Госпиталь "Добрая надежда". Татьяна Стафеева

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9

АННОТАЦИЯ

Вторая книга из цикла "Истории от ОНН" (ОНН - "Общепланетная Надежда Наций" - организация будущего по оказанию помощи младшим расам)". На межпланетную станцию-госпиталь прибывает молодой хирург с Земли Наталья Зайкина.

   С первых дней она демонстрирует недюжинные качества своей выдающейся натуры. Блестяще ладит с самыми разными инопланетными пациентами, находит хороших друзей из числа коллег. Принимает участие в борьбе со сложнейшей инопланетной бактерией, привезенной на станцию одним из пациентов. Берет опеку над сиротой-идю Базей, маленьким представителем недавно открытой младшей расы. Постепенно влюбляется в заведующего отделением, фаната своей работы Павла Коваля.

   Тем временем на станции начинается череда серийных убийств пациентов, находящихся в коме. Волею судеб Наталья оказывается в эпицентре событий и вместе с детективом-марсианином Расселом Гривом принимает участие в расследовании. Они рассматривают и отвергают одну за другой несколько версий, пока, наконец, не находят весьма хитроумного преступника, возомнившего себя великим гуманистом и "санитаром леса". В процессе развития сюжета на пути героев встречаются самые разные создания: сиамские близнецы-яйцеголовые; рогатый Вельзевул, представитель темной расы; великан-астронавт с Нитора – планеты, недавно пережившей экологическую катастрофу; Зиг-Рига Великий – лучеподобный ходиж, психиатр высшей категории; представительница Раффети – краснокожий слизистый полугуманоид с пороком первого большого сердца и многие другие, чьи проблемы требуют незамедлительного решения. Их истории органично вплетаются в главную линию повествования.В процессе расследования Рассел влюбляется в Наталью, но ее сердце принадлежит только Павлу Ковалю. Он не сразу, но не менее крепко влюбляется в молодую коллегу и, пережив нешуточные метания, делает ей предложение. Все оканчивается хэппи эндом.

   История написана очень живо, остроумно и интересно и обязательно найдет своего читателя.

ПРОЛОГ.

   Давно миновали на Земле-матушке времена социального неравенства, века темноты и мракобесия, эпохи экологических катастроф и стихийных бедствий. Казалось, войны, голод, кризисы перепроизводства, дикость и разочарования никогда не кончатся. Но, к счастью, все проходит, и печаль, и радость. Таково устройство всякой жизни, разумной и не очень. Однажды раздираемая противоречиями зеленая планета все-таки вышла на новый уровень, и наступила Эра Всеобщего Благоденствия.

   Наш многострадальный народ прекратил страдать и стал принимать активное участие в жизни и политике Совокупности Вселенных. Люди, ввиду своей общественной активности, не могли остаться в стороне от проблем братьев наших меньших. Имеются в виду, разумеется, инопланетяне. Животных к тому времени мы уже защитили от себя и спасли тех, кого можно было спасти, включая уссурийских тигров и каспийских осетров .

   Вот уже несколько веков успешно функционирует организация ОНН – Общепланетная Надежда Наций, – помогающая в пределах Межгалактического Сообщества решать спорные вопросы консервативным или радикальным способом. Деятельность этой уважаемой солидной конторы достойна всяческих похвал, ибо охватывает все сферы совместного бытия рас – участниц договора.

   К примеру, именно ОНН принадлежит инициатива создания уникального лечебного учреждения – госпиталя "Добрая Надежда" для оказания высококвалифицированной медицинской помощи всем нуждающимся. Грандиозная межгалактическая больница отличается от всех прочих тем, что размещается на огромной космической станции, дрейфующей в поле притяжения нейтральной планеты Калатэк, чья атмосфера непригодна для обитания органических существ. Однако расположено данное небесное тело весьма удобно, на перекрестье промышленных и туристических трасс.

   Сокращенно лечебное учреждение именуют аббревиатурой ДН. Здесь живет и трудится в поте лица персонал самый причудливый и разнообразный: Межгалактическое сообщество включает в себя около трех сотен рас. Но все же у докторов, сестричек и нянечек должны присутствовать как минимум верхние конечности с энным количеством пальцев. А вот пациенты допускаются какие угодно: от лучезарных ходижей до мыслящих улиток. Здесь никому не откажут, иначе о каком гуманизме и о какой клятве Гиппократа может идти речь?! Техническое и лекарственное оснащение – по последнему слову межпланетной медицинской науки. Палаты оборудованы для любых форм жизни и связаны с сестринскими постами.

   Спектр деятельности также велик, как и сама станция. Пострадавшим пересадят органы и вырастят отрубленные конечности, вправят вывихи и грыжи, примут роды и отнимут лишнее, слепят новое лицо и рассосут старые шрамы – в случае необходимости, конечно.

   Попасть сюда на работу – величайшая честь для любого медика. Но подобная удача выпадает немногим. Удача, она как женщина, любит везучих. Те же счастливчики, что попадают на ДН, годами умудряются потом не посещать далекую родину. Хотя вполне возможно слетать на Марс или ту же Землю, к примеру, на выходные. Да только зачем? В госпитале есть все необходимое и достаточное для жизни. А главное – громадное количество больных, как своей, так и чужеродной расы, всегда доступных для широкой практики. Какой ученый или ремесленник откажется поковыряться в чужих кишках – если таковые вообще имеются? То-то же! Медики порой и влюбляются, и женятся, не выезжая со станции. Ведь ДН для них – дом родной. И, как во всякой больнице, в нем полно не только грустного и трагического, но и смешного, и курьезного.

    Порой чернушного, что греха таить. Принято говорить о черствости и непробиваемости докторов и сестричек, привыкших к страданиям и научившихся не реагировать на боль своих пациентов. Однако стоит ли спешить? Может, это просто способ выжить? Ведь нет более эффективного способа выжить, нежели ко всему относиться с юмором!

   Даже к боли? А почему нет? Ведь не своя же, чужая.

   А к смерти? Вопрос сложный, даже философский. Смеяться над чужой смертью, зная, что тебя ждет то же самое, безнравственно. Но если сталкиваешься с костлявой по семь раз на дню? Так и трястись все время? А нравственно ли постоянно мандражировать в коленках, если жизнь так коротка? Не смешно ли? Круг замыкается. Страшное и смешное – одно и то же, только знак разный. Плюс и минус. Странно говорить об очевидном, будто о собственном открытии. Но разве не этим занимаются все графоманы мира, великие и не очень? Ладно, не будем о грустном. Или о смешном.

   Лучше вкратце расскажем о нашей героине.

   Выпускница медицинского факультета Академии Космоса, молодой доктор-хирург, специалист по инопланетной анатомии, отличница и энтузиастка, и, наконец, просто привлекательная особа по имени Наталья Зайкина. Несмотря на нежную фамилию, она создание решительное и целеустремленное. Может, если потребуется, и кровавую рану зажать, и по морде дать. Одно слово, красный диплом. Разумеется, полиглотка, как все доктора, предназначенные для работы с инопланетянами.

   Спрашивается, для чего землянам лечить другие нации, если своих полно? Все просто. Только врачи-земляне – универсалы с большой буквы "У". Иные расы: те же слизни или дигоны - громадные богомолы - попросту необучаемы, и лечить вовсе не приспособлены. Должен же кто-то оказывать им помощь? Драконы Камуки малость поумней, да только врачевание и у них - абсолютный нуль. Приоритеты ценностей другие. А гуманоиды или полугуманоиды по многим параметрам родственные организмы и вполне взаимозаменяемы в качестве лекарей или пациентов.

   Словом, так заведено на ДН и не нам менять существующий порядок. Да и интерес к разным расам – штука заразительная. Для медика – особенно. Людской понос – банально. Инопланетный – уже экзотика.

   На том и остановимся. Ведь впереди нас ждет госпиталь "Добрая Надежда" – великолепное и малоизученное лечебное учреждение, мирно дрейфующее в бесконечных просторах Космоса для целей весьма и весьма милосердных и благих.

   Исцеление страждущих – и цель, и средство, и актуальное поприще. О побочных эффектах лучше умолчим.

   Итак, нас ждет госпиталь всех времен и народов ДН, счастливого ему дрейфования! Нет, дрейфежа! Тысяча чертей! Конечно, дрейфа!

ГЛАВА 1.

   В КОТОРОЙ ЗАЙКИНА БЕЗЖАЛОСТНО РВЕТ… С ПРЕЖНЕЙ ЖИЗНЬЮ.

   Окончив медфак с красным дипломом и интернатуру с отличным отзывом, наша героиня получила направление в 4-е хирургическое отделение ДН, где один из докторов наконец-то отправился на заслуженный отдых. Куда уж дольше тянуть – руки-то тряслись не по-детски!

   Двадцатипятилетняя девушка, стройная и худенькая, гибкая, словно лоза, паковала чемоданы, в который раз перекладывала вещи и нервничала, словно невеста на выданье.

   -Топик розовый, топик белый, топик салатный, топик беж. Юбка черная, юбка черная, юбка черная…

   -Сестра, на фига тебе столько черных юбок? – в дверях стояла, интенсивно щелкая жвачкой, 16-летняя Олечка в бейсболке козырьком назад, лифчике и домашних шортах.

   -Они разные, - возразила Наталья.

   -Блин, не понимаю! Для чего тащить столько тряпья, если большую часть дня придется ходить в униформе – этом дебильном серо-желтом брючном костюме и дурацком колпаке!?

   -Все-то ты знаешь!

   -Я передачу о ДН смотрела!

   -Грамотная! Ты не разглядела еще жуткие желтые тапочки! Кстати! Где мои красные "лодочки"? Опять брала? Олька, признавайся! – Наталья сдвинула брови сердитым домиком.

   -На фига тебе такие клёвые туфлишки в своей богадельне? Оставь их мне, а, Нат? – просительно проговорила девочка.

   -Ни за что! Гони шузы, маленькая дрянь!

   -А ты – жадная дрянь!

   Ольга выдула отвратительный розовый пузырь и припустила бегом от разъяренной сестры

   -Ах ты, засранка!

   Наталья понеслась за Олечкой, и несколько минут они бегали вокруг стола, пока средненькая не растянулась во весь рост, наступив на отчаянно пискнувшую резиновую уточку младшенькой Зайкиной, 5-летней Танечки.

   Малышка сидела тут же, на диване с испачканной шоколадом мордочкой. Падая, Ольга инстинктивно зацепилась рукой за скатерть и дернула ее на себя. В результате Наталья споткнулась о преграду и шлепнулась в блюдо с горячей овсянкой, приготовленной няней для Танечки.

   -А-а-а! – заорала старшая сестра. – Блин! Все пузо обожгла!

   -Не фиг жадничать! Бог не Яшка, видит, кому тяжко! – высказалась вредная Олечка. –

   Сеструха-непруха!

   -Да я тебе, мерзавка, сейчас покажу Кузькину мать!

   Схватив ложку, Наташа подцепила кашу прямо с пола и стала запихивать несносной девчонке в рот. Та орала и вертела башкой, отчего серое месиво размазалось по ее милой рожице.

   -Фю, какая Ойка стгашная! – философски прокартавила Танечка.

   -Что за шум, а дгаки нет? – на пороге возник папаша Зайкин. – Чем тут занимаются мои дочеги-кгасавицы?

   -Дегутся, папа! – серьезно объяснила младшенькая.

   -Ай-ай-ай! – Леонид Владиленович покачал головой, взял за шиворот старшую дочь, поставил на ноги, отвесил нежнейший подзатыльник.

   После чего пришла очередь средней, которой досталось сразу два щелчка по бейсболке.

   -Так тебе и надо! – высунула язычок Танечка.

   -А че у тебя рожа черная? Опять говно ела? – не осталась в долгу Оля - в недалеком младенчестве малышка Тата грешила данным неделикатным пороком.

   -Говно ева ты, да еще и с пова! Пгиятного аппетита! – высказалась девочка.

   -Видишь ли, детка, говно не подают в хрустальных вазах. Папочка, она унаследовала не только твой дефект речи, но и твое ехидство! – буркнула средненькая.

   -Чем я очень гогжусь! Хоть одна, да точно моя! – ответствовал родитель.

   -Папуль, как тебе не стыдно! – возмутилась Наталья.

   -Стыдно, дочь, но жизнь – штука непгедсказуемая, повная сюгпгизов!

   -Фиг с тобой, Олька, забирай чертовы красные лодочки! – смилостивилась Наталья.

   -А топ! Белый, розовый…

   -И салатный, и беж. Ты права, открытые тряпки на ДН не канают, - вздохнула наша великодушная героиня.

   -Ур-ра!

   Олечка кинулась на шею старшенькой и принялась ее целовать.

   -А-а-а! Мое пузо! – заорала та, отбиваясь.

   -Ну-ка, мыться, ггязнуи! – распорядился Леонид Владиленович.

   Еще пару часов Наталья раздаривала шмотки домашним – в основном, маме и средней сестре.

   -А мне отдашь Гафика? – спросила Танечка.

   -Ни за что! Его я возьму с собой! – решительно отрезала девушка.

   Рафиком звали любимую игрушку – плюшевого пса, чья веселая мордочка неуловимо напоминала лицо кавказской национальности.

   -Ойке – все, а мне – дыгку от бубьика, да? – всхлипнула малютка.

   -Прости, солнышко, у нас слишком большая разница в возрасте! – попыталась успокоить ребенка Зайкина.

   -Сгава я на газницу в возгасте! – заявила Танюшка и высунула язык. – Жадина!

   -Ну хорошо, а что бы ты хотела из моих вещей? Кроме Рафика?

   -Фийм "Вскгытие инопванетных огганизмов"!

   -Офонарела? Это же учебное пособие! Я его с собой возьму!

   -На фиг оно тебе? На ДН полно живых чудовищ! – возразила Олечка. – Вскрывай – не хочу!

   -Ладно, черт с вами! Бери фильмец, дарю! – смилостивилась новоиспеченная докторша.

   -Зато какая смена гастет! Гадуйся! – прокомментировал возникший на пороге отец и счел нужным объясниться. – Ваши вопйи на вестнице свышно!

   -Папуля! – Наталья кинулась на грудь родителя. – Дай мне напутствие в дорогу!

   -Детка, не гнушайся никакой габоты, набигайся опыта! ДН – бвагодатная почва дйя кагьегного госта! Но не забывай о вичной жизни! Найди достойного мужа, нам с мамой пога внуков нянчить! Свыхав, на ДН тгудятся вучшие кадгы чевовечества! Удачи, годная!

   -Лучшие кадры человечества в своем большинстве козлы и придурки! – влезла Олечка, удаляясь с охапкой сестриных шмоток.

   -Найди себе вучше какого-нибудь смешного гуманоида с гожками! Я буду с ним иггать! – высказалась Танечка, неся на вытянутой руке крошечную коробочку с умным фильмом.

   -Спасибо, дорогие мои! Век не забуду! – прослезилась Наталья.

   Вечером они с друзьями собирались отметить проводы Зайкиной в уютном кафе "Влюбленные ежики". Теплая компания расположилась за столиком, уставленном закусками и напитками.

   -Вот обломилось тебе счастье, Натах! – проговорила Ира Грымова. – Попасть на ДН – мечта всего курса, а свезло тебе одной!

   -Закон сохранения удачи! – философски проговорил Владик Тронин, признанный красавец

   факультета, накачанный атлет с васильковыми глазами и обаятельной улыбкой. – Всем сразу

   везти не может, а кому-то одному фартит по-крупному!

   -Уж ты бы не прибеднялся! Сам едет в наше представительство на Верне, а ноет! – заметила Станислава Краснопольская, самая стильная девушка вуза, очаровательная блондинка и большая умница.

   Внешне эти двое казались созданными друг для друга, однако никогда не встречались: в одной группе учились, не иначе, глаз замылился. Или права народная мудрость: одна красота с другой редко сходится? Неосознанно ищет в партнере изъян, которого нет в себе. Ну или хотя бы легкую неправильность… Пусть их, чужая душа – потемки, а две души - вообще полный мрак!

   -На Верне – самые сексапильные девушки! Говорят, у них темперамент сродни фрайскому огненному морю Ханаху ! – не без некоторой зависти проговорил Сашка Хорьков, безалаберный весельчак, которого распределили всего-то в главный военный госпиталь центавриан, расположенный на орбите заброшенной планеты Дега.

   -Поозорничаешь в дипломатическом-то корпусе! И потом, я вовсе не ною, а радуюсь за нашу Зайку! – возразил Тронин.

   -Итак, за Натку! – провозгласил Ревзик Саркисян, славный парень и потомственный акушер.

   -Спасибо, друзья, я очень тронута! – в который раз за день прослезилась Наталья.

   -Дай Бог тебе оставаться такой же тронутой… Ой, прости, такой же доброй, не очерстветь душой и сердцем! – проговорила Ира, лихо опрокидывая стопку дамской водочки.

   -Твой тост, Ириша, следует переадресовать тебе самой! У Натки-то с гуманизмом все в порядке! – заметил Саня.

   -Хочешь сказать, я злюка? – надулась Грымова.

   -Не хочу, а говорю. Ты – самая большая злюка из всех известных мне разумных землян! И твое поступление на медфак носит очень символичный характер! Парочка "добрый доктор – злой доктор" нисколько не хуже, чем "добрый преподаватель – злой преподаватель"!

   -Не умничай, зверь семейства грызунов! – огрызнулась Ирка.

   -Ребята, не надо ссориться! – просительно проговорила Наталья.

   - Иринку ждет солнечный Прым, где вкалывают осужденные на небольшие сроки земляне, мариенты и ново-кранейцы! Как тут не ожесточиться! – небрежно проговорила Станислава. – Ничего интересного!

   -Уж ты бы помолчала, медпункт перевалочной космической базы Марса! – окрысилась Грымова.

   -Зато туда заезжают самые крутые пилоты Вселенной! – возразила Краснопольская.

   -Думаешь, кто-нибудь из них на тебя клюнет? – не унималась вредина.

   -Уверена!

   -Вот озабоченная!

   -А ты – нет? – не осталась в долгу красавица-блондинка. – Астронавты – не какие-то там отбросы общества, а элита! Здоровые и умственно полноценные ребята! А вот ты будь внимательней, не вляпайся ненароком! О твоей неразборчивости ходят легенды по всей Академии!

   -Уж ты-то помолчала бы, любительница старых потрепанных космолетчиков! Сама весь пилотский курс через себя пропустила, а что-то никто не задержался! – ответствовала Ирка.

   -Да я бы пальчиком поманила, любой пошел бы прямиком в Загс. Только зачем? Поработать надо, опыта набраться, квалификацию получить! А уж потом думать о браке!

   -Мудро, Стася! – вставил Ревзик в девичью перепалку.

   -А вот на твоем месте я бы женился на первой встречной и прямо сейчас, пока не начал принимать роды по конвейеру! – заявил Хорьков. – Учти, Ревзи, есть опасность возненавидеть весь женский пол!

   -Что ты несешь? Как можно? – удивился Саркисян.

   -Анекдот. Врач-гинеколог отработал две смены: за себя и подменил заболевшего коллегу, принял около полусотни пациенток. Идет домой ни живой, ни мертвый, себе не рад. Тут, откуда ни возьмись, девчонка лет двадцати подвалила, представитель канадской торговой фирмы. Как клещ, прицепилась: "Дядь, купи духи любимой женщине, всего-то соточка!" "Отстань, детка!" – отмахнулся доктор. Но коммивояжерка не унималась: "Дядь, купи хоть тушь любимой женщине, всего-то полсоточки!" "Не хочу!" – не сдавался гинеколог. "Давай тогда покажу, что у меня между ног! За тридцать кредитов согласна!" Возможно, девица и пошутила, да только весьма неудачно, ибо разозленный врач, забыв о клятве Гиппократа, стукнул ее по башке портфелем. Юная бизнесменша заработала сотрясение мозга, а эскулапу припаяли срок за причиненный вред здоровью! – со смаком поведал Хорьков.

   -Возможно, Иришка, встретит его на солнечном Прыме, - пошутил Тронин.

   -И это будет не самый худший вариант! – хмыкнула Краснопольская. – Не упусти чувака!

   -Хорошо! Как скажешь! – разозленная Грымова с размаху плеснула в лицо Стасе минералкой из высокого стакана.

   -Офигела? – блондинка повторила маневр противницы, некогда популярный в российской Госдуме.

   -Девочки, не желаете ли красненького? – ехидно осведомился Саня.

   -Да! – хором воскликнули Ира и Стася, одновременно плеснув в физиономию парня сухим вином, отчего на его белоснежном джемпере появились алые потеки.

   -Платочек? – насмешливо поинтересовался Ревзик.

   -Пожалуй, акушерская твоя рожа!

   Содержимое следующего стакана полетело в Саркисяна.

   -Зайка, идем потанцуем, пока битва не перешла в салатную стадию! – предложил Тронин.

   Наталья кивнула.

   Звучала мелодичная песня о двух влюбленных, разделенных вечностью, и девушка невольно захлюпала носом, припав к груди кавалера.

   -Натка, ну где твой всегдашний оптимизм? – он приподнял голову девушки за подбородок.

   -Плачет! – всхлипнула та.

   -Ну-ну, не надо! Знаешь, пожалуй, мы с тобой могли бы замутить по-крупному! – произнес Владик, чьи васильковые глаза слегка затуманились.

   -В смысле? – удивилась Наталья.

   -Ты большая девочка, красный диплом имеешь! Соображай!

   За их столиком разворачивались попарно-диагональные баталии: Саня макал Ревзика мордой в стол, а Стася трепала за нагрудный бант Иру.

   - Мы с тобой явно не пара, если ты об этом, – Зайкина помотала головой.

   -Поясни! – васильковые очи затуманились еще больше.

   -Издеваешься? Ты – сердцеед и записной красавец, а я – серая мышь, ботан и синий чулок!

   -Ты всегда мне нравилась, с первого курса. Ты одна не боялась анатомички и трупов, будто родилась со скальпелем в руках!

   -Сомнительный комплимент!

   -Зато искренний!

   За столиком тем временем произошла перестановка сил. Теперь Ревзик тряс Саню за грудки, а Ира таскала Стасю за волосы.

   -Нет ничего благороднее, чем помогать маленьким существам появляться на свет! – орал Саркисян.

   -Я бы предпочел непосредственно участвовать в этом процессе! – воскликнул Хорьков, башка которого моталась из стороны в сторону.

   -Очень в твоем духе! Немасштабно! Мелкотравчатый наш! Только учти, хером махать большого ума не надо!

   -Лучше быть бабником, чем акушером!

   -Отвечаешь за свои слова?!

   Грустная и нежная музыка закончилась, включили "дрыгалку", но наша парочка не разомкнула рук, продолжая танцевать медляк.

   -Так как, Натка, что скажешь? – томно проговорил Влад.

   -Что тут можно сказать? Оказывается, я давно нравлюсь самому популярному самцу факультета, а узнаю об этом только теперь, когда сижу на чемоданах? Где, позволь поинтересоваться, ты был раньше? – резковато для деликатной сцены ответила Наталья.

   -Понимаешь, я только теперь понял, как ошибался! Вопрос престижа, черт его подери! Молодость, махровое самомнение, вот ерунда-то! У меня в башке все перемешалось! Чудовищное заблуждение! Если сам красив, словно молодой бог Олимпа, то и в подружках полагается иметь прекрасную нимфу! А не ту, которая действительно нравится!

   Остановившись, Зайкина отвесила Тронину размашистую плюху.

   -По-твоему, я дурнушка?

   -Я так не говорил!

   -Зато я так услышала!

   Девушка подошла к покинутому столику и рявкнула на разошедшихся товарищей:

   -Эй вы, кончайте! Сколько можно!

   -Так быстро и одновременно? При всем желании не получится! – Ревзик на мгновение оторвался от обмена тычками с Саней, за что не немедленно поплатился смачной сливой на

   выдающемся кавказском носу.

   -Извращенцы! – Зайкина села на свое место и тут же получила свою порцию "Цезаря" с

   курицей и ананасами. - Блин, девки, вы чокнутые дуры! А вы, парни, – два куска одного и того же идиота! Неужели больше нечем заняться, чем меситься салатами?

   -Как всегда, чистенькой хочешь остаться? – ехидно осведомилась Грымова.

   -Не выйдет! – поддержала ее Краснопольская.

   Всегда они так: между собой грызутся, а стоит вмешаться Наталье, сообща набрасываются на нее. Заклятые подружки!

   Наша героиня вскочила на ноги:

   -Мне надо попудрить носик, а заодно отмыть его от майонеза! Кто со мной?

   -Пошли! Пожалуй, пора! – сказала Ирка Стасе.

   -Не обижайся, Натка, проводы есть проводы! – развел руками Хорьков. – Надо же немного оторваться, а то все перенервничали с распределением! Не грех и погудеть в свое удовольствие!

   -Хочешь погудеть, купи себе дудку! – отрезала вошедшая в раж Зайкина и гордо удалилась в дамскую комнату.

   Краснопольская и Грымова отправились следом.

   -Она никогда не понимала шуток! – заметил Ревзик.

   -Синий чулок! – согласился Саня.

   -Зато милая и умная! – к чести Владика, он заступился за одногруппницу.

   -Ха! Неужели, втюрился в нашу Зайку? – удивился Ревзик.

   Тронин лишь обескуражено развел руками.

   -Во, засада! Просрал ты Натаху, друг! На ДН она для тебя в полной недосягаемости! – грустно констатировал Саня. – Ладно, мужики, кажется, и нам пора отлучиться!

   -Носики попудрить? – жеманно кривляясь, произнес Саркисян.

   -Отлить, дубина! – усмехнулся Хорьков.

   Столик наших медиков на время опустел. Мимо шли, пошатываясь, две подвыпивших девицы, шатенка и брюнетка.

   -Где тут сидит та заносчивая блондинка? – поинтересовалась чернявая.

   -Которая? – уточнила русоволосая.

   -Да какая счас в сортире меня толкнула и даже не извинилась!

   -От идиотки добра не жди! – посочувствовала подруга. – Вот ее тарелка!

   -Отлично! Сейчас мы ей неслабый сюрпрайс устроим! – брюнетка извлекла из изящной лакированной сумочки расческу, жутко грязную, всю в спутанных волосах, кои сняла с зубцов и принялась закапывать вилкой в содержимое миниатюрной салатницы.

   -Ну, ты сильна! – хихикнула шатенка.

   -Зло наказуемо! Ты случайно не захватила с собой пурген? – осведомилась народная мстительница.

   -Ну, я ж не садистка, в конце концов! – откликнулась русоволосая.

   -Цыть, они возвращаются! Сучки!

   Как ни в чем не бывало, девицы заняли наблюдательный пост за своим столиком, дабы насладиться местью.

   Почти тотчас за девушками появились и ребята. На белоснежном джемпере Хорькова расплылось розовое мокрое пятно, остальные выглядели более или менее приемлемо, ибо додумались нацепить менее маркие шмотки.

   Стася поковыряла салат с "секретом".

   -Креветки? – сморщилась красавица. – Я не ем морепродукты! У меня потом от них запястья краснеют и жуткая жажда появляется!

   -Девушкам нужно пить как можно больше жидкости, это способствует разглаживанию морщин! – не к месту вставил Ревзик.

   -У меня нет морщин, болван! – окрысилась Краснопольская.

   -Так уж и нет? Вон, у глаз "гусиные лапки"! – заявила коварная Грымова.

   -Ты, Грымза, сама, как печеное яблоко!

   -А ты – как куриная жопа!

   -А ты – как крокодилий панцирь!

   -А ты – как роза… из гербария!

   -Девочки, не ссорьтесь! Вот разъедетесь, наскучаетесь друг по другу! – проговорил Владик. – Стася, давай мне свой салат, ничего не имею против креветок…

   -Пожалуйста!

   Брюнетка и шатенка за соседним столиком переглянулись. Они в свою очередь ничего не имели против накачанного красавца.

   Тронин подцепил на вилку солидную толику угощения и поднес было к мужественным губам. Душа русоволосой не вынесла, девица бросилась, словно обезумевший камикадзе, стукнула Влада по руке, отчего кушанье угодило в аккурат Стасе в лицо.

   -Обалдела? – Краснопольская вскочила и врезала нахалке по физиономии. – Серая курица!

   Шатенка отлетела в проход, столкнулась с официантом, несшим поднос с десертом. Тот в

   свою очередь свалился на столик, за которым два пожилых господина в белых рубашках попивали сухое винцо, заедая его роллами с сырой рыбой. Сладкий крем и взбитые сливки щедро оросили обоих посетителей.

   -Кто это серость, я? – заорала возмущенная шатенка и кинулась на обидчицу со всем пылом оскорбленной женщины.

   -Ну не я же! – парировала Стася.

   -Неужто? На макаку наложи столько штукатурки, и она яркой станет!

   -А ты – лошадь! Пони Пржевальского! Причем, цирковая! – парировала блондинка.

   Оппонентки сцепились не на шутку, Саня и Ревзик кинулись их разнимать, чем только усугубили хаос.

   -Натка, бежим! Скоро здесь патруль появится! – дернул Зайкину Тронин.

   -Как-то неудобно их бросать!

   -А ночь провести в участке удобно? Или тебе не надо завтра лететь на ДН? – разумно осведомился Влад.

   -Владик, я не могу опоздать!

   -Тогда наступи на свою совесть, и делаем ноги!

   -Что такое "совесть"? – вскочив, осведомилась Наталья.

   Они успели улизнуть из "Влюбленных ежиков" до появления милицейского патруля. Само по себе данное явление уникально – симбиоз докосмических ментов, марсианских копов и английских бобби. Но речь не о нем, а о прощании нашей героини с Землей.

   Синий чулок Зайкина и красавец-атлет Тронин неторопливо шли по вечерней московской улице. Стоял теплый августовский вечер, ничто не предвещало близкой осени, но воздух пах уже как-то особенно, вкусной прохладой и прелой листвой. Звезды в густой черноте неба выглядели алмазными крошками на бархате. И одна из них – вовсе не звезда, а гигантская многоуровневая станция, где уже ждут нового доктора. Тоска охватила сердце с новой силой – нелегко надолго прощаться с милой старушкой-Землей. Кто улетал в Космос хотя бы в ипостаси туриста, поймет нашу героиню. Наблюдать, как родная планета удаляется, все больше становясь похожей на школьный глобус – не для слабонервных даже в эпоху Межгалактических связей. А наша девушка – не только сильная, но и чувствительная натура.

   -Влад, о чем ты думаешь? – поинтересовалась Зайкина у спутника.

   -Да так, о жизни… - расплывчато ответил тот.

   -А именно?

   -Скажем, почему любая наша посиделка заканчивается дурдомом? – спросил Владик.

   -Не знаю! Так уж повелось с первого курса, когда Хорьков нечаянно заехал тарелкой со свекольным салатом в рожу декана медфака… Помнишь, в буфете Академии, на большой перемене?

   -Такое забудешь! У него физиономия стала как бордовый бархатный берет марсианского президента! А носище в аккурат напоминал помпон данного головного убора!

   Оба рассмеялись.

   -Саня тогда едва в кому не впал от ужаса!

   -В штаны наложил со страху! Потом извинялся полгода, как тот чувачок из рассказа Чехова, который важной шишке на лысину чихнул!

   -Кстати, тот литературный персонаж, в конце концов, отдал концы! Вообще-то с тех благословенных пор нам всем полагалось поумнеть! – глубокомысленно произнесла Наталья. – А ничего такого, увы, не произошло!

   -Знаешь, когда люди умнеют? Когда натворят достаточное количество глупостей! – заметил Владик. - Ничего, вот начнем работать, и забудем о всякой ерунде!

   -Дай Бог!

   -Слышь, Зайка, мои предки и брат на курорте "Марсианские трассы" розовые горы утюжат! Идем ко мне! – проникновенно произнес Тронин.

   -Поздно!

   -Еще только десять вечера, время детское!

   -Не притворяйся идиотом. Я не о том. Наши пути расходятся, а затевать какие-то отношения перед отъездом в далеко – не лучшая идея! – Наталья вздохнула. – Вы, парни, можете трахнуть кого-то, а назавтра забыть! У меня все гораздо сложнее, я начну переживать. Тащить за собой пук страданий и эмоций в новую жизнь ради того, чтобы почесать твое самолюбие – не предел мечтаний. Извини, если обидела!

   -Ничего, заслужил. Значит, я опоздал?

   -Безнадежно!

   -Понял.

   Парень погрустнел. Зайкиной стало жаль его: ни разу, за все семь лет обучения самоуверенный красавец Тронин не выглядел столь обескураженным.

   -Не вешай нос! – мило улыбнулась она. - Все поправимо, кроме смерти!

   -Не только! – поправил Влад. – Выбитые зубы назад не вставить!

   -Интересная аллегория, но ею меня не проймешь!

   -Это-то и настораживает! Значит, у меня никаких шансов?

   Она пожала плечами:

   -Парню, обладающему образным мышлением, не к лицу тужить о шансах! Как ни банально звучит, но на свете полно идиоток, которые не боятся резать трупы!

   -Думаешь, дело только в чертовых покойниках?! – вскричал Тронин. – Да пошли бы они куда подальше!

   -Мертвые, Владик, уже никуда и никогда не пойдут! А вот я пришла! Спасибо, что проводил!

   Они стояли возле ее подъезда. Наталья повернулась, вознамерившись удалиться, но он удержал ее за руку:

   -Зайка! Ну почему нам нельзя переспать и стать женихом и невестой! Пойми, я серьезно!

   -И я! Раньше после того, как переспят, становились мужем и женой!

   -Когда такое было? В стародавние времена? А еще раньше наши далекие пращуры спаривались в пещерах на глазах у всех! Я голографический фильм видел Стэнли Кубика – сильная вещь! Первобытные люди занимались воспроизводством себе подобных, где приспичит, как животные!

   -Я бы не заглядывала столь глубоко! Мне пора, завтра рано ехать! Спасибо за годы учебы и этот вечер в отдельности! Все же ты славный парень!

   -Жаль! Нет смысла ничего планировать! Года через три, может статься, все изменится. Тогда и поговорим! Хорошо? – он тепло улыбнулся, искря васильковыми очами.

   -Нет возражений!

   Наталья хлопнула ладонью об его подставленную ладонь.

   -Поцелуемся на прощание?

   -Пожалуй!

   Девушка подняла лицо и прикрыла глаза, дабы не обжечь роговицы о неземную красоту одногруппника. Его уста оказались бархатными на ощупь, прохладными и необычайно живыми, словно существовали отдельно от хозяина. Они жаждали распахнуть все ее двери своей немой исступленностью и никак не желали убираться с завоеванных позиций. Наталья начала задыхаться, ибо с утра ощущала легкий насморк. Наконец, парень отпустил ее.

   -Слышь, Зайка, а если бы мы с тобой выяснили отношения хотя бы неделю назад, ты бы ответила взаимностью?

   -Не знаю, возможно! Ни к чему рассуждать о том, чего не было! До свидания, Владислав! Извинись перед ребятами! Все-таки нехорошо получилось! – покаялась Наталья.

   -Не переживай, думаю, они поймут тебя!

   Когда за девушкой закрылась магнитная дверь, Тронин с досадой произнес:

   -Ну и болван же я! Не мог подвалить к ней хотя бы на выпускном!

   Записной красавец, вздыхая, удивлялся сам себе. Отчего вдруг ему вздумалось добиваться благосклонности синего чулка? Отчего он опечалился ее отъездом? Отчего видел в сумбурных снах не длинноногих манекенщиц, а зачмуренную учебой Зайку? Словно мало вокруг пушистых заек и кисок? Любовь? Просто блажь? Или все слишком просто: она никогда не вешалась на него и не пыталась охмурить, простодушно считая слишком красивым и популярным для своей скромной персоны? Дух противоречия или всамделишное тяготение к милой и умной?

   -Любовь с хорошей песней схожа, а песню нелегко сложить! – процитировал Влад с глубокомысленным видом. – Я свою песню сложил слишком поздно или не сложил вовсе!

   Он поднял голову и посмотрел на гостеприимно освещенное окно девичьей комнаты, где не раз сиживал на правах друга, перебрехивался с хамоватой Олечкой и угощал конфетами очаровательную картавую Танечку. Вдруг занавеска отодвинулась, и в форточке показалась тонкая рука, бросившая нечто белое, еле заметное в темноте. Пятнышко планировало по неправильной смазанной траектории, напоминавшей гирлянду на елке – справа-вниз-налево, слева-вниз-направо – и, приземлившись, оказалось бумажным самолетиком.

   Парень поднял самодельную птичку, расправил и с удивлением прочел:

   "Влад! Если мы больше не увидимся, то не обижайся! За свою жизнь я влюбилась лишь однажды: в 14 лет в актера Джеймса Кука, потом стало некогда: золотая медаль и красный диплом не располагают к романтике. А все совмещать не хватило таланта! Теперь главное – работать, стать отличным врачом, получить квалификацию! Золотая медаль и красный диплом требуют еще крови! А самое страшное – я с ними согласна! Может позже и пожалею, что поставила во главу угла профессиональный рост в ущерб личной жизни! Давай хотя бы держать друг для друга по жилетке для слез и носовому платку для соплей! А быть запасным

   аэродромом и им же пользоваться – не в моих правилах! Удачи! Наташа."

   Тронин улыбнулся кривоватой улыбкой, снова поднял голову. В знакомом окне погас

   свет. Он спрятал письмо в карман брюк и зашагал к стоянке такси. Вечерний воздух пах также терпко и пьяно, а свежая прохлада отчаянно требовала прогулки при луне под руку с податливой красоткой. Но настроение у парня основательно испортилось. "Вот женюсь на вернке с пятнистым личиком, будете знать!" – неизвестно кому пригрозил атлет.

ГЛАВА 2.

   В КОТОРОЙ ЗАЙКИНА ЗНАКОМИТСЯ С НОВЫМИ ДРУЗЬЯМИ И ПЫТАЕТСЯ

    АДАПТИРОВАТЬСЯ В НЕЗНАКОМОЙ ОБСТАНОВКЕ.

   Сотрудники транспортного отсека ДН работают, не покладая рук и не жалея ног. Еще бы! То привозят больных, иногда крупными партиями, то их же увозят, иногда не менее крупными партиями. То доставляют аппаратуру и медикаменты из разных концов Галактики. То прилетают-улетают посетители или персонал: в отпуск, к примеру, или обратно. То нагрянут, не приведи, Господи, проверочные комиссии ОНН, "пожарники" или "санэпидемстанция". А то и налоговики для проверки финансовых документов. Инспектирующие службы, понятное дело, гости хлопотные и нежеланные. Прямо скажем, докучливые.

    Да и было ли иначе? Даже когда человечество передвигалось на лошадях, фраза "Господа, хочу сообщить вам пренеприятнейшее известие: к нам едет ревизор!", вызывала настоящий шок.

   С течением веков набеги Хлестаковых тоже претерпевали эволюцию: делались чаще, обширнее и изощреннее. Теперь, в Эру Всеобщего Благоденствия, они обрели особый смысл, знаковый. Необходимо держать планку на должной высоте, иначе налаженное существование накроется медным тазом и плавно опустится в хаос.

   Проводка, техника безопасности и бухучет – краеугольные камни любого предприятия. Не дай Бог о них споткнуться никому! На ДН-то и с первым, и со вторым, и с третьим полный порядок, однако вожжи опускать нельзя, уверено руководство. Хотя бы для того, чтобы держать персонал госпиталя в хорошем тонусе. Для чего проверки обыкновенно проводятся без предупреждения и обыкновенно о них все знают заранее. И успевают кое-что подправить и подделать – не в смысле финансовых документов, разумеется.

   Сегодня денек еще тот выдался. Сначала прибыли три коллективных транспорта и семь шаттлов повышенной вместимости, не более десяти персон. В обед нагрянула проверка ОНН точек общепита – мать ее ети. Бытовуху и питание на ДН инспектируют периодически - систематически.

    По барам, кафешкам и столовым всех уровней с утра ощущался тихий шурш. Службы чистоты прогенералили кухни, залы и подсобки, старательно обрабатывали шкафы и хранилища инсектицидными излучателями, шерстили упаковки продуктов на предмет сроков годности и условий хранения. Словом, молотили не по-детски.

   Едва транспортники встретили и проводили инспекторов ОНН, у 5го шлюза запросил посадки четырехместный шаттл с нашей героиней на борту.

   Кораблик вполз, словно свечка в анус, во впускной коридор, проехался по салазкам торможения и пристыковался к горловине накопительной залы. Диаметрально-диафрагмальная дверь раскрылась, точно глаз диковинного зверя с несколькими круговыми веками, и пассажиры высадились в премилом техногенно-страшненьком помещении, оборудованном панелями, кнопками и уставленном подвижными трапами. Вместе с Зайкиной прибыли две девушки-кондитера, которые возвращались с курсов повышения профессионального мастерства, проводившихся в Нью-Йорке.

   -Слава Богу, наши прикоптили! – проговорила встречающий оператор, очаровательная молодая мулатка. – Можно не церемониться. А то выплясывай тут перед всякими хренами! Шаркай ножкой и рассылай дежурные улыбки!

   -Не всегда, Талия! Для иных рас улыбка – вовсе не знак расположения, а прямая угроза! – отозвался диспетчер, смуглый невероятно красивый итальянец. – А уж если раффети прибудут, вообще атас! Один их ритуальный поклон чего стоит: по два качка головой в разные стороны, руки на грудь, приседание с прямой спиной и, наконец, поясной наклон с прямыми ногами. Пока запомнишь да правильно шаркать научишься, с ума сойдешь!

   -И не говори! Тот еще геморрой! – согласилась девушка.

   -Ты давай, топай в накопитель, не сиди! Доктор-то новый!

   -Ну и фиг с ним! Ноги уже гудят! Поварихи проводят до медкорпуса, куда там его направляют? В четвертую хирургию?

   -Точно! Только не его, а ее! – заметил служащий. – Свежачок! Вчера еще в Московской

   Академии Космоса жопой лавку полировала! Въездной пакет на девочку уже пришел!

   Парень пробежался пальцами по кнопкам с энтузиазмом вошедшего в аудиоэкстаз пианиста. На экране возник анкетный лист с фотографией.

   -Хорошенькая! – прокомментировал диспетчер. – А фамилия – вообще чудо из чудес –

   Заикина! Наталья Леонидовна!

   В пакете документов, составленном на английском языке, было записано Zayikina, во второй строке стояла русская версия Заикина. Именно так. Какая-то толкушка на Земле потеряла крючочек над "и" кратким. И сделала из нашей пушистой зверушки малосимпатичную Заику. К несчастью, въездной пакет сотрудника ДН отправляется прямиком в головной компьютер госпиталя, который автоматически копирует анкетные данные в великое множество ведомостей и учетных карточек. Исправлять в двадцати местах уже никто не станет, не до того.

   Поважней дела есть.

   -Так идешь встречать девочку или нет? – поинтересовался итальянец у Талии.

   -Блин, что за примитивизм! Стоит свеженькое личико увидать, сразу течь начинаешь, как мороженое! – проворчала та, нехотя поднимаясь с рабочего кресла.

   Наталья с восторгом оглядывалась окрест. Это было ее первое межгалактическое путешествие, не считая двух учебных практик на Са-Фэ и Варвилле. Обстановка впечатляла! Все вокруг выглядело ультрасовременно. Стены, двери, бесконечные коридоры, створки лифтовых шахт, соединяющих многочисленные уровни. Холлы с диковинными растениями и вычурными креслами. Все супер!

   Встречающий оператор шлюза №5 шла впереди, картинно навиливая шаловливыми бедрами. Ее форменное платье-металлик, кокетливая пилотка и туфельки на тонком каблучке смотрелись куда сексуальнее, нежели костюм медика, упомянутый Олечкой как дурацкий и дебильный. К тому, же еще и серо-желтый.

   -Здесь начинается жилая зона, - пояснила Талия, остановившись возле массивной раздвижной двери со знаком "кровать" – две вертикальные палочки и одна горизонтальная между ними и маленькая черточка, символизирующая подушку.

   -Нам не сюда! Едем в медблок к дежурной на ресепшн, там тебе ордер нарисуют.

   Мулатка зашагала к лифту. Туда же подоспела странная парочка – розовокожая лекиянка в коротком белом платьице и малютка-центаврианин в черном трико и ботинках на высокой платформе цвета "кал здорового младенца".

   -Вам на какой уровень? – поинтересовалась Талия по-центавриански.

   Само собой, в головы работников впускных шлюзов в свое время впихнули все возможные языки Межгалактического Сообщества и других рас, в него не входящих, но сочувствующих и партнерствующих. На Земле же, дабы окончательно не запутаться, официальным признали английский. Русский сочли одним из уникальных и самобытных, и многие полиглоты знали и его тоже – особенно в области неформального общения.

   -На пятый! – ответствовал малыш-центаврианин по-английски.

   Собратья-инопланетяне, работающие в Межгалактической сфере, также являлись полиглотами.

   -Ага, коллеги твои! Из 4й хирургии, - сообщила Талия.

   -Вы новый доктор? – спросила лекиянка также по-английски, заметно оживившись.

   -Да! – обрадовалась наша героиня. – Зайкина Наталья! А вас как зовут?

   -Я Звария! – ответила розовокожая с легким наклоном головы.

   Надо сказать, уроженцы планеты Лекия весьма симпатичны. Миниатюрные, ладно сложенные обладатели курчавых волос, заплетенных в вычурные косички, маленьких ушек и пухлых губок.

   -А я Карак! – с достоинством проговорил центаврианин.

   Тоже мелкая раса. Субтильные изящные создания, внешне от людей они отличаются лишь пышными гребнями на головах да выдающимися нижними челюстями, в которых сидят роскошные зубки вампиров. Слава Богу, к кровососущим хохлатки не относятся.

   -Тоже доктора? – поинтересовалась землянка.

   -Нет. Я – лабораторная сестра, а Карак – прозектор! – пояснила лекиянка.

   -Трупы режете? – вставила Талия.

   -А живых мне никто не доверит! – хвастливо заявил центаврианин.

   -Почему? – удивилась Наталья.

   -К сожалению, руки коротковаты, не способны делать длинные надрезы одним движением скальпеля! Слава Богу, мертвым все равно!

   -И это прекрасно! – фальшиво улыбнулась встречающий оператор. – Приехали! Надеюсь, вы проводите нового доктора?

   -Конечно-конечно! – заверила ее Звария. – Идем с нами, Наталь!

   -Спасибо! – поблагодарила Зайкина Талию.

   Надо сказать, наша героиня изрядно беспокоилась, как любой человек в свой первый рабочий день. Однако доброжелательность новых коллег растопили ее сердечко. Оба малютки жутко понравились, и через пять минут общения Наталья привыкла и к розовой коже одной, и к кокетливому хохолку, усыпанному стразами, другого. Звария и Карак привели нового доктора к дежурной по блоку, которая оказалась роскошной вернской красавицей с лицом совершенно квадратным, но на удивление гармоничным. Кожа вернки странно-пупырчатая на скулах и пятнистая, нос сильно приплюснут и сглажен со щеками, глаза огромные, выразительные, изумрудно-зеленые, а губы сочные и крупные, невероятно сексуальные. Казалось, они способны одним своим видом воспламенить любую особь мужеского пола.

   Служащие на ресепшен одеты не как медперсонал, а в брючные костюмы оливкового цвета с английским вырезом. У нашей девушки в вороте открывалась невероятная кожа области декольте, усыпанная мелкими пятнышками, чистая и гладкая, словно восковая, далее угадывались богатая грудь, тонкая талия и пышные бедра. Предел мечтаний любого самца!

   На голове вернки сидела кокетливая шапочка, из-под которой выползало змейками великое множество черных волнистых прядок. Тоже неплохо!

   "То-то оторвется Владик в вернском представительстве!" – мельком подумала Наталья. – "Через неделю и думать обо мне забудет!"

   -Привет, красотка! – поздоровалась Звария, видимо разделявшая понятие землян об инопланетной привлекательности.

   -Здорово, мелюзга! – бархатным голосом ответствовала дежурная, тоже, по-английски. – Вы нынче выходные, че приперлись-то?

   -Знаешь ведь, сегодня день рождения нашего заведующего. Так вот, я стих написала от персонала лаборатории и оставила в ящичке, в раздевалке! А Карак за компанию со мной пришел! Пустишь нас?

   -А то! За компанию центаврианин повесился! – мудрено пошутила дежурная, но малютки ее поняли и покивали головами. – Туда и обратно, как хоббиты! Время засеку! Нечего тут без дела шляться!

   -Спасибо, Лула! Мы мигом, веком хлопнуть не успеешь! – побожилась лекиянка.

   -Как тут, все спокойно? – осведомился прозектор.

   -Куда там! Сначала транспорт с Ксеи пришел – двадцать больных, из которых двенадцать нашими оказались, потом привезли важную шишку с Мариента, срочная операция. Ну и завертелось колесом! Перевязки, уколы, проколы, клизмы!

   Вернка махнула крупной шестипалой рукой.

   -Кстати, с нами новый доктор Наталь! Только с Земли прилетела! – показала на девушку лекиянка и, ухватив центаврианина под руку, скрылась за дверью, отмеченной карточкой с лейкой и вешалкой – душевые и раздевалки для персонала.

   -Вот ведь парочка! Дружат, скажи-ка! – покачала головой Лула.

   -По-моему, они оба очень симпатичные люди… то есть, создания! – возразила Наталья.

   -Так-то оно так, но сама подумай, какое у них может получиться потомство! Если скрестить мопса с пуделем, что родится в результате? – риторически осведомилась вернка.

   -Собачка, как минимум!

   -Да, но какой породы?

   -Фиг его знает!

   -То-то и оно! Несуразный гибрид!

   -Но Звария и Карак – не собаки, а разумные существа, имеющие право создавать союзы!

   -Больно ты умная! – укоризненно заметила дежурная. – Новый доктор, значит?

   -Так точно! – по-военному четко ответила Зайкина.

   -Прекрасно! Въездной пакет на тебя уже переслали с головного компьютера, осталось только свериться с твоими документами и поставить личную электронную метку в пропускную систему станции. Подожди пару минут, я мигом! Заикина Наталья Леонидовна!

   -Прости, но моя фамилия Зайкина, - поправила землянка.

   Надо ли говорить, что вернка не придала значения крохотной черточке над "и" кратким? Лула не владела русским языком, потому не уловила никакой разницы и пожала плечами:

   -Как скажешь! Едешь в 4й жилой блок! Вот ордер на заселение, отдашь сестре-хозяйке, она в кабинете возле лестницы обитает! Эй вы, проводите коллегу!

   Последнее относилось к лекиянке и центаврианину, вновь нарисовавшимся в холле.

   -Постой, а не надо показаться руководителю отделения? – осведомилась девушка.

   -У тебя день обустройства, а не рабочий, да и зав наш выходной! Завтра утром явишься сюда. Я к тому времени сменюсь, но тебя примут в лучшем виде!

   -Спасибо, Лула, было приятно познакомиться!

   -Взаимно! Кстати, малютки, не забудьте поздравить зава от лица тех, кто несет вахту!

   -Да-да, конечно! – пообещал Карак.

   День действительно выдался хлопотным. Заселение, выдача постельного белья, ознакомление с бытовыми службами жилого блока, получение и распаковка багажа, размещение личных вещей. Наконец, Наталья разлеглась на мягкой удобной кроватке и с наслаждением вытянула ноги. Комната №37 выглядела как довольно комфортный гостиничный номер, вдобавок и с кухонькой. Мягкий палас на полу, цветы на подставках, удобная мебель, стол и гардероб. Разумеется, в каждом жилище для персонала имелись туалет и ванная комната.

   Наталья даже задремала, когда заиграл дверной звонок замысловатую мелодию "Как в оазисе две пальмы и один глоток воды" в стиле африканского рока. Девушка нажала кнопку впуска с не очень гостеприимной мыслишкой "Кого там черт принес?"

   На экране возникла рожица давешней лекиянки:

   -Наталь, открой, пожалуйста, ты нам нужна!

   -Звария! – обрадовалась девушка. – Входи! Что случилось?

   -Ты же знаешь, у зава отделения день рождения. Наши решили его "отхэппибёздить" в кафе. Сборище через два часа, нужна твоя помощь!

   -Конечно, чем могу!

   -Вот и прекрасно, идем!

   Наталья выскочила следом за розовокожей. Они прибежали в другую такую же комнату в конце коридора, где собралось некое общество. Помимо уже знакомых Зварии и Карака, здесь находилось еще несколько созданий самых разнообразных – все свободные сотрудники 4й хирургии. Имена и должности сыпались со всех сторон, словно снежки из детской игры.

   -Джон Смит, доктор, Земля!

   -Анжу Глория, постовая сестра, Земля.

   -Ка-Раак, лаборант, Раффети!

   -Изпопу, санитар, Керт!

   -Во-Фуру, перевязочная сестра, Мариент!

   -Паракарн Сарди, процедурный медбрат, Ново-Кранея!

   -Алена Клокова, операционная сестра, Земля!

   -Куку, санитарка, Верн.

   -Сюр-Релист, рентгенолог, Раффети!

   …

   Запомнить всех сразу не представлялось возможным

   Большинство коллектива составляли, разумеется, земляне. Однако и остальных хватало. Настораживало присутствие сразу двух раффети – слизистых полугуманоидов, славящихся самым скверным и злопамятным характером во всей Совокупности Вселенных. Разницы между землянами, вернами, мариентами и новокранейцами уже не видел никто. Керт, чья раса вступила в Межгалактическое сообщество сравнительно недавно, тоже сильно от них не отличался, пожалуй, только сероватым цветом кожи. Кто и когда назвал субтильных неброских гуманоидов серорылыми, история умалчивает, но словечко приклеилось и не обижало даже самих кертов.

   -Слушай, Наталь, мы тут заву решили сюрприз приготовить, - начала лекиянка.

   -Он у нас слишком серьезный, не мешает его чуть-чуть разболтать, - подхватила мысль Анжу.

   -В смысле, поднакачать, - пояснил керт Изпопу, то есть, Помощник.

   -Ну, ты наверняка знаешь эту феньку: печется огромный торт с пустой сердцевиной, а внутри – умопомрачительная девица-стриптизерша! – захлебывалась словами мариентка

   -Двое молодцов извлекают ее из кондитерского чуда, и красотка танцует фривольный танец для именинника, - зажмурился от восторга Ка-Раак.

   -Класс, верно? – воскликнула Куку.

   -Верно-то, верно, но я чем могу помочь? – удивилась Наталья.

   -Вот тупая, а вроде не из Штатов! – покачал головой курчавый афроамериканец Смит.

   -Понимаешь, на ДН зарплата идет прямиком на счет сотрудников. Наликом мы получаем только карманные деньги! Ну вот, на торт мы скинулись, но на том дело и стало! – доверительно сообщила Алена.

   -Ну и? – напряглась Наталья.

   -Тут в ночных кафе есть стриптиз и мужской, и женский, но у нас в конце месяца бабла кот наплакал, на танцовщицу даже не хватило! – пояснил малютка-Карак.

   -А я-то тут причем, черт возьми?

   -Да не при чем! Только не могла бы ты выскочить из торта и станцевать? – закруглила коллективную мысль Клокова.

   -С ума сошли? Я ничего такого не умею! – воскликнула Зайкина.

   -Ничего уметь и не надо, подергай станком туда-сюда, ты же фигуристая, словно греческая амфора! – высказался еще один землянин, японец-анестезиолог Сикоку Посикоку.

   -Выручай, подруга? Не подведи, а? – хором проорало все сообщество.

   Кто бы на ее месте отказал столь впечатляющей просьбе? Разные расы сработались на славу, что подтверждалось полнейшим унисоном восклицаний.

   -Хорошо, только я совсем не знаю вашего заведующего, - развела руками новоприбывшая.

   -Нашего заведующего! То не беда, заодно и познакомишься! – пообещал медбрат Сарди.

   -Эффектно получится, и к месту! – подал голос рентгенолог Сюр-Релист.

   -Так, Алён, помоги ей с костюмом, нам еще зал украшать! Все за мной! – распорядилась Звария.

   Едва за разношерстной компанией закрылась дверь, как Клокова разразилась столь громкой и оживленной тирадой, что Наталья вздрогнула всем телом:

   -Вау! Наконец-то! Русская! Сто лет наших не видела, только мельком! Ну, словно на необитаемом острове, сплошь экзотика! Насекомые да зверушки невиданные! А я – одна-одинешенька!

   -Зачем ты так? Все они очень милые!

   -Да-да, конечно! Кто бы спорил! Глория, постовая сестра два месяца назад появилась, да она – совсем не тот коленкор! Воображала, блин! Представь, я полгода ни с кем всласть не сплетничала, никому кости не мыла, как следует! – хорошенькое личико Алены невольно скривилось. – Только ути-пути да сю-сю-сю! Ну, не понять ни америкашкам, ни япошкам нашей загадочной русской души! А уж о лекиянах, вернах или раффети вообще говорить нечего! Поживешь здесь с мое, поймешь, о чем я!

   -Стоило ради твоего нытья покорять бесконечные просторы Космоса! – съязвила Зайкина.

   -Вот-вот, а я о чем! Русская! Русская, черт возьми!

   Клокова схватила Наталью за руки и закружила по комнате. После столь задушевного общения наша героиня перестала чувствовать себя новенькой в чужом классе, тревоги рассосались, уступая место живому интересу, когда начинают нравиться мальчики и раздражать девочки. А в целом все выглядело удачно-великолепным.

   -Ладно, теперь о деле! Сейчас найдем тряпки посексуальнее, сама понимаешь, мы здесь не праздную жизнь ведем!

   Алена зарылась в гардеробе, откуда вскоре извлекла на свет божий черный топ со множеством блестящих висюлек и крохотную юбочку красной лайковой кожи. Зайкина подумала: "То-то бы сейчас мои красные лодочки к месту оказались! Ну и Олька, провокатор!"

   -Атас, скажи?! – радовалась Клокова. – По-моему, вполне прокатит! Размер у нас одинаковый, ты смотришься чуть крупнее за счет роста – я тебя выше! Боа из розовых перьев возьмем у Зварии! Это их национальный цвет. Сама понимаешь – подобное притягивает подобное! Теперь так! Влезешь в торт на последних аккордах заздравной песни "Паша, Паша, Па-а-ша, Па-а-ша, Паша, пей до дна!", как раз на этих словах, запомни!

   Заиграет музыка "Бэсса мэ мучо", тут-то кулинарного монстра и выкатят. Встанешь в полный рост, явив миру свою неземную красоту. Крышку плюхнешь на поднос, его Звария подержит. Два официанта помогут вылезти, мы им малую толику приплатили! Только ноги подожми, не то разрушишь кондитерский шедевр! Еще постарайся не повредить белковое чудо изнутри, оно из теста сделано, а не из кирпича! – менторским тоном поучала операционная сестра. - Опустишься на пол, покривляйся, пройдись скрестным шагом с высоким поднятием колена, боа поиграй! Поди, приходилось участвовать в студенческих вечеринках! Ладно, не смущайся, больше студентов-медиков пьют только старые космолетчики! Давай порепетируем немного: и раз, и два, и три… Молодец! Вполне! Заву должно понравиться!

   Прикид Натальи общество одобрило. И висюльки, и отвязная юбочка оказались в тему.

   -Полагаете, я должна раздеться? – растерянно поинтересовалась Зайкина.

   -Это соответствует законам жанра! – воскликнул жизнерадостный японец.

   -Полагаю, она не сможет! Слишком закрепощена! – высказался ново-кранеец.

   -Ну и фиг с ней! Мы уже все решили, нечего воду в ступе толочь! – раздражилась Алена.

   -И потом, по-моему, наш Павел Зигмундович несовместим с приватными танцами! – высказался Изпопу.

   -С приватными танцами совместим даже Ка-Раак, - смело заявил малыш-центаврианин.

   -Разве вы не боитесь воинственных раффети? – простодушно спросила Наталья.

   Все дружно рассмеялись.

   -Детка, нас бояться надо, если окажешься на нашей территории! – пояснил Сюр-Релист. – Мы с Ка-Рааком здесь по три года отпахали, очеловечились вконец, перестали болезненно реагировать на разные глупости!

   -Если запускать под кожу живых тварей означает "болезненно реагировать", то я осел! – заметил Джон Смит.

   -От осла слышу! – стрельнул взглядом рентгенолог не без некоторой злобы. – Наталь, тебе не обязательно раздеваться, достаточно повилять бедрами и потрясти этим дурацким боа!

   -Вовсе оно не дурацкое, а очень даже красивое! – обиделась лекиянка.

   -Все равно, куцый сюрприз получается! – стоял на своем Сикоку.

   -Пожалуй, топ я скину, а бедра у меня не очень красивые! – простодушно ответила Зайкина.

   -Ну и замечательно! В смысле, Павлу сойдет и полстриптиза! – оптимистично заметил Карак. – А потом ему торжественно представят нового доктора!

   -Отлично!

   Сообщество план одобрило, все отправились собственно в кафе.

   Оставим веселых коллег ненадолго, и вспомним о комиссии ОНН, явившейся накануне для проверки точек общественного питания. В данный момент два невозмутимых эстонца – Земля, провинция Прибалтика – и темпераментная испанка, плотно упакованная в деловой костюм, скорее подчеркивавший, чем скрывавший женственность фигуры, ступили под своды заведения "Обжорка" шестого уровня. Не то, в которое отправилась наша компания, соседнее. Данная точка специализировалась на фастфуде для различных рас – участниц договора. Давеча его шеф-повар, ново-кранеец, принимал меры для сокрытия некоторой крамолы, а именно, умнейшего животного по имени Ляпка.

   Сие симпатичное плюшевое создание размером не больше кошки с глазками-блюдцами, коротким толстым хвостиком и маленькими тупенькими рожками во лбу по-научному называлось скет, и было завезено на ДН с Керта . Зверушки быстро прижились среди многих рас Межгалактического Сообщества и славились недюжинной смекалкой и фантастической преданностью хозяину. Казалось, питомцы предугадывают его желания и спешат их выполнить. Скеты, к тому же, в основном помалкивали, негромко, но выразительно пища лишь в исключительных случаях, чем выгодно отличались от собак и кошек, склонных к лаянью и мяуканью. Словом, Ляпка был не просто домашним животным, но другом шеф-повара. При желании, персонал ДН имел право держать живность, но только в своих комнатах. Скет же следовал за ново-кранейцем повсюду, а в "Обжорке" его все попросту обожали.

   Узнав поутру о проверке, шеф-повар угостил Ляпку молочком, в которое добавил снотворное. В результате зверушке полагалось спать несколько полноценных часов, что она не преминула сделать. Поваренок-землянин Семка положил животинку в картонную коробку, кою надежно сховал в подсобке, засунув на самый верх стеллажей с консервами. Туда по всей логике комиссия ОНН добраться не должна. Подсобка – последнее место, куда она направится. К тому же, емкость со спящим Ляпкой украшена этикеткой "Куримский гуляш" на соответствующем языке и заклеена пленкой по стыку.

   Все шло распрекрасно. Комиссия внимательно осмотрела кафе, пронаблюдала спорую и слаженную работу официантов и бармена, удовлетворенно покивала головами. Эстонцы чинно заносили в книжицу какие-то заметки, а испанка, не удовлетворившись зрительным эффектом, приблизилась к столу, где двое ксейцев мирно вкушали национальное блюдо под названием "Ройса", то бишь, салат из вяленых личинок-кранцу, покрытых некрепким панцирем. Кушанье обильно приправлялось соусом из пряных трав и сочнейшим ново-кранейским луком. Великие гурманы, ксейцы обожали перемалывать кранцу с веселым хрустом и запивать темным нефильтрованным пивом.

   -Вы позволите? – осведомилась испанка, насадила на чистую вилку изрядную личинку, обваляла ее в соусе, отправила экзотическое яство в рот и принялась со вкусом жевать. – Куда важнее понять, чем потчуют здесь другие расы! Не так ли, господин шеф-повар?

   -Истинно так, мадам! – с легким наклоном головы ответствовал ново-кранеец.

   За свои блюда он был совершенно спокоен. Однако прокалываются обыкновенно на самых неожиданных и порой безупречных вещах. Случилось страшное: из челюстей импозантной землянки донесся подозрительный хруст, лицо ее перекосилось и приняло жалкий вид, после чего, проглотив, дама принялась орудовать языком, изучая собственный рот. Оттуда вдруг вылетела некая белая косточка и упала на пол. При ближайшем рассмотрении предмет оказался доброй половиной переднего резца. Видимо, зуб испанки имел некий дефект. Где тонко, там и рвется, и ломается…

   -О, Бог пустынь и гор! – воскликнул шеф-повар. – Мадам, кранцу по технологии готовятся вместе с панцирем!

   -Та-а-ак, – невозмутимо подтвердил один из эстонцев. – Ксейские личинки должны хрусте-е-ет и ломат-сся на зубах, но легко и безболезненно. В чем и смысл эт-т-того блюда.

   -Позвольте, салат приготовлен прекрасно, в лучших традициях! – вступился за

   побледневшего шеф-повара один из ксейцев.

   -Хотите сказать, у меня плохие зубы? – окрысилась испанка.

   -Нет-нет, но, сами понимаете, блюдо национальное, очень и очень специфическое! – защищался ново-кранеец.

   -Теперь вы! Пробуйте, ну же! – обратилась женщина к эстонцу, позволившему себе умничать, защищая салат из личинок.

   -С превеликим удовольствием! А если еще и пива…

   -Нет! – отрезала испанка. – Никакого пива! Мы на работе, если помните!

   Взяв чистую вилку, землянин зацепил личинку, обвалял ее в соусе и, предвкушая удовольствие, погрузил прибор в рот.

   -У-у-у! Осень, осень вкусно! – прошепелявил эстонец, жуя с видимым удовольствием.

   Все присутствующие, включая и обоих ксейцев, завороженно наблюдали за движением его челюстей. То ли сработал закон подлости, то ли ожидание неприятности ее и вызвало, то ли зубы у землян все же так себе, но проверяющий вдруг болезненно скривился, пожевал и выплюнул на чистейший пол целых три резца, правда, искусственных.

   -Мофт фломалфя! – объяснил эстонец с видом скорее удивленным, чем раздосадованным.

   -Говорил тебе, Янис, не стоит увлекаться инопланетной кухней! Куда лучше кнели из говядины! – равнодушно прокомментировал другой эстонец.

   -А, ну-ка, вы давайте, ешьте! – надвинулась дама на говорившего.

   Тот испуганно попятился:

   -Еще чего! Вы не имеете права меня заставлять!

   -Трус! – фыркнула испанка.

   -Уважаемая госпожа! Можете прямо сейчас отправить это злосчастное блюдо на экспертизу! – заявил повар. – Мне не стыдно ни за один мой салат! Ни за один пирожок, ни за один бутерброд, ни за один суп! Возьмите книгу посетителей – там только похвалы в адрес нашей кухни! А вам, гата клиент, тотчас принесут другой "Ройса", разумеется, за счет заведения!

   -Упаковать! – повелительно ткнула алым наманикюренным ногтем проверяющая.

   Теперь она разговаривала, стараясь как можно меньше открывать рот, отчего яркое лицо приобрело неестественное выражение.

   Поваренок сложил "Ройса" в пластиковую коробочку и накрыл крышкой с моментальной запайкой. После чего гости ОНН отправились в подсобку. Обеспокоенный шеф-повар и Семка переглянулись. Ну, теперь, пронесло бы! Чутье подсказывало многоопытному ново-кранейцу – не пронесет. Уж если пострадала красота женщины, пощады не жди! Теперь чертова баба станет землю носом ковырять. А ну как доберется до спящего Ляпки?!

   Худшие прогнозы подтвердились: испанка принялась рыться на всех полках и просматривать каждую упаковку на предмет просроченных продуктов. Эстонцы медленно, словно нехотя помогали, однако не успевали за ураганным темпераментом коллеги, в результате подсобка превратилась в форменный дурдом.

   -Держите это, черт вас возьми! – забравшись наверх, орала женщина, подавая очередную коробку.

   -Не кри-чи-тте на нас! Куда все де-вать при-ка-же-тте? – медлительно проговаривал кто-нибудь из мужчин.

   -На свободные места, конечно! Да даты смотрите, не то чего бы мне там корячиться!

   -Вот и не-ччего, все тут нормально! Идемте же отсю-тта! – невозмутимо чеканя каждый слог, отвечал очередной эстонский джентльмен.

   Осталось уповать на усталость проверяющей. Вдруг утомится и бросит свое занятие? Но, видимо, обида на ксейских личинок была слишком велика, ибо ревизорша не знала устали. Потянувшись вверх, она достала коробку с Ляпкой и протянула было ее коллеге, но тут снова вмешался Его Величество Закон Подлости: во сне крошечный скет вдруг довольно громко выпустил из организма лишний воздух. То бишь, пукнул. А чего ждать от бедняги? Вот вы, когда спите, себя контролируете? Попахло.

   -Что за мерзость? – скривилась испанка. – Вскройте-ка коробочку!

   -Но мадам! Я пока не собирался ее откупоривать! Взгляните на срок годности! Продукт еще полежит! – отбивался шеф-повар.

   -Если ЭТО "еще полежит", как вы изволите выражаться, в подсобку будет не зайти от ужасной, страшной вони! – отрезала мадам.–Идемте на кухню, незачем травмировать клиентов!

   -Что здесь? – спросила мучительница поваров у Семки.

   -Мясо, мадам! Куримский гуляш, - обтекаемо ответил тот.

   -Ага, мясо, значит! А если одна из банок каким-то образом вскрылась? – испанка ловко вспорола пленку, глянула внутрь и взвизгнула от неожиданности, обнаружив внутри вроде бы

   мертвую зверушку. – Что такое?

   - Мясо, мадам! Куримский гуляш, - словно попугай, повторил поваренок.

   Женщина снова наклонилась и принюхалась.

   -По-видимому, продукт протух! Каким же образом вы собирались из него готовить?

   -Обычным образом. Данное мясо поставляется, так сказать, на костях! – бормотал вконец расстроенный шеф-повар.

   -Оно воняет! А вы говорите "еще полежит"! – издевательски заявила проверяющая.

   -Мясо обработано консервантом.

   -Прекрасно! Если так, я требую куримского гуляша! Прямо сейчас! Готовьте при мне! Ну же, сдерите с него шкуру! Никогда не пробовала жаркое из скета! Да еще обработанного консервантом!

   Шеф-повар представил, как режет и свежует маленького друга в угоду этой рассерженной фурии, и едва не потерял сознание. Испанка ткнула в коробку своим безупречно ухоженным пальцем:

   -Я жду, уважаемый шеф-повар!

    Тут все присутствующие имели возможность убедиться: если уж разыгралась пьеса абсурда, хорошего не жди и на скорый финал не надейся! В сей не добром помянутый миг, то ли действие снотворного закончилось, то ли Ляпку потревожили эмоции, кипящие вокруг, но скет вдруг проснулся и, углядев в жесте землянки агрессию по отношению к своей персоне, вцепился в указующий перст мелкими остренькими зубками.

   -Аа-а-а! – завопила ревизорша. – Он живой! Чертов гуляш меня укусил! Снимите с меня эту бестию!

   Женщина мотала рукой, пытаясь сбросить зверька, ударяла его тщедушным тельцем о разделочный стол, холодильник и духовой шкаф. Но надо знать нрав малюток: вцепившись во что-либо, скет не отпустит добычу до тех пор, пока не разожмешь его челюсти силой. Обезумевшую от боли женщину не без труда схватили двое коллег. Эстонцы еле-еле удержали в покое руку со скетом, которого шеф-повар с грехом пополам отцепил от пальца посредством довольно ощутимого удара в челюсть. Ляпка с окровавленной мордочкой и ощетинившимся загривком выглядел весьма воинственно, невзирая на то, что вредная баба отшибла ему все бока о предметы обстановки. Ново-кранеец, прижимая возмущенно попискивавшего питомца к груди, ласково поглаживал плюшевую спинку. Сем бед, один ответ!

   -Прости, Ляпушка, я не хотел! – проговорил шеф-повар покаянно. – Завтра же отправлю тебя к супруге на Ново-кранейском транспорте с нарочным!

   Последняя фраза подкреплялась красноречивым подмигиванием, мол, не переживай, для публики говорится. В руках хозяина зверушка успокоилась и замолчала.

   -Это ваше животное?! – возмутилась испанка, которой прибежавшая по срочному вызову медсестра бинтовала палец.

   -Мое! – признался ново-кранеец. – Простите, ради Бога, не хотел! Я один во всем виноват!

   -Придется поставить вопрос о вашем служебном соответствии! Как вы додумались до такого?! В пункте общественного питания держать скета? Да еще и выдать его за каримский гуляш! – не успокаивалась ревизорша.

   -Малыш живет у меня уже три года, он очень смирный и очень чистоплотный. Сегодня Ляпка оказался здесь случайно – с утра увязался за мной. Как проскользнул в дверь – до сих пор гадаю! – развел руками шеф-повар.

   -И, тем не менее, животным не место в пункте общественного питания! – уперлась ревизорша. – Вы же понимаете, я не могу умолчать о данном факте в своем отчете!

   -Как уж вам будет угодно! – грустно ответил ново-кранеец, почесывая Ляпку за рожками. – Упаковать чемоданы я всегда успею! А сегодня рабочий день еще не кончился!

   Скет, успокоенный лаской хозяина, закрыл блюдцеобразные глазки и задремал.

   -Каккая прелест! – восхитился эстонец, чьи зубы остались на законном месте. – Я ббы себе завел т-такого!

   -Могу дать электронный адрес фирмы, торгующей инопланетными животными! Приобретете скета у них, не пожалеете! И цена сходная, и все прививки сделаны, и документы в порядке! – рассыпался в любезностях повар.

   -Спасибо, был бы оч-чень признател-лен! – вежливо поблагодарил проверяющий.

   -И вы туда же! – фыркнула испанка. – Все будто помешались! А у меня производственная травма!

   -Г-говорили вам, неч-чего обыскивать кажд-дую коробку! И палец бы уц-целел, и животное не исп-пугалось!

   -Помолчите! – уничтожающе посмотрела испанка на спутников. – А вы – ждите вердикта ОНН!

   Последнее относилось к шеф-повару.

   Эстонец с целыми зубами взял из рук поваренка обещанную карточку с данными фирмы,

   торгующей инопланетными животными, и беспомощно пожал плечами.

   -Прост-тите, я с ней не сп-правлюсь!

   Троица вышла, наконец, из "Обжорки", оставив коллектив кафе в тревоге и рассеянности. Сей пьесе абсурда на почве общепита мы уделили достаточно внимания, вернемся к нашим

   баранам, то бишь, к нашим медикам.

   Алена и Наталья шагали замыкающими в кафе под названием "Роза ветров".

   -У вас какие-то странные рассуждения о заведующем! – проговорила Зайкина.

   -В смысле? – удивилась та.

   -Как будто он не совсем адекватен…

   -А-а-а, ты об этом! Представь себе человека, помешанного на своей работе. Хотя мы все на ней в какой-то степени помешаны, а Павел Зигмундович просто свихнулся! У каждого из нас есть какое-нибудь хобби. Кто-то читает книги, кто-то любит кино, иные собирают марки или статуэтки, некоторые занимаются спортом или музыкой. К примеру, Звария любит шить. У Коваля есть только больные, операции, отделение и научная работа. Он уже защитился на тему "Особенности операций на кишечнике у гуманоидных рас Межгалактического Сообщества". Причем, из уважения к благородному доктору, научная комиссия приезжала на ДН. Павел пять лет не был в отпуске, у него нет девушки и даже парня…

   Увидев, как сморщилась Наталья, Клокова усмехнулась:

   -Ладно тебе, будто голубые – такое уж редкое явление! Но Паша-то точно не из гомесовых детей! У него была жена, но после двух лет супружества сбежала, заявив, что не желает гробить свою молодость на фанатика! Я ответила на твой вопрос?

   -Да! Признаться, именно таков в моем представлении настоящий врач! Дай угадаю! Он - тощий сутулый субъект с отрешенным лицом землистого цвета от вечного недосыпа и невидящими глазами…

   -Прямо чертового зомби нарисовала! Слава Богу, нет! У него внешность, если разобраться, ничего себе. Высокий, но не длинный, худой, но не тощий, лицо мужественного фанатика: суровый взгляд, сжатые губы, высокий лоб. По-своему привлекателен, но, увы, ничего, а главное - никого вокруг не замечает, тут ты права. Влюбиться в такого – поставить крест на своей личной жизни! – посетовала Алена.

   -Разве влюбиться – не есть личная жизнь?

   -Ты ужасна, Наталь, не вздумай на него западать! Жестоко разочаруешься!

   -О чем ты? Я и не собиралась!

   -Да? А чего же ты собиралась? – съехидничала операционная сестра.

   -Учиться у него работать! Больше ничего, ясно?

   -Ну-ну, не пыли!

   -Сколько же ему лет стукнуло?

   -Тридцать пять! Старик уже!

   -Доктор не состарится, пока у него не начнут трястись руки! – пошутила Наталья.

   -Тогда он просто может изменить стиль работы - начать накладывать зигзагообразные швы!

   Девушки засмеялись. За разговорами незаметно дошли до места. "Роза ветров" располагалась уровнем выше упомянутого "Обжорки". Нарядный зал, украшенный гирляндами из шаров и цветов, выглядел мило и уютно. Длинный стол, накрытый на двадцать пять персон и уставленный яствами и напитками, ничем не уступал сервировкой лучшим земным ресторанам. Радужные витражи от пола до потолка вносили в обстановку романтического флеру. Все обещало милый непринужденный вечерок.

   Наталья с лекиянкой и вернкой отправились на кухню, где во всем великолепии высился большущий торт, украшенный взбитыми сливками, фруктами и кремовыми розочками. Рядом на разделочном столике лежал круглый корж крышки, на котором была начертана розовым кремом цифра 35 и подпись "Поздравляем от души! Коллектив!" Из зала неслись отзвуки славословий в адрес именинника, и Звария на некоторое время отлучилась, чтобы зачитать свое стихотворение.

   Наша героиня не могла как следует разглядеть загадочного зава, стоявшего во главе стола на достаточном расстоянии. И все-таки даже издали высокий брюнет в золотистом спенсере и черных брюках выглядел не ученым занудой, а скорее, гламурным светским львом.

   -Сегодня наш Коваль хорош, как никогда! – с ноткой сожаления проговорила Куку.

   -Можно было бы не печь эту чертову крышку, но молодой кондитер, украшавший изделие, не написал ни возраст юбиляра, ни заказанный текст, увлекся, видишь ли, разиня эдакий! – счел нужным объясниться шеф-повар, дородный усатый итальянец. – Но не беспокойтесь, корж вполне держит форму, не обвалится, в то же время он такой воздушный и мягкий – во рту тает! Воздуха внутри предостаточно – тесто реально дышит! Ваш номер обречен на успех, особенно со столь привлекательной сеньоритой внутри! – учтиво поклонился он Наталье.

   -Да-да! Она у нас красотка! – подтвердила Куку.

   Вернулась Звария, и вскоре зазвучали звуки заздравной песни.

   -Мальчики, не забудьте: вытаскивать Наталь из торта следует очень деликатно, дабы не повредить его! - проговорила лекиянка.

   -Помним, хозяюшка, не волнуйтесь! – подтвердил один из официантов. – Не первая зима

   волку! Чего только не приходилась делать, и голубей выпускать, и шары лопать, и даже девиц таскать! Еще бы! Мы – спецы широкого профиля!

   Из залы донеслось дружное:

   "Кому чару пить? Па-а-аше! Кому здраву быть? Па-а-аше!

   Паша, Паша, Паша, Паша, Паша, Паша,

   Паша, Паша, Па-а-ша, Па-а-ша, Паша, пей до дна!"

   Звария по обычаю своей расы положила кисти на плечи, а затем скрестила их на животе, осенив тем самым себя знамением:

   -Не забудь: я стою с подносом для крышки от тебя по правую руку! С богом, Наталь!

   Павел Коваль тем временем решительно опрокинул чарку. Подобрав ноги в изящных босоножках Клоковой, Зайкина нырнула в торт, несомая сильными мужскими руками. После чего две девушки-кондитера опустили пресловутую верхнюю крышку. Торт вкатили в залу под темпераментные аккорды "Бэсса мэ мучо!" Новая докторша уже подставила ладони под верхний корж, но Павел неожиданно взмахнул рукой. Раффети Сюр-Релист выключил музыку.

   Слышимость за бисквитно-фруктовыми стенами была не ахти, посему наша героиня уловила примерно следующее:

   -Благодарю, дорогие мои самоотверженные коллеги! Без вас я не смог бы сделать ни одной операции, ни одного обследования, не написал бы ни одной научной работы. Собственно, она у меня всего одна. Кишечник – важный орган любого гуманоидного существа! С его помощью из организма выводятся, простите за прямоту, продукты жизнедеятельности! Операции на этом органе чреваты не просто последствиями, но тяжелейшими осложнениями. Спайки, непроходимость, невозможность освобождения от каловых масс, свищи и другие столь же неприятные штуки!

   Зава нешуточно понесло.

   -Блин, опять взгромоздился на своего любимого конька! – обреченно проговорила Алена. – Бедная Натка!

   Насколько бедная, она даже представить не могла! У Зайкиной было несколько слабых сторон, с лихвой компенсировавшихся сильными. Неумение долго сидеть на корточках можно смело отнести к серьезным просчетам матушки-природы. Через пару минут Наталья уже начинала уставать, ровно столько она и рассчитывала находиться в кулинарном шедевре, не долее. Речуга зава в сие расписание не укладывалась без риска для коленных суставов девушки. Отыграть сценарий назад и укатить торт обратно на кухню не представлялось возможным. Во-первых, именинник его уже увидел. А во-вторых, снимать крышку и вытаскивать Наталью смысла не имело, ибо в любой момент Павел Зигмундович мог закруглиться со спичем, и всю процедуру пришлось бы повторять заново. А это не очень-то профессионально, знаете ли!

   Есть анекдот: в еврейском семействе гости.

   Сара: "Абрам, нести курицу?"

   Абрам: "Нет, гости еще хлеб едят!"

   Через некоторое время хозяйка вновь интересуется из кухни: "Абрам, так я несу курицу?"

   Абрам: "Погоди, Сара, гости еще хлеб не доели!"

   Бедные гости давятся сухим хлебом, предвкушая сочного жареного цыпленка.

   Сара: "Ну, так я несу курицу!"

   Абрам: "А вот теперь пора, гости хлеб доели! Сара, неси!"

    Появляется хозяйка дома с живой квочкой, которую ставит на стол. Птица принимается клевать со столешницы крошки, оставленные гостями.

   Собственно, к чему я это? Да к тому, что курица выносится только один раз!

   Наталья, начисто лишенная сознательности ввиду неудобства позы, молча, но отчаянно взывала к Создателю, дабы прекратил поток излияний научного зава, а вместе с ним, и ее муки.

   -…кишечник – уникальная система теплокровного организма, естественный и самый крутой трубопровод. И, тем не менее, он также носит некие национальные черты. Взять, к примеру, лекиян. Уж извини, Звария, за некоторые интимные подробности! У розовокожих он сообразен общему изяществу, нежен и мягок, очень крошечен! Попробуйте такой прооперировать без риска жестокой травмы!

   -Черт, меня будто при всех препарировали! – пробормотала лекиянка.

   -…но мы с вами делали! А гофрированные шланги великанов: сиккил или граневр?! Где уж тут сравнивать! Наша универсальность делает нам честь и громаднейший плюс в профессиональной биографии…

   "Я должна, я могу, я не покачнусь! – словно молитву, мысленно твердила Наталья. – Будь прокляты все кишечники Галактики!"

   -…раффети мужественны, - как ни в чем не бывало, продолжал зав, – таковы у них и кишки, вечно норовят сопротивляться! Надеюсь, мои друзья Ка-Раак и Сюр-Релист не в обиде, но вашу расу тяжело штопать во всех смыслах! Ткани будто резиновые, но только так мы и учимся! Опыт – враг ошибок трудных! А гений, как известно, парадоксов друг! Чтобы пробить

   трубу, нужен хороший сантехник!

   "Когда кончится эта пытка! Помоги, Господи! Заткни ему пасть!" – уже на грани сумасшествия молила несчастная пленница торта.

   Зайкина привстала, не в силах удержать тело в данном шатком положении. Как назло, макушка ее приподняла бисквитную крышку в аккурат там, где снаружи горделиво алела цифра 35. В результате чего, форма коржа слегка подпортилась: сначала возраст юбиляра вспучился, потом (где-то в районе раффетских кишечников) плавно осел на темя девушки.

   -Друзья! У меня есть предчувствие! Вскоре методика нашего отделения перекочует с ДН в медицинские учебные пособия многих и многих планет Межгалактического Сообщества! Да здравствует "чистая" наука, невозможная без "грязной" практики! – завершил свою пламенную оду Коваль.

   Наконец-то! Не прошло и полгода! Мягкий йогуртовый крем ласково растекся по голове новоявленной стриптизерши.

   -Павел Зигмундович! Примите наш большой, но нескромный подарок ко дню вашего славного детского юбилея! – вылепил мудреную фразу Джон Смит.

   Заиграла музыка.

   Скрюченная Зайкина с расплывшейся цифрой 35 на голове кое-как выпрямилась, подняла останки крышки за края. Корж немедленно сломался и частично обвалился внутрь торта, в результате чего в обеих руках незадачливой стриптизерши оказалось по изрядному куску бисквита. Почти ничего не соображая, Наталья запустила великолепным десертом туда, где предположительно находилась Звария с подносом.

   Тут случилось невероятное. В самый неподходящий момент дверь кафе раскрылась, и в зал маленьким смерчем влетела испанка – проверяющая ОНН, следом топали эстонцы, явно утомленные столь важной и сложной миссией. Ревизорша, привычно глядя поверх голов, не заметила маленькую лекиянку, сбила ее с ног и немедленно получила бисквитами в физиономию.

   Ничего не успев осознать, Наталья вылетела на крепких мужских руках наружу. Официанты так и несли ее, застывшую в эмбриональной позе, поставили на ноги и отошли в стороны. Девушка покачнулась и едва не упала, но все же не без труда выпрямилась и заковыляла на негнущихся ногах, безуспешно пытаясь изобразить изящную походку манекенщицы под страстные стоны неизвестной певицы "Бэсса мэ, бэсса мэ мучо!" Вместо скрестного шага с высоким поднятием бедра получился походняк старого подагрика, больного коленями и мучимого конвульсивным подергиванием.

   Ревизорша орала и махала руками почти в такт музыке:

   -Черт знает, что такое! Здесь точно решили меня добить! Безобразие! Я это так не оставлю! А вы чего стоите, олухи?! – набросилась она на коллег. - Дайте им всем в морду! Мужики вы, в конце концов, или нет?! Меня тут истязают, издеваются, а им все до балды!

   Зрители, включая юбиляра, застыли с разинутыми ртами, не в силах вымолвить ни слова. Зайкина дотопала до зава несколько более оживленным шагом и попыталась игриво взмахнуть розовым боа. Топ снимать не рискнула, опасаясь разворошить йогуртовую цифру на голове.

   Сюр-Релист догадался выключить музыку, а Сикоку Посикоку торжественно произнес:

   -Еще один сюрприз! Новый хирург с Земли! Выпускница Академии Космоса Московского филиала, красный дипломант Заикина Наталья Леонидовна!

   -Очень, очень приятно! – оторопело произнес Коваль и машинально смазал пальцем крем с головы новой сотрудницы, смачно лизнул. – Вкусно! Спасибо, друзья! Как всегда, вы сделали очень нужный, оригинальный и своевременный подарок!

   -Фи, какая антисанитария! Есть сливки прямо с пробора! – фыркнула испанка.

   -С т-таких крас-сивых вол-лос не грех и уг-гоститься! - невозмутимо возразил один из эстонцев, тот, чьи зубы остались на месте. – Каж-жется мы поп-пали на праздник!

   -О чем вы говорите? – воскликнула проверяющая. – Здесь творится форменное безобразие! Запихивать девиц в торт негигиенично!

   -Все прият-тное негигиенич-нно! – проговорил ревизор ОНН, потерявший мост, и повторил жест зава, отведал бисквита с воротника безупречного костюма неистовой коллеги, зажмурился от удовольствия. – Оч-чень вк-кусно! Здесь т-тоже повар ген-ниальный!

   Кое-как тело Натальи приняло более или менее стройный вид, она глупо улыбалась, глядя на Павла Зигмундовича, чье лицо прояснилось и приняло донельзя живое выражение. Зав вдруг согнулся пополам в приступе дикого смеха. Он икал, стонал и даже прихрюкивал, изредка произнося "Ой, не могу!" С некоторой задержкой весь коллектив присоединился к юбиляру. Даже наша обескураженная героиня, сколь ни была расстроена до слез, не могла не рассмеяться. Хохотали до коликов, до визга, маленький Карак катался по полу, Звария звенела хрустальным колокольчиком, а оба раффети хрипловато поскрипывали, словно несмазанная телега. Эстонцы сдержанно улыбались, а испанка раздула ноздри на манер скаковой лошади и, рубанув в сердцах рукой, молвила "Черт побери! ".

   Когда веселье поутихло, Коваль учтиво поклонился проверяющей:

   -Видите ли, мадам, всему, что здесь происходит, виной мой скромный юбилей! А этот великолепный торт – подарок коллег, пусть не совсем гигиеничный, тут я с вами полностью согласен, зато от всей души! Прошу вас, не сердитесь! Простите всех нас великодушно!

   Утонченное лицо заведующего приняло покаянное выражение, а умоляюще сложенные под подбородком ладони усиливали эффект полнейшей покорности и крайнего почтения.

   Какая женщина не дрогнула бы от подобной любезности!

   -Не окажете ли величайшую честь, не присоединитесь ли вместе с коллегами к нашему скромному празднеству? Столь привлекательный и ярчайший образец земной красоты станет украшением моих именин! – продолжал рассыпаться в комплиментах зав.

   -Видите ли, мы на работе! – стрельнув глазками, проговорила ревизорша.

   -Понимаю и уважаю столь ответственную миссию, но не лучше ли, так сказать, изучить обстановку изнутри?

   -Во, как рассыпается перед заезжей кралей! А нас в упор не видит! – шепнула Алена на ухо Наталье.

   -Для того и существуют заезжие крали! – ответила наша героиня новой подруге.

   -Дейст-твительно! Мы оч-чень устали, да и п-поест не мешало б-бы! – присоединился к просьбе один из эстонцев.

   -Ну, хорошо! Только сначала надо отмыться! – сломалась испанка, вконец утомленная должностной инструкцией.

   Видимо, ревизорше самой надоела роль строгой и неподкупной леди.

   -Нет проблем! Звария, проводи уважаемую гостью и нового хирурга в дамскую комнату и помоги им! – распорядился зав.

   -С удовольствием! – ответствовала добросердечная лекиянка.

   Вскоре облагороженные, с мокрыми волосами, обе женщины присоединились к застолью. Были танцы, веселые викторины и корпоративные песни. По ходу вечера Коваль галантно ухаживал за проверяющей с ОНН и, узнав о несчастье, в которое ввергли гостей личинки-кранцу, пообещал обоим пострадавшим еще и стоматологическую помощь.

   -Корнуэль Михалос - прекрасный протезист и мой хороший друг! Завтра же он займется вами по моей нижайшей просьбе! Уедете отсюда в лучшем виде, и еще много лет станете поминать ДН добрым словом! – клялся Павел Зигмундович, прикладывая смуглую ручку гостьи к трепетным губам.

   -Спасибо! Мы обязательно воспользуемся вашим любезным предложением! – таяла женщина. – Надеюсь, в этом кафе не спрятаны спящие зверьки в коробках?

   Она покосилась на свой перевязанный палец.

   -О чем вы, многоуважаемая гостья? – удивился Коваль. – Здесь все безупречно в смысле санитарии. Поверьте моему более чем десятилетнему медицинскому опыту! Кому, как не оперирующему хирургу знать все о чистоте и стерильности!

   -Не знаю почему, но я вам верю! – жеманилась испанка.

   В разгар веселья явился поваренок Семка с изящной коробочкой, перевязанной алой лентой.

   -Примите от лица нашего шеф-повара искренние извинения и эти великолепные божественные ксейские квяки – изысканное лакомство для прекрасных леди! – с поклоном проговорил паренек.

   -Надеюсь, ваши квяки не кусаются! – съязвила злопамятная испанка, приняв однако презент.

   -О, они тают во рту! – простодушно поведал Семка.

   -Надеюсь, твой шеф-повар передал их мне в качестве угощения, а не взятки!

   -Ни боже мой, мадам! – воскликнул поваренок, с чем и откланялся.

   В целом вечер удался на славу.

   Позже, ворочаясь в своей постельке, наша Зайкина никак не могла уснуть, вспоминая злосчастный стриптиз и свой позор. Было еще одно "но": единственным, кто пригласил ее на танец, оказался рентгенолог Сюр-Релист. Нет, она отнюдь не брезговала полугуманоидами или слизистой кожей, просто ждала менее экзотической романтики от вечера. А чего – и сама не знала. "Неужели, кроме раффети, я никому не приглянулась?" – размышляла девушка, ворочаясь с боку на бок. Наконец, Его Величество Сон снизошел до Натальи и принес в качестве сновидения Павла Коваля, бодро вытанцовывающего хабанеру с давешней испанкой.

    Он был в своем золотистом спенсере и тех же безупречных брюках, с красной розой в зубах, а она – в мокром топе, короткой юбочке, цифрой 35 на макушке и почему-то босиком. Отчего так, кто знает? В мире грез свои законы.

   Забегая вперед, скажу, что проверяющие уехали с ДН с новыми зубными протезами, а палец испанки вскоре благополучно зажил. Вредная ревизорша все-таки поведала в своем отчете об инциденте с Ляпкой, считая принципиальность принципиальным качеством любого инспектирующего лица. С ОНН вскоре пришло предписание начальнику пунктов общепита ДН о соразмерном проступку наказании шеф-повара "Обжорки". Однако сей важный руководитель тоже держал скета-самочку, которой срочно требовался объект для случки. Истово обожая зверушку, начальник общепита ограничился устным взысканием и десятипроцентным депремированием виновника. Наш ново-кранеец отделался легким испугом, а Ляпка нашел прелестную подругу.

   Для них проверка закончилась благополучно, а вот для Натальи Зайкиной все только начиналось. В свой первый вечер на ДН она легко и непринужденно, хоть и несколько ковыляя, влилась в новый коллектив.

   Назавтра предстоял трудный день. Первый рабочий день всегда труден, и оттого, как он пройдет, зависит порой очень и очень многое. Это старт и нешуточный стресс. Но возраст нашей героини тем и прекрасен, что легко переносит стрессы.

ГЛАВА 3.

   КОЕ-ЧТО О ПАРАЗИТАХ

   ИЛИ БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ НАТАЛЬИ ЗАЙКИНОЙ.

   Четвертая хирургия состояла, как любое другое отделение, из палат, процедурного и перевязочного кабинетов, операционной, манипуляционной и, конечно, сестринского поста. А также ординаторской, столовой, промывочной, комнатой для посетителей и складом-аптекой для отпуска и хранения лекарств, перевязочных материалов и аппаратуры. Кроме того, существовала ресепшен, где принимали, оформляли и выписывали больных.

   Здесь круглосуточно находилось трое администраторов: небезызвестная нам красавица-вернка Лула, изящная кертянка Млея и улыбчивая коммуникабельная центаврианка Врода.

   Именно она дежурила на следующий день после дня рождения зава и конфуза Натальи.

   Надо сказать, выглядела наша героиня не ахти. Она катастрофически не выспалась, ворочаясь с боку на бок и вспоминая свой позор. Особо отметила три пункта:

   а) Коваль вроде бы обрадовался прибытию нового доктора;

   б) Павел Зигмундович весь вечер ухаживал за симпатичной проверяющей;

   в) И, кажется, с нею же удалился, черт бы побрал обоих.

   Два – один. На фиг счет такой, пес знает… Похоже, Алена заблуждается, и ничто человеческое нашему научному доктору не чуждо. Особенно, бабы. Не удивительно с его своеобразным и несколько старомодным обаянием!

   Врода приветливо улыбнулась:

   -Наталь! Привет! Как себя чувствуешь ?

   В ее словах содержалась мягкая ирония: центаврианка тоже присутствовала на вчерашних именинах и от души хохотала над неудачным дебютом новой коллеги.

   -Спасибо, паршиво! – вяло ответствовала Зайкина

   -О, да не переживай ты! Все получилось классно! Просто здорово! – бодро сообщила центаврианка.

   -Это точно! Ничто так не оживляет праздник, как чей-то конфуз! – согласилась Наталья. – Ну ничего, мне не привыкать!

   Она постаралась смягчить улыбкой резкость слов.

   -Самокритично! – вдруг прозвучал невдалеке вещий глас.

   Обе девушки вздрогнули: незаметно подошел Коваль и бесцеремонно подслушал диалог.

   -Здравствуй! – проговорила Врода.

   -Здравствуй! – вторила Зайкина.

   -И вам не хворать! Наталь, учти на будущее: в отделении не принято выражать недовольство, гнев, раздражение, а также проявлять пессимизм и обнаруживать плохое настроение! У нас царит благоприятная и дружеская атмосфера! Иначе нельзя! – вычитал зав менторским тоном.

   -Согласна, только, если помнишь, я не американка, а русская! – проговорила Наталья, которую внутренне ломало от собственного поведения – к начальству следовало относиться учтиво и трепетно, а ей почему-то хотелось нахамить.

   -Все американки, которых я имел счастье видеть, страшны, как смертный грех. Кроме голливудских звезд, конечно! – заявил Коваль с усмешкой.

   -Я имею в виду поведенческую матрицу!

   -Понимаю, матрица – страшная сила! В конце концов, не в ней ли все мы пребываем? К сведению, ты совершаешь второй очень серьезный промах – тут нет ни американцев, ни русских, ни центавриан, ни кертов, ни других рас!

   -А кто есть? – не без иронии поинтересовалась девушка.

   -Персонал отделения!

   -Мило!

   -Еще бы! Ладно, через десять минут будь в ординаторской, пока день не набрал обороты. Надеюсь, ящичек тебе уже выделили! – Павел Зигмундович вопросительно глянул на Вроду.

   -Да-да, конечно! И шкафчик, и форма с ярлычком – все готово! – заверила центаврианка.

   Уже у двери зав обернулся:

   -Кстати, мне очень понравился приватный танец! Весело было!

   На его интеллигентной физиономии появилась иезуитская улыбка.

   "Вот вредина! Издевается!" – подумала наша героиня, но уж беззлобно – почему-то на зава невозможно долго дуться.

   Дальше ее путь лежал в ту самую комнату с лейкой и вешалкой. За раздвижной дверью скрывался просторный зеркальный холл и еще три двери: "мальчики", "девочки" и "остальные". Кто скрывался за последним емким определением, Зайкина не знала, но полагала: это душевые и раздевалки для бесполых негуманоидных сотрудников. В четвертой хирургии таковых не водилось, однако помещение существовало, хотя бы как дань местным традициям или аванс на будущее. Ящичек новенькой имел табличку с ее данными и фото на дверце, костюм висел внутри, и девушка быстро переоделась. Еще бы, ведь ее ждали в ординаторской!

   Постовая сестра Анжу Глория встретила новенькую докторшу ослепительной улыбкой и проговорила очень по-доброму:

   -Наталь, где шляешься?! В ружье! Мы с Павлом Зигмундовичем познакомим тебя с твоими больными! Вообще-то коллективный обход – все врачи плюс зав – обычно раз в неделю, но сегодня пойдем втроем. Палаты доктора Гонсалеса теперь твои, - объясняла Анжу. -Полюбуешься на неземную красоту! Истории болезни изучишь, анализы проверишь, а дальше поведешь пациентов сама!

   -Спасибо, Глория! – поблагодарила наша героиня.

   Невольно у нее затряслись поджилки, будто предстояло идти не к недужным созданиям, а на эшафот.

   -Неизвестно, произнесешь ли ты данное волшебное слово ПОСЛЕ обхода! – с иронией заметил Коваль.

   -Ты о чем? – насторожилась наша героиня.

   -Сама увидишь!

   Зайкина не заметила, как за ее спиной Глория и Павел заговорщически переглянулись.

   -Наталь, тебе крупно повезло, - проговорила медсестра, останавливаясь перед дверью с номером 7. – Это палата одной из малых рас. Сейчас здесь лежат представители планеты Идю, поступившие позавчера с транспортом.

   -Не слышала о такой! - сообщила девушка.

   -Она находится в поясе Старды и лишь недавно обнаружена. Цивилизация в зародышевом состоянии, жуткая дикость и невежество. Симпатяги, но на редкость суматошны, - зав многообещающе улыбнулся. – Посему имей терпение и уважение к этим малышам.

   Коваль открыл дверь, и глазам вошедших открылась чудненькая картина: четыре удивительных голеньких существа восседало на керамических стульчаках. Идю имели на макушках очаровательные хохолки, перевязанные несколькими разноцветными ленточками. Сами головенки при том были абсолютно лысыми. Круглые бессмысленные глазенки-пуговки цвета уральского малахита взирали на мир с оптимизмом плюшевых игрушек. Короткие четырехпалые ручки находились в постоянном движении и мельтешении. Тельца у малюток в целом выглядели пропорциональными, только попки висели, будто кошелки с тряпьем. Наталья смогла их лицезреть, так как очаровательные создания периодически вскакивали с насиженных мест и носились по палате. При этом на насиженных местах отпечатались круги от ободков унитазов. Побегав, они снова плюхались на горшки. Повязки малюток располагались на конечностях, но в разных местах: предплечье, плече, кисти и икре. Кое-где на бинтах проступали желтые пятна: то ли лекарство, то ли кровь.

   Милашки действительно вели себя суматошно и непрерывно издавали странные звуки.

   -Гры-гры фью, кысь-кысь, брысь-крысь, апчхи, ду-ду, фью, фью…

   -Почему они рычат, чихают и свистят? – оторопело спросила Наталья.

   -Разговаривают, - пояснил Павел. – Язык довольно примитивный. Если хочешь, можешь внедрить его в мозг в обучающем центре. Я бы советовал, они у нас теперь частые гости.

   -А что говорят идюшата? – поинтересовалась Зайкина.

   -Бессмыслицу вроде "ты, вы, айда, куда, туда"…

   -Фью означает зад, - вставила Анжу.

   -Забавно. А что с ними? Абсцессы, фурункулы? – Наталья кивнула на повязки.

   -Бери выше! Национальное бедствие целой планеты – ватная опухоль, - поведала Глория. – Смотри, какими они были до операции!

   На обход медсестра брала с собой так называемый электронный несессер – уникальный каталог больных, лежащих в данный момент в отделении. Найдя нужный документ, она повернула экран к новой докторше.

   -Ой! – невольно вскрикнула Наталья, да так громко, что даже идю прервали свои бесконечные бормотания и уставились на медиков с некоторым страхом в круглых глазенках.

   На фото конечности бедных созданий выглядели ужасающе. Огромные, выпирающие, мягкие на вид бугры, казалось, вот-вот прорвут тонкую нежную кожицу.

   -Какой ужас! – поразилась наша героиня.

   -Не меньший, чем упоминаемый тобой абсцесс! – возразил Павел Зигмундович. – Ватной опухолью мы называем доброкачественное образование, развивающееся в результате неправильной эпителизации кожи. На Идю этой бякой страдает 50% населения, как взрослого, так и юного, и даже маленького. Этиология неизвестна. Во всяком случае, пока. Но мой опыт подсказывает: происхождение национальных болячек обыкновенно не выявляется. Может, и у рас есть своя карма? Ясное дело, симпатические меры шаманов вроде помазания больных мест животным пометом или клевания ритуальной птицы за час до восхода третьего светила не дает положительных результатов. Если кожа лопнет, конечность окажется непоправимо деформированной, а ее хозяин – калекой на всю жизнь! Вычищать опухоль – дело кропотливое и ювелирное, оставишь хоть одну ниточку, процесс начнется заново! Слава Богу, у этих четверых все в порядке!

   Коваль суеверно осенил себя крестным знамением.

   -Глория, докладывай!

   -Утренние данные в лучшем виде, Павел Зигмундович! Давление в норме, температура тоже, вчерашние швы после операции пока не смотрели, перевязка сегодня!

   -Отлично! Наталь, вот и осмотришь для начала! – распорядился зав.

   Малютки продолжали бессистемно носиться по палате с бормотанием:

   -Гры-гры, фью, кара-бара, апчхи…

   И далее в том же духе.

   -Можно вопрос? – обратилась Наталья, по-школьному подняв руку.

   -Конечно, - милостиво разрешил зав.

   -Почему опухоли достигли таких ужасающих размеров? Неужели бедняжек нельзя было прооперировать раньше?

   -Резонный вопрос. Это подростки, их очень трудно поймать! – объяснил Павел. – Наши санитары клянут все на свете, пытаясь вынести из-под них горшки!

   -Действительно? – удивилась Зайкина.

   Анжу и Коваль переглянулись и дружно заржали.

   -Самое поганое в ватной опухоли то, что она должна вызреть, иначе ее не вычистишь до конца. Главное, правильно определить стадию болезни. Слава Всевышнему, до прорывания кожи есть некоторое время. Лишь бы официальные лекари Идю вовремя оправляли больных на ДН! – поведал Павел и добавил, лукаво усмехаясь: - Если поймают, конечно!

   Наталья считала себя особой, не лишенной чувства юмора. 4-я хирургия вот уже второй день доказывала обратное – она слишком серьезна. Ничего, обвыкнется, оботрется, словно плюш на старом диване, и растеряет академический лоск, станет неуловимо похожей на всех. Подобный феномен частенько случается у супругов, проживших много лет вместе. Со временем из нее выйдет прожженная докторша, которую нелегко сбить с толку глупой болтовней. Пусть даже и самого зава. Наша троица двинулась к выходу, когда появился Изпопу, с четырьмя пластиковыми баночками в руках.

   -В назначениях записано собрать с них кал! Но затруднительно определить, где чей, они все время садятся на чужие стульчаки, поросята эдакие! И кого помечать, неизвестно: то ли тару, то ли малявок!

   Глаза санитара перебегали с одного малыша на другого в полнейшей растерянности.

   -Собери экскременты изо всех четырех горшков. Если обнаружится непорядок, будем проверять каждого идюшонка в отдельности, - подумав пару секунд, ответил Коваль.

   -Теоретически понятно. Но они наверняка успели наложить в чужие горшки, как прошлый заезд! Да стойте вы на месте, чертовы дети! – прикрикнул Изпопу на разыгравшихся шкетов.

   Говорят, когда Керт вошел в Межгалактическое Сообщество, там царили жутко пуританские нравы, приведшие в конце концов расу на грань демографической катастрофы. В те благословенные времена санитар вряд ли смог бы выражаться подобным образом. А его прабабушка наверняка упала бы в обморок от одной только фразы "наложить в чужие горшки". Теперь, спустя много лет, серорылые вполне вписались в коллектив ДН: как любые гуманоиды, они быстро адаптируются к окружающей обстановке.

   -Гры-гры, фью, рак-крак, апчхи, апчхи…

   Подростки продолжали бестолково носиться по палате.

   -Вот маленькие бестии! Ваши предшественники тоже любили побезобразничать, а какашки, которые мне удалось с них собрать, принадлежали одной и той же особи!

   Изпопу ткнул предметным черпачком в керамическую емкость и успел поместить маленький черный шарик в одну из баночек, когда кроха-идю бесцеремонно пихнул керта. Не ожидавший довольно ощутимого тычка в подколенную ямку, тот покачнулся и присел на соседний стульчак. Тут же ему на колени плюхнулся другой малыш и, быстро сделав пару овечьих какушек, вскочил и побежал дальше.

   -Вот засранец! – выругался керт. – Зато уж точно известно, чей это кал – того, у кого клешня болит. А неплохая идея! Пойду-ка возьму клеенчатый фартук, а заодно и штаны поменяю!

   Аккуратно закатив экскремент с форменных брюк в очередную баночку, Изпопу отправился за необходимым предметом, бурча:

   -Мне удалось вас перехитрить, мелкие пакостники! Хоть вы теперь и станете класть мне на колени! Медицина любит смекалистых парней!

   Довольный собой, но слегка сомневающийся санитар вышел в коридор:

   -Слава Создателю, эти малявки не писают, иначе пришлось бы куда хуже! – бодро проговорил керт, надежно защелкивая замок палаты номер семь.

   -Че бормочешь? – поинтересовалась пробегавшая мимо лекиянка, несшая пластиковую емкость, плотно забитую пробирками.

   -Постой, Звария, послушай, ты ведь тоже в говне ковыряешься, когда делаешь свои анализы?

   -Разумеется! Говно – отличный показатель состояния организма, - невозмутимо ответила лабораторная сестра.

   -Спасибо! Ты меня успокоила, – вздохнул санитар с некоторым облегчением.

   -Ты вообще, о чем сейчас? – удивилась розовокожая. – Я же не руками его патроню, а в специальной таре и специальной палочкой!

   -Так и я не на кожу стану собирать, а на специальную клеенку! – жизнерадостно сообщил керт и бодро зашагал в манипуляционную.

   -Во, блин, - Звария пожала плечами. – Обязанность санитара – убирать говно, а не задавать идиотские вопросы…

   Тем временем наши медики шли в следующую палату.

   -Глория, а почему идюшата сидят на горшках, разве у них в помещении нет санузла? – спросила по пути Наталья.

   -Есть, конечно. Но, во-первых, у них после операций расстройство желудков, а во-вторых, они же полудикие подростки, никаких правил не придерживаются, и очередь соблюдать их не заставишь! – пояснила Анжу.

   -Цивилизация – это канализация, - вставил зав.

   -Дело в том, что в их возрасте идю – даже не подростки в нашем понимании. Они начинают мало-мальски соображать с пятнадцати стардских лет, а до того у них рассеянное внимание и расторможенные двигательные рефлексы, - поведала Глория менторским тоном.

   -Обалдеть! – проговорила Наталья.

   -Обалдеешь после, когда начнешь их осматривать. Кстати, без Изпопу даже не пытайся справиться с мелкими паршивцами! – многообещающе посоветовал Павел Зигмундович.

   -Кто у нас тут? – поинтересовалась Зайкина перед палатой под номером десять. – Тоже малая раса?

   -Отнюдь. Перед нами элитные апартаменты, выкупленные Мариентом для важных чиновников. Сейчас здесь лечится высокий нач по имени Кирфайт. Палата двухкомнатная и двухместная. На ДН не приветствуется чинопочитание, но и не отказывают планетам-партнерам в подобной малости. У каждого доктора есть так называемые VIP-апартаменты, - ответствовала Глория.

   -Слово " VIP" отмерло два века назад, - возразила Зайкина, брезгливо сморщившись.

   -Понимаю твои чувства, но ничего не попишешь, мариентские начи – достояние государства и требуют к себе особенно трепетного отношения! Если палаты пустуют, завы имеют право заселять туда больных без согласия владельцев! - заявил Коваль.

   Под величественные своды Наталья вступила все же с некоторым протестом в душе.

   Внутри действительно оказалось шикарно. Сначала – просторная прихожая, в которую выходило две двери. Картины и цветы, модерновый светильник – все уютно и в мягких тонах. Пушистый ковер под ногами, небольшой гардероб, торшер в виде экзотического растения и зеркало в величественной раме.

   -А здесь премиленько, - неодобрительно проговорила наша героиня.

   -Наталь, не заморачивайся на роскоши, больной и есть больной, обстановка не может облегчить состояние здоровья. Особенно, в нашем случае, - заметил Коваль.

   -Все так плохо?

   -Намного хуже. Разветвленная киста простаты. У мариентов…

   -Снова бич планеты? – непочтительно, но заинтересованно перебила зава новая докторша.

   -Нет, не то… На Мариенте достаточно высоко развита медицина, и в основном простату лечат без проблем. Однако в любом обществе найдутся типы, предпочитающие скальпелю хирурга пассы какого-нибудь доморощенного экстрасенса или бормотание местного гуру…

   -Наша шишка такая темная? – удивилась Наталья.

   -Темная или светлая, неизвестно, я просто привожу примеры. Скорее всего, заболевание протекало бессимптомно, а занятому начу некогда было обследоваться, и как результат, он стал писать с болями. А подобные запущенные случаи обыкновенно попадают к нам…

   -На Земле его определили бы к урологу! – заметила Зайкина.

   -Ты будто в Академии не училась! – упрекнула ее Глория.

   -Для инопланетной медицины не существует деления по специальностям в силу широчайшего анатомического разнообразия контингента. Есть только хирургия и терапия. Особняком стоят психиатрия и гинекология. Впрочем, там же они стоят и на Земле, - объяснил зав. – Ладно, сколь не оттягивай приятный момент, он все равно наступит…

   Анжу хмыкнула и отворила дверь одной из VIP-палат:

   -Здесь наш важный перец отдыхает.

   Однако на обширной кровати мариента не оказалось, зато из раскрытой двери в сан-блок, состоящий из предбанника, ванной комнаты и ватер-клозета, неслись стоны и кряхтенье.

   -Давно доказано, лучший отдых для интеллектуала – посещение отхожего места! – с иронией заметил Павел Зигмундович.

   -Кхм-кхм… О-о-о-о! А-а-а-а! Ой-ой-ой! Кха-кха…

   -Везет тебе сегодня, Наталь! Твои больные с толчка не слазят, - добавила Глория.

   -Чую, долго ждать придется, у нашего клиента затянувшееся мочеиспускание, - высказался Коваль.

   -А твои пациенты тем временем заждались обхода! – заметила Анжу.

   -Ничего, в течение дня к ним зайду. Надо же ввести Наталь в курс дела!

   Пока нач охал и стонал, наша докторша ознакомилась с историей его болезни. Мариента по имени Кирфайт назавтра готовили к операции, как обладателя жуткой гадости – разветвленной кисты, опутавшей простату и уже проросшей в брюшину. В документе имелся голографический снимок и подробнейшее описание, сделанное Сюр-Релистом. Новая докторша отметила высочайший профессионализм рентгенолога и еще раз убедилась – и от раффети можно пользу поиметь.

   -Видишь, до чего мужик себя довел? – вздохнула Анжу.

   -К сожалению, не он первый, не он последний. Пока существуют разумные создания, не переведутся и запущенные болячки, а мы без работы не останемся, - философски заметил зав.

   Появился высокий дородный мариент, облаченный в небесно-голубой хлопчатобумажный

   костюм. Его лицо сардонически перекосилось от боли, а на брюках расплылось мокрое пятно размером с десертную тарелку.

   -Как ни старайся, последняя капля всегда в трусы, - сочувственно проговорил Павел Зигмундович.

   Мариенты – раса красивая, высокая и статная. Их лица темны, с глубокими мимическими морщинами, высокими скулами и квадратными подбородками. Носы у них приплюснутые, тоже крупные. А глаза – ярко-синие, словно осколки неба. Рты – энергичны и велики, пещеры да и только, окружены ритуальными татуировками: узором из точек, вилюшек и черточек. Мужские особи носят короткие заплетенные в косички козлиные бороденки и бритые черепа. Пышные гривы дам собраны на макушках в мудреные башни, а затылки полностью выбриты.

   Наш Кирфайт успел поседеть и погрузнеть, но все еще выглядел солидно и привлекательно. Однако намоченные штаны серьезно портили впечатление.

   -Как себя чувствуем, больной? – поинтересовался зав по-мариентски.

   -Как в аду! Несчастный мой писюль, ты-то в чем провинился? – сокрушался нач.

   -Меньше надо было скакать по чужим койкам! – вполголоса сказала Глория по-английски.

   Коваль неодобрительно покосился на нее.

   -Каса доктор, когда вы избавите меня от этой напасти? – нач стыдливо сжал мокрую ткань ширинки в кулак и аккуратно опустился на кровать.

   -Завтра в десять по плану, - ответствовал зав. – Наталь, осмотри!

   Зайкина сочла нужным отрекомендоваться:

   -Ваш новый палатный доктор! Пожалуйста, лягте, поднимите блузу и опустите брюки!

   Привычными движениями пропальпировав слегка оплывший живот, девушка с легкостью определила границы зловредной опухоли.

   Неожиданно произошел некий непредвиденный казус: у больного красноречиво оттопырились намоченные штаны – манипуляции в области гульфика не прошли даром.

   -Полагаете, я возбудился? – побагровел Кирфайт.

   -Вам виднее, - пробормотала Наталья.

   -Из-за страшной занятости у меня давно не случалось эрекции, но рано или поздно ей полагалось наступить. Как ни крути, закон природы…

   -Понимаю…

   -Ни черта вы не понимаете, маса доктор! – раздражился мариент. – Если уж случается чертова эрекция, то обязательно не вовремя!

   -Здесь больно? – Зайкина осторожно нажала на область брюшной хорды.

   -Очень! – скривился нач.

   -Думаю, тянуть нельзя! – прокомментировала наша героиня.

   -У вас сильные руки! – заметил Кирфайт.

   -Не жалуюсь! На Земле я тренировала кисти резиновыми мячиками, аж сорок штук извела!

   -Не повезло бедным мячикам! – ехидно произнес за спиной зав.

   -ВЫ меня прооперируете? – настороженно спросил больной.

   -Не исключено! – уклончиво ответила девушка.

   -А вы не слишком молоды? – усомнился нач.

   -Стать во главе Межгалактического Сообщества – пожалуй, а счистить кисту – в самый раз! – гордо заявила Наталья.

   -Хуже неопытного хирурга только пьяный неопытный хирург! – вставил Коваль по-английски и одобрительно подмигнул Глории.

   Уже в коридоре палатная сестра сказала:

   -Молодец, Наталь! Здорово разобралась с Кирфайтом!

   -Ну и каково твое мнение? – спросил зав.

   -По-моему, он привередливый брюзга и всем недовольный ворчун!

   -Я о его болезни…

   -Киста настолько запущена, что ее волокна можно пересчитать через кожу и жировую ткань! – доложила Зайкина. – Полагаю, работа предстоит большая и кропотливая. Однако последствия непредсказуемы. Нач может начисто лишиться половой функции…

   -Верно. Но пока его половая функция срабатывает даже при пальпации!

   -Эрекция – еще не проявление мужской силы, - возразила наша героиня, - а всего лишь ее начальный признак…

   -Ба! Какие могучие познания! – ерничал зав. – Ладно, не крысься, Наталь, будешь мне ассистировать!

   -Спасибо, Павел Зигмундович! – просияла девушка.

   -Неизвестно, произнесешь ли ты данное волшебное слово ПОСЛЕ операции!

   -Когда фраза повторяется, она теряет первоначальную свежесть! – дерзко ответила Наталья. – И вообще, перестань пугать! Иначе я подумаю, что ты хочешь выжить меня отсюда!

   -Она шуток совсем не понимает! - неодобрительно произнесла Анжу.

   -Не понимает… - подтвердил зав.

   Наша героиня сжала зубы и промолчала. В ней проснулось хорошо знакомое грызущее недовольство собой. И какого лешего ей приспичило реагировать на явно провокационные речи! Не вякай, когда не надо, и за умную сойдешь! Наталья вякала. Всегда. Потом жалела. Слово, однажды произнесенное, назад в пасть не вернешь и из чужой памяти не сотрешь. Теперь они сочтут ее за инфантильную обидчивую дурочку, однако обижалась Зайкина только на себя. Страшнее юмора медиков только юмор наемных убийц. Так люди напряженных профессий снимают напряжение. А она всю болтовню принимает всерьез, да еще и обнаруживает свою слабость и уязвимость… Идиотка! Осталось заплакать для усиления эффекта!

   -Наталь, хватит дуться! – призвала ее к благоразумию Глория.

   -Да не дуюсь я!

   -Точно?

   -Точнее не бывает!

   -Точно-точно?

   -Да точно, точно!

   -Хорошо. Тоже твоя вотчина – палата номер двенадцать. Так называемая "народная".

   Народными назывались палаты, где лечились представители родственных рас. Здесь все

   выглядело достаточно мирно: четверо гуманоидов лежали на своих кроватках в ожидании доктора.

   -Здесь у нас ново-кранейский учитель Гикс, удаление рудиментарной кишки, - представила Глория первого больного.

   Ново-кранейцы очень похожи на людей. Высокие, крепкие, с волосами медно или огненно-рыжими, лица осыпаны веселыми веснушками. Ново-Кранея – рай для селекции фруктов и овощей, местное светило Какула жарит круглый год, что и отложило отпечаток на внешность жителей, обладателей весело-солнечной наружности. Руки их пятипалы, но без ногтей – единственное отличие от людей, да еще глаза желтые, совиные и озорные. Среди них много полных или даже толстых особей – раса в целом добра и миролюбива.

   -Что за штука рудиментарная кишка? Вроде нашего аппендикса? – спросила Наталья.

   -Почти, только гораздо хуже, ибо имеет пакостное свойство прорастать наружу, растягивая мышцы и кожу, - сообщил Павел будничным тоном.

   -Но отчего?

   -Местные врачи полагают, от неправильного питания. В силу специализации планеты – выращивание фруктов и овощей – большинство населения вегетарианцы и вовсе не получают мясные и рыбные белки…

   -Но на Земле наоборот считается, от мясной пищи все зло, и для сохранения хорошего здоровья надлежит питаться исключительно травкой! – возразила Зайкина.

   -То на Земле! У всякой нации свои понятия, заблуждения и суеверия, но нам от этого не легче. Имеем рудиментарную кишку, и точка! Как говорится в бородатом анекдоте, терапевты все знают, но ничего не умеют, мы, хирурги, все умеем, но ничего не знаем. Патологоанатомы все знают и все умеют, только помочь уже не могут. Посему обратимся к фактам. Прорастание кишки – дело очень поганое, и такие пациенты в большинстве своем попадают на ДН. А наше с вами дело – режь да зашивай! – с некоторой нездоровой бравадой ответствовал зав.

   -Полагаю, профилактикой болезней мы тоже должны заниматься! – горячо воскликнула Наталья.

   -В идеале, да. Но причина становится ясна лишь тогда, когда следствие налицо! В этом заключается беда медицины, в том числе и межгалактической. – Коваль беспомощно развел руками.

   Осмотрев живот ново-кранейца, Зайкина осторожно дотронулась до белого квадратика размером примерно пять на пять сантиметров, располагавшегося внизу с левой стороны мускулистого пресса.

   -Больно?

   -Нет-нет! Слава Создателю, вы убрали чертов отросток, который вдруг начал расти из бока! То-то намучился! Однажды в туалете его с другой штукой спутал, так штаны обмочил! – весело расхохотался Гикс.

   -Замечательно, что вы полны оптимизма! Сегодня вас вызовут на перевязку, посмотрим шов, – пообещала Наталья, косясь на зава, одобрительно кивнувшего головой.

   На следующей кровати лежал тщедушный верн с всклокоченной русой шевелюрой и выпученными выразительными глазами.

   -Удаление бородавчатого пупыря верхней доли правого бедра, - представила Глория.

   Бородавчатый пупырь – тема дипломного проекта нашей героини, казалось, о нем она знает все.

   -Корень удален? – по-деловому осведомилась Зайкина.

   -Повезло, одной операции хватило, - сообщил Коваль.

   -Как себя чувствуете, больной? – по-вернски спросила девушка.

   -Ужасно! Днем еще куда ни шло, всегда при деле, то уколы, то криосеансы, то клизма… А ночами болит, спасу нет, сегодня вот не спал ни минутки! – пожаловался верн.

   -Пропишу вам снотворные таблетки на неделю, а там и шов зарастет, - успокаивающе проговорила Наталья, ласково дотронувшись до плеча пациента.

   -Но доктор, я не хочу спать целых семь дней! – воспротивился тот.

   Глория хихикнула.

   -Как скажете, больной, не хотите спать, попробуем ночные сеансы психоразгрузки номером десять, организм будет восстанавливаться и без лекарств! – распорядилась Зайкина.

   -Ты быстро входишь во вкус! –полуодобрительно-полуосуждающе прокомментировал зав.

   -Это плохо? – насторожилась девушка.

   -Это прекрасно! – искренне ответила Глория, делая пометки в истории болезни.

   -Широко шагаешь, форменные брюки порвешь,- насмешливо буркнул Павел Зигмундович.

   -Я не делаю того, в чем не уверена! – возразила наша героиня с нарочитым спокойствием, памятуя о крайней перепалке.

   -Ну-ну, все нормально, иначе я бы вмешался!

   -Кто у нас следующий? – отвернувшись от насмешливого лица Коваля, осведомилась

   Наталья.

   -Представитель новооткрытой расы, галарет Драл, зеленая опоясывающая нарость, - проинформировала медсестра. – Готовим к операции через несколько дней. Он сейчас простужен – акклиматизация…

   -Хорошо. В смысле, надо лечить. Малиновые пастилки, аспиринус гуманоидус, антивирус и антигистаминное, - скороговоркой проговорила новая докторша.

   -Уже получает, но температура пока повышенная, - доложила Анжу.

   Опоясывающая нарость выглядела устрашающе. Словно сотня зеленых жаб, сидящих вплотную, прикорнула на талии пациента.

   -Какова природа такой напасти? Уж не вирусная ли? – спросила Наталья.

   -Хороший вопрос! – похвалил зав. – Обследовано. Подобный недуг - доброкачественная опухоль кожи, довольно болезненная и трудно поддающаяся иссечению. У нас только второй подобный случай в отделении. Пока справляемся, - скромно проговорил зав.

   -Можно изучить отчет о первой операции?

   -Нужно!

   -Есть жалобы, больной? – поинтересовалась Зайкина.

   -Он же галарет – новая раса! Даже не знаю, есть ли их язык в памяти головного компьютера ДН, - проговорил Коваль.

   -Зато я понимаю по-вашему, - вдруг заявил Драл. – Я из касты дипломатов…

   -Замечательно! – обрадовалась докторша. – Так есть жалобы?

   -Разумеется! Ново-кранеец жутко храпит, так бы и заткнул ему рот полотенцем. Верн стонет и бормочет себе под нос, словно сумасшедший. А тот и вовсе лунатик, ходит ночью по палате с закрытыми глазами и натыкается на все углы. Дурацкий засоня хватает все подряд своими клешнями и жмет, жмет! Требую привязать его к койке или однажды я рискую проснуться дохлым или вовсе не проснуться…

   -Не вижу разницы. Запиши, Глория, консультацию психоневролога вон того больного. Кстати, кто это у нас?

   -О, он - сущая милашка! Марсианин Гайдак Коу, желудочный катар, операция пока не показана, лечим консервативно, - деловито рассказала Глория.

   -Такое тоже случается?

   -Думаешь, нам лишь бы резать? – насмешливо поинтересовался зав.

   -А разве нет?

   -Обижаешь, мы не мясники. У нас нет тесаков, но есть дипломы! – в свою улыбку Павел вложил максимум теплоты и обаяния, видимо, решив подбодрить нового хирурга.

   -Каково состояние пациента?

   -В норме для данной стадии развития болезни, - доложила Анжу.

   -Так она все еще развивается? – с сарказмом поинтересовался больной. – Тогда за каким лешим я здесь торчу?

   -Все развивается так или иначе. Но ведь есть и регрессивное развитие. Как вы питаетесь? – осведомилась Наталья.

   -Гадко и мало.

   -Значит, все нормально. Поймите, в вашем случае пища является лекарством, а лекарство

   не бывает вкусным и сытным, - объяснила Зайкина менторским тоном.

   -Почему? – забестолковился марсианин.

   -Слыхали выражение: подобное лечат подобным? Другими словами, от одной гадости может помочь только другая гадость! Вкусная и обильная пища – ваш враг, а невкусная и некалорийная – напротив, друг! – мудрено высказалась девушка.

   -Ну и завернула! – восхищенно проговорила Глория.

   -И не подозревал раньше, что у меня столько дрянных друзей! – сморщился Гайдак.

   Марсиане – раса особая, меньшие братья людей, в хорошем смысле, разумеется. Собственно, они и есть люди, потомки переселенцев, осваивавших красную планету несколько веков назад. Почему-то земляне с темной кожей очень часто вступали в смешанные браки с ново-кранейцами – оба народа прижились на Марсе и создавали колонии и поселения. В результате добровольной селекции получилась новая нация – темнокожая, рослая с красными или бордовыми волосами, вполне соответствующими общему имиджу планеты.

   Они умны, общительны и мобильны, но, к сожалению, унаследовали болячки обеих материнских рас.

   -Шутите, значит, все в порядке! – ответила пациенту палатный доктор.

   -Вовсе я не шучу, пропади оно совсем! – буркнул Коу себе под нос.

   -Вы действительно ходите во сне?

   -Не могу знать, но могу чувствовать… У меня на ногах и на боку неизвестно откуда взялись мелкие круглые синяки. Полагаю, этот зануда-галарет прав!

   -Сам зануда! Шляется тут, как зомби и дрыхнет, а другие должны страдать! – отозвался со

   своей койки представитель касты дипломатов.

   -Так, больные, прекратили диспут! – распорядился зав.

   -Взял бы, да разбудил, коли трусливый, словно саблезубый марсианский шакал! – не унимался Коу.

   -Вот еще! Двинешь спросонья по роже! А у меня один мост спереди стоит больше, чем вся твоя чертова планета!

   -Никак, на Галарете, в разгаре экономический кризис, если сооружение во рту стоит, как небесное тело! – издевательски ответствовал Гайдак. – И вообще, чтоб ты знал, я не сторонник махать руками, даже в бессознательном состоянии!

   -Вот спасибо, успокоил! – ерничал Драл.

   -…дискуссию прекратили тоже! У нас на ДН живут дружно и не ссорятся, - урезонивал пациентов Коваль. – Иначе лечение впрок не пойдет.

   -Вас осмотрит наш психотерапевт, сегодня же! – пообещала Зайкина Гайдаку. – Глория, запиши вызов!

   С тем доктора и удалились.

   Оставалась последняя палата, женская. К слову, пациенток или пациентов одной расы старались класть вместе, если была такая возможность. Частенько транспорты забирают больных с посадками по пути следования.

   Палата номер девять оказалась полностью раффетской.

   Стоит пояснить: на ДН доктора не тратили время на дипломатические заморочки. Как бы выглядел палатный доктор, выплясывающий перед злопамятными полугуманоидами: по два качка головой в разные стороны, руки на грудь, приседание с прямой спиной и, наконец, поясной наклон с прямыми ногами? И как бы выглядел больной, вскакивающий с койки, невзирая на постельный режим, дабы совершить ответный реверанс? Это единственное допущение в этикете красномясых, когда разрешается обойтись без официального приветствия. Недужное состояние организма весьма простительно, а изрядное телодвижение, выполненное односторонним образом, выглядит как нонсенс, потому категорически не обязательно.

   Наши медики лишь учтиво кивнули пациенткам.

   Три дамы сидели на кроватях, одна лежала лицом к стене.

   Мужчины этой по-своему уникальной расы, хоть и не имеют кожи, смотрятся брутально-привлекательными. Бордовые покровы, лиловые надбровные дуги, снежные белки крупных глаз, выпуклые алые губы, ороговевшие гребни на темечках, плавно переходящие в костистые хребты. Руки с когтями, поросшие сзади до локтей плотной чешуей. Полугуманоид-рептилия. Все ясно и понятно. Бабы – раффети при том же анатомическом строении на два тона светлее самцов и изящнее в кости, имеют к тому же невысокие грудки, заметно оживляющие фигуры. На головах, по бокам от гребней растут волнистые кудели, напоминающие гриву морского змея и придающие облику дополнительную женственность.

   На Земле есть экстремалы, отважившиеся вступать с ними в интимные отношения, Наталья читала в журнале "Вокруг света". Один космический путешественник писал о своем сексуальном опыте с раффети примерно следующее: "Она по-звериному осторожна и чутка, не терпит ни малейшей фальши в сексуальных игрищах. Любой неподобающий взгляд или неосторожное прикосновение – и неукротимая амазонка основательно потреплет вас своими нешуточными когтями. Хорошо, если не убьет сгоряча. Но попробуй ее как следует распалить, сожжет заживо загадочными глубинами. Ты умрешь и возродишься, словно Феникс из пепла! А потом она станет сниться ночами, алая и нагая, с развевающейся гривой, будто древний демон огня, лишит сна и покоя, а неуравновешенного и вовсе сведет с ума. В самом прямом смысле. Такова месть любовницы-раффети, ибо эта раса слывет самой злопамятной во всей Совокупности Вселенных. Слаб духом, не начинай с ней любовной игры и не узнаешь величайшую страсть и грандиознейшее наслаждение, какое только можно испытать!"

   Правда, в первую очередь экстремал предупреждает: "Даже не пытайся заводить шашни с женщиной-раффети, пока не узнаешь, есть ли у нее супруг или возлюбленный, или умрешь!"

   Наталья невольно поежилась.

   Все четыре дамы были в коротких национальных халатиках, тоже огненно-красных, украшенных золотым орнаментом, и выглядели весьма и весьма импозантно.

   -Чем они страдают? – поинтересовалась Зайкина у Глории.

   -Кто чем. Вон та, Боко-Ко, - врожденный порок второго малого сердца, предстоит его удаление. Кровеносную систему придется замыкать на первое большое. У раффети, как ты знаешь, два пламенных мотора в груди. После таких операций умирающие больные живут долго и счастливо. Наша пациентка проходит обследование и чувствует себя вполне удовлетворительно.

   Следующая, Мокко-Токко, - бегающий полип кишечника. Третья Кракка-Ра, случайно проглотила ушной градусник, позавчера прооперирована. Окаянная штуковина с выступом застряла в аккурат на выходе из желудка и причиняла жуткую боль. Сейчас состояние больной нормальное, идет на поправку. Ну, а та, которая спит, Рото-Мо, - послеродовые спайки. До операции живет на уколах. Состояние сложное, дискомфортное. Она сама попросила инъекцию иналгоперидола на ночь, тут есть запись дежурного врача.

   -Раз попросила, значит, плохо себя почувствовала, - проговорил зав.

   -Верно! Теперь, если проснется, получит инъекцию обезболивающего согласно назначению, - заявила сестра.

   -Как думаешь, Наталь, когда следует оперировать нашу Рото-Мо?

   -Не могу сказать, пока досконально не изучу историю ее болезни, - пожала плечами девушка.

   -Хорошо, сделайте это сегодня же, после того, как осмотрите пациентов, и приходите ко мне поговорить! А сейчас я, пожалуй, пойду, вы и без меня вполне справитесь!

   Не успела наша героиня произнести ни слова в ответ, как Коваль удалился картинной походкой молодого аристократа.

   Наталья выпучила глаза: она знала мариентский, вернский, ново-кранейский, центаврианский и лекийский языки, обязательные для выпускников Академии Космоса. Марсианский отличался от английского, как от него же американский. Раффетского языка студенты-медики не изучали, ибо шестое и последующие наречия не укладывались в программу. Разумеется, везде есть специальные центры, где можно внедрить в мозг любую информацию, но Зайкина-то первый день, как вышла на работу!

   Глория заметила ее замешательство и улыбнулась:

   -Не пугайся, Наталь, все знать невозможно. В пульт каждой палаты вмонтированы электронные переводчики. Надеюсь, ты умеешь обращаться ними!

   -Конечно! – обрадовалась Зайкина. – Почему же мне сразу никто не сказал об этом?

   -Да не было нужды! Проблемы надо решать по мере их возникновения. Кроме того, мы предпочитаем общаться с больными вживую!

   Палатные пульты располагались на дверных панелях и предназначались для связи персонала с постом и другими помещениями. Для больных имелись тревожные кнопки на спинках кроватей.

   Глория вытянула из специальной ниши коробочку на длинном шнуре и подала Наталье. Прибор изрядно выручал народы ДН. Его диалоговая шкала имела двоякие крохотные символы планет. Стоило совместить нужные значки, и дело в шляпе - машинка сама распознает язык и переведет фразу. Постовая сестра соединила изображение рисунок "Земля" с риской "Раффети" и спросила бодрым голосом:

   -Уважаемые больные, есть жалобы, замечания, пожелания?

   Все дамы, кроме спящей, заговорили одновременно. Из динамика раздался столь неприятный и диссонансный набор звуков, что доктор отпрянула.

   -Пожалуйста, говорите по очереди! – сморщилась медсестра.

   -Меня второе сердце беспокоит, - помешкав, доложила Боко-Ко.

   -Оборзела дамочка! У некоторых всего одно, и то хреновое, - высказалась Анжу, благо, достаточно тихо для того, чтобы электронный переводчик смог уловить.

   -Глория, не хулигань! – вполголоса проговорила Наталья и обратилась к пациентке. – Не волнуйтесь, судя по снимку, у нас есть время на подробнейшее обследование и подготовку к операции! Сегодня же досконально изучу вашу историю болезни. Ведь я первый день на работе.

   Она обезоруживающе улыбнулась.Вторая пациентка, Мокко-Токко - бегающий полип кишечника, высказалась с некоторой резкостью:

   -Доктор, у меня сейчас нет болей. Может, пора на выписку, чего без толку тут лежать?

   -Уверяю, зря на ДН никого не держат. Приступ мы сняли, но причина-то осталась. Понимаете, ваш полип слишком неуловимый, поймать его и уничтожить не так-то просто…

   -Надеюсь, вы шутите? – набычившись, рявкнула раффети.

   -Нисколько. Необходимо вывести его в прямую кишку и удалить, а он, гад такой, застрял в сигмовидной. Оперировать сейчас рискованно, опять смоется. Ну ничего, у нас найдется для негодника парочка сюрпризов. Пожалуйста, наберитесь терпения, - уговаривала больную Зайкина.

   -Какое уж тут терпение! Дома два бестолковых молокососа остались, муж идиот. Младшая сестрица согласилась за домом присмотреть, да она та еще вертихвостка! – сообщила раффети.

   -Тут мы вам ничем не поможем, увы, - развела руками доктор и посетовала на жизнь. – Женская доля нелегка на всех планетах Межгалактического Сообщества…

   -Вы замужем? – поинтересовалась больная.

   -Нет.

   -Тогда что вы можете знать о женской доле?

   -Кое-что могу. У меня две сестры. Одна из них тоже вертихвостка, вторая безбожно картавит! Едем дальше? Вы, Кракка-Ра, чем обрадуете?

   Раффети, проглотившая градусник, пожаловалась:

   -Шов чешется.

   -Прекрасно! Значит, заживает. Ничего удивительного, вашу рану обрабатывают чудодейственным каимским бальзамом! – сообщила Зайкина.

   -Пока надрез затянется, я прочешу вокруг повязки целую траншею!

   -Может, выдать вам специальные мешочки на застежках? Моя мама такие для младшей сестренки шила, у нее в детстве была мерзкая привычка рожицу царапать…

   -У той, которая картавит? – уточнила проглотившая градусник, посматривая на палатного доктора с видимым сочувствием.

   -Именно. Сейчас она щеки уже не дерет, зато приобрела массу других скверных привычек. Дразнится, ехидничает. Растет девчонка! Не беспокойтесь, шовчик у вас неширок, хоть и достаточно глубок, скоро зарастет.

   -Говорят, на ДН есть технологии ультразаживления тканей. Почему их не применяют для нашей расы? – недобро зыркнула раффети, ожидавшая перемещения полипа, из-под лиловых надбровных дуг – брови у женских особей отсутствовали.

   -Вы правы, действительно, есть. Но они применимы только для тех случаев, когда нарушена целостность мягких тканей. Если же происходит оперативное воздействие на внутренние органы или есть хотя бы намек на инфицирование раны, ультразаживление ничего, кроме вреда, не принесет, - исчерпывающе объяснила новая докторша и показала на спящую пациентку. – Будить ее не стану. Когда проснется, скажите, что мы о ней не забыли, о дате ее операции вопрос решается. Я к вам еще зайду! Выздоравливайте!

   Лишь в коридоре Зайкина ощутила, как у нее взмокла спина. Женская палата, казалось, вытянула из нее массу энергии.

   -Молодец, Наталь! – одобрительно произнесла Анжу. – Даже с раффети справилась! К ним сам Коваль заходить опасается.

   -Разве наш зав может чего-либо опасаться?

   -По-твоему, он не человек? Не очень-то жалует красномясых и по возможности норовит сбагрить их другим хирургам! – безапелляционно заявила постовая сестра.

   -Глория, можно тебя попросить об одолжении? Запиши, пожалуйста, всю информацию по моим больным, хочу дома изучить поподробнее.

   -Не вопрос. Может, как Павел, научную работу напишешь! Только орган, прошу, выбери менее вонючий. Желудок, к примеру, или на худой конец мочевой пузырь, - ослепительно улыбнулась Анжу.

   -Вонючих органов не бывает, смердит их содержимое, - не менее ослепительно улыбнулась Наталья.

   Больше всех девушку встревожила раффети со спайками кишечника. Её скорчившаяся фигурка, сиротливая и неподвижная, так и стояла, то бишь, лежала перед глазами. В кишечнике Рото-Мо имелось четыре спайки, подлежащие рассечению. Ситуация пока не выглядела критической, однако состояние пациентки оставляло желать лучшего и требовало незамедлительного вмешательства. Держать бедняжку на снотворном и обезболивающем – не выход. Но дело осложнялась тем, что Рото-Мо страдала синдромом слабого сердца – первого, большого. К слову, его-то ни оперировать, ни пересаживать нельзя. Почему-то раффети в ходе таких манипуляций погибают, это преподают еще в Академии. В нашем случае больная могла не вынести простого рассечения спаек. Пациентка получала поддерживающую терапию для улучшения работы сердца, которая уже давала результаты, но отчего-то нашу героиню не покидало дурное предчувствие.

   В таком озабоченном состоянии она отправилась в перевязочную. В обязанности палатного доктора входит систематический осмотр послеоперационных швов.

   Если с ново-кранейцем Гиксом, верном с бородавчатым пупырем и раффети, проглотившей градусник, никаких проблем не возникло, - шрамы неуклонно заживали, - то идю требовали к себе особого отношения. Для их осмотра Наталья вызвала Изпопу:

   -Они уже выкакались?

   -Вроде нет, не все, - неуверенно проговорил керт. – Я убрал говнецо, но в горшках все-таки кое-что имеется!

   -Наверное, стоит надеть на них памперсы для младенцев? – предложила Зайкина.

   -Мудрено, Наталь, они же ножонками сучат, стоит их оторвать от пола!

   -Что тогда делать? Их же надо обработать! – растерялась докторша.

   -Да ничего! Практически идюшата уже отосрались. Теперь станут класть какушки периодически, а не систематически! На всякий случай, я надену клеенчатый фартук!

   -Ладно, тащи первого! – распорядилась наша героиня.

    Матерясь маленьким язычком, санитар приносил малюток поочередно и сажал их на колени, фиксируя нужную конечность, дабы перевязочная сестра могла снять корпию и забинтовать вновь, а доктор – осмотреть.

   Шкеты никак не хотели сидеть спокойно, ерзали на коленях керта с обычным бормотанием. Но, к счастью, не слишком интенсивно. Наталья заметила, подростки двигались постоянно, но с некоторой заторможенностью. Да хоть так, а то еще реактивных резвунов тут не хватало!

   Последним Изпопу притащил подмышкой малютку с больной кистью. Розовое и гладкое, словно новорожденный поросеночек, создание непрерывно шевелило ручками и ножками.

   -Блин, хорошо хоть один остался! Ноги гудят, весь забегался!

   -Ты молодец! Настоящий медик. Не хочешь ли выучиться на доктора или хотя бы медбрата? – поинтересовалась Зайкина.

   -Вообще-то собираюсь! Поступлю в Кертский Межпланетный Колледж, а пока зарабатываю стаж. Коваль обещал помочь с местом после обучения. Хотелось бы в свое отделение, привык ко всем, полюбил…

   Расчувствовавшись, санитар на время ослабил хватку. Идю тут же мотнул расслабленной ручкой и угодил прямо в физиономию Во-Фуру, перевязочной сестры, наклонившейся над ним, чтобы протереть шов спиртом.

   -Вот чертенок! – выругалась мариентка, впрочем, беззлобно. – Я ж остатки мазюки не успела стереть…

   -Прости! – покаялся Изпопу.

   Пострадали обе стороны: лицо медсестры оказалось испачканной неприятной желтой субстанцией, а идюшонок ударился резаной кистью о достаточно твердый предмет – носопыру девушки и жалобно воскликнул:

   -Ёй-ёй, крысь-брысь, фью!

   -Бедняжка! – охваченная жалостью, Наталья погладила малыша по лысой головенке и обратилась к мариентке. – Во-Фуру, иди умойся, я сама справлюсь! Изпопу, держи его ручку строго горизонтально!

   Наша героиня умела обрабатывать раны – поднаторела на практике. Аккуратно стерла остатки старой мази и осмотрела шов.

   -У других идю куда лучше зажило, - обеспокоилась доктор.

   -Точно также, Наталь! Они постоянно ногами-руками обо все стукаются, малявки оглашенные! – проворчал санитар. – По моим наблюдениям, этот самый шустрый.

   -Кто ты у нас, мальчишка? – ласково поинтересовалась Наталья.

   Между ножек у идюшат находились некие складки, ничего не висело и не торчало.

   -Да фиг его знает! У них признаки пола проявляются уже после 15-летия, когда они умнеть начинают, а до того все одинаковы. Недавно я статью о них в обучающем центре прочитал, - пояснил санитар.

   -Мудро, черт возьми! – прокомментировала мариентка. – А то наши расы с детства ерундой маются…

   -Точно. Есть анекдот. В детском садике медосмотр, детки голенькие. Маленький мальчик спрашивает девочку: "Отойвала?"

   Она:"Неть."

   Он:"Потеяла?"

   Она:"Неть."

   Он:"Так и было?"

   Она:"Угу."

   Он:"Стйянная констйюкция!" – рассказывая, Зайкина споро обработала шов и наложила повязку.

   Керт и Во-Фуру захихикали. Персонал на ДН вполне адекватно воспринимал юмор на языке землян.

   Идю смотрел на докторшу такими невинными круглыми глазенками, что она не удержалась и чмокнула малыша в лобик.

   -Гры-гры, фью, - произнес кроха.

   -Знаю, малыш, фью означает зад, - проговорила наша героиня, погладив розовое плечико.

   -А гры-гры – это хороший. Ты ему понравилась, Наталь, - сообщил санитар.

   -Я тоже от него балдею! – призналась девушка. – Он такой прелестный!

   -Голодный. Им еще завтрак не давали…

   -Бедненький, кушать хочешь! Сейчас тетя доктор принесет маленькому бутерброды! – засюсюкала Зайкина, расчувствовавшись.

   -Не вздумай, Наталь! – вскрикнул керт. – Иначе все кончится очередным приступом засирательства. Не переживай, скоро идюшат покормят легким обедом.

   -Ладно, вначале изучу их кухню, тогда и угощу!

   -Все, идем, шкет –Изпопу поднялся и подхватил было малютку, но доктор остановила его.

   -Дай сюда, сама отнесу!

   -Да ради всего святого! Тем более, этот уже не срет!

   Свежеперевязанный кроха последовал на руки палатному доктору. Наталья приняла его не подмышку, как делал санитар, но бережно на ручки, словно сестричку Танечку. Грустно улыбнулась, в очередной раз вспомнив дом родной, а в нем семью. Внутренне прослезилась. Идю весьма благосклонно воспринял свое перемещение и доверчиво прижался к Зайкиной.

   Во-Фуру и Изпопу проводили их глазами и некоторое время изучали закрывшуюся дверь перевязочной.

   -Вот так Наталь! Не успела появиться, уже нашла себе маленького друга! – вздохнул керт.

   -Где бы найти себе большого друга, высокого и красивого! – посетовала мариентка. – Мне Глория рассказывала, как прошел сегодняшний обход…

   -И как?

   -Блестяще! Ни одной расе не удалось посадить Наталь в лужу, даже раффети! А завтра наша новенькая ассистирует Ковалю!

   -Полагаю, она и тут прекрасно справится.

   -Несомненно, - согласилась перевязочная сестра. – Именно такого доктора нам не хватало. Гонсалес, конечно, ас, но ничего не поделаешь, возраст есть возраст.

   -Для операций он уже не годится, недаром наши придумали шутку про зигзагообразные швы! А вот в здравпункте Левии еще поторчит, старый курилка!

   -Так точно. Теперь у нас почти весь коллектив молодой, а это страшная сила, - философски проговорила Во-Фуру.

   -Иногда очень страшная! – согласился керт, и на данной оптимистической ноте оба отправились по своим делам.

   Увидев через стеклянную дверь нашу героиню с подергивающимся идюшонком на руках, Глория Анжу выскочила из процедурного кабинета.

   -Наталь, я тебя провожу!

   Она открыла дверь палаты №7. Трое идю, устав от бессмысленной беготни, дремали на своих невысоких кроватках.

   -Умаялись, бедняжки! – растрогалась постовая сестра. – Они всегда так. Набегаются, поспят, и снова в путь по кругу… Со свистом и рычанием.

   -Как только за ними родители смотрят? – проговорила Зайкина.

   -Да никак. Говорят, дети хоть и бегают, но от дома не удаляются, расторможение двигательных рефлексов не располагает к беготне на дальние расстояния.

   -Ну и славно. Отдохни и ты, кроха!

   Доктор бережно положила идю на кроватку и накрыла маленьким одеяльцем. Медики направились к двери, но тут случилось непредвиденное: кроха с больной кистью вскочил и кинулся следом, вполне прицельно добежал до Зайкиной и ткнулся ей в ноги.

   -Он тебя полюбил! – удивилась Глория.

   -Знаешь, Анжу, я тоже испытываю к этим малышам какую-то особенную нежность. Может, потому, что впервые оторвана от дома и родных! – призналась Наталья.

   -Не лукавь, Наталь! Здесь, обрати внимание, есть еще три идюшонка, а ты запала именно на больную клешню!

   -Выбирает сердце, Глория! Не могу объяснить, чем клешня лучше плеча или бедра. Идем, маленький, я тебя уложу. И больше не беги за мной! Отдохни, а я еще к тебе зайду!

   Она присела возле кроватки на стульчик и спела мамину колыбельную на русском языке:

   Спи моя радость, усни,

   В доме погасли огни,

   Птички уснули в саду,

   Рыбки уснули в пруду.

   Серый слоненок уснул,

   В клетке хорек прикорнул.

   Шепчут тихонько кусты:

   "Спи, моя радость и ты!"

   Идю, наконец, задремал, и в палате воцарилась сонная тишина. Девушки вышли на цыпочках, опасаясь потревожить заполошенных малюток.

   Потом наша героиня сидела на посту, изучала истории болезней. В первую очередь поинтересовалась "своим" идю. Его звали вполне подходяще – Базя, четырнадцати с половиной стардских лет от роду. Значит, скоро поумнеет и превратится в мальчика или девочку. Родителей у него не было, в родственниках числилась одна тетка со смешным именем Пляма. Организм здоров, не считая удаленной ватной опухоли. Анализы хорошие, кости и зубы в порядке. Больше ничего. Наталья покручинилась немного, жаль будет расставаться с малюткой. Поразмышляла о потерях в своей жизни, ни к чему не пришла и закрыла карточку.

   Посидев примерно час над электронным несессером, связалась с ресепшен.

   -Врода, это Зайкина, новый хирург!

   -Я тебя помню, Наталь, как дела? – поинтересовалась центаврианка.

   -Нормально. Где Коваль, не подскажешь?

   -Отчего же, в ординаторской! – проинформировала дежурная.

   -Спасибо! – девушка отключилась.

   За спиной возникла Анжу.

   -Наталь, ну тебя к дьяволу! Забудь это идиотское словечко! Что ты, как заведенная "спасибо", "спасибо"! Мы - одна семья, и помогаем друг другу вовсе не за спасибо, а хотя бы за чашку ароматного чая! Шучу!

   -Хорошо, чай с меня! – новый доктор поднялась и направилась в ординаторскую.

   -Вообще-то я люблю кофе! – проговорила ей вслед Анжу. – Без сахара и сливок!

   Коваль сидел перед включенным голографическим проектором, рядом на столе дымился черный кофе в интеллигентски-маленькой чашечке. Зав с углубленным вниманием просматривал какой-то фильм, явно исторический. В световом цилиндре перемещалось множество фигурок. Скорее всего, шло какое-то сражение, о чем свидетельствовали и звуки. Крики, звон мечей, стоны, треск сталкивающихся колесниц.

   -Самое время смотреть исторические фильмы! – колко проговорила Наталья.

   -Почему нет? – не шевельнув ни одним членом своего тела, ответствовал Павел Зигмундович.

   -Не знаю, как у тебя, а у меня проблема, - заявила Зайкина чуть более резко, чем ей хотелось бы.

   -С милейшей Рото-Мо? – отсутствующим голосом отозвался Коваль, продолжая наблюдать за бойней в цилиндре проектора.

   -Точно. Мне нужен совет.

   -Сначала хотелось бы услышать твое мнение…

   -Действительно?

   -Наталь, не надо считать меня чудовищем, просматривающим фильм, в то время как пациенты ждут неотложной помощи! Знаешь, что это? – зав ткнул пальцем в несносный проектор. – Глюки одного моего сложнейшего пациента – кирхта Майлтана! Расшифрованная запись мозговых импульсов, сделанная лабораторией психотерапии. На его планете Кирхсок – всего лишь два крупных государства – Кирхт и Сок, постоянно оспаривающих друг у друга первенство на шарике. Вот мой больной никак не может придти в норму после операции, вроде бы прошедшей без осложнений. У него ночной бред, глюки по полной программе. Рвет с себя повязки, просыпается в холодном поту, температурит. Пришлось зафиксировать ему руки. Никакие лекарства не помогают: антибиотики, иммуностимуляторы, успокоительное. Тает на глазах. Изучаю содержание его башки, вдруг наткнусь на камень преткновения…

   -Уж не решил ли ты переквалифицироваться в психиатра? – спросила наша героиня чуть более ехидно, чем хотелось бы.

   -Все без исключения разумные существа – есть объекты изучения для психиатрии! Посему

    каждый доктор должен быть хотя бы в малой степени психиатром. Согласись.

   -Пожалуй. И каков вывод? – поинтересовалась девушка.

   -Пока не знаю. Одно очевидно – все эти мечи и колесницы до добра не доведут! У меня, и то уже в глазах рябит!

   -Извини, - Зайкина щелкнула кнопкой проектора, картинка погасла. – Ты не должен забивать себе мозги чужими глюками, так и самому свихнуться недолго.

   -И все же. Тебе не кажется это странным? – Павел снова ткнул в кругляш аппарата.

   -Видишь ли, каждая раса развивается по-своему. Вспомни, сколь витиевата история земных государств. Хоть бы и твоей родной Польши.

   -Я все понимаю про Польшу и так далее. Неясно одно: каким боком здесь кирхт Майлтан!

   -Кстати, он – один из участников битвы?

   -Разуй глаза, Наталь! Лиц не видно, они же в доспехах!

   -Очаровательно! Есть одна идея, и далеко не новая, - Зайкина замолчала.

   -Какая же? – Павел впервые за время разговора уставился прямо ей в глаза.

   -Содержимое мозга пациента зависит только от самого пациента. Война как таковая, сдается мне, тут не при чем. Дело в личности кирхта. Что-то с ним не так – и это "что-то" гнетет беднягу, не дает идти на поправку. Возможно, он в чем-то виноват или считает себя таковым. Чувство вины и включило механизм самоуничтожения…

   -Вот спасибо, идея суперкласс!–высказался зав, продолжая, однако, смотреть выжидающе.

   -Попробуй связаться с родственниками. Вдруг выплывет некое обстоятельство, неизвестное нам, но очень важное? – игнорируя его иронию, посоветовала Наталья.

   -Гм, пожалуй, ты права. Должна быть информация, тщательно блокируемая больным, но как-то связанная с войной Кирхта и Сока. Кофе хочешь?

   Коваль так внезапно поменял тему разговора, что у девушки удивленно округлились глаза.

   -Хочу.

   -Вон кофе-машина, сделай себе чашечку и мне заодно!

   -Ты очень любезен!

   Пока они наслаждались ароматным напитком, Наталья старалась не смотреть на зава, но взгляд сам собой перемещался на его утонченную физиономию, потом поднимался вверх в район макушки и уходил в стену, где висели дипломы и сертификаты 4-й хирургии. И так по кругу. Коваль же неподвижно глядел вперед с рассеянностью гения, и казалось, он пялится ей в лицо, но при ближайшем рассмотрении становилось ясно: поляк таращится сквозь нее и даже сквозь стены, куда-то в немыслимую глубь и даль.

   "Наверное, так и должен выглядеть настоящий ученый!" – мелькнула в голове нашей героини не очень-то свежая мысль.

   -Итак, давай о раффети… - произнес Павел, обретя осмысленность во взоре.

   -У нее синдром слабого сердца. Вот в чем сложность.

   -Резонно. Она же получает поддерживающее лечение. Чем еще на данном этапе можно ей помочь?

   -Пока ремонтируем сердце, не помрет ли она от постоянного болевого шока? – усомнилась новая докторша.

   -Дилемма, да?

   -Еще какая!

   -Даст Бог, справится, организм молодой,…

   -К тому же подорванный тяжелыми родами! Я изучила историю болезни: Рото-Мо едва не погибла, - беспокойство заплескалось в глазах молодого доктора, ей так нужна была поддержка опытного коллеги, ведь так важно принять правильное решение!

   -Куда не кинь, всюду клин! Надеюсь, ты понимаешь: не оперировать нельзя и оперировать сейчас невозможно. Итак, выждать и понаблюдать за динамикой или рискнуть и рассечь чертовы спайки?

   Коваль вновь глубоко задумался. Наталья терпеливо ждала, пока он отомрет.

   -Давай сделаем так: подождем еще пару дней, а за это время проведем консилиум с коллегами из других отделений. В случае гибели Рото-Мо под ножом – не приведи, Господи! – нарвемся на очень неприятное разбирательство с правительством Раффети. Подобные конфликты уже случались – вот где был геморройный почечуй !

   Он не успел закончить мысль: включился тревожный сигнал, на стене замигала красная кнопка, из динамика раздался голос Вроды:

   -Павел Зигмундович, срочно подойдите сюда!

   Зав вскочил и выбежал из ординаторской почти спринтерскими темпами. Зайкина поспешила следом. Тон центаврианки не предвещал ничего хорошего. Дурное предчувствие снова взяло за горло нового доктора – первый рабочий день достиг апогея.

   На ресепшен царила напряженная суета – на первый взгляд, бестолковая, но каждый делал свое дело.

   На каталке лежал крупный гуманоид с огромной безухой головой, лимонно-желтой кожей и длинными четырехпалыми руками. Тело ниже пояса было накрыто простыней. Примерно в районе диафрагмы вздувалась нешуточная шишка, которая, к тому же, подозрительно шевелилась, словно дышала.

   -Что за черт! – невольно вскрикнул зав.

   -По-моему, он сейчас родит! У него схватки! – произнесла Звария, выкачивавшая огромным шприцем кровь из вены больного.

   В пластиковую трубочку из отверстия аппарата внутривенного забора лилась голубоватая жидкость.

   -Аристократ, голубая кровь, мать твою! – произнес маячивший на заднем плане санитар Изпопу.

   -Прекратите болтать глупости! – сорвался зав. – Врода, доложи!

   -Конечно, он не беременный, так как мужик! Это астронавт с Нитора, в срочном порядке доставлен из карантинной зоны после обследования. Посетил неизвестную планету в поясе Инкаты, и вот результат!

   -Где Сюр-Релист? – Павел держал руку гиганта, следя за пульсом.

   -Уже сделал снимок, сейчас будет! – проинформировала центаврианка.

   Тотчас же появился рентгенолог с голографическим проектором в руках.

   -Такого ужаса я еще не видел! – закричал он. – Полюбуйтесь!

   Включил прибор, на объемном экране возникло изображение внутренностей ниторянина. В желудке его находилось образование размером с небольшую дыньку.

   -Вот так хрень! – воскликнула лабораторная сестра, ловко упаковывая шприц с анализом в стерильный пакет.

   -Еще какая! Она в симбиозе, но вот-вот активизируется и порвет мужика изнутри на мелкие клочки! Вон как вибрирует! – проговорил Сюр-Релист. – У нее щупальца и как минимум три пары глаз!

   -Срочно в операционную! – скомандовал Коваль. – Готовьте палату интенсивной терапии! Вызовите Смита, Сикоку и хирурга Раеля! Наталь, за мной!

   Следом за докторами поспешал раффети, продолжая докладывать:

   -Мы имеем дело с крупнейшим быстрорастущим паразитом, невероятно резистентным к агрессивным средам! Несомненно, яйцо неизвестного науке животного попало в организм ниторянина через желудочно-кишечный тракт, являясь устойчивым к кислотам, прикрепилось к стенке желудка и принялось быстро паразитировать, отравляя организм донора своими токсинами. Лимонный оттенок кожи – результат этой   самой интоксикации. В результате бедняга вынашивал внутри себя омерзительную тварь где-то дня четыре. Разумеется, ниторянина обследовали сразу по прибытию, но паразит еще не обнаруживался. Клинические симптомы заражения появились, когда яйцо стало уже внушительных размеров, то есть, сутки назад! Тогда-то ниторские медики и забили тревогу…

   -Благодарю, Сюр-Релист! Ты хорошо поработал!

   -Плохо, что его жизнь висит на волоске, печенка раздулась, как футбольный мяч!

   Срочная операция – стресс и для хирурга, и для больного. В нашем случае, пациент находился в глубоком шоке, чем невероятно угодил медикам, ибо не стонал, не метался и не задавал глупых вопросов.

   "Доктор, какие у меня шансы?"

   "Примерно пятьдесят на пятьдесят!"

   "Что я выживу?"

   "Нет, что попадете в рай!"

   "Больной, у меня для вас две новости, хорошая и плохая. С какой начать?"

   "Пожалуй, начните с хорошей."

   "У вас завтра операция!"

   "А плохая?"

   "Больничный морг закрыт – сломался холодильник. Да вы не отчаивайтесь, зато печь крематория работает на полную мощность!"

   Четырех врачей и одного анестезиолога облачили в стерильные костюмы, халаты и маски. Больного уложили на операционный стол, продезинфицировали кожу. Сикоку стал вливать в капельницу через специальную трубочку наркоз. Хоть пациент и в отрубе, но ведь может придти в себя и тут же скончаться от болевого шока!

   Экстренно вызванные доктора и Зайкина слушали вводную:

   -В первую очередь надо достать паразита, чем мы с Наталь и займемся. Вы же, Джон и Раель, поместите яйцо в стерильный контейнер и плотно запечатаете, позже оно нам пригодится для изучения. После чего мы удаляем остатки чужеродной ткани и зашиваем больного. Все ясно? Работаем.

   Доктора только молча кивнули.

   -Скальпель, - четко произнес Коваль.

   Момент икс настал. Сейчас главное аккуратно вскрыть ниторянина, не повредив внутренние органы, ибо кожа и внутренности его ходят ходуном. Но на то и опытный хирург Павел Зигмундович, чтобы все сделать как надо. Его скальпель движется уверенно и четко.

   -Зажим.

   -Спирт.

   -Еще спирт.

   -Оливочку на вилочке.

   Последние три фразы являлись дежурной шуточкой, на кои наш зав большой мастер.

   -Тампон, рассек сосудик.

   -Кровь остановилась.

   -Молодец, Наталь.

   -Вот она, голубушка.

   Светло-коричневое, цвета свежей сукровицы яйцо, опутанное сеткой голубоватых жилок, слизистое и трепещущее, надежно прилипло к стенке многострадального желудка.

   -Хорошо устроился, зараза. Отделяем.

   -Павел, думаю…

   -Знаю, Джон, придется удалить часть желудка, в точке приращения паразита – язва.

   Долго работая вместе, они понимали друг друга с полуслова.

   -Держите красоту неземную!

   Снова дежурная шутка, тут все неземное, поскольку не есть Земля.

   Смит аккуратно взял ритмично подергивающийся пузырь руками в резиновых перчатках, а Раель поднес стеклянный контейнер. Тут случилось непредвиденное или то, что должно было случиться. Яйцо лихорадочно задергалось в руках Смита и лопнуло, будто резиновый шарик, явив миру жуткую слизистую тварь с округлым навершием башки и тремя парами желтых глаз. Развернувшись, она вдруг выросла в размерах, будто опара на дрожжах: паразит завершил внутриутробное развитие. Длина его теперь составляла примерно метр, а обхват – с некрупный кабачок цуккини. Тело округлой формы, сужающееся книзу до размеров крысиного хвоста, по обе стороны от живота – два ряда тонких мерзких постоянно шевелящихся щупалец. На описание требуется куда больше времени, чем разворачивалось наше действо.

   Гадина выскочила так резко, что Смит дернулся, заорал и бросил остатки пузыря, чудище, не растерявшись, метнулось прямо в физиономию хирурга. Джон неаккуратно переступил ногами, угодил на клок от оболочки паразита и, поскользнувшись, сверзился на пол. По закону подлости он угодил под ноги товарищу. Раель, рослый мариент, не смог удержать равновесие и тоже рухнул. Стеклянный контейнер выскочил из его рук и разбился вдребезги, брызнув во все стороны осколками стекла. Павел и Наталья продолжали оперировать пациента – уделять внимание тарараму в операционной означало бросить больного с распоротым брюхом.

   Операционная сестра Алена Клокова не растерялась, схватила эмалированный тазик, обежала стол и со всей силы стукнула тварь по круглой башке с тремя парами глаз. На мгновение гадина замешкалась, и девушка схватила ее поперек туловища ближе к хвосту, но, к несчастью, не удержала. Чудище дернулось и легко выскользнуло из рук, "обутых" в резиновые перчатки. Слизистое тело метнулось в сторону, прокатилось по стене и исчезло в вентиляционном отверстии под самым потолком.

   -Черт его подери! – с досадой воскликнула Клокова.

   -Удрал? – спросил Раель, поднимаясь. Его рука оказалась раненой, из нее торчал мечеобразный осколок стекла.

   -Скользкий, гад! – отозвалась Алена.

   Джон Смит корчился на полу с гримасой боли, похоже, при падении он вывихнул плечо.

   Невзирая на обстановку явного абсурда, Зайкина и Коваль вычистили остатки пузыря и зашили ниторянина. Анестезиолог Сикоку Посикоку, слегка обалдевший от происшедшего, произнес:

   -Наркоз отходит. Но он, кажется, все еще в коме.

   -Операция окончена, все свободны! Больного в палату интенсивной терапии, подключить к аппаратам, поддерживающим жизнеобеспечение! – устало проговорил Коваль.

   -Мы упустили ее, - покаянно проговорил Смит, болезненно морщась.

   -Раель, иди в перевязочную! Наталь, осмотри его рану, если есть остатки пузыря, сделай иссечение и зашей, а я вправлю вывих, - распорядился зав.

   Чудовищно трудное дежурство подошло к логическому концу. Результат оказался плачевным: из четырех хирургов отделения двое оказались травмированными, причем, пострадали верхние конечности, что сделало их еще и функционально непригодными. А где-то в бесконечных коридорах вентиляции пряталось коварное чудище-паразит, норовившее отыскать новых доноров для яиц, стремительно созревавших в нем. Для поимки гада срочно организовали группу из отряда Ч – чрезвычайных ситуаций, но то уже не являлось задачей наших героев. В ночную смену мужественно остался Джон Смит, чей вывих был успешно вправлен. Все понимали: для новенькой, пожалуй, хватит на сегодня, хотя по графику подошло ночное дежурство именно доктора Гонсалеса, а значит, и Зайкиной.

   -Молодец, Наталь! – прочувственно произнес Коваль. – Ты показала себя замечательным молодым специалистом, а позже, не сомневаюсь, из тебя вырастет не менее замечательный хирург! Спасибо!

   -Говорят, здесь, на ДН, мы работаем не за спасибо, а хотя бы за чашку ароматного чая! – повторила Наталья недавние слова Глории и добавила, сконфузясь. - Шучу!

   -О чем разговор? Конечно! Идем-ка в кафе, есть тут одно замечательное местечко уровнем выше – "Обжорка" называется, устроим себе маленький праздник чревоугодия! Угощаю! – воскликнул Павел Зигмундович.

   Наталья густо покраснела, она и не думала набиваться в общество к заву, но сделала это на автопилоте.

   -Но тебе же, наверное, следует отдохнуть, - пролепетала девушка.

   -Нам всем следует отдохнуть. Не парься, вечер только начинается! Идем!

   -Но… мне нужно проведать одного больного, - попробовала отбояриться девушка, имея в виду, конечно, Базю.

   -Проведаешь позже, не возбраняется! Сначала следут восстановить силы! – не согласился

   зав и обратился к Глории Анжу. – Бери Алену, и присоединяйтесь к нам!

   Видимо, он смотрел на вещи куда проще, чем вверг нашу героиню в очередное замешательство.

   -А паразит? Его поймают? – не унималась докторша.

   -Непременно! Забудь о гадкой штуке, идем!

   Больше возражений не имелось, и они прошествовали к раздевалкам, дружески кивнув Вроде, чье дежурство заканчивалось лишь утром.

   В кафе "Обжорка" царил мягкий полумрак и спокойное обжорство. Почти все столики оказались заняты. Наталья тут же подумала, вот сидят люди и другие разумные создания, расслабляются, отдыхают, едят себе, не подозревая, сколь опасный паразит носится по станции, ища емкость для своих мерзких яиц. Нашу героиню не покидало смутное беспокойство, будто осталось несделанным некое важное дело. Базя, конечно. Она представляла, как малыш тоскует и ждет тетю доктора. Однако встать из-за уютного столика и пойти не давала каменная усталость. Ничего не случится, если она немного покушает и даст покой ногам.

   Коваль меж тем заказал ужин, пиво и десерт на четверых. Алена и Глория присоединились к ним минут через десять.

   Пиршество началось дежурным тостом:

   -За нашу неожиданную встречу!

   Кружки с пенным напитком стукнулись с тупым вкусным звяканьем.

   -Думаю, Наталь сегодня прошла не иначе, как боевое крещение! – проговорил зав, явно довольный новым доктором.

   -Да вообще молодец! – поддержала Анжу. – Я сразу поняла, она цепкая и находчивая!

   -Не только, она вполне профессиональна. Завтра все отделение узнает об успехах новенькой! – высказался Коваль.

   -И в операционной не сплоховала! – присоединилась к похвалам Клокова. – Учитывая, какая там поднялась буча, я думала, она точно в обморок бухнется!

   -Давайте сменим тему, - пробормотала вконец смущенная Наталья.

   -Ладно тебе, не скромничай! – подначивала Анжу.

   -Скромность украшает того, кому нечем похвастаться! – добавила Алена.

   -Боюсь, Раель недели на две выбит из колеи, нагрузка на остальных увеличится, - посетовал Павел Зигмундович. – Ладно, справлялись же, пока Наталь не появилась.

   -Но у меня слишком мало опыта, - проговорила Зайкина нерешительно.

   -Опыт появляется с практикой, а дров наломать тебе здесь не дадут! – высказалась Глория.

   -Чин-чин!

   Кружки снова стукнулись друг о друга.

   -Знаете, чем отличается лекарство от пива? – поинтересовался зав.

   -Нет, - ответила за всех Алена.

   -Лекарство сначала выписывают, потом пьют, а пиво, наоборот, сначала пьют, потом выписывают!

   Все рассмеялись.

   -Слыхали последнюю шутку 3-го отделения? – спросила Клокова.

   -Нет, расскажи!

   -Профессора медицины спрашивают: "Из философии известно: вначале идет причина, потом следствие. А может быть так, чтобы следствие следовало впереди причины?" Профессор отвечает: "Может. Это когда врач идет за гробом своего бывшего пациента."

   -Мрачновато.

   -На то и третье отделение, у них всегда с юмором напряг!

   -Говорят, глубокое дыхание убивает микробов… - начала Глория.

   -…но никто не знает, как заставить их глубоко дышать! – продолжил Павел.

   -Ты знал, знал! – воскликнула девушка.

   -Нет, догадался по смыслу! Наталь, твоя очередь!

   -Что? – вскинулась Зайкина.

   -Вот так, мы тут шутковать запарились, а она в облаках витает! – притворно возмутилась

   Алена.

   -Нет, я с удовольствием слушаю! Только вот рассказать нечего! – возразила наша героиня.

   -Давай не прикидывайся шлангом, умному человеку всегда есть, о чем рассказать, а дураку – о чем послушать! – подбодрил ее зав.

   -Ладно, попробую. Врач пациенту: "Больной, кажется, у вас нет пульса!" А тот ему в ответ: "Доктор, возьмите левую руку, правая у меня – протез!"

   -Проходит! – прокомментировала Глория. - Марсианский сержант – солдатам: "Роем траншею от того холма и до обеда!" Молодой призывник вздыхает: "Нашему сержанту удалось соединить пространство и время!"

   -Межпланетная шутка. На Земле можно все, что можно. На Ново-Кранее можно даже то,

   чего нельзя. На Мариенте нельзя то, чего нельзя. А на Раффети нельзя даже то, что можно, - выдала Анжу.

   -Кучеряво. Небось, неделю запоминала, - прокомментировала Алена. – Снова на нашу тему. Вечер. В дом, где живет хирург, кто-то стучится. Хозяин открывает дверь и видит перед собой скелет. "Вот всегда так! Тянут до последнего, потом идут к врачу!" – ворчит доктор.

   -Бородато, но актуально, - заметил Павел. - Встречаются два приятеля. Один другого спрашивает: "Куда ты поступил учиться?" "В медицинский." "А я – в ветеринарный. Правда, здорово? Когда выучимся, сможем лечить друг друга!"

   -Почему птицы зимой летят в теплые края?

   -По воздуху?

   -Нет. Потому что пешком идти далеко!

   Наталья невольно улыбнулась: ее друзья по Академии бросались салатами, медики – шуточками и анекдотами.

   Мимо играющей походкой шла симпатичная официантка, Зайкина вежливо остановила ее:

   -Простите, не скажете, чем питаются малые расы со слабыми желудочками?

   -Например? – с улыбкой отозвалась девушка.

   -Скажем, идю?

   -Идю? Честно сказать, не слышала о таких… Если хотите, спрошу у шеф-повара.

   -Не трудитесь, они недавно появились на ДН! – заметил Павел.

   -Ну, для лекиян, центавриан, ликки или гукери я бы рекомендовала жидкие кашки или морковное пюре, маленькие корнишончики, мягкую медовую пастилу, каимское желе…

   Наталья вопросительно взглянула на зава.

   -Пойдет, - согласно кивнул тот.

   -Тогда, пожалуйста, с собой четыре порции желе, столько же палочек пастилы и, пожалуй, корнишончики. Только, прошу, очень свежие! – сделала заказ наша героиня.

   -Непременно! – приветливо улыбнулась официантка.

   -К своему идюшонку собираешься? – спросила Глория.

   -Я к Базе пообещала зайти, он ждет!

   -Да, конечно, создание с расторможенными рефлексами непременно ждет! Я бы с тобой сходила, но ноги гудят, извини! Устала очень, - проговорила постовая сестра.

   -А я, если не возражаешь, составлю тебе компанию! – высказалась Алена и потянулась, словно сытая киска.

   -Буду рада! – дружелюбно отозвалась Наталья.

   -Во как! Прямо на глазах созрела коалиция! Нет уж, красавицы мои, я вас одних не брошу! – развел руками Коваль.

   -Ладно, тогда уж и меня берите! Тоже мне, нашли отщепенку! – заявила Глория.

   -Не надо было сразу заявлять о своей несостоятельности! – усмехнулась Клокова. - Ты обладаешь громадной силой убеждения, Наталь!

   -Подумать только, сразу четверо больших людей идут проведать маленького идю!

   Однако в палате №7 бегало вокруг стульчаков только трое малюток. Бази среди них не оказалось.

   -Где он? Боже мой! Малыш пропал!

   Наталья заметалась, заглядывала под коечки, отбрасывала одеяльца, побежала в санузел, даже открыла шкафчик для туалетных принадлежностей.

   -Сбег, поганец эдакий! – всплеснула руками Алена.

   -Но как? Дверь всегда закрыта на замок снаружи, чтобы идюшата не разбежались по отделению! – недоумевала Анжу.

   -Горшки пусты, их недавно вынесли. Если бы санитар не обнаружил Базю, то непременно доложил бы на ресепшен. Следовательно, шкет удрал в момент, когда он выходил в коридор, - рассуждал Коваль.

   -Чего проще пристроиться сзади и незаметно улизнуть, если телепаешься где-то в районе коленок! – высказалась операционная сестра.

   Вызвали дежурного санитара Креля, уроженца планеты Пфенни. Тот заметно занервничал:

   -Да, я поменял горшки минут двадцать назад! Меня Изпопу просил, он не успел, так как приводил в порядок операционную. Все шмокодявки были на месте! И клешня тоже!

   -Понятно. Ты вывозил стульчаки на тележке? – спросила Анжу.

   -Естественно, не попру же я их в руках!

   -Малыш мог залезть на тачку?

   -Исключено.

   -Значит, все-таки Базя выбежал след в след, а в коридоре повернул в другую сторону! – резюмировала постовая сестра. - Стоит вызвать поисковиков!

   -О чем ты говоришь? Мелкие идю – идиотики, не по фигу ли им, где находиться! – возразила Алена.

   -Мотивация у него одна – искать Наталь, - пояснила Глория. – В конце концов, они же существа не менее сообразительные, нежели собаки, все-таки, мелкие гуманоиды!

   -Может, малыш становится взрослым и начинает соображать? – предположил Павел.

   -Не обязательно, у собак инстинкт разыскивать хозяина! – заметила операционная сестра.

   -Лично покусаю того, кто еще раз рискнет сравнить Базю с собакой! - агрессивно рявкнула Зайкина.

   -Извини, Наталь.

   -Да о чем вы? По станции носится оголтелое чудище, и мой кроха может в любой момент с ним столкнуться! Он не вынесет интоксикации, если яйцо окажется у него желудке – слишком маленький организм! Верзила ниторянин, и тот едва не окочурился! – нашу героиню передернуло от ужаса.

   -Не накручивай себя! На огромной станции шкет ростом с табуретку вряд ли встретится с гадиной, которую мы намедни упустили! – пыталась успокоить новенькую Алена.

   -Тем не менее, нужно срочно разыскать малыша! Вы идите, осмотрите отделение, а я узнаю, не поймали ли паразита! – распорядился Коваль и вышел в коридор, ворча вполголоса, - только этого мне тут не хватало! Пациенты рвут в бега! Сумасшедший дом какой-то!

   Две сестрички и новая доктор принялись разыскивать кроху, к ним присоединился весь дежурный персонал. Однако, вскоре стало ясно: Базя каким-то образом покинул отделение.

   Наталья прибежала на ресепшен и принялась трясти центаврианку:

   -Врода, ну вспомни, пожалуйста, не пробегало ли мимо тебя маленькое создание с отвисшей попкой и перевязанной ручкой!? Ты не могла его не видеть!

   -Да о чем ты, Наталь? Неужели, если бы я его узрела, то дала бы такой лапе улизнуть?! Думаешь, я вредитель? Если он не ушел через запасный выход, а двигался мимо меня, то с пульта никак не разглядишь шкета ростом с пуфик, да и шажков босыми ножками по плиткам не услышишь! К тому же, я выходила на общую перекличку как раз полчаса назад!

   -Наталь, успокойся! Я уже вызывал охрану, его обязательно найдут! – заверил Павел Зигмундович. – Сейчас от нас ничего не зависит!

   -Я виновата! Пообещала и обманула! Базя не дождался и смылся! – Зайкина в отчаянии ломала тонкие руки.

   -Не бери на себя слишком много! – проговорила Анжу. – Сломаешься!

   -Павел, а гадину уже изловили? – поинтересовалась Алена Клокова.

   -Пока нет. Но группа Ч идет по ее следу!

   Вскоре прибыл патруль охраны с поисковой архакой – зверушкой с Верна, чье обоняние во много раз превышает собачье. Существо с виду напоминало четвероногого карликового страуса с длинной подвижной шеей и лохматым туловищем. Оно вело себя неспокойно, постоянно подпрыгивало на месте и рвалось с поводка вперед. Чуткие ноздри черного бархатного носа беспрерывно двигались, словно животинка нюхала воздух, и он ей жутко не нравился.

   -Во как в бой рвется, - удивилась Глория, – да такая в два счета отыщет нашего шкета!

   -Надо дать Га вещи сбежавшего, - сказал старшой, статный темнокожий землянин с суровым лицом, одетый в форменный комбинезон с эмблемой ДН.

   -Но у Бази нет вещей, до 15-летнего возраста идю не носят одежды, - объяснила Наталья.

   -Ну, не знаю, кроватку, одеяльце…

   -Возможно. Если только другие идюшата не перебьют своими запахами, они ведь имеют привычку на любые койки плюхаться! – проговорил Павел.

   -О! Есть анализ кала! – вскрикнула Зайкина, вспомнив утренние эксперименты с экскрементами, проводимые Изпопу.

   -Исключено! Дерьмо - единственное, с чем не работают архаки! – категорично ответил вожатый зверя-нюхача. – Или они вовсе откажутся искать!

   -Да там и не дерьмо, как таковое, так, крошечные шарики! – возразила новый доктор.

   -Да хоть маленькие кубики! Говорю же, исключено! Га сама разберется! Не впервой!

   Минут пять "страусиха" беспорядочно носилась туда-сюда по палате №7, тыкалась мягким носом во всех малюток, пока, наконец, не подбежала к двери.

   -Ухватила! Молодец! – похвалил питомца охранник и почесал острое ушко зверька.

   -Я иду с вами! – заявила Наталья.

   -Запретить не могу, но и не советую! – сурово произнес начальник патруля.

   -Но я должна найти моего малыша! – вскричала Зайкина.

   -Он мальчик?

   -Или девочка, но через полгода, а пока оно, - объяснила новенькая.

   -Ну и куда могло направиться это ваше оно? – спросил старшой.

   -Бог его знает! Предполагаем, Базя хочет разыскать Наталь! – пояснил зав.

   -Ясно, что ничего не ясно! Идемте! – сурово молвил темнокожий землянин.

   Архака прыгала и рвалась с поводка. Патруль двинулся за зверушкой, Наталья увязалась следом – бездействовать не в ее правилах, с ума сойдешь! Говорят, самое трудное в жизни – ждать да догонять. Но последнее в компании с архакой куда веселее. Га вибрировала от нетерпения, ее гибкая выя следовала на два шага впереди корпуса, нос на маленькой круглой, точно кокосовый орех, башке, беспрерывно нюхал пол. Оказалось, Базя смылся все-таки через запасный выход, инстинктивно не желая встречаться с дежурной. Все же, его интеллект куда выше, нежели собачий – да не покусает незадачливого автора наша обеспокоенная героиня.

   Одновременно на ДН искали сбежавшего паразита – группа Ч двигалась по другому маршруту и с другой целью. Архаки с ними не было, зато имелось кое-что другое – многофункциональный робот SUPERMEN. Аппарат, предназначенный для анализа и идентификации органических и неорганических останков. Такие применяют работающие на выезде полицейские большинства планет Межгалактического Сообщества. Стоит поместить в специальное отверстие кусочек живой или неживой материи, как некоторое время спустя на экране возникают все необходимые данные. Сейчас SUPERMEN работал в непрерывном поисковом режиме. Обрывок пузыря находился внутри аппарата, а на приборной панели последнего непрерывно мигала красная лампочка. Чем сильнее и чаще сигнал – тем ближе к искомому объекту. Робот катился впереди группы Ч и показывал направление движения.

   К счастью, по вечерам обитатели ДН в основном сидят по своим комнатам, кафешкам или рабочим местам, а не шастают по коридорам. Транспорты приходят чаще всего до обеда, за исключением экстренных бригад. Пациентам же строго запрещено покидать свои отделения.

   Патруль Ч, вооруженный до зубов, следовал по бесконечным коридорам станции, пока не очутился в холле перед лифтом, соединяющем уровни. Индикатор непрерывно светился.

   -Он где-то здесь, - произнес сержант-марсианин, хватаясь за бластер, висевший на плече.

   Четверка дюжих молодцов рассыпалась по помещению, но, увы, не обнаружила страшной твари, только возле исполинской пальмы сидел ни живой, ни мертвый дракон-камуки. Цивилизация разумных рептилий довольно часто направляла на ДН своих граждан, которые в целом не проявляли агрессии и лечились весьма охотно. Тем паче, на их родной планете вовсе не существовало системы здравоохранения. Исполин взирал на мир испуганными глазами и выглядел, мягко говоря, не лучшим образом, а грубо говоря, едва не обсирался от страха. И это гроза многих и многих видов!

   -Не понял! – проговорил сержант, опуская оружие. – Что за черт!

   Он достал из боковой панели холла электронный переводчик, выставил режимы, спросил:

   -В чем дело? Почему вы тут сидите и трясетесь?

   -Приехал сегодня проведать брата, он во второй хирургии лечится! Мне выделили место в гостинице. Я провел с Гамкаром довольно много времени, проголодался. Хотел сходить в магазинчик за мышиными консервами и перекусить, вызвал лифт. Лифт пришел. А оттуда появилось такое! Такое! О, ужас! Ужас!

   -Какое такое? – переспросил сержант, которому ситуация определенно не нравилась.

   -Огромное прямоходячее чудище. Кажется, оно росло на глазах! Я ударил его лапой – когти-то у камуки славные! Он даже не заметил, а приблизил ко мне жуткую морду с множеством глаз и усов, потом из вонючей гадкой пасти появился длинный тонкий язык и влез мне в глотку, так далеко, что я едва не задохнулся… А потом монстр снова вошел в лифт и уехал. Я ничего не понял, до сих пор в себя придти не могу! Тут и вы появились…

   -Он отложил в вас яйцо! Надо объявить общую тревогу! Ситуация невероятно осложнилась! – вскричал сержант и вынул из нагрудного кармана комбинезона видеопередатчик, нажал кнопку вызова. – Первый, первый! Обнаружен еще один пострадавший – дракон камуки… Ваше имя?

   -Крисрос…

   -Крисрос, брат больного из второй хирургии! Докторов сюда! В карантин пострадавшего! Все патрули бросить на поиски!

   -Седьмой, почему вы не задержали паразита? – спросил командир отряда Ч.

   -Как раз, когда мы появились, он уехал на лифте! Продолжаем преследование!

   -Сержант Баторак, установка меняется! Ввиду крайней опасности данного паразита для

   больных, персонала и всей Совокупности Вселенных, стрелять на поражение!

   -Но Коваль, зав "четверки" просил сохранить особь для последующего изучения, - возразил сержант.

   -Где ты собираешься сохранять чудище, способное напугать дракона камуки? – вопросец получился явно риторическим и прозвучал с долей издевки. – Выполнять приказ!

   -Есть!

   Патруль, оставив Крисроса дрожать за пальмой, дружно забежал в грузовой лифт, двери коего тут же закрылись.

   Пожалуй, уделим несчастному дракону пару минут нашего просвещенного внимания. Вскоре в холле появилась бригада дежурных медиков 2-й хирургии, чтобы отправить потерпевшего в карантинный блок. Пока яйцо микроскопических размеров, вытащить его из желудка камуки не представляется возможным. Однако через несколько дней оно созреет до видимых размеров, тогда и вскроют панцирь пациента лазерным скальпелем, дабы извлечь наглого паразита. Главное, не дать ему развиться до дееспособного состояния, как в случае с ниторянином. А до того медики станут бороться с интоксикацией, дабы организм бедняги Крисроса не подвергался отравлению отходами жизнедеятельности омерзительной гадины.

   Похоже, у последней непобедимый инстинкт – размножение, бездумное и беспощадное.

   На ДН объявили общую тревогу. Посетителей кафе, кинозалов, клубов по интересам и библиотек настоятельно просили не выходить в коридоры, двери всех помещений автоматически задраили. Как и входы-выходы в отделения, функциональные помещения и номера персонала. Собственно, опасность угрожала и самой станции, как разносчику опаснейшего вида инфекции. Пока служба безопасности пыталась исправить ситуацию своими силами, но если в ближайшее время паразит не будет пойман и уничтожен – придется вынести сор из избы и обратиться в ОНН за помощью.

   Услыхав сигнал общей тревоги, патруль охраны удвоил усилия по поиску Бази. Малыша требовалось найти немедленно, как наиболее уязвимое звено. Архака, словно понимая важность задачи, припустила еще быстрее.

   -Боже мой! Боже мой! Спаси и сохрани беззащитного идюшонка! – вполголоса бормотала Наталья. – Пощади, Господи! Не оставь его своей милостью!

   Тем временем, маленький розовый гуманоид с бантиком на лысой головенке находился уровнем выше 4-й хирургии, у выхода на лестницу, соединяющую этажи станции – имелась на ДН и таковая на всякий случай. Теперь он не мог бы объяснить, как и почему здесь очутился. В бесконечных вентилируемых коридорах голенький бедняга замерз и устал. Но не находил в себе сил остановиться. Перебирая крошечными ножонками, понимал на уровне инстинкта: неподвижность смерти подобна.

   Сперва он знал, зачем убегает из теплой уютной комнатки с мягкими кроватками и удобными керамическими горшками – надо было непременно отыскать ласковую тетю-доктора, чьи пальчики так нежны, что даже рану мазали желтой дрянью совсем не больно. Она взяла его на ручки, прижала к себе и сама отнесла в палату, уложила и убаюкала. Даже чмокнула в лобик! Его, Базю, не имевшего родителей, только злую тетку Пляму, твердившую, мол, станешь девчонкой, прибью! Почему, в чем он виноват? Кроха не понимал по малости лет и крайней неразвитости, что от него требуется, но чувствовал – его не любят.

   Надо сказать, у идю вообще не принято ласкать детей, бегают себе и пусть бегают. Тем сильнее тронули крошечное сердечко доброта и участие, исходившие от другого существа, большого, теплого и поистине, великого. Конечно, столь связно объяснить свое состояние наш идюшонок не мог бы, но дело обстояло именно так. Отыскать и точка! Любым способом, любой ценой! Базя даже не представлял себе, сколь велика станция, где он находился. Казалось, стоит выйти за дверь палаты, и тетя сразу найдется. Все оказалось намного сложнее. Теперь малыш не представлял, куда идти дальше, вконец растерялся и топал вперед по инерции, мечтая, чтобы его просто обнаружили. Хоть кто-нибудь.

   -Гры-гры, фью, фью, кара-бара, - безуспешно звал он.

   Вдруг она услышит голос и прибежит, схватит на ручки, прижмет к себе. Тогда маленький идю просто умрет от счастья!

   По закону подлости, мерзкая гадина и милейшее существо ростом с веник двигались навстречу друг другу с разных уровней. По следам и Бази, и паразита шли две группы вооруженных бойцов, робот, лохматая архака и наша героиня, обезумевшая от беспокойства.

   Базя не без труда поднялся по "взрослой" лестнице и засеменил по коридору в направлении лифта, увидел просторный холл, где днем торговали различными сувенирами. Теперь здесь царила тишина и пустота, а легкие сборные столики и стеллажики заняли подобающее место в кладовке. Идюшонок завернул за угол, пробежался до стены, уткнулся носом в панель, развернулся и пошел обратно, но вдруг услыхал гулкие тяжелые шаги.

   Ему показалось, повеяло космическим холодом. По спине, и без того замерзшей, побежали мурашки. Страх был безотчетным, невесть откуда взявшимся. То ли идю действительно начал взрослеть, то ли всегда чувствовал опасность кожей, но он остановился, ожидая своей участи. Бежать Базя не смог, задрожал всем своим маленьким тельцем, ожидая чего-то неведомого и ужасного, словно закат сразу всех светил, так напугавший нашего кроху в глубоком детстве. Тогда бедняга какал от ужаса несколько дней подряд, получая тумаки от злой тетки Плямы.

   Когда появился жуткий монстр на огромных толстых лапах, малыш жалобно проскулил:

   -Вау-вау, фу-фу, ой!

   Огромный паразит не сразу разглядел маленькое существо, скорее, почуял, повинуясь древнему инстинкту размножения, развернул громадный корпус и двинулся к нему. Шаг, еще один, и еще. Словно гром небесный. Казалось, это идет один из демонов преисподней. Продолжая дрожать, Базя отступил, еле перебирая ножонками. Но недаром же у мерзкой гадины шесть пар глаз – она, узрела, наконец, подходящий теплокровный объект, наклонилась,

   высунула длинный алый язык и потянулась к нашему крохе.

   Поисковая группа охраны появилась на арене действия первой. Наталья, увидав вышеописанную сцену, оттолкнула одного из парней и метнулась вперед с криком:

   -Я тебе покажу, сука, яйца откладывать!

   Не совсем правильно сконструированная фраза неожиданно придала ей смелости. Еще в отделении, забежав в операционную, она прихватила с собой лазерный скальпель. Так, на всякий случай сунула в карман блузы. Теперь, спасая Базю, на бегу выхватила орудие, нажала кнопку. Из металлической рукояти выскочил алый луч с белым стержнем в центре. Девушка что есть силы полоснула лезвием по мерзкой красной ленте.

   Подобно тому, как хулиган никогда не возьмет с собой нож понапрасну – обязательно пырнет кого-нибудь, так и хирург не потащит с собой инструментарий зазря, а непременно им воспользуется. Гадкий отросток упал на пол. Зайкина наклонилась, схватила Базю в охапку и, не выпрямившись толком, бросила тело в сторону.

   Все случилось молниеносно, охрана не успела и глазом моргнуть. Зверь постоял без движения несколько мгновений, после чего из обрубка вылезла новая лента – у паразита произошла немедленная регенерация тканей. И объектов вокруг - хоть отбавляй, да крупных, не чета розовой крохе. Охранники достали бластеры и принялись палить в чудище, однако видимого вреда не причинили. Ткани паразита оказались на редкость неуязвимыми. Наталья, держа на руках почти потерявшего сознание Базю, побежала вперед, тяжко дыша и боясь оступиться. Налетела на патруль Ч, закричала:

   -Скорее, там! Там! Охрана пытается убить монстра!

   Не дослушав, бойцы кинулись на помощь товарищам.

   В холле, где днем торгуют сувенирами, завязалась настоящая бойня. Из ран паразита текла мерзкая субстанция, вроде гноя, но он не собирался сдаваться, а шел напролом. Поддал одному из охранников мощной лапой, тот отлетел, упал, стукнувшись о стену. Второй получил удар ногой в промежность, в докосмическую эру сказали бы "по яйцам", опрокинулся на спину, согнулся, крича от боли. Старшой продолжал непрерывно стрелять, но вскоре перестал и отступил в коридор, крича последнему устоявшему бойцу:

   -Прикрой меня! Надо перезарядить бластер!

   "Прикрытие" кончилось трагически. Не обращая внимания на пальбу, монстр схватил охранника за голову громадной лапищей и дернул на себя. Оторвал-таки, скотина!

   Отряд Ч с ужасом увидал, как чудище разверзло пасть и сунуло туда человеческую башку прямо в шлеме. Тело несчастного с торчащими из шеи жилами некоторое время дергалось на полу.

   -Первый, отряд в холл 3-5А, скорее! Один труп! Бластеры бессильны! - заорал сержант Баторак в переговорное устройство.

   -Вас понял, седьмой!

   Бойцы Ч тоже вскинули оружие и стали палить в гадину. Но ее раны нельзя было назвать смертельными, к тому же, они зарастали видимым образом.

   -Нужен мощный залп по его глазищам! – заорал марсианин. – Приготовиться! Пли!

   Старшой охраны, оба его подчиненных, успевших подняться на ноги, и весь отряд Баторака вскинули стволы.

   -Пли! – последовала команда.

   Лазерный пучок невероятной мощи угодил в цель: монстр лишился двух пар гляделок, но одна-то осталась. Удар лапой – и боец упал, гадина схватила несчастного за обе ноги и безжалостно рванула в разные стороны. После чего снова схавала добычу: по полтела зараз. Остальные палили без устали, поочередно перезаряжая оружие.

   Подоспела подмога: отряд из двадцати бойцов с огнеметами и лазерными мечами. Служивые принялись рубить паразита, и сначала обрадовались: враг лишился обеих лап. Но вскоре ликование сменилось недоумением и даже ужасом: на месте отрубленных конечностей вырастали новые. Более того, то, что удалось отсоединить от тела, вдруг обрело самостоятельную жизнь и стало перерождаться в маленьких гаденышей, воинственных и голодных. Самое ужасное происходило с языком, отсеченным ранее Натальей. Достаточно долго он лежал без движения, но вдруг стал дергаться, увеличиваться в размерах и превращаться в гадкое многорукое и безголовое чудище, способное, однако, на серьезные военные действия.

   -Эта сволочь размножается простым делением! Отставить рубку! Готовьте базуки! Сожжем паразитов на хрен! – заорал командир вновь прибывших, дюжий мариент.

   Огнеметы применялись на ДН чрезвычайно редко, в сущности, вообще никогда. Но сие допускалось в экстренных случаях - стены станции выполнены из негорючих материалов, устойчивых к высоким температурам.

   Бойцы не успели дать огненный залп, когда включился переговорник сержанта Баторака:

   -Отставить базуки! – категорически скомандовал первый. – Огонь не причинит монстру

   вреда! Как выяснилось, пламя лишь стимулируют рост паразитов – не зря они ищут для своих яиц живые организмы, чьей кровью питаются зародыши!

   -Что же делать, первый? – спросил марсианин, продолжая правой рукой палить из бластера.

   -Сейчас прибудет отряд с химическим оружием! Пока сдерживайте противника и не смейте рубить его лазером!

   Легко сказать "сдерживайте"! Мелкие новорожденные монстры количеством три штуки кинулись в атаку, молотя лапами направо и налево. Бойцам ничего не оставалось, как идти в рукопашную. К счастью, детки не набрали еще столько силы, как материнский организм. К несчастью, они непрерывно увеличивались в размерах и становились все наглее и опаснее. Сержанту Батораку достался "язык". Молотилка алого цвета подчинялась единственному инстинкту: выживать, пощады от нее ждать не приходилось. Отважный марсианин стал действовать оружием, как дубиной и, изловчившись, всадил ствол бластера в центр неистовой розы – язык не поворачивается сказать "в грудь". Он вынимал и снова всаживал "волыну" в образовавшуюся "дыру". Плоть врага была тягучей и твердой, как резина, она исходила гноем и дурно воняла.

    Сержант, осатанев от ненависти, продолжал долбить гадкие останки и все еще шевелящиеся конечности. Когда от "языка" осталась лишь бесформенная кучка алых волокон, Баторак отошел в сторону и смачно выблевался на стену холла. Как раз туда, где висел плакат "Уважаемые марсиане! Голосуем за Ратрака Гия – кандидата от партии "зеленых"! Только он способен сохранить уникальную природу красной планеты!" На Марсе вскоре состоятся выборы. Оросив хорошо переваренными вернскими сосисками с чечевицей портрет респектабельного господина и, невольно выказав тем самым, пренебрежение "зеленым", сержант снова кинулся в свару. К тому времени гадина, прибывшая на ДН в желудке ниторянина, успела закусить еще двумя несчастными бойцами. Остальные держались изо всех сил, кто рубя оружием по примеру марсианина, кто паля из него. Ценой собственных жизней доблестные защитники держали оборону.

   Стоит упомянуть и о поисковой архаке. Вступив в бой, ее вожатый отпустил зверушку с поводка, повелев: "Га, уходи, спасайся!" После чего бесславно попалил в монстра и погиб: именно его башкой гадина закусила в первую очередь. "Страусиха", почуяв беду, вернулась и теперь нарезала круги возле обезглавленного туловища. Верный зверек не оставил друга даже в столь драматический и трагический момент.

   Когда появилась подмога, вооруженная так называемыми "химическими брандспойтами", и облаченная в непроницаемые скафандры с воздушными баллонами, потери составляли пять к одному в пользу чудища.

   -Ребята, у нас жидкий хлор! Линяйте отсюда! – распорядился старшой вновь прибывшего отряда и, дождавшись, пока незащищенные бойцы уберутся из холла и дружно побегут к лифту, скомандовал, - Пли!

   Отход прикрывали ребята группы Ч, вооруженные теми же бластерами.

   Один из охранников успел схватить бодро сопротивлявшуюся Га, за что был немедленно обнюхан с вящим презрением.

    Нацелив оружие на гадину, бойцы открыли краны и одновременно дали залп некоей желто-зеленой субстанцией прямо в паразита и его отродье. Эффект сказался незамедлительно: монстр пошатнулся и стал расползаться на глазах. То же происходило и с отрубленными "лапами", представлявшими собой довольно противных чудищ. Те из ранее прибывших, кто не успел погрузиться в лифт, а таковых оказалось меньшинство, пострадали тоже. Один охранник и трое ребят из части Ч получили отравление хлором, распылившимся в воздухе, но, к счастью, остались живы, лишь перейдя на некоторое время в разряд пациентов.

   Главное, монстра, размножающегося простым делением, успешно уничтожили. Хлор выел в некоторых местах покрытие стен, способных выдерживать высокие температуры, но то вовсе не трагедия – некоторое время в холле не торговали сувенирами, только и всего.

   Архака по имени Га несколько дней тосковала по убитому хозяину, не ела, не пила, даже не бегала и не нюхала, только лежала в уголке и тоскливо вздыхала. Но потом жажда жизни взяла свое, и зверушка выбрала себе нового вожатого. От старого осталось лишь воспоминание – распиленная надвое форменная бляха, прикрепленная к ошейнику. Целая не уместилась, и охранники нашли приемлемый, пусть и половинчатый, выход.

   Дракон Крисрос успешно перенес операцию и выписался одновременно с братом Гамкаром. А удаленное яйцо немедленно поместили в колбу со сжиженным хлором. Во избежание неприятностей.

   Стоит также пояснить, откуда взялась директива не применять огнеметы.

   Когда Наталья отправилась вместе с охранниками на поиски Бази, Коваль вызвал дежурного лаборанта – раффети Ка-Раака. Забрав с собой остатки пузыря, они отправились в лабораторию.

   -Неужели эта тварь уже способна выводить новые яйца? – поинтересовался лаборант.

   -Предположительно. Я сделал такой вывод на основании стремительного развития, как внутриутробного, так и последующего. У подобных паразитов изначально имеются как женские, так и мужские клетки, способные взаимооплодотворяться. Потому и дал установку в группу Ч об исключительной опасности данного вида инфекций, - разъяснил Павел.

   -Значит, нам следует вывести формулу вещества, способного убить мерзкое чудище?

   -Конечно! Гадина быстро растет и ищет новые места для кладки. Хоть я и просил по возможности поймать ее живьем, но вполне может не получиться. Потому давай-ка поработаем плотно и быстро! Как назло, еще и Базя сбежал. Надо спасать парня! – ответил зав сотруднику.

   Поясним, остатки пузыря не имели свойств делиться и создавать агрессивные организмы.

   -А бластеры? Неужели не убьют? – снова поинтересовался Ка-Раак.

   -Мы должны, в первую очередь позаботиться об асептической обработке.

   -Ясно, с чего начнем?

   -Давай попробуем порассуждать! Если гадина живет в желудках теплокровных, как у себя дома, то кислоты ей нипочем. Как, надо полагать, и соли. Чем кроме можно ее убить?

   -Может, следует применить отраву, распространенную на Раффети? Крдюм сильной концентрации, - предложил лаборант.

   -Что есть крдюм? Подожди, дай-ка вспомню! – Павел наморщил высокий лоб. – Соль, так?

   -Да, дюмовой кислоты! Сильнейший яд для нашей расы! – поведал раффети.

   -Но не для паразита, живущего в кислотной среде и частично из нее состоящего! Рыхлая субстанция, глянь! – зав уступил лаборанту место у микроскопа, – наверняка способная вызвать диссоциацию на ионы металла и кислотного остатка!

   -Очевидно, ты прав - согласился лаборант. – А тогда как быть?

   -Я вот думаю о таблице Менделеева. Для землян ядом является мышьяк. А если для этих гадов – селен? – предположил Павел.

   -Но почему? – не понял Ка-Раак.

   -Да так мне в голову стукнуло! Захотелось вот! – настойчиво проговорил зав.

   -Хорошо, но надо же проверить!

   -Давай проверим!

   -Но откуда мы возьмем селен, да еще в таком количестве? Гад-то все время растет!

   -Соединения селена, насколько мне известно, содержатся в шампуне "Head and shoulders". Обратимся в блок прачечных и бань! - сообщил Коваль.

   -Прямо сейчас?

   -Естественно! Медлить никак нельзя! Зарядим химический брандспойт да и пальнем, не глядя! – задорно произнес Коваль.

   -А если огнем? – осенило Ка-Раака.

   -Можно. Но то жечь, а то относительно безопасный способ. Пеной да мылом! Есть разница?

   -Определенная. И все-таки я попробую!

   Лаборант ловко зажег спиртовку и поместил над пламенем остатки пузыря, зажатого в пинцет. Поджарившись, бренная оболочка вдруг вспухла и увеличилась в размерах.

   -Вот тебе и огонь! Уж лучше селеном жахнуть!

   -Пойти к санитару? Вдруг, у него есть "Head and shoulders"? – предложил раффети.

   -Сходи, пожалуй. Нет, постой! Что за глупость - шампунем гадов полоскать, взбредет же такое в голову! Подожди-подожди! Все-таки таблица Менделеева. Паразиты. Селен. Мышьяк. Олово. Водород. Галогены. Хлор! Сжиженный! Он реагирует с органикой и неорганикой, вступая в реакции замещения, тем самым можно сжечь паразита, состоящего из кислот и кислотных остатков! Нужно использовать реакционноспособность хлора! И ни в коем случае не огонь! Где там наш пузырь?!

   Рассуждая подобным образом, Павел Зигмундович походил на тихо помешанного. Глаза его глядели перед собой самым отсутствующим образом, затуманившись изрядно. Слава Создателю, коллеги привыкли к тому, что их заведующий периодически впадал в данное неадекватное состояние, сохраняя при этом завидное психическое здоровье. Посему Ка-Раак ничуть не удивился и протянул Ковалю кусочек пузыря, бережно снятого пинцетом с предметного стекла микроскопа – использовать поджаренный материал не имело смысла, под воздействием пламени он мог изменить свойства. В лаборатории легко отыскалась запаянная колба со сжиженным хлором. В желто-зеленой жидкости обрывок яйца скукожился и легко распался на молекулы.

   -Виват! – воскликнул зав. – Идем, сообщим на пульт отряда Ч!

   Довольно быстро найдя решение, наши герои поведали о своих изысканиях командиру чрезвычайного отряда. И успели как раз вовремя. Бойцам немедленно заправили брандспойты в центральной химлаборатории. Результат их вмешательства нам хорошо известен и весьма благоприятен. Разобравшись с паразитом, пожалуй, уделим внимание нашей героине, успешно спасшей маленького Базю. Убегая прочь с поля сражения, она не знала, что двери всех помещений автоматически задраены, хоть и слышала сигнал общей тревоги. Запертой оказалась и комната №37 4-го жилого блока. Однако пульты входных дверей работали, и наша героиня не без труда связавшись с головным компьютером, объяснила ситуацию и попросила распечатать номер. Оператор центрального впуска ДН не без сожаления в голосе отказала:

   -Простите, но тогда откроются все двери, и кто-нибудь еще может подвергнуться риску!

   -Все предупреждены и вряд ли полезут на рожон! Пожалуйста, впустите нас!

   -Не могу! У меня инструкция! – не сдавалась девушка.

   -Но мы с Базей торчим в холле явно не по инструкции! – возразила Зайкина.

   -Вы были задействованы в поисковой операции и обязаны ожидать ее окончания вместе с остальными! Как только карантин снимут, вы тотчас войдете в комнату!

   -Но малыш устал, замерз и находится в шоке! Он болен, ручка еще не зажила! – потеряв терпение, заорала наша героиня.

   -Сожалею, поверьте! Но нарушить предписание не могу! Ожидайте!

   Делать нечего, Наталья уселась в глубокое кресло в обширном холле жилого блока и, прижав к себе обмякшее тельце идюшонка, незаметно задремала. Проснулась лишь час спустя: кто-то бесцеремонно тряс ее за плечо. Вздрогнула, закричала:

   -Уйди, мерзкая тварь!

   -А мне показалось, мы нашли общий язык, Наталь! – произнес насмешливый голос.

   Доктор проморгалась, протерла глаза и увидела склонившегося над ней Коваля с каким-то свертком в руках.

   -Ой, извини, я подумала… - смешалась девушка.

   -Ничего-ничего, все нормально! В холлах установлены камеры. По местному ТВ уже показали, как ты рубилась с паразитом, Чапаев наш!

   -Что ты знаешь о Чапаеве? – ворчливо произнесла Зайкина и вдруг широко улыбнулась.

   -Почти ничего. Кроме полтыщи анекдотов! Пойдем, тебе пора отдохнуть!

   -Карантин уже сняли?

   -Конечно! – ответствовал зав, протягивая руку. – Я провожу! И не возражать!

   -А ты откуда?

   -Иду из отделения к себе в номер. Поспать же надо, в конце концов!

   -Где монстр? – она беспокойно озиралась вокруг.

   -Приказал долго жить, особенно, молодому хирургу, столь успешно ампутировавшему его поганый язык! – не выдержав, зав рассмеялся.

   -Расскажи, все-таки, чем закончилась катавасия в холле?

   -Увидишь, экстренные новости еще не раз повторят.

   Они подошли к комнате №37.

   -Отдыхай, Наталь…

   Павел нерешительно потоптался на месте.

   -Может, зайдешь ненадолго, - покраснев, промямлила девушка.

   -Не знаю, стоит ли… - зав пожал плечами, но не двинулся с места.

   -Думаю, да. Нужно осмотреть Базю, а я пока ничего толком не соображаю! – ответила наша докторша с совершенной искренностью.

   -Вообще-то держать больных в жилых комнатах запрещается! – строго произнес Коваль, и тут же смягчился. – Но сегодня особенный случай. Ни ты, ни он не вынесете разлуки!

   -Точно, я так перепугалась!

   Зав ощупал малыша, который так и не открывал глазок, приложил ухо к маленькой грудке.

   -Он в обмороке? – обеспокоилась Наталья.

   -Спит, просто спит! Бедняжка перенес сильнейший стресс, а психика еще неустойчива, вот и вырубился, как только опасность миновала. Думаю, его надо искупать в тепленькой водичке, завернуть в одеяло и уложить в кроватку. А проснется, покормить чем-нибудь легким! – посоветовал Павел Зигмундович.

   -Но у меня нет никакой еды! – призналась Зайкина.

   -А я вот прихватил на всякий случай! – он протянул тот самый пакет, который принес с собой. – Твой давешний заказ. Помнишь, корнишончики, желе и медовую пастилу? Правда, здесь только четвертая часть - по моей нижайшей просьбе санитар угостил остальных идюшат. Надо сказать, они остались весьма довольны!

   -Спасибо! Какое тебе спасибо! – просияла девушка.

   -Отдыхайте! До завтра! И не забудь принести Базю, только недостачи больного мне не хватало! – проворчал зав, с чем и удалился.

   Он не предложил помощь в купании малыша, хотя мог бы – ведь клешня-то малютки перевязана! Но уж больно по-семейному выглядят двое, совершающие омовение третьего! А после неудачного брака Коваль инстинктивно сторонился подобных вещей, словно они сами по себе могли представлять опасность. Кстати говоря, им-то с бывшей супругой так никого и не пришлось искупать. Право слово, обжегся на молоке, дуй на воду!

   Ну да ладно, Наталь и сама справится, больно ловка! Вон как лазерным скальпелем орудует! Ни дать, ни взять, нинзя! Павел невольно улыбнулся. Денек выдался тот еще! Особенно досталось новенькой, не всем так "везет" в первое же дежурство. Пожалуй, ее не стоит завтра в ночь выводить, придется кем-нибудь заменить, подумал зав. Надо поберечь девку! От кого или от чего, а главное, почему поберечь он так для себя и не сформулировал.

   Наша умница-доктор осторожно поместила больную лапку Бази в целлофановый пакет, который связала на локотке ленточкой. Налила в тазик водички и положила сверху простыню, а на нее осторожно опустила розовое тельце. Принялась водить мягкой губкой по уставшей и замершей коже. Не дай Бог, простудился! Вон босиком сколько протопал! И все из-за нее!!!

   Ощутив жгучее чувство вины, Зайкина капнула слезинкой на круглое личико. Вдруг Базя открыл глазки, увидел ее и произнес:

   -Кара-бара, гры-гры…

   -Прости, малыш, не знаю твоего языка, но обязательно выучу! На то есть специальный центр! – пообещала доктор.

   -Кара-бара, гры-гры, - кроха явно волновался.

   -Ну-ну, маленький, успокойся, я тебя никому не отдам! Теперь – никому! Никакой Пляме!

   Услыхав имя злой тетки, Базя затараторил быстро и жалобно:

   -Фу-фу, Пляма, фу-фу! Ой! Фу-фу, Пляма!

   -Не расстраивайся так, я с тобой! А скоро возьму к себе насовсем! Да! Ты мне веришь?

   -Гры-гры, фью… - прозвучало умиротворенно.

   Она вытащила малыша из тазика, завернула в махровое полотенце и принялась потчевать вкусной и легкой едой. После пережитого стресса идю проявил отменный аппетит. Мог ли он сомневаться в словах милого и доброго существа, которое купает его и кормит с нежностью и любовью! Базя упивался своим счастьем и знал, теперь все будет замечательно! И никто, никакая страшная гадина не сможет его обидеть, пока рядом она! Эта красивая тетя недавно бросилась ему на помощь, пренебрегая опасностью. Ради него и для него! А он постарается все сделать, чтобы угодить ей. Если надо, себя не пощадит! Ведь у каждого взрослого идю есть большая цель в жизни, а он свою уже обрел, чуть-чуть не достигнув пятнадцати стардских лет!

   Разумеется, наш малыш не смог бы выразиться столь складно, но суть такова. И, когда Наталья укладывала кроху спать и поцеловала в лобик, он прибавил к своим сегодняшним долгим и трудным шагам ей навстречу еще один, очень важный. Базя произнес четко и ясно:

   -Гры-гры, На-тал…

ГЛАВА 4.

   СИАМСКИЕ БЛИЗНЕЦЫ

   И ПЕРВЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ 4-ГО ОТДЕЛЕНИЯ.

   После столь бурного первого рабочего дня установилась жизнь более или менее спокойная.

   Павел и Наталья успешно прооперировали мариента Кирфайта, из коего вырезали жуткую гадость – разветвленную кисту простаты, мерзкое бело-розовое образование, проросшее в брюшину. Размером и конфигурацией оно походило на некрупную крысу. Вот какой кошмар способен вырастить разумный гуманоид по собственной глупости!

   Однако теперь пациент чувствовал себя вполне сносно, писал хоть временно в емкость, но зато без болей. Шовчик внизу живота сделали относительно небольшой – "крысу" извлекли по частям, а потом санитары пытались вновь сложить опухоль по кусочкам в эмалированном тазу и почти добились успеха, пока не получили по затрещине от операционной сестры Алены Клоковой:

   -Идиоты! Вы ее еще, как печенку, изжарьте и схавайте! Эту ткань надо в лабораторию на анализ отправлять, а они тут херней страдают! Скульпторы хреновы!

   -Подумаешь! И поприкалываться нельзя! – пробурчал один из хулиганов от медицины.

   Как бы там ни было, пациента вернули в VIP-палату и принялись интенсивно лечить. Ободренный мариент находился в ожидании эрекции.

   Раффети Рото-Мо через пару дней предстояла операция – общий совет с коллегами из других отделений вынес вердикт: вначале следует провести поддерживающее лечение первого большого сердца и только потом заниматься спайками.

   Конечности идю заживали хорошо.

   Буквально на следующий день после вышеизложенных событий Наталья отправилась в технический центр - имелся на ДН и таковой. Там разрабатывали и изготавливали потребные приспособления для больных и персонала - по заказу последнего, само собой, - а также чинили поломанное оборудование, койки и мебель. Наша героиня представила собственноручно выполненный эскиз устройства, призванного защитить ручки и ножки идюшат от ударов. Техники хорошо справились с заданием. В результате получился цилиндр переменной длины и регулируемого диаметра, сделанный из плотной и легкой металлической сетки. Изделие официально зарегистрировали как "Чехол Заикиной". Он надежно фиксировался на суставах рук и ног, не давая травмировать свежие раны малюток. Особняком стояла насадка на кисть – для локализации опухолей, подобных Базиной.

   Кстати, наш храбрый идюшонок последовал на время в палату №7 долечиваться. Он тяжело переносил разлуку с Натальей, да и она при первой возможности прибегала проведать малыша. К счастью, после своего демарша кроха не простудился и не заболел, не иначе благодаря сильнейшему стрессу, задействовавшему все скрытые резервы организма. Некоторое время он скулил во сне и метался по кроватке, пока любимый доктор не назначила Базе мягкое успокоительное. Убежать суматошный малышок уже не пытался, памятуя о первом неудачном опыте. Да и персонал в свете последнего ЧП тщательно предохранялся, считая идю по головам и пятясь задом.

   Коллеги признали Зайкину едва ли не героиней - все видели экстренные новости ДН и сочли действия новенькой докторши безудержно храбрыми и безумно бесстрашными. Теперь все четвертое отделение с интересом следило за развитием другой драмы. Наталья подала прошение в Межгалактический Комитет в комиссию по опеке и попечительству с просьбой оставить у себя Базю. Мотивация была простой: малыш сирота и не желает возвращаться к тетке, которая, по всей видимости, плохо с ним обращается. В подтверждении сего к документу прилагалась видеозапись.

   На вопрос, хочет ли он к Пляме, идюшонок ответствовал: "Фу-фу, Пляма, фу-фу! Ой!"

   "Фу-фу" означало плохая, а "ой" – не надо.

   Однако свидетельство самого крохи в расчет не принималось, так как до пятнадцати стардских лет он считался недееспособным. Требовались незаинтересованные свидетели, каковыми признавались соседи Плямы – семейная чета Кирзя и Моква. Простодушные идю заявили, что не раз видели, как тетка отвешивала малышу тумаки и ругалась, применяя нелицеприятные выражения: "Вот свалился на мою голову, куль с какашками! Хоть бы тебя муравьи до смерти закусали, засранец несчастный!" Подобные заявления делали большой плюс в пользу Натальи, характеризовавшейся коллегами и начальством доброй и сердечной девушкой, к тому же спасшей малявке жизнь. И все-таки для соблюдения формальностей требовался отказ от прав на Базю со стороны самой Плямы, ибо по законам идю малыш был приписан к ее семье. Гадкая тетка медлила. Видимо, никак не могла определиться, чего бы потребовать с землянки взамен. Пока дело топталось на месте, кисть идюшонка неуклонно заживала, как и плечо, предплечье и голень его товарищей по несчастью.

   Наталья всерьез беспокоилась и однажды заявилась к заву, принялась слезно его умолять:

   -Павел, пожалуйста, не выписывай Базю! Очень прошу!

   -Боишься потерять малыша? – Коваль поднял глаза от электронного несессера.

   -Если он уедет, то назад уже не вернется, понимаешь?

   -Ты хорошо подумала, на что идешь? Хочешь взвалить на себя заботу о существе из другого мира, другой жизни? Не пожалеешь ли потом?

   -Нет! Мне в радость заботиться о Базе! – вскричала Зайкина.

   -Прочь эмоции, давай разберемся спокойно. Тебе понравилось симпатичное несмышленое создание, растрогало его путешествие по станции, едва не окончившееся трагедией. Но ведь то исключительные обстоятельства, а не повседневная рутинная жизнь! Ты - хирург, вечно торчишь на работе, а как же идюшонок? Хочешь запереть его в комнате на целый день? Бедняга станет тосковать, а ты – мучиться чувством вины…

   -Но он взрослеет! Иногда говорит почти разумно, даже мое имя знает! Осталось подождать совсем чуть-чуть! А пока крохе все равно, где бы ни бегать. Потом отдам его в развивающий центр для малых рас, в начальную школу определю вместе с детьми сотрудников ДН, без дела малыш не останется, - убеждала Коваля Зайкина.

   -У нас нет данных о восприимчивости идю к наукам, - возразил Павел Зигмундович.

   -Но нет и свидетельств об их неспособности к учебе. Неразвитость и глупость – не одно и

   то же!

   -Да, только из первого частенько вытекает и второе…

   -Не признаешь мудрость отдельно от грамотности? – каверзно поинтересовалась Наталья.

   -Лучше, когда наличествует и то, и другое. Вижу, тебя не переубедить… Может, просто пришло твое время стать мамой? – ехидно проговорил несносный зав.

   -Еще чего! – возмутилась девушка. – Когда родилась младшая сестра Танечка, мне стукнуло 18 лет. Она орала, как резаная потерпевшая, денно и нощно! Первые три курса мне хотелось придушить ее подушкой, последующие три – отодрать ремнем! Подрастая, девчонка стала требовать к себе внимания и продолжала жутко мне мешать, особенно, во время сессии. С чего бы мне желать повторения этого дурдома? И потом, для рождения ребенка нужен еще и папа… Собственно, я не желаю слушать всякий вздор! – щеки Зайкиной вспыхнули от

    негодования. – Просто прошу помочь! Не хочешь, так и скажи!

   -Ладно, пока не разрешится ситуация, придержи своего Базю. Только потом не жалуйся, или я припомню наш сегодняшний разговор!

   -Спасибо, твое благородство не знает границ! – с легкой иронией проговорила девушка.

   -Как и моя доброта! – пробурчал Павел и вдруг оживился. – Помнишь больного кирхсока, мучимого жутким побоищем на мечах и колесницах?

   -Еще бы! И как он?

   -Оказывается, по словам его брата, у кирхта Майлтана выраженная косолапость, а такие не подлежат призыву на военную службу! Я его оперировал экстренно и увидел впервые на операционном столе в бессознательном состоянии, посему данное скромное увечье ускользнуло от моего пристального внимания. Понимаешь, в чем суть идеи?

   -Честно говоря, не очень, - призналась молодая докторша.

   -Больного мучило не то, что было, а то, чего не было! Ему хотелось служить в армии, а его не взяли. И в войне бедолага не участвовал вовсе! Вот в чем причина!

   -А! Чужие ратные подвиги покоя не давали, – усмехнулась Зайкина.

   -Можно сказать и так! Но все же, наверное, угнетала сама невозможность выполнить гражданский долг, - зав ненадолго задумался, его очи затуманились.

   Наталья помолчала, ожидая продолжения, не дождавшись, поинтересовалась:

   -Как данный факт поможет спасти несчастного?

   -Элементарно! Уже помог! Мы записали в видеоцентре психотерапии другой сюжет – как наш кирхт принимает присягу, надевает доспех и совершает подвиг: ударом копья заклинивает колесо колесницы, образовывая в рядах врагов кучу малу. Потом сражается с десятком свирепых воинов и побеждает. Данную эпическую картину впихнули пациенту в башку, и, представляешь, он пришел в себя и поправляется семимильными шагами! – поведал Павел.

   -Гениально! – восхитилась девушка.

   -Благодаря твоему совету! – напомнил бдительный зав.

   -Да ладно, - смешалась докторша.

   -На ДН помнят авторство хороших идей. Ты сегодня дежуришь?

   -Так точно!

   -Удачи!

   Зав направился было к двери, но Наталья окликнула:

   -Павел!

   -Да?

   -Меня беспокоит ниторянин, он так и не пришел в себя!

   -Наталь, хоть ДН и болтается в космосе, но старая поговорка по-прежнему актуальна: врачи – не боги. Все, что можем, мы делаем. Надеюсь, астронавт выкарабкается, вон какой большой…

   -Величина организма обратно пропорциональна его выживаемости. Вспомни хотя бы динозавров…

   -Кстати, анекдот. Самец-бронтозавр ходит вокруг самки кругами и просит: дай да дай. Она все нет да нет. Он (вздыхает) : "Дура! Вымрем ведь!" …И вымерли.

   -Грустно, - без улыбки проговорила девушка.

   Уже после ужина доктор Зайкина обошла самых тяжелых больных, последним посетила ниторянина. Гигант лежал, опутанный трубками, на экране ритмично мигала кардиограмма его большого сердца. Как же бедняга умудрился съесть бактерию? Ведь не дал же он без сопротивления засунуть яйцо себе в глотку, стал бы биться с гадиной до последней капли своей голубой крови! Через ЖКТ заразиться – миллион способов! Что-нибудь сжевал, облизал, обсосал, обмусолил, обслюнявил, обгрыз, закусил, выпил. Ну и так далее. Но ведь астронавт – не ребенок, хорошо знает – на незнакомой планете ничего нельзя трогать голыми руками, а уж облизывать – тем более. С другой стороны, в экспедиции случается всякое. Ладно, очнется – узнаем. Коваль считает, в состоянии ниторянина наметилась положительная динамика, но пока только наметилась. Анализ мочи несколько лучше, то правда.

   Наталья засмотрелась на непропорциональное по земным меркам лицо пациента. Оно напоминало неподвижную маску индейского вождя: высокие скулы, острый выдающийся вперед подбородок, крупные глазные яблоки, жесткая линия рта. Лимонный оттенок кожи почти исчез – интоксикация постепенно проходит, показания приборов в норме для данного состояния. Зайкина просмотрела лист назначений. Все процедуры сделаны, кроме обмывания.

   В палату ввалился Изпопу с тазиком для воды, в котором лежал бумажный пакет с гигиеническими средствами: мягкой губкой, одноразовыми полотенцами, простыней и подгузником. Санитар выложил данные предметы и наполнил емкость водой, буркнул:

   -Ну как, Наталь, заступили на ночную вахту?

   -Не говори…

   -Устала?

   -С чего бы? Чай, не пятьдесят лет. А ты?

   -Хоть и не достиг указанной тобой планки дряхлости, но ноги гудят, - признался керт.

   Зайкиной нравился Изпопу добросовестностью, искренностью и спокойным юмором.

   -Давай, обмывай его и приходи в комнату отдыха, чайку попьем, - предложила она. – Мы с Глорией все приготовим.

   -Есть! Буду! И буду есть! – отрапортовал санитар и повернул рычаг многофункциональной кровати, в результате чего поднялась ее верхняя часть, и торс ниторянина принял вертикальное положение.

   Доктор, передумав уходить, стала с интересом наблюдать за манипуляциями керта, который тут же опустил головную часть койки, придержав тело больного, смочил губку водой, ловко обтер спину и грудь. Таким же образом вымыв живот и ноги, Изпопу ошибся, выбрав не тот рычаг, отчего кровать сложилась буквой V.

   -Блин, промахнулся, - пробормотал санитар. – Прости, аристократ, не хотел еще и хребет тебе перебить!

   -Да уж, не повезло бедняге. Сначала монстр отложил ему в желудок свое поганое яйцо, потом Изпопу сложил его пополам! – девушка покачала головой.

   -Не издевайся, Наталь, - санитар отжал рычаг, торс ниторянина опустился.

   -Как ты собираешься менять подгузник?

   -Элементарно!

   Изпопу ловко расстегнул липучки на боках, скатал напузную половину одноразовых трусов, затем опустил ноги пациента, снова поднял торс, расправился с "задней" частью подгузника, после чего аккуратно вытянул оное из-под астронавта.

   -Отгадай загадку, Наталь! Не пьет, а писает! Правильно, наш ниторянин! Ладно, дружище, не обижайся, я ж не со зла! – приговаривал керт.

   -А ну, как он все слышит? Очнется, наваляет тебе по шее! – усмехнулась Зайкина.

   -Думаешь, он понимает по-английски?

   Изпопу с крайним тщанием подмыл квачом промежность больного, надел чистый подгузник, поменял простынь, то и дело нажимая на рычаги. Со стороны казалось, ниторянин выполняет упражнения: сесть – лечь, поднять – опустить ноги, держать угол! Да не филонить!

    Завершив омовение, санитар включил виброрежим, оптимистично заявил:

   -Пора тебе подрыгаться, парнишка! – с этими словами он водрузил на голову больного бумажный пакет, полюбовался своим деянием, отступив на шаг. – Красавец!

   -Изпопу, не стыдно тебе издеваться над больным? – возмутилась Наталья, пряча глаза, чтобы не заржать - колпак смешно подрагивал на лысой башке пациента.

   -Ему-то все едино, а нам забава, - с умильным выражением лица молвил керт-озорник.

   -Ладно, я пойду. А ты тряси его не более десяти минут! Итак наупражнялся вволю! – распорядилась доктор.

   -Движение, аки хлеб насущный, лишним не бывает! – поведал санитар менторским тоном.

   -Еще как бывает, мудрый ты мой! Все, что чрезмерно, то лишне! Побегу я, наконец, надо Базю проведать!

   Такие моменты Наталья особенно любила: в течение трудного рабочего дня забежать в палату №7 и взглянуть на "своего" идюшонка. Узрев ее, малютка тут же подбегал, мило и бессвязно лопоча, а доктор, конечно, брала его на руки, гладила по головке, ласкала и целовала. Регулярно приносила легкое угощение, которое Базя кушал с завидным аппетитом. Его товарищи по палате получали толику лакомства – тоже ведь малявки, да еще и помладше ее любимца. Благодаря чудодейственной мази и чехлам "Заикиной" послеоперационные швы быстро заживали, и скоро вовсе затянутся – с открытыми ранами идю выписывать строжайше запрещено, так как при их образе жизни возможно инфицирование.

   Базю Коваль разрешил придержать, большое русское ему мерси. Отдавать малыша Пляме, при одном имени которой его трясло от страха, наша героиня не собиралась.

   Сегодня она пришла без угощения, не успела позвонить в кафе и сделать заказ, потому искренне каялась:

   -Прости, Базенька, ничего вкусненького не принесла, но утром обязательно!

   -Ой! – ответил идю.

   Иногда девушке казалось, шкет почти повзрослел, его реплики все чаще попадали в тему.

   -Как это "ой"! Моей крохе надо расти, сил набираться! – возразила доктор.

   -Ой! – повторил малыш и добавил на всякий случай. – Фу-фу, Пляма!

   -Мой ты золотой! – растрогалась Наталья и расцеловала Базю в обе щечки. – Мы ведь уже договорились, поправишься, возьму тебя к себе! У меня замечательные родители и сестры. Уверена, они полюбят тебя так же, как я! Потерпи, недолго осталось!

   Подобным образом Зайкина говорила всякий раз, когда посещала идюшонка. Она так и не

   удосужилась сходить в обучающий центр, завертелась в круговороте дней. Процедура внедрения языка в голову занимала достаточно много времени, а его-то и не хватало. Ну ничего, пока Базя бессвязно бормочет, с ним особенно не поговоришь, а к тому времени, когда он повзрослеет, они уже смогут полноценно общаться.

   Загорелась кнопка на пульте связи, Глория проговорила с легким раздражением:

   -Наталь, все готово, тебя только ждем! Кстати, я заказала воздушные пирожки с персиками. Тащи сюда свою неземную красоту!

   -Как мило! Ты – прелесть! – воскликнула девушка.

   Каждый раз, расставаясь с Базей, она не могла отделаться от чувства безотчетной тревоги, слишком сильный стресс они пережили недавно.

   Ароматный чай, вкусные пирожные, божественные пирожки - заслуженная передышка. Впереди долгая ночная смена, и подкрепиться – святое дело.

   Единственно ресепшен не должна оставаться без присмотра - в любой момент мог прибыть экстренный транспорт. Если дежурной захочется поесть, оправиться или отойти для общей переклички, то ее полагалось подменить постовой или операционной сестрой, кто посвободнее. Лишь иногда, в вечернюю перекличку, пост разрешалось покинуть, не ища замены, но только если не поступало сообщений с впускных шлюзов. Именно так случилось в день, когда сбежал неугомонный Базя.

   И Глория, и Изпопу, и дежурный лаборант Звария с удовольствием ласкали и тискали идюшонка, находя его милым и забавным – ведь он теперь станет жить с Наталь, а значит, сделается частью коллектива. Малыш воспринимал их знаки внимания благосклонно, хоть и без энтузиазма.

   -Смотрите, кажется, он улыбнулся! – воскликнула лекиянка.

   -Идю не испытывают эмоций, пока не повзрослеют, - заметила Анжу.

   -Еще как испытывают, просто не умеют их проявлять! – возразила Зайкина.

   -Я читал, у каждого взрослого идю есть главная цель в жизни, которую он определяет сам, - поведал умненький Изпопу, - цель считается священной и уважается обществом. Но среди граждан полно и тех, кто главной цели не обрел – не всем так везет! Данных индивидуумов не очень ценят, а считают кем-то вроде низшей касты.

   -Но ведь цель можно и придумать, создать искусственно! Хотя бы ради собственного престижа, - заявила Звария.

   -У них с этим не шутят! Все идет от сердца и души. Идю, истово служащий своей цели, двигает вперед и сельское хозяйство, и промышленность, и науку! – продолжал делиться познаниями керт.

   -То-то они все еще полудикий народец, и перечисленные тобой отрасли находятся в зачаточном состоянии, - вставила Глория.

   -Зато раса развивается своим путем и не нуждается во вмешательстве извне, - заметила Зайкина.

   -Верно. Потому Межгалактический Комитет счел цивилизацию идю уникальной, ценным объектом для изучения. Некий социальный заповедник. Развитые расы столь продвинуты, что не представляют себе, как вмешиваться в дела младших собратьев по разуму и не наломать дров. Идю в этом смысле весьма показательна, - рассуждал Изпопу.

   -Конечно. Не только мать учит дитя, но и наоборот, - согласилась лаборантка.

   -Характерный пример. Коль скоро твоя родная Лекия догоняет старших собратьев по разуму, то ей и нужна адекватная помощь! А родина нашего Бази пусть сохраняет свою реликтовость, тем и ценна. Правда, малыш? – осведомилась Наталья у малютки.

   -Апчхи! – ответил кроха и запил пирожок сладким чаем.

   -Он согласен! – растрогалась Звария.

   -Почему тогда мы беремся резать их вату, пусть бы своим умом доходили!? – коварно осведомилась Анжу.

   -Вот уж вопросец! Будто не знаешь, у нас договор с их Верховным Князем – опухоль – национальное бедствие и угрожает здоровью народа! Вот вам и пример потребной помощи!

   -Право, Изпопу, санитару просто неприлично быть таким умным! – заявила лаборантка.

   Кроме прочих достоинств лекиянку ценили еще и за умение высказываться без обиняков.

   -Вот выучусь, вернусь сюда медбратом, тогда и поговорим!

   -Заранее капитулирую! – подняла ручки розовокожая.

   Тут включился сигнал громкоговорителя и раздался взволнованный голос Вроды:

   -Наталь, срочно дуй сюда! На связи официальный представитель планеты Идю!

   Зайкина вскочила:

   -Пожалуйста, Глория, отнеси Базю в палату!

   -Мой тебе совет, прихвати его с собой! – высказался Изпопу.

   -Хорошо, побегу!

   Прижимая к себе кроху, она поспешила на ресепшен. На экране возник уже знакомый ей ама Ниня – советник Князя по вопросам внешней политики, полненький, словно шарик, с добродушным лицом, облаченный в ритуальную рубаху, обшитую сложной многоцветной тесьмой, и холщовые брюки, стянутые на щиколотках цветными ленточками. Волосы у дипломата имелись, и очень даже прелестные, кучерявые и светло-русые – после все того же пятнадцатилетия идю обретают некоторую лохматость. Рядом с политиком маячил переводчик-землянин, тщедушный блондин невысокого роста. Тем не менее, ама Ниня едва достигал ему до плеча.

   -Доктор Заикина, приветствую вас от лица правительства нашей маленькой планеты, - церемонно поздоровался советник.

   Выслушав толмача, Наталья ответила:

   -Здравствуйте, уважаемый господин!

   -Извините за беспокойство, но я по нашему общему делу!

   -Да-да, спасибо, давно жду вашего решения!

   -Яма Пляма выразила свое желание. Для обработки почвы ей нужен ново-кранейский мини-трактор с бороной, и мы находим ее требование справедливым!

   -И она откажется от прав на малыша? – обрадовалась Зайкина, уж как-нибудь деньги она соберет!

   -Да. Бумага готова. Официальная, - подтвердил Ниня, демонстрируя сложенный скрученный трубочкой свиток.

   -Отлично. И сколько стоит этот самый трактор? – осведомилась девушка.

   -Три тысячи межгалактических кредитов, - ответствовал ама.

   Толмач озвучил и выдал от себя:

   -Где такие бабки-то срубишь, доктор?

   -Знаю, где! – решительно заявила Зайкина.

   Полторы тысячи МК она скопила – откладывала деньги, полученные за время практик в качестве зарплаты. Остальное попросит у отца. Леонид Владиленович – человек добрый, а увидит Базю, вовсе растает.

   Не успела Наталья ответить политику, как малышок вдруг четко произнес, тыча в нее пальчиком здоровой ручонки:

   -Ва Базя. Натал – ва попа! Натал – ва попа! – повторил малютка, явно волнуясь.

   -Ох, малыш, то я у тебя зад, то попа! – проговорила девушка вполголоса, но политик неожиданно ответил ей.

   -Это в корне меняет дело. Сколько лет вашему крохе?

   -Судя по истории болезни – четырнадцать с половиной, но мне иногда кажется, он уже начинает взрослеть, замечания вставляет очень к месту.

   -Попа означает главную цель в жизни. И, скорее всего, вы правы, Базя становится полноценным гражданином. А раз так, то согласие его тетки не нужно – он сам определил цель своей жизни. А это для нашей расы священно! – заявил Ниня. – Документ о согласии мы пришлем с дипломатической почтой. Наш разговор в присутствии независимого свидетеля, каковым является ама Коковкин, - он указал на переводчика, - считается приемлемым

   доказательством.

   -Здорово! Значит, я могу забрать Базю к себе? – обрадовалась девушка.

   -Конечно! Ведь вы – "попа", отныне все его помышления направлены только на ваше благо и счастье! Он будет изо всех сил стараться не разочаровать вас. Помните об ответственности!

   -Да я все сделаю для малыша, не сомневайтесь! Благодарю, ама Ниня!

   -Рад за вас обоих! – политик разорвал бумагу, составленную со слов Плямы.

   -Скажите, а может малютка повзрослеть раньше срока? – поинтересовалась девушка.

   -Такое случается, но редко. Примерно один случай на тысячу. И не раньше

   четырнадцати лет и восьми месяцев. Считайте, что ваш Базя – вундеркинд, - заявил ама, - у нас его отдали бы на обучение в столичную школу.

   -Да моя ты умница! – доктор поцеловала кроху.

   -Вижу, вы полюбили малыша. Знаете, народ мы отсталый, но не глупый. Не думайте, будто идю ни на что не способны, они могут очень многое! Тем более ради своей "попа"! – проговорил советник растроганно.

   -Спасибо, ама Ниня! Никогда не считала младшие расы глупыми! И готова хоть сейчас образовывать Базю!

   -Повезло малявке! – прокомментировал толмач.

   -Ну все, дорогой, теперь мы вместе! – воскликнула доктор.

   -Иногда я буду связываться с вами и интересоваться делами Бази, ведь он остается нашим гражданином! – пообещал Ниня.

   -Мы будем рады! Правда, детка? – спросила Наталья у идюшонка.

   -Апчхи! – подтвердил тот.

   За спиной Зайкиной растроганно улыбалась центаврианка Врода.

   Ситуация с маленьким идю счастливо разрешилась, и сегодня он впервые заснет без чувства опасности, гнездящегося глубоко внутри крошечной грудки. Рядом с Наталь ему ничто не угрожает, полная гармония и умиротворенность. Кроху не беспокоило, уживется ли он со своей "попа". Главное – она рядом. В том весь и смысл – выбор без тени сомнения. Шкет, едва обретший соображалку, на него вполне способен. А вы, представитель большой и мудрой расы?

   -Поздравляю, Наталь! – воскликнула Врода. - С тебя вечеринка в кафе!

   -Никаких проблем! Вот выпишут Базю, тогда и погуляем!

   -Ловлю на слове.

   Идюшонок был вполне счастлив, но на всякий случай повторил:

   -Натал – ва попа.

   Однако на том приятные события и закончились.

   Ровно в полночь зазвучал тревожный сигнал на сестринском посту. Глория Анжу как раз разделалась с инъекциями антибиотиков, сложила в контейнер использованные машинки подкожного впрыска – одноразовые приборчики подлежали утилизации. Услыхав сигнал, медсестра опрометью кинулась к пульту, вскрикнула:

   -Ниторянин!

   Девушка нажала тревожную кнопку ординаторской и побежала по коридору. Наталья в это время сидела над историей болезни Рото-Мо, чье состояние внушало ей серьезные опасения. Услыхав зуммер и бег Глории, спешно закрыла несессер.

   К сожалению, они опоздали.

   Экран демонстрировал красивую ровную линию – сердце астронавта остановилось. С отчаянием обреченности доктор не без труда разжала челюсти пациента, вставила в глотку насос-вдуватель и стала делать непрямой массаж грудной клетки для крупных рас, но скоро выдохлась.

   -Наталь, он – труп! – устало произнесла Анжу.

   -Уверена? – совсем по-глупому спросила Зайкина.

   -Окстись, мы итак в палате интенсивной терапии, а это – последняя инстанция между нами и Господом Богом, - медсестра показала на экран.

   Ниторянин не двигался и не дышал.

   Опустившись на койку рядом с покойным, доктор залилась горючими слезами. Первая операция и первая смерть в одном флаконе – астронавт с голубой кровью.

   -Нет! – отчаянно вскрикнув, Наталья взмахнула сжатыми кулаками и по нечаянности задела какой-то рычаг.

   Койка сложилась буквой V, в результате наша героиня оказалась между головой и ногами трупа. Поглядев в безучастное лицо с все еще торчащей изо рта трубкой насоса, Зайкина заревела в голос. Глория принялась утешать ее:

   -Наталь, успокойся! Первая смерть, я понимаю! Но возьми себя в руки, нужно быть сильной! Представляешь, сколько их еще впереди?

   -Типун тебе на язык! – рыдала девушка. – Не хочу! "Ой"!

   -А я хочу, чтобы гигант склеил ласты! – обозлилась Анжу. - Знать, судьба его такая: съесть мудреную бациллу, перенести операцию и скончаться, не приходя в сознание!

   -Мы вырезали чертово яйцо, так старались…

   -Полагаю, тебе больше жаль трудов праведных! – в палату вошел Коваль вместе с санитаром Изпопу.

   Когда умирает пациент, дежурная должна вызвать зава в любое время дня или ночи.

   -Ты не прав! Жизнь астронавта-исследователя бесценна! – заявила Наталья и, взглянув на неподвижную маску покойного, всхлипнула, - прости, если сможешь!

   -Опустите, наконец, эту чертову кровать! Труп – в прозекторскую. Поднять Карака, к утру

   должно быть готово заключение о смерти! – по-деловому распорядился Павел Зигмундович и зашагал прочь.

   Поскольку ночью в отделении дежурил только один санитар, Глория принялась помогать керту. Первый за плечи, вторая – за ноги, они попытались поднять труп гиганта, но не смогли.

   -Тяжелый, зараза, - пробурчал Изпопу.

   -Я помогу, - вызвалась Наталья, доставая из бикса стерильные перчатки.

   -Бери его под зад! – распорядилась Анжу.

   -Почему я? – покраснела молодая докторша.

   -Ах, да, ты у нас святая дева Мария – вследствие все того же непорочного зачатия, произвела себе на радость маленького идю! – подкалывала медсестра.

   -Дурацкая шутка! – огрызнулась Зайкина.

   -Вовсе и не шутка! Глянь, какая у него елда! Под стать остальному организму, - пропыхтел санитар.

   -Слушай, Изпопу, ты у нас все знаешь, у него хрен что, всегда такой? Даже после смерти? – глумливо поинтересовалась медсестра.

   -Про ниторян не знаю, но некоторые гуманоидные расы характеризуются гигантскими фаллосами, требующими прижима к животу, - поведал керт. – Надо сказать, наша и ваша физиологии сходны вообще и в этом факте в частности – мужской половой орган имеет свойство увеличиваться и наоборот… Налицо, то есть, на хрен, определенное удобство, но в целях саморекламы не всегда годится. Судя по величине данной палки, наш астронавт из разряда половых гигантов… - пространно ответствовал керт.

   -Да ну тебя, наплел с три короба! Наталь, бери его, наконец, под зад!

   -Я скорее дева Мария, чем некрофилка! Давай-ка сама попробуй оторвать его жопу от кровати! – взъерепенилась доктор.

   -Негоже препираться при трупе. Берем на счет три! – проговорил санитар. – Раз, два, три!

   Плечи и ноги приподнялись, таз остался на месте – у Натальи не достало сил сдвинуть его с места.

   -Блин, чего мы паримся! – стукнул себя по лбу парень. – У кровати есть подающие салазки!

   -Убью! – заорала Глория и кинула в керта стерильным полотенцем в упаковке.

   -Сама-то куда смотрела? – увернувшись, огрызнулся Изпопу.

   -Мне только об этих чертовых койках и помнить! Кто тут санитар, ты или я!?

   -Кончайте балаган! – прикрикнула на коллег Зайкина. - Увези его, ради Бога!

   Многострадальный труп, наконец, уехал. Проводив каталку глазами, Зайкина грустно вздохнула:

   -Между палатой интенсивной терапии и Господом есть еще одна инстанция – прозекторская.

   -Истинно так! – перекрестилась Глория.

   К утру было готово заключение о смерти. Астронавт скончался от медленно действующего вещества, попавшего в организм внутривенно. Следовательно, имело место убийство, о чем немедленно поставили в известность службу безопасности.

   -Ему сделали инъекцию биркуридина, - Звария протянула Ковалю карточку с заключением. – Примерно за пять часов до смерти. Препарат, применяемый для лечения сердечно-сосудистых заболеваний, дозируется строго по весу больного и вводится медленно-капельно. Упаси, Господи, зараз вколоть! Нашему ниторянину влепили лошадиную дозу – двадцатиграммовую ампулу. Он и прожил-то столько времени благодаря своему большому организму.

   -Спасибо, Звария! – откликнулся Коваль. – Полагаю, здесь налицо точный расчет: больной не должен умереть сразу же, а хотя бы через час, покуда преступник не смоется из отделения. Так я полагаю, - объяснил Коваль, увидев обращенные на него вопросительные взгляды коллег, и продолжал рассуждать.

   -Никаких проколов на коже или слизистых я не обнаружил, - отрицательно помотал головой центаврианин.

   -Так я и думал. Следовательно, биркуридин ввели в трубку капельной системы, которую уже отправили на утилизацию. Или еще нет?

   -Да, Глория это сделала после инъекций антибиотиков, примерно тогда же и поставила ниторянину новую капельницу, - проговорила Звария.

   -То есть за несколько минут до смерти астронавта, - заметил Павел. – С ее слов, медсестра ничего подозрительного не видела…

   -А что тут видеть? Яд уже внутри, пациент бревно бревном, - рассуждал Карак.

   -Прелестно, то есть, ничего хорошего. Уже после дневной смены кто-то зашел в палату интенсивной терапии и вколол больному биркуридин в огромной дозе…. Гм, прямо скажем, пренеприятно. Станут трясти отделение, шить всему персоналу подозрения и мешать работе, насколько это возможно! Чертова бабка и дед с ружьем! – раздражился зав.

   -Но ведь это убийство! – вставила Зайкина.

   -Спасибо, а то я не знал!

   -Жаль ниторянина! Изпопу, подумай только, когда ты мыл больного и менял подгузник, смерть уже циркулировала в его венах! – заметила доктор.

   -Если б знал, не стал бы попусту переводить подручный материал! – высказался санитар самым бесцеремонным образом. – Не означает ли факт бессмысленной помывки мою полную невиновность?

   -Хватит чернушничать! – оборвал его Коваль.

   Тут включился сигнал с вахты, и все услыхали взволнованный голос Вроды:

   -Павел Зигмундович, здесь следователь. Просит подойти вас, Зайкину и Зварию.

   -Началось, блин! – с досадой произнес санитар.

   -А как же! Доносы, допросы, петиции, разбирательство с Нитором, почему да отчего! Все под подозрением и ни у кого нет алиби! Закон каждого добропорядочного детектива! Идемте, девочки! – устало призвал зав.

   Следователь службы безопасности, высокий красивый марсианин с медными волосами и неприлично голубыми глазами, выглядел не выспавшимся и мрачным.

   -Здравствуйте, зав! – он протянул руку Ковалю, кивнул Наталье и Зварии, - приветствую, дамы! Разрешите представиться: детектив первой категории охранной службы ДН Рассел Грив. Сами понимаете, шила в мешке не утаишь. Произошло убийство, и мне поручено расследование. Прежде всего, нужно задать вам несколько вопросов.

   -Да, конечно, - кивнул Коваль, - мы готовы.

   -Отлично. Где можно побеседовать?

   -Пожалуй, в комнате отдыха, - решил Павел.

   -Начнем с вас, - сказал ему сыщик и обратился к девушкам с отменной сухостью. – А вы подойдете через пятнадцать минут. Каждая. Сначала доктор, потом лаборантка.

   -Есть, сэр! – буркнула в ответ розовокожая.

   Марсианин бросил на нее раздраженный взгляд и удалился. Звария и Наталья опасливо переглянулись, а Врода протяжно, по-бабьи вздохнула:

   -Вот всегда так, не успеешь порадоваться, как тут же случается какое-нибудь дерьмо!

   -Причем, основательное, - добавила лекиянка.

   -Закон подлости, - подытожила Зайкина.

   -Ладно, девочки, пора мне, Лула на подходе!

   -Подожди! – наша героиня придержала центаврианку – Известно, сколько народу посетило отделение за время от шестнадцати ноль-ноль прошлых суток и до полуночи?

   -Конечно! Мимо меня муха не пролетит!

   -Посмотри, пожалуйста! – настаивала доктор.

   -Да пожалуйста! Могу сделать видео данного отрезка времени, если хочешь! – пообещала дежурная.

   -Очень обяжешь!

   -Запись просматривается и в ускоренном, и в сжатом виде, могу подкинуть и копию входного журнала на всякий случай.

   -Здорово!

   -А самое интересное - в 18.00 у ниторянина был посетитель – некто Райра, тоже астронавт с Нитора. Похоже, они друзья. Он просидел у него около получаса, до вечерних процедур…

   -Ни фига! О чем можно беседовать целых тридцать минут с полутрупом? – удивилась Звария.

   -О чем угодно, просто ответа не дождешься! Спасибо тебе!- поблагодарила Вроду Зайкина, пряча кристалл с информацией в нагрудный карман.

   -Наталь, тебе не кажется, что не стоит лезть не в свою епархию? – осведомилась лекиянка.

   -Вероятно. Но я так привыкла. Одногруппники считали меня в каждой бочке затычкой, зато в трудный момент обращались исключительно ко мне! – поведала доктор с легкой ностальгией.

   -Классический портрет девушки-друга, живущей без секса, - со свойственной ей прямотой заявила Звария.

   Несомненная доля правды в ее словах присутствовала, однако выслушивать подобные сентенции оказалось не очень-то приятно.

   -Видимо, и для вашей расы подобное состояние не редкость, если ты вынесла столь точное определение, - парировала доктор.

   -А то как же! Пока на Лекии найдешь подходящего мэна, чокнешься! – доверительно сообщила Звария.

   -То-то ты и ухватила того, кто плохо лежит! – вступила в разговор красавица-вернка Лула,

   заступившая на дежурство.

   -Зато теперь Карак лежит очень даже неплохо, - хвастливо произнесла розовокожая.

   -Э-э-э, бесстыдница! – покачала головой дежурная, в ответ лаборантка высунула язык.

   -На Земле говорят: "Мужчина подобен ковровому покрытию: если хорошо положить его в первый раз, то потом всю жизнь можно топтаться по нему ногами!" – проговорила Зайкина.

   -Жестоко! – усмехнулась вернка.

   -Вот ты, Лула, такая красивая, почему же до сих пор не нашла себе подходящего парня? – коварно осведомилась лекиянка.

   -У нас на планете говорят: "Красавица подобна благородному металлу, ни к чему не притягивается!" А если серьезно, то и к благородному металлу ничто не прилипает. Мужики меня почему-то боятся, будто я их спалю своей красотой. Собственно, они трусы, в пламя не полезут, предпочтут теплое и пушистое! – объяснилась Лула с легким презрением.

   -Такое впечатление, что наша "четверка" – сборище одиноких сердец во главе с самим завом! Ни одного семейного или семейной! Даже старый доктор Гонсалес, твой предшественник, и тот вдовец, – проговорила Звария.

   -Ладно, хватит прибедняться, у нас еще все впереди! И потом, я себя одинокой не считаю! У меня есть родители, сестры и Базя! Кстати, сбегаю-ка, проведаю моего малютку!

   -Куда еще! Тебе сейчас на допрос идти, - окоротила доктора Лула.

   -Ах, да, вон и Коваль чешет, отделался уже, пойду я!

   Марсианин Грив умел держать многозначительную паузу, смотрел долгим взглядом исподлобья, изучая лицо девушки. Будто пытался определить, достойна ли она спасти мир от катастрофы. Потом отвел глаза, еще больше набычившись. Словно убедился: недостойна. Где он углядел неблагонадежность, решительно непонятно. И пока следователь молча двигал мысли в башке, то стал в свою очередь объектом изучения нашей героини. Гуманоиды с такими лицами смелы, бесстрашны и в основном честны. Но несколько неуклюжи и вовсе недипломатичны. Типичные ищейки. Однако Наталью занимал несколько другой вопрос.

   -Скажите, детектив, для чего на ДН нужны детективы?

   Рассел вздрогнул от неожиданности, явно не ожидая подобного наскока.

   -То есть?

   -Ну, разве здесь процветает преступность? Есть жулики, бандиты, аферисты? Или кто-либо еще в том же духе?

   -А вы как думаете? – пробасил Грив.

   Истинно, не знаешь, как ответить на вопрос, задай встречный вопрос!

   -Считаю, станция - лечебное учреждение, и по идее тут должен находиться медперсонал, больные и сопутствующие специалисты. Или не так?

   -Вы говорите голую суть. А если вдаваться в подробности, то есть еще посетители, гастролирующие лицедеи, работники так называемой деликатной сферы – торгаши, общепитовцы, страховые агенты, снабженцы и прочее, прочее, прочее… На ДН случаются кражи, мелкие аферы, драки. Приходится проверять страховые случаи, выяснять личности, закрывать незаконный бизнес, искать преступников Межгалактического уровня, которые могут здесь прятаться, пресекать наркотический трафик, ну и так далее…

   -И прочее, прочее, прочее? – поинтересовалась Зайкина с невинным видом.

   -Вот именно. А теперь добавилось и убийство! Кстати, кто кого допрашивает?

   -Вы ничего не говорили о допросе. Я думала, мы просто беседуем.

   -Так и есть. Но вы сразу же сбили меня с курса. Итак, расскажите все по порядку, - Рассел вопросительно уставился в лицо доктору.

   -С чего начать? – она невольно принялась изображать послушную ученицу.

   -Сначала. При каких обстоятельствах вы познакомились с покойным?

   -"Познакомились" – сильно сказано. На ресепшен. Он находился в глубокой коме, вызванной интоксикацией, и, соответственно, не мог представиться…

   -Не утрируйте, сделайте милость! Вы прекрасно понимаете, о чем я…

   -Да, простите. Так вот, потом мы с Ковалем и еще двумя докторами оперировали ниторянина, вынули яйцо мерзкой гадины, которую затем упустили и едва не заразили всю станцию, - Наталья поборола сильное желание засунуть в рот указательный палец и засопеть от усердия.

   -Давайте не надо про гадину, я смотрел экстренные новости! Кстати, вы бесстрашная девушка! – Грив слегка замялся. – Вернемся к покойному. Как развивалось ваше знакомство?

   -Говорю же, "знакомство" сильно сказано. Больной так и не пришел в себя. У него только-только наметилась положительная динамика, правда пока лишь в анализах мочи, однако с этого все начинается. Ладно, простите, - осеклась Зайкина, заметив ожесточение во взгляде детектива, но дурацкое амплуа школьницы-идиотки прочно овладело ею. – И тут кто-то влил бедняге в капельницу биркуридин. А знаете, мы с санитаром Изпопу, получается, последними видели астронавта живым, ну или почти живым. Я проверяла показания приборов и

   просматривала лист назначений, а он обмывал покойного и менял белье…

   -Когда вы заходили в палату?

   -Примерно в семь тридцать вечера. А потом я заскочила к Базе, и мы отправились пить чай с сотрудниками…

   -С сотрудниками чай не пьют, - видимо, ее идиотизм оказался заразительным, и марсианин усмехнулся, - его пьют с плюшками!

   -Ну, да-да. После я разговаривала с ама Ниней и получила согласие взять к себе Базю, потом уложила его спать и навестила пациентку Рото-Мо. Ну, а после пошла в ординаторскую и стала изучать историю болезни – скоро ей предстоит операция. И увлеклась, читала и изучала документы, делала пометки… и прочее, прочее, прочее. Ну вот, а потом, ровно в полночь,

   включился разговорник, медсестра Анжу вызвала в палату к ниторянину.

   -Так, медсестра. Надо с ней побеседовать. Она сейчас здесь?

   -Нет, дома, ей завтра в день дежурить.

   -Ясно. А после семи и до полуночи никто к нему не заходил? – поинтересовался Рассел. – К такому тяжелому больному?

   -Глория, конечно. Она же делала инъекции антибиотиков…

   -Значит, вовсе не вы с санитаром последними видели покойного живым? – уточнил детектив с видом совершенно ошарашенным.

   -"Живым" – сильно сказано...

   -Условно живым, не мертвым, черт возьми! – вскипел детектив.

   -Выходит, нет. Анжу должна была сменить систему.

   -Она у вас революционерка?

   -Почему? – не поняла девушка. – А, нет, я имею в виду капельный аппарат! Зарядить новую вливалку на ночь!

   -Вливалку? – повторил Грив, помотал головой, ставя мозги на место. – Больше вам нечего сообщить следствию?

   -Вроде нет, - простодушно призналась Наталья.

   -Причем здесь дежурная на ресепшен? С ней я еще не разговаривал… Вы ничего не хотите сказать?

   -Нет-нет! Честное слово хирурга! – побожилась доктор и чиркнула себя пальцем по шее.

   -Никогда не лег бы под ваш скальпель! – опасливо покосился на нее детектив. – Зовите лаборантку!

   Выйдя из комнаты отдыха, Зайкина недоуменно пожала плечами: "И почему это он не лег бы под мой скальпель?" Оскорбленный профессионализм требовал отмщения, и она заявила присмиревшей Зварии:

   -Иди, теперь твоя очередь общаться с этим ненормальным!

   -Насколько ненормальным? – уточнила лекиянка.

   -О! – воскликнула доктор, указав рукой уровень чуть выше своей макушки.

   -Скажите, пожалуйста, уважаемый Райра, когда вы прибыли на ДН?

   Вечером у себя в комнате Наталья включила голографический проектор, куда зарядила кристалл, полученный от Вроды. Включилась запись того разнесчастного вечера.

   В 16.00 на ресепшен царила деловая суета: выписывались трое больных Коваля, двое – Смита и один – хирурга Раеля, подлежавшие высадке на разных планетах. Их транспорт следовал попутно и забирал больных со всех отделений. Следовало поторопиться. Врода работала четко, по-деловому. Каждому подготовила выписные документы, поступившие намедни от палатных врачей, выдала листы рекомендаций, лекарства и литературу. Девушка уложилась точно в срок, и сорок минут спустя вахта опустела. Вряд ли кто-нибудь мог пройти незамеченным в этот отрезок времени.

    Больные смиренно ожидали очередности, ни один не отлучался. Никто из свободного персонала в отделение не входил, посторонние - тоже. Ситуация смотрелась тревожной, ибо медики, дежурившие в тот день, имели возможность преспокойно проникнуть в палату и произвести некие манипуляции. Но зачем, для чего? Кому понадобилось травить беднягу? Изпопу, Алене, Глории, Ковалю или, прости, Господи, ей самой? Все предположения казались чудовищным абсурдом и ни к чему не пристегивались – для совершения столь серьезного преступления, как убийство, требовалась столь же серьезная причина. Или, как сказал бы Рассел Грив, мотив. А у вышеперечисленных никаких мотивов не имелось.

    Или имелось? Изпопу надоело менять пациенту подгузники? Глории не нравилась физиономия ниторянина? Алена пришла на работу не в настроении? Ка-Раак, лаборант, хотел испытать возможности лекарства? Коваль задался вопросом, каковы возможности столь гигантского организма? А ей почему задумалось сгубить несчастного? Наталья поймала себя на мысли, что пытается придумать приемлемый мотив. Дурдом! Неперспективно и неправильно. Даже алогично – ей-то доподлинно известно о собственной невиновности.

   Итак, в поле зрения оставался один подозреваемый – астронавт с Нитора, приятель покойного, проведший возле больного целых полчаса. Но вот уж незадача – он не медик, посему вряд ли способен рассчитать дозу биркуридина, потребного для постепенного умерщвления индивидуума с данной массой тела. Но это могли сделать за него другие. Доктора с Нитора. Допустим, на неизвестной планете в поясе Инкаты астронавт видел нечто такое, о чем власти категорически не желали информировать Межгалактический Комитет, потому подослали друга… Стоп! Но почему товарищ и коллега покойного, а не наемный убийца? Да во избежание подозрений! Обыкновенно больных посещают родственники и близкие знакомцы.

   Предварительно Райра взяли за жабры, то есть, поймали за хвост, в смысле, нарыли некий компромат и заставили прикончить соплеменника. Опять же, тогда душегуб не просидел бы в палате столько времени, постарался бы побыстрее смыться. Или он пространно извинялся, прежде чем влить биркуридин в трубку капельной системы? Мол, прости, друг, сожалею, но не могу иначе! Глупость какая!

   Кроме того, если смерть астронавта выгодна властям, то незачем было вообще транспортировать больного на ДН, пусть бы просто умер в карантине. Обычное дело, никаких подозрений! И все шито-крыто! Означает ли данное умозаключение полную невиновность Райра? Вовсе нет. Для доказательства требуются улики и факты, а не голые выводы.

    Предположим далее, убийца – не дурак и не стал переть буром через ресепшен, есть ведь еще и межуровневая лестница, откуда вполне возможно проскочить незамеченным. Тогда ситуацию прояснит видеозапись коридора.

   В функциональных кабинетах отделений не разрешалось размещать камеры наблюдения. В случае необходимости операции фиксировались на носители информации специальной службой, но не сотрудниками охраны ДН. Ближайший к палате ниторянина электронный глаз висел на противоположной стене в коридоре и включался только на движение. Показания данного прибора поступали в головной компьютер и являлись закодированной информацией. На ресепшен другой принцип работы – централизованный пульт с вмонтированной видеосистемой, пишущей события и в общую сеть, и для дежурной.

   Кристалл Вроды ничем не помог нашей героине. Рассуждения на данном этапе зашли в тупик. Суть преступления – по всей логике – не дать ниторянину придти в сознание. Видимо, сначала убийца счел его безнадежным, но гигант не спешил отправляться к праотцам, а медленно и верно шел на поправку. Тогда злодей, не полагаясь на фортуну, решил активизироваться. Тут Зайкину осенило в очередной раз: выходит, на ДН имелся наблюдатель за состоянием здоровья астронавта. Или же некие лица на Ниторе получали подробные сводки о течении его болезни и делали выводы. Еще одно направление поиска – поднять запросы, посланные в отделение, и проанализировать отзывы по данному поводу.

    Что такое суперважное и стратегическое знал покойник? Кому его сведения внушали опасения? Вот тут-то и пригодились бы показания Райра - не предателя, но друга, хорошо знавшего убитого. Наталья еще раз пересмотрела отрывок записи с пульта. 18.00 прошлых суток - гигант вошел, зарегистрировался честь по чести, получил одноразовую стерильную одежду - шапочку, халат и чуни, – в кои облачился и удалился с глаз в направлении, указанном дежурной. Именно на этой записи Наталья впервые увидела ниторянина, так сказать, "живьем". Очи его, как она и предполагала, оказались глубокой сияющей черноты, словно бесконечный бездонный вакуум, и придавали непропорциональному угластому лицу вид жутковатый и загадочный. Приблизительно так люди воображали себе инопланетян в Докосмическую Эру. Кожа – серая с лиловым оттенком. Лысый череп, мощная шея. На посетителе – синий комбинезон с фиолетовыми вставками. Стерильная форма для крупных рас катастрофически мала ему. Халат короток, чуни еле налезли, а шапочка сидит на макушке. Мощный, зараза.

   Недолго думая, Зайкина набрала центральный пульт и поинтересовалась, здесь ли еще посетитель с Нитора Райра.

   -Минуточку, доктор, я проверю! – приветливо ответила оператор.

   Чуть повременив, девушка заговорила:

   -Райра с Нитора поменял срок визита и отбывает послезавтра утренним рейсом в 8.40. А пока проживает в отеле "Ракета" – уровень семь, номер пятнадцать.

   -Спасибо!

   Скинув домашний халатик из легкого центаврианского льна, девушка надела любимое короткое платье-сафари, причесала волосы, споро впрыгнула в удобные мокасины и понеслась к лифту. У двери номера 15 она столкнулась нос к носу с Расселом Гривом.

   -Ба! Кого я вижу! Доктор Заикина! – церемонно раскланялся он.

   -Собственной персоной! Рада вас видеть, детектив! – фальшиво разулыбалась Наталья.

   -А я-то как рад! Прямо до чертиков! – шаркал ножкой марсианин.

   -Истинно так! До чертей! Зеленых, - доктор сделала книксен.

   -А я – до красных, с красной же планеты! Хм…

   -Прелестно! Вы эталон патриотизма!

   -Беру пример с вас!

   -Право, не стоит преувеличивать! – соскромничала девушка, опустив глазки.

   -Ничуть! – заверил ее Грив.

   -Однако…

   -Отнюдь…

   -Воля ваша…

   -Вам пора?

   -Отчего же, я только пришла!

   -Так! Прекратите балаган, черт возьми! – темное лицо Грива приобрело багровый оттенок.

   -Вы тоже, черт возьми!

   -Зачем вы здесь?

   -Хотела поговорить с Райра!

   -Разве в компетенцию врача входит беседовать с посетителями?

   -А разве нет?

   -Не ерничайте!

   -А вам, стало быть, никогда не приходилось леживать в госпиталях!

   -Бог миловал, при моей-то работе! – Рассел суеверно и троекратно сплюнул.

   -Беседа с родными больного - прямая обязанность доктора! – пояснила Зайкина.

   -Даже если пациент того… откинулся?

   -Особенно, тогда. Думаю, детектив, нас с вами интересует одно и то же!

   -Допустим, но меня оно интересует по долгу службы, а вас – из праздного любопытства!

   -Неужели непонятно, на все отделение брошена тень …

   -Напомню, детектив – я, и мне рассеивать эту вашу тень!

   -Все равно не уйду, не надейтесь! Весь персонал под подозрением, кроме дежурной с ресепшен, но и она удалялась с рабочего места!

   -Видите ли, понятия "презумпция невиновности" и "бремя доказывания" по-прежнему актуальны! Как и "тайна следствия"! – сообщил Грив.

   -Кучеряво! – повторила Зайкина выражение Алены Клоковой. – Будьте вы человеком! По долгу службы я умею хранить врачебную тайну, сохраню и тайну следствия!

   -Вообще-то я – марсианин. Ладно, приморили совсем, леди медицина! Обещайте, что после беседы с Райра перестанете путаться у меня под ногами!

   -Торжественно клянусь!

   Так наши герои худо-бедно достигли консенсуса.

   Как и предполагала Наталья, вблизи Райра выглядел еще более впечатляюще: огромные очи, казались, доставали собеседника до печенок. Встать и встретить посетителей астронавт не пожелал, лишь нажал кнопку впускного пульта, расположенного на панели стола. Оттуда же можно запустить голографический проектор, радио ДН или запросить центральный пульт.

   Ниторянин лишь кивнул большой шишковатой башкой, приветствуя вошедших. Он раскладывал на стеклянной столешнице мудреный пасьянс национальными картами, - глянцевыми квадратами размером примерно десять на десять сантиметров, испещренными причудливыми рисунками.

   Детектив выдвинул пульт из панели и набрал на диалоговой шкале "английский" - "ниторский" и представился:

   -Детектив Грив, служба охраны ДН. Доктор Заикина, она лечила вашего соплеменника.

   -Я ждал подобного визита, - глухим гулким голосом ответил гигант.

   -Вчера. В семнадцать тридцать по местному времени, - он замолчал, ожидая продолжения.

   -А во сколько посетили больного товарища?

   -В 18.00 по местному времени.

   Видимо, парень не из болтливых. Доктор и Грив переглянулись, невольно ощутив себя в одном лагере.

   -Сколько времени вы провели у ложа вашего друга?

   -Ровно тридцать минут.

   -А что делали? – в голосе Рассела зазвучало невольное любопытство.

   -А что делали бы вы? – неподвижное лицо ниторянина слегка видоизменилось, будто он улыбнулся, но не очень приятственно, с некоторым сарказмом.

   -Не знаю, наверное, попробовал пообщаться, дабы вызвать его к жизни, - проговорил марсианин.

   -Вот и ответ на вопрос, - последовало бесстрастное.

   -И все же! Вы провели в палате интенсивной терапии достаточно много времени. Лично я не набрал бы целых полчаса для беседы с недвижимым телом.

   -То зависит от вашего интеллекта.

   Рассел побагровел, а Наталья с легким сочувствием посмотрела на детектива: вольно или невольно гигант затронул его самолюбие.

   -Или от степени знакомства с больным, - выдержав паузу, смягчил эффект астронавт.

   -А потом?

   -Посидел и пошел в гостиницу, в этот самый номер. Связался с Нитором, поговорил с ЦУПом , доложил о состоянии здоровья Кайко. Ваш главный доктор сказал, что он медленно, но верно идет на поправку. Я поверил профессионалу, а утром мне сообщили о смерти друга.

   Почему-то Наталью задела фраза о Ковале, содержавшая не очень хорошую подоплеку. Видимо, Райра – мастер на провокационные высказывания. Девушка раскрыла рот, собираясь встрять в беседу, но Грив вовремя перебил ее:

   -Какова была реакция вашего руководства?

   -Мы ждем официального документа. Пока никак не оцениваем ситуацию.

   Тактика отношений с Нитором еще не выбрана, поняла наша героиня, и пока идет разбирательство незачем демонстрировать свою осведомленность.

   -Какие отношения связывали вас с покойным?

   -Дружеские. Более того, мы вместе с Кайко посетили ту планету в поясе Инкаты…

   -Скажите, каким образом ваш друг заразился? – не выдержала Зайкина.

   -Понимаю, вам интересно, как врачу. Мы с ним и еще двумя астронавтами получили задание руководства обследовать незнакомое небесное тело. Знали только, что там атмосфера пригодна для дыхания. Этого мало, как вы понимаете. Надлежало взять пробы воздуха, воды, почвы, и привезти любых представителей флоры и фауны. Судно высадилось на весьма подходящую площадку прямо перед небольшим хребтом серой породы. Дальше шел непроходимый лес, очень заболоченный. Идти приходилось по щиколотку в грязной мутной жиже. Мы были хорошо вооружены и одеты в защитные комбинезоны с перчатками и шлемами. Все сделали быстро и уже возвращались назад, когда произошел некий печальный курьез: Кайко наступил на корягу с изрядной кривулиной, незаметную под водой.

   Суковатая палка выскочила из болотистой почвы и стукнула его по шлему, пробила дыру в забрале и угодила толстым отростком прямо в рот друга. Он упал на спину, подняв тучу брызг, грязная, кишащая паразитами вода попала на его лицо и губы. Я помог ему встать, и мы поспешили на корабль. Так Кайко оказался в карантине. А дальше вы знаете. Он заразился… Бедный, бедный наш товарищ! Немало мы с ним планет посетили, но ни разу не напоролись на столь подлый сук. Теперь понимаете?

   -Да, спасибо, уважаемый Райра! - поблагодарила Зайкина. - А я-то все гадала, где опытный астронавт мог подцепить такую страшную бациллу. Нелепая случайность, смешная по видимости и ужасная по сути! А у вас часом, не дай Бог, не произошло инфицирование персонала привезенным материалом?

   -Нет, разумеется. Мы же не настолько беспечны!

   -Ясно. Видимо, яйца развиваются лишь в теплокровных организмах, но не в лабораторных сосудах, - сделала вывод наша героиня, решив проигнорировать грязный намек ниторянина.

   Наталья задумалась о бренности бытия. Гуманоид, бороздящий Космос, хозяин Вселенной, герой с большой буквы "Г" погиб из-за вмешательства какой-то идиотской палки! Впрочем, не только. Из одного вытекает другое, совокупная цепь обстоятельств: нет коряги - нет инъекции. Никакие доктора не помогут, когда за дело берется ее Величество Судьба.

   Пока наша героиня кручинилась, Рассел продолжал свои расспросы:

   -Сколько времени вы находились на той безымянной планете?

   -Не более часа земного времени, и далеко от корабля не удалялись.

   -Не видели ничего из ряда вон выходящего или подозрительного?

   -Нет, ничего. Стая птиц кружилась над головами, да роились насекомые. Кстати, Кайко нечаянно проглотил пару надоедливых мошек по дороге. Мы быстро вернулись и не стали испытывать судьбу…

   -Здоровая трусость – не глупость, - в отместку заметил марсианин с некоторой ехидцей.

   -Главное, задание выполнили, - бесстрастно ответствовал Райра.

   -Больше вам нечего сказать? – подозрительно сощурился Грив.

   -Почему же? Сказать можно много, но вам это вряд ли будет интересно!

   -Перед экспедицией ваш друг не выглядел испуганным, озабоченным, не показалось, будто он что-то скрывает?

   -Нет. Душевная смута Кайко не прошла бы мимо моего внимания, и утаивать ему нечего, ибо чист перед родиной и начальством! Поверьте, все так и есть. Хотите, раскинем карты? – вдруг спросил астронавт, и на лике его впервые появилась некоторая заинтересованность.

   -Простите, но зачем? Гадания не являются доказательствами в суде…

   -Но их можно рассматривать как эзотерические данные о личности умершего. Впрочем, вряд ли вам, как детективу, известны столь тонкие вещи, - высказался ниторянин в своем духе.

   -Зато мне, как доктору, будет интересно! – проговорила Наталья, успокаивающе дотрагиваясь до руки марсианина – на всякий случай.

   -Хорошо.

   Не успели они и глазом моргнуть, как гигант начал вытворять чудные вещи: глянцевые квадраты порхали в его руках, словно экзотические бабочки, мелькали между пальцами, раскидывались веером и снова собирались в стопку, подкидывались вертикально вверх и приземлялись на крышку стола в виде извилистой линии. Затем бесконечная гармошка залетела за спину, описала полный круг и вернулась в руки хозяину. И, наконец, в эпицентре его манипуляций оказалась серая шишковатая голова. Карты словно водили вокруг нее хоровод.

   -Офигеть! – проговорил детектив.

   Затруднившись в толковании словечка, электронный переводчик возмущенно зашипел и выдал: "Вульгаризмы и жаргон в языковых библиотеках отсутствуют."

   -Просто здорово! Вы факир, уважаемый Райра! –