Проклятый город. Аксюта Янсен

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

"Нехорошее место", это такое место, которое люди нормальные обходят дальней дорогой. А вот разнообразнейших искателей приключений и прочих временнопомешанных такие места только привлекают.

ПРОЛОГ

   На этот раз она подошла, когда инцидент был уже почти исчерпан, хотя и спешила как могла, почувствовав неладное. Но над обожженным запястьем гостьи уже колдовала девушка-служанка с тряпками и мазями, а пострадавшую юбку успели унести в чистку. В общем, ничего страшного пока не случилось, и это было замечательно.

   - Это мои гости, - тихо, обращаясь как бы вникуда, произнесла Ниания, потом подошла к невестке вплотную и так же тихо, чтоб не услышали посторонние, сказала: - Надо было сразу меня позвать.

   Леди Аяра, так и не утратившая былой робости, промямлила:

   - У тебя назначена встреча, и мне было как-то неловко...

   - Ну, ловчее оно точно не стало, - Ниания обвела взглядом кавардак, воцарившийся в маленькой, очень женственной гостиной: одну заплаканную гостью, двух слегка перепуганных. - В следующий раз, не дожидайся пока что-нибудь случится, уж лучше я сразу выйду к твоим гостям, чем потом буду нестись со всех ног, гадая, что же на этот раз произошло.

   И ушла. В конце концов, это не её гости и не ей их развлекать.

   Звон от каблучков Ниании, возвращавшейся в свой флигель, разносился по пустынным галереям. Да, она всё ещё там жила, так и не переселившись в главное здание, и если раньше причиной этого был брат, с которым она не желала лишний раз пересекаться на одном пространстве, то теперь, став ведьмой, ограждала от своей силы неодарённых. Со всеми ведьмами и колдунами под одной крышей способны ужиться только такие как они сами. Это она внезапно и со всей чёткостью осознала, когда две её личные горничные, занимавшие комнаты на цокольном этаже флигеля, смущаясь и робея, попросили куда-нибудь их отселить. И хорошо хоть вообще службу не оставили. Где бы она набирала новых?

   Тяжёлые двустворчатые двери сами раскрывались перед ней и мягко сходились за её спиной, а ковровая дорожка под ногами разглаживалась, расправляя даже мельчайшие складочки. Жизнь в одушевлённом доме обладала своей спецификой. Начать с того, что каждого заходящего в дом Ниания, и только она одна, должна была представить либо как гостя, либо как обитателя и одним из них давалось право на одиночное посещение, другие могли жить более-менее постоянно. С непредставленными случались всякие неприятности. Всё это, мягко говоря, было хлопотно и не слишком удобно для её домашних, но идея отселить Аяру с сыном в отдельное строение, была признана нерациональной. Ею же самою признана. И так-то далеко не все верят, что Аякс действительно сын Вернона и её родной племянник, а уж если они покинут родовое гнездо... Так что приходится терпеть и приспосабливаться.

   - Что-то серьёзное? - вскинула голову, ожидавшая её в хозяйском кабинете Бренина. Даже после официального окончания учёбы они продолжали встречаться, по делам и просто так.

   - Мелочи, - отмахнулась Ниания, устраиваясь на своём месте. По сравнению с рухнувшим на голову куском стенной штукатурки, а такое уже случалось, лёгкий ожог и промокшая юбка были действительно сущей мелочью. - Продолжим?

   - Да я уже почти закончила. Вот эти, - она отодвинула в сторону три коробочки с образцами, которыми была уставлена вся столешница, - пусть пока ещё отлежатся, в них ещё не перестала бродить дурная сила. У этого каким-то образом изменились физические свойства, и теперь они постоянны во всём объёме подвергшегося изменению металла. Что за свойства и куда их можно приспособить - разбирайся сама, у тебя для этого и образованные люди и ресурсы имеются. С этим тоже случилось что-то такое, но каждый отколотый от монолита кусочек теряет свойства общего. В каком минимальном объёме они могут сохраниться - не знаю. Мой вердикт - бесполезен. А вот это - самое интересное, - она поставила в центр стола последнюю коробочку, заполненную тонким серым порошком с металлическим отливом.

   - По крайней мере, можно будет спокойно пустить его в переплавку, - Ниания тоже вглядывалась в каждый из образцов и хоть наставница ей и твердила: "Смотри, проникай в суть вещей, с этими, изменёнными Той стороной, ты это можешь", всё равно ничего не могла засечь, кроме самого факта воздействия.

   - И это будет кощунственным разбазариванием ценнейшего ресурса! - Бренина даже палец назидательно поняла вверх, чего не делала практически никогда. - Легко усваиваемое живым организмом железо в природе вообще не встречается, а у тебя оно есть.

   - Лекарство от малокровия? - с некоторым трудом сообразила хозяйка дома. Всё-таки медицинского образования у неё не было. - И сколько его нужно?

   - Крошечная доза, - ведьма улыбнулась. - Твоих запасов с избытком хватит всем нуждающимся Империи на несколько сотен лет вперёд. Но это не причина, чтобы вот так запросто пускать ценный ресурс в переплавку.

   - Да это я так сказала, - Ниания подпёрла подбородок кулачками и мрачно уставилась в пустоту. - Не вижу почти ничего, а что вижу, с тем не понимаю что делать.

   - Для твоих лет и учитывая, что разбудила ты в себе силу Той стороны очень недавно - это уже неплохо.

   - Неплохо? Знаешь, как я себя чувствую? Словно бежала, стремилась к какой-то цели и вот она уже замаячила где-то впереди, сил ещё полно, как и желания двигаться, а дорога внезапно оборвалась. И вот я стою на месте, и рвёт меня нерастраченная энергия со страшной силой.

   - Ни чем не могу помочь, - Бренина развела руками. - Продолжать тебя учить здесь и сейчас, и опасно и бесполезно. К счастью, такой роскошный источник возмущения, который раскачивал твою внутреннюю энергетику, каким был Проклятый, для нас утерян. А без этого... Как можно учить тебя что-то делать, когда ты даже толком не видишь?

   - Но как-то же вы учите своих детей и без этого "расшатывания"?

   - Дети - это другое. Дети искренни и доверчивы и без утайки описывают все движения своей души маме. Или воспитывающей их старшей родственнице мать заменяющей. Без этого невозможно гармоничное развитие способностей к управлению силой Той стороны. Взрослый, даже если он по-настоящему желает быть честным и искренним, никогда так раскрыться не сможет.

   Ниания чуть заметно качнула головой. Далеко не у всех родителей и детей настолько доверительные отношения, а, впрочем, семьи, где из поколения в поколение передаётся колдовская традиция, очень крепки, это всем известно. Может, именно поэтому?

   - Найти ещё одного Проклятого? - продолжила она рассуждать вслух. - Нет, глупости. Но живой человек - не единственный объект, через который в наш мир вливается сила Той стороны и ближайшее к нам такое место..., - она со значением посмотрела на Бренину. - Ты, кажется, говорила, у тебя почти постоянно в Развалинах старшая дочь пропадает?

   Ведьма чуть заметно выдохнула: так и знала, что этим кончится. Большая часть взрослых одарённых, которых пытались брать в обучение, кончали именно этим - срывались в поисках Места Силы, которых после давней катастрофы полным-полно было раскидано по их миру. Практически в любой большой древний город ткни - не ошибёшься. Чем это обычно заканчивалось, учитывая, что места эти и сами по себе небезопасны и привлекают кучу разного сброда, можно без труда догадаться. И хоть она и старалась действовать как можно нежнее и осторожнее, не разбудить в душе этой владетельной леди лишнего, всё равно что-то пошло не так.

   - Это опасно, - мрачно предупредила она. - И ты ещё не выполнила свой долг перед Этим Миром.

   - Это ты о чём? - Ниания оторвалась от лихорадочного построения планов.

   - Каждая ведьма обязана родить и вырастить дочь-наследницу.

   - Ведьмы не выходят замуж! - возмутилась Ниания.

   - Это не правило, это скорее обычай. К тому же, кто говорит о замужестве? Маленькая ты, что ли, что нужно растолковывать такие простые вещи? Для этого дела муж совершенно необязателен, достаточно просто мужчины.

   - Это не мой случай, - Ниания опустила взгляд в стол и принялась говорить, не слишком надеясь на понимание. - Мне внебрачного ребёнка не простят: не буду же я объяснять всем и каждому, что я ведьма и мне так положено... И как растить ребёнка, которого каждый встречный, кому наглости хватит, норовит попрекнуть незаконнорожденностью? Да и времени займёт не меньше чем шестнадцать - семнадцать лет, а я за этот срок могу окончательно умом подвинуться. И передавать мне пока особенно нечего, не накопила я своего, а твоё перенять не могу.

   Она говорила и говорила, приводила ещё какие-то доводы, но Бренина видела: бывшая ученица уже твёрдо нацелена на исполнение мечты и ничто не сможет свернуть её с пути. Расшибётся, а поступит, как решила. И остаётся сделать, что только можно, чтобы она хотя бы выжила.

ГЛАВА 1

   Леди Ниания

   Нет, она не рванула в Развалины прямо на следующий день, ей уже давно было не шестнадцать лет, чтобы совершать такие безответственные поступки. Требовалось завершить текущие дела, передать полномочия и вообще уладить кучу мелочей, чтобы её будущее длительное отсутствие не сказалось на остающихся. Со времени смерти брата её влияние в родной провинции возросло неимоверно. Званий и должностей не появилось, ей их никто даже и не думал предлагать, а влияние возросло. Так бывает. А ещё провести воспитательную беседу с духом-хранителем дома, чтобы хотя бы не калечил незваных гостей. И всё это нельзя было бросить в одночасье. Но и затягивать с отправкой тоже не следовало, она это превосходно чувствовала (она в последнее время всё начала всё меньше понимать и всё больше чувствовать) обязательно найдётся кто-нибудь, кто сочтёт эту её затею безумством и сможет удержать и не отпустить.

   Да и Бренине нужно было некоторое время, чтобы связаться со старшей дочерью и предупредить, что в ближайшем будущем стоит ждать ценную гостью. Как связаться? Ну уж точно не гонца в Развалины послать. Самый верный способ - присниться ей. А пытаться присниться Киакинаре - это та ещё задача. Старшая ведьмина дочура твёрдого распорядка дня не имела, а грань её таланта настолько чужда живой природе, что даже матери её удавалось нащупать с большим трудом.

   Спустя пару дней, гонец на пышущем жаром ящере доставил письмо о скором визите тёщи (подобные известия леди Ниания предпочитала получать как можно скорее). Такова была жизненная несправедливость, к которой владетельная леди уже как-то успела притерпеться, что не будучи женатым мужчиной, она её всё-таки имела. Строго говоря, леди Гертруда приходилась тёщей её брату, но лорд Вернон и при жизни не был склонен обращать внимание на родню своей жены, и общение с ними взяла на себя Ниания. Традиционно, отношения между ними сложились не слишком тёплые.

   - Милочка, это просто неприлично! - было любимой фразой леди Гертруды и слова эти раздражали Нианию неимоверно. Её, эталон благопристойности, попрекать манерами! Между прочим, эта самая благопристойность не была её свободным выбором и давалась нелегко. Тем более обидно звучали эти вскользь брошенные слова.

   Неудивительно, что известие о скором прибытии дорогой тёщи просто таки волшебным образом ускорило её отъезд.

   Это было совсем не похоже на парадный выезд владетельной госпожи: никакой свиты, никакой помпезности, даже вещей она захватила с собой по-минимуму, только самое необходимое. Всего лишь одинокая путница с двумя ящерами один из которых вёз её саму, а другой - поклажу. И взять с собой Быстрого - любимого геранья брата, который в последнее время, после того как любимого хозяина не стало, сильно затосковал, было хорошей идеей. Пусть в последние годы отношения у них с Верноном не ладились, преданный зверь-то в чём виноват? Двигалась она поспешно, нигде дольше необходимого не останавливаясь, спеша и полностью подчиняясь завладевшей ею идее попасть в Проклятое Место, и опасаясь как бы не догнали и не вернули.

   Хутор Чудодольский встретил её сонным мерцанием огоньков в окнах и абсолютной пустой на единственной коротенькой улице. Даже собаки куда-то попрятались. Не может же такого быть, чтобы их здесь не держали? Зато гостевой дом сыскался быстро. Да и как было не заметить единственное даже не двух-, трёхэтажное строение среди одноэтажных, непритязательного вида изб. Нет, она знала, что в сезон, когда охотники за сокровищами и приключениями направляются в Развалины, здесь довольно людно, но чтобы настолько! И где, интересно, оседают все собранные ими раритеты, если даже на "чёрном" полузаконном рынке те появляются от случая к случаю? Дверь отворилась легко, тихонько приветливо скрипнув при этом, под потолком закружились лёгкие соломенные плетёные обереги.

   - Мира этому дому. Можно послать кого-нибудь, чтобы разгрузили моих ящеров?

   - Мира, - хозяин гостевого дома бодро вышмыгнул из-за стойки, а сама Ниания обвела взглядом просторный зал, выбирая место, где приземлиться. Зал был почти пуст. Парочка невнятных личностей за столиком у окна, что-то тихо и увлечённо обсуждающих, да девушка на противоположном конце.

   Девушку она уже где-то видела. Нет, точно видела и, кажется даже было это незадолго до истории с Проклятым, в лавке антиквара. Очень уж лицо запоминающееся: слишком длинный нос, слишком острый подбородок и тонкие губы, чтобы назвать его красивым, а длинные, собранные в две толстые косы огненно-рыжие волосы добавляют её облику неповторимости. Да ещё эта манера одеваться в грубую мужскую одежду... Она? А, собственно, вариантов-то никаких иных нет.

   - Киакинара, - девушка встала и, по-мужски, протянула ей руку для приветствия. Правильно, старшая дочь Бренины могла выглядеть только так.

   - Ниания, - без титулов, не чинясь, представилась она.

   - Рада познакомиться и, надеюсь, знакомство окажется долгим, - девушка опять уселась на стул и вольно откинулась на его спинку.

   - А что, есть какие-то сомнения? - Ниания устроилась напротив.

   - Если учесть что ты направляешься в не самое безопасное место?

   - Если учесть, что ты там уже не первый год обитаешь? - Ниания чуть заметно приподняла брови.

   Пикировку прервало появление хозяина гостевого дома принесшего всё для приготовления горячего ягодно-травяного отвара и известие о том, что комнаты для госпожей уже готовы, сумки туда уже перенесены, а ящеры накормлены и устроены на ночь.

   - Идите, милейший, - так величественно и небрежно, как будто родилась в семье владетельных господ, отослала его Киакинара. - Нам ещё есть, что обсудить.

   - Например? - спросила Ниания, когда хозяин отошёл за пределы слышимости.

   - Например, то, что ящеров стоит оставить здесь на передержку или же отослать домой, это как уж сама решишь. Потому как дальше, вглубь развалин мы отправимся на моём летательном аппарате.

   - Не имею возражений, - легко согласилась Ниания.

   - Вещи пересмотреть и лишнее тоже отправить домой, - продолжала Кики, чутко присматриваясь к реакции собеседницы: не взбрыкнёт ли. - Нам и так придётся тащить запас провизии на двоих, а у моей ступы не слишком большая грузоподъёмность.

   - Ступа? - Ниания непонимающе нахмурила брови? - Что это?

   - Сказок тебе в детстве не читали, что ли? - развеселилась Киакинара. - А, в общем, сама утром увидишь.

   И она увидела. И даже вспомнила, откуда пришло это словечко. Из древних-придревних сказок, записанных, кажется ещё до Падения, да из немудрёного селянского быта: кое-где, в самых бедных деревнях, их ещё продолжали использовать для измельчения зерна. Но и там она, кажется, поменьше была. Ниания ещё раз по кругу обошла это странное творение рук человеческих.

   Нет, на ступу это сооружение было похоже слабо, скорее уж на бочку, набранную из непомерно толстых досок. В которую, за какой-то надобностью, с наружной стороны было набито множество скоб и крючьев.

   - Собралась? - в сарай, в котором ведьме выделили место для хранения транспортного средства, влетела сама Киакинара. В штанах и потёртой кожаной куртке, в шапке-ушанке и болтающихся на шее громадных очках, с десятком холщёвых кульков и сумок за плечами - живописная до невозможности.

   - И как мы тут поместимся? - Ниания мысленно приплюсовала ко всему этому свой собственный багаж и усомнилась.

   - Мы - внутри, вещи - снаружи. Давай сюда свои сумки, - и принялась с ловкостью, выдававшей немалый опыт, привязывать и пристёгивать к крюкам и скобам поклажу. - Правда, сходство с легендарным транспортным средством Бабы Яги несколько утратится, зато так мы сможем запастись вещами и продуктами как минимум на неделю.

   - А управляется эта штука при помощи метлы? - не смогла удержаться от ехидного вопроса Ниания.

   - Нет, - Кикинара ухмыльнулась понимающе, - рычагами переключения скоростей и регулировки направления. Хотя о бабки-ёжкиной ступе я как раз и вспоминала, когда мастерила этот агрегат. Сказки живучи, а мне как раз требовалась округлая форма, так почему бы не воспользоваться результатами народного творчества, которое даже Падение пережило?

   - Действительно, - Ниания ещё раз по кругу обошла небывалое средство передвижения. - Оно надёжно?

   - Насколько в этом мире вообще что-то может быть надёжно. Изменённая техника - это мой конёк, мой дар и практически единственное, в чём я действительно хорошо разбираюсь.

   - А почему круглая? - того немногого, что леди помнила из курса общей физики, было достаточно, чтобы понять, что и для передвижения по воздуху, не только по воде, была бы намного выгодней лодкообразная форма.

   - Потому что летательное средство, от которого мне достался только движок, с равным успехом могло двигаться в любом направлении и имело, скорее всего, дисковидную либо же сферическую форму.

   - Очень интересно. А подробнее об устройстве можно? Древней части, не современной, - не то чтобы Ниания много понимала в технике, но семейное дело, к которому её готовили с младенчества, подразумевало, что она будет разбираться в традиционно неженских дисциплинах. Было интересно проверить, на что хватит её ума и образованности.

   - Легко. Принцип функционирования - неизвестен, устройство - неизвестно, грузоподъёмность ограничена тремя сотнями килограмм, не считая веса самой конструкции, ресурс - неограничен.

   - Получается тот самый вечный двигатель с неисчерпаемым ресурсом? Неужели предки достигли таких вершин?!

   О, эта мечта и сказка со времён ещё до падения, кочующая из технических справочников в философские трактаты!

   - Да вряд ли, - тут же поспешила разочаровать её Киакинара. - Надо же помнить из какого места родом эта вещь. А как над нею успела извратиться Та сторона не скажу тебе даже я. А она успела, это точно.

   - Слушай, а не проще было бы сделать то же самое из металла? - Ниания ещё раз обошла ступу по кругу и поняла, что же её так раздражает, не даёт покоя своей неправильностью. - Подобрать сплав... Уж легче бы конструкция точно получилась. И вместительнее. Или тебе принципиально было сделать свой летательный аппарат как можно более сказочным?

   Киакинара прикрутила последний из тюков, отошла на пару шагов, окинула получившуюся конструкцию испытующим взором и кивнула, то ли соглашаясь с Нианией, то ли одобряя проделанную работу, то ли и то, и другое сразу.

   - Конечно проще. Только на тот момент у меня совсем денег не было. Да и ваш брат, владетельная леди, как владелец металлургических заводов и главный претендент на сокровища ушедшей цивилизации, вряд ли стал бы помогать их "расхитительнице".

   - Могу предложить хорошую скидку, если решишься на реконструкцию, - незамедлительно предложила Ниания.

   - Если выживешь и останешься в своём уме, я тебе припомню этот разговор, - Киакинара подмигнула, как бы говоря, что какие бы у меня ни были разногласия с твоим братом, к нашим взаимоотношениям это не относится. - Прошу на посадку, - она сделала широкий жест в сторону своего летательного аппарата. И первая же полезла внутрь, показывая пример.

   Сидеть в ступе не получалось - на двоих посадочные места были исключительно стоячие. Борта её доходили только до пояса, видимо движок, расположенный под днищем был довольно объёмным, и были снабжены крупными скобами. Ценность этого последнего усовершенствования Ниания поняла, когда ступа тихо оторвалась от земли, невысоко, на ширину пары ладоней, и плавно поплыла в сторону открытых дверей, заставив неопытную пассажирку судорожно вцепиться в поручень. Снаружи, с улицы, послышался свист и хлопки. Видимо, вылет ведьминой ступы здесь был зрелищем пусть и нередким, но всё равно вызывающим интерес.

   И точно, за дверями сарая, широким полукольцом стояли, наверное, все жители хутора, который правильнее было бы именовать деревней, да ещё и гости заезжие, которых можно было отличить по одёжке, с ноги на ногу переминались. Киакинара отсалютовала и рукой, затянутой в грубую кожу перчатки и потянула за один из рычагов, торчавших прямо перед ней.

   Ступа взмыла вверх, желудок опустился вниз. Ещё и голова закружилась и пришлось срочно хвататься за вбитую в борт скобу, да и глаза зажмуривать, чтобы не вывалиться на взлёте и не опозорить весь род Ансольских.

   Что бы Ниания о ней не думала, а летела ступа очень быстро, намного быстрее несущегося во весь опор геранья. И, в отличие от живого зверя, не уставала. И могла бы лететь ещё быстрее, если бы образовавшийся от движения ветер не вышибал слезу из глаз и не пробовал выдуть мозги через уши. Вот тогда-то она и оценила предусмотрительность ведьмы и удобство её наряда. А саму владетельную леди даже плотно намотанный на уши шарф не спасал. И не поговоришь - не слышно ничего, ветер всё в сторону относит.

   Впрочем, если что-то уж слишком заинтересует, можно похлопать Киакинару по плечу и та сама снизит скорость, а то и вовсе остановится.

   Этот, заранее оговоренный вариант, не понадобился. Пока покрывали расстояние до Развалин, Ниания пыталась приспособиться к незабываемым ощущениям, которые ей дарил полёт, а после, над руинами древнего города Киакинара и сама не захотела гнать во всю прыть. Зато появилась возможность рассмотреть, над чем же именно они в этот момент пролетают. Осторожно. Крепко держась за вбитые в борт скобы, и усилием воли подавляя приступы тошноты и головокружения.

   Вид не впечатлял.

   - Неужели это тот самый Проклятый Город?! - прокричала она Киакинаре в самое ухо. - Где же ВСЁ?!

   Та обернулась и на губах её мелькнула быстрая, как молния, улыбка.

   - Так это же были спальные районы! Те из них, которые в первые десятилетия после Падения Та сторона не сильно затронула. Под каждым их этих холмов находится дом. Чаще всего в виде кучи строительного мусора. Но и здесь некоторые умудряются находить кое-что интересное. Сейчас, чуть в сторону отклонимся - сама увидишь.

   Чуть в сторону - это оказалось минут десять лёта перпендикулярно их прежнему курсу, но как Киакинара и обещала, посмотреть было на что. На одном из холмов раскинулся целый палаточный лагерь, а соседний холм... Да не было уже холма, его разрыли до основания, до самого фундамента древнего строения, который сохранился много лучше, чем надземная часть. По сторонам высились горы отброшенной земли, кучи штукатурки, обломков кирпичей и кусков арматуры. Киакинара специально спустилась пониже, чтобы можно было рассмотреть. Размах поисковой деятельности просто поражал.

   - А это кто такие?

   Группа мужчин, сгрудилась вокруг массивного, поставленного на колёсики агрегата и весьма энергично что-то обсуждала. Двое из них отвлеклись, и приветственно замахали руками. Видимо, и здесь летучая ведьма была не в новинку.

   - Психи. Экспедиция столичной академии наук. Уже третий сезон здесь крутятся, пытаются какие-то закономерности вычислить. Хорошо ещё вглубь Города не суются, всё больше по окраине.

   - И как? Есть результаты?

   Киакинара прикинула, стоит ли рассказывать в подробностях, как доставала черновики отчётов экспедиции, как пыталась разобрать, что там к чему, потом глянула на спутницу и решила, что та мало-мальски сложную информацию воспринять пока не в состоянии, ответила коротко и категорично:

   - Без практической пользы. Зато видимо достаточно, чтобы оправдать средства на их содержание.

   Лорд Ирвин Кирван

   Нет, он совершенно не был обязан мотаться по провинции и лично расследовать всякую уголовщину, пусть хозяйка родовых владений и страшная скандалистка и приходится нынешнему императору трижды-пра-не-пойми-какой-роднёй. Тем более, новое назначение начальником Графской Управы Ансоля и прилегающей территории, свалилось ему даже не как снег, а как птичье дерьмо на голову. Только вернулся в столицу с успешно выполненным делом, не успел, образно говоря, даже сапог снять, как тут новое назначение. С повышением по службе, в благодарность за отлично выполненную работу. Ага. Трижды. Просто не нашли на кого ещё можно такой геморрой спихнуть, как наведение порядка в провинции, которая только что лишилась своего фактического главы, при том, что предыдущий начальник Графской Управы так запустил дела, что был не просто снят с должности, а уволен со скандалом. В общем, работы на него свалилось столько, что Ирвин не успевал толком поесть и временами даже забывал умыться.

   Хватит. Так однажды решил он и, выбрав из актуальных дел наиболее непонятно-загадочное, прихватил с собой помощника, которым у него до сих пор числился Санья, отбыл в небольшой, сонного вида городок Риджервек. Расследовать. А, заодно, проверить, как подчинённые будут справляться без его непосредственного руководства.

   Неожиданно, расследование его увлекло. Хотя приём, оказанный им хозяйкой усадьбы, оставлял желать лучшего. Нет, он ничуть не капризен и за время службы ему доводилось ночевать в самых разных условиях, но согласитесь, когда прибывшего для расследования начальника Графской Управы селят в плохо протапливаемом помещении и стелют на кровать сырое бельё, это о чём-то да говорит. А, да Триединый с нею, и пусть Справедливый отмеряет старой карге столько, сколько ей полагается. Но вот само дело...

   Троюродный кузен хозяйки дома и её же правнучатый племянник, которые, кстати, были примерно одного возраста, практически одновременно, с разницей в шесть дней оставили этот прекрасный мир, сверзившись с угловой балюстрады на каменные плиты внутреннего двора. Оба. Дело ещё осложнялось тем, что и тот и другой на момент смерти собирались жениться и на одной и то же девушке, и по этой причине находились в состоянии вялотекущего конфликта друг с другом и с родителями предполагаемой невесты. Все свидетели в один голос твердят, что оба пострадавших были в этот момент одни, никто их не толкал. И трезвые были, хотя этому последнему утверждению не хватало убеждённости.

   Хозяйка дома в ультимативном порядке заявила, что это происки нечистой силы и потребовала оградить её жилище от неё. Ибо неблагопристойно!

   Что уж может быть неблагопристойного в двух случившихся подряд несчастных случаях (а пусть бы даже и убийствах) Ирвин не понимал, и потворствовать наследственному высокомерию не спешил. Вместо этого занялся тщательным и методичным расследованием, с допросами свидетелей, сбором улик и постановкой следственных экспериментов. А когда счёл свои усилия недостаточными, уселся в библиотеке за просмотр ветхих изданий и семейных хроник. И как ни странно, именно здесь и нашёл ответы на все свои вопросы.

   После окончания расследования они в этом доме не задержались. Сразу после завтрака, по провинциальному плотного, Ирвин вручил престарелой даме увешанный дивной красоты печатями лист с заключением по следствию. Без комментариев к написанному. И принялся собираться в обратный путь. Да, собственно, что там было собирать? Привыкнуть к жизни Большого Начальника, отяжелеть и огрузнуть, он так и не успел, зато опыт путешествий налегке имел многолетний. Остаётся что? Свистнуть пару лакеев, чтобы спустили багаж в ящерятник, (с этим простым делом он мог бы и сам, не прибегая к помощи слуг, но не пристало лорду заниматься чёрной работой, когда есть на чьи плечи её переложить), навьючить на геранья поклажу и можно отправляться в обратный путь.

   Смелого он лакеям не доверил. И грумов послал их с их помощью куда подальше. Своим питомцем он предпочитал заниматься сам, испытывая к нему почти родственную привязанность. Заодно, пока распределял и навьючивал на Смелого поклажу, увидел, как в соседнем стойле Санья суёт своему ящеру тайком стянутую с хозяйского стола куриную ножку. Поджаристую, с хрустящей корочкой. Геранья тут же ею и захрустел, не корочкой, понятно, а курочкой, её тонкими птичьими косточками, по-птичьи же прикрывая глаза от удовольствия.

   Надо же, года пройти не успело, как Санья научился баловать своего четвероногого друга. Хотя здесь, скорее всего, дело не в расчете, а в том, что к этому, совсем молодому зверю, выданному ему в ящерятнике Ансольской Управы, мальчик успел привязаться.

   А сам-то? Ирвин ласково пробежался пальцами по шее собственного зверя, прочесал шкуру между охотно подставляемыми ярко-красными перепончатыми гребнями, перехватил повод у самой морды. При переезде к новому месту работы этого красавца пришлось бы оставить, он приписан к столичной Графской Управе, а Ирвину не захотелось и ним расставаться, и он совершил сделку, которую до сих пор считал одной из самых удачных в своей жизни - выкупил четвероногого приятеля. Теперь тот являлся единственным предметом роскоши, которым владел лорд Ирвин Кирван, если это вообще допустимо, называть живое существо "предметом".

   - Лорд Кирван, - нерешительно начал Санья, когда они вывели своих зверей за ворота дома. - А вы действительно считаете, что это были всего лишь несчастные случаи или...?

   - Ну неужели же ты думаешь, что я мог бы подтасовать результаты расследования или небрежно отнестись к нему из-за того, что наша клиентка особа не слишком симпатичная? - у Ирвина было сегодня такое хорошее настроение, что даже это осторожно высказанное предположение его не обидело. Судите сами: середина лета, тепло и солнце светит, он идёт по мостовой небольшого живописного городка, по обеим сторонам улиц которого растут гигантские, раза в два выше домов, вязы, а за плечами осталось очередное расследование и есть повод самому себя считать умницей и молодцом.

   - Не думаю, - поспешил заверить его помощник. - Но как тогда? Ведь на воздействие Той стороны я сам проверял и место, и людей и ничего.

   Хозяйка кстати, ничуть не поверила показаниям прибора, пусть тот и сотворён был штатным управским колдуном и поверялся регулярно, всё равно твердила о вмешательстве нечистой силы.

   - Наш мир, - Ирвин задрал голову вверх и сощурился на кружевной и неровный свет, пробивающийся сквозь кроны деревьев, - как любила говаривать одна моя знакомая ведьма, довольно странное и страшное место. Предкам, сочинявшим волшебные сказки, такое и не грезилось. Ансольские ведьмы вообще считают, что Наш мир в ответ на воздействие Той стороны меняется, рождает собственные чудеса. И, знаешь, есть в этой теории доля истины. - Мимо двоих неспешных путников прошёл мастер-оружейник, и не упустил случая раскланяться с важными господами. Ирвин, который не прочь был поговорить сам, не дожидаясь от Санья наводящих вопросов, продолжил: - У древних, ещё до Падения была поговорка: "дважды в одно место снаряд не падает". Так вот у нас теперь падает. Слышал, наверное, про Зайчинское Поле? - Санья отрицательно мотнул головой. - Куда хотя бы один-два раза в год метеорит падает? Ну как же, года полтора назад туда не камешек, размером не больше кулака, а целый булыжник свалился. Прочертивший небо след даже в соседнем городе видели, об этом случае даже в столичных газетах статейки попадались. Не слышал? Ну да не важно. Только поле это потом, как о нём широкой общественности известно стало, обследовали всеми возможными способами. И не нашли ничего особенного. Поле как поле. А камни с неба как падали на него так и падают. Так вот, возвращаясь к нашему делу, в первый же день, как мы приехали, я случайно услышал обрывок разговора двух слуг. Дословно его не приведу, но смысл был в том, что где же господам ещё было самоубиваться, как на этом нехорошем месте. На тот момент я на эту фразу внимания не обратил, вспомнил о ней позднее, когда мы уже все возможные версии перебрали. И засел за семейные архивы, к которым меня, с некоторым скрипом, допустили. Итак, смотрим: дом построен около четырёхсот лет назад и уже при строительстве, с лесов как раз на том месте, где теперь располагается балюстрада, упал рабочий. Спустя сорок лет с неё же решила скинуться девица, страдавшая от неразделённой любви. Через ещё примерно полсотни лет, во время беготни, устроенной хозяйской детворой, обрушились перила. Странствующий монах, которого кто-то из слуг пустил переждать непогоду, решил, что всё сущее слишком бренно, чтобы продолжать за него цепляться. На этом же месте прихватило сердце у прадеда нынешней хозяйки. И наконец, последние два эпизода. Всё случайности, не связанные между собой ничем, кроме определённого места и, конечно же, смерти. Эта балюстрада такое же странное место Этого мира, как Зайчинское поле.

   - И что теперь делать?

   - А что тут можно сделать? Я, конечно, порекомендовал как-нибудь оградить этот угол. А то и вовсе снести балюстраду. Правда, боюсь, при сносе могут ещё появиться пострадавшие, но это уже проблемы хозяйки дома.

ГЛАВА 2

   Леди Ниания

   Лететь пришлось долго. При довольно гуманном скоростном режиме, путь занял чуть больше чем пол дня. И всё равно Ниания успела устать до дрожащих ног - стоять пришлось всю дорогу, и измучиться - болтанка в воздухе была не сильная, но всё же была, почти утратить естественное в данных обстоятельствах любопытство. Только почти. На некоторые места и некоторых индивидов просто невозможно было не реагировать. Как, например, вот на этого, которого они заметили уже на подлёте к дому Киакинары. Вылез из какой-то круглой дырки в земле, голову задрал и машет. Щербатая улыбка, сивая щетина до самых глаз и дурацкая шапочка на макушке. Ну как пройти мимо такого типажа да не спросить, кто таков?

   - А это кто? - не стала она противиться поднявшему голову любопытству. В конце концов, когда есть чем занять голову, прочие неудобства переносятся много легче.

   - Соседи, - Киакинара безразлично скользнула взглядом по странному типу. - Диггеры. Прямо под боком у меня селиться не рискуют, я не слишком жалую, когда у меня под ногами крутятся всякие надоеды, но хотя бы поблизости, недалеко.

   - Точно, мне говорили, что в Развалины одни психи стремятся. Устраиваться поближе к активно работающей ведьме, это надо ж такое придумать! - ей почему-то вспомнились собственные слуги и домочадцы, пусть и не разбежавшиеся из Дома С Привидением, но старающиеся как можно реже оказываться поблизости от её флигеля.

   - Нет, эти как раз нормальные, - Киакинара небрежно отмахнулась одной рукой и начала плавно, по широкой спирали опускаться вниз. - Это там, где властвует Наш мир ведьмы и колдуны - странный, инородный, раздражающий фактор, а здесь, куда просачивается Та сторона вокруг нас формируется островок безопасности. Хотя когда я начинаю колдовать, всё живое-разумное активно прячется по норам.

   - А Бренина мне рассказывала, что "лечить" ландшафт крайне сложно и утомительно.

   - Если пытаться делать это быстро и целенаправленно, то конечно. А если просто жить день за днём на одном месте, то ткань Нашего мира укрепляется, а эффекты воздействия Той стороны, вплетаются в неё, как бы это сказать, органично. Естественно, вот!

   - В общем, рядом с тобой здесь безопаснее, - подытожила Ниания, с некоторым трудом выбралась из ступы на землю и огляделась. Почему-то ей казалось, что Бренинина дочь устроит себе жильё в одном из брошенных строений Развалин. Ну, посудите сами, господа, какой смысл что-то строить, если вокруг полно ещё относительно целых зданий? Но нет, Киаканарино жилище было явным новостроем, торопливо и небрежно собранным из уже неопознаваемых кусков чего-то разрушенного.

   - Жить в развалинах? - хмыкнула Киакинара в ответ на заданный вопрос. - Это только для очень глупых, или очень рисковых. Или когда то и другое одновременно.

   - Почему? - Ниания, плюнув на вбитое в подкорку воспитание, опустилась на землю. И даже пальцами в неё зарылась. Твёрдая, основательная, неподвижная земля! Здравствуй, как же тебя не хватало.

   - Это же Развалины, Проклятый Город! - Киакинара, так же как прежде деловито, принялась разгружать ступу. Казалось, длительное путешествие её совсем не утомило. - Да и времени с падения прошло немало: строения не затронутые Той стороной сильно обветшали, а то и вовсе развалились, как те, что мы видели по пути сюда. А чтобы селиться в измененных домах, это я не знаю, кем нужно быть.

   - Ведьмой, - намекнула Ниания. - Я, между прочим, постоянно живу в Доме С Привидением.

   - Не сравнивай. Те наши чудеса, они домашние. Ты же видела наш семейный сад? Тоже ничего себе местечко, а поколения моих предков существовали вполне комфортно и даже соседи не особенно жалуются.

   - Наверное, я просто мало знаю об этих местах, поэтому задаю глупые вопросы, - сделала вывод Ниания и принялась осматриваться.

   Дом с хозяйственными пристройками, довольно большой, летняя кухня прямо на улице. Спросить, что за странная конструкция виднеется на некотором расстоянии от дома она постеснялась: и так уже столько бестолковых вопросов поназадавала. Столб с поперечиной, на которой, привязанная верёвкой, болтается длинная железяка - металлический блеск, опытным взглядом, она уловила сразу. Абстрактная скульптура? Говорят, предки любили сооружать всякие странные и бессмысленные штуки. Какое-то устройство? Потом как-нибудь само выяснится.

   - Вопрос не в знании, вопрос в опыте. Можно знать до фига всего и не понимать ни черта, - с неподражаемо-высокомерным выражением лица отмахнулась Киакинара.

   А Ниания в который раз подивилась, насколько же разные сёстры-ведьмы, насколько не похожи друг на друга и на свою мать. Не только внешне, это-то как раз понятно, в силу особенностей наследования каждая из них была похожа на собственного отца, а они у всех были разные. Но характеры! Мягкая и словно бы ускользающая Бренина, добрая и открытая Юниколь, целеустремлённая и сосредоточенная на своей работе Риана. И эта вот, Киакинара, с величественными манерами аристократки в изгнании и деловитостью опытного мастерового.

   И очень органично, в свете этих её последних размышлений смотрелось, то, как ведьма заходила в свой дом. Быстро, уверенно, не задерживаясь ни на одну лишнюю секунду, словно бы двери должны были распахиваться перед нею сами собой. Они и распахнулись. Приведённые в движение наверняка каким-то древним механизмом, а не духом-хранителем дома, как это было в собственном городском особняке Ниании. А, впрочем, ладно, главное действо это было для неё вполне привычным. В кои-то веки раз.

   Весь дом делился на две части: жилую и рабочую. Жилая часть на Нианию не произвела впечатления: она содержала минимум необходимых для жизни вещей, добротных и новых, а потому не слишком интересных владетельной госпоже. Зато рабочая... Крепкие, дубовые столы, на которых в полусобранном, или полуразобранном, это как уж посмотреть, состоянии, лежали приборы и механизмы, созданные ещё до Падения. Одну из стен полностью, от пола и до потолка, занимали открытые стеллажи и не пустые, понятное дело. Возле другой стояли шкафы, плотно закрытые и, кажется даже запертые. Интересно, аж ладошки зачесались. Столько раритетов ушедшей цивилизации, причём находящихся в прямим доступе, ей раньше видеть не доводилось. Нет, были ещё музеи, и их собственное собрание было совсем неплохо, но это, согласитесь, всё совсем не то.

   То, что в доме у Киакинары имелись книги, удивительным не было, в конце концов, она образованная девушка - странной была их подборка. Не записки и заметки путешественников по порченным землям, не технические трактаты (впрочем, пара растрёпанных альманахов столичной академии наук всё же валялось), на полке аккуратным рядком стояли детские книги. Большие, красочные (в некоторых картинок было даже больше чем текста), глянцевые. Старинные.

   - Моя добыча, - с гордостью кивнула Киакинара на полку, заметив интерес гостьи, и осторожно сняла один из томов. - И вроде бы не нужны, ничем не полезны, а расстаться не нахожу в себе сил. Красота неимоверная.

   - Я бы тоже не нашла, - честно согласилась Ниания, осторожно переворачивая листы из какого-то плотного твёрдого материала.

   - Вот и мама советует мне их попридержать. Для своих деток сохранить. Если они ещё будут, - с некоторым сомнением протянула ведьма, потом добавила намного живее: - Или вот Юнке оттащу, у неё вроде бы в скорости кто-то родиться должен.

   - Такой раритет отдавать в руки детям? Это что же от него останется? Слишком расточительно выходит.

   - Не беспокойся, предки не дураки были, знали, что такое детские пальчики. Книжки-то не из бумаги сделаны, из какого-то более стойкого к разрушению материала. Да и последовавшие после Падения века упадка и разрушения отнюдь не в книгохранилище провели. Вот, глянь!

   Она достала ещё одну книгу, по которой было видно, сколько жизненных перипетий пришлось ей вынести на своей долгой жизни. Заломы на страницах, вмятины, словно что-то бугристое с усилием в них впечатывалось, тщательно подчищенные пятна грязи. И, тем не менее, текст по-прежнему был чётким, краски на иллюстрациях не потускнели и, глядевшие со страницы на Нианию рыбы и раки, книжка была посвящена обитателям водоёма, смотрелись как живые и настоящие. Почти объёмные. А если поприсматриваться подольше, то и не почти.

   - И много у тебя такого? - Ниания вывернула голову, чтобы посмотреть на Киакинару, которая уже полезла за следующим сокровищем.

   - Детские книжки? Попадаются довольно часто. Я их обычно сбываю, оставляю себе только самые красивые.

   - А что-нибудь посерьёзней? Для взрослых.

   - Почти не встречаются. Отдельные страницы. Да и то, полагаю, с не самой важной информацией. Вроде рекламных проспектов. Или художественных альбомов. Мне один такой попался, но я его уже давно продала. Жаль было, но за него давали слишком хорошую сумму. Однажды, кто-то из диггеров нашёл один том энциклопедии, на букву "К", кажется, но не слишком хорошо сохранившийся и я его даже не видела.

   - Мне встречались упоминания в наших семейных архивах, что предки пользовались какими-то другими носителями информации, - осторожно начала Ниания. - Не бумагой и не её аналогами, как, например, вот эти книги. Но о том, что это такое было сказано так расплывчато и непонятно. Тебе случайно не попадались...?

   Киакинара отошла к стеллажам, несколько секунд постояла в задумчивости, как бы вспоминая, где именно находится нужная ей вещь. Потом сняла с полки плоский прямоугольник и кинула его Ниании на колени.

   - Что это? - она не спешила притрагиваться к непонятной вещи руками, хотя то, с какой лёгкостью обращалась с ней ведьма, говорила, что штука в целом безопасна.

   - Игрушка. Нажми на правый верхний угол. Там ещё вмятинки есть как для пальцев.

   Ниания повертела в руках плоский желтовато-серый прямоугольник, на первый взгляд совершенно одинаковый со всех сторон, потом всё-таки разглядела упомянутые выше углубления. И нажала. На ранее пустовавшей панели появилось схематичное изображение лабиринта с мигающей точкой в центре.

   - Что это? - повторила свой вопрос Ниания.

   - Сборник логических игр для детей, - Какинара сунула руки в карманы, прошлась из стороны в сторону вдоль столов, хозяйским взглядом осматривая своё хозяйство. - Простейших. Игрушка тоже не из сложных, потому, наверное и сохранилась в рабочем состоянии. Семьсот лет ей, да ещё с гаком, а ведь работает до сих пор! Хоть и надписи с кнопок постирались. Кстати, воздействию Той стороны она не подвергалась.

   - Интересная вещь. Тоже не продаёшь, потому что жалко расставаться с находкой?

   - Нет, - Киакинара широким жестом отмахнулась от такого предположения. - Не потому. Эта игрушка в любой момент может перестать функционировать, - и, словно бы подтверждая её слова, игровое поле не лежащем у Ниании в руках прямоугольнике очистилось. Она даже испуганно вздрогнула. - Что там у тебя? А, не обращай внимания, это она просто выключилась. У неё есть автономный источник питания и неизвестно сколько он ещё прослужит, а пополнять энергию в них мы не умеем. Нам не раз попадались в руки такие игрушки. Чаще всего нерабочие. Некоторые только-только начинали включаться и тут же погасали навсегда. Парочка некоторое время проработала, те правда были гораздо более красочные. Этот вот, простенький, долгожитель. Так вот, возвращаясь к твоему вопросу о способах хранения знаний. Может быть, не все из этих коробочек содержали игры, может быть, носители важной информации представляли собой и вовсе нечто несусветное. Только энергия в них кончилась и теперь это просто хлам, мало на что пригодный.

   - Но если бы вдруг это удалось как-то отремонтировать..., - жалобно протянула Ниания.

   Ведьма распахнула створки ранее закрытого наглухо шкафа, в котором ровными рядами и стопочками лежали и стояли подобные коробочки.

   - Вот потому я и скупаю у диггеров всякий непонятный хлам - тоже надеюсь, что может быть когда-нибудь, кто-нибудь... Сама вряд ли смогу даже накопив к концу жизни весь возможный для ведьмы опыт, но хоть сохраню. Наши-то повадились продавать их на отделочный материал. Саму упаковку, из неизвестного материала - отдельно, начинку, а она тоже красиво и необычно выглядит - отдельно. Варвары.

   Утро. Раннее. Ниания с чашкой дымящегося чая вышла побродить вокруг дома. Наверное, если учесть где она находилась, это был не самый благоразумный поступок, но ей так захотелось, а в последнее время она перестала подавлять свои желания.

   Холодный сырой ветер, дувший со стороны реденького, какого-то неубедительного леса, пробирался сквозь кофту, а горячий чай согревал изнутри. Мир, в туманной утренней дымке, виделся зыбким и нереальным, и сама она плыла сквозь него, как рыба, раздвигая тяжёлым телом толщу вод. Прохлада, полусвет, тишина, одиночество, когда начинает казаться, что ты вообще единственное живое и разумное существо в этом мире. И только полсотни глаз внимательно следят за каждым твоим движением. Ниания остановилась, как будто на невидимую стенку наткнулась. Глаза. Большие, каждое с крупное яблоко размером, уютненько лежат себе на моховой подстилке и только зрачки пульсируют в такт её движениям. Неправдоподобно чёрные на мутно-белёсом фоне глазного яблока и такая же чёрная оплётка из вен подбирается к ним снизу. Ниания рискнула двинуться - поднесла кружку ко рту и сделала ещё один глоток. Вниз, к желудку прокатилась тёплая волна сладкой горечи и мир опять начал казаться вполне уютным. А глаза? А что глаза? Лежат себе тихонько. Главное, чтобы подо мхом не обнаружился монстр соответствующего размера.

   - Вот ты где! - от дома послышался голос Киакинары. - А-а. Икру нашла?

   - Икра? - Ниания вновь смерила оценивающим взглядом свою находку. Действительно, похоже. Даже больше похоже, чем на глаза. Примерещится же чушь такая с перепуга. - А чья она? И, главное, кто из неё вылупится?

   - Да кто же это может знать?! В наших-то краях! По виду похожа на лягушачью, а кто из неё вылупится неизвестно. Может, головастики особо крупные, может, сразу лягушата, может, неведомая зверушка, а чаще всего в таких случаях получается нечто нежизнеспособное.

   - Будь мы в Ансоли или её окрестностях, эту кладку уже уничтожили бы. Превентивно.

   - А здесь никогда нельзя знать, что к чему приведёт и, может, как раз безопаснее дождаться естественного развития событий, - она вынула из руки Ниании кружку с чаем и сделала щедрый глоток, недовольно поморщилась, достала из нагрудного кармана какой-то шарик, который с бульком и шипением растворился в чае. Второй глоток был сделан с гораздо большим удовольствием. - Местные старожилы учёные, сами в непонятное не лезут. Ну а я и подавно, не моя сфера понимаемого, будь здесь моя младшенькая, хотя бы одна из двух, но предпочтительнее Ри, она бы точно могла спрогнозировать, что из этого всего выведется. Но тащить её по столь ничтожному поводу совестно - у неё и своих дел много, а диковинок в Проклятом Городе хватает, это и без того всем известно.

   Ниания забрала назад свою кружку и сделала ещё один глоток, чтобы запить новость. Вкус у напитка стал необычный и, пожалуй, не слишком приятный, но какая в сущности разница, если в туманное утро в загадочном месте лучше всего вписывается именно горячий чай в толстостенной кружке?

   Завтрак мастерили в четыре руки. А почему бы и нет? Глупо было бы начинать питаться раздельно, если учесть, что неопределённое, и довольно продолжительное время им придётся прожить вместе. Да, признаться, ничто другое, как совместное приготовление пищи не способно в короткий срок превратить двоих плохо знакомых между собой людей в почти друзей. По крайней мере, в людей приятных друг другу. Инстинкт, который древнее нынешней, и даже ушедшей цивилизации, пришедший, наверное, из тех времён, когда полуголодное, дикое племя человеков жалось к одному костру, на котором шипела и скворчала сегодняшняя добыча.

   После ревизии имеющихся продуктов (здесь это строго и обязательно!), решили для начала соорудить на завтрак салатик. Тем более что свежие овощи, которые они с собой притащили, хранились не слишком долго, и, кстати, поэтому считались почти деликатесом. А там, к нему, может, ещё что добавится. В процессе.

   Звук - низкий, басовитый, гудящий, раздался как раз тогда, когда Ниания примеривалась к короткому толстенькому пупырчатому огурчику. Вздрогнув от неожиданности, она резанула вместо огурца по пальцу.

   - Соседи, - спокойно заключила Киакинара и, отставив в сторону доску с недоизмельчёнными ароматными травами, направилась к распахнутой настежь двери, на ходу вытирая руки о первую же подвернувшуюся тряпку. Ниания, сунув в рот пораненный палец, потянулась следом за нею.

   Одним из немногих изменений в манерах высокородной владетельной леди, возникших после плотного и длительного общения с взрослой ведьмой, стала некоторая раскрепощённость в том, что касалось телесных потребностей. Раньше она, получившая строгое, классическое воспитание благородной дамы, потянулась бы к аптечке. Смазала порез чем-нибудь лечебным и бинтиком сверху примотала. А то и поручила бы это действо кому-нибудь другому. Горничной. А теперь вот так просто... Зато и заживают мелкие травмы теперь в разы быстрее.

   Возле того столба, назначение которого при первом взгляде Ниания не смогла опознать, стоял мужичонка в стоптанных сапогах и сером ватнике, не снимаемом даже не смотря на летнее время. Подвешенная на верёвке железка продолжала тихонько раскачиваться и дрожать, издавая тот самый постепенно затухающий звук, что так напугал её своей внезапностью. Судя по всему, это у ведьмы было что-то вроде дверного звонка.

   - А колокольчик повесить что, не судьба? - спросила она, казалось бы совсем тихо, но Киакинара не только услышала, но и сочла нужным ответить:

   - Колокол. Вешала. Два раза. Народец здесь ушлый. После второго раза не стала вешать ничего и тому, кому я была нужна, приходилось рисковать нарваться на ведьму не в настроении в не самый удачный момент, - её лицо осветила такая пакостная ухмылка, что рука прямо-таки сама потянулась сотворить какой-нибудь охранный жест. - После третьего чего попало, что мне там под руку попалось, сами подвесили кусок рельсы. И вторую железку рядом положили, чтобы было чем по первой стучать.

   В переговоры, которые велись по поводу покупки заячьей тушки, которую местный житель то и дело принимался вертеть, показывая её со всех сторон, Ниания не вникала и на что именно её сменяла, Киакинара тоже не заметила. Гораздо больше её волновал вопрос, как с нею расправляться дальше. Разумеется, готовить, как и любой её современник, леди умела, но обычно продукты доставлялись с Чёрной кухни на Светлую уже вымытыми, вычищенными, ощипанными, обрезанными, а иногда уже и наполовину готовыми. Потрошить и ошкуривать дичь ей до сих пор не доводилось - это точно.

   Для Киакинары таких проблем просто не существовало. Она в несколько уверенных движений расправилась с зайчатиной, откинув на доску истекающую кровью ободранную и выпотрошенную тушку. Ножом ведьма орудовала с ловкостью, выдающей немалый опыт.

   - Часто тебе приносят такие охотничьи трофеи? - спросила Ниания, вновь принимаясь за зелень.

   - Бывает, - Киекинара, руки которой были испачканы по самые локти, плечом попыталась заложить выпавшую из причёски рыжую прядь, настойчиво лезущую в глаза. - Притаскивают. На коз охотятся или вот, на зайцев капканы ставят. Мясо-то тут можно ловить. С некоторыми ограничениями. Зверя, порчей тронутого, добывать будут только очень голодные и совсем глупые. Или бессовестные.

   - Голодные и глупые - это понятно, а бессовестные тут при чём?

   - А это когда порченного Той стороной зверя добывают на продажу, чужим здоровьем рисковать - не своим. А чтобы уродства не были заметны, тушку предварительно разделывают. Правда, таким образом надуть можно только новичков, старожилы-то знают правила: "Продаёшь дичь - предъяви всю тушу целиком".

   - Нда. Правила здесь, - покачала головой Ниания и вновь взялась за нож. - Не знаешь - пропадёшь, не Та сторона, так люди подставят и доконают. Как будто в иной мир попала.

   - Почти так оно и есть. Места здесь - не самые благостные, - Киакинара обмазала куски зайчатины приготовленным Нианией чесночным соусом, уложила их глиняный горшок и отправила его в печь.

   - И где живут эти местные охотники? Как ты их там называла? И, кстати, много их?

   - Да уж немало. Одни приходят, другие уходят. Некоторые назад, на Большую Землю переправляются, решив, что достаточно с них опасностей и приключений. Другие на тот свет, а некоторые и прямиком на Ту сторону.

   - Это как?

   - Это заходят в аномальную зону, и больше их никто не видит. Зовутся местные - "диггеры". Тоже ещё из тех времён словцо и вроде бы означало "житель подземелья". Не поручусь. Но большая часть диггеров обитает именно что под землёй. В участках древней канализации, которая, кстати, сохранилась много лучше надземных частей Города.

   - И не страшно им?

   - А чего бояться? Это же просто землянка получается. Холодно там даже летом, но ты же видела, как они там одеваются? Да надо следить, чтобы в дожди их через лаз не залило.

   - А Та сторона? Разве она не отметилась в подземельях?

   - Да ну брось, какие там подземелья? Канализация, распределители, технические тоннели, которые живые люди практически не посещали. А Та сторона выплеснулась как раз в местах скопления людей. И крупных животных, кстати тоже, хотя менее впечатляюще и факт этот не слишком широко известен. Собственно, его и установили значительно позже, - на тот момент у людей хватало своих бед, чтобы ещё и за живой природой наблюдениями заниматься.

   - Ты не будешь возражать, если я запишу то, что ты тут рассказываешь?

   - Да пожалуйста, - Киакинара широко и небрежно развела руками. Мол, для хорошего человека ничего не жалко.

   Когда с завтраком было покончено (ах, этот завтрак! свежая зайчатина да в диком чесноке! но, впрочем, и салатик без внимания не остался - собираясь в Развалины, леди морально готовила себя к непритязательному существованию, а тут такой приятный сюрприз), Ниания задала самый животрепещущий вопрос:

   - Что теперь? - и даже руки по-ученически сложила.

   - Не знаю. Никогда не пробовала никого учить. Даже детей. А уж что делать с такой взрослой деточкой вообще не представляю. Наверное, мы будем просто гулять по округе, ждать, пока твоё ведьминское дарование как-нибудь проявит себя.

   - Может, я могу тебе чем-нибудь помочь? - Ниании внезапно стало совестно, что она столько времени отнимает у хозяйки этого дома. А ведь у неё наверняка были какие-то свои планы. - В твоей работе?

   - Помочь? Да нет, наверное, - задумчиво протянула Киакинара. - Хотя ты же вроде бы немного в материаловедении разбираешься? И, всё же, нет. Гулять мы будем. И тебе это нужнее, и я отдохну. А то в последнее время мне всё чаще притаскивают поделки древних, и всё реже приходится выискивать и добывать их самостоятельно.

ГЛАВА 3

   Леди Ниания

   Эти дни, как Ниания вспоминала потом, были одними из самых прекрасных в её жизни. Позже, она ещё не раз возвращалась в Развалины, но такой остроты и новизны впечатлений уже не было.

   Киакинара, которая казалось бы, должна была бы испытывать раздражение от навязанной ей гостьи, с удовольствием водила её по самым примечательным местам Развалин. Словно бы давно хотела, но некому было похвастаться ими, не находилось в окружении ведьмы достойного ценителя. По крайней мере, Ниания не уловила ни одной фальшивой нотки с её стороны. И Проклятый Город в её сопровождении казался страшным и опасным - тысячу раз "да", но вместе с тем фантастическим и завораживающим, вроде мешка с диковинками к которым только надо найти подход. А ведьма подход знала.

   Город был велик. Из книг она знала, что площадь его составляет около двухсот пятидесяти тысяч гектар, что сравнимо с размером некоторых, не самых больших, провинций империи, но знать - одно дело, а увидеть своими глазами - совсем другое. Эх, не будь у них ступы, большую часть времени занимала бы дорога по опасным и не очень интересным местам, но им повезло, транспорт в наличии имелся и, следовательно, им не приходилось даром терять прорву времени. Ниания даже перестала считать ведьмину ступу пыточным приспособлением, признав за нею полезность, потому как, полчаса - час и вот они уже выходят среди полуразрушенных, частично поглощённых природой строений Развалин. И не знаешь, в каком направлении лучше вертеть головой: вверх, где на немыслимую высоту уносятся остовы зданий, или вниз, под ноги, где то и дело подворачиваются в самый неудобный момент камни, корни выросших и уже успевших обветшать деревьев или совсем уж что-то неопознаваемое. Впрочем, всё это было только в самый первый раз. Она очень быстро усвоила, что в первую очередь стоит смотреть под ноги и по сторонам, а поднимать голову вверх можно только полностью остановившись, предварительно убедившись в сравнительной безопасности.

   Впечатления яркими калейдоскопными осколками складывались в копилку памяти, не перемешиваясь, но и не создавая целостной картины.

   В первый же вылет по местным достопримечательностям, едва только Ниании позволено было покинуть ступу, они остановились посреди улицы - широкой, шириной с добрую площадь, таких сейчас не делают и совершенно непонятно, зачем они такие предкам нужны были, и у Ниании появилась возможность не только оглядеться по сторонам, но и в полной мере прочувствовать всё, что ей внушало это место. Высотные здания, сохранившиеся каким-то чудом, хоть и изрядно обглоданные временем - громадные, величественные, при взгляде на которые сердце замирает от сожаления и тоски. Ведь было же, было! И одновременно накрывает чувство собственной незначительности - что я такое на фоне всего этого?!

   В тот день они никуда больше толком и не сходили. Киакинара, мудро рассудив, что в первый день её новой подруге нужно выгуляться, спустить дурную энергию и внезапно проснувшийся щенячий энтузиазм. Ниания вволю налазилась по руинам, насмотрелась на то, во что время и природа превращают человеческие постройки. И даже нашла пару потенциально интересных металлических обломков, которыми иные искатели сокровищ ни за что не заинтересовались бы.

   Вечер они просидели над чертежами, планами и картами, выискивая самые интересные и необычные места, которые стоило бы посетить в первую очередь. А также оценивая степень допустимого риска. А с утра, наспех позавтракав запаренной со вчерашнего вечера кашей, отправились воплощать планы в жизнь.

   Первым на их пути оказался район Войры. Что означает это слово, время до них не донесло, да и сам район сохранился ... так себе. Зарос мелколистным кустарником, обрушился большей частью зданий, но на то, что сохранилось в относительной целостности, посмотреть стоило. И вот они уже пробираются по изрядно покорёженным ступенькам на первый этаж древнего торгового центра. Что это именно торговый центр, сказала Киакинара, сама Ниания ни за что бы не признала в этом величественном архитектурном сооружении обычный магазин. Далёкий потолок его частично обрушился, частично упирался в небо плавно изогнутыми кусками арматуры, высокие стрельчатые окна щерились пустыми глазницами, под голыми стенами скопились кучи неопознаваемого мусора поросшие мхом и мелкой слабой травкой. Межэтажных перекрытий не существовало и уже, кажется довольно давно.

   - Ты смотри, к стенам не приближайся, особенно если одна тут будешь. Они ветхие. Та сторона тут, конечно, погуляла, но прочности им не добавила.

   - А есть такие, которым добавила?

   - Чего тут только нет, - ответила Киакинара небрежно.

   - Кстати, я думала, что все древние сооружения такие, как то, на руинах которого выстроен храм Триединого у нас, в Ансоли, - Ниания продолжала увлечённо вертеть головой по сторонам.

   - Ну что ты! - казалось, у Киакинары на всё найдётся ответ, что ты у неё не спроси. - Древние тоже строили разные сооружения с разной степенью надёжности. Во что со временем превратились спальные районы, ты сама видела. Их не предполагали использовать в течение жизни многих поколений и многое меняли и перестраивали в зависимости от ... моды. А здесь был деловой центр: конторы разных компаний, магазины, театры, памятники культуры и архитектуры, учебные заведения. Они сохранились получше. А за пределами города могли находиться какие-то технические сооружения, рассчитанные на века службы без значительного ремонта.

   Артефактов, за которыми в лезут в Развалины искатели приключений, они здесь не нашли, да и не искали особенно. Видимо, всё, что лежало на поверхности и в открытом доступе, выгребли задолго до них.

   Парой часов позже, всё на той же ступе, они поднимались к самой макушке одного из неплохо (чудом!) сохранившихся высотных зданий. Никаким другим способом туда было не попасть.

   - И ты бы знала, как мне завидуют остальные копатели! Ползти сюда по сохранившимся лестницам, ежесекундно рискуя, что пол под тобой провалится, а такие случаи уже бывали, находится мало желающих, - Киакинара говорила громко, так что ветер, относивший слова в сторону, не мешал расслышать всё.

   - И как при, таких условиях, ступу у тебя не увели? Управляется она довольно просто, даже я, недолго понаблюдав за тобой, кажется, немного разобралась в основных принципах.

   Да и было ли там в чём разбираться? Приводилась в движение ступа при помощи пары кустарно приделанных рычагов (видимо, эта часть древнего механизма не сохранилась), отвечавших за направление движения, и трёх переключателей. Тут, наверняка, сложнее было приноровиться к управлению летучим агрегатом, чем обучиться.

   Киакинара обернулась - тонкая рыжая прядь, выбившаяся из косы, размазалась по изогнувшимся в улыбке губам.

   - Так я не часто беру пассажиров на борт. А управлять ею вообще только магически одарённые могут. Колдуны да ведьмы. Может, и маги тоже, но никого из этой братии я к своей собственности близко не подпускала.

   Ниания не стала переспрашивать: почему? И так понятно. Магов, в отличие от колдунов и ведьм, много, некоторые из них состоят на государственной службе, а желающих завладеть уникальным артефактом, если и не из самих волшебствующих, то из числа их начальников, найдётся немало. Вполне могли бы и изъять на каком-нибудь полузаконном основании или даже попросту выкрасть. До сих пор от крупных неприятностей ведьму спасало то, что о её имуществе известно не слишком широко, как и немаловажным стало то, что основным местом её проживания являются Развалины, где людское население не слишком плотное, и, что ещё важнее, умеющее оценивать риск ссоры с взрослой ведьмой для целостности собственной шкуры.

   Набрав нужную высоту, они вплыли в стеновой пролом. Нет, не там, где когда-то было окно, или, скажем, выход на балкон или террасу, часть стены словно гигантским кулаком вышибли - получилась округлая дыра в "бахроме" выгнувшейся наружу стальной арматуры. Ох и странное же возникало ощущение при взгляде на эти свидетельства былой катастрофы. Двойственное. С одной стороны, со страшной силой возникло желание воссоздать всё так, как оно было когда-то, а с другой стороны время настолько сгладило формы строений, убрав всё лишнее, что хотелось ни в коем случае не трогать всё это, оставить как есть. Как какое-то уникальное творение скульптора-авангардиста.

   - Только выпрыгивать не вздумай, - предупредила её Киакинара, когда заметила, что Ниания примеривается как бы половчее усесться на бортик ступы, а потом, кто её знает, может и перекинуть ноги наружу.

   Ниания с сожалением посмотрела на пол, покрытый толстым моховым покровом, потом на близкий потолок, за который они едва не задевали макушками.

   - Что, настолько опасно?

   - Настолько - не настолько, а всё же - лишний риск. Что здесь окажется достаточно прочным, чтобы выдержать твой вес, а что под ним просядет, а то и провалится, никогда нельзя знать заранее, - тоном опытного экскурсовода, ставшим за последнее время привычным, начала Киакинара. Она медленно и осторожно, стараясь не задевать ни пола, ни потолка, вела их летательное средство прочь из комнаты, в тёмный коридор, в другой, гораздо более просторный и любопытный в плане наблюдения зал.

   - Нигде ни разу не слышала, чтобы наши предки были коротышками, - Ниания, которой близость потолка мешала целиком и полностью сосредоточиться на осмотре, втянула голову в плечи.

   - Даже наоборот, - легко согласилась с ней Киакинара. - В среднем даже немножко повыше. А что здесь так тесно, так это и не кафедральный собор, чтобы сооружать высоченные потолки. Считай сама: минус наш рост, минус высота днища ступы, минус слой мусора на полу...

   Мусор здесь действительно был и покрывал все доступные взгляду горизонтальные поверхности. Это в первом помещении, куда проникал дневной свет, его прикрывал толстый ковёр мха, здесь же, следы разрушения, хорошо видимые в лучах испускаемых зажжённым Нианией осветительным шаром, они ничем не были замаскированы. Но за века заброшенности постепенно слежались в почти монолитную субстанцию. Жизнь большинства человеческих изделий ограничена сроком старения материалов, из которых они были изготовлены, многое разбилось и разломалось при падении, остовы некоторых крупных предметов торчали из ровного слоя мусора. Впрочем, Киакинара знала, что если разворошить верхний слой, можно найти кое-что относительно целое и годное на продажу. Она так и делала иногда, когда срочно требовались наличные, даже багор соорудила специальный, чтобы шурудить им в мусорных залежах не слезая со ступы. В том, что это может быть очень небезопасно, она Ниании не соврала. Она вообще предпочитала не врать, считая, что ложь больше осложняет жизнь, чем приносит ощутимую выгоду.

   - Здесь, на верхних этажах, почти неповреждённые раритеты встречаются намного чаще, чем внизу, - тихо проговорила Киакинара. - Особенно, если их с самого начала чем-нибудь засыпало.

   - То, что лежало внизу уже успели прибрать к рукам охотники за сокровищами? - понимающе кивнула Ниания.

   - Не только. В первые годы после Падения жители сюда ещё возвращались, выносили полезное. Но тоже вглубь города и на верхние этажи высотных зданий соваться не рисковали. Что здесь творилось тогда - представить страшно, - ведьма невольно передёрнулась - для её опытного взгляда следы разгула потустороннего были видны весьма отчётливо. И тут же, вспомнив, для чего они сюда забрались и дабы отвлечься от внезапно возникших перед внутренним взором картин прошлого, повела ступу к дальней стене, на которой постепенно проявилось и стало отчётливо видимым пятно света.

   Ниания насторожилась, почти испугалась, но практически сразу поняла, что это всего лишь изрядно запылённое зеркало. Во всю стену шириной. Как такую громадину можно создать и установить в помещении на высоком этаже, она, неплохо знавшая возможности современного ей производства, не имела ни малейшего представления.

   Киакинара протёрла небольшой участок вытащенной из кармана тряпицей и обе ведьмы, опытная и начинающая, смогли полюбоваться своим отражением, столь чётким и правдоподобным, словно не в зеркало смотрелись, а двойников повстречали.

   - Настоящее сокровище! - кто из них это чуть слышно прошептал? Подумали обе точно!

   - Интересно, почему всё разрушилось, а оно сохранилось и даже не помутнело? - Ниания, благоговейно провела кончиками пальцев по раритету.

   - Кто же это может знать? - ответила на почти риторический вопрос Киакинара. - Только вот копатели говорили, что стекляшки с остатками амальгамы время от времени им попадаются. В таком состоянии, что и заподозрить в них осколки зеркал сложно.

   - Может, Та сторона? - выдвинула тривиальное, в общем-то, объяснение Ниания. Но Киакинара отреагировала неожиданным для неё образом:

   - А ты возьми да проверь. Ты - ведьма, ты такие вещи чувствовать должна.

   Ниания послушно прикрыла глаза. Хоть и говорили ей, что наличие или отсутствие зрения на восприятие Той стороны не сказывается никак, ей всё же так было проще.

   - Нет, - Ниания открыла глаза и тряхнула головой, возвращая себя в Этот мир. - Для моего восприятия оно никакое. Обыкновенное. Зато значительно левее нас и примерно тремя этажами ниже что-то такое намечается.

   Киакинара перевела задумчивый взгляд в темноту указанного направления.

   - Сматываемся!

   И только вбитая в борт ступы скоба позволила Ниании не выпасть самой, а годами тренированное самообладание не выпустить из руки осветительный шар.

   Двумя десятками минут позже они остановились на другой стороне здания, где эхо от проявившейся в этот момент потусторонщины было слышно слабо, и Киакинара даже разрешила своей подопечной покинуть их летательное приспособление и сама из него вылезла.

   - Здесь, рядом, находится одна из несущих конструкций здания, - объяснила она свою внезапную щедрость. - Если уж обвалится она - рухнет всё.

   Утешила, называется. Впрочем, Ниания знала, что сунулась в опасную авантюру и даже не слишком удивилась, когда вместо того, чтобы отлететь подальше от тронутого Той стороной здания, они всего лишь перебрались на другой его край. Здесь любое место могло оказаться потенциально опасным.

   - И часто тебе так приходится драпать? - иного слова к ситуации высокородной леди подобрать не удалось.

   - Частенько, - меланхолично согласилась ведьма. - Да здесь все так делают. Лучше быть живым трусом, чем мёртвым храбрецом. Только я иногда ещё возвращаюсь спустя некоторое время посмотреть, что на этот раз вычудила Та сторона.

   - Кстати, - решила сменить тему Ниания, - может, объяснишь мне, почему здесь кроме мха ничего не растёт? Там, внутри, понятно, там света нет, а здесь почему? Семена могут и птицы занести.

   Пару особо наглых чаек им даже отгонять пришлось.

   - Свет - есть, воды - нет. Только из туманов, - лениво произнесла Киакинара. - Если бы не это обстоятельство, Развалины давно уже стали бы не руинами, а элементом природного ландшафта. Большая их часть. Мне Ри что-то пробовала разъяснять про разрушительную силу корней растений, но я не очень вникала. Ладно, всё это неважно. Лучше глаза закрывай, или что ты там делаешь, чтобы настроиться на потустороннее, и попытайся прочувствовать, что там творит Та сторона.

   Ниания послушно прикрыла глаза. Нет. Что там что-то есть и оно довольно большое, было очевидно, но что именно? Чуда не случилось и прорыва во владении ведьминским даром не произошло. О чём она, немедля, сообщила своей вынужденной наставнице.

   - Попробуем по-другому, - заключила ничуть не обескураженная этим обстоятельством Киакинара.

   И они, конечно же, попробовали.

   Киакинара кардинально изменила методику работы с гостьей-ученицей. Теперь она заранее рассказывала о потустороннем феномене и просила "прочувствовать" его. Разумеется, это касалось только тех из них, что успели достаточно проявиться и закрепиться в Этом мире.

   Днём позже они посетили уголок природы, где на сотни метров вокруг время стёрло следы пребывания человека. Да и раньше-то их было не слишком-то много. Прежде здесь был парк, если они правильно соотнесли древние карты города с тем, что от него осталось ныне, а теперь не сохранилось ни дорожек, ни беседок, ни скамеечек. Вот разве что странный водоём, являющийся его центром и фокусом: круглый, словно берега его циркулем очерчены, а тёмная вода его стоит ровно, не шелохнётся. Как зеркало или лужа расплавленного металла.

   - Какой интересный пруд, - сказала Ниания и, подойдя поближе, с берега осторожно заглянула в его глубину, но не увидела ничего, даже собственного отражения в воде.

   - Могильник, - как всегда прямо, не стараясь смягчить впечатление от своего заявления, поправила её Киакинара.

   Ниания присела у берега, протянула руку над водой, провела ладонью, не касаясь её поверхности, постаралась почувствовать исходящие от неё эманации. Ничего особенного, вода как вода. Только вот разве что есть у неё какая-то дополнительная глубина. Или ещё одно измерение. Ощущение было настолько ускользающим, что она не поручилась бы, есть оно на самом деле, или это фантазия разгулялась.

   - То есть? - Ниания убрала руки и, не вставая, обернулась к ведьме.

   - То есть, люди, да и зверьё разное, гибнут здесь часто, а трупы оставлять просто так небезопасно. Вот их и придумали скидывать в Омут. Из него ещё ни одна тварь не выбралась. Живым, впрочем, тоже лучше не соваться. Я даже пробовала брать пробы и таскала их чтобы ребята из столичной академии наук анализы провели, пока те обосновались поблизости, но ничего необычного они не обнаружили. Вода как вода.

   - Зомби, - понимающе кивнула Ниания. - Они действительно так опасны, чтобы отказать человеку в нормальном погребении?

   - Хорошего мало, хотя этот феномен имеет мало общего с обывательским представлением о нём, - ведьма нервно дёрнула худым, костистым плечом, и приобняв её ненавязчиво повела прочь от опасного места. - Пока тело свежее и жизненные меридианы его ещё не "остыли" сила Той стороны может наполнить их и заставить "ожить".

   - Да, я помню. В моём парке, после той нехорошей истории, отловили перу зомби-мышей, и с десяток зомби-жуков, хотя появления последних не ждали. Но мне говорили, что никакой опасности они не представляют.

   - Не то, - небрежно махнула рукой Киакинара. - Там, у вас, на Большой Земле, может быть и не представляют, а здесь, у нас, бывает, дурная мощь так и носится по просторам, она наполняет не только самые широкие и проявленные меридианы, которые отвечают, в частности за движение, но и гораздо более тонкие, отвечающие за сложные действия.

   - Например?

   - Игра, питание, какие-то виды трудовой деятельности. Всё то, что составляло жизнь человека или животного. Мёртвые хищники чаще всего отыгрывают два сценария: охота и игра.

   - Мда, охота, особенно в исполнении кого-то из псовых или кошачьих - это должно быть довольно неприятно.

   - На самом деле, охота - это не самое худшее, хотя и довольно опасно. Этот сценарий поведения ограничен довольно небольшим количеством действий. А вот как может "поиграть" тронутое Той стороной сознание, в кошмарах не привидится.

   Они медленно побрели прочь от очередного страшноватого чуда Развалин, туда, где чуть левее начинался лес. Сосновый. Стоящий на невысоком пригорке, с высокими стройными деревьями и чистым подлеском, с копьями света, пронизывающими не слишком густую крону до самой земли, с моховым покровом, таким ровным и аккуратным, словно его каждый день армия садовников чистит.

   - А здесь красиво, - Ниания склонила голову на бок, любуясь. Они подошли довольно близко, разве что не вступая под полог высоких деревьев

   - Это одно из самых опасных мест Развалин, - небрежно заметила Киакинара. - Вечный Лес. Назван так за то, что во всякий сезон и при любой погоде он выглядит примерно одинаково. Сейчас, в конце лета это не очень заметно, а вот зимой Вечный Лес выглядит довольно странно. И в любое время: кто туда заходит - больше никогда не возвращается, пропадает навсегда. Говорят, просто бродит, не в силах найти выход. Хотя, если оттуда действительно никто не выходил, то откуда тогда слухи взялись, не имею представления.

   - Это правда? Я имею ввиду не домыслы по поводу причин, а то, что там действительно люди пропадают, - Ниания "на глазок" прикинула размеры зелёных насаждений - на "лес" они тянули, но едва-едва. В любом случае недостаточно, чтобы в нём заблудиться.

   - Более-менее. Насколько мне известно, одарённые ведьмы туда не заходили, а среди местных искателей сокровищ были случаи. Давно. Теперь они сюда даже близко не подходят.

   - А ты?

   - А что я? - Киакинара преувеличенно небрежно пожала плечами. - Я же уже упоминала об особенностях своего дарования. Моих способностей только и хватило, чтобы понять, что между этими деревьями перепутались временные потоки. Что с этим можно поделать я, честно говоря, не знаю и проверять на собственной шкуре, без острой на то необходимости, не полезу.

   Ниания едва удержалась от того, чтобы не хмыкнуть: и это она считает себя полнейшей бездарью в традиционной ворожбе! А между тем объяснения выдаёт точные и довольно подробные. В то время как сама она, ведьма с традиционными, хотя и слаборазвитыми способностями... Эх, да что там! Ниания уселась прямо на траву разморенного жарой позднего лета луга, в ароматы травы и переспелой земляники, которую здесь никто не собирал и не ел, и попыталась отрешиться от всего. И было это не слишком сложно: равномерное гудение насекомых, тонкие струйки перегретого воздуха, утекающие ввысь. Она даже глаза прикрыть забыла, засмотревшись. И постепенно, словно бы всплывая откуда-то из иного плана мироздания, появилось понимание, что потусторонне давно уже отсюда выветрилось, а вот эффект, вызванный им, остался. Ткань этого мира была словно бы в узелок стянута. Что это именно временные потоки, а не нечто иное, она утверждать не взялась бы, но нечто подобное тут определённо было.

   Неисчислимы чудеса Развалин и не все из них удаётся рассмотреть и прочувствовать, тренируя своё ведьминское восприятие. Вот на фоне стены, выщербленной и частично укрытой колючей лозой, промелькнул неясный блик, тень движения. Ниания дёрнула головой и снова только краем глаза уловила что-то непонятное.

   - Что это?

   - Где?

   - Там. Невнятное такое, почти невозможно рассмотреть.

   Киакинара перевела взгляд в нужную сторону, чуть сощурилась, повернула голову, чтобы смотреть искоса, боковым зрением, и заявила уверенно:

   - Стеклянные люди. Это, наверняка кто-то из детей дразнится, играет. Вон, смотри, взрослый смотрит.

   На гребне разрушенной стены, от которой остался заплывший землёй вал, действительно слегка просматривался контур человеческого тела. Едва-едва, как нечто неправильное, чуть искажающее очертания предметов.

   - Куда смотрит, на нас? - Ниания даже голос понизила.

   - Да разве же можно разобрать?

   - И это действительно настоящие живые люди?

   - И с ними даже можно поговорить. Правда, на контакт они выходят крайне редко и неохотно.

   - И что они такое?

   - Как что? - рыжие брови поднялись под самую границу чёлки. - Люди! А их особенности - всего лишь результат воздействия Той стороны.

   - И много их?

   - Порядочно. В цифрах не назову, но достаточно, чтобы существовать на протяжении нескольких поколений.

   - Целое племя одинаково изменённых? А твоя мать утверждала, что воздействие Той стороны всегда уникально.

   - Всегда, - Киакинара согласно кивнула. - А вот масштабы его бывают очень разными и особенно крупными они были в момент Падения. Целые городские кварталы захватывало, те, древние, которые нечета современным.

   - Откуда ты знаешь? Помнится, ваши семейные хроники начинаются со времени после Падения и вообще, ваша прародительница в тот момент находилась довольно далеко от крупных городов?

   - Я живу в Развалинах одного из тех городов, что тут может быть непонятного? И я не слепая и не помешанная. И если квартал из пары десятков вот таких домов, - она ткнула пальцем в обветшалый остов древнего строения, который по размеру превосходил городской особняк Ансольских, - целиком погружен в неизменность, то о чём это может говорить?

   - Тебе виднее, - поспешила согласиться Ниания. - А что такое неизменность?

   - Весьма любопытное местечко. Страшноватое, но в целом сравнительно безопасное. Район города, который в момент падения застыл. Замер. Перестал меняться. Люди, которые выглядят как живые, замерли на полушаге, странные приспособления и удивительные механизмы, кошка, свернувшаяся на скамейке, собака, задравшая лапу у дерева, само дерево раз и на всегда склонившее ветви под порывом давно улетевшего ветра. Их засыпает снегом или омывает дождями, а они всё стоят год за годом, век за веком.

   От ведьминского голоса то и дело срывающегося на повествовательные напевы по позвоночнику Ниании пронёсся неприятный холодок, а картина, нарисованная ею, вызвала, кроме дрожи ещё и жгучее любопытство. Как же, окно в прошлое, в которое можно заглянуть и увидеть, как там всё было по-настоящему. Следующий вопрос вырвался буквально помимо её воли:

   - И этот заповедный уголок ещё не растащили "любители старины"?

   - Не то, чтобы не пытались, - Киакинара хмыкнула злорадно. - Но оттуда невозможно ничего унести. Ни отломать, ни откусить, даже просто сдвинуть с места. Неизменность, я же говорю. Целые дома, полные отлично сохранившихся вещей, принадлежащих ушедшей эпохе и в большинство даже заглянуть невозможно, потому как если дверь не открыта, то её и открыть невозможно.

   - Всё равно интересно. Сводишь?

   - Свожу.

   Так, за разговором о чудесах и загадках Развалин, постепенно забылось, с чего начался этот разговор. И сколько раз Ниания потом себя корила, что не расспросила подробнее о загадочных стеклянных людях, скольких бы проблем удалось избежать.

   Не для всех занятий тренировок нужно было куда-то далеко отправляться, некоторые из них они проводили прямо в доме или его окрестностях.

   - Шагнуть в тень Той стороны? - переспросила Ниания, когда Киакинара предложила ей это в первый раз. - Бренина говорила, что это слишком опасно.

   - Это там это было слишком опасно. Здесь слишком опасно не уметь этого. Помимо всего прочего, что даёт тень Той стороны, она может сделать тебя полностью незаметной для созданий Этого мира.

   - Твои соседи - диггеры так опасны?

   - Мои соседи мою гостью не тронут, - Киакинара отрицательно мотнула головой, потом на секунду задумавшись, поправилась: - Скорее всего. Не идиоты же они, с ведьмой ссориться? Но тут и помимо них бродит немало разного народа. Развалины - они большие. Да и зверья тут бегает немало.

   Однако же это упражнение, не смотря на то, что Киакинара считала его довольно простым, Ниании не давалось. Как в ясный день увидеть тень от солнечного луча? Уцепить ветер за хвост? Заступить за радугу? Можно долго подбирать поэтические сравнения, для того, чему нет названия в Этом мире - совершить требуемое действие это не поможет.

   Ниания, уже привычно для себя скидывала с ног башмачки и часами бродила по заднему двору, с довольствием зарываясь пальцами ног в прохладную мягкость птичьего горца, который ровным ковром покрывал всё пространство от задней двери до самой кладки икры. Ходила, утопая в мягком свете позднего лета, пыталась почувствовать эту самую тень Той стороны, которая на самом деле не тень (как бы ни пыталось ввести в заблуждение название), а изнанка света. Иногда вроде бы что-то удавалось увидеть, мимолётное ощущение чуждости, которое тут же исчезало, стоило только сосредоточить на нём своё внимание.

   А за длинными, полными ярких впечатлений днями следовали вечера. Домашние, полные полузабытой Нианией семейственностью, когда можно с удовольствием и в полном согласии друг с другом заняться домашними хлопотами.

   Киакинара моет волосы. Длинные густые, рыжие пряди безусловно красивы, а уж когда она их распускает... Но и ухода они требуют немалого. Чего только стоит натаскать воды, чтобы вымыть пену травяного шампуня из всей этой роскоши.

   - И зачем тебе такие? - спрашивала она у ведьмы, когда та, сидя у очага, долго и кропотливо разбирала узелки на влажных прядях. Не из женского тщеславия же она всю эту красотищу холит, как-то это на неё не сильно похоже.

   - Чтобы не забыть, что я - женщина, - Киакинара усмехалась и по её, в общем-то не слишком красивому лицу пробегал огненный блик, делая его и вовсе уж демоническим. - Штаны, сапоги, куртка, да и держать себя с местными приходится "своим парнем", а то одичавшие от безбабья мужики ко мне сюда паломничество устраивать будут.

   - А что, женщин здесь совсем нет? - раньше ей как-то не доводилось задумываться над этим вопросом. И почему-то от этой мысли разом стало очень неуютно.

   - Почему же нет? Есть несколько. Тоже одиночки. Бой-бабы, которые сами кого хочешь в бараний рог скрутят. У одной даже прозвище такое - Бешенная. Потому, что при первом же намёке, кидается на всех подряд со всем, что под руку попадётся.

   - Нравы у вас здесь! - серьёзно покачала головой Ниания.

   - Задворки цивилизации - что ж ты хочешь?

   - Задворки нашей цивилизации, на руинах ушедшей - согласись, это символично.

   - Ещё как! - она отложила расчёску и тряхнула головой, заставляя сияющие чистым золотом пряди рассыпаться по плечам и спине. - А ещё, давно заметила, заезжих интеллигентов здесь всегда начинает тянуть пофилософствовать. Правда, из них мало кто выживает, чтобы впоследствии донести свои рассуждения до Большой Земли.

   Совсем другой была ведьма в своей мастерской. Увлечённой, но и в то же время расслабленной, почти счастливой. И сколько бы она не утверждала, что ведьма и в нормальной механике-физике-химии почти не разбирается, это её "почти" было настолько обширным, что Ниания даже не представляла, где второго такого специалиста найти можно.

   И между делом как-то сами собой начинались долгие разговоры по душам, когда выбалтывается такое, в чём сама себе долгое время признаваться не решалась.

   - А тебе правда всегда всё это нравилось? - спросила она однажды, глядя на то, как перемазанная графитовой смазкой Киакинара увлечённо копается в потрохах какого-то прибора.

   - А тебе? - кажется, увлечённой ведьме просто не хотелось отвлекаться на сложный, развёрнутый ответ. - Металлургия никогда не считалась женским делом. А между тем...

   - А между тем, все Ансольские обязаны были овладеть хотя бы основами фамильного дела, - со вздохом призналась Ниания. - Лет до шестнадцати меня это жутко раздражало. Зачем мне, юной барышне и красавице эти сложные и скучные науки? Тем более что Вернону они давались много легче, чем мне. А выглядеть, в сравнении хуже, чем кто-то я не любила никогда. Сейчас-то по необходимости приходится восстанавливать давно забытое.

   - А вот мне себя сравнивать было не с кем, - Киакинара отставила в сторону недоразделанный прибор, уложила подбородок на кулаки, пачкая лицо смазкой, но похоже, не замечая этого, и ответила откровенностью на откровенность. - И учиться тоже не у кого. Нет, основам взаимодействия с Той стороной мама меня обучила, а вот грани своего таланта пришлось выявлять совершенно самостоятельно. Может, если бы мой папаша не запропал так основательно... А, ладно. Для меня всё это, - она широким жестом обвела разложенные по столам части механизмов, - поначалу было весёлой игрой. Ну, разве не забавно, заставить стрелки часов всё время идти назад? Или отчудить что-нибудь ещё в том же роде. Потом, когда чуть повзрослела, это были поиски, чаще всего заканчивающиеся тупиком. Изучала классическую механику, и даже смогла в ней разобраться. Ещё пару курсов закончила, даже у часового мастера обучаться пробовала, правда для этого некоторое время пришлось притворяться мальчишкой, - её лицо просветлело, как будто речь шла о чём-то приятном. - Но в основной моей, гхм, профессии, это помогало не слишком. Переломный момент случился, когда в антикварную лавку завезли новую партию древностей из Развалин и маму позвали для их освидетельствования. А она захватила меня с собой. Там я впервые столкнулась с приборами изменёнными Той стороной и осознала своё призвание. Дальше было проще. Шаг за шагом, и я оказалась там, где я сейчас нахожусь.

   - И не жалеешь, - добавила Ниания вместо неё. Уж какой-какой, а сожалеющей ведьма не выглядела. Скорее уж именно так как она, должен выглядеть человек на своём месте.

   - Даже по-своему счастлива, - она оценивающе взглянула на зажатый в пальцах длинный тонкий пинцет и вновь зарылась в недра расчленяемого прибора.

ГЛАВА 4

   Лорд Ирвин Кирван

   Дальше откладывать визит вежливости в дом Ансольских было не просто неприлично, подобное пренебрежение начинало выглядеть вызывающим. Хотя причиной задержки было всего лишь испытываемое Ирвином чувство неловкости. В самом начале этого дела промелькнуло между ними нечто эдакое … личное, потом погрязло под ворохом проблем, а теперь он должен вернуться сюда в качестве начальника одной из властных структур Ансоля. И как ещё на такое изменение его статуса отреагирует владетельная леди. Скорее всего, исходя из этих соображений, он не заявился в дом, в котором гостил довольно продолжительнее время, просто так, а заранее послал туда свою визитку.

   Итак, утро нераннее, время ближе к обеду - самый подходящий момент, для того, чтобы заявиться в дом к владетельным господам. Простой, без помпезности, но отлично сшитый мундир отглажен так, что даже самый придирчивый взгляд не находит за что зацепиться, трость, которую новый фаворит матери-императрицы опять ввёл в моду, сапоги начищены до зеркального блеска – не госслужащий, а кавалер, пришедший навестить прекрасную даму. А дама была прекрасна. Той неброской красотой, которая культивировалась в благородных семействах Ирихона.

   - Могу я увидеть хозяйку этого дома? – обратился Ирвин к немолодой даме весьма представительного вида, спускавшейся по парадной лестнице. Нианией она не была.

   - Сейчас я за неё, - непреклонно сказала она и подала руку для приветственного поцелуя. – Леди Гертруда – мать леди Аяны, - отрекомендовалась она.

   - Простите, а где леди Ниания? – приветственный поцелуй на пухлой холёной ладони он всё-таки запечатлел.

   - Её сейчас нет, но я уверена, что мы сможем решить все вопросы, - «без неё» вслух не прозвучало, но отлично додумалось.

   Решать проблемы, которых, кстати не было, он просто хотел возобновить знакомство с Нианией, Ирвин не пожелал. Некоторое время было потрачено на то, чтобы выяснить, куда делась настоящая хозяйка дома, но никакой конкретики он не добился, кроме того, что не стоит ждать её ни через час, ни через два. И завтра, скорее всего, тоже. Но зато каждый следующий вопрос на эту тему делал недовольство леди Гертруды всё более зримым.

   В конце концов, ничего от неё не добившись, Ирвин поспешил распрощаться. Распрощаться поспешил, а вот выходить с территории особняка – нет. Он, стоя на парадном крыльце, нарочито долго натягивал перчатки, недовольно рассматривал лёгкую трость и весьма неспешно, ведя Смелого в поводу, направлялся к воротам. Не прогадал. Прямо за коваными створками его поджидал старый дворецкий Ансольских, который сообщил ему такие новости, что вся неспешность слетела с господина начальника Ансольского отделения Графской Управы в один миг.

   В Управе царило весёлое оживление, центром которого, как ни странно, являлся Санья. Он восседал на столе в приёмной и громко зачитывал собравшимся свободным ажанам отрывки из какого-то документа. Ирвину было недосуг разбираться с этим безобразием, он, пролетев к своему кабинету, на ходу кивнул помощнику, мол, зайди немедля. Санья, почувствовавший некоторую вину за устроенный балаган, проскользнул следом за начальником и замер у самого входа.

   - Что там у тебя? – бросил Ирвин почти без интереса.

   - Бумага пришла, - Санья вновь просиял улыбкой. – По последнему делу. Ту балюстраду не стали разрушать, наоборот, хозяйка огородила её бархатными канатами и вызвала магиков дабы засвидетельствовать наличие поэтустороннего феномена.

   - Что ж, чего-то в этом роде стоило ожидать, - вздохнул не слишком удивлённый Ирвин. - Ладно. Позвал я тебя не для этого. Ты на ажана не передумал учиться?

   - Нет! – решительно и даже возмущённо возразил Санья.

   - Тогда собирай вещи, завтра же отправляешься. Рекомендации я тебе напишу.

   - Так срочно? – рискнул осторожно возразить временный помощник. По его расчетам выходило, что недели две ещё можно не спешить.

   - Да, - немного раздражённо ответил Ирвин, уже принявшийся за заполнение бумаг. - Я собираюсь отбыть по делам. И нечего тебе без толку околачиваться по Управе.

   Понятливый Санья рыбкой нырнул за дверь, но был остановлен окриком:

   - И Индрика ко мне позови!

   Старый приятель, который теперь оказался его подчинённым, явился насупленным, раздражённым и явно не в духе. Причина этого выяснилась моментально, буквально с первых же фраз.

   - Нет, не останусь я больше твоим заместителем! Не проси, не уговаривай! Да хоть увольняй! Не создан я для административной работы!

   - Я будто бы создан, - хмыкнул Ирвин, который тоже не был в восторге от свалившегося на него назначения.

   - И ты раз за разом от него увиливаешь, пользуясь служебным положением! Только что из командировки, и опять смыться собрался!

   - На этот раз по суровой необходимости, а не по собственной прихоти, - примирительно возразил Ирвин.

   - Что-то случилось? – Индрик моментально сменил тон.

   - Случилось. Я только что из особняка Ансольских.

   - Что-то с нашей леди?

   - Можно сказать и так. Она сбежала.

   - От кого?! – воскликнул Индрик, и даже привстал с места. Мысль, что этой леди может что-нибудь угрожать, да ещё и в её собственной провинции, как-то не укладывалась в голове.

   - Не от кого, а куда: в Развалины. И я ещё выясню, что ей там могло понадобиться! - прозвучало это почти угрожающе.

   Индрик присвистнул: такого поворота дела он не ожидал.

   - Я так понимаю, ты намереваешься отправиться туда за нею.

   - Намереваюсь. В самом ближайшем будущем, только разузнаю кое-что да найду проводников.

   - Не знаю как на счёт проводников, а одного человека в команду ты уже нашёл. Не дело это, отправляться в такой путь без единого верного человека. Мальчика же своего ты отправляешь назад, в столицу?

   - Да, и не вздумай ему проговориться. Он до сих пор бредит Той стороной и может сорваться в путешествие не смотря на все запреты. Путешествие опасное, по-хорошему, мне и тебя не следует за собой тащить.

   - Это ты оскорбить меня хочешь? – скорбно приподнял брови Индрик.

   - Это я предупреждаю, что риск – дело абсолютно добровольное. Если что - сам виноват.

   - Хочешь, записку с последней волей оставлю, мол, уезжаю в Развалины, находясь в трезвом уме и твёрдой памяти, в принятом мною решении прошу никого не винить?

   Теперь уже обиделся Ирвин. Но вместо того, чтобы высказать приятелю всё, что думает о его шутовстве, отправил того собираться в дорогу и искать проводника. Развалины – это то самое место, где без него не обойтись, карты, даже самые точные и надёжные помогали не сильно. А Индрик всё-таки местный, ему нужного человека проще найти будет. Сам же Ирвин оставил на свою долю общение с городскими ведьмами. И заместителя ещё себе назначить надо, будь они все неладны.

   Бренину, на которую Ирвин, признаться, очень рассчитывал, найтись не удалось. Дома у Везенготов ему не сообщили ничего конкретного, зато в канцелярии секретарь «порадовал», что господин барон вместе с госпожой ведьмой отбыли в поместье лорда Эверти. Как же не вовремя!

   Придётся опять Юниколь беспокоить. Делать это откровенно не хотелось – самая юная из дочерей Бренины отличалась не только добрым нравом, но ещё и поразительной безотказностью. Помогала всем, кому хватало наглости к ней обратиться и никакой платы, руководствуясь традициями ведьм, не назначала.

   А здесь всё было по-прежнему: всё тот же одноэтажный деревянный домик совершенно деревенского вид, всё тот же низкий заборчик, не столько ограждавший, сколько окаймлявший сад, вот разве что волшебные яблочки не свисали с голых веток, а прятались среди густой листвы. И хозяйка: юная, свежая, как майская роза, сколь бы ни было избито это сравнение, но оно подходило ей больше всего, босая, в просторном льняном платье, с соломенными волосами, заплетёнными в две короткие толстые косички. Улыбается приветливо.

   - Даже спрашивать не буду: по делу или просто в гости, на огонёк заглянул, - Юниколь улыбнулась и на щеках её появились задорные очаровательные ямочки. – Вы, господа ажаны, всегда по делу приходите.

   - Пристыдила, - согласился Ирвин, легко подхватывая шутливый тон и, повинуясь приглашающему жесту, прошёл в дом.

   - Итак?

   Юниколь усадила гостя на широкую лавку, обеспечила его кипятком и заваркой и приготовилась слушать. Ирвину не в первый раз приходилось обращаться к ведьмам, такая уж у него была работа, и он знал одно простое правило, выполнять которое, тем не менее, многим было не под силу: пришёл со своими бедами, не мнись, выкладывай всё как есть. И он выложил. И даже не заметил, как вместе с фактами и предположениями вывалил на неё и свои эмоции в купе с переживаниями.

   В конце рассказа, который она не прерывала, Юниколь разочарованно покачала головой и добавила непонятно:

   - Она всё же отхватила силы Той стороны больше, чем нужно было.

   - Объясни, что это значит? – встревожено вопросил Ирвин. - И как связано с бегством леди Ниании в Развалины?

   - Некоторые из нас рождаются с предрасположенностью к взаимодействию с Той стороной.

   - Да-да, - поторопил он её, не желая выслушивать общеизвестные факты, но Юниколь так строго на него посмотрела, что Ирвин смолк.

   - Но до поры до времени, до пробуждения, она никак себя не проявляет себя. Разбудить её можно и это даже не особенно трудно, особенно, если рядом имеется источник возмущения. Но трудно и очень редко удаётся сделать это пробуждение плавным и постепенным, чаще всего оно происходит скачком и человека начинает неудержимо тянуть туда, где он сможет реализовать свои новые способности наиболее ярко. В места, вроде наших Развалин, где по сию пору Та сторона проявляется в Этом мире часто и активно. Потом, когда в работе с Той стороной появляется некоторый достаточный опыт, когда устанавливается равновесие, новоявленная ведьма или колдун может вернуться к нормальной жизни. Если останется в живых, конечно.

   - А если её оттуда забрать раньше этого благословенного момента? – Ирвин в задумчивости склонил голову на бок, прикидывая шансы увезти леди Нианию из Развалин насильно.

   - Через какое-то время, и никому, даже ей самой неизвестно через какое, её сорвёт опять, - придушила на корню, начавшие было завязываться в его голове планы, Юниколь.

   - Ясно, - он опустил взгляд, наблюдая как на донышке кружки, зажатой его руками, покачиваются в остатках чая мелкие чаинки. Туда-сюда, легко и бессистемно.

   - Что ты собираешься делать? – прервала Юниколь молчание.

   - Ехать, - ответил он так, как будто это само собой разумелось. – И охранять, если уж вернуть назад её нельзя.

   - Она там не одна. Наверняка мама отправила её к Кики. А наша старшенькая очень серьёзная ведьма. С нею мало кто рискует связываться, - Юна не то чтобы отговаривала его, скорее обозначала дополнительные, важные на её взгляд обстоятельства.

   - А проверить это как-то можно?

   - Проверить? – она на некоторое время задумалась. – Мама со своим мужем уехала к господам Эверти, и вернуться они должны ещё не скоро. Какие-то совместные дела, а главное, у них подрастает дочь, которую прочат в невесты старшему сыну барона. Он хотел, чтобы мама глянула, хотя не представляю, чем она там может помочь.

   - А как-нибудь так? – он неопределённо повертел в воздухе рукой, намекая на нечто магическое.

   - А как-нибудь так, это только через сны связаться можно, а я пока не очень хорошая сновидица. Может, Ри? Хотя тоже, вряд ли. Да не переживай ты так, там она, там, у Кики. Вряд ли у благородной леди есть ещё какие-то знакомства среди искателей приключений. А просто так, без подготовки и без сопровождения в Развалины не суются даже самые горячие головы.

   - Но если, как ты говоришь, потребность оказаться в месте, отмеченном Той стороной достаточно сильна…

   - А мама вот так спокойно её отпустила и сама вместе с отчимом отправилась по делам? Нет, невозможно.

   Ирвин мысленно прикинул эту картину и вынужден был с нею согласиться. Однако остававшаяся неопределённость ему активно не нравилась.

   - Ладно, а как твою сестру в Развалинах отыскать можно?

   - Безопасных путей там нет, - сразу же, чтобы не создавать у ажана иллюзорной уверенности в своих силах, заявила Юниколь. - Слишком быстро всё может поменяться. Нужен амулет-хранитель, который подсказывал бы степень проявленности Той стороны в Этом мире. И компас, который показывал бы на Кикин дом. Тогда её вполне реально отыскать.

   Ирвин молча полез во внутренний карман, в котором как всегда, находился малый походный набор, состоящий из некоторого количества волшебных вещиц. В том числе и толстая иголка, подвешенная на волосяной косице, сплетённой из длинных светлых волос – указатель потустороннего - приспособление, до сих пор ни разу не подводившее Ирвина.

   - Годится?

   - Хорошая вещь, - со знанием дела заключила Юниколь, после краткого осмотра предъявленных приспособлений. – Но в Развалинах почти бесполезная. Там магические феномены везде. Кроме того, она не показывает степени проявленности потустороннего в Этом мире, а там это может оказаться важным. И последнее, Развалины – это как раз то место, где нездешняя магия, меняющая Этом мир, может появиться в любой момент и потому твой детектор должен быть всегда три тебе и в работающем состоянии. Нет, здесь нужно изготовить нечто иное.

   - Возьмёшься? – прямо спросил он.

   - Я сейчас ни за какую сложную ворожбу не берусь, - извиняющимся тоном сказала она и намекающим жестом обрисовала свой ещё почти плоский животик, но Ирвин отлично её понял.

   - Поздравляю, - только и смог выдавить он. Юна в ответ счастливо и немного застенчиво улыбнулась. – Ладно, попробую как-нибудь так справиться.

   - Лучше не надо. Лучше ты по дороге к Ри заверни. Она и может, и умеет всё это делать. И вот ещё что, - она подхватилась с такой скоростью, как будто опасалась, что Ирвин вот-вот уйдёт, а она не успеет сказать или сделать что-то важное, и выскочила в полутёмные сени. Чем-то там зашуршала, чем-то грохнула, свалив его на пол, но вернулась довольная, сжимая в руке грубовато сделанную вертушку-колотушку.

   - Это зачем? - спросил Ирвин, принимая из её рук «музыкальный инструмент». Провернул его на один оборот – раздался треск, который в тишине маленького домика показался оглушительным.

   - Потустороннее пугать, - улыбнулась она.

   Ирвин чуть было не оскорбился, подумав поначалу, что его тут за дурачка считают, но вовремя вспомнил, как пару месяцев назад промелькнуло в одном разговоре, что потустороннее может «спугнуть» любое яркое проявление Этого мира, если застанет его в момент формирования. Свет, звук, движение. И, пожалуй, громкий звук был действительно самым универсальным и безопасным средством из всех возможных. Обстоятельство, с которым следователю специализирующемуся на расследовании дел связанных с потусторонним, ранее сталкиваться не приходилось. Обычно к тому моменту как его вызывали, феномен успевал проявиться и закрепиться в Этом мире, а ещё чаще приходилось сталкиваться только с имитацией действия Той стороны. На что только не идут люди, чтобы прикрыть свои грязные делишки.

   Этим помощь ведьмы не ограничилась. В закромах её немалого хозяйства нашлась и карта, ближней к Ансоли части Развалин. Приблизительная и не единожды исправлявшаяся, но и с такой с ней расстаться Юниколь отказалась, зато позволила посидеть и максимально точно, насколько хватило его способностей, перерисовать.

   Уходя, Ирвин бросил в деревянный ящичек для добровольных пожертвований, приколоченный в сенях, несколько полновесных золотых монет. Ведьмы никогда не брали оговоренной платы за свои услуги, руководствуясь принципом: «кому сколько не жалко», но эта девочка, в отличие от старших сестёр, неплохо устроившихся в жизни, была бессеребреницей и работала, считай, «за спасибо». А иногда и без него. Наверное, если бы не щедрость старших родственниц, вообще не смогла бы свести концы с концами.

   Собрать отряд наёмников было бы недолго и нетрудно. Не так уж мало в Ансоли ребят, желавших посетить Развалины и быстро обогатиться, но до сих пор не нашедших команды, к которой можно было бы прибиться. Но брать с собой в рискованную авантюру непроверенных людей было неразумно и покрутив эту мысль так и эдак, Ирвин от неё всё же отказался.

   Очень сложно оказалось найти проводника по Развалинам. То ли знатоков в городе в данный момент не было, то ли те, что имелись, находились по ту сторону закона, и к ажанам Графской Управы наниматься не рисковали. Немного посомневавшись, Ирвин поручил эту работу Индрику, как лучше владеющему обстановкой в городе, и не прогадал: уже спустя двое суток тот бодро отрапортовал, что проводник найден. И более того, с ним удалось договориться за вполне разумную цену.

   Можно было отправляться. С заездом к Рианне, для чего потребуется сделать изрядный крюк, но тут уж ничего не попишешь, соваться в Проклятый Город не располагая необходимым снаряжением, было бы чистой воды безумием.

   Где искать среднюю из дочерей Бренины Ирвин знал. Совсем не в главном доме поместья Чистые Ключи, где она проживала последний год, скорее её можно было застать у искусственно огороженной долины, где молодая целеустремлённая ведьма планировала заняться разведением ездовых ящеров. Да что там планировала – уже занималась и довольно активно.

   К посёлку, который с весны вырос из бараков и прочих временных строений, они подъехали в сумерках, и это было весьма удачно – в иное время Рианна предпочитала находиться по ту сторону рукотворного барьера, в компании диких геранья, к которым любому здравомыслящему человеку, не наделённому даром понимания всего живого, приближаться не рекомендовалось. Второй удачей было то, что и в своём доме, до которого тоже не вдруг доберёшься, она скрыться не успела.

   - А, господин ажан?! – начала она издалека и довольно приветливо. – У вас опять какие-то проблемы?

   Худенький юноша, в котором отчётливо проявлялись фамильные черты Везенготов и с которым она, до их приближения, вела довольно оживлённую беседу, настороженно посмотрел на заезжих ажанов.

   - У меня всегда какие-нибудь проблемы, - ответил Ирвин ей в тон.

   - Личные или служебные?

   - Вот так сразу и не скажешь, - развёл он руками

   - Ого! Тогда прошу, - она гостеприимно указала на раскрытую настежь дверь одноэтажного строения, из свежесрубленных брёвен которого летнее солнышко за долгий день успело вытопить желтовато-липкие капельки смолы. – Здесь у нас что-то вроде конторы. И для гостей заезжих тоже место где переночевать найдётся.

   Юноша, являвшийся, скорее всего, старшим из сыновей барона, проявил деликатность и ушёл, оставив их обсуждать свои непростые дела.

   Ирвин церемонно раскланялся, представил своего спутника, повосхищался тщательно продуманной простотой и ненавязчивым уютом предоставленного им помещения и перешёл к делу. Пересказ событий занял неожиданно много времени.

   - Всё же она сорвалась, - задумчиво проговорила в заключение его речи девушка. Впрочем, особо огорчённой она не выглядела. – Что ж, возможно у нас здесь появится ещё одна полноценная ведьма. Что было бы неплохо.

   - Или не станет владетельной госпожи, последствия чего для нашей провинции я даже не берусь предсказать, - добавил Ирвин, которого подобный, однобокий взгляд на проблему несколько раздражал.

   - Это всё, что тебя беспокоит? Её общественный статус? - на него уставились проницательные тёмные глаза. – И вперёд гонит неисполненный долг?

   Что было ответить ей на такой вопрос? Что он не уверен, сможет ли оказать какую-то реальную помощь? Что его там никто не ждет? Что пока его планы не простираются дальше, чем добраться до Развалин и уже там, на месте, решать, что делать дальше? И что, несмотря на все эти соображения, остаться в стороне, ожидая пока оно само чем-нибудь закончится, он не может? Ирвин просто пожал плечами. Но Рианне, похоже, иного ответа и не требовалось – для принятия решения ей хватило и такой малости.

   - Путь до дома Кики тебе, полагаю, Юнка уже объяснила?

   - И даже карту дала срисовать, - с некоторым облегчением кивнул Ирвин.

   - Надеюсь, охранные амулеты она вам не вручила?! - теперь ведьма смотрела на них почти с неприязнью, причины которой Ирвину были вполне понятны и он примиряющее поднял руки:

   - Только шумелку презентовала.

   - Хорошо. Хорошо, что у неё хватило благоразумия не браться ни за что серьёзное. А за амулетами, я так полагаю, послала ко мне, - предположила она в конце своей речи, и обоим ажанам показалось, что в голосе её промелькнули нотки высокомерной снисходительности.

   - У нас манометр есть, - с некоторым вызовом возразил до сих пор предпочитавший помалкивать Индрик. - И шкала его достаточна, чтобы регистрировать достаточно серьёзные выплески.

   - Манометр? Измеритель маны? – на лицо Рианны само собой наползло скептическое выражение. – Сделанный дипломированными магами, небось?

   - Да. А ты что-то против имеешь? – вспетушился Индрик, которому с ведьмами иметь дело приходилось на часто и у которого привычки к их своеобразному стилю общения не было.

   - Почему? Хорошая штука и для мирных целей вполне годится, - ответила она примирительно. – Но для путешествия по Проклятому Городу слишком сложная, а следовательно, легколомающаяся. Казённая? – внезапно заинтересовалась она.

   - Личная. – Ирвин склонил голову на бок. Рабочими инструментами он действительно предпочитал пользоваться собственными. Благо в средствах он стеснён не был и вполне мог себе позволить подобную блажь. - Это имеет значение?

   Рианна чему-то усмехнулась

   - Если потребуется чем-то умаслить Кики, эта штука вполне сгодится. Магические приспособления она любит. Только нет гарантии, что после того, как она попадёт ей в руки, полностью сохранит свои свойства. Но в любом случае, я бы рекомендовала взять с собой в Развалины что-нибудь попроще и понадёжнее.

   - Ты сделаешь такой амулет? – прямо спросил он.

   - Сделаю. Но это потребует времени. День – два. Ничего кроме заготовок у меня в данный момент нет, да и делать их лучше с привязкой на конкретную личность.

   - А часто обращаются? – поинтересовался Ирвин, по давней следовательской привычке выяснять все сопутствующие обстоятельства дела.

   - Не слишком, но бывает, - небрежно ответила Ри, уже отвлекшаяся на другие мысли. - Вокруг Развалин немало людей по хуторам и деревенькам живёт, для них подобные амулеты – насущная необходимость. Да и разнообразные искатели приключений, бывает, захаживают.

   - От нас что-то потребуется? – поспешил задать практический вопрос Ирвин.

   - Да ничего особенного. В основном от вас потребуется ждать, сколько нужно и меня не поторапливать. Да и волосы с ваших голов тоже будут нужны, но это ближе к концу ворожбы.

   - Зачем? – подозрительно уставился на неё Индрик.

   - Приворот делать буду, - подмигнула ему ведьма. – Личностную привязку лучше делать, имея на руках кусочек плоти будущего носителя, а волосы для этого использовать удобнее всего, - пояснила она уже серьёзно.

   Нельзя сказать, что следующие пару дней ведьма была занята исключительно данным ей заданием, ей хватало времени и на ругань с приказчиками по эту сторону огораживающей долину стены и на возню с геранья по ту. Ирвин старался её не торопить (по опыту общения с Управским колдуном знал, во что это может вылиться) и даже не попадаться ей лишний раз на глаза, чтобы не раздражать вопросительными взглядами и общим выражением терпеливого выжидания на лице. Он прямо-таки кожей ощущал, как утекает время сквозь пальцы, но ничего поделать не мог.

   В отличие от него, Индрик в удовольствии общения с ведьмой себе не отказывал. Бодались они часто и со взаимным удовольствием, а когда Индрик на вторую ночь не пришёл ночевать в выделенный им домик, Ирвин себе только понимающую ухмылку позволил.

   Рианна

   Уезжали ажаны утром таким ранним, что даже стадо геранья ещё не покинуло место своей ночной стоянки. На гребне стены, отделяющей долину, где обитали полудикие ящеры от людских территорий, сидела ведьма, наблюдая как исчезают в утреннем сумраке двое верховых. Рядом с нею примостился старший из двоих младших братьев. Витен. Пристроили ей его под крылышко, чтобы глупостей не наделал, пока родители ему невесту присматривают. Неизвестно на что рассчитывало старшее поколение, но Рианна просто приставила парня к своей работе. То, что в процессе им удалось подружиться, было бонусом приятным, но совершенно необязательным.

   - Не пойму я, как вы, ведьмы, себе мужиков выбираете? – от неловкости, охватившей младшего брата, вопрос прозвучал грубовато, но Рианна не обиделась. Она вообще предпочитала не испытывать этого чувства – обиды, оно отнимало слишком много душевных сил, которые можно было потратить на иные, гораздо более полезные вещи. – Самый обыкновенный ведь. Ищейка. Служака.

   - С печатью обречённого на душе, - дополнила его характеристику Рианна, и искоса, лукаво, глянула на младшенького.

   Витен демонстративно поморщился: какие странные вещи могли показаться привлекательными. И, заодно, придавил в очередной раз всколыхнувшееся любопытство: как она выглядит, эта «печать обречённого»? Он даже как-то пытался задавать вопросы на эту тему, но в ответ получал пространные рассуждения на тему: как можно описать цвет слепому и звук глухому. Самому же ему представлялась аура как цветное марево и посреди неё округлая блямба – печать.

   - Это какое-то особо ценное свойство, которое ты хотела бы увидеть в своей наследнице?

   В своё время, в порыве откровенности, Ри рассказала брату, как её собственная мать подбирала им отцов, чтобы получить нормальную ведьму - наследницу фамильного дарования.

   - Да нет, просто захотелось как-то сохранить этого человека, - тоном взрослой, умудрённой жизнью женщины, произнесла Рианна. - Который ещё и собирается сунуться в не самое безопасное место. Порыв. Временное помутнение рассудка.

   Сколько там было той разницы в возрасте между ними? Всего пара лет! А сколько пафоса! Меж густых тёмных бровей младшенького залегла скорбная складка.

   - Нет, это какая-то слишком затейливая логика, не годная для моего понимания. Вот скажи, если тебе вдруг захотелось его сохранить, не проще ли было предупредить, чтобы не совался куда не следует?

   - Проще, - согласно кивнула Ри. – Но вот правильнее ли? А может, резко оборвать нить жизни будет для него лучше, чем долго и нудно тянуть её? Может, он там, в Развалинах, так круто перевернёт свою жизнь, что печать исчезнет? А может, обречён вовсе не на смерть, а на какую-то особенною судьбу, от которой до сих пор увиливал и именно поэтому тучи сгустились над его головой? Или ещё что-нибудь, объяснения чему я не могу придумать? И вообще, не дело это, чужую судьбу по своему разумению перекраивать.

   Витен вновь тряхнул головой. Нет, это надо иметь совсем скрученные мозги, чтобы так воспринимать мир. Он бы всё устроил намного проще.

ГЛАВА 5

   Леди Ниания

   На исходе восьмого дня их совместного проживания в ведьминском доме на Развалинах Киакинара, которая как раз была занята учётом оставшихся припасов, сделала неутешительный вывод:

   - Нужно отправляться на Большую Землю. И, желательно, прямо завтра.

   - Гм, - Ниания оторвалась от просмотра тех самых копий отчётов экспедиции академии наук. Зря Киакинара отозвалась о них так пренебрежительно, некоторые вещи были весьма интересны. - Кое-какие продукты ещё остались, есть ли необходимость в такой срочности?

   - Не то чтобы острая необходимость, но Развалины – не то место, где стоит истощать свои ресурсы до крайности. Чревато. Лучше, чтобы было пространство для манёвра.

   - Понятно. Очередное из местных неписанных правил, - постепенно, из таких вот правил и обычаев перед Нианией вырисовывалась картина здешней жизни. Хотя, это для Киаканары тут была жизнь, для остальных – сплошное выживание. Но, тем не менее, люди отсюда не уходили, видимо было что-то, что держало их здесь.

   - Тебя тронуть не должны, репутация у меня – та ещё. Но ты и сама клювом не щёлкай. Или хочешь – со мной? Туда и обратно.

   - Я что, маленькая и боюсь оставаться одна? – фыркнула Ниания. - Лучше ты привези продуктов на тот же вес. Чтобы потом подольше туда-сюда мотаться не приходилось.

   Она действительно не собиралась никуда отходить от ведьминого дома. Всё же Ниания была, по большей части, воспитанной и осторожной леди. Да и тут, в рабочей комнате было собрано столько артефактов ушедшей цивилизации, которые теперь можно было спокойно и без спешки рассмотреть… Вот хотя бы книжки, до которых у неё, после первого дня, всё никак руки не доходили. В первой же, открытой наугад, нашла яркую, красочную картинку с Бабкой Ёжкой в ступе и долго над ней хихикала.

   Да и просто набрать ветоши и попробовать кое-что привести в относительный порядок. Хотя бы пятна грязи стереть. Может быть, кто-то подумает, то это недостойное высокородной леди занятие, но ей иногда нравилось прикладывать для поддержания порядка усилия не только организаторского характера, но и физические. А эти вещи было просто приятно держать в руках. Лаконичные, функциональные, они были по-своему совершенны. Или же бессмысленно-вычурные, нарочито усложнённые, явно не имевшие никакого иного предназначения кроме декоративного.

   Она устроилась у окна жилой комнаты, самого большого (и цельностеклянного!) и находящегося как раз с той стороны, куда попадает свет во второй половине дня. Тихо мурлыкала себе под нос незатейливую мелодию, проходилась мягкой тряпочкой по сложным изгибами металлической штуковины, и пыталась представить, для чего она могла быть использована.

   Тихий щелчок дверного замка её не насторожил – звук уже успел стать привычным. Признаться, она даже обрадовалась – решила, что это Киакинара каким-то чудом вернулась намного раньше, чем собиралась. Но дверь раскрылась, а за нею никого не оказалось.

   Какие глубинные инстинкты заставили её вскочить? А потом свалить стул под ноги невидимке и кинуться наутёк? Значения не имеет. Главное, они оказались совершенно правы. Убегая, она услышала, как некто невидимый спотыкается о перевёрнутый предмет мебели. Секундная задержка у задней двери, которая распахивалась быстро, но недостаточно быстро, чтобы успеть за бегущим человеком, и вот она уже бежит по мягкой траве заднего двора, на ходу сбрасывая лёгкие домашние туфли. Не успев вовремя затормозить, Ниания влетела в скопище гигантской икры, но не подавила её – нога начинающей ведьмы аккуратно прошла между кринок не повреждая их. И следующий шаг, и ещё один. От неожиданности, возбуждения и испуга ей, внезапно легко и очень естественно удалось то, что не получалось очень долгое время - скользнуть в тень Той стороны. Скользнуть, и замереть, находясь уже на той стороне кладки. Не от удивления, не от того, что решила, что дальше можно уже не спасаться. Наоборот, поняла, что дальнейшее бегство смысла не имеет – её окружили, преследователь оказался не один.

   Стеклянные люди, так их, кажется, называла Киакинара? Пятеро приближались к ней с разных сторон, шестой как раз сейчас вывалился из задней двери, потратив некоторое время на её вскрытие. Отсюда, из тени Той стороны, они смотрелись ничуть не менее прозрачными, но гораздо боде вещными, словно бы эта их прозрачности обрела дополнительную плотность, не утратив своего основного свойства.

   - Кто вы? Что вам от меня надо? – громко спросила она, впрочем, не слишком рассчитывая на ответ.

   - Говорит? – прошелестел голос человека справа от неё. Невнятный, словно бы говоривший находится вдалеке, да ещё и набил полный рот ягод, которые при разговоре опасается подавить. Удивлённый.

   - Не важно. Не слушай, - это отозвался тот, что гонялся за нею по дому и ухватил Нианию за запястье. Прикосновение, в отличие от облика, было вполне материальным. Пальцы сухими и жёсткими, рука определённо мужской. – Идите, я вас догоню.

   И догнал, довольно скоро, они и половины пути до ближайших более-менее сохранившихся строений одолеть не успели.

   Чего бы от неё не хотели, здесь ей это объяснять не стали – куда-то поволокли, предварительно скрутив запястья верёвкой. И вот тут-то Ниания на собственной шкуре прочувствовала, что значит путешествовать без удобств. Да вообще без всего, даже без обуви, которую она скинула, а похитители не догадались подобрать. Она несколько раз падала - её поднимали, здорово рассадила босую ногу - на несколько минут освободили руки, чтобы она имела возможность завязать ранку платком, по счастью оказавшимся на своём месте в кармане. Хотя, чем это могло помочь? Идти-то дальше всё равно приходилось босиком.

   Вели её какими-то странными путанными тропами и Ниания никак не могла понять, является ли этот путь самым безопасным или же её посетители таким образом путают след. Они то и дело перебирались через завалы, пробирались сквозь густые заросли кустарника, в тех местах, где природа окончательно поглотила следы человеческой деятельности, пролезали в щели частично сохранившихся сооружений и Ниания прямо таки спиной ощущала, как обветшавшие конструкции всем своим многотонным весом валятся на хрупкие человеческие создания. Но если все эти блуждания должны были служить для того, чтобы запутать её, то стеклянные люди здорово просчитались. Она в любой момент этого долгого пути довольно чётко представляла себе, в какой части Развалин находится. За те дни, что они вместе с Киакинарой обследовали Проклятый Город, она с высоты летящей ступы успела неплохо разобраться в его планировке.

   К ночи, когда похитители решили остановиться на привал, она вымоталась настолько, что заснула там, где легла, на голой земле, без подушки и одеяла или чего-либо их заменяющего, и без ужина. Продукты для завтрака ей тоже никто предоставлять не собирался, как и отвечать на осторожные расспросы: куда её ведут и что собираются делать?

   Попробовать сбежать? Ниания попробовала прикинуть эту мысль, но как-то не всерьёз. Их шестеро – она одна, они её превосходно видят – она их еле замечает, эти места для них родные и хорошо знакомые – она в них с трудом ориентируется. Несерьёзно. Если уж решаться на что-то такое, то когда шансы станут хотя бы равными.

   К полудню следующего дня, когда голод, жажда и усталость долгого пути основательно вымотали её, они дошли до отлично сохранившегося, округлого в плане строения, невысокому на фоне остальной циклопической архитектуры древнего города, но довольно массивному. Основательному, что ли. И с выбитой в камне (или отлитой, кто знает, что за строительные технологии применяли предки?) гигантской руной над провалом, в котором уже давно не было дверей. Ей было давно известно, что письменность древних являла собой некую комбинацию буквенного письма и рунических обозначений. Алфавит, хоть и претерпел за семьсот лет некоторые изменения, в целом остался прежним, а вот условные значки, которыми предки изображали некоторые материальные объекты и понятия очень многие были забыты окончательно. Ниании, из доставшегося ей Наследия, были известны руны, обозначавшие химические вещества и некоторые их состояния, но на этот знак они не походили ничуть. И догадки строить бесполезно. Если когда-то, поначалу, эта изломанная линия и была рисунком, то за века использования он стал настолько стилизованным…

   Дорассматривать и дорассуждать ей не хватило времени – леди втолкнули внутрь, в дверной провал. Впрочем, и здесь ей никто не мешал осматриваться по сторонам. Словно не понимают, что она усердно дорогу запоминает, даже ни разу не попробовали ей глаза завязать. Но и просто любопытно было. Киакинара тоже интересные места для своих экскурсий выбирала, но какие-то другие, не такие как это. Стены в пятнах и плесени, с остатками выломанных невесть когда барельефов, но в остальном вроде бы целые. В полусферической крыше имеется несколько проломов, откуда внутрь и поступает свет, позволяя рассмотреть внутреннее устройство здания. Громадного, по нынешним временам, пусть по сравнению с другими постройками Развалин выглядящего довольно скромно. Нет, предки не страдали манией гигантизма, доводилось ей слышать и такие предположения, просто численность населения в те времена была настолько велика, что общественные здания приходилось строить из расчета сотен, а то и тысяч человек, присутствующих одновременно. От склона, нынче засыпанного землёй и мелким мусором, а раньше наверняка бывшего ступеньками, к центру помещения вела расчищенная тропа. Впрочем, весьма условно расчищенная. Крупных обломков не было, а ногу наколоть, в очередной раз, ей ничего не помешало. Она даже услышала, как один из её конвоиров прошипел, что вместе с женщиной нужно было и её обувь брать. Другой, видимо тот, что её в доме ловил, в ответ буркнул, что самому нужно было всё делать, раз такой умный. Разлад в рядах похитителей её порадовал, но не сильно, потому как её уже подталкивали к провалу в полу, куда вели ненадёжного вида, на её пристрастный взгляд, ступеньки. Да что ступеньки, их было-то всего четыре, а вот водоём, который заполнял весь провал и от которого тянуло стылой сыростью ей сильно не понравился. Особенно после того, как её начали в него заталкивать.

   Нет, она не полезла покорно в воду. Ниния изворачивалась как могла, даже пару раз кого-то лягнула, но их было больше и у них не были связаны руки. С шумом и плеском она рухнула в воду и тут же похитители потянули её дальше и ниже, вглубь. С последней возможностью она вдохнула поглубже и холодные тёмные воды сомкнулись над её головой. Ещё некоторой время, пока её тащили вниз, она видела сероватый прямоугольник – поверхность воды, которой достигал дневной свет, а потом пропал и он. А потом ей стало и вовсе не до того: тело хотело жить и твёрдо знало, что для этого нужно дышать, а упрямый разум отлично понимал, что вода для этого не годится. Разум проиграл. Его, очень быстро, заволокла туманная муть, и взявшее волю тело всё-таки вдохнуло.

   Ничего не случилось. Ничего для неё фатального. Этой водой, оказывается, можно было дышать. Правда, тяжело, каждый вдох требовал ощутимых усилий, и неприятно когда ледяная вода заполняла и растягивала лёгкие, но, главное, это позволяло ей жить.

   А её уже волокли всё дальше и дальше, за верёвку, которую привязали к поясу (правда, руки перед этим развязали), и она даже пыталась плыть самостоятельно, куда угодно, пусть даже туда, куда тащили её похитители, лишь бы выбраться из этой западни. В один из моментов, в какой именно она не взялась бы определить, сильное, стремительное течение подхватило всю группу и понесло, понесло всё дальше и дальше, в неведомые глубины. Ниания утратила ощущение верха и низа, времени и даже собственного тела – словно бы растворилась в могучем потоке… Резкий рывок, едва не переломивший её пополам (а синяк от верёвки на пояснице наверняка останется) прервал это бездумный полёт в толще тёмных вод и потащил инертное, несопротивляющееся тело в боковой отнорок. Здесь было поспокойней – не приходилось ни бороться с течением, ни покоряться ему. Постепенно её, казалось бы разучившиеся видеть, глаза начали различать нечто что несколько отличалось от окружавшего их мрака, оно всё ширилось и приближалось и вот её, так же рывком выкинули из ставших родными вод.

   Нет! Она не хочет! Там нельзя жить!

   Сильный шлепок по спине заставил её закашляться и исторгнуть из организма остатки животворящей влаги. В лёгкие ворвалась резкое, колючее, неуловимое. Воздух.

   Только на втором, а то и третьем вдохе Ниания окончательно пришла в себя, осознала, кто она такая, что здесь делает, и, заодно, почему не видно её спутников. А так же то, что промёрзла она до костей. Без преувеличения. Суставы отказывались гнуться и даже на такую малость, как окончательно выползти на берег, пришлось затратить неимоверно много усилий.

   Судя по солнцу, по-прежнему стоящему в зените, времени успело пройти не слишком много, а судя по глухим шлепкам по левую и правую сторону от неё, стеклянным людям это путешествие далось не намного легче, чем ей.

   Некоторое время они лежали, грелись на солнце, обсыхали, стеклянные чуть слышно о чёт-то переговаривались и нужно, наверное, было прислушаться о чём, но сил у неё на это не хватило. Сквозь шорох крови в ушах, и цветные пятна, которые то и дело всплывали перед глазами от слишком долгого смотрения на солнце, посторонние звуки воспринимались как нечто несущественное.

   Но и отдых надолго не затянулся, и как только она нашла в себе силы чтобы сесть, её тут же вздёрнули на ноги, завязали глаза (откуда для этого дела взялась подходящая тряпка она так и не поняла) и повели. Медленно-медленно, то и дело придерживая за локоть, даже предупреждая заранее если начинался подъём или спуск и помогая взобраться на слишком уж крутые откосы. О том, что они опять спустились в какие-то подземелья, ей подсказало солнце, тепло которого внезапно исчезло с кожи, и подтвердили глаза, когда с них, наконец-то была снята повязка.

   Тоннель. Длинный, мрачный и довольно грязный. По полу, проложив себе русло среди окружающего мусора, змеится тонкий ручеёк. Свет проникает непонятно откуда, но мрак далеко не окончательный – кое-что она всё же способна рассмотреть. К примеру, в одной из стен, перед которой её остановили, если присмотреться, то постепенно начинали проявляться очертания тяжёлой, массивной двери, посреди которой торчал зачем-то вделанный в неё круглый вентиль. Не просто торчал - с натугой и крипом медленно поворачивался. Не сразу Ниения поняла, что делает он это не сам по себе, что его крутит один из её похитителей, во тьме ставших совершенно невидимыми.

   Конец пути? Они наконец-то достигли цели своего путешествия? От накатившего на неё мгновенного облегчения, Ниания почувствовала сокрушительную слабость. И уже не так уж важно, что она совершенно не представляет себе, в какой именно части Развалин находится, главное, сейчас появится возможность отдохнуть по-человечески и, наверняка, узнать, что же нужно от неё похитителям.

   Но за дверью оказалось сравнительно небольшое, тускло освещенное помещение, которое пусть и носило следы человеческой деятельности, конечной точкой их маршрута являться никак не могло. Здесь они задержались на непродолжительное время, пока стеклянные напяливали на себя одежду, которую Ниания, поначалу, приняла за развешанные по стенам тряпки. И ох как странно и даже пугающе выглядели в одежде невидимки, даже хуже чем без неё, словно бы куски пустоты, обёрнутые тканью.

   Следующая дверь, ещё толще и серьёзней, даже с переходным тамбуром, в который семеро человек вместилось еле-еле, с высоким порогом, переступая через который Ниания чуть не запнулась. И остановилась у самого входа, не обращая внимания на то, что её толкают и пихают выходящие из тамбура похитители. Ничего не изменилось и в то же время стало совершенно иным. Мир выцвел. Стал пресным, словно каша, сваренная на воде без соли и сахара. Она сморгнула, иррационально надеясь, что от этого простого действия что-то изменится, и только тут заметила, что стеклянные люди перестали быть невидимками.

   Мужчины. Мелкие, самый высокий на полголовы ниже неё, черноголовые и темноглазые, но с поразительно светлой кожей. И речь их стала обычной, внятной для её слуха, с заметным акцентом и кучей архаичных слов и выражений, что раньше, прислушиваясь, уловить было почти невозможно.

   Но вот что осталось неизменным, так это то, что общаться и что-то ей объяснять они по-прежнему не желали.

   Лорд Ирвин Кирван

   - Это что?! – только врождённая интеллигентность не позволила Ирвину высказать всё то, что просилось ему на язык. А оно просилось. При виде меланхоличного вида мужичонки, сидящего на тяжело груженной телеге, которого ему представили как проводника.

   - Обоз, - Индрик, казалось, по этому поводу не испытывал ни малейшего сомнения, ни неудобств. – Уже второй сезон в Развалинах работает комплексная экспедиция академии наук. Из столицы люди. Солидные. Со своим снабжением. Это как раз их провиант.

   - Это всё хорошо! Но сколько же мы тащиться будем?!

   - Зато точно, с гарантией прибудем на место. А охотники за сокровищами – народ ненадёжный. Да и нет их сейчас, даже здесь, ты же сам видел.

   Ирвин действительно видел – пустовато было в Чудодольском, никого, за исключением крестьян, да хозяина местного гостевого дома. Вообще-то это место было не единственным хутором, расположившимся на самой окраине сравнительно безопасных мест вокруг Развалин. Селились люди и в иных местах. Но именно здесь находился трактир, служивший перевалочной базой для множества искателей приключений, а так же местом, где можно было пополнить запас провизии и разнообразных полезных мелочей, так что именно этот хутор постепенно стал отправной точкой для большинства людей, направляющихся в Развалины.

   К гиперактивным людям, которым трудно усидеть на одном месте, или вот как сейчас подстроиться под неспешный темп движения каравана из лошадей и повозок, Ирвин не относился. А с тех пор, как отряд вступил на территорию Развалин, пусть даже следы человеческой деятельности в этой их части почти полностью поглотила природа, и вовсе утроил бдительность. Амулет-хранитель, созданный по его просьбе Рианной, мелко вздрагивал под рубашкой, а при приближении к частям ландшафта подвергшимся изменению Той стороной, начинал крупно трястись. Поначалу это постоянное шевеление здорово его раздражало, хотелось не то почесать начавшую зудеть кожу, не то прихлопнуть амулет ладонью, как надоедливое насекомое, но вскоре Ирвин перестал воспринимать его как нечто отдельное от себя, он словно бы стал ещё одним органом чувств, нацеленным на восприятие потустороннего.

   Хорошая вещь, действительно хорошая. Чтобы он тут делал со своим манометром?

   Путешествие продолжалось под мерный рокот голоса проводника, в полной мере использовавшего то обстоятельство, что на этот раз не приходится коротать дорогу в полном одиночестве. Россказней про пустошь, возникшую на месте части руин древнего города, на которой окопалась и закопалась, в прямом смысле этого слова, экспедиция столичной академии наук, мужик знал немало. Ирвин, правда, сильно сомневался, что тот был свидетелем хотя бы десятой части тех событий, байки о которых тот травил. Скорее всего, их потчевали пересказом местного фольклора, но слушать его было занятно.

   С холма на холм, со скоростью пары тяжело груженных телег, они продвигались вглубь Развалин, которые в этой части не слишком соответствовали своему названию. По разморенному летней жарой разнотравью, вспугивая стада мелких диких коз и быстрокрылых птах.

   Путешествие продолжалось спокойно и размеренно, вплоть до самого последнего часа, когда за очередным холмом должен был показаться лагерь экспедиции. Лёгкий ветерок, обогнувший и переваливший через холм, донёс до них непередаваемое гнилостное зловоние. Ирвин приложил ладонь к спрятанному на груди амулету, но нет, ни о какой потусторонщине тот не сигнализировал.

   - Что за запах? – обратился он к проводнику. – Это нормально? Что это может быть?

   - Да разве ж я знаю?! – довольно нервно откликнулся тот и зарылся пальцами свободной от поводьев руки в складки собственной одежды. Видимо, тоже имел какие-то средства регистрации присутствия потустороннего. – Может, эти, учёные чего начудили.

   Сухо щёлкнул взводимый арбалет – Индрик решил подготовиться к встрече с неприятностями. Ирвин лишних телодвижений совершать не стал – любимое оружие, метательные кинжалы, и так были всегда под рукой, а трещотку, которую ему вручила Юниколь, достать – дело одной минуты. Процессия из четырёх лошадей: двоих исправно тянущих тяжело груженные фургоны, одной верховой и одной заводной и одного верхового геранья ещё медленнее и осторожней двинулась вверх, на холм. А с его вершины открылось зрелище, которое иначе как угнетающим не назовёшь. Лагеря и раскопок, как Ирвин их себе представлял, не было. Совсем. На их месте простиралось равномерно перепаханное-перемешанное поле, от которого и поднимался зловонный дух, а на дальнем его конце находился отчётливо видимый след, как от проползания гигантского слизняка, который уходил вдаль, за очередной холм, в сторону центра Развалин.

   Коротко заржала лошадь, заставив Ирвина отвлечься от разглядывания невесёлой картины, а когда он развернулся, что бы посмотреть, что ещё могло случиться, первым делом наткнулся взглядом на перепуганного проводника, который, перерезав упряжь на одной из тягловых лошадок, верхом и без седла собирался драпать с территории Проклятого Города. Оставленная без лошади и без какого-либо стопора под колёсами телега, сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее набирая скорость, покатилась вниз. Ирвин, в первый момент растерявшийся от выбора: то ли скорее телегу ловить, то ли её возницу останавливать, в результате не сделал ни того, ни другого. Остался стоять на месте.

   - Что делать будем, командир? – подъехал не теряющий хладнокровия Индрик.

   - Ну, - Ирвин запнулся, пытаясь выловить самую важную мысль из тех, что в настоящий момент роились в его голове. – До нужного места он нас, можно сказать, довёл. Правда, проводника на дальнейший путь мы здесь вряд ли найдём.

   - Спускаемся?

   - Спускаемся.

   И Ирвин послал своего Смелого вперёд, прямо по следу, оставленному телегой. Ездовые ящеры – животные повышенной проходимости, им не нужно, как лошадям, выбирать относительно пологий склон. Как следствие, Ирвин оказался на месте происшествия раньше своего подчинённого, и первый же приступил к его осмотру. Территория Развалин в зону ответственности Ансольских ажанов не входила, но просто так уехать, даже не попытавшись выяснить, что послужило причиной гибели людей, и нет ли там выживших, которым ещё можно оказать помощь, они не могли.

ГЛАВА 6

   Киакинара

   Проблемы сваливаются всегда неожиданно, хотя большую их часть можно было бы предвидеть. К примеру то, что владетельную леди, внезапно и вдруг сбежавшую из своих владений примутся искать, было довольно очевидно для всех, кто умеет думать. Стоило признать, уже в который раз, что как раз она думать не умеет. Потому как новости, сообщённые держателем гостевого дома, у которого она обычно закупалась провизией, свалились ей как снег на голову в июле.

   Оказывается, за нею не просто гонца отправили. Оказывается, через Чудодольский целая поисковая экспедиция прошла. Пусть и маленькая – всего из двух человек (зато каких!). Оказывается, они уже два дня как в Развалины отправились. Своим ходом. Вместе с обозом, везущим продукты и всякую всячину экспедиции столичной академии наук. А оттуда несложно и до её дома добраться. Кое-кто из старожилов, уже не первый сезон проводящих на раскопках, неплохо выучил дорогу туда.

   Нет, она не плюнула на всё, не помчалась тут же вдогонку – всё-таки вначале закупила и загрузила в ступу провиант. Пусть список покупок оказался не столь продуманным и обильным, как мнилось ей вначале. Всё-таки она спешила.

   Спешила, и, хотя у неё не было необходимости высматривать след обоза среди холмов в которые превратились спальные районы древнего города – дорогу к лагерю экспедиции она знала и так, всё равно опоздала. Вначале, вместо разворошенного людского муравейника, который с высоты напоминала деятельность столичных учёных, она увидела нечто, сильно напоминающее свежевспаханное поле. Стоило только снизиться, как в нос ударило зловоние, не оставляющее ни малейших сомнений в том, что там, внизу произошло. И всё же Киакинара высадилась у самого края перепаханного поля.

   Вот так оно всегда и случается. Заводишь знакомства с людьми, приятельствуешь, начинаешь считать их частью своей жизни, а потом приходишь в один из дней – и нет никого. И никогда не будет больше. И сомнительно, что хоть кому-то из тех, что обитал в этом лагере, удалось спастись и выжить.

   Куски ярких палаток, изрядно перемазанные, обломки палок, какие-то покорёженные металлические штуковины и с трудом узнаваемые тела людей – всё это было перемешано с грязью и ровным слоем растёрто по всей площади бывшего лагеря. Над местом, где встретили свою смерть более чем полсотни человек, тучами роились мухи и ходили толстые, обожравшиеся до состояния нелетучести чайки, которые в Развалинах взяли на себя роль главного падальщика. Киакинара отвела взгляд от этой картины и подняла его к солнцу, чтобы оно, золотое и горячее, высушило начинающие вскипать в уголках глаз слёзы.

   - Кики!

   Она обернулась резко и вперила неподвижный взгляд в медленно приближающегося мужчину. Высокий, поджарый, тёмные волосы, внимательные серые глаза, хищный профиль. Поверх немаркого дорожного костюма перевязь с метательными ножами. Второй, такой же, замер в отдалении, у фургонов, с небрежно опущенным арбалетом в руке.

   - Лорд Кирван? – произнесла она вопросительно.

   Ирвин видел, как погружённая в горе женщина мгновенно вскинулась, подобралась и взглянула на него внимательно и остро. Быстро она пришла в себя, ему, помнится, на это потребовалось куда больше времени.

   - Вы знаете кто я?

   - Была в Чудодольском. Только что оттуда, - она кивнула величественным согласным движением. А Ирвин подумал, что вряд ли у него когда-либо ещё раз повернётся язык назвать её сокращённым именем. Оно удивительно ей не подходило, и так могли ведьму спокойно называть только мать да сёстры, помнившие Киакинару девчушкой или юной наивной девушкой. С тех пор слишком много в реке времени воды утекло.

   - Ты знаешь, что тут произошло?

   - Догадываюсь, - она хмуро оглядела место побоища. - Мусорный монстр.

   - Что за невидаль такая?

   Ведьма пошурудила внутри своей ступы, что-то щёлкнуло и нелепое сооружение поплыло вслед за своей хозяйкой медленным и размеренным шагом направившейся к фургонам.

   - Почему невидаль? Явление широко известное в кругах копателей. Нельзя скидывать предметы тронутые Той стороной в одну кучу. В какой-то момент, и никто не может знать заранее в какой, количество переходит в качество и куча «оживает» и приходит в движение.

   - И принимается нападать на людей? – Индрику, к которому они подошли на достаточно близкое расстояние чтобы тот услышал окончание их разговора, это предположение показалось самым логичным.

   - Какое там! Какая ему разница, люди там или не люди? Он ползёт в сторону, где есть ещё материальные объекты тронутые потусторонним, чтобы включить их в свою общность. А у большинства людей, которые рискуют задержаться в Развалинах, имеется по амулету, да не по одному. Вот и… Да с ним не слишком сложно справиться – достаточно раскидать по как можно большей площади, или убежать – монстр движется не слишком быстро. Разве что сонных застанет… Тут наверняка так и было, иначе большая часть людей успела бы разбежаться, а так, они даже не поняли, что с ними случилось.

   - Двое суток назад, если судить по состоянию останков, - дополнил картину происшедшего Ирвин и перешёл к другому вопросу: - Может быть, стоит что-то сделать, чтобы позаботиться об останках?

   - Нет, - она мотнула головой так, что тяжёлые рыжие косы заплясали по спине и плечам. – ЭТО уже не способно восстать.

   Мужчины переглянулись – они вкладывали в свой вопрос совершенно иной смысл, но развивать тему не стали – старожилу этих мест виднее как следует правильно поступать. Да и выбора особого нет: не им самим же за лопаты браться (которые тоже ещё отыскать следует).

   - Я так понимаю, вы направлялись ко мне домой? – Киакинара нахмурилась, что-то прикидывая.

   - Леди Ниания у вас? – вопросом на вопрос ответил Ирвин.

   - Да, конечно, - мимоходом, говоря как о чём-то само собой разумеющемся, согласилась она. – По-хорошему, не стоило бы отпускать вас в длительное самостоятельное путешествие по развалинам, а перевезти домой на ступе, или хотя бы проводить, но мусорного монстра нужно догнать и обезвредить как можно скорее. Да и домой заглянуть тоже, проведать как там Ниания… Сделаем вот что: я полечу по своим делам, а вы прихватываете фургоны и своим ходом направляетесь к моему дому. Как только освобожусь, я вас здесь разыщу. Амулетами вас Ри снабдила?

   Ирвин молча приподнял левый рукав, демонстрируя пристёгнутое к запястью некое подобие компаса, которое имело только одну стрелку и вместо направления север-юг, всегда показывало на Киакинарин дом.

   - Мы можем чем-то помочь? – не предложить свою помощь в деле борьбы с мусорным монстром Ирвин не мог, хотя слабо представлял себе, в чём она может заключаться.

   - Нет, - она мотнула головой. – Самым лучшим будет, если вы по пути никуда не встрянете и всё же дотащите этот обоз до моего дома.

   Ирвин молча кивнул, соглашаясь с предложенным планом действий, а ведьма, на ходу застёгивая детали своей лётной экипировки, пошла к ступе. Нет, она вовсе не была настолько жадной, что заставляла двоих, почти посторонних ей людей тащить чужой продуктовый обоз к своему дому. Однако же это был неплохой способ заставить их двигаться медленно и неспешно, без рывков и глупого лихачества. В Развалинах поговорка: «Тише едешь, дальше будешь», оправдывала себя на все сто. Ну и продукты, не тронутые тлетворным воздействием Той стороны, лишними не будут, особенно если учесть, что количество едоков возрастёт вдвое.

   След от проползания мусорного монстра был отчётливо виден невооружённым глазом и даже с приличной высоты. Киакинара не сомневалась, что вскорости сможет его догнать и очень рассчитывала на то, что лорд Кирван не ошибся в оценке времени, когда произошла трагедия и можно надеяться настичь его до того, как монстр достигнет первых строений. Там с ним и справиться будет намного сложнее и штатных средств, из тех, что всегда под рукой, может не хватить.

   Она ничуть не погрешила против истины, когда сказала ажанам, что для того, чтобы справиться с мусорным монстром достаточно раскидать хлам его составляющий, по как можно большей территории. Вот только когда чудище дорастает до размеров среднего холма, как тот, по следу которого она сейчас гонится, обычного багра на длинной палке может и не хватить. Даже наверняка не хватит. Но именно на этот случай у неё кое-что было. Не совсем законное, или, если уж совсем откровенно, совершенно незаконное, которое демонстрировать двоим представителям властей не стоило. Вот ещё и поэтому она отказалась от любезно предложенной помощи.

   Взрывчатка.

   О, разумеется, их цивилизация и после Падения не скатилась до совершенной дикости, рецепты составов взрывчатых веществ, и самого простого из них - пороха, не были утрачены. Но слишком уж часто при просачивании Той стороны в Этот мир неустойчивое равновесие смещалось и вся масса активного вещества взрывалась. Хватило всего лишь пары-тройки особо показательных случаев, чтобы порох, а с ним и иные взрывчатые вещества были запрещены законом. Но запретить легко, а попробуй его чем-нибудь заменить! Но не даром же войну называют двигателем прогресса, да и на горнорудных выработках, имея в распоряжении одно лишь кайло, на нормальные объёмы добычи не выйдешь. Решение было найдено и одним из его вариантов Киакинаре удалось завладеть.

   Идея, что взрывчатую смесь нужно разделить на составные, инертные по отдельности вещества и поставить между ними легко убирающуюся перегородку – была проста, но для того чтобы она возникла, и, более того, нашла материальное воплощение, потребовалось несколько столетий. А для того, чтобы подобные снаряды появились в законном торговом обороте время и вовсе ещё не наступило. Киакинаре, для того, чтобы завладеть ящичком всего с пятью такими бомбочками пришлось их предварительно заказывать у знакомого барыги на чёрном рынке, ждать чуть не полгода пока у того появится возможность их достать, а потом оплачивать такой суммой, что до сих пор неприятно вспоминать было. Но ни разу об этих тратах ведьма не пожалела - одна из этих опасных штуковин уже однажды спасла ей жизнь, а вторая вот-вот избавит всё население Развалин, и саму Киакинару в том числе, от крупномасштабных проблем.

   Действительно крупных. Пожалуй, чтобы раскидать такую кучу, не будь она ведьмой и не из худших, одного снаряда могло бы и не хватить. Киакинара с высоты полёта своей ступы оценила размеры монстра – действительно с холм – и неприятным, сосущим чувством где-то в районе желудка отметила, что тот приостановил своё движение вперёд и начал вытягиваться вверх. Не успеет – это она знала твёрдо. Ей и всего-то оставалось, что вытащить из ящичка, плотно набитого пухом, стеклянную колбу, запаянную со всех сторон, сжать в руках – она как раз удобно помещалась поперёк ладони и замереть, рождая в себе уверенность, что этого заряда как раз хватит. Без этого мощность взрыва, скорее всего, окажется недостаточной. И разжать ладонь, отпуская колбу в короткий полёт. Где-то там внизу от удара лопнула тонкая перегородка между серым, графитового вида порошком и ярко-оранжевой маслянистой жидкостью. Киакинара не стала дожидаться скорого эффекта от этого действия – рванула вверх и в сторону, но взрывная волна всё равно её догнала, закрутила и отшвырнула в сторону, но устойчивости её летательного средства хватило, чтобы не опрокинуться в первые мгновения, а потом ведьма и сама подключилась к управлению и выровняла полёт.

   Всё, теперь домой, свой общественный долг, который сама же на себя наложила, она исполнила. И не забыть положить новый снаряд в трижды заговорённую на предмет безопасности коробочку.

   Домой Киакинара спешила, но не потому, что боялась, что с её гостьей что-то могло случиться. Помилуй Триединый, что такого может произойти с ней в ведьмином доме – самом безопасном месте на многие километры вокруг?! Но событий в этот день было столько … и новостей и известий, что ей не терпелось поделиться ими с гостьей. И пусть ведьма, по большей части, была одиночкой, но ей, как и всем людям, время от времени требовалось общество себе подобных. Обсудить прибытие ажанов, вместе решить, что с ними делать, вместе же погоревать над гибелью соседей, посетовать на несправедливость жизни. Киакинара даже ступу свою в пристройку загонять не стала – сразу поспешила в дом.

   Дома было тихо и пусто. Как-то так тихо и пусто, что сразу становилось понятно – разыскивать подопечную по углам смысла не имеет. Неужели, несмотря на собственное нежелание и её просьбы владетельная леди всё же отправилась самостоятельно гулять по Развалинам? Не похоже на неё. И вообще картина, несмотря на её привычность и обычность давила своей неправильностью. Киакинара ещё раз прошлась туда-сюда, обошла все помещения, заглянула во все углы. Нет её. И даже почти не сохранилось следов, что когда-то была. Даже вещи аккуратно сложены и убраны подальше с глаз. Ниания, конечно, аккуратистка, и любую взятую вещь сразу же после использования ставит на место, но не до фанатизма, не до того, чтобы по возможности уничтожать все следы собственного присутствия.

   С некоторым сомнением Киакинара повернулась к своим дверям. Она ещё в первый день, когда провела Нианию в свой дом, удивилась, что та не спрашивает о самораспашных дверях. Удивилась, но сама этот вопрос поднимать не стала. Слишком сложной и неоднозначной была эта тема. Помнится Рианна, когда у неё гостила… Ну, да, не о том речь.

   Велики были предки и обширны были их знания и умения. Силой ума и трудолюбия могли они создавать множество вещей поистине чудесных, но притом не содержащих и малой толики магии. Про удивительные материалы знают все, а многие и имеют возможность увидеть-потрогать их на вывезенных из Развалин артефактах. Живы ещё воспоминания об удивительных машинах, которые с небывалой скоростью носились по воде, по небу, по земле и под землёй. Здания, такие высокие, что голова закружится просто на них смотреть – видели не все, но знают об их существовании (существовании до нынешних дней!) многие. А вот то, что многие вещи древних были «умными» отнюдь не иносказательно, известно единицам, причём половина из них в это не верит. Киакинара тоже не верила, она это знала совершенно точно. Умели предки некоторые вещи наделять неким подобием интеллекта. Искусственным, машинным, но по-своему эффективным. Однако в момент Падения Та сторона одарила многие из этих «умных вещей» псевдожизнью, а время, прошедшее с тех пор, наделило характером. Неудивительно, что большая их часть не дожила до наших дней. Но Киакинаре повезло не только откопать, но и привести в рабочее состояние одно из таких устройств, и даже «договориться» с ним. Устройство в старые-придревние времена было привратником и отвечало не только за открывание-закрывание дверей на подотчётной ему территории, но за распознавание образов типа «свой-чужой», и первичное противодействие, если «чужие» начинали вести себя неадекватно. Полезная, в общем, штука. Ради неё Киакинара даже вторую, заднюю дверь установила, хотя казалось бы, зачем она нужна в не самом крупном домике? Но одной двери привратнику было мало, с одной он отказывался функционировать, а уж очень ей хотелось его у себя иметь. Не потому, что было очень нужно, просто это представляло собой интереснейшую задачу. Сколько Киакинара намучилась с ремонтом, установкой и отладкой, лучше никому не говорить – не поймут. Но когда эта часть работы была закончена, ведьма дала своему новому «питомцу» имя «Дверька», не от того, что оно ему требовалось, а для собственного удобства и на том успокоилась, уверившись в безопасности границ своего жилища.

   Желание обратиться к Дверьке за хоть какими-нибудь