Три жениха для принцессы-2. Марина Снежная

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14

АННОТАЦИЯ

Трудно определиться с выбором, когда твоим Избранником может оказаться любой из трех неординарных и интересных мужчин. Орк, сын вождя одного из степных кланов. Красавчик светлый эльф, кажущийся воплощением девичьих грез. Обаятельный и веселый принц стихийников.

   Каждый из них хорош по-своему. Да вот только не спешат женихи раскрывать душу, а о мотивах их поступков можно только догадываться. Но совместное путешествие, порой опасное и непредсказуемое, поможет узнать, кто на что способен, и сблизит даже больше, чем хотелось бы.

   Только вот облегчит ли это выбор, какой в итоге нужно будет сделать? Или еще больше все запутает?

   Спасибо за обложку Татии Суботиной.

ГЛАВА 1

По Ламиану – столице светлых эльфов – мы продвигались в окружении отряда королевской стражи, присланного принцем Нарлалом. Все надежды Элранада на то, что брат не захочет принимать участие в нашей судьбе и ответит отказом на записку мэтра Дальналя, пошли прахом. Вопреки его ожиданиям, принц не только ответил в рекордные сроки, но и прислал сопровождение, чтобы мы беспрепятственно добрались до нужного места. Наверное, именно с того момента, как бедный эльф понял, что деваться некуда, его поведение изменилось. Исчез затравленный взгляд зверя, которого загнали в ловушку, сменившись презрительным безразличием. Перед нами был тот Элранад, каким он предстал в вечер знакомства – надменный принц, считающий всех вокруг грязью под ногами. Остается надеяться, что это лишь маска, за которой он привык скрывать неуверенность.

   Народ расступался перед нами, завидев форму королевских стражников, и провожал любопытными взглядами. Я старалась не обращать на это внимание и пользовалась моментом, чтобы получше разглядеть незнакомый город. Книги по истории не лгали – светлые эльфы и правда были помешаны на красоте. Город был поистине сказочным! Причудливые крыши зданий и различного рода украшательства на фасадах: фрески, барельефы, лепнина. Улицы мощеные, с множеством зеленых насаждений, памятников и фонтанов.

   Я знала, что светлые эльфы обожают все виды искусства и ценят мастеров своего дела. В их города съезжалась талантливая молодежь со всех известных земель. Из-за чрезмерной зацикленности на красоте, иногда переходящей все разумные пределы, темные эльфы презирали светлых сородичей. У дроу наибольшим уважением пользовались хорошие воины и маги, а не деятели искусства.

   Мельком глянув на Элранада, уже не считавшего нужным скрывать лицо под капюшоном и едущего во главе отряда рядом с мэтром Дальналем, я невольно подивилась тому, что он не нашел здесь своего места. Ламиан прямо создан для него, а этот красавчик словно является символом того, что так высоко ценится светлыми эльфами! Красота тут ценилась выше моральных качеств или чего-либо еще. Наверняка подданные обожали бы такого принца. Почему он предпочел уехать и не желал сюда возвращаться, загадка. Впрочем, что-то мне подсказывало, что очень скоро получу ответы на эти вопросы.

   Королевский дворец отделялся от остального города не только высокими стенами, но и довольно широким рвом, который постарались сделать похожим на пруд, украсили домиками для лебедей, декоративными мостиками и прочим. Думаю, изначально всего этого архитекторы не предполагали, а ров использовался по непосредственному назначению. Но за долгие века мирной жизни любовь эльфов к красоте заставила украсить и этот элемент укреплений.

   Сам же дворец напоминал праздничный торт – бело-розовый, с витражными стеклами и причудливыми колоннами, изображающими привлекательных эльфов и эльфиек, застывших в наиболее выигрышных позах. Мы с орком и элемом с интересом разглядывали открывающееся взору великолепие, в то время как Элранад почти не смотрел по сторонам и не обращал внимания на суматоху, воцарившуюся при нашем появлении. Слуг и стражников, вероятно, уже предупредили о возвращении принца, поскольку никто лишних вопросов не задавал, а напротив, все выражали крайнюю степень почтительности.

   Придворные, гулящие по аллеям обширного парка, окружавшего дворец, тоже с жадным любопытством наблюдали за нами. И естественно, наибольшего внимания удостаивался наш красавчик-блондин. Причем не только женщины поглядывали на него заинтересованно, но и мужчины. Впрочем, подобный вид любви у светлых эльфов не осуждался – лишь бы партнер был достаточно красив.

   Не скажу, что у дроу царят более строгие нравы, но все же у нас такое стараются не афишировать. Настоящий мужчина и воин должен любить женщин, и если уж иные и предпочитали всякие извращения, то гордиться тут нечем. Так считали у нас. За подобные пристрастия не преследовали, но и не одобряли. У эльфов же все было перевернуто с ног на голову. Красивый партнер, пусть даже того же пола, считался предметом гордости. Им хвастались на балах и приемах, как изысканным украшением. Не сомневаюсь, что нашлась бы куча желающих заполучить в качестве подобного трофея Элранада. Только вот, судя по его виду, эльф взгляды сородичей не разделял. Наверное, в этом был ближе к народу своего отца.

   В просторном холле внутри дворца, где пол был натерт до зеркального блеска, нас уже ждал личный слуга принца Нарлала. Он велел следовать за ним в кабинет хозяина. Элранад поморщился, но тут же вновь придал лицу высокомерное выражение.

   Принц Нарлал оказался высоким эльфом с максимально развитой для этой расы мускулатурой. Видно было, что уделяет немало времени физическим упражнениям. Мне понравился его взгляд – открытый, прямой, умный. Внешне он немного проигрывал Элранаду по степени смазливости. Казался более реальным существом, энергичным, солнечным, с вьющимися золотистыми волосами и серебристо-серыми глазами. Элранад по сравнению с ним выглядел нереально-красивой и холодной ледяной статуей. Но оба были, без сомнения, лучшими представителями своей расы.

   Едва мы вошли в помещение, как Нарлал поднялся из-за стола, где изучал какие-то свитки, и одарил всех теплой доброжелательной улыбкой. Потом впился взглядом в сводного брата и подошел к нему. Заключил в объятия и, отпустив, с искренней радостью сказал:

   – Очень рад тебя видеть, малыш!

   Эльф скривился так, словно разжевал что-то кислое.

   – Ладно-ладно, понял, – усмехнулся Нарлал, ничуть не обидевшись. – Уже давно не малыш. Это я по привычке. Ну, здравствуй, братец! Аллайа будет в восторге от твоего возвращения. Она сейчас с отцом и братьями на прогулке, но за ними послали и сообщили о том, что ты вернулся.

   – Я здесь ненадолго, – буркнул Элранад. – Надеюсь, мэтр Дальналь тебе рассказал в записке о том, зачем мы здесь.

   – Рассказал, – принц посерьезнел и перевел взгляд на нас, молча наблюдающих за этой сценой. – Представишь мне своих друзей?

   Элранад с неохотой вспомнил о правилах хорошего тона и по очереди назвал наши имена брату. Я же с удивлением поняла, что все мои подозрения о неприязни между принцами пошли трещинами. Нет, неприязнь, конечно, была. С одной стороны. Принц Нарлал же, казалось, искренне рад возвращению сводного брата. Или это только видимость? В любом случае этот вопрос стоит выяснить как можно скорее, ведь от наследного принца зависит судьба Ольрина. Что если он захочет отомстить Элранаду через кого-то из его друзей?

   Нас с орком и эльфом попросили присесть где-нибудь, и дальше сосредоточили внимание на рыжем. Мэтр Дальналь и Нарлал деловито переговаривались, сканируя ауру элема и изучая фронт работ. Длилось это не меньше десяти минут, так что к концу этого времени я уже сидела как на иголках. Что если при всей их квалификации не удастся помочь бедняге? Тогда ничего не останется, как ехать обратно в Олион и умолять темного мага снять проклятие. Сильно сомневаюсь, что мы достигнем в этом успеха.

   Тяжкие размышления прервал голос Нарлала:

   – Понадобится несколько дней, чтобы мы подобрали наиболее подходящее антизаклинание. Надеюсь, вы не будете против стать нашими гостями на это время?

   – Мы будем вам очень благодарны! – с облегчением воскликнула я.

   Но похоже, ответа Нарлал ждал не от меня. Изогнув одну бровь, он вопросительно смотрел на Элранада.

   – Хорошо, – наконец, изрек тот, хмурясь.

   – Отлично! – просиял наследник светлых эльфов. – Тогда я велю слугам приготовить для вас комнаты. Сразу после обеда мы с мэтром Дальналем приступим к работе. За вами пришлют, – обратился он к Ольрину, и тот благодарно кивнул.

   Не успели мы выйти за дверь, как та распахнулась, пропуская нечто ослепительно-прекрасное и взволнованное в снежно-белом одеянии и бриллиантовых украшениях. Мои женишки, за исключением Элранада, буквально застыли с отвисшими челюстями, но их можно понять. Эльфийка была поистине прекрасна! Женская версия нашего блондинистого спутника. Снежно-белые волосы, доходящие до бедер, были собраны во множество мелких косичек, оплетенных жемчужными нитями. Яркие голубые глаза блеском соперничали с драгоценными камнями. Нетрудно догадаться, кто перед нами. Все сомнения исчезли, когда женщина со слезами на глазах кинулась на шею Элранаду.

   – Сыночек мой! – повиснув на эльфе, с лица которого помимо воли слетела наигранная невозмутимость, она разрыдалась. – Как же я соскучилась по тебе!

   У меня тоже невольно на глазах выступили слезы. Вспомнилась собственная мать, которую я никогда не увижу. Остальные с разным выражением наблюдали за сценой семейного воссоединения. Нарлал с мэтром Дальналем с умилением и теплыми улыбками, орк с какой-то светлой грустью, а рыжий чуть насмешливо. Видать, физиономия Элранада его изрядно забавила. Все попытки эльфа казаться бесстрастным и каменным разлетелись вдребезги. На какое-то время его лицо стало по-детски беззащитным и трогательным, и мои губы непроизвольно растянулись в улыбке. Вот почему он всегда не может быть таким? Мне и самой в этот момент захотелось расцеловать его, купаясь в сиянии сапфировых глаз.

   С трудом оторвалась от созерцания этого зрелища, когда в кабинет вошли двое братьев-близнецов в сопровождении, как я понимаю, самого короля. Если мои спутники и почувствовали себя не в своей тарелке при виде стольких влиятельных персон, то ничем этого не проявили. Поприветствовав вошедших учтивыми поклонами, терпеливо дожидались, пока на них обратят внимания. Я же с любопытством разглядывала королевскую семью соседней державы.

   Король Рамигал оказался более зрелой копией старшего сына. Такой же златоволосый и сероглазый, с хорошо развитой фигурой. Младшие принцы от матери унаследовали лишь цвет глаз, в остальном же тоже больше были похожи на отца. Они, в отличие от Нарлала и матери, не выглядели особенно довольными возвращением Элранада. Смотрели на него с плохо скрываемым осуждением и укоризной. Король же и вовсе не проявлял особых чувств из-за возвращения приемного сына. Вежливо поприветствовал, улучив момент, когда королева Аллайа все-таки отстранилась от сына, и осведомился о том, надолго ли он к ним.

   Не знаю, как остальные, но я почувствовала себя не в своей тарелке, оказавшись в центре семейных непростых отношений. Дальнейший разговор велся в подчеркнуто-вежливом тоне, явно демонстрирующем то, что король и его младшие отпрыски не слишком рады возвращению Эрланада. Наш спутник опять нацепил маску равнодушного высокомерия и коротко объяснил цель визита, потом представил нас. Немного пришедшая в себя Аллайа с интересом уставилась на меня, когда озвучили мое имя.

   – Вряд ли ты меня помнишь, девочка, – улыбнулась она своей обворожительной улыбкой, на которую непроизвольно хотелось улыбнуться в ответ. – Но когда тебе было два года, я тебя даже на руках держала. Твои приемные родители приезжали в Ламиан вместе с тобой и принцессой Энфирой.

   У меня все похолодело внутри, и улыбаться тут же перехотелось. Уж слишком многозначительным стал ее взгляд. Она смотрела так проницательно, словно читала малейшие колебания моей души. Может, только кажется, что королева что-то заподозрила? Мы с Ареаной тогда ведь были совсем маленькими, вряд ли она настолько хорошо нас запомнила. Да и время сильно меняет. Остается на это надеяться.

   Я с огромным облегчением отправилась в отведенную для меня комнату, когда тягостная встреча закончилась. Даже успела немного вздремнуть, наслаждаясь уютом и покоем. Но неожиданный стук в дверь прервал желанное уединение. При виде вошедшей королевы я не смогла скрыть замешательства. Позабыв даже склонить голову, сидела и смотрела на восхитительное создание, с улыбкой смотрящее на меня.

   – Поговорим? – мелодично протянула она, закрывая за собой дверь и проходя внутрь.

   – О чем? – позабыв о правилах хорошего тона, проронила я, чувствуя, как сердце тревожно сжимается.

   – О том, кто ты на самом деле, – невозмутимо отозвалась женщина, присаживаясь в кресло напротив того, в котором сидела я. – Ты ведь не Ареана, правда? У той малышки глаза были карими. Но зато я помню удивительные синие глазки другой девочки, ее сверстницы. А еще ты очень похожа на покойную королеву Ромайну.

   Я тяжело вздохнула. Все-таки Аллайа оказалась на редкость проницательной, хоть о ней так вряд ли можно подумать. В который раз решила, что по первому впечатлению судить не стоит.

   – Энфира, не так ли? – мягко спросила королева, и я неохотно кивнула.

   – Зачем тебе понадобилось скрывать свое имя?

   – Так было нужно, – я кусала губы, не зная, стоит ли рассказывать этой женщине правду.

   – Тогда, может, скажешь, почему оказалась в обществе моего сына? Что вас связывает?

   Видя мое нежелание откровенничать, она вздохнула, и ее лицо стало умоляющим.

   – Пойми, я очень переживаю за моего мальчика! К сожалению, долгое время он не поддерживал с нами отношений. На мои письма отвечал односложно и уклончиво. А я ведь волнуюсь за него!

   – Если я расскажу вам, вы будете столь же откровенны? – осторожно спросила я.

   Пожалуй, это единственная возможность узнать об Элранаде больше. Сам он вряд ли в ближайшее время откроется, если это вообще когда-нибудь произойдет. Да и не вызывала королева опасений. Почему бы и впрямь не сказать ей правду? Тем более что если откажусь, она вполне может раскрыть Элранаду, кто я на самом деле. И спросить уже у него, что он делает в компании принцессы темных эльфов, скрывающей свое имя, и двух странных личностей – явно не слишком подходящей компании для принца.

   – Что ж, это справедливо, – легко согласилась Аллайа и поудобнее устроилась в кресле.

   В очередной раз бросилось в глаза ее сходство с сыном. Те же утонченные правильные черты, лишенные малейшего изъяна. Снежно-белые волосы – настолько светлый оттенок встречался редко даже среди эльфов. Создание, будто явившееся из мира грез. Только, в отличие от Элранада, личико королевы было живым и лишенным высокомерия. Глядя на нее, становилось неудивительным, почему король Рамигал забыл обо всем на свете и так поступил с первой женой. В эту женщину легко можно было влюбиться без памяти и творить ради нее любые безрассудства. Тем более в землях светлых эльфов, ценящих красоту так высоко.

   Даже мелькнуло что-то вроде вполне понятной женской зависти. Уж ради меня вряд ли кто-то поступил бы так же! Хотя я бы такого и не допустила. Разбивать чужую семью – что может быть хуже? Сама я слишком трепетно относилась к понятию «семья», чтобы нормально это воспринимать. Впрочем, кто знает, как бы поступила сама, если бы влюбилась так же сильно, как король Рамигал. Осуждать кого-то всегда легко. Интересно, любит ли Аллайа мужа так же?

   – Так почему ты скрываешь свое имя? – вернула к реальности женщина, когда молчание уж слишком затянулось.

   – Решила, что так будет лучше, чтобы понять, кто из этих трех мужчин мне больше подходит. Они не должны знать, кто я такая.

   На лице королевы отразилась озадаченность, и я со вздохом поняла, что если не все, то кое-что из того, что хотела бы скрыть даже от нее, придется сообщить.

   – У моего народа есть древний закон о наследовании, который я хочу вернуть к жизни. Так, чтобы на трон сел тот, кто этого поистине достоин. Настоящий избранник богов. А заодно и тот, кто предназначен судьбой именно для меня.

   Я рассказала о том, что вычитала в древнем свитке, и о том, как обратилась за помощью в храм Судьбы. Аллайа слушала с живейшим интересом, и на ее выразительном лице менялась одна эмоция за другой. Когда же я дошла до того, как мы с Ареаной поджидали около павильона и в назначенное время туда явились сразу трое, не смогла сдержать возгласа:

   – Как это все удивительно! Неужели мой мальчик может оказаться твоим Избранником?

   – Вполне может, – я пожала плечами. – Как и двое других. Но чтобы разобраться в том, кто именно предназначен мне судьбой, я должна выполнить особую миссию богини Гасары.

   Пришлось рассказать королеве и об этом, и теперь на ее лице читалось беспокойство. Особенно когда я рассказала о реакции мэтра Гальнаэля во время нашего ухода и предположениях Леары. Видно было, что эльфийка искренне переживает из-за опасностей, которые могут угрожать сыну.

   – Разве ты не можешь выбрать как-то по-другому? – наконец, произнесла она, кусая губы.

   – А что если ошибусь? – резонно заметила я. – Да и не могу я теперь отступить. Богиня тогда может просто отвернуться от нас всех.

   – Тут ты права, – вздохнула королева.

   – Я попрошу вас ни о чем не говорить сыну. Пусть даже вы желали бы, чтобы он и правда оказался тем, кто мне нужен. Но что если нет? Мы оба будем несчастны, если сойдем с пути, предначертанного богами, и выберем неверное направление.

   – Хорошо, я ничего ему не скажу, – внимательно посмотрев на меня, кивнула Аллайа. – А что ты думаешь об Элранаде уже сейчас? Кто из троих тебе нравится больше?

   – Я пока не могу определиться, – с сожалением откликнулась. – Избранником может оказаться любой из них. Мне нужно лучше узнать их всех, чтобы понять. Потому я и попрошу вас в качестве ответной откровенности рассказать больше о сыне. Правду, какой бы она ни была. Если, конечно, желаете ему счастья.

   – В этом можешь не сомневаться, – ее улыбка стала грустной. – Элранад мой любимый сын. Наверное, я плохая мать, раз не могу любить своих детей одинаково, но это и правда так. Он мой первенец, плод моей любви, пусть она и закончилась разбитым сердцем.

   Взгляд Аллайи затуманился, а я в некотором удивлении спросила:

   – Неужели нашелся мужчина, который не ответил на ваши чувства? В это трудно поверить!

   Королева посмотрела на меня как на несмышленого ребенка, потом мягко улыбнулась.

   – В твои годы я тоже думала, что красота – непременный залог счастья. Тем более что окружающие в один голос внушали мне это. Но поверь, дитя, все это тлен и мираж. Да, моя красота привлекла мужчину, которому я отдала свое сердце, но лишь на какое-то время. Когда сердце холодно и не способно любить, его не тронет никакая красота или что-либо иное. У него были иные цели и иные стремления. И я для него была лишь приятным развлечением.

   – Он ведь был темным эльфом? – осторожно спросила я. – Элранад говорил об этом, но не называл имени.

   – Я бы тоже не хотела говорить об этом. Думаю, для тебя будет достаточным знать, что по крайней мере, я не пала так низко, чтобы отдаться первому встречному. Отец Элранада из благородной семьи. Достаточно благородной, чтобы породниться с моей. И я так на это надеялась! Только вот в его планы это не входило. Погостив в Ламиане и хорошо проведя там время, он исчез из моей жизни так же стремительно, как и появился. Не знаю, что бы я сделала, если бы не поняла, что беременна. Наверное, утратила бы всякий интерес к жизни. Но малыш стал крохотной частичкой моей любви, которую никто не сможет отнять. А потом я заметила интерес ко мне короля. Он делал все, чтобы добиться взаимности. Когда же я отказалась становиться очередной любовницей, пошел на крайние меры. Развелся с женой и предложил официальный брак. Если честно, я не думала, что он так поступит. И когда приводила этот аргумент, думала, что это заставит его отказаться от своих планов на меня. Но он доказал, что его чувства достаточно сильны. Наверное, потому я и согласилась. Хотелось чувствовать себя кому-то нужной и любимой.

   Затаив дыхание, я слушала исповедь королевы. Она же, казалось, даже забыла обо мне. Задумчиво устремив взгляд куда-то вдаль, вновь мысленно вернулась в прошлое. И если поначалу говорила неохотно, то потом ее будто прорвало. Наверное, никому до этого момента она не раскрывала того, что лежало на душе. Несла свою ношу сама и теперь радовалась возможности поделиться хоть с кем-то. Может быть, потом пожалеет об излишней откровенности, но сейчас ничто не могло остановить ее. И чем больше я слушала, тем сильнее понимала эту женщину. Узнавшую подлинную цену своей красоты и понявшую, что есть вещи куда важнее.

   Любила ли она короля? Скорее, позволяла себя любить. Хотя по-своему была к нему привязана после стольких лет совместной жизни. Первая ее любовь оставила слишком сильный след в сердце, чтобы так легко оказалось избавиться от этого чувства.

   – Вы все еще любите отца Элранада? – решилась я спросить.

   – Не знаю, – честно призналась женщина. – Слишком смешанные чувства я к нему испытываю. Той прежней восторженной влюбленности уже нет, но я все еще помню, как было хорошо с ним. Каким завершенным казался мир, когда он был рядом. Однажды ты поймешь, что я имею в виду. Но в моем случае нет никаких шансов на то, что все может быть иначе. Да и не уверена, что если бы он даже предложил все вернуть, я бы согласилась. Теперь у меня есть то, от чего не так легко отказаться. Моя семья. Место, что стало для меня настоящим домом. Единственным, о чем жалею, так это о том, что Элранад предпочел уехать. Во многом я виновата сама и прекрасно это понимаю. Слишком любила и баловала.

   – Так что произошло? Почему так получилось? – спросила, понимая, что настал решающий момент. Сейчас мы подошли к главному. Тому, что позволит узнать моего красавчика-жениха получше.

   Аллайа снова вздохнула и слегка улыбнулась.

   – Он убьет меня, если узнает, что я тебе рассказала, – пошутила она, но все же решилась. – Но я расскажу тебе все, как есть. Не стану ни приукрашивать действительность, ни рисовать в мрачных красках. Выводы тебе придется сделать самой. Надеюсь лишь на то, что несмотря на твой юный возраст и неопытность, они будут правильными.

ГЛАВА 2

– Когда я вышла замуж за короля Рамигала, моему мальчику было полтора года, – заговорила эльфийка, и ее лицо засветилось нежностью. – Крохотное очаровательное создание, вызывающее лишь умиление. Стоит ли говорить, что я обожала сына и старалась окружить его всей возможной заботой и любовью. То, что муж прохладно отнесся к нежеланному довеску в виде бастарда, заставляло с удвоенной силой делать так, чтобы Элранад не чувствовал себя лишним в семье.

   Удивительно, что несмотря на то, как его старались оградить от реальной жизни, он уже с пяти лет к ней тянулся. Безумно хотел добиться расположения приемного отца, ревновал его к родному сыну. Элранад не понимал, почему Рамигал относится к нему подчеркнуто прохладно. Что касается Нарлала, то поначалу он вел себя так же, как отец. Мальчик был на четыре года старше моего сына, уже кое-что понимал, когда его родную мать удалили из дворца и заменили другой женщиной. Мне понадобились долгие годы, чтобы заслужить его доверие и симпатию. К Элранаду же Нарлал относился снисходительно, как к бесполезному и никчемному существу. В отличие от большинства придворных он не считал, что достаточно лишь внешности, чтобы что-то собой представлять.

   Сам Нарлал с малых лет восхищал наставников успехами в самых различных областях. Лучше всех сверстников, входивших в его свиту, стрелял из лука и сражался на мечах, преуспел во многих науках. Когда же в нем открылся магический дар, стало ясно, что он будет одним из сильнейших магов королевства. Мои младшие сыновья, Данан и Ролан, родившиеся через год после свадьбы, обожали старшего сводного брата и стремились во всем на него походить. Элранада же недолюбливали. Хотя, думаю, это объяснялось тем, что он был моим любимчиком. Обычная детская ревность, переросшая в неприязнь и соперничество. Они взяли себе за правило насмехаться над братом в присутствии сыновей других придворных. Говорили, что Элранаду следовало родиться женщиной, тогда бы его никчемность так не бросалась в глаза. Нужно ли говорить, как это задевало гордого мальчика.

   Каюсь, я и сама виновата в том, что не стремилась дать подобающее мужчине воспитание. Ему, конечно, предоставляли все необходимые теоретические знания, но вот к оружию я его не допускала. Боялась, что моего мальчика могут поранить или обидеть. В итоге младшие дети начали стрелять из лука и делать успехи, в то время как Элранад этого не умел. Я утешала сына тем, что когда в нем откроется магия, это докажет, что кое в чем он лучше. Тем сильнее было разочарование, когда это, наконец, случилось. Магический дар, конечно, в нем открылся, причем сильный, только вот не той направленности, что приветствуется в наших землях.

   Помню тот момент, когда Элранад играл в саду в окружении фрейлин и нашел там мертвую птичку. Взял ее в руки и заставил ожить. Вернее, так все подумали и поспешили обрадовать меня и короля, что в нашей семье открылся еще один маг Жизни. Но когда послали за мэтром Дальналем и тот во всем разобрался, то буквально огорошил. Элранад вовсе не оживил ту несчастную пичужку, а просто поднял мертвое тело. Он некромант, а этот вид магии у нас осуждается. Издревле на землях светлых эльфов запрещено заниматься некромантией. Так что, разумеется, никто и не думал учить мальчика, как развивать этот дар. Более того, на него надели артефакт, блокирующий магию вообще, чтобы не наделал ненароком каких-то глупостей. Ведь нет ничего хуже, чем бесконтрольный темный маг!

   Это стало для Элранада новым ударом и дало повод для еще более жестоких насмешек со стороны детей. Его называли никчемным, грязным некромантом, ошибкой природы. Помню, как часто он плакал на моем плече и спрашивал, почему его так не любят. А я даже не знала, что ответить, как правильно все объяснить ребенку. В одиннадцать лет он все же заявил, что намерен учиться стрельбе из лука и прочему, что должен уметь мужчина из благородной семьи. И что-то в его взгляде удержало от того, чтобы воспротивиться на этот раз. Я поняла, что если не позволю, то в конце концов, просто сломаю его личность. Он и правда поверит, что на самом деле ни на что не способен и не достоин уважения.

   Стрелять из лука хорошо он так и не научился. У светлых эльфов это в крови, но видать, в моем мальчике главенствовали особенности расы отца. Видя то, что у него плохо выходит, другие дети получили новый повод для насмешек. Удивительно, что Элранад и не подумал отступать. И больше не приходил жаловаться на несправедливость или то, что ему трудно. Упрямо продолжал пробовать и пробовать, чем заслужил уважение Нарлала. Принц, наконец, заметил брата и даже взял под свое покровительство, запретив насмехаться над ним. Я радовалась тому, что у моего мальчика появился друг, за которым он тянулся и у которого учился тому, чему вряд ли смогут научить балующие его женщины.

   – Неужели Нарлал и Элранад дружили? – я удивилась, вспомнив, с какой неприязнью вел себя с наследным принцем эльф.

   – Элранад его просто обожал, – грустно улыбнулась королева. – Считал примером для подражания. Данан и Ролан же теперь ревновали не только ко мне, но и к любимому старшему брату.

   – Что же такое случилось, раз все изменилось?

   Аллайа тяжело вздохнула. Видно было, что о дальнейшем ей говорить трудно.

   – Не знаю, поймешь ли ты, с учетом взглядов на жизнь твоего народа. Это здесь подобное не считается чем-то зазорным. И трудно осуждать Нарлала за то, что, в конце концов, он увидел в Элранаде нечто большее. Годы шли, и мой мальчик становился все более привлекательным внешне. На него многие засматривались, хотя, разумеется, никто даже не думал приставать или ухаживать. Вот когда стал бы постарше, не сомневаюсь, что от желающих добиться его расположения отбоя бы не было. Но даже в четырнадцать он уже казался живым соблазном. А если учесть, какими восторженными глазами смотрел на старшего приятеля, то можно понять, почему тот не устоял. В Нарлале зародилось нечто большее, чем обычная привязанность или симпатия. Это замечали многие… То, как Нарлал стал трепетно относиться к мальчику, улучал малейшую возможность побыть в его обществе, забывая об учебе и всем остальном. Конечно же, он бы не дошел до чего-то большего, пока Элранад еще мал, но уже тогда было понятно, что в дальнейшем стал бы добиваться взаимности.

   – И как вы к этому относились? – в некотором замешательстве спросила я. – Почему не воспротивились их дальнейшему общению?

   – Не забывай, что я воспитывалась в местных традициях, – чуть виновато улыбнулась Аллайа. – И вовсе не считала подобную любовь чем-то предосудительным. И пусть Элранад относился к Нарлалу как к брату, но ведь по крови они не были родней. И трудно представить более достойного и надежного партнера, чем Нарлал. Окажись сын под покровительством такого мужчины, я могла быть за него спокойна. Каюсь, все-таки считала моего мальчика совершенно неприспособленным к жизни, нуждающимся в защите. Потому я не пресекала развитие их отношений. Надеялась, что со временем и у Элранада это чувство перерастет в нечто большее. Если бы я только знала, чем все закончится… – взгляд королевы затуманился грустью.

   – Что же произошло? – осторожно спросила я, когда пауза слишком затянулась.

   – В тот день Элранад пришел ко мне в ужасном состоянии. Бледный, растерянный, в глазах застыли непролитые слезы. Впервые за несколько лет ему захотелось поделиться со мной своими проблемами, спросить совета. Когда сыну все же удалось собраться с мыслями и рассказать о том, что случилось, я ругала саму себя за то, что не предугадала последствий, не подготовила.

   – Нарлал что его… – я недоговорила, покраснев и придя в ужас от собственного предположения.

   – О нет, что ты! – королева даже руками замахала. – Он бы никогда так не поступил с ним! Дело не в этом. Эти паршивцы Данан и Ролан нашли новый способ уязвить Элранада. Увязались за ним на стрельбище, улучив момент, когда Нарлал был слишком занят, чтобы сопровождать его. Уговорили посостязаться в стрельбе из лука и, когда Элранад ожидаемо проиграл, Данан ляпнул: «Да чего ты вообще стараешься? Лучше учись, как в постели мужчин ублажать. Это тебе больше пригодится, когда подрастешь и Нарлал тебя все-таки поимеет. Ни на что другое ты все равно не способен!» И где только нахватались такого, гаденыши! – с возмущением выдохнула Аллайа. – Видать, от старших приятелей. Элранад возмутился и попытался поколотить нахалят, но те вдвоем легко его одолели и надавали тумаков. Потом, боясь, что им за это попадет, убежали, оставив брата избитым и озлобленным.

   Элранад не нашел ничего лучше, как пойти к Нарлалу и поделиться с ним своей бедой. Пожаловаться, что эти гаденыши и его приплели, да еще и намекали на такие неприличные вещи. При виде встрепанного Элранада с разбитой губой и ссадиной на скуле Нарлал тут же отложил свои опыты с мэтром Дальналем и велел тому выйти. Потом бросился к мальчику и стал ощупывать на предмет более серьезных повреждений. Залечив синяки и ссадины, усадил на диван и начал расспрашивать о том, что случилось. Элранад же, кипя от негодования, передал слова братьев и рассказал о драке между ними.

   Он ожидал, что Нарлал так же возмутится и начнет ругать паршивцев, но тот, смутившись и придя в замешательство, некоторое время не знал, что сказать. А потом осторожно произнес: «То, как они все это подали, разумеется, неприемлемо. Но как бы ты отнесся к тому, что между нами и правда что-то могло бы быть? Не сейчас, конечно. Года через четыре, когда станешь достаточно взрослым». Нарлала будто прорвало, и он обрушил на мальчика то, что творилось в его сердце. Говорил о своих чувствах к нему, о том, что хотел бы защищать и оберегать от всего на свете, заботиться о нем.

   Элранад был ошарашен, разбит, опустошен. Он чувствовал себя обманутым, разочарованным. В ответ на признания того, кого воспринимал как кумира, любимого старшего брата, он просто ушел. Явился ко мне в расстроенных чувствах и рассказал обо всем. Говорил, что ощущает себя преданным, униженным. Что на самом деле его никто не воспринимает как мужчину и принца. Что он для всех лишь красивая кукла, не способная ни на что, кроме как услаждать взгляды и использоваться для развлечения. А я, идиотка, не нашла ничего лучше, чем спросить в ответ: «Почему ты так все воспринимаешь? Нарлал – достойный эльф, лучший партнер, какого можно представить. Он ведь и правда будет заботиться и любить тебя». Тот взгляд сына я не забуду никогда. И никогда себе не прощу тех слов.

   Аллайа смахнула с глаз набежавшую слезу.

   – Позже, когда осмыслила то, как он воспринял мои слова, я в полной мере осознала значение того взгляда. Я дала понять сыну, что тоже считаю, что он ни на что больше не способен. Что не воспринимаю его как настоящего мужчину. Что больше всего поразило, так это то, что Элранад не заплакал, хотя видно было, как ему больно и тяжело. В тот день в нем что-то изменилось, навсегда скрыв в самых глубинах души того ранимого и чувствительного мальчика, каким я его знала. Звенящим от напряжения, но подчеркнуто-спокойным и холодным голосом он попросил мне открыть имя отца. До того Элранад довольствовался тем, что я решилась рассказать. Об отце знал лишь, что он темный эльф благородного происхождения. Но теперь желал выведать все.

   Когда я спросила, зачем это нужно, сообщил, что больше не может оставаться здесь. И что если я не открою правду и не дам ему письмо, которое он сможет предъявить отцу в доказательство своего происхождения, просто уйдет в никуда. Найдет возможность сбежать из дворца и будет искать себе место в большом мире. Никакие мои уговоры и мольбы не помогли изменить его решение. И я написала письмо к моему бывшему возлюбленному, в котором просила позаботиться о мальчике. Даже говорила, что могу присылать денег, если это необходимо, только пусть не прогоняет его. В глубине души опасалась, что тот даже читать письмо не будет. Не пустит мальчика и на порог. Зачем ему такая обуза, когда у него своя жизнь, в которой нет места незаконным детям? К счастью, бывший возлюбленный оказался не настолько уж жестокосердным, и принял ребенка.

   Помолчав, королева слабо улыбнулась, потом продолжила:

   – Перед тем как я пришла к тебе, мы поговорили с Элранадом. Жаль, что прежней откровенности уже нет и вряд ли она когда-нибудь вернется. Но по крайней мере, я узнала, что в своих письмах он не лгал, и у него все и правда в порядке. Отец поселил его в хорошем доме, нанимал наставников, которые научили многому. Элранад достиг немалых успехов в магии темных эльфов, обучился владеть теми видами оружия, к которым у него оказалась природная склонность.

   – Да, я сама видела, как великолепно он владеет парными мечами! – улыбнулась я. – Настоящий мастер!

   – Вижу, мой сын все-таки добился того, чего хотел. Стал хорошим воином и магом, умеющим постоять за себя, – немного грустно улыбнулась Аллайа. – Только вот счастлив ли он? – Она пытливо вгляделась в мое лицо и тихо сказала: – Может, именно тебе суждено сделать его счастливым?

   Смутившись, я пожала плечами.

   – Не знаю. Но я очень вам благодарна за откровенность. Теперь я лучше понимаю Элранада.

   – И какие же выводы ты сделала из моего рассказа? – с затаенной опаской спросила женщина.

   – Что у него, конечно, есть свои недостатки, но в целом есть и качества, которыми можно восхищаться, – вполне искренне откликнулась я. – Поубавить бы, конечно, излишнюю категоричность в суждениях и непримиримость. Но мне нравится его упорство и гордость. Хотя последнее иногда зашкаливает, – я усмехнулась.

   Аллайа, похоже, была удовлетворена моим ответом, и ее лицо разгладилось. Я же, поколебавшись, с интересом спросила:

   – А Нарлал? Как он воспринял отъезд Эрланада? И что можно ждать от него сейчас?

   – Конечно же, Нарлал был сильно удручен, – с жалостью сказала эльфийка. – Винил себя за несдержанность, даже просил меня передавать Элранаду письма, в которых молил о прощении и пытался вернуть хотя бы его дружбу. Ни на одно из этих писем сын так и не ответил.

   – Почему-то меня это не удивляет, – я осуждающе покачала головой.

   Вот то, что Элранад так легко отказывается от близких и не желает их прощать, мне в нем категорически не нравилось! И это хотелось бы изменить в нем больше всего.

   – Нарлал не тот мужчина, который будет добиваться чьего-либо расположения силой или мстить за отказ, – проговорила королева. – Так что не стоит ждать от него подвоха. Мне показалось, что он искренне рад возвращению Элранада. Надеюсь, теперь они поговорят и помирятся. И я более чем уверена, что Нарлал уже смирился с тем, что ему никогда не добиться взаимности.

   – Думаете, он все еще любит Элранада?

   – Кто знает, – развела руками Аллайа. – Но что бы ни творилось в его сердце, это там и останется. Нарлала тоже кое-чему научил тот случай. Он стал более скрытным и сдержанным, никому не позволяет увидеть то, что творится в его душе на самом деле.

   Некоторое время мы еще поговорили о менее деликатных вещах, потом королева поднялась и тепло распрощалась со мной.

   – Я была бы искренне рада, если бы ты и правда оказалась той девушкой, что предназначена моему сыну, – сказала она напоследок. – И не только потому, что ты наследница престола темных эльфов. Жизнь научила меня неплохо разбираться в людях, и в тебе я вижу много качеств, которые хотелось бы видеть в жене моего любимого мальчика.

   – Спасибо, – я окончательно засмущалась, не зная, что на это ответить.

   Надеялась лишь на то, что королева говорит правду, а не пытается таким образом увеличить шансы Элранада на завоевание моего сердца. А еще надеялась, что она сдержит слово и не раскроет мой маленький секрет сыну.

   Что ж, пока же следует подумать о более насущном. Как сделать так, чтобы Нарлал расстался с подарком отца и отдал его нам. Что-то мне подсказывало, что без Элранада в этом деле точно не обойтись. Если кто-то и уговорит наследного принца, то это наш блондинистый гордец. Только вот уговорить самого Элранада решиться на разговор с Нарлалом будет непросто.

   Сидеть в своей комнате и дальше не хотелось, и я отправилась на поиски кого-то из спутников, чтобы совместно обсудить проблему. Отыскать их оказалось довольно легко. По крайней мере, двоих. Первый же слуга, спрошенный по дороге, указал на комнату, где разместили орка. А там оказался и Элранад, позабывший на время о своей обиде за подбитый глаз и изливающий попавшемуся под руку слушателю недовольство. В общем, наш эльф в своем репертуаре! Вечно чем-то недовольный и ущемленный. Заметив, что друзья еще и бутылочку вина откупорили для лучшего поддержания беседы, я только хмыкнула.

   – Вы чего тут в одиночку пьете? – спросила, располагаясь в кресле неподалеку от этой компании.

   – Предлагаешь делать это в обществе расфуфыренных идиотов, которые шастают по дворцу? – хмуро отозвался эльф.

   – Вечера бы дождались! – неодобрительно заметила я.

   – Не напоминай! – удрученно сказал он. – Матушка решила в честь моего возвращения бал устроить. Так что мне нужно морально подготовиться.

   – Вижу, как ты готовишься, – я красноречиво покосилась на бутылку. – Хочешь на балу всеобщим посмешищем выглядеть?

   – Да плевать! – еще более мрачно заметил эльф. – Если кому-то что-то не понравится, пусть празднуют без меня. Диран вон вообще идти никуда не собирается.

   – Это еще почему? – я с недоумением уставилась на орка, чистящего оружие и иногда прикладывающегося к чаше с вином.

   – Да что мне там делать? – пожал он плечами. – Не привычен я к таким сборищам.

   – Если именно тебя выберет принцесса, придется привыкать, – как бы между прочим сказала я.

   Орк с неохотой отложил меч и посмотрел на меня.

   – Может, ты и права. Только если кто-то из этих заносчивых эльфов вздумает лезть на рожон, пусть не обижаются.

   – Пусть только попробуют! – оскалился в недоброй улыбке Элранад. – Я тебе с радостью помогу их на место поставить!

   – С каких это пор ты за меня вступаться решил? – хмыкнул орк.

   – Просто их он ненавидит еще больше чем тебя, – едко заметила я.

   – Даже спорить не буду, – криво усмехнулся эльф и опустошил содержимое чаши. Тут же подлил себе новую порцию.

   – Слушай, ну и правда, не стоит налегать на выпивку! – попыталась я воззвать к его благоразумию. Потом в голову пришла идея, и я как бы между прочим добавила: – А то, чтобы ты протрезвел, мне придется за Нарлалом послать. Пусть тебя в нормальный вид приводит с помощью своей магии.

   Элранада прямо перекосило от такого предложения, как и следовало ожидать. Подумав, он все-таки отставил чашу и откинулся на спинку кресла.

   – Умеешь ты удовольствие испортить! – угрюмо заявил он.

   – Вечером наклюкаешься, если будет такое желание, – радостно объявила я, забирая бутылку. – И тебе не стоит напиваться, – обратилась к орку. – А то ты, когда выпьешь, слишком депрессивным становишься, а потом драться лезешь.

   Диран начал было возмущаться, но Элранад ехидно заверил, что так и есть. И доказательство этому он носил на собственной физиономии почти полтора суток. Когда их беззлобная пикировка сошла на нет, я уже серьезно спросила:

   – А что там с Ольрином? Никто не узнавал?

   – Я в лабораторию не совался, – проворчал Элранад. – И не собираюсь. Если тебе нужно, сама иди. Да и не скажу, что так уж переживаю насчет этого рыжего идиота.

   Я укоризненно взглянула на него и покачала головой.

   – Злой ты!

   – Какой есть, – ухмыльнулся эльф. – Да и вообще, если он подохнет, меньше конкурентов.

   – Ты ведь не думаешь так на самом деле? – ужаснулась я.

   Элранад сделал вид, что именно так и думает. Орк же, скептически наблюдавший за ним, глубокомысленно изрек:

   – Если бы он так думал на самом деле, то вряд ли сказал бы о проклятье Смерти. Подождал бы, пока оно подействует.

   – Думайте, что хотите, – обиделся эльф.

   – Да ладно тебе! Разве это плохо, что ты не последняя сволочь? – я примиряюще улыбнулась ему. – Лучше давайте подумаем, как ладарит добывать станем.

   – Если бы кое-кто не вел себя как злобный идиот, то мог бы поговорить с Нарлалом начистоту и просто попросить, – спокойно произнес орк.

   Элранад сцепил зубы. Ему эта идея явно хорошей не показалась.

   – Послушай, Диран ведь прав, – осторожно сказала я. – Одно дело, если попросит кто-то из нас – совершенно чужой Нарлалу. И другое – ты. Видно же, что он к тебе хорошо относится.

   Эльфа опять перекосило. Я его, в принципе, понимала, но другого выхода у нас и правда не было.

   – Да чего ты боишься? Не укусит же он тебя! – с усмешкой заметил орк, как мне кажется, намеренно провоцируя эльфа. Малейший намек на то, что он чего-то боится, действовал на себялюбивого Элранада как красная тряпка на быка.

   – Ладно, я поговорю с ним, – процедил он, окидывая нас обоих уничтожающим взглядом. – Но не факт, что он согласится.

   – Если будешь так дерзить ему, как нам, то однозначно не согласится, – невозмутимо сказал Диран.

   – По-вашему, я его должен на коленях умолять?! – окрысился Элранад.

   – Просто перестань вести себя как капризный ребенок, – я укоризненно покачала головой. – Даже если у вас в детстве были какие-то разногласия, столько лет ведь прошло! Поговорите как двое взрослых мужчин, спокойно и начистоту.

   Элранад не удостоил ответом, и я поняла, что вряд ли удержится при разговоре с Нарлалом от того, чтобы не продемонстрировать неприязнь. Ну вот как можно быть таким твердолобым?! И ведь упрям, как осел! Никакие разумные доводы не действуют. Ладно, по крайней мере, у нас есть несколько дней, чтобы что-нибудь придумать. Может, бал в его честь настроит на более доброжелательный лад? Поймет, что никто здесь его больше не считает всего лишь красивой никчемной куклой. Да и сильно сомневаюсь, что раньше так все считали. Разве что в болезненно гордом сознании самого Элранада.

   Вот кого больше всего жалко в этой ситуации, так это бедную мать, которая десять лет казнила себя за опрометчиво сказанные слова и до сих пор души не чаяла в мстительном засранце. Подумать только, тот даже письма ей не желал писать. Лишь ради приличия черкал пару строк время от времени. Разбаловала его она своей безмерной любовью, это однозначно! И ведь до сих пор любит больше других детей – это видно невооруженным глазом. Сердце опять заныло, когда я вспомнила свою маму. Вот почему многие не ценят и воспринимают как должное то, за что другие все бы отдали? Как бы хотелось хоть на минутку увидеть маму живой, почувствовать ласковые руки, прижимающие к себе, ощутить безграничную, ничем не замутненную любовь, которую может подарить только мама!

   – Эй, ты чего? – услышала я растерянный голос Элранада и вдруг поняла, что плачу.

   – Ничего, – глухо откликнулась и поднялась с места. – Пойду я, наверное. Нужно узнать, что там с Ольрином. А вы, надеюсь, до вечера все-таки не напьетесь.

   – Я прослежу за этим, – откликнулся орк.

   Элранад же просто проводил меня озадаченным взглядом. Нетрудно догадаться, что сейчас мужики в очередной раз подумали о том, какие женщины странные и нелогичные существа.

ГЛАВА 3

Мои подозрения насчет того, что от Элранада не стоит ждать дипломатичности и обуздания гордыни, оправдались на все сто. На балу в честь его возвращения это стало особенно ясно. На лице паршивца постоянно сохранялась презрительная мина, будто он делал всем огромное одолжение, находясь здесь. Так и хотелось стукнуть его чем-нибудь, чтобы прекратил вести себя, как идиот!

   Мы сидели за роскошно сервированным столом, заставленным всевозможными яствами, на почетном месте, рядом с королевской семьей. Вообще интерьер здесь почти не отличался от того, что было и в моем собственном дворце.

   Пока все еще сидели за столами и беседовали, иногда бросая взгляды на танцовщиц, извивающихся на сцене. Как и следовало ожидать, подбирали их с учетом эстетических взглядов эльфов. Все девушки отличались привлекательной внешностью и грацией. Вообще, находясь при светло-эльфийском дворе, вполне возможно было заработать себе нехилый комплекс неполноценности. Эльфы тут из кожи вон лезли, чтобы казаться более привлекательными. И пусть я не считала себя уродом, но трезво оценивая свою внешность, понимала, что вряд ли могу считаться по местным меркам красавицей. Особенно когда всего за несколько стульев от меня сидит королева, выглядящая еще блистательнее, чем обычно. Она вся светилась от счастья, воркуя над своим обожаемым сыночком.

   Король Рамигал стоически это терпел, хотя видно было, что не так уж и рад возвращению пасынка. Как и младшие принцы-близнецы. Только Нарлал, по левую руку от которого я сидела, проявлял искреннее дружелюбие к брату. Впрочем, блондинистый засранец каждый раз, когда наследный принц к нему обращался, корчил такую кислую рожу, что становилось понятно, насколько мало он это ценит. Я едва сдерживалась, чтобы не выругаться. Ну почему Элранад так глупо себя ведет, когда ему особенно важно наладить отношения с братом и получить от него то, что нужно нам всем?

   Ситуацию спасал Ольрин, развлекающий королевскую семью рассказами о местах, где побывал, шутками и пустым трепом. Похоже, рыжий чувствовал себя как рыба в воде, ничуть не смущаясь тем, что вокруг столь важные особы. Впрочем, он ведь тоже принц и наверняка к такому привычен. В отличие от нас с орком, что предпочитали сидеть молча, боясь ляпнуть что-то не то. Хорошо хоть мы с ним рядом расположились, став друг для друга моральной поддержкой. Рыжему же досталось место между одним из младших принцев и какой-то дамой. Кажется, она приходилась королю Рамигалу теткой.

   Ольрина совершенно не тревожило то, что ему приходится сидеть в маске, дабы не смущать взоры гостей. Напротив, умудрился с выгодой обыграть это, когда соседка по столу напрямую спросила, почему прикрыл лицо. Этот неугомонный бабник, придав голосу многозначительной таинственности, сообщил, что путешествует инкогнито и не желает, чтобы его личность разгадали. Мол, он слишком известен, но не любит огласки. Нужно ли говорить, что после этих слов все, кто их слышал, прямо-таки жаждали подробностей. На что Ольрин виртуозно увиливал от темы, параллельно осыпая дам, находящихся в поле его обзора, комплиментами.

   – И вот ничему его жизнь не учит! – покачал головой орк.

   – Мне кажется, он просто не может по-другому, – пожала я плечами. – Привык быть дамским угодником.

   Элранад, расслышавший наши слова, саркастично сказал:

   – Только в этот раз не обломится ему ничего. Стоит снять маску, как все дамочки разбегутся.

   – Ну вот почему ты такой злой? – вздохнула я.

   – Просто правду сказал, – ухмыльнулся эльф.

   – Может, уже завтра удастся снять с него проклятье, – возразила я, поворачиваясь ко второму своему соседу по столу. – Шансы ведь хорошие, да?

   Нарлал улыбнулся в ответ.

   – Мы подобрали наиболее подходящее антизаклинание, так что будем надеяться, что оно подействует. Конечно, точной гарантии нет, но ничто не мешает потом попробовать что-то другое.

   – Чувствую, придется здесь задержаться надолго, – скривился Элранад. – Сплошные предположения. И это лучший маг Жизни в королевстве!

   Я едва не задохнулась от возмущения. Это уже ни в какие рамки не лезет!

   – Обязательно быть такой язвой? – процедила, позабыв о правилах приличий. – Между прочим, нас могли просто послать к демонам с нашими проблемами! Но вместо этого приютили и помогают, как могут. Хоть бы какое-то уважение проявил!

   Элранад недобро прищурился, явно желая сказать что-то нелицеприятное в мой адрес, но его мать поспешила положить ладонь на руку сына и успокаивающе сжать ее. Что-то зашептала ему на ухо, и тот, хоть и с неохотой, но прекратил пикировку. Правда, сидел потом с видом оскорбленного божества, вынужденного снисходить до мелких людишек. Нет, определенно, ведет он себя попросту безобразно! И перед Нарлалом особенно неловко. Если тот еще испытывает к этой белобрысой занозе какие-то чувства, ему особенно неприятно такое пренебрежение.

   – Простите его, пожалуйста, – шепнула я. – Он иногда бывает совершенно невыносим.

   – Знаю, – тот успокаивающе улыбнулся. – Маленькая колючка, которая, если чувствует себя неуверенно, обязательно попытается уколоть. Он с детства был таким, так что мы все привыкли.

   – Все равно это не оправдание, – нахмурилась я. – Я с ним поговорю об этом.

   – Сомневаюсь, что Элранад кого-то станет слушать, – возразил Нарлал, бросив на недовольного эльфа взгляд, полный затаенной нежности и грусти. – Но в глубине души он совершенно другой. Надеюсь, что когда-нибудь найдет того, перед кем захочет открыть сердце. Или уже нашел? – принц проницательно глянул на меня.

   – Вы неверно поняли, – я смутилась. – Я просто сопровождаю этих троих по поручению принцессы.

   – Да, мэтр Дальналь рассказывал о том, что вы ему сообщили, – кивнул Нарлал. – Но я видел, как Элранад иногда смотрит на вас.

   – Да нет же! Вы все не так поняли! – я даже руками замахала, едва не опрокинув чашу с вином. – Или вам показалось.

   – Можем провести эксперимент, – подмигнул Нарлал, лукаво улыбаясь. – И сейчас как раз самый подходящий момент, – он кивнул в сторону сцены, где танцовщиц сменили музыканты, заигравшие легкую, плавную мелодию.

   Из-за столов уже выходили парочки, желающие немного размять ноги и потанцевать.

   – Вы позволите пригласить вас? – Нарлал поднялся и галантно протянул руку.

   Я чисто механически вложила свою и только потом осознала, на что себя обрекаю. Нет, конечно, меня учили танцам, но в качестве партнера был обычно или воображаемый, или Ареана. А тут придется танцевать с привлекательным эльфом, наследным принцем соседней державы, да еще под прицелом стольких любопытных глаз! Как бы не опозориться!

   От смущения даже взгляд поначалу боялась поднять на партнера и окружающих. Позволила вывести себя в центр зала и обхватить за талию. Впрочем, Нарлал оказался таким опытным партнером, что оставалось лишь следовать за его движениями и стараться не наступать ему на ноги. Постепенно втянулась и почувствовала себя увереннее. Скользила в ритме музыки, наслаждаясь легкостью и красотой танца. Смотрела в лицо эльфа и улыбалась ему так же, как он улыбался мне – загадочно, завораживающе, тепло. Сияние серебристо-серых глаз обволакивало и наполняло уверенностью.

   Даже в какой-то момент поняла, почему королева Аллайа оказалась не против того, чтобы ее сын был вместе с этим мужчиной. В Нарлале чувствовалась сила и в то же время благородство. Наверное, любая женщина мечтала бы о таком спутнике жизни, за которым могла бы спрятаться как за каменной стеной и в то же время не чувствовать, что ее подавляют и ломают. Можно только позавидовать той женщине или мужчине, которого однажды выберет принц. Ведь не станет же он всю свою долгую жизнь убиваться по несносному существу, что его ни в грош не ставит!

   Мысль об Элранаде заставила бросить невольный взгляд в ту сторону, где он сидел. И я тут же едва не сбилась с шага от изумления. Эльф с такой злостью смотрел на Нарлала, что у меня по спине даже холодок пробежал. Губы стиснуты в одну линию, взгляд застыл, как у кошки перед прыжком.

   Проследив за моим взглядом, наследный принц шепнул на ухо, опаляя горячим дыханием:

   – Вот видите, милая тарна, насколько ему неприятно смотреть на нас с вами.

   Мелькнула дурацкая мысль, что даже если Элранад и ревнует, то не меня. Но она развеялась, когда эльф решительно поднялся с места, вклинился в круг танцующих и тронул наши соединенные руки, разъединяя их.

   – Могу я украсть твою партнершу? – стараясь говорить достаточно учтиво и вежливо, спросил он, хотя видно было, что этот тон дается ему с трудом.

   – Прошу, – улыбнулся Нарлал в ответ, отходя в сторону и позволяя Элранаду занять свое место.

   Посмотрев на нас с легкой грустью, он двинулся обратно к столу, я же в полнейшей растерянности продолжила танец с новым партнером.

   – Что за муха тебя укусила? – не выдержала, когда напряженное молчание между нами затянулось.

   – Он тебе понравился? – вместо ответа хмуро бросил эльф.

   – Не в том смысле, о каком ты подумал, – осторожно откликнулась, понимая, что он сейчас находится на грани.

   После моих слов напряжение Элранада заметно спало, и он постарался снова нацепить привычную высокомерно-бесстрастную маску.

   – Так что на тебя нашло? – повторила я вопрос, чувствуя, как внутри бушует целая буря противоречивых эмоций.

   Может ли такое быть, что эльф ко мне и правда неравнодушен? Именно ко мне, а не к моему трону?

   – Не хочу, чтобы он тебе запудрил мозги, – сухо бросил Элранад. – Считай это обычной дружеской заботой.

   – Дружеской? – хмыкнула я. – Ну ладно тогда.

   – Мой братец, хоть и кажется благородным, в этом деле Ольрину фору даст, поверь, – заметив мою реакцию, счел нужным пояснить Элранад. – Не хотелось бы, чтобы вместо поисков артефакта мы тебе сопли подтирали после того, как он тебя бросит.

   Я с трудом скрыла улыбку. Ну не показался мне Нарлал таким уж коварным типом, чтобы коллекционировать победы на любовном фронте! Хотя… Найдя глазами наследного принца, увидела, что он уже танцует с какой-то красоткой, смотрящей на него завороженным взглядом. Что ж, ее вполне можно понять. Не удивлюсь, если Нарлал и правда пользуется огромным успехом у противоположного, да и не только, пола. Но вот имеют ли для него значение все эти победы? Вспомнился тоскливый взгляд принца, брошенный на Элранада, дающий понять, что для него важно на самом деле. Только вот тому, кого он любит, его любовь совершенно не нужна.

   Грустно это все, конечно. Как хорошо, что я никого не люблю настолько сильно и безответно, чтобы так страдать. Или не стоит радоваться раньше времени и зарекаться от подобного чувства? Рано или поздно симпатия к Избраннику даст о себе знать – это предопределено судьбой. Я прислушалась к собственным ощущениям. Чувствую ли нечто подобное к кому-то из троих, с кем связала судьба? И поняла, что по-своему каждый из них мне дорог. Пусть прошло мало времени с нашего знакомства, но я успела к ним привязаться. И как бы ни бесил Элранад, мне приятно было сейчас находиться в его объятиях, скользить с ним в ритме танца. Даже приятнее, чем с Нарлалом, пусть как танцор Элранад заметно ему уступал.

   К рыжему тоже ощущала привязанность и искреннее беспокойство за него. Орк меня восхищал рассудительностью, спокойной силой и уверенностью. Но того, что называют страстью, влечением, я пока не ощущала ни к одному из них. Может, потому что внутри царила такая сумятица, что я просто запрещала себе это? Ждала, пока определюсь разумом? Кто его знает, как разобраться с тем хаосом, что поселился в душе после того, как стало ясно, что должна буду выбирать между несколькими мужчинами?

   – Не беспокойся об этом, – наконец, запоздало откликнулась я на слова Элранада. – Если кто-то и разобьет мне сердце, то точно не твой сводный брат, – я постаралась скрыть кривую усмешку, поневоле расползающуюся на губах.

   К счастью, музыка оборвалась, и я воспользовалась моментом, чтобы покончить с непростым разговором. Двинулась обратно к столу, задумчиво наблюдая за орком и рыжим. Последний, воспользовавшись тем, что место рядом с приятелем освободилось, подсел к нему, и они теперь отдавали должное эльфийскому вину. Я невольно покачала головой. Прямо глаз да глаз за ними нужен, чтобы не напились! Стоит отлучиться хоть на минуту, как уже попойку устроили. Плюхнувшись на место Нарлала, я поинтересовалась:

   – И за что пьете?

   – Оплакиваем мою загубленную жизнь, – театрально возгласил рыжий.

   Элранад, воспользовавшись тем, что один из младших братцев тоже предпочел танцы сидению за столом, сел на его место рядом с нами и ехидно спросил:

   – Боишься, что Нарлал окажется никчемным магом и не сможет тебе помочь?

   – Как раз таки в Нарлала я верю, – покачал головой рыжий, залпом осушая чашу и тут же пододвигая ее опять к орку. – Но я решил, что судьба дала мне знак.

   – Какой же? – спросила я, с неодобрением наблюдая за тем, с какой скоростью он пьет.

   – Что с женщинами надо завязывать, – трагически проронил Ольрин.

   Элранад расхохотался, орк же только хмыкнул.

   – Нет, ну вы сами посудите, – принялся приводить доводы рыжий. – Я оказываюсь в числе тех, кто может быть Избранником принцессы. Тут же самым возмутительным образом пренебрегаю таким шансом и уделяю внимание Леаре. И вот результат, – он всплеснул руками, указывая на закрытое маской лицо. – И что это значит?

   – То, что ты неудачно выбрал себе бабу? – язвительно предположил Элранад. – И не учел, что у нее есть крайне опасный муженек?

   – А вот и нет! – Ольрин поднял указательный палец вверх. – То, что я не должен пренебрегать моей суженой, – и этот гад как бы между прочим метнул в мою сторону лукавый взгляд. Вот ведь паршивец!

   – Это еще нужно доказать, что она твоя суженая, – спокойно возразил орк.

   – Вот-вот! – поддержал его эльф. – Да и теперь принцесса точно тебя не выберет, с такой-то рожей, – ухмыльнулся он. – Так что можешь забыть об этом и дальше окучивать менее придирчивых бабенок. Уверен, что если применишь чары, кто-то из них согласится тебе даже под маску не заглядывать при этом.

   – Вот ведь охальники! – возмутилась я.

   – Предпочту ту, кто примет меня таким, какой я есть, и не станет шарахаться, чтобы со мной ни случилось, – пафосно возгласил Ольрин и придвинулся ко мне. – Вот ты бы согласилась осчастливить бедного изувеченного певца?

   – Да на кой ты ей нужен? – Элранад прищурился, с неудовольствием наблюдая за поползновениями элема.

   – В отличие от вас, я предпочту ее принцессе, так что это лучший показатель! – нахально заявил рыжий.

   Вот же сволочь! Издевается над всеми нами, прекрасно зная, что в любом случае ничего не теряет. А заодно и ставит в двусмысленное положение остальных женихов, которые могут ляпнуть что-то не то, не зная, кто я на самом деле. Я решительно отобрала у него чашу.

   – Тебе точно уже хватит!

   – Ну вот, видите, как наша малышка обо мне беспокоится, – протянул элем, окидывая меня умильным взглядом. – Сразу видно, что тоже ко мне неравнодушна.

   – У кого-то слишком большое самомнение! – процедил Элранад.

   – Уж кто бы говорил про самомнение! – хохотнул Ольрин. – Даже король себя ведет проще, чем ты.

   – Не тебе указывать, как мне себя вести! – похоже, эльф начал уже по-настоящему сердиться.

   – Кому-то же нужно указать, – рыжий посерьезнел и с укоризной сказал: – Мать из кожи вон лезет, чтобы тебе угодить, а ты ведешь себя, как напыщенный идиот. Хоть бы слово ласковое ей сказал или улыбнулся.

   – Повторяю: не лезь не в свое дело! – прошипел Элранад. – Что-то ты совсем зарвался!

   – Вообще-то он в кои-то веки прав, – рассудительно сказал орк. – Нельзя так с родной матерью.

   – Еще один! – закатил глаза блондин. – За собой лучше смотри! Что-то не заметил я, что ты особо о матери своей печешься. Вместо того чтобы о семье заботиться, в чужие земли явился, трон захапать хочешь, на который никаких прав не имеешь.

   Лицо Дирана будто окаменело, взгляд стал по-настоящему страшным. Тяжелый, немигающий, лишенный малейшего проблеска тепла. Я даже испугалась за Элранада – похоже, он слишком сильно перегнул палку. Мы с рыжим встревожено переглянулись и, не сговариваясь, постарались сесть так, чтобы прикрыть эльфа от возможного нападения. Но орк, вопреки опасениям, не стал набрасываться на Элранада. Лишь сжал в руке серебряную чашу так, что та смялась под пальцами, и глухо проговорил:

   – Я бы все отдал, чтобы быть рядом с моей семьей. Чтобы они были живы и здоровы. Только, в отличие от тебя, мне не так повезло. Хочешь знать, где сейчас моя мать? Лежит в земле вместе с отцом и братьями. И я бы что угодно отдал, чтобы увидеть ее живой хоть на минуту! И мне никогда не понять таких, как ты, которые сами отталкивают то, что в жизни по-настоящему важно.

   С этими словами он поднялся и вышел из-за стола. Двинулся прочь из зала, не обращая внимания на опасливые взгляды попадающихся на пути эльфов, спешащих убраться с его дороги.

   – Ну ты и придурок! – в сердцах бросил Ольрин застывшему эльфу, на лице которого обескураженность сменилась виноватым выражением.

   – Я же не знал, что…

   – Мог бы и догадаться, – хмурясь, сказала я. – Разве не помнишь, как он отреагировал в «Золотой птице», когда речь зашла о его семье? И я тоже считаю, что он прав. Поверь той, кто лишился родителей еще в детстве. У тебя замечательная мама, которая тебя любит. Что бы между вами ни произошло, можно не сомневаться, что она исходила из лучших побуждений. И твое поведение причиняет ей боль. Ответить же тем же она тебе не может просто потому, что ей проще умереть, чем сделать тебе больно.

   Не дожидаясь ответа, я потянула рыжего из-за стола.

   – Пойдем потанцуем.

   Он возражать не стал, прекрасно понимая, что нашему другу нужно побыть одному, чтобы обо всем хорошенько поразмыслить. Когда через несколько минут я глянула в сторону стола, то поневоле ощутила, как на лицо наползает улыбка. Элранад сидел рядом с матерью, держал ее за руку и что-то говорил. Куда только подевалось выражение презрительного высокомерия на его лице? Он тепло улыбался, смотрел чуть виновато и смущенно. Аллайа же что-то с жаром отвечала, а по ее щекам катились слезы. И можно было не сомневаться, что слезы эти не от боли или огорчения. Все-таки радует, что Элранад нашел в себе силы простить и сделать все как надо! Еще бы его как-то с Нарлалом примирить! Хотя… есть у меня одна мысль. Но для этого нужно будет поговорить с Дираном.

   Когда мы вернулись к столу, королева уже утерла слезы и теперь с удвоенной силой одаряла всех вокруг вниманием. Она вся будто светилась и стремилась поделиться своим счастьем. Досталось и бедному рыжему.

   – Элранад рассказывал, что вы певец, причем очень талантливый! – сказала она, обворожительно улыбаясь.

   У нас с Ольрином даже челюсти отвисли от такого заявления. Чтобы Элранад и правда хвалил кого-нибудь?! Тем более рыжего? Впору поверить, что скоро небо обрушится на землю!

   – Ничего такого я не говорил, – проворчал Элранад. – Просто сказал, что ты бренчишь на сатриде и песни распеваешь.

   Королева с легкой укоризной взглянула на сына, но мы с рыжим успокоились. Нет, нашего эльфа не подменили ненароком. Все та же заноза в заднице!

   – Уверена, что поете вы хорошо, – попыталась смягчить бестактность сына Аллайа. – Надеюсь, не откажетесь выступить перед нами? Я бы очень хотела послушать!

   Видно было, что Ольрину не особо хочется выступать перед высокой публикой, но отказать королеве не смог. Аллайа сделала знак распорядителю подойти, что-то ему прошептала, и тот, дождавшись окончания очередного танца, объявил, что один из друзей принца Элранада желает усладить слух гостей пением. Все расселись по своим местам за столами, а бедному Ольрину пришлось идти на сцену и браться за инструмент.

   Нарлал, снова занявший стул рядом с моим, спросил:

   – А где же еще один ваш спутник?

   – Диран не особенно комфортно чувствовал себя здесь, поэтому решил уйти, – уклончиво сказала я.

   – Вижу, Элранад с матушкой объяснились, – проницательно заметил Нарлал, изучив других сидящих за столом. – Это радует.

   – Думаю, скоро он объяснится и с вами, – заявила я, хоть и понимала, что с моей стороны утверждать наверняка излишне самоуверенно.

   – Буду рад этому, – серьезно проговорил принц и улыбнулся. – Но ваши слова только доказывают мое предположение.

   – Какое? – пробормотала я, хоть и прекрасно его поняла.

   – Что ваше мнение имеет для Элранада большое значение.

   К счастью, у меня появилась причина не отвечать – Ольрин начал играть, и я сделала вид, что полностью поглощена выступлением. Хотя сосредоточиться сразу не получилось – слишком выбила из колеи мысль о том, что проницательный Нарлал может быть прав. Или все объясняется более прозаично – женишки тоже успели ко мне привязаться и воспринимают как друга. А разве мнение друга не важно? Но тогда откуда взялась ревность, которую Элранад не сумел полностью скрыть? Ладно, время покажет, насколько оправданы подозрения Нарлала.

   Ольрин, между тем, все больше входил в раж, проникновенно повествуя о любви к прекрасной даме и подвигах, что совершал в ее честь герой. Его слушали с большим вниманием, и я в очередной раз подумала, что даже без всяких особых штучек он действительно завораживает своим пением. Голос – приятный, звучный, бархатный – достигал всех уголков огромной залы и проникал в самое сердце. Если бы Ольрин захотел, то мог бы добиться немалых успехов на этом поприще. Но похоже, его вполне устраивала бродячая жизнь, раз он так и не попытался где-то осесть и найти постоянный заработок.

   Ощутив, как по телу пробежала волнующая дрожь, поняла, что рыжий опять не удержался от того, чтобы добавить в пение чар. По залу одновременно разнесся восторженный гул. Дамы прочувствовали воздействие в полной мере. Глядя на сверкающие глаза прекрасных эльфиек, буквально пожирающие музыканта, я снова невольно ощутила грызущее чувство внутри. Опять включился инстинкт собственницы, чтоб его! Так что когда осыпанный овациями элем вернулся за стол, пристроившись на место орка рядом со мной, не удержалась от сарказма:

   – Недолго же хватило твоей решимости отказаться от женского внимания!

   – Я же говорил, что во время пения это как-то само проявляется, – виновато сказал он.

   Хотел еще что-то добавить, но его опередил восхищенный голос королевы:

   – Это было поистине великолепно! Никогда не слышала более чувственного исполнения!

   – Вы слишком добры, – улыбнулся ей элем. – Но рад, что доставил вам удовольствие.

   Элранад прищурился и украдкой погрозил ему кулаком, покосившись на мать. И без всяких слов было понятно, что он хотел сказать. Пусть рыжий только попробует подкатывать к Аллайе!

   – Ну почему меня сразу подозревают в самом худшем? – удрученно протянул Ольрин. – И в мыслях ведь не было кого-то соблазнять!

   – Хочешь сказать, что не воспользуешься случаем и не затащишь кого-то из местных к себе в постель? – усмехнулась я. – Ты только посмотри, как они тебя взглядами пожирают!

   – Можешь мне не верить, но я и правда решил на время завязать с этим, – невозмутимо отозвался рыжий, смачивая горло вином.

   – Пока тебе физиономию не подправят? – поинтересовалась я.

   – Не только, – он метнул на меня лукавый взгляд. – Может, судьба и правда дала мне недвусмысленный знак? Мол, то, что тебе нужно, уже рядом, и не стоит размениваться на мелочи.

   – Если считаешь, что я настолько обрадуюсь тому, что ты решил всерьез заняться моим охмурением, то сильно заблуждаешься, – едко откликнулась. – Не верю тебе ни на грош!

   – Почему? – искренне удивился он.

   – Потому что ты легкомысленный и несерьезный тип! Или наоборот, расчетливый и коварный. Ты ведь знаешь, кто я на самом деле. Так что в зависимости от того, насколько правдива первая или вторая характеристика, у тебя может быть два мотива добиваться моей благосклонности. Первый: просто решил позабавиться от нечего делать и утереть нос двум другим претендентам. Второй: используя свое знание как преимущество, оказаться в выигрышном положении перед другими и с помощью различных манипуляций все-таки добиться цели – получить трон.

   – А тебе не приходило в голову, что ты можешь просто мне нравиться? – улыбаясь, спросил рыжий, невозмутимо выслушавший мою тираду. – Сама по себе, без всякого трона.

   – Я не настолько глупа, чтобы так думать, – отчеканила я.

   – Или слишком не уверена в себе, – возразил рыжий, но к счастью, развивать щекотливую тему не стал.

   Я же постаралась выбросить из головы его намеки и не придавать им значения.

   И все-таки сегодняшние открытия несколько выбили из колеи. Может ли такое быть, что и Ольрин, и Элранад и правда ко мне неравнодушны? Как же это все осложняет! Я ведь полагала, что смогу угадать Избранника по искренности его отношения ко мне. Если же окажется, что влюбятся сразу несколько, то как тогда сделать выводы? Радует хоть то, что орк никаких подобных намеков не делает. Или он просто слишком привык держать все в себе, а на самом деле?.. Вот же демоны! И как определить тогда Избранника?! Наверняка богиня Гасара сейчас ухахатывается надо мной, прекрасно зная, кто же на самом деле мне нужен. И от этого еще пакостнее на душе. Осознавать, что мы всего лишь игрушки в руках могущественных богов.

ГЛАВА 4

На следующий день в лаборатории Нарлала собрались не только непосредственные участники событий: сам принц, мэтр Дальналь и Ольрин, но и наша троица. Правда, несносного Элранада пришлось поуговаривать, долго взывая к его совести. Мол, рыжему нужна наша поддержка и ему будет приятно, если и он придет. На что блондинистая зараза заявляла, что лично ему плевать, как пройдет ритуал, и что он предпочел бы еще поспать. Подействовало только обещание, что если не пойдет со всеми, на него будет обижаться не только орк, но и я.

   В итоге теперь мы втроем сидели в углу помещения, чтобы не мешать магам, и наблюдали за происходящим. По виноватым взглядам, какие иногда бросал Элранад на Дирана, было понятно, что вчерашняя размолвка вызывает у него сожаление. И видно было, что эльф даже хотел бы извиниться, только гордость не позволяет. Ничего, за то время, что мы будем здесь сидеть, я надеялась, что он дойдет до нужной кондиции! С орком же сговорилась еще рано утром, озвучив ему свой план. Хотя Диран особенно не верил в то, что Элранад выполнит то, что мы задумали.

   – Ему настолько хочется загладить свою вину перед тобой, что сделает, – уверенно заявила я в ответ на его сомнения.

   – Да не нужно ему ничего заглаживать, – орк чуть поморщился. – Я уже жалею, что так отреагировал вчера. Понятно ведь, что по глупости он это ляпнул.

   – Только ему не вздумай это сказать! – с жаром воскликнула я. – Пусть считает, что смертельно тебя обидел!

   И хоть прямолинейному орку были не по нутру все эти интриги, он согласился на мой план. Слишком многое стояло на кону. Так что сейчас старательно изображал холод и безразличие, избегая встречаться взглядом с эльфом. Впрочем, мысли об этих двоих тут же улетучились из головы, когда маги закончили приготовления к ритуалу и велели Ольрину ложиться на кушетку.

   – Это еще зачем? – недоверчиво спросил элем, нервно сглотнув при виде стоящих на одном из столов хирургических инструментов.

   – Не переживай, мы просто введем тебя в транс, – улыбнулся ему Нарлал. – Так будет легче направить заклинание непосредственно на пораженные участки ауры. В бодрствующем состоянии человек поневоле частично закрывается от постороннего воздействия. А для нас важно избежать малейших помех в лечении.

   Ольрин неуверенно кивнул и посмотрел на нас в поисках поддержки. Орк изобразил на лице улыбку, которую можно было трактовать как ободряющую. Учитывая маловыразительность его мимики, можно сказать, проявил чудеса участия. Эльф же не удержался от шпильки:

   – Да чего ты трясешься, как девственница в первую брачную ночь? Не переживай, тебя не для этого на кушетку укладывают!

   Я возмущенно ткнула эту белобрысую язву в бок, и он заткнулся, изобразив на лице скуку. Всем видом демонстрировал, что делает рыжему огромное одолжение, находясь здесь. Его поведение возмутило, а Ольрина стало настолько жалко, что я не выдержала и сорвалась с места. Подошла к уже улегшемуся на кушетку элему, взяла за руку и вопросительно посмотрела на Нарлала и мэтра Дальналя.

   – Мое присутствие, надеюсь, не помешает? А то он, бедненький, так нервничает! Прямо смотреть больно.

   – Думаю, не помешает, – откликнулся принц. Потом обратился к Ольрину: – Придется снять с тебя маску. Нам нужно будет наблюдать за пораженными участками, чтобы понять, действует ли антизаклинание.

   – Тогда девочке лучше вернуться на место, – попытался улыбнуться рыжий прежней открытой улыбкой, но получилась жалкая гримаса. – А то еще напугается.

   – Вот еще! – фыркнула я. – Не говори глупостей! Я ведь тебя уже таким видела.

   – Еще скажи, что тебе не противно будет пялиться на мою рожу все это время, – не поверил элем.

   Мэтр Дальналь, между тем, уже снял с него маску, обнажая всю неприглядную картину. Жутких бородавок стало еще больше, чем раньше, некоторые из них потемнели. Стоило немалых усилий в ужасе не отвести взгляд, но я понимала, что рыжему и так плохо, чтобы еще переживать о моей реакции.

   – Я тебя не за физиономию люблю, – наигранно бодро воскликнула я, сделав над собой усилие и погладив по щеке бедолагу.

   – Слышали? – не удержался рыжий от комментария и подмигнул эльфу и орку. – Она призналась, что любит меня!

   – Конечно, люблю, дурачок, – я потрепала его по волосам. – Как друга.

   – Ну вот, – трагическим шепотом провозгласил он. – Мое сердце разбито! А я ведь нашел единственную женщину, которая может спокойно смотреть на мою нынешнюю физиономию! Теперь же придется остаток своих дней провести, как жрица Лалии* (примечание: Лалия – богиня Жизни и Созидания, покровительница светлых эльфов), давшая обет целомудрия!

   – На жрицу ты не тянешь, – ухмыльнулся Элранад. – Хотя обет тебе давать точно придется! Что-то я мало верю в успех всей этой затеи. Братец Нарлал не выглядит особенно уверенным.

   На него возмущенно зашикала не только я, но и мэтр Дальналь.

   – Нельзя с таким настроем приходить на ритуал излечения! – старый маг укоризненно покачал головой.

   – Могу и уйти, – немедленно отреагировал Элранад.

   – Ну и проваливай! – мое терпение лопнуло, и я всем видом это продемонстрировала, глядя на блондина не менее холодным взглядом, чем орк.

   Это, наконец, подействовало должным образом, и Элранад даже снизошел до того, чтобы пробормотать извинения. Дальше он сидел тихо, как мышка, и не лез в разговоры.

   – Не слушай его, – как можно увереннее сказала я. – У нас все обязательно получится! И даже если в этот раз что-то пойдет не так, принц и мэтр Дальналь подберут другие антизаклинания.

   Рыжий лишь покрепче сжал мою руку и улыбнулся. Потом ему велели закрыть глаза, и дальше я постаралась вообще слиться с обстановкой и не мешать. В транс Ольрина ввели довольно быстро – он активно помогал магам-целителям и открывался как мог.

   Когда его, наконец, погрузили в глубокий сон, я украдкой смахнула слезу свободной рукой. Выглядел элем сейчас таким беззащитным и трогательным, что его стало еще жальче. А дальше Нарлал и мэтр Дальналь сомкнули руки над телом больного, создавая магическую цепь для усиления воздействия, и принялись нараспев читать заклинание, направляя энергию в пораженные участки ауры. Я тоже перестроила зрение на нужный лад и теперь видела, как вокруг энергетической оболочки Ольрина чернеют пятна – следствие темного проклятия. Светлые нити, выпускаемые целителями, пытались пробить каждый пораженный участок, и какое-то время даже получалось. Несколько черных пятен с шипением растворились, что немедленно отразилось на облике рыжего – с лица исчезло несколько бородавок. Но успех не продлился долго, и уже через полминуты на том же месте образовались черные точки, постепенно увеличивающиеся в размерах.

   – Вот гадство! – выругалась я еле слышно.

   По напряженным лицам Нарлала и мэтра Дальналя, с которых стекали капельки пота, было видно, что они полностью солидарны с моим высказыванием. Антизаклинание оказалось не идеально подходящим к тому, что наложил мэтр Гальнаэль, и дало лишь временный эффект. Представив себе, как разочаруется рыжий, проснувшись и увидев, что не подействовало, я вздохнула. Буду надеяться, что как-то удастся его утешить и убедить, что отчаиваться рано.

   Когда маги расцепили руки, останавливая бесполезный процесс лечения, я вопросительно взглянула на них.

   – Как думаете, почему все пошло не так?

   – Трудно сказать. Когда речь идет об авторских проклятиях, результаты лечения могут быть непредсказуемыми, – покачал головой мэтр Дальналь. – Но мы попробуем подобрать нечто другое.

   Что-то в его голосе заставило насторожиться.

   – Вы ведь не особенно верите в успех? – догадалась я, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

   – Это было одно из сильнейших антизаклинаний, разработанных мной, – вздохнул Нарлал. – Я надеялся, что оно окажет хоть какой-то эффект, пусть временный, но как видите, этого не случилось. Думаю, мэтр Гальнаэль обладает еще каким-то видом магии, который вплел в заклинание. Только распознать, что это такое, трудно.

   – Вот ведь сволочь! – в сердцах выругалась я, желая мэтру Гальнаэлю всяческих неприятностей за такую подставу.

   Уж отомстил так отомстил! Неужели ничего не остается, кроме как разыскивать Леару и умолять ее раскрыть нам часть темных делишек мужа? А потом шантажировать его, чтобы все-таки снял эту гадость с нашего друга? Мысль о том, чтобы опять возвращаться в начало пути, не слишком радовала – это считалось плохой приметой – но я понимала, что если речь пойдет о жизни Ольрина, то наплюю на суеверия и пойду на это.

   – Что это?! – сдавленный изумленный возглас Нарлала оторвал от тягостных размышлений и заставил снова обратить внимание на рыжего.

   Сначала ничего не поняла. Лишь когда перестроила зрение должным образом, издала не менее удивленный возглас, чем принц. С аурой Ольрина творилось нечто непонятное. Она пульсировала, обретала насыщенный красноватый оттенок, становясь более прозрачной, чем раньше. Эта краснота поглощала черноту гораздо увереннее и агрессивнее, чем антизаклинание Нарлала и мэтра Дальналя. Она будто выжигала черные пятна с корнем, мешая им снова восстановиться.

   Я боялась даже дышать, чтобы ненароком не помешать самому настоящему чуду, происходящему на наших глазах. Организм Ольрина сам излечивался от проклятия. Но каким образом?! Как такое вообще возможно? В рыжем ведь нет магии, которая могла бы создать защитные щиты или запустить процесс восстановления. Или есть? Я ведь так до конца и не поняла, что означал цвет его ауры, не поддающийся какой-либо трактовке.

   – У вас получилось! – словно сквозь слой тумана донесся голос орка, в котором слышались радостные нотки.

   Перестроив зрение на нормальный лад, увидела, что лицо Ольрина полностью очистилось, вновь став прежним.

   – Это не у нас, – пробормотал Нарлал, озадаченно глядя на элема. – Он как-то излечился сам.

   – Но почему тогда это не произошло раньше? – высказал вопрос мэтр Дальналь.

   – Думаю, требовался лишь толчок, чтобы это произошло и организм запустил скрытые резервы.

   – Значит, ваше антизаклинание оказалось не настолько бесполезным, – подал голос Элранад. – Оно и стало этим толчком.

   Нарлал пожал плечами.

   – Трудно сказать однозначно.

   – Что бы ни помогло ему, главное, что это случилось! – резюмировала я и с опаской спросила: – Это ведь точно больше не повторится?

   – Нет, аура полностью очистилась от проклятия, – заверил Нарлал, еще раз тщательно изучив пациента.

   – Тогда мы можем выводить его из транса, – проговорил мэтр Дальналь, опуская руку на лоб рыжего и сосредотачиваясь. – Надеюсь, парень сам все объяснит, когда очнется.

   Через несколько секунд ресницы Ольрина, за которым напряженно наблюдали все присутствующие, затрепетали. Он глубоко вдохнул воздух и открыл глаза, затуманено посмотрел на склонившиеся над ним лица. Казалось, некоторое время рыжий пытался сообразить, где вообще находится и что происходит. Потом его рука сильнее сжала мою, и на лице отразилось понимание.

   – У нас получилось? – слабым голосом спросил он.

   – Да, – коротко ответил Нарлал. – Только тебе многое придется нам объяснить. Что за магией ты обладаешь?

   Ольрин непонимающе изогнул бровь, потом криво усмехнулся.

   – Это что шутка такая?

   Но при виде наших серьезных физиономий улыбка с лица сползла, сменившись таким искренним недоумением, что усомниться в его истинности было невозможно.

   – Если бы я обладал магией, то находился бы сейчас на родине, – медленно произнес он. – Место элема, владеющего силой, именно там, а не среди чужаков. Только потому, что убедились в моей полной бесполезности, меня не преследовали, когда решил покинуть наши земли. Так о какой магии вы говорите?

   – Что бы ни думали твои сородичи по этому поводу, – серьезно произнес Нарлал, – магия в тебе есть. Только, судя по всему, до этого времени она не проявлялась.

   По его сосредоточившемуся взгляду я поняла, что принц снова применил особое зрение. Тут же сделала это сама и закусила губу от непонимания. Аура рыжего снова стала прежней. Никаких красных сполохов в ней не наблюдалось.

   – Странно, – озвучил мои собственные мысли Нарлал. – Я полагал, что теперь твоя сила проявится. Но она будто вновь уснула.

   Рыжий некоторое время молчал, о чем-то задумавшись, потом на его лице заиграла загадочная улыбка. Неужели какое-то объяснение у него все-таки есть, только нам говорить не желает?

   – Проклятие ушло? – наконец, заговорил он, и я поняла, что и правда ничего объяснять не собирается.

   – Полностью, – заверил его мэтр Дальналь.

   – Отлично! – Ольрин с прежней самоуверенной улыбочкой соскочил с кушетки и потянулся, разминая затекшие мышцы.

   – Ничего нам рассказать не хочешь? – хмурясь, все же задала я прямой вопрос.

   – Может, когда-нибудь, – он подмигнул мне. – Но точно не сейчас. Да и вообще, чем больше в мужчине таинственности, тем сильнее он нравится женщинам, – ухмыльнулся элем. – Пусть для тебя я буду эдаким загадочным красавцем!

   – Паяц! – хмуро бросил эльф.

   – Зато неотразимый, – пафосно заявил рыжий и проговорил: – Не знаю, как вы, но я голоден как волк. Пойду выловлю одну из местных очаровательных служаночек и попрошу что-нибудь мне принести.

   – Неудивительно, что голоден, – заметил Нарлал. – Организм потратил немало сил на восстановление. Если позволишь, вечером мы еще раз тебя осмотрим, чтобы убедиться окончательно, что опасность миновала.

   – Конечно, – беспечно отмахнулся Ольрин. – Но что-то мне подсказывает, что волноваться больше не о чем. И скоро мы сможем покинуть ваш гостеприимный дом.

   Лицо Нарлала чуть омрачилось, и он непроизвольно бросил тоскливый взгляд на Элранада. Мы же с орком заговорщицки переглянулись. Диран поднялся с места и направился к двери вслед за рыжим, напоследок одарив эльфа ледяным взглядом. Тот закусил губу, потом неуверенно позвал:

   – Диран, можно с тобой поговорить?

   У меня прямо камень с души упал. Все-таки план сработал! Элранад решил извиниться. Теперь все зависит от того, насколько сильным будет его желание добиться прощения орка. Диран запросит у него в качестве заглаживания вины поговорить с Нарлалом, помириться и попросить продать нам ладарит. Буду только надеяться, что денег, взятых в дорогу, на это хватит. Впрочем, даже если нет, можно послать гонца в Олион и затребовать нужную сумму. Лишь бы Нарлал согласился! И только бы Элранад все не испортил!

   Стоило больших усилий ждать в своей комнате, пока придет Диран с новостями. Я уже извелась вся, хотя прошло не так уж много времени. Видимо, когда ждешь, каждая минута кажется вечностью. Так что, услышав стук в дверь, стрелой метнулась к ней и практически втащила орка внутрь.

   – Ну что? Как все прошло?

   Он улыбнулся при виде моего нетерпения и кивнул.

   – Все нормально. Элранад, конечно, поворчал для приличия, но согласился. Так что сейчас ждет в саду у фонтана, пока я схожу за Нарлалом и отправлю туда.

   – Ты просто умница! – взвизгнула я, повисая на шее Дирана и целуя его в обе щеки. Он заметно смутился, но удержал в объятиях, а потом осторожно поставил на ноги.

   – Да ничего такого я не сделал. Это же ты все придумала. Но знаешь, приятно все-таки, что Элранаду не все равно, как я к нему отношусь. Я его считал более заносчивым.

   – Он тебя уважает, это видно, – улыбнулась я. – Стало понятно еще в ту ночь во дворце, когда после поединка сам предложил остаться с тобой в одной комнате.

   – Да он неплохой, в сущности, малый, – глаза орка потеплели. – Не без причуд, конечно, но у кого их нет.

   – Вот и я так думаю, – я обрадовалась тому, что в кои-то веки в нашей маленькой компании тишь да гладь и взаимопонимание. – Ладно, иди за Нарлалом, пока наша колючка не передумала.

   Орк улыбнулся и вышел. Я же некоторое время вела мучительную внутреннюю борьбу между любопытством и правилами приличий, говорящими о том, что подслушивать недостойно. В итоге моя приличная половина сдалась на милость более сильного противника, и я отправилась в сад, где намеревалась найти удобное место для наблюдения. Даже оправдание себе нашла, немного утихомирившее совесть – вдруг встреча пройдет не слишком гладко и понадобится вмешаться, чтобы вместо примирения отношения принцев окончательно не разладились.

   Элранад, мрачно и сосредоточенно меряющий шагами пространство вокруг фонтана, появления соглядатая не заметил. Видать, был слишком поглощен предстоящим разговором со сводным братом. Представляю, что за буря сейчас кипит у него внутри и как ему хочется послать к демонам орка с его требованиями и отправиться восвояси! Но видать, чувство вины перед другом оказалось сильнее, потому и продолжал ждать.

   Впрочем, долго это делать ему не пришлось. Уже через пять минут после того, как я заняла наблюдательный пост за огромным вековым дубом, в зоне видимости появился Нарлал. По его сдержанному доброжелательному лицу трудно было понять, что он сейчас испытывает. Но улыбка была немного напряженной, как и взгляд. Поравнявшись с остановившимся при его появлении Элранадом, Нарлал осторожно сказал:

   – Мне передали, что ты хотел меня видеть.

   – Да, – буркнул Элранад и застыл, не в силах выдавить из себя больше ни слова.

   На красивом лице эльфа читалась мучительная внутренняя борьба. Я поняла, что сейчас он ближе, чем когда-либо, от того, чтобы отказаться от первоначального намерения и уйти.

   Нарлал чутко уловил его настроение и взял инициативу в свои руки.

   – Я хотел бы извиниться перед тобой, – произнес он, и его улыбка стала еще теплее. – Меньше всего я хотел тебя обидеть своим признанием, но это все же произошло.

   – Не стоит говорить об этом, – поморщился Элранад. – Десять лет прошло. Давай просто забудем и все.

   – Если ты хочешь, так и сделаем, – с заметным облегчением сказал Нарлал. – Я приму любое твое решение. И буду надеяться, что однажды мы опять сможем стать друзьями. Ничего большего я требовать от тебя не стану. У меня было достаточно времени, чтобы понять, насколько мои мечты несбыточны.

   – Тогда не будем больше возвращаться к этому разговору, – сказал Элранад. – Не уверен, что все станет по-прежнему, но я понял, что не хочу рвать отношения с семьей. Думаю, иногда буду приезжать к вам, навещать матушку и всех вас.

   – Мы будем очень рады этому, – Нарлал протянул руку, и эльф уже без колебаний пожал ее. – Надеюсь, ты и нам позволишь навещать тебя, когда обретешь тот дом, которого добиваешься, – наследный принц подмигнул брату. – И что именно ты станешь Избранником принцессы Энфиры.

   – Спасибо, – улыбка Элранада была немного натянутой, и я понимала, почему. Сейчас ему придется выступать в роли просителя, и он с трудом пытался подобрать нужные слова.

   Но Нарлал опять удивил, заставив не только сводного брата, но и меня изумленно округлить глаза. Принц вытащил из кармана небольшой бархатный мешочек и протянул.

   – Надеюсь, это увеличит твои шансы на успех.

   – Что это? – до конца не веря в то, о чем подумала и я, Элранад открыл мешочек и вытряхнул на ладонь его содержимое. Удивительной красоты сине-фиолетовый камень заиграл на солнце причудливыми бликами. Некоторое время царило молчание. Потом Элранад поднял на Нарлала благодарный взгляд и смущенно произнес: – Откуда ты узнал?

   – Мэтр Дальналь ведь слышал ваш разговор о том, что именно вы ищете, – с мягкой улыбкой глядя в светящиеся от восторга глаза Элранада, воскликнул Нарлал. – Я хотел подарить его тебе в любом случае перед тем, как соберетесь уезжать. И раз уж выпала такая возможность, не стал ее откладывать.

   – Это поистине бесценный подарок! Что ты хочешь взамен? – выдохнул эльф спустя какое-то время, отведя завороженный взгляд от удивительного камня.

   – Для меня достаточно того, что ты опять посмотрел на меня так, как раньше, – тихо ответил Нарлал и, обхватив руками лицо брата, нежно поцеловал в лоб. – Будь счастлив, малыш!

   С этими словами, не глядя больше на ошеломленного и смущенного Элранада, он стремительно направился прочь. Я же беззвучно выдохнула, думая о том, как бы мне хотелось, чтобы кто-то любил меня настолько трепетно и бескорыстно, как Нарлал любит своего вредного сводного братца. Его прощальный взгляд сказал слишком многое. Надеюсь, Элранад сумеет оценить его поступок по достоинству. То, что для Нарлала главное, чтобы любимый был счастлив, пусть и не с ним. Не знаю, понял ли Элранад это, но лицо стало задумчивым и растерянным.

   Некоторое время эльф еще смотрел на переливающийся всеми оттенками синего камень на ладони, потом спрятал обратно в мешочек и двинулся по направлению ко дворцу. Теперь ничто нас здесь больше не держало, и завтра можно смело отправляться в путь, на поиски других частей Венца Судьбы.

ГЛАВА 5

Дворец светлых эльфов мы покинули рано утром, напоследок тепло попрощавшись с принцем Нарлалом и королевой Аллайей. Элранад пообещал матери, что если путешествие пройдет благополучно, больше не станет так надолго исчезать. Она же все равно рыдала, цепляясь за любимого сына и не желая никуда отпускать. Нарлал был, конечно, более сдержанным, но и в его взгляде читались грусть и искренняя привязанность к тому, с кем они прощались. Глядя на эту трогательную картину, я чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

   – Не переживай, детка, теперь у тебя есть я!

   Я только фыркнула, но его привычная бесцеремонность вывела из не слишком приятного состояния.

   Но вот прощание закончилось. Мы выехали за стены дворца и неспешно двинулись по улице, только просыпающейся от ночного сна.

   – Куда направимся теперь? – вопросительно глянул на меня орк. – Что показывает камень-поисковик?

   Спохватившись, я достала из-под ворота рубахи мешочек с магическим приспособлением и остановила лошадь, чтобы ничто не мешало сосредоточиться. Мои спутники окружили тесным кольцом, будто защищая от возможной опасности, и принялись ждать. Закрыв глаза, некоторое время я вглядывалась в пульсирующую стрелочку, заполоняющую все видимое пространство и закрывающую обзор. Сначала не поняла, что это значит, потом в раздражении разомкнула веки.

   – Ладарит, который находится у Элранада, фонит так, что невозможно увидеть дальнейший путь. Наверное, для того, чтобы камень стал работать дальше, уже найденные части Венца должны быть у меня, – неуверенно предположила и посмотрела на эльфа, который вчера, хоть и сказал нам, что ладарит теперь у него, напрочь отказался отдавать кому-либо. Заявил, что это гарантия того, что его не оставят потом с носом.

   С крайне недовольным видом эльф все-таки вытащил камень и передал мне. Стоило взять ладарит в руку, как дальнейший путь мгновенно выстроился в голове. Как и раньше, видны были несколько направлений. Я выбрала самое отчетливое и ближнее от нас, и тут же остальные стрелочки стали едва различимыми. Уверенно махнула рукой в направлении городских ворот.

   – Нам туда. Пока ничего конкретнее сказать не могу, кроме того, что нужно ехать в ту сторону.

   Возражать никто не стал, и вскоре мы уверенно двинулись к выезду из Ламиана. Уже за городскими стенами я снова активировала камень и ощутила, как по спине пробежал холодок. Вот же гадство! Стрелочка недвусмысленно намекала, что следует направиться не куда-нибудь, а в лес, вызывающий у меня вполне понятные опасения. Темные эльфы чувствуют себя в извечных владениях светлых весьма неуверенно. И я не исключение.

   – Нужно ехать в лес, – со вздохом сказала я. – Не знаю, почему, но камень указывает туда. Элранад, в лесу есть какие-то поселения?

   – Эльфийских и человеческих нет. Но в нескольких днях пути, в северном направлении, живет племя оборотней-волков. – Видя мой испуг при этом известии, поспешил продолжить: – Они давно уже заключили с нами мирный договор. Ни на кого не нападают, так что им дают возможность жить на нашей территории.

   Оборотни? Несмотря на слова Элранада про их дружелюбие, я поежилась. Эта раса отличалась непредсказуемостью и агрессивностью. Большинство оборотней не признавали цивилизованных законов и так и жили дикими племенами, нападая на каждого, кто ступит на их территорию. Раньше они доставляли немало проблем нашим предкам, но постепенно оборотней оттеснили на самые необжитые и суровые земли, следя, чтобы не вздумали опять сунуться к мирным жителям. Некоторые из племен оказались более мудрыми и научились договариваться с развитыми соседями, но таких было мало.

   – Полагаешь, ладарит может быть у оборотней? – задумчиво спросил орк у Элранада.

   Тот скептически пожал плечами.

   – Если бы у них было нечто подобное, то давно бы уже попытались продать или обменять. Оборотни до сих пор плохо разбираются в том, что представляет ценность для цивилизованных рас. У них больше ценится оружие, магические амулеты и некоторые предметы домашнего обихода. На это они обменивают шкуры животных, что добывают их охотники, мясо, редкие лекарственные растения и прочее, на что есть спрос у эльфов. Думаю, попадись им в руки ладарит, они бы даже не поняли, насколько он ценен. Посчитали бы лишь красивым, но бесполезным камушком. Хотя… Некоторые их мужчины, желающие добиться расположения самок, покупают недорогие безделушки в городе. Может быть, ладарит использовали в тех же целях.

   – Но как такое сокровище могло к ним попасть? – с недоумением спросила я.

   – Таким же загадочным путем, каким попал и к Нарлалу, – пожал плечами Элранад. – Вряд ли мы это когда-нибудь узнаем.

   Мы двинулись дальше. А я, пользуясь тем, что орк ведет в поводу мою лошадь, вытащила драгоценный камень и внимательно посмотрела на него. М-да, очень жаль, что невозможно увидеть, какой путь прошла эта вещица, прежде чем попасть к нам. Не успела об этом подумать, как перед глазами полыхнула яркая вспышка, ослепив до такой степени, что я в испуге вскрикнула. Наверное, упала бы с лошади, если бы Диран не отреагировал быстрее. Бросив поводья, успел подхватить меня и удержать в седле.

   Словно сквозь туман, доносились взволнованные возгласы мужчин, спрашивающих о том, что со мной. Но уже через пару секунд я не видела и не слышала ничего, кроме мелькающих в голове картинок. Камень услужливо давал ответ на поставленный вопрос.

   Я видела, как грозной лавиной по пылающему огнями городу растекается войско вампиров. Как отчаянно сопротивляются воины-дроу и мирные жители, пытаясь остановить сильного и опасного противника.

   Кровь, страдания, смерть, разрушения. Страшные картины возникали перед глазами, вызывая ужас и протест.

   Переживала эту часть истории своего народа так, словно это происходило прямо сейчас. Как безжалостно резали жителей города, не обращая внимания на то, кто оказывался на пути разящего меча: мужчины, женщины, дети. Видела ребенка с развороченной грудной клеткой, по которому проехался всадник-вампир. Как хрустнул череп под копытами боевого коня. Как истошно кричит беременная женщина, вытащенная из собственного дома. К ней жмется трехлетний мальчик, которого она судорожно стискивает в объятиях. Как шея ребенка ломается под стальными пальцами одного из воинов, и мальчик падает на мостовую безжизненной куклой с неестественно вывернутой головой. Как страшно кричит мать, прикрывая живот. Злой смех распаленных убийствами существ, лишенных жалости и сострадания. Один распарывает женщине живот и подставляет лицо брызнувшей оттуда крови, жадно глотает и рычит от наслаждения.

   В ужасе пыталась уйти от этих страшных картин. Летела по городу, превратившемуся в порождение ночных кошмаров. Вдали увидела знакомый храм Судьбы, кажущийся единственным островков надежды среди окружающего безумия. За стенами храма пытались укрыться те, кто успел спрятаться, когда враги прорвались в город. Но двери уже трещали под напором возбужденных вампиров.

   Жрицы богини тесным кольцом собрались вокруг алтаря со статуей Гасары, чело которой венчал золотой Венец с пятью ладаритами, сияющими, словно звезды. О чем просили в безмолвных молитвах жрицы, оставалось загадкой. Быть может, умоляли спасти от неизбежной смерти или дать мужество принять ее.

   Люди сгрудились вокруг, с искаженными ужасом лицами наблюдая за дверью, едва сдерживающей напор вампиров. Сердце пропустило удар, когда враги все же ворвались в храм. Их сверкающие красным огнем глаза казались тлеющими углями в сгущающихся сумерках.

   Дальше началась резня, на которую я не в силах была смотреть, предпочтя перевести затравленный взгляд на статую богини. Может, потому не пропустила тот момент, когда один вампир окровавленными пальцами ухватил священную реликвию и спрятал в складках плаща.

   Вспышка – и мир вокруг изменился. Я увидела тело того же вампира, рассеченное надвое, лежащее на улице. Вспомнив знания из истории, догадалась, что это произошло после того, как на помощь защитникам города пришло подкрепление от союзников – светлых эльфов и людей. Тогда лишь немногим вампирам повезло убраться из Ламиана. Похитителю венца не удалось – теперь я это знала точно. Увидела, как воин армии человеческого императора, воровато озираясь, обшаривает карманы павших. И как изумленно расширяются его глаза при виде драгоценной находки.

   Дальнейший путь Венца калейдоскопом мелькал перед глазами. То, как пару дней спустя этот человек выковыривает камни из диадемы, расплавляет золото, а ладариты ссыпает в мешочек. Его мотивы вполне понятны. Так легче продать, не навлекая на себя подозрений – ведь Венец искали по всему городу, обшаривая трупы вампиров так же, как это сделал он.

   Продав золото, тот воин стал богатым человеком. Купцом, имеющим возможность бывать в разных землях. Камни он продавал осторожно, через подставных лиц и в разных уголках мира. Конкретно этот ладарит долгое время находился у одного светло-эльфийского мага, пока тот не умер, а наследники не распродали все ценное. Собственно, так камень и попал в руки короля Рамигала, поручившему оружейнику использовать ладарит для украшения рукояти меча. Желал сделать сыну на совершеннолетие поистине королевский подарок. Конечно, если бы он знал, частью чего раньше являлся камень, то использовал бы по-другому. Но на наше счастье, Рамигал об этом не знал. А Нарлал оказался достаточно благороден, чтобы отдать реликвию бескорыстно.

   Яркие образы в голове исчезли и, открыв глаза, я с удивлением обнаружила себя лежащей на земле. Голова покоилась на коленях рыжего. Элранад с помощью нюхательной соли пытался привести меня в чувство. Орк же стоял неподалеку, следя за лошадьми и с тревогой поглядывая в мою сторону.

   – Что произошло? – пробормотала я, недоуменно обводя взглядом друзей.

   – Это ты нам скажи, – хмуро бросил Элранад. – Ни с того ни с сего потеряла сознание. Мы что только ни делали, чтобы тебя в чувство привести!

   Я с трудом расцепила пальцы, намертво стиснувшиеся вокруг ладарита, и с опаской посмотрела на камень. Потом поспешно спрятала в мешочек, чтобы исключить воздействие.

   – Все в порядке. Поехали дальше. По дороге расскажу о том, что со мной было.

   – Ты уверена, что сможешь ехать? – с сомнением спросил Диран, и я кивнула. Никакой слабости или дурноты не чувствовала. Камень, выполнив свое предназначение, больше не тревожил.

   С помощью эльфа забираясь в седло, в задумчивости размышляла о том, на что же способен был артефакт в своем первозданном виде, раз даже его частица вытворяет такое? Впрочем, сам по себе ладарит мог показать лишь то, что непосредственно касалось его самого. Когда я находилась в непонятном состоянии транса, откуда-то отчетливо это знала. Только вместе камни были способны приоткрывать завесу над прошлым и будущим. Да и то существовали ограничения. Не все знания камни имели право открывать непосвященным. Ведь в неумелых руках лишнее знание способно принести, скорее, вред, чем пользу.

   Когда я рассказала друзьям о том, что видела, некоторое время царило молчание. Потом Диран задумчиво проговорил:

   – Нечто подобное я и предполагал.

   – Плохо то, что камни могут быть где угодно, – заметил Элранад. – Прошло много времени, и через какие только руки мог пролегать их путь.

   – У нас есть камень-поисковик, – оптимистично заявил рыжий. – Так что где бы ладариты сейчас ни находились, мы их найдем.

   – То, что нам так повезло с первым камнем, не значит, что то же самое произойдет и с остальными, – не разделил его энтузиазма орк. – И что владельцы камней отдадут их так же легко.

   Мужчины помрачнели и почему-то покосились на меня.

   – Может, пока не поздно, вернешься? – спросил Диран, озвучивая, по всей видимости, общее мнение. – Обещаю тебе, что сделаю все, чтобы найти и добыть остальные камни. Но мне станет спокойнее, если не нужно будет каждую минуту беспокоиться о твоей безопасности.

   – Я и сама могу о себе позаботиться, – обиделась я. – Ольрин немного научил меня орудовать кинжалом. И надеюсь, вы тоже поможете научиться постоять за себя.

   – Может, связать ее, заткнуть рот кляпом и притащить обратно в Ламиан? – ничуть не проникнувшись моими доводами, обратился рыжий к Элранаду. – И оставить на попечение твоей матушки и братца?

   – Ну и гад ты! – я насупилась. – Только попробуй так сделать! Все равно ведь сбегу!

   – Это верно. Сбежит, – страдальчески закатил глаза Ольрин.

   – Держись поближе ко мне, – видимо, смирившись с неизбежным, резюмировал орк. – И постарайся не делать глупостей.

   – И не думала! – опять обиделась я. – Я что не понимаю ничего?

   – Будем надеяться, что и правда понимаешь, – хмыкнул Диран.

   – Лошадей придется оставить, – прервал наш разговор Элранад. – Лес слишком густой. Верхом там мы не проедем.

   С трудом скрыла радость при этом известии. Путешествие на лошади казалось мне настоящей пыткой, так что я ничуть не расстроилась. Наивная! Не подозревала еще, что пешком преодолевать большие расстояния гораздо труднее. Особенно с непривычки. Но тогда это известие показалось хорошим, и я ничуть не возражала. Пришлось сделать небольшой крюк до ближайшего постоялого двора, где мы договорились с хозяином о том, чтобы позаботился о лошадях.

   Настроение немного ухудшилось, когда оказалось, что теперь придется вещи тащить на себе. Взяли, конечно, лишь самое необходимое, и мужчины по максимуму облегчили мою ношу, но совсем налегке идти не получилось. Дорожная сумка оттягивала плечи, и непривычная к такой нагрузке спина протестующе ныла. Ничего, привыкну! И не доставлю мужикам удовольствия видеть мое нытье.

   До кромки леса, угрожающе вздымающегося по всей линии горизонта, мы добрались достаточно быстро. Привыкнув к тяжести за спиной, я уже не так ее ощущала. А ноги, обутые в удобные полусапожки, пока не чувствовали усталости. Единственным, что омрачало боевой настрой, была сама атмосфера леса. Настороженная, давящая. Под высокими сводами лесных исполинов мне было не по себе. Тоскливо оглядываясь назад, я думала о том, сколько придется плутать здесь, пока путь выведет из этого неприятного места.

   Остальные спутники ощущали себя по-разному. В Элранаде все же было достаточно крови светлых эльфов, чтобы чувствовать себя в лесу нормально. Рыжий, казалось, пребывал в полном восторге. Он сообщил нам, что нет ничего лучше, чем побывать в новых местах и увидеть как можно больше интересного. И что он по возвращению сочинит о наших приключениях балладу. Орк, даже если чувствовал себя не слишком уверенно – все же лес для степняка тоже достаточно непривычное место – ничуть этого не показывал. С самым невозмутимым видом шел рядом со мной, указывающей направление. Элранад и рыжий двигались следом, защищая тылы. Пока никакой опасности в зоне видимости не наблюдалось, и я немного успокоилась. Воображение перестало рисовать полчища кровожадных хищников, подстерегающих в засаде. Я даже рискнула расспросить эльфа побольше о местном зверье:

   – А что тут водится вообще?

   Элранад охотно рассказал о том, что знал. Как оказалось, хищники тут и правда были, но на людей нападали редко, предпочитая