Игра шахматами. Тем, кто садится за шахматный стол. Вероника Вольская

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1. Уйти из дома хорошо, разобраться в новом мире лучше
• ГЛАВА 2. Первая практика в МУА и поход в родовое поместье
• ГЛАВА 3. Про шахматный турнир, морской заплыв, дружескую дуэль и пополнение лексикона
• ГЛАВА 4. О первых, черно-белых пешках на доске и внезапной командировке
• ГЛАВА 5. О разоблачении строптивой и про то, как быстро научиться иной магии огня и маленькому презенту
• ГЛАВА 6. Про раздрай, работу в управлении стажером, углублении в дела Аквамарина и Бритарисы в целом
• ГЛАВА 7. О приобретение и новых убийствах
• ГЛАВА 8. Про то, что у автора не хватило фантазии как-то назвать данную главу
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Входя из такого любимого и родного моря, которое она не покидала ни разу в жизни, Евангелина и подумать не могла, что не знает столько. Выплыть из моря — выплыла, ноги — отрастила... Теперь нужно научиться ходить. Кто научит понимать привычки и обычаи местного народа? Кто просто объяснит, где эта проклятая Межмагическая университетская академия?

   И когда вроде бы все стало: немного ясно, понятно с обычаями, а на языковые пробелы наплевать, появляется кое-что, что заставляет заинтересоваться шахматной игрой и начать волноваться за собственную жизнь, свободу и сердце...

   В кривых квадратах мировой

   (Группа S-LED – Шахматы)

   Вместо предисловия

   Каждый человек одинок в своем мире ровно до тех пор, пока не понимает, что он там не один, что делит его как минимум с еще одним человеком, а как максимум со всей вселенной.

   Обычные люди делят свой мир с семьей, любимым и близкими друзьями. Эгоисты считают, что мир вертится вокруг них, и пытаются вертеть его самостоятельно, в угоду себе. А законченные оптимисты вмещают в свой мир всех, кого посчитают нужным, впрочем, редко, очень редко, обходя кого-то стороной. Еще существует пограничное состояние между обычным человеком и эгоистом. Это те, кто порвет глотку за семью любому и будет жить только ею. Эти люди редко общаются с кем-то кроме родных, раскрывая души, поэтому им сложно найти себе пару, этакие ледяные глыбы. Пограничное состояние между эгоистом и оптимистом тоже есть, таких людей принято считать реалистами. Что же можно сказать про оставшийся промежуток обычного человека и оптимиста? Наверное, то же что и до этого – реалисты.

   Остается только вопрос. Кому же легче жить в своем мире? Ответьте себе на него. Подумайте хорошо над этим. Ответили? Так вот, Ваш ответ – это Ваше отражение в зеркале.

   Там, в самом начале не было правильного ответа. Ни одного, и это правда.

   Легче всего в своем мире живется только тем, кто там счастлив. Просто и логично, не так ли? Но как это на деле? Просто ли найти счастье в своем мире? Будь он эгоистичным, оптимистичным, обычным или пограничным?

   Все это зависит от исходных данных, от того, от чего Вы будете отталкиваться, или же уже оттолкнулись…

ПРОЛОГ

   В просторной, теплой комнате уютно горел камин. Множество книжных полок заполняли бо́льшую часть этого помещения и лишь два кресла у камина и столик между ними, делали его уютнее и вызывали желание проводить здесь за книгой каждый вечер.

   На улице господствовала ночь.

   В креслах сидели две фигуры. Огонь играл тенями на их лицах, скрывая черты. Только две долговязые фигуры, похожие на статуи божества Огня в храме стихий. Такие же неопределенные, пылающие и со скрытой внутри всеобъемлющей мощью.

   — Слон на Е4. Шаг. – женский томный голос, и длинный коготок подвинул “вражеского” слона, заставляя его с тихим стуком упасть с шахматной доски и аристократические пальцы изящно поставили белого слона на упомянутую клетку.

   — Ферзь на Е4. – белый слон был убран и на его место встала черная фигурка.

   — Ферзь на Н2. Мат. – победные нотки в голосе и шахматная фигура сбила защищавшую короля пешку и встала рядом с ним.

   Мужчина, сидевший напротив победительницы, откинулся на спинку кресла, закинул ногу на-ногу и даже тени огня не смогли скрыть его кошачьей улыбки.

   — Заинька, ты никогда не умела проигрывать. – мурлыкнул он, поблескивая глазами.

   — Нет, кот ты облезлый, не лги что поддавался. – с нотками недовольства и раздраженного превосходства, с которым обращаются к зарвавшемуся младшему по званию командиры, проговорила женщина. – Я видела, как ты нервничал во время игры и вытирал лоб. Слышала, как постукивал каблуком о пол. Слишком много эмоций для того, кто поддается и знает исход, не находишь, дорогой?

   Цокнув, мужчина качнул головой, не то признавая свое полное поражение, не то обзывая свою собеседницу недалекой дурой.

   — Вот за что я тебя так уважаю, – восхищенно протянула женщина и, с грацией дикого зверя поднявшись из кресла, подошла к дальней от камина стене, – Выходить из любой ситуации победителем, – продолжила она, открывая малоприметную дверку и извлекая бокалы и вино. – Из любой ситуации ты выходишь победителем, даже если проиграл.

   Легкой походкой подойдя к столу, женщина поставила бокалы и, нехитрым заклинанием откупорив бутылку, наполнила их бордовой жидкостью.

   — За меня! – с веселым самодовольством провозгласила она и, дождавшись смешка своего любовника, пригубила сладкое вино.

   — А я тебя уважаю за твой острый язычок. – отпив из своего бокала, мужчина поставил его на стол и, притянув женщину к себе на колени, поцеловал ключицу. Платье на ней было изумительным. Длинная юбка черного шелка и недопустимый вырез, открывающий зону декольте. Отсутствие рукавов так же не делало платье скромнее.

   — Знаешь, мой кот, а я только что поняла, что очень сильно бы расстроилась, проиграй я эту партию. – еще один глоток вина и бокал был отставлен на край стола, подвинув пару “битых” фигур.

   — Я в этом и не сомневался. – тихо рассмеялся мужчина и обнял изящную талию двумя руками.

   — Думаю, ты и не надеешься, что я проиграю эту партию в жизни? – предугадывая ответ, спросила женщина, проведя указательным пальчиком по щеке и шее собеседника.

   — Ошибаешься, зая, эту партию я разыграю в свою пользу, – потянув шнуровку платья на спине, сидящей у него на коленях, ответил искуситель и поцеловал нежную кожу шеи.

   — Это мы еще проверим, – руки женщины потянулись к верхней пуговице рубашки мужчины. – Ты просто еще не знаешь, какую тактику я буду вести в этой шахматной игре…

ГЛАВА 1. Уйти из дома хорошо, разобраться в новом мире лучше

   Смотрю на себя в зеркало. Уродина.

   Высокая, метр восемьдесят. Волосы коротко стриженные, тускло-рыжие. Длинная, косая челка на пол лица, касающиеся ключицы и закрывающая правый глаз. Как это называется? Боб каре? Прямой, вздернутый, но не длинный нос. Большие глаза, но не такие как у моих сверстниц. У тех огромные. Низко посаженные, тонкие, вечно хмурые брови. Темный, зелено-голубой цвет радужки глаза. Верхняя губа совсем немного меньше нижней, не смотря на их припухлую форму. Грудь гордого второго с половиной размера. Чешуя на хвосте тоже бледная какая-то. К тому же еще и черная, но в общей сложности тускло-серая. Кожа, как и у всех русалок, белая. А в общем, я вся какая-то дефектная. И цвет волос не тот, и цвет чешуи не тот, и губы не такие, и характер не тот, и происхождение не такое...

   Обычно ведь оно как? Подводные жители какие? Снежные блондины или же солнечные шатены. Губы тонкие, почти невидимые, бледные, ни бровей, ни ресниц. Чешуя или темно-зеленого цвета или же светло-бордового. А волосы длиннющие, ниже хвостового плавника.

   И я. Вот вам и белый скат.

   Не смотря на то, что мама состоит в верхушке морской власти, я безродная содержанка. Никто ведь не знает, что я ее дочь. Все было организованно так, что моей маме, Ирине МорскаяГладь из ветви Сияющих подкинули младенца полукровку. Конечно, это я была. А мама, как истинная королева благородно приняла под покровительство "чужого" ребенка. А все из-за дурных стереотипов. Просто бастарды у нас считаются грязью. Добрачные или внебрачные союзы называют преступлением. Девушек, которые ступили на этот порог обливают тиной и называют не очень культурно. Парней... никак. Они вообще не при чем, их соблазнили, хотя все всегда наоборот происходит.

   И вот я. Королевский бастард. Да кто ж в таком признается? Правильно, никто. Вот и моя мама не призналась. И по этому я, Евангелина ГорящееМоре, как и любой другой бастард без ветви, (а значит должна начать новую, либо войти в чью-то) отправляюсь в храм, на кануне одного из дней появлений на свет, чтобы получить указание, куда мне дальше плыть и как вообще жить.

   — Евангелина! – крик маменьки не услышал лишь глухой. Я раздраженно скривилась и мотнула хвостом, отплывая от зеркала. Секунда и, оставляя на своем пути пузырьки воздуха, в комнату штормом ворвалась королева Ирина.

   Ее длинные, темно-кремовые волосы были по обыкновению собраны в толстую косу и украшены живыми цветами, а на голове была корона из серебра с вкраплением редкого черного жемчуга.

   Жевалки ходили ходуном на ее лице, на лбу было с десяток разъяренных складочек, темно-зеленый хвост метался из стороны в сторону заставляя ворсинки мха на полу нагибаться от сильных порывов воды.

   — Почему я узнаю обо всем последней?! – проорала она, нервно сжимая и разжимая лицевые жабры. У меня тоже кстати имелись. Параллельно носу с каждой стороны по четыре тонких прямых полоски. Они были гибкими как тончайшая кожа и открывались и закрывались, втягивая воду и выпуская. Как рыбьи жабры, только вот эти, лицевые жабры, служили рецепторам обоняния. По-другому мы, русалки и русалы, запахи не различаем.

   — О чем узнаете, ваше величество? – спокойно спросила, скрестив руки на груди.

   — Разве ты не можешь поплыть в храм на следующий год? Или через два года? Почему именно сейчас? – не в пример тише воскликнула родительница, сжимая и разжимая кулаки.

   — Потому что мне все уже надоело. – спокойно отвечаю. – Надоело терпеть косые взгляды и шепотки за спиной. Я уже по горло всем этим сыта! – я красноречиво указала рукой до куда именно. – И я ухожу, я уже все решила.

   — Но ты же можешь пойти и в следующий раз...

   — Я уже все решила. – перебила я маму и решительно выплыла из своей комнаты.

   * * *

   Храм МорскогоБатюшки встретил безликими стенами выдолбленных в коралловом холме молельных комнат. В общем зале стояла статуя доброго усатого русала с большим животом, который был наеден чем-то определенно вкусным. Широкая улыбка и теплый взгляд русала грели душу. Ладони статуя сложила на своем животе.

   — Дитя мое, ты пришла за направлением Морского? – голос МорскогоПослушника напугал меня и я нервно сжала лямку сумки, которую мне вручила мама. Водоросли в дорогу я туда положила сама. Мамой были сложены кое-какие украшения, жемчуг трех цветов, и какие-то форменные легчайшие полупрозрачные тряпки из паутины редкого подводного паучка. На вопрос: зачем мне это, мама туманно и расстроенно сказала:

   — Я буду молить МорскогоБатюшку, чтобы ты не узнала их предназначения. Потому что если узнаешь, то мы с тобой вряд ли еще встретимся. – и крепко обняла меня, прежде чем уплыть в тронный зал.

   А я тут. И после слов мамы, мне жутко захотелось, и не захотелось одновременно, узнать их предназначение.

   — Дитя?

   Снова вздрогнув от неожиданности, и мотнула хвостовым плавником.

   — Да, я пришла за направлением. – ответила, закатывая глаза от переизбытка пафоса. Стоит ли говорить, что я терпеть не могла, когда меня мама вытаскивала на балы? Там пафос на пафосе и пафосом погоняет. Ненавижу расшаркивания. Люблю когда четко и по существу.

   — Плывем. – русал средних лет махнул татуированной рукой и поплыл в глубь храма. Туда, куда без сопровождающих заплывать запрещено. Белый коралл стены сменился розово-голубым. Коридоры длились около пятнадцати минут, и я все думала, насколько же большой холм, что в нем выдолблен такой огромный храм? Наконец, послушник остановился и чуть посторонился, открывая моему взору занавешенный тканью проход.

   — Тебе туда. – мне улыбнулись и уплыли в неизвестном направлении.

   Пожав плечами, я осторожно отодвинула грубую, плетенную из красных водорослей занавеску и вплыла в сумрачную комнату. Глаза привыкли к полумраку и я заметила полку для отдыха, на которой сидела пожилая русалка. Ее глаза сияли белизной… я немного потупилась и нервно расчесала длинными коготками косую челку, скрывающую правый глаз.

   — Плыви ко мне Евангелина ГорящееМоре из ветви Сияющих. – старческий голос позвал меня, а мои лицевые жабры судорожно сомкнулись и перестали работать. – Садись рядом со мной, Евангелина, я не причиню вреда.

   — Кто владеет информацией, тот владеет миром. – хмуро сказала я и осталась стоять на месте. – У меня нет ветви.

   — Ты ошибаешься, моя рыбка. – тихо рассмеялась старушка и шабры на ее шее глубоко и тяжело втянули воду, вырабатывая из нее воздух. – У всех и каждого есть ветвь. Просто от таких как ты, отрекаются, обламывая от веточки. Твоя мама не отреклась.

   — У меня нет ветви! – повторила спокойно, и, подплыв к полке, села, ударив о пол хвостом и подняв крупицы песка.

   — Зачем ты пришла? – смотря перед собой спросила русалка и начала заплетать свои уже редкие волосы.

   — Вы ведь и так все знаете. – я хмыкнула. – Зачем спрашивать?

   Старуха снова засмеялась, не прекращая плести косу и возразила:

   — Мне хочется услышать твой ответ.

   — Слушайте, давайте вы скажите мне, куда я могу отсюда уплыть поскорее?

   — Ты хочешь покинуть свой дом? Быстро и безвозвратно? – хитро уточнила русалка.

   — Быстро – да, безвозвратно – нет. Может через десять лет я вернусь к маме… – песчинки опустились на дно и я снова стукнула хвостом, наблюдая, как они быстро взметнулись вверх и начали опадать.

   — Тебе нужно плыть вверх. Ты готова?

   — Туда плыть запрещено. – я задумчиво постучала когтями по полке на которой сидела. – Я готова.

   * * *

   Плыть мне пришлось сначала в сторону заката. Так сказала та старуха. Три дня и три ночи я плыла туда, а потом начала медленный подъем вверх. Быстро было нельзя. Начинало сдавливать легкие, и кружилась голова. Еще один день и одну ночь я поднималась вверх без отдыха и когда вода начала теплеть, а лучи солнца не были бледными и немощными, а яркими и жалящими, моя макушка выплыла на поверхность воды первая. Глазам предстала потрясающая картина. Множество каких-то штуковин, которые плавали на поверхности воды и вдалеке суша. Мама рассказывала мне про нее. И учила языку, на котором говорят на суше. И про плавающее на поверхности воды штуки говорила. Большие называют кораблями, а маленькие лодками.

   На край ближайшего ко мне корабля выбежал… детеныш. Странный он какой-то. Конечно мама рассказывала как выглядят люди, да и в некоторых книгах я видела, но увидеть своими глазами… Ноги… Для меня это было дикостью. Ноги и короткие волосы.

   Русалы никогда не стригли волосы, разве только когда уходили на войну. А тут…

   — Мама! – радостно завопило это воистину странное существо. – Мама! Тут тетя в воде! Мама!

   К малышу выбежала испуганная мамаша и подхватив того на руки посмотрела на меня, так как мальчик указывал на меня пальцем.

   Не люблю детей.

   На край корабля стали выбегать другие люди, а я моргнув вторым веко, высунула руку из воды и помахала, в знак того, что и без помощи обойдусь. Шею я держала в воде, чтобы могла дышать, а лицевые жабры плотно сомкнула.

   Но высовывать руку мне, похоже, не следовало.

   — А-а-а! Русалка! – заорала та самая мамочка и развернувшись убежала.

   Я еще раз моргнула вторым веко и посмотрела на высунутую из воды руку. Ну когти длинные, да. Ну перепонки между пальцев. Присмотревшись к людям, поняла: первое – кожа у них намного темнее моей, второе – перепонок нет и третье ногти коротко стриженные.

   Ну русалка я, чего вопить?

   Мужики на корабле засуетились, повыгоняли женщин. А когда один из них вышел с большой штукой, в которую было всунуто короткое копье, я напугалась. Но не сильно. С интересом продолжая следить за развитие событий, проследила как это самое копье врезалось в воду рядом со мной и подняла его. Потрогала наконечник, порезала палец и поняв, что дело плохо, нырнула в воду.

   Старуха сказала плыть на сушу. Я поплыла.

   Только вот сутки плыть без сна это нелегко. А я со дна именно столько поднималась.

   Когда я, выбрав самый нежилой и бесхозный берег, выплыла на него происходило странное и страшное. Вода из шейных жабр выливалась, опустошая наполненные ей легкие. Было больно. Я попыталась втянуть воздух, но жабры прилипли к шее и… срослись с кожей. Озноб прошелся по всему телу и я, попыталась подползти к воде, когда неожиданно для самой себя, у меня получилось втянуть воздух… носом. Закашлявшись, выплюнула из себя еще с пол-литра воды и потеряла сознание от усталости.

   * * *

   Я очнулась от того что мне было дико жарко. Обычно с русалками такое случается только когда они болеют.

   Я вроде не болела, я... резко распахнув глаза, увидела у себя перед лицом лицо человеческого мужчины. Его темные, волнистые волосы падали мне на лицо, но как только я открыла глаза, он отшатнулся от меня.

   Застонала, моргнула вторым веком, от чего парень откровенно удивился, подняла руку и коснулась лица. Поперек носа лежало влажное полотенце. Мои лицевые жабры с противным хлюпом раскрылись и снова схлопнулись. Я сорвала с лица влажную махровую ткань и резко села, повернув голову на изумленно таращившегося на меня парня.

   Его лицо было мне не привычным. Овальное, с квадратным подбородком, добрыми глазами. Военное телосложение. Неожиданно для себя, поняла, что его внешность пусть мне и не привычна, но крайне приятна.

   По привычке втянув воздух, услышала еще более ужасный хлюп и судорожно прикрыла свой обонятельный аппарат мокрым полотенцем.

   — Приветствую. – негромко произнес мужчина и светло улыбнулся.

   Я растерялась. Одни убить хотели, другие улыбаются. И вообще...

   Вот что мама имела ввиду указывая на врученные тряпки. Их зачем-то одели на меня. И еще укрыли одеялом. У нас ими очень редко пользуются, так как под водой они не очень-то нужны. Так вот, эти тряпки стесняли движения, были жутко неудобными, и я срочно хочу их снять...

   — Эй-ей! – воскликнул парень поднимая руки и отскакивая к стене. – Что вы делаете?

   — Что случилось? – в комнату вбежал взволнованный мужчина, старше здесь находящегося парня.

   — Она раздевается! – возмутился темноволосый.

   — Она же русалка! – воскликнул в ответ вбежавший, успокаиваясь.

   Откинув одеяло, я…

   — А-а-а! – мой визг вышел оглушительным. – Где мой хвост?!

   * * *

   За четыре месяца я научилась писать и читать. Подтянула устную речь и начала привыкать к местным привычкам. Только одно оставалось проблемой. Я еще не научилась полностью контролировать ноги. Хожу плохо, спотыкаюсь постоянно. Могу стоять и просто упасть на колени из-за непонятных мне причин.

   Сегодня я шла, крепко сжимая локоть Нишана, сдавать вступительные испытания.

   Нишан кстати, это тот самый парень, которого я первого увидела, когда очнулась после долгого плаванья. Он и стал моим самым лучшим другом среди всех. Единственным если честно.

   Поступала я в МУА. Межмагическая университетская академия. Она находилась в Смешанных землях, где раса не имеет значения в одном случае. Если ты НЕ русалка.

   Нас назвали диким народом, который ест детей и утаскивает на дно морское мужчин.

   — Больно надо! – сказала я, когда узнала это от Нишана. – Русалки и без ваших мужчин прекрасно плодятся.

   Он же на это только весело рассмеялся.

   Переступая порог учебного заведения, о котором раньше и слышать не слышала, я боялась. Старушка в храме назвала мне только три буквы: МУА. А когда я рассказала об этом своему единственному знакомому, он начал качать головой и учить меня писать и читать.

   Я училась, пыталась понять поведение и обычаи окружающего меня народа. Не поняла, но пришлось принять как данность. Я привыкла обходиться без одежды, когда как все окружающие без одежды могут находиться только один на один и то это слишком личное. У нас добрачные и внебрачные связи презираются, тут высмеиваются. Во всех морях бастард это позор, а в Смешанных землях обыденная вещь. Конечно взгляды на чужую культуру у меня спокойные, и раз уж я теперь одна из жителей этой культуры, буду ее соблюдать. Но принципы я менять не буду.

   Очереди к нужному мне кабинету не было. На дрожащих ногах я зашла в нужную дверь, под пронзительными взглядами нескольких человек, положила сделанные мне документы и прошла в центр комнаты. А взглянув на лица присутствующих, замерла в оцепенении. Точнее при виде одного лица. Ярко-рыжие волосы демона (я учила и существующие расы) были собраны в тугой высокий хвост. Пухлые губы, низкопасаженные хмурые брови, волевое лицо и рожки торчащие из шевелюры. А еще глаз... Левый глаз этого на вид молодого мужчины был белым. Без зрачка и радужки.

   Нервно расчесала когтями челку, закрывающую правый глаз, и сказала с плохоскрываемым акцентом:

   — Здравствуйте.

   — Здравствуйте. – ответил этот самый рыжий демон. – На какой факультет поступаете?

   — Стихийная магия. – коротко ответила.

   — Направление?

   С этим возникали проблемы. Просто направления у меня было два. И это не редкость, как оказалось. Просто магии воды, как следствие, я училась с самого рождения. А своего второго дара я боюсь. Однажды загоревшись всем телом прямо на дне океана, я вскипятила воду вокруг себя, обварив свою подругу. Ее вылечили и свели шрамы, но со мной с тех пор не общался никто.

   — Вода. – решилась я, сбежав от проблемы.

   — И? – демон и по догадкам мой отец поднял голову и внимательно посмотрел на меня.

   — Что? – невозмутимо спросила, встретив этот взгляд не дрогнув.

   — Ваш второй дар?

   — Мой второй дар, дар огня. – ненавижу ложь и лгать не буду.

   — Что вы умеете? – голос пожилого крепкого мужчины с живыми глазами, заставил прекратить поединок взглядов.

   — Я... – я сглотнула и коснулась лица, где лежали специальные наклейки в тон к моему бледному лицу, закрывающие лицевые жабры. – Могу вызвать шторм... Высушить человека. Извлекать из воздуха воду...

   — Демонстрируйте. – обратилась ко мне уже высокая эльфийка с пшеничными волосами.

   — Что? – чуть ли не взвизгнула я изумлено.

   — Извлеките воду из воздуха. – раздраженно бросила женщина.

   Пара пасов рукой, капля магии, и мне в ладони потекла тонкая струйка воды.

   — Очень странный способ работы с потоками. – заметил старик.

   — Меня так учили. – я пожала плечами.

   — Кто? – тут же вцепилась в мои слова эльфийка.

   Я промолчала, и плотно сомкнув губы, посмотрела в окно. Не говорить же им, что я из моря четыре месяца назад вышла, а магия воды для меня это повседневная жизнь. То, что как дыхание было со мной с самого рождения. Привычка. Но я русалка и эта привычка объясняется лишь этим, поэтому я буду молчать.

   — Что вы можете с помощью огня? – демон внимательно посмотрел на мои ладони, с которых на пол стекала вода. А я поблагодарила судьбу за амулет, который подарил мне Нишан. Эта неприметная штуковина в форме плоской ракушки, висела у меня на шее и полностью блокировала мой оборот в русалку. Как оказалось, я оборотень. Иначе любая капля воды провоцировала бы мое преображение в облик, в котором я прожила всю свою жизнь. Вообще при обороте я становилась похожа на человека не полностью. Оставались лицевые жабры, ибо носом я запахи не чувствовала, только полосками на лице.

   Выполняя просьбу, зажгла у себя на ладони синий огонек.

   — Вы боитесь, – заметил демон, как-то подозрительно поглядывая на сотворенное мною.

   Сжав ладонь в кулак, посмотрела, как мои когти царапнули вены на запястье.

   — Однажды, – выдавила, – я чуть не убила свою подругу.

   — Ваш дар нужно развивать и учиться контролировать. – кривя губы в презрительной мине, надменно произнесла эльфийка. — До вашего появления, только двое в этом королевстве могли вот так просто, – женщина небрежно махнула рукой, будто отгоняя надоедливую рыбешку, – Так просто, на ладошке, призывать синий огонь.

   Я замерла. Никогда не видела огня. Только единственный раз, когда загорелась сама и вот сейчас. Разве огонь не синий? Но я промолчала, лишь спросив:

   — Двое?

   — Я, – голос моего предполагаемого отца, – и мой родитель.

   Мой отец и мой дед, все ясно.

   — Вы приняты. Пройдете выпускную практику по экзаменам водников и начнете изучение стихии огня. – пожилой преподаватель поставил какую-то печать в документах, которые заполнял до этого. – Владеете общей магией?

   — Какой? – растерялась я.

   — Общей, – снова скривилась эльфийка, – Профессор Форэп, – обратилась она к пожилому преподавателю, – Вам ли не знать, что у всех, кто владеет двумя и больше стихиями, есть общая магия.

   — Мне просто интересно, – лукаво усмехнулся профессор, – Насколько сильно данная особа осведомлена о магии.

   — Хватит. – оборвал загоревшихся любопытством преподавателей демон.

   — А вам, магистр Прагром, разве не интересно? Вы видели, как девушка удивилась, когда узнала про синий ого...

   — Хватит! – тихим, стальным голосом повторил демон и все разом замолкли и перестали улыбаться. – Вы свободны.

   Я не колыхнулась, не мне сказано, а эльфийка с самым обычным человеком встали и вышли. Демон остался.

   — Мое имя Бранд Прагром. – откинувшись на спинку стула, он чуть опустил голову и скрестил руки на груди. – А ваше?

   Я даже не растерялась. Неожиданно уверенной походкой я подошла к стене, где стояло с десяток стульев. Взяла один, подошла к столу, поставила напротив сидящего мужчины, села, почувствовала себя намного уверенней, тоже откинулась на спинку стула, закинула ногу на ногу и посмотрела в глаза собеседника.

   — Мое имя, Евангелина ГорящееМоре. Зачем спрашиваете, если только что прочли это в моих документах?

   Документы на мое имя сделать было не проблемой. Просто пришла в нужную контору, сказала, что беженка и уже через неделю была гражданином Смешанных земель.

   — Я думал, вы скажете ветвь из которой происходите. Я слышал о таких именах как ваше. Должна быть ветвь.

   Конечно, слышал он! Даже догадываюсь от кого!

   — Я бастард. Ветви нет. – мило улыбнулась. – И можно вам вопрос? – я подалась вперед и, сощурив глаза, поправила прямоугольные очки на переносице, которые меня заставили одеть из-за, как оказалось, плохого зрения.

   — Давайте, – величественно кивнул демон.

   — Какого спать с русалкой? – ровно спросила, не выказывая ни капли смущения, ни уважения.

   — Что? – рыкнул мужчина, окаменев всем телом.

   — Нет, мне просто интересно. – меня сильно забавлял гнев этого человека. – Как так можно? Свое дело сделать каждый горазд, а за последствия отвечать, кто будет?

   — Какие последствия?

   — Вы даже не отрицаете! – восхищенно воскликнула я, всплеснув руками. – Я конечно тоже детей не люблю, но не до такой же степени!

   — Да о чем вы вообще говорите?! – мужчина бахнул по столу кулаком и направил на меня раздраженный взгляд. И я решилась. Такими длинными и любимыми мною ногтями, я зачесала свою челку назад, показывая скрытый ото всех правый глаз. Никому еще не показывала. И сейчас, наблюдая за судорогой, которая прошлась по лицу Бранда Прагрома, думала, не зря ли я это сделала. Просто мой глаз, который я постоянно скрывала длинной челкой, тоже был скрыт белой пеленой, как и глаз демона, сидящего напротив. Да и внешнее сходство присутствовало. Брови, цвет волос, губы.

   Только вот волосы у меня были раньше тусклее, а сейчас, выгорели на непривычном солнце и стали ярче. Загорела немного кожа, но все равно выделяется среди всех небывалой бледностью. Раньше была белой, сейчас немного потемнела.

   Да и дар огня.

   Но если бы только это… а вот врожденная лейкома глаза говорит о наследовании.

   — Ну так что? – я моргнула вторым веком, что перестала делать, чтобы не выдать себя, и снова откинулась на спинку стула. – Какого спать с русалкой?

   Но мужчина кажется не услышал моих слов. Его взгляд задумчиво блуждал по моему лицу, отмечая черты схожести.

   — Твоя мать Ирина? – собравшись с мыслями резко спросил мой отец. Теперь я в этом точно уверенна.

   — У меня нет матери! – выплюнула я. – И у меня нет родных. У бастардов в море нет даже будущего.

   Лицо магистра Прагрома мрачнело с каждым моим словом.

   — Ну, я надеюсь мы больше не увидимся. – я улыбнулась, поднялась и... упала на колени, больно ударившись лбом о край стола.

   — Идиотские ноги! – со смесью стыда, досады и злости воскликнула я, растирая лоб.

   — Что не так с ногами? – участливые нотки в голосе, подскочившего ко мне демона откровенно бесили.

   — Я всю жизнь с хвостом прожила! – раздраженно бросила, отпихивая от себя руки, которые пытались помочь. – И на ногах всего четыре месяца. Они меня не слушаются! Будь моя воля, и носа из моря не выказала! – слукавила.

   Наконец совладав с собой, встала.

   — Теперь надеюсь еще больше.

   И вышла прочь.

   * * *

   На линейку по случаю начала учебного года я не пошла. Это переполненное пафосом сборище я терпеть не могу. Поэтому, сразу как только оно началось, я, по пустым коридорам прошла в холл, подошла к огромному столу, где стопками были сложны бумаги с расписаниями и списками литературы. Итак, первый курс. Стихийный факультет... меня нет в списке зачисленных...

   — Ева! Вот ты где, – повернувшись, увидела подбегающего ко мне Нишана, – Почему ты на линейку не пошла?

   — Не люблю такие собрания. – перебита я его. – Слушай, меня нет в списках.

   — Точно! Я ж чего тебя искал? Ко мне полчаса назад подошел магистр Прагром. – начал парень, заставив меня насторожиться.

   — И?

   — Искал тебя, спрашивал, где ты, – мне обезоруживающе улыбнулись и я, понимая что не могу сдержать ответной улыбки, усмехнулась сама над собой, – Просил найти тебя, а если найду, передать, что на стихийном факультете не хватило мест и десять человек, включая тебя, перевели на криминалистический факультет по раскрытию преступлений с помощью магии.

   — Что? – сказано было спокойно, но с ноткой паники, которую не удалось скрыть.

   — Ев, ты не волнуйся. – парень взял меня за руку и мягко сжал ее. – Это даже в какой-то степени лучше. Хороших специалистов в этой отрасли мало, а плохих там не держат. Думаю, если ты постараешься, то будешь одной из лучших. – мою захваченную в плен ладонь поднесли к губам и нежно поцеловали.

   — Ты что, ты... ты сейчас со мной заигрываешь что ли? – изумленно воскликнула я, следя за пальцем, который гладил мое запястье.

   — По моему это и слепому понятно. – посторонний голос вмешался так не кстати. Вернув себе свою руку, спрятала обе за спину и посмотрела на того, кто прервал нас с Нишаном.

   Высокий молодой демон с рожками на лбу. Такой же яркий цвет волос, как и у меня, очерченные скулы, тонкий нос с горбинкой. Тонкие губы и худощавое телосложение. Не красавец, но и привлекательности не лишен.

   — А это кто? – спросила я у своего друга, игнорируя тот факт, что говорить о ком-либо в его присутствии в третьем лице неприлично.

   — Линкольн Торб, шестой курс, спайка: воздух-огонь-никромантия. Младший брат нашего магистра Прагрома. Знаменитым синим огнём не владеет. – Ниш знал, что я люблю изложенную информацию коротко и по существу, но когда говорил мне что-то, складывалось впечатление, будто он издевается.

   — Дядюшка! – закричала я и бросилась на шею опешившему парню, который не намного-то и старше меня самой. К слову, опешил не только он. Нишан тоже с круглыми глазами смотрел на то, как я крепко сжимаю в объятьях совершенно мне незнакомого человека.

   Оторвавшись от Линкольна, за дужку поправила очки на глазах и с возмущением спросила:

   — А почему у него глаз нормальный? – гнев заливший лицо недавно язвившего парня позабавил меня и я уточнила: – Оба глаза?..

   На плече легла рука Ниша, он же и тихо ответил.

   — Вылечили.

   — А... ле́чится? – вмиг растеряв всю веселость серьезно спросила, замерев.

   — Ле́чится... – прошипел злой дядюшка-демон. – Это лечат только эльфы с магией жизни. Один такой, должен был мне жизнь...

   — Это все конечно замечательно, – откинув зароившиеся в голове мысли бодро начала я, резко осеклась и пробормотала себе под нос, – Осталось только найти эльфийского мага жизни…

   И, задумчиво отвернувшись ото всех, направилась к столу искать свое расписание и списки учебной литературы.

   Вмиг стало так грустно! Я всегда мечтала осмотреть на мир здоровыми глазами, а не одним и тем, как оказалось, плохо-видящем. Снова, за дужку, поправила очки на переносице и, наконец, отыскала первый курс стихийной магии криминалистического факультета по раскрытию преступлений с помощью магии. Тфу, пока произнесешь целая вечность пройдет! Расписания как токового не было. Огромными буквами на листе было написано:

   “РАСПИСАНИЕ У ДАННОГО ФАКУЛЬТЕТА НЕ НАРМИРОВАННОЕ В СВЯЗИ С ТЕМ, ЧТО УЧЕБНАЯ ВЫЕЗДНАЯ ПРАКТИКА ПРОХОДИТ В НЕЗАПЛАНИРОВАННЫЕ ЧАСЫ! ПОЭТОМУ ВСЕ УЧЕНИКИ ФАКУЛЬТЕТА МАГ-СЛЕДОВАТЕЛЕЙ, СОБИРАЮТСЯ КАЖДЫЙ ДЕНЬ В ХОЛЛЕ УЧЕБНОГО КОРПУСА И ЖДУТ ДАЛЬНЕЙШИХ УКОЗАНИЙ! НА ЗАНЯТИЯ ОДЕВАТЬ УДОБНУЮ СПОРТИВНУЮ ОДЕЖДУ! ЕСЛИ ПРЕНЕБРЕЖЕТЕ ПОСЛЕДНИМ СОВЕТОМ, ЭТО ВАШИ ПРОБЛЕМЫ!”

   И после прочтения этого текста я окончательно поникла. Все ожидающие мне шесть лет учебы будут похожи на сплошную мыльную оперу! Списка литературы не было. Только все теме же огромными буквами написано:

   ИМЕТЬ ПРИ СЕБЕ ДЕСЯТЬ ТОЛСТЫХ ТЕТРАДЕЙ И ЧИРНИЛЬНУЮ РУЧКУ! ЛЕКТОРЫ САМИ ДАЮТ ВСЮ НУЖНУЮ ИМФОРМАЦИЮ ДЛЯ ПОЛНОЦЕННОГО ОБУЧЕНИЯ!

   И приписка внизу ма-а-аленьким шрифтом:

   Самые умные, могут пойти в библиотеку и найти все, что угодно их душе.

   Я думаю, мне хватит лекций. Это потом я поняла, что рано зареклась…

   — Ева… – от тихого голоса я подпрыгнула и растерянно посмотрела на стоящего рядом Нишана. – Ев, пойдем. Я помогу тебе перенести вещи в общежитие. – меня аккуратно взяли за когтистую ладонь и повели в направлении выхода из МУА. Ниш жил в доме родителей, а я, здраво рассудив, что вырученных из некоторых драгоценностей денег мне хватит не больше чем на три года, решила экономить, жить в общежитии и искать подработку. Иметь деньги надо, но и подстраховаться не помешало бы.

   * * *

   Что такое блок общежитие? Это, как и у всех три комнаты. Две спальни и, между ними, большая комната. Кухня совмещенная с гостиной А именно, заходя из коридора в мой блок, я увидела ту самую кухню-гостиную. Слева, много всяких магических штуковин, о предназначении которых я даже не догадывалась.

   Рассказать, как я питалась в море? Так вот, у нас готовили все и разом. Все жители города в одном месте. Мужчины охотились, убивая рыбу, а женщины спускались с добычей в каньон с теплой водой и горячими камнями. На этих камнях и варилась-жарилась рыба. Сколько я себя помню, я ела только рыбу и водоросли. Еще, очень редко мы ели варенных членистоногих и иногда кальмаров. Все. Стол королевы Ирины, ничем не отличался от стола обычной русалки. Лишь может иногда, только водорослями. Некоторые редкие и вкусные сорта, выращивали во дворце.

   И теперь, смотря на это все, я боялась.

   Те четыре месяца, которые я тут провела, я жила в трактире. От предложения Нишана, остаться жить в его доме, отказалась. Он приходил ко мне и учил. И ела я только рыбу приготовленную на пару и в собственном соку. Отец Ниша, лорд Гром, знающий о разумности русалок, тоже уговаривал остаться.

   Итак, слева, занимая угол и по половинке смежных стен, находились магические приборы для готовки. И дверь. Справа, стоял большой диван, одно кресло, камин у стены и широкий книжный шкаф. С горем пополам прочитав названия, узнала в них книги по криминалистики. Что-то вроде: “Тысяча и один способ поймать преступника”, “С чего начинать при осмотре места преступления”, “Как по мимике определить ложь” или “5000 оружий и их следов на теле”.

   Последние два названия меня заинтересовали, но с этим потом.

   Справа помимо удобств было две двери. Одна вела в ванную комнату, а другая в спальню. Но то была спальня мужского населения нашего блока, как объяснил мне Ниш. А моя была там, где дверка слева.

   Просторная комната вмещала в себя стол, удобный стул, книжный шкаф, два бельевых шкафа, два вещевых, большое окно, занавешенное темно-коричневой занавеской, полочки на всех свободных местах, на стенах, и четыре кровати. На приличном друг от друга расстоянии, и с длинным ковриком и тумбочкой у каждой. Это хорошо.

   Три кровати были заняты, свободной осталась только та, что стояла прямо напротив двери. Обидно, но терпимо. Я не сильно зазналась живя во дворце, так как была равна по статусу чуть ли не слугам. И в детстве часто пряталась в их комнатах, заставляя стражу метаться по дворцу в поисках пропажи. Поэтому жить с кем-то в комнате, для меня не будет проблемой.

   Вещей, которыми я обзавелась за время проживания на суше, было не так уж и много. Только вот скромным по меркам этого народа, вещи назвать нельзя. Проблема скрывалась в стыковке воспитания и принятия новых правил. Моя привычка, обходиться без одежды, накладывалась на закрытые по всем статьям платья, которые сковывали движения и натирали непривыкшую к этому кожу. Помню Нишан попытался пошутить, что мне нужно одевать взрослые распашонки, и как потом три часа объяснял, что такое распашонки, и суть шутки. И как я его пихнула локтем в бок, после чего он старается близко ко мне во время своих шуток не подходить.

   А теперь, идя по улицам или в людных местах, я ловлю на себе женские недовольные, мужские жадные и старческие укоризненные взгляды. В данный момент, на мне было платье. По меркам этого мира, детское, так как было чуть ниже колен, и требовало одевать под себя панталоны по щиколотку. Я носила это платье немного перешитое и без панталон. Оно открывало плечи, ключицы и зону декольте. На ребенке, думаю, это смотрелось бы мило, на мне это смотрелось потрясающе красиво.

   — Знаешь, Евангелина, теперь мне придется сторожить тебя и дне и ночью. – сказал мне Ниш, медленно скользя взглядом по моей фигуре, по моей просьбе осматривая обновки.

   — Это почему? – я деловито подошла к высокому зеркалу в комнате трактира, которую снимала и покружилась перед ним, заставляя подол платья взлететь вверх, открывая взору ноги выше колен. – Не забывай, я привыкла обходиться без одежды, – я посмотрела в глаза отражению парня, сидящего на идеально мной застеленной кровати. В комнате вообще царил идеальный порядок.

   Так же и сейчас, наводя порядок на своем новом островке обитания, я не оставила ни одной детали, которую можно было бы назвать лишней или лежащей не на месте. Мне очень не нравится, когда что-то лежит не на своем месте. Бесит просто.

   Когда мои четыре свободных платья были повешены в один из вещевых шкафов, белье сложено в один из бельевых, я засунула в тумбу пачку пластины, которые богатые дамы покупают для того чтобы скрыть шрамы или некрасивые родинки. Следом туда легла пудра, купленные по пути к общежитию письменные принадлежности и шкатулка с деньгами и украшениями, которые я не захотела продать. Обувь, исключительно на полностью плоской подошве, даже без намека на, любимый здешними дамами, каблучок, я ровным рядочком сложила под кровать.

   И потом случился БУМ! В комнату, ворвались три девушки, весело и громко смеясь, толкая друг друга локтями, то и дело спотыкаясь, от переизбытка эмоций, и хватаясь друг за друга.

   Нишан в это время молча сидел за единственным письменным столом и наблюдал, как я раскладывала вещи. Но как только двери распахнулись, он с интересом посмотрел на вошедших. Девушки же с медленно угасающими улыбками замерли и не стали сводить с меня пристальных, изучающих взглядов.

   Я разогнулась, так как в тот момент поправляла обувь под кроватью.

   — Здравствуйте. – я постаралась приветливо улыбнуться, но не получилось. Поэтому просто нахмурилась и поправила очки на глазах, сдерживая порыв, моргнуть вторым веко.

   — Привет. – ответила одна из девушек, самая высокая, примерно со мной одним ростом и явно из высших слоев. Вампирша, с прямыми черными густыми волосами, широким ртом, красивыми чертами лица, пышной грудью, покатыми плечами и в шелковом светло-зеленом платье с коротким рукавом. Я заметила, что когда она смеялась, она показывала только передние зубы. И в этом был свой какой-то шарм.

   — Новенькая? – другая, самая маленькая, ростом где-то сто пятьдесят сантиметров фея, с золотисто-белыми волосами, в шерстяном платье мышиного цвета. Видно сразу, что она очень закрытая, что крайне необщительная, но видимо в этой компании она открывалась.

   — Первый курс? – среднего роста, простодушная девчонка с ярко-голубыми волосами, в нежной ярко-розовой юбке и насыщенно фиолетовой блузе, эльфиечка. Ее одежда блестела шелком. А на ногах были красивые черные замшевые туфли на высоком каблуке.

   — Первый курс. – согласилась я с двумя девушками я, так как первая ничего не спрашивала.

   — Понятно. – черноволосая равнодушно и весьма неприлично махнула на меня рукой и, отстранившись от подруг по комнате, прошла к той кровати, которую можно увидеть только зайдя в комнату и где царил ужасный бардак. Разобранная постель с измятыми одеялом и простынями. На полочке вперемешку лежат тетради, бумажки, высохшие шкурки от какого-то оранжевого плода и косметика. Плюхнувшись на нее, она лениво обвела комнату взглядом и, мучительно покраснев, заметила Нишана.

   — Здравствуй, Нишан. – тихо сказала она, привлекая к парню всеобщее внимание.

   — Привет Серилия… – таким мурлыкающим тоном произнес мой друг, что мои глаза округлились до невероятного размера.

   Он так умеет?

   — Алисия, Елена, – Ниш поочередно кивнул сначала серой мышке, а потом девушке в яркой одежде, – Девушки, очень приятно повидаться, но я обещал показать Евангелине МУА.

   И парень, сидящий на стуле, словно на коне, изящно поднялся и, подойдя к опешившей от такого поворота событий мне, подставил локоток, предлагая опереться.

   Я, с чувством исполненного долга, приняла помощь, и мы пошли смотреть мое новое учебное заведение.

   Но в кухне-гостиной мы столкнулись с жителем второй, комнаты мальчиков. Высокий, такой… шкафистый парень. Наглое лицо, широкие ладони и рост (!) на целую голову выше меня. Каштановые волосы были коротко сострижены, а одет он был в простую рубашку и штаны. Но едва ощутимый лоск, говорил о знатном происхождении парня.

   — Новенькая! – воскликнул он, заинтересованно поблескивая глазами и оглядывая меня.

   — Ну допустим, – я остановилась, заставляя остановиться и Ниша.

   — Мое имя, Яровел Ибол, – обворожительная улыбка хитрого демона скользнула по его губам и Яровел сделал мне на встречу пару шагов, – Лин, что ты делаешь рядом с моей девушкой? – наглость моего соседа зашкаливала. – Как считаешь, что с этой милой леди сделает Серилия?

   — Должна заметить, что вопрос поставлен неправильно. – деловым и предельно серьезным тоном заметила, отпуская локоть, который дали мне в подмогу.

   Заинтересованно на меня уставившись, Яровел Ибол забавно приподнял левую бровь.

   — Что эта прекрасная леди сделает с вампиршой, если она попытается ей навредить? Так было бы правильней.

   — Вариант Яра, подходит больше! – злобно выкрикнула из закрытой комнаты упомянутая. – И не смей называть мою расу вслух, человечка!

   — Если для тебя это больная тема, я не буду. Но и ты не упоминай расу кого-либо, если ее не знаешь, Серилия. На этом, мы отклонимся.

   Ну, и мы откланялись.

   * * *

   Первый учебный день начался ужасно. А именно, с неоправданно бодрого голоса Яровела, который ворвался в нашу комнату и стал ходить по ней взад вперед, разглагольствуя. Он был бы похож на взволнованную мамашу, если бы не рост и упомянутая шкафисость.

   — Девочки! Вы как всегда спите. – начал он с укоризненного. – А я вот проснулся ни свет ни заря, оделся, собрался, позавтракал, приготовленной, между прочим собственноручно!, яичницей, пришел к вам, и что я вижу? Беспредел скажу я вам! – я молча вытащила подушку испод головы и положила ее на голову. – Спят они, понимаешь, сны десятые видят. А я как всегда будить вас должен. Вот скажите, зачем оно мне? А я сам не знаю! Но уже второй год бужу ваш дружный коллектив. Вот только к вам еще один человечек добавился. – шаги приблизились к моей кровати и последняя прогнулась. – Вставай, прекрасная дева! – подушка, как я ее не удерживала, слетела с моей головы. – Солнышко встало, птички поют, а вы ленитесь, не встаете! Такое утро прекрасное! Оно не сравнится с вашими скучными снами! Леди! – мое одеяло поползло вниз, оголяя нагую спину, так как я спала только в коротеньких панталончиках-шортиках. – Ой, все интереснее и интереснее! – воскликнул парень.

   — Еще один сантиметр, и я высушу твои пальцы. – сонно пробормотала я, на полном серьезе. Не то чтобы я стеснялась, но правила суши усвоила. Это неприлично и досужие слухи мне не нужны.

   Одеяло быстро и аккуратно легло туда, где лежало. Всегда удивлялась, как все всегда правильно понимают всю степень опасности, сказанных мною фраз, совершенно ленивым и спокойным тоном.

   — Так девочки. – несколько обиженным тоном заявил Яровел, поднимаясь с моей постели. – До занятий час. – и, хлопнув дверью он ушел.

   Вся его речь не произвела такого результата, как последняя фраза. С возмущенными криками с постелей повскакивали мои соседки и больше всех возмущалась Серилия. Похоже они действительно привыкли, что их будит Яровел и наверняка будит раньше, чем сегодня. Я, слушая как все судорожно собираются, широко зевнула, перевернулась на спину и села, удерживая на груди одеяло. Встала, медленно прошлась по комнате, достала из шкафа бюстгальтер, сбросила одеяло и одела его. Следом, кинув одеяло на кровать, натянула платье и, наведя идеальный порядок на своем месте обитания, поплелась в ванную, которая у нас была одна на всех. Выйдя из комнаты, скривилась.

   За плитой, что-то готовя, стояла Елена в ярко-зеленых облегающих штанах, что позволялось только магичкам, и в режущей глаза желтой блузе. Туфельки красного цвета, в отличие от вчерашних каблуков были на толстой ровной подошве.

   Серилия сидела на диване, пудрясь и глазами ища, вероятно, тушь. Она тоже была в брюках. А из ванны в это время выходила маленькая Алисия, судорожно перелистывая какую-то тетрадь и утирая маленьким полотенцем рот. За обеденным столом сидел единственный парень нашего блока и с покровительственным видом снисходительно смотрел на все вокруг него творящееся.

   Умывшись в ванной, я осторожно заткнула пробкой раковину и набрала ледяной воды. Смотря в зеркало и кривясь, отлепила ненавистные наклейки и, выкинув их в стоящую радом урну, опустила лицо в воду. Жабры на лице неохотно разлепились и втянув воду, выплюнули ее. Пахло как всегда ничем. Обычная вода, отчищенная магией и несущая в себе лишь едва ощутимый запах металла. Открыв глаза, поморгала вторым веко. Кто бы знал, какое удовольствие доставляет мне этот утренний ритуал? Как я соскучилась по морю? И как поднимает и одновременно ухудшает настроение эта утренняя возможность ощутить хоть какой-либо запах. Пусть это будет даже запах металла. Пусть. Это хоть что-то. Простоя привыкла, ощущать все запахи, которые рассказывали намного больше зрения и слов. И внезапно лишиться этого было жестоко.

   Примерно на две минуты, я задержала дыхание и лишь обонятельные жабры работали вбирая и выплевывая воду. А потом, я, из-за нехватки кислорода, высунула лицо и стала осторожно и медленно промокать взятым с собой полотенчиком.

   После с отвращением снова заклеила жабры и припудрила все это, чтобы не было заметно.

   В гостиной уже не было хаоса. Все сидели за столом и ели то, что приготовила Елена. Даже Яровел ел, хотя упоминал что уже завтракал. Отнеся в комнату полотенец и пудру, взяла тетрадки и вышла ко всем.

   — Евангелина, – Елена мне приветливо улыбнулась, – Иди к нам кушать.

   — Нет, спасибо, я такое не ем, – вымученно улыбнувшись, чтобы не обидеть ее, прошла к дивану и села на краешек. В ту же секунду в дверь постучался и вошел Нишан.

   — Ниш, – я вскочила и кинулась к нему, – Я уже собралась.

   — Дамы, – мурныкнул парень, склоняя голову, – Яровел.

   — О Батюшка, пойдем уже! – раздраженно сказала я и, развернув друга за плече, повела его прочь из блока.

   *_*

   Огромный холл учебного корпуса бурлил жизнью и взрывался гомоном голосов. Шесть курсов по тридцать студентов в каждой. Магические следователи возбужденно переговаривались обо всем и сразу, смеясь, а местами и хмуро стоя в стороне. В большие двери широко ставя шаг вошел магистр Прагром и группа студентов примерно второго-третьего курса двинулась к нему. Выловив взглядом в толпе мою персону, он попытался улыбнуться, но я раздраженно фыркнув, отвернулась.

   — Ев, – меня в бок толкнул Нишан, – Вон, смотри, это твоя группа и твой куратор.

   Кружочек потерянных и мнущихся студентов сам бросился в глаза, а хмурая и знакомая мне эльфийка сверялась со списками и явно не досчитывала именно меня.

   — Я побежала. – шепнула я и быстро пошла к своей группе.

   — А, Евангелина ГорящееМоре, – противно кривя губы процедила она, убивая меня взглядом, – Что ж, если все в сборе, то я могу рассказать ваше примерное расписание. Сначала вы идете на вводную лекцию по делу следователей. После, оставаясь в том же лекторном зале у вас пройдет лекция по основам логике. По окончанию этой лекции, вы можете идти на обед, который продлится час. Лекция по теории управления стихией огня и после по смешанной магии. На этом ваш день закончен, но будьте готовы, что вас могут выдернуть посреди ночи для первого практического занятия. На этом все. – взгляд преподавательницы снова замер на мне. – Студентка, вам ясно дало было понять, что в первую очередь в магазине, вы должны покупать удобную одежду, в которой вы сможете и бегать и лазить на чердак.

   — Я читала пожелания об одеже, – ровно ответила я, встретив ее пристальный взгляд, – Но по моему, там фигурировало слово “пожелания”. При всем моем уважении, я намеренно носить то, что мне удобно.

   Я не хамила, нет. Просто излагала неоспоримые для меня факты.

   — Что ж, – желчная улыбка скользнула по губам эльфийки. – И да, для опоздавших, мое имя Ополь Виндет. Магистр Виндет. Теперь, пойдемте, я проведу вас в лекционный зал. Все ваши лекции пройдут в этом кабинете.

   * * *

   Лекция по делу следователей меня настолько увлекла, что я расстроилась, когда она кончилась. Ее вел крайне интересный преподаватель. Тарош Очерд, профессор Очерд, бывший старший следователь городской стражи по делам связанным с убийствами, знал свое дело и умел его преподносить в том свете, в котором он его видел и хотел, чтобы мы видели так же. Я увидела. И была одной из немногих. Просто из любопытства оглянув своих сокурсников, увидела еще пятерых с блеском в глазах увлеченных лекцией. Все остальные хмурились, кривились и нехотя записывали.

   Крупный, широкоплечий, немного полноватый мужчина лет сорока-сорока пяти с гладко выбритым лицом и коротко стриженными темными волосами, был одет в рубаху и штаны. Он ходил по лекционному залу и, размахивая руками, не останавливаясь, вещал, но приказав припасти все вопросы на конец лекции. Он все время смотрел в зал и оглядывал каждого.

   — Предмета дела следователей, как такового не существует. – именно с этих слов он начал свой рассказ, представившись. – Так же, как и нет этого глупого предмета по логике. По сути, это один и тот же предмет. И этот предмет или предметы, не усвоятся даже в самой умной голове без практики, которую увы, буду вести не я, а капитан Терлан. Очень умный и толковый специалист, вот только опыта мало. Некоторые очевидные вещи, которые видны мне, он не видит. Но я ушел и теперь он набирается опыта. Как и вы, будете набираться опытом с ним.

   — Профессор Очерд, но вы же сказали, что он не опытен. Как мы научимся чему-то у него? – спросил парень, который, так же как и я с открытым ртом слушал преподавателя.

   — То, что для вас будет новым и неизвестным, для него будет воздухом, которым он дышит каждый день. – жестко оборвал парня мужчина. – Если я говорю, что он не достаточно опытен, то вы, по сравнению с ним, новорожденные младенцы, студент Рако. Ваши чрезмерные любопытство и самонадеянность, граничат с эгоизмом. Не нужно думать только о себе. Нужно думать, что звания капитан просто так не добиваются и что другим Терлан помогает выкладывая на работе всего себя. Ты тоже будешь помогать. – профессор тыкнул в него пальцем. – И будешь выкладываться на работе без остатка. Это видно сразу. Только перестань думать о себе, как о божестве. Поставь себя на ровне со всеми, кто тебя окружает и подумай так, как думают они. Просто научись понимать других, а не только свой ум и свои доводы.

   — Что вы имеете в виду? – громко спросила я, не до конца понимая, что мужчина хотел этим сказать.

   Взгляд профессора Очерда переместился от Рако ко мне и глаза загадочно заблестели.

   — Когда тебя на плече рыдает жена главного подозреваемого, говоря, что ее любимый ни за что на свете не мог кого-либо убить, что и мышей у кошек отбирал, а любовница равнодушно пожимает плечами и говорит, что этот урод мог и бабушку родную убить ради денег, кому вы поверите?

   Я задумалась. Действительно, кому? Той, которая возможно прожила со своим мужем долгие годы, или той, которая знает его не более двух месяцев?

   — Любовнице, – после двух минут в гробовой тишине, сказала и на вопросительно приподнятые брови, принялась пояснять, – Когда ты знаешь человека долго, это конечно хорошо. Но одновременно и не очень. Чем больше люди друг друга знают, тем больше они изучают друг друга, притираются. А чем человек лучше знает человека, тем легче его обмануть. Порой люди даже не подозревают, что за чудовище скрывается за маской примерного семьянина, любящего своих жену и детей. И только тот, кто знает человека не долго, пусть даже год или полтора, примерно представляют, что у него внутри. Пусть любовница еще и не изучила привычки подозреваемого так же хорошо как жена, но она видит то, что скрыто от любящей женщины, которая просто привыкла закрывать глаза на недостатки того, кто живет с ней и ее детьми. Иногда даже сам человек не догадывается, сколько в нем кроется опасностей…

   — Освободите первый ряд. – совсем не к стати обратился к студентам отставной майор, а когда его приказ был выполнен, продолжил: – Рако, пересядьте за первый ряд.

   — Но почему? – откликнулся курчавый парень, который сидел на четвертом.

   — Отставить разговоры Рако, просто сделай, что велено.

   С замученным стоном, языкастый поднялся с места и пересел на указанное место.

   — ГорящееМоре, – обратился ко мне профессор Очерд и потер подбородок, – Знаете, вы совершенно правы. Не всегда, человек который знает другого сорок лет, знает его так, как любовница, знавшая всего месяц. Но к чему последнее предложение? Похоже, вы знаете все это на своем опыте.

   Я рассмеялась. Весело и сама над собой.

   — Вы действительно превосходный следователь, профессор Очерд. Только они умеют так цепляться к словам.

   — Даже отрицать не буду, – улыбнулся он мне, – И все же не заставляйте мое следовательское любопытство ищейки страдать от необъяснимого факта. Какая же опасность таится в столь хрупкой девушке?

   — Вода, которой я училась с рождения и огонь, пробуждение которого чуть не убило мою подругу.

   — ГорящееМоре, пересядь на первый ряд.

   Так и начался мой первый учебный день.

   На первый ряд, кроме меня и Рако пересели еще четверо. Профессор называл всех по именованию рода, поэтому к нам пересели еще три парня: Проджерг, Виакл, Энтер и девушка из рода Шен.

   — К вам шестерым, у меня будет особое отношение. – он указал на нас пальцем. – Вы, будете писать у меня дипломные и курсовые. Я уже ваш наставник, хотя их выбирают только на третьем курсе. Вы те, кто уже получил работу в криминальном отделе и знание младшего лейтенанта. Но это не значит, что вы шестеро окончите учебу. – лицо того, чью расу я еще не определила, было решительным и жестким. – Вполне возможно, что диплом получат пятеро или четверо или трое или вовсе никто. Да, я возлагаю на вас надежду, но и спрашивать с каждого буду столько, сколько не буду спрашивать со всей группы. Потому что они все, не станут тем, кем станете вы.

   В аудитории загалдело двадцать четыре голоса.

   — Вы им завидуете? – ироничный смешок сорвался с губ профессора. – После первой же сессии вы будете их жалеть.

   Преподавание логики было не очень. Нет, дело не в лекторе. Майор Очерд рассказывал интересно, но навязывать цепочку мыслей, когда я привыкла строить эту цепь по-другому и лить из другого металла неправильно. Но нам всем пообещали зачет по этому предмету, если мы на отлично сдаем следовательское дело.

ГЛАВА 2. Первая практика в МУА и поход в родовое поместье

   На обед я пошла в общежитие в свой блок. Удивительно, но он был пустым.

   Единственное, в чем я разбиралась из кухонного инвентаря, так это в холодильном шкафу, в котором я спрятала живую рыбу.

   Убив пару рыбешек, налила в кастрюлю воды и кинув туда их, принялась нагревать воду с определенной частотой. Когда ты русалка и готовишь под водой, эту частоту улавливаешь очень чутко.

   Поэтому позавтракав и пообедав за одно, отправилась дальше, на лекции.

   Теория управления стихией огня. Теория и это успокаивает. Правда вел ее никто иной как Бранд Прагром. И на практике все было хорошо, кроме слишком пристального и чуткого внимания отца.

   Смешанную магию вел уже известный мне профессор Фореп. И все бы ничего, но этот плут постоянно пытался выведать кто меня учил магии воды и как я использую те или иные потоки вливая меньше магии чем положено, но получая тот же результат, который от меня требуют.

   Я не знала. Вернее я знала, и по другому не могла. А вот как объяснить не знала, да даже если бы и знала не стала бы. Секреты моего народа, это секреты моего народа. Да и вообще, является ли это секретом?

   — Евангелина! – между третьей и четвертой парой в аудиторию ввалился Нишан и, увидев меня на первом ряду, расплылся в широкой и яркой улыбке. – Ев, – он подошел и нагло уселся на мою парту, подвинув тетради, – На выходных мы с тобой идем на шахматный турнир.

   — Куда? – переспросила хмуро.

   — На шахматный турнир, Ева, – парень осторожно взял мою руку и погладил костяшки пальцев, – Тебе обязательно должно понравиться, раз уж профессор Очерд пересадил тебя сюда. – мне подарили еще одну улыбку. – К тому же невежливо отказываться, когда я так долго искал билеты.

   — Нишан, какой турнир? – тихо спросила я, впиваясь в него взглядом.

   — Не вредничай Еванглина. Все, я ушел, у меня тоже пары, между прочим.

   Тяжело вздохнув, поняла, что пойду на этот шахматный турнир, хотя и понятия не имею, что означают эти два слова.

   Но на сегодня, даже после пар, приглашения не кончились.

   Стрелой летя по коридорам, чтобы больше нигде не задерживаться и ни с кем не говорить, я мечтала сесть и просто побыть в тишине. Или же сбежать на ночь в окен. Поплавать. В соленой воде полной рыбы и запахов…

   Но поворачивая в коридор, где располагалась дверь к моему блоку, меня резко схватили за запястье и дернули назад. Магия в крови вскипела вместе с адреналином и испугом. Мгновенье и мои пальцы больно сжали, а рвущуюся наружу силу просто смяли в попытке блокировки.

   — Евангелина! – оборвал меня голос и я зло рванула руку. – Успокойся!

   — Да что? – рыкнула я, сверкая глазами. – Какого морского дьявола?

   — Успокойся, – повторил магистр Прагром, – Нам нужно поговорить.

   — Нам не о чем с тобой разговаривать. – прошипела я. Ненавижу его. Всем сердцем. За себя, за маму, за свою судьбу.

   — С каких это пор мы перешли на “ты”? – спросил меня демон, разозленный моим, наверное, неуважением.

   — По-моему, к родителям всегда обращаются на “ты”. – не менее зло проговорила.

   — Ну, как твой родитель…

   — Ты не имеешь на меня никаких прав. – перебила я мужчину, который нервно пальцами трепал свои рыжие волосы. – На этом все.

   — Нет, Евангелина, это не все. – сказали мне и я, подавив порыв развернуться и уйти выжидательно приподняла брови. – Нам нужно поговорить там, где нас не услышат.

   — Боитесь осуждения? – я подалась вперед. – Уверяю, слухи которые поползут по МУА, ни чем не сравнятся с тем, что меня окружало всю жизнь. – я пыталась добиться от него чувства вины, и кажется, у меня немного получилось.

   — Я встречался с твоей матерью двадцать лет, Евангелина. И она ни словом не обмолвилась о том, что у нее есть от меня ребенок. Двадцать чертовых лет! Каждый год на целый месяц она одевала какой-то амулет и выходила на сушу. И в этом году тоже.

   На месяц? Так она уходила далеко не в поля святых сил, для медитаций? Мама!

   Но я молчала, растерянно гладя на злого демона, который узнал, что его уже так долго водят за нос. Я увидела морщинки в уголках глаз, которых не заметила раньше. И обиду. Он обиделся на нее? Логично.

   — Сколько тебе лет, Евангелина? – ворвался в мои мысли голос отца.

   — Какая разница? – срывающимся голосом ответила вопросом на вопрос и, облокотившись о стену, сползла на пол, обхватив руками голову. Стоит ли после такого признания ненавидеть своего отца? Или вообще стоит ли ему верить? Не долго думая, магистр стихии огня сел рядом со мной.

   — Двадцать лет. Семнадцать из них я уговариваю ее остаться со мной. Выйти за меня замуж. Я не подлец и не негодяй, Евангелина. До недавнего времени я думал, что у меня нет детей. Нет наследников. И тут ты. – мужчина немного помолчал, пока какая-то группа студентов не прошла мимо нас, нервно и напряженно молча. – Хочешь расскажу как мы с ней познакомились?

   — Хочу. – прошептала я, сгорбив плечи.

   — Я был молод. Да и сейчас я не старик, но прожитые годы неотвратимо ставят на любом отпечаток опыта. Так вот, двадцать лет назад, когда я только окончил учебу в этом самом МУА, мы с друзьями поплыли в открытое море на каком-то прогнившем кораблике. И начался шторм. Я маг огня, Евангелина. И дружил я только с магами воды. Не знаю, почему так получилось, но оно было так. Все они смогли спастись, а я пошел ко дну. И конечно, эта история кончилась бы печально, если бы не твоя мать. Молодая, только что вступившая во власть королева, которая приплыла для посвящения в долину, где била ручьем магия водной стихии. – отец улыбнулся своим собственным воспоминаниям и, взглянув через время продолжил, – Прекрасная, белокожая дева. Демоны могут не дышать около часа. Примерно за это время я и достиг дна. Но придя в себя, увидел грот и девушку с двумя ногами и жабрами на лице и на шее. – мужчина провел указательным и большим пальцами правой руки по лицу и шее, как бы указывая, где именно. – Амулет давал ей только ноги и возможность дышать воздухом. Ну и перепонки на пальцах убирал. Такие же когти как и у тебя. – Бранд Прагром кивнул головой на мои руки, улыбаясь. – Ирина МорскаяГладь из ветви Сияющих. Женщина, которая на протяжении двадцати лет была моей любовницей и отказывалась от статуса жены. Я ухожу к ней в море каждые выходные, сделав обратный артефакт. То есть отращивая себе лишь жабры и перепонки.

   — Когда моя мать только вступила во власть, у нее был муж. – прошептала я. – Она изменяла отцу Данара! Она…

   — У нее был муж? – потрясенно переспросил меня мой собеседник.

   — Он погиб на третий год их брака, когда началась война… Она не успела родить до коронации… – я весело рассмеялась, вспоминая, как мама рассказывала ту историю. – Она вышла сначала замуж. А узнав, что беременна, начала готовиться к коронации. Но подготовка затянулась и, в назначенный день, стоя у алтаря в специальной накидке, она поняла, что ее хвост превратился в ноги. Первый признак того, что начинаются роды! – я снова расхохоталась, и посмотрела, как улыбка тронула губы отца. – А до конца всех церемоний еще час. Примерно через пятнадцать минут, когда начались схватки, мама поняла, что Данар очень нетерпелив и ему все равно, что мама занята столь важной вещью как коронация.

   — Так у тебя есть брат? – магистр повернул ко мне голову и улыбнулся.

   — Фактически да, он есть. – я покачала головой, смотря как две девчонки идут по коридору и косятся на нас. – Да и на практике он тоже есть. Крепкий и мускулистый. Помню, как она катал меня на плече и вертел кругами, держа за руки. Но он не знал, что я ему родная по матери. И когда пригласил на свидание… Это был удар. – отведя взгляд от поджавшего губы мужчины, продолжила: – У мамы был долгий разговор с ним. И он очень сильно кричал. Больше я его не видела.

   Я быстро утерла слезу, которая предательски сорвалась с ресниц. Густая, темно-синего цвета слеза. Русалки все плачут так. Зато из застывших слез получаются очень редкие драгоценные камни. Редкие они, потому что мало кто хочет, чтобы его слезы украшали чье-то ожерелье.

   Но, быстро перевернув палец кончиком вниз, посмотрела, как густая влага соберется в капельку и чуть встряхнула рукой. С тихом звоном на пол упал мгновенно высушенный мною камешек.

   Теперь это драгоценность. Улыбнувшись, подняла капельку и повертела на пальцах.

   Когда русалка рожает, она почти всегда плачет. И эти слезы становятся мощным оберегам ее ребенку. Моя мама проронила одну единственную слезу, которая весит у меня на шее. А Данар носит браслет с вкраплением семи. Ирония.

   — Возьми. – я протянула камешек отцу и по его лицу прошла судорога. – Сделаешь на него оправу. Это сильнейший из возможных накопителей. Для магии огня тоже походит.

   — Откуда ты знаешь?

   — Я десять лет вкладывала свою силу в свой накопитель. Выливалась досуха.

   — Что? – рык был такой, что я вздрогнула.

   — Я боюсь своего дара. И мне было плевать, что я могла перегореть. – я тяжело вздохнула под злым взглядом.

   — Я приглашаю тебя пожить в свой дом, Евангелина. – примирительным тоном произнес демон.

   — Нет. – монотонно сказала, качнув головой. – Ты всерьез думал, что я соглашусь?

   — Ну, попытаться стоило. – усмехнулся он. – Тогда сегодня ты просто обязана сходить ко мне в родовое поместье.

   — Нет. – спокойно ответила я.

   — Ты зря раскрылась моему брату Евангелина. Мая мать меня чуть живьем не съела, когда узнала, что у нее уже такая взрослая внучка и она ни секунды не участвовала в твоем воспитании.

   — Предлагаешь познакомиться с бабушкой и дедушкой? – с иронией и заинтересованностью спросила, глядя как отец, прикрыв глаза, прислушивается к чему-то.

   — Что-то в этом роде. – усмехнулся он. – Действительно сильнейший накопитель, – вдруг вынес вердикт демон раскрывая глаза, – В пять раз сильнее, чем знаменитый, так называемый Белый накопитель. Вы, русалки, опасные вещи создаете.

   И сказано вроде смеясь, но напряженные нотки в голосе не остались мною незамеченными.

   — Не волнуйся, я постараюсь больше не плакать. – спокойно сказала, вставая на ноги.

   — Хорошо, – выдохнул магистр Прагром и поднялся вслед за мной, – Жду через час у входа в общежитие.

   — Я приду.

   * * *

   Большой особняк рода Прагром меня впечатлил. На суше вообще по-другому строили дома. Совсем по-другому. Мы выдалбливали дома в скалах и коралловых холмах, а они строили дома из камня и… как его… де-ре-ва. У нас не было такого материала.

   — Готова? – сам нервничая спросил мой отец и, дождавшись моего кивка, громко постучал в двери.

   Щелкнул замок, дверь открыл какой-то мужчина в черном фраке и белой рубахе.

   — Здравствуйте, – вежливо сказал он, глядя на меня, – Вы к кому?

   — Я… я к… бабушке. – несколько растерявшись сказала.

   На лице встретившего меня отразилось изумление и растерянность.

   — Чарз, пусти девушку. – расхохотавшись произнес магистр, показываясь мужчине.

   Мне мгновенно уступили дорогу и я шагнула в коридор, выдержанный в темно-бардовых тонах.

   — Это она?! – прокричал голос откуда-то из дома и послышался быстрый перестук каблуков. – Чарз, скажи что это она!

   Тут-то я и увидела ее. На вид достаточно молодая женщина выскочила из какого-то поворота и быстро направилась к нам. Огненно-рыжая шевелюра забранных в невысокую прическу волос сразу выдала наследство и нисколечко не скрывала рожек. Но только в этом. Красивые брови дугой, большие карие глаза, тонкие губы и аккуратный носик. Одета она была в длинное платье, с неглубоким вырезом и рукавами в три четверти.

   — О, боже, какая ты большая! – женщина налетела на меня и крепко сжала в объятьях. Кажется, у меня даже одно ребро хрустнуло.

   От такого напора я опешила и просто замерла, беспомощно глядя на отца и на того самого Чарза. Первый беззвучно смеялся, второй пожал плечами, выражая свою полнейшую бесполезность.

   — Извините, – собрав в себе все воспитание и выдержку, спокойно сказала, – но вы не могли бы меня отпустить?

   Медленно, как бы неохотно, женщина отстранилась, но ее руки остались лежать у меня на плечах. Она внимательно вгляделась в мое лицо, нахмурилась, перевела взгляд на своего (как я поняла) сына…

   — Только не это! – воскликнула она, и ее пальцы крепко вцепились в мои плечи. – Скажи, что это не правда!

   Теперь отец засмеялся в голос. Как-то заразительно и, такое чувство, смеясь над своей матерью. Та хмуро смотрела на демона, поджав губы и зло сверкая глазами. Я положительно ничего не понимала, но потом конечно, мне все объяснили, но сейчас…

   — Пойдемте за стол, дети. – меня подтолкнул в спину и, я последовала за Чарзем, который едва заметно махнул в нужную сторону, призывая идти за собой.

   Через коридоры, мы попали в большую комнату, в центре которой стоял стол. Большой стол. А за ним сидели люди. Около десяти человек.

   Тут был статный широкоплечий демон, с темно-черными волосами, и безразлично-холодным взглядом. Хмурые брови, чуть пухлые губы… короче, похоже это мой дедушка. Уже знакомый мне Линкольн Торб, потом, женщина, как две капли воды похожая на мою бабушку. Вероятно, это моя тетя. Трое совершенно мне не знакомых молодых людей, все демоны и все не сводящие с меня пристальных, изучающих взглядов. И, кого я совершенно не ожидала здесь увидеть, так это Яровела и Нишана! Оба, увидев меня, заулыбались и с загадочными улыбками поднялись со своих мест, переглядываясь и выказывая какое-то уважение. Наблюдая их пример, поднялись все остальные мужчины.

   — Евангелина, милая, проходи, присаживайся, – начала щебетать моя бабуля, подталкивая меня по направлению к столу.

   Я начала нервничать. На дрожащих ногах сделала шаг, другой. Удивилась своей выносливости, дошла до самого стула и, смотря, как мой отец отодвигает его для меня, села на пол. Села, широко взмахнув руками и конечно задев лбом край стола.

   Почти все кто только что сел повскакивали со своих мест и взволнованно загалдели. Первым меня подхватил под руку магистр огненной стихии и с силой посадив на стул, на весу пододвинул его к столу.

   — Извините. – пробормотала, ненавидя свои ноги еще больше и потирая ушибленное место.

   Все промолчали.

   И когда все было готово к трапезе, встал мой предполагаемый дедушка и, посмотрев на меня, сказал, глядя опять же, только на меня.

   — Мое имя Ронаг Прагром, Евангелина. Я не хочу говорить долгую и пафосную речь, но скажу только одну вещь. Я рад что у меня есть внучка. Единственная внучка. У меня нет даже внуков. – мужчина говорил спокойно, ровно, действительно коротко и… он стал моим кумиром за эти полминуты.

   Нишан, услышав речь демона прыснул и весело взглянул на меня. Все остальные просто слушали. Дедушка сел, встала бабушка.

   — Меня зовут Пареа Прагром. И я буду долго припоминать сыну, что он не рассказал мне о тебе Евангелина. Мне очень жаль, что я ни секунды не участвовала в твоем воспитании, – повторила она мне давеча сказанную фразу отцом, – и не минутки не наблюдала как ты растешь, но думаю, мы станем хорошей семьей, а я хорошей бабушкой. Постараюсь узнать тебя лучше и помогу с переездом к нам в поместье…

   — Нет. – спокойно оборвала я женщину. Та села и изумленно раскрыла рот. А я встала. – Дорогие родственники и не очень. Я не собираюсь жить тут. Я приехала учиться и уже тысячу раз пожалела, что вообще раскрыла свое инкогнито отцу. – мой монотонный голос эхом проносился по пустому и затихшему помещению. – Я конечна рада узнать, что меня не бросил папа, а что это мама лишила меня всего, и мое детство было ее виной, но ни переезжать к вам в поместье, ни признавать себя одной из Прагром, я не буду. Мне льстит ваше гостеприимство, но я вполне могу обойтись сама во всем, что мне нужно. Ваши предложения излишни и не возымеют действия.

   Я рухнула на стул, хмуро оглядела замерших присутствующих, оглядела стол, не нашла рыбы (вообще никакой), и налив себе из графина воды в бокал, начала медленно пить.

   — Евангелина, ты моя любимая внучка. – черноволосый демон отсалютовал мне полным вина бокалом и выпив, стал накладывать себе еду в тарелку. Неохотно, будто после долгой спячки, все тоже начали приступать к трапезе и…

   — Это все из-за твоего характера! – вдруг воскликнула Пареа Прагром, со стуком ставя свой бокал. – Твой дурной характер! Все эти безразличные нотки в голосе, вызывающие мурашки… Твое! – и смотрела она на своего мужа. Грозно и обвинительно.

   А я не знала, что могу так…

   — Хоть один мой потомок унаследовал его. – мне подмигнули и снова обратились к жене. – Я рад, что это стала именно Ева.

   — Но у нее моя сила! – все еще обвиняя сказала женщина.

   — Помнится, мы мечтали, что один из наших детей будет именно таким.

   — Да, но…

   — Наслаждайся, родная.

   Засмеялись только рыжие и Яровел. Нишан явно не понял ничего и трое молодых людей тоже. А вот тот факт, что сила у меня не от деда а от бабушки, меня удивил. Признаться, под словом “родитель” я подумала именно на отца, а не мать.

   Установилась тишина, прерываемая только звоном столовых приборов о тарелки. Я не ела и вызвала этим всеобщий интерес.

   Подали десерты. Чай. К еде я до сих пор не прикоснулась. Пью воду.

   — Мама, – голос магистра Прагрома нарушил тишину, – У Евангелины серьезные проблемы в управлении даром. Она его боится и… десять лет выливала весь свой резерв в разного вида накопители… досуха.

   — Что? – визг был оглушительным, один из незнакомых мне парней, выронил чайную кружку и вышедший из тени слуга тут же начал убирать осколки. А сам парень облившись по пути этим самым чаем, извинившись, вышел.

   — Тише мам…

   — Досуха?! – продолжала бушевать бабушка. – Десять лет? – затихла и потом, – Ева, сколько тебе лет?

   Я замерла, хмуро посмотрела на женщину, на ее рожки, на лицо, и сказала:

   — Скажу на свой день рожденья.

   — И когда же будет твой день рожденья? – оживившись, сразу задала мне вопрос Паера Прагром.

   — Вчера, – ответила безразлично и не сдержала торжествующей улыбки.

   Правда вчера. Было, прошло, и что теперь? Не люблю этот праздник с самого детства.

   — Обожаю свою внучку, – весело рассмеялся дедушка.

   — Так не честно!

   — Леди Прагром, – это я к бабушке обратилась, – все более чем честно. Как пообещала, так и сделаю.

   — К чему столько скрытности? – все еще удивлено спросила женщина.

   — А к чему сразу раскрывать все карты?

   Спустя полчаса, мы все перешли в гостиную и меня, сидящую по центру дивана у столика, окружили гости мужского пола. Справа парень аристократичного вида(как впрочем и все присутствующие). С длинными, забранными в длинный хвост волосами. Его, по-моему, звали Миколан. Парень слева именовался Терсом. Его надменный взгляд меня раздражал и я старалась поменьше к нему поворачиваться. По бокам в креслах сидели Ниш с Яровелом и беспрерывно обменивались колкостями. На диване напротив сидел Никол, с заплетенными в косу темно-зеленым волосами. Все остальные под разными предлогами ушли. И я бы конечно взбунтовалась, если бы не Нишан, которого я знала, и который был моим другом.

   Все пытались говорить и шутить, но я откинулась на спинку кресла и, нахмурив брови, смотрела на творящийся вокруг беспредел. Оставалось лишь понять, к чему он? И посреди очередного несмешного рассказа о какой-то охоте, я подалась вперед, и спокойно спросила:

   — Господа лорды, объясните, к чему весь этот, – я мотнула головой и взмахнула рукой, описывая помещение, – это представление на одну мою скромную персону?

   — Десять! – тут же воскликнул Нишан и заулыбался, глядя на часы, которые стояли за спиной Никола.

   — Черт, Ева, вот что тебе стоило потерпеть их заунывность еще пять минут? – с досадой обвинил меня Яровел.

   — Вы что на меня поспорили?

   — В общем тебя сватают, – тут же сменил тему умный Яр, встрепенувшись, – смотрины, для женихов и в первую очередь для тебя.

   — Паера! – голос моего деда громом пронесся в доме, а следом за ним…

   — Мама! – это был мой отец.

   Похоже до моих родственников дошел коварный план бабушки.

   — Так, – я хлопнула по коленям и поднялась с дивана, оглядев присутствующих, – очень рада была с вами пообщаться, но я вынуждена уйти. – не скрывая иронии сказала, и направилась прочь из этого дурдома.

   На входе столкнулась с новоприобретенными родственниками, но просто прошла мимо, не попрощавшись.

   Достали все.

   Пойду приготовлю себе поесть.

   От далеко идущих планов отвлекли быстрые шаги за спиной и голоса знакомых мне парней.

   — Не обижайся на нее, Ев, – запыхавшийся Ниш, попытался взять меня за руку, но я ее отдернула.

   — Евангелина, твоя бабушка хочет как лучше, – начал было Яр, но я перебила.

   — А вы вообще на меня поспорили, – холодно напомнила, смерила на ходу обоих обжигающим взглядом и ускорилась.

   — Ев! – крикнул мне остановившийся Нишан. – Ну это же шутка была!

   Я затормозила, обернулась и глядя на обоих спросила:

   — Да идите вы со своими шутками знаете куда? – и не дождавшись ответа на возмущенный вопрос, пошла дальше, больше не кем не останавливаемая.

   Воистину, я не понимаю здешний мир.

   * * *

   За варкой рыбы меня и застали девочки. Где они были до этого, не знаю, и не особо хочу, но они синхронно все втроем посмотрели на меня, на рыбу, которая кипятилась в железной кастрюле и скривились. Вода, в которой я варила рыбу была хорошо сдобрена солью, так как именно так я привыкла кушать.

   — Фу! – демонстративно закрыв нос пальцами, воскликнула Серилия. – Какая вонь!

   Не знаю как она, а мне раньше нравился запах варенной рыбы. Сейчас, я запахов не чувствую.

   — Не знаю, не имею способности различать запахи, – пожав плечами, меланхолично озвучила свои мысли.

   Все тактично промолчали, отведя взгляды, но вампирша была не все…

   — Так ты еще и калека! – брезгливо воскликнула она,

   — Серилия! – обвинительно шыкнула на нее Елена.

   — Мне плевать. – оборвала ее девушка и пошла в комнату.

   Но подходить к двери стала медленнее и медленнее, пока вовсе не остановилась тяжело дыша.

   — Ты слишком много себе позволяешь. – ровно сказала я, возвращая процессы в организме своей соседки на круги своя. – Запомни, я не люблю ни хамства, ни неуважения. Еще раз, и тебя увезут к лекарям с обезвоживанием. На третий раз, отрастишь себе жабры, смотря, как вода сомкнулась над твоей головой. И поверь, никто не докажет мою в этом причастность.

   Я ненавидела, когда ко мне относились со столь открытой враждебностью. Так же я ненавидела демонстрировать силу и угрожать. Меня просто бесили эти два факта!

   Взмокшая девушка вытерла лицо от пота, который ручьем стекал по ее лицу, и вперила в меня ненавидящий взгляд.

   — Я тебя убью! – прорычала она и кинулась на меня, но тут распахнулась дверь, ей наперерез кинулся Яровел, превосходя Серилию в скорости раза в два. Кожа на его руках покрылась темно-зеленым хитином и он, вскинув их, дал вампирше вцепиться в руки отросшими когтями.

   Все произошло настолько быстро, что я даже не поняла, как успел сотворить одно из боевых водных заклинаний и встать в стойку.

   — Евангелина! – я даже не знала, что Нишан умеет так орать. Этот открытый и всегда веселый парень вбежал вслед за Яром, увидел меня и, приблизившись быстрым шагом, коснулся напряженной руки. И свет померк в моих глазах…

   * * *

   Просыпалась я со стойким чувством ненависти к двум персонам. Вампирше и оборотню. Только теперь я поняла, расу Нишана. Чертов оборотень!

   Дело в том, что у некоторых женщин в море есть дар – усыплять прикосновением. Обычно такие русалки идут работать лекарками. Если же этот дар просыпается у мужчин, то они идут воевать. Усыплять врага куда легче, чем убивать. Вчера я ощутила знакомую магию; моя матушка однажды использовала на мне этот дар, дабы я не сбежала из дворца.

   Со злым рыком резко сев в постели, открыла глаза. Я была в чужой комнате. Немного другое расположение мебели прямо говорило об этом. Повернула голову вправо, увидела стену, влево… на самой дальней от меня кровати невинным сном спал Яровел. Ясно. Меня в его комнату уложили, видимо из опасения, что Серилия меня ночью придушит. Тихо, на цыпочках подойдя к постели парня, взглянула на тумбу, на которой почему-то лежал кинжал с черной ручкой. Взяла его, повертела в руках, и в задумчивости села на постель, продолжая рассматривать оружие.

   Секунда, рывок, и покрытая хитином рука схватила лезвие ножа. Я подняла изумленный взгляд на Яровела, который не менее круглыми глазами глядел на меня.

   — Отпусти. – попросила спокойно.

   — Я похож на самоубийцу? – хриплым ото сна голосом задал резонный вопрос парень.

   Осмотрела его ладонь, нашла то, что искала и, чуть повернув кинжал, надавила.

   Конечно, мы ели крабов и самые вкусные, как бы то ни было, были самыми большими и старыми. Я же, как бастард, имела полное право обучаться бою, наукам и ходить не только готовить, но и охотиться. Убивать крабов меня учил мой наставник. Отыскивать в панцире слабое место было не сложным, а уж воткнуть туда один из зубцов острога или копье, не составляло большого труда.

   Так и тут, найдя слабое место, я просто подковырнула хитин.

   — Перевертыш значит, – пробормотала я, глядя как Яровел скатывается с кровати и садиться на полу, разглядывая раненную руку. На кончике кинжала осталась кровь. Но силу я все же не рассчитала, вогнав лезвие на добрый сантиметр.

   Перевертыши, насколько мне известно, это особый вид оборотней, которые могут менять себе как тело, так и лицо. Их тело, это их магия и они плетут из нее что хотят.

   — Больная, – пробормотал парень поднимаясь. К слову, на нем были столько трусы. Я была в одежде, – Переедешь ко мне в комнату.

   — С чего это? – я приподняла бровь, заинтересовавшись.

   — Серилия так просто не простит тебя. С твоей стороны было глупо…

   — Было глупо, – перебила я соседа по общежитию, – хамить мне и пытаться нападать. Никогда не любила надменных выскочек. На этом все.

   — Ясно. – сразу отстал Яровел, и я с каплей удивления посмотрела на него. С чего бы вдруг?

   — Ты очень похожа на деда. Характером. Я с лордом Прагром знаком с малолетства, и знаю, как с ним общаться. К тебе тоже похоже подходит. – пояснил Яр, направляясь к шкафу и извлекая из него штаны и быстро одевая. – Он кстати просил показать тебе город так, как он мне показывал когда-то. Поэтому мы сегодня идем гулять. Вдвоем.

   — Не знаю как ты, а я иду на пары. – сказала, поднялась и вышла из комнаты парня.

   В общей никого не оказалось. Странная тишина творилась вокруг. И вот, зайдя в свою комнату, я увидела пустые заправленные постели, за исключением кровати Серилии. У той был как всегда страшный бардак.

   — Пары начались два часа назад! – крикнул мне Яр. – Лекции я тебе дам! Они не меняются никогда! Переодевайся, и идем!

   — Предатель! – крикнула и пошла переодеваться. А что делать?

   Вскоре, крадясь по коридорам, опасаясь встретить преподавателей, мы окинули МУА, и вышли в город.

   По моему вкусу и мнению, он был слишком ярким. Разноцветные дома рябили в глазах, неизменные клумбы перед ними и перед каждым хоть по одному дереву. Все до зубного скрежета красивое и правильное. Мощеные камнем дороги.

   И единственное, что выбивалось из общей картины приторного идеализма, это хмурые и недовольные лица прохожих. Меня провели по всему городу молча, дав поразмышлять. Мы прошлись по рынку, по парку, мимо жилых домов простых людей и шикарных особняков богатых. Здесь была широкая, пресная река. А если пройти к самому краю города, то можно мыйти к морю. Его побережье навеивало грусть.

   Внезапно моему взгляду пристал тот самый закуток, в котором я потеряла сознание, как только вылезла на сушу. Сначала замерев, но потом быстрым шагам, срываясь на легкий бег, я рванула туда и упала на колени у самой кромки воды, вовсе не из-за переизбытка чувств, а из-за непослушных ног.

   Море… Какое же оно огромное… Мой дом. Оно выглядит таким прекрасным как с суши, так и изнутри. Множество кораблей плавали по его поверхности, даже не подозревая, что скрывается в глубине. Это как брать книгу в руки. Некоторые смотря на серую обложку, и ставят ее на место, а некоторые погружаются в ее удивительный мир.

   Я невидяще смотрела вдаль.

   Хотелось выть, кричать, рыдать…

   Но я осталась неподвижна.

   Сзади послышались осторожные шаги… Яровел остановился, не дойдя до меня около двух метров.

   Я же… я внезапно поняла, как тяжело мне все это дается. Жизнь здесь, на суше. С каким трудом я смогла привыкнуть к ногам, к окружающим меня нормам и моралям, к мысли, что в море я вернусь не скоро…

   Зарывшись когтистой ладонью в мокрый песок, сжала кулак и поднесла его к лицу, по привычке вдыхая запах… а потом в бессильной ярости отшвырнула его от себя.

   — Ненавижу… – прошептала я, до боли сжав зубы.

   — Я буду ждать тебя в порту, на пристани. Его невозможно пройти. – с этими словами стоящий за спиной перевертыш просто развернулся и ушел.

   А я сидела. Сидела на собственных ногах и невидяще смотрела вдаль.

   Кричали какие-то странные, большие птицы, летая над водой и иногда пикируя вниз, чтобы выловить рыбу из слишком близко подплывшего к поверхности косяка.

   Шумело и пело море, подбрасывая волны мне к ногам, как маленькая ручная рыбка, которая просит ее погладить. Шум голосов, крики мужчин слышались где-то в дали.

   Солнце нещадно палило, но меня спасали скалы, которые окружали этот закуточек. Возле воды было прохладно, и ласковый ветерок дул в лицо со стороны моря…

   — Ненавижу! – прокричала, сжимая кулаки и со всей силы ударяя ими о песок. – Ненавижу… – беспомощный шепот.

   — Я конечно не хочу мешать, – совершенно неожиданно раздался голос за спиной, – Жалейте себя сколько угодно, но, если вы не против, в другом месте.

   Вздрогнув, отбросила все эмоции и полу-развернула корпус тела, чтобы взглянуть на гостя. Черные, истинно черные волосы, поблескивающие на неведомо как пробравшихся сюда лучиках солнца, собраны в короткий хвостик, примерно сантиметров семь. Широкие скулы, волевой подбородок, немного длинное лицо, ровный нос, черные брови, пухлые губы… В море почти все мужчины выглядят подобным образом. Незаурядная для меня внешность. Вот только кожа, которая была чуть смуглее даже проживающих на суше, выбивалась из образа. Да и уши, заострены. Вот только у чистокровных эльфов они острее раза в два. Добавить к этому образу, твердый, но одновременно с этим ироничный взгляд, не заправленную, полу-распахнутую белую рубашку, свободные серо-зеленые штаны и босые ноги, и получится…

   Мне впервые за годы моей жизни понравилась внешность мужчины. И я впервые за последние шесть лет, поняв, о чем думаю, покраснела и отвела взгляд обратно на море. Секунда для того чтобы снова отбросить ненужные эмоции прошла успешно.

   — Это почему? – спокойно, ровным тоном спросила, больше не пошевелившись.

   — А это мое место. – голос надо признать был достаточно приятным, хоть и немного грубым, по сравнению, опять же с остальными жителями суши мужского пола.

   — Это почему?

   — Вы других фраз не знаете? – насмешливо спросили меня Мужчина подошел и встал в шаге от меня, но тоже у кромки воды.

   — Знаю и другие… – сказала, намекая на то, чтобы меня прекратили доставать.

   — У вас интересный акцент, – садясь на песок сказал мужчина, – Откуда вы? Вечный лес? Горные чертоги? Подземные пещеры дроу? Или же пещеры гномов?

   — С чего такие выводы? – горько рассмеявшись, спросила, поправляя очки на переносице, на что мне просто загадочно пожали плечами. – Вы ни за что не догадаетесь.

   — С чего такие выводы? – язвительно вернул мне мои слова мужчина.

   — Я просто знаю. – меланхолично ответила, не вдаваясь в подробности, а то кто его знает, возьмет и убьет меня, где сижу.

   — Вы не эльфийка, и не гномочка. Явно не орчанка и не тролиха. Но при всем при этом и не человек.

   — Да.

   — Мне не нравится, когда что-то или кто-то остается для мня загадкой. – нахмурив густые брови оповестил меня мужчина.

   — Увы и ах, но, пожалуй я воспользуюсь вашим советом и уйду отсюда, а то компания испортилась. – раздраженно сказала, поднимаясь с песка.

   — Извините, что прервал вашу беседу с собственной жалостью к себе! – крикнули мне в спину на прощание.

   — Да нет, что вы! – приостановившись, не удержалась от злого ответа. – Я же понимаю, что вам, с вашей язвительностью и надменностью нужно остаться наедине! – и пошла дальше.

   — Завтра вечером, во время отлива, я буду ждать вас здесь! И назову вашу расу! – прокричал мужчина, так как уйти я успела далеко и по-другому разговор бы не сложился.

   — Я не приду!

   — А я буду ждать!

   — Мне все равно!

   И, ускорившись, ушла, слыша громкий, издевательский смех себе в след.

   Морской порт действительно невозможно было пройти мимо, как и пристань. Она была здесь не одна, но я быстро увидела Яровела и пошла к нему. Меня заметили не сразу, но парень пошел мне на встречу и, оглядев с ног до головы, спросил:

   — Хочешь посмотреть на закат? Уже скоро. Пойдем, тут у побережья есть трактир с террасой и там подают любую рыбу. – и не дожидаясь моего ответа, пошел в сторону небольшого строения, которое было недалеко от нас.

   Закат того стоил, как и приготовленная на пару умелыми руками рыба.

   Смотря на красный диск солнца, который коснулся кромки воды, мне казалось, что вода начала шипеть и пены на берегу стало больше. Алая краска растеклась по поверхности моря, смешиваясь вместе со светло синей. Окрашивая гладь в лиловый, бирюзовый, малиновый…

   Начался отлив, и шум голосов стал намного громче. Стали отчаливать корабли, уплывая за горизонт, к солнцу. Наверняка, у них закат будет длиться дольше, чем у нас.

   — Пойдем, – попросила я, когда последний лучик солнца скрылся за горизонтом.

   — Пойдем. – согласился со мной Яр, тяжело вздохнув и вставая из-за стола уютной, деревянной террасы.

   * * *

   Новый день начался с:

   — Е-ева-анге-е-ели-ина-а… Е-ева-а… Ев, ну вставай. – и меня потрясли за плече.

   — Сашор херим… – пробормотала я, переворачиваясь на другой бок.

   Минута молчания в течении которой я почти уснула и:

   — Я чего-то не понял, ты меня сейчас послала далеко и надолго? – удивленно спросил Яр.

   Спать я осталась в его комнате и опять же на самой дальней от него кровати. Переезжала я вчера не долго, а точнее меня переехал Яровел, притащив все мои вещи в один из свободных шкафов и идеально все там разложив. В общем мы решили, что мне с ним будет удобнее и безопаснее. Не то, чтобы я боялась Серилию, но нервы мне трепать не к чему.

   — Ева, я ведь и обидеться могу.

   — Я сказала, что сейчас встану! – рыкнула я. – Когда я буду ругаться, ты услышишь обилие гласных букв.

   — Ясно, – все еще несколько удивленно пробормотал мой новый сосед по комнате, – Но если хочешь позавтракать, то иди готовь свою рыбу сейчас, иначе потом тебе не дадут.

   — Сашор… – сказала спросонья, еще не до конца разлепив глаза. – Сейчас-сейчас…

   Кушать хотелось, вставать нет, но победил голод.

   *_*

   — Итак, кто сделал домашнее задание? – профессор Очерд прохаживался меж рядов, за которыми сидели студенты, заложив руки за спину. – Поднимите руки, отличники наши.

   Руки подняли не все. Из нас шестерых, что сидели за первым рядом, не подняла только я и еще три парня. И в самом зале, среди тех кто “не станет такими как мы” еще четверо. Парень и три девушки.

   — Что ж… – оглядывая всех хитрым прищуром, проговорил отставной майор. – Весьма… предсказуемо. – Итак, Олео, Ригра, Жала, дамы… Встаньте.

   Девушки с задних рядов, которые не подняли руки, поднялись со своих мест, а я изумилась, как он запомнил всех своих учеников.

   — Жином, молодой человек, вы тоже поднимайтесь. – он указал взглядом на не выполнившего домашнее задание парня, так, же, с задних рядов. – Рако, Виакл, Энтер, ГорящееМоре… – ну, и мы тоже встали. – А теперь, в двух славах, вы мне скажете, причину, по не выполнению домашнего задания. На счет три, – профессор прищурился, – три, два… один.

   И мы сказали. Все, одни и те же слова.

   — Нехватка информации.

   В лекционном зале и так было тихо, а после нашего слаженного ответа, и вовсе стало слишком тихо… Но, потом помещение взорвалось хохотом. Тех, что домашку сделал.

   — Так, все сели! – прикрикнул профессор Очерд, одновременно призывая и к тишине. – Налид, встань, – девушка с надменным лицом, лет двадцати, поднялась с места и оглядела всех высокомерным взглядом королевы, – ГорящееМоре.

   С тяжелым стоном, поднялась, всем своим видом говоря: “Мне и сидя хорошо было, зачем трогали?”

   — “Кража. В доме зажиточного дворянина пропадает драгоценность стоимостью в пять тысяч золотых. – начал читать преподаватель домашнюю задачу, взятую со стола надменной особы, и расхаживая по классу. – Обыск дома показал, что больше никакие вещи не украдены. Опросом и осмотром выяснилось: кроме жены и двоих детей с парой слуг, в доме никого не было, недоброжелателей семья так же не имела. Слуги доступа к сейфу, где было спрятано украшение, не имели, дети так же. Только муж и жена. В ходе взятия показаний соседей, выяснилось: у мужа был бастард и любовница, которая к нему не имеет ни какого отношения, то есть, ребенок от леди Х, любовница леди Z. Вопрос задачи: кто главный подозреваемый?” – профессор поднял глаза от тетради и окинул всех внимательным взглядом, остановив его впрочем на девушке, что носит имя рода Налид. – Ваши выводы, студентка.

   — Мои выводы ясны и логичны. – начала она говорить, унижая при этом всех и сразу, обвинив с слабоумии. Я же, с любопытством развернулась к девице. – Главная подозреваемая, это жена дворянина. Так как, подставив мужа в краже, она свободно может отправить его в тюрьму, и жить в достатке, не взирая на бастарда своего супруга. Поднять детей, даровать им хорошее будущее, которого они несомненно будут достойны, и найти нового мужа.

   — Почему же не муж? – не выдержала я, а наткнувшись на жаждущий развития разговора взгляд пожилого преподавателя, собственно, продолжила, но глядя только на Налид. – Почему? Ведь у того тоже был мотив. Устранить жену, жениться на другой, принять в семью своего третьего ребенка. Смотри сколько бонусов. – лицо надменной аристократки бледнело от едва сдерживаемого гнева, в ответ на мой откровенно неуважительный и нагловатый голос. – И почему не любовница? Ведь она наверняка имела доступ к особняку. Могла увидеть где спрятан ключ, или как открывается сейф. Открыть и украсть.

   — Ее отпечаток не было в доме! – вспылила Налид.

   — Ммм… – я издевательски-задумчиво нагнула голову. – Будь ты в чужом доме любовницей женатого мужчины, стала бы выдавать себя? Тем более перед кражей и отпечатками. А знаешь столько существует амулетов подменной ауры? Ни один маг не разгребет, если амулет был дорогим. А в задаче сказано: леди. Понимаешь? Статус говорить сам за себя.

   Теперь лицо моей собеседницы побагровело.

   — Ты вообще ничего не сделала! – не сдержав эмоций взвизгнула она. – А теперь стоишь, умничаешь!

   — ГорящееМоре, поясните. – вклинился профессор Очерд.

   — Первая нестыковка, которая привлекла мое внимание, это соотношение некоторых пунктов поставленной задачи. – начала я голосом нудного лектора. – А именно: “в доме зажиточного дворянина” и “стоимостью в пять тысяч золотых”. Слово зажиточность, не означает богатство. Семейная казна некоторых аристократических семей равна пяти тысячам золота, а тут в обычной дворянской семье, которая только и может, что себя прокормить, такое украшение.

   Налид снова бледнела, видимо, догадываясь, о чем дальше пойдет речь.

   — Из этого следует, что либо отец семейства был жутким жмотом, раз не продал побрякушку на благо семьи, либо, что он связался не с теми людьми, – разливалась я соловьем, – Начиная от контрабандистов, оканчивая откровенной уголовщиной. Это мы судим по деятельности мистера дворянина, чего нам не дано. Следовательно, задача поставлена некорректно и ее можно решить лишь на практике, узнавая, расспрашивая и выискивая нужные сведения, но не как ни на бумаге, где дано ограниченное количество фактов, недостаточных для раскрытия преступления. – выдохшись, замолчала. Вообще, домашнюю работу пришлось искать долго, тем более на ночь глядя, но я все сделала, пусть и жутко не выспалась.

   — Садитесь, – приказал отставной майор, задумчиво почесывая гладко выбритый подбородок, – Первый урок, который усвоили, увы, не все, это то, что вы не вездесущи. Следователь не может знать все, не смотря на его происхождение и дар. Смеритесь и примите как данность вашу информативную беспомощность в некоторых делах. Но никогда не будьте беспомощны в приказе к действиям; решении о смерти или помиловании.

   * * *

   И зачем я пошла туда?

   Раздражаясь на саму себя, я брела в сторону скалистого залива, на встречу к вчерашнему незнакомцу.

   Пройдя к кромке воду, села на песок, опустив ноги в ласкающую берег воду. Достала стеклянный шар и, обмакнув его в морскую воду, тряхнув, посмотрела внутрь.

   Песчаный вихрь окружил маленькую статуэтку МорскогоБатюшки. В шаре были собраны воды четырёх океанов, тринадцати морей и капля священных вод. Такой шар достаточно ценен под водой. Здесь, нет. На суше, он есть просто стекляшка. Сувенир. Но для меня, он будет ценен везде.

   Я молилась около получаса.

   За это время начался отлив, корабли отчаливали с пристани, а я оставалась одна.

   Когда солнце коснулось кромки воды, я поднялась с песка и пошла в общежитие.

   Он не пришёл.

   Дура!

   От злости, на саму себя, состригла ногти. Но это было скорее очередным принятием норм суши.

   * * *

   Утро было ужасным. Громкий и настойчивый стук в дверь, который я усилием воли смогла проигнорировать, не смог стереть Яровел и, ругаясь незнакомыми мне словами, открыл дверь.

   — ГорящееМоре у вас? – надменный голос эльфийки, магистра Виндет, я узнала сразу.

   — Ева, у тебя первая практика намечается! – провозгласил мой сосед и, судя по звуку, закрыл дверь, не удостоив преподавательницу и каплей уважения. – Поднимай свою красивую с кровати, демоница недоделанная, только шесть утра, я спать.

   И парень сбросился на кровать, как с обрыва, показательно всхрапнув.

   Пришлось вставать.

   Нет, я конечно помню, что практика у нас в незапланированные часы, но не в шесть же утра вырывать студентов из постелей?

   Жалея, что не успеваю поменять пластины на лице, быстро оделась, заправила постель и взяв с собой пудру, убежала в ванну, под пронзительным взглядом куратора. Там быстро умылась, припудрилась и вышла к преподавательнице.

   — Почему вы спали не в своей комнаты? – не торопясь выходить из общей комнаты спросила она, сверля меня непонятным взглядом.

   — Не сложились отношения с соседками, – спокойно ответила я, – Но с Яровелом мы спим в сугубо разных кроватях. – не знаю почему, но оправдалась я. – Мы идем?

   — Да, идите, в холе учебного корпуса вас будет ждать профессор Очерд, – кивнула она, – Мне нужно поднять еще одну студентку.

   Вышли мы впрочем вместе, но разошлись в разные стороны.

   В холле действительно собралась почти вся группа. Не хватало лишь той самой девушки с повышенным самомнением, Налид кажется.

   — Итак, студенты, – начал говорить тем временем профессор, – Сегодня мы раздадим вам амулеты вызова. Они, вне учебное время, будут оповещать вас о том, что всем срочно нужно собрать на этом самом месте. –бодрый мужчина красноречиво обвел огромное помещение взглядом. – Здесь, вас буду ждать я, и с рук на руки передавать капитану Терлан. В редких случаях, это будет делать любой другой преподаватель, если я буду сильно занят.

   — Что значит вне учебное время? – тут же возмутился студент Рако. Похоже возмущение, это его призвание.

   — Выходных дней, это не касается, не волнуйтесь, – тут же ответил отставной майор, видимо тоже подметив особенность данного индивида, – А вот в учебную неделю, мы вольны вас разбудить хоть в час ночи. И вы должны будете встать, и прийти сюда, иначе вам не избежать мести капитана Терлан. Официально, это конечно называется отработка, но чисто из нелюбви ко лжи, я сказал правду. – насмешливо глядя на Рако предупредил преподаватель. – Итак, все на месте, можем открывать портал, – а я и не заметила, как к нам присоединилась Налид.

   Профессор Очерд открывал портал сам. Примерно шесть минут водя руками в воздухе, он шептал себе под нос какие-то цифры. В воздухе открылась овальная воронка, очень похожая на темно-синий водоворот. Скучающие взгляды окружающих, подсказали, что одна я вижу портал впервые. Спустя минуту, все организованно стали заходить в воронку, а я, побаиваясь, осталась самой последней.

   — И все же, мне очень интересно, откуда вы выплыли, ГорящееМоре. – сделав выводы проговорил профессор Очерд, заставив меня поспешно шагнуть в прохладную среду портала. Он специально это сказал? Или это просто случайный пример?

   Место, где я оказалась было… улицей. Здесь же были все мои одногруппники. Сразу за мной, вышел преподаватель следовательского дела и, потирая гладко выбритое лицо, он вошел во двор ближайшего к нам краснокирпичного домика, бросив:

   — Следуйте за мной, студенты.

   И мы медленно потянулись вслед за мужчиной.

   Дом был не богатым. Обычный, среднестатистический дом простых горожан. В коридоре, я, увидев столпотворение, протиснулась к его началу и, увидев причину остановки, побледнела. Труп мужчины, лет сорока – сорока пяти, лежал прямо посреди небольшого помещения. Лужа крови под ним по краю начала уже сворачиваться. Прикрыв рот ладонями, подняла взгляд и наткнулась на знакомое лицо. Это был тот самый незнакомец, которого я повстречала у моря. Только вот одет он был теперь по-другому. Одежда из темно-серой ткани. Кажется, на суше такой костюм, называют тройкой. И носят его только представители исполнительной власти. Но обязательным он является лишь для представителей закона, органов внутренних дел. Пиджак, штаны и жилетка в тон и из одной ткани, видно только верхнюю часть белой рубашки в свето-фиолетовую горизонтальную полосу. Черный галстук спрятан под жилеткой, слева на пиджаке карман, справа на воротнике пиджака в полоске красного круга, четыре маленькие золотые звезды.

   — Знакомьтесь, – голос отставного майора прозвучал заинтересованно, и переведя на него взгляд, увидела, что он смотрит на меня и краем глаза наблюдает за мужчиной, со звездами на одежде, который не сводил холодного взгляда с меня, – Капитан Терлан, – мужчина с заостренными ушами и черными, как ночь волосами кивнул, не отводя глаз с мой персоны, – Студенты…

   И, профессор Очерд стал поочередно представлять каждого. Все это время, мы с недоэльфом играли в гляделки. Я не разу не моргнула, как впрочем и он. Конь морской! Назначил встречу и не пришел!

   — Думаю, мне пора идти, – с нескрываемым сожалением протянул профессор, явно желая вникнуть в еще одну загадку, – Товарищ капитан, просветите студентов по поводу их возможностей и целей.

   Преподаватель с неохотой удалился из помещения, а капитан был вынужден отвести глаза и посмотреть на других студентов.

   — Первое: ничего голыми руками не трогать, перчатки вам выдадут, второе: улики с места преступления не брать, третье: опрашивать свидетелей только в присутствии хотя бы одного представителя власти, четвертое: вести следствие разрешено лишь во время практических занятий. – быстро и четко проговорил капитан. – За нарушение первого и третьего правила, выговор. Три выговора и исключение из МУА. За нарушение второго и четвертого, исключение без права на восстановление.

   — То есть после трех выговоров и исключения, есть шанс восстановиться? – тут же спросил голос Рако.

   — Вам придется очень сильно постараться. – жестко отрезал мужчина и перешел к делу. – Убит мужчина сорока четырех лет, – меня пихнули в плече и я даже не успела повернуть голову, как всучили в руки черные перчатки из тончайшей кожи. Быстро их одела, оказались точно на мою руку; даже не представляю, как была бы, если бы не состригла ногти, – Действуйте. За пределы дома без кого-то из офицеров не выходить.

   И, крутнувшись на каблуках, капитан Терлан скрылся в недрах дома. Каждый подошел к трупу и внимательно осмотрел его. Несколько минут, и почти все разбрелись, оставляя коридор с телом полупустым. В углу комнаты стоял молодой мужчина в форме, только вот на его пиджаке был красный круг с двумя маленькими звездочками, а в другом углу, напротив, тоже представитель местного закона, только с пустым красным кружочком.

   Я подошла к телу.

   Я видела раньше трупы. Когда мне было семь, в нашем государстве была война. И длилась она три года. Одно время я работала наравне со всеми в госпитале. Конечно ничего серьезного ребенку бы не доверили, а вот прибинтовать ранение вполне. На моих глазах умирали русалки и русалы. И я лично помогала заворачивать ушедших в погребальную ткань и после смотрела, как под плачь родных, свертки сбрасывались в глубокие впадины. Но это не значит, что я к этому привычна. Это было давно и трупы я не столько боюсь, сколько просто опасаюсь.

   Осторожно присев возле мужчины, я, стараясь не задеть кровь, оглядела тело, зачем-то оттянув ткань его куртки… но потом поняла зачем. Она меня смутила. Грубая непромокаемая ткань, которую не носят в повседневной жизни. Зачем он ее одел?

   — Простите, – я обратилась к мужчине с двумя звездочками, пальцем поправляя очки на переносице, – а вы не подскажите, куда собирался идти убитый?

   — Подскажу, – хмыкнул он, тряхнув пепельно-русыми короткими волосами, – на рыбалку.

   Ну что ж, вполне логично. Встав, стала обходить труп, и напоролась взглядом на лужу воды под ногами умершего. С массивной черной обуви, в эту лужицу капали черные разводы капель. Эээ?

   — А это что? – снова садясь на корточки спросила, касаясь подошвы и растирая между затянутых в перчатку пальцев вязкую черную смазку. Но первым ко мне подошел мужчина без звезд на груди. Присел рядом, схватил меня за запястье, приблизил руку к лицу, потом повернул на свет.

   — Это обувная смазка. Ей обрабатывают обувь перед походом в море. Чтобы обувь не промокла. – сказал снисходительно он, отпуская мою руку.

   Я еще раз растерла смазку меж пальцев.

   — Но она потекла от воды. – спокойно возразила, пристально глядя на в миг задумавшегося парня. Я только вблизи поняла, что ему было не больше двадцати пяти.

   — Ну так ее используют перед отправлением в море, – вмешался мужчина с двумя звездами, – Соленая вода. А это пресная. Все правильно. Для пресной воды существует другая обработка.

   — А откуда вода? – задала еще один интересующий меня вопрос.

   — Разлила жена убитого. Пошла за тряпкой, но не успела вернуться. Мужчина шел наточить нож, поскользнулся и напоролся на него.

   Так вот откуда кровь. Выходит несчастный случай?

   А потом…

   — Его убили… – пораженно выдохнула я, удивляясь собственной догадке. А потом быстро затараторила, задыхаясь от воодушевления: – Смотрите! – оба молодых человека склонились надо мной готовые внимать. – Он не поскользнулся! Вот тут, – я указала на черный подтек, – смазка потекла от пресной воды. Но если бы он упал, скользя по воде, то подобный, а то и четче, след, остался бы на полу! Даже если данная субстанция успела высохнуть, все равно, при скольжении и наличии даже малого количества воды, след бы остался!

   Я вскочила на ноги.

   — Никому не говорите! – взмолилась. – Хочу самостоятельно выяснить мотив и найти убийцу, иначе нас сразу отстранят от дела!

   Офицеры переглянулись, обменялись понимающими улыбками и кивнули, мол иди отсюда, мы тебя не видели.

   — Э, нет, – я резко затормозила на пороге какой-то комнаты, – мне нужен представитель власти для опроса.

   — Мое имя лейтенант Райли Креон, – подошел ко мне парень с двумя звездочками, – Пойдем.

   — Ага, – уже на ходу сказала, – а я Евангелина ГорящееМоре.

   — Странное имя у твоего рода.

   — Какое есть, другого не будет. – я неопределенно дернула плечами. Не говорить же, что это не имя рода, а скорее предназначение силы. У меня нет ветви, вследствие и рода.

   — С чего такая уверенность? – спросил Райли и я невольно вспомнила первую встречу с капитаном Терлан. – Замуж не собираешься?

   — Время покажет, – неопределенно сказала, выискивая глазами жену убитого. Нашла я ее без проблем. Студенты делали вид, что усердно чем-то заняты, а заплаканная женщина лет сорока, сидела без дела. Пробираясь к ней, я оглянулась на своего сопровождающего, он, вопреки опасениям, не отставал.

   — Здравствуйте, – поздоровалась я.

   — Здравствуй, – поднимая на меня красные глаза тихо поздоровалась женщина.

   — Мы можем поговорить где-нибудь в уединенном месте? – перешла я к делу.

   — Да, конечно… – женщина встала, взяла стакан с водой, который стоял рядом с ней на столике, и провела нас с лейтенантом в маленькую кухоньку. Усевшись за стол, я посмотрела на севшую напротив.

   — В каких отношениях вы состояли с мужем? – твердо спросила.

   — Что? – сквозь слезы возмутилась пострадавшая. – А в каких отношениях могут состоять муж с женой?

   — Вы не ответили на вопрос. – ровно заметила, следя за ней.

   — В нормальных! Не ссорились, жили в достатке, детей воспитывали… – дама судорожно всхлипнула и хотела снова залиться слезами, но я опередила ее, задав следующий вопрос.

   — Сколько детей у вас с супругом?

   — Трое… Нет, с Леном у нас двое детей, – поспешила исправится она и пояснила: – Моя старшая дочь от первого брака.

   — Что случилось с вашим первым мужем? – тут же спросила.

   — Умер на войне. Он был старшим лейтенантом военно-морского флота. – тихо ответила женщина.

   Расспрашивать женщину дальше не хотелось. Кроме еще одного вопроса…

   — Сколько лет вашим детям?

   — Старшей двадцать, среднему девятнадцать, младшему восемнадцать…

   Погодки… как интересно. Это как так, после смерти мужа, имея маленькую дочь на руках, забеременеть и выйти замуж еще раз? Воистину не понимаю…

   Но разное случается в этом мире. И одна ужасная гипотеза не давала мне покоя.

   Мотива на убийство нет. Но если капнуть глубже, то он появится…

   — Отведите меня к вашей старшей дочери.

   Женщина покорно поднялась и повела нас в спальню, где сидели два юноши и ревущая в три ручья девушка. Конечно погибший мог заменить ей родного отца.

   — Вы можете выйти, – сказала я матери этих детей и та, бросив на них ободряющий взгляд, покинула комнату. В коридоре ее тут же взяли в оборот мои однокурсники, видимо воодушевившись примером.

   — Я бы хотела поговорить с девушкой. – сказала я, обращаясь к парням.

   — Мы не уйдем. – в один голос сказали ее братья.

   — Тогда отойдите от нее. – приказала я жестко и они, гладя на меня встали с кровати, где сидели держа сестру за руки и сели на стол, что стоял неподалеку. Я села на кровать, посмотрела на зареванную девушку и решила играть на все, что было в голове.

   — В каких отношениях ты состояла с умершим?

   Глаза девушка отвела, замялась на пару секунд.

   — Ну, как в каких? – едва слышно начала она. – Он заменил мне отца. И я благодарна ему за это. – Она с силой сжала складку платья, словно вымещая гнев, а губы ее непроизвольно, на короткий миг, брезгливо скривились, но девушка быстро взяла себя в руки, судорожно вздохнув.

   — Заменил отца? То есть вы знали, о том, что вы ему не родной ребенок? – сейчас, я в точности копировала интонации профессора Очерда и его манеру допроса.

   — Пришлось… узнать… – сквозь зубы произнесла она.

   — Ваши родители часто ссорились? – вздрогнув, увидела в неглубоком вырезе платья край желтеющего синяка. Девушка это поняла и быстро оправила декольте.

   — Н-не очень, – сжимая ткань платья, словно утопающая, промямлила она.

   — Странно, – протянула я, – ваша мать сказала, что они с покойным вообще не сорились.

   Допрашиваемая стала бегать глазами по комнате, периодически бросая беспомощные, умоляющие взгляды на братьев.

   — Хватит! – резко сказал один из них и поднявшись со стола, скрестил руки на груди. – Я требую это прекратить! Разве не видно, что моя сестра раздавлена горем? Она находится в неадекватном состоянии. Вы не имеете права продолжать допрос!

   Я посмотрела на лейтенанта, тот без слов подошел и попросил парня покинуть комнату, мол остальным студентам нужно чем-то заняться, а это будет лучшим вариантом: допрос.

   — У вас крупный синяк на теле, – смотря, как за бунтарем закрылась дверь, меланхолично сказала, – Откуда он?

   — Уп-пала, – заикнувшись, сказала девушка, начав снова ронять слезы.

   — Хм… – я задумчиво посмотрела на, ни МарскогоБатюшки, не понимающего Райли. – Так неудачно?

   — Д-да…

   — Лейтенант Креон, останьтесь здесь, я вернусь, через пару минут. – мне кивнули, поняв намек и я быстро выскочила из комнаты. В толпе горячо спорящих студентов, я стала выискивать капитана. Его не было. Выйдя в коридор, обошла труп и подошла к сидящему здесь парню с пустым красным кружочком на форме.

   — Вы не видели капитана Терлан?

   — ГорящееМоре, вы не меня ищете? – голос раздался из входной двери дома. Наверняка был на улице.

   — Да, – я повернулась и невозмутимо посмотрела на мужчину в сером костюме, – я могу использовать магию в целях следствия?

   — Магию какого характера?

   — Вода. Хочу узнать у крови погибшего кое-что, – ответила, глядя как насмешливо и презрительно кривятся губы капитана.

   — По моему, вы слишком много думаете о себе, – невольно я заинтересовалась началом его речи, – Данный тип заклинаний подвластен не многим, и уж тем более не первокурснице.

   — Товарищ капитан, это позволено? – с нажимом повторила.

   — Да. Но только попробуйте что-нибудь взорвать. Исключат, и я лично об этом позабочусь. – отчеканил мужчина, с подозрительным надмением глядя, как я подхожу к луже наполовину свернувшейся крови. Присев на колени, стала очень быстро выплетать нужное заклинание. Пальцы с сумасшедшей скоростью выписывали в воздухе фигуры, выплетая узлы в полотне нужного рисунка. Данное заклинание жгло пальцы, так как его матрицей являлась память крови, поэтому я старалась расправиться с ним быстрее.

   Закончив, быстро сбросила с горящих кистей плетение в сторону жидкой крови.

   На кончике языке отчетливо проступил какой-то мерзкий вкус, который напомнил мне запах табака, ктакой курил отец Нишана. Никотин. Приторный вкус адреналина и горьковатый норадреналина (гормон гнева и ярости). Еще, сладкий привкус серотонина (гормон радости, счастья, удовлетворения) и, причем, в большем количестве. То есть выходит, что у покойного было что-то что вызвало в нем подъем настроения, потом он испугался и стал гневаться. Ну, то, что он курил, не является чем-то странным, его кровь была просто пропитана никотином.

   — Все, – я быстро подскочила, посмотрела на недоверчиво-злого капитана и пошла в кухню, попить воды. Мне нужно было смыть с языка эту мерзкую какофонию вкусов. Напившись, пришла в комнату к опрашиваемой девушке, села напротив нее и в лоб спросила:

   — Давно ты вступила в половую жизнь со своим приемным отцом? – спокойно спросила я, слыша, как подавился воздухом невоздержанный лейтенант.

   Моя теория была такова: предположительно, отчим насиловал падчерицу, от чего на ее теле остались синяки и у девушки есть стойкая к нему ненависть. Мать узнала об этом и убила мужа, перед этим поскандалив с ним, подстроив все так, чтобы это казалось несчастным случаем. Или же застукала супруга за попыткой или занятием… что вероятнее всего.

   — Да что ты несешь?! – заорал на меня оставшийся в комнате парень, вскакивая со стола. – Дура, ты вообще понимаешь, что говоришь?! А?!

   Между тем, возле меня оказался Райли и прошептал под крики парня:

   — Евангелина, ты зря это затеяла.

   — Это единственный возможный мотив, – одними губами прошептала я, не забывая следить за переменами на лице заплаканной девушки. А оно бледнело, синело и краснело поочередно. Глаза забегали и та, посмотрев на замолчавшего брата, повернула ко мне голову.

   — Восемь…

   Тишина, что поселилась вокруг, была просто мертвой. Я оказалась права! И меня это не радует! Раоан, как же меня это не радует! Лучше бы ошиблась и получила по шее!

   — Недель? – спросила я, но девушка мотнула головой. – Месяцев?

   — Лет… – прошептала она и снова взорвалась рыданиями.

   — Твою мать. – зло выругался лейтенант. – Капитан Терлан! Товарищ капитан!

   А девушка внезапно обняла меня и стиснув, стала плакать, от чего лямка моего платья сразу намокла. Я не умела утешать людей. И не знала, что теперь делать. Замерев, я глядела, как отходит от шока юноша.

   — Она лжет! – воскликнул он. И хотел было кинуться к сестре, с неизвестными целями, но Райли оказался быстрее и быстро скрутил его.

   В комнату быстро вошел капитан Терлан, оглядел творящийся беспредел.

   — Что тут происходит? – с высока спросил он таким тоном, что у меня мороз по коже инеем осел.

   — Это убийство. – коротко бросил лейтенант Креон. – Убийца жена убитого. Главный свидетель, ее дочь.

   Дальнейшие события происходили столь стремительно, что у меня разболелась голова. Девушку от меня отлепили, с криками, визгами и активным сопротивлением увели убийцу, арестовали среднего брата за попытку сопротивления к задержанию его матери.

   Потом меня долго расспрашивал капитан Терлан, ни единым намеком, ни взглядом не выказывая, что мы встречались раньше. И в конце допроса, когда мужчина меня отпустил к моей группе, я, прежде чем встать со стула, сказала:

   — Он насиловал ее дочь восемь лет, капитан, а девочке всего двадцать. А еще я не совсем уверенна, что женщина вышла замуж добровольно. Подумайте об этом. И о том, как поступили бы сами.

   — Хорошо. – усмехнулся Терлан, впервые хоть как-то выказывая, что мы знакомы.

   После того как мы вернулись в МУА, нам выдали обещанные амулеты и мне пришлось с сильной головной болью идти на лекции.

ГЛАВА 3. Про шахматный турнир, морской заплыв, дружескую дуэль и пополнение лексикона.

   На следующий день, после лекций, я купила у моря и приготовила свежую рыбу. Сидя и пережевывая свою еду, увидела, как в комнату вошла Серилия, показательно скривилась и с надменной миной прошествовала в комнату. Пожав плечами, вернулась к еде, но внезапно что-то зашуршало, привлекая мое внимание. Оглянув комнату, заметила, что свернутый клочок бумаги, пытается пролезть под двери. Даже не сдвинувшись с места, осталась сидеть и медленно отщипливать кусочки рыбы, отправляя их в рот. А листик смог таки втиснулся, взлетел и, пролетев круг почета над комнатой, спланировал передо мной. Вытерев руки о полотенец, взяла его и развернула. Ровный, немного резкий подчерк высоких букв гласил:

   “Списали на самооборону.

         Капитан Терлан”

   Ой, а чего это он передо мной отчитывается? Или просто написал записку, как благодарность? Хотя я так и вижу, как кривилось его лицо, когда капитан писал ее.

   Внезапно дверь открылась и в нее ввалился Нишан, тарахтя черно-белой доской в руках.

   — Ева, – он быстро подошел, сел напротив и водрузил на стол эту коробку, – Я буду учить тебя играть в шахматы.

   — Зачем? – я продолжила поедать рыбу, глядя как парень быстро раскладывал коробочку, и выставлял вывалившиеся из нее фигуры на клетки доски.

   — Как зачем? – возмущенно воскликнул тот, укоризненно глядя на меня. – Завтра шахматный турнир. Было бы глупо, если бы ты даже не знала правил шахматной игры. Тебе нужно знать хотя бы азы.

   — Ладно. Давай свои азы. – смирилась я с неизбежным, откладывая в сторону тарелку с рыбьим скелетом.

   И тут, произошло следующее. Записку, которую я отложила в сторону, схватил Ниш, и поднеся к лицу вдохнул.

   — Дорогая надушенная женскими духами бумага, – вынес он вердикт. Потом бесцеремонно развернул, прочел и сказал: – Наверняка у любовницы был, когда писал.

   Я безразлично кивнула. Запах я не почувствовала и со стороны друга было не очень красиво говорить об этом.

   — Ладно, давай начнем. – поспешил сменить тему парень и стал учить.

   Удивительно, но мне очень понравилось. Оказалось, что игра не столько скрашивает досуг, сколько развивает мышление. Вот как Нишану удается просчитать мои ходы наперед? За окном началось смеркаться, а мы все играли.

   С каких пор за стол сел Яровел и стал язвительно комментировать мои проигрыши, я не помню.

   Но потом…

   — Слон C8, – переставил белую фигурку на полупустой доске Ниш.

   — Слон D4. – я переставила свою, черную фигурку и удивленно добавила: – Шаг.

   — Король А6, – мой противник отодвинул короля испод удара, но…

   — Король С7, мат. – я откинулась на спинку стула и потянулась. Хочу спать.

   — Нишан Лин, я официально признаю, что ты еще больший неудачник, что я думал, – издевательски рассмеялся Яр, – Тебе завтра на турнир, а тебя девчонка обыграла, которая впервые за стол села!

   — Евангелина, – проигравший пораженно моргал, не находя слов, – Ты как это сделала?

   — Я не знаю. И еще спать хочу. А уроки так и не сделала… – жаловалась я на жизнь поднимаясь из-за стола. – Пойду для начала посплю.

   И ни с кем не прощаясь, пошла в ванну, умываться. А потом легла в кровать. И уснула.

   * * *

   Удивительно, но это было самым лучшим утром, за все проведенное на суше время. Теплые, робкие лучики солнца проникали через незашторенное окно, ярко освещая комнату. Через стекло третьего этажа слышался смех и громкие разоворы гуляющих студентов, что придавало этому утру какое-то знакомое очарование. Я словно оказалась дома, в замке (хотя был ли он моим домом?). Изредка до обеда нежась в постели, я, просыпаясь, слышала как по коридорам шныряют слуги и некоторые придворныу.

   Потянувшись, прикрыла глаза и в кои-то веки улыбнулась просто так. Из-за хорошего настроения. Просто потому что захотелось.

   Но как бы ни хотелось уснуть снова, пришлось откинуть в сторону одеяло, которое неожиданно стало важным для меня отрибутом и спустила ноги на пол. День обещал быть хорошим.

   Холодный душ, чистка зубов и я, вооружившись тряпкой, вернулась в комнату, в которой теперь жила. И, напевая песню под нос, стала делать влажную уборку.

   — Ле́ра каро ди-ир,

    Лера каро ло-оди-ир…

   Под конец уборки, я пела не ради удовольствия, а для того чтобы унять злость и раздражение. Потому что…

   — О, Ева, о чем поешь? – в комноту вошел Яровел, с довольным видом глядя на мои действия.

   — Ты, осьминог чернильный! Вон отсюда! – возмущение переплеталось со злостью. – Столько пыли и грязи я не видела еще нигде! Да у Серилии чище на тумбочке, чем у тебя в комнате!

   Швырнув тряпу, я поставила точку уборке и рывком достав полотенец направилась в душ. После такой уборки, я чувствовала себя грязной и потной. Было ощущение, что та тонна пыли, которую я вымыла из комнаты этого молодого человека осела на мне. О мусоре, что был под разными углами распихан по комнате, вообще молчу.

   — А вот сейчас было обидно! – крикнул мне в след Яр, явно имея ввиду мое сравнение его комнаты с тумбой вампирши.

   Вообще, моя повернутость на чистоте была следствием войны. Воспоминание о вязкой, темно-бурой, почти черной крови, которая оседала на дне, как она пачкала хвост… Грязные тела, на которых от не саблюдения гигиены появлялись язвы и заводились мелкие паразиты… Скатавшиеся в колтуны волосы медсестер и лысые черепушки умирающих войнов… Все это сыграло неоценимую роль на детской психике. Но потом, я поняла, что пидантичность и чрезмерная чистоплотность в некотором роде сделали меня лучше, хоть и ужесточили характер. Мама всегда говорила, что я буду хорошей женой из-за этих качеств только для того, кто готов их принять как должное или же обладателю тех же привычек. Мама… С ней нужно будет поговорить. Но вряд ли это случится раньше чем через полгода.

   Грустно выдохнув, вышла из ванной, кутаясь в полотенец. Из соседней комнаты вышла Серилия в компании Елены. Обе были в своем репертуаре. Вампир одета элегантно, в насыщенно-синиго цвета юбку с широким поясом и в белую шелковую блузу с глубоким декольте, но длинными руковами лилиями. А Елена, как рыбка попугай в желчно-желтой блузе и яркой ядовито-зеленой юбке, от одного вида на которую резало в глазах.

   И только на первый взгляд, общаться хотелось именно с Серилией, она внушала оброз спокойной, уравновешенной, начитанной и умной девушки, а Елену хотелось сторониться, так как яркие цвета говорили о не очень сильном уме и о том, что девушка явно не от мира сего. Впрочем, так в какой-то степени оно и было, но вот здравомыслия, на мой взгляд в Елене больше, чем в Серилии.

   Вампирша окинула меня как всегда надменным взглядом, задралаа подбородок и:

   — Так ты еще более жалкая чем я думала. – с ядовитой усмешкой произнесла она. – Без инстинкта самосохранения, без носа, без морали и принципов, да еще и с уродством на лице.

   Я промолчала, считая себя выше того, чтобы отвечать на это. Но если честно, намек на то, что я не просто так сплю в одной комнате с Яровелом, несколько обидел.

   Проплыв к двери девушка вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь. Я же осторожно коснулась лица и поняла: пластина скрывающая жабры чуть отклеилаась, выдавая свое нахождение на лице.

   — Привет, – скромно улыбнувшись, произнесла Рыбка, как мысленно окрестила я девушку.

   — Здравствуй. – несколько отстраненно сказала я, опуская руку от лица, разварачиваясь и решительным шагом идя в, теперь точно, нашу я Яром комнату.

   Там я переоделась, обулась в балетки, причесалась, аккуратно просушила короткие ярко-рыжиие волосы магией, снова причесалась, села на кровать и прикрыв лицо ладонями, стала усиленно моргать вторым веко глаза. Каждый раз удерживаться от этого сложно.

   Как только я удовлетворила эту потребность, пришлось лезть в тумбочку и менять тонкие бежевые пластины на лице, припудрив в конце лицо, чтобы их не было видно. Одев на глаза предворительно снятые очки, я будто заново увидела мир. Намного четче, яснее. Грустно вздохнув, поправила прямоугольные очки в металлическоц оправе, примерно сантиметра два шириной, на переносице, потом пальцами извлекла запраленную за ухо, в процессе припудривания, длинную челку, прикрыла ей свой правый глаз, встала и прошла к висящему на стене средних размеров зеркалу без рамы. Платье цвета топленного молока, как всегда было чуть ниже колена, имело красивое декольте и короткий рукав. И рыжие волосы никак не вписывались в образ.

   А выйдя из комнаты, я изумленно застыла, глядя как Елена, повторяя мой каждодневный ритуал, варит рыбу, только нагревая воду с помощью магического прибора, что среди прочих стояли в кухонной зоне.

   Наконец отмерев, тихо подошла к столу и села. А Елена наоборот, повернулась ко мне, с тарелкой, на которой лежала рыба, увенчанная каким-то растением с тонкими стебельками. Потом, повернувшись назад, взяла тарелку с рыбой поменьше с точно таким же украшением.

   — Спасибо, – улыбнувшись краешком губ, сказала я, беря в руки тоненькое, но пышное и зеленое растение, – А это что?

   — Укроп, – с готовностью откликнулась она, и с любопытством покосилась на меня, – А откуда ты приехала?

   — Ммм… – задумчиво промычала я, с подозрением глядя как девушка берет в руки вилочку с короткими зубцами и похожий на плоскую капельку заостренный прибор, начиная, орудуя ими, ловко кушать, – Издалека, – обтекаемо ответила, – У вас принято так кушать рыбу?

   — Угу, – пережевывая ответили мне, – Научить?

   — Конечно. – серьезно кивнула я, откладывая подозрительное растение, и эльфийка подала мне точно такие же столовые приборы, как и у нее самой.

   Урок удался на славу. Я научилась есть рыбу по местным традициям, Елена нашла в моем лице собеседницу и кажется намеревалась подружиться.

   В конце трапезы в комнату вошел Нишан.

   — Собралась? – даже не приветствуя, обратился ко мне он, кивнув Елене.

   — Куда? – я отложила столовые приборы и потянулась к большой кружке с водой, которую накануне налила и стала пить большими, но неторопливыми глотками.

   — Как куда? – возмутился парень, тряхнул шахматной доской в своих руках и все это, не отрывая от меня пораженного взгляда. – А турнир?

   Я допила воду. Вообще, на суше, я стала ее пить в очень больших количествах, когда как раньше в этом не очень-то и нуждалась. Отставила пустую кружку.

   — Турнир? – переспросила и, наконец, вспомнила, о чем речь. Вообще я хотела нанести визит к своей бабушке, с целью самообразования в огненном даре, либо его полной блокировки. Зачем мне такое смертельное счастье?

   — Турнир, Евангелина, турнир! – весело улыбнулся моему серьезному лицу Ниш. Улыбнулась в ответ. Вообще с этим парнем, не могу вести себя как обычно. И меня даже немного раздражает, что он так легко, своими улыбками, вынимает улыбки и эмоции из меня.

   — Да помню я, помню! – фыркнув сказала и поймала на себе странный взгляд Елены, которая молча наблюдала все это время за мной. – Сейчас, нужно собраться.

   Встала и пошла в комнату Яровела.

   — Ева, – догнал меня отчего-то рычащий голос друга, – Мне кажется, твоя комната напротив.

   — Да нет, – я, приглашая, махнула рукой, и парень незамедлительно последовал за мной, – Живу я как раз теперь тут.

   — Почему? – и голос вроде мягкий, как обычно бархатный, но взгляд недобрый какой-то.

   — Потому что Яр, боится что Серилия мне может что-то сделать. Я не боюсь, скорее сама с ней что-нибудь сделаю, но меня никто не спрашивал и нагло переселили сюда. – подойдя к своей кровати, присела около тумбочки, извлекла из нее сумочку и быстро сложила в него пару запасных пластин на лицо, благо запаслась ими на год вперед, пудру и серьги с жемчугом. Нужны деньги на книжный магазин. Сережки я когда-то давно делала сама, но носить эти более детское и в некотором роде нелепое угловатое украшение я больше не буду. Жалко конечно память о детстве, но у меня еще подвеска есть. Хотя… быстро поменяла сережки с подвеской местами. Не так уж и много мне нужно денег, на приобретение интересующей меня литературы. К слову, книги всегда были моей страстью, поэтому и покупаю, а не иду в библиотеку. Хотя это только сейчас, пока деньги есть, потом в библиотеке безвылазно сидеть буду.

   Встав, повернулась к ожидающему меня Нишану.

   — Я готова.

   — Тогда идем. – парень кивнул и предоставив свой локоть для опоры, вывел меня из комнаты.

   — Ой, – спохватилась Елена, когда мы уже открывали дверь из блока, собираясь уходить, – Вы же на шахматный турнир?

   — Да, – ровно ответила, мысленно раздражаясь на девушку. Она ведь все слышала, зачем снова спрашивать?

   — Я с вами. – смущенно улыбаясь соскочила с места она и под улыбку Ниша, оперлась о его свободный локоток. В итоге шахматную доску несла я, слушая, как моя соседка весело щебечет с довольным другом.

   Здание, где проводился турнир, было огромным. Слепяще-белые стены украшенные какой-то лепниной и даже кое-где мозаикой в виде каких-то диковинных цветов. Широкие, полукруглые высокие ступени вели в театр, как сказал Нишан.

   — Вообще, это великая честь, что турнир проводят именно здесь! – воодушевленно вещал оборотень, помогая нам с Еленой подниматься по не самым удобным ступеням. – Обычно его проводили на городской площади, но в этом году решили, что это не безопасно и неуважительно по отношению к участникам. Король решил, что такое значимое событие, должно проходить именно в этом дворце искусства и культуры.

   Я промолчала. Под водой, ничего кроме статуй толком то и нет. Тут же… Заходя в театр, я еле сдержала восхищенный вздох, оставляя на лице невозмутимо-холодное выражение. Это действительно выло изумительно. Я, по началу, жила в доме Нишана, поэтому некоторые названия мне знакомы; его дом тоже был украшен подобно, но не так изумительно.

   Просторный, заполненный возбужденно переговаривающими людьми холл, был темно-черного цвета. Удивительно. Такой контраст, видеть белоснежное здание и заходить в помещение, где даже пол был из темно-коричневого цвета. Черные портьеры с кисточками, закрывают огромные окна. Света почти нет, но холл не кажется темным и мрачным, наоборот, какой-то домашний уют овеивает окружающее пространство. Единственным ярким пятном здесь была мозаика на стене из белого, черного и серого стекла, которая изображала большой пышный бутон лилии.

   Небольшие кожаные диваны стояли у стен и, впрочем, были все заняты, пришедшими гостями. На потолке висела не люстра, а нечто очень простое и в то же время уникальное. Четыре черных обруча; один небольшой, следом в два раза больше, потом еще один немного меньше и четвертый, примерно равен по размеру первому. Они висели на невидимых нитях, которые обозначали лишь маленькие точечки холодно-голубого света. И вокруг люстры тоже летали эти огонечки.

   — Я никогда не видела, ничего подобного… – прошептала я себе под нос на выдохе, не сдержавшись.

   — Это только холл, Евангелина. – насмешливо шепнул мне на ухо Нишан, опаляя то горячим дыханием и счастливо улыбаясь. Улыбка сама появилась на моем лице. Все же умеет он вытягивать из меня эмоции. – Идем в зал, где будут проходить игры. – парень решительным, быстрым шагам повел нас куда-то вправо. Чернильно черная дверь распахнулась перед нами, и взору предстало новое помещение.

   После темного, но уютного холла, хотелось зажмуриться от обилия белого и золотого торжественных цветов. По углам стоят высокие вазы с икебанами, а в самой зале по центру, расположено около пятидесяти небольших столиков, где у каждого стояло по два стула, а на поверхности лежало по одной шахматной доске с уже расставленными фигурами, по два стакана и графину с водой. Здесь тоже были люди, но гораздо меньше и все разговаривали очень тихо.

   Лепнина на потолке, была похожа на цветы, лепестки которых были морскими волнами. Такие же непредсказуемые, гибкие, прекрасные и своенравные, они были украшены золотой краской, которая придавала им величественности и загадочности. Стены украшали фрески…

   Признаться, как только я зашла в эту огромнейшую бальную залу, то подумала, что вышла на улицу какого-то сказочного города. Лишь деревянный паркетный пол, начищенный до блеска, вернул в реальность. Настолько реалистичный рисунок улицы светлого города был нарисован на одной из стен залы, что дух захватывало. Хотелось подойти и пройти на эту улицу. Слева. Дорога была уложена песочного цвета гладким камнем. Это улица была полна зелени. И поднимаясь вверх, начинала спускаться вниз, к видневшемуся кусочку океана. Обозначая конец этого места между зданиями, одного цвета с дорогой, была арка.

   Дальняя стена изображала высокий изящный каменный бордюр, на нем тонкие колоны, увитые сочными кистями каких-то ягод, тропинка уставленная горшками с цветами и ведущая в сад через арку и навес. За бордюром, был город. Светло-коричневые крыши домов, далекие улицы сдобренные зеленью, горы и море. Большое, бирюзовое море, без единого корабля или лодки. На стене арки каменные головы животных. Кажется это львы.

   Слева от меня, была летняя терраса. Мраморный, отполированный до блеска пол, мраморная ограда, колоны и большая арка, после которой начинаются ступени. Эти ступени омывает вода из залива. С краю виднеется океан, а слева горы, с которых падает вода. И зелень. Много зелени и цветов вокруг.

   Отпуская локоть Нишана, я медленным шагам направилась к левой стене. К терассе. Подняв руку, коснулась холодной стены и замерла, вглядываясь в рисунок. Он был… он просто был. Существовал, как нечто совершенное и недостижимое.

   — Говорят, – тихий голос друга заставил вздрогнуть, опустить руку и повернуть к нему уже осмысленный взгляд, – Каждый из залов этого театрального дома, расписывали лучшие художники своих времен. Это самый старый и, по моему мнению, самый красивый зал. И фрески в нем, лишь изображение когда-то бывших пейзажев нашего города.

   Я тяжело вздохнула. Как, оказывается, легко влюбиться в место с первого взгляда…

   — Студенты, – услышав этот голос, я быстро сделала лицо бесстрастным и повернулась к говорившему мужчине, – Приветствую вас.

   — Капитан Терлан, – я оглядела мужчину, – Здравствуйте.

   Все та же серая форма, в виде костюма тройки, с нашивкой красного круга и четырьмя небольшими звездами. Вот только черные волосы на этот раз распущенны и лежат строго за спиной как-то заколотые на висках.

   — Капитан, – в унисон сказали Ниш и Елена, склонив головы, но последняя еще и низко присела, отставив правую ногу назад, на носочек, таким образом, скрестив ноги. Хмм… эт-то что еще такое?

   — Я так вижу, молодежь пришла просветляться и развивать интеллект? – иронично спросил мужчина, глядя недовольно почему-то на меня. Это потому что не присела как Елена?

   И все-таки я промолчала. Ненавязчиво отвернулась обратно к стене и провела кончиками пальцев на фреске веранды. Все же это действительно чудесная картина, в которую безумно хочется попасть.

   — В этом году я буду защищать честь МУА, – взял на себя слово Нишан, и я больше не стала прислушиваться к начавшемуся разговору. Сколько я так простояла, напоминая статую, не знаю, но когда на мое плече легла тяжелая рука, вынырнула из быстро забывшихся мыслей и тряхнула плечами, сбрасывая чужую конечность.

   — Вы бы хотели там побывать? – дождавшись, когда я повернусь, вдруг спросил еще не ушедший капитан Терлан, хотя своих спутников я нашла в другом конце залы, где те переговаривались с каким-то мужчиной.

   — О, безусловно, – ровным, ничего не значащим тоном сказала, лишь бы поддержать беседу и не казаться невежливой, так как за вежливость цепляются почти везде, – Мне кажется каждый здесь побывавший, хочет побывать во всех трех картинах.

   Теперь промолчал мужчина, наблюдая за мной.

   — Знаете, Евангелина, – уже когда я собиралась вежливо уйти, начал Терлан, – А ведь я так и не узнал до конца вашу расу.

   — До конца? – переспросила я, мысленно удивляясь, что он вообще запомнил мое имя и что напомнил о нашей встречи у моря. – То есть с начала знаете?

   — Предположительно, да, – с небольшой паузой между словами ответили мне.

   — И? – поспешила поторопить я мужчину не столько из-за нетерпения, сколько из-за желания уйти от него, закрыв тему.

   — Мне кажется вы полукровка, – сказал очевидное капитан Терлан, внимательно следя за моей реакцией, но той не последовало, я осталась внешне холодной к речи недоэльфа, хотя внутренне немного напряглась, – И ваша отцовская половина, демоническая.

   Перевела взгляд с друзей на собеседника.

   — Да, это так, – я позволила себе ничего не значащую полуулыбку, – Теперь, капитан, я хочу присоединиться к своим друзьям.

   — Еще один момент, Евангелина, – я успела сделать только два шага и приостановилась, вернув взгляд мужчине, – Вне учебное время, вы вправе называть меня по имени, как и я вас. Буду благодарен вам за это. – неожиданно добавил он, но я поняла, что не искренне. И мое имя ему не нравится, судя по тем кривлянием губ, что происходили, когда он произносил его.

   — Не нужно мне лгать, – настала моя очередь брезгливо скривить губы, – Тем более я не знаю вашего имени. И запрещаю вам впредь называть по имени меня.

   Я развернулась, чтобы уйти. Окончательно поставив точку в разговоре, но не тут-то было.

   — Нет уж, – меня схватили за запястье и не резко, но быстро потянули на себя, чтобы я сделала два быстрых шага на встречу, почти вплотную подойдя к мужчине, – Вы будете называть меня по имени. Пусть не сейчас и не тем, что зовут другие…

   И Терлан меня отпустил. Ошеломленно сделала два шага назад, возвращая себе личное пространство, и снова нацепила на себя маску ледяной королевы.

   — Вы слишком многое себе позволяете. – злость все же выплеснулась наружу и была замечена собеседником, который неожиданно коварно растянул губы, улыбаясь. Резко развернувшись, сжала руки в кулаки и быстрым шагам пошла к Нишану с Еленой, которые сидели за одним из столов и лениво играли в шахматы. Взяв стул у соседнего столик, плюхнулась на него и хмуро посмотрела на шахматную доску.

   — Ева-а, – растягивая гласные, обратился ко мне Нишан.

   — Вы почему меня с ним, – я кивнула в сторону, где стоял Терлан, и разговаривал с подошедшим к нему мужчиной в летах, – оставили, а?

   Перевела злой взгляд с растерянного друга на Елену, та виновато потупилась, опустив свои карие глаза на сложенные на столе руки. Надо же.

   — А в чем дело? – Нишан как всегда ясно улыбнулся, и я не смогла не улыбнуться в ответ. – Ну вот, так-то лучше. – парень улыбнулся еще веселее и я не удержавшись, рассмеялась. Нужно чаще с ним бывать, ведь я редко позволяю себе такие эмоции как радость и беззаботность.

   Меня обжег чей-то взгляд, но я не стала поворачиваться и искать, кто это был.

   Через некоторое время стали собираться участники, а после и зрители. Пары для первых игр определили методом жеребьевки и потянулись черно-беле партии.

   Ниш держался молодцом и обыгрывал соперника за соперником, подтверждая свое отменное мышление. Я наблюдала за играми. Впитывала и тихо завидовала.

   Но вот начался финал. В него вышло три человека. Нишан, какой-то парень из целительской академии и мужчина, вроде из аристократов.

   Партия между целителем и аристократом была довольно напряженной. Оба нервничали, но играли достойно. Противников окружило большое количество народа, а каждый шаг какой-либо фигуры громко проговаривался судьей, которого предоставили только в финале. Нишан играл с проигравшим. То был аристократ, который, проиграв и другу, занял почетное третье место. А вот во время игры, которая определяла победителя, произошло следующее.

   — Белый король на С7, – зычно объявил тот самый пожилой мужчина, с которым разговаривал капитан Терлан, и у дверей залы послышался шум драки и крики. Все это безобразие стремительно приближалось к нам. Расталкивая руками людей, к столу финалистов шел совершенно невменяемый, шатающийся во все стороны знакомый мне молодой человек. Один из тех, что приводила бабушка для сватовства. Миколан Сердый. Ему плохо?

   — Веселитесь, да? – заплетающимся языком спросил он у шахматистов. – А мне вот скучно. Давайте вместе поиграем?

   И используя уже не физическую силу, а магию, ударил по столу, за которым сидели парни. Моей реакции хватило только на то, чтобы магией поднять над головами у всех доску с не доигранной партией, и отскочить в сторону. Финалисты защищались сами. Дебошира стали пытаться скрутить, но тот во всю пользовался магией, поэтому осторожно заставила доску зависнуть над потолком и стала помогать тем, кто пытался скрутить невменяемого.

   Один мой пас рукой и тот был обездвижен, скручен и уведен, правда, на последок мне досталось.

   — Невестушка! – крикнул Миколан, брыкаясь в руках представителей закона. – А как же я? Спасай любимого!

   На меня стали коситься, но моему безразличному лицу вняли и списали все на какой-то пьяный бред. Что значит слово “пьяный”? Потом узнаю.

   Спустив шахматную доску на целый стол, понаблюдала, как Нишан в три хода поставил “мат” целителю и всех свидетелей взяли в оборот. Допросы-допросы-допросы… я шла почти самой последней и к тому времени уже успел наступить глубокий вечер. Я даже не удивилась, когда меня привели к одному из столов, за котором сидел Терлан. Сухой, чисто деловой и официальный тон задал направление, и я отвечала быстро и столь же ее сухо. Единственное, что меня задело так это вопрос:

   — Неужели вы за столь короткое пребывания в нашем городе вы успели найти себе жениха?

   — Нет, – я скрестила руки на груди, откинулась на спинку стула и посмотрела в чуть усталые глаза цвета темного аквамарина, – Новоприобретенная бабушка пыталась посватать, но не вышло.

   — Ясно, ГорящееМоре, – капитан Терлан поднялся со стула, – Можете быть свободны.

   — Спасибо, – язвительно и раздраженно бросила в спину уходящего мужчины и поднявшись, пошла искать Нишана с Еленой. Те нашлись быстро и столь же быстро мы пришли в общежитие, чтобы разойтись по своим блокам. Даже на еду сил не оставалось. Я уснула.

   * * *

   Сегодня был мой день. По моим правилам.

   На завтрак, я вежливо спросила у Елены, будет ли она кушать со мной, но что та радостно согласилась, немного замявшись и добавив, что Алисия, тоже не против. Пришлось готовить на троих.

   Как всегда яркая девушка вышла из комнаты в сопровождении со всегда серой маленькой златовласой феечкой. Рыба уже была готова и мы, разбавляя завтрак разговорами об учебе и практиках, принялись за еду. Вскоре соседки извинились и в сопровождении Серилии, которая молча кривляясь вышла из комнаты, ушли в город на прогулку. Я же пошла в блок Нишана.

   Зайдя в легко найденный блок, огляделась. Ничего нового для себя не заметила. К слову все жители этих комнат сейчас собрались за столом и что-то кушали.

   — Ева? – изумился Ниш, проглатывая пережевываемую порцию. – Ты что тут делаешь?

   — Здравствуйте, – поздоровалась со всеми, взяла свободный стул и оседлала его, не смотря на одетое платье, – За тобой пришла, или что, тебе можно, а мне нельзя?

   Слушая ответы на приветствие трех парней и четырех девушек, посмотрела на стол. Ни одного знакомого блюда тут не было, даже рыбы.

   — Ниш, давай быстрее, у меня на сегодня грандиозные планы.

   В общем, под возобновившиеся разговоры здесь присутствующих молодых людей, я дождалась когда друг соберется и мы пойдем.

   Уже когда мы вышли на улицы города, я решила спросить.

   — Нишан, а какое название носит этот город? – понимаю, конечно, что несвоевременно, но лучше поздно, чем никогда.

   — Аквамарин, – усмехнулся парень, – Страна: Бритариса. А с чего вдруг такой интерес?

   — Ну я же теперь вроде местная жительница. – я пожала плечами. Нишан конечно знал что я наполовину русалка, поэтому и мой интерес ему не казался глупым.

   — Ну так куда мы идем? – наконец не выдержал друг, когда мы вышли на причал.

   — Мы туда, где меня нашел твой отец.

   — Зачем? – с подозрением поглядывая на меня, спросил Ниш, на что я лишь загадочно улыбнулась. Все же жестоко лишать русалку или русала моря. И его лишили, пусть парень этого и не знает.

   Тот закуток встретил нас пустотой, и я окончательно расслабилась. Было бы неловко, встретить здесь капитана.

   Встав у неширокого скалистого входа, раскинула руки и призвала воду, начиная плести защитное заклинание, чтобы сюда больше никто не вошел.

   — Оу, – протянул подошедший Ниш, глядя на пленку воды, что перегораживала вход примерно на три