И у белой лилии есть тень. Нэм Иртэк

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

...Жизнь Камиллы сделала неожиданный поворот и занесла дочь знахарки в дом к странному магу — некроманту и бывшему дознавателю. Неужели и на её долю не выпадет достаточно расследований и приключений при таком хозяине? Чужие тайны всегда притягательны, но собственное прошлое может оказаться самой большой загадкой даже для новой жительницы улицы Белой лилии.

ГЛАВА 1

Сонно покачиваясь в такт движению телеги, Камилла вспоминала события последних дней. Жизнь, казавшаяся такой спокойной и предопределённой, вдруг решила показать ту свою сторону, от которой девушку всегда оберегала мать. А началось всё со странного визита богатого господина из города несколько дней назад. В дом к деревенской знахарке кто только ни приезжал, но всё больше — сельские жители или не очень удачливые городские ремесленники. Более успешные их коллеги обращались к официальным магам, а не тащились в такую даль из желания сэкономить несколько монет. И никогда раньше мать не выгоняла Камиллу в лес, пока принимала очередных клиентов. Но в этот раз, едва завидев расшитый камзол и надменное лицо мужчины, сунула дочери в руки плетёную корзинку и велела не возвращаться до ночи.

   Бродить по весеннему лесу было не очень интересно, а подслушать секретный разговор хотелось до жути. Сделав небольшой крюк, непослушная дочь вернулась с противоположной от калитки стороны, тихонечко отодвинула плохо прибитую доску забора и забралась во двор. Дальше требовалось исхитриться и пролезть под окна таким образом, чтобы не зацепиться за колючие кусты. Порванную одежду чинить придётся самой, а Камилла рукоделие не любила даже больше, чем пребывать в неведении. Но, увы, все старания оказались напрасны — двое в доме беседовали настолько тихо, что расслышать не удалось ни слова. А выбираться обратно было рискованно. Кучер, видимо, устал сидеть на козлах и теперь расхаживал вдоль забора, отрезав путь к заветной дыре, так как с его стороны всё прекрасно просматривалось.

   Сидеть на корточках было неудобно, в ногах уже появилось онемение и защекотали маленькие иголочки, стоило вытянуть вперёд одну конечность. Закусив губу, Камилла уселась прямо на землю и принялась растирать затёкшие ноги, шёпотом ругаясь на своё непомерное любопытство. Лучше простудиться и испачкаться, чем остаться хромой, а девушка не без материнского посыла гордилась своими ножками с узкими щиколотками да маленькими ступнями. И, конечно, расставаться с такой красотой не собиралась, считая едва ли не единственным своим достоинством, хотя знахарка лишь посмеивалась над такими заявлениями дочери. Неожиданно, заставив Камиллу бросить занятие и вздрогнуть, хлопнула дверь, а городской визитёр показался на пороге, продолжая начатую беседу.

   — Не слишком ли ты серьёзно отнеслась к своей миссии? Контракт должен быть выполнен, тобой или другим. Иначе... Сама догадайся, что случится, — грубо бросил он и тяжёлой поступью направился к крытой повозке.

   Кучер резво вскочил на козлы и как только господин уселся, с присвистом хлестнул лошадей, сразу рванувших с места. Знахарка так и осталась стоять на пороге, провожая гостя странным взглядом. А потом вдруг охнула и сползла на ступени, держась за левую сторону груди. Забыв о конспирации, Камилла бросилась к матери, чтобы помочь, но ничего сделать не смогла. Сердце Селены уже не билось, а испуганная дочь ещё долго пыталась растормошить мёртвое тело, плакала и просила мать очнуться.

   На похороны пришло всего несколько человек — старики из постоянных клиентов, деревенский староста и единственная подруга самой Камиллы. Знахарку хоть и уважали, но побаивались, считая, что тот, кто владеет магией, обязан обладанию ей тёмным силам. Когда случалась беда, то искать помощи готовы были даже у дьявола, а вот просто так общаться ни-ни. Выпив пару чарок за помин души, староста крякнул и, наклонившись к скорбящей девушке, тихо произнёс.

   — Ты, это… Зайди завтра ко мне, дело до тебя есть. Не смотри так, девка, мать твоя — покойница, завещание оставила.

   Таким образом и вышло, что всего несколько дней назад у Камиллы было всё хорошо — всегда бодрая мама рядом, хоть небольшой, но постоянный заработок и маленький домик в деревне на самом краю леса. А теперь она осталась одна на этом свете и отправлялась неизвестно куда и зачем. В завещании, которое по сути являлось посмертным указанием, как ей жить дальше, было ясно сказано — в случае естественной смерти матери или от несчастного случая дочь должна отправиться в город Сардои, найти там дом магистра Аннода Беллиса и передать ему конверт, который, само собой, прилагался. А дальше слушаться того мага, коли ей дорога собственная жизнь и спокойствие души матери. И никаких объяснений, что это за человек и какая опасность может угрожать молодой девушке, у которой и врагов-то никогда не было.

   Камилла хоть и умела торговаться, постоянно наведываясь на базар для продажи снадобий и покупки тканей, но уговорить никого из местных крестьян приобрести дом не смогла ни за какие деньги. Вообще, все денежные дела всегда вела мама, не обременяя юную девушку подобными вопросами. Она же оставила подробные записи, из которых следовало, что в банке той самой Сардои на имя дочери давно был открыт счёт и там даже скопилась вполне приличная сумма, на которую они и вдвоём могли бы прожить несколько лет. Но девушка понимала, что в большом городе совсем иные расходы и деньги от продажи дома лишними не будут, тем более, что возвращаться в деревню мама в своём завещании запретила ей категорически. Пришлось оставить старосте доверенность на продажу и название банка, куда ему следовало положить половину от вырученной суммы, если вдруг найдётся покупатель. Вторую часть он потребовал себе за хлопоты. Новая хозяйка дома даже красными пятнами пошла от возмущения наглостью хамоватого мужика, но потом решила, что половина лучше, чем ничего.

   Собрав нехитрые пожитки и завернув их в одеяло, Камилла направилась в путь, по дороге примкнув к группе крестьян. Сначала ей позволили положить тюк с вещами на повозку, а затем и самой предложили занять место на трясущейся телеге. Размеренный ритм движения худосочной кобылы и тихие смешки двух баб способствовали погружению в состояние дрёмы, когда тело расслабляется вместе с разумом, позволяя отдохнуть и не думать о грустном. Девушка почти уснула, как повозка резко покачнулась и Камилла едва не выпала на грязную дорогу.

   — Чтоб вам пусто было, — в сердцах бросил возница вслед удаляющимся всадникам.

   — С ума сбрендил, Фома?! — его жена, дородная баба, толкнула мужика в спину. — А если услышат?!

   — А чего я сказал-то? Скакали бы себе, куда им надо, а чужую кобылу зачем хлестать? Едва удержал поводья-то, валялись бы мы сейчас на обочине с перевёрнутым скарбом и поломанными хребтами.

   — А кто это? — спросила Камилла вторую женщину, всматриваясь в удаляющиеся тёмные точки.

   — Знамо кто, королевские дознаватели по делам своим важным торопятся. Не до простых людей им, когда злодеев требуется ловить да усмирять. Ты, как увидишь молодцов этих в коротких чёрных плащах, сразу в сторону кидайся. На правом плече у каждого застёжка — золотой али серебряный цветок, это и есть их знак, вот так. И ещё в глаза им никогда не смотри, поговаривают, они могут всё-всё о человеке узнать, даже то, что он сам забыл.

   — А мне и скрывать вроде нечего, — отозвалась девушка.

   — Понятное дело, не убивцы мы, только и безгрешных не бывает. Поди разбери, за что заграбастать-то могут, лучше уж не попадаться, это точно. У них разговор короткий, в каменный мешок или сразу на виселицу, кто там разбираться будет…

   Уже показались стены города и разговоры постепенно стихли. На дороге становилось тесно, то тут, то там слышались ругань и возникали потасовки между торопящимися попасть за ворота до их закрытия. В основном, народ шёл пешком, поскрипывало несколько телег, а конных не было видно вообще. Уже на подъезде к массивным, обитым широкими полосами металла створкам огромных ворот возница обернулся.

   — Всё, девка, слезай, если не хочешь пошлину входную больше платить. Мои-то бабы уже примелькались, я тут, почитай, каждый день езжу, а тебе лучше пешей пройти, всего один медяк тогда возьмут.

   Камилла поблагодарила за то, что подвезли, и спрыгнула с уже медленно ползущего транспорта. Сапоги почти сразу провалились в грязь с характерным хлюпом, но дойти чистой по весенней распутице она и не надеялась. Подхватила свой багаж и перекинула на спину, удобно повесив на заранее привязанный ремень. Вереница людей, одетых так же как она — во что-то серое или коричневое, приближалась к городу. Солдаты бегло осматривали входящих, кого-то отводили и внимательно обыскивали, раскладывая на самом виду исподнее и другие вещи несчастных. Других пропускали быстро, даже не взглянув, причём, на неопытный девичий взгляд первые от вторых ничем не отличались.

   Юная путешественница положила в грязную ладонь стражника заранее приготовленный медяк и к собственному счастью беспрепятственно прошла на другую сторону высокой каменной стены. Быстро зашагала по самой широкой центральной улице и выдохнула лишь тогда, когда ворота остались далеко позади. Прислонившись к стене каменного дома, остановилась отдышаться и определиться с тем, а куда же, собственно, ей теперь идти. Ни адреса, ни рода занятий искомого магистра Камилла не знала, поэтому поиск по цеховому признаку отпадал сразу. К тому же, он мог переехать в другой город или умереть, или ещё что-нибудь с ним могло приключиться. Сколько дочь знахарки себя помнила, мать никогда никуда не ездила и писем из Сардои тоже не получала, поэтому могла просто не знать о том, как и где жил этот непонятный дядечка. Даже тот старый счёт в банке был открыт ещё до того, как они поселились на своём последнем месте жительства. И всё это не придавало уверенности в успехе мероприятия.

   Проходящая мимо сердобольная старушка поинтересовалась.

   — Тебе нехорошо, деточка? У меня сноха тоже молодая была, на вид здоровая, а первых родов не пережила.

   — Всё хорошо, не стоит беспокоиться.

    Камилла уже дышала ровно, поэтому спокойно ответила и поправила подвязанную под грудью тунику. Она была ей немного великовата, поэтому из-за многочисленных складок и могло показаться, что девушка в положении.

   — Из деревни приехала, работу ищешь? — не отставала пожилая женщина, одетая гораздо лучше самой девушки в отделанную мехом накидку.

   — Я человека ищу. Можно в таком большом городе кого-то найти, если кроме имени ничего не знаешь?

   — Отчего же не найти, на то специальная лавка есть. За денежку любого, кто дом в городе имеет или дело какое, тебе быстро найдут. Только не все могут позволить себе собственное жильё иметь. Вот я, к примеру, у сына старшего живу. Только он второй раз женился, а мы с молодой не ладим, да…

   Камилла уже поняла, что отзывчивой собеседнице просто не хватает общения, а многие деревенские жители не прочь поболтать о чём угодно, лишь бы показать свою осведомлённость по любым жизненным вопросам. Видимо, именно к этой категории её и причислили, но времени задерживаться не было, надо до темноты найти либо того магистра, либо устроиться на ночлег.

   — А где лавка эта, не подскажете?

   — Да я провожу, здесь рядом. А сама издалека прибыла-то? — провожатая дождалась, когда девушка поправит свою ношу и взяла её за локоть, не собираясь прерывать общение.

   — Нет, тут рядом, всего половина дневного перехода.

   — А-а, но всё равно видно, что не местная жительница. Ты, послушай меня, уму наберёшься. Лучше купи себе ботинки вместо сапог и одежду другого цвета, так мрачно только простолюдины и одеваются, а я как тебя увидела, сразу подумала, что твоё лицо внешнему виду не соответствует. Или ты прячешься от кого? — старушка вдруг подозрительно посмотрела на Камиллу, а потом подмигнула. — От жениха сбежала? Понимаю, сама по любви хотела замуж выйти, а отец за торговца из соседней лавки отдал. Эх, молодость…

   Якобы сбежавшей невесте пришлось сначала выслушать историю всех влюблённостей разговорчивой дамы, а потом и о несчастной судьбе её единственной дочери. К удаче Камиллы, когда та добрались до сыновей, уже показалась искомая лавка, где можно было добыть информацию почти обо всех жителях города. От общения с пожилой горожанкой оставался неприятный осадок, как будто все её истории были выдуманными и звучали лишь для того, чтобы прикрыть настоящую цель женщины. Хотя, Камилла искренне не понимала, что незнакомке может понадобиться от бедной переселенки. Возможно, виной всему была излишняя мнительность, вдруг проявившаяся в дочери знахарки. Или только теперь она поняла, что в деревне очень привыкла к одиночеству, а навязчивость утомляет.

   — Ой, спасибо вам. Так выручили, — натянуто улыбнулась девушка, слишком сильно устав от общения.

   Радостно звякнул колокольчик, когда дверь приоткрылась, впуская посетительницу. Камилла вошла в тесное помещение и сразу закашлялась, настолько сухим был воздух. Или причина крылась в толстом слое пыли, видимой буквально на всех полках шкафов, стоящих вдоль стен? В центре лавки возвышался заваленный свитками и книгами стол, за которым сидел пожилой мужичок, сосредоточенно перелистывающий толстый фолиант. Иногда хозяин лавки сверялся с другой книгой и делал поправки в основной. Он исподлобья взглянул на вошедшую, что-то буркнул себе под нос и вернулся к прежнему занятию.

   Девушка постояла некоторое время, по опыту зная, что от некоторых занятий отвлекаться нельзя, иначе придётся начинать всё снова. Но, шли минуты, а старик так и не поинтересовался, зачем она пришла.

   — Приветствую. Мне бы адрес узнать, — решилась она первой начать беседу.

   Реакции со стороны старика не последовало, но снова звякнул колокольчик и раздался голос той самой словоохотливой дамы, что провожала девушку.

   — Он без монеты даже не разговаривает. Раньше бывало, как узнают адресок, так и сбегут сразу, а он без оплаты остаётся. А то, ещё и стащат с полки какие-нибудь записи, одни убытки. Вон, даже нанять для уборки кого-нибудь денег не хватает.

   Камилла достала один медяк и положила на стол.

   — Имя, род занятий, возраст, — не прекращая делать записи, сразу поинтересовался старик.

   — Магистр Аннод Беллис, больше ничего не знаю.

   — Два медяка.

   Девушка подумала, что её запрос стоит дороже именно потому, что она назвала только имя, но старичок пояснил.

   — Не люблю я этих некромантов. Может, передумаешь, за такие-то деньжищи?

   Вместо ответа Камилла положила на стол ещё одну монету и приготовилась ждать, но старик только охнул, задумался и без заглядывания куда-либо, ответил.

   — Северный квартал, улица Белой лилии. Гиблое место… Его дом самый заросший, не ошибёшься, — затем неуловимым движением смахнул монеты и вернулся к правкам в книге.

ГЛАВА 2

Оказавшись снова на свежем воздухе, Камилла не вздохнула с облегчением. О том, чем занимаются некроманты, мама упоминала лишь вскользь, но судя по всему, рассказала она дочери далеко не всё. Поведение окружающих явно свидетельствовало о том, что не только помогают смертельно больных излечивать. Но, один плюс Камилла обнаружила сразу — болтливая провожатая сразу исчезла, как только услышала о месте, куда теперь лежал путь девушки. Подняв глаза и сопоставив положение дневного светила со временем, новая горожанка определилась с примерным направлением, куда ей следует двигаться. Конечно, можно было и спросить, но, если судить по реакции старика, то могут и не ответить, где эта улица с красивым названием. А стороны света, ей, выросшей в деревне и привыкшей ориентироваться по солнцу даже в лесу, точно помогут. Не могли же их здесь называть по-другому, в самом деле?!

   Камиллу уже мучала жажда, да и от еды она не отказалась бы, но тратить деньги не хотела, уже использовав собою же отмерянный лимит. Два медяка в день, вот на что она может рассчитывать, пока не имеет дохода. Если придётся жить где-то на постоялом дворе, то завтрак в оплату входит, а остальное можно отрабатывать на кухне или помогая служанкам. Потом, конечно, надо будет и нормальную работу подыскать, мама, хоть и не была городским магом, но знала много, поэтому и дочь вырастила грамотную. Поэтому Камилла была уверена, что может рассчитывать на такую удачу, как устроиться помощницей к аптекарю или ещё куда-нибудь, где платят несколько больше, чем обычным кухаркам. Именно таким образом рассуждала бережливая девушка, а пока старалась быстрее проходить мимо аппетитно пахнущих лавок с разнообразной снедью.

   Город оказался очень большим. Камилла поняла, как ей повезло, что вошла она через западные ворота, не южные, к примеру. В противном случае могла не добраться и до ночи. Чем ближе девушка подходила к «гиблому месту», тем меньше ей встречалось обычных городских жителей, зато стражники проходили мимо с завидной регулярностью. Иногда они поглядывали на грязную деревенщину, но останавливать не торопились, поскольку на грабительницу та явно не тянула. Можно было бы и запутаться в хаотично расположенных улицах, но по тому, что почти все названия стали так или иначе цветочными, Камилла поняла, что движется в верном направлении.

   Улица Белой лилии ничем не отличалась от прочих в своём квартале, такая же чистая, мощёная гладким камнем и с солидными, ухоженными домами не более двух этажей в высоту. С зеленью здесь проблем не было, поэтому отыскать самый заросший дом, как выразился старик, Камилла смогла, только пройдя всю улицу и затем вернувшись. Каменное строение как будто вросло в землю, настолько тяжеловесным казалось, тогда как другие, наоборот, стремились вверх. Как успела заметить Камилла, вторые этажи почти всех зданий на улице были покрашены в светлые тона, а этот дом был таким же, каким природа создавала огромные валуны — поросшим мхом, ползущим вьюном и даже с несколькими птичьими гнёздами. Забор тоже наличествовал, но был он невысоким и выделялся среди прочих только калиткой, над которой красовалась эмблема королевского дома. Что это значит, девушка пока не знала, но решила, что уточнить надо будет обязательно, как только представится возможность. Столица была далеко, но от представителей высших кругов, как говаривала в своё время Селена, лучше держаться ещё дальше.

   Камилла волновалась совсем немного, решив, что посмотрит, к кому её направила мать, и, если магистр ей не понравится, просто скажет, что ошиблась адресом или ищет работу. Вряд ли первую зашедшую с улицы девушку так просто примут, поэтому она сможет спокойно уйти. Да, мама желала ей лучшего, но и она могла ошибаться. И даже будучи иногда послушной дочерью, Камилла понимала, что надо в первую очередь пользоваться своей головой, а не рассчитывать на то, что кто-то будет о тебе заботиться и постоянно помогать. Тем более, что и мужчины в их доме никогда не было, даже об отце мать никогда не говорила. Кем приходится маме этот Беллис и зачем ему пускать в дом незнакомую девушку да ещё беспокоиться о её судьбе? Вот и Камилла не знала, но сама почему-то уже недолюбливала его, как будто он отобрал у неё часть маминой любви.

   Справа на калитке имелось устройство для связи с хозяевами дома, во всяком случае, никак иначе определить его назначение девушка не могла. Да и как сообщать гостям, что они пришли, кричать? Приложив к ладошке, вырезанной из кристалла, свою, Камилла, переминаясь с ноги на ногу, ожидала появления какого-нибудь престарелого мага. Дверь вскоре, действительно, открылась, но из дома выглянула милая женщина средних лет. Она рассмотрела визитёршу и подошла, явно выражая своё недовольство.

   — И где тебя так долго носило? Ещё и перемазалась вся. Это мне сначала тебя в порядок приводить придётся, а уже потом смотреть, как ты работаешь. Иначе в доме ещё грязнее станет, чем до твоего появления. Да не обижайся, — смягчилась женщина, открывая калитку. — Утомилась я просто за целый день без помощницы. Да ещё и магистр который день не в духе. Хорошо, хоть посетитель сейчас у него — отвлёк.

   Камилла не любила обманывать, но она не успела и слова сказать. Видимо, к общительности городских жителей ей ещё надо привыкнуть. Но, едва войдя в холл, она сразу достала письмо и сообщила, что ей нужен магистр Аннод Беллис по личному делу.

   — Так тебя не из агентства прислали?! А я уже обрадовалась, — разочарованно вздохнула собеседница. — Ну, так давай своё письмо, я передам хозяину, когда он освободится. А сама не топчись тут мне, уборки и так хватает. И чего на улице не сказать было…

   — Нет, лично в руки передам, мне ответ нужен.

   — Настырная какая! Ну, хочешь, жди, когда хозяин освободиться изволит. Сядь тут в уголочке, а я пока на кухню отбегу, печь она ждать не будет, пока я с тобой наговорюсь. Но, вижу, тебе отдохнуть не помешает.

   Камилла сняла свой багаж и с удовольствием вытянула ноги, устроившись на низкой широкой лавочке, куда, видимо, обычно в этом доме ставили корзинки и другие вещи. Она так устала, что даже не попросила воды, хотя пить хотелось уже неимоверно. А через некоторое время даже задремала и проснулась лишь от стука трости и тихого разговора.

   — Я рад, Аннод, что мы пришли к согласию. Признаться, не ожидал, что так легко удастся убедить вас взяться за это дело.

   — Скука, господин судья, вещь даже более опасная, чем убийство. А этот случай мне кажется очень интересным.

   — Что же, жду вас завтра у себя. Какое милое создание!

   Последняя фраза была адресована Камилле, она открыла глаза и увидела прямо перед собой высокого мужчину с небольшой седой бородкой. Он смотрел, улыбаясь, и постукивал той самой тростью, что разбудила девушку. Гостья смутилась и покраснела, но всё же ответила.

   — Здравствуйте, магистр, — а сама подумала, что старичок оказался вполне милым.

   — И вам здоровья, дитя. Только вы ошиблись, я никакой не маг, в отличие от господина Беллиса. Очаровательные у вас гости, Аннод. Прощайте, красавица!

   Господин кивнул Камилле и покинул дом, а тот, кто стоял за ним, подошёл ближе к лавочке, которую девушка использовала явно не по назначению.

   — Ну, и кто тут у нас? Интересно, — мужчина, примерно лет сорока, как определила гостья, внимательно воззрился на неё своими колючими глазами цвета ореха.

   Камилле показалось, что обладатель этих как будто неживых глаз пытается проникнуть в её мысли. Вспомнился дорожный разговор о возможностях дознавателей и почему-то по спине пробежал неприятный холодок, хотя в доме было даже слишком тепло. Но она не отвела взгляд, будучи довольно задиристой и независимой для деревенской жительницы, всё-таки их с матерью занятие воспитывало и характер, хотя, это было непросто и желание не сидеть на лавке, а залезть под неё сразу же возникло. В итоге, поглубже спрятались лишь грязные сапоги, что, конечно, не укрылось от внимательного мага.

   Тонкий орлиный нос, небольшие морщинки у глаз и довольно крупный подбородок хозяина дома не делали того красавцем, но старым и уродливым он тоже не был. Это девушка отметила сразу, совсем невежливо рассматривая магистра, но ведь и он занимался тем же. Недовольное, хотя и слегка заинтересованное выражение лица мужчины не вдохновляло на улыбку, но гостья выдавила из себя какое-то её подобие, справившись с детскими, как ей казалось, страхами.

   — Занимательно. Но ничего выдающегося, — наконец, хмыкнул Аннод, а потом крикнул, всё так же не отводя пристального взгляда. — Ханна, ты правильно поступила, взяв новую служанку, предыдущая была слишком ленивой. Я не для того занимаюсь демон знает чем, чтобы самому вытирать пыль с рабочего стола или чихать при посетителях, открывая дело. Надеюсь, ты окажешься более ответственной и расторопной.

   Последнюю фразу магистр произнёс для девушки и уже собирался вернуться к делам, как, вытирая руки о белоснежное полотенце, их кухни вышла та самая женщина, что впустила Камиллу.

   — Ох, и не говорите, негодная совсем была девица. Только эта не наниматься пришла, она к вам с посланием да по личному делу. Даже мне письмо отдавать не стала, вот и дождалась.

   Маг снова вперил свой немигающий взгляд в гостью и протянул руку, не сказав ни слова по поводу её поведения. Получив желаемое, он лишь взглянул на конверт и резко наклонился к самому лицу девушки, едва сдержавшись, чтобы не схватить её и вытрясти информацию.

   — Откуда у тебя это? Быстро!

   — Мама оставила вместе с завещанием, — сразу ответила не ожидавшая такого напора Камилла.

   — Сколько тебе лет? — следующий вопрос прозвучал как удар хлыста, так же резко и неожиданно.

   — Девятнадцать.

   Аннод выпрямился, сразу придав лицу спокойное выражение, приказал экономке напоить гостью чем-нибудь горячим и проследить, чтобы она не покинула дом до его на то распоряжения.

   — Вот и ладненько, — засуетилась Ханна. — Вот и хорошо. У меня скоро и пироги готовы будут. Ты, девонька, давай скидывай свои обноски, у меня на кухне чистота.

   — А как же? Я лучше здесь посижу. Мне всё равно идти пока некуда, не переживайте, что хозяин ругаться будет — не сбегу.

   — Да разве ж в этом дело?! — всплеснула руками женщина. — Посидим, поболтаем, пока он там читать будет. Что-то очень важное, наверное. Обычно он с такими как ты и не разговаривает. У меня есть другая обувь, для служанок держу, так что босиком ходить не заставлю.

   Камилла стесняться не собиралась, поэтому с удовольствием сняла тяжёлые сапоги, грязь на которых уже высохла и отваливалась комками. Извинилась, пообещала, что сама уберёт, но её сразу утащили из холла, не слушая возражений. Мягкие домашние туфли пришлись впору, на них можно было даже скользить по гладкому полу, что пару раз девушка и проделала, пока никто не видел. Но потом приняла степенный вид и до святая святых в любом доме — кухни, добралась без приключений.

   — Ну, рассказывай, — поставив перед девушкой большую кружку с горячим молоком, уселась напротив Ханна.

   — Что?

   — Всё! — экономка заинтересованно уставилась на гостью и подпёрла подбородок кулаком, приготовившись к интересному рассказу.

   Камилла же к её неудовольствию говорить не собиралась, приложилась к питью и очень быстро осушила кружку.

   — А ещё можно?

   — Ой, ты голодная? А я-то, старая дура, с расспросами пристаю. Вот, молочка ещё и пирожки почти готовы. Пей, милая, пей.

   Такой подход оголодавшей девушке понравился больше. После второй кружки она немного расслабилась и с интересом рассматривала необычный дом. Внутри он выглядел гораздо приятнее, чем снаружи, всё какое-то тёплое и очень уютное, в отличие от хозяина. На этой кухне имелось столько посуды и всяких приспособлений, как будто здесь готовили для большой семьи, но никого не было видно и слышно, поэтому Камилла решила расспросить Ханну.

   — Наверное, тяжело за всем домом следить. Работы много?

   — Да куда там, — махнула рукой экономка и полезла в печь за пирогами. — Делов-то немного, пыль смахнуть, бельё прачке снести, на рынок сходить да еду приготовить. Только с годами всё тяжелее одной за домом ходить, спина побаливает, да и за магистром присмотр нужен. Он же человек неплохой, только вид уж больно грозный имеет. Вот и боятся его многие, через меня передают то да сё. Сначала по наивности думала — женится и на лад всё пойдёт, а оно всё никак. Так и живём вдвоём, только вот девушек из агентства, что при гильдии обслуги существует, присылают. Ни одна пока и сезона не продержалась.

   — А чего так? Не могут же все ленивыми быть, — дожёвывая второй пирожок, удивилась Камилла.

   — Да уж, не могут. Только, одна не работает, а прелести свои хозяину демонстрирует, другая — неуклюжая и бьёт всё. А больше всего магистр любопытных не любит, очень уж он в делах скрытен. Только мне и доверяет, — наклонилась через стол женщина. — Я даже зверюк его страшных видела один раз. Когда заболел там у него кто-то и он меня к аптекарю посылал.

   — К-каких зверюк? — Камилла отложила пирожок, ей сразу представились ужасные опыты на животных, проводимые сумасшедшим магом, из-за чего его, видимо, все и боялись.

   — Ой, забудь. Выдумала я всё, — вдруг засуетилась женщина и начала стряхивать несуществующие крошки со стола. — Как тебя зовут-то? Меня Ханной величают, а то разговариваем, не зная, кто есть кто.

   — Камилла. А чем занимается магистр? Я слышала он — некромант.

   — Некромант-хиромант, я в этом колдовстве не разбираюсь, — экономка уже вскочила и быстро перемещалась по достаточно просторной кухне, что-то переставляя и убирая. — Одно знаю, хозяин мой человек порядочный и заслуженный. К нему почти все судейские да из дознания с поклоном ходят, мол, помогите господин Беллис, без вас никак. Знак над калиткой видела? Так это значит, что он оказал короне неоценимую услугу. И я тебе скажу точно — не одну, у него таких благодарностей в подвале несколько штук хранится, только ему кичиться своими заслугами ни к чему. Говорю же, хороший человек.

   — Вот и матушка меня к нему прислала, только не знаю, зачем… При жизни она никогда о нём не упоминала, — вздохнула Камилла.

   — Так ты сиротка, — женщина опять уселась на стул. — Может, останешься у нас, когда он ответ на твоё письмо даст? Да и нужен тот ответ? Боги с ней, этой гильдией, просто так тебя на работу возьму.

   — Посмотрим, если только на первое время. А вдруг он меня и видеть в своём доме не захочет? Я же и сама не знаю, что в том письме.

ГЛАВА 3

Аннод уже несколько дней чувствовал подозрительную тяжесть в районе сердца. Не то, чтобы он сомневался в существовании этого органа у себя, но давно воспринимал его почти как механизм, что не удивительно при такой рабочей специализации. Некромантом он стал не сразу, а лишь тогда, когда гнев и злоба сделали с ним то, что не удавалось преподавателям в академии, долгое время утверждавшим, что именно к этому направлению магической науки у талантливого адепта наибольшие способности.

   Вот чего он никогда не имел, так это дара предвидения, даже малейшего. Именно поэтому не мог понять, почему ему всё время кажется, что случилась беда с кем-то, кто ему дорог. Тем более, что и людей таких уже, как он полагал, не было на этом свете. И, конечно, увидев на конверте подпись той, которую считал похищенной и по всей вероятности зверски убитой много лет назад, он не поверил своим глазам. Потом мелькнула мысль о том, что перед ним дочь Клэр, но его невеста пропала пятнадцать лет назад и он точно знал, детей у неё к тому моменту не было. Выходит, девчонка врёт, да и не похожа она на миниатюрную, кажущуюся очень ранимой, но всегда непокорную и такую некогда желанную его единственную за всю жизнь напарницу…

   Сидя в кресле, Аннод смотрел невидящими глазами на так и не вскрытый пока конверт. Он боялся. Страшился и не хотел вновь обрести и потерять ту, что похоронил после долгих лет поисков. Пожалуй, этот страх был единственным чувством, которое он ещё способен был испытывать, хотя ещё час назад магистр был уверен, что навсегда утратил и эту способность. Время шло, за окном окончательно стемнело и вечерний сумрак наполнил комнату, в которой сидел и не решался вновь столкнуться с прошлым самый хладнокровный, пусть и бывший, сотрудник отдела магического содействия при королевской службе дознания. Но Аннод всегда считал, что белые пятна положено ликвидировать в любом расследовании, и сейчас следовало поступить так же.

   Мелькнул острый канцелярский нож и вспорол старый конверт, ждавший так долго своего получателя, и вот теперь его время пришло. Быстро пробежав глазами довольно короткое послание, магистр разозлился. Как она могла?! Он верил, знал, что может предать кто угодно, только не Клэр. И вот теперь она сознавалась в том, что её вынудили разгласить служебную информацию, после чего она должна была исчезнуть, чтобы не подвергать риску его и того человека, которого была обязана защищать. Не рассказала Анноду, не попросила о помощи, а инсценировала свою смерть и сбежала! Если, конечно, верить этому письму… В нём же бывшая невеста просила спасти девочку, которую ждёт неминуемая гибель, если информация о её существовании дойдёт до тех, от кого она спасала бедняжку. Правда, ни данных о родителях, ни настоящего имени своей приёмной дочери, ни, тем более тех, кого ей следует опасаться, Клэр так и не указала.

   Вспышка гнева быстро угасла, оставив лишь горький привкус предательства, когда магистр вспомнил, что виновницы стольких лет безуспешных поисков и испытанного им отчаяния уже нет в живых. Но простить он всё равно не мог, не сейчас и никогда! Теперь оставалось решить, как поступить с девушкой, которая вроде как стала его подопечной. Аннод не чувствовал себя обязанным заботиться о ней, но загадки всегда не давали ему покоя, а эта Камилла, возможно, его единственный шанс разобраться в том, что случилось много лет назад. Приняв решение, маг не почувствовал, что старая боль угасла, но она изменилась, это точно, перестав терзать без устали. Теперь это был лишь камень на душе, который в своё время он повесит на виновных во всём произошедшем.

   Экономка, как и обычно, впрочем, прекрасно справилась с поручением и не отпускала от себя девушку ни на шаг. Аннод немного постоял в дверях кухни, ожидая, когда его заметят, но потом всё-таки обозначил своё присутствие, сухо бросив в сторону девушки.

   — Ты останешься в моём доме в качестве служанки. Оплата стандартная, все подробности узнаешь у Ханны. Приступать можешь немедленно.

   — Я не на работу наниматься пришла, — вспыхнула от возмущения Камилла, слова этого магистра прозвучали так, как будто он кость собаке кидал.

   — Это мой дом и мои условия. Тебе кажется, что жилище мага похоже на постоялый двор? Если не устраивает, можешь идти, куда угодно. Я тебе не опекун, чтобы беспокоиться о том, где ты спишь и столуешься.

   Мужчина развернулся, давая понять, что разговор окончен, но вмешалась Ханна, понимая, что эти два упрямца друг друга стоят.

   — Господин магистр, ну куда же мы девочку погоним, почти ночь на дворе?! Не звери же мы, а люди. Не гневайтесь на неё. Устала с дороги, да ещё бедняжка мать недавно потеряла, лучше уж утром вам поговорить.

   Аннод остановился, а Камилла ненавидяще уставилась на его прямую спину. Не нужны ей подачки, лучше уж под кустом ночевать, чем с этим чванливым магом под одной крышей! Но, он повернулся к ней лицом и мелькнуло в его выражении что-то, отчего стало понятно — этому человеку очень больно. А помогать страждущим Камилла с самого детства привыкла. Мысль о том, что можно сорваться просто из-за болезни, как часто случалось с людьми в их с матерью практике, заставила взглянуть на ситуацию иначе. И девушка поняла, она ведёт себя совсем невежливо.

   — Извините, я благодарна за предложение, просто мне думалось, что я способна на большее, чем полы драить.

   — Завтра посмотрим, — коротко ответил мужчина и сразу ушёл, не желая и дальше выяснять отношения.

   Как только шаги хозяина стихли на лестнице, ведущей к его покоям на втором этаже, экономка попеняла Камилле.

   — С ума ты, видать, сошла, если так с магистром разговариваешь! Оно, конечно, молодым и смазливым многое с рук сходит, да только наш не таков. Любой мужик ласку любит, а этот только хорошо сделанную работу ценит. Подумаешь, служанкой предложил поработать, так ты и сама вроде не особенно против была, когда я тебе именно это говорила. Из-за чего взвилась-то?!

   — Да не знаю, что нашло на меня. Просто он так разговаривает и смотрит, как будто ты пустое место. А почему он несчастный такой, болеет?

   Тут уж Ханна не выдержала и рассмеялась, согнувшись и придержав едва не упавший чепец.

   — Маг? Болеет? Да у него здоровье нашему с тобой не чета. Тут дело в другом, но я тебе как-нибудь потом расскажу. Пойдём лучше на ночь устраиваться, ещё обувку твою с одеждой в порядок привести надо. А я тебе, если останешься, обновок выдам. Ты уж определись до утра, с хорошими людьми жить будешь и горя не знать или по чужим углам мыкаться, ждать, пока оценят твои способности.

   Аннод не хотел, чтобы девчонка догадалась о том, как он хочет её использовать. Живи она в этом доме, выяснить некоторые моменты жизни Клэр было бы безусловно проще, но жертвовать своим покоем и сложившимся распорядком магистр не собирался. А за неблагодарной девицей, которой он по несвойственной ему доброте решил предоставить возможность зарабатывать, а не становиться приживалкой, можно было бы и слежку установить. Ханна права в том, что сегодня все устали и на нервах, поэтому решение этого вопроса лучше отложить до утра.

   Магистр немного поработал прямо в спальне, не желая спускаться на первый этаж в кабинет. Это жутко неудобно, когда приходится принимать посетителей, не всегда способных без проблем подняться по лестнице, поэтому располагавшееся раньше в соседней комнате рабочее пространство пришлось перенести вниз. Аннод же любил поразмыслить над делом или проверить догадки именно в тот момент, когда возникала какая-нибудь идея, случалось это, как правило, ночью. Поэтому спальня стала вторым кабинетом, заполненная свитками и магическими кристаллами с записями по делам. Со всеми событиями этого дня он ещё и забыл поужинать, о чём вспомнил лишь в тот момент, когда обдумывал очередную загадку о странном отравлении. Накинув халат, магистр решил всё-таки перекусить, тем более, что вечером на кухне так вкусно пахло пирогами.

   Магические светильники горели всю ночь для удобства домочадцев, из которых колдовать мог лишь сам хозяин. Неяркий, но вполне достаточный свет позволял спокойно передвигаться и оживлял дом, создавая причудливые тени, кажущиеся подвижными. Аннод давно привык к этому, а вот экономка и горничные боялись выходить из своих комнат по ночам. Он как раз проходил мимо одной из них, когда услышал то ли стон, то ли слабый крик. Остановился. Прислушался. Не показалось. Зная по былой службе, что промедление может закончиться чьей-нибудь смертью, магистр наплевал на приличия и отодвинул заклинанием закрытую изнутри задвижку замка.

   Это была комната Камиллы. Девушка лежала по кровати, сминая сжатыми в кулаки руками простыню, и периодически вскрикивала. Длинные волосы разметались и выглядели очень живописно, но не их красота интересовала мага. Он сразу проверил охранную паутину всех помещений и не обнаружил ничего подозрительного и, тем более, никого постороннего. Об этом же говорил и тот факт, что защита не сработала. Даже попытку взлома Аннод почувствовал бы сразу, зациклив на себя охранное плетение. Он подошёл к кровати и сел на край, дотронувшись до женской руки. Камилла не отреагировала, а маг отметил, что она холодна как лёд.

   — Значит, не болезнь, если жара нет, — сделал он вполне логичный вывод.

   Ещё днём, увидев молодую девушку с очень выразительными глазами, он попытался проверить её. Пусть правилами хорошего тона подобное не приветствовалось, но некромант должен был узнать, кого впустил в дом. Поверхностное сканирование ничего не дало, обычная девушка, судя по внешнему виду — из деревни, с весьма скромными способностями к магии. А вот при попытке копнуть глубже, он обнаружил ментальный блок, довольно умело поставленный, но ему для вскрытия потребовалась бы лишь пара часов. А если объект без сознания, то и того меньше. Поэтому маг и решил сразу проверить, что же там происходит в этой, кажется, очень своенравной головке.

   Картина возникла перед мысленным взором мага довольно неожиданная и даже мерзкая. Аннод оказался в мрачном помещении с горящими на стенах не магическими, а вполне традиционными факелами. О том, что это место необычное, говорили руны, нанесённые практически на все поверхности, свободные от ритуальных принадлежностей. Маг смотрел как будто глазами самой девушки, над которой и проводился ритуал. Видел, но звуков не слышал. Её руки, ноги, шея скованы металлом и тело жертвы зафиксировано в вертикальном положении на стене. Потом вплотную подошла темноволосая женщина и совершенно спокойно сделала надрез на левом запястье девушки, после чего собрала струящуюся кровь в кубок. Именно это и было удивительно, обычно подобные действа производятся фанатиками или теми, кто ненавидит уничтожаемый объект. А в данном случае был виден исключительно деловой подход, никакой гримасы или любого другого проявления личного отношения к происходящему. Сама жертва как будто и не испытывала боли, не пыталась вырваться, а просто наблюдала. Возможно, находилась под воздействием заклинания или дурмана. Следующим ходом темноволосой магини было, собственно, завершение ритуала. Она передала кубок с кровью своей помощнице и та направилась с ним к стоящему рядом камню, на котором лежал ребёнок. Вторая магиня, лицо которой Анноду так и не удалось разглядеть, подняла голову малышки и приложила кубок к её губам, после чего подала знак первой. Тот же нож, которым до этого вскрывала вены, магиня вонзила в сердце своей жертвы, произнося при этом заклинание, что можно было понять по движению губ. Её напарница в этот же момент начала поить ребёнка жертвенной кровью. На этом видение обрывалось.

   Всё промелькнуло перед глазами Аннода за мгновение, и ему показалось, что это не просто сон. В дверном проёме показалась экономка и, увидев мужчину сидящим на кровати девушки, запричитала.

   — Что же это, хозяин? Я слышала крики, потом и вы пришли… Страх-то какой!

   — Просто кошмар, Ханна. С молодыми и впечатлительными девицами такое случается. Иди, завари успокоительных трав, я сам позабочусь о ней, если уж решил оставить такое наказание у себя в доме.

   Женщина ушла, укутываясь в большой платок, а сам хозяин приложил руку ко лбу девушки. Странно, очень. Этот ритуал, а дальше пробел, как будто не было вообще ничего до определённого возраста. Никаких воспоминаний о семье, родителях, только уже жизнь с Клэр, которую Камилла считала обычной деревенской ведуньей и называла Селеной. Память можно изменить, наложить блок на часть информации, но удалить полностью нельзя. Точно так же, как невозможно убрать чернила с бумаги. Даже когда они выцветают, внутри волокон остаются следы, по которым можно восстановить написанное ранее. Детские годы редко кто помнит в подробностях, но память хранит всё и при сканировании обязательно обнаружилось бы хоть что-то. Здесь же было девственно чисто. Аннод впервые столкнулся с подобным и как мага его это чрезвычайно заинтересовало.

   Вернулась Ханна с кружкой отвара и трясущимися руками протянула хозяину.

   — Можешь идти, дальше я справлюсь сам. Постарайся выспаться, тебе завтра ещё эту новенькую обучать. И не волнуйся так, говорю же, обычный кошмар. Она утром, скорее всего, не будет ничего помнить, — Аннод сделал паузу, а потом добавил. — И ты не говори, незачем такие неловкие моменты обсуждать, обычные житейские мелочи.

   Магистр решил, что сказал вполне достаточно, чтобы успокоить экономку и предотвратить разговоры. Когда Ханна ушла, он приподнял девушку и прислонил к себе, чтобы удобнее было поить. Она не проснулась полностью и пила, всё ещё пребывая во власти ночной дрёмы.

   — Мама, снова этот сон. Я боюсь. Меня опять убивали, — прошептала Камилла между глотками.

   — Тихо-тихо. Всё хорошо, больше этот кошмар мучать тебя не будет.

   Аннод дождался, когда кружка опустеет, аккуратно уложил девушку на подушки и постарался уничтожить воспоминание. В том, что это было именно оно, то есть реально свершившийся факт, а не будущее или фантазия, он почему-то не сомневался. Слишком реальны были мелкие детали и ощущение пережитого тоже присутствовало. После этого магу оставалось лишь погрузить Камиллу в более глубокий оздоравливающий сон и вернуться к себе. Поужинать он снова забыл.

ГЛАВА 4

Камилла проснулась в прекрасном настроении. Давно она так хорошо не высыпалась, если честно, то после смерти матери вообще практически не спала. Как будто всего за одну ночь кто-то снял со скорбящей дочери груз печали и на душе стало легче. И ещё вернулись былая бодрость и желание немедленно заняться каким-нибудь делом. А вместе с ними пришло осознание того, как нехорошо она вчера поступила, обидевшись на магистра. Он, фактически незнакомой, пришедшей с улицы грязной бродяжке предложил жильё и заработок, а ей, видите ли, тон не понравился. В городе не так уж и просто найти работу в приличном месте, нужны рекомендации и соответствующий опыт. Ни того, ни другого у Камиллы, конечно, не имелось, поэтому надо соглашаться, если ещё не поздно, и обживаться на новом месте. Девушка вылезла из-под тёплого, но лёгкого одеяла, удивилась тому, что за ночь дом не остыл, как это бывало с их мамой избой, но сама же и объяснила сей факт — она всё-таки в гостях у мага.

   Облачившись в чистую одежду, которая была с вечера развешена и уже почти не имела складок, Камилла вышла из комнаты и без лишних раздумий направилась на кухню. Там гремела посудой Ханна, сразу же сунувшая в руки новой помощнице пустую миску и корзинку с яйцами.

   — Взбивай, будем завтрак готовить. Надо хорошенько всем подкрепиться, магистр, как это у него часто водится, почти на весь день уйдёт, а нам с тобой кучу дел предстоит переделать. Ты же остаёшься? — только после этого спросила она.

   Камилла кивнула, с энтузиазмом принимаясь за работу. Жарились колбаски, дымился ароматный бульон из птицы и всё было бы ничего, но, несмотря на рабочую атмосферу, чувствовалось какое-то напряжение. Ханна вела себя немного нервно и странно поглядывала на старательную девушку.

   — Молока долей, хороший омлет получится, пышный. Как ночевалось на новом месте? — без перехода поинтересовалась она как бы между прочим.

   — Чудесно, иначе и не скажешь. Я всегда плохо спала, как мама ни старалась избавить меня от кошмаров, но они мои спутники с самого детства. А сегодня как будто и не снилось ничего, такая лёгкость и даже переживания отступили. Надеюсь, это потому, что душа мамы нашла покой, я же выполнила её волю.

   Ханна слушала, кивала и даже, кажется, немного прослезилась.

   — Ох, деточка, только на это и стоит уповать. Иногда я думаю, что нет ничего тяжелее, чем хоронить близких. Сама жить не хотела, да вот смертушка не взяла. Магистр меня вытащил из ямы горя, а теперь вот и тебе помогает.

   — А что случилось?

   — Да я тоже и не городская совсем, жила себе в деревне за мужем заботливым да деток рожала, пока беда не нагрянула. Пришёл к нам как-то оборванец один, страшный такой, в язвах весь и ну стучаться, проситься на постой. Никто его не пустил, очень уж вид болезный у того был. Так он и помер, пройдя всю деревню и не найдя приюта. А после этого началось… То в одном доме, то в другом заболеет кто. Сначала вроде как кашель, а потом жар сильный и всё, уходит человек за три дня. Никого зараза не щадила, здоровых мужиков и деток малых забирала, иногда и целыми семьями помирали. Вот и я всех схоронила, не знаю, почему сама жива осталась. В то время у господина магистра тётка моя работала, она к тому времени сильно немолода была, вот и приехала в помощницы к себе звать. Прямо с могилки меня и забрала, где я слезами своё горе заливала. Только стараниями хозяина к жизни и вернулась, он объяснил, а я поняла, что не просто так мне время ещё дано. Никогда не знаешь, для чего ты землю топчешь, но для каждого человека свой смысл есть. Вот я теперь помогаю господину своему и о тебе заботиться буду, раз уж и ты одна на этом свете. Все мы в этом доме такие, хотя у магистра-то вроде мамка имеется, только я никогда её не видывала.

   — И чего это у нас тут сырость? — вошёл хмурый маг в кухню.

   — Ой, да заболтались просто, господин магистр. Сейчас-сейчас, уже скоро завтракать будем, — утёрла выступившие слёзы и попыталась улыбнуться Ханна.

   Аннод перевёл взгляд с экономки на Камиллу и уже мягче, чем вчера, обратился к ней.

   — Пройдём в кабинет, там расскажешь о своих способностях, которые тебе мешают полы мыть. Обсудим работу, — опять бросил фразу и вышел, не дожидаясь ответа.

   Девушка поднялась, старшая товарка сразу забрала у неё миску и одобрительно кивнула, иди, мол. Сегодня хозяин уже не казался Камилле хмурым и грубым, но и симпатии своим поведением не вызывал. Оно ей и ни к чему, даже лишнее это на работе, надо отделять личное отношение от делового общения. То, что она останется даже служанкой, уже было решено, можно было бы и сразу сказать об этом, но Камилла решила выслушать предложение мага. А вдруг?

   Кабинет располагался на противоположной стороне холла относительно комнат прислуги, рядом с большой гостиной, в которой обычно и было принято обедать, судя по рассказам Ханны. Дверь открывалась без скрипа и легко, что означало — зачарована, наверняка, и войти могут только те, кого захочет впустить хозяин, предположила Камилла. Аннод же просто включал и выключал защитный контур, не собираясь каждый раз менять плетение из-за частой смены служанок. Но он взял себе за правило проверять помещение на предмет появления сюрпризов от недоброжелателей, если покидал комнату. Пусть даже в доме никого постороннего и не было, но есть привычки, способные однажды спасти жизнь, а это не так уж и мало. Впустив девушку, он прошёл, сел в кресло за столом и только через некоторое время кивнул на стоящее напротив. Камилла воспользовалась предложением, чувствуя себя уже не меньше, чем помощницей мага — служанкам по статусу не полагались подобные привилегии.

   — Я так понял, что работать прислугой ты считаешь ниже собственного достоинства, — холодный взгляд практически приковывал к спинке до этого показавшегося удобным кресла. — О каких таких необыкновенных способностях, которые мешают мыть посуду, ты вчера говорила?

   Камилла растерялась, ей надо себя хвалить, для того, чтобы устроиться? Для деревни, где не было никаких магов, её навыки были ценными, а здесь… Зачем умение делать заговоры от зубной боли, для облегчения протекания беременности и её довольно обширные знания в травоведении некроманту? Был бы он аптекарем, тогда другое дело. Но сдаваться, не предприняв всех возможных действий, мать её точно не учила, поэтому, вздёрнув подбородок, Камилла ответила.

   — Я могу выполнять самую разную работу. Вести записи приёма посетителей и распределять их по важности дела и цели визита, проверять степень заряженности амулетов или постоянно действующих заклинаний, подпитывать их и обновлять при необходимости. Могу сама заготавливать травы и готовить разные настои, варить эликсиры, лечить тоже умею. Если понадобится, то и по дому могу работать, но магией это у меня получается лучше, чем руками. Только на это и зельеварение моего резерва хватает. Всё это я делала, но, конечно, в меньших объёмах и с поправкой на уровень клиентов, которые нас с мамой посещали.

   — Честно. Это уже неплохо для начала, — одобрительно кивнул маг. — Как я понимаю, тебя учила именно мать?

   — Да. Селена Парти — самая известная знахарка в нашей округе, к ней даже из Сардои приезжали за помощью. Я не успела научиться всему, да и дар у меня не очень сильный, но знаю много.

   — А отец твой кто? — Анноду было необходимо узнать как можно больше о жизни и происхождении девушки, пока она готова к откровенной беседе ради работы.

   Камилла пожала плечами, она не знала ответа на этот вопрос. В принципе, магистр другого и не ожидал, но спросить следовало. В секретаре или помощнике он не особенно нуждался, но лучше предложить этой особе именно такую должность и закрепить взаимные обязательства договором, присовокупив несколько дополнительных пунктов, чтобы потом не было недопонимания. Вчерашняя загадка настолько заинтересовала бывшего дознавателя, что он теперь категорически не хотел отпускать девушку. Не хочет называться служанкой, будет ассистенткой, а работу можно и после ей по способностям придумать, если проявит их.

   — Как учёт финансов вести знаешь? Вот и прекрасно. Предлагаю тебе стать моей ассистенткой, если не боишься крови и опасностей, но и помогать Ханне по дому придётся. Хозяйство у нас небольшое, поэтому работой особенно загружена не будешь, а платить просто за то, что ты по дому шатаешься, я не намерен. Согласна?

   — Да, магистр. Когда мне приступать?

   — Не прежде, чем мы подпишем документы. Никто из нас не должен сомневаться в намерениях и ответственности второй стороны. Я сегодня намерен отправиться к судье, ты его видела вчера, он и заверит наш договор после того, как мы его самолично в его присутствии подпишем. После этого купишь себе одежды более подходящей для работы в качестве ассистентки и на первое время отправишься в распоряжение Ханны. А завтра уже и к моим делам подпущу, если ничего не помешает.

   — Благодарю, это очень щедрое предложение. Когда мне надо быть готовой?

   — Сразу после завтрака. А я пока подготовлю документы. Обращаю твоё внимание на то, что в подобные договора в обязательном порядке включается пункт о конфиденциальности, в случае его нарушения тебе будет стёрта память. Того, что это коснётся исключительно времени нашего сотрудничества, как ты понимаешь, я гарантировать не могу. Поэтому постарайся сделать так, чтобы мне не пришлось прибегать к подобной мере. Кроме того, ты навсегда потеряешь право заниматься любой практикой в этом городе. Обучение тоже является обязательным условием. И первый урок — прежде чем подписывать, возьми себе за правило внимательно читать всё от начала и до конца. Хоть что-то не будет понятно, сразу спрашивай. Учти, дважды объяснять не буду, запоминай с первого раза. Можешь идти, если вопросов нет.

   Камилла была ошарашена очень выгодным для себя поворотом дела, никакие пункты она нарушать не собиралась, поэтому запугивание магистра должного действия не возымело. Девушка была рада предложению и быстро покинула кабинет, а закрыв за собой дверь, почти бегом кинулась к Ханне.

   — Он меня помощницей взял, представляешь?! Не служанкой! Но я буду тебе помогать, ты не думай. Знаешь, как я пыль быстро заклинанием убираю?! Только вот с полами так не получится, если отдельные пятна — убрать могу, а на весь дом слишком много силы потратить надо, у меня столько нет.

   Ханна радостно улыбнулась, как будто и не было грустного разговора недавно. Она искренне порадовалась за девочку и в очередной раз убедилась, что её хозяин хороший человек. Вон сколько лет безо всяких помощников работал, а девочку уважил. Золото, а не человек! И чего это все их улицу стороной обходят, подумаешь, маг и может мёртвых поднимать, так то ж для дела?! Ради живых старается, а не наоборот. Тёмные люди, а ещё городские! Накормив Камиллу на кухне и обслужив хозяина, она отправилась в кладовую с тем, чтобы найти девочке другую одежду. В своей она очень уж на бедноту деревенскую походила, да ей и являлась, а теперь нечего позорить хозяина и ходить в старом. На свет было извлечено несколько туник, нижних и верхних. Некоторые даже с никогда не одевавшимися съёмными рукавами, то есть новыми, что было сразу видно. Узнав, что магистр велел Камилле и ещё чего-нибудь прикупить, посоветовала лавку готовой одежды, где даже благородные дамы одевались.

   — Ничего с мехом и каменьями брать не надо, но отделка всё-таки в одежде приличной горожанки должна быть. Тебе надо выглядеть так, чтобы не стыдно было в любое казённое заведение прийти по надобности хозяйской.

   — Это я понимаю, — рассматривая обновки, кивала Камилла. — Спасибо тебе, Ханна.

   Женщина обняла новую жилицу их с магистром дома и пожелала удачи. Одна из её дочерей как раз сейчас в таком же возрасте была бы…

   Аннод уже подготовился к выходу и остался доволен внешним видом девушки. Ханна у него большая умница, во всём и всегда на неё можно положиться, успела привести в порядок и новенькую. Теперь от вчерашней перепачканной в грязи девицы остались лишь глаза, а в остальном она полностью изменилась, даже став как будто выше и стройнее. Одобрительно кивнув, он пропустил Камиллу вперёд и вышел вслед за ней на улицу.

   Погода стояла замечательная, можно и пешком до судейского департамента прогуляться. Вчера судья Дункан вкратце изложил дело и даже принёс документы касающегося свершившегося преступления, поскольку официальным дознанием было констатировано банальное самоубийство и дело прекратили. Но сам судья был уверен, что его брата отравили. Причём яд, скорее всего, был аналогичен тому, который он помнил по одному из своих дел. И в том случае судья отправил на казнь признавшую вину горничную. Было это несколько лет назад. Правда, саму отраву так и не нашли, но факты однозначно указывали на вину девушки. Вот информацию по тому случаю и должен господин Дункан сегодня предоставить, так как выносить из здания кристаллы с записями и бумажные документы даже он не имел права. Заодно и заверит их договор с помощницей, совместят два дела сразу, раз уж им предстоит лично явиться в департамент.

   Камилла с удовольствием прогуливалась немного позади своего нанимателя, лёгкий ветерок обдувал её улыбающееся лицо и уносил с собой мысли о прошлой жизни. Теперь у неё будет новая, как и она сама. Что-то изменилось со вчерашнего дня и эти перемены точно не были плохими. Камилла отпустила свою боль, оставив только светлую грусть и память о маме, ушедшей так неожиданно. Оказывается, настолько привыкаешь к тому, что рядом всегда есть близкий человек, что потом не можешь понять, как жить дальше, если ты никому не нужен. Камилла решила научиться.

   Судья Дункан уже ждал посетителей и подготовил все материалы по старому случаю. Он был чрезвычайно расстроен тем, как прошло следствие по делу брата, и решил, что в любом случае докопается до истины, пусть и с помощью такого человека как Аннод Беллис, явно не страдающего чрезмерным человеколюбием. Королевский судья всегда честно выполнял свой долг и уважал профессионалов, способствующих справедливому возмездию, но в этот раз ему пришлось констатировать, что они не справились. Абнер Дункан считал непозволительным настаивать на повторном официальном расследовании, пользуясь служебным положением, поэтому он решил обратиться к частному специалисту. При личном общении этот некромант Беллис оказался не совсем таким, каким его представляла человеческая молва, и судье оставалось лишь надеяться, что она не ошибается в описании профессиональных качеств мага. Он выложил перед нанятым магистром несколько кристаллов, а так же полное судебное дело с записями допросов и перечнем улик.

   — Благодарю, мне понадобится некоторое время, чтобы сделать копии. Надеюсь, вы им располагаете? — магистр оценил объём предстоящей работы и решил, что удобнее и продуктивнее будет изучать материалы дома.

   — Это против правил, я думал, вы просто исследуете всё здесь, Аннод, — возразил седовласый мужчина в мантии.

   — Для этого мне придётся переехать в ваш кабинет, а я предпочитаю работать в более комфортных условиях. Мне не нужно абсолютно всё для того, чтобы понять, насколько эти два дела связаны. Я перепишу лишь ключевые моменты и буду признателен, если вы поможете мне определиться с ними. И ещё у меня имеется просьба личного характера, — без перехода сообщил маг. — Не могли бы вы заверить мой договор с помощницей? Она ждёт в коридоре, а документы, как и положено, уже готовы в трёх экземплярах.

   — Конечно. Зачем вам ждать дежурного судью, если есть я. Полагаю, это именно та милая девушка, которую я вчера застал у вас? — улыбнулся Дункан. — А с копированием… Что ж, если нет иного выхода, придётся и мне отступить от буквы закона, тем более, что никому вреда это уже принести не может — виновная казнена. После того, как закончим с этим, я займусь договором. Надеюсь, ваша ассистентка будет настолько же щепетильна в вопросах этики, как и вы, Аннод, и компрометирующие мою семью данные, если таковые найдутся, не уйдут дальше вас двоих.

   — Можете не беспокоиться, — холоднее, чем общался до этого, ответил маг, давая понять судье, насколько оскорбительны его сомнения. — Я несу ответственность за все действия своей помощницы.

   — Прошу простить меня, я ни в коем случае не ставлю под сомнение ваш профессионализм, но девушка слишком молода и, как мне кажется, совсем не искушена в подобных вопросах. Как бы то ни было, мне достаточно вашего слова, я полностью полагаюсь на вас, Аннод. И можете ко мне обращаться так же по имени — Абнер.

   — Отлично. Если не возражаете, я бы хотел так же посетить место последнего преступления. Будет очень любезно с вашей стороны, если вы изучите текст договора по дороге, чтобы не тратить время на это здесь.

   — Да, где мои молодые годы… Вы берёте очень высокий темп, магистр, но я рад, что мне посоветовали обратиться именно к вам. Как вы думаете, брат мог пострадать из-за меня? Я имею ввиду, что это месть за мою работу, — на лице Дункана читалась обеспокоенность.

   — Пока рано делать выводы. Официальная версия, как мне кажется, вполне устроила других родственников. Они же не высказывали претензий, насколько я понял. Зачем вы затеяли личное расследование?

   — В данном деле речь идёт, конечно, о моём профессиональном престиже, именно я признал ту горничную виновной. И, кроме того, я чувствую вину перед семьёй брата, пусть мы с ним и не очень ладили.

   — Вы, должно быть, знаете, что я считаю вмешательство в текущую работу не совсем этичным по отношению к бывшим коллегам и не взялся бы за дело, если бы следствие ещё велось. Но раз уж оно закрыто, а вы решили докопаться до истины, именно это мы и сделаем, господин судья.

   — Что ж, тогда приступим? Прямо сейчас и позовём вашу помощницу?

   Магистр решил, что эта идея не так уж и плоха. Пожалуй, самое время дать девчонке шанс проявить себя. Раз уж она решила, что она справится с подобной работой, пусть старается. Одной грамотной речи для того, чтобы соответствовать новой должности, маловато. Камиллу впустили в кабинет и поручили просмотр кристаллов с тем, чтобы останавливать запись на тех моментах, которые важны для расследования. Аннод сомневался, что неопытная девушка правильно сможет расставить приоритеты, но решил, что для него наиболее важны сейчас бумажные записи, всё-таки они были сделаны профессионалами и содержали сухую констатацию фактов без излишней эмоциональности свидетелей, полные записи показаний которых и были на кристаллах. Сам он вместе с судьёй приступил к работе над бумагами.

   Всего за пару часов удалось свести весь объём данных к трём кристаллам и двум десяткам страниц текста, которые и были скопированы самим магистром на принесённые с собой заготовки. Теперь предстояло посетить дом убиенного, как считает Дункан, родственника и можно будет приступать, собственно, к детальному изучению всех аспектов дела.

ГЛАВА 5

Дом Родда Дункана находился здесь же — на улице Каштанов, но несколько дальше судейского департамента. Не только сами королевские вершители судеб, но и многие их родственники предпочитали строиться вблизи, рассчитывая на то, что это обеспечит им защиту, как от врагов, так и от внимательного ока дознавателей. Сомнительная затея, как считал Аннод, он, сколько себя помнил, жил на улице, название которой символизировало чистоту и невинность, так же как и многие из магов. И никто из них не мог похвастаться подобными достоинствами. Правда, когда-то на улице Белой лилии находился пансион, в котором воспитывались юные волшебницы со светлым даром, но что-то там случилось и он был закрыт. Не приживается чистота на облюбованной некромантами улице. Точно так же честность и уважение к правосудию не числились среди достоинств очень многих жителей улицы Каштанов. Хотя люди здесь обитали более зажиточные и независимые, чем вынужденные зарабатывать себе на хлеб самым разным трудом коллеги магистра.

   Учитывая сферу своей профессиональной деятельности, ни судья, ни магистр не имели привычки обсуждать дела на улице, поэтому они медленно продвигались в сторону интересующего их дома и беседовали на отвлечённые темы. Маг с неудовольствием наблюдал, с каким неподдельным восторгом Камилла рассматривает особняки знатных господ и, затаив дыхание, наблюдает за выездами дорогих экипажей. Он давно привык к показному блеску и лишь недовольно отворачивался от сиятельных господ, а поведение девушки вызывало всё большее раздражение. Не может его помощница быть такой впечатлительной и наивной!

   — Что-то не так, Аннод? — заметил суровую складку на лбу мага судья.

   — Не обращайте внимания, господин Дункан. Я, бывает, задумываюсь.

   — Вы так ещё молоды, тем более для мага, а всё о работе… Наслаждайтесь жизнью и красотой вокруг, Аннод, пока старость не притупила ощущения. Это я вам, как поживший и много видевший на своём веку человек говорю.

   — Возможно, возможно…

   Аннод не стал спорить с судьёй, хотя был в корне с ним не согласен, но подумал, что вероятно, он так недоволен потому, что ощущает зависть к этой девочке. А точнее — её способности вот так радоваться жизни несмотря ни на что. И уже второй раз с момента их знакомства он поймал себя на мысли о том, что после её появления к нему стали возвращаться давно забытые чувства. Вчера страх, сегодня зависть, не самые лучшие, конечно, но он и таких давно не испытывал.

   — Это, конечно, не моё дело и я заранее прошу меня простить, — начал издалека судья. — Но за годы службы я немного научился разбираться в людях, она очень хорошая девушка. И умная.

   Старик засмеялся, отстучав весёлый марш своей тростью, а магистру резко разонравилось его общество. К его удаче, они уже добрались до нужного дома. Высокое светлое здание с колоннами на входе совсем не напоминало место преступления, настолько сияющим был фасад. Да и слуги не выглядели особенно печальными, провожая судью и его гостей в столовую, где смерть и настигла их господина.

   — Значит, всё произошло здесь, — внимательно разглядывая большую и словно наполненную воздухом комнату, констатировал магистр. — Никто из слуг незадолго до или после печального события не брал расчёт?

   — Нет. Все работают не меньше пяти лет и, конечно, были допрошены с пристрастием, — отреагировал господин Дункан.

   — Ну да, ну да… Нисколько не сомневаюсь. Жаль, что я пока не добрался до их показаний. Они же есть на тех кристаллах, которые вы передали мне вчера?

   — Безусловно. Если не возражаете, Аннод, я пока изучу договор, а вы можете делать всё, что посчитаете необходимым.

   Маг уже сосредоточенно осматривал интерьер, отключившись от реальности, в своей голове он восстанавливал события злополучного вечера. Где сидел хозяин, каждый из гостей и так далее. В этот момент раздался бой часов и выскочила кукушка с традиционной песней.

   — Раз ку-ку, два ку-ку, оба шлёпнулись в муку, — задумчиво произнёс магистр, не отвлекаясь от своего занятия.

   — Простите, я не расслышал. Что вы сказали? — поднял голову от свитка судья.

   — Сказал? Ах, это… Просто детская считалочка.

   — Такие шуточки в компании родственников могут быть превратно истолкованы. У вас весьма своеобразное чувство юмора, Аннод.

   — Что вы, господин судья, у меня его вообще нет. Так что там с договором?

   — Не вижу препятствий для подписания. Если вашу помощницу всё устраивает, то можно ставить подписи. Я задам ей пару вопросов и всё.

   Но Камилла уже не сидела тихо на диванчике, куда её определил Аннод сразу по прибытии. Она обходила столовую, двигаясь с другой стороны навстречу своему нанимателю. После фразы о шутке она замерла под теми самыми часами с кукушкой и что-то прикидывала в уме, судя по шевелящимся губам.

   — Камилла, — позвал магистр. — Обрати на нас внимание. Господин судья побеседует с тобой о договоре, если ты не против.

   — А? — посмотрев невидящими глазами, как будто мыслями была не здесь, отреагировала девушка. — Поговорить? Договор, ну конечно.

   Камилла снова стала собой, подвижной и очень любознательной. Вернулась на диван, извинительно улыбнувшись пожилому господину, так мило с ней обращавшемуся, чтобы некоторое время терпеливо и очень почтительно отвечать на вопросы Абнера Дункана. Он беседовал с юной барышней очень уважительно, как будто перед ним сидела не простая девушка, а наследница огромного состояния. Вопросы задавал уместные, как показалось Камилле, рассчитанные на то, чтобы она осознанно давала ответы. И уже совсем скоро он стукнул своей тростью по полу и резюмировал.

   — Как я и полагал, вы, Аннод, выбрали очень умную помощницу. Она вполне осознаёт серьёзность своих обязательств и готова соперничать в сообразительности с некоторыми моими подчинёнными. Как жаль, что я не могу сам набирать судейский состав.

   — Вот и прекрасно, — никак не отреагировал на хвалебные речи магистр, заканчивая осмотр. — Можем покончить с этим сейчас же и вернуться каждый к своим делам, Абнер, с вашего позволения.

   Каждая из сторон оставила подпись на трёх экземплярах договора о найме. Один свиток передали Камилле, второй маг забрал себе и последний судья обещал самолично передать в гражданскую канцелярию. На том они и расстались. Дункан вернулся в департамент, Аннод отправился по другим делам, даже не сообщив своей ассистентке, когда его ждать домой. А Камилле необходимо было выполнить первое его поручение и приобрести себе деловую одежду, относительно которой магистр дал очень определённые указания.

   Покинув северный квартал, девушка окунулась в бурную городскую жизнь, сосредоточенную в центре. Яростно кричали зазывалы, привлекая в свои лавки праздно шатающихся или просто растерянных от изобилия всего и прежде всего шума приезжих. Одной из них была и Камилла. Яркие наряды в витринах манили, позволяя себя рассматривать и мечтать о такой красоте. Элегантные туфельки вызывали задержку дыхания и одновременно с этим недоумение — как в этом можно ходить? В такой обуви разве что только летать надо, иначе никак не сохранить её безупречность. А всевозможные шляпки, которые необходимо было носить безо всяких чепчиков и платков, поразили никогда не видевшую ничего подобного Камиллу прямо в сердце. Уже была забыта та самая лавка, в которую её направляла Ханна, и девушка отдалась сладкой радости примерок. Магистр велел записывать её траты на его счёт и поэтому наличных денег не выдал, но есть же и свои… Ленты, бусы, кружева — всё сплелось в пёстрый хоровод счастья и красоты. Очнулась молодая горожанка лишь тогда, когда истратила месячный запас меди и поняла, что совершила большую глупость.

   Как только она провела ладонью по магическому знаку на калитке, та сразу распахнулась. Ага, значит, уже и на неё настроено. Несмотря на усталость и небольшое чувство вины, Камилла была рада, что поддалась искушению. Теперь она хотела быть красивой, такой же, какой была мама, когда наряжалась, дурачась вместе с дочерью. Они иногда устраивали себе праздники и веселились, примеряя одежду, что хранилась в одном из сундуков. Селена говорила дочери, что это прошлое, к которому она никогда не вернётся, и наряжала Камиллу. Правда, со временем дочь переросла миниатюрную знахарку и не могла участвовать в подобных забавах. Но мать, поддаваясь на уговоры, иногда радовала девушку примерками, превращаясь в знатную даму.

   — Где же тебя так долго носило, девонька? — неодобрительно покачала головой Ханна, когда девушка устало присела на скамью у входа.

   — Я столько всего накупила… — расплылась в улыбке Камилла. — Ты не думай, я на свои. А для работы — вот.

   Глядя на довольную девушку, Ханна передумала её отчитывать и подхватила коробки, чтобы помочь отнести в комнату. По дороге, правда, объяснила, что хозяина ещё нет, но он ругался бы, вернись раньше ассистентки. Так же сообщила, что всю работу по дому она уже сделала, но устала, поэтому обслуживать магистра за ужином предстоит Камилле.

   Аннод после расставания с судьёй и помощницей отправился для получения консультации к своему приятелю. Друзей он не имел и заводить не собирался, считая, что для этого слишком хорошо знает человеческую натуру. К тому же, ему было достаточно того, что он в своё время приобрёл немало врагов, которые и так периодически не давали ему скучать.

   Добравшись до здания тюрьмы, в одном из крыльев которой и располагалась большая часть подразделений Королевской службы дознания, Аннод немного изменил план и свернул в свой родной отдел магического содействия. Неужели ко всему прочему ещё и сентиментальность проснулась? Такими темпами он вскоре станет профнепригодным.

   — Ба-а, я уснул или каким-то непостижимым образом вернулся в прошлое? — мрачно заметил темноволосый и круглый как шар в своей полноте начальник отдела, заменивший в своё время на этом посту Аннода.

   — Надеюсь, что нет. Ты мне нужен сейчас и в сознании, Никкан. Не поделишься по старой памяти информацией?

   — Если бы я тебя не знал, Аннод, подумал бы, что ты толкаешь меня на должностное преступление. Но всё же не так просто, да?

   — Ты знаешь, я берусь только за те случаи, по которым следствие уже закончено или не начиналось в силу ряда причин. Так что, ты ничего не разгласишь. Кто из наших участвовал в допросе слуг младшего Дункана?

   — Я обязан тебе этим местом, только поэтому готов рассказать всё, что знаю. Но, учти, Аннод, не «наши», а «мои» ребята, ты больше здесь не начальник.

   Магистр не отреагировал на поправку, продолжая не мигая смотреть на бывшего подчинённого, которого сам и рекомендовал на эту должность, когда уходил.

   — Кхм, в общем, там был я, — после паузы продолжил Никкан. — Всё-таки родной брат судьи, дело нашумевшее, но как, оказалось, чистое. Конечно, я не копал так глубоко, как ты в своё время, после моего вмешательства никто из слуг умом не тронулся. Но, поверь мне, ни по собственной инициативе, ни под воздействием никто из них не травил своего хозяина. За это я ручаюсь. А домочадцев в городе не было.

   — Ты хороший маг, но жёсткости тебе не хватает. Всегда надо докапываться до истины, любой ценой. Я уверен, что там имело место отнюдь не самоубийство.

   — Знаешь, какая между нами разница, — привстал Никкан, облокотившись на стол. — Я не путаю жёсткость с жестокостью. Здесь отдел магического содействия, а не пыточная. И свидетели не должны становиться пускающими слюни идиотами только потому, что ты в чём-то там уверен! Полагаю, тебе лучше уйти, Аннод. И я не буду рад видеть тебя снова.

   Магистр вышел не прощаясь. Он привык к тому, что в своё время на службе его считали не совсем нормальным, иногда перегибающим палку, но результата он добивался всегда. И теперь будет точно так же. Обычные дознаватели, несмотря на хорошо развитую интуицию и огромный опыт работы, всё-таки не читали мысли, как болтали в народе, поэтому к магам Аннод зашёл не зря. Каким бы размазнёй ни был Никкан, но дело он своё знал хорошо и работать умел. Почти наверняка он прав и слуги ни при чём. От этого Аннод и решил отталкиваться в своих рассуждениях.

    Следующим пунктом его пути был кабинет того самого приятеля, который и вёл следствие по интересующему магистра делу. Крамер был ищейкой до мозга костей и смысл жизни видел исключительно в разоблачении преступников. Именно поэтому они в своё время сошлись с Аннодом. Дознавателя не интересовали методы осуществляющего магическое сопровождение магистра, важен был лишь итог этой работы. И, как правило, оба оставались довольны результатом. Но в этот раз и он был уверен в том, что следствие ничего не упустило. Погибший собрал друзей, что-то вещал о том, что сделал переоценку своей жизни и принял важное решение, о котором они все узнают в конце ужина. Но рассказать ничего не успел, поскольку вскоре после десерта умер, как показало вскрытие — от яда. Причём, ни в еде, ни в напитках ничего отравляющего обнаружено не было. Некроманта задействовать было нельзя, поскольку в завещании Дункана имелось однозначное указание на запрет подобных процедур. После всех положенных действий следствие пришло к выводу, что он сам незадолго до смерти принял яд, но, видимо, не рассчитал время. Состав, впрочем, так и не удалось идентифицировать, именно поэтому смертельное вещество не было обнаружено, просто не знали, что и в каком виде искать. Да, действие яда было аналогично тому, что использовался в старом деле, но больше никаких пересечений не нашлось. Именно это удалось узнать Анноду, после того, как он переместился вместе с бывшим коллегой в небольшой кабачок «для своих», расположенный в том же здании тюрьмы. Потакая профессиональной привычке, они устроились в самом тёмном углу, откуда прекрасно просматривалось всё помещение. И довольно весело провели время, вспоминая былые дела за кувшином крепкого напитка, который, естественно, был запрещён для продажи в государственном учреждении, дабы дознаватели не теряли трезвости ума и остроты зрения. Но его всегда можно было приобрести якобы на вынос и употребить тут же. За болтовнёй незаметно наступил вечер, а магистр всё не спешил расставаться с приятелем, впервые за долгое время расслабившись и забыв о своей злобе на весь мир. Аннод даже решил, что именно так и заводят друзей, поскольку за один вечер сблизился с Грегором Крамером больше, чем за годы службы.

ГЛАВА 6

Вернувшись домой довольно поздно, Аннод всё ещё пребывал в умиротворённом состоянии духа и решил, что непременно уточнит у своей ассистентки, что она там рассмотрела в тех часах с кукушкой. Но сначала он хотел утолить свой зверский голод, поскольку даже закусывать вне стен дома не любил и почти целый день не ел, удовольствовавшись солёными орешками.

   Экономка следила за тем, как Камилла сервирует стол, пока хозяин переодевался к позднему обеду, периодически хвалила и поправляла совсем немного. Девушке нравилась манера Ханны не поучать, а просто давать советы, не кичась своими знаниями и умениями. Хоть они обе и выросли в деревне, но саму экономку всему обучила её тётка, а Камиллу мама. Селена никогда не позволяла дочери вести себя так же, как и деревенские, учила этикету и себя вела соответственно, показывая, как должна есть воспитанная юная леди. В общении знахарка старалась быть попроще, но окружающие чувствовали, что совсем не проста она. И, конечно, все странности и отличия списывали на магические способности. А вот Камилла никогда не задавалась вопросами о прошлом матери и тому, где она всему научилась. Так было в их жизни и всё.

   Водрузив супницу на стол и убедившись, что всё готово, Камилла отправилась пригласить хозяина к столу. Но на выходе из столовой столкнулась с магистром, так и не дождавшегося, когда его уже позовут. На мгновение они оба неловко замерли в дверях, не отводя взгляда друг от друга. Аннода снова поразили эти удивительные глаза, отражающие как будто всю мудрость мира, чего никак не приходилось ожидать от такой юной девушки. И неожиданно для себя он вспомнил, каким мягким и тёплым бывает женское тело, когда рука непроизвольно легла на тонкую девичью талию, поддерживая и не давая Камилле упасть. Она же разглядела лихорадочный блеск и удивилась новому выражению лица мага, ставшему как будто мягче. К его чести, мужчина достаточно быстро пришёл в себя, извинился и подумал, что пить ему всё-таки нельзя. Или надо закусывать. Но руки по-прежнему не отпускали девушку, хотя угроза падения давно миновала. Почему вместе с её появлением в этом доме в бесстрастном некроманте вдруг решили проснуться все те чувства, которые он искоренял в себе столько лет?! Даже эти умные глаза не давали ответа, но он и не хотел этого знать, ему был важно, чтобы изменения остановились.

   — Надо быть аккуратнее, — наконец, произнёс он и, мягко отодвинув девушку, вошёл в комнату.

   Камилла промолчала, она была, конечно, с этим согласна, только и магистру не мешало бы не носиться по дому, как семилетнему оголодавшему мальчишке. Она поправила передник, слегка съехавший, когда произошло столкновение, и вернулась в комнату, чтобы обслуживать хозяина за столом. Аннод ел сосредоточенно, больше ни словом не обмолвился с Камиллой и, казалось, был полностью погружён в себя. Ханна заглянула в гостиную и неодобрительно покачала головой, что-то не так всё в этот вечер. Подумав, она решила, что больше не будет поручать эту работу девушке, лучше уж сама всё сделает. За душевным разговором, которым она всегда развлекала магистра, и от еды пользы больше.

   На самом же деле мужчина злился совсем не на помощницу. Как он мог позволить себе подобное поведение?! Никогда Аннод не опускался до низости, любая из служанок могла упрекнуть хозяина в грубости, излишней требовательности, но ни одна не сказала бы, что он давал волю рукам. И вроде бы ничего особенного не произошло, но маг не стал себя обманывать — на краткий миг он испытал давно забытое желание обнять крепче и захотел узнать вкус поцелуя Камиллы. Хотя, выглядело всё вполне невинно и девушка могла не заметить его состояния, но больше подобного повториться не должно! Впредь необходимо держать дистанцию и не давать повода ассистентке даже предположить, что он желает чего-то большего, чем деловые отношения.

   Покончив с едой быстрее обычного, Аннод отправился в кабинет, чтобы изучить полученные от судьи материалы. Камилла с Ханной приступили к уборке, но внезапно хозяин вернулся и позвал помощницу с собой. Дела есть дела и нельзя одному неудобному случаю позволять нарушать планы. Как только девушка устроилась на кресле для посетителей, магистр дал ей поручение, протянув блокнот в кожаном переплёте.

   — Это тебе для работы, карандаш тоже возьми и сразу записывай то, что надо будет сделать завтра. Первое, утром сходи в лавку мебельщика, Ханна знает, где она находится, и подскажет адрес, надо организовать тебе рабочее место. Пожалуй, в том углу. Работать всё-таки удобнее, находясь в одном помещении. А если вдруг мне понадобится поговорить с клиентом наедине, просто будешь выходить. Записала? — дождавшись кивка, магистр продолжил. — Второе, составишь перечень свидетелей и просто лиц, упоминаемых в обоих делах с ядами. Найдёшь пересечения — сразу мне сообщишь. Третье, как специалист в травоведении и целительстве, постарайся по действию яда и прочему, что было выявлено при вскрытии, определить хотя бы группу, к которой он может относиться. Пока, думаю, достаточно. Как только будут результаты — мне на стол, а дальше помогаешь Ханне. Всё ясно?

   Камилла почти привыкла к пронизывающему холодом взгляду и больше не реагировала на него так, как в первый день, но неприятно было по-прежнему. И как она могла подумать, что магистр чем-то болен?! Если уж только бессердечием. Тому, что произошло в столовой, она вообще не придала значения, в отличие от Аннода. Столкнулись, с кем не бывает, просто сообразила — она уже не в своём доме, а в жилище уважаемого человека, и здесь нельзя вести себя так же беззаботно, как в деревне. Надо быть аккуратнее и степеннее что ли… К своим обязанностям Камилла отнеслась очень серьёзно, поэтому слушала внимательно и аккуратно записывала поручения. Всё было понятно и на первый взгляд не слишком сложно, поэтому в ответ на вопрос магистра помощница снова кивнула.

   — Иди и постарайся не попадаться мне на глаза в этих… этой одежде, — поморщился Аннод, как будто съел что-то кислое.

   Камилла вспыхнула, она немного принарядилась в обновки и перевязала волосы красивой лентой, очень уж хотелось быстрее примерить купленное. Но теперь, когда приказание отдано таким тоном, как будто она у нищих обноски отобрала, зареклась надевать в этом доме хоть что-то, кроме рабочей формы, как она назвала ту одежду, что приобрела на деньги нанимателя.

   Магистр остался в кабинете один, но сосредоточиться на работе так и не смог, постоянно возвращаясь мыслями к неловкой ситуации, которая так надолго выбила его из привычной колеи. Вероятно, он слишком долго отказывал себе в дамском обществе. Да и одета Камилла была так, что невольно вернула его во времена юности. Когда-то Клэр очень любила модные фасоны и умело пользовалась даже минимумом украшений, превращая обычную одежду в нечто весьма привлекательное. За окном окончательно стемнело и Аннод вышел из кабинета, чтобы зажечь светильники. В доме было тихо, настолько, что можно было расслышать дыхание женщин, готовящихся ко сну в своих комнатах. Он остановился у комнаты своей помощницы и прислушался. Никаких криков и стонов, значит, ему удалось избавить её от кошмаров. И какую же тайну прячет в себе приёмная дочь Клэр, так внезапно появившаяся в его жизни и с первых дней настолько её поменявшая?

   — Вы что-то хотели? — раздался за спиной Аннода голос Камиллы.

   Магистр, конечно, не вздрогнул от неожиданности, но лицо его было очень хмурым, когда он обернулся.

   — Где ты научилась так тихо ходить?

   Девушка только вздохнула, чему она удивляется?! Видимо, только её мама учила, что отвечать вопросом на вопрос невежливо.

   — В лесу, где же ещё. Вам что-нибудь нужно? — перефразировала она вопрос.

   — Просто проверяю дом на ночь. А ты почему не спишь? Неужели специалист по лечебным настоям может страдать от бессонницы? — криво усмехнулся маг.

   — Просто пить захотела. Да и дело сегодняшнее из головы не идёт. Вы же меня испытать на нём решили, да? Я видела, что вам уже всё ясно, вот теперь и проверяете, догадаюсь ли я.

   — И что конкретно позволило моей ассистентке сделать такой вывод? — Аннод перестал улыбаться, заинтересованный заявлением девушки. — И лучше продолжить беседу в кабинете, если уж мы решили поговорить о делах. Прошу.

   Камилла возражать не стала, какая разница, здесь или там сдавать экзамен. Тем более, что ей всё было ясно и провалить испытание она не боялась.

   — Ну, я внимательно слушаю, — откинулся на спинку своего кресла Аннод, когда они переместились в кабинет, и упёр руки в края столешницы.

   — Ваша детская присказка совсем не показалась мне смешной, не просто так вы её произнесли, а вложили тайный смысл. Поэтому я решила присмотреться к часам и, конечно, поняла, на что вы намекали. Клюв кукушки был как будто припорошён чем-то, но это точно не пыль, отличить было не слишком сложно. Я примерно посчитала расстояние до стола и получалось, что если яд был в часах и распылялся кукушкой, то большая его часть падала на хозяина. Он был очень педантичен, как я поняла из допросов слуг, записи которых были на кристаллах, всегда принимал пищу строго по времени. Вот и получал дозу яда с каждым боем часов, скорее всего, это длилось не очень долго, так как запас отравы приходилось бы пополнять. А слуги вроде как ни при чём, значит насыпали один раз и кто-то посторонний. Я права?

   — И да, и нет, — холодные глаза рассматривали Камиллу как диковинного зверька, вдруг заговорившего на человеческом языке.

   — Не права в том, что я на что-то намекал той присказкой. У меня есть такая привычка, произносить что-нибудь отвлечённое, когда задумываюсь. Будь мы знакомы немного дольше, ты бы знала об этом. К тому же, в тот момент пробили часы, вот и навеяло. Но, с выводами относительно способа доставки яда в организм жертвы, ты можешь действительно оказаться права. Признаться, я удивлён твоей наблюдательностью. И мне, и дознавателям эти часы не показались подозрительными. Убийца или очень изобретателен, или это как-то глупо…

   Камилла заморгала непонимающе, а потом довольно улыбнулась.

   — Получается, я раскрыла преступление?! Я сама?

   — Раскроем мы его тогда, когда найдём убийцу, таковых может быть и несколько. Исполнитель и заказчик — оба виноваты в смерти Родда Дункана. Конечно, мог всё это провернуть и один — тот, кто ненавидел за что-то брата судьи. В общем, есть над чем поработать. Завтра же с утра придётся отправиться снова на место преступления и взять остатки вещества для анализа. Или у тебя уже есть и предположения о том, что это за яд?

   Камилла радостно кивнула, ей ли не знать, настоящему специалисту по травам. Конечно, уверена она быть не может, но уже прокинула несколько вариантов и остановилась на одном.

   — Есть одна травка, её используют для приготовления приворотных зелий, но бывали случаи, когда получалось даже совсем не то. Если за дело берётся не маг или просто не знающий тонкостей человек, то в итоге может получить именно яд. Причём, выглядит настой как обычная вода, полностью прозрачный и без вкуса. Но! — девушка подняла палец вверх. — Появляется характерный запах!

   Камилла остановилась, чтобы перевести дыхание и получить хоть какую-то реакцию на свои слова от магистра. Аннод же сидел и слушал почти безучастно, как будто ему тут не раскрытие злодейского умысла на блюдечке преподносили, а о погоде вчерашней рассказывали.

   — Земляники?

   — А-а… — разочарованно протянула девушка. — Вы знали, а мне специально не стали ничего говорить. Всё-таки экзамен.

   — Вовсе нет. Просто меня удивило наличие слабого аромата этой ягоды ранней весной. Как раз под часами я его и почувствовал. А никакого чаепития, ввиду отсутствия хозяев, быть не могло. Ты молодец! Судья Дункан оказался прав относительно твоей сообразительности. И я рад, что у меня настолько наблюдательная и просвещённая ассистентка. Осталось только проверить твои догадки, но этим я займусь сам. Твой перечень заданий на завтра в любом случае остаётся прежним.

   — Но зачем теперь проверять списки людей, проходящих по обоим делам? Тут явно другой случай.

   — Это лишь одна из версий, а прорабатывать нам придётся несколько. Урок второй — ты идёшь за фактами, а не подгоняешь их под свою теорию. И пока не проверим всё, мы и версию связи между двумя делами будем отрабатывать, и прочие, если возникнут, и, конечно, с кукушкой. Даже если это просто твоя фантазия удачно совпала с не очень вовремя пробившими часами. Это понятно?

   Камилла загрустила. Только что она была в полной эйфории от того, что догадалась обо всём первой, а теперь со слов магистра получалось — просто ткнула пальцем в небо и удачно попала в факты.

   — Отчего же не понять, всё ясно. Только вот пункт с ядами я вроде как уже выполнила.

   — Камилла, давай договоримся, хотя всё это было описано в соглашении, которое ты подписала. Ты никогда не должна оспаривать мои решения. Если я сказал, что все пункты надо выполнить, значит, так ты и будешь делать. В этот раз тебе удалось нащупать нить, которая может привести к раскрытию, но в работе дознавателей никогда нельзя останавливаться на половине пути. Порой, преступники бывают очень изобретательны и в начале расследования даже предположить нельзя, чем оно закончится. Точно так же случается, что в реальности происходят несчастные случаи, на первый и даже второй взгляд выглядящие как злодейский умысел. И прежде чем удаётся это установить, приходиться проделать огромный объём работы. Тебе просто надо учиться грамотно вести следствие, а это долго, нудно и не очень увлекательно. Рутина, без которой никак не обойтись. Проверь ряд совсем разных вариантов и подбери несколько ядов, наиболее подходящих под наш случай.

ГЛАВА 7

Следующий день пребывания Камиллы в доме магистра был полон хлопотами. Сразу после завтрака она отправилась искать лавку мебельщика и, конечно, заблудилась. Видимо, пропустила один из поворотов и вышла совсем на другую улицу. Ничего страшного, безусловно, не приключилось, но девушка решила, что случившееся не иначе, как знак судьбы. На самом углу неизвестной улицы красовалась большая лавка часовщика, что не могло остаться незамеченным и даже порадовало девушку. Именно туда Камилла и решила заглянуть, сразу попав в совершенно иной мир, пёстрый и очень беспокойный. Вокруг тикали, стучали, позвякивали и производили другие звуки десятки часовых механизмов и не только.

   — Чего-нибудь желаете приобрести? В подарок отцу, на годовщину родственникам, жениху, может быть? — как будто из-под земли вырос юркий молодой человек с зализанными назад и чем-то намазанными волосами.

   — Э-э, нет. Я пока присматриваюсь, — непроизвольно сделала шаг в сторону Камилла, про себя удивляясь, как настолько неприятный тип может заниматься торговлей.

   — Ходят тут, отвлекают, — тут же фыркнул парень и отошёл, важно задрав голову и старательно демонстрируя свою причёску.

   Пройдя вдоль одной стены, уже вычеркнутая из списка потенциальных покупателей и поэтому оставленная в покое, Камилла подошла к противоположной и остановилась напротив очень интересных часов.

   — А эти продаются? — показала она на заинтересовавший её экземпляр.

   Молодой человек сразу подскочил к ней и, уже забыв о былой обиде, начал скороговоркой объяснять.

   — Это выставочный образец, они не работают. Но, если вы пожелаете, мы изготовим точно такие же и даже можем сделать дарственную надпись на обратной стороне крышки. Все будут знать, у кого такой замечательный вкус.

   — Они же настенные, — растерялась Камилла. — Надпись и видно не будет.

   — Я вижу, вы всерьёз заинтересовались, — растянул узкие губы в улыбке продавец, сразу став дружелюбнее. — Я имел в виду крышечку, которая открывается при бое часов. Каждый раз, когда будет куковать птица, ваше имя тоже будет видно.

   — Очень интересно. Меня смущает только то, что таких часов вы, наверное, изготовили очень много и подарок не будет оригинальным, — зашла издалека Камилла.

   — Что вы… Всего пару штук и сделали, обычно заказывают нательные в подарок, на цепочке. Настенные сейчас не в моде, — явно перестарался с откровенностью молодой человек.

   — Вот как? Тогда мне надо подумать. Скажите, а можно внести изменения по желанию заказчика?

   Юноша сначала расстроился, что ляпнул лишнего и покупатель может сорваться, но понял, что ещё не всё потеряно.

   — Это необходимо согласовывать с мастером. Если изменения не касаются самого часового механизма, то почти всё возможно. Мы и птичку другую можем, и отделочку по заказу сделать, любую прихоть воплотим.

   — Это очень мило, — удалось и Камилле улыбнуться. — У вас есть карточки, чтобы я не потеряла вашу лавку?

   — Конечно! Как же можно? Вот.

   Ассистентка магистра покинула часовую мастерскую весьма довольная, как собой, так и добытой информацией. Если её догадка верна, то часы в доме Тодда Дункана могли появиться совсем недавно. А кто их заказал и были ли они сразу с «сюрпризом» или потом доработаны, это уже её хозяин сам выяснит. В деле-то точно не было ничего относительно этого момента. Да и зачем дознавателям выяснять, как долго часы висят в комнате, если на них никто внимания не обращал? Теперь же всё будет зависеть от того, что там покажет анализ вещества, которое засохло на клюве кукушки.

   Повинуясь какому-то внутреннему чувству, она не стала сразу интересоваться, как найти нужную улицу с мастерами по мебели. И даже зашла ещё в несколько лавок, торговавших часами, интересуясь, конечно, настенными с кукушкой. Убедившись, что слежки нет, как и других похожих часов, сама над собой похихикала и отправилась решать вопрос с обустройством рабочего пространства в кабинете магистра. Времени и так было потрачено слишком много, а впереди ещё самое интересное — составление списка и проверка её идеи с ядом. Пусть господин великий дознаватель и считает, что это скучная работа, а вот Камилле она нравилась. Педантичность была, пожалуй, самой сильной из её сторон, именно благодаря этому качеству она и достигла успехов в учёбе. Во всяком случае, так говорила мама…

   Смахнув слезу и посетовав на то, что ветер сегодня сильный, девушка нашла нужную лавку и представилась. Мастер оказался высоким крепким мужчиной неопределённого возраста, внимательно выслушал её идеи, внёс поправки и обещал через пару дней уже привезти стол и кресло.

   — Так быстро? А замеры делать не будете?

   — Так, я давно в доме магистра Беллиса всю мебель чиню, всё знаю уже. У меня специальная книжка есть с планом и расстановкой мебели, так что не переживайте, барышня. А для креслица, чтобы удобное именно для вас было, я всё на глаз определил. Ваш столик тоже надо будет зарисовать, но только после установки, вдруг передумаете. Иногда бывает, сразу новое по заказу господина вашего делаю, точную копию поломанного, но всегда на прежнее место всё становится. Уважаю я стабильность.

   — Копию… А это мысль. Простите. Это я о своём, — искренне улыбнулась Камилла, мастер ей понравился. — И часто он вас работой нагружает?

   — Да не то, чтобы… Но, почти каждый месяц пару лавок и столов привожу, уж больно собаки у него погрызть всё любят. А ваш-то столик чудной больно, столько ящичков и выемки на столешнице, затейница барышня.

   Камилла рассеянно кивнула, что-то сказала о том, что это для удобства работы, а сама задумалась… Как раз собак-то она во дворе их дома никогда не видела. Да и как они могут мебель портить, которая внутри находится, если должны снаружи жить? Только вот и Ханна что-то говорила о зверюках… Да, надо бы узнать, кого там прячет некромант, а то теперь боязно ночевать рядом с неизвестно кем. Утвердившись в этой мысли, девушка решила, что сегодня же дождётся, когда все уснут, и попробует разведать. Тепло распрощавшись с добряком-мебельщиком, отправилась домой, чтобы перекусить и взяться за дело, в предвкушении которого у неё даже костяшки пальцев зудели, так хотелось быстрее всё пролистать, просмотреть и закономерно в итоге узнать, кто преступник.

   — Камиллочка, деточка! Я уже думала, не туда куда тебя услала! Столько времени пропадала, надо же и кушать не забывать. А то ни тебя, ни магистра, одна тут сижу, куриную лапшу сторожу, — запричитала Ханна, когда новая жилица появилась на пороге.

   — Кстати о сторожах. А у нас собаки есть? — сразу же включилась Камилла.

   — Да боги с тобой, — махнула рукой экономка. — Откуда они у нас? Думаешь собачку охранную завести? Так это нужно сперва с хозяином обсудить, её же кормить надо, а значит, расход лишний. Без магистра такие дела не решаются. Да и не страшен нам никто с таким господином, сколько себя помню, ни разу ни один вор не залез.

   — Нет, так нет. Не будем никого заводить. Это лапша так аппетитно пахнет? — повела носом не хуже любой собаки Камилла.

   — Пойдём, накормлю. Как сходила, всё заказала?

   Радушная Ханна отвела девушку на кухню, где налила полную миску наваристого супа и, как обычно, развлекла беседой. У прачки внук народился, а в доме напротив жильцы новые появились, на рынке редька вдруг подорожала и так далее. Камилла слушала, кивала, иногда что-то мычала согласительное и уплетала за обе щеки уже вторую порцию. Даже не думала, что настолько голодная. Тяжела сыщицкая доля, так много ходить, никаких денег на прокорм не хватит. Это ещё хорошо, что в договоре питание за счёт нанимателя прописано было, оставалось только радоваться этому факту.

   После еды навалилась сытая усталость. И хоть куда-то идти уже было лень, но Камилла сделала над собой усилие и всё-таки поднялась из-за стола.

   — Ты меня извини, Ханна, совсем я тебе не помогаю. Я сейчас всю пыль в доме уберу, после такого обеда голова соображать отказывается, так что поработаю на другом поприще. Ходить-то везде можно или хозяин не любит, чтобы служанки посещали его лабораторию или что там у некромантов?

   — По дому убраться надо везде, а вот в подвал не суйся. Там магистр иногда долго пропадает, но зато сам и убирает. Да ты туда и попасть не сможешь, магией там только вход открывается. Ты, как я поняла, тоже немного волшебница, но то ж специальное колдовство, никто не пройдёт без хозяйского дозволения.

   Камилла кивнула, кое-какую информацию добыть удалось, не дожидаясь ночи. А что там за магия, она всё равно проверит, заодно и послушает, есть ли в подвале животные или нет.

   — Хорошо, что предупредила, могла бы влезть куда не надо. А о пыли теперь можем вообще на время забыть. Ту, что есть, уберу да ещё заклинание поставлю — она даже не будет скапливаться. Правда действует оно не очень долго, пару недель всего, но всё-таки уборку облегчает.

   Работа отвлекла от желания поспать и вот уже блестят все поверхности в комнатах, кабинете, кладовке и холле. Последний был оставлен напоследок именно для того, чтобы спокойненько разобраться со входом в подвал. Как и предупреждала Ханна, дверь не поддалась, как бы Камилла ни старалась её вскрыть. Обычный механический способ она отвергла сразу, слишком уж заметны его следы, а вот магией попробовала. У неё был один секретик, о котором вроде бы не знала даже мама. А всё дело было в совершенно неконтролируемой детской любви к сладкому, вследствие чего оное пряталось и маскировалось, а потом и просто запиралось где-нибудь не без помощи колдовства. Камилла же со временем разработала универсальные магические отмычки, которые ей позволяли добираться до любимого лакомства. Правда, чтобы не быть пойманной, она старалась есть по чуть-чуть, в своих масштабах, конечно. Но, Селена всё равно догадывалась о проделках дочери и всё время усложняла защиту. К тому моменту, когда девочка выросла, а её тяга к сладкому, напротив, уменьшилась, она умела уже очень многое. Только в этот раз не помогли и эти навыки. Камилла повздыхала, потом, как смогла, замаскировала следы своих попыток и отправилась в кабинет выполнять следующий пункт из своих заданий.

***

Аннод был удивлён не столько сообразительностью ассистентки, сколько тем, что ни дознаватели, ни, что более невероятно, он сам не обратили внимания на странную кукушку. Хотя, мало ли в чём мог там быть её клюв… Тем не менее, он не привык оставлять без внимания даже самые незначительные детали, поэтому отправился в дом Тодда Дункана сразу, как только закончил с разбором почты и текущими хозяйственными делами. Даже имея такую хорошую экономку как Ханна, он был вынужден не меньше, чем раз в месяц отвлекаться на проверку счетов и прочую ерунду. Это заняло несколько часов, поэтому на улице Каштанов магистр появился ближе к обеду.

   В этот раз он был без сопровождающего, в роли которого выступал главный городской судья Дункан, но у магистра имелось письменное распоряжение того на совершение всех необходимых для расследования действий. Неприятным сюрпризом стало возвращение семейства погибшего, которое так некстати появилось в доме до того, как маг успел взять пробы. Аннод не любил общаться с впечатлительными родственниками, если только не подозревал их. Но, коли уж представился такой случай, то можно и лично познакомиться, а не через документы дела. Тем более, что там и было не так много информации о близких погибшего.

   Лакей впустил магистра в дом и проводил в гостиную, где принимала соболезнования от знакомых госпожа Сюзанна Дункан, жена убиенного. Конечно, в газете появился некролог, в котором сообщалось о внезапной кончине известного в городе делового человека Тодда Дункана. Никаких намёков на совершённое преступление и тем более самоубийство, которое, безусловно, бросало тень на всё семейство, не было, но знакомые торопились высказать соболезнования в надежде узнать пикантные подробности, если таковые имели место быть. Весьма странная смерть для ещё не слишком старого и отличавшегося отменным здоровьем весельчака Тодда. Дождавшись, когда очередь притворно скорбящих поредеет, Аннод приблизился к вдове и представился.

   — Благодарю за то, что не оставили своим вниманием наш дом, господин Беллис. Вероятно, вы были деловым партнёром мужа? — печально, но не слишком, поприветствовала ещё достаточно привлекательная женщина гостя.

   — Признаться, не имел чести знать господина Дункана при жизни. Но я занимаюсь выяснением обстоятельств его смерти по поручению старшего брата, — не стал скрывать магистр, наблюдая за реакцией на свои слова.

   По комнате пробежал шепоток удивления, но, отдать должное вдове, она сохранила прежнее выражение лица, как будто не услышала ничего неприятного.

   — К сожалению, я неважно себя чувствую и мне надо побыть одной. Прошу простить меня и ещё раз благодарю за соболезнования, — извинилась Сюзанна Дункан и поднялась с дивана, чтобы покинуть гостей.

   Заявление было встречено с понимаем и вскоре все посетители разошлись, кроме Аннода, не собирающегося покидать дом раньше, чем соберёт улики, за которыми он и явился. Почти сразу, как лакей подал последнему гостю шляпу и зонтик, магистра пригласили в кабинет хозяина, где теперь обосновалась его скорбящая вдова.

   — Значит, вас нанял Абнер. Мало ему было того, что он портил нервы брату при жизни, так теперь ещё решил отыграться и на мне.

   О том, что братья не очень-то ладили, маг уже слышал, а теперь представился случай узнать больше и о причинах разногласий.

   — Господин судья преследует иную цель, насколько мне известно. Во всяком случае, если мне удастся найти подтверждение его подозрениям относительно произошедшего, то пятно самоубийства не будет лежать на репутации вашего семейства.

   — Оставьте эти хождения вокруг да около, — поморщилась женщина. — Он что, подозревает меня?

   — А есть повод? — холодно поинтересовался Аннод.

   — Он всегда испытывал необъяснимую неприязнь ко мне и запретил брату жениться, пригрозив, что вычеркнет его из завещания. Старший был женат на своей работе и близких не имел, поэтому и завидовал нашему с Тоддом счастью. К нашей удаче, дела мужа шли хорошо и ему было безразлично, кому достанется наследство судьи.

   Со слов вдовы выходило, что вся проблема в банальной зависти одного брата к удачной личной жизни второго. Что ж, семьи бывают разными, но Аннод привык доверять своему чутью и оно подсказывало — не так всё просто в этом конфликте.

   — Если не возражаете, то я займусь тем, для чего меня наняли. Мне необходимо собрать улики в столовой.

   — В самом деле? Мне очень жаль, но вы опоздали. Я приказала вымыть в этой комнате буквально всё сразу по возвращении. Всё-таки муж умер от отравления, сам он это сделал или его убили, установление данного факта не вернёт Тодда к жизни. А рисковать своим здоровьем я не собираюсь. Не думаю, что там могли остаться эти ваши улики. Может быть, чаю? — мило улыбнулась Сюзанна и позвонила в колокольчик.

ГЛАВА 8

Магистр провёл в гостеприимном доме семейства Дункан почти весь оставшийся день, успев почти до отвращения насладиться как чаем, так и обществом прекрасных дам. Сюзанна представила гостю свою воспитанницу, оказавшуюся очень скромной, если не сказать забитой девицей лет семнадцати. Они вернулись с отдыха на целебных источниках, где поправляли здоровье все знатные господа и дамы, если в том имелась необходимость. Бедной сиротке как раз и были прописаны врачом горячие ванны с минеральной водой и прогулки под сенью хвойных деревьев для поднятия жизненного тонуса. Девочку в своё время взяли под своё крыло новоиспечённые муж и жена Дункан сразу после заключения брака, решив таким образом начать семейную жизнь с благого дела. На тот момент возраст Кетти составлял не многим более трёх лет. И была она чудо как хороша, являясь самым послушным и милым созданием со слов её опекунши. Вскоре появился и собственный ребёнок — сын, но на данный момент он уже был отдан на обучение в военную академию. Хотя мать и очень жалела, что его не отпустили проститься с отцом, но постоянно твердила: «Даже такой юный дворянин должен учиться мужественно сносить жизненные испытания».

   Узнав всё, что словоохотливая Сюзанна решила ему поведать, Аннод тем не менее настоял на сборе улик и проверил ещё раз столовую. Конечно, всё блестело чистотой, но он решил изъять стул, на котором всегда сидел глава семьи (чего только не случается, а вдруг в нём были отравленные иглы?!) и те самые часы, относительно которых у его помощницы имелась теория. Даже если их протёрли, внутри должно присутствовать устройство, распыляющее яд, следы которого магистр и надеялся обнаружить. Он так и не определился с тем, сознательно или нет были уничтожены улики, но заранее организованное алиби для жены покойного, наводило на мысли о её причастности. К сожалению, Сюзанну Дункан не допрашивали дознаватели, да и применять методы ментального воздействия к дворянам без достаточных на то оснований закон запрещал. Пока таковых у Аннода не имелось, хотя для себя он отметил, что вопрос об отношениях супругов необходимо изучить более пристально, как и всё, что предшествовало их свадьбе. Личные мотивы — наиболее распространённая причина убийств, тем более, что ядами предпочитают пользоваться именно дамы…

   Наняв извозчика, магистр направился в дознавательскую лабораторию, сотрудники которой не брезговали и частными исследованиями, за дополнительную плату, разумеется. Учреждение сие располагалось на окраине города, дабы не причинить вреда населению в случае возникновения нестандартных ситуаций. А таких случалось множество, поскольку трудились там настоящие фанатики своего дела, не гнушающиеся самых опасных методов. Аннод решил лично присутствовать при изучении доставленных им предметов и задержался в лаборатории допоздна. Часы разобрали буквально по винтику, стул тоже подвергся детальному изучению, так же, как и набивка и даже ткань сидения. К сожалению, прошедший день можно было назвать абсолютно безрезультатным, поскольку ни один из предметов не содержал ничего, даже отдалённо напоминающее отправляющие вещества или устройства, способствующие их попаданию в организм жертвы.

   Магистр возвращался пешком, чтобы немного развеяться и подумать обстоятельно над делом об отравлении Дункана. И как так получилось, что дома уже нет прежнего спокойствия и атмосферы, всегда способствующей продуктивной работе мысли? Никогда раньше он не замечал за собой излишней впечатлительности, не барышня в самом деле, чтобы так реагировать на появление нового человека. И да, сначала показавшаяся ему очень перспективой версия Камиллы не выдержала и первой проверки фактами. Жаль будет разочаровывать девочку, но без подобных ситуаций в их деле не обойтись. Она в любом случае молодец и может стать хорошим сыщиком.

   Магам лаборатории Аннод дополнительно оплатил восстановление вещей и отправку их хозяйке, приложив к посылке извинительное письмо. Портить отношения с одной из подозреваемых он пока считал преждевременным, хотя сегодняшнее общение далось ему с большим трудом. Именно поэтому так кстати была эта прогулка по вечернему городу.

   Какие бы слухи ни бродили об улице Белой лилии, но это было, пожалуй, самое безопасное место в городе. Да и некромантов там обитало не так уж и много — четверо, если считать и самого Аннода. Когда-то было больше, но после чистки магических рядов, которая зацепила и школу для юных волшебниц, остались только те, к кому у закона претензий не было. Многие дома пустовали, но благодаря репутации этого места, желающих купить по сходной цене особняк особенно много не наблюдалось. Агенты по продаже недвижимости первые несколько лет не теряли надежды и пытались рекламировать престижное жильё в северном квартале. Но потом воспользовались услугами гильдии магов, наложили стазис на пустующие дома с тем, чтобы те не превращались в руины без хозяйской руки, и пустили всё на самотёк. Тем более удивительным был тот факт, что в доме, стоявшим пустым уже полтора десятка лет, магистр увидел огни. И располагался этот заброшенный дом аккурат напротив его собственного. То, что дело не в грабителях или бездомных, позарившихся на чужое добро, он понял сразу. Слишком много света и шума для тех, кто должен был бы скрывать своё присутствие.

   Повинуясь старой привычке, Аннод переместился на ту сторону улицы, где теперь обретались новые соседи, и замер в тени раскидистого куста. Фонари на тихой улочке горели, но стояли не так чтобы очень часто, поэтому тёмных местечек имелось предостаточно для желающих незаметно подслушать чужие разговоры. И вскоре терпеливое ожидание магистра было вознаграждено.

   — Осторожнее с этими ящиками, лентяи, — недовольно прикрикнул мужской голос. — В подвал несите, куда же ещё?! Где она только нашла этих бездельников.

   — На базаре, а ты где думал, не в гильдии же?!. К тому же мне опять захотелось прогуляться по старым местам, под иллюзией, конечно, — почти сразу ответил приятный женский тембр.

   — Нашлялась уже, почти каждый день гуляешь. Зачем сейчас вышла, когда дело идёт к финалу?! Вернись в дом и не высовывайся, — зло прошипел мужчина.

   — Не слишком ли ты усердствуешь, милейший, изображая строгого мужа? Да кто меня увидит в темноте? Единственная польза от твоей скупости. Надо же, пожалел денег на дополнительное освещение дома! И вообще, ты слишком нервный. Хочешь, я приготовлю что-нибудь успокоительное? — мглу разрезал звонкий женский смех.

   — Иди к себе. Пока я здесь отвечаю за безопасность, ты будешь слушаться меня и даже дышать тогда, когда я разрешу. Возомнила о себе!

   На этом беседа прекратилась, видимо, новые жильцы вернулись в дом, закончив со своим багажом. Аннод прошёл немного дальше вниз по улице и только тогда вернулся на сторону, где стоял его собственный дом. М-да, интересные у него появились соседи. Женщина, вероятно, маг, а мужчина — однозначно нет, если ему нужны деньги для организации освещения. И почему-то он главный, что довольно странно при таком раскладе. Значит, либо он её прячет от представителей закона, либо сам является государственным служащим, а она — его подопечной. В королевстве практиковали защиту особо важных свидетелей, но маги предпочитали осуществлять её собственными силами, не прибегая к помощи королевских служб. Странно всё это… И весьма интересно!

   Магистр вошёл в дом, где вкусно пахло стряпнёй Ханны, и удивился тому, что его никто не встречает. Обычно экономка всегда дожидалась хозяина, чтобы накормить и снабдить свежими новостями. Не успел он пройти через холл, как из кухни появилась его верная Ханна и, как обычно, всплеснула руками.

   — Ой, а я думала, что Камиллочка вас встретит, сама покамест мясо для ветчинки солю. Как вы любите, сделаю — сварю с пряностями и закопчу потом. Да чего это я болтаю, а на стол не накрываю?! Сейчас-сейчас, у меня всё горячее, специально держу к вашему возвращению.

   Почему-то всегда хмурого и нелюдимого Аннода, совсем не стремящегося к светскому и не только общению, абсолютно не раздражала болтовня Ханны. Напротив, именно она создавала тот уют, который он так ценил. И слушая её соображения по поводу вдруг появившихся соседей, магистр, может быть, впервые осознал, что экономка для него совсем не прислуга, а скорее член семьи. Да, у них была своя, маленькая, всего из двух человек, но всё-таки семья. Те кровные родственники, что имелись, уже давно исчезли из жизни некроманта. Камиллу он к близким людям, конечно, пока не причислял, хотя думал о ней уже слишком часто, как ему казалось.

   Со слов экономки выходило, что карета с новыми жильцами появилась вскоре после того, как он ушёл, а потом подъехали и несколько гружёных мебелью и прочим скарбом подвод. К большому расстройству Ханны разглядеть, что за личности теперь будут жить напротив, ей не удалось — обзор закрывала та самая карета. И была она скорее всего нанятая, слишком уж замызганной и неухоженной выглядела. Но самым странным ей показалось то, что хозяева прибыли сразу, а не после слуг, которые привели бы дом в надлежащий вид. Кроме грузчиков никакой прислуги она не заметила, а это ну очень подозрительно. Где это видано, чтобы господа сами посуду расставляли и еду себе готовили?

   Плотно поужинав, всё равно рано спать не ляжет, и выслушав очень полезные наблюдения экономки, маг направился в свой кабинет, где застал спящую помощницу. Камилла, видимо, составляла списки или изучала яды — на столе были свалены и те, и другие материалы. Магистр усмехнулся, вспомнил, как сам по молодости много раз засыпал, занимаясь делами. Он тогда не делал различий между днём и ночью, работал столько, сколько мог выдержать его достаточно выносливый организм. Иногда это выливалось в несколько суток без сна, что, без сомнения, отразилось на его и так не самом спокойном характере. Умильно нахмуренное личико Камиллы вызывало желание дотронуться и разгладить морщинку между бровей, но Аннод одёрнул себя и решил не беспокоить девушку. Ему не хотелось слушать её извинений и всего прочего, когда она обнаружит, что самым непозволительным образом проспала первый рабочий день, сама проснётся и уйдёт. А он лучше посетит своих питомцев, уже наверняка истомившихся без прогулки.

   Неприятным сюрпризом для хозяина дома стала обнаруженная попытка проникновения в подвал. Никто посторонний сделать это изнутри дома не мог бы, значит — Камилла. Просто из любопытства или она тайный агент? И почему эта мысль не пришла ему в голову раньше? Аннод решил, что стареет — либо у него мания преследования, либо он недооценивает людей, а если точнее — магиню, ориентируясь исключительно на смазливую внешность и юный возраст. В пользу второй версии говорило то, что и попытка был выполнена ювелирно, ещё немного и его защита не устояла бы, и замаскирована довольно грамотно. Магистр мог бы и не заметить ничего, но он всегда после активации заклинания, как раз в расчёте на подобные случаи, оставлял за дверным косяком засохший листок нимеи ползучей. Это растение питалось магией, но только активной, именно поэтому сейчас у мага в ладони был зелёный, как будто только что сорванный лист. После обнаружения его в столь изменённом состоянии Аннод и принялся за детальное изучение оставленного плетения. Резко захотелось вернуться в кабинет и допросить наглую девицу с пристрастием. Но, ещё не успев дойти до нужной двери, магистр справился с охватившей его злостью и решил пока просто наблюдать, пусть ассистентка думает, что он ничего не знает.

   Отключив защиту, маг спустился по лестнице вниз, где располагались его лаборатория и вольер для животных. Радостный скулёж и виляние трёх хвостов заставили Аннода улыбнуться. Всё-таки к своим зверям он относится лучше, чем к людям, пусть фаэрги и намного опасней большинства двуногих.

   — Ну что, ребята, готовы к прогулке? — магистр потрепал по холке питомцев. — Но, сначала я вас покормлю, так оно безопасней будет.

   Из специально оборудованной кладовки он левитировал бычью ногу — любимое лакомство своих зверёнышей, и отправил в вольер, сразу сняв стазис. Хруст костей в мощных челюстях и дружное рычание были самой лучшей музыкой, которую он когда-либо слышал. И смотрел магистр на своих здоровых малышей с таким умилением, как многие родители на играющих детишек.

   Камилла проснулась и не сразу поняла, где она, но благодаря затёкшей спине, воспоминания быстро вернулись. Нет, ну это надо же! Она так ничего и не успела, а ещё так замечательно распланировала ночную вылазку. Интересно, а магистр вернулся? И видел ли он её? Если хозяин уже дома, то вряд ли заходил в кабинет, где она так замечательно «трудилась». Даже немного изучив его характер магистра, ассистентка могла с уверенностью утверждать, что терпеть такого безобразия тот не стал бы.

   Окончательно уверившись в том, что непозволительный сон на рабочем месте никем замечен не был, Камилла активировала магический светильник и разобрала заваленный документами стол. В отдельную стопку отправились составленные списки по двум делам, туда же лёг свиток с ядами и просто опасными составами. А основные материалы вернулись на полку, которую для них выделил магистр. Теперь можно было просто посидеть в тишине и подумать. За окном синела ночная мгла, оттеняя полную луну, девушка так залюбовалась, что не сразу сообразила — на заднем дворе движутся тени. Свет сразу был потушен, а Камилла спряталась за портьерой, чтобы вести наблюдение без риска быть замеченной.

   На эту сторону выходили окна только кабинета на первом этаже и хозяйских комнат на втором. Поэтому выяснить, кто дерзнул бродить ночью под самым носом у некроманта, можно было лишь с того места, где Камилла и находилась. Не идти же ей в хозяйские покои ночью?! Высокая фигура за окном показалась знакомой, а когда мужчина поднял голову, луна осветила лицо самого господина Беллиса. Его помощница разочарованно выдохнула, ничего странного в том, что маг ходит по собственному двору, нет, но потом заметила — он решил устроить позднюю прогулку в довольно странной компании. Ханна вряд ли стала бы обманывать, утверждая, что собак в хозяйстве нет. По всему выходило, что она не знает, хотя живёт в доме давно и пользуется доверием хозяина. Зачем магистру понадобилось скрывать живность? Это объяснимо только в том случае, если в подвале живут совсем не собачки, а кто-нибудь похуже. К счастью, ночное светило позволяло разглядеть не только тени, но и некоторые детали. И… ничего особенного. Да, собаки крупные, их три, но это всё. Камилла задумалась, может, это созданные некромантом подобия собак? Если и так, то он действительно мастер, двигаются, поскуливают и даже бегают за палкой! Удивительно, что и говорить! С другой стороны, узнать, что животные всё-таки присутствуют в доме, удалось, даже не побывав в надёжно запертом подвале. Но, само по себе установление этого факта ясности не прибавило. Конечно, теперь было очевидно, что собаки или кто они там не страдают в качестве объектов эксперимента. Вон, как играют, любо-дорого посмотреть. И даже имеющий вместо сердца кусок льда магистр в этот момент был больше похож на нормального человека. Тихо выбравшись из-за шторы, Камилла направилась в свою комнату, чтобы уже как следует выспаться.

ГЛАВА 9

Утренний доклад в кабинете магистра проходил в прохладно-спокойной атмосфере. Аннод делал вид, что не знает о вчерашнем сне помощнице на рабочем месте и тем более о её попытке проникнуть в подвал без ведома хозяина. А Камилла — что не стала свидетельницей тайной прогулки мага с его таинственными питомцами.

   — Никаких пересечений по людям, так или иначе попавшим в поле зрения дознавателей по двум делам, я не обнаружила. Вот списки. Единственный, кто фигурировал в производстве по выяснению причин кончины господина Тодда Дункана, и я его знаю — мебельщик Хром. Я проверила ещё раз, но в первом деле не было никаких упоминаний о ремонте или покупке мебели. Просто в глаза бросилось, вот я и решила на всякий случай…

   — Ничего удивительного. Урок третий — интуиция в нашем деле может иметь даже большее значение, чем дотошная работа над фактами. Это не значит, что надо доверять только ей, но, пожалуй, две аморфные субстанции — она и ещё везение, иногда позволяли раскрывать такие дела, о которые сломал зубы не один дознаватель. И кстати, Хром — один из лучших специалистов по мебели в городе, так что вполне закономерно его периодическое присутствие в домах знатных господ. Это я к слову. С людьми понятно, а что по ядам?

   По тому, как маг себя вёл — периодически что-то читал и не только в подготовленных ею списках, а так же совсем не смотрел на Камиллу, казалось, что он её не слушает. Но девушка уже начала привыкать к особенностям поведения магистра, поэтому спокойно продолжила всё тем же ровным тоном.

   — По тому факту, что при вскрытии, которое было проведено достаточно быстро, следов яда обнаружено не было, я пришла к выводу об использовании состава из растительных компонентов. Синтезированные алхимиками вещества, как правило, имеют более стойкую структуру и сохраняются в организме жертвы очень долго. Из тех растительных, что могли вызвать столь быструю кончину путём остановки сердца без других каких-либо признаков отравления, не было ни тошноты, ни спутанности сознания и так далее, мне удалось выделить три. Первый — на основе сребролиста осеннего, второй — с использованием хвоща ядовитого и третий — какора сердечная почти в чистом виде.

   Камилла сделала паузу, ожидая реакции на свои умозаключения. Молчание мага выбивало её из колеи сильнее, чем его недовольство. Правильно ли она поступила, сразу вычеркнув довольно обширный пласт ядов не растительного происхождения? Вчера это показалось ей самым верным, поскольку на их изучение потребовалось бы несколько дней, если не сказать — недель. А теперь, когда она излагала свою теорию магистру, уже закрались сомнения.

   Аннод же старался не показать, насколько удивлён. Только что ассистентка озвучила ему его собственные рассуждения на эту тему. Даже поручив Камилле проработать тему ядов, он сам не переставал обдумывать оба случая. В первом тоже не было обнаружено следов отравляющего состава, но горничная призналась в том, что именно она подсыпала яд хозяину, который сначала соблазнил, а потом переключился на другую девушку. И даже будучи признанной виновной, она отказалась назвать того, у кого приобрела яд и тем более, его состав. Отвергнутая влюблённая лишь рыдала и хотела умереть, поскольку не представляла жизни без своего обидчика, которого сама же и убила. Вероятно, это всё же был яд, купленный у какой-нибудь магини, работающей без лицензии, попросту — знахарки, а они обычно используют именно растительное сырьё. По этой причине и ещё потому, что алхимики отпускали свои составы только адресно и по рецепту, он тоже склонялся к версии Камиллы.

   — Я так полагаю, что ты расположила эти три яда в обратном порядке по степени соответствия нашему случаю? Излагай детали.

   Камилла кивнула и отметила про себя, что магистр отложил бумаги, приготовившись её внимательно слушать, что даже немного польстило юной дознавательнице.

   — Да, именно так. Сребролист осенний — довольно известное средство, но сезонное, поскольку для изготовления яда используется свежесобранный материал, а это, соответственно, осень. Использовать по прямому назначению его тоже лучше сразу, так как со временем он теряет свою опасное свойство. По моим расчётам, даже если он был изготовлен поздней осенью, то к моменту отравления жертве необходимо было употребить целый кувшин, что вряд ли можно было бы просто устроить. Да и пахнет сребролист довольно неприятно, так что незаметно подмешать большое количество, например, в вино, не получится. Именно поэтому я ставлю его на последнее место. Второе у хвоща ядовитого, здесь вся проблема только в горьком вкусе. Данный материал довольно редко используется современными изготовителями ядов именно из-за того, что его вкус чрезвычайно трудно замаскировать. Но всё-таки возможно, особенно если отравленная жидкость распылялась и попадала на кожу и слизистые. Дункан мог просто не понять, почему ощущает горечь. И самое вероятное, это средство на основе какоры сердечной. Именно его я имела ввиду и вчера. Оно часто добавляется в духи, так как прекрасно впитывается кожей, но не с целью отравления, а привлечения жертвы в любовные сети, так сказать. Именно поэтому я склонна думать, что в первом деле горничная была уверена — она использует приворотное зелье, и вовсе не желала смерти своему хозяину. Просто девушка приобрела некачественный продукт. А вот в деле Дункана я даже не знаю…

   Аннод слушал очень внимательно и не перебивал. Общие сведения о перечисленных ядах он и так знал, но то, что девочка произвела расчёты необходимой для летального исхода дозы сребролиста, говорило о ней, как о настоящем профессионале. Не мешало бы проверить, конечно, но почему-то магистр был уверен, что Камилла не ошиблась. И её версия об этом средстве с ароматом земляники на основе какоры сердечной очень подходила под оба случая, теперь это было абсолютно очевидно.

   — Ты изучала яды раньше? — поинтересовался Аннод, пока никак не комментируя услышанное.

   — Основы мне преподавала мама. Многое узнала уже из практики, — Камилла вдруг покраснела. — Я не для себя, а просто училась и разные зелья готовила. Годные экземпляры потом мама забирала и продавала по мере необходимости. Кому крыс потравить, а кому и приворожить мужа гулящего… Но моя основная специализация — лечебное направление. Хотя, по правде сказать, любое средство, призванное исцелять, при неправильном применении или превышении дозы, способно убить.

   — И это возвращает нас к началу твоих изысканий. Или ты уверена в том, что использовалась именно какора сердечная?

   Морщинки у глаз магистра углубились, то ли он прищурился, то ли смеялся над ней, при этом сохраняя серьёзный вид, Камилла не поняла. Но лекарственные средства она исключила сразу, потому как были бы другие проявления у пострадавшего, зачем же углубляться?

   — Уверена. И даже знаю, где те часы, через которые распыляли яд, могли изготовить. Вот, — девушка положила на стол магистра карточку с адресом лавки.

   — Молодец. Вынужден с тобой согласиться относительно яда, только, увы, часы здесь ни при чём. Ты проделала хорошую работу и полученный результат мне нравится. Но, установить яд ещё не значит определиться со способом его проникновения в организм. А часы были разобраны полностью и внутри ничего, кроме часового механизма не обнаружилось.

   — А следы? Тот налёт?

   — Не успел. Вернулась хозяйка и приказала провести тщательную уборку комнаты. Слуги в доме Дунканов своё дело хорошо знают, всё блестело, когда я изымал предметы. Даже если и было что-то на мебели или той же кукушке, следы были смыты. Так что, и это следующий урок, собирать улики надо сразу же, как попадаешь на место преступления. Потом их уже может не быть. Признаться, в данном случае, на это и рассчитывать особенно не приходилось. Всё действительно важное уже было изъято королевскими дознавателями.

   — Вдова тоже может быть причастна и тогда её стремление к чистоте вполне объяснимо, — заметила Камилла. — И алиби у неё безупречное, вообще отсутствовала в городе. Заранее подготовилась, чтобы не обвинили в убийстве мужа? Она может быть как соучастницей, так и заказчицей. Брак по расчёту?

   — Вот этим ты и займись. Необходимо выяснить всё об этой семье, даже болезни, хобби и прочее. Предоставляю тебе полную свободу действий, сама решишь, каким образом тебе это удобнее будет сделать. А я постараюсь копнуть поглубже в прошлое.

   Отпустив Камиллу, магистр задумался о том, какую же службу он мог настолько заинтересовать, чтобы к нему приставили секретного агента. Слишком уж умна и образованна оказалась эта девушка для простушки, выросшей в деревне, пусть и воспитывалась магиней. Он вспомнил свои прегрешения и не нашёл ни одного, достойного столь пристального внимания тайного сыска. На дознавательницу Камилла абсолютно не походила, прослужившие в этой службе даже очень непродолжительное время навсегда пропитывались тем цинизмом, что позволял не принимать близко к сердцу человеческие слабости и пороки. Таких молодых и, как следствие, романтически смотрящих на мир сотрудников очень любил начальник именно самой закрытой королевской службы — тайного сыска, что вполне укладывалось в умозаключения Аннода. Вопрос в том, для кого в конечном итоге и зачем Камилла добывала сведения о нём по поручению своего руководства… Банально за деньги или из другого интереса? Возможно, в столице заинтересовались им благодаря родственным связям или сама мамуля решила присмотреть за сыночком?

   — Первый, третий, пятый, судья был вороватый, — задумчиво произнёс очередную поговорку маг, выныривая из раздумий. — Надо приставить к ней кого-нибудь. Тем более, что поручение по поводу Дунканов у меня для Одноокого и так имеется.

   Магистр покинул дом, направившись в ту часть города, где приличной публики практически не встречалось. Его целью был кабачок, служивший местом приёма клиентов для одного проныры, который за деньги мог узнать любую информацию. В тёмном углу, совсем не различимый ото входа, сидел давний агент Аннода, задолжавший ему своё время услугу.

   — Богатых тебе нанимателей, Одноокий, — поприветствовал худощавого мужичка неприметной наружности маг.

   Тот развернулся лицом к магистру и приподнял повязку, закрывающую его правый глаз.

   — А, это вы, господин магистр, собственной персоной. Давненько не виделись, — вполне радостно поприветствовал он гостя.

   Когда-то самый известный городской вор имел другую кличку и оба глаза. Но после того, как конкуренты решили, что на их долю приходится слишком мало добычи, но многовато внимания дознавателей, которые рыскали по всему городу после громких дел молодого парня, его карьера закончилась. Аннод нашёл побитого вора в плачевном состоянии, голова того была раскроена почти пополам и правая сторона напоминала скорее отбивную, чем часть человеческого тела. Воспользовавшись своими умениями, некромант вернул к жизни уже почти мёртвого парня и даже восстановил целостность черепа. А вот глаз мальчишке сохранить не удалось, но магистр вставил ему искусственный, по сути, являющийся магическим фильтром. Теперь вор, получивший новую кличку — Одноокий, видел только левым, но если открывал второй глаз, то сразу мог понять — иллюзия перед ним или натуральный объект. Это сослужило ему много раз хорошую службу, в том числе и благодаря тому, что эту особенность ни он, ни маг не афишировали. К прежней работе подлеченный пациент не вернулся, но начал сотрудничать с государственными службами разных уровней, а после того, как развернулся в полной мере — оказывать и частные услуги.

   — У меня к тебе дело, — присел, не дожидаясь приглашения Аннод. — Мне необходима вся информация, которую ты сможешь добыть, о семействе Дунканов с улицы Каштанов. Сколько тебе потребуется времени?

   — О, знакомая фамилия. Помнится мне, не так давно загнулся брат судьи и дознаватели там хорошо порылись, только не нашли ничего. Я могу и сейчас много чего рассказать о благородном семействе. Как обычно, за чистым фасадом и грязное бельишко припрятано.

   — Тебе уже кто-то поручал заниматься ими? — насторожился маг.

   — Нет, но я в своё время ухаживал за их экономкой, очень уж много ценностей натащил в дом один из предков братьев Дункан. Это потом они встали на честный путь и даже основали целую династию законников, которая теперь, похоже, и закончилась. Лакомый кусок, что и говорить, это я о богатствах семьи. Только вот не успел я обчистить гнёздышко, как раз тогда меня и… В общем, могу прямо сейчас рассказать то, что узнал от своей зазнобы. Вас мне обманывать и тянуть время, чтобы побольше заработать, ни к чему.

   Аннод кивнул, такая удача в его практике встречалась редко, но поручение в любом случае можно будет оставить, за прошедшие с тех пор годы, много чего в семействе ещё могло приключиться.

   — Братья с детства были очень близки, младший уважал старшего, а тот не торопился осваивать родительское наследство, полученное им в полное распоряжение. Он даже подарил отцовский дом младшему вместе со всем, что в нём хранилось. Но и себе, конечно, большую часть богатства оставил, ту, что в банке под надёжной охраной лежит. Ему оно было без надобности, поскольку уехал в столицу — карьеру строить. Ну, вроде как Абнер стал хорошим судьёй, неподкупным само собой и так далее, так что получал от казны достаточно, чтобы построить себе новый домишко, когда вернулся в Сардои уже со статусом главного городского судьи. И старался он не зря, вроде жениться собирался на какой-то графине, о чём брату и сообщил. Поэтому и стройка шла ударными темпами, пока будущая госпожа где-то отдыхала. А Тодд тоже обрадовал, что влюбился и его невеста скоро приедет, они вроде как на курорте познакомились. Собирались братья даже в один день две свадьбы устроить. И надо же было такому приключиться, что это оказалась одна и та же столичная красотка. Та самая, что стала женой младшего Дункана. Дамочка-то с двумя одновременно роман крутила, а, может, и в самом деле влюбилась в младшего уже после того, как судье голову вскружила. Вышел большой скандал, когда всё выяснилось, Абнер её выгнал из города и запретил приближаться к ним обоим. Так и забылась бы эта история, только в результате графиня через несколько лет вернулась и вышла-таки замуж за Тодда. Старший негодовал, но поделать ничего не смог, он узнал обо всём слишком поздно, когда церемония уже состоялась. А чтобы аннулировать брак между дворянами даже его влияния не хватило. А та девочка, которую дамочка воспитанницей именует, дочь кого-то из братьев. Видимо, убедила она младшего, что его, вот и стала госпожой Дункан. Только он малышку не признал официально, так и живёт в его доме безродной приживалкой.

   — Занятная история. Но ты, пожалуй, не оставляй семейку без внимания. Что да как там теперь и незадолго до смерти хозяина в доме происходило, мне особенно интересно, — Аннод выложил золотой на стол.

   — Это была бесплатная информация в благодарность за прошлое, господин магистр. Окажу вам услугу, вспомню молодость, если жива та экономка.

   — Это ещё не всё. Можешь считать это оплатой в счёт другой работы. Направь своих людей, которые посообразительней, наблюдать за моей ассистенткой. Стандартный набор — куда ходит, с кем общается, всё необычное, что с ней приключается, и тому подобное.

   — Понимаю, — кивнул Одноокий. — Завела себе ещё одного хозяина, думаете.

   — Выводы я сделаю сам, не твоего ума дело. Учти, она профессионал.

   — Симпатичная хоть? Хотя, ко всякой подход найти можно. Одно наблюдение может не дать той информации, которую бабёнки сами в постели разбалтывают. Особенно профессионалки — не хватает им любви да ласки.

   — Нет, никаких ухажёров! — резко бросил Аннод. — Пусть никто из твоих к ней и близко не подходит. Это ясно? Сегодня же и приступай, пока Камилла из дома не выходила, а она это непременно сделает. Полагаю, что сам разберёшься, которая из двух женщин, что живу в доме, моя помощница. Донесения будешь присылать тем же способом, что и раньше, когда я ещё служил, только на дом. Передавать лично мне либо Ханне в руки, ей я доверяю.

   Бывший вор кивнул и усмехнулся, когда маг вышел на улицу. Так все и норовят его ремеслу учить! Но хозяин — барин, желает одно лишь наблюдение — его и получит.

ГЛАВА 10

Подумав, Камилла решила, что ей необходимо несколько источников информации, чтобы она не была однобокой. И желательно получить её из как можно более удалённых друг от друга, в идеале это должны быть и слуги, и сами хозяева. С первыми проблем быть не должно, если примут за свою, а вот со вторыми… Кандидатуру госпожи Дункан пришлось отмести сразу, она слишком опытная дамочка — сразу раскусит, а вот воспитанница вполне может подойти, тем более, что по возрасту они не ассистенткой магистра не слишком отличались. Пообщавшись с Ханной и выяснив, где благородные девушки юного возраста проводят время и общаются, Камилла отправилась выполнять поручение магистра. В столь раннее время городской парк, где ежедневно прогуливались дамы, вряд ли пользовался популярностью, а вот слуги уже должны были работать вовсю. Именно поэтому помощница мага решила начать с них и опять не обошлась без помощи знающей почти всё экономки. И вот уже переодетая в типичную для прислуги одежду молодая особа деловито поправляет тяжёлую корзину с бельём перед домом прачки. Её товарки громко смеются и обсуждают хозяек с их странными привычками и глупостями, непонятными по большей части деревенским женщинам, нанимающимся на службу за очень скромное жалованье. Камилла отлично вписалась в их ряды, заранее приготовив по совету Ханны пару историй из якобы своей жизни младшей горничной, которой доставались только окрики и самая тяжёлая работа.

   Конечно, она шла наудачу. В городе было несколько мест, где стирали, отбеливали и крахмалили бельё для дорогих домов. Одежду своих господ чистили сами слуги, а вот для постельных принадлежностей, гардин и скатертей требовалось больше пространства, чем выделялось для хозяйственных нужд. Поэтому и существовали прачечные, где трудились не покладая рук, как профессионалы своего дела, так и горничные, отправленные следить за тем, чтобы хозяйское добро не попортили в процессе стирки. И, конечно, работа спорилась за душевным разговором.

   Камилла прекрасно влилась в компанию, зная и специфику деревенской жизни, и выказывая искреннее желание освоиться в городе. Старшие и, естественно, более опытные женщины с удовольствием поучали новенькую, рассказывая о случаях из их или чужой жизни. Как-то незаметно темы перешли на странности отношений в богатых семействах, где внебрачные дети воспитывались наравне с законными. Девушку предостерегали от романов с хозяином или его родственниками, поскольку можно было лишиться не только чести, так как на ней точно никто из благородных не женится, но и возможности работать в Сардои. Жёны, матери, тёти, сёстры любвеобильных мужчин обычно из солидарности не нанимали прислугу, которая слишком любезно отвечает на хозяйские знаки внимания.

   Некоторым, правда, удавалось задержаться в доме и даже издали наблюдать, как растёт родной ребёнок, который брался на воспитание отцом, но никогда не мог претендовать на его фамилию и тем более наследство. Да, получал образование и возможность зарабатывать деньги не в качестве прислуги, но на этом хорошее в их жизни заканчивалось. Хотя, поговаривали, один вот хотел признать дочку да не успел — помер. Видимо, раскаяние замучило. Камилла очень интересовалась, кому так не повезло, но то были лишь слухи и вроде как шли они из дома того самого Тодда Дункана, делом которого она и занималась. А вот про старшего брата никаких сплетен не ходило, так же как и об Анноде Беллисе, вполне приличные господа оказались с точки зрения горничных. И ещё удалось узнать, что в благородном семействе родственников судьи не всё было безоблачно. И супруга отбыла на воды не по реальной необходимости, а после грандиозного скандала, причины которого, правда, так и остались загадкой для прислуги.

   Возвращаясь домой, Камилла обдумывала те крупицы информации, что удалось собрать, и понимала — выполнить задание магистра совсем не просто. Хотя, оставалась ещё призрачная надежда на встречу с Кетти — воспитанницей семьи Дунканов. Но трудно было представить, что она начнёт обсуждать нелицеприятные стороны жизни своих опекунов с первой встречной, а стать лучшей подругой в короткие сроки — задача не из лёгких.

   Корзина с бельём оттягивала руки, поэтому Камилла то и дело перекидывала её с одного бока на другой. И вдруг выронила, когда, уже почти дойдя до своего дома, бросила взгляд на противоположную сторону улицы. В коляску садился и что-то вещал сопровождающему его мужчине тот самый важный господин, чей визит, вполне вероятно, стал причиной смерти Селены. На нерасторопную горничную никто внимания не обратил, а она быстро подняла перепачканную скатерть и юркнула в калитку. Ханна поохала, что часть белья вернулась ещё более грязной, чем отправлялась на стирку, но, взглянув на бледное лицо Камиллы, запричитала.

   — Да что с тобой, красавица наша?! Занедужилось? Напугал кто? Дык, светлый день же на дворе. Что случилось-то?

   — Призраки прошлого, — отозвалась девушка.

   — Кто?! Ты видишь неупокоенные души? — корзинка второй раз упала, уже из рук Ханны.

   — Магистра нет ещё? — с надеждой поинтересовалась Камилла, хотя и не знала, чем он может ей помочь.

   — Куда там… Не раньше вечера и жди. Можешь объяснить толком, что приключилось? Знаешь, иди лучше на кухню, чаю тебе налью, тогда всё обстоятельно и расскажешь. Ну его, это бельё, сама ещё раз перестираю, вроде не всё испачкалось.

   Ханна убрала корзину и увела саму напоминавшую привидение помощницу поправлять здоровье. А этому делу особенно способствует горячее питьё и вкусная еда. Откусив пару кусочков вчерашнего пирога с творогом, Камилла обрела прежний цвет лица и, как могла, объяснила всё экономке. Как они жили с матерью и как та умерла, провожая необычного гостя, который и встретился только что на улице.

   — Говоришь, из дома напротив… Либо он сам там теперь обретается, либо в гости заглядывал. Надо будет хозяину всё рассказать, он точно разберётся, что к чему и от чего матушка твоя в мир иной так рано отошла, — деловито подытожила мудрая женщина, выслушав расстроенную девушку.

   — До того ли ему? Своих дел хватает, да и не убивал её никто, сердце само остановилось. А за ругань да запугивания у нас не казнят, деревенской знахарке ещё и не то терпеть положено.

   — Ой, не скажи! Господин-то наш больше всего на свете в чужих тайнах разбираться любит. Да и мать твою он знал, раз она тебя сюда с письмом прислала. Надо рассказать, Камиллочка.

   — Нет, не буду, хотя сначала и сама хотела так поступить. Не касаются его мои беды, это я непонятно чего испугалась. Пойду, пожалуй, дальше задание выполнять. Только переодеться надо, чтобы выглядеть как благородная дама, иначе никто и разговаривать со мной не станет.

   Ханна поохала, поувещевала для порядка, но переубедить девушку так и не смогла. И только тогда порадовалась, когда та вышла из своей комнаты писаной красавицей. И платьице с расшитой кружевом накидкой, и шляпка с небольшим пером очень уж были к лицу зеленоглазой Камилле, да и сами очи заблестели, когда она закружилась перед экономкой.

   — Ступай, только вернись до вечера. А то я волноваться буду, — обняла она свою помощницу и отпустила, сделав благословляющий жест.

***

Магистр решил навестить нанявшего его судью и получить объяснения о сокрытом им прошлом. С одной стороны, эта история с общей невестой двоих братьев может оказаться ни при чём, с другой — никогда не знаешь, какой коктейль намешан в деле и каким образом старые тайны становятся нарывами, прорывающимися в виде преступлений. В любом случае, у старшего Дункана имелся вполне приличный мотив для убийства брата. Конечно, прошло уже много времени и избавиться от счастливого соперника он мог гораздо раньше, но… С другой стороны, странное заявление Тодда друзьям, сделанное как раз перед смертью, о том, что он переосмыслил свою жизнь и собирается что-то предпринять, могло спровоцировать убийцу. И в этом случае, им является вероятнее всего не судья, а кто-то ещё не засветившийся в истории об отравлении. В любом случае, лучше сразу исключить Абнера, а для этого с ним необходимо хотя бы поговорить.

   — Рад видеть вас так скоро, Аннод, — поприветствовал мага судья Дункан, когда ему доложили о прибытии мага. — Есть новости?

   Магистр прошёл в кабинет и остановился напротив стола, за которым восседал судья в рабочей мантии. Он специально не воспользовался предложением присесть в кресло, чтобы его наниматель чувствовал себя не слишком комфортно.

   — Напротив. Я рассчитывал узнать кое-что у вас. Вы скрыли некоторые факты, которые могут иметь решающее значение для дела.

   — К чему эта обвинительная речь? — нахмурился пожилой мужчина. — Мы оба понимаем, что не в моих интересах утаивать факты. Я нанял лучшего, как мне отрекомендовали, специалиста именно для того, чтобы вы разобрались в этом деле, а не наоборот. Извольте объясняться яснее, господин Беллис.

   — Всенепременно, раз уж беру немалые деньги за свою работу, — Аннод сложил руки на груди. — Какова истинная причина вашего конфликта с братом?

   — Ах, вот вы о чём, — судья всё понял и даже расслабленно улыбнулся. — Это дело слишком старое, чтобы иметь отношение к его смерти. Раз уж вы докопались до столь давнего прошлого, не вижу иного выхода, как рассказать всё откровенно. Тем более, что эта история давно утратила всяческую болезненность в её восприятии всеми сторонами. И присядьте уже, наконец, Аннод.

   Магистр кивнул и соизволил занять кресло для посетителей, приготовившись, как ему казалось, к первой в его практике судейской исповеди.

   — Как вам должно быть уже известно, я покинул Сардои в довольно молодом возрасте и много лет служил на благо его величества и страны в столице. Мне удалось построить прекрасную карьеру для провинциального, пусть и родовитого молодого человека. Буду до конца честен, дело было не столько в таланте, сколько в том, что я работал по двадцать часов в сутки, постоянно совершенствуясь и не отвлекаясь на разного рода жизненные радости. Наши с Тоддом родители покинули этот мир довольно рано и я как старший сын получил в наследство всё семейное состояние. Признаться, я никогда не считал эту норму семейного законодательства справедливой, но моё дело — правоприменительная, а не законотворческая деятельность. Я привык уважать закон, каким бы он ни был. И всё-таки в моих силах было сделать так, что бы мой любимый брат не тратил свою жизнь на то, чтобы сводить концы с концами. Отдать должное Тодду, он оказался довольно предприимчивым и не бедствовал. Но фортуна дама капризная, поэтому я решил подарить ему родительский дом, который мне был без надобности ввиду места моей службы. Я получал приличное жалование и был обеспечен служебным жильём, так что не видел в этом какой-то проблемы для себя. Тем не менее у судьбы для нас всегда заготовлены сюрпризы. Для того, чтобы моя карьера и дальше развивалась так, как я этого хотел, мне необходимо было жениться. Возраст у меня был уже более, чем солидный, у нас с Тоддом, если вы не знаете, довольно большая разница в возрасте. К выбору невесты я подошёл серьёзно и подобрал, как мне казалось, неплохой вариант. Графиня из древнего, но не слишком состоятельного рода и, конечно, красавица с безупречной репутацией, производящая фурор каждым своим появлением в свете. А мне надо было быть заметным, таковы уж правила игры. После беседы с её отцом, который, не знаю каким способом, но убедил дочь принять моё предложение, я готовился к свадьбе. Увы, мои враги не дремали, пока я занимался устройством своего семейного положения. В результате интриг я получил новое распределение и вынужден был вернуться из столицы в родной город. Конечно, я стал главным судьёй Сардои, но ближе ко двору я мог рассчитывать на гораздо большее. Супруга мне уже не требовалась, но слово было дано и как дворянин я не мог пойти на попятную. Вернувшись, я незамедлительно приступил к строительству дома здесь. Перед свадьбой Сюзанна отправилась на курорт, где, как потом выяснилось, встретила моего брата. Я не любил её, поэтому и ревности никакой не было, но то, как она поступила, шло в разрез с принципами дворянской чести и бросало тень на нашу семью. Именно поэтому я отговаривал брата связывать судьбу с этой особой. К сожалению, мне удалось лишь временно поколебать его уверенность в чистоте намерений возлюбленной, потом он всё же вступил с ней в брак. Вот, собственно, и вся история. Чем она может помочь в расследовании?

   — А дочь Сюзанны? Кетти — милая девушка, но кто из Дунканов является её отцом?

   — Ах, вот оно что… Аннод, я вам уже объяснил, что не испытывал к своей невесте никаких чувств, тем более таких, которые позволили бы мне вступить с ней в брачные отношения до свадьбы. Если же Сюзанна родила ребёнка от Тодда, то становится ясен мотив его необдуманной женитьбы. Странно, что он не признал дочь и даже не обмолвился о факте её наличия. Или же она на самом деле воспитанница, а никак не моя родственница. Вы допускаете такое, магистр?

   — Всё возможно, господин судья. Я рад, что мы объяснились и теперь мне будет легче вести это дело. Позволите ещё личный вопрос? — дождавшись кивка, Аннод продолжил. — А почему вы в итоге так и не женились, если причина не в обманутой любви и разочаровании?

   — Теперь я уже не рад, что в молодости был настолько увлечён работой, но именно она всему причиной. Можно сказать, что я был женат на ней, именно так. Надеюсь, вы не повторите подобной ошибки, простите уж за откровенность. Но, в старости начинаешь на многое смотреть иначе, да… Как вы отнесётесь к тому, чтобы навестить Сюзанну и расспросить её о Кетти? Меня бы грела мысль о том, что в доме Тодда растёт моя родная племянница. Его сын — отрезанный ломоть, самостоятельный человек, а девочка… Решено, отправляемся немедленно!

   Аннод уже сильно сомневался в том, что эта давняя история может иметь отношение к расследуемому им делу, но решил уступить пожилому судье. Сюзанна всё ещё числилась одной из главных подозреваемых и магистру была любопытна её реакция на допрос в исполнении несостоявшегося мужа. Да и пренебрегать никакой информацией, пусть даже кажущейся на первый взгляд неважной, он не привык.

ГЛАВА 11

Камилла не замечала, что теперь гуляет по городу не одна, но Одноокий действительно отправил для её сопровождения своих лучших людей. Юркие ребята чередовались и старались не попадаться на глаза «объекту», удачно сливаясь с прочей публикой и не выделяясь ни одеждой, ни поведением. Девушка уверенно, хотя и неторопливо, шла в сторону городского парка, но не дойдя до него совсем немного, свернула. Она решила всё-таки не забрасывать свою версию с часами, тем более, что это вполне соответствует урокам магистра о необходимости доверять своей интуиции.

   Молодой человек, показавшийся Камилле очень неприятным в прошлый раз, по-прежнему отпугивал посетителей часовой лавки своим внешним видом и агрессивно-навязчивым стилем поведения. Две дамы как раз уходили, когда девушка вновь окунулась в мир тиканья и боя.

   — О-о, я так рад, что барышня решили вернуться! — воскликнул продавец, кидаясь к ещё не забытой им посетительнице. — Что выбрали? Солидные с кукушкой или элегантные нательные?

   — Эм-м, я бы ещё подумала, — уклончиво ответила Камилла, повергая в недоумение молодого человека.

   — Пожалуйста, — слегка растерянно ответил он. — Подсказать что-нибудь?

   В ответ на это предложение молодой человек получил настолько ослепительную улыбку, что немного ошалел. А Камилла решила, что пора его брать, пока не пришёл в себя.

   — Я бы не отказалась от персональной консультации. У вас бывают перерывы в работе?

   — Д-да, — уверенность продавца исчезла, оставив посреди лавки смущённого юношу.

   — Могу ли я рассчитывать на то, что вы уделите мне время вне этого замечательного магазина? — Камилла пару раз взмахнула ресницами и, немного отвернувшись, как бы рассматривала многочисленные часики, ожидая ответа.

   — Я смогу освободиться только ближе к вечеру. Сегодня работаю один.

   — Ничего, — радостно повернулась к продавцу девушка. — Приходите к парку, я сейчас как раз туда и направляюсь. С удовольствием выпью чашечку горячего шоколада в столь приятном обществе.

   Не дав молодому человеку опомниться, Камилла ещё раз одарила его улыбкой и скрылась за дверью, как раз впустившей очередную степенную пожилую пару. А продавец так и не понял, чем обязан столь резкой перемене в отношении его персоны. Совсем недавно эта посетительница смотрела на него с неприязнью, а теперь сама назначила свидание. И выглядела девушка сегодня совсем иначе, неужели ему удалось пленить обеспеченную горожанку и скоро можно будет заняться тем, к чему лежало сердце бедняги, а не тратить время на никому не нужную работу? В своих мечтах молодец уже был женат на богатой прелестнице и писал пьесы для столичного театра, не заботясь больше о том, чтобы заработать несколько монет для оплаты комнаты на холодном чердаке. На самом деле, он получал достаточно для того, чтобы позволить себе и более приличное жильё, но копил деньги для переезда, оставалось всего-то несколько лет для исполнения заветной мечты. Но время Казимир, как звали молодого человека, не тратил впустую, исписав уже несколько стопок листов замысловатыми сюжетами, обагрив их кровью выдуманных жертв и слезами вымышленных красавиц.

   Обо всём этом Камилла не догадывалась. Сделав одно дело, она уже стремилась к выполнению следующего пункта своего плана и совершенно спокойно шла к месту, где надеялась встретить Кетти. Но, по пути, конечно, возвращалась мыслями к часам, продавцу и тому, как выудить из него интересующую её информацию. Тут главное не переусердствовать и не дать ему повод думать, что она доступная девушка. Оставалось надеяться, что рассказы горничных о том, что в городе более спокойно относятся к общению незамужних девушек с мужчинами, правдивы. И после одной встречи вовсе не обязательно выходить замуж, чтобы не потерять репутацию.

   В какой-то момент помощница магистра настолько глубоко погрузилась в раздумья, что едва не была сбита опять куда-то спешащими дознавателями. Камилла только и успела заметить блеснувшую застёжку в форме цветка, как почувствовала резкий рывок. Из-под копыт зазевавшуюся девушку буквально выхватил какой-то человек, сразу же скрывшийся за углом улицы. Спасённая даже побежала вслед за этим смельчаком, чтобы поблагодарить, но за поворотом не обнаружила никого, кроме нищенки. Удивилась, но списала всё на торопливость горожан, а сама зареклась задумываться вот так по дороге.

   Искомый и единственный в Сардои парк был уже рядом и представлял собой совсем не рощицу, как думала Камилла, а нечто выдающееся. Увидев главную городскую достопримечательность, она поняла, что такое настоящая красота. Начиналось всё с кованых ворот с красивым замысловатым узором, в котором, впрочем, без труда угадывался герб города. Такие же, но поменьше завитушки располагались на многих звеньях кажущегося невесомым ограждения парка. Стража стояла с каждой из сторон и, о диво, улыбалась всем входящим, не пропуская лишь нищих и попрошаек, сразу отводя тех в сторону. Всем остальным, даже если это деревенский мужик в грязных сапогах, путь был открыт. Вход был бесплатный, но внутри имелось достаточно мест, где можно было потратить монеты на всякие приятные глупости.

   От самых ворот открывался вид почти на весь парк, располагающийся немного ниже. Чёткие линии разделяли его на причудливые фигуры, создавая ощущение другой реальности. Камилла почувствовала, что попала в какой-то иной — сказочный мир из детских фантазий. Здесь не было страшных чудовищ и принцев, но наличествовали красивые лебеди на блюдцах многочисленных озёр, каскадом переходящих одно в другое, фонтаны, сопровождаемые грустной лиричной или, напротив, весёлой заводной мелодией. А ещё имелось много необычной зелени, даже цвели кусты роз, хотя погода была ещё прохладной для этих великолепно пахнущих красоток.

   — Это я, конечно, молодец… Как же здесь можно кого-то найти? — задумчиво пробормотала девушка, присев на лавочку, спрятанную в алькове среди густых зарослей стриженного под разные фигуры животных кустарника.

   И тем неожиданнее был прозвучавший ответ.

   — Это зависит от того, кого вы ищете.

   Камилла закрутила головой, но рядом не обнаружилось ни одного человека, если, конечно, он не ползал по земле за кустами.

   — Здравствуйте, а кто говорит?

   — Добрый день, так редко со мной кто-то здоровается… Я — точка номер пять единого информационного магического портала города Сардои.

   — А что это такое? — о подобном девушка никогда не слышала.

   — Эксклюзив, исключительно наша разработка! — прозвучал гордый ответ. — Началось всё с центральной части города, а потом и до парка нововведение добралось. Изначально по рабочей необходимости для всяких там городских служб были установлены стационарные блоки для тех сотрудников, у кого кристаллов связи по какой-то причине не оказалось. Всякое случается да и не напасёшься на всех. Потом к ним была подключена функция информирования: в назначенное время являлся служащий к своему узлу связи и задание получал. Удобно, не надо в головную контору являться, чтобы узнать, где снегом подводу завалило, например. Да и гости знатные в наш город чаще приезжать стали, только со своими кучерами, а те же не знают местной специфики, ну и случались разные казусы, когда завозили своих хозяев туда… куда не надо в общем. Поэтому и возникла эта идея с созданием информационного портала, только об этом в основном те знают, кто в гости приезжает, стража на въезде знатным господам объясняет. Парк у нас большой, тоже установить несколько точек решили, а я вот теперь стою тут без дела, даже поговорить не с кем.

   — Простите, а вы, точка номер пять, живая? — Камилла слышала о говорящих магических картах, но эта точка не озвучивала заложенную информацию, а именно общалась.

   — Если бы, — как будто даже раздался вздох. — Во-первых, я мужеского рода, во-вторых — уже мёртвый. Тела у меня нет, а вот душу заключили в эту лавочку и сделали интеллектуальной частью портала.

   Девушка подскочила, как будто и впрямь уселась на тело человека. Неудобно как-то…

   — Ой, извините, я не знала! — непроизвольно воскликнула она и сразу спросила, осенённая догадкой. — Вы в плену, неупокоенная душа?!

   — Какая впечатлительная барышня. Нет, я здесь по собственной воле. Никогда не верил в возрождение душ и всё такое, вот и завещал себя всего полностью родной лаборатории. Меня даже спрашивали, согласен ли я работать здесь в парке, это всё же лучше, чем в кристалле сидеть. Правда, я думал, что буду постоянно общаться с такими вот милыми девушками, а никому оказался не нужен. Да вы присаживайтесь, это же просто лавка, я не чувствую ничего, а от человека даже магией заряжаюсь.

   — Мне очень жаль, — Камилла пусть и с опаской, но снова опустилась на лавочку. — А как вас зовут? Неудобно обращаться к вам без имени, господин маг.

   — Когда-то меня звали Гарольд Краш. А как величать столь сообразительную и добрую девушку?

   — Камилла Парти. Можно просто по имени. Очень приятно познакомиться, господин Краш.

   — Не больше, чем мне, милая Камилла. Вы не представляете, насколько скучно здесь одному. Может, будете заглядывать хоть иногда? Так приятно пообщаться с живым человеком, а не только с прочими душами.

   — Обязательно буду приходить, только часто не обещаю, у меня работа.

   — Барышня работает? Неожиданно. Могу полюбопытствовать, где и кем? Не пугайтесь, я и живым был без предрассудков, а теперь положение в обществе для меня и подавно пустой звук.

   — Служу ассистенткой у магистра Беллиса. Я недавно в городе.

   — Ага… Знавал я одного некроманта с такой фамилией. Не с улицы ли Белой лилии ваш хозяин?

   Камилла решила, что напрасно проболталась, всё-таки она не знает, с кем на самом деле разговаривает и не станет ли её излишняя откровенность очередной ошибкой, но сказанного не воротишь.

   — Всё верно. Вы были приятелями?

   — Не совсем, виделись несколько раз. На той улице у меня жила возлюбленная. Она в своё время возглавляла школу для юных волшебниц, а та располагалась на улице Белой лилии напротив дома Аннода. Какие были времена… Теперь и её нет среди живых. Но, чего это мы о грустном? Вы же кого-то хотели найти, Камилла? Видимо, по служебной надобности, так что можете на меня положиться, я же работал в дознавательской лаборатории. Приятно оказать услугу коллеге. Обязуюсь хранить молчание о ваших вопросах, я понимаю, что такое служебная тайна.

   Отбросив все сомнения, в конце концов ей была предоставлена полная свобода в способах сбора информации, помощница магистра Беллиса озвучила имя и положение той девушки, с которой ей всенепременно нужно встретиться и желательно сегодня же. Конечно, о том, в связи с каким делом её была нужна искомая особа, Камилла умолчала. Гарольд задумался на совсем не продолжительное время и затем сообщил.

   — Это всё не очень законно, но я вроде как уже не субъект правовой системы, меня нельзя лишить свободы или жизни, правда? Я от скуки веду свой график наблюдений, а так же слежу за всем, что происходит на портале. Обычные запросы совсем не интересны, но как функциональная часть системы я имею достаточно обширные права, поэтому отслеживаю всё необычное. Но, даже получив доступ к базе жителей Сардои, я не могу сопоставить информацию о них с живыми объектами, глаз-то у меня нет. Но имеется одно наблюдение на слух. Есть похожая парочка, гуляют здесь вместе Сюзанна и Кетти, думаю, одна из них и есть та, которая вам нужна. Больше в городе нет таких сочетаний имён в одной семье, это мне известно доподлинно. Только сегодня они в парк не приходили, ни на этой лавочке, ни на остальных, где установлены аналогичные точки, их не было. Можете подождать, если не торопитесь.

   А что оставалось делать? Камилла решила поболтать с Гарольдом, раз уж представилась такая возможность. То, что Кетти может прийти не одна, а с опекуншей, не радовало, эта часть плана неопытной дознавательницы хромала на обе ноги сразу.

   — Хм, глаз нет и вы не можете видеть, а говорите как? — вспомнила, что её смутило в самом начале беседы, Камилла.

   — Встроенный магический блок всего лишь, он является необходимостью, а вот глаза по мнению создателей информационной точке не нужны. Хотя я с этим не очень согласен.

   — Гарольд, а расскажите мне о себе, если вам не больно вспоминать свою жизнь, — попросила Камилла заключённую в лавку душу.

   — Родился, жил, умер, чего грустить, если все через это рано или поздно проходят. А я практически стал бессмертным, если, конечно, проект не закроют. Самым интересным в моей жизни были исследования, я возглавлял отдел, специализирующийся на некромантии. Очень интересная у меня была работа, при том, что сам я всего лишь целитель, мне всегда манила и эта область магической науки. Именно благодаря своим изысканиям я познакомился с Магдой Нирр. Я уже говорил, что был влюблён в начальницу школы? Это была именно она. Мы вместе занимались нашумевшим делом некромантского ордена. Пытались разобрать на составляющие их ритуалы, чтобы понять замысел, но в итоге ещё и придумали несколько новых. Слышали, наверное, об ордене Второй шанс?

   — Что-то знакомое, но нет, — покачала головой Камилла, как будто Гарольд мог её увидеть.

   — Если ваш магистр очень талантливый маг, то Магда была просто гениальной. Именно благодаря ей удалось раскрыть заговор, целью которого была подмена не кого иного, а самого короля. Раньше считалось невозможным подселить душу в тело человеку, при этом оставив его память и прочее, но заперев его собственный дух там же. Можно убить душу, но чтобы две могли существовать одновременно в одном теле, наукой отрицалось. Магда доказала, что такое вполне реально и под силу всего нескольким некромантам, объединившим свои силы с тремя же целителями. Не буду вдаваться в подробности, но именно из-за того, что она делала, я погиб, не рассчитав свои и её силы. До сих пор преклоняюсь перед этой женщиной и рад, что она была в моей жизни.

   — Но как же, если она стала причиной вашей смерти? — Камилла удивилась нелогичному с её точки зрения отношению к той, что поспособствовала кончине самого Гарольда.

   — Ну и что? Без моего активного участия ничего такого не могло произойти. Рано или поздно, но жизнь всё равно закончилась бы, я и сам проводил опасные эксперименты, а то, что вытворяла Магда… Эх, наш роман был таким же стремительным и страстным, как она сама. Я потерял голову и готов был на всё ради неё, даже если бы она попросила умереть ради проверки её очередной теории. А то, что произошло, просто несчастный случай. Надеюсь, я не слишком откровенен и не смутил такую юную девушку, как вы?

   — Откуда? Вы же не видите, — Камилла совершенно была не против выслушать Гарольда, даже его рассказы о личной жизни, но совершенно не понимала, как он смог определить её возраст.

   — Ваш договор с магистром зарегистрирован, а значит, есть в информационной системе. Теперь вы, Камилла Парти, жительница о города. Правда, кроме адреса, имени и возраста больше я ничего не знаю. Уж вы простите меня, если испугал, просто мне очень скучно, а тут вы. Если я буду много чего знать, то и вы будете чаще приходить, хотя бы ради профессиональной консультации.

   Немного расслабившись от этого простого и вполне логичного объяснения, Камилла заверила, что будет навещать Гарольда не меньше двух раз в неделю. И они уже спокойно вернулись к обсуждению его взаимоотношений с Магдой, а потом перешли к городской жизни, проболтав пару часов, не меньше. Когда Камилла уже немного озябла от довольно прохладного ветра, пришлось признать, что сегодня она вряд ли дождётся Кетти. Да и время встречи с продавцом из часовой лавки приближалось.

   — Видимо, зря я понадеялась, что мне удастся узнать что-то о семье Дунканов от их воспитанницы. Глупая была идея, но я рада, что познакомилась с вами, Гарольд, — решив уже покинуть духа, откровенно призналась Камилла.

   — А я просто счастлив, даже не думал, что в моём состоянии возможно испытать подобное. Такое ощущение, что мы с вами были знакомы много лет. Несколько раз те дамы беседовали на моей лавочке, может, я могу помочь?

   — Было бы неплохо, но не думаю, что они могли обсуждать нечто из частной жизни вот так на людях. Меня интересует всё, что происходило в этой семье. А если точнее, то те события, которые принято скрывать от посторонних.

   — Был один интересный разговор совсем недавно. Младшая плакала, а старшая её утешала. Говорила, что всё устроит и девочка сможет стать счастливой. Она, то есть Сюзанна, они друг другу исключительно по имени обращались,