Горькая трава полынь. Александра Снежная

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34

АННОТАЦИЯ

В какие странные игры порою играет с нами судьба... Сегодня - ты нежно-любимая и трепетно-оберегаемая дочь одного из приближенных к царю эрлов, а завтра – нищая беглянка, вынужденная скрывать за внешностью парня не только свой титул и имя, но и внезапно возникшие чувства. Кто мог подумать, что один-единственный необдуманный поступок своевольной и гордой охотницы навсегда изменит жизнь двух сестер: толкнет их на трудный путь интриг, опасностей и приключений, подарит новых друзей и позволит встретить настоящую любовь – ту самую, о которой каждая из них мечтала и читала в книжках? Жаль только, что в этих книгах не писалось о том, что любовь не всегда бывает пряной и сладкой, как мед, и что иногда она имеет терпкий запах полыни, с горьким привкусом на губах…

ПРОЛОГ

    - Я понимаю, что у вас есть все основания для сомнений, фэа-торн Урхурт, - Магрид небрежно откинулся на спинку трона, лениво барабаня длинными, ухоженными пальцами по подлокотникам. – На Вашем месте я бы тоже подозревал в причастности Аххад, возникни Поветрие в Грэммодре.

    - Я не сказал, что подозреваю Аххад, - высокий лоб орка прорезала рябь горизонтальных морщин, и огромные плечи мужчины заметно напряглись. – Я лишь высказал предположение, что это дело рук магов…

    - А маги могли проникнуть в Грэммодр только из Аххада, - по-своему завершил уклончивую тираду Урхурта Магрид. – Я ни в коей мере не хочу сгущать краски или на что-либо намекать, фэа-торн. Но как любой здравомыслящий правитель, я в состоянии сделать логически напрашивающийся вывод в сложившейся ситуации. Более того, прекрасно понимаю, как недвусмысленно все происходящее выглядит со стороны.

    Вальяжная и расслабленная поза Магрида могла обмануть кого угодно, но не стоящих рядом с троном верных царю эрлов, точно знавших, о чем свидетельствуют то появляющиеся, то исчезающие алые всполохи в глазах венценосца.

    - У меня никогда не было причин сомневаться в вашей честности и чистоте намерений, - попытался изобразить максимум дружелюбия на лице Урхурт, отчего его клыкастая улыбка стала похожа на звериный оскал. – Именно поэтому я прибыл сюда с тар-моридами. Договоренности Аиремского протокола предусматривают незамедлительную помощь любой из просящих сторон в случае возникновения непредвиденных обстоятельств. Шаманы Запределья не справляются с мором, и мне с каждым днем все сложнее удерживать контроль над рвущимися к власти главами недружественно настроенных к Аххаду кланов. Вы ведь понимаете, чем грозит серединным землям такая нестабильная обстановка в Грэммодре? Думаю, генерал Варгард подтвердит, что ситуация на границе сильно обострилась.

    - Я в курсе, что нападения зургаров и норвилов на посты эрмиров в последнее время стали нормой, - удрученно заметил Магрид. – К тому же некоторым из них даже удалось проникнуть вглубь территории. К счастью, наемники вовремя были уничтожены маршалом Оттоном. Я рад, что Грэммодр видит в лице Аххада верного союзника. И чтобы доказать вам, фэа-торн Урхурт, всю глубину моего расположения и уважения, я готов не только предоставить необходимую помощь, но и предлагаю укрепить наш союз родственными связями.

    Густая бровь Урхурта изумленно поднялась вверх, а стоявшие по левую руку от Магрида Вайс и Нэсс тревожно переглянулись.

    Холостым, из всех верных Магриду Великому эрлов, пока оставался только Кассэль, и, учитывая ультимативно выставленное маршалу требование монарха жениться, Варгард закономерно предположил, что царь решил окольцевать своего любимчика, подсунув ему в жены одну из дочерей Урхурта.

    - Что этот многорукий махинатор опять задумал? – шепнул Дюранду Нэсс, переведя взгляд с Магрида на Касса, угрюмой тенью застывшего у трона.

    - Не знаю, - поджал губы Вайс, - но боюсь, что ничего хорошего.

    - Вы ведь знаете, фэа-торн Урхурт, что Кассэль, Вайс, Нэсс и Кирст мне как родные сыновья? – мягко улыбнулся Магрид, не разрывая с орком зрительного контакта.

    Правитель Грэммодра заинтересованно напрягся и выжидающе прищурился, внимая каждому слову и жесту, сидящего напротив него царя Аххада.

    - Генерал Дюранд сегодня же отправится в Запределье, и обещаю, что он не только поможет справиться с мором, но и найдет и обезвредит источник Поветрия, - горделиво вскинув голову торжественно заверил орка венценосец.

    - А вот и аттракцион невиданной щедрости, - толкнул в плечо Варгарда Вайс, коротко кивнув устремившему на него взгляд Урхурту. – Кто следующая разменная фигура на игровой политической доске Магрида?

    - А этот молодой красавец – ваш сын, фэа-торн? – вкрадчиво поинтересовался у Урхурта Магрид, пристально разглядывая стоявшего рядом с главой Грэммодра молодого орка, разительно отличавшегося от своих сородичей не только оттенком кожи и привлекательной внешностью, но и совершенно немыслимым цветом волос – пепельно-белым, больше подходящим какому-нибудь утонченному эльфу, чем огромному широкоплечему здоровяку.

    - Это Нарварг, - Урхурт расплылся в самодовольно-гордой улыбке, увесисто хлопнув парня по плечу, – мой сын от первого брака. Надеюсь, когда-нибудь он станет моим достойным преемником и правителем Грэммодра.

    - Он еще не женат? – хищно сверкнул глазами Магрид, и у Варгарда по спине почему-то прополз колкий холодок дурного предчувствия.

    - Нет, - фэа-торн ласково растрепал короткие волосы сына, проигнорировав его выразительно-недовольную гримасу. – Молодой еще. Ему всего двадцать пять.

    - Хм, - Магрид скептично искривил губы, показательно не соглашаясь с орком. - А по-моему, прекрасный возраст для того, чтобы создать семью, - задумчиво протянул он. – И у меня на примете есть прекрасная пара для вашего сына – дочь генерала Варгарда, Амирэль. Как вам такое предложение, фэа-торн? – лукаво подмигнул главе Грэммодра царь.

    Нэсс замер, словно пришибленный. Это звучало чудовищно, а выглядело еще хуже. Его Ами, его нежную хрупкую девочку отдать вот ЭТОМУ – огромному, неотесанному верзиле??? Да он же просто раздавит её! Судорожно сглотнув, Варгард в поисках поддержки покосился на Касса, но тот лишь виновато отвел глаза и понуро опустил голову.

    - Я согласен, - не задумываясь, выпалил Урхурт, обменявшись с Магридом многозначительными взглядами.

    «Я против!» - отчаянно хотел закричать Нэсс, но вместо этого лишь до отчетливого скрежета стиснул зубы, понимая, что бессилен что-либо изменить. Всевидящий, он связан по рукам и ногам давней клятвой, данной Магриду.

****

    Разве задумывался Нэсс, на что подписывается, когда вверял собственную жизнь в полное его распоряжение? Разве мог представить, чем спустя столько лет обернется их с Кассом порыв поддержать убитого горем друга после гибели его семьи? Тот Магрид, что плакал на еще не остывшем пепелище, умер вместе со своими погребенными под головешками сыновьями и женой. Вместо него родился новый – циничный, расчетливый и коварный, контролирующий всё и вся, просчитывающий любую комбинацию на сто шагов вперед, с легкостью манипулирующий окружающими его людьми и нелюдями так, словно это были бездушные и бесчувственные куклы. Иногда Нэсс готов был прибить его за это, и все же, несмотря ни на что, он искренне любил своего царя, которого по праву считал великим.

    Умом генерал понимал, зачем Аххаду нужен этот брак, вот только глупое отцовское сердце никак не желало соглашаться с тем, что залогом дружбы между двумя государствами должна стать его девочка. Что он ей скажет? Как теперь сможет смотреть в глаза? И как объяснит Лэйрин, почему позволил отдать на заклание Магриду их дочь?

    - Вот и славно, - счастливый бас царя словно кривой нож полоснул слух Нэсса, и где-то между ребер поселилась тупая ноющая боль. – Сегодня за трапезой и познакомим их. Варгард, - царь повернулся к Нэссу и так же буднично, словно просил подать ему стакан с водой, потребовал: - Найди Амирэль и подготовь её ко встрече с женихом.

    Заторможено кивнув, Варгард направился к выходу, и только когда за его спиной закрылись створки дверей тронного зала, тяжело ссутулился, в поисках опоры опершись рукой о стену.

    Перед глазами мужчины внезапно пронеслась вся его жизнь. Встреча с Лэйрин, свадьба, радостное признание жены, что он станет отцом, счастливое ожидание рождения сына и… горькое разочарование, когда вышедшая из спальни жены повитуха сообщила, что у него родилась девочка.

    Девочка!..

    У нелюдей не рождались девочки. Вернее, рождались, но очень редко, и этот факт считался позором, темным пятном, ложившимся на репутацию мужчины, не сумевшего произвести на свет наследника темной крови, потому что способности нелюдей не передавались по женской линии.

    Так и не сумев заставить себя посмотреть жене в глаза, Нэсс в этот день ушел из дому с единственным желанием - напиться в хлам, а вернувшись под утро, долго сидел в своем кабинете и пялился в пустоту комнаты, все еще не понимая, как он мог так облажаться. Он – суровый воин, генерал армии, командующий эрмирами приграничья, нелюдь, один только вид которого внушал противникам ужас и страх – и вдруг девочка…

    Всевидящий, почему? Над ним ведь теперь будет потешаться весь двор! Как теперь смотреть в глаза друзьям, у которых в отличие от него рождались только мальчики? Зачем ему девочка, да еще и без дара?

    В тот день Нэсс считал, что это ударивший в голову хмель заставил его пойти в спальню жены и посмотреть на ребенка, сейчас же он точно знал, что к колыбели дочери его привело сердце. Одурманенный алкоголем, Варгард зачем-то решил проверить, действительно ли девочки не наследуют кровь нелюдей. Подняв из кроватки теплый, почти невесомый сверток, Нэсс зачарованно смотрел на крошечные пальчики младенца, высунувшиеся из пеленок, плохо представляя, как вообще можно проткнуть хоть один из них ножом и при этом не отрезать.

    Набравшись смелости, он быстро уколол острием сая детскую ладошку. Пухлые губы малышки обиженно приоткрылись, нежное личико некрасиво сморщилось, и распахнувшиеся серые глаза стали стремительно наполняться слезами. Девочка жалобно всхлипнула, а потом зашлась в безудержном плаче, таком горьком, что Нэсса пробрало до корней волос.

    Испуганно вздрогнув, Варгард крепко прижал дочку к груди, и в это мгновенье понял, что пропал, потому что весь его мир перевернулся с ног на голову…

    Она словно проросла в него диким плющом: оплела позвоночник, опутала сердце и ребра, прошла сквозь печень, затянулась крепким узлом в животе. Ни с чем другим Нэсс больше не смог сравнить то ощущение безграничной близости кого-то родного до боли в каждой мышце, когда укачивал в своих руках плачущую дочку.

    - Моя девочка! Моя маленькая… Идиот! Как только в голову могло такое прийти? Прости! Прости, крошка. Папа больше никогда тебя не обидит.

    - Нэсс, - проснувшаяся Лэйрин встревожено окликнула мужа и, приподнявшись, вытянула вперед руки. – Что случилось? Дай мне её.

    Варгард затравлено посмотрел на жену, не зная, как объяснить ей, зачем поранил собственного ребенка.

    - Она… Она плакала… Я хотел…

    Не став его слушать дальше, Лэй отобрала девочку, сначала нежно поцеловав покрытую мягким пушком волос головку малышки, а затем маленькие, потянувшиеся к ней ручки. С ужасом Нэсс ждал, что жена сейчас обнаружит на них ранку от пореза и станет кричать, но женщина лишь умиленно улыбалась, не сводя с девочки влюбленных глаз. Не выдержав, Варгард присел с Лэйрин рядом и не поверил собственным глазам: на ладошке дочки не было не то что царапины, а даже следа намека на то, что она там когда-то была!

    - Этого не может быть… - потерянно пробормотал Нэсс, внимательно всматриваясь в лицо младенца.

    - Прости, дорогой, - виновато прошептала Лэйрин. – Я знаю, что огорчила тебя. Это девочка…

    - Это ты меня прости, - Нэсс ласково провел пальцем по бархатистой щечке дочери. – Она такая красивая… На тебя похожа… А я вел себя, как осёл.

    Малышка издала какой-то булькающий звук, улыбнулась, и радужка её глаз, ярко вспыхнув, превратилась в два затягивающих серебряных омута.

    - Раннгарр меня забери, - потрясенно уставился на дочку Нэсс. – Лэй, она нелюдь!

    Это открытие стало для Варгарда откровением и самым большим страхом. Его дочь была первой женщиной-нелюдем, за тысячелетнюю историю существования барьера родившейся за пределами Раннагарра. Но самое невероятное, что это потрясение было не последним.

    Через год у Нэсса вместо долгожданного сына снова родилась дочь. Вот только в отличие от Амирэль, новорожденная Эстэль не стала мучить отца сомнениями насчет своей уникальности. Нэсс успел только склониться над колыбелькой, чтобы взять в руки лежащую там девочку, как она вдруг на его глазах обернулась маленькой серебристой гидрой и, оскалив пасть, полную тонких, как иголки, зубов, больно цапнула опешившего папочку за палец.

    - Ах ты, зараза мелкая! – хохотал Нэсс, пытаясь поймать то проявляющуюся, то растворяющуюся в воздухе маленькую проказницу. Девочка в обороте была точной копией отца-нелюдя, только голова у неё была одна, а не три, как у него самого. – Ну-ка иди сюда, мелочь хвостатая! – изловчившись, Варгард ухватил малышку за хвост, и она, мгновенно вернув себе человеческий облик, сосредоточенно уставилась на отца своими огромными серыми глазами. - Папина змейка, - устроив дочку у себя на руках, с улыбкой прошептал мужчина, поцеловав крошечный нос малютки.

    Это была любовь с первого взгляда. Взаимная. Эстэ вила из отца веревки одним только взмахом своих густых ресниц, а он был единственным, кого шкодливая и неуправляемая егоза понимала с полуслова, вознося в ранг божества.

    Рождение у Нэсса второй дочери вызвало при дворе волну сплетен и кривотолков. За спиной генерала шушукались и посмеивались, а царь, и вовсе не стесняясь в выражениях, однажды поддел Варгарда при всех эрлах:

    - И сколько еще баб, Нэсс, ты собираешься настрогать, прежде чем сподобишься на нормального наследника?

    - А ты завидуй молча, – надменно вскинув голову усмехнулся Варгард. – Твои, как ты говоришь, «нормальные наследники» есть у всех, а девочки только у меня. Это, знаешь ли, ювелирная работа! Не для топорных солдафонов!

    - Ну-ну, ювелир, - ехидно протянул монарх. – И какой толк от твоих жемчужин?

    Нэсс разозлился:

    - Скажи, Магрид, а если бы тогда, в огне, погибли бы не твои сыновья, а дочери – ты страдал бы меньше?

    Лицо Магрида передернулось, глаза затопило алым цветом, и черная сетка вен поползла от висков ко лбу нелюдя, неузнаваемо меняя его облик.

    - Нет, - голос царя внезапно охрип и теперь скрипел, как несмазанное колесо. – Наверное, я страдал бы еще больше… Прости…

    Это был первый и единственный раз, когда Магрид Великий просил у Нэсса прощения. Больше в присутствии венценосца никто не смел отпускать шутки насчет мужской несостоятельности Нэсса. Впрочем, генерала все эти насмешки больше совершенно не трогали, потому что дочки стали его единственной отрадой и смыслом жизни, лучиком света и самой большой любовью.

ГЛАВА 1

    - Ну же, кривляка напомаженная, отодвинь в сторону свой зад! – сердито прошипела Эстэ, заглядывая в узкую замочную скважину.

    Девочка из кожи вон лезла, чтобы хоть одним глазком увидеть то, что сейчас происходило за дверями тронного зала, но перегородившая ей весь обзор фрейлина замерла, словно статуя, не желая сдвинуться ни на сикр.

    - Ну, погоди, выйдешь ты у меня… - обиженно пропыхтела в её адрес девчонка.

    - Шейна Эстэль, что вы здесь делаете? – за спиной маленькой герцогини раздался возмущенный возглас караульного, и она, сердито сдув повисшую на лбу черной спиралькой прядку волос, резко развернулась, ярко сверкнув сияющими, словно серебро, глазами.

    Мужчина непонимающе моргнул, потом растерянно свел к переносице густые брови и невнятно промямлил:

    - Эм… простите… шейна… не знаю, как вас…

    - Вот зараза, опять перебор, - удрученно почесала маковку Эстэ. – И как у папы получается не стирать из их памяти ничего лишнего?

    - Эстэ! Вот ты где! – Амирэль, битый час искавшая сестру по всем укромным углам Арум-Рисира, наконец обнаружила её у потайных дверей малого тронного зала в компании капитана дворцовой стражи. – Что-то случилось, капитан Ривз? – тревожно переведя взгляд с сестры на стража, выдохнула она.

    - Шейна Амирэль! – мужчина расплылся в широкой улыбке, учтиво склонив голову перед темноволосой красавицей.

    - Моя сестра опять что-то натворила? – Ами виновато посмотрела на капитана, готовясь в очередной раз упрашивать его не докладывать царю о проделках Эстэль. Ласковую и добросердечную старшую дочь генерала Варгарда обожала вся дворцовая челядь, и девушка беззастенчиво этим пользовалась, чтобы покрывать бесконечные шалости своей младшей сестренки.

    - Эта прекрасная шейна ваша сестра? – капитан Ривз умиленно посмотрел на усердно ковыряющую носком туфельки пол Эстэ, и Амирэль, шумно выдохнув, незаметно показала сестре кулак из-за складок своего платья.

    - Это моя сестра Эстэль. Разве вы не помните, капитан Ривз?

    - Я… у меня что-то в последнее время с головой, шейна Амирэль, - удрученно посетовал мужчина. – Я постоянно все забываю.

    - Пойдите к дворцовому целителю, пусть вам настойку для укрепления мозгов пропишет, - с умным видом заметила Эстэ, игнорируя убийственные гримасы сестры.

    - Памяти, - метнув в Эстэль осуждающий взгляд, поправила её Ами. – Настойку для укрепления памяти.

    …- Не поможет, - мысленно передала старшей сестре проказница, невинно хлопая своими огромными глазищами. – Я ему немного не то что надо в мозгах стерла.

    … - Вот и пусть приглядывает, а не подглядывает. И твой Ривз сам виноват – нечего было так громко у меня за спиной кричать!

    - Простите, милые шейны, - видя, что девушки вот уже минуту молча стоят и смотрят друг на друга, нарушил тишину капитан. – А вы не скажете, что я здесь делаю?

    - Конечно, скажу, - любезно улыбнулась Эстэ, разворачивая мужчину. – Вас искал начальник дворцового караула и вы направлялись во-он в ту сторону, - маленькая плутовка подтолкнула стражника к углу, из-за которого он появился.

    - Спасибо, шейна?.. простите… - жалко поморщился мужчина.

    - Эстэль я, Эстэль, - сладко проворковала девчонка, лучезарно улыбаясь вслед исчезающему капитану.

    - Вот расскажу все отцу когда-нибудь! Ох, и влетит тебе! – Амирэль укоризненно покачала головой, схватив сестру за руку. – Пойдем отсюда.

    - Еще чего, - вывернулась Эстэль. – Ты знаешь, кто там? – с придыханием произнесла она, ткнув тонким пальчиком в замаскированные под панели двери. – Там орки! Орки! – высоко подняв вверх руки, как дирижер, изображающий крещендо, девочка благоговейно выдохнула: - О-орки! Здоровенные! Злющие! Зеленые орки!

    - О, нет, - закатила глаза Амирэль, живо представив, что сейчас начнется.

    Об орках Эстэль могла говорить бесконечно: она знала о них все! На полках в её комнате стояли книги только про орков. Комод и прикроватная тумбочка были заставлены статуэтками изображающими орков. Подушка у Эстэль была сшита в виде большой головы орка. Стены, текстиль и ковры в спальне сестры были зелеными – потому что орки были зелеными. И наконец, на стене напротив кровати, по просьбе сестры художники нарисовали огромного свирепого орка, крепко сжимающего руки на горле уродливого огра.

    Перед сном сестренка, заложив за голову руки, влюбленными глазами смотрела на изображенное на стене безобразие и, мечтательно закатывая глаза, сообщала, что когда она вырастет, то найдет себе орка позлее и пострашнее, и они вместе с ним пойдут давить огров.

    У папы с мамой это заявление почему-то всегда вызывало приступ смеха, а Ами с ужасом ждала, когда сестра вырастет и приведет в дом огромное зеленое чудище, с которым они зачем-то станут давить еще более жутких образин. И в том, что Эстэль это сделает, зная характер сестры, Амирэль даже не сомневалась.

    - Эстэ, я прошу тебя, пойдем отсюда, пока нас здесь не застукали и не пришлось опять подправлять кому-нибудь память, - Ами умоляюще смотрела в спину сестры, пиявкой прилипшей к замочной скважине, понимая, что оторвать её оттуда может только чудо.

    - Отстань, Ами, - подтвердив худшие опасения Амирэль, отмахнулась от неё сестра. - Вот же, швабра стоеросовая… - сердито пропыхтела Эстэ, притопнув с досады ногой. – Тебе что, медом тут намазано? Как к полу прилипла… Это она мне специально!

    - Кто «специально»? - ничего не поняла Ами. – Что случилось?

    Эстэ наконец соизволила повернуться и, гневно вскинув брови, выдохнуть:

    - Эта шейна Бэйниз напялила на себя юбку размером с корабельный парус и перегородила своим задом мне весь обзор! И главное, хоть бы на шаг в сторону сдвинулась! Так нет - словно костыль проглотила! Я вот ей завтра внушу, что у неё таракан из-за корсажа выползает, посмотрим, как она тогда по Арум-Рисиру скакать будет.

    Эстэ выглядела такой расстроенной, что в голову Амирэль как-то сама собой пришла идея, как можно хитростью увести отсюда сестру. Изобразив на лице живое участие, Ами таинственно зашептала:

    - Послушай, Эсти, что толку смотреть на орков в эту замочную скважину? Ты кроме их спин с этого ракурса ничего больше не увидишь!

    Эстэль заинтересованно прищурилась и коротко кивнула:

    - Что предлагаешь?

    - После донкора их всех поведут в Изумрудный зал на трапезу, - поведала мгновенно заглотившей наживку сестре Амирэль. – На пути их следования можно спрятаться в каком-нибудь укромном углу и посмотреть на орков вблизи, – Ами видела, что в коридорах, ведущих из тронной залы, сейчас выставлено такое количество охраны, что там и мышь не проскочит, но Эстэль об этом знать было совершенно не обязательно. Чем быстрее сестру выдворят в жилое крыло дворца, тем лучше.

    - Да-а, как же я сама об этом не догадалась, - у Эстэ мгновенно загорелись глаза и, подхватив юбки, она рванула с места, как выпущенная из лука стрела.

    - Погоди ты, ненормальная! - Ами добежала до угла, за которым исчезла сестра, и только беспомощно развела руками, потому что Эстэ уже и след простыл. – И где тебя теперь искать, несносная девчонка? – риторический вопрос девушки повис в воздухе и, обреченно вздохнув, она уныло побрела вдоль пустого коридора, мучительно соображая, что сказать маме.

ГЛАВА 2

    Эстэ, петляя потайными проходами Арум-Рисира, все гадала, где же ей лучше всего выйти – за гобеленом, украшавшим южную стену малого гостевого зала, смежного с изумрудным, или за статуей в коридоре, который примыкал тронному. Поразмыслив, она все же решила, что у трапезной сейчас слишком много народу, и выползти незаметно из-за огромного, до самого потолка ковра будет почти невозможно, а в нише за мраморной скульптурой эльфийки можно спокойно дождаться момента, когда орки будут проходить мимо.

    Не ожидала девочка только одного: что той самой статуи, которой она вчера совершенно случайно отбила ухо, когда удирала от капитана Ривза, не окажется на месте.

    Узкая, в два эрта высотой ниша была пустой. Совершенно! И растерянно застывшая в её центре Эстэль теперь сама выглядела как та самая мраморная эльфийка, над которой она вечно потешалась. Очевидно, накануне приезда тар-моридов кто-то из слуг заметил в скульптуре изъян и её попросту убрали.

    - Раннагарр, - приглушенно выругалась девчонка, заметив, как распахиваются двери тронного зала и на пороге появляется чья-то огромная фигура, заслоняющая собой льющийся из проема свет.

    По спине Эстэ взбесившимся табуном пробежали мурашки, а руки мгновенно застыли в нелепом жесте, потому что к ней широким решительным шагом приближался самый настоящий орк!

    - Варг, стой, я тебе сказал! – громкий окрик настиг мужчину всего в полушаге от того места, где стояла Эстэль, и теперь девочка, удивленно раскрыв рот, благоговейно разглядывала живого орка, чьи плечи были такими широкими, что на них, наверное, спокойно поместилась бы лошадь.

    …- Здоровенный! – радостно щелкнуло в голове Эстэ, и абстрактная планка статистического измерения данного конкретного орка медленно поползла вверх.

    Орк, свирепо выдохнув, стиснул зубы, и на скулах его яростно задвигались узлы желваков.

    …- Злющий! – радостное ликование Эстэль услужливо подвинуло планку пока что незнакомого орка еще на несколько пунктов вперед.

    - Ты наконец решил спросить у меня согласен ли я, отец? – взбешенно прорычал мужчина, так и не соизволив повернуться к тому, кто его окликнул.

    Низкий грудной голос незнакомца спровоцировал у Эстэ очередную волну мурашек, приподнявших у неё на затылке волосы, а вместе с ними до рекордной отметки все ту же абстрактную планку орка, стремительно возвысив его в глазах юной герцогини.

    - Нет, это не обсуждается! Ты женишься, и точка!

    Эстэ перевела взгляд с облюбованного ею орка на того, кто так подло собирался порушить все её далеко идущие планы, и едва не задохнулась: за спиной верзилы стоял еще один орк. Нет, не так. Это был ОРК! Клыкастый, мордастый, с необъятными плечами, широченной грудью, ручищами, похожими на кувалды, с собранными в высокий хвост темными волосами, заплетенными в тугие косички и искусно украшенными разноцветными бусинами. Не орк, а просто мечта! На фоне второго первый как-то незаметно стал теряться, а его изрядно поднятая статистическая планка осторожно поползла вниз.

    Критически осмотрев орка номер один, Эстэль обнаружила в нем возмутительный изъян: во-первых, у него из-под нижней губы не торчали характерные для всех орков длинные клыки. Это натолкнуло девочку на мысль о том, что ему их просто выбили, а раз выбили, значит, дерется недоорк из ряда вон плохо. А во-вторых, у мужчины был совершенно омерзительный цвет волос: пепельно-белый, как у какого-нибудь слащавого эльфа, а не свирепого орка. Завышенная планка орка номер один мгновенно съехала еще на несколько пунктов, остановившись на отметке чуть выше критической.

    - Тогда какого вонючего огра тебе от меня еще надо? – орк номер один, резко развернувшись, вызывающе задрал подбородок, а потом, толкнув в грудь орка-идеала, зашелся такими отборными ругательствами, о существовании которых юная Эстэль даже не догадывалась.

    Тот факт, что белобрысый грязно сквернословил и совершенно не боялся орка её мечты, сначала стремительно уравнял шансы мужчин, а затем недоорк начал уверенно лидировать, потому как клыки у него во рту все же обнаружились. Правда, очень короткие. Но это была такая мелочь в сравнении с тем, как поэтично-забористо он ругался! А главное, так грозно, что у идеального орка даже уши стали шевелиться.

    К слову, у белобрысого недоорка уши выглядели намного острее и привлекательнее, чем у его оппонента, что, несомненно, добавило ему еще несколько пунктов, и статистическая планка, резко взмыв вверх по шкале градации орков, определила его победителем.

    - Сынок, ну чего ты взбеленился? - как-то совершенно не по-орочьи осклабился орк номер два, и в голосе его послышались откровенно упрашивающие интонации. – Тебе все равно когда-нибудь пришлось бы это сделать.

    - Да! – гаркнул белобрысый. – Но я предпочитаю сделать свой выбор сам, а не выглядеть перед всем Грэммодром племенным жеребцом, которого привели к породистой кобыле на случку.

    - Сынок, Грэммодру нужен этот союз. Ты не можешь этого не понимать! И это счастье, что Магрид предложил нам его сам. От таких предложений не отказываются. Мне не нужны конфликты с соседями, а тем более с Аххадом!

    - По-моему, тема конфликта с соседями тебя как-то мало волновала, когда ты воровал у дроу мою мать!

    - Элтори сама согласилась, - мгновенно возразил идеальный орк, недовольно сдвинув густые брови.

    - Пф-ф! Да конечно! - лицо белобрысого изобразило нескрываемый скепсис. – Попробовала бы она не согласиться с мешком на голове!

    - Это был не мешок, а убедительный аргумент, - передернул плечищами орк-идеал. - И вообще… Это к делу никакого отношения не имеет.

    - Ну еще бы, - с едкой иронией заметил недоорк. – Это тебе можно выбирать себе женщин по душе, а мне можно подсунуть какое-нибудь пугало в угоду твоим амбициям! А если она кривая, косоглазая и глупая, как пробка от бочки?

    - Подумаешь, - протянул орк номер два. – Найдешь себе другую. В чем проблема? Главное, что она будет числиться твоей женой и все в Грэммодре поймут, что поддержка Аххада нам гарантирована. Ни один клан в здравом уме не пойдет против зятя племенного эрла.

    Из горла Эстэ после этих слов непроизвольно вырвался сдавленный звук, и орки, резко развернувшись, уставились на неё практически в упор.

    Внушать иллюзию нескольким стражникам или фрейлинам одновременно Эстэ приходилось не раз, но тот факт, что расходным материалом были орки, все же заставил её немного помедлить с решением, поэтому и образ, который она им передала, вышел абсолютным экспромтом.

    - Какая страшненькая статуя, - скривился орк-идеал и, вытянув вперед шею, с перекошенной миной наклонился над иллюзией - высеченной из камня эльфийкой, больше похожей на восставшего с погоста упыря. – Ну и вкус у Магрида. Такую бабу ночью увидишь - заикой можно остаться.

    - Мне показалось, или она действительно что-то сказала? - недоверчиво присматриваясь к скульптуре, протянул белобрысый.

    - Это у нас, наверное, в животах от голода бурчит, - предположил орк номер два и, словно подтверждая сказанное, его желудок издал длинный урчащий звук. – Надеюсь, что хоть жратва тут приличная, - брезгливо отшатнувшись от статуи, фыркнул мужчина. – Пойдем в трапезную, нас там, поди, уже ждут. Проголодался я что-то.

    - Да мне кусок в горло не полезет, - расстроено отмахнулся от него белобрысый. – А что если мне в жены вот такое страшилище подсунут? – он больно ткнул пальцем в изображающую статую Эстэль. – Зургар и тот краше!

    - Ты не расстраивайся, Нарварг, - хохотнул орк номер один. – В первую брачную ночь потушишь свет, натянешь ей сорочку на голову и сойдет за красавицу! – приобняв насупившего брови белобрысого за плечи, он поволок его вперед, низким голосом приговаривая: - А жен ты себе еще с десяток взять сможешь. Каких захочешь! Мало что ли на свете ладных баб, сынок? Все твои! Ты же у меня красавчик!

    Мужчины исчезли за поворотом и Эстэ, шумно выдохнув, наконец опустила затекшие руки.

    - Ты не расстраивайся, белобрысый, - деловито заявила она вдогонку приглянувшемуся орку. – Жена у тебя будет умница и красавица!

    По поводу собственных умственных способностей у Эстэ сомнений никогда не возникало, а вот с красотой были небольшие проблемы. Нет, когда девочка смотрела на себя в зеркало, то никаких изъянов у себя не замечала, но когда рядом появлялась Амирэль, на фоне старшей сестры Эстэ почему-то чувствовала себя нескладным тощим подростком.

    В отличие от сформировавшейся и расцветшей, словно бутон розы, Ами, у Эстэль не было женственной, похожей на виолу, фигуры: что спереди, что сзади, что сбоку пока не наблюдалось округлых изгибов и выпуклостей, но мама утверждала, что это временно. Шейна Лэйрин говорила, что Эстэ пошла в породу отца, а в их семье женщины всегда расцветали поздно. Генерал Варгард же вообще иначе, как «папина красавица», девочку не называл, а оснований не верить отцу у Эстэль не было. Если папа говорил, что она красавица, значит, так оно и было!

    Перебросив через плечо основательно растрепавшуюся косу, Эстэ решительно отодвинула панель потайного хода и бодрым шагом направилась в южное крыло Арум-Рисира - сообщать родителям замечательную новость, что она нашла себе подходящего мужа.

    В покоях, принадлежавших семье Варгард, к моменту её возвращения почему-то никого не оказалось, поэтому Эстэ, не став тратить время впустую, решила найти в сундуке своё самое красивое платье и привести себя в порядок, потому как хоть она и так была красивой, но знакомиться с женихом одетой во что попало порядочной шейне все же не годилось.

ГЛАВА 3

    Монотонный гомон, наполняющий зал нестройными звуками, резко стих, когда в дверях появилась высокая фигура Несса Варгарда, за широкой спиной которого скрывались две женщины.

    Нарварг невольно напрягся и вытянул шею, желая увидеть свою невесту, но она так ловко шла шаг в шаг следом за своим отцом, что не предоставлялось возможным разглядеть даже цвета её волос. Парень нервничал. Шутка ли – взять в жены дочку нелюдя!

    В кого превращался командующий эрмирами во время сражений, Варг хорошо помнил, и теперь с ужасом ожидал, что будущая жена может оказаться похожей на ту зубастую трехголовую тварь, которая одним щелчком челюсти перекусывала зургара словно лесной орех. И хотя кровь нелюдей не передавалась по женской линии, Нарварг опасался, что это не дает никакой гарантии, что женщина не может унаследовать уродство своих темных предков. А тот факт, что дочь племенного эрла так запросто отдавали орку в жены, наталкивал на мысль, что с ней не все чисто.

    Генерал, между тем, остановившись напротив Нарварга, хмуро и пристально посмотрел в его лицо. Помедлив еще минуту, он отступил в сторону, громко представив стоявшую за его спиной девушку:

    - Моя дочь, Амирэль Варгард.

    Девушка медленно подняла опущенную голову, и вся злость и напряжение Нарварга как-то разом схлынули вместе с вырвавшимся из его груди облегченным вздохом.

    Звуки слились в неразборчивое дребезжание и Нарварг плохо слышал, как отец сообщает невесте его имя, он потрясенно смотрел на девушку, до конца не веря, что вот эту красавицу действительно отдают ему в жены.

    Женщин у Варга было много, недостатка в их внимании он никогда не испытывал, но глядя на дочку генерала Нэсса, он вдруг почувствовал себя робким и несмелым юнцом, не знающим с какого бока к ней подойти.

    Все орчанки были сбитыми, крепкими, рослыми, и во взгляде у них всегда читался вызов, а Амирэль Варгард казалась Нарваргу неразгаданной тайной. Словно смотрел не на женщину, а на морозный узор на стекле, каждый раз открывая в нем для себя что-то новое и непонятное. У неё была такая тонкая талия, что Варг, наверное, запросто смог бы её обхватить большими и указательными пальцами своих рук, а дымчато-серые глаза почему-то напомнили мужчине туманное утро в степи – чистое, прохладное, свежим глотком переполняющее разгоряченные после быстрой езды легкие.

    Нарварг вдруг подумал, что в Роггерфоле на фоне огромных и суровых орков его невеста будет смотреться как эдельвейс среди камней.

    Варгу понравилось такое сравнение, и женщина, хрупкая как цветок, тоже понравилась. Глупо было это отрицать. Таких, как Амирэль Варгард, он еще не встречал. Может, со стороны он и казался грубым и примитивным орком, но будучи хасс-эшарном – заклинателем лошадей - Варг умел ценить красоту. Лошади были его слабостью. Невероятные существа с гибкими лоснящимися телами, вызывали у парня восторженный трепет. Они были его самыми преданными и верными друзьями и самой большой страстью.

    Юная Амирэль была похожа на лунную кобылицу, редкую по своей изысканной красоте, и Варг решил, что обязательно поймает её и привезет невесте в подарок на свадьбу.

    - Ну что, хороша девка? – отец толкнул замечтавшегося Нарварга в плечо, когда Амирэль в сопровождении матери и отца покинула зал. – Глядишь, и свет тушить в брачную ночь не придется, - весело подмигнул сыну Урхурт.

    По толпе тар-моридов пронесся громогласный хохот и Нарварг, резко вскинув голову, окатил их колючим холодом своего взгляда. Потешаться Варг мог позволить сородичам только над своими любовницами, жена будущего фэа-торна Грэммодра была неподходящим объектом для их скабрезных шуток.

    Шум мгновенно стих и орки, стушевавшись, виновато опустили головы. Нрав у сына Урхурта был крутой, и противником он был опасным. Хоть и выглядел он мельче и слабее любого другого орка, кровь дроу компенсировала этот недостаток гибкостью и молниеносной реакцией. Выстоять один на один в поединке с полукровкой еще не удавалось ни одному воину из окружения Урхурта.

    - Свадьбу сыграем через месяц, - нетерпеливо сверкая глазами, Нарварг повернулся к отцу, вызвав у него широкую улыбку:

    - Ишь ты, шустрый какой! А кто мне только что чуть плешь в голове не проел? Не нужна мне навязанная жена… сам, мол, свой выбор сделаю…Что, передумал?

    - Передумал, - беззлобно усмехнулся Варг.

    - Ну, а коли передумал, то чтоб с отцом больше не спорил, подождешь три месяца, - довольно вздохнул Урхурт. – К тому времени и с Поветрием разберемся, и к свадьбе все приготовим.

    Нарварг недовольно поморщился, но спорить с отцом больше не стал, с того не убудет перенести свадьбу еще на полгода, чтобы его помучить, а заполучить Амирэль в свое полное распоряжение парню хотелось как можно быстрее. Перед мысленным взором до сих пор стояло её лицо с гладкой молочно-белой кожей и нежными, как лепестки роз, губами. Она и пахла, наверное, так же сладко, как роза. От этой мысли разгоряченная кровь быстрее побежала по венам, и находиться в зале, заполненном грубыми мужиками, Нарваргу вдруг совершенно перехотелось.

    Теперь он понимал отца, наплевавшего на законы, приличия, и то, чем могла грозить Грэммодру выходка фэа-торна Урхурта Игвальда, укравшего у дроу их жрицу.

    Когда видишь женщину и каждая мышца в твоем теле тянется ей навстречу – отключается рассудок, остаются лишь примитивные инстинкты, такие же, как у диких животных, забивающих друг друга насмерть в борьбе за понравившуюся самку. И хотя после смерти матери отец взял себе еще двух жен, Нарварг точно знал, что все, о чем мечтал грозный и гневливый глава Грэммодра - это чтобы когда духи предков придут за ним, у небесных врат его ждала любимая Элтори. Мать была той единственной женщиной, которую отец бережно хранил в своем сердце и памяти. И самого Нарварга именно поэтому любил больше других своих детей, потому что видел в нем отражение мамы.

    - …У тебя её глаза… у тебя её цвет волос... ты такой же упрямый, как твоя мать… - отец говорил это сыну сотни раз с такой нескрываемой теплотой, что Нарварг искренне завидовал ему. Варг плохо помнил, какой была мама – он был слишком мал, когда она погибла. Всё, что сохранилось в памяти ребенка - это её длинные снежно-белые волосы, слегка раскосые глаза цвета дикого меда и удивительно красивая улыбка. И если судить по тому, что у самого Нарварга волосы были белыми, а глаза янтарно-желтыми, то выходило, что он действительно похож на свою мать-дроу. От отца достался только зеленый цвет кожи да мощная, как у всех орков, фигура.

    Собственная внешность ужасно расстраивала Нарварга: с самого детства орки дразнили его «эльфийкой» из-за излишне острых ушей и цвета волос. Приходилось доказывать кулаками, что он не девчонка и что сын фэа-торна Урхурта в состоянии за себя постоять. Сейчас Нарварг впервые за долгие годы радовался своим доминирующим генам дроу. Женщинам его лицо всегда нравилось, поэтому и нежной Амирэль он тоже должен был понравиться. Хотя, по большому счету, это уже не имело никакого значения. Свадьба была вопросом решенным, а значит, дочь генерала Варгарда рано или поздно привыкнет к тому, что Нарварг отныне будет её мужем, хозяином и господином.

****

    Амирэль на дрожащих ногах шла следом за родителями по коридорам Арум-Рисира, изо всех сил стараясь сдержать рвущиеся из груди рыдания. Слезы жгучими ручейками бежали по щекам, капали на грудь, платье, и весь мир качался перед глазами мутным пятном. Ей бы догадаться сразу, зачем отец повел её в Изумрудный зал и почему на вопрос: «Что я там буду делать?» лишь виновато отвел взгляд и коротко обронил:

    - Потом объясню.

    Он не объяснил. Он просто поставил перед фактом, что волею Магрида Великого её выдают замуж. Всевидящий, и в страшном сне Ами не могла предположить, кем окажется её будущий супруг!

    Земля ушла из-под ног и девушке показалось, что она проваливается в проклятый Раннагарр, когда, отойдя в сторону, отец открыл её взору того, с кем она должна была связать свою судьбу навек. На секунду Ами даже подумала, что это какая-то плохая шутка, глупый розыгрыш в духе её младшей сестрицы, но после слов фэа-торна Грэммодра, представившего ей своего сына, как жениха, ужасающая правда обрушилась на голову Амирэль словно камень. Воздух в груди превратился в липкий ком горячей смолы, и девушка не могла сделать вздох, пока смотрела на огромное зеленое чудовище с желтыми звериными глазами, на растерзание которому её собирались отдать.

    Как ей удалось выстоять и не расплакаться при всех, для Ами до сих пор оставалось загадкой, вот только сейчас каждый шаг давался с невероятным трудом и отчаянно хотелось, наплевав на чувство собственного достоинства, упасть на глазах у всего двора отцу в ноги и умолять его о пощаде. Что, собственно, Амирэль и сделала, как только двери апартаментов семьи Варгард закрылись у неё за спиной.

    - Папочка, миленький, родной, я прошу тебя… я тебя умоляю… не отдавай меня ему! - Ами рыдала, уткнувшись лицом в колени отца, обнимая его за ноги так крепко, что мужчина не мог и с места сдвинуться. – Пожалуйста, если ты меня хоть чуточку любишь – ты не позволишь так со мной поступить…

    - Амирэль… - генерал со стоном выдохнул имя дочери и, подняв с пола, прижал к своей груди. – Прости меня, малышка...

    - Нэсс, сделай что-нибудь! – истерично всхлипнула все это время не проронившая и слова Лэйрин. – Ты что, вот так запросто отдашь этому дикарю нашу девочку?

    - Лэй, я не могу отменить клятву, данную Магриду, - глухо прорычал Нэсс. Сжав дочку в тисках своих рук, он бессильно проронил в её макушку: - Это было давно… Я был молод и наивен… И я не думал, что платить за собственную глупость придется такую высокую цену... Прости меня, солнышко, - Варгард захватил в ладони мокрое, искаженное болью и обидой лицо дочери, ласково стирая слезы с её щек. – Я не могу влиять на решение царя, и пойти против него не могу.

    - Папа, - Амирэль, глотая рыдания, умоляюще посмотрела на отца. – Чем я провинилась? Что сделала плохого? За что? Почему именно за него? Я не хочу замуж за орка!

    - Что?!

    На пороге гостиной возникла взбудораженная Эстэль, и не будь Ами так подавлена, то непременно улыбнулась бы над тем, как смешно, словно карандаш в стакане, выглядела сестра в жутковатом зеленом платье с высоким корсетом и торчащими во все стороны завитыми кудрями.

    - За какого это еще орка? – подбоченившись, Эстэ перевела тревожный взгляд с зареванной сестры на совершенно расстроенного отца. Дурное предчувствие скользким червем проползло по затылку, и девочка осторожно спросила: - За белобрысого?

    - Да! – выкрикнула убитая горем Амирэль и, уронив голову на грудь отца, зашлась в отчаянных рыданиях.

    - Это нечестно! – задохнулась от возмущения Эстэ. – Это мой орк! Я его первая нашла!

    На секунду Ами даже плакать перестала. Вся семья удивленно уставилась на покрывшуюся пунцовыми пятнами Эстэль, судорожно хватающую ртом воздух.

    - Эстэ, детка, иди к себе. Мы с тобой потом поговорим, - попытался выпроводить из комнаты дочку Нэсс.

    - Это мой орк!!! – закричала Эстэль и, яростно топнув ногой, вдруг завыла во весь голос: - Не отдам! Мой орк! Мой!

    К вою младшенькой присоединилась старшенькая, а затем, в унисон им, стала голосить Лэйрин. Схватившись за голову, Нэсс смотрел на трех своих рыдающих женщин, испытывая отчаянное желание в данный момент повыть вместе ними.

    - Я… мне надо уйти… меня ждут, - наконец не выдержал он и, вылетев в коридор, помчался к Магриду - просить его отсрочить свадьбу хотя бы на год.

    В дверях тронного зала он столкнулся со злым, как горный тролль, Кассэлем, видимо, уже успевшим опять поругаться с Магридом.

    - Я не останусь на трапезу! - раздраженно рявкнул маршал, рванув ворот дублета с такой силой, что по полу, как блохи, заскакали оторванные пуговицы.

    - И правильно, - довольно бросил в его спину Магрид. – Дома жена накормит.

    - Он что, женился? – потрясенно обернулся вслед Кассу Варгард.

    - Женился, - загадочно хмыкнул Магрид. - И почему-то очень не хочет показывать мне свою жену. Но я выясню... Обязательно выясню, что ты от меня скрываешь, мой мальчик… - многообещающе проронил он.

    - Я как раз хотел поговорить с тобой о том же, - уцепившись за сказанное Магридом как за предлог, начал Нэсс.

    - О женитьбе Касса? – заинтересованно вскинулся царь.

    - Нет, Магрид, - Нэсс набрал побольше воздуха в легкие и решительно выпалил: - Я хочу, чтобы ты отменил помолвку моей дочери с сыном Урхурта!

    Глаза венценосца изумленно расширились, а затем он подозрительно спокойно поинтересовался:

    - Ты спятил, Нэсс? Я, по-твоему, кто – шут или царь?

    - Послушай, Магрид… - Нэсс запнулся, подбирая слова. – Ты можешь делать со мной все что тебе заблагорассудится, и я, выполняя данную тебе клятву, покорно исполню любую твою волю, но мои девочки…

    - В кои-то веки от твоих девочек есть хоть какая-то польза! – бесцеремонно перебил его царь. – Ты хоть понимаешь, как важен для нас этот союз? Или здесь кроме меня о благополучии Аххада вообще никто не думает? – глаза Магрида налились алым и теперь, не скрывая гнева, монарх просто орал на Нэсса: - Какого Раннагарра вы тогда просили меня возглавить империю, если мне только и приходится, что утирать вам сопли да задницы? Сначала один мне нервы трепет, теперь другой ноет, как баба! Тебя что не устраивает?

    - Отсрочь свадьбу хотя бы на год, - выдавил из себя Варгард.

    - Зачем? – гаркнул Магрид. – Чтобы отпрыск Урхурта за это время, по примеру своего папаши, нашел себе какую-нибудь эльфийку или дроу, надел ей мешок на голову и уволок в свою нору? Или тебе больше по душе, чтобы я твою дочь за короля Сэйгура выдал?

    Нэсс побледнел и, рвано глотнув воздух, просипел:

    - Ты не посмеешь!

    Об извращенных пристрастиях правителя Сопределья ходили жуткие слухи: изуродованные тела любовниц Сэйгура частенько находили в реке или в лесу на окраине столицы.

    - Конечно, не посмею, - Магрид высокомерно вскинул бровь, - я твоей дочери нормального мужа нашел! Ну, подумаешь - немного зеленоват… Если он хоть вполовину в Урхурта пошел, то ты мне еще спасибо скажешь. У того единственный недостаток – баб красивых любит. А кто их не любит?

    - Магрид, он орк! – возразил Нэсс.

    - А ты - нелюдь, - развел руками царь. – Трехголовая гидра в обороте! Но это не помешало Лэйрин выйти за тебя замуж и родить двух дочерей.

    - Это другое…

    - Да нет, Нэсс, - устало выдохнул монарх. – Это не другое – это главное! Мы - хранители Эсклафидры, гаранты того, что твари Раннагарра не вырвутся из-за барьера и не уничтожат этот мир. Мне не нужна война с Запредельем. Урхурт умный и мудрый правитель, и только благодаря ему в Грэммодре вот уже столько лет мир, а у Аххада под боком нет еще одной проблемы. Ты забыл Конгуда Кровавого? Забыл, как его кланы совершали набеги на приграничье и резали всех, кто попадался на их пути?

    - Не забыл, - Варгард передернулся, вспомнив, что Конгуд съедал сердца своих жертв.

    - Конгуда остановил Урхурт, - напомнил Нэссу царь. – Клан Игвальд объединил племена орков и навел порядок в Грэммодре. Амирэль выйдет замуж за наследника Урхурта – будущего правителя Запределья. Твоя дочь станет королевой орков! Что я не так сделал?

    - Она моя дочь, - сдавленно проронил Нэсс.

    - Я бы с бóльшим удовольствием отдал за Нарварга твою вторую дочь, пока она мне дворец до основания не разнесла. Но, боюсь, если я это сделаю, орки пойдут на меня войной, чтобы я забрал её обратно.

    - Эстэ пятнадцать! Она еще девчонка сопливая совсем! – глаза Нэсса налились серебром и сущность нелюдя полезла наружу.

    - Избалованная и неуправляемая девчонка, - ничуть не испугался гнева своего генерала Магрид. – Ты слишком много ей позволяешь. Вот поэтому я и отдаю в жены Нарваргу Амирэль. Они поладят, - успокаивающе похлопал по плечу Нэсса монарх. – По-моему, Нарварг неплохой парень, да и ты сможешь видеть дочь так часто, как захочешь. Вы же с Урхуртом сто лет друг друга знаете!

    - Магрид… - бессильно протянул Варгард.

    - Я бы отдал за сына Урхурта свою дочь, если бы она у меня была, - не дал договорить ему царь. – Но у меня никого не осталось… кроме вас, - тихо добавил он. – Я всего лишь делаю то, что должен. Пойдем, Нэсс. Нас, наверное, уже заждались.

   Тяжело вздохнув, генерал Варгард поплелся за Магридом следом, с грустью понимая, что ему нечего возразить царю.

ГЛАВА 4

    Спустя два месяца Нэсс презирал себя за эту слабость, а также за завышенное чувство долга и ответственности. Магриду каким-то образом всегда удавалось переубедить его и все вывернуть в свою пользу. И ведь прицепиться было не к чему: куда ни глянь - вроде все говорил и делал правильно, только легче от этого никому не становилось.

    Единственным, кто смел перечить царю и всегда поступать по-своему, при этом оставаясь неизменным любимчиком Магрида - был Касс. Нэсс так не умел, и по большому счету завидовал здоровому упрямству друга и умению легко просчитывать хитрую игру Магрида. Видимо, эти двое и правда были родственными душами, а может, пережитые ими трагедии еще больше сблизили их, потому и понимали они поступки друг друга как никто другой.

    Дель Орэн мог тысячу раз злиться на монарха, спорить с ним до хрипоты в горле и доводить Магрида до бешенства, но стоило появиться хотя бы намеку, что царю угрожает опасность, и Касс бросал все, чтобы прийти к нему на помощь. Впрочем, Магрид всегда отвечал ему той же монетой, и как бы умело ни пытался царь маскировать свои чувства, все в Аххаде знали, что за своего «сынка» царь уничтожит и сотрет в порошок любого.

    Нэсс хорошо помнил, как Магрид, наплевав на законы, сделал все возможное и невозможное, чтобы вытащить Касса из Чертога Приговоренных, а потом год не позволял никому к нему приближаться и тревожить. Вот и сейчас – на границе с Грэммодром обстановка была крайне тяжелой и за ночь приходилось сдерживать по три-четыре атаки норвилов или зургаров, а Магрид запретил даже заикаться маршалу Аххада о проблемах, потому что у Кассэля, видите ли, неприятности с молодой женой.

    А у Нэсса никаких неприятностей с женой не было – она просто с ним не разговаривала!

    Через неделю после того, как Магрид объявил о помолвке Нарварга с Амирэль, пришло сообщение от эрмиров, что ситуация с перебежчиками из Грэммодра выходит из-под контроля, и приказом царя Варгард отправился к западным рубежам защищать интересы Аххада. Лэйрин обвинила его в том, что он просто сбегает, потому что ему стыдно смотреть Ами в глаза, и даже не вышла проводить в дорогу. А самое страшное, что дочери, которых Нэсс любил больше всего на свете, тоже с ним не разговаривали. Ами вообще неделю не выходила из своей комнаты и все время плакала, а Эстэ пряталась в каких-то укромных углах их столичного особняка, и сколько Нэсс ни пытался, так и не смог её найти, чтобы поговорить.

    Варгард посылал письма своим девочкам почти каждый день, а в ответ не получал ни слова. Два месяца неизвестности и острого чувства беспросветной тоски. И вот сейчас, когда он надеялся вырваться домой хотя бы на пару дней, Касс привез письмо от Магрида, с приказом отправиться в Грэммодр на поиски пропавшего Вайса и при этом не обмолвиться и словом о произошедшем Ястребу.

    Врать другу было еще более отвратительно, чем скрывать от него истинное положение дел. Хорошо, что Касс был чем-то сильно озадачен и расстроен и, передав Нэссу пакет от Магрида, уехал по делам в Айвендрилл.

    После полудня Варгард пересек последние приграничные посты и, отказавшись от сопровождения орков, отправился на юг в направлении столицы. Грэммодр он знал довольно хорошо, к тому же в пакете, переданном Магридом, находилась карта и последние донесения от Вайса, из которых можно было понять, в каком направлении перед тем как исчезнуть, двигался друг. Нэсс рассчитывал, добравшись до Роггерфола, выйти оттуда на поиски Дюранда по его следам, но внезапная находка заставила Варгарда отойти от первоначального плана. Через сутки пути Нэсс наткнулся на вылезшего из норы мертвого сфага, а поскольку основным элементом питания ледяных червей была вода, мужчина прозорливо предположил, что именно в воде и находится источник Гнилого Поветрия, отравляющий своей тлетворной магией весь Грэммодр.

    Спустившись в подземелье, Нэсс по оставшейся на стенах слизи определил, откуда приполз сфаг и, воткнув в стену кинжал-маячок, чтобы легко можно было найти выход, двинулся вглубь туннеля.

    На улице уже серело, когда генералу удалось выбраться на поверхность. Всего в нескольких эртах от выхода обнаружилась довольно широкая река и, взяв из неё пробу воды, Нэсс понял, что не ошибся в своих догадках. Вода в Озрее была отравлена, и, очевидно, у самого истока, чтобы стихия гасила магический фон. Не наткнись Нэсс на сфага, искать причину мора пришлось бы очень долго и не факт, что поиски бы увенчались успехом.

    Не став мешкать, Варгард решил подняться к верховью реки, чтобы определить место, где спрятан источник магии. Через неделю пути генерал был абсолютно уверен, что движется в правильном направлении. То и дело Нэсс натыкался на останки погибших животных, и чем уже становилась река, тем отчетливее ощущалась отравляющая её магия.

    Перед тем, как начать подъем в горы, генерал решил остановиться на привал, чтобы перекусить, и пока собирал для костра хворост, совершенно случайно обнаружил зияющий в земле проход с высеченными из камня ступенями, уходящими куда-то глубоко вниз.

    Запуская в узкий темный проход огненный файер, Нэсс даже не ожидал, что в ответ на свой магический удар может услышать призыв Вайса о помощи. Ментальный зов нелюдя невозможно было перепутать ни с чьим другим. Там, внизу, был пропавший Дюранд! Мгновенно сменив личину, Нэсс, не раздумывая, бросился другу на подмогу.

    Слишком поздно генерал понял, что угодил в ловушку. Заметив клетку с заточенным в ней Вайсом, Нэсс хотел прорваться к нему через широкую подземную галерею, и в этот момент вокруг него тускло замерцали линии активированного силового контура, а потом проявились грани парализующего поля.

    Переместившись от одной сияющей стены к другой, Варгард заметил за периметром куба выходящих из укрытия дроу, понимая, что они ждали его появления, а пойманный Вайс был лишь наживкой.

    Так глупо попасться мог лишь сопливый новобранец, а не прошедший войну генерал. Слишком много в последнее время Нэсс думал о своей семье и слишком мало об осторожности… Всевидящий, как быстро он сможет выбраться отсюда? И что без него будут делать его девочки?

    Линии силового поля мгновенно поймали проскользнувшую эманацию страха, и контур выдал первую галлюцинацию.

    Из синего мерцающего света появилась тоненькая фигурка Амирэль – бледной, заплаканной, с рассыпавшимися по плечам темными волосами.

    - Папочка, - голос дочери опустился до жалобного шепота, сжимающего сердце Нэсса в болезненные тиски. – За что ты так со мной?.. Папочка… пожалей…

    Это была иллюзия – иллюзия, созданная его подсознанием, но, боги, как же она была реальна! И как страшно было видеть и пропускать её через себя! Ударив хвостом, нелюдь оттолкнулся от стены, двигаясь по замкнутому пространству силового поля, и из пустоты возник образ плачущей Эстэ, протягивающей к нему руки:

    - Папочка, родной, помоги мне…

    Варгард рванул к дочери, но её силуэт растворился в воздухе, а из угла бесшумно вышла Лэйрин, горько выдохнув:

    - Нэсс, любимый, где ты?

    Обезумевшая гидра металась в замкнутом пространстве куба, тщетно пытаясь дотронуться до то появляющихся, то исчезающих дочерей и жены. Любимые женщины плакали, звали его, молили о помощи, и Нэсс медленно сходил с ума оттого, что просто бессилен был им помочь.

ГЛАВА 5

    Амирэль, остановившись у дверей маминой спальни, осторожно дотронулась ладонью до тяжелой кованой ручки и, немного помедлив, отступила на шаг, выпуская сквозь преграду успокаивающую волну магии. Мама плакала. Ами видела и чувствовала, как Лэйрин, заглушая подушкой слезы, ничком лежала на кровати. Как наивно с маминой стороны было скрывать свои страдания от дочерей-нелюдей, читавших её мысли и чувства, как раскрытую книгу.

    От папы почти месяц не было известий. Лэйрин, намеренно не отвечавшая на письма мужа, решила, что таким образом может заставить его быстрее вернуться домой, но сейчас, когда Магрид на вопросы мамы: «Где Нэсс?» неизменно отвечал, что он занят делами государственной важности и ему не до бабских переживаний, мать с каждым днем становилась все мрачней и все больше уходила в себя. Даже Эстэ понимала, что царь врет: отец обязательно бы нашел время, чтобы черкнуть пару строк своим девочкам или передать с посыльным им какую-нибудь безделицу.

    По Арум-Рисиру ползли тревожные слухи, что с командующим эрмиров приграничья случилась беда, и чем ближе подходила дата свадьбы, тем ясней Ами понимала, что эти слухи имеют под собой твердую почву. Папа просто не мог не приехать к такому событию, а тем более зная, как к этому браку относится сама Амирэль.

    Утверждать, что Ами смирилась со своей участью, было бы глупо. Стоило только подумать, что её выдадут за орка и увезут в чужой суровый край, как в душе все клокотало и переворачивалось. Это было так несправедливо! Ами не понимала, зачем её нежно растили, лелеяли и берегли столько лет? Неужели вот для этого - чтобы отдать в жертву? И кому? Зеленому дикарю, который сможет делать с ней все, что ему заблагорассудится?

    Поговаривали, что орки бьют своих женщин кнутом и кулаками за малейшую провинность. Амирэль не представляла, как сможет пережить подобное унижение. Быстрая регенерация нелюдей избавляла от ран, ссадин и синяков почти мгновенно, и муж-орк мог забивать её до полусмерти ежедневно, зная, что через несколько часов от побоев не останется и следа.

    Ами старалась не думать об этом. Сейчас она как никогда была нужна маме и Эстэ. Дар исцеляющей, доставшийся ей от деда Лэйрин, в эти дни был особенно востребован. Незаметно и осторожно Амирэль оттягивала на себя мамину тоску и боль, радуясь, что её способности наконец приносят семье пользу, а не проблемы.

    Сколько Ами себя помнила, семья скрывала её дар от посторонних. Отец боялся, что если Магрид о нем узнает, то Ами навечно останется пленницей Арум-Рисира. Целители были собственностью Аххада, а исцеляющие вообще рождались крайне редко, и за такими детьми всегда охотился сорс.* Амирэль повезло, что она была дочерью племенного эрла. Дети нелюдей были неприкосновенны. К тому же, никому и в голову не пришло проверять магический потенциал девочки, ведь девочки не наследовали кровь эрлов, как и не наследовали дар целительства. Все исцеляющие в Аххаде были мужчинами. Все, кроме Амирэль.

    Дар это был или наказание – Ами не знала. Она просто принимала эту часть своей сути как данность, надеясь, что когда-нибудь сможет, не скрываясь, помогать людям. А сейчас она впервые была счастлива, что, несмотря на собственный груз отчаяния, могла избавить от него хотя бы маму.

    В двери апартаментов неожиданно постучали, и Амирэль, тяжело вздохнув, скользнула жалостливым взглядом по стене, за которой, успокоившись, уснула Лэйрин, а потом пошла узнать, кому и что в такой поздний час от неё понадобилось. Сомнений в том, что это пришли по душу Ами, у девушки даже не возникало.

    С тех пор как от отца перестали приходить письма, Магрид приказал им переехать из столичного особняка во дворец, и теперь не было и дня, чтобы к Амирэль не присылали дворцовых посыльных с какой-нибудь совершенно нелепой просьбой. Девушка подозревала, что таким образом Магрид просто следит за ней. Чего опасался царь, для Ами оставалось загадкой: сбежать из Арум-Рисира не представлялось возможным. Да и куда бежать такой, как она? Она ведь даже костра в лесу разжечь сама не сумеет, не говоря уже о чем-то более серьезном.

    Как девушка и предполагала, царь прислал за ней одну из фрейлин и приказал явиться в Золотой зал. Сегодня была Суланта - ежегодное представление знатных сословий Аххада ко двору. Ами надеялась, что перед завтрашним открытием сезона и предстоящей свадьбой царь даст ей хотя бы немного времени, чтобы побыть с семьей, но, видимо, она была слишком наивна, если рассчитывала, что Магрида хоть как-то трогает её душевное состояние. И поскольку перечить монарху Ами никогда в жизни не решилась бы, то, причесавшись и натянув на лицо маску безмятежного спокойствия, она обреченно отправилась в правое крыло дворца.

    Сама мысль о том, что несколько часов кряду придется стоять среди разряженной толпы вельмож, изображая из себя довольную жизнью шейну, ввергала в уныние. Последнее время Ами слишком часто приходилось сдерживать слезы и бушующие, как море, эмоции. Такая борьба с собой изматывала и оставляла в душе невыносимую пустоту, которую совершенно нечем было заполнить. Собственное будущее виделось мрачным и пугающим, а самое страшное, что Ами не видела даже надежды на какой-либо благополучный исход.

    - Амирэль! – чужой грубый голос, прозвучавший в пустоте коридора, напугал девушку едва ли не до икоты, а когда, обернувшись, она уткнулась взглядом в его обладателя, то тело мгновенно парализовал тошнотворный страх.

    Почему-то сейчас будущий муж показался Ами еще ужасней, чем при первой встрече. И дело даже не в цвете его кожи. Он был огромным - таким огромным, что рядом с ним Ами чувствовала себя жалкой блохой, которую сейчас прихлопнут одним взмахом мощной ручищи. А еще глаза… Что-то пугающее таилось в их янтарной глубине, делающее мужчину похожим на зверя: опасного, хищного, безжалостного.

    И он позволял себе звать её просто по имени – так, словно уже имел на это право.

    Затравлено оглядевшись по сторонам, Ами отступила к стене, с ужасом понимая, что вокруг нет ни души и звать кого-то на помощь глупо и бессмысленно. Да и что она скажет? Что боится оставаться наедине со своим женихом?

    - Nu ave…*(Не убегай…)* - тихо пробасил орк, как-то упорно и неотвратимо загоняя Амирэль в угол.

    Эльфийский язык Амирэль знала в совершенстве, а вот по-орочьи не понимала ни слова. Сказанная мужчиной фраза почему-то показалась девушке угрозой, а больше всего её испугало то, как смотрел на неё орк: словно хотел сожрать вместе с платьем, туфельками и всеми украшениями.

    Впрочем, Ами даже не догадывалась, как недалека она была от истины. Пожирающего её взглядом Нарварга посещали мысли очень далекие от целомудренных. Три месяца он только и думал о сероглазой красавице, обещанной ему в жены. Она снилась по ночам – с этими льющимися черным водопадом локонами, бледной полупрозрачной кожей и плавно-текучими, как река, изгибами тела. Нарваргу навязчиво хотелось дотронуться до измучившей его женщины, а еще больше попробовать на вкус её губы: пухлые, мягкие и, наверное, сладкие.

    Рука, повинуясь зову плоти, потянулась к нежному женскому лицу, и кончики пальцев начало покалывать в миг соприкосновения. Кожа орчанок была грубой, обветренной и шершавой, а у Амирэль - словно теплый шелк потрогал.

    - Не надо, пожалуйста, - стыдливо опустив голову, пролепетала она.

    «Если женщина говорит «нет», значит, подразумевает «да»» - Нарварг хорошо знал эту женскую уловку. Все они вначале ломались, подогревая мужской азарт и аппетит, а затем охотно сдавались на милость победителя. Эта игра Варгу нравилась. Стремительно подавшись вперед, он с глухим рыком вжал девушку в своё тело, пытаясь дотянуться до её губ.

    - Отпустите, умоляю, - Амирэль резко повернула голову, и вместо губ Нарварг поцеловал её шею.

    Дýхи предков, как же хорошо она пахла! И правда, как цветок: тонкий, изысканный, дурманящий. В голове помутилось, и вся выдержка парня полетела куда-то к Эрэбу в Сардарр. Какое-то неподдающееся контролю желание толкало навстречу ускользающим от него губам. Хотелось смять их голодным поцелуем, подчинить, почувствовать, как становятся мягкими и податливыми под яростным напором…

    - Руки от нее убрал, скотина!

    Спину Нарварга обожгло, как от удара плетью, и, выпустив из своих объятий Амирэль, он медленно развернулся, недоуменно уставившись на замершую в полушаге от него незнакомку. Однозначно это была женщина: плотно облегающий её фигуру светлый костюм сомнений в этом не оставлял. У незнакомки были очень тонкие аристократичные черты лица, и даже короткие, как у мужчины, волосы её не портили. На первый взгляд, женщина вызывала только положительные эмоции. Напрягало что-то другое: неприлично дорогой скайрим, зажатый в руке таинственной блондинки, и то, как легко и правильно лежала отполированная рукоять смертоносного клинка в тонкой женской ладони. А еще стойка у хрупкой незнакомки была подозрительно профессиональной - будто перед Нарваргом стояла не девушка, а искусный мечник. Скользнув взглядом по её напряженным, словно впаянным в пол ногам, Варг непроизвольно сглотнул. Женские ножки обычно прятались под платьями, а у этой ткань невероятно узких брюк обтягивала их как вторая кожа, обрисовывая каждую упругую мышцу. Раннагарр! Это были самые красивые женские ноги, которые Варг когда-либо видел!

    - Menu caragu rukhs!* (*Кусок орочьего дерьма!) – неожиданно выругалась утонченная блондинка. – Allen amil!* (*Твою мать!) Орк!

    - Что ты сказала? – не веря тому, что слышит, тряхнул головой Варг, но женщина, проигнорировав вопрос, продолжала молча пялиться на него, как будто увидела диковинную зверюшку. - Что надо? – добавив в голос суровости и намеренно сдвинув брови, рыкнул парень.

    Блондинка, словно очнувшись ото сна, вздрогнула, а затем, грациозно отступив в сторону, выдала тираду, заставившую Варга усомниться в разумности стоящей перед ним красотки:

    - Надо, чтобы ты тихо и быстро свалил отсюда, пока я тебя отпускаю.

    - Ты дура или сумасшедшая? – растерянно усмехнулся Варг и для пущей угрозы громко хрустнул костяшками пальцев, полагая этим жестом испугать чокнутую бабу.

    - А вот про «дуру» – это ты зря! - клинок блондинки, описав неуловимую глазу дугу, срезал с пояса Нарварга перевязь с мечом, и обладательница самых красивых женских ног внезапно коленом одной из них со всей дури заехала Варгу в пах.

    Такой подлости от слабой женщины парень не ожидал. Судорожно вдохнув воздух, он согнулся от боли, и в этот момент ему на голову сокрушительно обрушилась рукоять заговоренного клинка.

    «Дерьмо огра! Какая, к драному троллю, слабая женщина?! - почему-то подумал Варг, падая на пол. – Да удару этой ненормальной мог позавидовать даже орк!»

    – Не шевелись, если не хочешь без головы остаться, - шеи парня отрезвляюще коснулся холод метала.

    - Убью, тварь, - резко дернувшись, прошипел он. Так эа-торна* еще никто не оскорблял!

    Женщина сильнее заломила руку Нарварга, а лезвие её клинка ощутимо усилило нажим, вспоров кожу на затылке мужчины. За шиворот побежала теплая струйка крови, и Варг замер, бессильно прижавшись лицом к каменным плитам. Скайрим резал любую твердую поверхность, как нож масло. Одно неверное движение руки этой полоумной бабы - и смерть Варга будет самой глупой за всю историю существования орков. – Ты мне за это заплатишь, - сплюнул он.

    - Обязательно, - не проникшись угрозой хмыкнула чокнутая блондинка, резко надавив коленом на болевую точку.

    Амирэль потрясенно смотрела на творящееся у её ног безумие, и поверить не могла, что все это происходит на самом деле. Она даже не надеялась, что сможет избежать неприятных ласк и поцелуев орка, а уж того, что её нежданной спасительницей станет женщина – и представить не могла.

    Голубоглазая незнакомка излучала такую яркую и мощную ауру, что Амирэль даже смотреть на неё другим зрением было больно, и сердце у женщины было совершенно невероятным – огненным. Такое Ами видела за всю свою жизнь только один раз – у друга папы, маршала Оттона.

    Женщина, между тем, бесцеремонно усевшись на спину орка, заломила ему руки, а в довершение еще и пнула коленом в бок.

    - Тебя как зовут? - в голосе странной спасительницы не прозвучало ни страха, ни раскаяния, как показалось Ами – только глухая ярость и злость.

    - Амирэль.

    - Амирэль, ты что же позволяешь всяким зеленоухим ублюдкам зажимать тебя по углам и лапать? Пояс свой дай, - незнакомка нетерпеливо протянула руку и Амирэль, словно завороженная, сняла с талии свой витой ремешок, вложив его ей в ладонь.

    Каким-то неуловимым движением блондинка сложила из него замысловатую петлю и, набросив её на запястья орка, стянула их так ловко, словно всю жизнь только и занималась тем, что связывала пойманную дичь.

    Орк злобно выругался на своем языке, и хоть орочьего Ами и не знала, по интонации мужчины несложно было понять, что он обещает своей обидчице все мыслимые и немыслимые кары Раннагарра. Амирэль стало страшно. И даже не столько за себя, а больше за незнакомку. Что с ней сделают, когда об инциденте доложат Магриду? Но женщину это, похоже, вообще мало волновало, потому что на очередное ругательство Нарварга она с улыбкой похлопала его по щеке, а потом еще и заявила, что он должен ей сказать спасибо за то, что она не сломала ему пальцы и не выбила зубы.

    Ощущение надвигающейся катастрофы прошло ознобом по спине, когда Амирэль услышала звук приближающихся шагов, и на лестнице возник Магрид собственной персоной вместе с охранявшим его отрядом стражи.

    - Что здесь происходит? – царь недобро прищурился, мгновенно оценивая обстановку, и Ами захотелось слиться со стеной, чтобы стать невидимой. Как объяснить Магриду, почему её жених лежит на полу, связанный её же поясом, а на нём сверху, как на кобыле, сидит какая-то женщина? Назревал грандиозный скандал.

    Цепко впившись взглядом в оседлавшую Нарварга блондинку, царь вопрошающе вскинул бровь. Все в Арум-Рисире знали, что Магрид не терпит неподчинения и не любит повторять свои вопросы дважды, но незнакомка либо этого не знала, либо ей было наплевать. Ами почему-то решила, что скорее второе, потому-то аура женщины полыхнула алым, выдавая её крайнее недовольство и злость.

    - Я тебя спрашиваю! – раздраженно рявкнул на женщину царь. – Какого Раннагарра здесь творится?

    У Ами подкосились колени, язык намертво прилип к нёбу, и вместо того, чтобы сказать хоть слово, она конвульсивно хлопнула губами, окончательно растеряв все свое мужество и красноречие. Зато не растерялась голубоглазая воительница.

    - Полы мою, - схватив Нарварга за волосы, она демонстративно повозила его лицом о каменные плиты, а затем, вызывающе нагло вскинув подбородок, бесстрашно посмотрела в наливающиеся кровью глаза царя: – Что, не видно?

    Никто не позволял себе говорить с Магридом в таком пренебрежительном тоне. Ами хотелось расплакаться: её отважную защитницу убьют, либо бросят в темницу за такое поведение: женщина продолжала откровенно дерзить и хамить великому эрлу! Амирэль хотела встрять в её перепалку с царем и как-то сгладить ситуацию, но незнакомка внезапно выдала такое, от чего у всех присутствующих раскрылись рты и глаза полезли на лоб.

    - Иди отсюда, пока я твою голову орку в задницу не засунула! - гаркнула на Магрида она.

    - Что??!! – Магрид, кажется, и сам растерялся от такого заявления, потому что вид у него при всей его взвинченности был довольно комичный. С отвисшей челюстью челядь видела монарха впервые. - А ну, встать! – быстро пришел в себя он.

    - А ну?! – угрожающе прищурилась блондинка: - Иди ежиков дрессируй, им и будешь нукать.

    А вот теперь незнакомка подписала себе смертный приговор, и ни одна живая душа в Аххаде помочь была ей не в силах. Как же жалела Ами в этот момент, что не может обернуться гидрой, как Эстэ, чтобы встать на защиту той, кто, не раздумывая, бросилась ей самой на помощь.

    - Взять ее! - повелительно прорычал царь, указав на зарвавшуюся незнакомку.

    Дворцовая охрана, сорвавшись с места, ринулась к ней со всех ног, и Амирэль отчаянно зажмурилась, не в силах смотреть на то, что произойдет дальше.

    - Все назад! – громогласный приказ перекрыл своей мощной амплитудой все посторонние звуки, и вокруг внезапно стало абсолютно тихо, так, словно все провалились куда-то в Раннагарр.

    Открыв глаза, Амирэль невольно вздрогнула. Может быть, она просто привыкла к тому, как выглядит в обороте отец, и поэтому не считала его гидру чем-то ужасным, а вот темная армия монстров, вылезшая из тела маршала Аххада внушала ей гипнотический страх, а еще больше пугал возвышающийся за ними сам зеленоглазый нелюдь, раздавшийся в спине и плечах и теперь выглядевший ничуть не краше лежащего на полу орка.

    – Не советую приближаться к моей жене, - очень спокойно он предупредил дворцовый конвой, и было в этом его спокойствии что-то такое пугающее, от чего разом захотелось стать лестницей, колонной, или на крайний случай одной из скульптур Арум-Рисира.

    Вымораживающий тон герцога возымел действие. Испуганно отступив назад, стража сейчас с еще большим потрясением смотрела на жену любимчика царя - Кассэля дель Орэна, так и не соизволившую отпустить орка и подняться с пола.

    - Дорогая, я же просил тебя хотя бы несколько минут ничего руками не трогать, - голос маршала мгновенно смягчился и стал как у родителя, ласково журящего нашкодившего ребенка. - Брось его. Сейчас же! - строго нахмурился он, но Ами показалось, что в зеленых глазах нелюдя промелькнуло отнюдь не недовольство, а какая-то шальная искра озорства.

    Резким ударом орочьей головы об пол жена маршала отключила Нарварга, а потом, победно поднявшись над ним, демонстративно отряхнула ладони.

    - Бросила! – женщина чарующе улыбнулась, обведя довольным взглядом всех вокруг, и аура её стала переливаться, словно радуга.

    Амирэль следовало бы догадаться сразу, кто эта воинственная блондинка. О гордом и своевольном маршале Аххада по Азаандару ходили легенды. Именно его Магрид Великий любил как родного и считал своим сыном. Только герцогу Оттону позволялось сидеть в присутствии царя, перечить царю и повышать на царя голос. Неудивительно, что и жену он нашел себе под стать. Эти двое были так похожи по духу и тому мощному магнетизму, который они оба излучали, что Ами даже стало немного завидно. Ей уже не суждено встретить кого-то, кто был бы таким точным и ярким её дополнением – её любимой половинкой и её судьбой.

ГЛАВА 6

    Свет сотен светильников слепил глаза, от громкой музыки гудела голова, а пестрые наряды разодетой знати Аххада несказанно раздражали мрачно взирающего на всеобщее веселье Нарварга. Находиться здесь после пережитого унизительного поражения было равносильно медленной и изощренной пытке. А самое ужасное, что его собственный отец запал на чокнутую жену маршала, и теперь, буквально выдрав её из рук эльфа, танцевал с ней зажигательный танец, изливая на герцогиню максимум своего обаяния.

    Мало того, что эта женщина выставила Нарварга посмешищем, опозорила перед царем и невестой, так еще и вместо извинений она и её сумасшедший муж перекрутили все так, что Варг оказался виноватым во всех смертных грехах: оскорблении жены престолонаследника, его будущих детей, самого маршала, а в довершение еще и Магрида Великого, и весь Аххад в его лице! Наглое семейство Оттон, ворвавшись с утра на их с отцом половину, устроило скандал, стало пугать диффигатумом*, а потом потребовало сатисфакции. И вместо того, чтобы спокойно во всем разобраться, отец не только попросил прощения у Оливии дель Орэн, но и подарил коварной герцогине лунную кобылицу - свадебный подарок, предназначавшийся Амирэль!

    Два месяца Варг гонял по степям Грэммодра в поисках этой редкой лошади и так радовался, когда наконец сумел её поймать, представляя, как подарит кобылицу невесте. Сейчас Варг не хотел ничего: ни подарка, ни невесты, ни свадьбы. Видеть Амирэль Нарваргу было стыдно. Кем он выглядел в её глазах? У неё, наверное, сложилось впечатление, что любая сопливая девчонка может разложить его по полу, как тряпку, да еще и ноги потом вытереть. Парню ужасно хотелось скрыться подальше от любопытных глаз. Ему казалось, что все в Арум-Рисире уже знают о его позоре и теперь тайком насмехаются. И зачем отец только притащил его на этот бал? Танцевать Варг все равно не умел, а подпирать стену он с таким же успехом мог и в своих апартаментах.

    Резкий кашляющий звук заставил Нарварга отвести взгляд от танцующих по залу пар. Опустив голову, он обнаружил стоящую прямо перед ним девчонку, которая раскрыв рот разглядывала его с каким-то очень странным выражением на лице. Дети в Аххаде реагировали на орков довольно специфично: либо убегали в страхе, либо начинали жутко орать. Закономерно предположив, что кудрявое недоразумение сейчас тоже начнет рыдать и звать маму, Варг приготовился к истерике, но вместо неё неожиданно для себя услышал совершенно невероятное:

    - Потанцуем?

    - Что? – потрясенно выдавил из себя Варг.

    - Мало того, что недоорк, так еще и глухой, - буркнула девочка, раздраженно сдув с лица выбившуюся волнистую прядку волос. – Потанцуем? – вдруг заорала она так громко, что у Нарварга заложило уши.

    Удивленно приподняв брови, Варг со смесью недоумения и растерянности смотрел на пригласившее его на танец чудо. Долговязая, плоская и угловатая, как все подростки, девочка выглядела немного смешно и нескладно, учитывая, что платье, которое она на себя надела, лишь подчеркивало её худобу. Сложно было угадать за её совершенно не оформившейся фигурой, в какую женщину она превратится со временем. Взгляд притягивали только огромные, на пол-лица серебристые глаза. Было в них что-то невероятно чистое и наивное, из-за чего обижать девочку и грубить ей Нарваргу сразу же перехотелось.

    - Я не умею танцевать, - как можно мягче попытался отвязаться от малышки он. – Извини.

    Девчонка, пожевав губу, несколько секунд о чем-то сосредоточенно раздумывала, а потом, бесцеремонно схватив Нарварга за руку, резко выдохнула:

    - Ладно! Научу! Пойдем.

    - Куда? – опешил от такого нахрапа Варг.

    - Есть тут пара укромных мест, - девчонка вцепилась в ладонь Нарварга мертвой хваткой и, растолкав находившихся на её пути гостей, потащила орка к витым колоннам у стены слева.

    Остановившись перед высеченным из желтого оникса панно, она нажала тремя пальцами на какие-то невидимые точки на нем, и перед мужчиной внезапно появились двери, которые девчонка такой же странной манипуляцией закрыла, после того как практически затолкала в них Варга.

    Зал, обнаружившийся за потайной дверью, оказался совершенно пустым, и только приглушенные звуки музыки, доносившиеся из-за стены, намекали на то, что там сейчас царит веселье и танцы. Пока Нарварг рассеянно оглядывался по сторонам, странная девочка, обойдя парня по кругу, замерла на расстоянии вытянутой руки и, склонив голову к плечу, совершенно неприлично стала его разглядывать.

    У Варга возникло какое-то неловкое ощущение: будто он породистый жеребец, выставленный на торги, а перед ним придирчивый покупатель, собирающийся посмотреть его зубы.

    - Ну? – вопрошающе вскинула бровь девчонка, явно ожидая от Варга каких-то действий.

    - Чего «ну»? - нахмурился он, начиная жалеть, что согласился пойти с этой соплячкой.

    - Руки мне на талию положи! – неожиданно громко рявкнула малышка, ярко сверкнув серебристыми глазами.

    От такого заявления Нарварг впал в ступор. Похоже, что все девицы и женщины в Аххаде были слегка невменяемы. Или это только ему так не везло?

    - Ты что, не знаешь, где у женщины находится талия, или забыл, где у тебя руки? – язвительно поинтересовалось кудрявое недоразумение, и Варг все-таки не выдержал и вспылил:

    - Где у женщин находится талия - я хорошо знаю, а вот где она у тебя - надо еще поискать!

    Глаза девочки, изумленно распахнувшись, стали большими-большими, как два серебряных блюдца, и, обижено закусив губу, она молча схватила ладони Нарварга, прижав их к своим плоским бокам.

    - Я в папу пошла, - зачем-то сообщила Варгу она. – А в его семье женщины поздно расцветают, - тряхнув темными, как смоль, кудрями, девочка упрямо вскинула голову, а затем положила свои руки на грудь орка. – Мы будем учить тот танец, что сейчас там танцуют, - указала подбородком в сторону бального зала она. – Он веселый и движения простые. Тебе будет несложно.

    Доходчиво и понятно девчонка стала объяснять и показывать Варгу, какие следует делать шаги и что после каждого третьего танцевального круга партнершу надо подбрасывать вверх, именно для этого руки мужчины и должны находиться на её талии. Танцевать оказалось не так уж и сложно, как вначале показалось Варгу. Это выглядело почти как упражнение с мечом, только вместо противника была партнерша, к тому же с отменной реакцией. Она быстро корректировала движения Варга и направляла в нужную сторону, если он ошибался, при этом умудряясь ловко уворачиваться, чтобы он не оттоптал ей ноги.

    Спустя полчаса подсказки больше были Нарваргу не нужны: он беззаботно кружил малявку по пустому залу, подбрасывая вверх, словно пушинку. Да она, в общем-то, и весила, как перышко. Глаза девчонки ярко вспыхивали серебряным светом каждый раз, когда руки Варга ловили её в воздухе, словно она приходила от этого процесса в какой-то неописуемый восторг. Впрочем, кажется, Нарварг и сам получал не меньше удовольствия от незатейливого танца и оттого, что вокруг нет сторонних наблюдателей, придирчиво разглядывающих каждый его шаг.

    Глядя в счастливое раскрасневшееся девичье личико, Варгу вдруг впервые за все время пребывания в Аххаде захотелось улыбаться. Смешной и нескладный подросток стал первым человеком при дворе, отнесшимся к нему с радушием и сердечностью. А поскольку у Варга с собой ничего не было, чем бы он мог отблагодарить девочку, он просто поцеловал её в щеку.

    - Спасибо тебе, малышка, - ласково надавил пальцем на кончик носа забавной крошки Варг. – В следующий раз, когда буду в Азаандаре, обязательно приглашу тебя на танец.

    - Я не малышка, - девочка закусила губу, пристально вглядываясь в глаза Нарварга, – я Эстэль, можно просто Эстэ.

    Нарварг не выдержал и широко улыбнулся, протягивая девчонке руку.

    - Варг. Для тебя всегда только Варг.

    Тоненькие пальчики доверительно легли в ладонь орка, а потом сжали её неожиданно крепко для такой тщедушной крохи.

    - А ты сильная, Эстэ, - шутливо подмигнул девчонке Нарварг. – Рад был знакомству, но мне надо вернуться в бальный зал, - парень указал взглядом в сторону потайной двери. – Поможешь?

    Эстэль, еле слышно вздохнув, кивнула головой и, дойдя до стены, вдруг спросила:

    - А ты огров когда-нибудь видел?

    Нарварг невольно усмехнулся. Девчонка была невероятно смешной. Интересно, огры ей зачем понадобились?

    - Видел, конечно, - не сводя с Эстэ глаз, сообщил Варг. – И не только…

    - Давил? – протяжно вздохнула она, зачарованно раскрыв рот.

    Варг едва не прыснул со смеху.

    - Зачем давить? У меня меч есть.

    - И много? – хлопнула своими огромными глазищами Эстэ.

    - Что «много»? – насмешливо заломил бровь Нарварг.

    - Огров… того… мечом, - красочно провела рукой по горлу девчонка.

    - Да я как-то не считал, - теперь уже растерялся орк. Странно было слышать от ребенка что-то подобное, а тем более - от девочки.

    - Значит, много… - удовлетворенно сделала вывод она, задумчиво уставившись в пол.

    - Так ты меня выпустишь отсюда? – начиная подозревать что-то неладное, настороженно поинтересовался Варг.

    Эстэль, все так же не отводя взгляда от точки на полу, надавила рукой на стену, и перед Варгом вновь распахнулись двери. Быстро, пока его новая подруга чего-нибудь не отчебучила, парень ринулся в сияющий золотом и огнями зал.

    - Варг, - остановила его окриком в спину Эстэ. – До встречи, - лучезарно улыбнулась она, и прежде чем стена, вернув себе свой облик, скрыла девочку от взгляда орка, ему показалось, что глаза малышки странно засветились - как два ярких фонаря.

    Нарварг и предположить не мог, что в этот миг сероглазая девчонка, мечтательно закусив губу, направляется в свою комнату, и в её планах были отнюдь не игры в куклы или примерка платьев. Эстэль Варгард, дочь командующего эрмирами, холодно и расчетливо продумывала детали своей завтрашней свадьбы. Потому что отдавать Варга сестре она уж точно не собиралась.

    Вырубить Амирэль и, связав её, запереть в кладовке, большого труда для Эстэ не составляло, да и ауру сестры скопировать было плевое дело, а за длинной, закрывающей фигуру и лицо фатой вообще никто не заметит подмены. Сложно было другое - держать в своей голове щит-иллюзию для Магрида и одновременно внушать матери, что перед ней Ами, хотя Эстэ была уверена, что и с этой задачей справится, стоило вспомнить сильные руки Нарварга, легко подбрасывающие её вверх.

    - Мой орк! Я тебя никому не отдам, - Эстэ потерла ладошкой все еще горевшую огнем от прикосновения Варга щеку и предвкушающе растянула губы в улыбке, представив, что завтра будет целоваться с орком по-настоящему.

    По правде говоря, Эстэль совершенно не знала, как это делается, потому что и тот целомудренный поцелуй в щеку, которым её наградил орк, был для неё первым, но в книжках девочка читала, что по части поцелуев оркам не было равных, а значит Варг сам сделает все как надо. Ну а потом уж можно вместе с ним отправляться давить огров, а заодно и папу в Грэммодре разыскать, чтобы рассказать ему о том, что на самом деле мама вовсе на него не сердится, а очень сильно любит и скучает.

ГЛАВА 7

    Ами обреченно брела по коридору в сторону Рубинового зала, моля Всевидящего только об одном: чтобы в том количестве приглашенных гостей, что находились на балу, ей удалось остаться незаметной для будущего супруга. После вчерашнего инцидента с женой маршала Оттона, Амирэль больше Нарварга не видела, и эта временная передышка была для неё последним днем приговоренного перед казнью: когда с мучительной обреченностью слышишь доносящиеся с улицы звуки сколачиваемой виселицы и понимаешь, что пророчит тебе звенящий в тишине стук топора. Завтра утром Верховный нунт запишет их с орком имена в Книге Небес, и прежняя Ами умрет вместе со своими наивными мечтами о счастье и любви.

    Она почти смирилась, понимая, что всего лишь разделяет участь сотен тысяч таких же, как она, девушек, лишенных права выбора и свободы. Не нужно было читать так много сказок и тешить себя иллюзиями. Жизнь больше никогда не будет похожа на сказку, и надо научиться принимать её жестокие реалии сейчас, чтобы потом не было так больно.

    За собственными душевными муками Ами не сразу почувствовала чьи-то чужие. Они навалились внезапно – разливаясь в воздухе горьким ядом, разъедая легкие и впиваясь в кожу острыми жалами. Амирэль замерла, схватившись рукой за стену, потому что стало больно дышать, а потом, сквозь призму набежавших на глаза слез, наконец увидела ту, чью немилосердную боль она приняла на себя.

    Она сидела на полу, зябко обняв себя руками, и в голубых, как небо, глазах плескалась удушливая пустота, словно из женщины вынули душу. Безудержная и яркая, как огонь, герцогиня Оттон сегодня не пылала, а еле тлела – осыпаясь пеплом на холодные плиты дворца, безучастного к её невыносимым страданиям. Ни секунды не медля, Амирэль совершила то же самое, что вчера для неё сделала жена маршала – бросилась ей на помощь.

    - Посмотрите на меня, - Ами обхватила ладонями заплаканное лицо герцогини и мягко влезла в сознание женщины, пытаясь убрать оттуда мучившие её образы.

    Если бы Ами знала, что там увидит, то, наверное, ни за что не посмела бы, пусть даже невольно, заглядывать в чужую жизнь. Собственные беды по сравнению с тем, что пришлось пережить Оливии дель Орэн, показались Амирэль бурей, поднятой в стакане воды. Никогда еще Ами не приходилось врачевать такие глубокие душевные раны, да и опыта у неё особого не было, только знание теории и искреннее желание помочь. Может быть, именно это желание и совершило невозможное, потому что через минуту герцогиня поднялась с пола, спокойно вытерла слезы, а затем медленно повернула голову.

    - Ты исцеляющая? - вонзилась она в Амирэль пронизывающим до дрожи взглядом.

    - Тс-с-с, - Амирэль испуганно оглянулась, опасаясь того, что в Арум-Рисире даже у стен были уши. – Никто не должен знать.

    - Почему? – герцогиня на секунду нахмурилась, а потом, видимо, что-то вспомнив, тут же сама себе и ответила: – Ах да, целители - собственность Магрида, как же я могла забыть. Не бойся, я никому не скажу.

    Оливия неожиданно стала извиняться перед Ами за Нарварга, и девушка поспешила её успокоить и поблагодарить:

    - Я хотела тебе сказать спасибо, что заступилась за меня. Я… мне… мне не хотелось, чтобы он… Я боюсь его.

    - Зачем же ты за него замуж собралась, если он тебе противен? – вопрос герцогини тупой болью отдался в сердце Амирэль. Смахнув слезы, она стала рассказывать шейне Оливии о том, что замуж за орка её выдает Магрид Великий с целью укрепления союза между Аххадом и Грэммодром, и что выбора ей никто не оставил.

    - Выбор всегда есть, - упрямо тряхнула головой герцогиня. Короткие волосы на секунду взвились над её головой искрящимся золотым облаком, вызвав у Ами несвойственное ей чувство зависти. И вдруг спросила:

    - А если бы у тебя появилась возможность покинуть дворец, ты бы убежала?

    - Куда? – обреченно вырвалось у Амирэль. – И как? Меня не выпустят из Арум-Рисира…

    - Послушай, Амирэль, - глаза Оливии лихорадочно засияли, выдавая её крайнее возбуждение. – Хочешь, я помогу тебе сбежать?

    Идея была такой крамольной и отчаянной, и так хотелось хотя бы на секунду представить, что это возможно, но… Ами пообещала себе больше не верить в сказки.

    - Меня все равно найдут, - отрицательно качнула головой она, безжалостно наступая на горло собственной робкой надежде.

    - Не найдут, если тебя не будет в Аххаде, - уверенно заявила герцогиня. - Я отправлю тебя в такое место, где Магрид не сможет тебя достать!

    - Куда? – дыхание Амирэль участилось и пришлось сжать руки в кулаки, потому что они начали дрожать.

    - В Айвендрилл, - шейна Оливия мгновенно полезла рукой за ворот дублета и через секунду сняла со своей шеи тонкую серебряную цепочку с подвеской в виде длинного изогнутого листочка. - Ты знаешь, в какой части дворца поселили эльфов?

    - Да, - кивнула Амирэль, до конца не понимая, куда клонит герцогиня.

    - Найди начальника ольдта Итилгила и передай ему это, - Оливия бережно вложила в руку Амирэль кулон. - Скажи, что я просила помочь тебе.

    - Я не знаю… - мысли Амирэль испуганно заметались в голове. Соблазн обрести свободу и страх быть пойманной, практически уравновешивали друг друга

    – У тебя есть время подумать до полуночи, - предупредила шейна Оливия, надевая на Амирэль украшение и пряча его ей за ворот платья. – Эльфы сегодня покидают Аххад. А насчет орков… Думаю, Нарварг не очень расстроится, если лишится невесты, которой он, мягко говоря, противен. Мне кажется, вы оба заслуживаете того, чтобы вас любили, а не терпели. А Магрид, если ему так необходимо укрепить связи Аххада, пусть сам женится на какой-нибудь орчанке или троллихе. Удав красноглазый, – герцогиня гордо выпрямилась, с холодным спокойствием одернув полы своего дублета. - Я хочу вернуться обратно. Ты можешь показать мне дорогу в бальный зал?

    Аура жены маршала Оттона стала льдисто-белой, красноречиво отражая её внутреннее состояние. Ами с восхищением смотрела на женщину, обладавшую такой несгибаемой силой воли. Если бы можно было одолжить у неё хоть каплю мужества и той железной выдержки, с которой Оливия дель Орэн встречала удары судьбы, то Амирэль непременно бы это сделала. Её стойкость вызывала безусловное уважение. Взяв герцогиню под руку, Ами повела её по коридору, тайком снимая с души женщины свинцовую тяжесть и боль. Большего, к сожалению, девушка сделать для неё не могла.

    Музыка и шум, вырвавшиеся из открывшихся дверей зала, заставили шейну Оливию на мгновение задержать дыхание, и Амирэль почувствовала, как неровно стало биться сердце герцогини, пропуская удар за ударом. Проследив взглядом в том направлении, куда смотрела женщина, Ами и сама перестала дышать.

    Свет в зале погас, и казалось, что мрак и тьма отступают, рассеиваются перед идущим навстречу герцогине мужчиной. Он бы похож на солнце – яркое и теплое, в лучах которого хотелось согреться и забыться. На величественно прекрасном лице блуждала мягкая завораживающая улыбка, и тонкие лучики морщинок, появившиеся в уголках пронзительно-синих глаз, не просто его не портили, а делали похожим на доброго духа, спустившегося с небес на землю. Длинные светлые волосы серебряными нитями рассыпались по широкой груди и плечам мужчины, окутывая его каким-то призрачным флером тайны, и Амирэль вдруг подумала, что никогда в жизни еще не видела столь прекрасное и гармоничное творение Всевидящего: можно было бесконечно любоваться идеальными пропорциями лица, царственной осанкой и статной фигурой мужчины.

    Несомненно, перед Амирэль был эльф, и не просто эльф… В Арум-Рисире только и разговоров было о светлом Владыке Айвендрилла, впервые с момента подписания Аиремского протокола прибывшем в Аххад. Сейчас Ами могла убедиться, что слухи о красоте Элладриилла Ноэринна были вовсе не преувеличением. Скорее наоборот - они не могли передать и сотой доли тех ощущений, которые вызывал эльф одним только своим появлением.

    Мужчина склонил перед герцогиней голову, целуя её руки, и в этот миг что-то поменялось. Нет, этого не мог видеть никто из присутствующих! Слишком тонкими и неуловимыми для них были эманации, прорезавшие воздух, словно острые ножи. А вот исцеляющая, читающая души и сердца как раскрытые книги, ощущала грани треугольника невыносимых эмоций практически на уровне подсознания. Они пульсирующими алыми нитями тянулись от сердца эльфа к сердцу герцогини, а от неё - к сердцу маршала Оттона, стоявшего в другом конце зала. В этой немой перестрелке душ Амирэль чувствовала себя посторонней, невежественно влезшей в чужую жизнь и тайны. А еще… невыразимо тяжек был груз чужой боли, вины и отчаяния.

    Герцогиня внезапно подошла к Амирэль и, схватив её за руку, практически толкнула девушку в объятия эльфа.

    - Пригласите лучше шейну Амирэль, - безжизненно обронила она, а затем, резко развернувшись, направилась через весь зал к ожидавшему её мужу.

    Ами не знала, что произошло, она могла только чувствовать боль, обиду, гнев, глухую ярость, бессилие и тоску всех троих, такую безутешную, что хотелось плакать.

    Не понимая, зачем она это делает, девушка крепко сжала ладонь эльфа и, не дав мужчине опомниться, потянула его за собой в танцевальный круг. Светлый Владыка растерянно посмотрел на Амирэль, после чего, резко повернув голову, проводил долгим тяжелым взглядом покидающего зал маршала, крепко прижимающего к груди поднятую на руки супругу. В синих глазах эльфа появилась какая-то отрешенная пустота, и по вискам Ами заструились капельки пота, когда, пропустив через себя эмоции мужчины, она забрала его страдания себе.

    Отточенным и безупречным жестом эльф развернул Амирэль в танцевальном па и грациозно заскользил с ней по кругу, вливаясь в движущуюся массу танцующих гостей. Со стороны, наверное, казалось, что светлый Владыка бесстрастно-небрежен, как и подобает вельможе его уровня. Прекрасное лицо превратилось в застывшую маску, не выражающую ни грусти, ни радости - лишь меланхоличное спокойствие. И только Ами знала, что вся эта непробиваемая безмятежность мужчины – видимость, за которой бушуют страсти, гасить которые с каждым шагом и поворотом ей становится все тяжелей.

    Когда музыка закончилась, девушка еле стояла на ногах. Попытка танцевать и при этом заниматься целительством измотала её и душевно и физически. Но Ами не роптала, оно того стоило: сердце эльфа сейчас билось ровно и больше не кровоточило. Исцелить его любовный недуг Амирэль не могла, да и никто не смог бы, а вот снять боль и напряжение у неё получилось.

    - Благодарю за танец, - Элладриил равнодушно мазнул по лицу Ами взглядом, словно смотрел на пустое место, затем подчеркнуто вежливо поклонился и, горделиво выпрямившись, пошагал прочь из зала, на ходу подав знак следившим за каждым поворотом его головы эльфам из охраны.

    Ами смотрела в широкую спину Владыки Айвендрилла и не могла отделаться от ощущения, что он уходит, унося с собой часть её самой. Вот так просто, как снизошедшее на тебя озарение: смотришь на кого-то и понимаешь, что ты уже никогда не будешь такой как прежде, и что этот внезапно появившийся в твоей жизни мужчина изменил её окончательно и бесповоротно. И ты готова идти за ним на край света, не задумываясь, ничего не прося, ни о чем не жалея и не оглядываясь назад.

    Рука Амирэль машинально потянулась к груди, нащупав под тонкой тканью платья подаренную шейной Оливией подвеску.

    - Нет… - прошептала Ами. – Это безумие…

    Обрывки мыслей хаотично носились в голове девушки, а кулон жег руку и тело, словно вдруг превратился в расплавленный кусок металла.

    … - У тебя есть время подумать до полуночи…Эльфы сегодня покидают Аххад, - в памяти Ами всплыли слова жены маршала, и вдруг стало невыносимо страшно. Страшно, что светлый Владыка сейчас уедет и она больше никогда его не увидит. Никогда!

ГЛАВА 8

    Подхватив полы юбок, Амирэль бросилась прочь, толком еще не понимая, что собирается делать. В коридоре ей на глаза попался молодой стражник, который всегда помогал красивой и покладистой дочери генерала Варгарда покрывать шалости её сестры. Парень был одного роста с Ами и приблизительно одной комплекции.

    Идея была настолько дерзкой и несвойственной девушке, что на какую-то секунду она даже ужаснулась собственному коварству. Но лишь на секунду… Перед глазами сначала отчетливо проявилось прекрасное лицо эльфа, а после - навязанного Магридом орка, и выбор Амирэль оказался не в пользу последнего.

    - Веди меня к себе, - ментально приказала парню Ами.

    Стражник, остекленевшим взглядом уставившись куда-то вдаль, повел девушку за собой, свернув в узкий коридор, ведущий в ту часть дворца, в которой обитала прислуга.

    Открыв невзрачную деревянную дверь, он вошел в свою комнатушку и замер под стенкой, все так же отрешенно глядя перед собой.

    Ами и подумать не могла, что слуги живут так скромно. В их с Эстэ дворцовых апартаментах даже чулан был больше, чем эта комната.

    - Прости меня, - повинно посмотрев на парня, тяжко вздохнула Амирэль. – Но у меня нет другого выхода. Обещаю, тебя никто не заподозрит. Я все сотру из твоей памяти. Раздевайся.

    Стражник отстранено кивнул и стал покорно стягивать с себя одежду, передавая её смущенно отвернувшейся дочери генерала.

    - Ложись спать, - приказала мужчине Амирэль, когда он остался в одном исподнем. - И забудь все, что видел, - затирая его воспоминания, добавила девушка.

    Укрыв уснувшего парня одеялом, Ами согнула и разогнула задеревеневшие и ставшие почти ледяными пальцы. Сердце бешено колотилось в груди, разгоняя по венам какое-то странное ощущение азарта, замешанного на страхе. Никогда еще девушка не позволяла себе чего-то подобного, выходящего за рамки её воспитания и внутреннего ощущения мира. Так могла запросто поступить Эстэ, но не она. А самое странное, что было в этой авантюре что-то такое, что приводило девушку в какой-то извращенный кураж, как вора, сумевшего остаться непойманным. Сейчас ей даже подсказки были не нужны, словно кто-то свыше руководил всеми её действиями.

    Своё платье Ами предусмотрительно сожгла в камине, а украшения выбросила в окно. Облачившись в одежду стражника, девушка к своей досаде поняла, что она вовсе не скрывает её женской фигуры: выступающая вперед грудь выдает её с головой.

    Раздраженно метнувшись взглядом по сторонам, Ами увидела тонкую батистовую рубаху, переброшенную через спинку стула, и, разорвав её на ленты, стала утягивать ими свои выпирающие формы. Усилия были потрачены не зря: спустя пару минут фигура Амирэль приобрела нужную ей плоскость и в мужской одежде смотрелась совершенно неприметно. Дело оставалось за малым – сделать что-нибудь со своими волосами.

    Тяжелая черная коса, которой Ами всегда так гордилась, сейчас была досадной обузой и последней преградой на пути к заветной цели. Взяв в руки нож, отобранный у стража, девушка испустила долгий протяжный вздох, а потом, собрав свои волосы в хвост на затылке, безжалостно резанула их под корень.

    - Так нужно, - убеждая себя, смахнула непрошенную слезу Амирэль, бросая копну своих волос в огонь. - Когда-нибудь отрастут снова.

    Срезав еще несколько прядей на висках, лбу и макушке, девушка посмотрела на себя в маленькое зеркальце, которое нашла на столе, и впервые в жизни не узнала свое отражение. В обрамлении коротких темных волос собственное испуганное лицо показалось ей каким-то болезненно-бледным и худым. Сейчас она действительно была похожа на юношу, правда, излишне миловидного, но все же похожа. Дворцовую охрану её внешний вид обмануть может, а вот эльфов…

    В некотором раздумье Ами постояла над спящим охранником, а потом, отбросив все сомнения и стыд, вытянула над ним руки, копируя мужскую ауру. Аккуратно и хладнокровно девушка наложила на себя её проекцию, благодаря Всевидящего за то, что отец обучал её магии, несмотря на протесты мамы.

    Оглядевшись по сторонам и не обнаружив в комнате никаких следов своего пребывания, с гулко бьющимся в груди сердцем Амирэль вышла в коридор. Стараясь выглядеть спокойной и непринужденной, она двинулась в гостевое крыло Арум-Рисира, где по разговорам, которые она слышала от царедворцев, разместили прибывших из Айвендрилла эльфов.

    На лестнице, ведущей в левое крыло дворца, путь ей неожиданно преградил один из стражей и, выставив вперед меч, сурово гаркнул:

    - Ты кто такой? Что тебе здесь нужно?

    По спине Амирэль липко заструился пот, а внутри все стало дрожать от нервного перенапряжения.

    - Ты кто такой, я тебя спрашиваю? – в горло Ами уперлось острие меча, и страх заставил её, резко вскинув голову, произнести:

    - Меня здесь нет. Ты меня не видел.

    Мужчина безвольно обмяк, мигом опустив оружие. Рассеяно моргнув, он посмотрел сквозь Ами, словно её здесь и не было, а потом, вернувшись на свое место, принял привычную позу караульного, не обращая на прошмыгнувшую мимо него девушку никакого внимания.

    Амирэль поднималась по лестнице, ментально отключая одного охранника за другим, с каждым разом получая от того, что делала, непередаваемое удовольствие. Как просто было, оказывается, быть плохой девочкой, играющей не по правилам и нарушающей законы дворца и его порядок. Сейчас Ами понимала сестру и точно знала, что она чувствовала, когда обводила вокруг пальца мужчин, считавших её глупой и бесполезной девицей.

    Без дальнейших осложнений добравшись до гостевого этажа, Амирэль не успела даже за угол завернуть, как на неё наставили с десяток взведенных луков.

    - Стоять! Ни с места! – вперед вышел высокий худощавый эльф с выдающимся вперед породистым носом. – Ты что здесь потерял? – недовольно заломил бровь мужчина, окинув Ами с ног до головы подозрительно-изучающим взглядом.

    - Мне нужен Итилгил, начальник ольдта, - выдавила из себя Ами, внутренне радуясь тому, что голос у неё от страха сел и прозвучал по-мужски низко.

    Эльф иронично искривил губы, скрестив на груди руки.

    - Ну, я Итилгил. Дальше что? – усмехнулся он.

    Ами суматошно полезла за ворот своей одежды и, сняв с шеи цепочку, протянула её мужчине.

    При виде кулона с лица эльфа мгновенно съехало выражение надменного превосходства. Жестом приказав охране расступиться, он почтительно обратился к Амирэль:

    - Как вас зовут, юноша?

    - А… Амир, - выпалила девушка, не придумав ничего лучше.

    - Следуйте за мной, Амир, - мужчина стремительно развернулся и быстрым шагом последовал к высоким дверям в конце коридора.

    Оставив Ами в уютной гостиной, отделанной в жемчужно-белых тонах, Итилгил исчез, а через минуту вернулся вместе со светлым Владыкой, ворвавшимся в комнату словно легкий морской бриз.

    В неофициальной обстановке мужчина показался Амирэль еще более красивым. Одетый в светлые брюки и свободную серебристую тунику, он выглядел каким-то по-домашнему простым и близким. Длинные волосы эльфа сейчас были убраны в тугую косу, перехваченную незатейливым кожаным ремешком. На вид Элладриил ничем не отличался от стоящего рядом с ним начальника ольдта, и только ажурный серебристый обод, украшающий высокий лоб Владыки, выдавал его высокий статус.

    - Что она просила передать? – мужчина стремительно пересек комнату и, нетерпеливо схватив Ами за плечи, уставился на неё в упор.

    Люди не врали, когда говорили, что в глазах перворожденных можно увидеть звездное небо. Амирэль завороженно смотрела в синие, как сапфиры, глаза светлого Владыки и ей казалось, что перед ней простирается манящий тайной звездный путь.

    - Что она просила передать? – повторив тот же вопрос, Ами ощутимо встряхнули, выдернув из тумана грез.

    - Кто? – не сразу сообразила она.

    - Ollwë, - эльф произнес это имя с такой надеждой и теплотой, что у Ами заныло в груди от необходимости сказать правду.

    - Шейна Оливия просила Вас помочь мне.

    - Помочь? – Элладриил растерянно сник. – И больше ничего? – вновь вскинулся он.

    Ами отрицательно качнула головой, и взгляд Владыки тотчас потух, а на прекрасное лицо набежала тень уныния.

    Эмоции мужчины были такими острыми и яркими, что Амирэль ощущала их почти тактильно

    - Хорошо, - тоскливо обронил он. – Итилгил, помоги юноше. Дай ему все, что он попросит, - Элладриил обратился к начальнику ольдта, собираясь покинуть комнату.

    - Мне нужна ваша помощь, - не желая лишаться общества Владыки, внезапно осмелела Ами.

    Эльф удивленно замер, разглядывая Амирэль теперь уже с долей любопытства.

    - И какого рода услуги вы желаете от меня получить? – от острого пронзительного взгляда мужчины у Ами подкосились коленки. Сердце вдруг дрогнуло, а потом ошеломляющее тепло стало растекаться в груди, сбивая пульс и путая все мысли.

    - Помогите мне бежать из Аххада, - на выдохе прошептала Ами, не сумев себя заставить перестать неприлично пялиться на мужчину, который теперь находился так близко, что можно было, привстав на носочки, дотянуться до его губ.

    Наваждение. И откуда только такие непристойные мысли?

    Испуганно отшатнувшись от эльфа, Амирэль стыдливо отвела взгляд.

    К подбородку внезапно прикоснулись теплые пальцы мужчины, требовательно приподнимая её лицо и заставляя смотреть Владыке прямо в глаза.

    - Зачем тебе нужно покинуть Аххад? Ты что-то натворил? Я должен знать все подробности, чтобы решить, стоит тебе помогать или нет.

    В горле девушки противно заскребло. Отчаяние и безнадежность, душившие её все месяцы с того момента, как Магрид решил отдать её в жены орку, вдруг выплеснулись наружу с горькими слезами. Скажи она правду, что должна стать залогом мира между Аххадом и Грэммодром - Владыка Айвендрилла немедля отведет её к царю. Прекрасный правитель эльфов не станет рисковать расположением и дружбой Магрида Великого ради совершенно незнакомой ему девчонки.

    - Я… я ничего плохого не сделал, - закусив губу, смахнула слезы Ами. – Моя беда, что я таким родился.

    - Каким? – выжидающе прищурился эльф.

    - Необычным, - уклончиво начала Амирэль, тщательно подбирая в своей голове нужные слова. – Я являюсь обладателем редкого дара. Я целитель, а все целители, родившиеся в Аххаде, независимо от их происхождения являются собственностью Магрида Великого. Нам говорят, что это для нашей же безопасности, но на деле мы просто пленники Арум-Рисира, лишенные каких-либо прав.

    Элладриил, шумно вздохнув, с грустной усмешкой на губах отступил от Амирэль.

    - Понимаю, - ладонь эльфа вновь потянулась к Ами, только на этот раз она осторожно накрыла её голову. – Сколько тебе лет?

    - Шестнадцать, - просипела Ами.

    - Мальчишка еще… - мужчина одарил Амирэль светлой улыбкой, заставив сердце девушки безудержно подпрыгнуть. – В твоем возрасте нужно мечтать, любить и совершать глупости, а тебя - как лошадь в стойло… Никогда не понимал этого закона Аххада. У нас в Айвендрилле – целители свободные и уважаемые граждане. Никто не ущемляет их прав и свобод, - умолкнув, эльф задумчиво нахмурился, а затем спокойно заявил: - Я помогу тебе сбежать. Будешь жить и служить у меня в Silm’alos, а захочешь учиться - отправлю тебя в нагсер.* Как тебя зовут?

    - Амир, - Ами заворожено уставилась на протянутую ей мужскую руку.

    - Элладриил, - улыбнулся эльф. – А для друзей Ollwë просто Элл.

    Просто Элл… Наверное, Ами очень хотелось бы так его называть, но сделать это она ни за что бы не решилась. Мужчина вызывал у неё необъяснимый трепет и неподдающееся контролю волнение.

    - Ni la merthae, Meletyalda* (*Я не посмею, Владыка), - почтительно опустила голову Амирэль.

    - Le istae elen?*(*Ты знаешь эльфийский?), - Элладриил высоко приподнял бровь, заинтересованно взглянув на Ами.

    Девушке от досады захотелось взвыть. И как она могла так неосторожно выдать себя? Эльфийскому в Аххаде обучали только детей из высших сословий, а значит скрыть от светлого Владыки свое высокое положение уже не удастся.

    - Твои родители знают, что ты собираешься сделать? – поинтересовался мужчина.

    - Мои родители умерли, - Ами опустила глаза, чувствуя, как от немилосердной лжи у неё начинают гореть уши.

    - Бедное дитя, - на вздохе произнес повелитель эльфов. – За тебя даже заступиться некому.

    Как же стыдно в этот миг было Амирэль! В груди скользкой жабой поселилось гадливое чувство отвращения к самой себе. Врать этому красивому и благородному мужчине было до омерзения неприятно. Еще больше в этот момент девушка ощущала собственное бессилие. Но другого выхода все равно ведь не было… И утешало лишь то, что эта ложь была во спасение, потому что жизнь с орком для Ами приравнивалась к верной погибели. А жить, особенно сейчас, ей очень хотелось.

    - Тиль, - Владыка коротко кивнул начальнику ольдта. – Дальше ждать не имеет смысла. Ollwë не придет. Мы уезжаем немедленно, - повернувшись к Ами, Элладриил сообщил: - Ты поедешь со мной в карете.

    Тяжелая мужская рука неожиданно легла Ами на плечо, по-отечески приобняв девушку, и тело её забилось в будоражащем ознобе, растревоженное тесной близостью с эльфом и таким волнующим прикосновением.

    - Не бойся, - неверно истолковав причину её дрожи, улыбнулся эльф. – В моей карете тебя никто не увидит. А по дворцу пройдешь в эльфийском наряде, набросив на голову капюшон.

    В этот миг Ами ничего не боялась, она готова была пойти на любое безумство, лишь бы оставаться к светлому Владыке так же близко, как сейчас. Слышать его голос, видеть вспыхивающие в синих глазах звезды и чувствовать бесконечную теплоту его руки на своем плече.

ГЛАВА 9

    Мама горько всхлипывала, прижимая тонкие ладони к опухшему от слез лицу, и Эстэль впервые в жизни жалела, что у неё нет дара Амирэль облегчать чужие страдания. Видеть маму такой слабой и беспомощной было просто невыносимо, особенно когда помнила её всегда улыбающейся и веселой.

    - Её похитили, - страшным шепотом повторяла Лэйрин. – Это сговор… Сначала Нэсс, теперь Ами…

    - Ты несешь чушь, Лэйрин! – глаза Магрида Великого наливались краснотой, метая молнии в жалко съежившуюся жену генерала Варгарда. – В Арум-Рисир нельзя проникнуть посторонним! А вынести из него незамеченным бессознательное тело девушки и вовсе невозможно. Если твоя дочь и покинула дворец, то сделала это по доброй воле.

    - Нет, она не могла, - захлебываясь в истерике, упрямо трясла головой Лэйрин. – Все её вещи на месте. Не пропали ни деньги, ни драгоценности. Куда она пойдет? Мою девочку похитили… - Лэйрин истошно завыла, и Магрид, перекосившись от злости, шумно выдохнул, не скрывая крайней степени своего раздражения.

    - Твоя девочка сбежала, опозорив не только свою семью, но и подставив под удар меня! Ты хоть понимаешь масштабы неприятностей, которые грозят Аххаду, когда Урхурт узнает, что брак между его сыном и твоей дочерью не состоится? Как ты думаешь, станет глава Грэммодра терпеть подобное оскорбление? Мы потеряем не только союзника, но и наживем в лице орков опасного врага!

    - Не кричите на неё! – не в силах больше смотреть на мучения мамы, Эстэ вскочила с места, гневно сверкая огромными глазищами.

    - Что? – недобро потянул Магрид. – Как ты смеешь, соплячка, повышать на меня голос?

    - Кажется, от этой соплячки сейчас зависит не только ваша репутация, но и будущее Аххада, - Эстэ надменно наклонила голову, копируя манеру отца, и, стараясь придать голосу холодность, продолжила: - Вы обещали эа-торну Грэммодра в жены дочь своего эрла - и он её получит!

    - Воробышек решил расправить перышки? – насмешливо хмыкнул Магрид, теперь присматриваясь к Эстэ с каким-то хищным интересом, затаившимся в глубине его карих глаз. – И что сие означает?

    Никогда в жизни еще Эстэль не было так сложно изображать на лице хладнокровие и спокойствие. Ей казалось, царь видит её насквозь, и эта её попытка казаться взрослой и самостоятельной лишь забавляет его.

    - Я готова выполнить обещание, данное главе Грэммодра! Я ведь тоже дочь генерала Варгарда!

    Уста Магрида растянулись в торжествующий улыбке, и Эстэ почему-то показалось, что именно за этими словами царь сюда и пришел изначально. Весь тот фарс с праведным гневом, что он устроил, был лишь ловким лицедейством, единственным намерением которого было вынудить её и мать играть по нужным монарху правилам.

    - Нет! – мать, сообразив, на что подписалась Эстэль, бросилась царю в ноги. – Она не понимает, что делает!

    - А мне кажется, она больше чем ты понимает всю серьезность положения, - раздраженно отступил от рыдающей женщины Магрид.

    - Ей всего пятнадцать! Она дитя! Неразумное дитя! – затряслась от негодования Лэйрин.

    - Моя мать меня родила в пятнадцать! – жестко парировал царь. – А то, что твоя дочь выглядит не совсем… как женщина, - заметил Магрид, окинув кислым взглядом фигуру Эстэ, - так это временно! Вырастет. А чтобы ты не кричала на каждом углу Арум-Рисира будто я монстр, отдавший на растление оркам невинное дитя, брак будет с отсрочкой на год. Поженятся сегодня же, а забрать её в Грэммодр орки смогут только через год. Надеюсь, когда ей исполнится шестнадцать, ты не станешь утверждать, что она слишком мала для супружеской жизни?

    Мать жалобно всхлипнула, а Эстэль с досадой закусила губу - отсрочка на год её совершенно не устраивала. Искать в Грэммодре отца девушка хотела отправиться немедленно, к тому же год отсрочки давал возможность расторгнуть брак по желанию одной из сторон, как неконсумированный, а от мысли, что за время разлуки Нарварг может найти себе другую - у Эстэ леденело в груди.

    - Ступай за мной, - холодно приказал Эстэ монарх. – Орки уже ждут церемонии, а мне еще придется им объяснять, почему вместо одной дочери Нэсса, я подсовываю им другую.

    - Она даже не одета подобающим образом, - снова запричитала Лэйрин.

    - Мама, не унижайся, - поднимая её с пола, тихо попросила Эстэ. – Папа огорчился бы, если б видел тебя такой, - сейчас девочке очень хотелось сделать какую-нибудь пакость Магриду в отместку за мамины слезы. – Какая разница, в каком платье я сегодня выйду замуж? Официальная церемония все равно состоится через год.

    Лэйрин, вняв словам дочери и немного успокоившись, побрела за ней следом, а Эстэль, неотступно следуя за царем, напряженно размышляла, что можно придумать в сложившейся ситуации, чтобы подтолкнуть орков к решению забрать её с собой именно сейчас.

    Первым, кто попался на глаза девочки, когда она вошла в зал, приготовленный для обряда, оказался фэа-торн Урхурт, и задача, над которой Эстэ так долго ломала голову, внезапно сама собой разрешилась в её голове.

    Вот он – тот, кому этот брак нужен гораздо больше, чем Магриду! Судя по тому разговору между фэа-торном и Нарваргом, что удалось подслушать Эстэль, главе Грэммодра просто жизненно необходимо было заручиться поддержкой Аххада. Настолько необходимо, что ему было плевать - косой, кривой или хромой будет жена у его сына.

    Коварно улыбнувшись, Эстэль перевела взгляд с папаши на удивленно наблюдающего со стороны за её появлением Нарварга.

    - Мой орк, - удовлетворенно шепнула она.

    - Что ты сказала, солнышко? – тревожно придвинулась к девочке Лэйрин.

    - Недоорк, говорю, - состроив кислую физиономию, кивнула в сторону Варга Эстэль. – Еще и белобрысый. И чего было так пугаться-то? Смотреть не на что! Вот папенька у него - то, что надо!

    - Доченька, ты что такое говоришь!? – Лэйрин в ужасе зажала ладошкой рот и Эстэль облегченно вздохнула: уж лучше пусть мама пребывает в шоке от её слов, чем плачет от бессилия и горя. И все же жаль, что дар целительства достался только Ами. Эстэ подумалось, что хорошо бы было сейчас организовать Магриду несварение желудка или на крайний случай непроизвольное испускание газов. Эту царскую «канонаду» в Арум-Рисире запомнили бы надолго.

    Царь между тем что-то негромко стал объяснять Урхурту, а затем тот, схватив Нарварга за руку, оттащил сына в сторону.

    - Ты спятил? – процедил сквозь зубы Нарварг, нервно косясь в сторону застывших поодаль жены генерала Варгарда и его младшей дочери. Это была та самая крошка, что вчера учила Варга танцам, и парню само предложение Магрида жениться на ней показалось издевкой. – Я нормальный орк, а не какой-нибудь извращенец! Я не собираюсь жениться на ребенке!

    - Ей пятнадцать! – невозмутимо возразил Урхурт и, развернувшись к лицом к Эстэль и её матери, озадаченно поскреб подбородок. – Ну да… плосковата немного… Так, может, того… - положил на грудь ладони он, - еще вырастут?

    - Мы уезжаем отсюда! – зло прорычал Варг. – Я не стану на ней жениться!

    - Послушай меня, мальчишка! – сбросил с себя маску доброго отца Урхурт, жестко схватив сына за грудки и рявкнул, чеканя каждое слово: - Мне плевать, нравится она тебе или нет! Она дочь эрла! Считай – внучка Магрида. И даже если она всю оставшуюся жизнь будет играть в куклы и ходить на горшок – ты на ней женишься, потому что этот брак нужен Грэммодру. Этот брак нужен мне!

    - Отец! – кипя от ярости, прошипел Нарварг. – Если она так тебе нужна, может, ты сам на ней и женишься?

    - Рот закрой, сопляк, - выдавил из себя Урхурт. – Здесь еще пока я фэа-торн, и не тебе меня учить, что я должен делать! Если бы ты думал о Грэммодре чуть больше, чем о том, что у тебя болтается в штанах, мне не пришлось бы тебе объяснять, чем так важна для нас эта девочка. Ты женишься! Ты эа-торн – наследный принц! Научись отделять ядра от шелухи, иначе из тебя выйдет дерьмовый правитель!

    - Прости, отец, - Варг сжал зубы так, что заболели скулы. – Я сделаю так, как ты хочешь.

    - Вот и отлично, - вздохнул орк, потрепав сына по затылку. – Помни, кто ты! Никогда не забывай, что долг превыше всего!

    Нарварг сглотнул ком, подступивший к горлу, виновато посмотрев на отца. Больше всего в жизни Варг боялся его разочаровать. Урхурт всегда и во всем был для парня примером, и его слова о том, что Нарварг эгоистично думает только о себе, больно ранили молодого орка.

    Варг прекрасно понимал, что отец, заставляя его жениться на Эстэль Варгард, прежде всего беспокоился о его безопасности в будущем. Ведь родственные связи с командующим эрмирами обещали не только незримую поддержку Аххада, но и многотысячную, хорошо тренированную армию в случае попытки переворота или восстания кланов. Этот брак был действительно важен и необходим, и к личным симпатиям Варга не имел никакого отношения.

    Оглянувшись, парень хмуро посмотрел на свою будущую жену. Судя по её кислой мине, она тоже не горела желанием связывать с ним свою жизнь. Если она, конечно, вообще что-то в этом понимала.

    Нарварг не знал, что недовольство на лице девочки было лишь маской, за которой младшая дочь Нэсса Варгарда умело прятала свой триумф. Ни Урхурт, ни его сын не догадывались, что девочка-нелюдь запросто читала все их мысли, и теперь была просто уверена в том, что в Грэммодр она попадет не через год, а всего через каких-то пару недель. Ей даже внушать папаше-орку это не придется. Надо только подтолкнуть его мысли в правильное русло. Этим Эстэ и собиралась заняться сразу после свадьбы.

    Прошагав вперед к установленному алтарю, Эстэль бросила короткий взгляд на Варга, но, не обнаружив с его стороны никаких проблесков внимания, немного расстроилась. Все же она вчера его танцам учила, мог бы для приличия хотя бы «Привет» сказать или подмигнуть на крайний случай. Сам ведь целоваться полез и знакомиться, а теперь стоит как истукан, словно её здесь и нет вовсе. Ничего, когда нунт скрепит отпечатки их аур лахусом, она обязательно объяснит мужу, как должны себя вести правильные орки.

    Нунт нараспев стал зачитывать катры* из Книги Небес, а Эстэль, косо поглядывая на Нарварга, не могла дождаться, когда же слуга Всевидящего закончит свое заунывное вытье.

    И зачем, спрашивается, вообще нужен такой длинный ритуал? Будь её воля, она оставила бы в книге только то место, где спрашивают согласия на брак жениха и невесты, а затем сразу бы перешла к поцелуям. По мнению девочки, поцелуи, во всей этой глупой традиции с сотрясанием посоха и монотонным бубненим, были самым главным атрибутом, ради которых и устраивался весь этот балаган под названием «свадьба».

    - Да будет жена покорной парой мужу своему, да будет муж нерушимой опорой жене своей, - наконец ударил по полу светящимся посохом нунт. – В знак верности, согласия и любви наденьте друг другу кольца.

    Нетерпеливо протянув орку руку, Эстэ завороженно уставилась на украсивший её безымянный палец тонкий золотой ободок. Вроде и просто смотрелся, но на душе вдруг стало как-то радостно и тепло от осознания того, что он обозначал. Надев на широкий палец Нарварга массивное кольцо, девочка облегченно вздохнула и, услышав слова нунта о том, что муж может поцеловать свою жену, смежила веки и предвкушающе выставила вперед губы.

    Сначала ничего не происходило, а затем Эстэль почувствовала рядом с собой какое-то легкое движение. Губ коснулось что-то теплое и мягкое. На несколько секунд оно осторожным нажатием согрело кожу, и прежде чем девочка успела понять, что же это было, исчезло, оставив после себя терпко-сладкий привкус.

    Эстэ открыла глаза и недоуменно хлопнула ресницами, потрясенно прожигая взглядом стоящего перед ней Нарварга.

    Это было жуткое разочарование.

    Белобрысый, оказывается, не умел целоваться! А Эстэ такие надежды на него возлагала! В её любимых книжках обычно писалось, что от страстного поцелуя орка тело невинной девы охватывала необъяснимая дрожь, и она, забыв обо всем, падала в объятья греха.

    Испытать на себе магнетическую силу тех самых пресловутых объятий греха Эстэ всегда жуть как хотела, а вот теперь вместо того, чтобы валяться на самом дне бездны порока и сладострастия, она чувствовала себя обманутой и одураченной. Где, спрашивается, вероломная дрожь и слабость в коленках? Где сердце, бьющееся в жаркой агонии? Где рвущиеся из груди томные стоны? Да она чуть не уснула, пока муж её целовал! И вот это то, ради чего все девушки мечтают выйти замуж?

    Возникло ощущение, что Эстэль подсунули какого-то бракованного орка. А с другой стороны… Танцевать он вроде быстро научился, может, с поцелуями, при хорошей практике, тоже легко разберется? Беда только в том, что целоваться Эстэ и сама не умела, а просить кого-то незнакомого, чтобы научили, было как-то неловко. Не говорить же папаше Нарварга, чтобы тот показал своему сыну, как нужно целоваться?

    Но отступать перед трудностями Эстэ не привыкла. Целоваться орка она обязательно научит. Разберется, как это делается – и обязательно научит. Сама! А то не хватало еще, чтобы белобрысый на ком-нибудь другом тренировался. От мысли, что какая-то проходимка будет елозить своими губами по губам её мужа, у Эстэ зачесались кулаки и захотелось прилюдно обернуться гидрой.

    Бурлящее в груди раздражение неожиданно нашло выход, и жертвой обманутых надежд недоцелованной невесты стал сам виновник этого ужасного проступка. Обнаружив, что свежеиспеченный муж, вместо того, чтобы испытывать чувство неудобства по поводу своей неполноценности, вдобавок ко всему еще и отвернулся, полностью её игнорируя, Эстэль возмущенно дернула Варга за рукав:

    - За руку меня возьми!

    - Что? – развернувшись, Нарварг с высоты своего роста окинул недоуменным взглядом грозно сдвинувшую к переносице бровки девочку.

    - Точно глухой, - мгновенно сделала вывод Эстэ, которой не понравилось, что орк все время её переспрашивает. – Хоть что-нибудь в тебе такое, как надо, есть? – гневно стала загибать пальцы она. – Клыков нет, белобрысый, танцевать не умеешь, целоваться тоже…

    - Что?! – округлив глаза от последнего заявления, вытаращился на Эстэ Варг.

    - Глухой, - сокрушенно покачала головой девчонка. – Как есть – глухой! Тебе сколько лет? – привстав на носочки, попыталась крикнуть в ухо орка она.

    - Двадцать пять, - шарахнулся от неё Нарварг.

    - Еще и старый, - тут же сникла Эстэль, мгновенно расстроившись из-за того, что муж старше её на десять лет. – И что я с тобой делать буду? – прожигая ошарашенного орка серебром своего взгляда, поинтересовалась девочка.

    Варг от неожиданности даже рот раскрыл. Это она вообще сейчас что такое говорила? Целоваться не умеет? Старый? Это она о ком? На всякий случай парень огляделся по сторонам и, никого за своей спиной не обнаружив, буквально опешил. Это сопливое недоразумение, навязанное ему в жены, намекало на то, что он старый?

    Высказаться по этому поводу Варг не успел. Тощая пигалица, вцепившись клещом в его руку и пыхтя, как злобный тролль, вдруг стала толкать его вперед.

    - Чего встал как засватанный? – так и не сумев сдвинуть Варга с места, шумно выдохнула она. – Все, белобрысый! Церемония закончилась. Пойдем отсюда!

    -Куда? – не на шутку встревожился Варг. Эдак она, в свете сказанного про поцелуи, еще и исполнения супружеского долга от него потребует. На лбу орка проступила испарина, и он стал нервно сверлить взглядом спину отца, который вместе с Магридом и матерью пигалицы, теперь мирно беседуя, неспешно покидали зал.

    - Туда! – ткнула пальцем в их направлении Эстэ. - Только не говори, что ты не только глухой, но еще и слепой!

    - А зачем нам туда? – судорожно сглотнул Нарварг, не зная, как ему смыться от, как оказалось, не совсем нормальной дочки генерала, и поминая на чем стоит свет своего отца, повесившего ему на шею такой «подарок».

    - Жрать! – высоко взвизгнуло маленькое чудовище и Варгу почему-то подумалось, что «жрать» собрались именно его. – Там трапезная, - театрально закатила глаза девчонка. – Всевидящий, почему из всех орков мне должен был достаться самый тупой?

    Скрипнув зубами Варг попытался стряхнуть с себя чокнутую прилипалу, но отцепиться от неё было не так и просто. Она висела на нем как пиявка, пока он почти бегом догонял Магрида и отца, а самое странное, что едва Нарварг успел поравняться с матерью этой мелкой ехидны, как молодая женушка из ядовитой змеищи превратилась в белую овечку, стыдливо потупившую взор и наивно хлопающую своими огромными глазищами.

    - Не обижайте мою девочку, - мягко коснувшись руки Варга, умоляюще посмотрела в его глаза шейна Лэйрин. – Мой Нэсс говорил, что вы порядочный и хороший парень. Эсти еще совсем дитя. Не пугайте её, прошу вас.

    Нарварг недоверчиво покосился на «пугливое дитя». Оно лихорадочно кусало губы, нервно теребя в тонких руках поясок своего платья, и сейчас действительно выглядело наивной девочкой, которая и мухи не обидит. Орку показалось, что он сходит с ума. Куда делась злобная язва, проверявшая его нервы на прочность? Не может же ребенок быть таким коварным и двуличным?

    - Что вы, шейна Лэйрин, - заверил женщину Нарварг. – У меня нет привычки пугать и обижать детей. Я вообще предпочитаю с ними не связываться. Сегодня вечером мы с отцом покинем Аххад, и ваша дочь может продолжать и дальше играть в куклы, сколько ей заблагорассудится.

    - И вы не станете настаивать, чтобы в течение года она прибыла в Грэммодр, как того требуют традиции? – обеспокоенно поинтересовалась Лэйрин.

    - Нет! – не задумываясь, выпалил Нарварг, уже мечтавший о том, что на целый год будет избавлен от навязанной ему сопливой жены. – Зачем она там нужна?

    - Фэа-торн сказал, что было бы хорошо показать девочку народу Грэммодра, - растерянно протянула Лэйрин.

    Варг, перекосившись, злобно посмотрел на счастливого отца, рассказывавшего Магриду какую-то веселую байку, и, с трудом удержавшись от какого-нибудь неприличного ругательства, с кривой улыбкой выдавил из себя:

    - Думаю, это лишнее, шейна Лэйрин. Я поговорю с отцом.

    Женщина облегченно вздохнула, и впервые за все время на её лице промелькнуло что-то похожее на тень улыбки.

    - Спасибо, - благодарно шепнула она. – Мне не хотелось бы отпускать её в Грэммодр без Нэсса. Я надеюсь, он скоро вернется. Эстэ – все, что у меня осталось. После того, как Ами… - Лэйрин мгновенно умолкла, испуганно взглянув на царя.

    Нарварг нахмурился. Магрид сказал, что Амирэль Варгард неожиданно сразил неведомый недуг, в результате чего её тело и лицо покрылись страшными ранами и язвами. Поскольку целители утверждали, что девушка останется изуродованной на всю оставшуюся жизнь, Магрид и предложил взять в жены здоровую, но младшую дочь генерала Нэсса.

    - Как Амирэль себя чувствует? – осторожно спросил Варг.

    Губы Лэйрин мелко задрожали и глаза женщины стали заполняться слезами.

    - Я надеюсь на милость Всевидящего… - неопределенно пробормотала она.

    Руку Нарварга внезапно настойчиво дернули. Опустив голову, он натолкнулся взглядом на свою новоиспеченную супругу, узко поджавшую губы и, как показалось парню, ужасно сердитую.

    - Нас ждут за столом, - елейным голоском сообщило маленькое чудовище, одарив маменьку светлой улыбкой.

    - Да, конечно, детка, - спохватилась генеральская жена, отступая сторону.

    Нарварга с настойчивостью быка потянули в заполненную гостями трапезную, а когда он понял, что сидеть им с малявкой придется в торце зала за отдельным, находящимся на возвышении столом, орк едва не взвыл. Вечер, проведенный в компании глупого подростка, обещал быть незабываемым.

    Усевшись за стол, Варг схватил кувшин с красным вином и налил себе полный кубок, собираясь залить осадок от нелепого бракосочетания хмелем. Он успел осушить его наполовину, когда сбоку прозвучал тоненький голосок Эстэль:

    - А ты кровь огров пил?

    Варг, поперхнувшись вином, стал кашлять и, в этот момент кудрявое недоразумение, доставшееся ему в жены, со всей силы ударило его кулаком промеж лопаток. Кашель мгновенно прекратился, и в душу Варга стали закрадываться страшные подозрения насчет безобидности его малолетней супруги.

    - Так что там с кровью огров? – мастерски разрубив лежавшим на столе тесаком тушку поросенка и плюхнув на тарелку Варга зажаренную свиную ножку, невинно поинтересовался маленький сероглазый монстр.

    - Нет! Не пил! – зло рявкнул Варг, начиная терять терпение. – Не пил, не ел и не нюхал! Поняла?

    - И кто ты после этого? – скривившись в презрительной гримасе, скрестила на груди руки Эстэ.

    - Кто? – опешил Нарварг.

    - Недоорк, - припечатала его малявка, и у парня возникло невыносимое желание прибить мелкую заразу.

    - А тебя родители давно не пороли? – нависнув над девчонкой, вкрадчиво прошептал Варг.

    Эстэль отклонилась в сторону, посмотрев на орка, как на полного идиота.

    - Меня родители вообще никогда не наказывали, - гордо задрала нос она.

    - Значит, я буду первым, - довольный тем, что уел вредную соплячку, откинулся на спинку стула Варг. – На правах твоего мужа, - многообещающе подмигнул девчонке он.

    - А папа говорит, что детей и женщин бьют только уроды, - явно не испытывая перед ним никакого страха, странно сверкнула серебристыми глазами Эстэль. - Впрочем, - глубокомысленно заметила она, разглядывая лицо Нарварга, - красотой и умом ты и так не блещешь.

    - Слушай, ты!.. – зверея, стукнул ладонью по столу орк.

    - Эстэ я! Запамятовал? Оно понятно – старческий склероз! - наклонившись вперед, девочка оттолкнула плечиком наливающегося гневом Варга, затем оторвала от запеченной курицы крылышко и, впившись зубами в мясо, удовлетворенно жмурясь, принялась его жевать.

    Серебряный кубок жалко скрипнул и сплющился в ладони Нарварга. В этот миг ему отчаянно хотелось выволочь малявку из-за стола и хорошенько при всех отшлепать, чтобы проучить и навсегда сбить с неё спесь. Радовало только одно: через пару часов они с отцом уедут, и подбешивающая его языкатая женушка целый год будет плеваться ядом в кого-нибудь другого.

    Если бы Варг знал, что сидящая рядом Эстэ давно читает все его мысли и именно потому издевается над ним, то, пожалуй, поостерегся бы так пренебрежительно думать о девочке.

    Юную дочь Нэсса Варгарда просто распирало от злости. Да как этот бракованный недоорк смел её обзывать тощей пигалицей и соплячкой? Еще и пороть вздумал?

    Её – папину красавицу?!

    Отпивая вино маленькими глоточками, Эстэ холодно думала о том, что одними извинениями орк теперь не отделается.

ГЛАВА 10

    - За тобой словно сам Эрэб гонится, - глядя на поспешно собирающего вещи сына, пробасил Урхурт. – Куда ты так торопишься?

    - Я домой уехать побыстрее хочу! – рванул ворот грязной котты Нарварг. – Меня здесь все раздражает: воздух, этот дворец и ядовитая змея, доставшаяся мне в жены.

    Урхурт недоуменно вытаращился на сына, скептично хмыкнув.

    - Да она просто девчонка несмышленая! Ты чего так завелся? Ну, подумаешь, еще и неуклюжая немного.

    - Она специально это сделала! – вскипел Варг.

    «Несмышленая девчонка» два раза за вечер облила его вином, опрокинула на него тарелку с мясом, а поднимаясь с места, ударила локтем в глаз и пнула ногой по голени. И все это «случайно»! Маленькая стерва, играя на публику, невинно хлопала глазами и громко извинялась, повторяя, что она ужасно неловкая и что это все от волнения. Варг точно знал, что она врет – врет и издевается над ним. Доказать только не мог. И если бы не пообещал её матери не обижать «невинное дитя», то выволок бы эту коварную заразу в коридор и выдрал бы, как строптивую козу.

    Детей бьют уроды? Да таких «детей», как она, надо пороть каждый день, чтоб поменьше дури задерживалось в их голове!

    - Ты преувеличиваешь, - отмахнулся от сына Урхурт. – Очень милая крошка. Подрастет - не хуже сестры будет. Откормим её, глядишь, может, и мяса себе там, где надо поднарастит. Эх, жаль, Магрид с собой её забрать не дает. А её присутствие в Грэммодре сейчас было бы как нельзя кстати.

    - Только в Грэммодре её не хватало! - испугался Нарварг. - Смотри, как бы эта милая крошка нас с тобой не сожрала! Судя по всему, она характером в трехголовую сущность своего папаши пошла.

    - Не сочиняй, - раздраженно фыркнул Урхурт. - Скажи, что просто расстроен из-за того, что красотку Амирэль поменяли на тощего цыпленка. Мы вообще должны благодарить Всевидящего за то, что Магрид нам этот брак предложил. А я ведь и не знал, с какого бока к Нэссу подойти…

    - Ты что, изначально собирался женить меня на этой сопле? – Варг не успел пристегнуть к поясу меч и теперь так и стоял с ним, зажав в руке, потрясенно глядя на отца.

    - На этой, на той… - состроил гримасу Урхурт. – Какая разница? Дочери есть только у Нэсса. Я бы тебя на обеих женил, если бы смог.

    Нарварг собрался ответить, что на Амирэль он готов был жениться, а вот её сестру ему и даром не надо, как в двери громко и настойчиво постучали.

    - Ну кто там еще? – раскатисто гаркнул Урхурт.

    В проеме появилась уродливая зеленая морда Олога, тут же доложившая:

   - Фэа-торн, там просят вашей ау…ау… - орк нахмурился, натужно припоминая заумное слово.

    - Аудиенции? – переглянулись между собой Урхурт и Нарварг.

    - Ага! – радостно оскалился орк. – Её самой. Так что передать?

    - А кто просит? – прищурился Нарварг.

    - Так эта…ваша, эа-торн, супружница, - орк, почесав затылок, торжественно добавил: - Рыдает!

    - Что она делает? – пошел темными пятнами Варг, отчего его лицо из бледно-зеленого стало почти болотно-коричневым.

    - Рыдает, - пожал огромными плечами Олог. – Видать, уже соскучилась, - тут же домыслил он.

    Варга мгновенно перекосило, а Урхурт, потирая ладони, воодушевленно рыкнул:

    - Веди сюда!

    - Нет! – крикнул Нарварг, но отец, словно не слыша его, рывком распахнул двери, раскрывая объятия влетевшей в комнату, подобно вихрю, дочери генерала Нэсса.

    - Фэа-торн Урхурт, помогите, умоляю!

    Темные, как смоль, волосы девочки разметались по худеньким плечам, искристым облаком обрамляя её бледное, заплаканное личико. В огромных, наивно распахнутых глазах застыли горькие слезы, и в этот миг Нарварг и сам был готов поверить, что перед ним несчастное дитя, нуждающееся в помощи и защите.

    - Что случилось, милая? – Урхурт, беспомощно посмотрев на сына, развел руками, когда малявка, уткнувшись лицом ему в живот, зашлась в истерике, размазывая по одежде фэа-торна сопли и слезы.

    - О-он-ни го-го-говорят, что он пропал, что его со-со-сожрали огры-ы-ы-ы, - девочка стала подвывать так громко, что в комнату стали потихоньку заглядывать орки.

    Кто-то из них робко протянул Урхурту стакан с водой, и тот, всунув его Эстэль в руки, принялся её отпаивать.

    - Так кого сожрали огры? – когда девочка немного успокоилась, поинтересовался орк.

    - Папу, - шмыгнула носом Эстэ и снова принялась выть.

    - Детка, - снисходительно улыбнулся фэа-торн. – Скорее твой папа сожрет всех огров в Грэммодре, чем они его.

    - Я маме тоже так говорю, с ним просто случилась какая-то беда и ему нужна помощь!

    - Ничего не понимаю, - Урхурт косо посмотрел на хмуро наблюдавшего за происходящим действом Варга, а затем вновь сосредоточил все свое внимание на дочке генерала. - С чего ты взяла, что Нэссу нужна помощь?

    - Папа отправился в Грэммодр и там пропал, - Эстэ хлопнула своими мокрыми ресницами и жалобно скривилась, опять собираясь плакать.

    - Подожди, подожди, - замер орк. – С чего ты взяла, что он отправился в Грэммодр и пропал?

    - Он письмо нам передал перед тем, как уехать, и с тех пор от него нет никаких известий. Вы должны взять меня с собой! – Эстэль судорожно вцепилась пальцами в руку орка. – Я хочу найти папу!

    Урхурт нервно потер подбородок, напряженно уставившись взглядом куда-то в одну точку.

    - Так вы возьмете меня с собой? – дернула его Эстэль.

    Лицо орка некрасиво сморщилось, выдавая степень его досады.

    - Я бы с удовольствием, но не могу…

    - Почему? – в широко распахнутых детских глазах вновь заблестели слезы. - Разве мне, как жене эа-торна, не полагается жить рядом со своим мужем?

    - Видишь ли, малышка, - Урхурт вздохнул и извинительно пожал своими огромными плечами, - ты пока не совсем жена моего Нарварга…

    - А это? Это как же? - Эстэ возмущенно подсунула под нос орку палец с надетым на него обручальным кольцом.

    - Это - с отсрочкой на год, детка. Ваши ауры не скрепили лахусом, разве ты не заметила?

    Эстэ потерянно опустила руку, вспоминая, что за всей свадебной эйфорией она действительно упустила из виду этот важный факт.

    - Значит… значит, все не по-настоящему?

    - По-настоящему будет через год, - сник Урхурт, услужливо протягивая вновь начавшей рыдать Эстэ стакан с водой.

    - Неужели ничего нельзя сделать? Это ужасно! Я должна найти папу! - Эстэ внезапно схватила ладонь орка, прижав её к своей груди. – Умоляю, возьмите меня с собой! Вы же такой умный, большой и сильный, придумайте что-нибудь!

    - Эм-м, - Урхурт почесал затылок, потом подбородок, а потом неловко заерзал, словно ему за шиворот насыпали горсть сухих крошек. – Есть один вариант… если провести наш обряд…

    - Я согласна! – не дослушав его, выпалила Эстэ. – Я на все согласна! Я сделаю все, что вы попросите! Все, что угодно! Только возьмите меня с собой. Я должна найти папу-у-у, - девочка снова стала громко реветь, уткнувшись носом в Урхурта, и орк, осторожно отцепив её от себя, усадил на диван.

    - Посиди пока здесь, детка, - помахал перед её лицом пальцем он. – Мне тут обмозговать кое-что надо!

    Схватив Нарварга за предплечье, Урхурт кивнул Ологу, чтобы тот присмотрел за девчонкой, и выволок сына в другую комнату.

    - Нам её само провидение послало, - прошипел орк. – Я как чувствовал, что надо взять с собой Моруга!

    - Ты что задумал? – зачем-то спросил Нарварг, хотя после упоминания имени шамана всё и так понял.

    - Проведём наш обряд брачной связи! – разгоряченно сообщил Урхурт. – Здесь! Прямо сейчас! И заберём девочку с собой!

    - Зачем? – прошипел Нарварг. – Ты спятил? Хочешь, чтобы Магрид спустил на нас всех своих псов?

    - Ты что, не понимаешь, что происходит? – обхватив сына за шею, Урхурт прижался лбом к его лбу и лихорадочно зашептал: - Магрид уже начал мне не доверять! Он послал в Грэммодр Нэсса, а я ничего об этом не знаю! До этого Дюранд отправился искать источник Поветрия - и бесследно исчез, а теперь, если слухи, которые услышала девчонка, подтвердятся, то выходит, что Варгард тоже пропал! Ты представляешь себе масштаб возможных проблем на нашу голову? Два эрла! Два боевых генерала!

    - Возможно, девчонка всё выдумала… - усомнился в правдивости слов Эстэ Варг.

    - Третьим в Запределье придёт Чёрный Ястреб, - отмахнулся от него, как от глупой мошки, Урхурт. – И придёт со всей армией империи! У нас нет силы, способной противостоять нелюдям. Нам нельзя воевать с Аххадом! Особенно сейчас. Девочка - наш главный козырь, а обряд - единственная гарантия того, что её у нас не заберут через год или она не сбежит от тебя, как её сестра.

    - Что значит «сбежит»? – напрягся Нарварг. – Амирэль больна…

    - Ты вроде мой сын, - хлопнул его ладонью по лбу мужчина, - а такой дурак! Ты что, поверил в байку Магрида? Вчера цвела как роза, а сегодня превратилась в жабу? Да сбежала она! И, поди, не одна, а с полюбовником! Потому Магрид и стелил так мягко: огласки и позора боялся. И эта сбежит, - Урхурт кивнул головой в сторону двери, за которой находилась Эстэль. – Подрастёт за год, поумнеет — и сбежит!

    - Я прибью эту языкатую малолетку раньше, чем она успеет сбежать, - зло пробурчал Варг.

    - Отвезем её в Роггерфол и посадим в башню под замок и охрану. А если Нэсс объявится — предъявим ему дочь в целости и сохранности.

    Под замком, смирная и тихая Эстэль Варгард Нарварга более чем устраивала, поэтому он и согласился провести обряд. Жизнь в Грэммодре будет ей хорошей наукой и отличным уроком на будущее: муж заслуживает уважения и жена должна беспрекословно ему подчиняться.

****

    За закрытыми дверями послышалось движение, негромкие голоса — и Эстэ опять плаксиво сморщилась, собираясь давить на жалость туповатых орков. Наживку про отца старший Игвальд заглотил практически моментально, оставалось только подождать, как быстро он среагирует.

    В комнате возник Урхурт, а следом за ним вошёл довольно колоритный орк. Серо-зелёное лицо мужчины испещряли причудливые белые символы, мешающие сразу определить его возраст. Темечко его лысой и блестящей, как начищенный казан, головы венчал тёмный пучок волос, свернутый в тугой узел, украшенный несколькими десятками разноцветных бусин. Ожерелья из точно таких же стеклянных шаров гирляндами разной длины висели на шее орка, мелодично позвякивая при каждом его шаге.

    У Эстэ возникло странное ощущение, что кто-то пытается незаметно проникнуть в её разум, и, переместив взгляд с длинной расшитой рунами одежды орка, она невольно засмотрелась в его глаза: мутные, сизые, с черными вертикальными зрачками.

    Держать ментальные щиты отец научил Эстэ с раннего детства, и делала это девочка практически на уровне подсознания. Только так столько лет удавалось обманывать Магрида: накладывая поверх защиты объёмную иллюзию. Царь думал, что видит мысли девочки, а на самом деле видел искусную обманку.

    Мгновенно слепив в своей голове образ испуганной и несчастной девочки, Эстэ беспомощно хлопнула ресницами — и в этот момент зрачки странного сородича Урхурта поменяли форму, сузившись до едва заметной точки.

    - Она подходит, - скрипучий голос орка неприятно резанул слух Эстэль. – Я проведу обряд, - обратился к Урхурту он.

    Эстэ попыталась осторожно влезть в его голову, но, наткнувшись на призрачную стену, удивленно выпрямилась.

    - Я Моруг – шаман Запределья, - мужчина, засунув руки в широкие рукава своего длинного балахона, загадочно улыбнулся, а через секунду Эстэ услышала в своей голове его голос:

    - Вы ведь знаете, что делаете, эна-тори*? Уверены, что не пожалеете?

    - Уверена, - ментально ответила орку девушка, стойко выдержав его пронизывающий взгляд.

    - Можно начинать, - величественно кивнул Урхурту шаман. – Приведите Нарварга!

    Эстэ оставалось только догадываться, почему Моруг не выдал её, и какие у шамана насчёт неё планы. Силу орка девочка теперь ощущала очень явственно, только природа у неё была совершенно иной, не такой, как у нелюдей. С таким Эстэль сталкивалась впервые.

    Шаман снял с пояса холстяной мешочек и, зачерпнув оттуда рукой горсть красного песка, стал рисовать им на полу круг, а затем вписывать в него древние руны. Увлечённая созерцанием загадочного ритуала, Эстэ не сразу заметила появившегося в комнате Варга. Сейчас парень был раздет до пояса, но его огромный торс был изрисован затейливой вязью белых рун, линий и символов так, что казалось, будто на орка надели тонкую ажурную кольчугу.

    - Встань сюда, - Моруг указал Нарваргу пальцем его место в кругу.

    Не дожидаясь приказа шамана, Эстэль смело шагнула в нарисованную на полу петлю, противоположную той, в которой стоял орк, интуитивно почувствовав, что должна находиться именно там. Моруг едва заметно улыбнулся и одобрительно кивнул девочке, подтверждая правильность её действий. Обходя Эстэ и Варга по кругу, шаман начал тихо что-то нашёптывать, ритмично перебирая бусины на своих ожерельях, и песок под ногами супругов внезапно вспыхнул, превратившись в алое пламя.

    - Обхватите руками крест-накрест запястья друг друга, - хрипло пробормотал Моруг, продолжая монотонно раскачивать головой и шептать какие-то заклинания.

    Пальцы Варга жёстко сомкнулись на руках Эстэ, обхватив её запястья подобно живым браслетам. Эстэль попыталась сделать то же самое, но ширины её ладошек не хватило даже на полуобхват мощных рук орка. В его глазах засветилось какое-то злорадное удовлетворение, и девочка молча отвела взгляд, досадливо закусив губу.

    Шаман, между тем зачерпнув из мешочка с песком ещё одну горсть, стал сыпать её на скрещенные руки Варга и Эстэ, выкрикивая заклинания теперь уже громко и очень чётко. Узоры, украшавшие тело, Нарварга начали ярко светиться, а затем осыпаться на пол белёсой пылью, а на боку мужчины, от того места, где начинался пояс брюк, до самой подмышки, стали проявляться алые символы, словно кто-то выжигал на коже орка клеймо.

    Резко вскинув голову, Эстэ увидела на лбу мужа проступившие капельки пота, и вдруг по его плотно стиснутым губам и искажённым чертам лица поняла, что он испытывает невероятную боль. Испуганно распахнув глаза, она хотела отдернуть свои ладони, но в этот момент её пальцы начали светиться, а потом из-под них поползли тонкие голубые ручейки, оплетая запястья Нарварга, подобно змеям. Обернувшись несколько раз вокруг рук мужчины, они, ярко мигнув, застыли, после чего стремительно потускнели, превращаясь в холодный металл. Девочка перевела взгляд на собственные руки – и не поверила глазам: там, где только что находились ладони Варга, теперь красовались ажурные серебряные браслеты, снять которые можно было, пожалуй, только сорвав вместе с кожей, в которую, казалось, они вросли намертво.

    Шаман вытянул вперёд руку, и пламя, бушевавшее вокруг Эстэ и Нарварга, осыпалось на пол красным песком, который сначала слабо зашевелился, словно от дуновения ветра, а затем поземкой пополз к ногам шамана.

    Закручивающимся вихрем песок поднялся в воздух, слоясь тонкими нитями и жгутами. Плавно изогнувшись, он осыпался в раскрытую ладонь Моруга, и когда орк спрятал его в свой мешочек, о произошедшем ритуале напоминали только тускло поблескивающие на руках Эстэ и Нарварга брачные браслеты.

    - Больно? – Эстэ, отвлекшись от созерцания багровых символов, отметивших тело мужа, виновато посмотрела в его глаза. Она не думала, что ритуал может причинить хоть какой-то вред орку, и от осознания того, что ему пришлось терпеть из-за неё боль, на душе было почему-то гадко.

    Высоко заломив бровь, Варг насмешливо фыркнул и, наклонившись к лицу девчонки, ехидно шепнул:

    - Не больнее, чем локтем в глаз или каблуком по ноге.

    - Я случайно, - покрылась пунцовыми пятнами Эстэль.

    - Да-да. «Я случайно» - сказала змея, кусая жертву, - съязвил парень.

    - Недоорк, - обиженно огрызнулась девочка, увидав в голове мужа, как он к ней относится.

    - Змея, - не стал на этот раз миндальничать с ней орк.

    Эстэ до крови закусила губу, не понимая, почему от слов орка так больно в груди и так хочется заплакать по-настоящему.

    - …Разве вы не этого хотели, эна-тори? – надтреснуто заскрипел в мозгу Эстэ голос Моруга.

    Повернувшись к шаману, она несколько секунд пристально смотрела в его жуткие глаза, а затем ментально ответила:

    - …Я хочу найти отца. Остальное не имеет значения.

    - …С ним я разберусь позже, - Эстэ упрямо вскинула голову, игнорируя откровенно насмешливую мину шамана.

    - Все, что от меня требовалось - я сделал, фэа-торн! – Моруг повернулся к Урхурту, величественно склонив перед ним голову. – Вы можете отдавать приказ своим воинам готовиться к отъезду.

    Эстэ метнула в повелителя Грэммодра испуганный взгляд, и он поспешил её успокоить:

    - Теперь ты можешь поехать с нами, малышка! Никто больше не сможет оспорить ваш с Нарваргом брак.

    - И мы сегодня отправимся в Грэммодр?

    - Прямо сейчас! – весело подмигнул девочке Урхурт.

    - Тогда мне надо сбегать собрать вещи и попрощаться с мамой, - подхватив юбки, Эстэ собралась было стрелой слетать в дворцовые апартаменты их семьи, но была тут же остановлена мощной рукой фэа-торна:

    - Прости, Эстэль, но ты никуда не пойдешь, - жестко заявил орк.

    - Почему? – удивилась девочка, растеряно взирая на заполняющих комнату огромных мрачных орков.

    - Никто не должен видеть этого, - указал на её брачные браслеты Урхурт. – Боюсь, если твоя мама увидит их, то немедленно доложит Магриду. Разразится большой скандал и тебя придется здесь оставить здесь. Разве ты не хотела попасть в Грэммодр и увидеть отца? – невинно поинтересовался орк, умело играя на чувствах Эстэ.

    Эстэ мысленно отвесила себе затрещину. Лукавый папаша Варга таки переиграл её! Не сообщать же ему, что попрощавшись с мамой, она собиралась её усыпить, а дворцовой страже, встретившейся на пути – бессовестно промыть мозги.

    - Хорошо, - обреченно вздохнула Эстэ, вспомнив, что под платье все же успела надеть брюки, в карманах которых находились дротики, смазанные ядом гарзулы. – Тогда, может, вы найдете для меня теплый плащ и сапоги?

    - Плащ - запросто, - нахмурился Урхурт, подав знак одному их своих орков, - а вот сапоги…Извини… - мужчина расстроено развел руками, с сожалением посмотрев на свои огромные ноги.

    При всем желании, обувь любого из присутствующих орков Эстэль бы точно не подошла. А в сапоге Урхурта девочка могла с большим успехом поместиться до самого пояса.

    - У меня есть для неё теплые вещи, - из-за спин орков вперед вышел уже одетый по-походному Нарварг с мечом наперевес и, всунув в руки Эстэ объемный мешок, хмуро рыкнул обступившим девочку со всех сторон оркам:

    - Выйдите все, она переоденется.

    Распустив затягивающую мешок веревку, Эстэ, к своему удивлению, обнаружила в нем теплую рубаху, котту, брюки, сапоги и подбитый мехом плащ. Вещи были новыми, очень добротными, и что самое удивительное, подходили девочке по размеру.

    - Что? – иронично протянул Варг, глядя на удивленно хлопающую глазами Эстэ, когда в комнате кроме них никого не осталось. – Не знаешь, что это такое, или забыла, где у тебя ноги? – вытянув из рук девочки сапоги, он выразительно помахал ими у неё перед носом. – Помочь?

    - Сама разберусь, - сварливо буркнула Эстэ, отобрав у него обувь.

    - Ну и… - сложил на груди здоровенные ручищи Варг, намеренно смущая малявку и отыгрываясь на ней за все её предыдущие козни.

    Эстэ почувствовала, что у неё начинают гореть уши и пылать щеки. Неужели этот белобрысый недоорк не понимал, что она просто стесняется переодеваться при нем?

    - Выйди, - процедила сквозь сжатые зубы она.

    - Зачем? – изобразил на лице наигранное удивление Нарварг. – Ты теперь моя жена. Хочу посмотреть, так сказать, товар лицом… в смысле, без одежды. Должен же я знать, что меня ожидает в первую брачную ночь.

    Эстэ густо покраснела, не зная куда отвести взгляд. Как-то не так она себе все это представляла. И слова мужчина говорил не те, и смотрел на неё не с обожанием, а с насмешкой, да и обстановка вокруг не соответствовала...

    - Одевайся, - заметив, что девчонка собралась реветь, Нарварг, устало вздохнув, пошагал к выходу. – Меня дети не интересуют. Найду тебе в Грэммодре кукол разных - с ними и будешь во взрослую жизнь играть.

    - Глупый недоорк, - смахнула с ресниц злые слезы Эстэль, когда за орком закрылись двери. – Я ведь вырасту… - обиженно прошептала она.

    О том, что малолетняя супруга действительно однажды вырастет, и тогда Варгу придется смотреть на неё как на женщину, парень даже не задумывался. В данный момент он с грустью вспоминал, как покупал на рынке Рогерфолла одежду для своей будущей жены. Орку казалось, что хрупкая и нежная Амирэль будет мерзнуть по пути в суровый и холодный Грэммодр, поэтому и искал для неё теплые и удобные для путешествия вещи. Расстроен ли он был, что все так обернулось? Несомненно – да! Радовало только то, что подарок все же нашел свою хозяйку, пусть и не ту, для которой его приготовил Нарварг. Как бы он ни относился к своей юной супруге, он точно не желал, чтобы глупая девчонка мерзла в дороге.

ГЛАВА 11

    - Она обозвала меня ушастиком и пообещала откусить мне уши! Представляешь? Мне – Владыке Айвендрилла!? – Элладрилл расслабленно откинулся на спинку сиденья, и пространство кареты заполнилось его мягким чарующим смехом.

    Ами невольно улыбнулась в ответ. По сравнению с тем, что шейна Оливия обещала Магриду - откушенные уши Владыки несколько меркли на фоне головы царя, торчащей из задницы орка.

    - Представляю, - Амирэль вздохнула, украдкой наблюдая за сияющим от счастья лицом эльфа. Оно необыкновенно менялось, стоило мужчине вспомнить о своей Eathari. Он говорил о ней без умолку с тех пор, как кортеж эльфов покинул Азаандар.

    Ами видела, что Владыка эльфов влюблен: страстно, безнадежно, безответно. Эта любовь причиняла ему больше страданий, чем радости, но мужчина с каким-то необъяснимым упрямством продолжал себя мучить, точно зная, что его мечтам никогда не суждено сбыться. Чем больше девушка слушала рассказы мужчины о жене маршала Оттона, тем сильнее ей хотелось стереть из памяти Владыки все воспоминания о ней. И будь на месте Амирэль Эстэ, вероятно, она не стала бы даже сомнениями терзаться, потому что чувствовать раздирающую сердце эльфа мýку было просто невыносимо. Но Ами всегда была правильной и послушной девочкой, не способной на коварство, ложь или подлог. Ей всегда проще было пропустить через себя чужие страдания и облегчить боль, чем совершить какую-то подлость. Вот и сейчас, пользуясь даром исцеляющей, Ами воскрешала в памяти Владыки Элладрила только самые светлые воспоминания, дарующие его душе радость и тихую меланхолию.

    - И зачем я тебе это все рассказываю? – умиротворенно вздохнув, удивился Элладриил. – А знаешь, у тебя редкий дар слушателя, - немного хрипловато рассмеялся он. – Ты обладаешь какой-то странной способностью мгновенно располагать к себе собеседника. Признавайся, как ты меня околдовал?

    Ами смущенно опустила голову, неловко заерзав по сиденью.

    - Клянусь, я ничего не делал.

    - Я пошутил, - хлопнул Ами по плечу эльф. – Просто ты первый человек, который знает Ollwë, и с которым я могу спокойно о ней поговорить. Послушай, я хочу приставить тебя учеником к мастеру Манэльдору – он не только мой главный придворный целитель, но и, пожалуй, самый сильный во всех серединных землях. Ты не против?

    Ами неопределенно пожала плечами, и Элладриил тут же добавил:

    - Манэльдор обычно сам выбирает учеников, но мне отказать не сможет. Поселю тебя в Silm’alos рядом с моими покоями. Так мы сможем чаще видеться и беседовать. У меня такое чувство, что я знаю тебя всю свою жизнь. Так легко и непринужденно я мог общаться только с моей сестрой Ори и с Ollwë. Что скажешь? – мужчина протянул Ами раскрытую ладонь, и она испуганно уставилась на широкую ухоженную руку эльфа.

    - Что скажу? – непонятливо нахмурилась Ами, не совсем улавливая мысль светлого правителя.

    - Не откажешь мне в своей дружбе? – сидя с все так же протянутой рукой, улыбнулся мужчина.

    Ами вдруг подумала, что вряд ли бы посмела отказать ему хоть в чем-то, если бы он попросил. Так было со всеми, кого девушка искренне любила: с Эстэ, с отцом, с мамой. А к Элладриилу…к нему Амирэль чувствовала что-то другое, что-то выходящее за рамки её прежних чувств и отношений с мужчинами. Эльф рождал в сердце неизведанный трепет и дрожь. От его взгляда Ами бросало то в жар, то в холод, а мягкий мелодичный голос девушка слушала как музыку.

    Робко вложив ладошку в ладонь Владыки, Амирэль лишь судорожно вздохнула, почувствовав крепкое и теплое рукопожатие мужчины.

    - У тебя такие тонкие и нежные руки, - задумчиво поглаживая пальцы Ами, удивился Элл. – И лицо… - эльф коснулся подбородка девушки, скользя взглядом по её губам, носу, глазам. - Не читай я так явственно твою ауру, то подумал бы, что ты девушка.

   Ами испуганно вырвала свою руку из захвата Владыки, выставляя усиленные ментальные щиты. Возможно, необходимости в этом и не было, но у страха, как говорят, глаза велики.

    - Я играю на арфе, - сбивчиво стала оправдываться девушка. – Поэтому и руки у меня такие. У всех музыкантов тонкие пальцы и узкие кисти.

    - Извини, я не хотел тебя обидеть, - с искренним раскаянием произнес Элладриил. – Это просто мысли вслух. Ты очень молод. Наверное, не брился еще ни разу, поэтому и лицо такое нежное.

    Ами поспешно кивнула тихо буркнув:

    - Не брился. Ни разу. Я даже не знаю, как это делается.

    - Я тебя научу, - радостно воскликнул эльф. – Приедем в Таоррисин и покажу тебе как это делается.

    - Зачем? – затравленно вжалась в сиденье Ами, представив, как Владыка станет скрести лезвием по её лицу. Дома девушка часто видела, как это делал отец, поэтому представление о данной процедуре имела.

    - Ты же не станешь ходить с бородой, как какой-нибудь гном? – резонно заметил Элл. – А она у тебя однажды обязательно появится. Вот тогда умение и пригодится!

    - Когда появится, тогда и научусь, - поморщилась Амирэль.

    - Ты боишься? Это вовсе не страшно! – не унимался Элладриил. – Мой отец впервые показал мне бритву, когда мне было семнадцать…

    - А ваш отец тоже живет в Таоррисине? - попыталась уйти в сторону от скользкой темы Ами.

    - Мой отец погиб во время войны, - понуро опустил голову Элл. – Граница между Аххадом и Айвендриллом была установлена уже после его смерти.

    - Простите меня, - Ами готова была расплакаться. Всю дорогу она пыталась поднять эльфу настроение и отвлечь от невеселых мыслей, а теперь невольно сама причинила ему боль. – Я не хотел…

    - Ну что ты, - грустно повел плечом Элл. – Ты ведь не знал. Ты многого не знаешь об Айвендрилле.

    - Я бы хотел знать, - ухватившись за слова Владыки, как за спасительную соломинку, воспрянула Ами. – Почему империя эльфов называется Айвендриллом? Кто был её основателем? И правда ли то, что эльфы спустились со звезд?

    Элладриил тихо рассмеялся.

    - Так много вопросов… Я был таким же любопытным в твоем возрасте. Договорились, буду преподавать тебе историю Айвендрилла. А насчет звезд… Не знаю, правда ли это, но мой отец утверждал, что эльфы - первые жители этого мира, действительно спустившиеся сюда с далекой звезды Айвен. В её честь и назван Айвендрилл. Эта земля была непригодна для жизни, и чтобы возродить её, тысячи эльфов отдали свою силу, создав из неё Gilgalad – эфир, чистую энергию звезд. Магия эфира, добравшись до сердца земли, смешалась с его кровью и превратила её в живую воду - El'lar-nen, мать всех морей и рек, - эльф торжественно замолчал, с улыбкой наблюдая за притихшей Амирэль.

    - И где она теперь - El'lar-nen? – затаив дыхание, спросила она.

    - Не знаю, - пожал плечами Элл. – Никто не знает. Знания о ней утеряны.

    - Жаль, - вздохнула Ами. – Интересно, как она выглядит…

    - В Айвендрилле много интересного, - мечтательно протянул Элл. – Ты видел когда-нибудь скирргорнов?

    Ами отрицательно мотнула головой, и Элладриил воодушевленно сверкнул глазами:

    - Это удивительные существа! Когда пересечем границу, полетишь со мной!

    - Полечу? – едва не поперхнулась от испуга Амирэль.

    - Конечно! Скирргорны – это птице-ящеры. На них летают. Тебе понравится, - безапелляционно заявил эльф.

   Ами уже жалела, что решила изображать из себя парня. Летать на ящере!? Да она и на лошади-то верхом слишком быстро ездить боялась! Что еще взбредет светлому Владыке в голову? Ответ не заставил себя долго ждать.

    - Будем пролетать над Рассветным морем - обязательно искупаемся! – сообщил Элладриил.

    - Нет! – взвизгнула Ами, представив себе, что придется раздеваться.

    - Ты не умеешь плавать? – совершенно иначе воспринял её протест Элл. – Я тебя научу! – тут же обрадовался он.

    Ами хотелось громко завыть от отчаяния. Похоже, правитель Айвендрилла всерьез вознамерился заняться её обучением, а как умерить его пыл, девушка даже не представляла.

    - Я боюсь воды, - гулко сглотнула Ами, быстро соображая, что же еще такого придумать, чтобы эльф от неё отстал. – У меня фобия. С детства. Как только захожу в воду - теряю сознание.

    Элладриил растерянно замер, с жалостью глядя на Амирэль.

    - И ты никогда не купался в речке или море?

    - Нет, - продолжала врать Ами. – Я даже в ванне боюсь мыться.

    - Это как-то неправильно… - нахмурился Элл. – Приедем во дворец, первым делом покажу тебя Манэльдору и Амлоху.

    - Не надо меня никому показывать, - уже откровенно испугалась Ами. – Я не зверек какой-то, чтобы меня всем показывать.

    - Я из лучших побуждений! – расстроился Элл. – Просто хотел тебе помочь…

    - Давайте договоримся – если мне будет нужна помощь, я её у вас сам попрошу.

    - У тебя, - поправил Элл. – Мы же друзья? Извини, я, наверное, немного пугаю тебя своим напором?

    Ами скромно промолчала о том, что энтузиазм мужчины её действительно пугал, но мучающий её вопрос все же задала:

    - Зачем я вам? Почему вдруг решили меня опекать? Вы – Владыка эльфов, а я…

    - А ты сирота, нуждающийся в помощи и защите, - Элл отвернулся к окну, задумчиво глядя на мелькающие перед глазами силуэты деревьев. – Считаешь, раз я Владыка Айвендрилла, то не должен испытывать чувства сострадания к другим или не могу желать чьей-то дружбы?

    - Нет, я не это хотел сказать, - еще больше смутилась Амирэль. – Просто вы меня совсем не знаете…

    - Ты меня тоже совсем не знал, но это не помешало тебе довериться мне и просить помочь сбежать, - с упреком возразил эльф.

    - У меня другого выбора не было, - оправдываясь, тихо пробормотала Амирэль.

    - А у меня есть выбор, - Элладриил величаво поднял голову, сверху вниз глядя на Амирэль. – И мой выбор взвешен и … - плечи мужчины внезапно бессильно опустились. – Я много ошибок сделал в жизни, Амир. Мы с Эорией тоже рано осиротели. Я обещал, что буду заботиться о сестре так, как это делал бы отец. Но…- эльф запнулся, а лицо его исказила гримаса боли, словно он прокручивал в своей голове мучительные воспоминания. – Если бы не моя гордыня и глупое упрямство – сестра осталась бы жива. Не бывает и дня, чтобы я не жалел об этом. Ты молод и неопытен, Амир. Юности свойственно ошибаться и делать глупости, и очень важно, чтобы рядом был кто-то мудрый и старший, кто сможет уберечь тебя от опрометчивого шага, подсказать, или помочь сделать правильный выбор. Я не стану утверждать, что мое слово - истина в последней инстанции, но пользуясь опытом собственных ошибок и побед, я мог бы тебе дать хороший совет. Мог бы быть если не старшим братом, то хотя бы другом. И… я несу за тебя ответственность перед Ollwë.

    Амирэль внимательно смотрела, как ярко вспыхивает всеми эмоциональными оттенками аура эльфа, и вдруг поняла, что этот красивый и сильный мужчина невероятно одинок и ему просто не на кого тратить свои чувства, которых у него так много. А еще… у мудрого и доброго правителя Айвендрилла, заботящегося о своей стране и народе, нет никого, кто позаботился бы о нем самом.

    Повинуясь душевному порыву, девушка наклонилась вперед, коснувшись руки эльфа своей:

    - Спасибо! Простите меня. Иногда очень трудно верить в чьё-то бескорыстие. Я не хотел бы добавлять вам лишних забот, у вас их и без меня достаточно.

    - Ну что ты, - ладонь Элла тут же накрыла ладонь Ами и на лице эльфа затеплилась добрая улыбка. – Ты мне не доставляешь никаких хлопот. И все же… какие у тебя тонкие кисти, - вновь засмотревшись на руки Амирэль, задумчиво протянул он. - Эория тоже играла на арфе, - рассеянно погладил пальцами кожу на запястье девушки Владыка. - Сыграешь для меня?

    - Здесь? – огляделась по сторонам Ами.

    - Нет, конечно, - наконец вышел из какого-то полусонного состояния Владыка. – В покоях Эории ничего не трогали с тех пор, как она покинула Таоррисин. Там есть её арфа. И ты можешь жить в комнате сестры! – радостно воодушевился от озарения эльф. - Что ты об этом думаешь?

    Ами неловко пожала плечами, не зная, что сказать. С одной стороны то, что комната была женской, её очень даже устраивало, но с другой стороны – очень неудобно было занимать апартаменты сестры Элладриила, память о которой он так бережно хранил все эти годы.

    - Я не знаю, правильно ли это будет.

    - А почему нет? – грустно улыбнулся Элл. – Думаю, Ори была бы не против.

    Карета внезапно остановилась и по обшивке двери громко постучали.

    - Meletyalda, - в распахнутых дверях появился Итилгил, тихо доложивший:- Мы подъезжаем к пограничным постам.

    Сердце Амирэль испуганно трепыхнулось, и тело прошило невольной дрожью. Девушке было страшно. Что, если Магрид подал сводки на неё на все посты эрмиров? Что, если её сейчас узнают и вернут обратно?

    - Эй, ты что, боишься? - заметив нездоровую бледность лица Ами, поинтересовался Элл.

    Судорожно вдохнув, Амирэль согласно кивнула, сжав руки в кулаки.

    - Сейчас Тиль принесет тебе оружие, - Элл успокаивающе положил ладонь на плечо Ами. – Все будет хорошо! В одежде ольдта и с оружием в руках тебя примут за одного из моих телохранителей. Меня и мое окружение никто из эрмиров не станет останавливать, - опустив на лицо девушки капюшон и почти закрыв его, светлый Владыка легко выпрыгнул из кареты и подмигнул Амирэль: - Пойдем!

    Ами казалось, что лук, который ей повесили на плечо, болтается на ней, как на корове колокольчик, и все эрмиры видят даже сквозь ткань плаща, что она девица, а не воин, охраняющий светлого повелителя эльфов. Стараясь делать шаг шире, а поступь тяжелее, уткнувшись взглядом в землю, она шагала след в след за идущим перед ней Элладриилом, и когда каменная крошка под ногами внезапно сменилась густой изумрудной травой, лишь недоуменно моргнула, так и не сообразив, что пересекла границу.

    - Добро пожаловать в Айвендрилл, - рассмеялся Владыка, срывая с её головы капюшон.

    Зажмурившись от неожиданно яркого света, Амирэль подняла руку, защитным жестом прикрывая глаза, а когда вновь обрела способность четко видеть, то тут же потеряла дар речи. Даже волшебный Азаандар, с его роскошью и великолепием, не мог сравниться с первозданной красотой, простирающейся до самого горизонта Эльвы.

    За спиной Ами возвышались горы, устланные пышными коврами трав у подножья и присыпанные мягкими шапками снега на вершинах; а впереди - шумело гомоном птиц, шелестело листвой, дышало прохладой зеленое море священного эльфийского леса.

    Контраст между поздней осенью в Аххаде и солнечным летом в Айвендрилле был настолько неожиданным, что девушке захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться в том, что она не спит. Терпким древесно-травяным запахом в лицо ударил свежий ветер и, растрепав короткие волосы Амирэль, помчался куда-то в синюю высь - туда, где по лазурному бездонному небу лениво плыли белые лохматые облака.

    - Всевидящий, как красиво! – только и смогла выразить свое восхищение Ами.

    Стоявший рядом с ней светлый Владыка вдруг весело рассмеялся и, приложив к губам два пальца, громко, как мальчишка, свистнул, вспоров пронзительным звуком благословенную тишину. С верхушек огромных винтообразных мелуаннов хищно сорвались серые тени, на мгновение закрыв собой солнечный свет. Воздух наполнился высоким клекотом, шумом хлопающих крыльев, а через секунду у ног Элладриила приземлилось удивительное существо с длинным, как у ящерицы, хвостом, гибкой шеей, увенчанной лобастой головой с мощным клювом.

    - Тише, Рахд, - погладил покрытую серебристой чешуей грудь скирргорна Элл. – Тише, мальчик, - повернувшись к Ами, эльф вопросительно приподнял бровь. – Правда красавец?

    Узкие прорези глаз существа, похожего на помесь птицы и ящера, прикрыли тонкие кожистые веки, и из груди скирргорна вырвался тихий урчащий звук, когда Владыка стал нежно почесывать его за ухом.

    - Дай руку, - приказал Ами Элл.

    Девушка несмело протянула свою ладонь и эльф мгновенно прижал её к шее животного, накрыв своей рукой.

    - Это Амир, - улыбнулся скирргорну Элладриил. – Амир – друг.

    Птице-ящер вытянул голову, принюхиваясь к незнакомому запаху, потом тихо фыркнул и спокойно сложил крылья.

    Взобравшись в удобное седло, прикрепленное к спине скирргорна, Элл зазывно кивнул Амирэль.

    - Ну же! – нетерпеливо воскликнул он, видя, что Ами нерешительно топчется на месте. – Уверен, что ты никогда в жизни не летал! Тебе понравится!

    Легко сказать – понравится, когда единственное, чего действительно панически боялась Амирэль, так это высоты. Но не говорить же об этом Владыке? И что она тогда за парень, который всего боится? Так недолго и догадаться, кто она такая.

    Страх, что её рассекретят и вернут обратно, оказался сильнее страха перед высотой.

    Решительно протянув эльфу руку, Ами шагнула вперед и тут же была усажена в седло перед Элладриилом.

    - Держись за шейные наросты, - Элл вложил в ладони девушки длинные кожистые отростки, похожие на усы. – А то еще свалишься по дороге, - по-доброму взъерошил волосы на макушке Амирэль мужчина.

    Ами судорожно вцепилась в Рахда руками и ногами, моля Всевидящего о том, чтобы действительно не съехать с ящера в полете.

    Элл взмахнув рукой, мелодично свистнул и Рахд, мощно взмахнув широкими перепончатыми крыльями, легко оттолкнулся от земли.

    Бесшумно набирая высоту, ящер стрелой поднимался ввысь, к ярко сиявшему в голубом небе солнцу, к парящим над Эльвой птицам, к играющему с облаками ветру, свободному и дерзкому, олицетворяющему прекрасный и гордый народ Айвендрилла.

    Сильная рука Элла крепко прижимала Ами к груди мужчины, и страх постепенно сменил тихий восторг. Внизу простирались изумрудные леса, бирюзовые реки, золотые поля и алые от цветущих маков степи. Удивительный край первозданной природы и красоты дарил ощущение безграничного счастья.

    Вдали показалось отливающее в лучах солнца серебром море, с белой каймой изгибающегося дугой песчаного берега. Элладриил неожиданно поднял руку, подавая какой-то знак летящим рядом с ним на скирргорнах воинам ольдта и птице-ящеры, издав длинный вибрирующий звук, стали стремительно снижаться, со свистом рассекая упругие струи воздуха.

    Один за другим огромные крылатые существа опускались на искрящийся серебром песок, поднимая белые вихри взмахом своих крыльев.

    Ами не сразу поняла, что происходит, и почему мужчины с радостными возгласами и смехом, спрыгивают с ящеров, бросая на берег оружие.

    Щеки полыхнули огнем, в грудь ударило воздушным кулаком, а во рту мгновенно пересохло, когда они, стащив с себя всю одежду и оставшись абсолютно голыми, ринулись к ласково шумящему впереди морю наперегонки.

    Гибкие мускулистые тела эльфов казались такой же неотъемлемой частью этого гармоничного мира, как парящие над волнами чайки, пенные волны, накатывающие на берег, и сверкающие перламутром диковинные раковины.

    - Амир! Раздевайся и иди к нам, - крикнул Итилгил, уже успевший нырнуть в прохладную воду и теперь, отряхиваясь от стекающей по его лицу воды, весело махал Ами рукой.

    - Он не может, - голос Элладриила почему-то прозвучал не за спиной Ами, а откуда-то сбоку. – У него детская фобия - боязнь воды.

    Ами шокировано моргнула. Оказывается, она даже не заметила, что Владыка успел слезть со скирргорна и раздеться. Слово «нет», застряв где-то в горле, так и не успело вылететь на волю, когда Элладриил спустил с себя брюки и резко выпрямился перед Амирэль – высокий, мужественный, стройный и…неприлично голый.

    Соленый ветер ласково трепал светлые волосы мужчины, солнце золотыми штрихами ложилось на обнаженную кожу, и глаза эльфа казались такими синими-синими, как раскинувшееся за его спиной море…

    Мужскую анатомию Амирэль изучала по книгам, и представление, как выглядят представители другого пола в раздетом виде, в принципе, имела, но вот так – вживую, видела их впервые.

    Взгляд Ами медленно заскользил по широкой груди Владыки, поджарым бокам, рельефному животу, спустился ниже, и горячая волна стыда обожгла кипятком легкие, лишив возможности сделать вдох.

    - Может, ты все-таки разденешься и хотя бы обрызгаешь себя водой? – широко улыбаясь, шагнул к Ами Элладриил.

    - Нет! – отшатнувшись, истерично взвизгнула она и, не удержавшись, кубарем полетела с испуганно дернувшегося скирргорна, зарывшись головой в песок.

    - Извини, я не хотел тебя так напугать! – Элл, быстро подлетев к Амирэль, поднял её на ноги и принялся заботливо отряхивать.

    У Ами даже отвернуться не получалось - обнаженное мужское тело, словно издеваясь, то и дело мельтешило перед глазами. По спине девушки струйками побежал пот, ноги мгновенно подкосились и сердце билось с такой частотой, что, казалось, еще миг - и оно, не выдержав, просто разорвется.

    - О-очень много... воды, - выдохнула в нависшую над ней голую грудь эльфа Амирэль. – Г-голова з-за-закружилась.

    - Держи, - Элладриил сорвал с подпруги птице-ящера флягу и, откупорив крышку, приложил горлышко к губам Ами. – Лучше? – тревожно поинтересовался он, пока девушка жадно глотала холодную воду, пытаясь остудить иссушающий её изнутри жар.

    Лучше было, если бы он просто ушёл купаться и оставил Ами в покое! Но сказать это Владыке эльфов девушка просто не могла, да и вообще мало что могла сказать, пока он в таком виде находился так близко.

    - Мне уже полегчало, - наконец сумела справиться с собственными эмоциями она. – Идите, купайтесь.

    - Ты уверен? – нахмурился Элл, тревожно разглядывал пунцовое лицо Амирэль.

    - Да, - не поднимая взгляда, кивнула она. – Я сейчас посижу в тени, - девушка указала в сторону высоких сосен и в подтверждение своих слов на негнущихся ногах поплелась к окраине леса.

    - Мы недолго, - крикнул ей в спину Элл, а через секунду послышался звук его удаляющихся шагов.

    - Да нет уж, лучше не спешите, - переведя дух, едва слышно пробормотала Ами.

    Девушка проклинала на чём стоит свет свою глупую затею притвориться парнем. Преимуществ от её маскарада пока не было никаких – одни проблемы. Белой завистью она завидовала мужчинам, сейчас весело и свободно плещущимся в воде. За всю дорогу ей удалось пару раз обтереться мокрой губкой на постоялых дворах, в которых останавливались эльфы, да и делать это приходилось ночью, наспех и тайком.

    Ленты, которыми Ами утянула грудь, больно впивались в кожу, и тело под ними чесалось и зудело. Ужасно хотелось раздеться и хотя бы полчаса подышать свободно.

    Скрывшись за деревьями, девушка быстрым шагом углубилась в лес, чтобы немного ослабить стягивающие ребра путы. Чуткий слух уловил негромкое журчание воды и, двинувшись на звук, Ами оказалась на берегу лесного ручья. Не веря своей удаче, она опустилась на колени, а потом стала быстро плескать себе в лицо чистой прохладной водой. Воровато оглядевшись по сторонам, Амирэль стянула с себя сапоги, брюки, тунику и, распустив ленты, едва не застонала от блаженства. Вскочив в ручей босыми ногами и зачерпывая ладошками воду, она заполошно обмывала тело, напряженно прислушиваясь и вздрагивая от каждого звука, как пуганый заяц. Сердце бешено грохотало в груди, заставляя двигаться с невероятной скоростью, но только вернув свое одеяние и маскировку на место, девушка смогла немного успокоиться и, бессильно опустившись на траву, вздохнуть.

    Наклонившись к ручью, Ами хотела ещё в охотку напиться, чтобы утолить жажду, и вдруг под толщей серебристых струй увидела какой-то зеркальный блеск. Окунув в воду руку, она выудила со дна круглый, размером с орех, прозрачный золотистый камень, внутри которого навечно застыл маленький листочек.

    Пока Ами с улыбкой разглядывала свою необычную находку, лес за её спиной наполнился шорохом и голосами, а через минуту на поляне появились воины ольдта во главе со своим правителем.

    Мужчины уже успели одеться и заплести мокрые волосы в тугие косы, поэтому напрягшаяся было Амирэль заметно расслабилась.

    - Вот ты где! – обрадовался Элладриил. – Ты что, купался? – подозрительно прищурился Владыка, придирчиво изучая влажную одежду и волосы Ами. – Ты же сказал, что боишься воды?

    - Я просто умылся и помыл ноги, - стала оправдываться Ами. – Здесь мелко, такой воды я не боюсь, а потом я хотел попить и нашёл вот это, - отвлекая от себя внимание, девушка протянула эльфу найденный камень.

    - Kamilot!* (*Клевер!) – удивлённо приподнял брови Элл. – Ela, se hire cantalasse cha'ol!* (*Смотрите, он нашел четырехлистник в янтаре!)

    Эльфы со всех сторон обступили Владыку, возбужденно переговариваясь и передавая находку Ами из рук в руки.

    - Да ты везунчик, Амир! – воскликнул Итилгил, задорно толкнув Ами в плечо. – Клевер-четырёхлистник, найденный при полной луне или ясном солнце, приносит счастье, богатство и удачу, а застывший в янтаре - он становится магическим талисманом и исполняет любые желания.

    - Загадывай, что пожелаешь! – подключился к Итилгилу Лосгар.

    - Невесту красивую и ласковую, - подмигнул Ами Друвальд.

    - Клад гномов найти! – расхохотался Салмердир.

    - Пусть сам решает! – Элладриил вернул Ами камень, с улыбкой поинтересовавшись: – Так чего ты больше всего хочешь, Амир?

    Ами растерянно обвела взглядом столпившихся эльфов. Всего несколько часов назад она мечтала только о том, чтобы благополучно пересечь границу, а теперь, когда оказалась в Айвендрилле, даже не знала – хотела ли она чего-либо ещё.

    - Я есть хочу, - виновато пожала плечами она.

    Дружный хохот эльфов распугал всех птиц в лесу.

    - Вот это по-нашему! – Итилгил весело похлопал Ами по спине. – Желания желаниями, а обед по расписанию! У здорового мужчины должен быть здоровый аппетит!

    - Лучший лембас* пекут в «Золотом клевере», - заметил Лосгар.

    - А какие там подают оладьи с земляничным сиропом! – мечтательно закатил глаза Друвальд. – А рыбу, запеченную в листьях силморна с плодами йаванны*!

    - А вино! – вспомнил Итиль. – Там наливают лучшее эльфийское вино! Ты пил когда-нибудь крепкое эльфийское вино? – спросил у Ами он.

    - Нет, - чистосердечно призналась девушка.

    - Эльфийское вино надо пить в хорошей компании и обязательно под красивую эльфийскую балладу, - сообщил Итилгил, вызвав у эльфов одобрительный отклик. – Решено! Сегодня идешь с нами в талан – ресторацию почтенного Лотриэна. Будем учить тебя пить и петь!

    - Э-э, - остановил его пламенную речь Элладриил. – Маленький он ещё, чтобы крепкое эльфийское пить! Нечего мне ребёнка спаивать!

    - Я не ребёнок, - обиженно возразила Ами.

    - Разберемся, «не ребёнок», - снисходительно фыркнул Элл. – Пить будешь под моим присмотром и в хорошей компании, то есть моей!

    - Извини, брат, - Итилгил огорчённо развёл перед Ами руками. – Веселье на сегодня отменяется!

    С досадой поджав губы, Амирэль косо глянула на Владыку. Компания подвыпивших эльфов на вечер девушку устраивала больше, чем общество Элладриила. С ними хотя бы можно было немного расслабиться и перестать контролировать каждое своё слово и жест. Да и внушить мужчинам, находящимся навеселе, что она тоже пьёт, было бы гораздо проще, чем придирчиво наблюдающему за ней правителю Айвендрилла.

    - По скирргорнам! – скомандовал Элл, подтолкнув Ами в сторону песчаного берега. – Мы и так здесь задержались. Нас уже ждут в Таоррисине. Не хватало, чтобы Вард выслал нам навстречу мейсд*.

    Спрятав в карман талисман, девушка едва ли не бегом ринулась за покидающим лес ольдтом. Взобравшись на птице-ящера, она крепко схватилась за наросты, настраиваясь на полет, а когда Элладриил удобно перехватил её поперек талии, Ами вдруг некстати вспомнила, как всё то, что сейчас прижимается к ней сзади, выглядит без одежды. Ужасно захотелось вернуться обратно к ручью. Пульс гулко застучал в висках, в груди томно заныло, и вероломный жар в том месте, где ладонь эльфа прикасалась к телу, стал практически невыносимым.

    Едва дыша, девушка попыталась выдавить из себя радостную улыбку приветливо кивающим ей эльфам, пообещав себе, впредь постараться держаться от светлого Владыки на приличном расстоянии.

ГЛАВА 12

    Отряд орков вот уже пятый день пробирался сквозь непроходимые леса Аххада, петляя дикими тропами, всё дальше удаляясь от населённых людьми мест. Эстэ почему-то казалось, что её двигающийся впереди колонны муж и сам толком не знает, куда он всех ведёт.

    И с чего его сородичи решили, что белобрысый – знатный следопыт, если он и орком-то был ненастоящим? Правда, другие орки, судя по всему, так не считали: приказов Нарварга слушались даже те, кто был в два раза шире его в плечах и выше на голову, а грозный папаша фэа-торн так и вовсе ехал следом, словно привязанный, заискивающе заглядывая сыну в рот.

    Эстэ злилась. Её словно пятое колесо от телеги «прицепили» где-то в конце обоза, а неправильный муженёк вместо того, чтобы находиться рядом, благополучно смылся в самое начало, и теперь, видя его мелькающую белобрысую шевелюру, девочку так и подмывало сорвать с елки шишку и запустить ею недоорку в голову.

    В душе девочки всё чаще стали возникать сомнения по поводу правильности её выбора, не говоря уже о том, что высоко поднятая планка Нарварга давно съехала куда-то под хвост его лошади и ни выше, ни ниже уже не продвигалась. Можно было, конечно, по приезду в Грэммодр найти себе нормального орка и выбросить противного белобрысого из головы, вот только Эстэ опасалась, что украшающие её руки брачные браслеты вряд ли позволят ей это сделать.

    Несколько раз девочка тайком пыталась снять их с себя, но убедившись, что железяки прилипли к ней намертво, в конце концов бросила эту бесполезную затею. Сейчас главной задачей Эстэль было найти отца, а в том, что папа разберется с той ерундой, которую на неё повесили орки, она даже не сомневалась.

    Нет, поначалу младшую дочь генерала Варгарда всё очень даже устраивало, а её брачные браслеты, в точности повторяющие браслеты Нарварга, грели душу и давали какую-то уверенность в завтрашнем дне: она - законная жена эа-торна, и никуда он от неё теперь не денется! Покидая Арум-Рисир, спрятанная под его плащом Эстэль слушала мощные удары сердца мужа с затаённым чувством восторга. Ей казалось, что сбылось всё, о чём она мечтала. Вот только орк, к сожалению, её радости совершенно не разделял.

    Отец тысячу раз твердил Эстэ, что нельзя влезать в чей бы то ни было разум и читать чужие мысли просто потому, что у тебя есть дар, но девочка в силу природного упрямства продолжала это делать, оправдывая собственное любопытство необходимостью контролировать ситуацию. Сейчас же, зная всё, что думал о ней Нарварг, Эстэ впервые в жизни жалела о своих способностях. В глазах белобрысого мужа она выглядела жалко и смешно. Он не то что красивой её не считал, а вообще не воспринимал как женщину! Губы Варга всегда недовольно кривились, стоило Эстэ попасть в поле его зрения. Он о своей лошади думал чаще и лучше, чем о своей глупой жене...

    Глупой!

    Он считал Эстэ глупой!

    И это кто?! Тот, у кого самого в голове две извилины...

    А ещё он собирался посадить её под замок по приезду в Грэммодр и вообще забыть о её существовании! Эстэ, правда, плохо представляла, как он собирается это сделать, но сам факт!.. Никто и не думал рука об руку идти с ней совершать подвиги и давить огров! Более того, огры недоорка вообще мало волновали. Он и его папаша обсуждали опасность, исходящую от какого-то клана Азеронда и поднявшего голову сына Конгуда Кровавого, и ещё с десяток каких-то насущных проблем, в которых Эстэ ровным счётом ничего не понимала.

    С самого утра лил проливной дождь и, поскольку к вечеру Эстэль промокла до нитки, раздражение и злость на неправильного орка усилились вдвое. Мало того, что завёл всех в какое-то глухое ущелье, так ещё и ни разу не спросил у неё, как она себя чувствует. А вдруг простудилась? Нелюди вообще-то легко выдерживали любой холод и жару и болезням были неподвержены, но ведь Варг этого не знал!

    Безразличие мужа к персоне Эстэ болезненно саднило где-то под ребрами, и девочка никак не могла понять, почему это так её расстраивает.

    - Здесь недавно прошли лошади, - Нарварг поднялся с земли, утирая ладонью залитое дождём лицо. – Судя по всему, ушли в том направлении, - мужчина резво вскочил на своего скакуна, разворачивая его в сторону темнеющей вдали громады леса.

    Орки дернули поводья, послушно следуя за своим эа-торном, а Эстэль недовольно заерзала в седле.

    - Ушли в том направлении... - ядовито перекривила Нарварга она. – Можно подумать, он понимает что-то в направлениях. Завел непонятно куда... Недоорк!

    - Ему дождь мешает, - голос Моруга прервал недовольное ворчание Эстэль и заставил девочку вздрогнуть. - Нарварг лучший в Грэммодре мримм*. Поверьте, эна-тори, ваш муж знает, что делает.

    - Мримм? – вяло переспросила Эстэ.

    - Следопыт, проводник, - пояснил шаман. – Если бы на небе были звезды, мы бы уже добрались до Грэммодра. По ним Нарварг ориентируется безошибочно.

    Эстэ умолкла, прикидывая, стоит ли говорить с шаманом откровенно.

    - Вы тоже нелюдь? – едва слышно спросила она.

    - Я орк, если вы не заметили, эна-тори, - в голосе мужчины послышалась бархатистая мягкость, и Эстэ поняла, что он улыбается.

    - Но вы менталист, - упрямо заметила девочка.

    - Нет, эна-тори, у меня нет ваших способностей. Я просто умею слышать и могу говорить с избранными.

    Эстэль не совсем поняла, что имел в виду шаман, поэтому осторожно произнесла:

    - Вы не выдали меня фэа-торну Урхурту. Почему?

    - Я знаю много чужих тайн и секретов. Таков мой дар – уметь их хранить, - невозмутимо провещал Моруг. – Чужие тайны - тяжелое бремя, эна-тори. А то, что порой нужно знать одному, категорически противопоказано знать другому.

    Эстэ поёжилась, почему-то осознав, что этот камень полетел в её огород.

    - Знать тайные замыслы противника иногда полезно, - возразила она.

    - Противника? Вы собираетесь воевать со своим мужем? – лошадь шамана приблизилась к коню Эстэ почти вплотную, и под пронизывающим взглядом мужчины девочке стало совсем неуютно. – Знания обладают великой силой, эна-тори. Кого-то они могут спасти, а кого-то уничтожить. Каждой тайне своё время, чтобы раскрыться. Нельзя нарушать ход судьбы.

    - То есть, если бы Варг узнал, кто я такая, он не стал бы на мне жениться?

    - Он не стал бы тем, кем должен стать, - ещё больше запутал Эстэль шаман.

    Дождь прекратился и из-за туч выполз пузатый диск луны, залив ярким серебряным светом каменистую дорогу, широкоплечие фигуры орков и лохматые силуэты раскидистых елей, низко свесивших к земле отяжелевшие от воды лапы.

    Отряд въехал в лес, и воздух наполнился тихим шорохом падающих на землю тяжелых капель, скрипом раскачиваемых ветром ветвей, запахом прелой травы и мокрой хвои, придавленной копытами боевых скакунов. Услышав громкий крик филина, Эстэ мгновенно подняла голову, уловив зорким зрением нелюдя движение на верхушке дерева. Холодной волной по спине прокатилось предчувствие опасности, но прежде чем девочка успела обернуться гидрой, тяжелая рука Моруга крепко вцепилась в её запястье.

    Мужчина медленно покачал головой из стороны в сторону, а потом таинственно приставил к губам палец.

    Треск падающих деревьев порвал в клочья ночную тишину, смешавшись с яростными криками орков, лязгом мечей, диким ржанием поднявшихся на дыбы коней. Повод лошади Эстэль вдруг резко перехватила ладонь Олога, и орк яростно дернул кожаные ремни, пытаясь увести девочку подальше от завязавшейся битвы. Машинально приподнявшись в седле, она обернулась, ища взглядом оставшегося на передовой Нарварга. Сердце девочки болезненно дрогнуло, когда глаза увидели его мощную фигуру с высоко поднятым над головой мечом, и в этот миг над разворошенным строем орков пронесся громогласный окрик:

    - Кi'rin!* (*Прекратить бой!)

    Эстэ даже моргнула от неожиданности, таким знакомым показался ей прозвучавший набатом голос.

    Из-за тени деревьев на тропе, словно призраки, стали появляться вооруженные воины, а потом навстречу Урхурту вышел их предводитель. Настороженно вытянув шею, девочка всматривалась в укутанного с головы до ног плащом высокого мужчину, все пытаясь, понять почему он кажется ей таким знакомым.

    Внезапно он хищно вскинул голову, словно зверь, учуявший добычу, а потом, резко отодвинув преградившего ему путь Урхурта в сторону, быстрым шагом направился прямиком к Эстэль.

    - Эстэ, - мягко пророкотал мужчина, остановившись перед лошадью девочки. – Иди ко мне, малышка, - сбросив с головы капюшон, он протянул вперед руки, и Эстэль захлебнулась в радостном вздохе, узнав друга отца:

    - Маршал Оттон! – бросившись в объятия герцога, улыбнулась она.

    Тяжелая мужская ладонь, так напомнившая отцовскую, бережно опустилась Эстэ на голову, ласково её погладив.

    - Все будет хорошо, Эстэ, - прижав к себе девочку, пообещал герцог – Я верну тебя домой, к матери. Ничего не бойся.

    - Вы не можете её вернуть, герцог. Она моя жена! - слова Нарварга, впервые за несколько дней приблизившегося к Эстэль, прозвучали так странно, что на какую-то секунду она даже подумала, что все это ей снится.

    Недоорк вспомнил, что у него есть жена? И с чего это вдруг он решил предъявить на неё свои права? Эстэ почему-то казалось, что он только обрадуется, если она вдруг исчезнет. По крайне мере, не придется ломать голову над тем, куда бы её запереть, чтобы не мозолила глаза.

    Из тела герцога с яростным шипением выскользнули тени, мгновенно приставив к горлу фэа-торна острые клинки. И пока мужчины грязно ругались, выясняя отношения, Эстэ медленно отошла в сторону, остановившись в полушаге от Нарварга.

    - Вспомнил наконец, что у тебя есть жена? – сердито приподняв бровь, недовольно буркнула она. – Это на тебя с испугу просветление нашло или совесть заела?

    Нарварг непонимающе нахмурился, а Эстэ, восприняв молчание орка как осознание вины, воинственно подбоченившись, стала распекать мужа:

    - Я, значит, тут мокну, мерзну, а он вместо того, чтобы меня греть – мримма из себя какого-то изображает! Тоже мне, звездочет нашелся!

    Нарварг потрясенно открыл рот, и тут малолетняя жена осадила его очередным перлом:

    - Что у тебя за внешний вид? Где твоя дубина? Или потерял, пока звезды искал?

    - Я не ношу дубину, - растерянно схватился за эфес своего меча Нарварг, в силу своей комплекции и природной гибкости, доставшейся ему от матери, управляющийся с клинком значительно лучше, чем с любым другим оружием.

    Девочка уморительно закатила глаза и трагично выдохнула:

    - И за что мне такое наказание? И почему самый бракованный орк достался мне? Надо что-то с тобой делать! Будем…

    Озвучить страшный приговор Нарваргу она не успела, потому что подлетевший к ней герцог Оттон бесцеремонно подхватил девчонку на руки и, оттолкнув плечом стоящего у него на пути фэа-торна, понес маленькое чудовище куда-то вверх по тропе.

    Эстэ от неожиданности щелкнула челюстью, больно прикусив язык, но жаловаться не посмела, во-первых, потому что ужасно рада была видеть маршала, а во-вторых, хотела расспросить его, что он знает о папе.

    Счастью Эстэль не было предела, когда оказалось, что герцог со своими людьми тоже направляется в Грэммодр на поиски её отца, и это следы его отряда Нарварг обнаружил в ущелье. Находясь в состоянии легкой эйфории, она не сразу заметила, что муж, который, как вообразила себе Эстэ, не так уж к ней и равнодушен, опять исчез, бросив её на попечение маршала. И хотя общество папиного друга девочку более чем устраивало, все равно было обидно, что невоспитанный недоорк даже не позаботился о том, чтобы у неё было место у огня и уютный ночлег.

    Невеселые раздумья девочки оборвал неожиданный окрик. Меньше всего Эстэль сейчас ожидала услышать в каменной пещере громко произнесенное имя своей сестры, и была удивлена еще больше, когда увидела ту, что его назвала.

    Белокурая незнакомка, ринувшаяся Эстэ навстречу, показалась девочке слишком утонченной и аристократичной для той невзрачной мужской одежды, в которую она была облачена, да и в компанию грубых вояк она как-то не очень гармонично вписывалась. С таким же успехом подснежник, наверное, смотрелся бы среди чертополоха. Впрочем, Эстэль даже подумать не могла, насколько она ошибается и как обманчиво порою бывает первое впечатление о человеке.

    Спустя минуту, сбоку началась какая-то непонятная возня, и выпрямившийся во весь рост герцог Оттон вдруг ни с того ни с сего с размаху заехал кулаком в зеленую клыкастую морду фэа-торна Грэммодра. Дико зарычав, Урхурт бросился на маршала под подбадривающие вопли орков, мгновенно окруживших противников, и мужчины сцепились, словно бешеные звери, осыпая друг друга безжалостными ударами.

    Эстэ лишь ошеломленно хлопала глазами, когда хрупкая блондинка, схватив котелок с водой, сначала попыталась разлить драчунов, а потом, осознав бесполезность этой затеи, выхватила из рук здоровенного орка дубину и приложила ею размахивающего кулаками фэа-торна по темечку.

    Вырубив главу Грэммодра очередным ударом по морде, женщина с разворота заехала кулаком в челюсть маршала Оттона, после чего, злобно гаркнув на мрачно притихших орков, разогнала их всех спать.

    Сказать, что Эстэ находилась под впечатлением - значит, ничего не сказать. Воинственная незнакомка теперь определенно стала её кумиром. А молниеносному удару женщины справа можно было только позавидовать.

    Каково же было удивление девочки, когда она поняла, что незнакомка, сбившая с ног самого легендарного маршала Аххада, оказалась ко всему прочему его женой! Эстэ слабо себе представляла, как может в человеческом обличье не то что врезать Варгу промеж глаз дубиной, а и вообще поднять её с пола. Сомневалась младшая дочь генерала Нэсса и в том, что подобную выходку орк ей спустит с рук. А вот маршал Оттон, похоже, на свою супругу за мордобой совершенно не обижался, чему Эстэ оставалось только завидовать.

ГЛАВА 13

    Сияющая пыль медленно кружилась в ярких световых пучках, танцуя в воздухе какой-то понятный одной ей танец. Ами заворожено смотрела на льющиеся золотым дождем в комнату из высоких окон солнечные лучи и беспричинно улыбалась.

    Впрочем, с того момента, как Амирэль попала в Silm’alos, она только и делала, что улыбалась. Да и как можно грустить, оказавшись в волшебной сказке? Никакого другого сравнения у девушки, глядя на увитые хрустальным плющом стены, свисающие с потолков гирлянды цветов из самоцветов и переливающиеся перламутром полы, не возникало.

    Прибыв в Таоррисин, светлый Владыка спустя несколько часов улетел в южную часть Айвендрилла на встречу с кланами морских эльфов, и Амирэль на пару дней получила такую необходимую ей передышку. В предоставленных ей апартаментах сестры Элладриила Ами нашла нитки с иголками и несколько жестких полотняных жилетов.

    Перекроив их под себя, девушка сшила что-то похожее на удобный утягивающий корсет, наконец избавившись от стягивающих грудь жгутов, а затем, воспользовавшись ножницами, еще раз остригла свои волосы: совсем коротко и очень по-мужски.

    По приказу Владыки, для нового дворцового целителя Амира принесли соответствующий его статусу эльфийский наряд, и теперь, глядя на себя в зеркало, Ами видела там очень похожего на юного эльфа паренька. Еще бы острые уши, и даже сама Амирэль усомнилась бы в своем происхождении и принадлежности к женскому полу.

    Спокойная и размеренная жизнь Silm’alos разительно отличалась от шумного, кишащего стражей, гостями и царедворцами Арум-Рисира. В наполненных ярким светом и тишиной коридорах дворца светлого Владыки, казалось, даже время течет медленно, тягуче, стараясь не нарушать устоявшихся веками привычек эльфов. И разговаривал перворожденный народ звезд величаво и музыкально, словно впитали в себя их голоса шепот ветра, шелест листвы, дальние перекаты грома и мягкий плеск воды, ласково перебирающей мелкие камешки на берегу.

    Ами ловила себя на том, что специально ходит по Silm’alos, чтобы услышать услаждающую слух речь эльфов, похожую на дивную песню. Неудивительно, что весь народ Айвендрилла, от мала до велика, играл на каких-нибудь музыкальных инструментах. По вечерам Амирэль слышала чарующие звуки свирелей и виол, льющиеся из раскрытых окон, и тогда, не выдерживая, она усаживалась за находившуюся в комнате арфу, пытаясь подобрать мотив понравившейся ей мелодии. Одну из них Ами напевала себе под нос с самого утра, пока руки сами не потянулись к стоявшему в углу инструменту и не стали перебирать струны. Увлеченная игрой, девушка даже не заметила того, что дверь в комнату тихо отворилась и на пороге, в мягком сиянии своих серебристых одежд, появился вернувшийся в Таоррисин повелитель Айвендрилла.

    Глубокое, просто неземное звучание арфы Элладриил услышал еще поднимаясь по лестнице. Низкие завораживающие ноты теплым бархатом опускались на плечи, плыли под сводами тягучими волнами, отдавались возбужденной дрожью в спине. Давно светлый Владыка не слышал такой проникновенной игры, наверное, с тех пор, как была жива Эория. И то, что музыка звучала из комнаты сестры, всколыхнуло в душе мужчины почти забытые воспоминания и заставило сердце болезненно сжаться.

    Почти рывком Владыка открыл дверь в покои сестры, и на секунду ему показалось, что он сходит с ума. Тонкие и грациозные, словно ветви плакучих ив, руки Эории волнообразно двигались над сеткой струн, едва уловимо касаясь их гибкими пальцами. Мелодия вибрировала в залитой ярким солнечным светом комнате, накатывала волнами на стены, разбиваясь о них горным хрусталем.

    Время, остановилось, а потом с бешеной скоростью стало откручивать годы жизни назад, возвращая Элла в те счастливые дни, когда он сидел в белом плетеном кресле у окна, а сестра, глядя на него с нежной улыбкой, играла его любимые баллады.

    - Ори… – внезапно охрипшим голосом выдохнул Элл, шагая Светлейшей Ноэринн навстречу.

    Музыка прервалась, женские руки изломлено застыли на взлете, и Элл невольно отшатнулся, когда вместо нежного и одухотворенного лица сестры к нему повернулось другое… Лицо бледного юноши, почти мальчика, с испуганно расширившимися глазами.

    - Амир? - Элладриил остановился посреди комнаты, в полной растерянности взирая на юного протеже Оливии.

    Что-то неправильное было во всем происходящем, что-то резко диссонирующее с внутренними ощущениями Владыки. Он смотрел на замершие в воздухе руки и готов был поклясться, что они принадлежат женщине. Такие руки нужно было целовать: нежно, страстно, чувственно касаясь губами светящейся атласной кожи на сгибе ладоней, упоенно вдыхая тонкий аромат невинности и чистоты.

    Элл непонимающе встряхнул головой, прогоняя назойливый морок. Да нет же! Перед ним стоял парень, с четко выраженной мужской аурой, короткими волосами, по-юношески худощавым телосложением и светящимся в глубине серых глаз упрямством.

    - Владыка, - Амир резко поднялся со стула, почтительно склонив голову.

    - Не надо, - устало повел рукой Элл. - Мы же друзья. Ты очень талантливо играешь на арфе, Амир. Я впечатлен!

    - Спасибо, - Ами суетливо забегала взглядом по своей одежде и, не обнаружив в своем облике ничего подозрительного, облегченно вздохнула. – Я учился у лучших придворных музыкантов в Арум-Рисире.

    - Ты неплохо здесь обустроился, - Элл широко повел рукой, обозначая пространство комнаты, в которой царил идеальный порядок, и слегка улыбнулся, заметив на пареньке новый эльфийский наряд.

    - Здесь все были очень добры ко мне, пока вы отсутствовали, - смутилась Ами, пряча ладони в широкие рукава. Девушке не понравилось то, как странно и пристально эльф разглядывал её руки.

    - Ты уже обедал? – лишенный возможности видеть не дающие ему покоя руки Амира, Элл теперь смотрел на лицо юноши, рассеянно разглядывая его губы. Губы были мягкими, пухлыми, совсем как у девушки, и мужчина ужаснулся тому, куда его завели собственные мысли. – Я хотел пригласить тебя составить мне компанию за трапезой, а заодно и побеседовать.

    - О чем? – напряглась Ами.

    - Да о чем угодно! – пожал плечами Элладриил. – Можно о музыке… Я за два дня порядком подустал от разговоров о политике и делах. Ты, кстати, поешь так же хорошо, как играешь?

    Амирэль отвела взгляд, не смея врать эльфу прямо в глаза, и отрицательно качнула головой:

    - Ужасно. Если не хотите, чтобы у вас под окнами выли все уличные собаки, лучше не просите меня спеть.

    На самом деле исполнением Амирэль заслушивались не только родные, но и посещавшие их столичный дом гости, утверждавшие, что голос у старшей дочери генерала имеет редкое глубокое, бархатистое звучание. Вот только Владыке его слышать было категорически недопустимо.

    Элл неожиданно рассмеялся.

    - А ты знаешь, Олли тоже всегда говорила, что её пению могут позавидовать воющие на луну волки! Пойдем, расскажу тебе, как однажды, когда мы были в гостях у лесных эльфов Лорнтарриэнна, король Менульдир подарил ей свой лук, лишь бы она больше никогда не подпевала эльфам.

    Взяв Амира за плечо, Элл потащил паренька к Лунной беседке, где для них уже накрыли стол. Попутно рассказывая об их с Оливией приключениях, Владыка на какой-то миг удивился самому себе. Никогда еще он не был столь искренен и откровенен с малознакомыми людьми, а юный сирота почему-то вдохновлял мужчину на почти отеческую заботу и совершенно необъяснимое доверие, словно рядом был кто-то родной и невозможно близкий, способный понять его с полуслова. Истолковав свою странную привязанность к мальчику тем, что за него просила Оливия, а значит, и для неё Амир был кем-то очень дорогим, Элл расслабился и мгновенно переключился на беседу. Он вдруг почувствовал, что усталость, накопившаяся за последние дни, рассеивается словно утренний туман, а мысли об Eathari вместо привычной боли приносят свет и тепло его измученной душе.

    Уже очень давно светлый повелитель не получал такого удовольствия от обычной беседы за трапезой. Мужчина с воодушевлением отвечал на вопросы Амира об обычаях и традициях эльфов, попутно вспоминая смешные истории из своего детства и юности. Странный случай: из памяти всплывали совершенно забытые эпизоды его жизни. Он и не думал, что прожитые мгновения, проплывающие перед глазами ярким шлейфом событий, способны доставлять столько радости и удовольствия.

    - Чуть не забыл! – внезапно воскликнул Элл. - Я ведь обещал тебя угостить эльфийским вином! Мы же должны отметить твою новую жизнь в Айвендрилле!

    Владыка быстро подал знак слугам, чтобы принесли столетнего K’irti*,и Ами, испугавшись, что крепкое вино мгновенно развяжет ей язык, деликатно напомнила:

    - Вы обещали, что по приезду определите меня в ученики к дворцовому целителю.

    - Ах, да… Я хотел представить тебя Манэльдору, - улыбнулся Элл. - Я и забыл. Тебе так не терпится учиться? Успеешь еще. Отдыхай, получай удовольствие. Разве тебе здесь плохо?

    - Хорошо, - вскинулась Ами, - но я хотел бы быть полезным и чем-то заниматься, чтобы иметь возможность обеспечивать себя.

    - Ты о деньгах? – удивленно приподнял брови Элл. – Скажи, что ты хочешь, и я тут же прикажу принести тебе это!

    - Я так не могу, - упрямо тряхнула головой Ами. – Мне ничего от вас не нужно! – разгорячено выдала она и тут же, испугавшись, что оскорбила своим выпадом мужчину, добавила: - Ничего, кроме вашей дружбы. Я молод, здоров и могу приносить пользу. Вы обещали, что дадите мне работу. Я не стану сидеть на вашей шее!

    - Это так похоже на Ollwë, - с грустью в голосе вздохнул Элладриил. Гордая охотница тоже упрямо не желала принимать от него какие-либо подарки, предпочитая жить на кровно заработанные тарины.* – Вы с ней, случайно, не родственники?

    - Нет, - опустила взгляд Ами.

    - Неудивительно, что вы с ней подружились, - повернувшись к стоявшему поодаль эльфу, Элл поманил его к себе рукой, и как только тот подошел, попросил: – Найдите мастера Манэльдора и передайте, что я хочу его видеть.

    Амирэль облегченно вздохнула, а Элл, скрестив на груди руки, весело усмехнулся:

    - Доволен?

    Расслабленный и спокойный, эльф сейчас излучал свет и умиротворение, и Ами действительно была довольна результатом своих стараний. Весь обед она незаметно лечила душу Владыки, забирая его боль, развеивая тоску, заставляя вспоминать что-то очень доброе и хорошее. У повелителя была очень красивая улыбка: мягкая, лучезарная, наполняющая каждую черточку его лица солнечным теплом. Амирэль так нравилось видеть его таким. Да и просто нравилось смотреть на него. Даже когда он говорил о своей Eathari и девушка видела, как беспокойно бьется его сердце, томясь от разлуки с любимой.

    Ами ни на что не надеялась, здесь и сейчас она была просто счастлива оттого, что может находиться рядом с мужчиной, от одного взгляда на которого не страшно было потерять и собственную душу.

****

    Мастер Манэльдор оказался не таким, каким Амирэль себе его представляла. Высокий худощавый мужчина, с темными, как у всех эльфов Нолдор, волосами, напомнил девушке горного орла, спокойно наблюдающего с высоты за людской суетой. Не зная потенциала и способностей эльфа, Ами выставила все щиты, которым её научил отец, чтобы позволить Манэльдору видеть только обычный дар целителя. Что-то подсказывало Ами, что не стоит раскрывать перед степенным эльфом свои тайны, а может, просто сработала выработанная с детства и доведенная до автоматизма привычка прятать от всех свой редкий дар исцеляющей. И если Владыка мог видеть только мужскую ауру, то целитель Манэльдор, прикоснувшись к Амирэль, сразу же почувствовал бы, что перед ним женщина.

    Этого Ами боялась больше всего, и как бы ни претило девушке использовать на ком бы то ни было свои способности менталиста, сейчас у неё просто не было другого выхода.

    Пока эльф держал Амирэль за руки, определяя магический диапазон её возможностей, девушка хладнокровно внушала ему видение мужской анатомии.

    - Очень большой потенциал, - наконец, отстранившись, удовлетворенно хмыкнул Манэльдор. – Я бы сказал – высший уровень силы. Могу посоветовать отправить молодого человека в Эвалон, там лучший в Айвендрилле нагсер.*

    - Нет! – возглас Элладриила прозвучал слишком резко и громко, и несколько озадачил первого целителя Айвендрилла. – Я хотел попросить Вас и Амлоха обучать Амира лично.

    Манэльдор перевел растерянный взгляд с паренька на Владыку, недоуменно пожав плечами:

    - В Эвалоне обширная практика и великолепный преподавательский состав. Большая часть из них мои ученики. Мне кажется, для мага такого потенциала, как Амир, учеба в нагсере была бы предпочтительнее, чем узконаправленное целительство во дворце.

    - Это моя личная просьба, - настоял на своем Элл. – Я не хотел бы отпускать Амира так далеко.

    Удивленно приподняв бровь, Манэльдор повернулся к прочно удерживающей щиты Амирэль, разглядывая её теперь с пристальным вниманием.

    - А я могу поговорить с молодым человеком наедине? – поинтересовался эльф у Владыки.

    - Да, конечно, - ничего необычного не заметивший в просьбе целителя, Элл поднялся с места и покинул беседку, оставляя Манэльдора и Амира вдвоем.

    - Вы позволите еще раз дотронуться до вас, чтобы кое-что проверить? – Манэльдор мягко улыбнулся и выжидающе замер, ожидая ответа.

    Амирэль внутренне сжалась, готовясь к новому ментальному воздействию, а потом, коротко кивнув, протянула эльфу свои руки.

    - Странно, - огорченно нахмурился эльф, даже не почувствовавший осторожного вмешательства в его сознание. – Все-таки просто целитель…А я надеялся…

    - На что? – Ами освободила свои ладони и, отойдя от Манэльдора, вернулась к своему месту за столом.

    - Мне показалось несколько необычной такая неожиданная привязанность к вам Владыки, - откровенно признался эльф. – Такое бывает в двух случаях, и будь вы женщиной, я бы сказал, что это любовь! Но вы - юноша. Целитель! А к целителям идет такая сильная привязка, только если они относятся к категории исцеляющих. Крайне редкий дар, - многозначительно заметил Манэльдор.

    Вытерев о коленки мгновенно вспотевшие ладони, Амирэль изобразила на лице праздное любопытство:

    - И что это за дар? Никогда о таком не слышал.

    Эльф, слегка усмехнувшись, обошел беседку и сел напротив Ами.

    - Такие, как мы, - намекая на себя и Амирэль, - лечат тела, - пояснил мужчина. – А исцеляющие кроме всего прочего - дýши. Их еще называют проводниками заблудших душ, за способность возвращать к жизни тех, кто уже умер, но чья душа не успела уйти за чертог.

    Эту информацию Ами знала, а вот о том, что есть какая-то привязка к исцеляющим – слышала впервые.

    - Вы сказали про сильную привязку… - как бы невзначай обронила она. – Почему она возникает?

    - Хм, - улыбнулся эльф. – Потому, что лекарств от душевной боли не существует! Если тело можно легко исцелить, то с чувствами гораздо сложнее. А у нас, эльфов, чувства всегда стоят на первом месте: вместе с кем-то очень дорогим и близким нам умирает часть нашего сердца. Владыку очень сильно подкосила потеря сестры и племянника…- Манэльдор скорбно поморщился и продолжил: - Боль утраты долгие годы изъедала его изнутри, а потом появилась heri*(*госпожа) Ollwë, и мы думали, что любовь к ней восполнит пустоту, возникшую в сердце Meletyalda… а когда и её забрал муж… - мужчина умолк и тяжело вздохнул: - На Владыку страшно было смотреть. Он ехал в Аххад с твердым намерением вернуть свою Eathari, и я очень тревожился насчет его душевного равновесия, а сейчас несколько обескуражен оттого, каким его вижу. Если это ваше влияние, то я не могу понять причину, а посему вынужден спросить у вас, молодой человек, кто вы такой и что скрываете?

    Амирэль сглотнула упругий ком, подкативший к горлу, и не без дрожи в голосе ответила:

    - Я друг heri Ollwë. По её просьбе Meletyalda помог мне бежать из Аххада, поскольку по законам империи я - собственность Магрида Великого и не имею права покидать пределы Арум-Рисира.

    - Heri Ollwë… - понимающе протянул эльф. – Теперь понятно. И часто он о ней говорит с вами?

    - Почти все время, - призналась Ами.

    - Владыка нашел себе благодарного слушателя, - грустно улыбнулся Манэльдор. – А я уж, глупый, испугался, что привязка…

    - А почему испугались? - осторожно поинтересовалась Ами. – Вы же сказали, что исцеляющие лечат душу. Разве это плохо?

    - Нет, это замечательно, Амир, но только в том случае, если тот, кто это делает, умеет пользоваться своим даром правильно и не злоупотребляет им. Нельзя делать этого слишком часто. Вы на секунду представьте, что должен чувствовать тот, кто испытывает постоянную боль, когда эта боль внезапным образом исчезает? Невероятное облегчение и постоянную зависимость от того, кто его от этого недуга избавляет! Это как маковое зелье для смертельно больного.

    - А если использовать правильно? – испытывающе посмотрела на эльфа Ами.

    - Вы задаете хорошие вопросы, Амир, - неожиданно широко улыбнулся мужчина. – Любопытство и желание докопаться до истины - очень правильные качества для целителя. Я с удовольствием буду учить вас, хотя не скрою, считаю, что нагсер был бы для вас более полезен.

    - Почту за честь быть вашим учеником, - низко поклонилась эльфу Ами.

    - Беглец, значит! – лукаво усмехнулся целитель. – Что-то слишком много в последнее время молодежи бежит из Аххада. Пора бы Магриду пересмотреть свои законы!

    - Таких, как я, много? – недоверчиво расширила глаза девушка.

    - Ну, не совсем таких… - развел руками мужчина. – Вчера пришли сводки с постов lantalca.*(*пограничников) Разыскиваются сбежавшие дочери эрла.

    - Дочери эрла? – оторопела Ами. – Вы не ошиблись? Обе дочери?

    - Вы с ними знакомы? – тревожно прищурился эльф.

    - Да… - растерянно кивнула Амирэль. - Мы дружили.

    - Если вы что-то знаете о том, куда они могли податься, вы должны немедленно доложить Владыке.

    - Зачем? – Ами затравленно уставилась на целителя, не в состоянии сделать свободный вдох.

    - Дети эрлов неприкосновенны, и согласно Аиремскому протоколу, в случае их исчезновения или кражи, любой из правителей, подписавших договор и что-то знающий об их местонахождении, должен немедленно сообщить об этом Магриду Великому.

    - Я понятия не имею, куда они могли податься. Я даже не знал, что они сбежали, - Амирэль стремительно побледнела и судорожно сжала в кулаки похолодевшие пальцы.

    -Успокойтесь, - заметил её тревогу Манэльдор, - насчет целителей-мужчин в протоколе ничего не сказано.

    - А целителей-женщин? - не удержалась от иронии Ами.

    - Женщин-целителей не бывает! – удивился эльф. – Разве вы не знаете?

    - Знаю. Извините, - потупилась Ами. – Это я так…сгоряча…

    - Понимаю вашу обиду, - голос Манэльдора теперь звучал очень мягко и успокаивающе. – Несправедливо делать целителей заложниками их дара только потому, что в Аххаде их очень мало.

    - Магрид утверждает, что если он даст целителям свободу, на них тут же начнется охота, - Ами слышала это утверждение от венценосца тысячу раз, и каждый раз оно казалось ей сильным преувеличением.

    - Ну, возможно, опасения царя не лишены оснований, - согласился Манэльдор. – Люди устроены иначе, чем эльфы. В отличие от вас, мы не воюем друг с другом!

    - Целители - мирные люди, мы не воюем, мы лечим! – возразила Амирэль.

    - Зато воюют другие, - не согласился с ней мужчина. – И нет никакой гарантии, что кто-то из них не захочет использовать целителей в своих целях.

    - Как? Лечить других? Но мы и так обязаны это делать!

    Манэльдор снисходительно улыбнулся и глубоко вздохнул:

    - Вы очень молоды, Амир, а потому плохо разбираетесь в жизни. Целители могут не только лечить. Они могут и убивать: мастерски, хладнокровно, не оставляя следов и доказательств своей причастности к убийству. Целители - это оружие, крайне опасное оружие в плохих руках. Вы слышали когда-нибудь о битве при Сурэнне?

    Отрицательно качнув головой, Ами подчеркнуто внимательно посмотрела на эльфа, приготовившись слушать его дальше.

    - Это случилось в Темные Времена, когда не было границ, и орки, люди, нелюди, драконы, эльфы, гномы населяли эти земли от голубых берегов Альвы до рыжих степей Грэммодра. Войны были частым и обычным делом. Сначала все расы воевали с эгрэгорами, потом с магами, пытавшимися вернуть себе утраченную власть, а затем и между собой. На южной окраине серединных земель стоял город-крепость – Сурэнн. Много таких крепостей по нынешнему Аххаду разбросано, да только та была особенной: стояла она на каменном тракте, у самого зубчатого хребта.

    - Это ведь сейчас пограничный пост с Айвендриллом, - не удержалась от замечания Ами.

    - Ну да, - улыбнулся эльф. – Крепости давно нет, а каменные ворота остались. В том месте был единственный проход в Триморье. К тому времени эльфы, устав от жестокости других рас, постепенно покидали земли на севере и западе и окончательно переселились в Эльву. А чтобы как-то обезопасить себя от набегов кланов орков и людей, построили на проходе крепость. Это сейчас Айвендрилл защищен стеной магии, а тогда маленькая застава была единственной преградой на пути жаждущих добраться до священных земель. А их оказалось более чем достаточно. В один прекрасный день на каменном тракте появилось двадцатитысячное войско орков.

    - И что? – нетерпеливо вытянула шею Ами.

    - Они все погибли, - сверкнул глазами Манэльдор. – Когда на подмогу подошли легионы эльфов, то обнаружили у стен крепости лишь мертвые тела орков. Двадцать тысяч сильных, здоровых воинов лежали на земле, словно подкошенные. На них не было ни ран, ни царапин, ни синяков! Они все взяли и умерли! Когда стали выяснять, как это случилось, то оказалось, что в разгар боя на стену поднялся исцеляющий Ультринн. Свидетели утверждали, что он просто закрыл глаза и орки стали падать замертво. Один исцеляющий уничтожил целую армию!

    - Как он это сделал? – в сердце Амирэль внезапно поселился необъяснимый страх. А что, если она опасна для окружающих? Что, если по незнанию может точно так же истребить вокруг всё живое?

    - Не знаю, - пожал плечами эльф. – И никто не знает. Ультринн исчез и унёс эту тайну с собой, но с тех пор больше ни одно войско не пыталось пройти через каменные ворота в Айвендрилл.

    По затылку Амирэль неприятным холодом проползло чувство тревоги. Перед глазами, словно всплывшее из памяти страшное воспоминание, так живо предстала леденящая душу картина: лежащие на земле мёртвые тела и безучастно взирающий на них с высоты крепостной стены высокий мужчина, чьи густые тёмные волосы рваным стягом реют на ветру. Над усеянной трупами долиной, клубясь белой поземкой, поднимается туман, над которым хищно кружат падальщики, и в пугающей тишине слышен только шорох их огромных крыльев да трепетанье длинных одежд таинственного целителя.

    Девушка часто заморгала, пытаясь избавиться от неприятного видения, а потом, налив себе воды, жадно припала губами к кубку, пытаясь заглушить затаившийся в сознании страх.

    - Когда мы можем приступить к обучению? – глубоко вдохнув, спросила она.

    - Завтра с утра жду вас в библиотеке, - Манэльдор поднялся с места, благодушно улыбнувшись. – А после обеда у нас будет практика: пойдёте со мной в Таоррисин с обходом больных. Заодно и город посмотрите. Вы ведь его ещё не видели?

    - Нет, - подтвердила Ами, - не видел.

    Предложение эльфа её более чем устраивало. В свете открывшихся обстоятельств, Амирэль больше не хотела злоупотреблять своим даром, и нужно было постараться находиться рядом с Владыкой как можно меньше, пока она не узнает, как на самом деле сможет помогать ему, не причиняя вреда.

ГЛАВА 13

    С мокрой ветки раскидистого клена вспорхнула птица, сбив чудом задержавшийся на дереве пожухлый листик. Эстэ безучастно проследила взглядом за его падением и, ускорив шаг, нагнала идущих впереди колонны маршала Оттона и его жену.

    С самого утра люди герцога разделились с орками и быстрым шагом двигались в сторону Сонной пропасти. Необходимость перехода в Грэммодр по мёртвой дороге маршал объяснил тем, что на границе Эстэль мгновенно задержат эрмиры. В принципе, такой вариант девочке нравился даже больше, чем традиционный проход через пограничный пост, вот только лёгкой грустью отдавалось в груди отсутствие рядом белобрысого недоорка.

    Эстэ как-то привыкла к тому, что, повернув голову, всегда вылавливает взглядом его возвышающуюся на лошади статную фигуру с царственной осанкой, и теперь, не обнаруживая вредного мужа рядом, почему-то нервничала. Хотя злилась на него, наверное, всё же больше. За три дня пути он всё время ехал где-то в самом хвосте, как будто намеренно старался не попадаться Эстэль на глаза, а по ночам этот то ли недоорк, то ли недодроу всё время уходил в караул, словно без него там стоять больше было некому!

    Девочка ворчала и постоянно жаловалась на него маршалу, рыжему мастриму и шейне Оливии, но её недовольство почему-то вызывало у них только добрые улыбки или весёлый смех. Герцогская чета совершенно не хотела понимать всей серьезности ситуации! Да и что они могли понимать, когда всё время находились вместе?

    Приоткрывая по утрам один глаз, Эстэ с завистью следила за тем, как проснувшийся маршал бережно укутывает ещё спящую жену в свой плащ, а потом приносит к её ногам нагретые в костре камни, беспокоясь о том, чтобы обувь женщины в дороге была тёплой и сухой. Это было очень правильно, так, наверное, папа делал бы для мамы, и сердце подсказывало девочке, что именно так должен любящий муж заботиться о своей жене.

    Нарварг не приносил Эстэ ни горячих камней, ни кружки с травяным чаем, ни куска хлеба. Он вообще к ней не подходил, и Эстэ казалось - умирай она с голоду, орк этого даже не заметит.

    Упрямо вздернув подбородок и закинув за плечо косу, девочка выбросила из головы грустные мысли, решив, что по приезду в Грэммодр во всех красках объяснит своему белобрысому мужу какой он неправильный.

    Отряд вышел из лесу, и Эстэ, не удержавшись от восторженного возгласа, выбежала вперед, когда увидела похожие на пчелиные соты многоугольные базальтовые колонны, длинной вереницей торчащие из воды.

    - Мост каменных троллей! Мне отец про него рассказывал!

    Столько раз папа, укладывая её спать, вместо сказок красочно описывал приграничье. Слушая невероятные истории о битвах магов и эгрэгоров, о жутких зургарах и свирепых норвилах, Эстэ мечтала хоть одним глазком посмотреть на места былых сражений и невероятных существ, населяющих дикий и опасный край. А сейчас она могла дотронуться рукой до вековой истории Аххада и вдохнуть кружащий голову запах приключений и неразгаданных тайн. Подумать только, она находилась почти в шаге от осуществления своей мечты, и где-то там, за кряжистыми вершинами гор, в темных пещерах жили уродливые огры, которым Эстэ собиралась объявить беспощадную войну.

    Посмеиваясь над её далекоидущими планами, маршал Оттон перехватил Эстэ одной рукой, собираясь перенести её через переправу, и в этот момент девочка увидела на другом берегу появившихся из прибрежных зарослей монстров.

    - Зургары! - завороженно разглядывая выползающих на мост змееобразных белых существ, прошептала Эстэ.

    Они были точь-в-точь такими, какими их описывал отец: покрытые пластинчатой броней хребты; острые шипы, игольчатым веером венчающие огромную голову; длинные клешнеобразные руки и толстые копья-хвосты.

    Медленно опустив Эстэ на землю, герцог заслонил её своей широкой спиной, а затем, тихо отдав приказы Джедду и Оливии, вытащил из ножен свой клинок. Звон заговоренной стали пронзительно-тревожно прозвучал в холодной тишине, и из тела мгновенно поменявшего личину нелюдя бесшумно выскользнули его жуткие тени.

    Рой стрел со свистом прорезал воздух, безжалостно впиваясь в чешуйчатые тела зургаров. Истошный вой раненых монстров чудовищным эхом пролетел над водой, а потом отряд маршала ринулся на лавину зургаров – стена на стену, сталь против клыков и шипов.

    Впервые в жизни Эстэ видела настоящую битву, не ту постановочную тренировку с гарзулами и змеями, которую ей устраивал отец, а кровавый бой, в котором никто не давал тебе еще одного шанса, а единственная ошибка стоила жизни.

    Один из зургаров, оттолкнувшись клешнями от земли, перелетел за спину яростно отбивающемуся от двух тварей воину герцога и, изогнув свой длинный, копьеобразный хвост, пронзил мужчину насквозь.

    - Твари! – клокочущая ярость огнем обожгла легкие Эстэль. Сбросив с себя плащ, она стрелой рванула с места в самую гущу битвы, на ходу вытаскивая из карманов брюк ядовитые дротики.

    - Куда! – послышался за её спиной истошный вопль Оливии. – Назад, идиотка!

    У ног Эстэль замертво свалились двое пораженных стрелами герцогини зургаров, а выползающего из воды третьего девочка уже сама уложила прямым попаданием дротика в глаз. Почувствовав за своей спиной движение, Эстэль молниеносно развернулась, выбросив еще парочку смертоносных игл. Уверенно и хладнокровно она убивала ползущих на неё монстров, безукоризненно выполняя все, чему учил её отец: в бою нет места жалости и сомнениям, нет времени на размышления и остановку, победа - это прежде всего правильная тактика и маневр. Иди вперед туда, где не ждут; атакуй там, где не подготовились.

    Подлетевшая к Эстэ Оливия безжалостно перерубила скайримом ещё одно чудище, резко выпрыгнувшее сбоку, а затем, схватив Эстэль за шиворот, стала оттаскивать её назад.

    - Отстань, - зашипела на герцогиню Эстэ, убив дротиком зургара, атакующего капитана Коэна. – Ты что, не видишь - им помощь нужна!

    - Дурочка мелкая, - яростно тряхнула девочку жена Маршала. – Тебя сожрут и кости выплюнут!

    - Перебьются, - оттолкнула Оливию Эсте.– Я сама кого хочешь съем! Не веришь? – стремительно выпустив на волю свою сущность, Эстэль обернулась серебристой гидрой и, зашипев у самого лица оторопевшей герцогини, плавно скользнула в сторону, растворяясь в пахнущем смертью воздухе. Проявившись в самой мясорубке боя, Эстэ хищно раззявила пасть, а затем играючи откусила голову напавшему на неё зургару. Воодушевленно кромсая белых тварей, гидра вошла в азарт, разбрасывая вокруг себя остатки их изуродованных тел, а когда вокруг осталось только порядком потрепанное войско герцога, Эстэ неуловимо схлынула, и, выискивая в образовавшейся свалке мертвых зургаров тех, кого прикончила она, стала выдергивать из них свои дротики. Может, её оружие и казалось на вид игрушечным, но на самом деле убивало оно не хуже стрел и мечей. Вот только жаль, подходящего яда для наконечников у Эстэ с собой не было.

    Увлеченная своим занятием, Эстэ не заметила движения в воде, и когда раздался громкий окрик маршала: «Не стрелять!», лишь удивленно вскинула голову.

    На мокрых камнях, удерживая на клешнях своё тело, находился оставшийся в живых зургар. Острые шипы на его хребте и локтевых суставах угрожающе вздыбились, и существо истошно завизжало, выставив вперед свой длинный хвост.

    То, что герцог ментально влез в голову недобитого монстра, Эстэ поняла сразу: достаточно было увидеть, как ярко вспыхнули зеленым светом глаза нелюдя.

    Отец говорил Эстэ, что зургары обычно решаются на отчаянный шаг пересечения границы или становятся наемниками только в случаях угрозы их кладкам, и в качестве платы берут магические артефакты. Сейчас девочка воочию могла убедиться, что это действительно было так. Неудивительно, что Кассэль дель Орэн сразу догадался. А вот чего не ожидала Эстэль, так это того, что вместо уничтожения яйца и зургара, герцог зачем-то примется им помогать. Сначала измазав своей кровью скорлупу, он укутал плод в защитный кокон магии, а затем, отдав его зургару, объявил всем, что белый монстр пойдет дальше с ними. Нельзя сказать, что такой расклад пугал Эстэ: её странное существо как раз не только не смущало, а вообще вызывало повышенный интерес. Вот только правильный и скучный маршал Оттон не разрешил ей ни покататься на монстрике, ни влезть в его голову. А еще вместо благодарности выругал за то, что она раскрыла свой секрет перед его людьми, и ему теперь придется всем им подчищать память.

    И чего только расшумелся? Если уж на то пошло - она и сама могла почистить, правда, не была уверена, что не сотрет там что-нибудь лишнее.

    Не прошло и нескольких минут, как герцог подал сигнал всем собраться. Отряд снова выдвинулся в сторону границы, только сейчас вел его не маршал, а тот самый зургар, которого он пожалел. И это почему-то жутко раздражало рыжего Джедда, всю дорогу подозрительно косившегося на уродливого жителя Грэммодра и сердито ворчавшего себе что-то под нос. Ругаться мастрим стал еще больше, когда беломордый, выведя всех на густо покрытую сфиратумом поляну, стал запихивать себе в пасть и в нос красные пучки мха, а наблюдающий за его действием герцог приказал остальным сделать то же самое.

    Кто бы мог подумать, что существа, которых всегда считали примитивными, смогли найти природный нейтрализатор ядовитых газов, поднимающихся со дна Сонной пропасти!

    Эстэ еще внимательнее стала присматриваться к монстрику, обнаруживая в нем для себя все больше и больше интересного. Понятно, почему папа не привез ей взрослого зургара из приграничья: такую страхолюдину сложно было спрятать даже в большом мешке. А вот яйцо, которое чудик бережно хранил у себя под броней, запросто могло уместиться в её заплечной сумке.

    Именно это яйцо и не давало покоя девочке. Идея заполучить в свое распоряжение точно такое же засела в её голове словно мания. Да ведь она могла вырастить из него себе ручного зургара! Никогда и ни у кого еще не было такого домашнего питомца. Эстэ на секунду представила себе, как будет разъезжать на хвостатом монстре по Азаандару, распугивая местных жеманниц и кривляк, и у неё от предвкушения даже руки затряслись. Ух, и показала бы она всем, где орки зимуют! А уж как удивился бы белобрысый, увидав её верхом на зургаре! Вот уж тогда точно не стал бы называть её мелкой соплячкой.

    Донести до герцога и его жены эту мысль у Эстэ не получилось, так как рот её был забит противным мхом, вызывавшим дикое желание гадливо поплеваться. А спустя несколько минут стало и вовсе не до того, потому что отряд вплотную подошел к разделяющей Аххад и Грэммодр Сонной пропасти. Девочка и представить себе не могла, что она такая длинная. Глубокая трещина уродливой раной раскроила землю напополам, и совершенно непонятно было, где она начиналась, а где заканчивалась. Ну, это Эстэ и людям герцога было непонятно, зато подползший к обрыву зургар точно знал, зачем всех сюда привел.

    Никто и глазом моргнуть не успел, как существо, гибко вильнув своим чешуйчатым хвостом, вдруг зависло над бездной. Это выглядело и жутко и завораживающе одновременно. Отталкиваясь клешнями от чего-то невидимого, монстр осторожно двигался вперед, и со стороны казалось, будто он ползет по воздуху. Следом за ним по невидимой тропе пошли герцог с герцогиней, но когда Эстэль воодушевленно ринулась вперед, за её плечо требовательно ухватился Джедд, заставляя идти с ним в связке. Девочка спиной чувствовала тревогу и страх мастрима, совершенно не понимая её причину. Для Эстэ все происходящее выглядело увлекательнейшим путешествием и приключением, особенно после скучного Арум-Рисира, с его строгими правилами и необходимостью изображать из себя чопорную шейну. А эта невидимая глазу дорога над пропастью была для Эстэль своеобразным мостиком, по которому девочка смело шла навстречу своему будущему, теперь неразрывно связанному с суровым и загадочным Грэммодром и доставшимся ей в мужья белобрысым, из которого она обязательно сделает настоящего орка.

    Фэа-торн Урхурт и герцог договаривались вновь объединить свои отряды на той стороне ближе к ночи, но из-за боя с зургарами было потеряно очень много времени, и маршал, опасаясь того, что ночь опустится на Грэммодр раньше, чем его люди успеют добраться до условленного места, не дал им после опасного перехода и маленькой передышки.

    Эстэ была уверена, что зургар с яйцом исчезнет, как только они переберутся через пропасть, но, к всеобщему удивлению, беломордый не только не попытался сбежать, а словно преданный пес полз рядом с маршалом, то и дело заглядывая ему в лицо. Неожиданно он резко вырвался вперед, исчезая за возникшей на пути преградой деревьев, и Эстэ, быстро рванув за ним следом, успела заметить, как его хвост исчез в узкой расщелине скалы.

    - Там проход в скале! – поспешно ткнула пальцем девочка, указывая герцогу направление.

    Маршал вдруг самым вероломным образом схватил её за шиворот, а затем всунул в руки капитана Коэна, приказав оставаться на месте, пока они с мастримом и шейной Оливией будут проверять безопасен ли проход.

    Как же Эстэ было обидно! Папа обязательно взял бы её с собой в разведку. А маршал был таким же правильным и скучным, как Ами: все запрещал, да еще и за непослушание обещал отвезти обратно домой, к маме. Эстэ почему-то была уверена, что слова у Кассэля дель Орэна не расходятся с делом, а возвращаться домой без отца она точно не хотела, поэтому, скрепя сердце, приходилось подчиняться приказам герцога. К тому же опасно было спорить с нелюдем, у которого в арсенале имелось семь вооруженных теней и жена, одним ударом сбивающая с ног здоровенного орка.

    Спустя полчаса Эстэ стала нетерпеливо поглядывать в ту сторону, куда ушла троица. Уже начинали спускаться сумерки, а от четы Оттон не было никаких известий. Девочке вдруг стало страшно. А что, если они тоже исчезнут, как генерал Вайс и её отец? От этой мысли Эстэль стала нервничать еще больше. Дав себе обещание, что если еще через четверть часа никто не вернется, она перекинется гидрой и отправится на их поиски, девочка немного успокоилась и стала ждать. Она не успела сосчитать и до ста, как на тропе послышался шорох, а затем на застывших с взведенными луками воинов герцога из расщелины в скале вышел Джедд.

    - Джедд! – стремглав бросившись мастриму навстречу, Эстэ порывисто обняла мужчину, уткнувшись лицом в его куртку.

    - Испугалась, егоза? – в карих глазах охотника заплясали огоньки, такие же яркие, как его рыжие волосы, и девочке почему-то захотелось улыбаться. – Поди, боялась, что не вернемся за тобой!

    - Вот еще! – соврала Эстэ. – Я тут уже решила, что зургар вас яйцо свое высиживать заставил. Собиралась идти спасать!

    - Ишь ты… - насмешливо протянул Джедд, ласково потрепав косу Эстэль. – Змея-спасительница! А вот с яйцами - это ты, малышка, в самую точку!

    - Я не змея, - таинственно шепнула охотнику Эстэ. – Я – гидра!

    - Да кто вас, нелюдей, поймет, - беззлобно махнул рукой мастрим. – На кого ни глянь, сплошной зверинец: крылья, морды, хвосты… Ничему уже не удивляюсь.

    - А где герцог? – сообразив, что маршал не вернулся, встревожилась Эстэ.

    На лице мастрима появилось какое-то странное выражение то ли досады, то ли недоумения. Тяжко вздохнув, он кивнул наблюдавшим за ним мужчинам:

    - Пошли все за мной, Кассу нужна помощь.

    На застывший в глазах воинов немой вопрос Джедд нехотя ответил:

    - Его Светлость решил спасти зургарам кладку. Там, в их норе несколько тысяч яиц. Надо будет отобрать здоровые от зараженных. Так что работы у нас непочатый край!

ГЛАВА 14

    То, что Джедд небрежно назвал норой, на деле оказалось огромной, похожей на муравейник горой из песчаника, с прорытыми в её породе идеально-круглыми дырами. Зургаров, выползших навстречу отряду герцога, стало так много, что казалось, вокруг встревожено шевелится живое белое море. Идти сквозь него было немного жутковато, и сущность Эстэ, чувствуя опасность, беспокойно ворочалась внутри, реагируя на каждое резкое движение монстров.

    Войдя в гору, мужчины зажгли факелы, и кто-то из воинов изумленно присвистнул, заметив устланные чешуйчатыми яйцами полы пещеры. Их были сотни! Повсюду, куда ни кинь взгляд, белели кладки, похожие на огромные бусины, рассыпавшиеся по земле.

    Из темнеющего в стене отверстия неожиданно вынырнул герцог и, заметив своих людей, сосредоточенно стал раздавать приказы. Подняв с пола несколько яиц, он показал всем, какие из них следует оставлять в горе, а какие выносить на улицу, и работа закипела.

    - А что будем делать с теми яйцами, которые заражены? - выискивая темные пятна на скорлупе, поинтересовалась Эстэ. Она почему-то думала, что маршал Оттон, сложив их в одном месте, применит к ним какое-то сильное магическое заклинание. Ответ мужчины поверг её в шок:

    - Мы их сожжем вместе погибшей королевой-матерью, - указал он на лежащую у стены мертвую самку зургаров, чье тело основательно подъела Черная Гниль. - Если не уничтожим зараженные Поветрием экземпляры, то болезнь через время перекинется и на здоровые особи.

    - Но как же… - Эстэ прижала к груди покрытое черными точками яйцо, уставившись на герцога широко раскрытыми глазами. – Они же там живые! – легонько постучала она пальцем по шершавой скорлупе.

    Ладонь мужчины тяжело опустилась ей на голову и, совсем как папина, ласково погладила Эстэ.

    - Там, где на яйцах сверху видна гниль, внутри уже нет никого живого, малышка, - с сожалением констатировал факт герцог. – Не расстраивайся так.

    - Но тут её совсем чуть-чуть, - упрямо не желая принимать правду, возразила Эстэль. Пятнышки на скорлупе одного из яиц были похожи на бледный лишай, и если внимательно не присматриваться, то сразу можно было их и не заметить.

    - Это здесь чуть-чуть, - отобрал у неё яйцо маршал Оттон, - а внутри все покрыто гнилью. Его надо сжечь! - неумолимо закончил он.

    Поджав дрожащую губу, Эстэ с тяжелым сердцем пошла перебирать кладки дальше. Не будь она нелюдем, возможно, легко бы приняла слова герцога на веру, но разум её бунтовал и кричал, потому что чувствовал в зараженных яйцах маленьких существ: слабых, беззащитных и еще живых. И чем больше Эстэ брала их в руки, тем сильнее расстраивалась.

    Количество отобранных на сожжение яиц теперь измерялось сотнями, и девочке отчаянно хотелось расплакаться от бессилия. Она видела, что маршал укутывает нетронутые гнилью яйца в магические сетки, используя свою кровь. Кровь нелюдей способна была нейтрализовать любой яд и уничтожить болезнь, и именно это её свойство Кассэль дель Орэн использовал как закрепитель формулы, добавляя в магическое плетение. Такие сложные конструкции Эстэ создавать не умела, её знаний для этого было недостаточно. Как же девочка жалела, что до такого высокого уровня её с отцом уроки еще не дошли, ведь будь у неё больше опыта, они с герцогом Оттоном смогли бы попытаться спасти всю кладку.

    На улице уже была глубокая ночь, когда люди герцога закончили отбор и сложили на улице из яиц зургаров огромный куб, на вершину которого уложили их мертвую королеву.

    Смотреть на то, как их будут сжигать, Эстэ просто не могла. Забежав внутрь горы, она пометалась по длинным коридорам, а затем, забившись в темный угол, бессильно опустилась на землю. Уткнувшись лицом в острые коленки, девочка беззвучно заплакала. Происходящая действительность была совсем не такой, как она себе представляла: жестокой, неправильной и совершенно не похожей на те сказки, которые она читала в книжках. Реальный мир вокруг неё был наполнен нюансами и полутонами, о которых она даже представления не имела, а зургары, описываемые отцом жуткими монстрами, в реалии были такими же, как и многие другие, существами, вынужденными бороться за свое существование.

    Эстэль было невыносимо жалко их потомство, её живое воображение рисовало сгорающих заживо беззащитных существ, и в груди девочки так сильно болело, что невозможно было сделать вдох. Задыхаясь от душивших её рыданий, она резко вытянула вперед ноги, пытаясь успокоиться. Никто не должен был видеть слез дочери генерала Варгарда!

    Носки её сапог внезапно задели какой-то предмет, и он со стуком покатился по каменному полу пещеры, нарушая повисшую в ней тишину.

    Поднявшись на ноги, девочка сделала пару шагов и, наклонившись, взяла в руки никем не замеченное яйцо. Видеть в темноте, как и все нелюди, Эстэ могла очень четко, и ей не надо было напрягать зрение, чтобы понять, что плод заражен. Темные пятна на скорлупе красноречиво говорили о том, что детеныш обречен. Но будто не желая соглашаться с очевидным, зургарыш внутри вдруг зашевелился, и Эстэ, почувствовав, как в ладонях отдаются его слабые толчки, снова расплакалась.

    -Прости меня, но я не могу тебе помочь, - горько прошептала она, прижав к себе плод со всей силы.

    Скорлупа внезапно с сухим хрустом треснула, а затем из расколотого яйца выползло маленькое, длиной с ладошку Эстэль, полупрозрачное нечто!

    Перестав плакать, девочка удивленно уставилась на мелкого головастика, шустро переползшего ей на руку, и обвившего её запястье тонким, похожим на крысиный, хвостиком. На макушке у смешного чудика хохолком торчали маленькие шипы, а тонкие, как прутики, руки с клешнями забавно дергались, словно зургарыш пытался ими что-то поймать.

    - Ну-ка, дай я на тебя посмотрю, - взяла его двумя пальцами Эстэ, отцепив от своей руки.

    Существо обиженно пискнуло, поджав хвост, вызвав у девочки теплую улыбку.

    - Будешь Хвостиком, - тут же нарекла зургарыша она. – Что тут у тебя?

    Со знанием дела Эстэ стала осматривать детеныша со всех сторон. Герцог оказался прав, когда утверждал, что пораженная скорлупа ярко свидетельствует о болезни плода: хвост у вылупившегося малыша сильно почернел, и на животе имелось большое коричневое пятно. Представив, что вот этого глупого несмышленыша придется бросить в огонь, Эстэ буквально затряслась от ужаса.

    - Я тебя никому отдам! – разгорячено заявила она, прижав тихо попискивающее существо к своей груди. – Мы обязательно придумаем, как тебя вылечить!

    Говорить было легко, а вот на деле Эстэ совершенно не знала, чем может помочь больному детенышу. Если бы она только умела создавать то магическое плетение, что делал маршал Оттон! Просить мужчину и показывать ему зургара Эстэ боялась, понимая, что у него-то как раз рука не дрогнет, и он убьет зараженного детеныша, чтобы не рисковать жизнью целой кладки ради одного несчастного малыша.

    От отчаяния девочка судорожно закусила губу, и вкус собственной крови во рту внезапно натолкнул её на гениальную мысль. Если нелюди были не подвержены болезням, простудам и любые раны мгновенно затягивались на их теле из-за свойств крови темных предков – эгрэгоров, то, возможно, ею можно было вылечить пострадавшего от Поветрия зургарыша, ведь не зря же герцог добавлял в защитную магию свою кровь!

    Долго не раздумывая, Эстэ наколола указательный палец на торчащий из головы чудика шип и, дождавшись, когда из ранки появится густая бордовая капля, всунула её в пасть не успевшему даже возмутиться зургару.

    - Пей, Хвостик, - приказала она удивленно моргнувшему малышу. – Пей! Так надо.

    Зургарыш усиленно покряхтел и недовольно сморщился, проглотив соленую каплю.

    - Знаю, невкусно, - согласно кивнула она. – Но другого лекарства у меня нет.

    Секунду поколебавшись, она снова наколола уже успевший зажить палец и опять сунула его Хвостику. Эстэ почему-то показалось, что дозы из двух капель ему будет недостаточно. Если гниль была видна на полупрозрачном панцире зургара, значит, внутри болезнь уже прогрессировала. Напоив малыша своей кровью в третий раз, девочка решила некоторое время проследить за его реакцией и состоянием, а потом повторить процедуру.

    Спрятав головастика себе за пазуху, Эстэ укуталась в плащ, чувствуя, как согретый её теплом зургар перестал копошиться и смирно замер.

    - Эстэ!

    От громкого окрика герцога девочка испуганно вздрогнула, а потом опустила глаза в пол, чтобы не выдать своего волнения.

    - Вот ты где! – облегченно вздохнул мужчина, приближаясь к ней. – А мы с Оливией тебя обыскались!

    - Все закончилось? – имея в виду сожжение зараженной кладки, грустно спросила Эстэ.

    Маршал ничего не ответил, лишь ласково обнял её за плечи, увлекая за собой прочь из темного коридора.

    - Пойдем спать. Вставать нам завтра придется очень рано.

    - Но фэа-торн Урхурт ждет нас сегодня, - насторожилась Эстэ. Она рассчитывала, что во время пути, в темноте никто не заметит её Хвостика.

    - Грэммодр слишком опасное место для ночных прогулок. Урхурт это прекрасно знает, поэтому поймет, что мы где-то приютились на ночлег.

    - Мы будем спать здесь? – обвела взглядом каменные стены Эстэль.

    - А ты боишься зургаров? – лукаво прищурился Кассэль дель Орэн.

    - Да нет, - пожала плечами девочка. - Они совсем и не страшные, как оказалось.

    Беломордых монстриков Эстэ не боялась, она переживала о другом: что они унюхают своего недавно вылупившегося сородича, и тогда Хвостика либо убьют, либо просто отберут у неё.

    Герцог уложил Эстэ рядом со своей женой у разожженного костра, и девочка тут же притворилась спящей, моля Всевидящего только о том, чтобы Хвостик вел себя тихо и не вздумал подавать голос.

    Услышав спустя какое-то время ровное и спокойное дыхание жены маршала за своей спиной, Эстэ медленно развязала завязки котты, осторожно вытащив из-под одежды уснувшего зургарыша. К её нескрываемой радости, темное пятно на животике малыша заметно уменьшилось, а хвост посветлел и теперь казался не черным, а серым.

    Проколов палец, Эстэль быстро засунула его детенышу в рот, и сонное существо, даже не возмутившись, послушно слизало её кровь.

    - Умница, - ласково поцеловала малявку девочка, тут же спрятав обратно.

    Сердечко Эстэль выстукивало, как колотушка. Чуткий слух улавливал каждый шорох, и девочке мерещилось, что это герцог, заметив её возню, придирчиво теперь за ней наблюдает.

    Страхи оказались напрасными. Все вокруг крепко спали, только изредка в глубине темнеющих вдалеке проходов Эстэ видела проползающих мимо зургаров, очевидно, охраняющих свое жилище от каких-нибудь недружественных пришельцев.

    До самого утра девочка поила своего маленького найденыша кровью, с улыбкой замечая, что с каждой принятой дозой Хвостик выглядит все лучше и лучше: хвост окончательно побелел, а на пузике осталась всего одна едва заметная точка. Можно было, наверное, закончить лечение, но Эстэ боялась того, что пока источник Поветрия не найден, ослабленный организм зургара снова окажется подверженным болезни, поэтому упрямо продолжала пичкать детеныша кровью.

    На рассвете воины, охранявшие пещеру снаружи, разбудили герцога, а спустя четверть часа и всех остальных. Пока все завтракали и собирали вещи, Эстэ успела, спрятавшись в темном тупике, еще раз напоить Хвостика кровью, а потом, поймав с десяток обитавших на стенах паучков, сунуть их в карман, решив, что нормальная пища её питомцу все же не помешает.

****

    За ночь на улице резко упала температура воздуха, и первые заморозки игольчатым инеем покрыли свалявшуюся от влаги и холода траву, белые камни и узкую дорожку, петляющую серой лентой между высоких угрюмых утесов.

    Плотнее укутываясь в теплый плащ, Эстэ ощущала, как маленький найденыш доверчиво жмется к ней, как будто ему передавалась пронизывающая тело девочки тревога. И кто, спрашивается, решил, что зургары глупые и примитивные? Полудохлый детеныш за всю ночь даже не пискнул, слушаясь приказа Эстэ, а сейчас, притаившись мышкой, сидел на груди девочки и не шевелился, словно понимал, что любое неосторожное движение может выдать и его, и её.

    Отряд герцога двигался очень быстро и без остановок уже больше часа. Хвостик не подавал никаких признаков жизни, и Эстэ, не имея возможности посмотреть, что с ним происходит, стала жутко нервничать.

    - Я устала, - играя на нежных чувствах шейны Оливии к ней, начала капризничать девочка.- Я пить хочу! Я есть хочу!

    - Потерпи, немного, - мягко вклинился в разговор герцог. – До стоянки Урхурта осталось ровно столько же, сколько мы прошли. Там нас ждет и сытная еда, и теплый кров.

    - У меня ноги болят, - стала давить на жалость девочка. – Неужели нельзя отдохнуть хотя бы несколько минут?

    - Эстэ, я тебя не узнаю, - нахмурился маршал Кассэль. – Ты нелюдь. У тебя не могут болеть ноги!

    - Ты вообще соображаешь, что ей говоришь? – гневно бросила в его спину Оливия. - Она же ребенок, Ястреб! – К тому же девочка! Прикажи сделать привал! Ничего страшного не случиться, если мы передохнем несколько минут.

    Виновато оглянувшись на жену, герцог подал знак своим людям разбить лагерь на берегу реки, и пока воины разжигали костер и кипятили воду на чай, Эстэль быстро прошмыгнула в сторону небольшой рощицы.

    Вытащив из-за пазухи сонно жмурившегося зургара, девочка оттянула его прижатый к животу хвост и облегченно выдохнула. На теле маленького существа не было ни единого пятнышка; пригревшись, он мирно спал, свернувшись в её руках калачиком.

    - Ты котенок, а не зургаренок, - улыбнулась Эстэ, бережно прижав к себе Хвостика. – Никому тебя не отдам! А то ишь чего удумали…Больной…Сжечь. Посмотрю я, что они скажут, когда ты вырастешь, и мы с тобой поедем давить огров!

    Шорох листвы под подошвами чужих сапог прозвучал так резко и некстати, что Эстэ не успела даже спрятать Хвостика под одежду. Вскочив с земли, она спрятала зургарыша за спину и затравлено уставилась на приближающихся к ней герцога и герцогиню.

    - Эстэль, ты в порядке? – обеспокоено поинтересовалась шейна Оливия, с неподдельной тревогой разглядывая лицо девочки.

    - Что ты здесь делала? – в голосе герцога звучало не беспокойство, а подозрение, и Эстэ, замирая от страха, мгновенно соврала:

    - Нужду справляла! – с вызовом посмотрела в ярко-зеленые глаза нелюдя девочка. – А что, нельзя?

    Плечи герцога расслабленно опустились, во взгляде появилось скрытое сожаление, и он хотел было покинуть поляну, как в этот самый момент, видимо, замерзшему Хвостику вздумалось полезть прятаться в рукав котты Эстэль.

    - Что у тебя там? – заметив, как дернулась девочка, требовательно вытянул вперед руку герцог.

    - Ничего, - Эстэ пыталась пропихнуть Хвостика в рукав подальше, но испуганное существо крепко вцепилось клешнями в её ладонь так, что не отодрать.

    - Эстэль! Мне посмотреть самому? – высоко приподнял правую бровь герцог.

    Папа всегда так делал, когда сильно злился, и даже выражение лица у маршала Оттона сейчас было похоже на отцовское.

    Безысходно вздохнув, Эстэ вытащила из-за спины руку, демонстрируя супругам своего маленького друга.

    - Всевидящий, что это?! – губы шейны Оливии удивленно приоткрылись, так и оставшись в таком положении.

    - Это мой Хвостик! - выпалила Эстэль, мгновенно спрятав малыша под плащ.

    - О, нет! - герцог устало закрыл ладонью лицо, а потом стал кричать, как ненормальный, требуя вернуть украденного у зургаров детеныша!

    - Никого я не крала, я его просто себе забрала, - стала жалко оправдываться Эстэ.

    - Драные орки, - выругался герцог – Где они тебя взяли на мою голову?

    - А вас никто не просил меня на свою голову брать, - обиделась девочка, мгновенно почувствовав себя никому не нужной. – У меня, между прочим, муж есть. Этот… Как его… Белобрысый!

    - Вот твой муж и отвезет детеныша обратно! - маршал заорал так громко, что будь на деревьях листва, непременно осыпалась бы от его нечеловеческого рева.

    - Не отдам, - ничуть не испугалась его Эстэль. – Он мой!

    - Это тебе не игрушка! - теряя человеческие черты, сверкнул зеленью глаз нелюдь. - Это живое, разумное существо, и ты вернешь его в стаю, туда, где взяла! Поняла?

    - Вы его сжечь хотели! – выкрикнула, едва не плача, Эстэль. – А я его спасла!

    - Ты где его взяла? – натянутой струной напрягся Кассэль дель Орэн, потянувшись рукой к детенышу.

    - В яичке! Я же говорила: на нем совсем маленькое пятнышко было, а вы – сжечь, сжечь...

    - Ты достала его из зараженного яйца? – не поверила ей шейна Оливия.

    - Маршал сказал, что плод внутри весь гнилой, а у него только хвостик черненький был и на пузике пятнышки, – крепче прижала к груди зургара Эстэль.

    - Что значит «был»? – герцог одним неуловимым движением руки выхватил у Эстэль недовольно пискнувшего зургарыша и, оттянув его хвост, посмотрел на свет. – Что ты с ним делала? – недоверчиво спросил он.

    - Кровью своей поила, - отобрав у мужчины детеныша, Эстэль спрятала мгновенно вцепившееся в неё существо под плащ, оставив торчать оттуда только его голову.

    - Зургары не пьют кровь, - нахмурился маршал.

    - Ваши, может, и не пьют, а мой Хвостик пьет, - Эстэ выволокла из-под полы зургарыша и, демонстративно наколов свой палец о шип существа, всунула его ему в рот.

    Выразительно переглянувшись, герцог и герцогиня стали расспрашивать Эстэль как часто она поила детеныша кровью, а когда выслушали её ответ, почему-то умолкли, как-то зачарованно разглядывая землю под своими ногами. Герцог отмер первым. С грустью посмотрев в глаза Эстэль, он молча погладил её по голове, а потом, так ничего и не сказав, пошагал прочь.

    Страх промозглым сквозняком все еще гулял по телу Эстэль, холодом скользя по позвоночнику. Тяжело опустившись на землю, девочка бережно обняла преданно глядящее на неё существо, ощущая себя в этот миг ужасно маленькой и одинокой.

    - Не бойся, Хвостик, - ободряюще кивнула зургару она. – Я тебя никому не дам в обиду. Мы же с тобой прорвемся! Да? - поджала губы девочка, вспомнив, что так всегда говорил отец.

    Эстэ скучала… Скучала по папе, по его сильным рукам, обнимающим её с нежностью и теплотой, тосковала по любимой маме… и по милой Ами, всегда защищающей её, девочка тоже невыносимо скучала. Чужим и малознакомым людям не было до Эстэ и её тревог никакого дела. Во взрослой суровой жизни девочка почему-то видела очень мало радости, и если бы не найденный зургар, то сейчас просто расплакалась бы от тоски по дому

    Опустив Хвостика на землю, Эстэ решила научить его ползать. Такая затея головастику, видимо, не понравилась, потому что он все время пытался вцепиться клешнями в руку девочки, бегая за ней, как шаловливый кот.

    За этим занятием их и застал вернувшийся на поляну маршал Оттон. Усевшись под деревом рядом с Эстэль, он немигающим взглядом смотрел за их с Хвостиком глупой возней, а затем неожиданно извинился за то, что вышел из себя и кричал.

    -Ты молодец, Эстэль, но тебе все-таки придется вернуть малыша его сородичам, - указал на Хвостика герцог.

    - Нет, - дрожащими руками Эстэ подхватила зургарыша, не зная, как умолять мужчину не отбирать у неё ставшее таким близким существо. – Он мой, они ведь даже не знают о его существовании.

    - Эстэ, он живое существо, а не игрушка.

    - Я и не считаю Хвостика игрушкой. Он мой друг. Пожалуйста, маршал Оттон, не забирайте его у меня. Я буду о нем заботиться, - Эстэ ласково погладила зургара и со всей силы закусила губу, сдерживая застывшие в глазах слезы. – Я ему жуков собирать буду, и червяков накопаю, и охотиться научу…

    - Эстэ, - громко вздохнув, маршал опустил на голову девочки свою ладонь, – не думаю, что орки разрешат тебе держать во дворце Урхурта зургара, и первым отдать его потребует твой муж.

    - Он со мной даже не разговаривает, - болезненно поморщилась Эстэль. – Он и не заметит Хвостика. Ну, пожалуйста, - голос её вдруг сорвался на жалобный шепот и весь воздух в груди превратился в распирающий легкие горячий комок. – Папа бы мне разрешил. Он бы меня понял…

    Мужчина внезапно замер, разглядывая Эстэ так, словно видел впервые, а потом, резко притянув к своему плечу, выдохнул в её макушку:

    - Я найду твоего отца, обещаю.

    Горькие слезы хлынули из глаз, выплескиваясь вместе с терзавшими девочку сомнениями и отчаянием, которые она загоняла глубоко-глубоко, не позволяя себе ныть и киснуть. Ведь она дочь генерала Варгарда! Ей нельзя показывать свою слабость!

    - Он ведь жив? С ним ведь не могло ничего случиться? Нас ведь нельзя так просто убить? – Эстэ смотрела на герцога с такой мольбой, словно от его ответа зависела и её собственная жизнь.

    - Конечно, жив! Нэсс просто попал в какую-то передрягу. Мы его обязательно найдем, - маршал крепко обнял Эстэль, кутая её в свое тепло, и в этом почти отеческом жесте девочке захотелось раствориться.

    Прижавшись к мужчине, Эстэ плакала, жалуясь герцогу на судьбу, несчастья, постигшие её семью, и на неправильного белобрысого орка.

    - Давай договоримся, что как только я найду твоего отца, ты вернешь Хвостика в стаю, - неожиданно предложил маршал Оттон.

    - А если папа мне разрешит? – Эстэ шмыгнула носом, утерла рукавом мокрое лицо и посмотрела на притихшего зургара.

    - Не разрешит, - почему-то с уверенностью заявил мужчина – Твой отец - командующий эрмирами приграничья. Тварям Грэммодра запрещено пересекать границы Аххада.

    - Хвостик не тварь, - Эстэ было странно слышать от маршала такое, особенно после того, как он всю ночь спасал кладку этих самых тварей. – Он маленький совсем и хороший.

    - Хороший, - согласился герцог. – Похоже, мы вообще мало что знаем о зургарах.

    - Так я могу его взять? – Эстэль воспрянула духом и теперь смотрела на маршала как на того, кто мог подарить ей солнце, небо и звезды в одной котомке.

    - Ты его уже взяла, - усмехнулся он. – А обратно я возвращаться ради него не буду. Я тебя хотел попросить кое о чем, и ты должна мне пообещать, что послушаешься.

    - О чем? – Эстэ внутренне напряглась, предчувствуя в том, что ей оставили Хвостика, подвох. Обычно взрослые если соглашались на одно, то обязательно запрещали другое.

    - Никто среди орков не должен знать о твоих способностях, - лицо маршала мгновенно посерьезнело и от того ласково утешавшего Эстэ мужчины не осталось и следа.

    - Даже белобрысый? – переспросила девочка, неожиданно вспомнив загадочные слова Моруга о своем времени для каждой тайны.

    - Он - тем более, - утвердительно кивнул герцог. - Кто-то охотится на нелюдей, и лучше, если все будут думать, что ты самая обычная девочка.

    - Папа тоже всем говорит, что я самая обычная девочка, - с грустью вспомнила Эстэ. – Обычной быть скучно. Но я обещаю вам, что никому не раскрою свою тайну.

    - Вот и умница, - мужчина поднялся с земли, подавая девочке руку. – Давай-ка, малышка, поторопимся. Мы и так сильно задержались здесь.

    Оставшийся путь Эстэ преодолела легко и без особых усилий: во-первых, больше не нужно было прятать от маршала Хвостика, а во-вторых, опасения за жизнь зургара исчезли вместе с пятнами на его теле. Малыш любопытно высовывал голову из-под плаща, с интересом разглядывая окружающих Эстэль воинов.

    - И что у вас, нелюдей, все не по-человечески, - приблизившийся к Эстэ Джедд брезгливо скривился, показательно ткнув пальцем в Хвостика. – Нет, чтобы себе нормальную зверюшку завести, так вам всё монстров подавай.

    - А нормальные - это какие? – погладив обижено пискнувшего малыша, спросила Эстэ.

    - Щенки, котята, кролики, например… - развел руками Джедд.

    - А на них ездить можно? Или может они могут огра проткнуть хвостом? – вздернула подбородок Эстэль, воинственно глядя в глаза впавшего в ступор после её вопроса мастрима.

    - Нет, - растерянно округлил глаза он.

    - И какой от них тогда толк? – резонно заметила девочка.

    Мастрим издал какой-то странный звук «Пф-ф», а прислушивающиеся к разговору герцог и шейна Оливия стали весело смеяться.

    - А вот и Урхурт, - маршал Оттон вскинул руку, указывая вперед, и Эстэ, вытянув шею, увидела спешащую им навстречу группу всадников.

    Белобрысого недоорка среди всех прочих Эстэ узнала сразу. Мужчина как-то очень правильно и естественно смотрелся в седле, словно был с лошадью одним целым. Засмотревшись на мужа, Эстэ вдруг вспомнила, что гребень уже второй день не касался её волос, да и внешности своей в зеркале она не видела столько же. Мало того, что недоорк считает её маленькой, так теперь еще решит, что она неряха! Наспех причесавшись пятерней, девочка затолкала Хвостика под плащ и, выпрямив спину, напустила на лицо маску праздной скуки. Так зачем-то всегда делали дворцовые фрейлины, что невероятно раздражало Эстэ, но судя по тому количеству кавалеров, которые за ними увивались, девочка решила, что такое выражение лица мужчинам нравится.

    Приблизившись, орки спешились, и пока маршал беседовал с фэа-торном Урхуртом, Эстэ, расталкивая мужчин, целенаправленно двинулась к Нарваргу, так и не соизволившему спуститься на землю.

    - Прошу вас, шейна, - на пути девочки неожиданно возник радостно скалящийся Олог, радушным жестом приглашая её сесть на его гнедого коня.

    - Я поеду с мужем, - не сводя с недоорка глаз, заявила Эстэ, упорно прокладывая себе дорогу к Варгу.

    Игреневая лошадь под ним нетерпеливо переставляла ноги, фыркая, принюхивалась к незнакомым запахам, и почему-то казалась в этот миг Эстэ такой похожей на своего хозяина. Белая грива и черная лоснящаяся шкура животного слишком явственно выделяли его из толпы, как и сидящего на нем полукровку, пристально следившего за приближением Эстэ немигающим взглядом своих янтарных глаз.

    Нарварг не видел девочку всего сутки, но ему вдруг показалось, что она умудрилась за это время странным образом измениться. От быстрой ходьбы щеки её пылали горячечным румянцем, глаза возбужденно сверкали, а обветренные губы стали такими яркими, словно девчонка испачкала их ягодным соком. Беспорядочно выбившиеся из косы кудри игриво шевелил ветер, и Эстэль Варгард сейчас виделась орку такой живой, настоящей и невероятно хорошенькой.

    - Ну? – уставшая играть в гляделки Эстэ сурово сдвинула брови к переносице. Недоорк как-то заторможено пялился на неё и, похоже, совершенно не собирался подавать ей руку.

    - Чего «ну»? – голос малявки отвлек Нарварга от её созерцания, и теперь, глядя на её сердито поджатые губы, парень искренне не понимал, что она от него хочет.

    - Делай уже что-нибудь! Или так и будешь пыжиться, как глухарь на току? – вдруг выдала она.

    - И что я, по-твоему, должен делать? – Нарварга перекосило. За то время, пока мелкая язва, навязанная ему в жены, отсутствовала, он успел отдохнуть от её вечных придирок, а вот теперь все начиналось заново, и от этого жутко хотелось её прибить.

    Впрочем, за тупость и несообразительность мужа Эстэ мечтала сделать с ним то же самое.

    - И что за неправильный орк мне достался? – раздраженно выдохнула она. - Я тебя еще и учить должна?! Нормальный орк должен был схватить невинную деву, перебросить её через седло и увезти в закат, а …

    Договорить Эстэ не успела, потому что Нарварг рывком вздернул её за шкирку с земли и, забросив к себе на колени, помчался в сторону виднеющегося вдали поселка с такой скоростью, что у девочки заложило уши.

    Остановившись возле укутанных шкурами и сеном построек с высокими конусообразными крышами из соломы, Нарварг спрыгнул на землю, а затем, стащив с лошади Эстэль, хотел запихнуть её в дом старосты, чтобы сбагрить девчонку его жене. Кудрявая заноза вдруг ужом вывернулась из его рук и её тощий палец, словно наконечник стрелы, уткнулся ему в грудь.

    - Ты!!! – серые глаза метнули молнии, а черные брови с изломом взлетели вверх. - Недоорк! У тебя что, мозги, как и руки, в заднице находятся? Ты мне чуть Хвостика не придавил.

    Нарварг от удивления даже рот открыл. У неё что, еще и хвост кроме ядовитого языка имелся?

    - Кто так хватает? – грозно поставила руки в боки Эстэль. Девочку распирало от гнева. Белобрысый только и делал, что все время портачил: целовался из ряда вон плохо, в седле держался до неприличия ровно, кровь огров не пил, не говоря уже о том, что даже схватить девушку нормально не умел. И кто, спрашивается, дергает их за шиворот, как блохастых щенков? Это что, такой способ понравиться? – Девушек надо хватать аккуратно и нежно! Это тебе не торба с опилками какая-то! А еще орк! Тебя что, вообще ничему не учили?

    Эстэ, распаляясь все больше, пошла накручивать вокруг Нарварга круги, а он, дождавшись, пока она повернется к нему боком, стал придирчиво шарить взглядом по её штанам, пытаясь обнаружить очертания спрятанного в них хвоста. От мысли, что вот это маленькое чудовище может быть еще и хвостатым, парня прошиб холодный пот. Как он её в Роггерфоле оркам показывать будет? Да его на смех подымут! Ну и парочка – полуорк и его хвостатая жена! И ведь чувствовал, что Магрид ему какую-то пакость подсовывает! Неудивительно! Чего еще можно было ожидать от девицы, у которой папаша трехголовая гидра? Интересно, а у Амирэль тоже хвост под юбками имелся?

    - Эстэ!

    Громкий окрик маршала Оттона заставил девочку обернуться, и Нарварг, воспользовавшись моментом, прошмыгнул в проход между двумя домами, убегая подальше от своей малолетней монстрожены.

    Обнаружив, что белобрысый недосупруг опять от неё сбежал, Эстэ топнула ногой, выражая крайнюю степень своей досады, а потом, понуро свесив голову, поплелась к позвавшему её герцогу и шейне Оливии. Общество герцога и герцогини хоть и нравилось Эстэ, но выяснить отношения с недоорком ей все же хотелось больше.

    Шейна Оливия, ласково улыбаясь Эстэль, прижималась щекой к морде своей жемчужно-белой кобылицы, почему-то опять вызвавшей у девочки ассоциации с её неправильным мужем.

    - У белобрысого волосы такого же цвета, как у твоей лошади, - дотронулась до шелковой гривы невероятно красивой лошади Эстэль.

    Женщина неожиданно ласково провела ладошкой по волосам девочки и таинственно шепнула:

    - Мужчинам не нравится, когда их регулярно бранят и поучают.

    - А что им нравится? – превратилась в один сплошной слух Эстэ. Судя по тому, что шейна Оливия нравилась даже фэа-торну Урхурту, она точно знала какой-то секрет.

    - Когда хвалят нравится, - удивила своим ответом герцогиня.

    Такого Эстэ совершенно не ожидала.

    - А если их хвалить не за что? – возмутилась она.

    - Тогда, думаю, следует великодушно промолчать.

    - Промолчать? И что это будет? - теория герцогини совершенно не вязалась с тем, что всегда говорил Эстэ отец - Папа говорит, что если люди не будут общаться друг с другом, то никогда не научатся понимать ни себя, ни других.

    - Твой папа совершенно прав. Только в твоем случае говоришь ты, а Нарварг все больше слушает, - справедливо заметила герцогиня.

    Эстэ расстроилась. Нарварг действительно все время молчал, пока она пыталась втолковать ему, какой он неправильный.

    - Вы хотите сказать: он великодушно молчит, чтобы не сказать все, что он обо мне думает? И что