Кьяра. Часть 1. В паутине интриг. Наташа Загорская

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17

АННОТАЦИЯ

Кьяра ШиДаро выросла при дворе короля Шархема. Она умело избегала козней и происков завистников. Но запутавшись в паутине интриг, оказалась в застенках королевской тюрьмы. Обвинение в государственной измене, пытки и казнь – таким был приговор. Ее предали и забыли друзья, а врагов вдруг стало слишком много. Пытаясь спасти собственную жизнь, Кьяра согласилась выйти замуж за наместника далекой провинции, навсегда покинуть столицу и забыть о тех, чьи тайны ей довелось хранить.

   Но не допустила ли она ошибку, покинув королевский двор и отказавшись от прежней жизни? В далеком Пограничье у нее совершенно нет друзей, а враги только множатся. Не попала ли она в ловушку, так опрометчиво вверив свою судьбу в руки совершенно незнакомого мужчины?

ГЛАВА 1.

   Кьяра ШиДаро выросла при дворе короля Шархема. Она знала королевский дворец, как свои пять пальцев, и научилась ловко ускользать из ловушек, расставленных врагами и завистниками. Она ничего не боялась и с легкостью могла поставить на место зарвавшегося придворного или жестоко отомстить чересчур нахальной фрейлине.

   В эту ночь Кьяра не спала. Облачившись в платье одной из служанок, набросив на голову капюшон от темного широко плаща, чтобы спрятать лицо и волосы, она легкой тенью скользила по темным коридорам столичной резиденции Его Величества Индаро АшЛарани. Замирала, прислушиваясь к шорохам и тихим разговорам, доносящимся из укромных уголков, отворачивалась от случайных встречных, пряталась в нишах, заслышав шаги стражников, делающих обход. Для той цели, что стояла в эту ночь перед Кьярой, встречаться с гвардейцами было излишне.

   Спустившись на нижний ярус, она мышкой скользнула в один из боковых коридоров и почти бегом преодолела его. Поднялась по темной лестнице на второй этаж и юркнула в узкий проход. Эти ходы не были тайными, но ими редко пользовались. Вот уже несколько десятилетий в этой части дворца предоставляли комнаты слугам, что от старости не могли работать, но, каким-либо образом, заслужили благодарность правителя или кого-нибудь из членов его семьи или приближенных. Благородные господа не посещали это крыло, предпочитая отправлять сюда доверенных лиц. А если же случалась необходимость кому-нибудь из знатных шииссов встретится лично с жителями крыла отверженных, они принимали все необходимые меры предосторожности, чтобы не быть узнанными.

   Сама же Кьяра находилась в этом крыле дворца всего третий или четвертый раз в жизни, а ведь она выросла при дворе и знала резиденцию королей Шархема, как свои пять пальцев.

   Скользнув вдоль стены, девушка отсчитала третью дверь с правой стороны коридора. Выпутала тонкую руку из складок плаща, в очередной раз оглянулась по сторонам: нет ли поблизости кого. И только после того, как удостоверилась, что она одна в этом коридоре, постучала, как было условлено. Отскочила в сторону и прижалась к стене, выжидая.

   Ждать пришлось долго, Кьяра даже подумала было, что ошиблась со временем и принялась быстро вспоминать, не напутала ли она чего. По всему выходило, что сегодня как раз и была та самая ночь, когда ей требовалось забрать у местной ведьмы эликсир, о котором договаривалась ее подруга и госпожа – Ее Высочество герцогиня АшНавар. Вот уже чуть больше полугода, как Кьяра состоит в свите молодой принцессы – жены младшего брата их короля, является ее доверенной фрейлиной. Свое положение девушка буквально выцарапала ногтями и теперь готова была на многое, чтобы удержаться рядом с принцессой и заслужить ее благодарность и доверие.

   Именно по ее поручению, Кьяра теперь стоит в этом темном коридоре в ожидании пока ее примут. Принцесса не могла ошибиться – сегодня именно та самая ночь.

   Тогда почему же, никто не спешит открывать?

   Нахмурив тонкие брови, Кьяра уже собралась постучать еще раз, как дверь бесшумно распахнулась. Вздрогнув от неожиданности, девушка едва сдержала испуганный вскрик, прижала тонкие пальцы к губам, но с места не сдвинулась, продолжая ожидать разрешения войти.

   Какое-то время из-за приоткрытой двери не доносилось ровным счетом никаких звуков, а затем в коридор выглянул человек. Единственное, что успела рассмотреть Кьяра в бледном свете луны, льющемся сквозь небольшое окно в конце коридора – это лысый череп и огромный мясистый нос.

   Человек огляделся по сторонам и, заметив прижимающуюся к стене девушку, фыркнул тихонько, затем поманил ее пальцем. Сдержав раздраженное шипение, Кьяра отклеилась от стены, к которой прижималась, и проскользнула в образовавшуюся щелку.

   Она оказалась в еще одном темном коридоре, слабый свет проникал сюда лишь через узкую щелку приоткрытой двери, а стоило ее сопровождающему притворить ее, как Кьяра оказалась в кромешной темноте. Странный привратник ловко ухватил девушку за запястье и, не обращая внимания на ее попытки вырваться, потащил куда-то. Темнота не была ему помехой, в отличие от Кьяры.

   Сообразив, что освободиться от неожиданно крепкой хватки незнакомца у нее не выйдет, девушка перестала дергать рукой и послушно проследовала за своим сопровождающим. Принцесса подробно рассказала, как ей следует себя вести и несколько раз предупредила, что не стоит пугаться, или удивляться чему бы то ни было.

   Шли они недолго, но в полнейшей темноте, девушка не могла сориентироваться, где именно оказалась, лишь считала про себя повороты, понимая, впрочем, что это напрасно – ее могли водить по кругу специально для того, чтобы впоследствии у нее не было ни единого шанса найти конечную точку самостоятельно или рассказать кому-нибудь о том, как добраться к местной ведьме.

   При мысли о том, что совсем скоро она встретится с самой настоящей черной колдуньей, Кьяра почувствовала, как по спине пробежался легкий холодок страха, и тонкие волоски вдоль позвоночника приподнялись. Ведьм в королевстве не любили. Магия медленно, но верно покидала их мир и те, кто был способен почувствовать или овладеть тонкой материей, ценились на вес золота. Пусть сейчас они уже мало на что были способны, по сравнению с колдунами древности, но их услуги по-прежнему пользовались большим спросом. И любой маг является почетным жителем Шархема. Кьяра слышала даже, что есть какой-то закон, согласно которому любой маг причислялся к дворянскому сословию, без разницы, в какой семье он был рожден, пусть даже и в крестьянской, и получал вожделенную для большинства жителей Шархема, приставку «Ши» к своей фамилии.

   Но не ведьмы.

   Мерзкие уродливые старухи промышляли тем, что проводили жуткие ритуалы, используя в качестве жертвы младенцев, наводили порчи и насылали проклятия, варили приворотные зелья и вообще обретались вне закона.

   Ведьм принято было сжигать на кострах или бросать в подземелья тюрем, чтобы они никому не могли навредить. Их боялись, презирали и ненавидели. И вот угораздило же Аделину, герцогиню АшНавар связаться с одной из них. И ладно бы принцесса сама во все это впуталась, так нет, венценосная подруга слезно умаляла Кьяру помочь и отправиться сегодняшней ночью к ведьме, поскольку сама обязана была присутствовать на званом ужине у короля.

   Кьяра вздохнула, в очередной раз, посетовав на то, что поддалась на уговоры принцессы и все же согласилась на эту авантюру. Но как иначе? На то она и доверенная фрейлина. Единственное, о чем Кьяра сожалела – так это о том, что не знала о планах принцессы заранее. Тогда смогла бы найти слова, чтобы отговорить свою госпожу от этой идеи. А теперь уже поздно что-то менять.

   Провожатый Кьяры вдруг остановился, заставляя девушку последовать своему примеру. Затем скрипнула дверь. Яркий свет резанул по глазам, и фрейлине пришлось зажмуриться.

   - Пришла, - хриплый каркающий голос заставил ее вздрогнуть.

   Очень медленно Кьяра приоткрыла сразу один глаз, затем второй. Сгорбленная неопрятная старуха, облаченная в цветастый балахон, который-то и платьем назвать было нельзя, стояла напротив и рассматривала девушку в упор, склонив седую голову к плечу, словно птица. Под этим взглядом Кьяра почувствовала себя жутко неудобно, но показывать собственный страх и смущение было не в ее привычках, потому она вздернула подбородок и расправила плечи. Ведьма не повела и бровью, а вот сама Кьяра с неудовольствием заметила, что во время ее блуждания в темных закоулках, капюшон упал на спину и теперь ничего не скрывает ее лица.

   - Красива, - словно в ответ на мысли Кьяры прокаркала старуха. – Даже слишком. Много, поди, завистников у такой красоты.

   - Это не ваше дело, шесса, - прошипела девушка сквозь зубы и вытянула вперед руку, - давайте то, что должны отдать и прикажите своему прихвостню отвести меня обратно. Мое время дорого.

   - Ах-ха, Дарго, смотри-ка какая птичка попалась нам, - пролаяла старуха и затряслась всем телом. Сразу Кьяра подумала, что у той начался припадок, но потом, сообразила, что эта ведьма просто так смеется. – Ладно, птичка, - смех прекратился так же резко, как и начался, но улыбка не исчезла со сморщенного старушечьего лица, - не злись. Вот, держи, это то, зачем ты пришла.

   С этими словами, ведьма вытащила из недр своего одеяния маленький флакончик из фиолетового стекла с черной, плотно прилегающей крышкой и протянула его Кьяре. Девушка быстро выхватила бутылочку из рук старухи и тут же спрятала ее в карман платья.

   - Вот, - в свою очередь Кьяра протянула ведьме небольшой мешочек, наполненный монетами, - все, как и договаривались. А теперь - мне пора.

   - Я с тобой ни о чем не договаривалась, птичка, - продолжая улыбаться, произнесла старуха, но деньги взяла. Взвесила мешочек в ладони и ловко спрятала его в недрах своего одеяния.

   - Это не имеет ровным счетом никакого значения, шесса, - процедила Кьяра сквозь зубы, из последних сил сдерживаясь, чтобы не нагрубить. Эта ведьма выводила всегда выдержанную фрейлину из себя, раздражала ее одним своим присутствием. А это было неправильно. Кьяра еще с детства поняла, что свои чувства надо держать под контролем и не показывать окружающим, как ты на самом деле к ним относишься. Иначе твои собственные эмоции могут использовать против тебя.

   - Вот как? – снова склонила голову к плечу и мерзко улыбаясь, произнесла ведьма. – Даже не проверишь? Не убедишься, что я не обманула?

   - На вас? – приподняв одну темную бровь, ответила взглядом на взгляд Кьяра, - или, быть может, на нем, - она кивнула в сторону молчаливого старика, который провожал ее сюда и так никуда и не ушел за все время разговора с ведьмой. Стоял в сторонке и делал вид, что его тут и вовсе нет.

   - Ну, смотри, - усмехнулась старуха.

   Хотела сказать что-то еще, но вовремя спохватилась и кивнула своему прихвотню.

   - Ступай, Дарго проводит. Если, конечно, ты не желаешь… - и она многозначительно замолчала.

   - Чего? – спросила Кьяра и тут же скривилась, понимая, что поддалась на провокацию старой карги. А ведь собираясь сюда, в крыло отверженных, по поручению своей госпожи, Кьяра давала сама себе зарок, что не будет иметь с ведьмой никаких общих дел. Выполнит то, что обещала принцессе и все. А тут.

   - Ах-ха!! – затряслась всем телом ведьма. – Ты любопытна, птичка. И я могу удовлетворить твое любопытство. Не хочешь узнать свою судьбу? Или быть может, у тебя есть соперница, которая мешает твоему счастью…

   - Благодарю, - холодно отказалась от предложения ведьмы фрейлина. Не хватало еще оказаться замешанной в темные делишки. Нет уж, она, Кьяра ШиДаро, как-то жила девятнадцать лет и сама справлялась и с соперницами и с недоброжелателями, коих у нее прилично насчитывалось при дворе короля.

   - А может, - ведьма наклонилась вперед и теперь полы ее неопрятного балахона касались плаща Кьяры. Девушка едва удержалась от того, чтобы не отдернуть плащ брезгливо, - может у тебя есть сердечная тайна? И твой избранник не смотрит в твою сторону? Помочь в этом деле для меня – ничего не стоит. И дорого я не возьму.

   - Благодарю, - отстраненно повторила Кьяра. – Меня не интересуют ваши… услуги. Прикажите своему… человеку сопроводить меня обратно. Время позднее, а у меня еще есть важные дела.

   - Ну, как хочешь, птичка, - усмехнулась ведьма. – Лети…

   Молчаливый Дарго вывел Кьяру в тот же коридор, из которого они и попали во владения старой ведьмы, шикнул что-то неразборчивое напоследок и исчез, плотно притворив за собой дверь. Девушка постояла несколько минут, услышала, как щелкнул замок, и осторожно заскользила прочь из этого мрачного места.

   Выбравшись в центральную часть дворца, Кьяра пониже натянула капюшон и заторопилась в покои принцессы. Но, видимо, сама богиня Шиная, в эту ночь отвернулась от одной из своих дочерей.

   Стоило Кьяре приблизиться лестнице, ведущей в крыло, занимаемое королевской семьей, как она услышала приближающиеся шаги и бряцание оружия. Гвардейцы, назначенные патрулировать коридоры столичной резиденции Его Величества, делали обход, и попадаться им на глаза Кьяре очень не хотелось. Дело было вовсе не в том, что ее присутствие в этой части дворца среди ночи могло вызвать любопытство – фрейлины и знатные дамы частенько покидали свои покои в это время суток, отправляясь на свидания или же возвращаясь от любовников – но теперь у Кьяры в кармане находился заветный фиал, принадлежащий Ее Высочеству. И будет очень неприятно, если с ним что-нибудь случиться. А что может прийти в голову невежественным гвардейцам – даже богиня не знает.

   Взгляд девушки заметался по сторонам. Кьяра пыталась быстро найти выход из создавшегося положения и, как назло, не могла ничего придумать, а шаги приближались. Еще немного и патруль вывернет из-за поворота и заметит ее. Метнувшись вверх по лестнице, Кьяра бегом преодолела один пролет и приблизилась к первой же двери. Нажала на ручку и – о, счастье! – дверь открылась.

   Молясь про себя, чтобы хозяин этих покоев не подумал ничего предосудительного, Кьяра просочилась в образовавшуюся щель и, прикрыв за собой дверь, тихонько выдохнула. Спасена!

   Только после этого девушка медленно обернулась. Она оказалась в малой гостиной. Пустой гостиной – это Кьяра поняла сразу. Наверное, тот придворный, которому отвели эти комнаты, сейчас отдыхает в спальне, а слуга, которому положено ночевать на диванчике у камина, отправился по своим делам.

   Дверь в спальню была приоткрыта, и оттуда лился слабый желтоватый свет, но это нисколько не встревожило девушку. Она уже собралась покинуть комнату и продолжить путь, как раздавшиеся голоса заставили ее насторожиться.

   Будучи завсегдатаем королевского дворца, Кьяра знала, как жизненно важен иной раз может быть подслушанный чужой разговор. И потому сейчас просто не могла уйти. Тем более, она узнала говорившего.

   Осторожно, стараясь не шуметь, девушка приблизилась к приоткрытой двери в спальню и притаилась рядом.

   - По две капли в день, - незримый собеседник отдавал кому-то инструкции, - на протяжении недели. Затем дозу можно увеличить до трех капель. Но давать надо не меньше месяца.

   - Я понял, - второй собеседник тоже был мужчиной. Кьяра нахмурилась – этот голос ей был незнаком. – Но, с этим могут возникнуть проблемы. Все ж таки принцесса не та особа, к которой можно приближаться беспрепятственно.

   При этих словах незнакомца, Кьяра почувствовала, как сердце ее сжимает ледяная рука страха. В Шархеме была только одна принцесса – ее госпожа, герцогиня Аделина АшНавар. И тем страннее был тот факт, что один из злоумышленников являлся ее родителем, герцогом АшРидсаном. Зачем герцог, кузен Его Величества и тесть Его Высочества королевского брата, хочет причинить вред своей же дочери – а в том, что капли, которые необходимо давать принцессе на протяжении месяца на самом деле не принесут ей пользы, Кьяра не сомневалась.

   - Придумай что-нибудь, не мне тебя учить, - резко ответил неизвестному собеседнику герцог АшРидсан. – Я слышал, что принцесса, в преддверие прибытия нашего посольства активно стала изучать шархемский язык, так возьми с собой в Леоринию какого-нибудь смазливого придворного, не обремененного моральными принципами. Я что, должен все продумывать за тебя?

   Вот тут Кьяра выдохнула с облегчением – речь шла не о ее госпоже, а о принцессе Леоринийской, которая по слухам может стать их следующей королевой.

   - Было бы совсем замечательно, если бы удалось скомпрометировать принцессу, но, боюсь, что в таком случае, дело просто замнут, - продолжал герцог АшРидсан. – Но если получится обвинить ее в прелюбодеянии, да еще и сделать это во всеуслышание с приведением доказательств…

   - Я вас понял, - коротко ответил неизвестный Кьяре собеседник герцога, - и даже могу с уверенностью утверждать, что у меня есть на примете один молодой шиисс, который, как вы изволили выразиться, не обременен моральными принципами и должен мне. А значит, ничего не мешает ему послужить на благо короне и королевству Шархемскому.

   - Вот и замечательно, - отозвался герцог, - но увольте меня от обсуждения подробностей.

   Дальше уже можно было не слушать – в такие дела Кьяра старалась не соваться. Политика и интриги на государственном уровне вполне могли лишить сна, а то и жизни. Пусть эти сильные мира сего сами разбираются со своими интригами и заговорами, а с нее достаточно и того, что она только что услышала, чтобы понять: узнай кто-нибудь из тех, кто за этой дверью, что у их разговора был случайный свидетель - и не сносить ей головы.

   Потому, Кьяра осторожно отступила от двери и развернулась, чтобы покинуть покои. Но, в полумраке не заметила, как налетела на стол и толкнула его. Раздался жуткий грохот. В комнате за ее спиной замолчали, а затем раздались быстрые шаги.

   Рискуя быть обнаруженной и, что уж греха таить, узнанной, Кьяра со всех ног бросилась бежать. Выскочила в коридор и заполошно огляделась. Нужно было прятаться. Только вот куда?

   Идея пришла внезапно и со всей скоростью, на которую она была способна, Кьяра преодолела широкий коридор и потянула за ручку двери напротив. На ее счастье та поддалась. Влетев в покои, девушка тут же захлопнула за собой дверь. Выдохнула, пытаясь усмирить бешеный стук сердца. Прислушалась.

   Из коридора раздавался шум шагов, громкие крики – герцог звал стражу.

   - Не понял? – мужской голос раздался за спиной Кьяры, заставив ее подскочить от неожиданности, а в следующее мгновение комнату озарил слабый свет светильника.

   Кьяра резко обернулась. Хозяин покоев взирал на нее с удивлением, приподнявшись на локте. Видимо, до того момента, как фрейлина Ее Высочества потревожила его своим неожиданным появлением, благородный шиисс изволил спать. Во всяком случае, мужчина находился в постели, и сползшее одеяло наглядно демонстрировало обнаженный торс. А что еще можно делать, находясь в гостевых покоях в королевском дворце, в подобном виде и полном одиночестве? Только спать. Все эти мысли пронеслись в голове у Кьяры на протяжении всего одной секунды, что она рассматривала мужчину. Отметила еще, правда, что шиисс молод и довольно хорош собой.

   Сползшее одеяло давало возможность рассмотреть широкие плечи, мощную грудь, смуглую кожу, лишенную растительности, спутанные темные волосы небрежно ниспадали на плечи. Цвет глаз рассмотреть не удалось.

   Кьяра сглотнула.

   Шум за дверью усиливался – на крики герцога спешили гвардейцы, а значит, совсем скоро они примутся обыскивать покои, расположенные в непосредственной близости от комнат из которых фрейлина только что выбежала.

   Решение пришло молниеносно. Кьяра призывно улыбнулась ошеломленному шииссу, рванула завязки плаща и отбросила этот предмет гардероба подальше, убедившись при этом, что он не будет заметен сразу с порога. Как бы там ни было, девушка не была уверена в том, что герцог или его соучастник не видели, кто именно выбежал из их покоев, а потому лучше подстраховаться. Быстрыми рваными движениями, избавляясь от платья, Кьяра порадовалась тому, что воспользовалась сегодня одеждой служанки. Шнуровка была спереди, и это облачение можно было снять быстро и без посторонней помощи – корсетов и нижних юбок такие наряды не предусматривали.

   Отшвырнув платье в сторону, противоположную той, куда улетел плащ, Кьяра сбросила туфли и принялась вытаскивать шпильки из волос. Разбросав их подле кровати, одним гибким движением девушка скользнула под одеяло.

   - А… - шиисс отмер – все те несколько мгновений, что Кьяра избавлялась от одежды, он просто смотрел на нее, не веря собственным глазам - хотел что-то сказать, но чуткий слух Кьяры уловил приближающиеся тяжелые шаги гвардейцев, сопровождаемые бряцанием оружия, и она просто не дала своему вынужденному спасителю продолжить мысль.

   Улыбнулась, потянулась, поведя плечами и позволяя бретелям нижней сорочки сползти пониже, протянула руку и провела ладошкой по широкой мужской груди, слегка царапая кожу ноготками.

   И сама едва не замурлыкала от удовольствия. Кожа незнакомца была гладкой и теплой. Под ладошкой размерено билось сердце.

   С трудом сдержав неуместное хихиканье при виде вытянувшегося лица шиисса, Кьяра провела руками вверх по его торсу, обняла мужчину за шею и зарылась пальчиками в темных волосах, с наслаждением перебирая темные шелковистые пряди. Притянула его голову к себе, приникая к губам в поцелуе.

   Если мужчина и растерялся поначалу, то быстро взял себя в руки и легонько толкнув, перевернул девушку на спину, прижал ее своим телом к кровати. Поцелуй почти сразу перестал быть дразнящим, шиисс языком раздвинул губы девушки, углубляя его. Горячие ладони заскользили по обнаженным плечам Кьяры, спустились ниже. Мужчина сжал полушария грудей, дразня дерзкими прикосновениями больших пальцев соски, ставшие очень чувствительными.

   Дурман окутал разум Кьяры, отозвался почти болезненным возбуждением. Сладкая дрожь охватила ее, заставляя терять разум, изгибаться, чтобы теснее прижаться к сильному мужскому телу. Острая вспышка удовольствия пронзила ее, горячая волна пробежала по венам, внизу живота стала закручиваться тугая спираль, даже пальчики на ногах поджались непроизвольно.

   - Ах! – Кьяра не смогла сдержать стон, выгибаясь еще больше, желая приникнуть к горячему мужскому телу каждой своей клеточкой, на миг пожалела о том, что ткань сорочки, пусть и тонкая, но все же мешает всей кожей ощутить прикосновения шиисса.

   Мужчина же, оторвавшись от губ девушки, принялся покрывать влажными горячими поцелуями ее шею, слегка пощекотал языком ямку между ключицами, а затем обхватил губами сосок, ласково прикусил. Это прикосновение подействовало на Кьяру, словно удар молнии, внутри ее тела стал разгораться самый настоящий пожар, дыхание участилось. Она больше не могла сдерживаться. Стонала, выгибалась в его руках, царапала ногтями плечи, спину.

   Одеяло отлетело куда-то в сторону и Кьяра обнаружила, что шиисс обнажен.

   Кьяра скользила ладонями по широким мужским плечам, выгибалась навстречу его рукам и губам, мечтая раствориться в огне страсти, уже даже почти решилась расстаться с девственностью здесь и сейчас, и непременно именно с этим мужчиной, даже не стала протестовать, когда шиисс скользнув ладонями под сорочку, принялся стягивать с нее белье…

   Резкий стук в дверь прервал их в тот момент, когда умелые пальцы шиисса, скользнув по нежной коже внутренней стороны бедра, подобрались к самому сокровенному местечку. Кьяра вздрогнула, не понимая, что происходит. Шиисс выругался, слегка отстраняясь, но не убирая руку. А в следующую минуту дверь распахнулась. Ее толкнули с такой силой, что она с громким стуком ударилась о стену.

   Кьяра вскрикнула и отвернулась, пытаясь спрятать пылающее лицо в подушках. Но прежде успела встретиться взглядом с разъяренным герцогом АшРидсаном, который стоял позади капитана гвардейцев, что так нагло ворвался в комнаты к гостю короля. Шиисс выругался и, подхватив одеяло, накинул его девушке на голову, пряча ее от взоров неожиданных посетителей.

   - Именем короля! – раздалось от двери.

   - Какого Шарха! – прозвучало одновременно с выкриком гвардейского капитана.

   Шиисс вскочил с кровати, не обращая внимания на собственную наготу, подался навстречу тем, кто осмелился потревожить их уединение, неосознанно закрывая собственным телом кровать и сжавшуюся там под одеялом Кьяру.

   - Простите, но мы ищем опасную преступницу, - расслышала девушка нерешительное оправдание, видимо, капитана гвардейцев.

   - В моей спальне?! – прорычал шиисс.

   - Она скрылась в этой…

   - Здесь ее нет! - снова рявкнул шиисс.

   - Позвольте нам самим судить об этом, - Кьяра похолодела, услышав голос герцога АшРидсана. Неужто зять Его высочества королевского брата успел заметить ее и опознать? И теперь герцог знает, кого ищет? Если все так, то она пропала. АшРидсан не оставит ее в живых.

   - Вы забываетесь, - прошипел хозяин спальни, - или в столице принято вот так врываться в спальню к гостям Его Величества? Мне стоит поинтересоваться этим завтра на приеме у самого короля?

   - Не будем вам мешать, - ядовито процедил сквозь зубы герцог АшРидсан.

   Дальше Кьяра услышала торопливые шаги, какой-то стук и сдавленное проклятие, на которое шиисс хозяин спальни ответил едким комментарием. А спустя несколько мгновений дверь захлопнулась, отсекая их от сторонних наблюдателей. Сама Кьяра не спешила пока выныривать из такого уютного плена одеяла, продолжала лежать тише мышки и прислушиваться к происходящему. Девушка слышала шаги шиисса, затем тихий шорох одежды и, наконец, все звуки прекратились. Полежав еще какое-то время, она все же не выдержала и убрала одеяло с лица.

   Мужчина стоял возле кровати, и с интересом рассматривал ее. Он набросил на плечи халат из темного бархата и больше не смущал девушку видом своего обнаженного тела.

   «Хорош! – подумала Кьяра, любуясь мужчиной, и добавила уже с сожалением: - Слишком хорош».

   Какое-то время они просто рассматривали друг друга. Затем шиисс улыбнулся и присел на край кровати. Кьяра встрепенулась, но вскочить не успела, мужчина перехватил ее.

   - Ну, что, прекрасная незнакомка? - произнес он низким бархатным голосом. - Сейчас самое время продолжить то, что мы начали. Как раз с того самого места, на котором нас так бесцеремонно прервали.

   Кьяра уже собиралась ответить что-нибудь едкое и насмешливое, но задохнулась, когда горячая ладонь шиисса скользнула по ее лодыжке, медленно поднялась вверх, дерзко погладила внутреннюю сторону бедра. Пальцы вырисовывали причудливые узоры на нежной коже, и девушка поймала себя на мысли, что она и в самом деле не прочь продолжить прерванное герцогом и гвардейцами занятие. Собственное тело отзывалось на ласки незнакомого мужчины, а дыхание сбивалось от его умелых ласк.

   Кьяра никогда не была великой поборницей нравственности и не считала, что с невинностью надо расставаться непосредственно в первую брачную ночь, после проведения всех необходимых обрядов, но она не раз видела, как благородные шииссы расплачиваются за то, что поддались пагубной страсти и пали в объятия недостойных. Не раз была свидетельницей слез от неразделенной любви или подлого предательства, знала не одну жертву шантажа, и видела, как разбиваются не только сердца, но и ломаются жизни из-за неосмотрительных действий. А потому еще несколько лет назад, сама для себя решила, что никогда не даст ни одному мужчине такой власти над собой. Пока ей это удавалось.

   Но этот шиисс…

   Всего лишь несколькими прикосновениями и ласками, одним лишь поцелуем, он разбудил ее чувственность, вытащил на поверхность все низменные желания и пороки. Заставил остро желать того, что еще вчера Кьяра считала слабостью и блажью…

   Глубоко вздохнув, Кьяра потянулась к нему. Не отказала себе в удовольствии провести ладошкой по гладкой коже на груди, откровенно наслаждаясь этим прикосновением, приоткрыла губы, призывно проведя по ним кончиком языка, и из-под полуприкрытых век наблюдала за тем, как приближается к ее лицу лицо мужчины. Позволила ему прикоснуться губами к своим губам, дала надежду на приятное продолжение, чтобы в следующий миг резко оттолкнуть шиисса от себя и одним гибким движением соскользнуть на пол.

   - Мне пора, - проворковала тихонько.

   - Уже? – шиисс поднялся на ноги и одарил Кьяру таким многообещающим взглядом, что девушка невольно поежилась, чувствуя, как горячая волна возбуждения снова захватывает ее тело.

   - Мне нужно спешить, - смогла выдавить она из себя и метнулась к тому месту, где на полу валялось ее платье.

   Подхватила его, не отказав себе в удовольствии соблазнительно изогнуться, а затем, извиваясь точно змея, позволила грубой ткани скользнуть по телу, в очередной раз порадовавшись, что выбрала именно этот наряд. Как бы она сейчас выглядела, если бы имела в своем распоряжении одно из парадных платьев, с тугим корсетом и ворохом накрахмаленных нижних юбок?

   Шиисс наблюдал за тем, как девушка одевается, слегка искривив чувственные губы в улыбке. Кьяра старалась не смотреть на него, чтобы не поддаться искушению все же остаться и довести до конца то, на чем их так бесцеремонно прервали, но получалось у нее это откровенно плохо. Взгляд, словно привязанный, то и дело возвращался к мужчине.

   Она уже почти справилась с крючками на платье, когда шиисс отмер и приблизился к ней, обхватил запястья своими ладонями, разводя их в стороны и не позволяя закончить облачение.

   - Не так быстро, маленькая шиисса, - прошептал на ухо, опаляя нежную кожу горячим дыханием. – У нас достаточно времени, ночь только началась.

   - Я не хозяйка своему времени, - задыхаясь от очередной горячей волны, выдохнула Кьяра, подставляя шею под поцелуи мужчины.

   Но возражения застряли в горле, сбивали с толку поцелуи, оставлявшие на шее невидимый чувственный узор. Мысли девушки снова начали потихоньку путаться.

   – А-ах! - не смогла она сдержать стона.

   Коленки внезапно ослабли, а перед глазами закружились серебристые звездочки. Горячая спираль внизу живота закрутилась так туго, что причиняла боль. Девушка обмякла в руках мужчины, позволяя ему продолжать чувственную пытку, целовать ее, прикусывать ставшую вдруг очень чувствительной кожу на шее. Тело отреагировало само, вжавшись в шиисса, давая ему весьма непрозрачный намек на продолжение.

   Широкие ладони скользнули по спине, обжигая кожу даже сквозь ткань платья и нижнее белье, опустились ниже, властно сжали. Кьяра всхлипнула, а в следующее мгновение мужчина подхватил ее под ягодицы, заставляя обхватить ногами его бедра. Не переставая властно целовать, шиисс сделал несколько шагов и усадил девушку на высокий мраморный стол. Отстранился слегка, окидывая раскрасневшуюся Кьяру затуманенным взором, а затем прижался губами к ямочке между ключицами, накрыл ладонями холмики грудей, сжимая их сквозь платье.

   - Как тебя зовут? - хрипло прошептал ей на ухо.

   Кьяра дернулась, горячее дыхание и этот шепот подействовали на нее, словно удар молнии. Удовольствие пронзило от макушки до пальчиков ног, заставляя последние поджаться.

   - Это… ах… это не важно… - все же смогла прошептать Кьяра, чувствуя, что теряет себя, полностью растворяется в ощущениях, растекается густой карамелью от умелых прикосновений шиисса.

   Мужчина медленно скользнул ладонями от груди к бедрам, сжал их, поглаживая сквозь ткань, затем стал медленно собирать подол, желая добраться до нежной девичьей кожи.

   Твердые губы его скользнули по шее, спустились к вырезу декольте, оставляя за собой след из горячих искорок, затем уверенно обхватили твердую горошину соска. Опять сквозь тонкую ткань сорочки.

   Кьяра перестала понимать, что происходит. Воздух вокруг них превратился в густой горячий кисель, по жилам неслась раскаленная лава, дыхание вырывалось из груди рваными хрипами… Она выгибалась в пояснице, рискуя переломаться пополам, но не могла, да и не хотела остановить это безумие. И куда только подевалась ее рассудительность и независимость?

   - Ты такая сладкая, - снова прошептал шиисс, продолжая терзать губами ее соски.

   Кьяра коснулась спиной холодной поверхности стола, со всхлипом откинула голову назад. Ее взгляд бессмысленно заметался по комнате, пока не остановился на темной кучке, лежавшей возле кровати. Словно молния пронзила девушку.

   Принцесса!

   Ее Высочество ожидает Кьяру, а она?..

   Маленькие ладошки уперлись в мужскую грудь.

   - Нет! – на этот раз голос девушки прозвучал уверенно.

   И пусть сладострастная дымка еще не рассеялась, и желание по-прежнему горячило кровь, Кьяра уже была твердо намерена прекратить это безобразие…

   Шиисс, однако, не спешил останавливаться. Он продолжал покрывать горячими поцелуями грудь Кьяры, чуткие пальцы вырисовывали замысловатые узоры на нежной коже внутренней стороны бедер.

   - Пустите! – изо всех сил Кьяра уперлась ладошками в грудь, склонившегося над ней мужчины, попыталась оттолкнуть.

   На удивление, на этот раз шиисс послушался. Отстранился, не спеша, однако совсем отпускать девушку.

   - Почему? – голос мужчины звучал хрипло, дыхание было рваным, а взор слегка замутнен. – Что не так, малышка?

   Кьяра поморщилась от такого обращения и еще раз толкнула мужчину в грудь. Пользуясь тем, что он отшатнулся, ловко соскочила со стола и принялась приводить в порядок одежду. Отголоски страсти все еще будоражили кровь, и острое сожаление пришло так некстати. Хотелось остаться. И это несвоевременное желание напугало девушку. Нет уж!

   - Я не принадлежу себе, шиисс, - тихо прошептала Кьяра, опуская ресницы и закусывая нижнюю губу. Такое поведение: тихий голос, немного смущенный румянец и многообещающий блеск в глазах - всегда действовало на приставучих кавалеров. И Кьяра уже давно научилась пользоваться этим. Не раз ей приходилось покидать разгоряченного страстью шиисса, отговорившись своим зависимым положением при дворе и горячо заверив незадачливого кавалера, что они продолжат в следующий раз. Стоит ли говорить, что этот момент так и не наступил до сих пор ни единого раза? – Мне надо спешить.

   Мужчина нахмурился, затем протянул руку и прикоснулся кончиками пальцев к ее щеке. Легонько, едва касаясь кожи, обвел линию скул, погладил большим пальцем нижнюю губу, вызывая этой незамысловатой лаской судорожный вздох, а затем, сам принялся поправлять платье. Аккуратно затянул шнуровку, расправился с крючками и отошел, скрывшись на миг в полумраке комнаты.

   Кьяра стояла, словно молнией пораженная, смотрела прямо перед собой и не понимала, что это только что было? Ее что, даже уговаривать не будут? Однако. Неужели ей посчастливилось натолкнуться на единственного благородного шиисса во всем королевском дворце? По опыту молодая фрейлина знала, что избавиться от назойливого кавалера – дело не такое уж и легкое. А сколько раз она лишь чудом избегала грубости и насилия?

   В следующее мгновение на плечи лег плащ, закутывая девушку, укрывая ее от посторонних взоров. Шиисс даже собственноручно набросил ей на голову капюшон.

   - Ты же еще придешь? – он вдруг привлек ее к себе, обхватив одной рукой за тонкую талию, склонил голову, прошептал прямо в губы.

   - Да, - выдохнула Кьяра, раньше, чем смогла обдумать ответ.

   Шиисс первым выглянул в коридор, удостоверившись, что тот пуст и никто из праздношатающихся по ночам придворных или, не приведи богиня, гвардейцев не околачивается поблизости и не станет свидетелем того, как Кьяра покидает его покои. Уже на пороге, Кьяра обернулась и на миг подавшись вперед, приникла всем телом к шииссу, скользнула ладошками по его груди и быстро прикоснулась губами к губам.

   - Жди меня,- прошептала она, - помни обо мне.

   И прежде, чем шиисс успел удержать ее, выскользнула из покоев. Поглубже натянула капюшон, придерживая его одной рукой, что бы тонкая ткань не соскользнула и, оглядевшись по сторонам, припустила прочь по коридору.

ГЛАВА 2.

   Неслышной тенью она скользила по коридорам в направлении покоев принцессы, не испытывая ни капли угрызений совести по поводу того, что не сдержит обещание. Встречаться с шииссом Кьяра не собиралась. И пусть кожа все еще хранила память о страстных ласках и поцелуях, а жар в крови давал о себе знать, девушка твердо решила, что на этом их знакомство стоит прервать. Не хватало еще совсем голову потерять и уподобиться шииссе Мальдане ШиХорман, которая меняет любовников как перчатки и к каждому из них испытывает глубокие настоящие чувства. А когда первая страсть схлынет или кавалер окажется не таким, как показался вначале, любвеобильная Мальдане рыдает взахлеб и заламывает тонкие руки, причитая, что ее сердце разбито и жить больше незачем. И длятся такие истерики до тех пор, пока ее взор не падет на очередного красавца.

   Кьяра тихонько вздохнула и на мгновение остановилась, прижимаясь к холодной стене. Перевела дыхание и постаралась успокоиться – мысли о шииссе никак не желали покидать ее голову. И больше всего интриговало то, что девушка не знала, кто он такой. Гость короля – значит очень много и в то же время совершенно ни о чем не говорит. Насколько Кьяре было известно, никаких делегаций ко двору не прибывало, но это еще ничего не значило. Просителей во дворце всегда было достаточно.

   Решительно тряхнув головой, усилием воли заставила себя перестать вздыхать о несбыточном, и почти бегом преодолела последний лестничный пролет. Свернула в правый коридор и уже спустя несколько мгновений приблизилась к покоям принцессы.

   Гвардейцы, стоящие на страже по обе стороны от двери не шелохнулись, когда Кьяра появилась перед ними. Стражники были прекрасно осведомлены о том, что шиисса ШиДаро является доверенной фрейлиной Ее Высочества и имеет полное право появляться в покоях принцессы в любое время дня и ночи. Препятствовать подобным визитам им было строжайше запрещено.

   Не задерживаясь больше, Кьяра тихонько повернула ручку на двери. Оказавшись в приемной гостиной принцессы, огляделась. В камине ярко полыхал огонь, разгоняя тени по углам и даря огромной, богато обставленной комнате ощущение уюта. Ворсистый ковер на полу скрадывал звук шагов, но в этом и не было особой необходимости – в гостиной было пусто. Кьяра сразу нахмурилась, посчитав, что фрейлины, на чью долю выпало дежурство этой ночью подле Ее Высочества, пренебрегли своими обязанностями, но немного подумав, решила, что вполне может быть, герцогиня АшНавар просто отослала их, что бы избежать ненужных сплетен.

   Значит, принцесса все еще ждет ее, Кьяру. И нужно спешить, поскорее принести своей госпоже радостные вести и отдать ей заветный флакон, надежно спрятанный в потайном кармане. Пройдя через приемную гостиную, Кьяра осторожно приоткрыла еще одну дверь. Ту, что вела в личный будуар принцессы.

   Здесь тоже горел камин, освещая обстановку неровным красноватым светом, но в отличие от первой комнаты, будуар не был пуст.

   В кресле у камина, склонив седую голову в старомодном чепце на грудь, дремала шесса Кордин – личная камеристка Ее Высочества. Полноватая, высокая дама, с тяжелым характером и вечно недовольно поджатыми губами. Шесса Кордин находилась подле Аделины уже несколько лет. Суровую надсмотрщицу приставил к своей, тогда еще невесте, сам герцог АшНавар, младший брат короля.

   - Она следит за каждым моим шагом и все докладывает мужу и королю, - жаловалась принцесса. – Даже вздохнуть спокойно не дает. И в каждом моем слове ищет тайный смысл.

   Возмущения принцессы были не лишены здравого смысла, поскольку шесса Кордин была уверена в себе и своих силах. Она могла с легкостью поставить на место не только чересчур наглых придворных, железной рукой управляла немаленьким штатом горничных и камеристок Ее Высочества, и даже фрейлинам могла указать на их место. А ведь среди приближенных к принцессе дам, были только благородные шииссы, в жилах которых текла голубая кровь аристократов. Но все они пасовали перед суровой шессой и только и могли, что жаловаться на нее друг другу, да и то вполголоса, чтобы она, не приведи богиня, не услышала.

   Кьяра тоже не пользовалась благосклонностью шессы Кордин. Даже наоборот, была удостоена особого внимания со стороны камеристки, поскольку Ее Высочество с первого дня стала выделять молодую фрейлину и даже доверяла ей больше, чем остальным своим приближенным.

   Тихонько, почти не дыша, чтобы не потревожить сон шессы Кордин, Кьяра проскользнула в будуар и на цыпочках приблизилась к приоткрытой двери в спальню принцессы.

   Аделина еще не ложилась, чему свидетельствовали зажженные свечи, освещающие роскошные покои.

   - Ваше Высочество, - тихонько позвала Кьяра, не сразу заметив свою госпожу.

   - Ах, ну наконец-то, - так же шепотом отозвалась принцесса, появляясь из гардеробной. – Где ты пропадала?! Принесла? Давай сюда!! – от нетерпения Аделина даже немного повысила голос, но быстро спохватилась и добавила уже тише: - Впрочем, нет, прикрой дверь и иди сюда. Только тихо, не хочу, чтобы эта шархова псина проснулась, - как обычно, принцесса не слишком лестно высказалась в адрес свой камеристки.

   Кьяра плотно притворила за собой дверь, убедившись, что шесса Кордин все еще сладко посапывает в кресле у камина и не думает просыпаться и, вытащив из кармана флакон, полученный от колдуньи, протянула его принцессе.

   Глаза Аделины расширились на миг, а затем заблестели предвкушением. Молодая женщина закусила нижнюю губу и, сцепив пальцы рук, прижала их к губам, словно пыталась таким образом сдержать победный клич.

   - Клади его сюда, - принцесса, все еще не в силах отвести взгляда от заветного флакона, указала на низкий столик у камина, - и рассказывай. Как все прошло? Ведьма отдала тебе зелье без вопросов? Не требовала больше денег за молчание?

   - Нет, Ваше Высочество, - Кьяра осторожно положила флакон туда, куда ей было указано, и буквально рухнула в кресло, откинулась на спинку и прикрыла глаза.

   Сейчас, находясь в покое и безопасности, девушка чувствовала себя совершенно вымотанной, как физически, так и морально. А еще она никак не могла прийти в себя после встречи с таинственным шииссом. Кожа еще хранила отпечатки его прикосновений, словно горела в тех местах, где мужчина касался ее, целовал, ласкал. Тугая спираль, что закручивалась внизу живота, ослабла, но не отпустила до конца и легкая боль причиняла Кьяре дискомфорт. Хотелось…

   Хотелось плюнуть на все, на собственные принципы и правила, которые соблюдались годами и вернуться в гостевые покои для того, чтобы продолжить то, что было начато, но так и не доведено до конца. Усмирить, наконец, этот пожар в крови и избавиться от болезненной потребности тела.

   Кьяра словно наяву видела, как темноволосая голова шиисса склоняется к ней, чувствовала, как горячие губы касаются груди, обхватывают тугой сосок, ставший чересчур чувствительным, посасывают его, слегка прикусывают… затем скользят ниже, оставляя влажные дорожки на разгоряченной коже… и больше нет преград в виде совершенно ненужной сорочки. Тело к телу, кожа к коже… горячие ладони сжимают ее бедра, разводят их в стороны…

   - Ты меня совсем не слушаешь! – принцесса вскочила с кресла и теперь нависала над Кьярой, словно ожившее возмездие. – В каких высях небесных ты витаешь? Кьяра! Кьяра, я к кому обращаюсь?!

   Шииссе ШиДаро стоило неимоверных усилий вернуться из своих фантазий в спальню Ее Высочества и сконцентрироваться на словах принцессы.

   - Простите, - повинилась она, опуская взгляд, чтобы не приведи богиня, Аделина не заметила блеска ее глаз. – Я задумалась.

   - Вот всегда так, - беззлобно ругнулась принцесса. – Я тут душу ей изливаю, поддержки и понимания ищу, а она задумалась! – картинно вскинув руки вверх, возмутилась принцесса, но быстро успокоилась и продолжила уже спокойней. – Подай мне бутылку красного леоринийского.

   Кьяра с готовностью поднялась из кресла, подошла к малоприметному шкафчику в углу комнаты и достала оттуда требуемое, вернулась к камину. Повинуясь указаниям Ее Высочества, осторожно откупорила бутылку.

   - А теперь зелье, - с волнением в голосе произнесла Аделина, наблюдая за своей фрейлиной. Она даже дыхание затаила, пока Кьяра осторожно, каплю за каплей вливала полученное от ведьмы снадобье в вино.

   - Это подействует? – заразившись каким-то тревожным нетерпением от принцессы, поинтересовалась Кьяра, возвращая пробку на место и рассматривая бутылку в свете пламени камина.

    - Должно, - закивала принцесса. – Теперь он не будет отворачиваться от меня. Перестанет пренебрегать. Это зелье должно вызывать не только плотское желание, но и настоящие чувства. Ведьма обещала мне.

   Кьяре оставалось лишь вздохнуть, пожелав своей госпоже, чтобы ее план удался. Она в очередной раз задумалась о том, что совершенно не понимает мужчин. Ну вот, казалось бы, Его Высочество принц АшНавар имеет своей женой потрясающую женщину. Не только красавицу, но и влюбленную в него на протяжении всей своей жизни, но совершенно не ценит этого. Не понимает своего счастья.

   Аделина не скрывала от своих фрейлин, что на протяжении последних семи месяцев брака, муж лишь трижды посетил ее спальню, предпочитая проводить ночи в объятиях придворных красавиц. И ладно бы у герцога была постоянная фаворитка – это можно было бы списать на чувства или привязанность. Так нет же. В постели младшего брата короля побывало достаточно шиисс, и ни одна не задержалась подле него дольше, чем на несколько недель.

   А между тем, при дворе, да пожалуй, и во всем королевстве и за его пределами, вряд ли сыщется шиисса, способная соперничать красотой с его законной супругой.

   Кьяра окинула пытливым взглядом свою госпожу. Не очень высокая, но удивительно стройная, гибкая. Все в ней было правильно и пропорционально. И высокая грудь, и тонкая талия, заставляющая задыхаться от зависти не одну придворную шииссу. Нежная кожа, цветом напоминающая свежие сливки, огромные голубые глаза всегда широко распахнуты. Длинные пепельные волосы, Аделина обычно закручивает в тугие локоны при помощи горячих щипцов и приподнимает таким образом, чтобы на лебединую шею и плечи падали всего несколько завитков.

   Кьяра сама не раз была свидетельницей того, как придворные кавалеры восхищенно вздыхали вслед молодой герцогине.

   - Я очень надеюсь на то, что у вас все получится, Ваше Высочество, - прошептала Кьяра, убирая бутылку с вином обратно в шкаф. – Вы достойны этого.

   Принцесса не ответила, лишь улыбнулась загадочно и небрежным жестом дала понять, что больше не нуждается в услугах своей доверенной фрейлины. Кьяра с поклоном подчинилась.

   Покинув покои Ее Высочества, Кьяра медленно побрела в сторону своей спальни. Несмотря на то, что под резиденцию герцога АшНавара был отдан один из величественных дворцов столицы, располагающийся в центре самого большого парка, и сам принц и Ее Высочество Аделина, предпочитали жить в королевском дворце. Герцогиня занимала весь третий этаж южного крыла и по старой традиции, здесь же были размещены ее фрейлины. Потому Кьяре не требовалось снова тенью скользить по многочисленным коридорам и вздрагивать от малейшего шороха. Ее покои располагались всего через несколько дверей от покоев принцессы.

   Оказавшись в тишине собственной спальни, которая, впрочем, была совсем не так роскошна, как комнаты Ее Высочества и уступала даже гостевым покоям, девушка шумно выдохнула и прислонилась спиной к двери. Закрыла глаза и позволила себе несколько минут просто постоять без движения. Эта ночь, насыщенная самыми разнообразными событиями и волнениями, совершенно измучила Кьяру. И теперь она чувствовала себя выжатой, словно заморский фрукт, из которого местные повара готовят сладкий сок.

   Но стоять так всю ночь было бы глупостью, и спустя несколько мгновений, Кьяра заставила себя поднять веки и отлепиться от двери. Потянулась, словно кошка, подняв руки вверх и привстав на носочки, тряхнула волосами, с грустью заметив, что светлые локоны рассыпались по плечам. Шпильки, которыми сегодня утром горничная скрепила ее прическу, остались на ковре в гостевых покоях.

   Эта мысль вернула Кьяру в воспоминания о страстных ласках и горячих поцелуях. Тело тут же отозвалось сладостной дрожью, взор затуманился, а внизу живота снова закрутилась тугая спираль.

   - О, Ша-а-арх, - простонала Кьяра и всхлипнула тихонько.

   Собственное тело предавало ее, сладостный дурман туманил голову, дыхание участилось.

   - Нет-нет-нет, - помотала головой Кьяра, в попытке вернуть себе самообладание и избавиться от наваждения.

   Она решительно рванула завязки на плаще, отбрасывая его в сторону и нисколько не заботясь о том, что многострадальный предмет гардероба, в очередной раз оказался на полу, распустила шнуровку на платье, стараясь отогнать от себя видение того, как эти самые завязки еще несколько часов назад собственноручно завязывал незнакомый шиисс. Одним гибким движением, Кьяра высвободилась из плена грубой ткани, затем спустила с плеч сорочку и, оставшись лишь в коротеньких панталонах, переступила через ворох одежды на полу.

   Стараясь успокоить зарождающийся жар в крови, она поплескала на лицо холодной водой, и, понимая, что эта процедура нисколько не помогла, принялась поливать тело. Плескаться в небольшом тазу для умывания было не слишком удобно, но другого выхода Кьяра не видела. Звать прислугу для того, чтобы ей приготовили ванну, было неразумно. А магические кристаллы для подогрева воды были слишком дороги и имелись лишь в покоях Его Величества.

   Магия в их мире уже почти совсем исчезла. С каждым поколением магов рождалось все меньше и меньше, а их сила и умения и вовсе вырождались. И потому каждый маг обязан был пройти регистрацию и после соответствующего обучения поступить на службу короне. А разные магические игрушки, амулеты и артефакты, все реже и реже можно было отыскать, да и стоили они бешеных денег, так что не каждому было по карману.

   Наскоро ополоснувшись в холодной воде и накинув на влажное тело легкую ночную сорочку, Кьяра забралась в постель. Поворочалась несколько минут, пытаясь найти удобное положение, и закрыла глаза, твердо намереваясь отдаться во власть сновидений.

   Но стоило молодой фрейлине смежить веки, как воспоминания накатили лавиной. Она словно заново вернулась в гостевые покои, снова почувствовала на своей коже прикосновение губ и ладоней незнакомого шиисса, даже запах его кожи, казалось, окутал девушку с ног до головы. Все чувства, что еще недавно притупились, вспыхнули с новой силой и, выгнувшись дугой, Кьяра застонала.

   О спокойном сне не могло быть и речи.

   Кровь бурлила, в ушах шумело, во рту пересохло, а тело желало разрядки. Вздохнув особенно громко, Кьяра подняла руки и погладила свою грудь сквозь тонкую ткань сорочки. Обхватила полушария ладонями, сминая их, перекатывая соски между пальцами.

   - О, богиня… - тихий вздох сорвался с губ девушки, ее словно молнией пронзило от одного только прикосновения.

   Соски затвердели, и малейшее к ним прикосновение отзывалось болью. Тонкая ткань рубашки раздражала кожу, мешала и Кьяра, не долго думая, сорвала ее со своего тела, откинув куда-то в темноту комнаты.

   Она ласкала себя сама, скользила ладонями по телу, слегка царапая ноготками кожу. Выгибалась, как кошка от этих прикосновений, стонала, уже не сдерживаясь. Жар распространялся по венам, словно накатившая лавина. Дыхание стало прерывистым и хриплым, в ушах нарастал шум. Перед глазами уже давно плясали серебристые звездочки, и Кьяра зажмурилась, крепко-крепко, но это не помогало.

   Продолжая ласкать себя, Кьяра представляла, что это ладони шиисса накрывают ее груди, это его пальцы сжимают сосок так, что мимолетная боль отдается сладостным томлением во всем теле, заставляя ее выгибаться и срывая с губ громкие стоны.

   Кьяра представляла, как шиисс склоняется над ней, и его темные волосы скользят по ее разгоряченной коже, губы выписывают какие-то замысловатые символы, горячие прикосновения обжигают.

   - О, Шаххррр, - низ живота пульсировал болью, напряжение нарастало и Кьяра, скользнув кончиками пальцев по телу, слегка царапнув ногтями живот, прикоснулась к средоточию своей женственности. Осторожно раздвинула лепестки, провела пальцем сверху вниз и всхлипнула от наслаждения, что доставило ей это прикосновение.

   Раньше она никогда не позволяла себе подобных ласк. В этом просто не было нужды. Она никогда не испытывала ничего подобного той буре чувств, что обрушилась на нее в эту ночь, никогда не желала усмирить бушующий в крови пожар. Он просто никогда не полыхал так ярко.

   Кьяра не считала себя скромницей или ханжой. Никогда не краснела, стоило другим фрейлинам в ее присутствии заговорить о своих постельных утехах или начать обсуждать любовников. Не принимала участия в подобных разговорах – это да, но и не отворачивалась смущенно. Ее мать, шиисса Марлена ШиДаро, не могла похвастаться благочестивым поведением и Кьяра еще в детстве несколько раз становилась свидетельницей того, как благородная шиисса устраивала постельные игры с очередным из своих любовников. В те времена маленькая Кьяра просто не могла уйти. Можно было отвернуться – что она и делала – но закрыть уши и ничего не слышать было уже сложнее.

   Да и потом, став взрослой и заняв очередную должность при дворе, Кьяра несколько раз становилась свидетельницей того как не слишком стыдливые придворные, предавались зачастую пагубной страсти в кулуарах дворца. Но просто смотреть ей никогда не было интересно и потому, она всегда стремилась поскорее исчезнуть, не мешать.

   А сейчас она с ума сходила от желания. Ее кровь превратилась в горячую лаву, что выжигала девушку изнутри, низ живота пульсировал, и Кьяра чувствовала, что если ничего не сделать, не усмирить это бушующее пламя, то она просто сойдет с ума. Вспыхнет, словно свечка и сгорит всего за каких-нибудь несколько ударов сердца.

   От прикосновения собственных пальцев тело пронзила дрожь, заставляя выгибаться и стонать. Движения, сразу медленные, осторожные, скорее исследовательские, становились все откровенней и уверенней. Быстрее. Сильнее. Глубже.

   - Оххх! – стон сорвался с губ и потерялся где-то в складках бархатного полога над кроватью.

   Кьяра выгнулась в последний раз, чувствуя, как горячая волна накрывает ее с головой. Рухнула на покрывало, тяжело дыша и по-прежнему наблюдая перед глазами россыпь ярких звездочек. Тело звенело, в голове было пусто.

   Полежав несколько томительно долгих мгновений, слушая, как успокаивается биение собственного сердца, как стихает бешеный рев крови в ушах, Кьяра поднялась с кровати. В очередной раз провела все водные процедуры, накинула на разгоряченное еще тело другую сорочку и упала на кровать. Завернулась с головой в одеяло и закрыла глаза с твердым намерением на этот раз уснуть.

   Ей это удалось. Правда, весь остаток ночи, девушка видела во сне обнаженное тело незнакомого шиисса, чувствовала на своем теле прикосновение его рук и слышала его жаркий шепот.

   Стоит ли говорить, что за ночь Кьяра не выспалась и встала совершенно разбитой и взбудораженной. Все тело ломило от неудовлетворенного желания, по жилам разливалось сладостное томление и не сказать, что от этого фрейлина Ее Высочества принцессы Аделины приходила в восторг.

   Весь день Кьяра исполняла свои обязанности подле принцессы. Была невнимательна и витала в облаках, чем вызвала неудовольствие личной камеристки герцогини АшНавар и смешки со стороны остальных дам. Сама принцесса, к счастью, была не менее рассеяна и почти совсем не обращала внимания на то, что происходило вокруг нее. И лишь ближе к вечеру, Аделина, проходя мимо своей доверенной фрейлины, одарила ту несмелой улыбкой и одними губами, прошептала:

   - Сегодня все решится.

   Кьяра мысленно пожелала своей госпоже удачи, с трудом дотерпела оставшиеся несколько часов своего дежурства и вернулась в собственную спальню.

   На протяжении всего дня, девушку несколько раз посещали предательские мысли о том, что стоит все-таки наведаться в гостевые покои. Продолжить то, что так и не было доведено до конца. Избавится, наконец, от этого невыносимого желания. Но чем ближе оказывалось темное время суток, тем неуверенней себя чувствовала Кьяра. А когда все же осталась в одиночестве, то и вовсе передумала. Забралась в постель и строго-настрого приказала себе не думать о всякой ерунде.

   А на рассвете ее разбудил топот множества ног, бряцание оружия и звук выбитой двери.

   - Именем короля! Шиисса Кьяра ШиДаро, вы арестованы!

***

Сжавшись в комочек на жесткой узкой койке в тюремной камере, расположенной в подземельях королевского дворца, Кьяра судорожно всхлипывала. Обхватив себя руками за плечи и подтянув к груди колени, девушка старалась хоть как-то согреться, но ничего не помогало. Тонкая ткань платья, что Кьяра успела накинуть на себя, после того, как в ее спальню ворвались гвардейцы Его Величества, совершенно не защищала от холода, плаща ей взять не позволили, а одеяло заключенным не полагалось. Слезы непрерывным потоком текли по уже опухшему лицу, искусанные в кровь губы нещадно болели, но, ни остановить рыдания, ни перестать и дальше терзать собственные губы, Кьяра не могла.

   Она не понимала, что произошло. Как так получилось, что еще вчера, она была приближенной фрейлиной принцессы Шархема, ее доверенной подругой, а уже сегодня ее объявили государственной преступницей? И обвинили в покушении на жизнь короля. Ее, Кьяру ШиДаро, обвинили в том, что она замышляла убить короля Шархема! Это даже звучало неправдоподобно!

   Когда во время допроса толстяк-дознаватель из Тайной Службы огласил ей обвинение, по которому она оказалась в застенках, Кьяра сразу рассмеялась. Она ни на минуту не поверила в то, что все это может быть всерьез. Решила сразу, что это просто глупая и жестокая шутка, что вот сейчас кто-нибудь войдет в дверь и скажет, что все в порядке и Кьяра может возвращаться в свои покои.

   Но ничего подобного, само собой, не произошло. И дознаватель продолжал расспрашивать Кьяру о том, кто ее надоумил подлить королю яд, где она его взяла, чем заплатила, и кто помогал нерадивой фрейлине в ее темном деле. Сначала он говорил с ней вежливо и даже немного заискивающе, понимал, что перед ним не какая-нибудь шесса-служанка, а благородная шиисса. Нервничал, вытирал белоснежным платком пот, что струился по щекам, словно извинялся каждый раз, когда задавал вопрос.

   И Кьяра расслабилась, поверила в то, что все происходящее просто недоразумение. Даже предположила вслух, что ее оговорили специально – какая-нибудь завистница, что мечтала занять место Кьяры рядом с Ее Высочеством, решила таким образом избавиться от соперницы.

   Толстяк кивал, соглашался, а потом вдруг приподнялся со своего неудобного стула и изо всех сил хлопнул ладонью по столу.

   - Хватит нести чушь! Королевский маг подтвердил, что ты лично влила яд в вино Его Величества! – всю вежливость и участие дознавателя, словно водой смыло. Он прямо на глазах превратился в сурового и непримиримого человека. И он обвинял Кьяру уже всерьез. – Признайся, кто надоумил тебя это сделать, и где ты взяла яд! И тогда, возможно, тебя пощадят. В противном же случае… - тут он мерзко ухмыльнулся, окидывая растерявшуюся Кьяру сальным взглядом, от которого захотелось поежиться, - ты знаешь, что ждет государственную преступницу, обвиненную в покушении на жизнь самого короля?

   Все это дознаватель произнес, тихим вкрадчивым голосом, приближаясь к сидящей рядом с его столом Кьяре.

   - Тебя казнят, - он склонился над девушкой, ухватил ее своими потными руками за подбородок и заставил смотреть прямо в глаза, - но сначала отправят в пыточную. Королевские палачи, - пальцы его второй руки уже спускались вниз по шее, оставляя на нежной коже мерзкий след, который хотелось стереть, - лучшие специалисты по развязыванию языков несговорчивых преступников.

   Кьяра сглотнула и попыталась вскочить на ноги. Ее не пустили, толкнули сильно, так, что она снова упала на жесткий стул, а затем дознаватель мерзко-мерзко улыбнулся и провел кончиками пальцев по коже, как раз над вырезом декольте.

   - Ты красивая, - прошептал он, склоняясь к уху девушки, - а с красивыми государственными преступницами поступают и того хуже.

   В этот момент его ладонь легла на девичью грудь и больно сжала полушарие.

   - Я ничего не делала! – взвизгнула Кьяра, все-таки умудрившись вскочить и отбежать от дознавателя на несколько шагов. – Я не подливала никакой яд! Я вообще не знаю, о чем вы говорите!

   Само собой, ей никто не поверил.

   Ее не били и пока не спешили применять «особые методы допроса», про которые обмолвился мерзкий дознаватель, но угрозы сделали свое дело. Кьяра испугалась. Она знала, что за нее некому заступиться. Ей некому помочь.

   Разве что, Ее Высочество.

   И потому требовала встречи с принцессой. Сразу даже пыталась угрожать дознавателю, говорила о своем положении, о том, что является не последней фрейлиной герцогини.

   Но все было напрасно.

   Впрочем, Кьяра и не питала никаких иллюзий относительно заступничества герцогини. Стоило лишь вспомнить о том, как та посмотрела, когда ее выводили из спальни в кандалах.

   О, герцогиня АшНавар, услышав шум и крики гвардейцев, вышла из своих покоев, чтобы посмотреть, что происходит, а когда увидела Кьяру, презрительно скривилась и, отвернувшись, скрылась за дверью.

   Звякнули засовы на двери камеры, натужно заскрипела тяжелая дверь и Кьяра зажмурилась от света.

   - На выход, - скомандовал один из стражников.

   Он не входил в камеру, остался стоять по ту сторону двери и дожидаться, пока ослепленная светом девушка справится с онемевшими от холода и неудобного положения членами.

   Ее вели какими-то темными узкими переходами. Вели долго, так, что Кьяра успела даже немного согреться и расправила плечи, гордо задрала подбородок. Смотрела она прямо перед собой, всем своим видом демонстрируя независимость и пренебрежение к окружающим.

   В конце концов, она не какая-нибудь там шесса, а благородная шиисса. В ее жилах течет кровь древнего рода и пусть теперь у Кьяры не осталось заступников и покровителей, это вовсе не значит, что она опустится до самоунижения.

   Но сердечко ее тревожно сжималось от страха. Куда ее ведут? Что с ней сделают?

   Обвинение в покушении на жизнь самого короля – это не шутки. За такие дела карают смертью. И пусть глубоко в душе Кьяра надеялась на то, что все еще образуется, и с нее снимут несправедливые обвинения, на самом деле уже приготовилась к тому, что ничего хорошего не произойдет. Даже решила про себя, что признает вину, подпишет все, что угодно, лишь бы не попасть в застенки к королевскому палачу. Боли Кьяра боялась. И пыток.

   Коридор закончился глухой дверью, оббитой железными полосами. Стражник, что вел Кьяру, распахнул ее. Переступив порог, девушка замерла, с широко раскрытыми от страха глазами.

   Самые дикие ее мысли воплотились в действительность – ее привели в пыточную.

   Девушка попятилась, испытывая острое желание развернуться и убежать подальше отсюда, спрятаться так, чтобы ее никогда не нашли, но получив тычок в спину, влетела в небольшое помещение, освещенное лишь несколькими свечами. Дверь за спиной захлопнулась, отрезая все пути к отступлению.

   - Ну что, шиисса ШиДаро, - давешний дознаватель из Тайной Службы премерзко улыбнулся. – Вот мы и снова с вами увиделись. Не знаю как вы, а я рад встрече.

   Кьяра сглотнула, ставшую вдруг вязкой слюну, и прижалась спиной к двери. Ее трясло, внутри все сжималось от страха и на какое-то мгновение, девушка просто зажмурилась крепко-крепко, помотала головой из стороны в сторону, словно бы старалась отделаться от навязчивого видения.

   Распахнула глаза. Пыточная никуда не делась, как и дознаватель и палач. Да, в самом углу помещения, возле небольшого стола, на котором были разложены странные, даже на первый взгляд, жуткие приспособления: какие-то железки, щипцы и что-то еще, Кьяра не присматривалась, поспешив отвести глаза, стоял палач. Высокий мужчина, широкоплечий, облаченный лишь в кожаные штаны и черную маску, плотно прилегающую к голове. Он что-то там перебирал, раскладывал свои ужасающие инструменты и не обратил никакого внимания на пополнение их маленького общества.

   Дознаватель же, стоял в самом центре, опираясь ладонями о высокий грубо сколоченный деревянный стол, и улыбался, разглядывая Кьяру. В его глазах горело предвкушение, словно он уже сейчас наслаждался мучениями своей жертвы.

   - Итак, шиисса ШиДаро, приступим, - он потер ладони и сделал знак палачу.

   Кьяра пискнула и сильнее вжалась в деревянное полотно двери.

   - Ну что же вы, шиисса, бояться поздно.

   - Н-не н-н-надо, - Кьяра замотала головой, слезы брызнули из глаз. – Я же ничего не делала, я ни в чем не виновата… я… - ее затуманенный взгляд заметался по низкому, плохо освещенному помещению в поисках выхода. Кьяра все еще надеялась на то, что все это просто шутка, глупая шутка, разыгранная кем-то из придворных и вот сейчас, все прекратится.

   Взгляд остановился на столе, о который опирался дознаватель. Какие-то бумаги, свитки, принадлежности для письма. А это что? Среди вороха желтоватого пергамента, она заметила нечто до боли знакомое. Нечто, чего здесь точно не могло быть. И это ее настолько поразило, что девушка даже подалась вперед, чтобы внимательнее рассмотреть небольшой фиал фиолетового стекла. В голове у нее что-то щелкнуло.

   - А это… - она осеклась, горло сдавило от волнения, и Кьяра протянула вперед руку, указывая на флакон, - это…

   - О! – развеселился дознаватель, незаметно подавая знак палачу. – Я вижу, шиисса ШиДаро узнала эту вещь? – подхватив флакончик двумя пальцами, дознаватель приподнял его над столом.

   - Ну да, - кивнула Кьяра.

   Конечно, она вроде как должна была молчать и не болтать о том, что ее госпожа прибегает к услугам черной колдуньи, но… Принцесса не пошевелила и пальцем, чтобы помочь своей фрейлине и если некоторые тайны Ее Высочества спасут Кьяру от пыток, то молчать она не будет.

   – Я сама забрала этот флакон у ведьмы.

   - Так вы признаетесь, что с помощью яда, находящегося в этом сосуде, - дознаватель покачал в воздухе фиалом, - хотели отравить Его Величество?

   - Нет, - Кьяра широко распахнула глаза и замотала головой. – Там был не яд. Приворотное зелье. И предназначалось оно не для короля, а для герцога АшНавара.

   - То есть, - нахмурился дознаватель, - вы хотели отравить Его Высочество, герцога?

   - Да нет же! – воскликнула Кьяра и даже ногой притопнула от нетерпения. – Я никого не собиралась травить! В этом флаконе было приворотное зелье! Для герцога АшНавара.

   - Значит, - дознаватель скрестил руки на груди и покачался с пятки на носок, прищурившись, разглядывая девушку. - Вы утверждаете, что приобрели у ведьмы приворотное зелье, вот в этом вот флаконе, - он снова качнул фиолетовым фиалом в воздухе, а затем аккуратно положил его на прежнее место, - и хотели с его помощью эм… приворожить к себе Его Высочество герцога АшНавара?

   - Да! – кивнула Кьяра и тут же затрясла головой, - То есть, нет! Что вы меня путаете! Не хотела я никого привораживать!

   - Но вы же сами только что признались, что приобрели это зелье у ведьмы для герцога АшНавара! – вышел из себя шесс дознаватель. – А теперь снова идете на попятную.

   - Я просто забрала это зелье у ведьмы для герцогини АшНавар, - Кьяра сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

   Этот дознаватель обладал редкой способностью выводить фрейлину из себя. Она уже и не помнила, когда была так зла и настолько взбудоражена. Обычно, Кьяре удавалось держаться с поистине королевским достоинством и высокомерием. А тут, поди ж ты, что делает с человеком тюрьма и несправедливые обвинения. Или все дело в самом шессе дознавателе?

   Кьяра нахмурила свои идеальные брови, раздумывая над этим. Страх перед пытками отступил на задний план, как и угроза несправедливых обвинений, впрочем. Теперь девушке казалось, что стоит рассказать этому недалекому шессу все, как было на самом деле и ее оправдают, выпустят из этих застенков и…

   Что будет дальше, Кьяра старалась не думать. Перво-наперво, надо как-то отвести от себя обвинения в государственной измене, а уже все остальное она будет решать потом. Когда выберется из казематов.

   – Я не собиралась никого ни травить, ни привораживать. Зелье было приобретено для Ее Высочества, герцогини АшНавар! – уже спокойно повторила девушка, глядя дознавателю прямо в глаза.

   - Вы пытаетесь меня запутать, шиисса! – взревел шесс, ни капли не проникшись. Его круглое лицо стало красным и лоснилось от пота, рот перекосился, а маленькие глазки сверлили девушку, словно буравчики. – Теперь вы утверждаете, что хотели отравить герцогиню?!

   - Я вообще никого не хотела травить! – в свою очередь возмущенно воскликнула Кьяра. С таким трудом возвращенное спокойствие слетело с нее, как по волшебству. В запальчивости она приблизилась к столу, возле которого стоял дознаватель, и точно также уперлась в деревянную столешницу руками, подалась вперед, теперь ее лицо находилось как раз на уровне лица дознавателя. – Я всего лишь взяла этот флакон у ведьмы и отдала его принцессе, в свите которой состою. А уже герцогиня АшНавар желала с помощью этого зелья снискать благосклонность своего супруга, Его Высочества, брата короля. Только и всего!

   - Только и всего? – дознаватель тоже наклонился вперед. Их лица разделяло совсем маленькое расстояние. Настолько маленькое, что Кьяра чувствовала на своих щеках дыхание мужчины. – А как вы объясните тот факт, шиисса, что в этом флаконе был самый, что ни на есть настоящий яд. И вы собственноручно влили его в бутылку с красным леоринийским вином, предназначенную для Его Величества, короля Шархема!

   Кьяра вздрогнула и отшатнулась.

   - Я не знаю, - она замотала головой, - я ничего подобного не делала. С чего вы вообще взяли, что…

   - Королевский маг подтвердил, что лишь вы касались этого флакона и бутылки с вином. У вас не получится оговорить Ее Высочество. Так что лучше признавайтесь по-хорошему или я велю устроить вам незабываемые минуты наедине с палачом. Поверьте, шиисса, - дознаватель тоже выпрямился, сложил руки на груди и теперь смотрел на девушку с превосходством, - у шесса Ритра, - он кивнул в сторону палача, что все это время молча подпирал стену, - еще не было осечек. Все признаются, рано или поздно.

   Кьяра обхватила себя руками за плечи и почувствовала, как земля уходит из-под ног. Это… это просто невозможно. Все против нее. Королевский маг подтвердил, что лишь Кьяра касалась флакона и бутылки. Да и что другое он мог сказать, если на самом деле, так и было. Аделина не прикасалась ни к флакону, ни к вину. Она приказала это сделать ей, Кьяре. Неужели, герцогиня и в самом деле задумала темное дело, и воспользовалась для его осуществления руками своей фрейлины? А в то, что это досадное недоразумение, Кьяра уже не верила. Это сразу она не придала никакого значения тому, что герцогиня приказала влить зелье в бутылку леоринийского вина. А ведь при дворе все знают, что только король питает определенную слабость к этому напитку. Его Высочество герцог АшНавар, предпочитает белое вино шархемских виноградников. По этому поводу не одна шутка была рассказана.

   Эти умозаключения привели к тому, что Кьяра почувствовала, как вокруг ее шеи затягивается невидимая удавка. Ей никто не поверит и никто не поможет. Принцесса подставила ее, воспользовалась доверчивостью и преданностью своей фрейлины и теперь, если даже Кьяра и расскажет все как было, то доказать у нее ничего не выйдет.

   В глазах потемнело, дыхание перехватило, и в следующую секунду Кьяра ШиДаро упала в первый в своей жизни обморок. Она уже не успела заметить победную усмешку на лице шесса дознавателя.

   - Что скажешь? – обратился он к палачу.

   - Девчонка сказала правду, - глухо отозвался тот, стягивая с головы маску. – Ни словом не обманула.

   - Хм… - шесс дознаватель потер подбородок в задумчивости, затем встряхнулся и кивнул своим мыслям. - Эту, - он кивнул на безвольное тело фрейлины, - в камеру. Пусть пока там посидит. Если что еще понадобится, я сообщу.

   - Как скажете, шесс, - склонил голову палач, который никаким палачом и не являлся.

   Младший актор Тайной Службы Его Величества уже не первый раз разыгрывает подобные комедии. Иной раз совершенно не обязательно приступать к более серьезным методам ведения допроса – вполне достаточно просто намекнуть арестанту, что подобные методы будут применены.

   А шесс дознаватель, покинув пыточную и поднявшись на верхние уровни королевского дворца, направился прямиком к своему непосредственному командиру и начальнику – докладывать о результатах допроса арестованной фрейлины.

ГЛАВА 3.

   В камине ярко пылал огонь, придавая огромному богато обставленному помещению толику уюта и отбрасывая красноватые отблески на лицо сидящего в кресле человека. Длинные ноги его, почти упирались в каминную решетку, что наводило на мысль о высоком росте, а широкие плечи предполагали атлетическое сложение. И меж тем, сидящий в кресле мужчина был некрасив. Слишком маленькие, глубокопосаженные глазки, какого-то мутного, невыразительного цвета, массивный подбородок, нос с горбинкой – все это придавало его облику некую незавершенность, неправильность, словно лицо этого человека состояло из отдельных фрагментов, плохо сочетающихся между собой. И тем удивительнее было, что даже при мимолетном взгляде на это суровое чело хотелось вытянуться в струнку или склониться в подобострастном поклоне.

   И это вовсе не было странным учитывая, что сидящий в кресле у камина мужчина был ни кем иным, как королем Шархема, Индаро Вторым АшЛарани, единственным правителем и самодержцем великого государства, по праву считающегося самым могущественным во всем мире.

   На сегодняшний день Его Величеству Индаро Второму не исполнилось еще и тридцати лет, а королем он стал в двенадцать, когда в результате бунта, сумевшими прорвать оборону дворца мятежниками, был жестоко лишен жизни его отец, предыдущий король Шархема Лазару Первый АшЛарани. Малолетнему тогда еще принцу, чудом удалось избежать участи своего венценосного родителя и сохранить жизнь себе и младшему брату. Но память о той ночи до сих пор тревожит самодержца и не дает ему возможности иной раз спокойно почивать в собственной постели.

   Индаро Второй сделал себя сам. Он считался суровым правителем, жесткой рукой управляющим своим королевством и, что греха таить, именно благодаря ему, Шархем стал великой державой.

   Сейчас же, венценосный муж сидел в кресле в собственных покоях, вытянув длинные ноги к огню, скинув неудобные – в дань дворцовой моде - сапоги и наслаждался своим любимым красным леоринийским вином, потягивая его маленькими глоточками из хрустального бокала. Рядом с креслом короля стоял небольшой столик, захламленный бумагами и свитками, что наводило на мысль о том, как тяжки будни самодержца, если даже поздней ночью он не может отвлечься от государственных дел, и вынужден разбирать прошения и вникать в суть докладов. Среди бумаг и свитков, меж прочим, гордо возвышалась почти наполовину опустошенная бутылка красного вина, и одиноко приткнулся второй бокал, наполненный до краев.

   - Ну что там с покушением на меня? – лениво растягивая слова, вопросил Его Величество, глядя на танцующие в камине языки пламени. – Удалось что-либо вызнать?

   В глубине комнаты, рядом с массивным письменным столом, точно так же заваленным разнообразными бумагами, письмами и прошениями, обнаружился второй обитатель королевских покоев в это позднее время суток – Его Высочество королевский брат герцог АшНавар.

   - Все как мы и предполагали, Ваше Величество, - отозвался герцог, не отвлекаясь тем временем от своего занятия – перебирания документов, укрывающих королевских стол и сортировку всего этого бумажного хаоса на отдельные стопки.

   Он вытащил из вороха документов пачку бумаг, исписанных мелким убористым почерком, и неторопливо направился к камину. Плюхнулся в свободное кресло и протянул королю пачку документов.

   - Это материалы расследования, не желаете ли ознакомиться?

   Король желал. Он отобрал у брата бумаги и зарылся в них, не забывая, однако при этом время от времени прихлебывать вино из бокала.

   Герцог Ирван АшНавар приходился Его Величеству единокровным братом и был всего на два года моложе своего короля. Этим двоим на роду было написано стать непримиримыми врагами в борьбе за власть и трон, однако они вопреки всем предсказаниям стали лучшими друзьями и соратниками. Никому так не доверял Индаро Второй, как своему младшему брату, никого так не уважал Ирван АшНавар, как своего сюзерена. Когда родилась эта дружба и столь несвойственная в кулуарах королевских дворцов братская привязанность, никто из них не мог ответить. То ли все дело было в древней крови Первых Королей, что текла в их жилах, то ли в том, что будучи еще совсем сопливыми мальчишками, они вместе прятались в огромном котле во дворцовой кухне, когда мятежники вырезали всю их семью и, еще маленький тогда Ирван, вцепившись в руку старшего брата беззвучно плакал, боясь привлечь своими всхлипами излишнее внимание, а может она родилась на поле брани, где в свое время провели немало битв – немыслимый факт! – оба молодых человека.

   И тем удивительнее было смотреть на них и понимать, что братья совершенно разные. Пожалуй, только телосложением Ирван походил на своего короля. Он был почти так же высок и широк в плечах, подтянут и атлетически сложен. Во всем остальном они разнились как день и ночь. Насколько некрасив и мрачен был король, настолько привлекателен внешне его младший брат.

   В противовес темноволосому Индаро, презиравшему дворцовую моду на длинные волосы у мужчин и носившему свои буйные кудри связанными в небольшой, едва достигающий плеч, хвост на затылке, блондинистый Ирван предпочитал длинную косу, змеей струящуюся по спине. Он был бледнокож, голубоглаз и неприлично смазлив. Несколько лет назад, одна из его любовниц призналась, что брат самодержца своим внешним видом напоминает ей малолетних прислужников богини Шинаи, покровительнице красоты и молодости, которую часто изображали на фресках и картинах в окружении толстощеких пузатых младенцев с умильными мордашками и огромными ясными глазенками. Не сказать, что это сравнение пришлось по душе самому герцогу, но с природой не поспоришь. А она наградила одного из опаснейших шииссов Шархема кукольной внешностью.

   - Мда… - протянул Его Величество, закончив изучать материалы расследования. – Однако…

   - Вашему Величеству что-то непонятно? – с изрядной долей ехидства в голосе поинтересовался герцог.

   - Мне все непонятно, - буркнул в ответ король, потрясая в воздухе зажатыми в руке бумагами. – На что они рассчитывали?

   - На то, что вы выпьете вино, - невозмутимо отозвался Ирван и даже бровью не повел в ответ на свирепый взгляд брата.

   - И то правда, - вдруг резко успокоившись, отозвался Индаро Второй. – Всегда удивлялся людской глупости и недальновидности. Это же, каким надо быть идиотом, чтобы влезть в подобную авантюру без каких либо гарантий на успех. А фрейлина… эта… как там ее… она что говорит?

   - В бумагах, что я вам дал, нет ее показаний, но я передам на словах. Девица твердо уверена, что во флаконе, который она получила от ведьмы, находилось приворотное зелье для меня. Про яд она ничего не знает.

   - И этому можно верить? – прищурился король.

   Герцог АшНавар пожал плечами. Он уже давно понял, что верить нельзя ничему, особенно если дело касается выгоды или короля.

   - На допросе фрейлины присутствовал маг из моего ведомства, он просканировал девицу и уверен, что злого умысла она не имела и лишь… помогала своей госпоже.

   - То есть, - взревел король, приподнимаясь в кресле, - травить, не пойми чем, тебя – это не злой умысел?!

   - Ваше Величество, - мягко улыбнулся герцог, - ну что вы, право слово. При дворе подобные… хм… ситуации довольно распространены. Только в том году от приворотного зелья скончалось трое.

   - Тебе бы все шуточки, - уже без злости в голосе буркнул Индаро, падая обратно в кресло и делая глоток вина. – Но тем не менее, ситуация вырисовывается неприглядная… мерзкая я бы даже сказал, ситуация. Прижать твою благоверную мы никак не можем?

   - Против Аделины ничего нет, - ответил Ирван.

   - А ты я смотрю и не расстроен этим. Что это вообще за гадость была? Зелье это? И откуда они его достали?

   - Про зелье ничего не могу сказать, - пожал плечами герцог. – Ваш амулет среагировал на вредоносные добавления в вине. А вот придворный маг смог разобрать это все на компоненты, но он не может дать определение и половине из них. Получилось лишь отследить путь: как зелье попало в бутылку и отыскать флакон. Ну а там уже и на фрейлину вышли.

   - Где она вообще эту гадость взяла?

   - У ведьмы, - вздохнул герцог.

   - Бррр, - поежился король, - ведьмы. Гадость какая. Не мудрено, что маг не смог определить составляющие. Знаем мы, как эти мерзавки свои декокты готовят. Лапки жабы, слюна пауков, кровь девственницы, удушенной в полнолуние, - короля передернуло еще раз. - Флакон нашли у фрейлины?

   - Нет, - покачал головой Ирван, - флакон был обнаружен в вещах слуги, который подавал бутылку и наливал вам вино в бокал.

   - И что он говорит? – поинтересовался король.

   Индаро Второй обладал исключительной памятью. Он помнил все и всех. И точно не мог запамятовать, что в тех материалах, что чуть ранее передал ему для прочтения младший брат, было все детально расписано. Но это была своего рода игра. Ведь намного интереснее поговорить с умным человеком, который думает точно так же как и ты, да еще и может сопроводить свой рассказ яркими и красочными комментариями, чем читать скучные сухие отчеты дознавателей.

   - Он ничего не говорит, - недовольно буркнул Ирван, - его не нашли.

   - И не найдут, - вздохнул король.

   - Не найдут, - эхом подтвердил его брат. – Если он просто подался в бега, то вероятно уже приближается к границе, а если…

   - О нем позаботились, то он тоже уже вполне может приближаться к границе, только вплавь и… - Индаро Второй не договорил, и так было понятно, что если сообщники подсуетились, то слуга, подавший к королевскому столу бутылку с отравленным вином уже давно кормил рыб на дне реки. – И первый вариант мне нравится намного больше.

   - Мои люди проверяют, - хмуро произнес Ирван.

   - Пусть проверяют, - вздохнул король. – А что, кузена Ридсана к этому делу привязать никак невозможно?

   - Никаких доказательств, - не менее горестно вздохнул АшНавар. – Да я и не до конца уверен, что он причастен.

   - Ой, только не надо мне теперь доказывать, что твоя благоверная сама до такого додумалась! – воскликнул король. – Аделина, конечно, красива, этого у нее не отнять, но мозгов у твоей жены нет, как и фантазии.

   - Моя жена она вашими стараниями, брат мой, - мстительно сощурился Ирван.

   - Никак простить не можешь? – хмыкнул Индаро Второй, отворачиваясь к камину.

   - Аделина выросла с единственной мечтой, плотно вбитой в ее голову ее же папашей – вашим, надо сказать, кровным родственником, - при этом заявлении младшего брата, король поморщился, словно его заставили выпить чистейшего неразбавленного уксуса, но промолчал. – Она с рождения, если можно так выразиться, грезила лишь об одном – стать королевой. Но вы, брат мой, открестились от этого брака, прикрывшись древним, как сам мир законом, о котором до того случая никто уже и не помнил, красиво увильнули от необходимости назвать дочь своего кузена, герцога АшРидсана королевой и своей женой. И разбили ее сердце и мечты.

   - Ну прости меня за это, - невнятно пробурчал Индаро Второй. – Сколько лет уже прошло, а ты все никак успокоиться не можешь.

   - А что делать, Ваше Величество, - развел руками герцог АшНавар. – за те годы, что мы с ней были помолвлены, ее папаша не единожды пытался добраться до вас и сделать меня следующим королем Шархема. А решение проблемы так и не было найдено. И мне, если честно, как начальнику Тайной Службы, все время приходилось быть начеку и вовремя выводить вас из-под удара.

   – Ну не мог я сам на ней жениться! Не мог! – воскликнул Индаро Второй. – В то время, Шархем был слаб, и если ты помнишь, то трон подо мной не просто шатался, он ходуном ходил. И во многом не без помощи моего дражайшего родственничка. А согласись я тогда на брак с Аделиной, где бы мы теперь с тобой были?

   - Я понимаю, - спокойно ответил на этот выпад Ирван, не обратив никакого внимания, на резкий переход брата от вежливо-безразличного «вы», требуемого этикетом, на более простое и личное «ты». – И потому не виню вас ни в чем, мой государь.

   - Но попытки уколоть меня родством с АшРидсаном не прекратишь, - утверждающе произнес король.

   Герцог АшНавар лишь только тонко улыбнулся в ответ на это, но промолчал. Он любил брата безмерно, уважал его как человека и короля, преклонялся перед ним, как перед умнейшим и дальновиднейшим политиком современности, но не мог заставить себя прекратить вот такие вот мелкие подначки и подколки. Это была их своеобразная игра. И каждый по-своему дорожил подобными моментами, когда в тишине и уюте, без лишних глаз и ушей, они могли не только обсудить дела государственной важности, но и высказать друг другу застаревшие обиды без риска быть непонятым или высмеянным.

   - Все это не важно, мой государь, - первым нарушил молчание АшНавар. – Дело о покушении на Ваше Величество зашло в тупик. И я, если честно, в растерянности, как мне поступить дальше.

   - Скажи лучше, что не желаешь совать свою голову в петлю, - хмыкнул Индаро.

   - Ваше Величество! – припустив побольше обидно-возмущенных ноток в голос воскликнул герцог.

   - Рассказывай, давай, до чего ты там додумался. И вот только не надо делать такое загадочное выражение лица, а то я не знаю, что твои шпики из Тайной Службы уже не одно досье накропали и половину дворца вывели на чистую воду. Давай, кайся, брат мой! – и на этой пафосной ноте, Индаро Второй откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и приготовился слушать.

   Герцог АшНавар в противовес своему сюзерену, выпрямился. Поерзал немного, усаживаясь поудобнее, поправил камзол и только после этого начал говорить:

   - На основании расследования, проведенного лучшими акторами Тайной Службы, - не утерпел все-таки, чтобы не похвастаться своими подчиненными герцог, - я могу более-менее правдоподобно выстроить две версии. Итак, первая: все это дело на самом деле задумала и спланировала моя жена. Аделина, наслушавшись историй своих фрейлин о том, какие чудеса творят разные магические зелья и игрушки, решила воспользоваться услугами колдуньи. Она же все и спланировала, заказав у ведьмы приворотное зелье, но в последний момент испугалась, что будет разоблачена и позволила довести свой план до конца фрейлине. Честно признаться, этот вариант развития событий нравится мне не в пример больше остальных. В таком случае, мы имеем дело с бабьим заговором, ничего под собой не несущем, кроме алчности и недалекости отдельных представительниц женского племени.

   - Угу, - кивнул Индаро Второй, когда его брат сделал перерыв в своем импровизированном докладе, чтобы перевести дыхание. – Это было бы замечательно, поскольку не несло бы нам никаких особых проблем. Но! – король даже палец вверх поднял, чтобы придать своим словам какой-то особый смысл. – На кой твоей жене подливать мне приворотное зелье? Это, уж прости за прямоту, братец, ни в какие ворота не лезет. Еще тебе – куда ни шло, а так… - король развел руками.

   - Все просто, - скривил красиво очерченные губы в ухмылке Ирван АшНавар, - не имея возможности стать вашей женой, Аделина решила стать возлюбленной.

   После такого высказывания король аж подскочил и с немым удивлением уставился на своего собеседника.

   - Чего?!! – проревел он, когда немного пришел в себя.

   - А что? – пожал плечами герцог. – Вы, мой король, мужчина видный, брачными узами не связанный, щедрый опять-таки…

   - Это ты откуда про мою щедрость в курсе? – прищурившись, процедил самодержец. – Никак уже и в мою койку своих акторок подложил. Ах ты…

   - Ваше Величество! – воскликнул герцог то ли раздосадовано, что его вот так просто вычислили, то ли уязвлено, что навели напраслину.

   - Смотри у меня, - беззлобно погрозил своему брату король, - если вычислю, не сносить головы ни тебе, ни ей.

   - Если вы вычислите, я сам на плаху голову положу, - серьезно ответил герцог.

   Король хмыкнул, снова уселся в кресле поудобнее, допил вино из бокала, что все еще держал в руках и лениво приказал:

   - Продолжай, у тебя еще второй вариант остался. И что-то мне подсказывает, он будет не в пример интереснее.

   - Как скажете, - слегка наклонил голову Ирван, сделал вдох и продолжил импровизированный доклад.

   - Второй вариант развития событий мне самому нравится не в пример меньше, Ваше Величество. Потому что подразумевает под собой более глобальный и многоходовый план, а я, признаться, не до конца понимаю его детали. Но, если принимать во внимание все произошедшее и подоплеку событий, то вырисовывается следующее, - здесь герцог АшНавар сделал небольшой перерыв, чтобы перевести дыхание, даже потянулся к стоящему на столе бокалу с вином. Пригубил напиток, скривился так, словно глотнул уксуса и тут же вернул бокал на место - красное леоринийское было любимым вином Его Величества, его младший брат эту любовь ни в коей мере не разделял. - Аделина вовсе не сама задумала всю эту историю с любовным зельем, а стала соучастницей своего родителя, который спит и видит, как стать регентом или же, не приведи боги, королем Шархема. В данном случае, фрейлина всего лишь расходный материал, а сама интрига намного глубже и серьезней, чем может показаться на первый взгляд. Целью всего этого действа было покушение на вашу царственную особу. Но, как я уже говорил, никаких доказательств у меня нет. Все вышесказанное, всего лишь мои домыслы.

   Герцог выдохнул и откинулся на спинку кресла. Король молчал, смотрел на огонь в камине, думал.

   - И связать Ридсана с этим делом никак? – наконец спросил он, когда молчание, нарушаемое лишь потрескиванием дров в камине, стало угнетать.

   - Ни единой возможности, Ваше Величество. Ни его, ни Аделину никак нельзя обвинить в покушении на вашу жизнь.

   - А фрейлина? – Индаро Второй поднялся с кресла, потянулся, хрустнув суставами и сделал пару шагов по ковру от кресла к камину и обратно.

   - А что фрейлина? – пожал плечами Ирван. – Девица была уверена в том, что приворотное зелье предназначено для меня. Ни про яд, ни, тем более, про заговор она ничего не знала.

   - Ну и что? – воскликнул король, принимаясь ходить взад-вперед. – Что твои спецы не смогут вытащить из нее признание? На дыбе и не в таком признавались. Если девица эта сознается в участии в заговоре против моей персоны, устроенном герцогом АшРидсаном и твоей благоверной, мы сможем начать процесс. Прижмем Аделину. А уже потом, на основании ее признания мы сможем привязать к этому делу любезного кузена.

   - Можно, - кивнул Ирван. – Но стоит мыслить разумно, Ваше Величество. Ваш родственник в любом случае выкрутится. Он скользкий, как угорь, а Аделина? Это будет слово фрейлины против слова принцессы. Мы лишь погрязнем в судебных разбирательствах, не более того. Доказательств все равно нет. А признание фрейлины, полученное под пытками, - герцог покачал головой – не многого стоит.

   - Мда… - протянул король. – Жаль, конечно. Такую возможность не использовать – преступление. Но с фрейлиной все равно надо разобраться. А то придумали, зельями людей травить, только вино испортили. Целую бутылку! Высечь на площади, а потом – в петлю. В назидание. Устроим показательную казнь, чтобы другим неповадно было. И где она эту колдунью-то нашла?

   - Во дворце, Ваше Величество. В крыле отверженных.

   Индаро Второй резко остановился, несколько томительно долгих мгновений смотрел на огонь, осознавая сказанное, а затем развернулся к брату всем корпусом.

   - Где?!! – это был не крик. У короля от возмущения в горле пересохло, и голос отказал.

   - Во дворце, - невозмутимо повторил Инвар.

   - Снести, - просипел король. – Всех выселить, вычистить, чтоб там даже духу не осталось. Р-р-развели барррдак!!

   - Ваше Величество, - герцог прямо посмотрел в глаза своему сюзерену, - Тайная Служба не занимается…

   - Моя личная просьба, - безапелляционно произнес король, пытаясь взять свою злость под контроль. Оттянул ворот рубашки, повел шеей из стороны в сторону.

   - Как прикажете, - склонил блондинистую голову герцог.

   - С девицей не тяни, - резко сказал король, усаживаясь обратно в кресло и поднимая бутылку с вином за горлышко.

   - С этим могут возникнуть проблемы, мой государь, - безэмоционально отозвался Ирван.

   - Это какие? – недоверчиво посмотрел на него самодержец поверх бутылки с вином.

   - Она ШиДаро, мой король.

   - И что? – не понял Индаро Второй.

   - Дочь того самого ШиДаро, который внучатый племянник герцога ШиРеаля. Был.

   Король выругался. Грубо, совершенно неподобающе особе настолько высокого ранга и положения, и приложился к бутылке с вином, делая большой глоток прямо из горлышка.

   - У меня на столе уже лежит петиция от Его Светлости герцога относительно того, что мы удерживаем девушку в казематах незаконно и не имеем права применять к ней более жестких мер. И вообще должны отпустить это «невинное дитя» и не возводить на нее поклеп, не рушить девичьей чести и не позорить имя древнего рода, - последние высказывания, Инвар явно цитировал, кривляясь и гнусавя.

   - Вот старый маразматик, - в сердцах бросил Индаро Второй, все ж таки наливая вино в опустевший немногим ранее бокал. - И что ему не спится, козлу древнему. Уже песок из всех щелей сыпется, а все туда же! А это уже, - король мстительно сощурил свои маленькие глазки и погрозил брату пальцем, - твой родственничек! Столько крови у меня выпил, почище того кровососа будет.

   Неординарная и в чем-то даже легендарная личность герцога Артура ШиРеаля являлась камнем преткновения во взаимоотношениях братьев. И Его Величество еще ни разу не упустил возможности попенять своему брату на родство со старым герцогом, точно так же, как Ирван АшНавар время от времени вспоминал о кузенстве короля и герцога АшРидсана.

   И было от чего. Покойный родитель обоих братьев, предыдущий король Шархема, был женат дважды. Первая его жена происходила из древнего рода АшРидсанов и являлась родной теткой нынешнему герцогу. Именно этим родством и воспользовался Индаро Второй, когда семь лет назад всеми правдами и неправдами пытался избежать брака с Аделиной. Тогда по приказу Его Величества выкопали на свет божий древний, как сам мир, закон по которому особы королевской крови не могли брать в жены своих близких кровных родственников. Именно эту аферу до сих пор не мог простить своему брату герцог АшНавар, хотя он сам был едва ли не идейным вдохновителем подобных изысканий. Мать Индаро Второго умерла родами и тем самым позволила своему венценосному супругу повести к алтарю единственную дочь герцога ШиРеаля. От этого брака на свет появился Его Высочество Ирван АшНавар.

   Герцогство же Реаль располагалось практически в самом центре Шархема. И ныне являлось одной из сильнейших и могущественнейших провинций, с которой приходилось считаться, как и с ее правителем. К слову сказать, сам герцог, несмотря на положение и вес в обществе на политическую арену не лез, заговоров против короны не учинял и переворотов не устраивал. У него было семеро сыновей, каждый из которых занимал определенное место в армии, на флоте или в политике, и, так или иначе, влиял на самые важные сферы жизни Шархема, но на том – все.

   Ирван уважал деда за рассудительность и решительность, восхищался проницательностью старого интригана, и любил время от времени проводить с ним вечерок-другой за игрой в кости или стаканчиком белого реальского вина, к которому, кстати сказать, сам герцог АшНавар питал определенную слабость. Но вот чего Ирван терпеть не мог в своем деде, так это его какую-то болезненную, фанатичную привязанность ко всем, в ком текла хоть капля его крови.

   Вот как, например, с этой фрейлиной. Сам герцог понятное дело в глаза не видел девчонку и вряд ли знал о ее существовании, но находясь во время последних событий в столице, услышал последние сплетни, фамилию фрейлины и связал два и два. И теперь он готов с мечом наголо биться за права этой опростоволосившейся дуры только потому, что она была дочерью какого-то там его семиюродного кузена. Еще и неизвестно, являлся ли тот самый ШиДаро на самом деле ее отцом, поскольку мать девчонки в свое время имела весьма определенную репутацию при дворе, и никогда не была особо разборчива в связях. А сама девица ШиДаро родилась спустя ровно девять месяцев после кончины своего драгоценного папаши.

   Так что, парадокс.

   - И что, заткнуть его никак? – с кислым выражением на царственном лице поинтересовался король.

   - Вы же знаете моего деда, - вздохнул Ирван. – Он устроит такую бурю в стакане воды, что никому мало не покажется. А нам сейчас не нужны скандалы в преддверие договора с Леоринией. Его Величество Леопольд в чем-то близок с моим родственником и тоже свято чтит кровные узы. Как бы в результате всей этой заварушки не сорвалась помолвка с принцессой Леоринийской.

   - Мда, - промычал Индаро Второй, залпом осушая бокал с вином.

   Помолвка с единственной дочерью их западного соседа должна была состояться. И дело здесь даже не столько в укреплении добрососедских отношений с дружественной державой, как в том, что Индаро Второму уже давно пора было обзавестись законным наследником. Но в этом деле королю Шархема не везло, в прямом смысле слова, смертельно.

   Его первая невеста, с которой он был обручен еще в сопливом детстве, умерла, не дожив до двенадцати лет от какой-то малоизученной и оттого неизлечимой болезни. Следующая невеста, скончалась за два месяца до свадьбы, свернув себе шею во время прогулки верхом – лошадь понесла и сбросила ее со своей спины.

   Третья претендентка на трон Шархема все-таки взошла на него и даже просидела там целых два месяца. Но скончалась от лихорадки, унеся с собой и едва зачатого младенца.

   На этом Его Величество Индаро Второй решил прекратить попытки обзавестись женой и наследником и вот уже пять лет как живет вдовцом. Но время - это тот фактор, который не щадит даже королей. Шархему нужен был наследник, а дочь короля Леоринии как никто подходил на роль будущей королевы.

   - И что тогда делать? – вопросил Его Величество. – Отпускать девицу нельзя.

   - Надо думать, - флегматично отозвался герцог АшНавар.

   - Надо, - кивком подтвердил его слова король, возвращаясь к своему излюбленному занятию – созерцанию горящего в камине огня.

   Герцог тоже немного понаблюдал за танцующими языками пламени. Но так как был он натурой деятельной, и не мог сидеть без дела, это занятие ему скоро наскучило, и он принялся рассматривать лежащие на столе подле королевского кресла бумаги. Один из свитков привлек его особое внимание.

   - Это то, что я думаю? – вопросил он, подбородком указывая на заинтересовавший его конверт.

   - Угу, - королю хватило мимолетного взгляда, чтобы понять какая из писулек привлекла внимание его брата.

   - Мне позволено будет взглянуть, Ваше Величество?

   - Да пожалуйста, - повел плечами Индаро Второй не прекращая созерцать пламя в камине. – Может, и присоветуешь мне, как выйти из положения. А то я уже всю голову сломал, а ничего путного так и не придумал.

   Герцог АшНавар вытащил из вороха писем заинтересовавшую его бумагу и углубился в чтение.

   - Этого ни в коем случае нельзя допустить! - воскликнул он, от возбуждения подскакивая на ноги и потрясая в воздухе злополучным прошением. – Это же… это… этого нельзя допустить.

   - А то я не понимаю, - фыркнул король. – Но вот только по какой такой причине я могу запретить наместнику Пограничья, бывшему вице-адмиралу своего флота, герою последней войны в Леоринийском заливе, целому графу ШиДорвану жениться? Ты такую причину знаешь? – король испытующе посмотрел в лицо своему брату и тяжко вздохнул, - вот и я не знаю.

   - Ваше Величество!! - взревел Ирван. – Индаро, этого просто нельзя допустить!

   - А причина? – вопросил король, искоса поглядывая на мечущегося взад-вперед брата. – Граф ШиДорван уже не юнец, к тому же он последний в роду. Я, наоборот, должен настаивать на том, чтобы он поскорее женился и произвел на свет наследника. Древний род ни в коем случае не должен прерваться. Тем более – этот род.

   - Пограничье и так в последние годы стало чересчур самостоятельным. А если ШиДорван объединится с графом Малфером… - Ирван рвано выдохнул и на миг прикрыл глаза, - тогда, не ровен час, они захотят объявить о своей автономии. Два настолько обличенных властью рода в Пограничье, связанные между собой не только общими интересами, но и семейными узами… - герцог покачал головой, - это практически начало гражданской войны, мой король.

   - ШиДорван всегда был предан короне, - лениво пожал плечами Индаро Второй. – Он принес нам победу в войне шесть лет назад. Да и потом, после того, как вышел в отставку… у меня нет к нему претензий. Налоги в казну он платит исправно, Пограничьем управляет твердой рукой. Порядок навел. Да и ты сам понимаешь, что этот род не может прерваться. В противном случае…

   - Он слишком силен, умен и… он стал вице-адмиралом в двадцать пять! Это что, ни о чем не говорит? Несмотря на древность рода и связи отца, прошел долгий путь на флоте от юнги до второго человека в Адмиралтействе. На него почти молятся простые моряки, перед ним склоняют головы высшие чины… Ваше Величество, если ШиДорван объединится с Малфером – это будет катастрофа!

   - Я знаю, но… - король поморщился, словно от зубной боли и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза.

   - Надо искать другой выход. Надо… думать.

   - Думай, - кивнул брату Индаро Второй, указав на кресло из которого герцог подскочил всего несколько минут назад. – У тебя есть вся ночь. Завтра я должен дать ответ.

   Младший королевский брат плюхнулся в кресло, скрестил руки на груди и обиженно засопел. Король сидел, закрыв глаза, откинувшись на спинку кресла и, казалось, спал. Но Ирван слишком хорошо знал брата, чтобы заблуждаться на его счет. Индаро Второй не уснет, пока не решит эту задачку, на то он и король, чтобы из любого положения, иной раз даже самого безвыходного, найти единственно верный путь.

    - А если… - Ирван вдруг подался вперед, король открыл глаза. – Пусть женится и делает себе наследников. Чем больше, тем лучше.

   - Ты же сам только что сотрясал тут воздух по поводу того, что этого союза нельзя допускать? – удивленно приподнял одну бровь Его Величество.

   - Этого нельзя, - многозначительно улыбнулся герцог АшНавар, - но запретить графу жениться мы не можем, даже, наоборот, должны поощрить подобное желание. Так пусть женится. Только не на той шииссе, которой хочет, а на той, которую ему выберет Ваше Величество.

   - И кого Мое Величество желает видеть следующей графиней ШиДорван? – прищурившись, поинтересовался Индаро Второй.

   - На сегодняшний день, во дворце есть лишь одна девица, участь которой требует вмешательства Вашего Величества.

   - Хм… - король на миг задумался, но совсем скоро его лицо прояснилось, улыбка озарила не слишком привлекательные черты, сделав сурового мужчину, с печатью власти на челе, похожим на проказливого школяра. – Таким образом, мы убьем сразу трех зайцев: избавимся от неугодной фрейлины, задобрим старика ШиРеаля и помешаем Пограничью объединиться под стягом одного рода. Ты – гений, брат мой.

   Ирван АшНавар отвесил брату шутовской поклон. Он и сам был несказанно рад тому, как хорошо все получается. Осталось лишь проследить за тем, чтобы граф-намесник в обязательном порядке повел под венец ту, что они ему выбрали.

***

Герцог АшРидсан с удивлением взирал на дочь. Аделина появилась в его покоях несколько минут назад. Красивая, холодная, полная достоинства, словно истинная королева, она восхищала. Она и вправду могла бы стать непревзойденной королевой. Воспитанная в древних традициях Шархема, уверенная в своей красоте и силе, его дочь была рождена для трона точно так же, как и он сам. Единственное, чего не хватало его дочурке – так это ума. И сейчас герцог АшРидсан в очередной раз убедился в этом.

   - Что вы сделали, дитя мое? – поспешил уточнить он, надеясь на то, что ослышался.

   - Я хотела приворожить короля, но эта дура ШиДаро все напутала и теперь она арестована по подозрению в покушении на Его Величество. И я уверена в том, что молчать она не будет и все расскажет, если не дознавателям, так палачу, - Аделина гордо вздернула носик и отошла к камину. Остановилась в шаге от начищенной до блеска решетки и принялась, как ни в чем не бывало рассматривать яркие языки пламени.

   Герцог сглотнул, поправил кружевной воротник, который вдруг стал слишком тесным, затем сделал несколько шагов к небольшому столику в углу и плеснул себе вина в бокал. Выпил залпом, снова поправил воротник и только после этого, поинтересовался.

   - Я уже стар, дитя мое, плохо слышу. Повторите еще раз, зачем вы пришли ко мне в столь поздний час? – он все еще надеялся, что ослышался или дочь просто решила разыграть своего старого отца.

   Но не тут-то было.

   - Ах, прекратите паясничать! – воскликнула Аделина, резко разворачиваясь лицом к своему отцу. – Все вы прекрасно расслышали! Кьяра ШиДаро должна замолчать навсегда! И вам стоит побеспокоиться об этом, пока не стало слишком поздно, - герцогиня неодобрительно поджала пухлые губы. – Это просто ужасно. Все это… привело меня в такое отчаяние, что я даже спать не могу. Я болею всякий раз, как вспоминаю об этом. Вы обязаны все исправить!

   - А скажите-ка мне, дорогая, - герцог восхищался собственной дочерью. И собой, поскольку прекрасно осознавал, что это он сделал Аделину такой, какая она есть, - почему это я должен прибирать за вами? Зачем вы пришли со своими проблемами ко мне?

   - А к кому еще я могла пойти? – удивленно приподняла тонкие брови принцесса. – Не к мужу же. Он занят своей очередной фавориткой. Или, быть может, вы желаете, чтобы я обратилась за помощью к Его Величеству?

   - Аделина, дорогая дочь моя, вы хоть понимаете, что наделали? – герцог, все еще находясь в замешательстве, говорил тихо и даже мягко. Он не торопился повышать голос или впадать в истерику.

   - А что я наделала? – в голубых глазах принцессы отразилось такое непонимание, что впору было умилиться. – Я не сделала ничего предосудительного. Я вообще ничего не делала. Это все моя фрейлина. Кьяра ШиДаро виновата во всем! И вы обязаны покарать ее. А мне пора. Час уже поздний.

   Послав родителю вежливую улыбку, герцогиня АшНавар покинула отведенные ему покои.

   Герцог АшРидсан всю свою жизнь мечтал стать королем. Еще до того момента, как его родная тетка вышла замуж за короля Лазару Первого, он был уверен в том, что достоин короны, как никто. И потому всю свою жизнь плел интриги, устраивал заговоры и делал все возможное, чтобы приблизиться к трону. Корона стала его навязчивой идеей. Его мечтой и тем единственным, ради чего он жил – корона и власть. Герцог не гнушался ни предательства, ни убийства ради достижения этой цели.

   Ради власти и трона он был готов на все. Не только собственную душу продал бы, но и без зазрения совести отправил бы на костер родную матушку – тем более что она была сущей ведьмой – но и вот, например, собственной дочкой бы пожертвовал не раздумывая. Поговаривали, что АшРидсан водит знакомство не только с благородными господами, но и не гнушается привечать отбросов, к коим относятся воры и душегубы с самого дна. А еще ходили слухи, что зять Его Высочества, на короткой ноге с самим Маратом. Тем самым, который является главой клана убийц. Самых лучших наемных убийц Шархема! Ссориться с герцогом не желал никто и даже сам король и его брат, являющийся главой Тайной Службы Шархема, относились к своему родственнику с опаской и не рисковали открыто выступить против него.

   И вот сейчас, этот в высшей степени опасный человек, обличенный властью и обладающий могуществом, сравнимым разве что с могуществом самого короля, вдруг почувствовал, как на его шее затягивается незримая удавка.

   - ШиДаро, - прошипел герцог, в очередной раз оттягивая воротник рубашки. – Проклятие какое-то с этой девицей на мою голову!

   Но опускать руки или впадать в отчаяние было не в привычках этого деятельного человека. И уже спустя несколько минут раздумий и беспорядочных метаний по ковру, решение оказалось найдено. Герцог АшРидсан позвал своего камердинера и отдал тому распоряжение относительно томящейся в застенках дворцовой тюрьмы, нерадивой фрейлины.

ГЛАВА 4.

   Кьяра потеряла счет времени. Минуты превратились в часы, а часы растянулись в года. Казалось, что с того момента, как она пришла в себя после допроса, прошло ни много ни мало, а несколько лет. В камере было темно и сыро. Пахло плесенью и мышами. Через совсем крошечное окошко у самого потолка почти не проникало ни света, ни свежего воздуха. Сжавшись в комочек на узкой жесткой койке, намертво привинченной к стене, Кьяра находилась в какой-то прострации. Она уже не плакала – слезы закончились. Страх за собственное будущее растворился в темноте и тишине тюремной камеры. Она никак не могла понять, где просчиталась? Почему все ужасы последних… дней… недель… или, быть может, она и в самом деле провела в этой камере уже несколько лет... произошли с ней? Чем она заслужила подобное? Разве Кьяра не была предана своей госпоже? Разве она не хранила тайны герцоги АшНавар, как свои собственные? Разве не чтила ее интересы и не выполняла все пожелания принцессы? Так почему же сама Аделина так поступила с ней, Кьярой? За что она отдала палачам самую верную свою фрейлину и наперсницу? Подставила?

   А в том, что герцогиня подставила ее, Кьяра больше не сомневалась. Ни секунды. И дело было даже не в том, что сказал тот пухлый дознаватель, имени которого девушка не запомнила. Просто сама Кьяра всю жизнь провела при дворе и не понаслышке знала, как зачастую благодарят за верность сильные мира сего тех из своих слуг, кому не посчастливилось узнать какую-нибудь тайну. Аделина просто избавилась от нее. Вышвырнула за ненадобностью, а чтобы Кьяра не могла выдать ее тайны, никому не рассказала о том, кем и для чего на самом деле был приобретен фиал из бледно-фиолетового стекла, подстроила этот арест. Только Аделина тоже просчиталась. Кьяра молчать не будет. Она расскажет. Все-все расскажет. И пусть ей не поверят, не важно, главное, что в любом случае, показания фрейлины бросят тень и на принцессу.

   С другой стороны, Кьяра допускала, что Ее Высочество и в самом деле могла замыслить нечто неблаговидное, как то покушение на жизнь Его Величества. Аделина, несмотря на молодость, была горда, своенравна, избалована и амбициозна и не единожды Кьяре доводилось выслушивать стенания своей госпожи относительно того, какой бы замечательной королевой она могла стать, если бы судьба распорядилась иначе. Но раньше девушка просто не обращала внимания на подобные стоны и жалобы, считая, что принцесса просто сходит с ума от скуки или бесится из-за отсутствия внимания со стороны законного супруга.

   Но теперь, если припомнить все эти речи, да соотнести с тем фиалом… вырисовывалась вполне себе отчетливая картинка, сильно попахивающая государственной изменой. А если ко всему вышеизложенному прибавить то, чьей дочерью являлась Ее Высочество Аделина, то… это вполне мог быть заговор с целью воцарения на престоле Шархема новой династии. И она, Кьяра ШиДаро, оказалась первой жертвой заговорщиков.

   Вот такие мысли бродили в голове у девушки, пока она, скрючившись, сидела в тюремной камере, оплакивая свою молодость и свободу. О том, чтобы покинуть эти застенки даже мечтать не получалось. Хорошо еще, если ее сразу казнят, а не заставят всю жизнь томиться в заключении. Впрочем, умирать Кьяра тоже не желала.

   Она сидела, обхватив колени руками, положив на них голову, и смотрела перед собой ничего невидящим взглядом. Хотелось уснуть, забыться, отрешиться от нехороших мыслей, но не получалось. Вязкая апатия не желала сменяться сном. И когда звякнул металлический замок, и тяжелая дверь натужно заскрипела, открываясь, девушка не подала признаков жизни. Она не шелохнулась, не повернула голову, чтобы посмотреть, кто это решил почтить ее своим присутствием.

   Но что-то было не так. Слабый свет факела не осветил камеру, легкие крадущиеся шаги совершенно не походили на топот от ног стражников или тюремщика. Да и раздались они совсем близко с ее лежанкой и, странное дело, именно это почему-то заставило Кьяру на мгновение вынырнуть из того отрешенного состояния, в котором она находилась последнее время – раньше никто не приближался к ней. К тому же, местные стражи не имели привычки подкрадываться, они громко топали тяжелыми подкованными сапогами, бряцали оружием или ключами, тяжело шумно дышали и не таились, словно призраки в ночи.

   А этот посетитель старался не производить лишнего шума. Даже фонарь в камеру не внес и оставил дверь слегка приоткрытой – это Кьяра отметила машинально, когда не услышала, как тяжелая металлическая конструкция грохнула об косяк, как обычно.

   И это было странно. Так странно, что девушка встрепенулась и подняла голову, подслеповато сощурилась, чтобы в бледном желтоватом свете, выбивающимся из-за неплотно прикрытой двери, посмотреть, кто это почтил ее своим присутствием.

   И это спасло ей жизнь.

   Каким-то чудом, рассмотрев резкое движение темной фигуры прямо перед собой, Кьяра дернулась. Рука злоумышленника с зажатым в ней кинжалом просвистела прямо над головой девушки и запуталась в пышных юбках. Клинок безжалостно разрезал плотную ткань, чудом не задев бедро, вспорол тонкий, набитый соломой, тюфяк и застрял в дереве лежанки. Хрипло вскрикнув, Кьяра отшатнулась, но запуталась в собственном платье, к тому же от долгого сидения в однообразной позе все мышцы задеревенели и это привело к тому, что неуклюже взмахнув руками, точно ветряная мельница, девушка грохнулась с лежанки на пол. Послышался треск ткани, скрип и тихое ругательство злоумышленника, что безрезультатно пытался вытащить лезвие, застрявшее в досках.

   От удара об каменный пол камеры, у Кьяры вышибло дух, вдобавок она больно ударилась локтем, ушибла бедро и на мгновение отключилась от происходящего.

   Этого промедления хватило злоумышленнику, чтобы выдернуть кинжал из деревянной полки, на которой только что сидела Кьяра, и наброситься на девушку во второй раз. Плохо соображая, что делает, Кьяра лягнулась и… попала. Ее нога угодила неизвестному в живот и тот, согнувшись пополам от боли, выронил нож.

   Путаясь в юбках, морщась от боли в ушибленной руке и ноге, Кьяра с кряхтением поднялась на ноги. Искать выроненный убийцей кинжал в потемках было бесполезно, и потому девушка с громким криком о помощи рванула к двери. Ею владело присущее всем живым существам желание сбежать от опасности, спрятаться, зарыться с головой в какой-нибудь темный уголок и там, скуля от боли и несправедливости, зализывать свои раны и оплакивать собственную незавидную участь.

   Неведомый злоумышленник тоже не терял времени даром. Плюнув на выроненный кинжал, он бросился следом за ускользающей жертвой и успел схватить девушку за плечо прежде, чем та выскочила за дверь камеры. Резко рванул сразу на себя, а затем изо всех сил оттолкнул ее в сторону.

   Соприкосновение с каменной стеной не закончилось для Кьяры ничем хорошим. Она не успела выставить вперед руки, чтобы хоть немного смягчить удар и ощутимо приложилась о каменную кладку. Голова взорвалась болью. Темнота камеры тут же раскрасилась яркими радужными кругами, а сознание стало ускользать.

   «Ну вот, и конец, - успела подумать девушка, прежде чем окончательно провалилась в беспамятство».

   В себя Кьяра приходила урывками. Голова раскалывалась от боли, во рту ощущался премерзкий привкус, в глаза, будто песка насыпали. Малейшее движение век или глазных яблок приводило к тому, что внутри головы все взрывалось от боли, и девушка снова проваливалась в беспамятство.

   В один из таких кратких моментов, когда Кьяра очнулась, на заднем плане она слышала ругань, потом ее куда-то несли, а потом… снова спасительная тишина.

   В очередной раз сознание вернулось, боль тоже, но она уже не была такой резкой, такой всепоглощающей. Глаза все еще открывать было страшно, потому Кьяра просто лежала, прислушиваясь к происходящему вокруг. Лежала долго, время от времени снова уплывая в небытие, затем опять выныривая на поверхность. Во время редких прояснений, девушка прислушивалась к происходящему вокруг, не открывая глаз. Было тихо, лишь изредка до ее слуха доносились чьи-то тихие шаги, вдалеке раздавались голоса, но как Кьяра ни пыталась, разобрать о чем говорили, не смогла, пахло чем-то знакомым, но вспомнить, что это за запах, тоже не удавалось.

   - Шиисса уже пришла в себя? – тихий голос с мягкими нотками обеспокоенности нарушил тишину, и Кьяра медленно приоткрыла глаза. Первым, что она увидела, было бледное незнакомое лицо. Тонкие дуги бровей, зачесанные назад и убранные под чепец волосы, внимательный, но вместе с тем какой-то проникновенный взгляд серых глаз.

   - Я… - говорить было трудно, во рту все пересохло, и потому первым делом девушка попросила: - пить…

   Лицо исчезло, а через мгновение ей помогли приподняться и к губам поднесли чашку с водой. Теплая влага смочила пересохшее горло, потекла внутрь, возвращая девушку к жизни. Напившись, Кьяра огляделась.

   Она находилась, наверное, в лазарете или лечебнице, вполне возможно, что тюремной. Вдохновленный лик принадлежал монахине.

   - Спасибо, - растянула спекшиеся губы в улыбке Кьяра. – А…

   Она хотела спросить, где находится, но монахиня приложила тонкий сухой палец к губам девушки и покачала головой.

   - Вам не следует разговаривать. Отдыхайте. Я позову лекаря.

   Сестра милосердия неслышно отошла от кровати, на которой лежала Кьяра и так же бесшумно выскользнула за дверь. Фрейлина осталась одна. Воспоминания о произошедшем в камере возвращались неумолимо и Кьяра поморщилась. Она вспомнила, как на нее напали, как она пыталась вырваться, оттолкнуть злоумышленника и как у нее ничего не получилось. Вспомнился и удар о каменную стену, а потом – темнота и боль.

   Интересно, что случилось? Кто-то все же услышал ее крики и пришел на помощь? И кто был тем ночным убийцей? Как он проник в казематы? Как смог обойти стражей? И, самое главное, кто послал убийцу? Кому так сильно успела насолить Кьяра? По всему выходило, что это дело рук Аделины. Но…

   Мысли путались. Кьяра еще не до конца пришла в себя и чувствовала, что силы покидают ее. Глаза слипались.

   В следующий раз ее разбудили голоса. С трудом разлепив веки, девушка успела заметить, как дверь напротив ее ложа распахнулась, и в сопровождении давешней монахини в палату вошел тот самый шесс дознаватель, с которым она уже успела познакомиться. Мысленно застонав, Кьяра приготовилась к угрозам.

   - Как чувствуете себя, шиисса ШиДаро? – участливо спросил шесс, присаживаясь на табурет подле кровати.

   - Неважно, - хрипло отозвалась девушка, немного сбитая с толку вежливостью и участием, проскальзывавшими в голосе дознавателя. Как, ей не будут грозить пытками и не станут обвинять в попытке отравить короля? Или это трюк такой, чтобы заставить выболтать все, что она знает и признаться в том, чего не совершала?

   - Лекарь говорит, что ничего серьезного с вами не случилось, - словно не услышав ее ответа, продолжил говорить шесс дознаватель. – Легкое сотрясение и общее истощение организма. Через несколько дней будете, как новенькая.

   - Угу… - только и смогла, что буркнуть Кьяра, все еще не понимая, что происходит.

   А шесс дознаватель продолжал:

   - Вы знаете, что произошло? Какие события привели к тому, что вы оказались здесь?

   - На меня напали… в камере… - Кьяра облизала пересохшие губы и осмотрелась по сторонам в поисках чего бы попить. Но добрая монахиня оставила ее наедине с шессом дознавателем, а кувшин с водой виднелся на небольшом столике у противоположной стены. Добраться до него сейчас не представлялось возможным. Вот если бы дознаватель ушел, тогда она бы попыталась встать, а так… нет, лучше не рисковать.

   - Это да… - буркнул дознаватель. Он как-то ссутулился, скукожился на своем стуле и теперь выглядел донельзя потерянным и несчастным. – Вы видели, кто на вас напал?

   - Нет, - забывшись, Кьяра мотнула головой и тихо охнула, когда от этого простого движения в голове взорвался снаряд боли, а перед глазами все поплыло.

   - Осторожнее, шиисса, - всполошился шесс дознаватель. – Вам нельзя делать резких движений!

   Мужчина подскочил со своего стула и принялся топтаться рядом с кроватью, заламывая руки и тяжело вздыхая.

   - Дайте воды… - тихонько попросила Кьяра, пережидая приступ головокружения.

   Как это ни странно, шесс дознаватель принес кружку и даже помог напиться, и только после того, как Кьяра утолила жажду, уселся снова на свой стул.

   - Значит, - снова принялся за допрос, - вы не узнали того человека, который хотел напасть на вас?

   - Я его не рассмотрела, - ответила девушка, больше не рискуя трясти головой и поглядывая на шесса из-под полуприкрытых век, - было темно и в тот момент меня больше всего волновало, как остаться в живых.

   - Все понятно, - дознаватель кивнул каким-то своим мыслям и поднялся. – Поправляйтесь, шиисса. Всего доброго, - он даже слегка поклонился и развернулся, чтобы покинуть палату.

   - Эй… подождите, - ошарашенная происходящим и сбитая с толку странным заискивающим видом работника Тайной Службы, Кьяра решилась спросить. – А кто это был и… как я… почему…

   - Вы хотите знать, что помешало злоумышленнику довести свое черное дело до конца? – шесс дознаватель снова повернулся к девушке и внимательно посмотрел на нее. Кьяра кивнула осторожно. – Ваши крики были услышаны и стражи подоспели вовремя.

   - А… зачем?

   - Боюсь, - усмехнулся шесс дознаватель, - этого мы никогда не узнаем. – И словно в ответ на удивленный взгляд девушки, добавил, - злоумышленник умер. Его отравили.

   На этом работник Тайной Службы, видимо решил, что и так сказал достаточно и, откланявшись, покинул удивленную донельзя Кьяру.

   После ухода шесса дознавателя, она попыталась встать, но быстро почувствовала, что еще не готова к подобным подвигам. Голова болела жутко, вся правая сторона лица тоже отзывалась ноющей болью, стоило девушке прикоснуться к ней или же просто поморщиться.

   - Однако, - пробормотала фрейлина себе под нос, осторожно, кончиками пальцев ощупывая распухшую щеку, - могу себе представить какая я сейчас красавица. Синячище, небось, на все лицо.

   Грустно вздохнув, девушка перестала терзать себя своеобразным осмотром и осторожно уместила болящую голову на подушке. Закрыла глаза, полежала немного и со вздохом снова приподнялась. Надо было подумать, но мысли путались в ее пострадавшей в результате неудачного покушения голове.

   Странно было все. Вот просто все, что произошло с Кьярой за последнее время.

   Обвинение в покушении на короля. Ладно, с этим вроде все более-менее понятно. В тюремных застенках Кьяра оказалась милостью Ее Высочества Аделины. Принцесса подставила ее с зельем и бросила на произвол судьбы, когда ее афера оказалась раскрыта. Искать причины такого поведения своей госпожи, мучить больную голову, пытаясь размышлять на тему, что именно произошло и почему все так получилось, Кьяра и не думала. Смысла не было. Сама виновата. Сама подставилась, поверив герцогине. И с этим ничего не попишешь. Придется расхлебывать. Обвинить герцогиню в том, что это она во всем виновата можно, конечно, и Кьяра именно так и поступит, если ее спросят. Молчать и выгораживать принцессу она точно не собирается. И пусть Кьяра была уверена, что Аделина в любом случае выкрутится, но несколько неприятных минут той все же обеспечено. Уже хлеб.

   А вот покушение... Тут все намного загадочнее. Кому понадобилось убивать ее, Кьяру? Да еще и таким странным способом, как подсылать убийцу в тюремную камеру. И травить после всего неудачника-нападавшего? Неужели Аделина подсуетилась?

   Кьяра нахмурилась и тут же, тихонько вскрикнув от боли, расслабила мышцы лица.

   Герцогиня АшНавар вполне могла заплатить кому-нибудь за то, чтобы ее, Кьяру, убрали по-тихому. Но зачем? Вполне можно было дождаться приговора, а потом казни. Или...

   От возникшей догадки девушку прошиб холодный пот, а руки мелко затряслись. Аделина не имеет отношения к этому покушению! Эта мысль прочно засела в голове Кьяры. Уж кто-кто, а она прекрасно осведомлена, что герцогиня АшНавар просто не обладает ни необходимыми связями при дворе, ни достаточным уровнем коварства. За то время, что Аделина являлась супругой Его Высочества, она так ни с кем и не сблизилась, кроме нее, Кьяры. А значит, и обратиться за помощью той было не к кому. Разве только…

   Но тогда... тогда все совсем плохо. Кто-то другой заинтересован в том, чтобы Кьяра замолчала навсегда и просто не дожила до пыток. Конечно!

   Девушка много слышала о том, что на дыбе даже невиновные сознаются в содеянном. А королевский палач - непревзойденный мастер своего дела, в этом даже сомневаться не приходится.

   В том, чтобы фрейлина замолчала навек еще до допроса с пристрастием, заинтересована герцогиня АшНавар - в этом сомнений нет. Но сама она все это организовать не могла, а значит... это все организовал ее отец.

   Точно! Только головная боль и общая слабость удержали Кьяру от того, чтобы не подскочить на ноги и не начать нарезать круги по палате.

   Отец герцогини АшНавар вполне мог опуститься до заказного убийства. Ему не привыкать. При дворе все знают, что герцог АшРидсан не слишком щепетилен в вопросе устранения неугодных ему людей.

   При воспоминании о герцоге в памяти Кьяры что-то такое шевельнулось, какое-то напоминание или событие, связанное с кузеном Его Величества, но девушка отмахнулась от него.

   Но была у нее еще одна догадка. За покушением на ее особу вполне мог стоять и сам герцог АшНавар. Ну и что, что между супругами нет нежных чувств и взаимного уважения. Королевская семья неприкосновенна. И это закон. Сам герцог вполне мог подослать убийцу, чтобы сохранить в тайне участие его супруги в заговоре против короля, его брата. Да он и сам мог быть замешен во всем этом.

   Кьяра так накрутила себя этими мыслями, что не могла ни спать, ни есть, несмотря на то, что милая сестра милосердия и уговаривала ее. Пыталась увещевать и даже кормить с ложечки. Но страх быть отравленной не покидал уже бывшую фрейлину, и Кьяра так и не смогла заставить себя проглотить ни ложки похлебки, ни кусочка хлеба.

   Лекарь, что появился в палате, после того, как добрая монахиня унесла нетронутый обед, пытался заставить девушку выпить какие-то микстуры, но Кьяра устроила настоящую истерику, кричала, плакала, порывалась встать и бежать. И даже смогла выскочить в коридор прямо в длинной холщовой рубашке и босиком (и откуда только силы взялись?), но столкнувшись там нос к носу с шессом дознавателем, спешащим к ней в палату в сопровождении двух гвардейцев, тут же сникла, вернулась обратно и даже выпила горькую микстуру. Затем безропотно позволила монахине помочь себе облачиться в серое платье из грубой ткани и молча последовала за дознавателем. Гвардейцы, бряцая шпорами и оружием, следовали за ней по пятам.

   Куда ее вели, Кьяра не знала, но мысленно готовилась к худшему. Хотя, стоит признать, что после горькой микстуры, выданной тюремным лекарем, в голове у нее немного прояснилась и боль отступила. Лишь лицо время от времени дергало, но это случалось тогда, когда забывшись, девушка морщилась или закусывала губу.

   Весь путь по многочисленным коридорам и лестницам, Кьяра проделала глядя себе строго под ноги. Поднимать глаза, чтобы поймать на себе злорадные или горящие любопытством взгляды редких придворных, встречающихся по пути, ей совершенно не хотелось.

   Лишь когда перед ней распахнулась очередная дверь, и шесс дознаватель посторонился, давая девушке возможность войти первой, Кьяра вскинула глаза и попятилась. Самые страшные предположения сбывались – ее привели к Его Высочеству герцогу АшНавару.

***

Герцог АшНавар был зол и дезориентирован. А учитывая, что подобное состояние сам он терпеть не мог, то страдали и все окружающие. Дознаватели получили выволочку, начальник дворцовой тюрьмы был переквалифицирован в заключенные, и заперт в одной из камер той самой тюрьмы, которая до недавнего времени была в его полном ведении, гвардейцы, стражники и тюремщики тоже не остались без высочайшего внимания.

   - Где это видано! – выговаривал герцог одному из своих подчиненных, расхаживая прямо перед ним и потрясая кулаками. – У вас под носом на ценного свидетеля совершают покушение! – когда из обвиняемой девица ШиДаро стала ценным свидетелем, шесс дознаватель не знал, да и сам герцог вряд ли мог ответить на этот вопрос, но сути все это не меняло. – Это неслыханная наглость! – не прекращал вещать герцог. – Напасть на заключенного прямо в камере!! Да это… это… государственная измена, вот что это!!!

   Шесс дознаватель опустил голову и молчал. И ведь не докажешь же Его Высочеству королевскому брату, что Тайная Служба и конкретно он, шесс дознаватель, к благородному делу сохранности заключенных никакого отношения не имеет. Вот совсем. Нисколечко.

   Девицу допросили? Допросили. Признание получили? Получили. В камеру тоже сопроводили и оставили под надзором стражников. Какой еще с них, дознавателей, спрос? А то, что начальник дворцовой тюрьмы развел бардак в подведомственном ему учреждении, то разве он, дознаватель Тайной Службы Его Королевского Величества, виноват?

   А выходило, что виноват.

   Кругом и полностью.

   - Что с девицей? – немного успокоившись, поинтересовался герцог.

   - В лазарете, - четко, громко, по-военному ответил шесс дознаватель. Еще бы и честь отдал, да вовремя спохватился, что не в армии сейчас.

   - Жить будет?

   - Да что с ней сделается, - пожал плечами дознаватель, понимая, что гроза уже миновала, и никто его под трибунал отдавать не собирается. Уже хорошо. Премии то, скорее всего, лишат, но зато голову на плечах сохранить удастся, да место. А деньги… деньги, как пришли, так и уйдут. Не велика печаль.

   - Смотрите мне там, - погрозил герцог. – Чтоб с ее головы больше ни один волос не упал, а то я вас…

   Герцог АшНавар еще немного походил по ковру, повздыхал, потом уселся на свое кресло и кивнул подчиненному.

   - Докладывайте. Кто, зачем, по чьему приказу?

   - Неизвестно, Ваше Высочество, - вздохнул шесс дознаватель. – Нападавший умер.

   - Как у вас все легко получается, - ухмыльнулся герцог. – Вот так просто взял и умер.

   - Не просто. Маг, обследовавший его тело, установил, что мужчина был отравлен за несколько часов до того момента, как проник в камеру и напал на заключенную там девицу ШиДаро. Яд редкий и очень дорогой. Кому попало достать его не под силу. Тут надо не только деньги, но и связи иметь.

   - Мог ошибиться?

   - Мог, - кивнул дознаватель, - но, думаю, что не в данном случае. Спланировано все было четко, по минутам расписано, но вмешался случай. В соседней камере с одним из заключенных случилась падучая болезнь, и там… шумно было, стражники бегали, лекаря вызывали, вот наш злоумышленник и припозднился. Да еще и сама девица ШиДаро сопротивление оказала, кричать стала, время тянула.

   - А отравили его, значит еще до этого? – уточнил герцог, потирая подбородок.

   - Так точно, Ваше Высочество. Только с дозой не рассчитали. Раньше подействовало, да задержка эта еще. Вот и получилось все так, как получилось.

   - Опознали?

   - А как же, - кивнул дознаватель. – Опознали. Слуга герцога АшРидсана. Личный. Правда, камердинер Его Светлости утверждает, что бывший слуга. Вроде как рассчитали его пару дней назад, за кражу. Но шума не поднимали.

   - Хм… - Ирван еще раз потер подбородок и сделал дознавателю знак удалиться, но стоило тому взяться за ручку двери, как герцог произнес: - девицу ШиДаро ко мне приведите. И поаккуратнее там. Кому-то она очень сильно помешала, раз ее даже в тюремной камере достать решили.

   Когда за дознавателем закрылась дверь, Ирван громко выругался и, поднявшись на ноги, приблизился к шкафчику в углу кабинета. Достал оттуда бутылку вина и бокал, налил, выпил залпом, постоял немного, подумал, затем прихватив бутылку и бокал, вернулся в кресло.

   То, что на бывшую фрейлину натравили слугу его тестя, было плохо, но объяснимо.

   - Аделина? – вслух спросил Ирван.

   Ему ожидаемо никто не ответил.

   - Или есть еще что-то, чего я не знаю?

   И снова тишина в ответ.

   Это нападение разрушило такую стройную версию о том, что за тем зельем стоит лишь только его жена и ничего больше. Если сам герцог подсуетился, чтобы убрать лишнего свидетеля, то вырисовывается совсем непростая ситуация. И дело здесь уже не в кознях обиженной женщины, а в самой что ни на есть государственной измене. Только вот фрейлина уже недоступна.

   Несколько часов назад, Инваро Второй сообщил графу-наместнику Пограничья имя его будущей супруги и заменить эту девицу на еще какую-нибудь не представлялось возможным. Все ж таки граф ШиДорван это не просто придворный, который за ради должности или призрачного благоволения к его особе со стороны королевской фамилии готов повести под венец кого угодно: хоть фрейлину, хоть бывшую фаворитку. С наместником Пограничья приходилось считаться.

***

Кристиан ШиДорван едва сдержался, чтобы не хлопнуть дверью изо всех сил, не выместить на ни в чем не повинном куске дерева всю злость, что накопилась в душе. Но в приемной Его Величества хлопать дверью было не принято. Как и возмущаться, и испытывать злость, и… много чего еще. Пришлось сжать зубы и просто уйти. Еще и улыбаться при этом. И благодарить Его Величество за оказанную честь.

   А хотелось…

   Кристиан сжал кулаки. Хотелось разбить королю лицо. Сильно. В кровь. Но нельзя. Нельзя показывать свою слабость, нельзя роптать, нельзя… нельзя…нельзя…

   А что можно?

   Граф ШиДорван коротко выдохнул и стремительным шагом направился прочь из приемной Его Королевского Величества Индаро Второго. Все его планы рухнули в одночасье лишь только потому, что самодержцу (или самодуру?) захотелось пристроить на тепленькое местечко подальше от двора одну из своих любовниц.

   - Ш-шарх! – вполголоса ругнулся граф, не замечая, как от него шарахнулся кто-то из проходивших мимо слуг.

   Он стремительно направлялся к выделенным покоям, не обращая внимания ни на приветственные кивки немногочисленных знакомых, ни на любопытные взгляды придворных, попадающихся на пути. Со стороны, казалось, что граф напоминает огромный фрегат, следующий заданным курсом и ничто неспособно заставить его свернуть в сторону. Он сомнет, раздавит, уничтожит любого, кто посмеет встать на его пути. Но придворные – народ опытный. Они годами оттачивают в себе умение за версту чувствовать настроение окружающих и потому сейчас ловко отскакивали с курса, взятого графом ШиДорваном, чтобы не приведи боги, не оказаться у него под килем.

   В том, что его женой, следующей графиней ШиДорван станет одна из неугодных любовниц короля, сомнений не возникало. За простую девчонку никто хлопотать не будет, пусть она хоть тысячу раз происходит из древнего рода. Кристиан прекрасно знал, как при дворе избавляются от надоевших любовниц: если не на тот свет спроваживают, так в монастырь или замуж выдают за кого подвернется. В этот раз подвернулся он. И чудо еще, если эта шиисса ШиДаро не беременна от короля. Называть своим сыном и наследником королевского бастарда он не собирается.

   Граф поморщился. Мало того, что теперь ему придется жениться не пойми на ком, так еще и с графом Малфером в результате проблемы будут. Старик не простит пренебрежения его дочерью, сколько ему не доказывай, что это повеление самого короля. А ведь они только-только стали налаживать отношения, и женитьба на Катрине Малфер была такой замечательной идеей. Не просто сотрудничать, а, так сказать, породниться. К тому же Катрину Кристиан знал. Не слишком хорошо, но встречаться приходилось и, судя по тому, что она собой представляла и, принимая во внимание взгляды самого графа на институт брака и воспитание детей, ублюдка в подоле точно не принесла бы. А тут король со своей девкой.

   - Шарх! – в очередной раз ругнулся Кристиан. – Такой план в з…

   Он со всей силы толкнул дверь в выделенные ему покои, стремясь сорвать злость хотя бы здесь и замер на пороге. В комнате кто-то был.

   Сразу Кристиан подумал о той малышке, что уже однажды вломилась в его спальню. Кажется, тогда она пообещала вернуться, хотя он и не сильно на это рассчитывал и уж точно не собирался искать ее. В королевском дворце всегда хватало с кем развлечься. Но рассмотрев женщину, что ожидала его, раскинувшись в соблазнительной позе поверх шелкового покрывала на кровати, мысленно пообещал себе выпороть слугу, который пустил ее и позволил расположиться в спальне в отсутствие хозяина.

   Уж лучше бы та малышка решила продолжить их знакомство. С этой шииссой, Кристиан дела иметь не хотел.

ГЛАВА 5.

   Полин Амодири по меркам двора считалась старухой. А ведь ей было всего тридцать три года, но по сравнению со стайками девиц от двенадцати до восемнадцати, что ежегодно стекаются к королевскому двору в поисках богатых мужей или тепленьких мест, она и в самом деле выглядела чересчур опытной, чересчур доступной… все чересчур.

   А ведь было время…

   В первый раз Полин вышла замуж в четырнадцать лет. Родной отец, обедневший провинциальный шиисс, решил поправить свои дела, отдав юную дочь в жены соседу, который, кстати, ему самому в отцы годился.

   Полин плакала. Как же она плакала, когда узнала о том, что вскоре должна стать женой мерзкого старика, от одного вида которого ее трясло. А стоило новоявленному жениху прикоснуться к девушке, так и вовсе тошнота подступала к горлу.

   Даже сейчас, по прошествии двадцати лет, Полин с содроганием вспоминала визиты старого графа в их родовое поместье. Ее передергивало, стоило воскресить в памяти те встречи в полутемных холодных коридорах, когда мерзкий жених прижимал ее к стенке, хрипло дышал в ухо или оставлял мокрые дорожки от своих слюнявых губ на нежной коже ее шеи. Полин ежилась, вспоминая, как его влажные липкие ладони скользили по ее тогда еще юному телу, узловатые пальцы проникали под корсаж и сжимали соски, выкручивая их, причиняя боль. Она плакала, но молчала. Терпела, не скрывая дрожь отвращения, а жених распалялся еще больше с каждым визитом. Один раз он затащил ее в пустую гостиную, разорвал платье на груди и, не обращая внимания на крики и попытки вырваться, толкнув на пыльный вытертый ковер, навалился сверху.

   Полин кричала, брыкалась, пыталась вырваться, но у нее ничего не получалось – мужчина был сильнее, намного сильнее. Он прижимал ее к ковру своим телом, одной рукой перехватил тонкие запястья и удерживал их, вторая же его ладонь больно мяла девичью грудь. Граф перекатывал сосок Полин между пальцами, оттягивая его, причиняя боль, а затем принялся целовать, кусать, посасывать, оставляя на коже горящие следы. И ничто не могло заставить его остановиться: ни крики, ни слезы, ни жалкие попытки высвободиться со стороны юной жертвы. Он лишь смеялся и довольно похрюкивал, шептал какие-то мерзости, высказывал вслух все, что он сделает с ней. И от этих подробностей у Полин все волоски на теле поднимались, а по коже пробегала холодная липкая дрожь отвращения.

   В тот раз от насилия Полин спасла нянюшка. Потеряв из виду свою воспитанницу, она отправилась на поиски, а когда увидела, что происходит в одной из пустующих комнат, сбросила в коридоре тяжелый постамент, на котором стояли рыцарские доспехи. На жуткий грохот сбежались слуги и стражники, пришел даже отец Полин, и графу пришлось отпустить свою жертву.

   Она убежала к себе и долго терла тело жесткой губкой, растирая кожу в кровь, пытаясь стереть следы рук и губ мерзкого графа. Билась в истерике, плакала, даже бросилась в ноги отцу, умаляя того расторгнуть помолвку и не отдавать ее старому и жестокому извращенцу.

   Из петли ее достала все та же нянюшка. Плакала вместе со своей воспитанницей, уговаривала, причитала. А на следующую ночь, привела к Полин молодого слугу.

   Юноша был красив. Темные волосы, карие смеющиеся глаза, теплая гладкая кожа. Он и стал первым мужчиной Полин. Научил ее не бояться того, что происходит в спальне между мужчиной и женщиной. Показал, как доставить удовольствие не только себе, но и любовнику.

   - Прикоснись ко мне, - шептал он в темноте девичьей спальни. – Вот так, не бойся. Видишь, я весь в твоей власти. Твои прикосновения не просто возбуждают меня, они дарят удовольствие.

   И Полин касалась. Скользила ладошками по мускулистой груди, зарывалась пальцами в густые волосы, гладила его бедра, сжимала в руке доказательство его мужественности. О, эти сладкие мгновения первого прикосновения, осторожные несмелые поглаживания, которые становятся все быстрее… быстрее… и дыхание перехватывало, сердце ускоряло свой бег… хотелось… Тогда Полин еще не знала, чего же ей так хотелось, но некая потребность росла внутри нее с каждым прикосновением к совершенному телу молодого мужчины, горячая спираль внизу живота закручивалась так туго, что казалось еще немного и она просто лопнет от напряжения.

   Молодой слуга был умелым любовником. Он знал, что делать, как доставить удовольствие и, несмотря на то, что Полин боялась даже смотреть на обнаженного мужчину, и в первый раз все происходило в полнейшей темноте, смог пробиться сквозь природную девичью стыдливость.

   Он научил Полин целоваться. И вкус его губ она запомнила на всю жизнь. Легкий, едва ощутимый привкус вишни и сладкого сиропа. Даже сейчас воспоминания о той, самой первой ночи, о молодом мужском теле пьянили не хуже самого крепкого вина и вызывали сладостное томление во всем теле Полин.

   Молодой мужчина ласкал тело Полин, сжимал горячими ладонями ее грудь, перекатывая твердые горошины сосков в пальцах, от чего они превращались в чувствительные тугие бусины. А когда втянул в рот вершинку и принялся посасывать, девушка не выдержала и, выгнувшись в пояснице, чтобы быть ближе к своему любовнику слабо застонала. Ему это понравилось и легонько подув на только что выпущенную изо рта горошину соска, отчего Полин словно вспышкой, пронзило острое удовольствие, уделил внимание и второй груди.

   Мужские руки путешествовали по ее телу. Гладили, сжимали, ласкали. А когда его пальцы коснулись тугого бугорка между ее ног, Полин вскрикнула и попыталась оттолкнуть его от себя. В ответ, мужчина лишь тихо рассмеялся и уверенно развел ее бедра в стороны.

   Полин чувствовала, как напряжение внутри ее тела нарастало, как там, внизу, в том самом месте, где она даже сама не смела себя касаться, сейчас располагается мужская рука. Она хотела прекратить. Правда-правда. Но не смогла. Не хватило смелости прервать эту сладостную пытку. Все, на что Полин тогда была способна, это тихонько постанывать, выгибаясь дугой, и сжимать пальцами широкие мужские плечи. И тем ужаснее было то, что произошло после. Боль, такая сильная, словно ее пытались разорвать пополам, резкие движения, каждое из которых причиняло еще больше боли.

   Полин пыталась кричать, но молодой слуга закрыл ей рот ладонью. Она хотела вырваться, но он не позволил, продолжала толкаться внутрь ее тела, растягивать нежные складки, причинять боль…

   - Ты такая горячая, - шептал он ей на ухо, не переставая двигаться, - и тесная. Всегда мечтал попробовать это с настоящей благородной шииссой.

   Полин плакала, пыталась оттолкнуть навалившегося сверху мужчину, но у нее ничего не вышло, а потом стало не до того. Боль сменилась странным ощущением, которое нарастало внутри, поднималось вверх от того места, где соприкасались их тела, туманило разум. И Полин уже не сопротивлялась, она больше не царапала плечи мужчины в попытке оттолкнуть его от себя, теперь она, наоборот, притягивала его ближе. Крики боли сменились стонами удовольствия.

   А потом все закончилось и горячее влажное тело любовника придавило ее к кровати. Они оба хрипло дышали.

   Только позже, когда сумасшедшее биение сердца немного успокоилось и дыхание выровнялось, Полин поняла, что же совершила на самом деле. Пришел стыд.

   Нянюшка успокаивала свою воспитанницу:

   - Не плачь, дитятко, не надо. Что ни делается – все к лучшему. Зато теперь старый хрыч не сможет причинить тебе настоящей боли.

   И Полин позволила себя уговорить. Ни одной ночи с той, первой, до самой свадьбы, молодая шиисса не провела в одиночестве. Молодой слуга многому научил ее, многое показал. А нянюшка рассказала, как обмануть мужа в первую брачную ночь и даже сама раздобыла пузырек с кровью, который требовалось раздавить между ног в тот самый миг, когда муж впервые овладеет своей супругой.

   Первые ночи с супругом Полин едва сдерживалась. Она уже не боялась, но и удовольствия не получала, ровно до того момента, пока не поняла, что обладает определенной властью над своим мужем, пока не заметила, как сально загораются его глаза, стоит только старому графу посмотреть на тело своей юной жены. О, да! Ради этого стоило вытерпеть все то, что вытерпела Полин. Из охотника, граф превратился в жертву. Молодая жена вертела им как ей того хотелось, требовала все больше драгоценностей, нарядов, развлечений и графу ничего не приходилось, как исполнять капризы и прихоти супруги.

   Впервые ко двору Его Величества Полин попала, когда ей исполнилось шестнадцать. Она уже два года была замужем и считала себя искушенной женщиной (мужу ведь необязательно знать, с кем именно развлекается его юная жена, пока он храпит в спальне, перебрав вина?). Как же она ошибалась! Королевский дворец с самого первого взгляда поразил Полин. Она влюбилась в высокие потолки и хрустальные люстры, огромные витражные окна и позолоту, она буквально летала по огромным залам, вздыхала восторженно и чувствовала, что сбылась самая заветная ее мечта. Старому графу пришлось извиваться, словно ужу на сковородке, для того, чтобы устроить свою юную жену при дворе, а на меньшее Полин согласна не была. У нее появились новые увлечения, новые интересы, много новых любовников.

   А старый граф умер в одиночестве в своем столичном особняке, пока его жена развлекалась сразу с двумя придворными кавалерами. Впрочем, ходили слухи, что умер граф вовсе не от старости и не своей смертью, но доказать этого так и не смогли. А Полин примерила вдовий наряд в первый раз.

   Спустя год, молодая вдова снова стала женой, но на этот раз она уже выбирала супруга самостоятельно. Граф не оставил завещания, а по закону титул и майорат передавались наследникам мужского пола. Полин же осталось лишь небольшое содержание, которого не хватало даже на булавки, не говоря уже о том, чтобы вести тот образ жизни, к которому она привыкла.

   И потому семнадцатилетняя вдовушка, сбросив траур, быстренько окрутила богатого, но не слишком родовитого шиисса Амодири, который владел несколькими судоходными предприятиями, успешно занимался торговлей, но имел ненаследуемый титул. В принципе, саму Полин это мало волновало. Муж получал доступ к ее телу, а она – к его богатству. Такова была договоренность. Но успешный торговец – это вам не старый дворянин, погрязший в своих пороках. Шиисс Амодири выставил Полин единственное условие – для того, чтобы получить свою часть денег, она обязана родить ему сына.

   Сын родился в срок, и Полин, получив свое содержание, вернулась ко двору. С тех пор она больше не интересовалась судьбой ребенка и его отца, впрочем, тоже.

   Вспоминала о том, что теперь она мать, лишь только глядя на себя в зеркало и понимая, что роды сказались на ее фигуре. Грудь стала полнее, бедра - пышнее, талия больше не была такой тонкой, как во времена юности. И с этим еще можно было бы смириться – все ж таки, появилось теперь в облике Полин какое-то особое очарование – если бы не волосы. Ее чудесные, замечательные, густые локоны, цвета меди, за время беременности и после родов стали выпадать. Этого она так и не смогла простить своему мужу. Из-за него, из-за его желания получить себе законного наследника, она, Полин, утратила часть своей красоты.

   Последние десять лет Полин жила при дворе, перепрыгивала из одной постели в другую. То содержание, что оставил ей муж уже давно закончилось. А после смерти второго супруга все деньги, унаследовал их общий сын, правда, право на опеку перешло к младшему брату покойного супруга, и Полин осталась ни с чем. Потому и приходилось ей сейчас выкручиваться, требовать с многочисленных любовников дорогие подарки, а то и оплаты ее счетов. Но если нечто подобное могло пройти лет десять назад, когда Полин была молода, свежа и пользовалась определенным успехом у мужчин, то с каждым годом желающих взвалить на свои плечи такое счастье, как вдова Амодири, становилось все меньше и меньше.

   И тут при дворе появился Он. Кристиан ШиДорван.

   Отставной вице-адмирал королевского флота, герой последней войны в заливе, капитан, воин, любовник.

   Ее единственная слабость и самое большое разочарование.

   Они встретились восемь лет назад.

   Молодой граф, герой войны явился ко двору, чтобы получить назначение, он только-только стал вице-адмиралом, был преисполнен надежд. А Полин находилась на пике своей женской красоты, меняла любовников, как перчатки, веселилась, не задумываясь ни о будущем, ни о прошлом. Тогда, восемь лет назад, казалось, что жизнь только начинается и состоит лишь из череды праздников и приятных событий.

   Они познакомились на каком-то балу. Лишь на миг встретились взглядами в толпе придворных и замерли, не в силах разорвать ту невидимую нить, что натянулась между ними. Это была судьба.

   Их счастье длилось всего несколько недель, наполненных страстными объятиями, нежностью, безумными порывами и жаркими признаниями. Даже днем эта пара не расставалась надолго. Полин отправила в отставку всех своих любовников, а в то время их было немало. А Кристиан просто наслаждался жизнью, молодостью, телом Полин.

   Так было ровно до того момента, пока однажды ночью, граф ШиДорван не заговорил о семье, о свадьбе, детях. Он не делал предложения, но обмолвился, что был бы не прочь сделать их отношения более официальными.

   А Полин рассмеялась. Легко, весело, беззаботно. Пожала плечами и ответила, что глубоко замужем и уж точно не собирается во второй раз рожать и портить фигуру.

   Она и представить не могла, что эти слова поставят крест на их отношениях. Даже не поняла сразу, почему после ее опрометчивой фразы, Кристиан утратил всю веселость, резко поднялся, отшвырнув от себя ворох смятых простыней, оделся и собрался уходить. Такое отношение не пришлось придворной кокетке по нраву, она устроила безобразную сцену, обвиняя любовника в пренебрежении. Требовала, угрожала, обещала устроить скандал, от которого вице-адмирал точно никогда не отмоется.

   На вопрос Кристиана, что же она желает, лишь фыркнула и ответила, что ее время дорого стоит. В тот же вечер, поверенный графа ШиДорвана доставил ей приличную сумму золотом, и устно уведомил о том, что всякие отношения между Полин и собственно графом разрываются. И стороны не несут больше никаких обязательств друг перед другом.

   Тогда, беспечная кокетка и представить не могла, что только что сама, своими руками, разрушила столь хрупкое счастье. Полин привыкла к окружению придворных, которые боялись любого скандала, как огня, интриговали и строили козни друг другу. При дворе все знали, кто с кем спит, но предпочитали помалкивать до поры до времени, потому что, пока о подобных связях говорят шепотом – они безобидны, но стоит повысить голос и заявить об этом во всеуслышание и разразится самый настоящий скандал. А Кристиан ШиДорван не был придворным, он не планировал больше появляться при дворе и совершенно точно не боялся того, что его имя будут связывать с именем Полин Амодири. Он больше не желал продолжать эти отношения, а спустя сутки после окончательного разрыва, вернулся на службу.

   Больше они не виделись, но Полин так и не смогла забыть своего адмирала. Она сравнивала. Каждого из последующих своих любовников сравнивала с Кристианом и разочаровывалась все больше и больше. Ей его не хватало.

   Именно поэтому, увидев сегодня, как уже бывший вице-адмирал, а ныне, наместник Пограничья ожидает аудиенции в приемной Его Величества, не смогла удержаться. Правда ей так никто и не смог с точностью ответить, зачем граф ШиДорван появился при дворе, и что именно являлось причиной его визита к королю, Полин решила не упускать случая.

   Она снова вдова, а Кристиан так и не женился – это Полин знала точно. Теперь ничто не помешает им связать свои судьбы. Правда, граф ШиДорван теперь уже не блистательный вице-адмирал и вынужден все свое время посвящать управлению провинцией, доставшейся в наследство от отца, но Полин не теряла надежды. Она сможет уговорить его остаться при дворе, конечно же. Кристиан не откажет ей в такой малости. Ей стоит лишь попросить и блистательный бывший адмирал сделает все, чего она желает. Ведь он любит ее, или когда-то любил, что в принципе, одно и то же. Полин не сомневалась в том, что у нее получится разжечь пожар чувств и страсти в груди графа. Ведь тот, кто однажды познал ее, вкусил наслаждение в ее объятиях, уже никогда не сможет забыть – в этом шиисса Амодири не сомневалась, уверенная в своей женской красоте и привлекательности.

   Твердо уверившись в своей правоте, Полин появилась в комнатах, отведенных наместнику Пограничья. Она готовила сюрприз. Заплатила слуге за то, что тот пустил ее в спальню и убрался подальше, занавесила окна тяжелыми портьерами и расставила везде зажженные свечи, для создания романтической обстановки, разделась, приняла соблазнительную позу на кровати и принялась ждать.

   В прелестной головке Полин даже мысли не возникло, что ей могут быть не рады. Такого просто не могло быть!!

   - Что вы здесь делаете, шиисса? – холодный резкий голос Кристиана ШиДорвана заставил Полин вздрогнуть и вынырнуть из воспоминаний.

   Она так замечталась, настолько глубоко погрузилась в собственные переживания и воспоминания о днях минулых, что не заметила, как граф вошел в спальню.

   - Я ждала вас, - с придыханием в голосе произнесла женщина, потягиваясь на кровати, словно сытая кошка.

   - Для чего? – Кристиан вошел в комнату, закрыл за собой дверь и уставился на лежащую на его постели женщину. Лицо его оставалось невозмутимо, темные глаза смотрели спокойно, но в глубине их вспыхивали едва заметные искорки.

   Полин приподнялась на локтях, повела плечами, прекрасно зная, что подобный жест приведет к тому, что тонкие бретели спадут, оголяя кожу. Она не уже не раз использовала этот прием с другими мужчинами и знала, как сейчас выглядит. Дорогая сорочка из тончайшего черного кружева, облегала ее тело. За эту сорочку один из бывших любовников Полин отдал целое состояния, но оно того стоило. Дорогой полупрозрачный материал выгодно подчеркивал белизну ее кожи, а черный цвет умело маскировал недостатки фигуры. В этом облачении Полин безумно нравилась сама себе.

   - Я… - Полин вдруг почувствовала, как от волнения у нее пересохло в горле, и дыхание перехватило. Она во все глаза смотрела на стоящего перед ней мужчину и с удивлением отмечала, что за прошедшие восемь лет с момента их последней встречи, он ни капли не изменился. Вот ничуточки. На какое-то мгновение Полин растерялась, ей вдруг показалось, что их не было. Этих восьми лет. Что все по-прежнему. Она все еще молода и очень красива, желанна, и перед ней склоняются целые толпы мужчин, нужно лишь поманить пальчиком.

   - У вас ко мне какое-то дело? – вежливо поинтересовался Кристиан, просто для того, чтобы не молчать.

   Это молчание его раздражало. Он устал, мечтал лишь о том, чтобы смыть с себя всю ту грязь, что налипла во время пребывания при дворе Его Королевского Величества и лечь спать, чтобы завтра… Про то, через что ему предстояло пройти завтра, Кристиан старался не думать.

   - Д-да… - нерешительно кивнула Полин, но затем спохватилась и растянула губы в улыбке. Немного подумала и призывно облизала кончиком язычка нижнюю губу. – Как только узнала о том, что вы прибыли ко двору, тут же отложила все дела, чтобы сделать вам сюрприз.

   Граф ШиДорван с удивлением воззрился на бывшую любовницу, приподняв одну темную бровь.

   - Я в этом дворце уже пятый день, шиисса, - произнес он.

   - Но… - Полин слегка растерялась - она не знала о том, что граф так давно прибыл ко двору, но тут же взяла себя в руки и соблазнительно изогнувшись, встала с кровати, - я должна была подготовиться и…

   - Так какое у вас ко мне дело? – настойчиво поинтересовался Кристиан, больше всего на свете желая выпроводить эту женщину и упасть в кровать. Про ванну он уже даже не мечтал.

   - Я соскучилась, - Полин застыла в шаге от мужчины, соблазнительно выставив вперед ножку таким образом, чтобы полупрозрачная ткань сорочки выгодно обтянула бедро, - так хотела вас увидеть. Я думала о вас все эти годы, ни на миг не забывала и теперь, когда между нами…

   - Шиисса! – воскликнул Кристиан с единственной целью – остановить эти словоизлияния. – Я не отрицаю того, что восемь лет назад мы неплохо провели вместе несколько ночей, но, насколько мне известно, вы тогда получили щедрое вознаграждение за потраченное время, разве нет?

   Полин удивленно посмотрела на графа. Она не до конца понимала, о чем он говорит. Нет, слова все были понятны. Но вот смысл их от Полин ускользал.

   - Что вы хотите этим сказать?

   - Я хочу сказать, что не вижу ровным счетом никаких причин для того, чтобы вы находились здесь, шиисса. Если то дело, из-за которого вы подкупили моего слугу и проникли в мою спальню – это всего лишь ностальгия по давно прошедшим дням и забытым отношениям, то я прошу вас удалиться. Я безумно устал и все, о чем могу сейчас мечтать – это горячая вода и мягкая постель.

   - Я разделю с вами… - Полин поняла, что теряет преимущество, что еще немного и Кристиан просто выставит ее из своей комнаты и из своей жизни. Допустить этого никак было нельзя. Она ведь уже даже почти смирилась с тем, что после замужества придется некоторое время жить в Пограничье или где там обитает Кристиан ШиДорван.

   - Шиисса, - теряя последнее терпение, процедил Кристиан, - я прошу вас покинуть мои покои.

   - Ты не можешь так со мной поступить?! – не выдержала Полин. Она выкрикнула эти слова громко, прямо в лицо мужчине. – Ты же любишь меня. Я знаю! Все эти годы ты меня любил. И теперь я свободна и могу ответить взаимностью! – она хотела сказать что-то еще, даже открыла рот, но запнулась, заметив удивление, написанное на лице стоящего напротив мужчины. – Ты не мог меня забыть, - неверяще покачала головой Полин.

   - Никогда не страдал забывчивостью, - произнес граф ШиДорван. – И мне жаль, если вы придумали себе что-то относительно тех нескольких ночей, восемь лет назад. Это было так давно, что, право, даже не стоит говорить о них.

   Кристиан смотрел на эту женщину и недоумевал. Восемь лет прошло с их последней встречи, а она ни капли не изменилась. Нет, внешне, шиисса Амодири, конечно же, постарела. Не слишком, но это было заметно. Она потяжелела в груди, талия больше не была такой узкой, как сохранила память графа, и бедра теперь шире, волосы же, которые восемь лет назад вызывали восхищение и напоминали яркое пламя, слегка потускнели и вроде как уже не такие пышные. Все эти изменения Кристиан отметил словно бы невзначай. Он и не думал, что настолько хорошо запомнил эту женщину.

   Да, восемь лет назад, он едва не совершил ошибку, когда на несколько мгновений задумался о том, что прелестная Полин может стать его женой. Даже почти решился написать отцу и попросить его выслать в столицу родовой перстень, что по традиции каждый граф ШиДорван надевает на палец своей избраннице во время свадьбы…

   - Шарх! – едва слышно выругался Кристиан. – Перстень.

   Родовой перстень остался в Пограничье, в замке Кристиана, в сейфе. Само собой, что собираясь в столицу, молодой граф не взял его с собой. Более того, у него при себе не было даже замены. А ведь завтра свадьба. И пусть Кристиан не желает этого союза и совершенно не знает девицу, которой суждено стать тринадцатой графиней ШиДорван, но правила необходимо соблюдать, как и приличия и традиции. Он не может позволить, чтобы пошли слухи, и доблестное имя его предков склоняли по всем углам королевского дворца. К тому же, у его рода свое отношение к традициям и венчальным кольцам.

   Кристиан выдохнул, понимая, что добраться до кровати у него получится еще не скоро. Будучи моряком, он провел всю юность и молодость на военных кораблях, где украшения были не просто излишни – они мешали и могли стать причиной несчастного случая, потому Кристиан не привык обвешиваться побрякушками, подобно придворным щеголям и теперь с неудовольствием рассматривал свои руки, без единого кольца. Придется посетить ювелира и приобрести у него хоть что-нибудь для того, чтобы завтра во время церемонии были соблюдены все приличия. Мысль о том, что в этом нет острой необходимости, не посетила Кристиана. Пусть в последние годы обмен кольцами во время церемонии бракосочетания не являлся обязательным, ШиДорваны всегда придерживались старых традиций. К тому же, у них были для этого свои причины.

   - Шиисса, - Полин что-то говорила, пока Кристиан раздумывал о своем, потому мужчина совершенно не обратил внимания на то, что перебил ее на полуслове, - мне требуется уйти на некоторое время. Я надеюсь, что вы воспользуетесь предоставленной возможностью для того, чтобы привести себя в порядок и покинуть мои апартаменты.

   И не обращая внимания на то, какую реакцию вызвали его слова у стоящей напротив дамы, Кристиан развернулся, чтобы покинуть спальню. В мыслях он уже был далеко – пытался припомнить адрес ювелира, к которому можно было бы обратиться.

   Он дошел до двери и даже взялся за ручку, как вдруг одна идея яркой вспышкой озарила мысли. Граф резко развернулся и внимательно осмотрел Полин. Прищурился, раздумывая, стоит ли делать то, что пришло ему в голову только что и, наконец, решился.

   - Скажите, шиисса, - Кристиан специально называл Полин только так, чтобы не давать ей ложных надежд и заранее отстраниться от нее, - вы же давно при дворе? Знаете здесь всех и вся?

   - Да, - кивнула Полин, не понимая, чего он от нее хочет. Зачем задает такие странные вопросы?

   - Расскажите мне, что вы знаете о Кьяре ШиДаро.

   - ШиДаро? – Полин удивилась. – Какой вам интерес до этой девицы?

   - Просто расскажите мне все, что знаете о ней, – нетерпеливо оборвал ее Кристиан. – Большего я от вас не прошу.

   Полин пожала плечами и нахмурила гладкий лоб, вспоминая фрейлину принцессы. Молода, довольно красива, но…

   - Ну, есть такая, - протянула Полин. – Мы не дружны. Я знакома с ней поверхностно. Служит фрейлиной у Ее Высочества герцогини АшНавар. Ходят слухи, пользуется безграничным доверием принцессы.

   - И? – нетерпеливо вопросил Кристиан.

   - И все, - нахмурилась Полин.

   Она находилась в недоумении. Про Кьяру ШиДаро Полин слышала и даже была с ней шапочно знакома, но…

   - Странно, - удивилась шиисса Амодири.

   - Что странного? – переспросил Кристиан. Он уже понял, как ошибочно было его желание расспросить про свою будущую жену именно у Полин. Граф помнил, как зло отзывалась эта женщина о других шииссах восемь лет назад, какие сплетни пересказывала и даже сама не раз распускала нелицеприятные слухи. Полин была зла и завистлива, она не могла смириться с тем, что при дворе может быть кто-то лучше, чем она. И потому, граф ШиДорван мысленно приготовился к тому, что сейчас на него вывалят целый ворох отвратительных подробностей. И что из всего этого может оказаться правдой, а что вымыслом разобраться будет практически невозможно.

   - О ней ничего не говорят, - недоуменно продолжала Полин. На гладком лбу ее залегла морщинка, в глазах отражалось недоумение. – Я знаю, что она провела при дворе всю жизнь. Честно говоря, Кьяра ШиДаро родилась и выросла в королевском дворце и покидала его только вместе со свитой и остальными придворными во время праздников или путешествий, задуманных королем или принцессой Аделиной. Ее мать в свое время была королевской любовницей, но потом, когда получила отставку, выскочила замуж за не сильно богатого, но достаточно родовитого шиисса ШиДаро и продолжила развлекаться при дворе и дальше. Я помню, как несколько лет назад, когда она умерла, ходили разговоры о том, что сама Кьяра вовсе не имеет никакого отношения к ШиДаро и ее мать сама не могла назвать имя отца девчонки, но на этом все.

   - Вы хотите сказать, - недоверчиво поинтересовался Кристиан, - что шиисса ШиДаро провела при дворе всю жизнь и о ней не сплетничают? Не пересказывают в кулуарах истории о ее любовниках или связях? Не поверю.

   - Но это истинно так! – с горячностью воскликнула Полин. Она чувствовала досаду из-за того, что не могла припомнить какой-либо пикантной истории из жизни этой девицы. – Кьяра ШиДаро есть, но ее как бы и нет. Последние разговоры вокруг нее ходили, когда она обошла нескольких шиисс и стала фрейлиной Ее Высочества. Вроде даже пользовалась неограниченным доверием принцессы.

   - Могла эта ШиДаро быть любовницей короля? – на свой страх и риск поинтересовался Кристиан. – Или его брата?

   - Да нет, - покачала головой Полин, - вряд ли. Его Величество вот уже больше года, как испытывает нежные чувства к шииссе ШиМартень, не думаю, что прелестная Мальвия потерпела бы рядом с собой соперницу. А что касается герцога, то… - Полин с сожалением пожала плечами, - он никого не приближает к себе надолго.

   - Благодарю вас, шиисса, - буркнул Кристиан и открыл дверь, собираясь уходить, но замешкался на пороге и, повернув голову, взглянул на Полин. Та затаила дыхание, ожидая, что он ей скажет, приготовилась услышать заверения в любви и… - я надеюсь, что вы верно поняли мое настроение и подобного недоразумения больше не повторится, - с непроницаемым лицом произнес Кристиан, - когда я вернусь, надеюсь найти свои апартаменты пустыми. Всего доброго.

   И он ушел, а Полин осталась ошарашенно хлопать глазами. Слезы фонтаном брызнули из ее прелестных глаз, лицо некрасиво перекосилось. Ее только что выбросили за ненадобностью, как… как…

   - Ты пожалеешь об этом, Кристиан ШиДорван, - мстительно прошептала женщина, направляясь к креслу, где оставила свою одежду. - Никто не смеет так относиться ко мне. Никому не позволено пренебрегать Полин Амодири! – шептала она себе под нос, натягивая платье, поправляя волосы и закутываясь в плащ.

   Остановившись на пороге спальни, Полин оглядела богатую обстановку, скривилась, понимая, что могла бы провести здесь страстную ночь, а в результате теперь придется возвращаться через весь дворец в свои покои и спать в одиночестве. А ее собственные комнаты были вовсе не так роскошны, как гостевая спальня.

   - Ну, ничего, - мстительно поджала губы Полин, - ты еще приползешь ко мне на коленях, Кристиан ШиДорван, и будешь клясться в любви и умолять стать твоей женой.

   Полин и сама не понимала, как глупо и мелочно звучат эти ее слова, как несбыточны надежды, но верила в собственную правоту всем сердцем. Она была из тех людей, которые считали, что мир вращается лишь только вокруг них, а все остальные люди существуют истинно для того, чтобы обеспечивать их комфорт и выполнять любые желания.

   Уже в одном из коридоров, направляясь в собственные покои, Полин вспомнила о последнем разговоре с Кристианом. Его интерес к этой девчонке ШиДаро сразу не показался ей чем-то необыкновенным, но теперь шиисса задумалась. А с чего это графу спрашивать о какой-то фрейлине? Полин остановилась, нахмурилась, стараясь припомнить все, что ей было известно о Кьяре ШиДаро. Нет, ничего сверх того, что она уже рассказала, вспомнить не удалось.

   - Странно, - сама себе прошептала Полин. – Кто же твой любовник, ШиДаро, а? Кто тебя содержит? Кто выбил тебе место подле принцессы?

   Ответов Полин не знала, но решила, что непременно их найдет. Обязательно выяснит, кто пользуется благосклонностью шииссы ШиДаро и содержит ее. Мысли о том, что у молодой и привлекательной женщины, все время вращающейся при дворе нет любовника, Полин даже не рассматривала. Такого просто не могло быть и точка.

ГЛАВА 6.

   Кьяре казалось, что она сошла с ума. Именно так. Потому что иначе, объяснить то, что с ней происходило, не получалось. Ведь не может же быть, что все вокруг нее повредились рассудком, правда? Ведь не может. А значит, это не окружающие, а она, Кьяра, сошла с ума. Наверное, от удара о каменную стену в камере, у нее в голове что-то помутилось и теперь она видит и слышит то, чего нет на самом деле.

   Она направлялась к своей спальне. Шла, словно в бреду, не замечая ничего и никого и если бы не конвой, следующий за ней по пятам, то ни за что бы не обошлось без происшествий.

   После разговора с герцогом АшНаваром прошло всего несколько минут, но Кьяре казалось, что миновало, по меньшей мере, несколько дней. Так все странно.

   «А может быть, и не было никакого разговора? – мысленно вопрошала сама у себя Кьяра. – Может и сам герцог мне привиделся? Как проверить?»

   Почему-то именно эта последняя мысль прочно застряла в голове девушки. Она плохо понимала, что именно собралась сейчас делать, куда идти, но резко остановилась и развернулась, чтобы припустить в обратную сторону. Только не рассчитала, что позади нее находились гвардейцы, что обязаны были не спускать глаз с бывшей фрейлины герцогини АшНавар, и почти врезалась в одного из них.

   - Шиисса? – учтиво поинтересовался страж. – Что-то случилось? Вас кто-то напугал?

   - Н-нет, - замотала головой девушка.

   Она только сейчас заметила, что они уже добрались до ее покоев.

   В коридоре помимо ее конвоя находились еще несколько гвардейцев. Трое охраняли вход в покои герцогини АшНавар, а трое стерегли ее, Кьяру.

   - А… - она совершенно растерялась и забыла, куда направлялась за минуту до этого. Постояла немного, затем кивнула в ответ на собственные мысли. Кто как не гвардейцы у двери являются признаком того, что тот разговор с герцогом АшНаваром на самом деле имел место быть?

   Кьяра резко развернулась и скрылась в собственной спальне, не отказав себе в удовольствии хлопнуть дверью с такой силой, что с потолка тоненькой струйкой посыпалась побелка. Прижалась спиной к двери и закрыла глаза.

   Шесс дознаватель привел ее не куда-нибудь, а в рабочий кабинет самого герцога АшНавара, брата Его королевского Величества, Индаро Второго. Сразу Кьяра очень сильно растерялась, она не знала, зачем здесь оказалась и чего эти господа ждут от нее. Но герцог был так мил, так предупредителен, так галантен. Он предложил Кьяре присесть, и пока она приходила в себя и хлопала глазами от удивления, принялся выражать сожаление о том, что с ней, шииссой ШиДаро, произошли такие жуткие события.

   - Вы должны понимать, - говорил герцог, расхаживая по ковру в кабинете и не глядя на Кьяру, - что мы весьма скорбим из-за случившегося. Никто и представить себе не мог, что вы пострадаете, да еще так сильно, - тут он покосился на ее опухшее от удара об стену лицо, скривился так, словно его напоили чистейшим уксусом и отвернулся, чтобы не видеть синяков и кровоподтеков. – Я уже отдал распоряжение, и королевский лекарь вас осмотрит после нашего разговора, - тихо произнес герцог.

   И тут стоит признать, что Кьяра немного упустила суть событий. Она была настолько удивлена этими словами, таким странным поведением брата короля, что просто отрешилась ненадолго от происходящего и задумалась о том, что все это значит?

   Почему Его Высочество предложил ей присесть, в то время как сам стоял? И с чего бы ему приглашать к ней, по сути, обычной фрейлине, королевского лекаря? Ведь всем известно, что шиисс ШиРаураш – маг. И его услуги стоят так дорого, что никто во всем Шархеме не может себе позволить даже проконсультироваться у шиисса королевского лекаря. Да и сам Индаро Второй не очень-то поощряет заработок для своего мага на стороне. Королевский лекарь служит только тем, в ком течет кровь правящего рода, ну или тем, кто приравнен к ним.

   Вот именно после этих размышлений, Кьяра и стала задумываться о том, что с ней не все в порядке.

   - Я хочу, чтобы вы знали, шиисса, - продолжал тем самым герцог, - ваша судьба небезразлична ни мне, ни моей супруге. Ее Высочество весьма расстроена тем, что с вами произошла такая неприятность, и она желает принять самое активное участие в вашей судьбе…

   Кьяра взглянула на герцога из-под ресниц. Это такая завуалированная угроза? Этими словами, Его Высочество дает понять, что он был заодно со своей супругой? Или же, наоборот, уверяет ее, Кьяру, что, несмотря на неосторожные слова и обвинения в адрес герцогини, они не держат на нее зла? Как же во всем этом разобраться? Как понять, что они все от нее хотят? Куда бежать и у кого стоит просить помощи?

   Кьяра так запуталась, так глубоко погрузилась в собственные мысли, что совершенно перестала обращать внимание на то, что происходило вокруг. Она не слышала ни слова из того, что говорил ей герцог, и лишь бессвязно кивала время от времени.

   - Я понимаю, что Пограничье – суровый край. Близость Великого Разлома наложила на него свой отпечаток. Но, тем не менее, уверен, что никакой опасности для жизни там нет и быть не может, - эти слова герцога заставили Кьяру вынырнуть из невеселых размышлений.

   - Пограничье? – удивленно спросила девушка, вскидывая на брата короля взгляд. – А…

   - Граф ШиДорван старый военный, бывший вице-адмирал королевского флота, герой последней войны с Леоринией, - не обращая никакого внимания на жалкую попытку Кьяры задать несколько вопросов, продолжал Его Высочество. - Его род не менее древний, чем ваш, а благородство графа-наместника поистине не знает границ, как и его смелость.

   - Простите, - Кьяра все-таки встряла в монолог герцога, когда он на миг остановился, чтобы перевести дыхание, - но почему вы мне все это рассказываете? Какое отношение я имею к графу ШиДорвану и Пограничью?

   Герцог посмотрел на нее как на умалишенную, чем подтвердил собственные подозрения Кьяры.

   - Как? – наконец он удивленно воскликнул. - Вы меня не слушали? Завтра, вам предстоит стать графиней ШиДорван. Шиисса, боги с вами, это такая честь! Вам оказано королевское благоволение. Его Величество, мой брат, король Шархема, принимал самое активное участие в устройстве вашей дальнейшей судьбы!

   И все, вот после этих слов, Кьяра совсем перестала воспринимать действительность. Она просто сидела, глядя прямо перед собой невидящим взором и пыталась осознать то, что только что сказал ей герцог АшНавар.

   Замуж. Завтра она должна выйти замуж за… имя ее жениха напрочь выветрилось из головы, и как Кьяра ни старалась, не могла припомнить, называли ей его или же нет. Все, что она запомнила из разговора – это то, что ей придется уехать из столицы, покинуть королевский двор и провести остаток своих дней в Пограничье.

   Пограничье. Это слово отзывалось набатом в ушах, вызывало страх. Ледяной поземкой осыпалось на кожу. Суровый край. Беспощадный. Опасный.

   Кьяра немного знала о Пограничье, но тех слухов и историй, которые достигли ее ушей, было достаточно, чтобы понимать – ей там не место. Вот совсем. Она привыкла к яркой роскоши королевского дворца, к его высоким потолкам и позолоте. Кьяра выросла здесь, здесь был ее единственный дом и другого она не хотела.

   И тем более она не хотела ехать в Пограничье. Очень сильно не хотела. Далекая провинция в представлении Кьяра выглядела мрачно и неуютно. А если вспомнить уроки истории, то и вообще, опасно.

   Когда-то, лет пятьсот назад, когда в их мире магии было намного больше, чем теперь, Пограничья как такового не было. То есть земля эта, конечно же, была, и люди там жили, но принадлежала она вовсе не Шархему.

   Там, где теперь находится последний оплот родного королевства Кьяры, когда-то было расположено княжество Вандор. Небольшое, его можно было пересечь верхом всего за одни сутки, но удивительное тем, что жители его владели особенной магией – магией Возрождения или как-то так, Кьяра не очень помнила из уроков истории. Вандорцы могли разговаривать с душами, оживлять мертвецов или же наоборот, отправлять в преисподнюю живых. По крайней мере, так говорили. А правящий род этого княжества – имени его Кьяра, конечно же, не помнила, - обладал удивительным даром перемещения в пространстве. Как такое возможно, Кьяра не знала, да и не очень интересовалась. Она не была магом и все равно не смогла бы понять, как это все происходит, что требуется для того, чтобы открыть переход из одного уголка королевства в другой и пересечь огромные расстояния всего за несколько ударов сердца, потому и не интересовалась историей Вандора, но кое-что слышала даже Кьяра.

   Кто первым развязал ту войну: вандорский князь решил напасть на Шархем или тогдашний король Шархема решил завоевать своего северного соседа – этого Кьяра тоже точно не знала, но суть сводилась к тому, что это противостояние длилось почти полвека и унесло с собой многие жизни. Оба государства были почти разрушены, истощены, но никто не желал сдаваться первым. Шархем превосходил своего противника размером и численностью армии, а вандорцы были сильны, как маги, чем и уравновешивали шансы.

   И вот однажды, в голову шархемским магам пришла удивительная идея – объединиться в круг и таким образом воздвигнуть по периметру Вандорского княжества непроходимую магическую преграду, изолировав, таким образом, всех жителей непокорного государства.

   Как решили, так и сделали. Но не учли того, что и вандорцы были магами, и намного более сильными, и совершенно не хотели, чтобы их накрыли колпаком, словно подопытных мышей, а потому, стоило магам Шархема начать возводить преграду, как вандорцы со своей стороны тоже что-то там начудили. И как это часто бывает ничего хорошего не вышло.

   Взрывной волной княжество Вандор стерло с лица земли подчистую. На том месте, где когда-то располагалась его столица осталась огромная трещина, которая, по слухам доходила до самой преисподней. А вокруг – только мертвая выжженная пустыня, на которой не было никакой возможности селиться людям. Что-то там с магическим фоном произошло такого, что теперь не только маги, но и простые люди угасали, если долго находились вблизи Великого Разлома.

   Вот потому и возникло Пограничье. Оно стало последним оплотом тихой и мирной жизни в Шархеме. Первое время туда отправляли на поселение осужденных преступников, воров, убийц. Но вот уже триста с лишним лет, как Пограничье разрослось, и получило статус свободной тринадцатой провинции Шархема. Арестантов туда уже давно не ссылают, но по слухам, в Пограничье все еще небезопасно. Из Большого Разлома то и дело вылезает разная пакость, а магия все быстрее и быстрее покидает их мир и людям становится все сложнее противостоять выходцам из преисподней.

   Кьяра вздохнула тяжело, всплеснула руками и плюхнулась на кровать, чтобы тут же подскочить с криком. Покрывало было густо усыпано стеклянными осколками от графина.

   - А это еще что такое? – удивленно воскликнула она, отряхиваясь от налипшего на юбку стекла.

   Пребывая в растрепанных чувствах, она сразу не обратила внимания на то, в каком состоянии находятся ее покои. А теперь вот осмотрелась. Шкафы и сундуки были выпотрошены и все ее наряды, белье, нижние юбки небрежно свалены в кучу. Кое-какие вещи были просто разломаны или разбиты, шкатулка с драгоценностями открыта, и часть содержимого вывалено на ковер.

   - Ого! – Кьяра присела на корточки и принялась собирать свои немногочисленные богатства. Она не хранила в спальне дорогих украшений, но даже то, что пропало, тянуло на кругленькую сумму. – Вот мерзавцы! – выругалась Кьяра себе под нос.

   Она не знала, кого благодарить за то, что теперь стала намного беднее, но чувствовала, что еще немного и ее выдержка рассыплется, как карточный домик.

   - И как это понимать?! – злость сменилась растерянностью, негодование – обидой.

   Она, Кьяра ШиДаро, не была сказочно богата. И все, что у нее было, принадлежало когда-то ее матери. И пусть шиисса Марлена не страдала благочестием и никогда не являлась примерной супругой и матерью, но она все же умудрилась обеспечить свою дочь.

   От отца Кьяре досталось совсем мизерное содержание, которого, правда, вполне хватило бы на непритязательную жизнь, где-нибудь в деревне, но шиисса Марлена ШиДаро как-то умудрилась вложить эти деньги, и теперь процентов Кьяре вполне хватало на жизнь при дворе. Роскошных нарядов она, конечно же, позволить себе не могла, но все ж таки, выглядела не намного хуже большинства фрейлин. К тому же, ей не требовалось содержать дом в столице, да и собственного выезда Кьяра не имела. А драгоценности у нее остались от матери. И весьма неплохие, стоит признать, некоторые из них вполне могли посоперничать с украшениями Ее Высочества Аделины.

   Мотовкой Кьяра никогда не была, картами не увлекалась, на любовников состояния не тратила, так что вполне могла обеспечить сама себя.

   И теперь ей было обидно, что кто-то вот так небрежно отнесся к ее вещам. Ее не просто обокрали – проведя ревизию, Кьяра уже представляла себе величину ущерба – но и большинство ее нарядов теперь было непригодно для того, чтобы их носить. Дорогой плащ, с горностаевой опушкой превратился в тряпку, по нему не только потоптались грязными сапогами, но и изорвали всю подкладку, некоторые платья были смяты и порваны.

   - И ведь даже не пожалуешься никому, - всхлипнула Кьяра, опускаясь на пол.

   Пока она плакала и жалела себя, дверь скрипнула, и с порога раздался тихий писк.

   Резко обернувшись, Кьяра заметила свою горничную Агнесс. Девчонка была всего на год моложе самой Кьяры и работала у нее чуть более года. Шиисса ШиДаро наняла ее после того, как ее предыдущая горничная скончалась от кровотечения, пытаясь избавиться от нежелательного ребенка.

   Агнесс была неплохой девушкой и довольно старательной, но особой привязанности к своей госпоже не испытывала. Она давно нашла бы себе госпожу побогаче, да вот беда - у них у всех были свои горничные.

   - Г-госп-пожа? – удивленно пискнула Агнесс, заметив Кьяру в комнате, и попятилась, словно хотела сбежать. Но бдительные гвардейцы уже захлопнули дверь и девушка лишь впечаталась спиной в деревянную преграду.

   Кьяра почувствовала, как внутри нее разгорается настоящий пожар. Буря! Шторм! На этой мерзавке горничной было надето ее платье. На горничной!

   - Ах ты, мерзавка! – точно змея, прошипела Кьяра, поднимаясь с пола. Теперь она уже не сомневалась в том, кто именно облегчил ее шкатулку с драгоценностями. – Ах ты, тварь!

   Агнесс всхлипнула и принялась дергать за ручку, но дверь, как назло заклинило, или гвардейцы просто-напросто заперли ее.

   - Г-госпожа, - понимая, что выхода нет, Агнесс бросилась в ноги Кьяре. – Госпожа, прошу вас, я не хотела!!!

   - Что ты не хотела?!! Обворовывать меня? Вот я тебе сейчас покажу! – в руках у Кьяры откуда-то появился тонкий витой шнур – такими обычно подвязывают портьеры или балдахины над кроватью. Впрочем, шиисса ШиДаро вовсе не собиралась раздумывать, что это за штука. Она изо всех сил принялась хлестать проворовавшуюся горничную по рукам и спине. – Дрянь! Мерзавка! Воровка! Я тебя… вот тебе!!! Вот!!!

   Кьяра хлестала ее и хлестала. В каждый удар вкладывала всю свою ненависть, весь страх и растерянность перед будущим. Наконец-то, ей попался хоть кто-то, кому сейчас может быть еще хуже, чем ей.

   Агнесс уже не кричала, и не молила пощадить ее, она лишь закрывала голову и лицо руками и тихонько всхлипывала. Удары, наносимые Кьярой, были не такими уж сильными или болезненными, но синяки после них грозили остаться надолго.

   - Госпожа. Госпожа, прошу вас, - всхлипнула горничная, - я… я не хотела… я…

   - Что ты не хотела? Обворовывать меня? – Кьяра почувствовала усталость и с досадой отшвырнула от себя шнур, которым хлестала горничную. Хотела было сразу оттаскать воровку за волосы, но затем плюнула. Усталость, отчаяние, неизвестность перед будущим навалились на нее каменной плитой. Воровство горничной стало последней каплей, переполнившей чашу терпения, но теперь, когда первая волна злости и негодования схлынула, на смену ей пришла опустошенность и безразличие.

   - Я… я… я только колечко, - всхлипывала Агнесс, - с камушком. И платье вот… а все остальное, это не я госпожа. Тут же ужас что творилось. Гвардейцы, стражники… все потоптали… искали что-то…

   Кьяра лишь безразлично пожала плечами и, отбросив покрывало, усыпанное стеклом, плюхнулась на кровать.

   - Свечи зажги, - устало приказала она горничной, а сама закрыла глаза и прислонилась к стойке, поддерживающей балдахин. – И приберись здесь. Вещи запакуй.

   Агнесс поглядывала на свою хозяйку из-под ресниц. Девчонка понимала, что отделалась малой кровью. Подумаешь, пара синяков. Неделя и от них не останется и следа, а ведь госпожа могла и страже ее сдать или вообще вышвырнуть на улицу. И куда бы тогда она, Агнесс, пошла? Деньги-то вырученные от колечка припрятаны, да вот только как надолго бы их хватило? А найти работу в столице не имея рекомендаций почти невозможно, разве что в бордель податься. А в бордель Агнесс не хотелось. Да и потом, если подумать, не так уж и плохо ей жилось в королевском дворце. И работа не пыльная, да и хозяйка у нее не злая и не жестокая. Подумаешь, отхлестала. Так за дело же.

   - Вы уезжаете? – удивленно выдохнула Агнесс, поднимаясь с колен, чтобы приняться за работу.

   - Да, - кивнула Кьяра. – Завтра я выхожу замуж.

   Агнесс так и села на пол, во все глаза глядя на свою госпожу.

   - А… а я?

   - А что ты? – Кьяра удивленно подняла бровь. – Тоже замуж хочешь?

   - А… - закивала Агнесс, но тут до нее дошел смысл вопроса, и она резко замотала головой, - нет.

   - Тогда в чем вопрос?

   - С вами хочу, госпожа, - завыла вдруг Агнесс. – Не бросайте меня.

   - Все, - отмахнулась Кьяра, отталкивая служанку, которая вцепилась в ее юбку мертвой хваткой, - прекрати ныть и принимайся за работу. И поживее.

   Агнесс, все еще всхлипывая, встала с пола и принялась копошиться в том углу, где были свалены наряды ее госпожи. Оставаться в столице без хозяйки ей не хотелось. Даже с рекомендациями. Найти работу в королевском дворце ей не светило – это Агнесс поняла уже давно, да и потом, не такая уж и плохая у нее госпожа. Платит вовремя, никогда не обманывает, не ругает, горячими щипцами не швыряется, как некоторые. Нет, Агнесс решительно не хотела уходить от шииссы ШиДаро.

   В дверь постучали, и Кьяра дрожащим голосом приказала Агнесс открыть.

   Высокий сухопарый мужчина во всем черном величественно вплыл в комнату. Остановился, не отходя далеко от порога, и презрительно поджав губы, осмотрелся. Заметив Кьяру, он кивнул и бросил горничной через плечо:

   - Принесите мне горячей воды и зажгите свечи. Много свечей.

   Кьяра рвано выдохнула. Она узнала этого шиисса. Королевский лекарь и маг. Так герцог АшНавар на самом деле приказал ему осмотреть ее.

   - З-здравствуйте, - слегка заикаясь, поприветствовала посетителя Кьяра.

   Тот не ответил на приветствие, но приблизился к кровати, где все еще сидела девушка, и поставил на свернутое покрывало свой саквояж.

   - Его королевское Величество лично просили привести вас в надлежащий вид, - произнес он, наконец. – Но я уже вижу, что это практически невозможно.

   Кьяра икнула, с опаской глядя на то, как шиисс ШиРаураш открывает свой саквояж, попыталась отодвинуться. Агнесс шустро зажгла все свечи, которые только можно было отыскать, и сбежала – наверное, отправилась за водой или просто решила исчезнуть с глаз долой.

   Маг-лекарь вытащил из саквояжа пузырек темного стекла, побрызгал из него на салфетку, затем этой же салфеткой протер руки и повернулся к Кьяре всем корпусом.

   - Ну-с, посмотрим, что тут у нас, - произнес он, осторожно, двумя пальцами беря девушку за подбородок и поворачивая ее голову так, чтобы огромный кровоподтек на щеке было лучше видно.

   Кьяра с трудом сдержалась, чтобы не вырваться и не убежать подальше. Лекарей она не любила, а этот конкретный пугал ее до заикания.

   - Мммм… - протянул шиисс ШиРаураш, прикладывая что-то холодное к щеке. Кьяра дернулась от неприятного ощущения, но вырваться не удалось – пальцы лекаря крепко впились в ее подбородок. – Кости целы, - наконец, резюмировал маг. – Я уберу отек, сниму боль, но синяк удалить совсем не выйдет. Придется вам еще дня два походить в вуали и прикладывать компрессы, чтобы он быстрее рассосался.

   Пока маг-лекарь колдовал над ее лицом, девушка сидела ни жива ни мертва и боялась даже вдохнуть лишний раз. А на жуткие приспособления, что королевский костоправ разложил на ее постели и вовсе не смотрела. От одного вида только этих палочек, щипчиков, пластинок и так далее становилось не по себе.

   На мгновение Кьяра почувствовала, как больную щеку закололо тысячами маленьких иголочек, охватило ледяным холодом, но затем все исчезло. И боль тоже прошла.

   - Вот и все, - кивнул маг, отпуская ее подбородок. – Я дам вам специальную настойку. Ее надо разводить в теплой воде и делать компрессы не реже, чем один раз в час. К утру все должно выглядеть более-менее прилично. Есть еще что-то, на что мне надо посмотреть? – поинтересовался он.

   - Н-нет, - замотала головой Кьяра, желая только одного – чтобы этот лекарь поскорее убрался и оставил ее в покое. Конечно, был еще большой синяк на бедре, но он особо не беспокоил Кьяру, да и тюремный лекарь говорил, что кости целы, а синяки сами пройдут.

   - Ну, как желаете, - королевский лекарь собрал все свои штучки обратно в саквояж, коротко поклонился и направился на выход.

   В дверях он столкнулся с Агнесс, которая, повинуясь его приказу, тащила большой кувшин с горячей водой.

   - Поможете своей госпоже вымыться, - приказал он икнувшей от страха горничной и, обернувшись в дверях, произнес уже Кьяре, - компрессы делать обязательно.

   Дверь за лекарем закрылась, но никто из девушек даже не шелохнулся – обе продолжали смотреть вслед магу.

   - Ой, госпожа, - первой пришла в себя Агнесс, - а у вас синяк на лице почти прошел. И опухоль спала.

   Кьяра тут же подскочила и метнулась к большому зеркалу. Агнесс оказалась права. Огромный кровоподтек на лице сменился желтоватым пятном на скуле. Опухоль сошла на нет, и даже разбитая губа больше не беспокоила. Бывшая фрейлина подробнее рассмотрела себя в зеркале и пришла к выводу, что немного пудры и румян и никто ничего не заметит. А если еще и прицепить небольшую вуаль, скрывающую не все лицо, а лишь одну сторону и отбрасывающую тень на пострадавшую щеку, то будет и совсем недурно.

   - Принимайся за работу, - резко скомандовала Кьяра горничной, отворачиваясь от зеркала. – К утру надо быть готовыми.

   - А вы возьмете меня с собой? – умоляюще посмотрела на свою госпожу Агнесс.

   - Посмотрим, - не стала обнадеживать ее Кьяра, но для себя уже решила, что отпускать девчонку все же не будет. Кто там знает, как повернется жизнь и что ее ждет в этом Пограничье. А Агнесс пусть и не самая верная и преданная служанка, все ж таки, уже знакомая и проверенная. От нее, по крайней мере, знаешь чего ожидать.

***

Герцог АшНавар был нечастым гостем в покоях своей супруги, видимо, именно по этой причине, фрейлины, завидев, как он вошел в гостиную заволновались.

   - Ваше Высочество, - путь ему преградила невысокая уже не первой молодости девица – самая смелая из всех. Судя по всему, только у нее хватило наглости встать на пути у принца. – Мы… - она попыталась было что-то еще сказать, но Ирван жестом оборвал поток ее словоизлияний. Герцог АшНавар не любил всех этих подхалимок, вьющихся вокруг особ королевской крови. И сейчас ловил себя на мысли, что ему хочется вышвырнуть их всех прочь. Причем не только из покоев Аделины, но и из дворца.

   - Уйдите с дороги, шиисса, - тем не менее, спокойно произнес он, пытаясь обойти фрейлину, - В ваших услугах, дамы, - на этих словах он окинул замерших в реверансах остальных девиц, - сегодня нуждаться не будут. Вы можете быть свободны и посвятить так кстати появившееся свободное от непосредственных обязанностей время, для изучения придворного этикета, - а вот эта шпилька уже напрямую предназначалась той самой фрейлине, которая посмела преградить ему путь. Именно ее он окинул многозначительным взглядом, прежде чем распахнуть двери в будуар жены.

   - И да, - герцог все же замер на пороге, оглядываясь на фрейлин, - пришлите сюда шессу Кордин. Ее услуги сегодня понадобятся Ее высочеству.

   После этих слов, герцог вошел в будуар и прикрыл за собой дверь. Постоял некоторое время, прислушиваясь к шепоткам и шебуршанию в гостиной, а затем, усмехнувшись, когда его подозрения подтвердились, резко дернул ручку на себя. Та самая фрейлина, что так неучтиво повела себя, едва не влетела в будуар – все это время она пыталась подслушивать происходящее через замочную скважину.

   - Шиисса? – нарочито удивленно произнес герцог, с усмешкой рассматривая девицу, которая покраснела настолько, что могла сравняться цветом кожи с любимым красным вином Его Величества Индаро Второго.

   - Я… я… - она попалась и прекрасно понимала это, пыталась найти выход из создавшегося положения и не получалось.

   Герцог улыбнулся, склонился немного к ней и поманил фрейлину пальчиком. Когда же она, ничего не подозревая, приблизила к нему свое лицо, Ирван с милой улыбочкой, но очень громко. Произнес:

   - Брысь!

   Девица вздрогнула, подскочила на месте и, развернувшись так резко, что ворох ее нижних юбок создал небольшой ураган, бросилась к выходу. Вслед ей летел веселый смех герцога.

   - Что здесь происходит?! – из спальни показалась Ее Высочество Аделина. – Вы?!! – воскликнула она, увидев мужа.

   В ее возгласе смешалось столько разных эмоций, что даже не понять было, чего там больше: страха или удивления.

   - Не ждали, дорогая? – поинтересовался Ирван.

   - Я… я не… - Аделина замотала головой, не в силах найти достойный ответ. Не говорить же мужу о том, что он здесь нисколько не желанный гость. – Зачем вы пришли?

   - Странный вопрос, учитывая, что вы вроде как моя жена, - пожал плечами Его Высочество, рассматривая свою драгоценную супругу, - если я, конечно же, ничего не запамятовал.

   - Вы ведете себя неподобающе, - Аделина вздернула носик и отвернулась, решив скрыть замешательство от неожиданного и нежданного визита, за возмущением. – Что это за представление вы здесь устроили? И где, я вас спрашиваю, мои фрейлины? Почему они вас пропустили, не доложив мне, что…

   - А ну-ка, повторите, - вдруг отмер герцог, и в одно движение, оказавшись рядом с женой, схватил ее за плечи и встряхнул, не сильно, но не ожидавшая такого поведения, Аделина больно прикусила кончик языка. – С каких это пор, мне требуется разрешение, чтобы посетить собственную супругу?

   Герцогиня повела плечами, высвобождаясь из захвата своего мужа, и отошла от него на шаг.

   - Вы все передергиваете, - недовольно поджала свои красиво очерченные губы, отчего они превратились в одну тонкую линию. – Я вовсе не это имела в виду. Но, уж раз речь зашла… то, чем обязана?

   Ирван рвано выдохнул, призывая все свое терпение, а затем все же ухватил жену за локоть и, не обращая внимания на ее крики и попытки высвободиться, потащил в спальню. Там, он резко толкнул ее в кресло и навис сверху, положив ладони на подлокотники. Теперь Аделина находилась в полнейшей его власти, и выбраться из тупика у нее не было ни малейшей возможности.

   - Грубиян, - буркнула герцогиня, потирая плечи ладошками. – Теперь у меня проявятся синяки.

   - И что? – медовым голосом поинтересовался Ирван, - кто кроме меня может потребовать у вас отчета об их происхождении, моя драгоценная супруга?

   Аделина не нашлась, что ответить. Сразу она подумала, что стоит осадить наглеца, но вовремя прикусила язычок. В последнее время ей не везло ни в чем, за что она бралась, не хватало еще и перед мужем выглядеть неподобающе.

   - Что вам от меня нужно? – она прищурилась, собрала последние остатки мужества и прямо посмотрела в глаза супругу. – Зачем все это? Вы собрались меня допрашивать? Если и так, то, по какому поводу, позвольте поинтересоваться?

   - Что это за история с приворотным зельем?

   Вопрос заставил герцогиню врасплох. Она судорожно втянула в себя воздух сквозь плотно сжатые зубы и почувствовала, как краска отлила от лица. Страх ледяной ладонью сжал сердце.

   Аделина пыталась найти выход и не видела его. Она все так хорошо спланировала, просто идеально, и все бы непременно получилось. Ее замысел должен был воплотиться в жизнь, но эта гадина, ШиДаро, все испортила. И ведь не только попалась, мерзавка, но и не могла промолчать, небось, выложила на допросе все, что знала сама.

   Аделина мстительно поджала губы: «Ну, попадись она мне, я ей покажу!»

   - Так что же вы молчите, драгоценная моя супруга? – видя, что жена не спешит оправдываться, продолжил наседать на нее герцог. – Вам нечего мне сказать? Неужели вы не заготовили оправдание на случай, если ваш замысел провалится?

   - Я не понимаю, о чем вы говорите, - Аделина спрятала глаза за ресницами.

   Еще ее отец, герцог АшРидсан, всегда повторял:

   - Никогда не попадайся! Что бы ты ни замыслила и какую бы глупость не вытворила, помни, что все надо продумывать на несколько шагов вперед и никогда – никогда!! – нельзя попадаться на горячем. А если все же так получилось, что тебя вычислили, ни в коем случае не признавайся! Даже если за руку поймали при свидетелях – не признавайся ни за что! Помни, в твоих жилах течет кровь королей и только по ошибке, ты не являешься сейчас принцессой крови!! И судить тебя ни у кого нет права, кроме богов.

   Этот урок Аделина выучила на отлично, и всегда следовала наставлениям своего дражайшего папеньки.

   - Ах, вы не понимаете, - усмехнулся герцог, еще ниже склоняясь над ней, теперь его волосы касались обнаженной кожи на плечах Аделины и от этого по всему телу герцогини побежали мурашки. Она старалась взять себя в руки, но никак не могла совладать с собственным телом и успокоить страхи, что завладевали ей каждый раз, когда муж смотрел в ее сторону. – Кьяра ШиДаро призналась на допросе. Она много чего рассказала.

   - Тогда чего ради вы пришли ко мне? – герцогиня хотела, чтобы эта фраза прозвучала вызывающе, но получилось у нее откровенно жалко. Голос дрогнул, окончание смазалось.

   - Я хочу услышать все из ваших уст, дражайшая моя супруга, - прошептал Ирван ей на ухо. – Хочу, чтобы вы сами мне все рассказали. Зачем? Зачем вам понадобилось приворотное зелье?

   И Аделина сдалась. Слезы брызнули из ее ясных, как летнее небо, глаз, прозрачными ручейками потекли по нежным щекам. Красивая женщина, она и плакала красиво. Не морщилась, не кривила губы, носик ее не краснел, и по щекам не расползались уродливые пятна. Нет, ничего этого не было.

   - Вы меня совсем не любите, - всхлипнула герцогиня, пряча глаза за пологом пушистых ресниц. – Совсем не обращаете на меня никакого внимания. А ведь я ваша супруга! Перед богами и людьми! Мы венчаны в храме! А вы… вы… - она закусила нижнюю губку и несколько раз трогательно всхлипнула, отметив про себя, что как истинный мужчина герцог АшНавар растерялся при виде женских слез. Отшатнулся от нее и больше не нависал сверху, как посланник богини возмездия. – Я всего лишь хотела привлечь ваше внимание. Хотела, чтобы вы хоть один раз посмотрели на меня, как на женщину! На вашу жену! – герцогиня вошла в раж и уже сама не понимала вымысел ли то, что она говорит или все это на самом деле так.

   Нет, вопреки тому, что она рассказывала Кьяре и другим своим фрейлинам, мужа Аделина не любила. Да, он был хорош, привлекателен внешне и они составляли прекрасную пару. Но! Аделина АшРидсан выросла с мыслью о том, что рано или поздно станет королевой Шархема. Она тысячи раз в мыслях примеряла на себя корону и с нетерпением ждала того момента, когда во всеуслышание будет объявлено о ее помолвке с Его Величеством королем Индаро Вторым. Но все ее мечты были разрушены, когда Индаро при поддержке своего младшего брата обнародовал старый, как сам мир закон по которому близкие кровные родственники не могут стать супругами. Это почти убило Аделину. Она плакала неделю, перебила в своих покоях все, что можно было разбить, изорвала в клочья три дюжины шелковых носовых платков, но ничего не смогла изменить. Ее согласия на помолвку, а позднее и на свадьбу с герцогом АшНаваром никто не спрашивал. Иначе, Аделина нашла бы выход. Соблазнила бы короля или опоила его приворотным зельем – не важно – но стала бы королевой вопреки всему! Но ей пришлось распрощаться с детскими мечтами и выйти замуж за мужчину, который был всего лишь принцем крови. И которого она боялась.

   Да, именно так. Своего мужа Аделина боялась до дрожи в коленках, до спазмов в желудке, до истерики. Он был слишком красив, слишком умен, слишком проницателен – всего в нем было слишком, даже жестокости. Аделине всегда казалось, что супруг видит ее насквозь, читает ее мысли и это заставляло ее еще сильнее трястись от страха. А быть беспомощной Аделина не любила еще больше, чем свое жалкое существование в шаге от трона.

   - Вот как? – растягивая гласные, произнес Ирван. – Все это вы затеяли, чтобы привлечь мое внимание?

   Аделина судорожно закивала, не поднимая глаз на мужа. И зря, потому что тогда она увидела бы, как нехорошо загорелись его глаза, как мстительно герцог поджал губы.

   - Ну что ж, - все так же спокойно произнес он, - в таком случае вы добились того, чего хотели.

   И с этими словами он схватил супругу за руки и вытащил из кресла.

   - Что вы собираетесь делать? – воскликнула герцогиня, глядя на мужчину круглыми от смеси страха и удивления глазами. – Что…

   - Проявляю свое внимание, - прошептал Ирван ей на ухо, одной рукой удерживая супругу на месте, а второй пытаясь разорвать тесемки на корсаже. – Вы же так любите меня, так тоскуете по моим объятиям, что даже не погнушались обратиться за помощью к ведьме. Вам так