Требуется рабовладелец. Ирина Меркулова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Вам крупно не повезло и вы стали рабыней темного колдуна? А потом опять не повезло, и рабовладелец в приступе благородства решил вас освободить? Главное – не отчаиваться, а там, глядишь, и неожиданный защитник отыщется, и страшная тайна из прошлого откроется. Хочет он того или нет, но безответственному рабовладельцу придется выполнять свои обязанности …

   Предисловие

   Это не оригинальная книга, а «ремейк» романа Полины Сербжиновой «Рабыня колдуна». То есть та же самая история, но написанная немного в другом ключе, с другими характерами героев и совершенно иным финалом.

   Зачем я написала ее, когда существует такой замечательный оригинал? Я до сих пор не могу ответить на этот вопрос. После прочтения книги Полины я так была очарована этим романом, что он долго не отпускал меня, заставляя вновь и вновь переживать и обдумывать его события. Простая, в общем-то, история, была пропитана таким чудесным чувством добра, любви и сострадания, какое редко встретишь в современных книгах. А потом ко мне пришли другие герои и тоже захотели поселиться в этой истории. У них свои имена и собственные характеры, они совершали другие поступки и иначе относились к жизни, но так же, как и герои Полины, хотели раскрыть заговор светлых магов и спасти свою страну.

   Примерно до середины книги события развиваются так же, как и в «Рабыне колдуна», я всего лишь переработала текст оригинала, исходя из новых условий. Во второй половине книги история принимает несколько другой оборот и приходит к неожиданному, как я надеюсь, финалу.

   Разумеется, в такой ситуации остро встает вопрос об авторских правах. Чтобы избежать обвинений в плагиате и не создавать конфликта, первым делом я написала Полине Сербжиновой и спросила, что она думает по этому поводу. Полина любезно разрешила мне опубликовать роман, за что я ей бесконечно благодарна. Я очень люблю эту книгу, ее написание доставило мне необыкновенное удовольствие, и мне бы хотелось, чтобы читатели смогли так же насладиться этой историей.

ГЛАВА 1

О непослушании

   Если полоса твоей жизни вдруг стала черной,

   посмотри внимательней:

   скорее всего, она белая да еще в шоколаде.

   NN

   -   Ну-ка, что у нас тут? – прохрипел над ухом глухой бас.

   Джен почувствовала, как кто-то больно схватил ее за локоть и дернул так, что она выронила поднос с пустыми кружками. Те с оглушительным звоном покатились по деревянному полу, но, похоже, никто не обратил на шум внимания. Перед глазами мелькнула волосатая грудь в кожаной замызганной жилетке, в лицо пахнуло перегаром и потом. Джен отлетела к стене и ударилась спиной. Изрядно пьяный верзила с багровым лысым черепом оглядывал ее сальным взглядом и нехорошо ухмылялся. За его спиной маячили еще два здоровых мордоворота.

   -   А ну пусти! – Джен не растерялась.

   Такие молодчики – частые гости в портовой таверне. Быстро прикинула шансы на спасение. Темный коридор, ведущий на кухню, позади дверь в каморку, где хранится хозяйственный хлам. Кричать бесполезно. Хозяин и пальцем не шевельнет, чтобы ее защитить. Посетители – в основном грузчики и рабочие доков – если и услышат что-то сквозь пьяный шум, то придут лишь, чтобы полюбоваться на зрелище. Придется рассчитывать только на себя.

   Все эти мысли мгновенно промелькнули в голове, а пальцы уже сложились сами собой для плетения кобба – малого огненного шара. Но, похоже, Джен недооценила верзилу. Не успела она замахнуться, как рука ее оказалась в стальном захвате грязных пальцев.

   -   Знаем мы твои колдовские штучки, - гоготнул верзила. – Слыхали. - Он крепче сдавил руку Джен. – Будешь кочевряжиться – переломаю так, что потом костей не соберешь. Ясно?

   Он толкнул дверь в каморку, и Джен, пролетев десяток шагов, упала на кучу мешков из-под картошки. Затрещало, разрываясь, платье. Джен задохнулась от поднявшейся пыли. Сердце бешено колотилось, перед глазами все плыло, но сдаваться без боя она не собиралась. На этот раз Джен удалось запустить кобб, но верзила, уже протиснувшийся в дверь, ловко поймал его и сжал в ладони, даже не поморщившись. Огненный шарик с шипением потух, оставив на грубой коже красный след.

   -   Уже лежишь, - зло прохрипел мужик и нарочито медленно взялся за ремень штанов, - быстро соображаешь. Сама юбку задерешь или помочь?

   Два приятеля за его спиной заржали, подбадривая своего вожака.

   -   Не подходи, пожалеешь, - прорычала Джен. Она понимала, что в этот раз ей так просто не отделаться, и от бессилия в ней закипала дикая злоба. Хотелось ногтями и зубами впиться в эту отвратительную пьяную рожу, расцарапать, изуродовать, убить! Но что она может – слабая девчонка против трех крепких мужиков? Ну и что, что недавняя выпускница Дольстрема – в школе никогда не учат боевой магии, одна только теория, от которой сейчас мало толку. Но кое-что она все-таки умеет.

   Левой рукой Джен сделала обманное движение, будто собирается бросить еще один кобб, а правой пустила верзиле в глаза слепящее заклинание. Тот взвыл от жгучей боли, напарники его растеряно глазели, как он мечется по сторонам, сбивая ведра и швабры, а Джен уже стояла на ногах, выставив перед собой древко метлы.

   -   Сказала же – лучше оставь меня по-хорошему, - грозно сказала она.

   Получилось, правда, не очень убедительно. Как ни крепилась, а голос-зараза предательски дрогнул. Верзила убрал руки от лица и посмотрел на Джен. Глаза его покраснели и опухли, лысый череп побелел от ярости.

   - Это я тебе предлагал по-хорошему, - заревел он и ринулся на Джен.

   Вдруг накатила такая волна ужаса, что показалось, будто она сейчас потеряет сознание. И оттого Джен не поверила сперва глазам, когда верзила в двух шагах от нее вдруг споткнулся на ровном месте и растянулся, ткнувшись лицом в опрокинутую миску помоев.

   Он издал нечленораздельный звук, который ясно давал понять – терпению его пришел конец. И конец этот будет ужасен для непонятливой девицы.

   - Сдается мне, даме не нравится ваше обращение, - раздался от двери спокойный приятный баритон.

   Джен увидала высокую мужскую фигуру, закутанную в черный плащ, и ей показалось, будто ангел мести спустился с небес, чтобы защитить ее. Но тут же отбросила глупые мысли. Как бы еще хуже не стало.

   - Ты кто такой?

   - Ты откуда взялся? – одновременно выдали подельники.

   Верзила поднялся на ноги и сплюнул.

   - Смелый выискался? – угрожающе спросил он. – Вали отсюда, пока цел.

   Подельники недвусмысленно сжали мощные кулаки и подались вперед. У Джен упало сердце: нежданный защитник явно проигрывал в комплекции противникам. Хотя…

   Мужчина не пошевелился, но оба мордоворота вдруг резко скорчились от боли. Они упали на колени, побагровели от напряжения, хрипели и задыхались.

   Маг! Джен едва не подпрыгнула от радости. Она спасена, спасена! Наверняка, он потребует с ним расплатиться, но это не имеет никакого значения. С магом-то она всегда договорится.

   Верзила тоже впечатлился увиденным.

   - Э… это рабыня хозяина, - не слишком уверенно сказал он. – Он продал нам ее для утех.

   - В самом деле? – изумился спаситель. Он протиснулся мимо корчившихся в судорогах мужиков, подошел к Джен и бесцеремонно стянул с ее плеча платье. – Что-то я не вижу здесь никакой метки. И браслетов нет.

   На Джен из-под черной челки смотрели холодные карие глаза. “Дама желает, чтобы ее спасли?” – возник четкий вопрос в ее голове. Джен изумленно, медленно, словно во сне кивнула и вдруг с ужасом увидела, как сзади на мага обрушивается нож. Она даже не успела вскрикнуть. Дальше все произошло почти одновременно. Рука с ножом исчезла; раздался звук падающего тела и грохот пустых ведер; маг схватил Джен за руку, надел на нее черный браслет с серебристыми рунами и тихо произнес несколько слов заклинания, отчего руны вспыхнули и погасли. Браслет сжался и плотно сел на руке. А Джен… Джен стояла не в силах вымолвить ни слова. В одно мгновение жизнь ее рухнула окончательно и бесповоротно.

   - А вот теперь она моя рабыня, - маг сделал ударение на слове “моя”. – И я не люблю, когда покушаются на мою собственность.

   Не обращая больше внимания на мужиков, новоиспеченный хозяин взял Джен за плечи и вывел в коридор. Она не сопротивлялась – силы ее оставили. Все теперь казалось бессмысленным.

   В свете чадящего светильника маг осмотрел Джен с головы до ног и покачал головой.

   - Нда, - протянул он, - вид у тебя не слишком подходящий для прогулки по городу. Вот, держи.

   Он снял плащ и накинул его на плечи Джен, на голову ей натянул капюшон. Плащ оказался велик, полы его тяжелыми складками упали на пол.

   - Можно мне хотя бы вещи собрать? – обреченно спросила она.

   - У тебя есть вещи? – удивился маг. – Ладно, через десять минут жду тебя во дворе.

   И ушел. Джен в тупом оцепенении смотрела, как он удаляется по коридору – высокая худощавая фигура в темно-синем бархатном камзоле и черных брюках, заправленных в высокие сапоги.

   Джен горько вздохнула. Это надо же было так глупо попасться в ловушку! Добровольно согласиться на десять лет рабства – именно на столько одевался черный браслет. Может статься, маг специально подстроил это нападение. А может, и нет. Какая теперь разница. Лучше поторопиться, кто знает, каков характер у ее нового хозяина.

   Джен побрела в свою комнату под самой крышей. В любое время года здесь стоял холод, завывал ветер, а во время дождя еще и капало, но это все равно было лучше, чем ночевать на улице. Сироте без кола и двора выбирать не приходится. Свой скарб она собрала быстро – пара потрепанных платьев с чужого плеча, деревянный гребень с поломанными зубцами, штопаные чулки да теплая меховая куртка, что досталась ей в наследство от одного безвременно почившего матроса, который месяц назад на свою беду заглянул в таверну.

   Маг, как и обещал, ждал у входа. Он ежился на холодном осеннем ветру и поглядывал на белую круглую луну, через которую быстро неслись сизые облака. Джен тихо подошла к нему сзади, но одурачить мага не удалось.

   - Готова? – спросил он, даже не повернув головы. – Тогда пошли, а то я скоро совсем околею.

   Колдун быстро, уверенно зашагал по лабиринту околопортовых улочек, уводя Джен все дальше от берега. Он не оглядывался и не проверял, следует ли за ним его новая собственность – браслет рабыни быстро напомнит, кто она теперь такая, если вздумает убежать. Джен, запыхавшись, едва поспевала за магом, и ей было уже не до горьких мыслей о своей пропащей судьбе. Погоревать еще будет время, а сейчас бы успеть за хозяином.

   Вскоре показался боковой вход городского сада, запертый на ночь. Маг впервые оглянулся на Джен. Дождался, когда она его догонит, обнял за талию и увлек прямо на кованую решетку калитки. Джен зажмурилась, ожидая удара в лицо о холодные металлические прутья, но вместо этого провалилась в серую клубящуюся пелену.

   Выход из портала открылся тоже в арке ворот, правда, места менее радостного, чем городской парк. Джен и так немного мутило после головокружительных событий этого злосчастного вечера, а взгляд на покосившиеся памятники и разрытые могилы заставил ее, зажав рот рукой, броситься к ближайшим кустам.

   Минут через десять, когда она вернулась к воротам, колдун с самым беззаботным видом сидел на выкорчеванном могильном камне и разглядывал едва розовеющий горизонт. Джен понятия не имела, где они находятся, но явно значительно южнее Тер-о-Дена. Слегка дул теплый ветерок, небо низко нависало над головой, казалось – протяни руку и дотронешься до сверкающей голубой звезды. Да и заброшенное кладбище в мягком лунном свете не выглядело таким уж страшным, как почудилось в первый момент.

   - Где мы? – еле слышно выдавила Джен.

   Пересохшие губы едва шевелились, шершавый язык не слушался, во рту поселился мерзкий вкус недавней дурноты. Водички бы, да где ж ее взять? Джен облокотилась на чахлую березку.

   - В Долине Тиль, - ответил колдун и протянул фляжку.

   Она схватила ее и жадно выпила все до капельки. Святые меченосцы, вот это наслаждение! Никогда еще вода не казалась такой вкусной. Как-то раз они с ребятами выкрали из школьного музея лесную эльфу и за горсть конфет уговорили ее превратить воду в фонтане в “дурной нектар”, но даже тогда Джен не было так хорошо, как сейчас.

   Через минуту она вновь обрела способность соображать. Какая-то важная мысль мелькнула в сознании и тут же ускользнула. Джен хотела было сосредоточиться на ней, но тут колдун взмахнул рукой, и тропинка, петляющая меж холмиков земли, колыхнулась, словно по ней прошлась волна, заискрилась россыпью серебристых кристаллов и медленно заструилась в нескольких дюймах над землей. От изумительно красивого зрелища Джен потеряла дар речи. Захотелось пощупать, что это такое, но маг подхватил Джен под локоть и мягко, но настойчиво подтолкнул к дорожке.

   Наступать на прозрачное серебро было так необычно и интересно, что Джен на секунду забыла о своем горестном положении. Она в восхищении смотрела на сверкающую тропинку, пытаясь разгадать ее секрет, а когда дорожка медленно понесла их в сторону едва различимого вдали городка, Джен от неожиданности вцепилась в колдуна и почти повисла на нем.

   Она поймала насмешливый взгляд мага, и тут же, смутившись, отстранилась. Джен насупилась и постаралась принять независимый вид. Пусть этот колдунишка не думает, будто она какая глупая девчонка. Может, серебристых дорожек еще и не видала, но и не вчера из леса вылезла. Тоже кое-что умеет. Даже сам ректор Цимгель признавал, что она могла бы стать одной из лучших учениц Дольстрема, если бы не поведение.

   “Будь оно не ладно, это поведение”, - вздохнула про себя Джен, разглядывая проплывающее мимо озерцо, таинственно мерцающее в лунном свете. Работала бы сейчас помощником государственного мага в департаменте волшебства и чародейства как большинство выпускников ее курса, и не оказалась бы рабыней в какой-то волхвами забытой дыре. Но, каждый раз, когда Джен давала себе твердое-претвердое, твердее не бывает, обещание стать тихой и прилежной ученицей, днями и ночами корпеть над учебниками и ни под каким предлогом не ввязываться ни в какие авантюры, как в мозгу у нее поселялся червяк-искуситель (на змея-то он никак не тянул) и начинал испытывать Джен на прочность. И Джен, как правило, проигрывала.

   Вскоре дорожка подплыла к небольшому двухэтажному дому, окруженному голубыми елями и туями. В предрассветный час он казался серым и унылым. Колдун спрыгнул на твердую землю и зашагал к дому. Джен поспешила за ним. Пел соловей, отчаянно стрекотали сверчки, где-то вдали ухал филин. Джен именно так всегда и представляла себе деревню – тихое, умиротворенное место для отдохновения души. Как ни странно, она никак не могла заставить себя волноваться, хотя по идее должна бы уже давно биться в истерике от всего происходящего. Хорошо, все-таки, что у нее крепкие нервы.

   Не успели они с колдуном подойти к дому, как дверь отворилась, освещая двор ярким светом. На пороге стояла маленькая круглая румяная старушка в кружевном белом переднике, перепачканном мукой, и клетчатом чепце, съехавшем на левое ухо. Она всплеснула пухлыми руками и запричитала:

   - Ну, наконец-то! А я-то уже испереживалася вся. Все жду, жду. Уже и рассвет скоро, а тебя все нет и нет. Уж что я только не передумала, каких только ужасов себе…

   - Лизабетта, - прервал ее колдун, - познакомься, это моя рабыня … - он замялся.

   - Джен, - подсказала Джен.

   - Джен, - закончил колдун. – Позаботься о ней, пожалуйста. Я - спать.

   И ушел. Старушка озадаченно рассматривала Джен несколько мгновений, а потом вдруг добродушно улыбнулась. В ее прищуренных глазах загорелись лукавые огоньки.

   - Вот и славно. Давно пора, - непонятно к чему сказала она. – Пойдем деточка, я тебя устрою. Бледненькая-то какая! Устала поди, бедняжка? Уж я Квентину твержу-твержу, что с дамами нужно обращаться вежливо, да только ему все как с гуся вода. – Старушка повела Джен вверх по широкой деревянной лестнице. - Идем, покажу твою комнату.

   Лизабетта семенила впереди, поминутно оглядываясь. Позади с легким щелчком сама собою захлопнулась входная дверь, и от этого щелчка Джен словно проснулась. Теплый магический свет из-под потолка, кружевная салфетка и фиалки в вазочке на столике в прихожей, сельские пейзажи на стенах, старинная добротная мебель, белоснежная скатерть с вышитыми маками на круглом столе в гостиной, которую краем глаза заметила Джен – все это так не вязалось с типичным представлением о жилище темного колдуна, что она засомневалась, не напустил ли он на нее морок. Надо держать ухо востро. Не важно, что теперь Джен полностью во власти мага, даже в таком отчаянном положении надо думать о безопасности.

   Комната, куда проводила ее Лизабетта, оказалась небольшой и уютной, с высокой дубовой кроватью, шкафом с резными дверцами и креслом возле окна, занавешенного голубыми шелковыми шторами. Пасторальная картина на стене, зеркало в тяжелой раме, на полу – шерстяной ковер. Джен едва не охнула. Отродясь она не жила в таких шикарных условиях. Все это было бы похоже на сказку, если бы не нужно было все время напоминать себе об опасности.

   Лизабетта деловито распахнула шкаф, попутно причитая, что у гостьи почти нет вещей, а те, что имеются, совсем никуда не годятся. На кровать полетели халат и полотенце.

   - Ничего, ничего, - ободряюще улыбнулась старушка, глядя снизу вверх на Джен – она едва доставала той до плеча, – вопрос с гардеробом мы решим завтра. Квентин что-нибудь наколдует. Ты не смотри, что он такой нелюдимый. Вкус у него отменный, можешь не волноваться. Оденет тебя как куколку. А теперь мыться! Ванная в конце коридора, воду я нагрела, мыло там имеется. Давай-ка, приведи себя в порядок. Квентин грязи жуть как не любит.

   Джен вдруг похолодела от мысли, что колдун решил завершить начатое верзилами в таверне нехорошее дело, но тут же отринула ее как не существенную. Маг же сказал, что отправляется спать, значит, сегодня ей ничего не грозит, и она может подумать об этом завтра. А заодно и о побеге. Браслет на запястье предупреждающе сжался.

   Теплая вода, душистое мыло, страх и усталость сделали свое дело: едва оказавшись в постели, Джен провалилась в глубокий сон. Однако, спала она плохо. Ей снился то жуткий колдун со скальпелем в руках, то ледяные казематы с кандалами и плетьми, то огромное любовное ложе, на котором ее хозяин в компании с давешним верзилой собирался вытворять с ней непристойные безобразия.

***

Разбудил ее солнечный зайчик. И хотя окна выходили на теневую сторону, зайчик совершенно спокойно прыгал там, где ему заблагорассудится. Сначала он упорно топтался по глазам Джен, и как бы она ни пряталась и ни зарывалась в подушки, он упорно находил свою цель. Когда же Джен сдалась и открыла глаза, солнечное пятнышко по-хозяйски попрыгало по комнате, остановилось на туалетном столике перед зеркалом, подмигнуло Джен и исчезло. Джен подумала, что сходит с ума, разве может солнечный зайчик подмигивать? Но он определенно подмигнул, в этом не было сомнения. Наверняка, колдовские штучки.

   Джен потянулась. Зайца к ней прислали неспроста, надо вставать. Да и в животе от голода уже урчать начинает. Она нехотя слезла с мягкой кровати, еще раз потянулась и прошлепала к шкафу. Распахнула дверцы и остолбенела. На плечиках висело пять новеньких платьев – три темных и два светлых. Это были домашние платья простого покроя, но сшитые очень качественно из хорошей, добротной ткани. На нижней полке стояли две пары обуви. Джен обомлела. Всю жизнь ей проходилось носить грубые деревянные башмаки, а тут стояли самые настоящие туфли, о которых она могла только мечтать – кожаные, мягкие, на маленьком каблучке. В ящиках нашлись все необходимые в женском гардеробе вещи – нижние сорочки, панталоны, юбки, чулки, носки, платки, чепчики.

   Джен поступила так, как поступила бы на ее месте любая девушка – она завизжала от восторга, запрыгала, захлопала в ладоши и принялась рассматривать наряды. А жизнь рабыни не так уж и плоха!

   Через пять минут Джен, одетая в бежевое хлопковое платье в мелкий цветочек, вертелась перед зеркалом. А что, не такая уж она дурнушка, какой привыкла себя считать. Ну и что, что внешность у нее самая обычная, зато все на месте. Глаза есть? Есть, даже два очень симпатичных серых глаза, да еще в придачу с густыми ресницами. Нос имеется? Вполне себе такой маленький прямой носик. Уха два, рот один. Все, как и должно быть. Вот только веснушки портили картину. Всю свою сознательную жизнь Джен боролась с этими дурацкими веснушками, но они, упрямые, не поддавались никаким заговорам и мазям. В принципе, на них можно бы и не обращать внимания, веснушки были бледные и издалека даже не заметные, но Джен свято уверовала в то, что именно они отпугивали всех потенциальных ухажеров.

   Удивительно, но платье сидело точно по фигуре, даже шнуровку подтягивать не пришлось. И когда только колдун успел снять мерки? Вчера ночью он почти и не смотрел на нее.

   - Значит, тебя зовут Квентин? – спросила Джен свое отражение в зеркале и нахмурилась. Получать красивые наряды, конечно, приятно, но она на своем горьком опыте убедилась - колдун просто так и пальцем не пошевелит, ей это будет очень дорого стоить.

   Вздохнув, Джен расчесала длинные каштановые волосы, собрала их в пучок и повязала на голову косынку. К поясу прикрепила булавками белоснежный передник, отделанный тончайшими батистовыми кружевами, и отправилась умываться.

   Кухню нашла по запаху свежеиспеченных пирожков.

   - Вот и наша девочка проснулась, - радостно приветствовала ее Лизабетта. Похоже, она уже давно тут хозяйничала. Интересно, она вообще спать ложилась? – Ты не стой на месте. Чайник на плите, чашки и тарелки в буфете. Сама наливай, накладывай. Вон туда садись, к окну.

   Посреди просторной кухни стоял большущий прямоугольный стол и массивные скамьи, казалось рассчитанные на семейство великанов. Джен поразилась количеству утвари. Сковороды, чугунки, кастрюли, плошки, миски, поварешки занимали почти все рабочее пространство, как и связки лука, чеснока, красного перца и мешочки с крупами. Словно в доме живет не один-единственный не сильно упитанный колдун, а целая толпа народу, на которую нужно готовить горы еды. Загремел противень, метко брошенный на стол, в воздухе разлился ароматнейший запах свежей выпечки. У Джен потекли слюнки.

   Пока Джен наливала травяной чай и накладывала в тарелку горку пирожков, Лизабетта сосредоточенно гремела поварешкой и что-то негромко бормотала себе под нос. И едва Джен собралась откусить первый кусочек, как в кухню вошел колдун.

   В обычной белой рубашке, широких темных брюках и мягких домашних туфлях он совершенно не производил впечатления великого и ужасного мага, способного одним движением изящной черной брови раскидать толпу бандитов. Перед Джен стоял высокий худощавый брюнет лет тридцати с лишним, и если бы она не знала о его коварстве и могуществе, то вполне возможно сочла бы симпатичным.

   - Приятного аппетита.

   Квентин сказал это вроде бы без выражения, а вроде как бы и со скрытой насмешкой, Джен не разобрала, и оттого сразу же почувствовала себя неловко. И для того чтобы эту неловкость скрыть, она бодро откусила застывший около рта пирожок.

   - Спасибо, - жуя, поблагодарила она. Невежливо, конечно, но пусть этот доморощенный чароплет не думает, будто она – легкая добыча.

   Лизабетта тут же засуетилась вокруг хозяина. В мгновение ока на столе перед ним выстроилась вереница тарелок с кашей, творогом, фруктами, блинчиками, варениками и яичницей.

   - Лизабетта, - умоляюще простонал колдун, - ты хочешь, чтобы я лопнул?

   - Ничего, ничего, ешь! – сурово проворчала старушка и погрозила пальцем. Стоя, она была одного роста с сидящим Квентином. – Совсем скоро отощаешь со своими ночными похождениями. Вон, под глазами уже синяки залегли, куда это годится? Чтобы все съел. Пока не съешь, из-за стола не выпущу!

   Джен вгляделась в лицо колдуна и никаких признаков надвигающегося истощения не заметила. Квентин выглядел вполне здоровым и выспавшимся. Он, не обращая внимания на причитания Лизабетты, в упор рассматривал Джен. Внешне спокойный и невозмутимый, но в глубине карих глаз совершенно отчетливо виднелась наглая издевка. Вот как, за дурочку ее держит? Джен тут же внутренне собралась и приготовилась к битве.

   - Так вот ты, значит, какая – выпускница Дольстрема со строптивым характером? Не желаешь работать по распределению? - усмехнулся он.

   - Откуда? - Джен поперхнулась и закашлялась, кусок пирожка встал поперек горла.

   Квентин поднялся, прошел вдоль стола к противоположному концу, где сидела Джен, и постучал ее по спине. А потом так же невозмутимо вернулся на свое место. А когда Джен успокоилась и перестала кашлять, он молча достал из воздуха пергаментный свиток, который, проплыв над столом, лег ей в руки. Свиток слегка искрился перламутровыми звездочками, был на ощупь плотным и до боли знакомым. Сердце Джен сжалось от нехорошего предчувствия.

   Развернув пергамент, она увидела то, что и ожидала:

   Высшая школа

   магии, волшебства, чародейства и ворожбы

   “Дольстем”

   г. Тер-о-Ден

   НАЗНАЧЕНИЕ

   Выпускница 5-го курса факультета “Артефактов, амулетов и защитных сил” Дженифер Велтари направляется на послеучебную стажировку для получения необходимых для работы по специальности “Маг-артефактник” практических навыков к частному практикующему темному магу (колдуну) Квентину М. Торнштольду, проживающему по адресу: Долина Тиль, пос. Сверестелки, поместье Торнштольд.

   На место прибыть в течение двух недель с даты получения настоящего направления.

   Ректор ВШМВЧВ, белый маг высшей категории Корнелиус Цимгель.

   28 тимара 11204 г.н.п.

   Джен едва не застонала вслух. Как же она была зла, когда на выпускном вечере получила это треклятое направление. Почти все ее сокурсники шли на стажировку в государственные конторы к белым магам. А ей всучили вот эту бумажку. Правда рядом с крайне непрезентабельным словосочетанием “темный маг” стояло заветное “практикующий”, поэтому Джен все-таки пару секунд поразмышляла над тем, а не стоит ли ей отправиться по назначению. Судьбу свитка решил “поселок Сверестелки”. Чтобы она из столицы Пресветлого Ниар-Тоэма уехала в такую тьму-таракань на самой границе с Темным королевством? Да никогда! Без зазрения совести послав назначение в мусорную корзину, Джен собрала пожитки и отправилась на поиски лучшей доли. В Гильдию свободных магов без опыта работы ее не приняли, в лавки, торгующие артефактами, даже подмастерьем брать отказались, и, промаявшись без денег и работы пару месяцев, пришлось ей, спрятав гордость подальше, устраиваться разносчицей в портовую таверну. В глубине души она жалела о своем скоропалительном решении, но уже ничего не поделать, надо было раньше думать.

   А теперь выходило, что наниматель-то ее все-таки нашел, и даже заставит “стажироваться”, правда, уже бесплатно, в других науках и намного дольше.

   - А это, - Джен потрясла браслетом с серебряными рунами, - наказание за непослушание?

   - Да, что-то вроде этого, - улыбнулся колдун.

   - Ну что ты девочку совсем запугал? – Лизабетта налила Квентину стакан молока. – И сам не ешь, и ей не даешь. Ты кушай, кушай, деточка, а этого злыдня не слушай, ничего он тебе не сделает.

   - Лизабетта! – тихо произнес Квентин, но так гневно сверкнул глазами в сторону старушки, что та съежившись, притихла и ретировалась обратно к плите. – В общем, так. Даю тебе пару дней, чтобы освоиться. Пока оставляю тебя на попечении Лизабетты, будешь ей по хозяйству помогать. А дальше я решу, что с тобою делать, - и колдун впился зубами в вареник с творогом.

   Вышло у него это настолько зловеще, что Джен расстроилась пуще прежнего. Нет, на сладкую жизнь в поселке Сверестелки рассчитывать не приходится. Она молча дожевала свой пирожок, ставший вдруг безвкусным. Квентин немного поковырял вилкой в тарелке, допил молоко и вышел из кухни.

   - Ох, ты батюшки, опять почти ничего не съел, - тут же запричитала Лизабетта и принялась убирать со стола. – А ты не грусти, девочка, - обратилась она к Джен. – Это только с виду он такой суровый. Одичал тут совсем в этой глуши. Давно ему говорю – дому нужна женская рука, не гоже это жить одному. А женщина и порядок наведет, и все как надо устроит, да и вообще, мужчинам всегда нужна твердая рука, чтобы - ух! – она потрясла в воздухе маленьким кулачком.

   Джен кисло улыбнулась.

   - Да он сам кого хочешь – ух!

   - Это верно, - не без гордости согласилась Лизабетта. – Вроде смотришь – в чем только душа держится, а как гневаться начнет – лучше прячься подальше.

   Разговор прервался звуком хлопающих крыльев. В кухне вдруг стало темно – это на подоконник, почти полностью закрывая окно, уселся огромный филин. Мощными, размером с человеческую ладонь когтями вцепился он в деревянные перила, сложил крылья и уставился немигающим взглядом на Джен.

   - А вот и Филенька наш прилетел, - ласково заворковала Лизабетта и заговорщицки подмигнула Джен: - Колдуну без жуткой птицы никак нельзя.

   - Тоже мне, нашла птицу, - обиделся филин и недовольно переступил с лапы на лапу. – Сейчас девчонку пошугаю и перекинусь.

   - Я тебе пошугаю, - махнула на него полотенцем старушка. - Ей и так не по себе, еще не привыкла, боится.

   Это невинное замечание заставило Джен встряхнуться. Лизабетта, конечно, женщина добрая и заботливая, но даже она не имеет права думать про Джен, будто она какая-то трусиха. Еще со времен своей жизни в монастырском приюте твердо выучила урок – никто и никогда не должен видеть твоего страха. Умри, но не показывай, что боишься. Хотя, чего греха таить, да – испугалась. В школе учились одни люди, представителей других рас Джен видела только на картинках в учебнике по географии.

   Филин тяжело взмахнул крыльями и медленно спланировал на место за столом, где до этого сидел Квентин. Бледная, почти неуловимая вспышка трансформации – и перед Джен оказался взлохмаченный тощий блондин с круглыми желтыми глазами в обрамлении бесцветных ресниц, горбатым носом и тонкими губами. Одет он был в льняную, расстегнутую до пупа рубаху, которая открывала не слишком широкий, но крепкий торс, и такие же льняные штаны. Но даже в человеческом обличье он чем-то неуловимо напоминал филина. Очень порочного, надо заметить, филина. Парень, вольготно развалившись на скамье, откровенно рассматривал Джен наглым взглядом и довольно скалился. Вдруг он щелкнул крепкими белыми зубами, заставив Джен вздрогнуть, и расхохотался.

   - Чего уставилась? – весело спросил он. – Оборотней никогда не видала?

   Джен отрицательно покачала головой.

   - В самом деле? – Парень в мгновение ока оказался рядом с Джен, тесно прижался к ее бедру и взял в руки ее ладонь. – Мадам, - низким воркующим голосом заговорил он, обжигая ухо горячим дыханием, - позвольте мне познакомить вас с этим видом разумных существ. Я весь к вашим услугам. Исследуйте меня!

   Джен уже собиралась последовать просьбе наглого филина и исследовать своим кулаком его физиономию, но тут вмешалась Лизабетта.

   - Ах, ты похабник эдакий, чего удумал! – сердито закричала она, потрясая половником.- – А ну брысь от нее, чучело пернатое! Чтобы я тебя близко от нее не видела!

   Парень расхохотался и под ударами половника вернулся на свое место.

   - Сдаюсь, сдаюсь! Ну, хватит, Лизабетта, - смеялся он так заразительно, что Джен невольно тоже улыбнулась.

   - Смотри у меня! – старушка напоследок грозно потрясла своим оружием и отошла к плите.

   - Ох уж эти домовихи, никогда шуток не понимают! – парень подцепил вареник из миски, которую еще не успела убрать Лизабетта, и с наслаждением зажевал.

   Домовиха! Как же Джен сразу не догадалась. “Домашний материальный дух, покровитель, хранитель дома и домочадцев”, - вспомнила она определение из учебника. Теперь понятно, почему колдун так стойко терпит ее заботу. Но что должен был сделать Квентин, чтобы эту заботу заслужить? Домовые по природе своей существа строгие, если не сказать суровые, редко привязываются к своим хозяевам. А тут почти материнская любовь!

   - Давай знакомиться, что ли, - уже нормальным голосом оборвал ее размышления парень. – Филипп. Можно просто Фил. Близкий друг и соратник господина Торнштольда. А вы кто, сударыня, будете? – он по птичьи склонил голову на бок.

   - Джен. Дженифер Велтари, начинающий маг-артефактник.

   Фил выразительно изогнул белесую бровь и многозначительно посмотрел на браслет на руке Джен.

   - Да, да, рабыня твоего соратника, - неохотно признала она.

   - Ага, это ты та самая красавица, что решила удрать от работы? – обрадовался парень, принимая из рук домовихи тарелку с жареной картошкой и ветчиной. – А Квентин, между прочим, с ног сбился, тебя разыскивая.

   - Нашел, - горестно подтвердила Джен.

   - Да ладно тебе, не кисни. Здесь у нас, конечно, глушь изрядная, но свои развлечения тоже имеются. Станет скучно – обращайся, - Фил заговорщицки подмигнул и набросился на еду. – Ух, до чего же проголодался!

   - Что у тебя за ночная охота такая, если ты каждый раз с нее голодным возвращаешься? - пробурчала Лизабетта.

   - Охота разная бывает, - назидательно сказал Филипп. – Но всегда отнимает много сил.

   - Будешь еще чай, деточка? – Лизабетта обернулась к Джен. – Ты наливай, не стесняйся.

   - Нет, спасибо, я наелась. Никогда еще так вкусно не завтракала. Вы мне лучше скажите, что делать?

   - Как что? – всплеснула пухлыми руками Лизабетта. – Иди, отдыхай, конечно. А я тут сама со всем управлюсь.

   - Но….

   - Никаких но, - домовиха настойчиво выпроводила Джен с кухни. – Погуляй, осмотрись, пообвыкни. А я тут сама, сама…

ГЛАВА 2

О вдохновении

   Что для очей простых

   Несбыточно, то вдохновенным оком

   Поймем легко в экстазе мы глубоком.

    В. Шекспир

   Джен вышла на улицу. Полуденное солнце припекало, словно позабыло, что на дворе уже середина осени. Голубые пушистые ели и островерхие туи, вчера показавшиеся мрачными стражами злодейского жилища, сейчас смотрелись вполне миролюбиво и жизнерадостно. Дом выглядел в точности так, как обычно на открытках изображают сельские избушки – белые стены, коричневые ставни, красная черепичная крыша, из трубы вьется тоненькая струйка дыма. Вокруг – клумбы, утопающие в разноцветье осенних цветов: лиловые безвременники, красные астры, белые хризантемы, фиолетовые крокусы, ярко-рыжие рудбекии, оранжевые бархатцы, желтоглазые садовые ромашки. Джен в который раз подивилась, насколько жилище ее хозяина не похоже на мрачный каменный замок, какой обычно рисуется в воображении при словосочетании “темный маг”.

   Ограду густо оплетал крупнолистовой истранский плющ. Джен разглядела мощную магическую защиту на решетке. Несмотря на видимую простоту забора ни один вор не сможет его преодолеть. Наверняка такая же защита стоит на окнах и двери. Садовые дорожки аккуратно выложены камнем. Слева от ворот в окружении белой и желтой акации пристроились уютные двухместные качели.

   На заднем дворе располагался небольшой огородик, поделенный на две части. Одна, засеянная укропом, луком и редиской, явно принадлежала Лизабетте. Грядки были тщательно прополоты и политы. Во второй части творился художественный беспорядок из самых разных лекарственных и ядовитых трав, куда, по всей видимости, вход домовихе был строго-настрого закрыт. Оно и понятно – любой маг, хоть белый, хоть темный, не любит, когда вмешиваются в его колдовскую кухню. Дальше стояла пустая конюшня. Зачем она нужна колдуну – не понятно, лошадей он не держал, быстрее перемещаться через порталы или придумать себе какое-нибудь волшебное средство вроде серебристой дорожки, которая сама доставит куда надо. Филипп мог летать, а домовиха и вовсе никуда не отлучалась.

   А вот на коровнике и курятнике наверняка настояла Лизабетта. Домовые, хотя сами существа магические, недолюбливают колдовские штучки и предпочитают натуральную пищу. Буренка, видимо, где-то паслась, а десяток пеструшек под предводительством красавца-петуха копался в огороде.

   Джен вернулась в дом и принялась исследовать комнаты. В правой части первого этажа находились кухня, кладовая и подсобка. В левой – просторная гостиная для приема посетителей, столовая, две комнаты для утреннего и вечернего отдыха, а так же малый кабинет, где предположительно мужчины должны курить сигары и играть в вист. Правда, этими комнатами давно не пользовались. Стараниями неутомимой домовихи везде царила кристальная чистота, но мебель была покрыта белыми чехлами от пыли, а крышка черного блестящего клавесина открывалась с трудом.

   Зато второй этаж оказался жилым. Он тоже делился на две части – территория колдуна и всех остальных. Под остальными надо было понимать саму Джен, спальня которой располагалась в восточном крыле. Другие комнаты в этой части дома оказались не запертыми, но пустовали. Джен исследовала каждую гостевую спальню и убедилась – ей выделили самую удобную, именно ту, которую она бы и сама выбрала, если бы имела такую возможность.

   Но самое интересное ее ждало в западном крыле. Первой комнатой оказался кабинет. Наконец-то в этом доме нашлось помещение, соответствующее ремеслу хозяина – массивная мебель черного дерева, тяжелые портьеры из темно-зеленого бархата, вышитого замысловатыми знаками, позеленевшие от времени канделябры. Холодный камин, словно чудище, разинул свою пасть. Брр. Все здесь навевало желание убраться отсюда подальше, что Джен и сделала.

   За второй дверью находилась библиотека. По всем стенам располагались высокие - от пола до потолка – стеллажи, уставленные тоненькими, толстыми и просто необъятными фолиантами. Джен пробежалась глазами по ближайшим полкам и едва не застонала от досады. Книги по практической магии, которых в школе днем с огнем не достать - только и успевай читать! Ну как?! Как можно было быть такой тупицей и выбросить направление на стажировку? Сейчас бы на законном основании сидела с чашечкой чая в одном из глубоких кресел и изучала труды величайших магов. Уууууу!

   Дальше она попала в лабораторию. Светлая просторная комната с большими окнами показалась Джен волшебным раем. Любой маг – неважно какой специализации – за такую лабораторию душу продаст. Все необходимое оборудование и все на своих местах. У окна стояли два рабочих стола, и если один почти полностью был погребен под ворохом пергаментных свитков, колб, инструментов и мешочков с травами, то второй сиял девственной чистотой.

   Сердце Джен сжалось. Она подошла к пустому столу и провела рукой по шершавой столешнице. Это могло бы быть ее рабочее место.

   - Нравится? – раздался за спиной голос Квентина.

   Джен вздрогнула и обернулась. Колдун вышел из будки – так в школе называли маленькую темную комнату, обычно смежную с лабораторией. Поверх своего утреннего наряда он одел большой кожаный фартук, отчего стал похож на кузнеца. В руках колдун держал плошку, в которой растирал что-то вонючее.

   - Да, здесь… мило, - как можно равнодушнее ответила Джен.

   Квентин ухмыльнулся, и ничего не сказав, подошел к сушильной установке. Поставил в камеру плошку с зеленой жижей и начал настраивать сложную систему рычагов.

   - Что делаешь… делаете? – нерешительно спросила Джен, не зная как обращаться к своему хозяину.

   Еще один насмешливый взгляд из-под густой челки.

   - Делаешь, - подсказал колдун. Тон его показался Джен удивительно доброжелательным. Не то, чтобы совсем уж любезный дружественный тон, но без издевки, какую она ожидала услышать. – Помнишь, вчера на кладбище тебя так впечатлили разрытые могилы? Уже вторую неделю кто-то безобразничает. Но хитрый зараза. Никак не могу его подкараулить.

   - Что же ты не запечатаешь могилы? – подивилась Джен. Любой первокурсник знает – это первое, что надо делать, чтобы избавиться от живых мертвецов.

   Квентин запустил установку и перешел к противоположному столу, на котором стоял целый лабиринт реторт. Здесь были стеклянные, фарфоровые, металлические реторты, длинные и короткие, большие и маленькие, узкие и пузатые. Одни затейливо переплетались, соединялись в прозрачном шаре и разбегались в разные стороны, другие сворачивались кольцами, образовывали петли и воронки.

   - Запечатать, конечно, можно, - согласился Квентин, - но как тогда поймать нежить? Она в другом месте вылезет, бегай по всей округе, ищи ее. Нет, тут нужно что-то другое придумать. Приманку какую-нибудь. Но я в артефактах не очень силен. Вот если бы некоторые не отлынивали от своих обязанностей, этот упырь уже давно бы покоился с миром, - заметил он как бы между прочим.

   Джен покраснела, но пропустила колкость мимо ушей. Камешек в ее огород брошен справедливо, остается только молча глотать упреки.

   - Может, попробовать ивовые плашки? – неуверенно предложила она и внутренне сжалась: сейчас колдун опять ее высмеет.

   Но вместо этого он, не отрывая взгляда от реторты, которую нагревал на миниатюрной горелке, рассеянно ответил:

   - Можно и ивовыми. Тебе лучше знать. Кто из нас артефактник?

   Джен очень захотелось стукнуть его по голове, но сдержалась. Значит, колдун изволит все-таки издеваться? Ладно, она покажет кто тут артефактник.

   Она огляделась. На верстаке лежала груда деревянных плашек. Джен сгребла их в передник и перенесла на пустой стол, на ходу вспоминая уроки доктора Крульеса. Древовед любил в прямом смысле слова вколачивать знания в головы учеников толстой длинной указкой, и сейчас Джен была ему за это благодарна. Ива нашлась быстро. Отчетливо просматривалась буровато-розовая сердцевина недавнего спила. Это хорошо. Так, где у нас тут хранятся травки? Джен повертела головой и увидала шкаф со стеклянными дверцами. На полпути к нему вдруг притормозила.

   - Эээ … Квентин? – позвала она.

   Колдун поднял удивленный взгляд, словно уже давно забыл о ее присутствии.

   - Можно? – она указала на шкаф с травами.

   Бровь колдуна на мгновение озадаченно взлетела вверх, но тут же вернулась на место. Натужно изобразив на лице гостеприимное выражение, Квентин махнул рукой: “мол, конечно, не стесняйся” и вернулся к своей пробирке.

   Дверцы распахнулись легко и бесшумно, вездесущая домовиха следила за тем, чтобы петли работали исправно. На полках лежали одинаковые холщовые мешочки с вышитыми надписями. На несколько минут Джен просто выпала из реальности, погрузившись в ароматный мир засушенных трав. Чего здесь только не было! Шестицветковый астрагал, болотный аир, белая акация, черноплодная арония, душистый базилик, березовые почки, пятнистый болиголов, ноготки календулы, шерстистая наперстянка, одуванчик, омела, едкий очиток, сенной паражитник, горькая полынь, весенний первоцвет, тангутский ревень, круглолистая гручанка и еще сотня других наименований. А вот самого нужного – корня кладбищенского лопуха – не оказалось. Жаль. Прихватив сныть, ночную фиалку и цикорий, Джен вернулась к столу.

   В верхнем ящике нашла специальный нож для вырезания рун – новенький, с блестящей перламутровой рукоятью. Джен бросила виноватый и одновременно благодарный взгляд на колдуна, но он даже не смотрел в ее сторону. Или все же смотрел? Вдруг колдун изподтишка наблюдает за ней? Джен тряхнула головой. А, не важно.

   Из стопки бумаги на подоконнике вытащила лист пергамента, а на соседнем столе позаимствовала перо и чернильницу. Теперь оставалось придумать узор, хороший такой, с подвохом, чтобы наверняка выманить нежить наружу. Что мертвяки больше всего любят?

   Она вспомнила, как с ребятами бегала на кладбище упыря поднимать. Хотели напугать мистресс Хлопникс – нервную и болезненную учителку по цветоведению. Да толи упырь попался норовистый, толи неопытным второкурсникам знаний не хватило, только мертвяк разбушевался не на шутку, так что всю школу на уши поставил. Ректор собственноручно его тогда в могилу отправил, а затем щедро раздал “благодарности” участникам мероприятия. И Джен, как всегда, досталось больше всего. Вообще-то она редко выступала зачинщицей каверз, но почему-то всегда оказывалась крайней. Судьба, видать, такая.

   На подоконник бесшумно спланировал филин, чуть приподняв перья над ушами. Джен равнодушно на него покосилась и опять уставилась на пустой лист пергамента. Трудно пугаться, зная, что под этим скопищем перьев и пуха скрывается наглый бабник.

   - Квентин, привет, - Филипп привычно перебрался на насест, стоящий между столами.

   - А, явился, - колдун подошел к филину, вытирая руки о фартук. – Довольный и сытый. Узнал что-нибудь?

   - Не, про мертвяка никто ничего не знает. Не местный это. Залетная пташка.

   - Странно, - хором произнесли Квентин и Джен и посмотрели друг на друга. Джен смущенно, а колдун задумчиво.

   Затем, словно в голову ему пришла очень интересная мысль, он повертел в воздухе указательным пальцем, сказал “да!” и быстро вышел из лаборатории.

   - Чего это он? – спросила Джен у филина.

   - Не обращай внимания. Творческий процесс, - Филипп переступил с лапы на лапу и с интересом заглянул в пустой листок на столе. – О, да у тебя тоже, гляжу, работа во всю кипит!

   - Да, придумываю приманку для вашего мертвяка.

   - И как, удачно?

   - Не совсем. Не хватает корня кладбищенского лопуха.

   Филин фыркнул и хлопнул крыльями.

   - Так пойди и накопай. В чем проблема? Кладбище рядом, да и лопухов там ого-го!

   - А проблема в том, что его копают при первых заморозках. А у Квентина есть только летний.

   - Ого, мы уже с хозяином на ты, - нашел более интересную тему Филипп, - да по имени. Ну и рабыни пошли, не то, что раньше!

   - Ой, ну и дурак же ты! – Джен покраснела и отвернулась к столу.

   - Ба, да ты на него запала! – обрадовался филин.

   Джен вспыхнула.

   - И ничего не запала!

   - Запала! Запала! – все громче дразнилась вредная птица.

   - Слушай, ты, чучело пернатое, если не заткнешься, я в тебя чернильницей брошу, - зашипела Джен.

   - Запала. А за чучело ответишь, - обиделся Филипп. – Я не давал тебе права так меня называть.

   И с гордым видом вылетел в окно.

   Джен в сердцах стукнула по столу. Да что за день сегодня такой? Один дразнится, другой насмехается? Да и она хороша – не успела с Филом познакомиться, как уже обидела. Джен подумала немного, потом схватила перо и быстро застрочила по бумаге. Ну, мертвяк, держись. Не уйдешь!

   - Вот так тебе, - с чувством полного удовлетворения она отложила перо.

   - Похоже, упыря уже стоит пожалеть, - колдун неслышно вернулся и наблюдал за стараниями Джен. Он подошел ближе. - Можно взглянуть?

   Джен дрожащей рукой протянула листок. Пока Квентин изучал рисунок, в душе у нее промелькнул целый вихрь самых разнообразных чувств – от досады, что опять дала колдуну повод для насмешки до ужаса, что напутала руны и написала какую-нибудь чушь.

   - Сурово, - вынес вердикт Квентин. – А не боишься, что под твою сеть попадут могильщики или родственники усопших, которые пришли подправить могилу? Их что, тоже в общую кучу?

   - Нет… Да… Но… - Джен готова была сквозь землю провалиться.

   - Попробуй еще раз, - мягко сказал Квентин и вернул Джен листок.

   Он сел за свой стол и начал разбирать свитки, попутно выловив из шкатулки второе перо. Джен краешком глаза наблюдала, как он быстро что-то пишет мелким ровным почерком. Время от времени маг хмурил лоб, и ей подумалось, что ему это очень идет. Не слишком уж колдун и страшный. Местами даже … такой… привлекательный что ли.

   Квентин вдруг поднял голову и посмотрел ей в глаза.

   - Вопросы?

   В сотый раз за сегодняшний день смутившись, Джен отрицательно замотала головой.

   Новый узор сложился быстро, но чем заменить корень лопуха, Джен никак не могла придумать. Подумав немного, сходила к себе в комнату и принесла растрепанную коричневую тетрадь в жестком переплете, попыталась найти подсказку в своих школьных конспектах. Все без толку. Джен тайком покосилась на Квентина. Разумеется, он только и ждет, когда она попросит о помощи. Что же придумать?

   И тут взгляд ее упал на горсть чернильных орешков в вазочке на столе колдуна. В памяти сразу всплыл похожий случай, о котором рассказывал шерл Дидье – преподаватель истории артефактов. Как-то у него не оказалось необходимого ингредиента для закрепления узора, и он заменил его простейшей крошкой из дробленых чернильных орешков. В этом была определенная логика, ведь эти галлы происходили из рода кремнокоренных, правда использовали их для изготовления краски или чернил.

   От радости Джен подскочила, отчего деревянные плашки с грохотом полетели на пол. Но вместо того, чтобы поднять их, в изумлении уставилась на колдуна в боевой стойке. Вот это реакция!

   Квентин, поняв в чем дело, расслабился и опять уселся за стол. Он не произнес ни слова, но на лице его читалось сожаление о том, что пустил в свою лабораторию такую неуклюжую корову. Стараясь производить как можно меньше шума, Джен собрала плашки, а потом разыскала металлическую ступку. Присев в углу, принялась сосредоточенно разбивать галлы, внутренне сжимаясь при каждом громком ударе пестика о металл. Квентин заерзал на стуле, потом с громким вздохом собрал свои бумаги и вышел из лаборатории.

   Вот и славно. Теперь Джен почувствовала себя увереннее и с удвоенной энергией принялась за дело.

   Пока в котелке закипала вода, она нанесла на плашки узор, на всякий случай предварительно проверив его еще разок. Надо показать этому колдуну, что Джен тоже кое на что способна. А то взял моду – то насмехается, то злится. В кипяток отправились соцветия сныти, стебельки фиалки и горстка цикория. Когда отвар приобрел буро-зеленый цвет, Джен аккуратно опустила в него плашки и быстро забормотала заклинание. Его нужно успеть произнести тринадцать раз пока песок в часах не закончит осыпаться. Когда время вышло, Джен опрокинула варево на сито и выловила плашки, поминутно обжигаясь. Ну вот, теперь надо ждать, пока остынут. А до тех пор можно и перекусить, Джен вдруг почувствовала, что сильно проголодалась. Глянув в окно, она с удивлением заметила, что солнце уже клонится к вечеру.

   После обеда Лизабетта попросила ее отнести корм курам. Во дворе на специальной перекладине сидел филин. Пока Джен кормила приц, он испепелял ее презрительным взглядом, но стоило ей подойти ближе, гордо повернулся спиной.

   - Фил, прости меня, давай мириться, - перед носом Джен недовольно дернулся короткий птичий хвост. - Мне очень жаль, что обидела тебя. Просто... ты жутко разозлил меня. Пожалуйста, не надо больше меня так дразнить.

   Филин переступил с лапы на лапу, но не повернулся. Джен вдруг стало все равно, и она почувствовала, что сейчас расплачется. Она облокотилась на перекладину рядом с Филом.

   - Знаешь, я и так чувствую себя полной идиоткой, - она шмыгнула носом. – Ничего у меня не выходит. Попалась в это проклятое рабство как годовалый ребенок. Квентин так и норовит показать, какое я ничтожество. Мол, отказалась работать добровольно, теперь батрачь на меня десять лет. Как будто я сама не понимаю.

   Фил, перекинувшись, уже стоял рядом в Джен, обняв ее одной рукой за плечи.

   - О, детка, - проникновенно сказал он. – Хочешь поговорить об этом?

   - Фи-и-ил! – Джен сбросила с плеча его руку. – Ты можешь думать о чем-нибудь другом?

   Парень сделал вид, будто задумался, и почесал в затылке.

   - Нет. Думать о другом у меня плохо получается.

   Джен невольно улыбнулась.

   - Значит, мир?

   - Ладно, мир, - он вытер пальцами слезинку на щеке Джен. – Да ладно тебе, не переживай. Все образуется. Поверь, рабство у Квентина – не самая худшая доля. Может, тебе еще понравится.

   - Сомневаюсь. Он мне ловушку подстроил, а теперь будет отыгрываться за то, что заставила его за собой побегать. Хотя, - ее осенила внезапная мысль. – Погоди-ка. Мне этому умнику надо задать один вопрос.

   И бросилась в дом.

   Колдун нашелся в библиотеке, он стоял на лестнице и листал книгу с самой верхней полки.

   - Квентин, могу я тебя кое о чем спросить? – задрав голову вверх, произнесла Джен.

   - Попробуй, - не отрываясь от книги, ответил Квентин.

   - Браслет. Почему он так легко застегнулся? Ведь формально я не давала согласия на рабство.

   Колдун захлопнул книгу.

   - А я-то считал, что выпускники Дольстрема знают Кодекс наизусть, - он убрал фолиант на место и спустился вниз. – Глава шестая, часть четвертая, пункт шестьдесят восемь. “Любое магическое лицо, уклоняющееся от добровольно взятых на себя или возложенных на него по закону обязательств, попадает в разряд должников лица, в отношении которого эти обязательства возникли”, - процитировал он. - А потому твое согласие и не требовалось.

   Джен потупилась и пробормотала:

   - Кодекс изучают на первом курсе, давно это было.

   - Можешь освежить память.

   Колдун вытянул руку в сторону ближайшего шкафа. Оттуда скользнула тоненькая брошюрка и легла ему в ладонь. Он вручил “Кодекс магов” Джен. И опять она заметила в его глазах насмешливые искорки.

   - Спасибо, - выдавила она и поплелась в лабораторию.

   Джен разложила просохшие плашки, посыпала их галловой крошкой. Дерево слегка заискрилось, рунный узор вспыхнул золотым и погас. Джен припомнила правила зарядки. Закрыла глаза, сосредоточилась. Внутренний покой. Абсолютный покой. Мысленно оживила узор. Вот он словно отрывается от дерева, играет, переливается всеми цветами радуги, наполняясь магической силой. Джен медленно начала плести сложную последовательность жестов. Узор набух, стал черным, от центра побежали алые всполохи. По лбу Джен потекли капельки пота.

   Три месяца без практики давали себя знать – зарядить сразу восемь амулетов оказалось труднее, чем она ожидала. Но ничего, справится. Руки ломило, спина взмокла, но Джен с нарастающей силой водила пассы, впечатывая узор в самую сердцевину дерева, одаряя его жизнью. Последний, обжигающий всполох – и узор погас. Все. Готово.

   Джен открыла глаза. В ушах зашумело, комната медленно качнулась вправо, и последнее, что она увидела – это перепуганное лицо колдуна, бросившегося к ней от двери.

   Очнулась Джен в своей комнате. Над ней склонились три головы. Квентин держал за руку, считая пульс. Лизабетта с флакончиком нюхательной соли в руках тихонько что-то шептала себе под нос, а Фил просто молча стоял в ногах кровати.

   - Ох ты, батюшки, наконец-то, голубушка наша в себя пришла. Ну и напугала ты нас, - запричитала домовиха. - Разве ж можно так себя истязать? Работа никуда не убежит, а о здоровье надо думать прежде всего.

   Джен посмотрела на Квентина, ожидая отповеди. Тот нахмурился.

   - И к чему была эта демонстрация глупости?

   - Я просто амулеты зарядила, - с трудом прошептала Джен.

   - А сперва головой подумать не удосужилась? Три месяца жила впроголодь, без отдыха, без практики. И сразу восемь амулетов взялась заряжать. Ты о чем думала?

   - О мертвяке.

   - О мертвяке, - передразнил Квентин. – Так сама скоро мертвяком станешь. Ладно, отдыхай. Лизабетта принесет тебе чаю.

   Домовиха и в самом деле через пять минут стояла возле ее постели с чашкой мятного чая и печенькой. Она заставила Джен съесть все до последней крошки, а потом провела рукой перед ее глазами, и Джен тут же погрузилась в глубокий крепкий сон.

ГЛАВА 3

О новых знакомствах

   Девушку подстерегают тысячи опасностей,

    но лишь некоторые из них

   доставляют настоящее удовольствие.

   NN

   Джен проснулась от легкого прикосновения к плечу. В спальне было темно, но по очертаниям она сразу узнала Квентина.

   - Шшшш. Лежи, лежи, - прошептал он. – Просто скажи, что с твоими амулетами делать.

   - Ничего не надо делать. Я сама все сделаю. Уже пора идти, да? – Джен хотела вскочить с постели, но колдун не позволил.

   - Ты никуда не пойдешь.

   - Ну, пожалуйста! Со мною уже все хорошо. Честно - пречестно.

   - Нет.

   - Тогда я не скажу, как работают плашки.

   - Жаль. Придется самому разбираться.

   - Сам будешь три месяца разбираться, ты же знаешь.

   Квентин недовольно сверкнул глазами.

   - И дня не провела у меня, а уже шантажируешь?

   Джен виновато пожала плечами.

   - Это же такой малюсенький шантажик.

   Колдун хмуро смотрел на нее некоторое время, потом принял решение.

   - Хорошо, пойдешь со мной.

   Джен радостно заулыбалась и бесшумно захлопала в ладоши.

   - Рано радуешься. Это вовсе не увеселительная прогулка. Через десять минут жду тебя внизу.

   В холле ее встретила до нельзя недовольная Лизабетта. Она плотно закутала Джен в теплый плащ, при этом непрерывно бурча о том, что порядочным девушкам не пристало ночью по кладбищам таскаться, а приличным колдунам и вовсе по статусу положено дома сидеть. Джен не могла сдержать глупой улыбки. Появился Квентин, бросил беглый взгляд на свою рабыню и молча вышел из дома. Джен схватила сумку с плашками и припустила за ним.

   До кладбища летели на уже знакомой серебристой дорожке. Джен сосредоточилась на том, чтобы не потерять равновесие и твердо стоять на ногах. Не хватало еще свалиться на радость Квентину. У кладбища дорожка остановилась, колдун свернул ее, словно платок, и сунул в карман. Вооружившись небольшой садовой лопаткой, Джен двинулась вдоль забора. Четыре плашки надо закопать по углам кладбища, а еще четыре – по сторонам света. Их даже дополнительно заговаривать не надо, сами активируются от земли. Но колдуну об этом знать не обязательно, пусть думает, будто она творит очень сложный ритуал. Хотя Квентин не обращал на нее внимания. Стоял в центре кладбища и, видимо, запускал поисковые маячки, окрестности проверял.

   Джен торопилась. Полночь уже близко, надо успеть обежать вдоль всей ограды, а это не маленькое расстояние. Джен никогда не боялась ходить ночью на кладбище – во время учебы не раз приходилось бегать за разными травками, привыкла. Но когда на ветку над головой тяжело опустилась крылатая туша, едва не закричала.

   - Фил, это ты? - зашептала она.

   В ответ послышалось приглушенное хихиканье.

   - Боишшшссссяяя?

   - Спешу и падаю.

   Закончив, Джен подошла к колдуну. Квентин стоял, не шевелясь, с закрытыми глазами. Точно, проверяет. Лучше ему не мешать. Джен молчаливой тенью замерла рядом, ожидая дальнейших указаний. Из-за облаков показалась белая луна, набиравший силу ветер шелестел кронами деревьев, зловеще скрипели незнакомые птицы, им вторили болотные лягушки.

   - Закончила? - спросил Квентин.

   - Ага.

   Джен просто распирало от жажды бурной деятельности. Но колдун не торопился. Он еще раз обвел взглядом кладбище и указал на покосившийся склеп.

   - Спрячемся там.

   Минут пятнадцать ничего не происходило. Джен уже замучилась ждать. Ноги затекли, спина ныла, но она боялась даже пошевелиться, чтобы не разозлить Квентина. А то больше не возьмет никогда с собою. Ему, кажется все нипочем. Как замер истуканом, так и стоит, высматривает. Было бы что высматривать. Вдруг он жестом привлек ее внимание, указал на одну из могил. Земля зашевелилась, словно ее копали снизу, но никого не было видно. Вот уже нежить целый холмик нарыла, пора бы ей и вылезти, да только никто не появлялся. Странно. Отчетливо послышались шаркающие шаги. Святые меченосцы, о невидимых мертвяках Джен еще никогда не слыхала!

   И вдруг восемь лиловых лучей метнулись с разных концов кладбища в одну точку, окутав искрящимся облаком коренастый силуэт. Мертвяк забился в судорогах, пытаясь разорвать магическую сеть, но тут Квентин пустил в него найди-шар. Небольшая огненная сфера замерла на мгновение над упырем и брызнула вниз смертельным дождем. Через мгновение от нежити осталась горстка дымящегося пепла. Лучи от плашек погасли. Все стихло.

   Джен хотела было сказать что-нибудь о том, как здорово они поработали, но колдун повел себя неожиданно: схватил Джен, одной рукой зажал ей рот, а второй повалил на землю. Не успела Джен охнуть, как Квентин придавил ее своим немалым весом и накрыл плащом.

   - Тихо, - прошипел он.

   На этот раз ждать пришлось недолго. На месте почившего упыря взметнулось клубящееся облако, а когда опало, там стоял человек. Массивная фигура принадлежала мужчине. Черные длинные, с проседью волосы разметались по ветру. Он него во все стороны брызнул сноп искр. Поисковое заклинание, догадалась Джен. Квентин плотнее укутал ее плащом, искры скользнув по ткани, пролетели мимо. Обежав все кладбище, заклинание вернулось к мужчине. Ловким движением он собрал искры в кулак и считал информацию. Замер, прислушиваясь.

   - Квентин, выходи, - раздался сильный грудной голос. – Я знаю, что ты здесь.

   Колдун не шевельнулся, продолжая удерживать Джен под плащом.

   - Не хочешь по-хорошему? – от неприкрытой угрозы, звучащей в голосе, у Джен по спине побежали мурашки. – Значит, будет по-плохому.

   Квентин подхватил Джен и перекатился вместе с ней в сторону как раз в тот момент, когда склеп, за которым они прятались, раскололся на несколько частей. На Джен посыпались камни и земля. Квентин уже стоял на ногах и шел навстречу темному магу. Плащ его колыхался на ветру, стремительно серея и расцвечиваясь таинственными разноцветными символами.

   Джен на четвереньках отползла подальше. Боевую часть она почти не знала, да и сил у артефактников не хватало для создания устойчивого плотного потока. Ее удел – тонкие энергетические нити, которыми она расшивает амулеты.

   Колдуны между тем, сошлись. Ветер доносил до нее их разговор.

   - Опять ты, Хавсан. Все не угомонишься? Сколько раз тебе повторять – это моя территория.

   - Ты мне не указ, мальчишка! – подбросив в руке пламя, темный припечатал его второй ладонью и тут же растянул в огненную полыхающую цепь.

   - Это мы еще посмотрим, - Квентин развел руки, материализуя длинный узловатый посох.

   Джен от ужаса зажала себе рот. Хозяин-то, ее хозяин сейчас будет биться с темным магом, который явно намного его старше и опытнее. Мамочка, что сейчас будет! Джен дрожала, выстукивая зубами дробь. Колдуны сошлись. Неизвестный маг размахивал цепью, словно плетью, которая слушалась малейшего его движения. Квентин ловко отбивал атаки. Мужчины кружили на месте, не оставляя попыток достать друг друга. Сила и опыт одного против молодости другого. Изловчившись, Квентин поймал конец полыхающей цепи. Пламя пробежало по его рукам, но он, не обращая внимания, изо всех дернул цепь на себя. Темный пошатнулся и сбился с ритма. Квентин не устоял на ногах, потерял равновесие и упал на бок. Тут же покатился по земле, уворачиваясь от летящего в него заклинания.

   И тут сзади на темного напал филин. Он впился когтями ему в плечи и хлопал огромными крыльями, стараясь попасть по глазам. Темный одним движением отбросил Фила в сторону, но этого оказалось достаточно, чтобы Квентин успел подняться. Конец посоха заискрился, с навершия полетели короткие зеленые молнии. Темный дотронулся до раненого плеча, быстро оценил шансы и, крутанувшись вокруг себя, растаял в серой дымке портала.

   Квентин развеял посох, плащ его опять стал черным. Тяжело дыша, он устало сел на ближайший могильный камень.

   - Цел? – громко спросил он.

   - Цел, цел, - ворчливо ответил Фил. Он подлетел ближе. Перья его были взъерошены, но следов ранения не видно. – Вечно страдаю ни за что, ни про что.

   - Джен?

   - Со мной все в порядке, - поспешно ответила она, выбираясь из своего укрытия. – Кто это был такой?

   Квентин с минуту задумчиво рассматривал ее, потом махнул рукой.

   - Да так, один старый знакомый. Не бери в голову.

   Джен ушам не поверила. У них тут смертоубийства колдунов в порядке вещей что ли? Квентина сейчас едва не прикончили, а он спокоен, словно на приятную вечернюю прогулку вышел! Ладно, потом разберется, сейчас бы в себя прийти. От пережитого страха, ее начало потряхивать.

   - Эй, детка, - колдун почуял неладное, - что с тобой?

   - В-в-се хо-хорошо, - выбила зубами дробь Джен. Руки не слушались, она из последних сил стояла на ногах.

   - Похоже, я все-таки переоценил тебя, - посуровел Квентин.

   Одной рукой он обнял ее за талию, другой взял за руку и повел к воротам. Пока они ехали на серебристой дорожке, он бережно поддерживал Джен, не позволяя упасть, а у самого дома подхватил на руки и отнес в ее спальню. Джен вяло пыталась сопротивляться, но настаивать на собственной независимости не было сил. На плече колдуна так спокойно, уютно… Веки налились свинцом, накатил тяжелый сон.

   Джен привиделся темный маг с кладбища, он тянул к ней бледные костлявые пальцы и хищно улыбался.

   - Нет, нет, нет! – закричала она, но темный скрутил ей руки. Джен пыталась вырваться. Все тщетно, колдун держал слишком крепко. В нос ударил резкий запах.

   - Тише, тише, все хорошо, - до сознания пробился голос Квентина.

   - Не умеешь ты дам обнимать, - вклинился голос Фила. – Смотри, как вырывается. Давай лучше я.

   - Помолчал бы уж, похабник, - это уже Лизабетта.

   Джен открыла глаза. Дежа вю. Она опять на своей кровати, а рядом три обеспокоенных лица. Квентин отпустил ее и уложил на подушку. Лизабетта уже протягивала чашку. Горячий мятный отвар приятно освежал и приводил мысли в порядок, но в запахе чувствовались нотки валерианы. Джен даже была рада – успокоительное ей сейчас не помешает. А то руки до сих пор дрожат.

   Квентин поднялся с кровати и потянул оборотня за собой. Скорчив недовольную гримассу, Фил нехотя поплелся за колдуном.

   - В следующий раз обнимать, чур, буду я, - пообещал он на прощание.

   - Следующего раза не будет, даже не надейся, - парировала Джен.

   Комната опустела. Джен переоделась в ночную сорочку, умылась и нырнула под цветастое одеяло. Спать! Выкинуть из головы все ужасы сегодняшней ночи и спать. И чего она так перепугалась, спрашивается? Стыдно перед колдуном до невозможности. Джен никогда не была робкого десятка. Вот сейчас она закроет глаза и ей приснится магазинчик артефактов, который она откроет на Старой площади в Тер-о-Дене. Джен уже давно местечко присмотрела, и придумала, как будет выглядеть ее лавка, и как она ее назовет. Осталось только осуществить свою давнюю мечту. Лет через десять.

   Но стоило ей закрыть глаза, как жуткое лицо Хавсана, словно ожившее, встало перед мысленным взором. В черных бездонных глазах клубился ледяной холод, заставляя сердце Джен болезненно сжаться. На тонких бледных губах играла зловещая улыбка. Темный протягивал к ней костлявую руку и звал за собой. Хавсан стоял на месте, а рука вытягивалась, приближалась к Джен. Она почувствовала на шее прикосновение холодных пальцев и с криком села на кровати.

   Джен вся взмокла от пота, ее била дрожь. Она поднялась, выпила воды, походила по комнате. Но успокоиться никак не удавалось. И почему этот колдун произвел на нее такое сильное впечатление? Во время учебной практики она видала чудищ и пострашнее, а потом спала крепко и безмятежно, словно младенец. Что же случилось в этот раз?

   Через полчаса бесплодного хождения по комнате и ворочания в кровати, она поняла, что не уснет. Страх опять увидеть кошмар пересиливал усталость, и Джен, накинув на плечи шаль, вышла в коридор. Может, если она перекусит, ей станет легче. Из-под двери библиотеки пробивалась слабая полоска света. Джен осторожно поскреблась в дверь и заглянула в комнату. Квентин сидел с бокалом вина в кресле перед камином и смотрел на огонь. Между бровей колдуна застыла суровая складка, левая рука сжата в кулак. Наверное, не самые веселые мысли его сейчас одолевали. Джен хотела незаметно исчезнуть, то Квентин увидел ее.

   - Почему не спишь? – удивился он.

   Джен пожала плечами.

   - Не знаю, - соврала она. – Не спиться. Можно я посижу тут? Я тихонько.

   Квентин кивнул. Джен села в кресло напротив. От камина исходило приятное тепло, потрескивали дрова. Джен подумала и забралась в кресло с ногами, укуталась плотнее в шаль. Захотелось сжаться в маленький комочек и провести здесь остаток жизни. Квентин протянул ей бокал вина. Джен поблагодарила его кивком головы и рассмотрела темно-красную жидкость на свет. Вино переливалось в хрустале, отливало кроваво-красным и черным, оставляло тягучий след на стекле. Красиво.

   - Так в чем все-таки дело? – прервал ее наблюдения колдун.

   - В смысле?

   - В том смысле, что у людей, которым просто так не спиться, не играет на щеках лихорадочный румянец. А если учесть, что Лизабетта влила в тебя лошадиную дозу снотворного, то твоя бессонница выглядит более чем подозрительно.

   Джен потупилась.

   - Ну… я…

   - Джен, просто скажи мне правду.

   - Мне приснился кошмар, - сгорая от стыда, прошептала она.

   - Хавсан? – догадался Квентин.

   Она согласно кивнула. Колдун помрачнел пуще прежнего и попросил рассказать о кошмаре подробнее. Пришлось выложить все как на духу. А про себя Джен с горечью подумала, что теперь-то уж точно не видать ей походов на кладбище, как своих ушей. Как ни странно, Квентин не стал над ней смеяться или упрекать, просто выслушал и задумался. Некоторое время сидели молча, смотрели на огонь и пили вино. Вскоре колдун отставил пустой бокал.

   - Пойдем-ка, - он встал и протянул Джен руку, - провожу тебя в твою комнату.

   Джен в изумлении протянула ему ладонь. Словно маленькую девочку Квентин отвел ее в спальню, уложил в кровать и укрыл одеялом. И вдруг выкинул совершенно неожиданную вещь – не раздеваясь, лег рядом с нею поверх одеяла.

   - Не возражаешь, если я немного поколдую над тобой?

   - Ни капельки, - искренне обрадовалась Джен. Ее страшила мысль опять остаться одной, а с Квентином было так спокойно. Но тут же одно нехорошее подозрение заставило ее приподняться на локте и заглянуть колдуну в глаза: – С чего это такая забота?

   - Скажем так: я чувствую себя в некоторой степени виноватым в том, что произошло, - Квентин улегся поудобнее, закинул руки за голову.

   - А-а, - успокоилась Джен и откинулась на подушку. – Ты же не мог знать…

   - Я должен был знать. Теперь расплачиваюсь – успокаиваю не в меру впечатлительную девицу.

   - Можешь и не успокаивать, если не хочешь, - тут же обиделась Джен. Вот и доверяй после этого людям.

   Квентин тихо засмеялся.

   - А что с тобою прикажешь делать? – продолжал он дразнить Джен. – Одну тебя оставлять нельзя. Лизабетта с тобою побыть не может, сама знаешь – духи не способны сидеть без дела. Не Фила же к тебе присылать?

   Джен хихикнула.

   - А чем ты лучше Фила?

   - Я, в отличие от него, не соблазняю полуобморочных девиц.

   Джен не выдержала и засмеялась. И тут же в голове мелькнула мыль: а что, если Квентин и в самом деле решил бы ее соблазнить? Может, это будет и не плохо? Джен тут же прогнала эту мысль подальше – жизнь научила ее здраво смотреть на вещи. И сейчас здравый смысл подсказывал, что колдун даже не собирается к ней приставать, и не потому, что такой благородный, а просто Джен ему как женщина не нравится. И это правильно. В школе она никому не приглянулась, с чего сейчас должна понравиться такому красавчику, как Квентин?

   - А почему ты не колдуешь? – чтобы скрыть смущение, сменила тему Джен.

   - Всему свое время, - усмехнулся Квентин. – Сейчас вот поболтаю с тобой и начну.

   И опять замолчал. Ну что за несносный маг? Или он ждет, что она будет развлекать его разговорами? Хорошо, сам напросился.

   - Как ты догадался, что Хавсан придет?

   - Я не был уверен, что это именно Хавсан, - охотно ответил Квентин. - Но упырь был не простой, невидимый. Значит, над ним поработал умелый мастер, и он должен был обязательно отреагировать на уничтожение мертвяка.

   - Логично, - Джен помолчала, ругая себя за недогадливость. Это же очевидно. – И что теперь?

   - А что теперь?

   - Ты еще раз будешь сражаться с Хавсаном?

   Квентин улыбнулся.

   - Это уж как получится.

   Джен эта загадочность совсем не понравилась. Она попыталась зайти с другой стороны:

   - Зачем Хавсану вообще понадобился этот мертвяк?

   - Не знаю, - беззаботно пожал плечами Квентин. – Может, опыт какой-нибудь ставил. Или искал что-нибудь. Просто… у нас с ним давние счеты, вот он и норовит каждый раз мне подгадить.

   - Сложно все у вас, темных, - пробормотала Джен. Глаза ее вдруг стали слипаться. – Расправился бы уже с ним раз и навсегда.

   - Мне кажется, он будет возражать. Не знал, что ты такая жестокая. Неужели тебе не жаль Хавсана?

   - Не-е-е, - зевнула Джен. Уже в полудреме она машинально подвинулась поближе к колдуну, положила голову ему на плечо, а руку – на грудь. – Какой-то ты не правильный колдун.

   - Почему? – озадаченно спросил Квентин.

   - Просто не правильный и все, - еле слышно прошептала Джен и уснула.

   Так крепко и безмятежно она не спала еще никогда в жизни.

ГЛАВА 4

О медицине

   Лечиться нужно хотя бы потому,

   что лечение несколько разнообразит течение болезни

   NN

   Джен проснулась, когда солнце почти доползло до зенита. Сегодня ее никто не будил. Колдуна рядом не было. Джен с наслаждением потянулась. Хорошо-то как! Словно и не было ночных страхов. Воспоминания о кошмаре и о том, как Квентин помог от них избавиться, заставили Джен покраснеть до кончиков ушей. Ох, ну и влипла же она. Заставила хозяина возиться с ней, словно с маленькой. И эта ночь вместе. Конечно, ничего такого между ними не было, все выглядело очень пристойно и можно спокойно сделать вид, будто для нее в порядке вещей проводить ночь с мужчиной в одной постели. Но в глубине души Джен осознавала всю пикантность ситуации и до ужаса боялась, что колдун это тоже понимает, и что гораздо хуже, отреагирует соответствующе.

   Джен посмотрелась в зеркало. Ладно, сама кашу заварила, самой и расхлебывать. От Квентина ей все равно никуда не деться, как-никак он ее хозяин на целых десять лет. Поэтому надо просто сжать зубы и молча вынести все, что он ей уготовил. Она справиться. Она сильная.

   Взгляд упал на браслет. Тонкая изящная черная полоска с едва различимой ниточкой серебряных рун. Если не знать, то и не догадаешься, что это именно рабский браслет. Джен положила на него руку, пытаясь считать настройки, и была приятно удивлена. Браслет ограничивал ее передвижение, не позволяя далеко уйти от дома, но в остальном предоставлял ей полную свободу действий. Определенно, колдун ей попался совершенно не правильный, с улыбкой подумала она.

   Джен выбрала темное платье с белым кружевным воротничком, приколола белоснежный фартук, на голову повязала такую же косынку. Придирчиво осмотрела свое отражение и прыснула от смеха: ни дать ни взять - настоящая выпускница института благородных девиц при монастыре святого Домитрия. Джен пощипала щеки, чтобы зарумянились, и спустилась на кухню.

   У двери заробела, услыхав веселые голоса. Фил что-то рассказывал, наверное, о своих ночных похождениях, Квентин, явно в хорошем настроении, над ним подтрунивал. Лизабетта уговаривала обоих съесть добавочки. Джен нерешительно топталась в коридоре, когда дверь сама собою открылась.

   - Вот и девочка наша проснулась, - обрадовалась домовиха. – Как ты себя чувствуешь, деточка? Щечки розовые, глазки блестят, красавица ты моя! А то напугала вчера бабку Лизабетту. Ты садись, я тебе сырничков положу.

   - Доброе утро, - хрипло выдавила Джен. Но тут же взяла себя в руки и указала на дверь: - В этом доме двери сами открываются?

    Квентин подавил улыбку.

   - Естественно, - подивился ее недогадливости Фил. – Все зачарованы. Крыльями, знаешь ли, не очень удобно их открывать.

   - Фил, боюсь тебя расстроить, - сказал Квентин, - но двери я зачаровывал для себя. Иногда руки слишком заняты.

   Филин фыркнул, выражая то ли обиду, то ли неверие в слова колдуна, но ничего не ответил. Домовиха подала Джен тарелку с сырниками, и та с усердием принялась за еду не столько от голода, сколько от желания скрыть смущение.

   - Кстати, Лизабетта, я жду к ужину гостя, - вдруг сообщил Квентин. – Приготовь, пожалуйста, что-нибудь особенное. И побольше мяса.

   - А как же, - обрадовалась домовиха. Для духа чем больше домашней работы, тем лучше, они от этого жизненной силой наполняются. А от безделья чахнут. – Уж я приготовлю - так приготовлю. Целый пир устрою!

   - Кто же почтит своим присутствием наше скромное жилище, - с набитым ртом поинтересовался Фил.

   - Сарт.

   Круглые глаза филина еще больше расширились.

   - Сколько лет, сколько зим! Этот старый бродяга еще жив?

   - А что с ним станется? Жив, конечно, - Квентин, как обычно, был не многословен.

   - Чего хочет? – Фил отправил в рот очередной сырник, предварительно тщательно обмакав его со всех сторон в варенье.

   Колдун пожал плечами.

   - Наверное, просто соскучился.

   - Не знаю, не знаю. Чтобы Сарт явился просто так? Когда такое случалось? Обычно вместе с ним появляется целый ворох неприятностей.

   - Кто такой этот Сарт? – подала голос Джен. Приезд гостя почему-то заставил ее заволноваться, а когда Фил упомянул про неприятности, и вовсе стало не хорошо на душе.

   - О, это легендарная личность, - воодушевленно начал Фил, но Квентин сухо перебил его:

   - Вечером узнаешь.

   Фил развел руками: мол, извини, хозяин велел молчать. Что же, придется подождать до вечера. Сейчас Джен гораздо больше занимал вопрос чем ей заняться. Может, Квентин опять поручит ей зарядить амулеты? Но колдун разочаровал:

   - Сходишь с Лизабеттой на рынок, а потом займешься огородом. Надо его в порядок привести.

   Джен едва не поперхнулась сырником. Нет, работы она не боялась, даже рада была заняться полезным делом. А вот то, что домовиха может отлучаться из дома да еще довольно далеко, стало для нее неожиданной новостью. Впрочем, у Квентина все не как у людей, поэтому Джен поспешила скрыть удивление и не задавать лишних вопросов.

   Поход на поселковый рынок не занял много времени. Лизабетта точно знала, что нужно купить и в какой лавке. Все торговцы встречали ее как старую знакомую, для каждого она находила добрые слова, узнавала последние новости, желала здоровья, шутила. Продукты стремительно прибывали, и меньше чем через час Джен едва несла свою корзинку.

   - И почему тебе приходится ходить на рынок? – спросила она, потирая занывшую поясницу. Спина и раньше побаливала, а теперь от пешей прогулки с тяжелой корзинкой к вечеру и вовсе не разогнется.

   - Кто же вместо меня будет это делать? – удивилась Лизабетта. Она бодро шагала по проселочной дороге, словно и не держала в руках две увесистые кошелки.

   - Квентин мог бы наколдовать.

   - Что ты! Магию во вред использовать нельзя!

   - Что же здесь вредного?

   Лизабетта покачала головой.

   - Ох, ох, и чему сейчас в школе учат? Ничто ниоткуда не берется, - добродушно объяснила она. – Если Квентин наколдует продукты, они у нас появятся, а где-то исчезнут. Воровство получается. Нехорошо.

   - Надо же, я не знала. У меня другая специализация была, нам материализацию не преподавали, - пояснила Джен и задумалась. – Подожди! А мои платья? Их же Квентин наколдовал.

   - Конечно, - засмеялась Лизабетта. – Только сперва ткань купил.

   - Вот оно как… Ладно, ходить на рынок я согласна, а носить тяжести – нет. Пусть придумывает корзинку на колесах. Рабство – рабством, а спина не казенная.

   Домовиха хитро улыбнулась, но ничего не ответила.

   - Лизабетта, ты давно у Квентина живешь?

   - Шестой год уж пошел, - охотно отозвалась та.

   - Мне показалось, дом намного старше.

   - Так я поначалу не здесь жила. Другие у меня были хозяева-то. Злые люди, не хорошие. За то и пострадали. Сгорел их дом. Они уехали, а меня бросили помирать. Нам же, домовым, без хозяйства и работы никак нельзя, сама знаешь. А Квентин, добрая душа, меня подобрал, к своему дому привязал. Он его только купил. Разве ж они с Филей могут хозяйство вести? За ними как за малыми детьми ухаживать надо.

   - Мне кажется, ты их балуешь. Не такие уж они беспомощные.

   - Может и не беспомощные, - согласилась Лизабетта, - а все ж без женской заботы мужчинам никак нельзя. Не порядок это.

   Джен хотела поспорить с этим утверждением, но они уже подошли к калитке. Домовиха тут же бросилась прогонять кур, зашедших без спроса на цветочную клумбу, а Джен отнесла корзинку на кухню и поднялась в свою комнату, чтобы немного отдохнуть.

   Через час заставила себя подняться и отправилась в огород. Если на половине Лизабетты царил идеальный порядок, грядки были тщательно выполоты и политы, а лук, морковка и редиска посажены, словно по линейке, то территория Квентина представляла собою художественный беспорядок. Даже удивительно, как колдун умудрялся находить нужные растения, хотя Джен была уверена – половина того, что имеется в лаборатории, собрана именно здесь. И теперь ей предстояло все прополоть, что-то пересадить, что-то выкинуть. Хорошо, что сейчас осень – многие травы можно собрать и распланировать участок.

   У Джен зачесались руки – она любила копаться в огороде, сажать цветы, собирать и сушить растения. Она даже хотела поступать на факультет целительства, но приемная комиссия решила иначе, разглядела в ней способности артефактника, и ей пришлось согласиться. У сироты, за обучение которой платит муниципалитет, большого выбора нет.

   В подсобке нашлись все необходимые инструменты – тяпка, грабли, совок, лопата, перчатки, ведро и даже небольшая скамеечка, на которой удобно сидеть во время прополки. Джен энергично принялась за дело. Время от времени она удовлетворенно оглядывала творение рук своих, и это придавало ей новых сил.

   Прилетел Фил, перекинулся и с наслаждением растянулся на лавке.

   - Можно бесконечно смотреть на три вещи: горящий огонь, бегущую воду и на то, как работают другие, - философски изрек он.

   Джен в шутку кинула в него пучком только что выдернутого сорняка.

   - Лучше бы помог, пушистый обормот.

   - Ох, нет. Ковыряние в земле – это не мое. Да и умаялся я.

   - Вот как? Чем же занимаются оборотни в свободное от любовных утех время?

   - А кто сказал, что свободное время остается? – гоготнул Фил.

   - Я серьезно. У меня еще ни одного знакомого оборотня не было. Интересно же.

   - Как же ты в школе училась? Неужели за все время ни с одним не встретилась? Я слышал, у вас там целый темный факультет, они-то уж точно с оборотнями общаются.

   Джен замялась.

   - Да я и с темными не очень…

   - А, так ты из этих… борцов за чистоту нации, - разочарованно сказал Фил. – Все вы такие – ненавидите нас и боитесь. Ты от меня держись подальше, а то вдруг покусаю.

   - Нет, Фил, ты не понял. Ни с кем я не борюсь, - Джен пыталась найти правильные слова. – Сам посуди. Все темные – злобные, неуживчивые, к ним и подойти страшно, не то, что заговорить. Смотрят на тебя волком, как будто гадость какую замышляют.

   - Да-а, - почесал в затылке Фил. – Прямо как наш Квентин.

   Джен смутилась.

   - Нет, Квентин совсем не такой. И это странно. Вроде темный, а не правильный какой-то.

   - Странно то, что у тебя такие извращенные представления о темных и представителях других рас. Хоть один из них тебе что-нибудь плохое сделал?

   - В принципе нет, - Джен с удвоенным усердием принялась выдергивать сорняки.

   - То-то и оно, - ворчливо продолжал воспитывать ее Фил. – Как с нежитью сражаться – так сразу темных да оборотней зовут, как хворь неизвестную излечить – опять к ним. А все почести – это светленьким. Они же белые и пушистые, несут повсюду добро и презирают другие расы. Тфу, - филин с презрением сплюнул на землю.

   Джен хорошо понимала, о чем говорил Фил. Темный факультет было принято обходить стороной, а о его обитателях отзываться только пренебрежительно. Но ей и в голову не приходило, что это несправедливо, что темные могут оказаться вполне неплохими ребятами. Да и как могло быть иначе, если подобное отношение негласно поощрялось и учителями, и властями.

   - Среди обычных людей тоже гадов хватает, - продолжал добивать ее Фил. – Как будто не знаешь. Или Квентин спас тебя тогда, в таверне, от вежливых дяденек?

   - Нет, конечно, - согласилась Джен. – Но и темные колдуны дурную славу не просто так заслужили. Взять, например, Хавсана.

   - А чем тебе Хавсан не угодил?

   - Как это чем? – изумилась Джен. – Он же Квентина хотел убить. Да и вообще – вид у него жуткий.

   - Вид как вид, - пожал плечами Фил. – Он, знаешь ли, человек уже пожилой. Так что ему простительно. А на счет убить – это ты преувеличиваешь. У него с Квентином давно уже какие-то терки. Вот они иногда силами и меряются.

   - Вот что ты за человек! На все у тебя есть объяснение, - Джен поняла, что пора менять тему, а то настроение совсем испортится. Фил, конечно, прав. Ей надо подумать над его словами, но она сделает это как-нибудь потом.

   - Так я и не человек! – расхохотался филин.

   Джен тоже засмеялась.

   - Расскажи, ты давно знаешь Квентина?

   - Ага, давненько. Лет десять уже. Он меня в лесу подобрал, прилично подранного. Нарвался на светлых охотников, они меня с нежитью спутали. А когда разобрались, то просто бросили помирать. Спасибо, хоть добивать не стали.

   - Теперь понятно, почему ты так светлых не любишь, - улыбнулась Джен. – Ох, как же я устала! Пора бы уже и перекусить.

   Она хотела подняться, но так и застыла, скрючившись. Спину пронзила такая боль, что на глазах выступили слезы.

   - Ой! – только и смогла сказать Джен. – Фи-и-ил!

   - Эк тебя скрутило, матушка! – оборотень подошел ближе и с интересом осмотрел Джен со всех сторон.

   - Тебе бы все насмехаться, а мне знаешь как больно! Я разогнуться не могу.

   - Ладно, пошли, отведу тебя к Квентину.

   - Не надо. Я сейчас посижу немного, и все пройдет, - сказала Джен и не сдвинулась с места.

   - Ага, пройдет. А мне потом за это «пройдет» Квентин голову открутит.

   Фил вздохнул, с видом мученика перекинул Джен через плечо и крепко обхватил ее за ноги. Джен, вниз головой, уткнулась в спину оборотня.

   - Ай, что ты делаешь! – завопила она. – А ну поставь меня на место!

   - И не подумаю, - фыркнул Фил. – В первый раз встречаю девицу, которой не нравится, что ее на руках носят.

   - Так на руках, а не на плече!

   - Это примерно одно и то же, не придирайся.

   Фил, словно точно зная, где искать колдуна, направился в лабораторию. Квентин и в самом деле оказался там. Джен, представляя какую живописную картину видит сейчас колдун, захотелось провалиться сквозь землю. Пока оборотень излагал суть проблемы, она так и висела у него на плече лицом к двери и задом – ко всему остальному миру.

   - Отнеси ее в спальню, - услышала она спокойный голос Квентина.

   Спасибо Филу – не стал разворачиваться, а попятился и спиной вперед вышел из лаборатории.

   - Ты куда?! В мою комнату! – зашипела Джен. Мало того, что Фил совершенно бесцеремонно продемонстрировал Квентину ее тыл, так еще и хотел отнести в его спальню.

   - Худеть тебе надо, - заявил оборотень, сгружая Джен на кровать.

   - Ай… сам… ой-ей … худей.

   - И это вся ее благодарность. Вот и лежи тут одна, - заявил Фил и ушел.

   Через пару минут появился Квентин. В руках он держал баночку с мазью, холщовое полотенце и пуховый плед.

   - Почему ты не сказала, что у тебя болит спина? – немного раздраженно спросил он.

   - Да… она и не болела, - соврала Джен.

   - Угу, - скептически отозвался Квентин. – Ну что же, раздевайся.

   Джен оторопела.

   - Зачем?

   - Подумай немного, возможно догадаешься, - теряя терпение, ответил колдун.

   Джен кряхтя села на кровати и принялась стягивать платье. Сделать это оказалось не просто. Каждое движение отзывалось болью в пояснице. К тому же Квентин молча пялился на нее в упор, а ведь Джен впервые раздевалась перед мужчиной. Снимать нижнюю сорочку не стала, просто задрала ее и легла на живот.

   - Так пойдет? – буркнула она в подушку.

   - Пойдет, - усмехнулся Квентин. Похоже, вид сгорающей от стыда Джен вернул ему хорошее настроение. – Старая восточная мудрость гласит, что девушка не должна стесняться трех мужчин: мужа, врача и колдуна. Так что расслабься.

   Ага, расслабишься тут, как же! А Квентин присел на край кровати и приспустил ее панталоны. Джен почувствовала, как стремительно краснеет, уши ее пылали огнем, и она сильнее уткнулась лицом в подушку, страстно желая провалиться сквозь землю, исчезнуть куда-нибудь, а еще лучше – вообще никогда на свет не рождаться. Это же какое позорище – перед мужчиной голой попой сверкать! И хотя, справедливости ради стоит отметить, что Квентин стянул с нее панталоны лишь на необходимые несколько дюймов, и Джен сверкала сейчас лишь половинкой попы, дело это нисколечко не меняло.

   - Ого, откуда у тебя такой синяк на пол спины? – удивился колдун.

   - В таверне пару раз с лестницы спустили, - нехотя призналась Джен, - а потом еще и сапогами наподдали. За несговорчивость.

   Квентин что-то неразборчиво пробормотал.

   - Что?

   - Ничего. Лежи тихо.

   - А еще вчера на кладбище в меня камнем попало, когда склеп разрушился, - мстительно добавила Джен. Ничего, пусть знает, что ей досталось и по его вине тоже. – К тому же в таверне целый день на ногах проводила, а сегодня с утра тяжелую корзинку несла, потом огород полола согнувшись в три погибели, - разошлась она, припоминая все свои невзгоды. – Вот бедная моя спинка и не выдержала.

   - Да помолчи ты немного!

   Джен почувствовала прикосновение ладоней колдуна. Он медленно и очень аккуратно водил по ее спине, отчего по коже разливалось приятное тепло, и боль потихоньку уходила. Потом он стал втирать мазь. По мере того, как боль отступала, Квентин давил все сильнее, и вскоре он уже с усердием разминал бока Джен.

   - Потерпи немного.

   - Да, - выдохнула Джен.

   Она просто умирала от удовольствия. Сильные пальцы колдуна разминали ее мышцы, по телу разливалось ни с чем не сравнимое блаженство, и все, о чем сейчас она мечтала – чтобы Квентин не останавливался.

   Но всему хорошему приходит конец. Кодун накрыл спину полотенцем, замотал поясницу в пуховую шаль и спустил вниз сорочку. Затем помог Джен перевернуться, укрыл одеялом и подложил подушек.

   - Еще немного, и я буду чувствовать себя настоящим инвалидом, - Джен ощутила, как пылают ее щеки.

   В школе им преподавали курс основ целительской практики, во время которого ей пришлось посещать муниципальную больницу Тер-о-Дена и морг. Так что Джен насмотрелась на голых людей. Но одно дело осматривать больного и не обращать внимания на его наготу, а совсем другое – самой раздеваться, да еще перед своим хозяином. Конечно, мало вероятно, чтобы Квентин в свои неизвестно сколько лет не видал обнаженных женщин, все-таки мужчина он привлекательный. Но Джен, несмотря на столь разумные доводы, все равно жутко стеснялась.

   - Да уж, хлопот от тебя больше, чем пользы, - согласился Квентин. – Укладывать тебя в постель уже становиться ежедневной традицией. – Он материализовал в руке увесистый фолиант и протянул его Джен. – Придется это исправить. Я велю Лизабетте принести тебе перекусить, а ты пока почитай. Тебе будет полезно.

   Квентин оставил Джен одну.

   Еще три дня назад Джен жила по устоявшимся правилам сурового, но понятного ей мира, где темные были плохими, а светлые – хорошими, где каждое существо – люди и нелюди – имели свое предназначение и занимали свое место. А сейчас все перевернулось с ног на голову. Квентин ведет себя совершенно не так, как полагается темному магу, оборотень оказался милым и веселым малым, с которым так здорово поболтать, домовиха обожает своих домочадцев и относится к ним лучше родной матери. А как же все те рассказы о злобности и неуживчивости темных магов и нечисти, жуткие страшилки про то, как домовые изживают своих хозяев, как стаи оборотней растерзывают чужаков? Все теоретические знания Джен о темной стороне жизни противоречили тому, что она сейчас наблюдала воочию. И от этого ей становилось не по себе. Конечно, рано еще судить, она живет в доме колдуна каких-то три дня. Возможно, это лишь видимость, и позже она поплатиться за свою наивность. Но до чего же хочется доверять людям, с которыми тебе хорошо!

   А Джен все больше убеждалась – в этом доме ей хорошо даже несмотря на статус рабыни. Да какая она рабыня? Видимость одна. В таверну иногда захаживали капитаны кораблей со своими рабами, Джен видела, как с ними обращаются: за людей не считают, бьют, унижают, голодом морят, на цепь могут посадить. А тут хозяин ее на ручках самолично носит, спинку массирует, платья новые покупает. Так изнеженные барышни живут, но никак не рабыни! И в чем тут подвох?

   Вздохнув от груза неразрешенных проблем, Джен заставила себя читать. С Квентина станется проверить, нельзя ударить лицом в грязь. Система поочередного подключения многослойных узоров излагалась в книге просто и доходчиво, поэтому Джен не заметила, как пролетело несколько часов. Приходила Лизабетта, принесла щавелевый суп и куриные биточки, заставила съесть все до последнего кусочка и убежала дальше хлопотать по своим делам.

   За окном начало смеркаться. Джен набралась храбрости и попыталась встать с кровати. И – о чудо! - спина почти не болела. От радости Джен едва не запрыгала, но вовремя вспомнила, что радоваться пока рано, надо быть поаккуратнее. Она зажгла светильники и подошла к зеркалу. Ну и видок! Растрепанная, с уставшими глазами, с перевязанной поясницей – выглядит словно древняя старуха, а не восемнадцатилетняя девчонка. А ведь скоро придет гость, о котором говорил утром Квентин!

   Джен взялась за дело. Умылась холодной водой, волосы собрала в пучок и заколола шпильками, выпустив пару прядок. В шкафу обнаружилось новое платье, никак Квентин расстарался, хочет, чтобы его собственность не ударила в грязь лицом. Джен рассмотрела обновку. Нижнее платье – голубое, без шнуровки, зато скроено точно по фигуре. Верхнее – распашное, глубокого синего цвета, с широкими рукавами и двумя дюжинами мелких блестящих пуговок. По вырезу ворота, на манжетах и подоле искусно вышиты серебристые ветки жасмина. Таких красивых нарядов у Джен отродясь не бывало, поэтому, когда она появилась на лестнице, то ощущала себя настоящей королевой.

ГЛАВА 5

О гостеприимстве

   Друзья – это люди, которые

   очень хорошо вас знают,

   но все равно хорошо к вам относятся

   NN

   Джен гордо прошествовала по коридору и уже хотела спуститься с лестницы, как замерла в нерешительности. Внизу у входной двери застыла огромная иссиня-черная пума. Квадратная морда ее была повернута вверх, изумрудные глаза, каждое размером, наверное, с яблоко, в упор смотрели на Джен. Несколько мгновений они стояли неподвижно и смотрели друг на друга. Потом у Джен возникло желание поскорее убраться обратно в свою комнату. Она медленно, чтобы не нервировать зверюгу, сделала шаг назад. Пума едва заметно наклонила голову, но вышло это у нее настолько угрожающе, что Джен тут же распрощалась с идеей о бегстве. Она и глазом не успеет моргнуть, как эта кошечка ее нагонит.

   Джен судорожно соображала. Скорее всего, к Квентину приехал гость, которого он ждал к ужину, а его питомца оставили здесь дожидаться хозяина. Другого разумного объяснения, что здесь делает этот монстр, Джен придумать не смогла. А значит, животинка не опасная. К сожалению, самовнушение нисколечко не помогало, и храбрость вся куда-то испарилась. От страха хотелось упасть в обморок, только это вряд ли поможет.

   Придется звать на помощь. Квентин, конечно, ее спасет, но наверняка они с Филом еще долго будут припоминать, как она испугалась домашнюю кошечку. А такого Джен допустить не могла.

   - Кис-кис-кис, - неуверенно позвала она и спустилась на две ступеньки вниз.

   Джен показалось, что пума как будто удивилась такому обращению. По крайней мере, признаков недовольства не выказала.

   - Кис-кис-киска, - воодушевленная первым успехом, ласково повторила Джен и спустилась еще на ступеньку. - Какая красивая кошечка!

   Пума добродушно заурчала и хитро прищурилась, и Джен подумала, что она на верном пути. Она медленно спустилась вниз, приговаривая:

   - Милая, красивая киска! Ты очень хорошая киска. Ты же пропустишь меня, правда?

   Джен замерла перед зверюгой. Если до этого момента она действовала интуитивно, то сейчас сердце ее бешено забилось. Пума либо ее пропустит, либо разорвет на части. Но вредная животина вместо этого подошла к Джен и ткнулась мордой ей в грудь. У Джен перехватило дыхание. Она подняла руку и погладила пуму между ушей. Шерсть оказалась удивительно мягкая, бархатистая, приятная на ощупь. Пума довольно заурчала еще громче и прижалась к Джен теснее.

   - Ах, ты маленькая, - заулыбалась Джен, смелее гладя животное. - Какой ты пушистик!

   - Сейчас, дружище, мы тебя подлатаем, - с этими словами из кухни появился Квентин.

   В руках он держал миску, в которой что-то размешивал. Увидав Джен с пумой, он замолк на полуслове. Несколько мгновений изумленно взирал на умилительную картину, но быстро взял себя в руки.

   - Сарт, хорош придуриваться. Пошли в гостиную, я посмотрю твою рану.

   До Джен одновременно дошли две вещи. Первое - что никакой это не домашний питомец, а тот самый ожидаемый гость собственной персоной. Второе - пол в холле был испачкан кровью, которая сочилась из раны на боку зверя. Пума лениво скосила зеленый глаз на колдуна и не сдвинулась с места, словно говоря: "Мне и здесь хорошо". Квентин вздохнул:

   - Джен, тащи его на диван.

   Джен несколько опешила от оказанной чести. Как Квентин представляет себе это самое "тащи"? Но, все же, обняв пуму за шею, слегка потянула ее в сторону гостиной.

   - Кисик, сладкий, пойдем. Дядя доктор тебя полечит. Он тебя не обидит, хороший мой.

   Пума поддалась на уговоры и прошествовала в комнату в обнимку с Джен. Сарт заставил Джен сесть на диван, а сам улегся, устроив тяжелую голову у нее на коленях. Она гладила его между ушей, он довольно урчал. Квентин занялся раной - промыл, намазал вонючей жижей из миски и заговорил.

   - Вот и все, - объявил он через некоторое время. - Постарайся хотя бы пару дней не ввязываться в драки. По хорошему, тебе бы стоило недельку провести в постели.

   Пума согласно качнул хвостом, поудобнее устроился на коленях Джен и прикрыл глаза. Джен не возражала. Сарт хотя и был довольно тяжелым, но гладить его доставляло настоящее удовольствие.

   - И оставь Джен в покое, - сурово велел Квентин.

   Сарт опять качнул хвостом, на этот раз выражая несогласие.

   - Пусть лежит, - защитила его Джен. - Он такой славный котик. Бедненький, ему же больно!

   Квентин хотел возразить, но его перебил появившийся Фил:

   - О, Сарт, старый бродяга, здорово! Уже явился?

   Он был в человеческом обличье и по случаю приема гостя принарядился в коричневую рубашку, черные брюки и домашние легкие туфли.

   - Мурр! - ответил пума не открывая глаз, всем своим видом призывая не мешать ему балдеть.

   - Везет же кошарам! - расстроился Фил. - Все девчонки их любят.

   - Это потому что они такие мягкие и пушистые, - улыбнулась Джен.

   - Наглые они.

   - Ласковые.

   - Вредные.

   - Милые.

   - Обманщики.

   - Ну с чего ты взял... - Джен замолкла на полуслове, потому что почувствовала, как гладит уже не мягкую шерсть кошки, а густые курчавые волосы мужчины, голова которого покоилась у нее на коленях. - Верно, обманщики, - строго закончила она. - Что же это такое? Одни оборотни вокруг!

   Джен спихнула голову с колен и встала с дивана.

   - Куда же ты, красавица? - попытался остановить ее Сарт.

   У него оказался низкий голос с приятной хрипотцой, такой, какой по мнению Джен должен быть у настоящих пиратов. Да и внешне оборотень напоминал пирата - высокий, широкий в плечах, смуглый, с золотой серьгой в левом ухе. Одет он был в черную атласную рубашку и черные же шаровары, перетянутые широким лиловым кушаком с бахромой на концах. На ногах Сарт носил короткие кожаные сапоги с отворотами и узкими загнутыми носами. Джен решила, что личность он, несомненно, колоритная, но не в ее вкусе.

   - Квентин, завидую твоей способности находить столь прекрасных девушек, - Сарт по-кошачьи изящно поднялся с дивана. Он поймал руку Джен и поднес к губам. - Представь же нас скорее, я просто сгораю от любопытства, кто эта восхитительная нимфа?

   - Это Джен Велтари, - нехотя сообщил Квентин. - Она... начинающий артефактник.

   Джен хотела добавить про свое рабство, но поймала взгляд колдуна и закрыла рот. Фил тихо хихикнул. Сарт, между тем, не выпуская ее руки, повлек Джен в столовую.

   - Знайте, сударыня, отныне мое сердце принадлежит всецело вам одной. За свою долгую жизнь я еще не встречал столь обворожительного создания...

   - Са-арт! - Квентину явно пришлись не по душе излияния приятеля. - Предупреждаю по-хорошему: оставь Джен в покое!

   - О, друг! За такое сокровище я готов сразиться даже с тобой! - картинно вздохнул Сарт и доверительным тоном обратился к Джен: - Но мы не хотим кровопролития?

   Джен отрицательно замотала головой.

   - Мне бесконечно жаль, сударыня, что мой злобный друг не позволяет уделить вам то внимание, которое вы, несомненно, заслуживаете, - Сарт еще раз поцеловал Джен руку и усадил ее за стол. - Хотя сам же только что советовал провести неделю в постели. Ты не последователен, Квентин.

   - В некоторой степени я несу ответственность за Джен.

   По торжественному случаю Лизабетта навела порядок в гостиной и столовой - сняла с мебели белые покрывала, проветрила, открыла ставни, расставила вазы с цветами, отчего комнаты наполнились жизнью, заиграли новыми красками. Овальный стол на двенадцать персон застелила новой парадной скатертью с богатой вышивкой золотыми и серебряными нитями. Зажгла две дюжины свечей в массивных бронзовых канделябрах, они давали более мягкий и уютный свет, чем магические лампы. С кушаньями домовиха тоже расстаралась на славу. Джен ожидала чего-нибудь эдакого, но все же Лизабетте удалось ее удивить, словно принимали не старинного приятеля, а короля Луантарскихских островов. Весь стол был уставлен закусками и салатами. Джен не очень хорошо разбиралась в блюдах и большую часть названий не знала, но поднос с жареным поросенком распознала. Были здесь горячие и холодные закуски из грибов, буженины, рыбы, овощей, домашних солений.

   Вместо того, чтобы начать есть, все посмотрели на Джен, словно ожидая от нее чего-то. Даже Лизабетта, стоя в сторонке, с торжественным видом взирала на нее. Джен в растерянности переводила взгляд с Квентина на Фила, а с Фила на Сарта и ничего не понимала.

   - Ты как хозяйка стола должна прочесть Трапезную, - шепнула Лизабетта.

   Что за чушь, кто назначает рабыню хозяйкой стола? Это привилегия Квентина. Джен вопросительно посмотрела на колдуна, но тот лишь ободряюще повел бровью, мол, давай, покажи, на что способна. Джен прочистила горло. Разумеется, она знала наизусть молитву, читаемую перед праздничным угощением, но никогда делала это сама, и поэтому разволновалась.

   - О, Зирнира, мать всего сущего, - начала она, думая о том, как бы не сбиться, - дарующая жизнь, питающая дух и посылающая свет, благодарим тебя за дары твои, которые получаем от щедрот твоих. Благослови нас и твои дары, которые ныне сподобимся вкушать. Да послужат они нам в силу, а тебе во славу. Ментус и травитус превир, - закончила она церковной формулой.

   - Превир, - ответили остальные, но есть опять не начали. Джен сообразила: раз она хозяйка стола, то все ждут ее сигнала.

   - Лизабетта, - официальным тоном произнесла она, - подавай, пожалуйста, на стол.

   Домовихе только этого и было нужно. Она закружилась вокруг - накладывала вкусности, приносила с кухни новые блюда, убирала грязную посуду и зорко следила, чтобы тарелки у мужчин не пустовали. Только разливать вино ей не доверили, это делал Фил.

   - Ответственность, говоришь? - Не забывая усиленно жевать, Сарт вернулся к разговору о Джен. - Каким волшебным образом сия фея оказалась в твоем доме?

   - Мне прислали ее из магической школы Тер-о-Дена на стажировку.

   - Вот так ни с того, ни с сего взяли и прислали? - прищурился Сарт.

   Квентин усмехнулся.

   - Нет, конечно. Я написал заявку в муниципалитет. Твое здоровье, - предложил он тост.

   - Лояльность властям, - понимающе покачал головой Сарт после того, как опустошил свой бокал, - и все такое. Это правильно. Особенно сейчас. Передай мне огурчики.

   - Ты тоже считаешь, что нам грозит новая "охота на ведьм"? - спросил Фил. - Квентин все время об этом твердит.

   Джен навострила уши. При ней колдун никогда ни о чем таком не говорил.

   - Сам посуди, Фил, - охотно отозвался Сарт. - Я только что с запада. Там не спокойно, все кланы оборотней готовятся к войне. Не явно, конечно, но ждут, что-то должно случиться. В последнее время возле Излома творятся не хорошие дела.

   - Я слышал, нежить истребила клан волков, - согласился Квентин.

   - Истребила, но как! - Сарт поднял вверх вилку. - Местные поговаривают, что все там произошло слишком подозрительно. Когда нежить повалила из-за Излома, волки встали стеной и тут же послали на подмогу к светлым в Комитет. Те явились, но когда от клана уже почти ничего не осталось. Но что самое паршивое, пришла парочка молодых магов и быстренько всю тварь загнали обратно в преисподню, врата запечатали, следы почистили и умотали в свой Комитет. Квентин, сколько мы с тобой воевали, ты видал когда-нибудь, чтобы обожравшаяся крови нежить просто так, почти без боя позволила упечь себя обратно в клетку? А? То-то же.

   Сарт с многозначительным видом отправил в рот кусок мяса. Повисла недолгая пауза. Фил призадумался, Квентин хмурился.

   - Уж не думаешь ли ты, что светлые договорились с Другими, чтобы истребить волков? - недоверчиво спросил Фил.

   Сарт пожал плечами.

   - Я ничего не думаю. Я всего лишь передал, о чем среди оборотней толкуют.

   - Волки были самым большим и влиятельным кланом, который мог представлять реальную угрозу, - заметил Квентин. - Но сделка с нежитью - слишком рискованный шаг для светлых.

   - Согласен, - даже такие серьезные разговоры не могли отвлечь Сарта от еды. - Как-будто Великой Войны им мало. Нужно быть полным идиотом, чтобы начинать все по новой.

   - Или же быть уверенным в своих силах, - задумчиво сказал Квентин.

   За разговорами время летело не заметно, бутылки с вином пустели одна за другой, и только неутомимая Лизабетта подавала на стол все новые блюда, одно другого аппетитнее, словно собралась накормить целую армию голодных оборотней. Но судя по той скорости, с какой Сарт поглощал кулинарные шедевры, он и один превосходно справлялся. Гость рассказывал новости с Излома, о своих родственниках, которых навещал на западе. Постепенно разговор сошел на их с Квентином знакомых, и Джен заскучала. Поэтому она была рада, когда колдун попросил ее сходить в погреб за бутылочкой Этьен ДеБюссон тридцать шестого года.

   Погреб представлял собою просторное подвальное помещение, куда можно попасть из кухни. Там было прохладно, но не сыро. Вдоль стен тянулись стеллажи с соленьями, вареньями и компотами. Лизабетта основательно запаслась на зиму. В дальнем конце погреба стоял специальный винный шкаф, где лежа хранились бутылки, рассортированные по маркам и годам. Джен без труда нашла нужную. Таких бутылок она насчитала всего шесть штук и поняла, что это, должно быть, очень редкое и дорогое вино. Бережно прижав к себе драгоценную ношу, Джен выбралась из погреба.

   Весь вечер Джен пила совсем не много, но ей и этого хватило, чтобы легонько кружилась голова и хотелось танцевать. Она вышла на крыльцо и вдохнула полной грудью прохладный воздух. Хорошо! Ее окружала тихая безветренная ночь. Полная луна лила на землю ровный серебристый свет. Он обтекал четкие силуэты деревьев и кустов, искрился на прутьях забора. Серое поле за околицей и дальняя полоска леса казались нереальными и таинственными.

   - Хозяева! - услыхала она старческий голос из-за калитки. - Есть кто-нибудь?

   Джен откликнулась и подошла ближе. За забором стояла, опираясь на клюку, старуха.

   - Дочка, как бы мне до поселка пройти?

   Про себя Джен подумала, что бабуся выбрала для прогулки неподходящее время, а в слух объяснила:

   - Это не далеко. Сейчас пройдете вдоль забора, на углу развилка. Вам надо повернуть направо. Вы выйдете на большую дорогу, идете опять направо, и скоро попадете в Свиристелки.

   - Вот спасибо тебе, дочка. Выручила бабку. А то уж я боялась, что совсем заплутала. Значит, надо идти сейчас прямо? А на углу налево? - уточнила старуха, одновременно указывая путь рукой.

   - Нет, не налево, а направо. Все время надо поворачивать направо, - терпеливо поправила ее Джен.

   - Ах, направо, - охнула старуха и указала рукой налево. - Вот я старая, непонятливая.

   Бабуся и в самом деле попалась непонятливая. Джен покрепче перехватила бутылку одной рукой и вышла за калитку.

   - Давайте я вас до угла провожу.

   - Проводи, дочка, проводи, - обрадовалась старуха.

   Едва Джен сделала пару шагов, как холодные пальцы железным кольцом сжали ее горло. Джен завизжала и тут же начала брыкаться. Ценная бутылка в руках усложняла задачу. Пальцы на шее сжались крепче, так что Джен захрипела, и глухой голос Хавсана прошипел ей в ухо:

   - Заткнись, а то хуже будет. Вот это удача. Даже не ожидал, что ты такая дура. Оказалось проще простого выманить тебя за калитку.

   - Мммм, - с ненавистью промычала Джен.

   Говорить не позволяла хватка колдуна. Ее одновременно охватил ужас от близости темного и досада на собственную глупость. Она и в самом деле полная дура, если не задумываясь вышла из-под защиты, стоящей на заборе, чтобы в полночь побеседовать с какой-то подозрительной старухой. Но сдаваться без боя она не собиралась. Джен продолжала изо всех сил извиваться и лягаться, так что Хавсану пришлось второй рукой перехватить ее поперек талии и прижать к себе. Джен судорожно соображала. Пока у колдуна заняты руки, он не сможет открыть портал и похитить ее.

   - Отпуссссстиииии! - от дома к колдуну бросилось круглое лохматое существо с красными глазами-бусинами и тремя рядами острых клыков в широкой пасти. - Не ссссмей!

   Существо молниеносно пересекло расстояние от дома до калитки и бросилось на темного, но в полуметре от Джен, словно наткнувшись на невидимую стену, отлетело в сторону.

   - Куда суешься? - бросил Хавсан. - Твоя сила лишь в доме!

   "Это же Лизабетта!" - догадалась Джен. Еще со школы она знала, что у домовых не очень приятный истинный внешний вид и они, если всем довольны, прячут его под более привычным для людей обликом. Лизабетта поднялась и снова бросилась в атаку, но Хавсан выставил слишком мощную для домовихи защиту.

   - Кто к нам пожаловал! - раздался спокойный голос Квентина. Он стоял на крыльце, засунув руки в карманы брюк, но Джен слышала его так хорошо, словно он находился совсем рядом. Слева от колдуна, скрестив руки на груди и широко расставив ноги, стоял Сарт.

   Хавсан тихо выругался. Видимо, он собирался потихоньку похитить Джен, а теперь планы его срывались.

   - Хавсан, ты бы отпустил девушку, - невозмутимо продолжал Квентин. - Сдается мне, ты ее пугаешь.

   - Иди ты к Локрину, Торнштольдт, - огрызнулся темный, крепче сжимая Джен. - Я заберу ее с собой, посмотрим, как ты запоешь!

   Квентин пожал плечами, всем своим видом демонстрируя равнодушие. У Джен упало сердце - неужели он не собирается спасать ее от этого жуткого колдуна?

   - Хавсан, на твоем месте, прежде, чем пытаться украсть что-то чужое, я бы навел справки.

   Джен почувствовала, как темный легонько дернулся. Хватка ослабла, и через несколько мгновений перед лицом Джен возникла белая костлявая рука колдуна, точно такая, какая ей привиделась во сне. Колдун ее считывал. С минуту все молча выжидали, потом вдруг раздался голос Хавсана, полный такой ненависти, что Джен поняла - ей конец.

   - Ты! Отродье Локрина, как ты посмел!? - он с силой толкнул Джен в сторону, так что она еле удержалась на ногах и чудом не выронила бутылку вина. - Уничтожу!

   - Всенепременно, - на Квентина угроза не произвела ни малейшего впечатления.

   Вокруг ног темного заклубился черный дым.

   - Один на один, без свидетелей и поддержки, - бросил темный и исчез в закрутившемся вихре.

   Через мгновение дым рассеялся, наступила тишина, словно и не было здесь Хавсана. На подгибающихся ногах Джен подошла к Квентину.

   - Вот, - непослушными губами пробормотала она и протянула хозяину бутылку вина.

   - Спасибо, - холодно ответил Квентин.

   Он передал бутылку Сарту и попросил его подождать в доме. Затем повернулся к Джен:

   – Как ты оказалась за калиткой?

   - Я… прости меня, я больше так не буду.

   - Как ты оказалась за калиткой? – тем же ровным тоном повторил вопрос Квентин. Он был не на шутку взбешен.

   Джен потупилась.

   - Я сглупила.

   Квентин взял Джен за правую руку, положил обе свои ладони на браслет и что-то прошептал. Браслет еле заметно замерцал и погас.

   - Это чтобы ты больше не делала глупостей. Ты больше не можешь выходить за калитку без моего разрешения.

   Захлопали широкие крылья, сверху спланировал Фил и тут же перекинулся.

   - Что, старушка, напугал тебя Хавсан? На это он мастер. Не обращай внимания.

   - Я думала, ты в доме…

   - Обижаешь! Пропустить такое развлечение? Ни за что! – Фил прямо-таки светился от удовольствия. Они обменялись с Квентином взглядами и ушли в дом.

   А у Джен на глаза навернулись слезы. Мало ей того, что Хавсан напугал ее до полусмерти, так еще и Квентин на нее рассердился. Она села на ступеньку и спрятала лицо в ладонях. Тихонько подошла Лизабетта – уже в привычном обличье – присела рядом и обняла Джен за плечи.

   - Ну, ну, все хорошо.

   - За что он так со мной?

   - Испугался он за тебя, вот и сердится. Не переживай, скоро отойдет. Он всегда так – сначала погорячится, потом жалеет. Я уже по себе знаю, если провинился – лучше Квентину на глаза до конца дня не показываться.

   Джен вытерла слезы тыльной стороной ладони.

   - Спасибо тебе, Лизабетта. Ты меня защищать бросилась.

   - А как же иначе, девочка? Ты же теперь здесь живешь. Наша. Родная.

   - Какая же я ваша. Я не темная.

   Домовиха покачала головой.

   - Это мы, нечисть, выбора не имеем. Темными рождаемся и темными умираем. А люди всегда могут сами решить, на какой они стороне.

   Джен улыбнулась и обняла домовиху. Но долго Лизабетта сидеть на месте не могла, да и мужчины остались одни без ее присмотра. Она убежала на кухню, а Джен еще посидела немного, глядя на звезды, и пошла в свою комнату.

ГЛАВА 6

Об открытиях

   Вчера казалось: набралась ума-разума.

   Сегодня проснулась – ан нет, просто набралась…

   NN

   Сарт гостил еще три дня. Когда Квентина не было дома, оборотень болтал с Филом, вальяжно развалившись на диване в гостиной, либо на кухне в несметных количествах поглощал Лизабеттину стряпню. Но едва колдун возвращался домой, как мужчины тут же уединялись в кабинете или в курительной комнате и что-то подолгу обсуждали. Иногда Джен удавалось уловить несколько фраз, которые все больше и больше настораживали ее.

   Один раз она помогала Лизабетте убирать со стола в гостиной, из комнаты отдыха до нее донесся приглушенный голос Сарта:

   - Зря ты впутываешь в это девочку. Если и в самом деле начнется заварушка, ее первой пустят в расход, не посмотрят, что светлая.

   Джен замерла, боясь пошевелиться.

   - Уже поздно, - через некоторое время тяжело вздохнул Квентин. – Да и Хавсан знает.

   Тут в столовую вошла Лизабетта, и больше Джен ничего не удалось услышать.

   В другой раз она несла чай в кабинет. Звук шагов скрадывал толстый ковер, и она постаралась бесшумно подкрасться к двери.

   - ... целенаправленно уничтожают? - с сомнением в голосе говорил Квентин. – Или просто хотят выжать с территории?

   Поднос в руках мешал подслушивать, и Джен аккуратно переступила поудобнее. От этого дверь сама собою открылась - Джен только сейчас вспомнила, что она зачарована. Пришлось входить и подавать чай. Само собою, с ее появлением разговор стих. Если бы Джен указали ее место и велели не совать нос в чужие дела, было бы, наверное, не так обидно. Но от нее особенно не таились, хотя и не позволяли узнать лишнего так, как обычно ограждают ребенка от взрослых разговоров. Мол, ни к чему тебе забивать голову всякими сложными штуками.

   Поначалу Джен хотела обидеться, но по зрелом размышлении передумала. Кто она в этом доме? Рабыня! Рабыня, которая забыла о своем положении, настолько хорошо к ней здесь относятся, считают своей, позволяют быть хозяйкой стола. И она станет последней неблагодарной свиньей, если начнет дуть губы из-за того, что Квентин не пускает ее в свои личные дела. А когда пришло письмо, Джен даже думать забыла об обидах.

   Они только что позавтракали и готовились проводить Сарта. Он собирался навестить очередных родственников на восточном побережье Жушары. Путь предстоял не близкий, поэтому оборотень основательно заправился жареным цыпленком, жарким из баранины и свиными отбивными со сливочным соусом, и теперь лениво развалился в большом кресле в гостиной и ждал, когда еда немного переварится. Джен даже начала опасаться, что он сейчас опять проголодается и отложит свой отъезд. Не то чтобы оборотень ей мешал или раздражал, но Джен немного ревновала Квентина к нему. Все свое время колдун проводил с другом и почти не обращал внимания на Джен. Поэтому в глубине души ей хотелось, чтобы гость уже отбыл, и все стало по-прежнему. Она сидела на диване рядом с Квентином, Фил утонул в глубинах второго кресла и рассказывал последние новости, выведанные за ночь у птиц. Вдруг с легким хлопком из воздуха над головой колдуна вывалился пергаментный свиток и упал на пол.

   - Хо-хо, Квентин, - гоготнул Сарт, - кто-то к тебе сильно не равнодушен!

   Он был прав. Обычно магические письма аккуратно ложились в руки адресата, а это прямо-таки швырнули к ногам колдуна. Квентин с улыбкой поднял свиток.

   - Я разочарую тебя, дружище, но это всего лишь лэрд Шантари приглашает меня сегодня вечером на кружечку пива к «Толстой Марте».

   Фил хмыкнул, Сарт протянул: «А-а» и тут же потерял интерес к письму.

   - Кто это? – спросила Джен, она никогда раньше не слышала этого имени.

   - Хавсан, - пояснил Квентин.

   - Он еще и лэрд?

   - Да, он благородного происхождения и весьма состоятельный.

   - Странно, - задумалась Джен. – Почему он не перебрался в Фалихат? Наверняка, там он сейчас мог бы занимать высокое положение.

   Квентин некоторое время изучающее смотрел на Джен, потом с улыбкой пожал плечами:

   - Не знаю. Возможно, здесь его что-то держит.

   «Все ты знаешь!» - подумала Джен и тут же одернула себя. Она твердо решила не обижаться.

   - Ты же не собираешься с ним встречаться?

   - Как раз таки собираюсь.

   Джен едва не подскочила на месте.

   - Ты с ума сошел? Он убьет тебя. Или покалечит. Или еще что похуже!

   Оборотни захохотали.

   - Ну, ты даешь! – смеялся Фил. – Что может быть хуже?

   Джен не обратила внимания