Катерина.ru. Ирина Михалевич

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ До начала…
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ГЛАВА 37

АННОТАЦИЯ

Катерина - студентка журфака, самостоятельная и независимая девушка. Не любит, когда вмешиваются в ее личную жизнь и путают ее собственные планы. Кроме того, она со школьных времен совершенно не доверяет мужчинам и не собирается в ближайшем будущем заводить отношения.

   Бывшие одноклассники внезапно появляются на ее жизненном пути, практически переворачивая распланированную жизнь с ног на голову.

   Что вы найдете в романе? Как всегда - романтику, серьезных мужчин, естественно страстную любовь (как без нее?) и немного юмора и мистики.

ЧАСТЬ До начала…

(вместо пролога)

   Чувствую сердцем, голос разума не доведёт до добра.

   - Ай-нанэ-нанэ, лебедь белая, ай нанэ-нанэ, поседевшая… - надрывались цыганки, взмахивая широкими рукавами, как веером и приплясывая под звук бубнов и цыганской гитары, - Ай, нанэ, нанэ, провожаем мы, ай нанэ-нанэ, милку в дальний путь.

   Я, босая, и также приплясывая вместе с ними, в длинном платье цвета травы, поднималась по не оструганным высоким ступеням, с трудом поднимая ноги. Вокруг нас простиралось ослепительно серое небо и жуткий рыжий песок. Ни одного дерева в округе видно не было. Что я делаю среди цыганского народа, мне было не понятно, но продолжала подниматься по ступеням под веселые пляски и звуки народной музыки.

   - Ай нанэ, нанэ, бела девица, выйдет замуж она за добра молодца, добра молодца да злодеюшку, так прощай же ты, э-эх, лебедушка.

   Последние слова совсем не сочетались с зажигательным аккордами и совершенно не соответствовали цыганским напевам. В душе я понимала, что все происходящее вокруг меня полнейшая чушь, но не могла не поддаваться всеобщему веселью. Правду говорят, что человек подвержен общественному мнению и психологии толпы. Так, словно напоенная непонятным напитком, продолжала приплясывать вместе с безумными цыганами.

   - Ай нанэ, нанэ, дура-дурою, ай нанэ-нанэ, спи красавица, - закончилась песня уж совсем бессмыслицей, и мы оказались на широкой деревянной площадке, возвышавшейся над распростертой оранжевой пустыней.

   Мне на голову одели большой венок из белых крупных цветов неизвестного растения и столкнули вниз.

   - А-ай, - только и успела крикнуть в процессе полета.

   - Нанэ-нанэ, - весело помахали мне представители «доброго» народа.

   Удар был довольно чувствительный, но не смертельный. Я открыла глаза, любуясь родным потолком своей однушки, которую снимала вот уже полгода. В дальнем углу шевелилась пылевая паутина, до которой никак не доходили руки. Надо мной нависала тумбочка, с пола прекрасно был виден электронный циферблат часов, оповещавший, что сейчас только половина седьмого. До подъема еще полчаса минимум.

   - Спасибо, господи, что это всего лишь сон, - задумчиво почесала я поясницу, приподнимаясь с жесткого ложа, именуемого ковролином, - Да, Катерина Батьковна, вам явно лечиться пора, уже с кровати падаете.

   Впрочем, последние слова озвучила скорее, как констатацию факта, а не диагноз, нервишки полечить бы не помешало. Хмыкнув, влезла на свой любимый диван и потянулась. Спать уже не имело смысла, однако вставать в темное февральское утро все равно было неохота. Последний год дался моему юному студенческому вечноголодному организму тяжеловато. Учитывая окончание зимней сессии и наступление преддипломной практики, моя мамуля бы сказала, что на лицо у меня депрессивный синдром. Она у меня еще та психолог, из разряда клинических, ну, тех, что работают в психиатрических клиниках. Нет, в психиатрии она совсем не работает, наоборот, мамуля совсем не практик, а теоретик, доктор психологических наук. Вот уже пару лет она вместе с моим младшим братцем живет в северной столице и преподает в столичном ВУЗе параллельно занимаясь какими-то научными трудами.

   Мой отец тоже увлекающаяся личность. Правда, в отличие от мамы он то, как раз занимается практической деятельностью. Мой отец - доктор-иммунолог, совсем не страдающий от отсутствия собственных научных трудов, а также защиты кандидатских. По этой причине, кстати, они с мамой постоянно ругаются. Мама не понимает, почему «ученый от бога» не стремится получить от жизни большего и говорит, что когда-нибудь из-за своего увлечения окончит жизнь в палатке красного креста в неразвитых странах, а не на родине в собственном доме и собственной постели. Папуля на это отшучивается, что умирать в ближайшую декаду он вовсе не собирается, к нобелевской премии не стремится, а писать научную «муру» ему совершенно некогда. Родители все равно любят друг друга хоть и живут большую часть порознь по причине своих увлечений. Удивляюсь, как они еще умудрились сделать мне маленького братика с таким сложным графиком на встречи. Между прочим, в настоящее время папа продолжает где-то колесить по необъятной планете. Последний раз я связывалась с ним по скайпу три месяца назад. В тот раз он находился, кажется, в Индии.

   Степка, пятилетний брательник, пока мамуля занимается своей карьерой, а папуля изыскивает способы излечения от мировых болезней, сидит дома с няней-гувернанткой. Ах, да, забыла добавить, что он тоже увлеченная натура, по чьим из родительских стоп он пойдет в будущем пока неизвестно, но и биологию, и химию знает уже сейчас и думаю, что это не предел.

   В отличие от собственных родственников, я – белая ворона. Вообще мне кажется, что меня им просто подбросили. Ага, аист, несший меня, был слишком пьян и выронил на подлете в первом попавшемся гнезде. Ну, не похожа я на них ни умом, ни сообразительностью. Увлечений никаких, кроме байков. По окончании школы баллов хватило только на поступление на бюджет в провинциальный университет. Хотя мама с папой пытались меня убедить, чтобы поступила платно, что они готовы платить за мою учебу лишь бы была с ними рядом, я отказалась. Мне было жутко стыдно, не уверена в том, что смогу работать по выбранной ими специальности. Ну, не мое это – химия, биология, медицина. Деньги на ветер выбрасывать? Да я ни в жизнь не рассчитаюсь за свой позор. М-да, это единственное мое положительное качество – слишком практичная, по крайней мере, я так думаю.

   Намеренно выбрала из тех городов, где мне светил бюджет, город подальше от родного Питера, полностью готовясь к самостоятельной жизни, чтобы родители мной гордились. Пять лет назад в моих планах были - общага, возможность проживать на стипендию и надежда на возвращение домой с дипломом бакалавра факультета журналистики.

   Так, а теперь ближе к реальности. Рождение умненького братика, из-за которого мое практически затлевшее в желании потухнуть чувство неполноценности вспыхнуло с новой силой. Попытки существовать в одной комнате с девчонками, большей частью привозящими в дополнение к стипендии продуктовые корзинки из домашних заготовок, в отличие от меня, не способной снабжать комнату полную голодных растущих студенческих организмов даже лишней буханкой хлеба. Просить у родителей денежной помощи не могла из принципа, вбив себе в голову, что это означало бы признание своей несамостоятельности, полное поражение перед тяготами взрослой жизни.

   Из всего запланированного меня ожидал разве что диплом факультета журналистики. По поводу диплома совсем не шучу, его я уж действительно заслужила. Все мои тяготы приходилось отрабатывать собственным трудом, начиная еще на первом курсе свободным журналистом в местных газетах и журналах, не обходя заказные статьи. К последнему году учебы я продвинулась довольно далеко. Видимо мое умение иронизировать над собственной непрекращающейся депрессивной жизнью, сослужили мне хорошую службу. Мои пресс-релизы читали. Нет, не так. ЧИТАЛИ. Именно так – с большой буквы. А также - озвучивали, обсуждали, ссылались. Ничего не могла поделать, но у меня получалось удачно с огромной долей скепсиса привлекать внимание к поступкам больших и великих мира сего. Основными объектами острого пера Феникса, под псевдонимом которого мне столь откровенно писалось, были люди этого города, где по воле случая пришлось жить и учиться. Порой бывало, что объектами оказывались и гости города, а еще круче, когда эти гости прибывали из столицы. Признаюсь, в штат скандального автора ни одна газета не принимала, боясь расправы, но каждый придерживал для меня колонку. Такой расклад вполне устраивал. Штатная должность не давала возможность писать на свободную тему, брать заказы и учиться очно, тогда как нештатное сотрудничество и стабильность публикаций способствовали возможности учиться, работать, а заодно не светится среди остальных начинающих и готовых журналистов.

   То, что именно я являлась тем самым, публично известным и скандальным Фениксом никто не знал кроме главных редакторов и даже не догадывался. Молодых студентов-журналистов периодически посещавших в поиске работы с готовностью писать за копейки мелкие статейки пруд-пруди, сама была такой на первом и втором курсе пока не плюнула и не стала гоняться за сенсациями или писать на свободные, но актуальные темы, предлагая готовые статьи на продажу.

   По вышеуказанным причинам внимание к себе практически не привлекала, учитывая также и тот факт, что внешне одевалась просто, как все среднестатистические студенты – любимые джинсы, мешковатые джемпера и куртка (зимой – на меху). Моя бессменная форма одежды удобна и подходила на все случаи жизни - и для учебы, и для работы, и для отдыха. По ресторанам и дискотекам не ходила, поскольку в отличие от своих однокашниц не пыталась налаживать романтичные отношения с парнями. Ну, зачем мне временные отношения, если после учебы все равно вернусь в Питер? Жаждущих моего внимания, конечно, было много, но никто из них меня совершенно не привлекал в плане «люблю-целую-хочу», чтобы ради них отвлечься от основной цели.

   Хм, какая же у меня цель? Знать бы самой, какую я сейчас преследую. Изначально помнила - нужно было выжить в чужом городе, доказать самой себе что смогу без папимаминой поддержки. В конце третьего курса добилась результатов, стала тем самым Фениксом со своей собственной колонкой в любой газете, какой пожелаю. Появились свободные деньги, смогла обновить гардероб и даже выкроить три дня на каникулах, чтобы съездить домой. Что дальше? Закрепить результат? Возможно. Только из-за своей вечной занятости, так и не нажила себе подруг, парней игнорировала. Пора бы уже признать, я - одиночка. Наверное, моей мечтой сейчас было получить диплом и заняться наконец-то личной жизнью. Ха-ха, самой не смешно? Из-за навыков журналистики, поиска сенсаций разучилась я общаться нормально. Практически все вызывают у меня подозрение. Так и хочется задать вопрос с виду достойному человеку в таком ракурсе, чтобы он выложил тебе все свои грехи на тарелочке с розовой каемочкой. Знаю одно, что в этом городе мне «шуры-муры» точно не светят.

   Что там цыгане пели? Нанэ, нанэ, лебедь белую-поседевшую выдать замуж за злодеюшку? Ну, приснится же такое. Это явный признак того, что моему юному несчастному организму пора отдохнуть. Скорее бы диплом получить и куда-нибудь на юг, к морю. Вот и цель нарисовалась - закончить скорее практику и получить долгожданную корочку, то есть спокойненько дожить до полноценного отдыха.

   Посмотрев на циферблат часов, заметила, что осталась минута до подъема. Не дожидаясь звонка, нажала на кнопку, отключая будильник. Не мудрено было упасть, вчера пришла поздно с очередного «задания» и решила не разбирать свою «имитацию кровати», застелив только узкую сидушку.

   Так, хватит нежиться. Чем быстрее начнется день, тем быстрее закончится.

   Потягиваясь, вскочила с дивана. Сегодня первый день моей практики, точнее впервые у меня появится «рабочее» место, хотя и временное, на два месяца. Вчера получила направление о распределении в самую крупную компанию города, осуществляющую контроль над многими средствами массовой информации. В центральном, головном офисе я была пару раз, когда нужно было пересечься с главредом одной из газет, чтобы передать статью в публикацию. Остальное время предпочитала либо нейтральную территорию, либо офисы самих изданий. Мне было известно, что предприятие, в котором мне предстояло «практиковаться» фактически являлось дочерней компанией столичного медиа-холдинга и в его подконтрольности были не только региональные издательства, но и местное телевидение. Наведя вчера справки узнала, что владельцем филиала является столичный дядька, изредка заезжающий для проверки раз эдак в полгода. Директором был старикан-милашка, собирающийся на пенсию и готовивший место для кого-то из столичных отпрысков хозяина. Надо ли говорить, что в главную структуру СМИ я не стремилась, но так уж сложилась моя судьба.

   Распределение в головной офис получили лишь шесть человек из нашего ВУЗа, отличники, в список которых попала и я.

   Но, то, что я действительно ПОПАЛА, поняла, к сожалению, уже на практике.

   Вот ведь судьба-злодейка. Не зря мне снился накануне дурацкий сон.

ГЛАВА 1

Подозрительное утро

   Русская зима - это когда в холодильнике теплее, чем на улице.

    Верно, говорят, что как день начнешь, так его и проведешь. Выйдя из дома, поняла, что мой день не задался с самого утра, начиная с необычной побудки. На улице мела метель. Спрятаться от жестких ледяных снежинок было некуда. Они летели в лицо, залетали за шиворот, обжигали щеки и слепили глаза. О том, чтобы в такую погоду воспользоваться личным транспортом, выручавшим меня и зимой, и летом, не стоило и мечтать.

   Тяжело вздохнув, натянула капюшон меховой куртки на голову, как можно ниже. Спрятала руки в рукава и поспешила к ближайшей станции метро. Подумаешь, всего какой-то квартал. Не погибну же в погодном беспределе? Можно, конечно, сесть на маршрутку, она ближе к дому, но сомневалась, что в метель и час-пик у меня получится влезть в наземный общественный транспорт.

   В метрополитене была надежда добраться почти без приключений. Если не ошибаюсь, моей конечной остановкой являлся Телецентр, недалеко от которого располагалось главное офисное здание медиа-холдинга.

   Зря надеялась на отсутствие приключений. В подземке таких, как я, желающих воспользоваться относительно безопасным транспортом было много. Кроме того, помимо, стремящихся на работу-учебу, были и те, кто пытался заработать с утра пораньше, не отходя от кассы.

   - Милок, дай ручку, всю правду скажу. Ромалы не врут. Поворожу, твое будущее вижу. Счастье, любовь, здоровье твоих детей. Что нужно – все увижу, касатик.

   То тут, то там слышались звонкие голоса пожилых цыганок. Видать погодка загнала и их в подземку.

   - Куда ж ты, красавец, пожалей деток. Я ж не воровать у тебя собираюсь, а судьбу твою рассказать. Чтоб ты век несчастливым был, ирод.

   Кому-то явно удалось отвязаться от надоедливой особы. Не знаю, будет ли он несчастливым, но к моему собственному несчастью, теперь гадалка переключилась на другую жертву.

   - Красавица, лебедушка моя, ты постой, что скажу тебе, - моя рука оказалась в захвате широкой грубой ладони цыганки, - Глаза у тебя необычные, девица. Красивые, большие, но тоска в них огромная. Одинока ты по жизни, пора все исправить.

   - Отпустите, пожалуйста, я спешу, - попыталась вырваться из смуглых руку женщины.

   - Спешишь, лебедушка, - поддакнула цыганка, - Судьба твоя ждет тебя, три дороги к ней ведут. Не прогадай. Правильно выбирай.

   О, нет! Неужели мой сон исполняется? Рядом цыгане. Лебедушкой обозвали. Надеюсь, не скинут меня на рельсы, как с того деревянного постамента в моем сне.

   - Чего вы несете? Какая судьба? – сделала еще одну попытку освободиться.

   Вот уж точно, тут не мне лечится нужно, тут и без меня куча сумасшедших. Оглянулась в поиске представителей спецклиники со смирительными рубашками или хотя бы сотрудников полиции, но кроме безучастной к происходящему толпы и пиявистой цыганки никого вокруг не наблюдалось.

   - Погоди, красавица, не торопись. Суженный твой подождет, - поцокала языком цыганка, завораживая меня своими черными глазами, - Тебе еще выбор предстоит. Дай мне руку, Катерина, я подскажу дорожку верную. Иначе заблудишься ты в трех соснах и останешься одинокой.

   - Какой еще суженный? Откуда вы знаете, как меня зовут? - удивилась я, - Вы сумасшедшая?

   - Я много чего знаю, девушка, - усмехнулась гадалка, - Только услуги мои оплатить нужно. Позолоти ручку, лебедушка, я тебе не только правильный путь укажу, но и имя суженного. Тогда счастлива будешь. Любовь у тебя будет неземная.

   - Сколько? – спросила, только чтобы оставила меня в покое настырная представительница вольного народа.

   Послышался звук приближающегося поезда.

   - Пять, - протянула одну руку цыганка, другой же продолжала крепко удерживать мой рукав.

   - Пять рублей? – с надеждой посмотрела на нее.

   - Тысяч, красавица, - возмутилась гадалка.

   В это время поезд на всех порах приблизился к остановке и распахнул свои двери.

   - Возьми пятьсот рублей и можешь ничего мне не рассказывать, - сунула ей единственную бумажку, лежащую в кошельке.

   Вот же разводилово. Придется после практики к банкомату топать. Наличных совсем не осталось. Воспользовавшись тем, что цыганка, как заправская кассирша решила осмотреть купюру на предмет ее подлинности, выпустила меня из своих рук, я юркнула в вагон электрички. Двери закрылись за моей спиной, отрезая меня от недовольной цыганки. Только и успела услышать ее крик:

   - Дура белобрысая, запутаешься. Перед выбором встанешь - слушай сердце.

   Я хмыкнула. Тоже мне сказочница на мою светлую голову. Ага, три дороги, знаем, читали. Направо пойдешь – здоровой будешь, налево пойдешь – богатой будешь, а прямо пойдешь – счастье найдешь. Еще слышала, что сны вроде сбываются либо до обеда, либо через год. Что там дальше у меня было во сне? Замуж провожали? Буду надеяться, что до обеда меня замуж не выдадут. Я засмеялась, представив старичка-директора в роли брачного регистратора. Нет, такого точно не может быть. Ну, не верю я в эту чушь. Не верю. Девушка я практичная, с долей скепсиса. Да и сама умею «сказки» писать, точнее статьи, но разницы лично мне не видно. А имя? Катерина – имя распространенное. Просто случайно угадала. Точно.

ГЛАВА 2

Начало?

   Ну почему мечты приходят во сне, а идиоты - наяву?

   В издательский холдинговый центр подъехала к самому началу рабочего времени, установленному для остальных сотрудников, хотя всех практикантов ждали на час позже.

   Вчера дописала статью для «Городского Вестника» о похождениях племянника министра Министерства сельского и лесного хозяйства области. Буквально накануне выяснила, что один из ночных клубов города принадлежит этому мажорчику. Мало того, в определенные дни там проводятся незаконные игры, такое миниказино местного масштаба, который посещают детки элитной верхушки города и области. Полученная информация мной была неоднократно проверена, приходилось даже сидеть в засаде, чтобы убедиться в правдивости излагаемой в статье «версии». Теперь сию правду, прикрытую «желтой вуалью» и приправленную долей иронии за подписью Феникса необходимо было передать главреду, который должен посетить главную конторку холдинга.

   Причины появления тут главного редактора ведущей городской газеты мне были безразличны - внезапная внеплановая планерка меня мало интересовала. Важно то, что его путь, как и всех остальных главных редакторов издательств, с которыми у меня также появилась возможность пообщаться, пересекались с моими планами. Буду рассчитывать на то, что утреннее собрание не посвящено студентам-практикантам.

   Чтобы попасть в здание требовался пропуск. Конечно, изначально собиралась подождать главреда у центрального входа, но из-за отвратительной погодки пришлось зайти в корпус. На мою удачу список практикантов имелся в бюро пропусков и меня пропустили без проблем. Только успела согреться, как заметила того, кто мне был нужен. Бессонов Игорь Николаевич меня тоже увидел еще от входа и кивнув мне головой идти за ним направился в сторону широких открытых дверей, где по моим предположениям был актовый зал. Странно, никогда не знала, что планерки проводят в актовом зале.

   Зал оказался заполненным. Не слишком ли много народу для обычной планерки? Совещание? Интересно, чему оно посвящено? Кажется, все сотрудники холдинга, начальники и руководители издательств собрались. Обратила внимание, что присутствовали и несколько моих знакомых, с кем обычно пересекалась при передаче информации. Легкие кивки головой, чтобы не привлекать внимание к нашему знакомству. Чуть задев друг друга плечом Бессонову в руку перекочевала флешка со статьей. Очередной кивок головой и он прошел в сторону своих коллег в первые ряды. Я же подталкиваемая толпой входящих сотрудников вынуждена тоже остаться послушать незапланированную речь директора холдинга и присела рядом с худенькой девушкой в очках на свободное кресло в предпоследнем ряду.

   - Привет, ты новенькая? - шепотом спросила она меня, - Я Света, с отдела рекламы, а тебя как зовут?

   - Катя, - прошептала ей в ответ, - На практике. Раньше приехала.

   - Окей, и в какой отдел тебя направят? - спросила Света.

   - Пока не знаю, - пожала плечами и решила перевести тему, - А что тут за собрание сегодня?

   - Новый директор из Питера, - влюбленно вздохнула девушка, - Молодой шеф у нас теперь. Красавчик. Уже давно поговоривали, что нашего Игнатьевича заменят, ждали приезда сына хозяина еще три месяца назад. Оказывается он еще учился и не мог приехать.

   - Учился? – удивилась я, - Сколько ему лет?

   - Не знаю точно. Кажется двадцать три. Молоденький.

   - И он сможет управлять? - хмыкнула я, - Сомнительно.

   - Ты что, - возмутилась Света и с гордостью сказала, - Знаешь он какой умный? Диплом раньше времени получил. А еще умудрялся вести дела не отрываясь от учебы в Ленинградском филиале и самом Питере.

   - Ты откуда знаешь? - скептически спросила ее чуть громче, чем ожидалось.

   - Чш, - шикнули на нас рядом, - Начальство пожаловало.

   И, правда, по проходу зала мимо нас прошагали четверо мужчин. Один из них был тот самый старикашка, теперь уже бывший директор. Второй тоже был в годах, но навскидку я бы дала ему около пятидесяти не больше. Двоих широкоплечих молодых парней разглядеть не успела. Руководство, старое и новое, уже были далеко в пределах моей видимости у первых рядов и поднимались на невысокую сцену-подиум, где находился широкий стол и несколько кресел. Как сразу не заметила? Здесь явно периодически проводят пресс-конференции. На пару таких конференций я тоже ходила, так и представила, как журналисты будут закидывать вопросы выступающим. Хм, у меня тоже имелся вопрос, но сомневалась, что могу его задать юному шефу. Мой вопрос был простым и одновременно сложным.

   О, я бы задала - так бы задала. И еще бы добавила… по ушам кое-кому… знакомому. Какого… хера он делает в провинции?

   Одного из парней я узнала. Черт, из речи руководителей также поняла, что именно этот индивидуум и будет тем самым главным над всеми сотрудниками. Терпеть не могу мажоров. Юные, холеные. Считают, что им все дозволено и весь мир у их ног. Кто бы знал, как я его ненавидела в школе. Да, да. Мой бывший одноклассник. При этом - не просто одноклассник, а мой сосед по парте. Алексей Сосновский.

   До переезда в Питер я училась в обычной школе в Москве, но когда мою матушку пригласили преподавать в северный столичный ВУЗ родители настояли на том, чтобы мое образование было на порядок выше. Не знаю, кто решил, что в платных школах лучше обучение? Подросткам пубертатного периода, знающим, что за них отчисляют круглую сумму гимназии, совсем не до учебы. Коллектив, состоявший из элитных юных самцов и самочек оставлял желать лучшего. Были конечно и такие, кто действительно учился. Однако это единицы по сравнению со всей остальной большой компанией денди и кукол Барби. Девчонки поголовно в нашем классе стремились лишь к удачному замужеству и занимались в основном тем, что обсуждали наряды и косметику. Ни с одной из девчонок я так и не сдружилась, поскольку мои родители – ученые, и первым делом мне нужно было учиться, стремиться соответствовать им, их уму, их знаниям. У мальчишек было немного иное веселье. Они знали, что у них все вперед расписано. Кем они станут после окончания школы? Их ждало уверенное будущее в отличии от меня, поэтому к учебе тоже относились халатно. Удивительно, как тот же Сосновский с друзьями совсем не открывали учебники, но умудрялись сдавать экзамены и все знать. Свободное время, то есть массу свободного времени парни занимались тем, что обсуждали девчонок с кем, как и сколько раз. Они играли. Вытягивали жребий, и решали кому, кто и когда достанется. Гордились своими победами и обменивались опытом. Откуда я знаю? Все оттуда же. Меня тоже «разыгрывали». Совершенно не хочется вспоминать то время. Можно сказать, что мне тогда случайно повезло. Не помню уже, как это произошло, но после того незабываемого проклятого дня я стала ненавидеть всех своих одноклассников и мажоров в особенности. Перестала краситься, одевалась скромно, чтобы не привлекать их внимание ко мне, ушла в учебу с головой, хотя раньше пыталась соответствовать элитным одноклассницам - не люблю выделяться из толпы. Надо ли говорить, почему мечтала покинуть стены школы? Возможно, именно с тех времен разучилась дружить. Ни с кем не могу наладить, кроме деловых, ни одного контакта. Предполагаю, что подсознательно у меня и получаются разгромные статьи касающиеся сильных мира сего и их деток. В душе я революционерка (ага, Каплан)

   . Наврала цыганка. Не ждет меня счастье и любовь в будущем. Прошлое не отпускает и достало даже тут. Как же я его ненавижу. Как мне тут проходить практику? Если только зарыться куда поглубже, чтобы меня он не заметил. Стараться не привлекать к себе внимание руководства.

   По неизвестным мне причинам Сосновский с друзьями решили взять надо мной непонятное шефство. Это произошло именно после того самого злопамятного вечера. Обычно я сидела на первой парте вместе с Маринкой Жихиной (у девушки были проблемы со зрением, и первая парта была за ней закреплена пожизненно). У меня таких проблем не существовало, но все стремились на задние ряды, и при первом дне моего появления в школе, пришлось занять единственное свободное место. Помнится, Сосновский с ребятами вошли с утра в класс с наглыми рожами. Схватил мою сумку и кинул на заднюю парту, где до этого он сидел с другом Коротковым.

   - Ты теперь сидишь там, - заявил мне и дернул за руку в направлении моей сумки, - У окна.

   Я была ошарашена не меньше, чем все остальные в классе.

   - Что не ясно? - поинтересовался, нагло ухмыляясь, Сосновский, - Теперь ты моя соседка до самого выпускного, детка.

   - Ты с дуба рухнул? - возмутилась я тогда, - Какого черта?

   - Либо идешь сама, либо тебя отнесут, - он кивнул своим друзьям.

   Друзей у него было мно-о-ого - полкласса точно. Все эти идиоты - мои одноклассники, состоящие из одних парней шагнули в мою сторону с готовностью скрутить и отнести на указанное Сосновским место. Я в школьной юбке. Представив себя, как меня с задранной юбкой будут «нести» до его парты, решила пока не спорить.

   О, как же я ждала выпускного. Все девчонки сидели друг с другом. Маринка теперь правда сидела одна. Ей я очень завидовала. Мне же приходилось сидеть рядом с этим мажорчиком и, окруженной со всех сторон, его друзьями. Приставать ко мне никто не приставал, слава богу. Я училась и просто занимала «указанное» им место. Попытки «забыться» и поменять свое место дислокации ни к чему положительному не приводили. Меня практически транспортировали обратно на потеху всему классу. Его девиз «Я так решил» принимали все, кроме меня. Понятия не имела зачем это все ему было нужно. Потешить свое ЭГО? Утвердить лидерские качества в классе? Тогда я молчала, училась и мечтала покинуть школу и все на хрен забыть, как страшный сон.

   Вот, же угораздило именно ему оказаться руководителем этого холдинга. Какого … он решил приехать в провинцию? Не может же он добровольно поменять столицу на пусть региональный, но мелкий для его "статуса" городок? Одна надежда, что Сосновский будет бывать в нашем городе лишь наездами. А еще, что меня, как практикантку не заметит - быть незаметной я умела еще со школы, иначе все давно уже узнали, кто скрывается под псевдонимом Феникс.

   Господи, либо у меня мания преследования, либо речь сейчас действительно зашла о Фениксе. На что можно рассчитывать, когда появилась «новая метла»? Похоже, грядут нехилые перемены. Процент вероятности, что сменится штат, очень высок. А пока защитим честь «брата»-мажора? Бетменам и Зорро объявим бой?

   - Разоблачать коррупционеров, выносить на обозрение пороки представителей власти, раскрывать взятничество, пресекать беспредел несомненно почетно. Однако нужно понимать, что ложь от лжи отличается мало. Я не просто согласился раньше срока принять управление сетью наших издательств. Акционерам поступают жалобы на нашу прессу в этом регионе.

    Хм, а Сосновский неплохой оратор. Думала, что он, как и в школе немногословен - только приказывать умеет. Впрочем, чем его речь отличается от приказа? Явно закончится любимым словосочетанием – «Я так решил».

   - Необходимо срочно разобраться и перестать публиковать в колонках тексты подобных советскому «Крокодилу». Более старшее поколение помнит, что в до перестроечного времени тоже были разоблачения. И к чему это привело в итоге? Подрыву власти? Вы хотите революции? Переворота? Кто этот Феникс, который тайком, из-под тишка, используя наши СМИ терроризирует город? А вы ему потворствуете, публикуете щекотливые статейки. Почему редакторы допускают это? - Сосновский выдержал паузу, взирая сверху на первые ряды, где сидели представители издательств, - Вы уверены, что статьи носят правдивый характер? Вы проверяете информацию прежде, чем публиковать? Наш холдинг теряет авторитет в столичных кругах из-за какого-то пернатого писаки. Гора писем заполонила центр. Пришлось набрать штат работников занимающихся исключительно перепиской с прокуратурой и административными органами, - новый директор встал с кресла и навис над столом, осматривая аудиторию или «свою территорию», я тут же спряталась за широкую спину впереди сидящего от греха подальше, - Так вот, господа, еще раз попытаюсь довести требование столичного руководства. Теперь, как вы видите, лично, а не на бумажном носителе. Я не допущу неисполнения приказов. Все поступающие или уже поступившие статьи этой мифической птицы - ко мне на стол. Без проверки, без согласования размещать запрещено. Кроме того, это касается всех публикаций под любым анонимным именем. Проигнорируете - можете считать себя уволенными. Предлагаю также вам довести до этого пернатого, что мы готовы с ним сотрудничать, но на других условиях, нежели раньше. Передайте ему, и мне все равно как вы это сделаете, что я лично жду его для прямых переговоров. Чем раньше он появится, тем лучше. В противном случае придется принимать крайние меры. Не вынуждайте проводить сокращения во всех подразделениях, где он публиковался.

   - Какой милашка. Серьезный, волевой. Краси-и-вый, - вздохнула рядом со мной Света.

    Я непонимающе обернулась к девушке. Кто милашка? Сосновский? Света томно вздыхая, практически поедала глазами молодого директора. Несчастная. М-да, тяжелый случай. Нет, мой бывший одноклассник, конечно, возмужал, повзрослел. Стал каким-то брутальным что ли? Широкие плечи – наверняка накаченные. Высокий. Ну, можно признать красивым, если бы я не знала его внутреннюю начинку. Эгоист. Такой же остался, каким был в школе.

   Интересно, сдадут меня главреды или нет? То, что моя статья не будет опубликована, уже не сомневалась. Гонорара мне не видать в кратчайшие сроки. Это значит нужно потуже затянуть поясок. Правда, не представляю, куда еще туже? И без того худая – ходячий скелет. С такой нагрузкой, какую себе обеспечила - питаться приходилось редко. Даже, если Бессонов передаст статью на согласование Сосновскому, Алексей ни за что не пропустит ее в печать, ведь она написана о такой же богатой детке, как он сам. Короче, полный абзац. Нужно искать новые источники для средств к существованию. Скоро платить за квартиру. Хорошо, хоть этот месяц оплачен. А начнется следующий? Койку в общаге давно отдали другой студентке, когда я съехала. Стипендию можно растянуть на месяц на питание - все равно на еде экономлю.

   - Рассчитываю на поддержку с вашей стороны. Свою помощь вашим изданиям я обещаю. Лояльность, доверие и вклад в наше дело – вот чего ожидаю от вас, - закончил свою речь новый директор.

   Ну, Сосновский, где твои любимые слова? Не разочаровывай меня.

   - Будут вопросы? – не попросил, а приказал он после недолгой паузы.

   - Господин Сосновский, - поднял руку один из главных редакторов, кажется из журнала «Женское счастье», у него я точно не публиковалась, - Пирогов Михаил Антонович, журнал «Женское счастье», - радует, что не ошиблась, - Я хотел уточнить, если позволите.

   - Спрашивайте, Михаил Антонович, и можете обращаться ко мне Алексей Александрович, - благосклонно кивнул Сосновский.

   - Про увольнение, проверку и сокращение мы поняли, если Феникс решит не появляться, а вот про поощрения вы как-то забыли упомянуть. Что будет, если мы…, - редактор женского журнала замешкался, но досказал свою мысль, - Если издательство узнает и передаст вам информацию о Фениксе? Приведет его к вам в руки, э-э-э, … для переговоров?

   Я замерла, боясь услышать ответ. Господи, неужели сдадут? За премию?

   - Не сомневайтесь, Михаил Антонович, я найду, как поощрить это издательство и главного редактора особенно, - ухмыльнулся Сосновский.

   - Игорь Николаевич Бондарь, рекламное издание «Горизонт», - поднялся другой редактор, - Зачем вам Феникс?

   Жесткий взгляд ледяных серых глаз в сторону спросившего. Знакомая ухмылка на лице.

   - Потому что я так решил.

   Ну, наконец-то, а то мне показалось на миг, что он изменился. Все тот же напыщенный, эгоистичный, самовлюбленный, чересчур уверенный в себе. Ненавижу.

ГЛАВА 3

Практикантка

   Совесть - это богатство! А студенты народ бедный...

    Незаметной у меня получилось быть ровно неделю. Не знаю, чего я боялась больше – того, что он меня узнает или того, что я практически нахожусь в его подчинении. Не совсем, конечно, в его и не одна я, но факт остается фактом. Он – главный, а мы (шестеро несчастных студентов) - практиканты. С собрания я ушла, воспользовавшись близостью выхода, столпотворением из сотрудников и, мои персональные благодарности, желающим пообщаться с начальством.

    На выходе тут же попала в окружение своих сокурсников, вынужденных дожидаться появления куратора, явившегося следом за мной из раскрытых дверей актового зала. Помимо меня на практику в головной офис была распределена еще одна девушка, Зоя Иванченко, наша староста-отличница. Уже хорошо, что именно с ней мне придется общаться. Зоя сама по себе была занятым человеком из-за учебы и общественных нагрузок, поэтому меня не раздражала в отличие от остальных. Парни держались своей собственной кучкой. Поскольку я с первого дня учебы не стремилась к тесному общению с противоположным полом, опять же по причине школьных проблем, созданных в свое время «Сосновским и компанией», я не могла охарактеризовать своих будущих коллег, но думаю, что абы кого сюда не прислали. Наверняка какие-нибудь зубрилы.

    В тот же день выяснилось, что практику мы будем проходить парами. И опять меня ожидала удача. Моей напарницей оказалась Иванченко. Правда, без негатива все же не обошлось. Куда были направлены ребята не знаю, но нас с Зоей отправили в отдел рекламы. Что будущим журналистам делать в рекламе?

   Удивительно, однако моя напарница восприняла место будущей работы довольно спокойно. Планируя не привлекать к себе внимание, я тоже промолчала, но в душе была очень недовольна.

    - Приветик, приветик, - радостно встретила нас уже знакомая мне Света, как только мы переступили порог кабинета, - У нас как раз рук не хватает.

   - Светик, студентки не освободят тебя от работы. Свои обязанности будешь выполнять сама, а им я найду иное применение, - мужчина примерно тридцати лет за дальним столом обернулся к нам и представился, заметив наши растерянные лица, - Я руководитель рекламной группы. Можно просто Артур.

    Светлана улыбнулась и, вновь посмотрев на нас с Зоей, махнула рукой в сторону начальника:

   - Не переживайте. Он просто душка.

   - Я все слышу, - Артур устало вздохнул, - Каждый будет выполнять свои обязанности.

    Честно признаться, мы не понимали, где конкретно будут наши рабочие места. Кабинет был небольшим. В нем помещались всего три рабочих стола, два из которых принадлежали Артуру со Светой, а третий был завален буклетами и рекламными листками.

   - А чем мы будем заниматься? - словно прочитав мои мысли, спросила Зоя.

   - Для начала разберете этот хаос, - начальник отдела указал нам на третий стол, - Разобрать по стопкам, проверить на наличие опечатков. Брак отсортировать.

    О, боже, всю жизнь мечтала о такой "плодотворной" работе.

   - И не забудьте, что отлынивать я вам не позволю. Считайте, что ваше будущее зависит от моего мнения.

    Кто же спорит? Начальник - он и в Африке начальник. Естественно, что преддипломная практика может повлиять на диплом, еще бы понять, чему полезному мы тут можем научиться?

    С другой стороны, работа в рекламном отделе пусть не приносила радости, но давала то душевное спокойствие, что мне требовалось. Дело в том, что Света оказалась отличным информатором. Пусть через сплетни, но мы узнавали, что творится в издательстве. Изначально меня пугала мысль лишний раз выйти из кабинета, страшась нарваться на нового директора. Однако от Светланы мы узнали - Сосновский давно не появлялся в здании. Я почему-то решила, что лично мне можно уже расслабиться. И вообще, буду надеяться, что за пять лет он уже забыл о моем существовании. В принципе и в школе интересовала Сосновского исключительно, как объект непонятной "заботы" - скромной игрушки на фоне которой было удобно проявлять лидерские качества. Сейчас Алексей и без моего присутствия выглядит сильным лидером. Коме того, мне кажется внешне я изменилась, отличаюсь от той девочки-подростка. Похудела, повзрослела, короткие косички заменила на длинный хвост. Забыла, когда выходила из дома без макияжа. А знал ли он мое имя? Сколько помню, меня он называл только "деткой". Странное прозвище еще раз подтверждает мое мнение о том, что Сосновский считал меня кем-то вроде милой мягкой игрушки, с которой удобно сидеть на уроках. Еще бы в постель с собой взял. Хм, это я условно, исключительно про зайку там или мишку, с кем засыпать удобно. А вы, о чем подумали?

    Практика между тем шла тихим ходом. Я готова была выть на луну от скучной рутины. Нашей старосте, наоборот, нравилось спокойное перекладывание бумажек, тем более ее во всю развлекала болтушка Светлана. Может Зое общения не хватало? Тем не менее, этим двоим было весело чего не скажешь обо мне.

    Артур, действительно, оказался душкой. Заметив мое явное разочарование от практической работы в конце четвертого дня решил поменять мою смену деятельности на «выездную». Сначала, конечно, мои обязанности заключались в передаче документов из рекламного отдела в другой и обратно. Еще через пару дней мне позволено было (боже, какой прогресс) выбраться за пределы корпуса с целью отвезти согласованные макеты в рекламное издательство "Горизонт".

    "Городской Вестник" располагался недалеко от конечной цели моего пути, и я решила заглянуть к Бессонову за информацией о судьбе последней статьи. Нет, в том, что она будет опубликована я сомневалась, но надежда умирает последней. Средств к существованию становилось с каждым днем все меньше. Месяц подходил к концу. Переживала за аренду квартиры.

    Для того, чтобы отдать согласованные макеты в редакцию рекламного издания мне хватило минут десять не больше и через несколько минут я уже входила на территорию основной муниципальной газеты. Автомобиль Бессонова стоял на своем месте на парковке, значит Игоря Николаевича смогу застать без проблем.

    - Добрый день, - поздоровалась с хмурой помощницей главреда, - Главный у себя?

   - Да, входи, если не боишься, - буркнула девушка, не взглянув в мою сторону.

    Не поняла, и что сейчас было? Лично мне кажется она должна была в первую очередь проверить мои документы, а лишь потом пускать в кабинет начальства. Может мне пригрезилось?

    - Так можно войти? - еще раз уточнила я

   - Иди, - девушка наконец-то соизволила поднять на меня глаза и сквозь зубы процедила, - Иди, а то и передумать могу. Устроили проходной двор.

   Я поскорее проскользнула в кабинет к главреду предварительно пару раз стукнув в дверь, предупреждая о посещении.

   - Разрешите, Игорь Николаевич, - на ходу поздоровалась с не менее хмурым, чем его секретарша, Бессоновым, - Что тут у вас произошло?

   - А это ты, Катерина? Пришла по поводу статьи? - покачал головой главред, - Нечем мне тебя порадовать. Разве что посоветовать прийти к шефу на поклон самостоятельно.

   - Можно подумать он даст добро на печать, - хмыкнула я, - Или вы в ином уверены?

   - Я уже ни в чем не уверен, - устало потер глаза Бессонов, - Думаю, что это я виноват. Может мне на покой отправиться? Буду книжки писать на старости лет. Мемуары.

   - Что это у вас упадническое настроение, Игорь Николаевич? Случилось что-то серьезное?

   - Как сказать? - неопределенно сказал мужчина, - Я допустил ошибку, девочка, прости. Новый директор дал нам три дня, чтобы мы передали координаты всех анонимных авторов.

   - Вы не выдали, - констатировала я, - Теперь у вас проводится проверка.

   - Сама понимаешь, что сейчас твориться. - кивнул он, - Поднимают не только все подшивки со статьями, но и финансовые доки по выплатам вознаграждений.

   - Сосновский тут? - испугалась я.

   - Нет. Сам юный шеф уехал перед твоим приходом, а его люди остались. Ты не переживай. Что они там поймут, если не знают настоящее имя Феникса? Просто неприятно, понимаешь?

   - Понимаю, - кивнула ему, - Игорь Николаевич, если вы печатать не станете, может быть вернете мне мою флешку?

   - С удовольствием, но не могу, - Бессонов развел руками, - Ты сама там была и все слышала. Нам приказали представить статьи на согласование. Не знаю, как так получилось? Я поверил, старый дурак. и отдал Сосновскому в то же утро. Сам не успел посмотреть, что на ней.

    Боже, вот в это я точно поверю. Сама видела несколько раз, как Сосновскому беспрекословно подчиняются. Он и правда лидер. Достаточно посмотреть на кого-нибудь и тот исполняет любой его приказ. А ведь тогда он был школьником. Представляю, каким он теперь стал. Научился управлять людьми. Даже мне не хотелось сопротивляться, хотя и старалась изо всех сил.

    Обратно, к месту своей практики, летела, словно за мной гнались. Мне хотелось, чтобы быстрее закончился день. Смутное беспокойство будоражило кровь. Я переживала, злилась и не могла найти выход из сложившейся ситуации. Во-первых, в отличие от Бессонова, не считала, что проверка ничего не даст. Как опытный журналист могла спокойно вычислить анонимного автора, просто сопоставив даты публикации статей и выплаты гонораров. Во-вторых, идти к "шефу" и просить не могла. Хоть режьте, но порог его кабинета переступать не хочется. В-третьих, я сегодня не ужинаю и, вообще, сажусь на жесткую диету. Надеюсь, получиться убедить хозяйку в том, чтобы она подождала денег, а не выкидывала меня из квартиры.

    Забежав в главный корпус медиа-холдинга, где проходила практику, проигнорировала лифт, решив подняться пешком. На ходу сняла шапку и расстегнула куртку, стараясь не обращать внимания на работников издательства. Сейчас мне было не до общения и разговоров, несмотря на то, что со всеми я уже почти сдружилась и мое игнорирование приветствий выглядит слегка странным.

    Отдел рекламы находился в старом корпусе здания. В него можно было попасть двумя путями. Первый - это обойти здание и войти через "черный" ход, в период учений «по тревоге», превращающийся в пожарный выход. И второй - через центральный вход главного корпуса, после подняться на третий этаж мимо кабинетов руководства в единственный, соединяющий старый и новый корпуса, переход. Далее спуститься еще на этаж и все - там необходимый кабинет.

    Поскольку я вошла через центральный, пришлось подниматься на третий к переходу. К сожалению, расслабилась я слишком рано.

    Ступив через порог перехода, уже издали увидела новое руководство. Сосновский, собственной персоной. стоял в узком коридоре перехода и внимательно слушал своего собеседника. Я остановилась, боясь сделать шаг. И как мне быть? Уйти или попытаться пройти мимо? То, что краем глаза парни заметили присутствие третьего человека в переходе, несомненно. Я - не иголка в стогу сена. Развернуться и сбежать может привлечь их внимание. Решилась попытать счастья.

   "Только бы не узнал. Только бы не узнал", - мысленно молила я, уверенно шагая в сторону беседующих.

   Ага, размечталась. Меня резко схватили за руку и крутанули на месте так, что я еле удержалась на ногах. Если бы не сильные руки Сосновского, наверняка упала бы.

   - Ты что здесь делаешь, детка?

ГЛАВА 4

Подчиненная

   - Ты ждала принца на белом коне? Я явился!

    - Круто! А где же принц?

   - Ты что тут делаешь, детка? – удивленный взгляд темных глаз на испуганную меня.

   - Шла, как видишь, в старый корпус, пока не остановили, – буркнула не задумываясь, услышав ненавистное прозвище, еще и при постороннем.

    Не забыл, значит, свою скромную одноклассницу?

    Ох, зря ты остановил меня, Сосновский. Если минуту назад я была в смятении, то после твоих наглых ручонок и «детки» готова тебя прибить. Я уже не та забитая юная девочка, а вполне самостоятельная серьезная девушка, и в обиду себя не даю никому.

   - Ты выросла, детка, - заинтересованный взгляд парня просканировал меня сверху вниз и обратно, - Похорошела.

   - Алексей Александрович, - сквозь зубы прошипела я, - Отпустите. Меня ждут.

   - Кто? – напрягся Сосновский, сильнее сжимая мою руку в своих тисках, - Ты не ответила на мой вопрос, детка.

   - Меня зовут Ка-те-ри-на, Алексей Александрович, – сдерживаясь из последних сил, заявила по слогам выделив свое имя и покосилась на второго мужчину, продолжающего стоять рядом с Сосновским и «греть уши».

   - Я помню, как твое имя, детка, - хмыкнул новый директор этого долбанного медиа-холдинга, - Хорошо, что и ты не забыла мое. Что ты здесь делаешь?

   - Может шпионю? – спросила его, предлагая самому догадаться, - Работаю курьером. Уборщицей. Девушкой по вызову.

    - Проверь, - кивнул он своему бывшему собеседнику, и не отпуская моей руки, дернул меня в обратную от моего пути сторону.

   - Сосновский, это уже не смешно, - попыталась вырвать свою руку.

   Кисть онемела, зажатая в тисках его сильных ладоней.

   - Согласен. Я для чего тебя берег? – злость в голосе парня была не наигранной, - Чтобы ты в провинции бабочкой подрабатывала?

    Вот черт. Неужели поверил в наговоренную мной ерунду? Странно, что обратил внимание лишь на последнюю фразу. Сдавать своих позиций все равно не собиралась. Мажор, твою мать, забрал мою флешку, лишил источника дохода. Можно сказать, посадил на голодный паек и почти выгнал из квартиры, что скоро точно произойдет, если до десятого марта не внесу необходимую сумму хозяйке. И вообще, что это за формулировка о сбережении? Я ему что? Вклад? Ему какая разница кем и где я работаю?

   - И почему не уборщица? – оскорбилась на его предположение, - Тест на логику ты не прошел.

   - Уже на ты? – кинул он на меня хмурый взгляд, перешагивая порог приемной, - Инна, ко мне никого не впускать.

    - Хорошо, - подскочила помощница из-за своего стола, с удивлением наблюдая за тем, как руководство тащит практикантку за собой в кабинет.

    Не удержалась, умоляюще похлопала глазками секретарше, чтобы та связалась с Артуром или основным куратором. Надеюсь девушка поймет мою мимику. Инна знала, что я на практике в рекламном отделе, поскольку документы с универа проходили через нее, да и мне пару раз приходилось передавать девушке бумаги.

    Она подмигнула мне. Хм, надеюсь поняла меня верно.

    В директорский кабинет медиа-холдинга я попала впервые. Как-то не приходила раньше идея посещения, и сейчас, если бы не Сосновский вряд ли бы изъявила желание.

    Теперь стало понятно, почему новое руководство так редко бывает тут. А может до этого дня он совсем не появлялся, потому что тоже желания не было? Боже, как же меня угораздило с ним встретиться? Лучше бы и дальше не торопился занять директорское кресло, то есть тот раритетный стул периода двадцатых годов прошлого столетия. На таком наверняка еще Ленин сидел. Кабинет мог бы спокойно потягаться с музеем.

   Мощный дубовый шкаф, огромный стол с зеленым сукном. На стене за деревянным директорским креслом висит портрет неизвестного, но наверняка советского деятеля. Вдоль стены, где неплохо бы смотрелся кожаный диванчик, в ряд стояли простые деревянные стулья (наверное, специально, чтоб никто надолго не задерживался). Для полной картины не хватало лишь красного бархатного флага с бахромой в углу кабинета. Все остальное явно подобрано бывшим директором с любовью к старой коммунистической системе.

    Не к месту здесь находились два предмета - «яблочный» ноутбук, лежащий на столе, и сам новый холеный хозяин кабинета. Я тоже тут была лишней, о чем не преминула сообщить, как только мы переступили порог. Обращаться по имени-отчеству уже не было смысла - посторонних нет, нас никто не слышит, репутация их начальника пострадать не может.

   -    Сосновский, я, конечно, понимаю, что ты тут местное начальство, но я не твоя подчиненная, поэтому отпусти меня.

   -   Сядь, - подтолкнул меня к стульям вдоль стены и (спасибо, господи), отпустил мою ноющую руку.

   Присев на один из жестких стульев, потерла запястье и проверила на наличие синяков. Вот, придурок, оставил на моей коже красные отметины. Если они не пройдут – найду способ отомстить.

   - И что дальше? – хмыкнула я, - Зачем ты привел меня сюда?

   - Хочу услышать ответ на свой вопрос. Правдивый, - пожал плечами мужчина.

   - Зачем? – удивилась.

   - Если ты не заметила, то находишься в директорском кабинете, детка. Я имею право знать обо всем и всех, кто находится на моей территории.

    М-да, вот чему я не удивляюсь это наличию у него супер-эгоизма. Он бы еще «пометил» свою территорию, идиот, тогда тут вообще никого не осталось.

   - Неужели всех таскаешь в кабинет и допрашиваешь? – с сомнением спросила у него, - А с личными делами ознакомиться слабо?

   - Твоего имени, детка, среди сотрудников нет, я бы запомнил, - Сосновский нагло продолжал возвышаться надо мной и сканировать мою фигуру, лицо, наблюдая за моими попытками разогнать кровь на запястье, - Больно?

    Черт, ни извинений, ни объяснений, зато привычный приказной тон и странное проявление заботы.

   - Приятно, - опять разозлилась я, - Хватит называть меня деткой. Я – Катя.

   - Я помню, - хмыкнул Сосновский, - Так что ты делаешь в здании?

   - Практику прохожу, - встала со стула и тоже нагло уставилась на него, - Любопытство удовлетворено?

   - Сядь, Разговор не окончен.

   Схватив меня за плечи вновь усадил на жесткий стул, а сам прошел к столу и уселся в директорское раритетное кресло. Черт, чувствую себя словно на допросе в КГБ.

   - Практикантка? – посмотрев на меня внимательно со своего рабочего места и сделав для себя непонятные выводы, спросил, - Что практикуешь?

   - Самой бы знать, - пробурчала себе под нос, а ему ответила, - Преддипломная. Учусь на журналиста.

   - Вот как? – удивился он, - Почему не в Питере?

   - Это допрос? – возмутилась, - Куда хотела, туда поступила. Что тебе от меня нужно? Ты в курсе, что меня уже потеряли? Я должна была вернутся час назад.

   - Подождут. В каком отделе проходишь практику? - не унимался любопытный.

   Полный абзац. Спасет меня сегодня кто-нибудь или нет от этого допроса?

   Бог или, кто там есть на небесах, представитель неопознанной цивилизации, меня услышали.

    Раздался телефонная трель, и Алексей отвлекся от моей недовольной мордашки.

   - Слушаю? – ответил он на звонок.

   Судя по невнятному бормотанию на том конце провода, звонила Инна, помощница директора, вернее теперь его помощница. Кстати, серьезная девушка в отличии от нашей Светланы. Если бы захотела, то продвинулась по карьерной лестнице. Возможно сказывался опыт работы, но Инна разбиралась во всех сферах издательского бизнеса, и многие начальники отделов спрашивали ее мнения по своей работе. Я не вру - сама наблюдала, когда приходила отдавать материалы от Артура. Со всеми в приятельских отношениях, исполнительна, неленива, только что статьи не пишет, но неплохой критик и рецензент. Она мне очень нравилась. Соответственно, когда Сосновский рявкнул в трубку на своего секретаря, я возмутилась. Не заслужила девушка такого обращения.

   - Я кажется сказал по–русски, что никого ко мне не впускать. Тебе место недорого?

    - Сосновский, не смей повышать голос на Инну, - в пару шагов я приблизилась к столу и облокотилась руками на зеленое сукно столешницы.

    Парень заинтересованно посмотрел в мою сторону и уже спокойнее: - Хорошо, пусть войдут.

   - Сейчас посмотрим у кого ты трудишься, детка, - задумчиво сказал он и кивнул в сторону стульев, - Ты пока никуда не уходишь. Сядь.

   - Хочу стою, хочу сижу, - сквозь зубы процедила я. Да что же это такое. Какое он имеет право приказывать мне, - Ты не имеешь права говорить мне, что делать. Я не твоя подчиненная.

   - Хочешь стоять - стой, - пожал плечами он и усмехнулся, - Но ты ошибаешься, Катерина.

    Я растерялась после его слов. Не поняла - он что сейчас сделал? Со мной согласился? Назвал меня по имени? Впервые за сколько-то там лет? Только вот чувство у меня, будто попала в ловушку.

   - Алексей Александрович, что натворила наша студентка? - влетел в кабинет наш основной куратор практики, Семен Семенович Топилин, по совместительству преподающий в универе основы журналистики, - Если она что-то натворила, мы найдем ей другое место в наших издательствах. Она не будет вас больше беспокоить. Вы извините, что так получилось. Все недочеты студентки будут отражены в ее характеристике. Мы ошиблись. Больше этого не повторится.

   - Что конкретно делают ваши студенты у нас? – снисходительно посмотрел на меня Сосновский и поинтересовался у Топилина, даже не потрудившись подняться из-за стола, хотя наш куратор, по меньшей мере, ему в отцы годился,

   - Оказывают посильную помощь отделам, Алексей Александрович.

   - И в каком же отделе проходит практику эта девушка? Чем она занимается?

   - Ларина распределена в отдел рекламы. Задание поручают студентам руководители групп, - отчитался Топилин, - Начальник отдела Артур Карапетян.

   - Я ее забираю под свое руководство, - Сосновский поднялся из-за стола, - Характеристику я дам ей сам по окончании практики.

   - Что? – закричала я, - Нет, Сосновский, ты не можешь.

   - Но, как же? – растерялся куратор, - Она же что-то натворила? Или нет?

   - Это уже не ваша забота. Считайте, что я взял ее на поруки, будем перевоспитывать, - пожал плечами мой будущий начальник.

   - Семен Семенович, не отдавайте меня ему. Пожалуйста, - кинулась я к Топилину, как к последней соломинке с надеждой на спасение.

   - Хорошо, я отмечу в журнале о переводе Лариной в ваше распоряжение, - проигнорировал меня куратор, - Но, если вы вдруг передумаете, мы в любой момент отправим ее в любое из наших издательств.

   О, да, он обязательно передумает. Уж я постараюсь, чтобы это случилось, как можно скорее.

ГЛАВА 5

Проблема №1 (Катерина)

   Мы бабы сильные: и мусор вынесем, и мозг, если нужно…

    Сказать легко, а вот как это сделать? Стыдно признаться, но пока ничего не придумывалось. Как заставить его передумать? С удовольствием отправилась бы на практику в любое из учреждений, хоть тот же «Горизонт» курьером. Точно, готова там стать курьером или бумажки перекладывать и опечатки исправлять. Кем угодно лишь бы подальше от него.

    Однако теперь уже мой непосредственный руководитель, он же директор идиотского медиа-холдинга (какой директор, такое и предприятие), он же мой бывший однокашник Алексей Сосновский, плевать хотел на мое мнение и мнение окружающих.

    Нет, я уже не чувствовала себя, как в юности, тем придатком к парте школьного лидера, но тот день, когда было озвучено место моей новой практики, буду вспоминать с содроганием. Теперь я превратилась в нечто похожее на личную помощницу. Нет, не такую, как его секретарша, а именно личную. Лучше бы меня посадили в помощь Инне. Вот было бы счастье.

    Кто бы мне пояснил, чем я не угодила бывшему однокласснику?

    К слову сказать, сама девушка почему-то очень сильно переживала за свое место и была уверена - после моей защиты диплома ее уволят. Мои старания переубедить носили кратковременный характер. Я говорила ей, что в мои планы не входит работа секретаря, что собираюсь стать профессиональным журналистом и вообще покинуть город, но ее успокоение было мимолетным, а потом Инна опять накручивала себя. В моем присутствии рядом с директором, или точнее Сосновского со мной, у нее все валилось из рук, уверенность резко исчезала, она буквально входила в ступор, а на лице читалась растерянность. Перед новым руководством она представала полной растяпой, хотя все в учреждении, кроме Сосновского знали, что это не так. Своей растяпистостью девушка мне напоминала меня в школьные годы, когда вдруг узнала, что местный элитный красавчик имеет на меня непонятные виды. Именно из-за непонятности отношений, которых в принципе так и не случилось, я тоже была не слишком тогда уверена в своем будущем.

    Кстати, и сейчас совсем не понимаю, чего от меня хочет добиться Сосновский. Хорошо, что давно перешла ту границу неуверенности и в этот раз меня не смутишь. Наученная ранним опытом, знаю, ну, или предполагаю, чего можно ждать от Алексея.

    Что касается моих обязанностей, то мой странный статус далек от звания практикантки. Кем я была? Референтом, служанкой, девушкой из эскорт-услуг? Последнее кажется более подходящим к моему нынешнему положению.

    Мой «трудовой» день оказался ненормированным. Начиналось утро слишком рано. В принципе мне не привыкать спать по два-три часа, когда приходилось сидеть в засадах в поиске сенсаций, но рабочий день студентов на преддипломной практике должен измеряться в часах, а не в сутках и, если не ошибаюсь, свои часы я отработала заочно.

    И еще одна проблема – можно сказать проблема номер один - в этот раз не я ловила, а ловили… меня.

    Сосновский охотился за Фениксом.

    Один приятный момент от того проклятого дня нашей встречи все же имел место быть. Ура! Я утащила свою флешку! Выкрала прямо из-под носа этого самовлюбленного эгоиста.

    - Семен Семенович, - попыталась я остановить куратора, - Я ничего не сделала. Не передавайте меня ему.

    - Ларина, не унижайся, - с сочувствием посмотрел на меня Топилин и вышел из кабинета.

    - Ну, Сосновский, - возмущенно обернулась к наглому… начальнику, - Зачем ты это сделал?

    Алексей с хитрой улыбкой наблюдал за моим возмущением и, дождавшись паузы, спокойно сказал:

   - Ларина, ты забываешься. Теперь надеюсь не станешь утверждать, что у меня нет никаких прав?

   Сосновский стоял рядом со мной, смотря сверху вниз. У меня же было ощущение, будто он заполнил собой все пространство помещения, давя своим ростом и шириной плеч. Мне нечем было дышать.

    - Господи. Ну, почему не можешь оставить меня в покое? - не выдержала и толкнула его в плечо, в попытке дать себе немного воздуха.

   Меня ждала неудача - я словно наткнулась на кирпичную стену.

    - Осторожней, детка, от меня зависит твоя характеристика, - снисходительно улыбнулся.

   - Не смей никогда называть меня деткой, - сквозь зубы процедила я, злясь на сложившуюся ситуацию и себя в особенности.

    Ну, что мне мешало не поддаться эмоциям и подумать о том, что Сосновский после «Городского Вестника» мог вернутся в свой офис? Куда делись мои знаменитые логика и практичность?

   - Как ты будешь себя вести, так и стану тебя называть, - пожал плечами Алексей.

   - Сосновский, я изменилась. Хватит со мной играть в непонятные игры. Давай поговорим, как взрослые люди.

   Как там в пословице про Магомета? Будет теперь особенная – про Катерину. Если гора не хочет отойти от Кати, то придется отойти самой?

   Я сделала шаг в сторону. Сосновский не двигался с места, продолжая наблюдать за мной. Сделала еще два шага, оказавшись у стола.

   Он ждал, гипнотизируя мои движения словно удав кролика.

   Мой взгляд упал на металлический блеск с красной птицей на боку. Черт, моя флешка. Информационный носитель был вставлен в открытый ноутбук. Все возмущения тут же испарились из моей головы. Осталась лишь необходимость заполучить вожделенный предмет, а для этого следовало отвлечь парня.

   Я повернулась лицом к Сосновскому, облокотившись на стол руками.

   - И что, совсем ничего не объяснишь? Почему молчишь? – начала отвлекающий маневр, делая вид будто откидываюсь на стол.

   - Ты хотела говорить. Это я слушаю тебя, - усмехнулся он, поднимая скептически бровь.

    Господи, кто создал такие широкие столы? Руки бы им поотрывать. Ноут слишком далеко. Ладно, надеюсь Алексей не воспримет мой маневр, как провокацию. Подтянувшись на руках, я села прямо на бумаги.

    Бровь мужчины уже кажется оказалась на лбу, поднявшись выше. В глазах искринки смеха. О, боже, а он оказывается может не только ухмыляться? Улыбка парня пусть снисходительная, но такая, черт, очаровательная. А глаза? Это не те темные тучи, а глубокие омуты, в которых хочется утонуть.

   Господи спаси меня, я кажется начинаю сходить с ума и мне ужасно хочется почувствовать его губы. Нет. Нет. Нет, черт возьми.

   Я сглотнула и оторвала взгляд от его лица опять откидываясь назад и, делая вид, что опираюсь на столешницу.

   - Хочу получить объяснения, Сосновский, - голос немного подвел меня и слова произнес с хрипотцой, зато это оказалось отличным отвлекающим маневром.

   Ух, неужели? У меня получилось?

   - Для ответа на вопрос обязательно садится на мой стол? – засмеялся хрипло Алексей и, подойдя ко мне, тоже оперся руками о столешницу.

   Вот теперь я точно оказалась в ловушке и воздух резко куда-то испарился.

   - Ты хочешь узнать ответ на вопрос прямо сейчас? – спросил он меня практически выдохнув вопрос прямо в губы.

    О боже, я не могла оторвать глаз от его губ и, по-моему, мне совсем не хотелось сейчас узнавать ответ - назад дороги уже не будет. А оно мне надо? Он еще ближе наклонился ко мне. Лицо парня напротив моего.

   - Я жду. Хочешь знать? – прошептал он и его губы задели мою… щеку.

   Несмотря на тысячи разрядов, прошедших через мое тело и сгруппировавшихся где-то внизу живота, все же разум у меня не окончательно расплавился – успела отвернутся.

    Он разочаровано отстранился, а я постаралась быстрее спрыгнуть со стола и отойти в сторону.

   - Нет, - слишком поспешно буркнула я, - Надеюсь на сегодня я свободна, Алексей Александрович?

   - Свободна, - грубовато ответил Сосновский, - Завтра в семь и не опаздывай, детка.

    Я поспешила ретироваться из кабинета. Мне было не до разногласий по поводу моего имени. Ноги дрожали. Может я заболеваю? У меня явные симптомы странной лихорадки.

    Лишь добравшись до дома, приняв на всякий случай циклоферон, вспомнила: - «Он точно сказал в семь? Или мне послышалось?»

    Через полчаса я уже забыла и о происшедшем в офисе, и о завтрашнем дне. Главное – я забрала свою вещь. Как бы не старался Сосновский, как бы не боялись его издательства, но статья будет опубликована. Зря я что ли в засаде сидела?

    Идея разместить статью с фотографиями на сайте главного издательства пришла в мою голову совершено неожиданно. Сказалось огромное желание насолить одному противному парню и одновременно обеспечить количество просмотров к своей информации. Сайт холдинга по популярности превосходил сайты административных органов. Кроме всего прочего в блоге медиа-холдинга можно оставлять комментарии, а чем сильнее и негативнее будет реакция жителей города, тем быстрее поступит реакция на противозаконную деятельность мажорчика от правоохранительных органов.

    Открыв свой старенький acer, загрузила инет. За неделю своей практики в рекламном отделе, которому в том числе было поручено вести издательский сайт, пару-тройку раз наблюдала за работой Артура, обновляющего новостную ленту и загружающему снимки и рекламные постеры. На зрительную память никогда не жаловалась, мои пальцы сами набрали нужные кнопки. Если честно, то не ожидала, что получиться войти под логином админа. Однако у меня получилось. Воспользовавшись тем, что рабочий день окончен, сервер издательской компании был свободен и пересечения ай-пи адресов не произошло, что несказанно меня обрадовало. Воодушевленная удачей, но отсутствием хакерского опыта, на размещение статьи и снимков у меня ушло больше времени чем планировала и спать завалилась глубокой ночью.

    Слава богу в этот раз мне не снилась никакая ерунда. Спала без сновидений, зато мое перенервничавшее тело очень даже отдохнуло. Будильник, как обычно запищал ровно в семь утра. Нажав на кнопку, чтобы заглушить монотонное пиликанье, довольно потянулась. Чувствовала себя отлично, словно схватила гран-приз на Канском фестивале. Однако с каждой минутой сбора на работу мое настроение падало.

   На душе становилось все тревожнее. Теперь идея вскрыть доступ к сайту казалась мне неудачной. Только сейчас стала понимать, что своими действиями я подставила невинного человека. Как бы Сосновский не уволил Артура из-за моей выходки. К начальнику рекламного отдела я не имела никаких претензий и очень не хотелось, чтобы он пострадал.

    Так, переживая, направилась на работу, готовая признаться в своем поступке директору, а заодно понести наказание. Через турникет здания прошла за пять минут до начала рабочего времени. В холле первого этажа творился хаос, почище чем, когда впервые был представлен новый руководитель.

   Приветствуя взбудораженных работников, я с трудом протиснулась к лифту. Двери открылись и в распахнутые створки буквально вывалилась Инна. Девушка тут же схватила меня за руку и утянула вовнутрь.

   - Вот ты где, - с облегчением на лице выдохнула секретарша, - Алексей Александрович вызвонил меня в семь часов, заставив искать твой адрес и телефон. Полный капец, Кать, можно подумать я отдел кадров.

   - Зачем? – ступила я, смутно вспоминая, что где-то уже слышала про семь часов.

    Черт, неужели он не шутил вчера? И я, действительно, в означенный час должна быть в офисе?

   - Вот же шутник, - прошипела про себя.

    Мой шепот Инна услышала, и нервно сжимая кулачки, спросила:

    - Ты о ком? О Фениксе?

   - А что с Фениксом? – насторожено посмотрела на девушку.

   - Ночью кто-то с постороннего сервера вскрыл наш сайт и разместил статью про отпрыска министра, - просветила меня восторженно Инна, - Представляешь какой молодец? Не побоялся. И как вообще у него получилось? Этот Феникс настоящий герой, Джемс Бонд. А знаешь сколько уже просмотров? Да наш блог стал популярнее «Городского Вестника».

   - Как Артур? – осторожно поинтересовалась у девушки, входя вслед за ней в приемную.

   - Ничего, -пожала плечами она, - А что он мог сделать? Это же Феникс!

   Последняя фраза прозвучала из ее уст не просто, как похвала. А так, будто речь шла о боге с Олимпа.

   Я с удивлением посмотрела на девушку и мои догадки подтвердились.

   - Хотелось бы мне на него хоть одним глазком глянуть. Наверняка красавчик. Умный однозначно. И мужественный, а плечи, как у Тора, - опять восторженно вздохнула она.

   - Ну, ну, а перо вместо молота, - рассмеялась я.

   На мой смех, распахнулась дверь директорского кабинета. Злой взгляд серых глаз остановился на моем лице.

   - Ты опоздала, - констатировал Сосновский и, схватив мою руку утащил в свою «пещеру», закрывая за нами дверь, - Я тебя ждал в семь, детка.

    Улыбка сошла с моего лица, и я попыталась возразить.

   - Часы практикантов утверждены приказом. Мы отрабатываем с девяти до трех.

   - В отношении тебя приказ изменен. Ознакомься, - Алексей подтолкнул меня к столу и схватив шариковую ручку вложил в мою руку, - Распишись, что ознакомлена.

   - Можно прочесть? - с подозрением кинула взгляд на лежащий передо мной лист бумаги с угловым штампом.

    - Твое право, - усмехнулся Сосновский, - Ставь подпись.

   - Что? Ненормированный график? – возмущенно вскрикнула, отбрасывая ручку, - Я не стану это подписывать.

   Алексей спокойно последил за движением канцелярского прибора и поймал у самого края стола.

   - Как хочешь, но это ничего не изменит. Сейчас составим акт, что от подписи отказалась. Можешь попрощаться с дипломом, детка.

   - Это незаконно, - растерялась после его слов, - Тогда пройду практику в другом издательстве.

   - Хочешь попробовать? – снисходительно посмотрел на меня сверху вниз своими серыми глазами, - Сама ведь догадываешься, что все издательства подчинены холдингу. Мне ничего не стоит надавить на независимые СМИ. Тебя никто не примет.

   - И за что такие привилегии исключительно мне?

   - Наверное потому, что ты рядом со мной? – хмыкнул он, - Подписывай, детка.

   - Не называй меня деткой, Сосновский, - меня всю трясло от злости и беспомощности.

   - Подписывай, - жестко сказал Алексей.

    Затем вновь вложил в мою ладонь ручку, зажимая мои пальцы и причиняя боль. Вздохнув, я подписала приказ в строке «ознакомлена».

   - Вот теперь, Ларина, я официально твой начальник. В рабочие часы обращаться ко мне по имени-отчеству. В другое время и тогда, когда я разрешу – Алексей.

   - Слушаюсь и повинуюсь, мой господин, - сквозь зубы с сарказмом прошипела я.

   - Так ты можешь называть меня в особых случаях, Катерина, - довольно улыбнулся Сосновский.

    Вот, гадство, и на что это он, интересно, намекает?

ГЛАВА 6

Проблема №1 (Алексей)

    Когда я впервые увидел Ларину в издательстве был крайне удивлен. Еще больше удивился изменениям, произошедшим с самой девушкой. Она изменилась. В ее огромных глазах теперь отражались уверенность, сила воли, желание протестовать. Прическа из золотистых волос, забранных в высокий хвост простой бархатной резинкой, была вполне обычной, но по сравнению с детскими школьными косичками выглядела совсем по-взрослому и очень вызывающе.

    Я помнил ее в школе скромным утенком. Не сказать, что она - не красавица. Скорее наоборот, многие пацаны в тот период делали высокие ставки на то, кто первый затащит ее в кровать. Грудь первого размера, сама не слишком высокая. На фоне остальных девчонок - Золушка среди принцесс. Не такая, как все. Уютная. Милая. Домашняя. Какая-то своя что ли. Тем больше привлекала к себе внимание и тем хуже было для нее. Она сильно отличалась от остальных гимназисток. Не имела того дорогого лоска, хотя одевалась неплохо. На ней одинаково хорошо смотрелись и простые джинсы, и платье, чего не скажешь о соученицах, пытающихся привлечь внимание парней блестящей оберткой. Цветная, усыпанная блеском страз, стильная одежда одноклассниц не скрывала их доступность, и лично меня уже тошнило от заигрывающих взглядов наращенных ресниц.

    Что такое подростковый период? Это жажда познать недоступное, новое, попробовать на вкус необычное. Это когда желание утвердится в глазах остальных одноклассников превалирует над разумом. Это попытка доказать. Что ты сможешь и плевать на остальных. Да, каждому из нас хотелось сломать новенькую скромную милашку, попробовать ее на вкус, снять первые сливки. Даже Пашке-ботану и Сергею Шмелю, получившему прозвище Анархист за то, что не имел желания подчиняться и жить по установленными мной правилам, но и заслужившим этим мое уважение с правом спокойно учиться, смотрели на Ларину, как коты на сметану.

    Не знаю, что на меня тогда нашло. Прошло более семи лет, а помню, как будто произошло вчера. Чем я тогда был лучше остальных? Абсолютно ничем. Я тоже спорил на нее. Самовлюбленный придурок. Не знаю, что конкретно произошло, и кто решил завалить ее первым, но до меня дошли слухи уже позже, когда почти все случилось. В тот день ей удалось избежать последствий. Сомневаюсь, что ее спасение произошло без чьей-либо помощи. Спаситель, как и уроды, что ее решили поиметь в школьной раздевалке, остались неизвестными. Услышал о происшедшем уже на вечеринке в ночном клубе, где мы с парнями часто стали зависать вместе с нашими «взрослыми» девочками из класса, готовыми за внимание богатых мальчиков стать кем угодно. Кажется, кто-то случайно проговорился, что у новенькой тоже веселье. Новенькой была лишь Ларина, каким-то чудом затесавшаяся в наш крысятник, и я напрягся.

   - Алекс, расслабься, - промурлыкала сидящая на моих коленях Нинка Ястребова, - Подумаешь, нашу москвичку сегодня попытались вскрыть, не получилось же. Захочешь станешь первым. А сейчас ты мой.

    Помню, резко кровь прилила к рукам. Как у быка на красную тряпку, готов был придушить всех участников спора в том числе и себя, когда представил, как домашнюю милую девочку имеют в грязной каморке. Возможно сказалось спиртное, которым уже накачался, но спихнул с колен Нинку и, встав из-за стола, покинул своих «друзей», направившись на выход.

    Я знал, где живет Ларина, знал, где расположены ее окна. Стоял, как дурак под дождем, трезвея. Мне не хотелось, чтобы она видела меня в таком жалком виде, но следовало убедиться, что с ней все, действительно, в порядке. В противном случае, не смог бы себе простить, что допустил с ней такое.

    За ту бессонную ночь переосмыслил многое. Мне кажется именно тогда я стал взрослым, поняв, что своими глупыми подростковыми поступками мы чуть не погубили единственного человечка достойного уважения. Катя появилась в классе в понедельник после выходных. В серой кофте, черных джинсах и двумя детскими косичками. Не накрашенная она выглядела лет на пятнадцать- четырнадцать. Детка. Что ж, похвально, девушка сама решила защитить себя, как считала нужным, но сомневаюсь, что превращение Золушки в серую невзрачную мышку ей поможет. Она не понимает, что для жестоких игр нет запретов. Ставки сделаны и сроком не ограничены. Ее сопротивление раздразнило меня и пришлось действовать способом, установленным своими же правилами, точнее правом и привилегией школьного короля. Заявить на нее права перед всеми, сделать своей, если не королевой, то подданной, подопечной.

    В последующем я привык к ее присутствию, ее запаху, ее милой улыбке, и обиженным губкам, сжимавшихся, но молчавших при слове «детка». Мне нравилось ее поддразнивать, выводить из себя, поскольку только так на ее личике мелькали эмоции. Я наслаждался щекоткой в моменты, когда мягкие локоны девушки задевали мою руку, а сама их хозяйка сосредоточенно решала контрольные и писала сочинения, не замечая нашей с ней близости в тот момент.

    Не мог сделать шаг, сделать ее ближе. Для всех с моей легкой руки она стала Деткой. Сама виновата – превратила себя в ребенка своими хвостиками и миловидным личиком, не стремясь казаться взрослее. Переступить порог «братской» заботы, переведя ее в личные отношения, выглядело бы странным, что-то типа инцеста или развращение малолетки. Ждал выпускного. Надеялся увидеть ее в шикарном платье. Все девушки мечтают быть самыми-самыми, и я хотел встретить лично вместо серого утенка прекрасного лебедя. Катерина на выпускном не появилась, после узнал - она совсем уехала из Питера.

    Я не ожидал увидеть Катю здесь, тем более в качестве практикантки. Отец полностью передал мне правление филиалом, пообещав переоформить его окончательно на мое имя через полгода. Не хотелось бы считать это испытательным сроком, но задачи передо мной поставлены четко и их нужно выполнить за указанный период. Требовалось успокоить местные власти перед весенними выборами губернатора и в городскую думу, а проблемы с муниципалами возникали на фоне свободы слова наших СМИ.

    Первой наиглавнейшей моей проблемой был неуловимый Феникс. Кстати, читал его статьи - отличный журналист. Я бы не прочь переманить эту «птицу» на свою сторону и заставить работать так как устроило бы всех. Согласен - нельзя допускать произвола муниципальной власти, безнаказанность, но не таким же способом, как делает эта «огненная птичка».

    Черт. Мне, казалось, что я наступил ему на хвост, поймав следы в «Городском Вестнике», но на моем пути появилась Катя. Заметив ее в коридоре перехода думал сойду с ума. Столько эмоций охватило меня разом. Не забыл. Ее присутствие в совокупности с кардинальными изменениями внешности взбудоражили мою кровь. Дьявол, я скучал по ней, по ее запаху, локонам, улыбке.

    После стольких лет близость Катерины рядом ассоциировалась у меня с возвращением домой. Такая домашняя, уютная, родная. Хочется, чтобы она была моей. И в этот раз мне ничего не помешает. Девочка выросла. У нее появились не только зубки, но и женские хитрости.

   Как она меня провела вчера? Забавная и соблазнительная. Черт, я чуть не поцеловал малышку стирая границу слишком рано. О том, что именно Катерина утащила флешку заметил после ее ухода. Не поверил, не стал проверять и останавливать ее на полпути. Ночью уже не было смысла проверять. Я знал, что только Катька, моя Детка, превратившаяся в красивую женщину, могла стащить информационный носитель. Со статьей уже ознакомился и даже сбросил себе на комп, поэтому дальнейшее появление текста на сайте холдинга не оставили сомнений. Связь слишком ясна. Только Катерина проходила практику в рекламном отделе и могла заполучить доступ к сайту.

   Утром мой начальник службы безопасности, которого я взял с собой из Питера для помощи и розыска анонимного журналиста, терроризирующего муниципалитет, вычислил IP-адрес, с которого заходил неизвестный. И опять оказалось, что он зарегистрирован на Ларину. Без сомнений - девчонка помогает ему. Она очень тесно связана с Фениксом. Черт, а вот это мне совершенно не нравится. Я не хочу, чтобы рядом с ней был кто-то кроме меня.

    «Прости детка, мне так спокойнее», - мысленно извинился я, очищая свою совесть после подписания девчонкой приказа.

ГЛАВА 7

Начальник

   — Вы так хорошо выглядите, что у Вас за диета?

    — Безработица.

   - Катерина, cпать нужно дома, - отвлек меня от клевания носом хриплый голос моего начальника.

   - Сосновский, я не сплю, - буркнула и подняла голову, чтобы подтвердить сказанное одному нехорошему… директору.

   - Катя, мы кажется договаривались, как ты должна меня называть, - нахмурился Алексей.

   - Господин начальник, кому должна я все простила, - съехидничала, пользуясь тем, что кроме нас в кабинете директора больше никого не было.

    - Детка… - предупреждающе прорычал Сосновский, - Доиграешься.

    Я тяжело вздохнула, усевшись ближе к столу и подперев рукой голову, готовую вновь упасть на плечо. Его слова естественно проигнорировала. Спорить не хотелось.

   Он совсем идиот и не помнит, что лично я с ним ни о чем не договаривалась? Хочет - пусть вписывает в мой приказ заодно и требования об обращении. А пока как мне нравится, так и стану называть. Другое дело, когда рядом посторонние - только по имени-отчеству. Про субординацию знаю - не дура, в конце-то концов. Но, чисто по имени? Алексей? Это уж слишком интимно для моей раздраженной психики. Я и в школе так к нему не обращалась никогда. Да, я вообще к нему никак не обращалась, лишь в мыслях могла называть «мажором» или «папиком». Последнее исключительно по причине его «заботливости», сидящей у меня в печенках. Впрочем, сейчас не сильно много изменилось в его отношении ко мне, разве, что показушности перед одноклассниками нет, ну и в силу «рабочих» отношений мы научились общаться. Хм, надеюсь, за рамки «начальник-подчиненная» наше странное общение не выльется. Не знаю почему, однако мне кажется, что Сосновский горит желанием пересечь границу (ага, мечтать не вредно, особенно придуркам). Неужели не забыл школьный спор? Вот честно, иногда у меня складывается мнение, что он ведет со мной так, будто встретил не просто одноклассницу, а близкую родственницу, и это больше всего раздражает. Сожалею, милый, мне совершенно не хочется «нашей» взаимности – ничего не могу с собой поделать, и никак не забыть «чудесные» школьные годы, хотя сердцем чувствую – приручает – гад. Вот и пришлось научится огрызаться, с целью удержать расстояние - гори огнем эта субординация.

   - Катерина, ты меня совершенно не слушаешь, - услышала опять голос Сосновского и вздрогнула.

    Господи, неужели опять задремала? Хорошо, что догадалась волосы распустить и спустить локоны на глаза.

   - Да, не сплю я, - буркнула со сна, совершенно не помнив говорил ли он вообще или мне все приснилось. - Просто устала и мне нужно кофе. Я схожу к Инне, - встав из-за стола, пошатнулась.

   - Катя, - рявкнули у меня рядом с ухом.

    Боже, и когда он успел подойти? Почему не видела?

   - Посмотри на меня, - уверенные пальцы с нежностью схватили мой подбородок запрокидывая голову, - Открой глаза.

   - Сосновский, - возмутилась, пытаясь отодвинутся, – Ты знаешь кто ты? Ты – тиран, а не руководитель.

   - Почитай историю, детка. Все руководители –тираны, - ухмыльнулся этот гад, так и не выпустив мое лицо, - У тебя глаза красные. Ты не высыпаешься?

   О. нет, блин. Конечно, высыпаюсь, милый, когда утро начинается по твоей воле в шесть утра (для обязанностей в виде «подай-принеси», «найди-запиши», «стенографируй-сопровождай» считаю большой наглостью будить столь рано), и в квартиру попадаю в восьмом часу вечера, еще учесть, что после спешу в ночную смену. Ведь это по твоей вине, придурок, мне пришлось устроиться на работу – полы мыть в собственном универе. К сожалению свободное время исключительно ночное, и больше никто без трудовой меня не взял, кроме тети Глаши-завхоза (не ночной же бабочкой в самом-то деле подрабатывать). Даже Глафира Андреевна согласилась неофициально - пожалела, потому что знает меня. Уборщиц всегда не хватает, и чтобы закрыть единицу, она оформилась сама на дневную ставку, а мыть приходится мне в ночную. К сожалению, зарплата только в начале месяца, убираюсь ведь какую-то несчастную неделю, то есть с тех пор, как, один питерский идиот решил сменить мое место практики.

    - Ты хочешь спать, - констатировал он задумчиво.

    В его голосе промелькнули странные ревнивые нотки собственника, что меня разозлило – этого еще не хватало.

    - Нет, я хочу кофе, - резко сделала шаг вправо, в сторону двери.

    В этот раз он не удерживал меня, и я опять пошатнулась. Господи, да что это со мной? Ноги не держат? Головокружение от усталости?

   - Никакого кофе. Тебе нужно отдохнуть, - удержал меня Сосновский, не позволив упасть, - Поехали.

   - Куда еще? – устало спросила у него.

    Моему организму действительно требовался отдых и еще одну поездку и встречу с каким-нибудь главредом или бухгалтером в поиске затаившегося Феникса (слава богу, не похоже, что поиски идут в полную силу, а то давно бы припер к стенке) не выдержу.

   - Отвезу домой, - спокойно ответил Алексей, и я…обрадовалась.

    Почему бы и нет? В этот раз от помощи отказываться глупо. По-моему, на общественном транспорте, сейчас просто не доеду.

    Сосновский предпочитал свой, водителя не имел, и на встречи мы всегда ездили в его Лексусе. По привычке, я прошла к переднему пассажирскому сиденью, дожидаясь открытия дверей.

   - Садись назад, там можно не пристегиваться и тебе будет удобней, - кивнул мне Алексей.

    Я с удовольствием залезла в салон, устраиваясь за местом водителя. Там мне и правда комфортней – не люблю стягивающие ремни, поэтому сама предпочитаю летом байки (жаль, что пока не сезон, не могу дождаться, когда стает снег, чтобы пересесть на своего красавца). Кроме того, тут можно незаметно подремать, пока начальство ведет машину. Видеть меня - не увидит, а дорогу до моего дома знает и без моей подсказки, помнится спрашивал адрес у Инны.

***

Цыганка недовольно качала головой:

    - Ай, красавица. Так и не захотела слушать меня. Выбор перед тобой скоро встанет. Слушай свое сердце - думай разумом.

    Смуглое лицо сменилось пустой золотой клеткой. Раздались цыганские заунывные романсы. Тревожные, печальные звуки гитары и женского грудного голоса навевали грусть.

    Вдруг на клетку, рассекая со свистом воздух широкими крыльями, спустился коршун и страшным темным глазом посмотрел в мою сторону. Клюв распахнулся слишком зловеще. Мне показалось, что он готов напасть и растерзать мое тело, тем более, что я была меньше клетки, ростом с канарейку только что в человеческом обличье. Стало очень жутко. Захотелось убежать и спрятаться от пристального взгляда.

    Оглянувшись в поисках убежища, заметила слева сверху спускается еще одна огромная тень и по инерции присела, прикрыв голову. Рядом с клеткой опустился филин. Большие глаза, хищный клюв и крупные лапы. Спустившись на землю недалеко от меня, он сделал шаг ко мне, и я отшатнулась, заметив, как острые когти оставили глубокие царапины на земле. Ужас сковал меня, из-за этого третью тень заметила слишком поздно.

    Темно-бурый крупный лис подошел со спины и задел жестким мехом мое плечо. Пути отступления от хищных птиц уже не было, поскольку за моей спиной стоял еще более страшный хищник. Противный запах псины. Огромные лапы толщиной с крупное дерево.

    Спасение было только одно – закрыться в золотой клетке, чтобы никто из них не смог достать меня.

    - Слушай сердце, красавица, думай разумом, - повторил цыганский голос, как только звук песни затих, - Просыпайся.

***

- Просыпайся, детка, мы приехали, - шершавая горячая рука дотронулась до моей щеки.

    Вздрогнув, открыла глаза и уставилась на Сосновского, не понимая, что он делает в моем сне.

   - Мы приехали, - повторил он, - Сама дойдешь до квартиры или тебя проводить?

    Автомобиль стоял перед моим подъездом, перекрывая проезд. О, господи, я все-таки заснула в его машине. Рассчитывать на то, что он не заметил, понимаю бесполезно.

    - Сама, спасибо, - смущенно поблагодарила его и открыла дверцу, собираясь покинуть салон.

   - К восьми я за тобой заеду, - остановил меня Алексей на полпути.

   - Зачем? – этого мне еще не хватало, вообще-то сегодня мне тоже идти мыть полы в универ.

   - У нас сегодня мероприятие, - задумчиво посмотрел на меня Сосновский через зеркало заднего вида, - Надеюсь у тебя есть вечернее платье.

   - А без меня точно никак? – с надеждой посмотрела на него.

   - Вечером мы идем на прием к губернатору, - покачал головой он, - Так есть у тебя платье на сегодня?

   - Есть, - смутилась я и выскочила из машины.

    Черт, этого мне еще не хватало для полного счастья. Платье у меня конечно было – одно на все случаи жизни. Была необходимость купить его по случаю в погоне за очередной сенсацией. Проблема состояла для меня в другом - ночь опять не придется отдохнуть. Допустим прием затянется до одиннадцати или двенадцати ночи, тогда трудовой вечер однозначно перерастет в трудовую ночь, и вместо трех часов утра приду домой непосредственно перед началом трудового утра в издательстве. Полный абзац.

    Зашла в подъезд и поспешила на свой четвертый этаж. Ноги двигались с трудом от усталости и слабости. Лифт в обычной пятиэтажной хрущевке, к сожалению, не был предусмотрен. Когда добралась до своей площадки, практически шаталась словно пьяная, голова кружилась, а колени дрожали от перенапряжения. М-да, Катерина, довела себя совсем - спать, спать, срочно нужно поспать.

    Нащупав ключ в своей сумочке попыталась вставить его в замочную скважину, но ничего не получалось – слабость ощущалась все сильнее и пальцы не могли нащупать необходимый наклон в замке.

   - Ларина, что сегодня с тобой вообще? – услышала недовольный голос Сосновского и вздрогнув от неожиданности выронила ключ на кафель.

    Громкий звон металла ударил по больным вискам, в моей голове зашумело.

   -Ты что тут делаешь, Сосновский? –испуганно воззрилась на парня, - Ты же уехал.

   - Как видишь, решил проводить, - заявил он, - Не нравится мне твое состояние, хотел убедиться, что доберешься без приключения.

    - Убедился? – возмутилась я пытаясь сфокусировать взгляд на наглом лице Алексея, что-то мне самой мое состояние не нравиться, явно упадок сил, - Теперь можешь идти.

   - Убедился, -хмыкнул мой бывший противный одноклассник, наклонился и поднял ключ с пола.

    Протянула руку, чтобы забрать свою вещь, но он проигнорировал и открыл дверь, предлагая войти.

   - Спасибо, но я могла и сама, - возмутилась, в голове шумело, глаза закрывались.

   - Видел, - кивнул он, - Так ты заходишь или мне тебя проводить до кровати?

    Последняя фраза показалась мне слишком двусмысленной. Господи, о чем я вообще думаю?

   - В гости не приглашаю, - буркнула ему, входя в квартиру и захлопывая перед его носом дверь.

   - Не собирался, - засмеялся он из-за закрытой двери и я поняла, что мой ключ то так и остался у него. Сил спорить, ругаться, требовать уже не осталось, и я решила оставить вопрос по возврату на вечер. Все равно увидимся.

    А пока мне действительно требовался отдых. До дивана добралась уже на автопилоте и провалилась в забытье.

    Проснулась я также внезапно, как и заснула. В ушах стоял неприятный звон. Потолок странно кружился, но в целом чувствовала себя уже более бодрой чем утром.

    Повернув голову, борясь с вибрирующими висками, посмотрела на свой электронный циферблат на журнальном столике. Девятнадцать часов двадцать три минуты светились желтым едким неоном на черном фоне. Черт, до выхода всего полчаса, а я не готова.

    Осторожно протопала в ванную и умылась холодной водой. Немного стало легче, звон утих, переходя в комариный писк. В голову будто вату набили. Тяжело вздохнув, решила, что следует выпить кофе для бодрости. Пока закипал чайник, засыпала в кружку растворимого из остатков былой роскоши. «Черной карты» в банке оставалось еще на пару чашек, дальше придется довольствоваться только казенным в офисе. Сахар давно кончился, но так даже лучше, горечь напитка быстрее разбудит мое сонной тело. Глотнув обжигающего напитка вновь посмотрела на часы. Следовало поторопится - оставалось всего десять минут. На мое счастье думать над нарядом не приходилось. Платье у меня всего одно и именно вечернее. Покупала его примерно три года назад, красный атлас (надеюсь не замерзну) с открытыми плечами на тонких лямках. Да, простое, прямое, длинное до пола с глубоким разрезом на боку, без страз и финтифлюшек, но именно по этой причине я его и купила. Большая скидка тоже сыграла роль в моем выборе, но главное все равно было то, что оно никогда не выйдет из моды по причине своего классического варианта.

    Надевала платье всего несколько раз за эти годы – парочка студенческих праздников по типу нового года и студенческой весны, в ночной клуб (помнится неплохая была охота на очередного мажорчика), а также на благотворительный вечер, где я выяснила, как же отмывают деньги строительные компании.

    Сегодня свое отражение в зеркале мне не понравилось. Я похудела. Лопатки торчат. Под глазами темные круги, а сами глаза слишком тусклые. Вздохнув и сделав глоток горького кофе, борясь с шумом в ушах попыталась наложить макияж, придавая лицу более здоровый вид. Волосы решила распустить, чтобы не привлекать внимание к заостренным болезненной худобой скулам.

   Хм, красавица, тоже мне. Хорошо, что на такую «крысавицу» никто не позарится. Наверняка именно поэтому у меня получается держать на расстоянии Сосновского, и слава богу.

    Мои грустные размышления прервала внезапная трель дверного звонка. Вот помяни черта - он и появится. Последний раз глянула на свое отражение, резко повернулась ко входу с намерением идти открывать. Голова закружилась и меня накрыла темнота.

ГЛАВА 8

Феникс?

    Дверь никто не открыл, и я почувствовал неладное. Окей, детка, либо ты до сих пор спишь либо тебя нет дома. Все равно ключ у меня и лучше, если это будет первое из двух предположенных мной вариантов, потому что терпение мое тоже на пределе.

    Мои попытки подступится к Кате всю прошедшую неделю не давали положительного результата. Из-за девчонки я даже забил на поиск Феникса, оставив разбираться с бумагами Дамира, верного помощника и практически друга. Безопасник рекомендован мне моим отцом перед поездкой в этот областной городок и изначально я был настроен по отношению к нему не очень доброжелательно, считая мужчину кем-то вроде досадной помехи к моей самостоятельности, однако, чем больше нам приходилось работать вместе, тем убеждался в обратном. Он хоть и являлся старше меня на пяток лет, но не смотрел на меня свысока, а оказался преданным помощником и верным другом. Кстати, что касается поиска анонимного журналиста, то результат кропотливой работы Дамира подтвердили мои предположения – Ларина тесно связана с Фениксом. Теснее некуда, если даже вознаграждения за статьи перечислялись на ее расчетный счет. Она не просто его посредник.

   Кто они, черт возьми? Друзья? Любовники? В родственниках у девчонки никогда не было писателей и журналистов, а написание статей для защиты докторской диссертации ее мамаши не считаю весомым аргументом для признания у Катерины и Феникса родственных связей. Доверять безоговорочно другу (ну, предположим, что у них только платоническая связь) получение собственных гонораров и передачу авторских текстов для публикаций в СМИ слишком сомнительно. Не верю я в такую дружбу между мужчиной и женщиной. Вообще, считаю, что обычной дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, всегда найдется что-то, что заставит их перепихнутся, пусть даже разово, а после – увы ни одна уважающая себя нормальная девушка не захочет оставаться в статусе «друга» мечтая превратится в «подружку». Не думаю, что Ларина отличается от остальных девчонок столь кардинально, если она конечно не «по девочкам». Хм, может этот Феникс женщина? Опять же для однодневного секса их связь чересчур затянулась. Сколько уже птичка на рынке? Три с лишним года? И до сих пор такая тесная связь? Все очень странно. Никто не может доверять другому человеку, как самому себе.

    В голову лезло одно – он ее любовник. Черт, как только начинаю думать об этом, мое воображение слишком красочно рисует сцены с участием Кати. Как девушка откидывается на подушку подставляя соблазнительную шейку и упругую грудь под поцелуи. Чувствовал ее так словно сам присутствовал рядом. Ее нежную кожу и пленительную улыбку, полузакрытые от мужской ласки глаза с подрагивающими длинными ресницами, создающими тень на румяных щечках. Стройный изгиб тела в желании отдаться и…собственное обжигающее желание обхватить ее тонкую талию своими руками и взять, как хотелось еще в школьные годы – страстно, глубоко, немного жестко, чтобы услышать ее стон полный болезненного наслаждения. Черт, это невыносимо, я постоянно хочу ее. Млять, неужели этот мифический петух дает ей это наслаждение, доводит до оргазма, видит ее настоящей? Р-рр, не хочется в это верить, но все последние дни подтверждали наличие бессонных ночей Лариной.

    Ревность разъедала мой мозг. Хотелось общипать перья этому неизвестному Фениксу, свернуть его куриную шею, чтобы даже думать не смел о Катерине. Она должна быть со мной. Только мне позволено прикасаться к ней.

    Если бы не Дамир, точнее его советы старшего товарища, давно бы уже припер к стенке девушку и получил ответы на все свои вопросы. Счастье, что я пока не растерял свой разум с внезапным возвращением в мою жизнь Катерины. Приручать девчонку лучше постепенно. Однако желание попасть к ней домой, чтобы подтвердить, а лучше опровергнуть свои подозрения на счет ее тесной связи с анонимным журналистом, было почти таким же сильным, как желание кастрировать мифическую птичку превратив жар-птицу в петушка.

    Сегодняшним днем осунувшееся лицо, покрасневшие глаза и вялость Катерины мне совершенно не понравились. Тут кажется уже не просто бессонная ночь, а полный комплект утомляемости – чем спрашивается можно довести себя до такого состояния? Одно радует, девушка неосознанно неожиданно оставила мне свои ключи. Не понимаю зачем, но грех было не воспользоваться моментом и сделать их дубликат.

    Ну, и почему бы не воспользоваться сейчас, когда кое-кто слишком утомленный решил по непонятным причинам проигнорировать мои попытки дозвониться в квартиру?

    На пороге меня встретила тишина, зато все комнаты были освещены, что настораживало. С Катериной явно что-то случилось. Меня охватило не хорошее предчувствие и уже не думая о последствиях своего внедрения на чужую территорию, перешагнул порог единственной жилой комнаты.

    Девушка лежала на полу в узком проходе между журнальным столиком и диваном-книжкой. Кстати, так и не разобранном, но с присутствием мятой худой подушки, что свидетельствовало о ее попытке отдохнуть. Голова повернута на бок, руки безвольно раскинуты на ковре. Выглядела она очень бледно в своем ярком огненном платье. Стильный макияж скрывал утренние темные круги под глазами, но не смог скрыть ее болезненную бледность. Темно-розовые мягкие губки соблазнительно приоткрыты и, кажется, единственно смотрелись живыми на матовом лице.

    Сказать, что я испугался, это ничего не сказать. Первым делом, естественно, подумал, что Катерину убили. Но кто мог это сделать? Чертов Феникс.

    Кинувшись к девчонке прощупал пульс. Слава богу, сердцебиение ощущалось, хотя слишком слабо. Приподняв голову осмотрел на предмет повреждений. На лобной части у виска - шишка. По всей видимости при падении Катюха нехило ударилась. Надежды, что синяка не будет маловато.

    Девушка ощущалась слишком легкой, когда я поднимал ее на руки и перекладывал на диван. М-да, вечер явно пропал, никаких губернаторских встреч, пока не смогу убедиться в безопасности Кати. Самое странное, судя по одежде, макияжу и распущенным локонам взамен своего вечного конского хвоста, Катерина готовилась к выходу в свет. Она могла ждать только меня. Как не вовремя, черт возьми, все случилось. Что могло спровоцировать ее обморок? Как привести ее в чувство? И что делать дальше, потому что оставлять ее в таком состоянии ни за что нельзя даже если девушка очнется. Одни сплошные вопросы, черт возьми.

    - Детка, очнись, милая, - попытка «разбудить» Катерину похлопыванием по бледным щекам не дала результата, кроме тихого стона, что еще больше напугало.

    Нужно вызывать скорую, только как им объяснить, что я делаю в квартире, как вообще вошел сюда и кем прихожусь этой беловолосой красавице. С таким же успехом можно звонить в полицию и признавать себя виновным. Вот отец обрадуется. А еще больше обрадуются независимые СМИ в погоне за сенсацией. Феникс бы написал в своей манере о вероломном богатом мачо вскрывшим квартиру одинокой студентки с целью изнасилования. Пятнадцать лет за решеткой гарантированы.

    Мысль позвонить Шмелю всплыла случайно.

    Практически также случайно, как наша встреча с Сергеем на встрече выпускников перед новогодними праздниками. Кто из бывших одноклассников стал организатором по проведению встречи в этом году якобы по истечении почти пяти лет окончания школы, уже не помнил, но сейчас я благодарен тому человеку. Хотел ли увидеть кого-нибудь из бывших друзей? Да, несомненно. Как всегда, ощутить себя лидером среди придурков и… узнать про Ларину. Нет, уже не искал ее, захотелось девчонке исчезнуть – может и к лучшему, однако надеялся увидеть.

    Катя естественно на выпуске не появилась, что, впрочем, совсем не удивило. Но, и без того отсутствующее настроение было полностью испорчено. Собираясь уходить из ставшего скучным ночного клуба, по старой привычке спихнув с колен Ястребову, так и не научившуюся себя вести в общественных местах, зацикленную на единственной цели, неудачно осевшей в единственной извилине мозга – найти богатого мужа, направился к выходу, кинув Нинке грубовато: «Поищи тех, кто тебя не имел, малыш».

   - А ее ты имел? – пьяно засмеялась бывшая одноклассница, нисколько не обидевшись, - Детку? Поэтому ее здесь нет? Боишься уведут? Прячешь свою мелкую шлюшку?

   - Заткнись пока тебе ничего не порвали, - вылез передо мной Анархист, не дав мне ответить, - Попадешь ко мне зашивать не стану.

    - О, женский доктор, а ты чего ее защищаешь? Тоже имел Ларину? – заржала Ястребова, - Неужто отблагодарила тебя наша детка за спасение своей п***, именно поэтому ты в гинекологи подался? Понравилось щупать?

    - Дура конченная, противно слушать, - презрительно сплюнул в ее сторону Сергей Шмель и повернулся уходить.

    Мне тоже не понравился разговор про Катерину, но я знал, что Ястребова может трепать языком сколько угодно, все равно только воздух сотрясает. Реагировать на нее лишь провоцировать сильнее. Все знают, как была шлюхой, так ею и останется. Однако сам разговор меня заинтересовал. Получается, что в тот злосчастный вечер мою Катьку спас именно Шмель. Давно хотел узнать, кто имел наглость напасть на девчонку.

    Наша беседа с Анархистом прошла не очень плодотворно. Говорить кто были те мудаки он отказался, сославшись на то, что парни осознали и исчезли из гимназии в тот же месяц. Наверняка, постарались замять родители придурков, в школе это практиковалось. Все знали, даже учителя и директор, но огласки происшествию не было, в противном случае Ларина не смогла бы учиться. Зато за рюмкой коньяка неплохо вспомнили учебу и выяснили, что у нас есть очень много общего.

    И я и он стремились к самостоятельности, подальше от родительской опеки. Оба пошли по родительским стопам (я – в издательский бизнес, Шмель - в медицину). И оба практиковать планировали за пределами влияния старшего поколения. Сергей уже проходил интернатуру в областной клинике. Как ни странно, но именно в этом региональном городе, куда в результате должен был приехать я. Тогда-то судьба помогла обменятся номерами - вдруг получится встретиться и также приятно посидеть, не смотря на отсутствие у нас раньше школьной дружбы.

    Не знаю каким доктором он планировал стать, но он – врач. Значит, должен знать, как привести в чувство девчонку.

    С надеждой на поздний вечер я не ошибся. Шмель поднял трубку практически сразу и на мою просьбу приехать не отказал, узнав кто будущий пациент. Кто бы сомневался, похотливый котяра, только не забудь, что Катерина – моя. Моя, еще с тех времен, ты не претендовал на нее тогда и тебе, «доктор Хаус» ничего не светит, кроме чувства благодарности.

    - Поищи нашатырь, - диктовал в трубку Анархист, - В крайнем случае любой спирт подойдет с резким запахом. Вату, платок. Что-нибудь, что можно пропитать. Я уже в машине, буду через минут десять. Отключаться не стану, у меня блютуз, только говори о ее состоянии, чтобы знать.

   - Шмель, а это вообще нормально, что она так долго без сознания? - поинтересовался, осматриваясь в поиске аптечки.

   - Проверь глаза. Если зрачки стеклянные, то нет конечно это не нормально. Максимум синкопальное состояние не должно быть более пяти минут иначе начнутся судороги.

   - Сергей, ты можешь говорить нормальным языком? - забеспокоился сильнее, - Что мне, черт возьми, делать? Нет, вроде не стеклянные.

   - Она ударялась головой? Гематомы на теле?

   - Она упала, вполне естественно ударится головой и получить гематомы.

   - Возможно, сейчас у нее просто защитная реакция после удара, раз до сих пор нет судорог. На всякий случай открой окно, запусти свежего воздуха и освободи от одежды, если она тесная. Я уже рядом.

    Черта с два я сниму с нее это платье. Чтобы Анархист лицезрел мою Катьку в обнаженном виде? Окно открою - не проблема, но девчонка боюсь, как бы не замерзла в результате и так, словно в комбинации в своем атласе.

    Катерина застонала, повернулась и схватилась за голову, как только услышала звук старых деревянных рам. Я тут же подошел к девушке и стал растирать ее запястья.

   - Что ты делаешь, Сосновский? - выдохнула она, слишком слабо, но я услышал, - Почему так холодно?

   - Прости, милая, но так нужно. Сейчас будет доктор, - погладил ее по щеке.

   - Зачем? Боже, как болит голова, и все кружиться, - вновь подняла она к больному виску руку, - Я что? Выпила лишнего? Мы с тобой были на вечере?

    - Как ты себя чувствуешь, детка? - приподнял ее голову повыше на подушку.

   - Хреново, - сонно ответила она, - Можно немного посплю? Только окно закрой.

   - Поспи, - у меня отлегло от сердца.

    Главное, что очнулась. А Шмель приедет, подскажет, что делать дальше.

   Девушка свернулась клубочком, как котенок от холода и засопела.

   Я закрыл окно, укрыл девчонку уголком пледа со спинки дивана, а сверху еще накинул свою зимнюю куртку.

    - Спит, - поднял вновь сотовый к уху, - Ты скоро?

    - Слышал. Паркуюсь. Минуты две-три.

    - Хорошо.

    Теперь можно расслабиться.

    Пока дожидался Сергея решил осмотреться, воспользовавшись забытьем Катерины. Червячок сомнений в отношении необычной связи девушки с неизвестным Фениксом вновь зашевелился в моем сердце.

    Наличие мужских вещей к своему спокойствию не обнаружил, но это еще ни о чем не говорило. Важной уликой могли быть предметы личной гигиены типа зубной щетки, станка и мужских гелей, однако их тоже не было, чему я уже совсем порадовался. Квартира, в которой проживала Ларина явно не принадлежала ей. Вся мебель, включая диван, где сейчас спала Катя, представляла собой раритет пятидесятых годов прошлого века и будто впитала в себя ауру старых хозяев. Преобладал сплошной минимализм – узкий диван, одинокое кресло в углу и шкаф. Вместо телевизора допотопное радио на стене, правда, не очень похоже, что оно вообще когда-либо работало. А в качестве рабочего стола, судя по лежащему на нем ноутбуку, шкатулке и ежедневнику (Катерина еще в школе планировала свои дни и всегда отличалась практичностью), использовался облезлый журнальный столик. В записях - даты экзаменов, заметки к рефератам и даже тема дипломной работы. Ответственная студенточка готовилась к защите заранее. Я испытал гордость за девушку - моя умница. Рука самопроизвольно потянулась к шкатулке и откинула крышку. Ревность острым лезвием опять полоснула по моему сердцу - на дне среди канцелярских скрепок сиротливо лежал стандартный флеш-накопитель на 4Гб с красочным рисунком Феникса на боку. Тот самый, что был утащен из моего кабинета.

    Черт, детка, все-таки я заставлю тебя ответить на мои вопросы. А их у меня о-о-очень много накопилось за эти дни. Мои размышления прервал звонок в дверь. Кинув мимолетный взгляд на девушку, убедился в том, что она не проснулась, направился в коридор, впускать наконец-то явившегося доктора.

ГЛАВА 9

Возрождение из «пепла»

    - Приветствую. Ты не торопился.

   - Я вообще-то на дежурстве. Все бросил и примчался, так что намного быстрее, чем если бы ехала скорая, - Сергей ворчливо повесил пальто в прихожей и посмотрев на потертый паркет, не стал снимать ботинки, - Как она?

   - Спит вроде, - пожал плечами я, - Тебе уже стационар доверяют?

   - Думаешь, что умный ты у нас один? Я с первого курса практикую. Семейное дело, сам понимаешь, отнимает больше времени на карьеру, чем на личную жизнь.

   - Отлично, тогда я почти спокоен в твоем профессионализме, - усмехнулся, - Сможешь сказать, что с ней, то совсем буду верить.

   - Рад за твое душевное спокойствие, - в своей манере вечного оппонента улыбнулся Шмель, - Где тут ванная? Руки помою.

    Катерина лежала все в той же позе свернувшегося котенка. Дыхание еле слышно, под глазами через макияж поступили темные круги. Сергей профессионально взял ее за руку и посчитал пульс, при этом девушка даже не пошевельнулась.

   - Что скажешь? – спросил у него, присев в отсутствие стула, на корточки рядом с диваном.

    Один светлый длинный локон Катерины спустился с подушки под давлением моей ладони, и я непроизвольно заправил его ей за ушко, наслаждаясь прикосновением к мягкому шелку.

   - Мне нужно послушать сердце, - посмотрел на меня Шмель, - Пульс практически не прослушивается.

    - Делай что нужно, только руки не распускай, - напрягся я, когда тот откинул мою куртку в сторону.

    - Все еще не равнодушен? – ухмыльнулся «доктор», - Надеюсь не ты ее довел до такого состояния?

    Готов был зарычать от его предположений. Чувство вины у меня было, но не от того, что он думает. Я ее и пальцем не тронул, хотя очень хотелось. Вел себя всегда сдержано, можно сказать держался на расстоянии, чтобы ей было комфортней в моем присутствии и могла ко мне привыкнуть. Не нагружал. Кроме того, в отличии от остальных, ей единственной все прощал, снисходительно принимая от нее хамство. Думаю, что следовало сразу взять девчонку под контроль. Вообще удивляюсь, как она жила до моего появления вдали от родных. Почему-то был уверен, что если девушка самостоятельная, то получает помощь и поддержку родителей или…черт возьми, этого Феникса. Живет одна в квартире, соответственно, может себе позволить ее снимать. Да, обстановка оставляет желать лучшего, но достаточно комфортная, с точки зрения арендованного жилья эконом-класса. На ненормированный день, кроме первоначальных возмущений, не жаловалась, поэтому вряд ли причина в этом. Я винил себя за то, что решил дать ей время, оставив отношение лишь в пределах работы. Совершенно не интересовался ее личной жизнью, боясь узнать о ее связях с мужчинами. Ревность, мать вашу, едкая штука, разъедала мой мозг даже от одних мыслей о Катерине и анонимном журналисте. Нет, я все равно собирался покончить со всеми этими ее связями, но не хотелось давить на девчонку, и без того смотрит на меня, как на врага номер один. Надеялся заслужить ее доверие, полную и безоговорочную отдачу. Думаю, что именно в этом моя ошибка. Следовало взять ее в оборот с первого дня встречи. Войти в ее жизнь с первой минуты и тогда быть может не произошло этого ее срыва. То, что потеря сознания девушки - следствие нервного напряжения мог понять и профан в медицине.

   - Сердце еле прослушивается, - сказал Шмель, сворачивая фонендоскоп, - Это сон, но довольно глубокий. В медицинской практике такое состояние называют летаргическим.

   Как будто фельдшер скорой помощи Сергей приехал с медицинским чемоданчиком, в котором, я заметил, имелись даже одноразовые шприцы с ампулами

   - То есть? – удивился, - Как ты это определил?

   - Вот смотри, - Сергей поднял руку девушки, отпустил, кисть безвольно упала на диван и я, по инерции, подхватил маленькую ладошку, удерживая от падения на пол.

   - Осторожней, - недовольно бросил ему, не испытывая желания выпускать руку девушки.

   Ладошка оказалась слишком ледяной, захотелось согреть и подышав на тоненькие пальчики Катерины стал растирать ее запястье.

   - Не волнуйся. Она ничего не чувствует. Ее сейчас не беспокоят физиологические процессы. В состоянии летаргического сна полностью отсутствуют реакции на внешние раздражители. Некоторые врачи считают, что в момент летаргии человек нас слышит, но никто из медицинских светил пока не доказал этот факт.

   - То есть ты хочешь сказать, что сейчас с ней можно делать что угодно и она ничего не почувствует? – почувствовал страх за девчонку.

    Одно дело - оставить ее досыпать и все-таки доехать на прием к губернатору. Совсем другое – бессознательный сон Катерины и ее «пернатый подозрительный друг».

   - Не заводись, - вздохнул Шмель, потирая глаза и зевая, - Слушай, у нее кофе есть? Мне еще всю ночь дежурить. Может пойдем на кухню, там и поговорим?

    Я кивнул, соглашаясь, хотя оставлять Катю в таком состоянии одну не хотелось. Понимал, что слишком близко принимаю к сердцу состояние девушки, и ничего не мог с собой поделать. Мне действительно нужно выпить, но лучше если что-то будет крепче обычного кофе. Надеюсь, с Катей ничего не случиться, если мы отойдем в соседнюю комнату.

    Кухня показалась совсем не обжитой. Нет, супер-чистотой она не блестела, учитывая такую же ветхую меблировку, как во всей квартире. Маленький холодильник «Зенит» еще советского производства, обклеенный пленкой, чтобы скрыть пожелтевшую эмаль (удивительно, что он вообще работает до сих пор).

    Вместо стандартного кухонного гарнитура старинный «бабушкин» буфет и дубовый стол. Единственным современным атрибутом кухни являлись пара новых табуреток со стальными тонкими ножками. На столе – сахарница и практически пустая банка кофе «Черная карта».

    - Все ясно, - вздохнул Сергей с тоской осматривая помещение, - Кофе у нее нет. Поищем черный чай? Ну, и бутербродики сварганим.

    Лично я, глядя на содержание буфета и холодильника, которые не преминул проверить в первую очередь, уже понял – никаких бутербродов Шмель тоже не увидит. У Лариной было шаром покати, точнее полное отсутствие продуктов. Правда, пакетированный чай все же нашелся.

    - А чайник, кстати, горячий, - Шмель щелкнул кнопку на электрическом приборе, - Кружки есть?

    - Одну я видел в комнате, - буркнул ему.

    Мое настроение стало еще хуже, чем было до того, когда я увидел девчонку лежащей на полу. Что за хрень тут твориться? Она, вообще, когда последний раз ела? От обедов со мной категорически отказывалась, ссылаясь на обеды в компании моей секретарши. Не спорил, а следовало бы. Теперь уж сомневаюсь, что вообще обедала. Наверняка, очередная отмазка. Возвращалась в кабинет с кофе или чаем. Завтракать, по всей видимости, не завтракала, а учитывая наличие эхо на кухне, можно с уверенностью предположить о голодании в несколько дней. Если бы не сообщил о банкете, то и ужин она явно не планировала.

   Как расценить это все? Намеренный акт объявления голодовки? Отсутствие финансов? Или, е***, что-то другое? Не хотелось думать про несчастную любовь, из-за которой девчонки любят изводить себя. Нет, Катька не из тех, кто будет мучить себя по причине разрыва с парнем. Чертов Феникс. Но что тогда? Почему она не обратилась к родителям? Очнется - сам лично отлуплю, чтобы думала головой о своем здоровье. Такого я больше не допущу. Кстати, когда она вообще очнется?

   - Слушай, Шмель, раз ты почти готовый врач, - спросил у Сергея, заливающего кипяток в единственную найденную чашку, - И как долго она будет в таком состоянии?

   - Как тебе сказать? – пожал плечами он, кидая пакетик в кипяток и усаживаясь на одну из табуреток.

   - Как есть, - я тоже придвинул к себе табуретку и сел напротив, - И лучше правду.

   - Понимаешь, Сосновский, летаргический сон - это одно из расстройств сна, которое встречается крайне редко. Продолжительность такого состояния может длиться от нескольких часов до нескольких дней, реже – до нескольких месяцев. Самый длинный сон длился двадцать лет. Поэтому никто с уверенностью тебе не скажет точную дату и время ее пробуждения.

   - Что за хрень, Шмель? – опешил я от его слов, - Может есть способы разбудить? Будильник там, капельницы, уколы. Это болезнь вообще? Кто эту хрень лечит? И с чего она заснула?

   - На сегодняшний день медицина еще не может с уверенностью ответить, что же является причиной возникновения такого состояния, - пожал плечами довольный «доктор», отхлебывая кипяток, - Кстати, ты заметил, что сахара у нее тоже нет? Не думаю, что она проспит долго. Похоже на легкую форму. Зрачки реагируют. Дыхание пусть слабое, но есть. Судя по предшествующему удару при падении, о чем свидетельствует шишка на голове, а также присутствию на лице синяков под глазами, то есть имело место утомляемость организма, именуемое, как синдром хронической усталости, плюс добавить недоедание, - Сергей обвел глазами кухню и продолжил, - Относительно длительное. Все говорит о защитной реакции. Чаще всего такое расстройство возникает после перенесения эмоциональных потрясений, нервного дисбаланса, физического истощения. Часы не обещаю, но сутки, а может чуть больше она точно может проспать. Принудительно будить не советую, мозг может дать сбой. Прекращается такой сон также внезапно, как и начался.

   - И что делать?

   - Достаточно просто оставить ее под тщательным наблюдением родных и близких. Обеспечить нормальные условия жизнедеятельности во избежание последующих проблем при пробуждении. Нужна отдельная комната, тщательно проветриваемая и убираемая. Обеспечить питание, уход.

   - Как ты это представляешь? У нее тут никого из родни нет. И как она будет питаться, черт побери, если сам говоришь, что она спит и ей это нафиг нужно.

   - Сообщить родным точно нужно, а пока положить в стационар. Судя по ее нерегулярному, так сказать, питанию, я бы поставил ей глюкозку в капельнице.

   - Ага, - кивнул ему, - Тогда я тебе полностью доверяю. Клади. Ты же врач.

   - С ума сошел? У меня гинекология. – поперхнулся Сергей чаем. - С чем я ее положу туда? Ей сомнолог нужен.

   - И где его взять в этом городе? – хмыкнул я, - Тут есть сомнологи?

   - Нет, не знаю, - замялся Шмель – Ладно. Согласен. С заведующим я договорюсь, но сам понимаешь - ей нужна отдельная палата.

   - Лучшую, платную, полный уход. Я оплачу. Под твое личное наблюдение, - кивнул ему и предупредил, - Но без рук.

   - Вообще-то, я в первую очередь врач, - Сергей достал телефон из кармана и стал набирать номер. – Поэтому, извини, Алексей, но осматривать, как доктор имею полное право.

   Я непроизвольно скрипнул зубами. Но, черт возьми, он прав.

   - Обещать могу лишь в пределах разумного, - улыбнулся Шмель, - Ты, если такой собственник иди одень ее потеплее, а я пока договорюсь о палате. Можешь просто завернуть ее в одеяло, все равно Катя сейчас ничего не почувствует. Едем на моей, если что. Мне все равно возвращаться.

   - В пределах разумного, - с трудом выдавил из себя и вышел из кухни.

   Главное сейчас, чтобы девочке помогли нормально очнутся.

***

Вокруг простиралось ослепительно серое небо и жуткий рыжий песок. Ни одного дерева в округе видно не было. Что я делаю среди цыганского народа, мне было не понятно, но продолжала подниматься по ступеням под веселые пляски и звуки народной музыки.

   - Ай нанэ, нанэ, бела девица, выйдет замуж она за добра молодца, добра молодца да злодеюшку, так прощай же ты, э-эх, лебедушка.

    Боже, кажется я уже где-то слышала этот бред. Неужели я опять сплю? Но почему так все реально вокруг? Сейчас я поднимусь по тому высокому помосту. Мне на голову оденут белый венок и столкнут вниз. Нет. Не хочу. Но, остановится почему-то совсем не в силах. В толпе веселых цыганок я стала подниматься по необструганным высоким ступеням с трудом поднимая ноги.

    При этом, словно напоенная непонятным напитком, продолжала приплясывать вместе с безумными цыганами, будто радуясь предстоящему переходу в иной мир.

   - Ай нанэ, нанэ, спи красавица, - закончилась песня уж совсем бессмыслицей, и мы наконец-то оказались на широкой деревянной площадке, возвышавшейся над распростертой оранжевой пустыней.

   Как и ожидалось - мне на голову одели большой венок из белых крупных цветов неизвестного растения и столкнули вниз.

   - А-ай, - только и успела крикнуть в процессе полета.

   - Нанэ-нанэ, - весело помахали мне представители «доброго» народа.

   В этот раз я не почувствовала удара, а вспыхнула в полете ярким огнем и рассыпалась рыжим пеплом на песок.

    Самое странное, что я чувствовала и огонь, и свое превращение в пепел. Ощущала, как оседаю на раскаленную солнцем землю пустыни.

    Видела, как ко мне наклонилась та самая старая уже практически знакомая цыганка и поворошив мою золу подхватила меня, маленькую серенькую птичку, в свои шершавые широкие ладони.

   - Ай, красавица, хватит быть уже серым забитым воробышком. Хватит боятся, доверься своему сердцу. Думай разумом. Пора тебе делать выбор.

    Она подкинула меня высоко в ослепительно синее небо и… мои крылья распахнулись широкими огненным всполохами. Как же оказывается здорово чувствовать себя парящей в небе. Я полетела прямо к раскаленному солнцу, радуясь чувству свободы.

   - Только не обожгись, огненный Феникс. Запомни у тебя всего один шанс, - понеслось мне в след последнее напутствие пожилой женщины.

   Глав 10

   Из огня да в полымя

   Вот так ходишь, ходишь и не знаешь,

    что ты - женщина чьей-то мечты...

   Пробуждение было отвратительным. Голова раскалывалась. Рядом с ухом что-то противно пищало. В попытке поднять руки, чтобы дотронутся до висков с целью привычного массажа дабы избавится от тупой боли, я поняла, что привязана к капельнице. Или скорее она привязана ко мне, так как длинная тонкая игла-катетер «намертво» приклеен пластырем к моей вене.

   - Что еще за…, - выругаться не получилось, горло перехватило от сухости.

    Чувство, что мой язык прилип к небу. Я сглотнула и осмотрелась.

    Капельница с каким-то раствором, из которой медленно капля за каплей жидкость поступала ко мне. Светлые стены и потолки больничной палаты. Высокая и, надо же, очень мягкая ковать. Удобная подушка и одеяло, которым я была укрыта, слишком нежное для обычного стандартного больного.

    Противный писк шел из неизвестного прибора с датчиками, идущими к моей груди и больным вискам.

    Что со мной произошло и как я тут оказалась для меня было покрыто мраком. Помню свои сборы на прием губернатора. Четко и очень реально помню свой сон, где я могла летать и была настоящим Фениксом.

    Сейчас совсем не была похожа на ту гордую птичку, скорее напоминала Милу Йовович из «Обители зла» в начале сериала. Она помнится тоже проснулась в неизвестном месте. Да, на мне даже рубашка была похожа на то подобие тряпки, что была на ней. Господи, такое чувство, словно я в ином мире и грядет зомби-апокалипсис. В особенности раздражающими были сладковатые запахи, пропитавшие всю палату.

    Выдернув из себя иглу-катетер, датчики от прибора, сразу почувствовала лучше. Даже писк перестал раздражать. Приподнявшись на кровати, заметила огромные букеты, стоящие на полу во всех свободных углах комнаты.

   - Абзац. Мавзолей какой-то, - с трудом выговорила и поморщилась от рези в горле.

    Захотелось умыться, а еще лучше принять душ и напиться воды. Мне повезло. Кто-то раскошелился, и я оказалась не просто устроенной с комфортом, а чуть ли не в самых лучших апартаментах, если такие существуют в стационарах. Душевая и туалет нашлись за смежной дверью палаты. С трудом передвигая ноги (странно, сколько пролежала, что мышцы расслабились до такой степени, практически перестав меня держать?) с удовольствием вошла в душевую кабину и насладилась горячей мягкой водой, параллельно глотая капли.

   Вода сделала свое дело, почувствовала себя словно заново родившейся. Вновь надевать на себя ту же самую рубашку, не смотря на ее девственную чистоту и запах хлорки, было неприятно, поэтому с трудом пришлось завернуться в белое вафельное полотенце, которое сиротливо висело рядом с умывальником. Имелась слабая надежда, найти в этой клинике, где по всей видимости меня причислили к вип-пациенту не только комфортный уход, но и необходимую одежду.

    Можно сказать, что мои ожидания и тут оправдались. Нет, своих вещей я не нашла, но в палате стоял шкаф, а в нем (какое счастье) обнаружены новенький махровый халатик нежно оливкового цвета и любимая сумка с документами и телефоном. Жаль только, что нижнего белья этот заботливый неизвестный не догадался оставить. Если честно, то совершенно не представляла, кто мог позаботится обо мне. Перебрав в уме всевозможные варианты решила, что это все-таки моя вечно занятая мама. Отец еще за границей. Если брательничка оставить с гувернанткой, то как ни крути, лишь у матушки могла появиться мизерная возможность поспешить на помощь своей единственной бестолковой дочери. Нужно бы ей позвонить и успокоить, что со мной все нормально.

    То, что телефон оказался без зарядки, меня не удивило. Главное со мной моя сумка, а зарядное устройство это один из основных аксессуаров, носимых в ней постоянно.

    Устроившись на мягком кожаном диване, стоящем рядом с больничной кроватью, откинулась на спинку и решила дождаться хотя бы пары делений, чтобы сделать звонок. Слабость мышц снова дала о себе знать, эффект освежающего душа к сожалению, оказался кратковременным. Загрузка смартфона принесла мне новые сюрпризы - дата, высвеченная на экране, свидетельствовала о том, что я пропустила из своей жизни почти две недели.

    - Не поняла, - в шоке уставилась на «десятое марта», - Что со мной произошло, черт возьми?

    Кроме слабости и жуткого чувства голода совершенно не ощущала себя больной. Потеря памяти не в счет. Нет у меня таких провалов по типу «тут помню - там не помню», и никогда в жизни не было. Да, и сон свой вспоминался в реальных подробностях. Значит ли это, что я столько проспала?

   - Представляю, как расстроилась мама, - задумчиво листая пропущенные вызовы и читая сообщения, пробормотала под нос, - Черт, и подвела Глафиру Андреевну. Интересно, она мне хотя бы деньги отдаст за дни работы, чтобы аванс за квартиру заплатить.

    Подумав о своей маленькой квартирке, вспомнила, что мои ключи оставались у Сосновского. Я замерла, шокировано осознавая наступление Армагеддона мелкого масштаба. Не покидала мысль, что лишь он мог попасть в квартиру, мог увидеть меня в роли Белоснежки, а еще (ни капли не сомневаюсь в его наглости) порылся в моих вещах и, наверняка, обнаружил мои статьи. Это конец. Боже! Что. Теперь. Делать?

    Кстати, сообщений, как и пропущенных вызовов оказалось не очень много. Скорее всего большинство знакомых были в курсе события, произошедшего со мной, чего не скажешь о самой себе. Большинство сообщений содержали поздравления с женским днем, в основном от моих однокурсников и даже Зоя –староста курса написала, что-то вроде «Поздравляю. Выздоравливай».

    Звонки – от тети Глаши (надеюсь, получиться придумать версию своих прогулов, фраза «проспала» тут явно не покатит), Степки-братца, родителей и, как ни странно, от Бессонова. Главный редактор «Городского Вестника» возможно хотел поздравить с праздником, поскольку мы с ним чаще всего общались, учитывая статус газеты. Будет очень жаль, если его уволили из-за меня. Позже обязательно навещу старичка, лишь бы выбраться отсюда.

    Сейчас наиглавнейшими задачами для меня стояли самые низменные человеческие нужды – одежда и еда.

    Длинный гудок набранного номера мамы мне показался вечностью. Три раза срывался на автоответчик, но я не сдавалась.

    - Кэти, девочка моя. Это правда ты? – наконец-то услышала взволнованный голос мамули и вздохнула с облегчением.

    - Я, мам, прости, - ответила тут же, почувствовав вину перед родителями.

    Цыганка права. Я полная дура - заклинило на своей идиотской самостоятельности. Мои родные переживают за меня, да и я сама очень скучаю по родным. Когда последний раз ездила домой? Уже и забыла. Три-четыре года назад? Была, кажется, еще на первом курсе.

   - Дочка, ты нас прости, - заволновалась мама, - Мы не знали, когда ты проснешься, и я сейчас вновь в Питере. Приезжала, когда твой босс позвонил и сказал, что с тобой случилась беда. Спасибо Сергею Борисовичу. Настоящий врач, хоть и молоденький. Я постараюсь приехать к тебе, как можно раньше. Только стоит уладить дела в деканате, у студентов сессия. Маленькая, как ты? Сейчас позвоню твоему доктору узнаю, когда выпишут и перезвоню тебе. Скучаю, малышка. Люблю, люблю, люблю. И позвони папе. Он там в своей Индии с ума сходит от беспокойства.

   - Мам, я тоже скучаю и люблю. Позвоню, - пообещала ей.

    Разговаривать дальше пока не имело смысла. Быстро вызнав новости о Степке, я отключилась. Из хаотичного разговора вычленила основное. Правда, не то, что хотела, но все равно.

   Во-первых, мамы в городе нет, соответственно ни вещей, ни еды мне не привезет. Во-вторых, я в стационаре и мой доктор, некто молодой Сергей Борисович. И в-третьих, Сосновский, как всегда без моего ведома и согласия (плевать, что я не могла его дать в принципе) приложил к моему помещению сюда свою заботливую руку. Надеюсь, он не потребует расплатиться за мое нахождение в вип-палате? В бесплатный сыр уже давно не верю.

    Я осмотрелась. Букеты казались свежими. Каждый день что ли меняют? Или это на восьмое меня завалили? В углу на стене маленький плазменный телевизор. Светильники на стене. Диван (для посетителей?), на котором я сейчас сидела отличался повышенной комфортностью. Единственным подтверждением статуса больничной палаты являлись кровать, прибор с присосками и капельница. Сомнений нет, она - платная. Странно, что за это время никто ни разу не зашел ко мне. Если я больна, то в палату должны заходить, как минимум медсестры, например, капельницу проверить. И, кто бы знал, как я хочу слона. Да, да, сейчас бы и его съела, огромного, лопоухого, с хоботом, только бы заглушить ноющую тянущую боль в желудке.

    Что ж, мы не гордые, по крайней мере не до такой степени. Придется самой идти на поиск питания.

   Тапочки мне не оставили, про нижнее белье не вспомнили.

   Плевать, пойду босиком и в одном халате. Никто же не станет заглядывать намеренно мне под юбку.

    Открыв дверь в коридор, меня оглушило. Шум. Гвалт. Перекрикивание санитарок и медсестер. Попались на встречу и «больные». Исключительно - девушки, женщины, в халатах разных расцветок, от чего после стерильной белизны зарябило глаза. Встречались даже беременные.

   О, неужели, показался мужчина? Значит я не героиня фильма про Амазонок. Это успокаивает.

   В марлевой маске, белых перчатках и аккуратной медицинской шапочке, пожилой врач промелькнул, не обратив внимание на творившийся хаос в коридоре, и сразу скрылся в дальнем кабинете.

    Рядом с тем кабинетом располагалась стойка постовой медсестры, соответственно, мой путь был направлен именно к ней. По-моему, если меня не накормят, то вместо зомби-апокалипсис из «Обители зла» больницу будет ожидать нападение самой Кати.

    Подходя ближе к посту, пыталась вспомнить что-нибудь приятное, дабы отвлечь свой желудок от вкусных мыслей, к моему сожалению, кроме «А Катя хочет кушать. Сейчас меня покормят» ничего не задерживалось.

   - Привет. – с трудом привлекла внимание девицы с бейджиком на груди и именем Александра на нем, - Саша?

    Та в шоке уставилась на меня. Наверное, вспоминает, где могла меня видеть и видела ли вообще. Я хмыкнула на ее ступор и ляпнула свою насущную потребность:

   - Есть хочу.

    Глаза девушки в ужасе распахнулись, она отшатнулась, кинувшись в тот самый кабинет, где недавно скрылся доктор-мужчина. Проводив ее взглядом, я прочла – ординаторская. М-да, Катерина, довела ты себя. Неужели стала действительно похожа на зомби? Или мои слова эта несчастная сочла на свой счет? Прости, милая, но девицами не питаюсь.

    - Вот же она. - медсестричка по имени Александра выглянула из-за двери ординаторской, - Станислав Андреич, гляньте. Это же она. С палаты, которую ведет Сергей Борисович.

   - Сашенька, этого просто не может быть, - устало скрипнул голос пожилого доктора, - Сходи посмотри в шестнадцатую, а потом панику разводи.

   - Станислав Андреич, я же не дура, - пискнула Сашенька.

   А вот лично я засомневалась в ее умственных способностях. На фиг ты побежала в ординаторскую без поверки? И вообще сначала нужно «гостью» накормить, напоить, и лишь после этого спрашивать.

   - Сергей Борисович, - вдруг крикнула девушка, заглядывая за мою спину и рванула с места мимо меня в противоположную сторону от двери, - Сергей Борисович. Тут ваша пациентка.

    Я оглянулась. С того конца коридора откуда пришла я сама в нашу сторону спешил еще один мужчина. Судя по глазам и отсутствию морщинок - молодой. Парень. Примерно мой ровесник. Марлевая повязка закрывала его лицо. На голове белая шапочка.

    Подойдя ко мне, он без компромисса подхватил меня на руки и направился обратно в «мою» палату. Еле успела схватиться за полы не очень длинного халата. Как-то не было у меня желания светить своими прелестями перед толпой женщин, что с удивлением провожали наше шествие.

   - Какого хрена? - буркнула я, - Что тут вообще творится?

   - И тебе здравствуй, Ларина, - засмеялся сквозь маску смутно знакомый голос, - Зачем встала? У тебя после длительного сна ослаблен иммунитет, а ты умудрилась выйти. К тому же босиком, в коридор полным инфекции.

   - Ты кто? – неуверенно поинтересовалась, - Я тебя знаю?

   - О, Катерина, придется тебе полежать пару деньков еще. Головку проверить, - в излюбленной манере Анархиста съехидничал врач, - Видно летаргия повлияла на твою память.

   - Сергей? - опешила я, - Шмель?

   - Он самый, детка, - кивнул тот, подтвердив мою догадку.

    Вот влипла. Еще один одноклассник на мою несчастную голову. Лучше бы вместо летаргии в кому впала. Там безопасней.

   - Есть хочу, - вздохнула я.

   - Начнем с манной кашки, - усаживая меня на удобную палатную постель, сказал он, и обернулся, - Сашенька, пусть принесут в шестнадцатую каши и теплого сладкого чая.

    Постовая медсестра, вошедшая следом, быстренько испарилась выполнять поручение.

   - То есть ты опять меня спас? – сделала попытку скрыть неловкость от встречи.

   - Не совсем, - Сергей подошел ко мне с фонендоскопом и достал откуда-то из-за пикающего у изголовья прибора ленту для измерения давления, - Сосновский. Кстати он тоже в курсе, что ты очнулась. Я ему сообщил сразу, как позвонила твоя мама. Раздевайся.

   - Что? - кажется крепкий сон и вправду повредил мой разум, иначе с чего бы мне послышалось последнее требование. Может ему еще и ламбаду в стиле ню станцевать?

   - Раздевайся, Катя, - он протянул ко мне свои загребущие ручки собираясь помочь снять халат, - Я прежде всего врач. Нужно тебя осмотреть. Алексей уже едет сюда и мне не хотелось бы лишний раз провоцировать парня. Ну, же, Катя? Это не ролевые игры.

    А какие, черт вас подери? Как, скажите мне, раздеться, если я, вашу мать, под этой единственной вещью, в которую… вцепилась мертвой хваткой, полностью голая, а он – мой одноклассник? Господи, да я же умру со стыда.

ГЛАВА 11

«Неровная тропа»

   Никого не настораживает,

    что в сказке «Колобок» с хлебом разговаривали?

    - Катя. Катя, - понимающе покачал головой Сергей, снимая свою марлевую маску, - Дай мне хоть давление измерить для начала. Я же не прошу пока твое сердце, только руку. Хотя, что я там у тебя не видел? Думаешь не осматривал твое исхудавшее тельце? Я твой врач. Довела ты себя, Ларина, скажу тебе, до состояния близкой к анорексии. Смотреть не на что. Одна красивая мордашка и осталась.

    - Вот и нечего тогда смотреть, - обиделась на него, - Со мной все в порядке. Хочу домой.

    - Ну-ну, - хмыкнул доктор, - Завтра возьмем анализы по цито и лишь по результатам посмотрим. ЭЭГ и ЭКГ тоже нужно сделать. Так что полежишь, сил наберешься. Все равно дома тебе одной делать нечего. Я не могу отпустить пока не приедет кто-нибудь из родных.

    Cама прекрасно осознаю, что дома за эти недели нет и куска хлеба. Возможно, если покормят меня, то отсутствие пустого холодильника уже не остановит, а сейчас следует признать его правоту. Силы действительно нужны.

    - Ладно, - смутилась я и подняла рукав халата, - Только раздеваться не стану. Где, кстати, мои вещи в которых была?

    Его ехидные синие глаза полезли на лоб от удивления, но спорить не стал. Правда и мой вопрос проигнорировал.

    - Восемьдесят пять на сорок, пониженное, - констатировал, освобождая манжету, сразу став серьезным, - Давай теперь сердечко послушаем. Если аритмии нет, сделают кофеин, чтобы нормализовать давление.

   - А говорил, что сердце не нужно, - буркнула под нос, - Говорила же, что не стану раздеваться.

   - Совсем не выросла, Катерина, - улыбнулся Шмель, - Как была деткой, так и осталась. Ведешь себя будто ребенок. И что мне с тобой делать?

   - Пусть кто-нибудь другой меня посмотрит. Женщина-врач, - предложила ему.

   - Сожалею, если только интерна к тебе отправить, но клиническую картину сможет определить лишь лечащий.

    Сгорая со стыда, я все же приоткрыла ворот халата, позволяя ему прослушать грудную клетку. Со спины было проще - по крайней мере не видны его нахальные глаза и можно было представить, что это не мой старый знакомый, а совершенно независимый доктор.

    - Отлично. Умница, - похвалил, словно маленькую, - Посмотрим животик?

    Я вновь вспыхнула, как спичка. Интересно, как он это себе представляет? От новых споров меня спасла медсестра, принесшая поднос с дымящейся манной кашей (господи, словно в детском саду) и бокалом чая.

   - Сергей Борисович, там у Никаноровой из пятой кровотечение началось. Станислав Андреич просит вас посмотреть, у него после перерыва снова операция.

   - Хорошо, сейчас подойду. Давайте ее на кресло, - Сергей встал с кровати и передал мне поднос, - А с тобой, Ларина, мы попозже продолжим. Поешь пока.

    Удивленная произошедшими в нем резкими изменениями от сарказма к серьезности, молча взяла ложку из рук медсестры.

    Новенькая девушка в полном молчании проводила его глазами и обернулась ко мне.

    - Как себя чувствуешь?

    - Номано, - кивнула ей, засунув большую ложку в рот (надеюсь девушка меня поняла).

    - Ой. Ешь на здоровье, подожду, - медсестра устроилась на диване и с ужасом наблюдала, как быстро исчезает еда с моей тарелки.

    Плевать, пусть смотрит, я понимаете ли, несколько недель не ела. Каша исчезала моментально. Мало, черт возьми, еще бы порции три для полного счастья. Может познакомиться? Попросить добавки?

    - Меня зовут Катя. А тебя? – спросила у девушки, с тоской разглядывая дно посудины.

   - Маша, - представилась она, и заметив мои голодные глаза, сказала, - Много нельзя, Сергей Борисович запретил.

   - Надеюсь обед скоро?

   - Уже ужин закончился, – засмеялась девица, - Если хочешь, часа через два я теплого молока принесу, все равно сегодня взяла себе ночную смену.

   - Лучше кофе с молоком. Не люблю простое молоко.

   - Если Сергей Борисович разрешит, - ответила покладистая девушка.

   - Разрешит, - махнула ей и решила спросила, - Маш, я тут много что пропустила. Сергей Борисович долго работает?

   - Полгода уже. Официально в интернатуре, но врачей не хватает, а такого как он, от бога, очень мало. Мы сначала думали, что мажор из Питера приехал, а оказалось, что его семья - все медицинские светилы. Между прочим, много чем помог нашей больнице. Знаешь, какие у него золотые руки? У него и операции все без осложнений.

   - Операции? - удивилась я, - И что это за отделение?

   - Гинекологическое, - пожала плечами она, - В основном конечно лежат с проблемами репродуктивного здоровья. А сейчас после его появления в клинике у нас даже ЭКО проводят. Представляешь?

   - Чего? – ошеломленно уставилась я на медсестру.

   - ЭКО, - повторила девушка, - Экстракорпоральное оплодотворение.

   - Ясно, - поставила пустой бокал на поднос и шокировано проследила, как за девушкой закрылась дверь в «мою» палату.

    Если честно, то ни хрена мне ясно не было. Я каким боком тут делаю? Надеюсь, мне за то время пока спала никакого ЭКО не провели. Черт знает, что вокруг меня творится. Ну, Шмель - врач недоделанный. И Сосновский-придурок с ним в придачу. Кого из них первым убить? Выйти бы самой отсюда в целости и, желательно, без сюрпризов.

   Не успела накрутить себя, как дверь распахнулась и в комнату широким шагом «влетел» мой… секси-босс.

   - Стучаться не пробовал? – машинально отшатнулась, прикрывая ворот халата на груди и отодвигаясь дальше к подушке.

   - Вижу тебе лучше, детка, - улыбнулся Сосновский с явным облегчением на лице, - Сергей осмотрел уже?

   При воспоминании о нашей с «врачом» встрече я вновь покраснела.

   - Какого черта, Сосновский? - скрывая свою неловкость за возмущением, прошипела сквозь зубы, - Почему я нахожусь в гинекологии? Почему Шмель должен был стать моим доктором и, что все это значит?

    - Тихо, тихо, малышка, тебе нервничать нельзя, - Алексей присел на край кровати (господи, им там всем медом намазано? Вон, у стены комфортный диван стоит) и тоже, как ранее «доктор», протянул ко мне свои загребущие ручки.

    К сожалению, отползать было больше некуда, и я оказалась притянутой к груди Сосновского.

   - Я переживал, детка, - перебирая волосы на моем затылке прошептал мне в ухо, - Рад, что теперь все позади.

   Чего? Он это о чем? Одна радость - не видел, как мои глаза медленно превращались в блюдца от удивления. Так. Кажется, моя «отработка» вип-палаты стала более понятной. Абзац.

   Чувство, что иду по дороге, а она не просто плутает, куда ей вздумается, но и попадаются сплошные кочки и ямы. Сейчас, как раз я наступила на кочку и споткнулась, потеряв ориентацию в какую сторону идти.

   - Э-э? - голос вернулся ко мне вместе с легким поцелуем за ушком, - Ты чего делаешь?

   - Соскучился, - меня крепче обняли, буквально зажав, что пискнула, и лишь после этого я оказалась на свободе.

   Слов у меня не было. Свою реакцию на выходку Сосновского могла охарактеризовать, как полный ступор.

   - Так тебя осмотрел доктор? – его рука нежно заправила мой локон за ушко и поправила волосы.

   Фиг его знает. Пожала плечами. Неадекватное для моей слабой психики поведение Алексея было столь же неожиданным, как и… очень приятным. Я не понимала себя, но мне стало стыдно за свой вид. На голове воронье гнездо, не накрашена, одежда – одно название. Черт, моя одежда.

   Сосновский – ключи – прием – платье - провал памяти – палата.

   Возвращение ко мне моей знаменитой логики фактически сработало в качестве подзатыльника. Ура! Да здравствует здравый смысл.

   - Сосновский, - начала я осторожно.

   - Алексей, - поправил он меня, - Для тебя только по имени.

   - ???

   - Попробуй, детка, не бойся, мое имя не кусается, - усмехнулся мой секси-босс с хитринкой в серых глазах, наблюдая за «бурей» эмоций на моем лице.

   Правда, скорее вместо «бури» он увидел лишь сомнение, нерешительность и смущение, но уже не важно. Я уже решилась.

   - Алексей, - мне действительно стало легче…требовать объяснений, и я продолжила, - Алексей, где мои ключи от квартиры?

   - У хозяйки, - улыбнулся гад.

   Не поняла. Чего от там сказал? Какой хозяйки? Как я в квартиру попаду?

    - Мы не знали, когда ты очнешься и я вернул ключи законной хозяйке.

   - И как я по-твоему должна в квартиру войти? – паника нарастала.

   - Ты там больше не живешь, - как ни в чем не бывало ответил Сосновский.

   - Что? - теперь он точно увидел мои «блюдца», - Это шутка?

   - Нет, Катя. Это не шутка. Твоя мама приезжала и собрала вещи. Я помог перевезти их в общежитие. Тебе дали место.

    Ну, спасибо, мамочка. С одной стороны, одной проблемой меньше, не придется в марте искать денег на квартиру. Просто очень жаль – привыкла жить одна.

   - Допустим, - вздохнула, - А где мои вещи, в которых я была?

   - Ты имеешь в виду то алое платье? Или нижнее белье? – с легкой иронией спросил он.

   - Все, - ответила слишком быстро, пока еще моя наглость не растерялась окончательно под его скептическим взглядом.

   - Платье цело.

   - ???

   - А чулки и то подобие трусиков, к сожалению, пропали.

   - Это как?

    Увидев шок на моем лице, этот гад засмеялся.

    - Тебя раздевали уже тут, в палате. Медсестричка случайно порвала. Она и платье готова была срезать, но пожалела. Не волнуйся, куплю другие.

   - Не нужно, – смутилась, - Я сама куплю.

   - Это тебе, - проигнорировал он мои возражения и положил мне на колени бумажный пакет с брендом магазина дорогого нижнего белья.

   Ямка. Кочка. Овраг.

   Черт, почему я не заметила раньше, что он пришел не с пустыми руками?

   - Посмотри, - предложил Алексей.

   Осторожно заглянула в пакет. Господи-господи-господи, это что? Пара нежных комплектов персикового и шоколадного цвета и такого же цвета две комбинации?

   - На первое время, - улыбнулся он, - Через два дня выпишут - привезу остальное.

   - Зачем? – мне было очень неловко.

    Что делать? Отказаться? Тогда в чем мне ходить? Голой? Боже, тут все очень дорогое, я точно не могу позволить себе это принять.

   - И еще вот, - Алексей вытащил из-под кровати еще одну небольшую брендовую коробку, - Чтобы босиком не ходила.

   - Котята? – я умилительно смотрела на мягкие пушистые тапочки с ушками, глазкам и маленькими усиками.

   Черт бы его побрал с его нежностью. А-а-а, от этого подарка захочешь не откажешься. Если он сам будет вырывать из моих рук - не отдам. Обожаю пушистых кошечек.

   - Спасибо, - на мои глаза навернулись слезы, - Только я все-все тебе верну, что ты потратил. Со стипендии отдам.

   - Даже не думай, - нахмурился он, - Если тебе будет легче, то считай это моральной компенсацией.

    С удивлением посмотрела на него и увидев в его глазах чувство вины (интересно за что?). Кивнула.

   - Хорошо, ты прощен, - как можно снисходительнее пожала плечами.

   - Не знаю за что, но согласен, - засмеялся Сосновский, - А ты пока нет

   - Ты сейчас, о чем? – насторожилась.

   Ответа не получила, поскольку в дверь постучали и вошла еще одна медсестра (господи, не палата, а проходной двор какой-то?).

   - Извините, но Сергей Борисович распорядился сделать кофеин, чтобы нормализовать давление.

   - А сам он где? – поинтересовался у сестры Сосновский.

   - В ординаторской, Алексей Александрович. Он уже в курсе что вы приехали.

   - Хорошо, спасибо, Настя, - Сосновский встал.

    Мне стало неприятно, что Сосновскому известно имя девушки. Он что тут всех девиц знает? Тогда какого хрена вообще ко мне пришел, раз ему тут все улыбаются, как родному?

    - Я пойду поговорю с Сергеем, не стану вам мешать, - Алексей наклонился и поцеловал меня в носик, от чего все ранее ревностные (откуда они нафиг взялись?) мысли исчезли, и осталось исключительно смущение (что это только что было?), - Не скучай, маленькая.

   - Алексей Александрович, думаю вас больше не пустят. Время посещений окончено, - проворковала мило моему секси-боссу «Настя».

   - Тогда отдыхай, Катюш, навещу тебя уже завтра, - уже от двери улыбнулся Сосновский и прикрыл дверь.

   - Ты уж, деточка, определись, кто из них будет на руках носить, - проворчала медсестра, - Оба мужчины свободны, как ветер, и желающих на них тоже много.

   - Ты, о чем? - подставляя ей плечо спросила я.

   - Не прикидывайся дурой, Белоснежка. Делится нужно. Оставь нам хотя бы Сергея Борисовича.

   - Шмеля? – вздрогнула, когда игла пропорола мою нежную кожу, - Уй.

   - Для тебя, деточка, он доктор, - зло заявила медсестра и громко хлопнув дверью вышла из палаты.

    Кочка. Ямка. Силки.

   Странно все это. Очень странно. Ладно. Подумаем об этом позже. Сейчас срочно привести себя в надлежащий вид, а то всякие медсестрички меня не просто заколят ненароком, но и прибьют по-тихому за «осмотр» желанным доктором Сергеем Борисовичем Шмелем. Подхватившись с кровати, я скрылась в душевой и наконец-то вздохнула спокойно, когда по моему телу приятно скользнул нежный брендовый шелк. Черт, а у Сосновского отличный вкус и размеры мои. Интересно, как узнал?

    Звонок смартфона прервал мои приятные впечатления от новенькой одежды. К сожалению новые новости не оказались для меня столь же приятными, скорее наоборот.

    - Привет, мам, - обрадовалась я, узрев на экране номер, - Уже договорилась в деканате? Когда приедешь?

   - Кэти, дочка, у меня тут проблемы, - мамуля грустно вздохнула в трубку, - Меня некому заменить на экзаменах. И сейчас Алина позвонила. Няня Степкина. У нее кто-то умер и ей срочно нужен отпуск на две недели.

   Ямка.

   Конечно, расстроилась и еще как, но я же сильная и самостоятельная. И привыкла жить без опеки родителей и, как можно жизнерадостнее, ответила ей, успокаивая:

   - Хорошо, мамуль, не волнуйся. Девчонкам в общагу позвоню они мне вещи привезут. Справлюсь. Только доктору позвони. Чтобы отпустил. А то без тебя меня отпускать не хочет. Кстати, ты мой ноут тоже забрала из квартиры?

    - Ноут? Нет. Его там не было. Может его забрал твой начальник? Сосновский? А про то что будешь одна даже не думай. Я уже договорилась. Мой лучший ученик. Павел Спиридонов. Замечательный юноша. В твоем городе у него оказывается тетя живет одинокая. Ему все равно сейчас только лишь написание и защита остались. Я согласилась ему помочь с защитой, а он за тобой присмотрит. Кстати, твой бывший одноклассник. Он тебя помнит. Сейчас магистерскую пишет на тему неврологических патологий. А, как узнал, что с тобой беда, сразу вызвался помочь. Говорит, что до сих пор влюблен в тебя. Присмотрись заодно к нему дочка. Тебе уже не восемнадцать. Ах, да, он приедет примерно дня через два и тебя заберет из больницы. Я предупрежу твоего доктора.

   Камень. Тупик.

ГЛАВА 12

«Перекресток»

   В жизни нужно относиться ко всему без иллюзий.

    Принц — это всего лишь самец принцессы

   - Кать, это безумие. Какого лешего я с тобой связалась?

   - Небоись, ничего не будет, - также громко шепча, как и ворчащая Маша, я попыталась успокоить девушку.

   - Ага, - не сдавалась медсестричка. – Это тебе не будет, а мне потом Станислав Андреич голову снимет.

   - Не снимет, - не очень уверенно ответила ей, - Я не в его компетенции.

   - Зато я в его, - буркнула девушка, - Боюсь не поверит в мою непричастность.

   - Марусь, я не в тюрьме. Имею полное право уйти по собственному желанию.

   - Поэтому и помогаю, - вздохнула Машка, - Не понимаю только зачем. Одевайся быстрее, скоро ворота закроют и будешь тут куковать до утра.

    «Куковать» мне не хотелось. Быстро натянув, принесенные Машей джинсы и куртку, поняла еще одну главную вещь – нужно больше кушать. М-да уж, одежда была конечно не моей, а именно этой добродушной медсестрички, но размер то у нас был один – сорок второй – соответственно, какого, извините, хрена на мне все висит будто на вешалке?

   - Зеркало есть? – поинтересовалась у девушки, пытаясь понять, как я выгляжу в мешковатых брюках. – Хотя нет, лучше стоит.

   - Кто тебя в темноте увидит, дуреха? Главное до общаги доберись пока метро ходит, - махнула Мария на выход, - Идем.

    Поторопиться бы не помешало. Единственные больничные ворота закрывались в десять. Почему так поздно не совсем понятно, зато мне было на руку. В это время шанс встретить кого-нибудь из «больных» или «болящих», не знаю, как более вернее назвать, судя по особым причинам их местонахождения в отделении, был довольно редким. Местные «жители» стационара меня волновали мало. Больше я переживала за внезапные появления врачей или одного особого врача – Сергея Борисовича, категорично отказавшегося меня выписывать без сопровождения.

    Ха. Да плевать, пусть Сосновскому счет выставит еще на неделю. Все равно ни с кем из желающих меня «сопровождать», в том числе самим Шмелем, отправляться не собиралась.

    Таким образом, нужно пользоваться тем единственным способом, что выпал на мою долю - побег. Тайком, в вечернее время, по-шпионски.

    Самое интересное, что моя мама не просто не может, но и не хочет мне помогать. Наоборот, она настроена решительно. Что спрашивается ею движет? Желание свести меня с ума или устроить мою личную жизнь?

    Голубая мечта моей мамули – умный зятек Спиридонов. Боже, помню его еще со школы. Павел - полноватый, невысокого роста (хорошо, хоть на полголовы выше меня), ботан из ботанов, не умеющий связать пару слов при приближении к девчонкам. Его единственные и неповторимые друзья - книги. Нельзя сказать, что изменения в нем не произошли - стал