На пороге неба 2. Елена Янук

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
• ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
• ЧАСТЬ ПЯТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
• ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
• ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Пророчества Светлой сбываются, и девочка-легенда попадает в натуральный ад. Этим местом правит умный и безжалостный Темный дракон, которого давно не беспокоит окаменевшее сердце.

   Чтобы выжить в этой страшной сказке надо: найти друзей, выиграть битву с древними умертвиями и растопить камень в груди Темного.

   Но Окаменевшие Драконы планируют вернуться, чтобы отомстить живым и изгнать Светлых. И... кажется, это случится уже на следующей неделе.

***

Найди меня и стань моей судьбой!

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Айонель

   Вот так я привела гостя в свои апартаменты.

   Подавив замешательство от двусмысленности ситуации, бодро произнесла:

   — Устраивайтесь поудобней, господин Арминель. Чтобы не смущать, друг друга, я поставлю матовый щит на кровать… ровно посередине, — вежливо и немного сконфужено улыбнулась я гостю.

   Арминель последние пятнадцать минут только кивал молча в ответ на мои слова, и было непонятно: он согласен на все или просто чем-то шокирован? Но на самом деле мне не до того, чтобы разбираться в его переживаниях. Своих полно!

    Сейчас меня больше заботило, что я была не в себе, когда предложила ему подобную авантюру. Ведь, если об этом узнают те, кто мне в этой жизни по-настоящему важен: братья, родители, — все будут категорически против подобного решения! Это меня по-настоящему и тревожило.

   В лицах представила раздражение отца и его недовольные слова о моей склонности к благоглупостям. Суровый взгляд мамы, которая всегда на моей стороне, но будь она здесь, то обязательно посоветовала, чем мне лично решать сложную ситуацию, обратиться к кому-нибудь за помощью. О братьях и вовсе молчу — они бы просто задушили меня упреками! Самое забавное, в любом случае, все это понимая, я бы в подобной ситуации поступила точно также! Мое «рацио» какое-то оно какое-то «недо-рацио»…

   — Ох… — печально то ли вздохнула, то ли простонала я, закрыв глаза ладонью...

   Эльф в удивлении поднял брови, как я заметила, это коронный жест учителя боевой магии. Пришлось пояснять:

   — День сегодня вышел бесконечный. Полдня с Заманелем рисовали объемные шары, овалы и прочие ужасы. Под конец занятий я готова была сжечь свои пастели, а завтра опять занятия живописью.

   Арминель, уже устроился в кресле перед моим камином, и, сложив руки на животе, понимающе кивнул:

   — Измени расписание, я ведь уже здесь. Надеюсь, после моих занятий тебя не посещает желания что-нибудь сжечь? — Он мило улыбнулся, скрыв насмешку, вернулся к рассмотрению огня в камине.

   Вежливо улыбнулась в ответ и резко покачала головой, отрицая подобное предположение о его уроках. Однако смущение никак меня не покидало и, прихватив свои вещи, проворно ушла в гардеробную. На самом деле, на занятиях боевой магией я даже не замечала, как быстро проходит время, и звонок к обеду воспринимала как досадную помеху.

   Искупавшись, натянула на себя мягкую пижаму и белый кружевной халат и вышла в комнату. Армин сидел в том же кресле и напряженно смотрел куда-то в район окна. Но, едва я появилась, он мгновенно расслабился.

   Рассмотрев его, я на миг онемела от удивления. Теперь на нем вместо камзола и белой шелковой рубашки был надет длинный темно-красный халат с бархатными отворотами на воротнике и тонкая ночная рубашка. Как он успел так быстро пойти переодеться и вернуться в мои апартаменты? Но для озвучивания подобного вопроса у меня не хватило мужества.

   Растянув обещанный щит посредине кровати, разделила ее на две широкие части и улеглась на правую половинку, предоставив гостю всю левую сторону. Передвинула ему россыпь подушек, выбрала себе одеяло полегче, оставив теплое гостю.

   Жестом потушила светильники на стенах. Комната погрузилась в полную тишину и темноту.

   — Спокойной ночи… — вежливо произнесла я. Ситуация требовала от меня хотя бы пары слов, но мне сейчас легче сделать вид, что я мгновенно уснула, чем поддерживать вежливую беседу.

   — Ты меня совсем не боишься? — вдруг спросил учитель, судя по голосу, до сих пор пребывающий в глубоких раздумьях.

   Я закатила глаза и, глядя на кружевной полог кровати, насмешливо сообщила:

   — Боюсь, очень, да. Спокойной ночи, господин Арминель.

   Стараясь больше не терзаться раздумьями, а смысл в них: когда это мне жилось спокойно? — быстро уснула.

   Уже утро… Я лениво повернулась к залитому светом окну. По голубому небу взбитыми сливками беззаботно пробегали пушистые облака. Но о лете уже мало что напоминало. Солнце совсем ослабло, его лучи, проскальзывающие через оконное стекло, только нежно гладили кожу, а не «кусались», как летом.

   Хорошо лежать, отрешившись от всего, провожая ленивым взглядом бегущие облака, но пора вставать. Я сползла с кровати и босыми ногами потопала по холодному мраморному полу к маленькому диванчику, на котором остался мой кружевной халат.

   Вчера легла в нем, но ночью было жарко, и я скинула громоздкое одеяние на козетку. Надо успеть собраться до визита помощницы. Чериэль скоро придет и принесет завтрак.

   Когда я торопливо натянула на себя халат, и вытянула домашние туфли из-под свесившегося покрывала, наконец, повернулась и растворила щит. Арминеля на кровати не было. Только смятое место и откинутое одеяло.

   Я с облегчением выдохнула, испытывая радость от догадливости учителя. Но, когда, оделась и вышла из гардеробной, Армин по-хозяйски уже сидел за столом, а Чериэль, склонив перед ним голову, заканчивала накрывать завтрак на двоих.

   Я тяжело вздохнула и быстро оглядела заказ учителя — посредине стола стояло блюдо с горячей олениной, печеные овощи и тарелка с пирожными. И взглянула на учителя с растерянностью.

   Зачем он так?! Зачем он ей показался? Тем более, устроив показной совместный завтрак.

   Внимательно на меня посмотрев, эльф кивнул:

   — Доброе утро, не желаешь присоединиться? Торопись, все остынет!

   Я сдержанно кивнула и подошла к столу.

   — Думал, ты так рано не проснешься, — с озорной улыбкой прошептал он, наблюдая, как я сажусь напротив.

   — Сама удивляюсь, — сдержано улыбнулась я, смущенная присутствием Чериэль. Ну чего хорошего можно подумать, наблюдая подобную сцену совместного завтрака? Только одно, совсем нелестное для меня, развитие событий.

   Армин повернулся к моей помощнице и магически приказал:

   — Выходя отсюда, ты полностью забываешь, что видела здесь, помнишь только наши приказы! А теперь свободна, иди!

   Я посмотрела на него с растерянностью. Ну, как можно, так неуважительно обращаться с заботливой Чериэль?!

   — Не надо «приказывать»*. Это так унизительно… Зачем? — расстроено сказала я, — достаточно было попросить ее нормально никому не говорить об этом! — А лучше и вовсе не показываться никому на глаза!

   * Имеется в виду магически приказывать.

   Однако в ответ учитель лишь пожал плечами и, снисходительно усмехнувшись моей наивности, добавил:

   — Позволь тебе пояснить, Айонель. Эти девочки-помощницы круглые сутки заняты тем, что обсуждают учащихся и учителей. Приходя сюда, она рассказывает последние новости тебе. Точно также она сейчас придет к ним и заведет разговор уже о тебе. Потом… я не хочу, чтобы ты страдала за свои добрые дела.

   Мне пришлось через силу ему улыбнуться. Я уже поняла, что такие, как он, слишком надменны и самоуверенны, чтобы прибегать ко лжи, прятаться или просить. И, конечно, во многом он прав, но… меня затопило чувство вины перед подругой.

   Не сдержавшись, печально покачала головой, но поймав настороженный взгляд учителя, вдруг осознала, что и Арминелю тяжело. Теперь ему придется находиться в постоянной зависимости от моего настроения. Что в принципе неправильно, раз уж я ему помогаю, то укорами терзать неблагородно, иначе какой во всем этом смысл? С таким же успехом его можно оставить Темным на растерзание.

   Я улыбнулась, наливая себе чай.

   — Почему вы ничего не едите, господин Арминель? Все остынет… — вежливо поинтересовалась я, поднося горячую чашку к губам.

   Боевой маг, все это время с напряжением следивший за мной, наконец, приступил к трапезе.

   Я еще раз отхлебнула чай и осторожно поставила чашку на стол:

   — Так, когда начнутся ваши занятия, учитель Арминель? Хотелось бы побыстрее.

   — Если хочешь, то можно приступить к ним даже сегодня, — спокойно отозвался он, сосредоточенно нарезая оленину в своей тарелке.

   Отодвинув чашку от губ, я печально покачала головой.

   — Жаль, но не выйдет. У меня живопись весь день. Если бы я раньше знала… — вздохнула я, отодвинув чашку с недопитым чаем. — Прошу, не обращайте на меня внимания. Продолжайте завтракать… А мне нужно собираться. Вчера я была слишком взволнованна для этого.

   Мне нужно сложить бумагу, собрать угли и прочие необходимые для живописи мелочи.

   Еще раз вежливо улыбнулась и поднялась из-за стола.

   Вдруг Армин, который вроде только что сидел, оказался позади меня, обнял за плечи и как вчера положил подбородок на мою голову.

   Я резко выпрямилась и осторожно убрала от себя его руки.

   — Учитель Арминель, мы же вчера договаривались об этом!.. Вы нарушаете ваши обещания! — с досадой произнесла я. И полностью отстранилась. — Не заставляйте меня пожалеть о своем решении. Я не хочу одной рукой помогать, другой отбирать эту помощь!

   Армин развернул меня, склонив голову так, что наши носы чуть не прикоснулись, сказал:

   — «Учитель Арминель» — звучит нелепо. Оставь это обращение для уроков. Армин — более подходящее обращение для столь… дружеской обстановки... — закончил он с легкой насмешкой в голосе. Он обнял меня вновь, притянул к себе и на ухо прошептал:

   — И еще… это не посягательство! А благодарность! Я забыл, как это замечательно — сладко высыпаться и спокойно завтракать!

   О, это, как раз, я прекрасно понимала!

   И хотя мне было, что ответить ему на тему подобного проявления «благодарности» с его стороны, вновь вырвавшись из его захвата, я все же медленно улыбнулась.

   — Хорошо, как пожелаете, Армин, — не стала сопротивляться я. — Но я тороплюсь. Занятия не ждут. Простите, что так невежливо оставляю вас, но мне и, правда, пора.

   Армин отступил, давая мне возможность подхватить сундучок с принадлежностями и ускользнуть.

   Вырвавшись за дверь, тяжело вздохнула. Как же будет сложно ему помогать!

   Вчера я думала, что проблемой будет скрыть его присутствие от окружающих, но все оказалось куда «многогранней». Теперь мне постоянно придется держать в руках ситуацию и контролировать каждое движение.

   Тут словно лучики сквозь тучи из параллельного коридора второго этажа выпорхнули три веселые подруги: Софиель и ее две соседки: очень хмурая Тернипель, и серая мышка Иринель. Все три блондинки, но с разными характерами, что абсолютно не мешает им прекрасно уживаться и даже дружить. Я познакомилась с ними, когда относила Софи обещанные конфеты.

   — Айон, ты на живопись? — Софиель прискакала ко мне радостным кузнечиком. — Мы вчера подумали и решили присоединиться к тебе! Ты рада?

   — Очень! — рассмеялась я. — Еще как!

   — С тебя конфеты! — радостно завопила Софиелька, словно поймала меня на этом. — Мне понравились те, с орешками!

   — А мне другие, с лимоном, — холодно произнесла Тернипель.

   — А мне с изюмом… — смущенно пробормотала Иринель, сложив брови домиком. Ей явно не нравились столь откровенное попрошайничество Софиельки, но конфет хотелось еще больше.

   — Я попрошу помощницу купить… — пообещала я, присоединяясь к радостным прыжкам подруг по коридору, которые таким интересным образом передвигались на занятия к кабинету живописи.

   — О, у тебя есть помощница?! — Радостно всплеснула руками Софиель. — Не знала! Давай ее попросим еще что-нибудь купить! А то до выходных далеко.

   — Ты забыла? Мы еще на прошлой неделе потратили все золото, что прислали нам из дома родители, — раздраженно напомнила Тернипель.

   Но это не смутило Софиельку:

   — Ну и ладно, потом попросим ее сходить, когда они опять золото пришлют! — радостно решила она.

   — А чего бы ты хотела? — спросила я, полностью освоив новый способ передвижения и ведения беседы — в прыжке.

   — Хитренькая! Я тебе скажу, и ты на свои купишь. Так не пойдет! Это нечестно.

   — Ага, а просить у нее конфеты за свой совет, просто кристальная честность! — отвернувшись, язвительно пробурчала Тернипель.

   — Конфеты… это святое! Не тронь, святыню, Терновая ты колючка! — возмущенно остановившись посредине коридора, отозвалась Софиель.

   Тернипель только покачала головой и махнула рукой в ее сторону. Вот так мило переговариваясь, мы доскакали до кабинета живописи.

   — Что вы тут проходили? — поинтересовалась Софиель, едва мы расселись за столы.

   — Шарики, яблоки, шишки и прочие округлости и овальности… — Я достала свой альбом из сундучка и с гордостью показала шишку, на которую было потрачено два дня. — Вот смотри.

   — И что сказал учитель? — подняв брови, поинтересовалась она, переведя вопросительный взгляд на меня.

   — Нарисовано удовлетворительно, — грустно вздохнула я, вынимая из сундучка, рассыпавшиеся по коробочке от пробежки по коридору угли для рисования. — А я даже понятия не имею, что упустила из вида.

   — Вот смотри… — Софиель с радостью кинулась мне на помощь. — Сюда свет не падает вообще, значит должно быть сильно затемнено…

   Она углем прибавила черноты низу моей шишки, заодно прорисовав темный контур.

   — Если он посмотрит, то скажет, что получилось хорошо, а чтобы вышло отлично, надо посмотреть, как на твою шишку падают отраженные от поверхности лучи света. — Софи стерла тряпочкой полоску чуть выше затемнения, и шишка сразу обрела объем. — Поняла?

   Я кивнула. Шишка вышла как настоящая.

   — Красота! — Я искренне восхитилась результатом.

   — С тебя… — многозначительно начала Софиель…

   — …конфеты, я помню!

   Наш смех прервался, когда в аудиторию вошел Заманель.

   «Очаровашка Заманель» про себя насмешливо прибавила я, когда ученицы все как одна умильно вздохнули, и даже Софиель заинтересованно взглянула в его сторону.

   — Итак, девочки, начнем. Сегодня мы рисуем… цветы. Вот этот очаровательный букет полевых цветов, который мне только что подарили… — нежно вздохнул он, вставляя нерукотворную красоту в вазу. — Рисуем, не просто передавая форму, но делаем каждый цветок живым. В общем, используем все полученные навыки!

    Девочки радостно кивнули и приступили к работе.

   Я испуганно огляделась. А что делать тем, кто не имеет навыков и даже не представляет, с чего начинать? Но все уже, опустив головки к мольбертам, послушно рисовали эту красоту.

   Софиель грубо толкнула меня в бок и прошептала:

   — Смотри, как это делаю я… — Она измерила на расстоянии сначала вазу, затем букет, затем нанесла эти черточки на бумагу. — Это размеры…

   Придав границы будущему рисунку, она принялась прорисовывать контуры...

   Я долго и внимательно следила за ее работой, поэтому вздрогнула от звука звонка к обеду.

   — Девушки, вы свободны, встретимся после обеда. Всем приятного аппетита. А вам, Айонель, придется остаться.

   Ученицы разбежались, Софиель показала глазами: «Мы тебя ждем за дверью», и вышла следом за подругами. Я обернулась к Заманелю:

   — Слушаю вас, учитель…

   Он нежно улыбнулся:

   — Я вижу, вы не очень ладите с живописью. Если хотите, мы встретимся здесь сегодня вечером и обсудим ваши дальнейшие занятия. Как вам такая идея?

   — Ой. Спасибо большое! — Я была в восторге от предложения. Наверно зря я считала Заманеля слишком «сладким», и не доверяла ему. Никаких оснований для этого у меня не было, а он оказался таким внимательным. Лучась от радости, я пообещала:

   — Обязательно приду. Спасибо за предложение!

   Я вылетела из аудитории в коридор, где меня мгновенно окружили любопытная Софи с такими же взбудораженными подружками:

   — Ну… чего он хотел, а?

   Я хихикнула:

   — Ну… Заманель сказал, что мои познания в живописи настолько плохи, что мне нужны дополнительные занятия. Все подробности обсудим сегодня вечером. Видимо, у меня такой голодный вид, что учитель решил не ставить преграду между мной и обедом.

   — Надеюсь, у вас будут дополнительные занятия только с ним. И больше никого из отстающих не будет? — лукаво поинтересовалась Софиелька, сознательно пропустив мимо ушей мою шутку.

   — Пока ничего конкретно не знаю. Как выясню, скажу! — весело отозвалась я. — Пошли есть. Я с утра на одном чае!

   Но на этом сюрпризы не закончились, едва мы влетели в столовую, где в заполненных беседках обедали говорливые эльфиечки, оказалось, что все переполнено и нам негде сесть. Девушки вокруг ели, беседовали, смеялись. От этого всего в зале стоял гул, перекрывавший шум водопадов, — созданное магами украшение академии, которое Смотритель Ринраель с гордостью демонстрировал всем желающим.

   — Впервые вижу, что беседки все заняты… — также как и я, осматриваясь в поисках места, расстроено пробормотала Софиелька.

   Мы медленно прогулялись по заполненному залу, но ни одной свободной беседки не нашли. Вдруг у крайнего окна я заметила подходящее местечко, в котором в относительном уединении сидел всего один эльф, конкретно, учитель Арминель.

   Думаю, он нас не прогонит. Я указала подругам на нужную беседку и всех успокоила:

   — О, сядем к учителю боевой магии. Беседка рассчитана на пятерых, как раз все поместимся… Еще мне с ним о занятиях переговорить надо.

   — Это красавчик твой учитель? — вдруг подала удивленный голос Иринель, не сводившая восхищенного взгляда с Арминеля. Проследив за ней, подумала о том, что отнесла бы красивую внешность к отрицательным чертам, да и к тому же Игниру он в подметки не годился, но Иринель я вежливо ответила:

   — Да. Он же просмотритель направления эльфийских боевых искусств. Пошли, познакомлю, потом тоже решите посещать боевую магию.

   — Ни в жизнь! — словно год репетировали, возмущенно пробормотали они. Но послушно побрели за мной.

   Арминель, заметив меня в окружении смущенных девиц, на миг одними глазами выразил удивление. Затем принял мой поклон и вежливо поинтересовался:

   — Айонель, у вас ко мне какие-то вопросы или вам просто негде сесть?

   — Вы правы по всем пунктам, господин учитель. Позволите к вам присоединиться? — весело, но почтительно отозвалась я.

   — Конечно, присаживайтесь. Девушки… — На зов учителя прибежали три служанки в белых пелеринках и таких же перчатках — служащие столовой. Боевой маг приказал:

   — Помогите ученицам определиться с выбором блюд для обеда и быстро обслужите! Им скоро идти на занятия.

   Девицы поклонились и убежали.

   — Хорошо быть учителем… — пробормотала Софи. — Мы бы до звонка их ждали.

   Тут я вспомнила, что не представила подруг:

   — Господин Арминель, это мои подруги: Софиель, Иринель и Тернипель.

   — Рад видеть вас, девочки. — Нарезая мясо в своей тарелке, отделался вежливой фразой он.

   Все чинно устроились вокруг стола, мне пришлось сесть рядом с Армином. Оставив свой бифштекс в покое, он повернулся ко мне:

   — Так что с твоим расписанием? Нашла время для боевой магии? Завтра на занятия придешь?

   Я вновь расстроено покачала головой.

   — Не выйдет. Завтра у меня минералогия.

   — Сонный день… — тихо усмехнулась, заметно присмиревшая при учителе, Софиелька.

   — Почему сонный? — Подняв в удивлении брови, ухватился за ее шутку Арминель.

   — Это день посвященный сну… во всех его проявлениях: с открытым ртом, вывернутой под непонятным углом шеей и прочими прелестями, — хихикнула я. — Не приветствуется только храп, но только потому, что учителя тревожить неловко. Но мы не жалуемся…

   Меня перебила возмущенная Тернипель:

   — Еще как жалуемся! — И разглядывая учителя исподлобья, Терни проворчала:

   — С таким проведением уроков я ничего не сдам и никакие баллы не наберу. Что родным говорить буду, показывая свое имя на мраморных скрижалях, даже не представляю!

   — О чем это ты, какие мраморные скрижали? — совершенно неподдельно удивилась я.

   Ответил учитель:

   — Считается, что не закончить обучение — постыдно. Девушка, не окончившая первый уровень академии, становится изгоем. На самом деле базовые знания первого уровня обучения удивительно легки. Второй и третий — гораздо сложнее, не говоря о пятом. За каждый уровень ты набираешь определенное количество баллов…

   О баллах я слышала и потому понимающе кивнула, чтобы он не заострял на них внимания.

   Армин, вернувшись к бифштексу, продолжил пояснять:

   — Дальше все зависит от тебя, выберешь только необходимый минимум, предписанный для уровня, или изучишь больше предметов, только на твое усмотрение. Но надо учесть, что больше предметов — больше баллов. По окончанию академии все баллы суммируются. И по их итогам твое имя и имя семьи, которую ты здесь представляешь, навсегда начертают на мраморных скрижалях.

   — Вот я и говорю.

   — Учитель, вот бы вы у нас и минералогию вели… — вырвалось у меня.

   Он удивленно поднял брови.

   — Это вряд ли. Замещать педагогов из своего направления моя обязанность, но минералогия к боевым наукам не относится.

   — Жаль, — искренне расстроившись, вздохнула я. Все промолчали, нам как раз принесли заказанные блюда: Софиель и Иринель овощные салаты и фруктовые пироги. Тернипель заказала себе овощи с рыбой, а я кусок хлеба, нарезанный сыр и чай.

   Когда Арминель увидел мой обед, прищурившись, посмотрел на меня.

   — Как на этом ты собираешься дотянуть до вечера?

   — Мне хватит… — вежливо отозвалась я.

   Он покачал головой, а разрезая горячее мясо в своей тарелке, деловито произнес:

    — Ладно… Я проведу у вас минералогию. Надеюсь, после моего урока вы успешно сдадите эту дисциплину, и больше не будете спать в столь непригодных для этого условиях.

   — После одного урока сдадим? — недоверчиво склонив лицо, уточнила Тернипель.

   — При желании, конечно. Да, после одного урока сдадите.

   Никто вслух выражать свое недоверие не стал, эльфийское воспитание не позволяло. Едва девочки закончили есть, как Тернипель спохватилась, что у нее кончились мелки, и они побежали за ними к себе в комнату.

    Я осталась обедать с учителем, тем более что аппетит приходит во время еды — покончив с сыром, заказала себе пирог с рыбой, как у Терни.

   — А как же сладкое? — насмешливо подняв бровь, поинтересовался учитель.

   Я хмыкнула.

   — Армин, только тебе открою великую тайну: я к сладкому равнодушна. Мне все равно сладкое или мясное, я люблю то, чего мне хочется в данный момент. — И, вгрызаясь в горячий кусок пирога, уточнила: — Насчет минералогии ты не пошутил?

   Учитель покачал головой, придвигая к себе чашку с каким-то напитком. По виду и запаху я не поняла, но судя по удовольствия на его лице, это было что-то вкусное.

   Заметив мой интерес, Армин пояснил:

   — С детства его не пил, это сок горных ягод с молоком. Тогда я его терпеть не мог, а вредная нянька насильно меня им пичкала.

   Не донеся пирог до рта, я замерла, удивленно уставившись на учителя.

   — Но теперь тебе хоть вкусно?

   — Гадость… Но вкус и аромат что-то навевает, что-то неуловимое… ностальгия… — продолжая поглощать содержимое чашки, отозвался он.

   — Давай я тебе нормальный чай закажу? — пожалев его, предложила я.

   Он покачал головой.

   — Лучше скажи, что связывает тебя с этими девчонками?

   Я удивилась его вопросу и аккуратно ответила:

   — Мне они нравятся.

   — И все?

   Весь это расспрос был настолько нелепый, что я рассмеялась:

   — А еще у них я учусь юношеской беспечности. С кем я могу вприпрыжку проскакать вдоль всего коридора? Да мне подобное бы и в голову не пришло. Но, не далее, чем этим утром, я скакала вместе с ними. И это не выглядело нелепо, а было просто весело.

   Армин удивленно поднял одну бровь:

   — В общем, таким образом, ты пытаешь вернуть потерянную юность? Напоминает поговорку о поиске прошлогоднего тепла…

   — Ну что за страсть все анализировать… — вздохнула я, он на самом деле испортил мне настроение. — Я ищу свое место в этом мире. Всю сознательную жизнь я жила братьями. Заботилась, защищала, держалась за них… И вот, все изменилось. Их рядом нет, с ними теперь все хорошо, а я не пойму что с собой делать.

   — Да, тяжелее всего менять свое мышление. И себя. Но теперь я понял, от чего у тебя такая иррациональная тяга к братьям.

   Я раздраженно фыркнула:

   — Ничего иррационального нет. Я их просто люблю. Параллельно ищу смысл жизни и приложения своих сил.

   — Носясь вприпрыжку по коридору? — Он изогнул дугою бровь, типа, пошутил. Скоро буду считывать его эмоции по бровям. Я рассмеялась:

   — Да, еще таская девчонкам конфеты и рисуя шишки. Учитель, мне летом двадцать один год. Я младенец по всем эльфийским признакам. Только ленивый мне не сообщил, что сюда раньше первой сотни лет поступать не стоит, очень рано.

   — Я бы на твоем месте задумался вот о чем… Регенерация у тебя как у человека. Эльфийке и часа бы хватило, чтобы прошел вправленный вывих, а тебе пришлось пить эликсир и сутки отсыпаться. И психология у тебя не двадцатилетней эльфийки, а как у двадцатилетнего человека.

   — Что вы хотите этим сказать? — всполошилась я, догадываясь, к чему он ведет. И мне это не нравилось!

   Он грустно покачал головой:

   — Пока — больше ничего. Надо кое-то проверить и понаблюдать за тобой, прежде чем что-то уверено утверждать.

   Удрученная его выводами, молча придвинула к себе чашку дымящего чая. В его рассуждениях был смысл. Драконницы до меня никогда так долго не жили, значит, есть большая вероятность, что я, в лучшем случае, проживу как обычный человек.

   И что теперь делать?

   «Ешь, пей и веселись, ибо скоро умрешь»? Но подобное меня не привлекало, а в этой ситуации больше всего расстраивало, что страдать опять будут родители. Стало больно…

   За окнами прогрохотал гром. Началась гроза.

   — Я расстроил тебя? — вдруг странным голосом произнес учитель.

   Солгать ему, что все в порядке? Не хочу, эльфы ложь чуют. Да и зачем? Что это изменит, если он прав? Я повернулась к нему и ровным голосом спросила:

   — А что, вы можете вернуть свои слова обратно? Или сделать так, чтобы я все, сказанное вами, забыла?

   Арминель печально покачал головой. Я сухо кивнула:

   — Тогда дайте мне принять и осознать эту новость. Для этого мне нужно время. И, да, вы были абсолютно правы. Несмотря на все попытки быть наивной и беззаботной, в душе я намного старше, чем эти девочки. Гораздо старше.

   Я поднялась из-за стола. Аккуратно стянула и сложила белоснежную салфетку на тарелку и сухо добавила:

   — Кстати… Забыла предупредить, у меня вечером дополнительные занятия с учителем живописи, так что простите, на ужин я опоздаю.

   Игнир

   Оказывается, препарируя чью-то душу, можно порезать свою…

   Нудный холодный дождь хлестал по стеклам, в столовой сразу потемнело. Я догадывался о причинах внезапной непогоды. Всю неделю был сильный ветер и только недавно он стих, и только сегодня утром погода стала слишком теплая и солнечная по-юношески беззаботная для поздней осени…

   И меня волновало резкое ее ухудшение.

   Наблюдая, как Айон уходит из столовой, вдруг мне стало на самом деле больно. Щемяще больно, словно что-то горело в груди, не давая вдохнуть. Внезапно появилось странное желание, — для меня просто невозможное и абсурдное! — догнать ее, чтоб утешить.

   Что со мной творится?

   С ранних лет понял, что никому до меня нет дела. Разрушив замок отца, ушел оттуда без ничего, я не взял ни грамма золота из своего наследства. И всего добился сам, приложив немало усилий. Никогда до этого момента чья-то боль не занимала меня, не трогала, не волновала. Единственное, чего я опасался, не хотел и неистово ненавидел, — свое окаменение. Но, наконец, избавился и от него. Теперь я должен быть полностью доволен и счастлив.

   Однако, где оно, счастье?

   У меня с детства был большой талант в обнаружении слабостей окружающих и в безжалостном их использовании, но теперь я не чувствовал от этого удовлетворения, только раздражение и злость на самого себя! Она была первой, с кем я так долго был рядом, не считая моего проклятого отца. И первая, кто обо мне волновался. Просто так. Без корысти.

   Хотя общение с ней давалось мне тяжело. Меня задевало, что с Айонель приходится сдерживать, останавливать, даже одергивать себя! Очень многое в общение с ней давалось мне ценой ожесточенной внутренней борьбы.

   Ну подумать… зачем мне это надо?

   Я получил все, что хотел: избавился от окаменения, защитил ее от других драконов, — мне она еще пригодится! — так к чему все эти волнения и размышления?! И откуда это ненормальное дикое желание, побежать следом?! Я еще ни разу в жизни, ни за кем не бегал и ни перед кем не извинялся.

   ДА! Еще я всегда ненавидел и презирал тех, кто размышляет на столь сентиментальные темы…

   С отвращением отбросил льняную салфетку и поднялся из-за стола.

   Вдруг до меня дошли ее последние слова «у меня вечером дополнительные занятия, так что, простите, на ужин опоздаю». Какое такое занятие может быть вечером? Вечером может быть только свидание!

   Гневно стиснув челюсти, я вышел в коридор, намереваясь выяснить, с кем это у нее «занятие», но остановился в шоке: в середине коридора у высокого арочного окна моя драконница стояла, нежно прижавшись к какому-то эльфу. Ее огромные глаза переполняло радостное удивление, если не сказать, счастье. Даже отсюда я слышал глубокое прерывистое дыхание Айонель.

   Эльф склонил голову, целуя ее.

   Позабыв обо всем, я в бешенстве поднял руки, готовый уничтожить их и весь замок в придачу, но в коридор следом за мной вошла ученица, которая даже бровью не повела в сторону целующейся парочки.

   Вот оно что! Оказывается, темные нашли себе новое развлечение. Даже сейчас они ни на минуту не переставали следить за мной.

   С облегчением выдохнув, я кивнул и пошел дальше, когда проходил мимо них, страстная парочка, не останавливаясь на достигнутом, уже горячо стонала.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Айонель

   Завершив основные занятия, я медленно стянула с плеч кружевную накидку и прижалась горячим лбом к мраморной стенке пустого коридора.

   День оказался таким тяжелым…

   Маленькие каблучки моих туфель, казалось, вытянулись в высоту и мешали ходить. Ко всему, я променяла ужин на поход и знакомство с местной библиотекой. И хотя там не сильно задержалась, молодой библиотекарь Симраель быстро собрал мне нужные свитки, но за этот длинный день я безумно проголодалась и сильно устала.

   День выдался сложный, в душе был мрак, и заниматься рисованием вовсе не хотелось.

   Скользнув невидящим взглядом по белому мраморному барельефу, изображающему эльфа воина в парадном наряде, наконец, сообразила, что из дел на сегодня остался только визит к учителю живописи. И я направилась к нему, искренне надеясь, что он быстро сообщит что хотел, и отпустит.

   Аккуратно постучала в высокую резную дверь кабинета живописи.

   — Добрый вечер, учитель. Я пришла, как вы сказали…— коротко, но вежливо поклонилась я, открывшему мне Заманелю.

   — Айонель, ты вовремя! Проходи! — радостно воскликнул он, словно не виделись лет сто, а не расстались два часа назад.

   В кабинете было пусто, округлый лоскут света от двух магических шариков создавал вокруг накрытого к ужину стола настроение таинственности и уюта.

   Учитель взял из моих рук сундучок с художественными принадлежностями, положил его в кресло и пригласил меня за стол, на котором кроме обычного угощения стоял кувшин с вином и какие-то фрукты.

   — Я еще не закончил ужинать, присоединяйся, Айонель…

   Учитель схватил меня за руку, упорно уговаривая присесть и поужинать с ним. Удивленная и сломленная напором с его стороны, я все же присела на предложенный стул, но, сразу отказываясь от угощения.

   — Спасибо, но я уже поужинала, — я коротко улыбнулась и вежливо покачала головой.

   Заманель присел рядом.

   — Сегодня я решил ужинать в одиночестве, — улыбнулся учитель, потянувшись к чаше с фруктами, стоявшей с моей стороны. Он наклонился ниже над столом, и по моей шее проскользнуло его дыхание.

   Я отодвинулась, чтобы ему не мешать тянуться к фруктам, и вопросительно выгнула бровь:

   — Давайте я вам передам ее…

   Учитель, усердно достававший чашу через весь стол, от помощи отказался.

   — Нет, я же хотел тебя угостить.

   Я устало отозвалась:

   — Спасибо, но стоит обо мне беспокоиться. Я действительно не хочу есть… Простите, что помешала, давайте я зайду завтра?

   Тень усмешки скользнула по благородному лицу эльфа:

   — На самом деле на ужин я ждал тебя.

   Я вежливо кивнула:

   — Да-да, мы же договаривались. Просто я не думала, что день будет настолько утомительным. — И слабо улыбнулась в ответ, раздумывая, будет ли сейчас уместно подняться и уйти? После всех попыток мне угодить, угостить и прочего, не оскорбит ли это доброго эльфа?

   Не дожидаясь моего согласия, Заманель налил чай в две тонкие позолоченные чашки:

   — О! Тогда вот это тебе просто необходимо! — Он энергично взмахнул рукой в сторону моей чашки, предлагая приступать к чаепитию.

   — Целители утверждают, что такой чай лучше всего помогает отдыху и восстановлению сил… — и добавил в мою чашку эльфийского вина.

   Я пристально на него посмотрела. Столь настойчивое внимание заставляло меня нервничать. Когда же он начнет говорить по делу? Я на самом деле очень устала, была голодна и хотела как можно скорее попасть к себе. Все вместе, это напоминало настоящее отчаянье, и я резко поднялась.

   — Спасибо за чай и угощение, учитель. Что-то я не очень хорошо себя чувствую, и лучше пойду. Мне совестно отвлекать вас от трапезы, да еще и дела срочно доделать надо. Простите.

   Я склонилась за своим сундучком, собираясь его забрать, а Заманель кинулся ко мне и подхватил, тем самым застав меня врасплох.

   От испуга я отпрянула, и в его глазах на миг появился понимающий хищный блеск, который быстро исчез и передо мной вновь стоял учитель живописи, очаровашка Заманель.

   Неужели показалось?

   — Прости, я неправильно понял, испугался, что ты падаешь… — смущенно отступая, оправдывался он. — У тебя такой бледный измученный вид, и вообще…

   Дальнейшую неловкость прервал стук в дверь.

   Заманель, не скрывая своего недовольства, подошел и открыл. К своему великому облегчению, я услышала за дверью ледяной голос боевого мага:

   — Ученицу Айонель срочно требует секретарь Гатлинель, у него вопросы по поводу завтрашнего расписания.

   Если бы Армин знал, как я обрадовалась его появлению!

   — Да-да, уже иду! — громко и излишне радостно произнесла я, и повернулась к Заманелю:

   — Простите, учитель. Договоримся о занятиях в следующий раз!

   — Конечно, Айонель, конечно. Но… — Заманель подошел к столу и, подхватив оттуда шелковую шкатулку с конфетами, вручил ее мне: — Ну, раз угостить тебя не получилось, возьми хоть это!

   — Спасибо! Доброй ночи! — Я приняла подарок, чтобы не оставаться здесь даже секунду, торопливо выскочила из кабинета и понеслась к коридору, спеша покинуть учительский сектор.

   На повороте к лестнице, сложив руки на груди, меня ждал мрачный Армин.

   — Надеюсь, ты поняла, что никто тебя не искал? — раздраженно проворчал он. — Кроме голодного меня.

   — Подозревала… — улыбнулась я, переведя дыхание.

    Мы молчали. Учитель шел спокойно и с достоинством. Проклиная вежливость, и мечтая скорее оказаться у себя, я была вынуждена приноравливаться к его размеренному шагу, чтобы достойно идти рядом.

   Мы миновали длинный коридор между секторами, и вошли в ученическую часть.

   Недовольно покачав головой, Армин произнес:

   — Зачем встречаться так поздно? Есть же определенные рамки приличия… — с презрением процедил он.

   Не поднимая глаз, я сухо отозвалась:

   — Он учитель, когда назначил, тогда и пришла. И с вашей стороны говорить мне такое просто нелепо! Вообще-то мы идем ко мне.

   — Ты зря нас сравниваешь, — недовольно Армин, его голос стал ровным и холодным.

   — Мне все равно. Я никого не сравниваю, единственно, не понимаю, зачем раздувать из мухи слона? — с досадой отозвалась я. — Никакой радости по поводу этой встречи я не испытывала, и не хочу выслушивать нелепые нападки непонятно за что! И непонятно на каком основании!

   Но Армин не отозвался. Его лицо казалось абсолютно бесстрастным.

   Но едва мы зашли ко мне, я тут же получила ответ. Армин позвонил в колокольчик, и, заглянувшей помощнице, приказал:

   — Чериэль, подавай ужин. И поторопись! Я голоден...

   Все оказалось гораздо проще и примитивнее, чем я себе надумала. Усмехаясь про себя, ушла в гардеробную переодеться. Выбралась оттуда уже в домашнем платье. Чери как раз закончила накрывать стол.

   — Чери, не могла бы ты завтра отнести вот эти конфеты девочкам на первый этаж? — Я протянула ей подарок Заманеля в обтянутой шелком коробочке. — И… уже поздно, можешь идти отдыхать, посуду заберешь утром.

   — Хорошо… — неловко пробормотала Чери, пятясь к двери и кланяясь учителю.

   Сейчас я никого видеть не хотела, главным образом Армина, потому решила искупаться и сразу лечь спать. Но едва взялась рукой за дверь в ванную комнату, меня на пороге остановил насмешливый голос учителя:

   — Только не говори мне, что не голодна… Я видел, чем ты обедала.

   Я обернулась и холодно отозвалась:

   — Именно. Не голодна.

   Армин нахально улыбнулся:

   — Если бы я на каждый вопрос заданный недовольным тоном реагировал также, как ты, уже б настолько усох, что растаял в дымке… — Он мгновенно оказался рядом со мной, сгреб в охапку и прижал к себе.

   — Я же просила меня не трогать! — прошептала я с горечью в голосе. Сопротивляться не было сил. Почему меня никто не слышит? Отчего-то задрожали губы и сами подступили слезы, которые я тут же вытерла.

   Но Арминеля это интересовало мало, он так и стоял со спины, обняв меня:

   — Дай мне две минуты… В такие моменты мне кажется, что я наполняюсь силой… — Вроде шутя, а вроде и нет, произнес он, прижавшись щекой к моей макушке.

   Я ненавижу, когда на меня давят!

   На улице начался ливень, в стекла уныло застучали капли, сверкнула молния. Армин с раздражением посмотрел на улицу.

   Я за ним с тоской взглянула в залитое дождем окно. Кого бы и мне обнять, чтобы появились силы?

   — Так бы будешь ужинать? — спросил эльф.

   Медленно подняла на него глаза…

   Мое тело было здесь, а мысли и прочее будто медленно улетучивались. Я начала медленно оседать на пол.

   — Что с тобой? — обеспокоенно, а может раздраженно произнес Армин, подхватывая меня. Дальше ничего не помню, потеряла сознание.

   Очнулась на бордовом бархатном диванчике перед камином. Рядом, в соседнем кресле с высокой спинкой с задумчивым видом сидел Армин.

   — Очнулась? Только заикнись, что не хочешь есть!

   — Я в обморок от голода упала? — болезненно усмехнувшись, прошептала я, заметив, что Армин успел перебазировать наш ужин на крошечный столик перед камином, и вся еда оказалась передо мной. — Это-то что-то новое…

   Армин невозмутимо отозвался:

   — К сожалению, все гораздо хуже. Не буду скрывать или успокаивать. За ужином и поговорим. Я хочу есть!

   Я с трудом поднялась и села. Армин придвинулся ближе к накрытому столику.

   — Никогда не ужинал столь поздно… Безобразие, все остыло! — раздраженно проворчал он, взяв в руки нож и вилку.

   Мои губы как-то очень быстро высохли и полопались, но мне пришлось собраться силами и терпеливо напомнить:

   — Я слушаю тебя… о чем ты хотел поговорить?

   — Пока не поешь, не скажу, — недовольно отозвался Арминель, и тут же принялся аккуратно резать отбивную.

   Высказанное предупреждение о чем-то плохом и намек на важный разговор — абсолютно не вязались с его решимостью накормить меня, — и себя! Я несколько секунд смотрела на его старания по уничтожению отбивной, потом со вздохом отозвалась:

   — Это несерьезно. Впрочем… как пожелаешь. — Я устало поднялась, собираясь уйти, но он схватил меня за руку и, словно между делом, заметил:

   — К тебе прицепили «рыбку», а потом активировали…

   — В смысле «рыбку»? Что это?! — опешила я, распахнув от удивления глаза, сразу передумав уходить.

   Армин отпустил мою руку, повернулся к столу и вновь невозмутимо взялся за вилку и нож.

   — Рыбка? Очень сложное темное заклинание. Действует даже на драконов. Точнее, против них и делалось. Убить не может, зато доставит много неприятных минут.

   Пытаясь понять, о чем это он, я с минуту молча наблюдала, как эльф аккуратно нарезает и с удовольствием жует тонкую полоску отбивной.

   — Никогда о таком не слышала… — задумчиво пробормотала я, вновь устраиваясь на диване.

   Армин подвинул мне чашку чая, словно понимая, что сейчас от слабости мне кусок в горло не полезет. И тут же пояснил:

   — Не удивительно, что не знала. Их всего три штуки сделано, хотя десятилетия работы… Ты пей, после чая и аппетит появится!

   — Откуда ты это знаешь? — удивленно спросила я.

   — С едой всегда так, стоит только начать… — снимая губами кусочек мяса с вилки, с умным видом начал он. Это была завуалированная насмешка.

   — Я о «рыбке», — раздраженно напомнила я, хотя он и так все понял.

   — А я о запоздалом ужине… — подмигнув, нахально усмехнулся учитель.

   — Армин… Ну чего ты издеваешься? — нахмурив брови, спросила я. Тоже мне, нашел время!

   — Я?! Только что приложил массу сил и два часа времени, чтобы привести кое-кого в чувство. И это я издеваюсь? — возмутился он, однако вилку не положил и есть не перестал, сведя на нет, весь эффект от гневной речи. — Ты свой чай допила?

   — Допиваю… — пробурчала я и схватилась за остывшую чашку. Одолев ее в один глоток, торопливо поставила на стол в ожидании пояснений. — Спасибо за заботу! Теперь нормально расскажешь?

   — Да… «Рыбка» — такое заклинание, которое выпивает жизненную силу, не магию заметь, а именно силу. А теперь вопрос, где ты сегодня была, чтоб подцепить этот «подарок»?

   Перебирая возможные места, задумчиво покачала головой, потом перевела взгляд на учителя:

   — Академию я не покидала уже неделю… Весь день просидела в кабинете живописи, сходила в библиотеку и вернулась к учителю рисования. Вроде все… А... еще обедала с тобой!

   — Учителю рисования, говоришь… — Армин угрожающе прищурил глаза.

   — Ох, только этого не надо, если он тебе не нравится, неразумно обвинять его во всех грехах, — раздраженно отмахнулась я. — Я больше склонна винить библиотеку, до сегодняшнего дня я там никогда не была.

   Да и огромное темное помещение библиотеки, сплошь заставленное шкафами со свитками и книгами и узкие ходы между ними, цепляй что хочешь, подходило для подобного идеально. Но, кажется, его я не убедила.

   — И кто был непосредственно рядом с тобой в этот момент? Заклинанием еще надо уметь пользоваться… Оно должно впиться, и только после этого его можно активировать. В любом случае, ты или долго была с ним, или сталкивалась два раза.

   — В библиотеке я была часа полтора. Не знаю… Там был старый эльф, библиотекарь Соломирель… Нет, и молодой Симраель был, который собирал мне нужные свитки.

   — Кто из них к тебе прикасался?

   Я покачала головой.

   — Никто. Мы беседовали на расстоянии, между нами был широкий стол.

   Вот Заманель на самом деле ко мне прикасался. Да и виделись мы не раз. Тут я поморщилась как от кислого, ну с чего учителю живописи желать мне зла? Совсем я с Армином ум потеряла. И еще… была ли эта «рыбка» вообще?

   — Армин… а откуда ты об этой «рыбке» столько знаешь? — вдруг подозрительно поинтересовалась я.

   — Я ждал этого вопроса, — улыбнулся он, отложив вилку и нож, повернулся ко мне. — Эту «рыбку» создал я. Ровно три штуки. И оставил все три у себя. А кто взял ее у меня, вот это вопрос!

   Я распахнула глаза, не зная, как реагировать. Ну да, он говорил, что связался с темными. Это имелось в виду?

   — А зачем тебе понадобилось такое странное заклинание? — немного подумав, спросила я. — Воевать с драконом собрался? Надеюсь, не с императором?

   — Просто любопытство. Можно ли драконью защиту чем-то пробить. Три рыбки, и готово. Дракон сражаться не сможет, но и не умрет. Хотя тут вопрос в том, как он смог стянуть это из-под моего носа. Кажется… я был излишне самоуверен.

   — Кто он? О ком ты говоришь? — обеспокоенно поинтересовалась я. — Ты знаешь, кто это сделал?

   — Тот, кто прицепил к тебе эту штуку… — задумчиво рассматривая вилку в своих руках, отозвался учитель. — Оставшиеся два заклинания я, в любом случае, уничтожу. А теперь… давай спать! У нас завтра минералогия. Буду готовить тебя к сдаче.

   — Правда?.. Спасибо, — растерянно поблагодарила я, все еще думая о пресловутой «рыбке». И о том, что ее применяют против драконов.

   Драконов?! Он, что, знает кто я? То, что Армин не стал вслух акцентировать на этом внимания, не значит, что об этом не подумал.

   Следующее утро началось с Армина. Его лицо появилось прямо надо мной. Я не видела его, но почувствовала излишне близкое присутствие. После вчерашнего обморока мне жутко хотелось спать, и я быстро уползла под одеяло, подальше от источника беспокойства, и продолжила дальше дрыхнуть.

   — Даю тебе еще пять минут. Если не проснешься, буду вести минералогию без тебя… — почему-то прямо над ухом прошептал он.

   Я схватила маленькую подушку, закрылась ею и перевернулась на другой бок и укрылась сверху одеялом.

   Где-то далеко раздался смешок.

   — Когда будешь опаздывать, не забудь сменить домашние туфли на нормальную обувь…

   Через десять минут, торопливо собирая волосы перед зеркалом, я про себя ругалась — откуда-то вылез спутанный клок, который портил всю мою незамысловатую прическу. Придется заново расчесаться!

   — Ну почему они такие волнистые! — Я в гневе отбросила гребень на каминную полку, натянула на непослушные волосы сеточку с мелким цветочком и, подхватив сундучок с бумагой, перьями и чернилами, вылетела за дверь.

   И только постучав в кабинет минералогии, посмотрела на ноги…

   Дверь открылась. Армин тоже первым делом посмотрел на ноги…

   — Не надо столь откровенно веселиться! — прошептала я, протискиваясь в дверь мимо учителя. — И говорить, «я же говорил» — тоже!

   — Доброе утро, Айонель! Надеюсь, вы выспались? — улыбаясь одними глазами, вежливо произнес он.

   Я молча поклонилась в ответ и побрела к своему дивану, стараясь идти так, чтобы под длинной юбкой не было видно носов комнатных туфель.

   Армин начал урок:

   — Девушки… Начнем с того, что вы оставите свои спальные места и пересядете за столы. Будем писать.

   О, я тут же устроилась рядом с учительским столом. И приготовилась с удовольствием слушать.

   Последнее время Армин ведет себя совсем не так высокомерно, как на первых уроках боевой магии, хотя заметно, что он любит свой предмет и досконально знает то, о чем рассказывает.

   Я уже имела честь быть знакомой с таким умным боевым магом, Черешеном, и только сейчас, внимательно слушая Армина, поняла, что они во многом похожи.

   — Итак… Чтобы легче запомнить статичную информацию нужно… — Учитель указал прямой ладонью на Софиель.

   — Задать правильные вопросы, учитель! — гордо отрапортовала Софиелька, а поймав мой взгляд, подмигнула и прошептала: «Спасибо за конфеты, приходи, сегодня мы их откроем».

   Ну и здорово… Я улыбнулась ей через стол, и коротко кивнула.

   Армин заметив наши переговоры, незаметно покачал головой, продолжая делиться ценной информацией:

   — Да, мы задаем правильные вопросы. Я бы для себя составил пять, но вам и трех хватит. Итак, наш первый вопрос будет… — Он внимательно осмотрел девушек и перевел взгляд на меня. Я помнила, как меня подобному учил Черешен и, не задумываясь, ответила:

   — Простой… Название. Туда мы напишем: где добывается минерал, как выглядит, мелкие особенности…

   Армин довольно кивнул.

   Тут неизвестная девочка с темными кудряшками, сидевшая у края стола, радостно подняла перо и добавила:

   — Второй вопрос будет: «свойства минерала».

   Армин довольно кивнул и тут же поинтересовался:

   — О чем будем писать там? — Учитель ободряюще ей улыбнулся.

   — Как и где его используют. В каком виде. Как он реагирует на тепло или жидкости… — солидно добавила Тернипель.

   — Хорошо! Дальше?

   Класс на несколько минут замер, Армин удивленно поднял брови. Пришлось вмешаться:

   — Третий пункт будет: взаимодействие с другими минералами… — догадалась я, припомнив подобное по аналогии с историей.

   Армин милостиво мне улыбнулся.

   — И совет. Используемых в магии минералов пятьдесят четыре, но на первом уровне вы изучаете всего девятнадцать. Поэтому вам лучше завести на каждый минерал отдельный листок. Проше будет при изучении более сложных, составных веществ на втором уровне.

   Все закивали и принялись возиться с бумагой и перьями.

   В общем, к обеду Армин полностью сплотил группу над работой по минералогии. Отвечали и подбирали ответы все вместе. К вечеру общими усилиями мы с удовольствием разобрали семь минералов и записали всю информацию на отдельные листки. Когда раздался звонок к ужину, девушки дружно окружили стол учителя, искренне переживая, что вдруг ожившая и, на удивление такая интересная минералогия вновь превратится в скучный предмет.

   — Неужели вы больше не придете к нам? — жалобным тоном спрашивали его малознакомые мне эльфиечки.

   — Я прибыл сюда по просьбе вот этой молодой девушки, чтобы показать, как надо заниматься минералогией. — Армин взглядом показал на Тернипель. Воодушевленная столь плодотворным занятием, она важно кивнула, подтверждая его слова.

   Про себя улыбаясь, я вышла из аудитории и направилась к Гатлинелю, чтобы срочно восстановить в расписании боевую магию. А вечером за ужином, уже сидя напротив учителя за столом, я отложила вилку и спросила:

   — Армин, а на завтрашние выходные, какие у тебя планы? Ты куда-то собирался идти?

   — А с чего вдруг такой интерес? — аккуратно вытерев салфеткой рот, он в удивлении изогнул бровь. — Нашла для меня еще какое-то занятие?

   Я покачала головой. То, что я задумала, будет сложно исполнить, ведь рассказать все братьям не могла, это часть не моей тайны, но и лгать мне категорически не хотелось.

   В это время Армин вслух размышлял о том, что я задумала.

   — Я догадываюсь, чего ты хочешь… привести братьев сюда, и чтобы я исчез на это время, так? — иронично поинтересовался учитель.

   На самом деле мой ответ он не предугадал.

   — Нет, я хотела пригласить тебя прогуляться с нами. Да, я понимаю, как тебе будет сложно с чужаками, но мне кажется, что лучше их общество, чем компания темных. Я не права?

   В ответ он покачал головой так, будто у него запершило в горле.

   — Не хочешь? — удивленно выдохнула я. Это конечно снимало с меня кучу проблем с объяснением братьям его присутствия на прогулке, но я даже немного расстроилась.

   — Хочу… Хочу, наконец, познакомиться с твоими легендарными братьями, — словно опомнившись, насмешливо закончил он, вновь принявшись жевать. Ну вот, а я себе придумала шок и расстройство.

   — Это хорошо! Значит, завтра я не буду о тебе волноваться, — накалывая вилкой грибок, довольным тоном призналась я.

   Армин, не сводя с меня изумленного взгляда, закашлялся. Нет, все-таки он шокирован, еще бы понять чем…

   Вожделенный миг наступил, мы скоро идем гулять.

   На улице светило по-весеннему яркое солнце, и казалось, что недавняя непогода всем только снилась.

    Я уже поправляла шелковый плащ перед большим серебряным зеркалом в гардеробной, когда ко мне заглянул готовый к выходу Армин:

   — Пойду под невидимостью, чтобы не вызывать любопытства и вопросов, почему мы вместе.

   Молча кивнула, аккуратно завязывая на шее белый шелковый платок.

   Армин придирчиво меня осмотрел, но промолчал. Чего это с ним? А где непременная насмешка и колкий комментарий? Никак бедолага заболел?

   — Надеюсь, тебе будет не очень тягостно в нашем обществе, — поправив получившийся узел, весело закончила я, обернувшись к учителю.

   — Я тоже надеюсь… — отворачиваясь, сухо отозвался учитель.

    Да, я могла устроить выходной у себя в апартаментах, думаю, Армин не отказал бы мне в письменном разрешении. И вчера он сам заговорил об этом, но мне так хотелось вырваться из этих стен!

    К моему великому сожалению, гулять мы могли только после обеда. Братишки прислали записку: в военной академии у отцов-командиров что-то там наметилось, и мальчишки смогут появиться здесь только после полудня. Конечно, это плохо, но, даже просто их увидеть, пусть и недолго, для меня многого стоило.

   Изредка перебрасываясь короткими фразами, мы вышли из ворот академии. Я показала стражам постоянный пропуск на розовой бумаге с позолотой, подписанный просмотрителем Арминелем, ликуя, что вырвалась из опостылевших стен, свободная как птица.

   Мальчишки уже ждали меня на площадке для встреч. Улыбаясь, я прибавила шаг.

   Наступил напряженный момент знакомства, в течение которого все трое, словно по молчаливой договоренности, сгрудились вокруг меня. Армин встал позади, Дик и Лео впереди. Одна я «виляла хвостом», изображая всеобщую радость знакомства:

   — Дик, Лео, это мой учитель… познакомьтесь! — весело начала я.

   — Мы его уже видели, — угрожающе прищурившись, хмыкнул Дик.

   Мне надоело сольно исполнять «всеобщее ликование», и я резко закончила традиционное представление эльфов друг другу:

   — Вот и отлично. Сегодня он будет гулять с нами.

   — Что? — Дик открыл рот и в шоке уставился на меня.

   — Да-да. Ты все верно понял, — весело отозвалась я, и демонстративно развернулась, собираясь идти на прогулку. Возмущенный Дик втянул воздух, явно намереваясь обрушить на меня вал вопросов, но ему не дал Лео:

   — Ну ты же знаешь отца… — пихнув Дика в бок, улыбнулся он. — Я все думал, кого он поставит ее охранять!

   Армин посмотрел на него странным взглядом, будто видел диво-дивное, потом почти незаметно покачал головой, о чем-то размышляя.

   — А вон оно что… — с подозрением протянул наш забияка-дракончик. — Тогда, ладно. Тогда пошли гулять вместе!

   Я ответила ироническим фырканьем, схватила их под руки и потащила вперед.

   Мы шли ровными аллеями до главной площади столицы, рассмотрели дворцовый фонтан, накупили сладостей… Погода радовала, улицы залитые солнцем обдувались легким ветерком.

   В общем, наконец, мы здесь осмотрелись. Было очень интересно. К моему стыду, я даже на какое-то время забыла об идущем позади Армине, наслаждаясь обществом братьев.

   Я, то повисала на них, перепрыгивая через лужи, то просто прыгала, и, переполненная радостью, просто лучилась счастьем. Отдохнув у озера, мы погуляли по городскому парку, проголодались и зашли в таверну, которую горячо рекомендовал Дик, как самое «вкусное место» в городе.

   — Ну как вам? — гордо поинтересовался он, медленно оглядывая «владения», когда заказав то ли ужин, то ли обед, мы сидели в углу за большим круглым столом, болтая и веселясь.

   — На один раз пойдет… — весело отозвался Лео. — Следующий раз пойдем в другую.

   Дик расстроился.

   Вечер пролетал незаметно, мальчишки то и дело рассказывали что-то забавное, от смеха болел живот. А, может, просто настроение было такое, что любое слово вызывало хохот.

   Закусив вишенкой с пирожного, Лео начал:

    — У нас был один такой парень, Енаель, друг моего старшего брата, они поступили в академию вместе. Ему долго нравилась одна девушка с соседнего острова, где находилось поместье ее семьи. Енаель то на празднике к ней подойдет, то заговорить пытается, а она все никак: улыбнулась, поздоровалась, поклонилась, отошла.

   Дик хмыкнул и насмешливо взглянул на меня. Лео продолжал:

   — Прошло с десяток лет. Они с братом уже учиться закончили, а у Енаеля все никак с ней не складывалось…

    — Ты долго рассказываешь, ушастый, по делу давай! — «подбодрил» его Дик.

    Я в поддержку энергично закивала, предвкушая нечто веселое. Даже мой «охранник», Армин, перестал делать вид, что читает свиток и поднял заинтересованный взгляд на эльфа.

    — Ну, в общем, друг ему посоветовал сводить девушку в зоопарк магии, который во владычестве лесных эльфов, где в клетках сидели ужасные чудовища, плоды неудачных экспериментов магов со всего мира. Там на самом деле попадались жуткие экземпляры, детей до тридцати лет туда не пускали. Этот друг рассказал Енаелю свою историю о девушке, к которой он никак не мог подобраться. И сослался на удачный опыт: они гуляли вдоль клеток, когда вдруг погасли магические огоньки… Перепуганная девушка схватилась за спутника, так до выхода и не смогла расцепить рук, повиснув на нем...

    — И что с ними дальше стало? — деловито потягивая из кружки холодный смородиновый компот, поинтересовался Дик.

    — В общем, они поженились… Но дело не в этом. Енаель, наслушавшись этих рассказов, в качестве подарка на день рождение тут же послал своей девушке приглашение в тот жуткий зоопарк.

    — И что? — спросили мы уже хором.

    — Они туда пошли. Радостно предвкушая, что сейчас предстанет спасителем в ее глазах, Енаель рисовался перед красавицей ровно до тех пор, пока они не попали в сектор водяных чудовищ. Завидев одного такого урода, выглянувшего из воды, он с воплем вцепился в девушку, повис на ее шее, не в состоянии оторвать от нее ни рук, ни ног.

   Дальше он рассказывал, пытаясь пересилить свой смех и наш хохот.

    — Бедная эльфиечка, перепуганная до смерти истерикой Енаеля, кое-как вытащила на себе несчастного из здания. Потом еще полчаса приводила в чувство на лавочке у входа. — Мы уже не могли смеяться, представив себе эту картину.

   — Самое смешное… они в итоге поженились, когда он признался, что без нее спать не может, де… ему те чудовища снятся.

   — Все-таки своего добился, — радостно заметил Дик. — Так, где там это ваш музей находится? Вдруг и мне пригодится? — И подмигнул мне.

   — Э, нет… И не рассчитывай, я на себе тебя тащить не буду! — подмигнула я в ответ.

   — Лучше притопим Лысого прилипалу где-то рядом с чудовищем, пусть общаются… — насмешливо поддержал меня Лео.

   Оскорбленный Дик передразнил нас и гордо отвернулся. Мы с Лео прыснули от смеха, Дик долго дуться не умел, и рассмеялся с нами.

   Мы еще посидели полчаса, пока Дик, поднимаясь из-за стола, не сказал:

   — Нам пора… а вот на следующие выходные погуляем целый день!

   Я поднялась, чтобы проводить их, но Лео положил руку мне на плечо и усадил на место:

   — У тебя тарелка полная. Сначала доешь. Мы и сами дорогу найдем. — Я в недоумении распахнула глаза, да, что же вы меня откормить пытаетесь, вроде не голодаю…

   — Я хочу… — вновь попробовала подняться я.

   — Отдыхай… — поддержал его Дик. — Мы бегом помчимся, досидели до последнего. Знаешь, у нас это бывает.

   Я печально кивнула, так долго ждала и какие короткие выходные получились…

   Выходя из-за стола, сначала Дик со словами:

   — Ну, бывай, охранничек, — два раза стукнул учителя по плечу, затем тоже самое молча проделал Лео.

   Я закатила глаза, вот же клоуны, а когда за ними закрылась дверь, поспешила извиниться:

   — Прости, пожалуйста, Армин, у них шутки такие грубые… Извини.

   Боевой маг молча посмотрел на меня, зачем-то поджав губы. Все: его лицо, поза — выражало угрозу.

   Он встал и подал мне руку, помогая подняться.

    — Надеюсь, ты не затаил на них обиды? — Все еще переживая, спросила я, принимая его помощь. — Прошу, прости их за неловкие шутки. Они очень хорошие, просто еще не привыкли…

   Армин в ответ и бровью не повел. Но при этом он смотрел на меня так, словно бился над какой-то очень серьезной, почти неразрешимой, проблемой.

   Игнир

   Я пристально смотрел на нее, снова и снова поражаясь тому, насколько Айон переворачивает все, что, как я думал, знал о мире и окружающих. После ее слов о том, что она беспокоится обо мне, был настолько тронут, что у меня от волнения перехватило горло.

   Общаясь, все больше открывал для себя новые грани ее характера. Это теперь мучило меня. Ведь должно быть не так!

   Едва мы вышли из академии, Айон, в прямом смысле, повисла на братьях, и все время прогулки, вела себя как маленькое дитя с двумя любящими ее взрослыми.

   Лео и Дик тихо беседовали о каком-то событии, счастливая Айонель поворачивая голову то к одному, то к другому, молча слушала. И при этом дурачась совершенно по-детски, опершись за предложенные руки братьев, перепрыгивала через грязь и лужи. Братцы, со своей стороны, со снисходительными улыбками следили за подобным развлечением, словно на самом деле присматривали за малышкой.

   До этого момента я был уверен, что Айон ведет с ними по принципу принцесса и два вассала. Потому подобное самоумаление дочери императора, стало для меня открытием. И это открытие входило в конфронтацию с моим мировоззрением.

   Для того что бы уничтожить ее отца мне всего лишь надо немного подготовиться. Но до сих пор я отчетливо помню пережитое бешенство из-за того, что не смог преодолеть ее щит. Щит, выставленный ею в двенадцать лет.

   Я видел, что делает ее настроение с погодой. Видел, как служит ей сила земная. Не удержи она ее тогда и гигантский остров, со всеми находившимися на нем, пошел ко дну.

   Забавно, только понял, что, вспоминая последний день академии, я больше не злюсь, скорее, испытываю неподдельное облегчение.

    Она сильнее меня, и, я уверен, осознает это. Но почему тогда ее поведение настолько странное?

   Айонель знает по имени каждую служанку, помогавшую ей, и благодарит ее. (Даже на меня свирепо смотрит, стоит мне проигнорировать прислугу или принять ее заботу как само собой разумеющееся). Позволила этим сиротам стать принцами, и, как понимаю, будущими наследниками империи, а ведет себя так, будто ниже их по рождению.

   Доходит до абсурда, она с уважением слушает и слушается Лео, эльфенка, которого я никогда и ни во что не ставил. А ведь тогда меня искренне забавлял дерзкий Дик, чем-то напоминавший меня в детстве, невыносимо раздражала Айонель, но никогда не интересовал Лео.

   Размышляя об этом, я делал вид, что читаю свиток.

   Айон, с братцами, сделали в таверне заказ. И теперь развлекались. Я повернулся к хохочущим «родственничкам», исподтишка наблюдая за их весельем.

   Растопырив пальцы над своей тарелкой и сделав при этом страшные глаза, всесильная и беззаботно хохочущая драконница делала вид, что сейчас укусит руку Дика, пытающегося утащить из ее тарелки тефтельку из парного мяса.

   — Не дам! Мое! Значит — не дам! — Забавно-рычащим голосом говорила она, притворно клацая зубами в воздухе. — Мо-е!

   Драконница как есть, сдерживая улыбку, я поджал губы. Дик все таки вывернулся и стащил с тарелки тефтельку.

   — Жить надоело? — совершенно нормально возмутилась она. — Лопай свои жареные ножки!

   — У тебя вкуснее… — прочавкал довольный Дик. — Кто же знал, что эти штучки такие вкусные!

   — Точно, — озвучил Лео, при этом утащив еще один ароматный шарик из ее тарелки.

   — Я знала, что они вкуснее! Я! И говорила об этом вам! Грабители… — фыркнула она и обиженно сложила руки на груди.

   Но едва она потеряла интерес к своей тарелке, ее ужин оставили в покое.

   Я исподволь наблюдал за их возней, странно никто из них словно не осознает, что все хорошее, что с ними происходит, основано всего лишь на ее доброй воле. Малейшее изменение и их ждет крах…

   Лео остановил хохочущего Дика и, повернувшись к Айон, сказал:

   — Я забыл сказать… — Он тяжело выдохнул, поджал губы и, наконец, пояснил. — Мы с Диком видели Бренна на рынке недалеко от нашей академии. Какой-то торговец, не заметив, толкнул незнакомого эльфа тележкой, и тот полетел в грязь. Ругая торговца, на чем свет стоит, директор на миг снял личину и предстал во всей красе…

   — Под эльфа косит, мразь… — мрачно отозвался Дик, погладив фальшивое ухо.

   — Не ругайся… — раздраженно толкнул «брата» Лео.

   Я оторвался от свитка, напряженно всматриваясь в Айон. То, что Бренн здесь, не стало для меня новостью. Едва я увидел прилепленную к плечу драконницы «рыбку» из моих запасов, понял, что он не просто в этом городе, а непосредственно в девичьей академии.

   Кроме него заклинание никто не мог взять, причем Бренн сделал это еще в бытность директором моей академии, значит, уже тогда готовился предать. Сто процентов связался с темными, вечно ищет себе сильного покровителя, слизняк! Но зачем он прикрепил рыбку к Айон? Видимо, собирался похитить. Для этого ему было достаточно чуть подождать, пока она потеряет сознание. Очень вовремя я вызвал ее в тот вечер.

   С тревогой выслушав брата, Айонель тяжело вздохнула:

   — Не так страшно, что он здесь, куда больше меня волнует, по какой причине он тут оказался. Не думаю, что это случайность. Вы там осторожнее… Главное, чтобы самого хозяина проклятой академии здесь не было! — От отвращения ее передернуло.

   Я со вздохом вернулся к своему свитку.

   Наивная, как раз это, совсем и не главное. Я уже пытался поймать учителя живописи, но мне Гатлинель пояснил, что тот поспешно отбыл из академии на две недели по семейным обстоятельствам. Не правда ли, интересное совпадение?

   Однако гневные посылы в мой адрес не прекращались.

   — Придушил бы эту… это… этого — начал Дик, но эмоции захлестнули, он так и не смог обозначить меня более понятными словами.

   Возможно это из-за трогательной заботы о сестричке, во время прогулки я отметил, как братья переглянулись, и незаметно увели ее от группы гостей из бандитского Непруга, которые громко и грязно бранились недалеко от местного рынка. Заботятся.

   — Дик, не надо так громко… — предостерегающе сказала Айонель.

   — Он столько лет над нами издевался, сделал все, чтобы уничтожить, и все мы с тех пор нормально жить не можем! Я хочу быть уверен, что он не доберется до нас снова, и мне нет дела до того, чьи чувства пострадают при этом!

   — Тебе никто такой уверенности не даст. Так что, забудь, и живи спокойно, — сдержанно заметила Айон. — И вообще…Там с Игниром не все так просто. Хотя я в это совсем не верю.

   — В смысле? — распахнул глаза Лео.

   — В прямом… Мне Светлая так странно сказала о нем, но, как у нее водится, окончательно все запутала. Лучше бы и вовсе молчала.

   — Светлая — это Хиль? — уточнил Лео.

   — Да, — грустно кивнула Айон. — Кто еще умеет так путать…

    Я ждал, что кто-нибудь спросит ее, о чем же конкретно сказала Хиль, но они, переглянувшись, начали собираться.

   Ни обошлось без возмутительной выходки со стороны дракончика, едва я решился вогнать его в доски пола, как Айонель кинулась ко мне с извинения.

   Глядя в ее глаза, на миг застыл, размышляя. Интересно, будь я самым сильным в этом мире, самым могучим от рождения, стал бы перед кем-то извиняться? Тем более, не за себя?

   Очень сомневаюсь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Айонель

   Жизнь вошла в немного однообразную, но весьма интересную колею. Я каждый день ходила на боевую магию, на уроках которой мы увлеченно готовились к предстоящему соревнованию.

   Армин вечерами стал куда задумчивей, да и на занятиях вел себя по-другому. Словно в этом для него открылось что-то новое, и он стал получать удовольствием от общения с нами, и от того, что работа стала совместной и от этого еще более захватывающей.

   У нас появились противники: мальчишки из боевой академии, а много-много проигрышей подряд на соревнованиях с ними, сильно подогревали энтузиазм девушек.

   Учениц в группе начальной боевой магии добавилось, если не считать Микланель с карманным сопровождением, она ходить перестала.

   Как я поняла, случайно услышав разговор Чери с подругами, у Армина со Смотрителем по этому поводу этих девиц даже вышел конфликт. Смотритель требовал, чтобы учитель пустил Микланель на свой предмет, а учитель отказался, заявив, что обучать боевой магии подобное неуравновешенное существо слишком опасно.

   Из-за прошедших проливных дождей площадка для занятий покрылась слоем грязи, так что занятия пока проходили в закрытом бальном зале. Армин укрыл магическими щитами отделанные шелком и живыми цветами стены, по его приказу сюда доставили несколько столов и диванов. И только мраморный пол оставил без внимания, решив, что ему защита от неловких учениц не нужна.

   Рассадив нас на диваны, учитель оглядел всех лукавым взглядом.

   — И так, девушки, что кроме самого соревнования стоит сделать нам на празднике? Столько лет проигрывали… — явно на что-то намекая, задал лукавый вопрос Армин.

   Девчонки зашумели:

   — Сделать мальчишкам парики из голубых кудряшек, а сверху прицепить разноцветные бантики, — предложила застенчивая Деемель.

   — Нет, это оскорбление… — заметила Наэль, самая старшая девушка в группе, не сводящая влюбленного взгляда с Армина.

   — С чего это парик вдруг оскорбление? — Продолжила настаивать на своем пухленькая Деема. — Самое оно… Смешно и безобидно!

   — Давайте закидаем их заклинаниями для волос, пусть у них появятся лысины, — фыркнула длинноногая Саламиль. — То-то весело будет!

   — А сверху накинем голубые парики, — захихикала Деема. — Тогда они нам еще и благодарны будут!

   — Вы не понимаете, что это несправедливо, против нас будут такие же первокурсники… кажется, так у них называется первый год обучения? Зачем нам мстить за неудачи прошлых лет им? — холодно отозвалась Тернипель, строгая соседка Софиель, сегодня она не расставалась с рукописями по минералогии, наверняка, теперь на правах хорошей знакомой пришла о чем-то расспросить Армина. Софиель еще утром пришла со мной, а Иренель недавно заболела, и ее увезли домой. Как шутила Софиелька, «твоих конфет переела».

   После той «рыбки» я уже не знала, что думать, тем более учитель Заманель вслед за этим очень поспешно покинул академию. Но постепенно это все стало неважно. Как начались серьезные занятия, все отошло на второй план. Девчонки с моей группы чувствовали, что с таким учителем, им любой замысел по плечу, потому фантазировали дальше.

   Я тоже внесла в обсуждение свою лепту.

   — Может, накинем на них смешные иллюзии? Типа, картинки толстых зверюшек? Хомячков или зайцев, и пусть прыгают по полю…

   — Хорошая мысль! — весело поддержал меня Армин.

   Вместо того чтобы обрадоваться похвале, я задумалась. Теперь мне не понять, он поддерживает потому, что предложение на самом деле хорошее или из-за моей помощи с темными?

   Пока я размышляла, рассматривая очередной серый шелковый плащ Армина, теперь я знала, что их у него много, боевой маг отдал приказ:

   — Ладно, сделаем так, Софи и Айон рисуют потешные фигурки, а новые девочки, которых взяли в команду, приступают непосредственно к тренировкам.

   Тут его перебила Тернипель:

   — Я не хочу заниматься боевой магией, так как это мне нигде не пригодится. Но я умею хорошо рисовать потешных зверьков!

   — Отлично, Терни, садись с девочками рисовать… — махнул рукой в сторону нашего стола Армин.

   Я протянула свой уголь и бумагу подошедшей Тернипель, а сама отодвинулась. Как я уже поняла, рисование это не мое, Армин переоценил мои способности в изображении веселых хомячков.

   — Хорошо, что он назвал тебя Терни, я представляю, как бы ты злилась, сократи он твое имя до Тернип… — усмехнулась Софи, обводя глазки потешного зверька толстой линией.

   Я с удивление посмотрела на сосредоточенно рисующую подругу, кто бы знал, что собственное имя может стать источником неприятностей.

   — Я вот подумываю… может заняться боевой магией. Буду пользоваться ею в тех случаях, когда будут коверкать мое имя… — В ответ на подкол Софи, пробурчала Тернипель.

   Мы с Софиель фыркнули от смеха.

   Армин обвел всех веселым взглядом, и вдруг поняла, что никогда не видела, чтобы он от души улыбался. Как правило, все его улыбки были высокомерными, ироническими или вовсе полу улыбками, когда в насмешке он изгибал край рта. При этом его глаза никогда не улыбались. Но, кажется, только сейчас, готовясь с девчонками к соревнованию, он искренне упивался всеобщим душевным подъемом.

   — Хочу напомнить… мы должны не просто победить, но и выступить так, чтобы у тех, кто сидит на трибунах, не осталось ни малейшего сомнения в вашем превосходстве!

   Мы активно закивали, поддерживая. А как же! Мы им еще покажем!

   Армин легко поднялся из кресла:

   — С картинками разобрались… Остальные девочки стали друг от друга на ширине вытянутых рук, и начали! Считайте, что мы разучиваем танец. Все делаем по моему счету. Раз! Все встали в ряд и разделились: ты будешь стрелком, а ты — защитником, и так далее…

   Распределяя будущие роли, он расставил девчонок в длинную линию.

   — Два! Разделились. Девочки-стрелки одновременно — шаг вперед! Те, кто в обороне на счет два стоят на месте. Отлично! Молодцы. Еще раз…

   Девчонки рисовали, я давала им «умные» советы:

   — Добавь ему щеки, Софи. Забавно, когда зверьки с щечками прыгают…

   — А сама чего не рисуешь? — деловито добавляя теней, отозвалась подруга. Я рассмеялась:

   — Ты видела мои шары? А шишку? Это же лучшее, что я могу изобразить, мои, так сказать, шедевры.

   Терни скептично фыркнула.

   — Все с них начинали…

   Я покачала головой:

   — Нет, спасибо за понимание, но лучше вы, чем я, с моими картинками зрители в обморок попадают, потом будут просыпаться в холодном поту…

   Мы захихикали. Армин оглянулся.

   — Как ваши успехи?

   Я улыбнулась.

   — Мои никак, а девочки на самом пике творческого всплеска.

   — Так, значит, ты свободна?

   — Да.

   — Тогда ты сможешь приготовить легкое заклинание поиска? Вкратце поясню. Шары, которые мы подготовим, будут наполнены тремя компонентами. Первый — поиск, девочки не смогут попасть в притивников прицельно, надо чтоб шары докатились до противников. Второе, активация при столкновении, но это сделаю я сам, и третье, нарисованная иллюзия, которая прикрепляется самой последней.

   Кивнула, что поняла.

   — Я могу настроить их на поиск и активацию, а вот с иллюзией дел не имела, понятия не имею, как ее с рисунка изготовить и вложить в шар, — отозвалась я.

   Армин пристально на меня посмотрел, но его глаза улыбались.

   — Не испугаешься? Надо будет много работать, как говорится, и днем и ночью, изготовить надо не менее двадцати пяти шаров, это уже в идеальном варианте. Потом их надо долго отлаживать, пока начнут работать безукоризненно, а это еще столько же шаров, если не больше...

   — Готова приступить в любой момент! — бодро отозвалась я.

   Армин думал, что я быстро устану от подобной работы, но он ошибся. Чем упорнее я работала, тем больше это меня захватывало. Теперь видела в этом то, чего была лишена на занятиях живописи. Они творили красками, а я магией.

   Когда Армин на меня смотрел, его глаза светились от удовольствия. Ловя на себе такой взгляд, я счастливо улыбалась в ответ.

   Незаметно пролетели осенние дни. Мы усердно готовились. Армин уже изготовил иллюзии, а у меня пока не получалось «научить» магические шарики распознавать хозяина, чтобы на одном эльфе не повисло сразу три заклинания, а каждый шар прилип к своему.

   Ближе к ужину нашего учителя вызвали к Смотрителю, а ко мне в зал для занятий боевой магией прибежала запыхавшаяся Чери:

   — К тебе, кажется, братики пожаловали. Мне передали, что тебя у входа ждут два молодых эльфа.

   — Спасибо, Чери, я так рада… — Оставив в классе все как есть: не сложив угли и даже не накинув плаща, я как угорелая понеслась к мальчишкам. Что-то случилось, раз они посредине недели пришли ко мне.

   Добежала до ворот, но возле стражей их не оказалось. Предъявив пропуск, я выбежала на улицу. Действительно, на пяточке для гостей стояли два эльфа. Или не эльфа. Это были высокие мужчины в черных плащах с накинутыми капюшонами, скрывавшими лица. Рядом стояла карета.

   Может, у дяди Лорма что-то случилось?

   Я подошла к ним вплотную.

   — Добрый вечер. Прошу прощения, это вы меня искали?

   Мужчины в плащах обернулись. Тот, что стоял ближе ко мне, брезгливо сморщив нос, важно произнес:

   — Если ты Айонель, то тебя…

   — Я слушаю вас. — Произнося это, я уже видела их намерения так же отчетливо, словно они кричали о них.

   Но ничего сделать не успела, кто-то подкрался сзади и ударил меня по голове. Затем лишь боль, кромешная тьма, и ощущение скольжения сквозь пустоту.

   Игнир

   Я задумчиво крутил в пальцах кольцо, которое мне доставили только вчера. Кольцо, которое позволяло неэльфам видеть сеть мира*. Его изготовили по моему приказу именно для Айон. Однако, к моей досаде, дальше все пошло не по плану.

   *Природное умение видеть все эмоции и связи мира, присущее только эльфийской расе.

   — Какая красота… — вздохнула она, когда на ладони я протянул ей подарок. — Такое изящное! Это темное золото? Благородно смотрится.

   Покрутив его в руках, она с улыбкой вернула его обратно.

   — Это тебе, — спокойно сказал я, отказываясь принимать свой подарок. — У тебя проблемы с эльфийской магией. Кольцо откроет тебе сеть жизни, и ты не будешь чувствовать себя белой вороной на уроках.

   Она на миг замерла с расстроенным выражением лица, затем отозвалась:

   — Армин… Я не могу принимать такие дорогие подарки. Это же тот самый минерал, мировит, что мы проходили на этой неделе, да это кольцо стоит как вся академия, со всеми постройками разом. Спасибо, конечно, но нет, я не могу его принять. Прошу, не настаивай!

   Она виновато улыбнулась и убежала в гардеробную.

   — Упрямица! — раздосадовано проворчал я. — И куда мне теперь его девать? Это мне что ли предстоит сдавать эльфийскую магию первого уровня?

   С раздражением натянул кольцо на палец, которое послушно изменило размер и тут же исчезло, покрывшись невидимостью, я специально оговаривал это условие перед артефакторами.

   Недовольно выдохнул и на миг закрыл глаза — мир, словно мгновенно оплела разноцветная паутина: серые, желтые, красные, голубые нити поползли со всех щелей. Я с интересом перевел взгляд на дверь гардеробной и обомлел, испытывая радость…

   Сквозь дверь от Айон ко мне тянулась очень тонкая светло-желтая нить, едва видная слегка мерцающая. Если бы я описывал ее, то назвал бы зарождающейся. Как там называется связь, о которой в легендах поют эльфы? Не она ли это? Эльфийская…

   Но вспомнить вторую часть названия не успел, так как случайно посмотрел на себя и задохнулся от шока… От меня к ней, исчезая под наложенным мною мороком, тянулась толстая золотая нить, я бы сказал, золотая веревка.

   И проклятие драконов здесь… Тролли!

   Где оно было, когда я так его ждал?!

   Я за эти века отчаялся настолько, что пошел сотрудничать с усопшими Драконами!

   Стянул с пальца проклятое кольцо и откинулся на спинку дивана. От шока не хватало воздуха. Я и не думал, что сейчас меня можно чем-то настолько поразить.

   Проклятое «проклятие драконов», будь оно проклято! Оно связало меня с драконницей!

   Айон появилась из гардеробной в светлом плаще, с неизменной коробкой для чернил и перьев в руках.

   — Армин, что с тобой? На тебе лица нет… Опять темные? — всполошилась она, увидев меня на диване.

   У меня едва хватило сил покачать головой.

   — Иди на урок, я выйду следом.

   Она послушно кивнула и вышла. Несколько мгновений смотрел ей в след. Да, я созрел до того, чтобы впустить ее в свою жизнь, имея в виду практическое применение сил драконницы, но и представить себе не мог, что впущу настолько!

   Это ломает все! Все планы, все расчеты! Всю мою жизнь… Надо как-то осознать и привыкнуть к такому развороту событий. Шок продолжался недолго, меня ждали ученицы, я встал и вышел.

   Уроки шли своим чередом, ближе к вечеру меня позвали к Смотрителю.

   — Итак, Арминель, вы должны были принять Микланель на свое направление. Однако…

   — Вы что-то предприняли из того, что я сказал вам? — холодно поинтересовался я в ответ. — Сообщили ее семье о проступках наследницы, взяли письменное признание и магическую клятву, что она больше так делать не будет? Вот когда сделаете это, тогда и обсудим этот вопрос более подробно, — холодно отозвался я, собираясь уйти.

   — На каком основании вы отдаете мне приказы? Указываете, что я должен делать, а что нет? — рявкнул Смотритель Ринраель.

   И это светлый эльф!.. Я раздраженно покачал головой, темные здесь и хозяйничают, как у себя дома, потому что эльфы потеряли свой Свет. Но все же я снизошел для ответа:

   — Указываю? На основании здравого смысла. Проделки Микланель — это не детские развлечения, это покушения на жизнь. Пока вы не обезопасите остальных учениц от неадекватного поведения этой девицы, я не допущу ее к занятиям боевой магией.

   — Я лучше уберу вас, умчитесь к себе за море, откуда к нам прибыли! — склонившись к моему лицу, словно опасаясь, как бы его не услышали посторонние, прорычал он.

   — Могу вас разочаровать, — усмехнулся я, поднимаясь из кресла. — Если бы у меня под рукой была хоть одна подходящая кандидатура, вы бы уже покинули академию. Благодарите мою занятость и личные обстоятельства, иначе о вас здесь уже забыли!

   Ринраель на миг застыл в шоке. Но тут в дверь кабинета господина Смотрителя Академии Девочек осторожно постучали.

   — Да? — гневно рявкнул Смотритель в сторону шума.

   В помещение вошел оробевший секретарь.

   — Да, Гатлинель? — спросил Ринраель куда мягче. — Что вы хотели?

   Секретарь еще раз поклонился:

   — Господин Смотритель! Учителя боевой магии вызывают на входе, говорят, что очень срочное!

   — Подождут, можете идти, Гатлинель. Итак, что там вы…

   Проигнорировав Смотрителя, я обернулся к секретарю:

   — Кто вызывает?

   — Двое первокурсников из боевой академии… — с еще одним поклоном пояснил молодой эльф

   Я резко развернулся и вышел, несмотря на возмущенный окрик Смотрителя.

   У входа в академию меня ждали взволнованные Дик и Лео.

   — Что случилось? — без предисловий начал я.

   — Кажется, ее похитили… — взволнованно отозвался Лео.

   — Кажется?! — изогнув брови, раздраженно переспросил я.

   — Мы как раз отпросились, чтобы вечером погулять с Айонкой, а тут… — взволнованно вмешался Дик.

   — Рассказывайте по одному, — поморщился я.

   — Мы были почти у академии, когда я… мне показалось, что в проехавшей карете была… сестра. Я не видел ее лицо, ничего не видел! Просто меня дернуло… Я взглянул на сеть, в ней Айонель удалялась от академии.

   — Вы не думайте, что мы паникеры, с ней точно что-то случилось! — упрямо заявил Дик, так как рассказ Лео звучал совершенно несерьезно.

   Но я не стал тратить время на болтовню. Открыл и запустил поисковую сеть, которая мгновенно составила план города. На полупрозрачной карте засветился каждый дом, каждый куст и забор. Где-то позади ахнул Дик, Лео подошел ближе, вглядываясь в светящиеся строения. Яркими огнями вспыхнули все мои бывшие ученики. Я быстро обнаружил Айон. Она на самом деле была в городе.

   Прямо на магической карте отметил строение, в котором ее спрятали, и в небе над реальным домом вознесся ярко-синий сигнал, который переливался и мерцал, но не исчезал ни на секунду.

   — Айон сейчас в этом доме. — Показал я на синий маяк в небе. — Ваша задача срочно бежать вот сюда. — Я отметил маячком на магической карте здание городской стражи, и в небе над ней заиграл зеленый огонь. — Там найдете начальника стражи Киндриеля и передадите мои слова: «Боевой маг приказал: срочно прислать стражей к дому под синим маяком! И карету!» Все поняли?

   Они нервно закивали. Мои слова лишили их последней надежды, что ее похищение просто ошибка.

   — Торопитесь… — сухо произнес я, собираясь отойти в незаметное место, чтобы сферой отправиться прямо туда, но Лео вдруг растеряно спросил:

   — А вы? Вы не пойдете ее спасать? Ведь, как я понял, ее отец нанял вас для защиты?

   — Я иду прямо за ней! Торопитесь… — холодно повторил я.

   Дик дернул Лео за руку и потащил за собой.

   Я укрылся невидимостью, открыл сферу и через четыре минуты подходил к отмеченному дому. Айон была еще там.

   Когда подошел ближе, не заметил даже охраны. Странная беспечность. Видимо, это дело рук каких-то дилетантов, темные такого бы не допустили. Значит, надо выяснить по какой причине ее схватил кто-то еще. Без проблем вошел в ворота, проследовал в дом, усыпив на входе двух разбойников. Эти были людьми.

   Вошел внутрь. Посредине гостиной горел небольшой очаг, но света для освещения не хватало. Два разодетых эльфа склонились над Айон, лежащей прямо на полу из голых досок. Она тихо дышала и была без сознания.

   Заметив меня, шестеро людских наемников классической внешности жителей Непруга, в гневе вскочили с лавки, стоящей вдоль стены. Охранники.

   — Э… ты кто? — завопил высокий тощий мужичонка, выхватывая тонкий клинок. — Чего сюда явился?!

   — Я за ней… — Хищно улыбаясь, я заморозил наемников на месте и повернулся к эльфам. — У меня к вам серьезный разговор…

   — Да кто тебе позволил здесь разговаривать! — гневно произнес тот, что был повыше, беловолосый эльфийский хлыщ, поднимая руку с огненным шаром.

   Как благородно прозвучало «разговаривать»! Это мне понравилось. Они посчитали, что легко размажут по стене глупого эльфа, беззащитно стоявшего напротив них без каких либо признаков оружия.

   — Для тех, кем вы являетесь, ваша речь слишком чиста. Вам надо изъясняться вон как тому отребью. — Я кивнул в сторону застывших разбойников. — Итак, на колени!

   Эльфы под приказом послушно упали на грязные доски.

   — Кто прислал вас за Айонель?

   — Сестра, — на выдохе отозвались болезные.

   — Как зовут?

   — Микланель…

   — Вот разбойница! — Я с кривой усмешкой покачал головой. Остальным допросом пусть займется городская стража, больше здесь меня ничего не интересовало.

   Подошел к Айон, взял ее на руки и вынес во двор, к которому подъезжал отряд стражников.

   — Карету доставили? — Я сурово посмотрел на Киндриеля, моего бывшего ученика, а ныне начальника охраны эльфийской столицы.

   — Да, хозяин, — тихо ответил он.

   — Хорошо. Как следует, допроси этих недоумков, потом пришлешь отчет в письменном виде: мне, Таниелю и Смотрителю девичьей академии. Пусть обеспокоятся тем, чем отпрыски лучших родов занимаются.

   Он поклонился.

   Я кивнул, и с Айон на руках сел в карету. Приказав кучеру трогаться, мягко погладил ее по щеке.

   Она устало прикрыла глаза и взглянула на меня сквозь пропитавшиеся кровью волосы, которые вместо легких завитков сейчас висели тяжелыми сосульками.

   Мои глаза защипало… Слезы? Что это? Почти тысячу лет я с этой влагой не сталкивался. С детских лет слезы считал символом слабости. И откуда это взялось?!

   Я с трудом сглотнул.

   От равнодушного взгляда Айон, в груди защипало… я поморщился и, сдерживая нарастающий гнев, спросил:

   — Почему ты не воспользовалась магией? Почему позволила им тебя истязать?!

   — Вы же знаете, моя магия слова доброго не стоит… — прошептала она, закрывая глаза.

   Раздраженно выдохнув, тяжело покачал головой. Уже и отговорку придумала для желающих слушать подобные глупости.

   — Если с твоей магией все так плохо, то почему ты ушла из охраняемой академии? На что ты рассчитывала? — прорычал я.

   Мне хотелось обнять ее, прижать к себе, пообещать, что ничего подобного больше не допущу. Но вместо этого я мог только ругаться…

   Больше расспрашивать ее не стал. Боль от растерзанного вида Айон становилась все сильнее.

   Склонившись к ней, я прошептал:

   — Ладно, спи…

   Не задавая вопросов, она послушно кивнула… и уснула. Доверчивая, глупая, такая нежная…

   Почему сила этого мира такая беззащитная?

   Чувствуя ком в горле, нежно прижал ее к груди, вышел из остановившейся кареты и понес к воротам академии. Ну что мне с ней такой делать?

   В виду случившегося, родителя могут забрать ее отсюда, тогда я вновь уйду за ней. И мысль, что намереваюсь бегать за ней как бездомный пес, на этот раз меня даже не покоробила. На сей раз это сознательный выбор. На который не влияло даже то, что отныне насмешкой судьбы мы связаны проклятием драконов.

   У самых ворот академии нас догнали запыхавшиеся Лео и Дик.

   — Мы сначала к ним... потом к тому дому... а потом вообще сюда... — через слово, глотая воздух, пояснил, согнувшийся Дик. Лео, жадно вдыхая воздух, только беззвучно кивал.

   — Как она?

   — Спит, — сухо отозвался я. Затем остановился и сказал. — Идите за мной. Она будет рада…

   Кивнув стражам, «они со мной», провел всю компанию в комнату Айонель. Уложил ее на кровать и вызвал колокольчиком прислугу.

   В комнату впорхнула беловолосая девица, как ее называла Айон, Чери:

   — Чери… приведи свою госпожу в порядок. Завтра сменишь белье и прочее, а сейчас умой, разуй ее… и накрой нам ужин.

   Девушка кивнула, подошла к Айон и с ужасом на нее посмотрела, но задавать мне вопросы не решилась. Она ловко бытовым заклинанием умыла хозяйку, счистив с нее кровь, стянула с ног легкие ботиночки и пошла на кухню за нашим ужином.

   Под внимательными взглядами братцев, я открыл ларец на камине, где Айонка хранила мамин эликсир, и подошел к кровати.

   — Я смотрю, вы здесь полностью освоились… — хмуро пробормотал Лео, не сводя с меня пристального взгляда.

   В любой другой момент я бы заморозил его на месте, а может и просто выставил и забыл, но сейчас только сухо ответил:

   — Я не первый раз это делаю.

   — Значит, подобное уже было? — не скрывая волнения, отозвался дракончик.

   — Нет, не подобное, но от того же источника неприятностей.

   — Вы знаете, кто это?! — подскочив, почти в один голос воскликнули мальчишки.

   — Да, одна маленькая избалованная эльфийка.

   — Дерзкая? — вдруг усмехнулся Лео.

   Миг помедлив, я повернулся к нему с выражением удивления на лице:

   — Нет. Вроде воспитанная…

   — Простите, Арминель, — вдруг смутился эльфенок. — Я, не подумав. Просто ваше выражение мне кое-кого напомнило…

   Я небрежно отмахнулся:

   — Неважно. Сегодня вы ночуете здесь, не то завтра она изведет меня вопросами.

   Братья тут же перевели взгляд на спящую сестричку и их губы невольно расползлись в улыбке. Я же вдруг поймал себя на том, что теперь женишки раздражают меня куда меньше. Интересно, на основании чего такие изменения?

   — И что за эльфийская девица это устроила? «Не дерзкая» которая… — Вошедшая с ужином, служанка невольно прервала Дика и удивленно уставилась на гостей, а заметив спящую Айонель и вовсе впала в ступор.

   Дик шепнул Лео:

   — А чего она удивленно смотрит на нас, будто только увидела, это ведь ее послали за ужином? — Провожая взглядом девицу, накрывающую на стол, молодой эльф вяло пожал плечами.

   Я отвечать им не собирался.

   Окончил с лечением и присоединился к мальчишкам за столом. Чери поставила последнюю тарелку и, нервно оглядываясь, спешно удалилась.

   — Итак, вы ляжете спать на маленьких диванчиках. А пока я отправлю весточку вашему директору и позже присоединюсь.

   Пока они умывались и раздевались до рубашек, я написал записку Таниелю и отправил со служанкой и серебрушкой к вестнику. Передавая Чери свиток, уточнил:

   — Доставить сегодня.

   Чери, второй раз за вечер забывшая все, что видела здесь, медленно кивнула в ответ. Но меня не покидало ощущение, что кроме двух молодых эльфов, непонятно как оказавшихся в девичьей спальне, стянувших камзолы и оставшихся в одних рубашках и штанах, она никого не видела и не слышала, и я громко повторил, указывая на свиток:

   — Еще раз, Чери! Это надо передать сегодня! Иди…

   Она кое-как кивнула и, чуть не свернув голову набок, разглядывая гостей, наконец, ушла. Я обернулся к братьям. Они уже легли.

   Стягивая свой камзол, бросил его на кресло, тут же создал дутую полупрозрачную сферу около кровати Айонель и, устраиваясь на ней, сухо предупредил:

   — Я лягу здесь, на случай, если кому вздумается прокрасться в постель к Айонель.

   — Мы братья… — возмутился дракончик.

   — Не считай меня глупцом, Дик, я прекрасно вижу, что у вас ни грамма родственной крови… — с презрением отозвался я. Братья переглянулись.

   — Это ничего не значит! — возмутился дракон. — И на наше отношение к сестре не влияет!

   — У нее должно быть незапятнанное имя и репутация. На этом спор окончен, — отрезал я и взмахом отключил светильники.

   Айонель

   Проснувшись еще затемно, я сползла с кровати и, не открывая глаз, пошлепала босыми ногами к ванной. Вернее, собралась туда пойти, но споткнулась и куда-то упала.

   — Ты еще и в темноте не видишь, горе луковое… — прошептал кто-то на ухо, пока его руки, поймали, обняли и нежно прижали к себе.

   Испугавшись при падении, я резко проснулась, и попыталась оттолкнуться от него.

   — Армин, прости, глаза закрыла... Что ты здесь делаешь?!

   — Тебя охраняю… — Он разжал руки и позволил мне встать. — И говори тише, братьев разбудишь.

   — Они здесь?! — радостно прошептала я. Потом на секунду сама обняла его.

   — Ой, спасибо, спасибо тебе, Армин!

   — Ага… — проворчал боевой маг.— За братьев спасибо, а то, что вытащил вчера, конечно же, мелочи… — продолжил бухтеть он, но, кажется, на самом деле это его не обидело.

   — Спасибо, — прошептала я, склонившись к его уху, — большое! Огромное! — И убежала переодеваться, а когда вернулась, Армин уже убрал свою «кровать» и сидел в кресле перед камином.

   — Ты, наверно, вчера не успел вчера даже искупаться… Воспользуйся моей ванной, — пытаясь хоть как-то сгладить причиненные неудобства, предложила я.

   — А как же твое правило? — насмешливо отозвался он, его лицо приняло такое забавное выражение, что я тоже усмехнулась:

   — В него не входило похищение, и я чувствую себя виноватой, что из-за меня у тебя столько хлопот.

   — Тут твои братья, и они невесть что подумают…

   — Ничего мы не подумаем, — поднимаясь с дивана, отозвался Лео. — Я тоже воспользуюсь приглашением и искупаюсь, а то весь день потом времени не будет, — улыбнулся он, пока я к нему бежала, чтобы крепко обнять.

   — Не выйдет! — Отрезал учитель, раздраженно наблюдая, как я прижалась к Лео. — Вам с Диком надо быстро завтракать и убираться к себе в академию. Мое покровительство заканчивается через двадцать минут. Время пошло.

   — Армин… — раздраженно отозвалась я, обнимая Дика.

   — Восемнадцать минут…

   Однако, несмотря на холодный тон учителя, Лео подмигнул мне и насмешливо сообщил:

   — Он прекратит считать, если мы перестанем обниматься. Репутация и все такое, сама понимаешь!

   Прищурившись, я недовольно посмотрела на учителя. Арминель медленно кивнул и прибавил:

   — Да, а кое-кто мне пообещает, поклянется, больше никогда не жалеть преступников! И давать им отпор сразу! Иначе зачем ты занимаешься боевой магией? Пятнадцать минут… — раздраженно продолжил Армин, не сводя с меня недовольного взгляда.

   — Вредина… — пробурчала я, отпуская Дика. — Можно подумать, что тебе жалко…

   — Я не услышал обещаний… — ворчливым тоном напомнил Армин, позвонив в колокольчик. Лео и Дик торопливо натянули камзолы. Не понимая причину подобной спешки, я честно пообещала Армину:

   — Да, я обещаю. Я еще вчера это решила, когда подумала, как вы будете обо мне переживать, но ты вытащил меня быстрее, чем я успела что-то предпринять.

   — Что ж, это не может ни радовать…— холодно отозвался он. — Время идет!

   И мальчишки уныло побрели умываться.

   Несмотря на вызов, Чери запаздывала, тогда я обернулась к Армину:

   — Но имейте в виду, господин Арминель, это две стороны одной медали. Дам отпор, а потом мне понравится гнуть окружающих по своим прихотям, и вы уверены, что это не коснется вас? — Подняла брови я и куда более гневно прошипела, чтобы не услышали братья:

   — Что за счет вы придумали? Какие двадцать минут?!

   — Ты сама сказала, что у тебя слабая магия… так чего мне бояться? — совершенно безмятежно отозвался Армин. И довольно улыбнулся.

   — Поверьте, учитель, на магический приказ мне сил хватит, — также ехидно отозвалась я, садясь за пустой стол. Интересно, где Чери?

   — Почему мы опять на «вы»? — вместо ответа деловито осведомился Армин, присаживаясь рядом.

   — Некоторые тут властью учительской злоупотребляют. Как к ним по-дружески обращаться? Только с почтением, и только на расстоянии!.. — сухо продолжила я, отворачиваясь от него.

   — Какая мелочность… а вроде такая милая юная дева. — Попытка пристыдить меня не засчиталась, он в это время улыбался.

   — Мелочность?! Добавь еще: злопамятность и раздражительность, — кивая, подтвердила я, но тут, наконец, вошла Чери с подносом, прервав нашу язвительную перебранку.

   — Айон, радостного утра тебе. Так тебя вчера нашли братья? — спросила она, но тут увидела в кресле учителя и побледнела.

   Я перевела ее внимание на себя:

   — Радостного утра, Чери! Нашли.

   Потом повернулась к учителю и раздраженно прошептала:

   — Армин, вот что я на самом деле не могу простить и понять, что ты сделал с… — Я кивнула в сторону Чери.

   — А чего такого? — непонимающе отозвался он, поднимаясь из кресла, чтобы дотянуться до тарелки с угощением. — Все нормально.

   Тут из ванной прибыли братья. Чери в шоке отступила.

   — Да что с ней творится? Она же нас уже три раза видела! — не понял Дик.

   Меня раздражала эта ситуация, я все же попробовала ее исправить:

   — Чери, познакомься. Это мои братики. Лео и Дик.

   Братишки поклонились девушке, она вежливо ответила:

   — Рада познакомиться. Много о вас наслышана… Лео и Дик… — пролепетала Чери и покинула мои апартаменты.

   — Надеюсь, она не зайдет сюда еще раз, надоело наблюдать за этой церемонией. Они знакомились уже три раза… — невозмутимо пробормотал Армин, нагружая в свою тарелку сосиски.

   Я измерила его недовольным взглядом и отвернулась.

   Завтрак прошел не так весело, как хотелось. Дик и Лео оделись и ушли, пообещав, что в первый выходной, который будет после соревнования между академиями, мы целый день погуляем вместе.

   Когда они вышли за дверь, Армин возмутительно положил мне на плечи руку:

   — Ну что, мелочная, злопамятная и раздражительная, пойдем? У нас скоро соревнования, надо доделать все штрихи, чтобы получилось идеально.

   Я скинула его руку и вздохнула:

   — Как скажете, учитель.

   Он рассмеялся.   

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Игнир

   Вот и пришел день N. Моих учениц, участниц соревнований усадили в огромные экипажи и перевезли в боевую академию. Я переправился сам, но чуть позже.

   Кругом радостно гудела толпа. Горожане, родители учеников и просто любопытные уже заполнили свободные места на трибунах вокруг украшенной площадки, где ежегодно проводились соревнования. Толпы неприкаянных родственников бродили по дворам и коридорам академии, создавая хаос.

   Минуя радостных учеников и их родителей, я быстро свернул в закрытое, и пока пустое помещение, куда должны привести выступающих сегодня девушек, которых задержали на входе. И почти у входа я наткнулся на парочку: Айонель радостно с кем-то болтала, из-за угла мне были видны только его протянутые руки, положенные на ее плечи.

   В первый миг я решил, что Темные вновь меня «развлекают». Но заметив меня, Айон вежливо поклонилась, что никогда не сделала бы ее проекция Темных.

   Быстро подошел ближе. Ее собеседником оказался Таниель, Владыка Лесных эльфов. Заметив меня, он отступил от нее, склонил голову и сказал:

   — Мы незнакомы, но я много наслышан о вас. И хочу, чтобы вы знали, я ваш должник за спасение этого чуда… — Владыка мягко кивнул на Айонель, которая мне в ответ радостно улыбнулась.

    Подавив бешенство, — мне не понравилось как излишне фамильярно, владыка эльфов смотрел на Айон, — холодно кивнул ему в ответ.

   В данный момент меня больше всего злила… реакция драконницы. Почему она ему улыбается? Если бы я проявил нечто подобное: дружески положил ей руки на плечи, она уже шипела и царапалась как разгневанная кошка.

   Холодно взглянув на Таниеля, не сводя с Айон глаз, сухо отозвался:

   — Обязательно воспользуюсь вашим любезным предложением, владыка.

   — Да, хочу извиниться, что не появился вовремя, мне только что сообщили об инциденте, — он махнул полой запыленного плаща, — я в столице отсутствовал, простите мою запоздалую реакцию.

   Драконница заерзала:

   — Да ладно, Таниель. Ничего страшного не произошло. Только дяде Лорму не говори, прошу. Они же с родителями сразу такое раздуют, мало никому не покажется. Ну, пожалуйста… — мило хлопая глазками, попросила Айон.

   Я еле сдержался, опять это ее «пожалуйста»! Использует его налево и направо, словно личное заклинание и все должны под его влиянием тут же послушно запрыгать!

   Владыка в ответ с улыбкой покачал головой:

   — Вот представь, они все равно узнают, я в этом уверен, и что мне им сказать? Взрослый эльф, мало того, что не смог защитить ребенка, так еще и не сказал родителям о происшествии. Мягко говоря, это выглядит малодушием, характеризует меня весьма нелестно. Ты так не думаешь? — насмешливо поинтересовался он.

   Айон раздраженно фыркнула:

   — Нет, Таниель. Если смотреть с моей стороны, то с твоей стороны так рассуждать это эгоизм обыкновенный. А если об этой глупости узнают папа с мамой, меня увезут отсюда и заточат в великолепном замке. А так, как я очень их люблю и даже понимаю их опасения, буду улыбаться, и послушно чахнуть за его стенами… И это будет только твоя вина!

    А она с ним излишне откровенна!

   Таниель нахмурился и, пожав плечами, ответил:

   — В любом случае, подобное происшествие нельзя долго держать в секрете. — Тут он остановился и тяжко вздохнул. — Ладно, мне пора. Если я хочу успеть на ваше выступление, мне нужно торопиться.

   Вновь поклонился мне:

   — Еще раз, спасибо, я в неоплатном долгу перед вами!

   Когда он подтянул к себе Айонель и поцеловал ее в наморщенный нос, я стиснул кулаки, еле сдерживаясь.

   — Надеюсь, твоя корзиночка будет самой красивой среди танцующих девушек…— и, отступив, мимоходом пояснил. — Я эту милую «мелочь» с первых дней жизни знаю, так что не судите строго.

   — Корзиночек? Танцующих?! Мелочь?! Что он обо мне думает! — В показном гневе выдохнула Айон, но провожая его счастливым взглядом, прошептала:

   — Какой он хороший, правда же? Такой простой, и не скажешь, что управляет целым государством. Я все детство считала, что он мой родной дядя и только недавно узнала, что он просто друг родителей, лучший друг дяди и моего старшего брата и его жены. Представляешь?

   — И твой... — сухо отозвался я, не сводя с нее гневного взгляда.

   — Конечно. — Оставив мечтательную улыбку, она повернулась ко мне. — Ой, я тебя спросить хотела, а что случилось? У тебя такое лицо, что, кажется, сейчас убивать начнешь. Это из-за соревнований нервничаешь?

   — Нам надо поговорить… — сухо начал я.

   — Говори, только скорее, судя по трясущимся стенам, сюда бегут наши девушки…

   У меня много чего было сказать ей, но пришлось взять себя в руки:

   — Итак… Ты понимаешь, что сейчас нам придется взять все действо в свои руки. Мальчишки из боевой академии на месте стоять не будут. Пока девушки будут вести представление своей синхронной атакой, мы с тобой должны перехватывать и деактивировать внезапные заклинания.

   Она внимательно посмотрела на меня:

   — Думаешь, это будет опасно? Они же первый курс, что эти мальчишки-маги могут знать?

   Я согласился:

   — Нет, не опасно. Но найдется пара-тройка умников, которые попробуют использовать сложные заклинания высоких уровней. Главное, нам с тобой ничего не упустить. Магию для атак не используй, только щит. В землю не зарывать, в ямы не упаковать, льдом не замуровывать, беседки из щитов не строить!

   — Хорошо. Учитель, а зачем вы меня об этом предупреждаете? Вы думаете, я это все умею?! О, наверное я кажусь вам такой страшной? — кокетливо улыбнулась она.

   Не сдержавшись, я подступил к ней вплотную.

   — Кем ты меня считаешь? Я когда-нибудь давал тебе повод сомневаться в моем умственном развитии? — Я скосил глаза на красивое лицо Айонки и прочитал на нем сомнение.

   Не поднимая на меня глаз, она сухо ответила:

   — Это неудачная тема за час до соревнования, если хотите, мы обсудим это позже, а пока я обещаю ничем кроме классического щита не пользоваться. Не волнуйтесь, учитель. — И, вежливо поклонившись, тихо ушла в комнаты для переодеваний.

   Я остался стоять в бешенстве. В первую очередь из-за ее слов о Таниеле, она его похвалила! Но больше всего я злился на себя, что позволил гневу толкнуть меня на глупость: своими словами чуть не признал, что знаю кто она. Что вело за собой вопрос, а откуда я знаю, что она все это может.

   Но долго раздумывать мне не дали, дверь открылась и меня окружила толпа взволнованных учениц.

   — Мы же им покажем?! Отстоим честь девичьей академии? — Радостно лепетали они, предвкушая победу.

   — Да. Переодевайтесь, — сдержанно отозвался я. — И, кроме всего остального, не забывайте, что вам надо быть во всеоружии. Платья прически и прочее, абсолютно все должно быть на уровне...

   Счастливая галдящая толпа девчонок понеслась переодеваться. Я смотрел им вслед с легкой завистью, никогда не был столь беспечным, подобное как-то прошло мимо меня.

   Тут в комнату ввалились братики Айон. Не вошли, не заглянули, именно — ввалились, толкая друг друга.

   — Я первый! — возвестил Дик, растопырив руки в дверном проеме и толкая бедром эльфа.

   — С чего это? — возмутился второй, прогнувшись под рукой брата, вцепившись в дверь. Еще одни «любимчики» пожаловали.

   — О, Армин, приветики! — Наконец один из них меня заметил. Дерзкий щенок… Я измерил Дика ледяным взглядом.

   — Хм… здравствуйте, учитель Арминель… — вежливо произнес Лео, отпустив руку, на которую напирал дракончик, и тот, потеряв точку опоры, свалился на пол.

   — Хе-хе, — прокомментировал «полет» друга благородный эльф, изобразив полную невозмутимость.

   — Это девичья часть помещений, дальше этой комнаты вам нельзя, — раздраженно отозвался я вместо приветствий. Мне еще этих паяцев не хватало!

   — А мы к Айонке, — тут же отозвался Дик, игнорируя мой суровый тон. — Обрадовать хотели, что завтра нас после праздника отпустят и можно будет пойти всем вместе погулять.

   Будто я не знаю к кому вы! Я холодно посмотрел на него, но ничего говорить не стал.

   — Вы передадите ей? — настойчиво уточнил Дик.

   Я сухо кивнул и выразительно посмотрел на «братьев»:

   — Она знает о завтрашнем выходном в честь праздника. Им тоже его объявили.

   — Тогда до встречи, — отозвался Лео, механически придерживая перед братом дверь, но на выходе все равно подставил Дику ножку. Дракончик опять свалился.

    И эти, судя по всему, бегут в поисках ушедшего детства. Я покачал головой, и вошел в комнату к девушкам.

   Здесь тоже царило веселое оживление: парочка самых непоседливых носились по залу друг за другом, толкая столпившихся у зеркала красавиц; три умницы сидели на диване в углу и беззаботно читали что-то интересное. Никого вокруг не замечая, их компания то и дело взрывалась громким смехом.

   Я обвел учениц взглядом:

   — Девушки, вы готовы? Наш выход через двадцать минут.

   Они закивали, кто-то негромко отозвался своим «да», кто-то и вовсе не обратил внимания на мой вопрос. Только Айон нигде не было…

   Мое лицо застыло в гневе.

   Вроде она не могла выйти мимо меня. Наверно, в зале есть какой-то тайный выход. Щелкая пальцами и снимая со стен морок, я вздохнул. Да что с ней такое?! Куда на этот раз неугомонную понесло?

   В дальней стене появилась дверка. Я прошел к ней и вышел в темный коридор, в котором не горело ни одного факела.

   Единственное, что меня успокаивало, Айон где-то рядом, раз темные не нападают. В этом коридоре было заметно холоднее, откуда-то тянуло неприятным пронизывающим сквозняком.

   Ненавижу старые замки! А если вновь застану Айон с Таниелем, смеясь, разорву его в клочья!!

   Коридор распадался на части, уводя то влево, то вправо, но я уверено шел вперед вслед желтой нити проклятия драконов.

   Я прошел до конца, но вдруг маленькая незаметная дверь распахнулась и в коридор влетела взволнованная драконница. Увидев меня, она с радостью кинулась навстречу, словно за ней гнались оголодавшие порки.

   — Армин… — Запыхавшись, она схватила меня за руку. — Как хорошо, что ты здесь, я заблудилась.

   Молча обнял ее, согревая и успокаивая. По моему телу прошла волна облегчения, будто сдулся шар бешенства раздувающий грудь изнутри. Вся злость и напряжение словно упали с моих плеч. Гнев мгновенно сошел на нет, будто я только проснулся и все пережитое оказалось просто сном.

   — У тебя хватит фантазии представить, что о тебе кто-то волнуется? — сухо поинтересовался я, заглядывая ей в глаза.

   — Так ты меня искал? Прости, пожалуйста. — Она уже пришла в себя, тут же вырвалась из моих объятий и отступила на приличное расстояние.

   — Кто тебя так напугал? — поинтересовался я, приближаясь, чтобы вновь обнять.

   — Мелочи… я заблудилась, и просто запаниковала… — Айонель отвела смущенный взгляд, словно только осознала, что чувствует на своем лице мое дыхание. А мне было по душе ее смущение, и отступать я не собирался. А еще… мне понравилось выражение неподдельной радости на ее лице, когда она заметила меня в темном коридоре, и бросилась ко мне. Это грело мне сердце и радовало душу.

   — Надо торопиться… а то к началу опоздаем, — чтобы скрыть смущение засуетилась Айонель.

   — Выход там, — тихо подсказал я и вслед за ней вернулся в комнату для подготовки, все еще пребывая в задумчивом молчании. Мне надоели это непонятные отношения. Я становлюсь ненасытным…

   Едва мы оказались в зале среди девушек, Айон повернулась ко мне и, тихо сказала:

   — Мне так стыдно, что тебе пришлось все забросить и идти искать меня… Прости.

   Я в ответ только улыбнулся. Смешная. Оказалось, что у меня давно нет главнее и серьезнее дел, кроме тебя.

   Айонель

   Я извинилась, а он смотрел на меня и смеялся одними глазами.

   Ну почему?! Чего смешного я сказала? Нет, мне никогда не понять его. Я покачала головой и сбежала к Софиельке. Подруга внимательно оглядела меня, мою голову и мое платье, и важно спросила:

   — Готова? И даже прическу красивую сделала. Когда только успела?

   Я с насмешкой отмахнулась.

   — Милая Чери с утра пораньше привела ко мне камеристку. Все это мамины проделки, она знает, что я прически не люблю, вот и заплатила Чери, чтобы та следила за тем, чтобы в особо торжественных случаях я была разукрашена как праздничное дерево.

   — А что? Красиво вышло, все эти кудряшки, бантики, косички… Мне нравится… — внимательно осмотрев меня, заметила Терни, и вновь вернулась к своему свитку.

   — Спасибо, — отозвалась я и отошла, так как Армин созвал всех, кто будет участвовать в сражении, и весело произнес:

   — Девушки… Чтобы наше синхронное выступление выглядело еще более впечатляющим, я попросил вас надеть белые платья. Теперь я наложу на вас заклинание блеска, и они начнут переливаться, скрывая разницу в деталях.

   Девушки дружно ахнули, — миг, и наряды на ученицах на самом деле заблистали, как снег под солнцем.

   Выстроившись в ряд, участницы вышли. За ними гордо шагали Софи и компания, держа в руках большие корзинки. Но в них лежали не привычные на подобном выступлении цветы, а мои шары со смешными иллюзиями. Учитель шел за ними. Я догнала Армина у дверей и попросила:

   — Я тоже хочу блистать…

   Он на миг усмехнулся, потом весело посмотрел на меня.

   — Ладно, так и быть… будешь их королевой.

   Миг — мое платье засверкало и стало переливаться, словно его обсыпали звездами небесными. На голове появилась ярко сверкающая диадема.

   Армин внимательно посмотрел на меня, усмехнулся и вышел.

   Наслаждаясь происходящим изменением, я молитвенно сложила руки у груди, поворачивая голову то направо, то налево и любуясь разноцветными отсветами на длинной пышной юбке. Красота!

   — Ух ты… Спасибо! — еще раз радостно прошептала я, и понеслась за своими. Но едва догнала, словно между делом Армин спросил:

   — Так ты расскажешь мне, что тебя так напугало, когда ты влетела в коридор бледнее белого.

   — Теперь мне кажется, что это мелочи, но в тот момент так испугалась!.. И ведь подслушала, случайно, — начала оправдываться я. На самом деле не стала бы подслушивать. — Просто куда-то вышла из темного коридора и оказалась непонятно где, а рядом за ширмой разговаривал кто-то неизвестный. Я их не видела, а они меня… — скомкано изложила я все события.

   — И что ты услышала? — Он поднял одну бровь, демонстрируя удивление.

   — Да вроде глупости… какие-то недоумки решили поднять бунт против драконов. Ну, смешно же! Где они их здесь возьмут? Император, который дракон, правит за морем. Его сын живет в Лазури, так против кого они решили тут бунтовать? — Я недоуменно пожала плечами. Хотя тогда, слушая беседу двух незнакомых эльфов, по-настоящему испугалась. Больно серьезно это все прозвучало.

   Остановившись на этом, я улыбнулась Армину и подумала, ну против кого им выступать? Не меня же! Я ничего им не сделала, чтобы вызвать недовольство. Каких еще драконов я знаю?.. Дика… но он вроде еще не оборачивается, как и Габриель, ну и все. Тут мне припомнился гигантский красный дракон. Игнир. Но о нем давно ни слышно, не думаю, что его вообще интересуют местные жители.

   — Да ты, я смотрю, в курсе драконьих дел… — насмешливо отозвался учитель, жестами давая команду девушкам построиться.

   Я раздраженно хмыкнула, ведь сам спросил!

   Однако Армин тут же весело добавил:

   — Ну… допустим, драконы им не по зубам, от слова «вообще». Значит, это делается против того, кто из эльфов с ними дружит. Не подскажешь, кто в столице лучший друг драконьего семейства? — иронически подняв бровь, поинтересовался учитель.

   Я замерла на месте от шока. Таниель! Это заговор против него!

   — Нам выходить через три минуты. — Он легонько стиснул мой локоть и отошел строить девушек.

   Коротко пожала плечами, кивнула и повернула голову к входным дверям, откуда слышались звуки музыки: эльфийские музыканты поднимали настроение зрителям перед главным событием праздника, до нас выступали с подготовленными номерами старшие курсы у бойцов и уровни у девушек. Распорядитель в белом праздничном костюме подал знак, и мы вышли на поверхность тренировочного поля.

   Зал полный гостей приветствовал нас радостным шумом.

   Оценив переливающиеся платья и сдержанный, если не сказать суровый вид, по рядам вновь прокатился радостно-восхищенный вздох. Я понимала, как в этот момент девчонок распирало желание помахать рукой или улыбнуться родным, но Армин приказал красавицам ни на что не реагировать.

   Поле было поделено на две половинки, нас выпустили со стороны академии, мальчишки, тоже наряженные в кружевные рубашки тонкие камзолы и серые плащи магов, заняли вторую часть. Остальные первокурсники сидели на трибунах и поддерживали появление соперниц громкими возгласами. Трибуны потонули в громких приветствиях, появление блестящих красавиц никого не оставило равнодушным.

   Армин создал для меня высокую ступеньку, чтобы я могла проследить за противником в бою. Я забралась на нее, обозревая все поле, и тогда только поняла слова Армина. На самом деле получилось «королева и ее воительницы», только у меня была высокая диадема, и только я улыбалась, возвышаясь над девочками.

   Распорядитель, усилив голос заклинанием, объявил:

   — И наконец мы увидим то, что умеют наши милые ученицы лучше всего! Предлагаю вам своими глазами увидеть схватку боевых магов двух академий.

   Зал замер.

   Распорядитель продолжил нагнетать:

   — Итак, по моей команде ученицы первого уровня академии для девочек и ученики первого курса боевой академии сойдутся в настоящем бою, чтобы мы воочию смогли сравнить подготовку академий по боевой магии. Команда взрослых магов обеспечит полную безопасность участников, и… на всякий случай на зрительские ряд наложит щиты. Мы начинаем!

   Рассматривая будущих воинов с нейтральным выражением лица, девочки невозмутимо построились, двигаясь строго по счету Армина.

   Затем дружно ударили по противникам шарами пронзительно голубого света, от которых тут же полетели в разные стороны дымящиеся комья земли. Самоуверенные противники отступили, и, разбившись на кучки, попробовали отбиваться. Их атака была сломлена, даже не начавшись.

   Зрители замерли. В наступившей тишине был слышен каждый шорох. Я даже слышала удивленный возглас: «А как же танцы с корзиночками?»

   На счет раз, девчонки защитницы поднимали щиты, на счет два — наши стрелки били ровным рядом заклинаний, на счет три — щиты возвращались на место. На счет четыре все шагали на один шаг вперед, отодвигая будущих воинов от центра.

   Мальчишки в первые минуты явно запаниковали, но быстро справились с этим и попробовали атаковать в ответ.

   Я стояла на своей ступеньке, блокируя порывы некого ретивого эльфенка, очень худого и темноволосого паренька, который пытался разбить защиту девчонок заклинанием высокого уровня. Хотя я так и не сняла блокировку от драконьей магии, мне хватало и эльфийской, чтобы полноценно противостоять ему, но только потому, что он был куда подкованей в теории магии, чем владел ею на практике.

   Мальчишка явно выдохся и присоединился к группе, отстреливающейся от девчонок примитивными огненными шарами. Я перевела дух, и краем глаза посмотрела на Армина.

   Он следил за выступлением учениц с мрачным удовлетворением.

   — Превосходно! Просто превосходно! — К нему подошел Смотритель, и мне было слышно каждое слово. — Признаться, после ваших слов на обеде я решил, что вы просто бахвалитесь. Однако это просто превосходно! — заладил он. — Теперь бы еще очистить академию от ненужных элементов и… — Тут Смотритель опомнился и резко замолчал.

   — Продолжайте… И что будет после зачистки? — внимательно рассматривая собеседника, поинтересовался наш учитель.

   Смотритель оживленно отозвался:

   — Идеальные условия для подрастающего поколения эльфов. Вы, как никто другой, должны это понимать…

   Армин презрительно покосился на стоящего рядом Смотрителя академии для девочек и, наконец, заметив мой взгляд, заставил себя улыбнуться. Я улыбнулась в ответ и вновь вернула все внимание полю.

   По знаку Армина с корзинами на перевес Софи и Терни пронеслись вдоль рядов учениц, Софи — стрелков, а Терни — защитниц, торопливо раздавая им мои шары со смешными зверюшками. Следующим ходом была атака иллюзиями.

   Да, казалось, что это уже невозможно, но бойцы военной академии: цветные кролики и забавные тушканчики, кажется, туда затесался даже один толстощекий хомяк, в праведном гневе усилили нажим. Последние минуты боя меня здорово встревожили и заставили напрячь все эльфийские магические силы.

   Когда осталось совсем немного, девчонки забуксовали, будущие воины, понимая, что отступать некуда, усилили атаку настолько, что несколько мгновений казалось, что вот-вот начнется отход девчонок назад.

   Мальчишки рассчитали момент подъема щитов и ударили в открытое пространство.

   Еле успела блокировать их ледяные шары. И когда, наконец, щиты опустились, и я с трудом перевела дыхание, пока наши атаковали.

   Когда стало ясно, что девчонки полностью победили, я еще несколько минут встревожено всматривалась в ряды противника, ожидая подвоха. Но все обошлось.

   Распорядитель громко и радостно объявил о полном разгроме учеников военной академии.

   Мы также отработано и красиво выстроились в ровную линию и поклонились ликующим родителям и всем тем, кто поддерживал девчонок во время сражения.

   Зато Дик, свесившись с трибуны мечников, громко на всю трибуну завопил:

   — Армин, я знал, что под твоим руководством они проиграть не смогут! — Я прищурилась, взглядом обещая «братцу» лед под пятки и огонь под затылок. Значит, мы не победили бы сами?! Поганец!

   Он поймал мой раздраженный взгляд и картинно распахнул глаза, мол, я не причем, само вырвалось, и, вообще, я не тебя имел в виду. Сурово покачала головой и показала на пальцах, что еще спрошу за столь неподобающую оценку нашей победы. Лео, сидя рядом с Диком, жестом показал, что он меня в этом полностью поддержит. Потом изобразил знак «все прошло отлично» и улыбнулся.

   Пребывая в замечательном настроении, помахала рукой в ответ.

   Мы выстроились и стройным рядами гордо ушли к себе. Чтобы там радостно накричаться и попрыгать вволю.

   — Все получи-чи-чи-чилось, мы повергли их ниц! — радостно вопила, прыгая Софиель. Рядом, схватившись за руки, танцевали Деемель и Ноэль. Кто-то хохотал, кто-то делился переживаниями, но громко радовались все.

   Армин, который только что вошел в наш зал, мимолетно мне улыбнулся. Все разом окружили его, громко поздравляя, торжествуя и хвастаясь. Но учитель рукой сделал знак молчать, и тихо произнес:

   — Девушки… Если хотите сегодня попасть к себе, то мы идем в академию пешком.

   Все веселье резко замерло, ученицы остановились и с непередаваемым удивлением уставились на Армина.

   — В городе беспорядки, за стенами академии бунт. Владыка приказал задержать отправку девушек в академию. Но, если кто желает, могут идти со мной. Безопасность я гарантирую. Вам ничего грозить не будет, кроме испачканных ног. Но и с этим я помогу справиться, научу каким образом можно быстро привести себя в порядок…

   Зал погрузился в угрюмое молчание.

   — А что такое бунт? — вдруг спросила очаровательная новенькая с пухлыми губками, которая записалась на боевую магию последней, я даже имени ее не знала.

   — Собралась толпа недовольных горожан… требуют наказать драконов. — Последнее, весело произнесенное Армином предложение, немало удивило учениц. Всеобщее недоумение озвучила Тернипель:

   — А они что, здесь есть? Никогда не видела драконов!

   Армин рассмеялся.

   — Это как раз для протестующих неважно. Им нужно совсем другое, гораздо более близкое и достижимое.

   Я не сдержалась и гневно отозвалась:

   — Да под Таниеля они копают, тут целый заговор… Я случайно подслушала.

   Армин повернулся ко мне и сухо напомнил:

   — Кроме случайно подслушанных слов у нас нет никаких доказательств, так что оставим домыслы и займемся насущным. Кто идет со мной?

   Девочки решили идти с учителем почти единогласно.

   Я фыркнула:

   — Может быть и оставим домыслы… А может и нет! — Я не сказала ему, что, несмотря на взволнованность, я все же закинула видимые только мне метки на двух заговорщиков. Теперь только осталось пояснить все Таниелю и попросить под каким-нибудь предлогом созвать придворных, а там уж я точно вычислю главных затейников бунта, найдя тех, кто был в той комнате.

   Девушки зашумели, обсуждая информацию. Им надо было переодеться и собраться. Получив передышку, Армин подошел ко мне и тихо спросил:

   — Судя по горящему гневом взгляду у тебя есть что-то еще?

   — Да, забыла упомянуть… Я на них метки поставила, — вздохнула я.

   Усмехнувшись, он уточнил:

   — Опять Линскан?

   — Да. Он научил. Именно для такого случая.

   — Талант… кто бы мог подумать, что факультет писак так эффективно готовит… — Армин пораженно покачал головой.

   — А откуда ты знаешь, что он так назывался? — удивленно спросила я. Армин задумчиво посмотрел на меня и медленно отозвался:

   — Не помню, наверно, ты сама рассказала.

   — А-а-а… Вполне возможно. Ну, так что? Идем?

   Все быстро натянули плащи, похватали сумки, и выстроились у входа.

    — Встали по трое, взяли друг друга за руки и пошли.

   Доверие к Армину было так высоко, что никто не усомнился в его защите. Провожая учениц взглядом, он попутно пояснял:

   — Перед главным входом стоит толпа, чтобы не столкнуться с ними, нам надо выйти через вход для прислуги, — продолжил руководить он, оказавшись рядом со мной, так как для меня пары, не осталось.

   Когда мы подошли к черному входу нам навстречу выскочил взмыленный Гатлинель. Секретарь академии для девочек нервно оглядывался, но, не сбавляя скорости, несся к главному зданию со свитком в руках.

   — Секретарь! — подозвал его Армин.

   Гатлинель резко остановился. И разбив строй, мы тут же мгновенно сгрудились вокруг него, взирая с любопытством на молодого эльфа.

   Секретарь, нервно осмотрев нас, затараторил:

   — Население города в панике, — нервно оглядываясь, отрывисто заговорил он. — Мне стоило больших трудов выбраться сюда. У Дубового моста собралась огромная толпа горожан, и они сильно взбудоражены. Идут сюда. Город гудит, всюду всевозможные дикие толки о вторжении драконов.

   — Хм! — иронически хмыкнул учитель. — Понятно. Это уж точно не обошлось без смутьянов, которые шныряют везде, и разносят всякие вздорные слухи.

   — Думаете? — с надеждой в голосе отозвался Гатлинель.

   Вдруг на площади за академией что-то загрохотало, потом раздалась ругань. Учитель весело ответил:

   — Кажется, вторжение драконов уже началось…

   Гатлинель побледнел и нервно извинился:

   — Простите, господин просмотритель, мне срочно нужно в академию.

   — Да-да, и передайте от меня привет господину Смотрителю… — отчего-то все еще веселясь, произнес Армин.

   — Несомненно передам! — пообещал секретарь, махнул нам рукой и понесся дальше.

   Армин наложил на всех невидимость и приказал идти молча, пока мы не покинем окрестности боевой академии. Все тихо вышли через черный ход, миновали небольшую рощу и оказались на ближайшей площади, на которой тоже стояли взволнованные горожане. Эльфы, люди, гномы, все хмурые, озадаченные, они нервно переговаривались, то и дело, заглядываясь в сторону моря.

   Пьяный человек в темно-зеленом плаще медленно, запинаясь на каждом шагу, прошел мимо нас, затем остановился и, потрясая гневно воздетым пальцем, и непонятно кому, скорее всего, просто размышляя вслух, сказал:

   — Придумают же! Драконы! Делить что-то между собой задумали, вот и мутят город… прохвосты! Не живется им спокойно!

   Армин усмехнулся своей кривой улыбочкой и, склонившись к моему уху, прошептал:

   — Скрытое от мудрецов — открыто младенцам. Гатлинель, небось, о драконьих атаках докладывать побежал.

    — Это точно! — я подняла глаза на Армина, несмотря на эльфийскую невидимость именно его я видела, как и он меня. — Но почему тебя так это веселит?

   — А почему тебя не веселит? — задал он встречный вопрос, не сводя с меня насмешливого взгляда. Я не стала выворачиваться, и грустно ответила:

   — Я за Таниеля волнуюсь… Он для меня как член семьи. А они задумали против него что-то плохое. Надеюсь, все закончится мирно…

   Учитель покачал головой:

   — Не надейся. Чую большую кровь. У кого-то жадность зашкаливает, он уже вцепился зубами, и свою добычу мирно не отпустит.

   Я поежилась, на душе стало так тяжело, обычно прогнозы Армина полностью сбывались. Я боялась, что Таниель или кто-то из его верных друзей пострадает. За тяжелыми раздумьями мы совершенно безмятежно и спокойно добрались до девичьей академии, где Армин явил нас миру, сняв невидимость.

   На входе нас встречали. Возле ворот непринужденно прохаживались старшие ученицы, обнимая подруг, и обмениваясь любезностями с новыми ученицами, они радостно поздравили нас и радушно поприветствовали учителя Арминеля.

   — Наконец вы смогли постоять за нас!

   Но всеобщее ликование прервал учитель. Понимающе кивнув, Армин приказал:

   — Сегодня покидать академию запрещается! — И обернувшись к стражникам, добавил:

   — Перекройте выход для прислуги, выпускать кого-либо только по моему личному позволению! И лишь в том случае, если я лично приду сюда и прикажу пропустить. Никак иначе!

   Стражники поклонились, старшие ученицы, встречавшие нас у ворот, разочарованно загудели, а Армин оглядел своих учениц, которые единственные не протестовали, и милостиво им улыбнулся:

   — Девочки, а вам приятного обеда и отдыха, встречаемся после выходного на занятиях.

   И ушел быстрым шагом в сторону библиотеки. Мы, немного потоптавшись у входа, направились в другую сторону, к обеденному залу. По дороге я попрощалась с Софи и компанией, и, сославшись на отсутствие аппетита, ушла к себе.

   — Поздравляю! — радостно поприветствовала меня Чери. — Обедать будешь?

   — Чуть позже… Ты иди, отдыхай… Я сама… — устало отозвалась я, стягивая с себя драгоценное платье, украшенное десятками тонких серебряных цепочек. Надо бы еще снять все эти дурацкие бантики с головы и умыться... С трудом стянув с головы украшения, я укуталась в толстый мягкий халат и села в кресло, с унынием глядя в окно.

   — И как мне помочь Таниелю? — задумчиво изрекла я, глядя на падающие снежинки.

   Позади раздался какой-то шум, я обернулась. Армин деловито выкладывал настоящие дрова перед камином.

   — Я не слышала, как ты зашел. А что это ты делаешь? Дрова? Зачем?

   — Слишком глубоко задумалась, потому и не услышала. — И аккуратно складывая полена в камин, отвечая на вторую часть вопроса, отозвался:

   — Хочу посидеть перед настоящим живым огнем. Все равно вечер не занят.

   — Хорошо ты придумал! — У меня сразу поднялось настроение, и появились планы:

   — А давай мы попросим Чери принести колбаски и шпажки, а потом закроемся здесь, чтобы нас никто не тревожил, и будем жарить их на настоящем огне в камине, пить чай и смотреть, как падет за окном снег! Красота!

   Мой план — такая мелочь, но Армин с радостью принял его. Он как-то особенно улыбнулся и весело добавил:

   — Давай!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Игнир

   Сегодня в крайней башне в секторе учительских апартаментов царил ледяной холод. Зимний ветер просачивался сквозь окна, проносился под дверями, гуляя в коридорах и на лестницах.

   После всех событий я шел к себе в комнаты лестницей для слуг, чтобы не сталкиваться с другими учителями, стараясь попасть туда поскорей.

   Я торопился завершить задуманное, пока темные не обнаружили отсутствия Айон, когда мне навстречу вылетел запыхавшийся Гатлинель.

   — Вновь мы встречаемся в неожиданном месте, — насмешливо отозвался я, ожидая, что молодой секретарь уступит место и пропустит меня на узкой лестнице.

   — И не говорите, господин просмотритель, сколько событий! — Печально качая головой, выдохнул эльф. — Этот день я запомню надолго!

   — А что так? Вас настолько взволновало недовольство горожан? — насмешливо вскинув бровь, уточнил я.

    — Не только, господин Арминель! — Гатлинель наклонил ко мне голову и тихо добавил: — Открылись новые детали, которые вынуждают отнестись к этому делу со всей возможной деликатностью!

   — Вот как?.. — многозначительно заметил я, предположив. — Наверно, эти детали связаны с молодым владыкой?

   — Ну вот, и в курсе. — Секретарь печально вздохнул. — Громкое заявление на совете, что он связан и послушен дракону из-за моря, было излишним, но оно все равно прозвучало. А какие уста его произнесли… — Гатлинель уныло покачал головой.

   — Мне владыка очень симпатичен, но тут замешаны такие уважаемые эльфы… Даже предположить не могу, к чему это приведет. — Печально пояснил он, абсолютно уверенный, что я знаю все детали.

   — Боюсь, что это приведет страну к гражданской войне — в лучшем случае, или гражданской войне и последующему расколу, в худшем. Если, конечно, никто не вмешается извне, — не задумываясь ответил я, так как за свою жизнь не раз был свидетелем подобных событий. И улыбнулся. Улыбка получилась кровожадной, в ней ни намека на веселье не было.

   — Спаси нас Свет от такого! — С ужасом рассматривая подобную перспективу, воскликнул секретарь, потом совсем по-эльфийски махнул рукой, подразумевая, что на все воля Света, и добавил:

   — Надеюсь, на это раз все обойдется.

   — Пусть будет так, — отмахнулся я. Меня мало волновали как проблемы Таниеля, так и волнения в Лесном владычестве.

   Гатлинель склонил аккуратно причесанную голову в знак глубочайшего уважения и, прижавшись к деревянным перилам, наконец, пропустил меня.

   Но едва я сделал шаг вверх, как он вдруг меня окликнул:

   — Я все хотел уточнить, а почему вы не получили оплату за прошлые месяцы? Смотритель уже беспокоился о вас.

   Я обернулся и скучным тоном спросил:

   — А зачем? — И, в отличие от застывшего на лестнице Гатлинеля, продолжил свой путь дальше. Через минуту секретарь очнулся, с облегчением вздохнул:

   — А-а… Это была шутка! А я не сразу понял! Ну конечно, вы так пошутили, ха-ха, смешно!

   Криво улыбнувшись в ответ, я развернулся и ушел к себе. Мне надо взять последнюю почту и прихватить кое-что из дома. Закончив с делами, я вернулся во «владения» драконницы.

   Когда я вошел, Айон уже сидела в домашнем платье, печально сгорбившись на стуле, и с непонятной тоской смотрела в окно. Откуда столько грусти? Думаю, не зря я перенесся к себе и захватил из дома мешок с поленьями из северной березы.

   Я принялся доставать и аккуратно выкладывать поленья возле очага.

   — Хочу посидеть перед настоящим живым огнем. Все равно вечер ничем не занят, — пояснил я. Айон встретила мое предложение с большим воодушевлением. Она позвонила в колокольчик и вызвала прислугу, чтобы та принесла все необходимое.

   Пока я разводил огонь, Айон заварила нам чай.

   Ожидая пока служанка принесет остальное угощение, мы сидели перед камином и медленно с наслаждением пили чай, получая от происходящего огромное удовольствие.

   — За окном такая тишина, — мягко проговорила Айон, грея о чашку руки. Ее взгляд стал задумчиво-печальным. — Тихо падает снег, все засыпает, — такое умиротворение…

   — Скоро гулять по снегу можно будет, завтра, например, — вежливо отозвался я, отхлебнув горячего чая из чашки. — Зимние развлечения начнутся…

   — Ты это здорово придумал! — Айон вдруг энергично повернулась ко мне, и радостно спросила: — Ты тоже любишь ходить на каток? Кататься с горки? Лепить снежные крепости и сражаться за их стенами? Я просто обожаю!

   Этот переход от печали к радости еще одно из забавных качеств драконницы, которое в моем понимании абсолютно не поддавалось логике, но окрашивало жизнь с ней в яркий цвет.

   — Я никогда не ходил на каток, не катался с горки, не лепил снежные крепости. Так что на твой вопрос у меня ответа нет.

   Айон посмотрела на меня с такой жалостью, что я чуть не подавился чаем.

   — Вот только не надо меня жалеть, — усмехнулся я, отодвигая чашку подальше, — поверь, можно прожить и без этого…

   — Прожить-то можно, но нужно ли? Я понимаю служителей Света, им общение с Ним и служением ему приносит столько радости и счастья, что простые развлечения кажутся пресными, но нам обычным… Нет, ты не прав! И многое упустил. Завтра же мы с мальчишками идем на каток! И ты не сопротивляешься!

   — Уговорила, — усмехнулся я, прикрыв улыбку. Как раз думал, как напроситься на очередную прогулку с ней, но Айон вновь все уладила сама.

   — Слушай, Армин, а я ведь ничего о тебе не знаю… Кто твой папа, мама? Чем они занимаются? Почему ты так любишь науки? Я уверена, позови тебя на любой факультет — ты блестяще справишься с любым предметом. Но это ведь так сложно, столько всего выучить!

   Я улыбнулся искренней похвале. Хотя тема была скользкая, медленно ответил:

   — Я тебе рассказывать боюсь, ты же тут же начнешь меня утешать…

   — Армин… — попеняв, Айон с легким укором покачала головой. — Ну не надо считать меня такой сентиментальной!

   — Тогда ладно… — И я принялся вспоминать:

   — Мамы я не знал, она умерла слишком рано, вернее, ее убил мой отец, едва меня оторвали от ее груди. Мне на тот момент было пару лет, не больше. Позже отца убили, чему я был рад. Сразу ушел из дома и устроился подмастерьем к человеческому магу. Дальше все неинтересно для стороннего слушателя. Я учился, учился. Горячо, жадно, впитывал знания… пока не пришло время ими делиться. Вот в принципе и все, — улыбнулся я. — Заскучала?

   Сглотнув комок, она несколько секунд смотрела на меня распахнутыми глазами.

   — Никаких близких? Праздников? Подарков, заботы? Сбора всей семьи? Всегда один?!

   — Тогда меня это только тяготило… — Подавив желание прижать ее к себе, Айон явно очень расстроилась после моего рассказа, спокойно добавил:

   — Обо мне прекрасно заботились слуги. До недавнего времени все, выше перечисленное тобой, мне было просто ненужно.

   Айон, явно не поверив, сочувствуя, нежно погладила меня по руке:

   — Прости, что спросила об этом. Тогда давай расскажу о веселом случае. Один раз мы втроем отправились на охоту за кроликами. Вот представь, ни силков, ни сетей…

   Улыбался, слушая ее. Чувства, которые в последнее время меня зачастую удивляли, вновь выстроились в непонятный узор. Я их не понимал, но осознавал, что никогда прежде не испытывал такого сильного волнения. В хорошем смысле.

   Айон все это время рассказывала:

   — … Вот и представь! Он падает на пузо прямо перед самым носом кролика, я кричу, «Хватай! Хватай его за уши!»…

   Слушая ее, я размышлял о своем. Да, мне хорошо знакомы: безграничное бешенство, ослепляющий гнев, безмерное желание терзать, но помню ли я момент, чтобы меня затопили безмятежная радость, нежность и даже искреннее веселье? Да никогда!

   Нет, меня с недавних пор стало посещать волнение, головокружения, и еще чего-то далекое, свойственное скорее пылким юнцам, нежели старым драконам, повидавшим и жизнь и смерть, но все равно, все блекло на фоне разрастающейся в сердце радости.

   До ночи мы просидели около трех часов, и это были определенно самые беспечные и радостные три часа моей жизни. Никогда прежде я не смеялся так искренне, как в тот вечер, и никогда мне не было так… легко, именно легко — вот подходящее слово! С души — будто камень свалился. А все почему?! — Из-за того, что рядом была вот эта забавная, нежная и хохочущая от всей души темноволосая девчонка.

   Чуть позже, уставшая за день, Айон уснула прямо у огня на диване, прижавшись щекой к диванному валику. Я укрыл ее теплым одеялом. Наблюдая за спящей девушкой, совершенно отчетливо осознал, что если Айон навсегда исчезнет, мой мир станет таким же безрадостным мертвым и холодным, каким был раньше. И я этого не хочу!

   Утро следующего дня

   Снег шел всю ночь, укрыл землю вокруг академии ровным покрывалом. Сегодня в честь праздника в обеих академиях был еще один выходной. Все получилось, как планировала Айон, значит, мы идем гулять и развлекаться на каток.

   Я отошел от окна и сел в кресло рядом с диваном, насмешливо поглядывая на спящую драконницу. Несмотря на грандиозные вчерашние планы, Айонка никак не желала просыпаться. И только второе упоминание о братьях, которые должны вот-вот появиться у ворот академии, заставило ее встать, сонно махнуть мне рукой и уйти в гардеробную, чтобы умыться и переодеться.

   Умильная картинка. Сонная драконница, завернувшись в одеяло, шатаясь, бредет умываться. А пока она собиралась, я решил позавтракать перед живым огнем, сложил дрова в камине и разжег под ними пламя.

   Как всегда пораженная и смущенная моим присутствием служанка быстро накрыла стол, принеся на широком блюде выпечку к чаю. Признаться, меня уже утомило ее постоянное удивление при виде меня в этих апартаментах, но отменять приказ я не стал, это лучший вариант взаимодействия со слугами.

   Чери все подготовила, поклонилась и вышла. Вдруг пламя в камине встрепенулось и потускнело. В очертаниях огня проглянула драконья рожа, которая тут же проскрипела:

   — Ты видишь меня, Де Ринги?

   Я сухо отозвался:

   — Да. Вижу тебя, Виллиг. — Я напрягся, собираясь отбивать атаку самого страшного темного, но он вполне дружелюбно спросил:

   — Ты ведь будешь служить мне, когда придет время? Да?

   Я невозмутимо смотрел на него, лихорадочно обдумывая, что на этот раз темные приготовили для меня. Виллиг, не дождавшись ответа, насмешливо продолжал:

   — Ты же понимаешь, что вопрос «придешь или не придешь», даже не стоит. Меня интересует именно время. Итак, когда ты придешь к нам, де Ринги? Особенно теперь, когда есть крючок, ради которого ты пойдешь на все? — Злобный дух насмешливо посмотрел в сторону гардеробной.

   — Никогда! Такой ответ устроит? — раздраженно прошипел я. Но тут из гардеробной вышла переодевшаяся Айонель, и пламя вновь приняло нормальные очертания.

   — Мне показалось, ты с кем-то говорил? Это Чери заходила? — вздохнула, поежившись, она. Вместо ответа я просто кивнул.

    Темные почти ни на миг не оставляли меня в ее отсутствие. Я понимал, как сильно им нужна драконница и как они мечтают заполучить ее себе! И это на самом деле огромная проблема. Пока Айонель в академии им она не по зубам, но ведь всегда можно соорудить точку перехода и отправить ее туда?!

   Айон оглядела готовый к завтраку стол и ответила на свой вопрос.

   — А ну да, Чери уже и стол накрыла, какая молодец. Сегодня что-нибудь куплю ей в подарок, когда будем в городе.

   — Это ее работа, прислуживать тебе, нечего баловать прислугу, — сухо заметил я, подходя к столу. Аппетит пропал, как и радостное настроение, непривычно приклеившееся ко мне в последние дни.

   Айон недовольно поморщилась, присаживаясь за стол.

   — Ну и что. Она выполняет ее хорошо, и мне тоже хочется сделать ей приятное, — возразила она.

   — Рассуждаешь как ребенок… — проворчал я, расстилая салфетку на коленях.

   — Да, я такая: дите дикое, неразумное, — усмехнулась Айон, наливая нам чаю. — А подарок ей я все равно куплю.

   — Еще и упрямое… — усмехнулся я, настроение незаметно поднялось, и будущая встреча с темными уже не казалась такой безнадежной.

   — Да… ты меня раскусил, я такая, — хмыкнула она, откусывая кусочек пирога с сыром и зеленью.

   Припомнив ее недавнюю вредность, я удивленно выгнул бровь.

   — Может, я не вполне правильно расслышал? Что за фамильярность в беседе с учителем? Что вы себе позволяете, ученица?!

   Хихикнув в ответ, она тихо прошептала, не прекращая жевать:

   — Зануда Армин…

   — Прошу прощения? Это ты мне? — пораженно поинтересовался я.

   — Даже не сомневайся… — расплылась в широкой улыбке она.

   Ладно, дурачиться, так дурачиться. Я заморозил ее чай. И вместо горячего напитка, она глотнула ледяной.

   — Ой… — Айон от неожиданности прикрыла рот рукой и закашлялась, потом выдохнула и проворчала:

   — И этот славный эльф что-то лепетал о детском поведении?!

   Я невозмутимо пожал плечами:

   — Сам удивляюсь! Ты дурно на меня влияешь, Айонель.

   — А… ну это очень возможно, — усмехнулась она, вернув чаю нормальную температуру.

   Наконец, собравшись, мы вышли из академии, где уже ждали ее «братья».

   Поздоровавшись и рассмотрев Айон в новой легкой белоснежной шубке, Дик с досадой присвистнул:

   — У меня такая же шуба, только черная. И капюшон такой же… Я же говорил тебе, женская!

   — Не слушай его! Нам мама на той неделе через капитана «Морского змея» прислала сундуки с гостинцами. Там кроме сладостей и золота было по две шубы каждому. Две длинные как у тебя, и два короткие, по колено. Тебе же тоже такое прислали? — солидно спросил Лео, нежно обнимая сестру, потом здороваясь со мной.

   Как я понял, Иол старательно и в равной степени заботилась о детях, чтобы никто не чувствовал себя обделенным, так как сундучки с гостинцами прибывали ко всем троим с каждым кораблем отца.

   — Так почему вы до сих пор в плащах? Зима на дворе... — насмешливо разглядывая братьев, поинтересовалась драконница. Она как раз утром полчаса размышляла, какую надеть. «Длинную или короткую», «в длинной удобно кататься с горки, в короткой на коньках», пока не сошлась сама с собой на длинной, так как та «красивее».

   — Да как-то неловко в шубе ходить… непривычно, — признался Лео.

   — Да женские они… — недовольно пробубнил Дик, зябко кутаясь в плащ. — Кто такое наденет… точно не я!

   — А… тогда напомните, какие к ним были муфточки… — Иронично улыбнулась Айон, продемонстрировав свою, украшенную висящими меховыми хвостиками, такую же белоснежную, как все ее одеяние. — Что за женская шуба без муфточки!

   — Я тебе говорил, не болтай! Ничего они не женские! Нормальные шубы! От холода! — проворчал Лео, одергивая Дика. — Мама Айо… мама в этом вопросе не может ошибаться!

   Однако Дик не сдавался:

   — Она постоянно занята, могла попросить кого-нибудь из слуг, а они раз, и набрали что не нужно, а денежки себе, сам не знаешь, как это бывает?! Да и Армин тоже в плаще, сам посмотри!

   Я удивленно поднял брови, не ожидая, что мой вкус будут использовать как аргумент против шуб.

   — Не спорьте. Просто присмотритесь какие шубы носят здесь эльфы, это вам не драконья империя, здесь холодно, — вслушиваясь в спор, весело отозвалась Айонель.

   Под столь «глубокомысленные» речи тройка сначала направилась на местный рынок, искать подарок Чери, затем покупать разные мелочи себе.

   Я шел следом, следя за тем, чтобы прыткий братец дракон, который не упускал случая лишний раз обнять «сестрицу», не слишком усердствовал в демонстрации своих чувств.

   Затем, пообедав, мы направились на каток, который благодаря магам существовал здесь круглый год, но теперь, когда берега небольшого озерца укутал настоящий снег, туда повалили толпы горожан.

   Когда мы подошли ближе, вокруг озерца кипела бойкая торговля. Предприимчивые люди установили вокруг него накрытые столы. Для радости озябших катальщиков тут же были предложены всевозможные согревающие напитки, начиная с чая, кончая эльфийским вином. К ним предлагались аппетитные булочки, пирожки и прочая теплая ароматная сдоба. Вокруг столов в основном крутилась разномастная детвора, юные эльфы, люди и даже крошечные гномы, радостно галдя, покупали себе плюшки и создавали атмосферу праздника. Они набирали полные руки угощений, и радостно тащили их своим уставшим родным, сидевшим в обогреваемых беседках неподалеку.

   На самом катке, радостно шаркая коньками, по кругу носились горожане от мала до велика. Кто солидно катался в одиночку, сложив руки за спиной; кто, скрестив руки, носился парочкой; были и те, кто с хохотом катался гуськом, вцепившись в куртки друг другу.

   Вообще-то меня напрягало количество горожан вокруг, не люблю я такие места и скопища народа, но Айон мягко подхватила меня под руку и сказала:

   — Нам туда… — показывая на палатку торговца коньками, пристроенную под высокими вязами. Вздохнув, я выдавил улыбку и пошел за ней. Воспринимая все происходящее со мной как дурной сон, я послушно поставил ногу на коньки, протянутые Лео, и привязал их кожаными ремнями к своим сапогам.

   Наконец мы ступили на лед, оказалось, что Дик тоже стал на эти железные скобки впервые. Он то и дело чертыхался, пытаясь сохранить равновесие на льду, но отказывался от помощи Лео, который был опытней всех нас в этом вопросе.

   Айон, приблизившись ко мне, прошептала:

   — Делай как я, это на самом деле очень легко. Представь, что ты легкий как перышко и мягко скользишь по поверхности. — Она сделала два легких шага и, улыбаясь, словно поплыла по льду, прижав к груди свою муфточку.

   Лео, самый опытный из нас, в тот момент насильно вытаскивал Дика на лед. И так увлекся этим развлечением, что не увидел, как один из веселых катальщиков, — высокий грузный мужчина, громко сетовавший на неутомимых сыновей, которые «никак не желают отдохнуть и согреться», — вдруг потерял равновесие, упал, и резко понесся по льду в нашу сторону. Кто-то с ужасом отскакивал от летящей туши, кому-то везло, и «снаряд» пролетел мимо, не зацепив. На его пути осталось одно препятствие — Айон.

   Я кинулся наперерез ему, и схватил ее на руки, убирая с траектории скользящего тела, и с драгоценной ношей на руках покатил дальше, словно не впервые встал на коньки.

   — Ух, ты! — через минуту задумчивости восхищенно произнес меховой комок в моих руках. — Есть хоть что-то, что ты не умеешь, Армин?

   Я обнял ее, прижал к груди, обещая защиту и утешение, но вслух все же проворчал:

   — Почему по сторонам не смотришь?

   Тут же рядом оказались встревоженные братья, ради такого Дик по льду даже доковылял до противоположного берега.

   — Она не видела, — мгновенно вступился за сестричку помрачневший Лео. Ему не нравилось, что я так и держу ее на руках, а мне не хотелось выпускать из рук этот милый меховой комочек, который встрепенулся и спросил:

   — О чем это вы? Я что-то пропустила? А я подумала, что Армину надоели мои поучения и он решил показать на что способен. — Почему-то ее наивное признание вызвало у братьев смех.

   — Кстати, меня уже можно поставить на землю. Я не знаю, от чего ты меня спас, но спасибо тебе, Армин!

   Я вернул ее на лед озера, и холодно посмотрел на братьев. Те сразу перестали смеяться.

   — Да тебе вон тот дедок чуть не снес, — недовольно буркнул Дик, кивнув в сторону человека, которого уже подняли сыновья, и повели греться в одну из беседок. — Я сам уже пять раз пожалел, что стал на эти серебристые палки! — и вовсе гневно закончил дракончик.

   Вслушиваясь в ее частое дыхание, заметил румянец на щеках. Итак, она не настолько спокойна, как желает показать. Чувствуя напряжение между нами, — оттого, что мы стояли слишком близко, — Айон немного суетливо предложила:

   — Пошли кататься, а то вы в своих плащиках замерзните! Потом мы еще пойдем на горку, будем разъезжать на санках! А пока, давай, Дик, мы с Лео тебя за собой прокатим? Садись на корточки и протяни нам руки, ну? ПОТЯНЕМ? — Лео кивнул и радостно присоединился к затее сестры, потянув за собой Дика по льду.

   Лео с Айон, таща братца за собой, сделали широкий круг, в конце которого Дик с гиканьем уже радостно подгонял их как впряженных лошадок, отказываясь кататься самостоятельно. Возмутившись подобной наглости, Лео и Айон переглянулись и отпустили братца в свободный полет носом в сугроб.

   Избавившись от Дика, Айон радостно подхватила меня под локоть и повела по катку. Уже с третьего шага я по достоинству оценил это развлечение, уверенно перехватывая у нее бразды правления и ведя спутницу за талию.

   — Понравилось? — радостно поинтересовалась она. — Правда, здорово?

   Я кивнул.

   Мы, плавно двигаясь, обогнули весь каток, иногда с улыбкой переглядываясь. Несмотря на царившее оживление, никто никому больше не мешал, ловко разъезжаясь от столкновений

   На втором круге к нам присоединились братцы, испортив все своими попытками толкаться и отобрать у меня сестру.

   Искренне желая, привить мне любовь к зимним развлечениям, — которых, по ее мнению, я был прискорбно в детстве лишен, — и дабы никто не мешал мне наслаждаться новыми впечатлениями, Айон подхватила своих драгоценных бузотеров за талии и они укатили втроем.

   Глупышка. Для меня все очарование этого развлечения заключалось в ее обществе, но она, кажется, такую мысль даже не допускала.

   Кажется… я почти смирился с тем, что она мое проклятье. Значит будущая жена.

   Пока я солидно, но грустно в одиночестве катился за веселой тройкой, размышляя, как такое могло случиться, ко мне на коньках подъехало уважаемое эльфийское семейство в длинных тонких шубах.

   Где там Дик с его сомнениями?

   Высокий светловолосый папа, темноволосая мама и Тернипель. Они поклонились мне, и глава семейства важно произнес:

   — К сожалению, мы до сих пор не представлены друг другу. Но я много наслышан о вас и ваших талантах от дочери, также присутствовал на празднике первогодок в академии и своими глазами убедился в ваших несомненных достоинствах как учителя и боевого мага…

   Я вежливо поклонился, прерывая славословие тощего эльфа. Мама Тернипель, очень похожая на дочь, мило улыбнулась в ответ и продолжила речь мужа:

   — Мы рады, что удостоились чести познакомиться с вами, господин Арминель. И теперь будем ходатайствовать перед Смотрителем о том, чтобы он уговорил вас вести у девочек как можно больше предметов.

   — Я думаю, ходатайство Смотрителя не имеет той силы, на которую вы рассчитываете, — сдержанно отозвался я, но только из-за Тернипель. Последнее время перед подготовкой к представлению мы с ее подругами стали кем-то вроде единомышленников, это единственное, что сдерживало меня в рамках вежливости в отношении ее родителей.

   Терни совсем некрасиво дернула папу за руку.

   — Пап! Я же говорила, господина Арминеля могут убедить только ученицы, ему абсолютно все равно на Смотрителя и его подлиз! — гордо закончила она. Хм, девчонка отчего-то гордиться этим фактом? Забавное создание.

   — Тернипель, ну что ты говоришь! — расстроено одернула ее мама. — Господин Арминель взрослый уважаемый эльф!..

   — Правду! — гордо озвучила свою позицию взрослая дочь, перебивая маму. — Господин учитель, вы же будете дальше вести у нас минералогию? А еще артефактологию? Пожалуйста!

   — Все может быть… — Я еще раз поклонился, собираясь уйти. Но Терни остановила меня вопросом:

   — Вы здесь с кем? Видела вас с Айонкой и ее братьями… Вы родственники, потому следите за ними?

   — Да… — невозмутимо отозвался я.

   — Я так и подумала с самого начала, — солидно отозвалась Терни.

   Вместо ответа я раскланялся и, наконец, ушел. С насмешкой слушая, как оставшаяся позади мама отчитывает Тернипель за отсутствие такта, невежливые вопросы и грубое поведение.

   Заметив недалеко Софиель с семьей, и опасаясь повторения беседы, я поторопился к Айон. Подхватив ее под руку, прошептал:

   — Итак, дальше запланированы крутые горки и большие санки, пойдем?

   — Да!

   Мы сняли коньки, которые Дик побежал возвращать в палатку торговца, и выбрали себе большие санки, в которые помещались двое взрослых. Надо ли говорить, что это понравилось мне куда больше, тем более тон развлечениям сразу задала Айонель. Подхватив санки, она села в них, собираясь скатиться первой из нас. Для этого надо было дождаться, пока съедут те, кто был впереди.

   Позади нее со своими санями пристроились братцы, готовые скатиться следом. Я от этого агрегата отказался, совершенно не имея желания куда-то нестись с горы.

   Как же я ошибался.

   Съезжая Айонка «случайно» зацепила меня. Когда ничего не подозревая, я осматривался, ее санки самым грубым образом снесли меня, и я оказался лежать на руках сидящей драконницы. Она с хохотом обхватила меня, не давая свалиться. В лицо летел ветер, санки весело неслись с горы. Где-то рядом хохотала озорная девчонка.

   Я подтянулся и устроился в ее объятьях поудобней.

   — Я, надеюсь, ты не обиделся? Я в этом ас, папу и братца не раз подхватывала, так что ничего, кроме испуга, тебе не грозило… — прошептала она, склонившись ко мне.

   Санки под нашим весом начали тормозить, и я их чуть ускорил, продлевая катание. Когда мы, наконец, остановились, Айон вздохнула:

   — Ох, как далеко тащиться назад… Я и не думала, что гора такая крутая! Никогда так далеко не доезжала!

   Мы пошли к освещенной факелами верхушке, минуя темную аллею старых вязов.

   — Теперь съезжаю я. Вот только я никогда никого не «подхватывал», за последствия не обессудь! — пригрозил я, перехватывая у нее санки.

   — Ага, признайся, тебе понравилось! — расхохоталась она.

   — Несомненно.

   — Ха-ха, как здорово, что я тебя вытащила, украла от твоих книг и свитков!

   Я хмыкнул:

   — Одни просят меня эти самые книги и свитки разъяснить, другие от них крадут.

   — Ну, естественно, если я не украду, кто это сделает для тебя? — рассмеялась она и побежала к братьям.

   Я вздохнул. И то, правда. Ей от меня точно ничего не надо, в отличие от остальных…

   Вдоволь накатавшись, мы перекусили горячим, накупив у торговцев разнообразной выпечки и чая, и пошли провожать ее братьев в военную академию.

   — Армин, ну напиши нам разрешение переночевать у Айонки… — попросил Дик. — Так не хочется в эту казарму возвращаться. Таниель о тебе так шикарно отзывался, ты у нас чуть ли не лучший на свете эльф, тогда он нам ничего против не скажет, а? Напишешь?

   Лео пихнул братца в бок.

   — Зачем продлевать агонию? Все равно учиться придется. Пошли уж! И какая казарма? Не дави на жалость! Отдельные апартаменты, чем тебя не устраивают?

   Не найдя в брате сочувствия, Дик обратился к сестре:

   — Айонка, ну скажи ему!

   Она вопросительно на меня посмотрела. Я сухо покачал головой «нет!». Она печально вздохнула и отозвалась:

   — Это не ко мне… Он и меня не прочь по третировать!

   Я чуть не раскрыл рот от удивления. Это я-то ее третирую? Да я ни с кем и никогда в жизни так не возился, как с ней!

   — Эй, нытики и жалобщики, мы почти пришли, — насмешливо отозвался Лео, которого я все больше стал уважать. — А что это там такое?!

   Вокруг ворот военной академии собрались возмущенные горожане. И их безуспешно пытались успокоить стражники академии.

   Эльфы ненавидели и презирали драконов, считая их грубыми животными. И все без исключения испытывали перед ними страх. Используя это неблагородное чувство, они подключили к протестам даже весьма далеких от политики личностей, судя по разномастному составу, здесь были даже гномы.

   Толпа гневно шумела, требуя чего-то от владыки Таниеля. И, как оказалось, не только шумела. Те протестанты, что стояли в первых рядах, были еще и вооружены.

   — За мудрых эльфов! — проревел сухощавый мужичок в клетчатом шерстном плаще и впечатал дубинку в шею охранника академии, который, по правилам, всегда стоял у входа, после чего отшвырнул раненого и бросился на следующего.

   Я считывал стратегию заговорщиков как по пальцам. Мятежникам было явно приказано как можно скорее пробиться внутрь академии, прежде чем их схватят и остановят. Иначе шанс: поднять большой шум, — тут ведь учатся сыночки лучших семейств владычества — будет упущен.

   Стража выставила лучников, перед ними выстроились ряды мечников, демонстрируя дебоширам, что они не шутят.

   Яростно жестикулируя, покидав в снег теплые одежды, агрессивные горожане ринулись в атаку на охранников…

   Айон и братцы, в шоке наблюдая за сражением, застыли рядом. Ну да, эльфийские владения уже пару веков не сотрясали подобные катаклизмы, для молодежи это завораживающая дикость, на которую так интересно смотреть со стороны.

   Я насмешливо покосился на Дика, у которого, при виде схватки горожан со стражниками, загорелись глаза. А кому-то и небесных даров не надо, только бы в таком поучаствовать. Ну-да, в детстве в рыцарей не наигрались.

   Мне же в виду солидного возраста играть «в битвы» не хотелось. Мне бы быстрее поужинать и блаженно устроиться перед камином с новым свитком в руках и милой соседкой под боком. Можно и без свитка.

   Вздохнув, я с раздражением вышел вперед, и с магической властью приказал:

   — Я знаю, что вы все со мной согласитесь… — Все наличествующие на площади бунтовщики затихли и медленно развернулись ко мне.

   — И уверен, что все присутствующие уже в достаточной мере высказали свои претензии и больше подобного делать не будут. Инцидент будем считать исчерпанным!

   Горожане и стражники тут же послушно закивали.

   — Великолепно! А теперь поклонились друг другу и разошлись по домам! Поздно уже, спать давно пора. Торопитесь!

   Горожане похватали свои плащи и куртки и в мгновение ока разошлись.

   — Ух ты… — присвистнул Дик. — Лихо ты их! Теперь о тебе легенды сложат, так и вижу: «Как Учитель Боевой Магии целый город разогнал!» — и с усмешкой добавил. — Они тебе и так дифирамбы поют, а теперь и вовсе молиться будут! Подаришь свой портрет? Я продам его подороже!

   Лео с Айон, проигнорировав веселье брата, переглянулись, и с неподдельным изумлением посмотрели на меня, они сразу поняли, что это было сделано под приказом, но их удивило количество попавших под приказ. Сомневаюсь, чтобы кто-то из них ранее видел управление сотней душ. Однако, это все неважно, схватка прекратилась, страсти улеглись.

   — Вам тоже пора идти… — Мы с Айон проводили Лео и Дика прямо ко входу в арку, на воротах академии. Тут нам навстречу вышли спасенные стражи и поклонились мне.

   Я лениво кивнул им в ответ и увел Айон подальше от обнимающих братьев.

   — Армин, ты не перестаешь меня удивлять! — призналась она, кутаясь в свою муфту и глядя на меня восхищенным взглядом. — Я понимаю, приказать одному, троим, но их было около сотни! И теперь они не придут больше оскорблять Таниеля… — От этой радостной мысли она даже приплясывала.

   — Зря радуешься, на этом ничего не кончится, заговорщики наймут других… — безразлично отмахнулся я, хотя ее восхищение, несомненно, грело мою душу.

   Но, выслушав меня, драконница расстроилась.

   — Это плохо… надо придумать, чем помочь Таниелю.

   Я отмахнулся.

   — Пока ничего не надо придумывать, надо этому нарыву дать время созреть!

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Айонель

   Выходные еще нескоро, Таниелю я так и не помогла! Тяжело вздохнув, посмотрела на заснеженные сосны в арочное окно кабинета минералогии, за которым уже несколько часов шел уже опостылевший за последние недели снег. Конечно, Армин несколько недель назад немного разрядил обстановку возле академии, но, владыка остался один на один с проблемой, которая никуда не денется, просто не может деться! После того случая было уже два нападения на военную академию и одно на дом Таниеля.

   В столице, по рассказам Чери, нарастает напряженность, причем это проявляется во всем. Учеников военной академии больше не выпускают за ворота на выходные, горожане опасаются лишний раз выйти на улицу, а мы с Армином в выходные теперь гуляем по опустевшему городу одни.

   Я тяжело вздохнула и посмотрела на бубнящего учителя минералогии. После вмешательства Армина, его уроки немного стали похожи на нормальные, но сильно не улучшились. Хотя я, самая первая из всех новичков, рискнула и подала заявку на проверку знаний по первому уровню минералогии. Софи меня отговаривала, Тернипель просила сдавать с ней чуть позже, но мне так надоело однообразие, что я решила хоть что-то изменить.

   Заодно я набрала себе еще предметов, чтобы поскорее закончить с первым уровнем обучения. Это Армин невольно подал мне идею. В прошлые выходные, когда мы обедали в таверне, я жаловалась, что соскучилась по братьям, предлагая их на пару часов вытащить из академии.

   Размахивая сложенной салфеткой, как боевым флагом, я рассуждала:

   — Представь, как им там тяжко. Они же скоро, глядя на стены, выть начнут… — вздыхала я. — Давай вытащим их оттуда. Не думаю, что там проход для слуг заблокирован… — Я слопала кусочек курицы и негромко добавила. — Конечно, можно еще Таниеля попросить, но ему сейчас не до нас.

   Не скрывая насмешки, Армин выслушал мои планы по спасению братьев из академии на выходной, а после с сарказмом заметил:

   — Я поражаюсь, как это ты не поступила вместе с ними в ту академию, переодевшись мальчишкой…

   Армин говорил еще что-то такое же насмешливое, расписывая, как это могло выглядеть, а я замерла как ударенная молнией, а на самом деле, почему мне это даже не пришло в голову?! Это был бы идеальный выход из положения. Апартаменты у них такие же, как у меня, мама постаралась. Места для меня хватило бы. Родителей и Таниеля бы уломала. Наверно…

   Теперь я решила быстро сдать первый уровень, без этого никак, и поступить к мальчишкам. Ну, а в случае неудачи, хотя бы просто сдать первый уровень, теперь у меня появилась хоть какая-то цель!

   — Кажется, я подал тебе скверный совет. Только не вздумай его исполнять! — всмотревшись в меня, гневно отозвался боевой маг. Но это уже ничего не меняло.

   Я полностью изменила отношение к учебе. Теперь каждый вечер до полуночи я сидела за столом перед камином над свитками, пока Армин не пригрозил:

   — Если ты сейчас же не ляжешь спать, я буду заваливать тебя снова и снова на своем предмете…

   — Это мелочи… — отмахнулась я. Боевую магию я буду сдавать не ему, экзамены принимают совсем другие учителя. И… в любом случае я ее сдам. Сниму блокиратор драконьей магии и сдам!

   Словно прочитав мои мысли, Армин усмехнулся:

   — Я принимаю предмет «боевое ращение». Уверена, что ты знаешь его на высший бал? — ехидно поинтересовался учитель. Вот же…

   — Манипулятор ты великий, Армин… — горестно признала поражение я и пошла спать. Довольный, — как же, победитель! — эльф проследовал за мной в кровать. Привычно раскрыла щит, и плюхнулась на свою половину, не переодеваясь.

   Армин заинтересованно проследил за моим недовольством и усмехнулся:

   — Зря ты это все придумала. Твои братья первыми будут против твоего появления в их академии.

   — Почему это? — надулась я. Такой хороший план, а он не оценил. — Или ты думаешь, что они испугаются того, что я буду мешать? Они знают, что это не так!

   — Нет, думаю, что ты им мешать не будешь, это они знают не хуже меня. Скорее, их больше будет волновать, что разговоры и шутки в мужской академии не для твоих милых ушек. Плюс, силенок у тебя маловато. Их ведь готовят к напряженным испытаниям, и на море, и на земле. Потянешь? Сомневаюсь.

   — Выкручусь… — пробурчала я и отвернулась спиной к щиту.

   — Нет. Добавишь братьям лишнюю головную боль.

   — Вредный ты, Армин! — нахмурившись, проворчала я.

   — А ты маленькая и глупая… — мирно отозвался он со своей половинки. Я молча отвернулась.

   На этом и порешили. Дальше все было мирно и спокойно, и все шло дальше в этом виде, если бы не последняя его выходка на катке…

   Вспомнив вчерашние события, я опять расстроилась.

   Братьев так и не выпускали, никого в их академию не впускали, испуганные горожане старались после темноты из домов не выходить, даже торговцев вокруг катка не осталось.

   — Коньки негде взять, — пожаловалась я, оглядывая темные пустые берега замерзшего озера, где даже привычных светильников не осталось.

   Армин весело отмахнулся:

   — Это мелочи! Мне так даже больше нравится, чем когда здесь шумно и многолюдно. И можно кататься без коньков, смотри!

   Он оттолкнулся ногой и заскользил по льду, демонстрируя ловкость, скорость и равновесие, но вдруг, словно что-то его зацепило, перевернуло, и он с высоты своего роста упал головой на лед.

   Я подбежала к нему, растерянная и испуганная.

   — Армин! — в ужасе воскликнула я, и, опустившись рядом с ним на колени, сжала в ладонях его голову.

   Он лежал с закрытыми глазами и слабо застонал.

   — Что у тебя болит? Голова? — чуть не плача, спросила я, но в следующую секунду он схватил меня за затылок и, прижав ее губы к своим губам, и замер в долгом и крепком поцелуе.

   Он крепко прижал меня к себе, целуя, и не давая мне опомниться, и прямо со мной на руках, поднялся на ноги.

   Я не сразу отстранилась. А отодвинувшись, смущенно и раздраженно посмотрела на него. Сердце колотилось так, что в горле перехватило дыхание. Он внимательно смотрел на меня, был оживлен и даже весел, а меня это злило. Лихорадочно соображая, я покачала головой:

   — Я же просила… Армин! Больше всего я не хотела, чтобы все свелось именно к этому!

   Улыбка согрела его голос:

   — К чему, к «этому»?

   — К поцелуям! — решительно объявила я. Да, это выглядело по-детски и комично, но мне хотелось плакать. Я скрестила руки на груди.

   — Как разозлилась! На тебя что, заклятие наложено? Поцелуй — и ты становишься злой? — насмешливо отреагировал он.

   Я тяжело вздохнула, измерила его равнодушным взглядом, развернулась и пошла. Мысль была одна, уйти отсюда скорее, но Армин нагнал меня и схватил за локоть, не выпуская.

   — Ладно, я тоже разозлился, — раздраженно отозвался он. — Только что целовались и вновь тебя словно укусили…

   — Я предупреждала! Не приставать ко мне! — В груди заворочалось глухое раздражение, так как мои слова можно было трактовать двояко. На это раз моим взглядом можно было заморозить. Но вместо рвавшихся наружу слов, я откинула его руку и прибавила шаг.

   Над старыми вязами пронесся ветер, небо нахмурилось, вокруг окончательно потемнело. Армин с неприязнью посмотрел на хмурящееся небо, догнал меня и пошел рядом.

   — Все я понял, я тебя больше не трогаю! Только не беги, мне абсолютно не хочется нестись за тобой.

   Я фыркнула.

   Не несись, можно подумать, заставляю! Но только молча отмахнулась и ускорила шаг, с сожалением понимая, что немного и я просто убегу.

   — И все же, что вызывает в тебе такое сопротивление?

   — Я ведь предупреждала с самого начала!.. — прошипела я, не оборачиваясь.

   — Да, но ведь и под этим предупреждением что-то лежит, так почему ты этого избегаешь?

   — Если я тебе скажу, ты будешь смеяться, как смеешься почти над всем, а для меня это важно! Поэтому говорить тебе не хочу!

   — Какова логика… я прямо таки теряюсь… — усмехнулся боевой маг.

   — Вот-вот, именно об этом я и говорила! — грустно подвела итог я, и вновь решительно зашагала в академию.

   Он догнал меня и, удерживая за предплечья, поставил перед собой.

   — Ладно, придем к равновесию, я не смеюсь, а ты рассказываешь мне причину, сойдет?

   — Хорошо, но оценки типа, «по-детски, смешно и наивно», и прочее мною всерьез приниматься не будут. Если честно, я ведь изначально назначила условия, а ты их нарушил, а теперь еще и требуешь объяснений! Это несправедливо по отношению ко мне.

   Он изобразил скорбное лицо и кивнул, вроде как, обещая, выполнить мои условия.

   Ха, будто я не знаю, как он к ним пренебрежительно относится! Даже сейчас от меня рук не убрал. Я тяжело вздохнула и незаметно покачала головой. Сейчас Армин во многом напоминал мне Дика, конечно, если бы тот вдруг полюбил учиться и постарел на пару-тройку веков.

   — Итак?..

   — Я не хочу целоваться потому, что сначала хочу выйти замуж…

   Я видела, чувствовала, что он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться, но упрямо задрала подбородок и продолжила невозмутимо раскрывать свою мысль:

   — Я понимаю, что тому, кто считает, что любовь «это развлечение для скотниц и низшей прислуги», — процитировала я его слова. — Пояснить такое очень сложно, но все же я попробую… и не смейся, ты сам спросил, теперь слушай и меня не раздражай!

   Он сурово кивнул, конечно, за этим его кивком ехидничала насмешка, но меня подобным не смутить:

   — Прекрасно понимаю, с чего все начинается, и к чему приводят поцелуи, этого я насмотрелась в академии. Что-то я наблюдала сама, о нескольких мне рассказывала Динка. И вывод я сделала неутешительный: телесная страсть туманит головы хуже хмеля, в самом плохом смысле! Вроде умные и добрые девушки словно слепнут, не видят очевидного, как правило: скверного к ним отношения или явных пороков своих избранников. И отказываются слушать тех, кто их предупреждает.

   — Поэты считают, что так действует любовь… — безучастно отозвался Армин, не сводя с меня внимательного взгляда. — Если что, я еще ничего из твоего рассказа не понял.

   — Так в том и ошибка! Так действует не любовь, а исключительно телесная страсть. Когда Динка, которая в большинстве случаев рассказывала мне об этом, позже сама стала встречаться с одним довольно скользким типом, призналась: «Айон, я все понимаю, что он лжец и жадина, и верю Дику, что он бахвалится победой надо мной перед сокурсниками, освещая все в подробностях... И в такие моменты готова его убить, но едва он обнимает меня, как я теряю голову и таю в его объятьях».

   — Так это любовь… вроде… — раздраженно пробурчал Армин, нахмурив брови.

   Я сурово покачал головой:

   — Ничего подобного! Как раз лишь телесная страсть. А когда эта страсть проходит, открываются глаза и они видят друг друга по-другому, почти без исключений оставаясь с разбитым сердцем! Динка тоже потом ходила и сокрушалась, как же ее угораздило связаться с этим ничтожеством!

   Ему надоело это слушать:

   — Какое отношение это имеет к тебе?

   — Прямое. Я сделала для себя выводы, что такие отношения не предполагают никакой глубины, так как, по сути, должны быть не началом, а исключительно следствием любви.

   — Значит, ты хочешь романтики? Тогда, я не вижу никаких противоречий… — Он задумчиво нахмурил брови:

   — Но как ты собираешь различать? Душой ты полюбила или телом?

   — Легко! Не надо торопиться подключать тело! Вот именно для того, чтобы все стало на места и нужно повременить с телесным сближением. Тогда будет все понятно. Сначала я хочу полюбить без телесной страсти, душой, выйти замуж, а потом все остальное.

   — Я понял, тебе просто нужен муж.

   Я от возмущения минуту говорить не могла. Поясняю, поясняю, а он…

   — Ничего ты не понял!! Никакой муж мне не нужен! Зачем он мне? Чтобы был что ли?! — Я устало вздохнула. — Все проще, я не хочу остаться с разбитым сердцем. Это чревато многими проблемами… и не только для меня. А насчет мужа, мой отец сказал, что раньше третьей сотни мне даже не стоит мечтать о браке. Так что и с этой стороны все отношения отпадают.

   — В смысле? — опешил Армин

   — В прямом, отец уничтожит любого, кто посягнет на меня. Я, кстати, полностью поддерживаю его решения.

   Он усмехнулся:

   — Так бы сразу и сказала, что боишься отца…

   Кажется, это единственное, что он понял из моих слов. Я медленно кивнула, не сводя с Армина ледяного взгляда. Сдерживая гнев и раздражение, спокойно отозвалась:

   — Да. Я очень боюсь… Боюсь, что не смогу смотреть ему в глаза, боюсь разочаровать его. Боюсь его расстроить… Ты полностью прав. И хватит об этом! — Совсем рядом, несмотря на зиму и мороз, ударила молния. Странная погода.

    Я резко развернулась и пошла. Армин вновь оказался рядом:

   — Я обидел тебя своими расспросами? — И вновь этот проклятый насмешливый тон.

   — Нет, не расспросом, а нарушением своего обещания, — отрезала я, прибавляя шаг.

   Он обиделся, прищурившись, холодно отозвался:

   — Вот оно как… И тебя не волнует, что ты первая, кого я поцеловал?

   — Хочешь сказать, что ты берег себя столько лет лично для меня? — цинично хмыкнула я. — И что у тебя никого не было за… сколько тебе лет, Армин?

   — Много! — отрезал он. Боевой маг нервно провел пальцами по темным волосам и пристально посмотрел на меня.

    — Я ничего не хочу сказать, но если ты такая наблюдательная, то должна знать, что в «телесной страсти» стадию поцелуев можно миновать… Ты ведь так много об этом знаешь!

   Вновь насмешка, а мне это уже здорово надоело!

   Я остановилась и с насмешкой в тон ему отозвалась:

   — Я не настолько наблюдательная, не знала. Но поверь, у меня все впереди, и я не тороплюсь узнать. Хочу спокойно любить, а не страдать и жить с разбитым сердцем, понимаешь? — Тут я поймала себя, что вновь пытаюсь ему что-то объяснить, словно не поняла, что его это только смешит. Я замолчала.

   — Значит, ты призываешь не торопиться? — скрывая улыбку, поинтересовался он.

   — Именно. С телесными проявлениями. Сначала полюбить душой, затем…

   — Я помню, замуж…

   — Зря насмешничаешь. Мне кажется это логичным. Если я полюблю кого-то, мне захочется, чтобы он был всегда рядом, и конечно я захочу выйти за него замуж. А там и все остальное. — Я очаровательно улыбнулась.

   — Кажется, я тебя понял… — усмехнулся он и обнял меня. — Надеюсь, простые объятия в твое понимание «телесного сближение» не входят?

   Я насмешливо хмыкнула, и скинула его руки:

   — Это ведь ты все по стадиям разбил? Так вот, они это первая стадия. И значит, опасней всего, так как начало!

   Я отодвинулась от него, и собралась идти дальше. Но Армин со вздохом притянул меня к себе.

   — Как там твоя Динка говорила: «Понимаю, что Айон упрямая и глупая, но едва она попадает в мои объятья, я теряю голову и таю»…

   — Опять насмешничаешь! — прошептала я с горечью в голосе. С гневом отпрянула от него, чуть ли не оттолкнув. Почему-то стало очень обидно.

   Погода окончательно испортилась.

   Дальше мы шли молча почти до самой академии. Меня грызла досада, что пришлось впустую столько пояснять то, к чему я долго шла, обдумывала и считала важным. Да, и выводы свои я ценила… а его это не волновало, если не сказать грубее.

   Армин рядом задумчиво шагал в тишине. Перед дверью моих апартаментов он внезапно обнял меня и на ухо прошептал:

   — Я все понял. Прости за смех. — И стремительно куда-то ушел по коридору.

   Я быстро открыла дверь и вошла, тут же магией захлопнула ее. Прислонившись к дверному косяку, перевела дыхание. Сердце бешено колотилось. Я не понимала, что чувствую, в груди был какой-то сумбур.

   Чтобы я не говорила ему, в будущем это может стать проблемой. И только ли в будущем?

   На следующий день мы спокойно завтракали. Ни Армин, ни я не подавали вида, что размышляем о вчерашнем происшествии. И это странно, до этого мы никогда не избегали острых тем. Но теперь Армин стал предельно вежлив, я доброжелательна, и внешне все: завтрак и беседа за ним, проходили относительно мирно. Я собралась и вежливо попрощавшись, ушла на минералогию.

   И теперь сидела озадаченная…

   Размышляя об этом, и не заметила, как окончился урок, и нас отпустили на обед, вместо которого я отправилась в библиотеку.

   Прошлый раз среди моих свитков затесался один на странном языке, который когда-то Черешен назвал староэльфийским. Я видела, что старый учитель читал на нем. Свитки на этом языке я видела и у Армина, но не догадалась расспросить подробнее, и теперь решила уточнить об этом языке у библиотекаря.

   Во время обеда там было пусто, а главный библиотекарь сидел в своем жестком деревянном кресле у окна, и, как водится, что-то читал. Здесь вместо украшений висели прикрепленные полки, а вся обстановка состояла из стола, кресла, и длинных рядов шкафов, полных исписанными свитками.

   Здесь не было ни намека на огонь. Ни камина, ни свеч, только магические светильники под потолком. Да и мебели не было именно из-за опасений пожара. Из-за скудости обстановки казалось, что здесь время возвращается вспять, едва ты переступаешь порог этого сектора.

   — Света и светлой вам помощи, уважаемый Соломирель! — уважительно поклонившись, поздоровалась я со старым эльфом.

   — Слушаю тебя, Айонель, — поклонился он в ответ.

   Я поклонилась еще раз, пожелала ему и его семье процветания, — в общем, выполнила и озвучила все традиционные эльфийские приветствия, в душе радуясь, что у меня в семье, все куда проще. Наконец спросила:

   — Уважаемый библиотекарь, вы поможете мне найти ответы на мои вопросы? В прошлый раз я случайно захватила с собой листок на староэльфийском языке. Теперь мне хотелось бы узнать, как можно научиться читать и писать на нем, ведь на нем никто не разговаривает?

   Прижав к груди двумя руками свежий свиток, Соломир на миг замер, внимательно меня рассматривая, потом удивленно отозвался:

   — Моя любознательна девочка, а кто сказал тебе, что он мертвый? И кто поведал, что это староэльфийский?

   Теперь пришла моя очередь удивляться.

   — Мой домашний учитель, человек, — растеряно отозвалась я.

   Странно, Черешен ведь никогда в таких вещах не ошибался, но тогда почему он назвал его староэльфийским? Я тут же переспросила:

   — А что, разве это не староэльфийский? Просто он читал и писал на нем, я была уверена, что он-то точно знает.

   — Человек?! Читал и писал?! Да это просто поразительно! — Удивлению библиотекаря не было предела. — Да этот язык когда-то назывался староэльфийским, когда-то давным-давно. Но семьсот лет назад, когда я был юным, уже мало кто знал, что это древнеэльфийский язык. Тем более, уже тогда владели им единицы. Но еще семьсот лет назад он был известен как гномий. На нем до сих пор пишут и читают гномы. Потому мне бы очень хотелось узнать, что за человек тебе это сказал…

   Я на миг задумалась, теребя кончик шали в руках. Потом отозвалась:

   — Человек он, конечно, гениальный, и я попрошу папу найти его адрес, чтобы вы смогли с ним связаться, но все же, я могу как-то начать изучать его? Азбука или что-то подобное у вас есть?

   — Да, несомненно. Здесь собраны древнейшие знания мира, больше негде ничего подобного нет! Минуту…

   Соломирель отошел к дальним полкам, расположенным у высокого арочного окна и вернулся с толстым свитком. Аккуратно раскрыл его и рукой показал мне на два длинных изображения:

   — Смотри, в этом столбике буквы древнего языка, в этом нашего. Если хорошо присмотреться, то видно, что они не так уже сильно отличаются. Просто надо запомнить несколько правил и около десятка странного вида букв. Построение и правила — все как в нашем языке…

   Он передал мне свиток с алфавитом. Я с поклоном приняла и раскрыла его.

   — Спасибо огромное, — заинтересованно рассматривая свиток с буквами, воскликнула я.

   — Еще… я хотел тебе предложить, — начал довольный библиотекарь, — если тебя так интересует древность, то можешь записаться на мои уроки. Я даю их редко, если только вижу, что молодая девушка искренне интересуется прошлым нашего народа. На этих занятиях я тебе расскажу, почему наш народ изменил свой язык…

   Я оторвалась от свитка и, не раздумывая, произнесла:

   — Наверно, это связанно с королем драконом?

   Соломирель изумленно уставился на меня.

   — Ты и об этом знаешь?

   — Нет, о языке ничего не знаю, могу только догадываться. А вот о короле-драконе знаю. Знаю, что эльфы были у него в рабстве, что он уничтожил троллей и на месте их проживания возникла Лазурь… И о принце Де Ринги, знаю. Это все мой домашний учитель рассказывал.

   — Что? И это знает?! — в шоке встрепенулся Соломирель и недоверчиво покачал головой. — Я буду гореть от нетерпения, желая пообщаться с ним! — Потом задумчиво добавил:

   — Возможно, ему попадались какие-то древние книги, и оттуда он почерпнул все свои сведения… Да, скорее всего, так и было! Тогда я никакой оплаты не пожалею за них…

   Тут он вспомнил обо мне:

   — Интересно, что еще сказал этот славный человек.

   — Что король-дракон был Темным… — кажется так, вот это помню плохо, я устала и слушала вполуха.

   Соромирель потрясенно покачал головой, выражая восхищения знаниями Черешена. Потом добавил:

   — Кстати… Я единственный из учителей, кто может и принимает экзамены по предмету «Традиции древних эльфов», так вот! Есть у меня одно правило, если ученица находит древнюю книгу или редкий свиток и кратко пересказывает его содержимое, я даю ей хорошие баллы, а если находит две, то высшие!

   — А если она подарит их библиотеке? — улыбнулась я. — Это не будет считаться чем-то плохим? Типа задабривание учителя?

   — Что ты, цветочек Света, что ты! — В шоке замахал на меня Соломирель. — Для таких учениц, кроме высшей оценки, у нас есть отдельная доска из чистого золота, куда со всеми почестями вписывается ее имя, как дарителя знаний! Эти книги и свитки у нас потом бережно хранятся в особом секторе. И выдаются на руки только при мне!

   — Тогда договорились! Я уверена, у моего отца найдется несколько древних книжек, вот только из-за моря везти их долго. Значит, запасемся терпением, а потом все решим.

   Я видела, что библиотекаря разрывает любопытство кто мой отец, но эльфийское    воспитание не предусматривает даже возможности спросить напрямую.

   Чем я и воспользовалась.

   — Спасибо за все, уважаемый Соломирель. Побежала писать письмо папе. — Я поклонилась и ушла, оставив старого эльфа в задумчивости.

   Прибежала к себе. Вокруг стола крутилась Чери, с упоением наводя блеск на полу двумя заклинаниями мойки и сушки. Я уже посетила два дня занятий бытовой магией, и теперь немного в этом разбиралась.

   — Привет… Ты уже ужинала? — поинтересовалась она, подняв голову.

   Я устало покачала головой:

   — Не-а, мне некогда. Я не ужинала, не помню, когда высыпалась, а еще завтра у меня экзамен. Первый. Я судорожно к нему готовлюсь.

   — Да? Тогда я принесу тебе ужин. Еще я хотела тебя спросить, скоро в апартаментах напротив, таких же дорогих, как твои, появится девушка. Не твоя ли сестра? Ты говорила, что вот-вот прибудет твоя родственница.

   Я медленно положила сундучок с перьями на стол и, мысленно считая дни, в изумлении повернулась к Чери.

   — Да! Я так закрутилась с подготовкой к экзаменам, что совсем забыла, что дядя в письме написал, что Лорена прибудет к концу этого месяца. И только что в голове связала, что конец месяца подошел, значит, она должна вот-вот здесь появиться. С ума сойти, как быстро время пролетело!

   — Надеюсь, она будет такая же нетребовательная как ты, — вздохнула Чери и, подойдя к двери, добавила. — Я за ужином.

   Я молча кивнула, села на диван перед камином и раскрыла свиток с гномьим алфавитом. Немного подумав, притянула к себе перо и бумагу, собираясь не просто учить, а еще и записывать то, что у меня получилось.

   — Как мне текста не хватает! — под нос пробурчала я.

   Я помню, что когда учила людской лазурянский алфавит освоила за два дня, просто переводя стихи.

   Армин, как всегда, оставил свои свитки на столе перед камином.

   — Некрасиво, конечно, но… — вздохнула я, раскрывая первый свиток.

   Там был какой-то хозяйственный отчет на эльфийском. Подсматривать о чем он, я не собиралась. Быстро скатала его обратно, и взяла другой. Там тоже было написано на нашем, даже не поняла что это, сразу скатала обратно. С третьим свитком мне повезло. Это был гномий.

   Потом попрошу у него что-то подходящее для чтения, а пока Чери ходит за едой, хоть обращение прочитаю! Я скатала низ свитка, оставив себе только заглавие, — надеюсь, он не обидится, что без спроса трогаю его вещи, — и раскрыла гномий алфавит.

   Сравнила первые буквы.

   — Так это забавная закорючка — буква В, — фыркнула я, так как сразу не поняла, и пару раз пробежала взглядом весь столбец. Со второй буквой дело пошло быстрее. Это была «А», так что проблем не было. К моменту, когда Чери вернулась, у меня на листке была короткая надпись, обращение: «Ваше высочество»

   Это привело меня в ступор.

   Ничего себе обращение! Как к принцу.

   Может это не письмо, а часть какого-то текста? Или отправлено не ему. Или…

   Я судорожно перебирала варианты. На какую-то долю секунды даже допустила, что гномы ко всем так обращаются. Но тут же покачала головой, это невозможно, да и с почтительностью к другим расам у гномов совсем плохо, что сразу исключало вариант общепринятого обращения.

   Итак, что это может быть?

   Вернулась Чери, а у меня ответов пока не было.

   Я со вздохом подошла к столу.

   — Чери, принеси мясо, желательно оленину, сегодня буду ужинать не одна.

   — Ясно, а с кем? Это мужчина? — кокетливо поинтересовалась она.

   — Несомненно! — вздохнула я. Вот только тайны связанные с ним мне совсем не нравятся.

   Игнир

   Меня уже немало нервировало, что приходится учитывать совершенно непонятные факторы.

   В виду последних событий на катке, едва мы расстались, я поспешил к себе, чтобы спокойно сесть и написать официальное письмо к Райдеру, в котором решился по всем правилам попросить руки его дочери.

   Да, это решение вызывало внутренний дискомфорт, чувствовал себя униженным необходимостью о чем-то его просить, но выбора не было. И я это признавал. За все надо платить.

   Но едва я оказался у себя, служанки передали мне закрытое письмо. Я торопливо сорвал красную восковую печать и раскрыл свиток. В нем было только три строчки:

   Не торопись будить отца, пусть сначала проснется дочь.

   Сокровище радости под ногами, надо только рассмотреть и достойно оценить его.

   Иногда, чтобы подняться над собой, надо оглянуться и проверить «истину» на честность.

   Хиль

   Ну, насчет отца я понял сразу, она не советует пока извещать его о своих планах. В своих способностях добиться Айон я не сомневался, хоть она и не приняла мое признание всерьез, все же решился послушать Светлую.

   Две остальные строчки были абсолютно мне непонятны.

   И к чему это было? Бред какой-то! Как это «истину на честность». И вообще, смыл писать загадками, если хочешь помочь? И… как же меня бесило, что они все вмешиваются!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Игнир

   Я торопился к Айон. Свора темных привычно преследовала меня по длинному коридору, освещенному магическими светильниками: над головой кружил ворон, позади трусцой бежал волк, где-то рядом завывала огромная собака. Недавно они вновь сменили тактику и вместо лживых сцен любви, вновь принялись за старую добрую охоту. А предчувствие, что я вот-вот вырвусь из-под их власти, заставило темных усилить атаки.

   Когда я вошел в апартаменты драконницы, меня ждал накрытый ужин и задумчивая Айонель перед камином.

   Настроение как-то сразу поднялось.

   — Ну как последний урок минералогии? Все запомнила? Готова к экзамену?

   Айон медленно кивнула, мысленно все еще пребывая где-то далеко.

   — Волнуешься? — веселым голосом спросил я, снимая камзол и кидая его на высокую спинку стула.

   Еще один кивок.

   Ну… это уже никуда не годится! Я подошел, сел в кресло напротив и, сложив на коленях руки в замок, пристально вгляделся в ее лицо.

   Айон, наконец, обратила на меня внимание. Она подняла голову и задумчиво произнесла:

   — Прости, я твои свитки трогала…

    Отбарабанив пальцами по подлокотнику, задумчиво сжав подбородок большим и указательным пальцами, я какое-то время задумчиво разглядывал свое грустное «проклятье».

   — Тебе что-то в них понадобилось?

   — Да…

   Гномье письмо! Мысль ледяным эхом пронеслась в голове, и меня внезапно охватил озноб, как будто подуло морозным ветром. Но тут я вспомнил, что оно на староэльфийском и испытал огромное облегчение.

   — Ты искала что-то для своих работ? — с напускной серьезностью спросил я и отодвинул в сторону свернутые свитки. — Здесь только отчеты моих управляющих.

   И в гномьем письме тоже. В нем опасно только обращение.

   Она вновь молча кивнула, не вдаваясь в пояснения.

   — Столь напряженная учеба действует на тебя весьма прескверно! Возьми неделю передышки.

   Айон вновь устало кивнула.

   — Ты прав. Завтра сдам экзамен и возьму. — Наконец она улыбнулась. Мне сразу стало легче, хотя грудь царапало какое-то неприятно предчувствие.

   После тихого ужина я сразу отправил ее спать. Приглушил свет, и сел перед камином почитать на ночь. Однако буквы сливались в одно целое, отказываясь составлять слова. Когда я заставил себе сосредоточиться, слова кое-как сложились в предложения, но до головы так и не дошли. Я откинул свиток в кучу подобных на столе.

   Что же так повлияло на Айонель? Я покачал головой, затушил последних светлячков, растворил щит и прилег на кровать напротив драконницы. С улыбкой рассматривая свое рассудительное проклятье, вдруг осознал, что благодаря ей моя жизнь потеряла твердую основу, стала неправильной и слегка сумасшедшей, но я ни за что на свете не променял бы все это бедствие на былой покой.

   Утро следующего дня:

   День не задался с самого утра, вместо спокойного завтрака и серьезных сборов на экзамен, в апартаменты ворвалась служанка и торопливо предупредила:

   — Айон, там твоя сестра с родней прибыла! Какие интересные у тебя родственники! Ой, учитель, простите, я не знала, что вы здесь.

   Я сухо кивнул, и продолжил завтракать. Айонель явно ждала этого визита.

   — О, наконец-то! Я сейчас Фиалочку увижу! — подскочив, радостно заявила драконница и умчалась вместе со служанкой, не допив свой чай.

   Меня задело, как быстро променяли мое общество на встречу с неведомой «Фиалочкой». Не скрывая недовольства, я медленно доел свой завтрак, аккуратно завершил все дела и в компании вяло атакующих темных отбыл на занятия.

   В связи с сегодняшним визитом владыки лесных эльфов все уроки на вторую половину дня отменили. Девушки, разбившись по уровням, готовили торжественную встречу для владыки, полностью опустошив зимний сад при академии.

   Ближе к обеду я распустил учениц пораньше, чтобы они успели собраться и нарядиться, и отправился к Айон.

   Но ее в комнатах не оказалось.

    Уже прозвучал звонок на обед, Чери успела накрыть стол, все остыло, а драконницы все не было. Я растерянно посмотрел на тарелку и чашку в своих руках. В этот момент каминные часы с бронзовыми канделябрами по краям пробили четверть первого.

   Я поднялся, собираясь идти ее искать, но тут распахнулась дверь и влетела радостная Айонка. Миг она смотрела на меня счастливыми глазами, потом высоко прыгнула и, захлопав в ладоши, заявила:

   — Я все сдала! Сдала за два уровня сразу! Мне сообщили, что справилась блестяще! Сказали, что не сталкивались с такой великолепной подготовкой лет триста! А я им сказала, что меня готовил ты!

   Сдерживая улыбку, на миг закатил глаза. Вот еще не хватало! Теперь девицы за мной хвостом станут ходить не только по поводу боевой магии, но еще и минералогии.

   — Ты не рад? — обеспокоенно поинтересовалась Айон. — А то я не хочу, чтобы они думали, что это наш «убюкивающий минеролог» постарался. Его заслуги в этом нет!

   Я довольно кивнул:

   — Рад! Ешь скорее, нам еще твоего любимого Таниеля встречать…

   Она на миг схватилась за голову. Но быстро сориентировалась и села за стол:

   — Совсем забыла! Какой день хороший! Фиалочку повидала, экзамены сдала, еще и Таниель приедет! Красота! — воодушевленно заявила Айон, откусывая кусочек пирога.

   Наблюдая за этим фонтанирующим ликованием, я тихо улыбался. Куда-то исчезло утрешнее раздражение и вчерашнее беспокойство, осталась только тихая радость.

   Мы быстро перекусили и пошли.

   Во дворе академии уже собрались ученицы со всех уровней.

   Ярко светило солнце. Небо поднялось и раскрылось. Слабый ветерок всколыхнул ветви высоких сосен и согнал с них птиц. Стало понятно, что еще немного, вот-вот и скоро начнется весна.

   — Хорошо как, правда? — Услышав вопрос, я повернулся к Айон, но оказывается, это спросила не она, а ее двоюродная сестренка, которую последний раз я видела на празднике будущего урожая. Темноволосые и большеглазые сестрицы были похожи даже голосами.

   — Да, — радостно вдыхая свежий воздух, отозвалась Айонка. Ее сестричка, заметив меня, поклонилась:

   — Рада встрече, давно не виделись, господин учитель.

   Айон, считая, что мы видимся, впервые тут же поспешила с представлением:

   — Ой… Я забыла вас представить! Простите! Это моя кузина, Лорена, и это у нее шуточки такие, не обращай внимания.

   Лорена, вместо ответа, подмигнула мне и отвернулась — как раз открылись ворота и под приветствия учениц в академию на белоснежных конях, лощенных и длинногривых, въехали бравые эльфы во главе с Таниелем.

   Начало встречи не предвещало ничего плохого. Один из молодых спутников владыки, оглядев радостную толпу девиц, весело сообщил:

   — Обожаю посещать девичью академию, меня нигде девушки так тепло не встречают!

   По девичьим рядам прокатился смешок