Как не убить Повелителя демонов. Светлана Рыськова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1. Старый знакомый
• ГЛАВА 2. Первое впечатление
• ГЛАВА3. Приём
• ГЛАВА 4.Разговор
• ГЛАВА 5. Завтрак
• ГЛАВА 6. Встреча с родными
• ГЛАВА 7. Происшествие у фонтана
• ГЛАВА 8. Бал
• ГЛАВА 9. Обязанности
• ГЛАВА 10. В гости
• ГЛАВА 11.Тайны и разгадки
• ГЛАВА 12. Инициация
• ГЛАВА 13. Подарок
• ГЛАВА 14. Последствия выбора
• ГЛАВА 15. Тренировка
• ГЛАВА 16. Начало
• ГЛАВА 17. Неожиданный поворот
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Казалось, что все неприятности позади и впереди Лану с ее семьей ждет только безграничное счастье. Но выяснилось, что не все так радужно. Ей предстоит встретиться с отцом Изара, научиться быть будущей Повелительницей сильной и, как показало время, малоизученной расы демонов, избежать попыток своего убийства и постараться самой не лишить жизни своего новоприобретенного второго отца - Повелителя демонов.

   Возрастные ограничения 18+

   Серия: "Веселые приключения Ланы"

ПРОЛОГ

Шесть лет назад наследный принц Повелителя демонов с разбитым сердцем попал в плен на планете Шриам, не представляя, что это самое лучшее, что могло с ним случиться.

   Ведь именно там он, спустя два года непрерывных попыток его соблазнения, нашёл ту единственную, которая смогла не только залечить прошлые раны на сердце, но и незаметно врасти в него своими корнями. ЛанаМюррей, его светлая земляничная девочка, что каждый раз попадала в комичные ситуации и выходила из них с гордо поднятой головой победительницы.

   Девушка, ради которой он не побоялся пойти на магический брак, прекрасно осознавая его последствия, как для себя, так и как для всего рода ДарХаресса. И пусть сначала он обманывал сам себя, утверждая, что это единственный способ вырваться с этой проклятой планеты, но правда оказалась намного проще. Она покорила его с самого первого взгляда.

   А когда они вырвались с этой планеты и уже летели домой, его жена вдруг решила, что не готова к роли правительницы и ей надо немного подумать. Как же ему было больно расставаться с ней, видеть эту жёсткую решимость в родных синих, как полноводные озера, глазах. Тогда он решил, что даст ей пару дней, пока доберётся до своей планеты и поможет отцу, а потом вернёт строптивицу домой. Но, прилетев на Акуму, Изар еле успел помочь родителю, сильно сдавшему из-за потери сына, подавить мятеж. Дядя Анжиолетты решил силой захватить трон, раз с браком не вышло.

   Благо силы и сноровки он не растерял, несмотря на двухлетнее заточение в антимагических браслетах. А узнав о том, что наследный принц вернулся, многие союзники мятежника перешли на их сторону. Они, конечно же, заставили принести потом клятву верности, чтобы избежать в будущем подобных инцидентов.

   И как только прилетел взволнованный кораблик, на котором улетела его любимая, Повелитель демонов, узнав обо всем, телепортировал сына на Триан.

   Но каково же было изумление полудемона, когда при встрече с приобретёнными родственниками, он не встретил свою жену? Она сбежала, не сказав никому, куда и по какой причине. Считывать их сознание Изар не мог. Её дедушка, Стефан Винчестер, оказался поистине великим человеческим магом и безупречно поставил ментальные щиты на себя и своих родных. Именно он ставил тот защитный полог на планете Шриам, который так и не смог пройти наследник демонов. Щиты взламывать он не стал, прекрасно понимая, что тем самым не только испортит отношения с новоприобретёнными родственниками, но и разрушитих с Ланой любовь. Жена никогда не простила бы полудемону этого. Мама его земляничной девушки посочувствовала ему и рассказала, что они обсуждали закрытые планеты, как вариант побега от каких-то проблем. Окаких именно проблемах жена промолчала, но родители подумали, что новобрачные разругались из-за какой-то мелочи и разлетелись по разным планетам. А чтобы еёновоиспечённый мужпоискал, их вспыльчивая дочь просто решила скрыться на одной из таких планет.

   Изар тогда даже не догадывался о том, что их память подправил дедушка жены, чтобы он не догадался раньше времени о причинах, побудивших его любимую так поспешно бежать.

   Наследника успокаивало только то, что с его единственной все хорошо, так как Лилит, связанная с ней незримыми узами драконница, чувствовала себя хорошо, временами изводила его своими капризами, но не показывала особого беспокойства.

   Но когда через восемь месяцев брачная татуировка отделилась от руки и вновь превратилась в браслет, Изар чуть не сошёл с ума. Дракоша тоже заметно волновалась, нервно ходила из угла в угол и к чему-то прислушивалась. На его невнятные вопросы, сыпавшиеся беспорядочным потоком, не отвечала, полностью игнорируя мужчину. И ниего отчаянные мольбы, ни безумные угрозы выкинуть из корабля, вернув ей первоначальный размер, ни уговоры подарить что угодно – не действовали на нее. И когда наследник готов был собственноручно задушить рогатую рептилию, она тихо взвыла, подняв голову к потолку, и тяжело рухнула на стол, по которому ходила последние десять часов. Осторожно, боясь навредить, Изар переложил лёгкое тело золотой драконницы на ладонь и, погладив рогатую голову, задал один единственный вопрос: "Лана жива?"

   Получив утвердительный усталый кивок, мужчина аккуратно положил дракошу на мягкую подушку в специальной корзинке, где было её спальное место и, с силой вцепившись в успевшие отрасти волосы, тихо выругался от накатившего облегчения. И впервые в жизни напился до беспамятства.

   А потом они вдвоём бороздили тёмное космическое пространствоещё пару лет, пока рогатая зараза, как называл Лилит в порыве ярости наследник, не нашла себе дракона и не забеременела. И, наверное, назло ему, выбрала именно его дракона, с кем у них образовалась связь наездник-дракон.

   Ещё два с лишним долгих и трудных года после того, как остался один,Изар искал свою ненаглядную любимую жену. Он облетел миллионы закрытых планет, а она находилась не так и далеко от него.

   Лишь перепроверив все дальние закрытые планеты, полудемон решился проверить ту, что самой первой отринула Лана. Это была Земля - самая магически и технически отсталая планета во всей Галактике.

   И на этот раз ему повезло. Надо было догадаться раньше. И сколько горестных дней он мог бы избежать, а в скольких радостных событиях принять участие. Но, увы, всё уже случилось. Жаль, но никому не дано изменить прошлое.

   Когда же он нашёл свою жену, то готов был прыгать до потолка, как ребёнок.

   Но его строптивое счастье решила спустить его с небес на землю, одной фразой обрезав появившиеся от эйфории крылья. У нее появился мужчина. Он надеялся, верил, что он для нее останется одним единственным мужчиной. Но оказалось, Изар ошибался.

   И тогда, глядя в её чудесные сапфировые глаза, наследник чётко осознал, что в такую женщину сложно не влюбиться. Поэтому ничего удивительного нет в том, что у нее появился мужчина. Несмотря на боль, разрывающую его сердце, он решил отпустить свою жену, ведь было очевидно, что она счастлива. Это проскальзывало в теплоте её тона, когда Лана говорила о нем, в мягких, чуть увлажнившихся синих глазах, когда она вспоминала о незнакомце.

   Он ушёл, но не далеко. Сначала Изар решил посмотреть на соперника, который оказался удачливее его. Полукровка даже на миг не стал задумываться, почему проявился брачный браслет, хотя этому способствовали только две причины: рождение ребёнка или смерть одного из супругов. Не проанализировал и то, что жена заметно похорошела. На ровном раньше животе появился небольшой упругий холмик, все формы стали более аппетитными и округлыми, пропала небольшая угловатость во всем облике. Все, о чем он мог думать в тот момент, так это о незнакомце, спящем на втором этаже в её кровати.

   Когда наследный принц повторно вошёл в квартиру своей любимой, он сразу же побежал наверх, чтобы посмотреть на того, кому оставляет свою ненаглядную женщину.

   Каково же было его удивление, когда на кровати вместо мужчины он увидел маленького мальчика. Ребёнок, разбуженный шумом, резво соскочил на постели и угрожающе выставил вперёд руку с зажатым плюшевым драконом, так напоминающим Лилит. Белокурый ангелочек подозрительно смотрел на Изара и грозно хмурил тёмные брови.

   Мужчина от удивления потерял дар речи и ничего не мог сказать. Когда в спальню вбежала взволнованная жена, то она сразу же бросилась к… сыну.

   Ребёнок, увидев заплаканную Лану, грозно спросил, кто её обидел. А мужчина не мог поверить в своё счастье, поэтому он решил спросить, её ли это сын. Хотя сходство было очевидным. У мальчика были её цвет волос и овал лица. Только вот глаза не её, они оказались до боли знакомыми, карими. Глаза самого Изара.

   Любимая развеяла его сомнения, представив их друг другу. Белокурый Дар был его сыном, невероятно. И он поблагодарил всех существующих богов разом за такой чудесный подарок.

   Ещё пару месяцев они прожили на Земле, решив отметить день рождения сына и дать им возможность привыкнуть друг к другу.

   Эти два месяца чистого счастья с лихвой оплатили четыре с лишним года страданий, боли и беспомощности.

   Дар спустя пару дней привык к незнакомому мужчине, оказавшимся его отцом, о котором много рассказывала мама. А уже через неделю наследник с сыном были не разлей вода.

   Они в играх узнавали друг друга, ходили в парк и зоопарк, учились кататься на двухколёсном велосипеде, пробовали стряпню похорошевшей жены и матери. Полудемон сначала долго сомневался пробовать обед, приготовленный женой, ещё помня о том зелье и её кулинарных подвигах на пиратском корабле, о которых ему в красках рассказывала вся команда. Но быстро уплетающий сырный суп сын заставил отринуть все сомнения и вдоволь насладиться новоприобретёнными навыками любимой женщины.

   И вообще, Лана стала более ловкой, её движения стали плавными и точными. Она даже научилась спокойно ходить на восьмисантиметровых каблуках без жертв со стороны окружающих. И Изару казалось, что её природная способность попадать в разные неприятности пропала.

   Наследный принц демонов, собираясь всей своей семьёй на родную планету Акуму, уже думал, что все невзгоды остались позади и теперь их ждёт только светлое и обязательно счастливое будущее. Но как покажет время, он сильно ошибался. Ведь все только начиналось.

ГЛАВА 1. Старый знакомый

Когда мы покидали Землю, я испытывала самые противоречивые чувства: радость и предвкушение – от того, что скоро увижусь с родными и моей Лилит; грусть – от того, что покидаю такую гостеприимную планету с верными друзьями, которые на протяжении этих четырёх лет помогали мне справляться с возникающими проблемами; разочарование – что прилетел не мой умный, живой кораблик, а самый обычный; и страх – что не понравлюсь отцу Изара и его подданным.

   Но так как я всегда была оптимисткой, то решила не изменять себе и на этот раз, в любом случае Повелитель демонов уже ничего не может сделать. Ну, если только я не понравлюсь ему до такой степени, что свёкор решит избавиться от меня с помощью убийства. Надеюсь, что такой радикальный способ ему не потребуется.

   Муж обещал, что как только мы доберёмся до открытого сектора М-87, то приземлимся на одной из станций Дарилия и пересядем там на мой кораблик. За ним там, по словам любимого, присматривает особый инопланетянин - его старый знакомый.

   Во время старта и на протяжении дальнейшего полёта Дар все время вертелся рядом с отцом, донимая его различными вопросами. Например: "Что эта за кнопка?", "А что будет, если нажать на тот рычаг?" И это были самые безобидные их них. Проблемы начинались после вопросов: "Папа я нажал на зелёную кнопочку, что теперь будет?"

   После очередного такого вопроса и последовавшего за ним стона, я решила поберечь нервы мужа и увела сына готовить папе обед. Изар, одарив благодарной улыбкой, сосредоточенно стал проверять, что же успел натворить наш вездесущий непоседа.

   Мы поставили разогревать мясное рагу с запечёнными овощами на плиту. Затем я включила панель, позволяющую одной из стен стать прозрачной, и поспешила следом за счастливым сыном к необъятному космосу.

   Нет, я не боялась, что мой ребёнок выпадет, так как стена хоть и казаласьпризрачной, но все же была сделана из твёрдого, прочного материала. Я взволнованно торопилась, словно навстречу к давнему хорошему другу. Впрочем, так оно и было в какой-то степени. Ведь я была путешественницей по мирам, изучающей новые планеты, расы и их обычаи.

   Дарик без страха прижался к прозрачной стене ладошками и восторженно уставился в черноту вселенной. Мимо лавировали другие космические корабли; медленно, словно неповоротливые черепахи, проплывали астероиды разного размера и причудливой формы; временами мы пролетали над красочными, яркими планетами, которые восхитительными солнышками сразу пленяли взгляд. Повсюду мерцали ровным таинственным светом звезды различной яркости и величины, а вдалеке закручивались в тугие спирали галактики. Красота!

   Сын, приоткрыв рот от восторга, рассматривал эту завораживающую картину, а я, приобнимая его за плечи, вспоминала, как раньше путешествовала по вселенной в поисках новых цивилизаций. Легонько провела по руке, где был встроен переводчик. Интересно, не устарел ли он за эти несколько лет?

   Потом мысли, как обычно, перескочили на мужа. Сколько же галактик ему пришлось перерыть в поисках любимой женщины? И ведь за столь долгий срок его ни разу не посетила мысль о том, чтобы все бросить и спокойно завести себе другую. Или демоны все такие упрямые однолюбы?

   Нахмурилась, осознавая, что до сих пор очень мало знаю о демонах, как о расе, а муж постоянно увиливает от ответа. Надо будет это дело исправить как можно быстрее.

   В кухонной зоне прозвучал сигнал-оповещение о том, что блюдо согрелось, и я, отложив выяснения на потом, поспешила туда, чтобы разложить еду по тарелкам.

   Через некоторое время мы всей семьёй сидели за небольшим овальным столом в гостиной и, тщательно пережёвывая пищу, смотрели в величественную черноту космоса.

   Не успели мы встать из-за стола, как взвыла система, и по комнатам прокатился женский, безжизненный, механический голос, оповещавший о нападении на наш космический корабль.

   Изар так резко вскочил, что стул с грохотом упал на пол, метнул в меня обеспокоенный взгляд и побежал в командную рубку, разбираться кто на нас напал.

   Я тоже перепугалась и, оставив все на столе, подбежала к сыну, который с немым восхищением уставился на чёрный, как бездна, космический корабль пиратов с весёлым "Роджером" на левом борту. Тихо застонав про себя, я рванула к панели и сделала стену вновь непроницаемой.

   Дар укоризненно и в то же время обиженно посмотрел на меня, словно у него забрали конфету.

   – Мама, это ведь были пираты, да? – сын не мог долго дуться, его распирало любопытство пополам с предвкушением. И столько надежды было в его карих глазах, что я не смогла соврать. Лишь обречённо кивнула.

   Вот не стоило ему разрешать смотреть фильмы про непослушных детей, измывающихся над грабителями или их похитителями. А ещё не следовало рассказывать ему сказку о приключениях прекрасной принцессы, попавшей в плен к космическим пиратам.

   Да и Изар раззадорил, рассказав о своих детских проделках. Так что наш сын жил мечтой о том, что когда-нибудь и ему удастся, как он говорит,"пошалить".

   Он давно грезил пиратами. И вот они на нас напали, сами ещё не зная о своей незавидной участи.

   Хотела было пойти вперёд и договориться с захватчиками по-хорошему, ну, то есть дать им шанс уйти без потерь, но сын оказался предусмотрительным и не отставал от меня ни на шаг.

   Так что, махнув рукой на незнакомых людей, пытающихся пленить нас, я направилась вслед за сыном в его комнату за оружием.

   Изар тем временем пытался лавировать между астероидами, чтобы пираты не смогли взять нас на абордаж. Но, к сожалению, наш корабль был не таким навороченным и усовершенствованным, как преследующий нас корвет корсаров с мигающим весёлым "Роджером" по бокам.

   Через полчаса бешеной гонки бандиты вышли на связь.

   Мы с Дариком тоже были в этот момент в рубке. Ну, первые пару минут точно, а потом он незаметно для нас ускользнул к грузовому шлюзу.

   – Корабль "Чёрная смерть" во главе с капитаном Серым кардиналом приветствует вас и предлагает сдаться по-хорошему. Тогда капитан гарантирует сохранение вам жизни, – появившийся на экране интариец выглядел важно с надувшимися болотного цвета щёками и огромными выпуклыми, как у рыб, глазами. – Если вы будете сопротивляться, то мы примем жёсткие меры.

   – Мы не хотим проблем, – спокойно ответил муж, – так что даём вам возможность развернуться и улететь.

   У интарийца даже глаз задёргался от столь вопиющей наглости. Щеки ещё больше надулись, как у жабы, и сменили окрас на бурый.

   – Вы сами напросились, – проквакал пират и отключился.

   – Жалко их, – сказала я, заметив, что сына в рубке нет. – Ведь не понимают глупые, что их ждёт.

   – Сами виноваты, – припечатал полудемон. – Мы их предупреждали. – И подойдя ко мне, притянул за талию и поцеловал легко в губы. – Тем более что мы обещали Дарику весёлое путешествие.

   – Да, но…– попыталась возразить я, но меня перебили.

   – Ты сама обещала ему, что дашь пошалить, если на нас нападут пираты.

   – Ну, кто же знал, что мы на них наткнёмся? – возмутилась я.

   – А нечего давать ребёнку опрометчивых обещаний, – пожурил муж. А затем, весело подмигнув, добавил: – Пойдём, проконтролируем, чтобы его "шалости" не зашли слишком далеко.

   Сына мы нашли в основном коридоре, ведущем к грузовому шлюзу.

   Он как раз растягивал стальную тонкую нить на уровне щиколотокв проходе, крепящуюся к двум приклеенным незаметным, прозрачным крючкам, которые мы используем вместо вешалок.

   – Что ты делаешь? – весело спросил Изар.

   – Сейчас увидите, только к кухне не ходите пока, – предупредил светловолосый сынок, – а то весь сюрприз пиратам испортите.

   Мы портить сюрприз не хотели, да и на себе его проверять тоже не горели желанием, поэтому отправились вслед за Дариком в смежное помещение, использовавшееся как кладовка. Сейчас она пустовала, но обычно в ней хранилось техническое оборудование для перевозки продуктов. Но так как наша семья малочисленна, нам хватало и одной хладокамеры.

   В приоткрывшуюся щель мы все вместе стали наблюдать за проходом.

   В это время контроль над кораблём перехватили космические корсары и с довольным гиканьем разбрелись по кораблю, выискивая нас.

   Их было шестеро. Трое из пиратов были обычными людьми со спортивным телосложением. Эдакие качки без мозгов или, как говорят сами пираты - движущая сила. Один был тем самым интарийцем, что разговаривал с нами по связи. Четвёртый был магом с эльфийскими корнями, на это указывали отличительные заострённые кверху ушные раковины и длинные, тонкие, ухоженные пальцы. Черты его лица были намного грубее, чем у настоящих эльфов, поэтому можно смело отнести его к полукровкам.

   И последним был брианец – желеобразный инопланетянин нежно-салатового цвета с огромной головой, похожей на баклажан, маленькими поросячьими глазками ярко-голубого цвета, носом-картошкой и беззубым ртом. Его тело было похожим на улитку, такое же безногое и оставляющее после себя склизкий ядовито-зелёный след. Его верхние конечности были похожи на передние ноги богомола, такие же шипастые и цепкие.

   Даже я, имея всю информацию о брианцах и видя их на картинках, испытала лёгкий ужас и отвращение, каково же моему четырёхлетнему сыну? Но, взглянув на ребёнка, поняла, что для него брианец самый интересный из присутствующих на корабле инопланетян. Даже жабообразный интариец уступает ему в глазах моего сына.

   Дар, увидев брианца, подался вперёд, словно охотничья собака, почуявшая след раненого зверя. И если бы не сюрприз, с такой заботой им подготовленный, он давно изучалбы брианца в разрезе.

   Пока мы разглядывали налётчиков, они тем временем, немного оглядевшись, направились в нашу сторону.

   Первым был эльф-полукровка с готовым заклинанием парализующей сферы в правой руке. Он шёл медленно, словно поджидая каждую минуту удара из-за угла, остальные же корсары были менее острожными и более нетерпеливыми, поэтому один из пиратов – лысоватый качок с большим лбом, не тронутым печатью интеллекта, с мелкими шрамами на щеках, подтолкнув своего осмотрительного коллегу в спину, придал магу ускорения.

   Финишную черту в виде натянутой проволоки они пересекли практически одновременно, хотя полукровка был все-таки первым. Он на полном ходу запнулся о нее и стал падать вперёд, при этом сфера выскользнула из его руки и, ударившись об пол рядом с ним, парализовала самого мага и его попутчика – пирата со шрамами.

   Они небольшой грудой загородили остальным проход, поэтому тем пришлось в спешном порядке, ругаясь сквозь зубы на незадачливого мага и слепого, везде спешащего Шрама, оттаскивать их парализованные тела ближе к шлюзу.

   Я даже успела заметить, как один из его коллег – качок карликового роста, пару раз наподдал своим невезучим соратникам несильных, но обидных, судя по злым глазам, пинков под мягкое место.

   Дальше пираты проходили медленно и настороженно. С тщательностью всматривались под ноги, чтобы не повторить подвиг своих коллег.

   Впереди шёлинтариец. Благодаря своим большим рыбьим глазам он видел намного лучше подслеповатого брианца и двух оставшихся качков.

   Следом за жабообразным инопланетянином следовал татуированный пират, его спину прикрывал карлик. А последним полз брианец. Своих парализованных собратьев они решили оставить у входа.

   Пират с рыбьими глазами шёл уверенно и целенаправленно, лишь изредка останавливаясь и словно к чему-то прислушиваясь. Хотя это было не возможно. Как и все интарийцы он не мог слышать, словно змея, он чувствовал колебания воздуха и был, пожалуй, самым опасным противником, так как мог нас почувствовать. Все-таки тяжело стоять на одном месте без движения.

   Его блеклые рыбьи, без век, глаза уже смотрели в нашу сторону, когда Дарик выбежал из нашего укрытия и молча побежал вперёд.

   Я было рванула за ним, но Изар придержал меня, шепнув на ухо, что я обещала не мешать сыну. Так как он буквально спеленал меня рукой и зажал рот свободной ладонью, я ничего не могла сделать, лишь закатила глаза от досады.

   Тем временем, ошеломлённые пираты, не ожидавшие детей на корабле, с явным недоумением уставились друг на друга. Потом карлик поднёс руку с переговорным браслетом ко рту и опасливо обратился:

   – Кэп, тут на борту ребёнок.

   – Сколько? – после продолжительных помех, прозвучал усталый голос.

   – Не знаю. Мы видели только одного мальчика, – неуверенно ответил качок.

   – Так какого… кх… ты меня отрываешь от дел? – раздосадовано вопросил Серый кардинал. – Как возьмёте всех, так и зови.

   – Есть, кэп! – чётко отрапортовал карлик, поморщившись. И, отключив связь, добавил чуть слышно: – Только детей мы не похищали.

   Переглянувшись со своими собратьями по оружию, он громче сказал:

   – Все слышали Серого кардинала? – Дождавшись утвердительных кивков, скомандовал: – Тогда вперёд!

   И все дружной толпой, уже ничего не опасаясь (ведь мальчик пробежал не опасаясь попасть в ловушку), побежали дальше, догонять Дарика.

   Когда за поворотом показался хвост брианца, мы вышли из своего укрытия.

   – Почему ты меня остановил? – зло прошипела я, с беспокойством всматриваясь в ту сторону, куда вёл ядовито-зелёный след.

   – Потому что мы обещали не мешать ему, – спокойно ответил муж. – И, уже немного зная нашего сына, могу быть уверенным в его безопасности.

   – Ну, не знаю, – протянула я, оглядываясь на парализованных пиратов.

   В это время в коридоре, ведущем на кухню, прогремели взрывы и послышался крик.

   Не сговариваясь, мы побежали в ту сторону.

   Я ожидала любого поворота: от того, что моего сынишку схватили, до того, что он там отбивается от пуль разозлённых его проделками корсаров. Уж очень похожи были звуки.

   Но точно не была готова к тому, что увидела.

   Наша кухонная зона была полностью разгромлена. У хладокамеры орали дурными голосами два с красными пятнами на лицах качка, усиленно что-то выискивая в его недрах.

   Жабообразный интариец подскакивал на месте от взрывающихся под его ногами бомбочек. В итоге он попятился и наткнулся на рассыпанные в гостиной у овального стола невидимые на фоне стального пола прозрачные стеклянные шарики величиной с горошину. Для его перепончатых ног это оказалось сложным испытанием. И он, проехавшись на шариках и не удержав равновесия, с треском свалился за наш овальный столик щедро заставленный мёдом. Сынок просто обожал эту вязкую сладость.

   При соприкосновении с янтарным цветочным мёдом, слизистая кожа на открытых руках и лице инопланетянина покрылась огромными болезненными язвами. Их появление сопровождалось криками боли интарийца, напоминающими перекличку лягушек в пруду, и лёгкими "чпоками", когда язвы созревали и прорывались.

   А сына мы нашли стоящим напротив брианца недалеко от кухонной зоны, пытающегося поговорить со светловолосым хулиганом, держащим что-то за спиной.

   – Где твои родители? – на всеобщем языке спрашивал ребёнка желеобразный пират. – Сколько вас на корабле?

   Дарик с наивным выражением лица хлопал карими глазками и делал вид, что его не понимает. Хотя я научила его двум языкам: земному и общепринятому или как ещё называют- всеобщему. И Изар в последние месяцы учил его своему родному – эредану, хотя и не слишком продвинулся в этом.

   Тогда брианец попробовал на ломаном земном наречии задать те же вопросы. Результат оказался тем же. Сын хмурился и качал головой.

   Как раз в этот момент вновь пронзительно закричал неподалёку интариец, пытающийся встать со стола, но шарики под ногами не давали этого сделать.

   Брианец опасливо обернулся на коллегу, тем самым пропустив увесистый удар большим надувным молотком с прорезиненной ударной частью, до этого скрывающийся за спиной Дара.

   Удар пришёлся как раз в поворачивающееся лицо брианца.

   Молоток с громким "бульк" впечатался прямо в картофельный салатовый нос корсара. Маленькие поросячьи глазки ярко-голубого цвета недоуменно скосились к переносице, разглядывая инородный предмет. Брианец,будто не почувствовал боли, лишь удивлённо приподнял надбровные дуги без бровей. Дар с азартным блеском в глазах отвёл руку с молотком в сторону и, замахнувшись, ударил в район ниже пояса, где у любого мужского индивидуума должен быть половой орган.

   Сначала послышался "бултых", словно камень упал в воду, даже непрерывно орущие качки заинтересованно повернулись посмотреть на реакцию брианца, сами поморщившись от боли и невольно хватаясь в защитном жесте за свои сокровища. И она не заставила себя долго ждать.

   В абсолютном молчании, даже интариец затих, брианец перехватил своими передними шипастыми ногами орудие у сына и с лёгким интересом начал изучать его.

   Дарик с восторгом первооткрывателя наблюдал за действиями брианца, качки, потеряв интерес, вновь вернулись к своему поиску, тихо поскуливая.

   Один из них, тот что карликового роста, увидев в проходе нас, умоляюще спросил, повернувшись к нам лицом:

   – У вас есть растительное масло?

   От открывшейся картины я непроизвольно вздрогнула. Красные пятна показались мне свежими ожогами, которые до сих пор тихо шипели. Ошеломлённо кивнув, я головой указала на нижний ящик кухонного шкафа.

   Но всё оказалось намного проще. Дар точными попаданиями (это вообще отдельная история) кинул в лица мужчин красных мелких "жучков", которые при ударе намертво приклеивались к коже.

   По словам сына, карлик с неожиданной силой, увидев такого "жука" на носу друга, хлопнул со всего размаху по нему. Оболочка насекомого не выдержала и, естественно, лопнула, выплёскивая на нос татуированного мужчины и руку карлика жгучий сичуанский перец, который смывается только маслом растительного происхождения. Этот острый и безумно жгучий перец - излюбленное лакомство каменных троллей с планеты Долмсунд. Они вообще вкуса еды не ощущают, кроме этой острой приправы, которая воспринимается ими, как сладкое для обычного человека.

   Так вот, "жучков"таких было несколько штук на лицах этих двоих крепышей. Когда они попытались осторожно их отклеить от лица, то хрупкая оболочка лопалась, жидким перцем обжигая нежную кожу лица и пальцы неудачливых пиратов.

   Эффект от этого перца был похож на ожоги от огня, но в отличие от последних проходил в течение одной-двух недель. Хотя болезненные ощущения снимались растительным маслом, красоваться пиратам придется долго.

   Когда татуированный и карлик нашли наконец-то необходимое масло, то со стонами наслаждения начали лить его на свои лица и руки.

   Я укоризненно посмотрела на сына. Ну, нельзя же так издеваться над живыми существами.

   Малыш лишь невинно улыбнулся и пожал плечами.

   В этот момент интарийцу все-таки удалось встать со злополучного стола. Он в порыве злости и ярости побежал на моего сына отчаянно квакая что-то на родном языке. Мой переводчик все переводил, доказывая тем самым, что до сих пор функционирует и не устарел. Но я даже не обратила на это внимания, с ужасом наблюдая за бурым лицом раздувшегося инопланетянина, который тараном надвигался на ничего не боящегося ребёнка.

   Как в кошмарном сне, я видела всё так чётко, словно воздух превратился в кисель и движения всех присутствующих стали медленными. Вот интариец сделал широкий шаг вперёд к моему ребёнку, его ноздри чуть приплюснутого носа трепетали от ярости, бурая кожа с вскрывшимися язвами выглядела просто мерзко и страшно. Рыбьи глаза почти вращались вокруг своей оси, как у хамелеона, от распираемого бешенства. А мой сын спокойно стоял на пути этого чудовища и мирно ждал, что же будет дальше.

   Когда я отмерла и попыталась отпихнуть Дарика с траектории движения, то было уже поздно. Я осознавала, что не успеваю к нему. Но все равно побежала к моему мальчику. Но, сделав пару шагов, я замерла от страха.

   В то мгновение, когда интариец был всего в двух шагах от сына, вокруг ребёнка взметнулось кольцо огня, отрезая мальчика от всех.

   Я задохнулась от ужаса, выискивая взглядом мага, который таким образом попытался навредить моему мальчику. И с облегчением вздохнула, увидев колдующего мужа, подмигнувшего мне. Жабообразный пират заклокотал, но пробиться сквозь огненную преграду не смог.

   – Хватит! – громко прикрикнул Изар. – Вызывайте своего главного. С ним будем разговаривать.

   Отошедший от боли низкорослый пират, поднёс руку с переговорным браслетом и, нажав на кнопку, сказал:

   – Капитан, мы ждём вас на кухне.

   – Кх… наконец-то… кх… что так долго? – произнёс сильно искажённый голос из переговорника.

   – Пришлось повозиться, – потрогав наверняка зудящее ещё пятно на лице, проговорил корсар.

   – Иду, – чётко донеслось из динамика.

   Связь отключили, и мы стали ждать.

   Обозлённые и потрёпанные захватчики расселись на стулья посреди гостиной. Овальный злополучный стол был унесён к дальней стене. А мы сели на высокие стулья у кухонной зоны. Причём Дара мы посадили между нами. Уж очень злыми, исподлобья, взглядами прожигали нашего сына поверженные им пираты.

   Когда в проёме показался капитан пиратского судна, я аж подпрыгнула на стуле от удивления.

   – Что тут произошло? – оглядев своих понурившихся подчинённых вопросил Серый кардинал.

   Так как кухонная зона располагалась в стороне, справа от входа, капитан корсаров сразу нас не заметил. А вот мы без проблем разглядывали главаря корсаров.

   Он почти совсем не изменился с последней нашей встречи.

   Лишь только раздобрел ещё больше, на шее появился второй подбородок, довольно большой живот стал на пару размеров шире. На одном глазе красовалась чёрная кожаная повязка, словно он лишился одного органа зрения. А во втором глазу-пуговке читалась мрачная решимость. Во всех движениях пирата чувствовалась медлительность и властность. Серые волосы были прилизаны волосок к волоску, прижатые поперёк головы глазной повязкой. Добротная одежда из дорогой ткани была немного маловата, почти трещала по швам.

   Подчинённые молчали. А я вот от переизбытка эмоций смолчать не смогла.

   – Какая встреча, – протянула я, переглянувшись с враз повеселевшим мужем. – Давно не виделись, Крыс.

   Серый кардинал при звуке моего голоса остолбенел. Весь вытянулся, как шест, что даже одежда на животе угрожающе затрещала. Загорелая от космического излучения кожа побледнела. Медленно, словно надеясь, что ему показалось, он повернул голову в мою сторону и чуть слышно простонал сквозь зубы.

   К нему присоединились двое парализованных, которые,видимо, успели отойти от заклинания или им помог ещё один маг, пирата. Встали со спины, в любой момент готовые втянуть за себя своего тучного капитана и загородить его немаленькую тушку своими телами.

   – Нет, ну как же так? – простонал старый знакомый. – Я же специально улетел в другую вселенную, чтобы не встречаться с тобой.

   – Да ты просто фартовый, – восхитился муж. – Даже в другой вселенной она тебя нашла. Это судьба. Не иначе.

   Пираты хмурились, не понимая о чём речь, но встревать не решались.

   – Всё! – с горечью сплюнул Крыс, срывая кожаную повязку с глаза. – Ухожу на покой.

   В этот момент ко мне подошёл сын и, дёргая за руку, спросил на всеобщем языке:

   – Мама, этот тот самый пират из сказки?

   – Да, милый, – улыбнулась нежно малышу. Всё-таки не стоило так часто её ему рассказывать.

   – Мам, тогда можно в этот раз, если они нас пленят, то я буду взрывать их корабль? – спросил с надеждой мой мальчик.

   При этом вопросе краем глаза заметила, как вздрогнул Крыс, или Серый кардинал, а потрёпанные корсары с ужасом уставились в оба зрячих, как оказалось, глаза капитана. Они, наверное, уже представили масштабы разрушений, ощутив на себе последствия фантазии маленького белокурого демонёнка.

   – Нет!– препротивно взвизгнул Крыс, ничуть не изменив себе. Сразу же вспомнились мои приключения. – Никто вас похищать не будет. И уж тем более вести на наш корабль.

   – Почему? – расстроился Дар.

   – Потому… – замялся капитан пиратов, подбирая достойный повод отказаться от пленных, при этом не уронив авторитета в глазах подчинённых.

   – Потому что их капитан – наш старый знакомый, – помог ему Изар, присаживаясь на корточки перед расстроенным ребёнком. – А знакомых обижать нельзя.

   – Да-да, – закивал Крыс, расплываясь в улыбке, обнажая два больших передних зуба, выступающих над нижними мелкими зубами. – Мы просто заскочили поздороваться.

   И с такой мольбой посмотрел почему-то на меня, что мне даже отчего-то стыдно и неловко стало.

   – Ну, привет, – махнула я рукой, не зная, что делать в такой ситуации.

   – Здрасьте! – облегчённо выдохнул Крыс. – А теперь, если вы не возражаете, то мы полетим дальше, ладно?

   – Папа, а вон тот зелёный похож на "дядю Джека", правда? – вдруг громко спросил Дар.

   Желеобразный пират всколыхнулся всем телом и со страхом уставился на ребёнка, не ожидая ничего хорошего от интереса со стороны Дарика.

   – Да, – окинув долгим взглядом инопланетянина, подтвердил Изар. – Очень похож.

   Дело в том, что на планете Земля была такая сладость. Желеобразный мармелад в виде зелёной груши с прорисованным на ней лицом. И кому-то пришло в голову назвать эту сладость "Дядя Джек". Причём на упаковке был нарисованный мультяшный человек в бейсболке, в клетчатой жёлтой рубашке с короткими рукавами, в джинсовом комбинезоне поверх неё и держащий оттопыренный палец вверх. Не трудно догадаться, что эта была любимая сладость моего мальчика.

   – Мама, – обратился теперь ко мне сын, сияя глазами, - а можно я его попробую. Вдруг он такой же вкусный, как "Дядя Джек"?

   Брианец не выдержал и, побледнев почти до прозрачности, со всей возможной скоростью пополз на выход.

   У капитана пиратов нервно задёргался правый глаз. Он с ужасом уставился на Дарика. Потом перевёл потрясённые глаза на меня.

   Ощущение было такое, будто мне подмигивает приговорённый на эшафот человек. Жутко, в общем.

   – Не бойтесь, – поспешила успокоить я нервного инопланетянина, – у нас ещё остался где-то "Дядя Джек". Я вам его сейчас дам попробовать.

   И поспешила к кухонным ящикам, чтобы достать сладость.

   – Они ещё и каннибалы, – послышалось со стороны хладокамеры.

   – Да вы не так поняли! – попыталась оправдаться я, поворачиваясь к пиратам лицом. – Дядя Джек – это…

   Но меня не стали слушать. Вся команда головорезов с криками ужаса выбежала прочь их кухни, а потом и из нашего корабля. Впереди всех, сверкая золотыми набойками на сапогах, бежал Крыс, громко причитая, что если выберется отсюда живым, то больше никогда не будет пиратом.

   Я укоризненно посмотрела на хохочущего мужа, но не выдержала и тоже рассмеялась. Забавно всё-таки получилось.

ГЛАВА 2. Первое впечатление

Остаток полёта прошёл без приключений.

   Мы быстро пролетели до закрытого сектора М-87. Сделали посадку на станции Дарилия и, не задерживаясь дольше необходимого, пересели на мой любимый кораблик. Кстати подумалось, что надо бы дать ему имя, а то как-то неудобно обращаться к нему просто по виду - кораблик.

   Мой кораблик, или "Стремительный" – как я его назвала, буквально сбил меня с ног своими эмоциями, как только вступила на его борт. Сначала меня затопила волна безграничного счастья и облегчения, потом окатило пеной обиды и непонимания, сменившейся лёгким удивлением, когда на борт ступил любознательный малыш.

   Дарику было все интересно. Когда я коснулась своей красно-чёрной татуированной вязью на правой руке гладкого маслянисто-чёрного бока двери, то на несколько секунд вспыхнул яркий алый свет, впечатлив сына. А когда он испытал на себе ту гамму эмоций, что передавал кораблик, то он был просто в восторге от нового друга.

   "Стремительный" быстро нашёл общий язык с моим мальчиком, обустроив для него свою собственную каюту по пожеланию Дара. Так что на протяжении остального пути я своего ребёнка видела только за столом, когда мы ели.

   Поэтому все это время мы с Изаром не отлипали друг от друга. У нас словно был второй медовый месяц. Всё-таки на Земле сын постоянно был с нами, не давая побыть наедине даже ночью. Он не доверял незнакомому мужчине, внезапно появившемуся в нашей жизни, и спал в нашей спальне между нами. Мы наслаждались друг другом урывками и постоянно в спешке, переживая, что в каждый миг наш сын может проснуться и пойти на наши поиски.

   А на "Стремительном" мы были предоставлены сами себе и смогли наконец-то не спеша насладиться друг другом, вновь изучать каждый сантиметр такого дорогого, желанного и любимого тела своей второй половинки.

   За пару дней мы пересекли несколько галактик и прилетели на планету Акума.

   Я хотела сначала залететь на свою родную планету - Триан, к родным, но муж сказал, что они уже давно ждут его маячка и как только получат, сразу же телепортируются на Акуму. Так что делать крюк, чтобы воссоединиться с семьёй мы не стали. Я же посчитала, что на чужой планете, где из знакомых лиц будут только муж с сыном, мне не помешает лишняя поддержка родных. Поэтому я легко согласилась.

   Ещё меня волновало то, что моя неуклюжесть стала возвращаться. Не в таких масштабах конечно, так по мелочам. То вилку выроню, то нож соскользнёт при резке хлеба, не так катастрофично, как раньше, до членовредительства не доходило, но всё-таки. Например, раньше хлеб легко нарезала на ровные кусочки, а теперь они постоянно выходили какими-то кривыми, а иногда овальными или вообще неизвестными геометрическими фигурами. Поэтому я надеялась, что мой любимый дедушка просканирует меня на какие-нибудь отклонения.

   Как только мы прошли обязательную для всех регистрацию космолёта, то сразу же оказались окружены биороботами. Они просканировали нас на наличие оружия и болезней, что очень удивило меня (везде проверяли только на наличие оружия), и, оставшись удовлетворёнными результатами своих проверок, потеряли к нам интерес, направившись к другим клиентам.

   А мы смогли наконец-то оглядеться.

   Космопорт Акумы поражал своим величием и открытостью. Стеклянный купол, окружавший все вокруг, пропускал свет огромного ярко-красного солнца планеты, фильтруя и преобразовывая его смертельные потоки в приемлемые для всех живых существ лучи.

   Сын, не удержавшись подбежал к одной из стеклянных преград, оббегая малочисленных приезжих (демоны не очень любят гостей) и мягкие нежно-голубого цвета кресла, предназначенные для ожидающих космолёт или встречающих гостей.

   Я последовала за Дариком. Встала рядом, внимательно, чуть прищурившись от солнца, бьющего прямо в глаза, рассматривала ландшафт планеты, на которой мы теперь будем жить. К сожалению, он не радовал многообразием красок и растительности.

   Это была пустыня, состоящая из крупных песчинок тыквенного цвета. То тут, то там среди барханов выглядывали, бросая солнечные блики, отполированные пики скал, острые грани которых разрезали плотный воздух планеты с лёгкостью остро наточенного ножа, рассекающего мягкое сливочное мало.

   Из растительности здесь были мохообразные светло-бежевые кустики высотой около двадцати сантиметров, которые росли на вершинах невысоких скал, напоминая плохо побритые подмышки.

   Сын разочарованно вздохнул и уже повернулся ко мне, чтобы что-то сказать, как вдали показалась чёрная точка, стремительно увеличивающая в размерах.

   – Мама, что это? – заворожённо рассматривая быстро приближающийся объект, спросил мой мальчик.

   – Это Драго, – ответил за меня незаметно подошедший муж. И обнимая меня за плечи, а сына взяв за руку, продолжил: – Это мой дракон, пара Лилит.

   И в это же время защищённый космопорт огласил радостный курлыкающий клич огромного чёрного дракона.

   Он завис над защитным куполом прямо над нашими головами, заслоняя своим могучим телом от нас солнце, погружая половину территории космопорта в темноту и поднимая клубы красно-оранжевого песка в маленькие смерчи своими взмахами больших кожистых крыльев.

   – Мама, а можно и мне своего дракона? – не отрывая взгляда от ревущего ящера, спросил сын.

   – Ты ещё маленький…– начала было я.

   Но меня перебил спокойный голос мужа:

   – Конечно, сын. Как только сможешь удержаться в седле без ремней, так сразу же и подберём тебе дракона.

   Я укоризненно посмотрела в хитрые карие глаза супруга, который ещё и подмигнул игриво. Потом перевела взгляд на сияющее лицо Дара и решила отложить этот разговор на будущее. Всё равно сейчас он меня не услышит, да и нам будет не до драконов в ближайшие дни.

   Я провела пальцем по золотой драконочке на моей левой ладони и нахмурилась. Почему я её не слышу и не чувствую? Ведь давно должна была. Или из-за долгого перерыва связь оборвалась?

   – Почему с ним нет Лилит? – с беспокойством взглянула на мужа.

   – Она со своими малышами. У неё их двое, – весело хохотнул Изар, – они по характеру ни в чём не уступают нашему мальчику.

   – Бедная моя, – пожалела я свою любимицу.

   – Ночью прилетит во дворец проведать тебя, – прошептал на ухо любимый.

   – А почему я её не чувствую? – Не спешила успокаиваться.

   – Она закрылась, – поцеловал меня в нахмуренный лоб муж, пытаясь, как обычно, поцелуем разгладить морщинки. – Просто тебе и своих эмоций хватает, если она своих добавит, то боюсь, что дворец не выдержит. Тем более что она опять беременна и у нее гормоны гуляют.

   – Понятно, – облегчённо вздохнула я.

   Чёрный Драго что-то ещё громко проголосил и улетел в том же направлении, откуда появился.

   – Пошли в ситр, – потянул нас на выход из космопорта Изар. – Нас уже давно ждут дома.

   Ситром назывался небольшой космический корабль, наподобие скрещенного четырёхместного автомобиля и самолёта-истребителя с планеты Земля.

   Передняя часть ситра была острой, треугольной,плавными изгибами перетекая в серединку салона, как в спортивных моделях земных автомобилей, а задняя часть была словно обрублена топором, так быстро он заканчивался. Внизу под ним были воздушные подушки, с помощью которых он и передвигался.

   Сынишка, как и все мужчины, наверное, с восторгом уставился на гладкие маслянисто-чёрные бока ситра. С восхищением в глазах нагнулся, рассматривая воздушные подушки, чуть слышно жужжащие на пустой парковке.

   – Я думала, что нас будут встречать с фейерверками и музыкой, – пошутила, усаживаясь вместе с мужем на переднее сидение. – Ты же всё-таки наследник Повелителя.

   – Ты хотела громкой встречи? – игриво поддел Изар, пристёгивая сына в кресле сзади. – Прости,не знал, но думаю, что сумею устроить приём в замке в твою честь, со всеми вытекающими развлечениями.

   – Нет, ты что, – уже пожалела, что подняла этот вопрос. – Просто я думала, что у вас так встречают влиятельных жителей планеты.

   – Дорогая, у нас так никого не встречают, – серьёзно ответил муж. – Даже коронованных особ других планет. Слишком много чести. – И, присаживаясь за руль, добавил: – Да от демонов и не ждут иного.

   – Понятно, – облегчённо выдохнула я. – Значит, насчёт приёма ты пошутил?

   – Нет, – обломал мои ожидания супруг. – В твою с Дариком честь завтра состоится официальный приём, на котором вас представят высшему свету Шанкары и его жителям.

   Но как выяснилось позже он ошибался.

   – Папа, а что такое Шанкара? – вдруг спросил сын.

   – Так называется столица Акумы – этой планеты, Огонёк, – улыбаясь, ответил Изар. – Ты скоро её сам увидишь.

   Но летели мы достаточно долго, а не только города не увидели, но даже ни одного домика. Повсюду раскинула свои тыквенные просторы с сахарными скалами пустыня, любовно опекаемая здешним светилом.

   – Где же Шанкара? – устав смотреть в тёмные стекла ситра на унылый пейзаж, укоризненно спросил Дар.

   – А вот она, – уйдя резко вниз, словно ныряя в воду, весело ответил супруг.

   И действительно. Рельеф этой планеты был так необычен, что издалека не было видноничего, кроме пустыни. Пока не нырнёшь вниз с обрыва пустынного бархана, словно кто-то огромный сжёг огромную часть песка, превратив его в стекло и, копнув поглубже, одним рывком выкинул всё оставшееся на лопате за ненадобностью.

   Мы летели вниз, параллельно гладкой, стеклянной поверхности обрыва километров десять, потом ситр плавно выровнялся и я лишь каким-то чудом не заорала на весь ситр.

   Просто прямо на нас на скорости летел идентичный агрегат, не спешащий уйти с линии полёта. И я уже готова была толкнуть Изара, чтобы он вывернул руль в сторону, как послышался оглушительный треск.

   Я повернулась к своему мальчику, чтобы последнее, что увижу было его любимое личико, и взяла его за руку. Но прошла минута, а боль и смерть не наступали.

   Я рискнула посмотреть вперёд и увидела, что мы попали в другой мир.

   Как оказалось, мы пролетели через зеркальный щит, который окружает весь город. Отсюда и электрический треск, и отражение надвигающегося ситра. Не знающим этой мелочи никогда не найти столицы Акумы. Впрочем, таких здесь не бывает. Всех приглашённых сопровождают встречающие их местные жители, а нежданным гостям всегда готовы указать дорогу домой.

   Как только мы пересекли зеркальный щит, то увидели совершенно другую местность. На протяжении одного километра вся поверхность земли была устлана необычной травой.

   Она имела три грани и в зависимости от направления ветра шелковистые травинки меняли цвет. Мы зависли вертикально, чтобы полюбоваться ею.

   Сначала перед нами было обычное зелёное поле, но вот подул северный ветер, и изумрудное море скрылось под волной ярко-синего цвета. Это было просто завораживающее зрелище. Словно встретились два разноцветных океана, но вместо того, чтобы смешиваться, волны сильнейшего на данный момент перекрывали цвета слабого.

   А затем направление ветра поменялось, подул слабенький западный ветерок, и уже синее море нехотя, медленно сдалось под натиском волны лавандового цвета. Это было как в сказке, словно волшебник своей палочкой постоянно раскрашивал шёлковые травинки в разные цвета, и никак не мог определиться с конечной окраской.

   Кроме травы здесь ничего не росло. Ни одного деревца, ни цветочка. Хотя зачем здесь цветы, если сама трава, как необычный цветок, разноцветьем глаз радует.

   – Вот бы здесь пикник устроить, – мечтательно произнёс Дарик.

   Я лишь согласно вздохнула.

   – Как только обживёмся, так сразу и устроим, – пообещал Изар.

   Дольше мы не стали задерживаться. Немного набрали высоту и полетели дальше к виднеющимся невдалеке ровненьким домикам.

   А травянистое поле закончилось неожиданно. Оно просто упёрлось в огненную реку, которая, по словам мужа, опоясывала город Шанкару по всему периметру.

   Далее, всего в двухстах метрах от огненной реки – Сакая, начинались постройки.

   А впереди нас ждало совершенство.

   Со всех сторон окружённый сверкающими зеркальными пиками скал, показался он – Шанкара. Белоснежный, сверкающий, идеальной круглой формы, с улочками-лучами, расходящимися во все стороны света. А в самом центре высился самый настоящий замок с пикообразными башенками, упирающимися прямо в щит. Сверкающий алыми всполохами, сделанный из какого-то неизвестного мне камня, словно рубин в оправе из мощёных дорожек, жавшихся друг к другу белокаменных домиков и высаженных полукругами аллей.

   Меня поразила идеально спроектированная архитектура города, из которой не выпадало ни единого строения, ни единого клочка земли и даже ни одного деревца, которых в городе было предостаточно в отличие от травянистого поля.

   Мы летели по аккуратным улочкам, усеянным разнообразными цветами, кустарниками, деревцами, словно сладкий пирог, усыпанный разноцветными цукатами.

   А рубиновый замок с каждой секундой полёта всё приближался, давя своей красотой и мощью.

   – Добро пожаловать домой, – с гордостью произнёс любимый.

   – Ух, я буду жить в настоящем замке, – восторженно протянул сын. И, наклонившись вперёд, с серьёзным видом уточнил: – Папа, а там есть привидения?

   – Ну, насколько я помню, нет, – улыбаясь, ответил полудемон. А заметив разочарованную мордашку ребёнка, добавил: – Но за несколько лет, что меня здесь не было, всё могло измениться.

   Сын воодушевился, а я уже сочувствовала привидениям красного замка.

   Когда ситр, преодолев аллею фигурно-подстриженных кустарников и клумб, остановился перед резными дверями, распахнувшимися сразу же после нашего приземления, я испугалась.

   Не знаю почему у меня возник этот безотчётный страх, но он не отпускал до тех пор, пока настороженный сынишка не взял меня за руку.

   До сих пор, когда Дар волновался или чего-то боялся, он бежал в первую очередь ко мне, а уж потом вспоминал, что у него есть сильный папа. Но Изар не обижался, прекрасно понимал сына и терпеливо дожидался, когда он это перерастёт или когда он станет настолько доверять ему, чтобы открыться отцу полностью.

   Интересно Дарик тоже что-то почувствовал или он, как обычно, отзеркалил мои эмоции?

   Спросить не успела, так как нам навстречу вышел дворецкий.

   Дворецкий, к моему искреннему удивлению, оказался человеком. Я, честно говоря, считала, что демоны предвзято относятся к людям и у них в услужении находятся только демоны, ну, в крайнем случае, полукровки.

   Пожилой дворецкий оказался невысоким мужчиной с испещренным морщинками лицом, большим горбатым носом, тонкими морщинистыми губами. Но с удивительно зоркими для его возраста каре-зелеными глазами.

   Видимо, моё удивление было настолько сильным, что Изар нежно приобнял меня за плечи и шепнул на ухо:

   – Мой отец лоялен ко всем расам.

   – Это радует, – также тихо ответила я.

   Апожилой человек обладал не только проницательным взглядом, но и острым слухом, так как ответил, изящно и без особых усилий поклонившись мне:

   – А меня как это радует, моя Повелительница.

   Я немного опешила от этого и не знала, что сказать. Неловкость сгладил сынишка, спросив:

   – Как вас зовут? И можно узнать кое о чём очень серьёзном?

   – Меня зовут Говард, маленький принц, – чуть склонив голову, ответил мужчина. – Я всегда к вашим услугам.

   – В этом замке водятся призраки? – с надеждой в голосе спросил Дар.

   Бросив на нас быстрый пронзительный взгляд из-под кустистых бровей, посеребренный сединами слуга серьезно ответил:

   – Нет, – но, увидев погрустневшие карие глазки, быстро добавил с улыбкой в голосе: - Видите ли, мой маленький господин, у нас ЖИВУТ привидения – души демонов и других рас, которые при жизни были довольно благородных кровей, и они после своей смерти ведут себя цивилизованно, не гремят цепями по ночам, не делают пакости и никого не пугают.

   – Ну, надо же, – подпрыгнул от радости сын. – А можно будет с ними встретиться?

   – Я думаю, что они будут очень рады познакомиться с принцем, мой маленький господин, – улыбаясь уголками тонких губ, ответил дворецкий.

   – Можете называть меня Даром, – разрешил мой маленький мужчина, величественно кивнув головой. И когда только научился?Или это влияние отца?

   – Вас ожидают через три часа в малом зале торжеств, – мельком взглянув нанаш ситр, величественно произнес дворецкий, отходя от проема, тем самым пропуская нас вперед.

   Я повернулась к мужу, чтобы задать вопрос, но он тут же вылетел у меня из головы, так как я заметила, что наш немногочисленный багаж объяло рыжее бесшумное пламя огня.

   Вскрикнув, резко взмахнула левой рукой, хотела указать на нашу горящую собственность, но неудачно пошатнулась. Рука по инерции полетела дальше и с громким шлепком врезалась во что-то мягкое сзади. Костяшки на руке сразу же неприятно заныли.

   Отшатнувшись к боку Изара, я со стыдом рассматривала красный отпечаток на щеке пожилого удивленного мужчины, который осторожно, слегка касаясь кончиками пальцев, поглаживал наливающийся красками след от удара.

   – Простите, – повинилась я. – Просто я запаниковала, увидев, что наши вещи горят.

   Мы все посмотрели на наш непострадавший в огне багаж, который стоял у подножия небольшой лестницы, хотя пару минут назад находился в багажном отделении ситра.

   – Мамочка, с тобой все в порядке? – обеспокоенно заглянул в мои глаза сынишка. – Багаж не горит.

   А сзади послышалось тихое похрюкивание, когда я, нахмурившись, повернулась, то похрюкивание переросло в громкий хохот. Изар весело смеялся, опираясь на колени.

   – Это вы простите меня, Повелительница, – не обращая внимания на смеющегося наследника, спокойно произнес Говард. – Я забыл вас предупредить, что шаман и владею магией огня. Я просто хотел донести ваши вещи с помощью магии, так как в моем возрасте поднимать тяжестипусть и небольшие чревато.

   Я смущенно приобняла сына за плечи, а муж сразу успокоился и недоверчиво хмыкнул, но не сказал и слова.

   Я тоже не особо поверила в немощность пожилого шамана, но выказывать свою подозрительность не стала. Лишь еще раз извинилась за свою неловкость и вопросительно посмотрела на улыбающегося супруга.

   Он, приобняв меня за талию и взяв сына за руку, повел нас в прохладный и сумрачный холл замка.

   Когда мы вошли, то по обеим сторонам от входа до широкой каменной лестницы, устланной ковровой дорожкой цвета спелой вишни, стояли ровным рядом слуги и служанки в униформе, в накрахмаленных передниках и чепчиках. Это так смутило меня, что я застыла на пороге, не зная что делать дальше.

   Спас положение все тот же дворецкий, представив сначала нас, как истинных и законных хозяев этого огромного замка. Причем если Изара представили, как наследного принца, то меня как Повелительницу. То есть у меня было больше прав командовать этими людьми и нелюдями, рассматривающими меня с интересом, а некоторые даже с едва уловимой неприязнью, чем у моего супруга, сына Повелителя демонов.

   Затем началось представление мне служащих. Как только называлось имя, слуга или служанка выходили вперед, кланялись нам и стояли, ожидая, когда представят их род деятельности, расу и их способности. Последние два пункта были специально для меня, так как по удивленным глазам служащих было ясно, что до этого было достаточно назвать их имя и род деятельности.

   Мне стало приятно, но в то же время неловко.

   Изар, почувствовав мое смятение, лишь крепче сжал руку на моей талии, приободряя меня.

   Честно говоря, я практически никого не запомнила, кроме горничной Элис и няни Анны.

   Элис была чистокровной демоницей.

   Высокая, выше Изара где-то на полголовы, смуглая, темноволосая с небольшими матово-темными рожками на лбу и с черными, как беззвёздная ночь, глазами, подтянутая, как впрочем все демоницы, девушка стояла напротив меня и, опустив глаза в пол, прижимала тонкий хвостик с небольшой кисточкой на конце к правому бедру.

   Дар с детской непосредственностью уставился на это чудо демонической природы, и лишь крепкая рука мужа удерживала нашего сорванца от попытки исследовать этот предмет со всех сторон.

   Анна же была полной противоположностью Элис. Достаточно крупного телосложения, рыжеволосая полукровка с маслянисто-агатовыми небольшими рожками, с огромными серыми глазами, но, как и все полукровки, без очаровательного хвостика, рассматривала нас не таясь, с каким-то очень пристальным интересом. Будто уже писала отчет о наших многочисленных физических недостатках и тех немногих достоинствах, которые, судя по часто бросаемым на Изара косым взглядам, принадлежали больше мужу, чем мне с сыном. И держалась она намного свободнее и увереннее, чем остальные служащие.

   Анна молча встала за спиной моего мальчика сразу же после того, как Говард представил нам последнего слугу.

   Камердинер мужа, Макс, оказался обычным человеческим магом, старым знакомым супруга. Это сразу стало понятно по их мимолетным сердечным улыбкам друг другу.

   Когда церемония представления закончилась, нас повели в наши покои. Поднимаясь по лестнице, я порадовалась, что сегодня решила обуть балетки, так как пока мы добрались до своих спален, протопали, наверное, половину дворца.

   Шли неспешно, рассматривая старинные картины в позолоченных рамах, древние гобелены с различными гербами, окутанные специальными магическими составами от разрушения, щиты и доспехи, вазы и драгоценности, лежащие на мраморных постаментах под защитными магическими колпаками.

   Путь от входа до дверей наших покоев мне показался вечностью. Ноги ныли, желудок сердито, но пока ещё тихо, урчал, словно недовольный лаской кот, а в глазах уже рябило от многочисленных "экспонатов", стильно расставленных по многочисленным коридорам замка.

   Открыв очередные большие двери, мы попали в гостиную поистине королевских размеров. Посередине комнаты стоял мягкий диван золотистого цвета с тремя креслами напротив. Между ними находился небольшой столик вишневого цвета, на котором уже стояла ваза со свежими фруктами.

   Справа и слева располагались двери в спальню и в ванную комнату. Позади на возвышении между двумя закрытыми тяжелыми шторами окнами затесался большой секретер винного розового цвета с маленькими шкафчиками, закрывающимися на замок с помощью ключей и заклинаний.

   На самом секретерев свете озорного лучика солнца, пробивающегося сквозь неплотно задернутые шторы золотистого цвета, сверкала драгоценной горкой связка ключей от этих самых ящичков, рядом в идеальном порядке лежала стопка чистых белых листов с багровым вензелем наверху и закрытая чернильница с золотым пером в футляре.

   У дверей находились небольшие шкафчики с многочисленными книгами, которые впрочем находились под охраной защитных чар. Что именно это за книги я рассмотреть не смогла с порога, да и всполохи сине-зеленых чар не давали как следует сосредоточиться.

   – Огонёк, - повернулся к сыну Изар, – можешь брать что хочешь, но к книжным шкафам нигде в замке и близко не подходи. Твой дедушка, когда я был маленьким, наложил на них такую сложную и опасную защиту, что никто до сих пор не может разобраться, как ее снять.

   – Ты был непослушным ребенком, папа? – рассматривая гостиную, поинтересовался сын.

   – Ещекаким, - пряча улыбку, нарочито горестно вздохнул супруг. – И я очень сожалею об этом. Но ты же у меня не такой?

   – Конечно, – посмотрел Дар на мужа честными глазами. И, отвернувшись ко мне и лукаво подмигнув, добавил: – Я очень послушный ребенок.

   Я лишь закатила глаза. Сын меня всегда слушался. И рос, на мой взгляд, очень серьёзным ребёнком. Никогда не шалил, игрушек не ломал и вообще старался вести себя по-взрослому.

   Но когда в нашей размеренной жизни появился Изар, то сынок словно снял с себя груз ответственности и стал более живым и непосредственным. Вспомнить только его выходку с пиратами. Поэтому сейчас вопрос послушания оставался размытым.

   Спальня, располагавшаяся за правой дверью, была такой же большой, как и гостиная. Круглая кровать, на которой поместились бы две наши семьи, была невысокой и жестковатой. Справа рядом с окном стояло женское трюмо с большим зеркалом в бронзовой оправе и мягким низким пуфиком. Огромный золотисто-бежевый шкаф, захвативший всю стену напротив окна, поразил меня до глубины души. Но и это оказалось не все. Шкаф был с расширяющим внутреннее пространство заклинанием, чтобы гардеробная не занимала отдельную комнату.

   Ванная комната, спрятанная за дверью по левой стороне гостиной, особо удивила, так как её аналогов я нигде не видела. Огромная джакузи, небольшой бассейн, множество шкафчиков и полочек с различными баночками и в углу, скрытый ширмой - перегородкой туалет.

   Дальше мы прошли в комнату напротив нашихпокоев, где располагалась спальня нашего сына.

   Она отличалась от нашей спальни лишь размером и цветовой гаммой. Если у нас преобладали золотисто-красные тона, то у Дарика они были бело-синими. Ну, и гардеробный шкаф был не такой большой, как наш.

   Когда мы осмотрели все доставшееся в наше пользование пространство, то Изар взял меня с сыном за руки иповёл в нашу гостиную.

   Посадив нас на диван, он повернулся ко мне и сказал:

   – Любимая, – при этом слове горничная покраснела, – не могла бы ты приказать своей горничной принести нам что-нибудь поесть? А то торжество будет только через пару часов, а позавтракали мы на рассвете.

   Я удивленно посмотрела на мужа. Неужели он сам не мог ей приказать?

   Прочитав мой невысказанный вслух вопрос по моему лицу, любимый добавил:

   – С этого дня она должна слушаться только твоих приказов.

   – Элис, пожалуйста, не могли бы вы принести нам что-нибудь перекусить? – вежливо спросила я.

   – Нет!– резко ответил вместо нее Изар. – Лана, ты – Повелительница. И ты должна не просить, а приказывать. И обращайся ко всем на "ты", даже к моему отцу.

   Я не стала с ним спорить на глазах у слуг, но позже собиралась серьёзно поговорить обо всём этом.

   – Элис, принеси нам что-нибудь перекусить, – произнесла я, хмуро глядя на мужа.

   – Да, Повелительница, – робко ответила девушка, не поднимая глаз от пола, и быстро выскользнула из комнаты, чтобы выполнить поручение.

   – Анна, – обратился к нашей нянеНаследник Повелителя демонов. – Принеси нашему сыну полноценный обед.

   – Простите, господин, но мне кажется, что ребёнку не следует перебивать аппетит перед торжеством, – произнесла тихим басом няня.

   Я посмотрела на сына, жадно вгрызающегося в сочное красное яблоко, и приказала:

   – Выполняй то, что тебе приказал мой супруг, иначе мы найдем другую няню нашему ребёнку.

   Бросив на меня недовольный взгляд, няня всё-таки подчинилась и вышла, аккуратно закрыв за собой двери.

   Когда мы остались в гостиной вчетвером, Изар щелкнул пальцами, активировав чары. По рубиновым гладким стенам прошлась оранжевая волна, блокируя двери и устанавливая полог тишины, не пропускающий никаких звуков.

   Как только полог был установлен, муж с его камердинером с громкими счастливыми воплями бросились друг к другу в объятия. Отстранив от себя друга за плечи, супруг, улыбаясь, спросил:

   – Макс, что там с торжеством?

   Счастливая улыбка медленно сползла с красивых губ мага, серые в зеленую крапинку глаза мгновенно стали стальными, серьёзными.

   Посмотрев с жалостью на меня, пепельноволосый мужчина сказал:

   – Советник Повелителя настоял на полном почитании традиций.

   – Вот же змей, - прошипел зло муж. – Решил устроить проверку.

   И, повернувшись ко мне и доедающему второе яблоко сыну, Изар обнадежил:

   – Не бойтесь, я попробую поговорить с отцом и решить этот вопрос.

   И не дав мне ничего сказать, быстро снял чары и вышел за дверь.

   – Что за проверка? – обескураженно спросила я у мага, жестом предлагая сесть в кресло напротив. – И почему мы не можем познакомиться с родственниками в тесном семейном кругу, как нормальные люди?

   – По-семейному не получится, – грустно вздохнул мужчина, присаживаясь. – Во-первых, ваш свёкор – не человек и вы, Повелительница, осмелюсь напомнить, находитесь на планете демонов, а во-вторых, ваша семья не сможет присутствовать сегодня на приёме.

   – Почему? – громче, чем хотелось бы, воскликнула я.

   – Потому что ваш отец, цитирую: "… опять угробил единственную нормальную лабораторию с порталом. Ошмётки от очередного прорыва в магтехнологии придётся убирать вручную пару дней. Будем на балу через два-три дня. Держись, Тайфунчик, и не разрушь замок за это время".

   Я невольно улыбнулась, вспоминая, как однажды после такого вот папиного прорыва дедушка Стефан пытался магией очистить портальную площадку и лабораторию. Папины магокомбайны ожили и, нарастив себе ноги, начали высасывать магию отовсюду, куда могли дотянуться и дойти. Все магические удары дедушки быстро поглощались и увеличивали мощность приборов. Пришлось ломать их обычным молотом, неизвестно как сохранившимся у дедушки на чердаке, а после того случая бережно и надёжно хранившимся над камином.

   Это действительно похоже на моего отца и деда. Что же,придётся подождать встречи с ними еще несколько дней.

   – Так что за проверку мне решил устроить мой свёкор и его советник? – вновь я вернулась к волновавшему меня вопросу.

   – Понимаете, Повелительница, - начал камердинер и замялся.

   – Если скажешь, то может и пойму, – натянуто улыбнулась я, подбадривая.

   Маг только открыл рот, как в дверь ввалилась запыхавшаяся и раскрасневшаяся няня с подносом, заставленным всякими сладостями.

   – Это что? – удивлённо спросила я.

   – Еда мальчику, - не поняв моего вопроса, ответила женщина.

   – Считаете, что сладости – это нормальная еда для ребёнка? – возмутилась я.

   И,посмотрев на недоумевающую няню все ещё стоящую с подносом в дверях, добавила:

   – Не знаю, как у вас на планете принято кормить детей, но в моей семье принято обедать тремя блюдами. На первое – какой-нибудь суп, на второе – мясо или рыба с гарниром и на третье – это кисель, компот или другой сладкий напиток. Сладости можно подавать к третьему блюду, но никак не вместо первого и второго.

   Посмотрев на побледневшую от злости женщину, я решительно заявила:

   – Мне кажется, что всё-таки придётся искать нам другую няню, которая будет более расторопнее и понятливее.

   Краем глаза я отметила, что при появлении няни, Макс соскочил с кресла и стал молчаливым и напряжённым. Помимо обоснованных претензий у меня были и другие причины выпроводить настырную и своевольную особу из комнаты.

   – Обед у нас уже прошёл. И на нашей планете он также состоит из нескольких блюд,– выпятив вперёд объёмную грудь, басом проинформировала меня рыжеволосая дама. – А на полдник, который по времени совпадает с началом торжества, мы даём детям сладости. А взрослым лёгкие закуски.

   "Так что получается они нас полноценно кормить и не собирались?" – гневно подумала я, а мой желудок поддержал меня возмущённым урчанием.

   Не обращая внимания на его ворчание, я приказала:

   – Принеси моему сыну два нормальных блюда, а сладости отнеси обратно.

   – Но мама, – на этот раз возмутился сынок. – Пусть оставит хоть одно пирожное.

   – Хорошо, – смягчилась я, повернувшись к сыну, – но только после того, как съешь первые два блюда.

   Строго посмотрев на недовольно поджавшую губы няню, я немного повысила голос:

   – Ты всё слышала? Тогда исполняй быстрее!– и, дождавшись утвердительного кивка, добавила: – И на будущее: советую прежде чем врываться в помещение, стучать и спрашивать позволения войти.

   Как только за Анной закрылись двери, я повернулась к Максу. Но стоило ему открыть рот, чтобы продолжить прерванный разговор, как двери снова распахнулись.

   На этот раз двери распахнулись и с громким стуком ударились ручками о красные стены. В пустой дверной проём робко заглянула Элис с огромным подносом в руках и робко спросила:

   – Можно войти?

   – Заходи, Элис, – нахмурившись, бросила косой взгляд на закрывшего рот камердинера. – И в следующий раз стучи, будь так любезна.

   – Как скажете, Повелительница, – покорно согласилась девушка, ставя поднос с наполненными тарелками на столик. – Просто у меня были заняты руки.

   – Ах да, – смутилась я.

   Но извиниться мне не дали.

   – Ты вполне могла постучать хвостом или магией, – сурово бросил пепельноволосый маг.

   Теперь уже смутилась девушка, но по презрительно прищуренным глазам мага было понятно, что он ей не верит.

   – Элис, ставь тарелки на стол, – сказала я, пытаясь немного разрядить повисшее напряжение.

   Девушка молча прошла к столу, расставила тарелки с закусками и напитками, под восторженным взглядом Дарика, и, опустив глаза в пол, тихо поинтересовалась:

   – Будут ещё какие-нибудь указания?

   – Да, – кивнула я. – Не могла бы ты выйти и оставить нас?

   Так как традиций и принятых здесь норм приличий я не знала, а читать мне было некогда, то указание получилось с вопросительной интонацией. Вдруг этим приказом я как-то скомпрометирую себя. Не хотелось бы добавлять мужу ещё проблем, и портить первое впечатление о себе.

   – Как хотите, моя Повелительница, – кротко ответила Элис, метнув быстрый взгляд на камердинера мужа, и вышла, тихо прикрыв двери за собой.

   – Я ничего не нарушила? – обеспокоенно спросила я мага.

   В ответ он лишь отрицательно мотнул головой.

   – Если так, то установи полог тишины, не закрывая дверей, – приказала я. И, дождавшись, когда чары накрыли всю комнату, потребовала: – А теперь рассказывай, что там за проверка?

   Дар в это время задумчиво ел маленькие канапе с какой-то ярко-красной рыбой, по крайней мере, запах был рыбный, и с интересом наблюдал за нашим диалогом.

   Макс вновь открыл рот, чтобы наконец-то рассказать о таинственной и, судя по реакции мужа, опасной для меня проверке, как в двери громко постучали.

   Да что же это такое? Стоит только магу открыть рот, как в двери кто-то ломится. Прям заставляй его писать на бумаге об этой проклятой проверке.

   Я скрипнула зубами от досады, но, взяв себя в руки, спокойно разрешила:

   – Войдите.

   Обернулась к Максу, вспомнив, что на гостиной стоит полог тишины, но мужчина оказался сообразительным и вовремя снял чары.Открылись двери и в комнату вплыла Анна. Няня с каменным лицом подошла ко мне, демонстрируя содержимое подноса. На этот раз там был суп-пюре с сухариками, тушёные овощи с мелко нарубленным мясом, облитым каким-то красно-чёрным соусом. В высоком стакане дымилось шоколадного цвета какао, рядом с ним источали аромат свежие ванильные пирожные с кремовыми сливками.

   Сглотнув голодную, вязкую слюну, разрешила женщине расставить перед сыном блюда.

   Когда она закончила, я громко объявила:

   – Дарик, сначала съешь первое и второе, а потом уже сладкое, – и, видя жалостливые глаза сына, облизывающегося на десерт, напомнила: – Ты мне обещал.

   Сын сразу погрустнел, но принялся пробовать суп.

   Переведя взгляд на няню, стоящую рядом с ребёнком с непроницаемым лицом, сказала уже ей:

   – На ближайшие полчаса ты свободна. Можешь подождать за дверью.

   Женщина ничего не ответила. Её недовольство выдавали лишь плотно сжатые губы, да чуть прищуренные глаза. В этот раз она вышла, громко хлопнув дверями.

   – Итак, – начала я, присаживаясь рядом с сыном на диван и пробуя канапе с зеленоватым сыром, когда полог тишины был установлен, – ты что-то хотел мне рассказать.

   Мужчина утвердительно кивнул головой, с некоторой опаской выждал несколько минут, посматривая на двери, словно ожидая не придёт ли кто-нибудь ещё. Я, подперев рукой подбородок, вместе с Дариком заинтересованно переводила взгляд с мага на двери, ожидая дальнейшего развития событий.

   Удостоверившись, что никто больше не стремится ворваться в гостиную и прервать так и не начавшийся монолог, мужчина опять открыл рот.

   Двери вновь распахнулись, и я со злостью и каким-то нездоровым азартом посмотрела на вход. Маг сплюнул от досады. А в дверях стоял мой муж, и он был в ярости.

   Нет, по лицу ничего не было понятно. На нем была маска каменного спокойствия. Только удлинившиеся когти на руках и сузившиеся кошачьи зрачки, да полыхнувшее на мгновение пламя в любимых карих глазах показывали насколько Изар был взбешён.

   – Ничего не вышло? – грустно поинтересовался Макс.

   – Нет, – прорычал супруг, но, взяв себя в руки, уже спокойнее добавил: – Но они сами виноваты. Эта их проверка им же боком и выйдет. Они ещё мою жену не знают.

   – Да расскажет мне кто-нибудь наконец, что за проверка? – раздражённо поинтересовалась я обеспокоенная последней фразой мужа.

   – А ты ещё не в курсе? – удивлённо посмотрел на мага Изар.

   Тот лишь отрицательно мотнул головой, опасаясь открывать рот.

   – Ладно, – устраиваясь за столом, блокируя замок на дверях и устанавливая полог тишины, бросил супруг. – Слушай…

ГЛАВА3. Приём

Проверка на самом деле оказалась не такой уж страшной и невыполнимой, как я себе представляла. И непонятно даже, зачем надо было нагнетать столько таинственности? Ответ на этот вопрос я поняла позднее.

   Мне необходимо было только нацепить на себя церемониальный наряд Повелительницы демонов (они все, что ли, помешались на этих нарядах?) и подняться к трону без помощи магии (её-то у меня как раз и нет).

   Как выяснилось в процессе разговора, приём будет проходить в большом, а не малом, как говорил ранее супруг, тронном зале (кто бы сомневался), но соберутся там только самые близкие и важные персоны к трону. Для всех остальных же, включая местную аристократию, будет устроен пышный бал в мою честь где-то дня через два или три.

   Суть проверки заключалась в том, чтобы без помощи магии или каких-либо других вспомогательных амулетов или артефактов подняться по трёмстам тридцати семи ступеням, что ведут к трону Повелителя, дабы показать, что Повелительница не только хороша собой, но и вынослива, крепка духом и сможет выносить здоровое потомство.

   Кивнув на своё доказательство в пользу последнего пункта, который уже дожёвывал сладкое пирожное, вымазав весь носик в креме, я спросила к чему тогда это всё.

   – Понимаешь, любимая, – прожевав последний кусочек запечённого угная в кляре (местной разновидности угря), продолжил отвечать на мои вопросы супруг, – всё дело в чёртовых традициях, точнее, в демоновых. Советник, старый змей, настроил отца, что если мы хотим, чтобы тебя принял народ и аристократия, то надо уважить традиции предков и тем самым показать, что ты – не слабое звено. Я не смог переубедить его отказаться от столь глупого решения.

   – В этом есть логика, но как-то диковато, на мой взгляд. Хорошо, я пройду эту проверку,– опрометчиво согласилась я, не подозревая на что подписалась. – Но перед тем как я пойду переодеваться к приёму, ответь ещё на один вопрос.

   – Да хоть на тысячу, – как-то подозрительно с облегчением выдохнул муж. – Что тебя интересует?

   – Почему именно триста тридцать семь ступеней? – внимательно следя за мужем, спросила я. – Ведь это имеет какое-то значение?

   – Да, ты права, – легко откинулся на спинку дивана Изар, – имеет значение. Но не такое, как ты себе уже представила. Просто в сумме эти цифры дают тринадцать – это самое счастливое и божественное число у расы демонов. Вот поэтому такое количество.

   – Но почему тогда не триста семьдесят три или не семьсот тридцать три? – Допытывалась я. И, увидев искреннее удивление на лице мужа, поспешила добавить: – Нет, ты не думай, что мне мало этого количества ступеней. Их более чем достаточно. Просто не понимаю, почему именно столько.

   Не знаю почему, но этот вопрос казался мне самым важным на данный момент. Словно ответ на него был ключом к какой-то двери или загадке.

   – Просто цифра три является неблагоприятной, – странно на меня посматривая, ответил вместо мужа Макс. – И ставить её впереди, считается хорошей приметой.

   – А как же тринадцать? – озвучил вопрос вперёд меня Дарик. – Ведь там цифра три стоит в конце? А тринадцать для вас счастливое число?

   – Для демонов, – мягко поправил сына маг, – сама цифра три – вроде бы нейтральна, но если она стоит удвоенной, то считается, что она приносит несчастье. – И предупреждая наши дальнейшие вопросы, добавил: – А цифра семь в конце, считается, привлекает удачу.

   – Понятно, что ничего не понятно! – голова шла кругом уже от этих цифр и замарочек с ними связанных. – Не могли сразу сказать, что так захотел архитектор, что строил этот дворец?

   Мужчины лишь недоуменно переглянулись, но ничего не сказали.

   Я, вверив сына отцу и недовольной няне, отправилась вместе с Элис в спальню, где меня уже ожидал церемониальный наряд.

   Увидев его, я чуть не села у порога.

   – И как в таком вообще ходить можно? – осипшим голосом поинтересовалась я.

   – Не переживайте, Повелительница, – "приободрила" меня горничная, – там спереди есть небольшой вырез, чтобы было удобнее.

   Я поискала и, действительно, в волнообразных складках впереди нашла небольшой разрез.

   Теперь я в полней мере поняла на что так легко дала согласие. И почему было столько таинственности. Ведь если я в этом смогу поднять ногу, чтобы осилить все ступени до трона, то не факт ещё, что не сверну себе шею, наступив на подол наряда. И стало понятно желание использовать магию в помощь. Все хотят жить, даже кандидатки на роль Повелительницы демонов.

   Платье было цвета адского пламени – чёрное с красными разводами по краям. Лямки верха из какой-то бархатистой на вид, но очень лёгкой и нежной, словно шёлк, ткани туго обнимали шею сзади, плавно обрисовывали увеличившиеся после беременности и родов, но всё ещё красивые высокие груди, открывая до неприличия низко нетронутую загаром спину до двух небольших ямочек.Нижнее бельё под этот наряд не предусматривалось, и это безумно нервировало меня. Нервировало даже больше, чем зауженный, словно тугой бутон только-только раскрывающейся розы, низ платья до середины икр. Дальше он расходился небольшим кругом. Впереди ткань была собрана волнами, а посередине имелся небольшой разрез. Позволяющий более менее сносно сделать хоть один шаг, а сзади тянулся небольшой, лёгкий шлейфвеличиной с мой локоть.

   Смущало больше не то, как трудно мне будет подниматься в этом церемониальном наряде по трёмстам тридцати семи ступеням, а то, что я буду абсолютно нагой под платьем среди множества чужих и вряд ли дружелюбных демонов, которые будут прекрасно осведомлены об этом пикантном нюансе.

   Смущало ровно до того момента, пока я не увидела обувь, что шла в комплекте с нарядом.

   Нет, я, конечно, в последнее время весьма сносно ходила на небольших каблуках, даже соблазнительно покачивать бёдрами научилась, но то, что предлагала мне обуть Элис, было выше моих умений.

   Туфли были красивы, но этой красотой мне хотелось любоваться издалека, а не обладать.

   Черные лодочки из мягкого ажурного кружева были восхитительны и невесомы, а вот прозрачная, высокая, пластиковая, скрытая платформа с язычками пламени внутри не внушала доверия. Да ещё это пламя, словно живое, менялось. Сначала это был ровный свет от свечи, затем он плавно превратился в пылающий костёр, раскрывающийся розой и взрывающийся фейерверком. Огненный рисунок ни разу не повторялся. Честно говоря, я даже не заметила, что смотрю на это чудо уже пять минут, не отрываясь, пока горничная не предложила примерить их, чтобы проверить, угадала ли она с размером.

   Мне стоило ещё тогда обратить внимание на мелькнувшее в её глазах лукавое торжество, когда я безропотно согласилась лишь примерить. Но все произошло так быстро, что я решила, мне показалось.

   Как только обе моих ноги ласково обхватили лодочки из какого-то неизвестного мне материала, то с обувью начали происходить стремительные перемены. Легкие, невесомые кружева расплавились, словно лёд на пятидесяти градусной жаре, побежали чёрные прохладные струйки живого материала и приклеились к коже так крепко, будто вросли в неё. Огонь в пластиковой платформе в это мгновение вспыхнул нестерпимо ярко и расплавленной лавой прошёлся по всей поверхности пластика, вновь принимаясь за свой причудливый танец.

   Следующие десять минут я громко возмущалась и пыталась отскрести кружева, но безуспешно. На мои крики прибежал супруг с сыном и магом, но помочь они ничем не могли.

   – После приёма они сами спадут, – попыталась успокоить меня виноватая Элис. – Их магия рассчитана на двенадцать часов.

   Я ничего не сказала, только бросила на неё такой мимолётный красноречивый взгляд, что демоница невольно вздрогнула и, наверное, вознесла своим Богам благодарность за то, что я не владею магией.

   – Макс, может ты сможешь помочь? – еле переставляя ноги в очень лёгких, но таких неустойчивых туфлях, попросила я помощи, – если они магические, это по твоей части.

   – Простите, моя Повелительница, – сочувственно покачал головой мужчина, – но эта магия высшего порядка. Такую снять может только древний демон.

   – Изар, приведи мне его, – приказала-взмолилась я. – Пожалуйста.

   – Извини, любимая. Но из древних демонов сейчас на планете остался только один. И это мой отец. Так что сама понимаешь, – пожал плечами супруг.

   – А где другой? – не оставляла меня надежда.

   – Он скрылся в горах ото всех и о нём давно никто не слышал. Выяснять что с ним, у нас нет времени.

   Пришлось смириться с этой навязанной неприятностью и молиться Вселенной, чтобы не упасть с лестницы и не свернуть себе шею.

   С макияжем и причёской управились быстрее, чем наряжались. Лёгкий макияж и распущенные волосы очень шли к моему образу, но оказалось, что мне ещё досталась треугольная диадема Повелительницы, выполненная из литого золота с вставленным одним большим огранённым гранатом по центру. Его грани переливались от красного цвета, цвета запёкшейся крови, до чёрного оттенка, как нутро чёрной дыры. К диадеме полагался комплект, состоящий из серёжек-капелек, ажурного золотого колье с вкраплениями маленьких звёздочек граната и родового кольца с этим же камнем, которое тут же надел мне на палец счастливый Изар.

   Когда я была уже одета и готова выйти, в гостиную кто-то постучался. Так как муж с камердинером и сыном ушли на приём раньше меня, то в наших покоях была я и Элис. Горничная пошла открывать дверь, пока я тренировалась ходить в этом платье и туфлях.

   Дверь в спальню была приоткрыта и я слышала, как в покои вошёл дворецкий.

   – Где госпожа? – оглядев гостиную, строго осведомился старик.

   – Повелительница, – делая ударение на обращении, поправила демоница, – уже готова и скоро выйдет.

   – Госпожа должна была уже следовать за мной в тронный зал, – игнорируя замечание, резко ответил дворецкий. – А она ещё даже не в гостиной.

   – Вы должны обращаться к ней соответственно её статусу, – косясь на дверь спальни, тихо прорычала горничная, – для всех нас она – Повелительница.

   – Но не для меня, – парировал спокойно, но тихо мужчина. – Пока она не пройдёт традиционную проверку, то она останется госпожой.

   Вот ведь ещё один консерватор на мою голову. Хотя, стоп! А как же при первой нашей встрече? Он ведь меня Повелительницей звал и никак иначе. С чего вдруг такие резкие перемены?

   – Я пройду проверку, Говард, – сухо сказала я, выходя из спальни, выпрямив спину и гордо подняв подбородок. – А теперь если вы закончили пререкаться, может, всё-таки пойдём? Я, конечно, понимаю, что каждая уважающая себя женщина должна опаздывать на встречу, но, думаю, нескольких минут будет достаточно для будущей Повелительницы.

   Во взгляде Элис читалось искреннее восхищение мной. Бросив торжествующий взгляд на Говарда, она сказала:

   – Для меня будет честь сопровождать вас до тронного зала, моя Повелительница.

   – Хорошо, – величественно кивнув, прошла я к дверям на подрагивающих ногах мимо склонившегося в поклоне дворецкого. И, решив поставить мужчину на место, бросила: – Говард, ты с нами?

   – Буду рад, – тихо ответил пожилой маг и с невероятной для его возраста прытью опередил меня и пошёл впереди, показывая путь.

   На этот раз дорогу я не запомнила. Да и разглядывать достопримечательности моего нового дома было тяжело, так как всё моё внимание было сосредоточено на том, чтобы не упасть позорно перед дворецким, подтверждая его сомнения.

   Платье, несмотря на то, что плотно обнимало мою фигуру, словно вторая кожа, было удобным и не стесняло движений. А вот туфли были всё-таки не очень устойчивыми. Или просто я не умела ходить на такой платформе? В общем, шла я аккуратно и самостоятельно.

   Когда мы подошли к большим, мраморным, закрытым дверям, то напряжение, повисшее между мной и дворецким, можно было резать ножом. За весь долгий путь мы не перекинулись и парой слов.

   – Сейчас я объявлю о вашем приходе и вы войдёте в зал, – нарушил молчание Говард, поклонившись мне.

   – Хорошо! – чуть сипловатым голосом ответила я.

   Сердце на мгновение остановилось, лишь створки дверей начали открываться по мановению руки дворецкого, но тут же пустилось вскачь, пытаясь выпрыгнуть из груди, сломав рёбра.

   – Удачи, моя Повелительница, – напутствовала позабытая мною горничная, приседая в лёгком реверансе.

   – Удачи, – послышался тихий шёпот старика.

   Или мне почудилось?

   Не важно. Отбросив страх и сомнения, я выше подняла подбородок. Ничего они мне не сделают, даже если я не пройду их проверку. Я уже замужем за Изаром и наследник у нас тоже уже имеется. Самое страшное, что меня ожидает – это сломанные ноги, если упаду, и смешки придворных.

   – Спасибо, – тихо ответила я, не поворачиваясь к девушке, и вошла в смолкший после объявления моего имени и титула зал, выпрямив спину и подняв голову вверх.

   Глаза всех собравшихся здесь нарядно одетых демонов и других представителей рас обратились на меня, почти осязаемо окидывая меня волнами любопытства, зависти, неприязни и лёгкого восхищения.

   Сглотнув вязкую слюну страха, вновь подумала: "Вот будет смеха среди окружающих, если я упаду, разобью нос и разорву платье. Тогда я точно стану звездой приёма".

   Но всё-таки восхищённые взгляды и перешёптывания некоторых присутствующих здесь мужчин придали мне силы. И я медленно пошла вперёд по кроваво-красной дорожке, устланной от входа до подножия огромной оливково-чёрной лестницы, на вершине которой, словно вишенка на торте, находился багряного цвета трон с Повелителем демонов.

   "Что за страсть к красным и чёрным оттенкам?" – нервно подумала я. И увидела понимающую ухмылку на лице мужчины. Или мне это показалось?

   С такого расстояния трудно было утверждать наверняка. По сторонам старалась не смотреть, чтобы не видеть взглядов, полных ненависти и презрения. Мне и так было нелегко их чувствовать. Проще было смотреть вперёд на приближающиеся ступени и уверять себя в том, что мне они кажутся, что я себя накручиваю.

   Подойдя к подножию лестницы, я глубоко вздохнула и поднялась на первую ступеньку. Платье, к моему великому облегчению, не мешало поднимать ноги и не грозило порваться по швам в самый неподходящий момент. Подбадривая себя этой маленькой радостью, я начала медленный подъем вверх, считая про себя ступени.

   В тишине, лишь изредка нарушаемой тихими перешёптываниями, я шла вперёд с гордо поднятой головой и опущенными вниз глазами, чтобы не промахнуться мимо следующей ступеньки и не упасть на потеху всем присутствующим.

   Туфли почти сливались с чернотой ступенек, лишь моя белая кожа, просвечивающая сквозь ажурную вязь, помогала ориентироваться.

   Когда я досчитала до триста тридцать шестой ступени, то сама удивилась тому, как быстро преодолела разделяющее нас с Повелителем расстояние.

   На последней ступени я совершила ошибку.

   Не смотря куда наступаю, я подняла взгляд на самого главного мужчину на этой планете и сделала шаг.

   А дальнейшее событие запомнилось всем присутствующим здесь людям и нелюдям надолго.

   Я всё-таки наступила на край платья. Подошва соскользнула с ткани, и я начала падать вперёд. И так обидно мне стало, что я столько прошла, поднялась по этим проклятым трёмстам тридцати шести ступеням и уже почти прошла проверку, как тут такая неприятность. Ну, что мне стоило сначала подняться на вершину и уже потом рассматривать новоприобретённого родственника?

   Злость на эту "счастливую" седьмую ступеньку, на Повелителя и на себя придала мне сил и неожиданной скорости. И я каким-то невероятным усилием смогла не только не упастьпозорно, но и выровняться, опираясь обеими руками на что-то очень кстати оказавшееся рядом.

   А тем временем Измаил ДарХаресс – Повелитель демонов, как настоящий благородный мужчина, поспешил ко мне на помощь. Но он явно не ожидал, что я сама справлюсь с ситуацией. Да что уж говорить о нём, когда даже я не ожидала от себя самой.

   В общем, этим чем-то оказался сам Повелитель. Он в одно мгновение оказался передо мной и протянул руки, чтобы поймать меня. И так неудачно подался вперёд.

   А когда я резко отклонилась назад, с силой ударилась лбом об его нос, да ещё и за плечи ухватила, надавливая их вниз, чтобы удержать равновесие и не свалиться с лестницы.

   От такого напора самый сильный мужчина на этой планете растерялся и опустился передо мной на колени, зажимая кровоточащий нос руками.

   Всё это произошло за какие-то доли секунды. В оглушающей, прямо-таки гробовой, тишине, я гулко сглотнула и уставилась в удивлённые чёрные глаза с красными зрачками. Казалось, что все даже дышать перестали, перебирая в уме все мыслимые и немыслимые наказания, которые должны последовать за нападение на главу государства.

   И эта тишина, словно зеркало, с хрустальным хрустом разбилась звонким голоском моего сына:

   – Папа, а что делают этот мужчина и мама?

   Ответ мужа поразил не только всех приглашённых на приём, но и меня:

   – Этот мужчина – твой дедушка и мой отец, – и, окинув нашу молчаливую композицию задумчивым взглядом, добавил неуверенно: – И они с мамой… хм… играют.

   Недоумение и растерянность ощущались даже спиной. Они, словно живая лиана с цепкими шипами, обвивали мои плечи, заставляя втягивать голову в плечи. Но неимоверным усилием воли, я вновь распрямила плечи и со страхом оторвала взгляд от окровавленных рук мужчины, посмотрев прямо в его удивительные глаза.

   А Измаил ДарХаресс щелчком залечил себе сломанный нос и, посмотрев на моего мужа и сына, что стояли у подножия лестницы, громко и заразительно расхохотался.

   А я в этот момент порадовалась тому, что успела поговорить с сыном. Вот было бы неприятно, если бы мой ребёнок, со свойственной ему непосредственностью,спросил во всеуслышание, почему его мама боится. Тогда впору было бы плакать, а не смеяться.

   Тем временем все в изумлении уставились на хохочущего правителя, а я впервые смогла рассмотреть его.

   Хищный профиль, чёрные глаза с красными зрачками, зачёсанные назад длинные волосы. Этот мужчина был красив, но какой-то особенной, пугающей красотой.

   Хотя во всем его облике проскальзывали знакомые, родные черты лица. Такой же подтянутый и мускулистый, несмотря на возраст, тот же невысокий лоб с густыми чёрными бровями, один в один красивые, пухлые губы. Но было и значительное отличие. Повелитель был намного шире в плечах и выше собственного сына, и эти узкие скулы, делающие его лицо хищным и опасным.

   А ещё эти его рога и хвост. Правда, рога Повелителя и единственного, по словам мужа и его камердинера, на этот момент древнего демоназавораживали. Угольно-чёрные, бархатистые на вид и немного пушистые (или это игра света?) загнутые назад двадцатипятисантиметровые рога просто так и манили к ним прикоснуться. Хвост, аккуратно обёрнутый вокруг колен хозяина, был без кисточки на конце, но с короткой и на вид довольно жёсткой щетиной. У остальных чистокровных демонов хвосты, как я успела заметить, были с небольшими кисточками на концах.

   Задумавшись, я поймала себя на мысли, что рука сама уже тянется к голове всё ещё стоящего передо мной на коленях мужчины. Посмотрев на свою руку, которая словно жила своей собственной жизнью, быстро одёрнула её, пока никто не заметил, и замерла от грудного красивого голоса:

   – Лана Мюррей, ты вторая женщина во всей Вселенной, перед которой сам Повелитель демонов стоит на коленях. Ты – опасная женщина, настоящая Повелительница.

   После его слов я неверяще посмотрела в эти удивительные глаза и вздрогнула от оглушающих аплодисментов, последовавших за ними.

   – ДарХаресс, – тихо обронила я. – Лана ДарХаресс.

   – Да, – чуть наклонил голову мужчина, – уже ДарХаресс.

   Измаил одним плавным движением поднялся на ноги и, взяв меня за руку, молча потянул в сторону трона.

   А я только сейчас заметила тёмную фигуру, неподвижно стоящую в тени чуть правее за троном. При нашем приближении, змеелюд выполз, чем немного напугал меня. За всю свою довольно продолжительную работу путешественницы я много раз слышала об этой таинственной расе человекообразных, но ни разу не видела. Змеелюды обычно жили на своей закрытой от всех других рас планете Зазирс. На самом деле на их языке она звучала намного длиннее и с многочисленными "с", но кто-то сократил название планеты до Зазирса, а другие просто подхватили.

   Так вот, раса змеелюдов была не очень многочисленна и неприветлива. Если демонов можно было считать малоизученной расой, то о расе змеелюдов можно смело утверждать, что они вообще неизученная раса. О них ходило очень много слухов по всей Галактике, но ни один миф так и не был никем доказан.

   Поэтому сейчас я с жадностью уставилась на советника Повелителя (можно было догадаться, что это советник по постоянному ругательству мужа – Змей) и пыталась тщательно запомнить все детали его внешности. Я так увлеклась изучением внешности, что не заметила, как уже сама тянула Измаила ДарХаресса к его трону, ближе к объекту исследования.

   Мои глаза автоматически улавливали все мелкие детали, а мозг самостоятельно подмечал все отличия от общеизвестных рас. Змеелюд был получеловеком, полузмеей. Человеческий торс был хорошо развит, все мускулы были чётко очерчены, словно прорисованы. Длинные тёмные волосы были зачёсаны назад, уши неестественно маленькие, а овал лица был какой-то ромбовидный. Светло-жёлтые радужки глаз были овальными с зауженными, как у всех змей, зрачками. На том месте, где у человека и всех человекообразных рас был пупок, у этого представителя редкой расы смуглая кожа резко переходила в чешуйчатый хвост.

   Чешуя была такая гладкая, тёмно-зелёного, практически чёрного цвета, глянцевая, что казалась отлитой из какого-то единого сплава. Конец хвоста терялся где-то за троном, поэтому выяснить насколько он длинен у меня не было возможности.

   – Позволь, Лана, представить тебе моего советника и друга – Масиса, – оторвал меня от чрезмерного разглядывания змеелюда Повелитель демонов. И уже посмотрев на советника, сказал: – Это твоя Повелительница – Лана ДарХаресс. Прошу служить ей, как служишь мне уже много лет.

   – Рад знакомству, моя Повелительница, – прошелестел Масис и низко склонил голову в знак подчинения.

   – А я как рада, – вырвалось у меня прежде, чем я успела прикусить язык.

   Змеелюд вздрогнул, Повелитель удивлённо посмотрел на меня, а какой-то мужчина немного нервно хихикнул. Оглянувшись, увидела, что им оказался пытающийся скрыть весёлую улыбку Изар.

   Конечно, Изар знал о моей слабости – изучение новых видов и рас, а вот остальные даже не подозревали об этом. Поэтому муж уже явно вообразил, что ждёт змеелюда в дальнейшем, а он даже не догадывался.

   По глазам было видно, что Повелитель каким-то образом узнал о моей маленькой страсти и сейчас всеми силами пытался не рассмеяться вместе с сыном.

   – Теперь твоё место по правую руку от меня, – громко сказал Повелитель, подталкивая меня к трону.

   Сам он сел на трон, а я так и осталась стоять рядом с ним с правой стороны, а недовольному советнику пришлось занять место по левую руку от его господина. Нет, этот хладнокровный мужчина ни словом, ни жестом не выдал своего недовольства, но по дрогнувшему кончику хвоста, выглядывающему из-под резной ножки трона, и по чуть сузившимся глазам было понятно, что он привык быть правой рукой Повелителя и очень гордился этим. А сейчас его место заняла я.

   Тем временем к нам по лестнице начали подниматься Изар с Дариком. Оба одеты в традиционные костюмы демонов: тёмные приталенные рубашки, плотные обтягивающие штаны и лёгкую однотонную юбку с многочисленными разрезами по всей окружности. При каждом их шаге полы длинной юбки расходились, позволяя спокойно делать шаг, когда же они останавливались, то юбка походила на плотный отрез ткани, разрезанный по бокам.

   Вообще, это был традиционный костюм чистокровных демонов. Юбка была необходима, чтобы скрыть отверстия, вырезанные в штанах для хвоста. Тем самым они соблюдали приличия и хвост был "на свободе". Но со временем, по словам Изара, эти наряды стали носить все, без исключений. Особенно на торжественные мероприятия.

   В повседневной жизни полукровки и другие представители многочисленных рас, живущих на этой Акуме, были вольны одеваться, как им заблагорассудиться.

   На логичный интерес с моей стороны о том, что в церемониальном наряде никакой юбки не было, а разрез маленький и то спереди, был вполне предполагаемый ответ – Повелительница должна доказать свою выдержку, силу и терпение.

   Я впервые порадовалась, что обычный человек. Будь я чистокровной демоницей, то отсутствие выреза для хвоста было бы настоящим испытанием для меня. Ведь, по словам мужа, хвост, особенно его основание – очень чувствительное место у демонов. И ещё рога. Поэтому все демоны очень ревностно относились к личному пространству.

   Пока я размышляла на тему нарядов и обычаев, краем глаза наблюдала за своими приближающимися мужчинами. Они в это время с лёгкостью уже преодолели триста тридцать семь ступенек и стояли перед нами.

   Муж с гордостью и мягкой улыбкой поклонился своему отцу и Повелителю, а чересчур серьёзный сынишка с детской непосредственностью исследовал глазами сначала своего новоявленного дедушку. По глазам было видно, что любопытство и настороженность борются в его душе. Потом взгляд таких любимых карих глаз упал на советника, и я испугалась, что Изар не сможет удержать нашего мальчика от сиюминутного исследования хвостатого мужчины.

   Но мой маленький мужчина успел перебороть свои желания, как недавно это сделала я, чем заставил гордиться им ещё сильнее.

   Дарик тоже склонил белокурую головку, приветствуя Повелителя, как учил его папа.

   Краем глаза увидела, как Измаил одобрительно склонил голову, приветствуя моих мужчин.

   После приветствия нас пригласили к столам, расположенным в соседнем помещении – маломторжественном зале. Сначала мы дождались, когда муж с сыном спустятся вниз по лестнице. На протяжении всего этого времени я переживала о том, как буду спускаться. Повторения истории на Шриаме не хотелось, хотя этого бы в любом случае не случилось бы, так как спускаться мне предстояло только вместе с Повелителем.

   Опасения мои были напрасны. Словно уловив моё смятение, Повелитель щёлкнул пальцами, и я приподнялась в воздухе на два сантиметра над землёй. Положив мою руку на свой локоть, он величественно начал спускаться по ступеням, в то время как я парила над ними.

   Благодарно посмотрев на своего свёкра, я расслабилась и начала рассматривать присутствующих.

   Сразу же в глаза бросилась красота одной из присутствующих здесь демониц. Тем более, что она стояла прямо по центру образовавшегося полукруга собравшихся у подножия лестницы гостей. От неё буквально волнами расходились самоуверенность и самодостаточность.

   Она была просто умопомрачающе, ошеломляюще хороша собой. Гладкие распущенные волосы, такие чёрные, что цвет уходил в синеву, обнимали её, подобно плащу. Тёмно-зелёные знойные глаза. Маленькие изогнутые губы алого цвета ничуть не портили лицо. Потрясающая фигура, подчёркнутая облегающим платьем из тёмно-алого же бархата с многочисленными разрезами по всей окружности. Тонкие, ажурные бриджи под ним, игриво выглядывающие в разрезе, когда она шла или выставляла чуть вперёд ногу.

   Ей даже драгоценности были не нужны, чтобы подчеркнуть необычную, немного восточную красоту. Только золотая цепочка диадемы сверкала в причёске, не позволяя волосам падать на лицо, привлекая внимание к маленьким агатовым рожкам.

   При нашем спуске она чуть склонила голову, когда остальные согнулись в неглубоком поклоне. Словно она была одной из особей королевских кровей.

   Остальные блёкли и терялись на фоне этой знойной брюнетки.

   – Это Анжиолетта, – вполголоса проинформировал меня Измаил, увидев пристальный интерес к девушке.

   Имя было смутно знакомым, но никак не могла вспомнить, где уже его слышала.

   Потом что-то щёлкнуло в голове, и я вспомнила. Это бывшая невеста Изара. Та самая, что отправила его на два года на Шриам. Но как она осталась не только жива, но и на свободе?

   Видимо, у меня этот вопрос был на лице написан, так как Повелитель демонов остановился на середине лестницы и, окружив нас пологом звуконепроницаемости, повернулся ко мне и сказал, глядя в глаза:

   – Её вина не была доказана. Она прошла ментальный допрос, и было выявлено, что она действовала под внушением. Так что она не только жива, но и находится постоянно у меня на глазах. Так будет лучше.

   – Понятно, – выдавила я. Ведь предъявлять претензии самому Повелителю демонов не было смысла. Лучше выяснить всё у Изара.

   И мы вновь продолжили спуск. А я по-другому взглянула на девушку.

   Лёгкий интерес во взгляде, усмешка на губах, осознание собственной силы, дикая уверенность и спокойствие в позе и лёгком наклоне головы. Спокойствие, неприкрытый соблазн и ожидание.

   Да, такая вполне могла найти лазейку и обмануть менталиста.

   Стоит быть с ней настороже.

   Когда мы достигли подножия лестницы, подданные отошли на расстояние пяти шагов, давая нам возможность пройти в соседнее помещение. Невидимая магическая подушка под моими ногами исчезла, прежде плавно опустив меня на пол. Когда мы были уже у распахнутых настежь дверей, я не удержалась и бросила мимолётный взгляд назад.

   Следом за нами шли Изар с Дариком, который бросал настороженные взгляды назад, на Анжиолетту. Демоница тем временем не упускала момента и вовсю строила глазки моего мужу. Изар всё своё внимание уделял только сыну и отстранённо отвечал на её вопросы.

   Да что она себе позволяет? Решила возобновить свои отношения с Изаром и стать его любовницей? Так не получится. Я любовницу ему никогда не прощу. И он это прекрасно знает. У нас был с ним такой разговор, и мы приняли решение – никогда не ранить друг друга связями на стороне.

   Но что если у него вспыхнет старая любовь? Что если он не сможет противостоять её красоте?

   Я внимательно посмотрела на мужа. Он всё также даже не смотрел в сторону бывшей невесты, но продолжал вежливо отвечать на её расспросы.

   – Она для моего сына – пустое место, – тихо, с лёгким смешком в голосе произнёс Измаил ДарХаресс. – Не стоит так переживать. Тем более что моя рука тут не причём.

   Я нахмурилась и недоуменно уставилась на руку мужчины. Даже не заметила, как вцепилась в рукав рубашки Повелителя и начала с силой сжимать ладонь, наверняка оставляя ногтями болезненные ранки на коже.

   – Простите, – тихо повинилась я.

   – Ничего страшного, – обаятельно улыбнулся собеседник. – Ты ещё хорошо держишься. Даже больше скажу, ты держишься достойно и хладнокровно, как и должна настоящая Повелительница.

   От комплимента мои щеки раскрасил невольный румянец смущения. Пройдя в шикарный и что более удивительно светлый зал с неожиданно бледно-золотистыми стенами, мы подошли к столам, которые были уставлены по всему огромному периметру малого торжественного зала.

   Большие кремовые колонны, обвитые золотистыми полосами ткани, высокий бледно-золотистый потолок с несколькими большими люстрами, освещающими каждый уголок зала. Белый с золотистыми прожилками мраморный пол. И букет синих роз, стоящих на каждом столе. Цветы, которые мне дарил только Изар. Я тепло улыбнулась супругу, который внимательно следил за моей реакцией.

   Столы просто ломились от разнообразных закусок и напитков. И, несмотря на то, что полчаса назад я перекусила с мужем, от разнообразных вкусных запахов живот свело от голода.

   А у противоположной к выходу стены располагался отдельный стол, уставленный шоколадом и разнообразными кондитерскими изделиями из него же. Всё, держите меня и сына, а то мы этот стол опустошим вдвоём.

   Вздрогнула от неожиданного тёплого смеха Повелителя демонов, о котором успела позабыть. Видимо, он прочёл мои последние мысли. Или он все мои мысли читает?

   – Все, – наклонившись так близко к моему уху, что я почувствовала горячее дыхание на виске, ответил на мой мысленный вопрос мужчина. И увидев недовольную гримасу, жёстко добавил: – Все и всех. Сегодня это – необходимость.

   И больше ничего не добавил, потянув меня к одному из столиков с закуской и заставив терзаться догадками.

   Решив, что поговорю ещё и об этом с мужем позже, я взяла одну из тарелок и начала накладывать на неё закуски.

   Потом спохватилась, что не предложила тарелку сначала Повелителю, протянула свою демону, но он лишь весело махнул рукой. Мол, не беспокойся, всё в порядке. Пожав плечами, я повернулась к залу, чтобы посмотреть, где мои мужчины. И тут же недовольно поджала губы.

   Они, как и все остальные подданные разбрелись по залу, обходя столик с шоколадом, и наполняли тарелки содержимым блюд. К столу, где стояли мы вдвоём с Измаилом, никто так и не подошёл. Хотя я втайне надеялась, что к нам присоединятся Изар с Дариком.

   Вокруг моего мужа крутилась Анжиолетта, постоянно ненароком прикасающаяся к Изару и спрашивающая что-то у моего мальчика. Дар же исподлобья смотрел на демоницу и упорно молчал, чем неимоверно раздражал девушку.

   Правильно я его учила: с чужими не разговаривать. И я лучезарно улыбнулась демонице, когда она бросила раздосадованный взгляд на нас. Пусть знает, что её обаяние и красота действует не на всех мужчин.

   Немного перекусив и понаблюдав за своими подданными, Повелитель откланялся, извинившись и поцеловав мою руку на прощание. Как только он вышел из гостиной, все присутствующие выпрямились (они все склонили головы, как только Повелитель оторвался от моей руки и направился к выходу) и одновременно уставились на меня.

   Если честно, было жутковато. Десятки пар глаз смотрели на меня с любопытством и глубоко спрятанной глухой ненавистью. Как же, какая-то обычная человечка, даже не маг, будет повелевать ими.

   Я натянуто улыбнулась и с мольбой посмотрела на мужа. Он тепло улыбаясь, уже шёл ко мне с сыном. Я сама улыбнулась в ответ. Хотелось опереться на родное плечо, снять ненавистные туфли и пойти уже к себе в спальню.

   Но по традиции я не могла сразу же после ухода Повелителя покинуть приём, тем более организованный в мою честь. Поэтому мне оставалось натянуто улыбаться, принимать поздравления и заверения в преданности от потянувшихся ко мне представителей местной аристократии.

   Брюнетка была последней. Её льстивые заверения и косые взгляды на Изара, наполненные чувственным желанием, практически вывели меня из себя. Я уже открыла рот, чтобы высказать несносной девице всё, что о ней думаю. Но мне помешал мой сынишка, громко попросив:

   – Мама, можно мне шоколада?

   – Конечно, милый, я провожу тебя, – благодарно посмотрев на своего маленького мужчину, ответила я.

   – Я с вами, – обнял муж меня за талию и потрепал сынишку по светловолосой голове. – Наберём шоколадок и пойдём в спальню. Что-то устал я от общества сиятельных.

   Позади недовольно фыркнула Анжиолетта, но мы даже не повернулись в её сторону.

ГЛАВА 4.Разговор

– Напомни, милый, почему твой отец – Повелитель демонов, а Повелительницей считают не твою мать, а меня? – спросила я, стягивая наконец-то эти кружевные орудия пыток.

   – Любимая, – подходя ко мне и присаживаясь на корточки передо мной, протянул Изар и, обхватив мою правую ступню своими горячими ладонями, начал их массировать. – Мы же это обсуждали уже.

   – М-м-м, – простонала я от наслаждения, – я забыла.

   – Потому что моя мать умерла, – с горечью ответил муж, продолжая разминать мою конечность, – а у демонов принято, что всеми подданными женского пола повелевает женщина, находящаяся ближе всех к власти. В данном случае жена сына, то есть ты.

   – Я всё равно не понимаю, – простонала я, откидываясь на кровать и млея от массирующих манипуляций супруга. – Почему сам Повелитель не может ими заниматься?

   – Потому что у него и так достаточно проблем, чтобы ещё разбираться с женскими капризами, – переходя на вторую ногу, пояснил супруг. – Да и к женскому полу у нас особое отношение, я же говорил тебе.

   – Не помню, – чуть ли не мурлыкала от удовольствия я.

   – Ну как же, – всплеснул руками муж, при этом оторвавшись от массажа моей второй ноги.

   Я недовольно приподнялась на локтях и с укором взглянула на мужа, глазами призывая его продолжать.

   – Ладно, – вздохнул муж, – повторю ещё раз. У нас после почитания Стихий на втором месте стоит женщина. Поэтому мы своих женщин холим и лелеем. Они первые вкушают пищу и имеют больше свободы, чем мужчины.

   – На самом деле, здесь имеется иной умысел, чем вы хотите показать, – опять откидываясь на спину, заявила я.

   – Это какой же? – удивился муж.

   – Тут всё логично,–тоном заправского профессора начала я. – Женщины у вас едят первыми, чтобы проверить безопасна ли еда, которую вам подают. Эдакий безопасный для вас определитель ядов.

   Муж тихонько хихикнул, но перебивать не стал.

   – А свободы у ваших женщин больше, так как они не обучаются у вас военному делу и связанным с ним дисциплинам. В то время как вы – мужчины – тренируетесь на мечах и изучаете в чём разница между тактикой и стратегией, женщины занимаются уходом за телом и другой ерундой: последние новинки в одежде и причёсках и многое другое.

   – А ты никогда не задумывалась, почему все наши женщины такие подтянутые? – Лукаво спросил Изар. – Даже среди полукровок практически нет толстых и даже полных женщин.

   – Я думала, что это гены, особенности вашей расы, – приподнялась на локтях, хмуро глядя на мужа. – Неужели их здесь тоже муштруют?

   Супруг выдержал паузу, после чего улыбнувшись своей ошеломляющей улыбкой, ответил:

   – Нет. Ты права.

   Захотелось кинуть в него подушкой, чтобы стереть улыбку с лица, которая вместо милой превратилась в ехидную ухмылку после его последней фразы.

   – Тогда я и в остальном права, – ответила, с трудом подавив этот порыв.

   – Возможно, - легко согласился полудемон. – Я не думал об этом в таком ключе.

   А дальше мне стало не до разговоров. Потому что муж устал от них и решил заняться куда более интересным делом. Тем более, что я и сама была не против. Ведь сына мы уже полчаса как уложили спать, объяснив непонятные ему ситуации сегодняшнего вечера.

   Платье, в которое меня с таким трудом впихивала Элис, было сорвано с меня за считанные секунды, а сам муж успел раздеться во время массажа (не иначе, как Изар использовал магию). Одним плавным прыжком супруг прыгнул на кровать, оказавшись на мне.

   Наши взгляды встретились, и я чуть не задохнулась от обжигающей страсти, быстро разгорающейся в его карих глазах.

   Я глубоко вздохнула от наслаждения, когда наши разгорячённые тела соприкоснулись.

   Кожа мужа была настолько горяча, что почти обжигала. Я закусила губу, сдерживая стон удовольствия, когда его язык скользнул по моей шее вниз, и прикрыла глаза. Несмотря на то, что сын находился в противоположной спальне, а с Изаром мы были законными супругами и могли заниматься в своей спальне, чем угодно, я стеснялась, что нас могут услышать. Те же слуги, например. Это мешало расслабиться и полностью отдаться во власть ощущениям.

   Тем временем любимый втянул в себя мой сосок, а другой при этом лаская подушечкой большого пальца. Затем выпустил и начал спускаться поцелуями ниже. Ласково обвёл языком края пупка, с трепетом и нежностью расцеловал оставшийся после родов небольшой животик под ним, и продолжил проводить мокрую дорожку поцелуев всё ниже и ниже.

   Когда его язык проник в меня, я всё-таки не выдержала и тихо застонала.

   Запустила пальцы в его отросшую шевелюру, опасаясь потерять себя в набирающих обороты волнах наслаждения.

   Затем язык сменили пальцы. Такие длинные и тонкие, они достигали самых сокровенных уголков моего тела, заставив извиваться и глухо вскрикивать каждый раз, когда их танец слегка замедлялся. Тем более ему это не составило особо труда, все мои чувствительные местечки он знал как свои пять пальцев.

   Я распахнула глаза, когда он притянул меня к себе за бёдра. И длинным, плавным движением вошёл в меня.

   А когда он начал двигаться, все посторонние мысли мгновенно покинули мою голову.

   Уже после одновременно полученного удовольствия, мы услышали тихий стук, больше похожий на то, что кто-то тихонечко скребётся с другой стороны двери.

   – Я же говорила тебе, – недовольно зашипела я на супруга, невольно вспоминая как громко стонала несколько секунд назад.

   – Наша спальня не пропускает звуки, – неуверенно ответил Изар, натягивая на себя штаны.

   – Но ты же слышал этот стук, – шёпотом возмутилась я.

   – Не пропускает изнутри, – пояснил муж, подходя к двери, – а внешние звуки – да. Иначе ты можешь не услышать, как к твоим покоям идёт враг.

   – И такое бывает? – ужаснулась я, натягивая одеяло до подбородка. Платье валялось на полу бесформенной кучей и при всём моем желании, если бы оно ещё было целым, я не смогла бы самостоятельно в него влезть. А искать сейчас что-то другое не было времени.

   Но с другой стороны, а чего я ожидала? Ведь я теперь состою в родстве с властьимущими и на них, как показывает многочисленная история всех рас и цивилизаций, постоянно совершаются попытки убийства.

   Муж тем временем подошёл к двери и щелчком пальцев открыл её. Распахнув двери, он удивлённо оглядел пустую гостиную.

   – Там никого нет,– недоумённо сказал он. – Пойду посмотрю за дверью, может, стук доносился из коридора?

   – Я с тобой, – вскочила с постели, направляясь к шкафу. И уже тише добавила: – Вдруг там нежеланная гостья заявилась.

   Но муж уже вышел в коридор, не дождавшись, когда я оденусь.

   Наскоро влетев в найденный чей-то халат, я запахнулась в него и потуже завязала пояс, чтобы полы его не разъезжались. Халат оказался велик и его полы волочились по полу за мной, как накануне шлейф платья.

   Но стоило мне просеменить к двери, как стук-скрежет раздался вновь. На этот раз где-то сбоку.

   Я остановилась, прислушиваясь. Выглянула в гостиную, но в ней никого не было. Изар вышел в коридор и пропал.

   Всё это начало меня беспокоить.

   Скрежет повторился вновь, а потом я потерялась в лавине различных чувств и эмоций. Моё сознание затопила радость, волнение, счастье, приправленное толикой вины и посыпанное щепоткой обиды. Я пошатнулась, лишь чудом удержавшись о косяк двери.

   Помотав головой, как собака после купания, я повернулась и отправилась к закрытому окну.

   Открыв окно, вдохнула прохладный ветерок и в следующую секунду встретилась с виноватым взглядом алых глаз.

   – Ну наконец-то вы оторвались друг от друга, – пропыхтела язвительно в моей голове Лилит, пытаясь тем самым скрыть своё смущение.

   – Лилит, – обрадованно взвизгнула я, высовываясь наполовину из окна и обнимая золотистую мордашку любимой дракоши. – Так это ты стучала?

   – Скорее, скреблась как кошка, – пробурчала драконница, – здесь же не за что зацепиться. А открыв нашу связь, я чуть со стыда не сгорела. Что вы – люди – только не вытворяете в постели, прям акробаты какие-то.

   Теперь уже я пыхтела от смущения. Но через секунду испугалась. Изар, он до сих пор не вернулся в спальню. Что его задержало? Или кто?

   Легко считав мои мысли и чувства, Лилит велела:

   – Иди узнай, что с ним.

   Аккуратно придержав меня своей чешуйчатой мордой, пока я залезала обратно в спальню, драконница добавила:

   – Только будь осторожнее. Всё-таки теперь ты – Повелительница и многим здесь как кость в горле.

   – Можешь не рассказывать, – горестно вздохнула я, – сегодня на приёме всё сама видела. Поверь, я прекрасно понимаю, что меня здесь практически все ненавидят.

   – Ты – сильная и умная, – подбодрила меня рогатая подруга, – уверена, что скоро они поменяют своё мнение. Пусть они не сразу полюбят тебя, но уважать точно станут.

   – Надеюсь, - обеспокоенно поглядывая на распахнутые двери спальни, ответила я.

   – Иди давай уже,– фыркнула Лилит. – Если что, я рядом.

   Даже представить страшно, что будет, если драконница поспешит ко мне на помощь. От дворца камня на камне не останется. За это подданные Акумы уж точно меня не полюбят, да и уважать навряд ли станут.

   Рассуждая об этом, я быстро пересекла спальню и гостиную и остановилась на пороге, за которым плескался чернильный сумрак.

   Если там где-то и находился мой муж, то я его точно не видела. Как и потенциальных врагов. Не слышно было даже звука, словно эта тьма была живой и не только скрывала видимость, но и поглощала любые звуки.

   По спине пробежал неприятный колючий холодок, заставив невольно поёжиться.

   Но где-то там мой муж и, возможно, он сейчас ранен или попал в ловушку и ждёт от меня помощи.

   Глубоко вздохнув, как перед прыжком в ледяную воду, и отогнав от себя здравые, но трусливые мысли, что я всё равно ничем не смогу помочь, если он в ловушке, да ещё и могу сама в неё попасть, я шагнула за порог.

   Нет, всё-таки я была права и тьма оказалась живой. Тёплая, густая, пахнущая жасмином и дымом она с тихим чавканьем приняла меня в свои объятия, сомкнувшись за моей спиной, отрезая свет и звуки. Я в одно мгновение словно оглохла и ослепла.

   Паника захлестнула меня, я выбросила вперёд руки и начала шарить ими из стороны в сторону, чтобы нащупать открытую дверь или хоть что-то.

   – Не паникуй, – раздался спокойный голос Лилит в моей голове, подействовав на меня, как ведро холодной воды. – Сейчас открою нашу связь полностью.

   Она ещё не успела договорить последнее слово, как непроглядная тьма сменилась серыми сумерками, в которых я отчётливо видела происходящее в коридоре.

   Они стояли в десяти шагах от нашей спальни и о чём-то увлечённо разговаривали.

   Изар даже смеялся. И пусть я до сих пор не слышала не единого звука, но они стояли ко мне вполоборота, поэтому ясно разглядела широкую белозубую улыбку.

   Стало трудно дышать или это живая тьма сильнее сомкнула свои объятия?

   Взглянула на дверь, за которой находились покои сына и направилась туда, чтобы проверить всё ли с ним в порядке.

   Убедившись, что он крепко спит, я вновь вышла в коридор, как раз в тот момент, когда ненавистная девица целовала моего мужа. А он крепко держал её за талию.

   Сердце сжалось в комок от боли. Неужели он до сих пор не смог забыть её? И его клятвы ничего не стоят?

   Глаза защипало от слёз, но я решительно тряхнула головой и пошла к единственному другу и родной душе на этой огромной планете.

   Лилит встретила меня молча, понимая, что я сейчас не готова ничего слушать. Молчком подставила длинную тёплую шею, на которую я практически упала из окна, и легко оттолкнувшись от фиалковых в свете ядовито-синей луны стен, взлетела.

   – Быстрее, – хрипло прошептала я.

   Но нам и не нужны были слова. Мы понимали друг друга без слов. И сейчас я и золотая драконница были одним целым, разделив свои чувства и эмоции на двоих, иначе я не выдержала и упала бы на крыши домов, проносящихся под нами с невероятной скоростью и сливающихся в одну сплошную полосу. Или на тонкие иглы, в которые превратилась так заворожившая меня днём трава, сталью сверкавшая под рассеянными пологом лунными лучами.

   Слёзы катились по моим щекам, срываемые холодным, колючим ветром, но это не волновало меня.

   Мне сейчас было так больно, что я ничего не замечала: ни холода, ни красот местной природы, ни разумных мыслей, пытающихся пробиться сквозь пелену страданий.

   Когда мы приземлились, меня уже охватила апатия. Я плавно съехала по шее дракоши на бок, упала на мягкую землю и осталась сидеть, уставившись в одну точку. Один рукав халата сполз с моего плеча, и ночной холод жадно лизал его, пробираясь сквозь расползшиеся полы халата дальше.

   Так и сидела бы, пока не окоченела от мороза, если бы моей щеки не коснулся мягкий, упругий, немного шершавый язык. Он лизнул мою щеку, осушая мокрые дорожки слёз, потом ещё раз и ещё. Закончив с одной щекой, он переместился на другую. А на колени мне плюхнулось что-то пушистое, тёплое и игривое.

   Последняя мысль немного озадачила и я сфокусировала взгляд на обладателе шершавого языка.

   Передо мной стоял пушистый, золотистый детёныш дракона, который вёл себя словно большая собака. Облизывал меня своим горячим шершавым розовым языком, умильно глядел большими ярко-синими без белков глазами и стучал по моим коленям пушистым хвостиком.

   Я невольно улыбнулась и погладила вдоль шерсти игривый хвост. Шерстинки, несмотря на то, что были на вид мягкими, оказались довольно жёсткими на ощупь, но очень гибкими.

   Сзади раздалось пугливо-завистливое курлыканье. Я повернулась и увидела второго дракончика. Он был чуть меньше первого, смотрел на меня знакомыми алыми глазами из-под чёрного пушка волос, свисающих со лба. Как-то сразу было понятно, что эта чёрненькая малышка – девочка, а смелый пушистик – мальчик. Девочка застенчиво жалась к передней лапе Лилит, обвив её пушистым чёрным хвостиком.

   – Почему они пушистые? – задала я первый напрашивающийся вопрос мысленно. Невидимые тиски боли, сжимавшие сердце, немного ослабли. – Ведь у тебя чешуя? У твоего Драго вроде бы тоже, хотя я могу и ошибаться, ведь с того расстояния, что я его видела, трудно было разглядеть.

   – У него тоже чешуя, – лукаво на меня косясь, ответила рогатая подруга.

   – Так почему? – так и не услышав ответа, переспросила я вслух.

   – Детёныши драконов всегда рождаются пушистыми, когда им исполняется три года шерстинки затвердевают и становятся чешуйками, – ответила Лилит, мордочкой подталкивая ко мне упирающуюся дочь.

   – Так странно, – отвернулась от них я, чтобы не смущать малышку. Почёсывая обнаглевшего дракончика за маленькими ушками, я тихо добавила: – Счастливая ты, Лилит, у тебя и дочь и сыночек.

   – Так кто тебе запрещает завести ещё одного ребёнка? Может в следующий раз у тебя будет девочка, – весело спросила дракоша.

   Я сразу вспомнила Изара и его поцелуй с демоницей, и тиски с удвоенной силой сжались вокруг моего страдающего сердца.

   – Думаю, что Изар не захочет второго ребёнка. С учётом того, что мы видели, ему достаточно и одного наследника, – горько прохрипела я. Горло вновь охватил спазм и слова приходилось выдавливать из себя.

   – Дура ты! – припечатала Лилит, зло рыкнув. Разнежившийся и уже наполовину улёгшийся на мне малыш, испуганно вздрогнул, но не сдвинулся с места.

   – Знаю, – согласилась я, с удивлением осознавая, что слёзы опять против моей воли прочертили свои мокрые дорожки по щекам. – Зря я надеялась, что он забыл её.

   – Это невыносимо, – проревела драконница.

   Сбоку что-то осторожно ткнулось. Я повернула голову и, улыбнувшись, зарылась руками в чёрную шёрстку, которая была намного мягче, чем у её брата.

   – Если бы у него остались к ней чувства, то он не стал бы искать тебя почти пять лет по всей Вселенной, – фыркнула негодующе рогатая зараза. – Оставил бы тебя на Земле и спокойно бы развлекался бысо своей бывшей.

   – Тогда зачем он целовался с ней? – крикнула я, не удержавшись. Боль от предательства мужа была невыносимой. – Ещё и после того, как оставил меня одну в нашей постели.

   Оба малыша вместо того, чтобы убежать от чокнутой девицы подальше, теснее прижались ко мне, словно поддерживая.

   – Возможно, это она его целовала, – предположила Лилит неуверенно.

   – А он не очень-то и сопротивлялся, – горько усмехнулась я, но уже не плача.

   – А может быть, ты видела лишь иллюзию? – вдруг оживилась дракоша. – Ведь что-то же преграждало путь тебе из комнаты в коридоре. – Я слышала, что многие демоны владеют магией иллюзий.

   Вспомнила живую тьму и передёрнулась. Пусть она и не причинила мне никакого вреда, кроме временной глухоты и слепоты, но чувствовать себя внутри живого организма неприятно. Будто тебя съели, но переваривать не захотели, побрезговав.

   "Какие глупости лезут в голову",– грустно улыбнулась я, согретая с двух сторон маленькими пушистыми телами.

   – Но почему ты сразу мне об этом не сказала? – взволнованно спросила я, оборачиваясь назад, аккуратно поправляя халат.

   – А ты стала бы меня тогда слушать? – язвительно поинтересовалась Лилит, подходя ближе и обнимая нас своим длинным чешуйчатым хвостом. – До тебя же в тот момент было не достучаться.

   – Ну, хорошо, – вздохнула я. – Ты права. Стоит вернуться и выслушать версию мужа. Тем более что раньше таких ситуаций не было.

   Но возвращаться прямо сию минуту не хотелось. Мне требовалось набраться смелости и спокойствия, чтобы встретиться с Изаром и выслушать его рассказ.

   Я поговорила с Лилит, оказалось, что она опять беременна двойней. И в этот раз, благодаря нашей возобновившейся связи, ей стало легче переносить беременность.

   Ещё где-то минут двадцать я возилась с маленькими Рыком и Ночкой, наблюдая, как фосфоресцирующий под лёгким ветерком мох, похожий на обычные камни, привлекал мелких животных, которые как под гипнозом шли в пещеру драконов на ужин.

   Как рассказала мне Лилит, этот мох растёт по всей поверхности гор, что находятся за городом Шанкарой. Днём это обычные камни, только немного пружинят под ногами, а ночью – это мягкий мох, привлекающий мелких хищников к своей сердцевине, что находится глубоко в пещере, фосфоресцирующим светом и невероятно притягательным запахом (хотя я его не почувствовала, как ни старалась).

   Сердцевину этого необычного хищного растения я тоже видела. Ею оказался огромный ярко-жёлтый цветок шарообразной формы, пульсирующий словно сердце с алой каплей овальной формы посередине. Он завораживал, гипнотизировал и если бы не толстая прозрачная преграда из выжженного драконьим огнём камня, я бы тоже стала жертвой этого смертельно прекрасного растения.

   Днём цветок закрывался и угасал, переваривая полученную ночью добычу, а чуть наступали сумерки – раскрывался, освещая пещеру драконов и привлекая мелких хищников, которые сами шли на верную смерть.

   – Как же он ещё не засох, если всю его добычу вы съедаете? – спросила я, разглядывая это чудо.

   – Ну кроме наземных хищников, есть же и подземные животные, – беспечно отмахнулась от моих волнений подруга. – Ему есть чем питаться.

   Затем мы вчетвером, а если считать двух не родившихся дракончиков – то вшестером, наблюдали, как луна меня цвет с ядовито-синего на ярко-красный цвет. Так менялись здесь луна и солнце местами, обозначая границы своих владений. Одна звезда с разными сторонами: луна и солнце.

   Очень медленно отступала ночь, постепенно окрашиваясь сначала красным, затем и жёлтым цветом поверхность планеты. Мох постепенно затвердевал, а трёхцветная трава вдалеке, наоборот, становилась гибкой и мягко стелилась под прохладным ветерком, дующим с запада.

   – Пора, – сказала Лилит, порыкивая на засыпающих около меня малышей.

   Когда дракончики ушли, стало зябко. Но им действительно давно пора было спать, это из-за меня рогатая подруга разрешила им полночи бодрствовать.

   – А где твой муж? – спросила я, когда мы летели обратно к дворцу.

   – Драго улетел на охоту, – зевая ответила драконница. – Да и не хотел мешать твоей истерике.

   – Я не истерила, – сонно возмутилась я. – Я даже не рыдала.

   – Ага, сидела и улыбалась счастливо, – съязвила эта ехидна. – Чуть не плясала от радости.

   – Прекрати, пожалуйста, – стало немного стыдно, что из-за меня дракону пришлось покинуть свой дом, пусть и ненадолго.

   – Ладно, не переживай, – смилостивилась дракоша. – Ему всё равно пришлось бы лететь за добычей, ведь мелкие хищники тоже не глупы, а то бы давно уже все вымерли. Они обходят ночью горы стороной, чтобы не попасть под власть Огнецвета. Попадаются либо слишком молодые и самонадеянные особи, либо неудачники, что почувствовали его запах, распространяемый ночным ветром.

   Через несколько минут я осторожно спрыгивала с шеи Лилит на широкий подоконник в нашей спальне. И, успев запахнуть потуже полы халата, тут же угодила в жёсткие объятия мужа.

   – Прости, что сделал тебе больно, – в макушку прошептал муж. – Но дай мне, пожалуйста, пару минут, чтобы объяснить, как всё было на самом деле.

   Я рвано выдохнула, невольно всхлипнув, и лишь кивнула головой в знак согласия. Упёрлась лбом в грудь мужчины не в силах посмотреть ему в лицо.

   – Когда я открыл дверь в коридор, то увидел, как Анжиолетта выходит из спальни нашего мальчика, – начал рассказывать Изар, всё также сжимая меня в своих объятиях. Поэтому когда я дёрнулась, чтобы проверить, как наш мальчик, он нежно, но крепко удержал, продолжив: – С ним всё в порядке. Конечно, я схватил её за руку, чтобы выяснить, что она там делала. Приказав ей оставаться на месте, я первым делом проверил Огонька. Дарик спокойно спал в кровати, подложив руку под щёку.

   Да, наш сынок всегда так спал, привычка с детства. И я сама вспомнила, что перед тем, как улететь на Лилит, заходила к нему, и он был в порядке. Поэтому, немного расслабившись, я продолжила слушать объяснения мужа.

   – Когда я вышел, Анжиолетта ждала меня неподалёку от нашей спальни. Мы отошли ещё на пару шагов, чтобы не разбудить сына, и я начал допрос, – продолжал тем временем Изар. – Конечно, надо было пойти с ней в нашу гостиную и разговаривать при тебе, но я решил, что станет только хуже. Ведь я видел, как ты меня к ней ревновала.

   Я зло скрипнула зубами. Видел он, как я ревновала. Если бы он не разговаривал с ней и не смеялся, то и я реагировала бы спокойнее.

   – Оказалось, что она искала меня, чтобы поговорить, и перепутала двери. Когда увидела нашего сына, то поспешила тихо покинуть его спальню.

   – Не верю, что она не знала, где наши покои, – не удержалась я, хотя и решила молчать, пока Изар полностью не расскажет, что произошло.

   – Я тоже так решил, – показалось, что муж с облегчением выдохнул, – поэтому продолжил расспрашивать. Она сказала, что до сих пор любит меня и хотела, чтобы я знал об этом. В том случае, когда ты мне надоешь, она готова скрасить мой досуг.

   – В любовницы набивалась? – ошалела я от такой наглости.

   – Да, – просто ответил супруг, крепче прижимая меня к себе. – Но я рассмеялся ей в лицо и сказал, что этого никогда не будет. Что моя любовь к тебе вечна и только смерть сможет нас разлучить, и что никто мне не нужен ни сейчас, ни потом.

   – Но вы целовались, – тихо прошептала я, не давая себе растечься лужицей у его ног от этих приятных сердцу слов.

   – Нет, любимая, – мягко возразил муж. – Когда я услышал, как тихо стукнула дверь в комнате сына, я хотел повернуться, но Анжи не дала мне этого сделать. Она дёрнула меня на себя и, воспользовавшись неожиданностью, поцеловала меня. Я сразу хотел отстраниться, но она клыками прокусила мне язык. При каждой моей попытке отстраниться, она вонзала свои клыки ещё больше. Кричать я не мог, чтобы не испугать ненароком сына, поэтому лишь сильно сжал руки у неё на талии, выпуская когти. Но она, игнорируя собственную боль, продолжала держать мой язык, словно ждала чего-то или кого-то.

   – Наверное, меня, – поднимая глаза на мужа, сказала я.

   – Да, это я понял по тихому горестному вздоху, – смотря мне прямо в глаза, подтвердил Изар, – и я уже готов был пожертвовать собственным языком, чтобы догнать тебя и объяснить, но она резко отпустила меня. Я не удержался и упал, а когда прибежал в спальню, тебя уже не было. Быстро же ты, я замешкался всего на несколько минут.

   – А что ты делал дальше? – поглаживая его плечи, спросила я.

   – Я думал, что тебя похитили, а Анжиолетта была отвлекающим манёвром, – расслабляясь, продолжил Изар. Я даже не заметила, что он всё это время был напряжён. – Вернулся в коридор, но её нигде не было. Заглянул на всякий случай к Дарику, но он продолжал сладко спать. Вызвал Анну и Макса.

   – Зачем?

   – Анну попросил приглядеть за сыном, а Макса – отследить магический след похитителя. Но оказалось, что его нет. Пока я метался по спальне, намереваясь найти эту тварь и выяснить твоё местоположение, прилетел Драго и сказал, что ты у них.

   – Вот умничка, - похвалила вслух я Лилит, – догадалась мужа отправить.

   – Не мужа, а пару, - поправил мягко муж. – Я хотел было лететь за тобой, но Драго отговорил. Он сказал, что тебе нужно немного успокоиться. Как ты будешь готова, сама вернёшься. И он оказался прав. Хотя всё это время я себе места не находил.

   – Ну, хорошо, - немного успокоившись, расслабилась я. – А ты выяснил у неё, зачем она всё-таки приходила к нашему мальчику?

   – Не до этого мне было, – устало зевнул, поглаживая мою спину и медленно, словно опасаясь, что я его оттолкну, начал опускать руки ниже, – но ты не переживай, любимая. Завтра пойдём к отцу и всё ему расскажем. Он сам её вызовет и допросит.

   – Пойдём? –прижимаясь к нему ближе, промурлыкала я. – Может, ты один сходишь или с Максом?

   – Нет, моя земляничная девочка, – хрипло прошептал муж, сжимая мои ягодицы, – пойдём все вместе. Ты же не думала, что знакомство с моим отцом ограничится только официальной частью?

   – Будет ещё и неофициальная? – упираясь руками в грудь Изара, чтобы он не смог воспользоваться положением и уломать меня ещё на что-нибудь. Хотя я прекрасно понимала, что от таких "просьб" не отказываются, желания вновь встречаться с Повелителем демонов, причём в довольно тесном кругу, не было совсем. – Можно я её пропущу?

   – Перестань, – необидно рассмеялся несносный полудемон, и просто выдохнул мне в губы, обжигая горячим дыханием, – он не такой страшный, как кажется.

   А дальше мне не дали возможности что-либо сказать, наглым образом затыкая рот нежным поцелуем, лёгким, как прикосновения крыльев бабочки. Когда поцелуй перешёл от нежности к обжигающей страсти, муж тихо зашипел сквозь стиснутые зубы.

   – Что случилось?

   – У меня регенерация, конечно, хорошая, но не такая, как у чистокровных демонов. Раны ещё болят.

   – Дай посмотрю.

   Когда любимый показал язык, во мне проснулась кровожадность. Эта девица мало того, что нагло вешается на чужого мужа, так ещё и калечит его. Впервые мне пришёлся по душе новый статус Повелительницы. Надо только пролистать права и обязанности, чтобы не подставить себя и мужа. Но ведь месть – это блюдо, которое подают ледяным?

   Язык был ярко-алым с двумя колотыми ранами с рваными краями. Кровоточить они уже перестали, но при каждом движении образовавшаяся корочка лопалась и начинала бежать сукровица.

   – Давай спать, – погладив мужа по щеке, предложила я. – А то уже рассвет, а нам скоро завтракать с твоим отцом. Да и Дарик на новом месте долго спать не будет, прибежит через час или даже полчаса.

   Муж мою идею поддержал. А как только моя голова коснулась подушки, то этот долгий и насыщенный событиями день, перешедший в глубокую ночь, наконец-то закончился.

ГЛАВА 5. Завтрак

Вопреки нашим ожиданиям, встали мы через три часа, а не через час как предполагали. Дарик не спешил будить нас, словно давал возможность отоспаться от ночных приключений.

   Разбудил нас Говард, громко, но деликатно стуча в дверь гостиной. Сначала я даже сквозь дрёму подумала, что этот стук производит местная живность или птица. Но после того, как муж сграбастав меня в охапку, сонно потёрся носом о щёку, царапая нежную кожу отросшей за ночь щетиной, я поняла, что это кто-то из прислуги.

   Первым делом я проверила сына. Он, к моему удивлению, уже не только встал, умылся, но и самостоятельно под чутким присмотром няни выбирал себе одежду. Анна предоставила ему свободу, лишь изредка одобряя его выбор, но не забывая указывать на его возможные недостатки.

   Так, например, когда сынишка выбрал яркую салатовую футболку с узкими оранжевыми штанами, она похвалила его за яркость самовыражения, но как бы невзначай сказала, что они очень творчески смотрелись бы на прогулке по улицам города, но на завтрак с Повелителем уместнее было бы выбрать что-нибудь не столь кричащего цвета.

   Мой маленький мужчина согласно покивал головой и с серьёзным видом продолжил "самостоятельно" выбирать себе наряд.

   Я улыбнулась и впервые за всё время пребывания во дворце испытала симпатию к рыжеволосой полукровке. Благодарно кивнув няне, отправилась в наши с Изаром покои, чтобы привести себя в порядок.

   Как только с водными процедурами было закончено, в спальню, где я придирчиво изучала содержимое шкафа, ворвалась запыхавшаяся Элис с каким-то нарядом в руках. В отличие от Анны мне самостоятельность выбора одежды не предоставили. Я, конечно, могла встать в позу и сама выбрать наряд, но решила пока не вредничать и побыть послушной Повелительницей. Но как только узнаю о своих правах и обязанностях, то сразу же решу все накопившиеся проблемы, в том числе и с местной модой.

   – Только не говори, что это церемониальный наряд, – с ужасом уставилась я на большой чехол с одеждой.

   – Нет, что вы, моя Повелительница, – смущённо улыбнулась демоница, – это один из повседневных нарядов правительницы.

   – Если честно, – призналась я, – ты меня этим ничуть не успокоила.

   Как оказалось, переживала я напрасно. В одёжном чехле были: чёрная лёгкая блузка с длинными шифоновыми рукавами, корсет из кожи тёмно-бордового цвета, чёрные с алой вышивкой по краям бриджи и юбка с многочисленными разрезами в тон корсету.

   Примерив наряд, была вынуждена признать, что это намного лучше, удобнее и красивее, чем платья, которые я носила на Земле.

   Но я так хотела быть такой же подтянутой, как все остальные окружающие меня женщины, что перестаралась со стягиванием нижней части корсета. Да, маленький животик под пупком никак не давал мне покоя. Нет, дыханию и движению он не мешал, но вот при повороте корпуса налево или направо, у меня перехватывало дыхание. Появлялось ощущение, как на горках: когда на всей скорости поднимаешься наверх, а потом резко уходишь вниз. Вот такое уханье в животе я чувствовала, как только поворачивалась в сторону и невольно вырывался вздох, который со стороны мог показаться восторженным.

   Перетягивать тесёмки времени не было, поэтому я решила, что как-нибудь переживу пару часов.

   Как показало дальше время, я себя переоценила или недооценила местные традиции.

   Сначала всё было в порядке.

   Ровно до того момента, пока мне не принесли обувь. Нет, на этот раз не было неудобного каблука или платформы. Обычные чёрные лодочки на невысоком каблуке. Единственное оригинальное добавление – это два твёрдых полутора сантиметровых шипа спереди, видимо символизирующих отличительную черту чистокровных демонов.

   – Что это такое? – содрогнулась я.

   – Это последний писк моды, – гордо заявила Элис, бросая завистливые взгляды на рогатые туфли. – Специально для вас сделали с невысоким каблуком.

   – Спасибо, – благодарности не было и близко. Наверное, последнее, что ты можешь сделать, когда падаешь из-за шипов – лишь пискнуть.

   Вышли мы втроём через полчаса. Дарик с Изаром выглядели совершенно одинаково в вишнёвых рубашках и чёрных штанах, словно сговорились.

   Затем начались переходы из одного коридора в другой, сменяясь так быстро и часто, что я перестала считать на первом десятке. Всё равно сама дорогу не смогу найти.

   По пути нам попадались приглашённые гости, решившие задержаться до предстоящего бала и слуги, спешащие по своим делам. Все останавливались и низко кланялись, желая доброго утра.

   Изар вёл нас уверенно, что было не удивительно, ведь это его дом. После очередного поворота мы зашли в тупик. Но муж не растерялся. Подошёл к рогатому бюсту и беспардонно нажал наверняка какому-то великому демону на правый глаз.

   Неприметная дверь, сливающаяся со стеной, бесшумно открылась слева от статуи, открывая проход в темноту.

   – Не бойся, – подталкивая меня к входу, сказал муж. – Этот потайной ход безвреден, о нём знаем только я и отец.

   – Теперь и я с мамой, – похвастался сынок, пролезая впереди меня и смело ныряя в темноту.

   – Подожди, сначала я, – страх перед мраком, появившийся из-за недавних событий, был вытеснен страхом за сына. И я смело влетела в тёмный проход.

   В моих представлениях потайные ходы должны быть сырыми, затхлыми и покрытыми многочисленными слоями паутины. Реальность оказалась не такой жуткой.

   В коридоре было тепло и сухо, а ещё сумрачно из-за света, льющегося в проём открытой двери. Дарик с интересом разглядывал пол, выложенный какими-то странными узорами, которые засветились мягким золотистым светом, стоило только Изару нажать на какой-то камень внутри прохода, закрывающий дверь. Видимо, им часто пользуются, раз он в таком идеальном состоянии.

   – Здорово! – сын нетерпеливо побежал вперёд.

   – Подожди, ты же не знаешь дороги, – глядя на его удаляющуюся спину, воскликнула я.

   – А тут не заблудишься, – целуя в висок, успокоил супруг, – дорога прямая, без ответвлений.

   Идти пришлось недолго. Через несколько минут показался свет в конце коридора, где с ноги на ногу смущённо переминался сынок.

   – Что случилось? – весело спросил муж, поспешивший к сыну. – Почему не заходишь?

   – Не знаю, как к ним относиться, – сынок был сама непосредственность.

   Я подошла вплотную к своим мужчинам, но ничего не смогла разглядеть из-за широкой спины любимого.

   Но они стояли в проходе недолго. Прошли вперёд, освобождая мне вход в помещение. Им оказался просторный кабинет в невероятно изумрудной гамме. Назвать обеденной залой помещение, в которое мы вышли из потайного хода, казалось неправильным. Большие широкие окна с левой стороны освещали накрытый посередине стол, придвинутые вплотную к нему стулья с высокими спинками и небольшой письменный столик, располагающийся в дальнем от нас углу напротив окна.

   За ним, зарывшись в какие-то бумаги, сидел советник, который при нашем появлении плавно поднялся.

   Мои мужчины неторопливо направились к столу. Впереди меня стояло массивное кресло с высокой спинкой, поэтому не было видно, сидит ли там кто-то. Но что это кресло предназначено для Повелителя я даже не сомневалась.

   Направившись вслед за своими родными я забыла посмотреть вниз, за что и поплатилась, зацепившись шипами туфель о кромку светло-зелёного ковра.

   – И-и-и, – пропищала я от неожиданности (мимолётно вспомнив о своих словах про писк) и, выставив руки вперёд, толкнула кресло. Это помешало мне позорно растянуться на полу и позволило сохранить равновесие. А вот креслу и его владельцу повезло меньше.

   Толчок оказался неожиданно сильным и кресло начало крениться вперёд на стол. Через мгновение я услышала сдавленный рык.

   – А она мне определённо нравится! – послышалось из ближайшего угла с левой стороны. – О такой родственнице я только мечтать могла.

   Повернувшись, увидела ещё одного свидетеля произошедшей неприятности.

   Взяв за руку, женщина подвела ошеломлённую меня к столу, обойдя хищно торчащие две ножки кресла, и сказала, глядя на упёртого рогами в стол и отплёвывающегося от каши из глубокой тарелки, в которой чётко уместилось лицо, словно для него и было создано, правителя Акумы:

   – А я тебе не раз говорила, что следует соблюдать хотя бы часть правил этикета даже на неофициальных встречах. Вот если бы дождался прихода своих родственников, то не радовал бы нас маской из каши. Хотя мне это даже понравилось.

   Я не представляла почему Измаил не смог упереться руками в стол, чтобы избежать падения, пока не увидела в его растопыренных в стороны руках нож и отрезанное сверху крупное яйцо всмятку.

   – Простите, я нечаянно, – пролепетала я, с ужасом наблюдая, как демонстративно медленно Повелитель кладёт нож и яйцо в подставку. Откидывается с креслом назад, обретая своё прежнее положение, и, взяв с колен белоснежную (что удивительно) салфетку, вытирает остатки каши с лица.

   – Папа, а зачем мама толкнула стул дедушки? – задал простой вопрос сын, бросая на меня обеспокоенные взгляды.

   – Ты же слышал, она это сделала не специально, – еле сдерживая смех, ответил муж.

   – А дедушка её не будет наказывать? – опасливо косясь на невозмутимое лицо Измаила ДарХаресса, уточнил Дарик, естественно, считав мои эмоции.

   И в этот момент Повелитель громко расхохотался, да так заразительно, что через несколько минут смеялись всё присутствующие, исключая невозмутимогоМасиса.

   – Присаживайтесь, – отсмеявшись, пригласил отец Изара, – и давайте уже завтракать. Я жутко голодный.

   Я села с правой стороны от Измаила (теперь это моё законное место), рядом расположился сынок, напротив плавно опустилась незнакомка, а рядом, мило ей улыбаясь, уселся супруг.

   И было в их взглядах друг на друга такое тепло и нежность, что я мысленно заскрипела зубами. Кто ещё эта такая? И что их связывает?

   Пристально присмотрелась к гостье, которая чересчур уж свободно вела себя в компании Повелителя демонов и его родных. Девушка была красива, несмотря на чуть заметные морщинки вокруг больших васильковых глаз и в уголках пухлых чувственных губ. Что указывало на то, что эта представительница прекрасного пола много и часто улыбалась.

   Короткие до плеч льняные волосы, немного полноватая, но с красивыми формами женщина, знающая себе цену.

   – АурелияСтейф, – представил женщину Измаил, прочитав мои мысли. – Родная сестра моей покойной жены. И тётя твоего мужа.

   – А это моя невестка – Лана Мюррей, - видимо, не простив своего позора, продолжил Повелитель, а потом словно вспомнив, ехидно добавил: – Ах да. Всё время вылетает из головы, уже не Мюррей, а ДарХаресс.

   – Думаю, что очень скоро ты навсегда забудешь девичью фамилию нашей невестки, – лукаво мне подмигивая, сказала тётя, которая по возрасту могла бы быть мне ровесницей, по крайней мере, внешне.

   Правитель никак не отреагировал на эту шпильку, велев подавать завтрак своим дорогим гостям.

   В помещении появился слуга, который словно соткался из воздуха и начал выкладывать со своего широкого подноса тарелки с кашей. Мы с Дариком дружно скривились, увидев склизкую субстанцию болотного цвета, которая, должно быть, была аналогом нашей овсянки.

   – Что это? – потыкал ложкой кашу сынок.

   – Это милет, – ответил хозяин замка, будто это должно всё объяснить.

   – Мама, мой переводчик сломался? – адресовал уже мне вопрос ребёнок. – Он не перевёл название этой гадости.

   – Родной, – укоризненно воскликнула я, переживая, что слова сына обидят и без того оскорблённого нового родственника. – Он не сломан, просто это слово не переводится. Эта га… субстанция так называется.

   – А из чего она сделана? – Любопытству сына не было предела. Он снова, но уже с интересом, а не брезгливостью размазывал слизь по тарелке.

   – Лучше тебе не знать, – посоветовал муж, с отцовской гордостью наблюдая за сыном. – Он, несмотря на вид, очень вкусный и питательный. Попробуй.

   – Лучше я тапочки попробую, – признался ребёнок, отодвигая от себя тарелку. А увидев в углу за столом серьёзного змеелюда, вдруг оживился. Посмотрел сначала на милет, потом на советника и снова на тарелку, сделал какие-то свои выводы и, участливо глядя на Масиса, сказал:

   – Сочувствую вашей утрате.

   – Простите, –аж подпрыгнула я, вставая за стулом сына. Змеелюд, который с каменным лицом выслушивал умозаключения сына, весь затрясся, а его хвост, выглядывающий из-под стола стал совпадать с цветом милета. – Он ещё ребёнок, не знает о чём говорит.

   У меня на Земле была подруга, Варвара. Так вот она ужасно оптимистичная, весёлая воспитательница детского сада. Как-то раз она после долгого трудового дня прилетала ко мне вся взлохмаченная и начала рассказывать, что с ней утром случилось.

   Накануне вечером мы отмечали её день рождения. Я как обычно не пила, так как алкоголь плохо на меня влияет, а вот Варвара себе ни в чём не отказывала. На следующий день у неё должен быть выходной, но её сменщица попала в больницу с аппендицитом и Варю срочно вызвали на работу.

   С похмелья, да ещё спросонья, она плохо соображала, но всё-таки рискнула сесть за руль своей "Матизки". Так как она спешила и была не совсем трезвой, её остановили двое местных стражей закона.

   Потирая ноющие виски, она ляпнула:

   – Чё капризничаем мальчики? Опять вас мама одинаково одела?

   Пока мужчины приходили в себя, она недовольно буркнула, включая ключ зажигания:

   – Вечером придёт, настоятельно ей посоветую больше так не делать!

   И поехала дальше, оставив стражей закона с открытыми ртами.

   Когда она мне рассказала эту историю, мы с ней полчаса хохотали как ненормальные. А Варя ещё и шипела, в точности как сейчас змеелюд.

   И, смотря на Масиса, я не могла определить: смеётся он или, как некоторые змеи, шипит перед нападением. Поэтому обеспокоенно взглянув на весёлого мужа, я перевела взгляд на его отца.

   Тот, казалось, только этого и ждал, так как снова захохотал в голос. Затем, утерев глаза тонкими пальцами, просветил:

   – Это Масис так смеётся, не переживай за сына. Я сначала и сам забеспокоился, так как это произошло второй раз за сто с лишним лет. Но даже если бы он сильно разозлился, то никогда бы не причинил вреда мне или моим родным. – Задумавшись, посмотрел на все ещё смеющегося змеелюда и добавил тихо: – Самостоятельно, прямым действием не сможет. А вот через кого-то воздействовать – это да.

   Увидев мой испуганный взгляд, брошенный на мужа, поспешил успокоить:

   – Не волнуйся, Лана, я ему верю, как самому себе. Тем более у нас никто никогда не обидит ребёнка. За это без разговоров принято казнить. Жестоко и незамедлительно.

   Советник Повелителя в мгновение стал серьёзным и собранным, лишь в уголках необычных светло-жёлтых, кошачьих глаз притаились смешинки.

   Завтрак продолжился в добродушном настроении. Мне с Дариком сменили милет на крупные розовые яйца всмятку, по вкусовым качествам и ощущениям ничуть не уступающим земным куриным. Только вот цвет скорлупы необычный, размер большой - страусиный и цвет белка – голубой – отличия заметные, впрочем, которые их не портили, а добавляли экзотичности.

   Молоко было импортным, поэтому обычным, средней жирности. Животные, которые давали бы эту белую жидкость, здесь по каким-то причинам не приживались. Сын, который очень любил этот продукт животного производства, выпил чуть ли не литр за завтраком.

   Когда первый голод был приглушён, я стала исподволь бросать любопытные взгляды на представителя редкой и неизученной расы. Было ужасно интересно, как он помещается за таким низком столом? И куда прячется весь его довольно немаленький хвост? А правда ли то, что говорят будто у них есть вторая ипостась – человеческая? Вопросов было много, а удовлетворить моё профессиональное любопытство было некому.

   Муж просто не знал об особенностях расы Масиса, точнее, ему это было не любопытно, так что он никогда этим не интересовался. Слугам естественно о таких вещах не рассказывали, но все инстинктивно обходили его стороной. А узнать у Измаила не было ни времени, ни возможности, ни, откровенно говоря, желания.

   Так как корсет был слишком затянут, то при каждом моём повороте, или взгляде через плечо, я непроизвольно тихо охала или ахала. При этом делавший вид, что ничего не видит и не слышит змеелюд при каждом моем вдохе бледнел и чуть заметно вздрагивал.

   Я так увлеклась, что не сразу заметила, как за столом установилась напряжённая тишина. Вернулась сознанием за стол только после громкого покашливания тёти Изара.

   – Изарик, а ты уверен, что стоило привозить сюда свою любимую? – тихо, но очень отчётливо, чтобы все услышали, спросила она. – Мне кажется, что ты для неё не слишком экзотичен на фоне других присутствующих мужчин.

   Конечно, я надеялась, что муж прекрасно помнит, чем вызван столь пристальный интерес к советнику, но по задумчивому, слишком серьёзному, направленному на меня взгляду, было сложно утверждать наверняка.

   Нахмурившись, я недовольно посмотрела на Аурелию и уж открыла рот, чтобы высказать своё мнение по поводу такого нахального и бестактного вмешательства в чужую личную жизнь, пусть даже с благородными намерениями, но меня опередил супруг:

   – Тётушка, ты даже представить себе не можешь насколько я сочувствуюМасису, так как столь жадный и явный интерес моей супруги не связан, как могло со стороны показаться, с физическим влечением. Её просто гложет любопытство о тайнах, что так упорно и успешно скрывает раса змеелюдов.

   И тут до меня дошло. Ведь действительно со стороны могло показаться, что я томно вздыхаю, бросая заинтересованные взгляды на советника. Да, хорошо, что Изар перебил меня, а то бы я такого успела наговорить, что потом было бы стыдно.

   – И только-то, – расслабленно выдохнул объект разговора, – я с удовольствием отвечу на вопросы Повелительницы. – И мстительно добавил, не скрывая ехидства: – Как только у неё появится свободное время на разговоры.

   Недоуменно взглянула на мужа, который в свою очередь хмуро смотрел на веселящегося отца.

   – Я думал, что ты дашь ей немного времени, чтобы адаптироваться, лучше изучить наши традиции и наконец подготовиться к своим обязанностям.

   – Вот на практике сразу и изучит, и подготовится, и адаптируется, – не желал в этом уступать Измаил. Образовавшиеся жёсткие складочки в уголках губ делали его лицо ещё более хищным, демонстрируя, что, несмотря на человеческую внешность, Повелитель – далеко не обычный человек.– Ты же знаешь, я считаю, что лучше не затягивать.

   – Кстати об этом, – не стал спросить муж, – что ты решил насчёт Анжиолетты?

   Измаил лишь молча перевёл тяжёлый взгляд на своего советника и, дождавшись кивка, сказал с прохладцей в голосе:

   – Пусть заходит.

   Двери, находящиеся напротив кресла хозяина, бесшумно распахнулись, впуская внутрь бледную красавицу.

   – Ты знаешь почему тебя вызвали? – равнодушно вопросил Повелитель демонов. Именно сейчас ощущалась та власть и то могущество, которые будто невидимым рычагом было отключено на время семейного завтрака. Это было разумно, ведь в ином случае мне бы кусок в горло не полез.

   – Догадываюсь, – демоница стояла с гордо поднятой головой, в знойных зелёных глазах плескалась честность, припорошенная толикой грусти и страха.

   За столом повисла напряжённая тишина. Все присутствующие тихо наблюдали за демоницей. Аурелия смотрела с ненавистью (интересно, почему?), Изар с нарочитым равнодушием (так рассматривают красивую редкую зверюшку.Смотрят вроде сквозь неё, а сами подкрадываются на несколько сантиметров ближе, чтобы поймать и изучить).Масис с каменным лицом (даже в глазах не мелькнуло ни единой эмоции), взгляда сына я не видела, так как он сидел, повернувшись ко мне спиной, но знала, что он пристально изучает внешность и поведение незнакомки, которая очень не нравится его маме. В моём взгляде скорее всего была холодная ярость (как она посмела входить к моему беззащитному мальчику, как рискнула целовать моего мужчину?), а во взгляде Повелителя демонов был холод, который словно вымораживал всю сущность того, на кого он был направлен.

   – Так может, ответишь честно: зачем ты вчера вечером заходила в комнату Дара ДарХаресса? – Хищные черты правителя этой планеты заострились сильнее, словно это вообще было возможно. Он чуть подался вперёд: опасный смертоносный хищник, готовый без зазрения совести напасть на любого, кто, по его мнению,представляет хоть малейшую опасность.

   Девушка, облачённая в традиционный наряд демониц, перевела печальный взгляд на моего мужа и, глядя ему в глаза, ответила:

   – Я сказала правду Изару. Пришла поговорить с Наследным принцем по личному вопросу, но перепутала комнаты. Как только я осознала свою ошибку, то сразу же покинула покои. В моих мыслях и действиях не было никакой угрозы, можете проверить.

   Затем она оглядела присутствующих, задержав на мне свой пристальный, какой-то липкий взгляд дольше, чем на остальных и с вызовом посмотрела на рогатого правителя (в этой комнате он был единственным носителем отличительной черты расы демонов). Тот лишь нехорошо усмехнулся и, расслаблено откинувшись на высокую спинку, прищурил свои необычные глаза.

   Показалось, что в помещении стало трудно дышать. Воздух превратился в густое желе и с трудом проходил сквозь лёгкие. Я обеспокоенно посмотрела на сына, что если с ним происходит то же самое и он начнёт задыхаться. Дар, уловив моё волнение, повернулся и задорно улыбнулся (мол, всё в порядке, чувствую себя хорошо) и вернул своё внимание застывшей в центре перед накрытым столом демонице. Дышать стало чуточку легче.

   Анжиолетта еле уловимо морщилась, словно испытывала лёгкий дискомфорт от пронзительного взгляда чёрных с красными зрачками глаз, но продолжала смотреть наивным честным взглядом на своего Повелителя.

   Мне показалось, что время застыло. Будто на видеовизоре поставили паузу. Сколько времени прошло в режиме стоп-кадра? Минута, час, несколько часов? Мне почудилось, что целая вечность, а на самом деле могло быть и несколько секунд.

   – Ничего не вижу, – сказал Измаил ДарХаресс, тремя словами взрывая напряжённую накалившуюся тишину.

   Аурелия вместе со мной судорожно вздохнула, будто мы задерживали дыхание до победного конца, до черных точек в глазах, Изар нахмурился, змеелюд таки остался равнодушно-отчуждённой статуей сидеть за своим столом, а Дарик, резво развернувшись, спросил:

   – Дедушка, а я тоже могу мысленно смотреть, что у других в голове?

   Переведя недовольный взгляд с бледной, но глупо улыбающейся Анжиолетты на внука, он улыбнулся тёплой мягкой улыбкой и пообещал:

   – Я попробую тебя научить, когда твоя магия проснётся.

   – А во мне тоже есть магия? – обрадовался светловолосый сорванец.

   – Очень на это надеюсь, – лукаво подмигнул Повелитель.

   Короткимвзмахом отослав подданную вон, Повелитель задумчиво посмотрел на меня и сказал после небольшой паузы:

   – Начнём, пожалуй, после бала в твою честь. Мы и так достаточно долго ждали появление Повелительницы, что пару дней ничего не изменят.

   – Начнём что? – испуганно покосилась я на мужа.

   – Решено! – встал из-за стола Измаил и бросил салфетку на грязную тарелку из-под милета. Не отвечая на мой вопрос и не обращая на нас никакого внимания, словно нас вовсе и не было здесь, решительно направился вслед за демоницей.

   Как только за чистокровным демоном и за выскользнувшим вслед за ним советником, захлопнулась дверь, я перевела ошарашенный взгляд на спокойно дожёвывающего кусочек хлеба с маслом мужа, затем на точно такую же изумлённую Аурелию и поинтересовалась у первого:

   – Что это было?

   – Не знаю, – спокойно ответил муж. – Но что-то мне подсказывает, что отец всё-таки увидел в голове Анжи то, что ему сильно не понравилось. А для того чтобы не пугать нежных дам, он решил об этом промолчать и решить всё самостоятельно.

   – Ну, раз так, – прозвучало угрожающе, – я тоже пойду по своим делам.

   Тётя Изара поднялась, аккуратно положила салфетку на сиденье своего стула и, обойдя стол, пошла на выход. Проходя мимо меня, она тихо бросила:

   – Я вечером загляну к тебе. Надо поговорить.

   Подошла к Дару, который уплетал очередные сладости и, потрепав по непослушным чуть волнистым волосам, звонко чмокнула его в макушку. Сынок, который жуть как не любил прикосновений чужих незнакомых людей, никак не отреагировал на этот жест, продолжая жевать кремовую корзинку. Когда в кабинете (назвать обеденным залом это помещение у меня язык никак не поворачивался) остались мы втроём, исключая молчаливого слугу, статуей застывшего у дверей, я осторожно сказала:

   – Какие странные у тебя родные.

   – Какие есть, – потянувшись к одному из пирожных, пожал плечами муж. – Но если все наелись, предлагаю прогуляться по дворцовому парку, нашей оранжерее и потом подобрать комнаты для твоих родственников. Ведь завтра они приедут на твой бал.

   – Зря, я думаю, вы собрались делать бал, – осторожно предупредила я. – В прошлом такие мероприятия заканчивались не совсем хорошо.

   – Охотно верю, – рассмеялся беззлобно муж, слизывая кремовую шапку, – но моего отца ничего не может переубедить. Это одна из древних традиций и исключений ещё не было ни разу.

   – Понятно, – предчувствуя неприятности, безнадёжно вздохнула я. И чтобы немного отвлечься от грядущих напастей, встала из-за стола: – Пошли на прогулку.

   Сын только этого и ждал. Вскочил со стула и побежал к дверям, через которые все выходили.

   – Подожди, Огонёк, – остановил его Изар. – Нам надо вернуться так же, как и пришли.

   Отослав молчаливого слугу вон, муж подошёл к стене, что находилась за креслом Повелителя, и шепнул какое-то слово. Дверь бесшумно втянулась в стену, а сын, ужом проскользнувший мимо нас, уже скрылся в темноте прохода.

ГЛАВА 6. Встреча с родными

Никогда не подозревала, что выбор комнаты для родителей и дедушки может растянуться на несколько утомительных часов.

   Нет, у моих родственников не было никаких особых вкусовых изысков в интерьере или других капризов, но вот чтобы подобрать что-то более близкое к нашим комнатам и при этом "выселить" обитающих в них сейчас демонов, с каждой минутой прибывающих на бал оказалось просто подвигом.

   Мне, как Повелительнице, и слово бы не сказали "против", если бы я приказала им поселиться в той или иной спальне. Но скандалов было бы не избежать (многие семейства высшей аристократии вели холодную войну друг с другом.И, не дай Вселенная, поселить их по соседству, могут и полдворца разрушить), да и на прислуге, ни в чём неповинной, "дорогие" гости явно могли отыграться. Ведь теперь они принадлежали мне и отомстить за столь "приятное" общество соседей, они могли только косвенно - через них. Тем более что прислуга была вышколена до такой степени, что никогда не расскажет о том, что происходит за закрытыми дверями.

   – Надо это срочно изменить, – возмущалась я, прохаживаясь сотый раз по списку гостей усталым взглядом. – Ведь неизвестно, что с ними там делают и к чему принуждают. А они даже пожаловаться не могут никому.

   – Ну, никто не посмеет нанести серьёзный вред или непоправимое увечье нашей прислуге. Для этого они обычно приезжают со своими, – пожал плечами супруг, которому, казалось, не было никакого дела до моих переживаний вообще и вымышленных страданий неизвестных и некоторых известных мне слуг в частности.

   – Что значит непоправимое увечье? – листок, с двух сторон исписанный именами и мелкими пометками сбоку, выпал из моих ослабевших рук. – Что за ужасные порядки у вас здесь? Значит, если сломал руку, а потом залечил, то за это не последует наказания?

   – Типа того, – отмечая ещё в двух таких же листах номера комнат слева от имён аристократов, ответил муж.

   – Но как же так? Как вообще к вам идут работать слуги? – сказанное никак не укладывалось у меня в голове. Растущая, как надуваемый воздушный шарик, злость грозила растянуться до предела и лопнуть, увлажняя ближайшее окружение тёплыми капельками слюны, скопившейся в нём при надувании.

   – Очень радостно, доходит иногда до драк, – улыбнулся чему-то муж и, отложив листки на столик в гостиной, где последние полтора часа мы размещали гостей, подошёл ко мне. Обнял сопротивляющуюся злую меня за плечи, мягко притянул к себе ближе и, смотря прямо в глаза, предложил:

   – Ты же теперь Повелительница. И в твоих возможностях изменить существующие законы и порядки. Главное – доказать свои решения отцу.

   В таких родных, любимых и тёплых объятиях мужа, я никак не могла расслабиться. Злость, клокотавшая внутри, не хотела уступать завоёванные сантиметры резинового пространства.

   Изар устало вздохнул, подхватил на руки и сел на диван, устраивая меня на коленях лицом к себе.

   – Послушай, любимая, и, пожалуйста, услышь меня. Ты можешь приказать своим подданным не причинять вред своим слугам, ни к чему не принуждать их и относиться к прислуге по-человечески.

   Я с надеждой посмотрела в любимые карие глаза (интересно, в кого у него такие?У матери были васильковые, как у тёти, а у отца вообще чёрные с красным зрачком) и боялась поверить, что может быть всё так просто.

   Оказалось, боялась не зря.

   – Но ты учти, что ты находишься среди демонов. Да, они похожи внешне на простых людей, но ведь кроме внешних отличий есть и внутренние. У нас, я говорю – у нас, так как родился, вырос и провёл большую часть своей сознательной жизни здесь, другое мировоззрение, другое отношение друг к другу и к самому себе. Пришлых здесь, как ты заметила, очень мало. А те, кто захотел здесь укорениться, без каких-либо усилий принимают установившиеся нормы.

   Я отвернулась к креслу, в котором уже несколько минут спал уставший за день сынок. Приглушённые с помощью пары щелчков пальцами магические огоньки, служившие в этом замке вместо электрических ламп, мягко очерчивали светлые волосы, примятые во сне, прижатые друг к друг ладошки, подпирающие щёку с правой стороны, расслабленную, немного мечтательную улыбку, пушистые тёмные ресницы, отбрасывающие тени на розовые щёки.

   Хотела ли я для него такого окружения? А что если видя, что бить слуг, грубить и ни во что не ставить лю… демонов и полукровок, находящихся ниже по положению – это в порядке вещей, он станет жестоким, бесчувственным? И ведь ему когда-то придётся править этой планетой и её жителями, конечно, лучше как можно позже, но от этого никуда не деться. А с другой стороны, наблюдая за супругом, выросшим в таких условиях, я не замечала в нём всех этих качеств.

   Да, он немного отстранённо и прохладно относился к той же Анне или Элис, но с Максом он чуть ли не обнимался при всех аристократах.

   Я устало потёрла лоб. Что же делать? Нет, не желаю экспериментировать с собственным ребёнком. Сама я росла в любви и уважении ко всем окружающим меня личностям и для своего сына хотела бы того же.

   Я решительно перевела взгляд на наблюдающего за мной Изара.

   – Понятно, – обречённо прошептал муж и, приняв какое-то решение, добавил: – Хорошо. Сейчас я отнесу Огонька в его спальню и посмотрю как там устроилась Анна (чтобы она могла за ним присматривать круглосуточно, ей открыли вторую спальню рядом со спальней сына, которая была ранее скрыта чарами) и мы не только устроим нашей гостей по комнатам, но и набросаем твой первый указ Повелительницы. Если отец его одобрит, то ты изменишь некоторые укоренившиеся устои нашего общества.

   – Спасибо, – целуя губы, выдохнула я. – Я говорила, что люблю тебя.

   – Нет, сегодня ещё ни разу, – запуская пальцы в заплетённую косу на затылке, лукаво улыбнулся муж.

   – Считай, уже сказала, – хихикнула я, ловко вырываясь из ласковых объятий. Если мы продолжим в том же духе, то сын так и останется лежать в мягком кресле, но не в очень удобной позе, а высокие гости поселятся в местной гостинице или останутся ночевать на улице. Ну, не моих же родных туда отправлять?

   Муж прекрасно понял ход моих мыслей и не стал удерживать. Лишь озорной огонёк в глазах говорил о том, что сегодняшняя ночь будет долгой и не только трудоёмкой и результативной, но и страстной.

   Изар бережно подхватил так и не проснувшегося Дара на руки и отправился вместе с ним в спальню напротив, которую я про себя обозвала "детской".

   Я же соскользнула мыслями в недавнее прошлое.

   После завтрака мы направились сначала в крытую оранжерею, находящуюся, словно огромное живое сердце, в центре замка. Именно над ней этажом выше находился тронный зал.

   Было так удивительно, когда стеклянные, изрисованные морозными узорами, двери распахнулись, открывая восторженным взглядам целый отдельный, самостоятельный мир, созданный с помощью магических чар.

   Начнём с того, что потолка здесь не было, а над головой раскинулось безоблачное синее небо с ласковым обычным солнышком. Словно мы только что не вошли сквозь стеклянные двери из коридора, утопающего в полумраке, в другое помещение, а шагнули в открывшийся портал, ведущий в иное измерение.

   Всё пространство, куда касался взгляд, пестрело от роз различных сортов и оттенков. Они росли обособленными островками, между которыми плескались в солнечных лучах бирюзовые дорожки с белыми, едва заметными на фоне разноцветного ковра, кружевными скамейками.

   Казалось, аромат должен сбивать с ног, вызывать головокружение от обилия цветов и их разновидностей, вызывать головные боли или дискомфорт, но этого не происходило.

   Я стояла как вкопанная и не могла поверить своим глазам, обонянию, ощущениям. Они было словно накрыты невидимым куполом, не пропускающим запахов, не позволяющим им смешиваться, как те бирюзовые реки-тропинки.

   Как только я сворачивала с дорожки и подходила ближе к той или иной розе, чтобы разглядеть её поближе, то в моё сознание мягко вплетался аромат цветов того вида, который находился у меня перед глазами. При этом, протянув руку к цветку, я могла беспрепятственно погладить бархатный лепесток, уколоться острым шипом, покачать кончиком пальца глянцевый изумрудный листик. Будто и не было того барьера, который не пропускал запахи до бликующей на солнце тропинки.

   – Как?

   Эмоции, чувства, ощущения переполняли меня, не давая более развёрнуто спросить про это чудо. Но довольному мужу и не требовалось большего. Он понял меня без слов. И также, не разглагольствуя, ответил:

   – Магия планеты.

   Кто бы мог подумать, что Акума могла сотворить подобное, глядя на пустынный пейзаж с редкими ссохшимися растениями, находящимися за границей защитного купола.

   Как потом объяснил Изар, планета сама по себе могла быть цветущей и просто утопленной в зелени, если бы кто-нибудь высаживал и заботился о растениях. Но как я сразу заметила, сажали и заботились о саженцах только внутри защитного полога, около своих жилищ. Логично. Кому захочется выходить во внешнюю среду, тратить намного больше усилий и времени, чтобы вырастить несколько саженцев вне полога, когда можно заняться тем же не уходя далеко от своего дома?

   Сыну здесь тоже очень понравилось. Он носился по дорожкам-ручейкам, вдыхал присущей каждому сорту аромат и с весёлым криком нёсся дальше, поставив себе целью найти самую красивую и ароматную розу и обязательно, спросив разрешения у взрослого, подарить её мне.

   Я же наслаждалась цветами, вдыхала полной грудью нежные ароматы, ласкала взглядом бутоны, шевелящиеся под осторожными касаниями тёплого ветерка, впитывала всем своим существом гармонию и спокойствие, что навевало это сказочное место.

   – Эта оранжерея принадлежала моей маме, – наблюдая за сыном, тихо поведал муж. Его глаза излучали нежность, а на красивых губах играла грустная улыбка. – Отец, зная о её страсти, специально самостоятельно построил эту оранжерею и посадил несколько разновидностей роз. Затем коллекция саженцев начала пополняться самой мамой, отцом, благодарными подданными. А потом и я начал привозить интересные, необычные сорта из своих коротких путешествий. Жаль, что мама их уже не увидела.

   Я нежно коснулась его руки, переплела наши пальцы, молчаливо поддерживая его. Слов не находилось, но он их и не ждал, благодарно сжимая в ответ мою руку.

   – Ты знаешь, – я задумчиво смотрела на сына, который словно бабочка порхал с цветка на цветок. – Мне так спокойно здесь, словно в ласковых маминых объятиях. Может, она до сих пор где-то здесь и знает, кто и как ухаживает за её цветами?

   – У меня тоже всегда такое ощущение, когда я сюда прихожу. И отец здесь был бы частым гостем, если бы не дела, требующие его постоянного присутствия,– наклонившись ко мне, он тихо добавил: - Но я ещё с детства узнал, что он каждую ночь перед сном обязательно сюда приходит на полчаса.

   Я повернула голову и оказалась в миллиметре от лица мужа. Облизав губы, выдохнула, глядя в его такие близкие карие глаза, затягивающие в себя моё сознание:

   – Мне так жаль.

   Изар ничего не сказал, лишь жадно поцеловал, будто этим поцелуем хотел убедиться, что я – настоящая, реальная, а не фантом или призрак, и никуда не пропаду. Одна его рука зарылась в мою косу, вторая нежно поглаживала абрис лица, ласково прорисовывая каждую чёрточку.

   Через несколько минут мы оторвались друг от друга. Муж упёрся лбом в мой лоб и, тяжело дыша, предложил:

   – Может, продолжим экскурсию в другой раз? А сейчас отведём Дара в зверинец на попечение Макса, сами же поднимемся в нашу спальню?

   – М-м, заманчивое предложение, – облизала губы я, до сих пор ощущая вкус любимых губ, отдающих сладким шоколадом с лёгким привкусом горечи миндаля.

   И, отодвинувшись, посмотрела по сторонам в поисках сына.

   Следующие несколько минут слились для меня в один сплошной кошмар. Дара нигде не было видно. И на зов он – чуткий и ответственный мальчик, не отзывался.

   Мы с Изаром разделились, чтобы оббежать такую огромную территорию двоих было мало, но терять время, вызывая слуг на помощь, никто из нас двоих не хотел.

   Теперь великолепие цветов вызывало лишь одно раздражение. Ну неужели не могли посадить пару кустиков одного вида вместо нескольких десятков рядов?

   Я бежала вперёд, заглядывала под каждый кустик и отчаянно звала сына, надеясь как никогда на его способности. Он же должен был почувствовать как мне плохо, как с каждым ударом сжимается когтистая лапа ужаса на моём бешено колотящемся сердце? Так почему же до сих пор не появился, не отозвался? Что или кто помешал ему?

   Мысли пугливыми птицами метались в голове, мешая думать рационально.

   Вдруг глаза, которые уже жгли беспомощные слёзы, выловили впереди огромный расплывающийся тёмный силуэт. Сморгнув их, я внимательнее вгляделась. Впереди были несколько беседок, увитых шипастыми лозами вьющихся роз.

   Я резко бросилась к ним, в груди кольнула надежда, что сын находится там, поэтому и не слышит наши крики. А насколько распространяются его эмпатические способности мы не проверяли, к сожалению.

   – Дарик, сынок, – хрипела я, сорванное криками горло отказывалось прибавлять громкости. – Где ты, родной, отзовись.

   Я уже добежала до крайней беседки, когда меня кто-то резко дёрнул за руку с левой стороны. Пробежав по инерции ещё пару шагов и чуть не пропахав носом примятую землю, я облегчённо выдохнула и, упав на колени, разглядывала серьёзного и прижимающего палец к губам сына. Только отрыла рот, чтобы пожурить его, что ушёл так далеко и не отзывался на наши окрики (зов Изара я до сих пор слышала, правда очень тихо, с другого конца розария), как услышала, что в беседке, вблизи которой мы сидели кто-то едва слышно разговаривал.

   Нахмурилась, прислушиваясь к голосам, но так ничего и не поняла. Наверное, на беседке был какой-нибудь защитный от подслушивания полог. Опять было раскрыла рот, как отчётливо услышала своё имя, долетевшее из беседки.

   Сын тихо подошёл к беседке, махнув мне рукой, чтобы следовала за ним. Несколько секунд во мне боролось природное любопытство с воспитанным благородством. Любопытство оказалось сильнее, и я осторожно приблизилась к хмурящемуся Дару. Неужели он что-то разбирает?

   Оказалось, что на беседке полога не было. Тут, видимо, была какая-то схожая магия с той, что накрывала розы не давая запаху смешиваться и распространяться по всему помещению.

   – Зачем ты поступаешь так с бедной девочкой? – услышала я, как только вплотную приблизилась к зелёным шипастым лозам, обнимающим беседку. Шёлковые бледно-лиловые лепестки бутонов тихо покачивались сами по себе. – Тебе мало того, что ты заставил пройти через это мою сестру и тем самым подписал ей смертный приговор? Ты ещё хочешь лишить бедного сына любимой женщины, а ребёнка матери? Как ты так можешь? Я думала, что ты как никто другой понимаешь, что будет твориться с ними, что они будут чувствовать, через что им придётся пройти по твоей прихоти.

   Листва была такой плотной, что мы не могли разглядеть ругающихся в беседке, да мы даже саму беседку не могли увидеть. Казалось, что сама основа беседки состояла из толстых витых стеблей роз, хищно щерящихся шипами во всех, кто оказался снаружи, защищая от подглядывания за влюблёнными, которые находились внутри. Только вот в данный момент там была не влюблённая пара, да и голоса были хорошо знакомы. Так что это нам не мешало.

   – Ты же сама знаешь, что по-другому никак нельзя, – устало ответил Измаил, безнадёжно вздохнув. – Я ещё с Ри тогда всё перепробовал, ничего не срабатывало. Без инициации ей больше месяца на планете не жить.

   – Но она ведь может, как я. – Послышался тихий стук каблучков. – Бывать здесь, а жить на своей планете или любой другой.

   – Ты думаешь, она согласиться оставить мужа и сына на Акуме, а сама приезжать раз в три месяца на четыре недели? – раздражённо спросил Повелитель. – Ри ведь ещё до рождения Изара не хотела покидать Акуму и сама настаивала на инициации, хоть и знала, что шансы невелики.

   – Это сломит нашегоИзарика, ты это осознаешь? – зло бросила тётушка. – Смерть Арианы надломила его, а потеря Ланы – убьёт.

   – Не убьёт, – неуверенно, но жёстко рыкнул Измаил, – у него останется сын, мой внук.

   На некоторое время установилась тяжёлая, гнетущая тишина, возможно, они обдумывали свои мысли. А я обессилено опустилась на немного влажную землю и ошарашенно откинулась спиной на стену беседки, словно гранитная плита свалилась мне на плечи и начала придавливать к земле с невероятной мощью. Боли от впивающихся даже сквозь одежду шипов я не чувствовала, мысли вяло текли, будто давно залипшие мухи в янтарном мёду (поначалу изо всех сил пытались вырваться из сладкой, липкой ловушки, а в конце обессиленные лишь изредка подрагивали крылышками, до самой смерти надеясь на чудо).

   Что же за инициация меня ждёт? Что такого страшного на ней происходит? Если судить по словам Повелителя, то Ариана – мать мужа, прошла инициацию. Но погибла не сразу, так как через какое-то время забеременела и родила Изара и лишь через четыре года после его появления на свет умерла. Получается, что после этой процедуры мать супруга прожила на Акуме пять лет точно, а то и больше (неизвестно когда наступила её беременность).

   А что нам мешает жить на Акуме месяц, остальные три месяца всей семьёй путешествовать по космосу или жить на другой планете, как Аурелия? Ведь пока жив Измаил, планетой демонов есть кому править и без нас.

   Интересно, а Изар знает о предстоящей мне инициации? И как он к ней относится? И почему все хотят меня инициировать? Что на Шриаме, теперь вот на Акуме. Прямо, поветрие какое-то.

   И словно услышав мои мысли, давящую тишину разбил вопрос родственницы:

   – Ты уже сказал Изару?

   – Нет. Расскажу после бала.

   – Может, стоит рассказать раньше? Может, он найдёт решение? Он – умный мальчик, – стук каблуков вновь начал выбивать своеобразный ритм, видимо, она ходила из стороны в сторону.

   – А я, значит, глупец? – вспылил Измаил ДарХаресс. – Нет, не стоит омрачать его счастье. Ты же видела, как он светится от любви. Я перепробовал всё, что только было можно. И всегда остаётся один процент того, что Лану примут Стихии. Может, этой светлой девочке повезёт больше, чем нам с Ри. Ведь смогла же она родить Дарика без последствий.

   – Видишь, даже она придумала выход из, казалось бы, безвыходной ситуации. Может, они вместе найдут решение! – вскинулась Аурелия. Мне стало так тепло на душе, что она – незнакомая женщина, так переживает за меня, ну, или за Изара. Эх, всё равно приятно.

   – После бала, – неумолимо отрезал Повелитель. – У них будет три дня, чтобы что-то придумать. В конце концов, один день ничего не решит.

   – Может, решит, – не унималась противница.

   – Рел, я устал спорить. Прекрати, пожалуйста. Сам весь измотан мыслями, как им помочь, но нет никакого способа, – с вселенской усталостью в голосе пробормотал мужчина.

   – Возможно, они смогут жить у меня и посещать тебя раз в три месяца? – предложила последний способ уйти от инициации Аурелия.

   Надежда во мне подняла понурую голову, встрепенулась всем маленьким тельцем, расправила крылья и поднялась в воздух, чтобы через пару минут (в течение которых собеседник раздумывал над словами) разбиться на многочисленные осколки о твёрдую землю.

   – Акума не отпустит Дара.

   – Может, отпустит. Ведь в нём очень мало магии. Да и то отголоски наследства Арианы. Если попытаться развить, то он в лучшем случае дорастёт до неё, но не перепрыгнет. А в худшем – так и останется в зачаточном состоянии.

   – Возможно, ты права. Но рисковать жизнью и здоровьем внука я не собираюсь, – в ледяном тоне Повелителя появились стальные нотки. – Да и сама Лана не станет проводить эксперименты над собственным ребёнком. Если ради его рождения она рисковала собственной жизнью, то и здесь её выбор будет очевиден.

   – Она так на неё похожа, – с такой болью в голосе сказала Аурелия, что у меня защемило сердце. – Такая же жизнерадостная, добрая, где-то наивная, красивая и безгранично преданная своей семье.

   – Мне тоже так кажется. А ещё она весёлая. Видела бы ты, что она натворила на приёме в её честь. Я думал, что одна часть собравшихся гостей кинется её убивать собственными руками за покушение на меня, а вторая часть – ринется ей на помощь, чтобы уж точно быть уверенным, что ей это удастся.

   – Я бы присоединилась ко вторым, – с горьким смешком сказала женщина. – Я ведь до сих пор не смогла тебе простить её смерть.

   – Я и сам себя не простил, – с застарелой болью и горечью тихо ответил Измаил.

   Ласковые объятия выдернули меня из невесёлых воспоминаний, оставив тонкий шлейф безысходности и обиды на мир. Ну почему, когда я только-только позволяю себе расслабиться и побыть счастливой, возникают непреодолимые препятствия? Неужели я не заслуживаю спокойной и благополучной жизни?

   – О чём задумалась? –опалило горячее дыхание моё ухо. Шершавый язык ласково обвёл абрис уха, особое внимание уделив мочке, и настойчиво продолжил путь вниз по чувствительной шее, вызвав толпу мурашек.

   – О несправедливости жизни, – обобщила я, поворачивая голову вбок. А следующий ответ потонул в мягком, наполненном такой нежностью поцелуе, что у меня перехватило дыхание, и низ живота приятно заныл в предвкушении удовольствий.

   – Тётушка была права, рассказав нам об инициации. Я ведь не знал об этом, – выдохнул супруг, сразу же после того, как оторвался от моих губ.

   Тут же в памяти всплыл недавний разговор, произошедший в этой самой комнате пару часов назад. И пусть мы уже знали всё, благодаря любопытству сына и подслушанному разговору, но некоторые подробности, о которых мы не подозревали, помогли понять всю картину предстоящего бедствия.

   И, к моему огромному сожалению, Дар присутствовал при разговоре. Я пыталась отослать его, но он проявил несвойственную ранее настойчивость, а Изар его поддержал.

   Со слов тётушки, мы узнали, что инициацию проводит супруг. Изар должен будет отвести меня в Храм Стихий, где меня, как молекулу под микроскопом, будут рассматривать божественные начала – четыре стихии. Если мне повезёт, то одна из Стихий выберет меня, наделив какими-то способностями и Акума не будет отторгать меня, как здоровый организм пересаженный чужой орган.

   На мой вопрос, каким образом планета может повлиять на меня, если я не пройду инициацию, ответ был довольно прост: сначала я буду чувствовать лёгкую слабость, затем постепенно начнутся более серьёзные недомогания, которые постепенно приведут к отказу внутренних органов. И если магия и научный прогресс далеко шагнули в этом направлении (большинство внутренних органов можно было заменить на другие или поддерживать их работоспособность с помощью магии), то вот самое главное в человеческом организме учёные восстановить были не в силах – мозг. Этот сложный и самый важный орган не могли пересаживать или поддерживать магически. И был ещё один удручающий факт - неизвестно, сколько мне будет отмеряно на планете, если инициация провалится. Ариана – мама Изара прожила на планете в совокупности около шести лет.

   Она тоже пробовала пить разнообразные поддерживающие тоники и зелья, пару раз ей трансплантировали лёгкие и почки, но мозг всё равно отказал. Женщина в одно прекрасное утро просто не проснулась.

   Что происходит в самом храме и как происходит сама инициация не знал никто, кроме Повелителя и его жены. Аурелия, как ни старалась выпытать усестры, та ей ничего так и не рассказала. Просто как-то обмолвилась, что у каждого есть выбор и она свой сделала.

   На семейном совете, состоящим из четырёх человек, ну почти человек, было решено, что завтра с утра до завтрака муж сходит к отцу и узнает все подробности предстоящего испытания. Затем за завтраком мы обсудим полученную информацию и исходя из неё составим дальнейший план действий. Около обеда встретим моих родителей с дедушкой Стефаном, разместим их и подготовимся к балу. А уже на следующий день в спокойной обстановке подключим и моих родных. Уж мой любимый дедуля должен найти выход из сложившейся ситуации, ведь со Шриама он сумел сбежать.

   И вот весь вечер был потрачен на расселение гостей по гостевым покоям, хотя мои мысли постоянно скатывались к предстоящей инициации, словно в полной сетке яблок была небольшая дырка, в которую по одному выскальзывали сочные плоды. Даже страх перед грядущим торжеством сошёл на "нет" в связи с таким ошеломляющим событием.

   Действительно, что страшнее: опозориться перед многочисленным народом демонов или погибнуть мучительной смертью от не принявшей тебя планеты? Выбор очевиден: позор можно пережить, а вот собственную смерть – нет.

   Следующее утро началось далеко за полдень. Мы всё проспали.

   Громкий стук в дверь и вежливый голос Говарда, доносящийся из-за двух дверей (вот это лёгкие или магия?), заставил нас подпрыгнуть на кровати.

   – Проспали, – простонала я, судорожно натягивая халат, – что теперь делать?

   – Не паникуй, – решительно натягивая штаны, посоветовал муж, – просто придётся немного подкорректировать наши планы.

   – А почему Дарика нет? – трясущиеся пальцы, завязывающие пояс, замерли. – Ведь он, в отличие от нас, спал всю ночь и должен был прибежать сюда хотя бы для того, чтобы позвать завтракать.

   – Не паникуй, – повторил уже полностью одетый супруг. – Сейчас всё выясню, а ты пока одевайся. Вот-вот твои родные должны телепортироваться. Я чувствую, как отец открывает телепортационный портал.

   Спрашивать о том, как именно он чувствует открытие портала, я не стала. Ещё вчера Изар рассказал, что каждый мужчина, в котором течёт кровь правителей