Оглавление
АННОТАЦИЯ
Даниса — ангел, против воли вовлечённый в бунт, поставивший под угрозу существование двух параллельных миров — Земли и Виры. Наказание жестоко — лишение истинной сущности, какой-либо поддержки и ссылка на Землю. Девушка наивно ликовала, когда трибунал смягчив приговор определил её в академию Вирского правопорядка на факультет контрразведки.
Тогда она не знала, что для достижения цели у контрразведчиков все методы хороши, а в курсе обучения немаловажное место займут такие предметы как «раскрепощение», «обольщение» и прочие, плохо совместимые с ангельской сущностью дисциплины. За теорией последует практика, в ходе которой, Данису будут ломать как личность, создавая идеального контрразведчика, не имеющего права на чувства и собственные желания. И лишь итоги экзаменационных заданий покажут где её место: среди высших на Вире или простых смертных на Земле?
Текст 18+ Здесь будут встречаться: жестокость, насилие, принуждение, однополый и групповой секс. В первой части всё относительно невинно, и идёт по нарастающей. Помимо эротики имеет место сюжет.
ЧАСТЬ 1
ПРОЛОГ
— Вы напряжены, это никуда не годится! — возмутился подошедший ко мне Дарион Дар Корте, педагог по ряду весьма пикантных дисциплин, включающих в себя и нынешний урок-практикум под названием «раскрепощение». — Расстегните ещё одну пуговку на блузе. Во-о-от, хорошо. Теперь, откиньтесь на спинку стула, — понизил голос мужчина, и едва ощутимо надавил ладонью на моё плечо, вынуждая немного съехать вперёд по сиденью. — Вот та-а-ак… Чудесно! Можете, когда хотите, Анхе Даниса.
От его похвалы настрой сбился, и я опять напряглась. Тело так и норовит принять более приличное положение. То, что этот бесспорно обаятельный мужчина нависает надо мной — смущает, как и то, что в аудитории находятся ещё девять студентов, причём как девушек, так и парней.
— Ну же, покажите на что вы способны! — укоризненно добавляет, буквально поедая взглядом мою почти оголившуюся грудь.
Остальные студенты так же приняли раскрепощённые, скорее даже вульгарные позы, и в аудитории повисла тишина.
— В вашей будущей работе, как и в политике все средства хороши. Да, на деловых совещаниях придётся работать тоньше, но эти нюансы мы разберём позднее. Для начала, вы должны овладеть языком тела. Проявите фантазию, и дайте мне почувствовать, что я желанен.
— К-хм… К-хм… К-х… — закашлялся сидящий неподалёку от меня рыжеволосый демон.
— У вас какие-то проблемы Дар Салор? — переключил своё внимание на парня педагог.
— Но… Вы же мужчина! — воззрился на него студент.
— И что? — удивлённо приподнял брови Дарион Дар Корте. — У меня не может быть некой жизненно необходимой для вашего руководства информации? Вы полагаете, что для достижения поставленных целей, достаточно пофлиртовать с симпатичным представителем противоположного пола, приятно провести время и всё будет преподнесено вам на блюдечке?
— Э-э-э… — заливаясь краской выдавил парень, а по аудитории пронеслись приглушённые ругательства.
— Запомните, в тех случаях, когда иные методы недейственны, ваша задача соблазнить, поставить в тупик, создать достойный внимания общественности компромат. Клиентом может оказаться как мужчина или женщина, так и старуха или старик, а возможно ни кто-то один, а целая группа. Язык вашего тела должен дать понять, что они желанны, привлечь несмотря на все жизненные взгляды и стереотипы. И! Не надо демонстрировать неудовлетворённость, и то, что вы хотите секса. Заставьте меня ощутить вашу притягательность, недоступность, скрытую страстность и желание отдаться именно мне, мою избранность.
Я в шоке слушала преподавателя, искренне сожалея о том, что с нашего факультета отчислиться или перевестись невозможно. Контракт заключён, и вне зависимости от нашего желания мы уже не вольны что-либо изменить в своей судьбе. И если бы у меня был выбор, ни за что бы не пошла в контрразведку.
— Но-о-о… — робко подала голос сидящая справа от меня блондинка, видимо тоже как я являющаяся ангелом.
— В случае возникновения каких-либо «но», в соответствии с заключённым с вами договором вас ждёт трибунал, лишение истинной сущности и ссылка на Землю без какой-либо материальной поддержки и возможности возвращения в родной мир, — педагог продекламировал один из пунктов опрометчиво подписанного нами контракта. — Итак, мы отвлеклись. Продемонстрируйте на что вы способны, покажите насколько я желанен.
Вот и что делать? Как это показать? С одной стороны, именно он, как мужчина вполне привлекателен. Высокий, широкоплечий, чёрные как смоль волосы ниспадают свободными волнами на плечи. Взгляд тёмных, почти чёрных глаз в обрамлении густых ресниц, затуманился, и манит, притягивает, не позволяя оторваться. В них кажется нет-нет да промелькнёт искорка плохо скрываемого желания. Смуглая кожа так и просится чтобы к ней прикоснулись, погладили. Губы… Вот бы ощутить их на своём теле…
Невольно облизнула свои, внезапно пересохшие губы. Моргнула, и… Наваждение спало, и пришло осознание того, что я всего-навсего сижу в непотребной позе в учебной аудитории, а передо мною стоит не некий вожделенный красавчик, а… педагог!
Хм… Это что же получается? Я сама только что едва не стала жертвой его чар? Этак непросто будет внушить ему что-то, если он сам такие финты выкидывает. Вообще-то так нечестно, мы же пока что совершенно неопытные, а он вот так!
Воспользовавшись тем, что педагог отвлёкся, наблюдая за кем-то из студентов, окинула взглядом товарищей по несчастью.
Какой-то парниша строит рожи, пытаясь что-то продемонстрировать, но, по-моему, получается не очень удачно. Поворачиваюсь в другую сторону. Хи! А рыжеволосый вовсю попал под обаяние педагога, вон, глаза расширены, ноздри раздуваются, рот приоткрыт, разве что слюна с подбородка не капает. Хм… Блондиночка не такой уж и ангелочек, едва ли не вывалила свой бюст на парту, ротик кокетливо приоткрыт, положила на нижнюю губку кончик указательного пальчика, и шаловливо играет с ним язычком, в тоже время испепеляя преподавателя многообещающим взглядом. Ещё одна девица вообще почти стриптиз устроила, хотя нет, это больше на самоудовлетворение смахивает. Смотрит на педагога исподлобья, прогнулась в спинке, выпятив вперёд не такую уж и большую грудь с вызывающе проступающими сквозь ткань блузы сосками. Одной рукой водит по коже в вырезе, то и дело открывая его все шире и шире, и кажется уже касается возбуждённо торчащих сосков. Второй рукой вцепилась в подол юбки, зажав её между бёдер и подозрительно ёрзает…
Все эти наблюдения не прошли бесследно. Внизу живота разлилось предательское тепло, верхние губы пересохли, нижние набухли, щёки горят, дыхание участилось. Вот и как в таком состоянии выполнить задание?
— Анхе Даниса, — раздался возле самого уха, голос незаметно приблизившегося педагога, и у меня аж мурашки по телу побежали от осознания его близости. — Вы неплохо справились с первой, не озвученной частью задания, а вот со второй как-то не клеится…
— Я… Я не знаю, как это сделать, — стыдливо опустив взгляд, признаюсь.
— У вас светлая аура, и порочность вам не к лицу, но проявление чувственности вкупе со скромностью даст эффект будоражащего кровь коктейля. Смелее. Действуйте.
«Но как?» — хотела спросить я, но педагог лишь усмехнулся и украдкой кинул взгляды как раз на тех двух девиц, поведение которых я рассматривала ранее. Он что хочет, чтобы я вот так бросая томные взгляды прилюдно ласкала себя? От одной этой мысли меня захлестнула волна смущения.
— Во-о-от… — с явным удовлетворением протянул Дарион Дар Корте. — Вы на правильном пути, Анхе Даниса.
Я? Эм… И только сейчас, заметила, что в порыве смущения не только зарделась, но и прихватила ткань блузы, словно желая прикрыться, а в итоге… Ну да, она обтянула мою грудь. И то, что я возбуждена не заметит лишь слепой. От осознания того, что педагог сейчас смотрит на мои выпирающие наружу сосочки, аж голова закружилась будто я хмельного нектара хлебнула. Внизу неожиданно всё намокло, стало жарко и я невольно поёрзала на стуле, пытаясь принять наиболее комфортную позу.
— На сегодня хватит, — прервал наши мучения педагог. — На досуге, отрабатывайте навыки на окружающих, на следующем занятии проверю.
Следом раздался звонок, и все понеслись к стенду с расписанием индивидуальных занятий. Хотя… Понеслись, это очень уж гордо сказано: я изо всех сил старалась идти обычной походкой, но кто бы знал, каких усилий это стоило, когда внизу всё огнём горит, губки набухли настолько, что им тесно в трусиках, а ещё там настолько влажно, что они скользят при каждом шаге и так и тянет сжать поплотнее бёдра и поёрзать в надежде что странное ощущение исчезнет.
ГЛАВА 1 Странная практика
Полгода в академии, но я никак не могу привыкнуть к этому бешеному ритму жизни. Бесконечные вереницы лестниц, коридоров, и опять лестниц. Время поджимает. Опаздываю! Где же? Ну где же эта аудитория «666-С»?
Побольше бы здоровья, всем тем, кто поддержал затею с незапланированными индивидуальными расписаниями занятий для каждого студента факультета контрразведки, где меня угораздило учиться. Видите ли, так, не зная к чему именно надо готовиться, мы будем сразу выполнять все выданные на дом задания! Нет, в чём-то они безусловно правы, ведь выполняем, куда ж деваться? И всё же это жестоко.
И ещё столько же удачи, тому умнику, который решил, что для улучшения ориентации на местности, схема размещения аудиторий должна меняться, даже не каждый день, а после каждой лекции! С первыми звуками звонка все студенты галопом бегут к стенду, расположенному у выхода из кабинета. Ищут там своё имя, запоминают номер указанной аудитории и… несутся на её поиски, на ходу вычисляя очередную схему размещения кабинетов. Как итог, ни постоянных групп, как на других факультетах, ни друзей. Каждый сам за себя. Понимаю, что это специфика профессии, для кого-то самостоятельно, для кого-то добровольно-принудительно выбранной, но… Тяжело.
На этот раз мне не повезло, метаюсь от двери к двери, всматриваясь в небольшие таблички с номерами, ломаю голову, пытаясь выстроить некую логическую схему их расположения и, всё не то! Никакого алгоритма не вижу. Вернее, не так: какая-то система всё же существует, но на номер именно моей аудитории она явно не распространяется!
Спросить бы у кого, может видели? Понимаю, что это не по правилам, но если иначе не получается, то как быть? Прогулять? Не вариант, наказание не замедлит себя ждать. Спасибо, один раз я в карцере уже побывала, больше туда не хочу. Да и ограничится ли наказание карцером? За последние пару месяцев пропало семь студентов моего факультета. Куда они делись? Руководство академии не даёт никаких комментариев, вот мы и гадаем, то ли их отправили на какую-то практику в тартарары, или… Они уже где-то на Земле обживаются в роли простых смертных? Или их уже нет среди живых? Загадка. А может это очередная проверка, типа кто сможет распутать клубок этой тайны, тот получит некий бонус к экзамену по одной из дисциплин?..
Гадать можно до бесконечности. Озираюсь по сторонам, с мольбой во взгляде. Вот только все суетятся, им не до меня.
— Извините, вы не подскажете… — кидаюсь к спешащему куда-то демону… и мгновение спустя уже взираю на его спину.
Как же хочется высказаться! От души, с чувством, с толком и расстановкой акцентов! Но, увы, по праву рождения не положено даже мыслей дурных допускать, иначе… Эх… Порой очень жалею, что родилась ангелом, но это совсем другая история, сейчас не время для невесёлых воспоминаний о некогда светлом прошлом.
— Простите! — пытаюсь привлечь внимание ещё одного, то ли преподавателя, то ли студента, попробуй разбери, если форма одежды у нас свободная по большей части, а на вид ни тем, ни другим больше двадцати по человеческим меркам не дать.
Почему человеческим? Да потому что ни мы, ни демоны не старимся. После того как достойная душа найдена, мы появляемся на свет в виде младенцев, растём, а потом, наши тела остаются на одном и том же этапе развития до самой смерти. Хм… И — да, вопреки людскому мнению, мы не бессмертны, может и жили бы вечно, если бы не войны, но они есть, и все мы рано или поздно умираем. Но это опять же совсем другая история.
Люди… Забавные существа. Благодаря им, и ради них мы существуем. Хотя… Это звучит лицемерно, причина нашего трепетного отношения к обитателям Земли довольно меркантильна — без пополнения душ, наши расы рано или поздно прекратят существование. Потому-то мы за них и воюем. Спасая их, погибаем. Пытаемся исправить уже совершённые ими ошибки или предотвратить возникновение новых. Собственно, последним и занимаются выпускники моего факультета. А простые смертные живут себе и знать ничего не знают о происходящем вокруг. Да что уж там, они и о нас каких только небылиц не насочиняли!
Во-первых, нет ада и рая, мы все — люди, демоны и ангелы, живём на одной планете, именуемой нами — Террой, просто наши миры — Земля и Вира располагаются в различных энергетических планах. Во-вторых, не существует чёткой градации светлых и тёмных. Есть те, кто рождены с магической предрасположенностью к свету или огню. Да-да, именно так, и ни каких тьма-свет. Ну и темперамент соответствующий, демоны — огневики, они страстные, пылкие, импульсивные, мы же — ангелы, наоборот, более спокойные, уравновешенные. Одно плохо, ругаться не можем от слова «вообще», пока не обретём статус падших, а как порой хочется! Нет, падшими становиться желания нет, уж слишком много боли и опасности несут такие перемены, а вот поругаться…
Ну и да, чтобы не перейти в ранг падших, требуется не переступать тонкую грань между такими понятиями как стимулирующая похвала и развращающая душу лесть, между стремлением помочь и гиперапекой, делающей подопечного слабее. Это в случае, если у тебя есть те самые — подопечные. А в остальном… Ангелы, вопреки человеческим досужим домыслам, прекрасно сосуществуют бок о бок с демонами, мы вместе живём, работаем, учимся, порою даже семьи создаём, хотя это скорее исключение нежели правило.
Существует конечно и то немногое, о чём люди всё же знают: об охоте за человеческими душами, о наших крыльях и их цвете. Хотя людская молва и эту информацию умудрилась исказить. Ведь и мы, и демоны входим в состояние трансформации лишь в двух случаях — перед боем или спариванием, в остальное время нас внешне от тех самых людей отличить сложно. Разве что черты лица априори милы или красивы, тела гармонично развиты, и стариков среди нас не бывает. Но ведь и среди людей такие нередко встречаются. И… Возраст… Он порой за десятки тысячелетий переваливает, но внешне мы выглядим не старше сорока, ну может сорока пяти, и то, только в тех случаях, когда того требует конспирация. Но это опять же отдельная тема.
Мысли мыслями, а поиски продолжаются. В очередной раз поднялась по какой-то лесенке, вздохнула, обернулась к ближайшей двери и едва не запрыгала от радости: наконец-то мои поиски завершились! Вот только воодушевление быстро растаяло — что ждёт меня внутри? Не знаю. Уже полгода я тут, а всё никак не могу привыкнуть к неопределённости. Приблизилась, робко коснулась ручки…
— Хороша-а-а… — заставив меня вздрогнуть, раздался из-за спины хрипловатый голос и в тот же миг, чьи-то руки в буквальном смысле этого слова — затолкнули меня в мрачноватый просторный зал.
Какая-то очень уж странная аудитория. Пол устелен матами, со стен, а местами и с потолка свисают невесть для чего предназначенные верёвки и цепи. По помещению, то тут, то там, расставлены разной высоты кубы, обтянутые то ли кожей, то ли её имитацией. Этакая смесь спортзала и пыточной камеры. Надежда найти лазейку для побега тает на глазах, не оставляя следа: здесь даже окон нет, а дверь уже заперта…
Благодаря постоянным тренировкам, все эти наблюдения заняли долю секунды, не больше. И вот я уже с ужасом взираю на захлопнувшуюся за моей спиной дверь, и двух оскалившихся в плотоядных ухмылках демонов. Кто это — студенты, как и я явившиеся на занятие, или педагоги? Не разберёшь. И всё бы ничего, но они сейчас находятся в своей истинной ипостаси! А как известно, трансформацию темнокрылые, так же как и ангелы, проходят только перед боем или спариванием. Ни то, ни другое меня не радует… В первом случае, я заведомо проиграю двоим, во-втором…
Звонок извещающий о начале занятия оборвал едва зародившуюся мысль. Ясно одно, кто бы это ни был, намерения у них не самые добрые, и судя по обстановке это практикум. Вопрос — по какому предмету? Побольше бы здоровья тем, кто решил, что студентам не обязательно заранее знать о том, какая будет дисциплина. Видите ли, так снижается шанс того, что мы вместо заблаговременной подготовки, будем осваивать домашние задания во время перемен. Когда? Если нам приходится с круглыми глазами носиться по лестницам и коридорам в поисках нужной аудитории? Благо на занятия не требуется приносить учебники, их выдают на месте при необходимости. И тетрадей у нас тоже нет, ведь и у демонов, и у ангелов практически абсолютная память…
— Эта? — обрывая мои мысли, хрипловато произносит чернявый, делая шаг в мою сторону.
— Она самая, — отозвался рыжеволосый.
Потеряв дар речи, трусливо вжимаюсь спиною в стенку. Да, меня учили преодолевать страх, бороться, а толку-то? На лекциях это всего лишь слова, а тут — практика, будь она неладна! И я, будучи хоть сто раз отличницей, к ней не готова. И вообще, обычно входя в аудиторию где-нибудь видишь табличку с названием дисциплины, а тут — ничего!
— Ангелочек… — тем временем приглушённо урчит рыжий.
— Чистый… Невинный… — облизывая губы, отзывается второй, начиная обходить меня, словно отрезая пути к отступлению, хотя и нет тех путей, можно конечно побегать да полетать прежде чем сдаться, но смысл?
Так. Стоп. Отставить панику. Этак незачёт получу и опять в карцер или ещё что похуже случится… Не-е-ет… Я так просто не сдамся. Неизвестно, какие условия сдачи этого практического занятия. Возможно достаточно продержаться какое-то время? А значит, надо бороться…
Прищур рыжеволосого совсем мне не нравится. Есть в его взгляде что-то обещающее отнюдь не сладкую жизнь. Будто это не просто практика, а что-то личное. Может мы с ним уже пересекались в процессе учёбы? Жаль, что демоны, в отличие от ангелов, при смене ипостаси теряют свойственные их повседневной внешности черты.
Краем глаза замечаю метнувшегося в мою сторону темноволосого. Мгновенно выпростав крылья делаю взмах, другой. Фух, ускользнула. Метнулась в другой конец аудитории. Замерла под самым потолком. Жду. Ясное дело для них это не преграда — крылья есть, взлетят.
Ан нет. Переглянулись с какими-то странными ухмылками на лицах и наступают. Снизу идут. Ногами. Что это они задумали?
Ещё миг и в мою сторону летит огненный шар. Огромный, не учебный — боевой. Бьют на поражение. Или может противник активировал свиток иллюзии? Вряд-ли, они слишком дороги. Но и такой снаряд рядовые студенты не создадут — сил просто-напросто не хватит.
Время кажется растянулось, словно давая возможность что-то предпринять. А я в тупике. В угол забилась! Ни вправо, ни влево, ни вверх не уйти. Путь остался один — вниз, туда, где… А важно ли, что ждёт меня там, если тут неминуемая смерть?
Не выпуская из поля зрения мучительно медленно приближающийся огненный шар, скользнула ниже, в стремлении ктории смертоносного снаряда. Медленно, как же медленно я двигаюсь, а шар вот он, близко. Чувствую опаляющий моё тело жар, и… Железную хватку чужих рук, сменившуюся болью в мгновенно выкрученных за спину запястьях. Пытаюсь уйти из захвата, как учили на уроках по самообороне. Ага, как же! Противник мне достался опытный.
До чего же глупо я попалась… Наверняка тот шар был лишь обманным манёвром!..
Грохот оглушает. Каменное крошево накрывает, оставляя ссадины на открытых участках тела. От взмывшей в воздух пыльной взвеси трудно дышать. Вот же! А заклинание-то было не из разряда боевых иллюзий!
— Вы чего? — выдавила я, тут же закашлявшись от набившейся в горло пыли.
— Повеселиться решили, — усмехается один из демонов, и в этот миг, когда я его не вижу, приходит осознание — этот голос я уже слышала прежде…
ГЛАВА 2 Неожиданный поворот
И тут же перед мысленным взором проносятся события двухмесячной давности: первый практикум по дисциплине «раскрепощение». И сидящий неподалёку от меня рыжеволосый демон, сначала возмутившийся тем, что надо соблазнить мужчину, а после развесивший слюни, глядя на педагога.
— Дар Салор, — прошептала я.
— Смотри-ка, братик, а она догадливая, — усмехнулся чернявый.
«Братик»? Я всмотрелась в лицо стоящего передо мною демона. Нет, как не старайся, а общих черт с повседневным обликом рыжего отыскать не удаётся, что собственно и не мудрено. И… Тут меня осенила жуткая догадка: те пропавшие студенты, кто они? Случаем, не присутствовавшие ли тогда на практике?
Мысли заметались в голове со скоростью молний. Вспомнились «личные дела» студентов, увиденные мной две недели назад во время вызова в кабинет ректора.
***
— Посмотрите Анхе Даниса, вы знали этих студентов? — поинтересовался хозяин кабинета, взглядом указав на стол.
Я послушно подошла, окинула взглядом изображения, одновременно невольно запоминая имена: Анхе Тара Лей, Дар Нартон, Дар Силур, Дар Голет, Дар Дилаг, Анхе Тенар Лоу, Дар Вальег. К слову сказать, Анхе и Дар или Дарэ это приставка означающая принадлежность к расе ангелов или демонов.
— Нет, — отозвалась, нервничая из-за того, что нелепо теряю время, которое стоило бы потратить на подготовку к занятиям, и как назло, именно сегодня нам задали столько, что поспать вряд ли удастся.
— Вы утверждаете, что прежде с ними не встречались?
— Бывало. На занятиях. Иногда, — пожимаю плечами.
— Больше вам добавить нечего? — уточняет ректор, на что я лишь головой покачала. — Можете быть свободны. Если что-то вспомните, сообщите моему секретарю, — завершил разговор он, и я умчалась к себе в комнату, готовить домашние задания.
Вечером того же дня, стоя в очереди перед душевой и анализируя только что прочитанный учебный материал, стала свидетельницей разговора нескольких девушек с другого факультета:
— Слышали, у контрры семеро студов пропало! — воскликнула одна из них, невольно выдёргивая меня из подсчётов и привлекая внимание.
— Да у них там вообще жесткач, небось в карцере, или сосланы куда-нибудь, — приглушенным шёпотом отозвалась её подружка.
— Говорят, они там все уголовники. А их факультет — исправительная колония!
— Кошмар! И мы вынуждены учиться и жить рядом с ними… — прошипела одна из девиц бросая в мою сторону пренебрежительный взгляд.
В этот момент, одна из кабинок в душевой освободилась, и я не желая выслушивать всякие гадости в свой адрес, скользнула туда.
Собственно, если бы не обидные слова последней высказавшейся девицы, наверное, я бы ещё тогда сумела сложить что к чему. Семеро пропали, семь личных карточек на столе ректора и вопрос видела ли я их в последнее время. Вот только в тот момент моя голова была забита совсем другим. Мне было безумно больно от жестокости брошенной напоследок фразы в невольно подслушанном разговоре.
У ангелов и демонов, как и у людей имеются семьи. С тем лишь отличием, что дети в них не рождаются. У нас, если члены семьи всё же умудряются найти в мире людей достойную душу, то после смерти физической оболочки, её забирают к нам, на Виру, где она, в ходе специального ритуала, воплощается в тело материализующегося в нашем мире годовалого младенца. Да и как иначе? Сложно себе представить беременную или кормящую грудью Анхе, например. Правда пополнение в семьях случается крайне редко, так как достойных душ невероятно мало.
К Анхе попадают чистые, добрые, светлые души. Демонами же, вопреки людским мнениям, становятся не заядлые грешники, маньяки и убийцы, коим уготованы вечные перерождения на Земле, а решительные, смелые, порою даже бесшабашно бесстрашные люди, оставившие значительный след в истории человечества, возможно не обнародованный, но для нас важнее факты, а не их огласка. Семьи, обрётшие счастье стать родителями, неимоверно пекутся о своих чадах, холя их и лелея, потакая малейшим капризам, будто этим можно сгладить тот факт, что в прошлой жизни эти души маялись на Земле.
И у меня даже был младший братик! Конечно же никому и в голову не приходило, что от него можно ожидать подлости — он же ангел и совсем ещё юный. Никто из близких не заметил, что он переступил опасную черту перейдя в ранг падших. Киарт, так звали брата, оказался неимоверно хитёр, водил за нос и меня, и родителей. Как уж так вышло? Ведь его душа изначально была чиста. Думаю, некто оказал на него негативное влияние. Но это в прошлом, а его, увы, не воротишь.
Как позднее выяснилось, брат принял активное участие в заговоре, поставившем под угрозу сам факт существования двух миров — Земли и Виры. Мы с родителями в своей любви к Киарту были слепы и недальновидны, потакая его невинным на первый взгляд капризам. Захотел мальчик на экскурсию на Землю? На тебе наш хороший денюшек, лети радость наша… Сделал… Попросил… Пригласил… Закрывается в своей комнате с новыми друзьями? Ну что же — взрослеет. Как-то так вышло, что вся наша семья против воли, пусть и косвенно, но оказалась вовлечена в бунт.
Когда мы это осознали, было уже поздно. План братца провалился, и все мы попали под трибунал. Наказание было жестоко — брата казнили без права перерождения, а родителей лишили истинной сущности, какой-либо поддержки и сослали на Землю. У меня до сих пор сердце кровью обливается от мысли что мама и папа, сейчас где-то там. Мне можно сказать повезло — приговор смягчили, определив сюда — в академию Вирского правопорядка на факультет контрразведки.
Вот только я понятия не имела что меня здесь ждёт, и боль за судьбы родных и вероломное предательство брата до сих пор остаются кровоточащей раной на сердце. И тогда, в душевой, вместо того чтобы сложить воедино полученные сведения я просто-напросто рыдала, упиваясь своей болью вызванной жестокостью слов, ничего не знающей о моей судьбе девицы.
***
И вот теперь, когда сама попала в ловушку, я наконец-то вспомнила, где именно видела всех семерых пропавших студентов — на той первой практике. А ведь нас в кабинете было десять. Вычесть рыжего. Остаётся девять студентов. Минус я. Восемь. Минус пропавшие. Остаётся ещё кто-то один. Кто? Мог это быть вот этот черноволосый? Судя по брошенному в меня огненному шару, он далеко не первокурсник. Значит, есть ещё кто-то. Жив ли он?
Все эти мысли и воспоминания пронеслись в голове в долю секунды, и так хотелось зажмуриться и забыть обо всём, чтобы происходящее оказалось не более чем дурным сном. Что я и сделала. В смысле зажмурилась. Крепко-крепко. Увы, боль в запястьях никуда не делась, как и факт потери семьи, и моя учёба в академии, и два недобро настроенных демона.
— Догадалась и что? — тем временем, отозвался рыжеволосый, больно дёрнув мои выкрученные назад руки. — Ей это уже не поможет. Держи, я первый… — говорит, и у меня мурашки по коже бегут.
— Что это… — я хотела спросить «значит», но замолкла, ощутив, как что-то острое, вонзается под лопатку, туда, откуда растёт крыло.
— Будешь кричать, лишишься этой милой части тела, — произнёс рыжеволосый.
— Будешь молчать, и тихонько лишишься сначала невинности, а потом жизни, — утешил альтернативой второй.
Я дёрнулась, тут же ощутив новый укол острия и замерла. Что делать? За что они так со мной? За что они так с теми семерыми? Ясное дело это никакая не практика, но как им удалось всё подстроить?
Расписание… Там же был номер именно этой аудитории. Так где же преподаватель? Может задерживается? Вот сейчас он войдёт и все эти кошмары останутся позади. Не-е-ет, уж больно спокойны эти двое. Чтобы это могло значить? Они и педагога убили? Не могли они так поступить…
— Педагог… — прошептала я, наивно надеясь, что тот сразу же явится на мой зов.
— Я вас слушаю Анхе Даниса, — отозвался на мой зов чернявый.
— Вы?! — в ужасе выдохнула я, и у меня кровь в жилах застыла от осознания безысходности.
— Да — я ваш педагог. Вы чем-то недовольны? Можете пожаловаться ректору, — усмехается, и добавляет: — После занятий. Не волнуйтесь, следующая ваша лекция снова будет индивидуальной, в этой же аудитории, и… Ах — да, последней!
Перед глазами помутилось. Это конец. Если бы меня просто убили, я бы возродилась. Но они… Они хотят меня опорочить! Нет, не скажу, что ангелы не ведут половую жизнь. Не без этого конечно. Но мы можем вступать в связь только по доброй воле. Получается… Чтобы бесследно не исчезнуть навсегда, попав в ничто, я должна сейчас сама пожелать этого. Не на словах или в мыслях, не смириться со своей участью, а от души возжелать! Как?!
Пока предавалась унынию мои мучители поменялись местами. За моей спиной откуда-то появился один из тех кубов, что хаотически расставлены по залу. Стоящий сзади чернявый потянул меня на себя вынуждая сесть. Неловко взмахнула крыльями, в попытке сохранить равновесие, и упала, в очередной раз ощутив боль в выкрученных запястьях.
Сквозь пелену выступивших слёз в ужасе взираю на растущее мужское достоинство рыжеволосого…
Дело в том, что при смене ипостаси, у ангелов, фигура до и после трансформации не меняется, только крылья появляются, и, если одето что-то закрывающее спину — рвётся верхняя часть одежды, поэтому мы предпочитаем носить одеяния либо очень свободного кроя, либо с открытыми лопатками. А вот демоны… Демоны в истинном обличии обычно гораздо крупнее своего повседневного облика, и их одежда просто-напросто рвётся, вынуждая их после спонтанного обращения щеголять голышом. Смущаться им особо-то нечего: паховая зона у них отличается повышенной волосатостью, за которой гениталии не видны, сзади всё прикрывает довольно мощный у основания хвост. А у женщин обычно длинные волосы на голове, которые ниспадают на плечи прикрывая грудь и даже живот.
Стоит заметить, демоны лишь в обычном образе красивы, в истинном это преотвратительнейшее зрелище. Никогда не понимала тех Анхе, что вступали в связь с темнокрылыми. Вот и как самовольно возжелать такого? Но надо пытаться, иначе… Иначе ничего уже не будет…
И вот, я впервые в своей жизни увидела эрегированный мужской орган! Он… Он большой! Нет, не так: ОН ОГРОМНЫЙ! И ЭТО должно войти в меня? Я в ужасе перевела взгляд с ЭТОГО на лицо его обладателя.
— Убейте меня… — произношу с мольбой в голосе, и дело не в страхе перед болью, просто чувствую — не смогу возжелать близости, а значит, ждёт меня в итоге окончательная смерть без права на перерождение.
— Не-е-ет, — ухмыльнулся рыжий, и в этот момент его вздыбленное достоинство упруго дёрнулось, шлёпнув по животу своего обладателя, а на самом кончике этого НЕЧТО выступает блестящая капля. — Сначала, я просто обязан насладиться твоим унижением. Как думаешь, братик, с чего стоит начать?
— А давай ей руки свяжем и вдвоём, а?
У меня волосы дыбом встают от этих слов.
— Хм… Давай, — осклабился рыжий, делая рывок и помещение оглашает звук рвущейся ткани. — Этим, — он взмахнул обрывками моего платья. — И свяжем, — добавляет, начиная помогать чернявому.
Внутри всё сжалось. Не смогу я захотеть связи с этими! Может вывести их из себя? Демоны импульсивны, вспыльчивы. Уж лучше пусть они меня в порыве гнева убьют, хоть переродиться смогу…
Окрылённая это идеей, дёрнулась, в попытке оказать сопротивление, и щёку тут же обожгла хлёсткая пощёчина. Во рту появился привкус крови. Перед глазами закружили разноцветные хороводы ярких звёздочек. Ещё и обида накатила за несправедливость судьбы. Горло сжал болезненный спазм. Всё ещё плохо соображая и практически не ориентируясь в пространстве, ощущаю, как меня куда-то тащат, крутят, вертят, связывая руки за спиной, но сделать для собственного спасения ничего не могу. Проиграла. А ведь на кону не только моя нынешняя жизнь, на кону самое святое, что есть у ангела — судьба моей души! И вместе с ней, все прежние планы летят в бездну.
И вот, я уже лежу на одном из матов, снизу-вверх беспомощно взирая на возвышающихся над моих распростёртым телом демонов, вернее на смутные силуэты, коими они мне сейчас видятся. Слёзы текут по щекам, сжимаю поплотнее разбитые в кровь губы, не желая, чтобы мучители слышали рвущиеся наружу всхлипы.
Демоны что-то говорят. Между собой? Или обращаются ко мне? Не знаю. Звуки доносятся будто сквозь толщу воды: глухо, растянуто. Мерзко! Как же всё это мерзко! От одних этих мыслей холод пронизывает душу, давая понять статус «падшей» близок как никогда прежде. А за ним… За ним смерть и великое «ничто».
Один из силуэтов склонился ко мне. Щёку опять обжигает удар. На этот раз, это действие вызвало совершенно иную реакцию: страх пропал, боль в горле отпустила, слёзы ушли, вернулись звуки, а голова закружилась, будто хлебнула хмельного нектара.
— Не спеши, Салор. Дадим шанс ангелочку, — произносит чернявый и явно обращаясь ко мне, добавляет: — Ты же догадливая девочка, и всё поймёшь, верно?
Словно во сне киваю, хотя не понимаю о чём именно идёт речь. Ощущаю, как чьи-то руки скользят по моему телу — рукам, ногам, животу… Голова продолжает кружиться. Мысли путаются. Но видимо мне всё же удалось морально настроить себя на предстоящие события. Восприятие происходящего меняется. Ощущения странные. Нет больше брезгливости. Смущение тоже ушло. Не настолько это и неприятно, как казалось раньше. Скорее щекотно. Не сдержавшись, хихикнула. И тут же, залилась краской смущения, ощутив, что с меня стаскивают трусики. Сжала бёдра плотнее, подспудно ожидая очередного удара или насилия, но вместо этого меня… Целуют!
Осторожно, будто боясь причинить боль, миллиметр за миллиметром покрывают нежными поцелуями мою кожу. Кто-то уткнулся лицом в мои сжатые бёдра и нежно щекочет языком кожу на их внутренней стороне, одновременно мягкими прикосновениями поглаживая ноги. Ещё чьи-то горячие губы касаются моих век, прикрытых от нежданно охватившей тело неги, ласково скользят по щеке, спускаются к шее. Кожу щекочет, обжигает чьё-то дыхание. Страстные поцелуи спускаются всё ниже и ниже, добираются до ложбинки между налившихся от нежданно проснувшегося желания грудей.
Чьи-то губы захватили в плен один из сосков. Щекотно, и… Так приятно… Ммм… Едва сдерживаюсь, чтобы не застонать в голос от охватившего меня сладостного ощущения. А демоны продолжают пытку, превратившуюся из недавнего кошмара в сладкую муку. Уже не понятно — чего я боялась, почему не хотела ЭТОГО?
По телу разливается приятное тепло, прогоняя прочь остатки былого смущения. Внизу живота всё горит, как тогда, на практикуме по «раскрепощению». Кто-то вновь потянул ткань трусиков, и на этот раз, я сама подаюсь тазом немного вверх, помогая избавиться от совершенно лишней сейчас части гардероба.
Мужчины продолжают ласкать мою грудь, бёдра, живот, даруя невероятно сладостные ощущения, коим нет никакого сравнения ни с чем из моей прошлой жизни. И вдруг… Я задыхаюсь от нахлынувшего потока чувств, когда кто-то лизнул меня там, в самом сокровенном местечке.
— Вкусная… — доносится откуда-то снизу, и я в краткий миг прозрения осознаю, что голос принадлежит рыжеволосому.
А тот впивается в мои нижние губки поцелуем, начинает ласкать их губами… Находит самый чувствительный на теле бугорок, нежно играет с ним своим горячим, упругим языком. Бог мой, неужели такое возможно?
Постанывая извиваюсь в опытных руках своих соблазнителей, по щекам катятся слёзы от охватившего всё моё существо счастья. Потому, что мне слишком хорошо… Потому, что я теперь не боюсь смерти… Потому, что я… ХОЧУ их! Обоих! И… Спросил бы меня кто-то, что я чувствую? Не задумываясь ответила бы, что люблю их. Просто прежде не понимала смысла слова — любовь. А теперь прозрела! Столько незабываемых ощущений! Ради одного этого не жалко хоть сто раз умереть, чтобы позднее возродиться и испытать их вновь.
Сколько всё это уже продолжается? Не знаю. Потеряла связь с реальным миром, потеряла счёт времени. Кажется, вот-вот сойду с ума от переполняющего меня счастья, и вдруг, в мой распахнутый ротик вторгается чей-то горячий язык. На миг сосредоточилась на новом ощущении. Хм… Странно, но по-своему приятно. А потом, начался танец языков. Увлекаюсь новыми впечатлениями и забываю дышать. Голова кружится от нехватки воздуха. Задыхаюсь от избытка чувств. И… Вскрикиваю, от внезапно пронзившей тело боли — там, внизу.
Поцелуй тем временем продолжается, постепенно отвлекая, заставляя вновь забыться. И снова какое-то движение внизу, и боль, на этот раз не резкая, а саднящая, ноющая. Распахиваю глаза, тут же сталкиваясь с внимательным взглядом чернявого, пытаюсь высвободиться, но куда там!
Боль постепенно проходит, четыре руки ласкают моё тело, черноволосый целует моё лицо, словно слепой скульптор пытающийся наощупь запомнить черты своего будущего творения. И я успокаиваюсь, а миг спустя ощущаю медленное движение, там, где ещё недавно было безумно больно, теперь лишь немного неприятно.
Рыжеволосый вдавливается в меня бёдрами, всё больше наполняя моё тело собой. Ощущение непонятное. В какой-то миг он замирает. Затем ме-е-едленно начинает выходить наружу. Опять замирает. Снова медленно входит.
Неожиданно ощущаю, что мои руки уже свободны. Давно ли? Не знаю. В пылу страсти как-то даже и не заметила тот момент, когда обрела свободу. Но свободы уже не хочу. Мне любопытно, я жажду продолжения. Интересно, это и должно быть так странно? Медленно, непонятно. Если да, то прелюдия стократ приятнее. И рыжеволосый, будто услышав мои мысли опять начинает двигаться.
Касаюсь его плеч, сжимаю их, давая понять, что готова. Он напряжён, явно сдерживается. И тут, его будто прорвало: издав звериный рык, он резким движением врывается в меня. Тело пронзает очередная волна боли. Невольно прикусываю губу. Но рыжему уже всё равно, он нашпиговывает моё тело собой, раз за разом врываясь в меня, и так же резко выскальзывая наружу. С каждым разом всё глубже, всё сильнее, всё резче, хотя, казалось бы, куда уж больше-то?
Чернявый отстранился, только оглаживает руками мою грудь. И тут рыжий впивается в мои губы поцелуем, одновременно задирая мои ноги к себе на поясницу. Следующий толчок оказался особо чувствительным, меня словно проткнули насквозь. А за ним ещё один, и ещё, и ещё…
Боль уходит, сменяясь странным жаром, в какой-то миг, не отдавая отчёта своим действиям подстраиваюсь под его ритм, подаваясь ему навстречу. И меня накрывает какое-то новое, несравнимое ни с чем испытанным прежде ощущение: кажется, нет больше «он» и «я», есть одно целое, окружающий мир плывёт перед глазами, и единственное что остаётся чётким, это его лицо. И руки, что ласкают мою грудь.
Краем сознания отмечаю между большим и указательным пальцами рыжеволосого странное тёмное пятно, будто застаревший шрам. У демона? Откуда? У них, как и у нас хорошая регенерация и всё заживает без следа. Эти мысли промелькнули и вмиг выветрились из головы.
Тянусь навстречу, ловлю его дыхание, поцелуи… Смотрю в глаза, ласкаю взглядом лицо, в этот миг всецело МОЕГО рыжеволосого. И да, сейчас оно не кажется мне страшным. Просто другое, и даже по-своему красивое.
Теряю связь с окружающим миром, который блекнет на фоне непередаваемо ярких впечатлений и эмоций. Кажется, внутри меня только что лопнула десятилетиями натягиваемая струна, и я наконец-то ощутила себя свободной и счастливой, забившись в одновременно сладких и болезненных конвульсиях.
— Я умираю… — успеваю шепнуть, прежде чем уйти за грань.
— Нет, Анхе Даниса, вы не умираете, вы, в отличии от большинства, успешно сдали первый зачёт по практикуму «раскрепощение», — доносится голос… Дариона Дар Корте?!
— Что?! — вмиг подскакиваю, стыдливо закрываясь руками.
— Ну-у-у во-о-от… — разочаровано скривился успевший уже принять повседневный облик и одеться педагог. — Не стоит занижать себе средний бал несвоевременными рефлексиями, — говорит, а у меня не только щёки, у меня уши огнём от стыда горят!
— Да… Да… Вы!!! — в сердцах выкрикнула я, взглядом наивно выискивая чем бы прикрыть свою наготу.
— Не ищите, ничего тут нет, это вторая часть зачёта, — усмехнулся мужчина. — Вы должны преодолеть стеснение и дойти до общежития в таком вот виде, — Дарион Дар Корте окинул меня взглядом с головы до ног.
— Я-то наивная думала, что умираю! Что… Что… Да, как вы могли?!
— А как ещё можно было вас заставить захотеть близости? — приподняв бровь, поинтересовался педагог, причём сделал это настолько спокойно, будто обсуждал сервировку стола.
— Не… Не знаю… — промямлила я, понимая, что в чём-то он безусловно прав.
— Вот и я, другого способа лишить ангела невинности по его же воле, увы, не знаю. Если придумаете. Поделитесь своими идеями и возможно вашим коллегам в будущем повезёт больше.
— А те… Которые в отличии от меня… — пробормотала я осенённая ужасной догадкой.
— Кто не сдал? — договорил за меня педагог. — В вашем деле выживают только сильнейшие, — как-то скользко ответил он.
В этот момент раздался звонок извещающий о конце занятия.
— Кстати, насчёт второй лекции я слукавил, — словно и позабыв о прежней теме разговора, произнёс мужчина. — Эта была последней, Анхе Даниса. Идите, вас более никто не задерживает, сейчас тут будет заниматься другая группа, и боюсь то, в чём они будут практиковаться, вам совсем не понравится. Поэтому, не советую здесь задерживаться, — говорит, кивком головы указывая на дверь. — И да, загляните к лекарям, у вас лицо немного… Того…
Тут-то я и поняла, что всё что было до этого, это цветочки, ягодки у меня впереди, за этой вот дверью.
ГЛАВА 3 Не самый лучший день
Осознание случившегося обрушилось на меня тяжким грузом. Придавило. Но прошлого не вернёшь, да и так или иначе это случилось бы. Хотя безумно обидно из-за того, что я так глупо попалась на уловку. Поверила. И желая спасти душу… Стоп. Хватит убиваться по утерянной чести. Неужели было бы лучше, возьми они меня силой? Ведь не исключён и такой вариант. Нет, лучше уж так. И всё равно на душе остался неприятный осадок.
Мысли мыслями, а надо что-то делать. Время-то идёт. Благо, Дарион Дар Корте отвернулся, давая мне возможность хоть так взять себя в руки и перебороть смущение, а Дар Салор, к этому моменту уже успел убраться восвояси.
Завесила грудь волосами, встала со своего места, подхватив с пола обрывок ткани, некогда бывший частью моего платья, а позднее путами. Стыдливо опустив взгляд, обернула тряпицу вокруг бёдер. Не сказать, что многое прикрыла, но на душе как-то полегчало. Буквально на миг полегчало… А потом…
Потом моё внимание привлекла кровь на ногах. Это неизбежно в моей ситуации, но как идти в таком виде через всю вереницу лестниц, коридоров, академический двор, и потом по самому общежитию? Сделала пару робких шагов и замерла в нерешительности.
Подняла затравленный взгляд на педагога, который услышав мои шаги, обернулся.
— Ну что? — поджав губы, спрашивает.
Я лишь рукой повела, показывая на свои ноги.
— Анхе, они такие Анхе! — вздохнув изрёк он, и видя, что я так ничего и не поняла, произнёс: — А крылья тебе на что?
Хм… У меня на такое фантазии бы не хватило, привыкла, что крылья выпускаю на время боя… Кстати, они же должны были… Озарённая идеей оглянулась назад.
— Вот же! — восклицаю.
— Вот же, — отзывается педагог, взглядом указывая на дверь.
Обернулась в крылья как в кокон, потупила взгляд и потопала к выходу. Выскользнула в коридор. На этом этаже никого не оказалось. Побрела к лестнице. Миновала ещё один коридор. С каждым поворотом вокруг становится всё оживлённее. Краснею, но иду, мысли мечутся в голове словно стайка мотыльков вокруг свечи. Так, в размышлениях, гораздо легче, хотя всё равно замечаю косые взгляды окружающих.
С крыльями я сглупила, ведь во время близости, если та свершается по доброй воле, ипостась сменяется сама по себе. Просто не заметила. Увлеклась. Забыла о том, о чём знала лишь в теории. В таком виде идти тоже стыдно, конечно, но не настолько, насколько было бы, топай я в одной узкой набедренной повязке и с красноречиво окровавленными ногами. Ещё и ощущения странные: между ног влажно от смеси наших с рыжеволосым соков и крови, прикосновение крыльев щекочет кожу, отчего по телу пробегают волны мурашек, осознание того, что я нагая смущает и… Да — возбуждает!
Чувствую, как от прикосновений к крыльям затвердели соски. Хочется остановиться, сжать руками набухшую и ставшую неимоверно чувствительной грудь, но сдерживаю это постыдное желание. И в тоже время, сгораю от стыда, не только из-за окружающих взглядов, охвативших тело ощущений и своих постыдных желаний, а от мысли о том, как теперь смотреть в глаза Салору и педагогу на последующих лекциях и… Ведь впереди нас ждут невесть какого содержания практики. Брррр… Аж дрожь пробивает и мурашки по коже пробегают, а внизу живота разливается предательское тепло. Вот уж никогда не думала, что мне может настолько понравиться близость с демоном!
Как назло, тут же в памяти ожило всё то, что происходило в той странной аудитории «666-С». В малейших деталях предстал перед мысленным взором показавшийся вначале таким жутким половой орган рыжеволосого. Орган, доставивший мне как боль, так и наслаждение. Неожиданно стало интересно: какой он наощупь? Кожа на его кончике была такой тонкой и блестящей от напряжения. Сквозь неё виднелись мелкие сосудики… Она, наверное, очень нежная.
Вспомнились ощущения от касания горячих губ, языков, ласковые прикосновения рук к самым сокровенным частям моего тела…
Лицо уже полыхает от смущения, но картинки никак не желают уходить, возрождая не так давно пережитые чувства и эмоции.
Что удивительно, напрочь забылись боль, пощёчины, пугающие слова, в памяти ожили лишь неимоверно нежные, будоражащие сознание сцены. Гоню прочь эти недостойные мысли, но тщетно. Иду, потупив взор, и пряча горящие от стыда щёки и уши за распущенными волосами, но кажется, все вокруг слышат мои мысли, знают, как низко я пала в своих потаённых желаниях.
Пытаясь отвлечься, сосредоточилась на вопросе о пропавших студентах. Они действительно не пережили практику? Или я неправильно поняла слова педагога, и он имел ввиду выживание вообще? Мало ли дуэль какая-то? Или сложное и рискованное задание на практике по какой-то другой дисциплине? Опять же, если они пропали после того как не справились с какими-то заданиями, ректор знал бы об этом, и не вызывал бы меня к себе, задавая те вопросы. Выходит, либо педагог предпочёл умолчать о том, что они погибли в ходе практики, либо с ними случилось что-то ещё и Дарион Дар Корте к этому непричастен, либо… Может вызов к ректору — это часть своеобразного розыгрыша? И его цель моя моральная подготовка к этому практическому занятию? Ответа нет. И спрашивать бесполезно, никто не станет со мною разговаривать на эту тему. Но…
Но, хоть что-то выяснить я всё же в состоянии. Вот сейчас доберусь до общежития, приму душ, переоденусь, сбегаю к целителям, потом в столовую, а то после всех минувших треволнений есть хочется до умопомрачения. И на обратном пути наведаюсь в гости к комендантше. У неё просто обязаны быть списки студентов, проживающих в общежитии. Про ребят спрашивать бесполезно. Маловероятно, что нам могли дать некое совместное задание. По крайней мере такого на моей памяти не случалось, а вот с девушками пару раз бывало.
Тогда, на первой практике по «раскрепощению», в аудитории помимо меня были ещё две девушки, за ними-то я как раз и наблюдала. Одна, судя по изображению в «личном деле», явно та самая — Анхе Тара Лей, вторая… Демоница, и её «карточки» в кабинете ректора не было. Значит она не пострадала? Ладно, всё равно не зная её имени разыскать не сумею. Остаётся Анхе. Скажу, что у нас с этой Тарой Лей общий проект. Ложь? Да. Надеюсь, она не аукнется мне ничем плохим. В конце концов, на уроках дипломатии нас учат обходить подобные ограничения, ведь в будущей работе мы не сможем всегда говорить правду и только правду. Всего-то и нужно мысленно воссоздать несколько иную, отличную от реальной, ситуацию, в которой наша ложь оказалась бы правдой, поверить в это, и тогда можно врать без вреда для себя. Хотя… Это на словах просто, а вот на деле…
Вот же! Всё самое актуальное обдумала, планы дальнейших действий построила, а из здания факультета всё ещё не выбралась. Ещё и звонок как назло не звенит. Коридоры полны косящегося в мою сторону народа. Взгляды у всех разные: у кого-то ехидные, у кого-то сочувствующие, а кто-то вообще с таким пренебрежением смотрит, что хочется сквозь землю от стыда провалиться. Спрашивается, зачем так реагировать, если все из нас рано или поздно через это проходят? Хотя…
Я напрягла память вспоминая лица тех, кто отличился ехидством. Это были либо те Анхе, с которыми я нет-нет да пересекалась изредка на лекциях, и которые возможно ещё не прошли это практическое занятие. Либо же, это были демоницы. Им просто-напросто не понять наше смущение и робость, ведь они с лёгкостью вступают в сексуальные контакты, не потому что так распущены, просто, у них нет такого количества ограничений, при которых, шаг вправо или влево может привести к падению в ранге. Почему так? Никто не знает. Но бытует предположение, что это награда за их доблесть, проявленную в прошлых жизнях. Ведь светлым и добрым быть проще, если к тому располагают условия или врождённая наивность, а вот смелым и решительным не каждый сможет стать.
Наконец-то прозвенел долгожданный звонок и коридоры опустели. Спину больше не жгут чужие взгляды, но смущение по-прежнему не отпускает. Мало того, чтобы меня никто не видел, осознание самого факта, что я голая всё равно смущает. Ещё и в голову нет-нет да лезут воспоминания о пережитых феерических ощущениях. Стараясь отвлечься, вновь погружаюсь в раздумья. На этот раз, отнюдь не приятные.
Вспомнилось то, как к нам домой пришли представители правопорядка со свитком, подтверждающим право на арест. Как родители умоляли пощадить хотя бы меня. Ожил в памяти допрос. И исполненный раскаяния прощальный взгляд Киарта, запоздало осознавшего что именно он натворил. Ещё тогда, когда нас разделили, меня под конвоем уводили в одну сторону, брата в другую, родителей в третью, я поклялась, что если останусь в живых, то обязательно узнаю: кто стоял за всем этим. А выяснив, отомщу, пусть даже ценою станет бессмертие моей души…
Свершилось! Вот он долгожданный выход из учебного корпуса. Добралась! Выскользнула на улицу, и вмиг всё тело покрылось мурашками от налетевшего порыва ветра. А ведь день на дворе, но начало осени уже даёт о себе знать: на небе тучи собрались, закрывая солнце, ну и ветер — да. Пришлось прибавить скорости. До здания общежития я практически бежала. Юркнула в тепло холла, боязливо оглянулась по сторонам. Не думаю, что комендантша, заметив моё появление в таком вот виде, потом будет благосклонна во время разговора. Она у нас Анхе, со своими принципами и понятиями.
На этот раз повезло. Женщины нигде в поле зрения не было. Взлетела по лесенке на свой этаж, и вот, наконец-то передо мною долгожданные двери ставшей почти родной комнаты. Хотя… Комнаты ли? В моём родном доме чуланы просторнее были, и обстановка богаче. Большего аскетизма и представить сложно: помещение два на два метра, у одной стены узкая односпальная кровать, у другой, напротив двери — стул и небольшой столик возле крохотного, расположенного почти под самым потолком окошка, всю третью стену занимают дверцы встроенного шкафа, совмещающего в себе и отделение для вещей и для учебников с редко используемыми канцелярскими принадлежностями. Казалось бы, трудно породниться с такой обстановкой, но после пережитого позора, и она показалась мне родной.
Прихватила банно-прачечные принадлежности и всё также, кутаясь в собственные крылья, припустила в сторону душевых, благо в это время в коридоре пусто, все студенты ещё на занятиях, это у меня по доброте руководства академии сокращённый учебный день получился.
Закрыв дверь кабинки на щеколду и с облегчением вздохнув, наконец-то сменила ипостась на повседневный облик. Это тогда, пока бежала от аудитории сюда, я, подгоняемая стыдом, не придавала значение тому, что силы уже почти на исходе. Всё же поддержание истинного облика без крайней на то необходимости даётся нелегко. И только сейчас, включив воду и подставив под обжигающе горячие струи лицо, я в полной мере ощутила, степень своего истощения: мышцы спины болезненно подрагивают, руки дрожат, а ноги того и смотри подогнутся. Привалилась спиной к стене. Кое-как дотянулась до душа, направляя поток воды в свою сторону. Закрыла глаза. Стою. В голове шумит, в висках кровь бьёт набатом. Кажется, ещё немного и лишусь сознания.
Сколько я так простояла? Не знаю. Под действием горячей воды немного расслабилась. Мылась не спеша, стараясь лишний раз не тревожить измученные длительным пребыванием в истинном облике мышцы. Слегка обтёрлась полотенцем, оделась и осторожно, стараясь не делать резких движений побрела к своей комнате. Но стоило миновать выход на лестницу, как из-за спины донёсся незнакомый женский голос:
— Эта?
— Да, — ответил ей другой голос.
Я тем временем, не обращая ни на кого внимания плетусь к своей комнате, мечтая прилечь минуток этак на десять, немного прийти в себя, а потом уже ползти к лекарям и в столовую.
В следующий миг окружающий мир пришёл в движение. Всё тело пронзает волна боли, а меня прижимает к стене, пребывающая в истинном обличии демоница. Ещё и затылком приложилась, аж звёздочки перед глазами пляшут.
«Ну что за день сегодня такой?» — только и успела подумать, и тут же получила чувствительный удар поддых, отчего весь воздух с хрипом вылетел из лёгких, а моё измученное тело безвольной тряпкой обвисло на руках напавшей девицы.
— Дар Салор мой! — прошипела мне в лицо она, и видимо для пущей понятности своих слов, ударила ещё раз. — Не смей к нему приближаться, слышишь?! — произносит, в очередной раз нанося удар, а у меня как назло совершенно нет сил на сопротивление.
— Что тут происходит? — словно сквозь толщу воды доносится голос своевременно оказавшейся на нашем этаже комендантши. — А ну-ка отпусти, девочку.
Хватка тут же ослабла, и я сползла по стене на пол.
Пока моя спасительница наводила разборки, немного пришла в себя и взглянула на уже успевшую сменить облик, и совершенно не смущающуюся своей наготы девицу. Ту самую, что была с нами на злосчастной практике, и имя которой я не знала.
— Быстро в кабинет ректора! — приказала комендантша, и девицы как ни странно безропотно подчинились. Тем временем женщина обернулась ко мне, покачала головой. — Ну вставай, горюшко ты моё. Помогу до комнаты дойти, — говорит, подхватывая меня под мышки, а я невольно кривлюсь от боли. — Что ж ты не защищалась-то, — спрашивает. — Ты же с контрразведки, да?
Краем сознания понимаю, что вопрос риторический и ответ она прекрасно знает, но киваю, вновь кривясь от боли. А та, всё что-то говорит и говорит, и за этой отвлекающей болтовнёй, ведёт меня к комнате. Недлинный по сути путь показался бесконечным. Женщина, не прекращая что-то рассказывает. Вслушиваюсь, пытаясь понять, но голос моей сопровождающей доносится словно сквозь толщу воды, перед глазами всё плывёт. В какой-то момент, ноги упёрлись во что-то твёрдое, меня развернули, заботливо помогли сесть, а потом и лечь. От смены положения, головокружение накатило с новой силой.
— Лекари сейчас придут, я вызвала… — не без труда различаю слова и проваливаюсь в спасительное забытьё.
ГЛАВА 4 Планы, грёзы и шальные мысли
Пробуждение было не из приятных: каждая клеточка моего измученного организма молила о пощаде. Да, целители в чувства меня привели, покалеченные после пощёчин губы — подлатали, и ребра, не вынесшие общения с истинной ипостасью разъярённой демоницы — срастили. Но побочный эффект от долгого пребывания в состоянии трансформации никакие лекари снять не смогут, придётся несколько дней помучиться, прежде чем всё само собой пройдёт. Остаётся надеяться, что в ближайшие дни на мою измученную тушку не свалится подарок судьбы в виде занятий по самообороне или физической подготовке. Я же умру от первого удара или на начальных этапах полосы препятствий.
Как же раздражает это беспомощное состояние! Лежу. Есть хочется безумно, а сил… Да что уж там сил — смелости на то, чтобы пойти в столовую — нет. Ведь столкнись я опять с той полоумной демоницей и ни за что не отобьюсь. Спрашивается: вот и откуда она успела узнать про меня и Салора? Следила? Не-ет… В таком случае, она не сдержалась бы и напала ещё там, в учебном корпусе. Не похоже, что эта девица способна вынашивать длительные планы и поджидать удобного момента для мести, слишком уж импульсивна. Значит, кто-то доложил. Кто? Сам Салор? Вряд ли. Дарион Дар Корте? Исключено. Зачем педагогу стравливать между собой студентов? Хотя… Эти его слова: «…выживают сильнейшие…» Очередной тест? Бр-р-р-р…
Ломать голову можно до бесконечности, и все предположения останутся не более чем догадками. Самое обидное в данной ситуации то, что вины я за собой не чувствую. Вот ни на миг, ни капельки! Не моя это инициатива, я не давала ему повода, не навязывала своего общества, и уж тем более не предлагала ему своё тело и невинность. Да и вообще, произошедшее на практике разрывает моё сознание на части.
С одной стороны, злит что не разглядела хитроумную ложь — повелась наивно на обман, ведь не исключено, что не сдайся я по доброй воле ничего бы и не было. Жила бы дальше в ожидании встречи с единственным и неповторимым Анхе, ощущая себя невинным, чистым ангелом. И рано или поздно это обязательно случилось бы, появился бы в моей жизни мой мужчина.
А с другой, пусть то, что произошло между мной и Салором очень смущает, но это было… Феерично. Да, теперь я чувствую себя опороченной, сгораю от стыда из-за проснувшихся тогда желаний, в ушах отдаются эхом собственные
