Следы на облаках. Том 2. Эленора Валкур

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1. ТЕМНЫЕ ДЕЛА
• ГЛАВА 2. СХ*УГГИ ВЫХОДЯТ НА ОХОТУ
• ГЛАВА 3. ПЛЕН
• ГЛАВА 4. МИССИЯ НЕВЫПОЛНИМА
• ГЛАВА 5. ПО ТУ СТОРОНУ СМЕРТИ
• ГЛАВА 6. ЗАПАДНЯ
• ГЛАВА 7. ТО, ЧТО НАМ НЕ ИЗМЕНИТЬ
• ГЛАВА 8. НА КРАЮ БЕЗДНЫ
• ГЛАВА 9. ЗОНА ВНЕ МЕРНОСТИ
• ГЛАВА 10. ТРИБУНАЛ
• ГЛАВА 11. КОНЕЦ ИГРЫ ИЛИ НОВОЕ НАЧАЛО?
• ГЛАВА 12. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ВСЕГДА
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Динамичная мистическая история двух сестер, которые, находясь в ссоре, почти не разговаривают пять лет. После внезапной и загадочной смерти матери Ольга и Нина Тураевы неожиданно знакомятся со скрытой и опасной стороной ее жизни, о которой раньше ничего не знали. Им приходится принять вызов неизвестного противника и разбираться во всем вслепую, выясняя детали на ходу.

   Вместе с героями книги вы узнаете о Договоре Восьми, согласно которому на мир людей опущена Завеса, чтобы больше никто не мог свободно перемещаться между измерениями, как было в древние времена. Тайная организация под названием Орден Стражей охраняет Завесу и ловит нарушителей. Совет Высших Магов всех доступных измерений помогает стражам в этом непростом деле. Но иногда ситуация неизбежно выходит из под контроля, и тогда приходится полагаться на свободный выбор и отвагу обычных людей.

ГЛАВА 1. ТЕМНЫЕ ДЕЛА

Ольга

   Утро действительно оказалось мудренее. Прежних бушующих эмоций и след простыл.

   Наверно, целый час я искала по дому то, что могло бы пригодиться, чтобы нормально (ну, насколько это возможно в этих условиях!) помыться. Холодная вода и какой-никакой туалет здесь были, а вот о горячей воде и душе оставалось только мечтать.

   В итоге я обнаружила старый пластмассовый таз. Мыло у меня было с собой из дома, а третья, практически пустая и самая маленькая, комнатка показалась вполне пригодной для моих целей.

   Освежившаяся и довольная собой, как Робинзон, построивший себе хижину на необитаемом острове, я сделала яичницу на завтрак и с удовольствием её съела. Потом позвонила на работу - плевать на запреты моего тюремщика! Пришлось врать Маше, что я на очень важной встрече заграницей, поэтому и номер новый и приехать не могу. Пока помощница успокаивала меня сообщением о том, что первый номер моего журнала благополучно печатается по графику, я ещё какое-то время наслаждалась горячим чаем, но дальше стало сложнее. Через пару часов от скуки мне хотелось лезть на стенку. Я бы сходила к Ивану Васильевичу, но как это сделать, если Павел меня запер?

   Стоп! Иван Васильевич… у него может быть запасной ключ! Я прильнула к общей для наших двух половин дома стенке и прислушалась. У Ивана Васильевича негромко работал телевизор. Я постучала по стене - никакой реакции. Постучала сильнее - Иван Васильевич убавил звук телевизора. Я стала колотить в стенку кулаком.

   - Иван Васильевич! Иван Васильевич!

   Снова прильнула ухом к стене - тишина. Может, испугался? Скажет, что за странных типов впустил? Но через несколько минут в запертую дверь робко постучали.

   - Ольга, Павел, вы там? У вас все в порядке?

   - Иван Васильевич, - кинулась я к двери, - у вас есть запасной ключ? Меня Павел случайно запер и ушел.

   - Куда ушел? – настороженно поинтересовался сосед.

   - В магазин, - мгновенно придумала я, - мы же с собой ничего не привезли.

   - Правда? – с облегчением выдохнул он. – А я-то подумал … так он же скоро вернется.

   - Да, конечно, но … у меня клаустрофобия … боюсь запертых пространств.

   - Ой! А как же он вас запер и ушел? - удивился Иван Васильевич.

   - Он не специально, он машинально закрыл, наверно. А я сумки разбирала и не заметила. Так вы поможете? А то я уже начинаю задыхаться.

   - Задыхаться? – испугался он.

   - Да, это психосоматическая реакция …

   - Чего?

   - Ну, так врачи говорят, - поспешила объяснить я, - когда я в запертом доме, то начинаю задыхаться.

   - Аааа … я сейчас, Оленька, не волнуйтесь.

   И за дверью протопали его шаги к выходу. Он отсутствовал недолго, и вскоре в замочной скважине снова повернулся ключ. Слава богу! Я на свободе!

   - Спасибо вам, Иван Васильевич! – не удержалась, обняла старика и даже поцеловала. – Вы просто меня спасли!

   - Рад, что удалось помочь, - смущенно пробубнил он себе под нос, - надо только повнимательней. Вот я с Павлом поговорю. Всё ему выскажу. Да разве ж так можно? Какая безответственность!

   - Честно говоря, - мстительно сообщила я старику, - он так часто меня запирает. Я уже привыкла, просто … здесь всё такое незнакомое. Я испугалась.

   - Вот негодяй! – осуждающе покачал головой Иван Васильевич. – А пойдемте-ка, Оленька, ко мне. Я вас чаем напою с сушками. Хотите?

   Комнатка, где обитал сосед, оказалась гораздо скромнее, чем наши «апартаменты», но вполне уютной. На окнах - старые, заштопанные заботливой рукой покойной жены, занавески. На диванчике - цветастое покрывало из лоскутков. На столе - вышитая нежными кружевными незабудками скатерть.

   Иван Васильевич поставил чайник на электрическую плитку с одной конфоркой и потянулся в навесной облупившийся шкафчик за чашками. Я высыпала сушки из пакета в плетеную вазочку.

   Мы пили чай и неспешно беседовали. Я узнала много интересного о местных жителях. Ну, конечно, сплетни о прижимистых хитрых бабульках и о нерадивом и жадном главе администрации можно опустить. А вот интригующие подробности жизни коттеджного поселка «Марьин ручей» были достойны внимания.

   Я помню это сборище лицемеров и снобов еще по институтским временам. Подумать только! И я могла стать одной из местных, если бы всё-таки вышла тогда замуж за этого козла Костю. Как представлю - я, домохозяйка с болонкой под мышкой, раздаю распоряжения насчет дизайна интерьера или проверяю, достаточно ли ровно пострижен газон - обхохочешься!

    И что меня тогда дёрнуло притащиться к нему в офис? Сюрприз хотела сделать. И ещё какой сюрприз получился! До сих пор перед глазами картинка - он без штанов и секретарша его отца - длинноногая кукла с пятым размером и с интеллектом, как у гусеницы.

   Что он только не говорил, как только не просил прощения. К черту! Собрала вещи и швырнула на стол ключи от новенькой «вольво», которую он подарил мне всего неделю назад в качестве свадебного подарка. Помню, как шла пешком от шикарного трехэтажного особняка до развилки, не оглядываясь. Села в автобус и уехала обратно в общагу, из которой Костя забрал меня год назад. А потом понеслось. Папаша Костин, Владимир Сергеевич Журавль, чего только не обещал сделать, если я не буду отменять свадьбу. Просто озолотить с ног до головы грозился. Потом, правда, начал угрожать всерьез. Мол, всё оплачено, гости приглашены, свадьба через неделю. Мол, деловые партнеры приедут даже из заграницы, а тут такое унижение. Мол, если не соглашусь, он меня в порошок сотрёт. Сейчас вспоминаю об этом. Может, не стоило его тогда так решительно выставлять за дверь?

   А с другой стороны, именно благодаря Владимиру Сергеевичу я научилась противостоять трудностям. Ведь он еще два года травил меня хуже дикого кабана на охоте. В институте приходилось быть лучшей из лучших, чтобы не дать повод меня вышвырнуть на улицу.

   Удивительно, но ребята-студенты помогали. Видимо, такое стадное сплоченное чувство против несправедливости. Они и в мэрию писали, жаловались на произвол, и в газеты. Не представляю, как мне удалось защитить диплом. Конечно, Нинка обижается. Она как раз в то время приехала в Новобержск поступать на свой исторический факультет. Но разве до неё мне было тогда?

   - Тёмные дела там творятся, Оленька, - я, наконец, услышала, что говорит радушный хозяин, - точно вам говорю - сатанисты они.

   - Кто? – не поняла я.

   - Ну, я же только что сказал - в «Марьином ручье». Рогов этот, например, очень подозрительный тип. Такие личности к нему ходят, я вам скажу, жуть берет. К тому же ночью часто свет горит, и до самого утра. А Марья Ильинична с Заречной слышала, как он по телефону говорил, когда у него машина сломалась на развилке, о каком-то портале и знаках. Точно говорю - сатанисты!

   - А кто он такой, этот Рогов? - заинтересовалась я.

   - Да, ну как же? – удивился Иван Васильевич. – Это же советник самого губернатора. И, по слухам, очень близкий его друг, между прочим. Ох, и тёмные дела творятся у нас в области, ох и тёмные.

   Воистину - болтун находка для шпиона! Столько полезной информации! Значит, кто же такой этот Рогов на самом деле? Страж? Тогда почему Павел его не знает? А может, просто ничего мне не говорит? Он, похоже, только с Ниной откровенничает. Что ж, придется все выяснять самой, как всегда.

   Я распрощалась с Иваном Васильевичем, сославшись на усталость, и пошла к себе. Облачилась в старую пуховую куртку, которую затолкал в сумку мой тюремщик, и пошла на разведку. Не то, чтобы меня так сильно тянуло на приключения, просто вроде и опасности никакой, я всего лишь прогуляюсь по знакомым местам, а Павел точно разозлиться, что я ушла. А если что-то узнаю, то еще и нос им утру с их тайнами.

   Когда добралась до развилки, показалось, что ноги вот-вот отвалятся. Передвигаться по метровым сугробам без помощи лыж и снегоступов – не самый лёгкий вид спорта. Эх, где там сейчас моя машинка? Скучает, бедная, в подземном гараже.

   Послеполуденное морозное солнце слепило, руки и нос покалывало от холода. Переведя немного дух, я уверенно двинулась в направлении «Марьиного ручья», благо все его закоулки знаю наизусть. Вот кирпичный коттедж в скандинавском стиле на въезде - принадлежит семье банкира Митрофанова, с которым мой неудавшийся свёкор частенько вечерами играл в покер.

   А этот милый домик кремового цвета с витражами и безвкусной лепниной подарен нашей городской звезде подиума по имени «Лорен» якобы неизвестным поклонником. Впрочем, какая уж там тайна? Все знают, что бывшая Костина одноклассница, Надя Ефремова, крутит шашни с заместителем губернатора, который, между прочим, давно и глубоко женат.

   Да тут каждый дом навевает гнетущие воспоминания о жизни, в которую я чуть не вляпалась. Какое счастье, что Костя оказался козлом…

   - Тураева? Это ты?

   Вот ведь! Помяни чёрта …

   - Допустим. Чего надо?

   И действительно. Костя Журавль собственной персоной, стоит передо мной в дорогом пальто и налакированных ботиночках и отсвечивает новоявленной лысиной. Правда, теперь он не Костя, а Константин Владимирович, наследник крупного бизнеса и отец семейства. Как сейчас помню ту пышную статью в многотиражке о «нашей» свадьбе с фотографиями и интервью молодоженов. Вот только на последних минутах тайма произошла замена, и под венец повели другую невесту.

   - Нет, это мой вопрос! Тебе чего здесь надо?

   А он, похоже, не на шутку напуган. Забавно.

   - А чего ты испугался? Жена и дети дома?

   - Не смей! Слышишь? – неуверенно пригрозил он. – Я тебя собственными руками придушу.

   - Правда?

   Грозится, а у самого подбородок дрожит, как у нашкодившего щенка. Жалкое зрелище! И как меня угораздило влюбиться в такое ничтожество? Вот правду говорят - любовь зла …

   - Предупреждаю…

   - Только не описайся!

   - Серьезно, какого чёрта приперлась?

   - К друзьям пришла, а что?

   - К каким?

   - Ты от страха спятил или с детства глупенький? Мне перед тобой отчитаться что ли?

   - У тебя нет здесь друзей, - нервно скривился он, - и я это знаю.

   - Ты знаешь? – откровенно веселилась я.

   - Уходи, поняла? А то хуже будет …

   - Угрожаешь? Ты? Мне?!

   Совсем обнаглел! Я повернулась к нему спиной и пошла дальше. В конце концов, сколько можно тратить мое время? Хотя неприятно, конечно, что он меня видел.

   Через два дома я свернула на «третью» улицу, они все шли под номерами. Шагать здесь легко и приятно. Все дорожки почищены и ухожены. У каждого дома мусорные баки. Фонари в ажурных кованых плафонах создают немного готическую атмосферу. Я почти забыла, зачем я здесь, наслаждаясь идиллической картинкой.

   И вот впереди появился особняк, по описанию Ивана Васильевича похожий на дом Рогова. Там на первом этаже в классической гостиной с камином и барной стойкой сквозь огромное окно в пол прекрасно видно человека тридцати с чем-то лет, спортивного, подтянутого, одетого в джинсы и фирменную футболку. Он разговаривал с кем-то, кого мне не удавалось разглядеть в глубине комнаты.

   Я влезла на выступ у ограждения соседнего дома, чтобы иметь возможность заглянуть в комнату поглубже. Все же это было далековато, но ближе никак не подобраться - везде заборы. Только отсюда я могу видеть хотя бы часть комнаты, и то только потому, что место, где я стою, по рельефу выше, чем дом Рогова.

   Кто же он все-таки такой? С виду вполне приличный человек. И глаз красных нет, и ведет себя адекватно. И тут загадочный собеседник Рогова шагнул ближе, и моя челюсть упала прямо на землю. Это был никто иной, как Гайнор! Меня затрясло мелкой дрожью. В голове вихрь мыслей превратился в чудовищный хаос. Надо было бежать, куда глаза глядят, но я застыла на выступе, как одеревеневшая.

   - Ну? И что ж ты не заходишь к своему другу? – послышался за спиной ехидный голос Кости.

   - Отстань от меня! – бросила я, не оборачиваясь, а зря.

   Как только я спрыгнула с выступа - тут же оказалась в цепких лапах двух здоровенных верзил. От неожиданности я растерялась и даже не попыталась внушить им отпустить меня или ещё чего, а, скорее всего, просто не успела. Последнее, что я помню - это злорадную ухмылку Кости.

   Павел

   Колеса машины наматывали километры ночной дороги. Нина и Тимофей сидели на заднем сидении тихо, как мыши. Считывать, о чем они думают, было лениво, и Павел просто гадал.

   Ну, с Ниной-то всё понятно – она ещё не переварила собственную попытку суицида. А вот о чем думал Тим – загадка. Похоже, он вообще уснул – и день, и первая половина ночи у ребят выдались «весёлые».

   О собственном подвешенном положении Павел думать сейчас вообще не хотел, чтобы не начать себя жалеть. Он встряхнул головой и уставился в унылую даль зимней трассы. Но в мыслях заново закрутился разговор с Алексеем. Вспоминая все, что поведал этот мальчик, бездействие Центра теперь стало казаться не просто странным, а каким-то зловещим.

   - Так ты знаешь, кто тебя сдал Дистару? – повторил свой вопрос Павел, когда Нина вышла.

   - Тебе из Лериа привет, кстати, - отозвался Алексей, не спеша отвечать, - знаешь такую Этель?

   - Знаю, - кивнул Павел, - и что она просила передать? Очередное зловещее предупреждение? Не ходи туда, не знаю куда, не делай то, не знаю, что? Ну, не то, чтобы не делай, но так, не рекомендую?

   - Нет, в этот раз информация конкретная, - улыбнулся Алексей, прекрасно знавший манеру общения обитателей Лериа.

   - Она сказала, чтобы ты не расстраивался насчет этой ситуации, у тебя не было вариантов. Так или иначе, ты все равно бы сюда попал.

   - Да? – с сарказмом отозвался Павел. – А в аэропорту она говорила совсем другое.

   Алексей не понял, о чем речь.

   - Не заморачивайся, - махнул рукой Павел, - ну, и что дальше? Еще что-то сказала или это вся сверх ценная информация?

   - Нет. Она сказала дословно: «ты найдешь того, кого ищешь много лет, и того, кого не ищешь, но ждешь».

   - Простенько и со вкусом, - снова съязвил Павел, - а главное сплошная конкретика, да?

   - Еще она уверена, что Кристаллы памяти здесь, в городе. Она сказала, ты должен это знать.

   - Ну, хоть что-то интересное, - признал Павел, немного побледнев.

   - Это для тебя важно?

   - Очень. На самом деле это важно не только для меня, но для всего Ордена. Но сейчас не об этом. Оставим в покое мои проблемы. Расскажи мне о своих.

   - А у меня их больше нет, - усмехнулся Алексей, - теперь они твои. Отвечу на твой вопрос. Я думаю, что Дистару нас сдал Леонид Симонов, глава нашего отделения.

   - Но ты не уверен?

   - Просто больше некому, понимаешь? К тому же вел он себя в последнее время странно. Не являлся на летучки, забывал задания, старался ни с кем не общаться. И как раз начались убийства. Конечно, у него жена только что умерла, я все понимаю. Но уж слишком много совпадений.

   - Ладно, допустим, - кивнул Павел, в очередной раз отметив с негодованием, что уж об этом в Центре точно должны были знать и отреагировать, - что ты выяснил? Ты же не сидел спокойненько, пока за тобой не пришли? Ты что-то узнал?

    – Конечно, узнал. Я понял, что Дистару нужны Знаки. Скорее всего, готовит какой-то обряд. У Красновой (Дримы) Знака с собой не было. Я даже квартиру ее проверял и родственников. Ничего даже близко. Знак исчез. Это переплетенные побеги плюща и розы, опознаешь, если что. Я свой Знак, как ты верно заметил, успел разъединить и спрятать. Похоже, Анастасия тоже успела разъединить свой Знак. Но раз он сейчас у Сан… у Нины, то Анастасия мертва?

   - В точку.

   - Я не понимаю, почему ты не помог ей провести обряд и принять Знак, чтобы стать полноценным стражем. Так она в большей опасности, ты же знаешь! – упрекнул Алексей.

   - Я бы с радостью, только там вышла маленькая, но довольно сложная проблема. Впрочем, думаю, со временем мы ее решим. Значит, у Дистара сейчас только один Знак, и он, насколько я понял, пас тебя все это время в надежде выведать местонахождения твоего Знака. А также он попытался добыть Знак, точнее половинки Знака, Тураевой.

   - Да, но теперь я вряд ли его интересую.

   - В каком смысле?

   - Ты приехал. У тебя Знак целый, и искать его не нужно.

   - Хочешь сказать, Дистар переключится на меня? Попытается забрать мой Знак? – с каким-то бойцовским азартом спросил Павел. – Ну, пусть попробуют.

   - Нет смысла сражаться с тобой. Дистар не дурак. Зачем марать руки, если ты и сам принесешь им Знак, как это едва не сделал я.

   - Ты собирался отдать свой Знак чокнутому вуланцу? – возмутился Павел.

   - После смерти Красновой мне звонили, угрожали. Я только посылал их... Но в один прекрасный день голос по телефону чётко и обстоятельно расписал, где в данный момент находится моя жена, сколько сегодня у неё лекций и во сколько они заканчиваются, на каком маршруте она поедет домой, в какой магазин зайдет по дороге. Понимаешь?

   - Поэтому ты и решил все бросить, уехать из города и оборвать с ней связь?

   - И предупредить Центр, что тут у нас творится. Да. Решил. Потому что дело гадкое. Я не знаю, кто ещё из местных Стражей замешан. Я не мог никому больше доверять. И вот ты мне теперь скажи, Павел Бергман. Раз Центр не посылал тебя на подмогу, то какого черта они там себе думают? Они бросили нас одних? Так получается?

   - Ты прав, - с горечью согласился Павел, - как только я понял, что тут творится неладное, то пытался связаться со своим начальником в Москве. Звонил, писал. Тишина. Номер вне зоны действия сети. С почты - ни ответа, ни привета. Глухо.

   - Тогда нам всем крышка, - мрачно констатировал Алексей, - один ты не справишься. А я пока бесполезен.

   С досады Алексей стукнул кулаком по кровати.

   - Справлюсь, - уверил его Павел, хотя на самом деле никакой уверенности не ощущал.

   - Я тоже так думал, - грустно усмехнулся Алексей, - но все равно хорошо, что ты приехал. Потому, что Нина совсем одна… Нина! Быстро найди ее! Она сейчас прыгнет!

   - Что?

   - Нина!!!

   Алексей отчаянно попытался приподняться, но Павел сообразил, в чем дело, и пулей выскочил из палаты. Он бы все равно не успел, но Нина уже справилась сама.

   Вулан… Вибрации этого измерения повсюду. Они просто затопили весь город. Знакомые вибрации. Те, которые он ощутил, когда вошел в квартиру бабушки и обнаружил её мертвой.

   Павел сказал неправду. Он понял, о чем говорила Этель. Понял совершенно чётко. Она не могла сказать яснее, это было бы нарушением правил, но яснее и не потребовалось. Всё очевидно. Он столкнулся с тем самым старым врагом.

   Павел попытался сложить вместе разрозненные кусочки мозаики. Информация Алексея многое прояснила. Но главное то, что он узнал от Гайнора, пока Ольга, вымотанная тяжелым днем и ссорой с сестрой, крепко спала. Пришлось действовать путем грубого проникновения в сознание, потому что отвечать пленник отказался, а пытки Павел не практиковал. От Гайнора, отпущенного Павлом в ту же ночь, потому что в заложниках у Дистара была его подруга…

    … Дистар нашел ардонца сам. Полагаться в таком деле на помощников, какими бы «лучшими из лучших» они ни были, он не стал бы никогда. Хватит и того, что ему донесли о нарушителе ещё неделю назад. Он приставил к нему наблюдателей, которые исправно несли службу, сообщая обо всех действиях гостя из Ардо.

   Дистар подошел к Гайнору во время неудачной попытки питаться от воплощенного. Неопытный ардонец все делал слишком открыто и неумело, оставлял кучу следов. Без особого труда Дистар отсек алчущее щупальце, присосавшееся к подвыпившему мужику на остановке.

   - Ты кто? – перепугано шарахнулся от него Гайнор.

   - Я хочу тебе помочь, если ты позволишь.

   - С чего бы это?

   Дистар улыбнулся доброжелательно и искренне, вызывая чувство эмпатии и доверия. Гайнор немного расслабился, но он был не глуп и понимал, что просто так никто ничего делать не будет.

   - Успокойся, - посоветовал ему Дистар, - я тут что-то вроде проводника между мирами. Помогаю, скажем так, заблудившимся…ну, таким, как ты…

   - Допустим, - Гайнор изо всех сил старался сохранить независимый вид, - и как ты собираешься мне помогать?

   - Для начала научу тебя питаться. Ты делаешь всё неправильно.

   - Ну, и как мне питаться?

   - Пойдем со мной, я тебя накормлю.

   Вопреки самым пессимистичным ожиданиям, новый знакомый привел ардонца не на бойню или в пыточную, а в шикарный ресторан, где его все узнавали и называли почтительно: «Николай Петрович».

   Когда на тарелке почти ничего не осталось, загадочный господин пояснил, в чем ошибка ардонца.

   - Ты питался от живых воплощенных, но твое тело не может усваивать энергии напрямую. А такое питание, как это, во-первых, и привычней для здешних, а во-вторых, прекрасно усваивается твоим фальшивым телом.

   - Что? – встрепенулся Гайнор. – Почему фальшивым? Оно настоящее…

   - Ну, конечно, настоящее, - снисходительно усмехнулся Дистар, - пока сила гдунского талисмана поддерживает его «настоясчесть».

   - Откуда ты знаешь? – растерялся ардонец.

   - Я же говорил, я помогаю таким, как ты. Соответственно, знания мои весьма обширны. Например, рискну предположить, что раз ты спёр талисман у могущественного гдуна, то опасаешься погони, так?

   Гайнор нехотя кивнул, так и не определив для себя, верить незнакомцу или нет.

   - Напрасно. Он не станет гнаться за тобой. Нет смысла.

   - Почему?

   - Ну как почему? Зачем такие энергозатраты, когда скоро ты сам вернешься обратно в Ардо, прямо к нему в лапы…

   Гайнор вскочил с места, готовый защищаться. Вероятно, всё же незнакомец собирается сдать его бывшему хозяину.

   - Сядь! – приказал Дистар. – Я же сказал, что помогу тебе, но только если ты возьмешь себя в руки. Сядь.

   Ничего не оставалось, как подчиниться.

   - Не знаю, что тебе известно о частотах, – все так же снисходительно говорил Дистар, - но, во-первых, по всем законам и правилам, включая законы мироздания, чтобы появиться здесь, в Серой Мерности, нужно воплотиться, то есть родиться ребенком в физическом теле. Например, как я. И дело тут не в ваших ардонских примочках, это Закон. Так вот, пребывание в Серой Мерности - как военная игра. Все играют в неё, даже если не знают об этом. Ребенок растет, набирается опыта и приобретает некий частотный индекс, который зависит от личных склонностей, установок и убеждений. Этот частотный индекс может оказаться как выше частоты Серой Мерности, так и ниже. Но существует так же Исходная частота. Это те вибрационные характеристики индивидуума, с которыми он пришел в Серую Мерность изначально.

   - Не понимаю, - нахмурился Гайнор, подозревая какой-то подвох, - к чему ты мне всё это рассказываешь? Как это поможет мне сохранить тело здесь.

   - А кто сказал, что я помогу тебе «сохранить тело здесь»? Я скажу больше - это вообще невозможно. Ни один, пусть самый сильный, талисман не сможет долго удержать в стабильности искусственно поднятые вибрации твоего физического тела.

   - Тогда что ты предлагаешь?

   - Терпение - это добродетель. Не то, чтобы я был излишне добродетелен, но всё же.

   - Хорошо, я готов слушать. Говори.

   - Итак. Что мы имеем? Твое тело продержится ещё месяца два-три, а потом распадется на атомы. И ты вернешься обратно в Ардо. Это неизбежно, это Закон. Даже вуланцы-риодины не могут удерживать высокую вибрацию тела более полугода, если не получают человеческой крови. Но в твоем случае и это не поможет. Значит, остается один, крайне непростой, но единственный, выход.

   - Какой? – затаил дыхание Гайнор.

   - Сменить частоту и переместиться в другую мерность.

   - Хм, - разочарованно усмехнулся ардонец, - думаешь, я не пробовал? Чего я только не делал, чтобы сменить частоту. Это невозможно.

   - А ты не спеши. Я знаю, что это возможно. Я делал так уже много раз.

   - Как?

   - Ну, чтобы сменить свой частотный индекс естественным путем, как я говорил, нужно прожить жизнь здесь, в Серой Мерности. Закон требует проходить болезненные ситуации, сталкиваться с трудностями и препятствиями, принимать зыбкие и двусмысленные решения в надежде на то, что потом, по прошествии многих десятков лет, после смерти твой индекс повысится хоть на деление. Долго, хлопотно, тяжело и безрадостно. К тому же, с задачей справляются единицы. Мрачная перспектива, одним словом. И это, как мы уже выяснили, не твой случай. Я предлагаю путь быстрый, эффективный и стопроцентный. Закон можно нарушить. Есть действенный ритуал. Это очень древний и, признаюсь, тёмный ритуал. Его проводили в здешних местах ещё в те времена, когда Завеса была лишь установлена, и люди «помнили богов в лицо». Нужно открыть портал. Через него можно шагнуть в любое измерение и там остаться.

   - Остаться?

   - Да. Проходя через портал, ты обретаешь нужную частоту, как говорится, мгновенно.

   Гайнор боролся с собой, сопротивлялся. Это сильно походило на сделку с дьяволом, но что уже было терять беглецу, обреченному на смерть и вечные муки? И он обещал Мезре свободу.

   - Хорошо. Чего ты хочешь от меня? Что я должен буду делать?

   - Приятно, когда встречаешь умного человека, - довольно оскалился Дистар, - древний портал требует огромной затраты энергии, как ты понимаешь. А энергия не берется из ниоткуда. Мне нужны источники Изначальной Энергии и Ключ. Ну, и, конечно, хороший преданный исполнитель, который изловчится их достать.

   - Я готов, - решительно сказал Гайнор, а самого бросило в жар. На что он согласился, толком неизвестно. Говорит ли незнакомец правду и выполнит ли впоследствии свою часть сделки - тоже загадка.

   - Источник Изначальной Энергии заключен в магических предметах, созданных в Зоне Вне Мерностей. Это Знаки стражей. Для ритуала мне нужно три. Один у меня уже есть. Второй я контролирую, а вот третий… с третьим проблема. Ну, что? Берёшься за дело? По плечу задачка?...

   К этой, воистину бесценной, информации следует также добавить то, что Павел извлек из бездонных недр интернета - пока ребята заехали за вещами, он посмотрел с мобильного сводку новостей, забив в поисковик имя главы местного Ордена Стражей «Симонов Леонид Александрович».

   Имя известного предпринимателя и мецената хорошо знали в области. Его грас «Рандер» знали только в Центре. А вот то, что два месяца назад у него умерла жена, Центру, действительно, было не известно. Павел зашел на закрытый сайт местных Стражей, воспользовавшись паролем, который сообщил ему Алексей. Рандер. Изначальная частота – Ариэнн. Частотный индекс на настоящий момент – минус один. Парван. Алексей прав. Сто раз прав. У Симонова был мотив сдать своих стражей. Очень уж сладкую приманку предложил Дистар ардонцу, а значит, что-то подобное он предложил и Симонову. И лицо Дистара. Оно Павлу казалось знакомым. Но где и при каких обстоятельствах? Ясно одно – именно о нем говорила Этель.

   Ладно, разберемся. Сейчас в Москве… в Москве уже тоже ночь. Пока дело еще терпит, подождем. Пока еще недостаточно данных, а на умозаключениях далеко не уедешь. Но дозвониться, наконец, до кого-нибудь в Центре, просто необходимо.

ГЛАВА 2. СХ*УГГИ ВЫХОДЯТ НА ОХОТУ

   Нина

   Вдали маячили огни Идыма. Павел молчал, задумавшись о чем-то важном. В любом случае, делиться своими мыслями со мной он явно не был настроен. Тогда я сама начала разговор:

   - То зеркало, если это оно… с чего ты решил, что это оно, кстати? Так вот, для этого обряда что-то требуется особенное? И это придётся ранним утром искать по всему городу?

   - Нет, ничего особенного, - уставшим голосом отозвался Павел, - алтарь из черного мрамора, серебряные цепи, чтобы приковать жертву, свечи из жира некрещеных младенцев и совершеннолетняя девственница с огромными буферами… а, и черные плащи с капюшонами, конечно, как же без них.

   - Ты, надеюсь, шутишь? – не очень уверенно спросила я. – Где, по-твоему, в этом городе я найду тебе совершеннолетнюю девственницу? Свечи из жира младенцев - и то проще.

   Павел улыбнулся. Наконец-то. А то видеть его задумчиво-отрешенную физиономию так непривычно, что даже тревожно.

   - Кто тут говорил о буферах? – проснулся Тим.

   - Доброе утро, - усмехнулась я, - кто о чем, а Крылов о бабах… на этом перекрестке направо.

   - Вы первые начали, – зевнул Тимка.

   - Так вот, к твоему вопросу, – продолжил Павел, - Я не уверен. Я только знаю, что у одной из кровных линий стражей в вашей области было такое зеркало. Кровных линий не так уж и много. Здесь их только четыре. У остальных в родословной максимум три-четыре поколения.

   - Почему? – вяло поинтересовался Тим. – Опять вуланцы хулиганили?

   - Нет, на этот раз Гитлер постарался, - Павел снова улыбнулся, - кстати, не факт, что он тоже не с Вулана. Так вот. Во время Отечественной огромное количество Знаков сменили хозяев по причине массовой гибели стражей. Их родственники были далеко или тоже погибли, так что Знак принимал тот, кто был рядом – друг, однополчанин, случайный прохожий. Но у Анастасии Тураевой линия кровная и довольно протяженная. Я прикинул. Энергетический след теряется около 1625 года во Франции.

   - А зеркало?

   - Изначально это зеркало - моночастотный портал в Крастолл. Его сконструировали для облегчения выхода. Как я уже говорил, на самом деле их как бы два. Одно здесь, в Серой Мерности, а вибрационный двойник был в Крастолле. И зеркала между собой крепко связаны, так как на тонком плане это единый предмет. Вуланцы скопировали структуру портала… здесь куда?

   - Прямо до светофора.

   - …скопировали структуру, и портал стал бичастотным. Через него один из Высших риодинов создал сеть зеркальных тоннелей. Теперь они шляются туда-сюда через любые зеркала на расстоянии примерно ста километров от основного портала. В эту зону, соответственно, попадает весь Идым и половина Новобержска. Вуланцы используют зеркала для влияния на неустойчивую психику людей своими вибрациями. Обычно неподготовленные люди от этого становятся необоснованно агрессивными или впадают в глубокую депрессию.

   - Хотят, так сказать, обратить всех в свою веру? – хмыкнул Тим.

   - Не совсем. Представляешь, сколько людей живет в Новобержской области вместе с такими городками, как Идым, деревнями и поселками? А теперь представь, какое количество негативной энергии эти люди могут создать, если попадут под влияние вуланцев? Это прорва, черная дыра! Думаю, они готовят какой-то серьезный обряд, для которого необходимо такое количество энергии. И Холмогоров так считает, кстати. Поэтому нужно срочно перекрыть этот канал, пока город не сошел с ума окончательно.

   - Алексей? Он так сказал? – стараясь не выдать волнения голосом, спросила я. - Дистар готовит обряд? А какой?

   - Если б я знал.

   - А что еще сказал Алексей? – набралась я наглости, раз мы работаем теперь вместе, то мог бы и поделиться информацией, в конце концов.

   - Много будешь знать, рано состаришься, - хмыкнул Павел, - вы бы лучше молились, чтобы это оказалось именно ТВОЕ зеркало.

   - То есть у нас один шанс из четырех? Ведь кровных линий четыре? А почему, собственно, ты так уверен, что это зеркало у меня?

   - На тебе отпечаток энергии портала. Значит, ты находилась с ним рядом довольно продолжительное время. Вот я и сделал вывод. Хотя вполне может оказаться, что это банальное совпадение. Ты могла работать или учиться рядом с зеркалом и не знать об этом. Есть еще вариант, что твоя собственная энергия похожа по характеристикам с энергией зеркала. Так тоже бывает. Иногда. Крайне редко, но…

   - Направо во двор. Вон тот кирпичный дом, первый подъезд.

   Павел заглушил мотор, и мы буквально вывалились из машины. Я сразу наступила во что-то склизкое и противное.

   - Что это?

   Павел включил фонарик на мобильном, ярким белым пятном выхватывая из темноты жуткие, даже апокалипсические, сюжеты.

   - Думаю, если бы на улицах было не так темно, мы бы там увидели то же самое, - обходя разбитый телевизор, лужу крови и раскиданное по двору белье, прокомментировал Павел. – Здесь эманации вулана максимальны, а значит, мы на верном пути.

   - Хорошо хоть трупов нет, - выдохнула я, в свете подъездного фонаря оглядывая хаос, царящий в нашем, обычно чистеньком, дворе.

   - Мне родителей нужно проверить, - совсем сник Тимка.

   - Нет смысла, - безжалостно отрезал Павел, - сначала заблокируем портал. Иначе ты рискуешь сам с минуты на минуту слететь с катушек, и тогда точно никому не поможешь, а я от помощи бы не отказался.

   Тим нехотя подчинился. Мы прошли в подъезд: перила первого этажа выломаны, наверх тянется цепочка кровавых капель. Моя дверь была облита какой-то дрянью, судя по запаху – прокисшим супом. Кто-то из соседей жестоко отомстил, видимо, вспомнив, на какой громкости я обычно слушаю рок-музыку, особенно если мне ну очень нравится данный трек.

   Я отомкнула замок, Павел бесцеремонно отодвинул меня в сторону и первым вошел в квартиру.

   - Все в порядке, - он нашел в коридоре выключатель и зажег свет.

   По первому ощущению в квартире никто не появлялся. Мы с Тимкой вошли следом, и я, не разуваясь, провела Павла в кабинет.

   - Оно! – уверенно констатировал он. – Вот, видите, внизу.

   То, что я в детстве принимала за узоры на раме, на самом деле оказалось цепочкой крастолльских букв, точнее, рун, потому что обозначали эти значки не один звук, а несколько.

   - Это код для открытия портала в Крастолл, – пояснил Павел.

   - Заклинание? – уточнил Тим.

   - Ну, если ты мыслишь в этих терминах, то – да, заклинание. Звуковой вибрационный код, включающий заданную программу.

   - Круто! – восхитился Крылов. - А ты встанешь перед ним, начнешь махать руками и бормотать всякие непонятные слова, как полоумная бабка-кошатница?

   - Ну, практически, - покосился на него Павел, не отреагировав на шутку, - здесь есть какое-нибудь кресло? А, вот, вижу.

   Он выкатил из-за рабочего стола мамино кожаное кресло на колесиках, и уселся аккурат напротив зеркала. Оно послушно отразило измотанного молодого мужчину, небритого, с синяками под глазами и какой-то кривой ухмылкой.

   - Нина, а в доме найдется ещё что-нибудь отражающее?

   - Есть, зеркало в спальне.

   - Тащите его сюда. Если через портал кто-то начнет ломиться, просто поставьте между мной и зеркалом другое, отражающее портал. Тогда он замкнётся на себя, и враг выскочит обратно в свое измерение.

   - Мы? А что будешь делать ты? – забеспокоилась я.

   - Я? Да так, отдохну немного в кресле, расслаблюсь. Может, совсем сознание потеряю, но драться в реальном мире точно уже не смогу. Так что вся надежда на вас.

   - Ясно, а на самом деле?

   - На самом деле спущусь в Вулан. Портал можно закрыть только с той стороны, уничтожив копию.

   - А если там будет кто-нибудь? – еще больше заволновалась я.

   - Конечно, будет, - снисходительно, как ребенку, пояснил Павел.

   - И… ты справишься?

   - Я-то? Ну, я же Страж, - он старался продемонстрировать нам лихую отвагу, но всё равно видно, как он нервничает, - если не справлюсь, снимайте с меня браслет и уходите. Очень быстро уходите. Потому что в этом случае тут начнется локальный звездец. Всё поняли?

   - Конечно, что ж тут непонятного, - хорохорился Тим, ставя вытащенное из спальни зеркало у стеночки, - ты, правда, не уточнил, хоронить тебя или кремировать, но мы как-нибудь сами разберемся.

   - Не переживай, - как-то зло оскалился Павел, - если я не справлюсь, разбираться вам будет некогда.

   Он сосредоточился на зеркале, то есть портале, и произнес слова кода. Зеркальная поверхность полыхнула красным светом, а Павел как-то внезапно отключился.

   Теперь это было уже не зеркало, а какая-то колыхающаяся масса в раме, - стекло будто растворилось, расплавилось и стало жидким. Тим схватил замыкающее зеркало наизготовку, но никто к нам не ломился … пока не ломился.

   Время шло. Павел лежал в отключке, но дышал ровно. Портал по-прежнему напоминал поставленную вертикально лужу. Тим, устав держать зеркало, опустил его на пол, – прошло минут двадцать, но ничего не изменилось. Мы расслабились и приготовились просто ждать, когда Страж придёт в себя. Если что-то должно было случиться, то, наверное, уже случилось бы.

   Зря! Первой из «лужи» к нам метнулась какая-то страшная звериная морда, клацая зубами, и, получив поток огня в физиономию, исчезла обратно. Следующим заходом из портала выскочил суматошный мужик, но, пока он недоуменно оглядывался, Тим ловко двинул зеркало, создав коридор. Вуланец растерялся. Он оказался в зеркальном тоннеле и не мог понять, куда двигаться. Наконец, определившись, он шагнул вперед. Как и говорил Павел, тоннель замкнулся в кольцо, и вуланец пропал в зеркале, но через минуту снова появился, злой, как чёрт. И так три раза.

   Тимка гнусно, но заразительно, захихикал.

   - Знаешь, - прокомментировал он очередной выход вуланца, - я начинаю думать, что работать Стражем – дело довольно веселое!

   Павел

   Вот что Павел больше всего не выносил на этой частоте – так это отсутствие нормального света. Багровые отблески усталого тусклого солнца в стране вечного сумрака придавали и без того пустынным пейзажам какую-то запредельную апокалиптичность, чем-то до жути напоминая Марс.

   Растрескавшаяся красная глина с чахлыми колючками, слегка припорошенная песком и присыпанная галькой, уныло тянулась до самого горизонта. Страж лежал на земле, всем телом ощущая её раскалённую сухую поверхность.

   Находиться здесь неприятно. Понижение вибраций, если оно запланировано, можно облегчить диетой из мяса и прочих тяжёлых продуктов. Тогда не так тошнит при переходе. Сейчас же Павел опрокинулся на Вулан без всякой подготовки и чувствовал себя неважно. Тошнота, головокружение, сила притяжения как будто увеличилась раз в двадцать. Соображать и двигаться в таких условиях очень тяжело. Павел с трудом встал на ноги и огляделся.

   Главное сейчас - понять, куда его забросило, и где находится портал. А портал должен быть где-то рядом, так как послужил маячком для точки назначения. Павел припомнил рисунки в учебнике по географии Измерений, и соотнёс с тем, что лицезрел сейчас перед собой.

    Слева тянулись низкие перекошенные дома с плоскими крышами и облупившейся краской, а кое-где - с выбитыми ставнями. Должно быть, окраина Рауга, столицы Вулана – вдалеке отчетливо виднелись шпили Дард-Ратена, резиденции Превенса – одного из Восьми, Высшего мага этого поганого измерения.

   Справа, за мусорной свалкой, раскинулась знаменитая вуланская пустыня Дарго, где и очнулся Страж. Здесь обитают самые гнусные вуланские твари. Они не гнушаются даже собратьями, когда голодают. А голодают они почти всё время.

   Павел передернул плечами. Надо убираться с открытого места. Он стоял в двухстах метрах от самого крайнего из домов. «Запах» портала шел от завешанного плотной тканью закрытого окна. «Запах», потому что на Вулане энергетические отпечатки можно было «почуять».

   Павел внимательно вгляделся в палящее марево Дарго. Никакого движения. Странно. В домах - тоже, как будто все вымерли. На свой страх и риск, не рассчитывая, что удача продлится долго, он ринулся к подозрительному дому. Под ногами скрипела галька, похрустывали чьи-то раздробленные кости, попадались куски одежды, детали каких-то непонятных предметов.

   Павел не сразу сообразил, что шаги сзади – это не эхо. Оглянувшись, он понял, почему не видно ни одной души. По вуланским меркам сейчас вроде как вечер, а вечером сх*угги выходят на охоту.

   В правой руке мгновенно потяжелело. Материализовавшийся «Вальтер» 1938 года (непонятно почему из подсознания выплыл именно он?) придавал уверенности, но Павел достаточно хорошо знал повадки этих тварей, чтобы не питать иллюзий на их счет.

   В отличие от реального оружия, материализованный на иных частотах Р38 обладал одним неоспоримым преимуществом, – патроны в нем закончиться не могли по определению, так как не были настоящими патронами, а всего лишь визуальным воплощением веры, воли и намерения. Любая неуверенность - и ты труп.

   Сх*угги напоминали гиен. Тот же опущенный круп, из-за которого создавалось впечатление, что твари ходят вприсядку. Однако ростом они превышали датского дога, а шириной груди напоминали откормленного бычка. Количеству зубов же в ощеренной пасти позавидовали бы, наверное, даже акулы. Ржавого оттенка клочковатая шерсть равномерно покрывала всё тело, кроме морды, защищенной твердой чешуйчатой кожей.

   Павел прикинул. По здешним меркам стая не слишком большая - десятка полтора. Но чтобы погибнуть тяжело и мучительно, одинокому путнику достаточно и одной такой твари. Нет, умереть «насовсем» здесь, конечно, не получится. Но сх*угги обычно рвали жертву острыми клыками, получая при этом необходимые потоки жизненной энергии Си. А к утру тело восстанавливалось, используя для регенерации ручейки эмоций – тоски, скорби, страха, похоти. Струйки живительной Си проникали сюда из Серого Мира естественным путем. Высокопоставленные вуланцы имели такую энергию в запасе, и могли «умирать» хоть по пять раз на дню. А кревы, специализированная раса вуланцев, за небольшую мзду с помощью этого запаса восстанавливала их при необходимости менее, чем за час.

   Но у Павла, во-первых, не было никакого желания лепить в свою энергетическую структуру подобные паразитические включения и ронять, в итоге, собственный частотный индекс. Во-вторых, не было времени ждать регенерацию. В-третьих, нет гарантии, что утром его не найдет какой-нибудь местный упырь и не помешает восстановлению. Ну, и, в-четвертых, несмотря на то, что здесь речь идет об одном из тонких тел, когда тебя рвут на части, это не просто неэстетично, суетливо и хлопотно, но и, знаете ли, чертовски больно.

   Несколько секунд поразмыслив, что именно наделает больше шума, – выстрелы или рукопашная схватка с применением холодного оружия - страж пришел к выводу, что это абсолютно неважно. Что бы ни происходило на пустыре, вуланцы поплотнее закроют окна и задернут шторы. Ну, жрут твари в пустыне идиота, забредшего туда в самое неподходящее время – это его личное дело.

   Павел зло оскалился, безошибочно выбрав вожака, и выпустил первую пулю. Лишившись лидера, стая заметно оживилась. Несколько сх*угги затеяли грызню над телом павшего, желая урвать кусок побольше. Другие кинулись перекраивать иерархическую структуру прямо на месте, делом доказывая свое право на превосходство.

   Павел пятился к выбранному дому, по пути стреляя в особо назойливых и не заинтересованных в лидерстве тварей. Их трупы тут же сжирали оголодавшие собратья.

   Когда Страж уже уперся спиной в стену, его преследовал всего один хищник, точнее, хищница. Её глаза горели каким-то остервенелым голодным блеском.

   Окно находилось на уровне плеч, осталось только выбить стекло и подтянутся. Но тут сх*угги прыгнула. Павел чудом увернулся, и рывком направил тело твари прямо в окно, используя ее, как таран. Сх*угги провалилась в комнату, вдребезги разнеся стекло.

   Вслед за гортанным плотоядным рычанием кто-то из обитателей жилища бросился к образовавшемуся проему, пытаясь выскочить на улицу.

   - Ку-ку! – бросил Страж, прижав дуло к виску обессилено повисшего на подоконнике вуланца.

   Павел выстрелил, и пуля прошла навылет сквозь череп бедолаги. Он все равно утром воскреснет, а оставишь в живых, будет под ногами путаться. Павел вывалил тело наружу, рукавом вытер с лица кровь и ошметки мозга, и полез в окно.

   В комнате тем временем, судя по рыкам, воплям и возне с причмокиваниями, активно ели кого-то ещё сопротивляющегося. Наступившая внезапно тишина знаменовала победу сил зла над другими силами зла - сопротивление было подавлено на корню.

   Павел огляделся. Сх*угги занята роскошным ужином, и только вяло порыкивала, на случай, если Павел захочет покуситься на добычу. На её счет можно пока не волноваться. Где зеркало?

   Павел заглянул в соседнюю комнату и рассмеялся. Ребята всё же замкнули тоннель. Третий из дежуривших у портала риодинов напоминал белочку в колесе. На глазах у Стража он два раза выскочил из портала и нырнул обратно, злясь все сильнее и недоумевая, почему испортилась игрушка.

   - Ку-ку! – словарный запас Павла в этом дурацком измерении беднел на глазах.

   Впрочем, вуланец всё понял и без длинных фраз. Он дернулся и развернулся к неприятелю, прекратив скакать по порталу туда-обратно. Риодин взмахнул руками, пытаясь что-то «колдануть» (в материализации эти ребята разбирались не хуже Стражей), но Павел не захотел дожидаться эффектной демонстрации вуланских возможностей, а по-простому снова нажал курок, почти не целясь.

   Обмякшее тело он швырнул к аппетитно чавкающей сх*угги, которая, ошалев от такого счастья, даже пару раз вильнула коротким, словно обрубленным, хвостом.

   Портал колыхался в деревянной раме жидкой ртутью. Изучив структуру, Павел сообразил, что именно рама является Ключом. Убрать её, и энергия, искажающая пространство, рассеется в воздухе.

   Напевая под нос веселую песенку под аккомпанемент разгрызаемых костей, Павел аккуратно опустил зеркало на пол. Материализовал канистру и спички, затем облил раму керосином и поджёг, но не рассчитал. Оплавленная рама растеклась сюрреалистической горящей лужей, освобожденная энергия хлынула на свободу. Локальный взрыв разметал горящие шматки по всей комнате. Павел еле успел нырнуть за старый диван.

   Впрочем, один горящий кусок, похожий на лаву, все же достал его. В плечо словно стрела влетела. Он быстро стянул с себя куртку, и в этот момент стены вспыхнули красивым синим пламенем. Павел сразу узнал его – «очищающий огонь», доступный только риодинам высшего уровня. Маленькая авантюра с порталом не осталась незамеченной. Кто-то очень могущественный решил замести следы и уничтожить вражеских лазутчиков, а заодно - нерадивых подчинённых, которые умудрились прошляпить портал.

   Тела. Их нужно вытащить из пожара, иначе они не восстановятся. Одно дело убивать «понарошку», оставив душе шанс на Воплощение и возможность уйти на более высокие частоты, а другое – стереть их в пыль. А этот «огонь» уничтожит навечно.

   Перетаскивать тела и переваливать их через подоконник - дело небыстрое, но другого пути не оставалось. Дверь заблокирована тем же могущественным хозяином всей этой богадельни.

   Павел выпрыгнул наружу и оттащил трупы подальше от дома, включая тело того, первого вуланца. Потом Страж вернулся. Забившаяся в угол сх*угги скулила от ужаса, растеряв все свои боевые качества. Какой бы тварью она ни была - всё равно не заслужила распыления на атомы. Кто знает, может, они тоже воплощаются.

   Сх*угги сжалась в комок, словно страстно желала уменьшить свои размеры раза в четыре. Рядом грохнулась полыхающая балка, и от страха зверюга гаркнула что-то почти человеческим голосом. Всё, медлить нельзя.

   Павел подхватил животное на руки, силой выволок к окну. Ощутив манящий запах свободы, через подоконник сх*угги перелезла сама. Павел попытался выбраться следом, но часть прогоревшего потолка с жутким треском рухнула ему прямо на голову.

   Очнулся он неподалеку от горящего дома, его лицо вылизывал теплый язык. Руку саднило – еще бы, такие следы от зубов, хоть и не глубокие, но неприятные. Павел отодвинул от лица зловонную морду своей спасительницы и сел, держась за голову. Сх*угги вопросительно заскулила, заглядывая Стражу в лицо до ужаса разумными глазами.

   - Всё в порядке, - сказал он ей, - спасибо … не ожидал.

   Сх*угги радостно отряхнулась, вильнула хвостом, и, развернувшись, потрусила по своим делам. А Павел сидел на сухой земле и думал о том, что если даже животные здесь понимают, что такое благодарность, то у всего измерения есть шанс.

   Нина

   Риодин прекратил бегать по тоннелю и пропал в недрах Вулана. Потом портал вздрогнул, и из него ударило взрывной волной. По крайней мере, я так подумала, потому что «лужа» выгнулась и опала, а через мгновение вновь превратилась в обычное зеркало.

   Но Павел по-прежнему не приходил в себя, только на его руке проявились как будто следы зубов, и мы не могли понять, всё кончено, или нет. Поскольку портал, вроде бы, закрылся, другое зеркало Тим унес обратно в спальню. Павел пришел в себя только через час, заставив нас изрядно понервничать.

   - Чёрт, ну и задание в этот раз выдалось, - устало пробормотал он, - ребята, если я не посплю хотя бы часа три, то будет совсем плохо, а я не знаю, что еще нам приготовили наши друзья, и должен быть в форме … хотя бы частично.

   - Конечно. Я сейчас постелю.

   - Да не нужно, мне бы только подушку, – и, упав на диван, он тут же вырубился, словно тумблер выключили.

   Тим пошёл к родителям. А я, вымотанная бессонной ночью, тоже решила поспать. Раздвинула кресло, достала из шкафа вторую подушку и плед. Завела будильник, чтобы поспать три часа. Потом подумала, что торопиться особо некуда. Город от психоза мы, вроде как, спасли. Алексей пока в безопасности. Ольга, как я поняла, вообще за городом, где самый страшный зверь – соседская кошка, а самый изощренный преступник – глава администрации, злоупотребляющий бюджетными деньгами. Машины у нее нет, в Новобержск, где хозяйничают вуланцы, вернуться не на чем, так что ничего ужасного ей не грозит. Поэтому плюнула и выключила будильник вообще. Сколько проспим – столько проспим. Нам еще неизвестно сколько, неизвестно с кем и неизвестно где биться придется. Нужно отдохнуть, а то враг свалит наш нестройный отряд одним чихом.

   В итоге проснулись мы ближе к часу дня. Точнее, я проснулась, Павел спал еще.

   Я отправилась на кухню варить кофе. Позвонила Тимке. Он последовал нашему примеру – бессовестно проспал. С родителями всё было в порядке, они отсиделись на даче и приехали поздно вечером, когда город уже спал, поэтому ничего особенного не заметили. А конфликт, вспыхнувший на пустом месте (на даче не смогли договориться, где именно весной будут ставить теплицу), списали на счет плохого настроения и магнитных бурь. Тётя Лариса уже помирилась с мужем и успела настряпать булочек, которые Тимка тут же пообещал принести.

   На запах кофе и горячих булочек в кухню выполз Павел. Ну, сейчас он принципиально от вуланца не отличался. Такой же бледный и красноглазый, только у вуланцев красным радужки отливают, а у нашего Стража – белки. Кофе его немного взбодрил, и минут через десять он таки поинтересовался, сколько времени.

   - Половина второго … точнее, уже без пятнадцати, - охотно сообщила я.

   - ***! – выругался Павел совершенно спокойным тоном. - Теперь мне точно крышка. Получается, доеду я до Лукошкино только часам к пяти. Это, если поедем прямо сейчас. А то, может, и к семи, если опять железнодорожный переезд закрыт. А я её запер.

   - Боишься? – веселилась я. - Это тебе не вуланцев пачками валить, да? А я предупреждала!

   - Я боюсь, что за это время она уже нашла способ выбраться, и чем теперь занимается, неизвестно. Нужно звонить, - он принялся шарить по карманам, - надо было еще ночью.

   - Я звонила. Полчаса назад. Она трубку не берет.

   - Попробуй еще раз. А я, наконец, позвоню в Москву.

   Павел уединился в маминой приемной для конфиденциального разговора. А я снова набрала Ольгин номер. Длинные гудки… бесконечно длинные гудки…

   Через десять минут Страж вышел из кабинета с непроницаемым лицом. Интересно, что ему наговорили? С нами он ничего обсуждать не стал, только поторопил сборы.

   Впрочем, я находилась уже в состоянии нарастающей паники, поэтому торопить меня не было никакой необходимости. Мы заперли дверь, вышли из подъезда, погрузились в машину и рванули в сторону шоссе. Тим прихватил с собой булочки, поэтому голод в дороге нам не грозил. Зато беспокойство за сестру грызло изнутри мелкими крысячьими зубками. Я звонила уже раз двадцать. По-прежнему, без ответа.

   Павел

   Сотовый командира округа Валеры Махонькова (или как его все ласково дразнили в Центре, - «Маханького», что было особенно забавно, учитывая исполинские габариты парня) был забит в быстром наборе под номером один. Павел привычно прослушал Моцарта раза три, не особо надеясь дозвониться, но вдруг сонный голос Валеры недовольно пробурчал:

   - Утричка. Чего названиваешь?

   - И тебе утро доброе, - с упреком откликнулся Павел, - у нас, правда, уже день. Ты издеваешься, что ли? Вообще-то, я жду объяснений. Есть у меня ощущение, что ты был в курсе насчет Новобержска и при этом ничего мне не сказал. Выкладывай. Какого чёрта ты трубку не брал все эти дни?

   - Слушай, - виновато начал Валера, - я бы с удовольствием, ты же знаешь, но…

   - Выкладывай, говорю!

   - Шеф запретил говорить с тобой.

   - Как это? – не понял Павел. – Вы что, действительно ЗНАЛИ, что здесь происходит, и не только не предупредили меня, когда я поехал в Новобержск, но еще и бросили здесь без помощи? Я правильно понял? Это что, такое доверие мне бесконечное, или меня выперли из Ордена, а сообщить забыли?

   - Да успокойся ты, ладно? – примирительно заговорил Валера. – Да, мы в курсе, что творится в Новобержске. Но ситуацию курирует Трибунал, так что нам вмешиваться не велено.

   - Что? Трибунал? Курирует?

   Операции такого уровня на памяти Павла вообще ни разу не проводились. Он о них только слышал.

   - Валер, ты не возражаешь, если я всё же позвоню шефу? Не то, чтобы я тебе не верил, но…

   Прыгать через голову прямого руководства некрасиво, но Павлу не оставалось ничего другого.

   - Звони, конечно. Я все понимаю. Он, кстати, вчера только сказал, что пора тебе позвонить. Но на твоем месте я бы не рассчитывал на откровения, - Валера перешел почти на шепот, - все засекречено. Даже то, что мы сейчас разговариваем, уже нарушение прямого приказа Папы. Но ты - мой друг, я не мог тебя не предупредить. Представляю, как ты там крутишься.

   - Не то слово, если честно. Но спасибо. Правда. Сейчас я благодарен за любую помощь.

   - Удачи, Паш, - он замолчал, и после какой-то странной глухой паузы все же тихо скороговоркой выдал, - если вдруг станет совсем хреново, есть аварийный портал на любую мерность. Я пришлю тебе координаты сообщением.

   - Я твой должник, Валер.

   Павел отключил соединение, сел в кресло, крутанулся на нем. Вот, значит, как. Раз Трибунал курирует ситуацию в Новобержске, значит, то, что здесь творится, не простое преступление, а что-то крайне важное, и ничего не было случайным. Трибунал, наверняка, все просчитал, мельчайшие детали – психотипы и проблемы участников событий, все варианты решений, корректировка всей схемы с учетом каждого решения – сложнейшие немыслимые вычисления на самых высоких уровнях. Выходит, Этель тоже знала все с самого начала? И предупреждала… ну, так, как ОНА могла предупредить.

   Павла задевало, что его использовали втёмную, ничего не объяснив и оставив без помощи, но тут приходилось мириться. Трибунал никогда ничего не объясняет. Никому. Он только подводит события к нужному результату.

   Зато Папа кое-что точно может прояснить. Даниил Серафимович Терещенко. Он же «Папа», он же «шеф», он же глава Центрального отделения Ордена Стражей, а с недавнего времени, после хорошей книги и плохого фильма, еще и «Гесер». На самом деле его грас Роланд. С тех времен, когда вместо «БМВ» у него был мощный рыцарский конь, а вместо дорогого костюма – латы. В отличие от Павла, Даниил Серафимович помнил около сотни своих воплощений и пользовался знаниями и навыками, которые получил в них. А вот и подтверждение этому факту.

   - Слушаю! – Павел с готовностью ответил на неожиданный звонок с неопределившегося номера.

   - Здравствуй, Павел, - этот хрипловатый голос до сих пор Павлу редко приходилось слышать по телефону - не тот уровень. Но Страж его сразу узнал.

   - Здравствуйте, Даниил Серафимович.

   - Насколько я понял, у тебя накопились вопросы? Будет несправедливо держать тебя совсем без информации. Спрашивай.

   - Хорошо. В Новобержске творится что-то странное. Есть один вуланец – Дистар. Он воплощенный, но сейчас замышляет что-то очень темное. И, чтобы его остановить, мне нужно знать больше. Вы поможете?

   - Что ты думаешь о смерти Анны Бергман?

   - Бабушки? Вы знаете, что я думаю, - мрачно проговорил Павел, - ее убили. Я уверен. И убил ее вуланец. Определенно.

   - И почему тебя отстранили от дела и отправили на стажировку в Липецк? Помнишь?

   - Отлично помню. Вы сказали, у меня недостаточно профессионального опыта, к тому же я лично заинтересован в деле.

   - Совершенно верно. Но с тех пор твой профессиональный уровень сильно изменился, не так ли? Трибунал решил доверить тебе операцию в Новобержске.

   - Трибунал решил? – усомнился Павел. – И с чего вдруг? Чем это я так отличился?

   - Я говорил с Шайном.

   - С Кем?! – не поверил Павел.

   Существо с непроизносимым именем, которое все называли для краткости «Шайн» (Сияние), относилось к высшему из доступных измерению Селиврен и возглавляло Трибунал.

   - Он сказал, это одно из твоих главных заданий в этом воплощении. Дистар не просто какой-то вуланец, нарушивший Договор, как ты, должно быть, и сам догадался.

   - Да уж догадался, - снова мрачно ответил Павел, - это он убил бабушку.

   - Верно, но не это главное. Он нарушает Договор постоянно, уже на протяжении нескольких воплощений. Его ни разу не удалось поймать, так сказать, за руку. В случае с Анной доказательств тоже не было. А сам факт убийства с точки зрения Трибунала – это не нарушение Закона. Это нарушение УК, а уголовниками Трибунал не занимается. Даже если гибнет страж. Даже если они гибнут пачками.

   - Значит, это правда? – возмутился Павел. – Здесь гибли люди, а вы просто наблюдали и не вмешивались?

   - Ты судишь, не видя всей картины.

   - Так объясните, наконец!

   - Хорошо. Во-первых, Анна стала первой в череде «загадочных» смертей. Стражи гибли не только в Москве, еще в Санкт-Петербурге, в Туле и других городах. Орден провел расследование. След украденных Кристаллов привел нас к единственному кандидату - Дистару. Очень древняя осознанная сущность с Вулана, наш старый знакомый. Сегодня его зовут Николай Рогов. Проблема, как всегда в том, что предъявить ему снова нечего, и доказательств никаких нет. Я всю Москву и область на уши поставил, но безрезультатно. Мерзавец уже смылся, ушел на дно. А потом вдруг засветился в Новобержске. Мы даже команду наблюдателей снарядили, но вмешался Шайн. Он отменил операцию и запретил вмешиваться, чтобы там ни происходило. Сказал, у Трибунала есть свой план по нейтрализации Дистара. Он выстроен в несколько этапов и разворачивается вторую сотню лет. Смысл в том, чтобы поймать его с поличным.

   - Я ушам своим не верю, - покачал головой Павел, - вы позволили погибнуть людям ради этого гада. Хорошим людям!

   - Ты меня не слышишь? Тем, кто погиб, было так предначертано. Никто не погиб специально для Дистара. У каждого были свои личные причины. Ничего не происходит без причины. Вселенная крайне рациональна, ты же знаешь. Я очень хорошо помню Анну, твою бабушку. Сильная, мудрая женщина. Мне ее очень не хватает. И я точно знаю, что она передала тебе Знак нарочно накануне своей гибели. Она чувствовала.

   - А как же Краснова? Тураева? Холмогоров? У всех была причина умереть?

   - Холмогоров не умер, насколько мне известно. И сказал он тебе не все, что знает. Но ты мальчик умный, сам все сложил. Смерть - это не конец. Это, скорее, новое начало. Старая избитая истина. Но пока это просто слова, ты не осознаешь всей сути этих слов. Это нужно хлебнуть, так сказать, самому, чтобы понять смысл. Отчасти ты выбран для задания и по этой причине тоже.

   - Хотите сказать, что я тоже умру? – насторожился Павел.

   - Ну что ты, - хмыкнул Папа, но Павел ему не поверил ни на секунду.

   - Ладно, насчет смерти я понял. А что насчет кристаллов памяти? Это тоже было запланировано?

   - Нет. К сожалению, Анна не успела их спрятать. Так тоже бывает. Но ты пойми, что это сейчас не важно. Сейчас важно сосредоточится на текущих событиях.

   - Я понял, что помощи от вас ждать не стоит. Ладно, – констатировал Павел, - хотя бы скажите, что мне делать? Кто-то будет меня прикрывать?

   - У тебя прикрытие высших сфер, тебе мало?

   - Высших сфер, говорите? – с сарказмом усмехнулся Павел. – И где оно, ваше прикрытие? На Вулане меня чуть не сожрали сх*угги. Где прохлаждался в это время Превенс или …

   - Превенс лично? – от души расхохотался Папа. – Высший маг Вулана? Они никогда не вмешиваются лично. Во всяком случае, я такого не помню. Они следят, что-то подсказывают, быть может. И потом – тебя не сожрали же? Даже помогли.

   - Откуда вы знаете?

   - Шайн сказал.

   - Вы и раньше с ним так часто общались? - засомневался Павел.

   - Нет, конечно. Я же сказал – это очень важное задание для Трибунала. Шайн лично за всем присматривает, и за тобой.

   Павлу как-то стало нехорошо от осознания такой ответственности, но вслух он этого не озвучил. Решил отвлечь внимание Папы в другую сторону, пока тот не почувствовал его смятение.

   - Не знал, что эти твари, сх*угги, способны помогать кому-то.

   - В принципе, все существа в любом состоянии способны на многое. У каждого есть шанс все исправить. В этом и заключается великое милосердие Вселенной. Та сх*угги совершила поступок, который поднял ее изначальную частоту, и потому она уже вошла в канал Воплощения.

   - Я никогда не предполагал, что сх*угги воплощаются.

   - А кто такие сх*угги по-твоему? – усмехнулся Папа. – Есть собаки, которые рвут людей. Есть собаки, которые сидят на блокпостах и ненавидят даже тех, кто придвигает им миску с едой. Есть и те, что сбиваются в стаи на окраинах городов или нападают на детей, короче, те, которые нарушили свой основной долг, а именно – оберегать человека. Куда они попадают после смерти? Они так ненавидят людей, что и после смерти преследуют их, мстят за боль, которую им причинили. Да, они тоже воплощаются снова, чтобы отдать долг. Ты очень помог той сх*угги. Теперь она родится щенком с благополучной судьбой.

   - Я думал, все псы попадают в рай, – пошутил Павел.

   - Попадают. Все. Рано или поздно. Как, впрочем, и люди.

   - Тогда почему бабушки нет в Крастолле? Это же был её частотный индекс.

   - Она в Крастолле. Но ей запрещено тебя видеть. Пока запрещено.

   - Опять запреты? – вознегодовал Павел. – Бабушку-то почему нельзя видеть?

   - Ты должен быть сосредоточен на настоящем. У тебя нет права отвлекаться. Сейчас ты себе не принадлежишь. Либо смирись с этим, либо …

   - Либо что?

   - Откажись. Но знай, что ситуация никуда не денется. И в следующий раз все равно придется столкнуться с ней, только она уже примет совсем другие формы. Тебе кажется, сейчас все сложно? Но если ты сейчас не справишься, дальше будет только хуже. Прими то, что должен сделать, и делай.

   - У меня еще один вопрос, - мрачно сказал Павел после паузы.

   - Слушаю.

   - Почему я? И почему у меня такое чувство, что вы не все мне сказали?

   - Хм, ты прав, - честно признался Папа, - это правильный вопрос. Я скажу только то, что ты и так, видно, понял. Вы встречались с Дистаром в прошлом. Очень давно. Поэтому выбрали именно тебя. Вас слишком многое связывает. Это в полном смысле слова ТВОЕ дело. Так что… разберись с ним.

   - Я не уверен, что смогу.

   - Ты сможешь, - подбодрил Папа, - по крайней мере, я верю в тебя. Пора тебе стать настоящим Мастером Стражи. Ты готов. Считай, что это твой выпускной экзамен.

   - Спасибо, конечно, за лестные слова, – иронично хмыкнул Павел, - и я, безусловно, сделаю все, что смогу. Но тут еще есть люди. Они не стражи, и я отвечаю за их жизни. Поэтому хотелось бы каких-то гарантий для них. На всякий случай.

   - Ты о сестрах Тураевых что ли? Ничего с ними не случится. Во-первых, если они проявят себя достойно, я подумаю об их зачислении в Орден. А, чтобы тебя успокоить, скажу. На самый крайний случай есть запасной план. Если все полетит в тартарары, мы вмешаемся. Но в твоих интересах разрулить все самостоятельно.

   - Это я понял. Спасибо.

   - Удачи, мальчик.

   Телефон отключился. Павел еще минуту пялился на гаснущий экран, потом встряхнулся и пошел на кухню, поторопить ребят.

ГЛАВА 3. ПЛЕН

Ольга

   В голове царил вакуум. Сквозь плотную пелену мне слышались какие-то голоса и звуки, похожие на удары. Потом в ноздри вонзился неприятный сладкий запах. Наконец, перед глазами стали проявляться смутные образы, и я почувствовала, что у меня связаны руки за спиной.

   Прямо по курсу красивые дорогие мужские туфли негодующе перекатывались от носка к пятке и обратно, а их обладатель громко орал на владельца поношенных кроссовок, казавшихся до боли знакомыми. Вывернуть голову, чтобы увидеть их лица, мне не удалось, и я поняла, что лежу на полу в самой неудобной позе.

   - Кажется, девка очухалась, шеф, - произнес грубый голос за спиной.

   Дорогие туфли развернулись в мою сторону, кроссовки были оттянуты куда-то прочь.

   - Поднимите её.

   Чьи-то ловкие сильные руки мгновенно придали мне вертикальное положение. Теперь картинка приобрела некоторую завершенность.

   Уже знакомая гостиная с камином в доме советника губернатора залита январским вечерним солнцем, лучи которого свободно проникали внутрь благодаря огромному окну в пол. Плотные портьеры шоколадного цвета удачно гармонировали с настоящим дубовым паркетом (губа-то у него не дура!). А роскошный мягкий ковер вкупе с кожаным диваном и домашним кинотеатром в самом центре комнаты так и манили насладиться приятным вечером в кругу семьи. Вот только у Рогова семьи никакой не было. Его легче представить сидящим за барной стойкой в гордом одиночестве с бокалом виски. Это предположение убедительно подкрепляла початая бутылка французского коньяка и пустой бокал в открытом баре. Классическая пара кресел у камина и журнальный столик из тонированного стекла довершали атмосферу современного полностью «упакованного» особнячка.

   В одно из этих самых кресел и швырнул меня громила Рогова. Я вгляделась в лицо этого охранника, которое показалось мне смутно знакомым. Так и есть. Эта рожа ломилась ко мне через зеркало в ванной. Второй, такой же здоровый верзила, оттеснял к стене рядом с баром перепуганного, но злого Гайнора. А прямо передо мной возвышался Рогов во всей красе, как я запомнила его, когда смотрела через окно. Крепкий мужчина лет тридцати с лишним.

   - Ну? – криво усмехнулся он, внимательно разглядывая меня. – Давай знакомиться?

   - Господин Рогов собственной персоной, я полагаю?

   - Правильно полагаешь. А вот каким ветром к нам на огонек занесло дочь Ланы, или, как ее здесь звали? Анастасия?

   - Случайным.

   - Что ж, очень рад. Даже не так. Я польщен знакомством со столь очаровательной леди.

   - Неужели? Жаль, что ты не тянешь на джентльмена.

   В следующую секунду у меня искры посыпались из глаз, потому, что «радушный хозяин», не задумываясь, двумя легкими движениями, сначала дернул меня из кресла, а затем отвесил по моей физиономии тяжелой рукой так, что я полетела на пол, а во рту появился соленый привкус. Гайнор рявкнул что-то, очень похожее на «подонки». У меня взгляд не фокусировался, и в ушах еще звенело, поэтому я толком не расслышала.

   - Убери его отсюда, - приказал Рогов, - у нас с госпожой Тураевой будет личная беседа.

   Возня и хлопок двери. И вот уже более-менее восстановившемся зрением я увидела, как «очень близкий друг губернатора» наклоняется ко мне.

   - Я вижу, нам придется поработать над взаимопониманием. Но, к сожалению, у меня мало времени.

   Он кивнул, и верзила, которого я про себя прозвала «неандерталец», неделикатным рывком усадил меня обратно в кресло.

   - Итак, - Рогов скрестил руки на груди, - я задам тебе всего один вопрос. Ответишь на него правильно, и никто не пострадает. Обещаю. Где сейчас твоя сестра?

   - Я не знаю.

   - Я же просил, - раздраженно перебил он, - подумать над правильным ответом. Но женщины никогда не слушают. От этого все проблемы в мире. И, несмотря на то, что меня не сочли джентльменом, я все же даю леди второй шанс. Где твоя сестра?

   Я молчала. Какой смысл сотрясать воздух, если мой ответ его всё равно не устроит? Следующий удар пришелся по правому глазу так, что мне показалось - он сейчас лопнет. И вот я снова валяюсь на полу, как мешок с картошкой.

   - Хм, забавно, - криво скалился Рогов, - обычно я получаю изрядную порцию Си во время подобных процедур. Люди, особенно леди, испытывают жуткий страх. Мне нравится доводить их до животного исступления. Тогда Си получается плотная, насыщенная и такая аппетитная… но не с тобой, да? Не сейчас?

   А ведь действительно странно. Я должна была бы дрожать от ужаса, но мое сознание почему-то словно заморозилось. Страх где-то внутри бьется дрожащим ручейком, но не наполняет мой разум отчаянием.

   - Ты смелая, да? Или просто не понимаешь, куда ты попала и что я с тобой сделаю, если будешь продолжать настырно торчать между мной и Знаком Ланы.

   - Мне все равно, - честно призналась я, - Знака у меня нет, и сказать мне нечего.

   - Ты права. Знака у тебя нет. У тебя только половина. Но мне он нужен целым, и я получу его любыми средствами. Просто, как «истинный джентльмен», - Рогов противно сморщился, как хищный зверёк, - я даю тебе возможность разрешить наши маленькие разногласия наименее болезненным способом, хотя это лишит меня сытной трапезы. Неужели ты не оценишь мой благородный порыв? Со мной вообще такое впервые.

   Его губы скривились в издевательской ухмылке.

   - Делай, что хочешь.

   Я ощущала нелепую уверенность, что в данных обстоятельствах было лишено всякой логики. Мне показалось, частично эту внутреннюю силу дает кошечка с изумрудными глазами. Но в остальном уверенность исходила из какого-то другого, неведомого, источника, которому я была безмерно благодарна.

   - Если ты настаиваешь…

   Рогов собственноручно расстегнул мою куртку и сорвал цепочку с шеи. Минут пять он разглядывал кошечку, затем засунул ее в карман.

   - Я крайне занятой человек, и у меня мало времени. Но попробуем еще раз. ГДЕ. ТВОЯ. СЕСТРА?

   - Дистар!

   В комнату ворвался один из его верзил с перекошенным от ужаса лицом.

   - Ну, что еще? Не видишь, я занят!

   - Там Прация … у нее плохие новости.

   - Ладно, чёрт с ней. Зови.

   Рогов будто только сейчас заметил, что по гостиной разливается солнечный свет, и поморщился. Он кивнул, и «неандерталец» кинулся задергивать тяжелые портьеры.

   Через пару минут двери решительно распахнулись, и на пороге возникла девица из разряда «секс-бомба». Точеная фигура обтянута эффектным красным платьем с умопомрачительным декольте. Огромные завораживающие глаза с поволокой. Шикарные густые волосы каскадами спадают на плечи. И вся она излучает такую сумасшедшую энергетику, что даже мне стало не по себе.

   - Чем обязан, Прация? - недовольно вопросил Рогов, наливая себе коньяк у барной стойки.

   Она окинула меня сканирующим взглядом и брезгливо поморщилась.

   - Развлекаешься?

   - Так ты по делу или так, меня проведать?

   - По делу я, по делу! Пока ты тут … - она снова глянула в мою сторону, - … кто это?

   - Прация!

   - У нас проблемы, Дистар! Большие проблемы, ясно?!

   - Слушаю.

   - Портала больше нет, - просто сказала она.

   Рогов чуть не подавился коньяком и побагровел.

   - Повтори.

   - Нет портала.

   - Как так?! – он с грохотом швырнул бокал на барную стойку.

   - Прости, но твои люди …

   - Мои люди?! – взревел он и вскочил со стула. – Я поручил это ТЕБЕ! Тебе, Прация! Какого дьявола, я спрашиваю, ты снова все испортила?!!

   - Ищешь виноватого? – оскалилась она, и за аккуратно накрашенными губками блеснули удлинившиеся, прямо как у вампира, клыки. – Нечего валить всё на меня! Если бы я лично охраняла портал, то справилась бы, будь уверен! Но ТЫ оставил там СВОИХ людей. И вот, что получилось! ТВОИХ людей уделал один-единственный страж! Не меня!

   - Да ты даже с той идымской девчонкой не смогла разобраться! – орал Рогов вне себя. – Как я мог поручить тебе охрану портала?!

   - Да если бы не я, этот страж ушел бы безнаказанно! Хорошо, что я поставила сигнальный маячок на такой случай, – защищалась Прация, – пришлось, правда, спалить всю комнату «очищающим огнем» вместе с твоими недоумками.

   - Так он мертв? – смягчился Рогов.

   - Кто?

   - Не беси меня!

   - Я не знаю, - призналась она, - скорее всего, да.

   - Скорее всего?! – снова заорал Рогов.

   - Зато я нашла Ключ! – поспешила сообщить Прация.

   - Ключ? – глаза Рогова алчно заблестели. - И где он?!

   - Собирает пыль в музее Новобержского института. Семь лет назад его нашла (бывают же такие совпадения!) наша идымская девчонка! Теперь он спокойненько валяется в музее. Забрать его оттуда – нет ничего проще, даже твои кретины справятся, – не без злорадства доложила секс-бомба, пока Рогов снова не взорвался. Но он, похоже, был потрясен известием и забыл о гневе.

   - Таких совпадений не бывает! – покачал головой Рогов. – Она гораздо опасней, чем мы думали. Вечером Ключ должен лежать у меня, вот здесь, - он ткнул пальцем в поверхность барной стойки, - к твоему счастью, мы успели накачать достаточно энергии до разрушения портала. Иначе я не был бы таким добрым!

   Стоп! В голове как-то прояснилось. «Идымская девчонка»? Нинка! Значит, «секс-бомба» - та самая Вера, о которой говорила сестра? Боже мой! «Не смогли справиться с одним стражем»? Черт! Это же, наверняка, Павел. Нет, он не мог погибнуть! Мое природное упрямство не позволяло мне думать о худшем, я почти точно знала, что Павел жив. Но сер¬дце все равно ко¬лоти¬лось так, слов¬но ещё чуть-чуть и ра¬зор¬вётся. Вероятно, оно стучало так громко, что его услышал Рогов, потому, что он хищно развернулся в мою сторону.

   - Что? Твоя сестренка везде умудрилась мне палки в колеса повтыкать. Гарантирую, что и на Вулане без неё не обошлось. Повеселилась она со своим приятелем? Ну, ничего. Теперь и мы повеселимся, да?

   Цепкие пальцы обхватили мое горло и сжались кольцом. Осатаневшие глаза Рогова налились кровью и безмерно увеличились в размере (мне так показалось). Было трудно дышать, но хуже всего - навалившееся чувство безысходности. Все стало бессмысленным и пустым. Я пыталась бороться с этим, но не смогла.

***

   Очнулась я в сыром тёмном помещении. Жалкие отблески света проникали только в щель по контуру двери. В нём смутно угадывался чулан метров на восемь, без окон, в углу – вроде бы груда тряпья. Похоже, это был подвал в том же роскошном доме Рогова. Вероятно, мерзавец придушил меня до потери сознания. От голода кружилась голова и подсасывало под ложечкой. Губы пересохли, и кровь запеклась в уголке рта. Я чувствовала себя грязной и неопрятной. Это было противно, но сейчас неважно.

   - Ты кто?

   Я дернулась на голос. В слабом освещении трудно что-то рассмотреть. Я смогла различить только тусклый силуэт на сваленных в кучу тряпках, скорее всего, женский.

   - А ты?

   - Я первая спросила.

   И голос показался мне знакомым.

   - Мезра?

   Она с трудом приподнялась, видимо, была совсем слаба.

   - Откуда ты меня знаешь?

   - Я видела тебя… как бы так сказать… во сне.

   - Во сне?! – испугалась гостья из Ардо. – Ты - гдун? Или как у вас здесь называется?

   - Нет… то есть не совсем. Не знаю, как объяснить. Вы были у меня в квартире, помнишь? Искали кое-что для Рогова.

   Мезра села рывком, вложив в это движение остаток сил. Привычно я нащупала в кармане зажигалку. Те¬перь в свете пламени я ви¬дела её впол¬не от¬чётли¬во. Бледная, чудовищно худая, похожая на скелет, обтянутый кожей… нелегко ей пришлось. И я вдруг поняла, что почти ничего о ней не знаю. Только те отрывки, что видела в видениях.

   - Если ты хоть чуть-чуть гдун… или маг… можешь помочь мне? – с исступлённым отчаянием прошептала ардонка.

   - Я… не знаю… а чем я могу помочь?

   - Мой друг погиб, - сказала она с такой болью, словно сами эти слова причиняли ей страдания, - и я хочу отомстить. Мне терять нечего. Домой я не вернусь, а здесь мне недолго осталось. Мне, правда, нечего тебе предложить… кроме, разве что… Нет, сначала поклянись, что поможешь!

   Мне стало так жаль её. Ну что она может сделать? И что могу сделать для неё я? Это просто отчаяние, без малейшего проблеска надежды. Но, заглянув в эти светлые глаза на изможденном лице, я увидела такую силу, такой внутренний огонь и решимость, что частица их передалась и мне. Ощущение было невероятное.

   - Слушай, Мезра. Ты сказала, твой друг погиб… ты говорила о Гайноре?

   - Ты знаешь его имя?

   - Да, как и твоё. Ты не переживай. Он жив. Я видела его там, наверху, только что… ну, или когда я там была.

   Мезра недоверчиво отпрянула, её взгляд переменился.

   - Это ОН подослал тебя?

   - Кто?

   - Этот мерзкий вуланец?

   - Ты имеешь в виду Рогова? Ну, конечно, подослал, - съязвила я, - Поэтому я и валялась тут без сознания… кстати, сколько времени я тут валялась?

   - Не знаю… часа два-три.

   - Шестое января, - я машинально глянула на часы, снабженные фосфоресцирующими полосками на стрелках, - полпятого … Чёрт, у меня номер выходит, а я торчу здесь.

   - Что за номер?

   - А, не обращай внимания.

   Со мной творилось нечто странное. Я понимала, что Рогов забрал мой кулон и, видимо, изрядно истощил мою жизненную энергию, но… способности никуда не пропали. Я бы даже сказала, наоборот. Теперь я ощущала «силу» Знака гораздо отчетливее и ярче, чем всё это время. Может, он обладает каким-никаким своим собственным сознанием? И в момент опасности как-то активизировался? Надо только понять, как действовать.

   - Скажи, ээ..

   - Ольга. Ольга Тураева.

   - Ты правда его видела? – Мезра с надеждой заглянула мне в глаза.

   - Поверь, я тебе не враг. И я говорю правду. Он жив. Только зря вы связались с Роговым.

   - С Дистаром, - поправила она, - этот воплощенный называет себя именем высшего аспекта. Я знаю, что зря. Говорила Гайнору сто раз! Но он не слушал.

   - А как вы попали сюда? Я знаю, вы бежали от твоего отца, но…

   - Мы не просто бежали, - горько усмехнулась девушка, - то, что было с нами в Ардо… Моя семья - одна из пяти самых могущественных в Ардо. Мы в числе первых спустились туда – отец, братья и мать. Потом мать ушла в Воплощение и уже не вернулась … а я. Я осталась с отцом и братьями. У нас очень могущественный клан. Мы принадлежим к гдунам – по-вашему, повелителям частот. Гдуны могут перемещаться по частотам, воруя раду – жизненную силу. Это главная ценность в моем мире, как у вас – деньги. Если не удается украсть – её отбирают у других - рабов, должников. Но перемещаться между измерениями, изучать их свойства позволено только мужчинам. Женщинам это запрещено.

   - Но ведь это ты переместила вас с Гайнором в наш мир?

   - Не совсем. Каждый гдун творит свой собственный талисман для перемещения. У моего отца был такой. Я его украла. Ты спросишь, как я научилась им пользоваться? Очень просто. Мои братья не слишком умны, они часто похвалялись друг перед другом способностями к перемещению и мерились силой собственных талисманов. Я тайком наблюдала за ними, училась, впитывала все, что они говорили. Они считали меня глупой и слабой, потому что я младшая и слишком не похожа на них… они горько пожалели об этой ошибке.

   В её глазах блеснул злорадный блеск. И я почувствовала всю ненависть, пропитавшую хрупкое тельце. Эта ненависть клокотала в ней, бушевала и стремилась вырваться на свободу. Мне стало понятно, отчего эти существа, так похожие на людей, принадлежат измерению Ардо.

   - Осуждаешь меня? – усмехнулась Мезра, повзрослевшая внезапно на несколько лет. – Ты просто не понимаешь. Мой отец - чудовище, мои братья - звери. Я ненавидела их тогда, и ненавижу сейчас. Гайнор был единственным нормальным человеком там. Он хороший, честный, преданный… у меня никогда раньше не было такого друга. У меня вообще никогда не было друзей. У нас не принято заводить друзей. Это мешает Игре.

   - Игре? Какой игре?

   - Ты не знаешь? Игра – это ещё одна ценность нашего общества. В Игре все граждане и рабы получают равные права и равные шансы на победу. Но это обман, приманка для легковерных дурачков.

    Знаешь, у Гайнора был друг. Его звали Ларс. Вместе они мечтали о свободе и лучшей жизни. Ларс подал заявку на Игру. Хотел разбогатеть, получить имущество и много рады. Мой брат обыграл его. Ларс лишился свободы. Но он был непокорным рабом. Братья мучили его несколько месяцев, пока не высосали всю его раду. Ты знаешь, что происходит, когда кто-то теряет всю раду? Всю, до капли? Я – знаю. Он становится тенью… исчезает… исчезает из Ардо, чтобы переместиться еще ниже – в такие миры, где всего два измерения, и откуда выбраться практически невозможно. Я знаю, я читала об этом в книгах… тайком, потому, что это тоже запрещено.

    Гайнор попал в Ардо с более высокой частоты. Не знаю, что он натворил, да он и сам не помнит. И Ларс был единственным его другом. Поэтому, когда Гайнор получил право играть, он хотел сыграть только с Майром, моим отцом. Поставил на кон свою свободу против свободы Ларса, потому что не знал, что друга больше нет. Мой отец обманул его. Гайнору не повезло, и он проиграл. Что с ним только не делали в нашем проклятом доме. Он выполнял всю чёрную работу, но не сломался. Он всё выдержал, всё! Даже, когда отец решил проводить на нем свои эксперименты. Возомнил себя крупным ученым!

   Губы Мезры снова скривились в ядовитой усмешке.

   – Гнусный ублюдок! Он высасывал раду из Гайнора снова и снова на протяжении многих лет, но она восстанавливалась. Майр хотел понять, почему так происходит. Хотел заполучить его секрет. Хотел стать ещё могущественней, чтобы не пришлось совершать вылазки в другие измерения и воровать там раду, как делают все гдуны на протяжении веков. Но ничего не вышло, секрет не открылся. И Майр взбесился. Это была веселая семейная забава - каждый вечер Гайнора вешали вверх ногами в центре двора и все, даже рабы, могли издеваться над ним, кто как придумает.

   - И ты спасла его, - закончила я уверенно, потому что в моем видении именно об этом говорил сам Гайнор, - он очень благодарен тебе.

   Она взглянула на меня испуганно и беззащитно, как ребенок. Поразительно, как меняется её внешность в зависимости от внутреннего состояния!

   - Благодарен? И все? – разочарованно уточнила Мезра, и взгляд её потух. – А я думала…

   - Слушай, - я решила отвлечь ардонку, тем более, что нам всё равно надо было как-то выбираться из плена, - соберись, ладно? Мы должны с тобой придумать план.

   - Какой план? Хочешь сбежать? – иронично хмыкнула она. – Думаешь, за столько времени я не пробовала? Не выйдет.

   - Ладно. Допустим, ты расстроена и не веришь в свои силы. Но теперь ты не одна. А вместе мы что-нибудь придумаем.

   - Зачем?

   - Что значит «зачем»? Ты же хочешь выбраться из заточения и переместиться вместе с Гайнором?

   - Не знаю.

   Ну, что с ней делать? Мысли в моей голове лихорадочно метались в поисках решения. Сначала надо понять, что произошло.

   Значит, так. Павел (сердце снова как-то испуганно сжалось от мысли, что он, возможно, погиб на Вулане) прямо под носом прихвостней Дистара захлопнул какой-то портал. Портал… а, может, это тот самый зеркальный портал, о котором говорил Павел тогда в моей квартире. Но он говорил, что портал связан с бабушкиным зеркалом в квартире мамы. Что это значит? Что они с Ниной в Идыме? Для этого она вчера его вызвала?

   Меня захлестнула обида. Если всё так, почему они не сказали мне о своих планах? Ну, Нинка - понятно. Она и под дулом пистолета мне ничего бы не сказала, но Павел… обидно…

   Я пошарила по карманам. Глупо рассчитывать, что телефон все еще там. Как же мне с ними связаться? Надо их предупредить.

   Вдруг замок тяжелой скрипучей двери лязгнул два раза, и помещение залил яркий свет. Я зажмурилась. Цепкие руки подхватили мое ослабшее тело и выволокли наружу. Все тот же «неандерталец» тащил меня по лестнице наверх, затем через холл в гостиную с камином.

   Рогов сидел на высоком стуле у барной стойки, пил коньяк и ковырялся в моей новенькой «нокии». «Неандерталец» оставил пленницу посреди комнаты.

   - Ну что? Немного отдохнула? - ехидничал Рогов. – А мне вот тут отдыхать было некогда. Я навел кое-какие справочки и выяснил…

   - Отпусти их. Мезру и Гайнора.

   Даже не знаю, что меня вдруг дернуло попросить его об этом. Рогов напрягся и бросил «нокию».

   - Ходатайствуешь? С чего бы? О себе подумай.

   - Но они же тебе больше не нужны. Отпусти.

   В его пристальном взгляде сквозило глубокое непонимание, но заинтересованность.

   - Давай так. Я подумаю об этом, если ты мне сейчас скажешь, где вторая половина Знака.

   - Я же сказала - не знаю.

   - Ясно, - вздохнул Рогов и снова схватил телефон, - тогда переходим к плану «Б». Так… что у нас здесь? … ага! Вот с этого номера тебе названивают весь день, а ты предусмотрительно выключила звук. Почему?

   - Это из редакции. Наверно, насчет номера, - уверенно солгала я.

   - Правда? - сощурился Рогов. – Что ж ты так? Тебе наплевать на работу? Что-то не верится. По моим сведениям, ты прямо-таки трудоголик.

   Смотрю ему в глаза, не моргая, лишь бы он не поймал меня на блефе. Но Рогов потихоньку напускает свои «чары», а точнее, я все сильнее чувствую вибрации Вулана. Они тяжелые, вязкие, противные. Он пытается утопить меня в отчаянии, но не выходит. Я сама в шоке. Ведь еще вчера в Лукошкино я провалилась в эти вибрации, как котенок в пруду, и, если бы не Павел... Что же со мной такое?

   - Хорошо.

   Рогов включил громкую связь и нажал «вызов». Пошли гудки. Он внимательно наблюдал за мной, а я старалась изо всех сил сохранить нейтральное выражение лица, хотя сердце колотилось от тревоги, как сумасшедшее.

   - Оля? Ну, наконец-то! – перепуганный Нинин голос. – Где ты? Что с тобой?

   - С ней все в порядке, - уверил Рогов, - но я не гарантирую этого в будущем.

   Длинная пауза. Затем изменившийся голос Нины.

   - Кто это?

   - Догадайся. Я слышал, ты девочка умная.

   - Дистар, - неприязненно выдохнула Нина, - или правильнее сказать, Николай Рогов?

   - Впечатляет, - согласился он, - ну да ладно, теперь о главном. Как ты понимаешь, всё просто. Ты приносишь мне недостающую часть Знака, и расходимся по-хорошему. Или второй вариант. Но, что-то мне подсказывает, второй вариант тебя не устроит. Так что думай.

   - Я хочу поговорить с сестрой! – твердо заявила Нина.

   - Она тебя слышит.

   - Оля!

   - Не вздумай отдавать ему кулон! – крикнула я, и Рогов тут же отдернул телефон.

   - Угомонись! – прошипел он мне и снова в трубку. – Даю тебе час на раздумья. Когда созреешь, звони на этот номер.

   Он бросил телефон на барную стойку, и даже начал напевать какую-то песенку себе под нос.

   - Зря радуешься, - попыталась я, - сестра меня ненавидит. У нас конфликт из-за наследства. Ты сыграешь ей на руку, если убьешь меня.

   - Хм, мне так не показалось. По-моему, она была по-настоящему напугана. О, этот сладкий запах страха. Я везде его учую. Уверен, она принесет мне Знак. А нам пока есть чем заняться.

   Глаза Рогова блеснули плотоядным блеском, но от очередного «высасывания» меня спасли торопливые шаги в холле. Рогов с негодованием повернулся к открывающейся двери. В гостиную влетел растрепанный парень.

   - Дистар! Объект «А» ушел!

   - То есть?

   - Мы нашли Дикра. Он пытался сбежать через зеркальный портал, но тот внезапно закрылся.

   - Я в курсе, - недовольно поморщился хозяин, - что говорит?

   - Портал?

   - Твой Дикр, недоумок! Объект не мог уйти сам, он в коме! А значит, ему помогли.

   - Да, видели девчонку и двух или трех парней. Они увезли объект на «скорой». Кстати, девчонка по описанию похожа на объект «Б».

   - Куда увезли?

   - Выясняем.

   Рогов в ярости развернулся ко мне. Его глаза снова стали багровыми, но страх по-прежнему игнорировал мое уставшее сознание.

   - Твоя сестрёнка, я смотрю, везде успела. Я лично её сожру, поняла?! Лично! И не рассчитывайте спрятаться за спину вашего хваленого стража, сопляки! Вы с кем, думали, связались? А? Думаете, вы первые такие умные нарисовались на моем пути? Я больше тысячи лет на Вулане, я риодин высшего уровня! Я вам не по зубам, детки.

   Он схватил меня за шкирку и «лично» выволок в холл.

   - Признаюсь честно, - прокомментировал Рогов свои действия, - хотел сделать всё спокойно, - тихо, мирно, безболезненно покончить с вашим делом, может быть, даже оставить вам жизнь, но вы с сестрой не оставили мне выбора.

   Он передал меня в руки «неандертальца» и жестко приказал:

   - Готовьте ее к ритуалу!

   - А ардонцев куда?

   - Все пригодятся. Их тоже.

   - Подожди! – я ухватила Рогова за рукав. – Дай мне поговорить с Мезрой!

   Но он рванул руку, и его яростные шаги затихли где-то на втором этаже в конце винтовой лестницы с кованными перилами.

   - Что значит, готовить к ритуалу? – повернулась я к «неандертальцу».

   - Скоро узнаешь, - зловеще улыбался он.

ГЛАВА 4. МИССИЯ НЕВЫПОЛНИМА

   Нина

   Километры бежали за километрами, минуты за минутами, а телефон сестры молчал, как убитый. Я поежилась от непонятного холодка. День клонился к закату, а мы по-прежнему не знали, что происходит. Тогда я набрала номер редакции. Маша ответила, что Ольга сейчас за границей на конференции, и когда будет – неизвестно. Да, она сказала ей это сама. Когда? Утром, часов в одиннадцать. Я вежливо поблагодарила и положила трубку.

   - Утром она звонила в редакцию, наврала что-то про конференцию заграницей, - отчиталась я Павлу.

   - Сказал же никому не звонить! Надо было и телефон у нее забрать к черту.

   Павел был какой-то странный, сосредоточенный, серьезный, как никогда. Интересно, что ему сказали его начальники из Москвы? Но ведь не поделится, хоть режь его. Всё, что он сподобился нам поведать, так это подробности своих вуланских приключений, и то сухо и кратенько, скорее, как инструкцию к применению, если когда-нибудь мы вдруг сами окажемся в подобной ситуации. Да еще воплощенное имя Дистара – Николай Рогов.

   Темнело. На перекрестке у Лукошкино мы бросили машину. Пошли пешком. Дорогу я знала. Когда участвовала в раскопках в Кардаевских пещерах, в деревне мы снимали домик.

   Деревенька небольшая, уютная. Московские специалисты, в помощь которым и снарядили наш отряд, по вечерам радовали нас байками из жизни археологов. А потом я нашла Жезл. Точнее, все было немного не так.

   Сначала мы нашли странную пещеру. Я и Лилька. Раскопки велись немного в стороне, а мы просто гуляли по округе, пользуясь внеплановым выходным. Лилька и обнаружила дыру в земле, прикрытую чахлыми кустами. Как она её заметила – ума не приложу! Лично я бы её увидела, только провалившись по пояс. Это потом уже специалисты нашли нормальный замурованный выход с другой стороны склона. А в тот момент в моей сумке лежал фонарик, и на свой страх и риск мы с Лилькой протиснулись в проход, по очереди матеря грязные царапучие ветки и противные липкие куски проваливающейся земли. Ноги соскальзывали. Я порвала новенькие теплые перчатки – Ольгин подарок на день рождения. Она со мной неделю не разговаривала. А Лилька располосовала спортивную куртку - куски синтепона торчали из неровных рваных дыр. Это не говоря о том, что вымазались мы с ног до головы, как черти.

   Но наша целеустремленность была с лихвой вознаграждена. В итоге мы попали в подземный зал огромных размеров. Луч фонаря не мог осветить пространство целиком, во всех подробностях. Только выхватывал отдельные детали: вбитые в стены кольца для факелов со следами копоти, гладкую плиту в центре зала (что-то вроде алтаря) и письмена на этой плите, нанесенные, судя по всему, в незапамятные времена. Непонятные письмена, те же, что и на Жезле, на который я случайно наступила за «алтарем».

   - Стоп! – резко остановилась я, шокировав идущих впереди парней. Павел даже дернулся, оглядываясь, но врагов вокруг не наблюдалось – только ненормальная аспирантка с фанатично горящими глазами. Брови Павла вопросительно-иронично поползли вверх. Я спокойно встретила его недоумевающий взгляд и спросила, припоминая знаки в пещере, и читая их по памяти:

   - Ты, случайно, не знаешь, что значит …

   И последовал ряд рычащих гортанных звуков.

   - Заткнись! – испуганно рявкнул Павел. - Где ты это слышала?

   - Не слышала, а прочитала. Здесь, неподалеку. А что это за язык?

   - Попробуй, догадайся. В моем личном рейтинге с недавних пор это самое любимое измерение.

   - Вулан?

   - Поэтому не стоит произносить вслух слова, которые могут оказаться кодом. Кстати, мы пришли. Тема интересная, но поговорим позже.

   Павел открыл калитку и по протоптанной в снегу тропинке направился к дому. Мы с Тимкой плелись следом. Как и следовало ожидать - дверь не заперта. Мы вошли и убедились в очевидном – Ольги в доме нет.

   - И где ее носит?! – негодующе прорычал Павел

   В этот момент ожил мой телефон, на экране высветился Ольгин новый номер.

   - Оля? Ну, наконец-то! – почти выкрикнула я в трубку. - Ты где? Что с тобой?

   - С ней все в порядке, - ответил незнакомый мужской голос, - но я не гарантирую этого в будущем.

   - Кто это? – спросила я, уже зная ответ.

   - Догадайся. Я слышал, ты девочка умная.

   - Дистар. Или правильнее сказать, Николай Рогов?

   - Впечатляет. Ну да ладно, теперь о главном. Как ты понимаешь, все просто. Ты приносишь мне недостающую часть Знака, и расходимся по-хорошему. Или второй вариант. Но, что-то мне подсказывает, второй вариант тебя не устроит. Так что думай.

   - Я хочу поговорить с сестрой! – или убедиться, что она жива…

   - Она тебя слышит.

   - Оля!

   - Не вздумай отдавать ему кулон! – раздался голос Ольги.

   - Угомонись! – прошипел он в сторону, и, уже мне в трубку: – Даю тебе час на раздумья. Когда созреешь, звони на этот номер.

   Рука с телефоном упала вниз, и я увидела встревоженные лица парней, как в тумане. Что интересно - вопросов не возникло. Всё было понятно и так.

   - Что делать будем? – тихо произнесли мои, словно чужие, губы. Голос не слушался.

   - Сколько у нас времени? – напряженно спросил Павел, побледнев как смерть.

   - Он сказал - час.

   - А что будет через час? – глупо уточнил Тимка, видимо, от нервов.

   - Не знаю. Полагаю, ничего хорошего.

   - За час мы придумаем, что делать. Можно даже выиграть время, – оптимистично заявил Тим.

    - Как? – я не успевала за скоростью мысли друга, или просто от тревоги мои собственные мысли застопорились, как ржавый часовой механизм.

   - Ну, он же от тебя Знак требует, правильно? А если ты согласишься, но находишься сейчас, например, в Идыме – тебе же несколько часов ехать придется. Вот и запас времени.

   - Заманчиво, но что, если он за это время что-нибудь с ней сделает? Если Оля у Рогова, то её часть Знака – тоже. Тогда для чего она ему?

   - Чтобы ты не передумала, - хрипло и мрачно ответил Павел, - она его страховка. У него нет времени рисковать.

   Павел, наконец, включил свет в комнате и почти упал на недовольно скрипнувшую кровать.

   - И что мне теперь делать?!! – вдруг крикнул он, глядя в бездушный облезлый потолок. - Где все ваши хваленые обещания?

    Потолок безмолвствовал. Мы с Тимкой тоже онемели. А Павел заметил наши ошарашенные физиономии и сказал:

   - Ладно, Нина, что ты там говорила о вуланцах?

   - Ты о том, где я видела эти слова? – неуверенно уточнила я, глядя на него с некоторым опасением.

   Павел попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривая и вымученная.

   - Да. Только очень прошу, не нужно цитат на языке оригинала. Попробуй перевести на русский.

   - Здесь есть недалеко пещеры… древние, - с энтузиазмом начала объяснять я, - мы там раскопки проводили семь лет назад. Ну, не совсем мы, а московские археологи. Не важно! Короче, мы с подругой нашли подземный зал. Там такая древняя плита серая, а на ней письмена. Учёные ее всю облазили, языками поцокали, сфотографировали всё, задокументировали. А потом, когда выяснилось, сколько этой плите лет, они заохали, запричитали, да и замяли дело.

   - Тебе бы книжки писать, - усмехнулся Павел, - с чего вдруг замяли?

   - Ну, просто в официальную хронологию наша находка никак не вписывается. А судя по радиоуглеродному анализу, её в этих местах в принципе не должно было быть. Но я не об этом. Я только часть той надписи запомнила. Но по-русски какой-то бред получается, а большинство слов вообще аналогов в нашем языке не имеет. Давай, я лучше зарисую?

   В рюкзачке нашлась ручка и старый список продуктов, на обратной стороне которого я по памяти начертила вуланские закорючки.

   - И еще я там артефакт нашла – каменный предмет, похожий на жезл с навершием, длиной сантиметров двадцать. По самому жезлу вот такие знаки, – я снова зачиркала по бумаге, - а на навершии морда страшного чудища.

   По мере моего рассказа и каллиграфического творчества глаза Павла все больше лезли на лоб.

   - Охренеть! – вырвалось у него. – И где сейчас этот… «жезл»?

   - У нас на кафедре, в музее. А что? … Что это? Оно важное, да?

   - Важное? Да как сказать… просто без него открыть портал невозможно, а так … кажется, я понял, что на уме у Рогова. И если он знает, где Ключ, а твой жезл – это Ключ, то постарается его достать правдами и неправдами. И, скорее всего, сегодняшней ночью.

   - Почему именно сегодня? – удивился Тимка.

   - Сегодня как бы Сочельник. Рождество – это вообще-то не христианский праздник, у него языческие корни, наши предки хорошо ощущали течение энергий. В этот период Завеса становится тонкой, и прошить её – проще простого. Если, конечно, есть всё необходимое. А у Рогова пока нет. Но действовать ему придется именно сегодня. Больше нет времени рассусоливать.

   - Почему?

   - Потому что это последний день цикла. Единственный и неповторимый шанс для Рогова. Завтра «окно» закроется. И уже никакие ключи и знаки не помогут ему прорвать Завесу. Нет, конечно, если подкопить еще энергии, и достать не три знака, а, скажем, девять или даже лучше двенадцать, то шанс есть. А так…

   - Три Знака? – уточнила я. – Почему именно три?

   - Я сказал три, значит, три. У нас нет времени обсуждать эти мелочи, Нина.

   - Ладно. Так что будем делать?

   Павел задумался, переводя взгляд с меня на Тима и обратно. И, наконец, высказал свою мысль:

   - Тимофей, ты как насчет ограбить музей? Справишься с миссией?

   - Ну, если мне в напарники дадут Тома Круза, то можно попробовать!

   Основной проблемой Тима была склонность к рискованным авантюрам. Проведя полжизни за играми, он и реальность воспринимал, как своего рода компьютерный сценарий. И чем сложнее задание, тем охотнее за него брался геймер. Похоже, Крылов был уверен, что имеет несколько жизней и сохраняется на каждом уровне. Впрочем, отвечает он только за себя, поэтому рисковать имеет полное право. Павел это сразу понял, и теперь бессовестно играл на тонкой душевной струне моего друга. Но как раз в данной ситуации риск был минимальным.

   - Тим, я тебе облегчу задачу, так сказать, сделаю миссию выполнимой, - улыбнулась я, и достала телефон из кармана.

   - Тетя Люба!! Здравствуйте! Да, и вас с Рождеством! Да, хорошо праздники прошли, у вас как? Как Мариночка? На отлично четверть закончила? Да что вы? Ну, умничка какая, вся в прабабушку! У нас как дела на кафедре? Ничего нового? Ну, и славно… Теть Люб, сегодня вы дежурите? Да тут вот какая проблема … мне срочно нужны конспекты и учебники. Я их отложила в столе, а забрать не успела – вы же знаете, у меня семейные проблемы были… А мне без них – никак … нет, сама я не смогу подъехать … мой друг подойдет, вы его впустите, пожалуйста, я ему дам ваш телефон … и больше никого не впускайте! Я слышала, в городе маньяк появился, уже три сторожа убиты в учреждениях … его Тимофей зовут … ой, да не маньяка, а друга моего, он скажет, что от меня … спасибо, тетя Люба … и вам счастливого рождества!! С меня подарок!

   - А с чего ты вдруг её маньяком пугаешь? – насторожился Тимка.

   - Потому что Рогов может попытаться забрать Ключ. Это пока все в порядке, никаких происшествий на кафедре не было. Если бы произошло ограбление, – думаю, тетя Люба заметила бы. Значит, он, а точнее, его люди, могут заявиться туда сегодня. Зеркальный портал не работает, на окнах решетки, двери там … хорошие там двери, взломать по-тихому и быстро не выйдет. Единственный путь – воздействовать на сторожа. Поэтому я и предупредила. Вот её телефон, запиши у себя.

   Тим забил телефон тети Любы в записную книжку, а я продолжила инструктаж:

   - Где кафедра находится, помнишь? Ты же был у меня на работе? Музей от преподавательской дальше по коридору через дверь, на нем - табличка. Замок там простой – можно просто ножом язычок отодвинуть. Жезл в ящике со стеклянной крышкой, справа от двери стоит на столике. Не перепутаешь, там больше ничего похожего нет. Потом у меня в столе возьмешь несколько книжек, чтобы тете Любе показать. И сразу – сюда. Вот тебе ключ от кабинета.

   Тим забрал ключ, полез в карман и удостоверился, что его многофункциональный нож на месте. Проверил, хорошо ли заряжен телефон и исправен ли встроенный в него фонарик. Всё в порядке.

   - А если его хватятся? – вдруг забеспокоился Крылов.

   - Нет, до десятого числа точно не хватятся. Ключ от музея - у декана, декан – на Кипре, за это время в университете столько народу побывает – о тебе никто и не вспомнит, так что не дрейфь! – успокоила я друга.

   - Тогда ладно, - повеселел Тим, - как только мне добраться до города?

   - Машину водишь? – спросил Павел.

   Тим кивнул, и Павел бросил ему ключи.

   - А вы куда? – уже у двери обернулся Крылов.

   Я тоже взглянула на Павла и сразу поняла, что он истерзан той же мучительной дилеммой, что и я. Что нам предпринять? Бежать спасать Ольгу, пока Рогов ее не убил? Потому, что слова Павла о том, что она нужна ему живой в качестве гаранта моей сговорчивости, слабо утешали даже самого Павла. Он сказал это явно для того, чтобы меня немного успокоить. Или лучше пойти в Кардаевские пещеры и попытаться лишить Рогова того самого единственного шанса прорвать Завесу? Что важнее? Конечно, жизнь Ольги нельзя измерить никакими сокровищами мира, но… что если, спасая ее, мы упустим возможность остановить вуланцев? Что будет с этим самым миром? И с людьми?

   - А мы прогуляемся, осмотрим местные достопримечательности, - неопределенно ответил Павел, - У нас ведь как в фильме – «место и время операции изменить нельзя» … тут далеко?

   - Километра два, - прикинула я по памяти, - до пещер хорошая дорога идет, доберемся минут за двадцать.

   - Ладно. Удачи, - сказал Тим на прощание и исчез в темноте.

   - Тебе тоже! – бросила я ему в след.

   Когда мы с Павлом вышли за калитку, из второй половины дома выскочил рассерженный дедок.

   - Павел, ну разве так можно? – ни с того ни с сего накинулся он на стража. - Как можно запирать человека? Она же чуть не умерла!

   - Кто? От чего? – растерялся Павел.

   - Ну как вам не стыдно! – продолжал возмущаться старик. - Закрывать человека с этой… класрофобией… у нее же псих… психиатрическая реакция началась, она чуть не задохнулась!

   - А, - сообразил Павел, - да, точно, психиатрическая реакция - это про неё. Любого до психушки доведет. Вы простите, Иван Васильевич, я, сразу-то, вам не сказал. Я Ольгу закрыл, потому что она не знает иногда, что делает.

   Нотки мстительности в этом ответе заметила, похоже, только я.

   - Убегает из дома, а потом не помнит, кто она и откуда, - без зазрения совести продолжал Павел, - и еще фантазии эти постоянные. Я её поэтому из города и увез – здесь всё же безопаснее, да и природа, воздух. Вот вы Ольгу выпустили, а теперь мы не знаем, где её искать. Вот, сестру привез Ольгину, вдруг меня не узнает опять – так хоть её вспомнит… как в прошлый раз, помнишь?

   И толкает, паразит, меня локтем под ребро.

   - Ага, дедушка, - подыграла я, - вы случайно не знаете, куда она пошла, в какую сторону?

   - Дак в Марьин ручей вроде, - как-то виновато замялся Иван Васильевич, - мы с ней чай пили, говорили про соседей, про советника губернатора, Рогова этого. И она сказала, что домой пойдет. А потом гляжу – она куртку надела и в ту сторону, к ихним коттеджам пошла. А она ещё не вернулась? Павел, вы простите старика, Христа ради, я ж не знал. Она так убедительно говорила.

   - Да вы не виноваты, Иван Васильевич, не переживайте. Она всех обманывает, это болезнь такая. Что делать? … А где этот Рогов живет?

   Получив адрес Рогова и три десятка извинений, мы кое-как избавились от расстроившегося пенсионера и вышли за околицу. Ну, точнее, за ту табличку, где было написано Лукошкино. И остановились для совещания.

   - И куда теперь? – тревожно спросила я. - К Рогову или в пещеры? У нас всего сорок минут осталось! Потом нужно будет ему звонить.

   Лицо Павла стало жутко старым от напряжения. И я буквально кожей почувствовала, чего ему стоило принять такое решение.

   - В пещеры. Главное - ритуал. Нужно понять, что он хочет делать и зачем ему Ключ и Знаки, а уж потом думать, как ему помешать и как спасти Ольгу.

   - Тогда направо! – вздохнула я, и мы зашагали по утоптанной тропинке к Кардаевским пещерам.

   Тимофей

   Водить-то Тимофей умел, но на машине с механической коробкой передач он в последний раз ездил лет пять назад, в автошколе. Поэтому с места тронулся с третьего раза, какими-то нервными рывками и с риском заглохнуть в момент переключения.

   Минут через десять он вспомнил, как ездить на выкидышах отечественного автомобилестроения, и дело пошло на лад. Подпрыгивая на кочках и выхватывая фарами то верхушки сосен, то ямы на дороге, «Калина» рванула к городу на предельно возможной по такой трассе скорости.

   Зарево вечерних огней Новобержска виднелось издалека. В черте города Тим сбавил скорость, чтобы не попасть под горячую руку доблестным блюстителям дорожного движения. Поскольку права он, разумеется, с собой не носил, а эквивалента любым документам – красивых бумажек с изображениями русских городов, - было маловато.

   Ближе к центру пришлось вообще ползти. Вечерний час пик в разгаре, народ торопился скупить в магазинах подарки на Рождество, чем и завершить, наконец, бесконечную череду новогодних праздников.

   По сравнению со вчерашним днём автолюбители радовали друг друга взаимной вежливостью и миролюбием. Значит, не зря они портал закрыли. Изменения налицо.

   Тим подъехал к университету ближе к восьми вечера, и набрал номер тети Любы.

   - Слушаю! – ответил старушечий голос.

   - Здравствуйте, тетя Люба, я от Нины Тураевой, она меня просила конспект и книжки забрать. Тимофей меня зовут.

   - Я-то тебя точно не звала… Тимофей… ну, дак иди к двери, коль пришел. Надеюсь, ты не маньяк?

   Тим уже дошел до входной двери, встал в свете подъездного фонаря, и дал подозрительной старушке рассмотреть себя в глазок во всех подробностях.

   - Ладно, Тимофей, проходи.

   Забряцало железо - отодвинулся засов и повернулся ключ. Тим просочился внутрь через узкую щель, оставленную тетей Любой. Шустрая старушка лет семидесяти, толстенькая, низенькая и с хитрыми глазками, тут же захлопнула дверь прямо у него за спиной, едва не выхватив кусок куртки. Процедура бряцанья повторилась в обратном порядке.

   Тим тем временем пересек холл и направился к преподавательской. Нашел дверь в музей, осветил замок фонариком. Ну, точно – обычная защелка. Как агент разведки, он воровато огляделся и вынул нож…

   В этот момент в коридоре зашаркали старые потертые тапки из овечьей шерсти. Крылов чертыхнулся, отскочил обратно к преподавательской и полез в карман за ключом.

   Бдительная тетя Люба показалась из-за поворота через минуту, неурочный гость как раз повернул ключ в совершенно ненужной ему двери. Сторожиха подошла и гаркнула почти на ухо: «Что, милок, открыл? Получилось?». Тим проблеял что-то вроде: «да, вот, открыл, а где тут Нинин стол?». Тетя Люба включила свет, внимательно осмотрелась и ткнула пальцем в направлении самого дальнего стола.

   - Так, кажись, вон энтот.

   Усилием воли Тим сдержал раздраженный вздох и с энтузиазмом зарылся в ящиках стола в поисках несуществующих конспектов. Тетя Люба маячила в дверном проеме, как надзиратель у тюремной камеры, не давая выполнить «миссию импосибл».

   Крылов печально перекладывал книжки и тетрадки, наугад набрал стопку потолще и взгромоздил её на столешнице. А Тетя Люба и не думала исчезать с горизонта! Всю ночь пялиться в телевизор скучно, а тут - какое-никакое развлечение. Убить её, как свидетеля? А что, в «Хитмене» это было бы логичным ходом. Жаль, что сейчас не игра! Тим призадумался … и схватился за живот:

   - Ой, тетя Люба, у меня чё-то живот скрутило, спасу нет. У вас тут туалет где?

   - Так в коридор направо, и третий кабинет от поворота.

   Тим ринулся в упомянутый кабинет, старательно изображая крайнюю степень озабоченности болезненным физиологическим состоянием. Спешно заскочил внутрь и заперся. Подождал минут десять. Уже собрался выходить, но тут…

   - Эй, как там тебя … Тимофей? Ты скоро?

   - Не знаю! – убедительно прокряхтел Тимка. - Я еще тут посижу немного, ладно?

   - Сиди уж, болезный. Я тогда к себе пойду, ты закончишь – свет выключить не забудь!

   УФ!!! Тим для надежности посидел еще немного, потом осторожно выполз наружу. Огляделся. Тетя Люба действительно пропала где-то в дебрях цокольного этажа. Наконец-то, путь свободен!

   Подбежать к нужной двери и отжать язычок замка - дело техники! Ящик на месте, там, где сказала Нина, и замок на нем еще проще, чем на двери – подковырнуть, и всё.

   Тимка нетерпеливо откинул крышку и вынул жезл. Классная штука! Чувствуется что-то таинственное. Но махать им во все стороны нет времени, хотя очень хотелось изобразить Великого и Могучего Тёмного Властелина, держа жезл на вытянутой руке и торжествующе хохоча на фоне вспышек молний. Правда, молний за окном не наблюдалось. Так что Тим с сожалением сунул Ключ во внутренний карман куртки и тихонько выскользнул обратно в коридор. Пришлось вернуться в преподавательскую и забрать приготовленную стопку книг и тетрадей, которые Нине вряд ли понадобятся в ближайшие несколько дней.

   - Тетя Люба, спасибо, я пойду.

   - Иди, Тимофей, иди, я сейчас тебе открою. Ты, милок, это … в следующий-то раз на лекарства не полагайся. Самое лучшее средство от такой беды – это сушеные пленки из куриных желудков. Купи желудки, вытащи из них пленку, такую желтую, просуши, как следует, растолчи, и принимай по десертной ложке. Все твои проблемы, как рукой снимет! Вспомнишь еще меня словом добрым.

   - Спасибо, тетя Люба, обязательно попробую! – борясь уже с настоящей тошнотой, выдавил из себя Тим, красочно представив своим живым воображением весь процесс приготовления чудо-лекарства. Никогда еще звук хлопнувшей за спиной двери не казался Крылову таким чудесным!

   Тим сунул стопку книжек подмышку и заскрипел по свежему снегу к припаркованной неподалеку «Калине». Открыл дверь авто, забросил книжки на заднее сидение и сел за руль. Вставил ключ в замок зажигания, и только собрался повернуть, как во двор на огромной скорости влетела очень знакомая машина. Не жалея шин, она с визгом затормозила, и выпустила из своего нутра так же до томления внизу живота (и страха примерно там же) знакомую фигуру.

   Тим сполз вниз, прикинувшись тенью, одновременно медленно опуская стекло со стороны водителя, и насторожил уши. Беседу Веры и тети Любы он бы не пропустил ни за какие коврижки! Более того, если бы на этот аттракцион продавались билеты, Тим отдал бы за один из них, как минимум, половину зарплаты. Уж слишком занимательным обещало быть зрелище.

   Ситуация напоминала дурацкую пьесу. Вера, как всегда безупречно прекрасная и невозможно сексуальная, уже в третий раз нажимала пупырышек звонка, но никакого результата за этим действием не следовало.

   Тим точно знал, что любопытная сторожиха прилипла к двери, и теперь, скорее всего, разглядывает