Купить

Эльфийка по рождению. Эльфийка поневоле. Вероника Вольская

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

АННОТАЦИЯ

Поломанное детство. И приобретенная фобия. Институт. Учеба. Спокойная по моему мнению жизнь. Одиночество стало моей лучшей подругой и мне это нравится. И вот, другой мир. И мой мир исчезает по мановению руки кого-то свыше. Я магичка? Нет! Таких как я называют ведающими. Предвидеть будущее, разговаривать с растениями и животными, для ведающих норма жизни. Еще я эльфийка. А эльфийки все ведающие. Ну как все? В этом мире их осталось всего пятьдесят шесть из-за мести какого-то колдуна, наславшего проклятье почти на всех. В живых остались только избранные. А эльфов мужского пола столько, что повеситься можно. Нужно спасать расу. Но я же не коренная жительница этого мира! Замуж не пойду! Ни одного эльфа к себе не подпущу! Если только не влюблюсь... что таки не вяжется с моей фобией....

   

ЧАСТЬ первая. Начало.

О бастардах, мести и таинственном заговоре.

   

   

   Можно ли простить врага? Бог простит!

   Наша задача организовать их встречу.

   Аль Капоне

   

ПРОЛОГ

   Что есть жизнь? Выживание? А что есть существование?

   Вся моя жизнь всегда делилась на три отрезка. Три глагола, которым я следовала в течение любого из них.

   Жить. Это вся моя жизнь до четырнадцати лет. Я жила для себя.

   Выживать. Это были следующие пять лет. Я выживала для мамы.

   Существовать. Я начала это делать когда моя жизнь, по мановению руки кого-то свыше, изменилась. Для чего я это делала? Не знаю…

   Наверное, чтобы задать себе вопрос. А не в обратном ли порядке, стоят эти слова? А может мое существование резко превратилось в выживание, а потом я сама не поняла, как стала жить?

   Жить, выживать, существовать…

   Три слова. Одна судьба. Много надежд.

   

ГЛАВА 1. О классических попаданках, других мирах и острой нехватки эльфиек.

   Одинокая слеза скатилась по щеке и упала прямо на сложенные ладони, которые лежали на моих коленях. Ее никто не видел, так как я была одна.

   Пожалуй, так можно бы было описать действо, которое происходило в моей комнате. Но это было бы откровенной ложью, а врать не люблю чисто из принципа. Ну и из-за гадкого характера, который у меня мамин. Но не суть. Сейчас, именно в данный момент, я занималась откровенным слезопусканием и соплевыделением, что соответственно можно было назвать

   по-разному. Например: истерика, излюбленный женский способ пожалеть себя ну или желание порыдать от судьбы злодейки, что собственно и являлось причиной моих судорожных всхлипов и тихих, но протяжных завываний. Плачу я редко, но если случается, то капитально.

   О чем же таком я пускала слезы? Ну-у-у… тут давайте по порядку.

   А началась сия трагическая комедия, когда я была сопливой, четырнадцатилетней девчонкой. Конечно, как и всем мне казалось, что я достаточно взрослая и самостоятельная. Что не мешало моей маме меня круто воспитывать. Все это “круто” заключалось в обучении в школе бальной гимнастики, частном учителе гитары, уроков кройки и шитья и курсах юных поваров. И без должной скромности скажу: я блистала везде. Общеобразовательная школа награждала мою единственную родительницу (отец слинял когда мне было два) благодарственными письмами за хорошее воспитание дочери, а дочь грамотами за “хорошую учебу и активное участия в жизни класса, школы, города, района и края, а так же за примерное поведение”.

   Преподаватели кружков и дополнительных образовательных школ так же хвалили меня со всех сторон, отправляли на разные соревнования и так же заваливали макулатурой в виде грамот меня и маму. Школа, не оставаясь в долгу отправляла на всевозможные краевые, районные и городские олимпиады по всем возможным предметам.

   Я была открытой и общительной. У меня было много друзей. Мама имела хорошую работу и мы жили более чем в достатке. Алименты отец, конечно, платил, но они откладывались на черный день, либо на мою дальнейшую учебу в институте, ибо она не бесплатна и не дешева. Все было прекрасно. Даже так: У МЕНЯ БЫЛО СЧАСТЛИВОЕ ДЕТСТВО. Но и кончилось оно мерзко и быстро. Соплячка четырнадцати лет. Девочка, не окончившая восьмой класс. Той, открытой, общительной и не знающей печали девочке очень нравились платья и юбки. Она любила гулять у наших, городских, фонтанов. Обожала есть вафли пропитанные медом и ненавидела мороженное и шоколад. Очень красивая девочка со светло-серыми волосами, глазами цвета блестящего серебра и с забавными веснушками по всему лицу. Такая необычная сорока-говорушка с замашками ищейки приключений для посторонних и такая обыденная девчонка-душа-компании для своих друзей и одноклассников. Счастливый, не знающий горя подросток. Не видящая плохого и мерзкого нутра в людях- Лина. Ангелина, Ангелочек, Ангелюша… так называла меня мама. Лина, Линка, Лин, Ли… так меня звали друзья.

   Мальчишки не смотря на то, что я не вылезала из платьев, обращались ко мне в мужском роде, а я не возражала.

   Но в один день это все рухнуло, как карточный домик. И этот день не предвещал ничего плохого. Потратив призовые деньги за победу в краевой олимпиаде, в кафе с друзьями, я шла домой. Был конец зимы, было поздно и соответственно темно. Но мне не было страшно. До того дня я не боялась темноты. До того дня...

   Свернув в темный двор, чтобы пройти его насквозь и выйти к своей родной многоэтажке я увидела силуэт человека сидящего на лавочке. И повторюсь, мне не было страшно, я наивно верила в то, что хороших девочек не касается плохое этого мира. На той же лавочке он меня и изнасиловал. Я не видела и не помню его лица. Но я слышала и на всю жизнь запомнила его голос. Знаете, что он тогда сказал? Ни за что не поверите!!!

   — Прости малышка, но мне так нужно, а ты, как ни кто для этого подходишь. – хриплый шепот, холодные руки рвущие на сопротивляющейся и плачущей мне колготки и дыхание выпившего (но совсем немного) и курившего (этого было в избытке) мужчины.

   После того как оставив меня эта мразь ушла, я не хотела жить. И домой я не пошла. Я даже не представляла, что будет с мамой, увидь она меня в таком состоянии. А оно было… да не было его!!! Мои любимые колготки были порваны и залиты кровью. Да и та не переставала течь, потому что, прошу прощенья за подробности, подонок порвал мне женские органы. Я лежала и плакала. А что мне было еще делать? Сколько я там прорыдала, одному богу известно, но на плач вышла мама моей одноклассницы, которая жила со своей семьей как раз в многоэтажке, во дворе которой я и находилась.

   — Кто тут? – голос тети Марины был громом среди ясного неба. – Ангелина, это ты? – женщина явно шла на всхлипы, которые не утихали, а с ее приближением, становились громче и отчаянней. – Лина, мама тебя уже обыскалась. – ласково продолжила она. – Всех обзвонила, уже в милицию едет. Ты тут?

   — Не подходите ко мне! – истерическое завопила я, чувствуя, как дрожь начинает сотрясать тело. Шаги прекратились, а потом, через пару минут я услышала слова предназначенные явно сотовому и моей маме:

   — Лида, я ее нашла. Да, в нашем дворе. Не знаю, что с ней, но она трезва. Точно-точно. Ревет. Да. И требует чтобы я к ней не подходила. Ага, сейчас спрошу. Линочка, а маму пустишь? – это уже мне.

   — Пошла вон! – истеричнее прежнего возопила я.

   — Нет. – удивленно-испуганно сообщила тетя Марина в трубку. – Я не знаю что с ней! Мигом сюда! И да, я скорую на всякий случай вызову. Хорошо? Да. Все. Жду.

   На этой милой ноте я потеряла сознание. Всему виной была потеря крови. Да-да, она родимая. И как позже узнала, подслушивая врачей, как бы это смешно не звучало, но могла от нее же и умереть.

   А первым лицом, которое я увидела в больнице, стал молодой мужчина в белом халате склонившейся надомной.

   — А-а-а-а-а-а-а-а. – подняла я знатный визг. Первые три дня не подпускала к себе никого кроме мамы. После стали появляться и медсестры. Ни один мужчина не зашел больше ко мне в палату.

   Была сложная операция, которая решала, смогу ли я иметь еще детей. Я могу. Но вряд ли захочу. Еще полгода я выходила из своей палаты только в туалет и то в строжайшем сопровождении мамы. На улицу выходить отказывалась наотрез. А после выписки опять попала в больницу с попыткой суицида. Еще неделя, не выходя из палаты, а потом два месяца восстановления в психиатрическом центре. И там не было ни одного мужчины. Или им было велено не попадаться мне на глаза. Но еще я четко помню отрывок беседы с молодой девушкой психологом, которая с жалостью на меня смотря, спросила:

   — Ты будешь доверять мужчинам в будущем? Сможешь?

   А я подумав максимально серьезно над ее вопросом, как и всегда, дала ответ твердо и обдумано.

   — Нет. Никогда…

   Меня признали психически здоровой. Почти.

   Ту мразь так и не нашли.

   Мама перевела меня в закрытую школу для девочек. С парнями в итоге общаюсь на расстоянии метра и дольше пяти минут я не выдерживаю. Непонятный страх, наполняя душу, заставляет быстро покинуть объект.

   Врачи надеялись, что я все забуду…

   Серебро в глазах потемнело, лицо побледнело и потеряло все веснушки. Все платья были сожжены, как только меня в первый раз выписали из больницы. Их место заменили штаны и джинсы. Никаких шорт и бридж я не ношу до сих пор, даже летом. Свитера, водолазки и наглухо закрытые футболки составляли комплекты к джинсам. Обувь это кроссовки и кеды. Волосы больше никогда не рассыпались по моим плечам, я собирала их в строгую дульку. Я намеренно превратила себя в серую мышь, чтобы на меня отныне никто не обращал внимания. Замкнулась в себе и больше никогда не заводила друзей.

   В связи со сменой школы, мы переехали в другой город. Но это не изменило ничего во мне или в маме. Те же кружки и та же школа только теперь исключительно с девочками и уроками этикета и танцев. Те же грамоты, те же победы и достижения, но все это как-то по привычке, на автопилоте. Жизнь резко потеряла все свои цвета и краски, которыми блистала ранее и я не видела больше в ней смысла. Но тут была мама. И бросить ее одну, да еще и умерев, было выше моих сил. Та попытка, которая была после выписки, это шаг необдуманного отчаянья. Огромная ошибка.

   После всего произошедшего, мама поседела и разом как-то постарела и осунулась. А когда мне было восемнадцать, умерла, оставив большое наследство. А оно главное?..

   Как только мне исполнилось девятнадцать, я случайно узнала, что после операции, которая решала о том будут ли у меня дети, врачи сказали моей маме, что я беременна. Это было чем-то запредельным и нереальным. После того как мне буквально по частям зашивали… гхм… половые органы, они узнали, что я беременна. И у меня были все шансы выносить и родить этого ребенка. Но мама заказала аборт. И я в полном неведении легла на стол, так сказать.

   Но тогда, когда я об этом узнала, в девятнадцать лет, я… я…

   Я безумно захотела ребенка. И я хочу его до сих пор. Хочу увидеть крохотные пальчики малыша, первую улыбку и первые шаги. Услышать первый смех, сладкое почмокивание с бутылочкой детской смеси и милое сопение в кроватке.

   Да, до этого я думала, что не захочу детей никогда и не при каких обстоятельствах, но после…

   Думая об этом, понимаю, что ни одного мужчину или парня к себе не подпущу. Следовательно, мечтам не сбыться.

   

   Второй и решающий акт сей истории таков.

   И вот, мне по прежнему девятнадцать лет. Через три месяца мой день рожденья. Я учусь на третьем курсе травнико-целебного факультета фармацевтического института. Там нас учат, где и какие собирать травы, какую пользу они дают, с какими блюдами их лучше и полезнее сочетать. Как правильно составлять диеты. И еще много чего по обычной медицине. Уклон у меня хирургический и поэтому вскрытие трупа или проведение легких операций для меня уже обыденно.

   Не скажу, что я горела желанием сюда поступать и брать такой странный уклон, но штурмуя интернет на предмет институтов, где преподает только женщины, нашла один выход. В общем, и в целом, мне все нравится, но открыться людям так и не получилось и друзей со знакомыми у меня нет.

   Так вот, вернувшись поздним вечером после занятий к себе в квартиру я разделась и направилась в наполняющуюся ванну, прихватив новую книгу, которую мне посоветовала милая девушка в книжном. Название гласило: “Практическая магия”.

   Разделась, залезла в горячую воду и, открыв книгу, начала читать.

   “Глава 1 Теория магии, ее роль в жизни мира и существ.

   Что такое магия?– спрашивало первое предложение. – Опытным путем было доказано, что магия, это некий эфир, которым могут управлять одаренные люди. Но дар не приходит свыше, дар должен быть в крови, иначе эфир будет проходить вас насквозь как какое-нибудь приведение. Те же, у кого в крови есть дар, способны управлять материей, сплетая, словно из паутины узоры, а они будут преобразовываться в то или иное волшебство…”

   Растерянно моргнув, поняла, что это не какая-нибудь развлекательная литература. Это учебник по магии! Или же просто его подобие. Но интрига была, а значит читаем дальше:

   “… Такие узоры бывают, как и простыми, так и сложными.

   Заклинания можно заготовить заранее. Такие заготовки крепятся на амулеты или любые предметы, способные впитать эфир и называются куклами. Куклы тоже бывают разными. Одни срабатывают через определенное количество времени, другие нужно активировать…”

   Проморгавшись еще раз, убедилась, что написанное не мерещится и действительно у меня в руках учебник по магии. Но! Раз уж название книги практическая магия, то и практика должна быть где-то здесь. Листая учебник до самого конца обнаружила:

   “… применять с осторожностью и полноценной подготовкой…” плюнув на предупреждение села в ванне, положила книгу прямо на мокрые колени и стала смотреть. Тут был короткий стишок и картинка пасов, которые должны были призвать эфир. Далее модель рисунка, который я должна была сплести из призванной магии. И вот тут-то что-то щелкнуло внутри. Будто мне бросили вызов. Сможешь повторить? И я принялась делать.

   Жест призывающий эфир. Итак, большим пальцем и мизинцем правой руки нужно зажать мизинец левой руки, а большой палец, левой же руки, положить сверху зажатого мизинчика. Свободные пальцы соединить друг с другом в соответствии: указательный с указательным, средний со средним и безымянный с безымянным. Эти пальцы максимально вытянуть вверх. И для окончания процедуры дунуть в получившийся треугольник, шепнув:

   — Вита… – мой голос шепотом пронесся по комнате, и сразу после этого легкий сквознячок коснувшийся влажных пальцев заставил вздрогнуть. Вита, на латыни означает жизнь. Я учусь в меде, я знаю.

   Но, запомнив начало сложного рисунка и прикрыв глаза с самой, что ни на есть, детской надеждой представила золотые нити в своих руках и принялась плести. Иногда открывая глаза и подглядывая в учебник, и вовсе не дыша, я все плела и плела. А когда в моем воображении золотое одеяло укутало меня с ног до головы, я открыла глаза.

   Как и следовало ожидать, ничего (ну вот совсем ничего!) не произошло. Только сильно кружилась голова, и немели от напряженной, но пустой работы руки. Опустив конечности в воду, облокотилась о ванну и принялась мыться, предварительно кинув учебник на пол ванны

   Вымывшись, решила окунуться в последний раз и выходить из ванны.

   Вылезла, обтерлась, не тронув мокрые волосы, скинула полотенце и, так нагишом подойдя в спальню, взяла книгу, чтобы открыть на той же странице, где и было странное заклинание. И бесполезное, надо признать.

   (Кожа по всему телу странно и раздражающе зудела, может у меня аллергия на новое мыло?)

   Пробежалась глазами по картинкам и уткнулась взглядом в тот самый стишок. И дернул меня черт читать его, бормоча слова себе под нос! До сих пор простить себе этого не могу!

   — Проходит жизнь, меняя бег

    От суеты безумства всех.

    Приходит день, приходит час,

    Оценят путь и встретят нас.

   Ослепляющая вспышка света, мой истошный визг и, открыв глаза, я начинаю усиленно моргать. Вид представившийся мне, был большим ярким белым пятном. Но постепенно, эта странность начала проходить и я, с книжкой наперевес сделала шаг вперед, пытаясь нащупать хоть один предмер мебели. Но…

   Первое, что меня насторожило, когда я еще и шагу не ступила, был холодный сквозняк в утепленной между прочем, квартире. А потом… потом, я сделала шаг вперед.

   — А-а-а-а-а-а!!! – все, что было у меня в голове, это дикая паника.

   Пальцы ног нащупали траву. А до сих пор ни зги не вижу! Прижала книгу к груди как единственное свое оружие и как слепой котенок принялась прислушиваться к окружающему. Птиц не слышно. Хорошо. Ветер и шелест листвы слышно. Плохо. Очень плохо, черт его подери! В глазах постепенно прояснялось. Да, все так, как я и подумала. Ночь. Лес.

   Пр-р-релесть! Пр-р-росто потр-р-рясающе!

   И вроде бы хватит на мою бедную съехавшую голову, но нет!

   — Прорыв! – заорал откуда-то издалека какой-то переполошившийся мальчишечий голос.

   — Существо! Одно! Степень опасности не определена! Всем быть начеку! Окружаем! Расположение три-девять! Бегом! Бегом! – оттуда же, только на редкость командным тоном, не терпящем неповиновения ну и это был уже мужчина.

   В глазах мутно. В душе страшно. В голове полный кавардак. В лесу ведут охоту. И подсказывает мне чутье филейной части, на меня.

   Поскуливая от щемящего страха, спряталась за ближайшим деревом и вспомнила… Вспомнила! Я была полностью голой! Абсолютно! Если не считать книги в моих руках! А сюда уже мчат, в стремлении меня убить! О боже…

   В происходящее не верилось. Совсем не верилось! Сон! Это всего лишь очень красочный сон! И только!

   Но, тем временем в разрез моим самоуговорам, меня окружали. Я чувствовала это собственной кожей. Прижавшись спиной к дереву и прикрыв все, что никому видеть не нужно, гулко сглотнула.

   — Я просканировал! – раздался тот же командный голос. – Смертельная опасность сорок процентов на всех нас. – ничего себе! Эк меня переоценивают! – Защита от ментальной магии высшая! Магические способности выше среднего! Находится в тридцати шагах от замыкаемого круга! Разумно! Размер соответствует человеческой женщине роста ниже среднего! – секундная пауза и рев на весь лес: – СЖИАЕМ КОЛЬЦО!

   Тут-то я и заметила охотников. Именно так. В глазах уже достаточно прояснилось и хищные, гибкие, высокие и крепкие силуэты быстро двигающихся мужчин назвать по-другому было просто невозможно. Я бы это конечно оценила и восхитилась, только при одном условии: будь это не со мной и не по-настоящему. А сейчас было страшно. Холодный ночной ветер обдувал меня со всех сторон, да и совершенно мокрые волосы, с которых все еще капала вода, не предавали приятных ощущений. Судорожно вздохнув, рвано выдохнув, стала подвывать себе под нос от ужаса происходящего.

   Сон. Ангелина будь спокойна, нужно просто сначала проснуться.

   — Девушка? – обескураженный голос заставил распахнуть зажмуренные давеча глаза. – Да нет, леди… – более тихо добавила хищная тень, стоящая в пяти шагах от меня и бесстыдно разглядывая.

   А я… Я…

   — У-у-и-и-и-и-и-и! – завизжала я так, что любая баньши стояла бы в сторонке и нервно смотрела в мою сторону, и еще сильнее вжалась в дерево, царапая спину о совсем не гладкую кору.

   — Успокойтесь, леди, все хорошо. – успокаивающе сказал мне силуэт и сделал шаг вперед.

   — А-а-а-а-а-а-а-а-а! – еще громче возопила я, грозя сорвать себе горло.

   — Отойди от нее! – гаркнул тот самый командный голос. – Эмпат ты недоделанный! Она боится! – охотник сделал два шага назад, и я захлопнула рот, шумно дыша.

   Но нервов моих не жалели, ибо:

   — Леди, не бойтесь, мы не причиним вам вреда. – тот же голос, похоже главного охотника. Но слова сопровождались прикосновением к плечу. Ошалелыми глазами уставилась на мужскую руку и закричала громче прежнего. Тот естественно шарахнулся от меня аж на добрые три метра. Снова прикрыла свою кричалку и так же тяжело дыша ждала, когда, наконец, проснусь!

   — Шеф, а если как в прошлый раз?! – спросил хмурый и до этого не звучавший голос одного из силуэтов. А сколько их тут интересно?

   — Нет, в прошлый раз эмоций не ощущалось вовсе. А сейчас это дивное создание сильно перепугано. – последовал преисполненный сарказма ответ.

   — Лорд Шарлин, судя по вашим описаниям и характеристикам данной особы это…

   — Да-да. Я тоже уже поймал за хвост эту мысль. – перебили уже четвертый услышанный мной голос.

   — Не говорите ерунды! Еще никто не выжил при переходе! – голос номер пять.

   — Все обсуждения потом! – повысил голос главный, он же лорд Шарлин. – Леди. – обратился он уже ко мне, делая еле заметное, плавное движение в мою сторону. Именно движение! Шага я не заметила! – Ловите.

   И в меня полетела большое нечто. Поймала чисто по инерции, а взглянув на предложенную ткань, с трудом опознала в ней то ли плащ, то ли мантию, подобную тем, что носят волшебники в разных фильмах. Не раздумывая ни о чем, укуталась в нее, хоть она и оказалась велика мне на столько, что руки в широченных рукавах терялись совершенно и не выглядывали из них даже кончиками пальцев.

   — И не стыдно, охальники?! – раздался ворчливый и знакомый голос у меня в руках, от чего я снова закричала и отбросила книгу в сторону. А та только начала: – Попала девка в ваш мир без единой вещички, вон по глупости своей, из-за головы шибко шальной! А они и рады разглядывать! Глаз бесстыдных не спускают! Девочку мою обижают!

   — Ик! – совсем неприлично и очень громко икнул кто-то. Ну да, это я была.

   — Совсем извели, девочку! Вон, того и гляди в обморок свалится бедная! – продолжала громко причитать книга. И вдруг из нее вышла девушка.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

140,00 руб Купить