Все ведьмы – рыжие. Елена Звездная

Оглавление

• АННОТАЦИЯ

АННОТАЦИЯ

Три истины, которые знает каждая современная девушка: магии не существует, ведьм истребили в Средние века, Кощей умер от иглы, которая была в яйце, которое было в утке, которая… Как бы не так! Стоит только присмотреться, и выяснится, что твой настырный поклонник – колдун и подсовывает тебе не сок, а самое что ни на есть приворотное зелье, любимый тренер, кажется, маг, а герой и несбыточная мечта всего универа – на самом деле внук все еще здравствующего Кощея. Сказка? Возможно. Вот только в этой сказке зло какое-то слишком наглое, а добро забитое и на болотах ради собственного выживания прячущееся.

   И что делать Ритке? Стать ведьмой! Причем обязательно рыжей, вредной и ехидной. Потом взять метлу в руки и ринуться… наводить порядок. И помнить – добро непременно победит зло! Непременно… Чтоб неповадно было!

   Кстати, а вы в курсе, в кого превращаются добрые рыжие ведьмы?

   Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

***

– Выпила? Замечательно! Теперь все, Ильева, теперь ты будешь умолять меня о ласке, ты будешь на коленях просить меня о внимании, ты забудешь о гордости, жизненных целях, ты забудешь даже свое имя! И ты будешь принадлежать мне, Маргарита! Вся, без остатка!

   Дэн победно усмехнулся, глядя на меня своими зелеными колдовскими глазами. О да, он был хорош – два метра ростом, косая сажень в плечах, иссиня-черные волосы идеальной, на мой взгляд, шестисантиметровой длины и улыбка. Улыбка истинного искусителя. А еще у него имелось прозвище – Колдун. Кто его знает, откуда Дэн им обзавелся, но что-то в нем действительно было колдовское. И вот теперь я, кажется, поняла что.

   – Знаешь, Дэн, – протянула ему бутыль с соком, которой он меня одарил перед тренькой, и, как выяснилось, с далеко не бескорыстными намерениями. – Никогда не любила сок манго. Приторный слишком, на мой взгляд… – Искоса взглянула на него и добавила: – Как и ты.

   Колдун начал медленно терять вид «я самоуверенная скотина», трансформируя его в «то есть как, ты это не пила?!»

   – Тут же всего полбутылки осталось… – растерянно произнес он.

   – Ага, – невинно пожала плечами, – знаешь, вот Ксюша манго любит…

   Первая красавица нашей группы все время монолога Дэна стояла за моей спиной и тяжело дышала. Мелькнула странная мысль, но решила все же ее высказать:

   – Приворотное зелье?

   Дэн сначала кивнул, потом отчаянно затряс головой, изображая «нет». Интересная реакция, он что, реально пошел к какой-то доморощенной шарлатанке и заказал приворотное зелье? Он что, реально в такое верит?

   – Хоть ограниченного действия? – сдерживая улыбку, спрашиваю у неудачливого соблазнителя.

   – Нет, – простонал Колдун.

   – Весело. – Я перекинула рюкзак на спину. – Ну, совет вам да любовь.

   Когда я уходила, спокойно, уверенно и не оборачиваясь, спину мне прожигал полный ненависти взгляд Колдуна, которого, забыв о чести, гордости и собственном имени, умоляла о ласке и так уже год не дающая ему прохода Ксения. Мольбы медленно, но верно переходили в требования.

***

Свеча на нашем столике мигала, шипела и положительно отказывалась создавать романтический антураж.

   – Ритуля, я… я должен задать тебе один вопрос… – Влад смутился, прочистил горло, взглянул на меня светло-голубыми глазами и умолк.

   Третий месяц отношений – критический срок. Обычно к этому времени парни приходили к выводу, что пора бы переходить от поцелуев к чему-то большему, и начиналось… Собственно уже началось. А Влад мне нравился, нет, любви не было, просто нравился. Я студентка, а он уже уверенный в себе мужчина с небольшим, но доходным бизнесом. И дело не в деньгах, дело в том ореоле уверенности и надежности, который словно окружал Владислава, и сам он был спокойный, надежный. Мы познакомились летом, когда он, проезжая на своей иномарке, заскочил колесом в лужу и забрызгал меня, в белом платье спешившую на день рождения к подруге. Звание «козел» он сразу опроверг, остановившись и предложив возместить причиненный ущерб. То есть он сначала предлагал заплатить за испорченное платье, я попросила отвезти меня домой и на этом расстаться. Однако стоило в шортах и майке выбежать из подъезда, как выяснилось, что меня продолжают ждать. С цветами. Так и познакомились.

   – Рит, я…

   Музыка в уютном ресторане в центре города играла тихая, живая и очень романтичная. Я улыбнулась Владу, поправила упавшую бретельку короткого черного платья.

   – Ты такая красивая. – Влад протянул руку, накрыл мою ладонь. – Ты самая красивая на свете, Рита…

   Внезапно распахнулась дверь. Инстинктивно повернув голову ко входу, я увидела входящего Дэна. Он оказался не один – вновь открывшиеся двери пропустили еще двух высоких, внушительных по габаритам парней. Опасных парней! Не знаю почему, но мне вдруг стало страшно, как по мою душу явились.

   – Ритуля, ты меня слышишь?

   Я повернулась к Владу.

   Мой парень смущенно улыбнулся и протянул мне… маленькую алую коробочку. И я забыла о тревоге, появившейся мгновение назад.

   – Влад… – Мой голос упал до шепота.

   – Я его еще месяц назад купил. – Он совсем смущенным выглядел. – Не думай, что это решение мне далось легко… Просто… просто, – он направил на меня решительный взгляд, – просто я точно знаю, что без тебя жить уже не могу, а…

   – А сейчас встал, ушел и просто забыл о ней. – Хриплый наглый голос вмиг разрушил все очарование момента.

   Свеча в последний раз затрещала и… погасла. А Дэн и те двое, что появились с ним, преспокойно уселись за наш с Владом столик. И если парни мне были незнакомы, то Колдун…

   – Млин, Дэн! – Я возмущенно посмотрела на него.

   – Привет, Ведьма. – Он смотрел на меня чуть прищуренными глазами. – Милое колечко, кстати.

   Ведьмой он меня первый называть начал, еще на первом курсе.

   – Дэн, какого…

   Договорить мне не дал все тот же наглый с хриплым голосом. Точнее, он не то чтобы не дал, он вдруг начал делать что-то странное. Черноволосый парень пристально смотрел на Влада и медленно, разделяя слова, произносил:

   – Ты забудешь о ней. Имя, глаза, облик – забудешь все. Встань, иди домой, ложись спать.

   Сейчас!

   И в оцепенении я проследила за тем, как бледный Влад поднялся и с абсолютно пустыми, словно невидящими глазами повернулся и ушел. У него и стул бы упал, да Дэн успел придержать.

   – Влад! – испуганно вскрикнула я.

   Темноволосый мгновенно повернулся. На какое-то мгновение мне показалось, что глаза у него черные, но почти сразу они стали нейтрального серого цвета, а сам он тихо произнес:

   – Не дергайся, Марго.

   И его глаза начали заполняться тьмой!

   – Слушай мой голос, Марго! – Чувствую, как меня начинает ощутимо трясти. – С этого дня, с этой минуты в твоем сердце только Денис. Ты будешь любить его, ты будешь думать лишь о нем, ты будешь дышать только им. – Издевательская усмешка на губах, и он добавил уже нормальным тоном: – Лучше бы ты выпила приворотное зелье, девочка.

   Я моргнула. Тьма в его глазах словно клубилась.

   – Демон, думаешь, подействует? – прозвучал голос Дэна. – Я уже пытался, не сработало.

   – У тебя вторая ступень, у меня пятая, – темноволосый продолжал пристально смотреть на меня. – А она всего лишь девчонка, шансов на сопротивление нет.

   Странное отупение сменилось чувством вполне обоснованного возмущения.

   – Марго. – Дэн прикоснулся к моим волосам, осторожно вынул заколку – локоны рассыпались по плечам. – Марго, посмотри на меня.

   Почти приказ, самодовольный такой. И ухмылка на лице Демона не менее самодовольная, и у третьего в их странной компании явно такая же.

   – Маргарита-а-а, – протянул Колдун.

   – Ну же, детка, – темноволосый Демон откровенно усмехался мне в лицо, – хозяин дал команду «служить», твоя задача исполнять.

   Продолжаю смотреть в его вновь светлеющие глаза. И Демону это явно не понравилось. Подавшись ко мне, он прошипел:

   – Смотреть на Дэна! И только на него, ясно?

   Я кивнула. Взглянула на Колдуна. Его наглая рожа меня очень позабавила. Я осторожно взяла бокал с шампанским, которое мы сегодня собирались пить с Владом, и резким движением выплеснула в лицо Дэну. Затем стремительно повернулась к темноволосому и злым, срывающимся голосом высказала все, что думала по поводу случившегося:

   – Мальчики, «Ночной Дозор» в таких количествах читать вредно! Кашпировские доморощенные! Придурки! И кстати, раз уж вы мне романтический ужин сорвали, счет оплачиваете сами! Лохи фэнтезийные!

   И схватив сумочку и кольцо, прямо так, с коробочкой, я покинула ресторан, в котором сидели три обалдевших от моих слов психа.

***

Выскочив на улицу, нервно набрала номер Влада… в ответ длинные гудки и тишина… Ну ладно, домой я сама доберусь, все же центр, но только бы с ним ничего не случилось, – меня Влад на своей машине привез, а как он в таком состоянии за руль сел, я даже не представляю.

   – Влади-и-ик, – простонала я в не отвечающую взаимностью трубку. – Влад, ответь, пожалуйста…

   Расстроенная, я слышала звук торопливых, приближающихся шагов, но как-то даже внимания не обратила, ровно до тех пор, пока путь мне не заступил высоченный широкоплечий парень.

   – Телефон не отдам, самой нужен, – сообщила я гопнику и в очередной раз набрала номер.

   Все те же длинные гудки.

   – Ты мне сейчас все отдашь! – только услышав этот голос, я поняла, кто меня догнал. – На меня смотреть!

   Вскинув голову, посмотрела.

   – Вот и умничка, Марго! – В сумраке его глаза светились серым. – А теперь скажи мне, детка, что ты сейчас чувствуешь?

   Гляжу в его глаза и думаю, что я просто не успела столько выпить, чтобы настолько глючить. Но вот оно, очевидное – невероятное…

   – Что ты чувствуешь, Марго? – хриплое шипение.

   – Я? – решила уточнить.

   – Нет, твоя мобила. Ты, Марго, ты!

   – Что я чувствую… – задумчиво повторяю.

   – Да! – Рык: – Что ты сейчас чувствуешь?

   Глаза начинают сверкать.

   – Ну… шея болит, – честно ответила я.

   Глаза напротив утратили сияние, лицо медленно, но основательно вытянулось.

   – Правда болит. – Я перестала смотреть на Демона, вернувшись к телефону.

   Через сорок пять секунд безуспешных вызовов милый электронный женский голос послал меня по известному маршруту. Невежливо отключила вызов, отказавшись оставить сообщение автоответчику. Кажется, я сейчас начну грызть ногти от отчаяния…

   – Марго! – Да-да, Демон продолжал нависать надо мной. – Ты обязана мне подчиняться!

   – Уйди, цыган убогий, – простонала я, сворачивая из переулка к стоянке такси.

   – Я не цыган, – донеслось мне вслед.

   – Заметь, с «убогим» ты сам согласился! – не оборачиваясь, прошипела я.

   Демон догнал! Да не просто так – стремительно обошел на повороте, схватил за плечо, впечатал в стену многоэтажного дома. Дом вытерпел молча, я от боли застонала и полезла в сумочку.

   – Слушай сюда, ты будешь мне подчиняться! – прорычал убогий и полностью с этим согласный. – На меня смотреть!

   Пальцы нащупали маленький баллончик, спина уведомила, что дом, с которым меня так тесно познакомили, обладал трещинами в штукатурке, а доморощенная гадалка в лице Демона повторно обратилась с ультиматумом:

   – На меня смотреть!

   – Слушай, ты, Копперфилд местного разлива, – у меня от злости голос срывался, – а не пошел бы ты, а? Лесом, полем да в институт Скликасовского!

   Парень с искаженным от злости лицом наклонился и прошипел:

   – На тебе ни одного амулета, чары должны действовать!

   Больной! На всю голову. Я тяжело вздохнула, закрыла глаза и объявила первый акт Марлезонского балета: струя перцового газа, нижний брейк в исполнении Демона, свист и улюлюканье со стороны таксистов. А я, набирая в двадцатый раз номер Влада, подошла, взяла такси и поехала к его дому.

***

На двенадцатый звонок двери квартиры Влада открыла какая-то немолодая женщина. Удивленный взгляд светло-голубых глаз, некоторое недоумение и вопрос:

   – Рита?

   Неожиданно, но приятно. Не то чтобы я планировала выходить замуж, но все равно приятно.

   – Добрый вечер, – смущенно сказала я. – А Влад…

   Женщина отступила, впуская меня в квартиру, и лишь когда я вошла, тихо сообщила:

   – Влад попал в аварию… – Я так и замерла. Она продолжила: – Какое-то ограбление в ювелирном, погоня, и…

   С тихим стоном я села на полочку для обуви, закрыла лицо руками… просто поверить не могу… просто не могу поверить!

   – Ну что ты… – Мама Влада погладила по волосам. – Там сотрясение только и одно ребро сломано. Сегодня к нему еще нельзя, а завтра уже разрешат навещать. Ритуля, сильно испугалась, да? Хочешь, завтра сходим вместе.

   Я кивнула, потом мы долго сидели на кухне и пили чай.

***

А наутро мы действительно поехали в больницу к Владу. Он обрадовался, увидев мать, а едва я вошла, повернулся к ней и спросил:

   – А что это за красавица с тобой?

   Евгения Дмитриевна рассмеялась, и сквозь смех:

   – Владик, у тебя уже три месяца фотография этой красавицы в бумажнике и в телефоне сотни три, что за вопросы?

   А его светло-голубые глаза недоуменно смотрели на меня… Он так и не вспомнил.

***

Тренировки университетской баскетбольной команды проходили в корпусе «Б», там обучались физкультурники, и со спортзалами напряженки не было. Напряженка тут имелась только одна – с девчонками. И потому я сразу стала центром внимания высоких, мускулистых, не в меру наглых.

   – Какая киса, и в наши пенаты! – Рыжий парень в коротких шортах и майке-алкоголичке заступил мне путь. – Далеко собралась, детка?

   Я шмыгнула носом. Не подумала, что в подвале девчонок практически не водится, здесь только спорт и мужики. А мне нужно было как раз с первого этажа спуститься в подвал, где и тренировалась команда Дэна. Кстати, о нем.

   – Я к Колдуну, – стараюсь выдать улыбку, – он меня… ждет.

   Громила удивленно посмотрел на меня, но отодвинулся, перестав давить авторитетом, и хмуро сообщил:

   – В фойе вали, детка, там таких, как ты, которым Колдун нужен, уже двенадцать телочек. Иди, тринадцатой будешь.

   Очаровательно, но предсказуемо – Дэн звезда университетского масштаба, как же, отличник, спортсмен да еще и бабник. Хотя кто его знает, вдруг Демон всем его подружкам внушение делал, а судя по случившемуся с Владом, у парня явный талант к гипнозу. Самородок, млин!

   – Свалил с дороги! – наехала я на рыжего.

   Тот завис, странно на меня глядя, потом задумчиво произнес:

   – А остальные вроде как смирные…

   Мне вспомнилось хриплое: «Слушай мой голос, Марго. С этого дня, с этой минуты в твоем сердце только Денис. Ты будешь любить его, ты будешь думать лишь о нем, ты будешь дышать только им». Неужели действительно этот Кашпирович ко всем подваливал?

   – Уйди, – прошипела я громиле, но обошла его сама и сбежала по ступенькам вниз.

   Во втором спортзале слышались удары тяжелого мяча, крики и традиционное для баскетбола «Двухочковый!» Решительно подойдя, я с усилием открыла тяжелую дверь.

   Запах пота и пыли заставил скривиться с ходу. Но я все же зашла, хоть и знала, что пожалею. Пожалела. Парни заметили почти сразу, остановили игру, и стало ясно – у них разминка, да еще и без тренера. Это плохо, я рассчитывала, что Георгий Денисович тут будет.

   – Всем привет, – стоя у открытой двери, крикнула я, осматривая спортзал в поисках Дэна.

   Нашла. Колдун с мячом в руках стоял под кольцом, видимо, тот самый последний двухочковый был его. Увидев меня, парень сжал спортивный снаряд, причем с таким видом, словно на месте мяча представил мою голову. Мелочи, пережила его приставания, переживу и это.

   – Дэн, поговорить надо, – нагло заявила я.

   И вот тогда парней прорвало. Зал содрогнулся от хохота, потом началось:

   – Колдун, недодал ночью, к тебе уже по утрам заваливают?

   – Да вы никак женаты!

   – Что ты супругу не воспитал, Колдун?!

   – Ребят, не против, если мы тут постоим, советом поможем?!

   И все в таком духе. Я просто включила игнор, Дэн продолжал сжимать мяч. Когда тот оглушительно лопнул, парни ржать перестали. И в наступившей тишине Колдун стремительно направился ко мне.

   Когда ты несешься на двухметрового парня, горя жаждой мести, – это одно, когда двухметровый центнер тренированных мышц несется на тебя с той же жаждой в зеленых глазах – это стремно. Пока Дэн приближался, я вдруг вспомнила о планах на вечер, и лежание на больничной койке в них не вписывалось… Потом думать стало некогда.

   – Сама явилась! – прошипел Колдун, хватая меня за плечи и на весу вытаскивая в коридор. Но дальше было веселее: – Это ты правильно, Марго, потому что лучше я, чем взбешенный Демон, а он тебя у аудитории ждет!

   И едва мы оказались в коридоре, Дэн ногой захлопнул дверь, а затем прижал меня к стене. Грязной, между прочим.

   – Итак, ты явилась, – прошипел он, блокируя бедром уже планируемый мной удар по его достоинству, – не дергайся, Марго.

   Не дергаюсь.

   – Зря ты так вчера с Демоном. – Голос становится хриплым и злым. – Зря, Марго. Он теперь пока чары не наложит, не успокоится.

   Не то чтобы я испугалась, ничего они мне не сделают, но что-то в его словах насторожило и в первую очередь убежденность в том, что чары существуют и на меня их наложат.

   – Успокоился, – стараясь говорить нагло, выдала я. – А теперь отпустил меня, людик Хэ!

   Колдун прищурил зеленые глаза.

   – Руки убрал, фэнтезятина отечественная!

   Убрал. Отошел даже. Затем осипшим голосом тихо спросил:

   – Марго, ты реально ведьма?

   О, этот неловкий момент, когда кто-то явно псих…

   – А ты? – ехидно интересуюсь.

   – Ведьмак, – тихо и совершенно серьезно ответил Дэн.

   И пока я оторопело смотрела на него, добавил:

   – Демон – нет, он в нашей команде, но он маг.

   Кивнув, я усмехнулась и честно спросила:

   – Чего курим? Видимо, это какая-то очень сильнодействующая хрень, да?

   И пока Дэн угрожающе сжимал кулаки, а я стояла и думала, в каком направлении бежать, появился Георгий Денисович.

   – Вилорский, – еще издали начал он, – марш на тренировку, девочек охмурять потом будешь… – Тут препод увидел меня и с удивлением: – Ильева, а ты что здесь делаешь?

   То есть тренер даже мысли не допускал, что у меня с Дэном какие-то шуры и всякие муры. Это приятно. С другой стороны, Георгий Денисович меня со школы знает, так что неудивительно.

   – Здравствуйте. – Вежливость наше все. – Да вот забежала парой слов перекинуться.

   Тренер подошел ближе, глянул на хмурого Дэна, потом на подчеркнуто веселую меня и, сложив руки на груди, поинтересовался:

   – И чего звезда нашей команды вытворила?

   Сказать бы, уж Георгий Денисович ему мозги бы вправил.

   – Честно? – Это так, вопрос риторический. – Ваш Вилорский год ко мне клинья подбивал. Не вышло. И вот вчера он с двумя дружками завалились в ресторан, где мой парень как раз делал мне предложение! Результат – мой парень в больнице.

   Тренер, сжав зубы, окинул взглядом заметно погрустневшего Дэна и задал мне следующий вопрос:

   – Избили?

   Вообще история, поведанная мной, выглядела логично, а вот если я честно признаюсь, что какой-то Демон применил гипноз и Влад после этого встал, вышел и затем попал в аварию – это уже как-то неправдоподобно. Поэтому я ушла от ответа, сообщив:

   – А затем друг вот этого вашего Вилорского начал приставать ко мне, за что получил перцовым баллончиком!

   И вот тут Георгий Денисович разворачивается ко мне и хрипло спрашивает:

   – Так это ты?!

   Мама, где мои тапки… Осторожно отступаю от взбешенного тренера, который хрипит уже Дэну:

   – Ты сказал – магия не применялась.

   Я в ауте, фэнтези ушло в массы!

   И покаянный ответ Дэна:

   – Простите, Мастер. Моя вина.

   Мастер?!

   Георгий Денисович скрипнул зубами и выдал:

   – Этой промыть мозги. Потом ко мне с Демоном. Найдешь без поискового заклятия. Засеку – поставлю блок на сутки.

   Это как обнаружить, что половина универа – упыри. У них тут что, секта?!

   – М-м-мастер, – Дэн виновато взглянул на меня, – я бы промыл, но… на Марго чары не действуют.

   И тренер, мой знакомый со школы тренер с самыми обычными серыми глазами, угрожающе двинулся ко мне, нагнулся, и его глаза начала заполнять тьма.

   О, этот неловкий момент, когда у кого-то едет крыша… очень хочется верить, что не у меня, но не удивлюсь, если честно… Потому что все это просто не может быть правдой…

   – Слушай мой голос, Маргарита. – Я слушаю очень внимательно. – Ты сейчас развернешься, уйдешь из корпуса «Б» и забудешь этот разговор. Навсегда забудешь. Поняла?

   Молча киваю и даже боюсь подумать… Это как в фильме, где всем червей совали в мозг и народ там был как зомби…

   – Вот и все. – Георгий Денисович выпрямился. – А вообще ситуация гадкая, Колдун. И ладно ты, но как Демон в это ввязался, я понять не могу. А что касается Ильевой – забудь навеки, ты меня понял?!

   – Да, Мастер. – Выглядел Дэн как побитая собака.

   – Идиот, – прошипел тренер и ушел в спортзал.

   А я осталась. И Колдун тоже остался. А еще остались его злость и раздражение.

   – Знаешь, я тут вот что подумал… – Дэн угрожающе двинулся ко мне. – Ты же все равно все произошедшее не вспомнишь… – Он ухмыльнулся, вновь зажал меня у стены и добавил: – У меня ключ от второй раздевалки, так что мы сейчас развлечемся, да, Марго?

   Я откашлялась и спросила:

   – Ставлю вопрос иначе – что вам тут наливают?!

   Колдун застыл, потрясенно глядя на меня. А мне так хотелось сказать что-то типа «я к декану» или «менты вам такой шабаш устроят», ну или еще хоть что-то, но не сказала. У меня просто был шок. У Дэна тоже.

   – Отвали, черный маг Тамерлан, – выдала я и просто ушла не прощаясь.

***

Покидая корпус «Б», я все думала о том, что произошло. Пришла к единственно верному выводу – секта. Но вместо Божьего Писания незабвенная книга «Ведьмак». А особо сдвинутые члены секты обучаются основам гипноза, ну, как цыгане. Те тоже вроде что-то такое умеют. Но сама ситуация неприятная, опять же Георгия Денисовича я всегда считала умным и нормальным мужиком, а тут такое…

   И вот иду я по аллее между корпусами, размышляю о случившемся и тут замечаю парня. Он стоял, привалившись плечом к дереву, и смотрел на вход в корпус «А», мой корпус. А сидящие на скамейках студентки пялились на парня. Посмотреть было на что – черные короткие волосы, мускулистая шея, широкие плечи, руки, которые он засунул в карманы, выделялись рельефной мускулатурой, ну и джинсы на нем сидели божественно. И судя по взглядам, спереди парниша тоже был очень ничего.

   В этот момент замечаю, что половина нашей группы тоже на аллее заседает. Причем Ксюша сидит надувшись, а Лиза и Веня ей что-то торопливо рассказывают. И я все думала, о чем речь, но тут Ксю увидела меня. Так иногда бывает – когда красивая девушка вдруг на глазах становится злобной фурией. Правда, я раньше ничего такого за Ксюшей не замечала…

   – Ты! – Она подскочила, отодвинув Веню, и я запоздало вспомнила, что видела его в спортзале, откуда вытащила на «поговорить» Колдуна.

   А ситуация развивалась.

   – Шалава! – взревела Ксения.

   Я так и застыла. Народ вокруг начал заинтересованно оглядываться, на меня смотрели, кое-кто достал телефоны.

   – Ты шлюха! – истерично заорала Ксюша.

   Вот это номер.

   – Ксень, ты обкурилась? – оторопело спросила я.

   Не то чтобы меня волновало ее мнение обо мне, но вот чтобы спустить такое прилюдное обвинение – это не про меня.

   – Я обкурилась? – Лицо первой красавицы нашей группы исказилось от ярости. – Марго, я тебе всю рожу расцарапаю, если ты еще раз сунешься к Дэну!

   Это ведь ненормально – вот так вот дуреть от ревности. И Ксюша, она ведь не такая, и…

   И тут я замечаю, что парень, ранее совершенно равнодушный к разгорающемуся скандалу, стремительно разворачивается, и я понимаю, что это Демон! Дальше парад абсурда и позор для отечественного фэнтези – брутальный мачо переходит на розовые сопли.

   – Марго… – мурчащие нотки в голосе, – детка, ты долго.

   И он плавной грациозной походкой какого-нибудь крупного хищника из семейства кошачьих двинулся ко мне. Не смотрю на Демона, смотрю на Ксению, у которой банально отвисает челюсть. И у остальных девчонок тоже. Еще бы – на их глазах сцена из дешевого любовного романа, да еще и в режиме онлайн.

   – Потрясающе выглядишь. – Демон подошел близко, как очень близкий человек. – Почему задержалась?

   Вопрос, заданный будничным тоном – и в то же время таким голосом, что я услышала, как разбиваются девичьи сердца в округе. Но не мое.

   – Руки убрал, Копперфилд недоделанный. – Я отступила назад.

   Глаза Демона сверкнули, но, кажется, это увидела только я.

   – Малыш, все еще сердишься? – Он откровенно забавлялся ролью героя-любовника. – Я что-то не то сделал… ночью?

   Все, конец моей репутации! Так и вижу разлетающиеся смс с сообщением о моих эротических приключениях. Но и молчать не в моих привычках.

   – Прости, милый, – прошипела я, – но за те три минуты, в которые ты так любезно уложился, испытать что-то, кроме дикого разочарования, не удалось!

   На аллее стало очень тихо. Демон хмыкнул, подавил улыбку и продолжил ломать комедию:

   – Три минуты? Детка, поверь, я держался как мог, но твой ротик творит чудеса, а я лишь слабый до женских ласк мужчина.

   Осознав, на что был намек, побледнела. К горлу подступила тошнота, в глазах потемнело. И меня понесло:

   – К твоему сведению, я всю ночь просидела с матерью того самого Влада, который из-за вас попал в аварию! Слышишь, ты, гипнотизер психованный! Хорошо вчера развлеклись?! А человек умереть мог, толкиенист хренов! И чтоб ты знал, Демон, или как тебя там, я молчать не буду! Я иду в полицию и подробно расскажу, как и что было. А вот потом, когда сядешь, а ты сядешь, я тебе это обещаю, и перед твоим ротиком слабые до ласк мужики не устоят!

   Парень стоял и смотрел на меня. Хмуро. Затем поднял руку на уровне моего лица, щелкнул пальцами и произнес:

   – Каэ мъетене дэкт!

   В следующее мгновение я ощутила себя героиней бесконечно-розовых соплей, в смысле любовного романа. Потому что Демон шагнул ко мне, и мир закружился вокруг нас. Стремительно. А когда он остановился, я услышала рев Ксении:

   – Шалава!

   И я понимаю, что кто-то просто отмотал время. А Демон едва слышно произнес:

   – Мы можем вновь все повторить, а можем не доводить до конфликта. Мир?

   Я стою и просто пытаюсь понять. Не понимаю. Но все равно кивнула.

   – Кофе? – предложил Демон.

   Повторно киваю. Усмехнувшись, парень вернулся к роли героя-любовника, отобрав у меня сумку и попытавшись приобнять. Молча забрала рюкзак и трогать себя тоже не позволила, просто развернулась и пошла к ближайшей кафешке. Демон поначалу шел рядом, опять засунув руки в карманы, но едва мы скрылись от любопытных глаз, решил начать разговор. Начал не с того:

   – Давай к стоянке, у меня там машина.

   – Вот и катись на ней… сам, – грубо ответила я.

   – Не стоит хамить, Марго, – зло отрезал он.

   – Не стоило гипнотизировать моего парня, придурок. – Шок у меня проходил, и я просто начала злиться.

   – Да, нехорошо вышло, – неожиданно согласился Демон.

   Я остановилась, словно натолкнулась на что-то. Повернулась, запрокинула голову, просто чтобы рожу этого увидеть, и переспросила:

   – «Нехорошо»?!

   И я бы высказала все, что по поводу голимых фэнтезийщиков думала, но случившееся на аллее…

   – Марго, – голос Демона словно обволакивал, – давай просто прокатимся, поговорим, я объясню, что случилось и…

   Есть у человека такая внутренняя способность – ощущать надвигающуюся опасность. Вот именно это я сейчас и чувствовала. А причины понять не могла. Оглянулась даже – мы стояли в конце аллеи, скрытые от всех разросшимся кустом, рядом шумела трасса, и…

   – Плохо ты ей зубы заговариваешь. – Из-за дерева выступил странный мужчина в черном плаще… острые уши топорщили капюшон.

   – Мм-м, не вовремя, – простонал вдруг Демон. Затем фальшиво улыбнулся мне и сказал: – Поговорим потом, я сейчас занят.

   Молча кивнула и пошла прочь, не оглядываясь. И только ускорила шаг, услышав:

   – Дайрем, странное дело, она, кажется, меня увидела.

   – Быть не может, – сухо ответил Демон. – А вот Мастер засечь способен. Ты что хотел?

***

Наутро все случившееся показалось мне просто сном. Глупым, сказочно-фэнтезийным сном. Потому что моя психика выдержала все, абсолютно все, кроме дядьки в плаще и с ушами. Он настоящим потрясением стал – я так и просидела все лекции до конца, раздумывая над тем, что это было и не глюк ли. Глюком не было, не стала глюком и Ксюша, подошедшая с извинениями на перемене. И даже Дэн, попытавшийся перехватить меня на выходе, тоже явно не был глюком, как и мой побег через служебку.

   Домой я добралась на такси, стремно было идти по улицам… и вот снова утро, а я, просидев всю ночь, так и не поняла, что это вчера было.

   – Рита, я ушла, завтрак на столе! – И дверь за мамой захлопнулась.

   Отец ушел еще раньше, брат вообще с нами больше не живет – идеальная семья, одиночество втроем называется. Родители так и не пережили попытку отца завести новую семью. Папа вернулся, там, в другой семье, остался сын, а мама так и не простила, хоть и делает вид, что все хорошо.

   Зазвонил телефон. Взяв трубку, с удивлением посмотрела на номер. Незнакомый, но я все же решила ответить.

   – Да?

   Тишина, затем насмешливое:

   – У тебя есть два варианта, Марго, ты откроешь мне дверь или я войду сам.

   Тупо смотрю на телефон.

   – Марго, не люблю ждать, – сообщил Демон.

   Мне показалось, что голос прозвучал как-то не так, как должен был бы звучать, передаваясь по мобильной связи, и все же я решила ответить:

   – Слушай, фэнтес крейзи, не обнаглел? Нет? Я не собираюсь никуда тебя впускать и вообще сейчас брата позо…

   – Да брось, Марго, в квартире никого нет, твоя мать только что ушла на работу.

   – Ты что, следишь за моим домом?

   Усмешка, затем ленивым тоном произнесенное:

   – Это был твой выбор, Марго.

   В следующее мгновение дверь в мою спальню открылась, пропуская… Демона!

   Почему-то перед глазами пронесся кадр мультфильма, когда толстенький такой дядька открывает дверь, а там Багз Банни верещит и прикрывается тазиком. Я не верещала и даже одеялом не прикрылась, я разозлилась, и сильно. Потому что одно дело в универе и совсем другое на моей территории.

   – Ну ты урод! – прошипела я, поднимаясь.

   – Допустим. – Демон засунул телефон в задний карман джинсов, отбросил челку с глаз и протянул: – А ты ничего так, есть на что посмотреть.

   Я застыла, он, окинув оценивающим взглядом, добавил:

   – Правда, грудь маловата, а попку я бы подкачал, как и пресс, но в остальном сойдет.

   Слова «так меня еще не опускали» крутились на языке, но я решила пойти другим путем. Скрестив руки на груди и даже не пытаясь прикрыть полупрозрачную майку, я с фальшивым энтузиазмом, ответила:

   – Да-да, мне это уже говорили. Правда-правда, вот точно эти слова и про попу и про грудь, и парень был как ты – тоже весь такой красивый, ухоженный, спортзал очень уважающий. И тоже гей, да!

   Демон, во время моих слов телефончик в заднем кармане поправляющий, так и застыл. Затем руку от попы убрал чуть поспешнее, чем следовало бы, и раздраженно произнес:

   – Не хотелось бы тебя разочаровывать, но я натурал, детка.

   – Да-да. – Я сегодня с утра прям такая сговорчивая. – Он мне тоже так всегда говорил, а потом оп – и с парнем своим познакомил.

   Серые глаза Демона сузились, руки тоже на груди сложились, после чего он ледяным тоном произнес:

   – Поверь на слово, Марго, не стоит провоцировать мужчину, с которым находишься наедине в пустой квартире. У меня может появиться непреодолимое желание доказать свою гетеросексуальность самым надежным способом.

   – Это каким? – включила «лоха».

   Меня повторно окинули изучающим взглядом.

   – Ах, этим способом, – «догадалась» я. – Ну знаешь ли, я же не в курсе, о ком из своих мускулистых друзей ты в этот момент будешь мечтать, так что не так уж и надежен предложенный вами способ…

   Последнее слово издевательски протянула. Лицо Демона окаменело, губы побелели, мускулы, подчеркнутые белой майкой, напряглись.

   – Да брось, пацан, на правду не обижаются, – мило улыбаясь, сообщила я.

   Пацан не обижался, пацан медленно зверел, в итоге выдал:

   – У меня есть девушка!

   – Дедушка? – окончательно хамея, переспросила я. – Наверное, старый извращенец с маленькой чихуахуаей, ну и чего там у стареющих голубых положено. И как, у вас стабильные отношения? В смысле ты стабильно снизу?

   Отечественная фэнтезятина взбесился! И понесся на меня, готовый рвать и метать. С диким визгом я рванула прочь, но была схвачена в момент запрыгивания в шкаф, собственно за него и держалась, пока Демон пытался оттащить, потом оттянуть, потом…

   – Ты ввалился в мой дом, в мою комнату и сломал мой шкаф! – зарычала я, швыряя сломанную дверцу на ногу Демона… острым углом вниз.

   Парень взвыл, причем совершенно не от мук совести, и уронил меня на кровать. Там я и лежала, злорадно наблюдая за тем, как Демон прыгает на одной ноге, обхватив другую, к компьютерному креслу… Странное дело – точно знаю, что на мой стул вот так вот садиться нельзя, потому что там одно колесико сломалось, но… совесть молчит, я тоже. И когда едва усевшийся Демон грохнулся вместе со стулом и больной ногой, лишь глубокомысленно произнесла:

   – А есть что-то в бессмертном киношедевре «Один дома».

   На этот раз никаких резких движений Демон не совершал. Сначала сел, осторожно, потом посидел, видимо, приходя в себя. Затем осмотрелся и только после этого начал медленно подниматься. Я бы на его месте, кстати, с подъемом бы ускорилась, потому что со стола, потревоженный тряской при падении парня, скатывался шар для боулинга, подаренный подругой и хранящий в дырках для пальцев три мини-кактуса. Но это я бы ускорилась, а вот Демон следил взглядом за мной и не следил за компьютерным столиком.

   – Слушай, я тебя уже люблю, – заявила я Демону.

   Он застыл. Шар нет! Шар беззвучно преодолел последние сантиметры и понесся навстречу неизведанному. Состыковка двух подвижных объектов прошла на высшем уровне!

   – Мля! – взревел Демон, подскочив и потирая пострадавшее плечо.

   – Бах… гррр, – сообщил шар, укатываясь под стол.

   – Демон, ты такая каваечка, – не сдержалась я, глядя на обалдевшего после состыковки с шаром парня.

   Выпрямившись, но при этом заметно перенеся вес на одну ногу и поглаживая плечо, совершенно перекошенный Демон действительно выглядел как персонаж паршивого аниме.

   – Шаман Кинг! – вспомнила я. – Точно, все, пацан, звание Шамана Кинга присваивается тебе пожизненно!

   Он стоял, уже просто держась, а не потирая плечо, и мрачно смотрел на меня.

   – Кстати, – сажусь удобнее, – ты никогда не думал о том, что парню вроде тебя как-то небезопасно находиться в пустой квартире с девушками, а?

   – Вообще-то я поговорить хотел, – мрачно произнес Демон.

   – Вообще-то, когда поговорить хотят, в чужую квартиру не вламываются, – ехидно ответила я.

   Он перестал потирать плечо, подошел к кровати и теперь просто смотрел на меня. Пристально.

   – Так зачем пришел? – поинтересовалась я.

   – Уже передумал. – Взгляд начинает стремительно темнеть, грянул гром, и следующее, что произнес пристально взирающий на меня Демон, было: – Встать!

   Испуганно глядя на него, медленно поднимаюсь, а то мало ли.

   Демон, не отрывая от меня взгляда, растянул ухмылку и задумчиво произнес:

   – Чего и следовало ожидать. – Затем скомандовал. – Подойди!

   Медленно, как завороженная, подхожу к нему… моя бедная шея, ладно, потерпим. И вот когда я остановилась перед Демоном, его глаза на мгновение стали нормальными. Подняв ладонь, он осторожно прикоснулся к моей щеке, затем улыбнулся. Это была очень странная улыбка, и Демон произнес:

   – Прости, детка, но без тебя мне эту партию не разыграть… – И я уже собиралась сказать, чтобы он играл в свои игрушки сам, как Демон, вновь зачернив глаза, скомандовал: – Слушай мой голос, Марго. Слушай внимательно. Каждое мое слово – приказ для тебя.

   Стою, изображаю восторженную статую и молчу, потому что просто любопытно, что за приказ будет. Бояться я не особо боялась – в шкафу тот самый перцовый баллончик, а обмануть доверчивого гипнотизера-переростка не так уж и сложно, как выяснилось.

   – В ванную! – скомандовал Демон.

   В ванной у меня лак для волос – тоже сойдет. Покорно кивнув, я двинулась в указанном направлении.

   Но едва мы оказались в помещении два на два, Демон приказал нечто совсем странное:

   – Наклонись над раковиной.

   Исключительно из чувства любопытства совершаю сей акт и вздрагиваю, едва Демон достает что-то и начинает намазывать мне на волосы! Причем быстро и ловко, так, что я даже не успеваю возмутиться, как половина головы уже…

   – Отлично, теперь обернем полотенцем, – прокомментировал свои действия этот ненормальный и испортил мамино любимое розовое, намотав его на мою голову. – Теперь завтракать, Марго, я, кстати, жутко голоден. И да, тебе пойдет быть рыженькой, детка.

   Стою, смотрю на себя в зеркало и понимаю – я убью его. Не зеркало – моющего после сего зверства руки Демона! Потому что еще никто, никогда не посягал на мои волосы… Мои волосы! Мои…

   – Марго, на кухню! – теряя терпение, приказал Демон.

   Молча разворачиваюсь, иду на кухню. Сзади, позевывая и потягиваясь, следует будущая жертва серийного маньяка, то есть меня!

   – Мне пять яиц, кофе покрепче и булочку с маслом, – сказал Демон и уселся на мое место.

   На столе, оставленные мамой для меня, находились две сосиски, несколько булочек с вишней и заваренный зеленый чай. Он просто завариваться десять минут должен, вот мама и заварила… для меня. Демон сожрал обе сосиски, нагло посмотрел и приказал:

   – Поторопись.

   Развернувшись, зажгла огонь, достала тяжелую чугунную сковороду, бабушкино наследство, поставила на газ.

   – Масло сливочное, пожалуйста, – решил поуказывать Демон, – на подсолнечном я не люблю.

   С маслом, анимешечка моя, тебе не понравится. Но не будем о грустном. И я подошла к холодильнику, достала лоток с яйцами, прошла к плите, находясь теперь в двух шагах от сковороды и в шаге от Демона. А дальше – разбивающий яйца удар лотком об стол, и, схватив лоток, я просто раскрыла его над головой обалдевшего Демона.

   – Ваши пять яиц, сэр!

   Не знаю, что мне больше понравилось – яйца, вместе со скорлупками сползающие по черным волосам, или полный изумления взгляд Демона. Наверное, взгляд больше, как и вопрос:

   – Ты?!

   – Забыла про булочку и масло? – ехидно поинтересовалась я, отступая ближе к уже раскаленной сковороде.

   Рассвирепевший Демон начал медленно подниматься, и взгляд его не сулил мне ничего хорошего. Как и моя сковородка – ему. И парень осознал это, едва, схватившись за покрытую деревом ручку, я выставила свое докрасна раскаленное оружие вперед.

   – Хочешь, я тебе омлет прямо на голове поджарю? – приходя в ярость при мысли, что у меня на голове творится, спросила я.

   Демон отступил, стул с грохотом свалился на пол… одно из яиц стекло по мускулистой груди парня и тоже свалилось на пол. Сковородка тем временем явно придала мне уверенности в себе.

   – А теперь вон из моего дома, Гудини глюченое! – прошипела я. – И на твоем месте я бы напрочь сюда дорогу забыла!

   Он сначала посмотрел на меня, затем на сковородку, снова на меня. После схватил полотенце, которым мама чайник с заваркой накрыла, стер с головы яйца… швырнул полотенце, не понимая, почему я начинаю откровенно ржать.

   – Что? – прошипел.

   – Качественно ты вытер их… – но сковородку держу крепко.

   – В смысле? – прошипел Демон.

   – В смысле качественно ты вытер свои… яйца, – пояснила я.

   Ага, и дальше каждый понимает в меру своей испорченности. Да, я очень испорченная. Демон тоже, так как даже покраснел. Сковородка коварно задрожала, я поняла, что действительно пришла ржака.

   Что пришло к Демону – я не знала, но парень развернулся и вылетел! Хлопнула входная дверь, а меня продолжало трясти… от смеха. И не понять – то ли правда смешно, то ли началась истерика.

   Заставив себя успокоиться, я задумалась. То, что входная дверь стукнула, это хорошо, а вот что делать, если гад вернется?

   Я подумала и еще погрела свое оружие тактического превосходства. Затем, держа сковороду наготове, то есть выставленной вперед, осторожно двинулась по квартире в сторону своей комнаты. Дошла без проблем – в квартире было пусто. Продолжая держать тяжелую, кстати, сковородку, включила комп. Пока грузился, сковородку не выпускала. Затем, качая бицепс левой руки данным чугунным снарядом, набрала одной рукой «Защита от магов». Чувствуя себя полной дурой, по первой же ссылке прочла «Защитить от мага может только другой маг». Это не радовало. Порадовал другой сайт и инфа с него: «Башмак. Возьмите старый ботинок, желательно кожаный. Забейте его защищающими предметами, такими как булавки с головкой, иголки, гвозди, сапожные гвозди, ножницы и кусочки разбитого стекла. Добавьте трав – таких как розмарин, базилик, папоротник, лавр или омела белая, чтобы заполнить башмак. Подвесьте его на чердаке или в подвале, повторяя эти или похожие слова:

   «Я помещаю этот амулет силы,

   Чтобы с этого часа

   Он охранял мой дом».

   Это было вполне приемлемо. Со сковородкой, уже не такой горячей, следую на кухню, захватив по дороге старый папин ботинок. И пока сковородка вновь грелась, разбила два стакана, достала из ящика булавки с иголками, последние пришлось из набора вытаскивать, гвоздей нашла только парочку. Все ссыпала в ботинок. Туда же пошла лаврушечка, зеленые листочки базилика, которые пришлось достать из холодильника, подумав, я и перчика насыпала. И взяв вновь пышущую жаром сковородку, я пошла ставить защиту.

   Восемь часов утра – я, балансируя на одной ноге, второй упираюсь в стену, пытаясь уже завязанный бантиком шнурок ботинка набросить на гвоздик, вбитый в очередной раз нагретой сковородой, под потолком. Я не дура, нет, но вполне допускаю некоторое повреждение психики, вследствие недавних событий. И вот в эпический момент, когда петелька бантика почти-почти налезла на гвоздик, открывается дверь, и я слышу хриплое:

   – Ты что делаешь?!

   А заклятие еще не сказано…

   Взгляд вниз, на уже безъяичного Демона, поиск решения, мгновенное его нахождение, и я делаю то единственное, что мне оставалось:

   – Ой, подержи, пожалуйста, – и бросаю сковородку, кстати, еще не остывшую, повторно вломившемуся в мой дом поклоннику Кашпировского.

   А дальше: Демон ловит сковородку, и, естественно, на всю квартиру звучит отборный русский, ботинок самым потрясающим образом подвешивается, видимо, поспособствовал тот самый русский и отборный, я спрыгиваю с лестницы и в духе ковбоев Дикого Запада извлекаю из-за пояса шортов два баллончика – перцовый и с лаком для волос.

   – Все, Шаман Кинг, ты попал! – торжественно возвещаю я.

   Дальше – пауза, заполненная недоуменным молчанием. Его, потому что узрел уже знакомый баллончик, мое – потому что я заклинание забыла.

   – Мля, ты достала! – взревел Демон.

   – Блин, я забыла, – простонала в отчаянии.

   Повторно пауза. У него, потому что он вообще не в теме, у меня, потому что сообразила, что сказала.

   – Жди здесь! – решила в итоге и с баллончиками наперевес по стеночке обошла парня, в черной уже майке, пробежалась до комнаты, вновь вчиталась.

   «Я помещаю этот амулет силы,

   Чтобы с этого часа

   Он охранял мой дом».

   Бред же, как есть бред, а что делать?! Если так пойдет, не только бредовыми заклинаниями сыпать начну, я и метлу в качестве средства передвижения возьмусь осваивать!

   – Демон, ты там?

   – Допустим, – ответил тот, судя по звуку, из кухни.

   Ну, это не удивительно – там лед, а рукам его сейчас не весело.

   – Там так там, – прошептала я, переставляя баллончики на столик и хватая ручку.

   Через мгновение строки заклинания корявыми строчками легли на тыльную сторону моей левой ладошки, потому как чую – иначе опять забуду.

   И вот в момент, когда я почти дописала, в дверь позвонили! Я бросила ручку, схватила оба баллончика, встала в боевую позу «скунсы атакуют». А из кухни донеслось:

   – Марго, открой, я занят.

   Это чем? Мне вдруг стало страшно… за кухню.

   – Демон, – осторожно крадусь с баллончиками на изготовку, – а что ты там делаешь?

   – Игнат, – ответили мне и добавили: – Завтрак.

   – Что?! – Я застыла в коридоре, даже не удостоив взглядом дверь, в которую опять звонили, причем настойчиво.

   – Имя – Игнат, а делаю завтрак. Я голодный, а ты… ведьма.

   Прибалдевшее злое и жестокое, совесть в смысле, не проснулось. Спала она, потому как:

   – То есть я еще и виновата? – это Демону, а двери: – Да заткнись ты!

   Парень показался в проеме кухонного коридора, жуя мою булочку, и вполне так серьезно сообщил:

   – Накормить голодного мужчину святая обязанность каждой нормальной женщины, кстати.

   – Ты… – я от такой наглости даже осипла, – ввалился в мой дом! В мою спальню! Попытался меня загипнотизировать! Но самое страшное – ты испортил мои волосы!

   Он хмыкнул, в один прием кусанул разом всю булочку, прожевал и невинно поинтересовался:

   – Ты краску еще не смыла?

   – На это у меня не было времени, – призналась я.

   – Жаль. – Мне ехидно улыбнулись. – Будешь не рыжая, будешь золотая… эдакий цвет червонного золота… или ржавчины, правда, последнее уже хуже.

   Я чуть не взвыла, но на провокацию не поддалась:

   – Вон! – прошипела я Демону.

   Тот усмехнулся, повел носом и нагло ответил:

   – Э нет, у меня мясо только подрумяниваться начало.

   Потрясающий аромат достиг и моего носа, и желудок напомнил, что в деле изгнания приблудных магов отсутствовал такой показатель, как завтрак. А борьба с силами отечественной фэнтезятины требовала много сил, в общем.

   – Вон! – повторила я Демону.

   – Ведьма, – прошипел он.

   – Глюк мультяшный! – не стала терпеть я.

   Звонок разрывался.

   – Зараза рыжая, дверь открой! – рыкнул Демон.

   Оглянувшись на дверь, я решила хоть узнать, кто там, и уже начала двигаться в том направлении спиной вперед, так как глаз с оккупанта не сводила, как вдруг из-за двери раздалось:

   – Марго, у тебя есть два варианта – или ты открываешь дверь сама, или я вхожу!

   У Демона вся его наглая морда вытянулась, у меня просто глаза увеличились, и значительно.

   – Это до чего ж психи наглые стали! – возмутилась я.

   – И не говори, поесть нормально не дают, – поддержал он.

   – Марго, ты сама напросилась, – прозвучало из-за двери.

   Демон глянул на дверь, на меня, затем хмуро посоветовал:

   – Скажи, что не одета.

   – Что?

   В дверях щелчок. Ключ, который с этой стороны, между прочим, провернулся…

   – Ну… – Игнат развел руками, – разбирайся, а я есть пошел.

   И он действительно развернулся и исчез на кухне, а там пахло все вкуснее. И вообще это наглость.

   Но тут дверь открылась, и я услышала:

   – Уау!

   Держа баллончики на изготовку, повернулась и увидела зеленые глаза Колдуна.

   – Марго! – Эти самые зеленые глаза, оторвавшись от созерцания бедер, остановились в районе груди. – Вот это фигурка!

   – Не гей, – пришла к выводу я.

   Дэн ухмыльнулся и нагло произнес:

   – Намек понял, будем доказывать гетеросексуальность, – после чего вошел, закрыл двери и даже снял майку!

   И через секунду передо мной стоял полуобнаженный Дэн!

   – О, до стриптиза дошли, и как быстро однако, – прозвучало из кухни.

   Обернувшись, я узрела Демона, у которого в одной руке была тарелка с поджаренным мясом, а во второй вилка, и собственно кто-то завтракал.

   – Кстати, хочешь прикол скажу? – поинтересовался парень.

   – Хочу, – выдохнула я.

   Демон чуть не подавился, наградил меня укоризненным взглядом и сообщил:

   – Колдун не в курсе, что я здесь. Он меня при всем своем желании не увидит – чары. А вот твое «хочу» услышал.

   Медленно поворачиваюсь к Дэну и успеваю к моменту, когда меня лишают обоих баллончиков. Затем всей обнаженной грудью прижимают к стене, и я слышу жаркий шепот:

   – Так значит, все-таки хочешь? Я так и знал, Марго. Мне уже давно все было ясно…

   Не отвечая Дэну, изгибаюсь, дабы взглянуть на Демона, тот, жуя мясо, сообщил:

   – Вы продолжайте-продолжайте, мне все нравится.

   – А мне?!

   Жующий мясо просто подмигнул, сжимающий меня склонился к моему уху и прошептал:

   – А тебе ясно не было, потому что ты не позволяла страсти унести себя в омут с головой, Марго…

   И тут в дверь позвонили! Сначала раз, потом еще раз, а затем я услышала уже поднадоевшее:

   – Марго, у тебя есть два варианта – или ты открываешь дверь сама, или я вхожу!

   Дэн отлетел от меня как ошпаренный. Демон подавился и закашлялся. Я разозлилась окончательно и даже возмутилась:

   – Да что это такое! Лезут и лезут маньяки фэнтезийные, как тараканы какие-то! Вам еще не надоело?!

   Оба парня промолчали, Колдун так вообще быстро майку надел и начал оглядываться. Я не сразу поняла, что ему нужно, но тут, видимо найдя искомое, Дэн рванул к шкафу, уместил там все свои два метра мускулистого роста и прошептал:

   – Ты меня не видела.

   Демон просто молча пятился к кухне, уже даже не жуя.

   Я подумала, что первых двух раз самовольного вторжения мне хватило – подхватив перцовый баллончик, пошла открывать дверь.

   А на пороге оказался тот самый Георгий Денисович!

   – Добрый день, Маргарита, – вежливо произнес он.

   – З-з-здравствуйте… – А баллончик перехватываю удобнее.

   – Мне бы хотелось поговорить с тобой. – Тренер всегда был мужиком вежливым. – Давай ты оденешься, и мы прогуляемся до университета.

   И как-то вдруг мне нехорошо стало. Холодок по спине…

   – А з-з-зачем? – упавшим голосом спросила я.

   Георгий Денисович улыбнулся и снисходительно ответил:

   – Вчера, Ильева, произошло кое-что тебе не понятное, так? Мне кажется, нам стоит это обсудить до того, как ты… – Пауза, и все еще вежливое, но уже совсем не доброе: – Начнешь делать глупости.

   Здорово. Но не очень. Идти я никуда не хотела, а вот вопрос имелся.

   – Вы маг? – напрямую спросила я.

   Заметно поморщившись, Георгий Денисович не стал лгать и сказал:

   – Ведьмак я, Марго. Очень сильный ведьмак… – Усмехнулся и добавил: – А ты, похоже, ведьма. Это плохо, Марго, очень плохо. Ведьмы, особенно рыжие, слишком опасны.

   И тут я вспомнила про волосы. Которые теперь будут ржаво-рыжие… И такая тоска навалилась.

   – Я с вами никуда не пойду! – решительно заявила тренеру.

   Георгий Денисович усмехнулся, теперь как-то угрожающе, и добавил:

   – Пойдешь, Ильева, не пойдешь, так понесу. Ты в квартире одна, родители на работе, соседям я глаза легко отведу, так что не в твоих интересах спорить со мной, Маргарита. Собирайся. Можешь родителям прощальную записку написать, я не против.

   Ну я подумала и начала делать глупости, потому как не в моих интересах бездействовать, а с магией есть шанс, что сработает! Подглядев на собственноручную шпору, громко, внятно и отчетливо возвестила:

   – Я помещаю этот амулет силы,

   Чтобы с этого часа

   Он охранял мой дом.

   Сказала. Смотрю на Георгия Денисовича и понимаю страшное – не сработало! На какое-то мгновение стало жутко, потом я вспомнила, что конкретно всегда работает без сбоя.

   – Смерть тараканам фэнтезийным! – возвестила я и направила струю перцового газа прямо в рожу обалдевшего тренера!

   Рев раздался не только на всю площадку – на весь лестничный пролет!

   Дальше исключительно на адреналине.

   – И чтобы больше никогда, ни одной ногой!.. – шипела я, открывая дверцу шкафа.

   Взгляд зеленых глаз встретился со струей перцового газа. Встреча ознаменовалась воплем: «Марго, с…, убью!»

   Но тут подоспел Демон, взял рыдающего и лишенного зрячести Колдуна за шкирку и выволок из квартиры. Георгий Денисович продолжал реветь на площадке, к нему подселили рыдающего Дэна, затем Игнат попытался закрыть дверь.

   – Э, нет. – Я вскинула свое безотказное оружие, – не пойдет. Вас, клиентов Скликасовского, гнать нужно всех и сразу, иначе скопом лезете, а главное, фразочки у вас у всех, как под копирку!

   Демон пожал широченными плечами и грустно сказал:

   – Ну и ладно. Ведьма ты, Марго, неблагодарная к тому же.

   И взгляд такой… мне даже неудобно стало.

   – А я завтрак не доел, – печально заметил Игнат.

   Сердце дрогнуло, и вот точно знаю, что пожалею потом, но почему-то сказала:

   – Ладно, Шаман Кинг, оставайся.

   – Это из аниме? – с улыбкой спросил он.

   – Есть у тебя что-то общее с Йо Асакурой, – сказала я.

   А он закрыл двери. Потом запер и пальцем нарисовал какой-то знак. А когда повернулся ко мне, улыбнулся и сказал:

   – Не такая уж ты и бессердечная, Марго.

   – Прости, черный маг Тамерлан, – я развела руками, – дело в том, что башмак в качестве охранного амулета не сработал, так что пришлось применить первый посоветованный Интернетом вариант – «Защитить от мага может только другой маг».

   У Игната физиономия вытянулась, и он прошипел:

   – Вот ведьма ты, Марго, рыжая и коварная.

   – Сам такой, – хмуро ответила я и пошла на кухню.

   Чтобы остановиться, едва прозвучал вопрос в спину:

   – А волосы?!

***

– Марго, дверь открой. – Игнат снова постучал.

   – Уйди, глюк, – простонала я, глядя в зеркало на рыжее чудовище.

   – Марго, ну хочешь, я тебе… яйца на завтрак поджарю?

   – Свои? – хмуро интересуюсь.

   – Ведьма!

   – Ведьмак!

   – Маг я, а не ведьмак!

   – Ага, осел ты, а не козел. – Я сползла по стеночке, готовая вцепиться зубами в полотенце и завыть, но тут вопрос возник: – Слушай, фэнтезятина отечественная, только не говори мне, что это была хна?

   – Она самая, – бодро ответили мне из-за двери, – ведьма знакомая объяснила, что только она не смывается.

   – Ыыыы…

   – Да брось, Марго, это всего лишь волосы. – Однако тихий смешок я расслышала.

   Всего лишь волосы, значит… Крем-спрей для депиляции Veet сам притянул мой взгляд. Действительно сам. Все остальное сделала уже я, каюсь.

   – Марго, открываю дверь, – предупредил Игнат.

   Я встала, баллончик уютно уместился в моей руке. Дверь скрипнула, большим пальцем, совсем как ковбой на Диком Западе, я сдвинула колпачок. На старт, внимание…

   – Детка? – Игнат заглянул в щель, увидел баллончик и, прикрыв глаза рукой, завопил: – Ты чего, Марго?!

   Пуск!

   – Это всего лишь волосы, Демон, – мстительно сообщила я в процессе наложения депилирующей пенки на будущую лысинку.

   И вот после этого, вымыв руки и даже не высушив волосы, пошла завтракать. Еда разгневанным девушкам очень даже полезна.

   На кухне, ограбив сковороду Игната на мясо… все оставшееся и намазюкав себе маслом последнюю булочку, я наконец налила себе уже едва теплого чая и приступила к завтраку.

   Совершенно лысый парень разъяренным быком ввалился в мою обитель спустя минут пять. Оглядев дело рук своих, я ехидно заметила:

   – Все, ты теперь не Демон, ты теперь Черт Лысый. А я ведьма. Убойная из нас вышла парочка.

   Взбешенный и очаровательно лысый Игнат прошипел:

   – Сссс…

   – Селедочки? – предположила я.

   – Стервоза!

   – Ну что ты, – хлопаю ресничками, – это же всего лишь волосы.

   – Ты-ы-ы!.. – ревел Демон, который теперь Черт Лысый, знатно. – Ты мне плешь сделала! Мне добрить пришлось!

   – Хи-хи-хи! – А дальше была вынуждена прерваться, так как со смеху можно чаем захлебнуться.

   – Марго, не смешно!

   Демон разгневанно бухнулся на стул, пытаясь то ли воззвать к моей совести видом своей лысины, то ли пробудить сексуальность видом своей обнаженной груди. Не сработало ни то ни другое – полное поражение по всем фронтам. Я вообще на него злая была.

   – Вот это, – демонстративно подняла пальцами огненно-рыжий локон, – не смешно. Вваливаться в чужой дом – тоже не смешно. Пытаться наложить на меня чары и сделать «зомби покорно идут в рабство» – также не смешно, Игнат. Получить плешку от девушки, собственноручно перекрашенной в ведьму, – вот это да, это уже смешно.

   Очень внушительные мышцы напряглись, натянув загорелую кожу, и расслабились. Лысый Черт тяжело вздохнул и выдал:

   – Ладно, раз такая умная, получай по полной программе. Итак, ты ведьма, Марго.

   – Угу, попытка зачаровывания башмака стала прямым доказательством обратного. Но ты продолжай, мне интересно послушать.

   Серые глаза в обрамлении черных ресничек и лысой башки гневно сузились, но нам, рыжим, все нипочем.

   – На тебя чары не действуют, – перешел к аргументам ведьмак плешивый.

   – Как сказать, чары, может, и нет, а вот глюки периодически наблюдаю.

   Сложив руки на груди, Игнат хмыкнул и произнес:

   – Ты ведьма, Марго, смирись, а Мастер и его команда занимаются поиском и устранением ведьм. Особенно рыжих.

   Обалдеть!

   – Мастер и Маргарита… – напела шокированная я.

   – Вот-вот, – Игнат улыбнулся, – вообще ни начни Колдун за тобой бегать, проблем бы не было. Но ты проигнорировала все чары, которые он на тебя насылал, не подействовал даже ритуал Черного Приворота. Это было странно, так как чары на ведьм все же действуют, просто немного слабее и не сразу. А на тебя ничего не подействовало.

   – Мастер и Маргарита… – заклинило меня.

   – Даже на меня действуют чары, – продолжил Демон. – А на тебя нет! И это натолкнуло меня на потрясающую мысль – ты войдешь в команду, Марго. Как ведьма. И поможешь мне устранить Мастера.

   – Что? – возмущенно воскликнула я.

   Демон сверкнул улыбкой, да так, что посрамил блеск лысинки, и добил все мое сопротивление:

   – Либо ты принимаешь мою помощь и вступаешь в команду, либо я умываю руки, а Мастер придушит тебя под деревцем, а потом там же закопает – у него с пробуждающимися ведьмами разговор короткий.

   И лысая няшка улыбнулся еще шире, нагло так. А я, чуть подавшись вперед, прошипела:

   – Игнат, а как насчет того, что я вызову ментов и расскажу им, что в стенах универа действует секта во главе с Георгием Денисовичем?

   Демон тоже подался вперед и вкрадчиво прошептал:

   – Марго, а как насчет того, что на твоих родителей наведут чары и в один прекрасный день они просто домой не доедут?

   Усмехнувшись стремительно бледнеющей мне, Игнат откинулся на спинку стула, смерил меня насмешливым взглядом и выдал:

   – Мне нужно устранить Мастера, Марго, тебе – защитить предков и собственную жизнь. Вступишь в группу, научишься ставить охранные контуры на дом, близких и их средства передвижения, да многому научишься, поверь, вся твоя жизнь изменится.

   Выбор был невелик.

   – И что я должна делать? – поинтересовалась рыжая ведьма.

   – Для начала иди в универ, встретимся после пар, – ответил Черт Лысый.

   – Идет, – пробурчала я.

   – Умница. – Игнат легко поднялся, потрепал меня по рыжей макушке. – Не расстраивайся, Марго, ты от этой сделки только выиграешь.

   «Не расстраиваюсь, сволочь фэнтезийная. В том, что повеселюсь за ваш счет, я не сомневаюсь даже».

   – Метлу дадут? – хмуро поинтересовалась я.

   – Сама выберешь. – Парень направился к выходу. – Ты о какой тачке всегда мечтала?

   – «Феррари», – съязвила я. – Ярко-красная.

   – Заказ принят к исполнению, – весело ответили мне.

   Дверь открылась, дверь закрылась… я осталась одна.

   – У меня ж прав нет, – пробормотала потрясенная новоиспеченная рыжая ведьма.

***

Так бывает – живешь себе и живешь чем-то средним между шатенкой и темненькой, и тут оп – здравствуй, солнце рыжее! В общем, в универ я шла, втянув голову в плечи, нацепив мамины солнечные очки на нос и подняв воротник куртки. Не то чтобы я стеснялась рыжего цвета, по сути, он мне очень даже шел, глаза каре-болотные такой зеленоватый оттенок приобрели. Просто как вспомню, что рыжие у отечественной фэнтезятины не в почете, – жутко становится.

   И вот вход в корпус «А». А там стоит вся наша группа, видимо, Федорыч запаздывает опять, а ключ от аудитории на кафедре не дали. И я понимаю, что еще не самое страшное, что случилось в моей жизни…

   – Ильева? – Никита Сухов – да, с фамилией повезло – даже спустился на две ступени. – Ильева, ты сбрендила?

   – Нет, – рыкнула я, – просто кардинальная смена имиджа.

   – Рыжая бестия, – заржал Никитос.

   И вот я, обычно добрая, тихая девочка, скромная, домашняя, спокойная очень – а тут почему-то рука сама баллончик с перцовым газом в карман для спокойствия впихнутый сжимает… Довели меня! Сволочи.

   И тут случилось второе пришествие Христа… Ну или сход богов с Олимпа… Или нечто даже еще более эпическое – открылась дверь, и мы все увидели живую легенду не то что универа – всего города! Высокий, худощавый, но при этом мускулистый, широкоплечий и платиновые волосы до лопаток… Сердце бьется чаще у всех, когда в поле зрения появляется Князь. Нет, это не имя, конечно, это что-то большее, это то, о чем начинают думать все, когда цаственно-ледяной Алекс Стужев окидывает безразличным взглядом.

   И вот сейчас взгляд Стужева, просто восхитительного в синих классических джинсах и черной водолазке, медленно скользил по присутствующей, затаившей дыхание толпе… Пока совершенно невероятным образом не остановился на мне. На мне! У меня вмиг все мысли по поводу утра испарились, да вообще любые мысли… А потом Князь произнес:

   – Марго, чудно выглядишь. Идем, разговор есть.

   Вы когда-нибудь испытывали восхождение на Олимп?! Я впервые! И, не отрывая восторженного взгляда от Князя, как от божества, я медленно поднималась по ступеням… Начинаю понимать паломников… И я иду, сердце замирает, дышу едва-едва, про перцовый баллончик думать забыла. И вот я подхожу, взгляд мой замирает на уровне груди Князя, потом скользит выше, и тут Стужев выдает:

   – Ну здравствуй, рыжая ведьма Марго, – и все это шепотом, так, чтобы только я услышала.

   Падение с Олимпа было болезненно для моего чувства самоуважения, осознание подставы просто взбесило, и ярость моя вырвалась в коротком и емком:

   – Ты тоже няшка?!

   Это был гол суперкубка по футболу – не иначе. Шок испытали все вокруг, шок застыл в ледяных глазах Стужева, шок заставил умолкнуть всех вокруг, вороны, и те каркать перестали.

   – Как ты мог?! – продолжает бушевать самая натуральная рыжая ведьма. – Ладно они – позор отечественной литературы, но ты! Ты, Стужев! Как ты мог?!

   Позор современного книгопромысла побелел, поджал губы и прошипел:

   – Марго, будь столь любезна… помолчать. – После чего меня попытались взять за руку.

   – Грабли убрал, гордость анимешников! – прошипела разгневанная я.

   Да, я была злая! Я была очень-очень злая! Ладно Колдун, мне Дэн никогда не нравился, но Александр Стужев – розовая мечта моего девичества! Я мечтала о нем, между прочим. Нет, я знала, что гад, но не настолько же!

   – Достала, – прошипел Стужев.

   В следующее мгновение сердца девушек всего универа упали к ногам настоящего мужчины! Потому что он в одно мгновение схватил, перекинул через плечо, подхватив мой едва не упавший рюкзак, и в атмосфере шокированного молчания просто внес меня в учебный корпус.

   Но если несколько секунд я была шокирована настолько, что слов не имелось, то едва мы оказались в фойе, сорвалась.

   – Стужев, отпусти меня немедленно! – заорала разгневанная я.

   – Бегу и падаю, – ледяным тоном ответили мне, позоря на глазах у всего универа.

   – Стужев, я убью тебя! – вопила я, пытаясь вырваться.

   Смешок, и Князь взлетел по лестничному пролету, продемонстрировав, что мой вес для него не представляет проблемы вообще и в частности.

   – Кня-а-а-азь!!! – верещала я, с ужасом глядя на стремительно мелькающие ступени.

   – Не ори, – скомандовали мне ледяным тоном, и Стужев совершил очередной пробег, миновав второй лестничный пролет.

   – А-а-александрррр, не нада-а-а!

   Третий пролет, казалось, он миновал быстрее, чем первые два, словно вообще издевается надо мной.

   – Хва-а-атит! – Мой крик поглотил прозвеневший звонок.

   Стужев же совершенно спокойно направился на следующий этаж.

   – Не… не… не надо, пожалуйста, – прошептала испуганная я.

   И все прекратилось. Меня осторожно опустили, прислонили спиной к стене и подождали, пока глаза открою.

   – Марго, – мягко, даже как-то вкрадчиво прошептал Князь, поправляя мои уже растрепанные волосы, – есть грань, за которую переходить не следует. Я не оскорблял тебя и оскорблений в собственный адрес не потерплю. Вопросы есть?

   – Есть, – я вообще люблю поговорить, – ты псих?!

   На губах Стужева появилась злая улыбочка.

   – Нет-нет, я не хотела оскорбить, – торопливо пытаюсь исправиться, – просто хотелось бы знать, как у тебя обстоят дела с тормозами?

   Чуть задумчивый взгляд, ироничная улыбка и честный ответ:

   – Отсутствуют.

   – Мама! – только и сказала я.

   Очередная усмешка и ледяное:

   – Идем, Мастер ждет.

***

Кстати, рюкзак мне Князь не отдал – шел впереди, безразличный и презрительный ко всему окружающему, тащил мой рюкзак с розовыми стразами и Претти Китти с таким видом, как будто это его личный, а я так, просто сзади за его величием ползла.

   – Стужев, рюкзак верни, – попросила я.

   Даже шаг не замедлил.

   Иду за драбадыной фэнтезийной и думаю – ведь основали свою секту прямо в стенах альма-матер, поправ все законы бытия.

   – Эй, Таня Гроттер, а куда мы идем? – нагло поинтересовалась, едва вышли на четвертый этаж.

   Народу тут было много, а мы, рыжие, в обществе наглеем.

   Стужев остановился, медленно обернулся, смерил взглядом снизу доверху, оценивающе так смерил.

   – Да-да, знаю, грудь маленькая, попу и пресс качать нужно, да, мне уже говорили, – подтвердила я, стараясь казаться неоскорбленной.

   Потому что оскорбил, одним вот этим взглядом и оскорбил.

   – Да?! – иронично вздернутая бровь. – Приятно знать, что есть еще правдолюбы. Кстати, кто этот достойный уважения индивид?

   – Гей, – брякнула злая рыжая я.

   Стужев застыл, заледенел просто-таки. А потом взбешенно прошипел:

   – Ведьма.

   Ведьмы анимешникам не сдаются!

   – Мое имя могло бы звучать иначе, – пропела я, припомнив БумБокс, обходя Стужева, и танцующей походочкой направилась в кабинет Георгия Денисовича, – мелодичней, чем в этих устах жестоких… На два фронта, как панда-кунфу фигачишь…

   Нет, стервой я никогда не была, но рыжий цвет, однако, обязывает.

   На куплете, где поется «Пошла вон», я распахнула дверь с табличкой, носящей имя тренера, и ввалилась в кабинет, продолжая напевать.

   И это случилось!

   Да-да, то самое это – когда ты единственная девчонка в помещении, забитом высокими, мускулистыми, ухоженными, красивыми. Впрочем, совсем не наполненность кабинета тестостероном радовала мое сердце! Все дело в том, что именно здесь, среди фэнтезийной секты сверкала родная и уже полюбившаяся лысинка Игната.

   – Привет, Чертяка! – с порога заявила я.

   На этом мое ликование завершилось, потому как в следующее мгновение на плечо мне легла тяжелая ладонь, затем эта же грабля спустилась по позвоночнику к пятой точке опоры, сжала полупопие, первое, затем второе, и хриплый голос Стужева прозвучал у самого уха:

   – За гея заплатишь, Марго.

   – Натурой? – почему-то спросила я.

   – А ты догадливая, – угрожающе это было как-то.

   Мой рюкзак, совершив сверкающую стразами дугу, свалился на стол Георгия Денисовича. Тренер, чуть скривившись, мрачно произнес:

   – Я же сказал, Князь, никаких личных отношений в команде.

   И тут до меня дошло. Выразительно оглядев чисто мужскую компанию, я невинно поинтересовалась:

   – А что, прецеденты были?

   В помещении повисла угрожающая тишина. В общем, да, меня тут сразу полюбили. Судя по взглядам, это было сильное, сжигающее, неудержимое желание выбить глаз ближнему своему, а ближе всех, кажется, находилась я.

   – Сядь, Ильева, – рыкнул Георгий Денисович.

   Демон поманил меня пальцем, указав на пустой стул рядом с собой, с другой стороны, Колдун сделал то же самое, указав на диванчик, который занимал единолично. Стужев, присевший на подоконник, заметив это дело с Игнатом и Дэном, молча кивнул на пустое пространство. И я пошла к Стужеву, даром что гад, но хотя бы не унижает призывным пальцесодроганием.

   – Гордая, – подметил Князь, едва я забралась на подоконник, – но все равно ведьма.

   – Предпочитаю мужчин нетрадиционной сексуальной ориентации, с ними моей девичьей чести как-то поспокойнее, – мило улыбаясь, ответила я.

   В кабинете послышались смешки, даже Георгий Денисович опустил голову, скрывая улыбку, но уже через мгновение все были серьезны и собранны.

   Затем случилось странное!

   Тренер протянул руку к двери, и я отчетливо расслышала щелчок. Еще одно движение, и нас словно отрезало от всего университета – так тихо стало. И уже не слышалось ни звука шагов в коридоре, ни гула голосов, только пение птиц за окном почему-то стало значительно громче.

   – Не оборачивайся, – едва слышно предупредил Князь.

   Естественно, сразу обернулась. В следующее мгновение я просто завизжала! Потому что там больше не было обычного пейзажа, открывающегося с третьего этажа нашего универа! Нет! Это был первый этаж! Первый, и если бы это являлось единственной странностью! Там, за окном, летали две крылатые фейки размером с Барби и поливали цветы! Огромные, яркие, здоровенные цветы! А в цветах игрались какие-то человечки! А еще метрах в двадцати от окна огромная помесь человекожабы разговаривала со змеемутантом! А еще…

   – Тшшш, – я даже не сразу поняла, что это меня Князь обнимает, – хватит шуметь, Марго, ты же гордая, да?

   И визжать я перестала. Просто заткнулась и испуганно посмотрела на Стужева. Ледяные светло-голубые глаза глядели на меня насмешливо, и Алекс произнес:

   – Все хорошо, Марго, все нормально и вполне естественно для первой стадии шизофрении.

   – Да пошел ты! – Я вырвалась, еще раз посмотрела в окно.

   Не 3D точно ведь. И Спилберга здесь рядом не стояло, тогда что?

   – Это иной мир, Ильева, – произнес тренер. – Земля изначальная, мы называем ее Терра.

   Молча смотрю в окно. К жабамонстру со змеелюдом прискакал сатир с бутылкой. Обнявшись, все трое утопали, упрыгали, уползли в неизвестном направлении, но явно с известными намерениями. И я бы тоже выпила, да.

   – Терра – закрытая территория, – продолжал Георгий Денисович, – но иногда создания этого мира проникают на Землю.

   – За водкой? – спросила, потрясенная увиденным, я.

   – Это плохо, Марго.

   – Самим не хватит? – Нет, положительно случившееся в голове не укладывается.

   – Ильева, отойди от окна! – прорычал Георгий Денисович.

   Я от окна отвернулась, снова села на подоконник, в ожидании посмотрела на тренера.

   – Не все иномирцы приходят к нам за водкой, – заявил он.

   – Вино, коньяк, крэк? – предположила я.

   – Человеческие жизни! – Кажется, я кого-то достала.

   – Ну и все тобой перечисленное, – шепнул Стужев.

   И его, главное, никто не одергивал.

   – Это светлая сторона, – продолжил Георгий Денисович, – а есть темная.

   Он вновь щелкнул пальцами.

   – У всех есть темная сторона, – пробурчала я, с интересом глядя в окно, за которым все начало мерцать и стремительно размываться.

   – Мою темную сторону готова увидеть? – насмешливо поинтересовался Князь.

   – Только не нужно мне заливать, что у тебя светлая имеется, – хмыкнув, ответила я.

   Серо-голубые глаза внезапно сверкнули.

   И тут пейзажи за окном мелькать перестали. И я увидела… средневековые трущобы отдыхают в сравнении с этим. Здесь было все – грязь, вонючие и зрительно различимые испарения, булькающие болота с зеленоватой дымкой тумана, белые страшные склизкие привидения, жуткие монстры и люди с пустыми глазницами…

   – А можно еще раз светлую посмотреть, пожалуйста, – тоном нудного покупателя полюбопытствовала я.

   Присутствующие, жестоко мстя, заржали. Смехом подобное язык не поворачивался обозвать. Ржали громко, издевательски и оскорбительно. Хрупкая девичья душа не выдержала и таки оскорбилась. Хуже того – я обиделась. Сильно.

   – Демон, Колдун, проведите экскурсию для нового члена вашей группы, потом к мавкам, – игнорируя мой недобрый взгляд, произнес Георгий Денисович. – Ильева, а тебе сразу хочу сказать – берем тебя как неинициированную ведьму для разовой работы. Налажаешь – вот тут среди болот и останешься, выполнишь задание – так и быть, живи… пока не инициируют тебя. – По губам препода скользнула мерзкая, неприязненная усмешка.

   Во что меня этот Лысый Черт втравил? И чем все это мне грозит – вот вопрос?

   – Идем дальше, – продолжил тренер. – Снег, Ведун, разберитесь с водяными, четверо утонувших за выходные – перебор. По договору не более двух, примените санкции.

   Я так и застыла, а двое парней с параллельного потока просто кивнули.

   – Волк, Змей, берете свои группы, прочесываете периметр изнанки.

   Темноволосый парень с желтыми глазами спокойно спросил:

   – Ищем что-то конкретное?

   – Прорыв, – ответил тренер.

   Я почему-то посмотрела на Стужева. Тот меня игнорировал полностью, с усмешкой глядя на Георгия Денисовича, и, как оказалось, не зря:

   – Князь, навести вампиров.

   – Ладно, – небрежно бросил он.

   И никакого трепета по отношению к руководству.

   – Слышь, Дарт Вейдер, – я толкнула его плечом, – ты тут на особом счету, да?

   Очень медленно Стужев повернул голову, посмотрел на меня сверху вниз так, как смотрел бы, наверное, на тараканчика, проползающего у его сиятельных ног. Я не смутилась, я наглеть начала.

   – Особенный, спрашиваю? – невинно хлопаю ресницами.

   В ледяных серых глазах стало сумрачно.

   – Да ладно тебе, – уже не скрывая ехидства, – так и признайся – мол, любимчик препода, на друзей стучим, попу Мастера целовать любим. Я ж все понимаю, Стужев.

   В этот миг Демон как-то испуганно напомнил:

   – Князь, она со мной!

   Стужев недобро усмехнулся, искривив уголок губ, и, не взглянув на Игната, прошипел:

   – Да плевать я хотел.

   В следующее мгновение распахнулось окно, и сразу туда полетела я! До Земли Изначальной не долетела, благодаря пальцам Стужева, железными тисками схватившего меня за ногу. Так и повисла, в ужасе глядя на булькающее зелено-черное болото в метре от моего лица… Болото мигнуло шестью глазами разом… и потянулось ко мне!

   Отчаянный визг огласил Терру, и меня втянули обратно.

   – Князь! – Рев Георгия Денисовича был бальзамом на мое перепуганное сердце. Пока я продолжение не услышала: – Рано ее топить, я приказа не давал. Вот если не справится…

   Меня рывком поставили на ноги. Сердце у меня билось где-то в горле, в глазах застыли слезы, говорить я сейчас была просто не в состоянии, руки тряслись.

   – Не «если», а «когда», – прошептал Князь, обнимая меня и прижимаясь мускулистой грудью. – Да, Ильева? Так что утоплю я тебя уже сегодня, предварительно доказав, что не гей.

   После чего отпустил дрожащую меня, щелчком закрыл окно и вновь уселся на подоконник.

   Нервно оглянулась на урода, тот мне ехидно подмигнул.

   Резко от него отвернулась и попала в объятия Игната, который, видимо, рванул меня спасать. Чертик мой лысенький.

   – Марго, ты как? – встревоженно спросил он.

   Шмыгнув носом, гордо ответила:

   – Ведьмы не плачут!

   И утопала к Колдуну, села рядом с ним и постаралась не замечать, как рукенция ведьмака устроилась типа рядом с моим бедром. Игнат сел неподалеку, практически не отрывая от меня напряженного взгляда – переживал. Сначала сам втянул в это, теперь переживает. Сволочь! И жила же себе спокойно без этого отряда отечественного фэнтези!

   Георгий Денисович отдал еще несколько распоряжений, которые я просто пропустила мимо ушей, находясь в состоянии нервного бешенства после случившегося. На Стужева я больше не смотрела, хотя, кажется, его взгляд на себе ощущала… Псих!

   А потом тренер сказал:

   – Все, на выход. Демон, отчитаешься сразу, Ильева – ну, ты и сама все понимаешь, ошибок быть не должно. Свободны, у вас три часа.

   И все разом поднялись.

***

Выходили мы через двери. На Стужева я так и не смотрела. Молча вышла вслед за лысой черепушкой Игната, радуясь, что моя выходка создала такой замечательный ориентир, и остановилась, только когда остановился он. Точнее, носом в его спину уткнулась.

   – Марго, – Игнат развернулся, приобнял за плечи, – тут тропка узкая, не сворачивай, ладно?

   Я кивнула.

   – Колдун, присматривай, – скомандовал мой Лысый Черт и потопал за всеми.

   Стужева видно не было.

   Мы подошли к старой деревянной растрескавшейся двери. Я скривилась, услышав натужный скрип, с которым ее открыли. Парни вышли первыми, я же… я так и застыла – потому что впереди никакого болота не было. Был лес. Мертвый.

   Черный мертвый лес в белых грибных спорах и под светом мрачной, злой какой-то луны. Кстати, она там была не одна – еще две поменьше и потусклее сияли в ночном небе. То, что сейчас вообще-то утро, никого не смущало.

   – Не бойся, я рядом, – напомнил Игнат.

   Я уже было сделала шаг, как услышала позади ехидное:

   – Да, бояться нечего… у Демона всего-то четвертый напарник за год сгинет безвозвратно, ему уже не страшно – привык.

   Голос был стужевский.

   Даже не обернулась – гордо пошла вперед, стараясь не стучать зубами и напевая отчаянную «Да, я ведьма».

   Но дальше начались странности – стоило мне ступить на черную пожухлую траву, как выяснилось, что я здесь только с Игнатом и Колдуном, – остальные словно испарились. Причем Демон спокойно шел вперед по узкой тропке, словно так и должно быть. Сзади подтолкнул Дэн, и вдруг… Порыв ветра и тихий шепот: «Не смотри им в глаза».

   Я оглянулась, Колдун недоуменно посмотрел на меня, Игнат, уже ушедший вперед, окликнул, а больше никого не было. Точнее не было Стужева, а вот шепот был точно его. И возникает вопрос – это была помощь или меня так сильно утопить хотят?

   – Марго, время, – поторопил Игнат.

   Оглядела еще раз лес, вспомнила незабвенное:

   «Там на неведомых дорожках

   Скелеты бродят в босоножках».

   – Марго! – Уже злой голос Демона.

   «И тридцать три богатыря

   В помойке ищут три рубля».

   – Игнат, – я побежала к нему, – а сколько вас всего вот таких в группе Георгия Денисовича?

   – Тридцать три, – не оборачиваясь, ответил он.

   Ржу. Издевательски.

   Подошел Дэн, похлопал по плечу, явно пережидая, пока разогнусь от хохота. Разогнулась, в тот же миг меня обняли, да как-то повыше талии, после чего Колдун прошептал:

   – Марго, ты рыжая.

   Откинув голову, смотрю в зеленые очи Дэна и все понять не могу:

   – Это ты к чему?

   – Тебе идет, – прошептал Колдун, а его пальцы скользнули по моей шее.

   И он меня поцеловал. В первый миг я растерялась, просто поза – он прижимается к моей спине, моя голова вывернута так, что страшно становится, и он меня целует. Недолго думая, впечатала ему по ноге. Дернулся, сдавил крепче, шея начала ощутимо страдать, но это мелочи – его язык попытался проникнуть сквозь мои плотно сжатые губы.

   Нервно шарю по карману, перцовый баллончик был схвачен дрожащими пальцами…

   – Колдун! – Окрик Игната прозвучал спасительно. – Еще раз такое, и я за себя не ручаюсь.

   Парень с неохотой отпустил меня. Засунул руки в карманы, начал переваливаться с носка на пятку, а затем вдруг выдал:

   – Демон, все, она наша, запрет на нее не распространяется.

   Я после этих слов потрясенно посмотрела на Лысого и разъяренно спросила:

   – Ты во что меня втянул?!

   Демон ничего не ответил, подошел, взял за руку и потащил за собой, ругаясь русским матом, который так странно звучал в фэнтезийном лесу.

   Так мы и шли по черной извилистой тропке, пока не услышали вежливое покашливание и нетривиальный вопрос:

   – Простите, сигаретки не найдется?

   И так злой Игнат крутанулся, воззрился на ничем не примечательное дерево у дороги и как рявкнет:

   – Бросай курить!

   Дерево внезапно открыло глаза – красные как в фильмах ужасов, раззявило пасть – жуткую и черную, протянуло к нам жуткие руки из веток и как заноет:

   – Ну, Демон, ну, миленький, во как надо! – Дерево рубануло себя по предположительно шее. – Ты пойми, у меня же стресс, работа нервная, курить хочется…

   Подошел Колдун, у которого руки все так же в карманах были, хмуро произнес:

   – Бросай курить, Сучковатый, бросай… Минздрав не зря предупреждает.

   – Жмоты вы, – обиделось дерево, затем, вытянув ту самую предположительно шею, начало озираться, чтобы спросить: – А Князь скоро пройдет? А-а, вижу, идет за вашей троицей. Ну все, бывайте… жмоты бессердечные.

   И дерево испарилось.

   Колдун с Демоном переглянулись, Дэн спросил:

   – Чего это он за нами идет? Обычно же от перехода следует по прямой, ему какой резон по лесу блуждать?

   – Контролирует. – Игнат тоже рад не был, а потом уже мне: – Даже не смотри в сторону Стужева, поняла меня?

   Рыжая ведьма не поняла.

   – Ты мне указываешь? – возмущенно спросила я.

   Демон не ответил, потащил по дорожке дальше. Не нравится мне все это, очень не нравится, и волосы мои рыжие тоже. Но иду, куда деваться.

   Шли мы с полчаса по дорожке, которая извивалась между черными мертвыми деревьями, и в каждом из них мне чудились заядлые курильщики… Ужас! А потом мой Лысый Черт сказал:

   – Сейчас не ори.

   Да я и не собиралась. Ровно до того момента, как лента тропинки не взмыла вверх! И нас понесло по ней, как на американских горках. Да, я визжала, кричала и вопила, но не орала же! Правда, судя по укоризненным взглядам, разницы никто не уловил.

   А дорожка уже несла нас сквозь облака, мимо летающих петухов, за которыми следовали куры, за теми вперемешку цыплята и яйца. Причем летели, не махая крыльями, а как мы! Вопить я перестала – всегда боялась петухов. Потом вдали показалась стая… белокрылых лебедей. Они летели красиво, величественно, крыльями махали… увидели нас, застыли, сбились в кучу, имитируя облако. Облако поплыло против ветра и подальше от нас.

   – Совсем от рук отбились, – прошипел недовольно Демон.

   Держу руками отвисающую челюсть – лебеди все так же медленно сливаются с горизонтом, внезапно из облака высовывается голова, и я слышу:

   – Ведьма!

   Оглядываюсь – позади меня никого нет.

   – Она наша! – рявкнул Колдун.

   Лебеди снова мимикрируют под облако. Правда, одно слово я расслышала:

   – Жмоты.

   Мы пролетели дальше, когда я решилась спросить:

   – А что это с ними?

   – С кем? – не понял Игнат.

   – С гусями-леблядями, – пояснила я.

   – Лебедями? – не стал он коверкать слово. – А, так тут все просто – бабу Ягу у них убили, вот ищут замену, маются.

   В первый момент мне показалось, что Демон пошутил, но нет – вид у него был вполне серьезный. Оглянулась на Колдуна – вздрогнула, тот смотрел на меня так, что даже как-то не по себе стало.

   – Что? – хмуро спрашиваю у Дэна.

   Тот подошел на шаг ближе и проникновенно спросил:

   – Слушай, Марго, только честно, ты ведь теперь все равно наша, так вот – почему ты мне всегда отказывала?

   Честно и откровенно:

   – Ты не в моем вкусе, Дэн.

   Колдун нахмурился, в глазах промелькнули недоверие и немой укор. Молча развела руками, мол, «что я могу поделать».

   – Знаешь, ты тоже не фонтан, – сделал неожиданное признание мой настойчивый поклонник.

   – И на том спасибо, – пробурчала я, мысленно причисляя Колдуна к сообществу потенциальной гомосятины.

   – Нет, правда. – А кулаки в карманах сжал. – Ты себя в зеркало видела?

   – До сегодняшнего дня я была довольна отражением, – указав на рыжие патлы, ответила я.

   – Да ты мне вообще не нравилась. – Дэн откровенно злился. – Но отказала. Я психанул и сделал второй заход. А ты опять отказала. И зацепило меня, Марго!

   А я тут при чем?

   – Дэн, – злая рыжая ведьма шагнула к ведьмаку, – охамел, да? Да если бы не ты, я бы сейчас вообще на парах сидела!

   – Так, остыли, – вмешался Лысый Черт. – Марго, мы почти на месте, переходим к инструктажу.

   Но я все понять никак не могла – в чем я виновата перед Дэном? Ну проявлял знаки внимания первый бабник нашего универа, ну игнорила – да не нравится он мне! И вот пока я была погружена в свои мысли, как-то упустила слова Игната о его планах на меня на ближайшее будущее… потом прислушалась, посмотрела вперед, тудыть, кудыть нас несло, и запела с горя:

   – Я – водяной, я – водяной, никто не водится со мно-о-ой!

   Запоздало заметила потрясенного моей руладой гуся-лебедя, который явно сбился с маршрута и влетел в облако.

   Да простит меня Гринпис.

   – Марго! – взревел Демон. – Ты меня слышишь?

   – А если не слышу, это что-то изменит? – мрачно спросила злая рыжая ведьма. – Ты вообще соображаешь, куда меня послал?

   Игнат тяжело вздохнул, хмуро на меня воззрился и повторил:

   – Марго, или нырнешь в Сонное озеро, или тебя Мастер придушит, – хмыкнул и добавил: – а точнее Князю отдаст, тот помилосерднее, просто в болоте утопит.

   Вот как это называется? Сколько можно угрожать?

   – Послушай, – Демон постарался терпеливо продолжить инструктаж, – на тебя чары не действуют, Марго. Мы это уже проверили, а значит, ты уникум и с задачей справишься.

   Мне бы его уверенность.

   – А четверо напарников у тебя таки сгинули, да? – не скрывая подозрительности, спросила я.

   Игнат промолчал и глаза отвел.

   – То есть правда, значит, – догадалась. – Слышь, ты, Наруто Узумаки… – начала я.

   – Марго, я про твоих родителей не шутил, – сказал как отрезал Лысый Черт.

   Я умолкла, возразить было нечего.

   – И да, ты полезешь в озеро, потому что никто, кроме тебя, против мавок и их чар не устоит. Нырнешь на дно, достанешь ларец – все. Можно прокрутить другой вариант – ты устраиваешь истерику, орешь про наши договоренности, подставляешь меня, итог – Мастер убивает тебя, делает выговор мне, твои предки попадают в аварию. Как тебе расклад?

   Обложили, сволочи! «Обложили меня, обложили, гонят весело на номера». И тут поневоле задумаешься – что имел в виду Стужев, говоря, что четыре напарника сгинули, а еще кому-то нельзя в глаза смотреть. Додумать я не успела – летучее полотно дороги, реально уподобившись американским горкам, понеслось вниз, вынудив едва ли не визжать от смеси ужаса и дикого ужаса, на восторг сил не было – нас на огромной скорости несло к болотам, чуток разбавленным редким лесом, но до деревьев не донесло. Дорожка попросту швырнула нас на черный плоский камень, расположенный едва ли не в центре обширной болотистой местности. Первым упал Игнат, меня на него швырнуло, с Дэном дорожка промахнулась, и тот наполовину ушел в воду, изо всех сил вцепившись в камень. Демон отпихнул меня, вскочил, подбежал к Колдуну и одним движением вытащил того из воды.

   – Чтоб тебе ни дна ни покрышки, – шипел тип с мокрыми штанишками, то есть Дэн.

   – Как водичка? – невинно поинтересовалась я.

   Мне не ответили, почему-то Демон, присев на корточки, начал что-то шептать. Я все думала, чего это он на брюки Колдуна молится, может, джинсы модные, мало ли, но не угадала – от слов Игната спиралью поднялся странный дымок, окружил Колдуна, а когда развеялся – Дэн стал сухой, причем весь.

   – Камень Урага единственное безопасное место для нас здесь, – поднимаясь, ответил Игнат, – но мокнуть нельзя, иначе чары проникнут.

   – Чары? – не поняла я.

   – Чары, – подтвердил Дэн.

   – Испарения, может? – решила уточнить я. – Откуда здесь чары?

   Игнат подошел, взял за плечи, развернул к покрытым зеленью и блеском воды пространствам и повторил:

   – Чары, Марго. Они здесь вот от них.

   И словно по заказу из воды повылезали… головы. В общем, так, зеленые чертики – отстой! А вот девицы с курносыми носиками, острыми зубками и зеленой кожей, это да – налейте еще, называется.

   – Это какие-то газы? – с надеждой спросила я.

   – Это мавки, – обрадовал меня Игнат.

   Гулко сглотнула, нервно спросила:

   – И что ты мне хочешь этим сказать?

   Раздраженный вздох и терпеливое:

   – Раздевайся, Марго. Я укажу направление, под водой светло, ныряешь, берешь ларец, всплываешь, вылезаешь. Все. Дело – проще некуда, и блондинка поймет, так что тебе, рыжей, не понять стыдно.

   Я все поняла. Рванулась от Игната, отошла от него подальше и со всех сил как заору:

   – Помогите!!!

   Вопить долго мне не дали – Колдун обошел и взялся расстегивать мои джинсы, Игнат сдернул майку и потянулся к бюстгальтеру, за что был бит по рукам и по морде. Дэн сразу все понял, бросил затею с ремнем и помог мне разуться.

   Обиженный Лысый Черт, потирая щеку, буркнул:

   – Лучше бы все сняла, потом же в мокром белье ходить будешь.

   – Высушишь, – решила я, вспомнив, что он с брюками Колдуна проделал.

   К слову, о брюках – свои я снимать не желала, белье под ними было не самое приличное. Так что с помощью Дэна сняв кроссы, я с расстегнутой ширинкой подошла к Игнату. Тот почесал лысинку и начал объяснять:

   – Плывешь к розовой кувшинке…

   Посмотрела на болото – нежно-розовая кувшинка тут была одна и чуть светилась, кстати. Метрах в семи от края каменюки, на которой мы стояли.

   – Как доплывешь – ныряешь и уходишь вниз по стеблю, там светло, глаза можешь открыть под водой.

   – В болоте? Туда пиявки вцепятся! – взвизгнула я.

   Два синхронных злых выдоха.

   – Это не обычное болото, Марго, – зло ответил Игнат. – А теперь просто удостоверимся, что чары тебе не навредят.

   С этими словами он схватил меня за руку и потащил к воде. Чисто гипотетически – что может противопоставить худенькая девушка невысокого роста бугаю под метр девяносто мускулистой и лысой наружности? Когда Игнат швырнул меня в воду, мне оставалось лишь визжать, а едва я вынырнула, хвататься за край камня, пытаясь выбраться…

   А потом началось!

   – И чего задумали, глупые?

   – Неужто нырять будет?

   – Шли бы вы, пока ходилки не оторвали.

   – Девку привели, мало им хлопцев было!

   Голоса у мавок оказались ясные, чистые, звонкие. Я перестала барахтаться, уцепилась за камень и обернулась – внешне они ничем не изменились, но глаза, рыбьи блестящие, перестали казаться такими злыми. И я смотрю на них, они на меня… Видела я семь мавок, но едва они утихли, вынырнуло еще девять, и одна из присоединившихся, с белой кувшинкой в зеленых волосах, ощерившись, прошептала:

   – Слышит?

   – Быть не может…

   – Не может…

   – Быть.

   – Не может.

   – Не может совсем, – заголосили мавки.

   А я слышала. Я их слышала!

   И тут я еще кое-что услышала:

   – На нее не действует, видишь? – изумился Колдун.

   – Чего и следовало ожидать, – отозвался Игнат.

   И меня вытащили из воды. Сев на камень, я с удивлением смотрела на мифических жительниц, те так же изумленно на меня.

   – Марго, – Игнат присел рядом, – снимай джинсы и ныряй за ларцом, они тебя не тронут, их чары тебе не вредят.

   А мавки вдруг зашептали:

   – Не…

   – Не ныряй!

   – Не надо!

   – Опасно там! – И глаза перепуганные.

   Сижу на камне, ногами в воде болтаю и слышу с одной стороны: «Не ходи туда», с другой: «Время, Марго, нам еще к Мастеру возвращаться». Жутковато стало. А мавки наперебой шепчут про какую-то опасность, а тайна манит, а озеро, я теперь отчетливо вижу, что вода в нем прозрачная, манит, как и тайна, а еще не забываются слова Стужева.

   И я решилась.

   – Значит, плыву до розовой кувшинки, ларец под ней? – уточнила я.

   – Да, – выдохнули фэнтезятины.

   – Нет! – закричали мавки.

   А я зажмурилась и соскользнула в воду, та вдруг засияла странно так, таинственно, а я, проклиная скромность и мешающие мокрые джинсы, поплыла к кувшинке. Голоса мавок смешались, став криками, сами они почему-то бросились в разные стороны, словно боялись чего-то. Меня это насторожило, и, доплыв до сверкающей кувшинки, я нервно огляделась. Болото как болото, в смысле волшебное болото как болото, ничего неволшебного не наблюдаю.

   – Марго, время! – заорал Игнат.

   Эх, мужики, вечно от вас никакого толку. И я решила обратиться к тем единственным разумным существам, которые тут были:

   – Мавки, – тихонечко позвала я, – а что случилось, а?

   Глупо выглядела, наверное. Но жительницы болот остановились, ко мне повернулись и поплыли обратно. И вот через минуту я оказалась в окружении самых настоящих русалок – только эти были поменьше канонических и хвосты покороче… Ну как если сравнить карася и скумбрию… Да простят меня мавки за такое сравнение.

   – Понимаешь нас? – вопросила смешная такая, с маленьким мухоморчиком на носу.

   – Понимаю, – созналась я.

   И они завизжали, заплескались в воде, обдав меня брызгами, а потом зашептали, перебивая друг друга, переходя на ультразвук, при котором губы двигаются, а не слышно ничего. И в этом гомоне я улавливала обрывочно:

   – Призраки…

   – Стражи…

   – Сжирают душу…

   – Глаза их – дверь…

   – Монстры…

   – Жуткие…

   – А как наедятся, охоту начинают…

   – Глаза – дверь! – и то же самое, снова повторяющееся.

   И я бы ничего не поняла, если бы не слова Стужева: «Не смотри им в глаза». То есть он знал. И предупредил… может, не такой уж и гад?

   – Значит, так, – прервала я визгливые голоски мавок, – а если глаза закрыть?

   Девы из семейства русалочьих задумались и так по-бабьи щеки подперли кулаками, а потом одна молвила:

   – Это мысль.

   – Хорошая, – поддержала другая.

   – Давай, – вступила третья.

   Дальше опять гвалт. А я еще кое-чего хотела попросить.

   – Девчонки, а штаны мои подержите?

   – И снять подсобим! – заверили меня и нырнули.

   Я осталась без джинсов, хорошо хоть трусики удержала, а то бы ныряла с голой попой, хотя… она и так не особо закрытая.

   – Ой, а чего это? – спросили всплывшие мавки.

   – Одежда, – гордо ответила я.

   – Это? – В меня еще и пальцем потыкали.

   – Что ж получается, – продолжила та, которая с мухоморчиком, – тут черта, там черта, а на попе ни черта?

   Я покраснела.

   – Типун тебе, – зашикали на нее, – не поминай лихо, пусть спит тихо, рогатых нам еще не хватало.

   – Штаны берегите, – попросила я.

   Сделала глубокий вдох, зажмурила глаза и нырнула, держась за стебель сияющей кувшинки. Стебель был склизкий, противный очень, но открывать глаза я не решилась – поверила мавкам. Фэнтезятине отечественной ни на грамм, а вот мавкам, которых вообще нет, по идее, я поверила. И спускаясь ниже, скоро треснулась головой обо что-то твердое. Облапила – вроде как шкатулка здоровая. Схватила обеими руками, дернула на себя и, оттолкнувшись ногами от вязкого дна, устремилась вверх…

   На какой-то момент показалось, что вода вокруг меня вдруг резко похолодела, а еще словно паутину рвала телом, но глаза не открыла – стремно! Да, я трусиха.

   И едва вынырнула, задышала ртом, а глаза все еще зажмуренными держала.

   – Марго, – крик Игната, – Марго, оглянись!

   – Да счас! – рявкнула я. – Игнат, говори мне что-нибудь, я на твой голос поплыву.

   И он заговорил, точнее заорал:

   – Сзади, Марго! Сзади, идиотка! Плыви быстрее!

   Интересно, как он себе это представляет – у меня тяжеленный ларец в руках, между прочим, и плыть приходилось, используя всего одну руку.

   – Марго! – на этот раз заорал Колдун.

   В следующее мгновение я услышала плеск воды и сообразила!

   – Дэн, глаза закрой! – почему-то была уверена, что это он.

   Ошиблась – Игнат. Подплыл, обнял, начал что-то шептать, сжимая так, что я дышать не могла уже, а затем схватил за свободную конечность и потянул. Я глаза так и не открывала, пока меня из воды не выдернули. И только оказавшись на камне, теплом, кстати, я рискнула взглянуть на мир, прижимая ларец.

   – Идиотка! – Игнат рывком выбрался на камень. – Дура рыжая! Ведьма безголовая!

   И за что меня так не любят?

   Медленно оглянувшись, узрела Дэна в отключке, раскинувшегося на каменюке. И все бы ничего – но из его носа кровь текла.

   – Переборщил, – устало произнес Игнат.

   Я огляделась – болото казалось прежним, все такое же сказочное и волшебное, покрытое в отдалении россыпью белоснежных кувшинок, с ряской по берегам, с кристально чистой водой, с лебедями и цаплями…

   – Красиво, – протянула я, обнимая ларец.

   – Да уж, – Игнат почесал лысину, тяжело вздохнул, – сплавала…

   Лысый Черт сверкал лысинкой, но его это не радовало – ссутулившись, Игнат смотрел на болото и, видимо, хотел мне что-то сказать. Но я спросила первая:

   – Ты чего мне орал, чтобы обернулась?

   Хмурый взгляд, и Демон протянул руку. Повинуясь его движению, из воды всплыл… мавк! Или русал! А может, даже водяной, откуда ж мне знать!

   Всплыл и завис в воздухе!

   И вот этот тип подбитой на оба глаза наружности вдруг завыл, заюлил и заныл:

   – А я что, что я? Там такой вид сзади, вот и не удержался! А нечего с голой…

   Игнат чуть голову склонил и, глядя на результат собственной магии, у меня спросил:

   – Ты его понимаешь?

   – Мм-м… да, – ответила я, краснея.

   – И о чем он? – следя за извивающимся хвостом, спросил Демон.

   – Э-э… – Я покраснела еще сильнее. – Напасть он на меня хотел! И съесть!

   Рыбьи глаза самца неизвестной народности округлились до невозможности, и он тоненько вопросил:

   – Что?! Тебя?! Да было б там что есть, дура!

   Игнат удивленно на меня посмотрел и переспросил:

   – Что?

   – Мм-м, – и, главное, водяной тоже с ожиданием на меня уставился. – Да… он сказал, что больше не будет… мамой клянется.

   Водяной выпал в осадок, у Игната глаза округлились.

   – Что? – У кого-то явно шок.

   – Отпусти ты его. – Я начала озираться в поисках мавок, у которых мои родные джинсы обретались. – И давай выбираться.

   Игнат отпустил водяного – тот плюхнулся в воду и уплыл, бурча про меня:

   – От блаженная! На всю голову блаженная.

   Я сделала вид, что ничего не поняла, а Игнат очень недоверчиво на меня смотрел. В итоге я не выдержала:

   – Он позволил себе нелицеприятные высказывания в мой адрес по поводу моего внешнего вида. – И главное теперь гордо вздернуть подбородок.

   – Да? – недоверчиво переспросил Демон. – А судя по тому, что видел я, как раз таки внешний вид некоторые оценили очень высоко. Где штаны посеяла? Говорил, сразу снимай. Майку дать?

   Я кивнула, переставила ларец на камень и взяла протянутую и уже сухую одежду – сушил ее Игнат на себе. На мой недоуменный взгляд пояснил:

   – На тебя чары не действуют, я же говорил.

   Не став спорить, надела – майка Демона мне до середины бедра доходила, так что вопрос с соблюдением норм приличия был решен.

   – Так ты чего «оглянись» кричал? – спросила я, выжимая мокрые волосы.

   – Мавые, они такие – вовремя не дашь по морде, готовься к приплоду из мавят. – Игнат поднялся, подошел к бессознательному Колдуну, сокрушенно вздохнул. – Перестарался, к чертям собачьим! Нельзя было, чтобы он о моих способностях узнал, но как теперь я это Мастеру объяснять буду, Рит?

   – Марго, – поправила я, не понимая, в чем виновата.

   – Дура, – не согласился с введением поправок Лысый Черт. – Я же тебе русским языком сказал – ты мне нужна. Думаешь, легко было уговорить Мастера испытать тебя? Нет, Рита! Но я сделал это, и тебе дали шанс на жизнь, так не будь идиоткой, ничего сверхсложного от тебя не потребовали.

   Стою и понять не могу – то есть я виновата, да? А как же призраки-монстры? Как же предупреждение Стужева?! Как с этим быть?

   – Игнат, – я пыталась мокрые волосы расчесать пальцами, – а чего вы сами за ларцом не нырнули?

   Он вскинул голову, усмехнулся и спросил:

   – Показать?

   – Давай, – согласилась я.

   Лысый Черт подхватил здоровенного Дэна, поднялся, удерживая его на руках – я прям Игната зауважала сразу, прошел по камню и швырнул парня в воду. Бессознательного Колдуна прямо в воду! Я рванулась за ним сразу, но Демон удержал.

   А в следующее мгновение Колдун всплыл, вопя во все горло и зажимая уши изо всех сил.

   – Чары мавок, – спокойно наблюдая за мучениями Дэна, произнес Игнат. – Это невозможно вытерпеть, это сводит с ума. Их, не меня. Но о моих способностях никто не должен знать, поняла?

   Я не ответила, я в ужасе смотрела на Вилорского.

   – Дэн! – заорала я, рванувшись к вопящему от боли парню. – Дэн!

   – Еще двадцать секунд, – совершенно спокойно сказал Игнат. – Иначе мне ему временной амнезии не устроить, а я не хочу, чтобы Мастер и о твоих способностях узнал.

   – Каких?

   – Ты мавок понимаешь. – Демон шагнул к краю камня, наклонился, протянул руку и, схватив Дэна за шиворот, махом достал из воды.

   Колдун орал, потом скулил, зажимая уши изо всех сил, а Игнат невозмутимо творил волшебство, подсушивая его одежду, и только тогда Колдун затих, но уши продолжал зажимать.

   – Ты чего в воду сиганул? – укоризненно спросил Игнат.

   Дэн воззрился на него шальными глазами и прохрипел:

   – Так мавой же… Рита… и этот… на ней же не было ничего…

   Стою красная, как свекла. А еще понимаю, что Колдун, несмотря ни на что, за меня переживал. И опустившись на колени, я обняла обалдевшего от подобного Дэна, поцеловала в щеку, погладила по головке и, глядя в потрясенные зеленые глаза, прошептала:

   – Спасибо. Если бы не ты… Спасибо, Дэн.

   Он вдохнул, резко выдохнул и выдал:

   – Вот это да…

   – Что? – Я руки от него убрала тут же.

   – Нет, стой, – он перехватил мои ладони, погладил их большими пальцами, улыбнулся и тихо сказал: – Я просто удивился, очень…

   Где ты, двадцать первое столетие? Сижу я в мире гусей-леблядей, русалок и призраков, держит меня за руки самый настоящий колдун, а я, аки дева красная, заливаюсь смущением и почему-то уже совсем не против, что затащили меня в фэнтези 3D и вообще едва не убили призраки-демоны, а мавки утащили мои джинсы.

   – Я испугалась за тебя, – сказала честно и откровенно.

   – А я за тебя, – прошептал Дэн.

   И тут между нами промелькнула искра. Она заставила вздрогнуть, словно током ударило, и соловьи запели, и цветы распустились прямо на черной каменюке, и солнце вдруг так ярко засияло, и… и я как-то совсем иначе взглянула на Дениса. Красивый ведь парень, надежный, привлекательный… Как я могла этого целый год не замечать? И губы у него такие…

   – Берегиня, твою мать! – прорычал вдруг Игнат.

   Птицы умолкли, цветы, устыдившись, расползлись с каменюки, солнце обиженно нахмурилось и прикрылось тучей, а искра отлетела от нас и игривым голоском выдала:

   – Прости, Демон, не удержалась я.

   Тот укоризненно посмотрел на нее.

   – Поняла-поняла, улетаю, – пропела искорка и взмыла вверх.

   В то же мгновение я отдернула руки от Дэна и резво поднялась.

   – А помолчать не судьба? – зло спросил у него Колдун.

   И почему я чувствую себя сказочной дурой?!

   – Рит, – Дэн вскочил, обнял меня, – Рит, да я просто момент ловил, Рита…

   – Руки убрал, няшка анимешная! Кому сказала? Ну?!

   Убрал, я отвернулась и занялась волосами, повторяя про себя: «Больше никогда! Вообще! Знала же, что козел и бабник!»

   Потом я стояла, отвернувшись от парней, и смотрела в воду, а Игнат лечил Дэна. Денис глаз с меня не сводил, но я с ним не разговаривала. Вдалеке, прячась под ивами, давешний мавой жаловался на жизнь-жестянку, в смысле меня, тыкал в меня же пальцами, рыбьи глазенки закатывал. Обрывки фраз доносил ветер:

   – …Возомнила о себе…

   – …Было б на что смотреть…

   – …Как есть дура…

   – …Озабоченная…

   Нет, я помнила, что мне Игнат сказал, но такое выдержать было выше моих сил. Оглянулась на парней, Дэн как раз глаза прикрыл и сжал зубы, видимо, ему было больно, а я:

   – Сам такой, – прошипела мавому.

   Паршивая зеленая особь, недолго думая, одарила меня проекцией мужского собственно отличительного признака. Показала ему кукиш в ответ.

   – Рита, – раздалось укоризненное позади.

   И как только заметил? Обернулась, Игнат неодобрительно головой покачал.

   – Да ладно. – Колдун улыбнулся. – Она впервые этих карасеобразных видит, еще нормально реагирует.

   Мавые, а было их под ивами особей шесть мужского пола, разом повернулись и воззрились на Дэна. Тот на них внимания не обратил, да и сказанного не понял, а вот я-то все слышала!

   – Чтоб у тебя корень отсох, баляба безмозглый! – выругался мавый.

   Остальные поддержали:

   – Болдырь сиволапый!

   – Гульнын сын!

   – Елдыга захухренная!

   – Буслай хохрикий!

   В шоке смотрю на мавых. Тот, что на меня посягал, умолк, посмотрел подозрительно и полюбопытствовал:

   – Не понимаешь?

   – Нет, – честно призналась.

   – А-а, – протянул мавой, – необразованная. Ладно, счас поправим.

   И понеслось на несчастного Дэна:

   – Чтоб тебя подняло да приложило об стенку хлебалом зловонючим!

   – Чтоб твоя молодка от соседа рожала!

   – Чтоб тебе с гульной девкой детей растить!

   – Чтоб твой е…

   Через минуту я стояла красная, еще через две старалась не смеяться, а после…

   – Игнат, – позвала я парня, уже завершившего с Дэном и чего-то вычерчивающего на камне.

   – Да меня их писк тоже раздражает, – отмахнулся Демон. – Марго, бери свою майку и обуйся, мы сейчас отчаливаем.

   А мавые разошлись не на шутку. Не знаю, как в этой сказочной 3D-реальности с проклятиями, но, если сбудется хотя бы одна сотая, я Дэну не завидую. Лично у меня уши уже повяли.

   – Марго, – окликнул Колдун.

   Я заторопилась, с горечью помянув свои любимые джинсы. Но стоило мне натянуть носки и обуться, как случилось нечто. Сначала Игнат заорал: «Рита», потом и Дэн: «Не смей брать!», а я вскинула голову и увидела плывущую ко мне мавку, которая держала мои мокрые джинсы!

   – Прощевай за срок долгий, – пропела мне та самая, с мухоморчиком на носу, – чай, порадовать хотели да благодарность принести.

   – За что? – прошептала потрясенная я.

   – Так избавила ты нас от монстров призрачных, – ответила мне мавка и протянула джинсы.

   – Рита – нет! – заорал Дэн.

   Но мавкам я верила больше, чем фэнтезятине отечественной, а потому брюки взяла.

   Весело подмигнув, зеленовласая мавочка исчезла в воде. А я медленно развернула мокрую ткань и… дар речи на миг был потерян – мавки расшили мне джинсы речным жемчугом! И рисунок был красоты неописуемой!

   – Брось немедленно. – Дэн подлетел, вырвал из моих рук драгоценный подарок, – Рита, нельзя брать вещи от мавок!

   Демон в подтверждение его слов кивнул, а сам он не подбегал, потому что крутил какие-то призрачные гайки прямо в воздухе, то есть был по ходу занят.

   – Надевать не смей, – крикнул Игнат, – я исследую, если чар не будет, верну, будут – сожгу.

   – А чего с ними может быть-то? – удивилась я.

   – Да всякое. – Дэн принялся рассматривать вышивку. – Можешь и мавкой обратиться.

   Я посмотрела на Колдуна, оглянулась на покрытое ряской болото и забрала брюки у Дэна. Мавки мне ничего плохого не сделали, а вот эти няшки анимешные волосы испортили – раз, убить хотели – два, чары налагали – три. Так что…

   – Рита! – взревел Дэн, едва я преспокойно начала натягивать мокрые джинсы.

   – Подойдешь – прыгну в воду, – предупредила я.

   Колдун застыл, Демон выдал привычное «дура», я натянула брюки. И едва застегнула пуговку… В тот же миг ткань высохла. Прямо на мне, высушив белье заодно. А речной жемчуг засверкал капельками росы, искрясь и переливаясь на солнце. Я коснулась ногтем росинки и поняла, что никакие это не капельки воды, это стразы, да такие искусные, что казались кристально чистыми капельками.

   – «Мавкой станешь», – укоризненно сказала я парням. – Эх вы, волшебники глюченые.

   Перси Джексоны переглянулись и разом выдали:

   – Ведьма.

   – Елдыги захухренные! – в сердцах выдала я.

   Парни застыли. А неподалеку, под раскидистой ивой, мне восторженно рукоплескали мавые! Я, скромно потупившись, сделала вид, что вообще ничего не было.

***

Мы возвращались, летя на той же тропке, на какой и прибыли. Это, оказывается, Игнат к ней взывал, закручивая гайки. Колдун держал ларец, Лысый Черт руководил нашим перемещением, я стояла, гордо скрестив руки на груди, и смотрела вперед и только вперед, потому как обе отечественные фэнтезятины постоянно на меня оглядывались, шокированные недавно высказанным оскорблением. Нет, о том, что это значит, они спрашивали еще на болоте, но я гордо сказала:

   – Гугл вам в помощь. – А дальше хранила загадочное молчание.

   Мавые уржались до булек… в смысле от хохота ушли под воду и только бульки от них и остались.

   И вот мы возвращаемся обратно, кстати, тут уже полдень, солнце красиво раскрасило кучевые облака в розовый цвет, красота неописуемая, вот только… нет, сначала я решила, что мне показалось, но после… То тень из-за облака, то рывок с пенной шапкой, а то и против солнца летел, так что я и не сразу приметила этого одинокого встрепанного гуся-лебедя, который явно следил за нами.

   – Игнат, – позвала я.

   – Чего тебе? – невежливо отозвался Демон.

   – Мне ничего, – меланхолично ответила я, – а вот гусь от нас явно чего-то хочет…

   И Дэн, и Игнат мгновенно повернулись назад, следуя за моим взглядом, но ничего не увидели.

   – Слушай, ты, это наша ведьма! – заорал ему Колдун.

   – Жмоты! – гордо ответил гусь.

   Говорящий гусь! Я так и пошатнулась.

   – Мы жмоты? – Нет, Дэн положительно с гусем был знаком. – Это вы свою бабу Ягу про… – взгляд на меня, – потеряли, в общем.

   – Да кому она нада, ведьма ваша рыжая! – Гусь-лебедь возмущенно уставился на парня. – От рыжих одни беды! И даром не нать, и за перья не нать!

   И с гордым видом пернатый улетел, даже не оглядываясь.

   – Вот наглец, – проворчал Дэн. – Ритка здесь первый день, а он на нее уже…

   – Марго, – поправила я.

   Парень удивленно посмотрел на меня.

   – Это для друзей я «Рита», а для вас «Марго», – зло сообщила Колдуну.

   Почему-то возражать они не стали, только переглянулись. Ну и пусть переглядываются, анимешки недоделанные.

***

Тропинка перенесла нас к самой кромке того же черного леса и бережно опустила к собственному началу, так что через лес мы топали на своих двоих. Шли долго, на этот раз дольше, чем когда на задание отправлялись, и как выяснилось, тому были причины.

   – Корвус! – рассерженно произнес Игнат.

   Как-то совсем неожиданно из пустоты раздалось:

   – Слушаюсссс… хорошо-то как…

   Затем появилось облако дыма и собственно в нем уже знакомое дерево.

   – Прекращай! – потребовал Демон.

   Дерево затянулось в очередной раз, с явным наслаждением выдохнуло, понаслаждалось нашим слаженным кашлем, и лишь после этого загадочный глюк сказочного мира величественно сообщил:

   – Запаздываете… попадет вам от Мастера.

   – Так ты же… – начал Колдун и осекся под выразительным взглядом Игната.

   Демон же, заткнув напарника, повернулся к дереву и поинтересовался:

   – Князь приказал задержать?

   Дерево хмыкнуло и исчезло в облаке дыма, только ехидный смех и остался.

   – Вот урод, – не сдержался Колдун.

   – Заткнись, – все, что сказал Демон.

   А затем Игнат опустился на одно колено, сложил руки чашей, что-то прошептал и словно вылил заклинание на тропку. Зеленоватый дымок змейкой сполз с его ладоней и, растекаясь, обозначил проход сквозь, казалось, непролазный бурелом. Туда-то нас Демон и повел, решительно и уверенно. Идти пришлось минут пять, не больше, а потом кусты раздвинулись, и мы оказались на берегу реки с молочно-белой водой, рядом с деревянным домиком, у которого была красная черепичная крыша и круглые окошки. И вот от этого домика через реку шел мостик, а на мосту стоял Князь, небрежно опираясь о перила, и странным немигающим взглядом смотрел на нас. И тут в мире сплошного фэнтези произошло явление банального фака, продемонстрированного Игнатом собственно Стужеву. Взгляд Стужева стал откровенно нехорошим.

   Едва мы подошли к домику, на порог вышел Георгий Денисович, осмотрел нас с ног до головы, узрел ларец в руках Колдуна и задумчиво протянул:

   – Значит, правда.

   Парни почтительно молчали, а я терпением не отличалась.

   – Что правда? – нахально спросила у бывшего тренера.

   Георгий Денисович не ответил, продолжая буравить почему-то только меня пристальным взглядом. Затем медленно, по слогам почти, произнес:

   – Хорошо, испытание пройдено, берем в команду. Демон, пока в вашу, там видно будет. Теперь в реку ее. Колдун, ларец в дом неси.

   И он ушел. И Дэн ушел за ним, неся ларец едва ли не на вытянутых руках, а Игнат подошел ко мне и сказал:

   – Раздевайся.

   – Что? – издала я полузадушенный писк.

   Оглушительно стрекотали цикады, где-то вдалеке пели птицы, молочные воды речки почему-то бурлили, Князь усмехнулся, заинтересованно ожидая моего оголения, а Демон этого просто-таки требовал.

   – Раздевайся, Марго.

   – Да пошел ты! – заорала я, отступая от него.

   – Марго, – Игнат наступал.

   Апофеозом идиотизма прозвучала песенка от Князя:

   – Не пугайся, не пугайся, детка,

   Заходи в мою большую… речку.

   В мире фэнтезятины повторно произошло явление фака – каюсь, моих рук дело.

   – Рит. – Игнат сам такие жесты демонстрировал, а мне не дал – руку сжал мгновенно. – Рит, сейчас остальные завалятся. Раздевайся и прыгай в воду и… Князь, не смей!

   Я так и не поняла, что произошло, но Демона вдруг снесло воздушной стеной, и почти сразу его рубашка, которая все еще была на мне, вздернулась вверх и оказалась сорвана. В то же мгновение из леса вырвался покрытый листочками, колючками и веточками Игнат. И его повторно смело опять в те же кусты. А на моих джинсах расстегнулась молния.

   – Вот скажи мне… – Стужев бесстыже и пуговицу расстегнул. – Кто учил тебя манерам, Ильева?

   Он не дал мне ответить, сжав волосы на затылке и потащив к мосту.

   – Забыла, с кем дело имеешь или совсем страх потеряла? – прошипел на ходу.

   А потом мир перевернулся!

   Я завизжала, оказавшись вниз головой, а Князь, преспокойно держащий меня за одну ногу и деловито снимающий мои кроссы, продолжил:

   – Надеюсь, урок уважения к старшим и сильным ты усвоила, Ильева?

   Он не ждал ответа, схватив за джинсы и просто вытряхнув меня из них. Оглашая окрестности диким воплем, я полетела в реку.

   Вода оказалась вязкая, горячая и щипалась ко всему прочему. Уйдя под воду при падении, я не сразу поняла, где верх, где низ и как отсюда вынырнуть. Несколько мгновений паники, и меня вдруг обняли, потянули за собой, и едва удалось выплыть на поверхность, я услышала голос Игната:

   – Все хорошо, Рит, не бойся, это молочная река.

   Я натужно пыталась откашляться – вода попала в легкие, а еще больно было – все тело горело, глаза вообще пекло, больно до слез, и если бы не Демон, не знаю, что со мной было бы.

   – Молочная река, кисельные берега, – лениво прозвучало сверху. – Демон, ты так трогательно-заботлив, не ожидал даже…

   – Козел, – прошипел Игнат.

   Мне тоже хотелось сказать что-то нелицеприятное, но тут случилось странное – я вдруг поняла, что одна часть моей одежды мне жмет. Ощутимо. Потом зачесалась кожа на голове. А потом…

   – Только давай без криков, – почему-то попросил Демон.

   Я открыла глаза, посмотрела на него и поразилась черной и густой шевелюре на так полюбившейся мне лысинке… Неожиданно очень.

   Вскинув голову, посмотрела на Князя – Стужев нагло подмигнул в ответ, а затем с ухмылкой произнес:

   – А мне нравятся твои верхние девяносто, Ильева.

   В недоумении застыла, потом глянула на то, что мне так жало…

   – Ох ты ж, силиконовая долина! – выдохнула я, обозрев отросшие части тела.

   А после в поле моего зрения попала наспех сплетенная коса, и я заорала:

   – Ох ты ж, мечта парикмахера!

   Сверху донеслось ленивое:

   – И вот теперь мне бесконечно любопытно, как ты отреагируешь на все остальное, отросшее, собственно, ниже пояса.

   Мне стало страшно! Действительно страшно. И в ужасе глядя на Игната, я шепотом спросила:

   – А что там? – Едва вопрос был озвучен, стало страшнее. – Демон, миленький, только не говори, что у меня там… новый орган вырос.

   Наверху кто-то грохнулся от хохота. Стужев ржал так, что едва не свалился к нам. А Игнат, улыбнувшись, просто ответил:

   – Смена пола тебе не грозит, Рит. А вот повышенное внимание противоположного теперь гарантировано.

   Застыла, удивленно глядя на Игната и вспоминая всех тех, кого я увидела в кабинете тренера… И, кажется, я начала понимать, откуда взялась и их мускулистость, и повышенная привлекательность.

   – Вытаскивай ее, – вдруг раздалось сверху, – наши идут.

   Игнат ничего отвечать не стал, просто поплыл к берегу, я за ним, чувствуя некоторый дискомфорт от увеличения размера кое-чего. А едва к берегу подплыли, пришлось совсем туго – берег оказался скользким, действительно, как кисель, а еще я вдруг вспомнила, какой у меня вид сзади.

   – Да, – протянули с моста не упускающие деталей сволочные личности, – начинаю сочувствовать мавым Сонных озер. Маргош, ты вообще в курсе, что мавые у нас существа редкие и сердечные мышцы у них крайне слабые?

   Из воды я вылетела, обогнав Игната, и, подхватив его же майку, стремительно на себя натянула. Прямо на испачканное молочным киселем тело, после чего обернулась и с ненавистью посмотрела на Стужева. В ответ издевательская ухмылка и ни грамма стыда.

   – Не нарывайся. – Игнат дернул за руку и повел в домик.

   Едва подошли к порогу, из леса действительно показались остальные любители отечественной фэнтезятины.

   – Поздно, – поприветствовал их Князь, – а жаль – такое зрелище пропустили.

   Разочарованный гудеж я проигнорировала, ворвавшись в сказочный домик. Игнат молча провел направо, к душевым, и сказал:

   – Давай по-быстрому, иначе домываться будешь в присутствии остальных. Майку сними и сполосни, я просушу, пока купаться будешь.

   Войдя в кабинку, я стянула Демонову одежку, сполоснула, смывая кисель, протянула ожидавшему Игнату. Потом, наплевав на стыд, протянула ему и сполоснутое белье. Демон хмыкнул, что-то явно не радостное сказал, но таки взял. Когда я в полотенце вышла из душа, мои совершенно сухие вещи и даже джинсы лежали на скамейке, а Игната не было.

   Торопливо одеваясь, прислушивалась к звукам за окном – судя по всему, парни купались, плескались и ржали, кажется, надо мной, потому что сначала звучал надменный и ленивый голос Князя, а потом гремел всеобщий мужской ржач. И таки да – пару раз было упомянуто мое имя. И мне стало обидно. Очень. Думала я недолго – взгляд на запакованное мыло разрекламированной Сейвгард, и план родился в моей рыжей голове. Приняв решение, я торопливо разорвала упаковки, сгрузила все в раковину, включила воду. И пока лично я старательно разделяла мокрые пряди волос пальцами, мыло мокло.

   – «Шел я как-то через душ – глядь, там мыло сохнет, сунул мыло я под кран, пусть там мыло мокнет», – исковеркала я детский стишок.

   А дальше классика тюремных фильмов – чуть размокнувшее и оттого очень скользкое мыло я начала разбрасывать по душевой так, чтобы оно еще и по полу прокатилось, прежде чем укатиться в душевые кабинки. Низко, мелочно и в духе старушки Шапокляк – зато на душе так хорошо стало.

   Завершив с приятным делом, я сполоснула руки и, довольная собой, покинула ставшее весьма травмоопасным место.

   Едва вышла, увидела стоявшие в коридоре мои собственные кроссовки – да, чистые и сухие. Захватив кроссы, смылась с места преступления в направлении доносящегося голоса Игната. Тот, как оказалось, стоял в трусах перед тренером, ничуть не смущаясь собственного вида, и отвечал на вопросы.

   – Нет, язык мавых не понимает.

   – Жаль, – протянул Георгий Денисович, глядя на появившуюся меня. – Проходи, Ильева, присаживайся.

   Сам тренер расположился в дубовом кресле, где подлокотники были выпилены в виде изогнутых змей, а ножки имитировали каких-то воздевающих руки к небу волхвов. Помимо этого выдающегося кресла тут имелся стул, всего один. А стены из светлого дерева отличались однообразием дремучих лесных пейзажей. Больше тут ничего не было, ну кроме двух круглых окон.

   – Убогенько, – охарактеризовала я обстановку.

   Георгий Денисович обвел вокруг себя рукой и произнес:

   – Вот и займешься этим завтра.

   – Сама? – возмутилась я.

   – Нет, попрошу Князя захватить тебя на ярмарку, выберешь чего на свой вкус, а вкус у тебя есть, Марго. Теперь сядь.

   Я прошла, молча села на стул, поежилась под внимательным взглядом Мастера.

   – Итак, – Георгий Денисович откинулся на спинку стула, свел пальцы вместе и задумчиво начал: – Итак, мы тебя берем. Будешь в команде Демона. Кодовое имя – Ведьма.

   Я хотела возмутиться, но натолкнулась на взгляд Игната и смолчала.

   – Ты против? – Тренер мою реакцию заметил и воспринял совершенно верно. – Что ж, Марго, выбор у тебя всегда есть, – хищная усмешка, – или ты с нами, или ты мертва. Что выбираешь, Ведьма?

   Угрюмо смотрю на его довольную рожу.

   – Слушайте, – нет, все же решила спросить, – зачем я вам?

   Хмыкнув, Георгий Денисович ответил:

   – Держи друзей близко, а врагов еще ближе – мой девиз по жизни. Ты уникум, Ильева. Думаешь, это было простое задание? – Он кивком указал на ларец, стоящий на полу. – Мы несколько опытных ведьмаков потеряли, пытаясь его достать.

   Испуганно смотрю на Игната, тот стоит с каменным выражением лица, но взгляд говорящий – «заткнись, Марго» называется. И я промолчала, а тренер продолжил:

   – Запишу тебя в секцию.

   – Баскетболом не увлекаюсь, – пробурчала я.

   – А мы там не мяч гоняем, Ильева, – отрезал Георгий Денисович. – Я – Мастер, вы мои ученики.

   – «Крабат – ученик колдуна», – пробурчала я, совершенно не радуясь новостям.

   И тут вмешался Игнат:

   – Мастер, у Ведьмы нет способностей, так стоит ли?

   Георгий Денисович задумался и словно нехотя процедил:

   – Предлагаешь ничему ее не учить? В принципе, ты прав, но доверия к Ведьме нет, так что первое время будет под моим личным контролем.

   Внезапно от двери донеслось:

   – Я могу ею заняться.

   Мы с Игнатом скривились одновременно, словно разом откусили по пол-лимона. Тренер нашу реакцию заметил, криво усмехнулся и ответил Стужеву:

   – Не ценят твою доброту, Князь.

   – Не ценят, – подтвердил Стужев. – Мастер, темные прибыли. Мне встретить?

   Теперь скривился сам Георгий Денисович, да так, словно ящик лимонов сожрать пришлось.

   – Да, давай сам. – Тренер торопливо поднялся. – Не забудь о договоре.

   И подойдя к стене с рисунком леса, Мастер в нем и растворился. Теперь картинка изображала лесной пейзаж и удаляющуюся фигуру человека.

   – Ни себе чего! – пробормотала я.

   Князь хмыкнул, подошел к стене и прикоснулся к рисунку – темный лес заволокло нарисованным туманом, скрывая удаляющуюся фигуру. Затем щелчок пальцами, и комната тоже наполнилась туманом – сизым и плотным, струящимся по полу и не поднимающимся выше пояса.

   – Демон, свалил бы ты – вид у тебя, знаешь ли, непрезентабельный, – с насмешкой произнес Стужев. – Маргоша, ты остаешься, будешь изображать прекрасную половину нашей команды.

   Я подскочила в тот же миг, а Игнат молча и выразительно скрестил руки на груди. Стужев, явно магича, так как словно вырисовывал что-то рукой, с усмешкой заметил:

   – Нет, Демон, я тебя не гоню, можешь оставаться… Просто понимаешь, ты весь почти голый и местами в белой вязкой субстанции… Даже у меня интересные ассоциации возникают, а темные, они же на этом повернуты, сам знаешь.

   И кое-кто вмиг покраснел, а затем опрометью метнулся к душевой, я едва успела крикнуть ему в спину:

   – Игнат, там скользко!

   Услышал, обернулся, кивнул и ушел мыться. А я вдруг подумала, что нечего мне со Стужевым тут обретаться, и осторожненько потопала… до дверного проема дотопала, а дальше никак – то ли стена прозрачная, то ли кто-то подколдовал.

   – Слышь, фея, феячить прекращай, – прошипела я, разворачиваясь к Князю.

   Хохотнул, но репрессий не последовало – Стужев обстановкой занимался. Вот из тумана появился стол, вот кресла из позолоченного дерева, вот на стене возникли картины тоже с позолоченными рамками.

   – Маргош, слушай внимательно, – продолжая чего-то еще творить, начал Князь, – будешь стоять за спинкой моего кресла, не по центру, а чуть справа. Когда дам знак, принесешь ларец, – к слову, в этот миг из тумана вырос маленький круглый столик на одной ножке, который стал своеобразной подставкой ларцу. – Что бы в тебя ни летело – не реагируй, темные поглумиться любят, но тебе вреда не причинят. Все поняла?

   Я поняла.

   – Что, самому впадлу за ларчиком сходить? – поинтересовалась, не скрывая ехидства.

   – Несолидно, – спокойно ответил Стужев. – И предвосхищаю твой следующий саркастический вопрос – другого никого взять не могу, наши темных боятся до дрожи и икоты, а, знаешь ли, икающие и дрожащие слуги это как-то не айс.

   – А я не испугаюсь? – страшно уже сейчас стало.

   Это если другие боятся, то я… как же я?!

   – Ты – нет, – спокойно ответил Князь, – сейчас я тебя до истерики доведу, и тебе сам черт будет не страшен, не то что какие-то темные.

   – Что? – выдохнула я.

   Стужев же, завершив к этому моменту с интерьером, преспокойно направился ко мне. И мне окончательно жутко стало – да он же без тормозов совсем. А Игнат моется, и…

   – Слушай, анимешка злодейская, стой, где стоишь! – потребовала я.

   Князь остановился всего на миг, а затем медленно, неторопливо, не отрывая от меня взгляда, спокойно продолжил путь. Недолго думая, рыжая ведьма заорала во все свое ведьминское горло, и почти сразу рот мне властно закрыли… рукой. В следующее мгновение в оставшейся руке Стужева сверкнул нож… Дальше случилась истерика у меня, курсы кройки и шитья у него и вообще посрамление Зайцева, Юдашкина и иже с ними! В результате минутного сражения меня с Князем и его с моей одеждой я оказалась полуголой! Джинсы, так старательно расшитые мавками, теперь представляли собой юбку из криво порезанных полос, майка, свободная и в стиле унисекс – стала коротким топиком в манере «только секс». И теперь я извивалась и выворачивалась, рыча и пытаясь укусить гада, а Князь, ловко отклоняясь, одновременно умудрялся поправлять результат собственной дизайнерской мысли.

   А самое главное – Стужев ржал! Нет, не в голос, он умудрялся делать это беззвучно, но плечи тряслись, а улыбка прорывалась сквозь сосредоточенное выражение лица. И это взбесило окончательно.

   – Тихо-тихо, Маргош. – Я и так тихо, он мне рот продолжал закрывать. – Да все уже, с чего ты бесишься? Кстати, красотка, должен заметить, вид у тебя потрясающий – «Я прямо с помойки» называется. Хотя нет, не так – «Я королева свалки», да, так вернее.

   Я взвыла. Стужев убрал нож и заботливо поправил мои волосы.

   – Все, то, что надо, – с самым серьезным выражением заявил он.

   Потом глянул куда-то поверх меня, чуть прищурил глаза, словно вглядывался, и уже действительно серьезно сказал:

   – Прибыли. Все, Ведьма, на позицию.

   И, отпустив, прошел сквозь ту незримую стену, в которую так старательно билась я, чтобы встретить появившихся гостей. А я осталась! В изрезанной одежде и с растрепанными волосами! Свирепея, я оглядела новую обстановку, посмотрела на кресло Стужева, темным бархатом обитое… взгляд сам метнулся к одной из ваз с цветами, которые здесь также появились… Дальнейшее было просто.

   А после да – я застыла за креслом изваянием оскорбленной невинности, ожидая чурку белобрысую и этих самых темных.

   Князь вошел первым, вежливо беседуя с пришедшими о погоде и какой-то Костяной пустоши. А вот те самые темные, которыми меня так пугали, оказались двумя импозантными и очень приятными мужчинами весьма интересной внешности – смуглые, с волосами, собранными в высокий хвост, рослые, широкоплечие. От людей они отличались разве что черными бездонными провалами глаз да чуть иным строением лица – не то чтобы сильно заметно, но все-таки отличия имелись. И оба высоких гостя, едва увидев меня, вежливо поприветствовали сдержанным наклоном головы.

   Рыжая полуголая ведьма в ответ на это широко и радостно оскалилась, так что оба изумленно вскинули брови, а затем я, придерживая лоскутки джинсов, изобразила низкий реверанс, выдав всем троим шикарный вид на новообретенные верхние девяносто. Когда распрямилась, встретила две заинтересованные ухмылки и одну побелевшую от злости рожу. Роже обольстительно улыбнулась, темным заговорщицки подмигнула и представилась:

   – Ведьма.

   – Потомственная? – Голос у темного оказался низким, приятным таким.

   – Свежеиспеченная. – Я просто сама любезность и гостеприимство. – Присаживайтесь, дорогие гости. Чай, кофе, Князь на блюдечке?

   Темные переглянулись и расхохотались. Смех, кстати, тоже очень ничего, а я стояла, мило и невинно улыбалась и совсем не реагировала на выразительный взгляд Стужева, который, как и у Игната, требовал конкретно одного: «Заткнись, Марго». Какой заткнись – он своего добился, я была в ударе, и страх был мне неведом.

   – Князь на блюдечке – это сильно, – посмеиваясь, произнес темный, и они сели в кресла.

   – Да уж. – Стужев схватив меня за запястье, больно сжал и фактически отволок в указанное место. – Она у нас новенькая, необученная еще.

   Меня наградили очередным выразительным взглядом, после чего Стужев сел в кресло… Чавк – издало посадочное место. Князь замер. В этот момент сработал закон вытеснения, и все услышали отчетливое кап-кап-кап. Побелевший от бешенства Стужев медленно повернул голову и уставился на меня убийственным взглядом.

   – Стать мокрым – это естественно… Быть сухим – значит носить «Либеро»! – выдала отчаянно сдерживающая хохот я.

   – Что? – прошипел взбешенный парень.

   – «Huggies». Чтобы попки дольше оставались сухими, – сообщила очередную рекламную аксиому.

   И в этот момент со стороны душевых вдруг раздался грохот, потом отчаянный мат, причем родной, русский, затем снова грохот. Князь стал пунцовым. Темные, которые тоже едва сдерживали смех, вопросительно посмотрели на меня. Я не могла молчать, я обязана была сообщить всему миру:

   – «Safeguard», и вы на защите семьи!

   Грохот повторился, затем снова, снова и снова послышался отчаянный мат, затем не менее отчаянное и звучное:

   – Слезь с меня!

   – Не лапай!

   – Куда пялишься?!

   И много чего еще на повышенных тонах.

   – «У вас на стройке несчастные случаи были?» – процитировала я бессмертную реплику.

   Темные не выдержали – хохот, издевательский и громовой, огласил весь сказочный домик. Темные хохотали так, что стекла дребезжали, а я… я себя такой счастливой чувствовала.

   – Ну, Ведьма… – прошипел Стужев.

   – «Ну, погоди!», – дополнил один из темных, и дом затрясся снова.

   На громовой хохот пришел Игнат, уже полностью одетый, недоуменно посмотрел на темных, потом увидел меня и мой наряд, нахмурился. Перевел взгляд на напряженного и натянутого как струна Князя и удивился уже по-настоящему. Затем как-то испуганно поманил меня, видимо, не желая обнаруживать свое появление перед темными. Но поздно, один из черноглазых перестал смеяться и как-то недобро произнес:

   – Игнат, вы почтили нас своим присутствием?

   Демон побелел. С чего бы?!

   – Проклятия вашим врагам, мрака предкам, морак Таэлон, – вежливо произнес Игнат.

   Морак?!

   – Игнат, – позвала я, – а как к ним правильно обращаться?

   Демон отчего-то и вовсе посерел, а тот самый морак Таэлон повернулся ко мне, улыбнулся и объяснил:

   – Я – морак, мой спутник ураг Херард. А как мы можем именовать прекрасную рыжую ведьму? – И улыбка, потрясающая такая.

   И я уже открыла рот, чтобы назваться, как Игнат одними губами прошептал: «Не смей!» Умолкла, не понимая вообще, чего он так боится этих милых темных, и решила поступить, как тогда с мавками, то есть на свой страх и риск:

   – Для друзей я – Рита.

   Стужев тихо простонал.

   – Для тебя Марго, – уточнила, чтобы не наглел.

   А оба темных почему-то перестали улыбаться и теперь просто смотрели на меня, по лицам эмоции прочесть было невозможно, глаза так вообще бездонные пропасти.

   – Удар под дых, – вдруг зло произнес ураг Херард. – Девочка, такими темпами ты в Терре не выживешь, даже несмотря на невосприимчивость к чарам.

   – Глупо получилось, – поддержал морак Таэлон и уже мне: – Рита, нам очень приятно оказаться в числе ваших друзей, но на будущее – ваше истинное имя позволяет использовать темную магию в отношении вас, именно поэтому на Терре принято именовать себя вторым, неистинным именем.

   – Я вам больше скажу, – присоединился к поучательствам и ураг Херард, – на то, чтобы выяснить имя Игната, у нас ушло четыре года, это долго для нас. Князь – так и остается вызовом, и мы подозреваем, что он и в вашем мире использует не собственное имя. И вот вы – фактически сами только что вручили нам оружие, способное нанести вам вред. Глупо, Рита. Очень глупо и наивно.

   Я покраснела, стыдно стало очень. А оба темных продолжали на меня смотреть пристально и проницательно, а еще такое ощущение, что осуждающе.

   – Это мелочи, – лениво произнес Стужев, отвлекая внимание от меня, – все равно долго не проживет… Утоплю сегодня же.

   Темные разом посмотрели на Князя, затем вновь на меня. Сказано ничего не было, но позы их как-то изменились.

   – Перейдем к делу, – правильно понял Князь, – мы выполнили условия договора.

   – Вы… выполнили, – почему-то морак Таэлон сделал упор на это «вы». – И чего желает ваш Мастер?

   – Есть необходимость озвучивать? – Князь, видимо, взбешенный моей выходкой, держался несколько вызывающе.

   Темные промолчали. Нет, они явно хотели что-то сказать, но, видимо, им что-то помешало. Надеюсь, не мое присутствие. А пауза затягивалась…

   – Рита, – внезапно обратился ко мне морак Таэлон, – ты не могла бы подойти?

   – Нет, – отрезал Князь.

   Извиняясь, пожала плечами, мол, хотела бы, но он тут главный.

   Темные еще помолчали, затем ураг Херард, мне почему-то казалось, что он старше, произнес:

   – Да будет так, вы получите лимитированный пропуск в Сумрачный город.

   Я, конечно, стояла позади Стужева, но почему-то у меня было такое ощущение, что он улыбнулся. Победно и торжествующе. И это очень не понравилось темным, которые вроде и сидели по-прежнему, не шелохнулись даже, но что-то промелькнуло в них – угрожающее такое.

   – Ларец, – скомандовал мне Князь.

   Ну, про уговор я помнила. Отошла от Стужева, прошла к столику, взяла махину, а едва обернулась, с трудом держа недавнего утопленника Сонного озера, неожиданно выяснилось, что морак Таэлон уже стоит рядом, – он меня от тяжести и освободил.

   – Благодарю, – произнес темный, и ларец в его руках испарился.

   Сплошное фэнтези, в общем.

   И самое странное – ларца уже нет, а темный продолжает стоять рядом, пристально глядя на меня, все не могла понять, чего это он, а морак Таэлон вдруг протянул руку, коснулся моих губ, медленно начал обводить их по контуру…

   – Я против! – внезапно выкрикнул Князь.

   Темный остановился, не отрывая от меня взгляда бездонных глаз, и у меня же спросил:

   – Можно?

   – А чем мне это грозит? – тут же спросила я.

   И Таэлон убрал руку.

   Не прощаясь, темные ушли, чтобы раствориться на пороге.

   В тот же миг резко выдохнул Князь, не сдержав этого полного облегчения вздоха.

   – Думаешь, обойдется? – тихо спросил Игнат.

   – Для меня – да, Марго они не тронут точно, насчет тебя не уверен. – Стужев откинулся на спинку мокрого кресла. – Шесть лет безуспешных переговоров, и вот такая безоговорочная победа… Темные в бешенстве.

   Демон кивнул и почему-то закрыл глаза. Я все понять не могла, с чего бы, и вдруг парень протяжно застонал. Хриплые стоны раздались и из душевой. В следующее мгновение Игнат, сжимая зубы, повалился на пол!

   Я застыла! А Стужев вдруг рявкнул:

   – Марго, обними его! Быстро!

   И я сорвалась, подбежала к Демону, легла рядом, обняла его, скрюченного… И стонать Игнат прекратил, только дышал теперь тяжело. Затем рывком сел, усадил меня к себе на колени, обнял. Он был весь мокрый, пот стекал по вискам, волосы тоже стали влажными. И не стонал больше. Прошла, наверное, минута, прежде чем Игнат тихо сказал:

   – Спасибо.

   – Да не за что, – испуганно ответила я. – Ты как? И… и что это было?

   – А это были темные, Маргош, – лениво отозвался Стужев, снова возвращаясь к образу гламурного подонка.

   Сложно поверить, что такие вежливые и приятные морак и ураг на такое способны. Сложно, и все же…

   – А ты уникум, – говорил Игнат тихо, чуть морщась, словно от головной боли, – не думал, что твои прикосновения снимут чары. С другой стороны – одежда же на тебе не сушилась…

   Он простонал, уткнулся головой в мое плечо и снова затих. Осторожно погладила по черным волосам, чувствуя себя некомфортно, но и отстраняться было как-то неудобно.

   Посидели еще немного, потом послышались стоны, звук шагов, шум льющейся воды, все снова пришло в движение. Прошоркав по коридору, в полотенце на бедрах появился один из парней с огромными светло-голубыми глазами и почти белой кожей. И на этой коже очень отчетливо был виден наливающийся синяк.

   – Совсем темные охамели, – произнес он, глядя на наши с Демоном обнимашки, – пакостей типа ментальной атаки им уже мало, они и мыло в душевой зачаровали.

   Я мгновенно глаза опустила, Игнат промолчал, видимо, просто пожалев меня, Князь почему-то тоже говорить ни о чем не стал.

   – Уроды. – Дэн тоже пришел из душевой, но на его смуглой коже синяков не наблюдалось. – Водяной, там Смерч живой хоть?

   – А он башкой приложился, так что чары темных даже не почувствовал. – Парень зевнул. – Ведьма, ты как?

   – На нее не действует. – Игнат поднялся и мне помог встать.

   – Это они еще имени ее не знают. – Водяной подмигнул мне.

   – Знают, – отозвался Стужев, начиная расплетать порождения тумана.

   – Как? – поразился Колдун. – Откуда?

   – А, – Князь мрачно на меня посмотрел, – она сама им обо всем любезно поведала, да, Ритуль?

   – Марго! – прошипела я, а затем и вовсе покинула неприятную компанию – бесит меня Стужев.

   Из сказочного домика я вышла на берег молочной реки с кисельными берегами, стараясь не психовать из-за полосок ткани, которые били по ногам. Остановившись на мостике, оперлась на перила, как недавно Князь, огляделась… Заходило солнце – огромное, оранжевое, в ореоле пышных, окрашенных в золотисто-розовый облаков. По небу курсировали клином гуси и утки, где-то вдалеке слышался плеск воды и веселый женский смех… Почему-то сразу про мавок подумалось. Что любопытно – сказочный домик стоял на самой границе темного мрачного леса, откуда, кроме волчьего завывания да уханья совы, ничего не доносилось, потом шла речка молочная с кисельными берегами, а вот за ней раскинулся совсем другой лес – яркий, зеленый, сказочный и светлый. И вот я стою, лес разглядываю и тут вижу… по дорожке, важно семеня, идет гриб! С коричневой шляпкой, белой ножкой, такой же белой бородой! А за ним смешно и вприпрыжку несутся с два десятка мелких грибочков.

   – А это ведьма, – донеслось до меня, и старичок-лесовичок остановился, указав на меня крючковатой клюкой, – существо зловредное, опасное и грибопожирающее.

   – Ой-ой-ой, – запищали малыши.

   – Не боись! – сурово приказал гриб. – Ведьма нас не видит и язык наш понять не может.

   Я оглянулась в надежде, что, может, не обо мне вообще речь, но нет – сзади никого не было, я одна на мосточке стояла, и клюка старичка-лесовичка на меня указывала!

   – А можно, – вперед выбежал один из маленьких грибочков, – я ее стукну?

   – Нельзя, – сурово сказал дед. – Ведьма – существо редкое, законом охраняемое, и так вид вымирающий.

   Нет, с одной стороны, у меня был шок, а с другой… Ромку бы сюда! Он бы заценил! Он бы точно оценил!

   – Ну, Макар Грибович, – заныл малыш.

   Я не выдержала и улыбнулась.

   Гриб замер и посмотрел прямо на меня, смешно запрокинув голову и придерживая из-за этого шляпку. Я посмотрела на него. Он на меня. Я на него. Маленькие черные глазки и так были круглые, теперь просто вытаращились.

   – Да вижу я вас, – устало сказала старичку-лесовичку.

   – И слышишь? – с подозрением вопросил он.

   – И слышу.

   – И понимаешь?

   – Так отвечаю же.

   – И то верно, – грибок почесал бороду. – А ты точно ведьма?

   Я хотела ответить, но тут грибочки вдруг разбежались в разные стороны, а старичок-лесовичок, проявив неожиданную прыть, спрятался за камень.

   – Зачем ты пришел, холодный ноябрь?

   Верни мне хотя бы вчерашнее солнце, – иронично-насмешливо пропел Князь.

   Не глядя на него, я присоединилась к песенке:

   – Всего одну ночь с тобой мое сердце,

   Мне нужно согреться, мне нужно забыть, —

   и добавила, – рожу твою наглую, например.

   Стужев схватил за руку, крутанул, и теперь мы стояли в позе партнеров по танцам – он переплел пальцы наших рук, вторая его длань властно легла на талию, и Князь приступил к куплету:

   – Не пугайся, не пугайся, детка,

   заходи в мою большую клетку.

   Хочешь мне помочь, только на одну ночь —

   ты притворись моей.

   И ты сказала?

   – Оу, нет! – попыталась вырваться, но не пустили.

   Князь весело подмигнул и продолжил, наступая и вынуждая отступать:

   – Не пугайся, не пугайся, детка,

   заходи в мою большую клетку.

   Хочешь мне помочь, только на одну ночь —

   ты притворись моей…

   – И я сказала: «Оу, нет»! – попыталась вырваться в очередной раз. – Слушай, Стужев, кончай уже, паяц психованный!

   Но, крутанув меня вокруг моей же оси, Князь вновь поймал в объятия и продолжил издевательски петь:

   – Пойди-ка сюда, не надо бояться.

   Давай притворяться – теперь это модно, —

   последнее слово он пропел, недвусмысленно ко мне же наклоняясь.

   Я вывернулась и в тон ему пропела:

   – Пойди погуляй – тебе уже можно.

   Мой вызов был ложным и нечего ждать.

   Рванулась, вырывая руку из захвата, и отошла подальше, чтобы, остановившись и скрестив руки на груди, с вызовом посмотреть на Стужева. Потом подумала и добавила:

   – Поешь фальшиво, танцуешь хреново.

   – Да брось. – Он наслаждался ситуацией. – Семь лет частных занятий по вокалу, а ты говоришь – плохо.

   – Певе-е-ец, – протянула я, окидывая фигуру Князя издевательским взглядом.

   И тут из-за камня вдруг послышалось:

   – Слышь, девка, ты это – не зли его, опасный он.

   То, что опасный, это я и так знаю уже. С тяжелым вздохом решила стать хорошей девочкой и не злить злодеюку.

   – Ладно, Стужев, прости, не хотела обидеть, – вскинула ладони в жесте «Сдаюсь, фрицы поганые», – мы домой скоро?

   Князь стоял молча и, чуть прищурив глаза, пристально смотрел на меня. Затем, с самым коварным выражением на лице, поманил пальцем… Молча отступила к лесу. Стужев поманил снова.

   – Да не пойду я, – реально бесит.

   В следующее мгновение взвился смерч. Он закружил визжащую меня, поднял в воздух, а затем швырнул. Летела я вниз тоже с диким воплем, а попала в руки к Стужеву. Поймал, затем, поставив меня на ноги, он прижал к ограде мостика, больно так. А потом хрипло и зло прошептал:

   – Маргош, реклама дурно влияет на твое сознание.

   – Это вы, фэнтезятины отечественные, на меня плохо влияете.

   Хмыкнул и снова прошептал:

   – Мы начнем с малого, Ильева, телевизор под запретом.

   Отпустил меня и направился к сказочному домику. Шагов через десять обернулся и спросил:

   – Ты идешь?

   Молча кивнула, потом решила озвучить:

   – Сейчас, сердце перестанет заходиться в припадке, и я тебя догоню.

   Подмигнул и утопал.

   А я с мостика сошла и остановилась. Затем и вовсе на камень присела. Сидеть долго не пришлось – старичок-лесовичок почти сразу из-за камня важно выступил, ко мне приблизился и сообщил:

   – Макар Грибович.

   – Рита, – представилась я.

   – Ведьма? – уточнил гриб.

   – Не знаю, – пожала плечами.

   – С этими? – Лесовичок кивнул в сторону домика. Мелкие грибочки смешно сопели, выглядывая из-за камней и прислушиваясь к разговору. – Злые они, – продолжил старичок, – да алчные. Коли Игнат, тот свойский еще, а эти… Пришли откуда неведомо да идут шагами саженными, словами стелют мягко, а спатоньки нету мочи.

   Я нахмурилась. Что ж, прав старичок-лесовичок, от этих ждать хорошего не приходится. Вадима зачаровали – не пожалели же. Меня тренер и убил бы тоже без жалости. Это я им сейчас нужна, а дальше что будет? А ничего хорошего!

   – А еще что утворили, – продолжил Макар Грибович, – третьего дня этот вот, Князем кличут, у птицы, что как жар горит, уволок яйца из гнезда. Уж как управился, сие неведомо, да только теперь сидят горлицы, клюва не кажут из рощи, открыта дорога кровососам в долины заповедные, не убережет, почитай, никто теперь… Горе это, Жар-птица раз в жизни гнездо вьет да детишек в мир приносит… Горе горькое.

   И вот я сижу перед лесовичком и думаю – вот лес сказочный, вот сказка вокруг, а вот я – Маргарита Ильева, студентка, в чудеса не верила и не верю. Но лес есть, жители сказочные есть, а еще Князь имеется…

   – А какие там яйца? – задумчиво спросила у Макара Грибовича.

   – Так обыкновенные. – Лесовичок смешными ручками развел. – Золотые, мелкие, что твой ноготок, они ж в жару огненном расти начинают.

   – Да? – Я призадумалась. – Макар Грибович, а можете меня подождать тут?

   – Отчего ж не обождать? – пробасил дедок. – А куда намылилась, горлица моя сизокрылая?

   – Я? Да я тут близко, – сказала и решительно поднялась с камня.

   И тревожил меня только один вопрос – где взять эти яйца?!

   Мостик я перебежала, так же добежала и до домика, а едва вошла, выяснилось, что все уже собрались, парни переоделись и сейчас каждый отчитывался перед Георгием Денисовичем о проделанной работе. Я не вслушивалась, я поискала взглядом Стужева, – тот по своей дурацкой привычке у окна стоял, поманила к себе. В ответ молчаливое: «Нет». Ну нет так нет! И я развернулась, чтобы самой на поиски отправиться.

   – Ведьма, – окликнул меня тренер, – иди сюда!

   – Так, Мастер, – я обернулась, – сами же сказали интерьером заняться. Сейчас обойду все, осмотрюсь, план прикину, я же вам там все равно не нужна.

   Вздернув бровь, Мастер кивнул и махнул рукой, иди, мол. Надо же, доверчивый.

   – Интерьер везде менять будем? – невинно поинтересовалась я.

   – Кладовую не тронь, – ответил Георгий Денисович.

   – Хорошо, – крикнула я, отправившись на осмотр территории.

   И это был плюс, потому как усмешку мою никто не увидел, а в кладовую я собиралась наведаться в первую очередь.

   Иногда самый простой путь – прямой. Я прошла до конца коридора и уткнулась в дверь с надписью «Кладовая». Замка тут не имелось, так что, опустив ручку, я преспокойно открыла дверь. В конце концов, всегда можно сказать, что мне просто было любопытно, и даже против истины не погрешу. А потому я преспокойно вошла и… и застыла.

   Героям – подвиг!

   Подонкам – повод!

   Юнцам посулим боевую славу!

   Надежду – нищим!

   Голодным – пищу!

   И каждый из них обретет то, что ищет!

   Все даст им… кладовая.

   Тут действительно было все! Оружие, одежда, золотые монеты, бусы, монисты, россыпи жемчуга в огромных чашах, камни драгоценные, скатерти, цветами вышитые, сложены в стопки, ковры, в трубочки свернутые… Да все! Старинное, сказочное, фэнтезийное – луки с колчанами стрел, чешуя драконов, фигурки животных из золота, связки клыков и когтей… И тут я увидела золотое гнездышко, маленькое, размером с мою ладошку, если ее сложить, а в ней два десятка маленьких, совсем мелких золотых яичек. А вот и цель мероприятия!

   Сначала было желание схватить их и умчаться, потом сработала логика – заметят ведь. Я пересчитала яйца – восемнадцать штук. Подумала, посмотрела на бусы – среди разнообразных ниток имелось за сорок с золотыми бусинками… Такими золотыми и под размер подходящими… Затем возникла проблема с упаковыванием яиц – в бюстгальтере моей груди было тесно, так что грудь явно не возражала против отрывания от чашечек поролоновых подушечек. Вот на эти мягкие вставочки я и сложила яйца. Затем в гнезде были размещены золотые бусины, а дальше дело техники – оторвав от и так испоганенной майки лоскут побольше, я завернула уложенные на поролон яйца.

   Мимо комнаты, в которой команда людиков Хэ обсуждала дела и планы, я прошла, изображая крайнюю степень задумчивости и бормоча «Обои в цветочек или в горошек, вот в чем вопрос…», а потому все сделали вид, что меня не заметили.

   Из домика я вышла совершенно спокойно, и никто меня не преследовал, так же свободно дошла до мостика… и мост перешла, а там – там стояли два кота в сапогах, о чем-то ожесточенно споря. Между ними с кривой, как от зубной боли, моськой страдал старичок-лесовичок, а еще здесь была змея с короной! То есть змея, а на голове корона!

   – Она идет! – воскликнул Макар Грибович.

   Коты спорить перестали, но как-то оба разом и синхронно начали нервно сапогами притоптывать. Змейка застыла, только коронка в лучах заходящего солнца и сверкает. Но мне рассматривать сказочных созданий было некогда.

   – Здравствуйте всем, – сказала я, подходя ближе, – Макар Грибович, вот, достала, вроде они.

   Я положила мешочек на землю прямо перед старичком-лесовичком и развязала узелок. Старичок ахнул, змейка упала в обморок, но коронка держалась на голове, как приклеенная, котики стучать перестали.

   – Все, – почему-то говорила шепотом, – забирайте, привет Жар-птице, я с детства ее фанатка. Пора, бегу, пока не хватились.

   И я убежала. В дом вошла неторопливо – слежки не было. И возле кладовой никто не вопил, и вообще все тихо-спокойно, так что я постаралась тоже успокоиться и продолжила осмотр помещений. Первой от двери по коридору шла раздевалка, из нее вход в душевую. Я туда заглянула и увидела, что перегородок у душевых кабинок уже нет – все посносили. Видимо, шоу «быки на льду» прошло успешно. Кстати, тут имелась нехватка полотенец, гелей и всего остального. Надо запомнить.

   Вернулась в коридор, оттуда прошла в следующую комнату – тут складировалась одежда… мокрая. Горка мужских трусов не вдохновила, а вот новой, даже с этикеткой еще, майкой я разжилась. Стащила свой изорванный топик, натянула майку, та мне до середины бедра почти оказалась, так в ней и продолжила осмотр дома.

   В третьей комнате пили. Причем часто и много. Но только чай! Кстати, куча грязных, потемневших от крепкой заварки чашек также имелась, а еще грязная замызганная скатерть в крошках. Такого моя душа не выдержала, и, стащив скатерку, я ее встряхнула, сложила, появилось было желание забрать домой и постирать. Красивая же, и вышивка ручная, а они – вандалы анимешные.

   – Ильева! – Крик от двери едва не вынудил выронить скатерть. – Что ты делаешь?

   – Ее постирать нужно, – повернулась к тренеру.

   – А-а, – Георгий Денисович задумался. – Машинку-автомат тебе поставить?

   – Было бы неплохо, – согласилась я. – А чашки тут кто моет?

   – Список составь, а сейчас на выход, возвращаться пора.

   Я скатерть с собой взяла и пошла за всеми. Едва мы домик покинули, тренер чего-то шепнул, и быль стала сказкой, – в смысле домик исчез. Совсем. И осталась на его месте травка, причем даже не примятая.

   А после Георгий Денисович пошел в лес, и все за ним. Только ступили в туман, как показалась дверь, висящая прямо в воздухе. Старая такая, выкрашенная коричневой краской, вся в трещинах. Тренер что-то шепнул и, взлетев, вошел в дверь. Следом Князь, за ними остальные. Подошел Игнат, обнял за талию, тоже шепнул, и мы взмыли вверх, чтобы, поднявшись до уровня двери, войти в нее и оказаться в уже знакомом коридоре.

   Дальше дверь в кабинет Георгия Денисовича, и здравствуй, цивилизованная реальность.

   – Расселись. – Мастер прошел, сел на свое место.

   Стужев традиционно оккупировал место у окна и нетрадиционно похлопал рядом с собой, намекая на присутствие там моего рюкзака и соответственно необходимость для меня присоединиться. Молча пошла за Демоном и села между ним и Дэном.

   Щелчок. Мир стремительно закрутился, а затем замер. За дверью тут же послышались топот ног, шумные переговоры студентов, у многих присутствующих зазвенели мобилки – мы вернулись, в общем.

   – Все свободны, – изрек Георгий Денисович. – Ведьма, – он потянул крышку стола, достал ключи, документы и какие-то карточки, – от предков съезжай, иначе много вопросов возникнет. Деньги можешь тратить свободно, это твой бонус за сегодняшнее дело. Забирай.

   Я встала, подошла – первые ключи явно были от машины, вторые от… квартиры, на первую имелся техпаспорт, на вторую – договор, а еще на столе лежали права… мои, на которые я никогда не сдавала вообще. И карточки «Виза» и «Мастеркард».

   – Время, Ильева, – строго напомнил о необходимости поторапливаться тренер.

   Посмотрела на Игната, тот кивнул, бери, мол.

   Взяла. Все встали и пошли на выход, неторопливо, переговариваясь, смех был то тут, то там, а я все еще стояла и думала – кипец мне!

   Подошел Дэн, посмотрел на растерянную меня и сделал предложение:

   – Можешь ко мне переехать, хочешь на время, пока свою обставишь, а хочешь… можешь навсегда.

   Предложение звучало пугающе.

   – Никаких личных отношений в команде! – Слова Георгия Денисовича прозвучали еще более пугающе.

   Дэн подтолкнул в спину, Игнат забрал у меня все бумаги и небрежно запихал в рюкзак, так мы и вышли. Опомнилась я только в коридоре, когда три девицы с параллельного потока вдруг резко остановились, в ужасе глядя на меня… Я тоже на себя посмотрела – мужская майка, из-под нее лоскуты сверкающих стразами джинсов, потом носки и кроссы!

   Демон что-то прошептал, и меня окружило туманом. И такое ощущение, что теперь я стала невидимкой – меня вообще больше никто не видел, и даже норовили пройти сквозь меня, видимо, посчитав пустым местом.

   – Водить умеешь? – на выходе из универа спросил Игнат.

   – Нет…

   – Тогда отвезу.

   – Я сам, – сказал Колдун.

   – Никаких личных отношений в команде, – напомнил Игнат и увел меня к своей машине.

   Непроницаемо черный «Бентли» скромно давил авторитетом остальные авто на стоянке. Колдун, не прощаясь, влетел в свой джип немецкой конторы «Мерседес» и с ревом сорвался с места еще до того, как я устроилась на кожаном сиденье.

   Игнат сел на водительское кресло, завел машину, включил музыку, со стоянки он выезжал плавно, а едва отъехал от универа, начал рассказывать:

   – Деньги – второй крючок, Марго. Первый – страх. Тебя запугивают, тебе угрожают, и не только тебе, но также родным, близким, значимым для тебя людям. И ты уже готова на все. Второй крючок – деньги. За каждое выполненное задание ты получаешь немало. Не так много, как сейчас, потому что квартира, машина и счета в трех банках – это аванс, Маргош, но и не мало – от десяти до пятнадцати тысяч за операцию. Поначалу суммы кажутся запредельными, затем привыкаешь, потом приходит страх все потерять… И скажу я тебе – те, кому есть что терять, люди опасные.

   Он выехал на главную, вливаясь в поток автомобилей, и продолжил, лишь притормозив на светофоре:

   – На квартиру ты все равно переедешь, я прикрою перед Мастером на месяц-два, но после тебя задействуют на ночные рейды, а родителям такое не объяснишь.

   Я не стала говорить, что дома ночую не часто.

   Зазвонил телефон, и салон заполнила песенка «О боже, какой мужчина». Не смогла сдержать самой счастливой из улыбок, достав трубку и в очередной раз увидев «Лучший мужчина в моей жизни». Заметила удивленный взгляд Игната и, ответив на вызов, пропела в трубку:

   – Привет, мой сладкий.

   Демон едва не пропустил зеленый и нажал на педаль газа, только когда сзади засигналили. Но я не обращала больше внимания на няшку, теперь волосатую, прислушиваясь к далекому и не совсем правильно сказанному:

   – Плидесь?

   – Конечно, мой господин и повелитель, как вам будет угодно. Соберусь сию же минуту и примчусь к вам на крыльях счастья! – и уже не паясничая: – Я соскучилась, сильно-сильно.

   На том конце прошептали:

   – Тозе соскучися…

   – Люблю тебя, очень-очень.

   – Тозе…

   – Скоро буду, целую много-много раз, не грусти.

   Естественно, Демон моего собеседника не слышал, и, когда я нажала отбой, глаза у Игната были очень потрясенные.

   – Я думал, у тебя жених есть… был.

   – Есть, – согласилась я, – точнее, да, был. Пока вы с Дэном не подсуетились!

   Игнат не ответил, к тому же мы как раз подъезжали к моему дому. Машина мягко въехала во двор, а там на скамейке сидели оккупанты… Шесть кошмаров нашего двора, странно, что еще седьмая не подвалила.

   Заметив мой взгляд на бабулечек, Игнат предложил:

   – Могу им глаза отвести.

   – Давай, – согласилась я.

   Казалось бы, ничего не случилось, но через несколько секунд Демон сказал:

   – Иди.

   – Ну, пока, – попрощалась я и вышла из машины.

   Дальше было нечто – шесть языкатых старушек меня не видели вообще, а вот их внуки перестали играться в песочнице и, открыв рты, испуганно смотрели на меня. Подмигнув малышам, я промчалась к подъезду, открыла замок и уже была готова совершить забег до лифта, как услышала:

   – Батюшки!

   Седьмая кара Египта… в смысле нашего двора, стояла в дверях, оторопело изучая мой вид в малейших подробностях, дабы было что пересказать подругам.

   – Буслай хохрикий. – Нет, мавые на меня плохо влияют. – В смысле здоровья вам, Нина Федосеевна.

   Но бабушка, как зачарованная, медленно повторила:

   – Буслай хохрикий…

   Решив не акцентировать, я метнулась в лифт и сбежала с глаз шокированной публики. На лестничной площадке инцидентов не случилось, а в квартире вообще никого не было – родители возвращаются позже.

   Разувшись в прихожей, я стянула и джинсы, в очередной раз прокляв Стужева. И да – я не могла их выбросить! Вышивка от мавок была невероятна, такое выбросить рука не поднималась. Решила, что простирну, а потом срежу хоть бусинки. И, зашвырнув изодранные джинсы в раковину, я включила воду…

   Дальше случилось нечто! Вода засверкала, засияла, мыльные пузырики начали разлетаться во все стороны, а джинсы… они начали срастаться и через мгновение были абсолютно целые, совершенно чистые. Потрясенная, я выключила воду, отжала ткань, развернула брюки… и они высохли! Мгновенно!

   Зазвонил телефон. Уже не выпуская джинсы из рук, прошла в прихожую, достала телефон – номер незнакомый. Подумала и вырубила сотовый – ну их всех, номера эти незнакомые.

   И тут послышался стук в двери и уставшее:

   – Ильева, имей совесть!

   Коля Сидорчук – сосед и волей несчастливой судьбы одногруппник, заколотил в двери.

   – Ильева, мне впадлу топать домой и звонить тебе с домашнего.

   Начинается! Сейчас будет «Дай конспект» или банальное «А чего задали-то?». И некоторых не волнует, что я сегодня, между прочим, тоже пары прогуляла.

   – Сидор, – я распахнула двери и разъяренно посмотрела на Колю, – что?

   Сосед в домашней майке, линялых шортах и домашних тапках до моего явления лениво жевал жвачку… Сидорчук ее всегда жевал, лет с тринадцати, не курил, правда, но жевал постоянно. И тут случилось эпическое и впервые мною виденное – у Коляна отвисла челюсть и вечная жвачка белым обслюнявленным комком повалилась на пол.

   – Уберешь сам! – грозно предупредила я.

   Сидор не ответил – медленно, расширившимися очами он начал исследование моих ног, а закончил грудью.

   – Вы кто? – осипшим голосом вопросил Колян.

   – Издеваешься?! – рявкнула я.

   Сидорчук поднял осоловевший взгляд выше и уставился на мои… губы.

   – Выше, Сидор! – срываюсь на рык.

   Поднял выше и, о, наконец, глядя в мои глаза, пробормотал:

   – Рита…

   – Здрасти, Сидорчук, – язвительно поздоровалась я. – Так чего хотел?!

   Невменяемый взгляд пополз ниже, остановившись в районе груди. Потом опустился ниже и замер на ногах. Челюсть вернулась в отвисшее состояние.

   – Ты обкурился, что ли? – уже встревоженно спросила я. – Коль? Коля, блин. Коль, может, я тете Тане позвоню?

   На имени собственной матери Сидор снова вернул взгляд в район моего лица и вдруг как выдохнет:

   – Рита, ты такая… и глаза зеленые!

   – Что? – Кажется, теперь у меня шок.

   – Рита, – Колян сглотнул, – а что ты сегодня вечером делаешь?

   – Елдыга захухренная! – И привязался же мавовый лексикон. – В смысле, с Ромкой сижу. Коль, ты пил сегодня?

   Сидорчук молча, но активно отрицательно покачал головой.

   – А чего хотел? – положительно не понимаю происходящего.

   – А? Так… зайти… увидеть… – И взгляд, покинув область, принятую для изучения во время общения, устремился вниз.

   Зазвонил телефон. Глянув на Сидора, окончательно поняла, что пьяный, и, закрыв дверь, побежала к аппарату.

   – Ритусь, – раздалось в трубке, – ты чего телефон отключила?

   – Привет, Кать, достали просто.

   – Привет. Ритусь, ты сегодня не посидишь с Ромкой?

   – Уже собираюсь, – понимаю, что при одной мысли о малом начинаю улыбаться.

   – Спасибо, зайчонок, а то мне опять в ночную. Когда будешь?

   – Ну, – я глянула на часы, – минут тридцать.

   – Не успею, – простонала Катя, – тогда Ромку закрою, сама зайдешь. Пока-пока и, Рит, спасибо.

   Собиралась я в режиме «тридцать секунд до взрыва». Шорты, рваная майка с изображением воющего на луну волка, кепка на встрепанные волосы, черные кроссы на широкой платформе, рюкзак, все тот же с карточками, скатеркой, которую простирнуть надо, разве что документы в стол забросила, и рывок на короткую дистанцию.

   Рывок вышел дерганый – дверь открылась не с первого раза. Когда так открылась, там все еще стоял Сидор, потирая растущую шишку.

   – Бросай пить, – запирая дверь, посоветовала я, – бросай, без мозгов же останешься.

   Коля чего-то хотел сказать, но уставился на прорези в майке и завис.

   – Жми на перезагрузку, – крикнула я, влетая в лифт.

***

Нервно постукивая по замусоленной стенке, дождалась спуска и вылетела в подъезд. Дверь была распахнута, так что теперь забег начался легко, но зря я надеялась на отсутствие полосы препятствий! Нет, началось все успешно – прыжок через истресканный бетон, вылет на беговую дорожку, а вот дальше…

   – О-па-ся! – выдал друг Коли Сидоренко, направляющийся к нему на высокоинтеллектуальную беседу с «Тремя медведями» в руке.

   «Три медведя» весело бултыхались в двухлитровой бутылке, из кармана торчала пачка сухариков, а, судя по реакции, сам Павлитос уже литрушечку уговорил.

   – Здароф!

   Поприветствовала я и собиралась пойти на обход, как друган Сидора расставил руки, загораживая дорогу.

   – Приветос, – выдал парень, собственно за манеру речи он у нас и Павлитос вместо Павлика. – Ты кто?

   С некоторым удивлением понимаю, что сей представитель отечественного производителя собственно изучает китайскую ткацкую промышленность, а если конкретно, некоторые дыры… в смысле прорези в китайской ткацкой промышленности.

   – Павлитос, девушкам иногда надо в глаза смотреть, – сердито сообщила я.

   Пацан оторвал взгляд от прорезей, взглянул на мое лицо, вернулся обратно и выдал:

   – Ритуль, кто, говоришь, у тебя в хахалях?

   Хотела сказать «Влад», вспомнила, что уже фактически никто, не к ночи будь помянута отечественная фэнтезятина.

   – А нету его, – грустно созналась Павлитосу.

   Тот, задумчиво изучая все то же место, уверенно отозвался:

   – Теперь есть.

   М-да, кандидатура впечатляла.

   – Павлитос, я пьющих не люблю, – решила сразу обозначить критерии естественного отбора.

   – Заметано, Рит, – отозвался парень, и «Три медведя» полетели в кусты.

   Я подумала и добавила:

   – И курящих…

   – Было б сказано. – Пачка «Кента» умчалась догонять «медведей».

   А это уже сурово.

   – Павлитос, нариков тоже не уважаю, – уже не так уверенно сказала я.

   – У нас с тобой так много общего, – самокрутка умчалась догонять кайф в компании «медведей» и «Кента». А после мне был задан прямой вопрос: – Идем гулять?

   В этот момент я увидела 3D-эффект! Глаза наших египетских кар, тех самых, что оккупировали скамейки у подъезда, начали медленно выползать из орбит. 3D – иначе не скажешь. И вылупленные глазищи хаотически перемещались с кустов на Павлитоса… С Павлитоса на кусты… С кустов на Павлитоса…

   Павлитос, заметив мой ошарашенный взгляд, обернулся, посмотрел на бабулек, узрел метание 3D-глаз и выдал:

   – Можете забирать, не претендую, только с косяком осторожно, накрывает с первой затяжки. Идем, Рит.

   Дальше спецэффект века – переход 3D-очей в состояние 2D с последующим сужением! Бабули обскорбились! Но высказаться не успели – Павлитос, в смысле Павел, уже уводил меня из-под обстрела.

   До остановки маршрутки мы шли молча. Я так вообще в шоке, Павел, задумчиво глядя куда-то строго вперед. В итоге, едва дошли, хмуро спросил:

   – С Владом что?

   – Он меня… забыл. – И главное, ни слова лжи.

   – Вот как… – Павел задумался.

   И тут я увидела отголосок мечты. Ярко-красный «Феррари», надругавшись над правилами дорожного движения, совершив крутой разворот, проигнорировав двойную сплошную и въехав на встречку, окончательно попрал ПДД и притормозил аккурат у желтой полосы, чем довел водилу маршрутки до нервного тика – так автовладельцы с ним еще явно не поступали!

   И потому я с живейшим интересом уставилась на выдающегося водителя, столь жестоко показавшего маршрутчику, что тому пора нервно курить в сторонке.

   Но стоило узреть светлую макушку, идеальную стрижку, снисходительно-торжествующий взгляд и наглую ухмылку, как я взвыла:

   – Опять ты, злодеюка сказочная!

   Ухмылка медленно сошла на нет, на скулах заиграли желваки. В следующее мгновение Князь рывком перескочил дверцу своего кабриолета, обошел автомобиль и направился ко мне.

   – Пошел я, – выдал Павлитос, – может, бабки еще не весь косяк высосали.

   На отступление кандидата в хахали Стужев даже не взглянул – взгляд его был направлен исключительно на меня, мне оставалось только задаваться вопросом: «Знает ли он, что знаю я, что знает он, что я, и он?..» Пострадаю за яйца, ой пострадаю…

   – Ильева, – Стужев подошел впритык, посрамив китайский текстиль французским брендом, – ты куда собралась?

   «Знает ли он, что знаю я, что знает он, что сделала я и что сделает он?..»

   – Марго!

   Я вздрогнула, посмотрела на Князя, решила, что партизаны немцам не сдаются, и вежливо полюбопытствовала:

   – А что?

   Стужев вскинул бровь.

   – У меня, знаешь ли, личная жизнь имеется, – начала врать я, – и планы на вечер, – собственно уже не вру.

   – И ночевать будешь не дома? – ехидно вопросил Князь.

   – Естественно. – А главное, искренне. – У меня свидание с самым идеальным мужчиной на планете, нас ждет ужин, развлекательная программа, а после да, я с ним на всю ночь, даже на первую пару опоздаю.

   Демонстративно сложив руки на груди, Стужев, тупо игноря окружающих, а их было навалом, наставительно начал:

   – У тебя больше нет личной жизни, Марго. Никакой. Универ, работа, мы. Точка.

   Народ вокруг заинтересованно внимал.

   – Вы все? – решила уточнить, на всякий случай.

   Окружающие затаили дыхание – клубничка в столице в разгар часа пик!

   Стужев промолчал.

   – Что, реально вы все, сколько там вас, тридцать три, да? – снова уточняю.

   Рейтинг нашего представления, несомненно, вырос в ту же секунду, а народ жаждал подробностей! Князье величество соизволило узреть свидетелей нашей беседы и выдало:

   – В машину, Марго.

   Ой как хотелось послать, ой как сильно, но… этот может схватить за волосы и поволочь в самом прямом смысле. Он может, у него тормозов нет. Пришлось идти другим путем:

   – Стужев, у меня правда планы на сегодня.

   – В машину, – повтор приказа.

   Ы-ы-ы…

   – Стужев, – пытаюсь быть вежливой, – не могу я! Не могу, понимаешь, меня ждут. Очень. А его одного оставлять нельзя.

   Хмыкнув, Князь вопросил:

   – Налево свалит?

   – Да у него мастер-класс по всем направлениям! – с тяжелым вздохом ответила я, вспоминая Ромкино умение вмиг перевернуть квартиру вверх дном.

   И тут Стужев сделал неожиданное предположение:

   – Ребенок?! – Молча смотрю на Князя, тот повторно выдает перл: – У тебя есть ребенок?!

   Мексиканские страсти отдыхают! Бабули, чья память хранит воспоминания о «Просто Марии», умильно вытирая слезы, потянулись вперед, мужикам явно стало скучно, молодежь все еще ждет клубнички. Почему-то я брякнула:

   – Ну да… – и добавила: – Твой.

   Аншлаг в глазах бабулек! Искреннее сочувствие всей мужской составляющей собственно Князю, оторопелый вид у молодежи. Но Стужев отреагировал достойно, хмуро вопросив:

   – И сколько ему?

   – Три года! – бодро ответила я.

   Задумчивый Князь – не менее задумчиво:

   – Почти четыре года назад… да, я тогда пил много… Это фактически сразу после аварии…

   Полный аншлаг! Я такого жадного внимания никогда не наблюдала! Бабули затаили дыхание, женщины жаждали продолжения, девушки приглядывались к Князю, мужики чисто из солидарности продолжали ему сочувствовать, маршрутчики смирились и устроили остановку на три метра дальше.

   – Кажется, я вспомнил, – продолжал «вспоминать» Князь, – ты тогда еще по ночам подрабатывала на Тверской…

   Вот гад гадский.

   – Ну да, – нагло отвечаю, – и пожалела тебя, болезного. Видишь, чем все закончилось? Нельзя быть доброй к людям, ох нельзя!

   Князь усмехнулся и с некоторым восторгом протянул:

   – Ведьма ты, Марго, я даже почти поверил.

   – Что значит «почти поверил»? – возмутилась я. – Алименты платить кто будет?

   И тут в толпе послышалось:

   – Все, попал пацан.

   А Стужев смотрел на меня и улыбался. Я улыбнулась в ответ.

   – Правда ребенок?

   – Правда, – созналась я, – и правда уже бежать нужно.

   – Ты мне нужна сегодня, – уже нормальным голосом, без подколок и снисходительного тона сказал Стужев.

   – Сегодня никак, – я развела руками, – у Кати ночная смена, малый дома сам, а ты меня задерживаешь.

   Стужев покивал, затем спросил:

   – Ты себя в зеркало видела?

   Интересный вопрос.

   – Я так и думал, давай в машину, – и не дожидаясь моего ответа, сам вернулся в автомобиль.

   То есть мое шествование следом подразумевалось как само собой разумеющееся. Я посмотрела на самоуверенного Князя, вольготно развалившегося на водительском кресле, на толпу, жаждущую продолжения банкета, на нужную маршрутку, как раз подъехавшую. Выбор был очевиден.

   Сделала Князю ручкой и помчалась в маршрутку. Стартовали мы сразу, как я вбежала. И не успела передать за проезд, как промчались на желтый, оставляя рванувшего следом Стужева простаивать на красном.

***

Знакомый с детства подъезд – раньше тут жила бабушка, потом отец замутил с Катей, ушел от нас, и они поселились здесь, в квартире, которая раньше приносила семье доход. Потом родился Ромка, и отец сделал единственное для сына хорошее – из квартиры он их не выгнал. В остальном папа после возвращения к маме наведывался сюда раз в полгода, оставлял деньги, с каждым разом все меньше, кривился, когда малыш к нему бежал, и был категорически против моего здесь частого присутствия. Мама тоже. А Катя разрывалась на двух работах, обожала сына, не держала зла на моего отца и всегда очень радовалась мне. Нет, к Кате у меня было сложное отношение, с одной стороны, девчонка она неплохая, всего на шесть лет старше меня, с другой… не прошла папина попытка создать вторую семью бесследно для нашей семьи. Так что Катя для меня была кем-то все же неприятным, а вот братика я очень любила.

   И открывая дверь старым ключом, я уже слышала, как босые ножки бегут по дорожке.

   – Йита! – Счастливый визг на всю квартиру.

   – Ромка! – Бухаюсь на колени и ловлю мелкого.

   Маленькие ручки сжимают шею, мокрый от мороженого нос утыкается в щеку, а липкая маечка явно получила мороженки больше, чем нос, но все это такие мелочи!

   – Мама давно ушла? – подхватывая ребенка, разворачиваюсь, закрываю дверь.

   – Давно, – шепчет Ромка, продолжая прижиматься ко мне изо всех сил.

   Вот Катька! Знает же, что малый боится один оставаться в квартире, могла бы и подождать меня.

   – Голодный? – задала я следующий вопрос, скидывая кроссы и рюкзак и направляясь на кухню.

   – Кусал! – гордо ответил Ромка.

   – Мороженку? – недоверчиво спрашиваю, ибо знаю, как Катя готовит.

   Ром все так же гордо кивнул.

   Катя. Иногда я начинаю понимать, почему папа ушел от нее!

   – Пошли варить кашку, – решительно сказала я.

   – Васебную? – проявил Ромка живейший интерес.

   – А то, – я вспомнила про скатерть, – и у нас даже будет скатерть-самобранка!

   – У-у, – глазенки предвкушающе засверкали. – Самабака…

   – Самобранка, – поправила я. – Это значит, что ее брать… – думала сказать можно, вспомнила, с кем разговариваю, и категорично добавила: – нельзя.

   – Самабака… – повторил Ромочка.

   Мне его вариант нравился.

   Зайдя на кухню с горами грязной посуды и неубранным столом, на котором имелись остатки пиццы и пустые одноразовые коробочки от покупных салатов, я усадила Ромку на детский стульчик, поставила воду греться, потом сходила за скатертью и загрузила ее в режим деликатной стирки.

   – Гречка, пшенка, рис? – начала перечислять варианты.

   – Пюе, – внес свое предложение малыш.

   – Пюе, – повторила я, в задумчивости оглядывая кухню.

   С овощами тут всегда туго, обычно я таскаю, чтобы малому супчик сварить. Года два назад я вообще предложила маме забрать Ромку к нам, Кате он тогда был не нужен, а дома за ним точно смотрели бы лучше… Страшно вспомнить, что было после, и данный вопрос я больше никогда не поднимала, да и походы к Ромке скрывать начала.

   – Ромка, для пюе нам нужно в магазин сходить, давай пока кашку.

   – Гьечку, – смирился с неизбежным малыш.

   А может, не так уж и плох вариант съехать на отдельную квартиру и деньги взять? Забрала бы Ромку к себе, наняла няню, и было бы у нас все хорошо…

   – С подливкой, – предложила я.

   Ромка кивнул, и, поставив сковородку на огонь, я принялась искать лук. Не нашла. В итоге мы плавно забыли про подливу, вода вскипела, гречка сварилась, я обрадовалась маслу сливочному и все его вбухала в кашку. Ромулечка терпеливо ждал. Вообще потрясающий ребенок – не капризничает, не скандалит, нежный такой и ласковый – самый лучший мужчина в мире!

   – А потом, – я рассказывала про сказочную страну, в которой сегодня побывала, – дерево попросило сигарету.

   – Куить плохо, – вставил умную мысль Ромка.

   – И я о том же, – потрясая ложкой, которой кашу мешала. – А потом было такое…

   Внезапно от двери послышался смешок, и я услышала веселое:

   – Какое?

   Ромка вздрогнул от неожиданности и заорал. Я, швырнув со злости ложкой в Стужева, рванула к малышу. Быстро вытащила из стула, обняла, начала успокаивать, потом вовсе унесла в детскую. Там маленький долго еще всхлипывал и дрожал, а я, стараясь не думать, что будет с гречкой, все укачивала его на руках.

   – Плохой, – немного успокоившись, прошептал Ромочка.

   – Да вообще козел! – не сдержалась я.

   – Козики хаосие, – возразил ребенок.

   Из коридора раздалось:

   – Гречку я выключил.

   – Теперь испарись! – рявкнула в ответ.

   Тишина.

   Слов вообще нет. Придурок!

   – Йита злая, – заметил Ромочка.

   – Идем кушать, – предложила я.

   И мы прошли по коридору, мимо бесстыжего Стужева, который держал в одной руке фотографию Ромки и Кати, а в другой – трубку домашнего телефона и даже не смотрел на нас.

   Войдя на кухню, я снова усадила малыша, достала уже сухую скатерть из машинки, и, убрав все со стола, расстелила. Ромка заинтересованно уставился на вышивку. Я тем временем вымыла тарелку, насыпала гречку, распределила по тарелке тонким слоем, чтобы быстро остыла, подула и поставила перед ним.

   – Кушай красиво, – строго напомнила.

   Из коридора раздалось: