Дом с Привидением. Аксюта Янсен

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

По просьбе сестры фактического правителя провинции, из Столичной Управы направляется следователь, чтобы разобраться со сверхъестественными проявлениями в городском особняке Ансольских.

ПРОЛОГ.

   Наследство – это всегда такая вещь, когда не знаешь, поздравить стоит человека или посочувствовать. Их поздравляли, и они радовались вполне искренне. С троюродным дядюшкой, повесой и гулякой от которого отреклись ближайшие родственники, они даже знакомы не были, так о чём горевать? А наследство досталось роскошное – целый дом. Ну, может не совсем целый, кое-какой ремонт требовался, но зато свой, отдельный, без толпы родственников и приживал, и в хорошем районе. Как раз подходящий для молодой семьи, а они только месяц как поженились.

   И первый раз зайдя в некогда аккуратный, а теперь слегка обветшавший двухэтажный коттедж, он с новым для себя чувством собственника осматривал принятое хозяйство, а она вздыхала и ахала над остатками вещей и обстановки, которые перешли к ним вместе с домом. И пусть непонятно ему, выходцу из мелкоремесленой слободы, что такого можно было найти в лиловых плюшевых гардинах, полированном карточном столике или серебряных чайных ложечках с вензелями, но радоваться ей он не мешал. Без всего этого можно было обойтись или заменить гораздо более практичными вещами. Хотя серебро на ложках было высшей пробы, ему, с его дипломом металлурга это было и без клейма видно, и имело некоторую материальную ценность, жаль только, был их не полный набор, пять всего, шестая куда-то затерялась. Поддразнивал, прекрасно зная, что молодая супруга ни за что не расстанется с вещью, на которой отлит их родовой герб. И пусть ей, представительнице одного из побочных, захудалых родов, да ещё вышедшей замуж за простолюдина, нечего было и мечтать о доли аристократки, но родовую честь и гордость за фамилию так просто не забудешь.

   А переехать в новый дом они так и не успели. Он отлично помнил, как она вздрогнула, побледнев, отложила в сторону ложечки, которые чуть не полчаса не выпускала из рук, сказала, что хозяин дома всё ещё здесь, что вот он, как раз напротив серванта стоит и лучше им отсюда уйти. Он ничего не заметил, он она так испуганно вздрагивала, что он поспешил увести её в родительский дом. А к вечеру она слегла с горячкой, два дня металась в беспамятстве, вскрикивала, бормотала что-то неразборчивое, просила уйти и отпустить, потом затихла и уже больше не проснулась. В три дня сгорела, и спешно вызванный из самого города лекарь даже предпринять ничего толком не успел.

   Всё это, с трудом выдавливая из себя слова, рассказывал молодой вдовец, сидя на крыльце ведьминого дома. Сминал в руках шляпу с приколотыми к тулье траурными цветами, редкие и хрупкие снежинки, последние в этом году плавно опускались ему на волосы, но он этого не чувствовал, не замечал и пробиравшего до костей морозца, потому как уже говорил в полный голос, взахлёб, выплёскивая всё, что на душе накопилось. Просил найти виновника её смерти, потому как не верил, не мог поверить, что всё случилось по нелепой случайности.

   - Посмотрим, - и, несмотря на неопределённость этого слова, ответ прозвучал как явное согласие.

ГЛАВА 1

   Лорд Ирвин Кирван.

   Апрельская грязь комьями разлеталась из-под трёхпалых лап ездовых ящеров. Весна в этом году была поздняя, по утрам лужи до сих пор покрывались тонким ледком, а первые весенние цветы лишь на солнечных взгорках проткнули чешуйчатыми носиками мёрзлый грунт, пока ещё не решаясь подставлять солнцу нежные лепестки. Пускаться в такое время в путь по просёлочным дорогам могла заставить только суровая необходимость. Служебный долг, к примеру. Санья поддёрнул повыше воротник новенькой, ещё толком не разношенной форменной куртки и покосился на своего наставника, каменной статуей возвышавшегося в седле. Кажется, его кожа за годы службы продубилась настолько, что даже самый холодный и сырой ветер ему ни по чём. Ныть при таком, жалуясь на тяготы пути, было неловко, тем, подходящих для разговора выдумать уже давно не получалось, а молчать надоело до дрожи в суставах.

   - Лорд Кирван, можно мне ещё раз перечитать запрос? - тоном пай-мальчика спросил Санья, надеясь, что наставник откажет, он спросит почему, так слово за слово завяжется разговор. Кирван молча потянулся и достал из сумки плотный конверт. Кажется, разочаровывать подопечного уже вошло у него в привычку.

   Порыв ветра попробовал вырвать бумаги из рук, но Санья держал их крепко, последний раз он окинул взглядом унылый пейзаж и уткнулся в бумаги. Резолюция начальника графской управы досточтимого лорда Алиену Изентерд об открытии расследования, командировочное направление, подорожная и собственно само прошение. Конечно же, оно было составлено не по правилам. Да мало кто из благородных господ утруждал себя изучением этих самых правил, но зато проблема изложена достаточно внятно и на удивление коротко. Даже не верится, что писала женщина.

   «Начальнику графской управы, лорду Алиену Изентерд.

   Писано 24 марта, семьсот сорок второго года от Падения ».

   Письмо недлинное, читано уже не в первый раз и заучено почти до запятой, но по-прежнему будящее фантазию. Каково это когда со стола срывается и сама собой в полёт отправляется, скажем, ваза или срывается со стены старинный портрет? Не то чтобы проявления потустороннего у них были такой уж редкостью, вовсе нет, любая газета в колонке новостей пестрит подобными сообщениями, однако ж разобрать что было истинно, а что для красного словца приукрасили было сложно. Здесь же Санья и самому может выпасть возможность полюбоваться, из-за надёжной спины наставника, конечно, на страшноватые чудеса. Вот, правда, что делать потом, после того, как всё увидит собственными глазами, у него не было ни малейшего представления.

   - Лорд Кирван, а что мы будем делать, когда приедем? – проныл Санья, пытаясь заранее узнать хоть что-то. Уже не первый раз пытался.

   - Там видно будет.

   И всё. Немногословный человек лорд Ирвин Кирван, старший ажан графской управы. Собственно, должность была аналогом старшего следователя из полицейского управления, только занимались в их заведении делами знати, не только высшей, как это можно было бы представить исходя их названия, а вообще всех благородных родов государства. Ну и набирали туда людей непростых, даже сам Санья один из младших сыновей виконта, сам пока титула по малолетству не имевший, всё же благородных кровей юноша и даже имеет право на обращение «сэр».

   - А мне говорили, что опытный следователь ещё до начала дознания видит «дыры» и нестыковки в картине происшествия, - попытка взять «на слабачка» вышла по-детски откровенной, но ничто другое ему уж в голову не приходило. Ладно. Авось не рассердится.

   - Верно, - охватившая лорда Ирвина досада не отразилась ни в голосе, ни во взгляде. Надоедливый мальчишка. Ведь не отцепится, будет ныть и зудеть над ухом, не давая толком отдохнуть, забыться и хоть несколько часов ни о чём не думать. Хотя его можно понять - юность нетерпелива, а дорога получалась на редкость размеренной и однообразной.

   - А я не вижу.

   - А ты считаешь себя опытным следователем? - старший ажан наконец-то перестал пялиться на дорогу отсутствующим взглядом и обернулся к Санье. Левая бровь его картинно изогнулась, выражая недоумение.

   - Нет, - он заметно смутился, но своего не оставил. – Но мне же нужно учиться!

   - Хорошо. Вот тебе тема для размышления: письмо написано леди Нианией, а между тем она всего лишь сестра владетельного господина Ансоли и прилегающих земель, лорда Вернона Кая Аврелия. Так почему прошение подал не он, если учесть, что оба проживают в одном и том же доме?

   - Ну, наверное … - начал Санья, надеясь, что пока он будет тянуть своё «наверное» в голову что-нибудь да придёт.

   - Тема для размышления, - строго прервал его наставник. – Не для пустых разговоров.

   И опять уставился поверх шеи своего ездового ящера на коричневатую грязевую жижу, которую даже как-то неловко было называть дорогой. Последнее дело выпило из него все соки и вымотало все нервы, а отдохнуть толком Ирвину не дали. Да что там отдохнуть, даже выспаться у него не получилось. Оставалось мерно покачиваться в седле, благо ящеры не лошади, ход у них ровный, благодарить Отвернувшегося, что те уже успели выйти из зимней спячки и дремать с открытыми глазами, дожидаясь вечера и гостевого дома при дороге.

   Лорд Алиену Изентерд

   Вечером ему думалось особенно хорошо. Вечером, а ещё ранним утром, когда есть хоть какая-то гарантия, что никто не вломится, не потревожит ровное течение мыслей, не добавит проблем и забот, не внесёт сумятицу в складывающуюся картину мира. Но утро скоротечно, его быстро сменяет яркий и суматошный день, а вечер, плавно переходящий в ночь, почти бесконечен. И потому, закрываем дверь на ключ, задёргиваем шторы, чтобы даже нахальный месяц не подглядывал за тем, над чем по ночам корпит начальник графской управы, и устраиваемся за письменным столом, своей монументальностью способным поспорить с тумбой под конной статуей Гардстена Основателя. А дальше - шар с неугасимым огнём (один из самых ходовых товаров, которые производила чародейская гильдия), угнездился на прочной подставке-треноге, с глухим булькающим звуком в стакан полился крутой кипяток и Алиену Изентерд, пододвинув документы к себе поближе, принялся за работу.

   Из тех семнадцати лет, что руководил он графской управой, последние пять, прошедшие после смерти императора Нестора XVIII, были самыми тяжёлыми. Нет, не потому, что смена правителя прошла неудачно, даже наоборот, при малолетнем наследнике регентом оказалась мать-императрица – женщина умная, хваткая и за власть державшаяся обеими руками. Но вместе с тем, активизировались все сколько-нибудь значимые роды государства, надеясь половить рыбку в мутной водице межвластия, а всем известно, что их служба помимо основной работы (расследования уголовных дел, касающихся благородных семейств) играет весьма важную роль в политическом урегулировании обстановки внутри государств. Кому-то помочь скандал замять, где-то на что-то глаза прикрыть, а кому-то и ручки загребущие обломать.

   К группе особ чьё влияние стоило бы поумерить, относились и графы Ансольские, даже не все они, а лично лорд Вернон – головная боль всех, кто выступал за сохранение текущего порядка вещей. Богатый и родовитый настолько, что даже без кровной связи с ныне правящей династией, претендует на верховную власть в империи, и не только претендует, но и активно интригует в этом направлении. Так что прошение, поданное леди Нианией пришлось как нельзя более кстати. Сомнительно, чтобы там оказалось что-то по-настоящему серьёзное, но уже то, что во владениях графа Ансольского происходит нечто нестандартное, давало некоторый простор для манёвра. Нет, никаких подтасовок, он и следователя послал такого, который будет разбираться именно в сути возникшей проблемы, ни больше, и ни меньше. А уж после окончания следствия, с тем, что он там нароет, можно будет работать. Факты, они всегда требуют интерпретации.

   Лорд Ирвин Кирван

   К гостевому дому они приблизились, когда сумерки не просто опустились на продрогшие поля, а уже успели изрядно сгуститься. Ездовые ящеры – гераньи, только недавно вышедшие из зимнего оцепенения с наступлением темноты и падением температуры воздуха, становились вялыми и начинали двигаться намного медленней, чем рассчитывал Ирвин. А когда вдалеке уже начинала виднеться крыша гостевого дома и совсем остановились, затормозив у ног стоящего прямо посреди дороги гостиничного служки.

   - Господа, - поклон, который должен был быть очень почтительным, вышел несколько смазанным из-за того, что парень, дожидаясь гостей, успел изрядно продрогнуть.- Если вы собираетесь остановиться в нашем гостевом доме, то позвольте поводья ваших геранья, я отведу их в ящерятник, а если нет, то укажу вам объездную дорогу. Во избежание неприятностей, - продолжил он степенно, и только в конце речи шмыгнул простуженным носом.

   - Объясни, - потребовал Ирвин, не спеша слезать с ездового ящера. Обычно и конюшни и ящерятники располагались прямо на подворье гостевого дома, и зачем было относить их куда-то в сторону, было совершенно непонятно.

   - Молодая Госпожа из имения Чистые Ключи в наш загон для молодых бычков, вы же знаете, что по этой дороге в сезон гонят скот на Ансоль?, поместила молодую самку гераньи. С самцами к загону лучше не приближаться: начинает бесноваться, того и гляди, брёвна из ограды вывернет.

   Лорд Кирван кивнул, принимая объяснение, а несдержанный Санья присвистнул. Дикие геранья очень обособленно обитали в четырёх со всех сторон закрытых горных долинах и после очередного сезона размножения слегка подросшие «лишние» самцы изгонялись из родного стада, да так бы большинство и гибло на отвесных скальных уступах, если бы финальный участок подъёма им не помогали одолеть люди. После чего вся эта молодь отправлялась в питомники, где их подращивали, обучали и выставляли на торги уже ездовыми ящерами – сильными, быстрыми и послушными помощниками путешественников. Понятное дело, что те господа, на чьих землях находятся эти долины, весьма гордились сим фактом, и имели немалую прибыль от продажи ящеров. Но другое дело, если из стада по каким-то причинам изгонялись молодые самки. Их, как правило, даже ловить не пробовали – слишком уж агрессивны, а под седлом ходить не заставишь никакими судьбами. Их вообще предпочитали отстреливать пока вот такая, агрессивно настроенная ящерка, трёх метров длиной от носа до хвоста, бед в округе не натворила. То, что одну из них удалось захватить живой, было случаем небывалым, вот только что с ней потом собирались делать? Рано или поздно она разворотит любую ограду и вырвется на свободу. Интересный вопрос.

   - А зачем она вам нужна? – спросил Ирвин, соскальзывая по боку своего ящера и беря его под уздцы. Всё-таки проконтролировать, куда уводят управскую собственность и в каких условиях будут содержать, будет нелишне.

   - Нам ни за чем, - гостиничный работник подхватил под уздцы второго ящера и потянул его в нужную сторону. - К нам её в загон на передержку посадили, пока Хозяйка не оборудует место под новую стаю. У нас тут, не слишком далеко, есть подходящее место – горная долина, где с двух сторон скалы, а с третьей сейчас строят стенку. Высокую. Со всей округи мужики там деньгу зашибают.

   Парень, постепенно утратив важность слуги, которого послали встречать важных господ, принялся жестикулировать размахивая руками и с жаром перечислять кто и на каких работах там занят, как грузят и возят громадные булыжники, что в раствор кладут для пущей крепости и прочие малоинтересные Ирвину детали. А вот то, что парень упоминал о хозяйке именья с небывалой почтительностью в голосе, именно так: «Госпожа» и именно с заглавной буквы, было нехарактерно. Содержатели гостевых домов и весь люд, который на них работает, очень гордились тем, что даже располагаясь на землях принадлежащих владетельным господам, сами остаются вольными и независимыми. Видимо эта «госпожа» представляет из себя нечто особенное или очень щедро платит, раз уж, несмотря на доставляемые явные неудобства, её всё же не клянут последними словами. Или и то и другое.

   Сруб под ящерятник был совсем свежий, собранный явно наспех, но без видимых щелей и отапливаемый при помощи небольшой печурки. И отказавшись от помощи конюшего (и за себя и за Санья, на что мальчишка здорово обиделся, но возражать не посмел), Ирвин, расседлал своего зверя, осмотрел загоны, оценил свежесть подстилки, а заодно, пока работники ругались по поводу чья очередь бежать на дорогу встречать гостей, проверил качество корма и остался им недоволен.

   - Милейший, - он щёлкнул пальцами, привлекая внимание. На звук обернулись сразу все спорщики. – Нельзя ли добавить к овсу ещё яблок мочёных и что там у вас есть ещё?

   - Морковки с зимы сохранилось ещё достаточно, обрезков мясных можно с кухни принести, только…, - парень замялся.

   - Я доплачу, - Ирвин мгновенно понял причину задержки. Имперская подорожная оплачивает только стандартную кормёжку, которая кроме овса ничего не предполагает, а всеядные гераньи, хоть могли протянуть и на таких харчах, но Ирвин предпочитал доплатить и покормить зверя как следует.

   - Зачем? – Санья тихонько дёрнул наставника за рукав.

   - Из общего гуманизма и на всякий случай, - туманно ответил Ирвин. Вообще-то мальчишка молодец, что не стесняется спрашивать, но прямо сейчас у него не было ни сил не желания пускаться в пространные рассуждения. Санья задумчиво позвенел мелочью в карманах, но промолчал. Видимо средств хватало или самому прилично поесть, или зверя подкормить. Ничего, попадёт разок в ситуацию, когда жизнь будет зависеть от скорости и добронравия ездового ящера, предпочтёт сэкономить на себе.

   Гостевой дом встретил пришедших с морозца постояльцев, душноватым теплом и отблесками пламени в камине, в котором явно что-то собирались готовить. Хорошо. А то после целого дня в дороге хотелось чего-то более существенного чем каша.

   - Баранинки не желаете? – хозяин дома обрадовано подскочил гостям. – Только что насадили на вертел бочок и ещё даже не начинали жарить.

   Ирвин понятливо хмыкнул. Как же, здесь из постояльцев имеется только болезненного вида молодой человек да вот они теперь. Даже если приплюсовать семью хозяина, всё равно маловато едоков получается. Не наёмных же работников мясом кормить?! А оставить на долю завтрашних постояльцев не получится, разве что уж совсем лопухи попадутся. Ведь всем известно, что не идёт на пользу организму еда, приготовленная чужими руками, камнем ложится в желудке или ворочается по кишкам, не давая спокойно спать. Проверено многими поколениями лентяев, которым лень было даже всыпать в крутой кипяток горсть быстроразваривающихся зёрен ахс, что выращивают на юго-западных склонах Алитау.

   - Будем, - Ирвин сунул в руки хозяину подорожную, чтобы тот внёс туда все расходы и, ополоснув руки в стоящем тут же тазу, направился к вертелу. Крутить его предполагалось по очереди всем едокам, попеременно поливая его то пивом, то соусом. Между тем, на отведённом для них с Санья столе появилась пара жаровен, небольшие котелки, жбан с водой, короб с крупой и прочее необходимое, на что распространялась щедрость императора для людей служивых, находящихся в пути. А между тем, пока еда готовилась, когда общий разговор перескакивал с одного на другое, крутясь преимущественно вокруг новостей местного значения, так удобно было подкидывать вопросы на интересующие темы.

   - А что, хозяйка ящерок планирует разводить? – в общем-то ответ на этот вопрос очевиден, но надо же с чего-то начать.

   - А то ж! На что бы тогда такие хлопоты? – к мечтам о том, как тут у всех изменится жизнь к лучшему, когда дело будет налажено, можно даже не прислушиваться, но воодушевление местных жителей в общем-то понятно. Это и новые рабочие места, и приток состоятельных клиентов, и мало ли что ещё сулит активизация общественной жизни.

   - И как ей такое удалось? Команду ловчих нанимала? – есть и такие люди, берущиеся за отлов, либо отстрел практически любого зверя, по желанию заказчика, и это было бы вполне логичным объяснением, но…

   - Да не, - неловко пожал плечами мальчик-подросток – один из хозяйских отпрысков, как раз в этот момент стоящий у вертела. – Госпожа сама справилась.

   - Как это? – вот теперь удивление Ирвина было искренним. Но вместо ответа на этот раз он удостоился только пожатия плеч.

   - Ведьмы и не такое могут, - в пространство произнёс прибывший ещё до них постоялец, на которого он поначалу почти не обратил внимания.

   - Ведьма? – этот вопрос требовал уточнения.

   - Потомственная, - согласно кивнул он.

   Ирвин напряг память, пытаясь вспомнить, на чьих землях находится гостевой дом, и у кого из владетельных господ в генеалогическое древо затесалась ведьминская ветвь, и не смог.

   - Как такое может быть, чтобы и Госпожа и ведьма одновременно?

   - Как-как, - молодой человек откинул со лба засаленные светлые лохмы, присел на край стола и тут же, болезненно сморщившись, встал. – Как это обычно бывает. Погулял по молодости владетельный господин этих мест барон Везенгот, хорошо погулял, с последствиями. А в зрелом возрасте со своей зазнобой встретился, а у той уже взрослая дочь от него, а он вместо того, чтобы от всего откреститься возьми да признай дитя незаконнорожденное.

   О. А вот это как раз не удивительно. Толковая ведьма, это настолько выгодное приобретение в хозяйстве, что грех было случаем не воспользоваться. И на счёт отцовства можно не сомневаться – дети у таких женщин всегда получаются похожими на отцов, практически один в один. Статистически подтверждённый факт. Да и направление способностей тоже наследуется по отцовской линии. Ирвин напряг память. Чем там у нас славны бароны Везенготы? Кажется, им принадлежат все основные сельхозугодья провинции. Тогда действительно всё совпадает и дочь приручающая диких животных вполне в эту картину вписывается. Ирвин с любопытством оглядел случайного знакомого: одет простовато, да и по выговору не производит впечатления человека приближенного к высшему свету, а такие подробности знает.

   - А кто ты такой, что такими сведениями располагаешь? – полюбопытствовал он осторожно.

   - Почмейстер я, - он неловко пожал одним плечом. - Компания Крафт и Ко, может слышали? Да и тайны никакой особой в этом деле нет. История известная.

   Ирвин неопределённо покивал: о такой компании он не слышал, наверняка ведь крошка с парой-тройкой лошадей и десятком развозчиков корреспонденции, но разочаровывать болтуна не хотелось. Именно к таким вот перекати-поле зачастую попадают прелюбопытные сведения.

   Между тем бараний бок покрывался аппетитной хрустящей корочкой, а каша в котелке перестала сыто побулькивать и теперь остывала, дожидаясь наиболее комфортной для едока температуры. Расспрашивать дальше о малозначительных деталях жизни местной аристократии не было никаких сил, да и почмейстер занялся своим ужином и желания продолжить беседу не выказывал. Зато Санья, закинув в рот первую пару ложек каши, и с интересом наблюдая как Ирвин сдабривает свою порцию приправами из личных запасов, полюбопытствовал:

   - А вот скажите, как же все эти господа которые устраивают балы и приёмы с угощением, неужели их гости потом животами маются?

   Ирвин смерил снисходительным взглядом мальчишку, который хоть и был благородного происхождения, воспитывался в строгости и не в самой богатой семье.

   - А на больших светских приёмах все блюда подают слегка недоделанными. Всегда можно веточку петрушки в салат воткнуть, мясо соусом полить или ставят отдельно блины и начинку к ним - завернуть не так уж сложно. Пользы особой от такой пищи нет, но и вреда тоже, вот разве что крысиного яда кто в подливку добавит.

   - А бывало и такое? – брови Санья сами собой поползли вверх. Он даже от еды оторвался.

   - Было. Чего только на моей памяти не было. Если без имён и фамилий, то в одном семействе невестка таким образом помогала свёкру скорее отправиться к предкам. А все думали, что плохо ему после каждого приёма пищи становится потому, как самостоятельно он еду редко готовил…

   Санья слушал, затаив дыхание. Вот таких вот баек мог понарассказывать любой мало-мальски опытный ажан из их управы, однако у лорда Ирвина это получалось чётко, логично, без преувеличений, но при том интересно. Считай, обучение в занимательной форме.

ГЛАВА 2

   Лорд Ирвин Кирван

   У самой парковой ограды тоненькими жалобными голосами тянуло моление певческие трио из храма Триединого. Шмыгая простуженными носами и зябко кутаясь в утеплённые, но всё равно слишком лёгкие, не по погоде, мантии, но всё равно старательно. Видимо, леди Ниания и правда обращалась за помощью к храмовникам и если мальчики из их хора до сих пор здесь и продолжают свою работу, значит, эти песнопения всё же имеют какой-то эффект. Хотя, как известно было лорду Ирвину, в деле борьбы с потусторонним, они – не самый оптимальный вариант. Лучше всего было бы найти сведущую и доброжелательно настроенную ведьму, но где ж её взять такую-то?

   Остановившись у ворот, Ирвин спешился, небрежным жестом оправил костюм и только собрался кликнуть слугу, чтобы доложил хозяйке о прибытии гостей, как ворота распахнулись сами, и им навстречу буквально вылетел сам лорд Вернон.

   - Кто такие? – он резко затормозил, развернулся к Ирвину, удостоив Санья лишь мимолётным взглядом.

   Ответить у Ирвина не получилось. Понимая, что выглядит это невежливо, он всё же не мог выдавить из себя ни слова: достаточно было даже первого, самого поверхностного взгляда для того, чтобы понять, почему запрос в их управу отправила Леди, а не Лорд. Может люди менее опытные ничего особенного и не замечают, но для человека, которому то и дело приходится сталкиваться с проявлением сверхъестественного, картина была ясна. Лорда Вернона словно плотным облаком окружала аура силы и власти, краски вокруг него то меркли, то разгорались с небывалой яркостью, по лицу пробегали, непрестанно сменяя одна другую, тени эмоций. Вот это и есть точка прорыва нереальности, не место, а человек.

   - Это мои гости, брат, - на фоне такого фейерверка появление леди Ниании прошло почти незамеченным. И тем большее воздействие оказал её ясный, спокойный, звучный голос. Вернон ещё раз окинул новоприбывших недоверчиво-подозрительным взглядом, тут же сделавшимся безразличным, развернулся к ним спиной и быстрым шагом направился вниз по улице. Следом за ним, стелясь по земле, крался молодой ездовой ящер, полностью засёдланный и готовый к тому, что его услугами вот-вот воспользуются. Сомнительно, в общем-то: у Ирвина создалось впечатление, что владетельного господина этих мест так и распирает энергия, а следовательно, прокатиться ему захочется не скоро.

   - Почему вы об этом не сообщили сразу, - прошипел Ирвин сквозь зубы, забыв даже поздороваться.

   Леди ещё сильнее выпрямила спину, хотя казалось бы дальше уже некуда и одарила гостя непроницаемым взглядом. Мол, разве непонятно, что доносить на собственного брата родовая честь не позволяет? А про себя подумала, что напиши она это, прошение выглядело бы наветом истеричной, злопамятной женщины и вряд ли бы тогда столичная графская управа отреагировала так оперативно. Да и прислать могла не ажана, а какого-нибудь мелкого служку, вроде того мальчика, что тянется сейчас за своим старшим коллегой и круглыми от удивления глазами разглядывает графские владения.

   Быстрым шагом, но стараясь всё же не обгонять леди, они продвигались по подъездной дорожке, аккуратно обходя взблёскивающие на солнышке лужи. Весенний слякотный сад, с облезлыми деревьями и кустарниками, красотами не поражал, единственное что было достойно восхищения, это его масштабы … да маленькие ножки, обутые в лёгкие кожаные туфли, что мелькали иногда из-под подола длинного платья леди. Ирвин перевёл взгляд выше, невольно прослеживая изгибы стройного женского тела, красоту которого только подчёркивали строгие линии тёмно-серого платья, слишком лёгкого для промозглого весеннего дня. Ну, конечно! Увидела к чему дело идёт, и выбежала, чтобы предотвратить конфликт ещё на стадии его зарождения. А он не нашёл ничего лучше, чем прямо от порога наброситься на неё с претензиями. Тоже мне, благородный господин! Совсем ты забыл о воспитании лорд Ирвин Кирван.

   - Можно взглянуть на ваши документы? - не сбиваясь с шага и не оглядываясь, она протянула руку.

   - Пожалуйста, - он вложил в тонкие длинные пальцы три листка, отпечатанных на плотной бумаге. Она бегло их просмотрела и, возвращая, продолжила:

   - Если вам что-то понадобится, меня можно будет найти во флигеле, - она кивнула на отдельно стоящее здание, соединённое с основным корпусом крытым переходом на уровне второго этажа. Ирвин прикинул, что как раз оттуда неплохо просматривается и подъездная дорожка, и вход в парк. – Вас поселят в гостевых апартаментах главного здания, в котором в настоящее время обитает мой брат.

   - Да, пожалуй, для дела так будет лучше, - не стал спорить Ирвин, а мнения Санья вообще никто не спрашивал. Да он и сам у себя его не спрашивал, усиленно вертя головой по сторонам. Нет, он не восхищался красотами графского дома, как предполагали его старшие спутники, он усиленно пытался обнаружить хоть какие-нибудь следы потустороннего. По понятным причинам, безрезультатно.

   - После того, как вы отдохнёте с дороги и освежитесь, я жду вас в гостиной своего флигеля.

   - И там вы расскажете всё, о чём умолчали в своём прошении, - продолжил за неё Ирвин. Леди Ниания чуть заметно пожала плечами:

   - Самое главное, о чём я умолчала, вы уже и сами разглядели. А об остальном – поговорим.

   Санья еле дождался, пока за ними закроются двери отведённых им покоев, чтобы задать вопрос, уже минут десять как вертевшийся на языке.

   - Лорд Кирван, а что такого вы разглядели?

   Ирвин обернулся на мальчишку – от любопытства у того, кажется, даже нос заострился. Сказать или промолчать? Вообще-то информация не для широкой огласки, а в шестнадцать лет бывает трудно удержать в себе тайну. Но с другой стороны, вводить в курс расследования его всё равно придётся, и было бы так же неплохо, чтобы парень держался подальше от хозяина дома.

   - Местом проникновения в наш мир нереальности является лорд Вернон Кай Аврелий граф Ансольский.

   - То есть как? Он же живой человек!

   - А вот так. Ты имеешь представление о том, откуда у людей вообще берутся способности чудодействовать? Да, и отвечая, начинай переодеваться. Будет нехорошо заставлять ждать хозяйку этого дома.

   - От, - Санья запнулся, - соприкосновения разума человека с миром магическим. О котором никто ничего толком не знает, - закончил он гораздо бодрее и преданно уставился на наставника, надеясь, что тот не заставит его декламировать те из теорий, которые были наиболее популярны. Ибо сложны они были и путаны.

   - Верно. И чем больше чародейских сил отхватывает человек, тем больше Та сторона воздействует на его разум. Даже у потомственных ведьм, у которых способы взаимодействия отработаны и отшлифованы поколениями чародеек, и которые скользят по самой грани, опасаясь хватануть лишнего, логика бывает излишне вычурной. Что уж говорить о человеке, который не просто двумя ногами влип в мир чудесного, а погрузился в него с головой. Это я о лорде Верноне, если ты не понял.

   Ирвин стянул рубашку, с сомнением к ней принюхался и откинул в сторону – потом нужно будет отдать прачке. И пусть ящеры – не лошади и одежда едким потом не пропитывается, всё равно она уже не свежая, а выглядеть хотелось как можно более достойно. Хотя бы для того, чтобы сгладить первое, не самое благоприятное впечатление у леди Ниании.

   Ниания. Он воскресил в памяти её облик: величественная осанка, гордая посадка головы, убранные в строгую классическую причёску длинные русые волосы, аккуратно сложенные поверх платья руки. В её присутствии хотелось выпрямиться, одёрнуть камзол и вообще вести себя достойно.

   - … способности к чародейству? – Ирвин вскинулся, осознав, что отвлёкся настолько, что не услышал первой части вопроса Санья. – А то как вы заметили, что с лордом что-то не в порядке?

   - А? Нет. Я обычный человек. Но такие вещи становятся заметны и тем, кто ни разу не обращался к Той стороне. С возрастом, опытом и при определённой наблюдательности.

   До нового вопроса Санья дозрел, когда они были уже полностью готовы и стояли у дверей:

   - Скажите, мастер, а почему вы всегда говорите только: «Та сторона», никак её не называя?

   - Так магическую реальность называют ведьмы и я считаю их подход наиболее здравым, - на фоне недавнего заявления об особенностях их логики это звучало странно, но Санья не стал заострять на этом внимание. – Любое другое название несёт в себе слишком отчётливую смысловую нагрузку: Огненная Бездна, Адские Кущи или Резонансные Пространственно-Временные Флуктуации. Даже без объяснений, которые каждый более-менее видный религиозный или учёный деятель норовит дать, сами по себе, они имеют определённое значение. А на самом деле, про Ту сторону известно только то, на ней всё не так, как на Этой.

   - Значит, они предпочитают не засорять мозги всякой бесполезной заумью, - сделал вывод Санья. Ирвин только тихонько вздохнул про себя: он имел ввиду вовсе не это, но разве объяснишь мальчишке то, что можно не столько понять, сколько почувствовать?

   Эрик Айда

   Эрик расслабленно откинулся на стенку наполненной горячей водой бадьи в отдельной кабинке общественной мыльни, которую он снял в индивидуальное пользование на целых два часа. Вышло дороговато, но ходить грязным больше не было никаких сил, а посторонних людей он уже просто не мог видеть. И сюда отправился сразу после того как закинул в контору корреспонденцию, и даже за развоз не взялся, хотя лишняя копейка не помешала бы, ещё ведь и на лекаря тратиться придётся. Здорово ему тогда в Авасте рёбра намяли, точно ведь трещины, как минимум, остались, да ещё дорога эта, когда в течение многих часов приходилось, стиснув зубы и намотав на рёбра тугую повязку, трястись в седле. И плюнул бы он на эту работу (что он себе другую такую не найдёт?!, здоровье дороже), но ведь всё равно нужно было уносить ноги и поскорее, пока не догнали и не добавили.

   А всё его неуправляемый язык. И ведь знал же, чем всё может закончиться, а всё равно промолчать не смог. В некоторые моменты, и ни один чёрт не знает в какие именно, на него словно что-то накатывает и начинает нести, и тогда удержать в себе слова становится совершенно невозможно. Вот взять хотя бы последний случай, когда он начал выбалтывать как-то мельком услышанные сплетни о личной жизни барона Везенгота незнакомцу, случайно встреченному в гостевом доме. И ведь видел же, что непростой человек, каким бы незаинтересованным тот не пытался выглядеть, а острого, внимательного взгляда всё равно спрятать не смог. И хорошо хоть на этот раз без губительных для здоровья последствий обошлось. Но с гостевого двора он съехал засветло, чтобы не дай Отвернувшийся ни кого не встретить и опять не разболтаться.

   Нет, это просто проклятие какое-то.

   Кстати, хорошая мысль. Проклятие. Эрик выпрямился, но, охнув от боли, опять осторожно прислонил своё усталое и избитое тело к тёплой дощатой стенке бадьи. Ведь может такое статься, что это действительно проклятие, и тогда можно попытаться его снять или, по крайней мере, выяснить его природу. Нужно только сведущего человека найти. Эх, приди ему эта мысль в голову раньше, можно было бы к баронской дочери обратиться, благо по соседству проезжал. Но ничего, Ансоль большой город, не может быть, что бы здесь не нашлась хоть одна ведьма, а уж разыскать её наверняка будет не слишком сложно. О таких особах всегда все знают.

   Дорогу к ведьминому дому ему подробно объяснили в первом же пригородном трактире, куда Эрик зашёл перекусить, но вообще-то найти его и отличить от других домов, и без того было несложно. Середина весны, да зима в этом году была затяжная и всё никак не хотела уходить со двора, а здесь, свешиваясь через невысокую оградку прямо на улицу, на голых яблоневых ветвях висят яблоки. Крупные и мелкие, красные и жёлтые, но все как одно глянцевые и наливные. Рот наполнился слюной, а руки, так и тянущиеся сорвать хоть один аппетитный плод, приходилось удерживать на месте силой воли.

   - Да сорви уже, чего мнёшься.

   На высоком дощатом крыльце сидела очень молоденькая девушка, почти ребёнок. Соломенного цвета волосы заплетены в две тонкие куцые косички, худые длинные руки обнимают колени, из-под тонкого льняного платья выглядывают пальчики босых ножек. Только глаза были серые, глубокие и не по-детски серьёзные. И как он её сразу не заметил?!

   - А хозяйка не заругается?

   Она только усмехнулась. А до него, как до того увальника соснового*, с запозданием дошло, что это и есть хозяйка. А кто ещё мог в такую погоду быть настолько легко одетой и при этом не мёрзнуть?

   - Ты по делу или так, мимо проходил? – она вопросительно склонила голову на бок и стала похожа на птицу, разглядывающую сомнительного червячка: то ли съесть, то ли не рисковать здоровьем.

   - По делу, - он даже немного растерялся.

   - Тогда заходи, - она сделала широкий, приглашающий жест и, поднявшись, скрылась в глубинах дома.

   Яблоко он всё-таки цапнул. Самое маленькое, размером чуть больше крупной вишни, которое можно было быстро запихать за щёку и, жмурясь от удовольствия от брызнувшего на язык сладкого сока, пройти за девушкой в тёмные сени.

   Внутри, в большой комнате, куда его проводили, было светло, солнечно и, почему-то пахло свежей древесиной, хотя дому, на вид, уже не один десяток лет исполнился. А так в остальном обычная сельская изба: деревянные полы, стены и потолок, скамья и пара табуретов, на столе глиняный жбан стоит, прикрытый полотенцем. Всё как у всех. Вот только … то, что он поначалу принял за вход в другую комнату, оказалось зеркалом. Большим, ростовым и настолько ясно отражающим, что сомнений не возникало: это не новодел, а одна из вещей Наследия.

   - Ну что, давай знакомиться. Меня зовут Юниколь. Можно Юна, - и она протянула ему для приветствия обе руки сразу.

   - Эрик Айда, - невозможно было не ответить на этот жест дружелюбия тем же, но как только их руки соприкоснулись, взгляд ведьмочки замер, вглядываясь в глубины неведомого. Ненадолго. На одно бесконечное мгновенье. А потом она его отпустила.

   - Значит ещё и Айда′, - она улыбнулась и от этого к комнате словно бы посветлело. Но Эрик упрямо нахмурился и поправил:

   - Не Айда′, а А′йда.

   - Замечательно, - она улыбнулась ещё радостней и захлопала в ладоши. – Ещё и упрямый. От этого ты и страдаешь, - сделала она неожиданный вывод.

   - Ошибаешься. Страдаю я не от этого, а от излишней болтливости, - разговор пошёл как-то не так, не правильно, сумбурно, но как его выправить Эрик не представлял.

   - И ты, как и многие другие до тебя решил, что на тебе лежит проклятие, - она продолжала улыбаться так, словно бы видела что-то действительно для себя забавное, но Эрик и не думал обижаться. Наконец-то нашёлся человек, который вроде бы понимает, что же это такое с его жизнью происходит, и это было замечательно.

   - Тогда может, сразу расскажешь, в чём моя проблема?

   - Ну нет, - она встряхнула своими куцыми косичками, - так не по правилам. Давай я сейчас соберу на стол чего, и ты поведаешь, как дошёл до жизни такой.

   До этой встречи Эрику не приходилось обращаться к ведьмам и представлял он себе это всё как-то не так. Наверное, как приём у лекаря. Но посиделки получились почти дружескими, и сначала, пока они в четыре руки готовили нехитрое угощение, затем пока хором поедали его, Эрик выбалтывал подробности своей истории.

   - Не помню, когда это началось. Наверное, я всегда таким был. Только в детстве, особенно раннем, моя словесная несдержанность сходила за милую детскую непосредственность, и ничего мне за это не было. Проблемы начались, когда я ещё даже не достиг подросткового возраста. Ну сама посуди, редко какой парень удержится от того, чтобы надавать тебе по шее, когда ему сообщаешь, что его девчонка вертит юбками ещё перед тремя конкурентами. А это ещё не самые неприятные сведения, которые мне доводилось сообщать. Почему-то обычно именно на всякие гадости и срабатывало моё странное везенье: как узнавать их, так и выбалтывать. И удержать в себе не получалось, как я не прикусывал язык, хотя на самом деле я не болтун. Просто в какой-то момент меня словно бы начинает распирать изнутри, логическое мышление (в плане соображения о возможных последствиях) совершенно отключается, и я начинаю говорить. К шестнадцати годам я настолько испортил отношения с близкими, что удрал из дома. Дальше жизнь шла ни шатко, ни валко, перебивался случайными заработками, очень часто менял место жительства и может, именно потому, бывал бит не слишком часто. До тех пор, пока не решил взяться за ум и осесть на одном месте, - он откусил от свежей булки, и задумался, стоит ли описывать в подробностях все свалившиеся на него неприятности, а потом махнул рукой и решил ничего не утаивать, раз уж сам решил обратиться за помощью. Вплоть до той последнего случая, когда пришлось с помятыми рёбрами улепётывать из Авасты.

   - Кстати, рёбра-то у тебя не болят, - мимоходом заметила Юна.

   - Да? – Эрик попробовал вдохнуть поглубже и понял, что действительно не болят. И не только рёбра, перестали ныть и многочисленные синяки, и даже многодневная усталость от длинной дороги куда-то делась. – Твоя работа?

   - Нет, - она покачала головой и кивнула в сторону окна, за прозрачными стёклами которого покачивал голыми, но при этом увешанными сочными плодами ветками яблоневый сад. – Ты же яблочко из моего сада ел, вот оно и помогло.

   - Всё равно – спасибо.

   - Меня не надо благодарить, я здесь совершенно не при чём, - она вновь покачала головой и уставилась на него серыми омутами глаз так, словно видела нечто очень для себя интересное. – Он сам выбирает, кому и когда помочь.

   - Так яблоки лечебные? Почему тогда их ещё не растащили? Ограда-то у тебя – тьфу, - Эрик спрашивал, но больше из вежливости. На самом деле ему всё это было не слишком интересно, зато до судорог хотелось узнать, что за проклятие висит над его жизнью.

   - Ну кто же полезет в ведьмин сад воровать! – она искренне рассмеялась. – Опасно это, да и бесполезно. Помогает-то не всякому, а только тому, кого предки выберут.

   - А я, значит, особенный.

   - Более чем. Ты – перст судьбы.

   - То-то мне от её всё время попадает, - начал он шутливую пикировку, не поняв, что девушка уже начала объяснять то самое, что он так жаждал услышать.

   - Так не баловень же, - она пожала плечами. – Твоя миссия – другая. Ты – указатель на перекрёстке судеб.

   - Поэтично, - он согласно кивнул. – Но что это означает на практике?

   - То, что встреча с тобой меняет судьбу человека. Иногда сильно, иногда чуть-чуть, иногда ты просто вовремя подкидываешь нужную информацию. Сам наверное замечал, какой эффект оказывают твои слова, когда, как ты выражаешься, тебя начинает «нести».

   - Так, - он в задумчивости прикусил губу и отбил чёткий ритм пальцами по столешнице. – И как от этого можно избавиться?

   - Никак. Это часть тебя, такая же, как, к примеру, твоё тело. С этим просто нужно научиться жить.

   - Научишь? – он испытывающе взглянул в её глаза.

   - Попробую.

   - А что возьмёшь в оплату?

   - Об этом мы ещё успеем сговориться, но в любом случае, цена не будет непосильной.

   * Увальник сосновый – подвид карликовых медведей, обитающий в лесах на северо-западе империи. Отличается крайней медлительностью. Сосновым, прозван за привычку скусывать сосновую смолу с деревьев.

ГЛАВА 3

   Лорд Ирвин Кирван

   К апартаментам леди он шёл с тяжестью на сердце, которая с приближением цели пути всё больше разрасталась. Первый шок и удивление прошло, включилась холодная логика и ситуация предстала перед ним во всей своей ужасающей ясности. Псих, имеющий доступ к силе Той стороны и обладающий властью здесь – это само по себе тянуло на катастрофу. Но одно дело, что он сам может натворить, и совсем другое, что через него бесконтрольно изливается сила Той стороны, искажая мир Этот.

   Все семьсот сорок два года, прошедшие со времени гибели предыдущей цивилизации, люди пытались выживать в мире, куда пришла магия, где-то приспосабливаясь к её проявлениям, где-то изводя её энергию на сравнительно безобидные или даже полезные чудеса, где-то просто смиряясь с её своеволием. Но она всё равно продолжала сочиться и сочиться в Этот мир с Той стороны. А тут образовалась не просто брешь, а целый прорыв в ткани мироздания. Не первый и не последний раз, надо заметить, и на этот случай была отработана чёткая схема, не сулящая объекту воздействия ничего хорошего, однако задействовать её на этот раз не представлялось возможным. Трудно было бы представить, что владетельный господин, практически контролирующий жизнь целой провинции, добровольно удалится от дел и согласится провести остаток дней в тишине и уединении, попивая горькие травяные успокоительные отвары. Та сторона даёт ощущение силы, мощи, вдохновения (не говоря уж о чародейском таланте для тех, кто умел им пользоваться) и от таких даров мало кто находил в себе силы отказаться и в таком случае их просто и незатейливо убивали. Это жестокое и некрасивое решение, но когда речь идёт о выживании человечества, не до сантиментов. С лордом Верноном эта схема давала сбой, хотя бы потому, что его насильственное умерщвление будет иметь труднопредсказуемые политические последствия, не говоря уж о сложности исполнения.

   К гостиной леди Ниании Ирвин подошёл с тяжёлой, гудящей от мыслей головой уже сомневающийся, есть ли необходимость в разговоре или стоит как можно быстрее возвращаться в столицу, чтобы озадачить начальство грядущей катастрофой. Разве что спросить, как же лорд Вернон докатился до жизни такой, будет нелишним.

   А вот по поведению леди ни за что невозможно было понять, что происходит нечто экстраординарное. Сидит за столом, обложившись какими-то бумагами, и лишь иногда что-то отчёркивает или делает приписки на полях. Ирвин специально остановился в дверях, чтобы понаблюдать за нею, и только сопение нетерпеливого Санья раньше времени выдало их присутствие.

   - Проходите, господа.

   Господа не только прошли, но и чинно уселись на низком мягком диванчике с гнутыми ножками, а Ирвин тут же примостил на колене папку и навострил карандаш.

   - Итак, начнём, - он сделал паузу. - Вы утверждаете, что прорыв нереальности в вашем доме случился 16 числа прошлого месяца. В чём это выражалось? И не может ли такого быть, что странности заметили не сразу?

   - Это было бы странно не заметить, - она тонко улыбнулась. – Когда срывается с крюка люстра в центральной парадной и, проскользив по дуге, вылетает в окно, счесть это за ординарное происшествие никак не получится. И оно имело множество свидетелей.

   - И куда она потом? – не утерпел Санья. Глаза его горели восторгом, несмотря на все старания сохранять вид важный и степенный.

   - Утратила летучесть возле самой парковой ограды, - ответила леди несколько расплывчато, предоставляя воображению мальчишки самому дорисовывать картину того, что случилось с несчастной люстрой после потери летучести.

   - А по последнему моему вопросу? - Ирвин наградил помощника строгим взглядом, досадуя, что не предупредил заранее, чтобы не высовывался со своим детским любопытством.

   - Тоже нет. Видите ли, - Ниания откинулась на спинку стула, и принялась нервно вертеть в пальцах карандаш, - в нашей семье из поколения в поколение передаются способности к чародейству. Их никогда не развивали, но они есть и даже в зачаточном состоянии позволяют видеть проявления нереальности. Я просто не могла этого пропустить. Вечером в свои покои Вернон ушёл обычным человеком, а утром к завтраку явился фонтанирующим силой Той стороны.

   - Способности, говорите, - Ирвин всё же встал и прошёлся по комнате взад-вперёд, - а не может такого быть, чтобы он самостоятельно взялся их развивать и в какой-то момент, перешагнув черту, утратил связь с реальностью?

   - Вот это вряд ли. Сама я, признаться, уже во взрослые годы пыталась найти себе ведьму-наставницу, а брат к таким опытам всегда относился крайне отрицательно. Ему с ранней юности было очень важно сохранять трезвый ум и держать всё что можно под контролем.

   - И как, - он остановился и остро, с любопытством глянул на неё, - нашли?

   - Ведьму – да, наставницу – нет. Мне очень популярно объяснили, что в моём возрасте начинать учиться уже поздно.

   Санья встрепенулся, собираясь опять что-то спросить, но под грозным взглядом наставника приувял.

   - Так, есть ещё что-то, что мне следует знать? И почему вы ждали почти пол месяца, прежде чем обратиться за помощью?

   - Я не ждала. Я сразу обратилась в местное отделение графской управы. Они хоть, в значительной степени находятся неофициальным под контролем Вернона, но на такое известие должны были отреагировать.

   - Не отреагировали?

   - Точнее ничего не смогли сделать. Нет в нашем городе специалистов по сверхъестественному, всё больше по кражам и по убийствам. Ансоль – место тихое, здесь на протяжении многих поколений, чуть не с момента основания города обитает династия ведьм и они приглядывают за своей вотчиной. Сейчас их четыре – мать и три дочери, правда, одна бывает только наездами, а другая недавно отправилась в отцовское поместье, но и оставшихся более чем достаточно.

   - А к ним вы обращаться не пробовали? – последовал вполне закономерный вопрос.

   - Пробовала. Обращалась к старшей, и уважаемая Бренина мне на это ответила, что если она попробует силу силой перебить, то мы можем вместо одного, получить двух психов. А она и после того чародейского умения не утратит. Посоветовала обратиться к толковому следователю, чтобы сначала выяснил подоплёку событий, а потом уже попробовать что-то аккуратно предпринять.

   Непростая ситуация. Вполне возможно, что ему всё же придётся здесь задержаться и, как и планировалось с самого начала, заняться расследованием, несмотря на всю очевидность ситуации. Что-то же эта Бренина имела ввиду. Кстати, неплохо было бы потолковать с ней. Ирвин, раскладывая сведения «по полочкам», прошёлся из стороны в сторону и по давней, профессиональной, привычке кинул внимательный взгляд на заваленный бумагами стол. На зрение он никогда не жаловался и очень ясно различил грифы разложенных по столешнице документов. На столе перед леди лежали послужные характеристики на всех ажанов столичной графской управы, специализирующихся на расследовании сверхъестественных случаев. В том числе и его собственное, как раз лежащее поверх всех остальных. Ого. Ого-го. А хозяйка-то провела немалую подготовительную работу и как раз сейчас, перед их приходом, освежала в памяти прочитанные ранее сведения.

   - С самим лордом Верноном вы пробовали разговаривать?

   - Да, - с готовностью отозвалась леди. – И я сама, и целитель из городской больницы, в чьём ведении находится уход за пострадавшими от воздействия Той стороны.

   - Отказался? – озвучил свою уверенность Ирвин. Ниания покачала головой:

   - Даже не поверил. Господин Авроль пробовал ему и показания приборов демонстрировать, регистрирующих колебания силы. Добился только того, что Вернон в гневе расколотил его оборудование, крича, что всё это происки политический конкурентов, вознамерившихся удалить его от управления делами провинции. Я тоже пробовала аккуратно поговорить, но брат отрицает даже сому возможность того, что к нему могла подобраться Та сторона. Не верит.

   - Как же так, - вновь не утерпел Санья. – А летающие предметы и прочие чудеса, о которых вы писали?

   Леди пожала плечами:

   - Он их либо не замечает, либо, когда не заметить невозможно, считает чем-то к себе не относящимся.

   - Я же тебе уже говорил на счёт очень уж особенной логики волшебствующих.

   Ирвин ещё раз прошёлся взад-вперёд, размышляя, что же ещё в этой картине кажется ему неестественным, выглянул в окно, с минуту постоял, наблюдая как оживлённо жестикулируя спорят о чём-то несколько человек из прислуги, стоящие на берегу паркового пруда, и чувствуя как за спиной копится напряжение. И тут его осенило: слишком уж много человек осталось в этом доме. Обычно, стоит в каком-то месте завестись чему-то потустороннему, как оно моментально пустеет. Никому не хочется рисковать жизнью, здоровьем и рассудком.

   - Скажите, леди, а почему до сих пор не разбежались ваши слуги?

   Ниания подошла и встала с другой стороны окна, так близко, что Ирвин почувствовал слабый цветочный запах её духов.

   - После первых случаев, несколько человек всё же уволилось, а потом люди успокоились. У нас хороший дом со строгими правилами и очень приличной зарплатой. К тому же многие слуги являются представителями уже не первого поколения работающих на нашу семью.

   Мда, действительно здесь спокойное местечко, раз люди отвыкли бояться потустороннего.

   - Но вы их хоть предупредили?

   - О, не беспокойтесь, пусть официального объявления не было, но всё равно все всё знают. Через старших горничных и камердинеров я распространила и эту информацию, и элементарные правила безопасности.

   - Какие правила?

   - Очень простые. Не ходить ночью по господской части дома и не спорить с Верноном, какие бы абсурдные распоряжения он не давал.

   - И как? Действенно?

   - Вполне. До сих пор у нас не было ни жертв, ни даже серьёзных травм.

   - А какие были?

   - Старшего конюха снесло силовой волной и припечатало к стене ящерятника, когда Вернон решил, что тот недостаточно быстро двигается. Ушиб. Горничную задело летящей вазой. Ушиб и ссадина. Ещё одна заработала испуг и заикание, когда увидела, как потекла краска с портрета прадедушки, искажая его черты до неузнаваемости. Пока на этом всё.

   - И всё же - опасно. В любой момент может произойти нечто гораздо более серьёзное.

   - Не намного опаснее, чем в любой части города, где бывает брат, - она посмотрела в его глаза, и Ирвин вдруг отчётливо понял, насколько она устала и встревожена.

   - Вы же понимаете, чем всё это неизбежно закончится? – спросил он совсем тихо. Она опустила голову, потом вдруг резко вскинула:

   - Пусть уж скорее закончится хоть чем-нибудь.

   Юниколь

   Велик и чудесен Этот мир и одно из его чудес сидело прямо перед ней и упрямо хмурило брови. Симпатичный парень, и в то же время, загадка, задачка, требующая от её знаний, но, и в данный момент это было важно, не требующая обращения к силе Той стороны.

   - Как же я могу остаться у тебя здесь на две недели? Ты же сама говорила, что моя судьба находиться в вечном движении.

   - Верно. Просто реши сам для себя, что эта твоя остановка – временная и как только истечёт оговоренное время, снова двинешься в путь, - маленькие острые зубки откусили нитку и она аккуратно сложила шитьё в корзинку.

   Вообще-то для того, чтобы обучить его всему, что Юниколь знала о его способностях, столько времени не требовалось, а на то, чтобы примириться с ними, может и целой жизни не хватить. Две недели требовалось ей самой, чтобы присмотреться к парню и окончательно решить тот ли он, кто ей нужен. Юна, не смотря на свою молодость (а что такое почти двадцать лет для настоящей ведьмы?) отлично умела читать меж строк те знаки, которые ей посылала судьба, но, тем не менее, считала, что и самой не грех будет проверить.

   - Но я так уже делал, и всё равно получалось не очень, - Эрик всё ещё хмурился и упрямо сжимал кулаки.

   - Не совсем так и не забывай о второй составляющей своего дара, - она хитро сощурилась и погрозила ему пальцем, – не нужно пытаться удерживать в себе то, что просится наружу. Чаще всего – это слова, реже – действия. И как только ты перестанешь грести против течения – у тебя появится простор для манёвра.

   - Хорош простор – всю жизнь болтаться невесть где, не имея собственного дома и периодически получать по морде! Я так всю жизнь так существую. Чем же отличается то, о чём ты толкуешь?

   - Отличие заключается в добровольности. Если судьбе не понадобится выгонять тебя пинками за порог дома, она и не будет этого делать. Вспомни, ведь даже в юности ты ушёл из дома не на поиски приключений и не за романтикой дальних странствий, а потому, что вынужден был. И потом каждый раз с места тебя приходилось срывать насильно. И слова не нужно в себе удерживать, они приходят к тебе не просто так, а для дела, пусть сам ты, чаще всего представления не будешь иметь для какого. Не буду утверждать, что в при принятии этих условий судьба будет нести тебя по жизни в пуховых рукавицах, но обычно у подобных тебе, до глубокой старости сохраняется достаточно здоровья, чтобы выполнять свою миссию.

   - Звучит не слишком оптимистично, - Эрик кривовато, но без всякой злобы усмехнулся.

   - Что есть, то есть. Правда, могу предложить ещё один, альтернативный вариант. Если уж тебе так претит постоянно находиться в движении, можно обосноваться в каком-нибудь местечке, где люди будут двигаться вокруг тебя сами.

   - Это, к примеру, где? – он заинтересованно приподнял голову.

   - Ну, скажем, на рынке. Или в каком-то подобном месте.

   - Где меня в любой момент смогут найти любые недовольные и настучать по бубну? Нет уж, спасибо, лучше я действительно сам буду носиться по свету.

   - Тогда давай прямо сейчас и начнём.

   - Что начнём?

   - Практическое занятие. Сидя на месте и рассуждая о возвышенном, ты так ничего толком и не осознаешь. Гулять пошли.

   Гулять пошли не сразу – Юниколь пришлось переодеваться в городскую одежду. Не то чтобы она чувствовала особую потребность в этом, но люди обычно слишком неадекватно реагировали на девушку, шествующую по апрельским лужам босиком. А Эрик, пробежавшись по результату её деятельности оценивающим взглядом, только головой покачал.

   - Ну что?! – раздражённо спросила она и пристроила поверх своих традиционных косичек шляпку. Одеваться «на выход» ей доводилось нечасто, и Юна до сих пор часто допускала нелепые для любой взрослой женщины ошибки, вроде перепутанных тесёмок, повёрнутых не той стороной деталей одежды или неправильно подобранных друг к другу вещей.

   - Ничего, - он быстро отвёл взгляд. Пусть он и не думал, что эта малявка накинется на него с кулаками, а расстраивать её не хотелось.

   - Нет уж, мы с тобой договаривались, что ты не будешь удерживать то, что просится на язык, - она на него наступала, уперев указательный палец в грудную клетку и хищно сощурив глаза. Он послушно отступал, но лицо неудержимо расплывалось в улыбке. Не получалось совместить образ грозной ведьмы, который когда-то рисовало его воображение, с вот этой девчушкой, в синих-синих глазах которой то и дело вспыхивали искры смеха.

   - Да просто удивился, откуда в доме у ведьмы такие стильные вещи. Оно, знаешь, как-то со всей этой обстановкой, - он широко обвёл рукой простецкий интерьер избы, - не сочетается.

   - А, - она тут же успокоилась. – Это сестра меня такой одёжкой снабжает. – И добавила с гордостью: - Она у меня баронская дочка.

   - Это не барон Везенгот ваш отец? – он нахмурился, что-то припоминая.

   - Не наш, а её, у нас у всех отцы разные.

   - У всех? А сколько же вас всего?

   - Трое, - они спустились с высокого крыльца и, взявшись под руку, зашагали по направлению к центру города. – Старшая – путешествует, средняя вместе с нашей мамой переехала к своему отцу, а я вот здесь осталась.

   - А это вообще нормально, такое положение дел? – он не знал, как поделикатней сформулировать вопрос, а удержать его в себе больше не пытался, опасаясь нарваться на очередное нравоучение.

   - То, что у нас у всех троих разные отцы, или то, что мы все разлетелись в разные стороны?

    - И то, и другое.

   - Абсолютно нормально. Всё равно ни один мужчина не сможет долго жить под одной крышей с ведьмой. Длительное соседство с Той стороной для нормального человека как минимум неприятно, а как максимум может грозить неприятными последствиями для психики в виде депрессий и неврозов. Разве что сам потенциальный муж окажется колдуном, но где ж найти такое счастье?

   - А как же твоя мать, которая сейчас живёт с отцом твоей сестры?

   - А она уже почти отошла от дел. По крайней мере, дома к Той стороне не обращается.

   Эрик подопнул оказавшийся под ногой камень и искоса взглянул на свою спутницу – не смущают ли её подобные расспросы. Но нет, вроде бы девушка отвечала охотно. Так почему бы ещё не задать пару-тройку вопросов? Никакой прилетевшей свыше необходимости расспрашивать он не ощущал, просто интересно было.

   - Почему же сложно волшебника найти? Вон их сколько каждый год столичная академия выпускает. Да и не только столичная, в каждом крупном городе такая есть. Даже у вас, кажется.

   - Волшебника, может и не сложно, только толку от него не намного больше, чем от человека обыкновенного. Во время обучения им как-то ухитряются канализировать и стабилизировать канал связи с Той стороной, тем самым значительно обрубая способности, но зато давая возможность магичить практически без риска для психики.

   - А колдуны?

   - А они такие же как и мы, только с поправкой на пол и их раз в десять меньше.

   - Меньше? Почему?

   - Потому, что развитие колдовских способностей начинается буквально с младенчества и продолжается почти всю жизнь. То есть лет до шестнадцати-семнадцати под плотным присмотром и руководством родителей, а потом уже самостоятельно. Потому, что так пристально вглядываться в своих детей, выискивая у них грани дара, способны только родители. Потому что по странной прихоти Этого мира у ведьм рождаются только девочки, а у колдунов только мальчики. В смешанных семьях, конечно, с равной вероятностью бывают и те и другие. И ещё потому, что женщину сама природа предназначила к воспитанию детей, а из мужчин очень немногие хотят и могут заниматься со своим потомством. Вот так получается такая странная статистика.

   Эта коротенькая, но изобилующая фактами речь произвела на Эрика впечатление. И даже не самой информацией (мало ли как там оно у этих чародеев с размножением дело обстоит), но сами формулировки! Видимо, мама-ведьма и общим образованием в воспитании своих дочерей не пренебрегала. Он потряс головой, вытряхивая их неё лишние мысли.

   - Слушай, а куда мы идём? – Эрик резко сменил тему и принялся оглядываться по сторонам.

   - Никуда. Просто гуляем, - ей и в самом деле было всё равно куда идти, лишь бы побыстрее убраться из этой части города, где её в любой момент могла узнать одна из соседок и остановить чтобы ПОГОВОРИТЬ.

   - Совершенно бесцельно? Нет, так не пойдёт. Давай тогда уже в нашу контору заскочим да почту под разнос возьмём, раз уж нам всё равно куда гулять.

   Юниколь возражать не стала. И с чего бы? Это ведь не романтическая прогулка, чтобы претендовать на полное внимание кавалера. А она и так была всем довольна. Ведь прелесть какая! Этот Эрик не только упрямый, но и целеустремлённый. Вот только научится не пытаться перебороть Судьбу и всё у него будет хорошо.

ГЛАВА 4

   Юниколь

   Так называемая контора занимала несколько комнат в одном из зданий находящихся почти в центре города. Мимо приёмной, где парочка клерков обхаживала состоятельного клиента, придирчиво изучающего список услуг, Эрик её провёл, во внутренние, гораздо более тесные и обшарпанные помещения, где недовольно бурчащий, служащий, вручил ему увесистую сумку с корреспонденцией и список с адресами клиентов. В который её подопечный и уткнулся, и шёл почти не глядя под ноги, даже когда спускался по довольно крутой лестнице. И что самое интересное, ни разу не споткнулся и ни одного угла не задел, хотя поворачивать им приходилось и не раз. Юниколь ему не мешала, предпочитая не вмешиваться, пока парня ведут инстинкты, хотя, что же такого интересного можно найти в полутора десятках адресов с фамилиями, понять не могла.

   - Так, - Эрик, наконец, оторвался от так захватившего его чтения и поднял голову, оценивая, насколько успел отдалиться от конторы. – Маршрут я составил. Жаль только, не догадался вовремя попросить для тебя форменную куртку. Кое-куда нужно будет заходить, куда не впускают всех подряд, и можно было бы сделать вид, что ты у нас работаешь. Ну ладно. Как-нибудь так попытаемся. В крайнем случае, я постараюсь не задерживаться.

   - Не беспокойся, - она самоуверенно улыбнулась и вновь пристроила руку ему на локоть. – Не захочу – и меня не заметят. Кто у нас там первый в списке? - и приподнявшись на носочки, на ходу попыталась заглянуть в листок. Эрик благоразумно свернул его и спрятал в карман.

   - По странному совпадению ближе всего отсюда к дому твоего отчима.

   - А туда меня и без всяких ухищрений пропустят.

   - Я не о том доме, где он с семьёй живёт, а о том, где работает, - немного путано объяснил он. - Канцелярия Дома Везенгот. Насколько я знаю, делами занимается сам барон, предпочитая не полагаться на управляющих.

   - А, не важно. Мама там тоже появляется, а где появляется она, туда и меня без проблем пускают.

   Так, перебрасываясь фразами, перескакивая с одной темы на другую, но ни на чём долго не задерживаясь (специально, чтобы не испортить себе солнечного настроения) они дошли до первого адресата. И вот здесь её прекрасное настроение внезапно куда-то делось. Громадное здание из серого гранита с беломраморными колоннами, переделанное предками нынешнего барона из городского дома в канцелярию, словно бы нависло над ними. Высокое и подавляющее, у парадного входа ездовой ящер топчется, хозяина ожидает, ступени веером во все стороны разбегаются. И люди, много людей. Юна, несмотря на то, что хвасталась, что и так сюда может попасть, почему-то предпочла остаться незамеченной. Она позволила Эрику на шаг обогнать себя, буквально на мгновенье прикрыла глаза и словно бы отступила в тень. В тень Той стороны. Теперь людские взгляды скользили мимо неё, не задерживаясь, не цепляясь и не сохраняя в памяти её образа. А людей было много. Её то и дело задевали, толкали, один раз даже на ногу наступили, и всё это не замечая её присутствия. И зачем ей только понадобилось маскироваться?! Никакой видимой причины так поступать, а находиться в тени Той стороны, как и любая другая магия, – не самая безопасная вещь в мире. Однако отменять своё спонтанное решение Юниколь не спешила, скользила тихим призраком за Эриком, внимательно оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к обрывкам долетающих до неё разговоров.

   А в приёмной, куда нужно было доставить письма, было тихо. Испуганным зайчишкой замер на своём месте секретарь, а из-за двери хозяйского кабинета то и дело доносились отзвуки спора на повышенных тонах. Ни слова невозможно было разобрать, но и без того можно было судить о напряжённости переговоров.

   - Почта! – разорвал напряжённую тишину голос Эрика. – Распишитесь вот здесь и вот здесь.

   - Да-да, конечно, - нервно ответил секретарь и склонился над подсунутой бумагой.

   - А чего это они там? – не замедлил полюбопытствовать Эрик, едва только закорючка появилась в нужной графе.

   - Граф Ансольский прибыли к господину барону в очередной раз высватывать его старшую дочь, - понизив голос до едва слышного шёпота, проронил секретарь.

   - Это ту, что сейчас в Чистых Ключах организацией разведения геранья занимается? – одновременно с этим вопросом Эрика дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник сам лорд Вернон. И было не понятно, слышал ли он фразу почмейстера или нет, но смерив всех присутствующих бешеным взором, он вылетел прочь, а шлейф клубящейся вокруг него силы, краем задев Юниколь, вырвал её из объятия тени. Она, пошатнувшись, схватилась за край письменного стола. Эрик стоял бледный, уставившийся неподвижным взглядом на закрывшуюся за спиной лорда Вернона дверь.

   - Постойте, а откуда вы тут появились? - секретарь переводил взгляд с появившейся неизвестно откуда девушки на пребывающего в явном неадеквате почмейстера.

   - Ты меня не видел, - Юниколь быстро провела ладошкой перед его глазами и уставилась пристальным взглядом в глубь зрачков. – У тебя вообще есть дела не в этом месте. Вспомни, - последнее слово она произнесла с нажимом.

   - Да-да, точно. Простите, меня ждут в канцелярии довольствия, - он быстро похватал со стола какие-то бумаги и пулей вылетел из приёмной.

   - Будет смешно, если он действительно вспомнил что-то важное, о чём забыл, - она обернулась к Эрику. – С тобой что-то случилось?

   - Это было оно, - он опустился за секретарский стол и потёр неожиданно начавшие зябнуть ладони. – Это я сказал для того страшного человека. О твоей сестре. Я не смог умолчать.

   - Раз не смог, значит, и не должен был, - она подошла и ласково обвила рукой его плечи. – И не известно как именно сыграет эта информация. Может ничего плохого и не произойдёт, - она действительно сомневалась, что кто-то сможет выдать замуж сестру против её воли. Даже отец. А других неприятностей для неё не видела, но не упустила этот случай для маленького воспитательного момента: – Зато на этом примере ты можешь видеть возможности своего влияния. И пусть удерживать в себе информацию крайне нежелательно, но, понимая суть интриги, ты можешь подать её под совершенно разным соусом, для того, чтобы развернуть ситуацию в нужную тебе сторону.

   Дверь не скрипнула, распахнувшись и закрывшись совершенно бесшумно, и на пороге возникла женщина неопеределённого возраста и социального положения. Она окинула встревоженным взглядом приёмную и очень тихо произнесла:

   - Детка, ты мне нужна, - на мгновение она смолкла, пробежалась по Эрику невидящим взглядом, и вновь обратилась к Юне. - А у этого молодого человека наверняка есть дела, которыми он займётся, пока мы будем разговаривать.

   Волнение моментально передалось от матери к дочери и Юниколь, в мгновение подскочив к ней, утянула за дверь, только и успев на прощание бросить Эрику:

   - Вечером встретимся.

   Три шага вперёд по коридору, поворот и за их спинами сомкнулись двери личных покоев, где иногда проводил часы отдыха сам барон Везенгот, но которые в данный момент пустовали.

   - Ты узнала его? – встревожено спросила Бренина.

   - Кого?

   - Того человека, который у Барта был.

   - Нет, а должна была? – немного растерянно переспросила Юниколь.

   - Это лорд Вернон граф Ансольский, самый состоятельный человек в нашей провинции и фактический её правитель.

   - Я не знала его в лицо, - пожала плечами Юна. – Обратила внимание только на то, что Про'клятый.

   - Тебе этого мало? – Бренина бросила на дочь проницательный взгляд.

   - Мне было не до того. Мне нужно было привести в чувство Отмеченного Этим Миром.

   Это был серьёзный аргумент. В результате взаимодействия Этого мира, в котором люди живут уже не одну тысячу лет, и Той стороны, о которой практически ничего не известно, кроме того что она есть, начали появляться места и существа, наделённые странными свойствами, но при этом к традиционному чародейству отношения не имеющие. Может потому, что выделить их из общей толпы сложно, а может потому, что эти способностям не нашлось практического применения у мужей государственных, известно о них было очень мало. Вот разве что в семье Бренины было принято вести наблюдения за всеми чудесами, на которые был щедр и Этот мир и Та сторона.

   - В любом случае, попытайся больше не попадаться ему на пути. Это очень сильный и недобрый человек. Хорошо хоть Ри удалось убрать из под удара.

   - Возможно, не удалось, - Юниколь принялась нервно расхаживать взад-вперёд по длинноворсому ковру, укрывавшему пол от одной стены до другой. - Эрик, тот, которого ты видела со мной в приёмной, он «перст судьбы» и когда он сказал, где наша Ри и чем она занимается, этот лорд слышал. Кто знает, как в покалеченном разуме Проклятого эта информация может преломиться.

   - Вот именно поэтому я и собираюсь за ним присмотреть. Тем более что его сестра, леди Ниания, уже обращалась ко мне за помощью. Да и изводить проявления Той стороны всё равно нам придётся, не помешает этим заняться прямо сейчас, не дожидаясь, пока проблему с Проклятым решат те люди, которым этим положено заниматься.

   - Так может и мне с тобой? Вместе мы, пожалуй, больше сможем, - почти не задумываясь, автоматически, предложила свою помощь Юниколь.

   - Не высовывайся, я сама справлюсь, - немедленно отказалась её мать. Вот же неугомонный ребёнок, ведь только что же предупредила, чтобы она и близко не подходила, а та уже готова лезть в самое опасное место.

   - Мам, ну я же могу, я же почти целый год уже справляюсь одна, - в глазах её стояла мольба и беспокойство.

    - Знаю я, как ты сама можешь. Глупое дитя, - Бренина, привлекла дочь к себе и ласково провела по её куцым косичкам. – Наверняка ведь, до сих пор ни одной просьбе отказать не смогла. Не надо пытаться спасти абсолютно всех. Не получится, да и не оценят.

   - Знаю, - Юна шмыгнула носом и уткнулась в мамино плечо. – Но всё равно не могу отказать, когда просят.

   - И даже когда не просят, - добавила Бренина.

   - А в этих случаях – особенно.

   Лорд Вернон Кай Аврелий

   Дом Везенгота быстро скрылся за поворотом, хотя Вернон так ни разу и не уселся на спину своего Быстрого. Не хотелось. Энергия так и распирала его, заставляя идти размашисто, напролом, не обращая внимания или даже снося попадающиеся на пути препятствия. И это касалось не только спешно убирающихся с его пути прохожих. Сами обстоятельства начали замечательно подбираться одно к одному, очень удачно. До сих пор он ни как не мог подобраться к Везенготу, а то влияние, которое может оказать человек контролирующий поставки продовольствия во все крупные города провинции, сложно переоценить. Сам увалень Барт абсолютно аполитичен, ничто его не волнует кроме его садов и полей, зато у него вдруг обнаружилась вполне взрослая дочь. Первый брак принёс Вернону месторождения марганца, которыми предыдущие хозяева всё равно толком не могли воспользоваться, а в его семье как раз сохранились тайны легирования стали разнообразными компонентами, второй мог принести ещё больше. Мало того, что он наконец-то сможет влиять на политику дома Везенгот, так эта малышка затеяла весьма прибыльное дело. Нет, ни в коем случае нельзя её упустить. А что ведьма, так это не важно, это пусть слабаки от них шарахаются. Графа Ансольского такими пустякам не запугать.

   Город нёсся мимо него, и он с хозяйским видом оглядывал свои владения: мощённые камнем дороги и тротуары, шпили поднимающейся над домами ратуши. Взгляд Вернона скользнул вниз и зацепился за окна магазинов, заставленными мутноватыми, искажающими пропорции стёклами, которые только и были годны на то, чтобы пропускать свет. А раньше, говорят, ещё до Падения, в них даже выставляли товары на всеобщее обозрение. Сейчас такие окна делать разучились. А всё почему? Он моментально стал мрачен, словно какая-то хмарь набежала на его черты. Потому, что никто не хочет делиться знаниями предков, хранящимися в семейных архивах, а ведь стоит только поднажать на некоторых, и, возможно, сыщутся секреты производства стекла, настолько прозрачного, что оно почти невидимо. Такого, какое иногда привозят мародёры с Развалин. Или ещё что-нибудь, настолько же любопытное и полезное.

   Нет, всё-таки идея обзавестись личным хранителем – одна из самых удачных, которые когда-либо приходили ему в голову. Теперь можно заняться всеми теми проектами, в которые решил не ввязываться, потому как счёл риск для личной безопасности неоправданно высоким. Бессознательным жестом он нащупал под одеждой амулет-привязку и вновь погрузился в мечты и расчеты.

   Лорд Ирвин Кирван

   Зря надеялся Санья, что разговором с леди Нианией закончатся запланированные на сегодня дела. Нет, чтобы отдохнуть с дороги, так мастер решил непременно сегодня навестить местное отделение графской управы, аргументируя тем, что работники там обычно, пренебрегая отдыхом, задерживаются допоздна. И, разумеется, предполагалось, что и им тоже стоит отдыхом пренебречь. Санья злился, но злился молча, не решаясь высказать мастеру всё, что носилось в его голове по этому поводу. Нет, он не настолько устал, чтобы рухнуть пластом и отказаться двигаться. Недельной верховой прогулки для этого было явно недостаточно, пусть накопившаяся усталость и осела ноющей болью в мышцах, но причиной недовольства Санья была вовсе не она. А вот то, что они покинули дом, в котором в любой момент могло зашевелиться что-нибудь потустороннее… И даже поболтать с местными всласть не удалось. Ведь наверняка, если спуститься на чёрную кухню, кучкующиеся там слуги смогли бы порассказать немало любопытного. А может и полезного.

   Лорд Кирван на сопение мальчишки старательно не обращал внимания. Вот же навесило начальство гирю на его ногу! И ведь не откажешься – общественный долг. Каждого вот такого энтузиаста, изъявившего желание подвизаться на следственном поприще, требовалось сначала проверить, так сказать, испытать в деле. А то выложит управа немалую сумму на их обучение, а потом выясняется, что кандидат в ажаны считает эту работу слишком опасной, или несовместимой с требованиями морали, или просто не проявляет необходимых способностей. А так, с испытательным сроком получалась значительная экономия.

   Очередной поворот за угол открыл перед ними занятную картину: по улице, прямо по её центру, быстрым шагом продвигался лорд Вернон. Сомнительно, чтобы он в полной мере сознавал окружающую его реальность, иначе обратил бы внимание на то, что не только прохожие отскакивают с его дороги, но и под копыта лошади он не попал только благодаря искусству возницы. Два раза. Как бы то ни было, но Та сторона уже начала своё тлетворное воздействие на разум лорда – всегдашняя осторожность ему уже отказывает.

   Шаг с мостовой, и вот уже Ирвин тянет своего помощника на другую сторону улицы, хотя для того, чтобы попасть в здание Графской Управы этого совсем не требовалось.

   - Почему?! – Санья тоже заметил идущего им навстречу лорда (его трудно было не заметить) и как раз собирался взглянуть поближе на то, из-за чего так шустро разбегаются прохожие.

   - Потому, что на данном этапе следствия встреча с объектом будет совершенно лишней, - Ирвин продолжал тянуть слабо сопротивляющегося мальчишку в сторону. Ну не объяснять же сопляку, у которого храбрости на троих, а ума и на одного пока не хватит, что это ещё и опасно? И для них ещё более опасно, чем для случайных прохожих: Вернон их уже видел и они ему уже не понравились, хотя он, наверняка ещё даже не в курсе, зачем они сюда прибыли.

   Уже стоя у входа в управу, Санья запрокинул голову, смерил все три этажа здания, бывшего по размерам не на много меньше столичного, и спросил:

   - Мастер, а как мы узнаем, к кому из ажанов направляться?

   Ирвин смерил его снисходительным взглядом.

   - Во-первых, первым делом мы идём не к ажанам, а в канцелярию подорожную отмечать. А то люди там работающие, привычки задерживаться после службы не имеют. Во-вторых, фигурант у нас такой, что только к начальнику и идти, если он ещё на месте. И в-третьих, пока мы из этого здания не выйдем, твоё дело – молчать, чтобы не сболтнуть чего лишнего.

   Значение последнего распоряжения Санья осознал только в кабинете начальника Ансольского отделения графской управы господина Анкерса Риваль, когда его мастер, вместо настоящей причины их появления понёс какую-то околесицу. Назвал обычной инспекторской проверкой (и даже какие-то бумаги предъявил!) и завёл разговор о численности поголовья ведьм и частоте регистрации потусторонних феноменов. Господин Риваль очень любезно улыбался, обещал всяческое содействие, предлагал тотчас же отдать распоряжение, чтобы подготовили всю интересующую командированных информацию, и ни словом не обмолвился о безобразиях творящихся на территории особняка графов Ансольских. То, что творится нечто странное и перед таким господином действительно не стоит светить их реальную миссию, понял даже Санья.

   - Куда теперь? – осмелился он спросить тихонько, когда от начальственного кабинета их уже отделяла лестница и пара коридоров.

   - Пошли, - Ирвин легонько подтолкнул подопечного в спину. – Зайдём к кой-кому.

   Когда много лет подряд работаешь в одной структуре, неизбежно начинаешь обрастать друзьями, знакомыми, приятелями … связями. Пожалуй, не было ни одного филиала управы на всём безграничном просторе Ирихонской империи, где у Ирвина не нашлось бы хоть одного знакомца, и Ансоль не стал исключением. Здесь это был Индрик Гольц – человек достаточно молодой и энергичный, чтобы в случае надобности сесть на ящера и отмахать положенные километры до столицы, чтобы получить консультацию и достаточно квалифицированный, чтобы заставить прислушиваться к своему мнению. С Ирвином они познакомились ещё два года назад, когда работая каждый над своим делом, пересеклись в одной точке: украденные у баронессы N украшения, оказались в доме у графа H, где в это время бесконтрольно гулял призрак прадедушки. И ещё тогда Ирвин заметил, что Индрику ничего не приходится долго объяснять, подчас достаточно бывает даже слабого намёка. Вот и сейчас он не стал дожидаться, пока Ирвин объяснит причину своего визита, окинул изучающим взглядом стоящих на пороге кабинета гостей, досадливо сморщился и вынес резолюцию:

   - Дело плохо.

   - Насколько?

   - Я иногда жалею, что не родился кем попроще и не пошёл работать в обыкновенную полицию, где приходится заниматься только расследованиями, без учёта политики и взаимоотношения лиц властьпридержащих, - он, явно уже не в первый раз за этот вечер, запустил руку в коротко остриженные тёмные волосы и взлохматил причёску. – Да не стой на пороге, заходи. И пусть твой мальчишка поплотней дверь прикроет.

   - А если обойтись без иносказаний? – Ирвин кивнул Санья и присел напротив коллеги.

   - То, что в нашем благословенном городе появился именно ты, убедительно доказывает, что ходившие по управе слухи о том, что граф Ансольский сошёл с ума, занялся магией и теперь являет собой дыру в Адские Кущи, правдивы.

   - Только слухи? А может, подскажешь по старой дружбе, кто здесь вёл это дело.

   - Какое дело? - в преувеличенном недоумении Индрик приподнял брови почти к самым волосам. – Нет никакого дела, и никогда не было.

   - То есть, его даже не заводили?

   - О чём речь? Разве наш начальник пойдёт против своего благодетеля? В своё время Анкерс получил свой пост, можно сказать прямиком из рук графа Ансольского, и только потому, что ухаживавший в то время за его сестрой сын Риваля, отказался делать ей предложение. Это такое условие было, если кто не понял.

   Ирвин отложил в закрома своей памяти любопытный факт из биографии леди Ниании и сосредоточился на другом вопросе:

   - То есть, ты хочешь сказать, что ваш начальник – ставленник лорда Вернона и без хозяйского приказа даже не пошевелится?

   - Именно. И не он один. То же самое можно сказать обо всех чиновниках, занимающих все мало-мальски важные посты.

   - Нет, ну, политика в целом меня на данный момент не слишком волнует. А вот почему дело так и не было возбуждено? Появление Проклятого – это очень серьёзно. И сразу после того, как тот отказался отдалиться от дел, должен был последовать приказ об его уничтожении.

   - А нашего фигуранта даже Проклятым не признали. Проявления потустороннего в его доме, которые не удалось замолчать, признаны не то случайностью, не то кознями врагов и завистников. Ведьмы, которых можно было бы вызвать в качестве экспертов, заочно признаны существами ненадёжными, а единственный в нашем городе аппарат регистрирующий колебания силы Той стороны очень вовремя оказался разбит. Так что нет, нет никакого дела.

   - А раз нет никакого дела, то и в столицу обращаться незачем, – задумчиво протянул Ирвин. – А я-то, грешным делом, подумал, что у нашей леди случилось воспаление гордости на почве родовой чести, что она сразу в столицу, минуя вас, пишет.

   - Нет. Это у нас всё настолько коррумпировано, что на помощь кого-то из местных рассчитывать не стоит.

   - Даже на твою? – прямо спросил Ирвин.

   - А что я могу сделать, кроме как рассказать то, что и так всем известно?

   - Например, тихонько выяснить, не происходило ли чего подозрительного как раз накануне. Что-то же должно было подвинуть лорда.

   - Обещать не буду, - рассудительно начал Индрик. - Собственная жизнь мне тоже дорога, но попробую. И было бы неплохо, чтобы ты уточнил, в каком направлении копать.

   - Было бы неплохо, чтобы я сам знал это. Для начала, кому выгодна смерть графа Ансольского?

   - Это я тебе и так скажу - его сестре. Она его единственная наследница, прочую дальнюю родню можно не учитывать. Кто там за кого в столице и каковы политические расклады - тебе виднее, ты только что оттуда, а список тех, кому наш владетельный господин успел походить по ногам, почти бесконечен. Ткни в любого – не ошибёшься.

ГЛАВА 5

   Лорд Ирвин Кирван

   Тук-тук-тук. Сколько лет он уже болтается по дорогам империи, а так до сих пор и не привык быстро и крепко засыпать на новом месте. Тук-тук. Да ещё этот внезапно поднявшийся ветер так тревожно постукивает веткой в его окно. Хоть ты распахни рамы да обломай её! Ирвин рывком сел на постели. Ну не засыпается, так и нечего себя насиловать, вертясь сбоку на бок и сбивая жгутом холодные простыни. Может, стоит встать и поработать, вот хотя бы привести в систему добытые сегодня факты? А ещё лучше, сделать это вместе с помощником. Невелика надежда на то, что он ещё не спит, молодёжь редко страдает бессонницей, но всё-таки стоит проверить. А вдруг? Какой бы опыт работы у тебя ни был, всё равно когда излагаешь теорию вслух заинтересованному слушателю, она получается более стройной и, что ещё важнее, сразу становятся видны все нестыковки.

   Все эти умные и рассудительные мысли моментально вымело из его головы, стоило только осторожно заглянуть в комнату Санья. Там было пусто. Ирвин даже засомневался, не перепутал ли мальчишка комнаты и не пошёл ли ночевать в другое место, но быстрый осмотр показал, что вещи его на месте, аккуратно разложены по своим местам, а кровать лишь чуть смята, как будто на неё только пару раз присели.

   Ох и наградило же его начальство помощничком! В прошлый раз, доставшийся ему парень, оказался слегка трусоват, и его приходилось чаще подталкивать, чем удерживать. А этот… И ведь предупреждал же сопляка, чтобы был поосторожней, а всё равно сбежал на поиски приключений. А в том, что Санья отправился на самостоятельные исследования проявлений нереальности, у Ирвина даже сомнений не возникло. Не было у парня времени, чтобы с кем-то из слуг достаточно раззнакомиться, чтобы уйти на ночные посиделки, добавим к этому давно подмеченную Ирвином тягу ко всему потустороннему, и получим шатающегося в поисках неприятностей по ночному замку пацана.

   Собрался поработать, называется. Вот теперь придётся запаливать поярче осветительный шар и отправляться на поиски недоумка. Рискуя и собственным здоровьем, между прочим. Ведь недаром предупреждала леди Ниания собственных слуг, чтобы не шатались ночью по замку. Сама она об этом знала или подсказал кто, но решение было совершенно верным, потому как, именно ночью, когда снимается контроль за сознанием, силе Той стороны проще изливаться в Этот мир через спящего. И хорошо, если лорда Вернона в эту ночь не посетят кошмарные сны.

   Нет, так или иначе, с этой проблемой необходимо покончить. Завтра, сразу после того, как устроит выволочку Санья, нужно будет отправить запрос в столицу на имя Алиену Изентерда, чтобы выслали команду зачистки. Здесь, даже если всё не настолько сумрачно, как об этом говорил Индрик, сомнительно, что найдётся человек, способный взять на себя ответственность за приказ об устранении фактического главы провинции.

   Он всё ещё продолжал прокручивать в голове список дел, когда тихой тенью, проносился по коридорам спящего замка, нигде подолгу не задерживаясь. Свой этаж он осмотрел быстро и ничего интересного там не обнаружил. Разве что в музыкальном салоне, светясь синеватым потусторонним светом, новенький клавесин монотонно стучал одной клавишей. Сам, без посторонней помощи. Простенькое и довольно безобидное чудо, которое наверняка закончится к утру. Ирвин не стал там задерживаться – всё равно прекратить это безобразие он не был способен, а просто так таращиться на проявление потустороннего не имелось никакого желания. За годы службы он столько хлебнул этой экзотики, что если на то не появлялось крайней необходимости, предпочитал обходить их стороной.

   У лестницы он приостановился. Куда теперь? Наверху находятся личные покои лорда Вернона, внизу - парадные залы, библиотека и хозяйственные помещения. Понадеявшись, что у мальчишки хватило ума не соваться в хозяйское логово и, определившись с направлением, Ирвин скользнул вниз по лестнице. Если его и здесь не окажется, придётся сворачивать поиски - во-первых, есть немалая вероятность того, что они просто разминулись, дом-то немаленький, и во-вторых, в хозяйские покои он всё равно соваться не будет, не хватало ещё, чтобы его, старшего ажана, выкинули из графского дворца по обвинению в воровстве или шпионаже. А так оно и будет, стоит только дать повод.

   Парадная гостиная, портретная галерея, бальный зал – пусто. Ага, вот за коротким узким коридорчиком, ведущим в хозяйственные помещения, показался неяркий свет. Пара тихих, осторожных шагов и лорд Ирвин замер на пороге кухни, привалившись плечом к косяку и с любопытством оглядывая открывшуюся ему картину. Нет, Санья здесь не оказалось. По правде говоря, он вообще забыл, что именно его заставило покинуть отведённые им гостевые покои, настолько нетипичным было открывшееся ему зрелище. Нечасто ему удавалось застать кого-нибудь из благородных дам за готовкой, а уж таких, отстранённо-высокомерных как леди Ниания и вовсе никогда.

   Странно, но сейчас она не производила такого впечатления. Домашнее платье, широкий платок, повязанный вместо передника и руки по локоть в муке – хозяйка, но никак не великосветская дама. Да к тому же выглядящая сейчас до странности юно.

   - И что вы там замерли молча? – она подняла голову и прямо, в упор посмотрела на него. Ирвин даже вздрогнул: почему-то ему казалось, что она не замечает его присутствия. И, поймав за хвост первую же относительно безобидную мысль, ответил:

   - Страх как хочется стереть то пятно муки с вашей щеки, но опасаюсь приблизиться, пока в вашем прямом доступе имеется скалка, половник и прочие орудия самозащиты.

   Леди скосила глаза в сторону стены, где в идеальном порядке был развешан поварской инструментарий, и попыталась тыльной стороной ладони стереть пятно со щеки. И разумеется, вместо этого ещё больше растёрла его. Ирвин не смог удержать усмешку. А вот удержаться от того, чтобы подойти и самому стереть белое пятнышко вполне мог, но не захотел. Леди Ниания посмотрела на него снизу вверх, но не отшатнулась, как это сделало бы на её месте большинство женщин, а вместо этого предложила:

   - Хотите? – и кивнула на разделочный стол, где отдыхали в муке небольшие кусочки теста, дожидаясь, пока их не разложат по формочкам. Ирвин чуть не отказался, не сразу поняв, что именно ему предлагают, но вовремя сообразил, что леди даёт ему возможность поучаствовать в готовке, чтобы потом можно было вместе заняться чаепитием с пирожными.

   - Хочу. Только чем я могу помочь? Я как-то не слишком…

   - Вот, - она с готовностью сунула ему в руки тяжёлую латунную ступку. – Разотрите орехи как можно мельче.

   И опять тишина, почти полная, прерываемая только тихим звяканьем посуды, стуком и скрежетом, да ещё редкими и тоже негромкими просьбами передать или сделать что-либо ещё. Вообще-то Ирвин остался здесь совсем не для этого, точнее, не совсем для этого. Тишина, уединённость, тёплая доверительная атмосфера – идеальные условия для того, чтобы задать пару-тройку уточняющих вопросов. А у него почти всегда находилось ещё несколько вопросов. Но, пожалуй впервые за последние несколько лет, он, пренебрегая долгом, молчал, позволяя себе просто наслаждаться этим действом. Давно, с тех пор как он уехал из отчего дома в предместье, не доводилось ему участвовать в таких вот семейных трапезах, когда сначала все вместе, под руководством одной из старших женщин готовят еду, а потом также дружно сметают со стола всё наготовленное. Счастливое было время. Светлое.

   - Что привело вас сюда в неурочный час? – стоило только первой партии пирожных скрыться в жарочном шкафу, как леди сама, на правах хозяйки дома, решила перейти от отрывочных фраз к осмысленному диалогу.

   - Случайность, - ответил Ирвин. Ну не признаваться же, что не уследил за своим непутёвым помощником? Несолидно как-то. – И уж ни как не рассчитывал застать вас здесь и тем более получить приглашение поучаствовать.

   - Я люблю готовить, - она пожала одним плечом. – А что касается приглашения, - она чуть улыбнулась, и в уголках её губ Ирвину почудилось лёгкое смущение, - это было шалость с моей стороны.

   - Да? – он вытер руки полотенце и уселся верхом на каким-то чудом очутившийся на кухне стул. Он о таком обычае не слышал, но это ещё ни о чём не говорило – они могли меняться от селения к селению. – Не лишено своеобразного смысла. Нужно же как-то проверить, как будут взаимодействовать будущие молодожёны друг с другом, и нет ничего более подходящего для этого, чем то, чем им всё равно придётся в течение всей жизни заниматься.

   - В обычаях селян вообще довольно много здравого, - очередная порция пирожных аккуратными рядочками выстроилась на противне. - К примеру то, что вся пища выращивается и готовится всеми членами семьи от начала и до конца, позволяет им до глубокой старости сохранять отличное здоровье.

   - Вы именно поэтому сами готовите?

   - Мне это нравится, – отрезала она, не желая вдаваться в подробности. Не рассказывать же ему, чужому в сущности человеку, сколько первозданной магии содержится в этом простом действе. Ещё поймёт как-нибудь не так. – Слушайте, а вы всегда всему ищете логическое объяснение?

   - Почти. Профессия накладывает свой отпечаток, - Ивин тяжело про себя вздохнул и буквально заставил себя перейти к делу. - А ещё я люблю задавать вопросы. Зачастую довольно неудобные.

   - Я подозревала, что всё равно всё кончится чем-то вроде этого, - лёгкое настроение слетело с неё, и, хотя перед Ирвином по-прежнему стояла женщина в домашнем платье и со следами муки на щеке, это была уже прежняя леди – отстранённая и высокомерная. – Спрашивайте.

   - Почему вы до сих пор не замужем? – возможно это прозвучало грубовато, но вопрос вырвался сам собой, а он не стал его удерживать.

   - Потому, что это не выгодно было моему брату. Видите ли, мы – близнецы и согласно закону нашей благословенной империи, обладаем равными имущественными правами. С той поправкой, что я, как женщина могу поучить свою часть на руки только покинув семью. Для этого существует всего два варианта: замужество или принятие религиозного сана. Второе меня не прельщало, с первым – не сложилось.

   - То есть как? Вы взрослая, совершеннолетняя женщина и запретить вам выйти замуж не смог бы даже император.

   - Зачем запреты, если можно действовать по-другому? Запугать, подкупить, ещё что-нибудь в этом духе провернуть. У Вернона это получалось весьма успешно и не раз. Дошло уже до того, что в последние годы за мной начинали ухаживать те, кто хотел какого-либо откупа от моего брата.

   - Сын начальника здешнего отделения графской управы? – почти не сомневаясь в утвердительном ответе, предположил Ирвин. Кое-какие слухи на эту тему долетали и до него, но он к ним особо не прислушивался, потому как даже предположить не мог, что когда-нибудь они понадобятся ему для работы. И теперь только и остаётся, что выспрашивать всё у непосредственной участницы.

   - Самый яркий пример, - решительно кивнула она.

   - Но ведь есть же немало отчаянных ребят, которые не испугались бы недовольства графа Ансольского.

   - Мне что, за бродячего комедианта было замуж выйти, или авантюриста какого-нибудь и сбежать из дома? Смешно. И слишком похоже на поражение.

   - А разве выбор ограничивается только ими?

   - А у людей осёдлых обязательно найдётся больная точка, на которую можно нажать. И мой брат большой мастер в поисках таковых.

   А ведь всё это означало, что у нашей леди имеется серьёзная причина не любить собственного брата. Однако же она даже не пыталась уклониться от неудобных вопросов и, насколько мог судить Ирвин, отвечала прямо и честно. И, кстати, называла лорда Вернона именно «братом», никак не пытаясь хотя бы в именовании отстраниться от явно неприятного ей человека. Железная женщина. Стальная прямо. Она заглянула в жарочный шкаф, проверяя готовность пирожных, он потянулся за чайником, чтобы поставить его на огонь. И всё это не прерывая разговора.

   - Зайдём с другой стороны. Кому выгодна смерть вашего брата?

   - Финансово? Мне. Я – главная и единственная наследница. Кое-что выгадают наши партнёры по сталелитейному делу и прочим производствам, потому как я не в курсе дел и неизбежно начну что-то упускать, но, мне кажется это не то, что может подвигнуть кого-то на такую интригу.

   - А если не финансово? Кому ваш брат мог настолько насолить, чтобы для его устранения не погнушались никакими методами?

   - Многим, - это слово упало тяжело и веско. – Поимённо даже перечислять пробовать не буду, слишком уж длинным получится список.

   - Хорошо, зайдём с другой стороны, - он потянулся за стоящим на видном месте заварочным чайником, она протянула банку с чаем. – У кого была возможность убрать его таким замысловатым способом? Есть ещё в городе одарённые Той стороной, кроме известных всем четырёх ведьм?

   - Я уже упоминала, что у меня есть способности?

   - Но вы так же говорили, что они совсем не развиты?

   - А может, я солгала?

   - Сдаётся мне, леди, что вы сами на себя наговариваете.

   - Озвучиваю вслух всё то, до чего вы сами в скором времени додумаетесь.

   - До построения версий пока ещё далеко. Сейчас мне нужно собрать все известные факты, и я очень рассчитываю на вашу помощь в этом деле.

   На столе появились чайные чашки, сахарница и первая партия божественно пахнущих домашних ореховых корзиночек. Презрев вероятность обжечься, Ирвин выхватил с блюда ближайшую. Нет, всё-таки ночь и уединённость создают особую атмосферу - ни за что не стал бы он так себя вести в любое другое время.

   - Что вам может понадобиться?

   - Первое – осмотр личных апартаментов вашего брата. Негласный, разумеется. Это можно устроить?

   - Да. В любое время, когда Вернона не будет дома. У меня есть ключи от всех помещений.

   - Замечательно, - все мысли возникшие по поводу этого утверждения он заел ещё одним куском пирожного. – Второе – мне необходимо восстановить все значимые события, связанные с вашей семьёй, происходившие как раз накануне.

   - Не знаю, что именно вы сочтёте значимым, но мне придётся свериться с дневниковыми записями.

   Ирвин невольно прижмурился при мысли, сколько всего любопытного подчас находится в девичьих дневниках, но раздражать леди просьбами заглянуть в её собственный, не рискнул. Только-только ведь начала оттаивать после того, как он довольно неделикатно начал свой допрос. А хотелось ещё хоть немного урвать для себя тишины и покоя.

   Санья

   Санья зябко поёжился. Не от страха – от холода. Пусть по графскому дому сквозняки и не гуляли, но протопить такое большое строение было непросто, да и дорого, наверное. По уму так нужно было взять с собой куртку, но единственная которая у него была, это та самая, новая форменная, кожа которой слегка поскрипывала при малейшем движении. В тишине это звучало оглушительно, а он и осветительный шар зажигать не стал, опасаясь быть застуканным. И пусть ничего незаконного он не делает, просто ходит, смотрит, но всё равно объяснить своё поведение будет весьма затруднительно.

   Зал проходил за залом, парадная столовая, портретная галерея, где он попытался обнаружить тот самый «потёкший» но без света различить не смог (а может, его уже давно убрали отсюда?), какие-то ещё непонятно для чего предназначенные помещения с минимумом мебели. Каждый шаг гулко разносился по коридорам, заставляя вздрагивать и втягивать шею и, наверное, всё же стоило взять с собой куртку, наплевав на конспирацию. Библиотека. Бесконечные ряды уходящих ввысь книжных полок, за годы учёбы ставший родным запах бумаги и пыли и горящие неярким желтоватым светом ночники, висящие у каждого третьего шкафа. И здесь он решил ненадолго задержаться. Ведь всё равно, где пытаться найти «десять различий» между нормальной картиной мира и изменениями, которые привносит Та сторона, случиться это может в любое время и в любом месте в границах этого дома. Глупая отговорка. На самом деле, увидев такое богатство, он просто не захотел отсюда уходить так быстро. Справочники, естественнонаучные трактаты и жизнеописания, чередовались со шкафами забитыми развлекательной литературой, на отдельных полках покоились неподъёмные географические атласы, к свободным участкам стен привинчены небольшие витринки под толстыми стёклами которых можно было разглядеть куски страниц из древних книг. Таких ветхих, что наверное вышедших из-под печатного станка ещё до Падения. И само стекло, невиданной прозрачности, тоже наверняка вынесено искателями приключений из-под развалин. Санья осторожно запалив собственный осветительный шар, приблизился к одному такому. Нечего и пытаться разобрать давно забытые письмена, но хоть чуть-чуть, хоть кончиками пальцев прикоснуться к истории столь древней, что даже представить сложно.

   Резкий, неожиданно звучный хлопок двери, заставил резко отдёрнуть руку, осветительный шар с грохотом покатился по полу, а сердце, сначала замерев, зачастило в ритме итарако*. Очень медленно, усилием воли заставляя себя делать каждое движение, он развернулся к двери и увидел, прижавшуюся к ней тоненькую женскую фигурку. В коротком, чуть ниже колена платье, которые носили простолюдинки, явно служанка, вот только что она здесь делает ночью?

   - Кто вы? – в её звенящем голосе чувствовалось напряжение.

   - Я? – Санья принялся лихорадочно соображать, чтобы такое сказать, чтобы не выглядеть глупо и в то же время не сболтнуть чего важного. – Я помощник следователя, вызванного леди для личных нужд. Выполняю здесь его поручение.

   - А звать-то тебя как, помощник? – теперь в её голосе явно послышались игривые нотки. Девушка, оказавшаяся очень молоденькой, вряд ли старше самого Санья, подошла к одному из стоявших по центру библиотеки столиков для чтения и сгрузила на него стопку книг.

   - Санья, - он подошёл к тому же столу и присел на ручку кресла. – А как зовут прекрасную незнакомку, работающую по ночам в библиотеке?

   - Котта, - девушка, почти девочка, кокетливо опустила взгляд в пол, а вот покраснели ли её щёчки, не позволяла рассмотреть окружавшая их тьма.

   Как ни увлечён был помощник старшего ажана нежданным флиртом, а то, как дёрнулась под его бедром ручка кресла, почувствовал. А почувствовав, отскочил на метр и уставился на свой насест бешеным взглядом. Львиные морды, которыми заканчивались подлокотники кресла вдруг посмотрели каким-то странно-осмысленным взглядом, зевнули и оскалились. Девчонка, ничуть не удивившись и даже почти не испугавшись, со словами: «А ну, не балуй!», хлестнула по ним грязной тряпкой, которая до того была заткнута за пояс её передника, и всё сразу же исчезло. Кресло как кресло, деревянные подлокотники с чуть облезлой позолотой.

   - Что это было? – оторопело спросил Санья.

   - Да, чудь тут какая-то завелась, - она почти отмахнулась и вновь уставилась на помощника ажана очень светлыми любопытными глазами.

   - А не страшно? Леди же вроде как не велела бродить ночью по дому.

   - Страшно, - немедленно согласилась она, приняв испуганный вид. – Только я днём не успела расставить книги по местам, а леди весьма строга и не любит беспорядка. Благородный господин же меня не выдаст и проводит до комнаты?

   Против такой просьбы, высказанной подобным тоном Санья не мог устоять и как-то не обратил внимания на то, что на ту работу которую, якобы, девушка не успела сделать днём, у неё ушла всего пара минут. И уж точно не до размышлений ему было, когда у самой комнаты, которую занимала Котта, он внезапно осознал, что понятия не имеет, как возвращаться назад, к тем апартаментам, которые они делили с лордом Ирвином. Обмирая от собственной наглости, он сделал шаг в комнату девушки.

   - Ты знаешь, а я заблудился и не знаю, как вернуться в свою комнату.

   - Ну уж провожать тебя по большому и страшному дому, - она сделала «большие» глаза, - я точно не буду. Тем более что я тоже не знаю, куда вас поселили.

   - Так, может, мне и не нужно никуда уходить?

   - Ой, ну, вам, господам, и отказать сложно.

   Ситуация была совершенно однозначная, никакому двоякому толкованию не поддавалась и Санья радостно скользнул внутрь, прикрыв за собой дверь.

   Краска стыда нестерпимым жаром заливала его щёки и Санья не находил в себе силы оторвать взгляд от пола. Лорд Ирвин с размеренностью метронома расхаживал по комнате и говорил, говорил, говорил, и каждое его слово попадало точно в цель. О взрослости, ответственности, о том, что его взяли с собой на настоящее, серьёзное и довольно опасное дело, при котором совершенно недопустимы такие детские выходки.

   - К тому же я предупреждал, что для нас с тобой проявления нереальности, инициированные лордом Верноном могут быть более опасными, чем для местных жителей потому что, во-первых мы здесь чужаки, во-вторых, как я уже говорил, мы лорду Вернону не понравились и в-третьих, ночуем с ним под одной крышей.

   Санья на миг оторвал взгляд от ботинок, вспомнив, как Котта легко справилась с проявлением нереальности, и уже совсем было собрался привести этот случай в качестве довода в свою защиту, но тут же ощутимо прикусил язык. Как бы оно там ни было, а девушка просила не выдавать её и будет некрасиво, если он проболтается, да ещё по такому пустяковому поводу как разнос наставника.

   - Неужели, одна мимолётная встреча может иметь такое значение?! – Санья решил, что если переключить внимание мастера на практические вопросы, бесконечная нотация закончится. – Мы же только один раз встречались. Тогда, по приезде, на воротах.

   Ирвин раздражённо уставился на пацана. Откуда такая наивность? Ему-то казалось, что в сам он в свои семнадцать намного больше знал и понимал.

   - Неужели ты думаешь, что лорду до сих пор не сообщили, с какой целью прибыли «гости» из столицы?

   - Так никто же не знал! Ну, кроме леди и этого, вашего знакомого, сэра Индрика.

   - Мы никому больше не говорили, но это ещё не означает, что никто больше не знает. Да тот же начальник, господин Анкерс Риваль, думаешь, хоть на мгновение обманулся той филькиной грамотой, что я ему подсунул? Ха! Да такие бумажки имеет каждый выездной ажан, чтобы в случае надобности не светить цель своего расследования и если кто-нибудь чужой мог на это и купиться, то на то, чтобы поверили коллеги и рассчитывать не стоит. Так что о цели нашего пребывания лорду Вернону или уже доложили, или доложат в ближайшие часы. А ты позволяешь себе шляться невесть где в одиночку.

   Глаза Санья, словно притянутые магнитом, снова опустились в пол. Зря надеялся, что таким простым способом удастся лорда Кирвна сбить с темы. Придётся прочувствовать глупость своего поступка в полном объёме.

   * Итарако – народный вестийский танец, очень быстрый и ритмичный.

ГЛАВА 6

   Лорд Ирвин Кирван

   - Слава Отвернувшемуся, что вы, наконец, до нас добрались! Я уже не чаял дождаться хоть какой-то реакции на своё письмо! – этими словами их встретил целитель из городской больницы, господин Авроль. Маленький, суетливый человечек с непрерывно двигающимися руками.

   - Письмо? – Ирвин моментально насторожился. – Какое письмо?

   - Ну как же! Я отослал свой доклад в соответствующую инстанцию ещё в прошлом месяце! – целитель остановился на полушаге, не дойдя до двери в свой кабинет.

   - Почтой отправили? – осторожно поинтересовался Ирвин.

   - Через больничную канцелярию передал, - тонкие брови господина Авроля подпрыгнули к самой границе его причёски, но тут же вернулись в прежнее положение. – Да вы проходите, в кабинете всё же будет удобней.

   Насчёт удобства он поспешил: комнатка оказалась маленькой и захламлённой настолько, что троим людям невозможно было повернуться, чтобы не скинуть что-нибудь со стола или одной из многочисленных полок. Но, безусловно, обеспечивала необходимую им конфиденциальность.

   - Придётся повторить для нас ещё раз всё то что вы написали, - Ирвин присел на чудом оставшийся ничем не занятым шаткий стул и аккуратно поддёрнул штанины, - потому как вашего донесения мы не получили и узнали о происходящем в Ансоле из других источников.

   - Да, собственно, рассказывать особенно не о чем. Узкомедицинские подробности будут вам неинтересны и вряд ли понятны, а об остальном, я мало чего знаю.

   - Начните сначала, с освидетельствования графа Ансольского на предмет воздействия на него потусторонних сил.

   Господин Авроль уселся за стол, попытался что-то найти в своих записях, но быстро оставил эту затею и, вперив взгляд в потолок, принялся вспоминать:

   - Это было, как сейчас помню, 16 марта. Да-да-да, тогда к нам ещё поступило три охотника за сокровищами с обморожениями разной степени тяжести и меня вызвали для освидетельствования на предмет их естественности.

   - А были сомнения?

   - Март всё-таки не февраль, - господин Авроль пожал плечами, - а обморожение было довольно сильное. Да и доставили их почти от самых границ Развалин, чуть ли не с хутора Чудодольского. Да не в этом дело и запомнилось то оно мне только потому, что для наших мест подобная концентрация потусторонних чудес нехарактерна. Говорили вам или нет, но город у нас, в этом отношении, довольно тихий, а тут почти одновременно и эти пострадавшие и вызов в замок Ансольских.

   - И как был озвучен повод, по которому вас привлекли? – Ирвин, за неимением свободного места на столе, прямо на коленке раскрыл папочку с записями по делу и принялся строчить туда заметки.

   - Люстра из парадного приёмного зала полетать решила, - тонко улыбнулся целитель.

   - А к вам-то это имеет какое отношение? Как я понимаю, вы только по людям…

   - А два нервных припадка у горничных? Опосредованно это относится к травмам нанесенным проявлением Той стороны. Но вообще-то вы правы, это было только поводом. На самом деле леди Ниания хотела мне показать своего брата. И показала. Мда.

   - Я слышал, реакция лорда Вернона была неадекватной?

   - Более чем, - Авроль на секунду задумался и снова повторил: - Более чем. Расколотил мне довольно редкий и дорогостоящий прибор. Вообще-то для Проклятых такое поведение абсолютно нормально. Неверие. Неприятие. И здесь вся сложность заключается только в общественном положении потерпевшего и, как бы это поточнее выразиться, в мощности феномена.

   - А она чем-то отличается от обычной? - Ирвин насторожился и даже поднял голову от записей.

   - По словам госпожи Бренины – да, хотя наша аппаратура такого не регистрирует.

   - А госпожа Бренина – это…

   - Ведьма.

   - Вы ей показывали своего несостоявшегося пациента?

   - Нет, конечно. Как бы я мог? Не того полёта мы птицы, чтобы демонстрировать кому-то такого человека как владетельный господин этого города, но поскольку он – личность публичная, его при желании и так можно рассмотреть. А госпожа Бренина иногда не отказывается поболтать после работы.

   - О какой работе идёт речь?

   - Об излечении пострадавших от воздействия Той стороны.

   - А это возможно? – не то, чтобы Ирвин этого не знал, всё-таки по роду своей деятельности ему и с пострадавшими приходилось иметь дело, но решил, что уточнить, как подобная работа поставлена в этом городе, будет полезно.

   - Да. Только для этого нужна помощь опытной и квалифицированной ведьмы. Сами-то мы, своими силами только и можем, что обеспечить пострадавшим надлежащий уход, да вести исследования, наблюдения и собирать статистику.

   - Вы можете сделать кое-что ещё, - сделал очень конкретный намёк Ирвин, решив перейти к главной цели своего визита. - Правда, не для излечения, а для уменьшения этой самой статистики.

   - Да? – целитель по-птичьи склонил голову на бок.

   - Напишите официальное заключение для нашего ведомства о состоянии лорда Вернона графа Ансольского.

   - Но я ведь уже писал…

   - Как я уже упомянул, мы его не получили. Не сочтите за труд, продублировать этот документ.

   - Да мне не сложно..., - он развёл руками и зашуршал бумажками на своём столе. – Сейчас, сейчас…

   - Доктор! – внезапно дверь распахнулась, свалив с верхней полки пару рулонов бумаги, и на пороге возникла взволнованная сестра милосердия.

   - Да, милая?

   - Там, в вашем отделении … в палате господина Гиржани … ну, того, который с рукой … там … эта ведьма. Наверное, вам лучше самому посмотреть.

   - Наверное, лучше, - вся эта взволнованная тирада ничуть не вывела из равновесия господина целителя. Он с ловкостью, выдававшей большой опыт, выудил с полки находившейся прямо за его спиной, графинчик с бледно-жёлтой жидкостью и набулькал её в крохотную рюмашку. – Вот, выпейте, успокойтесь. А я немедленно пойду и сам во всём разберусь.

   Коридор встретил их приглушённым многоголосым шумом и специфическим кисло-сладким медицинским запахом, который был несколько приглушён в кабинете и остро ударил в нос здесь.

   - Не подумайте ничего такого, - целитель на ходу обернулся к своим непрошенным спутникам. – Там было только успокоительное. Девочка у нас новенькая, иногда излишне нервно реагирует на некоторые зрелища. Я, конечно, схожу-проверю, но, скорее всего, она стала случайной свидетельницей обычной лечебной процедуры.

   - Мы бы тоже не отказались стать ей свидетелями. Если можно, - отдал дань учтивости Ирвин.

   - Нежелательно, - неохотно ответил господин Авроль. – Но если вы не будете вмешиваться и нервировать пациента, всё же возможно.

   - А ещё мне хотелось бы перемолвиться парой слов с госпожой ведьмой. Разумеется, после того как она закончит заниматься потерпевшим.

   - Ну, за неё я вам ничего обещать не буду, но и препятствовать тоже не вправе. Сами договаривайтесь. И ещё раз прошу: тишина и спокойствие. Нашим пациентам и так приходится непросто, а колдовские процедуры – дело особенно интимное.

   Санья в очередной раз прикусил язык: так хотелось столько всего спросить, но после утренней выволочки он пока ещё опасался лишний раз напоминать лорду Кирвану о своём существования. А вопросов в голове вертелась куча. И что самое обидное, этот общительный господин целитель мог столько любопытного рассказать, а мастер, как назло, только самыми необходимыми вопросами отделывается. Нет, веди он сам расследование, точно поступал бы совсем не так.

   В святая святых клиники – внутренние помещения, где держали самых проблемных пациентов, они проникли без всяких усилий, всего лишь следуя за доктором Авролем. И ни на одном из четырёх постов их даже не попробовали задержать, даже на том, где сидела здоровенная тётка, вроде бы имеющая какое-то отношение к медицине, а на самом деле способная, по виду, и быка свернуть в бараний рог.

   - У вас что, и буйные здесь имеются, - совсем тихо, склонившись к уху целителя, спросил лорд Ирвин, но Санья его всё равно расслышал.

   - Сейчас нет, только кое-кто из знати со своей охраной, а вообще – бывают. Тише, - он поднял вверх два пальца и осторожно отдёрнул шторку, загораживавшую окошко, находившееся рядом с дверью в палату. Не до конца, но щель появилась достаточная, чтобы можно было заглянуть внутрь. Стекло, сквозь которое они смотрели, было мутноватым, значительно искажало пропорции и поначалу именно на это списали приоткрывшееся для них зрелище и Санья и Ирвин.

   Ирвин с помощником невольно отшатнулись, доктор же на это зрелище, только краем глаза взглянул и пробурчал:

   - Ну, как я и думал, всё в порядке.

   - Это порядок?! – хриплым от ужаса голосом прошипел Санья, забыв о данном себе обещании держаться тише воды, ниже травы.

   - Да, - целитель потянул его в сторону, чтобы явно утративший контроль над собой мальчишка не выкинул чего-нибудь такого, что собьёт сосредоточенность колдующей над пациентом ведьмы. – Поражения воздействием Той стороны зачастую выглядят неприятно и это ещё не самое худшее из них.

   - Так это не она с ним сделала?! – голос Санья по-прежнему нервно вздрагивал и, пожалуй, действительно звучал слишком громко. Хорошо, что доктор отвёл его в сторонку.

   Ирвин всматривался в происходящее и думал, что досматривать это зрелище было бы для мальчишки уже слишком. Пусть вон лучше слушает, как доктор успокаивающим тоном повествует, что ведьма вытягивает из пациента нечто такое, чему в живом человеке находиться совершенно не положено и что работа её на самом деле не видна, а ему, Санье, лучше бы иметь нервы покрепче, раз уж он выбрал себе такую профессию. Сам Ирвин почти не прислушивался к разговору, заворожено глядя, как синеватая кисть начала сокращаться, собираться, уменьшаться почти до нормального размера, потом вдруг, в одно мгновенье сплющилась блином, вытянулась параллельно полу, так что кончики пальцев указывали прямо на него, на Ирвина. Он подавил в себе желание отшатнуться ещё раз и смог это сделать только благодаря тому, что как раз в этот момент целитель Авроль довольно занудно выговаривал его помощнику за малодушие. Не хватало ему, следователю с приличным стажем, опуститься до уровня совсем зелёного мальчишки. Он всё-таки пронаблюдал весь сеанс до конца, до тех пор, пока на ненормальную кисть не была ловко надета и закреплена перчатка из тонкой кожи как раз в тот краткий момент, когда она приняла нормальную форму, и лишь после этого отступил в сторону, не забыв задёрнуть за собой занавеску.

   - Госпожа ведьма? - обратился он к женщине, стоило ей только ступить шаг за порог палаты. – Старший ажан графского управления лорд Ирвин Кирван. Не откажете мне в разговоре? – и подчёркнуто вежливо, но не слишком низко поклонился.

   - Поговорить? – она приостановилась, глядя на него каким-то потусторонним, непонимающим взглядом. – Можно. Только, я вас умоляю, - на этих словах взгляд её наполнился жизнью и страстью, - не стоя.

   В крошечной комнатке, предназначенной для отдыха персонала, она буквально свалилась на предмет мебели, который с равным успехом можно было счесть и маленьким диванчиком и слишком широким креслом. Прикрыла глаза, бессильно свесила руки и откинула голову на спинку, наверное, всё же кресла. И всё это с естественной непринуждённостью, говорящей о том, что женщину очень мало беспокоит то, какое впечатление она производит.

   - Давайте свои вопросы, - произнесла она, не открывая глаз и не меняя позы.

   - М-м, - Ирвин смерил ведьму оценивающим взглядом, не спеша присаживаться. – Может, отложим разговор?

   - Зачем? – она открыла глаза и, перекатив голову по спинке кресла, посмотрела ему в глаза. – Говорить я могу и сейчас. Вытягивание выматывает, но на мыслительные функции не влияет.

   - Простите, а что такое вытягивание?

   - Ну, вы же видели, что произошло с бедным господином Гиржани? Это же вы за нами наблюдали? Сунул руку в «горячее» место. Нечаянно. В тот раз точка выхода энергии Той стороны не имела никаких видимых проявлений. И теперь то, что заставляет его руку вести себя таким непотребным образом приходится вытягивать по капельке, по ниточке и отправлять туда, откуда оно пришло. А это работа очень напряжённая.

   - И каков прогноз? – Ирвин позволил себе проявить праздное любопытство.

   - Для господина Гиржани вполне благоприятный. Стопроцентное восстановление не обещаю, какие-нибудь последствия, вроде потери чувствительности, всё равно останутся, но, по крайней мере, он сможет вести нормальный образ жизни.

   - А так можно помочь всем-всем? – глаза Санья вновь загорелись восторгом встречи с непознанным и он, конечно же, забыл о данном самому себе обещании молчать в тряпочку как бы ни распирало.

   - Нет, далеко не всем и не всегда, - она, казалось бы, не возражала против невежливого любопытства юноши. - Зависит от вида и тяжести поражения. А бывают случаи, правда довольно редкие, когда люди отказываются лечиться, опасаясь потерять больше, чем приобрести.

   - Например? - теперь уже заинтересовался Ирвин.

   - Например, была у меня пациентка, у которой в результате контакта с нездешним пострадало зрение. То есть она перестала зрительно воспринимать материальный мир и вместо этого начала видеть нематериальный.

   - Магию? – снова влез Санья.

   - Нет, гораздо более тонкие материи. Эмоции, настроения, идеи. И на этот её талант моментально нашёлся покупатель. Где и на кого она теперь работает, я не интересовалась, но вряд ли бедствует.

   - А про'клятым вы так помогать можете?

   - Этим? Нет. Это совсем другое. И только не спрашивайте почему, я всё равно не смогу объяснить.

   Ирвин понял это так, что ведьме надоело вести беседу на отвлечённые темы, и она не желает вдаваться в долгие и непростые объяснения перед дилетантами. А потому, перешёл к вопросам более важным и неотложным:

   - На самом деле, - он постарался непринуждённо улыбнуться, - меня интересует один конкретный проклятый и не столько возможность его излечения (хотя если бы она существовала, это здорово упростило бы нам всем жизнь), сколько то, что вы о нём сможете сообщить.

   - Это вы о графе Ансольском? – она не стала играть в непонимание. - По правде говоря, рассказывать мне о нём совершенно не хочется, я бы с большим удовольствием ограничилась парой слов, неприемлемых в приличном обществе.

   - Если хотите, то – пожалуйста, - не замедлил отозваться Ирвин, - но потом всё-таки расскажите то, что вы в нём разглядели и то, что кроме вас больше не рассмотрит никто.

   - Ладно, слушайте. Во-первых, это мощность выбросов. Обычно она не превышает около двух десятков метров в радиусе проклятого, а здесь мы имеем площадь покрытия в целый дворец. И воздействие не расползается дальше только потому, что у ограды, практически круглосуточно дежурят молельщики из храма. И во-вторых, феномен не только мощный, но и двухсторонний. Что, в общем-то, нехарактерно.

   - То есть?

   - То есть, Та сторона не только изливается через него в наш мир, но и воздействует и на него самого. Обычно бывает либо то, либо другое.

   - Он не выглядит каким-то … дефектным.

   - Да, не выглядит. Из-за двухсторонности связи эффект получается несколько иной, и вместо того чтобы искажать создание нашего мира, Та сторона фиксирует его в неизменности.

   - Так, - Ирвин всё же сел на первый попавшийся стул и сунул Санья папку с записями и карандаш. – Об этом, если можно, подробнее.

   - Какие вы хотите подробности?! Просто я так вижу.

   - Вот и объясните, что именно видите, - продолжал он гнуть свою линию. – Что значит «фиксирует в неизменности»? Он что, теперь бессмертный? Неуничтожаемый? Нетленный?

   - Ну, - она задумчиво прищурилась и усталые морщинки в уголках глаз стали намного отчётливее. – О бессмертии речь, безусловно, не идёт. Нет ничего бессмертного в масштабе нашей вселенной. Да и насчёт долголетия я сильно сомневаюсь: это тело фиксируется, а разум продолжает меняться под воздействием Той стороны.

   - Меняться – не разрушаться, - заметил Ирвин.

   - Верно, но человек с изменённым Той стороной сознанием не слишком-то приспособлен к выживанию в Этом мире. И, насколько я знаю, даже если не вмешиваются власти, такие люди живут не слишком долго. Что возвращает нас к началу вопроса. Тело лорда Вернона не приобрело абсолютной неуязвимости, но, безусловно, стало гораздо более устойчивым к внешним воздействиям. Я понимаю, что когда-нибудь встанет вопрос о том, чтобы проклятого изолировать или вообще уничтожить, и вас интересуют способы противодействия тому, во что он превратился. Так вот, чтобы удар имел какой-то эффект, сила воздействия, должна быть выше силы противодействия.

   - То есть, если уж бить, то со всей силы, - Ирвину очень ярко представилось, как к лорду Вернону во тьме подкрадывается убийца с кинжалом, наносит удар и оружие, не причинив вреда, отскакивает от невредимой жертвы. Содрогнулся и сделал вывод: - Монстр какой-то.

   - Да не какой-то, а вполне обычный, - Бренина не проявляла видимого беспокойства.

   - И вас такое положение вещей не настораживает?

   - Оно мне не нравится. Но этот мир весьма щедр на недобрые чудеса. Одним больше, одним меньше.

   - Так, может, вы и руку приложили к его созданию? – намёк получился немного неуклюжий, но не обвинять же её напрямую? Ведьма всё-таки.

   - Нет, зачем бы мне? – она, кажется, не обиделась и только слегка удивилась. – Да я и не знаю, как такое можно сотворить. С кем-нибудь другим. С собой-то можно элементарно.

   - К примеру, чтобы обезопасить свою старшую дочь, Рианну, от притязаний лорда Вернона, - Ирвин проигнорировал вторую часть объяснения, кто его знает, что на самом деле возможно, а что нет, и сосредоточился на возможных причинах.

   - Так он не к моей девочке сватался, а к дочери Барта.

   - Разве единственная дочь барона Везенгота не ваша девочка?

   - Моя дочь – ведьма, его – баронесса.

    Ирвин вздохнул: каждый раз, когда ему приходилось сталкиваться с примерами альтернативной логики, у него просто опускались руки. И ведь добиваться от госпожи Бренины признания, что её дочь и ведьма и баронесса одновременно – бесполезно. Заведёт в словесные дебри и всё равно каждый останется при своём. Мельком глянув на часы, он удивился тому, что уже успело пройти немало времени (а ведь не собирался надолго задерживать явно уставшую женщину) и принялся прощаться.

   - Лорд Кирван, - остановила его ведьма, когда Ирвин уже был готов закрыть за собой дверь. – Вы же прибыли по приглашению леди Ниании и живёте в её доме?

   - Да, - он остановился, ожидая.

   - Тогда передайте ей, что на ТУ её просьбу я готова ответить согласием. Она поймёт, - и вновь, прикрыв глаза, растеклась по своему креслу, давая понять, что на этом точно всё.

   Наёмный экипаж тихонько скрипнул рессорами, когда Ирвин в него забирался. Нужно было всё-таки взять геранья, да вот комфорта захотелось. Комфорт оказался сомнительным, возок был скрипучим, а лошадь неторопливой, зато можно было, не теряя времени, заняться систематизацией полученных данных. Ирвин открыл папочку, аккуратно отложил заключение, написанное господином Авролем в самый низ, и с удивлением заметил несколько строк, написанные крупным ученическим почерком. Санья пытался конспектировать разговор с ведьмой. Ирвин хмыкнул:

   - В следующий раз в отдельную сноску выноси имена и обстоятельства. Так потом проще работать с данными, - и вообще, это удачная идея заставить его конспектировать допросы. По крайней мере, пока парень пишет – он молчит.

   Санья приосанился и рискнул спросить:

   - Куда мы теперь?

   - Домой. Нам нужно составить отчёт для Изентерда, найти надёжного гонца, и потом, если останется время, ещё кое-что предстоит, - о запланированном во время ночных посиделок с леди Нианией обыске в личных покоях лорда Вернона он вслух упоминать не решился. Не потому, что боялся, что их тут кто-нибудь подслушает, просто из въевшейся за годы осторожности.

ГЛАВА 7

   Барон Везенгот

   Сегодня, когда прямо посреди дня резко закончились неотложные дела, он бросил всё и поспешил домой. В городе что-то происходило, и это что-то было тревожным – это ощущение не покидало его с вчерашнего визита графа Ансольского и заставляло стремиться держаться поближе к семье. Бес с ними, с делами, ничего не станет с его поместьями, если он на некоторое время ослабит контроль за ними, а вот если что-то случится с его родными и близкими… Старший сын учится в столице и за него можно не беспокоиться, а вот дочь с младшим сыном сейчас в поместье, находящимся всего лишь в дне пути от Ансоли и случись что, и до них может докатиться. Чем это «случись что» могло быть, он представлял не слишком отчётливо, и это нервировало ещё больше. Только за Бренину он почему-то почти не беспокоился. Его последняя любовь, загадочная женщина и самая настоящая ведьма скользила по жизни, огибая препятствия и не замечая недоброжелателей. Невозможно было представить, чтобы с ней могло случиться что-то нехорошее.

   И, тем не менее, по дому он нёсся со скоростью не слишком приличествующей солидному господину, желая поскорее увидеть её. Дверь спальни, которую они делили уже почти год, хлопнула, ноздри защекотал лёгкий цветочный запах. А вот и она, сидит на постели, разложив по ней сокровища из своей шкатулки: тёмные волосы, в которых только на висках тонкими нитями посверкивает седина, рассыпались по спине, по-девичьи стройная фигурка облачена в простое льняное платье, тонкие руки перебирают мелкие вещицы, раскладывая их на две кучки.

   - Барт? Ты уже вернулся? – она с улыбкой обернулась к нему, а у него сердце упало куда-то в пятки: возле кровати стоял кофр, набитый её одеждой.

   - Ты … уходишь? – произнёс он, и только теперь понял что весь прошедший год, подспудно, он именно этого и опасался. Что она могла в нём найти? Судите сами: он уже далеко не юноша, да и даже в молодости красавцем не был, а за прошедшие годы успел не только огрузнуть и приобрести медлительность и неспешность в движениях, но и заиметь множество раздражающих привычек старого холостяка. Его же состояние и положение в обществе её совершенно не трогало, скорее даже создавало определённые трудности. Будь он кем попроще, мог бы спокойно на ней жениться, а так приходится мириться с неопределённостью её статуса.

   - Собираюсь несколько дней погостить у леди Ниании, - она то ли не заметила его страха, то ли не стала акцентировать на нём внимания.

   - Это не опасно? – он присел рядом с ней на кровать. – Мне показалось, что Вернон слегка не в себе.

   - Действительно показалось, - и не успело облегчение затопить Барта, как любимая ведьма добавила: - Он не слегка не в себе, а основательно подвинулся рассудком.

   - Да? Эта твоя последняя фраза, это медицинское заключение или твоё отношение к потенциальному жениху нашей дочери?

   - Это художественное описание состояния рассудка Проклятого.

   - Так, - он чуть отстранился, лихорадочно соображая, вспоминая и сопоставляя факты. – Это точно? Лорд Вернон – Проклятый?

   - Абсолютно, - она, кинув разбирать свои вещи, обернулась и обняла его за напряжённые плечи. – Я в таких вещах ошибаться не умею.

   - Тогда скажи мне, что ты собираешься делать в его доме? Не ты ли выговариваешь дочерям, что не следует хвататься за каждое дело, которое требует вмешательства ведьмы?

   - Это не его дом, это дом Ниании, - отмахнулась она, как будто это что-то объясняло. – И до самого лорда мне дела нет, он – не моя забота.

   - Отрадно слышать. Тогда что ты забыла в этом нехорошем месте?

   - Долг. Ведьмин долг. Сохранить, преумножить и передать в будущее своё мастерство. А тут как раз представился случай начать воспитание ещё одной ведьмы.

   - Тебе своих троих не хватило? – хмыкнул он.

   - Их никогда не бывает достаточно, - не поддержав лёгкого тона, серьёзно ответила она. - У моей матери было четыре дочери, а выжить и продолжить род смогла только я одна. К тому же это редкий шанс дать начало новой династии.

   - Так давай подождём, пока всё это закончится, и тогда займёшься обучением новой ведьмы.

   - Не выйдет. Подходящие условия возникли именно сейчас, когда выплески Той стороны будут провоцировать проявление её способностей. Полноценной ведьмы из Ниании всё равно не выйдет, но зато возможно удастся поставить её на тот путь, где будет возможно самосовершенствование в о владении силой Той стороны. Ради этого я готова рискнуть.

   - А я не готов! Я не готов рисковать тобой! – он вскочил с постели, подошёл к окну, нервно отдёрнул занавески и, кинув на улицу невидящий взгляд, вновь обернулся к своей ведьме.

   - Тогда нам действительно стоит расстаться, - печально заключила она.

   - Почему?! – вырвался вопль из самой глубины души.

   - Потому, что ведьма рискует всегда. С момента рождения и до тех пор, когда приходит пора отправляться к предкам.

   - Я не о том риске! – напряжённо возразил он.

   - А я об этом. Он со мной всегда и, поверь мне, гораздо более существенен, чем попасться под горячую руку Проклятому, - она медленно и уверенно уводила разговор в сторону. – Так что, там, или здесь, разницы нет почти никакой. И вообще, такой вещи как абсолютная безопасность не существует в принципе.

   - Не надо, - он резко взмахнул рукой, - сейчас ты мне начнёшь рассказывать, что можно споткнуться на ровном месте и упасть, свернув при этом шею.

   - Ну видишь, ты и сам всё знаешь, - она слабо улыбнулась.

   - Значит, ты твёрдо решила? – спросил он, жалея, что нет у него такой власти, чтобы отменить однажды принятое ею решение.

   - Да.

   - И обещаешь, что не полезешь на рожон, и действительно будешь заниматься воспитанием новой ведьмы?

   - Конечно. Зачем бы мне лгать? И не надо воспринимать всё настолько трагически, - она поднялась и обхватила его за несколько раздавшуюся с годами талию. - Ничего особенного я делать не собираюсь. Просто поживу в доме и позанимаюсь с одной очень целеустремлённой девочкой.

   - А что мне прикажешь делать? Сидеть тихонько и не вмешиваться, не беспокоиться и создавать видимость, что ничего особенного не происходит? – он обхватил её обеими руками за спину, прижал к себе и принялся покачивать из стороны в сторону.

   - А ты, вместо того, чтобы заниматься всякими глупостями мог бы съездить в Чистые Ключи попытаться наладить контакт с собственной дочерью. Ей как раз сейчас понадобилась бы помощь человека сведущего в организации ферм.

   Барт зябко поёжился – его любимая ведьма тихонько рассмеялась. Дочка, девочка – это конечно хорошо, но только не тогда, когда к моменту знакомства она уже вполне взрослая и до жути самостоятельная ведьма. Да и смотреть на неё было довольно странно, словно глядишь на своё отражение в зеркале, только в женском варианте и на два десятка лет моложе. Он даже испытал некоторое чувство облегчения, когда она решила переселиться в Чистые Ключи и занялась там экспериментами с геранья.

   - А что у неё там случилось? – спросил он только для того, чтобы не молчать.

   - Да не то, чтобы случилось, обычные трудности, какие бывают, когда берёшься за новое для себя дело. Что-то там связанное с тем, что искусственная долина слишком мала, чтобы поддерживать существование целого стада геранья. Ты лучше сам почитай, что она пишет, я в этих делах не слишком хорошо разбираюсь, - она кивнула на один из листков, исписанный мелким почерком, лежащих на прикроватном столике. Заведённый в доме порядок, гласящий, что работать с документами нужно в кабинете, принимать пищу в столовой, а встречать посетителей в гостиной, она не признавала и очень быстро превращала всё вовлечённое в сферу её влияния пространство в хаос. Но при этом весьма чётко знала, что и где находится. Барт с этим даже бороться не пытался - ради того, чтобы она продолжала оставаться рядом с ним, он готов был простить и примириться и не с таким.

   Бренина с нежностью смотрела на своего добродушного медведя, вчитывавшегося в мелкие каракули дочери и сосредоточенно хмурившего брови. Может хоть совместная работа поможет им с Ри сблизиться? Пожалуй, на это есть неплохие шансы.

   Лорд Ирвин Кирван

   Одной из особенностей таких сооружений как городская резиденция графов Ансольских, является то, что для того чтобы перейти из одного его конца в другой, приходится затрачивать довольно приличное время. Ирвина это не беспокоило ничуть. Да что там говорить, если и сам он вырос в подобном доме в загородном именье своих родителей и с тех пор не раз по службе оказывался в домах людей состоятельных. Умение же отключаться от реальности, погружаясь в собственные мысли и лишь краешком сознания следя за дорогой, было всегда при нём. А подумать было о чём. Ирвин даже в более спокойные времена наедине с самим собой не скучал, а здесь, когда буквально каждый час добавлял к картине проводимого расследования фрагменты недостающие и усложняющие всё …

   Леди ожидаемо обнаружилась в собственном рабочем кабинете, среди устрашающего вида гроссбухов и россыпей листков с заметками. У Ирвина создалось впечатление, что именно здесь она проводит немалую часть дня, настолько сосредоточенной и погружённой в дела она выглядела.

   - Не помешаю? – он осторожно прикрыл за собой дверь, уверенный в том, что если даже помешает, то новости, принесенные им, всё равно окажутся важнее текущих дел поместья.

   - Нисколько, - она как можно более непринуждённо улыбнулась, но всё же кинула самый последний, прощальный взгляд в документы. Ирвин молча положил перед ней запечатанный пакет.

   - Вот это неплохо было бы доставить в столицу, лорду Изентерду лично в руки. У вас имеется надёжный гонец?

   - Найдём, - она взяла в руки конверт и осмотрела со всех сторон – на плотной желтоватой бумаге не было ни единой пометки. – Что в нём?

   - Экспертное заключение господина Авроля и ещё кое-что от меня лично.

   - И? – она вперила в него вопросительный взгляд, требуя более развёрнутых объяснений.

   - Для любого другого человека этих документов было бы достаточно для вынесения смертного приговора, а в нашем случае …, - он выдержал паузу и красноречиво пожал плечами. – Для Изентерда этого должно быть достаточно, чтобы начать действовать. И это срочно. Две недели потребуется только на дорогу туда и обратно, а ещё нужно же дать начальству время на принятие решения. Не думаю, что он это сделает немедленно, а у нас в любой момент может всё катастрофически поменяться.

   - А не может такого случиться, - она еще раз осмотрела конверт, - что моего человека с этим не пустят дальше проходной?

   - То, что на нём не содержится ни каких зримых пометок, ещё не означает, что там их нет совсем, - Ирвин улыбнулся, глядя на то, как она продолжает сосредоточенно вертеть послание. – Однако, если вы сами своей рукой выведете адрес любого столичного респондента, который не вызовет подозрений, будет ещё лучше.

   Леди кивнула, аккуратным каллиграфическим почерком вывела: «Господину Вийену, поставщику сёдел и сбруи двора Его Императорского Величества Нестора XIX» и положила его в середину стопки, среди таких же ещё не отправленных посланий, мимоходом пояснив:

   - Нужный человек должен появиться здесь часа через два, не раньше. Что-нибудь ещё нужно?

   - Ещё, если вы помните, я упоминал о том, что не будет лишним осмотреть комнаты вашего брата. Это возможно сделать сейчас?

   - У вас будет, - она глянула на напольные часы, монументальные как Фистаутская башня в академии магов, - немногим больше часа, пока не вернётся брат. Этого достаточно?

   Он неопределённо пожал плечами. Как можно что-то такое говорить, даже не увидев фронт работ? Но чего он не собирался делать точно, так это откладывать запланированное мероприятие. Хотя бы осмотреться – не помешает. В крайнем случае, на практике убедиться, что леди Ниания действительно способна обеспечить доступ в личные покои своего брата. Когда прибудет группа зачистки, это может оказаться нелишним.

   Убедился. Действительно, каждая дверь, возникавшая на их пути, легко открывалась одним из ключей, заблаговременно взятых из сейфа в кабинете. Гардеробная, спальня, маленькая оружейная – везде идеальный порядок и ничего способного добавить ясности к картине произошедшего с лордом Верноном несчастья. Кабинет. И здесь он решил задержаться немного дольше, по опыту зная, что если что-то интересное найдётся при поверхностном обыске, то, скорее всего именно здесь. И самым перспективным местом выглядел массивный секретер с множеством ящичков и отделений – закрытых и даже запертых.

   - Это я вам не открою, - раздался за его спиной голос леди Ниании, до сих пор ни во что не вмешивавшейся.

   - Да понятно, - он выпрямился, перестав разглядывать отделение для писем. - Вообще удивительно, что у вас имеется доступ в комнаты брата, учитывая ваши не самые тёплые взаимоотношения.

   - Что тут удивительного? – она с несколько преувеличенным изумлением приподняла брови

   - Удивительно тут то, что каждый человек, в меру возможностей, старается оградить свою личную жизнь и своё личное пространство, - Ирвин вновь склонился к секретеру и, запустив руку в отделение для письменных принадлежностей, вынул оттуда скатанный в шарик комочек мягкого воска.

   - Личным пространством моего брата являются наши семейные предприятия, а моим – этот дом и родовое поместье. Он полновластный хозяин там, я – здесь, - на минуту замолчав, она продолжила объяснение. - Так получилось, когда в шестнадцать лет мы потеряли родителей, и каждый принял свою часть ответственности. Это уже потом мы принялись перетягивать одеяло власти на себя и до сих пор занимаемся этим с переменным успехом. Он отстранил меня от семейного дела, хотя при жизни родителей образование мы получали совершенно одинаковое, и не дал выйти замуж, я лишила его возможности распоряжаться в этом доме.

   - М-м? – он вновь склонился над секретером, поочерёдно выдвигая ящички, оказавшиеся незапертыми. – Ну, это-то я как раз вполне могу понять, моя матушка тоже, помнится, говорила, что мужчин нельзя и близко подпускать к ведению домашнего хозяйства. Но как так случилось, что он не покинул этот дом?

   - Покинуть родовое имение, оставив его сестре? Это же поражение! Живя здесь, он хотя бы мог делать вид, что всё происходит согласно его воле и с его дозволения.

   - Поражение? Разве вы ведёте войну? – Ирвин окончательно отвлёкся от перебирания мелочей из открытых ящичков.

   - Негласную, - она согласно кивнула. – И только не делайте вид, что вы об этом не слышали!

   - Что-то такое до меня долетало, - он подошел к ней совсем близко и взглянул сверху вниз. – Но я не особенно прислушивался.

   Он бессознательным жестом пригладил крохотную складочку на её воротнике – она вскинула на него внезапно потемневшие глаза. Давно, очень давно, к ней не прикасались мужчины. Приветственный поцелуй руки, подчёркнуто-нейтральные объятия в танце – вот и всё, что доставалось на её долю в последние годы, со временем она даже стала ощущать, словно её окружает стена отчуждения, а он уже второй раз так небрежно вторгается в её личное пространство. Повисшая пауза всё тянулась и тянулась и никто из них не находил в себе сил отвести взгляд, до тех пор, пока Ирвин не почувствовал, что ещё немного и решится на действия, о которых впоследствии непременно пожалеет. И сделал шаг назад, а потом и вовсе отвернулся к секретеру, принявшись наводить в нем порядок внезапно ставшими непослушными пальцами.

   - Так, здесь всё, - а удерживать невозмутимое выражение на лице, словно ничего не произошло, оказалось не так просто. Но ведь и в самом деле ничего не произошло! Правда? – Что у нас ещё осталось?

   - Светлая кухня, - кажется, ей спокойствие далось намного проще. – И ни на что другое у нас больше не хватит времени. Прошу, - она сделала широкий жест к соседней двери. Ирвин послушно шагнул первым. Особой надежды, что на хозяйской кухне, где лорд сам собирал себе завтраки из заготовок, принесенных с чёрной кухни, найдётся что-нибудь интересное, он не питал. А зря. Он остановился, оглядывая открывшуюся ему панораму: внутреннее пространство кухни чётко делилось на две зоны – ту, что действительно была приспособлена для приготовления пищи и вторую, основную часть которой занимал массивный стол с гранитной столешницей, что-то, что, скорее всего, являлось печкой, набор грубой фарфоровой посуды, расставленный строго по ранжиру. Здесь же, в идеальном порядке располагались щипцы, молоточки и прочий инструментарий.

   - Что это?

   - А, это ещё пару месяцев назад брат для себя заказал. Кое-какие мелочи для опытов с металлами.

   - Разве у него для этого не имеется нормальной лаборатории? – Ирвин продолжал с некоторым недоумением оглядывать всё это богатство. Что-то ему всё это напоминало, вот только что?

   - Конечно, есть. Но здесь, как я понимаю, он собирался заниматься чем-то особо секретным.

   - Сам? А он в этом что-то понимает?

   - Разумеется, - в тоне её промелькнула снисходительность. – Как и многое поколения графов Ансольских до него, брат изучал фамильное дело со всем прилежанием. Предки оказались щедры и в Наследие, вместо того, чтобы оставить бесполезные воспоминания о Падении и последовавшем за этим хаосом, какие есть в каждой второй семье, записали для нас кое-что полезное. А именно основы знаний по металлургии. Да не просто несколько рецептов, а теорию строения веществ, сплавы, их свойства, практика применения и ещё много чего на эту же тему.

   Ирвин ещё раз осмотрел странные приспособления, легонько качнул пальцем висящий на крючке штырёк с петелькой на конце и задумчиво произнёс:

   - Не похоже, чтобы в последнее время здесь чем-то занимались. В рабочем помещении не бывает такого идеального порядка, - и на этой фразе его осенило. Внезапно он понял, где мог видеть нечто подобное: в мастерской одного знакомого колдуна-амулетчика. Там тоже наличествовала и жаровня, и несколько видов печей и на всех поверхностях были раскиданы непонятные приспособления, вроде тех, что аккуратными рядочками сейчас висели прямо перед ним. Только разнообразие инструментов и материалов было побольше, да и находилось всё это в состоянии перманентного хаоса.

   Расстегнув две верхние пуговицы, Ирвин достал из внутреннего кармана небольшое плоское портмоне, где хранил кое-какие полезные волшебные мелочи. Сейчас ему нужен был «магнит» - толстая сапожная иголка, подвешенная на шнурке, сплетённом из длинных светлых волос. Один из наиболее часто использовавшийся им в профессиональной деятельности инструментов, и, пожалуй, самый полезный из них. Ирвин ухватился за свободный конец, натянул иглу и установил её так, чтобы её конец смотрел точно в пол и отпустил. После секундной паузы иголка медленно и как-то неуверенно качнулась в сторону гранитной столешницы и опять замерла.

   - Ладно, я и не особенно надеялся, - он намотал волосяной шнурок на кисть и двинулся в сторону кабинета.

   - А что это было? – Ниания не отставала от него ни на шаг.

   - Детектор. Обнаруживает людей и предметы измененные воздействием Той стороны в пределах помещения.

   - А что означает то, что она качнулась в сторону стола? – спросила она со слабым любопытством. Как-то это действо не произвело на неё впечатления – очень было похоже на гадание на суженого-ряженого, которое устраивали девочки-подростки из деревни неподалёку от их имения.

   - Что там возможно что-то было, но следы остались настолько слабые, что их бесполезно искать другими методами, - он остановился посреди кабинета и повторил всю процедуру сначала. Теперь, стоило только отпустить иголку и она, заметно для глаза вздрогнув, начала подниматься вверх. Выше и выше, вот она уже стала горизонтально полу, вот потянулась ещё немного вверх, к чеканной вазе с ажурными, тонкой ковки, металлическими цветами в ней, и даже натянула нитку, за которую её удерживал Ирвин, словно бы там, в вазе, был упрятан небывалой мощности магнит.

   - Так, а вот тут у нас кое-что интересное имеется, - он медленно и плавно пошёл.

   - Это? Это подарок от наших мастеровых на тридцатилетие Вернона, - она осталась стоять, где стояла, опасаясь случайно повредить сеансу магии.

   - Нет, работа ваших мастеров безусловно бесподобна, но нас интересует не она, - он ловким жестом выудил из вазы воткнутое туда чёрное птичье перо. – Не подскажете, как могла здесь очутиться эта вещь?

   Понимая, что вопрос был, скорее всего, риторическим, Ниания промолчала и продолжала наблюдать за тем, как Ирвин, вернув находку на место, вновь отошёл к центру кабинета и приготовился повторить опыт ещё раз. В этот раз иголка привела его к секретеру и принялась выписывать круги и восьмёрки, не останавливаясь ни на каком направлении конкретно.

   - Судя по всему, на счёт своего брата вы ошибались, и он всё же проводил кое-какие опыты … с колдовством, - эта фраза повисла в пустоте и Ирвин, опять не дождавшись от Ниании реакции, продолжил: - Здесь тоже что-то есть, но, не вскрывая замков, что именно нам определить не удастся, - он незаметно перебрал в кармане набор отмычек, которые прихватил на всякий случай, но так и не достал. Времени мало, а взломщик из него получается не очень хороший – если ему даже удаётся что-то открыть, следы взлома почти всегда остаются. И словно для того, чтобы ещё больше укрепить его в этом решении, с улицы раздался раздражённый и разгневанный голос лорда Вернона.

   - Лучше через кухню, - остановила его леди Ниания, когда Ирвин двинулся тем путём, которым они пришли, и сама первой направилась в нужную сторону.

   - А куда ведёт эта лестница? – спросил он, заглянув в тёмный проём.

   - На чёрную кухню, куда же ещё? – она уже начала спускаться. - Откуда, по-вашему, должны доставляться подготовленные продукты?

   - Да, действительно. Заодно проверю, чем там мой помощничек занимается. Только ест, или всё же опрашивает вашу прислугу на предмет сплетен.

   - Думаете, они с ним будут откровенничать? – ей стало неприятно при мысли об этом.

   - Если постарается, то будут. В его задачу не входит выдавливание из них порочащих хозяев сведений, так, первичный сбор информации, чтобы составить общую картину жизни этого дома.

   Он уже почти жалел, что затронул эту тему. Не хотелось ему опять выступать в роли «гонца несущего недобрые вести», а леди явно была расстроена. И пусть лица её ему видно не было, но даже в развороте плеч и выпрямленности спины чувствовалось неудовольствие.

ГЛАВА 8

   Лорд Ирвин Кирван

   Надолго задерживаться на чёрной кухне он не стал, заметил только что Санья, широко раскрыв голубые глазки с восторженным выражением на лице выслушивает всё, что находят возможным вывалить на его ушки добрые женщины. Кивнув помощнику в знак одобрения, Ирвин поспешил за леди, которая, нигде не задерживаясь, направилась в свой кабинет. Он имел подозрение, что Ниания как раз сейчас хотела бы остаться одна, но не собирался позволять ей это. Чёрт с ними, с тонкими чувствами её и его, но именно сейчас, когда она выведена из равновесия, можно выведать что-нибудь интересное. Потом, когда она перекипит, всё обдумает и вновь замкнётся в панцире идеальной леди и хозяйки, сделать это будет намного сложнее.

   - Лорд Кирван, вы не могли бы на некоторое время оставить меня одну?

   Вот, о чём он говорил! Всё-таки попросила. Навязываться теперь было бы слишком невежливо, но на некоторое время задержаться ещё возможно.

   - Через минуту, - он присел в кресло, предназначенное для посетителей, и это заставило её устроиться напротив него за своим рабочим столом. – Мне нужно внести кое-какие поправки в то письмо. Очень удачно, что оно ещё не отправлено.

   - Вносите, - она резким движением выдернула нужный конверт из стопки и протянула ему.

   Ирвин не спеша вскрыл его и так же медленно, обдумывая каждое слово, сделал приписку, вновь запечатал и только после этого решил разорвать паузу:

   - Кстати, сегодня в клинике я познакомился с госпожой Брениной. Она просила вам передать, что согласна выполнить ТУ вашу просьбу. Не просветите, о чём шла речь?

   Он поднял голову и глянул на неё из-под упавшей на глаза чёлки. Леди откинулась на спинку кресла и расчетливо прищурила глаза.

   - За всю свою жизнь я только один раз обращалась к нашей городской ведьме. С просьбой об обучении. Очевидно, речь идёт именно об этом.

   Ниания замолчала, обдумывая открывающиеся перспективы. И, не смотря на то, что считала, что Бренина выбрала момент не слишком удачный, склонялась к тому, чтобы согласиться. Кто знает, получится ли что с обучением, по правде говоря, ей сейчас не так уж хотелось ещё глубже погружаться в мир чудесного, но то, что в этом случае рядом с ней будет находиться человек сведущий в магии и могущий что-то (что именно, она не слишком хорошо себе представляла) противопоставить силе Проклятого, было весьма ценно. Уже не в первый раз приходило ей в голову, что не лучше ли было бы съехать из этого опасного места, а слуг частично забрать с собой, частично рассчитать, частично перевести в поместье. Но нет, она выдержала и не забилась в отдалённый угол тогда, когда пришлось доказывать свою самостоятельность и право принимать решения, не сдастся и сейчас. Погрузившись в размышления, Ниания не сразу поняла, что Ирвин продолжает у неё что-то спрашивать.

   - А как лорд Вернон тогда отнёсся к этой вашей затее?

   - Крайне отрицательно. Как я уже упоминала, он весьма ценит холодный и трезвый разум и негативно и даже довольно презрительно отзывается о тех людях, которые пренебрегают им в угоду страстям или же магическим умениям.

   - И он вам не помешал?

   - К тому времени я уже довольно давно не спрашивала разрешения на что бы то ни было, - довольно холодно отрезала она и красноречиво надолго задержала взгляд на часах. Ирвин особой толстокожестью не страдал и намёки понимать умел. Но подняться и уйти его заставило вовсе не это – ему, как очевидно и леди, тоже требовалось кое-что обдумать и сопоставить. Да к тому же вот-вот должен был прийти гонец, и серьёзный разговор всё равно пришлось бы прервать.

   Меряя шагами дорожки в облезлом и не слишком симпатичном по весеннему времени парке, он размышлял, что леди не так уж хорошо знает своего брата, как ей кажется, ведь следы целенаправленных занятий магией вполне очевидны. Куча непонятных приспособлений, предметы, измененные воздействием Той стороны, мягкий воск, который используется либо как детская игрушка (для лепки) или для некоторых магических ритуалов. Уж для запечатывания писем он не годился – это точно. Хотя консультация специалиста и не помешала бы и крайне любопытно, что именно содержится в запертых ящичках секретера, но всё равно картина была более-менее ясна.

   Или, Ирнин резко развернулся и в прежнем ритме зашагал обратно, дело не в том, что Ниания плохо знает своего брата, а в том, что магией он начал увлекаться именно тогда, когда ею заинтересовалась его сестра. Из-за нежелания отставать или потому, что хотел иметь представление, какое оружие попадёт к ней в руки. И заигрался.

   И отступил от принципов? Что-то тут не сходится.

   Да, и нужно было всё же спросить леди о её дневниках, может быть в них отыщутся недостающие части головоломки.

   Эрик Айда

   К посетителям своей ведьмочки, среди которых были самые разные люди, он почти привык, так что влетая с охапкой хвороста в избу, поначалу почти не обратил внимания на стоящего посреди комнаты мужика. Не слишком высокого, но в плечах пошире его, Эрика, раза в два, с выгоревшими уже на первом весеннем солнышке волосами и в простой одежде. Явно крестьянин.

   - Нет, прости, но помощь мне не нужна, - это произнесла Юниколь. Виновато и даже с отчётливо слышимым сожалением. - На некоторое время у меня есть помощник.

   - Тогда я пойду? – мужик смерил оценивающе-неприязненным взглядом настороженно замершего на входе Эрика и вопросительно уставился на Юну.

   - Да. Всё в порядке, - она старательно растянула губы в улыбке и проводила своего гостя до порога. И только когда за ним захлопнулась дверь Эрик смог расслабить плечи.

   - Я так понимаю, это был твой отец?

   - Как догадался? – искренне удивилась она.

   - По взгляду узнал. Что я, вчера родился, и за девицами волочиться никогда не пробовал? – он характерным движением потёр шею. - Именно так обычно смотрят отцы на ухажёров дочери. Да и похожи вы здорово. Вот только я не понял, почему меня всё-таки не попросили выйти и не порасспросили поподробней: кто таков и почему вокруг тебя кручусь.

   - Потому, что он не знает.

   - Чего не знает?

   - Что он мой отец.

   - А такое возможно?

   - Конечно, – она иронично приподняла бровь. - Или ты забыл, с кем дело имеешь? – Однако, несмотря не браваду, выглядеть крутой и сильной ведьмой у неё не получалось, скорее уж маленькой, чем-то расстроенной девочкой. Юниколь отвернулась, спрятав лицо, а потом, приглашающее взмахнув рукой, выскочила из второго, ведущего в сад выхода и уселась там на ступеньках по привычке поджав колени к груди. И после недолгого молчания всё-таки продолжила: - Он просто не помнит, что когда-то провёл ночь с моей матерью.

   - А зачем это могло понадобиться? – Эрик пристроился рядом, стараясь всё же не ступить на землю сада. Было в нём нечто … настораживающее. - Я имею ввиду, память отшибать. Насколько я успел вас понять, проведённую с мужчиной ночь вы не считаете чем-то постыдным, что нужно скрывать и не отличаетесь болезненным самолюбием.

   - Есть такой ритуал, называется: «утешение одинокого сердца», - она на него не смотрела, вперила взгляд в голые деревья, на которых ещё только-только начали набухать почки. - Вот чтобы он подействовал как надо, папе и пришлось забыть. А то, что в результате родилась я – это был побочный результат. Приятный, если верить маме.

   - Не понял, что за «утешение»?

   - Обычное, - она неловко пожала одним плечом. - Как может женщина утешить мужчину. Только ещё и магическое. Как мне рассказывали, папа тогда очень тяжело переживал разрыв с любимой девушкой, которая вот-вот должна была замуж выйти за другого, да и ему самому родители в одной из соседних деревень невесту подыскали. Состояние было – «хоть топись». Одна ночь с моей мамой помогла частично снять груз с души и найти себе силы, чтобы начать строить новую жизнь и новую семью.

   - Сама такое тоже уже проделывала? – неприятным голосом спросил Эрик, хотя казалось бы, какое ему до этого дело?

   - Мне пока не приходилось любить и терять, так что в моём исполнении эта штука не сработает, - она развела руками и впервые за этот разговор посмотрела на него. - А то, что он всё забыл, так это для того, чтобы одна-единственная ночь не легла тенью на отношения с будущей женой.

   - Только тебе такое положение вещей не сильно нравится, - проницательно заметил Эрик.

    - Угу. Знаешь, как временами хотелось, особенно в детстве, назвать его «папой»? Мама-то от нас никогда ничего не скрывала. Ни кто наши отцы, ни при каких обстоятельствах познакомились, ни какие чувства друг к другу испытывали. Вот Кики – дитя страсти и ошибка молодости, Ри – только симпатии и расчета (маме нужна была нормальная ведьма-наследница и во второй раз она решила родить от «подходящего» человека), а я появилась в результате такого вот «утешения».

   - И никогда не пробовала сказать, кем ты ему на самом деле приходишься? Бог с ней, с той ночью, что провели твои родители, лет-то сколько уже прошло.

   - Зачем? Я уже выросла, а у него семья и дети есть - мои сводные братья и сёстры, и налаженная жизнь, в которую такой фрагмент из прошлого не слишком хорошо впишется.

   - И всё равно вы как-то не по-людски живёте, - брякнул он и тут же прикусил язык. Вот так оно всегда и бывает, с ним делятся, ему душу открывают, а он как скажет что-нибудь … Сейчас ещё и Юна отстранится, отгородится, перестанет доверять и секретничать и тогда всё, как она тогда назвала то состояние души, «хоть топись»? Два дня всего он в этом доме, а уже успел расслабиться, отогреться душой.

   - По-людски – люди живут, а я ведьма, - она казалось, не заметила его невольной грубости.

   - Так что, и не человек?

   - Пойдём-ка, - она встала и потянула его вперёд, вглубь сада. Эрик осторожно ступил на короткую щётку травы равным слоем покрывавшую всю видимую часть земли и прислушался к своим ощущениям. То, что этот сад – очень непростое место, было понятно с первого взгляда, но кроме того, что-то царапало его восприятие, заставляя держаться подальше, замирать на границе и не решаться сделать шаг. А вот Юна, судя по всему, чувствовала себя здесь преотлично. Босые ножки легко ступали по холодной земле, руки, казалось, сами тянулись потрогать, погладить старые узловатые стволы и ветви, и скоро она почти скрылась из вида, хотя, вроде бы, отошла совсем не далеко. – Не отставай!

   А сад на самом деле оказался довольно большим. Такие, в черте города только у благородных господ имеются, да и то не у всех. Деревья росли группами и по одному, беспорядочно, бессистемно и в то же время создавая какую-то необъяснимую гармонию. Эрик и сам не заметил, как принялся расхаживать между деревьями, дотрагиваясь то до одного, то до другого и вслушиваться в тихий шорох безлистных веток, напряжённо и непрестанно. До тех пор, пока ему не почудилось, что сад говорит с ним, шепчет о чём-то, советуется и советует. Он резко встряхнул головой, прогоняя эту галлюцинацию, и остановился.

   - Что, голоса предков услышал? – Юниколь оказалась совсем рядом. Надо же, а он и не заметил, как она подошла.

   - Каких ещё предков?! – раздражённо ответил он. – Мои все далеко отсюда.

   - Разумеется, моих, - она ничуть не смутилась и не обиделась. – Вот это бабушка Анная, - она погладила раскрытой ладошкой ближайший узловатый ствол. – А вот это, - она взяла его за руку и отвела немного в сторону, к самому низкому заборчику, отделявшему колдовской сад от обычной человеческой улицы, к тонкому, совсем ещё молодому деревцу, – тётя Маяра.

   Это было то дерево. То самое, с мелкими и сладкими яблочками, одно из которых в один момент избавило его от последствий побоев. Эрик сам, без каких либо понуканий со стороны Юны провёл рукой по тёплой, гладкой коре и в ответ услышал отклик. Волна приязни, словно тёплый ветер из неведомого окутала его с ног до головы и исчезла.

   - Постой, как это «тётя», «бабушка»? Это что, … кладбище? – от такого предположения его до самых костей продрала волна озноба.

   - Не совсем, - она, словно не заметив его реакции, вновь взяла Эрика за руку и повела вглубь сада, от одного дерева к другому, по только одной её понятному маршруту. – Здесь нет тел, прах давно ушёл в землю, зато дерево, высаженное в память почившей ведьмы, впитывает часть её сущности.

   - А разве это не противоречит? – он споткнулся, не зная как по точнее выразить свою мысль. - Душа ведь в конце земного пути должна отправляться к Триединому?

   - А кто ей мешает? – Юна развернулась так, чтобы оказаться лицом к лицу и в кольце его рук. Эрик и не подумал отстраниться, наоборот, аккуратно прижал к себе тоненькую фигурку. Почему-то рядом с ней ощущение потусторонности, нет, не исчезало, но становилось каким-то родным, свойским и неопасным.

   - А разве этот ваш ритуал с высаживание яблони…

   - Не захочет остаться с нами