Оглавление
АННОТАЦИЯ
Николь не их тех, кто живет чувствами. И точно не из тех, кого предает собственное тело. У нее серьезная должность и сформировавшийся взгляд на вещи. Получив задание выяснить источники финансирования бунтовщиков, она попадает под дождь и случайно оказывается в аптеке. А дальше... Не пора ли пересмотреть принципы, Николь?
Возрастные ограничения: 18+ В тексте присутствуют откровенные сцены, в том числе МЖМ.
ГЛАВА 1
— Николь, ты меня слушаешь?
Я скорее задыхалась, потому что ни один нормальный человек не смог бы продержаться в кабинете моего шефа дольше пяти минут. Он начальник одного из отделов королевской службы безопасности и, по его словам, курил, чтобы избавиться от стресса. По-моему, просто искал оправдание вредной привычке, потому что хорошенькая Евгения, его секретарь, отлично справлялась со сбросом напряжения. Как-то раз шеф даже забыл застегнуть ширинку. В итоге стояла и битых полчаса гадала, сказать ли ему об этом. Не стала. Это забота Евгении, она ведь за ним ухаживает.
— Слушаю, — устало протянула я, мечтая скорее вырваться из дымного помещения.
Не представляю, как тут можно работать? Но шеф умудрялся. И не только тем, что ниже пояса, а тем, что очень даже над. На его счету десяток разоблаченных шпионов и не меньше дюжины успешных диверсионных операций. И так, по мелочи – контрабандисты, подстрекатели. Король ценил Георга и даже присвоил ему звание кавалера желтого пояса первой степени.
— Тогда повтори, что я только что сказал, — мстительно приказал шеф.
Он развалился в кожаном кресле, скрестив ладони за затылком. Ноги положил на стол, ясно показывая, кто владелец кабинета.
— Мне предстоит найти торговцев алмазами, которые снабжают деньгами оппозицию, — монотонно повторила я и закашлялась.
Ну и вонь! Меня сейчас вытошнит!
— И сделать все максимально осторожно, чтобы не спугнуть верхушку.
М-да, ну и задача! В столице десятки ювелирных лавок, все из которых в той или иной степени нарушают закон. Например, покупают краденные драгоценности. То есть на сотрудничество никто не пойдет. Оставалось полагаться на агентурные данные, но, судя по толщине папки, которую всучил мне Георг, надеяться особо не стоит. Ладно, попробую. Прикинусь богатой дамой и попытаюсь поймать на живца.
С облегчением выскочила из кабинета, обмахиваясь папкой, тонюсенькой, больше походившей на тетрадь. Что-то писавшая за столом Евгения удивленно взглянула на меня. Ну да, не каждый день увидишь человека, которого чуть ли не выворачивает после беседы с начальником.
— Слушай, ты героиня! – Немного продышавшись, я подошла к столу, чтобы хлебнуть воды из графина. – У него же, наверное, все куревом пропахло.
Я намекала на то, что Евгении приходилось брать в рот. Представляю, какой там омерзительный привкус!
— Да нет, — ничуть не смутившись, ответила секретарь. Она не комплексовала по поводу своей второй работы, считая секс с начальником обязательным дополнением к служебным обязанностям. – Но я не глотаю. Тебе что-нибудь нужно?
Вот так легко и просто мы перешли от интима к рабочим будням.
Уже через пять минут, вооружившись данными агентов, я шагала по коридору, раздумывая, с чего начать. Наверное, с чтения стенограммы беседы с информатором: вдруг всплывет нечто полезное? Увы, удача от меня отвернулась, толкнув на унылую серую улицу. Накрапывал дождь, а я, как назло, не прихватила зонт. Оставалось только поднять верх пальто и понадеяться на милость природы. Сначала, вроде, последняя мне благоволила. Я успешно прогулялась по первому адресу, переговорила с агентом и собиралась отправиться по второму, когда внезапно стеной пошел ливень. Раскаты грома намекали на то, что он только усилится, и я пулей влетела в ближайший магазин, по счастливой случайности аптечную лавку.
Апчхи!
Мой чих заглушил звук дверного колокольчика.
Вода хлюпала в туфлях, стекала с пальто, теперь больше походившего на половую тряпку. Волосы и вовсе напоминали сосульки. И вот, такая красавица, я стояла посреди старинной лавки, чей паркетный пол, наверное, помнил дедушку нынешнего короля. Вокруг дубовые стеллажи и шкафы, заполненные бутылочками, баночками и коробочками. Тут и полоскания для рта, и шампунь для волос, и мазь от ревматизма. В задумчивости обежала полки глазами. Не взять ли чего-нибудь от простуды? Что-то в носу свербит, а горло побаливает. Болеть мне нельзя, совсем нельзя.
— Здравствуйте!
Ответом на приветствие стало очередное «апчхи!» и шмыганье носом. Да, нехорошо получилось! И платка нет…
Обладателем приятного мужского голоса оказался брюнет с модной небритостью, для создания которой требовалось провести несколько часов у цирюльника. Белая рубашка, классический синий жилет и черные брюки подчеркивали атлетическую фигуру. Ткань плотно обтягивала мышцы, намекая, под ней скрываются рельефные кубики пресса, сильные узкие бедра и упругие икры. От пронзительных карих глаз с легким прищуром по животу прокатилась огненная волна. Достался же кому-то такой шикарный мужчина в любовники! Что он делает за аптечным прилавком, его место в банке, а то и во дворце.
Пока я беспардонно разглядывала незнакомца, мысленно раздев и уложив в свою постель, аптекарь подошел ближе и укоризненно покачал головой.
— Ай, ай, барышня, как можно так себя не любить!
— А? – выплыла я из моря эротических грез.
— Вы промокли насквозь. Идемте!
Вопреки первоначальному предположению, мужчина повел меня не к прилавку, а в подсобное помещение. Может, там хранились порошки от простуды?
За неприметной дверью действительно оказалось нечто вроде лаборатории: перегонные кубы, разнообразные весы, ингредиенты для снадобий. На массивном столе лежали толстые книги, рядом валялись листы с рукописными рецептами. Аптекарь бережно собрал их и убрал в одну из папок на полке. Стеллажи стояли тут по всему периметру комнаты – окон она не имела. Зато в дальнем углу имелась еще одна дверь, наверное, на склад.
Мужчина немного поколдовал с освещением, и мягкий приглушенный свет разогнал осенний полумрак.
— Раздевайтесь, я пока приготовлю растирку.
— Что, простите?
Замерев на пороге, я с недоумением смотрела на аптекаря. Тот, засучив рукавами, уже колдовал с весами и пестиком.
— Раздевайтесь, — не оборачиваясь, повторил мужчина. – Ваша одежда только делает хуже. Ее нужно просушить, а вас – хорошенько растереть, чтобы не подхватили воспаление легких.
Странный аптекарь! Самый странный из тех, которые мне попадались. Но он прав, одежда уже не грела, а, наоборот, холодила.
— Заприте дверь, если стесняетесь. Ключ в замочной скважине.
— А лавка?..
Я оглянулась на прилавок. Уйти или остаться?
— Сомневаюсь, будто кто-то наведается в такую погоду, — усмехнулся мужчина. – Даже если так, мы быстро управимся, а колокольчик предупредит о посетителях. Одежду киньте на пол, я быстро приведу ее в порядок на змеевике.
Ага, вон том, больше напоминавшем вещь из арсенала алхимика. Он соединял две колбы, поменьше и побольше. Под той, что больше, стояла спиртовка.
Повернув ключ в замке, я кое-как расстегнула пальто. Оно стало единым целым с юбкой и блузой. Последняя тоже напиталась влагой и облепила тело, четко обрисовав форму и цвет нижнего белья.
— У меня документы, — запоздало вспомнила о папке подмышкой.
— Положите их сюда, — мужчина указал на одну из полок и, оглядев меня, нахмурился. – Снимайте все. Трусики тоже.
— Но…
Всему есть предел. Пусть пару минут назад я фантазировала на тему постели, но столь близко знакомится с симпатичным аптекарем я не собиралась.
— Перестаньте капризничать, барышня! – Он и не думал смущаться. – Или вы полагаете, будто ваше белье сухое? Хотите застудить себе придатки?
Увы, ничего сухого на мне не осталось. Однако я не собиралась сдаваться:
— Массаж можно сделать поверх белья. Максимум, что я сниму, это лифчик. И уж точно обычный дождик на придатках не скажется.
Мужчина недовольно глянул на меня и, поджав губы, заявил:
— Хорошо, тогда уходите. Я не собираюсь лечить упрямиц. Пусть другие втирают мазь через мокрую ткань, я работаю только с кожей.
После минутного колебания, решила согласиться на чужие требования. Аптекарь прав, массаж не делаю поверх одежды. Да и ощущения… Самой хотелось избавиться от противной ткани и перестать дрожать. К тому же в груди стремительно формировался сгусток кашля, а ноги постепенно леденили.
Без сожаления избавилась от туфель, в которых хлюпала вода, и занялась блузкой. Отодрать ее от кожи оказалось непросто, юбка тоже слилась в единое целое с колготами. Никогда бы не подумала, какой мерзкой может оказаться шелковая нить! Однако белье я снимать не спешила. Меня вполне можно растереть и так. Аптекарь так не считал. Отставив приготовленную мазь, он ловко сдернул с меня трусики. Оставалось только спустить их еще ниже и переступить через два треугольника белой ткани. Третий треугольник, образованный бедрами, я стыдливо прикрыла рукой, а второй расстегнула лифчик.
— Ложитесь на спину, — приказал мужчина и, наклонившись, сгреб мою одежду в одну кучу.
Хм, обычно ложатся на живот. С другой стороны, при кашле растирают грудь. Только… только я совсем голая.
— Можно простыню? Мы с вами не настолько близко знакомы…
— Речь идет не о знакомстве, а о лечебной процедуре. Простыня нам только помешает. Да и я сомневаюсь, будто вы впервые обнажались перед врачом.
Растерянная, смущенная, повернулась к аптекарю спиной и кое-как залезла на стол. Думала, мужчина станет буравить взглядом, но нет, его занимала моя одежда. Он действительно сначала развесил ее на змеевике, зажег спиртовку и только тогда посмотрел на меня.
— Вот так!
Аптекарь ухватил меня за лодыжки и подтянул к краю стола. Теперь мои ноги свисали. Обильно покрыв руки мазью, мужчина склонился надо мной. Руки легли на груди и свели их вместе, благо размеры бюста позволяли. Я всегда гордилась грудь – округлой, в меру большой, но не отвислой. Любовники обычно сравнивали ее с ароматными наливными яблочками. Она и по форме походила на крупные яблоки.
Пальцы мужчины отыскали скукожившиеся от холода нежно-розовые соски и потянули за них. Дернувшись, попыталась вскочить: это совсем не походило на растирание, однако аптекарь заставил лечь на прежнее место, еще и отчитал за нежелание лечиться. Ладони круговыми движениями втирали мазь, то скользя по коже, то сминая груди. Покорные чужим рукам, они подымались и опускались, двигались по и против часовой стрелки. Несмотря на странные методы, я вынуждена была признать эффективность лечения. Холод постепенно отступал, теперь гонял мурашки по телу только ниже пупка.
Захватив еще мази, аптекарь крепко сжал одно из яблочек и потянул за него. Сдавленно охнув, я чуть прогнулась в животе. То же минутой позже он повторил со второй грудью и занялся сосками. Пальцы защепили их и начали выкручивать на грани боли, попутно щедро сдабривая мазью. Теперь вся моя грудь оказалась покрыта блестящей растиркой. Она чуть покалывала согревая.
— Ну вот, теперь живот, — удовлетворенно кивнул мужчина. – Ваши соски больше не похожи на сухофрукты, а грудь вернулась к прежнему размеру. У нее прекрасная форма, многие женщины хотят иметь такую же.
— Спасибо.
Я не знала, как отреагировать на такой комплимент, и просто поблагодарила.
— И работать с ней приятно. Не люблю острую треугольную, — продолжил откровенничать мужчина и передвинул баночку ниже по столу. – Разогревающий эффект сохранится около полутора часов. За это время вы успеете добраться до дома и принять душ.
Сильный пол всегда остается сильным полом, вот и аптекарь не удержался и напоследок несильно потянул за сосок, после, снова став серьезным, переместил ладони на живот. Его движения были чем-то средним между массажем и лаской. Скованность постепенно уходила, расслабившись, я прикрыла глаза. Хорошо! Не всякий массажист обладает столь чуткими руками. Да, этот со странностями, те же соски – элемент постельной игры, но ведь приятно же, и в лечебном, и в чувственном плане. Ну не чурбан же мужчина, поиграл немного с грудью, ничего страшного.
— Это лучше убрать.
Добравшись до низа живота, аптекарь решительно отвел мою ладонь, прикрывавшую курчавый треугольник. Тут я забеспокоилась, даже села, прикрывая деликатное место, но мужчина убедил меня вновь лечь и расслабиться.
— Я врач и всего лишь лечу от простуды. Ваша рука мне помешает.
Поверив на слово, постаралась не думать о том, что он видит. Подумаешь, волосы!
Аптекарь приподнял мои бедра, и я ощутила тепло его рук на ягодицах. Он обращался с ними точно так же, как с грудью, с той лишь разницей, что стремился раскрыть половинки, а не свести их вместе. Монотонные движения успокаивали, и я успела забыть, как и где лежу. Даже опасная близость мужских пальцев к промежности больше не беспокоила. Я снова прикрыла глаза и наслаждалась происходящим. Где-то на периферии сознания бродила мысль, что моя попка никак не связана с лечением, и мужчина мнет ее для собственного удовольствия. Хотя его ведь занимали не только полукружия, но бедра и поясница. Дальше, наверное, икры, может, даже ступни. Это будет поистине волшебно. Тихо мурлыкнув, тяжко вздохнула. Почему никто из любовников так не мог? Нужно будет попробовать, только не с разогревающей мазью, а эфирным маслом.
Но вот ягодицы вновь коснулись холодной поверхности стола. Жаль, я предпочла бы еще чуточку массажа. Открывать глаза не хотелось, и я лежала в прежней позе, вслушиваясь в шорохи и легкое потрескивание спиртовки. Тепло мази согревало, кашлять и чихать больше не хотелось.
— А теперь давайте погреем вас изнутри. Расслабьтесь.
С этими словами аптекарь развел мои ноги и ввел скользкий, видимо, тоже в мази палец в мое лоно. От неожиданности я дернулась и, широко распахнув глаза, попыталась свести ноги. Мужчина не позволил. Навалившись, он закинул одну мою ногу на бедро, другую, согнутую, прижал к столу. Теперь я оказалась полностью открыта для проникновения. Приподнявшись на локтях, я видела бугорок, освобожденный насильником от нежных складок кожи, и вход в лоно, куда настойчиво ввинчивался палец аптекаря. Второй гладил чуть выше, описывая круговые движения. Все глубже и настойчивее, все быстрее и напористее.
— Что вы себе позволяете?!
Господи боже, второй палец! Я ощущала каждое движение, ритмичное, ускоряющееся, и изнывала от противоречивых желаний. Мазь делала свое дело, пробудившееся лоно пульсировало под пальцами мужчины. Противоестественно, но ведь желание вызывает прилив крови. Ноги судорожно дергались. Напрасно, аптекарь не собирался отпускать.
— Спасаю вас от возможного бесплодия. Растереть нужно и внутри, и снаружи.
Откинувшись обратно на стол, приоткрыла рот в безмолвном крике: его пальцы нашли чувствительную точку и надавили. И тут же выскользнули, оставив содрогаться от сладостной дрожи.
— Согните ноги и обхватите лодыжки руками: так проникновение выйдет глубже.
Только как я хотела возразить, что не желаю никакого проникновения, как мужчина приспустил штаны, явив взору вздыбленный член. Аккуратный, не слишком большой и не слишком маленький, он пребывал в полной боевой готовности и, не теряя времени, устремился в меня. С губ сорвался крик – вторжение вышло резким, даже грубым. Пенис аптекаря походил на поршень и двигался точно так же, не давая возможности передохнуть. Заерзав, попыталась вытолкать незваного гостя, но он быстро доказал, что явился на правах хозяина. Не останавливаясь, аптекарь навалился на меня, крепко зафиксировав ноги. Напрасно они подергивались, напрасно я молотила по чужим плечам и грозилась закричать. Пришлось подчиниться чужой воле и по мере возможности расслабиться, радуясь, что размеры полового органа не несут опасности для здоровья. Опять же мазь, она помогала члену легко скользить внутри, делало его желанным – пусть не разуму, а телу. Запрокинув голову, я послушно выгибалась в такт движениям мужчины, сжималась и разжималась там, куда он столь настойчиво стремился. Лежать в прежней позе было уже неудобно, ноги затекали, и я подняла их, давая возможность наполнить себя без остатка. Вырваться больше не хотелось, я жаждала разрядки, которую мог подарить блестящий от мази и последствий желания пенис. Пальцы впивались в кожу, оставляя красные следы – только так я могла сохранить лицо, не выдать себя. Насилие не способно приносить удовольствия, однако сейчас не осталось преступника и жертвы, мы занимались любовью.
А! Мужчина с размаху насадил меня на член. Этого ему показалось мало, и следующим ударом он, кажется, задался целью разорвать мое лоно. Трепещущее, горячее, оно не возражало, предав свою хозяйку. Боль перемежалась с удовольствием. Если бы он двигался чуть медленнее, осторожнее!.. Но мне нравилось и так, нравилось до такой степени, что я прижала ноги к груди, хотя прежде не занималась сексом в такой позе даже с бывшим женихом. Ответный ход аптекаря не заставил себя ждать. Он придвинул меня к себе, отставив на ягодицах синяки от пальцев, и буквально вжал вход в мое лоно в тяжелые яички. И так бессчетное количество раз, пока член его не задрожал от переполнявшего его напряжения и не излился, охлаждая поле недавнего боя.
Тяжело дыша, я не могла пошевелиться. Даже ноги не опустила. Не видела, но чувствовала, как семя медленно вытекает из конвульсивно пульсирующего лона. Мышцы продолжали сокращаться, хотя член уже спрятался в брюках аптекаря.
— Замечательно! – Мужчина довольно осмотрел плоды своих трудов. – Секс все же чудесное лекарство. Приходите в себя, и посмотрим, как ваша одежда.
Господи боже, меня только что изнасиловали, а я лежу, растеклась по столу! И, самое гадкое, мне понравилось, что сотворил со мной безымянный брюнет. Без долгих ласк, жестко, как я не люблю, но так волшебно! Никогда бы не подумала, что мне понравится роль вещи.
Эйфория спадала, возвращался стыд. Осознав, что все еще демонстрирую все свои прелести, опустила и крепко сжала ноги. Теперь-то я знала, для чего требовалось, чтобы они свешивались со стола! Нежная кожа чуть саднила, но больше никаких неприятных ощущений изнасилование не принесло. Я бы даже согласилась повторить. Господи, что я говорю?!
— Ну вот, сухое.
В руки мне полетели лифчик и трусики.
— Наденьте пока это и дождитесь, пока высохнет остальное. А мне пора в лавку. Мы немного задержались, дождь мог уже закончится.
Мужчина говорил отстраненно, равнодушно, будто действительно лечил, а не занимался любовью. Более того, он не смотрел на меня, не интересовался возможным продолжением. Глупо, но последнее оскорбило. Голая молодая женщина интереснее покупателей. Аптекарь так не считал. Или просто не желал стеснять меня – вместе с обидой я испытывала жгучий стыд за произошедшее. Повернув ключ в замке, мужчина вышел. Вскоре действительно раздался звон колокольчика, послышались голоса. Опасаясь, что меня увидят, крепко прикрыла дверь и прижалась к ней изнутри. Меня колотило от переизбытка эмоций.
Я ведь даже имени его не знаю…
А, не все ли равно, если уже через час я забуду эту аптеку как страшный сон.
Так и произошло. Дождавшись, пока одежда чуть подсохнет, я привела себя в божеский вид и, стараясь не привлекать внимания, словно тут работаю, вышла в зал. Аптекарь вежливо попрощался, напоследок сделав недвусмысленное предложение: «Заходите снова, если потребуется то же лекарство».
ГЛАВА 2
Горячий душ так и не смог смыть с меня стыд, пришлось прибегнуть к более радикальному средству – рюмке горькой настойки и визиту к подруге. Надеюсь, она еще не спит, потому что мне необходимо было поделиться эмоциями прямо сейчас.
Накинув первое попавшееся, я ринулась в ночь, и уже через час пила чай с кое-чем покрепче на кухне Наталии. Она не успела лечь и теперь выслушивала откровенную повесть о сексе с незнакомцем.
— Да ну тебя, Николь! – фыркнула подруга, когда я замолчала. – Нашла, из-за чего переживать! Понравилась ты аптекарю, вот он и решил заодно доставить тебе удовольствие.
— Он меня насиловал, а я даже не кричала!
Собственное поведение казалось неестественным, постыдным.
— Значит, не насиловал, а занимался жестким сексом, — поправила Наталии и, поколебавшись, налила и себе. – Это не одно и то же. Нет ничего страшного дать мужчине на первом свидании.
— Но у нас даже свидания не было, он просто член из штанов вытащил, — простонала я.
— Симпатичный член? – заинтересовалась подруга.
Похоже, она была сама не прочь оказаться на том столе и пройти курс глубокого массажа, даже несколько курсов.
— Да, — покраснев, кивнула я.
Я не принадлежала к тем женщинам, которые обожали огромные толстые пенисы, больше напоминавшие кустарные дилдо. Я не кусок мяса и не дырка, а женщина, к нежным местам нужно подходить с деликатностью. Да и смотрелись метровые достоинства сомнительно, а уж ласки с ними и вовсе превращались в пытку. Аптекарь обладал совсем другим членом и, сразу видно, заботился о нем, даже провел небольшую операцию, чтобы он смотрелся привлекательнее. Женщины подобное ценили, не всем нравились густые заросли и поиски головки. Вместе с тем пенис смотрелся естественно, не как у мальчиков из борделей. Словом, я вынуждена была признать, что он обладал одним из лучших фаллосов, которые я встречала. Ну, кроме Герберта, его никому не переплюнуть.
— Нарисуй!
Натали подсунула мне под руку лист бумаги и карандаш. Она художница, иллюстрирует детские книжки и собирает совсем недетские рисунки. Есть у подруги такая привычка – рисовать обнаженных мужчин и их причинные места. Каждый любовник обязательно позировал ей для альбома, оставаясь в веках. Примеряло их с этим только то, что Натали соглашалась не прорисовывать лицо, больше интересуясь телом. Странное увлечение! Предполагаю, в детстве подруга перенесла некую травму, вот и увлекалась членоживописью.
Кое-как, схематично изобразила член в натуральном масштабе. Если на то пошло, у меня было не так много времени, чтобы разглядывать чужие достоинства.
— Ничего так, — подруга поднесла лист к глазам. – Но рисуешь ты отвратительно.
Даже спорить не собираюсь.
Натали приобщила рисунок к другим в папке и дала неожиданный совет:
— Познакомься с ним и наладь постельную жизнь. Оргазм на дороге не валяется, не упускай шанс!
Вспыхнув, опрокинула рюмку и возмутилась: