Выстрел на поражение. Александра Снежная

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА ГЛОССАРИЙ:

АННОТАЦИЯ

Шарлотта Ривз – законченный скептик и с прагматичным цинизмом смотрит на жизнь. Она не верит в чудеса, не верит в счастье и не верит мужчинам.

   Её жизнь – работа, а единственная любовь – «Брайан» седьмого калибра. Оружие, которое никогда ей не лжёт, никогда не подводит, и не даёт пустых обещаний. Она ничего не ждёт от судьбы и давно ничего у неё не просит.

   Корабль её жизни планирует выбранным курсом и сворачивать с него не собирается – так думала она ровно до того момента, пока его не поразил точным выстрелом лучший межгалактический снайпер Стэнли Стэнфорд по прозвищу Гвоздь.

ГЛАВА 1

Сияя серебристым корпусом и проблесковыми огнями посадочных маяков, стрэйнджер* опустился в закрытом космопорту службы межгалактического контроля, непривычно людном для такого времени суток.

   Довольно потягиваясь в кресле, Стэн отщёлкнул ремни безопасности и, отдавая последние распоряжения механикам, улыбнулся ошалело глядящему на бортовой компьютер Войсу.

   – Три часа двадцать одна минута семь секунд, – отследив время пребывания в космосе на приборной панели, выдохнул парень. – Фантастика! Добраться из одной галактики в другую всего за три часа, не используя межпространственные порты – это просто фантастика!

   – Салага, это не фантастика, это «Thorn» – боевой стрэйнджер нового поколения. И вам сильно повезло, что Сал решила облагодетельствовать вашу контору после истории с Хоком и подарить ей рейдеры такого высокого класса.

   – А почему звездолёту дали такое странное название – шип?

   – Шип? – Стэн скорчил жуткую рожу, в сердцах забористо помянув Торна, по вине которого он, собственно, и оказался на Юккаре. – Командор Райдэк, в честь которого назвали этот стрэйнджер, не шип, а самый настоящий осиновый кол в заднице! Радуйся, что учить вас прилетел я, а не он. Иначе военный устав ты цитировал бы без запинки от первой до последней буквы, даже если бы тебя пьяного разбудили среди ночи. Ну, и о бабах на весь период испытаний пришлось бы забыть, ибо женщинам в космосе не место!

   – Вообще-то у нас в корпусе третья часть офицерского состава – женщины, – осторожно заметил Войс. – Хотите сказать, что их вы даже не станете рассматривать в качестве возможных членов команды?

   – Лично я против женщин ничего не имею, – Стэн расплылся в улыбке, мельком взглянув на пиликнувший флэтпад. На экране высветился зелёный гуманоидный смайлик с высунутым языком, и следом за ним прилетело жизнеутверждающее от Сал: «Блюю с самого утра. Не вздумай напомнить мне о завтраке. Как долетел?»

   День начинался радостно, потому как измученная токсикозом Агни сейчас наверняка с наслаждением выносила кому-то мозг, и этот «кто-то», к счастью, был точно не Стэн.

   Уткнувшись в аппарат, он быстро набрал ответку, точно зная, что Морковка не успокоится, пока её не получит.

   …Приземлился. Встречают, как президента галактики. Но очкую выйти. Кажется, придётся отстреливаться от поклонников.

   …Грохни Райдэка! Из-за него у тебя токсикоз, а у меня – головная боль.

   Спустя секунду на экран выпрыгнули хохочущие смайлики и не менее весёлое:

   …Извини, Райдэка не могу. Он единственный, рядом с кем мой токсикоз проходит. И я его люблю.

   …С-сволочь…

   Флэтпад выплюнул блюющих смайликов и под весёлый хохот Стэна затих.

   – Полковник Стэнфорд, платформа готова к спуску! Ждут только вас, – вошедший в рубку капитан выпрямился перед Стэном по струнке, слегка понизив ему градус настроения. К этому дурацкому званию, что превращало его из лучшего дрэйкерского наводчика в какую-то штабную крысу, Гвоздь так и не привык. Но что поделать, если главным конструкторам военных заводов звёздочки полагались в нагрузку к должности, а Стэн, теперь входящий в совет директоров концерна «Спаркс Гэлакси», был одним из них. И этот факт тоже являлся одной из причин, по которым Стэнли Стэнфорд согласился лететь на Юккару, чтобы подготовить команду инструкторов, кои впоследствии будут учить кадетов СМК* управлять стрэйнджерами поколения «Thorn».

   Стэн с братом вот уже второй год занимались разработкой бортовых орудий для звездолётов Агни, а изобретатель лучших во вселенной пушек и обожаемого им и Свэном лазерного «Брайана» родился, жил и творил именно на Юккаре. Здесь был музей, в котором хранились первые экспериментальные образцы его автоматов, винтовок, чертежи созданных им установок, и легенда о том, что перед смертью великий Боб Брайан создал что-то фантастическое – оружие нового поколения, революционную инновацию, способную поднять уровень современной боевой техники на совершенно новую ступень.

   Испугавшись последствий, которые повлечёт его создание, гений уничтожил все свои разработки по этому проекту. Но поклонники Боба, разбросанные по всей Вселенной, до сих пор не верят, что он не оставил никаких следов и зацепок, а потому все ещё фанатично ищут след «Фантома» – последнего и самого загадочного изобретения гения.

   Будучи юным сопляком, Стэн тоже верил, что чертежи «Фантома» отыщет именно он и по ним создаст пушку, которая сделает его знаменитым. Сейчас это воспоминание вызывало снисходительную улыбку и лёгкую грусть по тому времени, когда он был молод, горяч и наивен. С тех пор Стэн научился не только разбираться в любом виде оружия и умело им пользоваться, но и видеть недочёты в его механизмах. И это было намного интереснее, чем просто из него стрелять.

   За два десятка подаренных Сал законникам стрэйнджеров и добровольное «рабство» Стэна, то бишь контракт, по которому он полгода собирался батрачить на СМК, ему обещали показать все обнаруженные после смерти Боба в его доме бумаги, эскизы и наброски – те, которые правительство планеты спрятало под грифом секретности.

   Что Стэн собирался там найти, он и сам толком не знал. Но для него это было, как прикоснуться к святая святых. Дотронуться рукой до энергетики мэтра, поймать его волну и ощутить тот дух искателя, который является движущей силой во Вселенной.

   Скажи кто-то вслух, что двухметровая глыба Стэнли Стэнфорд по прозвищу Гвоздь – мечтатель и романтик, чудака бы, наверное, засмеяли и забросали лаксом. Но как бы смешно это ни звучало, Стэн действительно верил в чудеса. Наверное, потому, что за свою долгую и успешную карьеру он сам не раз заставлял в них верить даже тех, кто уже ни на что не надеялся.

   Посадочная платформа стрэйнджера замерла в миллиметре от поверхности синтебетона космопорта, спустив Стэнфорда на землю Юккары. Делегированная его встречать толпа штатских и вояк слаженной колонной двинулась Стэну навстречу, вызывая стойкое желание схватиться за «Брайан».

   Изображать из себя важную шишку мужчина не умел, а лепить понты не собирался. Бывшему дрэйкеру намного проще и понятнее были не галантные расшаркивания и зубоскальство, а прямой откровенный разговор, да и трепаться Стэн особо не любил, предпочитая болтовне настоящее дело.

   – Добро пожаловать на Юккару, полковник Стэнфорд! Штаб СМК рад вас приветствовать! Как долетели?

   Командующий штабом генерал Нильс радушно протянул Стэну руку, восхищённо косясь на сверкающий, как новая кредитка, «Thorn» за его спиной.

   – Быстро. Спасибо, – улыбнулся Стэн, прекрасно понимая чувства генерала. Основной рабочей техникой СМК были старушки-плэйтшипы* и ещё несколько распространённых версий звездолётов, которые стрэйнджерам в подмётки не годились. Оружием законников межгалактический конгломерат обеспечивал сверхсовременным, а вот на космические рейдеры финансирования КОГ* всегда не хватало. Поэтому подарок Агни был более чем щедрым, ну, если не брать во внимание одной маленькой детали – фактически стрэйнджеры были откупом за Хока, которому грозило пожизненное заключение за обвинение в убийстве собственного отца. И несмотря на то, что в итоге он оказался невиновным, Агни своё обещание сдержала.

   И вот теперь учить работников межгалактического контроля управлять новой техникой прислали Стэна, потому что Агни не пустил Торн (да и не с её токсикозом выполнять такую миссию); Хок, гад, наслаждался медовым месяцем, полоща в Ципровском океане яйца и свою ненаглядную Фло; Эмбер сидел на Проктэрре, копаясь в новых двигателях чокнутого семейства Райдэк-Шэнгри; а Свэн просто сразу заявил, что никуда не поедет, потому что он не силён в дипломатии, и если ему попадутся тупые ученики, то он сразу им что-нибудь отстрелит.

   А Стэн, оказывается, был охренеть каким дипломатом, и как выразилась хитрая рыжая зараза: «Просто душкой»! Поэтому, чтобы её не разочаровать, Гвоздь старательно изображал «просто душку», любезно скалясь обступившим его силовикам.

   – У нас для вас на сегодня приготовлена обширная развлекательная программа, – опыляя Стэна облаком благодушия, залился соловьиной трелью Нильс. – Посмотрите наш штаб, совершите обзорное путешествие по планете, а завтра приступите к подбору персонала.

   – Не надо этого, – нервно отрезал Стэн, ужаснувшись подобной перспективе. Ещё бы на качельках ему предложили покататься! – Давайте сразу перейдём к тому, зачем я здесь. Мне нужен свободный кабинет, дела всех офицеров конторы и сейк-капсула* с хорошим кофе.

   Нильс растерянно оглянулся на толпу сопровождения и вежливо спросил:

   – А помощники вам не нужны?

   Стэн поморщился, представив, как эти самые помощники будут целый день бегать вокруг него, окучивая, словно овощ на грядке.

   – Парочку. Больше не надо. Желательно из служащих по подбору персонала. Они расскажут мне о людях больше, чем скупые строки личных дел.

   Генерал коротко кивнул, быстро показал что-то своим подчинённым на пальцах и неспешно повёл Стэна к главному корпусу службы контроля, по дороге засыпая мужчину вопросами и не уставая благодарить за столь щедрый подарок Сал.

***

В помощники Стэну дали двух майоров, а кабинет, как Гвоздь подозревал, отжали на время у кого-то из высокого начальства, потому что здесь все было помпезным и кричащим – от похожего на трон кресла до какой-то старой, как Вселенная, люстры, на которой болтались сверкающие висюльки, пускающие по стенам радужных зайчиков.

   Личных дел притащили пиккер* и маленькую тележку, что ввергало Стэна в состояние уныния. Эдак копаться в этих стопках он будет ещё целую вечность, а не рассчитываемый им крам*.

   Нахлебавшись кофе, Стэн рьяно принялся за работу, уже через полчаса отложив в сторону несколько личных дел особо понравившихся ему офицеров.

   На очередной папке он завис. В глаза мгновенно бросился сертификат стрелка категории «high+», и Стэн вперился взглядом в фотографию, медитируя над изображённым на ней девичьим лицом. Женщин-снайперов такого класса полковник Стэнфорд ещё не встречал, а хороших стрелков за свою жизнь он повидал немало.

   – Эту не советую, – встав за его плечом, услужливо вбросил ремарку майор Долсон, видимо, до этого подсовывающий Стэну папки с данными своих протеже.

   – Почему? – Стэн поднял голову и посмотрел мужчине в глаза. – Послужной список отличный, физические данные – то, что надо, и она, кажется, стрелок запредельного класса!

   Долсон наклонился, тихо и заговорщически поведав новому начальству:

   – Тэйдор* Ривз – старая дева, синий чулок и редкая стерва.

   – Серьёзно? – насмешливо хмыкнул Стэн, внимательно разглядывая зализанную, как гладкошёрстная собачонка, девушку, на вид которой по фото можно было дать от силы двадцать пять. – Стерва? Вот прям стерва, или стерва-стерва-стерва? – уточнил он.

   – Сука! Пи*противная до зубовного скрежета, – внезапно грубо и пошло разоткровенничался майор.

   Стэн хитро ухмыльнулся, опустив папку тэйдора Ривз на стопку с отобранными офицерами.

   – Она мне уже начинает нравиться. Надо брать! Млею от стерв. Особенно рыжих.

   – Она шатенка, – не скрывая разочарования в голосе, сообщил майор.

   – Тоже пойдёт. Главное, что не блондинка.

   – Не любите блондинок? – растерялся Долсон.

   – Наоборот. Люблю. Но они сильно отвлекают от рабочего процесса.

   В кабинет в этот самый момент впорхнула светловолосая секретарша, занося уставленный едой поднос, и Стэн, нагло мазанув взглядом по всем выпирающим частям её тела, мгновенно послал зардевшейся девушке многообещающую улыбку.

   – Вот! Я же говорил, – подмигнул он майору. – Мисс В. Симс, что вы делаете сегодня вечером? – прочитав на бейджике имя красотки, пошёл в контрнаступление Стэн.

   Блондинка зазвенела посудой, пытаясь поставить трясущимися руками поднос на стол, после чего, хлопая ресницами и смущаясь, сообщила:

    – Я Вивьен, а вечером мы с подругами собирались на Блактэю в «Лотос».

   – «Лотос», – повторил Стэн, ещё больше поощряя Вивьен взглядом. – Я запомню.

   Если Тангирра была планетой-базой, принимающей на своей поверхности тысячи звёздных кораблей на дозаправку и ремонт, то Блактэя считалась игровым оазисом Вселенского масштаба, где деньги лились рекой, а роскошь просто слепила глаза. Облегчить свои карманы от кредитов туда слетались толстосумы со всех галактик, впрочем, и желающие их туго набить там тоже имелись. И если на первой планете Стэн чувствовал себя как рыба в воде, то на второй бывал всего один раз вместе с Сал, когда сопровождал туда Эргондо с деньгами.

   Штабы СМК и КОГ находились на Юккаре именно потому, что отсюда до Блактэи и ещё парочки ей подобных планет были построены межпространственные порты, и это позволяло службе контроля мгновенно оказываться на месте вызова. А в местах, где одновременно находится слишком много выпивших мужчин, доступных женщин и денег, такие вызовы были явлением постоянным.

   Игровой гостинично-развлекательный комплекс «Лотос» считался жемчужиной Блактэи, включающей в себя ночные клубы, казино, дорогие магазины, гостиницы и рестораны. Отдыхали там преимущественно богачи. И хотя Стэнли Стэнфорд уже очень давно не бедствовал, просаживать деньги в подобных местах всё равно считал тупостью.

   Но Вивьен Гвоздю понравилась, и потусить с ней, пусть даже и в «Лотосе», он был совершенно не против, а если она потом ещё и на гостиничный номер согласится, то командировку на Юккару смело можно назвать удачной. И нужно-то всего для счастья – до вечера пересмотреть все дела и выбрать себе команду.

   Блондиночка была сильнейшей мотивацией, поэтому, зарывшись в бумаги, как крот, Стэн листал их с реактивной скоростью, и спустя четыре часа методом нехитрых манипуляций были отобраны десять человек, в компетенции которых не сомневалась даже его интуиция.

   Победно хлопнув стопкой отобранных дел перед Долсоном, Стэн потянулся, разминая затёкшую спину, после чего радостно сообщил:

   – Можете объявить вот этим офицерам о результатах отбора уже сегодня вечером. А завтра я хотел бы поговорить с ребятами лично и, если это возможно, приступить к работе.

   – Я отнесу бумаги командующему и передам вашу просьбу, – стал расшаркиваться Долсон, но Стэн, уже потеряв к нему всякий интерес, обратился ко второму майору:

   – Слышь, парень, мне бы помыться и переодеться! Где тут меня у вас приквартировали?

   – Я провожу вас, – тут же встрепенулся мужчина, и Стэн, проверив последние сообщения на флэтпаде, неспешно пошагал следом за майором.

ГЛАВА 2

Тик... Тик... Тик...

   Секундная стрелка моих механических часов двигалась по циферблату, нарушая тишину ещё спящего дома. Не открывая глаз, я пропускала сквозь себя её фоновый звук, сканируя обострившимся до предела слухом окружающее пространство. Привычка. Стандартное упражнение любого снайпера на концентрацию. Умение вычленить в тысяче окружающих тебя шорохов, шумов и помех лишний звук: шелест шагов, хруст переломившегося под их тяжестью прутика, скольжение пальца по металлу...

   Щелчок. Большая стрелка на полшестого. Где-то внизу дома чиркает механизм дверного замка. Установленная на его ручку гильза начинает своё движение, но прежде чем она со звоном успевает отскочить от мраморных плит холла, рука моя выхватывает из-под подушки «Брайан», и тело расправленной пружиной слетает с кровати, замирая под стеной у двери.

   Пульс бьётся ровно. В голове нет лишних мыслей, там только внутренний таймер, отсчитывающий шаги медленно крадущегося по лестнице человека, зачем-то бесцеремонно вторгшегося ни свет ни заря в мой дом.

   Скрип четвертой ступени. Пятая прогибается под тяжестью чужого веса. Осталось совсем немного.

   Один. Два. Три...

   Дверь в спальню медленно отворяется. Подушечка пальца мягко надавливает на спуск курка, снимая своим отпечатком «Брайан» с предохранителя, и...

   – Лотта, ты где?

   Засада! Пушка мгновенно прячется за пояс брюк на спине, и я безысходно вздыхаю:

   – Я здесь, мама.

   – О, боже мой! – Амели Ривз шарахается в сторону и хватается за сердце, хотя, по сути, это должна была бы сделать я, будь у меня не такие крепкие нервы. – Зачем так пугать?

   – А зачем вламываться без предупреждения в чужой дом в такую рань?

   – Лотта!

   Это её укоризненное и нравоучительное «Лотта» всегда вызывает глухую досаду.

   – Не называй меня так! Я же просила!

   – А как? Этим его плебейским Шо? Его уменьшительные прозвища тебя никогда не раздражали!

   Господи, неужели она заявилась в пять утра, чтобы устроить мне сцену ревности?

   – Нет, не раздражали! В отличие от тебя, он меня вообще совершенно не раздражал!

   – За что ты меня так ненавидишь?

   – Я тебя люблю, мама. Не люблю только твоё желание постоянно контролировать мою жизнь. Я уже большая девочка.

   Мама сдувается, словно пробитая покрышка, опуская плечи и нагоняя на безупречно прекрасное лицо страдальческую маску. Я иногда не понимаю, как у такой красивой неё могла родиться такая несуразная я?

   – Я просто волнуюсь за тебя, дорогая. Неужели так сложно это понять? Вот когда у тебя будут свои...

   Голос мамы испуганно замирает, глаза наполняются покаянным ужасом, и мне становится её жаль. Она ещё не привыкла к этому, я – давно да. Её совестливые метания причиняют мне большую боль, чем случайно обронённая фраза.

   – Ты что-то хотела от меня, раз пришла так рано? – я резко меняю тему, избавляя маму от необходимости расшаркиваться передо мной в ненужных извинениях, и растерянная неловкость на её лице мгновенно сменяется благодарной улыбкой:

   – Тебя можно застать дома только в такое время. Ты забыла, какой сегодня день?

   В моей голове судорожно начинают лопатиться знаменательные даты событий из жизни родителей, а когда понимаю, что вроде бы никого из них не забыла поздравить, едва слышно выдыхаю.

   – Шарлотта! – идеальные мамины брови плавными дугами взлетают вверх.

   Чёрт, какая же она красивая!

   Что это? Зависть? Да. Скорее всего!

   – У тебя сегодня день рождения! Ты что, забыла?

   Я действительно забыла. Наверное, потому, что на этом празднике жизни всегда чувствую себя лишней. И ко всему прочему, с каждым прожитым годом я всё отчётливее слышу, как тикает мой биологический хронометр, превращая меня из юной мечтательницы в стареющую циничную тётку.

   – Это здорово, спасибо, что пришла меня поздравить! – приклеенная к моим губам улыбка всё ещё способна обмануть маму, и она воодушевлённо «рвётся в бой»:

   – Мы с отцом хотим устроить вечеринку в твою честь...

   – Извини, но я не приду! – это, вероятно, звучит грубо, но лучше отрезать сразу, чем врать и выкручиваться потом. – Я сегодня на дежурстве, и улыбаться после него папиным бизнес-партнёрам, на одного из которых вы хотите меня сбагрить, у меня нет никакого желания. После службы я вернусь домой и завалюсь спать.

   – Шарлотта, доченька! Это не займёт много времени, – мама включает своё обаяние на полную катушку, но в данном случае это так же действенно, как мёртвому припарки. Заставить меня заявиться на сборище лощёных снобов, у которых вместо мозга счётная машина, преимущественно работающая только с цифрами, в чьих хвостах стоит не меньше шести нулей, можно только под наркозом.

   – Нет! Хотите со мной посидеть? Пойдём в ресторан на выходных. Но только вы и я, – резюмирую, ставя точку в нашем разговоре.

   – Хорошо, – мама старательно прячет за улыбкой обиду, а потом протягивает мне ключи на брелоке.

   – Что это?

   – Подарок от нас с отцом.

   – Мама, мне не нужна ещё одна машина.

   – Это не то, что ты думаешь, – демонстративно направляясь к выходу, Амели Ривз даёт мне понять, что отказ не принимается. – Не провожай меня. Я закрою за собой сама.

   Господи, и когда они с отцом, наконец, уяснят, что меня не ввергают в экстаз новомодные тачки, флэтпады, инкрустированные драгоценными камнями, и богемный блеск космических яхт? Зачем мне это всё?

   – Спасибо, – вяло роняю я, провожая мать взглядом, и когда её шаги тонут где-то в пустоте моего дома, бессильно бреду к кровати, падая на неё, словно подкошенная. Почему после таких бесед я чувствую себя морально выжатой и более уставшей, чем после очередной заварухи и целого дня погони за какими-то уродами?

   – Ривз, приём! – внезапно сработавшее переговорное устройство, лежащее у прикроватной тумбочки, наполняет спальню треском и шумом чужих голосов, на дальнем фоне которых я слышу ругань и выстрелы. – Поднимай свой зад, малышка. У нас срочный вызов, код опасности красный.

   – Поняла, Пол. Сбрось координаты. Скоро буду.

   Так начинается почти каждое моё утро. Ах да, за исключением, если оно плавно не перетекает из ночи, проведённой в засаде, когда я лежу на пузе где-нибудь на крыше или в болотной грязи. Вам не нравится? Сожалею. Потому что мне – в кайф!

   По сути, мне на сборы нужно было всего пару минут. Одеваться за годы службы я научилась не хуже вояк конфедерации, да и оружие у меня всегда под рукой.

   Панель стены от прикосновения моей ладони отъехала в сторону, открыв потайной сейф, если целую комнату, напичканную стволами и камуфляжем, можно таковым назвать.

   – Привет, парни! Кто сегодня со мной?

   Электрический свет тускло отразился в темных оружейных корпусах, словно они беззвучно отвечали мне как старому другу. Они – моя единственная и неизменная любовь – лучшая во Вселенной коллекция «Брайанов». Моё сокровище! Бесценное! В прямом и переносном смысле.

   Сняв со стены автомат седьмого калибра, я подключила свой флэтпад к системе уже надетого бронекомплекта. На защитном экране визора* мгновенно замелькали координаты предстоящей операции и скупые цифры статистики происходящего: двое убитых, пятеро раненых, три заложника.

   Времени на промедление у меня не оставалось.

   Активировав сигнализацию дома, я слетела по лестнице вниз и, распахнув входные двери, изумлённо замерла.

   На площадке для парковки стоял новенький флайкорт*. Мне хватило нескольких секунд, чтобы понять, что это и есть мамин сюрприз. Наверное, это был самый приятный и неожиданный подарок от родителей за всю жизнь. На жалование конфедерации я себе такую роскошь позволить не могу. Эта штуковина бесшумно летает со скоростью, какой не достигает ни один флайер, а уж о склиперах или других наземных средствах передвижения и речи не идёт. В штабе такие аппараты есть только у высшего руководящего состава. Да я на месте перестрелки буду уже через две минуты! И плевать, что скажет шеф, когда я заявлюсь к нему на этом!

   Вытащив из кармана брелок, я сняла блокировку с флайкорта и, запрыгнув в салон, задала координаты полёта. Словно лёгкое пёрышко, поднявшись вверх, аппарат на доли секунды завис над домом, а потом рванул вперёд под моё восторженное «Вау!».

   – Позвонить Илвару, – отдала я чёткий приказ в микрофон, услышав через миг длинный гудок, а после рокочущее:

   – Привет, дочка!

   – Спасибо за подарок! Я уверена, это была твоя идея. Мама бы не позволила.

   – Понравился?

   – Не то слово! Я сейчас в нём.

   – Я подумал, что с твоей работой это будет самое то! – бархатистый смех Илвара пощекотал слух, и я невольно улыбнулась.

   – Да. Это точно. Извини за то, что не приеду сегодня вечером.

   – Понимаю. Тебе с нами скучно.

   – С вами – нет, – возразила я, почему-то испытывая неловкость от этого признания. – Если закажешь для нас троих где-нибудь столик на выходных, я с удовольствием проведу с вами время.

   – Договорились.

   Как же мне нравится его краткость и быстрая реакция! Промышленный магнат Илвар Ривз принадлежит к тому типу мужчин, кто мало говорит, но много делает.

   – Тогда до выходных!

   Связь отключается как раз в тот момент, когда флайкорт начинает опускаться перед оцеплением силовиков, и мне стоит большого труда сдержать улыбку, наблюдая за реакцией шефа на моё появление.

   Вообще-то Люк Мэйсон – отличный мужик, когда не орёт и не брызжет слюной, пытаясь донести до меня какую-то абсурдную чушь, смысл которой всегда в нескольких словах заключается в одном: «Ривз, не лезь на рожон». Спрашивается, зачем тогда меня позвал?

   Вот и сейчас, шагнув мне навстречу, он с перекошенным лицом уставился на флайкорт, а потом зашипел, как змей, уже на меня:

   – Ривз, ты где это взяла? Ты что, угнала аппарат из штаба?

   – Успокойтесь, это подарок родителей.

   Мэйсон заглох на пару секунд, а потом снова начал орать:

   – Значит так, Ривз. Руководство операцией берёшь на себя. Объект находится на девятом этаже. Джим О ’Нил, тридцать четыре года, наркодилер, входит в клан Робби Боуза. Двери этот урод заблокировал. С ним в комнате два трупа и три заложника. Двое из них – дети. Говорят, что Джим с дружками всю ночь играл и нюхал скрапс. Под утро они что-то не поделили и начали палить друг в друга из ривольфов. Когда соседи вызвали службу контроля, О’Нил уже успел грохнуть дружков, потом ранил нескольких соседей, а свою бабу и её детей взял в заложники.

   Я подняла голову, рассматривая здание и выискивая на соседнем удобную точку для обстрела.

   – На меня смотри, когда я с тобой разговариваю! – завыл, как сирена, Люк. – Там на окнах опущены ролеты, и этот придурок пообещал расстрелять детей, если мы начнём штурмовать дом.

   – Понятно, – я стащила с головы шлем, оставив только переговорное устройство.

   – Что тебе понятно? Что тебе понятно?.. Бла, бла, бла... – Мэйсон что-то орал, распинался предо мной, краснея от напряжения и злости. С каменным лицом я смотрела на губы мужчины, пропуская его вопль мимо ушей бесцветным фоном. Гунди-гунди, мне твой голос приятен!

   – Ты меня поняла, Ривз? – рявкнул Люк, и я, вскинув вверх подбородок, крикнула ещё громче, чем он:

   – Так точно, шеф!

   Мэйсон замер, недоверчиво нахмурившись.

   – Иди, Ривз. И без самодеятельности! – наконец нравоучительно закончил начальник.

   Я попыталась изобразить на лице максимум покорности:

   – Вы же меня знаете, шеф!

   – Вот именно, что я тебя знаю, – безысходно и как-то устало вздохнул он. – Шлем надень! – гаркнул напоследок Мэйсон в мою удаляющуюся спину.

   – Обязательно! – улыбнулась ему я, но как только прошла кордон и оказалась в доме, тут же отдала мешающий мне работать атрибут защиты Полу Джонсу, который выбежал мне навстречу.

   – Чьё подразделение сейчас наверху? – поднимаясь с ним по лестнице мимо выставленных по всему периметру эйторов, спросила я.

   Пол замялся и криво усмехнулся:

   – Тебе не понравится.

   – Что ты здесь делаешь, Ривз? – слетевший с верхнего пролёта голос застиг меня с поднятой над ступенькой ногой, заставив перевести взгляд на обладателя красивого баритона. Обладатель баритона, к слову, тоже был ничего. Внешне. А внутри...

   Странно было смотреть на него и понимать, что ничего в груди больше не ёкает. Сейчас у меня в голове вообще не укладывалось, как я могла когда-то повестись на это гуано?

   – И тебе доброе утро, дорогой! Меня, как всегда, прислали убирать за тобой мусор, Кларк!

   Бывшего слегка передёрнуло от моего приветствия, но спесь не сбило.

   – Мой расчёт прибыл сюда первым! – ещё плохо догоняя, что он уже ничего не решает, трепыхнулся Кларк.

   Я улыбнулась.

   – Да мне насрать! Объект теперь мой. Это приказ начальства. Так что уводи своих людей и пошёл вон!

   Дуло моего «Брайана» было более убедительно, чем я, поэтому Кларк нехотя отошёл в сторону, пропуская меня и мою команду вперёд, оставаясь в моей памяти лишь незначительным эпизодом.

***

Когда мы добрались до девятого этажа, «клиент» за дверью уже не палил из пушки. Только орал благим матом, обещая расправиться с заложниками, как только мы начнём штурм.

   Я подняла вверх руку, и все замолкли. Словно я, как волшебница, чудесным взмахом палочки вырубила все переговорные устройства, заполнив эфир звенящей пустотой. Нет, я не волшебница. Просто я работаю в тишине. И она мой лучший напарник и наводчик.

   Всхлип...

   Возня. Шарканье ног по полу. Объект прямо по центру. Удалённость от двери – три метра.

   – Эй, федералы! Валите отсюда нах*... или я её завалю! – мужской голос звучит примерно в десяти сантиметрах над моей головой, и я мгновенно вычисляю месторасположение мужчины в комнате. – И выродков её тоже грохну!

   Женщина начинает плакать. Этот скот бьёт её рукоятью ривольфа по голове, и это даёт мне фору.

   Выстрел. За дверью раздаётся женский вопль. Грохот падающего на пол тела и трёхэтажная нецензурная брань.

   Прицельной очередью я выбиваю замок, а затем, распахнув ногой дверь, вваливаюсь в комнату, поражая ещё одним выстрелом валяющемуся на полу О ‘Нилу вторую руку.

   – Су-ука, – воет и катается по полу ублюдок, пока я, преодолев разделяющее нас расстояние, не нависаю над ним со взведённым «Брайаном».

    Да уж... Сука...

   На самом деле суками я считаю таких как он – козлов, торчащих на скрапсе с утра до ночи, просаживающих деньги семьи на бухло и шлюх, а потом бьющих жену и детей просто потому, что им скучно. Ненавижу...

   Отбросив носком ботинка его оружие в сторону, я проверила периметр, обняла рыдающую женщину и передала по рации:

   – Объект обезврежен. Все чисто!

   – Отличная работа, Ривз! – следом за мной в комнату проник Пол, скрутив О ‘Нила и нацепив на него электронные браслеты.

   – Да уж, отличная… Люк сейчас опять орать будет, что я этой гниде шкурку подпортила.

   Я подпёрла спиной стену, наблюдая за тем, как помещение заполняется силовиками, которые выводят женщину и детей, а затем начинают заниматься преступником, вкалывая ему стимуляторы и накладывая жгуты на пробитые руки.

   – По-моему, Люк орёт только для видимости, – подмигнул мне Пол. – И ещё потому, что волнуется за тебя. Все слышали, как он просил, чтобы ты шлем надела.

   – Так уж и волнуется? Ну да, если меня грохнут, кто же его отделу будет статистику делать.

   – Перестань, ты же знаешь, что это не так. Когда ты поймёшь, что не все такие козлы, как твой бывший?

   Я вздохнула и улыбнулась Полу. Этот парень уж точно таким не был. Но мой напарник скорее исключение из правил, чем норма. Хотя, если не рассматривать эйторов* из моей команды под микроскопом, все они были отличными ребятами. Честными, ответственными, весёлыми и молодыми. И я очень надеюсь, что такими они и останутся, а не превратятся с возрастом в законченных чудаков на букву «М».

   – Ну, хочешь, я тебя прикрою перед Мэйсоном? – Пол водрузил мне на голову шлем и легонько толкнул плечом. – Пойду с тобой и буду заговаривать ему зубы! А ещё отчёт вместо тебя напишу!

   О, как это было щедро и неосмотрительно с его стороны! Писанину я терпеть не могу, и сидеть до ночи перед компьютером, сочиняя опус о том, как я провела день – для меня смерти подобно.

   – Ловлю на слове! Сегодня отчётом занимаешься ты! И строишь глазки Люку тоже! – ткнула в грудь напарника указательным пальцем.

   Он рассмеялся и быстро-быстро захлопал ресницами:

   – Вот так?

   – Уверена, Мэйсону понравится!

   Мне так точно понравилось, поэтому в отличном расположении духа мы с Полом двинулись вниз, оказавшись на улице как раз в тот момент, когда в дом входила бригада медиков, явно вызванных для О ’Нила.

   Заметив меня и Джонса, шеф резво ринулся к нам, четвертуя меня не предвещающим ничего хорошего взглядом:

   – Ривз, что ты ему отстрелила? – ни за что ни про что вызверился на меня Люк, имея в виду того урода с девятого этажа, по вине которого мы, собственно, все здесь и собрались.

   – Да ничего, – глупо хлопая глазками, как это несколько минут назад изображал Пол, торжественно поклялась я. – Руку с ривольфом пробила, а потом вторую, чтоб не тянул её к оружию. Допустимая самооборона!

   Мэйсон с заметным облегчением выдохнул, расплылся в улыбке и как-то важно приосанился, словно у него за спиной начали прорезываться крылья. А когда он стал радостно потирать ладони и мне подмигивать, я начала сильно волноваться за его душевное равновесие.

   – Молодец! – зачем-то погрозил мне пальцем шеф. – Ну молодец же, Ривз, когда захочешь! Я выиграл! Марли мне сотню торчит.

   У меня от неожиданности даже слов не нашлось.

   – Вы что, с начальником тактического отдела на меня ставки делали? – спустя минуту мрачно поинтересовалась я у радостно притопывающего начальника.

   – Ага, – поражая своей наглостью, признался он. – Марли утверждал, что ты отстрелишь О’Нилу яйца. А я сказал, что на этот раз обойдётся без членовредительства. Я же тебя знаю, Ривз. Если я тебе сказал без фокусов – значит, всё будет по протоколу!

   – Это точно! Вы меня знаете... Слушайте, босс, а мне с вашего выигрыша процент не полагается? Ну, я как-никак на вашей стороне играла...

   У Мэйсона задёргалась щека и глаза полезли из орбит:

   – Ривз! – взвизгнул он. – А ну, марш отсюда! Дежурите с Джонсом сегодня в одиннадцатом секторе! И чтобы вечером на построении была как штык! Штаб объявит результаты отбора по проекту «Торн».

   – А я при чём?

   То, что меня туда не возьмут, и гадать не нужно было. Ну, не с моим ростом и репутацией. Поэтому я искренне не понимала, зачем должна наблюдать за тем, как удача проплывает мимо.

   – Молчать, когда я с тобой разговариваю! – окончательно взбесился Люк.

   А я что делаю? И вообще, можно подумать, между его воплями хоть кому-нибудь можно вставить свои пять кредитов!

   – Вечером на построении, я сказал! И отчёт чтобы лежал у меня на столе уже сегодня! Пшли вон!

   Мы с Полом понимающе переглянулись и, сделав вид, что очень расстроились, пошагали на дежурство.

   – Ты куда? – поинтересовался Джонс, когда я вместо того, чтобы свернуть к стоянке склиперов, двинулась к своему флайкорту.

   – Дежурить сегодня мы будем на этом, – кивнула на него я.

   Снятая брелоком блокировка услужливо подняла вверх дверь летательного аппарата, и Пол очень «живописно» выругался.

   – Ривз, у кого ты его спёрла?

   Ну вот, почему обо мне сразу нужно думать в таком ключе? Ну да, я не могу себе такой купить! Но это не значит, что мне его не могут подарить или, в крайнем случае, дать покататься!

   – Отец дал полетать! – сказала почти правду я. Дорогие подарки родителей я никогда не афишировала перед сотрудниками, не желая быть предметом зависти, злословия и выделяться на их фоне. А говорить напарнику о том, что мне сегодня стукнул тридцатник, не хотелось. Да и вообще не хотелось вспоминать об этом событии. Что за радость каждый раз напоминать человеку, что сегодня он постарел ещё на один год?

   – Крутая штуковина! – глаза Пола засияли, как огни наводки, и лицо приобрело глуповатое выражение. Ещё немного, и парень станет пускать на флайкорт слюни.

   Я его вполне понимала. Академическая специальность Джонса значилась как штурман-пилот. И управлять Пол мог любыми наземными и воздушными видами транспорта. Но в нашем подразделении были только склиперы и флайеры, а на них особо не разгуляешься.

   О плэйтшипах* я даже говорить не хочу. Их на всех не хватало. Начальство над ними тряслось, как над златом, а потому управление ими доверяли только проверенным и постоянно работающим на них бригадах.

   Ну да, мы те самые сапожники без сапог. Это легионерам за успешно выполненные операции заказчики платят сумасшедшие деньги, на которые они закупают себе дорогущее оборудование для работы и новые звездолёты, а нам приходится довольствоваться скромным межгалактическим бюджетом, в котором на космические рейдеры денег почему-то всё время не хватает.

   Можете себе представить восторг нашего начальства, когда бывшая дрейкерша Агни Паркер, а теперь владелица концерна «Спаркс Гэлакси», занимающейся производством стрэйнджеров, решила облагодетельствовать СМК и подарить нам несколько десятков звездолётов.

   По вселенским масштабам это, конечно, мелочь. И дай Бог, чтобы на Юккаре оставили хотя бы парочку. Потому что в межгалактическом альянсе есть множество планет с напряжённой криминогенной обстановкой, а на Юккаре, благодаря тому, что здесь располагается штаб СМК, относительно спокойно. Но уверена, что благодарность штаба не знает границ, и в данный момент его генералы старательно облизывают все части тела легендарного Стэнли Стэнфорда, прибывшего с Фаэртона, чтобы лично научить нас пользоваться навороченной техникой.

   – Садись за штурвал, – я бросила ключи обалдевшему Полу и, усевшись во флайкорт, не без удовольствия добавила: – У нас с тобой сегодня дежурство будет с ветерком.

   – Шарлотта, да мы с тобой на этом весь сектор за считанные минуты облетим!

   Оу, если Пол перешёл на имя, то он близок к экстазу. Забывать мою фамилию он начинает только в минуты сильного возбуждения, а флайкорт его явно возбуждал.

   А вот наблюдать за тем, как парень управляет пилотником, было истинным наслаждением уже для меня. Сияющее счастьем лицо друга и напарника – это, пожалуй, самый лучший подарок на день рождения. И флайкорт не идёт с этим ни в какое сравнение!

   До обеда мы с Полом просто летали туда-сюда по сектору, проверяя возможности аппарата и разбираясь в его новомодных наворотах. А потом следили за ситуацией во вверенном нам квадрате по монитору. Встроенный в приборную панель бортовой компьютер позволил нам подключиться к служебной сети нашей базы на Юккаре и вывести на экран показания всех камер слежения в заданном квадрате одновременно, периодически просматривая увеличенное изображение с каждой. Можно было вообще ничего не делать: висеть на одном месте, переговариваться с другими патрульными бригадами, играть в видж* и поглядывать на экран.

   – А этот что здесь делает? – Пол, просматривая очередную картинку, случайно заметил выходящего из машины на заднем дворе гипермаркета мужчину и приблизил изображение, озадаченно разглядывая его лицо. – Это же Блазар! Какого он забыл на Юккаре?..

   – А это точно он? – я перегнулась через плечо напарника, сунув свой нос в экран. – Запроси в базе поиск сходства лиц.

   Пол быстро пощёлкал кнопками, и компьютер мгновенно выдал результат: 100% сходство.

   Эмиль Нирго, по кличке Блазар, был крупнейшим торговцем наркотиков в галактике R-14 и поймать его на горячем пытались не на одной планете, но эта сволочь, как тот самый блазар*, затмевая по мощности излучаемого света все остальные звезды в своей галактике, всегда оказывался непричастным к делу, оставаясь недосягаемым для длинных рук СМК.

   – Твою ж космическую флотилию! – протянул Пол, когда из чёрного хода здания появился не кто иной, как сам Монти Дрэйк, которого в тесных кругах звали Zero, а вместе с ним Робби Боуз.

   Монти был владельцем игорного комплекса «Невесомость» на Блактэе, и я думаю, что в широкий спектр его развлекательных услуг входили не только карты, рулетка и красочные шоу, но и девочки, подпольные бои с тотализаторами и наркота. Почему думаю? Потому что внешне у него всё всегда прилично и связать его с кем-то из бандитов никогда никому не удавалось. Ну, подумаешь, играют они в его казино. А кто не играет? Президенты, сенаторы и консулы различных планет тоже были частыми гостями его комплекса. Тут догадки можно засунуть себе в одно место. Нет доказательств – нет и обвинений!

   И если с первыми двумя всё было более-менее понятно, то каким боком рядом с птицами такого высокого полёта оказался глава местной бандитской группировки Робби Боуз, оставалось загадкой.

   – Слушай, Ривз, по-моему, здесь намечается что-то грандиозное! – просипел Пол, наблюдая за стремительно разворачивающейся на заднем дворе гипермаркета движухой.

   Сначала туда опустились два грузовых флайера с логотипом межгалактической компании по перевозке мяса, а затем из них бодренько выскочила «мебель» с лицами, не обезображенными интеллектом, и стала грузить в перевозчики свежие туши.

   – Там скрапс! – осенило меня. – Пол, они перевозят в тушах наркоту Нирго, которую Дрэйк потом сбывает у себя в клубах!

   – А Робби им зачем?

   – Это же целая схема! Робби крышует сеть этих гипермаркетов. Нирго привозит сюда наркоту. Ребята Боуза прячут её в тушки, замораживают их, а потом отправляют на Блактэю в рестораны Монти. Я видела флайера с таким логотипом возле его клубов. И никто ничего не заподозрит, потому что мясо проходит контроль, когда прибывает на Юккару, и на него есть все соответствующие документы, а Монти просто делает в гипермаркетах закупки как у посредников. Неслыханная наглость проворачивать такое под самым носом штаба СМК!

   – Это точно. Такое и в голову бы никому не пришло! – ошалело выдохнул Пол, а потом, открыв рот, ткнул пальцем в экран. – Да это же начальник департамента по борьбе с коррупцией!

   Я потрясённо уставилась на вышедшего из чёрного хода Тэда Винсэнта, и все части пазла встали на свои места.

   Теперь было понятно, под чьим прикрытием так нагло на Юккаре работали преступники.

   – Быстро звони Люку и выдвигайся на объект! – приказала я напарнику. – Надо брать их всех, пока есть такая возможность! Откуда это изображение? Где находятся камеры слежения?

   – Ривз, это картинка со спутника, – убил меня наповал Пол.

   Я потом обязательно скажу отцу спасибо за флайкорт с возможностью подключения бортового компьютера к спутниковой сети наблюдения, а сейчас мне нужно было успеть развернуть операцию и не упустить никого из преступников.

***

   Спустя пять минут наш флайкорт стоял на крыше небоскрёба, с которого отлично простреливалась территория заднего двора гипермаркета, а мы с Полом, установив на парапет винтовки, наблюдали за происходящим через окуляр оптического прицела.

   Ройс и Тим из дежурившей в соседнем квадрате патрульной бригады засели в двух соседних зданиях, поэтому весь периметр контролировался нашими общими силами, а поднявший на ноги весь отдел Люк руководил наземной операцией, незаметно оцепив весь квартал.

   – Ривз, слушай меня! – эфир взорвал злобно гавкающий голос Мэйсона, и я поморщилась от желания прочистить ухо. – Работаешь по моей команде! Снимаете охрану и аккуратно держите на прицеле Монти, Нирго, Боуза и Винсента, пока штурмовики не возьмут их в кольцо. И без фокусов! Ты меня слышала? Чтоб волос с их головы не упал! Ривз, я сказал – без фокусов! Ривз! – заорал шеф, вынуждая меня ответить:

   – Вас поняла! Без фокусов.

   – Смотри у меня, – вякнул Люк и отключился.

    – По-моему, он на тебя опять с кем-то поспорил, – улыбнулся Пол.

   – Думаешь?

   – Слышала, как он произнёс твою фамилию? «Ри-ивз... без фокусов!»

   – Это точно было «Ри-ивз», а не «Ривз»? – пародируя интонации голоса шефа, уточнила я.

   – Мамой клянусь! – хохотнул Пол.

   – Точно-точно! – подтвердил в микрофон слушающий нас в эфире Ройс.

   – Нет, ну не говнюк? – мне реально стало обидно. – Люк получает в два раза больше, чем я, ещё и ставки на меня делает!

   – А ты ему банк сбей, Шарлотта, – раздался у меня в наушнике ржач Тима.

   Да уж, «сбей»... Одно дело «сбивать», когда Люку это ничем не грозит – и совсем другое доставлять шефу серьёзные неприятности. При всех своих недостатках, достоинств у этого человека было гораздо больше. И как бы он на нас ни орал, за любого бойца из нашего отдела Люк Мэйсон перед высоким начальством глотку порвёт, но в обиду не даст. Платить ему подлостью за верность может только такой урод, как Кларк.

   И всё же я смотрела в объектив на напряжённо беседующих друг с другом Нирго и Винсента, и ехидный бес, сидящий у меня в голове, елейным голосом подбивал на нечто совершенно непотребное.

   В конце концов, могу я повеселиться хотя бы в собственный день рождения, раз уж он у меня есть?

   – Тим, Ройс, – уже мысленно увидев полную картину предстоящих действий, позвала я ребят. – Когда Люк даст сигнал, вы снимете пилотов флайеров, Пол выведет из строя автомобиль Блазара, а я отсеку им отступление, заклинив дверь чёрного хода. Ваши следующие объекты – охранники. Не подпускать к главным целям. Если будут дёргаться – гасите. Главных я беру на себя. Стреляем на раз, два, три.

   – Ривз, что ты задумала? – весело поинтересовался Пол.

   – Увидите.

   – Ну хоть намекни! – заныл в наушник Ройс.

   – Сегодня в клубе будут танцы! – опустив палец на курок, улыбнулась я.

   – Ривз! – чистоту эфира вновь испортил своим истеричным воплем Мэйсон. – Приготовились! Шестёрок можно пускать в расход, но без фанатизма! – тут же предупредил он. – Мы начинаем штурм! Давай, крошка!

   – Да как скажете, шеф, – хмыкнула я, и тихо произнесла: – Раз.

   Четыре одновременных выстрела выбили из игры пилотов флайеров, автомобиль Блазара и заклинили дверь.

   – Два!

   Не успевшая дёрнуться «мебель» свалилась замертво там, где стояла, а их беседующие друг с другом боссы даже повернуть головы не успели.

   Боже, благослови Боба Брайана за лучшую во Вселенной полуавтоматическую снайперскую винтовку!

   – Жги, Ривз, – произнёс кто-то в переговорное устройство, снимая мои тормоза с предохранителя!

   – Потанцуем, мальчики? – переключаясь на связь с Мэйсоном и глядя в оптический прицел, улыбнулась я. – Пол, Тим, Ройс, держите периметр.

   – Ривз, не смей! Придушу! – вопль Люка перешёл в сиплый хрип, а потом и вовсе в какой-то хрюкающий вой, пока я, стреляя прицельными очередями бандюкам под ноги, заставляла их внушительные туши энергично прыгать на месте и, кажется, материться так, что слышал их ругань весь прилегающий к гипермаркету квартал.

   – Шеф, сколько вы поставили на меня в этот раз? – не отвлекаясь от процесса стрельбы, спросила я в микрофон.

   – Пятьсот, – злобно гавкнул внезапно прорезавшимся голосом Люк. – Ривз, паразитка, из-за тебя я потерял пятьсот кредитов!

   Гад ползучий! Не мог меньше поставить? Так и разориться недолго!

   – Мэйсон, ну что вы так расстраиваетесь. Я вам верну деньги. Зато вы посмотрите, как они пляшут! Да Блазар просто прирождённый танцор!

   – По моему, он сачкует, – мрачно выдал шеф, и я добавила огоньку, заставляя солидного дядьку выделывать ногами чудеса акробатики.

   – Всё! Поигралась? Хватит! – буркнул Мэйсон. – Пора их брать.

   – Шеф, а красивый кадр для новостей? – хохотнул Ройс. – Ну, марку же надо держать!

   – Только без членовредительства! – тут же заорал Люк.

   – Как скажете, шеф! – расплылась в улыбке я, поднимая наводку чуть выше.

   Первая пуля, пройдя по касательной сбоку возле того места, что когда-то звалось у Блазара талией, срезала часть его ремня вместе с поясом, и штаны самого крутого гангстера во Вселенной плавно съехали вниз, демонстрируя снимающей на камеру бригаде медийщиков его красные в чёрный горошек трусы.

   Второй жертвой моего развлечения стал Монти, следом за ним свои гламурные боксёры по новостному каналу засветил Боуз, ну, и последней звездой дня стал Винсэнт, обтягивающие белые плавки которого были самыми смешными из всей их честной компании.

   Через минуту задний двор гипермаркета заполнился штурмовой группой, и встречать её обездвиженным бандюгам пришлось со спущенными портками и поднятыми вверх руками. Не знаю, как Мэйсону, а мне кажется, что операция удалась на славу! Уверена, что сегодняшним вечером это будет самый жаркий новостной ролик!

   – Ривз, с тебя пятьсот кредитов, – спустил меня с небес на землю шеф.

   Вот же скупердяй!

   – С получки отдам.

   Да нет, мне не жалко. Мне все равно не на кого их тратить, а у Мэйсона жена и двое детей. И он, в отличие от некоторых, прекрасный муж и заботливый семьянин. По крайней мере, я никогда не слышала, чтобы он на свою драгоценную Джулию повышал голос. Да и называет он её вне всяких обстоятельств исключительно «золотцем». Не знаю, как у кого, а у меня это почему-то всегда вызывает добрую улыбку, а если уж совсем быть честной, то и немножечко зависть.

ГЛАВА 3

Возня с «упаковкой» взятых нами боссов продлилась ещё несколько часов. Казалось, что на место происшествия слетелось начальство со всех концов Юккары! И хотя они радостно отчитывались перед журналистами, что операция прошла успешно, я точно знала, что вечером меня ждёт жёсткий разнос от шефа, а потому морально готовилась к словесной порке.

   В отделение всё наше подразделение вернулось ещё до сумерек. Пол подошёл ко мне в тот момент, когда я снимала бронекомплект и, опёршись плечом о шкаф для одежды, тихо спросил:

   – Нервничаешь?

   – Ты о чём? – не совсем поняла его вопрос.

   – Ну как же? Через полчаса объявят результаты отбора!

   – А-а, ты об этом... – вытянув из рабл-слотов запаски, я поставила их на стол, пряча за нарочитой небрежностью своего тона разочарование. – Мне всё равно ничего не светит. В любом случае меня не взяли бы.

   – Брось, – недоверчиво посмотрел на меня друг. – Ты – лучший законник в нашей конторе и к тому же самый честный и принципиальный, какого я знал! Ни за что не поверю, что тебе всё равно и нет никакого желания попасть в команду Стэнфорда.

   – Да, он – мега, – соглашаясь с неоспоримым, улыбнулась ему. – Работая с такими, как Стэнфорд, приобретаешь колоссальный опыт! И мне, как человеку и как профессионалу своего дела, безусловно, хотелось бы его получить. Но не всё в жизни случается по щелчку наших пальцев, Пол. И я не начну ныть и топать ногами из-за того, что мне вместо пряника подсунут дырку от бублика. Я буду жить дальше!

   – Почему ты не попросила Долсона? Вы же с ним...

   Старая рана вдруг болезненно заныла, и я, сжав кулаки до боли в пальцах, заставила себя сдержанно ответить Полу:

   – Я не стану просить этого ублюдка помочь мне, даже если буду подыхать, стоя на коленях в луже собственной крови!

   – Извини, – виновато посмотрел мне в глаза парень.

   – Нормально всё. Забыли, – прицепив табельный бластер на пояс, я перевела дыхание и уже совершенно спокойно улыбнулась напарнику. – Пойдём? Тебя, думаю, в команду к Стэнфорду точно возьмут. Ты классный штурман, отличный стрелок и просто хороший парень.

   Пол улыбнулся, благодарно хлопнул меня, попав по всё ещё ноющему плечу, и мы с ним пошли в ангар на построение.

   Что я могу сказать? Стоя в шеренге таких же, как и я, рядовых офицеров, натурально чувствовала себя девицей, которую так и не пригласили на танец. Пожалуй, это был самый ужасный момент за весь день.

   Не думала, что так сложно будет сохранять на лице безразличие, когда начальник штаба называл фамилии отобранных тэйдоров. Я ничего и никогда не прошу у Бога. И давно не верю в чудеса, но... Песок мне в ствол! Я вдруг с удивлением поняла, что действительно хочу попасть в команду Стэнфорда!

   – Эйтор Пол Джонс – шаг вперёд!

   Стоящий рядом со мной Пол вздрогнул, а я, бросив на него короткий взгляд, улыбнулась, искренне радуясь за друга. Он заслуживал эту победу, хоть мне и будет его ужасно не хватать на дежурствах.

   – Тэйдор Шарлотта Ривз – шаг вперёд! – обрушилось словно гром небесный на мою голову.

   На секунду подумалось, что всё это происходит не со мной, что это какой-то фантастический сон, а потом, сделав глубокий вдох, я стремительно вышла из строя.

   Имён остальных членов команды я не слышала. Мне было неинтересно. Интереснее было другое: как я вообще сюда попала? Моя принципиальность и твердолобость очень часто доводила начальство до белого каления, и рекомендовать меня Стэнфорду сверху уж точно бы не стали, а Долсон так и вовсе поставил бы на мне чёрный крест, разве что...

   Черт, не мог же Стэнфорд сам выбрать меня из нескольких сотен претендентов? Эта мысль была неожиданной, поскольку я не понимала мотивов моего нового босса. Что он во мне увидел? В голове глухо щёлкнул затвор, и до меня, наконец, дошло: ему нужен стрелок! Он заметил мой сертификат высшего класса. В нашем корпусе ни у кого такого больше не было!

   – Шарлотта, мы в команде! – шепнул Пол. – Ты в это веришь?

   Хороший вопрос! Я не то чтобы не верила, мне казалось, что вот сейчас генерал Нильс скажет, будто вышла какая-то нелепая ошибка, и задвинет меня обратно. Я даже не шевелилась до тех пор, пока не объявили «вольно» и не сказали, что названные офицеры завтра утром переходят под руководство полковника Стэнфорда и должны явиться к семи утра на построение в космопорт.

   Застрелиться! Укусите меня! Нет, скажите, что я сплю, и всё это мне снится! И очень вас прошу – не будите меня, потому что я не хочу просыпаться!

   Словно прибитая, я шла обратно в отдел и, когда в тёмном кабинете внезапно включился свет, а тишина взорвалась оглушительным «Поздравляем!», уставилась на толпу своих сослуживцев, как собака на летающего на флайере кота.

   – С днём рождения, Ривз! – вперёд важно вышел Мэйсон, бесцеремонно обнял меня и приложился к щеке поцелуем.

   Вот засада, неужели они все помнят? А я-то собиралась смыться по-тихому...

   – Думаю, что главный подарок ты сегодня уже получила, Шарлотта, а теперь прими от нас ещё один – скромный, – улыбнулся Люк, и я вдруг поняла, что шеф каким-то образом если не знал о результатах отбора, то их предвидел.

   У меня в руках оказалась небольшая коробка, открыв которую, я неожиданно растрогалась. Внутри лежал оптический прицел. Самая последняя модель. Со стороны сотрудников это было невероятно приятным знаком внимания и уважения.

   – Ребята, это же очень дорого! – вглядываясь в смеющиеся лица друзей, сглотнула я. – Спасибо!

   – Будешь теперь учить танцам очередных крокодилов! – выкрикнул Ройс, после чего все стали весело смеяться.

   – А теперь о главном, Ривз, – внезапно посерьёзнел Люк. – Твоё счастье, что простым гражданам понравилась твоя сегодняшняя самодеятельность и танцы под аккомпанемент стрельбы. Последние новостные ролики бьют все рейтинги, и мы теперь настоящие звёзды! Но если ты устроишь что-то подобное Стэнфорду и тебя выпрут из его команды с позором, я тебя собственноручно пристрелю! Из твоего же «Брайана»! Знаешь, чего мне стоило пропихнуть начальнику штаба папку с твоим личным делом?..

   Больше мне ничего говорить было не нужно.

   – Люк, заткнитесь, – я порывисто обняла шефа и тихо шепнула: – Спасибо. Я вас не подведу. Обещаю.

   – Ну... – Мэйсон, прочистил горло, неловко замялся и легонько похлопал меня по спине, – Я надеюсь, Ривз. И это... Отчёт чтобы до завтра сдала! Никто за тобой хвосты подбирать не будет. И с тебя пятьсот кредитов! В получку отдашь!

   – Я же пообещала, – рассмеялась я. – Конечно, отдам!

   – А где наш торт? – хлопнул в ладоши Люк, и под громкие аплодисменты собравшихся из-за их спин выплыл Пол с тортом, на котором гордо красовалась одна-единственная свечка в виде снайперской винтовки.

   Ну, слава Богу, что хоть не тридцать штук навтыкали! Вот это точно был бы перебор...

   В непринуждённой беседе обсуждая события прошедшего дня и поедая сладкое, мы просидели в отделе ещё почти час, а когда Мэйсон уехал домой, ребята стали выпроваживать из конторы и меня.

   – Дуй спать, Ривз, ты сегодня заслужила отдых, – заявил мой напарник. – А отчёт мы за тебя склепаем.

   – И не забудь, что завтра с утра насиловать твой мозг будет уже не Винторез (так парни ласково звали Люка за его умение «вкручивать гайки»), а самый настоящий Гвоздь! – пошутил Тим.

   Забудешь тут такое! Это уж точно вряд ли. Хотя в одном ребята ошибались. Домой я сейчас не собиралась. Какое «домой», когда у меня в наличии имелся новенький неопробованный прицел!

   Думаете, что я чокнутая и по ночам устраиваю охоту на местных урок? Нет, я не настолько не дружу с головой, хотя и стреляю исключительно по движущимся мишеням. Вот уже год я являюсь членом закрытого снайперского клуба «Zооm», построенного на Блактэйе специально для таких фанатиков оружия, как я.

   Если честно, то когда его открыли, я думала – это какая-то лажа, созданная для богатых идиотов, желающих попалить из бластера по летающим тарелкам. И оказалась приятно удивлена, когда на мой посланный по сети запрос мне предложили для начала приехать и сдать тест на уровень. Стрелков ниже класса «С» просто не рассматривали! Даже за деньги! В то же время мзду с членов клуба здесь брали очень приличную. Годовой абонемент стоил мне всех моих отложенных за годы службы сбережений, которые я впоследствии честно отбила за счёт ставок на себя, родимую. И пока что я не проиграла ни одному из стрелков клуба, и мой рейтинг в «Zооm» считается самым высоким.

   Ах да, чуть не забыла! Имеется в виду, что лидером турнирных таблиц является мой аватар – эффектная блондинка Шо: язва, маргиналка и оторва. Абсолютно раскованная, невероятно дерзкая и дьявольски сексуальная. Словом, прямая противоположность настоящей Шарлотты Ривз: угрюмой, закомплексованной и... самой обыкновенной.

   Понятия не имею, кто выбросил год назад на рынок игровых услуг голографические аватары, но они стали самой настоящей бомбой! Надеваемый на руку широкий электронный нанобраслет с чипами и настройками, путём нехитрых манипуляций всего за секунду сначала делает хозяина браслета совершенно невидимым, а затем создаёт вокруг его фигуры настолько реальную и плотную голографическую проекцию, что понять, настоящий это образ или нет, совершенно невозможно. Смотришь на себя в зеркало, а видишь кого-то совершенно другого! Это как залезть в чью-то шкуру, под которой можно спрятаться от всего мира и от себя самой. Не знаю, как эта штуковина работала, но соприкасающиеся с кожей датчики не только меняли образ человека, но и модулировали по желанию его голос. Таким образом соблюдалась абсолютная конфиденциальность.

   Да, надевая маску Шо, я действительно пряталась, хотя, может, и наоборот – выпускала внутреннего демона, которого всю свою сознательную жизнь Шарлотта Ривз держала на цепи. То, что было позволено Шо, никогда не посмела бы вытворить Шарлотта.

   Но сегодня я не собиралась эпатировать публику. Сегодня в моих планах была только лёгкая разминка и желание настроить новый оптический прицел под десятый «Брайан». А для этого у меня был старина Пит – аватар парнишки девятнадцати лет, которого участники клуба снисходительно называли «сынком» и частенько учили своим финтам и хитростям, поощряя за наглость и зоркий глаз.

   Кем были на самом деле те мужики, которые посещали клуб, я не знаю. Возможно даже, под аватаром одного из них скрывался какой-нибудь межгалактический киллер, которого разыскивали по всей Вселенной. Но меня это по большому счёту и не интересовало. Политикой клуба было запрещено спрашивать друг у друга настоящие имена. Оно и правильно! В «Zoom» между нами не было различий, здесь мы все были теми, кем хотели быть – талантливыми снайперами и стрелками от Бога. И здесь мы просто получали удовольствие от того, что делали, не опасаясь быть за это наказанными или убитыми.

***

На Блактэю, благодаря флайкорту и пространственному нуль-переходу*, я попала всего через полчаса. Свой навороченный пилотник я оставила возле космопорта на Юккаре, а до клуба добиралась уже на арендованном склипере*. Благо на выходе из транспортных капсул их было не меньше сотни. Оплати только количество используемых крамов* картой, и катайся сколько влезет.

   Около часа я под аватаром Пита потратила на разминку, пристреливаясь и настраивая новый прицел. А потом договорилась о спарринге с Хоупом, которому без сожаления проиграла, поддавшись на двух выстрелах, но в итоге заработала тысячу кредитов, потому что ставку от Шо через флэтпад сделала именно на него.

   Вечер можно было считать удачным: во-первых, потому что я не только заработала обещанную Мэйсону пятисотку, но и осталась в наваре, а во-вторых, поскольку о моём дне рождения ещё можно было не говорить в прошедшем времени, я позволила себе расслабиться и немного выпить, болтая обо всякой ерунде с местным барменом.

   – Вот это номер! – внезапно перестав полировать белоснежной салфеткой фужер, замер он с открытым ртом. – Либо у меня галлюцинации, либо это действительно Гвоздь!

   Я повернула голову и едва не выругалась.

   Твою ж межгалактическую экспедицию! Как он вообще здесь оказался? Купил абонемент? Не сомневаюсь, что он может себе его позволить, как и в том, что администраторы перед ним чуть ли не красную дорожку постелили, когда он появился на пороге клуба.

   Вальяжно засунув руки в карманы, он вразвалочку двигался между завсегдатаями клуба «Zооm», и был просто огромным. И хотя я сотню раз видела Стэнли Стэнфорда на экранах головизоров, и там он тоже маленьким не казался, в реальности один из лучших стрелков во Вселенной выглядел впечатляюще большим.

   Большим? Серьёзно?! Да на хрен! Я натурально дышала этому громиле в пупок, а потому, когда он уронил свой зад рядом со мной на высокий стул у барной стойки, старательно попыталась мимикрировать под стакан с хоучем*, радуясь тому, что под тем аватаром, который я на себя сейчас нацепила, меня и мама родная не узнала бы. А уж новоиспечённый босс, который видел в личном деле только моё страшное, как атомная война, фото, вряд ли бы додумался провести хоть какую-то параллель между бандюковатым, коротко стриженым парнем и унылой тридцатилетней тёткой с таким же скучным послужным списком.

   Это было неслыханно! Здесь у всех до единого игроков были свои аватары и подложные имена, а этот, нарушая все правила клуба, явился без обмундирования и прикрытия, бросая вызов никому конкретно и одновременно всем. Тут особо и мудрствовать не нужно было, зачем стрелок-легенда межгалактического масштаба припёрся в закрытый снайперский клуб. Ещё бы на лбу себе написал: «Кто на новенького?», ну, для особливо тупых. Да сразиться с ним здесь пожелает каждый!

   – Слышь, пацан! – Стэнфорд небрежно развернулся, проехавшись по мне цепким профессиональным взглядом наводчика, и у меня возникло такое чувство, что меня основательно так взяли на мушку. – А тебе не рано употреблять такие крепкие напитки?

   Холодный хоуч остановился на полпути к желудку и как-то неожиданно полез обратно.

   Космический бог, это он мне?!

   – Это я тебя спрашиваю, – огорошил меня здоровяк, как только я стала вертеть головой по сторонам в попытке найти заинтересовавший его объект.

   – Не рано, папочка! – собираясь грубо его отшить, буркнула я, и широкая ладонь Стэнфорда тут же заехала мне по затылку. Не больно, но неожиданно и как-то, прямо-таки скажем, отрезвляюще.

   – Не хами, малой! – сверкнув белозубой улыбкой подмигнул мне мужчина, на мгновение лишив дара речи. – Когда папа Стэн спрашивает – отвечать надо коротко и по существу. Понял?

   Да чего уж тут непонятного? Добро всегда побеждает зло – кто сильнее, тот и добрый! Второй раз огрести по шее мне не улыбалось.

   – Понял.

   – Ну и ладушки, – довольно вздохнул Стэнфорд. – Восемнадцать есть?

   Застрелиться! Он издевается? Может, мне ему ещё и документы показать?

   – Есть, – выпустив взглядом исподлобья в наглого бугая серию коротких проникающих, рыкнула я.

   – Пить эту дрянь будешь тогда, когда тебе исполнится двадцать один, – укокошил меня мой визави и будущий босс по совместительству. – Если здесь кто-нибудь ещё раз нальёт ему, я на ваше заведение сначала натравлю межгалактический контроль, а потом на фиг закрою!

   У меня в словарном запасе неожиданно остались одни междометия и отборный межгалактический мат. Какого?!.. Это вообще что ещё за закидоны? А пушку в руках мне держать можно, или выбрось, детка, каку – она, оказывается, стреляет?

   Сволочь-бармен услужливо осклабился, тут же отобрав у меня любимое пойло, а Стэнфорд, с мордой лица, на которой практически открытым текстом читалось «И Бог сказал: «Да убойтесь соблазна, дети мои, а то пристрелю!»» бросил на барную стойку сотню кредитов.

   – Налей ему и мне морковного сока, Саймон, – прочитав на бейджике имя бармена, пробасил Стэнфорд.

   Я поперхнулась. А бармен ещё и позеленел. Походу, морковного сока в ассортименте бара «Zoom» не водилось, но если бармен хотел жить (а я уверена, жить этот засранец хотел), то он просто обязан был что-то придумать.

   – Фрэш подойдёт? – прочистив горло, спустя секунду нашёлся Саймон.

   Чтоб меня!.. У него что, действительно есть морковь? Они её тут под стойкой, что ли, выращивают?

   – Это даже лучше. И ложку сметаны или масла туда добавь, – заявил Стэнфорд, а после, «сняв прицел с бармена», перевёл его на меня. – Запомни! Для обострения зрения, малой, хорошему стрелку нужна диета, а именно, витамин А, источником которого является морковь. А от бухла руки трясутся и реакция пропадает! Ну что, пацан? И кто здесь самый крутой? – мужчина скрестил на барной стойке свои здоровенные лапищи и обернулся через мощное плечо, небрежно цепляя взглядом косящихся на него завсегдатаев клуба. – Зовут как?

   Это он мне?

   У меня от волнения в горле пересохло, а потому ответ получился сиплым и немного писклявым, впрочем, для сопливого пацана, под которого я косила, это было простительно:

   – Я Пит. А стрелков хороших здесь много. Вон тот высокий блондин в сером комбезе – Макси, отличный соперник на лёгких видах оружия. Всегда играет с двумя бластерами. Холли, коренастый брюнет рядом, предпочитает только крупнокалиберные пушки и зумбальтом действительно выделывает чудеса. Видишь двух дрыщей у стенки? Это местные звёзды. Их конёк – ривольфы девятого калибра, а лучшая здесь Шо, но её сегодня в клубе нет.

   – Её? Она баба?

   – Девушка, – терпеть не могу этого шовинистического «баба». Засада, я думала, этот экземпляр особенный, а он такой же тупой придурок, как и все представители его пола.

   – М-мм... Ты её тайный воздыхатель? – лукаво подмигнул мне Стэнфорд.

   – Ты бы тоже впечатлился, если бы её увидел, – прозвучало крайне нагло и самоуверенно с моей стороны. – Правда, после того как она отстрелит тебе яйца, градус твоей симпатии к ней слегка понизится.

   – А ты мне нравишься, малец! – заразительно улыбнулся Стэнфорд. – Ну, а о себе что скажешь? В какой категории рубишься ты?

   – Уверенный класс «С», но иногда, когда в ударе, могу и на «F»-уровень выходить.

   На самом деле и мой класс «С», и тот же «F» являлись чистым блефом, потому что в аватаре Пита я была таким себе "своим парнем", что не желал выделяться, а приходил в клуб лишь для того, чтобы услышать мужской трёп и горячие новости, которые красотке Шо никто в здравом уме не рассказал бы.

   – А эта твоя Шо? – лениво поинтересовался Стэн. – В какой категории играет?

   – Нет такой буквы, которая может обозначить её класс, – почти не соврала я. – Она high*. Профи вроде тебя.

   – Прям вроде меня? – с ироничной издёвкой уточнил Стэнфорд. – А ты знаешь, кто я такой?

   – Знаю.

   Нет, мля... Тут никто не знает, кто такой Гвоздь! Табличку себе ещё на грудь прицепи: «Дети, я – Бог!» И разве может какая-то глупая баба стрелять лучше тебя? Ты же у нас звезда! Где уж нам, убогим, с такими тягаться?

   Рил,* захотелось ювелирно прочесать ему волосы на макушке, чтобы оставленная пулей полоса ещё долго напоминала о том, что гордыня – таки смертный грех! Мысль была отчаянной и дерзкой. Никогда со мной такого раньше не случалось. И не могу понять, с какого перепуга на меня так пагубно подействовал именно Стэнфорд? Вроде же ничего плохого мне не сделал и не сказал. Просто вдруг подумала, что если он на меня-парня смотрел как на хромую блоху, то что говорить обо мне настоящей – тощей пигалице ростом метр со шлемом в прыжке?

   – И что, твоя Шо и впрямь так хороша? – мужчина подвинул мне стакан с соком и, довольно жмурясь, принялся за свой.

   – А ты приходи завтра и сам убедишься. Она всегда прилетает в клуб по чётным дням. Правда, не факт, что она захочет с тобой играть. Её такие, как ты, не интересуют.

   – А что её интересует? – приподнял бровь Стэнфорд.

   – «Брайаны», – стойко выдержала его насмешливый взгляд.

   – «Брайаны», – задумчиво протянул мужчина. – Хороший вкус у девочки... Ну, «Брайаны», так «Брайаны», – допив сок, поднялся с места он.

   – Ты куда? – растерялась я, сама от себя не ожидая такой заинтересованности. – Собираешься с кем-то сыграть?

   – Скучно тут у вас как-то, – поморщился Стэнфорд. – Ни танцев, ни женщин! А с мужиками я не танцую!

   Мне почему-то вспомнилось сегодняшнее «танго» Блазара, и улыбка несдержанно тронула губы. Забавно было бы посмотреть, как прыгает Стэнфорд. С его-то массой!

   – Женщины у нас в клубе есть, но танцы, которые они предпочитают, тебя точно не устроят.

   Хотя кто их знает, может, при виде Стэнфорда приоритеты у них резко сменили бы свой курс. В «Zoom», не считая меня, было зарегистрировано ещё восемь женщин. Самый высокий уровень – «G» – был у Кларисс, крепкой, высокой тётки. Подозреваю, что она – бывший стрелок космического флота. Уж больно выправка у неё была характерная. Остальные цепляли на себя аватары, похожие на мою Шо, только в отличие от меня, класс их стрельбы стабильно держался между уровнем «С» и «F».

   – А сегодня у вас, значит, не женский день? – поблуждав по периметру взглядом и не обнаружив ни одной представительницы слабого пола, Стэнфорд, как мне показалось, огорчился. – Дам я что-то здесь не наблюдаю

   Я одного понять не могу: он что, пришёл, чтобы склеить себе в снайперском клубе подругу? Нет, нормальный вообще? Люди сюда как бы стрелять приходят, а не глазки друг другу строить!

   – Может, ещё кто и подтянется, – вяло предположила я, не впечатлив этим Стэнфорда совершенно.

   Достав из кармана флэтпад, он потыкал пальцем по экрану, что-то записывая, а потом бросил на барную стойку ещё сотню.

   – Спасибо за сок. В следующий раз, когда приду, сделаете мне такой же, – кивнул он Саймону.

   – Ты что, уже уходишь?

   Это как-то было очень не похоже на того Стэнфорда, каким мы все его себе представляли. Посидел, попил сока, увидел, что вокруг нет ни одной бабы, и решил свалить? А как же размяться и показать класс?

   – Ну, раз лучшего стрелка здесь сейчас нет, то и мне тут делать нечего, – снизошёл до объяснения Стэнфорд. – Пойду я. Поздно уже. А мне вставать рано.

   Возникло какое-то чувство горького разочарования, как будто откусываешь торт, а у него вместо ожидаемого тобой вкуса именно тот, который ты просто не перевариваешь.

   Вот этот до противного правильный мужик, пьющий исключительно сок и ложащийся баиньки по расписанию, и есть сам Стэнфорд? Ударьте меня чем-нибудь!

   – А может, сыграем разок? – попыталась остановить его я.

   – Извини, малец. В другой раз обязательно! – подмигнул мне Стэнфорд и, не обращая внимания на желающих к нему подойти и познакомиться мужиков, спокойно двинул на выход.

   Он ещё и до дверей дойти не успел, как меня обложили со всех сторон, словно попавший в окружение звёздный крейсер.

   – Что он хотел? – завистливо разглядывая мощную спину Стэнфорда, спросил Хоуп. Парень был геем и никогда этого не скрывал.

   – Трахнуть тебя. Задница ему твоя понравилась, – весело заявила я.

   – Что, правда? – Хоуп заинтересованно оглянулся на Стэнфорда и, недвусмысленно хмыкнув, изрёк:– А он ничего так...

   – Догони, скажи ему об этом, и у тебя в жопе появится ещё одна дырка. Пятнадцатого калибра! – тут же отозвался Холли, и все мужики в клубе стали громко ржать.

   Похихикав вместе с ними и допив сок, я ещё минут десять слушала мужские споры насчёт личности Стэнфорда и того, что сегодня он просто вышел на разведку, а вот завтра Гвоздь наверняка заявится сюда с оружием, и тогда начнутся настоящие спарринги, на которые можно будет делать крупные ставки. Говорить им о том, что из всех стрелков клуба Стэнфорд уже предпочёл мою Шо, я не стала. Я собиралась хорошо заработать на самоуверенной звезде межгалактической величины, сделав единственную ставку от Пита на Шо, которая заберёт весь банк.

***

Клуб я покинула в приподнятом расположении духа, добравшись домой чуть за полночь. Открыв ворота, я с оружием на изготовку привычно обошла вокруг здания, проверила периметр, а потом, зайдя с чёрного хода, заглянула под половик у порога.

   Семечки свигура были целыми и лежали в той последовательности, в какой я их разложила, а значит, нежданных гостей не было.

   Осторожно открыв дверь, я бесшумно прошла через кладовку на кухню и, несколько минут послушав тишину, включила свет.

   Дойдя до парадной двери, проверила стоящую на ручке гильзу и только после этого опустила оружие и стащила с себя куртку.

   Всё, как он меня учил... Необходимые меры предосторожности. Я помню. Именно поэтому я сплю с «Брайаном» под подушкой и каждый день тренирую свой слух. И тишина в доме для этих тренировок мне совершенно не помеха. Я люблю тишину. Она всегда платит мне взаимностью. В ней все чувства обостряются до предела. С них будто снимается толстая стружка, оставляя обнажёнными инстинкты и невероятно прозорливым подсознание.

   Думаете, что я параноик с навязчивой манией? Нет, я просто не имею права на ошибку!

   Побродив по дому, но уже с целью что-нибудь поесть и приготовиться ко сну, я поднялась наверх и, забравшись в душ, простояла под тёплой струёй воды почти полчаса, грея ноющее плечо. Пять лет прошло, а оно почему-то не даёт мне забыть Мобиус*, хотя жалости к себе я больше совершенно не испытываю. Все так, как есть.

   Засыпая, я уже почти не думаю о том, какой бы была моя жизнь, если бы в ней не было ни Мобиуса, ни операции «Призрак». И знаете, к чему я прихожу в итоге? Думаю, что моя жизнь была бы скучной.

   Тик... Тик... Тик...

   Стрелка моих механических часов снова начинает отсчёт отмеренного мне временем сна, и я проваливаюсь в него, как в чёрную дыру.

   – Танго один... Девять север, три восток... Дайте огня… Больше не протяну…

   – Не вздумай умирать! Терпи, пацан! Ты же мужик! Всё будет хорошо!

   Тело выгибает в судороге, я открываю глаза, и...

   Дышу!

   Я воюю. Почти каждую ночь. И каждую ночь его голос спасает меня, заставляя цепляться за жизнь. Не знаю, почему. Знаю только одно – я не могу его подвести. И я живу! Живу вопреки. Потому что он приказал. Моё подсознание ещё помнит его голос. Я – уже нет. Но этот голос – мой ориентир, который никогда не даёт мне заблудиться в темноте.

   Сухое горло сжимается в спазме, и я сейчас полжизни готова отдать за глоток воды.

   Тик... тик... тик...

   Стрелка на полшестого.

   Подъём, тэйдор Ривз! Время идти на работу!

   В голову вдруг запоздало приходит осознание, что я сегодня не патрулирую сектора, а перехожу в подчинение легендарного Стэнли Стэнфорда – и остатки сна снимает как рукой.

ГЛАВА 4

– Гвоздь, доброе утро! Доброе утро, Гвоздь! Гвоздь, подъём! Гвоздь, мать твою, поднимай свой зад с койки и тащи сюда! Гвоздь, прибью!..

   Будильник, установленный на флэтпаде, надрывался вот уже несколько минут, пока Стэн, с улыбкой слушавший «волшебный» голос капитана Паркер, не вырубил его, ласково буркнув в пустоту гостиничного номера:

   – И тебе доброе утро, Морковка!

   Этот микс из разнообразных фраз Агни, будивший Стэна каждое утро, ещё несколько лет назад записал Хок, когда дрэйкерский расчёт семь один девять восемь бороздил просторы Вселенной. Только сейчас уже не нужно было по нему заступать на вахту или дежурить на камбузе. Сейчас он просто вызывал у Стэна приятные воспоминания и настраивал новый день на хорошую волну.

   Флэтпад Стэна синхронизировал все внесённые вчера в него заметки и, звонко пиликнул, выбросив на экран полный список запланированных на день задач.

   Пролистав их до самого конца, Стэн подвесил напоминалку на самой последней записи: «Слетать в «Zoom»», и весело хмыкнул.

   Закрытый клуб «Zoom» присылал ему и Свэну VIP-приглашения на почту ещё год назад. И тогда, бегло просмотрев странное письмо, Стэн бросил его в папку черновиков, решив, что, возможно, когда-нибудь почитает его повнимательнее.

   А вчера, прилетев на Блактэю, когда прямо на входе в развлекательный комплекс «Лотос» в глаза ему бросилась светящаяся алым вывеска снайперского клуба «Zoom», просто не смог пройти мимо. И зацепил его даже не огромный голограммный прицел, изображённый на рекламе, настолько реальный, что казалось, будто смотришь на мир сквозь его окуляр, а стоящие у входа тачки. На таких баснословно дорогих оксомобилях «черти» не ездили, а значит залётных придурков в клуб не пускали – только элиту. Причём очень азартную и продвинутую, потому что управлять бронированной, водонепроницаемой, оснащённой тремя лазерными пушками и зенитной установкой тачкой, имеющей восьмицилиндровый мотор и за пять секунд достигающей скорости 450 км/ч., мог только настоящий ас.

   Блондинка, с которой Стэн хотел весело провести время, как-то сразу отошла на второй план, уступив место чисто профессиональному любопытству, удовлетворить которое у мужчины не получилось, потому что разговор о таинственной и супер-крутой Шо, на раз отстреливающей подкатывающим к ней мужикам хозяйство, подогрел его ещё больше.

   Почему-то сразу вспомнилась Морковка, и не будь Сал «слегка» беременна, Стэн бы решил, что под загадочным образом Шо скрывается именно она. Только эта чокнутая, с её нечеловеческими способностями и сдвинутой на бок «башней» могла позволить себе вытворять что-то подобное. Факт существования Морковки №2 не то чтобы удивлял, а несколько интриговал. Хотя в то, что незнакомка хоть немного похожа на Агни, Стэн по большому счёту не верил. Плюс если на ней будет надета эта новомодная штуковина-аватар, понять, кто скрывается под его прикрытием, вообще невозможно. Может статься так, что загадочная Шо – это вовсе не женщина, а бородатый мужик, которому по приколу троллить клиентов клуба, приятно развлекаясь за их счёт. Но на всякий случай Стэн всё-таки проверил, как ведёт себя на прикосновения обтекающая тело голограмма, треснув по затылку борзого пацана у барной стойки. Изображение даже рябью не пошло. Казалось, что Стэн приложил вполне реального человека, только волосы у него на ощупь были явно длиннее, чем у коротко стриженной голограммы. То есть прощупать под голографической проекцией мужик перед тобой или баба всё же было возможно, а значит, шанс проверить реальность женщины-Шо у Стэна тоже был.

   Немного вразрез задуманному шло начало занятий с отобранной для полётов на стрэйнджере командой, но поскольку в первый день Стэн собирался провести с офицерами только вводный инструктаж, пусть и не совсем короткий, то вечером без зазрения совести можно было устроить себе лёгкий отгул, и к ночи вернуться обратно на Юккару.

   Через полчаса полковник Стэнфорд во всей своей красе вышел из выделенного ему начальством СМК флайкорта на площадку для приземления лёгких летательных аппаратов, испытывая затаённую гордость насчёт своей скромной персоны, не разучившейся ещё за время простоя собираться по-дрэйкерски быстро. Легионерская униформа привычно ладно сидела на его по-прежнему подтянутой фигуре, вызывая, как показалось Стэну, зависть даже у начальника штаба. День был солнечным, настроение – отличным, самочувствие – бодрым. Не жизнь, а песня!

   – Офицеры, которых вы отобрали в свою команду, уже ждут вас в ангаре, – генерал Нильс шагнул навстречу Стэну, словно встретил старого друга, радостно потрясая в знак приветствия его руку.

   – А вы что, все собираетесь присутствовать при нашем знакомстве? – Стэн недоумённо оглядел толпу генералов, прибывших вместе с начальником штаба, явно уже успевших застращать ожидающих в ангаре нового командира ребят.

   Нильс растерянно оглянулся, не решаясь открыто возразить Стэну. Ну, оно и правильно! Кто же спорит с благодетелями? Глядишь, от них ещё чего перепадёт от щедрости душевной!

   – А вы против? – крайне осторожно поинтересовался генерал.

   – Я думаю, что в неформальной обстановке мне легче было бы познакомиться с подчинёнными и расположить их к себе, – мгновенно включил дипломата Стэн, сожалея, что Сал не видит его в этот момент. Она бы им гордилась! – Присутствие на построении всех высших чинов штаба задаёт беседе несколько официозный тон, вам так не кажется, генерал?

   Нильс с заметным облегчением выдохнул и добродушно выдал:

   – Да, вы правы! Как-то я совершенно не подумал, что сегодня мы будем вам только мешать! Что ж, тогда позвольте и вас, и нас поздравить с началом, я надеюсь, успешного сотрудничества, и пожелать удачи.

   – А вот за это огромное спасибо, генерал Нильс! – широко улыбнулся Стэн, обливая начальника штаба флюидами своего обаяния. – Удача ещё никому не мешала!

   – Это точно, – подражая шутливому тону Стэна, рассмеялся мужчина и, предложив проводить до ангара, медленно пошагал рядом, расспрашивая уже в основном о рабочих характеристиках нового стрэйнджера.

   На входе генерал задержал Стэна ещё минут на пять, обещая всякую поддержку по первой же просьбе в случае необходимости, а потом, простившись, наконец, позволил войти в помещение.

   О чём думали встречающие его офицеры, Стэн даже предположить не мог. Ребята молчали как рыбы, вытянувшись в шеренгу перпендикулярно стоящему на заднем плане стрэйнджеру. Идти к ним по ангару в абсолютной тишине, слыша, как собственные каблуки выбивают звонкую дробь, для Стэна было очень непривычно. Это у Торна на построении даже мухи жужжать боялись, а у Сал всё обстояло просто и душевно. Наверное, потому, что рядом с ней вся их пятёрка была больше, чем просто команда. Они были семьёй, которой Стэнли Стэнфорду сейчас очень не хватало.

   – Привет, бойцы! – стремительно сокращая расстояние, произнёс он. – Чего притихли? Как настроение?

   – Отличное! – выкрикнул кто-то, и Стэн не без удовольствия ответил:

   – Значит, поладим, раз отличное.

   Медленно шагая вдоль строя, Стэн с улыбкой рассматривал своих подчинённых и, дойдя до последнего офицера, удивлённо замер, выругавшись едва не вслух.

   Твою мать? Это ещё что такое?

   Масик! Ничего другого на языке Стэна не вертелось. То самое неуютное чувство, когда кажется, что тебе дышат в пупок. Макушка девчонки едва доставала Стэну до солнечного сплетения.

   Какой у неё рост вообще? Взгляд Стэна переместился к нашивке на груди тэйдора, вычленив цифру сто шестьдесят. А не меньше? Ну да, в сравнении с его двести шестью, разница выходила почти в полметра. Ей тридцать?! Неужели вот эта мелочь – его одногодка? Ну на фиг! Вот это засада! Куда он смотрел, когда отбирал её в команду? Куда, куда… На её сертификат стрелка! Лакс, она вообще винтовку подымет?

   – Тэйдор Ривз...

   Девушка вскинула голову, и Стэн вздрогнул, как от удара. Серые глаза полоснули его холодом стали. Так не смотрят маленькие девочки. Так смотрит волк-одиночка. Пристально, изучающе, выискивая брешь в твоих движениях и повадках.

   Эта крошка была профи.

   Стэн зуб готов был отдать, что стреляла она с хладнокровным спокойствием отнюдь не по стендовым мишеням, а по живым людям, и вряд ли после того, как она опускала свой ствол, кто-то из них оставался дышать, если только она сама не оставляла ему этот шанс.

   – Работать будете со мной в паре, – неожиданно даже для себя озвучил Стэн, так и не осмыслив, что на него нашло.

   В серых глазах Ривз на секунду зажглось что-то незнакомое. Гвоздь не понял этой эмоции, а потому ещё внимательнее уставился на девушку, выпрямившуюся, как струна, под его взглядом.

   – Слушаюсь, полковник Стэнфорд! – отчеканила она. – Благодарю за доверие!

   – Давайте без «полковника», Ривз, – медленно оглядев всех остальных, Стэн дал понять, что это касается и их. – Запомните, мы – команда. Работать нам придётся долго и тесно, поэтому я для вас Стэн или Стэнфорд, как кому лучше на язык ложится. И на это время – я ваш большой Бро*, отец и Бог! Понятно? Ещё попрошу учесть, что я камней за пазухой не держу. Всё, что думаю, говорю прямо, без ненужных танцев вокруг под бубен. Поэтому если кому-то от меня по-отечески прилетит, то обижаться не стоит! Папа Стэн это не со зла, а исключительно в воспитательных целях!

   Гвоздь заметил на лицах офицеров добрые улыбки, понимая, что его юмор пришёлся им по душе, а это значило, что контакт таки есть! Не разучился он ещё общаться с молодёжью. Ведь все офицеры команды были младше его лет на шесть, а то и больше, все, за исключением Ривз. Голова зачем-то сама собой повернулась в её сторону, и…

   О как же хорошо Стэн знал, что значит эта кривая ухмылочка на её губах, и к чему это насмешливое выражение, таящееся во взгляде, тоже догадывался!

   Видели. Помним. Проходили.

   Нетрудно было представить, что за мысли бродили сейчас в голове у этой шмакодявки. Чего там местный майор про неё трещал? Стерва редкая, но меткая? Ну-ну! Настроение почему-то подпрыгнуло вверх, словно столбик термометра в жаркий день, и Стэн стремительно переместился к девушке, не оставляя ей времени даже на раздумья.

***

Мы ждали Стэнфорда почти час, и за это время чуть ли не каждый начальник из штаба счёл своей обязанностью подойти ко мне, чтобы в ультимативно-нравоучительной форме прошипеть:

   – Смотри мне, Ривз!..

   Куда смотреть и на кого – никто из них не объяснил, а потому я тупо разглядывала носки своих ботинок, из-за чего и пропустила триумфальное появление нового босса, услышав уже только его голос и довольно нестандартное приветствие.

   Судя по всему, Стэнфорд находился в прекрасном расположении духа, потому что даже в интонациях его речи отчётливо слышались задорные нотки. Что само по себе было странно. Неужели его действительно радовала перспектива возиться с нами, как с малыми детьми? Мне казалось, что у птицы такого высокого полёта и интересы соответствующие.

   – Тэйдор Ривз!

   Густой, с лёгкой хрипотцой голос, прозвучавший откуда-то сверху, окатил меня, словно ведро холодной воды и прострелил позвоночник острым импульсом. Взгляд мой сначала напоролся на мощный мужской торс, обтянутый тёмно-синей униформой Звёздного легиона, а потом поднялся вверх и замер на лице Стэнфорда, разглядывающего меня с немым изумлением.

   Боже, сколько раз я видела это выражение в глазах смотрящих на меня мужчин – снисходительное пренебрежение и превосходство! На миг мне показалось, что легендарный дрэйкер сейчас откроет рот и отправит меня домой, играть в песочнице и лепить «кексики». На своём служебном веку подобных заявлений я слышала немало. Поначалу обижалась, а потом стало просто наплевать. Видеть во взгляде Стэнфорда такую же необъективную предвзятость почему-то было особенно неприятно. Ну да, не блещу ни рожей, ни ростом, ни фигурой! Можно подумать, я одна такая во всей Вселенной! Да какого хрена?..

   – Работать будете со мной в паре! – буквально сразило меня наповал.

   Если бы можно было остановить Стэнфорда нажатием кнопки на пульте, а потом прокрутить то, что он сказал снова, я бы это сделала. Это он мне?

   Мне?!

   Я с ним в паре?

   Пожалуй, ударь он меня по голове пыльным мешком, и то такого эффекта бы не получилось!

   Ляпнув что-то про доверие, я выпрямилась перед Стэнфордом, словно деревянный солдатик, и уставилась на него, как на сошедшего с небес Бога.

   И вот тут этот «сарай» практически озвучил мои мысли. Заявив, что он для нас Бог, просто Бог! Нет, чего уж там... Скромность, видимо, являлась отличительной чертой Стэнфорда, а учитывая, что её достойным обрамлением были сто с гаком килограммов мышечной массы и агрессивного тестостерона, то от такой красоты можно было вообще начать светиться, как нимб.

   Медленно, но верно, до меня стало доходить, с какой радости знаменитый Гвоздь сделал меня своим напарником. Спички детям не игрушка! А поэтому и спички, и детей надо постоянно держать в поле зрения. Затылок мигом вспомнил суровую длань нового начальника, а вместе с ней и нагло табуированный им стакан с хоучем.

   Да уж... Папуля... Похлеще Винтореза будет! Того гляди, ещё и ремнём нас драть начнёт! Какая-то у Стэнфорда гипертрофированная привычка всех опекать! Или это такой прикол?

   Он перетёк от Пола ко мне так стремительно, что я даже моргнуть не успела.

   Озвереть, какая у чувака с такой-то массой моторика!

   – А что это мы так коварно улыбаемся? – пророкотал Стэнфорд.

   Это он меня спрашивает?! У меня язык заклинило, как затвор механического пистолета. А этот здоровенный жлоб давил на меня своей кубатурой, ну, приблизительно, как слон на маленькую собачку, которой от страха хотелось если не описаться, то сказать визгливое «Гав», или хотя бы на крайний случай жалкое «Тяв».

   – Радуюсь! – с какого-то перепугу (не иначе) ляпнула я.

   – Чему? – высоко приподнял бровь Стэнфорд.

   – Всю жизнь мечтала узреть лик Бога!

   Господи, что я несу? Я же обещала Мэйсону! Заткните меня!

   Стэнфорд внезапно полуприсел передо мной, упираясь руками в колени, и лицо его оказалось с моим почти на одном уровне.

   Моргнув, я уставилась в его глаза, и вдруг совершенно натурально в них увязла. Они были бархатно-карими, подсвеченными изнутри каким-то золотистым светом – мягким, тёплым и завораживающим. Этот человек гипнотизировал меня, как удав кролика, а я даже сил не находила, чтобы сопротивляться.

   Да что происходит-то?

   – Ну, смотри, девочка, внимательнее, потому что это лицо ты будешь видеть каждый божий день с утра и до вечера в течение полугода. Нравится? – совершенно неожиданно подмигнул мне Стэнфорд и улыбнулся так широко, искренне и заразительно, что я почувствовала, как кровь приливает к лицу и где-то в груди начинает шевелиться что-то очень похожее на смущение.

   Нравился ли он мне? Я как-то после Кларка на смазливых мужиков вообще смотрю как на стеклянные двери. Насквозь и мимо, в смысле. А Стэнфорд, если присмотреться, был красавчиком. Женщины от таких мужиков обычно кипятком писают. Этот экземпляр точно знал, как действует на баб и, убеждена, бессовестно этим пользовался. А сейчас пытался охмурить и меня своей неотразимой харизмой. Нет, «Просто Бог», со мной такие варианты не катят!

   – Очень нравится! – на полном серьёзе выдала я, и Стэнфорд удивлённо нахмурился. – Лицо у вас такое... примечательно-правильное! Высокий лоб, широкие скулы, тяжёлый подбородок... Отличная мишень! У вас яблочко вот прямо между бровей можно нарисовать! – и в подтверждение своих слов я ткнула в лоб Стэнфорда указательным пальцем.

   Лицо Бога изобразило божественное изумление.

   – Зачётно! – как-то излишне радостно для потенциальной мишени хмыкнул он, а потом, наклонившись к моему уху, загадочно шепнул: – Я тоже люблю рисовать, но предпочтительно живопись, а не натюрморты. А яблочки лучше кушать, Масик! Полезно для глаз и здоровья.

   Я выпала в осадок. Чего?! Какой такой Масик? Это он мне?!!

   Стэнфорд резко разогнулся, отпрянув от меня с восхитительной лёгкостью, и, шагая вдоль строя, чётко и громко произнёс:

   – А теперь о главном! На время учёбы все вы целиком и полностью переходите в моё распоряжение. Жить теперь вы будете здесь! И отныне это – ваш дом.

   Просто Бог повернулся вполоборота к новенькому стрэйнджеру, демонстративно указав на него пальцем:

   – В доме не гадят! Сор из дома не выносят! Все вопросы личного и рабочего характера мы решаем в пределах этих стен! Потому что отныне мы – одна семья! Здесь мы можем ругаться до пены у рта и посылать друг друга в неизведанные дали Вселенной, но если кто-нибудь из вас, выйдя за пределы этого стрэйнджера, начнёт стучать штабу СМК о том, что здесь происходит, я отверну ему башку собственноручно. Вопросы есть?

   Вопросы?! У меня, мать его, было много вопросов! Вот про «жить здесь» он что имел в виду? Я не поняла!

   Словно читая мои мысли, Стэнфорд посмотрел на молчаливо стоящих в строю парней и добавил:

   – Сегодня я отпущу вас пораньше, чтобы вы могли заехать к себе и собрать все необходимые вещи. График дежурства по камбузу и рубке будет установлен, начиная с завтрашнего утра. Выходные и отгулы согласуем позже, исходя из графика. Желающие покинуть команду, пока не поздно, есть?

   Ответом на вопрос была гробовая тишина. Желающих свалить явно не наблюдалось. Да и с какой стати им быть, если Стэнфорд отобрал, насколько я успела заметить, только молодых и холостых офицеров, ну и меня к ним в довесок – подстарковатую, но зато незамужнюю?

   Вот это финт! Мы так не договаривались! То есть это я теперь буду жить в компании десяти мужиков, на закрытом стрэйнджере, где к сортиру даже нельзя будет пройти в одних трусах? Облом! Облом полный!

   – Все за мной! – скомандовал Стэнфорд, двинувшись к звездолёту, и я, болтаясь в хвосте колонны, поплелась следом.

   – Ривз, мы будем здесь жить! – восторженно прошипел мне через плечо Пол. – Вот это круто!

   Да зашибись, как круто! Полу, жившему в общаге СМК, может, и по кайфу, а мне – прощай покой, тишина, личная душевая, не полезные, но вкусные чипсы, и да здравствует морковный сок! Застрелиться! И на фига, спрашивается, я так хотела сюда попасть?

   Перед закрытой дверью подъёмника Стэнфорд остановился, опять повернувшись к нам лицом.

   – Войти в стрэйнджер можно только зарегистрированным системой безопасности членам команды! Для регистрации необходимо приложить к скан-идентификатору вашу ладонь. Компьютер занесёт в базу ваши отпечатки, а я подтвержу их своим личным паролем. В дальнейшем вам достаточно будет просто приложить ладонь к корпусу – и корабль пропустит вас внутрь. Проникновение чужаков исключено!

   Так уж и исключено? Я хмыкнула, видимо, излишне громко, вновь привлекая к себе внимание Стэнфорда. Насмешливо глядя исключительно на меня, он спросил:

   – Есть сомнения, Ривз?

   – Есть, – ну, вот и кто меня за язык дёргал? Ну почему тебе, Шарлотта, везде нужно засунуть свой нос и всё поставить под сомнение? – А если чужак просто отрежет вам кисть и приложит её к сканеру?

   Хотела бы я посмотреть, конечно, на того, кто попытается проделать подобное со Стэнфордом, но теоретически с кем-нибудь из нас такое вполне могло произойти.

   – Датчики определяют не только ваши отпечатки, но и пульс, температуру тела и даже давление. Так что рука, взятая у трупа – не вариант.

   – Отлично, тогда попасть на звездолёт можно, просто приставив к вашей голове пушку!

   Да что с тобой такое сегодня, Шарлотта? Ты уймёшься?

   Стэнфорд расплылся в улыбке и таинственно поманил меня к себе пальцем:

   – Иди сюда, Ривз. Будешь брать меня в заложники!

   Озвереть, как страшно! И как он себе это представляет? Аттракцион «Моська, завали слона»?

   Напустив на лицо пустое безразличие, я вышла из строя, приблизившись к Стэнфорду почти вплотную.

   – Ну, давай, Масик, действуй, – наклонившись ко мне, игриво шепнул Стэнфорд. – Не перепутай только яблочко с орешками, а то я что-то очкую.

   Нет, ну не гад? Издевается? Где он прозвище-то это слюнявое вырыл – Масик? Он меня теперь так всё время троллить будет? Хорошо хоть, никто из команды не слышит!

   Я хмуро оглянулась на заинтересованно наблюдающих со стороны за мной и Стэнфордом ребят, а потом, выхватив из-за пояса бластер, ткнула дулом Просто Богу в бок.

   – Руку на корпус!

   – Ривз, ты с пушкой такая грозная! Я тебя боюсь, – продолжал потешаться надо мной Стэнфорд, и я, игнорируя его улыбочку, спокойно указала кивком головы на устройство считывания.

   – Желание дамы – закон! – кланяясь и поднимая ладонь, изрёк он.

   Клоун!

   Его пальцы успели только легонько коснуться сверкающей обшивки стрэйнджера, как корпус звездолёта засветился десятками огней, превращая груду холодного металла в какого-то ожившего монстра.

   – Уровень угрозы – один! – завыл непонятно откуда модулированный голос электронной тётки. – Объект опознан! Шарлотта Ривз, вы угрожаете оружием капитану Стэнфорду. Опустите бластер и отойдите от него на безопасное расстояние, иначе я буду вынуждена вас ликвидировать!

   Сглотнув, я медленно опустила голову, обнаружив у себя на груди россыпь красных огоньков от лазерных прицелов. Корабль основательно держал меня на мушке. Дёрнись я – и он превратит меня в решето!

   – Шарлотта Ривз, шаг назад! – снова приказал тот же женский голос.

   Вашу космическую флотилию! Компьютер стрэйнджера подключён к межгалактической базе СМК! Иначе как бы он смог опознать меня так быстро?

   Эта мысль была последней, потому что за доли секунды Стэнфорд вырвал из моих рук бластер, скрутил меня словно кукиш и засунул подмышку, оставив торчать наружу только мою голову.

   Жлоб здоровенный! Мне бы твой рост! Я бы для тебя место поинтереснее нашла!

   – Капитан Стэнфорд, мне вызвать подмогу? – тревожно поинтересовался женский голос.

   Нет, ну не дура? Себе помоги!

   – Не надо, Элис, дальше я сам справлюсь, – улыбнулся Стэнфорд и осторожно опустил на землю меня – красную, взъерошенную и злую.

   Одёрнув форму, я тяжело выдохнула, устремив взгляд куда-то в сторону, только бы не смотреть на Стэнфорда. Ну, позорище же! Да ещё и на глазах у сослуживцев. Сама виновата. Нечего было нарываться.

   – Эй, Ривз, ты что, расстроилась? – внезапно коснулся пальцами моего подбородка Стэнфорд. – Это же «Торн»! У тебя всё равно не было бы никаких шансов! Знаешь, сколько людей в Спаркс работали над этим звездолётом, чтобы получить такой результат? А скрутить тебя пришлось, потому что через секунду Элис по тебе палить бы начала.

   Я подняла голову, разглядывая Стэнфорда, как космическое чудо. Он что, оправдывается передо мной?! Мне казалось, он просто хотел уесть меня перед всеми. Показать мне моё место, как это всегда делали другие мужики. Но чем дольше я смотрела в глаза Стэнфорда, тем яснее понимала, что не вижу в них ни кичливого азарта превосходства, ни торжествующего блеска. На меня с доброй улыбкой смотрел совершенно открытый и прямолинейный человек, почему-то лишая своим искренним взглядом всякой обиды и злости.

   – Давай краба, Ривз! – подмигнул мне мужчина и, шокировав окончательно, схватил за руку, подтащив к скан-идентификатору. – Сейчас мы тебя представим Элис наилучшим образом, а то как-то не задалось у вас первое знакомство. Постарайся дышать ровно и спокойно, потому что она сразу начнёт анализировать, что у тебя не так с пульсом и почему. А потом нудить начнёт, чтобы ты пошла в медотсек и легла в капсулу.

   Я, если честно, вообще ничего не поняла, но послушно выдохнула, вдохнула, а потом положила на поверхность прибора сначала одну руку, а потом, по просьбе Стэнфорда, и вторую.

   Откуда-то сверху выехала непонятная хреновина, захватив меня в пучок яркого голубоватого света. На экране скана один за другим стали появляться строки символов, всматриваясь в которые я поняла, что система корабля определяет и заносит в базу мой рост, вес, объем грудной клетки, длину рук, цвет глаз и даже расстояние между ними. Ну что сказать? Разработчики основательно так подошли к вопросу безопасности.

   Стэнфорд сосредоточенно бил пальцами по сенсору, пока я, разинув рот, глазела на новенький стрэйнджер и думала о том, что когда СМК поймёт, какое сокровище им подарили, они ноги целовать будут владелице «Спаркс Гэлакси»!

   – Ваши точные параметры позволят системе безопасности впускать вас на корабль голосовым приказом в случаях форс-мажора, – Стэнфорд обернулся через плечо, обращаясь уже ко всем ребятам, которые, по-моему, были в ещё большем шоке, чем я: – Для этого достаточно будет просто сказать: «Элис, код пять», и система, считав ваши параметры, вас пропустит.

   – А если я растолстею?

   Нет, я не специально, честное слово! Оно само как-то вырвалось. Я вообще сегодня определённо была в ударе! Не пойму только, это на меня корабль так действовал или Стэнфорд?

   – Если это произойдёт, Ривз, – расплылся в улыбке Стэнфорд. – Элис мило намекнёт, что тебе пора на беговую дорожку! После того, как вы становитесь членами экипажа, система корабля наблюдает за малейшими изменениями вашего организма.

   – Недремлющее око какое-то, а не звездолёт, – пробурчала я.

   Интересно, когда у меня начнутся критические дни, Элис сообщит эту радостную весть всему экипажу или скромно промолчит из женской солидарности?

   – Не волнуйся, Ривз, – наблюдая за сменой эмоций на моём лице, рассмеялся Стэнфорд. – Элис – девушка тактичная, она скажет тебе всё, что надо, наедине.

   Да я не волнуюсь. Чего уж там... Я просто в ауте!

   Дальше Стэнфорд приказал, чтобы я произнесла какую-нибудь приветственную фразу, дабы звездолёт разложил на частоты мой голос, и как только я закончила, электронная женщина елейно-ласковым голосом произнесла:

   – Добро пожаловать на борт межгалактического рейдера «Торн», Шарлотта! Элис рада приветствовать нового члена экипажа!

   Мой озадаченный вид явно веселил Стэнфорда, потому что лыбу он тянул от уха и до уха, наслаждаясь моей растерянностью. Оно понятно: я ему сейчас пещерного аборигена с какой-нибудь слаборазвитой планеты напоминала. Только чувствовать себя в шкуре этого самого аборигена было не очень уютно. Одно радовало, что меня, как первопроходца, корабль, наконец, пропустил внутрь подъёмной камеры, и прежде чем платформа стала поднимать меня наверх, Стэнфорд весело уронил:

   – Ривз, постарайся ничего не сломать, пока я буду проводить регистрацию остальных членов экипажа.

   Очень смешно, если учесть, что Элис контролирует каждый мой шаг!

   Знаете, если бы я и хотела нанести какой-то вред звездолёту, то попав внутрь – просто бы не смогла. Рука бы не поднялась! То, что этот фантастический рейдер сделан с умом и огромной любовью, чувствовалось абсолютно в каждой детали и линии. И не важно, были ли это матовые стены узких коридоров, сверкающий глянец переборок или поглощающие звук шагов полы. Это действительно был дом! Компактный, уютный, коммуникабельный и наполненный живой энергетикой своих создателей.

   Голос Элис пригласил меня пройти в капитанскую рубку, показывая мне светящимися знаками на полу к ней дорогу, и когда передо мной разъехались в стороны створки дверей, я застыла на пороге, как каменный идол, выдохнув только потрясённое:

   – Вау...

   Господи, да тут прикасаться к чему-либо было страшно! Неужели я когда-нибудь смогу управлять такой махиной? От мысли, что мне могут позволить сесть за штурвал этого стрэйнджера, у меня вспотели ладони.

   – Если у вас есть вопросы, Шарлотта, Элис с радостью на них ответит.

   Я вздрогнула, услышав голос, заполнивший пространство мелодичными интонациями, и стала вертеть головой.

   – Слушай, Элис, а здесь сортир один на всех, или нам с тобой, как девочкам, полагается отдельный?

   Образовалась неловкая тишина, а спустя минуту бортовой компьютер всё же ответил:

   – Элис не ходит в сортир, но спасибо, что побеспокоились, Шарлотта. Борт корабля оснащён мужским и женским санузлом.

   – Ты богиня! – со стоном выдохнула я. – Можно, я тебя расцелую? – непроизвольно вырвалось у меня, как только представила, что пока я буду мечтательно чистить утром зубы, сидя на персональном толчке, порядка девяти мужиков будут стоять в очереди, матюгаясь и пританцовывая на месте явно не от счастья.

   – Зачем меня нужно целовать? – пространно поинтересовалась Элис.

   – Это не в буквальном смысле, – улыбнулась я. – Я просто таким образом выразила крайнюю степень своего восторга от услышанной информации. Забей!

   – Забей... – повторила Элис. – Что значит «Забей»?

   Засада! Похоже, надо как-то учиться фильтровать свой сленг, иначе словарный запас Элис рискует пополниться изысканными перлами.

   – Забудь, не обращай внимания, выбрось из головы... А посмотреть на место, где я буду жить, можно?

   – Конечно, Шарлотта. Я проведу.

   На полу вновь зажглась ускользающая вглубь стрэйнджера дорожка огней-указателей, шагая по которой, я очутилась перед очередной закрытой дверью. На уровне моей головы замигали разноцветные огоньки, а потом дверь плавно отъехала в сторону, пропуская меня в небольшую, но очень уютную каюту.

   Койка располагалась по левую сторону. Над ней были устроены шкафчики с множеством полок для одежды, а под ней удобная ниша для сумок и обуви.

   Я присела на постель, в стене сбоку что-то щёлкнуло, а потом из неё плавно выдвинулся столик-трансформер, и компьютер услужливо поинтересовался:

   – Хотите пить, Шарлотта?

   Пить я не хотела, хотя откуда вылезет бутылка с водой, мне все же было интересно. Правда, не так интересно, как кое-что другое.

   – Слушай, Элис, а здесь есть что-то вроде сейфа, куда можно спрятать личные вещи или оружие?

   – Конечно.

   Напротив меня из стены выехал узкий и длинный короб, заглянув в который, я увидела крепление для оружия и маленькие ячейки для чего-то небольшого.

   – А доступ к моей каюте есть у всех? – уточнила я.

   – Вход в каждую каюту осуществляется на основании индивидуальных параметров члена команды, за которым она закреплена. Кроме вас сюда может войти только капитан корабля по особому коду в случае, если я зафиксирую вашу физическую неспособность открыть дверь самостоятельно.

   А вот это уже было самой лучшей новостью. Лишние глаза мне были ни к чему. Потому что оставлять в пустом доме свою лжевосемнадцатую модель полуавтоматической винтовки «Брайан» седьмого калибра я не собиралась.

ГЛАВА 5

Через полчаса на корабль попали все отобранные Стэнфордом ребята, и к тому времени я уже успела расспросить Элис не только о бытовых новинках звездолёта, но и о его технических характеристиках. Создатели корабля явно рассчитывали на то, что находиться в космосе экипажу придётся не один крам, а потому постарались максимально улучшить ему условия жизни в замкнутом пространстве стрэйнджера.

   Первым делом Стэнфорд собрал нас в рубке управления кораблём и объяснил, что учиться нам придётся много, долго и всему сразу, поскольку все члены экипажа должны быть взаимозаменяемы. Прошлые модели стрэйнджеров были рассчитаны на команду из пяти человек, новые же из-за чуть больших габаритов позволяли увеличить состав команды в два раза. Управлял кораблём бортовой компьютер, и все поломки устранял тоже он с помощью роботов-манипуляторов. Рыться мы могли только в стандартных тэш-блоках и поверхностных узлах, меняя вышедшие из строя детали. При любой попытке вскрыть кожух двигателей и ускорителей их внутренность мгновенно сплавлялась нанитами в гомогенную структуру. Такая степень секретности была понятна всем. Охотников заглянуть в святая святых звездолёта такого уровня было более чем достаточно. Но для СМК подаренные стрэйнджеры предоставляли совершенно другой интерес, поэтому владельцам Спаркс можно было нас не опасаться, да и не было в конторе специалистов, способных разбираться в технике настолько досконально. Нам стрэйнджеры нужны были для проведения серьёзных операций межгалактического уровня, а Стэнфорд на аналогичном звездолёте участвовал в подобных мероприятиях много раз. Его опыт по этой части был неоценимым, и это огромный компромисс с его стороны, что он согласился поделиться им с нами.

   Все мы ходили за Стэнфордом по звездолёту, словно малые дети. Заглядывали в различные отсеки, пребывая в культурном шоке от базы спасательных пиккеров, телепортационных камер, сверхмощных орудий, крутейших скафандров, многофункциональной медкапсулы и прочего навороченного оборудования, которого никто из нас и в глаза никогда не видел. А пользоваться ими в экстремальных условиях нам только предстояло научиться.

   За каждым из нас на корабле была закреплена своя каюта – небольшая, узкая, больше являющаяся спальным местом, чем полноценной комнатой, но дающая уютное ощущение личного пространства. Насколько я поняла, новый стрэйнджер был рассчитан на смешанные составы экипажей, поэтому и санузлов в нём, в отличие от предыдущей модели, было два. А ещё здесь было несколько душевых. Нет, по сути, душевая была одна, но разделённая на пять герметичных секций, в стенках которых были встроены многочисленные форсунки, за секунды обмывающие тело с головы до ног. Быстро, экономно, практично – и в два захода обслуживалась вся команда.

   Впрочем, кроме этого, интересного на новом звездолёте было немерено. Мы заглядывали во все его углы, слушая Стэнфорда, и совершенно потеряли счёт времени, поэтому когда он сказал, что на сегодня всё и мы можем отправляться по домам, даже не поверили, что день близится к вечеру.

   В котором часу мы сегодня вернёмся на стрэйнджер, Стэнфорда не интересовало, важно, чтобы завтра в семь утра мы как штык стояли на утреннем построении и готовы были плодотворно работать целый день.

   Собственно, именно это лирическое отступление и заставило меня призадуматься, где наш новый начальник собирается провести весь вечер, а может, и ночь. И учитывая то, что перед этим я имела честь общаться с Просто Богом в «Zoom», пришла к выводам, что он не отказался от намерения заявиться туда снова, чтобы сразиться с хвалёной Шо.

   Ну, это я, конечно, так себе льстила, потому что таким, как Стэнфорд, никому ничего доказывать давно было не нужно. Если он и приедет в клуб, то, скорее, из простого любопытства. Вот только я собиралась туда уж точно не поэтому. Чем-то Просто Бог меня зацепил. Наверное, тем, что как-то выпадал этот мужчина из рамок моих представлений о нём. Настоящая Шарлотта Ривз никогда не позволит себе даже тени кокетства и уж точно не станет заигрывать с начальством или кем-то из сослуживцев. Набитых в этих вопросах шишек мне хватило на всю оставшуюся жизнь, да и желания особого что-то менять у меня больше не было. Я к своему одиночеству даже начала привыкать.

   Нет, я не помешанная на высокой морали и нравственности идеалистка! Изображать из себя перед вами недотрогу – лицемерие, поскольку мужики у меня были. Два, если быть точной. Первый случился по молодости и по глупости ещё в академии. Сейчас я таких, как Винс, просекаю на раз, зная, что гнильцу в близком человеке надо подмечать сразу, а не смотреть на него сквозь розовые очки до тех пор, пока эти самые очки тебе не впечатают кулаком в глаз. Это ведь только в юности мы способны идеализировать тех, кто нам нравится, и то, что Винс спустя пять лет наших отношений сбежал, испугавшись моей инвалидности, было скорее моей виной, чем его.

   Со вторым я познакомилась на одном из заданий, когда после госпиталя стала работать в конторе. Тэйдор Пэйн был высоким, брутальным и невероятно обаятельным мужчиной. Его внимание мне льстило, а то, что он, зная обо мне всю правду, всё равно не оставлял попыток ухаживания – льстило вдвойне.

   С Кларком мы встречались почти полгода. Ровно до того момента, как я узнала, что он, оказывается, давно женат и имеет ребёнка. Просто брак у него был гражданским и в базе СМК Кларк числился холостым. Спросите, зачем ему нужна была я? Затем, что после ранения в живот я была для него очень удобной партнёршей в плане секса. Фигня, что слегка бракованной, потому как врачи ясно дали мне понять, что детей у меня никогда не будет, зато никаких контрацептивов и залётов. Кларк рассказал мне об этом, когда я, приставив «Брайан» к его члену, потребовала объяснений.

   Хотите знать, как я себя в тот момент чувствовала? Приблизительно так же, как если бы вдруг узнала, что зубной щёткой, которой я каждое утро чистила зубы, перед этим регулярно драили сортир.

   О да, вы верны в своих догадках! Мне ужасно хотелось блевануть. И теперь, когда я слышу от коллег по работе о шашнях на стороне, то сначала мне всегда хочется блевануть, а потом тупо отстрелить им что-нибудь.

   Ладно. Не что-нибудь! То самое! Ну, в целом картину вы поняли. Мужиков я недолюбливаю. И у нас это взаимно.

   С Шо по большому счёту дела обстоят не намного лучше, потому что после Кларка ни у неё, ни у меня нет особого желания найти себе хотя бы постоянного полового партнёра. Да я лучше себе вибратор куплю, чем снова наступлю на те же грабли! Но в отличие от меня, Шо может себе позволить вести себя с мужчинами так, как миллиарды женщин во Вселенной – шутить, кокетничать, строить глазки и просто привлекать к себе внимание.

   Собиралась ли я в образе Шо флиртовать со Стэнфордом? Даже не знаю... Хотя почему бы и нет? Ни меня, ни его это ни к чему не обязывает, а понять, что он из себя представляет, почему-то хотелось. Думайте, что хотите: дурость это, любопытство или просто блажь. В моей жизни не так много развлечений, которые я могу себе позволить. В развлечении слегка постебаться над Просто Богом я себе отказать не могла.

   По возвращению домой я первым делом собрала сумку, уложив на дно любимый «Брайан» седьмого калибра.

   Однозначно, в клуб сегодня придётся явиться именно с ним. Не думаю, что моя псевдовосемнадцатая модель может привлечь чьё-то внимание, если учесть факт, что в «Zoom» каждый игрок всегда приходил со своим личным стволом. Оружие снайпера – это не просто кусок металла, из которого он мастерски умеет стрелять. Пристрелянная винтовка – всё равно, что уникальный музыкальный инструмент в руках маэстро, который он чувствует как часть своей души. Оружие нельзя положить на несколько месяцев на полку, а потом достать оттуда и ожидать, что оно будет работать без осечек. Снайперская винтовка требует особого обращения. За таким оружием надо тщательно и бережно ухаживать: чистить, смазывать и юстировать, ведь даже незначительный дефект может серьёзно повлиять на точность стрельбы. Все мои «Брайаны» находились в идеальном состоянии и «выгуливались» регулярно. Я могла с закрытыми глазами сказать, какую угловую секунду отклонения даст та или иная модель при определённых погодных условиях.

   Конкретно восемнадцатая винтовка вместе с прицелом, стандартным фиксированным прикладом, сошками и полным магазином весила чуть больше четырёх килограммов, и в снайперских кругах её считали женской, предпочитая предыдущую, самозарядную девятикилограммовую модель с продольно-скользящим затвором, из-за возможности менять калибр путём установки разных стволов. Но тем не менее, восемнадцатая модель «Брайана» – единственная из всех способна была поразить цель на расстоянии семи километров, и при правильной эксплуатации ещё ни разу не давала сбоя. А в моём случае, так и подавно.

   На Блактэю я попала спустя часа три и хорошо, что к клубу прилетела на рейсовом муниципальном флайере, потому что припарковать свой мне уж точно было бы негде.

   Сегодня в «Zoom», несмотря на раннее время суток, царило непривычное оживление. Подозреваю, что администрация клуба добавила в список участников имя Стэнфорда, и те игроки, которые регулярно отслеживали рейтинги стрелков через флэтпад, заметив новичка, поспешили запечатлеть ему своё почтение, а заодно и предложить игру на предмет кто круче.

    Закрыв в сейфе своей личной раздевалки вещи, я отправилась разведать обстановку и проверить, не появился ли в клубе Стэнфорд.

   Офигеть, сколько внутри местного бара тусовалось народу! Даже бабьё всё съехалось! Уж и не знаю, для чего – то ли покрасоваться перед Гвоздём, то ли лелеяли надежду на спарринг с ним.

   Моё появление немногочисленных дам клуба явно огорчило, ибо смотрели они на меня, как на песок, попавший в ствол их оружия. И будь у недовольных тёток возможность зарыть меня в этот самый песок, они бы ею точно воспользовались.

   А мне, собственно говоря, было по фигу. Гордо расправив спину, я шла прямиком к барной стойке, возле которой толпились одни мужики, и улыбалась им самой очаровательной улыбкой, которая имелась в арсенале моего аватара.

   – Привет, Шо! Давно не виделись! – поприветствовал меня самым первым Сэт.

   Он, как и я, обожал «Брайаны», и стрелял из них мастерски выверено. С ним я больше других любила играть в паре.

   – Две недели, если быть точной, – я обольстительно улыбнулась Сэту, плавно покачиваясь на высоких каблуках и виляя бёдрами. Сегодня моя Шо вырядилась в короткое красное платье, довольно открытое спереди и сзади. Реальная Шарлотта под всем этим маскарадом была одета в специальный обтекающий тело снайперский костюм с тремя режимами терморегуляции. За него и за индивидуально изготовленные крутые снайперские ботинки на толстейшей подошве – лёгкой, пружинящей, позволяющей быстро двигаться по любой местности – я выложила сумасшедшие деньги. Хотя ботинки я купила себе скорее для того, чтобы мой настоящий рост не сильно отличался от выбранной мною голограммы, которая была выше меня на десять сантиметров. Просто сложно общаться с людьми, когда они смотрят тебе в глаза, а там, где у Шо начинаются глаза, заканчивается моя макушка.

   – Сногсшибательно выглядишь, детка! – заметил Макси, облапав меня взглядом. – Мы с тобой неплохо смотрелись бы вместе.

   – Два блондина в семье – это уже катастрофа, милый, – парировала я и, оглядевшись по сторонам, удивлённо спросила: – А что это у нас сегодня за кипеш? Админы создали непроходимый лэвл?

   – Ты не в курсе? У нас новый член клуба! – вклинился Хоуп.

   – В этом клубе, по-моему, и так одни члены. Не многовато ли? – насмешливо глядя на мужчин, приподняла бровь я, ну или Шо – не суть, важно, что аватар обладал свойством в точности повторять мою мимику.

   – Мы бы с удовольствием разбавили их сиськами, но где ж взять вторые такие, как у тебя, – скользнул взглядом в моё нескромное декольте Макси.

   Уступив место у стойки и окружив меня со всех сторон, мужики стали смеяться, а я, заказав у бармена воду с долькой клорипса, облокотилась о столешницу и скрестила ноги. Шо всегда пила только ледниковую воду с соком клорипса, в котором, к слову, полезных для зрения витаминов А и Е было раз в сто больше, чем в обычной морковке.

   – И что за член так возбудил всех клиентов клуба? – невинно поинтересовалась я.

   – Гвоздь, – полагая, что это прозвище должно произвести на меня впечатление, торжественно возвестил Холли.

   – Очень многообещающее имя, – подмигнула ему я. – Стоячее! Главное, чтобы по его гвоздю никто случайно молотком не ударил!

   – Ударишь по такому! У него ещё и замашки топорные, – хохотнул Макси. – Он тут беднягу Пита в прошлый раз за то, что тот хоуч пил, так по загривку приложил, что пацан чуть зубы по стойке не разложил.

   – Оу, – отпила из стакана и деланно округлила глаза. – Гвоздь явно приверженец не хоуча, а отвёртки*.

   Последние мои слова утонули в дружном мужском хохоте, который мгновенно затих, потому что на горизонте неожиданно возник Стэнфорд собственной персоной.

   Нет, ну что сказать? Бог – он и в закрытом снайперском клубе просто Бог! Потому что только тронутый или Просто Бог мог заявиться в бар с «Брайаном» в руке.

   Пушка у него была зачётная! Та самая – семнадцатая, пробивающая на хрен своей пулей даже корпус бронированной техники. Эта модель была лучшей в линейке «Брайанов», беспроигрышным оружием для убийства – идеальным продолжением руки стрелка. И в руке Стэнфорда она смотрелась божественно красиво, так, словно создана была именно для него.

   Интуиция его, видимо, тоже никогда не подводила. Обозначив всех женщин клуба взглядом, словно мишени, Стэнфорд почему-то двинулся именно ко мне. Остановившись в шаге, он посмотрел на мою иллюзорную короткую юбку с таким выражением на лице, что мне, честное слово, захотелось её слегка оттянуть вниз.

   Но Шо была бы не Шо, если бы в ответ на это не заявила со свойственной ей наглостью:

   – А что вы на меня так смотрите, милейший? Хотите спросить, совершеннолетняя ли я для того, чтобы ходить в таком коротком платье, пить крепкие напитки и дружить с плохими мальчиками?

   Стэнфорд хмыкнул и, прищурившись, склонил к плечу голову, разглядывая меня теперь уже с совершенно иным интересом.

   – Шо? – начиная догадываться, с кем имеет дело, спросил он.

   – Не помню, чтобы мы были представлены друг другу, – мило улыбнулась я. – Гвоздь... Так, кажется?

   В глазах мужчины мелькнуло что-то первобытно-хищное, истинно мужское. Так смотрят только на добычу или цель.

   – Ты, говорят, неплохо обращаешься с «Брайаном». Разомнёмся?

   Опа-а! Вот так прямо с обрыва и в карьер? Смотрите, какой резвый!

   – И какой мне с того интерес? – кисло искривила губы, всем своим видом выражая ложную незаинтересованность. – Что я получу, когда у тебя выиграю? Медаль от КОГ на грудь?

   Следившие за нашей словесной дуэлью мужики начали ехидно подхихикивать, а Стэнфорд лишь ласково улыбнулся моей невинной шпильке. Чёрт, и всё-таки он действительно профи! Настоящего снайпера крайне сложно вывести из равновесия такой ерундой.

   – Если я у тебя выиграю, ты мне дашь!

   Заявление Стэнфорда возымело эффект разорвавшейся гранаты. Скалящиеся мужики заглохли, а улыбку на моих губах от неожиданности заклинило. И вот тут я поняла, что на блондинках мозг Стэнли Стэнфорда тупо отключается, и думать вместо него начинает тот парень, которого каждый уважающий себя мужик демонстрирует даме только в состоянии полной боевой готовности. Другой причины, по которой он озвучил условия нашего спарринга, я не нашла.

   – А если я выиграю у тебя, ты дашь ему, – кивком головы я указала на Хоупа, который хоть и был геем, но с очень хорошим чувством юмора.

   Раздался дружный хохот. Хоуп заценивающе прогулялся взглядом по внушительной фигуре легендарного Гвоздя и выдал совершенно непотребное:

   – Шо, сжалься! Он же затрахает меня до смерти!

   Если Стэнфорда это и задело, то виду он не подал. На лице его сияла эдакая дежурная улыбка а-ля «я хороший парень, даже когда сплю зубами к стенке».

   – Боишься проиграть, детка? – ещё лучезарнее улыбнулся мне он.

   А вот это уже была чистая провокация! И хотя я на них никогда не велась, тут словно бес попутал. Хотя какой, в задницу, бес? Ни один уважающий себя стрелок не откажется от такой возможности! Это же был сам Стэнфорд! Чувак, рисующий пулями портреты на стенах! В снайперских кругах его звали «Художником», и это прозвище он оправдывал с лихвой, превращая работу с оружием в утончённое искусство.

   Я хотела выйти с ним один на один. Хотя бы ради того, чтобы посмотреть, во что в его руках превращается одна из лучших отцовских пушек!

   – Я больше переживаю за твою задницу, сладкий. Я-то в любом случае в проигрыше не останусь!

   Взгляд мой точно так же бесстыже изучал Стэнфорда, как и его – меня, и я вдруг подумала, что раньше никогда бы не позволила себе так откровенно пялиться на мужика, совершенно не скрывая просто написанных у меня на лице пошлых мыслей. Стэнфорд пробуждал во мне какие-то первобытные инстинкты, заставляющие моё женское начало выбирать в данном ареале однозначно сильнейшего самца.

   Если уж отбросить все сантименты, то стоящие вокруг особи мужского пола до уровня Стэнфорда не просто не дотягивали, а, как бы это помягче выразиться… рядом даже в зубах не ковырялись. От этого мужика буквально исходили мощнейшие эманации силы, и он, как антирадар, глушил флюиды всех конкурентов вокруг.

   – Мой зад и не из таких переделок выходил невредимым. Так что насчёт спарринга, крошка? Каблуки мешают или боишься слететь с пьедестала? – глаза Стэнфорда неотрывно смотрели прямо в мои, и я видела, как вспыхивают и гаснут в них золотистые искры отражённого электрического света, погружая меня в состояние, близкое к трансу.

   Нет, ну точно этот мужик на баб действовал гипнотически! Одна эта его таинственная улыбочка чего стоила!

   Глаза разуй, Шарлотта, и кисель из мозгов выполощи! Этот испытанный годами приём он, поди, не на одной такой дуре, как ты, применял.

   – Слушай, Гвоздь нержавеющий, ты свой тупой лоховской развод на «слабо» детям оставь! Я из пубертатного периода давно вышла, меня твои качели не заводят! Хочешь серьёзной игры – предложи серьёзную ставку. Я на мелочь не размениваюсь.

   Резкая смена тона и общего направления беседы если и удивила Стэнфорда, то эмоции он постарался скрыть. Улыбаться, правда, перестал, словно тщательно анализировал у себя в голове моё поведение.

   – Полтонны конфет, – спокойно и серьёзно предложил он, и у меня нехорошо закололо в затылке. – Если я проиграю, я отдам тебе полмиллиона кредитов.

   Чёртовы дрэйкеры! Привыкли сумасшедшими деньжищами ворочать! А простому смертному где их взять? Нет, полмиллиона у меня на банковском счету, конечно, имелись. И даже больше. Но я никогда не пользовалась деньгами Илвара, которые он исправно переводил на мой счёт каждый месяц.

   – Договорились! – согласилась без особого энтузиазма. Я хоть и не рассчитывала проиграть, но сама мысль расстаться с заработанными не мной деньгами всё равно была неприятной.

   – А если проиграешь ты – ты мне дашь! – подавшись вперёд, весело подмигнул мне Стэнфорд.

   – Ты чего, совсем придурок? – вырвалось у меня.

   – Нет, – убивая наповал своей простотой, выдал этот тип. – Просто ты мне понравилась, девочка. Это главная причина, почему я хочу с тобой играть! И сколько бы денег ты мне ни предложила, они всё равно не дадут мне того ощущения азартного предвкушения удовольствия от самой мысли стащить с тебя эту хрень и заполучить то, что находится под ней, – Стэнфорд медленно обвёл пальцем мой аватар и улыбнулся так многообещающе, что мне мгновенно стало душно и жарко.

   Вот козлина! Ещё и озабоченная к тому же! Ща я тебе сниму! Размечтался!

   Вокруг образовалась давящая тишина. На нас с Просто Богом, затаив дыхание, смотрели абсолютно все слышавшие наш разговор мужчины. Я попала в крайне щекотливую ситуацию. Если я сейчас откажусь от спарринга на условиях Стэнфорда, значит, я заранее соглашаюсь с проигрышем и тем, что этот мужчина превосходит меня в мастерстве. Правда, если соглашусь – это будет самая скандальная ставка за всю историю клуба, и кто бы ни решился повторить подобное, он уже не будет первопроходцем.

   Засада! Как я могла так глупо влипнуть? А отступать поздно!

   – Ладно, если тебе денег не жалко, сыграем. Ты вообще в курсе, какие здесь правила и уровни?

   Моё согласие стало для всех настоящим шоком. Народ мгновенно ломанулся из бара делать ставки, позволив нам со Стэнфордом беседовать дальше тет-а-тет.

   – Нет, но я очень сообразительный, – обезоруживающе сверкнул белозубой улыбкой он.

   Охренеть! Мало того, что «Просто Бог», так он ещё и сообразительный. Сейчас заплачу от умиления!

   – И я надеюсь, ты мне объяснишь, что здесь к чему, – распыляя обаяние, приблизился ко мне он.

   Конечно, объясню! А кто с первого раза не понял, тот тупой.

   – Уровень сложности выбираем высший. Так будет честно. Идём от опорного пункта друг к другу по встречке. Первый, кто пересечёт черту границы и обозначит наводкой лазера на лбу противника цель – тот и выиграл! Играем в открытую.

   Морда Просто Бога отобразила усиленную работу мысли, переваривая услышанное. Оно понятно: в клубе он раньше не играл и представления о том, что происходит внутри стрельбищ и как они вообще выглядят, совершенно не имел. А выглядели они впечатляюще! От созданных на 3D принтере невероятно реалистичных ландшафтов, которые под каждую игру создавали индивидуально, до человекообразных андроидов, стреляющих по тебе вполне реалистичными голографическими пулями. Аватар мгновенно фиксировал любое ранение, и эта информация, как и информация об уничтоженных целях, тут же подавалась на главный экран, к которому были прикованы взгляды тех, кто делал ставки или наблюдал за поединком. Играть можно было в открытую и вслепую. Если в первом случае на экран передавалась картинка боя, и все желающие могли смотреть его как красочный фильм, то во втором – на экране появлялись лишь цифры статистики: сколько миль пройдено, сколько целей уничтожено, сколько очков заработано. Принцип довольно простой. Правда, Стэнфорду всё же придётся нацепить на себя голограмму, пусть даже изображающую его самого, потому что без неё отслеживать его перемещение будет просто невозможно, а это противоречит правилам клуба.

   – Что-то непонятно, сообразительный ты мой? – насмешливо поинтересовалась я у задумчивого Стэнфорда.

   – Уже и твой? – нагло ухмыльнулся мужчина. – Звучит как песня, крошка!

   И вот что у него за привычка давать женщинам уменьшительные прозвища? Масик, детка, крошка... Хотя рядом с таким, как он, даже бревно чувствовало бы себя изящным прутиком.

   – Конечно, мой! Сегодня ты мой бегающий кабанчик!

   – Кто? – опешил Стэнфорд.

   – Ты что, никогда в детстве не играл в игру «Охота»? Там за убитого бегающего кабанчика ровно полмиллиона очков давали!

   – У меня компьютера в детстве не было, – хмыкнул Гвоздь. – Зато был двадцать третий «Виструм», из которого я стрелял по яблокам, когда главарь банды, в которую нас с братом забрали, ставил их на головы своих должников. Полмиллиона мне, конечно, за меткий выстрел не давали, но мотивация была сильная. Понимаешь, на мозги, размазанные по стенке, смотреть не хотелось.

   Это откровение Стэнфорда буквально пробило меня сквозящей в каждом его слове грустью. На секунду я вдруг представила себе маленького мальчика, которому в руки дали пистолет и заставили стрелять в живого человека. Убил ли этот мальчик кого-то, прежде чем научился безошибочно попадать в цель? Что чувствовал сейчас сильный и независимый мужчина, вспоминая, наверное, самый страшный эпизод из своей жизни?

   – Извини! Тупая была шутка, – повинно произнесла я. – Не хотела тебя обидеть.

   Стэнфорд удивлённо приподнял брови и посмотрел на меня так странно, что я даже под аватаром стала чувствовать себя неуютно.

   – Так что там с открытой игрой, я не совсем понял?

   – За нами будут наблюдать все желающие. Мы с тобой сегодня звёзды экрана.

   Мужчина поморщился, явно не радуясь такой перспективе.

   – Ладно, переживу, – буркнул он, а потом снова спросил: – Есть какие-то ограничения, запреты и правила?

   – Тебе всё расскажут, как только ты выйдешь на старт, – кивнула я.

   – Ну, тогда веди! Где здесь у вас стрелять-то принято?

***

Сдав Стэнфорда в надёжные руки админов, я направилась в раздевалку, сменив на аватаре одежду и прихватив свой «Брайан». Когда я вошла в отсек, выпускающий меня в созданный владельцами «Zoom» виртуальный мир, Просто Бог уже стоял на старте, о чём свидетельствовала красная точка на дисплее, встроенном в стену.

   Ты смотри! И правда, сообразительный! Долго объяснять условия не пришлось.

   Завыла сирена, открывая передо мной железную дверь, и порыв ветра ударил в лицо, заставляя улыбнуться. Упрощать нам со Стэнфордом задачу никто не собирался.

   Ветер, дождь, холод или жара всегда влияют на то, куда полетит пуля! И настоящий снайпер никогда не скажет, что он не может работать в таких условиях. Потому что настоящий снайпер никогда не говорит «никогда». Есть цель, и она должна быть уничтожена.

   Вырвав пучок травы под ногами, я бросила его с высоты плеча, а потом, указав на место падения рукой, получила угол между ней и телом, разделив который на четыре, вычислила приблизительную скорость ветра и ввела на него поправки в прицел.

   Ветер был косым, а значит, отклонял пулю примерно в два раза меньше, чем боковой той же силы, что значительно упрощало процесс стрельбы.

   Взобравшись на пригорок, я залегла за мшистым валуном, разглядывая в окуляр прицела местность и вычисляя удобные для скрытой лёжки снайперов объекты.

   Лесок…Болотце рядом… Сломанный камыш рядом с кочкой… Есть! Первого нашла.

   Куст… Высокая трава… Ещё один куст рядом… Снова трава. Стоп! Смята! Есть второй!

   Холм… Деревья… Пень… Пень мне почему-то не нравится! И интуиция меня не подводит.

   Первый выстрел убивает замаскированного под пень андроида, мгновенный второй снимает бота, засевшего в яме прикрытой травой, и третий топит в болоте очередного робота.

   Пока я бегу к лесу, в воздухе возникает голограммное табло, на котором загорается счёт 3:3, и я, срываясь с места, бегу, ускоряясь быстрее ветра понимая, что Стэнфорд идёт по очкам за мной почти след в след.

   Мелькнувшая за деревом тень… Выстрел… 4:3, а уже через секунду 4:4.

   Хруст ветки сбоку… Выстрел… 5:4. Мгновение, и… счёт становится 5:5.

   Вспорхнувшая справа птица… Три выстрела… 8:6, 8:7,8:8…

   Лес закончился, и за ним начались развалины какого-то строения. Прячась за деревом, я выбила четырьмя точными выстрелами очередные цели, с восторгом отметив что у меня с Просто Богом опять намечается ничья.

   Это было крышесносно! Такого удовольствия я за всю свою жизнь не испытывала. И хотя точно знала, что не проиграю Стэнфорду, как бы сильно он ни старался. У меня возбуждённо звенело в голове, и сердце, как теннисный мячик на кручёной подаче, зависало где-то между выстрелами.

   Когда я ворвалась в полуразрушенное помещение, находящееся на границе наших участков, счёт между мной и Стэнфордом был сорок девять на сорок девять. До победы и ему, и мне оставалось по одному андроиду. Если мы сделаем пятьдесят на пятьдесят, «золотую середину», так любили называть этот счёт в клубе, то малыш Пит сорвёт банк, ведь на такой результат не поставил ни один игрок клуба. Спросите, почему? Да просто потому, что в «Zoom» «золотой середины» в игре никогда ещё не случалось.

   Я замерла в темноте, слушая тишину, и когда слух мой вычленил лишний звук, выстрелила вслепую.

   На табло загорелась заветная цифра 50:50, и между мной и Стэнфордом осталась только тонкая перегородка, отделяющая нас обоих от поражения или победы.

   Дверь внезапно вылетела, снесённая мощным корпусом мужчины, и я, плавно перетекая из укрытия, прицелилась в Стэнфорда в какой-то пьяной эйфории, понимая, что у меня на лбу тоже прыгает красная точка лазерной наводки его «Брайана».

   – Ничья, – шумно выдохнул Стэнфорд, и вдруг просто убил своим: – Ты просто космос, детка! Кто тебя учил так стрелять?

   Сказать, что я была в шоке – это не сказать ничего!

   Мужчины редко опускаются до похвалы, когда это ущемляет их гордость или тщеславие, а этот говорил совершенно искренне, лишая своим прямодушием всякого желания кривить душой с ним.

   – Отец.

   – Покажи пушку, – так просто, словно просил дать ему поиграть игрушкой, обронил Стэнфорд.

   Я протянула ему «Брайан», и он, взяв в руки мою винтовку, сначала явно расстроился, найдя её самой обычной, а присмотревшись получше, мелодично присвистнул:

   – Звездец! Это же модель с гравировкой самого Боба! Первый раз вижу что-то подобное! Да она на аукционе не меньше трёх тонн стоит! Лакс, я вообще не видел, чтобы такие когда-то выставляли на аукционах! Ты что, миллионерша?

   – Нет, это подарок, – скромно улыбнулась я, отбирая у Стэнфорда своё оружие.

   – Крутые тебе подарки делают, крошка. Хотя... наверное, ты их стоишь...

   Вот на это «хотя» надо было бы сразу обратить внимание, впрочем, как и на то, какой странный блеск появился в глазах мужчины.

   Его громадная ручища за доли секунды подгребла меня к себе, подло облапав мою обтянутую термокостюмом задницу!

   Ствол моего «Брайана» мгновенно уткнулся Стэнфорду в пах, но вместо того чтобы испугаться, он лишь дружелюбно поднял руки вверх, улыбнувшись мне как сытый крокодил:

   – Извини, детка, проверка связи! А то вдруг у тебя под этим, – кивнул он на мой наряд, – стальные яйца?

   – Хочешь знать, что у меня под этим? – прошипела я.

   Не знаю, что на меня в тот момент нашло. Безумие какое-то, подстёгиваемое ещё не остывшим в крови азартом. Ухватившись рукой за его шею, я привстала на носочки, подтягивая к себе голову слегка офигевшего мужчины, а потом впилась в его губы жадно и требовательно, так, словно от этого поцелуя зависела вся моя жизнь.

   Не думала, что я вообще так умею – слетать с тормозов от одного прикосновения к кому-то.

   Бах! И реальность разнесло в хлам, как от заряда тротила!

   Этот мужчина что-то сделал со мной... Приманил своей улыбкой, энергетикой, запахом... Просто Бог пах так сногсшибательно, что я, как учуявший валерьянку кот, сходила с ума, вжимаясь в Стэнфорда всем телом в дикой попытке пропитаться им насквозь.

   Чужой низкий и влажный стон обжёг мои губы, разогнав кровь со скоростью фотонного ускорителя. Внутри что-то перемкнуло, окончательно «сдвинув крышу», и я вцепилась пальцами в шею Стэнфорда, уже даже не целуя, а остервенело атакуя его, как сдающий позиции под напором войска бастион.

   Горячий язык мужчины проник в мой рот, лаская, захватывая в плен ослепительных эмоций, и тягучая волна удовольствия пожаром понеслась по венам, плавя меня изнутри, словно огненная лава несговорчивый камень.

   Мы оба чокнутые! Больные на всю голову! Потому что целоваться, сжимая в одной руке снятое с предохранителей оружие, а другой обнимая друг друга, могут только полностью слетевшие с катушек люди. Моя ладонь словно приросла к широкому затылку Стэнфорда, заставляя его усиливать яростный напор, отвечая мне таким же всепоглощающим безумием, в то время как огромная лапища мужчины давно и основательно заняла последний рубеж на моём теле, за чертой которого начиналось форменное бесстыдство.

   Наплевать!

   Позволяя Стэнфорду вжимать мои бёдра в его возбуждённый пах, я тёрлась о его восхитительную твёрдость, побуждая мужчину действовать смелее.

   Длинные пальцы Просто Бога скользнули между моими ягодицами, накрывая властно и жёстко горящую огнём промежность. Жаркая пульсация внизу живота стала почти болезненной от порочного и сладкого желания чувствовать эти пальцы внутри себя, двигаться им навстречу, захлёбываться в экстазе, освобождающем меня от догм и запретов, которыми я сама себя обложила со всех сторон. Ещё немного – и я трахну Стэнфорда прямо у бутафорской стены на глазах у сотен офигевающих членов клуба со всей страстью, на которую способна!

   Не поверите! Именно эта мысль и перезагрузила мозг. Ну, не подписывалась я на участие в порно! Всякому безумию есть предел.

   Ладонь моя отпустила шею Стэнфорда и упёрлась в его ходящую ходуном грудь. Тяжело дыша, он каким-то совершенно ненормальным взглядом посмотрел на мои отлепившиеся от него губы, а потом с тревогой заглянул мне в глаза:

   – Что не так, детка?

   – Слишком много свидетелей, – просипела я, указав взглядом на расположенную прямо над нами камеру слежения.

   Стэнфорд грязно выругался, бессильно уронив голову на грудь. Простояв так почти полминуты, он резко выпрямился, и у меня от красноречивости его взгляда подкосились колени.

   – К тебе или ко мне? – просипел он.

   Он что, совсем рехнулся? К нему – это куда? На стрэйнджер, что ли?

   – Я могу снять номер в гостинице, если ты не местная, – опровергая моё предположение, уточнил Стэнфорд.

   Сбитый прицел! Секунду назад я готова была отдаться ему на любых условиях, а сейчас, когда эйфория схлынула и вернулся на место трезвый рассудок, я не представляла, как смогу переспать с боссом, не выдав ему себя с потрохами.

   Ты дура, Шарлотта! Ты каким местом думала, когда на него накинулась? Да уж понятно, что не головой! Мужика себе давно надо было для здоровья найти, тогда и не бросалась бы на первого попавшегося!

   – Я сейчас схожу помоюсь и переоденусь. Подождёшь меня на выходе. Там разберёмся, куда дальше, – стараясь изображать прежнее нетерпение, я подняла на Стэнфорда взгляд и облизала губы.

   Он отзеркалил моё движение, словно тоже испытывал невыносимую жажду, утолить которую могла только я.

   – Только недолго. Иначе приду за тобой прямо в душевую.

   – Посиди в баре. Остынь, – улыбнулась я. – Не нужно так откровенно привлекать к нам внимание.

   Стэнфорд понимающе хмыкнул и приблизился ко мне, обдавая лицо теплом своего дыхания:

   – Стесняешься? Ты на скромницу не похожа.

   – А на шлюху? Или тебе хочется, чтобы так обо мне теперь думали все в клубе?

   – Извини, – мигом стушевался мужчина. – Дурак. Не подумал. У меня что-то от тебя предохранители конкретно сорвало.

   О, как же я его понимала! Со мной происходило то же самое. И это было так неожиданно, как свалившийся на голову булыжник!

   – Ну, тогда расходимся по раздевалкам, – медленно отступая назад, я цеплялась за Стэнфорда взглядом, умоляя все силы Вселенной сделать так, чтобы ему не пришло в голову увязаться за мной.

   – Встречаемся через пятнадцать минут на выходе. Тебе хватит? – поинтересовался Стэнфорд.

   Пятнадцать минут! Наивный, да мне и пяти будет достаточно!

   – Думаю, да. Если что, подождёшь меня.

   Просто Бог расплылся в предвкушающей улыбке, обозначающей только то, что меня готовы ждать хоть целый час.

   Какой, на хрен, час?! Если бы Стэнфорд видел, с какой неимоверной скоростью я бежала до раздевалки, то непременно понял бы, что я собираюсь слинять.

   Душ? К дьяволу! Одежда? К дьяволу! Я её даже на аватаре менять не стала! Просто запихнула поглубже в сумку «Брайан» и вылетела в коридор, радуясь тому, что все зеваки клуба сейчас сидели в смотровой перед большим экраном и, как пить дать, заливали свою эрекцию холодным хоучем.

   За считанные секунды я добежала до лестницы пожарного хода, опасаясь, что если стану спускаться на лифте, меня кто-нибудь перехватит. А потом, как вор, сбегающий с места преступления, я выглядывала из-за угла в холле, дожидаясь удобного момента, чтобы выскользнуть на улицу.

   Казалось ли вам когда-нибудь, что у вас под ногами горит земля? Да что там земля! Пламя лижет ваш затылок, а вы бежите из последних сил, жадно глотая горячий воздух, понимая, что ещё миг – и от вас останется лишь белая горстка пепла.

   Когда я влетела в торговый комплекс «Лотос», лениво двигающиеся по проходу посетители шарахнулись от меня врассыпную, как от прокажённой. Безумие, творящееся у меня внутри, вероятно, очень красочно отражало лицо моего аватара, ведь его эмоции от моих ничем не отличались. Я затравленно метнулась вправо, потом влево, а потом, к своей невероятной радости, узрела по центру кабинки моментального фото – трогательную дань прошлому. Раритет, превратившийся в весёлое развлечение для туристов.

   Сердце замерло, ещё раз тяжело ударилось о грудную клетку, а потом начало успокаиваться вместе со мной. Дойдя до аттракциона, я вошла в свободную кабину и первым делом стащила увеличивающие мой рост снайперские ботинки. Спрятав их в сумку, я переобулась в привычные боты на плоском ходу, и только после этого сменила на браслете аватар Шо на Пита.

   Чёрт! И вот на фига мне всё это было нужно? Почему не сиделось дома или на худой конец – на стрэйнджере?

   Рассусоливать и размазывать по стенкам сопли было как-то поздновато. Мне требовалось алиби, а значит, в клуб вернуться всё же придётся, как бы стыдно мне не было при этом смотреть в глаза Стэнфорда.

   Подхватив сумку, я ещё быстрее, чем убегала из «Zoom», побежала обратно, столкнувшись в вестибюле – с кем бы вы думали?

   Ха-ха! Вы невероятно прозорливы! И я вам больше скажу: Просто Бог даже успел помыться! Представляю, с какой реактивной скоростью он тёр себя мочалкой. Ну, голову почему посушить не успел – оно понятно! Из холодной верхней головы дурные мысли в нижнюю не перетекают! Ему же ещё даму до гостиницы довести предстояло. А торчащее в штанах «дуло» променаду сильно мешает.

   – Стэн, привет! – надеясь, что не переигрываю, бросилась к нетерпеливо поглядывающему на двери лифта Стэнфорду. – Эй, чувак, ты что, тоже свалить собрался? Нет, ну это полный облом! Так нечестно! Я летел сюда так быстро, как только мог, когда узнал, что вы с Шо играете! Я даже ставку на вас сделал!

   – А-а, привет, мелкий! – Стэнфорд рассеянно посмотрел на меня, потом на двери лифта, а потом вдруг опять резко повернулся ко мне: – Тоже? Ты сказал «тоже»? Кого ты имел в виду? Кто-то ушёл из клуба?

   – Шо, – удивлённо пожала плечами я, махнув рукой в сторону улицы. – Я только что видел, как она села в свой оксомобиль и рванула так, словно у неё тормоза отказали. Даже не поздоровалась со мной! Вы что, поругались?

   Ваше счастье, что вы в этот момент не видели, как вытягивается лицо Стэнфорда, а глаза наливаются бешенством. Мне реально стало страшно за себя, в смысле, за Шо. Хотя за Шарлотту Ривз было страшнее, потому что влипла она, я вам скажу, по самый рычаг взвода.

   – Вот сучка! – выплюнул в сердцах Стэнфорд.

   Э! Фильтруй базар, кобелина! Если не дала, так сразу и сучка?

   – А что случилось-то? – изображая полную неосведомлённость, округлила глаза я.

   Просто Бог вдруг начал громко и заливисто смеяться, а когда закончил, резюмировал вслух скорее самому себе, чем пытаясь что-то объяснить мне:

   – Красиво бортанула! По технике! А я, как лох последний, уши развесил...

   Тут смеяться начала я. Надеюсь, что вышло правдоподобно, потому что у меня это было скорее нервное, чем задорно-весёлое.

   – Шо тебя тоже, что ли, отшила? Я же тебя предупреждал, чтобы ты с ней не шутил.

   – И многих она тут продинамила? – заинтересовался Стэнфорд.

   – Да кто ж её знает! Она вроде со всеми в хороших отношениях, но если заденешь за живое – опустить может так, что мало не покажется.

   – На оксомобиле, значит, уехала, – задумчиво проговорил Стэнфорд. – Местная...

   – не то спрашивая, не то утверждая, обозначил он.

   – Слушай, да что ты на ней зациклился? Сдалась она тебе! Ну, подумаешь, стреляет хорошо! Тут все хорошо стреляют!

   – Красивая, зараза. Понравилась...

   – Ты чё, долбень совсем? – фыркнула я и, памятуя предыдущий опыт, мгновенно отпрыгнула в сторону, потому как рука Стэнфорда уже взлетела вверх, намереваясь врезать мне подзатыльник за несоблюдение субординации с папой Стэном. – Да она под своей авкой, может, уродка редкая! И ноги у неё кривые. И сисек нету!

   Стэнфорд нагло улыбнулся, но скромно промолчал насчёт последнего. Просто грудью своей, пока мы целовались, я к нему основательно так прижималась, и не заметить её наличие было сложно. Она у меня от размеров аватара в принципе и не отличалась. Про задницу я вообще говорить не буду: её лапа этого кобелины ощупала вдоль и поперёк.

   – А ты что под авкой прячешь? – подмигнул мне Стэнфорд. – Тоже ноги кривые, или ещё какая тайна имеется?

   Я деланно надулась, изображая из себя оскорблённую невинность.

   – Можно подумать, у тебя прыщей на лице в восемнадцать лет не было! Кто из мужиков захочет играть с прыщавым юношей?

   – Ты не расстраивайся, они скоро пройдут, – очень тепло и по-доброму улыбнулся мне мужчина. – Не трогай их только. Так ты, значит, ставку на меня делал? А деньги ты где на это взял? Да и на клуб вообще?..

   Ну, начинается! Стэнфорд включил папочку!

   – Родаки дают. Они у меня небедные.

   Нет, а чего? Тут я как раз сказала чистую правду!

   – Лучше бы твои родаки тебя учиться заставляли! – завыл свою занудную песнь Просто Бог и папа Стэн по совместительству.

   – Вот только ты мне ещё мозг не вправлял! И без тебя учителей хватает! Пошли лучше постреляем! Ты же мне обещал в прошлый раз! Я ради тебя приехал!

   – Слышь, малой, – заюлил Стэнфорд, – Ты не обижайся, но у меня на тебя сегодня уже времени нет.

   – А на Шо, походу, было, – ехидно заметила я, и Просто Бог виновато сморщил морду, совершенно точно испытывая стыд перед каким-то сопливым пацаном.

   – Ну, тут такое дело, брат... Ты же понимаешь... Лакс, малой, клянусь, что в следующий раз я начну именно с тебя!

   – И когда этот следующий раз случится? На следующую осень лет через восемь?

   – Я просто не могу тебе точно сказать, когда у меня будет выходной. Я график ещё не составлял. А давай так: я заранее сообщу в клуб дату своего следующего посещения, а ты подтянешься к тому моменту. Ты же можешь через флэпад отслеживать новости клуба?

   – Могу, – без особого энтузиазма согласилась я.

   – Вот и договорились! – Стэнфорд подхватил с пола свою сумку и со словами: «Ну, бывай, малой», хлопнул меня по плечу.

   Рука у него была не то что тяжёлая, а железобетонная! Я чуть не присела от неожиданности. Хорошо, что Стэнфорду было совершенно точно сейчас не до меня, и он не обратил внимания на то, что я излишне хлипкий для восемнадцатилетнего пацана.

   Проводив мужчину долгим взглядом, я поднялась в клуб, и мой Пит, шатаясь от одной компании игроков к другой, всё сокрушался, что еле смог упросить родителей отпустить его в клуб, а тут такой облом. Это хорошо, что никто никогда не анализировал, когда в «Zoom» появляются Шо и Пит. Сюда приходило много игроков, и у каждого из них были свои любимые дни, поэтому за год многие из них ни разу друг с другом даже не встречались. Собственно говоря, я некоторых членов клуба тоже в глаза никогда не видела ни в аватаре Шо, ни в образе Пита, поскольку выбирала себе в противники только сильнейших игроков, поэтому и не волновалась, что у кого-то могут возникнуть подозрения в отношении меня.

   О победителях тотализатора администрация клуба никогда не сообщала, всегда оставляя эту информацию закрытой. Видимо, полагала, что деньги любят тишину и счёт. Да и зачем будоражить публику, если каждый и так знал, выиграл он или проиграл? Другое дело – какой процент! Его перечисляли в тот же день на указанный клиентом счёт, а львиную долю не сыгравших ставок получал сам клуб, прекрасно зарабатывая на неудачниках.

   Сегодня баланс Пита пополнился почти на полмиллиона. Забавно, если учесть, что я могла получить столько же от Стэнфорда, выиграй у него поединок. Встречку я выбрала специально. Не хотела, чтобы он видел мою технику. Да и вообще светить свой настоящий уровень было опасно. Он даже в моей личной карте не значился. А Стэнфорд не дурак, всё сразу бы понял. Ликвидаторов в КОГ можно пересчитать по пальцам. А опальный – только один.

   Стать ещё и опальным тэйдором мне совершенно не хотелось. Работа – это всё, что у меня есть. И если Стэнфорд, узнав про мой маскарад, попрёт меня из экипажа, то меня от гнева начальства даже заступничество Винтореза не спасёт.

   Недолго думая, прямиком из клуба я опять отправилась в торговый центр, только на этот раз за новой сумкой, вернее, рюкзаком. Идти на стрэйнджер с той, которую Гвоздь видел в руках у Пита – все равно, что на лбу себе послание для Стэнфорда написать: «Привет, лошара!»

   В туалетной комнате центра я разобрала «Брайан», аккуратно уложив каждую деталь в специальные чехлы. Спрятав их и браслет между одеждой, я надвинула на глаза форменную кепку и, заказав через флэтпад флайер до перехода, уже через двадцать минут была на Юккаре.

ГЛАВА 6

Больше всего я боялась первым встретить на стрэйнджере Просто Бога. У меня было какое-то подспудное чувство, что он раскусит меня, как только увидит. Каким же было моё удивление, когда милая Элис чопорно сообщила, что капитан Стэнфорд ещё не вернулся на борт корабля.

   Известие словно царапнуло меня внутри чем-то тонким и острым.

   И где же это его, интересно, носит? Пар побежал спускать? Ну да... На Блактэе есть где развернуться! Да какое мне, собственно, до этого кобеля дело? Пусть бегает, где хочет. Правильно сделала, что отшила! И замечательно, что ещё не вернулся! Могу всё, что принесла с собой, спокойно спрятать.

   Сидя в своей новой каюте, я отточенными до автоматизма движениями собрала винтовку, проверила наличие чипа, а потом спрятала её в контейнер-сейф вместе со снайперской экипировкой клуба и личными документами.

   На то, чтобы разложить свои немногочисленные вещи по полкам и нишам ушло ещё полчаса, а через десять минут Элис объявила отбой, и энергосберегающий режим звездолёта выключил свет в комнате, оставляя меня один на один со своими фобиями.

   Тик... тик... тик...

   Часы в маленьком пространстве замкнутой каюты звучат слишком громко, а изоляция такая полная, что мне становится тяжело дышать из-за того, что я не слышу посторонних звуков и не могу контролировать ситуацию. Совсем как тогда...

   Липкий холод оцепенения сковывает мои мышцы, и старые воспоминания лезут из всех щелей моей памяти, словно насекомые.

   – Я не хочу, чтобы они тебя видели. Давай быстрее! Сюда! – он заталкивает меня в отрывшуюся нишу потайной каморки, суетливо вкладывая в мои руки «Брайан».

   – Нет! Слишком опасно! Я не могу тобой рисковать! – он наклоняется, нежно целуя мой лоб, и в темноте мне кажется, что тепло его губ такое реальное… И он перед моими глазами стоит такой красивый и… живой…

   Сейчас я не хочу открывать глаза. Я знаю, что вижу его в последний раз, и потому плачу...

   – Шо, запомни, ты не должна пытаться выйти отсюда сама ни при каких обстоятельствах! Слышишь? – руки его больно сжимают мои плечи и легонько трясут. – Только когда я сам тебя выпущу!

   Я больше не хочу открывать дверь из тёмной комнаты. Не хочу снова видеть его устремлённый в потолок безжизненный взгляд и восковую маску мёртвого лица...

   – Элис! Элис, отзовись, пожалуйста! – паника накатывает тошнотворными приступами, вызывая липкую холодную дрожь во всем теле. – Свет! Прошу! Включи свет!

   Мягкие лучи точечных светильников наполняют каюту жизнью, изгоняя окруживших меня демонов.

   – Вам плохо, Шарлотта? – спокойный и уравновешенный голос Элис действует на меня умиротворяюще.

   – Я хочу пить.

   – Вам совсем не обязательно, Шарлотта, обращаться ко мне каждый раз, когда требуется совершенно обычное действие. Свет включается и выключается простым нажатием пальца на сенсор в изголовье вашей койки или голосовым приказом. Вода находится в мини-баре на стене сбоку. Нажмите на синюю кнопку.

   – Извини, я не знала. Надо было ещё днём расспросить тебя, где здесь что находится.

   – Элис рада была помочь. Это всё, или есть ещё какие-нибудь вопросы?

   Я растерялась. Вопросы, наверное, были, но дело вовсе не в них! Сейчас я просто хотела с кем-то поговорить. И даже не знаю, можно ли мою беседу с искусственным интеллектом считать нормальной. Люди ведь обычно тянутся к себе подобным.

   – Ты не могла бы со мной поболтать немного?

   Могу себе представить ступор Элис. Эдак я своими заморочками ещё и её синтетический мозг сломаю!

   – Поболтать? – спустя минуту переспросила она.

   – Расскажи мне о себе, – решила упростить ей задачу.

   – Элис – сверхмощный многоядерный биокомпьютер нового поколения, использующий ДНК в качестве инструмента обработки данных. Моей памяти достаточно, чтобы хранить объём информации в миллион терабайт и производить десять квинтиллиардов операций в секунду...

   – Э, стоп! Эдак мы с тобой далеко не уедем. Прости, но я в терабайтах и прочей технической фигне ничего не смыслю. Вот про оружие я тебе могу всё что угодно рассказать. Я хотела узнать о тебе как... – хотела сказать «о человеке», но поняла, что ляпну чушь. Призадумавшись, я всё же нашла нужную формулировку: – Как о члене экипажа! Нам же с тобой полгода работать предстоит. Тебе здесь вообще нравится?

   – Это странный вопрос, – озадачилась Элис.

   Конечно, странный! Кто спрашивает у искусственного интеллекта, нравится ли ему служить человеку? Если бы меня среди ночи подняла какая-нибудь ненормальная с желанием «а поговорить?», я бы её вежливо послала и сказала, что хочу спать.

   – А я тебе нравлюсь? Что ты обо мне думаешь?

   Элис минуту молчала, видимо, усиленно ворочая «винтиками и шестерёнками» в своём мозгу, а потом выдала:

   – Элис думает, что у вас клаустрофобия. Именно этим обусловлен ваш участившийся пульс, расширившиеся от страха зрачки, желание включить свет и найти собеседника.

   – Нельзя быть такой умной, Элис, – улыбнулась я. – Правда, ты немного не угадала. Это не клаустрофобия, а скорее, психологическая травма. Однажды мне очень долго пришлось сидеть в небольшом замкнутом пространстве. Почти сутки.

   – Вы не могли оттуда самостоятельно выбраться? – поинтересовалась Элис.

   – Могла. Но мне запретили. Человек, который меня туда посадил, приказал не выходить, пока он сам меня не выпустит.

   – Он выпустил вас только через сутки?

   – Нет. Я вышла сама, когда поняла, что он за мной не придёт. Я нашла его мёртвым... в нескольких шагах от того места, где он меня спрятал.

   – Я могу чем-то помочь?

   Милая, добрая Эллис... Чем можно помочь в моём случае? Да ничем! Но спасибо, что выслушала. О том, что я находилась в доме Боба, когда он умер, я не рассказала даже матери. Я сделала так, как он учил. Просто исчезла. Затёрла все свои следы в доме и вышла через чёрный ход.

   Его нашли на следующий день. Экспертиза показала, что он умер от сердечного приступа, и только я одна знала, что великого Боба Брайана убили.

   – Можешь! – я поудобнее улеглась на койке и заложила руки за голову. – Расскажи мне сказку.

   Представляю, какой взрыв мозга я устроила Элис! Я сейчас, конечно, дурачилась, отходя от стресса. Но если подумать, то, теоретически же, в миллионах терабайт её памяти должна была заваляться хоть какая-то сказка?

   – Сказку? – основательно подвисла Элис. – Какую сказку?

   – Мне абсолютно всё равно, какую. Главное, чтобы я под неё уснула.

   – А вам не подойдёт легенда о Ликаре и Торри? – вежливо уточнил мегамозг удивительного корабля, на который мне каким-то невероятным чудом посчастливилось попасть. – Она моя любимая.

   Ну что сказать, на этот раз пришёл мой черёд удивляться. Интересно, кто вложил в память компьютера такую трогательную историю о любви?

   – Это легенда о том парне, который, попав в обитель мёртвых, нарисовал на своей груди огненный знак, чтобы любимая девушка смогла найти его во мраке?

   – Да, – как мне показалось, радостно сообщила Элис.

   – И откуда ты знаешь эту историю?

   – Мне её рассказал создатель.

   Потрясающе! Я понимала, что для создания такого искусственного интеллекта, как Элис, требовались знания математики, кибернетики, физики, биологии и программирования, и я даже могла себе представить учёного, в гениальной голове которого все эти знания умещались. Я не ожидала только одного: что создатель Элис окажется романтиком.

   – Как зовут твоего создателя?

   – Бенджамин Хоккинс, – прозвучало в ответ, и у меня отвалилась челюсть.

   – Кто?!

   Вокруг фигуры Бенджамина Хоккинса – сына архитектора программного обеспечения, предпринимателя и создателя крупнейшей социальной межгалактической сети «Hawk» Хьюза Хоккинса – страсти улеглись буквально месяц назад. Бенджамина считали наркоманом и социопатом, убившим собственного отца ради денег.

   Вот уж о ком бы я как о создателе Элис точно никогда бы не подумала!

   – Ладно! Валяй! – приготовившись слушать историю, закрыла глаза я.

   – Кого валять? – на полном серьёзе, переспросила Элис.

   – Легенду! А «валять» – это образно, вернее, жаргонно, и значит – «давай», «продолжай», «начинай»... Ну, и в таком же духе.

   – Я запомню.

    – Не-не-не, – встрепенулась я, погрозив пальцем пустоте мой каюты.

   Да уж, вот сказкам Элис научили, а лицо не придумали! Такое чувство, что сама с собой разговариваю.

   – Не вздумай что-то подобное Стэнфорду сказать! И вообще, о нашем разговоре ему ни-ни! Нам с тобой теперь друг друга держаться надо. Мы с тобой тут единственные девочки на корабле! А вот то, что девочки своих не сдают, обязательно запомни!

   – Я запомнила! А теперь можно валять сказку? – выпалила Элис, почему-то этим окончательно меня развеселив.

   – Валяй! – зевнула я, и под монотонное бормотание её голоса, наконец, уснула.

***

– Дрянь! Подлая дрянь! Вы только посмотрите на неё! И это тэйдор, следующий букве закона? Да проститутка – и та честнее! Ты шлюха, Ривз! Самая настоящая шлюха! Потаскуха! Потому что я уверена: ты тут со всеми мужиками перетаскалась, пока не запудрила мозги Кларку!

   Такое чувство, что я облита помоями с головы до ног. На меня смотрят абсолютно все. И во всём случившемся виновата я сама.

   Тик... Тик... Тик...

   Часы идут без сбоя. Стрелка на полпятого.

   Мои глаза резко раскрываются, и я дезориентировано смотрю в темноту, не находя привычного интерьера, окутанного утренним сумраком.

   Нащупав рукой панель сенсора, я включила свет и уселась на койке, растирая лицо руками.

   Фу! Какого хрена мне приснилась ещё и эта гадость? Я столько времени о ней не вспоминала.

   Достав из бара воду, я залпом осушила бутылку, а потом уткнулась затылком в стену, не зная, куда себя деть.

   На ум как-то неожиданно пришло, что я не дома, и здесь за первенство попадания в душевые кабинки предстоит ожесточённая борьба, и вопрос «куда себя деть?» мгновенно стал неактуален.

   И хотя я сильно сомневалась, что в такую рань мог подняться ещё кто-то, кроме меня, занимать очередь в душ я всё же пошла.

   Как и ожидалось, женский санузел, как и мужской, оказался совершенно пустым. Моим коллегам по команде в пять утра, наверное, ещё снились сны, уверена, что не такие паршивые, как мои. Почему-то стало за себя обидно. Всё у меня не так, как у людей. Наперекосяк. Даже сны.

   Вернувшись в каюту после совершения утреннего моциона, я облачилась в униформу, всматриваясь в своё отражение на зеркальной панели двери. Ничего примечательного. Гладко зачёсанные волосы, собранные на затылке в аккуратный пучок, высокий лоб, миндалевидные серые глаза, ровный нос, чуть полноватая нижняя губа, ни грамма косметики... Я зачем-то ищу в чертах своего лица сходство с родителями, и странным образом не обнаруживаю ни сногсшибательной красоты матери, ни гипнотической сексуальности отца. Какая-то насмешка природы! Впрочем, я давно на неё не обижаюсь. Глупое это занятие. И бесполезное.

   Пустой желудок внезапным возмущением нарушил ход моих мыслей, свернув их в совершенно ином направлении. Прикинула, что последний раз ела вчера утром, и с трудом припоминаю, что именно.

   Где находится кухня, или как её назвал Стэнфорд – камбуз, я помнила хорошо, и ничего зазорного в том, чтобы нанести туда визит и слегка облегчить запасы продовольствия стрэйнджера, не видела. А потому спокойно залезла в холодильник камбуза, облюбовав себе бутылку с йогуртом и запеканку в герметичной упаковке.

   Подогрев запеканку, я уселась за длинный стол, способный спокойно вместить за собой всех членов экипажа, и как только собралась приступить к трапезе, в помещение ввалился Просто Бог собственной персоной.

   Почему ввалился?

   Ну, это так, чтобы вы понимали – бегемот в будуар провальсировать не может, только ввалиться!

   Необъятная двухметровая туша Стэнфорда практически оккупировала пространство камбуза нахрапом, и его как-то неожиданно стало мало, что ли.

   Мурлыча себе под нос какую-то весёлую песенку, папа Стэн заметил меня и сначала радостно подмигнул, а уже после полез обносить полки несчастного холодильника. Просто неприлично сияющее бодростью и здоровьем лицо мужчины свидетельствовало о явно приятно проведённой ночи, что на ужасно не выспавшуюся меня действовало прямо-таки раздражающе.

   Стэнфорд между тем двинулся в мою сторону, глядя на меня с каким-то крайне подозрительным нездорово-счастливым выражением. И стоило мне открыть рот, чтобы возмущённо брякнуть очередную колкость, о которой я потом совершенно точно бы пожалела, как его вероломно заткнули сырой морковкой, а Просто Бог, задорно похрустывая точно такой же, бесцеремонно увалился со мной рядом.

   – Жуй, Масик, – довольно пробасил он. – Придумала уже, что у нас будет на завтрак?

   Чего? У кого это «у нас»?

   – А почему я должна беспокоиться насчёт вашего завтрака? – с тревогой посмотрела на Стэнфорда.

   – Масик, я график дежурства всю ночь составлял. Сегодня дежурная по камбузу – ты! Я тебе сообщение на флэтпад послал. Ты что, не читала? С тебя завтрак!

   Морда лица Просто Бога превратилась в сияющую счастьем репу, чего нельзя было сказать о моей перекошенной физиономии.

   С меня? Застрелиться! Где я – и где камбуз? В моём меню есть только одно блюдо – жареное с кровью!

   Поёрзав задницей по скамейке, я честно призналась:

   – Я не умею готовить!

   Кажется, для Стэнфорда это было откровением. И его возмущённый взгляд буквально кричал всеми заглавными буквами: «Как? Ты не умеешь готовить?»

   – Ты же женщина, Ривз! – едва не подавившись морковкой, ошалело уставился на меня босс. – Ты должна уметь сварганить своему парню хотя бы пару сэндвичей на завтрак!

   И вот почему к женщинам всегда такие завышенные требования? Почему никого не удивляет мужик, не умеющий отличить отбивную от ростбифа или пожарить яичницу?

   – Вот поэтому у меня и нет парня! Я всех парней, кому должна – прощаю!

   – Понятно, – челюсть Стэнфорда недовольно выехала вперёд. – Как у нас всё запущено!.. Нет, если я ещё и этому всех салаг учить должен, то СМК мне пожизненную пенсию торчит! Вставай, Ривз! – с мрачной решимостью на лице, приказал босс, и моё предчувствие начало передавать в мозг тревожные сигналы «SOS».

   Выпрет! Вот сейчас скажет, что я не подхожу под его критерии – и выпрет!

   – Иди сюда, Масик, – как-то пугающе ласково произнёс он. – Будем ликвидировать твою женскую безграмотность.

   После слова «ликвидировать» у меня сразу пошли не очень хорошие ассоциации, и рука невольно стала искать «Брайан», которого у меня как раз в наличии и не было. Вот он сейчас что имел в виду?

   Словно висельник, идущий на эшафот, я поплелась к поставившему руки в боки Стэнфорду, и не поверите, но я себя рядом с ним чувствовала, как нашкодившее дитё, представшее перед суровым родителем.

   Только бы он мою безграмотность поркой ликвидировать не начал! Сейчас как заедет по затылку, и я точно что-нибудь сварганю. Не уверена, что будет съедобно, но я буду очень стараться.

   – Масик, на этом камбузе такая аппаратура, что даже я блины готовить научился, – буквально контузил меня своим заявлением Стэнфорд.

   Блины... Мифическое слово! Я даже знаю, как они выглядят.

   И всё.

   Дальше – аут!

   – Не робей, Масик. Это только выглядит страшно, – наплевав на субординацию, подтянул меня к себе босс, подтолкнув к странному агрегату с большой колбой вверху и плоской круглой поверхностью под ней. – Видишь панель управления? – Стэнфорд ткнул пальцем в сенсор на колбе, и на нём высветилось красочное меню. – Для начала нам нужно выбрать число порций, а уж из расчёта на них машина сама определит количество необходимых ингредиентов. Сколько у нас голодных членов экипажа, Ривз? – разговаривая со мной, как с маленькой, поинтересовался мужчина.

   – Одиннадцать, – безысходно вздохнула я и, подняв руку, набрала эту цифру на дисплее.

   – Молодец, Масик, ты делаешь успехи! Папа Стэн в восхищении!

   Серьёзно?! Паразит! Ещё и издевается.

   – Смотри сюда! – не дал мне киснуть дальше он, указав на высветившийся на экране длинный список. – Это то, что нам нужно засыпать в блинный аппарат.

   Мне стало дурно. Мука, соль, сахар, молоко, яйца, масло... Его ж блинную мать! Что ж всего так много-то? А что-нибудь попроще на первый раз нельзя?

   – Идём налево!– важно возвестил Стэнфорд, переместив меня за собой, как куклу.

   Да я и не сомневалась, что он только налево и умеет ходить!

   – Здесь у нас хранилище с продуктами!– босс указал на стену с кучей торчащих из неё носиков, и я жалобно проблеяла:

   – А сухпайков здесь совсем-совсем нет?

   – Сухпайки, Масик, – нравоучительно начал папа Стэн, – есть станем тогда, когда на приготовление нормальной жрачки не будет ни времени, ни сил. А пока мы находимся не в космосе и на расслабоне – питаться надо правильно. Дежурить на камбузе все будут по очереди. И это не прихоть! Это обязанность! Чувство локтя, если хочешь знать! От тебя зависит, будут ли сегодня твои товарищи сыты, полны сил и готовы выполнять любое задание, не думая о том, что их желудок сводит от голода.

   – Я поняла, – пристыжено закусила губу я. – Показывайте, что нужно делать дальше.

   Ловко нажимая на кнопки и выбирая нужные цифры по виду продукта и по весу его порции, Стэнфорд засыпал в большую миску муку, сахар и соль, яичный порошок, молоко и масло. Загрузив все ингредиенты в колбу, босс включил режим миксера, и агрегат тихо зажужжал, вызвав у меня облегчённый вздох, а у Просто Бога радостную улыбку.

   – Сейчас будет самое главное, Масик, – Стэнфорд вдруг переместился за мою спину, практически прижав своим телом к краю рабочей поверхности столешницы. – Будем жарить блины! – подхватив металлическую лопатку, он сунул её мне в руку и зажал в своей большой ладони.

   От большого тела мужчины потянуло теплом, чем-то невероятно уютным и надёжным. А ещё пахло от Стэнфорда все так же сногсшибательно хорошо, как и вчера.

   Я потеряла мысль. О чём он там говорил?.. О блинах? Какие, на хрен, блины, когда он стоит так волнующе близко, и я спиной чувствую каменную твёрдость его мышц?

   Боже! За что мне это?

   Между тем Просто Бог продолжал умничать и тихой сапой выносить мне мозг:

   – Та-ак... Жмём на эту кнопочку...

   Кнопочка у меня прошла мимо, потому что Стэнфорд подался вперёд, чтобы на неё нажать, и прижался ко мне ещё теснее.

   Кажется, я начала разогреваться сильнее жаровни, на которой босс собирался готовить наш завтрак.

   Вдох-выдох, Шарлотта, вдох-выдох... Это тебе за то, что вчера оставила мужчину без сладкого! Возмездие, оно всегда подкрадывается сзади!

   – А теперь ждём, когда жаровня прокрутится и равномерно распределит по своей поверхности вылившуюся из аппарата дозу! – весело приговаривал Стэнфорд, наблюдая за движением блинницы.

   Дозу? Да! Точно! Доза мне не помешала бы! Успокоительного. А ещё лучше – душ! Холодный. Вот так... Да! Стой, не двигайся! Так о чём это он там?..

   – Ривз, ты что, уснула? – Просто Бог наконец-то отклеился от моей задницы и отодвинул меня в сторону.

   Что-то пробурчав себе под нос, он ловко соскрёб с жаровни чуть пригоревший блин, быстро перекинув его на тарелку.

   – Ну, ничего, Масик, – зачем-то разрывая его пополам, вздохнул Стэнфорд. – Первый блин – всегда комом! А что надо сделать с комом?

   Ответить я не успела. Рот мне опять заткнули, но на этот раз горячим ароматным куском.

   – Охренеть, как вкусно, да? – Стэнфорд схомячил полблина, практически не пережёвывая, и воодушевлённо посмотрел на медленно жующую меня. – Вот в этом, Масик, самый цимус! Потом они уже не будут такими вкусными, а когда прямо с жаровни – язык проглотить можно! Поэтому меня к процессу допускать нельзя. Я могу вообще все блины сожрать.

   Все?! Все одиннадцать порций? Троглодит!

   – Давай, теперь сама пробуй, – прожорливый босс торжественно вручил мне лопатку и отошёл в сторону.

   Хотелось протяжно выдохнуть: «Боже, спасибо!», потому что если бы они дальше продолжал руководить моими действиями с тыла, у меня все блины были бы комом. А так на третьем экземпляре я приловчилась, и когда на блюдо переместился непригорелый жёлтый кружок, чуть не станцевала от радости.

   – Берите, ешьте! – кивнула я Стэнфорду, который взглядом голодной дворняги так преданно смотрел на блины, что мне его стало жалко.

   – Нет, – решил геройски захлебнуться слюной он. – Я потом. Со всеми.

   – Берите! Я от своей порции в вашу пользу отказываюсь. Я всё равно так много не съем, это – во-первых, а во-вторых, я уже йогурт и запеканку начала есть.

   Недоверчиво, словно ждал какого-то подвоха, Стэнфорд переспросил:

   – Что, правда в мою пользу отказываешься?

   – Ну, мы же теперь вроде как напарники? Ешь, напарник!

   Рука Стэнфорда медленно потянулась к блину, но при этом мужчина почему-то не сводил глаз с моего лица, и это так странно выглядело, как будто Стэнфорд боялся, что я сейчас подниму лопатку и со всей дури врежу ею ему по лбу.

   Чудачества закончились быстро. Как только Стэнфорд понял, что жрать блины можно совершенно безнаказанно, исчезать в его бездонной пасти они начали со скоростью звука. Да я пожарить очередной не успевала, как над моим плечом с горящим голодным взглядом зависал прожорливый Просто Бог.

   Теперь я понимала, что насчёт возможности слопать завтрак, приготовленный для всей команды, этот тип не соврал, и если его не остановить, то ребята останутся голодными.

   – А у вас морда не треснет? – когда Стэнфорд в очередной раз потянулся за добавкой, я накрыла блин лопаткой. – Вы и так в камбуз с трудом пролазите. А с таким успехом скоро вообще не влезете.

   – Ривз, ты так хорошо начала! – возмутился Стэнфорд. – Обязательно надо было всё испортить? Я не толстый! У меня вообще ни унции жира нет. Одни мышцы! Смотри!

   Я даже остановить это безобразие не успела, когда одним резким рывком Стэнфорд стащил с себя чёрную футболку, и мой ошеломлённый взгляд упёрся в его голый торс.

   В горле мгновенно пересохло, и горячая волна вероломным жаром потекла от грудной клетки к слабеющим ногам. Он издевался надо мной?! Он вообще понимал, как на баб в раздетом виде действует?

   По его телу можно было изучать анатомию мышечного покрова: бугрящаяся громада плеч, необъятная грудь, выступающая дельтовидная, мощные трицепсы и бицепсы, каменный пресс, ленты вен под бронзовой кожей…

   – Застрелиться, – сглотнула я, пытаясь взять себя в руки. – И как я это всё на себе тащить буду?

   – Чего? – не понял Стэнфорд.

   – Предполагается, что в случае ранения напарника, я должна вытащить его с линии огня. Да я вас и с домкратом не подниму! А если вы будете топтать блины тоннами, то вас весь наш экипаж даже краном не подымет!

   Морда Просто Бога перестала сиять, как начищенная сковородка, а улыбка мгновенно сдулась.

   – Слушай, Ривз, а тебе точно тридцать?

   Сволочь, сволочь, сволочь! Футболку надень! И вообще, Шарлотта перестань на него пялиться, как ребёнок на сахарный леденец! Охрененный такой леденец!..

   – А что, не похоже?

   – Не похоже, – признался Стэнфорд. – Мелкая ты совсем. На вид больше двадцати не дашь.

   Это что, комплимент был? Где подвох?

   – А категорию стрелка «hight+» ты где получила? – как бы между прочим вдруг спросил он!

   А вот и подстава! Я напряглась и подчёркнуто-спокойно ответила:

   – В межгалактической академии!

   – Давно?

   – Давно, – в том же туманном ключе продолжила я. – Разве вы не читали моё личное дело?

   – Читал, – Стэнфорд сложил на груди руки, примостив свой зад на краю столешницы, и, пользуясь его заминкой, я отвернулась, делая вид, что всецело поглощена жаркой блинов.

   На жаровню вылилась очередная порция теста, которая, размазавшись по поверхности ровным слоем, превратилась в красивый блин.

   – И много в академии было таких как ты? – дотошно начал пробивать моё прошлое босс.

   Чёрт! А Просто Бог действительно очень сообразительный! Чего он роет? Неужели догадался?

   – Каких «таких»? Мелких?

   – Нет, Масик. Крутых! – усмехнулся Стэнфорд. – Стрелков категории «hight+».

   Честно? Я понятия не имела, сколько снайперов с таким сертификатом выпустила за всё время МВА*. Думаю, что немало, и поскольку конкретные временные рамки Стэнфорд не обозначил, я практически не соврала:

   – Много.

   – А женщин? – не дав мне опомниться, снова бросился в атаку Стэнфорд. – Сколько из них были женщинами?

   – Вас интересует кто-то конкретно, или это простое любопытство? – флегматично переложив очередной блин, даже не посмотрела на мужчину я.

   Процесс приготовления пищи отвлекал и странным образом успокаивал. Мне даже начинало нравиться. Я очень удачно с помощью уже выверенных действий сохраняла хладнокровие.

   – Простое любопытство, – совершенно определённо соврал Стэнфорд. – Сколько женщин такого класса было с тобой на одном потоке?

   – Я их не считала. Меня тогда мало интересовали женщины-коллеги.

   – А что интересовало? – настырно, как грейдер, напёр на меня Просто Бог и получил то, на что напросился:

   – Не «что», а «кто». Мой жених – Винс Годон. Вы ещё какие-то подробности моей личной жизни хотите узнать?

   Челюсть Стэнфорда недовольно выдвинулась вперёд и энтузиазма на его лице заметно поубавилось.

   – А в «Zoom» ты часто бываешь?

   Это прозвучало, как контрольный в голову, но я даже глазом не моргнула. Недрогнувшей рукой спокойно сняла блин с жаровни, переложила его на блюдо и подняла на Стэнфорда ясный, недоумевающий взгляд:

   – Какой ещё «Zoom»?

   – Закрытый снайперский клуб «Zoom»? – хищно прищурившись, уставился на меня он.

   – Я не хожу по клубам. Некогда, да и денег нет.

   – Ты вчера вернулась на корабль позже всех! – не унимался Стэнфорд.

   – Неправда, – улыбнулась я. – Если верить Элис, позже всех пришли вы. А в чём, собственно, дело? Кажется, вы вчера ясно дали нам понять, что не важно, во сколько мы вернёмся на стрэйнджер, главное, чтобы к семи все были на построении! Я что-то нарушила?

   – Где ты была, Ривз?

   Нет, а вот это уже неслыханная наглость!

   – Послушайте, Стэнфорд, я вам очень благодарна, что вы меня выбрали в напарники, но если вы считаете, что это теперь даёт вам право лезть в мою личную жизнь, то вы сильно ошибаетесь. С кем и как я провожу своё свободное время, вас совершенно не касается! Как и я не собираюсь требовать отчёта, где вас носило всю ночь! Мы с вами взрослые люди. У вас свои скелеты, у меня свои, и не надо пытаться сложить их в один гробик!

   Окатив невозмутимую меня с головы до ног мрачным взглядом, Стэнфорд перекинул через плечо футболку и двинулся на выход. Перед тем как исчезнуть, он посмотрел на часы и без всяких эмоций ровно сообщил:

   – Завтрак в семь тридцать. Блины, когда будешь идти на построение, поставь в термошкаф, чтобы не остыли.

   Он ушёл, а я ещё минут тридцать после его ухода, не сдвигаясь с места, словно робот, переворачивала блины, пока аппарат не сообщил, что тесто в нем закончилось.

   Песок мне в ствол! Что это было? Что за допрос с пристрастием Стэнфорд мне устроил? Как у него вообще могли возникнуть какие-то подозрения? И почему мне показалось, что папа Стэн ждал от нашей беседы иного результата?

   Походу, моей Шо дорога в клуб отныне заказана!

ГЛАВА 7

Утро для полковника Стэнфорда началось не совсем привычно, поскольку проснулся он не от громкого сигнала будильника, а от жёсткого стояка, заглушить который можно было только ледяным душем. Стэну снилась вчерашняя динамщица Шо – сексуальная, страстная, раскрепощённая... Податливое женское тело мягким воском льнуло к его ладоням и ложилось в них плавными изгибами так одуряюще правильно, словно вылеплено было под них и для них. Сладкие губы обманщицы даже во сне дерзко и грешно терзали рот Стэна, и от этой чувственной пытки кровь бешено барабанила по вискам, а мышцы сжимались в предвкушающем нетерпении. Поймать, покорить, взять своё...

   Стэн не помнил, чтобы его когда-нибудь так клинило на женщине. Да потому, что такого просто не было! А женским вниманием бывший дрэйкер Гвоздь никогда не был обделён. И непонятно, в чём тут дело: то ли в проснувшемся во время игры азарте, то ли в самой женщине!

   Что это? Та самая загадочная химия? Когда его нейронные связи вступили в реакцию с её и получился «термоядерный взрыв», от которого «крышу» унесло куда-то в космос?

   Вчера, когда наглая девица сбежала, оставив его с носом, Стэн просто решил выбросить Шо из головы. Подумаешь – прокатила со свистом! Баб во Вселенной много, не эта, так другая согласится скрасить умному и красивому мужчине в самом расцвете сил одинокую ночку. Вместо того чтобы злиться и унывать, Стэн отправился в торговый комплекс «Слайм».

   Кое-какие новинки, подсмотренные в «Zoom», Стэну настолько понравились, что он не постеснялся поинтересоваться у администрации клуба, у какого производителя они их приобрели. Выяснив, что в Слайме есть демонстрационный зал этой самой фирмы-производителя, Стэн отправился прямиком туда, отщёлкав на флэтпад для Сал не меньше сотни снимков инновационных датчиков, биоандроидов и галопередатчиков.

   На стрэйнджер полковник вернулся далеко за полночь, первым делом поинтересовавшись у Элис, все ли члены нового экипажа находятся на борту. Когда компьютер сообщил, что последний участник команды прибыл час назад, Стэну даже интересно стало, кто это у него в команде такой борзый, а услышав имя малютки Ривз, даже не удивился. У этой девчонки слова «Жди от меня неприятностей» на лбу виртуальными красными буквами были написаны. Дерзкая! С первого взгляда видно. И в то же время Ривз вызывала у Стэна невероятно тёплые чувства. А если не ходить далеко к дяде-доктору, который любит копаться в чужих мозгах, то объяснить это можно было очень просто: во всех маленьких девочках Стэнли Стэнфорд видел свою давно умершую сестру Дэнни.

   Мало кто знал, что близнецов Стэнфордов на самом деле было не двое, а трое: два брата и сестра.

   Дэнни было десять, когда она заболела и умерла. Пить мать начала именно после этого, заливая горе дешёвой синтетической дрянью. И однажды бутылка этой самой дряни стала для неё дороже сыновей. Вместе с бутылками в дом потянулись непонятного вида мужики, которые только и делали, что били сначала пытающихся образумить мать пацанов, а потом и её саму. Последний ухажёр в пьяном угаре забил её до смерти. Стэна и Свэна спасло только то, что в этот момент их не было дома. Впрочем, дома после гибели матери у них тоже не осталось. Теперь домом близнецов был подвал, а местные бродяги – семьёй, которую вскорости заменила банда Сайруса, приняв под своё крыло смышлёных и ловких мальчишек.

   Братья не любили вспоминать своё детство. Единственным светлым пятном в нём была только Денни. И ту любовь, которую Стэн и Свэн к ней испытывали, они переносили практически на всех женщин, стараясь понимать, защищать и не обижать. А когда попали в команду Сал, то, наконец, обрели действительно настоящую семью и сестру, бесконечно любимую и преданную.

   При взгляде на Ривз у Стэна тоже почему-то сразу просыпался братский инстинкт опекать и защищать.

   Вот и Масик с самого утра пыталась превратиться в своего любимого ежа, и пыхтела бы не хуже оного, не заткни её Стэн морковкой. То, что она не умела готовить, стало неожиданностью. Гвоздь её в график первой на камбуз именно в расчёте на сытный завтрак поставил, а в итоге ещё и учить пришлось! И вот если бы процесс обучения не протекал в столь тесном контакте, то мысли Стэна, наверное, никогда не повернули бы в таком неожиданном направлении.

   Пока Стэн стоял за спиной Ривз, у него возникло какое-то странное чувство дежавю. Стэн сразу и не понял, что его так беспокоит. А потом – как вспышка озарения! Яркая мешанина образов разлетается тысячей осколков, все они вдруг начинают собираться в единую картинку, а дальше неудержимый поток информации начинает выстраивать в мозгу стройную теорию.

   Да нет! Это было бы чудовищно просто! Или?..

   Стэн стал примеряться к Масику и так, и эдак, пытаясь получше прочувствовать её комплекцию. Вроде бы такая же… Только рост не совпадал. Блондинка из клуба точно была выше. Да нет. Ошибся. Наверное… Эх, вот если бы Ривз развернуть и пощупать за задницу… А ещё лучше – поцеловать! Нет, не вариант. Горячей лопаткой по рукам – это одно, а по морде – совсем другое! Да и вообще, а вдруг Ривз к Шо не имеет никакого отношения? Каким придурком он будет выглядеть перед Масиком?

   Но включившаяся на полную мощность логика начала нашёптывать мужчине обратное: нет, ну не может быть таких совпадений в его близком окружении: и класс стрелка, и имена у обоих на букву «Ш», и заявилась Ривз вчера позже всех…

   Пометавшись в сомнениях, Стэн начал допрос издалека, вот только чем сильнее он наступал на Ривз, тем спокойнее она удерживала оборону. При упоминании клуба «Zoom» у Масика даже пульс не участился, да и смотреть на Стэна она начала, как на навязчивого идиота, а затем ещё и завуалированно намекнула, что он таки идиот.

   Звездец, может, точно не Ривз? Ну, мало ли где и с кем она вчера прощалась так долго? И с какого перепуга он вдруг решил как-то связать роскошную блондинку из клуба и невзрачную миниатюрную напарницу? Ведь внешне и в поведении – ничего похожего! Даже голос другой! Как их вообще можно сравнивать? Проклятая голограмма личности путала мужчине все карты, и сомнения его теперь ширились до размеров чёрной дыры. Решив не зацикливаться на Ривз, Стэн не стал продолжать допрос дальше, но от идеи незаметно понаблюдать за девушкой не отказался. Инстинктам своим Стэнли Стэнфорд привык доверять, а они почему-то среагировали на Масика очень необычно. Нет, не так, как на Шо! От той просто крышу сразу сносило, и мысли мгновенно перетекали исключительно в горизонтальную плоскость. С Ривз все было до странного непонятно. Своих ощущений в отношении её Стэн даже объяснить не мог. То чувство, когда кажется, что рядом с тобой давно знакомый человек, кого можно щёлкнуть по носу, подколоть, потискать, а потом поговорить на вполне серьёзные темы. Как с Сал! Да, точно! Что-то в мелкой язве напоминало Стэну Морковку. Какая-то всё время ускользающая деталь, зацепиться за которую мужчина пока никак не мог.

   На построении Стэн исподволь наблюдал за Ривз, погружаясь в пучину метаний и сомнений ещё глубже. Напарница смотрела на него как на стену: есть – хорошо, нет – тоже неплохо. А таинственной снайперше из клуба Стэн понравился. И пусть с его стороны это звучало излишне самоуверенно, но взаимное притяжение он умел чувствовать. Шо точно не стала бы на него смотреть как на пустое место.

    Вот это его замкнуло на динамщице! Неужели теперь в каждой женщине её искать будет? И почему она сбежала? Все же вроде нормально шло? А может, это он виноват: испугал девушку своим напором?

   Избавиться от наваждения можно было, только поговорив с Шо, вот только как её выцепить, когда у него теперь каждый день расписан по часам? Кое-какая мысль на этот счёт у мужчины имелась, а помочь с идеей ему должен был пацан, c которым он познакомился в «Zoom». Поэтому за завтраком Стэн отправил в клуб сообщение с датой своего следующего посещения, попросив, чтобы администрация уведомила об этом Пита.

   Первый день практических занятий Стэн решил начать с объяснения членам команды общего устройства и правил использования индивидуального и другого оборудования на корабле, в частности: телепортационных установок, лонгдаков*, скафандров и пиккеров. А в качестве подопытного кролика он, естественно, выбрал Ривз. Ну не давали ему покоя подозрения в отношении неё! А тут сам Бог велел! Напарница как-никак! Вот Стэн на ней и показывал абсолютно всё: как надевать телепортационные браслеты, как синхронизировать их код с базой, как вести себя при переходе, как правильно проверять гермостыки скафандра, как входить и выходить из шлюза. И надо отдать должное Ривз – она все его танцы вокруг неё выносила с непробиваемым спокойствием, ровно до того момента, пока Стэн не попытался натянуть на неё лонгдак. Дело вот в чём: чтобы застегнуть это снаряжение, надо было практически облапать Ривз со всех сторон, чего, собственно, Стэн и добивался. Но как только он приблизился к девушке, она резко вскинула голову, и взгляд её серых глаз лазером вонзился в Стэна:

   – Послушайте, босс, – тем тоном, каким она это произнесла, можно было на камбузе отбивные замораживать. – Что происходит? Зачем вы постоянно трётесь об меня? Вы что, ко мне клинья подбиваете?

   Стэн на секунду дар речи потерял. Миг озарения. Вот оно! Та самая схожесть между Ривз и Сал, которую он искал. Умение хладнокровно рубить правду-матку с плеча, при этом открыто смотреть собеседнику прямо в глаза и не отводить взгляд. И ведь не боялась того, что все слышат, что он начальник, что может за это потом на ней отыграться…

   – Я хотел помочь… – начал было он.

   – Спасибо, конечно, – остановила его оправдательную речь девушка. – Но не надо так бесцеремонно нарушать моё личное пространство, я этого не люблю. Если мне нужна будет ваша помощь, я её попрошу!

   Продолжая удерживать взгляд Стэна своим, она безошибочно правильно позащёлкивала все крепления лонгдака, а после снизошла до объяснений:

   – Я за завтраком посмотрела рекламный промо-ролик этого снаряжения. Там очень доступно показано, как его нужно надевать. Вы что-то ещё хотите на мне продемонстрировать? Или, может, в качестве манекена выберете другого члена экипажа? Для разнообразия...

   Звездец! Вот теперь Стэну было стыдно. Действительно, какого лакса он к ней привязался? Совсем с катушек съехал со своими подозрениями? Сам взял в команду единственную девушку, а теперь ведёт себя с ней, как озабоченная свинья.

   – Извини, – Стэн отступил от Ривз на шаг и со всем прямодушием, на какое был способен, произнёс: – Что-то я и правда увлёкся: тебя одну эксплуатирую, а другие прохлаждаются. Джонс, иди сюда, будем на тебе выброс тросов демонстрировать!

   Парень с готовностью вышел вперёд, а занявшая его место в строю Ривз как ни в чём не бывало уставилась на Стэна, приготовившись слушать его лекцию.

   «Блин! Точно не снайперша из клуба!» – с досадой подумал Стэн, переключая всё своё внимание на Джонса.

***

Теперь я догадывалась, за что Стэнли Стэнфорда прозвали Гвоздём. Люди, да этот чувак просто гвозданутый на всю голову! У меня такое чувство возникло, что он мои параметры не хуже Элис сканирует, разве что в штаны ко мне не залез и не ощупал, всё ли там на месте! А так – картина маслом: я глазам своим не верю, лапами быстрей проверю!

   Кобель межгалактический!

   Мне вот интересно: это он в рамках обучающей программы меня лапал, или у него внезапное творческое рукоблудие случилось?

   Ясно было одно – держаться от этого типа надо на расстоянии. Он меня своим маниакальным напором начинал напрягать. Ладно, с лонгдаком отмазалась, а что будет дальше? Представила на секунду, как на одной из операций он меня начнёт подстраховывать, придерживая за задницу, и поняла, что это будет катастрофа. Нельзя позволять ему дотрагиваться до меня! Меня ломает от его прикосновений, как от электрошока! Я дышать перестаю, когда думаю о том, что его пальцы будут трогать меня точно так же, как в клубе. Застрелиться! Какая после этого работа?

   То ли кто-то свыше услышал мою просьбу, то ли у Стэнфорда шляпка от гвоздя встала на место, но он от меня внезапно отстал, и дальше наше общение действительно походило на рабочее.

   Вообще, должна сказать, что слушать и наблюдать за Просто Богом было интересно. Он не вдавался в заумные дебри, а говорил кратко, ёмко, по существу, и приводил примеры, в каких ситуациях то или иное оборудование лучше использовать, а учитывая его огромный опыт, примеры были очень красочными. Жизнь у полковника Стэнфорда, надо отдать ему должное, была невероятно интересной. Но подкупал он не этим, а каким-то искренним добросердечием, несколько удивительным для человека с такой угрожающей внешностью. У меня лично происходила эдакая разбалансировка видимого и ощущаемого: смотришь на Стэнфорда – и становится страшно, а начинает говорить – и хочется улыбаться. Хотя, конечно, это лишь поверхностные наблюдения! Я прекрасно понимала, что где-то за всем этим необычным фасадом прячется ещё один Стэнли Стэнфорд, который однозначно умеет быть очень жёстким, резким и опасным. И я не думаю, что кто-нибудь из нас горел желанием с ним познакомиться. Я – так уж точно. А если говорить откровенно, то я жалела лишь о том, что поддавшись глупому порыву, полезла в «Zoom» к Стэнфорду с поцелуем. Это всё невероятно запутывало. Мне совершенно не нужны были проблемы на работе, а они обязательно появятся, если босс узнает, что я и Шо – одна и та же девица.

   Ведь решила же для себя никогда больше не путать работу с личными отношениями – и сама же свой постулат нарушила! Так что обвинять сейчас в чём-то Стэнфорда у меня не было права, была только возможность выкрутиться и выйти из сложившейся ситуации с достоинством. Что я и делала, пытаясь изо всех сил держать лицо.

   Стэнфорд объяснил нам, что на изучение всего оборудования у нас уйдёт неделя, вторую он собирался посвятить практическим занятиям, а вот дальше должны будут начаться рабочие будни, которых все мы ждали с нетерпением. Всё же отобранные в команду офицеры не один год служили в СМК и успели побывать в различных переделках. Сидеть на стрэйнджере клушами и изучать теорию нам было скучно. Хотя первые дни такая расслабуха всем даже нравилась: ни тебе срочных вызовов, ни ночного патрулирования, ни нудной писанины и отчётов, да и от разбора полётов с воплями Мэйсона можно было отдохнуть. Стэнфорд разборок не устраивал. Действовал сразу по месту, как и обещал. Увесистый подзатыльник прилетел почти каждому. Полу, например, за то, что не проверил уровень кислорода в скафандре перед тем, как собрался открывать шлюз; Тому – за перепутанную комбинацию цифр на базе телепортёра; Ферги досталось за незакрытую дверь на пиккере; ну а мне – за то, что обожгла руку лазерным коннектором. Правда, подзатыльников мне Стэнфорд, в отличие от парней, не давал. Сказал только, что у меня глаза на жопе и руки оттуда же растут, а потом потащил в медотсек.

   И делов-то было – полоска ожога, а он панику поднял, словно я полруки себе отрезала.

   Усадив меня на койку медкапсулы, он схватил регенератор и, присев передо мной на корточки, приставил излучатель устройства к моей ладони.

   – Ты цвет индикатора перед тем, как переставлять кластеры, видела? – прорычал он, включая импульсы.

   – Видела, – пробубнила я, глядя в его мечущие злые молнии глаза.

   – И какой был цвет? – с нескрываемым сарказмом уточнил он.

   – Зелёный.

   – А какой он должен быть, когда коннекторы охлаждены?

   – Синий, – выдохнула я.

   – И за каким лаксом ты полезла в разъёмы, когда температура не опустилась до минимума? – не сдерживая раздражения, рявкнул босс.

   – Зелёный – не критический, – нехотя начала я, – а в случае аврала, времени ждать до полного остывания коннекторов может не быть. Я проверить хотела…

   – Ривз, ты дура? – резко оборвал меня Стэнфорд. – Да нет, вроде непохожа, – театрально присматриваясь ко мне, издевательски сам же и ответил он. – Ты бы ещё на красном индикаторе проверила, чтобы вообще, на хрен, без пальцев остаться! Ты знаешь, что это? – он схватил мою непострадавшую руку, тыча ею мне едва ли не в лицо.

   Интересно, что он от меня ожидал услышать?

   – С утра была моя рука, – съязвила я. – А теперь даже не знаю.

   – Руки снайпера – это бесценный инструмент, Ривз! О чем ты думала, когда полезла ею к ещё не остывшему коннектору?

   Вот конкретно этот вопрос был в точку. Потому что я думала о сообщении из клуба, которое админы прислали от Стэнфорда для Пита. В выходные Просто Бог ждал меня в «Zoom», и я никак не могла, выбирая из двух зол меньшее, определиться с тем, что мне делать: идти туда, или забыть о клубе до тех пор, пока Стэнфорд не вернётся к себе на Фаэртон?

   – Эй! – окликнул задумавшуюся меня босс.

   Приборная панель медкапсулы, в которой я сидела, вдруг громко пикнула, и на экране красными строками стали появляться данные, от вида которых у меня похолодело в груди.

   Эта проклятая машина отсканировала весь мой организм и теперь выводила на экран показания, которые я не хотела бы демонстрировать Стэнфорду ни при каких обстоятельствах, предпочитая оставить мои увечья тайными.

   – Какого?.. – ошеломлённо вчитываясь в диагноз, только и смог сказать босс.

   Кажется, моё самообладание сейчас впервые отказало. Вскочив с кушетки, я ринулась к выходу, желая избежать неприятного разговора.

    – Стой! – Стэнфорд успел перехватить мою руку, сжав так крепко, что рыпаться было бесполезно. – Масик, откуда столько? – испуганно заглядывая в моё лицо, просипел он.

   – Простите, полковник, но у меня нет желания разговаривать с кем-либо на эту тему.

   «Ну какого хрена, а? Чего пристал? Дай уйти!» – мысленно заблажила я.

   – Почему в личном деле не было ни слова о твоих ранениях? – настойчиво пытаясь докопаться до истины, Стэнфорд сжал мою руку ещё сильнее.

   Почему-почему? Да потому, что файл с моими данными тебе Винторез подсунул! А он уж побеспокоился, чтобы там не было ничего лишнего.

   – А что? – дерзко вздёрнув подбородок, я посмотрела на Стэнфорда в упор. – В таком случае меня, как инвалида не взяли бы в свою команду?

   – Перестань, – сердито выдохнул он. – Я спросил не для того, чтобы тебя обидеть. Меня за всю карьеру всего два раза зацепило: предплечье по касательной, и ногу – пулей навылет. Я просто понять хотел, что с тобой произошло.

   Хмуро сдвинув брови к переносице, Стэнфорд вопрошающе смотрел мне в лицо, неуступчиво ожидая ответа.

   – Плечо и голень – седьмой калибр, бедро – девятый, остальное – осколочные от гранаты, – сухо выкладывала я статистику своих ранений, ненавидя и медотсек, и медкапсулу всеми фибрами своей души.

   – Жарко было? – тихо спросил мужчина и вдруг зло добавил: – Лакс, Масик, где был твой напарник, и какого хрена ты не надела защиту?

   Знал бы он, что своим вопросом он мне как ножом по сердцу резанул. Была защита, но... свой протективатор* я отдала ребёнку. А напарник... Скажем, что его просто не было...

   – Так сложились обстоятельства, – с горькой иронией улыбнулась я. – Как видите, полковник, ожог руки – не самое страшное, что может случиться со снайпером.

   Стэнфорд промолчал, отпустил мою руку и кивком головы указал на кушетку медкапсулы:

   – Сядь.

   Вот уж нет! Я на эту «раскладывающую меня на атомы» фигню больше в жизни не сяду!

   – Полковник Стэнфорд…

   – Сядь, я сказал! – гаркнул Просто Бог. – И прекрати мне выкать и полковником обзывать! Ненавижу это звание!

   Неожиданно! Я несколько опешила от такого заявления.

   – Я же просил! Неужели нельзя меня просто Стэном звать? Мы же напарники!

   – Простите, но от того, что вам не нравится ваше звание, вы не перестаёте быть полковником. Есть субординация чинов, соблюдать которую я приучена! Зачем вносить в наши отношения хаос?

   – Как же с тобой сложно, Ривз, – недовольно протянул Стэнфорд и, сграбастав меня в охапку без всякой субординации, усадил в кресло возле лабораторного стола, а сам примостился напротив.

   – Не хочешь разговаривать, значит, будешь слушать! Я к тебе пристал не потому, что козел и хочу достать, а потому, что нам с тобой работать предстоит вместе, и мы должны понимать и чувствовать друг друга без слов.

   Я вздохнула и отвела взгляд. Хорошо сказал. Вот только люди такого взаимопонимания годами добиваются.

   – Моим капитаном и напарницей тоже была женщина, – внезапно вновь заговорил Стэнфорд. – Мы с ней в таких переделках бывали, что не на одну жизнь хватит. И за все время наших совместных операций, когда она доверяла мне охрану своей жизни, я не позволил волосу с её головы упасть, не то что пуле коснуться. Не знаю, кто стоял за твоей спиной, но ему яйца отстрелить надо!

   Радикально! Я даже себе это живо представила. Чёрт, методы Стэнфорда мне начинали нравиться! А вот Винторез не одобрил бы.

   – Я предпочитаю не вспоминать о том, что было. И если вам не сложно, то постарайтесь тоже мне не напоминать о не самом приятном эпизоде из моей жизни.

   – Масик, что ты, как робот, заладила! – возмутился Стэнфорд. – Я тебе о доверии говорю! Мне можно доверять! Я тебя никогда одну в беде не брошу!

   Зачем он это сказал? Он этими словами ковырнул так глубоко, задев за живое, что пробил мою толстую, отросшую за годы службы броню. Меня так часто бросали в беде одну, что я привыкла рассчитывать только на себя. Я никому не верю! Вот только... Почему-то понимаю, что Стэнфорд не лжёт, и ужасно боюсь... Боюсь, что если предаст ещё и он, то от осколков моей веры в мужчин вообще ничего не останется.

   – Хорошо, если не бросите, – я посмотрела Стэнфорду прямо в глаза, вдруг потеряв нить разговора.

   Что ж меня на его глазах всё время стопорит? Смотрю в них – и выпадаю из времени.

   – Слушай, – вдруг бодро воскликнул босс, – у нас завтра выходные… Чем заняться собираешься?

   Он так неожиданно спросил, что я даже подумать не успела и выпалила:

   – А что, хотите пригласить меня завтра в ресторан?

   Стэнфорд растерялся и потёр висок.

   – Нет…Извини…На завтра у меня одно дело запланировано…Ну, не могу я подвести пацана! Я ему ещё неделю назад обещал!

   – Детей обманывать нельзя, – осторожно прощупывая почву, подкинула фразу к теме.

   – Да он давно не ребёнок, в общем-то, – зачем-то стал мне объяснять Стэнфорд. – Я спарринг по стрельбе одному знакомому парнишке пообещал. Он меня завтра ждать будет, а я не приеду. Некрасиво получится.

   Опа! Это он о Пите? То есть он действительно ради меня, ну, то есть Пита, в клуб собрался? Упасть и не встать! И что я теперь должна делать?

   – Да я пошутила! Какой ресторан? Так, к слову пришлось...

   – Ну почему... – взбодрился Стэнфорд.– Мы могли бы послезавтра куда-нибудь слетать и пообщаться. Мне тут начальство СМК обширную развлекательную программу предлагало с экскурсией по планете. Но с ними как-то не улыбается время проводить, а ты – другое дело...

   – Извини, я буду занята, – понимая, куда он клонит, отмела лестное предложение. – У меня на выходных встреча с родителями запланирована.

   Стэнфорд заметно расстроился, но попытки пообщаться со мной в неформальной обстановке не оставил.

   – Давай тогда в следующий раз?

   – Посмотрим, – туманно ответила я, поднимаясь с места и собираясь вернуться на место дежурства. После обработки регенератором от ожога не осталось даже следа, и сидеть в медотсеке дальше не видела никакого смысла. Я сюда не прохлаждаться прибыла, да и Стэнфорд не нянька, чтобы со мной возиться, как с маленькой.

   – Постарайся больше не устраивать экстремальных проверок, – окинул он меня насмешливым взглядом, а потом, приказав выключить Элис всю аппаратуру, пошёл вместе со мной в рубку управления.

   До конца рабочего дня мы все просидели на базе пиккеров, сдавая Стэнфорду тесты по управлению капсулами, а вечером, когда собрались на камбузе за одним столом, наш «отец» и Просто Бог объявил, что после выходных мы полетим на предоставленный КОГ военный полигон. Там будут проходить наши практические занятия, продолжительность которых определится в зависимости от наших способностей. Как только научимся с техникой и приборами управляться в достаточной степени, то начнём совершать рабочие вылеты по непосредственным заданиям штаба СМК

   Новость нашу команду обрадовала и воодушевила. Во-первых, всем нам хотелось действовать; а во-вторых, мы понимали, что выходим на новый уровень, и через полгода практики каждый из нас станет полноценным инструктором, в подчинение которому дадут таких же, как и мы сами, ребят, для которых мы будем почти как для нас Стэнфорд: наставниками, учителями и «Просто Богами».

   Засыпала я в отличном настроении под ставшую уже привычной болтовню Элис. Я упрямо вызывала её каждый вечер перед сном, только теперь просила рассказать не сказку, а схемы, принцип действия и примеры использования того или иного устройства или оборудования, установленного на стрэйнджере.

   Да, именно таким образом я не только повторяла пройденный материал, но и умудрялась немножко забегать вперёд, чтобы лучше ориентироваться в объяснениях Стэнфорда. И когда мне удавалось что-то лучше, чем другим, даже удостаивалась от него похвалы. Впрочем, на похвалы, как и на подзатыльники, Просто Бог не скупился, и теперь все ребята свободно называли его братским «Бро» или дружеским «Стэн». Выкала боссу только я, упрямо не желая стирать между нами черту начальник – подчинённый и продолжая удерживать Стэнфорда на расстоянии. Я очень долго схожусь с людьми, присматриваясь, проверяя, анализируя поведение... К Полу, например, притиралась почти год, а Стэнфорда я вижу всего неделю, но у меня такое чувство, что знаю его всю жизнь. Именно это и пугает. Понимание того, что к такому, как он, очень легко привыкнуть. Вот только однажды он уедет, а я останусь. С чем? Как обычно – ни с чем! Нужно мне это? Думаю, вы лучше меня знаете ответ на этот вопрос!

   Под утро мне опять снился Мобиус – свист пуль, боль, чёрный провал и голос... который вдруг смодулировался в голос Стэнфорда и нагло поинтересовался:

   – Слышь, пацан, а тебе не рано играть в такие взрослые игры? Пушку давай сюда! Быстро! Ещё раз здесь увижу – уши надеру!

   Я открыла глаза, села и, спустив с койки ноги, недоуменно передёрнула плечами. Это ещё что за бред?

   Немного поразмыслив, пришла к выводу, что подобный сон – результат моих метаний по поводу клуба. Идти туда или нет, я так и не решила. А если честно, то пойти ужасно хотелось. С Питом Стэнфорд уж точно не будет делать ставки на «дашь–не дашь», с ним он будет просто соревноваться в своё удовольствие. А посоперничать со Стэнфордом просто так было бы здорово!

   И вот это «здорово» и стало последней каплей, перевесившей чашу моих сомнений. Ну, подумаешь, пойду, поиграю со Стэнфордом, притворившись парнем! Что тут такого? Это же не преступление! Хуже будет, если его ещё и Пит продинамит. Разок сыграю, потом совру Стэнфорду, что скоро поступлю в академию и перестану посещать клуб, и на том разойдёмся. Мне казалось, что это просто гениальный план. Чего я не предусмотрела, так это того, что все гениальные планы имеют редкостное свойство – рушиться в самый неподходящий момент.

***

Покинув вместе со всей командой стрэйнджер, из космопорта СМК я сразу отправилась домой. Проверила, как там обстоят дела, до обеда перебрала всё своё оружие, а потом позвонила Илвару, уточнив насчёт ужина с ним и мамой. Ближе к вечеру я переоделась, уложила в сумку-чехол пятую модель «Брайана» и отправилась к пространственному нуль-переходу. И хотя я знала, что Стэнфорд с самого утра зачем-то укатил в штаб КОГ, а в клуб собирается только к ночи, на всякий случай просидела в порту, не выходя из флайкорта до тех пор, пока не убедилась, что Просто Бога ни у какой из стоек регистрации не наблюдается.

   Всё моё оружие было официально зарегистрировано на Илвара и проблем с его транспортировкой никогда не возникало, поэтому я и пользовалась нуль-переходом, а не летала на Блактэйю спэйсером. До клуба всегда добиралась муниципальным транспортом, предварительно нацепив на себя на выходе из порта голограмму. Обычно мой Пит не привлекал внимания. Ну, едет себе пацан с надвинутой на глаза кепкой и беспроводными наушниками в ушах – кому такой интересен, таких повсюду тысячи. А сегодня меня угораздило залезть вместо флайера в монообниум*, потому что он добирается до «Zoomа» намного дольше и от его остановки до клуба ещё метров пятьсот. Так я рассчитывала скоротать время до приезда Стэнфорда и немного поразмыслить над тактикой стрельбы во время спарринга с ним.

   Парни, ехавшие на сиденьях позади меня, мне не понравились сразу. О таких у нас в отделе говорят: «Залётные». Тут и гадать не надо было, что им приглянулась моя сумка. Уж больно объёмная. Если бы они знали, что в ней пушка, может, и смотреть на меня побоялись бы. А так – глаза блестят, зрачки расширены... чуваки явно под скрапсом или ещё какой-то дрянью и на Блактэйе впервые, иначе знали бы, что здесь «гастроли» не проходят от слова «совсем». Слишком много повсюду камер слежения. Для обычных граждан – полная гарантия безопасности, а для меня – катастрофа! Если эти идиоты ко мне полезут – нас всех накроет патруль СМК, и тогда я засвечусь, как Сверхновая: через базу пробьют и мою пушку, и мой идентификационный чип. Вдобавок ко всему по сигналу на место происшествия прибудет ещё и кто-нибудь знакомый, дай бог, чтобы не Кларк, и слухи обо мне поползут по всей конторе. А Стэнфорду, как непосредственному начальнику, доложат первому, что его подчинённая попала в переделку.

   И вот пятой точкой чувствовала же, что не надо никуда ехать! Сигналы из космоса надо слушать!

   Самое умное, что мне пришло в голову – это бежать.

   Ну, за сколько я могу преодолеть пятисотметровую дистанцию от остановки монобиума до людного и залитого рекламными огнями Фрай Авеню? Я не спринтер, но уверена, что бегаю однозначно быстрее торчков. Позор, конечно, законнику убегать от преступников, но у меня сегодня выходной, а их всё равно какой-нибудь патруль да и задержит, если опять за приключениями полезут.

   Поэтому, как только открылись двери транспорта, я рванула из него, как угорелая, и что было очень предсказуемо – залётные дебилоиды ринулись за мной следом.

   Кратчайшая дорога к авеню нырнула под мост монорельса, и эта стометровка являлась, пожалуй, единственным опасным и безлюдным местом, где меня можно было прижать к стенке. Видимо, почувствовав, что добыча сейчас ускользнёт, кто-то из преследователей чем-то в меня бросил, попав в затылок. Вырубить не вырубили, но с ног сбили.

   Потеряв равновесие, я полетела на землю, успев при падении сгруппироваться, перевернуться и схватиться за сумку. Стрелять и мазать! Да что ж так не везёт! Через пять минут сюда заявится патруль и накроет нас всех! Выбора у меня не оставалось: вразумить гнавшихся за мной идиотов теперь мог только верный «Брайан».

   – Ну чего, ссыкун, отдыхаем?– тяжело дыша после быстрого бега, первый из гнавшихся за мной парней упёрся руками в колени и замер всего в паре метров.

   Тут же к нему подтянулись и остальные, довольно скалясь и разглядывая меня с корыстным интересом.

   – Сумку гони сюда! – двинулся вперёд один из них.– Чего у тебя там? Бабло?

   Кретины! И вот откуда такие берутся, а? Поди, наслушались сказок, что на Блактэйе одни богачи живут и с чемоданами кредитов по улицам ходят, вот и прилетели проверить!

   Как же обидно было и за испорченный вечер, и за синяк на затылке, который обязательно к утру проявится. Я даже на них не злилась, а испытывала глухую досаду. И как только собралась выдернуть из сумки оружие, из-за спин догнавших меня придурков, как гром небесный, прозвучало:

   – Чуваки, а что тут, собственно говоря, происходит?

   На какое-то мгновение мне показалось, что у меня галлюцинации из-за того, что меня чем-то приложили по башке. Но когда залётные стали оборачиваться и из темноты выплыл Просто Бог, красноречиво намекая парням своим ростом и весом, что вот и пришла к ним та самая Вселенская «жопа» – могучая и ужасная – у меня нервно дёрнулся глаз.

   Какого хрена?! Он здесь откуда?

   Где-то в самом конце квартала завыла сирена, не оставляя сомнений, что сюда уже движется патруль, и ушлёпки, почуяв, что запахло жареным, ломанулись вперёд, огибая сидящую на земле меня, как полосу препятствий.

   Представляю, в каком шоке находился Стэнфорд, когда, вскочив на ноги, я подхватила сумку и побежала следом за теми, кто минуту назад собирался меня ограбить!

   На Фрай Авеню я их, собственно говоря, и догнала, вот только дальше наши пути разошлись, как в космосе рейдеры: дебилоиды побежали куда-то налево, а я быстро спустилась по лестнице в подземный переход и дальше пошла спокойным ровным шагом, не привлекая к себе внимания.

   Выйдя на другой стороне улицы, я влилась в поток прохожих, и когда до комплекса «Лотос» оставалось заветных двадцать метров, мне на плечо резко опустилась чья-то тяжёлая ладонь.

   Боже, спасибо, что развернувшись, я не заехала коленкой остановившему меня Стэнфорду между ног! А то первое желание было именно таким.

   – Я не понял, что это было? – буравя меня недобрым взглядом, рявкнул он, и мне ужасно захотелось сию же минуту самозакататься в асфальт.

   Вместо внятного оправдания я брякнула откровенную глупость:

   – А ты что здесь делаешь?

   Брови Просто Бога хмуро сошлись на переносице, и взгляд тоже не обещал ничего хорошего.

   – Там находится площадка для флайкортов, – Стэнфорд сделал кивок головой на противоположную сторону улицы, и я вспомнила, что в той стороне, в метрах двухстах за остановкой монообниума действительно есть посадочное поле для флайкортов, на которую босс, видимо, припарковал арендованный транспорт.– Я вышел со стоянки и увидел, как ты вылетел из монообниума, а за тобой погнались какие-то парни. Твои знакомые?

   – Да нет, первый раз их вижу, – мотнула головой я.

   Стэнфорд хищно прищурился и как-то угрожающе поинтересовался:

   – У тебя проблемы с законом? Почему ты убежал?

   Да! У меня проблемы. Только не с законом, а с одним чересчур дотошным мужиком. Я даже не представляла, что умею врать настолько быстро и убедительно, что в придуманное верилось самой.

   – Я пушку отцовскую без спроса взял. Если бы патрульные проверили и сообщили родителям – мне конец! Да и в клуб больше никогда бы не пустили.

   Стэнфорд перестал хмуриться, и вдруг врезал мне подзатыльник, попав по синяку.

   – Охренел?! – захлебнулась от боли и возмущения я. – За что?

   – За то, что чужие вещи без разрешения берёшь! Ещё раз так сделаешь – уши надеру!

   Нет слов! Вот тебе и сон в руку!

   – А обязательно всё время драться?– потёрла больное место я, поминая про себя Стэнфорда крепким словцом.

   – Радуйся, что я ремень не снял,– «успокоил» меня он.

   Да я радовалась! Не то слово! Вот ремнём меня ещё ни разу не охаживали. Живо себе представила, как Стэнфорд с толком и расстановкой «полирует» ремнём мою задницу, и как-то сразу перехотела идти играть с ним в клуб.

   – Ну и методы у тебя!– на всякий случай отходя от него подальше, возмутилась я.

   – Нормальные методы,– фыркнул Стэнфорд.– Мужские! Мы с братом, когда из банды в приют попали, частенько огребали. Зато мозги сразу на место становились! Наставником у нас там мужик был, суровый, но справедливый. Бывший военный. Если бы не он, кто знает, что из нас со Свэном вышло бы.

   Я притихла, с интересом слушая приоткрывшуюся тайну прошлого Стэнфорда.

   – Ты сирота? – тихо спросила у него.

   – Мама умерла, когда нам с братом было одиннадцать, – с явной неохотой сообщил Стэнфорд, – А отца я вообще не помню. Понятия не имею, кем он был. Мать нам о нём не рассказывала.

   – Мне жаль, – вздохнула я.

   Стэнфорд вдруг насмешливо прищурился и дружески хлопнул меня по спине.

   Да что ж у него за привычка такая – руки распускать? Хорошо хоть не опять по затылку!

   – Так что цени своих родителей, Пит. Цени и слушайся! – важно изрёк мужчина, подталкивая меня к входу в клуб. – Если они тебе морали читают, то только из добрых побуждений. Ты, кстати, чего волосы себе такие длинные отрастил? Неформал типа?

   Я обмерла. У аватара Пита волосы были короткими, а мои собственные – доходили до плеч. Пока я бегала от желающих меня ограбить придурков, аккуратный пучок распустился, и Стэнфорд, когда влепил мне оплеуху, это почувствовал.

   – А если мне нравится такая причёска? – с вызовом бросила я. – Скажешь, что я не мужик?

   – Да нет. Почему? – Стэнфорд пожал плечами и улыбнулся: – У нас Эмбер с такой же причёской всё время ходит. Считает, что это красиво. Хотя ему действительно идёт.

   – Кто такой Эмбер? – спросила я.

   – Друг, напарник, брат... – тепло улыбнулся мужчина. – Нас в команде Сал пятеро было. Дрэйкерский экипаж – это почти семья. И хотя мы уже не дрэйкеры, но работаем по-прежнему вместе и друг другу как родные.

   Стэнфорд внезапно стал рассказывать о своей работе и друзьях, а я, слушая его, затаив дыхание, понимала, что начинаю завидовать тем, кого Просто Бог причислил к «своим». Этот человек был надёжным, как нерушимая скала. Без экивоков преданный верным друзьям, принципам и убеждениям. У такого слова никогда не расходились с делом, и подлости в нём не было ни грамма. Динозавр ископаемый просто какой-то! Неужели такие мужики ещё существуют?

   Стало невероятно стыдно за мой маскарад и обман, и убеждённость в том, что Пит и Шо должны исчезнуть из жизни Стэнфорда, окрепла ещё сильнее.

   Её разбил в пух и прах сам Стэнфорд – предложением, отказаться от которого мне не дали шанса.

   – Слушай, Пит,– резко сменив тему беседы, обратился ко мне босс.– У меня к тебе просьба одна есть. Поможешь?

   – Да не вопрос! – бездумно пообещала я. – Что нужно-то?

   – Ты ведь здесь часто бываешь? Со многими пересекаешься...

   Я напряглась. Холостые патроны! И на что это я не глядя подписалась? Ну, не дура?

   – И кто тебя интересует?

   – Шо, – отчеканил Стэнфорд, всовывая мне в руки свою визитку. – Мне нужна Шо. Ты не мог бы мне прислать сообщение, когда она появится в клубе?

   Стрелять и мазать! Ну какого хрена, а?

   – Попроси администрацию клуба, – возвращая визитку Стэнфорду, буркнула я. – Я тебе не стукач!

   – Я просил администрацию, – признался Стэнфорд. – Они мне отказали. Политикой клуба запрещены контакты с клиентами без их на то согласия. И я не заставляю тебя ни на кого стучать. Мне нужно просто знать, когда Шо появится в клубе, чтобы иметь возможность с ней поговорить.

   – Зачем?

   – У меня к ней дело, – огорошил меня Стэнфорд. – Очень важное – на миллион!

   Всё интереснее и интереснее... Это такая хитрая уловка? Странно, если учесть, что не в характере Стэнфорда врать. Неужели правда? Какие дела могут быть у Стэнфорда к Шо?

   – Поможешь? – снова одёрнул задумчивую меня мужчина. – Пожалуйста! Я в долгу не останусь!

    Чёрт, вот это ты влипла, Шарлотта!

   – Я даже не знаю, – начала мямлить я. – Наверное, не смогу…

   И вот пока я жевала язык, не зная, как отказаться, Стэнфорд вдруг подло вытащил из чехла у меня на поясе флэтпад и стал забивать в него свой номер. Это хорошо, что конкретно этот флэдпад был левым, и номер у него был такой же – нигде не засвеченный! А если бы я сегодня свой взяла?

   – Тебе и делать ничего не нужно будет, – мило поведал этот паразит. – Просто прислать мне сообщение, что Шо в клубе!

   Да зашибись, как у Просто Бога всё просто!

   – А вдруг она успеет уехать, пока ты сюда добираться будешь?

   – А это уже мои проблемы. Ты главное – сообщи! Договорились?

   Стэнфорд протянул мне для рукопожатия руку, и я порадовалась, что предусмотрительно надела специальные снайперские перчатки с накладками, в которых прощупать излишнюю миниатюрность моей ладони не представлялось возможным.

   – Если ты не успеешь – я не виноват!

   Нет, я, в общем-то, и не собиралась сообщать Стэнфорду о самой себе, но сказать же что-то нужно было, вот и ляпнула.

   – Отлично! – радостно подмигнул мне он. – А теперь пошли играть! Только можно без ставок и соревнований? Давай я с тобой проведу несколько специальных снайперских тренировок. Я могу заказать у администрации смоделировать под мои условия ландшафт и мишени?

   – Можешь, только это денег будет стоить…

   – Да не вопрос! Я же сказал, что в долгу не останусь! – оставив меня сидеть в демонстрационном зале, Стэнфорд пошёл договариваться с админами. А я, вяло отбиваясь от вопросов коллег по клубу о моей дружбе с Гвоздём, думала лишь о том, как теперь от него отвязаться. Мыслимо ли – сообщить Стэнфорду от себя о самой себе, скрывающейся от него? Вот это я замутила! Сама в шоке.

ГЛАВА 8

Тренировочную локацию мишеней Стэнфорд придумал отличную. Не зря он считался профи. Работать ему и мне предстояло в паре, и для начала админами было назначено нам пять целей, находящихся в укрытиях внутри и снаружи зданий, для чего и патронов нам выдали по пять на каждого. Когда мы вышли на позицию, пришёл чёткий приказ вычислить снайперскую группу в населённом пункте Х и поразить её участников с расстояния не ближе девятьсот метров.

   В академии я любила это упражнение. Хотя при поиске противника на дальних расстояниях неподвижно лежать, выслеживая цель, можно было часами. Пошевелишься – и ты труп. Здесь важно было перехитрить противника и не дать себя обнаружить раньше. Да и маршрут передвижения выбрать нужно было не просто кратчайший, а ещё и максимально обеспечивающий недосягаемость для огня и наблюдения противника. Ну, а в случае обнаружения укрытие себе нужно было выбирать с учётом калибра оружия противника.

   Стэнфорд продумал всё до мелочей: и расположение целей, и наиболее выгодные позиции для команды, и препятствия на пути движения, и пути отхода, и даже животных, которые могли выдать наше присутствие! В итоге наша с ним тренировка превратилась в захватывающее приключение. Мы бегали, ползали через болото, карабкались по скалистым тропам, а потом лежали, зарывшись в куче мусора, от которого воняло так правдоподобно, что я готова была администрации клуба аплодировать стоя за созданную ими реальность игры.

   Общались мы со Стэнфордом по кодированному дуальному каналу связи, и запеленговать нас противнику не представлялось возможным. Мне очень понравилось, как мужчина работал во взаимодействии. Это просто восторг иметь во время операции такого партнёра! Чёткие ориентировки, абсолютное владение ситуацией, ни одного лишнего звука или слова... А какая наблюдательность и концентрация внимания! Этот мужик с лихвой оправдывал своё звание Просто Бога! Да и стрелял он точно так же, выбив четверых снайперов, в то время как мой Пит справился только с одним. Именно в этот момент я поняла, почему Стэнфорд так ругался на моего напарника, когда узнал о моих ранениях. По-хорошему, моего Пита сразу грохнули бы с такой стрельбой. Стэнфорд мало того, что сделал за него всю работу, так ещё и прикрыл. Это был высший пилотаж. Вы даже не представляете, как приятно чувствовать рядом с собой равного. Как же жаль, что подобной разминки Стэнфорд не предложил Шо. Хотя, возможно, Шарлотте с этим повезёт больше.

   Грязная, но счастливая я, естественно в аватаре Пита, вылезла из мусорной кучи, как только всё закончилось, и Стэнфорд стал объяснять мне допущенные ошибки, но на этот раз уже без рукоприкладства. И слава Богу, потому что голова у меня в месте удара ощутимо болела. Я даже подумывала вколоть себе стимулятор, когда отправлюсь домой.

   После душа и раздевалки мы со Стэнфордом снова встретились в баре и ещё долго болтали, попивая морковный сок и обсуждая игру. Вернее, Стэнфорд говорил, а я слушала. Нет, он всё правильно говорил! Я бы на его месте лохондею Питу то же самое рассказывала. И тем приятнее было слушать умного и опытного стрелка.

   Возможно, кто-то из вас скажет, что я просто глумилась над Стэнфордом! Но я готова тысячу раз повторить, что это не так. Правда-правда! И в мыслях подобного не возникало! Я просто как-то очень легко и хорошо чувствовала себя рядом с этим человеком. Так хорошо, что и уходить не хотелось. И он мог говорить о чём угодно, это уже было совершенно не важно. Важно было другое – то, чего Шарлотта Ривз больше не могла отрицать: ей нравился этот большой, улыбчивый и сильный мужчина – так сильно, что она не понимала, как себя с ним вести дальше, ведь настоящая Шарлотта не Шо, и зацепить Стэнли Стэнфорда ей совершенно нечем!

   Расстались мы далеко за полночь. Стэнфорд отправился к площадке с арендованным флайкортом, а я почти полчаса летала на вызванном флайере над Блактэйей, опасаясь столкнуться с боссом в порту нуль-перехода.

   Когда я добралась до дома, голова уже просто раскалывалась, а пока обошла весь периметр с проверкой и вошла внутрь, от боли начало мутить.

   Всадив себе в плечо стимулятор, я рухнула на кровать, проваливаясь то ли в сон, то ли в полузабытьё.

   – Послушай, Ривз, тебе всё равно уже не подняться, о карьере и работе можно забыть. И ты же понимаешь, что тебя не будут судить, а расследование замнут! Никто не станет добивать инвалида, а моему сыну ещё жить…

   Четырёх?! Он сказал – «четырёх»? А вот теперь действительно больно.

   Грудь сдавливает от нехватки воздуха, и я вскакиваю на постели, чувствуя головокружение и лёгкий привкус металла во рту.

   Дерьмо, мне когда-нибудь перестанут сниться кошмары? Я шевелю пальцами, двигаю головой, потираю рукой огромную шишку на затылке и улыбаюсь. Спросите, чему? Тому, что я все ещё могу делать такие обычные вещи! И за это я благодарна Богу, Илвару и собственному упрямству.

   Три месяца нечеловеческих болей из-за вживлённых в мой позвоночник нанорепликаторов, восстанавливающих его повреждённые участки. Я не знаю, во сколько это обошлось Илвару и как ему удалось уговорить врачей испробовать на мне не прошедшее официальное тестирование медицинское оборудование, но он единственный, кто не позволил поставить на мне крест.

   Полгода реабилитации, ещё полгода изнуряющих процедур и тренировок! И бешеное желание выздороветь! Назло всем! Вопреки! И вот я снова в строю! А кто не ждал – пошли на хер! Не мои проблемы!

   Вибрация валяющегося на полу флэтпада вклинилась в ход моих недобрых мыслей, внося в их привычно возрастающую прогрессию некий дисбаланс. Я наклонилась, подбирая аппарат, будучи совершенно не готовой к тому, что прочитаю на экране:

   …Привет, малой! Как насчёт клуба сегодня? У меня изменились планы, и я весь день свободен. Потренируемся?

   Стэнфорд, чтоб ты был здоров! И что у тебя за привычка такая – сразу стрелять контрольным и в голову?

   Боже, как же мне хотелось написать ему короткое «да» и рвануть на Блактэйю, но вместо этого я, стиснув зубы, набирала идиотское сообщение о том, что готовлюсь к поступлению в звёздную академию, что сегодня у меня занятие с репетитором, и что всю следующую неделю Пит будет загружен учёбой.

   В ответ мне пришло понимающее и радушное:

   …Молодец, мелкий! Учись.

   Жаль только, что молодцом я себя совершенно не чувствовала. Всё больше какой-то несчастной и обречённой. А что мне ещё оставалось делать? Питу нужно было как-то самоустраниться, потому что я физически не представляла, как смогу находиться в клубе одновременно в образе его и Шо для того, чтобы мой первый аватар сообщил Стэнфорду о появлении там моего же второго! Дурдом!

   Я не могла предвидеть только одного: Стэнли Стэнфорд невероятно настойчивый парень, и если что-то задумал, то долбить тебя будет с безудержным напором зумбальта, и как быстро рухнет оборонный бастион, за которым ты пытаешься от него укрыться, лишь вопрос времени!

***

Вечером, когда я сидела с родителями в ресторане, от Стэнфорда снова пришло сообщение. Босс явно находился в клубе, и теперь пытался у меня узнать, с кем ещё тесно контактирует Шо, чтобы через него можно было на неё выйти.

   Да что такое с этим парнем?! За каким хреном он зациклился на незнакомке, точного представления о характере которой он не только представления не имеет, но и даже не знает, как она в реале выглядит? Что ему от неё надо?

   – Проблемы? – заметив, что я постоянно посматриваю на флэтпад, выпадая из разговора, поинтересовался Илвар.

   – Нет, – засунув устройство в сумку от греха подальше, ответила я отцу, старательно делая вид, что ничего серьёзного не произошло. – Просто список дел просматривала. Много успеть нужно, а я до полуночи должна вернуться на стрэйнджер.

   – Хочешь, я тебя отвезу домой, подожду, пока ты соберёшься, а потом подброшу в космопорт?

   – Это было бы здорово. Если я, конечно, не нарушаю твоих планов, – согласилась я и улыбнулась.

   Весь ужин родители выпытывали у меня, чем я занимаюсь в команде на стрэйнджере, как зовут моего нового начальника, сколько ему лет и что я о нём думаю.

   Попытку устроить мою личную жизнь они не оставляли никогда. И если мама рассчитывала подобрать мне пару исключительно среди коллег отца в надежде, что я наконец брошу свою опасную работу, то Илвар не откидывал варианта найти мне спутника жизни среди моих сослуживцев.

   Это, наверное, выглядело смешно, когда бы не было так грустно. Если папины бизнес-партнёры и могли меня рассматривать в качестве выгодной инвестиции, то для чего я нужна своим коллегам-мужчинам, мне очень популярно объяснил Кларк, навсегда отбив желание ещё раз пытаться завязывать с кем-то отношения. Но Илвар об этом не знал, а рассказать ему об этом я не посмела бы. Поэтому и реагировала спокойно на все его ухищрения, не желая обижать.

   А сейчас предложение отца было как нельзя кстати. Голова у меня после вчерашнего приключения ещё побаливала и немного кружилась, и я не рискнула бы в таком состоянии управлять подаренным флайкортом.

   Я догадывалась, что Илвар тайно надеется увидеть кого-то из нашей команды, но искренне считала, что затея эта безнадёжная. Дальше пропускного пункта отца всё равно не пустят, а вероятность встретиться там с кем-то из ребят была совершенно мизерной.

   Ну, это я так думала, потому что, когда отец приземлил аппарат на синтебетон посадочных площадок, к проходной космопорта спокойно двигался вышедший из своего флайкорта Стэнфорд.

   Кривизна мне в прицел! Да что же это такое, мне скажет кто-нибудь?! Почему я только и делаю, что везде сталкиваюсь с этим человеком?

   Заметив мою нервозность, Илвар быстро огляделся вокруг. Увидав Стэнфорда, он застыл, минуту разглядывая его широченную спину, а после обратился ко мне:

   – Это твой новый начальник?

   И ведь не откажешь отцу в прозорливости! Сразу догадался.

   – Да, – буркнула я, забирая из его рук свою сумку.

   – Он огромный, – зачем-то заметил папа.

   Можно подумать, я этого без него не знала.

   – Не маленький, – кивнула я, целуя Илвара и собираясь двигать в космопорт.

   – Лотта, – руки отца остановили меня, ухватив за предплечья, и взгляд его синих глаз замер на мне, словно ждал какого-то ответа. – Тебя там не обижают?

   – О Боже, папа... – взмолилась я, опуская сумку и обнимая Илвара. – Не надо...

   – Мы с мамой переживаем за тебя, – покаянно признался отец.– Новые коллеги, новая работа, а ты так тяжело сходишься с людьми...

   – Я могу за себя постоять. Я взрослая. Помнишь?

   Илвар Ривз вздохнул и с тенью лёгкой грусти произнёс:

   – Помню. И как бы там ни было, ты всегда будешь моей девочкой, моей дочкой!

   – Разве я когда-нибудь позволяла тебе в этом сомневаться? – в горле запершило, и глаза заслезились от избытка чувств, запихнуть которые куда-то подальше у меня уже не получалось. – Мне пора идти, иначе я сейчас расплачусь.

   – Да, – губы Илвара мягко коснулись моего лба, оставляя тёплый след нежного поцелуя. – Иди, Шарлотта. Прости, что расстроил.

   Пройдя вперёд несколько шагов, я не выдержала и обернулась:

   – Я люблю тебя!

   – И я тебя, дочка, – шепнул Илвар, превращая меня своими словами в тающий сугроб.

   Наверное, в моих глазах ещё стояли слёзы, когда я дошла до пропускного пункта и поднесла чип к идентификатору, потому что когда обернулась назад, мир показался мне смазанным и нечётким, а внезапно выступивший из-за угла Стэнфорд – каким-то преследующим меня роком.

   – Кто это был? – Просто Бог сначала проводил подозрительным взглядом взлетающий флайкорт Илвара, а после вопросительно посмотрел на меня. – Твой парень?

   Э-э! Да какого чёрта?! Он что, следил за мной?

   – Это имеет какое-то отношение к работе? – поинтересовалась я.

   Стэнфорд нахмурился, недовольно сложил губы и мотнул головой:

   – Нет.

   – Тогда простите, босс, но это вас не касается, – едко кольнула его фразой и, изображая суровое равнодушие, потопала к ангару.

   В два шага догнав меня, Стэнфорд примерился под мои шаги, снова ставя меня в тупик своей наглостью:

   – Нравятся мужчины постарше, Ривз?

   Застрелиться! Что за допрос?

   – Вам какое дело?

   – Понять хочу, что девушки находят в богатых папиках.

   Нет, он меня достал! Что за манера совать свой нос, куда не просят? И с чего я перед ним ещё и оправдываться должна?

   – А вы станьте богатым папиком, тогда и поймёте!

   – Да я вроде и так не бедствую,– усмехнулся Стэнфорд. – Но со мной девушки так нежно и со слезами на глазах не прощаются, – подчеркнул он, намекая на наше с Илваром расставание.

   Вот же гад! Следил за мной! Точно!

   – Слушайте, Стэнфорд, может, мне вас тоже обнять и поцеловать в следующий раз на прощанье, чтобы вам не было так завидно?

   Просто Бог в немом замешательстве открыл рот, а через секунду весело хмыкнул:

   – Ох, и наглая ты девица, Ривз! Слушай, а чего так долго ждать? Ты можешь меня обнять и поцеловать прямо сейчас – по поводу встречи!

   Охренеть! И кто из нас наглый?

   Я чуть не споткнулась на ровном месте, потому что вдруг вспомнила наш со Стэнфордом поцелуй, и воздух в лёгких мгновенно нагрелся до состояния клокочущего пара.

   – А за встречу пусть вас Элис обнимает и целует, – подойдя к стрэйнджеру, нашлась я. – Я специализируюсь исключительно на прощаниях.

   Стэнфорд рассмеялся, окинув взглядом звездолёт, а потом лукаво посмотрел на меня:

   – Я запомню.

   Прозвучало как-то невозможно многообещающе. У меня даже в горле пересохло от перспективы целовать и обнимать Стэнфорда перед каждыми выходными.

   Шарлотта! Да о чём ты вообще думаешь?

   Прижав ладонь к распознавателю, я молча шагнула на платформу, слишком поздно осознав, что сейчас окажусь в замкнутой камере подъёмника вместе со Стэнфордом.

   Какая-то выходящая из-под контроля персональная катастрофа!

   Или меня так мало, или Стэнфорда так много, но когда двери закрылись, я не знала, куда мне деться от подавляющей мужской ауры, распускающей вокруг меня свои щупальца, словно спрут. Я понимала, что стоит ему сейчас прикоснуться ко мне – и всё моё показное сопротивление лопнет, как мыльный пузырь.

   И слава Богу, что он, опёршись спиной о стенку, не делал попыток приблизится, а просто смотрел на меня долго и пристально. Но чёрт меня побери, от его взгляда мысли хаотично метались в голове, и мне казалось, что щёки мои начинают алеть, как пламенеющий закат. Ещё секунда – и Стэнфорд догадается по моему взбудораженному виду, что со мной происходит. Мне просто противопоказано находиться с ним так близко. Я начинаю электризоваться и искрить!

   Двери открылись через бесконечную прорву времени, и, обнаружив в коридоре встречающего нас Пола, я едва не бросилась к нему с объятиями.

   – Я тебя заждался, – светло улыбнулся мне напарник, а после кивнул боссу. – Добрый вечер, Стэн!

   – Привет, Джонс! – поприветствовал его Стэнфорд и, продолжая наблюдать со стороны теперь уже за нами обоими, бесцеремонно встал рядом.

   Пульнув в него отнюдь не ласковым взглядом, я подхватила Пола под руку и потащила парня в сторону своей каюты под предлогом, что нам нужно поговорить.

   – Ривз, – не замедлил зацепить меня Стэнфорд, понимая, что я сейчас смоюсь. – Ты не забыла, что завтра начало новой недели и твоя очередь дежурить на камбузе? Что у нас на завтрак?

   И зачем он меня всё время дразнит?

   – Не забыла. Только я на камбузе не одна дежурю, напарник! Запамятовали? У нас с вами дежурства вроде общие? Так, может, скажете, что у нас на завтрак?

   – Точно! – радостно оскалился Стэнфорд, по-моему, только и ожидавший такого ответа. – Значит, жду тебя через полчаса на камбузе! Обсудим эту тему.

   Нет, я его сейчас просто покусаю! Чего он ко мне прилип как банный лист?

   – Вы время видели, полковник? – стараясь говорить как можно вежливее, поинтересовалась я.

   Стэнфорд, легко поведя бровью, покосился на свои часы и, обнаружив, что время-то совсем детское, улыбнулся ещё шире, сияя, словно новенький флайкорт.

   Моё заявление слегка подпортило его лучезарное сияние:

   – До полуночи, полковник, у меня ещё выходной, и в свой выходной я имею право не обсуждать с вами тему обеспечения команды питанием. А в полночь у нас отбой! Так что обсудим меню завтрака утром! Приятного вечера!

   Ухватившись за офигевающего от такого поворота событий Пола, я потащила его дальше вглубь стрэйнджера, стараясь не оглядываться на босса, хотя затылком чувствовала, что этот гад сейчас тихонько посмеивается мне в спину.

   – Шарлотта, ты чего? – свернув со мной за угол, шепнул Пол. – Ты зачем с ним так строго? Отличный же мужик!

   Ох, Пол... В том-то и дело, что отличный! Ну разве можно быть таким правильным и замечательным?

   – Тебе не кажется, что он со мной заигрывает? – ошарашила друга.

   Пол растерянно замер, почёсывая макушку, а я подлила в огонь масла:

   – Мне Кларка выше крыши хватило! Так что с моей стороны не будет никаких Стэнов, Бро и прочего панибратства. Полковник он для меня – и точка!

   – Ладно, – пожал плечами Пол и, зайдя в мою каюту, уселся на койку. – Ты где была вчера вечером? Почему не отвечала на звонки? Мы же собирались в «Таффи» всем отделом, а ты не пришла. Винторез тебя до ночи ждал...

   Я закусила губу, испытывая ужасную неловкость перед другом. В бар я пообещала сотрудникам прийти до того, как Стэнфорд предложил Питу встретиться. И получилось, что между коллегами и Стэнфордом я выбрала Стэнфорда, совершенно забыв об их существовании.

   Было ужасно стыдно. А говорить неправду было ещё хуже. Я последнее время только и делаю, что вру да изворачиваюсь! И все из-за Стэнфорда. Откуда он только на мою голову взялся?

   – Понимаешь, я вчера в душе поскользнулась и сильно затылком ударилась. Голова так болела, что мне не до баров было...

   Пол тут же приложил ладонь к моей голове и тихо присвистнул:

   – Да у тебя там шишка размером с кулак! Ты сдурела? А если у тебя сотрясение? Надо Стэнфорду сказать...

   – Нет! – испуганно выпалила я. – Только не Стэнфорду!

   – Шарлотта, – пытаясь меня урезонить, развёл руками Джонс. – Завтра практические занятия начинаются. Нужно будет бегать, прыгать, стрелять... А если ты сознание потеряешь? Стэнфорд должен знать о твоей травме.

   – Пожалуйста, – я вцепилась в руку друга, понимая, что веду себя, как дурочка. – Не надо сообщать Стэнфорду!

   – Чего ты боишься? – не понял Джонс. – Ну не выгонит же он тебя из-за этого?

   Если бы только это! Я боялась, что Стэнфорд, узнав о шишке, сразу догадается, откуда она у меня взялась. И... песок мне в ствол, я из-за него превращалась в какого-то параноика!

   – Это же смешно: сообщать боссу, что я поскользнулась в душе. Мне стыдно. А давай лучше просто сходим в медотсек! Я регенератором шишку обработаю, а ты у дверей покараулишь, чтобы никто не вошёл, – мне показалось, что я нашла просто идеальный выход из ситуации, а потому сразу позвала Элис.

   Женский голос откликнулся почти мгновенно, и я спросила, где сейчас находится Стэнфорд.

   – Капитан у себя в каюте, – чинно сообщила Элис. – Мне спросить у него разрешения вас принять?

   – Нет! – одновременно выкрикнули мы с Джонсом.

   – Элис, нам нужно в медотсек, – спустя секунду сомнений призналась я. – Я ударилась дома головой и хотела бы убрать регенератором шишку, не привлекая к ней внимание капитана.

   – Почему? – тут же озаботилась моя дотошная виртуальная подруга.

   – Во-первых, у Стэнфорда ещё не закончился выходной; во-вторых, не хочу привлекать к себе внимание; а в-третьих, я ударилась головой в весьма интимной обстановке и мне стыдно кому-то рассказывать об этом!

   Боже, да я скоро сочинять начну, как заправский враль! И главное же, как всё стройно и логично выходит!

   – Ваша просьба о конфиденциальности не влечёт за собой нарушений режима объекта, а значит, может быть удовлетворена, – внезапно выдала Элис, вызвав у меня шумный вздох облегчения.

   Пол, пользуясь моментом, пошёл по направлению к медотсеку, чтобы по возможности отвлечь и убрать с дороги ребят, если таковые вдруг появятся на горизонте, а я, как заяц-перебежчик, стала красться за ним следом.

   Как только я проникла в медотсек, из своих кают зачем-то вышли Симс и Ферги, которых я узнала по голосам. Заговаривая им зубы, Джонс тут же увёл их куда-то подальше, и, дождавшись, пока за дверью станет тихо, я попросила Элис показать, где лежит регенератор.

   – В вашем случае, Шарлотта, лучше лечь в медкапсулу, – заявила она. – Регенератор восстанавливает только поверхностные повреждения. Если у вас внутренняя травма, то от него будет мало толку.

   Медкапсула меня нервировала. Отчасти потому, что видела мой организм насквозь, но в основном из-за того, что безжалостно выволакивала на свет божий мои личные тайны и секреты. А выбора у меня не оставалось. Подлатать себя мне нужно было немедленно, так, чтобы завтра ни у Стэнфорда, ни у коллег никаких претензий ко мне не возникало.

   Скрепя сердце, я включила аппарат, легла на кушетку, и овальная крышка капсулы накрыла меня прозрачным куполом, превратив в сказочную принцессу в хрустальном гробу.

   Вам смешно, а у меня других ассоциаций не возникло. А когда капсула начала вибрировать и по моему телу стали перекрёстно двигаться фиолетовые лучи, как будто пронзая меня насквозь, вообще представила себя лабораторной крысой, над которой проводятся научные опыты.

   Что самое интересное – голова просветлела моментально, мне кажется, я даже почувствовала, как рассасывается гематома. Правда, я чуть не заработала себе новую, но уже на лбу, как только в медотсек влетел Пол, сообщив страшным шёпотом, что Стэнфорд вышел из своей каюты и, похоже, идёт сюда.

   Жаль, я не могла посмотреть на себя со стороны в этот момент – наверное, это было очень смешно. Я бегала вокруг аварийно открытой капсулы, как ошпаренная, не зная, как убрать мигающее на дисплее красное предупреждение, что полная регенерация моего организма ещё не завершена. Оттолкнув меня в сторону, Пол стал лихорадочно жать на все кнопки, пока аппаратура с тихим писком не выключилась.

   Мы даже не успели перевести дыхание, как за отъехавшей в сторону дверью возникла здоровенная фигура Просто Бога, мгновенно взявшего своим взглядом на мушку нас с Полом.

   – И что это мы здесь делаем? – глядя почему-то исключительно на меня, поинтересовался Стэнфорд.

   У меня по этому поводу в голове мелькнула только одна мысль, и та не самая умная: «Ну, все... Капец котику! Гадить по углам больше не будет!»

   – Э-э, – сдавленно промычал Пол, ища у меня поддержки.

   И... нашёл!

   – Ищем лекарство для эйтора Джонса, – ляпнула я.

   Бровь Стэнфорда многозначительно приподнялась, и, слегка наклонившись вперёд, он таинственно у меня спросил:

   – Какое?

   Пол, прости! Я твой вечный должник!

   – От поноса, – трагично сообщила я Стэнфорду.

   Стенфорд приглушённо хмыкнул, а бедняга Пол вытянулся и замер, словно малейшее движение грозило ему неминуемой катастрофой.

   Проследовав к холодильной камере, Стэнфорд набрал на сенсоре двери какую-то комбинацию. Из дозатора в пластиковый стаканчик вывалилась белая капсулка, которую Просто Бог со словами: «Глотай, Джонс» торжественно вручил Полу.

   Одарив меня очень многоговорящим взглядом, друг проглотил таблетку, после чего вздохнул и обречённо поинтересовался:

   – Мы можем идти, кэп?

   – Идите, – как-то подозрительно ласково муркнул папа Стэн, разве что только не добавив вслух напутственное: «Дети мои».

   Прошмыгнув мимо босса мышкой в коридор, я чинно пошла впереди Пола, прислушиваясь к его тихому сопению, но как только мы удалились от медотсека на достаточно большое расстояние, друг с прорывающимся в голосе рычанием, выдохнул мне в затылок:

   – Ривз, зар-раза, я тебя сейчас прибью!

   – Мой флайкорт на все выходные в твоём распоряжении, – отчаянно спасая положение и свою задницу, пискнула я.

   Любовь Джонса к летательным аппаратам и уберегла меня от расправы.

   – Ладно… Живи пока, – смиловался он. – Зараза, Ривз, я из-за тебя непонятно какое лекарство принял! А если мне плохо станет?

   Нет, ну в его случае поплохеть ему могло только завтра, когда по естественному зову природы в сортир пойдёт. Но на этот случай у меня тоже была неплохая идея:

   – Хочешь, я тебе слабительного достану?

   Пол сжал кулаки, проскрежетал сердитое «Ы-ы-ы», и я предусмотрительно заткнулась.

   Ну не хочет, как хочет! Надо будет ему на завтрак чего-нибудь эдакого сварганить. Спрошу у Элис, что едят в таких случаях. Она умная, точно подскажет.

***

– Значит, не скажешь, что она здесь делала?– Стэн, сложил на груди руки, не ожидая от ответа Элис ничего хорошего.

   – Девочки своих не сдают!– не разочаровала его она.

   – Ох, и договоришься ты у меня, Масик! – буркнул в пустоту отсека мужчина, поражаясь тому, как быстро Ривз нашла подход к искусственному интеллекту корабля, который выдавал после общения с ней такие перлы, что Стэн не знал, плакать ему или смеяться.

   Мало того, что когда Стэн узнал от Элис о визите Ривз в медотсек, компьютер отказался озвучить причину её нахождения там, выдав заумную тираду о праве членов экипажа на конфиденциальность своих личных данных, если таковые не нарушают положений инструкции об использования объекта, так на недоумённый возглас Стэнфорда: «Что ты сказала?» эта виртуальная паразитка ответила:

   – Забей!

   Не вопрос! Забить Стэн мог при желании на что угодно и на кого угодно, но не в этом случае.

   На малютке Ривз его пофигизм почему-то буксовал. И непонятно, какое ему было до неё дело, но Стэн постоянно ловил себя на том, что просто не может пройти мимо неё и не задеть. Детский сад какой-то, конечно! Но стоило зацепить девчонку, а потом огрести от неё по полной – и настроение сразу улучшалось.

   К сожалению, сегодняшний вечер был исключением. И дело даже не в том, что, проторчав весь день в клубе, он не только не дождался Шо, но и не узнал о ней ничего нового, а в том, что, вернувшись в космопорт, застал Ривз милующейся с каким-то типом. Хотя типом этого мужика нельзя было назвать даже с большой натяжкой. Выглядел он почти как Райдэк-старший: подтянуто, респектабельно и достойно. И флайкорт у него был навороченный – сразу видно, что мужик при деньгах. Вот только что связывало его и Масика, так и осталось для Стэнфорда загадкой. Ривз ничего внятного по поводу их отношений так и не сказала, почему-то неприятно удивив этим Стэна. Возникло какое-то странное ощущение, будто птичка, за которой он так любил наблюдать, вдруг взяла и больно клюнула его в лоб.

   Колючую, словно репей, девушку такой мягкой и женственной Стэн видел впервые. И слёзы в её глазах были настоящими, как и эмоции грусти от расставания с явно дорогим ей человеком.

   Обалдеть, он им завидовал, что ли?

   Возможно. Сейчас, когда рядом не было ни брата, ни друзей, Гвоздь чувствовал себя каким-то одиноким. Хотелось душевности, тепла и чего-то ещё... восхищения во взгляде, с которым Сал всегда смотрела на Райдэка; мягкой нежности улыбки Фло, адресованной Хоку; успокаивающе-ласкового жеста руки Зарты, смахивающей с плеча Кайла невидимые пылинки, или вот таких печальных, наполненных слезами глаз, обращённых на него, как у Масика...

   И чего он к ней прицепился? В медотсек зачем-то попёрся проверять, чем она тут занята... Понятно, что про таблетки Ривз наврала, а Джонс за то, что ей подыгрывал, пусть теперь мучается, думая, что выпил противодиарейное средство, а не обычные витамины. А интересно, какого хрена они тут с Джонсом уединились?

   Вариант с интимом пришёл Стэну в голову первым, и мужчина предусмотрительно позаглядывал во все углы, сам не зная, что пытается там обнаружить.

   – Эй, Элис! – не найдя в медотсеке ничего вызывающего и странного, позвал он. – Что у нас там в своде правил насчёт интима на стрэйнджере значится?

   – Такого пункта в положении корабля нет, – спокойно отчитался женский голос.

   – Зря, – насупился Стэн. – Я бы интим здесь запретил! Совсем!

   Эх, не о том он сейчас думал! Совершенно.

   Присев на кушетку капсулы, Стэн достал флэтпад и быстро набрал сообщение Питу:

   …Привет, мелкий! Чем завтра занят? Не собираешься в клуб?

   Быстрого ответа не последовало, и Стэн вздохнул, упираясь хмурым взглядом в стену. Пацан был единственным, кто мог сообщить ему о Шо. Просить это сделать кого-то другого Стэн, в свете открывшихся обстоятельств, не решился бы. Опасно было, да и сама Шо могла заподозрить что-то неладное и исчезнуть навсегда.

   Сейчас Стэнфорд был на сто процентов уверен, что таинственная снайперша из клуба была как-то связана с Бобом, а именной «Брайан» был его подарком девушке.

   Иначе как можно было объяснить обнаруженную Стэном запись в календаре великого оружейника?

   Когда вчера рано утром Стэн отправлялся с представителями КОГ в архивы, где ему должны были показать оставшиеся после смерти Боба Брайана бумаги, он и не надеялся найти там что-то интересное. Бумаги, наверное, тысячу раз под микроскопом изучали специалисты и вряд ли оставили без внимания какую-либо деталь. Но кое-что они все же упустили из виду: непонятный росчерк, выписанный напротив даты, странным образом совпавшей с датой прилёта Стэна на Юккару.

   На пожелтевших страницах календаря двенадцатилетней давности чёткой рукой Боба Брайана было выведено короткое «Шо». Запись выглядела, как недописанная часть какого-то слова, возможно, именно поэтому никто не обратил на неё внимания. Но у Стэна это «Шо» чётко ассоциировалось с конкретной девушкой из клуба, а её именной «Брайан» наталкивал на совершенно определённые мысли. Таких совпадений просто не бывает! Шо и Боб Брайан были как-то связаны между собой, и этот факт подогревал интерес Стэнфорда к таинственной незнакомке ещё сильнее. Найти её теперь хотелось во что бы то ни стало.

   Флэтпад Стэна завибрировал, просигналив о новом сообщении, взглянув на которое, мужчина ещё больше нахмурился.

   Мальчишка писал, что завтра занят и в клуб прийти не сможет, а значит, встречу с Шо он опять может упустить. И как же её теперь найти? Стэн несколько раз писал для неё в общий чат игроков клуба приглашения на игру, которые неизменно игнорировались. Загадочная Шо словно сквозь землю провалилась, и Стэн начинал жалеть, что он не обладает талантами Хока и Сал взламывать чужие сервера, иначе обязательно влез бы в базу «Zoom» и посмотрел, кто скрывается под личиной заинтересовавшей его девушки-снайпера.

   Напечатав Питу ещё несколько строк с пожеланием удачного начала недели, Стэн покинул медотсек и пошагал в рубку, собираясь выйти на связь с начальником базы КОГ, на тренировочном комплексе которой завтра должны были начаться учения команды.

   В отсеке управления он застал трёх офицеров СМК, с коими после связи с базой он и проболтал почти до полуночи, рассказывая ребятам по их просьбе о своём насыщенном приключениями дрэйкерском прошлом.

   А рано утром, когда умывшись и переодевшись в униформу, заглянул на камбуз, был очень удивлён, застав там Ривз, уже заканчивающую приготовление завтрака.

   – А ты ранняя пташка! – Стэн наклонился к кухонному автомату, пытаясь по записи на сенсоре определить, что находится внутри. – Овсянка, – разочарованно протянул он, прочитав надпись.

   – Овсянка – очень ценный и полезный продукт! – гордо вякнула Ривз, словно приготовила не кашу, которую с помощью скороварки и дурак мог сварганить за пять минут, а какой-то сложносоставной десерт. – Элис, подтверди!

   – Овсянка содержит все необходимые организму вещества – 10-18% белков, 6% жиров и больше 50% углеводов. Каша насыщает организм полезными витаминами и клетчаткой, которая способствует хорошей работе ЖКТ, – тут же занудила Элис. – Вследствие большого количества углеводов, каша придаёт энергии на весь день, а благодаря «медленным» углеводам, овсяная каша регулирует уровень сахара в крови, что предупреждает развитие сахарного диабета. Овсянка содержит витамины группы В, калий, магний, фосфор, железо, марганец, йод и фтор...

   – Всё, я понял, – прервал её заумную лекцию Стэн. – Спелись! А кроме овсянки ещё что-то будет?

   – Йогурт и творог! – явно довольная собой, сообщила Ривз, а затем, подставив под дозатор тарелку, наложила в неё порцию каши, которую щедро посыпала сверху орехами и фруктами. – Угощайтесь! Мёд добавите сами, кэп! Он на столе.

   Стэн поднёс к носу кашу, принюхиваясь к запаху. На удивление, приготовленная Ривз сероватого цвета бурда пахла довольно приятно.

   – На молоке? – поинтересовался он.

   – Угу, – кивнула девушка и вдруг улыбнулась как-то совершенно по-детски наивно.

   Стэн даже дыхание задержал: улыбка делала Ривз прехорошенькой! Смягчала вечно хмурые черты лица, подсвечивая их каким-то мягким лучистым светом. Только сейчас Стэн обратил внимание на то, какие красивые у девушки глаза: слегка раскосые, миндалевидные, опушённые густыми ресницами. А ещё у неё на носу были веснушки – такие трогательно-девчачьи, превращающие Ривз из взрослой молодой женщины в совсем юную, почти девчонку.

   Зачерпнув ложкой кашу, Стэн отправил её себе в рот, всё ещё не в силах оторвать взгляда от девушки.

   – Вкусно? – с какой-то затаённой надеждой спросила его она, закусив нижнюю губу, и Стэна почему-то перемкнуло на ней. Яркие губы Ривз, совершенно нетронутые косметикой, выглядели чертовски соблазнительно, а пухлая нижняя – особенно. Охренеть, куда это его понесло?!

   Стэн вдруг понял, почему девушка так терпеливо ждёт его ответа. Эта дурацкая каша была первым в её жизни самостоятельно приготовленным блюдом, и даже если бы она была на вкус гадкой, как резина, он не посмел бы высказаться отрицательно.

   – Это очень вкусно, Масик! – похвалил Стэн. – Язык проглотить можно!

   Теперь её улыбка стала совершенно счастливой, такой искренней и широкой, что не улыбаться в ответ было просто невозможно. И поглощая действительно очень вкусную кашу, Стэн вдруг подумал, что вкуснее её, наверное, могут быть только сладкие смеющиеся губы Ривз, которые сейчас с каким-то невероятным желанием мужчине хотелось поцеловать.

ГЛАВА 9

Когда мы мечтали о начале тренировок, то и представить себе не могли, каким жёстким и неуступчивым может быть наш брат, отец и Просто Бог Стэнли Стэнфорд. Не знаю, из какого теста был сделан этот мужик, но, загоняя нас до седьмого пота, он выкладывался наравне с нами, при этом оставаясь таким же бодрым и весёлым, словно только что поднялся с постели и вышел на прогулку.

   Его отменная физическая форма и выправка сейчас очень ярко демонстрировала разницу в подготовке между офицерами СМК и дрэйкерами Звёздного легиона. Не зря их всегда считали элитой космического рода войск. Если там все были такими, как Стэнфорд, то мы против них просто котята слепые. Хорошо, что на полигоне КОГ нас приписали к местной столовой, и дежурство по камбузу отпало, как само собой разумеющееся, потому что на что-либо другое, кроме изматывающих тренировок, ни у кого из нас просто не оставалось сил.

   К вечеру мы с трудом доползали до своих коек, а иногда вырубались, даже не раздеваясь, утром устраивая вялую потасовку за первенство в душевой, естественно, за исключением меня.

   Не помню, когда у меня так болели все мышцы тела, и это при том, что работая в конторе, я исправно посещала тренажёрный зал, сдавала нормативы и каждый день подтягивалась на турнике, тренируя руки. Всё-таки за пять лет моей постликвидаторской карьеры я потеряла былую форму.

   К слову, о руках! Их Стэнфорд заставлял держать в тонусе достаточно забавным методом: на полигон привезли здоровенное оцилиндрованное бревно, и вот именно им парни и «баловались», всей командой поднимая и опуская его на вытянутых руках. И если ребята тягали бревно разделившись на тройки, то Стэнфорд запросто справлялся с ним в одиночку.

   Меня он к столь «интимному» спортивному снаряду не подпускал, всегда отправляя на турник и ворча, что женщинам поднимать тяжести нельзя, потому что им ещё предстоит рожать.

   Почему-то в такие моменты слишком остро ощущалась моя неполноценность, с которой я давным-давно смирилась. И хотя Стэнфорд ничего не знал о моей беде и говорил это не специально, слова его вонзались как нож под рёбра, причиняя мне боль. Он заставлял меня чувствовать себя бракованной женщиной, и вновь задавать себе один и тот же вопрос: «Кому я такая нужна?»

   И это хорошо, что после физических нагрузок начинались практические постановочные испытания, в ходе которых мы на лету выпрыгивали из пиккеров, спускались на лонгдаках в дымящиеся провалы, телепортировались из вот-вот грозящих взорваться зданий и участвовали в операциях по освобождению заложников, потому что во время их я забывала вообще обо всём, превращаясь в какого-то робота, бегущего, прыгающего, стреляющего и снова бегущего.

   Мне даже начала нравиться такая жизнь. Я перестала видеть мучающие меня сны. Полный ресет! Как будто из памяти стёрли всё ненужное, оставив только безликую пустоту, в которую я проваливалась, едва моя голова касалась подушки.

   Единственным раздражителем оставались сообщения от Стэнфорда, с завидным упрямством каждый день посылаемые Питу. Я читала их, закрывшись у себя в каюте, и злилась на Просто Бога буквально до одури.

   Какого чёрта? Почему он не оставляет попыток разыскать Шо? Что же такого есть в девушке, прячущейся за чужой внешностью, что не даёт ему покоя? Зачем она ему так нужна?

   Я перебирала в своей голове тысячи вариантов, каждый раз отметая один за другим, и снова терялась в догадках. Что-то странное было в его желании поговорить с Шо. Какая-то совершенно не свойственная Стэнфорду одержимость, хотя, возможно, мне только казалось, что я начала понимать его как человека. И всё же, чужая душа – потёмки. Куда мне разбираться со Стэнфордом, когда я своих поступков объяснить не могла? Чем настойчивее он хотел встретиться с Шо, тем сильнее мне хотелось узнать, зачем ему это надо. И ведь умом я прекрасно понимала, что отправившись на встречу с ним в её аватаре, совершу очередную глупость! Но... Стрелять и мазать! Какой, в задницу, ум, когда речь шла о Стэнфорде?! Такое чувство, что я стремительно тупела, как только он подходил ко мне слишком близко. Меня откровенно несло: то нарывалась, выдавая едкие колкости, то городила откровенную чушь, за которую самой потом было ужасно стыдно.

   К концу недели меня, как ту самую кошку из поговорки, сгубило коварное любопытство. Ну скажите мне честно: вам бы было не интересно узнать, за каким хреном Стэнфорд бредит призрачной Шо?

   Только вот не надо сейчас мне рассказывать, что будь я умной, то вообще выкинула бы её аватар в контейнер с лаксом! Легко давать советы посторонним, а вы себе попробуйте!

   А у меня от нетерпения, нервов и непонимания ситуации даже зуд по всему телу пошёл. И вот что странно: когда я разделась и встала перед зеркалом, пытаясь смазать кремом участки раздражённой кожи, то, к некоторому моему замешательству, не обнаружила не только их, но и кое-чего другого.

   Шрамов на моем теле было достаточно много, и я так привыкла к ним, что взгляд иногда даже не цеплялся за тонкие белые росчерки от задевших меня осколков. Чего нельзя было сказать о пулевых ранениях и шраме, оставшемся после операции. Врачи, конечно, сгладили их, максимально насколько это было возможно, но убрать так, чтобы они стали совсем незаметными, у них всё равно не получилось. И вот сейчас, стоя перед зеркалом в одних трусах и с тюбиком крема в руке, я с совершенно идиотским выражением на лице пыталась обнаружить привычную дырку от седьмого калибра в собственном плече, а видела лишь плоское розовое пятно, больше напоминающее пигментное, чем старый огнестрел.

   Что за фигня?

   И куда пропали мелкие рубцы, с которыми я уже, можно сказать, давно сроднилась?

   Пошарив рукой по бедру и голени, я не обнаружила на них характерных выпуклостей, а когда, оттянув резинку трусов, нашла под ней не узловатый послеоперационный шрам, а едва заметную белую полоску, едва не упала в обморок.

   Люди, что вообще происходит, а?

   – Ривз! – окрик Пола за дверью привёл меня в чувство, заставив отвлечься от созерцания собственной обнажёнки. – Впусти, поговорить надо!

   Впопыхах натянув на себя одежду, я впустила друга в каюту и, не дав раскрыть рот, сразу же спросила:

   – Слушай, Пол, с тобой в последнее время ничего странного не происходило?

   Джонс округлил глаза и недоумённо передёрнул плечами:

   – А должно? Слышь, Ривз, ты мне вроде ключи от флайкорта обещала, но если решила зажилить – так и скажи!

   – Да погоди ты со своим флайкортом! У меня тут проблема века...

   – У меня тоже проблема века, – возмутился Пол, так и не дослушав меня. – Я с Сюзи на вечер уже договорился! Ты дашь флайкорт или нет?

   – Я не поняла! Ты что, собрался поиметь свою подружку в моём флайкорте?

   Джонс порозовел, и на морде у него появилось то самое виновато-возмущённое выражение, по которому сразу можно было догадаться, что именно этим он и собирался заниматься со своей подружкой все выходные, и не где-нибудь, а в моём флайкорте!

   – Ривз, не будь занудой! Тебе что, жалко? Ну не в общагу же мне её тащить? – резонно умозаключил Пол.

   Негодующе попыхтев, я, наконец, выдала:

   – Найду во флайкорте использованные кондомы – четвертую!

   – Да всё будет нормально, – расплылся в улыбке напарник, получая из моих рук ключ от летательного аппарата. – Чистоту и порядок гарантирую! Так что у тебя там за проблема века?

   – Тебе не кажется, что нашу команду, в рамках программы, пичкают какими-то стимуляторами?

   – С чего ты это взяла?– насторожился Джонс.

   – Ты на себя голого в зеркало давно смотрел?

   Наверное, не надо было так резко с места и в карьер, потому что Пола мой вопрос слегка застопорил.

   – Э-э... – глупо произнёс он. – В каком смысле?

   – Шрам свой на заднице покажи!

   Два года назад Джонса ранили в ходе одной из операций. Пол успел увернуться, и нож преступника ударил его в то место, где заканчивается спина и начинаются ягодицы. Ничего серьёзного, но порез от ножа оказался достаточно глубоким, поэтому и остался шрам. Шрам Пол сводить не захотел, считая его эдаким атрибутом мужской красоты и памятью о его героическом прошлом.

   – Прямо сейчас? – офигел парень.

   – А когда? – не поняла его замешательства я. – Ты уверен, что он у тебя ещё на месте, а не испарился?

   Джонс растерянно моргнул, повернулся ко мне спиной и приспустил штаны.

   – Ну, чего там?

   Я шокировано уставилась на шрам Пола, который был на том же месте, где и всегда, и в этот самый момент створка двери моей каюты неожиданно отъехала в сторону, являя нашему взору мрачно хмурящегося Стэнфорда.

   Я идиотка! Забыла заблокировать дверь!.. Представляю, что Стэнфорд о нас с Полом подумал. Я в скромницах хоть никогда и не ходила, но в этот самый момент со стыда захотелось застрелиться.

   – А до вечера подождать нельзя было?– зло поинтересовался Стэнфорд, резко развернулся и пошагал прочь.

   – Звездец! – ёмко и очень точно охарактеризовал произошедшее Пол.

   – Полный, – трагично согласилась с ним я.

   – А со шрамом моим что? – натянув штаны, не к месту вспомнил Джонс.

   – Да нормально всё с ним, – расстроенно отмахнулась от него я, не в состоянии думать о чём-то ещё, кроме того выражения лица Стэнфорда, с которым он на меня посмотрел, когда уходил.

   И зачем он только припёрся? Вот засада! Как я сразу не поняла? Пит же морозится, значит, пойти Стэнфорду в клуб не с кем! Вспомнила вдруг, что в прошлый раз Просто Бог собирался меня куда-то позвать на выходные, и едва не взвыла. Вот теперь он меня позовёт! Обязательно! Жди, Шарлотта!

   Холостые патроны! И как дальше жить? Сейчас найдёт себе какую-нибудь Сюзи-Музи и будет утрамбовывать её в матрас до утренней зари!

   Да ржавую гильзу ей, а не Просто Бога! Не знаю, как называется то чувство, которое во мне вспыхнуло, как подожжённый фитиль, но оно стало моей побудительной силой и сподвигло на самую большую дурость в моей жизни.

   Достав флэтпад Пита, я установила таймер с задержкой на отправку сообщения, и зло отбила Стэнфорду: «Шо в клубе».

   – Слышь, Джонс! – обратилась я к другу. – У тебя же романтик на завтра намечается?

   Пол, недоумевая, кивнул, и я радостно провозгласила:

   – Значит, сегодня поработаешь моим извозчиком!

   – Ривз, а тебе не говорили, что ты наглая, как танк?

   Ну, вообще-то Стэнфорд мне что-то в этом духе рассказывал, но какое это имеет сейчас значение? Умные люди говорят, что наглость – это второе счастье! А поскольку счастья у меня в жизни мало, то приходится компенсировать наглостью.

   – После вечернего построения отвезёшь меня в порт нуль-перехода. Дальше свободен до тех пор, пока я тебе не позвоню или сообщение не пришлю. Домой меня отвезёшь.

   – Ты что, на Блактэю собралась? – удивился друг. – Деньги лишние появились?

   – Джонс, меньше знаешь – крепче спишь! – напустила тумана я. – Со стрэйнджера уходим вместе. Понял?

   – Да понял я, – без особого энтузиазма отчитался Пол и, покинув мою каюту, отправился в сторону рубки.

***

На вечернем построении Стэнфорд был непривычно мрачен и суров. На нас с Полом он не смотрел, но когда стал говорить о том, что боевой звездолёт – это не бордель, и вести себя на нём следует соответственно уставу и общепринятым нормам морали, захотелось проковырять норку в синтебетоне и прикинуться там дохлым хомячком.

   Никто из команды, конечно, ничего не понял. А мы с Джонсом, как настоящие партизаны, делали вид, что тоже не в теме. Чем, по-моему, разозлили Стэнфорда ещё сильнее. И вот когда он, с явным намерением сказать нам какую-то гадость в очередной раз открыл рот, у него на поясе громко пиликнул флэтпад.

   Люди добрые! Вы бы его видели, когда он сообщение прочитал! Да его сияющую счастьем морду вместо фонаря в ангаре можно было использовать!

   Кобель! Как есть – кобель! А ещё тут кому-то о нравственности и морали втирает! Ну, я посмотрю, что ты мне сегодня в клубе петь будешь!

   – Все свободны! Послезавтра в семь вечера чтобы все были на стрэйнджере! – направляясь к подъёмнику рейдера, на ходу бросил Стэнфорд, потеряв к нам всякий интерес.

   – Быстро валим, – подхватывая сумку, я дёрнула Пола за руку и помчалась к стоянке флайкортов. Пока Стэнфорд будет собирать шмотки, я успею добраться до нуль-перехода. Рискованно, конечно, но не невозможно.

   Джонс, правда, всю дорогу к порту нудил, с какого перепугу мы туда так спешим, и заткнулся только тогда, когда я его припугнула, что отберу ключи. Он своим бурчанием мешал сосредоточиться, а мне нужно было мало того, что успеть переодеться, так ещё и затесаться в баре между клиентами клуба, чтобы выглядело это так, будто я там сижу уже давно.

   Мне повезло: до клуба я добралась в рекордно короткие сроки. Во-первых, без очереди прошла контроль в порту, а во-вторых, на Блактэйе сразу поймала флайер, который домчал меня в «Zoom» от силы минут за пять.

   Боже, как же быстро я переодевалась! Я в жизни своей с такой скоростью не стаскивала с себя форму, впихивая её в сумку, и не втискивалась в снайперский костюм! Я, конечно, могла заявиться и голой в бар – всё равно под голограммой ничего не видно, но в костюме как-то было попривычнее, да и где-то в глубине души у меня теплилась надежда, что Стэнфорд всё же захочет взять реванш и предложит игру.

   Сегодня на голограмме Шо была надета «маленькая чёрная тряпочка» – так я называла короткие коктейльные платья, которые очень любила носить моя мать. Благо, программа аватара позволяла менять одежду без каких-либо затрат бюджета. Вот я и поэкспериментировала, облачив себя в узкое строгое платье с закрытыми плечами и почти доходящим до пупка вырезом спереди.

   Скажете, перебор? Ну, извините, а как я ещё, по-вашему, могу вырубить Стэнфорда с одного удара? А в меру оголённая красивая женская грудь – это всё-таки убойный инструмент, к тому же не на одном мужчине проверенный!

   Ну, я, собственно, в баре его сразу и испытала. Мужики слетелись на меня, как пчёлы на сладкое. А учитывая то, что в прошлый раз почти все члены клуба стали свидетелями нашего со Стэнфордом ничейного «дружеского» поцелуя, то приглашать сыграть меня стали с удвоенным энтузиазмом. На что надеялись – непонятно, но помечтать было не вредно!

   Я неприлично громко хихикала, отвечая на какие-то сальные шуточки мужчин, когда по залу пронёсся ропот, и на радостные лица окружавших меня кавалеров снизошла печаль.

   И оглядываться не надо было, дабы понять, что Просто Бог спустился на грешную землю и явил нам свой блистательный лик!

    Не надо было! Но я обернулась...

   Он нёсся на меня, как выпущенная из пистолета пуля.

   Реально стало жалко, что у меня под юбкой нет «Брайана». Хотя где моя юбка – а где «Брайан»? А он точно был бы веским контраргументом в наших будущих переговорах. Дуло в лоб – и полное взаимопонимание!

   – Свалили все! Резво! – без лишних расшаркиваний и экивоков борзо заявил моему окружению Стэнфорд.

   Фи! Хамло! Что за диктаторские замашки?

   А вид между тем у Просто Бога был столь пугающим, что спорить с ним почему-то никто из мужиков не рискнул, и все они рассосались почти таким же сказочным образом, как и мои шрамы.

   Но я же не мужик! А в образе Шо мне вообще всё по спусковой крючок! Поэтому когда рука Стэнфорда схватила меня за плечо, я выплеснула ему в лицо содержимое своего стакана.

   – Рамсы попутал, дружок? Остынь! Или мне вызвать охрану? – спокойно, как только могла, поинтересовалась я.

   Стэнфорд резко отпрянул, фыркнул, а затем стал сердито отряхиваться. Проехавшись по мне тяжёлым взглядом, мужчина плюхнулся на высокий стул у барной стойки со мной рядом, успокаиваясь, но не спуская с меня пылающих огнём глаз.

   – Мне как обычно, – он бросил на стойку кредиты, продолжая мелко шинковать меня взглядом, словно капусту.

   Повернув голову, я заметила, как бармен достаёт из вакуумного охладителя морковь, и чуть не прыснула со смеху. Нет, это просто неслыханно! Только Просто Богу «как обычно» могут подавать в баре морковный сок!

   Моей заминки Стэнфорду хватило на то, чтобы рывком придвинуть меня к себе вместе со стулом, зажав мои колени между своих ног.

   А вот это уже было на грани фола! Я чувствовала жар, исходящий от его крепких бёдер, и мне казалось, что он начинает перекидываться на меня, как зараза, закупоривая лёгкие и посылая острые импульсы по всему телу. Слава Богу, что мои ноги под аватаром были не голыми, а в термокостюме, иначе у меня бы случился шок от перевозбуждения.

   – Ты меня продинамила, – нежно поглаживая ладонями мои коленки, улыбнулся Стэнфорд. – Почему?

   – Я передумала, – дразняще улыбнулась ему в ответ. – Женщины – такие ветреные...

   – Я тебя чем-то напугал?

   – Ты у меня не выиграл! – напомнила Стэнфорду я. – Так что всё по-честному! А поцелуй просто был поощрительным призом.

   – Так всё дело в этом? Не динамишь только тех, кто сильнее? А для остальных лишь утешительный приз?

   Это было как удар под дых. Так вот что ему от меня было нужно? Он неделю доставал Пита, писал мне в чат, и вот теперь примчался сюда, как будто его в зад кто клюнул, только для того, чтобы спросить меня, почему я ему не дала? Это всё, что его интересовало?

   – Кому я даю, а кому нет, тебя вообще не касается. Твоя ставка не сыграла. Какие претензии? Радуйся, что я не опустила тебя перед всеми и не сделала игру в свою пользу!

   Кажется, именно от этого моего заявления Стэнфорд охренел. Сама мысль, что наш спарринг мог закончиться не ничьей, а моей победой ему, видимо, даже в голову не приходила.

   Молча и хмуро он разглядывал меня, как редкую диковинку, а потом, сложив на груди руки, наконец, выпустил мои коленки из своего плена.

   – То есть ты меня пожалела? Так понимать?

   Вместо ответа я гадко улыбнулась. Пусть думает, что хочет.

   – Давай сыграем ещё раз, – хищно прищурился Стэнфорд. – Но только если в этот раз выиграю я...

   – То что? – рявкнула я, не дав ему договорить и заставив удивлённо вздрогнуть. – Засадишь свой гвоздь мне по самую шляпку прямо здесь, у барной стойки, чтобы все видели, какой ты крутой перец?

   Стэнфорд ошалело округлил глаза, а меня уже несло, и тормоза явно отказывали. Я была зла. Как же я была на него зла!

   – Динамо не любишь? А что заставило тебя делать на меня ставку на глазах у всего клуба? И почему кому-нибудь из мужиков ты не предложил что-то подобное? Или шпилить мужика тебе не по кайфу?

   – Эй, ты чего?.. – растерянно пробормотал он.

   – Ну, конечно! Мужику ты предложил бы абсолютно нормальную игру, а вот я – совершенно другое дело! То, что унизительно для мужиков, вполне приемлемая вещь для баб. Они же все давалки! Что им стоит раздвинуть ноги и дать классному парню? Ведь ты же классный парень, Стэн? Надо было твою жопу Хоупу на растерзание отдать!

   – Шо...

   – Да пошёл ты! – я спрыгнула со стула и угрожающе предупредила: – Не подходи ко мне больше! Никогда! Отстрелю всё, что шевелится, на хрен! Понял?

   – Подожди…

   Стэнфорд ломанулся за мной следом, но я вскинула руку, останавливая его своим жестом и пылающим злостью взглядом.

   – Извини, – напряжённо глядя в моё лицо, произнёс он.

   Тяжело дыша и задыхаясь от переполнявших меня гнева и обиды, я смотрела на мужчину, не понимая, почему мне так больно и сердце давит, словно его зажали в тиски.

   – Прости меня. Пожалуйста, – повторил Стэнфорд. – Не знаю, что на меня нашло. Тупая была шутка, – говоря моими же словами, признался он. – Я никогда не обижаю женщин. Клянусь! И отвратительно себя чувствую, если они из-за меня расстраиваются и плачут.

   – Плачут? Да хрен я из-за тебя слёзы лить буду! Не дождёшься! – сглотнув горький ком, я упрямо вскинула голову, бросая вызов скорее себе, чем Стэнфорду.

   – Шо, подожди... – видя, что я собираюсь уйти, вновь окликнул меня Стэнфорд.

   – Свободен, Гвоздь! Я не ясно объяснила?

   – Ты второго шанса не даёшь никому? Я же извинился! – упрямо выкрикнул он.

   – Прощаю и прощай!

   – Давай нормально поговорим.

   – О чём? – рыкнула я.

   – Я не знаю, – виновато улыбнулся Стэнфорд. – Знаю только, что не хочу, чтобы ты уходила вот так. Не уходи! Пожалуйста!

   Лучше бы он молчал. Послать его тогда было бы гораздо проще, и никакого сожаления по этому поводу я бы больше не испытывала. Но его искренность рубила, как топор. В совокупности с ясным взглядом карих глаз она вышибала мне мозг!

   – Давай сыграем без всяких ставок и посторонних глаз! Просто в кайф. Только ты и я...

   Это его бесхитростное «только ты и я» что-то со мной сделало: то ли убило наповал, то ли ранило в самое сердце. Так бывает: живёшь, ходишь, дышишь и вдруг – бах, и... твоя жизнь после одной короткой фразы переворачивается вверх тормашками.

   Я смотрела на Стэнфорда и спрашивала себя: «Что ты делаешь, Шарлотта?»

   Только ответа на собственный вопрос у меня не было. Я не понимала, какой бес в меня вселялся в присутствии этого мужчины и куда испарялся мой разум! Я ведь только что вывалила на Стэнфорда свою жуткую обиду и злость на весь род мужской, отыгрываясь на нём за всех тех, кто грязными ботинками потоптался по моему сердцу.

   Заслуживал ли он этого?

   Нет, конечно.

   Просто он одним своим появлением сломал мой логично выстроенный маленький мир, и теперь я стояла на его обломках, растерянная, беспомощная, не знающая, как жить дальше.

   До Стэнфорда всё было невероятно понятно и просто: была работа, где меня считали профессионалом; был дом, хранящий мои тайны и любимые «Брайаны»; и был клуб, в котором я отдыхала телом и душой.

   Как-то неожиданно ничего не осталось. Вместо должности тэйдора – рядовой офицер подразделения, регулярно вляпывающийся в какие-то нелепые ситуации; вместо тихого дома – наполненный чужими людьми стрэйнджер; вместо спокойного отдыха в клубе – адреналиновые гонки.

   Кто я? Может мне кто-нибудь ответить? Почему я больше не чувствую себя Шарлоттой Ривз, у которой была единственная цель в жизни – найти убийц отца, и которая давно смирилась с тем, что проживёт эту самую жизнь одна, ведь ей никто не нужен?

   Но рядом со Стэнфордом во мне просыпались запретные желания – те, что я давно похоронила в глубинах своей души, не позволяя себе даже думать о них. Просто Бог одним взглядом ободрал мою толстую, годами наращиваемую шкуру до костей, оставив голой и беззащитной. Эта душевная обнажённость – моя фобия. Мне страшно до ледяных мурашек открыть перед кем-то свою душу. Я не хочу, чтобы в неё снова плюнули. Больше никому не позволю! И мне так удобно в тех масках, которые я ношу, ведь все они не настоящие – не живые, а неживому так сложно причинить боль.

   – Так что скажешь, Шо? – голос Стэнфорда снова пробил выстроенную моим разумом стену, сломав её ко всем чертям.

   – Что ты от меня хочешь? – устало спросила я, уже жалея о том, что пришла в клуб, что повела себя как дура, и о том, что позвала сюда Стэнфорда.

   Я делала одну глупость за другой. Боже, останови меня, пожалуйста!

   – Я насчёт игры, – обезоруживающе улыбнулся Просто Бог. – Раз уж ты здесь... Сыграем? Все равно у тебя кроме меня здесь соперников нет.

   Я невольно усмехнулась и покачала головой:

   – Ох, ты и самоуверенный!

   – Какой есть, – пожал плечами Стэнфорд. – Так и ты тоже высоко нос задираешь! Или наврала, что сумеешь меня запросто уделать?

   – Может, и не запросто, – фыркнула я, – но думаю, что сумею.

   Стэнфорд высоко приподнял брови, красноречиво ожидая от меня дальнейшего развития событий, и я сдалась:

   – Какую игру ты предлагаешь?

   – Работаем в паре. Стреляем по беспорядочно появляющимся мишеням одновременно. Засчитывается только попадание в яблочко. Кто первый промазал – тот и проиграл, – сверкнул белозубой улыбкой мужчина, вызвав у меня обречённый вздох.

   – Ладно! Пойдём договариваться с администрацией об отдельном павильоне.

   – Провокации в ходе игры разрешаются! – лукаво, как шкодливый мальчишка, прищурился Стэнфорд.

   – Какие ещё провокации? – остановилась я.

   – Словесные! – весело подмигнул мне мужчина.

   Вот же хитрый жук, и на что я опять по дурости своей подписалась?

***

За аренду зала мы со Стэнфордом заплатили поровну, как он ни упирался. Мне казалось, что это правильно, и так я Просто Богу ничего не буду должна. Обычная игра на равных паях и условиях.

   Как же наивно с моей стороны было думать, что слово «обычно» применимо к Стэнли Стэнфорду! Наверное, в этом мужчине нет ничего заурядного и привычного. Стоило ему выйти из раздевалки одетым в камуфляж, с «Брайаном» в руке, и светло мне улыбнуться, как сердце подпрыгнуло куда-то к горлу, а потом со звоном упало вниз. Он был для меня притягательным, как пламя, а я, словно глупый мотылёк, летела на его свет, даже не понимая, что заживо сгораю.

   – Один-ноль, – весело сообщил он, разглядывая меня откровенно нецеломудренным взглядом. – Ты специально всякую фигню на себя натягиваешь, чтобы у мужиков мозг ещё до стрельб отключался?

   Браво! Он первый, кто догадался. Ну ведь как есть – Просто Бог!

   Мой виртуальный костюм один-в-один повторял тот снайперский, что был сейчас надет под голограммой на реальной Шарлотте: чёрный, гладкий, обтекаемый, подчёркивающий каждый изгиб моего тела и расстёгивающийся одним плавным движением бегунка от горловины до левой щиколотки. Чистая провокация, как и те платья, в которых я всегда «вышивала» в клубе перед спаррингами. Нормальный снайперский приём – сбить противника с толку, вывести из равновесия, рассредоточить его внимание. Они ведь все были мужчинами, ну если не брать во внимание ориентацию Хоупа. И реакция на полураздетую женщину у них была совершенно правильная.

   И потом, когда они видели меня перед боем в облегающем трико, реакция тоже была правильная – такая, какую я и ожидала. Домысливая, что у меня под одеждой, они отвлекались от главного, а я в это время просто метко стреляла.

   Стэнфорд первый, кто раскусил мою уловку, а значит, он лукавил: счёт у нас теперь один-один.

   – Ты же сам сказал, что провокации в ходе игры разрешаются, – отшутилась я.

   – Я сказал – словесные, – уточнил Стэнфорд. – А это…

   – А это говорящий вместо меня костюм, – нашлась я. – Я так красиво, как он, говорить не умею!

   Мужчина бархатисто рассмеялся и согласно кивнул:

   – Отмазка засчитывается. Ну, тогда не обессудь за мои провокации!

   – Уже боюсь, – не удержалась, чтобы его не поддеть.

   – Ты же понимаешь, о чём я думаю, когда смотрю на замочек, расстёгивающий твой костюм? – низко и вкрадчиво вдруг поинтересовался он.

   В груди потеплело, и я непроизвольно сглотнула.

   – У тебя ведь под этой штукой нет нижнего белья, правда, Шо? – продолжил Стэнфорд.

   Пульс ударил мне по вискам, дыхание сбилось, отчего захотелось лихорадочно облизать губы.

   Что это он задумал?

   – Добро пожаловать в игру, Шо! – услужливо пропуская меня внутрь открывшегося павильона, как ни в чём не бывало воскликнул Стэнфорд.

   Да уж… кажется, я сейчас доиграюсь!

   – Ты не ответила на мой вопрос, – с присущей папе Стэну дотошностью, изрёк он, как только двери закрылись и прозвучал сигнал сирены.

   – На какой? – мгновенно вскинув «Брайан», я поразила выскочившую из-за угла голограммную мишень в «десятку», одновременно с точным выстрелом Стэнфорда.

   – Бельё! – не замедлив выстрелить вместе со мной по следующей цели, пояснил этот провокатор. – На тебе есть бельё?

   – Есть! Трусики! – резко разворачиваясь, я всадила пулю в появившегося у нас за спиной бота под разочарованное Стэндфордское: «У-у-у».

   Непонятно, что его так расстроило: наличие на мне трусов, или то, что мы с ним опять попали в цель одновременно.

   – Ты всегда такой озабоченный, или это на тебя так мой костюмчик действует? – расстреливая три подряд появляющихся одна за другой мишени, отчеканила я.

   – Я нормальный! – успевая выстреливать одновременно со мной, пробасил Стэнфорд. – У меня просто женщины давно не было, – огорошил меня своим откровением он. – А ты в этом тряпье – вся такая конфетка…

   Не верь, Шарлотта! Это же просто трёп!

   – Как давно? – теперь уже я пыталась смутить мужчину, не забывая при этом метко стрелять.

   – Три месяца! – в такт выстрелам сообщил Просто Бог, заставив меня резко выдохнуть. – Представляешь, какой я голодный? Зверь!

   Врёт, наверное! Как пить дать – врёт!

   Чёрт, а у меня мужика вообще два года не было! Печалька…

   – Пред-став-ляю, – методично убирая цели, резко выплёвывала я, не без удовольствия замечая, что Стэнфорд распаляется ещё больше, пытаясь меня переиграть.

   – Не-ет, не представляешь, детка! – продолжал не переставая болтать Стэнфорд, с ювелирной точностью поражая мишени. – Вот если бы ты мне проиграла в прошлый раз… Я бы тебе продемонстрировал всю степень своего мастерства…

   Балабол! Ещё и самоуверенный к тому же!

   – Смотри, не промажь! Мастер! – падая на одно колено, я убила выскочившую из-под пола голограмму, услышав в ответ нечто совершенно вызывающее:

   – Зря сомневаешься! Малышка, если ты мне проиграешь, я доведу тебя до оргазма, даже не прикасаясь к тебе руками. Ты там, наверное, такая вкусная...

   Вот же паразит! Знал, как выбить меня из равновесия.

   Его чем-то подобным я бы точно не смутила. У нас была патовая ничья, и переиграть меня у Стэнфорда уже было не целью, а азартной забавой.

   Боже, что он обещал со мной сделать, если я пропущу выстрел! Слушать его непристойности, произнесённые низким глубоким голосом, было равносильно сексу. У меня ныла грудь, от того, что возбуждённо торчащие соски тёрлись о плотно обтягивающую ткань костюма, и между ног всё время было мокро и горячо. И, дьявол меня раздери, но я начала представлять, как будет выглядеть наш со Стэнфордом первый раз, если я ему поддамся.

   Да, вы не ослышались – первый, но не последний... Потому что уже сейчас я понимала, что одного раза мне будет ничтожно мало, и кто сказал, что мы на этом остановимся? Миг, когда я уберу разделяющую нас стену, станет нашим личным ядерным взрывом.

   – Эй, Шо, подумай над моим предложением! – не оставляя попыток меня раскачать, запел соловьём Стэнфорд. – Я больше упрашивать не буду! Разве не видишь, что у меня башню от тебя сносит? Меня штырит не по-детски, и если я после нашего боя не найду себе кого-нибудь, то просто сдохну!

   А вот это уже просто возмутительно! Что значит «кого-нибудь»?

   На каком-то неистовом кураже я специально выстрелила мимо мишени и, уже понимая, что случится дальше, побежала. Даже не знаю, зачем. Наверное, хотела, чтобы он меня догнал. Как хищник добычу! Хотела попасть в капкан его энергетики, на хрен отключающей мои инстинкты самосохранения, признавая силу и власть этого мужчины надо мной. И он меня не разочаровал…

   Я громко вскрикнула, когда рука Стэнфорда резко остановила быстро улепётывающую меня, перехватив поперёк талии.

   – Куда? – надсадно и хрипловато произнёс он у моего уха, крепко прижимая спиной к своему разгорячённому бегом телу и зарываясь губами в волосы у меня на макушке. – Попалась, птичка?

   Какое-то лихорадочное нетерпение рвануло в груди мощной вспышкой. Казалось, что у меня дрожит, детонируя на его голос, каждая мышца, и если он скажет что-то ещё – я просто взорвусь.

   Стэнфорд стремительным рывком развернул меня лицом к себе, и за миг до падения в пропасть чистого безумия, я выдохнула в его губы:

   – Сдаюсь…

   Его поцелуй был, как выстрел разрывным! Сшибающий с ног и выбивающий воздух из груди. Нетерпеливый, напористый, безрассудный…

   Этот мужчина ставил на мне метки своими губами, порождая внутри меня голодный пульсирующий хаос. Мы целовались, издавая глухие стоны, сплетали языки в ненасытной жажде обладания друг другом, и руки его лихорадочно ласкали мои плечи и лицо, заставляя дрожать и таять под их напором. Нащупав на моей шее змейку, Стэнфорд резко потянул вниз бегунок застёжки. Распахивая ткань костюма под голограммой, он освободил себе путь к моему телу, и когда ладонь его собственнически накрыла мою грудь, мягко сжимая и приподнимая, тягучая сладкая боль спазмом скрутила низ живота, срывая с моих губ несдержанный вздох освобождённого желания: «Да-а».

   Бог мой, как же я хотела этого мужчину – до судорог в мышцах и остановки сердца.

   – Ко мне! – просипел он на выдохе, одной рукой подхватил валяющиеся на полу «Брайаны», другой – меня, и потащил к выходу со стрельбища.

   «К нему! К нему!» – одиночными импульсами било в моей голове, почему-то совершенно не включая сигнала тревоги.

   Куда это «к нему»? Да мне сейчас было всё равно куда – хоть в бездну, только бы вместе со Стэнфордом!

   О том, что он тащил меня в свою личную раздевалку, я поняла спустя несколько ударов сердца, когда смогла сделать глубокий вдох.

   Видел нас кто-то в коридоре или нет – не знаю. Не помню! Потому что всю дорогу я смотрела только на губы Просто Бога, изнемогая от желания коснуться их своими, и когда, проведя ключом по слоту, он втолкнул меня в открывшуюся дверь – обхватила его лицо руками, пьянея от остроты прикосновений.

   Брайаны с грохотом свалились на пол. Он что-то прорычал – такое утробно-нетерпеливое, мужское, дающее право чувствовать себя всесильной, всемогущей.

   Наткнувшись вместе со мной в потёмках на скамью выругался, захлопнул дверь и включил свет.

   Миг прозрения, когда я вижу бьющуюся на его виске жилку, жадно дёргающийся кадык и голод в глазах! Дух захватывает от ожидания неизбежности. Это равносильно тому, как стоять на краю пропасти, зная, что сейчас земля ускользнёт из-под твоих ног, и…

   Я ждала падения. Или полёта. Не важно. А этот чокнутый, нависнув надо мной, не мигая смотрел мне в лицо, словно спрашивал разрешения! Как будто я могла теперь сказать ему «нет».

   Не мой случай! Моё тело выкручивало и корёжило от такого нестерпимого желания, что ноги подгибались. Грудь изнывала от ожидания прикосновений его рук и языка, и я понимала, что ещё никогда в жизни не испытывала ни к одному мужчине чего-то подобного.

   Вцепившись ладонью в его затылок, я приблизила его лицо к себе, вернув губы Стэнфорда туда, где они должны были быть: на моих губах, на моем теле – горячие, мягкие, влажные. И я подставляла их поцелуям лицо, шею, грудь, захлёбываясь в эйфории сумасшествия, взорвавшегося фейерверком в моей крови.

   – Видеть хочу. Тебя. Настоящую! Убери эту хрень, – злясь на окружающую меня голограмму, закрывая глаза, рычал Просто Бог. Руки его уже успели стянуть с моего левого плеча реальный костюм, и теперь он держался только на одной половине тела, совершенно не мешая мужчине на ощупь найти и разорвать моё нижнее бельё, выбросив безнадёжно испорченные кружевные трусики куда-то в угол. – Сними, прошу, – запуская мне между ног руку, простонал Стэн.

   – Зачем? – тяжело дыша, лишь на миг отлепилась от него. – Думаешь найти под ней что-то новое для себя?

   – Нет, детка, но когда ты в ней, у меня такое чувство, что я собираюсь заниматься сексом с манекеном, а не человеком. У меня крыша едет: чувствую одно, а вижу другое.

   – Тогда не смотри, а просто чувствуй!

   Голосовым приказом я вырубила свет, и в утонувшей во мраке комнате стала целовать Стэнфорда – дико, необузданно, окончательно слетая с тормозов.

   В темноте его руки и губы безошибочно находили то, что хотели, так правильно и умело играя на струнах моей воспламеняющейся страсти. Воздух пах нашим желанием, плавился, и лился мне в горло расплавленной смолой, обжигая гортань, вырывая оттуда тихие стоны.

   Стэн вдруг задышал шумно и громко, а затем отстранился, суетливо копошась где-то в районе своего паха. А у меня пульс бился в горле, и я никак не могла понять, чего он так долго возится? Штаны спустить не может?

   – Помоги! Мать их! – явно психуя, внезапно отозвался он, слепо тыча мне в руки какой-то колючей бумажкой. – Не могу вытащить! Кто засовывает презики в такую маленькую хреновину? – вызверился Стэнфорд.

   Застрелиться! Он презерватив, что ли, достать не мог? Мог и не стараться…

   – Дай сюда, – я рванула упаковку, а нащупав пальцами скользкую резинку, почему-то возбудилась ещё сильнее, когда представила, как натягиваю её на стоящий член Стэнфорда.

   – Ох… охренеть, – вырвалось у меня, когда рука нащупала явный «негабарит» мужчины, да ещё и мощно дёрнувшийся, как только мои руки коснулись головки.

   Ладонь Стэнфорда нетерпеливо накрыла мою, помогая натянуть «броню», и мужчина виновато пробасил:

   – Извини, детка, я немного нестандарт везде.

   Нет, не могу сказать, что это меня пугало, но… Напрягало. Сильно.

   Блин, у Кларка был вполовину меньше.

   Да ну на фиг! Он же меня порвёт своим агрегатом!

    Паника оказалась сильнее похоти, и я попыталась удрать:

   – Н-не…

   – Ш-ш, стоять! – Стэн мгновенно подгрёб меня к себе крепкой лапищей, стремительно поднял, ловко подхватив под ягодицы, и забросил мои ноги себе на талию. – Не бойся, маленькая, я осторожно! Очень-очень осторожно! – шумно и тяжело дыша, мужчина мягко ткнулся губами в точку между моим ухом и шеей, пощекотав теплом дыхания кожу, и замер.

   Это было так… нежно, наверное. Я подумать не могла, что этот здоровенный бугай способен на что-то подобное!

   – Я буду входить в тебя очень осторожно, детка. Вот так, – Стэн накрыл губами мой рот, и язык его, разомкнув мне губы, мягко, но настойчиво проник внутрь.

   Темнота взорвалась алыми вспышками, меняя мою реальность, раскрашивая её в яркие цвета наслаждения. Я действительно «поплыла». Растеклась по груди мужчины тёплой лужей, перестав соображать, где нахожусь.

   Стэнли Стэнфорд был богом поцелуев. Он выделывал своим языком и губами что-то такое, от чего я готова была забыть не только своё имя, но и вообще все на свете. Это было сродни акту близости – нежному, проникновенно-чувственному, доводящему до той степени помешательства, когда тебе становится на все наплевать. И даже если мир вокруг тебя станет рушиться и гореть, важен будет лишь тот, по ком ты неотвратимо сходишь с ума.

   Мне было так хорошо, что хотелось застыть в этом мгновении бесконечного кайфа навечно. Да мне уже и секса было не надо, хотя Стэнфорд моего восторга по этому поводу явно не разделял. Ему-то как раз хотелось большего.

   Сначала моей влажной промежности нежно коснулись его пальцы – лаская, поглаживая, заставляя стонать и дрожать, а затем в меня упёрся его член, горячий и, мать его, такой огромный.

   Легко удерживая меня на весу, словно я весила не больше куклы, он приподнял меня вверх, и я вдруг сама себе показалась в его руках просто игрушечно-маленькой, ранимой и стеклянно-хрупкой.

   – Скажи, если будет больно, – осторожно насаживая меня на себя, мужчина легонько лизнул мою нижнюю губу, а потом втянул её себе в рот, удовлетворённо улыбнувшись в темноте, когда я несдержанно захныкала, находясь в каком-то экстатическом восторге от того, что он со мной делал.

   Он входил мучительно долго, кажется, наслаждаясь несдерживаемыми звуками задыхающейся от неудовлетворённости меня, ловя мягкими губами мои жалкие всхлипы, раз за разом повторяя фразу, от которой я просто сходила с ума:

   – Боже, какая ты узкая. Девочка моя. Как же хорошо…

   Заполнив меня собой полностью, мужчина замер, давая мне к нему привыкнуть, а затем плавно двинулся в обратном направлении, выходя из меня медленно, сладко, неспешно, прислушиваясь к реакции моего тела и превращая его в вязкий кисель.

   Этот мужчина не только целовался как Бог, он был и самым чутким любовником, о котором только можно было мечтать, ведь сейчас я была беззащитной и такой беспомощно-раскрытой для него, что становилось страшно от того, как я могла так довериться малознакомому мужчине.

   Руки его приподнимали и опускали меня, раскачивая, словно волны прибоя. В голове пьяно шумело от близости мужчины, его горячего страстного шёпота и тягучего скольжения внутри меня.

   Я уже почти ничего не соображала, когда привалившись вместе со мной к стене, он зажал меня между ней и своим мощным телом и стал двигаться во мне ритмично, резко, с нахрапом, как поршень в шатунном механизме.

   Звук наших влажных соприкасающихся тел в абсолютной темноте звучал возбуждающе и порочно, барабаня по окончаниям моих оголившихся нервов отрывистым стаккато. И в вакууме опутавшего нас блаженного экстаза не осталось больше ничего, кроме его отчаянного желания взять столько, сколько можно выжать из нашего взаимного притяжения и моей готовности отдать ему всё, что он просит.

   Наше рваное дыхание сливается в единый динамичный звук, превращающий нас во что-то неразделимо-цельное.

   Большой, горячий и такой МОЙ! Какой-то немыслимо родной… от жёсткого ёжика волос до грешных губ, терзающих меня так упоительно безжалостно…

   Меня накрывало жаркой лавиной – трясло, лихорадило и скручивало в бесконтрольном импульсе наслаждения, и, обнимая Стэна за шею, я двигалась с ним в бешеном ритме, понимая, что сейчас просто улечу куда-то в стратосферу.

   Тело конвульсивно выгнуло дугой от ошеломляющего оргазма, изломав и взорвав меня внутри на миллиарды маленьких осколков. Мой крик перешёл в булькающий хрип, пока я содрогалась в сладкой агонии под мощные толчки Стэнфорда, получившего разрядку сразу следом за мной. А когда я, цепляясь за шею, повисла на мужчине, не в силах произнести хоть слово, его правая рука стала ласково гладить мою дрожащую спину, а левая крепко сжалась на заднице, не желая выпускать из своей хватки заслуженный трофей. И выходить из меня Стэнфорд тоже не собирался, по ходу, все ещё кайфуя от крепости моих внутренних мышц, туго сжимающих его член.

   – Ты просто космос, детка! – губы Стэнли безошибочно нашли в темноте мои. Размыкая их, язык Стэнфорда победно ворвался в мой рот, и я впервые в жизни кончила ещё раз просто потому, что этого мужчины во мне сейчас было слишком много – большого, возбуждённого и горячего, как печка.

   Почему-то захотелось плакать. Невыносимо. Навзрыд. Господи, это же просто помешательство какое-то! И это я? Я?! Что он со мной сделал?

   – Подожди, детка, я помогу, – почувствовав, что я сейчас без сил просто свалюсь, обеспокоился Стэнфорд.

   Меня осторожно поставили на пол и снова принялись целовать. Жарко, нежно, головокружительно, самозабвенно, не давая прийти в себя и опомниться от опутавшего меня сладкого дурмана хотя бы на минуту.

   – Давай свалим отсюда куда-нибудь на всю ночь? – прошептал в мои губы Стэн.

   Куда? Боже, мне бы действительно этого хотелось! Вот только кто на самом деле нужен этому мужчине? Что он скажет, когда под голограммой красотки Шо обнаружит совершенно обыкновенную Шарлотту Ривз?

   Я вдруг поняла, что просто умру от разрыва сердца, если увижу на его лице разочарование и стыд за то, что сейчас произошло.

   – Не дави на меня... Пожалуйста!

   – Почему? Тебе же было хорошо со мной, – мягко поинтересовался мужчина.

   Слишком хорошо. И мне невыносимо страшно, поскольку кажется, что так просто не бывает.

   – Я… не готова к серьёзным отношениям, – отстраняясь и пытаясь в темноте привести в порядок свою одежду, болтающуюся теперь только на одной ноге, проронила я. – Свидания, совместные завтраки, походы за покупками и прочая романтичная ерунда – это не для меня…

   Резко включившийся свет ударил по глазам и заставил вздрогнуть. Холостые патроны, наверное, Стэнфорд был прав. Выглядело всё чудовищно. Мой аватар был одет, а я под ним…мокрая, дрожащая, полуголая… Боже, какой бред…

   – Послушай, детка… – не обращая внимания на мою нервную суету, попытался найти компромисс Стэнфорд.

   – Ты ведь ничего не знаешь обо мне! – оборвала его я. – А вдруг я – межгалактический киллер, которого разыскивают по всей Вселенной? Ты готов с этим мириться? Можешь принять меня такой?

   На лице Стэнфорда отразилась секундная паника. Кажется, он действительно представил, что такое тоже вполне возможно.

   – Ты действительно этим занимаешься? – сурово спросил он.

   Ну, начинается! Гвоздь решил включить правильного папочку! Сейчас станет меня на путь истинный наставлять!

   – Вот видишь! – усмехнулась я. – Ты уже запаниковал. Зачем все усложнять? В физиологическом плане мы отлично подходим друг другу. Голову просто сносит! Я тебе клянусь, что так хорошо мне не было ни с одним мужчиной!

   – И много их было? – мрачно уточнил Стэн.

   – Вот и зачем ты всё портишь? Я же не спрашиваю у тебя о твоих женщинах!

   Стэнфорд вздохнул, недовольно поморщился и просипел:

   – Извини. Ревность, наверное. Не хочется думать, что после того, что между нами было, ты уйдёшь и будешь вытворять что-то подобное с кем-то ещё.

   – Не буду. Обещаю! – выдохнула я и, потянувшись к мужчине, снова его поцеловала. – Я ещё никогда и ни с кем ничего подобного не вытворяла. Ты первый.

   – Лакс, Шо, у меня ещё целая упаковка презервативов осталась, – вырубая свет и снова захватывая меня в плен своих рук и губ, рыкнул Стэн.

   Мне хотелось ему сказать, что они не нужны, но я не посмела.

   – Ты готовился? – тихо рассмеялась я.

   – Нет, я всегда их ношу с собой, – совершенно не смущаясь, признался Стэнфорд. – Нормальный мужчина всегда должен думать о безопасности женщины.

   Кобель! Но какой же честный и правильный!

ГЛАВА 10

В раздевалке пахло страстью, влажными телами и удовольствием. Запах этот будоражил обоняние Стэна и заставлял сглатывать, вспоминая творившееся здесь всего полчаса назад безрассудство.

   Он отпустил Шо сам. Потому что попросила. Потому что пообещала больше не исчезать.

   Чтобы удержать – надо отпустить! Главное – не спугнуть. Остальное вторично.

   Стэн улыбнулся, растёр ладонями лицо и сел на скамейку в одном повязанном вокруг бёдер полотенце.

   Ещё мокрому после душа телу мужчины было жарко, не помогла и холодная вода.

   Шо... Зажигалочка... Женщина, порвавшая все его представления об остроте близости между мужчиной и женщиной, была не просто зажигалочкой, она была его персональным детонатором. Бомбой замедленного действия.

   Его клинило на ней. Бесповоротно. И самое странное во всем происходящем было то, что он понятия не имел, как на самом деле выглядит женщина, на которой он зациклился. Но что-то в ней необъяснимым образом притягивало Стэна как манок: запах, пластика тела, манера говорить, тайна... Окутывающая её тайна была самой вкусной составляющей – острой, как имбирь, пряной, как корица, сладкой, как мёд, жгучей, как перец... Стоило прикоснуться к Шо – и происходила какая-то химическая реакция, которая как в ускорителе разгоняла кровь Стэна с немыслимой скоростью, заставляя его организм работать на износ.

   А то, что он не мог видеть её настоящую, лишь подогревало азарт. Хотя тело Шо от голограммы, по тактильным ощущениям, мало чем отличалось. Та же плавность линий, те же соблазнительные изгибы, упругость мышц и гладкость кожи. Вот только лицо... С лицом были проблемы. Как только погас свет и остались одни оголённые до предела рецепторы чувств, перед глазами всплыло лицо Ривз со смешными веснушками на носу, пухлой нижней губой и трогательной улыбкой на них. Это, наверное, было чудовищно, но от такой визуализации он возбудился ещё сильнее. Отзывчивая партнёрша в его руках обрела реально существующий образ, и мозг просто отключился. Кровь отхлынула от головы в нижнюю часть тела, и Стэн, как помешанный, вдалбливался в отвечающую ему взаимностью женщину, испытывая невероятное по своей силе удовольствие от её томных вздохов и криков, запаха её волос, влажной кожи, прикосновения её ладоней и губ.

   Такая хрупкая в его руках... И хотя все прошлые любовницы Стэна на фоне его комплекции слегка терялись, эта отличалась исключительной миниатюрностью.

   Если бы сообщение от Пита о том, что Шо находится в клубе, не пришло в тот момент, когда Ривз стояла на построении, Стэн даже и не сомневался бы, что под аватаром девушки-снайпера скрывается Масик!

   Сейчас Стэнли Стэнфорд вообще не знал, что думать. А если Шо – действительно межгалактический киллер, и однажды она исчезнет, потому что её заметут либо грохнут?

   От этой мысли стало муторно на душе. Приложив палец к браслету, создающему аватар, Стэн разблокировал механизм застёжки своим отпечатком и стал вертеть в руках занятную вещицу.

   – Надо Сал показать, – задумчиво проронил Стэн. – Должен же к тебе быть какой-то другой подход...

   Поднявшись на ноги, мужчина включил дрон-чистильщик, который за несколько секунд убрал разбросанные по раздевалке использованные кондомы, сам вид которых вызывал у Гвоздя самодовольную улыбку.

   Нет, ну не оплошал ведь! А если верить тому, что, уходя, сказала ему Шо, то в постели он – просто бог.

   Это льстило. Льстило? Да это вообще его самооценку поднимало до невероятных высот! Такой характеристики ему ни одна женщина не давала. А впрочем, и не дотягивала ни одна женщина до планки Шо. Ну, если не считать Морковки, к которой Стэн всегда испытывал только братские чувства.

   Перед уходом мужчина ещё раз обвёл взглядом небольшое помещение раздевалки, кажется, сам не веря в то, что здесь произошло и произойдёт снова. Шо обещала вернуться через неделю. Дотерпеть бы. Сейчас неделя представлялась Стэну целой вечностью – вечностью, в которой воспоминание о будоражащей его женщине будет вызывать чувство голода и желания.

   Занятый своими мыслями, Стэн вышел из клуба, собираясь пройтись до стоянки арендованного флайкорта, а когда отошёл от здания метров на двадцать, вдруг замер, будто ощутил затылком чей-то пристальный изучающий взгляд.

   Отвратительное чувство. Тревожное. Ползущее по позвоночнику липким предчувствием какой-то беды. Свэн всегда называл его чуйкой, а Стэн просто терпеть не мог, когда кто-то смотрел ему в затылок.

   Медленно сделав ещё пару шагов, Гвоздь резко развернулся и со снайперской цепкостью стал сканировать взглядом пространство.

   Несмотря на глубокую ночь, оживление вокруг комплекса «Лотос» не утихало. Вглядываясь в лица прохожих, Стэн так и не смог определить, кто из них позволил себе наблюдать за ним так бесцеремонно, хотя возможно, что того, кого он искал, среди них и не было.

   Почему-то вызывал подозрение ряд оксомобилей, припаркованных возле «Zoom», но разглядеть кого-то за их тонированными окнами возможным не представлялось, и, постояв на месте ещё минуту, Стэн быстро свернул к освещённому огнями авеню, а затем, нырнув в арку подземного перехода, затерялся в пёстрой людской толпе.

***

Утро следующего дня для Стэнли Стэнфорда началось с похода в оружейный музей. Как и обещало, начальство СМК устроило для дорогого гостя частную экскурсию с личным проводником – лучшим работником музея, рассказывающем об экспонатах так увлекательно и интересно, что Стэн даже пожалел, что рядом нет брата, разделяющего его любовь к оружию. Ему бы эта экскурсия тоже понравилась.

   У экспоната с чертежом первой лазерной винтовки Боба Брайана проводник Стэна немного задержался, восторженно рассказывая о том, какую ценность он представляет для музея и как любезно со стороны «BMC»(Brayan Manufacturing Company) было подарить чертёж с окончательно внесёнными в него правками рукой самого Боба.

   – Обратите внимание, – нагнулся над стеклом, закрывающим экспонат, мужчина, указывая пальцем в угол чертежа, – изначально Боб планировал назвать эту модель совершенно иначе. И если бы в последний момент не поменял своё решение, вся серия лазерных Брайанов шла бы не с названием ББM, а с ШО. В частности, эта винтовка называлась бы «Брайан» ШО3008.

   Стэн проглотил тугой ком. Тридцатое ноль восьмое... На календаре Боба двенадцатилетней давности именно напротив этой даты стояла надпись ШО, вот только чертежу, на который Стэн сейчас смотрел, было около тридцати лет. Лакс, что все это значило? Какая взаимосвязь между пометкой в календаре, несостоявшимся названием винтовки и… реальной Шо?

   – Вас что-то смущает? – заметив странность в поведении Стэна, обеспокоился мужчина.

   – Почему «ШО»? Почему Боб хотел назвать винтовку «ШО»? – поинтересовался Стэн. – ББM понятно: Боб Брайан Модел. А что значит «ШО»?

   – Это знает только Боб, – грустно вздохнул экскурсовод. – Но он, к сожалению, нам эту тайну уже не откроет. Есть версия, что это сокращение от «shoot» – стрелять.

   – А это не может быть связано с кем-то из его близких или друзей? – осторожно спросил Стэн.

   – Что касается друзей, – пожал плечами экскурсовод, – тут может быть, а вот близких у Боба не было. Родители умерли, ещё когда он во флоте служил, а семьёй он так и не обзавёлся.

   – А женщины? – улыбнулся Стэн. – У него были женщины?

   Экскурсовод рассмеялся и посмотрел на него с каким-то озорным весельем.

   – У Боба было много женщин. Его считали очень привлекательным мужчиной. Говорят, Боб Брайан был жутким бабником. Где во Вселенной обитают все те красотки, которых он удостоил своим вниманием, никто понятия не имеет.

   – Ясно.

   Стэн криво усмехнулся, теперь задумавшись над тем, сколько же его Шо может быть лет. Если верить собственным ощущениям, то её тело было молодым, гибким и упругим. Хотя совершенно не факт, что под голограммой не скрывалась какая-нибудь пятидесятилетняя дама, пользующаяся услугами современных косметических технологий и хорошо следящая за своей фигурой. Может, поэтому и скрывалась?

   От мысли, что это может быть правдой, Гвоздю стало дурно. Да нет! Бред! Ну не могла женщина в возрасте обладать такой скоростью и реакцией, как у Шо. Или могла? Что-то он совсем запутался. И чем больше думал, тем нелепее возникали предположения.

   Выбросив их из головы, Стэн ещё пару часов ходил с экскурсоводом по музею, втайне пытаясь обнаружить ещё какую-нибудь зацепку по личности Шо, но, к сожалению, так и не нашёл для себя больше ничего интересного.

   В предоставленное начальством СМК жильё Стэн возвращаться на выходные не захотел, предпочитая ему уютный и привычный стрэйнджер, тем более что сегодня вечером на связь должна была выйти Сал, а закрытая хайк-система рейдера не позволяла кому-либо подслушать их разговор.

   Когда визор алой пульсацией сообщил о поступившем на пульт сигнале, Стэн расслабленно полулежал в капитанском кресле, попивая из сейк-капсулы кофе.

   Сияющее улыбкой лицо Морковки возникло на экране, и звенящий радостью голос подруги музыкой заполнил пространство рубки, вызвав у Стэна тихий, счастливый смех.

   – Гвоздик, родненький! – промурлыкала Сал, разглядывая Стэна, как ему показалось, излишне пристально. – Ты похудел, – спустя мгновение вынесла свой вердикт она, тут же возмущённо добавив: – Тебя там что, не кормят?

   – Это я на Фаэртоне разожрался, – подмигнул ей Стэн. – А здесь вернул себе свою прежнюю форму! Ты как? Как себя чувствуешь?

   – Прекрасно, – просияла подруга, как-то странно скосив вбок сверкающие лукавством глаза. – Токсикоз прошёл. Торн вернулся. Правда, этот проктэррианский жмот лишил меня кофе.

   – Я всё слышу! – в типично командорском духе прозвучало в ответ, и через секунду за спиной Агни появился Райдэк с весело подпрыгивающим годовалым Вэйном на руках. – Привет, Стэн! Отлично выглядишь! Тебе идёт капитанское кресло.

   – А тебе идёт роль отца семейства, – рассмеялся Гвоздь. – С Вэйном на руках и в домашних крепсах* ты мне нравишься гораздо больше, чем в командорской форме.

   Райдэк беззаботно рассмеялся в ответ и, поцеловав Агни в кудрявую макушку, вежливо изрёк:

   – Не буду вам мешать.

   Стэн проводил его погрустневшим взглядом, и заметившая перемены в настроении друга Сал осторожно поинтересовалась:

   – Что-то случилось? У тебя всё в порядке?

   – Да нормально всё, – небрежно отмахнулся Стэн. – Наверное, это зависть.

   – Лакс, Гвоздь! – округлила глаза Агни. – Только не говори, что ты хочешь жениться.

   – Не самый плохой вариант, – улыбнулся мужчина. – Но пока не на ком. Слушай, ты посмотрела материалы, которые я тебе прислал?

   – Да, – увлечённо ответила подруга. – Разработки очень понравились. Я даже дала задание закупить кое-какие датчики. А ещё мне пришла идея сделать испытательный павильон, используя голограммные «примочки», которые ты нарыл. Мне кажется, должно получиться очень реалистично!

   – А о браслете что скажешь?

   – Это тот, который аватар создаёт?

   – Угу, – затаил дыхание Стэн.

   – Крутая игрушка, – передёрнула плечами Сал и рассмеялась. – Мне б такую, когда я Райдэку у Зарты танцевала! Хотя с тем, что у проктэррианцев в мозгах напихано, не факт, что меня не рассекретили бы ещё быстрее.

   – Почему?

   – Потому что скрыться от закона или ограбить банк в этом аватаре ни у кого не получится, – весело заявила Агни. – Хотя браслет, благодаря специальным нанодатчикам, сначала создаёт вокруг фигуры человека некий квантовый каркас, делающий его совершенно невидимым. А уже после, поверх него визуализирует второй – настолько плотной пикселизации, что выглядит фантом абсолютно реально. А если учесть, что изображение почти вплотную накладывается на тело, то определить под ним настоящую внешность человека просто невозможно, но... Как только личность в аватаре попадает в поле зрения кси-сканов, вся её маскировка летит комете под хвост. Кси-сканы видят сквозь созданные браслетом поля. На их камерах слежения запишется настоящая внешность человека, а не его аватара. Ну, а если учесть, что кси-сканы установлены во всех охраняемых СМК зданиях, то этот браслет – просто невероятно дорогая и крутая игрушка.

   – М-м, – удовлетворённо хмыкнул, разговаривая уже сам с собой Гвоздь. – Значит, если просмотреть записи с кси-сканов, то можно узнать, кто прячется под аватаром...

   – Можно, – подтвердила Сал. – А тебе зачем? Кого-то надо проверить?

   Стэн предусмотрительно сделал морду кирпичом и покачал головой:

   – Да нет, просто была тут одна задумка... Забудь.

   Сейчас что-либо конкретно рассказывать Сал было бы опрометчиво. У неё же интуиция как у грокха*. Если попросить её взломать кси-сканы вокруг «Zoom», она рыть начнёт не хуже ищеек КОГ. И ещё, чего доброго, спугнёт Шо. Нет, обращаться к ней за помощью Стэн будет в крайнем случае, а пока попытается справиться собственными силами.

   Пообщавшись с подругой ещё около получаса, Стэн успел обсудить и вопросы технического характера, касающиеся разработок «Спаркс Гэлакси», и рассказать ей о своих рабочих буднях, и просто в удовольствие поболтать.

   Следующие полдня Стэн просидел на связи сначала со Свэном, нудящим, что он один со всем не справляется. Потом беседовал с инженерами-разработчиками из своего отдела, обговаривая последние проекты оружейных установок для нового стрэйнджера и выслушивая их