Оглавление
АННОТАЦИЯ
Попала в другой мир, да еще и в плен к накаченным полуголым бабам! В рабынях ходить амбиции душат. А чтобы амазонкой стать и заполучить раба, что в сердце запал, нужно пройти некие испытания. Казалось бы, что сложного? Наивная… мир, где боги – покровители питаются сексуальной энергией, не даст так просто отделаться самовлюбленной свеженькой красотке.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПОПАЛА ТАК ПОПАЛА
Помню, как собиралась на важную встречу с клиентами. Намечалась большая сделка. И я предвкушала хорошие комиссионные. Молодой, перспективный риелтор с великолепной внешностью, хорошей клиентской базой, которой позавидует любая проворная сучка, из конкурирующих агентских фирм, я стабильно заключала неплохие контракты почти с самого начала…
Прическа с салона за солидные деньги держалась уже третий день, и я сомневалась, стоит ли что – то менять. Тем более, времени было море: отменила все менее важные встречи, дабы подготовиться к этой. На фото в профиле сайта компании выгляжу сногсшибательно, и голос мой приятен, а мужчина по телефону заявил о твердых намерениях снять двухэтажный пентхаус, который мы уже полгода пытаемся впарить.
Бизнесмен без семьи, готовый отваливать за аренду большие деньги. И я, знающая свое дело, выгляжу на максимум, чтобы он не смог сказать мне: «пожалуй, я еще подумаю» или чего хуже: «я передумал, простите».
Смотрю на себя в зеркало. Подтянутая фигура трудами частых тренировок в зале: округлые берда, осиная талия и высокая грудь третьего размера с маленькими розовыми сосочками, которые часто торчат, когда обнажены. Разве можно отказать этим голубым глазам с загадочной синевой, этим пухлым натуральных губам, изогнутым, как у Джоли. А этому вздернутому тонкому носику?! Я коварная лиса, манипулирую мужчинами, как хочу. У меня даже имелись три варианта отужинать с респектабельными джентльменами в лучших ресторанах Москвы и потом просто свалить, обнадежив на следующую более горячую встречу.
Наслаждаясь касанием ткани моих эрогенных зон, не спеша надела лиф и только следом трусики. Тугая резинка щелкнула на выпуклой, тугой попе, которую я регулярно качаю в элитном фитнес – центре. Покрутилась перед зеркалом, глубоко удовлетворяясь собственной стройностью и обжигающим взглядом. Белье у меня дорогое, дешевое я просто презираю. Натянула чулки, юбку с вырезом, белую рубашку, приталенный пиджак.
Служебная машина ждала у подъезда. Я спустилась раньше договоренного, застав водителя курящим в салоне. Выказала недовольство, и урод поспешно затушил вонючую сигарету. Новенький водитель – сорокалетний неудачник меня раздражал.
Пентхаус неподалеку от Москва – Сити ждал меня, играя красками огней и сверкая роскошью. Когда – нибудь буду жить в таком, думала я, поднимаясь в чистом, просторном лифте. Договаривались встретиться в холле, где за барной стойкой подают кофе. Столик с видом на стеклянные небоскребы занимал отнюдь не мужчина.
Вьющаяся шевелюра цвета светлого сена вполне могла быть приписана к цвету блондинки. Даже позавидовала невольно. В зале больше никого из посетителей не оказалось, и я решила подождать, усевшись за соседний столик, спиной к женщине, которую лишь мельком успела рассмотреть. Не люблю выказывать внимание красивым, дабы не показать своих слабостей и неуверенности. А женщина действительно показалась мне сносной и довольно большой. Нет не толстой, не пышной, не жирной. А просто крупной и довольно сексапильной. Даже строгий деловой стиль одежды этого не сумел скрыть, только почеркнул.
– Простите, вы случайно не риелтор Карина? – Раздался из – за спины довольно сильный и в тоже время ласкающий слух голос женщины.
Обернулась. Она обращалась ко мне. Удивлена, но улыбаюсь приветливо.
– Здравствуйте. Да, это я, – ответила. – Чем могу помочь?
– Здравствуйте, Карина. Мой помощник, Элиот, звонил вам по поводу аренды, – произнесла она, и я осунулась.
– Так квартиру будете смотреть вы? – Спросила, поднимаясь. Женщина жестом пригласила к своему столу. Я прихватила кофе и присела напротив.
Облом. С женщинами такого типа старалась не работать. Судя по тому, что задницу свою шикарную она не подняла, смотреть квартиру не спешила.
– Меня зовут Маргарита, – представилась, протягивая загорелую крупную руку.
– Очень приятно, – ответила, протягивая в ответ свою лапку.
Хватка ее оказалась сильной, кожа грубой, словно она на плантациях хлопка периодически пашет. Ногтей я тоже не приметила, все сострижено под корень, и даже бесцветным лаком не обработано.
В ответ женщина перевела внимание на мои кольца и показавшийся из – под рукава рубахи, золотой браслет с красивым плетением, который мне подарил бывший поклонник. Выдохнула я с некоторым облегчением, когда ее глаза перестали проникать в мои, ибо этот взгляд показался мне довольно тяжелым. Внимание ее было несколько неженским, как подумалось.
– Маргарита, позвольте, покажу вам пентхаус, – начинаю с вежливой улыбкой по обкатанной схеме. – Очень хорошее местоположение и лучшие виды, что можно найти в Москве. Довольно выгодная цена за очень престижное место и элитный комфорт…
Кивнула женщина, изучая район моего декольте.
Показала ей квартиру, акцентируя на виды с крыши и на огромное джакузи на первом этаже с панорамным окном во всю стену, которое может менять оттенки и даже зеркалить с внешней стороны. У него и завершила экскурсию уже с некоторыми сомнениями. Показалось, что ее больше интересовала моя задница, нежели все остальное.
– Знаете, Карина, вы так старательно мне все рассказываете, – произнесла женщина, глядя на меня сверху – вниз. Снова это плотоядный взгляд вверг в некоторое замешательство. Я привыкла к такому, но маленькая деталь – он исходил всегда от мужчин. Женщины только завидовали. А эта…
Достаю из сумочки документы и кладу на столик, но она делает вид, что они ей не интересны.
– Все это просто бумажки, – усмехнулась Маргарита. – Я согласна на сделку, не читая их, только с одним условием.
Ее рука коснулась локона моих темно каштановых волос. И я все поняла, отшатнулась на раз.
– О, вы неверно поняли, – поспешила продолжить мысль женщина. – Я не имела ввиду нашу интимную близость, уж поверьте.
Нашу интимную?! Вот это прямота! Женщина – доминант, который берет. А мне от этой мысли и страшно, и мерзко!
– Простите, но что бы это ни было, все условия отражены в письменном виде, в договоре аренды, – решила стоять на своем, скинув маску доброго и отзывчивого риелтора, эта чертова лесбиянка сего не заслуживает. – Иные условия можно обсудить. Но не без участия моего боса.
– Как все сложно, – замотала головой женщина и отступила. – Простите, что отняла ваше время.
Направилась к выходу. А я осунулась, вот и приплыли. Бос мне за эту сделку обещал горы золотые…
– Постойте, – окликнула ее. – Это что – то конфиденциальное?
Женщина обернулась с ухмылкой на лице.
– Это пустяки, но требуют некоторых усилий. Однако, я готова набросить сверху десять процентов комиссионных.
– Что вы хотите? – Спросила настороженная и не менее заинтересованная.
Женщина грациозно приблизилась с победным видом.
– Подарите мне любую вашу личную вещь, – произнесла загадочным тоном, сузив зеленые выразительные глаза.
– Что – то конкретное?
– Любую вещь, что на вас сейчас.
Подумалось о драгоценностях. Скривилась невольно. А если это просто мошенница, да не пошла бы она…
– Не бойтесь, Карина, ваших дорогих роликсов мне не надо, драгоценностей тоже. Достаточно пуговицы с рубашки.
Минуту я думала. Вернее, тупила и пыталась выловить, хоть какой – то смысл в ее просьбе. А она просто смотрела и пожирала меня глазами, выдавливая остатки благоразумия из моего мозга. Терпеливо так, монотонно и совершенно серьезно.
Кивнула, как завороженная. Рука потянулась к рубашке.
– Я сама, – произнесла Маргарита и грубо рванула пуговицу в районе декольте.
Вскрикнула, ибо она еще и волосок вырвала зараза. Затем развернулась и быстрым шагом вышла из пентхауса. А я просто потеряла дар речи. Еще возникло ощущение, что не только его, но и что – то более дорогое.
***
И вот я в клетке из бамбуковых прутьев изнываю от жары и схожу с ума от непонимания и ужаса. Все произошло быстро, как в страшном сне. Не прошло и минуты, как Маргарита покинула квартиру, ноги подкосились, а с ними улетело сознание в тартарары. Очнулась уже здесь, в тропиках. С жутко болящим затылком, как после жесткой студенческой попойки. Похоже, меня отравили психотропной хренью, бесчувственную вывезли тайком и продали в рабство в страну третьего мира. Иное объяснение в черепную коробку не лезет.
Со всех сторон зелень, кусты, деревья переплетенные лианами наглухо. Скачут обезьяны, мелькая в просветах. А еще я заметила загорелых полуголых людей, слишком быстро двигающихся, от того не разобрала ничего. Внимание рассеянное, сложно сфокусировать взгляд. А он насыщенных звуков природы голова гудит вдвойне. Все эти клокотания, щебетания и шорохи бьют по обостренной нервной системе, что можно просто свихнуться!
Странность сменяется странностью посерьезнее. Вся прежняя одежда на мне, как и драгоценности. Ничего не сняли, ничего из шмотья не испачкали. Вот только сумки с договорами нет. Выть хочется. Бос меня в порошок сотрет, там же и зарегистрированная копия лицензии с учредительными под строгим учетом в бухгалтерии. А еще мой паспорт, мобильник и ключи от квартиры. Вот же встряла!
Жарко. И пить хочется, снимаю пиджачок. Смотрю на часы, роликсы на месте. Может получится откупиться?! Ага, сломались часы. Не идет стрелка секундная. Замерли на вечернем времени. Похоже, вырубились вместе со мной, что опять же странно. Время замерло. И это хреново. Неужели я попала в какую – то временную петлю или чего хуже?!
– Эй! – Крикнула хрипло. – Есть кто?! Выпустите меня!!
Кроны деревьев надо мной буквально взбесились. Живность разлетелась в разные стороны, обезьяны закричали истерично, через потолочные прутья посыпалась листва прямо на голову. Похоже не только она, но и пара комочков с экскрементами упала рядом.
– Очнулась! – Раздался женский голос с насмешкой. – Принимай свеженькую!
– Принимай свеженькую! – Раздалось еще дальше и, будто эхом, унеслось вдаль.
Мурашки по телу. Кожа чувствует дискомфорт от касания рубашки на манжетах и вороте. Зной… хочется все нахрен снять и кинуться в бассейн с головой, предварительно выпив ледяной коктейль. Тут есть женщины, возможно, меня разыгрывают. Вот только кто посмел засунуть в клетку?! Немного успокоилась, ибо не услышала мужских голосов. Им я доверяю намного меньше, в особенности их неконтролируемым членам. Вечно им тесно в штанах при виде моих жгучих глаз. Или все дело в заднице?!
За прутьями передо мной возникла женщина, будто она спрыгнула с дерева. Полуголая, загорелая и довольно красивая. На ногах сапоги из коричневой кожи, тонкие листы такой же кожи свисают с пояса до середины довольно мощных бедер, изображая подобие туземного платья. Голый живот поблескивает отчерченными кубиками и каплями пота, выше две широкие полоски, перекрещиваясь закрывают самые деликатные части небольшой груди. Брюнетка с собранными в косички волосами смотрит на меня с некоторым интересом, изучая скорее мой костюм, чем удивляясь тому, что я тут сижу.
Рывок, и калитка распахнулась, приглашающе скрипнув. Бицепс на руке ее я тоже оценила. И уже не сомневаюсь, что эта сильнее меня. Драться не стоит. Таскать за волосы тоже не получиться, у меня они длиннее и даже малейший локон ценнее, чем все ее пакши.
– Шевели задницей, Кара! – Рявкнула девка, глядя мне прямо в глаза.
Выползаю, какая я Кара?! Может они обознались. Пытаюсь встать… тяжело. Рядом возникают еще две девушки похожего стиля, только одна блондинка другая, как я каштановая, волосы намного короче.
Помогли подняться, придерживают. Или держат?!
– Вы перепутали, я никакая не Кара, – пищу тоненько. – Отпустите, пожалуйста. Я не буду заявлять на вас в полицию. И в другие органы тоже, просто забуду все это, как недоразумение.
Или страшный сон.
Рассмеялись обе, что держат. А брюнетка наоборот скривилась и произнесла с ухмылкой:
– Так тебя рейдер Марго нарекла. Цени, женщина, столь красивое имя.
Сглотнула сухим горлом, ноги подкашиваются. Я в секте?!
– Жарко? – Спросила вдруг заботливо и нож блеснул перед моим лицом. Даже не нож, а тесак! И как же ловко она его достала!
Ужас накрывает с головой. А лезвие цепляет пуговицу, отрезая ее легко, затем следующую… Вот уже рубаха нараспашку. Женщины за рукава потянули и избавили от нее быстро. Стою в лифчике, юбке, чулках и на каблуках, как дура. Нелепость ситуации перекрывается моим ужасом. Лезвие подцепляет середину лифа. Боюсь даже шелохнуться, ибо опасаюсь, что поранит кожу, маньячка чертова. Ткани режутся, как по маслу. Чашечки все еще на груди. А женщина с ножом смотрит, наслаждаясь стилем «ню», некоторой недосказанностью, а может и моей беззащитностью.
Нож убрала в ножны кожаные на поясе, которые я сразу и не приметила из – за того, что они под цвет остальных полос. Руками к груди потянулась. Дергаюсь я и тут же получаю пощечину хлесткую от соседки слева. Грудь вываливается сама. А этой остается только дорвать мой дорогущий лиф, за который даже в такой обстановке душит жаба.
Все трое уставились на мои сочную грудь и торчащие соски.
– Великолепно, – произнесла брюнетка и срезала резинку юбки, снова достав нож, будто это у нее тренировка, как у ковбоев на диком западе.
Женщины заинтересованно посмотрели на мои черные кружевные трусики и такого же стиля резинки чулок. А я сглотнула и посмотрела на моих мучителей с неподдельной мольбой и призывом одуматься, пока не поздно!
– Жалко портить, – выдала блондинка, что ударила меня. – Я бы походила в этом на празднике Нимезии.
– И не мечтай, Лара, – усмехнулась брюнетка и резко сдернула мои трусы до колен.
Вскрикнула от неожиданности и сжалась от угрожающего замаха, замерев. Стою смирно, боюсь удара. Руками прикрыться не дают, их держат, схватив сильно. Коленки вовнутрь, бедрами кое – как прикрыла.
Ощущение, что меня уже насилуют – это одно. Но что рассматривают – совсем другое. Более неприятное, словно я какой – то товар, чье – то имущество.
– Чулки можно и оставить пока, – раздался голос за спиной брюнетки, и та суетливо отступила, давая обзор новой участнице проекта. Маргарите!
Знакомое лицо подало некоторые надежды. Я даже попыталась улыбнуться ей. Но осеклась, не решаясь ничего сказать, потому как ее строгий взгляд просто пронизывал насквозь. Будто она вот – вот ударит меня с ноги или чего хуже.
Маргарита предстала в стиле аборигенок. Грудь огромная едва не выскакивает из импровизированного тугого кожаного лифа. Бедра мощные и потные, как у кобылы только что гнавшей. Взгляд надменный и оценивающий стал спускаться вниз. Смотрит на промежность. Связки внутренних сторон бедер вдруг кольнули, пытаюсь сжаться, чтобы не показывать свое причинное место.
– Побрейте этот срам, если сама будет противиться, – выдала Маргарита, развернулась и скрылась среди зарослей.
Сжимаю зубы и стремительно краснею. Блонди с каштанкой ржут. А брюнетка смотрит на меня серьезно и даже с укором.
Да, у меня давно не было секса и брить там необходимости не видела. Запустила слегка, увлекаясь своей внешней картинкой.
Трусы все же покромсали. Видимо, им это за радость, портить вещи, которые за всю жизнь не дано иметь. Дальше сняли все украшения, часы и цепочку с крестиком.
– Все это тебе больше не понадобится, – произнесла аборигенка, передавая подруге мои вещи и получая от этого явно выраженное удовольствие.
Каблуки сняла сама, после чего меня сунули обратно в клетку. И только когда мой голый зад коснулся соломы, я тихо разревелась.
Меня никто и не насиловал, просто раздели, оставив лишь чулки, которые быстро нахватали зацепок от соломы. Пиджака в клетке уже не было, умыкнули через прутья, бомжихи хреновы.
Обнимаю свои коленки, сложившись пополам. С каждым мгновением становится все страшнее от ощущения полной уязвимости и беспомощности.
У ног упал зеленого цвета бурдюк, судя по звуку, внутри была вода. Не раздумывая приняла подачку, так как в горле пересохло и дико хотелось пить.
Вокруг уже не было видно никого. Шумела листва от порывов ветра. И кажется, вечерело. Обхватила себя крепче, сейчас не жарко и не холодно. Вот только мурашки гуляют туда – сюда по всему телу. И начинают доставать мошки, учуявшие свежее мясо.
ГЛАВА ВТОРАЯ. АМАЗОНИЯ
Ночь выдалась адски ужасной. Мало того, что вопила какая – то обезьяна, будто ее насиловало все стадо, так еще и всякие уродские насекомые лезли в мою клетку. А я их четко видела, потому как неподалеку мне светил факел. Визжать боялась, мало ли… но так хотелось, я эту мерзость терпеть не могу. Еще заметила рядом силуэт женщины, которая скорее всего охраняла меня. Вот только простояла она там, словно статуя. Просыпалась я часто, чтобы удостовериться, что на мне никаких образин не сидит. Видела охранницу, убеждаясь, что в том же положении стоит.
– Ты в Амазонии, – произнесла брюнетка, окатившая меня холодной водой. – А здесь встают с рассвета, а не дрыхнут до полудня.
Обидно, что заснула нормально только под утро.
Клетка открылась и в меня полетел льняной мешок не первой свежести.
– Накинь, нельзя чтобы сестры видели тебя голой, иномирянка, – добавила женщина.
Мешок оказался мешковидной туникой. Натянула на мокрое тело, скрипя от мерзопакостных ощущений и боли в мышцах. Чулки скатала и оставила в клетке, они стали колоться, видимо, остинки от соломы застряли. Но это меня не сильно беспокоило в сравнении с другими погаными чувствами. Дико хотелось пить, в желудке уже переваривались стенки, а еще бы в кустики. Ночью я опасалась сделать это в клетке, думая, что за мной наблюдают. В итоге низ живота давит неприятно. Вся больная и хромая, а хромая от того, что на земле всякое твердое дерьмо валяется, и голой пяткой ступать больно. Вышла послушно, а девка на мои волосы растрепанные уставилась.
– Вшей пригреешь, – выдала с неподдельной брезгливостью, достала нож и срезала мне половину волос, пока я стояла и тряслась мокрая от утренней свежести.
Когда увидела шматки своих драгоценных локонов чуть не разразилась истерикой. Остатки сна, как рукой сняло. Мне не все равно и я, черт, возьми, напугана до смерти!!
Погнала меня впереди себя прямо в кусты. А я и рада, ибо чешусь вся от укусов мошкары, как прокаженная… Миновала заросли, получая хлесткими ветками по лицу. И вышла на зеленую площадку с домиками небольшими и замаскированными под обычные норы. На крышах кусты, вокруг лианы оплетают, ощущение такое, будто их вот – вот поглотят джунгли, как из фильма ужасов про руины. Три домика разглядела и нескольких женщин с деревянными луками на деревьях, стоящих на толстых ветках с такой уверенностью, будто на земле твердой.
Без белья ходить жуть как неприятно и непривычно, словно я голая. Соски торчат, проступая через грубую льняную ткань. Между ног ветерки гуляют, без плотно прилегающего белья совсем не то. Слишком неинтимно. Что вы со мной хотите сделать?! Передергивает периодически от мыслей пугающих, страшно до икоты…
На меня никакого особого внимания. Скользнули взглядами важными и дальше вдаль глазеть. А я начинаю думать, что попала в какую – то деревню в джунглях, где о цивилизации знают лишь понаслышке и получают рабов от неких посредников, платя какими – нибудь дорогими рудами, типа алмазов. Работорговля…
И точно. Девушка в похожей тунике прошла мимо с плетенками в руках в сопровождении загорелой накаченной туземки. Сама тощая, небрежно постриженная шатенка, взгляд отрешенный и замученный, аж страшно. Кажется, она тоже попала сюда, как и я. Судя по красной обгоревшей коже и ссадинам на лице.
Ужас волнами. Здесь бьют, здесь не жалеют и, похоже, слезам не верят, как и в Москве. Мама, роди меня обратно, что это за место?!
– Нечего глазеть, – Буркнула брюнетка и придала ускорение, подталкивая грубо.
Слабо различимая, но немного протоптанная дорога пошла заметно вниз. Вскоре услышала шум воды и женский смех. Пространство раскрывается все больше. Зелень сменяется крупными валунами, вросшими на какую – то часть в землю, покрытую мелкой травой.
Посвежело довольно скоро, однако длинные тени говорили о том, что встает жаркое солнце, которое принесет с собой и зной. Показалась отвесная скала, чуть дальше водопад, под которым мелькнуло голое тело. Вниз озерко небольшое с зелеными берегами, на которых виднеются заросшие мхом спины валунов. Амазонок не так много, как могло нарисовать мое воображение, около десятка баб и несколько рабынь в туниках. Меж двух довольно крупных валунов в низину уходит речка, шириной не более двух – трех метров. Даже с расстояния в пятьдесят – семьдесят метров видно каменистое дно. Масштабы определила верно, ибо по ее краям две пленницы поласкают белье.
В озерке небольшом купаются, однако, как – то странно: заходят до середины, окунаются и назад. Нет плесканий и заплывов. Полная дисциплина среди тех, кто на берегу, а их большая часть.
Спускаемся. На меня смотрят с интересом, ибо я та еще белая ворона. Совершенно не загорелая. До отпуска месяц не дотянула, билеты в Дубай уже куплены и отель забронирован. Надеюсь, это реалити – шоу скоро закончится, и оператор покажется из – за кустов вместе с режиссерами и постановщиками. Они извинятся и дадут мне кучу денег за лучшие рейтинги в истории шоу. Я им, конечно, пару камер разобью об их мерзкие хари…
Шумит водопад все сильнее, перебивая другие звуки и вызывая некоторое умиротворение. Подошли к берегу вплотную. Впервые пяткам измученным хорошо. Травка зеленая ковром ворсистым, ласкает, будто раны лечит от ссадин.
– Снимай, тряпье, Кара, – скомандовала брюнетка с мелкими сиськами. – Обновим твое грязное тельце.
Смотрю, как запуганная белка. Голых – то нет, даже амазонки купаются в своих кожаных одеяниях. Что кстати странно…
Нож блеснул, поняла я намек, стала снимать тунику, обнажаясь. Пошла в воду сама, дно песчаное, мягкое, даже нежное. Водица приятная, немного прохладная, но кажется, что мне это и нужно, просто окунуться с головой и вынырнуть в своей ванной, пробудившись от мерзкого и довольно реального сна.
Погружаюсь с каждым шагом все глубже, и чесотка отступает, словно бальзам на раны. Вскоре уже до пояса, и водная гладь так приятна, а тело легко и свободно. Опускаюсь, подгибая колени, что – то держит меня, не дает идти дальше. Чутье, опасение.
Погружаюсь с головой, шум водопада передается и по воде. А я не дышу, наслаждаясь отсутствием мира вокруг. Нигде ничего не болит, словно я в источник исцеления попала. Хорошо… Что – то выталкивает спустя какое – то время.
Поднимаюсь, опасаясь крокодилов, змей или чего похлеще, пиявок к примеру. Мало ли… чертовы тропики. Оборачиваюсь к своей проводнице. Уселась деловито, растопырив ноги, как мужик, что трусы тряпичные видно, не один миллион раз стиранные. Смотрит задумчиво куда – то в сторону. Видимо, за меня не переживает, значит, нет тут опасностей.
Живот вдруг кольнуло, напоминая о том, что так и не сходила в туалет. Смотрю, как одна из амазонок умывает лицо неподалеку и даже пьет из озерка. Ну, уж простите. Писаю в воду без стыда и совести. Смотрю деловито, будто и не делаю ничего дурного, плаваю себе, руками по воде вожу, а горячее уже ляжками ощущаю.
Дела закончила, отплыла немного в сторону. Амазонке хоть бы что, сидит себе, мечтает о хорошей жизни, наверное… Только я расслабилась, как почувствовала вторжение в задний проход. Вернее, мне показалось, что вода туда просочилась. Сжала сфинктер, возвращая контроль над телом. Ощущение, словно что – то все же просочилось, не оставляло. Вода уж точно, видимо, я совсем расслабилась. Защекотало вдруг в районе клитора!
С визгом выскочила на берег. Выползла, чуть не упала, предварительно всполошив присутствующих.
Отряхиваю волосатую кису, смотрю, не прилипло ли чего. Вроде отпустило, не чувствую дискомфорта и в попе тоже почти порядок, ничего там не шевелится. Однако, чувство такое, что анальное отверстие с мылом мне помыли, если не легкой клизмой одарили. Успокаиваюсь и тянусь за туникой. Но на ней уже стоит моя сопровождающая с деловым видом и руками на боках.
– Ты чего орешь?! Плетей хочешь?!
– Да там что – то в воде было, – говорю в ответ.
И брюнетка меняется в лице. Внимание ее поверх моей головы заставляет обернуться. Из воды выходит нечто! И оно тоже состоит из воды, переливается в лучах рассвета, играет искаженной массой, из которой выстроена фигура обнаженной женщины.
– Богиня и наша покровительница Аквария, я приветствую тебя, – произнесла амазонка и поклонилась.
Это я увидела, оглянувшись на миг. И снова мой взгляд устремился к этому созданию, которое уже полностью вышло из воды и остановилось в паре метрах от меня.
– Это новенькая, ее зовут рабыня Кара, – выдала сучка. – Это ее первое купание в священном озере Амазонии.
Женщина состоящая из воды сделала еще шаг. Она больше походила на статую с четким рельефом глаз и других черт лица. А также волос, которые импровизированно прилипли к водному телу.
Все амазонки, что вокруг никак не отреагировали на этот феномен, продолжили свои обыденные дела, даже рабыни не перестали заниматься стиркой. А я воистину охренела и потеряла дар речи. Отшатнулась и напоролась на свою сопровождающую, что встала, как стена и не пускает дальше.
А так называемая богиня Аквария смотрит на меня своими выпуклостями, доносится журчание воды, будто по созданному водой телу, бегут по каналам ручьи, изображая кровеносную систему. Потянулась ко мне.
– Стой смирно, иначе разгневаешь, – прошептала брюнетка, обозначив холодным касанием нож на моей пояснице.
Если она имеет ввиду себя – это одно… Но сейчас это создание я боюсь гораздо больше. Изворачиваюсь в сторону и просто убегаю со всех ног, пусть даже голая!
Позади хохот. И это явно необычный, нечеловеческий, булькающий смех этого водного монстра, который хотел проникнуть в мою задницу, в чем не осталось никаких сомнений.
Падаю, сама не понимаю от чего, просто нога цепляется за что – то натянутое. Упала голым телом на траву. Ударом ноги в бок меня переворачивают на спину и надо мной нависает Маргарита. Взгляд злой, уничтожающий.
– Вздумала бежать?! А?! – Спрашивает с гадкой ухмылкой, хватает за волосы, не дожидаясь ответа и ставит на ноги, словно я тряпичная кукла какая.
Только и успела вскрикнуть, но сжала челюсти после угрожающего взгляда в ответ.
Через секунду мне вручается туника. Брюнетка подоспела, взгляд несколько растерянный в сторону здоровенной бабы и тут же на меня переводится с укором и намеком на расправу.
– Она понравилась богине, – бросила Маргарита, наблюдая как я набрасываю тунику. – Но это не меняет того факта, что ее нужно как следует воспитать.
– Я просто испугалась! – Заявляю в свою защиту.
Обе окатили брезгливыми взглядами.
– Пошли, увидишь, что бывает с непокорными, – произнесла брюнетка. Крупная усмехнулась, мотнула головой и пошла своей дорогой.
А мне даже в голову не пришло спросить, какого черта она делает вид, что не знает откуда я взялась?! Но страх… чертов страх все портит, стоит ей на меня взглянуть, мысли начинают путаться, а киса сжиматься, чувствуя реальную опасность вторжения.
Брюнетка повела вокруг озера вдоль берега. У камня большого завернули, выйдя к ручью, где рабыни пашут. Именно пашут, у них тут десяток корзин белья наготове. Вдоль ручья пошли и в скором времени уже были под плотной шапкой джунглей. Ручеек разделяется на два, и мы перепрыгиваем вместе, где он не так широк. На пути встретились две амазонки, довольно красивые и весьма радостные. На меня посмотрели открыто и даже кивнули, будто здороваясь.
После того как стали пробираться через густые заросли, я поняла, все до этого – цветочки. Тут колючки реально царапаются и как только эти здоровенные кобылы не вырубили тут все? Их же дом, в своем – то можно порядок навести.
Проталина возникла довольно неожиданно, когда я уже взвыла. Ибо иду первой, а сучка брюнетиская мной и прикрывается, чтобы не поцарапаться.
Запахи цветов и зелени сменились вонью от испражнений. Передернуло даже. И увидела я клетки, висящие на голых сухих дубах, что к полудню наверняка обдаются солнечными лучами со всех сторон довольно щедро. Из клеток торчат тонкие руки, ноги и даже головы. Обессилевших, изнуренных, полумертвых пленников. Тут и женщины, и мужчины. Стон доносится, плач и вой. Жутко…
Чуть дальше щелкнуло что – то и крик раздался истошный. Увидела, что на окраине проталины подвешена за руки на толстой ветке девушка голая, а амазонка ее кнутом бьет. Полоски красные я четко рассмотрела на спине жертвы, извивающейся как змея после каждого удара.
– Поляна наказаний, – прокомментировала брюнетка, кривясь от вони. – К вечеру тут еще и костры разводят для пыток и клеймлений рабов мужского пола.
Берусь за голову, страшно смотреть.
– Рабов мужского пола?! – Ахнула, отворачиваясь.
– Да, а как иначе? – Усмехнулась девушка, взяла под руку и повела обратно.
Всю серьезность ситуации я оценила. Это точно не режиссерская постановка. Да и те спецэффекты на озере сделать просто нереально. Богини, амазонки, джунгли, стирка белья! Мамочки!!
– Кто в клетках? – Интересуюсь, немного придя в себя.
Идем дальше вдоль ручейка, ведет по тропинке. Слева кустарник тянется с ягодами. Три амазонки его обирают старательно, складывая плоды в корзины, периодически закидывая и в рот.
– Пленники, – отвечает сопровождающая. – Мы воюем.
– С мужчинами?! – Снова ахнула, делая вид при этом, что сочувствую, если уж так.
Усмехнулась девушка в ответ.
– Нет, с другими кланами воительниц за обладание рабами мужчинами, – выдала.
– Ты серьезно это?!
– А что тебе в Амазонии еще показалось несерьезным, Кара?
Пожимаю плечами, вернее они у меня передергиваются сами, нервный тик скоро заработаю или эпилептиком стану. Впереди просвет большой и будто бы берег моря высохший или русла реки. Перламутром и белизной отдает, что едва не слепит. Но давит на глаза сильно. Ручеек тут совсем теряется, впитывается, и уже не видно синевы водной. По обе стороны деревья с могучими стволами обнажены. На них лианы выглядят как паутина, никакой густоты не дают. И чем дальше стоят, тем они больше. Стволы по пять – десять метров в обхвате. По обе стороны от русла стоят, а сама дорога не то из ракушек, не то из камней тянется до самого горизонта.
– Кладбище змей, – прокомментировала проводница. – До полудня тут уже никого не будет. И ты не суйся, если вдруг взбредет, ослепнешь навсегда. Так, пошли, у нас немного времени.
Вижу амазонок. Тут их довольно много. Лазят по огромным деревьям, на них разглядела мостики навесные веревочные и даже постовые вышки с балконами. А еще в стволах широких дыры, будто дупло дятел выдолбил, вот только они в пол человеческого роста, судя по масштабам, амазонки лазят, будто они сами те еще белки да бурундуки.
Неподалеку голых женщин увидела, причем сразу и не поняла, что это именно они. Тряпки натянуты на столбики, закрывают их от всех, словно ширмы. Туда и направились.
Как оказалось, амазонки бреются этими самыми ракушками. Причем массово. И я в шоке. За ширмой их штук двадцать, они старательно водят по ногам, подмышкам и промежности. Тут раскопано небольшое русло и есть еще остатки ручейка. А еще в посудах деревянных пена какая – то, наверное, для смазывания поверхностей тела, чтобы скользило.
– Давай, смелее, – произносит брюнетка и подталкивает меня вовнутрь местного салона красоты.
Под тряпочкой прошла, что выполняла роль частичной занавески. До сего занятые и увлеченные амазонки уставились все на новенькую, выпрямились и замерли. Позади звякнула кожаная перевязь, обернулась, вижу, как брюнетка обнажается. Грудь мелкая торчком, в низу живота треугольник волос аккуратный.
– Все входящие на равных, – выдала. – Раздевайся, Кара.
То есть все должны быть голые?! Мило. На этот раз я не сильно смущена. Это простой быт, совсем безобидный. Мы все как бы сестры по несчастью. Ближайшая амазонка с довольно округлыми формами улыбнулась скупо, протягивая перламутровую ракушку размером с ладонь.
– Змеиная чешуя очень острая, – прокомментировала с некоторой хрипотцой в голосе. – Не оттяпай себе плоть по неуклюжести. Если не уверена, могу я.
Чуть слюной не подавилась. Приняла инструмент аккуратно, подумав, что его бы сперва помыть с мирамистином не помешает.
– Спасибо, сама.
Брюнетка ноги брить начала. А я примерялась, примерялась… в итоге порезала пах. Женщина, давшая чешую, замотала головой и настоятельно предложила свою помощь. А я почувствовала, как стремительно краснею и смущаюсь при такой заботе. Решилась на вторую попытку, следуя примеру других. Это не бритва, тут наклон нужен… С горем пополам выбрилась. И даже не оттяпала ничего, в том числе половую губу. Труд мой оценили все, как и обнаженную, теперь полностью беззащитную кису.
– Поспешим! Возимся тут! – Фыркнула брюнетка и подтолкнула под задницу.
Вот! Уже начинаются домогательства. Просто они еще не поделили, кто будет первой.
Шок прошел, наступило острое чувство голода. Да и запахи пошли издевательски сводящие с ума. Аромат жаренного мяса вызвал в желудке шторм желудочного сока. Вернулась в клетку, и на мое разочарование кинули какой – то фрукт, внешне напоминающий картошку. По вкусу тоже ее напоминающий…
– Худеть тебе надо, рабыня, – усмехнулась блондинка Лара, что решила надо мной поиздеваться, мимо проходя.
Скорчила ей гримасу в ответ и получила палкой по спине. Явилась брюнетка.
– Лара, тебе заняться нечем? – Фыркнула та на подругу.
– Она огрызается, Риша, – ответила та и одарила меня угрожающим взглядом, мол, еще встретимся.
– А ты сытая и полдень подступает. На пост иди, как бы подлые Кошки не организовали вылазку на садовые угодья.
– Там сейчас Лика, она мне должна, – ответила блондинка, махнула гривой до плеч надменно и пошла своей дорогой.
Брюнетка, что Ришей кличут на меня посмотрела с укором.
– Ты слишком дерзкая для рабыни, – выдала. – Чиновницей большой была, аль в гареме первой женой?
– Риелтором, – ответила, вылавливая недоумение в глазах дикарки и получая при этом некоторое удовольствие. – Это покруче будет.
– Ааа, – кивнула тупица. – Ну и какой работы ты мастерица?
– Э… вышиваю крестиком, – пожала плечами, перекладываясь с одного бедра на другое.
– Стирать умеешь?
Кривлюсь, ногти жалко. Они у меня не такие уж и большие, но в салоне за обработку я нормально отвалила. Там какой – то супер навороченный полезный раствор мне наложили.
– А есть работа попроще?! – Спрашиваю вполне серьезно.
– О, для риелтора найдем и попроще, – кивнула Риша. – После полудня зайду, спи, рабыня Кара.
Ага. Легко сказать… Естественно я не уснула. Хотя к полудню, когда солнце дошло до зенита лес вокруг притих, будто вымер. Даже обезьяны перестали скакать и птицы поутихли. Только изредка гремело что – то истерично и шумела листва потревоженная довольно бережно. Джунгли спали, словно у них наступила ночь.
От зноя стала сходить с ума. И что я только не делала, даже сняла тунику, пытаясь укрыть ей голову, но все бесполезно. Сквозь листву проникали жгучие лучи, выжимающие мое чувствительное тело до безумной боли.
Когда пришла Риша, я уже была красная, как рак. Она не удивилась, даже вида не подала. А просто сказала:
– Пора за работу, Кара. Для риелтора нашлась хорошая и совсем не сложная работенка.
На этот раз миновали озеро стороной. А я так хотела окунуться, вопреки тому, что в нем живет богиня, которая хотела трахнуть меня в оба отверстия. Я бы просто окунулась, чтобы подлечиться. Ведь после того раза на мне не оставалось даже царапин, не говоря уже о каких – то там укусах.
В мир магии я не особо верю, но факт остается фактом: вода в озере целебная, даже после того, как я туда пописала.
Добрались до второго ответвления ручья. Расчищенная до самой земли площадка и плотная зелена стена над головой меня порадовали. Но врученная кирка перечеркнула все.
– Видишь канаву? – Кивнула Риша на раскопки. – Фронт работы тебе определит старшая рабыня. Будешь копать, раз не хочешь стирать.
Пять дохлых чумазых рабынь вынырнули из окопа с глазами на пол морды. Еще одна со скрипящей деревянной тележкой обозначилась у кучки земли, под нашим вниманием она быстро прихватила лопату и стала закидывать землю в корыто на колесах.
Стою, раскрыв рот. Проводница скрылась в кустах, мерзко хихикая.
– Новенькая! Сюда! – Раздалось грозное, и увидела я матерую женщину с кнутом в руках, стоящую над канавой. Сразу ее не было видно, она вышла с другой стороны из гущи, а теперь смотрит на меня и хочет припахать.
Иду послушно с киркой в руках, поникшая и разочарованная.
– Работаем до заката, потом только трапеза, – говорит гнусаво. – Выполняешь норму – получаешь мясо, нет – получаешь недозрелую маку. Поняла, рабыня Кара?!
Пинком меня отправляют в яму. Вокруг земля, корни, червяки и всякие мерзкие личинки. А еще худые, перепуганные девчонки, которые тут пашут, похоже, уже давно.
Кнут щелкнул у самого уха. В страхе рубанула по земляной стенке, переламывая корень. Сломался первый ноготь. После второго удара треснул еще один. С визгом колочу по земле киркой, не понимая вообще нахрен это нужно. Слезы перемешались с грязью, ноги засыпала земля, меж пальцев мерзкая жижа, мокрое месиво со всякими инородными тельцами насекомых и их испражнения. Я в полной заднице, нет, я в кипящей клоаке, нет я просто в Амазонии…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЖИЗНЬ В КЛАНЕ
Вечер наплыл незаметно. И меня покормили мясом, пусть уже холодным, но таким вкусным! Надсмотрщица похвалила. Я среди рабынь самая сильная оказалась, все потому что спортом занималась.
Костер, трапеза… Мордахи худые, смотрят молча и завидуют, все едят картошку сырую, а я вкусный кусок мяса.
– Сколько ты тут? – Обращаюсь к крайней, воспользовавшись отлучкой старшей рабыни.
Молчит, смотрит большими глазами, в которых отражаются языки пламени.
– Ее Леший напугал, – раздался голос другой. – Дар речи потерян. Мы все тут рабыни, многие из нас потеряли счет времени. А ты с какого мира?
– В смысле?! – Кусок в горле застрял.
– В смысле, что я с Ганимии, Диана с Пояса Оникса, а Селини вообще с мира Теней.
Представила мне своих сказочных подруг. Те покивали мне, мол, рады знакомству. А я мозгую… что за хрень такая фэнтезийная?!
– Я из России, – заявляю гордо. – Если бы была американкой, сюда бы уже авианосец прислали.
– Сюда даже межгалактический крейсер не доберется, – выдает Диана. – Это параллельный мир.
– Да брось, – отмахивается Селини с мира Теней. – Просто он под защитой высших сил. Я – то знаю.
– Хвались больше, знает она, – усмехнулась та, что их всех представила. – Кара, а Россия – это большая планета, развитая, к межзвездным магистралям вышла?
– А что такое планета? – Подхватила еще одна.
– Ой, молчи дикарка из каменного века! – Фыркнули рабыни на нее хором.
– Вообще – то я из цивилизованного, – заявила тощая девка, вздернув подбородок. – Была госпожой с замком и двумя десятками вассалов!
– А у моего отца остров свой в курортном море, – усмехнулась Диана. – Только я два сезона наслаждалась, и жених красивый наклевывался. Пришла рейдерша, попросила любую мою вещь. И вот я тут.
– Рейдерша?! – Ахнула я. – Вот значит кто нас ворует. И как это работает!
– Что разгалделись, сучки?! – Рявкнула из – за кустов надсмотрщица. Мы и заглохли. – А ну за работу!
– Какую работу?! – Взвыла я, а девки в ямы прыгнули.
– Еще два часа пахать до полуночи! – Рявкнула старшая. – Но ты, Кара, можешь посидеть, заслужила.
Ну а что?! Сижу на бревнышке у костра, тут дым всех мошек отгоняет и змеюк подколодных.
– Эй, рабыня, – раздалось из кустов. – Сходи за хворостом. Что не видишь, костер тухнет? А нынче зверь разгулялся, может напасть. Твоих подруг не жалко, а ты еще мясо свежее, перспективное.
– Эм… – замялась. Старшая снова куда – то свалила. А из кустов морда сердитая высунулась. Амазонка, похоже.
– Я новенькая, – шепчу в ответ и улыбаюсь искусственно, как умею легко. – Куда идти?
– Во беда, – выдохнула амазонка, неожиданно превращаясь в милаху.
Девица в коже на свет вышла, стройная, молоденькая, взгляд добрый. Сразу видно, что грубость ей самой не по душе, бас из кустов наигранный я раскусила. Сама блондинка, глаза голубые и такие огромные, что можно за барби принять в магазине игрушек. Я бы такую в подруги не взяла, слишком миловидная и по виду наивная.
– Держи лук, я сама схожу.
Вручила мне деревянную палку и колчан. Затертая ручка тверда, чувства грандиозные отгоняю. Вот я бы автомату Калашникова порадовалась, а это бред сивой кобылы, кого этим можно напугать?!
Амазонка быстро ретировалась, затерявшись в темных кустах. Стою, как дура. Ухнула сова и тут же работы стихли. Затаился лес. Костер мало света дает, кусты вокруг зловещие, вырисовывают фигуры страшные. Жуть просто! И ощущение отсутствия остальных моих коллег еще больше нагнетает атмосферу чего – то давящего. Присела на корточки, попой чувствуя неладное. Затишье не к добру. А это был явно сигнал чей – то. Я же не дура, схватываю на лету. Стрелу бы только не поймать! С этой мыслью колчан на землю кладу, вынимаю одну стрелу и кладу на желобок в центре древка лукового. Чем черт не шутит?!
Еще раз ухнуло. Зашелестела листва сухая, шум приближающихся шагов слышу. Кусты потревоженные шумят и пыхтения раздаются хриплые.
Только я хотела лук вскинуть, вышла на свет амазонка черноволосая с кучей тонких косичек до плеч, на которых всякая дрянь болтается вплетенная, неужели они все думают, что так красивее?! Блеск пота на загорелом теле показал ее рельеф во всем великолепии. Атлет, каких я только на чемпионатах по бодибилдингу могла увидеть. Мощная и в то же время утонченная, как подобает женщине. Сплошные мышцы, перетянутые кольцами и перевязями с оружием, виднеются обрывки кольчуги, закрывающие причинные места с обеих сторон. Лук за спиной, меч на поясе блестящий, кинжалы, дротики, фляжка и мешок в руке. В другой веревка, намотанная на кулак, концом уходящая куда – то назад.
Взгляд ее мужественный и красивый устремился на меня. Глаза черные, убивающие наповал, что ноги подкашиваются, а внизу живота тлеет. Нет я не сторонница секса с женщинами, просто реагирую на отчерченные кубики пресса и ноги, как у древнегреческого бегуна. Это не женщина, а мутант какой – то! И он вдруг спрашивает тихо, но строго:
– Что с дозором? Ты кто?!
– Это новенькая, – раздается писклявое, тоненькое и вибрирующее из ямы. Старшая рабыня боится больше, чем я. Я бы даже поржала, как она прогибается, что чувствуется в первой же фразе.
– И дозорная тоже, похоже, новенькая, – произнесла атлетка с укором и, дернув за веревку, двинулась на меня.
Показались другие. Мужчина со связанными руками, комплекции хорошей, тоже накаченный, а еще голый. Писька большая болтается и треплется из стороны в сторону, сам запинается от усталости. Лицо пытаюсь рассмотреть, освещение слабое, костер тухнет стремительно. Красивый, темненький, волосы до плеч, щетина брутальная, глаза вниз, поникшие такие. На меня не смотрят, иначе бы сгорела со стыда, показаться такому мужчине да в таком виде! А что он сам голый, это его только красит. Заинтересованность свою ведь не скрою… Сердце колотится, в груди волнение, внизу живота что – то там теплится. За ним второй показался, хилый, дохлый и письки вообще в волосах не видно. Этот на меня кривой мордой уставился, я свою в ответ скривила.
Прошла троица мимо, я рот разинула, едва успела с пути женщины – воина отойти, та как танк напрямик поперла. Ростом оказалась едва выше меня. Но, думаю, огромной Маргарите такая по щам надает, если завяжется драка.
Обернулась рефлекторно, на зарницу красавчика посмотреть. Ягодицы накаченные, красивые, ох… не налюбоваться.
Смех раздается сдержанный, оглядываюсь воровато. Черт, спалилась! Впереди еще одна женщина показалась, видимо, замыкающая. Эта менее мощная, но тоже атлетически сложенная. Огненно рыжие короткие волосы, прилипающие кончиками на челке прямо к потному лбу, взгляд задорный, за спиной ручки двух мечей крест на крест виднеются.
– Понравился? – Спрашивает, ближе подходя. – У Кошмарных хорошую добычу сегодня взяли. И даже без потерь, благодаря наставнице Гредине.
– Это рабы? – Ахаю, из головы образ красавца не выходит.
А щеки мои разгораются пуще прежнего, и соски колом то ли от прохлады, то ли от картинок в башке.
– Рабы, как и ты. А что с луком делать ты уже знаешь. Вот только где ты его взяла, новенькая?
– Эм… амазонка ваша дала, а сама за дровами, – ответила, не теряясь.
– О, чудесное будет утро, – потерла ладоши рыженькая. – Новенькая амазонка, похоже. А ты молодец, хорошо с оружием смотришься, с первого взгляда подумала, что ты своя.
Сарказм я оценила, а эта скрылась за пленниками новыми. Стою, в некотором шоке. Когда я успела изменить мнение о мужчинах? Почему так очаровалась голым самцом?! Прям так, с первого же взгляда. Не узнаю себя, мысли порой собственные пугают.
***
Утро. Проснулась от удара по клетке. Всю ночь спала, как убитая. А теперь мышцы гудят, но Рише на это плевать. Вывела меня, и взяв за руку, потащила настойчиво и с явной спешкой.
С одной стороны мне приятно, что за руку взяла хваткой сильной. Но в груди тревога и дурные предчувствия. К канаве не пошли, к озеру тоже. Куда – то вверх по тропке. Десять минут ходьбы зигзагами, и сквозь лианы босыми ногами холодная каменная плита стала ощущаться. Вскоре и лестница монументальная показалась, заросшая со всех сторон, но видно, что периодически подрубают навязчивую зелень, расчищая подъем.
Поднялись почти до крон, словно это лестница в никуда. Впереди площадка идеально ровная показалась и просвет за ней. А там фон из живописных гор с белыми вершинами. Красота, да и только. Однако мое, не шибко впечатлительное внимание быстро перестроилось на ближайших.
Что я там не видела. Откройте интернет, любые обои…
Стоят строем амазонки экипированные. Штук тридцать в два ряда.
– Долго возишься, Риша! – Гаркнула амазонка, в которой я узнала вчерашнюю атлетку Гредину. Сейчас она выглядит еще мощнее на фоне других. Маргарита тоже здесь, с другой стороны стоит, будто они две противоположности. Прослеживается некоторая симметрия в этих построениях и расстановках.
Амазонка ускорилась, дернув меня нервно, будто я виновата в том, что она поздно за мной зашла.
В середине стоит девушка, что мне лук вручила вчера, а потом я уже ее не видела, так и оставила оружие там, когда Риша за мной пришла. Сейчас стоит с поникшей головой, повернувшись к Гредине. Единственная тут амазонка без оружия и не в строю общем.
– И ты думаешь, она бы сумела снести дозор? – Раздается голос Гредины, что вздрагиваю даже я, хотя еще далеко.
Мы спешим туда же. И мне страшно за себя. Кажется, это суд, или что – то в этом роде. Разбор полетов устроили.
– Дайте рабыне Каре лук! – Рявкнула Гредина и ближайшие девки в коже засуетились. – А ты вставай к камню, сестра Ирна.
Камень был неподалеку, вырастал словно зуб из каменной плиты, за ним кусты терновника или чего – то похожего, колючей проволокой перегораживают всю сторону.
Мне вручили лук и стрелу сунули.
– На позицию! Двадцать шагов! – Гаркнула Гредина, да так, что у меня поджилки затряслись.
Риша повела к мысленной черте. Тем временем Ирне дали фрукт размером с небольшой арбуз, который она положила себе на голову.
– Эй, рабыня? – Окликнула меня Маргарита. – Умеешь стрелять хоть?! Если не попадешь, мы накажем ее. Если убьешь, тебе ничего не будет. Но ты можешь отказаться от стрельбы. Тогда мы просто накажем ее!
Мурашки по телу. Смотрю на Ирну, слезы в больших голубых глазах блестят, но кивает мне, мол, ты сможешь. Наивная блондинка и отчасти мужественная…
Наказание? Подумала о поляне наказаний… а если ее в клетку посадят? Ужас какой! Накладываю стрелу, Риша, как назло, отошла на три шага и подсказывать явно не собирается. Вкладываю стрелу в желобок, вскидываю лук. Пытаюсь опереньем за тетиву зацепить, чтобы натянуть. Пальцы от волнения путаются. На меня смотрят все!!
С третьей попытки сумела зацепить желобок на оперенье за тетиву. Пытаюсь натянуть, все туже и туже идет, словно струна, кажется, даже что невозможно ее натянуть сильнее. Руки трясутся обе. После вчерашней мотыги мышцы ноют противно.
– Как целится? – Обращаюсь к Рише. Как – то я стреляла в тире, мне показывали, что целик надо с мушкой совместить. А тут что?!
– Она не умеет! – Крикнула громко Риша, двинулась ко мне и отняла лук. – Ты что, хотела выстрелить, не зная оружия?!
– Виновна! – Заключила Гредина. – Позор, Озерной амазонке Ирне!
Стою, цепенея. Сыплется на меня молчаливый укор со всех, мать вашу, сторон. А я ничего дурного не хотела! Ирна на меня взглянула, как на предателя и пошла к строю.
– Прости меня сестра, – произнесла, подойдя к крайней амазонке.
– Нет, – произнесла та, как обрезала.
Виновная ко второй подошла, спросила тоже самое. Та бросила отказом. Да так брезгливо. Идет моя Ирна по строю и просит прощение у каждой, и все ей отвечают «нет». Одна промолчала, после чего Ирна подойдя к следующей просила прощение слезно уже. Видимо, подруга у нее есть близкая, и она тоже не смогла простить.
К Гредине подошла блондинка, давя волны рыданий. Но взгляд свой подняла, задавив все слезы и позывы истерические.
– Прости меня, наставница, – произнесла сквозь зубы.
Затаились амазонки под молчанием атлетки. Я и сама губу нижнюю поджала, переживая за Ирну. Стою, не знаю, что и делать, хоть под землю провались.
– Нет тебе прощение сестер Озерного клана! – Гаркнула вдруг Гредина мощно, наверное, с гор лавина понеслась от ее ораторского голоса. – И моего прощения не жди, амазонка Ирна!
Подалась к провинившейся резко, схватила за грудки и рванула кожаный лиф, будто это бумага какая. Обнажилась грудь размера второго с молоденькими тугими сосочками и набухшими ореолами, словно прелести ее еще только растут. Ирна даже не дернулась прикрываться. Сбоку еще две амазонки подошли, в том числе и рыжая, с которой я вчера познакомилась. Расстегнули поясок, избавили от оставшейся одежды.
Попочка, ляжечки, все идеально загорелое и подтянутое. Раздели, к дереву повели одиноко стоящему у обрыва. Руки старательно перемотали веревкой, перекинули через сук. Вздернули, что трепыхнулись ее округлости тугие и стали поднимать, натягивая веревку сильнее. Вскоре и вовсе подвесили бедолагу, которая даже не пикнула.
Риша за руку взяла, ближе ведет.
– Я думала ее накажут на поляне той, – шепчу своей опекунше.
– Тут для рабов, а скала суда для сестер клана, – ответила важно. – Узри, и тебе будет уроком, рабыня.
Вышла Гредина к подвешенной бедняге с длинным черным кнутом в руках. Ахнула я, чуть в обморок не свалилась. Горный воздух похоже доносится и сюда, ум мой ясен и мир теперь вполне реален, не как вчера, когда еще шок не отошел. Теперь уже игрой ролевой не пахнет. Страшно до трясучки в коленках, вот – вот зубы застучат.
Амазонка тащит стороной, к другим зрителям, что стягиваются вокруг. Болтается тело голое беспомощно на фоне гор заснеженных. Сюда бы фотографа хорошего, такой бы кадр получился.
– Десять плетей! – Гаркнула наставница и отбросила хвост кнута назад. Вытянулась черная змея по струнке. Да… у такой бабы все по струнке будут ходить, похоже, она предводительница, судья и исполнитель наказания в одном лице.
Рывок, свист, щелчок! Секундное молчание перерастает в дикий вопль. На загорелой спине стремительно проступает красная полоса. Гредина не спешит боль еще, она ждет. А Ирна все кричит, не затихая.
Всего один удар и такая реакция. Неужели это так больно, подумалось.
Новый удар застал жертву врасплох. Вскрик перерастает в истерический плач. Внизу увеличивается мокрое пятно, кажется, девочка описалась. Но почему – то краснею от этого я. А всем амазонкам плевать. Нет… кажется смеются тихо. Видимо, опасаются предводительницы, которая остается серьезней.
– О, Боги, хватит, – выдавила Ирна и заревела уже с неподдельной обидой, будто сделала, что – то действительно страшно, попросив пощады.
Ахнули амазонки, стали шептаться. Пока Гредина руку не подняла, кнут отшвырнула одной из помощниц и пошла к подвешенной. Обошла ее кругом, чтобы лицо видеть. Посмотрела пытливо.
– Уверена, сестра клана?
Пауза длилась недолго. Ирна кивнула головой с трудом, ибо шея ослабела от страданий.
– Какого покровителя земель Амазонии ты выбираешь для наказания, Ирна? – Спросила Гредина, и все амазонки будто перестали дышать.
Что – то страшное намечалось и в то же время волнительное. Риша кулаки сжала, рядом с ней амазонка задышала чаще. У всех глаза звериным наполняются, будто это бесконтрольный процесс, зомбирование…
Не ответила Ирна. Но Гредина не отступила.
– Аквария? – Произнесла с нажимом наставница. Часть амазонок покраснела, некоторые испариной на лбу покрылись. Неоднозначная реакция, я бы сказала. Самой в анусе кольнуло, стоило только вспомнить эту водную фигуру.
Ирна отрицательно мотнула головой, словно елочной игрушкой.
– Тогда может Леший?
Снова отрицательный ответ. На Лешего реакция проще.
– Неужели ты желаешь Хозяйку руин? – Продолжила перечислять наставница.
На некую Хозяйку руин все амазонки затаили дыхание, вообще не пикают и не дышат. Риша глаза закрыла, ждет. Чувствую дрожь ее, мурашки по телу.
– Нет! – Выдавила подвешенная, найдя в себе силы озвучить. Видимо, это самое страшное!
– Остается Розалина, – усмехнулась вдруг Гредина.
Ирна кивнула и тихо заплакала. Когда ее стали снимать с дерева обессиленную после двух ударов кнута, я уже начала спускаться по лестнице, воровато обернувшись. Риша заметно успокоилась, уже за руку не держала, шла впереди меня, видимо, уверенная, что не отстану. Так и вышло, я старалась не злить ее, опасаясь наказания. После публичной порки и позора другой, самой не хотелось попадать даже на оплеуху. Ведь скажут раз, два, на третий накажут серьезнее.
Дошли до моего рабочего места, там меня и оставила.
***
На этот раз я работала хуже. И не потому что так хотела, просто ломило все тело, мышцы забивались быстро и клинило их постоянно. Руки мои стали крюки…
На удивление, надсмотрщица ничего не сказала. А к вечеру я снова получила добрый кусок мяса. И поделилась им со всеми, потому как в горло не лезло. А еще мне нужна была поддержка. Хоть какая – то, даже от рабов. Ведь со стороны амазонок я ее не жду. Такое чувство, что за Ирну меня просто порвут, считая, что виновата во всем рабыня, мать ее, Кара.
День сменился ночью, затем настало утро. И снова я отправилась на раскопки. Три дня, может больше возилась там, постепенно свыкаясь с участью и наращивая усилия на своем участке. Все – таки я амбициозная сучка, как не крути. Мышцы болели все меньше, к физическому труду я вскоре привыкла, и даже шла с радостью, чтобы в перерывах поболтать с рабынями, выведать нужную информацию об укладе клана и порядках амазонок. Естественно меня больше интересовал вопрос, как отсюда выбраться. И по какой технологии вообще мы сюда загремели, в частности я. На других плевать, хоть и делала вид, что сочувствую.
Ничего толком не узнала. Упал – очнулся – клетка, вот и все. Однако, во всех озвученных случаях участвовала в похищении Маргарита. Вот к ней бы подобраться, но меня все время пасет Риша… А здоровая баба вообще куда – то пропала.
Утро очередного дня началось с похода в ином направлении. Спустились в низину к озеру, шмыгнули к скале отвесной под водопад, где оказался деревянный настил, напоминающий больше мостик. Рукой водицу потрогать хотела, меня чуть не снесло, получила подзатыльник от амазонки и двинулась дальше. Внутри пещера, из которой доносится перестук, видимо, камень дробят. С унынием предположила, что халява с землей закончена, теперь в каменоломне пахать заставят.
Узкий темный переход со свисающими лианами сменился более широким, а затем перерос в большую пещеру. Копья уставились на нас сверху с двух сторон, но быстро отступили, узнав своих. Две полностью экипированные барышни на своих постах охраняют вход. Частокол из дерева преградил путь. Но воротца быстро поднялись вверх на канатах, впуская. Вошли, как в подземную крепость. Так просто и не прорваться, заколют или стрелу в задницу пустят вдогонку.
