Воровка коронованная. Инна Комарова

Сенсация: шестнадцатилетняя Агнесс Монк в одночасье оказалась на улице – трагедия для аристократки. Новость мгновенно облетела весь Париж, стала поводом для пересудов и добралась до короля. Что ожидает девушку: ночлежка нищих, воровство, мошенничество, тюрьма? Сумеет ли она вырваться из сети обстоятельств и вернуться к прежней жизни? Первая встреча с монархом красноречиво даёт понять, что король остановил на ней выбор – возжелал сделать своей фавориткой… её ли это удел? Замужество освобождает девушку от притязаний короля, но только на время.

   Вековой тайной окутана семья маркизы Монк. Какой рок судьбы лежит на родовом гнезде – об этом она узнаёт от провидицы цыганки Тсеры. Сможет ли Агнесс устоять перед соблазном, за который придётся дорого заплатить? Учитель-маг наставляет, полученные знания подсказывают, как не запутаться и не поддаться искушению.

   Эпоха роскоши, шикарных дам, блеска бриллиантов, больших балов и приёмов у короля. Склоки, дворцовые интриги, шпионаж, гибель невинных людей, предательство, преступление – и всё это во дворце под носом у короля… Комиссару Дюбо предстоит нелёгкая работа.

   Воровка коронованная

   Эпиграф

   Борис Акунин «Коронация»

   18 век.

   Вейсария, столица – Авенеж.

   Вступление

   Ах, какие страсти кипели в стенах королевского дворца! А какие интриги разыгрывались в его лабиринтах! И словно на цыпочках шахматные фигуры, продумывая каждый новый ход, персонажи передвигались по доске. Кто же окажется прозорливее, расторопнее, хитрее и находчивее? Чья возьмёт? Схватка неравная.

   Пролог

   В суете, в мирских заботах незаметно растворился день. На ночном небосклоне зажглись звёзды. Опустели улицы. Город погрузился в сон. Изредка мелькали силуэты запоздалых прохожих.

   Жизнь в королевском дворце стихала. В канделябрах догорали свечи. На башне часы пробили полночь. Людовик мирно спал и видел сны.

   Темнота – подруга бедноты

   Однако даже он не ведал, что в это время в квартале трущоб жизнь только пробуждалась. Ночлежка пустела, и те, кто добывал кусок хлеба воровством и мошенничеством высыпали на улицу, рассеиваясь по злачным местам, а потом умело прячась. О, вы не знаете их секрет – укромное местечко, где легко скрыться под покровом ночи от патруля и ночного сторожа. Нищие обучены хорошо – жизнь преподала им серьёзный урок. От безысходности они мстят всем, кто не испытывает нужды.

   Вот здесь, в полукруглой, сырой, зловонной подворотне с каменной брусчаткой жизнь била ключом. Нищие незаметно отсиживались и выжидали, когда ночному патрулю надоест гнаться за ними. Единственный фонарь всегда разбит. Здесь очень неуютно. Но темнота – подруга бедноты.

   Это место у случайных прохожих пробуждало беспокойство, тревогу и отвращение к тем, кто своими поступками вызывал у них животный страх.

   Ещё мгновение – из-за угла кто-то выскочит с ножом или удавкой. Это наводило ужас. Панические мысли дезертира или беглеца захватывали в плен сознание человека, не умеющего противостоять опасности. Жители других районов объезжали десятой дорогой это ненавистное место и старались впредь не посещать его.

   Положение бездомной закаляло, ей некогда бояться, ибо эта подворотня служила надёжным убежищем, позволив спрятаться от чужих глаз и дожевать украденное. Девушка и на сей раз ускользнула от погони, чудом спаслась, пытаясь отдышаться и судорожно хватая воздух ртом.

   Издали эхом оглушил грубый голос патрульного. Его зычные ругательства обрушились, как молот по наковальне. Никогда ранее ей не приходилось слышать ругань в родительском доме.

   Беглянка долго голодала, пища для неё стала спасением. Она не прожёвывала, давилась, конвульсивно глотала, задыхаясь и трясясь от одной лишь мысли, что в любой момент настигнут сильные мира сего и отберут. Голод оказался сильнее рассудка. Девушка не учла, что за воровство окажется за решёткой тюремных застенков.

   Покои короля

   Сборы

   – Ваше Величество, вы просили напомнить, сегодня в вашем графике посещение тюрьмы, – прочитал по бумаге нерасторопный пожилой помощник в длинном сюртуке, с жабо на сорочке и

   напудренном парике. Пенсне спадало на нос, и секретарь недовольно то и дело поправлял, что неимоверно нервировало его.

   – Вы поедете верхом?

   – Нет. Прикажите подать мою карету.

   – Слушаюсь, – поклонился помощник и вышел.

   Постучали в дверь.

   – Войдите, – отозвался король.

   На пороге показался камердинер.

   – Ваши вещи, Ваше Величество.

   – Хорошо, пойдём за ширму, я переоденусь.

   – Где Жан? Куда пропал мой слуга?

   – Ваше Величество, вы верно запамятовали. Утром за завтраком дали ему поручение. Он уехал.

   – Ах, да. Забыл.

   Опять раздался стук в дверь.

   – Кто там? Я никому не назначал, где мой помощник-секретарь? – вскипел король. Он с утра был не в духе.

   – Не знаю, Ваше Величество. С вашего позволения проверю. Камердинер направился к двери.

   – К вам Его Сиятельство, просит аудиенции.

   – Пригласи, – распорядился король.

   В комнату вошёл граф. Он всегда обращал на себя внимание неравнодушных и завистливых придворных. Граф Вильгельм отличался хорошим вкусом и был одет по последней моде – высокий, статный мужчина в ярком камзоле и напудренном парике. Сегодня он выглядел особенно торжественно.

   В отличие от других придворных из окружения монарха, он единственный был связан с Людовиком тесными узами многолетней дружбы, поэтому смело мог позволить себе некоторые вольности. Король снисходительно относился к шалостям Вильгельма. Вот и сейчас граф расплылся в улыбке, у него было хорошее настроение.

   – Людовик, приветствую вас. Весна на пороге, не заметили? В его поведении можно было уловить юношеский задор. Блеск глаз выдавал темперамент и игривое настроение.

   – Вильгельм, вы бы могли входить без формальностей.

   – Этикет, сир, как без него? Ни шагу не сделаешь, – с иронией произнёс граф.

   – Шутить изволите? До весны далеко, между прочим, – подметил король.

   Вильгельм пропустил слова монарха.

   – Помнится, вы собирались в это грязное место. Неужели поедете? Не надоело ли вам заниматься благотворительностью?

   – Вы не правы, друг мой. Я там бываю крайне редко, всего один раз в году и когда амнистирую кого-то. Больше мне там делать нечего.

   – Почему именно сегодня решились, позволите полюбопытствовать? Понимаю, было запланировано. И всё же могли бы отменить. Вас ведь никто не принуждает. Вы король, вам и решать.

   Граф намеренно донимал монарха расспросами, подшучивая и иронизируя. Вильгельм немного завидовал лёгким победам Людовика. Буквально несколькими днями ранее королю предоставили выбор прехорошеньких женщин для приятного времяпрепровождения и, представьте, он не остановился ни на одной. Разборчивость и избалованность Людовика раздражали графа.

   – Это и для меня остаётся загадкой. Проснулся, озарение навестило. Так всегда в преддверии Рождества. Подай жилет, – обратился он к камердинеру, выглянув из-за ширмы. – Должен признаться, Вильгельм, у меня дурное настроение.

   – Тем более. Вы меня удивляете, дружище.

   – Сам себе удивляюсь. Посмотрим, что меня туда зовёт.

   – Ха-ха-ха, а может быть, кто?! – И граф посмотрел на его величество с подозрением. Своей настойчивостью он выводил монарха из терпения.

   – Вильгельм, вы меня искушаете? Как вас понимать? Такие предположения можно строить, когда мы тайно посещаем

   запретные места, – с намеком произнёс король. – В данном случае речь идёт о тюрьме. Я готов. Вы поедете со мной? – вскинул он взгляд на друга.

   – Пожалуй. Предчувствую, повеселимся.

   – В тюрьме веселье? Вильгельм, не с той ноги встали, друг мой?

   Что-то вы не то говорите, путаетесь в понятиях. Полагаю, вчера лишнего себе позволили.

   – Представьте, ни капли не взял в рот. Повода не было, – засмеялся граф. – Даже скучно стало под конец вечера.

   – Дыма без огня не бывает, – король, покачивая головой, посмотрел на друга и вышел.

   В тюрьме

   Убогое место, богом забытое, где крысы и мыши сновали в любое время суток у заключённых на глазах, где уборка помещений не проводилась, камеры никогда не проветривались. Люди, познавшие нищету и лишения кочевой жизни, ничему не удивлялись. Однако для аристократки, привыкшей к роскоши, тюремная обстановка явилась шоком. Она брезгливо ступала по тюремной камере, всего боясь, чуть не падая в обморок от вида крыс, поэтому замкнулась, ушла в себя и не реагировала ни на что.

   В женской половине тюрьмы в одной из камер находились две женщины: старая цыганка и молоденькая девушка. Её внешность вызывала противоречивые мысли и чувства. Да, она была очень бедно одета, давно не принимала ванну, её шикарные волосы кое-как сбиты в косу, и вместе с тем она не производила впечатления нищенки. Происхождение скрыть невозможно, да она и не старалась этого делать. Однако никому ничего о себе не рассказывала. Но разве можно что-либо утаить от меткого глаза старой провидицы?

   Цыганка, раскладывая карты, искоса поглядывала на неразговорчивую сокамерницу и ворожила.

   – Нимфа вышла из пены морской, – разобрала девушка слова заклинания в невнятном бормотании старой цыганки.

   Её низкий грудной, иногда скрипучий голос действовал магически. Она протянула к девушке руку и сказала:

   – Послушай меня, девочка. Что бы ни случилось в твоей жизни, не отчаивайся. А знаешь почему?

   Сокамерница покачала головой, но не обернулась в сторону цыганки.

   – Тебя ждёт большая любовь, это будет не скоро, ох, как не скоро, но она по дороге к тебе. Венцом этой любви будет… – и провидица

   запнулась. – Вижу, вижу, до этого ты выйдешь замуж за хорошего человека и богатого господина.

   – Замуж?! – вздрогнула девушка и повернулась к собеседнице. В её голосе звучали нотки недоверия.

   – Да-да, – тем же неспешным монотонным голосом, с безликими интонациями продолжила старая цыганка. – Я не оговорилась, выйдешь замуж. Солидный господин, богатый, знатный… но берегись, так захочет властелин, по его велению пойдёшь замуж.

   Цыганка вскинула косой взгляд на сокамерницу и уточнила:

   – Остерегайся его, он возжелает тебя.

   Девушка широко распахнула на неё глаза.

   – Муж твой станет твоим защитником. Но ненадолго. Властелин будет ревновать, его цепной пёс, который положит на тебя глаз, нашлёт на мужа болезни. О! – цыганка остановилась с открытым ртом. – Он замахнётся и на властелина, вижу, вижу, недалёкий порченый человек. Плохой конец ждёт твоего мужа, ох, плохой. Но ты не горюй, девочка, пройдёт время, и в твоей жизни ясно вижу молодого красавца, от которого не оторвать глаз, душа радуется. Каждый его взгляд говорит о любви к тебе. Он будет сходить с ума по тебе, никому не уступит.

   – Откуда вы всё это знаете? – наконец заговорила сокамерница.

   Цыганка не слушала её.

   – Вот ещё что вижу, ребёночек твой будет венцом этой любви, – как заклинание произнесла цыганка сокамернице.

   – Откуда вам знать? – повторила вопрос девушка.

   – О, я с детства всё знаю, такой уродилась, – ухмыльнулась цыганка. – Моя бабушка, на которую бросили меня в младенческом возрасте сбежавшие родители, была знатной гадалкой. Старая умела предсказывать будущее. За версту замечала человека, и вся его судьба прыгала в её потрескавшиеся ладони. Она чувствовала на расстоянии, стоило ей увидеть человека. Бабушка меня многому научила. Знатная гадалка была. Будешь уходить… – неожиданно перешла цыганка на другую тему.

   – Куда уходить? – опередила её девушка своим вопросом.

   – Не удивляйся. Скоро тебя выпустят отсюда. Тот, кто это сделает, на пути сюда. Так вот, перед тем как уйдёшь, я объясню тебе, где найти меня. Нужна будет помощь – приходи, помогу.

   – Спасибо вам. Но я не думаю, что меня выпустят. За воровство посадят, – смирилась девушка.

   – А вот и нет. Своровала что-то?

   – Булку.

   – Ерунда. Ладно, оставим это. Устала я. Прилягу.

   Цыганка доплелась до нар, укуталась в шаль, повернулась и сказала:

   – Запоминай. Знаешь, где торгуют животными?

   – Нет.

   – А где большой базар с тряпьём и разной снедью?

   – Слышала, но никогда не была. Не приходилось.

   – Надо будет, разузнаешь. За рынком стоит хибарка, там и живу.

   Я тоже скоро уйду отсюда. Они зря меня уволокли, я ничего не делала. Перепутали, видать.

   – Хорошо, спасибо, я найду вас.

   – Выходит, договорились.

   Цыганка, кряхтя, пристроилась на нарах и вскоре уснула.

   Предыстория

   Не достигнув шестнадцати лет, Агнесс Монк, дочь аристократической четы, осталась сиротой. Её любимая матушка долго болела и почила в бозе, когда девочка так нуждалась в её участии и советах. Матушка для неё была самой близкой подружкой и лучшей советчицей.

   Как это часто случается в жизни, отец недолго печалился и привёл в дом новую жену. Накануне судьбоносного события он вошёл в комнату дочери и заявил ей:

   – Послушай, Агнесс, ты девочка взрослая, должна понять и принять мой выбор. Мне тяжело одному, неуютно в большом доме, одиноко. Постарайся смириться с моим выбором, – строгим тоном отец поставил её перед фактом. –Я не вынуждаю тебя любить мою избранницу так, как ты любишь матушку.

   – Это невозможно.

   – Понимаю. Прости, иначе поступить не в силах.

   Новая жена, мачеха Агнесс, впервые вступив во владения новоиспечённого мужа, громогласно объявила:

   – Так, дорогой. Теперь я здесь хозяйка.

   – Надеюсь, что тебе удастся сохранить всё то лучшее, что было создано моей покойной супругой, – с надеждой произнёс маркиз Монк.

   Новая жена проигнорировала желания маркиза и сразу перешла к действию.

   – Ей здесь делать нечего, – категорично заявила она.

   – Кому?!

   –Твоей дочери. Если хочешь мирной спокойной жизни, нужно избавиться от девчонки. Ей вся эта роскошь ни к чему.

   – Как же так? Она единственная моя наследница. Вы что-то путаете, сударыня, – недовольно произнёс супруг, переходя на более официальный тон.

   Его новая жена уловила недовольство мужа и кокетливо добавила:

   – Вы меня неправильно поняли, дорогой.

   И тут же дешёвка стала ластиться.

   – Ваша дочь в любом случае скоро благополучно выскочит замуж и бедствовать не будет, муж позаботится о ней. Это в традициях аристократических семей. Не так ли? – обхватила она мужа, стала целовать и приставать к нему.

   – Постойте, сейчас не время.

   – А когда, когда время? Я изнемогаю, видя вас, – играла она хорошо заученную и отработанную роль.

   – Не сейчас, – строго остановил он навязчивую муху.

   – Не знаю, что вам не понравилось в моих словах. Но двум женщинам в одном доме делать нечего. Надо всё сделать, чтобы её здесь не было, в противном случае уйду я, – разгневанно закричала мадам мужу и вышла.

   – Это что, ультиматум? Чем тебе помешала моя дочь? Мы всегда жили все вместе. Так заведено в аристократических семьях. Не пойму, чем тебе не угодила моя девочка? – возражал ей супруг вдогонку. – Вот тебе раз, оказывается, у дамы полусвета нелёгкий характер, да ещё с гонором. А я и не знал. Сюрпризы начались, ещё не успели пожить вместе, – расстроился новоиспечённый муж.

   Надо сказать, маркиз Монк не торопился расставаться с дочерью. Он помнил, что связывало его с маленькой Агнесс. У него в памяти всплывали картины счастливой благополучной семейной жизни, той атмосферы, которая царила в их доме, когда была жива мать Агнесс. После таких нежных воспоминаний он чувствовал себя потерянным и побитым, трезво осознавая, что новая жена не стоит самой грязной пятки его ушедшей супруги и сильно проигрывает рядом с ней. От этого становилось на душе муторно и тягостно. Маркиз осознал, что поторопился и, не желая того, оступился. Отчаянье поселилось в душе. Он уходил в подвал, брал бочонок с крепким вином и заливал тоску. Несколько дней он отсутствовал, забрасывая на произвол все дела.

   Агнесс всегда вызывала в нём добрые чувства. Супруга маркиза, мать девочки, долго болела, поэтому больше детей у них не было. Маркиз затуманивал мозг спиртным, в лёгкой дымке видел одну и ту же картину, как часами играл с маленькой Агнесс.

   Оговор

   Судьба-злодейка всегда торопится, ей некогда, поэтому опережает события, обгоняя время.

   Маркиз дал маху, оступился и уже понял это. Его новая жена была лишена сантиментов, он подобрал её в доме терпимости. Различие в происхождении и воспитании всё громче заявляли о себе. Вот поэтому его новая избранница жила по иным законам и менять их не собиралась. Присутствие наследницы в доме не входило в её планы, свидетели мешали ей осуществлять задуманное, и она пошла на крайние меры, оклеветав девушку и опорочив её перед отцом. Проверенные методы и на сей раз пришлись как нельзя кстати даме полусвета.

   – Ты с ней всё нянчишься, да? А она…

   – Что она? Ну, что это невинное дитя тебе сделало?

   – А она, между прочим, – настаивала жена, размахивая руками, – у тебя под носом принимает любовников.

   – Что?! С чего вы это взяли, сударыня? – не на шутку разозлился супруг.

   – Своими глазами видела.

   – Когда, где и что вы могли видеть? По себе судите, да? Бросьте эти ваши замашки. Здесь приличный дом с семейными традициями, между прочим, не то что ваш дом терпимости, – брезгливо отозвался маркиз. – Предупреждаю, не оставите в прошлом свои привычки, отправитесь назад туда, откуда я вас вытащил, пожалев по глупости.

   – Вовсе нет, мой дорогой, – пошла на попятную госпожа полусвета. – Выслушайте меня. Мне не спалось вчера, поднялась очень рано, переутомилась, наверное, голова очень болела.

   – Ступайте, отдохните, возможно, это освежит вас? – грозно посмотрел на неё муж. - И оставим бесполезные разговоры.

   – Вы не дослушали меня.

   – Ну, что ещё? – у маркиза не было желания продолжать бессмысленный разговор. Он тяготился бесполезной тратой времени.

   – Я вышла на балкон подышать воздухом, смотрю, молодой мужчина под плащом быстрым шагом покидает поместье. Своим глазам не поверила. А вы говорите…

   – Тебе не показалось?

   – Нет, я не страдаю плохим зрением. Я ещё женщина хоть куда, – выпятила она грудь вперёд, приклеив к губам фальшивую улыбку.

   – Хорошо, я разберусь. Но ты не вмешивайся. В нашей семье разврата не было и никогда не будет, – заключил муж и ушёл. – Но если ты соврала, предупреждаю, церемониться не буду, вылетишь отсюда, как пробка из бутылки шампанского. Поняла?!

   – Хорошо, пожалуйста, проверяйте сами, разбирайтесь, мне то что. Хотела вам помочь.

   – Не надо мне помогать таким образом, не нуждаюсь, я сам… – со злостью в голосе ответил ей супруг и ушёл.

   Негодница тут же оделась и побежала к своему старому ухажёру.

   Опять что-то замышляешь?

   – Чего пришла? Я занят.

   Ухажёр не обрадовался визиту любовницы.

   – Помощь нужна, хорошо заплачу.

   – Что, муженёк добреньким оказался?

   – Представь себе, – гордо проговорила она.

   – Что ещё надумала, опять интрижки? Не надоело? Тебя вроде пристроили в приличный дом. Так живи как человек и радуйся. Вот же порченая порода. Чего ты всё воду мутишь, скверная баба? – Между делом любовник наливал очередной стакан спиртного.

   – Ну что ты, дорогой, зачем так сердиться? Я соскучилась.

   Тем временем она силой стягивала с него вещи, припала к губам, да так, что он тут же забыл о том, что говорил. После бурной интимной близости любовник спросил:

   – Что надо сделать, чтобы ты успокоилась?

   – Надень чёрный плащ и пару деньков кряду походи по парку или по двору маркиза от входной двери дома по направлению к выходу. Я хорошо заплачу.

   – Я это уже слышал. Зачем затеваешь грязные делишки? Чего тебе не хватает? Кого ещё извести вздумала?

   Любовник не понаслышке знал, чем занималась его знакомая. Не раз сам принимал участие в придуманных ею импровизированных спектаклях, чтобы скомпрометировать неугодного ей человека.

   – Его дочь мешает, житья от неё нет. Вот разбогатею, муженёк отдаст концы, ты со мной жить будешь, – помпезно заявила мадам, как о свершившемся факте.

   – Не успела выйти из-под венца, уже хоронить собралась. Ничего не скажешь, жена ты ещё та…

   – Будет тебе, разбурчался. – Она кончиками пальцев щекотала его спину, грудь и приговаривала:

   – Всего лишь разочек помоги, а?

   – Ладно, сделаю. Но на этом всё.

   – Хорошо-хорошо. Не настаиваю.

   Твоё место на улице – ты больше мне не дочь

   С этого дня маркиз Монк потерял покой, каждый день поднимался на рассвете, выходил на балкон и следил за тем, что происходит во дворе. А его жена, прищурив глаза, наблюдала за ним выжидая.

   Наконец, она услышала.

   – Ах, мерзавка, ишь что вздумала. В моём доме разврат! Не допущу. Я сказал, ноги её тут не будет!

   Маркиз как ужаленный выскочил в коридор и побежал в комнату дочери. Его жена довольно заулыбалась, потирая ладони.

   – Ну вот, теперь ей не отделаться лёгким испугом. Он в своём доме этого не потерпит. Что мне и нужно. Ха-ха-ха. Я победила. Ещё бы. Он не подозревает, какая авантюристка и интриганка досталась ему в жёны.

   Маркиз вбежал в комнату дочери в состоянии сильного возбуждения. Агнесс, как младенец, сладко спасла. Отец подбежал к её постели. Сорвал с девушки одеяло и закричал, что было силы:

   – Вон, негодная дочь! Вон из моего дома! Разврата здесь не было и никогда не будет! Прочь с глаз моих!

   Агнесс, не понимая, что с отцом, потихоньку сползла с постели, засовывая ноги в комнатные туфли.

   – Отец, что с вами? За что вы выгоняете меня? В чём я провинилась перед вами?

   – Ты ещё спрашиваешь, бесстыдница? Спектакль разыгрываешь? И где успела научиться этой низости?

   – Простите меня, но я на самом деле не понимаю, в чём вы хотите обвинить меня?

   – Не понимаешь, да? А мужчин кто у себя в спаленке принимает в предрассветный час? – маркиз разгневался не на шутку.

   Бедная девушка никогда не видела своего отца в таком состоянии. Его лицо приобрело звериные очертания.

   – Каких мужчин?! О чём вы?

   – Обыкновенных. В чёрных плащах.

   – Вы что-то путаете. Уверяю вас, я ни сном ни духом не ведаю, о чём разговор.

   - Святошей прикидываетесь, да? Неплохо, и где вы этому успели научиться? Жаль, что ваша матушка не видит этого позора.

   – Моя матушка всегда во мне была уверена, доверяла мне, я её воспитанница. И вы это знаете. Отец, вы оскорбляете мои чувства, совершаете ошибку, непростительный и опрометчивый поступок. Я этого не заслужила.

   – Чувства?! Вот о чём вспомнила. Ты опозорила меня, скверная девчонка. Я своё слово сказал, чтобы ноги твоей в моём доме не было. Не потерплю разврата.

   – Вы выбрасываете меня на улицу, как ненужную вещь?! – заплакала девушка.

   – Как развратницу!

   – Вы жестоко наказываете меня, не догадываясь, что кто-то очень постарался, чтобы избавиться от меня, – Агнесс догадалась, чьих рук это дело.

   – Знать тебя не желаю. Тебе нет оправдания.

   – Мне некуда идти.

   – К любовникам своим направляйся, в отцовском доме тебе делать нечего. Я всё сказал. Даю тебе срок до вечера. Поторопись.

   – Если вы считаете, что я вам больше не дочь, я принимаю это. Отныне я круглая сирота, – резко возразила Агнесс маркизу. – Да-да, отныне у меня нет отца. Я круглая сирота, – повторила она. – Вы ещё очень пожалеете о содеянном, но я вам не помощница. Запомните это. Прощайте. А сейчас покиньте мою комнату, мне нужно переодеться.

   После этих слов отец пулей вылетел из спальни дочери. Его било током от возмущения. Маркизу самому было не по себе. Подспудно он чувствовал, что-то не так. Однако ответы на вопросы были глубоко упрятаны от него, он не мог понять, что есть правда и где её искать.

   За этот проступок он заплатит одиночеством.

   Агнесс наспех переоделась в те вещи, что лежали в кресле, взяла с собой свою куколку – память о матери и покинула родительский дом.

   Она навестила дядю, родного брата отца, который под невинным предлогом отказал ей в приюте.

   «И здесь мне не рады», – с горечью подумала Агнесс.

   Отказ дяди стал последней каплей терпения. Слабели, подкашивались ноги, Агнесс била нервная дрожь. Она забилась в угол под аркой и почувствовала себя несчастным, выброшенным за порог котёнком. Рыдания вырвались наружу. Девушка переживала сильнейшее потрясение.

   – За что? За что? За что они со мной так?! Что я им плохого сделала? Не я виновата, что мачеха оказалась злой и бесчеловечной. Это жестоко, – не успокаивалась Агнесс.

   – Матушка, родная, спасите меня, – взмолилась она. – Куда же мне податься?

   Вечер спустился на землю. Девушка смахнула слёзы и сказала:

   – Пойду куда глаза глядят. Хорошие люди найдутся, они мне не откажут в помощи.

   С этим мыслями она отправилась подальше от дядиного дома.

   Пролетят годы, она ни в чём не будет знать нужды, займёт своё заслуженное место, но никогда не сотрётся в памяти тот ненастный и проклятый вечер, когда Агнесс Монк – наследница аристократического рода – будет одиноко бродить по опустевшим улицам и искать пристанище. Унижение, которое девушка пережила в тот вечер, засядет прочно в сознании и нет-нет напомнит о себе. Память сердца не заживляла старые рубцы, в любой удобный момент рана вновь вскрывалась и кровоточила.

   Ночлежка

   Больше ей идти было некуда. Так она бродила по опустевшему ночному городу, пока не забрела в район бедноты. Там в ночлежке ей дали приют, там же она провела первую сиротскую ночь. Минуют десятилетия, но не сотрётся в памяти сердца, не исчезнет навсегда осадок, нестерпимая боль, кровоточащая рана той ночи и невосполнимой утраты. Девушка не захочет возвращаться к этим событиям даже в воспоминаниях.

   Теперь её жизнь кардинально изменится: от лоска, блеска, дорогих шикарных нарядов, драгоценностей, высоких манер, балов и престижных курортов, где знать так любила отдыхать, не останется ничего, даже намёка. Агнесс ушла в том, в чём стояла: на ней была белая блуза с рюшами на планке, оборками на рукавах и облегающие рейтузы. В этом наряде она, как правило, ездила верхом на своём любимом скакуне Алмазе. У них была взаимная любовь. Пройдёт время, и она узнает, что красавец-скакун от разлуки с ней стал болеть, чахнуть и вскоре умер.

   В ночлежке каждый поделился с девушкой, чем мог, включая ломоть засохшего хлеба.

   – Переоденься, в твоём наряде воровать и ускользать от страж порядка, которые охотятся за нами в любое время суток, неудобно, – посоветовала рыжеволосая, конопатая девчонка с двумя тоненькими косичками.

   Отныне вместе с местной шпаной Агнесс станет промышлять воровством и мошенничеством. Там она получит новое имя, вернее, прозвище – Красотка.

   Свою жизнь в родительском доме она полила горючими слезами и похоронила в ту самую первую ночь в ночлежке. Отец не оставил ей выбора. Навыки нищеты – хорошая школа. Их уловки, хитрость, умение приспосабливаться, выкручиваться, обводить других вокруг пальца, уходить незаметно от погони, умело скрывать свои мысли и чувства, применять запрещённые приёмы борьбы Агнесс получит на улице. Они закалят её, сделают прочнее стали и останутся с ней навечно, а в особых случаях, сослужат верную службу. Школа жизни – так Агнесс назовёт период, который проведёт на улице.

   Три года она проживёт в ночлежке вместе с нищими.

   Первая встреча

   Карета короля въехала на территорию тюрьмы. Начальник вытянулся в струну, стоя наготове и отдавая королю честь. Когда дверца кареты открылась, он приблизился, опустил ступеньки, подал монарху руку и поклонился.

   – Ваше Величество, приветствую вас.

   Король вышел из кареты, осмотрелся.

   – Здравствуй, здравствуй, вот решил навестить.

   – Какая честь для нашей тюрьмы. Позволите сопроводить вас?

   – Сопроводи, любезный. Вильгельм, – оглянулся король, - вы пойдёте со мной?

   – Да, я с вами, сир.

   – Куда прикажете, Ваше Величество? – спросил начальник тюрьмы.

   – Новое поступление было в последнее время?

   – Да, Ваше Величество. Кого раньше желаете навестить: мужскую половину или женскую?

   – Начнём с женщин.

   Граф Вильгельм ухмыльнулся и проронил ненароком:

   – Людовик, в продолжение нашего разговора?

   – Прошу тебя, не сейчас.

   – Умолкаю, - вымолвил граф, его душил смех.

   Они прошли по длинному коридору. Начальник открыл железную дверь длинным ключом, что болтался на большой связке. Король вошёл в помещение и оказался напротив камеры. Спёртый воздух ударил ему в нос. Король скривился.

   – Открывать? – спросил начальник тюрьмы.

   – Пожалуй, - ответил король. Его взгляд упал на тонкий женский стан с крутыми изгибами бёдер. – Это кто у нас здесь? – заинтересовался он.

   – Женщины. Старуха – цыганка, как выяснилось, по ошибке привезли. Вторая девица – с улицы взяли – воровка.

   – Так чего держите, если невиновна? Отпустите старуху.

   – Слушаюсь, Ваше Величество.

   Король прошёл вглубь камеры.

   – Почему здесь такой спёртый воздух? – приложил он к носу кружевной платок.

   – Не проветриваем. А вдруг сбегут? – ограниченность начальника тюрьмы ввела короля в ступор. Монарх оглянулся и многозначительно посмотрел на графа. Тот развёл ладони в стороны и пожал плечами. Начальник тюрьмы стал раздражать короля своими глупыми предположениями. Людовик обвёл взглядом камеру. Цыганка спала на нарах. Девушка стояла у маленького квадратного оконца, её лица король не видел, она прислонилась к стене и о чём-то думала, не реагируя на разговоры короля с начальником тюрьмы.

   – Встать всем, приветствуем его величество стоя, – зашумел начальник.

   – Не надо. Снизьте тон, пожалуйста. Познакомимся так, – раздражённо сказал король и вновь осмотрел камеру.

   – Слушаюсь, Ваше Величество.

   В это момент девушка оглянулась и посмотрела на цыганку. На белоснежной, мраморной и нежной коже её лица привораживали выразительные глаза, обрамлённые длинными ресницами, которые веером раскрылись, когда она подняла глаза на короля. Тонкие черты лица девушки, её обаяние, смешанное с горечью и грустью, приковали к себе внимание короля.

   Он подошёл ближе. Его величество сразу понял, что задержанная голубых кровей, но вида не подал.

   – Скажите, милейшая, как позволите обратиться к вам?

   – Агнесс Монк, – тихо ответила девушка и присела в реверансе. – Зачем вам моё имя, Ваше Величество? Я ведь в тюрьме, – не поднимая головы, спросила Агнесс.

   – Кто ваши родители, можно узнать?

   – Я сирота.

   – Сожалею. А кем они были, когда здравствовали?

   – Какое это имеет значение сейчас? Вам ведь доложили, меня взяли на улице за воровство.

   Король повернулся к начальнику.

   – За что её поместили в тюрьму?

   – За воровство, она сказала правду.

   – Что украла, можете толком объяснить? – нервничал король.

   – Хлеб, булку.

   – Вы в своём уме, разве за это сажают в тюрьму? – разозлился король.

   – Но Ваше Величество. За воровство ей полагается наказание. Вы забыли, за это лишают руки.

   Пока начальник усердствовал, разглагольствуя, король не сводил восторженных глаз с девушки. Он уже всё решил. Монарх влюбился с первого взгляда, сейчас он чувствовал себя заядлым охотником, который стремится настигнуть изящную и величественную лань. Ожидания не были свойственны его натуре. Он привык получать всё, что хотел, в тот момент, когда возникало желание. А в данном случае у короля были веские причины торопиться. Его величество успел подзабыть то удивительное состояние, когда в присутствии женщины его душа трепетала и таяла, тем более ему – монарху – ни разу в жизни не приходилось испытать острых ощущений, именуемых настоящей любовью. Представьте, бедному королю не довелось познать это чувство. Но была ещё одна причина, которая не давала покоя Людовику. Давненько монарх коротал часы досуга без услады – новой фаворитки. Эту роль он отвёл новенькой. Но её ли это удел? Ему было невдомёк.

   – Пожалуйста, говорите тише, не надо так шуметь, – попросил король начальника тюрьмы.

   – Вильгельм, – подозвал друга монарх.

   – Слушаю вас, Людовик.

   – Пожалуйста, подпишите ему документ, что мы освобождаем эту пленницу от наказания, в дополнение к этому ему будет предостаточно моего королевского слова.

   – Хорошо, всё сделаю. Не волнуйтесь так.

    – И, пожалуйста, вызовите вашу карету или наймите экипаж, отвезите мою новую фаворитку в загородный лесной домик, пусть там о ней позаботятся, надеюсь, вы меня поняли? - шёпотом распорядился король, пробуравливая взглядом Вильгельма.

   – Вас понял, Людовик, не беспокойтесь, поезжайте во дворец, я всё устрою, - также шёпотом заверил монарха друг.

   – Любезный, я вспомнил, мне срочно надо удалиться, – обратился король к начальнику тюрьмы.

   – Дальше осматривать не пойдём? – разочарованно спросил сопровождающий. Когда ещё ему выпадет такая честь пройти рядом с королём.

   – Не сегодня, на днях заеду, и всё осмотрим.

   – Слушаюсь. А что с этой будем делать? – с отвращением спросил начальник и указал взглядом на Агнесс.

   – Граф – мой лучший друг и помощник в государственных делах. Он получил от меня указание. Вы поступаете в его распоряжение. Исполняйте всё, что он скажет. Я вынужден вас покинуть. Ещё вопросы есть?

   – Нет вопросов. Слушаюсь, поступаю в распоряжение графа, – ответил начальник, отчеканивая каждое слово, и сопроводил короля к карете.

    Сон – сладкие мгновения

   Оказавшись в загородном домике, Агнесс, поразмыслив, поняла, какая роль отведена ей королём, но она точно знала, что откажет монарху, независимо от того, какой приговор после этого её ожидает. Нет, она никому не будет прислуживать. Монарх ошибся.

   Приняв ванну, переодевшись в свежее бельё и пеньюар, девушка прилегла, от усталости и бессонных тюремных ночей сомкнулись веки. Сновидение унесло её далеко от всего пережитого и того места, куда попала случайно.

   Во сне ей привиделись детские годы. Всплыло лицо няни, которая её воспитала, облик любимой матушки, её тёплые лучистые, говорящие о любви глаза. Агнесс почувствовала трепет и таинство любимого праздника – своего дня рождения. Родители секретничали в другой комнате, но ещё не вынесли заранее приготовленные подарки. Горничная накрывала белой скатертью обеденный стол в гостиной. А нянюшка баловала сладостями, только что принесёнными с кухни. Их выпекали каждый год специально ко дню рождения Агнесс. На буфете красовались фигурные печенюшки, ягодное суфле и лимонный пирог. Этот десерт она ожидала каждый год. Аромат разносился по всей гостиной, очарование праздника волновало и одновременно услаждало сердечко, а душа её летала от удовольствия. Тогда она была безудержно счастлива.

   А ещё Агнесс вспомнила странный разговор, который произошёл после трапезы между родителями. Обрывки фраз доносились в детскую, и она расслышала, что, оказывается, семья хранила какую-то страшную тайну, но как ни старалась, вспомнить не удалось.

   Нянюшка подошла, обняла её и тихо сказала:

   – Спи, дитя, отдыхай, намаялась. Всё образуется, не горюй.

   Такая нега и тепло разлились в душе от этих слов, стало хорошо и покойно. Во сне соскользнула со щеки одинокая слезинка, и девушка открыла глаза.

   – Где это я побывала? Неужели всё это было в моей жизни? – безутешно плакала Агнесс, как маленькая, прикрывая ладошками лицо.

   Постучались в дверь.

   – Кто там? – спросила она, на ходу промокнула слёзы и поспешила спустить ноги с постели. Агнесс отчётливо понимала, что находится в чужом доме.

   Вошёл король.

   – Вот и я, пришёл навестить тебя, моя прелесть. Как устроилась, дитя моё?

   – Благодарю, Ваше Величество, - ответила она тихо и присела в реверансе.

   – Я рад, что тебе здесь нравится. Выглядишь чудесно, посвежела после ванны. А почему глазки на мокром месте? – спросил король и рукой приподнял её подбородок. – Посмотри на меня. Не надо ничего скрывать от своего короля. Ты в моём доме, и я позабочусь о тебе. Живи спокойно в своё удовольствие. Больше тебе не придётся печалиться.

   Он любовался ею.

   – Совсем дитя, – произнёс король в ответ своим мыслям.

   Монарх смотрел на неё и не понимал, откуда в дворовой девчонке такая прыть и прожигающий насквозь взгляд.

   – Так почему плакала, расскажи мне?

   – Детство вспомнила.

   – А… Это должно быть очень интересно, я о тебе ничего не знаю. Расскажи мне о себе. Хочу знать, где родилась, в какой семье, кто твои родители?

   - Я дочь знатных господ, нашу семью почитали в свете. Мы жили дружно и счастливо. После смерти матери отец вскоре привёл новую жену. Та настроила его против меня, он стал ко мне плохо относиться, на пустом месте придираться. Очень изменился, отца как подменили. Стал совсем чужим. По рождению я маркиза. И хочу вернуть свой титул во что бы то ни стало, – заявила Агнесс твёрдым голосом.

   – Да?! Маркиза… Что ты говоришь? Это меняет дело.

   «Стало быть, я не ошибся. Очень хорошо», – отметил про себя король.

   – Фамилия моих родителей Монк.

   - Я что-то слышал. Это не тот маркиз Монк, который выгнал свою дочь на улицу? Нашумевшая история.

   – Он.

   – На каком основании?

   – Не было основания. Его новая жена потребовала, чтобы он избавился от меня. Я слышала их разговор, когда она впервые переступила порог нашего дома. Мачеха всё время искала повод, но не находила, поэтому наговорила отцу на меня, выдумала, что я втихую принимаю у себя любовников. Отец, не разобравшись, выгнал меня из дому, оставив без средств к существованию.

   – Вот оно что. Как это нехорошо и негуманно с его стороны. А мать? Где твоя матушка? Помнится, обсуждали в свете, что она была первой красавицей и умницей.

   – Да, это моя матушка. Вам правду сказали, Ваше Величество. Плохо мне без неё, тоскую и горюю.

   – Так почему ты не с матушкой?

   – Умерла, я уже говорила вам об этом.

   – Да-да, пропустил, прости. Сочувствую тебе всей душой, дитя моё. Но почему ты не ушла к родственникам, почему на улицу к нищим?

   – Дядя не захотел приютить меня.

   – Ни на что не похоже. Аристократы так не поступают, стыд и позор. Одно скажу, живи пока здесь, я подумаю, как вернуть тебе титул. Дай мне время. Постараюсь помочь. Ни о чём не волнуйся.

   – Благодарю вас, Ваше Величество.

   – А пока будь приветлива со мной, внимательна к своему королю, – подсел он близко-близко и обнял её за талию. Агнесс натянулась, как струна…

   Платить за свободу претит аристократке, тем более своим телом.

   Король заметил её реакцию.

   – Уделяй мне внимание. Я так одинок, мне нужна отдушина, услада, - попробовал он опять закинуть удочку.

   – Простите, Ваше Величество. Боюсь, огорчу вас, но вряд ли это мой удел? Я аристократка и, представьте, никогда не знала мужчин. Утехой вашей не буду. Хоть казните.

   – Ты девственница?! Какой пассаж…

   – Да.

   – Это меняет дело. Понимаю. Ладно, выдадим тебя замуж, а там вернёмся к этому разговору. Не огорчай своего короля. Он так одинок. Понимаю, разговор несколько преждевременный. Не знал. Подумаю, как тебе помочь. А пока отдыхай. Буду навещать тебя.

   Король поднялся и направился к выходу.

   – И всё же подумай над моим предложением, – обернулся он к ней. – Я не насильник какой-то, нет. Влюбился в тебя с первого взгляда, как увидел, обезумел, пришёл в полный восторг. Это правда. Вот и подумалось, сделаю тебя своей фавориткой. Многие мечтают об этом. Будешь жить во дворце и пользоваться всеми благами. Что касается титула, позабочусь и об этом.

   – Благодарю вас. Уж лучше замуж. Зачем мне дурная слава? Фавориткой и потом не опоздаю стать, не так ли? – хитрила она.

   За короткое время она успела получить прививку на улице, научилась изворачиваться и защищать себя. Ей нужна была отсрочка, а дальше она найдёт выход, не впервой выкручиваться из неудобного положения. Решение созрело, и это придало силы.

   – Ты хочешь выйти замуж, чтобы вернуть титул? Пожалуйста, выдадим тебя замуж. Одно не исключает другое. Согласен. Подберу тебе достойную кандидатуру.

   – Благодарю.

   – Вот и договорились. Жди меня с хорошими новостями, - заулыбался король и ушёл.

   Король немного озадачен

   После этой встречи монарх всё время в мыслях возвращался к Агнесс. Её внешность не давала ему покоя.

   – Эта девочка не так проста, как может показаться на первый взгляд. В ней есть нечто такое, что невооружённым глазом не увидеть и тем более не понять за время недолгого знакомства. Чувствуется железный характер, который редко какой из женщин присущ. Она видела изнанку жизни и на компромиссы не пойдёт. С ней нужно играть по-честному.

   Король немало был озадачен, но от своего желания заполучить Агнесс в качестве фаворитки отступать не собирался. Монарху не удалось разгадать её тайны, и это вызывало у него беспокойство.

   – Выдам её замуж, но фиктивно, чтобы вернуть ей титул. Переедет во дворец, всегда будет при мне и своими утехами станет забавлять меня. Агнесс и только она сможет разнообразить мою серую, унылую жизнь и отогнать скуку, - решил монарх. – Надо подобрать ей достойную кандидатуру: человека лояльного, с которым я смогу заключить договор, и он не будет препятствовать нашим отношениям. Подумаю, кто из моего окружения сможет стать мужем Агнесс?

   После долгих размышлений монарх остановился на кандидатуре маркиза Оливера Стингера.

   – Надеюсь, мы с ним поладим, - успокоился король на этой мысли и позвонил в колокольчик.

   Вошёл слуга.

   – Пригласите ко мне маркиза Стингера.

   – Слушаюсь, Ваше Величество.

   Будущий супруг

   Приехал маркиз.

   О, это был аристократ от кончиков пальцев и до мозга костей. Степенный, выдержанный, учтивый, доброжелательный. Внешне он не бросался в глаза, но при близком общении производил прекрасное впечатление и располагал к общению. Маркиз Стрингер хорошо разбирался в литературе, искусстве, свободно мог беседовать на нескольких языках, как на родном. Он посещал театры не для блезира и не от хандры, а потому что с удовольствием читал книги, и у него возникало естественное желание увидеть постановки знакомых и полюбившихся сюжетов на сцене в живом исполнении. Маркиз Стрингер был знаком с актёрским миром, закулисье знал не понаслышке. А с музыкантами, литераторами, художниками чувствовал себя на равных. Среди творческих людей у него было много друзей. Он помогал изобретателям, которым иной раз нечего было есть. Оливер значительно отличался от придворной свиты, жил обособленно, сугубо своими интересами и никогда ни с кем не вступал в перепалку. Тем более никогда не поддерживал склок, сплетен на балах, охоте, курортах, где знать подолгу проводила время, особенно на водах. У него был авторитет в обществе. Вместе с тем этот человек умел отстаивать свою точку зрения и заботился о том, чтобы его казна пополнялась. Он был в меру педантом и в меру расчётливым, но никогда не скупился. Умел оставаться порядочным человеком в любых ситуациях. Когда его спрашивали, как ему удаётся не идти на компромисс либо сделку с совестью, он отвечал, что порядочность у него в крови, поскольку это качество передалось ему по наследству.

   Вошёл маркиз.

   – Вызывали, Ваше Величество?

   – Приветствую вас, маркиз. Как жизнь молодая, друг мой? – деланно мягким и весёлым тоном спросил король. – Здоровье не шалит?

   – Благодарю. Я здоров, - сдержанно ответил маркиз Стрингер.

   Король всё ходил вокруг да около. Поговорил с гостем о последних политических новостях, пошутил, обсуждая пристрастия своих подчинённых. И всё же перешёл на злободневную тему.

   – Скажите, дорогой маркиз, почему вы до сих пор не женаты? Насколько я осведомлён, вы далеко не мальчик.

   – Не встретил ту единственную, которую захотел бы назвать супругой и привести в родовое имение, – серьёзно ответил маркиз.

   – Ваш ответ заслуживает уважения, всяческого одобрения и понимания. Но в наших кругах принято… – король замялся.

   – Принято жениться на тех, кого сватают? Вы это хотели сказать, Ваше Величество?

   – Что-то вроде этого. Вы знаете, давно хотел побеседовать с вами.

   Маркизу сразу показался странным и неуместным этот разговор. Но этикет дворянина вынуждает, и он терпеливо ждал.

   – Слушаю вас, – не испытывая особого желания продолжать беспредметный разговор, ответил гость.

   – Так вот. У меня на примете появилась одна девушка. Она совсем юная. Осталась без родных, без дома. Ей нелегко пришлось. Но, представьте, удалось сохранить в себе всё то, что унаследовала от родителей. Она хорошо воспитана и очень красива, – последними словами монарх выдал себя. Маркиз подметил:

   «Новая знакомая вызывает у короля большой интерес».

   – Если вы хотите предложить мне роль опекуна, не возражаю. Могу позаботиться о сироте, пожалуйста. Благотворительностью я занимаюсь, вы это знаете, – поспешил маркиз, опередив короля.

   – Знаю, знаю. Вы прославились на этом поприще.

   Король похлопал гостя по плечу.

   – Дело обстоит не совсем так.

   Маркиз Стрингер заметил: «Юлит монарх».

   – Не буду от вас скрывать. Присмотрел её в качестве новой фаворитки, – открылся наконец Людовик.

   – Юную? Без опыта? Какой смысл?

   – Ничего, со временем она освоится. Этому долго учиться не надо, -недвусмысленно намекнул король. – Не думаю, что возникнут какие-то трудности.

   – Если так, в чём загвоздка?

    Маркиз понял, у короля есть план. Поскольку он по природе своей был чутким, отзывчивым человеком, ему стало жаль девочку, захотелось ей помочь. Но для этого надо было выслушать до конца и понять, как далеко зашли намерения короля. Маркиз терпеливо ждал.

   – Её надо выдать замуж, – наконец выговорил король.

   – Неплохая мысль.

   – Да, но не совсем так, как вы себе это представляете.

   – Что вы имеете в виду?

   – Фиктивно.

   – Вот оно что.

   – Да, она обретёт свой титул, будет знатной дамой, тогда я смело заберу её во дворец, и она станет моей фавориткой.

   – Ваша мысль мне ясна. Одного не пойму, какое я имею отношение к вашей затее?

   – Хотел предложить вам дружеский договор. Вы возьмёте её в жёны, я безвозмездно выделю вам самые хорошие земли в моём королевстве для ваших семейных нужд. Она будет жить с вами. Вы переедете ко мне во дворец, но иногда она будет навещать одинокого короля, – снизил тон король.

   – Ага, вот какую роль вы уготовили для меня.

   Маркиз в глубине души был крайне возмущён, но виду не показал.

   – Разве я обидел вас своим предложением? Вы ещё не видели девочку.

   Маркиз Стрингер с трудом сдержался:

   «Нет, ваше величество, так дело не пойдёт. Мало того, что вы выбрали не самую подходящую роль для неокрепшей души, так вы позволили себе унизить меня. Погодите, вы не рассчитали, на кого замахнулись».

   Чувство собственного достоинства маркиза было ущемлено, и он принял игру на себя.

   – А что, можно попробовать, – спокойно и безразлично ответил он, выдержав паузу. Оливер понимал, что если не выручит девочку, она достанется проходимцу, и единственное, что ей останется после такого брака – пойти по рукам. Этого маркиз допустить не мог. Игра принимала крутой оборот.

   – Не могу пообещать, что смогу играть роль, назначенную вами, всю жизнь, но на короткий период, пожалуй, соглашусь.

   – Что вы имеете в виду? – испугался король.

   – Я ведь вправе спустя время оформить развод с ней? Тем более что к тому времени она будет вашей фавориткой, и вы окажете ей своё содействие, расположение и помощь.

   – Да-да, конечно, это пожалуйста. Титул у неё сохранится. Она будет под моим патронажем и неусыпным вниманием. Так я могу на вас рассчитывать?

   Король настойчиво шёл к цели.

   – Да, можете.

   – Значит, по рукам? – спросил довольный король. Ему так легко и быстро удалось решить заковыристый и очень деликатный, на его взгляд, вопрос. Но в данном случае логика отказала монарху, а стратегия подвела.

   – Договорились, Ваше Величество, – ответил маркиз. Король скрепил рукопожатием их договор и стал трясти ладонь гостя, приговаривая.

   – Я в вас не ошибся. Очень рад. Благодарю, друг мой. Приезжайте завтра с утра, поедем с вами знакомиться с девушкой.

   – Хорошо, буду, – откланялся маркиз и ушёл. В душе у него всё горело и кипело.

   Я буду служить вам до последнего вздоха

   Ранним летним утром солнце поднялось высоко-высоко. Природа раскрепостилась, расцвела буйным цветом. Всё, что находилось в окружении лесного домика, благоухало и зазывало. Солнце озаряло полянку, его лучики играли на кронах деревьев, летучими зайчиками-попрыгунчиками перескакивали на кусты. Агнесс встала рано. У неё было хорошее настроение.

   – Как чудесно сегодня. Душа радуется, глядя на эту красоту. Пойду-ка я прогуляюсь, – сказала она, выйдя на порог. Девушка взяла с собой маленькую плетёную корзинку, похожую на лукошко.

   – По дороге соберу ягоды.

   И она лёгкой походкой, перескакивая через бугорки, напевая старинную песенку, которую ей когда-то давно пела няня, направилась в сторону леса. Домик стоял на полянке.

   У неё был весёлый нрав. Она всему радовалась. Улица, трущобы, ночлежка бедняков, образ жизни нищих, куда её без предупреждения забросила судьба, не сумели полностью выкорчевать, выбить и загубить её природную душевность, детскую весёлость, умение радоваться простым вещам.

   – Агнесс, – услышала девушка и оглянулась. Из кареты вышел король, он был не один, за ним шёл человек, которого она никогда раньше не видела.

   – Здравствуйте, Ваше Величество.

   Девушка присела в реверансе.

   – Не торопись, после прогуляешься, мы приехали к тебе по делу, – предупредил король.

   «Не сватать ли он меня вздумал? И для этого добирался в такую даль? Его величеству не терпится выдать меня замуж», – закралась в её голову странная мысль и быстро проскользнула.

   Король с гостем приблизились к Агнесс.

   – Знакомься, дитя моё, маркиз Оливер Стрингер. Он уже несколько лет живёт в нашей стране. Прибыл к нам из Люнберга. Маркиз не чистокровный вейсарец, он потомок двух аристократических династий.

   – Кажется, понимаю, Ваше Величество. Предыдущие поколения были выходцами из разных стран? – сообразила Агнесс.

   – У него мать родилась в Вейсарии, как мы с тобой, а отец из Люнберга.

   – А, наполовину? – сообразила она.

   «Полукровок», - вспомнила Агнесс, как отец называл соседа.

   Король засмеялся.

   – Да-да, наполовину. Когда-то много лет тому назад по делам службы отец маркиза находился с визитом в нашей стране и случайно на приёме увидел свою будущую жену. Как бывает в таких случаях, влюбился, после венчания увёз избранницу в Люнберг. Не буду утомлять тебя подробностями. Маркиз, если захочет, сам тебе всё расскажет. Оставлю вас, у меня дела. Не скучай, дорогая. Я буду навещать тебя.

   – Благодарю вас, Ваше Величество, – присела в реверансе Агнесс, провожая короля.

   Девушка повернулась к гостю и почувствовала на себе его пристальное внимание. Да, она сразу ощутила, как он глазами прожигает её. Его взгляд был тяжёлым, но не злобным, он выражал восторг и удивление одновременно. Они стояли молча, глаза в глаза, пока маркиз не отважился заговорить. Девушка терпеливо выжидала, но при этом чувствовала себя неуютно.

   – Простите, как я могу называть вас, сударыня?

   – Моё имя Агнесс. Наш король не представил меня, – запнулась она.

   – Да, он торопился. У него назначен совет.

   – Агнесс Монк, - произнесла она и присела в реверансе.

   – Мне очень приятно, наше знакомство не случайно.

   Агнесс бросила на него мимолётный взгляд и спросила:

   – Вы так думаете?

   – Уверен.

   – У вас есть основания так думать? – переспросила она.

   – Скорее предчувствие. Смотрю, у вас в руке корзинка. По грибы собрались? – маркиз заметил смущение Агнесс, поэтому разряжал обстановку.

   – Нет, по ягоды.

   – Предлагаю прогуляться, если вы не против.

   – Собиралась, но…

   – Позвольте, я сопровожу вас?

   – Что ж, пожалуйста, – неуверенно пролепетала она.

   Новый знакомый показался ей слишком серьёзным, тем более Агнесс сразу увидела разницу в возрасте, и поэтому конфузилась в присутствии маркиза.

   – Я не стесню вас. Когда устанете от моего общества, намекните, и я послушно удалюсь.

   Агнесс подала знак головой.

   После прогулки маркиз Стрингер торопливо уехал, даже вскользь не сказав ей о своих чувствах, намерениях, не поделившись своими мыслями. Она с облегчением вздохнула и сказала сама себе:

   – Ура, свадьбы не будет, я свободна.

   Но Агнесс заблуждалась. За искусной маской суровости Оливер скрыл тот восторг, который охватил его. Никогда он не испытывал таких сильных чувств ни к одной женщине. Ситуация вышла из-под контроля. Он увидел её, и сердце забилось так безудержно, что никакой силой не остановить его. Барабанной дробью били молоточки по вискам: «Мне не уйти от этих глаз, не устоять, нет».

   Его сердце впервые затрепетало, убеждая маркиза в том, что вот она – та, которую он терпеливо ждал и дождался, пришла его любовь. Ещё долго длинным шлейфом тянулся за ним аромат тонких духов, околдовавший его в тот самый момент, когда Оливер посмел подойти к девушке ближе. Её взгляд, улыбка, интонации голоса, манеры проплывали перед мысленным взором и повсюду преследовали его. После первой встречи по возвращению домой он долго не мог успокоиться. Наконец маркиз сформулировал своё решение:

   – Она станет моей женой, да-да, станет, но больше никому принадлежать не будет. Король изменит своё решение. Она будет только моей.

   На следующий день Оливер с посыльным прислал Агнесс корзину роскошных цветов и письмо, в котором поведал ей о своих чувствах в стихах.

   «О, не гони меня,

   Тебя я обожаю.

   К тебе взывает робкий

   коленопреклонённый раб.

   Что жизнь моя? Не стоит и гроша,

   Холодный взгляд её сжигает,

   Мне без тебя нет света и тепла.

   Готов принять из рук твоих я смерть,

   Но только умоляю, прошу лишь об одном:

   Богиня, сжалься, не гони меня».

   Агнесс, прочитав эти строки, задумалась:

    – Вот так сюрприз. Никогда бы не поверила, если бы мне кто-то сказал, что этот человек способен на высокопарный слог. Нет, говорит он красиво, складно, не скупится высказывать своё мнение, язык у него хорошо подвешен, но чрезмерно сдержан. Помнится, друзья-дипломаты отца так излагали, и наш кудесник-повар в подвале годами выстаивал молодое вино, чтобы потом оно заиграло, – неожиданно всплыло в памяти. – Оказывается, этот маркиз человек-загадка. Вот уж и не подумала, если бы самой не пришлось соприкоснуться. Посмотрим, что будет дальше. Эта история повернулась ко мне другой стороной. Интересно, что он предпримет в следующий визит. Не представляю. По крайней мере, лучше замуж за маркиза, нежели быть прислужницей в спальне у короля, – Агнесс определилась. – Обойдётся без меня его величество, пусть ищет для этих целей и утех кого-нибудь посговорчивее. Не моё занятие – утешать монархов. Не хочу и не буду. Он забыл, что я ему ровня.

   Агнесс почувствовала себя защищённой за спиной маркиза. Слова будущего супруга в самом начале знакомства в его послании о многом рассказали ей. И она настроилась – будь что будет. Пойду замуж. Но фавориткой не буду. Не дождётесь, Ваше Величество.

   Предложение

   На следующий день приехал маркиз Стрингер. Он выглядел торжественно, элегантно и был взволнован. Его вид говорил девушке о том, что настроен серьёзно и от своего решения не отступится.

   – Агнесс, дорогая. Мне нужно с вами поговорить. Присядем?

   – Пожалуйста.

   – Приехал к вам, чтобы поставить точку в одном очень важном деле.

   – Что-то случилось?!

   – Пока нет, но может. Хочу быть честным с вами до конца. Послушайте и рассудите сами. Два дня тому назад меня вызывал к себе король. Людовик предложил мне отвратительную роль – взять вас замуж, а потом отстраниться, чтобы он мог пользоваться вами и утешаться.

   – Зачем вы мне всё это рассказываете, чтобы унизить? – возмутилась Агнесс.

   – Нет. Если бы вы мне были безразличны, я бы отказал королю и забыл о его предложении. Но я люблю вас. Да, люблю. Самому странно произносить эти слова, не думал, что способен на такие высокие чувства. А оказалось…

   Его лицо покрылось багровыми пятнами. На лбу появились капельки пота. Он очень волновался.

   «Нервничает, что-то изменилось в нём».

   Она полагала, что маркизу вздумалось пожалеть её, а оказалось, всё намного серьёзнее.

   – Понимаю, всё произошло скоропалительно, слишком быстро и вам трудно поверить в мои чувства. Уверяю вас, это правда.

   – Разговор откровенный, позволю себе ответить в выбранном вами ключе. Да, не верится, признаюсь.

   Маркиз продолжал:

   – Откажись я от вас, вы бы достались невесть кому. Человеку, который позарился на подкуп короля, не испытывая к вам никаких чувств. Повторяю, неминуемо рано или поздно стали бы фавориткой нашего монарха. Другого выхода вам не предоставили. Так было решено. Дорогая, вы молоды и не знаете жизни, дворцовых сделок, искусно закрученных интриг и много другого. Я же хочу, чтобы вы поняли. Принимая моё предложение, вы обретаете не только верного, преданного друга, помощника, любящего супруга, вы обретаете стабильность и защищённость. Никто не позволит себе претендовать на ваше тело и душу по одной, казалось бы, незначительной причине – не захотят, да всего лишь побоятся вступать со мной в конфликт. Во дворце и в свете наслышаны, как я строго и консервативно воспитан. Что ещё немаловажно, в совершенстве владею шпагой. Отец настоятельно советовал мне изучить, освоить все виды оружия для защиты. В юношеские годы я усердно занимался с репетитором и преуспел в этом.

   Маркиз изо всех сил старался открыть Агнесс глаза на правду.

    – Да, знают, не потерплю, чтобы порочили моё доброе имя. Этого я не позволю никому. Постоять за честь своей семьи я смогу, потребую сатисфакции, и дело будет кончено.

   Маркиз с трудом справлялся с волнением. Несколько раз прерывался, останавливался, тяжело дышал.

   – Понимаю, существует один очень щепетильный и немаловажный момент. Вы не любите меня. Но со временем ваши чувства ко мне изменятся, даю вам слово.

   Агнесс слушала его спокойно. Ответ для маркиза был заготовлен заранее. Она знала, третьего не дано. Выбор был сделан сознательно.

   – Маркиз Стрингер, благодарю вас за столь эмоциональный всплеск в мою защиту. Я оценила и с уважением выслушала вас. Мне понятны ваши опасения. Более того, я разделяю ваши мысли и точку зрения. Не уговаривайте меня…

   – Вы отказываете мне?! – с надрывом в голосе произнёс он, промокая платком лоб.

   Маркиз поднялся и резко побледнел. Он намеревался уйти. Чувство неловкости появилось в его поведении.

    – Оливер, я принимаю ваше предложение.

   – Принимаете?! Это правда?

   – Чистая правда. Обманывать не приучена.

   – Благодарю.

    – О любви… – она запнулась, – поговорим немногим позже.

   – О, благодарю вас. Агнесс, обещаю вам, вы никогда не пожалеете о своём решении.

   – И мне бы очень хотелось.

   – Обещаю, буду служить вам до последнего вздоха.

   – Зачем раздавать обещания, лучше выполняйте их, – улыбнулась Агнесс.

   – Вы правы. – Он поцеловал ей руку, поднял голову и так пронзительно заглянул в глаза, что девушке стало не по себе.

   Через месяц состоялось венчание маркиза Оливера Стрингера и Агнесс, которая вновь обрела свой титул, но в придачу к нему получила фамилию мужа. К ней стали обращаться – маркиза Стрингер.

   Удивительное время

   С этого дня Агнесс просыпалась счастливой. Тревоги и волнения отступили. Маркиз окружил её вниманием и заботой. Утром, открыв глаза, она обнаруживала у своей постели роскошные свежие цветы, из которых кокетливо выглядывало послание в стихах. Оливер прекрасно рисовал. Где-то в уголочке корзины молодая супруга замечала свой портрет, исполненный с любовью, с небольшой припиской: «Ваш вечный раб».

   После всего пережитого в её жизнь вошло чудо – оно носило имя и облик супруга.

   Молодожёны не разлучались ни на миг. Оливер купил для жены породистого скакуна, в которого Агнесс влюбилась с первой минуты. Выезжали на прогулку в парк. Вместе посещали оперу, премьеры спектаклей, слушали мессы. Друг маркиза Стрингера, коммерсант Марсель Рошар, страстно любил живопись, был заядлым поклонником одарённых художников. Он в своём доме рядом с оранжереей открыл художественный салон, в котором можно было насладиться работами знаменитых мастеров и начинающих живописцев.

   Маркиз познакомил супругу со своими друзьями из творческой элиты. С некоторыми из них Агнесс подружилась, с другими состояла в приятельских отношениях. У молодой четы

   было много общего. Вечерами у камина супруги подолгу беседовали. Оливер показывал жене великолепные альбомы по архитектуре. Исполнял для неё музыкальные произведения на рояле. Она тихо подкрадывалась сзади, подсаживалась рядышком, и они в четыре руки импровизировали. Всплеск эмоций и смех наполняли гостиную.

   Оливер ко всему, что было связано с родителями, относился серьёзно и с глубоким почтением. Хранил наследство, которое называл отцовским кладом. В отдельной комнате были развешены репродукции старых маститых художников, которых маркиз почитал и любил с малых лет. Там можно было увидеть коллекции монет, выпущенных в разное время, с великолепной чеканкой. На более дорогих отслеживалась рука мастера – изящная инкрустация.

   Как вы уже знаете, Агнесс в детстве увлекалась архитектурой, сама рисовала, поэтому с удовольствием слушала рассказы мужа и знакомилась с шедеврами великих предшественников.

   Этот человек сумел оценить всё: её красоту, ум, молодость, душевную чистоту, умение сохранить и не растерять себя, оказавшись «на дне». Стрингер сразу понял, что в своих помыслах Агнесс чиста и непорочна.

   Оливер постарался сделать так, чтобы всю силу страсти, безудержной любви выразить в своём отношении к ней. Как же деликатен и тактичен, как осторожен и терпелив был он в ту самую первую ночь. Агнесс была поражена глубиной его чувств. Они жили душа в душу и не предполагали, что придёт день, когда злые силы разлучат их.

   У меня не было выхода

   – Людовик, вы так спокойно и легко уступили маркизу Стрингеру Агнесс? Как вы могли? – граф Вильгельм злился не на шутку, он сам положил на неё глаз, но скрывал этот факт.

   – А что вы предлагаете мне делать? Она была неопытная девственница. Зачем мне осложнения – незаконнорождённые дети? Довольно неприятностей и без них. Пусть поживут немного. Ну, а потом…

   – Что потом?

   – Маркиз дал мне слово.

   – И вы полагаете, что он откажется от собственной жены?

   – У нас договор.

   – Людовик, вы же не отказались от Агнесс? – упрекнул граф короля. – Хотите видеть её своей фавориткой, зная, что она замужняя дама.

   – Не отказался и не откажусь.

   – Почему же вы думаете, что человек, которому она принадлежит на законном основании и который её обожает, совершит такую непростительную ошибку?

   – Договор дороже денег… забыли? Слово аристократа.

   – Не в этом случае. Вы взгляните на Стрингера, он расцвёл, как первые ландыши, напоминая, что весна пришла и вновь играет с нашими чувствами, – Вильгельм по натуре был скептиком, но на любовном фронте отказов не знал.

   – Да, вы поэт, друг мой. Как я раньше этого не замечал?

   – Когда вам замечать? – вырвалось у графа.

   Король посмотрел на него подозрительно и строго.

   – Иногда балуюсь, – смягчил граф, – но к делу это отношения не имеет, – изменённым голосом добавил Вильгельм.

   – И что я, по-вашему, должен делать?

   – Теперь, мой король, ничего другого вам не остаётся, как со стороны наблюдать за их счастьем, – поставил жирную точку граф.

   – Не соглашусь с вами. Повременю и поговорю с маркизом.

   – Ваше право, вы король.

   – Наконец-то вы об этом вспомнили, – разозлился Людовик.

   Маркиз мешал…

   Король стал тяготиться присутствием маркиза.

   – Этот маркиз обманул меня. Пообещал одно, а сам замышлял другое.

   Помощник короля заметил состояние хозяина. С подобострастным желанием выслужиться он подсказал королю, как можно легко избавиться от соперника.

   - Ваше Величество! Мне жаль, вы так озадачены, обеспокоены, так расстроены. У вас из-за этого маркиза испортился аппетит, одни переживания, настроение шалит. Уверяю вас, этот вопрос решается очень быстро. Нужно одно – ваше согласие, – уговаривал он монарха, сливая воду из кувшина королю на руки.

   – Скажу слуге, чтобы принесли обед.

   И пошёл.

   – Постойте. Что вы имеете в виду, любезный? – подозрительно спросил король.

   – Как что? Убрать маркиза с дороги и всё.

   – Разве ты забыл, я не кровопийца какой-то, не люблю крайних мер.

   – А как же иначе? Он сам не уйдёт. Маркиз до смерти влюблён в свою жену и никому её не уступит.

   – Время покажет.

   А помощник нет-нет да напоминал, наступая на больную мозоль.

   Король в замешательстве, он желал сбросить со своих плеч бремя, но на убийство маркиза не соглашался.

   – Нет и нет. Ты что же, хочешь, чтобы на меня пало подозрение? Забыл, кто я?! Не смейте, – перешёл монарх на более официальный тон и повысил голос. – Вам понятно? Оставим в стороне ваши методы, научитесь работать так, чтобы я был вами доволен, – злился король, он не любил насилия, поэтому отвергал все доводы, не соглашался с помощником и не давал ему распоряжения прибегать к крайним мерам.

   – Не извольте беспокоиться, Ваше Величество. Я всё понял, - притих помощник и, согнувшись в поклоне, попятился к двери.

   А сам себе под нос пробубнил: «Всё будет шито-крыто, никто ничего не узнает. И вы не узнаете, где правда зарыта. Мне не впервой. Помимо вас есть люди, которым этот маркиз мешает».

   Белое, тусклое, холодное солнце пробивалось сквозь серую завесу застывших небес и обнажённых веток деревьев. Оно не предвещало ничего хорошего. На него больно было смотреть, нанося уколы, светило прожигало глаза, от этого они слезились и ощущалась невыносимая боль.

   Природа реагировала на страдания людей. Как расслышать в сутолоке будней её позывные?

   Большая потеря

   Помощник короля, как цепной пёс, постоянно следил за апартаментами маркиза днём и ночью. Наконец он улучил момент, когда Агнесс уехала по делам, и незаметно проник в покои маркиза. Воспользовался тем, что слуги не было, а маркиз работал у себя в кабинете. Он быстро подсыпал в чайник с запаренным чаем ядовитый порошок и так же незаметно ускользнул от любопытных глаз. Слуги, смеясь говорили, что помощник короля, как тень, проходит сквозь стены.

   – Всё в полном порядке, мне удалось в её отсутствие, – доложил он заказчику.

   – Хорошо. Подозрение падёт на твоего хозяина, это нам и нужно. Пусть монарх поволнуется. Пора его сбросить с трона. Он нам портит всю картину. Ты получил свою долю, в следующий раз принесу остальное. Обижен не будешь, – заверил посредник. – Служи заказчику, скоро он взойдёт на престол. И ты будешь обласкан. Понял?

   Помощник кивнул и удалился.

   Абель – так звали прислужника его величества. Он хорошо поднаторел в таких делах, ему не раз приходилось убирать неугодных, причём работал он филигранно, так, что никто догадаться не посмел, откуда ветер веет. А люди уходили один за другим, и ни один человек во дворце, включая слуг, не знал, что же произошло на самом деле.

   Последние часы

   Маркиз в своём кабинете проверял документы на земельные участки, которые король выделил ему в пользование. Оливер сразу же составил завещание – после его ухода всё переходило в собственность к Агнесс. Предчувствие не подвело его.

   Маркиз налил в свою чашку немного чая и выпил.

   – Успел остыть, какая досада, и горчит как-то странно. Вкус совсем не чайный. Что он в него добавил? Наверное, потому что холодный. Не люблю остывший чай.

   Маркиз позвонил в колокольчик.

   Вошёл слуга.

   – Уберите, чай остыл, принесите горячий.

   – Сию минуту.

   Спустя время, когда Агнесс настоятельно будет добиваться расследования, ей скажут, что благодаря этому факту, свидетельствовавшему о том, что чай убрали до её возвращения, она осталась жива. Но об этом позднее.

   Прощание

   Маркиз долго болел, он тлел на глазах у супруги и Пьера. Спасти его жизнь придворному доктору не удалось. Оливер угасал медленно и тяжело.

   Чувствуя, что остались считанные дни и часы, он подозвал к себе жену и тихим слабым голосом сказал:

   – Дорогая моя, любимая, в правом ящике стола завещание. Давно подготовил, сказать не успел.

   – Какое это сейчас имеет значение? Живите, это лучшее, что вы можете для меня сделать.

   – Ты моя самая любимая. Подарок, который Всевышний преподнёс мне. Больно расставаться с тобой. Мне так жаль, что не увижу нашего наследника.

   – Не думайте о расставании. Хочу, чтобы вы знали, назову малыша вашим именем, так будет правильно.

   – Спасибо.

   – Не оставляйте меня, прошу вас, боритесь. Не хочу терять вас. Вы мне очень дороги.

   – К сожалению, от меня ничего не зависит. Доктор сказал, что шансы мизерны.

   – Живите, – прошу вас, пожалуйста.

   – Береги себя и ребёночка. Ты лучшее, что было в моей жизни. И, пожалуйста, переезжай в моё родовое имение. Оно отныне твоё. Я переписал всё своё состояние на твоё имя. Вы с малышом всем обеспечены. Там тебе будет спокойнее.

   – Не думайте об этом. Надо жить.

   – Не печалься, я с тобой. Буду и дальше оберегать тебя.

   – Живите, прошу вас, не оставляйте меня одну, - повторяла Агнесс в надежде.

   – Ты не одна. Теперь вас двое.

   – Живите, – умоляла она, стоя на коленях у постели мужа, и видела, как силы покидают его. Ему стало трудно говорить. Он прикрыл глаза. Судорогой свело тело. Тень смерти пронеслась совсем близко. Старуха с косой праздновала победу, силой вырывала из рук Агнесс маркиза, чтобы утащить к себе.

   – Доктора, позовите доктора, – взывала Агнесс, рыдая.

   Она только сейчас поняла, как супруг ей дорог. После стольких потерь маркиза Стрингер обрела близкого, родного человека, друга. Судьба пожалела её, подарив встречу с Оливером. Он стал для неё незаменимым, самым дорогим и родным человеком. За его спиной она чувствовала себя уверенной и защищённой. Маркиз выполнил то, что пообещал – сделал её счастливой. Её душили рыдания, слёзы лились из глаз, сердце разрывалось на части, она готова была уйти вместе с ним. Да-да, её преследовали мысли принять что-то и на этом… покончить.

   – Зачем мне жить? Оставаться в этом улье, где каждый норовит ужалить больно, унизить, оскорбить моё человеческое достоинство. Никому я не нужна. Все чужие, им нет дела до меня, моей души, моих страданий. Они живут по своим правилам, я так никогда жить не буду. Не заставят.

   Агнесс в растерянности. Её охватил страх. Она осталась одна в положении. Да, маркиза Стрингер ждала ребёнка.

   Похоронив мужа, она предприняла попытку переехать в фамильное родовое имение мужа, которое завещал ей супруг. Но король воспротивился, он запаниковал, раздражался по пустякам. По этой причине ей пришлось задержаться, но только на время до родов.

   После разговора с монархом Агнесс вернулась в свои апартаменты.

   – Что же теперь будет? Оливер защищал меня, а теперь я отправлюсь на растерзание и унижение? Муж оберегал меня, больше некому. Нельзя отчаиваться, Агнесс, придумаем что-нибудь, – успокаивала она себя. – Ты несёшь ответственность за малыша твоего и Оливера.

   Материнское чувство и желание остаться верной мужу сделали её сильнее.

   – Никаких компромиссов, Ваше Величество. Теперь я буду отстаивать свою честь сама. Вам не заполучить меня живой.

   Несчастье

   Незадолго до родов, как-то вечером Агнесс прохаживалась в парке. Вечерний моцион ей был полезен. Но она нехорошо себя чувствовала и с трудом выходила подышать свежим воздухом, ибо доктор настойчиво рекомендовал ей не пропускать прогулки в парке.

   Неожиданно сзади на неё напали, сбили с ног и нанесли удары в живот. Падая, она заметила высокого худого мужчину в маске и чёрном плаще.

   – Помогите, – позвала Агнесс и упала.

   Обнаружил её садовник. Он сообщил во дворец, и помощь подоспела. Агнесс занесли в комнату, уложили на кровать и вызвали придворного доктора. Когда сообщили королю о происшествии, он тут же прибежал.

   – Ну что? – спросил монарх, недоумевая. – Кто это мог сделать? Людовик успел прикипеть к Агнесс всей душой и не желал расставаться ни на день.

   – Кровотечение. Ребёнок погиб. Всё делаю, чтобы сохранить ей жизнь, - сухо ответил доктор.

   – Спасите её, Пьер, – просил король.

   – Этим я занимаюсь.

   – Ничего не говорите ей о ребёнке. Она не переживёт этого. Похороны маркиза с трудом перенесла. Пусть сначала придёт в себя, – распорядился король.

   – Хорошо, Ваше Величество. Хочу предупредить, долго скрывать всё равно не сможем. Она очнётся и спросит.

   – Да, незадача. Придумаем, что сказать. Я позабочусь о ней.

   Наследный принц – позор королевской семьи

   Людовик не кривил душой, не преувеличивал, не бравировал, когда говорил, что его сын Винсент не удался.

   С самого детства наследника окружали достойные люди. Людовик был разборчив, трудно сходился с людьми, в силу этого обстоятельства не заводил дружбу со случайными знакомыми или теми, в ком не был уверен, кто не вызывал у него симпатию. Тем более из выгоды не шёл на сближение ни с кем. Ему вполне хватало дворцовых интриг, от которых портилось настроение, он становился раздражительным, впадал в меланхолию, поэтому король выдерживал дистанцию, оберегая свой покой.

   Людовик любил повторять:

   – В свою спальню врагов не впускаю. Им сюда путь заказан.

   И действительно, в свою личную жизнь он впускал избранных, их можно было сосчитать по пальцам одной руки. Винсент это видел, но никаких выводов не сделал, жил так, словно он не наследник короля, а простолюдин.

   Его убогость проявилась в раннем детстве. В юношеском возрасте он пристрастился к крепким напиткам и карточному столу. Вот тогда во весь голос заявили о себе психические расстройства. Винсент стал неуправляем. Сколько ни старался придворный доктор его вылечить, но так и не справился с поставленной задачей. Королевский наследник категорически отказался выполнять рекомендации доктора, демонстративно игнорировал его советы и избегал встреч с ним. На фоне психических расстройств проявилась его ущербная суть. В королевском дворце Винсента побаивались. Прислуга обходила стороной его покои. Уборку проводили только в отсутствии принца. Служанки дрожали от страха и жаловались управляющему на бесконечные домогательства со стороны сына короля.

   Гости, навещавшие Людовика, избегали общения с наследным принцем.

   Королева-мать недолюбливала сына за его резкий тон, пренебрежительное, неуважительное отношение к ней и королю. Она считала его убогим. Пришёл день, когда королева поставила на нём крест.

   – Это не мой сын. Ошибка природы. Не напоминайте мне о нём. Знать его не желаю.

   Винсент не щадил даже сестёр, которые старались не замечать его и ничем не вызывали раздражения. Наследный принц по закону – главный претендент на трон, однако в королевской семье он был изгоем. Его стыдились, он никому не был нужен. Винсент оказался позором для Людовика и Мадлен, уродливым пятном на гербе короля – так его окрестили в свете. Двор его не признавал, чурался.

   Винсент без стыда прелюбодействовал, не пропуская ни одной юбки. Об этом знали все.

   Близкие родственники короля в надежде, что крепкий брак излечит его, сосватали Винсенту хорошую, скромную, миловидную девушку из аристократической семьи. Её уговорили, посулив королевские блага и почести. Но обманули. Этот брак оказался сущим наказанием для неё. Он доставлял ей нечеловеческие страдания. Винсент сравнивал её с простолюдинками и дамами полусвета, которых частенько навещал в домах терпимости, где проводил вечера. Он в подробностях рассказывал жене, как именно проводит с ними время, чем занимается. Наследный принц сознательно медленно убивал её и получал от этого удовольствие. Его садистские намерения доходили до абсурда. Жена родила ему детей, но и это не помогло, не остановило его. Несчастная женщина, отчаявшись, в расцвете лет покончила счёты с жизнью, чтобы избавиться от надругательства над своей душой и телом, а также бесконечного кошмара, в который её втянули. Но и это не остановило Винсента.

   Детей своих он не признавал, они ему были безразличны. Везде, где бы он не появлялся, случалось несчастье. Дурная слава быстро разлетается. Людовику не раз приходилось краснеть и конфузиться из-за поступков сына. Он скрепя сердце терпел его присутствие во дворце. Не переносил выходки сына, особенно оргии, которые тот устраивал у всех на виду. Людовику претило видеть всё это, но королевский долг заставлял сознательно закрывать глаза и терпеть. Король отдавал себе отчёт в том, что у его наследника за душой нет ничего святого.

   Советник короля - новая должность

   Агнесс после потери ребёнка замкнулась и отдалилась от всех. Она уезжала в родовое имение мужа и там подолгу проводила время в одиночестве. Наступил день, когда она втихаря, не предупредив короля, договорилась со слугами и переехала насовсем. Ей было всё равно, что подумает и предпримет его величество. Она больше не хотела оставаться во дворце – клоаке грязных сплетен и кровавых расправ.

   Король уже не сердился, он входил в её положение. Людовик поспешил поделиться последней новостью с другом.

   – Вы слышали, Вильгельм, Агнесс покинула дворец. Не удержал я свою птичку, – с сожалением сообщил монарх.

   – А что вы ожидали? Удивляюсь вам, Людовик, она уже давно не птичка и не ваша. Сколько страданий свалилось на её хрупкие плечи. Ей пришлось пережить две трагедии. Кто бы выдержал? Скажите спасибо, что она не устроила скандал.

   – Это не в её характере, вы плохо знаете эту женщину.

   – Людовик, горе, страдания меняют и святых, - огласил граф.

   Король не ожидал от друга таких выводов.

   – Вы меня обвиняете в том, что случилось?! – возмутился король.

   – А как вы думали? И вас в том числе. Проворонили своего наследника. Вот он и бесчинствует. Его надо было остановить давно, а вы не предприняли никаких шагов. Всё осталось безнаказанно. Поймите, Агнесс не простит нам, что мы не защитили её ребёнка, да и мужа тоже. Вы забыли, перед вами уже не та девочка, в которую вы влюбились в тюрьме и там же лишились покоя. Эта женщина была счастлива в браке, мечтала стать матерью и произвести на свет наследника маркиза Стрингера, – поднял граф указательный палец. – Знаете, что это такое? Я не удивлюсь, если в один прекрасный день она жестоко отомстит нам с вами.

   – Зачем так? К чему эти преувеличения? Агнесс – чудный человечек. Да, несчастный, но хороший.

   – Вы не раскусили её и недооценили. Интуиция мне подсказывает, что маркиза Стрингер нас ещё удивит. Дай Бог, чтобы я ошибался.

   – Оставим бессмысленные разговоры, – разозлился монарх. – Скажите лучше, что мне делать? Я очень привязался к ней.

   – Как, что делать? Хотите сохранить добрые отношения?

   – Да.

   – Навещайте, заботьтесь, оказывайте знаки внимания, для вас это не составит труда. Но ни на что не рассчитывайте, – граф произнёс эти слова, как приговор, меняя интонацию.

   – О чём вы? Всё в прошлом, Вильгельм. Она больше не примет мужчин в свою жизнь.

   – Кто знает, что будет? Сейчас не примет, согласен. Но жизнь на этом не заканчивается. И маркиз не единственный…

   – Растревожили вы меня. Не ожидал.

   – А что вы хотели, Людовик? Правда глаза колет, не так ли, мой король? - произнёс граф, вкладывая в свои слова глубокий смысл. – Я могу идти? Много дел накопилось.

   – Идите. Вечером приходите, сразимся в шахматы.

   – Это всегда пожалуйста, – игриво ответил граф, посмотрел на короля продолжительным взглядом и добавил.

   – Относитесь к этой теме спокойно, мой вам дружеский совет.

   Король махнул рукой.

   – Всё лучшее в прошлом.

   – Что делать? Не молодеем.

   Монарх каждый день навещал Агнесс. Иногда прогуливался с ней в парке. Но никаких намёков с его стороны больше не поступало. Он видел, что ей всё стало безразлично. Она очень изменилась. Потеря двух родных людей замуровала её душу и сделала чёрствым сердце. Однако Агнесс не смирилась с тем, что случилось в её жизни. На смену безропотности и терпимости заявили о себе иные свойства её натуры, те, что были глубоко припрятаны.

   – Настанет время, и я узнаю, кто затеял травлю против мужа и меня. Я это так не оставлю. Мир переверну верх дном, но найду виновника. Пусть не надеются, что я спущу поводья. Не будет этого. Тот, кто совершил злодейство, будет наказан, – она мысленно подписала преступникам смертный приговор.

   Это решение не успокоило её. Она по-прежнему горевала.

   Однажды король застал Агнесс в слезах.

   – Почему? Что вдруг, дитя моё?

   – Мало того, что они убили моего мужа, они ещё подняли руку на моего малыша.

   – Обещаю, я разберусь с этим. Мне тоже эта ситуация доставила немало неприятных минут и дополнительных хлопот.

   – Вы не поняли. Я осталась совсем одна.

   – Ну, как же, а я? – не соглашался король.

   – Вы мне не родственник, вы – король.

   – И что с того, что король? А король, по-твоему, не человек, у него нет сердца?

   Агнесс молчала.

   – Я люблю тебя, как своё дитя, даже больше, и я твой друг, не забывай об этом.

   – Это несравнимо. Я потеряла самого близкого, дорогого человека и ребёнка от него. Вам этого не понять.

   – Ты что, любила маркиза?! – короля неожиданно посетила мысль, которая немало удивила его.

   – Когда выходила за него, испытывала уважение, а потом любовь проснулась. Он был замечательным человеком и мужем. Мне было хорошо с ним и спокойно, когда он рядом.

   – Мне очень жаль, поверь.

   – Это ваши прислужники сделали, думаете, я не догадалась, чьих рук эти грязные дела? – в сердцах укоряла короля Агнесс.

   – Кто их знает? – спрятал глаза Людовик. – Я сам живу как на вулкане.

   – За что они убили моего ребёнка?

   – Успокойся, дорогая. Будут у тебя ещё дети, ты так молода, красива, умна. О чём горюешь? Всё ещё будет, – успокаивал монарх.

   – Откуда вам знать?

   – Вот увидишь, всё наладится, не надо плакать. Прошу тебя. Лучше дай совет королю, я в затруднении, – монарх уводил её от грустных мыслей.

   – Какой совет?

   – В тупике я. Днём и ночью только об этом и думаю. Потерял покой, сон. Голова идёт кругом. Поставлена предо мной дилемма, ищу решение, а найти не могу. Ты всегда давала мне дельные советы. Подскажи, что мне делать? Ты ведь умная и прозорливая.

   – Рассказывайте, – Агнесс промокнула платком слёзы.

   – Помоги и сейчас.

   – Говорите, я слушаю.

   – Отношения с нашими противниками явно подпорчены. Их шпионы вредят нам, они подогревают обстановку. Не хочу воевать. Понимаешь? Война – это плохо и не выход из положения.

   И тут он услышал то, чего никак ожидать не мог.

   – А вы пригласите их короля на рандеву, но не к себе, а назначьте встречу на нейтральной территории.

   – Да?!

   – Побеседуйте по-дружески. Пусть видит, что вы настроены дружелюбно. Помяните моё слово, он услышит ваш тон, увидит, что вы не враг, успокоится и беседа состоится. А там и подружитесь.

   – А я не подумал об этом. Мне такая мысль никогда не приходила в голову.

   Агнесс спокойно продолжала.

   – Поговорите на отвлечённые темы. Найдутся общие интересы, вкусы совпадут. А за трапезой при желании или же на прогулке и без свидетелей, конечно, – акцентировала она, – всегда можно быстрее договориться. Покажите вашему противнику, что вы ратуете за мир и готовы идти навстречу, на уступки, – Агнесс подчеркнуто произнесла последние слова. – Понятно, не в ущерб государству. Всегда в запасе есть нечто, чем можно спекульнуть. Понимаете, надо найти приманку, на которую ваш противник клюнет.

   – Боже, что я слышу? Мои военные почему-то не додумались до такого. Как я погляжу, твоя головушка на вес золотых слитков и дороже, – поразился король. – Послушай, девочка, да ты стратег. Не представлял, что можно так придумать. В тебе умирает великий политик.

   – Нет, Ваше Величество, ошибаетесь. Не политик я. Всего-навсего, женщина. А женщина – это, прежде всего, мать, и она сделает всё, чтобы не было войны. Любыми уловками и ухищрениями добьётся мирного процесса. Да будет вам известно, Ваше Величество…

   – Для тебя я – Людовик, – перебил её монарх. – С этой минуты мы соратники. Назначаю тебя своим главным советником. Вернусь во дворец и подпишу приказ о твоём назначении. Мне нужен умный и, что немаловажно в государственных делах, неподкупный советник. Такие в политике большая редкость, да их просто нет. А ты у меня есть и самая подходящая кандидатура для этой должности. Давно мечтал о советнике-единомышленнике.

   – Вы серьёзно, Ваше Величество?

   – Абсолютно. Хватит тебе слёзы лить, займись делом. Принеси своей Родине пользу. С твоим-то умом. Выйдешь на люди, а там и судьбу свою встретишь. У тебя великолепные задатки, а ты замуровала себя и сохнешь взаперти.

   – Я подумаю над вашим предложением. И ещё, мой король, вы обязаны знать. Жаль, что ваши военные в этом направлении недостаточно интенсивно работают. Запоминайте, дипломатия – это искусство вежливых речей. Случается, дипломаты сражаются, да-да. Битва идёт ожесточенная. Отец рассказывал. Выигрывает тот, кто обладает даром красноречия, умением чётко формулировать мысли и быстрой реакцией. Самый настоящий спектакль, где грамотные политики становятся актёрами. Все роли расписаны, распределены, нужно следовать правилам, но не забывать о своей выгоде. Что такое мирный договор?

   – Что?

   – Всего-навсего отсрочка.

   – Почему?

   – Кто захочет нарушить договор, проигнорирует в своих интересах данный документ, ему никто и ничто не помешает это сделать. Что такое мирные соглашения?

   – Мирные соглашения, – усмехнулся король. – Ты шутишь?

   – Нет.

   – Да будет тебе известно, это неудачная шутка, которая дешевле чернил, с помощью которых я подписываю приказы. А мне нужны гарантии, – король повысил голос.

   – Пусть это дешёвый трюк, по-вашему, но все пункты будут прописаны на бумаге, заверены подписями и печатями. И, поверьте, на какое-то время сдержат противника, что нам и надо для того, чтобы серьёзно подготовиться.

   – Как ты не понимаешь, слова остаются только на бумаге, а она всё стерпит. Мы не можем знать, что затевают люди, которые хотят воевать. Нам неведомы их намерения.

   – На данном этапе в нашу задачу входит одно – обхитрить противника, обвести его вокруг пальца, выставить капкан так, чтобы он сам в него нырнул и не заметил, как дверца за ним захлопнулась.

   Король выпучил на Агнесс большие глаза, но не проронил ни единого слова.

   – И ты знаешь, как это сделать?

   – Да. Представлю план, решение за вами.

   – Считай, что ты уже вступила в должность. И никаких возражений, - строго заявил король. - Готов выслушать тебя, ознакомиться с твоим планом.

   – Приезжайте сегодня к ужину. Подготовлю.

   – Хорошо. У тебя два часа на всё.

   – Не волнуйтесь. Меня отец приучил оперативно работать.

   – Вернусь во дворец и окажу всяческую поддержку твоему плану, да-да, надо действовать, ты права. Не то всё это плохо кончится. Чувствует моё сердце. Нечего выжидать и зря терять время. Готовься, будешь сопровождать меня. Нельзя допустить, чтобы враги опередили нас и действовали против нас, нельзя. Потомки не простят, – король проронил вслух свои мысли. – Поспешу предупредить события. Собирайся, пакуй поклажу. Даю тебе на сборы два дня.

   – Хорошо, я согласна. Хоть чем-то принесу пользу своей Родине.

   – Вот это я понимаю. Аглицким владеешь?

   – Да, Ваше Величество. Гувернёр знал их язык, обучил меня.

   – Прекрасно, не придётся искать переводчика. Будешь присутствовать на переговорах.

   – Послужим державе.

   – Вот-вот. И, пожалуйста, возвращайся во дворец, негоже советнику короля жить в отдалении. Ты мне нужна там.

   – Я подумаю над этим вопросом.

   – Только недолго.

   Король противной стороны по совету военных отказался встречаться на нейтральной территории, поэтому переговоры состоялись в Эндогуре – загородной резиденции короля Люнберга.

   Переговоры

   Агнесс внимательно наблюдала за поведением короля противной стороны. Каждый его жест, взгляд, подмигивания, перешёптывания с помощниками и военным атташе она считывала по манерам, интонациям и движению губ, чему её научили нищие.

   Переговоры затянулись, проходили вяло, без какой-либо динамики.

   Миссия

   Агнесс поняла, надо действовать. И она стала переводить королю со своими ремарками, акцентируя и помогая. Монарх быстро сообразил, взял на вооружение подсказки главного советника, и диалог оживился. Агнесс перенаправила его в мирное спокойное русло. Король противной стороны забыл о своих помощниках, вслушивался в диалог Агнесс с королём, всматривался в её выражение лица, в мимику. Он уловил превосходство Агнесс над своими помощниками и военным атташе. Она заметила реакцию короля противной стороны и поняла, что нельзя упускать шанс. Тут же предложила Людовику пригласить гостя на ужин и на мирный поединок – партию в шахматы. Монарху понравилось предложение Агнесс, он немедля выполнил его. Собеседник принял, не задумываясь, согласился на вечернее рандеву. После этого был объявлен перерыв в переговорном процессе.

   Людовик и Агнесс возвращались в свои апартаменты.

   – Ты думаешь, я не заметил, как он изучал каждый твой жест, как смотрел на тебя? – приревновал монарх.

   – Ваше Величество, вы не о том думаете. Первичным считается то, что нам удалось переломить ход переговоров, и теперь противник в наших руках. А всё остальное – детали. Если вы за ужином и шахматами сумеете правильно выстроить диалог, расположить противника к себе, считайте мирный договор у нас в руках.

   – Не могу не согласиться, – признался монарх. – В твоих устах истина. Надеюсь, ты поприсутствуешь за ужином?

   – Я на службе.

   – Благодарю. Но каков? – король не унимался. – Кто ему дал право так смотреть на тебя?

   – Ваше Величество, повторяю, вы не о том думаете. Нам нужно выиграть битву. Тем более ваша ревность беспочвенна.

   – Нужно выиграть, ты права, но не любой ценой. А если он захочет забрать тебя у меня? Что ему стоит в самый решающий момент предложить торг? – король вытаращил глаза.

   – Уже договорились. Я слагаю с себя полномочия вашего главного советника и возвращаюсь домой.

   – Ишь, что вздумала? Бросать меня одного в такой важный момент? Как это понимать? Дезертируешь?

   – Вовсе нет. Вы не один, с вами военный атташе и приближённые. Пусть они советуют. На них точно никто не позарится, - рассердилась Агнесс.

   – Прости, я был не прав, – монарх взял её за руку и поцеловал. – Он меня спровоцировал, – пригорюнился Людовик.

   – Наконец, слышу речь не мальчика, но мужа. А догадаться, что ваш противник умышленно избрал такую тактику поведения, чтобы разозлить вас и отвлечь от наиважнейшего переговорного момента, нельзя было? Вы меня разочаровываете.

   – Ты абсолютно права. Истинный стратег, а я старый болван. Больше не буду, обещаю тебе.

   – Королю негоже в присутствии подчинённых говорить о себе плохо. Вы забыли о правилах этикета, мой король?

   – Вызови депешей Вильгельма. Он меня приструнит.

   – Хорошо. Сегодня же отправлю графу срочное послание.

   Монарх принял решение

   По возвращении домой король пригласил к себе для беседы духовного отца.

   – Ваше Преосвященство, я попросил вас приехать для очень серьёзного и важного разговора, лично для меня. Присядем, – пригласил король.

   – Ваше Величество, я к вашим услугам. Если вы хотите спросить, молюсь ли я о вас, ответ будет положительным. Три раза в день молюсь о вашем здоровье.

   – Я знаю, дорогой Этьен. Вы преданы мне и верны себе. Что касается лично вас, то у меня никогда не возникали сомнения. Вы надёжный друг. Благодарю вас. Знаете, в последнее время я более чем когда-либо нуждаюсь в ваших молитвах. Должен признать, уже не те силы, и самочувствие совсем не радует, - загрустил король. – Подкачал, ваш король, да. Что, правда, то, правда.

   – Чем я могу помочь вам, Ваше Величество?

   Король, не слушая гостя, продолжал:

   – Мне трудно заниматься государственными делами, принимать ответственные решения, проводить многочасовые совещания. Всё это утомляет меня. Старею. Мне очень нужен помощник.

   – Разве госпожа Стрингер не справляется со своими обязанностями главного советника, которые вы поручили ей?

   – Прекрасно справляется, - перебил его король. – Вот о ней я хотел поговорить с вами.

   – Да, пожалуйста. Говорите, я весь внимание.

   – Вы знаете, мой сын – наследный принц не оправдал моих надежд и ожиданий. Сожалею. Я не вправе доверить ему высокий пост, посему он не сможет сменить меня и стать новым королём. Дочери, тем более. Да-ссс…

   – А ваша супруга? Она ведь умнейшая женщина, – спросил его преосвященство.

   – Что вы, Мадлен так далека от государственных дел. Они её не заботят.

   – Вы хотите короновать маркизу? Я правильно понял ваши намерения?

   – Совершенно верно. Хочу.

   - Позвольте, мой король, вас предупредить. Этим поступком вы вызовете волну протеста, бурю негодования. Боюсь, ваш сын вам этого не простит. Вы ведь знаете, какой у него характер.

   – Да, он необузданный злой человек. К тому же с изъянами. Много бед натворил. Не в мой род удался.

   Король сидел, задумавшись, время от времени покачивал головой, соглашаясь со своими мыслями.

   – Не забывайте, он ещё слишком молод. Его время придёт, но только без меня, - тон короля стал резким, – а пока я ещё жив, хочу, чтобы страной управлял не только мой единомышленник, но и умный стратег, опытный дипломат. Человек, умеющий здраво мыслить и не забывать о людях, что немаловажно.

   – Согласен. Что ж портрет, описанный вами, заслуживает поощрения и одобрения. Вы полагаете, все эти качества присущи маркизе Стрингер?

   – С лихвой. Представьте, Ваше Преосвященство, я ещё не назвал десятой доли её достоинств.

   – В таком случае, я на вашей стороне. Меня вы убедили. Окажу вам всяческое содействие. Со своей стороны добавлю, госпожа Стрингер истинная христианка и щедро одаривает церковь своими пожертвованиями. Когда думаете короновать?

   – Ещё не решил. Обдумаю и сообщу вам.

   – Хорошо. Я подготовлюсь к церемонии.

   – Благодарю вас, этим вы внесёте свою лепту в благополучие страны и очень поможете мне.

   – Рад служить, - его преосвященство склонил голову, приложив к груди руку, и ушёл.

   Меня хотели убить…покушение

   Незадолго до церемонии Агнесс примеряла платье, корону.

   Вошла новая служанка. Управляющий только утром взял её на работу.

   – Ваш ужин, госпожа.

   – А где Валери, моя служанка? – удивилась Агнесс. – Она что ещё не вернулась?

   – Не знаю. Первый день работаю. Мне сказали отнести, я сделала. Управляющий предупредил, нам вопросы не велено задавать.

   – Оставьте на столе. Можете идти. Благодарю.

   – Слушаюсь, - ответила новенькая и быстро удалилась.

   Агнесс переоделась.

   – Поужинаю и засяду за письма. Сегодня много новой корреспонденции.

   Она присела к столу.

   – Какой-то странный запах, - подметила она и сняла крышку. Повар по обыкновению накрыл тарелку, чтобы пища оставалась тёплой. Агнесс нагнулась и понюхала.

   Ей в нос ударил странный и очень неприятный запашок.

   – Чем это пахнет?! Наверное, повар опять использовал заморские специи, и они издают такое зловоние. Переусердствовал. Какой неприятный запах. Как можно это есть? Напрочь аппетит пропал. Эта стряпня не вызывает у меня никаких желаний.

   Агнесс брезгливо посмотрела на пищу.

   – Поклюю для блезира, чтобы ночью голод не беспокоил.

   Она отрезала ножом небольшой кусок запечённой рыбы, подхватила вилкой гарнир с зеленью и принялась есть.

   Вскоре Агнесс почувствовала невыносимую дурноту, которая подступила к горлу, у неё закружилась голова, перед глазами всё двоилось и поплыло. Её зазнобило. Она с трудом по стенке доползла до ванной, вложила два пальца в рот и рвотные массы вырвались на свободу в сопровождении обжигающей кислоты, от которой першило и кололо в горле.

   Этому приёму она научилась у бедных, они поступали так когда становилось плохо: сознание подсказывало, что съели порченное.

   Рядом на тумбочке стоял кувшин с холодной водой и полотенцем. Агнесс выполоскала рот, умылась, промокнула полотенцем лицо, но улучшения в её состоянии не наступило. Она продолжала вызывать рвотный рефлекс, а после освобождения от пищи, крупными глотками заглатывала воду. Слабость нарастала. Маркиза чувствовала, как силы оставляют её.

   Постучали в дверь.

   – Кто там? – спросила Агнесс еле слышно.

   На пороге появился король.

   – Агнесс, дитя моё, где ты?

   – Здесь, - тихо ответила она и обессиленная рухнула на пол без сознания.

   Король услышал странные звуки, прошёл вглубь апартаментов, увидел открытую дверь ванной комнаты и Агнесс, лежащую на полу. Её лицо было безжизненным, с сероватым оттенком, вокруг губ синий ободок. От лба до подбородка по всему лицу разбросаны бугорки с красными точками на верхушке.

   – О Боже! Что это?! – король позвонил в колокольчик.

   Вошла служанка Агнесс.

   – Вызывали, Ваше Величество?

   – Доктора быстро! - закричал король.

   Вскоре служанка вернулась с доктором.

   – Что стряслось? – спросил Пьер.

   – Посмотрите, Агнесс жива? – сдерживая слёзы, спросил у него король.

   – Вопрос к вам, милейшая, - гневался монарх, - что с госпожой?

   – Поверьте, я ничего не знаю. Меня госпожа ещё утром отпустила проведать тётушку. Старенькая, неважно себя чувствовала, и я задержалась. Когда вернулась, мне никто ничего не сказал.

   - Доктор, что с ней? – спросил король после того, как тот перенёс Агнесс на кровать и осмотрел её.

   – Полагаю, сильнейшее отравление. Хотелось бы знать, чем её отравили?

   – Отравили?! Кто подавал ужин госпоже в ваше отсутствие? – закричал король, глядя на служанку Агнесс.

   – Не знаю, Ваше Величество. Говорю же, меня не было.

   – Всех слуг созвать сюда и быстро. Пусть ожидают меня в коридоре.

   – Слушаюсь, - ответила служанка Агнесс и выбежала.

   – Пьер, вы спасёте её?

   Надо делать промывание. Если бы я знал, что именно госпоже Стрингер подсыпали в пищу, смог бы принять более эффективные меры. А так наугад придётся.

   – Значит, подсыпали в пищу.

   – Обратите внимание, на столе ужин. Она успела немного съесть.

   Неужели, всё-таки умудрились?

   – Как видите. Нужно начинать расследование, но и без него глупцу всё ясно – её хотели отравить. Когда случилось с маркизом, я вам сказал, начинайте расследование. А вы отложили. Помните? Потом убили ребёнка маркизы. Сколько госпожа натерпелась. Теперь сама пострадала. Чего вы медлите? Чего ещё ждёте? Надо положить этому конец, - негодовал Пьер.

   Король не ответил доктору.

   – Не оставляйте госпожу ни на минуту, постараюсь выяснить, - сказал король и вышел в коридор. – Негодяи, мерзавцы, предатели… - на ходу проговорил он. – Никому нельзя доверять. Одни злодеи вокруг. И это где, в моём доме… – возмущался монарх.

   Слуги его уже ждали.

   – Слушайте и запоминайте. Мне нужна только правда. Если не признаетесь, кто подсыпал госпоже в пищу яд, всех выставлю за порог сию минуту. Ищите себе работу в ночлежках бедноты. Здесь вам нечего делать, - бушевал король. Его трясло от возмущения.

   - Ваше Величество, ужин госпоже относила новенькая, – вышел вперёд поварёнок.

   – Тихо, молчи, чего ты? - как пчёлы в ульях, загудели другие, – тебе больше всех надо?

   – Молчать… – закричал король. – Где новенькая?

   – Я здесь, – дрожащим от страха голоском отозвалась она и вышла вперёд.

   – Говорите всё, иначе… говорите правду, понятно?

   – Да, Ваше Величество. Я не виновата.

   – Правду, я сказал.

   Она заревела во весь голос.

   – Ваш сын, спросите у него…

   – Я спрошу, можете быть уверены. Не сомневайтесь, милейшая, но сначала, хочу услышать от вас. Ну же…

   – Я несла для госпожи поднос с ужином из кухни. Ваш сын подбежал ко мне, схватил за руку и потащил в свою комнату. Я очень испугалась, не знала, чего он хочет. Затем он снял с подноса тарелку с едой и вместо неё поставил другую и строго сказал:

   – Неси и молчи.

   – Что было в той тарелке?

   – Не знаю, я не смотрела. Принесла госпоже, поставила и ушла.

   – Все свободны. Ты уволена, собирай свои вещи, и чтобы ноги твоей в моём доме не было. И моли Бога, чтобы госпожа выжила. Иначе не сносить тебе головы. Клянусь, найду и накажу по всей строгости закона. Что стоишь, вон!

   Новенькая, утирая слёзы, убежала.

   Я бессилен

   Король вернулся в покои Агнесс.

   – Ну что, доктор?

   – Сделал ей промывание, инъекцию. Дал хины, теперь будем ждать.

   – Она жить будет?

   – Я всё для этого делаю. Хотя уверенности ни в чём нет. Состояние по-прежнему тяжёлое.

   – Хорошо. Не оставляйте её. Обращайтесь в любое время, если понадоблюсь, – монарх направился к выходу. – Нет, останусь тут.

   – Ваше Величество, не изводите себя. Я буду с госпожой. Идите к себе и отдыхайте.

   – Не могу, Пьер. Без Агнесс и я жить не буду. Она единственная, кому я доверял, и кто действительно помогал мне в государственных делах.

   – Понимаю. Хочу предупредить, если госпожа выживет, путь к выздоровлению будет непростым и продолжительным.

   – Готов ждать, об одном прошу, спасите её, – умолял король.

   Доктор отошёл в комнату, где лежала Агнесс. Вскоре он вернулся. Его лицо преобразилось. Он воспринял случившиеся как что-то своё, родное. Болезнь Агнесс явилась для него собственной трагедией, поэтому сердце Пьера стонало, плакало и разрывалось от боли.

   – Она похолодела. Пульс не прощупывается. Больше ждать нечего. Это агония, конец, – Пьер отвернулся, чтобы король не увидел навернувшихся слёз.

   – Вы хотите сказать…

   – Да. Не дышит. Трупных пятен нет, но это не показатель. Рано ещё.

   – Я не переживу этого, – заплакал король в голос, как ребёнок.

   – Успокойтесь, Ваше Величество, я сделал всё, что было в моих силах. Сожалею, что не оправдал ваших ожиданий. Идите, вам нужно отдохнуть. Завтра сопровожу её.

   – Куда?

   – В морг.

   – Какое несчастье, Пьер, сделайте что-нибудь… – взмолился Людовик.

   Доктор стоял как вкопанный, очень расстроенный, в состоянии полного внутреннего опустошения.

   – Как пережить это? – терзал его вопросами король.

   – Идите к себе, примите капельки и прилягте. Завтра у меня будет тяжёлый день.

   – Я поеду с вами.

   – Зачем вам скорбные, мрачные впечатления? Ей вы этим точно не поможете, сами заболеете.

   – Пьер, я любил её… очень любил. Замечу, она единственная женщина, которая так и не стала моей, но я и на это закрыл глаза, только бы она была рядом, – откровенно признался Людовик. – Это для меня большая потеря. Как пережить её? – король достиг того душевного состояния, когда теряется контроль над регалиями, почестями и положением.

   – Знаю и как никто другой понимаю вас. Всю жизнь ждёшь её, единственную, которой готов отдать душу, посвятить себя без остатка. И вот она пришла, и что… никаких шансов, она чужая жена, тебе не принадлежит, и все твои надежды рушатся, – Пьер неожиданно раскрыл перед королём своё сердце. Монарх взглянул на доктора и понял, о чём тот говорил. Людовик не находил слов сочувствия, он сам находился в убитом состоянии. Но этот разговор позволил ему увидеть доктора с иной стороны, неизвестной.

   – Вряд ли найдётся мужчина, мой король, который не испытывал к госпоже Стрингер тёплых чувств. Прошу вас, не надо сейчас об этом. И без того тошно на душе.

   – Вина на мне, я дал промашку, не дышал в её присутствии. А видите, не уберёг.

   – Вашей вины в том, что случилось, нет. К сожалению, мой король, у вас врагов и завистников слишком много. Она невинная жертва.

   – Вы правы. Но кому Агнесс помешала? Совсем девочка.

   – Ваше Величество, вы заблуждаетесь, госпожа давно уже не девочка. Умнейшая женщина со своей точкой зрения на всё происходящее. Со своими взглядами на жизнь и определённым опытом. Её позиции, стойкости, непоколебимости любой мужчина позавидует. Вы бы слышали, как она рассказывала о своих родных, о детстве, о муже говорила очень тепло и с глубоким уважением. Делилась со мной своими воспоминаниями. А как она любила и гордилась своей матушкой.

   – Да, Агнесс была особенная.

   – Давайте отложим этот разговор. Я очень устал и не меньше вас расстроен.

   – Понимаю, Пьер. Тогда до завтра.

   – Отдыхайте, Ваше Величество. Надо смириться.

   Пьеру необходимо было остаться одному. Он переживал личную драму, детали, подробности которой никто никогда не узнает. Впервые он встретил женщину, которая по духу была так близка ему. Он знал, что не суждено назвать её женой. Она была ему не доступна. Будучи человеком строгих правил, он собрал воедино всю волю и принял реальные события, как неизбежность. Однако в час утраты он не удержался и по-дружески поделился с монархом своей болью. Король оценил этот поступок.

   Ночь прошла тревожно. Утром следующего дня доктор заказал катафалк, чтобы перевезти тело умершей в морг. Король не поехал с ним. Его величество плохо себя чувствовал.

   Они прибыли к месту назначения. Доктор попросил стражника открыть ворота. Тот выслушал Пьера и крикнул:

   – Новое поступление.

   Створки тяжёлых металлических ворот распахнулись, и катафалк въехал на территорию морга.

   Доктор переговорил с приёмщиком, тот надел на Агнесс табличку с номером 1312.

   – Сейчас выйдут санитары, можете пройти вместе с ними. Её отнесут к патологоанатому, после этого он выдаст вам заключение, а умершую поместят в специальную камеру. Потом сможете забрать и похоронить.

   После паузы приёмщик вышел и доложил:

   - Тело перенесли в кабинет патологоанатома. Доктор занят, просил подождать.

   - Хорошо, я посижу здесь.

   Вот так сюрприз…свершилось чудо

   Прошло два часа, Пьера никто не приглашал. Он терпеливо дожидался. И тут он услышал шум, санитары забегали, стали доктора звать в приёмную. Поднялась паника. Меж слов к Пьеру донеслось:

   –Труп ожил, труп ожил…

   Королевский доктор был неимоверно уставшим. Он не отреагировал на возгласы.

   «Патологоанатом освободится и позовёт. Посижу здесь, куда торопиться?», - размышлял Пьер. Он ощущал себя разбитым. И тут он услышал:

   – Это вы привезли умершую под номером 1312?

   Доктор посмотрел устало.

   – А что случилось? Патологоанатом осмотрел тело? Можно получить заключение? – машинально спросил Пьер, поправляя пенсне.

   – А зачем осматривать живых? Здесь морг, – ответил патологоанатом, улыбаясь и прикуривая трубку.

   – Как живых? Вы ничего не путаете, коллега?

   – Пойдёмте, – пригласил эксперт.

   Они прошли вдоль длинного коридора и попали в помещение, где было очень холодно, а в воздухе повисло облако от насыщенного раствора формалина. Доктор приложил к носу платок, его душил тяжёлый запах. По периметру стояли шкафы с оборудованием и инструментами, в центре длинный деревянный стол, покрытый клеёной, сверху тело, на нём простыня.

   – Посмотрите, эту женщину вы привезли?

   Пьер с опаской подошёл ближе, приподнял с лица белую простыню и увидел Агнесс.

   – Да, я. А что вас смутило? Она ещё вчера умерла.

   – Да-да, тот самый случай, – проговорил патологоанатом, что-то вспоминая. – Она дышит. Нет, не так, как мы с вами, конечно. Но дышит.

   – Вы не ошиблись?!

   – Дорогой мой коллега. Я зубы съел на этой работе. За долгие годы практики, поверьте, могу отличить окоченевший труп от человека, впавшего в состояние летаргического сна. Она жива, только спит.

   – Что вы хотите этим сказать? – новость, которую Пьер услышал, шокировала его.

   – Летаргический сон всего-навсего. Учили, помните, как протекает? Дыхание очень ослабленное, неразличимое, внешне человек производит впечатление умершего, и все признаки говорят об этом. Но это поверхностный взгляд. Если такого больного хорошенько проверить, можно прослушать нитевидный прерывающийся пульс, ну и многое другое, не буду читать вам лекцию. Она спит, а во сне все процессы замедлены. Поэтому, коллега, вы не заметили, и не неудивительно. У меня намётанный глаз и ухо, а вы практикуете в другой области, имеете дело с живыми, вот и не признали. Вы не ошиблись, коллега, уверяю вас. Не предполагали, что её состояние изменилось и так значительно. Успокойтесь, всё наладится. Дайте срок. Повторяю, она жива.

   Патологоанатом заметил растерянность Пьера.

   – Сны – тема, в которой сокрыты тайны древности, уникальные возможности человеческого организма. Она никогда не исчерпает себя, и интерес к ней учёных во всём мире только возрастает. Для убедительности, коллега, расскажу вам одну старую и загадочную историю. Дело было давно. В одном поселении жила большая дружная семья, поэтому на совете старейшин было решено построить один вместительный и удобный дом на всех. Все братья и сёстры дружно трудились с отцом и пользовались благами, которые им даровала матушка-земля. У главы семьи было много детей. Как вы знаете, время летит быстро. Постепенно дети взрослели и обзаводились семьями. У одной из дочерей наступил период сладостных надежд и душевных переживаний – её сосватали и она готовилась к венчанию. Девушка в полном смысле слова налитое яблочко: свежа, пышна, розовощёка, хороша собой, умна, приветлива – всё при ней.

   День за днём пролетали в суете и хлопотах. Но вот как-то утром красавица не вышла к завтраку. Родные в комнату, а дочь не дышит. Стали звать её, не отвечает. Вызвали местного лекаря. Его вердикт прозвучал убийственно:

   - Сожалею, ваша дочь мертва.

   Горе и траур мгновенно окутали дом. Всё почернело от завешанных зеркал. Слёзы, вопли, стенания. В общем, схоронили её на кладбище, что разрослось в нескольких метрах от поселения. С этого дня жители всей округи потеряли покой – каждую ночь с кладбища доносились к ним душераздирающие стоны. Преданный пёс, которого усопшая выхаживала с рождения, мчался к могиле и выл на всю округу. Жители созвали совет и отважились вскрыть могилу. Каково же было их удивление, когда крышка гроба приоткрылась. Все ахнули и отпрянули в стороны. Они увидели окровавленную девушку в ранах, лежащую на боку. Её перенесли в дом. Лекарь осмотрел тело, долго слушал через трубочку биение сердца. Наконец, он заключил:

   – Она спит. Да-ссс, летаргический сон. Как я сразу не догадался? Загадка, скажу я вам. Не ожидал, м-да, конфуз вышел.

   – Неужели жива? – кинулась к нему состарившаяся мать.

   – Жива. Скоро проснётся. Отчётливо слышу тоны, правда, они ещё слабые, глухие, но сердце бьётся. Ошибся, знаете. Прошу простить. Бывает.

   Патологоанатом завершил:

   – Вот такая история, коллега.

   – Чудеса, да и только. Верится с трудом.

   – Согласен. В нашей практике чего только не случается. Забирайте свою женщину домой. Следите за мочой, стулом, после опорожнения о гигиене не забывайте. Поите и кормите только жидкой тёплой пищей с ложечки, придерживая голову, чтобы не попало в дыхательное горло. Смазывайте губы слабым содовым раствором. К ногам и рукам ванночки с горячей водой. В помещении поддерживайте температуру выше двадцати пяти градусов. Вот вам мои рекомендации, если коротко.

   – Не могу поверить, – Пьер находился в шоковом состоянии.

   – Всё хорошо, коллега. Успокойтесь. Сейчас дам распоряжение, чтобы санитары вынесли её. Можете забирать домой.

   – Коллега, благодарю вас всем сердцем за помощь и профессионализм.

   – Бросьте, с кем не случается. Минутку... – доктор отошёл.

   Пьера тем временем осенило.

   «Вот король обрадуется».

   Вернулся патологоанатом.

   – Распоряжение дал. Сейчас санитары заберут её отсюда. Давайте закутаем вашу женщину, как следует, а то, чего доброго застудим. Вы мне завтра бельё верните.

   – Непременно верну, коллега, благодарю. Вы так внимательны.

   – Моя работа. Правда, с живыми редко приходилось иметь дело.

   Пьера как оглушили. Пока добирались во дворец, что только он не передумал.

   – Я ведь проверял её рефлексы, всё говорило о том, что она мертва. Как же я пропустил? От усталости, видимо. И король отвлекал разговорами. Молодец патологоанатом, выручил. А не то… страшно подумать. Через месяц Агнесс проснётся, так в трактатах большие учёные пишут, – рассуждал он по пути. – Не мешало бы описать этот случай, глядишь, кому-то и пригодится.

   Людовик узнал, что Пьер вернулся, побежал к нему. Но доктора на месте не оказалось. Монарх расспросил слуг, они ответили, что доктор у госпожи Агнесс.

   – Ничего не понимаю.

   Король влетел в апартаменты Агнесс как ошпаренный.

   – Пьер, что вы тут делаете?

   Король посмотрел на Пьера, и у него сжалось сердце. Доктор за истекшие сутки состарился.

   – Бедный Пьер, друг мой, мне больно видеть вас в таком состоянии. На вас лица нет.

   – Ничего, Людовик, сейчас прилягу и немного подремлю.

   – Почему вы не идёте к себе, мой преданный друг?

   – Ваше Величество, у нас с вами сегодня большой праздник. Велите нести шампанское, – объявил доктор.

   – Праздник, вы шутите?! Никак заболели… – король ненароком подумал, что Пьер с горя лишился рассудка.

   – Нет, не шучу. Хоронить никого не будем. Вот радость-то какая!

   – Как мне вас понимать?

   – Вот так и понимайте. Как оказалось, я от усталости не заметил ослабленного дыхания и поэтому выставил ошибочный диагноз. Спасибо патологоанатому, отнёсся очень внимательно.

   – Не говорите загадками. Я ничего не понимаю, – занервничал монарх, быстро передвигаясь по гостиной.

   – Так действуют яды. Агнесс не умерла, она жива. Поверьте мне. От тяжёлого отравления в организме развилась интоксикация, да такая, что он не справился, все защитные системы отказали, и маркиза Стрингер впала в летаргический сон. Это продлится месяц, может больше. Но она жива. Если коротко изложить ситуацию, то вот так.

   – Жива?! Вы правду мне сказали?! – Людовик подскочил к доктору и обнял его.

   – Жива, жива. Спасибо патологоанатому, он подсказал. Опытный доктор, сразу учуял, что она дышит, меня успокаивал, чтобы не расстраивался. Дурья голова, допустил ошибку. Впервые в своей практике… на покой пора.

   Король не слушал его.

   – Боже, какое счастье! А что же теперь?

   – Особые условия ухода за госпожой Агнесс, и терпеливо ждать, когда маркиза выйдет из этого состояния. Не волнуйтесь, у неё молодой здоровый организм, надеюсь, никаких осложнений не будет.

   – Действительно, праздник, сердце радуется. Спасибо вам за прекрасные новости.

   – Надо благодарить доктора из морга. Он молодец, не я.

   – Пьер, идите к себе, вам надо отдохнуть. Я подежурю, скажите, что надо делать.

   – Людовик, я здесь прилягу, а вы позовите Валери, служанку Агнесс, и накажите, чтобы поила госпожу тёпленькой водой черед трубочку или с ложечки. Видите, я всё приготовил на столе.

   – Хорошо, Пьер, всё передам. Уже иду. Какое счастье… – эйфория охватила монарха.

   – Я немного подремлю, потом позову слуг, приподнимем её, подставлю детское корытце, чтобы она освободилась.

   – Всё понял. Отдыхайте. Скажу, чтобы вам сюда принесли обед.

   – Благодарю. Я на время переселюсь сюда. Вы не будете против?

   – Делайте всё, как считаете нужным, ей сейчас требуется много внимания. Понадобится моя помощь, зовите.

   – Хорошо, – ответил доктор, зевая. – Простите, очень устал.

   – Отдыхайте, удаляюсь.

   Проснулась

   За этот месяц король с доктором ещё больше сблизились. Они подолгу беседовали на разные темы. Играли в шахматы. Вместе обедали. У короля улучшилось настроение. Пьер убедил его совершать прогулки на свежем воздухе. Всё шло своим чередом.

   Как-то вечером за партией в шахматы они услышали стоны.

   – Очнулась, – сказал доктор и быстрым шагом направился в спальню.

   – Дай-то Бог, – король проследовал за ним.

   – Только тихо, – попросил доктор.

   – Как она изменилась, бедняжка, – прошептал король, стоя рядом с Пьером.

   – Со временем это пройдёт, – также тихо ответил доктор.

   Агнесс с большим трудом приоткрыла глаза.

   – Как вы себя чувствуете, госпожа Стрингер? – тихим голосом спросил доктор.

   Она мутным взглядом обвела гостей. Всё плыло и двоилось перед глазами.

   – Где я?

   – Дорогая, вы у себя дома, – произнёс король, присел на стул и взял её холодную руку.

   Агнесс долго смотрела на него, но её взгляд ему ни о чём не говорил.

   – Что со мной?

   – Вы захворали. Пройдёт.

   – Ваше величество, за что он так со мной?! – как гром среди ясного неба прозвучали её слова.

   Король бросил взгляд на доктора.

   – Она догадалась, – многозначительно посмотрел монарх на доктора.

   – Очевидно.

   – Вам нельзя волноваться. Вы не здоровы. Обещаю, я разберусь. Сделаю всё, чтобы вы чувствовали себя в полной безопасности. Моя вина, нужно было давно его отлучить от дома и отправить подальше от этих мест.

   – Ваше величество, – обратился доктор, – прошу вас, не утомляйте её разговорами, она очень слаба. Пожалейте её. Надо уходить от плохих тем.

   – Вы правы, Пьер, одно слово и умолкаю. Пожалуйста, дорогая отдыхайте. Доктор дежурит, я тоже здесь. Вы обязательно поправитесь, и всё опять будет как прежде.

   – Благодарю, – процедила она и закрыла глаза.

   – Видите, утомили её.

   – Больше не буду. Одно вдохновляет и успокаивает, она ожила, моя голубка.

   – Да, будем продолжать бороться.

   – Пьер, этим вы сделаете великое дело. Она моя преемница, я наметил коронование ещё в прошлом месяце.

   Доктор внимательно посмотрел на монарха.

   – Вы не торопитесь с решением, не боитесь осложнений?

   – Ваш намёк мне понятен. Уберу наследного принца… да. Создам ему такие условия, что он сам не захочет жить во дворце. Агнесс будет в безопасности, слово короля.

   – Правильно. Зачем рядом с собой держать врага?!

   – Вот-вот. И я так считаю. Он перешёл все границы. Пойду и займусь этим вопросом. Скоро вернусь, – сказал король и направился к выходу, затем остановился и продолжил.

   – Всё же спрошу: отменить коронацию? Как скажете, так и сделаю.

   – Почему? Отсрочить. Но сказать, в какие сроки она придёт в себя, не берусь. Вы же видите, откуда мы её вернули. Не торопитесь. Полагаю, это от вас не уйдёт. Дайте ей выздороветь и окрепнуть.

   – Мне ваша мысль ясна. Так и сделаю. Благодарю за службу.

   Пройдёт время и Агнесс скажет:

   – После покушения я стала угрюмой, подозрительной и никому больше не верю.

   – А мне?! – голосом обиженного ребёнка спросит король.

   – Вам я подчиняюсь по долгу службы, - не оглядываясь на регалии, ответит Агнесс.

   Меры приняты

   Король приложил недюжинное терпение, умение, смекалку, нечеловеческие усилия и добился своего – в кротчайшие сроки его наследный сын отбыл со двора. В свете злые языки поговаривали, что король пообещал ему половину своего состояния и оплату весёлой жизни, зная любовь к золотым монетам и продажную натуру сына.

   Король хандрит

   В последнее время король редко выезжал с визитами и балы не посещал. Он ощущал упадок сил, не было желания ни на что. Вечером перед Рождеством монарх почувствовал сильное недомогание. Он вызвал к себе придворного доктора.

   – Я здесь, Ваше Величество.

   – Пьер, не пойму, что со мной, самочувствие резко ухудшилось.

   Доктор осмотрел короля и сказал:

   – Ничего особенного. Вы переутомились, возможно, простуда. Сейчас проверим.

   – Я нигде не бываю, – тут же отреагировал монарх.

   – Как же? Помнится, не так давно вы ездили в свой загородный домик. Пожелали сменить обстановку. Забыли?

   – Нет, не забыл.

   – Дорога не близкая, вот и устали. Кроме этого вас ещё просквозило. По этой причине занемогли.

   – Вы провидец? На обратном пути поднялся сильный ветер. Пока я дошёл до кареты, весь продрог.

   – Вот видите, а говорите, что нигде не бываете. Одного раза достаточно, чтобы заболеть. Ложитесь, пожалуйста. Схожу, приготовлю микстуры для вас. Передам с вашим помощником, расскажу, как принимать. Выполняйте неукоснительно мои рекомендации, и недомогание, как рукой снимет. И, пожалуйста, полный покой, сделайте одолжение.

   – Вы уезжаете?

   – Ненадолго. Ваша старшая дочь прислала мне записку с просьбой, чтобы я сегодня заехал к ней.

   – Что с ней?

   – Пока не знаю. Вернусь, доложу.

   – Хорошо, Пьер, буду стараться. Если вас не затруднит, попросите слугу, чтобы он пригласил ко мне госпожу Агнесс. Грустно мне.

   – Ложитесь, пожалуйста, – настаивал доктор. – Слуге передам ваше распоряжение.

   Злой умысел

   Агнесс, идя по длинному коридору в покои короля, случайно выхватила взглядом открытую дверь кладовой. Это смутило её.

   «Кладовая всегда заперта, то, что здесь хранится, не используется ежедневно. В чём дело?!» – Агнесс всегда была бдительна.

   Она осторожно подошла ближе и до её слуха донеслись мужские голоса.

   «Так-так. Помощник короля, а кто второй?» – прислушалась она. Агнесс заглянула в щель тяжёлой шторы, которая висела на дверном проёме, свободно спадая и прикрывая кладовую. «Вспомнила, это тот длинный, в чёрном плаще, который напал на меня в парке. Да, это он убил моего ребёнка, тогда он избежал наказания. Не прощу. На этот раз все ответят. Пришло время расплаты». – Маркиза Стрингер негодовала.

   Разговор был приватным, говорили тихо. Помощник беседовал с незнакомцем, тот требовал от собеседника немедленного и безоговорочного выполнения поручения, которое он ему привёз от заказчика.

   – Подмените один из пузырьков, что дал вам доктор, вот этим…

   Видите, они отличаются по цвету, вы легко запомните. Пузырьки доктора тёмные, а этот жёлтый.

   – Бог с вами, а если он заметит? – Абель шептал, его голос походил на заговорщика.

   – Не заметит, будьте уверены. Он вам доверяет. Поэтому наследный принц выбрал именно вас для этой операции. Не забывайте, вы получили за работу от него немало. Выполняйте. Что это за шорох?! – насторожился гость. – Вам не кажется, что мы здесь не одни? – всполошился незнакомец.

   Агнесс замерла.

   «Если они сейчас направятся сюда – я пропала, не успею скрыться, да и негде. А до покоев короля не добегу».

   Собеседники перешли на повышенный тон и перебили её мысли.

   – Побойтесь Бога, – старался приструнить гостя Абель. – Кладовой давно никто пользуется. Хранят разные вещи. Заходят крайне редко. Я не стал бы приводить вас сюда, если бы не был уверен. Во дворце каждый уголок под моим прицелом.

   – Ладно, ладно, не кипятитесь. Вы всё запомнили?

   – Не беспокойтесь, память у меня хорошая. С первого раза запоминаю. Сомнения покоя не дают.

   – Отбросьте ваши сантименты в сторону, – диктовал гость.

   – Вы воспользовались моим положением, – сопротивлялся помощник.

   – Абель, вы слышали, что я сказал? Выполняйте. Принц не хочет больше ждать. Он ожидает моего возвращения с отчётом о проделанной работе. Что я ему представлю, ваши сомнения и опасения? Откуда это жеманство, вы что, женщина? Выглядите, как торговка. Противно слушать. Предупреждаю: торг неуместен. Подумайте хорошо, что я скажу наследному принцу? Что потратил два часа просто так, уговаривая вас? Ему нужен результат и точка.

   –Такие дела требуют времени, быстро не решаются.

   – Нечего тянуть резину.

   – Вы что не понимаете, что нужно подготовить почву, тем более что его величество никогда не бывает один. Рядом под ногами кто-то крутится.

   – Вы же знаете, как в таких случаях поступают? Не мне вас учить.

   – Нет, не знаю, – заартачился помощник.

   Незнакомец разозлился не на шутку.

   – Приказываю действовать и незамедлительно, – зашумел он.

   –Тише, тише, – испугался Абель.

   А тот настаивал на своём.

   – Чего глядишь, старый маразматик посадит на трон бабу, не имеет значения свою или чужую. Ты этого добиваешься? Хочешь всё нам испортить?

   – Кого вы имеете в виду? – заинтересовался помощник.

   – Как кого? Эту выскочку, приблудную Агнесс или чего доброго одну из своих недоразвитых дочерей. Что мы потом с ними делать будем? Это же катастрофа – баба на троне! Нельзя допустить. Не забывайте, война не за горами, наши враги в любой момент начнут военные действия. Те, кто работают на нас – хорошие осведомители, мы в курсе всех планов соперников. Время не терпит отлагательств. Надо успеть до начала военных действий короновать наследного принца. Несите, что я дал, не раздумывая, – незнакомец закончил свою речь и поставил на поднос с микстурами жёлтый пузырёк. – Снимите один из пузырьков доктора и выбросите, чтобы не перепутать.

   – Слушаюсь, – ответил помощник короля и направился к выходу. – Вы уверены, что поступаете правильно? – Абеля мучили сомнения и угрызение совести. Король много лет кормил всю его семью, помогал, заботился. А он окажется таким неблагодарным.

   Незнакомец отреагировал резким тоном:

   – Не рассуждать. Здесь я командую. Выполняйте, что велено, это приказ наследного принца. Слышите?

   – Слушаюсь, – повторил помощник дрожащим голосом.

   Железная хватка

   Агнесс поспешила к королю.

   «Убить монарха вздумали. Вот уж нет. Этот номер у них не пройдёт. Не позволю», – она знала, что делать, но в душе у неё всё клокотало.

   – Вызывали, Ваше Величество? – спросила Агнесс, входя в покои короля.

   – Да, дитя моё. Хотел поговорить с тобой. Одиноко мне. Захворал опять. Доктор говорит, просквозило.

   – Лежите спокойно, принимайте, что доктор назначил, и состояние стабилизируется. Я побуду с вами. Хотите, почитаю вам?

   – Не сейчас. Нет настроения, – король хандрил.

   Вошёл помощник короля. Агнесс посмотрела на него, оценивая, и увидела, на его лице огнём пылали багровые пятна.

   «Нервничает продажный господин».

   Помощник подошёл к постели короля и доложил:

   – Доктор просил передать: из жёлтого пузырька тридцать капель принять с водой прямо сейчас. Из тёмного – через час.

   – Почему наш доктор не пришёл самолично дать его величеству свои рекомендации? – спросила Агнесс, впившись глазами в помощника.

   Тот растерялся.

   – Не знаю. Мне велено было отнести, я отнёс.

   – Кем велено? – не отступала Агнесс.

   - Как кем? – робея и тушуясь, спросил помощник.

   Агнесс упрямо добивалась разоблачения. Она мёртвой хваткой вцепилась в помощника короля и отступать не собиралась.

   – Агнесс, дитя моё, Пьер предупредил меня, что передаст с Абелем микстуры, которые мне необходимо принимать, – вступился король. Он не понимал, почему Агнесс так ополчилась на помощника.

   – Ваше величество, мы с вами не можем знать наверняка. Сделайте одолжение, проявите гибкость ума. Взгляните внимательно, то, что принёс ваш помощник, не даёт нам право и основание быть уверенными, что это те самые лекарства, которые приготовил и передал наш доктор.

   Король в ответ пожал плечами.

   – Дорогая, вы подозреваете моего помощника в государственной измене?! – король присел.

   – Подозреваю. И сейчас докажу, откуда возникли мои сомнения. Если он служит вам и Вейсарии верой и правдой, пусть накапает себе из жёлтого пузырька и выпьет.

   Помощник задрожал. Он побледнел. С трудом держался на ногах.

   Абель понял, что разоблачён.

   Король позвонил в колокольчик. Вошёл слуга.

   – Доктора вызовите.

   – Он уехал к вашей дочери.

   – Когда вернётся?

   – Не сказал.

   – Так пошлите за ним и живее. Он мне срочно нужен, дочь подождёт.

   – Хорошо, Ваше Величество. Сию минуту отправлю посыльного за ним.

   – Можете идти.

   Слуга покинул покои короля.

   – Ну, что же вы стоите? – обратилась Агнесс к помощнику. – Капайте и пейте. Только так вы докажете преданность вашему королю. Чего медлите?

   – Но я не болен. Зачем мне микстуры? – помощнику от страха стало плохо. Он схватился за грудь.

   – О Господи, за что мне это? – взмолился Абель.

   – Не хотите. Хорошо, тогда я накапаю вам.

   – Ваше Величество, я не хочу, не буду, – запричитал он, чуть не плача.

   – Вот видите, Ваше Величество, как он испугался. Немедленно говорите правду, что в жёлтом пузырьке? – настаивала маркиза.

   – Сударыня, я принёс микстуры…

   Агнесс не дала помощнику договорить.

   – Упрямитесь. Да? – она взяла стакан на столе, отлила в него из графина немного воды, накапала туда из жёлтого пузырька, не считая.

   – Пейте, – поднесла она Абелю.

   – Ваше Величество, я ни в чём не виноват. Скажите госпоже, чтобы не заставляла меня пить это.

   – Агнесс, дитя моё, сжальтесь над ним, – король не понимал, что происходит.

   – Вы хотите знать правду, Ваше Величество? – спросила она у монарха.

   – Только правду.

   – Благодарю, вы мне развязали руки, – Агнесс, стремительно подошла к помощнику, прижала его к стене, при этом её колено резко ударило ему в пах. Этому приёму её научили собратья по улице, и в данный момент он пригодился. Помощник скорчился. Агнесс силой влила ему в рот всё, что было в стакане.

   – Теперь вы узнаете правду, мой король.

   На их глазах Абель выронил из рук поднос, стал рвать на себе одежду и пробормотал, испуская дух:

   – Это наследный принц…он хотел уб… - помощник свалился на пол, как подрубленное дерево, корчась в судорогах, закатив глаза, он ушёл в мир иной. Больше он не издал ни единого звука.

   Король поднялся с постели.

   – Что это было?! – посмотрел он на Агнесс.

   – Как что? Яд, которым ваш сын собирался убить вас.

   – Не может быть.

   – Как видите, может.

   Вошёл доктор.

   – Что случилось?! Почему меня вернули с полдороги?

   – Пьер, у нас тут такое… – схватился за голову король. Он не мог понять, как это могло произойти у него во дворце. Его лихорадило на нервной почве.

   – Что с вашим секретарём? – доктор подошёл и склонился над телом. Он попытался нащупать пульс… но тщетно.

   – Мой король, я сожалею, он мёртв!

   – Представьте, дорогой доктор, вот таким образом хотели избавиться от нашего короля. А двумя годами ранее, если вы помните, точно так же убили моего мужа. Потом – моего ребёнка. А после – меня. Помните?! – доктор не узнал прежнюю Агнесс, перед ним стояла женщина-палач, которая любой ценой готова была воздать негодяям за все свои страдания. Случай подоспел, и она не упустила свой шанс.

   Доктор опустил глаза.

   – Смерть здесь чувствует себя вольготно, она распоряжается судьбами людей на каждом шагу, – расстроилась Агнесс.

   – Вы хотите сказать, что тогда убийство было преднамеренным? – предположил доктор.

   – Вы правильно меня поняли. Всё, что я перечислила выше, дело рук одного человека – наследного принца и, естественно, его прислужников.

   – А сейчас те же люди решились на убийство его величества?! – недоумевал доктор.

   – Скажу больше: если бы я не предложила помощнику выпить отраву из жёлтого пузырька, который вы не передавали, сейчас бы мы с вами оплакивали нашего короля.

   Доктор посмотрел на лежащий на полу жёлтый пузырёк, затем на

   Людовика.

   – Ваше Величество, это чудовищно! Госпожа Агнесс права, я передал вам два пузырька. Оба стеклянные коричневого цвета, других не держу.

   Через несколько минут доктор вынес свой вердикт:

   – Ваше Величество, должен вас огорчить и обрадовать одновременно.

   – Говорите, Пьер. Не томите. Я очень расстроен.

   – Начну с огорчения. В нём действительно был сильнодействующий яд. Вспомнил студенческие годы, когда нас – молодых, неопытных, обучали по запаху различать яды и составляющие лекарств. Что касается обрадовать. Госпожа Агнесс… в общем благодаря её тонкому чутью, уму, предприимчивости и преданности королю, ей удалось спасти вашу жизнь. Считайте, сегодня вы появились на белый свет второй раз. Если бы не она, мне… – доктор запнулся.

   – Договаривайте, Пьер.

   – Мне страшно подумать, какие бы последствия нас ожидали. Эта история была задумана вашими недругами с плохим исходом. Что было бы с вами, мой король, отказываюсь предположить. Госпожа Стрингер совершила подвиг.

   После этих слов воцарилось гробовое молчание.

   – Пьер, не могу поверить, что мой сын опустился до такого…

   – Как видите, – Агнесс ликовала. Ей удалось предотвратить убийство.

   «Жаль, что тогда я была неопытным слабым ягнёнком, поэтому Оливер погиб от злодейства негодяев, и ребёнка убили они же», – она не смирилась с утратой. Тосковала по мужу, его отношению, заботе, вниманию. Ей недоставало его советов. Он оберегал её от всего. Агнесс взгрустнулось.

   Король не находил себе места. Он понял:

   «Надо действовать. Придётся заниматься расследованием. Так дальше продолжаться не может».

   Бередя мозг мыслями, Людовик не находил ответа на возникшие вопросы и позвонил в колокольчик.

   – Пригласите ко мне графа Вильгельма, – распорядился король.

   – Будет сделано.

   – Агнесс, у меня к вам просьба.

   – Я с вами.

   – Попросите слугу, чтобы скорее убрали из моих покоев труп.

   – Вы слышали? - спросила маркиза слугу, который подбирал мусор с пола.

   – Да, госпожа. Слушаюсь. Всё сделаю.

   Вошёл граф.

   – Людовик, что стряслось? Такая паника во дворце. Меня срочно вызвали.

   – Друг мой, вынужден сообщить вам пренеприятнейшую новость.

   – Надеюсь, нам не объявили войну?!

   – Всё шутите?! Только этого не хватало.

   – Тогда что? На вас лица нет.

   – Я сам никак не приду в себя, – и король последовательно во всех подробностях изложил другу события последнего часа.

   – Вильгельм, он перешёл все дозволенные границы. Так дальше продолжаться не может. Без расследования не обойтись.

   Даю вам своё согласие. Вызывайте комиссара Дюбо.

   – Наконец-то вы созрели, мой король. Вспомните, сколько раз я говорил с вами об этом.

   – Созрел, правда, поздновато, – чуть не плача произнёс король. – Если бы не Агнесс, мы с вами больше никогда не смогли бы посмотреть друг другу в глаза, – с надрывом в голосе произнёс Людовик.

   – Не продолжайте, я всё понял. Первым делом проведём расследование. Завтра же поеду к комиссару, поговорю с ним наедине. Думается мне в этой истории замешан не один человек. Все они должны понести наказание. Ну а с главным зачинщиком… созову совет, поговорю с нашими военными и примем меры. Будьте спокойны, лечитесь и выздоравливайте. Нам вы нужны в боевой готовности, – граф старался разрядить обстановку и подбодрить друга.

   – Сударыня, – повернулся Вильгельм к Агнесс. – Вы умнейшая из женщин, я бы добавил, вы – наш мозговой центр, Людовик был абсолютно прав, когда ещё тогда, помните, в тюрьме разглядел в беззащитной девочке удивительные качества. В этом и заключается талант моего друга. Благодарю покорно за спасение Людовика и нашей страны, – граф приблизился к маркизе, и она увидела в его глазах лучик доброты. Он взглядом старался передать ей свой посыл, да-да именно то, что не решался выразить словами. Агнесс стало неловко. Граф нагнулся и поцеловал ей руку. – Поверьте, любой представитель сильного пола позавидовал бы вашей хватке и умению в самой непростой ситуации оперативно принимать решения. Клянусь вам, никогда бы не додумался, что вы так изменитесь. Моя недальновидность, признаюсь и раскаиваюсь. После нашей первой встречи прошло немало времени, вы повзрослели, стали женой, – он запнулся, ибо не имел права напоминать ей о пережитом. – И всё же, перемены значительные. Вы любого из нас легко заткнёте за пояс, не прикладывая усилий. Природное свойство вашей натуры, вы мыслите масштабно. Мало кому дано, – граф вкладывал в каждое сказанное слово свои чувства. Агнесс и ему была небезразлична, но как Вильгельму тягаться с королём.

   Людовик выслушал его тираду и насторожился.

   «Чего это он распушил хвост?», – мелькнуло в голове монарха.

   – Благодарю вас, любезный граф. Мне лестно услышать из ваших уст такую оценку. Но в данном случае медлить опасно, пора приступать к действию. Ситуация зашла слишком далеко, оставлять её без контроля, означает подвергать всех опасности. При необходимости я готова дать показания. У меня есть что сообщить следователю.

   – Поверьте, я с вами заодно. Подключайтесь, сообща мы победим врага.

   – Не сомневаюсь.

   Это впечатляет

   При всех достоинствах графа Вильгельма у него была слабость да такая, на которую никто не обращал внимания, потому что она выглядела как игрушка. Он никогда не разлучался со своей тростью. Имя дарителя было сокрыто под множеством отговорок. Когда его спрашивали, коротко без особого желания отвечал:

   – Друг подарил.

   Надо сказать, что эта трость выглядела довольно необычно. Она производила впечатление многофункционального инструмента. Конец трости был немного заужен, в центре она расширялась. Верх – ручка представляла собой профиль Мефистофеля с бородкой. Эта часть отличалась от других: была другого цвета и посажена на странную замысловатую резьбу. На отполированной трости выделялась инкрустация, что говорило о цене подарка. В центре на позолоченной маленькой табличке красовалась надпись: «Графу Вильгельму за заслуги от друга».

   Сколько король Людовик не старался узнать, кто этот загадочный друг, на его любопытство граф отшучивался: «Друг детства, вы его не знаете». Иногда монарх интересовался, с какой целью граф повсюду носит с собой трость. Король объяснял свой вопрос тем обстоятельством, что граф ещё не стар, передвигается быстро и может обогнать горного оленя. Тогда Вильгельм, смеясь, отвечал: «Людовик, это вам так кажется».

   Комиссар Дюбо при первой встрече с графом обратил внимание на тот факт, что граф не выпускает трость из рук. Между делом спросил его:

   – Вы ещё молоды, зачем вам трость? – своим вопросом он очень удивил и озадачил графа, но Вильгельм нашёл, что ответить:

   – Так и быть, открою вам тайну, Людовик не знает, – многозначительно произнёс граф и посмотрел на комиссара. – Не поверите, она служит для того, чтобы привлекать внимание хорошеньких женщин. Все знают, я неравнодушен к ним. Грешен, люблю слабый пол. Трости нынче в моде, комиссар.

   – Странно, почему я об этом ничего не знаю?

   Разговор перешёл в другое русло, и о трости все забыли.

   Расследование началось

   Комиссар Дюбо прибыл во дворец после беседы с графом Вильгельмом. Он как хорошая опытная ищейка обошёл все помещения. Прошёлся по лестницам, лабиринтам, закоулкам и по всем этажам. Заглянул на балконы, веранды, в оранжерею. Посетил кухню, поговорил с поваром, работниками кухни и управляющим. По его просьбе, управляющий привёл слуг. Дюбо опросил их. Затем он спустился в погреб, где хранилось вино. Оттуда по сквозному проходу прошёл в подвал, обследуя каждый угол. О чём он думал, никто не знал. Дюбо осмотрел весь двор. Он целенаправленно отмерял шаг за шагом, проверяя каждый сантиметр.

   «Предварительно поговорю с королём и продолжу искать улики, - на ходу дал себе указание Дюбо. – Ну что ж, теперь задействую людей. Поднимусь в покои короля и начну опрашивать. Дворец большой, людей много, работы здесь непочатый край. Главное – не увязнуть. Подключу своего помощника-следователя, пусть собирает свидетельские показания. Потом обобщим, суммируем все полученные данные и что-то обязательно выскочит наружу. Да непременно».

   Дюбо добрался до покоев короля.

   – Ваше Величество, позвольте к вам, - на пороге спросил Дюбо.

   – А, комиссар, входите, мой друг. Я ждал вас.

   – Если вы не против, побеседуем.

   – Да, пожалуйста, я готов.

   Комиссар приготовил блокнот, карандаш для конспектирования.

   – Ваше Величество, начнём с самого начала.

   – Слушаю вас.

   – Первое убийство, если не ошибаюсь, было связано с маркизом Стрингером?

   – Совершенно верно.

   – В каких отношениях вы состояли с покойным?

   – В дружеских.

   – У него были враги?

   – Очевидно, если его отравили.

   – Кто-то видел, как это произошло?

   – Не могу сказать. Поговорите с его слугой, он лучше и полнее ответит вам на этот вопрос. Кроме него обо всём знала супруга маркиза – госпожа Агнесс. Правда, её тогда не было дома, она уезжала по делам. Умнейшая женщина, это она спасла мне жизнь.

   Дюбо пропустил мимо слова короля. Другие мысли терзали его голову.

   – Где я могу найти её?

   – Апартаменты госпожи Стрингер этажом ниже под моими.

   – Хорошо, схожу к ней. Она дома?

   – Недавно была у меня. Сходите, посмотрите. В любом случае вам нужно с ней познакомиться и подружиться. У Агнесс гениальная голова. Она видит противника на расстоянии. Нутром чует его. Эта женщина мой главный советник и помощник. Вряд ли я смогу осветить все события в том объёме, как нужно вам. А она сможет.

   – Благодарю, воспользуюсь вашим советом. Скажите, это правда, что вы выбрали для госпожи Стрингер мужа?

   – Правда. А что в этом плохого? – вопрос задел короля. – Она была счастлива в браке. До сих пор вспоминает мужа добрым словом, печалится о том, что он безвременно покинул её. Она так и не смирилась с этой утратой.

   – Любила.

   – Да.

   – С кем близко дружил её супруг?

   – Не скажу, не знаю. Маркиз вёл замкнутый образ жизни. У него были другие интересы.

   – Какие именно?

   – Он любил литературу, посещал театры. Его друзьями были знаменитые музыканты, учёные, изобретатели. Он занимался благотворительностью.

   – Понимаю. Разнообразные интересы. И что, он не посещал балы, приёмы, как это принято у аристократов?

   – Посещал, но очень редко и неохотно. Не любил. Его утомляли склоки на балах, бессмысленные беседы ни о чём. Он был человеком дела, не желал терять время попусту.

   – Отменная характеристика. Смогу ли я побеседовать с вашей супругой? – поинтересовался Дюбо.

   – Почему бы и нет. Мадлен – прекрасный собеседник.

   – Очень хорошо. А с дочерями?

   – Конечно.

   – Что бы вы хотели добавить? О вашем сыне, например, – Дюбо, не желая, нажал на болевую точку короля.

   – О, это самый больной вопрос в нашей семье.

   – Что так?

   – Наследный принц болен. Страдает психическим заболеванием.

   – И что, невменяемый? – Дюбо упёрся взглядом в короля.

   – Поступки, которые он совершает, вменяемый человек не совершит, не один раз подумает… мне тяжело об этом говорить.

   – А, подлец негодяй? – резко отозвался Дюбо, но король не отреагировал.

   – Разве что, – безразлично ответил он.

   – Мне необходимо знать о вашем сыне всё. На данный момент он главный подозреваемый, не буду от вас скрывать. Граф Вильгельм подробным образом рассказал мне обо всём содеянном им. Вы не думайте, я не тороплюсь с выводами. До завершения расследования всё тщательно проверю. Можете мне доверять.

   – Я доверяю. Сам попросил графа, чтобы он вас вызвал для начала расследования.

   – Правильный, грамотный и разумный поступок. Дальше откладывать нельзя. Пожалуйста, расскажите мне о наследном принце, начиная с детских лет.

   – Если вы так просите, расскажу. Признаюсь, эта тема не вызывает у меня оптимизма.

   – Это нужно для следствия, чтобы прояснить ситуацию. Сейчас я собираю и фиксирую свидетельские показания, затем пойдут голые факты, улики. Потом глубокий анализ. Предстоит большая работа.

   – Хорошо. Спрашивайте, отвечу на все ваши вопросы.

   – В детстве вы замечали за ним агрессию или проявление навязчивых поступков?

   – Нет. Он был обычным ребёнком. Я возлагал на него большие надежды, но как видите, все мои планы приказали долго жить, – расстроился Людовик. – Бывало, он шалил: кого-то из детей ущипнёт, у кого-то заберёт игрушку. Помню, своего дружка настроил, чтобы тот сильно побил соседского мальчика – сына герцога.

   – Непростой ребёнок. Когда вы стали замечать за ним агрессию и спонтанные непредсказуемые поступки?

   – О, это было уже в юношеском возрасте. Он пристрастился к алкогольным напиткам. Доктор всячески старался контролировать, наказал всем, чтобы ему отказывали, не приносили, даже по настоятельному требованию. Но в игорный дом за ним

   не побежишь.

   – Вы хотите сказать, что ваш сын пристрастился к карточному столу?

   – Да, я об этом узнал, когда он проиграл очень большую сумму и скрыл от меня. Мне сообщили подчинённые. Не спрашивал, как они разведали это.

   – И что, вы приняли меры?

   – Побеседовал с ним. Довольно серьёзный и резкий разговор состоялся между нами, он пообещал, что больше не пойдёт туда.

   – И слова своего не сдержал, я правильно вас понял?

   – Да. Не сдержал. Понимаете, во дворце все знали, что спиртное для него не существует, поэтому всё было под замком. А там умышленно ему наливали, чтобы он входил в азарт и проигрывал моё состояние. Люди все разные, среди них много завистников. Стараются навредить мне.

   – Последний вопрос, если позволит?

   – Да, пожалуйста.

   – Вы сказали, что он страдает психическими расстройствами. Его лечили?

   – О, вы не знаете нашего доктора. Пьер – замечательный, истинный врачеватель и редкий человек. Поверьте, он сделал всё, чтобы помочь Винсенту выздороветь. Но тот пренебрёг рекомендациями доктора, его советами. Не захотел принимать порошки, которые Пьер приготовил для него, учитывая возраст сына и то обстоятельство, что ему предстоит жениться, иметь детей и, наконец, взойти на престол. Все усилия были напрасными. Винсент стал до такой степени неуправляемым, что справиться с ним не представлялось возможным. Пришлось махнуть на него рукой и отказаться от мысли, что у меня есть наследник.

   – Да, ситуация, скажу я вам, малоприятная и очень сложная. Я не опускаю руки, это не в моём характере, продолжу расследование. Хочу предупредить, мой король. Суд принимает решение и выносит свой вердикт, какую меру наказания заслуживает преступник. Будьте готовы к самому плачевному результату. Со своей стороны выполню всё, что от меня зависит. Это мой долг.

   – Вы профессионал. Я понимаю вас и не стану препятствовать. Но так дальше продолжаться не может. Он дошёл до крайности – поднял руку на отца.

   – Принял к сведению все ваши доводы. Откланяюсь, очень многое нужно успеть. Нельзя затягивать расследование. Кто знает, что ещё ему придёт в голову. Скажу по правде, с ним всё ясно, а вот те, кто исполнял поручения вашего сына… они меня волнуют больше и вот почему. Мой внутренний голос и опыт сыщика подсказывает, что эти люди ведут двойную игру. У них свои интересы в этом деле, поэтому они нацелено идут против вас, мой король. А вот с кем они связаны, кто их покровитель, который заставляет преступать закон и действовать против вас, это большой вопрос. Ваш сын игрушка в их руках. Его задействовали, чтобы насолить вам, мой король. Цель игры ваших противников заключается в ином.

   – Вы думаете, что в этом деле замешан международный шпионаж? – король привстал.

   – Фактов, подтверждающих это, у меня на данный момент нет. Но интуиция подсказывает работать и искать в этом направлении.

   – Шарль, вы меня убиваете.

   – Ни в коем случае, я всё сделаю, чтобы отвести от вас опасность. А теперь позвольте откланяться. Перед тем, как покину пределы дворца, хочу поговорить с маркизой Стрингер. Полагаю, она просветит ситуацию.

   – Хорошо, друг мой. Прошу вас, держите меня в курсе дела. В любое время я в вашем распоряжении.

   – Благодарю вас. По мере продвижения расследования буду сообщать вам новости.

   – Благодарю за службу.

   Разговор со слугой маркиза Стрингера

   Дюбо планомерно двигался к цели.

   Комиссар нашёл слугу, который обслуживал маркиза Стрингера.

   – Я комиссар полиции. Мне необходимо поговорить с вами.

   – Сию минуту.

   – Пройдёмте в апартаменты маркиза Стрингера.

   – Пожалуйста.

   Они вошли в гостиную.

   – Присаживайтесь. Простите, как я могу к вам обращаться.

   – Меня зовут Нуго.

   – Шарль Дюбо, - представился комиссар.

   – Очень приятно.

   – Нуго, прошу вас, подробно опишите мне, что происходило в тот день, когда маркиз остался один, а госпожа Стрингер уехала по делам.

   – Ничего особенного. Маркиз Стрингер работал в кабинете с документами. Он в этот день был у короля, и тот передал ему толстую папку. Маркиз просматривал последовательно, не спеша, всё, что было в ней.

   – Далее.

   – Я отлучался на кухню, проверить, готов ли ужин. Повар сказал, чтобы я пришёл через час.

   – Скажите, где обычно стоял чайник с чаем?

   – Вот здесь, на столе.

   – А маркиз, где он находился?

   – Он работал в кабинете. Это через две комнаты по коридору.

   – Ясно. Если человек заходил тихо, он мог и не услышать.

   – Совершенно верно. Так и происходило. Когда я приносил что-то для маркиза Стрингера, шёл в его кабинет, стучался и докладывал:

   – Ваше Сиятельство, ужин на столе или чай готов.

   – Понятно. Как было в этот раз?

   – Когда я вернулся, маркиз вышел ко мне и сказал, что чай приобрёл какой-то очень неприятный привкус. Он подумал, что чай остыл и поэтому стал невкусным. Попросил, чтобы я принёс свежий горячий чай. Господина Стрингера знобило. Я заметил, что маркиз выглядел уставшим и очень бледным.

   – Вы заглядывали в чайник перед тем, как вылить то, что в нём осталось?

   – Да, заглянул, перед тем, как промыть. Меня удивило, что сверху на чае плавал какой-то порошок. Зёрнышки крупные сгруппировались в центре и до конца не растворились в чае.

   – Почему вы не показали доктору, он бы определил, что это такое?

   – Как-то не пришло в голову.

   – А зря. Кто-то в ваше отсутствие проник в помещение и подсыпал ядовитый порошок в чайник, будучи уверенным, что маркиз не станет проверять и выпьет. Так и случилось. Да, нехорошо, ваше упущение.

   – Разве я мог предположить, что кому-то взбредёт в голову травить моего господина? Я служил у него много лет, и никогда ничего подобного не было.

   – Когда-то всё происходит в первый раз. Ваша бдительность могла спасти жизнь вашему господину.

   – Вы меня обвиняете в смерти маркиза Стрингера? – нервничая, произнёс слуга.

   – Нет, я вас не обвиняю. Объясняю, как надо поступать, чтобы избегать крайних ситуаций. Скажите, что вы сделали с ядом?

   – Вылил. Промыл чайник и заварил свежий чай.

   – Понятно, и в этом фрагменте всё стало на свои места, - произнёс вслух свои мысли Дюбо. – Мой вам совет, Нуго, если не хотите терять близкого человека, будьте бдительны.

   – Слушаюсь. Постараюсь.

   – Да, уж постарайтесь, – размышляя вслух, комиссар вышел из апартаментов маркиза Стрингера.

   Длинный – правая рука наследного принца

   Такое прозвище дала ему Агнесс. Он действительно был долговязый, очень высокого роста и худой. Лицо вытянутое, безжизненное, без красок, глаза пустые, не отражающие ни единой мысли. Производил очень неопрятное и отталкивающее впечатление. Кроме этого у него всё лицо было усеяно плохо затянувшимися ямками с гнойничковыми точками. Когда-то в детстве он перенёс ветряную оспу, но помимо этого на лице красовались шрамы. Он ожесточённо дрался по любому поводу и со всеми подряд, кто попадался под руку. Вымещал на других свои детские обиды и то, что ему никак не удавалось урвать для себя, в полном смысле слова. А желал он многого, только то, что мог себе позволить состоятельный человек.

   Дело в том, что Длинный, или как его звали на самом деле, Кристиан Лефевр появился на свет случайно, и никому не было до него дела. Его дед – отец матери был кузнецом, отсюда и фамилия такая. Лефевр обозначает «кузнец». Дед свою кузницу держал на постоялом дворе и обслуживал господ, которые останавливались на постой. Мать Кристиана работала в харчевне, что находилась там же. Девушка убирала, мыла посуду, подавала господам вино и еду. Она сторонилась общения с клиентами, понимая, что эти люди не их круга. Выполняла свою работу и уходила. На постоялом дворе у них была своя комната, где она жила вместе с отцом.

   Но судьба не спрашивает, она забрасывает удочку, и неопытные, доверчивые попадаются на наживу, не задумываясь о последствиях. Однажды девушке пришлось задержаться, ночью заехал молодой господин знатного происхождения. Разговаривал он с ней любезно, не указывая и не намекая на разницу в происхождении. Она обслужила его и собиралась уйти, но он попросил посидеть с ним. Молодые заговорились. Приглянулся ей проезжий, девушка размечталась. Он же воспользовался её наивностью, соблазнил, наобещав с три короба, а наутро благополучно исчез. Она ждала его долго, но не дождалась. Пришло время, родился мальчик. Вскоре тяжело заболел отец, в лечебницу не пошёл, нечем было платить, и он к великой скорби дочери покинул бренный мир. Так женщина осталась одна. Клиентов было мало, того, что зарабатывала, не хватало, чтобы сводить концы с концами и растить ребёнка. У неё не было средств даже на пропитание. В отчаянии девушка спилась.

   Мальчику с молодых ногтей приходилось зарабатывать на хлеб: то двор подметёт, то сапоги кому-то вымоет и почистит, а порой и воровать приходилось. Кристиан быстро научился ловчить, приспосабливаться и прислуживать. Однажды проезжий господин предложил ему поработать на него, и он, не спросив, в чём будет заключаться работа, уехал с ним, бросив больную мать. Лефевр занимался махинациями, воровством, подлогами, поставлял хозяину девушек для утех, чем только он не занимался. Как-то к хозяину приехал знатный гость. Они долго беседовали в кабинете. В конце разговора посетитель откупил мошенника и грабителя Лефевра для своих целей.

   Винсент намеревался отомстить отцу, он прекрасно понимал, что с реализацией этого ему одному не справиться, и он нашёл, кому поручить коварный план по уничтожению короля, всего семейства и приближённых. Кристиан принялся потакать новому господину, исполнять все желания наследного принца. Он был слишком хитёр и изворотлив. Понимал, что новый хозяин душевно болен, придёт день, когда его упекут в лечебницу или убьют, чтобы не мешал королю. Стало быть, надо принять меры, чтобы обеспечить себе надёжный тыл. Вот тогда-то он нашёл ниточку, которая привела его к тем, кто занимался шпионажем против страны и её короля. Винсент ни сном ни духом ничего об этом не знал. Лефевр работал за его спиной, утаивая от наследного принца правду. Мошенник решил, что наследный принц послужит перевалочным пунктом и хорошим надёжным прикрытием. А дальше… Кристиан строил грандиозные планы.

   Следствие и анализ

   Дюбо со следователями установили слежку за Лефевром, действовали осторожно, чтобы он не учуял за собой хвост. Этот ход помог досконально изучить всех фигурантов дела.

   – С принцем всё ясно. Им движет месть. Воду мутит Лефевр. Он –исполнитель и несёт ответственность за всё, что произошло во дворце. Именно он подкупил помощника короля, который сумел проникнуть в апартаменты маркиза Стрингера и подсыпать в чай ядовитый порошок. Он же по указанию принца подготовил порцию с ядом для Агнесс. Лефевр напал на неё в парке, чтобы убить её ребёнка. И он же принёс отраву для короля. О том, как было дело, мне подробно рассказал граф Вильгельм. Да, столько ненависти в одном человеке – это опасно. Но это ещё не всё. Лефевр ведёт закулисную игру с нашими противниками. И если не остановить его, это плохо кончится для страны. Могут развязать войну на пустом месте. Пора принимать меры. Надо ещё выследить тех, кто даёт ему указания, взять под контроль его покровителей, а за ним остановки не будет, возьмём с поличным, дело времени. Никуда не денется, он висит у нас на крючке, – у Дюбо созрел окончательный план, и он отправился в полицейский участок, чтобы обсудить дальнейшие действия со следователем. Картина прояснилась, это обстоятельство его радовало и обнадёживало – дело они раскроют и процесс выиграют.

   Задание

   – Вызывали, Ваше Величество?

   – Да. Хотел поговорить с тобой о предстоящей поездке. То, что мы запланировали, небезопасно для жизни. В связи с этим я приму несколько мер, чтобы на расстоянии позаботиться о тебе, обещаю. А тебе предстоит необычная, но основательная подготовка к поездке. Прошу понять меня и отнестись к этому серьёзно.

   – Хорошо, я готова. Что необходимо сделать?

   – Дай мне день-два и всё узнаешь.

   – Готова выполнить любое задание, которое не будет перечить моим нравственным устоям и воспитанию.

   – Доверься мне. Я тебе друг, дитя моё. И в обиду не дам. Никому не позволю причинить тебе зло. Твой король поумнел, стал осторожнее и осмотрительнее. Будь спокойна.

   – Благодарю вас.

   А вот и улика

   Дюбо скрупулёзно продолжал поиски. Он тщательно проверял каждое помещение во дворце. И, наконец, провидение привело его в кладовую. Там, детально обследуя пол и мебель, он заметил коричневый пузырёк.

   – Это мне и нужно. В таких пузырьках доктора обычно хранят микстуры. Тёмное стекло защищает от света, травы и другие компоненты лучше и дольше сохраняют свои свойства. Отдельно на эту тему побеседую с доктором. Каверзный вопрос ломает мне голову, каким образом этот пузырёк оказался в кладовой да ещё на полу? Головоломка. Что он здесь делает? На халатность слуг сбрасывать не буду. Это не довод. Явно кто-то выронил или выбросил за ненадобностью, к тому же в таком месте, чтобы не нашли. Слуги сказали, что этой кладовой давно никто не пользуется. И всё же, почему здесь? Тысяча вопросов и ни одного ответа. Что-то не так. Надо поговорить с доктором, сомневаюсь, что это его рук дело. Он произвёл на меня хорошее впечатление, – рассуждал вслух Дюбо, продолжая просматривать все углы кладовой. Комиссар надел перчатки, поднял пузырёк, приоткрыл пробку, и ему в нос ударил мятный, пряный запах микстуры.

   – Ну да, как я и думал, средство от простуды, кашля, лихорадки. И всё же схожу к доктору, а потом к маркизе Стрингер. Какая запутанная история. Кому понадобилось прятать в кладовой пузырёк с микстурой? Не понимаю.

   Доктор многое разъяснил

   Дюбо застал доктора за работой. Он осматривал горло болеющей служанки.

   – Жаклин, горло очень красное, воспалённое, ещё хуже, чем в прошлый раз, когда вы у меня были. Скажите, вы принимали микстуры, которые я вам дал?

   – Принимала, но не постоянно, доктор. Работы много. Некогда.

   – Это плохо. Если не будете лечиться, начнётся осложнение. У вас ангина.

   – Что?

   Доктор вместо ответа приложил руку ко лбу служанки.

   – У вас жар…

   – Не важно.

   – Как это не важно? Послушайте меня. Дам вам порошки, принимайте три раза в день с тёплой водой. Понятно? Шутки в сторону.

   – Да. Постараюсь, доктор.

   – Я приготовил для вас полоскание. Возьмите мензурку, когда закончится, вернёте пустую. Полощите несколько раз в день, и всё пройдёт. Обещаете, что будете лечиться?

   – Хорошо, я постараюсь, доктор.

   – Пейте горячий чай с травами, которые я вам назначил в прошлый раз. Нужно лечиться. В противном случае будет ещё хуже. И тогда пойдёте в лечебницу.

   – Не надо, доктор, всё буду делать.

   – Лечитесь, работа подождёт, я поговорю с управляющим. Так не годится.

   – Я могу идти?

   – Да, вы свободны.

   – Спасибо, доктор, – сказала служанка, взяла порошки, мензурку с полосканием и ушла.

   Доктор заметил в дверях комиссара полиции.

   – Вы ко мне, господин Дюбо?

   – Если позволите?

   – Входите, коль пришли.

   – Доктор у меня к вам один-единственный вопрос.

   – Прошу, присаживайтесь.

   – Благодарю. Скажите, вам знаком этот пузырёк? – Дюбо в перчатках протянул доктору свою находку. – Желательно, руками не трогать.

   – Вы в перчатках.

   – Я всегда работаю в перчатках, - подтвердил комиссар. - Привычка, знаете.

   – А я привык полотняным платком держаться за пузырёк, мензурку или пробирку. Нельзя забывать, у рук своя температура, травяные настои, вытяжки, микстуры – средства скоропортящиеся, от тепла быстро меняют текстуру, значит, и свойства искажаются. Рассмешу вас.

   – Попробуйте.

   – Профессор, который читал нам лекции о лекарствах и лечении травами, сшил из клеёнки небольшой кармашек и когда проверял настой на готовность, задействовал своё изобретение, чтобы не касаться руками.

   – Очень интересно. Я где-то читал, дорогой доктор, что травяные настои можно использовать не более двух дней.

   – Это так.

   – Так вы узнаёте пузырёк или это не ваш? – допытывался комиссар.

   – Господин Дюбо, я уже говорил и повторю ещё раз, это один из тех пузырьков с микстурой, которые я передал его величеству через помощника. В тот день меня вызвала к себе дочь короля, и я уехал, а приготовленные пузырьки с микстурой отдал Абелю и наказал отнести их его величеству, дав рекомендации. Утром этого дня я был у короля, он пожаловался на недомогание. Я осмотрел его и сказал, что его просквозило, когда он не так давно ездил в свой загородный домик. Вот и всё.

   – Сколько пузырьков с микстурой вы передали королю?

   – Два одинаковых. Этот один их тех.

   – А где второй?

   – У короля. Он принимал микстуру.

   – Насколько я осведомлён, в тот самый день умер его помощник.

   – Да. Но позднее.

   – Как это произошло? Вы видели?

   – Нет, я же говорю, что ездил к дочери короля. Он умер без меня. Когда вернулся, констатировал его смерть.

   – Понятно. А кто присутствовал при этом?

   – Король и госпожа Стрингер, ещё слуга убирал. Вам нужно побеседовать с маркизой. Она вам многое расскажет, прольёт свет на тёмные пятна.

   – Хорошо бы.

   – Как-никак она главный советник короля. Между прочим, очень умная женщина. Наш король называет её мозговым центром королевства.

   – Даже так? Это уже становится заманчиво и интересно.

   – Представьте, это она предотвратила гибель нашего короля, благодаря ей он жив. Должен заметить, далеко не каждый мужчина на такое осмелится и вообще способен на такое, тем более, мало кто обладает железной хваткой, а она одна справилась.

   – Доктор, вы меня заинтриговали. Обязательно поговорю с ней.

   – Кстати, это её мужа отравили, примерно пару лет тому назад.

   – Никак не могу уловить один момент. Во дворце происходит серия убийств и покушений на убийство, а преступники до сих пор на свободе. Почему все молчали, никак не пойму? Пора положить этому конец.

   – Полностью с вами согласен. Кстати, на госпожу Стрингер тоже было покушение, причём дважды. Первый раз перед самыми родами на неё напали в парке, нанесли увечья, после этого она потеряла ребёнка и очень долго болела. Не поверю, если мне кто-то скажет, что эта рана зажила. И во второй – её отравили, я с большим трудом спас ей жизнь.

   – И что вы думаете по этому поводу, кому она перешла дорогу, кому помешала?

   – Уверен, комиссар, все эти несчастья – звенья одной цепи. Вам нужно искать преступников не во дворце, а в окружении наследного принца.

   – Предлагаю вам работать в нашем ведомстве, вы мыслите как сыщик, в ваших рассуждениях чувствуется чутьё, – серьёзно сказал комиссар.

   – Благодарю, я выполняю свою работу на советь, тем более уверен, что моя миссия не менее значимая.

   – Согласен с вами.

   – Поймите, этот человек страдает психическими расстройствами, он неуправляем. Помимо этого у него очень тяжёлый характер, он полон ненависти. Такие люди не несут ответственности за совершённые ими поступки. Чего можно ожидать от такого человека?

   – Вам не откажешь в логике, картину обрисовали отлично. Больше у меня к вам вопросов нет. Хочу поблагодарить вас. Вы на многое открыли мне глаза. Я после беседы с королём, некоторых находок моих следователей проанализировал ситуацию и понял, наследный принц и его окружение являются фигурантами этого дела. Они под подозрением, и мы в этом направлении работаем. Но у меня есть ещё немало вопросов и возникает подозрение, что не в этом суть дела. Есть ещё кое-что не менее важное, которое играет первостепенную роль в чьей-то игре. Не буду вам мешать. Благодарю за обстоятельную беседу.

   – Рад был помочь.

   Беседа с Агнесс

   Дюбо постучался.

   Служанка подошла к двери.

   – Кто там?

   – Госпожа Стрингер дома?

   – Сейчас позову.

   Через несколько минут комиссар услышал:

   – Кто вы?

   – Госпожа Стрингер, комиссар полиции беспокоит. Шарль Дюбо, к вашим услугам. Разрешите побеседовать с вами.

   Дверь открылась.

   – Входите, пожалуйста. Наш король предупредил меня, что вы придёте. После покушения не открываю дверь всем подряд. Надеюсь на ваше понимание.

   – Вы поступаете очень правильно и предусмотрительно. Как это мило со стороны короля, что предупредил о моём визите.

   – Присаживайтесь, пожалуйста. Как я понимаю, разговор будет долгим.

   – Вы знаете, мне много о вас рассказывали. Вы действительно просчитываете