Купить

Ангелы на факультете... Контрразведки - 2. Кэрри Голд

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

АННОТАЦИЯ

Как жить, если ты не помнишь своего прошлого? Если, по ощущениям ты ангел, но почему-то полыхаешь огнём, словно не сумевший обуздать свою стихию демон? У тебя почему-то чёрные волосы, но крылья белые. И ещё… Ещё унять огонь можно лишь одним способом – познав истинную страсть. И не важно с кем: сама с собой, с демоницей оказавшейся твоим заклятым врагом, или с мужчинами. А следом выдают не менее странное задание, согласно которому придётся отправиться на Землю, разыскать и втереться в доверие к ослеплённому манией величия преуспевающему бизнесмену. Но выбора нет, ведь на карту поставлены судьбы ни много ни мало двух миров: Виры и Земли…

   

ГЛАВА 1 Забытьё

Открываю глаза. Тело затекло от долгого пребывания в неудобной позе. Пытаюсь подняться с каменного пола. Не с первой попытки, но удаётся. Вокруг какая-то суета. Все гомонят, но звуки доносятся словно сквозь толщу воды. Слышатся отрывистые краткие фразы, напоминающие приказы.

   Голова идёт кругом, перед глазами всё плывёт, тело… слегка ломает, на душе… Покой и пугающая пустота.

   Что происходит? Что со мной? Где я?..

   Вопросы мечутся в голове, словно загнанные в стеклянную банку мотыльки, бьются о стенки, ломая хрупкие лапки и сминая крылья, и рикошетя отскакивают обратно, чтобы возникнуть вновь. А ответов нет. Былой покой отступает, уступая место панике.

   Словно загнанный в клетку зверь озираюсь по сторонам. Небольшое помещение с низким закопчённым потолком и такими близкими стенами, давит на сознание. Взгляд цепляется за открытый проём. Выход есть! Но плотное кольцо обступивших меня мужчин, женщин преграждает путь… Не пройти. Откуда-то приходит осознание — это военные, с ними связываться опасно. Все смотрят на меня. Что им нужно?

   Воздух пропитан гарью. Трудно дышать. В горле першит. Какой-то мужчина, заглядывает мне в лицо и судя по интонации и выражению лица задаёт вопрос, но смысл слов ускользает. Протягивает ко мне руку, и тут же отскакивает прочь, с гримасой боли на лице, а его кисть прямо на глазах покрывается сочащимися сукровицей волдырями.

   Ко мне подходит кажущаяся смутно знакомой женщина и жестами приглашает следовать за ней. Остальные расступаются. Покорно иду, гадая: кто она? Откуда я её знаю?

   Не помню! Ничего не помню. Это неправильно. Так не должно быть. Ведь я… Кто я?

   Опускаю взгляд: одежды нет. Невольно прикрываю рукою грудь и… Останавливаюсь, любуясь завораживающей игрой оранжево-жёлтых всполохов пламени, окутывающих узенькие запястья и тонкие длинные пальчики с аккуратными ноготками. Огонь не обжигает, ластится к коже, даруя приятное тепло. Однозначно — я женщина. Откуда-то приходят ассоциации: свет — ангел, огонь — демон. Значит, я демон? Ну что же, уже хоть что-то известно.

   Пытаюсь хоть что-то вспомнить, и тут же, наслаиваясь на окружающую реальность, перед мысленным взором появляется искорёженный неведомыми вандалами лист бумаги. Грязный, словно истоптанный, с опалёнными кремово-буроватыми краями, а посередине привлекает внимание, почти выжженный коричнево-чёрный фрагмент, по форме напоминающий символическое изображение сердца. И больше ничего. Воспоминаний нет. Лишь этот «нечистый лист». Будто едва рождена.

   Озираюсь по сторонам. Как-то само собой приходит понимание, что окно — это окно, а вот это — пол, потолок, тот мужчина — демон, а сопровождающая меня женщина — ангел. Что яркий свет, льющийся из окна, это солнечные лучи, и судя по их положению сейчас раннее утро. Откуда мне это известно? Не знаю.

   Идём дальше. Встречающиеся на пути ангелы и демоны то ли почтительно, то ли опасливо уступают нам дорогу. Уже позади бесчисленные лестницы, коридоры, просторный холл. Выходим на улицу, и всполохи огня блекнут, теряя былую яркость, будто растворяясь в лучах небесного светила.

   Головокружение наконец-то отступает, давая возможность сосредоточиться на голубом небе с редкими облачками, на нервно всхрапывающих и косящихся в мою сторону лошадях, на останавливающихся и изумлённо взирающих на меня редких прохожих. Отовсюду доносятся самые разнообразные запахи и тут же в сознании появляются ассоциации: конский пот, навоз, благоухание каких-то цветов, ароматы древесной смолы… Обегаю взглядом окружающее пространство находя их источники. Следом возвращается слух, а с ним пение птиц, шелест травы и листвы на деревьях, какие-то шуршание и шорохи, приглушённые голоса.

   — Идём, Даниса, — оборачиваясь ко мне, произносит моя спутница. — Надо поскорее добраться до места.

   Даниса… Вот значит, как меня зовут. Буду знать.

   Хотела спросить — какого места? Но женщина, будучи уверенной в том, что я последую за ней, перешла на бег. Делать нечего, бегу. Лёгкий ветерок играет моими разметавшимися по плечам чёрными как смоль волосами. Солнце ласкает кожу. Мелкие камушки нет-нет да покалывают ступни. Улавливаю всё новые и новые звуки, запахи, картинки, и… Нет, ни то чтобы вспоминаю, просто откуда-то узнаю — что это.

   Мимо проносятся здания, сады, парки, аллеи. Солнце в зените, в животе урчит от голода, а мы всё куда-то бежим и бежим. Или не куда-то, а от кого-то? Оглядываюсь. Никого, кроме прохожих, провожающих нас исполненными любопытства взглядами. Вот и чего уставились?

   Миновав какие-то ворота, перешли на быстрый шаг. Впереди какая-то площадка, где в изобилии стоят, висят и раскачиваются странные предметы.

   — Вперёд! — кивая на узкую дорожку, петляющую промежду этими препятствиями, скомандовала женщина.

   Сама того не ожидая, бросаюсь к ним. Несусь словно ветер по узкой тропке, перепрыгиваю преграждающие путь брёвна… Пригибаюсь избегая столкновения с раскачивающимся на уровне головы тараном. Взбираюсь по какой-то лесенке… Скатываюсь вниз… И вновь бегу. В считанных сантиметрах подо мной бурлит какая-то странная жижа, а я балансирую на верёвке, шаг за шагом приближаясь к виднеющейся впереди тропинке. Встаю на твёрдую почву и опять срываюсь на бег. Что-то внутри будто подгоняет меня. Путь преграждает странная путаница из натянутых верёвок, проскальзываю промеж ними, стараясь не коснуться. Откуда-то приходит понимание, они не простые, и стоит дотронуться — тело пронзит боль. Снова бегу… Падаю на землю и ползу, царапая кожу о грубый камень, коим застелен этот участок тропы. Перекатываюсь, уходя от падающего сверху мешка. Поднимаюсь и опять бегу.

   Я не помню когда и при каких обстоятельствах успела здесь побывать прежде. Сознание отказывается подсказывать, какой окажется очередная ловушка и где именно она располагается, но моё тело — помнит, своевременно уходя от незаметных на первый взгляд препятствий.

   И вот передо мной стоит та самая женщина, что привела меня в это странное место. Улыбается. Так светло на душе становится от этой улыбки, что хочется подобно щенку уткнуться носом в её ладошку, и повизгивая от восторга завилять хвостиком. Бр-р-р… Вот и что в голову лезет? Какой хвостик? Хм… Странные мысли для демона. У нас же в истинной ипостаси хвост и крылья…

   В тот же миг в сознании словно дверка какая-то слегка приоткрылась, впуская ни то чтобы воспоминания, но некие понятия об окружающем мире. Вмиг стало понятно, почему все глазели на меня в том здании и позднее на улицах города — я же бежала голышом! И совершенно несвоевременно приходит смущение, заставляя жарко вспыхнуть щёки. В тот же миг меняю ипостась, укутываясь в… Белые ангельские крылья?!

   — Как? — шепчу, трогая продолжающими полыхать пальцами свои белые крылья и невозможные для ангела чёрные волосы, да ещё и всполохи пламени на руках. — Кто я?

   — Узнаешь, девочка, — соблюдая дистанцию, негромко произносит женщина. — Всё слишком быстро произошло. Но рефлекторная память осталась, значит, восстановишься. Как самочувствие?

   — Не знаю. Ничего не помню, в остальном нормально. Одеться бы. И есть хочу, — под громкий аккомпанемент желудка, признаюсь.

   — Поесть-то принесут, — смущённо отвела взгляд женщина. — А вот с одеждой ничего не выйдет.

   — В смысле? — не понимающе уставилась на неё я.

   — Сгорит, — со вздохом отозвалась собеседница.

   — Эм…

   Взглянула на свои руки, затем на ноги, там взору предстала та же картина — измазанная во время преодоления полосы препятствий кожа, и ластящиеся к ней язычки жёлто-оранжевого пламени.

   — А погасить?

   — Невозможно, — поджав губы, выдыхает. — Пока сама не подчинишь внезапно пробудившийся в тебе огонь.

   — И как мне быть? — растеряно бормочу, понимая, что нельзя разгуливать по улицам в том виде, в коем я щеголяла сегодня. И тут до меня доходит ещё кое-что: — А как я буду спать? Кровать же…

   — На закрытом полигоне в воде, — тут же отозвалась женщина, явно заранее знавшая ответ на вопрос.

   — В воде?

   — Мягче, — пожала плечами та. — Но можно и просто на земле или песке. И кажется нам пора познакомиться, — говорит. — Я, Анхе Рамила Бокс, ты Анхе Даниса Блей. Лишних вопросов пока не задавай, надо чтобы как можно больше вспомнилось самостоятельно. А пока, идём на полигон, обед туда принесут, я уже отправила заказ.

   Ну мы и пошли. А я глазела по сторонам, гадая кем была в той позабытой прошлой жизни и что со мной произошло?

   

ГЛАВА 2 Попытки совладать со стихией

Пока шли, озиралась по сторонам, и откуда-то приходило знание о том, что наш мир называется Вира, что сейчас мы находимся на территории академии, вон то здании вдали — административный корпус, а это целительский, там столовая, а чуть в отдалении общежития. Откуда мне это известно? На этот вопрос ответа нет, как и на множество других. Например, я вдруг поняла, что первое моё воспоминание на сегодняшний день — это комната в здании Трибунала. Но что я там делала? Кем мне приходится сопровождающая Анхе? Почему, я ангел, если мой дар — огонь?..

   — Что со мной произошло? — решилась наконец-то задать вопрос.

   — От переизбытка эмоций ты потеряла сознание, — отозвалась идущая на шаг впереди женщина. И добавила: — И память.

   — Это я уже поняла, — вздыхаю. — В смысле, насчёт потери. А что за эмоции-то были?

   — Всему своё время, девочка, — уходит от ответа та. — Хотя его у нас, почти нет.

   Да уж, всё прямо вот так сразу и разъяснилось, ничего не скажешь. Но желание о чём-либо спрашивать отпало. Видимо имеются причины для подобных тайн. Может я сделала в своём прошлом что-то очень плохое? И эти воспоминания могут привести к чему-то поистине ужасному? Но что? Я что — падшая? Вот и как выяснить: так это или нет? А если так, что меня ждёт? Сущности пока что не лишают, значит, я кому-то нужна. Зачем? Чего от меня хотят? Почему я именно здесь? Где мой дом? Родные? Друзья? Возможно у той меня даже возлюбленный имелся… Тогда где он? И кто?

   Так, в размышлениях мы и подошли к высокому, метров трёх в высоту, забору, за которым высились остроконечные верхушки корабельных сосен. Анхе Рамила что-то поколдовала возле калитки, и проход открылся.

   — Входи, — отступив в сторонку, кивнула женщина.

   Ну надо, так надо, вошла, любопытно же — что там?

   Пока моя спутница возится с воротами, озираюсь по сторонам, ощущая некоторую растерянность. Закрытый полигон, оказался довольно просторным участком, метров трёхсот в ширину, не меньше. Почему-то я ожидала увидеть здесь такие же приспособления, как и на пройдённой ранее полосе препятствий. Ан нет. Окружённая соснами ровненькая лужайка, по центу которой, словно глаз, расположился небольшой прудик, и ни единого строения.

   Хотя… Учитывая мою способность вмиг подпалить всё вокруг, это, наверное, идеальное место. Вопрос: как долго придётся тут жить?

   — Осваивайся, — взмахнула рукой успевшая подойти Анхе. — Я покажу тебе специальные упражнения, позволяющие контролировать новообретённую способность. Как только сумеешь совладать с огнём, вернёшься в свою комнату. А пока… Пока никто тебя не должен видеть.

   — В смысле не должен? — опешила я, вспоминая своё грандиозное шествие, вернее пробежку через весь город, и последующие кувыркания голышом на полосе препятствий, отчего краска стыда заливает лицо. — Я же… Меня же уже видели…

   — Окружающие видели иллюзию: некоего полыхающего обнажённого демона.

   — Демона? — удивилась я. — Не проще было накинуть марок одеяния?

   — Никакая иллюзия не перекроет выплеск энергии. Согласись, некто бегущий по улице в полыхающих, но не сгорающих одеждах, привлёк бы интерес. А так, удивились несдержанности не сумевшего обуздать свои эмоции темнокрылого и не более. Пошепчутся денёк-другой да позабудут.

   В следующий миг, заставив меня вздрогнуть раздался пронзительный свист. Моя спутница и наставница, отреагировала на него совершенно спокойно.

   — Стой тут, — говорит, а сама уже направляется обратно к воротам.

   Вскоре она вернулась с огромным подносом, заставленным самой разнообразной снедью. Желудок едва не вывернулся на изнанку от исходящих от неё ароматов, а потом, я на некоторое время забыла обо всём, только и успевая подхватывать то один то другой кусок. Напоследок напилась вволю, с трудом подавляя рвущийся наружу зевок и желание завалиться на травку и подремать часиков этак пять как минимум. Но не там-то было!

   Успевшая наскоро перекусить женщина, взялась за моё обучение. Сядь так… Руки вот так расположи… Представь то… Представь это…

   Послушно делаю всё как говорят, но ничегошеньки не меняется. Как полыхало моё тело, так и полыхает.

   — Не думай, что усмирить огонь легко, — грустно улыбается женщина. — Для этого требуется сила воли, усидчивость и время. А вот последнего-то у нас и немного. У тебя очень насыщенная программа обучения, её конечно же пересмотрят, в связи с произошедшими изменениями, но не думаю, что на подчинение огня выделят больше пары недель.

   — Пара недель? — в шоке повторяю, осознавая, что всё это время я как зверь в загоне буду сидеть здесь.

   — Это не так много, как тебе сейчас кажется, — вздыхает наставница. — Если справишься быстрее, хорошо, но шансов мало. Главное, успеть, иначе… — она отвела взгляд так и не договорив, и эта её реакция мне совершенно не понравилась. — В общем, если в ближайшую неделю прогресса не будет, покажу другой метод, более действенный, но тебе он не понравится.

   — А может сразу?

   — Это на крайний случай, — отрезала женщина и… Ушла, оставив меня один на один с огнём.

   И потекли серые будни. Вернее, не так, дни были солнечные, ночи звёздные. Я сидела в указанных позах, выполняя несложные на первый взгляд задания, вот только никакого эффекта пока не было. Уставая, плавала в водоёме и, вновь садилась медитировать. Три раза в день Анхе Рамила наведывалась в гости, неизменно интересуясь успехами и заодно принося пищу. Мои попытки о чём-либо расспросить ни к чему не приводили. Женщина стала совсем немногословна. Она явно нервничала, видя, что никаких плодов мои усилия не приносят. Теперь и я заразилась её волнением, если прежде нет-нет да отвлекалась на попытки что-то вспомнить, проанализировать, то теперь всецело отдавалась упражнениям. Увы, пока безрезультатно.

   Спустя неделю я готова была взвыть от такого «существования», кое жизнью назвать невозможно. Все бока и попа болят, из-за необходимости сидеть или лежать на обугленной твёрдой почве. Окружающая полянка покрылась прожжёнными проплешинами, а моя кожа приобрела равномерный бронзовый загар, столь несвойственный обычно светлокожим ангелам. Да и как иначе, если я с утра до вечера щеголяю голышом под открытыми лучами солнца? Даже в тени сосен не укрыться, во избежание пожара. Единственная отрада — пруд.

   Не знаю уж что было «до» безпамятья, и за какие грехи на меня этот огонь свалился, но судя по всему в ранг «падших» я не вхожу. Как подобное возможно? Откуда у ангела огонь? Но ведь и наставница им владеет, причём виртуозно, в чём я неоднократно убедилась. А ещё… Ещё удивляет тот факт, что волосы у меня чёрные. Конечно, я на своей недолгой памяти не так и много ангелов встречала, но почему-то уверена — они все априори светловолосы. Не выдержав, задала этот вопрос, надеясь получить хоть какую-то зацепку.

   — Так бывает… Редко, но случается, — развела руками наставница.

   — Ангелы рождаются темноволосыми? — уточняю, ощущая некую недосказанность.

   — Нет, при сильном психоэмоциональном стрессе, демоны и люди — седеют, а у ангелов наоборот волосы темнеют. Чем сильнее стресс, тем насыщеннее цвет.

   М-да уж, вот и чего я добилась? Очередного подтверждения того, что некогда успела побывать в какой-то передряге. Это, увы, уже не новость.

   — Время поджимает, — произнесла наставница, присаживаясь на уцелевший островок зелёной травки неподалёку от меня. — Если медитативные методы не помогли, значит, требуется разрядка… — добавляет и о чём-то задумывается, видимо подбирая слова.

   — Разрядка? — переспрашиваю, выдёргивая женщину из размышлений.

   — Да, выплеск эмоций и энергии, — кивает та. — Тебе этот метод покажется странным, возможно даже неприемлемым, но поверь, в этом нет ничего постыдного или противоестественного…

   Анхе опять умолкла, а я аж заёрзала от нетерпения, желая поскорее узнать — что же такое меня ждёт? И что уж тут скрывать, пребывание здесь настолько утомило, что я готова была на многое. Вернее, мне так казалось, пока не объяснили в чём суть моей задачи.

   — Ласкать себя?! — вылупилась я на женщину, искренне надеясь, что у той внезапно проснулось чувство юмора.

   — Это не шутка, — угадала мои мысли она. — В иных ситуациях помогает качественный секс, но как ты понимаешь в данном случае это невозможно.

   — Я же ангел! — восклицаю, ощущая накатывающие одна за другой волны смущения и возмущения.

   — И что?

   — Ну-у-у… С любимым подобное допустимо, но если он и был, то я его не помню, а с посторонним… Или, вот так — сама с собой посреди чиста поля?!

   — Ты жить хочешь?

   — Хочу.

   — Значит, будешь и посреди поля, и с посторонними…

   — Неужели та я, — махаю рукой, имея ввиду себя прошлую. — Вела столь неподобающий образ жизни?

   — Та ты, это ты и есть, — твёрдо припечатала женщина. — А ты — контрразведчик на службе Тайной канцелярии его императорского величества.

   — Что?! — только и смогла выдохнуть я.

   — То, Даниса, то. И для нас неприемлемо проявление чувств, для нас важна цель, которой должно добиваться любыми методами. Забудь о стеснении, скромности, смущении. Они должны быть показными, не более.

   — Я падшая? — с сомнением уточняю.

   — Нет, всё всегда было по обоюдному согласию. Твоя задача правильно воспринимать происходящее. Сейчас ты должна заново изучить своё тело, и не просто ласкать, а истязать его до тех пор, пока не произойдёт полная разрядка. Речь не об одноразовом оргазме, а о твоём огне.

   Слушаю её, краснею, и в тоже время кажется, что всё это неправда, а горячечный бред! Но нет, женщина грустно улыбнулась, и произнесла:

   — Немногим ангелам удалось пробудить в себе огонь. У тебя всё произошло слишком резко. Ты очень ценна для нашей службы, но вечно ждать не станут. Ты уж постарайся, девочка… Главное начни, а там тело само всё вспомнит. В твоём распоряжении семь дней.

   Она ушла, а я сидела возле пруда словно оглушённая. Как? Ну вот как я должна это делать? Не исключено, что та, прошлая я сумела перебороть смущение, но это она, а я… И жить хочется. Я же по сути жизни не видела. Что было прежде не помню, а то, что помню сложно назвать жизнью.

   Остаток дня превратился в затянувшийся кошмар. Метаюсь по поляне, пытаясь успокоиться и сосредоточиться, но сердце бьётся как бешеное, мысли в голове мечутся, не давая покоя. Внутренние терзания и сомнения сводят с ума. Могло ли быть так, что той мне, каким-то образом стёрли память, чтобы забыла о чём-то или ком-то? Или чтобы сейчас послушно подчинилась чужой воле? Исключать такой вариант нельзя, но и подтвердить его нечем. Что будет, если отказавшись от разрядки путём сексуальных ласк, ограничусь медитациями, а она так и не даст эффекта? Меня действительно лишат сущности? Жутко, но с другой стороны, что меня ждёт после подчинения огня? Не станет ли ещё хуже?

   Пребывая в противоречивых чувствах, лишь с наступлением сумерек осознала, что наставница не явилась ни к обеду, ни к ужину. Что же это выходит? Пока не подчинюсь кормить не будут? Напоминает дрессировку животного, но я же ангел!

   Напившись воды из пруда, вновь попыталась успокоиться, но какое там! Мало мне мыслей всяких, возмущения, стыда и неуверенности в том, что же стоит делать, теперь ещё и желудок рулады выдаёт, напоминая о том, что не помешало бы поесть.

   Почему скрывают правду о моём прошлом? Возможно получив вразумительные объяснения, удалось бы скорее решить возникшую проблему. И дело явно не в том, что наставница решила повредничать. Есть нечто, о чём я не должна узнать. Вот только сидя здесь или что ещё хуже, лишившись сущности, я уже ничего не узнаю.

   В преддверии рассвета, так и не сомкнув глаз, изнывая от голода и обиды на несправедливость судьбы, я прокралась к воротам. Покрутилась возле них, взлетела, возликовав, что удалось подняться выше ограждения, рванула вперёд и, тут же натолкнулась на невидимую преграду, отшвырнувшую меня обратно. Встала, потирая ушибленное колено, вернулась к воротам. Ещё раз подёргала за ручку, попыталась прожечь хоть малюсенькую дырочку, увы, ничего не вышло.

   — Радуйтесь, вы победили! — выкрикнула, с удивлением услышав какой-то незнакомый, хрипловатый голос.

   Вернулась к пруду, села на клочок пока ещё не опалённой травы. Наставница говорила, что надо заново изучить своё тело? Значит, изучим. Главное, чтобы кормили и выпустили отсюда, а там уж разберусь что именно произошло, и решу как быть дальше. А сейчас… Сейчас темно, до ограждения далеко, а значит, несмотря на подсветку, которую дают полыхающие на моих руках язычки пламени, никто не сумеет рассмотреть, что здесь творится.

   Провела кончиками пальцев по голени. Мягкое тепло ласково коснулось кожи. Приятно, да, но не более. Погладила предплечья. Щекотно. Коснулась щёки, лба, скользнула кончиками пальцев к губам, обводя их контур. И вдруг, откуда-то приходит понимание — всё это не то.

   Опустилась к шее, ключицам. Здесь прикосновения кажутся более чувствительными, вызывая лёгкий трепет в теле. И тут пришло осознание — ласкать надо то, что стесняешься показывать посторонним. Мы на подсознательном уровне скрываем те части тела, которые можем доверить лишь избранному спутнику жизни.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

29,00 руб Купить