Просто не дай ему уйти. Нелли Игнатова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1. Встреча с ним. Ангелина
• ГЛАВА 2. Встреча с ней. Александр
• ГЛАВА 3. Сестра и брат. Ангелина
• ГЛАВА 4. Брат и сестра. Александр
• ГЛАВА 5. Её одиночество. Ангелина
• ГЛАВА 6. Его одиночество. Александр
• ГЛАВА 7. Эффект присутствия. Ангелина
• ГЛАВА 8. Эффект отсутствия. Александр
• ГЛАВА 9. Просто не дай ему уйти. Ангелина и Александр
• ЭПИЛОГ, или НАЧАЛО НОВОЙ ПЕРВОЙ ГЛАВЫ

Нелли Игнатова. Просто не дай ему уйти

   Роман

АННОТАЦИЯ

   Эта история о двух одиночествах. Судьба постоянно сталкивает и разводит этих девушку и парня в разные стороны. И только одному богу известно, встретятся они или нет, и появится ли у них шанс на счастье.

ГЛАВА 1. Встреча с ним. Ангелина

   Солнечным майским днем Геля шла в музыкальную школу, где училась игре на гитаре. Пробегая по скверу у музыкалки, она увидела на скамейке красивую молодую женщину, а рядом с ней мальчика, Геля решила, что он её ровесник. Женщина была такая красивая, что девочка невольно замедлила шаг, любуясь ею. Но мальчик ее тоже заинтересовал. Лица его Геля не видела, потому что он сидел, опустив голову, и плакал. А ей почему-то очень хотелось увидеть его лицо. Поэтому, поравнявшись с ними, девочка присела, сделав вид, что завязывает распустившийся шнурок на туфле, а сама стала украдкой разглядывать эту странную пару.

   Женщина сидела молча, обнимая мальчика за плечи одной рукой. А другой комкала носовой платок. Заметив, что Геля остановилась, она наклонилась к мальчику и сказала:

   – Никита, перестань, на тебя смотрят.

   Мальчик поднял голову и взглянул на девочку. Она сразу же вскочила и побежала дальше. Но одного мгновения хватило, чтобы его лицо врезалось в память. Он был похож на женщину, сидевшую рядом: те же большие синие глаза с длинными ресницами, округлый овал лица и чуть полноватые губы. Только носы разные: у женщины прямой, словно точеный, а у мальчика немного курносый. Слезы на ресницах и мимолетный испуг в глазах придавали его лицу такое трогательное выражение, что девочке захотелось подойти к нему и утешать, как маленького ребенка. Геля, наверное, так бы и сделала, если бы он был один. Но он был не один, и она не посмела. Пробежала мимо, но лицо этого мальчика всё равно стояло у нее перед глазами.

   Геля бежала, ничего не видя перед собой, кроме этого лица, запнулась за какую-то палку, валявшуюся на аллее, и с размаху полетела на тротуар. Она уже приготовилась больно приложиться к асфальту и даже успела пожалеть, что опять неделю или две придется ходить с разбитыми коленками и ссадинами на ладонях, как маленькой.

   Но Геля не упала, потому что на лету её вдруг подхватил взрослый парень, и поставил на ноги. Всё еще под впечатлением от лица мальчика, она даже не взглянула на своего спасителя, буркнула: «Спасибо», и побежала дальше.

   Геля сама не знала, почему страдала оттого, что больше нигде не встречает этого мальчика, который произвел на нее такое сильное впечатление. Невольно искала его черты в лице каждого незнакомого парня, подходящего по возрасту. Геля уже почти не надеялась на новую встречу с ним, когда вдруг увидела его в музыкальной школе. Она так обрадовалась, что едва не бросилась навстречу, как к старому знакомому, но вовремя опомнилась. А он прошел мимо, не взглянув на нее. Да и на что глядеть-то? Невзрачная четырнадцатилетняя девчонка с серыми глазами, жиденькими косичками и ростом метр сорок. Если все подруги Гели так или иначе уже были замечены мальчиками, то на нее не обращали вообще никакого внимания. Впрочем, как и Геля на них. Парень в сквере – первый случай, вызванный одним лишь любопытством. То же самое любопытство сейчас заставило девочку пойти за ним по коридору.

   Он вошел в кабинет гитары, из которого вышла Геля пять минут назад. Но перед дверью на мгновение остановился, доставая что-то из кармана брюк, и выронил ключ. Он не заметил потери, так как в этот самый момент группа первоклашек промчалась по коридору в зал хореографии, абсолютно заглушив звук падения ключа топотом и криками.

   Дверь класса закрылась за парнем. Геля подбежала и подняла ключ с удивительным брелоком – маленьким кинжалом с янтарной ручкой и деревянными ножнами.

   Первой мыслью Гели было забрать брелок себе, так он ей понравился. Она решила отцепить брелок, а ключ положить туда, где нашла. Но эта мысль посетила ее лишь на одно мгновение. Даже стало стыдно. Ей же известно, кто потерял брелок, значит, должна вернуть владельцу. Но не только из-за укола совести Геля села в коридоре на подоконник и стала ждать, когда у парня закончится урок. А еще потому, что хотела отдать ему ключ лично и еще раз посмотреть в его лицо, как тогда в сквере – глаза в глаза. А если на полу оставит, его может кто-нибудь подобрать, и тогда уж точно парень свой ключ не найдёт.

   Он не сразу обнаружил пропажу. Вышел из кабинета и направился к лестнице, не заметив девочку на подоконнике. Геля продолжала сидеть, размышляя, что теперь делать: бежать за ним, или подождать, когда он вернется в поисках своего ключа.

   Она еще не решила, как поступить, когда увидела, что парень возвращается. Он снова прошел мимо, заглянул в класс, но ничего не нашел. Растерянно оглядывая коридор, он, наконец, заметил Гелю.

   – Девочка, ты не видела тут ключ... с таким маленьким ножиком? – спросил он, шагнув к ней.

   – Этот? – спросила Геля, протянув ему ключ с брелоком.

   – Да! – обрадовался он. – Спасибо.

   Они снова одно мгновение смотрели друг другу в глаза, и Геле показалось, что она тонет в его синих глазах.

   Девочка была уверена, что он сейчас возьмет ключ и уйдет. Но он продолжал смотреть на неё. Она смутилась и опустила глаза.

   – Твое лицо мне кажется знакомым, – сказал он. – Ты в какой школе учишься?

   – В шестьдесят третьей.

   – А я в шестьдесят второй... А где я мог тебя видеть?

   Геля могла бы напомнить, где они виделись неделю назад, но подумала, что это будет не совсем удобно, и сказала:

   – Ты тоже кажешься мне знакомым, но я понятия не имею, почему.

   – Значит, нам Бог велел познакомиться, – он улыбнулся. – Как тебя зовут?

   – Ангелина, – ответила она.

   – Очень красивое имя, – сказал он и добавил: – Но оно звучит так официально... А как тебя называют подруги?

   – Гелей, или Гелькой, – ответила она с недовольной гримасой.

   Свое имя ей ужасно не нравилось. Не могла мама младшую дочь простым русским именем назвать! Все вокруг Лены, Светы, Маши, Даши, Наташи, Ани и Тани, а она – Геля. Маме захотелось чего-то необычного, а дочка страдай... Когда ее обзывали Гелей-Емелей, она просто лопалась от злости и мечтала, что когда вырастет, сменит имя.

   Парень словно прочитал её мысли и сказал:

   – Ну, это совсем уж никуда не годится. Можно, я буду называть тебя... Элли... нет, это слишком по-детски... А давай я буду называть тебя... Элина?

   Она обрадовано кивнула. Элина! Еще никто не называл её так красиво. Геля... нет-нет, с этого момента и навсегда – только Элина! – сразу полюбила свое имя.

   – А меня зовут Никита.

   Элина чуть не брякнула, что знает, но вовремя прикусила язык.

   – Можешь называть меня Ник. Ты сейчас куда идешь?

   – Домой.

   – А где ты живешь?

   – Там, – Элина неопределенно махнула рукой. – На автобусе ехать десять минут, а потом еще идти минут сорок.

   – Хочешь, провожу до остановки?

   Она, конечно, хотела. Еще бы! Элине в феврале четырнадцать исполнилось, а ее еще ни разу ни один парень не провожал. Она размечталась, вот бы сейчас ее увидели подружки!.. Но все они давно дома.

    Ник взял портфель Элины, они вышли из музыкальной школы и, непринужденно беседуя, направились к остановке.

   Элина узнала, что Ник и его мама недавно переехали в Киров из Челябинска, что он учится в девятом классе, а в августе ему исполнится семнадцать. Почему так много? Нет, он не второгодник, просто в школу пошел не в семь, а в восемь лет. Что в музыкальной школе он не учится, но ходит два раза в неделю на частные уроки игры на гитаре. А Элина рассказала, что заканчивает седьмой класс, и живет с мамой, папой и старшей сестрой в частном доме в деревне километрах в трех от города.

   Элина поинтересовалась, откуда у него такой оригинальный брелок, и Ник рассказал, что смастерил его сам из расплющенного гвоздя, который нашел на улице, обломков деревянной линейки и янтарной бусины, когда долго болел, и было нечем заняться.

   – Можно же в игры на телефоне поиграть, – сказала Элина.

   – Можно, но надоело, – ответил он. – Да и жалко на игры время тратить.

   Элина удивилась, чего его жалеть, вон его сколько, но говорить ничего не стала. Еще она выяснила, что в пятницу, то есть через два дня, уроки в музыкальной школе у них в одно время, у него – гитара, у нее музлитература. Они договорились встретиться после урока, и Элина, очень довольная, что теперь тоже дружит с парнем, как многие подруги, поехала домой.

   Когда она шла по деревенской улице к своему дому, ужасно хотела встретить кого-нибудь из подруг и похвастаться. Но, к сожалению – хотя потом Элина поняла, что к счастью – никого не встретила.

   В пятницу Ника в музыкальной школе не оказалось. Элина напрасно искала его и ждала на крыльце. Он так и не пришел. Не появился он и на следующей неделе. Элина недоумевала, куда же он исчез, а временами начинало казаться, что она просто выдумала встречу с ним, или ей всё приснилось. Вот когда Элина порадовалась, что никому не успела рассказать о Нике.

   Скоро учебный год закончился. Элина перешла в восьмой класс и уехала в летний лагерь. Она забыла о странной встрече со странным парнем. Но не забыла имени, которое он ей дал, и всем, с кем знакомилась в лагере, так и представлялась: «Меня зовут Ангелина, но друзья называют Элиной». Она произносила это имя с затаённой гордостью: ни у кого такого красивого имени нет, а у нее есть!

   Хотя училась Элина так себе, в конце августа ей очень захотелось в школу. Потому что за лето она немного подросла, обрезала хотя и длинные, но не густые косы и сделала модную стрижку, которая ей очень шла. Элина бежала в школу первого сентября с затаённой надеждой, что парни, наконец, обратят на нее внимание и наперебой начнут предлагать дружбу. С ее новым образом они просто никак не должны перед ней устоять.

   Элина специально долго провозилась утром, чтобы подруги ушли в школу без нее. Она хотела войти в класс одна, а не в окружении девчонок, чтобы внимание одноклассников не разбрасывалось на них. Иногда она жалела, что школьную форму отменили, ей так нравилось коричневое платье с белым фартуком! Некоторые одноклассницы Элины похвастались, что первого сентября придут в школу в платье с белым фартуком. Элина тоже хотела, но маминой старой формой прочно завладела старшая сестра Кристина, да и Элине она была великовата. Поэтому надела белую водолазку и серый джинсовый сарафан, который мама купила ей для школы.

   Элина шла, не торопясь, поглядывая по сторонам и пытаясь заметить, смотрит ли на нее кто-нибудь. Никто не смотрел. Но... о, ужас! Она заметила впереди девчонку в точно таком же сарафане! Девчонка вроде незнакомая, новенькая, по виду тоже восьмиклассница, а вдруг в Элинином классе окажется? Да еще заявятся вместе... Вот жесть-то! Все смеяться будут, это что, новая форма такая? Элина немного притормозила, делая вид, что рассматривает товары в витрине газетного киоска, а сама следила, чтобы эта девчонка ушла подальше, и думала: «Только бы она оказалась в другом классе!»

   Вдруг перед самым носом девчонки какой-то идиот из окна многоэтажного дома бросил водяную бомбочку, да не простую, а с краской! Девчонка, которую с ног до головы окатило брызгами зеленой воды, растерянно остановилась, четверо парней лет двенадцати, проходивших мимо, заржали, как придурки, а один парень постарше остановился рядом. Чем он мог помочь девочке, Элина не представляла, но внезапно поняла, что если бы она не остановилась у киоска, бомбочка могла попасть в нее! Она бы вся вымазалась в краске... зато, может, познакомилась бы с тем парнем, который сейчас стоял и разговаривал с той девчонкой. Нет уж, нафиг надо такое знакомство! Элина тут же, от греха подальше, свернула на перекрестке и пошла в школу по параллельной улице, стараясь держаться подальше от окон домов.

   Наверное, она на самом деле изменилась, потому что на первом же уроке – классном часе – получила две смс-ки. Одну с приглашением в кино, другую – с предложением дружбы. Элина оценивающе посмотрела и на того, и на другого одноклассника. Но оба ей совсем не нравились, и Элина не ответила ни тому, ни другому. Вот если бы Артём... он симпатичный, на гитаре здорово играет, и поёт тоже. Хотя ни в какой музыкальной школе не учился. Но он уже два года дружит с Танькой...

   После уроков были занятия в музыкальной школе, а потом Элина пошла домой.

   И вдруг на крыльце музыкалки столкнулась с Ником. Он улыбнулся так, будто они расстались только вчера и сказал:

   – Привет, Элина.

   – Привет, – ответила она довольно холодным тоном: в ней сразу вспыхнула обида за то, что он в мае исчез бесследно, а сейчас здоровается так, будто они и вовсе не расставались. Спрашивать, куда он исчез и почему, было, пожалуй, глупо, и Элина спросила: – Что ты здесь делаешь?

   Он неопределенно пожал плечами.

   – Ничего... просто пришел... хотел тебя встретить.

   После этих слов обида Элины сразу потухла.

   – А ты изменилась, повзрослела, – добавил Ник. – Красивая стала. Новая прическа тебе очень идет.

   – А ты не изменился, – сказала Элина. – Даже не загорел нисколько. Ты что, все лето дома просидел?

   – Нет. Просто у меня кожа такая... не загорает совсем, – смущенно ответил он. – Я провожу тебя до остановки, можно?

   Она кивнула. Они пошли к остановке, Элина увлеченно рассказывала Нику, где была летом и что делала.

   – Извини... – он вдруг остановился, прервав рассказ. Прислонился к дереву и закрыл глаза.

   – Ник, что с тобой? – испугалась Элина. – Тебе плохо?

   – Нет... голова немного закружилась, – ответил он. – Ты... иди домой, Элина. Извини меня.

   Ага, она уйдет, а он опять исчезнет месяца на три.

   – Да никуда я не пойду, – сказала она. – Где ты живешь? Провожу тебя до дома.

   – Спасибо, Элина... это здесь, недалеко. Я и сам бы мог дойти.

   – Да ладно, – проворчала Элина, мысленно добавив: «Хоть узнаю, где живешь, и ты больше не потеряешься».

   Она обняла его за талию, он положил руку ей на плечи, и они пошли. Со стороны они, наверное, казались влюбленной парочкой. Шли медленно, молча, только время от времени Ник говорил, куда идти: «Сюда», «Направо», «Второй подъезд», «Квартира двадцать семь».

   Они не успели подняться до квартиры. Навстречу по лестнице сбежала та самая молодая женщина, которую Элина видела в сквере с Ником в мае.

   – Никита, ты почему ушел? Где ты был? Ник, ну разве можно так делать? Я пришла, а тебя нет, так перепугалась! Ну хотя бы позвонил! – быстро заговорила она. – Никогда больше так не делай, слышишь?

   – Хорошо, не буду. Извини, телефон дома забыл, – ответил Ник и добавил: – Мама, познакомься, это Элина.

   Мама? А Элина думала, она его старшая сестра. Сколько же ей лет? Если Нику шестнадцать, а она родила его в восемнадцать, то тридцать четыре. А выглядит на двадцать пять.

   Мама Ника взглянула на Элину, будто только что увидела.

   – Катя... Екатерина Васильевна. Спасибо, что помогла Нику, Элина... Никита! Ну что ты повесился на девочку? Ей же тяжело! Давай-ка я тебе помогу. Идем, путешественник ты мой.

   Она подхватила Ника и оглянулась на девочку:

   – Зайдешь в гости, Элина?

   Вообще-то ей пора было домой, но любопытство не позволило уйти, и Элина вошла вслед за Ником и его молодой мамой в квартиру.

   – Посиди здесь, – шепнула Элине Екатерина Васильевна, распахнув перед ней дверь гостиной, а Ника увела в другую комнату.

   Элина вошла и села на краешек дивана в скромно, но уютно обставленной гостиной. Разглядывать обстановку скоро надоело. Зачем в гости позвали, если она сидит тут совсем одна?..

   Одиночество Элины продолжалось минут десять, а потом пришла мама Ника и позвала пить чай.

   Они прошли на кухню. Там уже было накрыто на двоих. На столе стояли вазочки с вареньем и домашним печеньем, самовар и чайные чашки, которые Элине очень понравились. На них были нарисованы улыбающиеся девочки с букетами цветов. У Элины дома красивые чашки стояли в серванте, и мама доставала их только по праздникам, а в повседневной жизни они пили чай из стаканов.

   – Садись, не стесняйся, – сказала Екатерина Васильевна, наливая чай себе и гостье.

   – А Ник? – растерянно спросила девочка.

   – Он пока отдыхает, – ответила Екатерина Васильевна, пододвигая к девочке печенье. – Расскажи, Элина, откуда у тебя такое необычное имя?

   – Меня зовут Ангелина, а Элина – сокращенно от Ангелина. Дома меня зовут Гелей, но Элина мне больше нравится.

   – Понятно. Мне, пожалуй, тоже. А когда вы с Никитой познакомились?

   – Еще в мае. Но тогда мы только один раз и виделись, в музыкалке. Он ключ потерял, а я нашла, так и познакомились. А сегодня вот второй раз встретились.

   – Ник мне всё лето про тебя рассказывал, – улыбнулась его мама. – Я думала, он всё просто выдумал, такой фантазёр. Он очень переживал, что не смог встретиться с тобой еще раз тогда, в мае.

   – А почему не смог? – полюбопытствовала Элина.

   – Заболел, – пояснила Екатерина Васильевна. – Видишь ли, Элина, у Никиты тяжелый порок сердца, поэтому он чаще учится дома, чем в школе. И сегодня ему тоже нельзя было выходить.

   Она смотрела на девочку очень внимательно: какое впечатление произведут эти слова. Но Элина в тот момент была только рада, что Ник не смог прийти из-за болезни, а не потому, что познакомился с другой девчонкой, лучше нее.

   Екатерина Васильевна еще много рассказала о своем сыне, а Элина, сама того не замечая, всё рассказала о себе. За содержательной беседой Элина не забывала пить чай и есть печенье. Оно было такое вкусное, что если бы Элина не была в гостях, съела бы в два раза больше. Но она и так слопала неприлично много.

   – Какое вкусное печенье, – сказала Элина, когда они встали из-за стола.

   – Сама пекла, – ответила мама Ника.

   Потом она отвела Элину в комнату Ника. Он лежал на кровати поверх покрывала и тихо перебирал струны гитары, лежавшей у него на груди. Но когда Элина вошла, он отложил инструмент.

   В комнате не было ничего лишнего, только кровать, письменный стол, стул и еще кресло.

   – А что, компьютера у тебя нет? – удивилась Элина.

   – Есть, ноутбук, – ответил Ник. – Он в столе, я им нечасто пользуюсь, особенно когда... болею.

   Элина огляделась, и увидела на стене, что напротив окна, книжные полки, которые занимали всю стену от пола до потолка, и были все заполнены.

   – Как много у тебя книг! – восхитилась она.

   – Надо же как-то проводить время, – ответил Ник. – Я же почти никуда не хожу.

   – И что, ты их все прочитал?

   – Да. Некоторые – по два раза. А некоторые – бесчисленное число раз. Когда я читаю, то будто путешествую по разным странам, временам и планетам. Знаешь, в летнюю жару иногда приятно оказаться в зимнем лесу, а зимой – на солнечном пляже.

   – А как это у тебя получается? – с оттенком зависти спросила Элина. – Я люблю читать, но это никогда не похоже на путешествие.

   – Может, ты просто читаешь не то. Или не так. Ты любишь подробные описания?

   – Не-а, – помотала Элина головой. – Я их обычно пропускаю.

   – Ну и зря.

   – Но они же скучные!

   – Не скучные, если попробовать увидеть внутренним взором то, о чём читаешь. Мы можем попробовать путешествовать вместе. Хочешь?

   – Хочу, – кивнула Элина и добавила с сожалением: – Но мне уже пора домой...

   – Ты приходи завтра, – предложил Ник. – Придешь?

   – Ага, – кивнула Элина.

   – Тогда до свидания?.. Извини, что не могу проводить...

   – Не извиняйся. Я домой дорогу знаю, – пошутила Элина. – Пока.

   Она вышла из комнаты в прихожую.

   – Уже уходишь, Элина? – спросила Екатерина Васильевна из двери кухни.

   – Да, мне пора.

   – Ты придешь завтра к Нику? Я испеку другое печенье, еще вкуснее.

   – Приду, – сказала Элина, и мысленно добавила: «Даже если вообще никакого печенья не будет».

   Назавтра уроков в музыкальной школе не было, но Элина сказала маме, что у нее репетиция ансамбля гитаристов, и она вернется домой поздно, а сама после школы сразу побежала к Нику. Когда позвонила в дверь, из квартиры послышался женский голос:

   – Входите, не закрыто!

   Элина вошла. В прихожей ее встретила Екатерина Васильевна – сегодня у нее был выходной. Но она была не в бесформенном домашнем халате, а в красивой розовой блузке с бантом и коричневой юбке в складку до колена. Поверх был надет яркий цветастый фартук с оборками. Ноги обуты в сабо на высокой горке. Молодая женщина улыбнулась и сказала:

   – А, это ты, Элиночка. Проходи. Мы без тебя и обедать не садились... Нет-нет, обувь снимать не надо. Ник! Элина пришла! Пойдемте обедать!

   Она обняла девочку за плечи и повела на кухню. Элина была чрезвычайно смущена и польщена тем, что Ник и его мама ждали её к обеду. Дома семья Элины никогда не обедала вместе: кто когда хотел, тот тогда и ел. И если её семья – мама, папа, Элина и Кристина оказывались за столом все разом – значит, скорее всего, это случайность, или какой-нибудь праздник.

   А как ласково назвала Элину Екатерина Васильевна! Элиночка! Ей даже на мгновение захотелось, чтобы она была и её мамой. Хотя её мама тоже хорошая, и Элина устыдилась своих мыслей.

   – Привет, – сказал Ник, входя на кухню. Он тоже был одет в красивую рубашку в клетку, джинсы и кроссовки.

   – А вы после обеда куда-то идти собираетесь? – спросила Элина чуть разочарованно. Она-то предвкушала книжное путешествие с Ником.

   – Нет, мы никуда не собираемся, – ответила мама Ника, и, заметив удивленный взгляд Элины, брошенный на ее одежду, пояснила: – Мы и дома одеваемся, как на выход, потому что всегда хотим выглядеть красиво. А халаты и тапочки надеваем только вечером перед сном.

   В семье Элины было совсем не так. Мама дома всегда ходила в домашнем халате, а папа – в старой футболке и трениках.

   Они весело пообедали на кухне втроем, а к чаю Екатерина Васильевна попросила Ника достать новые чайные чашки. Он открыл шкафчик и потянулся за чашками, теми самыми, с девочками и букетами.

   Вдруг под ветром оглушительно хлопнула форточка, как только не разбилась! Ник вздрогнул, и чашки полетели на пол.

   – Ой, – виновато сказал Ник, а Элина присела, собирая осколки.

   Две чашки разбились, а у третьей отломилась ручка. Её Элина поставила на стол, а осколки выбросила в ведро.

   – Ничего, посуда бьется к счастью, – бодро заявила Екатерина Васильевна, ничуть не рассердившись. – Достань другие, Ник. Там есть еще три.

   – Я достану только одну чашку для Элины, – ответил Ник. – Мама, а мы будем пить из своих любимых.

   – Ник, не надо ничего доставать, – сказала Элина. – Я буду пить из этой. Она мне и так нравится.

   Я указала на кружку с отломанной ручкой.

   – Но она же без ручки, – возразила Екатерина Васильевна.

   – Ничего, я буду пить, как из стакана, – сказала Элина.

   Ник взял с сушилки большую красную кружку в белый горох, с длинной трещиной на боку для мамы, и кружку поменьше с гжельским узором и выщербленным краем для себя.

   Элина поставила кружку без ручки около себя, подумав: «А это будет моя любимая кружка». Почему-то она была уверена, что еще не раз будет пить чай на этой кухне.

   После чая Элина с Ником отправились «путешествовать» – начали читать книгу Ивана Ефремова «На краю Ойкумены» – про Древний Египет и Древнюю Грецию.

   – Закрой глаза и попробуй представить то, что слышишь, – посоветовал Ник.

   – А если я сама читаю, как я буду читать с закрытыми глазами? – удивилась Элина.

   – Ты сначала научись слушать и представлять, остальное само придет, – ответил он.

   Ник читал, а Элина слушала. Читал он негромко, без напряжения, словно рассказывал о том, что видит. Сначала у Элины не получалось увидеть, но когда получилось, она чуть не забыла дышать от восторга. Элина по-настоящему смогла внутренним взором увидеть бесконечную пустыню, жаркое марево над песками, узкую полоску зелени вдоль реки. Она слышала, как шелестят пески, и чувствовала на лице горячий ветер.

   Потом Элина читала, а Ник слушал. Читая вслух, и стараясь делать это так же, как Ник, она слышала сама себя, и словно видела все события, о которых читала. Они «путешествовали» часа два, прерываясь только, чтобы попить воды, было жарко так, словно они на самом деле находились под палящим африканским солнцем. Наконец оба устали и решили продолжить «путешествие» завтра.

   – Тебе понравилось? – спросил Ник.

   – Очень! – кивнула Элина. Летом она пыталась начать читать эту книгу, но ей показалось скучно, и она забросила ее. Теперь же Элина не могла дождаться, когда вместе с Ником продолжит чтение. – Это даже лучше, чем играть на компе!

   – Вдвоем путешествовать еще интереснее, чем одному, – сказал Ник.

   Когда Элина уходила, Екатерина Васильевна сказала:

   – Приходи почаще, Элиночка. Я никогда еще не видела Ника таким оживленным и счастливым.

   – Конечно, я буду, – ответила Элина. – Мне еще ни с кем не было так интересно, как с Ником.

   Ей было так хорошо в этой семье, что даже не хотелось уходить, а, уходя, Элина сразу начала мечтать, как завтра снова придет. Подходя к своему дому, она встретила подруг, которые шли на лужок за огородами играть в мяч.

   – Гелька, откуда ты так поздно? – удивились они.

   Еще три месяца назад ей очень хотелось, чтобы подруги узнали, что она дружит с парнем. Но сейчас всё изменилось. Элина ничего не сказала о Нике.

   – С репетиции ансамбля, – ответила она.

   – А мы в «помойку» пошли играть. Пойдешь с нами?

   Элина никогда не любила играть в «помойку» – очень сильно попадает мячом, когда сидишь в помойной яме – центре круга – на корточках и пытаешься поймать мяч, чтобы выйти. Иногда по полчаса сидишь, и больше. А попасть в яму очень просто: пропустил мяч – и ты в помойке. Она отказалась.

   – Вечно ты от компании откалываешься, Геля-Емеля, – сказали девчонки.

   Странно, сегодня Элина не обиделась, когда её опять обозвали. Знали бы они, как называют ее Ник и его мама! Элина улыбнулась и глубокомысленно изрекла:

   – Есть вещи и поинтереснее вашей «помойной ямы»!

   – Так и просидишь на печке всю жизнь! – ответили подруги.

   Элина лишь усмехнулась в ответ. Если бы только они могли представить, что она была сегодня в Древнем Египте!

ГЛАВА 2. Встреча с ней. Александр.

   Алекс не очень хотел переезжать из родного города Вятские Поляны в Киров, но что поделать, отца пригласили работать на новый завод, и переезжать пришлось. Пришлось оставить школу в самом конце учебного года и десятого класса, друзей, и любимую девушку. Да и отец уверял, что Алексу в Кирове понравится, он сам вырос в этом городе, у него тут много друзей и родственников. Здесь жили и бабушка, и дедушка Алекса, он не раз у них гостил, и у него во дворе их дома были приятели. В целом город ему нравился. Но новая трехкомнатная квартира, в которую переехали Алекс с родителями, оказалась в совершенно другом районе, до бабушки и дедушки ехать на автобусе часа два. Короче, ни друзей, ни знакомых. В школу только завтра, поэтому Алекс, разобрав и разложив по местам вещи в своей комнате, отправился прогуляться.

   Он дошел до школы, чтобы узнать, сколько времени потратит на дорогу завтра. Чтобы не опоздать, или не прийти слишком рано. Не хотелось выглядеть дураком перед будущими одноклассниками. День был теплый и солнечный, и Алекс решил изучить окрестности своего нового дома.

   Он бродил по улицам, смотрел на людей, пытаясь угадать в юношах и девушках своего возраста одноклассников. Но сверстников не встретил. Попадались в основном мелкие. У музыкальной школы какая-то девчонка лет четырнадцати бежала так быстро, что запнулась и едва не налетела на Алекса, а когда он поддержал ее, чтобы она не упала, буркнула: «Спасибо», даже не взглянув на него, и помчалась дальше, рискуя снова загреметь на асфальт. Алекс оглянулся, проследил, как девчонка вбежала на крыльцо музыкальной школы и скрылась за дверью. На урок торопилась, наверное. Еще на скамейке в сквере он увидел девушку и мальчика, сестру и брата, наверное, так они были похожи. Но девушка была явно старше шестнадцати, а мальчишка выглядел лет на четырнадцать-пятнадцать. В глазах паренька были слезы, а девушка смотрела на него с состраданием и участием, и что-то тихо ему говорила.

   Девушка была такая красивая, что Алекс с трудом отвел взгляд от её лица. У него есть девушка, и нечего обращать внимание на здешних красоток. Его девушка, кстати, тоже очень красивая, самая красивая в классе, да и во всей школе. Алексу захотелось сейчас же поговорить с Зоей, он достал из кармана телефон и набрал ее номер.

   Зоя не ответила. Алекс набрал ее еще раз, она сбросила вызов. Неужели всё еще обижается? Перед переездом Алекса они поссорились. Зоя не хотела, чтобы он уезжал. Говорила, что мог бы остаться у бабушки, окончить школу в Вятских полянах, а потом уже ехать к родителям в Киров, и вообще куда угодно, они поженились бы и поехали бы вместе. Алекс и сам собирался так поступить, но мама убедила, что в школе областного центра он сможет лучше подготовиться к поступлению в университет. А про Зою сказала, что таких зой у него еще будет штук сто.

   Насчет подготовки в университет Алекс был согласен с мамой. А насчет Зои – нет. Но что такое один год разлуки, если потом они будут всю жизнь вместе? А Зойка всё равно обиделась, и даже провожать его не пришла.

   Она сбросила и его третий вызов. Тогда Алекс позвонил Светке, которая была в его бывшем классе кем-то вроде ходячей газеты новостей. Она знала всё, обо всех и обо всём.

   – Слушаю тебя, Алекс, – услышал он голос бывшей одноклассницы.

   – Светка, привет, – сказал он. – Ты не знаешь, где сейчас Зойка? Она почему-то трубку не берет.

   – Твоя Зойка уже не твоя, – затараторила Светка. – Прикинь, в тот же день, когда ты уехал, она с Джоном в клуб пошла. А про тебя говорила, что ты предатель, и тебя она больше знать не хочет, и вообще не любила тебя никогда. А Джонни ее утешил, сказал, что никогда ее не бросит в отличие от тебя. Так что можешь Зойке больше не звонить. Но могу передать ей от тебя привет, а потом тебе перезвоню и расскажу, что она тебе на твой привет ответит.

   – Нет, Свет, не надо Зойке ничего от меня передавать, – сказал Алекс. – А вот Женьке передай, что у меня стало на одного друга меньше. Пока. Еще позвоню.

   «Ну, вот и нет у меня больше ни друга, ни любимой девушки», – думал Алекс, опуская телефон в карман. Он не знал, отчего ему больнее, от предательства друга, или оттого, что девушка, которая уверяла, что любит, забыла его в тот же день, как он уехал. Захотелось заплакать, как тот мальчишка в сквере, но Алекс сдержался. Если Зоя может без него, то и он без нее тоже сможет.

   Первый день в новом классе прошел нормально. Одноклассники отнеслись к Алексу без восторга, но и без презрения. До конца учебного года он даже успел завести приятелей, а девчонки засыпали его смс-ками с приглашениями в кино, на дискотеку или просто погулять, где только номер раздобыли. Но Алекс еще надеялся, что Зоя перестанет дуться, и, когда он приедет летом на каникулы к бабушке, они помирятся. Поэтому на смс-ки одноклассниц не отвечал.

   Алекс всегда нравился девчонкам, и хотя не считал себя красавцем, но признавал, что он симпатичный парень. Правильный овал лица, прямой нос, глаза стального цвета, темно-русые волосы с короткой стрижкой. Высокий рост, спортивная фигура, несмотря на то, что никаким спортом не занимался, а чтобы держать себя в форме, было достаточно уроков физкультуры и зарядки по утрам.

   В общем, Алекс считал себя совершенно обычным парнем, и никогда не пытался чем-то выделяться. Отец всегда говорил, что не нужно лезть из кожи вон, и делать что-то из ряда вон выходящее, чтобы тебя заметили. Нужно быть самим собой, и люди к тебе потянутся. А мама всегда говорила, что нужно просто быть хорошим человеком, и ты никогда не будешь одинок. Алекс верил и маме, и отцу, и старался быть самим собой.

   Родители оказались правы, у Алекса всегда было много друзей, и Зоя, первая красавица школы, выбрала его, а не Руслана, сына заместителя главы администрации города, который выделялся тем, что даже в школу ездил на папиной машине с водителем. И не Ольгерда, сына директора местного телецентра, который считал себя знатоком моды, и приходил в школу в таких нарядах и с такой прической, что Сергей Зверев отдыхает. А выбрала она Алекса, сына обычного инженера обычного машиностроительного завода.

   Зоя и сама не из простых смертных, дочка директора распространенной городской торговой сети. Алекс искренне не понимал, почему она выбрала его. Она же постоянно повторяла:

   – Ну почему ты у меня такой обыкновенный?

   Алекс отшучивался:

   – Не всем же быть такими офигенными, как Ольгерд.

   Зоя ему нравилась, но он ей в друзья не навязывался. Сама однажды написала ему смс-ку и пригласила пригласить её в кино. И хотя она была ветреной и взбалмошной особой, Алексу было с ней легко. Она была такая, что невозможно не влюбиться, и когда Зоя спросила:

   – Ты меня любишь? – он совершенно искренне ответил:

   – Конечно, люблю, Зайка моя.

   Однажды Зоя затащила его в джинсовый отдел в торговом центре, сказала, что завезли новую модель джинсов, и ему обязательно надо примерить и купить их. Она хотела, чтобы Алекс хоть в чем-то был необыкновенным.

   Алекс примерил. Джинсы были с заниженной талией, и с такой заниженной линией бедер, что казалось, будто они спущены. Штанины внизу были узкие и присобраны на резинке. Когда он увидел себя в зеркале, решил, что похож на наложившего в штаны клоуна, и Зойка просто над ним прикололась.

   – Классно выглядишь, тебе очень идет, – сказала она без тени юмора в голосе. – Бери, не раздумывай, сейчас так очень модно.

   Но Алекс не купил эти джинсы, сказав, что даже если вся школа оденется в них, он предпочтет обычные традиционные. Зоя обиделась, обозвала его питекантропом, который ничего не смыслит в моде, и они поссорились. Но скоро помирились, потому что в таких штанах рискнул появиться в школе только Ольгерд, и потому, что Зоя не могла долго обижаться. Поэтому и сейчас Алекс был уверен, что они скоро помирятся.

   На летних каникулах Алекс приехал в родной город, и сразу решил зайти к друзьям, но почему-то никого не оказалось дома. Он удивился, куда все подевались, и мама одного из друзей его просветила:

   – На свадьбе они все, в столовой на Малиновой, одноклассница твоя, Зойка, замуж выходит.

   – Она же еще школу не окончила, и восемнадцати ей нет! – еще больше удивился Алекс.

   – Ну, когда приспичит, и в пятнадцать лет замуж выскакивают, – ответила женщина. – А школу и вечернюю закончить можно. А можно и не заканчивать, она теперь мужняя жена, зачем ей образование?..

   Когда Алекс пришел к столовой на улице Малиновой, узнал от куривших на улице друзей и подруг, что Зоя выходит замуж не за Джона, а за какого-то приезжего тридцатилетнего мужика. Алекс иногда звонил бывшим одноклассникам, но ни один, ни одна, даже Светка не сообщила об этом. Что бы Алекс стал делать, если бы кто-то сказал ему о свадьбе Зои, он понятия не имел, но всё равно почувствовал себя преданным всеми.

   – Да клянусь тебе, мы сами ничего не знали, честно! – сказала Светка, когда он развернулся, чтобы уйти. – Нас самих только вчера пригласили!

   – Да это, в общем-то, уже неважно, – сказал Алекс и всё-таки ушел, так и не повидавшись с Зоей.

   Все лето он жил у бабушки в Вятских Полянах, но Зою в городе не встречал. Светка сказала, что она сразу после свадьбы уехала с мужем в Казань, где у него большой особняк и целая сеть автомоек и автосервисов. По слухам, Зойка забеременела от этого мужика, и её родители потребовали, чтобы он на ней женился. Ну, он не стал лезть в бутылку, и сразу женился на Зойке. А про Женьку Светка сказала, что его Зойка через пару недель уже бросила, но он просил Алексу ничего не говорить, стыдно было.

   К сентябрю Алекс вернулся в Киров. Он уже сомневался, а любил ли Зою, но после расставания с ней в душе остался неприятный осадок. Алексу стало казаться, что все девушки такие же, как Зоя, и он решил, что лучше вообще не иметь с ними никаких дел.

   Решение решением, но Алекс не мог пройти мимо, когда шел в школу первого сентября, и какой-то шутник бросил из окна водяную бомбочку прямо перед идущей впереди девушкой, которая тоже направлялась в школу. Девушка не успела отскочить, и ее окатило водяными брызгами. Вода была подкрашена чем-то зеленым, и вся её одежда, ноги, руки, и даже лицо оказалось в зеленых пятнах.

   Девчонка в растерянности остановилась, глаза быстро наполнились слезами, губы задрожали. Несколько мальчишек лет двенадцати засмеялись, пробегая мимо. Алекс остановился:

   – Ну ты что, не плачь, идем ко мне, умоешься, я тут недалеко живу.

   Девушка взглянула на Алекса блестящими от слёз глазами, и он увидел, что даже зеленые пятна на лице не портят ее красоты. Большие серые с зеленым глаза, длинные ресницы сразу запали Алексу в душу. Девушка была небольшого роста, с миниатюрной точеной фигуркой, белокурые вьющиеся длинные волосы завязаны в хвост на затылке, и локоны рассыпаны по плечам и спине. Она была похожа на восьмиклассницу или девятиклассницу, и ему сразу захотелось защищать её от всех и вся. В детстве Алекс мечтал иметь младшую сестру, просил ее у мамы с папой, а они только улыбались в ответ, и сестру он так и не получил.

   – Я к незнакомым парням в гости не хожу, – сказала девчонка, окинув Алекса быстрым взглядом.

   – Меня зовут Александр, для друзей Алекс, – сказал он с улыбкой. – Теперь ты меня знаешь. Пойдем, пойдем, иначе опоздаем в школу.

   – А что толку умываться, всё равно одежда грязная, – расстроено сказала девчонка.

   Зеленые пятна расплылись по светло-серому джинсовому сарафану и белой блузке, зеленые капли стекали по ногам и с белых балеток. Оставалось только надеяться, что вода была закрашена не зелёнкой, а обычной акварелью.

   – Не волнуйся, я найду, во что тебя переодеть, – пообещал Алекс.

   Он уже успел заметить, что многие девочки первого сентября идут в школу в старинной школьной форме, а у мамы Алекса как раз была такая, она хранила, как память, и в юности она была такая же маленькая и худенькая, как эта девушка. К форме мама относилась очень трепетно, иногда доставала ее из шкафа, стирала, отглаживала. И вешала обратно. Как раз недавно она снова это сделала, будто знала, что коричневое платье с белоснежным фартуком кому-то пригодится.

   – Ладно, пошли, – вздохнула девчонка.

   Отец и мать уже ушли на работу. Пока девушка умывалась в ванной, Алекс вошел в комнату родителей, открыл мамин гардероб и достал форму. Постучав в ванную, он приоткрыл дверь, просунул в щель вешалку с платьем и сказал:

   – Переодевайся, а свою одежду в стиральную машинку закинь и включи. Вернемся после уроков, заберешь свои вещи чистыми и почти сухими.

   – Хорошо, – послышалось из-за двери, а потом восторженный возглас: – Вау! Зачётно! И размерчик вроде мой. Спасибо!

   Через пять минут девушка вышла из ванной, покрутилась перед зеркалом в прихожей, и улыбнулась. Алекс понял, что она осталась довольна новым нарядом.

   – Жалко, всё равно опоздаем, – сказала она.

   – Если поторопимся, то нет, – ответил Алекс. – Я знаю короткую дорогу.

   Короткая дорога пролегала через стройку, и в хорошую погоду там вполне можно было пройти. Она сокращала путь до школы на целых десять минут, Алекс нечасто ей пользовался, только если случалось проспать.

   Они пролезли через дыру в заборе, Алекс взял девушку за руку, и повел по хорошо утоптанной тропе между куч строительного мусора, штабелей бетонных блоков и кирпичей, вдоль стены строящегося здания. Стройка еще весной была заморожена, поэтому «народная тропа» через неё не зарастала.

   Вдруг шедший впереди Алекс остановился. Дорогу преградила траншея метровой ширины. В ней стояла вода, примерно полметра не доходя до краев. Судя по большим кучам земли, лежавшим по обе стороны, траншея достаточно глубокая. И достаточно длинная, чтобы потерять всё преимущество во времени, обходя ее.

   – Черт! Еще позавчера этой канавы тут не было! – проворчал Алекс.

   – Значит, идем обратно? – чуть разочарованно спросила девчонка.

   Поворачивать назад очень не хотелось. Тогда они точно опоздают. Будь Алекс один, он просто разбежался бы и перепрыгнул траншею. Но девчонка вряд ли сможет. Он огляделся и увидел валявшуюся на куче мусора толстую широкую доску.

   – Сейчас сделаем мостик, – сказал он, взял доску, и перекинул через траншею.

   Ступил на доску, прошел на середину, покачался на ней, проверяя прочность, перешел на другую сторону и сказал:

   – Можешь идти, тебя точно выдержит.

   – Я боюсь, – неожиданно ответила девчонка, и Алекс увидел в ее глазах неподдельный страх.

   – Давай руку, – предложил он.

   – Я всё равно боюсь, – она отступила на шаг.

   Уговаривать, или придумывать другой выход из сложившейся ситуации, не было времени. Алекс перешел обратно, молча подхватил девушку на руки, в четыре шага снова оказался на той стороне, и поставил девчонку на ноги. Она даже рта раскрыть не успела, чтобы возразить или возмутиться, только удивленно хлопала ресницами. Он взял ее за руку и повел дальше.

   Через несколько минут они подошли к школьному двору, где первые и одиннадцатые классы строились на линейку.

   – Беги в свой класс, после уроков на крылечке встретимся, – сказал Алекс.

   – Куда бежать? Я учусь в одиннадцатом «б», – ответила девушка.

   – И я в одиннадцатом «б», – удивленно проговорил Алекс. – Ты что, новенькая?

   – Ага. А ты думал, я восьмиклассница? – усмехнулась она.

   – Честно говоря, да.

   – Я просто хорошо сохранилась. Меня, кстати, Ириной зовут. Пойдем, познакомь меня с одноклассниками.

   В классе они сели за одну парту, и во время уроков познакомились поближе. Оказалось, раньше Ирина жила в другом районе города, а теперь они с мамой переехали в более просторную и удобную трехкомнатную квартиру здесь. Можно было, конечно, и в старой школе остаться, всего год доучиваться, но жаль было тратить на дорогу каждый день по два часа.

   Домой они тоже пошли вместе. Ирине надо было забрать свой сарафан и блузку.

   – Давай опять по короткой дороге пойдем, – предложила она.

   – Давай, – согласился Алекс.

   Они снова прошли по стройке, и Алекс снова перенес Ирину через траншею. Ему показалось, ей понравилось, когда он носит ее на руках. Да что скрывать, ему тоже понравилось.

   Чтобы не идти домой в чужом платье, Ирина досушила утюгом джинсовый сарафан и блузку, они после стирки в автоматической стиральной машине были почти сухими. Пока девушка занималась глажкой, Алекс разогрел обед, они поели, и он пошел провожать гостью до дома. Когда Алекс вернулся, родители еще не пришли с работы. Он помыл тарелки и чашки, повесил школьную форму обратно в мамин шкаф, и никто даже не догадался, что у него в гостях кто-то был.

   Оказалось, дом новой одноклассницы находился недалеко от дома Алекса. И на следующий день он ждал Ирину у подъезда, чтобы проводить до школы. Увидев его, она удивленно приподняла аккуратные бровки, и он пояснил:

   – Чтобы никто больше не посмел тебя обидеть. А этого шутника я поймаю и с головы до ног зеленкой оболью.

   – Да ладно, пусть живет, – махнула рукой Ирина. – Если бы не он, мне бы не удалось поносить настоящую школьную форму. Надеюсь, твоя мама одолжит её мне на Последний звонок?

   – Конечно, – кивнул Алекс.

   Он не спрашивал, есть ли у Ирины парень, был уверен, что есть, в той школе, где она раньше училась. Потому что ей постоянно кто-то звонил на переменах. Алекс и не претендовал, хотя девушка ему очень нравилась. Он просто опекал и защищал ее, как младшую сестру, которую мечтал иметь в детстве.

   Сначала Ирина относилась к Алексу равнодушно. Ну, нравится парню провожать её от дома до школы и обратно, зачем отказывать ему в этой маленькой радости? Они просто шли вместе до её дома, болтая о том, о сём. Ирина очень скупо рассказывала о себе, так, иногда слово, два. Но всё же, Алексу удалось узнать, что она живет вдвоем с мамой, отца нет, она и не знала его никогда. В три года у нее появился отчим, но несколько лет назад он умер, и они снова остались с мамой вдвоем.

   Тем не менее, Ирина с мамой жили не хуже семьи Алекса. Ирина всегда была одета модно и дорого, а квартира находилась в новом элитном доме, тогда как семья Алекса жила тоже в новом, но обычном доме. Как потом он узнал, по метражу квартира Ирининой мамы была в полтора раза больше, чем квартира семьи Алекса.

   Ирина не приглашала парня в гости, и сама больше к нему не заходила.

   Через пару недель Алекс заметил, что девушка стала относиться к нему теплее, и звонки на переменах прекратились.

   Схожие истории помогли им быстрее сблизиться. Ирина с Алексом стали делиться своими радостями и проблемами, как настоящие сестра с братом.

   Ирина даже рассказала Алексу то, чего никому не рассказывала. Призналась, что боится воды, плавать совсем не умеет, и даже купаться на реку никогда не ходит, а когда они с мамой несколько лет назад ездили на море, она к нему и близко не подходила. Она даже моется всегда только под душем. Потому что однажды в детстве упала в такую же траншею, как на короткой дороге через стройку, и едва не утонула. Берега траншеи были отвесные, осыпались, уцепиться не за что, и ногами до дна она не доставала. Кричать не могла от страха, и оттого, что воды нахлебалась. Ей очень повезло, что какой-то мужчина проходил мимо, и услышал, как она булькается. А когда Алекс нёс её на руках через эту траншею, было совсем не страшно.

   Алекс жалел девушку за то, что ей недоступны многие удовольствия купания. Несколько лет назад он с родителями тоже ездил на юг, и купание в море до сих пор оставалось самым ярким впечатлением детства. Он решил помочь девушке преодолеть чувство страха к воде.

   Алекс никогда не пользовался связями своих родителей, да и не особо какие были у них связи. Его мама в Вятских Полянах работала заведующей детским садом, а в Кирове такой работы не нашлось. Она устроилась администратором в бассейн, и по совместительству уборщицей. Алекс рассказал маме о проблеме Ирины, и попросил достать два абонемента в бассейн. Она пообещала, и спросила:

   – Тебе нравится эта девочка?

   – Да, – признался Алекс.

   – А я гадаю, что это ты в последнее время будто светишься, – улыбнулась мама. – А мой сын, оказывается, влюбился.

   – Да нет, – замялся он, помня о том, что не хотел больше влюбляться. – Я... она мне просто нравится, и всё. Ну, как если бы она была моя сестра.

   Мама согласно покивала головой, но осталась при своем мнении. И очень скоро выполнила просьбу сына.

   Однажды, когда Алекс с Ириной, как обычно, после уроков шли домой вместе, он достал из портфеля два месячных абонемента в бассейн и протянул один девушке.

   – Держи. Научу тебя плавать.

   – Ты что?! – возмутилась она. – Я не пойду!

   – Почему? – удивился Алекс. – Я же буду рядом, и не дам тебе утонуть.

   – Ага, и там рядом будет еще куча народу, которая увидит, как я боюсь, – сказала Ирина. – А вдруг там знакомые окажутся? Спасибо, такого позора мне не надо.

   Алекс задумался, но уговаривать девушку не стал. В тот же вечер мама спросила, почему они не пришли в бассейн. Алекс рассказал. И мама предложила очень хороший вариант.

   – Так приходите в девять вечера, когда закончатся занятия у последней группы. У вас минут сорок, пока я мою душевые и раздевалки. И никого, кроме вас, голубков, в бассейне не будет.

   На следующий же вечер Алекс предложил Ирине пойти погулять вечером. Он еще никуда ее не приглашал, и она согласилась. Алекс повел её в парк, где осенью было очень красиво. Они гуляли по аллеям, собирали букеты из осенних листьев, и болтали. К концу прогулки они вышли к зданию бассейна, которое находилось рядом с парком. Алекс так рассчитал, что они подошли как раз в то время, когда последние посетители выходили. Ирина даже не знала, что тут находится бассейн.

   – А здесь моя мама работает, – как бы между прочим, сообщил Алекс, указав на здание. – Давай зайдем на минутку.

   И, не дожидаясь ответа, взял Ирину за плечи и повел к двери. Она сначала не сопротивлялась, но, увидев вывеску, остановилась и попыталась оттолкнуть Алекса.

   – Ты что, решил затащить меня туда силой? Отпусти сейчас же, или я буду кричать!

   – Ира, не бойся, все уже ушли, – сказал Алекс. – Мы будем в воде совершенно одни.

   – Я тебе, как другу, рассказала, а ты... – обиженно проговорила она.

   – А я, как друг, хочу тебе помочь, – ответил он. – Не бойся, всё будет хорошо.

   – Но у меня нет купальника, – всё еще сопротивлялась Ирина, но уже слабее.

   – Ты забыла, что у тебя и у моей мамы один размер, – улыбнулся Алекс, и они вошли в здание.

   Переоделись в раздевалке, и вышли к бассейну. Алекс первым вошел в воду.

   – Смотри, здесь совсем мелко, почти как в ванне, тебе будет по пояс. Держись за меня, – и протянул ей руки.

   Ирина вошла в воду, обеими руками держась за руки Алекса. Она так сильно сжимала его запястья, что ему даже стало больно, но он терпел. Первые минут пять они просто ходили по мелкому месту туда-сюда. А когда Алекс почувствовал, что мертвая хватка девушки ослабла, он попросил отпустить его и походить одной. Она походила, и заулыбалась.

   – Ну что, не страшно? – спросил Алекс.

   – Нет, – радостно ответила Ирина. – Почти совсем не страшно!

   Потом он учил ее приседать в воде и погружаться с головой, как его в детстве учили в детском саду. До плавания не дошло, когда в зал заглянула мама Алекса и сказала:

   – Дети, пора заканчивать!

   Они вышли из воды, помогли маме Алекса вымыть полы в бассейне, и Алекс пошел провожать Ирину. Когда он вернулся домой, мама сказала:

   – Мне твоя девушка понравилась.

   – Мам, это не моя девушка, – возразил Алекс. – Мы просто друзья.

   – Ну, я так и поняла, что она просто твоя подруга, – кивнула мама.

   В понятии взрослых подруга и любимая девушка – одно и то же, но для Алекса это было не так. Нет-нет, не нужна ему никакая любимая девушка, ему вполне хватило Зои. Хотя и одноклассники, и друзья тоже думали, что Ирина и Алекс влюбленная пара. Да пусть думают, что угодно, главное, Алекс с Ириной так не думают.

   Утром Алекс заметил синяки на запястьях. Пришлось надеть джемпер с длинными рукавами, хотя в школе было тепло, а в некоторых кабинетах даже жарко, и все старались надевать рубашки или футболки с короткими рукавами.

   – Ты чего это сегодня как на Северный полюс оделся? – удивилась Ирина, когда Алекс снял куртку. – Глаженой рубашки не нашлось?

   – Нашлось, – улыбнулся он.

   – Значит, проспал, – заключила Ирина. – И натянул первое, что под руку попалось. Ты хотя бы рукава повыше подними, а то совсем сваришься.

   Она по-свойски начала закатывать рукав на джемпере Алекса. И вдруг увидела синяки.

   – Ты когда успел подраться?.. – удивилась она, но тут же догадалась: – Это что, я тебя так?.. Ох, прости, пожалуйста...

   – Да ладно, – махнул рукой он. – Это того стоило.

   Через несколько занятий Ирина перестала бояться воды на мелком месте, и Алекс постепенно стал учить её плавать. Девушка довольно быстро научилась держаться на воде, но наотрез отказывалась плыть на глубину. Говорила, что ей страшно, когда она не может ногами достать до дна.

   – Ты мне доверяешь? – спросил Алекс.

   – Конечно, – без раздумий кивнула Ирина.

   – Тогда плыви, и не думай о глубине, не смотри на дно. Я буду рядом. Думай об этом.

   И они поплыли.

   В первый раз Ирина развернулась на том месте, где дно бассейна начинало круто уходить вниз. Второй раз она проплыла над глубиной два метра, и тоже развернулась. Она виновато взглянула на Алекса, он подбодрил ее:

   – Молодец! Ну, можешь ведь, давай, не бойся.

   И она поплыла. До бортика оставалась четверть длины дорожки, когда она, задыхаясь, испуганно сказала плывущему рядом Алексу:

   – Я... больше не могу... устала...

   Он тут же поднырнул под нее, и она доплыла до бортика на его спине.

   Встав ногами на узкий выступ на стенке бассейна, и схватившись одной рукой за канат, другой Ирина обняла Алекса и с чувством чмокнула его в щеку.

   – Я сделала это! – счастливым голосом проговорила она. – Не совсем сама, но сделала! Спасибо, Алекс! Ты лучший! Ты необыкновенный!

   Алекс обнял Ирину, и они, повинуясь внезапному обоюдному желанию, потянулись друг к другу губами, и поцеловались совсем не как друзья, и уж точно не как брат и сестра.

ГЛАВА 3. Сестра и брат. Ангелина.

   Никто, даже мама, папа и сестра не знали, где Элина проводит почти все вечера и воскресенья. Редкий день она не заходила к Нику. Подруги и родные считали, что Элина пропадает в музыкальной школе на репетициях ансамбля гитаристов. Подружки махнули на нее рукой, так как она и раньше не очень любила шумные компании и игры типа «помойной ямы», а мама ворчала, что Элина с этой гитарой всю учёбу забросила.

   Теперь она и дома старалась одеваться не в халат, а в платье или юбку с блузкой, а когда сестра или подруги спрашивали, куда она так вырядилась, Элина гордо отвечала:

   – Никуда. Просто я и дома хочу выглядеть красиво!

   Ни мама, ни подруги, ни одноклассники даже не догадывались о том, что Элина дружит с Ником. Она приходила к нему, как в другой мир, где ее понимали, ценили, любили и уважали просто за то, что она есть, и Элина не хотела этим миром ни с кем делиться. Она и сама становилась другой, входя в квартиру Ника. Это была её дверь в другое измерение, в её зазеркалье.

   Когда путешествие в Древние Египет и Грецию закончилось, Элина и Ник побывали еще во многих местах. Во Франции Александра Дюма, в американских прериях Майна Рида, на дне высохших морей и в древних городах Марса Эдгара Берроуза, в глубинах океанов вместе с капитаном Немо Жюля Верна, на Земле прошлого, настоящего и будущего Ивана Ефремова. Все эти книги Элина читала раньше, но с Ником это было совершенно по-новому.

   Больше всего Элине нравилось путешествовать по Франции – и старой, и современной. Её заветной мечтой было когда-нибудь побывать в Париже. А Ник обожал «гулять» по Индии. Ему нравилось всё индийское – песни, танцы, эпос. Он признался, что мечтает побывать в Индии не мысленно, а по-настоящему, потому что понимает, что Индия – совсем не такая, какую показывают в кино. Элина любила индийское кино за его мелодраматичность, Ник – за песни и танцы и съемки на натуре.

   – Вот станем взрослыми, и побываем везде, где хотим, – необдуманно брякнула Элина.

   – Ты – может быть. А для меня это нереально, – ответил Ник.

   – Почему? – удивилась Элина.

   – Мне туда просто не доехать, – ответил он. – Я из Челябинска-то сюда с трудом добрался... Думаешь, почему я всё время дома сижу? Потому что мне это нравится?

   А Элине нравилось сидеть дома с Ником. Ей это нравилось гораздо больше, чем, например, гулять, играть в мяч или кататься на лыжах. Даже больше, чем играть в игры на компьютере. Но если бы Элине были недоступны подобные развлечения, она, наверное, хотела бы всего этого. Элина мысленно обругала себя дурой и еще разными нехорошими словами, которые вслух никогда не произносила.

   Ник загрустил, и Элина решила его развеселить.

   – Я сейчас вернусь, – сказала она и убежала на кухню, где мама Ника что-то готовила.

   – Екатерина Васильевна, у вас есть ткань, метров пять-шесть?

   – Есть отрез ситца на новые шторы на кухне, – ответила она. – А зачем?

   – Хочу нарядиться индианкой, – ответила Элина.

   – Элиночка, молодец! – похвалила её выдумку мама Ника, и они вместе принялись изобретать индийский наряд, как можно более приближенный к оригиналу.

   Через двадцать минут Элина вошла к Нику в сари, позванивая браслетами на руках и ногах, с кружочком помады на лбу и скромно опущенными глазами.

   – Элина... – проговорил Ник восхищенно и удивленно, и улыбнулся. – Спасибо...

   Она склонила голову и сложила ладони в индийском приветствии, включила кассету с индийской музыкой и попыталась изобразить что-то вроде индийского танца. На этом её сходство с индианкой, очевидно, закончилось, потому что Ник засмеялся, выключил музыку и предложил:

   – Давай лучше поиграем в индийское кино.

   – Ты будешь махараджей, а я – твоей женой, махарани, – загорелась Элина.

   – Нет, не женой, – возразил Ник.

   – Тогда невестой, – сказала Элина.

   – Нет, сестрой, – ответил он, и они тут же придумали мелодраматичную историю в духе индийского кино о том, как тринадцать лет назад у индийского махараджи цыгане украли маленькую сестру. Он тогда тоже был ребенком, и очень любил свою сестру, всегда помнил о ней, искал ее и, в конце концов, нашёл.

   С тех пор Элина и Ник часто играли в индийское кино. Ник был то махараджей, то бедным крестьянином, а Элина – его потерявшейся в детстве сестрой, которую он искал и, наконец, находил. Иногда терялся он, а Элина искала. Но больше всего ей нравилась финальная сцена, когда они встречались и с криком: «Сестренка!» – «Брат!» бросались друг другу в объятия. Скоро и в жизни Ник стал называть Элину сестренкой. Она к этому так привыкла, что тоже стала считать его своим братом. Это было не трудно, потому что Элина всегда хотела иметь старшего, или хотя бы младшего брата. Ник был похож на того и на другого сразу.

   К тому же Элине очень нравился один парень из параллельного класса. Она украдкой смотрела на него на всех переменках, он стал просто навязчивой идеей Элины. А Стас не обращал на неё никакого внимания, и потому нравился ей всё сильнее.

   Она натурально страдала от этого и даже с Ником могла говорить только о своей любви.

   – Мне очень нравится один парень, – призналась Элина. – А он меня вообще не замечает. Вот что мне делать?

   – Элина, этот вопрос не по адресу, – усмехнулся Ник. – Я понятия не имею, что должны делать девушки в подобных случаях.

   – Ник, ну ты же столько книг прочитал, мне и за сто лет столько не прочесть, неужели ни в одной не было подобной ситуации? – настаивала она.

   – Ну, о подобной ситуации ты сама читала, – ответил он.

   – Не читала, – возразила Элина.

   – Читала, и даже изучала на уроках литературы. Пушкин, «Евгений Онегин», забыла?

   – Ой, правда, и как ты всё помнишь, братишка, – восхитилась Элина. – Так ты что, предлагаешь, как Татьяна Ларина, написать ему письмо?

   – Ну, не письмо, а хотя бы смс, – предложил Ник.

   – Ага, а если он будет смеяться? – возразила Элина.

   – Если парень способен смеяться над чужими чувствами, он вообще недостоин никакой любви, – заключил Ник.

   – Нет, не буду ему писать, – сказала Элина.

   – Твое право, – ответил он, как ей показалось, с облегчением.

   Но она всё-таки последовала совету Ника, и через знакомых своих знакомых раздобыла номер телефона Стаса. Написала: «Стас, ты мне очень нравишься, я хочу с тобой дружить». Она долго раздумывала, как подписаться, Гелей, Ангелиной или Элиной. Имя Геля ей не нравилось, Ангелина – слишком официально, а кто такая Элина, знали только сама Элина, Ник и его мама. Она всё-таки подписалась: «Геля», чтобы Стас наверняка понял, от кого смс-ка, и послала её.

   И получила вежливый отказ: «Геля, я не сомневаюсь, что ты очень хорошая девушка, я даже уверен, что ты – лучшая из всех, кого я знаю. Но такие чувства, как симпатия, любовь, мне недоступны. Я человек типа Евгения Онегина, и никогда никого не смогу полюбить. Да тебе со мной будет просто неинтересно. Прости».

   Элина была очень разочарована, но даже Нику не могла пожаловаться, ведь она сказала ему, что не будет писать Стасу. Конечно, у нее был Ник, лучший друг и почти брат, но об этом никто же не знал, а ей хотелось дружить с таким парнем, чтобы это могли видеть все.

   А потому, когда Артём – одноклассник Элины – пригласил ее в воскресенье пойти в кино, она первым делом поделилась этой новостью с Ником. Ну, еще бы, приглашение в кино практически равноценно предложению дружбы. Артём хорошо учился, был симпатичным, и половина девчонок в классе мечтала дружить с ним. Элине льстило, что на нее обратил внимание один из самых популярных в классе парней.

   – Я еще не согласилась, – сообщила Элина Нику. – Как думаешь, соглашаться или нет?

   Ей очень хотелось дружить с Артёмом, но если бы Ник сказал: «Не соглашайся», Элина бы поступила так, как он сказал, без вопросов.

   – Я совсем не имею опыта в таких делах, – пожал плечами Ник. – Поэтому решай сама... Он хоть симпатичный?

   – Спрашиваешь! Да все девчонки в нашем классе мечтают с ним дружить, а он пригласил в кино меня... раньше он с Танькой дружил, а месяц назад они расстались.

   – Месяц – это много, – задумчиво проговорил Ник и добавил: – Значит, ты не придешь в воскресенье?

   – Ну, если пойду в кино с Артёмом, то, ясное дело, не приду, – сказала Элина. – Но я приду в понедельник и всё тебе расскажу.

   Почему-то после этого сообщения Элины у Ника пропало настроение, и никакого путешествия по галактике сквозь черные дыры не получилось. Они в это время читали книгу «Дрион» покидает Землю» Александра Лома. Элина об этом писателе и знать ничего не знала, и не узнала бы никогда, если бы не Ник.

   В тот вечер она рано ушла домой, а когда, проведя воскресенье с Артёмом, пришла к Нику в понедельник, дверь его квартиры была заперта. Элина на всякий случай позвонила. Даже два раза, но никто так и не открыл. Из соседней квартиры выглянула старушка, и недовольно сказала:

   – Ну чего, чего трезвонишь? Нету соседей дома.

   – А где они? – спросила Элина.

   – В больнице, наверное, – ответила старушка. – В воскресенье к ним «Скорая» приезжала, с тех пор никого дома и нет.

   – Спасибо. До свидания, – потерянно проговорила Элина и начала медленно спускаться вниз по лестнице.

   На первом этаже она столкнулась с Екатериной Васильевной.

   – Здравствуй, Элина.

   – Екатерина Васильевна, что с Ником? – с волнением спросила Элина, забыв даже поздороваться.

   – Заболел, – ответила мама Ника. – В воскресенье ему очень плохо стало... Сейчас уже всё в порядке... почти.

   – Можно, я схожу к нему?

   – Нет, Элиночка, пока не надо.

   – А позвонить можно? – спросила Элина, и только потом сообразила, что не знает номера телефона Ника.

   – И звонить пока тоже не надо. Но ты всё равно приходи к нам. Когда к Нику будет можно, я тебе сразу скажу. А ты, когда приходишь, не звони в звонок. Когда кто-нибудь есть дома, мы не запираем дверь, ты же знаешь. Пойдем, попьем чаю?..

   Элина стала приходить к Екатерине Васильевне, которая учила её печь печенье, торты, пирожные и пирожки, а потом уносила их Нику в больницу. А Элина шла домой и разговаривала с Ником по телефону, номер ей дала его мама.

   Через неделю Екатерина Васильевна сказала, что Элина может навестить Ника, и она прямо из школы помчалась к нему. Она так соскучилась, что когда он вышел в фойе больничного корпуса, бросилась к нему и обняла.

   – Ник! Я так по тебе скучала! И по нашим путешествиям...

   – Я тоже, сестренка, – ответил он.

   – Когда тебя выпишут?

   – Через неделю, наверное. А как у тебя дела... с твоим мальчиком? – спросил он, как бы между прочим.

   И Элина, как бы между прочим, махнула рукой:

   – Да всё нормально, – и больше ничего не стала рассказывать.

   Такой ответ, кажется, понравился Нику.

   Он вернулся из больницы через две недели, Элина по-прежнему приходила к нему почти каждый день. Они снова вместе читали книги, слушали музыку, разговаривали, пили традиционный чай с печеньем. Ник больше не спрашивал про Артёма, а Элина и не рассказывала, хотя иногда ходила с ним в кино или на дискотеку в клуб. Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что Нику не очень приятно слушать про Артёма. Тёмка был из реального мира, Элине было с ним весело. С Ником было интересно. У него она погружалась в совершенно другой мир, мир его и своих фантазий, и они, не сговариваясь, но дружно провели границу между этими мирами. Элина жила двойной жизнью, и такая жизнь ей нравилась.

   Так прошел почти год, самый лучший год в жизни Элины.

   Однажды, это было летом, когда Элина окончила восьмой класс, а Ник – десятый, они сидели в его комнате у раскрытого настежь окна и читали. Элина читала, а Ник делал быстрые зарисовки, как он представлял то, что услышал. Вдруг Элина заметила, что Ник отложил карандаш, и немигающим взглядом уставился в окно.

   – Ник, что с тобой? – испугалась она. – Тебе плохо?

   Она схватила телефон, чтобы скорее позвонить маме Ника.

   – Сестренка, не волнуйся, всё в порядке, – ответил он. – Просто... не могу я сегодня путешествовать. Не получается.

   – Почему?

   Элина взглянула на рисунок. Это были не герои романа, который она читала, а вид из окна.

   – Я живу в придуманном мире, – грустно сказал Ник. – Хорошо еще, что у меня есть ты, а то я так и скитался бы по своему миру в одиночестве. А настоящего мира я не видел и не знаю... Школа – дом – музыкалка – больница – вот и весь мой маршрут. Если я выйду за его рамки, то, наверное, заблужусь...

   Элине показалось, Ник сейчас заплачет, и она быстро сказала:

   – Ник, твой мир гораздо лучше настоящего, можешь мне поверить. Если бы мне в нём не нравилось, я бы тут с тобой не сидела.

   – Да, ты могла бы сейчас сидеть на пляже, или пойти в лес за ягодами и грибами. Это в сто... в тысячу раз интереснее, чем бродить по собственным фантазиям! Мама называет меня путешественником, а я нигде не был, нигде! Даже в лесу.

   – Да что там хорошего-то? Одни комары да мошки, – сказала Элина, немного покривив душой, на самом деле в лес она ходить любила. – Но если хочешь, мы можем прямо сейчас пойти в лес.

   – Правда, Элина? – спросил Ник, глядя на нее глазами ребенка, которому пообещали большую шоколадку. – В настоящий лес? Прямо сейчас?

   – Ну да, – кивнула Элина. – Двадцать минут на автобусе выдержишь?

   – Да... наверное, – неуверенно проговорил Ник и добавил твердо: – Я выдержу. А мы успеем вернуться к приходу мамы с работы? Не хочу, чтобы она знала.

   – Почему? – удивилась Элина.

   – Она очень боится, когда я далеко от дома. Не хочется ее волновать.

   – Мы успеем, – сказала Элина. – Ну что, идем?

   – Идем, – решительно ответил Ник, и они поехали в лес.

   Они вышли на первой же остановке за городом, где лес почти вплотную подходил к дороге. Сто метров до опушки леса Ник вполне мог преодолеть пешком.

   Он радовался, как ребенок.

   – Знаешь, Элина, я очень редко что-то делаю тайком от мамы, – оживленно сказал Ник. – А ты делаешь что-нибудь тайком от своей мамы?

   – Очень многое, – ответила Элина, и подумала: «Например, сегодня она считает, что я ушла к однокласснице, которая написала экзаменационное сочинение на двойку, и я помогаю ей готовиться к переэкзаменовке по литературе». Элина в основном училась на тройки, но в последний год сочинения начала писать исключительно на пятерки, наверное, благодаря Нику и их «путешествиям».

   – Мама боится ходить со мной в лес, – оживленно продолжил Ник. – Боится, что мне может стать плохо, а «Скорая» в лесу нас не найдет, или вообще сюда не поедет. Но разве мне здесь может быть плохо? Здесь такая красота!

   Был конец июня, погода стояла теплая, и в лесу было действительно хорошо. Даже комары не очень донимали. На солнечных полянах созрела земляника. Ник впервые в жизни собирал ее сам. Его восторгу не было предела.

   Элина и Ник отдыхали на такой поляне, лежа на траве, пахнущей земляникой и солнцем. Когда они собрались уходить, Ник окинул поляну прощальным взглядом и проговорил:

   – Спасибо, что привела меня сюда. Это было настоящее путешествие.

   За лето Элина с Ником совершили еще немало настоящих путешествий, тайком от его мамы. Она позволяла ему ходить не дальше сквера у музыкальной школы. Если она приходила домой, и не заставала Ника дома, сходила с ума от волнения, и сразу начинала ему звонить. Но они опоздали к ее возвращению с работы всего два раза, и лишь на несколько минут. Они садились на любой пригородный автобус и ехали столько, сколько Ник мог выдержать – минут двадцать-тридцать – и выходили. И оказывались в лесу, в поле, у речки – для Ника это всегда было неожиданностью и он был бесконечно рад таким сюрпризам.

   Иногда они брали с собой альбом и карандаш, и Ник рисовал то, что видел вокруг. Но чаще он просто сидел и смотрел, стараясь как можно крепче запечатлеть в памяти окружающую природу, так как простой карандаш не мог передать всё разнообразие красок летнего луга, игры света на водной глади и листве деревьев, волнение травы под порывами ветра, падения дождевых капель с листка на листок. Даже фотографии и видео, снятые на телефон, не могли всё это передать в полной мере.

   Ник радовался всему, а Элина радовалась, что в ее силах доставить ему эту радость.

   – Привет, дети мои, чем вы сегодня занимались? – спрашивала Екатерина Васильевна, вернувшись с работы и увидев счастливые физиономии сына и его подруги.

   – Мы путешествовали, – дружно отвечали Элина и Ник, и его мама была уверена, что они читали книги.

   Лето закончилось, Элина перешла в девятый класс, продолжала мимоходом дружить с Артёмом, и по-прежнему много времени проводила с Ником. Он перешел в одиннадцатый, хотя в школе бывал нечасто. Чаще учителя приходили к нему сами. Или Екатерина Васильевна ходила за заданиями для сына, а потом уносила выполненные работы в школу. Тем не менее, учился он хорошо.

   В декабре Ник долго лежал в больнице, Элина думала, что его выпишут только в будущем году, он и сам так думал, но его выписали тридцатого декабря.

   – Элина, ты придешь к нам на Новый год? – спросил Ник, когда она пришла к нему.

   В прошлый Новый год Элина сказала родителям, что проведет этот праздник с одноклассниками, а сама пошла к Нику, и они встретили Новый год втроем – Ник, Элина и Екатерина Васильевна. Было здорово. Они были, как одна семья. Дружно сидели за столом, ели всякие вкусности и пили безалкогольное шампанское, а после двенадцати смотрели в окно на фейерверки, которые пускали соседи во дворе. А семья Элины никогда не встречала Новый год вместе. Мама с папой уходили в гости к друзьям, Кристина шла к своим подругам, Элина – к своим, не оставаться же дома одной в самый главный в году праздник.

   Она очень хотела бы снова встретить Новый год с Ником и его мамой, но думала, что Ник пролежит в больнице до третьего января, как минимум, и у нее уже были другие планы.

   – Ник, я не могу, – с искренним сожалением сказала Элина. – Меня одноклассники пригласили. Теперь неудобно отказываться... Ребята обидятся, если не приду...

   Никто, конечно, не обиделся бы, если бы она не пришла, разве что Тёмка. Многие даже не заметили бы ее отсутствия, а некоторые девчонки даже обрадовались бы, если бы Элина не пришла, потому что Артём нравился не только ей. Элине одинаково хотелось встретить Новый год и с Ником, и с Тёмкой, было очень жаль, что она не может раздвоиться, и приходится выбирать. Но Элина уже пообещала Артёму, что придет, поэтому добавила:

   – Ты извини меня, ладно, братик? Я же не знала, что тебя выпишут, ты сам говорил, что не выпишут... А первого января я приду к тебе рано-рано утром, обещаю.

   – Не извиняйся, сестренка, всё в порядке, – ответил Ник с улыбкой, но Элина все равно почувствовала в голосе разочарование, которое он пытался скрыть.

   – А ты с кем будешь встречать Новый год? – спросила Элина.

   – Как обычно, с мамой, – ответил Ник. – А если тебе вдруг станет скучно в твоей веселой компании, приходи к нам.

   – Ладно, – кивнула Элина, хотя была совершенно уверена, что ей не станет скучно. Потому что с Артёмом, как и с Ником, скучно не бывает.

   Тридцать первого декабря часов в шесть вечера Элина и ее одноклассники собрались в квартире одного из них. В комнатах царила радостная предновогодняя суматоха, девчонки бегали, суетились, накрывали на стол и наряжали елку. Элине тоже было весело, и она тоже бегала из комнаты на кухню и обратно с разными салатами и стопками тарелок. Когда вдруг выяснилось, что не хватает бокалов и вилок, Артём вызвался сбегать к себе домой – он жил недалеко – и принести недостающую посуду. Он позвал с собой Элину, и она с радостью согласилась.

   На улице стояла настоящая новогодняя погода: стоял небольшой морозец градусов десять-пятнадцать, а с неба, словно конфетти, сыпали крупные снежинки, сверкая в лучах уличных фонарей. Элине с Тёмкой было весело, они кидались снегом и толкали друг друга в сугробы, словно маленькие дети, смеялись, догоняя друг друга. Элине было очень приятно, когда Тёмка, толкнув ее в сугроб, тут же подавал руку и помогал подняться. Она жалела только об одном: что вот так же не может играть с Ником. Хотя с ним у нее было много других интересных занятий.

   Отряхнув снег с шубы Элины у подъезда своего дома, Артём вдруг притянул ее к себе и хотел поцеловать. А она вдруг испугалась и оттолкнула его. Хотя, что в этом такого? Все подруги Элины уже целовались с парнями, а некоторые даже не с одним. Вот если бы её поцеловал Ник... его бы она точно не оттолкнула.

   С посудой они возвращались быстро и молча. А потом на первый медленный танец Артём пригласил не Элину, а Ленку. Хотя Элина тоже не стояла столбом у стенки, ей было немного обидно. Улучив момент между танцами, Элина подошла к Артёму и спросила:

   – Тём, ты что, обиделся на меня?

   – За что? – сделал он удивленное лицо.

   – Да так, ни за что, – ответила она и отошла.

   А он на следующий медленный танец снова пригласил Ленку. Элина почувствовала себя ненужной и ушла на кухню. Ребята и девчонки продолжали танцевать, и никому не было никакого дела до того, что Элина сидит одна на кухне. Она надеялась, что Артём всё-таки хватится ее, придет на кухню и скажет: «Ну чего ты тут сидишь? Пойдем к ребятам». Но она просидела на кухне целых полчаса, а он не пришел. И никто не пришел. Элине было обидно до слез. Но она не заплакала. Ведь есть человек, которому она нужна.

   Элина потихоньку вышла в прихожую, оделась, и, стараясь не щелкнуть замком, открыла дверь и ушла. Было уже около десяти, когда она вышла из квартиры. До дома Ника отсюда было не близко, и Элина добралась до него только часам к одиннадцати. Взглянув на окна квартиры Ника, Элина не увидела света, и очень удивилась и испугалась. А вдруг что-то случилось? Она бегом поднялась на третий этаж и толкнула дверь. Она была не заперта, значит, кто-то дома есть. Элина вошла, машинально сняла шубу и сапоги.

   В прихожей было темно, только в приоткрытую дверь гостиной было видно неяркое мерцание огоньков на елке. На кухне было пусто. Дверь в комнату Ника была приоткрыта, и там стояла пугающая темнота и тишина. Может, они спят? Екатерина Васильевна иногда спала в комнате Ника, в кресле, когда он болел. Но ведь еще вчера он был здоров!..

   Стараясь не шуметь, Элина вошла в комнату, и в рассеянном свете уличного фонаря увидела Ника. Он лежал на кровати поверх покрывала вниз лицом.

   – Ник! – испуганно вскрикнула она, шагнув к нему.

   Он приподнялся и взглянул на Элину.

   – Элина? Элина, ты пришла!.. – он встал ей навстречу и обнял. – Я знал, что ты всё равно придешь...

   В его голосе слышалась такая радость, что у Элины мурашки побежали по спине от волнения. А может, это оттого, что губы Ника находились на уровне уха Элины, и его дыхание, когда он говорил, щекотало её ухо?..

   – Мне было... грустно... одному, – Ник говорил с придыханием, будто всхлипывал.

   Элина взглянула ему в глаза, и увидела, что они блестят.

   – Ты плачешь? Что случилось? – спросила она с беспокойством. – Где твоя мама?

   – Нет-нет, Элина, я не плачу, я радуюсь, – ответил Ник. – Ничего не случилось, всё хорошо. А теперь, когда ты здесь, мне и желать больше нечего.

   – Ты же говорил, что будешь с мамой, где она?

   – Её попросили подежурить в больнице. Одна из медсестер заболела, – пояснил Ник. – Мама сначала не соглашалась, но я убедил ее, что ты придешь с минуты на минуту, и она, в конце концов, согласилась. А я лежал и мечтал встретить Новый год с тобой вдвоем.

   – Ник, ну почему ты не сказал, что будешь один? – с укором спросила Элина.

   – Если бы я сказал, ты не пошла бы к своим друзьям. А я не хотел, чтобы из-за меня срывались твои планы... Ты сама решила их нарушить?

   – Просто мне там стало скучно, – совершенно искренне ответила Элина.

   – Давай пойдем, потанцуем? – предложил Ник.

   – Пойдем, – согласилась Элина.

   Они вошли в гостиную. Элина увидела рядом с елкой накрытый на двоих стол. Ник зажег на нем свечу – красивую белую колонну, увитую розами, а стояла она в подсвечнике, украшенном еловыми ветками и настоящими розами. Шампанское стояло в ведерке со льдом. На хрустальных гранях фужеров играли блики света.

   – Вау... – восхищенно проговорила Элина. – Я такой стол только в кино видела.

   – Я рад, что тебе нравится, – ответил Ник.

   Элина взглянула на часы и увидела, что скоро Новый год.

   – А если бы я не пришла, ты так и стал бы встречать Новый год один? – спросила она.

   – Я бы вообще не стал его встречать, а просто лег бы спать. Но я почему-то был уверен, что ты придешь. Ты не пожалеешь, что променяла веселую компанию на моё скромное общество?

   – Конечно, нет, Ник! – с жаром ответила Элина. – Здесь у тебя так здорово, как в кино! Я о таком вечере всю жизнь мечтала!

   Это был лучший Новый год из тех шестнадцати, что Элина прожила на свете. Элина и Ник танцевали, лакомились деликатесами, что наготовила Екатерина Васильевна. После двенадцати Ник позвонил маме и поздравил с Новым годом, а Элина позвонила родителям и сестре, потом отключила телефон, и они пошли гулять по ночному городу. Они не кидались снежками и не толкали друг друга в сугробы, но им и так было очень хорошо просто идти по улице, взявшись за руки.

   По улицам гуляло много парочек и веселых компаний. Совершенно незнакомые люди махали Элине и Нику руками и кричали «С Новым годом!», и они тоже кричали встречным «С Новым годом!», и махали руками. Один раз они подкатились на скользком тротуаре и дружно упали.

   – Ник, ты не ушибся? – не вставая, Элина склонилась над ним.

   – Нет, всё хорошо, сестренка, – ответил он с улыбкой, и тоже не торопился вставать.

   И смотрел так... Элине даже показалось, что он хочет её поцеловать, и она склонилась к нему еще ниже.

   Тут к ним подбежали незнакомые девушка и парень.

   – Вам помочь? – спросила девушка, протянула руку Элине, и помогла подняться, а парень подхватил Ника за подмышки и поставил на ноги.

   – Спасибо, – сказал Ник. – Мы бы и сами справились. Просто тут скользко очень... С Новым годом!

   – С Новым годом, – подхватила Элина, скрывая недовольство за любезной улыбкой.

   Лица и парня, и девчонки, показались Элине знакомыми, где-то она точно их видела, но, наверное, давно, может, они в одной школе учились, только эти двое учились года на два или три старше, и уже окончили школу. Да, в общем, неважно, кто они, важно только то, что эта парочка Элине и Нику весь кайф обломала! Ведь он хотел поцеловать ее совсем не как сестру, Элина это прекрасно понимала, и очень хотела, чтобы он ее поцеловал.

   – И вас с Новым годом! – ответили девушка и парень, и пошли своей дорогой.

   Элина и Ник пошли в другую сторону. Вдруг они услышали за спиной короткий вскрик, а потом смех, оглянулись и увидели, что парень и девушка тоже упали.

   – Вам помочь? – крикнула им Элина.

   – Нет, спасибо, сами справимся! – весело ответила девушка, и принялась целоваться со своим парнем, лежа на обледеневшем тротуаре.

   Элина даже им позавидовала. Она надеялась, что они с Ником еще раз где-нибудь поскользнутся и упадут, но не случилось. Они благополучно добрались до дома Ника, выпили горячего чаю и легли спать, он в своей комнате, а Элина в гостиной на диване. Ник снова вел себя как образцовый брат.

   Элина долго не могла уснуть, думая о несостоявшемся поцелуе. Наконец, поняла, что уснуть не сможет, встала, надела халат Екатерины Васильевны и пошла в комнату Ника, проверить, может, он тоже не спит.

   Он спал. Элина села рядом и стала смотреть на Ника. Спящий он был похож на ангела или эльфа. Элине безумно нравились эти длинные ресницы, эти чуть полноватые губы, которые она мечтала поцеловать с того момента, как они поскользнулись и упали, когда гуляли. Она вдруг поняла, почему ей хочется поцеловать Ника. Потому что она любит его, и совершенно не как брата. Причем любит уже давно, с тех самых пор, как впервые увидела. И не нужны ей никакие Артёмы и Стасы, и вообще никто, кроме Ника.

   Она не удержалась и прикоснулась губами к его губам. Он вздохнул, не открывая глаз, пробормотал что-то похожее на:

   – Элина, я люблю тебя, – притянул ее к себе и поцеловал.

   Поцеловал по-настоящему!

   Элина едва не задохнулась от счастья, а когда смогла говорить, ответила:

   – Ник, я тоже тебя люблю.

   Он уже снова спал, на губах играла легкая полуулыбка. Элина поправила Нику одеяло и ушла спать на диван. Утром пришла Екатерина Васильевна, Элина попила с ней чаю, и собралась домой. Ник всё еще спал, и она не стала его будить, а его маме сказала, что придет завтра.

   Только когда пошла домой, Элина сообразила, что, наверное, здорово подпортила праздник одноклассникам: она же ушла, никому ничего не сказав. Она включила телефон, и на экране высветился целый список пытавшихся ей дозвониться после двенадцати. Они обнаружили ее отсутствие только после встречи Нового года? Ну, тогда поделом им всем.

   Подходя к своей деревне по узкой тропинке, Элина столкнулась с Артёмом. Он подбежал, схватил ее за плечи, и, тряся, словно грушу, закричал:

   – Гелька, в чем дело, где ты была?

   Она молчала, и ей почему-то совсем не было стыдно. Артем, наконец, отпустил ее и спросил почти спокойным тоном:

   – Почему ты ушла?

   – Ты сам прекрасно знаешь. И когда же ты спохватился, что меня нет?

   – Да почти сразу. Чтобы не портить ребятам праздник, я сказал, что ты ушла, потому что у тебя заболела голова. Я пытался тебе звонить, но телефон был вне зоны доступа. А я, как только встретили Новый год, пошел тебя искать. Всех твоих подруг обзвонил, даже домой к тебе сходил, но у вас дома никого нет.

   Конечно, нет, потому что Кристинка на Новый год ушла к подруге, а мама с папой уехали в гости к друзьям.

   – Где ты была? – снова спросил Тёмка.

   – Если ты думаешь, что мне некуда пойти, то ошибаешься, – сказала Элина.

   – Я же волновался! Могла бы предупредить хотя бы меня, что уходишь, – сказал Артём. – В следующий раз...

   – Следующего раза не будет, – Элина не дала ему договорить, обошла Артёма по сугробу и направилась домой.

   Она ни разу не оглянулась. Артём не догнал ее, не извинился. Элине было всё равно. На этом их дружба кончилась. А после каникул от одноклассниц она узнала, что ее исчезновение обнаружили только в половине двенадцатого, когда садились за стол – одно место оказалось свободным, и спохватился вовсе не Тёмка, а девчонки. Они спросили его, где Геля, и он на самом деле ответил, что у нее заболела голова, и она ушла домой.

   Порвав с Артёмом, Элина нисколько по нему не страдала. Потому что поняла, что влюблена не в него, а в Ника.

   И была очень удивлена, когда пришла к Нику первого января, и он снова назвал ее сестренкой.

   – Не сестренка, Ник, не называй меня больше так, – сказала Элина счастливым голосом. – Я не сестра тебе, я тебя люблю. И ты меня любишь, ты сам сказал мне об этом в новогоднюю ночь. Значит, я твоя девушка...

   Элина не понимала реакции Ника. Он быстро взглянул на нее, со странным смятением в глазах, потом опустил ресницы, и долго молчал.

   – Ты почему молчишь, Ник? – удивилась Элина. – Ты что, забыл, что признался мне в любви?

   – Ты прости, – наконец проговорил он. – Я думал, это было во сне, думал, мне всё приснилось... Я, конечно, люблю тебя, Элина, но только как сестру.

   – Я тебе не верю, – заявила она обиженно. – Если тебе во сне снилось, что ты признавался мне в любви, значит, ты меня любишь.

   Ник снова долго молчал, потом сказал таким тоном, словно очень не хотел говорить эти слова:

   – А... кто тебе сказал, что мне... снилась ты? Мне снилась... другая девушка...

   Элина от удивления и разочарования едва не расплакалась. Как другая? Да где он мог с другой познакомиться, он же почти нигде не бывает! И с одноклассницами своими практически не общается. Словно прочитав ее мысли, Ник сказал:

   – Мы познакомились в больнице, она медсестра.

   – Не может быть! – возразила Элина. – Какая медсестра? Они же все старше тебя лет на пять!

   – Если любишь, возраст неважен, – ответил Ник.

   – Но ты сказал во сне «Элина, я люблю тебя»! – привела она последний и самый веский довод.

   Ник снова помолчал, и ответил тихо, не поднимая глаз:

   – Алина. Я сказал Алина. Её так зовут. Мы любим друг друга, и... когда я окончу школу, мы... поженимся.

   Элина поняла, что ей здесь больше нечего делать. Да, она вполне могла ослышаться, и услышать «Элина» вместо «Алина», потому что спросонья Ник говорил неразборчиво. Но всё равно чувствовала себя обманутой. Её разочарованию не было предела.

   – Что ж, желаю вам счастья, – с трудом сдерживаясь, чтобы не разреветься, сказала Элина и шагнула к двери.

   – Элина, ты придешь еще? – спросил Ник ей вслед.

   – Зачем я тебе, – с горькой усмешкой спросила Элина, не оборачиваясь. – У тебя теперь Алина есть.

   – У тебя тоже есть... Артём, кажется, – заметил Ник. Элина возмущенно обернулась, и хотела ответить, что у нее уже нет никакого Артёма, но Ник добавил: – Ты нужна мне, как сестра.

   Сестра?.. Элина представила, как приходит к Нику, а у него сидит эта Алина, и они смотрят друг на друга так, как еще вчера Ник смотрел на Элину. «Привет, сестренка», – скажет Ник, равнодушно взглянув на нее, и снова уставится на Алину. А она сладко улыбнется, и скажет: «Ах, Элиночка, как мило, что ты зашла. Мы как раз решаем, какой костюм купить Нику к свадьбе, серый или черный. Ты так хорошо знаешь Ника, может, посоветуешь?»

   Нет уж, ей такого счастья не надо.

   – Я не хочу больше быть твоей сестрой, – сказала Элина и ушла.

ГЛАВА 4. Брат и сестра. Александр

   Поцеловавшись, Алекс с Ириной изумленно и радостно посмотрели друг на друга, и... снова принялись целоваться.

   Они, занятые друг другом, не заметили, как в зал заглянула мама Алекса, чтобы сказать, что время вышло, но ничего не сказала. Алекс лишь услышал, как скрипнула дверь, затворяясь, и с сожалением оторвался от увлекательного занятия.

   – Кажется, нам пора, – сказал он. – Поплыли?

   Они доплыли до лесенки, не удержались, и поцеловались еще раз.

   С этого момента Ирина с Алексом стали неразлучны. Едва проснувшись, встав с постели и позавтракав, а иногда и нет, Алекс бежал на встречу с Ириной. В будние дни ходили в школу вместе, из школы вместе, расходились по домам, только чтобы пообедать и сделать уроки, а вечером снова встречались, чтобы пойти в кино, кафе, клуб, или просто погулять. Выходные тоже в основном проводили вместе. Мать и отец Алекса только и слышали от сына: «Мы с Ирой идем туда-то или туда-то», «Мы с Ирой сделали то-то и то-то», «Мы с Ирой хотим того-то или того-то».

   Отец как-то в шутку даже спросил сына:

   – У тебя здесь вообще друзья есть, или их всех с успехом заменяет Ира?

   Друзья у Алекса, конечно, были, и немало, но без них он всегда мог обойтись, а если не видел Ирину больше одного дня, ему чего-то не хватало.

   И он ответил:

   – Друзья есть, а без Иры я не могу.

   – Ну вот, а говорил, как сестра, как сестра, – с улыбкой сказала мама.

   – Ты была права, мама, Ира моя девушка, – признался Алекс. – У нас столько общего! Нам нравятся одни и те же фильмы, одна и та же музыка. У нас даже день рождения в одном и том же месяце.

   Алекс давно понял, что Ирина ему не просто нравится, и любит он её совсем не как сестру. И ее чувства к Алексу были написаны на лице. Тем не менее, сказать ей, что любит, он не решался. Ну, признался он в любви Зое, и что из этого вышло? В конце концов, им хорошо вдвоем и без всяких обязательств друг перед другом. Им не нужно озвучивать то, что ясно обоим без всяких слов.

   Когда Ирина научилась уверенно держаться на воде, и прилично плавать, они перестали ходить в бассейн. С того времени прошел год, но они пока не познакомили друг друга с родителями. Вернее, мама Алекса познакомилась с Ириной, еще когда они ходили в бассейн. И ей девушка очень понравилась. А отец пока видел только несколько фотографий Ирины на телефоне сына. Ира тоже не знакомила Алекса со своей мамой. Они бывали друг у друга в квартирах, но нечасто, и только когда дома никого не было.

   – И когда же ты познакомишь нас со своей невестой? – спросил Алекса отец.

   – Когда Ира станет моей невестой, тогда и познакомлю, – ответил он.

   Окончив школу, Ирина и Алекс поступили в гуманитарный университет на одну специальность – переводчика иностранных языков, учились в одной группе, и работали в свободное от учебы время в одном и том же «Макдональдсе».

   Новый год они встречали вместе с однокурсниками в общежитии. Но после двенадцати им стало скучно в веселой компании, и они решили пойти погулять. Просто шли по ночным улицам, обнявшись, куда глаза глядят, и разговаривали, разговаривали, умолкая лишь затем, чтобы поцеловаться. Сами не зная как, они оказались в своем районе города.

   По улицам гуляло много парочек и шумных толп. Совершенно незнакомые люди махали Ирине и Алексу руками и кричали «С Новым годом!», и они тоже кричали встречным «С Новым годом!», и махали им руками.

   Гуляя, они увидели идущих навстречу девушку и юношу, которые шли, взявшись за руки. Алекс с Ириной обратили внимание на эту парочку, потому что видели их сегодня не в первый раз. Один раз эти двое шли навстречу по другой стороне улицы, в другой раз Алекс с Ириной обогнали их на каком-то перекрестке.

   – Смотри, опять они, – шепнула Ирина.

   – Ага, – кивнул Алекс.

   Вдруг парень идущей навстречу парочки поскользнулся, начал падать, девушка пыталась его удержать, но тоже заскользила, и оба упали. И не поднялись, а девушка с беспокойством склонилась над парнем, и что-то тихо у него спрашивала.

   – Что-то случилось, надо помочь, – сказала Ирина и потянула Алекса к лежащей парочке.

   Они подбежали к парню и девушке.

   – Вам помочь? – спросила Ирина, протянула руку девушке, и помогла подняться, а Алекс подхватил парня за подмышки и поставил на ноги.

   – Спасибо, – сказал парень. – Мы бы и сами справились. Просто тут скользко очень... С Новым годом!

   – Спасибо, и с Новым годом, – подхватила девушка, в её голосе прозвучало с трудом скрываемое раздражение.

   Алексу показалось, что их помощь пришлась совершенно не к месту.

   – И вас с Новым годом! – ответили Алекс с Ириной, и пошли своей дорогой, а парень с девушкой пошли своей.

   – Кажется, мы им помешали, – тихо сказал Алекс.

   – Наверное, – согласилась Ирина. – Так неудобно получилось...

   – Ну, мы же не знали... – начал Алекс. – Ай!

   Он вдруг заскользил на припорошенном снегом льду, начал падать, и потянул за собой Ирину. Чтобы она не ушиблась, он притянул ее к себе, она приземлилась точно на него и засмеялась.

   – Вам помочь? – крикнула им девушка из той парочки,