Купить

Запретные сны. Эрика Легранж

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

АННОТАЦИЯ

Если судьба опустошает твой привычный мир и, кажется, что прошлое уже никогда не вернуть, нужно смотреть в трудное будущее и не отчаиваться, по дороге всегда встретятся друзья, - так я всегда думала. Меня зовут Тереза Смоул, я обычная девушка, осиротевшая в свои семнадцать лет, мне некуда податься, оставались только две незамужние тетушки, к которым я переехала. Но моя трудная жизнь, полная будничных проблем, ночью обретает другой оттенок – я игрушка, в руках у непонятных людей, даже не уверена, применимо ли к ним такое слово. Они загадочны и пугают меня, а еще они вытворяют такое… мне о том даже знать не положено, но я увидела. И теперь не вырваться из их объятий, я принимаю условия игры…

   Автор не несет ответственности за поведение героев и не претендует на историчность изложения повествования.

   

ГЛАВА I. Перемены в жизни

   Самое ужасное для девушки - оказаться сиротой: это стало для меня трагедией, когда одним мерзким вечером отец не выдержал нового известия о его банкротстве и схватился за сердце. Мне едва исполнилось семнадцать, я еще не помышляла ничего серьезного в своей жизни, но тогда, в сырую и слякотную погоду в накинутом наспех плаще и шляпке, я неслась улочками Тивертауна к жилищу мистера Солбика – местного врача. Увы, его прогноз был не утешительным и батюшка к утру скончался. Я еще сидела подле бренного тела, оставленная старой служанкой и экономкой, ощущая, что возвращаюсь в детство, тогда мне стукнуло пять лет, когда наша матушка заболела и умирала у нас с отцом на глазах. Я все еще помню тот детский страх – оказаться возле мертвого тела наедине. Но те времена прошли, осталось только воспоминание, а мой отец, сейчас лежащий на одре, он не казался таким отпугивающим. Кажется, я плакала, но слезы мои лились беззвучно. Миссис Трикс – наша экономка, была женщиной разумной, она сразу же начала подготовку к печальному событию – похоронам, давая возможность молодой хозяйке - то есть мне - остаться со своей печалью наедине.

   В то утро меня никто не тревожил, я заперлась наверху, подле тела отца, оставив всю суету на первом этаже. Но это был последний спокойный день в моей жизни, на следующий день, не успела еще траурная карета покинуть пределы городка и отправится к кладбищу, как ко мне заявилась куча посетителей – кредиторы отца, которые вещали, что он задолжал, очень много задолжал. Поверенный, ведущий дела моего батюшки, лишь прискорбно покачал головой, кажется, мы разорены, вернее, мне не достается ничего от усопших родителей – дом и кое-какие денежные сбережения пойдут на уплату долга. Я ведь тогда совершенно ни в чем не разбиралась, оставляя все на откуп мистера Солтиса, и очень зря, как оказалось. Но тогда я не разумела, о чем говорят те люди, мой ум был затуманен потерей родителя, я осталась сиротой.

   Нужда и первое понимание новой жизни пришли, как две клянчащие старухи; мне пришлось выбираться из особняка, собственно, я практически осталась на улице. Только вот миссис Трикс решила обо мне напоследок побеспокоиться и написала моим тетушкам, единственным здравствующим родственницам, которые жили на окраине Тивертауна, нашего фабричного городка. Туда я должна была отправиться, а она ехать к своей родне, которую давно содержала из своих собственных средств. Но эта добрая женщина отдала мне свой последний заработок, просто вложила в мою маленькую ладошку небольшой мешочек с серебряниками со словами, чтобы я не забывала ей писать, когда нужда прихватит. Я не понимала тогда, о чем говорит мне эта добрая старушка, понимание приходило немного позже, раскрыв перед глупой девицей костлявые потертые крылья и положив на когтистые лапы свое гадкое лицо.

   Так я распрощалась со своей бывшей жизнью, когда омнибус покатил меня на другой конец городка, а я печально смотрела на свой родной дом, выставленный с молотка, и прощалась с прошлым. Эти дни прошли мимо меня в тумане, потому как, кто-то обязательно обо мне заботился и внимал моим потребностям, но только я доехала до облупленного домика на Пиккер-булд и вылезла из удобной кареты, осталась со своими желаниями одна. Не то чтобы мои тетушки не взяли надо мной опеку, но мисс Смоул и Роза Смоул – две незамужние старые дамы, не испытывали ко мне тех родственных чувств, которые бы защитили их осиротевшую племянницу. Собственно, для них я была обузой, потому как их доходы и без того скудные, а я представляла собой лишний рот.

   Старшая тетушка – долговязая, бледная женщина - вышла, чтобы самолично встретить меня и проводить в дом. Она изучающее осмотрела меня и сказала, что я ношу слишком кокетливый наряд, хотя в жизни бы не подумала, что мой темно-кофейный дорожный костюм будет считаться фривольным нарядом. Я медленно пошагала за ней, наивно представляя свою дальнейшую жизнь, что теперь тетушки займутся моим благополучием, и я буду продолжать жить своей обычной жизнью, тихо горюя об усопших родителях. Эта уверенность все еще в уголках души, как последняя дань прежней жизни и не готовая увидеть жизнь насущную.

   - Едим мы рано, - спокойно сказала эта невзрачная женщина, даже не спросив, от чего умер ее брат, а я гадала, что ей надобно о таком спроситься.

   - Хорошо, скажете в котором часу, и я буду готова.

   - Через пятнадцать минут, - так же безразлично молвила дама, а я испугалась, за такое короткое время не смогу подобающе привестись в порядок.

   - Где моя комнатка? – сходу поинтересовалась я, но дама не спешила с ответом.

   - Знаешь, у нас тут комнат мало, я смогу выделить тебе только уголок на чердаке, я приказала Бесс наскоро там прибраться, так что беги к ней, чтобы она указала тебе дорогу, - на сим ее родственные обязанности закончились. Я осталась в крохотном холле сама, не зная, куда мне бежать и просить отвести в мою новую комнату. Я метнулась в первое попавшееся помещение, но вместо кухни вбежала в гостиную, где сидела чуть полноватая женщина, правда не такая отталкивающая, это была Роза. Она взглянула на меня своим печальным взглядом (и тут я подивилась, что ее старшая сестра Сюзанна обозвала меня кокеткой), потому что младшая мисс Смоул была разодета в розоватый батист, чуть выцветший от времени, и кокетливые кружева, которые уже немного устарели. Но эта старая кокетка все еще носила наряды своей молодости:

   - Присаживайся, дитя, - молвила, дама, миловидно улыбнувшись. – Вижу, ты прозябла с дороги, посиди около меня и согрейся, хотя нам не положено разжигать камин, когда на дворе еще тепло, но одиночество еще больше сковывает холодом.

   - Но мне надобно переодеться к обеду, - молвила я, ощущая, что имею потребность в пище. Старая кокетка задумалась, оттягивая и без того драгоценные минуты, я уже тряслась, желая сменить дорожный костюм на домашнее убранство и покушать горячего, ведь утром только наскоро перекусила.

   - Сестра приказала готовить апартаменты на третьем этаже, Бесс туда сегодня ходила. Значит, выходи с гостиной, доберись до лестницы, пройди до конца второй этаж, в тамошнем конце есть чердачная лестница.

   - А где лестница на второй этаж? – поинтересовалась я.

   - Сразу за поворотом.

   Я стремглав бросилась подыматься по указанному направлению, вбежала на второй этаж, пронеслась мимо закрытых дверей, чуть не сбив замученную служанку, видимо это и была Бесс, та неодобрительно покачала мне в след головой. И я добралась до своей предполагаемой комнатки, только здесь не было моего багажа. Некому было поднять наверх мои вещи, переодеваться мне было не во что. Но я решила, что смогу покушать и в дорожном платье, а к ужину буду прилежно переодета.

   И даже так, я чуть не опоздала, старшие родственницы уже сидели за столом и ожидали появления служанки с подносом.

   - Это никуда не годится, - ответила мне старшая тетушка, - мы не настолько богаты, чтобы постоянно топить печь в надежде, что кое-кто, наконец, явится к обеду.

   Я потупилась, хотя не ощущала себя виновной: пятнадцать минут на то, чтобы найти свою комнату и переодеться – слишком мало. Но неодобрительный взгляд мисс Смоул указывал на противоположное, пришлось в какой-то мере смириться, я не должна портить отношения со своими попечительницами. Мой взгляд узрел овсянку и блюдо под крышкой, там оказались говяжьи котлеты, но тоже с овсянкой, чтобы сэкономить мясо.

   Тетушки принялись трапезничать, я изучала кашу, а потом решила, что другим тут кормить уж точно не будут. Первое время мы жевали молча: меня разглядывали, изучали мое поведение и манеры, и оставалось только терпеть этот пронизывающий взгляд из-под ресниц. Первой не выдержала мисс Роза, она относилась к особам более легкого характера, и уж точно кардинально отличалась от чопорной сестры, взять хотя бы ее наряд: она добавила к своему платью некрасивые бусы – рачьи глаза из речного жемчуга.

   - Скажи нам, Тереза, как ты поживала с матушкой и батюшкой?

   - Моя мама умерла очень рано, мне было только пять, отец меня любил, но я его подолгу не видела, он был занят делами.

   - А жили вы в достатке?

   - Розабэйл, к чему подобные разговоры?

   - Но сестра, я хочу выведать, сколько денег зарабатывал наш брат, хочется узнать.

   - Мы жили не намного богаче вас, но теперь все имущество продано с молотка.

   - Бедняжка, нам тут тоже приходится не сладко, наши доходы от материнского наследства ничтожны, и всегда хотелось, чтобы брат…

   - Роза, прекрати! – возмутилась Сюзанна. – Прошлого не вернуть, ты видишь, что девочка брошена и у нее нет ни денег, ни наследства, так что придержи свой язык.

   Обед закончился в тишине, когда мы допили кофе. Затем тетушки вручили мне шитье, это были простыни – самое простое, что мне доверили и попросили сегодня ее закончить. Оказалось, что недостающие средства те зарабатывают, обшивая богатых клиенток. Тетушка Роза умело шила деликатное женское, нательное белье и кружевные чулки, ее сестра – постельное и чудные скатерки. Ну а я начала с самого простого. Так мы работали, пока совсем не потемнело, свеча была одна, так что мне не хватало света, но портить свои труды я не решилась, и тетушки разрешили мне удалиться в комнату.

   Остаток вечера я коротала в маленькой комнатушке, раскладывая вещи, пока могла видеть, куда мне их класть, потом переоделась ко сну. Я ютилась в углу чердака. Благо, что Бесс все тут прибрала и меня не пугала жуткая паутина, которая обычно водится в заброшенных или мало использованных помещениях. Служанка была у тетушек одна и работала она за небольшое жалованье, бывало, что и в долг. И хотя на ее содержание уходило достаточно средств, мои родственницы не хотели всю черновую работу выполнять сами. Достаточно было того, что они зарабатывали шитьем.

   Но даже так я была защищена, пока что это понимание меня подбадривало. Сон наступил быстро, я не заметила, как провалилась в глубокую дрему, а там путешествовала, летела вольной птицей, не ощущая ни земли, ни неба.

   Очнулась в неизвестных мне покоях, которые раньше воочию не видела, клянусь именем, но нынче стояла посреди вычурной комнаты, в восточном стиле. Ковер был из тканого ворса, так и хотелось к нему прикоснуться, стены украшены тяжелыми гобеленами с геральдикой, где черные узоры сменялись золотистыми. Посреди этой комнаты стояла огромная кровать из массивного дуба, украшенная балдахином, что тяжелой шелковой занавеской спадал до самого пола. Спинка кровати поблескивала лакированным покрытием, а вокруг постели разбросаны множество подушек из пуха, в верблюжьих навалках тоже с вычурной вышивкой, явно привезенные из-за границы.

   Поистине сказочный чертог, но я стремительно хотела отсюда убраться, потому что, стала невольной (не прошеной зрительницей греховной сцены): на большой кровати лежала обнаженная парочка. Нет не так, не совсем лежала - дама восседала на джентльмене, полностью голая. Я увидела ее непокрытую никаким бельем, красивую спину, на которую свободно спадали распущенные темные волосы, доходившие до поясницы, они были настолько роскошны и густые, что переливались золотистым отливом. Я заворожено наблюдала за ее грацией, за роскошной шевелюрой, за колыханием каждой пряди. Они так красиво подпрыгивали в воздухе, когда дама неприлично двигалась на мужчине. На ее оголенных бедрах заблестели капельки пота, она запрокинула от удовольствия голову, получая наслаждение, которое выражала томными вздохами и вскриками, будто перед ней мгновеньем проносились страшные картины, но потом она снова начинала протяжно дышать. Самого господина я не видела, лишь его руки, властно сжимающие бедра женщины. О, Создатель, где я очутилась и куда мне бежать? Я засуетилась, пытаясь сообразить, где спрятан выход, но было поздно, мои движения заметили. Я встретилась с глазу на глаз с красивыми черными очами, которые тут же наполнились озорством, дама совершенно не испугалась постороннего наблюдателя, наоборот, обрадовалась моему присутствию.

   - Вы посмотрите, кто появился, - кокетливо проговорила она своему, кхм, партнеру, лица которого я все еще не видела. – А стоило всего лишь ненадолго отвлечься…

   Но в этот момент, застуканная парочка, не отстранилась друг от друга, не предприняла никаких действий, чтобы скрыть свой позор передо мной; тот мужчина властно сжал ее бедра и начал порывисто толкать. Дама принялась громко стонать, он тоже. Девица буквально скакала на нем, спасите меня от грехопадения, я ведь приличная девушка, такого мне не положено видеть. Но что оставалось делать, если я не находила выхода, не замечала дверей. А эти двое словно перестали меня замечать, женщина впилась когтями в мускулистые руки джентльмена, пригнулась к нему и зарычала, издавала непонятное гортанное гыканье и тяжело и прерывисто дышала.

   И я увидела, лишь на мгновенье, что в нее что-то вталкивают, прямо между ног, и это вталкивает тот самый мужчина. Все, что мне удалось сделать – прикрыть лицо руками, чтобы этого не видеть и поскорее проснуться, переезд пагубно повлиял на мое сознание, раз я вижу подобные запретные сны, нет, грехопаденческие, и как мое воображение смогло подобное додумать? Я задавалась над этими вопросами, а в ушах стояли стоны тех людей. Но потом они умолкли…

   Уф, наверное, я уже очнулась, стоит открыть глаза. Но когда я предприняла подобное, то чуть не вскрикнула от ужаса. Я по-прежнему стою в той комнате, а теперь на меня беззастенчиво смотрит голая девица, приблизившись почти вплотную, и улыбается.

   - Что вам надобно от меня? – жалобно заговорила я, втянув шею и сотрясаясь от накатившего ужаса.

   Незнакомка еще шире улыбнулась и обошла меня:

   - Кое-что нам от тебя надобно, - таинственно заговорила она. – Теперь ты наша постельная игрушка.

   - Что!? – вполне закономерно не удержалась я, в ужасе повысив голос, и хоть это было неподобающим нарушением правил приличия, но в гнезде разврата такое порицание казалось просто насмешливым.

   - А что, тебе не нравится мое предложение? – невозмутимо спросила незнакомка, будто не слышала моего эмоционального возгласа. Конечно не нравится, как ей вообще взбрело подобное в голову? О, милостивый Создатель, спаси мою грешную душу, не дай оказаться в аду.

   - Как вы посмели такое предложить мне? – возмутилась до глубины души. И тут же услышала хриплый мужской смех, до этого джентльмен не вступал в разговор, но сейчас…

   - Не дави на нее, Саима, ты видишь, девчонка испугана, будто загнанный зайчонка. Дай ей расслабиться.

   Я в ужасе посмотрела на говорящего мужчину, совершенно бесстыдно посмотрела. Он лежал нагой, не скрывая своей естественной красоты. Я впервые видела голого джентльмена, но в порыве негодования и удивления, совершенно позабыла про стыд. И он, как некстати, решил о себе напомнить – я покраснела до кончиков волос, покрылась неровными пятнами румянца. Тем временем, незнакомка по имени Саима, полностью меня обошла и вернулась на первоначальное место, к моему облегчению, скрывая собой мужчину. Вид голой девицы я сносила легче, нежели мужское естество, сошедшее с картин, так безнравственно и нагло возлежащее без одежд.

   - О, бедняжка, ты, видимо, совсем неопытна, раз так зарделась при виде Деймона. Но не переживай, когда ступор и первое смущение пройдет, ты уже не будешь так шарахаться от нас.

   Я обняла себя за плечи, продолжая дрожать от нахлынувших чувств, скорее бы проснуться, вырваться из этого кошмара, очутиться в постели, пусть на неуютном, но привычном чердаке, и забыть всю эту ересь. Но мои мысленные потуги не давали никакого результата, этот нагой ужас никуда не исчезал, наоборот, я ощутила вполне реальное осязание – незнакомка взяла меня за плечи и тряхнула. От ее силового прикосновения, я вернула свое самообладание, и перестала паниковать. Вдох-выдох, сердцебиение становится ровным, зрачки сужаются, тело прекращает трястись – я в норме. Но картинка никуда не исчезает, Саима так и стоит рядом, удерживая меня и прожигая взглядом. Эта ловкая девица умеет не только впиваться пальцами в мужскую плоть, она и меня в чувство привела.

   - Ну что, успокоилась? – поинтересовалась девица, заглядывая бессовестно мне в глаза.

   - Вполне, - уже сдержанно отвечаю я, но все равно чувствую себя не в своей тарелке, сжимаюсь в тугой клубок внутренне.

   - Да, расслабься, ты! – успокаивает она меня. – Мы тебя не съедим.

   - А что вы со мной сделаете? – невпопад спрашиваю я, перехватывая эстафету бесстыдного разглядывания девицы на себя.

   - О, тебе даже понравится то, что мы с тобой сделаем, и будем делать это каждую ночь, - она легонько провела указательными пальцами по моим плечам, как-то странно разглядывая мою шею, на губах у нее играла отнюдь не невинная улыбка.

   - Каждую ночь? – как-то по-глупому переспросила я.

   - Смирись, моя дорогая, назад дороги нет, теперь ты наша игрушка.

   - А если не хочу таковою быть?

   - А почему ты не хочешь? – из-за спины отозвался незнакомец, как там его – Деймон.

   - Потому что, я – Тереза Смоул – приличная девушка, живу в маленьком домике, с моими тетушками и не понесу бремени позора.

   - А кто тебе такую чушь наплел? – усмехнулась Саима.

   - Это общепринятый факт – женщина не может находиться в приличном обществе, ведя беспутную жизнь. Женщина не должна даже мысли допускать о том, о той… чертовщине, которую мне уже довелось увидеть. Да мои тетушки сгорят со стыда, если узнают, чем занимается их племянница, а слухи…

   - Прекрати нести этот бред! – возмутился Деймон. – Ваше общество ограничено уже дальше некуда. И в то же время распутно дальше некуда. Запомни, о твоем маленьком хобби не узнает никто, даже близкие, если сама не начнешь трепаться, во-вторых – ты будешь делать это во сне, для всех мирно почивая в своей чердачной комнате.

   - И что, мне каждую ночь будет это сниться?

   - Конечно, и не только сниться, ты ощутишь такие нереальные прикосновения, что будешь ожидать этого с нетерпением, - проворковала Саима.

   - А если я не хочу?

   - Так ты и не пробовала, девушка приблизилась ко мне вплотную и обняла. Кажется в этот момент, я ощутила ее стан каждой своей клеточкой, она поцеловала меня. Если честно, я растерялась, откровенно не могла ничего понять, а наглая девица залезла своим языком мне в рот и принялась там шарить, ее губы покрывали мои, двигались, захватывали мою нежную плоть. Теплые, нежные руки обхватили меня за плечи, ее сосочки уперлись в мою грудную клетку, и я ощутила их сквозь ткань ночной рубашки. Мы были примерно одинакового роста и стояли, прижатые телами. К своему стыду, мне это нравилось, внизу живота проснулось необъяснимое чувство, какая-то легкость и спазмы, от которых я тряслась. Дыхание этой девицы полосовало мои щеки, подбородок и губы, и что-то в этом было сокровенное, и оттого не решалась прекратить ее своевольный выпад, томя время. Ох, не было такой глупой девицы, как Тереза Смоул, что сейчас потерялась, поддалась, растворилась в объятиях этой чертовки, а та надо мной колдовала -неужели поцелуй может приносить такое удовольствие? Саима отстранилась сама, я ее о том даже не просила. Она хрипло дышала мне в левое ухо и шептала, почти у мочки:

   - На сегодня хватит, ты еще не подготовлена, - я ощутила легкий рывок и улетела…

   

ГЛАВА II. Кошмар моей жизни

   Очнулась в своей кровати, на чердаке, взмокшая от нахлынувших на меня эмоций. Будто и не было ничего, только сон, но впервые в своей жизни, я видела подобное, неужели это происходит в моей голове, только какой нечистый нашептывает подобное? Я ведь о таком раньше не знала, откуда взяться моей фантазии? Было еще достаточно рано, но я побоялась снова ложиться, чтоб еще какая чертовщина не приснилась, так и пролежала, разглядывая брусчатый потолок, на котором покоилась черепица, если начнутся дожди, боюсь, что это ненадежное перекрытие, чтобы от них спастись.

   Я спустилась к завтраку прилежно одетая, вот только совершенно не отдохнувшая, тетушки встретили меня учтивыми кивками, и дальше принялись за работу. Они работали до завтрака, завершая кое-какие срочные заказы, а потом решили приняться за следующую работу. Моя недоделанная простынь напомнила о своем обязательстве, я тоже принялась за шитье, хотя руки все время опускались и я размышляла об увиденном, помнила в деталях ночной кошмар и не могла понять почему это приснилось мне, может виной всему переезд, но ладно бы я видела длинную, бесконечную дорогу, страшный дом или строгих тетушек, но такое… Кажется, мою заминку заметили и громким покашливанием напомнили, что до завтрака еще что-то должна сделать. Простынь я дошила, чуть не опоздав к завтраку, но зато мы с чувством удовлетворения от проделанной работы сели кушать, прежде молясь во благо Всевышнему, что он дал нам сегодня кров и пищу, и мы не попрошайничаем где-нибудь на помойке.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

99,00 руб Купить