевства, если член королевской династии свяжет свою судьбу с выходцем из другого мира, — без запинки ответил Корвин, радуясь, что успел расспросить Дария хотя бы об этом.

   — Не совсем, — покачал головой король. — Слепой Тук сказал, что Сакриум ожидает благоденствие и процветание, когда член королевской династии по доброй воле и зову сердца свяжет свою судьбу с выходцем из другого мира. Именно так и никак иначе. Это потом народ переврал его слова по своему разумению. Но сейчас самое время осуществить пророчество. Портал между мирами открывается раз в тысячелетие. Другую гостью ждать слишком долго, как ты понимаешь, а как сделать, чтобы кто-то из принцев ее полюбил? Неразборчивым оказался только Альдер, но едва ли удастся заставить его выбрать нашу… гостью. Он уже выбрал… эту... служанку. Меж тем Сакриум взяли в тиски. На северных границах на наши земли облизываются варвары Таглара. На востоке набирает силу союз Гроуджа и Прейма. На западе княжество Криара пока ведет себя тихо, но стоит ему почувствовать слабину, как и оно в стороне не останется. И, конечно же, не следует забывать о южных друзьях из Теграны, которые настоятельно требуют контрибуцию за ущемление своих прав полтора века назад, когда их государство было завоевано Сакриумом. Наша страна сейчас более, чем когда-либо нуждается в мудром руководстве. Случись что со мной, на трон должен взойти самый достойный из моих сыновей. И я не хочу оставлять ему в наследство страну, которая находится в кольце врагов.

   — Быть может, следует задуматься о династическом браке с кем-нибудь из соседей? — предложил Корвин.

   — Отличная идея, учитывая, что, как назло, у всех, кроме великого вождя Таглара, сплошные сыновья, — хмыкнул король. — Я могу, конечно, выдать Элани за наследника Криары, но то, что о нем известно, не способствует моему душевному спокойствию. Отдавать единственную дочь в руки безумцу я не собираюсь. А в случае с Гроуджем и Преймом брак абсолютно бессмыслен. Наследники обоих королей уже женаты, младшие же принцы особого интереса не представляют.

   — А великий вождь Таглара?

   — Ты спятил, Корвин? — король выразительно постучал себя по голове. — У великого вождя огромный гарем. У его сыновей тоже гаремы. Элани не продажная девка, чтобы отдавать ее этим варварам! Да и какой смысл?

   — Согласен, ваше величество, — сдался Корвин.

   — Я счастлив, что ты со мной согласен, — фыркнул король. — А теперь думай, как влюбить кого-нибудь из принцев в нашу гостью. Меня устроит любой из них. В пророчестве ничего не сказано о том, что девушка из другого мира должна стать королевой. Достаточно просто брака с одним из моих сыновей. И не забывай о подготовке к балу. У тебя осталось не более пяти часов. А теперь поди прочь! Глаза б мои тебя не видели! — его величество повелительно махнул рукой.

   Корвин поклонился и пошел к выходу. Настроение опять испортилось. Хотя, правду сказать, хорошим оно изначально не было.

   — Какие у нас проблемы с подготовкой бала? — спросил он у Дария, когда они покинули тронный зал.

   — Вчера мне удалось решить большую часть возникших сложностей, — ответил секретарь. — Предупредил две женские дуэли, распорядился насчет музыки и украшений, переговорил с церемониймейстером. Вместе мы набросали черновую программу бала. Вот она, — секретарь выдал Корвину несколько листков бумаги, исписанных красивым каллиграфическим почерком. — Еще я выбрал напитки и легкие закуски, которые будут разносить гостям, передал заказ на кухню. Там уже все готовят, так что, увы, это теперь не отменить.

   Бегло просмотрев программу бала, Корвин решил, что ее можно оставить и как беловой вариант. На листочках подробно расписывались все этапы: встреча гостей, развлечения, список танцев, какая музыка будет в какой момент играть и многое, многое другое. Виконт посмотрел на секретаря с уважением.

   — Похоже, мне осталось решить только вопрос с нашей гостьей, — сказал Корвин. — Пойдем в парк. Погода хорошая, там все дела и обсудим.

***

Ловкие лапки Фыр-фыра ступали почти бесшумно. Белый хорек ловко проскользнул вслед за служанками в королевскую спальню, потом пробрался в гардероб, где хранилась парадная мантия его величества.

***

— Альдер, подожди, куда ты?!

   Принц обернулся. Элани бежала к нему. Судя по всему, она то ли собиралась удрать из дворца, как и Альдер, то ли только вернулась. По такому случаю сестра всегда переодевалась в мужскую одежду. Так она могла притворяться Альдером, ведь они родились на свет близнецами. Пусть их сходство и не было абсолютным, но косметика легко решала этот вопрос.

   — Я ухожу из дворца, — ответил принц, порывисто обняв сестру. — Думаю, что навсегда. Отец запретил мне жениться на Синтии, а я никогда не брошу ее.

   — Но… а как же я? — растерялась Элани.

   — Отец сказал, что сошлет Синтию туда, где я никогда ее не найду. Пойми, сестренка, у меня нет другого выхода. Сегодня мы с Синтией тайно обвенчаемся и сбежим. Не знаю только, хватит ли нам времени, чтобы скрыться, но живым они меня не возьмут. Я не вернусь во дворец. Ни за что на свете. Если бы не этот бал… — Альдер умоляюще посмотрел на Элани. — Ты не могла бы…

   — Альдер, — принцесса чуть не плакала. — Может быть, я смогу уговорить отца? Мы же младшие… Как я останусь без тебя?!

   — А как Синтия будет без меня? Пойми, Элани, ты живешь во дворце. Вокруг тебя служанки. Любые твои капризы выполняются. А Синтия одна. Среди пьяных мужланов. С хозяином, который так и норовит залезть ей под юбку. Я не могу позволить, чтобы моя любимая женщина жила в таких условиях.

   — Подожди, — Элани сдернула с пояса кошелек, сняла все кольца с пальцев. Не забыла и подарок отца — витой золотой браслет, с которым никогда не расставалась. Все это она протянула брату. — Держи. Я заменю тебя на балу. Не переживай. Выиграю вам столько времени, сколько смогу. Уезжайте. Только, когда найдете себе место для жизни, дай мне знать, где вы. Я не хочу навсегда потерять тебя, — она шмыгнула носом и прижалась к брату.

   — Хорошо, Элани, — Альдер поцеловал золотые локоны сестры, в последний раз посмотрел в ее дивные голубые глаза.

   Принц понимал, что будет тосковать по Элани, но иначе поступить не мог. Альдер любил Синтию, причем очень давно. С тех самых пор, когда повстречал ее юной девушкой в королевских садах, где она воровала яблоки. Тогда Синтия, испугавшись принца, спрыгнула с дерева и попыталась скрыться. Убегая, она споткнулась и упала… так они и познакомились.

   Альдер никому не говорил о том, что ребенок Синтии был его сыном. Он и сам об этом не знал до последнего времени. Родители, узнав о беременности дочери, спешно выдали ее замуж и спровадили с глаз долой, не позволив даже повидаться с отцом ребенка. Влюбленные расстались на целых два года, но судьба сжалилась над ними. Муж Синтии погиб в пьяной драке, и юная вдова вернулась к родителям… и к Альдеру. Узнав о том, что у него есть сын, принц принял решение сообщить обо всем отцу, но, к счастью, одумался. Такие новости следовало выдавать постепенно. Реакция короля на рассказ о Синтии привела Альдера к выводу, что про внука его величеству говорить точно не следует. Политика — вещь грязная, и жизнь ребенка никого не будет волновать, если…

   — Элани, — принц взял сестру за руку. — Спасибо!

   Они еще раз обнялись, страшась расставания.

   — Уходи, Альдер! Время не ждет.

   — Совсем забыл! — спохватился принц. Сняв с руки кольцо с печаткой, он отдал его Элани. — Я напишу тебе. Прощай!

ГЛАВА 9 — Исчезновение принцессы

Корвин гулял по парку. Дышал свежим воздухом. Наслаждался жизнью, не особенно заботясь о том, что времени до бала оставалось всего ничего.

   По большому счету, виконту было плевать на хлопоты с отбором. И сложности дракона его не волновали. Его вообще ничего не волновало, кроме необходимости преодолеть страх перед страхом, который преследовал его теперь днем и ночью после гибели Радгрид. Такая вот глупость. Но только из-за нее Корвин до сих пор и не послал драконистого графомана куда подальше.

   Виконт хотел перестать бояться времени, текущего по прямой. Он не имел права на страх перед чем бы то ни было, иначе его дар мог обернуться против него самого, а становиться простым смертным Корвин категорически не желал. Ему нужно было привыкнуть к новому старому миру, приспособиться, вспомнить правила, по которым он жил почти