За любовью сквозь вселенную. Катя Зазовка

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Все мечтают о настоящей любви. Вот только не каждому суждено ее найти. Но искать больше и не нужно. Робот-генетик в считанные мгновения подберет вам идеальную пару. Однако вдруг машина ошибется? Как это произошло с Кирой. Как тогда поступить? Стереть память мужу, детям и жить дальше? Или биться за свою семью до конца, даже если в поисках любви придется пересечь целую вселенную?

ГЛАВА 1

   В лунном свете под шелковым покрывалом с трудом угадывалась хрупкая фигурка. Вжавшийся в кровать калачик изо всех сил делал вид, что спит. Кире хотелось врасти в супружеское ложе, стать его частью, а еще лучше провалиться куда-нибудь сквозь матрац, пол и все четыреста пятьдесят два этажа. Стремление казаться как можно незаметнее подавляло почти все прочие эмоции.

      Только бы не дотронулся. Только бы не заметил, что она не спит…

      Да замолчи же ты, предательское сердце! Ты же с потрохами выдаешь полное отсутствие сна. И еще нужно дышать как можно тише, как можно реже… Какими же невыполнимыми кажутся эти простые, совершенно естественные для человеческого тела задания. Особенно сейчас, когда это так необходимо.

      Очередная, усиленная во стократ волна отвращения захлестнула и тело, и душу… Как тут уснуть? Омерзение пульсировало и нарастало, почти преобразовывалось в ненависть. Как давно это длится? Год? Два? Вечность? Что же впереди? Нет, еще одну такую вечность она не вынесет. Дыхание. Снова сбилось дыхание… И сердце опять колотится как умалишенная птаха, запертая в древней клети из жестяных прутьев.

      Только бы не пошевелиться… Боже, пусть поверит, что она спит! Пусть поверит!

      Кире было стыдно просить Всевышнего помочь обмануть собственного мужа. Она должна выполнять супружеский долг. Но как? Как, если ей отвратительны великолепные духи на его загорелой коже, которые сама выбирала? Как, если ей омерзительно его дыхание, напоминающее пар от мятного чая? Как, если каждый рельеф крепкого мужского тела больше напоминает о неизбежных тисках, которые все остальные женщины называют объятьями?

   Вик шевельнулся на другом конце ложа. Гигантская, трехметровая кровать сейчас казалась коротеньким плацдармом. Кира зажмурилась и напрягла слух, с диким волнением пытаясь предугадать его движения. Уже почти успокоившееся сердце вновь зашлось в бешеной чечетке.

      Нет, она спит. Спит! Только бы не дотронулся… А иначе как же она сумеет подавить ком тошноты, который обязательно подкатит к горлу? Ну, пожалуйста, пожалуйста, Господи! Она знает, что так нельзя. Но только не сегодня. Не сегодня…

   Кира с ужасом понимала, что с последней близости между ней и мужем прошло ровно три недели. Вспоминать эту пытку в деталях ни за что не хотелось. Но это означало, что супруг вполне может вот-вот придвинуться ближе. И тогда...

   – Ты спишь? – шепотом спросил Вик. Его дыхание щекотало щеку. Кира еще теснее прижалась к кровати. Мускулистая рука поправила чуть сползшее с женского плеча покрывало, нежно коснулась щеки жены. Вик откашлялся и перевернулся на другой бок. Из-за бешеного боя собственного сердца Кира едва разобрала чуть слышное пожелание спокойной ночи.

   Нет, нет! Она больше не в силах это выносить. Завтра же она примет решение! Так больше не может продолжаться. Завтра же, Господи!

      Но Кира боялась даже не самого объяснения, а того, что за ним последует. Ведь церемония Развода для всех одинакова. А что может быть страшнее разрушения семьи и лишения памяти? Странно, но сон все же накрыл измученную молодую женщину своим благодатным балдахином. И не смотря на все опасения, переживания и страхи, подаренные картинки дремы были яркими и радостными. Никакой тревоги, никакого отвращения. Только безмятежность и счастье.

***

   Кира проснулась и тут же зажмурилась – спасительный утренний свет больно хлестнул по глазам. На мгновение просторную спальню накрыла огромная тень пронесшегося мимо лет-авто. За ней мелькнула еще одна, потом третья… Как хорошо все-таки, что они установили это новомодное зеркальное окно. Оно прекрасно изолирует от диких ревов даже такелажных машин.

      Далекий край кровати опустел – муж уже встал. Кире тоже было некогда разлеживаться. Да, отпуск, но детей и школу никто не отменял. Она потянулась и, встретив улыбкой новый день, поднялась с ненавистного супружеского ложа. Узкие ступни привычно юркнули в сланцы. Скользнувший по отражению в зеркале мимолетный взгляд все-таки успел уловить на бледном лице с высокими скулами огромные тени – следы бессонных мучений. Закрутив длинные золотистые волосы на затылке в узел, Кира скинула ночную рубашку, трусики и шагнула в душевую кабину. Автомат оповестил женским голосом:

   – Пятый этап закаливания: температура воды 18 градусов по Цельсию.

      Отлично, это именно то, что сейчас было нужно. Кира кивнула – и прохладные водяные нити заструились по ее по-девичьи хрупкому телу. Кожа моментально покрылась пупырышками, но она этого почти не ощущала. Голову все еще терзали мысли о прошедшей ночи. Память надежно хранила обещание, посланное Небесам, – и запланированный разговор рвал на части все Кирино существо. Десять минут истекли. Она выскользнула из кабинки, насухо растерлась полотенцем и облачилась в легкий бежевый халатик. Новый этап программы закаливания сделал свое дело: стер с лица остатки трудной ночи. Жаль, что нет похожего средства, которое так же за несколько минут смогло бы обновить душу. Сделав глубокий вдох-выдох, Кира прошла на кухню.

      Вик неторопливо доедал вчерашний ужин, параллельно знакомясь с новостями. Объемная цветная голография отобразила заседание правительства, затем продемонстрировала открытие нового магазина, после сформировала причудливые вариации инопланетных форм жизни. В заключение приняла образ хорошенькой дикторши, сообщившей: «Группа разведчиков сообщила о найденном в открытом космосе звездолете, экипаж которого был похищен загонщицами...».

   Заслышав тихую поступь жены, Вик обернулся и приветливо улыбнулся:

   – Здравствуй, милая… Что-то ты неважно выглядишь. Снова кошмары?

   – Мг, снова, – Кира привычно чмокнула мужа в смуглую щеку. И резко отстранившись, стала торопливо хлопотать над завтраком для детей. Ну почему днем этот божественно красивый мужчина не внушал такого отвращения? Правда, и любви тоже…

   – Я все-таки считаю, что тебе стоит обратиться к доктору Бретту.

   – Все нормально… – Кира осеклась, вспомнив свое ночное обещание Всевышнему. – Хотя знаешь, Вик, я, пожалуй, послушаюсь твоего совета.

   – Договориться о встрече? – оживился супруг.

   – Нет, я сама. И… Я лучше обращусь за помощью к Нирэ. У них как раз новая релаксирующая программа. Говорят, очень действенная. Пользуется бешеной популярностью, – она откинула за спину длинные золотистые волосы.

   – Но ты же сама говорила, что клиника Нирэ – это пустая трата денег, – муж явно сомневался в реальной помощи релаксирующей программы.

   – Да, но пустая для тех, кто пытается лечить там серьезные заболевания, – Кира постаралась выдавить из себя максимально искреннюю улыбку. Смоляные глаза задержались на ее лице.

   – Мне кажется, ты недооцениваешь свое состояние, – покачал головой Вик.

   – Я что, настолько плохо выгляжу? Неужто хуже, чем после первых родов, когда растолстела, как… Как его там? Ну, это доисторическое животное, – Кира напустила на себя притворную веселость, стараясь притупить подозрения супруга. Хотя иногда ей все же казалось, что он уже давно обо всем догадался.

   – Мамонт. – Угольки продолжали буравить глаза Киры.

   – Да, мамонт. Пойду, детей разбужу, – она спешно отвернулась, не выдерживая пристального взгляда.

   – Погоди, еще рано, – Вик махнул в сторону восьмиобразной колбы часов, где струилась плазма. – Присядь. Мне нужно тебе кое-что сказать.

      Он слегка ослабил подозрительность миндалевидных глаз и отложил вилку. Ну вот, вот и все. Кире показалось, что она проглотила собственное сердце, которое сейчас трепыхалось где-то на дне живота. Вот и пришло время выяснить все, что между ними происходит. Муж всегда начинал серьезные разговоры по классическому сценарию: присядь, нужно кое-что сказать. Она послушно устроилась на высоком одноногом стуле. Всегда казавшийся очень удобным, тот вдруг словно превратился в ежа.

   – Кира, я уезжаю, – горько выдохнул Вик. Ну, вот… Этого и следовало ожидать. Он всегда был не по годам мудр и эта его природная порядочность… Но как же дети? Они ведь так его любят?!

   – Да-да, я все понимаю, но зачем так сразу? – невпопад выпалила она. Конечно, это лучше, чем расторжение брака. Но и это не выход. Ведь еще есть болезнь детей. И долгой разлуки они не выдержат. Все снова возвращается на свои круги. Круги ада, которые стали для Киры буднями.

   – Ты знала? – Густые черные брови поползли вверх.

   – Но это было ясно, ведь ты так благороден, – Кира готова была разрыдаться. Пытаясь удержать предательски подкатывающий потоп, она, часто моргая, опустила голову.

   – Дело вовсе не в благородности… Ты точно поняла меня правильно?

   – Да, ты собираешься нас бросить. Но дети, как же дети? Они ведь ни в чем не виноваты, – Кира почувствовала, как по щеке поползла соленая бусина, оставляя после себя жгучий след.

   – Что значит бросить? У-е-ха-ать, мне нужно уехать. Я вынужден уехать. Но я же вернусь. – На смуглом лице отразилось удивление.

   – Куда ты едешь? – Киру осенило: муж говорил вовсе не о Разводе.

   – На Тетру-9, Пятое солнце, Созвездие Акволапс.

      Название ничего не говорило. Видимо, пункт назначения находился очень далеко от Солнечной системы, а в школе такую развернутую звездную карту не изучают.

   – В командировку?

   – Да… Надолго.

   – Как надолго? – Известие застало врасплох – мозг никак не мог определиться, какую эмоцию выдать.

   – Полгода, может, больше. Пока точно неизвестно.

   – А что за командировка?

   – Исследование планеты на полезность и пригодность жизни человека. Ты же знаешь, перенаселение…

   – Но как же правительственные программы…

   – Да-да, но источников энергии по-прежнему недостаточно, – Вик снова взял вилку и, черпнув из тарелки, отправил в рот остатки завтрака.

   – Когда ты едешь?

   – Сегодня. Сейчас.

   – Сейчас? – Кира вскочила со стула. – И ты сообщаешь только теперь?

   – Тише, детей разбудишь, – Вик, видимо, был готов к такому повороту событий, а потому скорее походил на сгусток спокойствия, чем на обычного человека.

   – Теперь, значит, ты о детях задумался? – она понизила голос.

   – Я о них, прежде всего, и думаю. У них впереди целая жизнь. И я хочу, чтобы она была счастливой. По прогнозам ученых Земля уже через десять-двадцать лет полностью исчерпает все свои источники энергии… – Вик поджал губы. – В общем, я уезжаю.

   – Но как же дети? Они ведь будут скучать, волноваться. Ты же знаешь, им нельзя, – еще несколько запоздалых слезинок побежали по лицу почти успокоившейся Киры.

   – Не плачь, прошу тебя, – Вик собрался заключить жену в объятья, но в последний момент вдруг передумал, – ведь есть процедура…

   – Стереть эмоции… – Кира, сама того не осознавая, потерла безымянным пальцем веснушку, расположенную на левой щеке, ближе к уху. Она ненавидела все эти манипуляции с головой. И хоть влияния такого рода на мозг давно признали безопасными, всегда оставался риск (пусть совсем крохотный), что что-то пойдет не так.

   – Не стереть, а лишь подавить. Временно. Это обратимо. Ты зря беспокоишься. Я все давно разузнал по своим каналам.

   – «Свои каналы» – это, конечно, доктор Бретт, – все еще сопротивлялась Кира.

   Вик кивнул и поспешно продолжил убеждать жену:

   – К этой услуге ежедневно прибегает более пятиста тысяч человек только в нашем городе. Это уже поставлено на конвейер, понимаешь? Более того, подавление никак не влияет на здоровье. Дети смогут спокойно учиться, не отвлекаясь на ненужное волнение за меня.

      Кира понимала, но не могла заставить себя беспокоиться. Слишком глубоко ученые залезли в мозг человека. Лучше бы они с таким рвением искали новые альтернативные источники энергии. Или научились генерировать импульсы любви, а не стирать их. Длинный выдох слетел с пухлых губок. Риск все равно оставался. Нет, Кира не была всецело против подавления памяти. Например, эта медицинская услуга просто незаменима для тех, кто потерял горячо любимого человека. Но в последнее время ей стали злоупотреблять. Яркий пример, начальник Киры. Лишь только ему нахамили в торговом центре или в лет-такси – он сразу бежит избавляться от неприятных воспоминаний. Не удалось выиграть гранд – доктор уже выковыривает слабонервному пациенту отрицательные эмоции. Стирание чувств и памяти потихоньку превращается в привычку. Во вредную привычку. В зависимость. Она делает человека слабым, она обедняет стойкость духа. Кто может с уверенностью сказать, к чему это приведет?

   – И… – Вик отвел взгляд, – я думаю, что тебе тоже стоит воспользоваться процедурой.

      Эта неуверенно добавленная фраза заставила Киру горько усмехнуться. Знал только бы муж насколько без надобности это «любящей» жене.

   – Хорошо, – просипела она, опустив голову. – А ты тоже… Тоже сотрешь любовь к нам?

      После недолгой паузы он ответил:

   – Нет… Любовь к вам – основной источник моего успеха. Вы – главный двигатель моего прогресса. Если я подавлю эту привязанность, то тем самым лишь продлю свою командировку. К тому же, воспоминания о вас – единственное, что позволено брать с собой на чужую планету, – нехотя признался Вик, словно его вынудили повиниться в слабости.

      Кира снова глянула на плазменные часы. Разговор занял не так уж и много времени. Благоразумно детям ничего пока не сообщать об отъезде отца. Во всяком случае, до стирания эмоций. Кира почти возненавидела себя за то, что позволит белым халатам ковыряться в мозгах собственных детей. Если бы не эта болезнь, она ни за что бы, ни согласилась на жуткую услугу.

   – Я пойду, сложу твои вещи.

      Вик ничего не ответил, но Кира спиной чувствовала его внимательный взгляд на своей спине.

***

   Маленькие орбитальные космолеты заискивающе уставились загнутыми вверх носами на своих более крупных межпланетных собратьев, а те в свою очередь без конца завидовали внушительным размерам межзвездных кораблей. Однако даже самые крупные звездолеты не шли ни в какое сравнение с исполином «Тетра-9». Именно ему предстояло увезти на пятое солнце созвездия Акволапс Вика и еще десять человек исследовательской группы. Рядом с гигантом с трудом угадывались две маленькие человеческие фигурки. Пришло время для расставания.

      Со стороны можно было только любоваться этими красивыми людьми, словно сошедшими с рекламного щита. Статный брюнет в военном комбинезоне лет тридцати пяти сжимал в объятьях гибкий стройный стан молодой женщины в легком шелковом платье. И только Кире было ведомо, с каким трудом ей приходится сдерживать тошноту, вызванную этими прощальными объятьями.

   – Береги себя. Береги детей. Я люблю вас, – губы Вика стали приближаться. Неотвратимо, медленно. Кира осознала, что как только они ее коснутся… Но траектория вдруг изменилась – и супруг всего лишь поцеловал жену в макушку. Синие глаза успели уловить, как мужественное лицо исказилось мукой, тут же сменившейся ничего не выражающим спокойствием.

   – Я тоже… люблю тебя, – сглотнула Кира, – будь осторожен.

   – Виктор! Скорее, врубаем двигатели! – донеслось откуда-то из глубины исполинского космолета.

   – Иду! – он сжал в ладонях руку жены и, нехотя выпустив ее, в три ловких прыжка оказался в металлическом пузе корабля. – Я люблю вас! Помни об этом!

      Смуглое лицо скрылось за резко сузившимся и сошедшим на нет входным зевом.

   – Вам здесь больше находиться нельзя, – напомнил молоденький лейтенант. Кира послушно села в открытое лет-авто. Машина понеслась прочь от корабля.

   Она слышала, как позади набирает мощь гигантская космическая глыба. Вот-вот тупая морда проткнет ставшую совсем тугой атмосферу Земли – и исполинское металлическое чудовище унесет в своем чреве Вика. Двигатели наращивали обороты, но Кира даже не думала обернуться. Не хотелось. Смоляные глаза, полные боли, и так прочно засели в памяти. Зачем же добавлять себе грустных воспоминаний? Может все-таки послушаться Вика – и тоже стереть кое-что из памяти? Кира криво улыбнулась – она ни за что не пойдет на это.

   – Удивительный корабль, да?

   – Что? – не сразу услышала она.

   – Красивый корабль.

   – А… Да, красивый, – растерянно согласилась пассажирка.

   – Вы не волнуйтесь. Майор Каэлло – гордость нашей базы. Он – не только талантливый испытатель, но и один из лучших бойцов. С ним не случится ничего плохого.

   – Не случится… – рассеянно подтвердила Кира. Она бегло глянула на лейтенанта, но успела прочесть неподдельное восхищение начальником. Похоже, все вокруг любят Вика. Вот бы и ей так.

   – И потом, эта кампания вполне может завершиться раньше, если удастся быстро обнаружить новые энергетические источники.

   – Да…

      По характерному звуку, напомнившему взрыв, стало ясно: корабль поднялся в воздух. А секундный визг дал понять, что металлическая бандура уже оставила и Землю, и даже орбиту. Вик улетел. До страшного разговора осталось как минимум полгода. Странная удача словно дала Кира шанс. Но шанс на что?

ГЛАВА 2

Не чувствуя под собой ног, совершенно обессиленная, с головой трансформировавшейся в колокол, Кира плюхнулась на кровать. На свою ненавистную супружескую кровать. Во всяком случае, та была таковой еще в недавнем прошлом. Перед сомкнутыми веками сияли черные глаза мужа, источавшие вселенскую грусть и… надежду? Надежду на что? В ушах звенело: «Я люблю вас! Помни об этом!». И почему-то Кира была уверена, что этот звон не утихнет и не стешется.

      Кира протянула руку, сняла с прозрачного столика маленькую ракушку и нажала на крохотную кнопочку. Перед глазами возник голографический портрет лучшей подруги. На этот раз голову в фиолетовом халатике украшала изумрудная шевелюра, забранная в тугой узел.

   – Привет, Нирэ.

   – Привет. Как тебе мой новый образ?

      Кира рассеянно глянула на зеленые волосы. Хорошенькое лицо подруги не испортил даже такой странный вид.

   – Ну? Последний писк! Цвет называется «Мечта русалки»! – похвасталась Нирэ.

      Название действительно было подобрано очень гармонично: волосы теперь сильно походили на зеленые водоросли.

   – Тебе все идет, – прозвучал дипломатический ответ.

   – Типа, подлецу – все к лицу? – слегка надула губки зеленовласая красавица.

   – Я совсем не это имела в виду…

   – Ладно-ладно. На другую реакцию я и не рассчитывала. Ты, Кира, слишком старомодна.

   – Я консервативна, – поправила Кира и села на краешек кровати.

   – Ты просто не понимаешь, что истинная суть женщины – поиск себя через постоянные обновления. Впрочем, ладно… – Нирэ сощурилась. – Что случилось? Килограмм лимонов с усиленным содержанием кислоты съела?

   – Давай встретимся. Мне очень нужно.

   – Не вопрос. Тут как раз интерьер в ресторане «Тис» обновили. Девчонки с работы сказали – супер. А я еще ни разу не была там после ремонта. – Курносое личико прямо-таки засветилось.

   – А через полчаса сможешь? – Кира воспряла духом.

   – Почему такая спешка? – смутилась подруга.

   – Кое-что произошло, – грустно пояснила Кира, поспешно стерев воображаемую картинку прощания с мужем.

   – Ладно, с боссом, думаю, договориться сумею. Он после того, как я разрешила конфликт с той безобразной теткой, избежав для клиники судебной волокиты, на многое прикрывает глаза. Надо пользоваться. А то вдруг память сотрет. Давай через… сорок минут. В «Тисе», – более радужно добавила Нирэ.

***

   Стройные ножки в изящных алых туфельках уже пятнадцать минут топтались у входа в ресторанчик «Тис». Нет, Нирэ не опаздывала, просто Кира предпочла провести время здесь, на улице, под кишащей шапкой лет-машин, среди нередеющего потока разномастных пешеходов, нежели в одинокой квартире, полной тревожных и неоднозначных воспоминаний.

      Она подняла голову: далеко вверх уносились блестящие гигантские небоскребы. Где-то там их верхушки терялись за облаками, царапали небо. Взгляд мог без труда добраться только до пятидесятого этажа, остальные мелькали за жужжащим роем машин. Но рассматривать там было нечего – везде одно и то же. Помещения с первого по пятый этажи отводились под больницы, рестораны, кафе, магазины, с шестого по восьмой – школы, над ними – детские сады. Дальше – рабочие офисы, приемные кабинеты различных органов власти, затем развлекательные центры и так до сотого этажа. Выше – жилье. Все вымерено, все упорядочено. Теперь других строений не возводили. Разве что на базах дикого отдыха. Перенаселение, будь оно неладно.

      Ветер то и дело доносил до ноздрей пленительный аромат затейливых блюд из ресторанчика, к которому примешивался выбрасываемый веком технического прогресса запах ржавчины, копоти и пластмассы. Кира в сотый раз посмотрела на одинокое, неуклюже примостившееся в узком земляном круге, хилое деревце. Тис. Взгляд пробежал по остроконечным листикам, сильно напоминавшим иголки, по немногочисленным алым ягодкам-агатам. Да уж, современный воздух ни на кого благоприятно не действует. Кира очень любила растительность, но сегодня ее мало где можно было лицезреть. Тем более в мегаполисе.

   – Привет снова! – окликнул звонкий голосок.

   – Вроде я не опоздала? – «русалка» неуверенно глянула на портативные плазменные часы.

   – Нет, ты как раз вовремя.

   – А чего-то более актуального у тебя не нашлось? – поджала губы Нирэ, скептически осматривая незатейливый сарафанчик Киры.

   – Ну, перестань, пожалуйста. Это классика.

   – Эту твою классику я видела уже раз сто.

   – Зато твоя микрофибра с натуральным шелком не сравнится, – вздернула подбородок Кира.

   – Ладно, не обижайся. Просто я до сих пор не могу понять, как можно оставаться такой безразличной к моде, – сдалась Нирэ.

   – Пойдем? – Кира перевела пустой разговор в другое русло.

   – Конечно, – ладони с ноготками, накрашенными в цвет волос, в предвкушении потерли друг друга.

   Женщины подошли ближе – входные деревянные створки разъехались в стороны.

   – Надо же какое ретро, – Нирэ вертела головой с широко распахнутыми глазами.

   Огромное разноцветное пятно из посетителей колыхалось в такт незамысловатому ритму, сбегающему со сцены, на которой музыкальная установка под управлением талантливых рук изрыгала желанные звуки. Это странно не вязалось с общим интерьером в древнекитайском стиле. – Они даже парящие места убрали.

   – А вот этому я как раз очень рада. – Кира не разделяла любовь Нирэ ко всем этим скоростным, летающим и прочим движущимся штуковинам. Она помнила, как муж ради нее утроил сумму, чтобы купить квартиру как можно ниже. Что ж, четыреста пятьдесят второй – это, конечно, не сотый, но и не тысячный. Поэтому пусть звучащая музыка в ресторане совсем не привлекала, но зато крепко стоящие на полу низенькие столики казались невероятно притягательными, а плавно огибавшие их бамбуковые ширмы и вовсе обещали создать нужную атмосферу.

      Подруги уединились в самом дальнем от сцены углу.

   – Тоже мне ремонт, – разочарованно фыркнула Нирэ, закрутив ноги в позе лотоса (стульчиков не предлагалось), – глупость какая-то. Обязательно отмечу в гостевой книге, чтобы вернули старый добрый «Тис».

   – Вот и ты становишься консерватором, – улыбнулась Кира, устраиваясь напротив подруги.

   Пальчик с зеленым ноготком ткнул в кнопочку на раковине, которая размещалась в центре столешницы – образовалась голограмма официантки. Юная девушка в национальном китайском костюме поприветствовала посетительниц традиционным поклоном:

   – Нихао. Что желаете?

   – Мне, пожалуйста, хорошо прожаренный стейк, порцию картофеля фри… – начала озвучивать заказ Нирэ, но официантка ее прервала:

   – Извините, но наше меню изменилось. Озвучить?

   – Нет, – Нирэ недовольно свела брови, подозрительно отдававшие зеленцой, – лучше выведите списки, мы сами ознакомимся.

   – Как угодно, – поклонилась девушка. Изображение женской фигурки сменилось синеватыми столбцами.

   Минуту-другую подруга впивалась взглядом в обновленное меню, цокая и хмурясь.

   – Нет, ну ты только посмотри! Они теперь мясо вообще не предлагают. Даже их фирменный десерт пропал. – Нирэ с силой ткнула в кнопку – голографические списки исчезли.

   – Пусть бы это было моей самой главной проблемой, – вздохнула Кира.

   Подруга подняла свои желтоватые глаза и какое-то время внимательно изучала грустное лицо собеседницы, затем вновь вызвала голографическую официантку. Та поклонилась и уже открыла рот, но Нирэ опередила:

   – Будьте любезны, принесите нам ваш лучший зеленый чай. И м-м-м, два лунных пряника. Попробуем, что это за десертик такой.

   – Только это? – недоуменно воззрилось голографическое изображение.

   – Только это и, пожалуйста, побыстрее, – раздражительно ответила Нирэ, клацнув по кнопке, а затем, смягчившись, спросила. – Ты не против?

      Кира мотнула головой.

   – Так, ну, а теперь выкладывай.

   – Даже не знаю с чего начать, – рассеянно проговорила Кира. В голове мелькали образы детей, Вика, расставания. Она пыталась за что-то уцепиться, начать откуда-то издалека, чтобы подруга все поняла правильно, чтобы хоть на сотую долю ощутила себя в безвыходном положении Киры.

   Заметив замешательство, Нирэ пришла на помощь:

   – Начни с того, почему ты так… э-э неважно выглядишь.

   – Вот как? – кисло усмехнулась Кира, машинально потерев родинку на щеке. – А я-то решила, что прохладный душ помог.

   – Вообще-то не очень, – честно призналась Нирэ. – Вот у нас в клинике недавно установили «Бодрящие ванны», так они отлично приводят в тонус, снимают усталость, делают кожу упругой… Ой, извини, рабочая привычка рекламировать свою клинику где ни попадя. Так, я тебя внимательно слушаю. Откуда эти темные круги под глазами?

   – Плохо спала.

   – Если бы твое лицо озаряла улыбка, то я бы предположила, что всему виной рьяная страсть Вика. Но, похоже, дело совсем в ином?

   – Ты, права. Все как раз наоборот. Уже больше трех недель у нас с мужем нет интимных отношений, – слова с трудом слезли с языка.

   – Ну, это конечно давно, но не настолько, чтобы бить тревогу, – расслабилась Нирэ и взъерошила свою хризолитовую шевелюру.

   – Да, но их частота не превышает раза в месяц уже около года, – уточнила Кира и сама ужаснулась. Как Вик все это терпит?

   – Но почему? – каштановые брови, отдававшие зеленцой, поползли вверх. – Неужели он хм… не может?

    – Нет-нет, что ты, – улыбнулась Кира и тут же посерьезнела. – Дело во мне. Это я не могу. Вернее, не хочу. Каждое его прикосновение вызывает во мне отвращение. Что уж говорить о большем.

   – А что Вик? – Кира поежилась от пристального взгляда подруги.

   – Молчит.

   – Говорить вообще не пытались?

   – Нет.

   – А к сексологу обращаться не пробовали? Ах, ну да, ты же не приемлешь вмешательство врачей, – всплеснула руками Нирэ.

   – Я не могу об этом поговорить даже с мужем, как же я смогу заговорить об этом с врачом? Тем более дело обстоит намного хуже.

   – Он завел любовницу, – подытожила Нирэ.

   – Любовницу? – такое в голову к Кире не приходило. На мгновение она представила мужа в объятиях с другой женщиной и поняла, что это маловероятно. – Нет, я бы почувствовала. Да и он совсем не такой.

   – Много ты понимаешь, – буркнула Нирэ. – Хотя, зная, какой твой муж и, что он в тебе души не чает – вполне согласна. Ну, а что там насчет худшего состояния дел?

   – Я не люблю Вика.

   – Как? – с миловидного личика в обрамлении хризолитовых волос на Киру смотрело желтоглазое потрясение. – Как это?

      Кира развела кисти рук, покоившиеся на столике, и опустила голову.

   – Ведь вашу пару подбирал робот-генетик! – никак не могла поверить Нирэ.

   – Наверное, машина ошиблась.

   – Это невозможно! Машина никогда не ошибается. Это нереально, – мотала головой подруга – и ее странные волосы подрагивали в такт движению.

   – Видимо реально. Перед тобой живое подтверждение.

      Ухоженная ручка с зелеными ноготками юркнула в серебристую сумочку и выудила зеркальный футляр, инкрустированный рубиновыми фианитами. Крышка податливо откинулась, обнажив содержимое красивой коробочки: длинные коричневые палочки.

   – Хочешь? – предложила Нирэ.

   – Нет, спасибо.

   – А я, пожалуй, закурю. В последнее время моему организму явно не хватает витаминов – волосы лишились прежнего блеска.

   Кира благоразумно промолчала, из-за чего по ее мнению шевелюра Нирэ осталась без блеска. Подруга достала одну из палочек, поместила кончик между губ, вдохнула через нее поглубже, а затем выдохнула. Струйка терпкого дымка окутала обеих подруг. Тут же, словно из-под пола выросла фигурка официантки с подносом:

   – Извините, но у нас не курят.

   – С каких пор? – раздраженно переспросила Нирэ.

   – С тех пор, как сделали ремонт, – безапелляционно заявила официантка, выставляя на стол заказ: небольшой заварничек, попыхивающий свежезаваренным чаем, две чашечки из тончайшего костяного фарфора, украшенного красным драконом и десерт в виде двух пирожков.

   – Но разве от витаминных палочек есть какой-то вред? – удивилась Кира.

   – Их запах перебивает аромат чая у посетителей за соседними столиками, – девушка с торжественной улыбкой указала в сторону одной из бамбуковых стенок. Словно где-то там сидели недовольные люди. Хотя вряд ли дымок способен был просочиться и затмить и без того яркие запахи ресторана.

   – Ладно, – снисходительно согласилась Нирэ и, сделав еще один вдох, демонстративно затушила палочку. Официантка в мгновение ока разлила чай по чашечкам и, удовлетворенно поджав губы, удалилась восвояси. – Вот ведь где мымра!

   – Похоже, она не очень-то рада нашему появлению, – заметила Кира, пытаясь немного разрядить обстановку.

   – Да шут с ней, – отмахнулась Нирэ, подозрительно присматриваясь к принесенному десерту. – Я сама ничуть не радостней от пребывания в этом обрядившемся месте. Но ты уверена? Уверена, что не любишь? Может, это какой-нибудь гормональный сбой?

   – Уверена. Не люблю, – мрачно подтвердила Кира и сделала глоток, но вкуса так и не ощутила.

   – Никогда не слышала ничего подобного, – Нирэ последовала примеру и тоже сделала несколько глотков. – Нужно признать, чай у них неплохой. Хотя, если учесть, что это самый лучший…

   – Я думаю, «белые халаты» вряд ли станут трубить на всех углах, что их уникальная разработка – оплот современного общества, супермашина по подбору идеальных пар способна ошибаться. Они вообще не любят сообщать о своих ошибках. – Кира тут же вспомнила, как из-за врачебной халатности пострадали ее собственные дети. Кто бы мог подумать, что обычная ветрянка в современном мире поставит двух маленьких человечков между жизнью и смертью из-за неправильного подбора вакцины? Крохотная ошибка зазевавшейся медсестры и… Господи, сколько же Кира тогда пережила. Она как могла, отгоняла страшную безликую Смерть, намеревавшуюся во что бы то ни стало унести смысл ее жизни. Но лишь благодаря Вику малыши остались живы, хоть и не обошлось без осложнений.

   – Я все-таки надеюсь, что твой случай единичный.

   – Теперь это не важно.

      Нирэ взяла в руку золотистый пирожок, покрутила, словно прицеливаясь, и откусила. Немного пожевав, поморщилась и оценила вслух:

   – Какая восхитительная гадость! Даже не пробуй. Вот уж где убогие обновления, – Нирэ брезгливо оглядела бамбуковые стены.

      Кира грустно улыбнулась.

   – Ну и ладно, – отложила в сторону надкусанный десерт подруга, тщательно стерев его остатки с пальцев салфеткой, словно боясь, что крошки въедятся в кожу. – Что думаешь делать?

   – Для начала хорошенько высплюсь.

   – Ну, а если более глобально? Развод?

   – Нет. Что ты? Я не хочу разбивать семью. Дети так его любят. Да и найти сегодня такого надежного супруга…

   – дело нескольких дней, – закончила за нее Нирэ. – Всего-то и нужно обратиться в базу поиска.

   – Нирэ, разве мой пример не убедил тебя, что эти супердостижения могут давать сбой? – одернула подругу Кира.

   – Знаешь, у меня такое ощущение, что это возможно только с тобой.

   – Вот спасибо, – обиделась Кира и потянулась за чашечкой чая. Только сейчас она ощутила его замечательный аромат: тонкий, бередящий в голове образы холмистых зеленых полей, сплошь покрытых чайными кустами, глянцевые листики которых так и переливаются на солнце.

      Подруги смолкли и какое-то время неспешно наслаждались замечательным напитком. Ладонь с зелеными ноготками накрыла тонкую, почти прозрачную кисть.

   – Знаешь, но это было бы вполне здраво – разойтись. По закону дети остались бы с тобой. Ну, притупила бы немного себе чувства, им бы стерла память, Вику – тоже. Церемония-то стандартна. Глядишь, а там бы каждый сумел наладить свою жизнь. Что? – осеклась Нирэ о выражение лица Киры.

   – Вик слишком много сделал для детей. Он имеет на них такие же права, как и я. Я не могу лишать его отцовства.

   – Но тысячи людей теперь так делают. В конце концов, робот-генетик всего лишь подбирает максимально удачные пары для брака. Но в жизни еще куча иных факторов: от кирпича до вспышки аффекта…

   – Нет, Развод не по мне, – твердо сказала Кира.

      Нирэ накручивала зеленую прядку на указательный палец – верный признак того, что она вот-вот предложит еще, как минимум, сотню новых идей. Кира была благодарна предприимчивой подруге за участие, но прекрасно понимала, что все они не принесут нужного результата.

   – По крайней мере, спасибо, что выслушала. Мне стало легче, – словно в подтверждение словам Кира даже распрямила плечи.

   – А раньше почему молчала? – буравила взглядом Нирэ.

   – Думала это временно, пройдет.

   – А вообще, как давно это длится?

      Кира помолчала, сделала еще глоток:

   – Наверное, так было всегда.

   – Но… – желтоватые глаза округлились.

   – Думаю, вначале присутствовала некая симпатия. Ее я и принимала за любовь. Потом забеременела. Помнишь, носила тяжело – близости не было. На следующий год также. Ну, а уже позже ощутила первую вспышку отвращения – решила, что это всего лишь банальная послеродовая депрессия. Глотала какие-то пилюли. Но дальше эти вспышки только усилились и участились. И вот я поняла, что больше не вытерплю.

   – Понятно, – Нирэ сочувственно посмотрела на нее и ободряюще улыбнулась. – Слушай, если вдруг Вик сегодня попытается к тебе, ну это, ты понимаешь. У меня есть отличное средство – абсолютно безопасное: легонькое такое снотворное. Я пару раз его в отношении шефа использовала. А то он как-то было повадился контролировать мою работу, – Нирэ снова полезла в сумочку и достала пузырек.

   – Спасибо, но не нужно. Вик уехал.

   – Уехал? Куда?

   – В экспедицию на Тетра-9.

   – Надолго? – уточнила Нирэ.

   – На полгода.

   – Слушай, так это же отличная возможность что-то придумать.

   – Да уж, – Кира улыбнулась так, будто у нее заболели все зубы разом.

***

   Лежа в огромной кровати, Кира буравила звездный потолок. Обычно имитация открытого ночного неба способствовала быстрому засыпанию, но ее слишком закрутили последние события – и целительный сон не смел подступиться и на милю к разгоряченному мозгу. Кира несколько раз пыталась уйти от болезненных мыслей, но подсознательное желание разрешить ситуацию возвращали обратно. Сегодня она не решилась выполнить просьбу мужа: притупить детям эмоции. Какое-то время без этого вполне можно обойтись, не опасаясь за их здоровье. Вик часто уезжал в командировки на неделю-другую, оценить ход работы по оптимизации атмосферы на ближних планетах. Но так надолго супругу отлучаться еще не приходилось. А экспериментировать смогут ли дети вынести столь длительную разлуку ни она, ни Вик не решились бы.

      Странно, сейчас, когда муж находился за сотни парсеков, Кира не испытывала к нему отвращения. Правда, и любви тоже. Что же предпринять? Вопрос не был риторическим, скорее предполагал поиск конкретного решения. И, к собственному удивлению, Кира наткнулась внутри себя на монументальную уверенность, что выход непременно существует. Осталось только найти его. Она словно уже о чем-то таком когда-то слышала. Будто с кем-то уже происходило нечто призрачно похожее. Перед глазами вдруг возникла неясная фигура бабушки, прошептавшая: «Никогда не сдавайся». И Киру неожиданно осенило. Шальная идея! Сумасшедшая мысль! Но чем черт не шутит? Вдруг получится? В конце концов, других вариантов пока нет. Сердце затрепыхалось, ухватившись за тоненькую соломинку.

      Кира резко села, хлопком включила свет – звезды потухли. Затем слезла с кровати и решительным шагом подошла к старинному буковому серванту, наследству от любимой бабушки. Его деревянные полки хранили бумажные фотографии и прочие раритетные вещицы, которые при желании принесли бы неплохой капитал, стоило только их засветить на аукционе. Но для Киры эти предметы обладали ценностью, главным образом, потому, что берегли память о прошлом семьи. Она потянула за кованую ручку – и стеклянная дверца с недовольным скрипом обнажила содержимое.

   – Так-с. Где-то здесь, – пальчики пробежали по запылившимся торцам. – Ага! Нашла! – дрожащими руками Кира вытащила тяжелый архаичный фотоальбом в золотистом бархатном переплете. Она впервые листала его странички, не останавливаясь ни на одном изображении больше, чем на доли секунды. Где же? Где?! Наконец, цепкий взгляд отыскал нужную карточку. С нее глядела молодая красавица в длинном черном платье и легкой дымчатой шали. Черные волосы струились по плечам. На губах играла еле заметная улыбка. А зеленые кошачьи глаза завораживали и словно гипнотизировали. Весь облик незнакомки казался каким-то нездешним, и это было не столько связано с устаревшим образом, сколько с загадочностью, внушаемой необычным взглядом.

   – Мадам Вида, 1995 год, – прочла вслух Кира маленькую затертую подпись, сделанную чуть косым каллиграфическим подчерком на пожелтевшей странице.

      Помнится, именно эта дама обладала экстрасенсорными способностями и предсказала бабушке долгую и счастливую жизнь в семи браках. Именно она помогла любимой прародительнице избежать ряда пренеприятнейших событий и даже гибели. Кира поспешно вынула старую фотографию из фигурных прорезей. Но, к сожалению, на обратной стороне не оказалось никаких контактных данных. Она разочарованно выдохнула. Хм, как же ее найти? Кира практически наизусть знала содержимое серванта, чтобы быть уверенной, что больше ничего связанного с загадочной предсказательницей на полках не найти. Она снова перевернула фото.

   – 1995 год… – протянула Кира, – сейчас ей где-то сто пять лет. Если жива, конечно. Хотя, почему нет? Ген старения научились временно блокировать в 2030. Мадам Виде тогда едва стукнуло семьдесят.

      Кира покрутила фотографию в руках. Что ж, единственный путь попытаться ее найти – через базу поиска. Правда, это будет сложновато, ведь кроме имени ничего не известно. Конечно, можно было бы воспользоваться базой поиска среди людей с необычными способностями. Но после ЭГВ (эпохи гонения ведьм), вряд ли там можно отыскать кого-то моложе пятидесяти лет. Их же предшественники либо давно отказались от своих нетрадиционных талантов навсегда, либо, как это теперь преподносится в школах, канули в Лету.

      Недолго размышляя, Кира подтянула к себе клавиатуру – пальчики заплясали. Появившееся из раковины голографическое изображение постоянно менялось, повинуясь обновляемым критериям. Кира максимально сузила зону поиска, но все равно предлагаемые варианты ее не устраивали. Вернее предлагаемое количество вариантов. База слишком расщедрилась, представив 3151 Виду, каждая из которых могла оказаться той самой. Кира попыталась было приглядеться к голографическим портретам, но уже после пятого поняла, что затея абсолютна бессмысленна. Даже сопоставление по фото не дало никаких результатов. Всевозможные корректировки внешности могли до неузнаваемости изменить то красивое лицо со старинной фотографии. Сдавшись, Кира отключила ПК и плюхнулась на кровать. Хлопок – и потолок вновь превратился в звездное небо.

      Может, Нирэ сумеет помочь? Вдруг их клиника оснащена каким-нибудь оборудованием, которое сумеет по изображению оценить проведенные операции? Нужно непременно спросить. Но это завтра. А сейчас спать. Кира накрылась шелковым одеялом и сомкнула веки. Как хорошо, что не надо притворяться спящей, в ужасе ожидая тошнотворных прикосновений. Вот только жаль, что муж при этом вынужден с риском для жизни бороздить просторы чужеродной планеты.

      Наверное, из-за долгих бессонных ночей сновидения накинулись все разом, будто изголодавшиеся пираньи. И вместо долгого приятного отдыха призрачные короткометражки то рвали мозг на части, то перетягивали его, словно одеяло. В итоге, Кира проснулась еще более разбитой, чем обычно. Вернее ее разбудил не по годам ответственный сынок Митька криком: «Мам, мы опаздываем в школу!». Она со скоростью межзвездного корабля носилась по квартире, стараясь ничего не забыть. Погодок очень забавляла нехарактерная материнская несобранность: они делали все, на что указывала Кира, но при этом заливисто хохотали. Она то наспех затягивала резинки на светлых кучеряшках дочери, то впопыхах искала любимую бейсболку сына. Но все же интенсивное утро оказалось оправданным: ровно без четверти восемь Митька и Дашуня, опрятные и собранные, соскочили на крыльцо шестого этажа, где располагалась их начальная школа. Кира помахала на прощание – и маленькое лет-такси унесло ее в клинику к Нирэ.

***

– О, вот это я понимаю – одета со вкусом! – подытожила смуглая фигуристая женщина с угольно-черным каре.

   – Какой премиленький комбинезончик. И сидит ладненько, и колор к лицу.

      Кира поежилась под слишком настырным вниманием незнакомки, отданным ее бледно-розовому летнему одеянию. Но приглядевшись к знакомо-незнакомым чертам смуглянки, рассмеялась:

   – Нирэ, ты что ли?!

   – А то кто ж? – заулыбалась кареглазая подруга. – Нынче в моде мулатки! Я даже линзы надела. Как тебе?

   – Хороша! – искренне ответила Кира, восхищенно взирая на обновленную Нирэ. Они дружили со школьной скамьи, любовь подруги к моде тянулась еще с тех времен. Казалось бы, столь длительный период мог бы примерить с неожиданными сменами образа приятельницы. Однако Нирэ не переставала удивлять.

   – Мой шеф тоже так читает, хотя узнал меня не так быстро как ты, – лукаво подмигнула подруга. – А ты чего не на работе? Уволилась?

   – Взяла отгулы.

   – Зачем пожаловала? Массаж? Бодрящие ванны? Или, может, шикарная маска «Fimus salamander»?

   – Это еще что такое?

   – «Fimus salamander»? О, это просто обалденная вещь! Прекрасно увлажняет, смягчает кожу, насыщает аминокислотами, и, самое главное, придает цветущий вид. Тебе эта маска сейчас самое то!

   – А из чего она? – веки сами собой подозрительно сощурились.

   – Ну… – протянула Нирэ, явно не желавшая раскрывать коммерческую тайну, – ладно тебе скажу: в ее основе высушенный помет саламандры.

   – Фи, – скривилась Кира. – Неужели это действительно помогает?

   – Честно говоря, я больше одного сеанса не выдержала – слишком щиплет, – понизила голос Нирэ, – но поклонниц масса. Результат налицо.

   – Ты пробовала?! – ошарашено уставилась Кира.

   – Конечно! Я все процедуры, оказываемые нашей клиникой, пробую. А иначе как бы я их рекламировала?

   – А мне кажется, что дело в другом: просто для тебя они бесплатны.

   – Ну и это тоже, – ни капли не смутившись, призналась подруга. – Ну, так зачем пожаловала? Явно ведь не в качестве клиентки. – Коричные глаза впились в бледное лицо, на котором следы бессонных ночей и переживаний отпечатались так глубоко, что даже хороший мейк-ап не сумел их заретушировать.

   – Ты права.

   – Тогда пройдем ко мне. Подальше от посторонних локаторов, – последняя фраза, произнесенная намного громче предыдущих, мгновенно подействовала на стаю молоденьких сотрудниц клиники, что уже несколько минут украдкой поглядывали на подруг и о чем-то перешептывались у стойки ресепшена. Девушки, не дожидаясь прямого приказа, разлетелась по кабинетам. Нирэ проводила понятливых работниц довольным взглядом. – Тем более, мне тоже есть, что тебе рассказать.

      Кира последовала за почти неприлично коротеньким белым халатиком. Из-за желания поскорее перейти к делу, коридор казался на редкость длинным. Но, наконец, дверь в просторный кабинет захлопнулась.

   – Прыгай, – Нирэ указала на большое алое кресло. Кира послушалась. Сиденье оказалось даже более удобным, чем чудилось внешне. – Мартини? Виски? Коктейль? Кофе? Отказы не принимаются. Да! И у меня имеются замечательные конфетки!

      Кира побеждено выдохнула, но решила выбрать наименее вредный вариант:

   – Кофе.

      Нирэ провела пальцем по кофеварке и, разместив на столе коробочку с разномастными конфетками, села напротив подруги.

   – Угощайся, это мне шеф подарил.

   – Слушай, а ты часом в него…

   – Нет, нисколько. Это он втрескался по уши, – закончила фразу изрядно раскрасневшаяся подруга. Кира решила пока оставить эту тему. Тут бы с собой разобраться, а уж потом к другим лезть. – Ну, так что у тебя стряслось? – рука Нирэ тут же юркнула за конфеткой.

   – Помнишь мою бабушку?

   – Веру Львовну? Конечно! Эх, была бы она сейчас жива – вместе со мной бы навела тебя на путь истинный. Уж кто-кто, а она моду уважала, – еще одна конфетка скрылась между пухлыми губками.

   – Сейчас не об этом, – нахмурилась Кира. – В общем, когда-то давно она не раз обращалась за помощью к одной прорицательнице.

   – Только не говори, что ты собираешь обратиться к гадалке! – закатила глаза Нирэ.

   – Погоди. Мадам Вида вовсе не была гадалкой. Она видела будущее.

   – Один хре… – подруга осеклась о строгий взгляд, – то есть я хотела сказать, что все это – чепуха.

   – Нет. Я точно знаю, что мадам Вида дважды уберегла бабушку от смерти.

   – Как это? – недоверчиво спросила Нирэ и бросила в рот сразу две конфеты.

   – Однажды она настойчиво посоветовала не ехать привычным маршрутом. Бабушка так и сделала. Позже выяснилось, что тот автобус слетел с моста. Все пассажиры и водитель погибли.

   – Правда? – все еще не желая верить, Нирэ поднялась со стула, подошла к кофе-машине и вернулась с чашечками пахучего напитка. – Это ведь могло быть простым совпадением.

   – Бабушка сначала тоже так думала, но когда произошел второй случай – перестала сомневаться, – от желания убедить подругу у Киры даже щеки запылали.

   – Ну и какой же второй случай? – прожевала очередную конфету Нирэ.

   – Мадам Вида предупредила о вероятном отравлении. Это было как раз накануне премьеры спектакля, в котором бабушка дебютировала в главной роли. И действительно, по сценарию ее героиня осушает бокал шампанского. Бабушка сымпровизировала – намеренно вылила его содержимое на пол, чем вызвала бурные овации. Однако, злосчастная бутылка с «Дом Периньон» оказалась на банкетном столе, организованного чуть позже по случаю триумфа. Трое актеров, отведавших из нее – в тот же вечер оказались на больничной койке, – поведала разгоряченная Кира.

   – Они выжили? – по расширившимся глазам Нирэ, стало ясно, что она целиком и полностью поверила рассказу. Внушительных размеров коробка с конфетами уже наполовину опустела.

   – Да, их откачали. Правда, следствие так и не сумело найти виновных.

   – Ну вот, самое интересное осталось за кадром, – разочарованно протянула непривычно смуглая подруга.

      Кира кивнула:

   – С тех пор бабушка и пальцем не шевелила, не посоветовавшись с прорицательницей.

   – Ладно. Ты победила! Верю, что эта самая мадам Вида не шарлатанка. Но тебе с нее какой прок? Она не сексолог.

   – Ну как же? Думаю, что она сумеет мне помочь.

   – Да где ж ее сейчас найдешь? Она или умерла давно, или отказалась от своих способностей. Вряд ли ЭГВ ее миновала, попыталась отговорить подруга.

      Кира заерзала в кресле, вдруг показавшимся уже не таким удобным:

   – Вот поэтому я к тебе и пришла.

   – ??? – выпучилась Нирэ, едва не поперхнувшись предпоследней конфеткой.

      Кира сползла на самый край алого сиденья, потирая родинку на щеке:

   – Понимаешь, я уже предпринимала кое-какие попытки отыскать ее. Но база поиска выдает уж слишком большое количество результатов. На выяснение того, кто именно из них мадам Вида могут уйти годы. У меня нет столько времени.

   – Ясно. Нужны мои каналы, – улыбнулась Нирэ. – Так, что ты о ней знаешь?

      Безотлагательное желание подруги помочь тут же смахнуло все напряжение. Где-то вдалеке замаячил крохотный огонек надежды.

   – Ей около ста пяти лет. Еще есть ее старое фото и… все.

   – Давай его сюда, – безапелляционно потребовала Нирэ. Кира тут же достала из сумочки старую фотокарточку и протянула подруге.

   – А ничего такая дамочка. Наряд старомодный, но в целом выглядит внушительно, – оценила Нирэ. – Хорошо, сделаю, что могу.

   – Спасибо. Знала, что могу рассчитывать на твою помощь.

   – Погоди, сейчас и займемся этим. У меня как раз есть время, – взгляд карих глаз перешел с бледного личика Киры на восьмиобразные часы в углу. Зеленая светящаяся плазма тоненькой спиралеобразной струйкой сбегала в нижнюю колбу. – Ближайшее посещение vip-клиентки только через полчаса. Думаю, успеем.

      Кира ощутила, как сердце сделало что-то вроде сальто-мортале, а лицо вдруг запылало еще пуще. Но уверенность, что она движется в правильном направлении, не только не покинула ее, а наоборот усилилась втрое.

      Нирэ пододвинула ПК, включила тычком в одну из крохотных кнопочек. Женщин тут же разделило синеватое свечение от множества списков. Еще несколько нажатий – и списки сменились пустым окном.

   – Поднесите изображение, – проинструктировал безжизненный мужской голос. Нирэ поместила фотографию мадам Виды в центре раскрывшегося голографического окна. Синяя горизонтальная полоса пробежала по старинной карточке.

   – Сканирование завершено, – сообщил компьютер. Нирэ вернула фотографию Кире.

   – Введите примерный возраст, – потребовал металлический голос.

      Нирэ набрала нужные цифры.

   – Укажите цель поиска, – уточнил робот.

   – Пусть будет: в целях профессионального расследования, – хихикнула подруга.

   – Введите пароль, – потребовал компьютер. Кира заерзала. – Ожидайте две минуты.

      Рядом с голографическим портретом мадам Виды разверзлось еще одно окно, в котором с сумасшедшей скоростью замелькали лица. Кира облизала пересохшие губы. Всего через сто двадцать секунд она либо приблизится к разрешению ее специфического семейного положения, либо опять окажется в пустоте. Лодыжка ходила ходуном, пальцы на столешнице отбивали сумасшедший ритм.

   – Не психуй, – посоветовала подруга. – Лучше глотни кофейку. Хотя, на мой взгляд, мартини или виски подошли бы сейчас куда лучше.

      Кира взяла в руки чашку с уже остывшим кофе и одним махом осушила ее. Ни вкуса, ни аромата она так и не почувствовала. Нирэ ободряюще улыбнулась.

   – Поиск завершен, – оповестил холодный голос робота.

   Где-то в затылке запульсировало.

   – Ну-ну, не так эмоционально. Того и гляди сейчас в обморок бухнешься.

      Кира кивнула и попыталась унять волнение, хотя бы внешне.

   – Итак, что мы имеем? Ага! – обрадовалась Нирэ. – Ничего себе!

   – Что там? Что?!

   – Знаешь, сколько она сделала омолаживающих процедур?

      Кира будто оплыла в кресле: только Нирэ в такой ситуации могла на это обратить внимание.

   – Двести пятьдесят три! И это еще до ЭГВ. Практически неузнаваема.

   – Давай по существу, – взмолилась Кира. – Где ее можно найти?

   – Так-с, – вдруг Нирэ изменилась в лице: брови почти сошлись на переносице.

   – Что такое? – стало ясно, что хорошая новость сейчас не прозвучит. Кира приготовилась к худшему.

   – Вот тут загвоздочка. Она – отверженная.

   – Как?!

   Женщины в изумлении уставились друг на друга.

ГЛАВА 3

   Еще каких-то сто-сто пятьдесят лет назад гуманизм являлся основой человеческого общества. Он имел довольно однозначную трактовку. Это казалось вполне логичным, и являлось одной из важнейших черт, отличающих человека от животного. Ради спасения чужой жизни пожарники бесстрашно лезли в огонь, врачи, забывая о себе, шагали в зачумленные районы. Ученые, не зная сна и отдыха, бились над поиском новых вакцин, способных защитить от страшных вирусов. Но постепенно все стало меняться. Правительство все чаще обращалось к счету. Неоднократно, борясь с терроризмом (или скорее трясясь за прочность своей власти) одна, две, десяток жертв, отдавались на «съедение» ради спокойствия тысяч. Такая практика разрасталась по всей Земле подобно уродливой раковой опухоли.

      Позже термин «гуманизм» стали растягивать в разные стороны, а с других, напротив, подталкивать, обрезать и укорачивать, прикрываясь стремлением защитить массы. Неудивительно, что в результате он сильно исказился. И теперь, к примеру, строжайшая изоляция отверженных (людей с всевозможными отклонениями от нормы) стала привычной. К ним не допускали, их стыдились, как ошибок, способных подорвать репутацию земной цивилизации перед иными мирами. И это тоже было проявлением гуманизма.

      Правда, оставалось еще немало убежденных, которые не признавали подобного гуманизма. Они стремились научить детей правильному пониманию жизни и ее многогранности. И, нужно отметить, эту позицию правительству пока вытравить не удавалось.

      Кира ощутила, как недавно воспылавшая пламенем факела надежда угасла до размера огонька свечи, но пока еще не затухла.

   – И где она сейчас?

   – В клинике имени Бянь Цяо, – обреченно ответила Нирэ, но наткнувшись на непонимающий взгляд, пояснила. – Это, насколько я помню, где-то на одном из островов в Северном Ледовитом океане.

      Вертикальная складка непонимания на лбу у Киры, заставила пояснить:

   – Это означает, что ее признали умалишенной без шанса на выздоровление. Эта клиника с красным грифом.

      Вновь воцарилось молчание. Но на этот раз его монолитности мог бы позавидовать даже базальт. На мгновение Кире показалось, что даже светлый кабинет потускнел. В груди словно что-то оборвалось. Все? Тупик? Будущее, не теряя времени, нарисовало ближайшие события. Вот Кира обо всем рассказывает мужу. Он, безнадежно кивнув, собирает документы и везет семью, еще недавно казавшуюся счастливой, в пункт церемонии Развода. Вот дети с отстраненными лицами провожают красивого смуглого мужчину, который равнодушно смотрит вслед хорошенькой блондинке, несколько минут назад бывшей его женой…

   – Нет! – отчаянный вопль непроизвольно вырвался изо рта. Нирэ посмотрела на Киру с сочувствием и даже не попыталась утихомирить. – Я не хочу! Не может быть, чтобы больше не было никаких способов!

      Кира вдруг ощутила, как гнев разрастается в теле, закупоривая каждую клеточку. Это чувство ядовитым газом вытравливало безысходность, словно паразитирующий организм. Злые слезы брызнули из глаз. Она даже не заметила, как оказалась на ногах, ожесточенно грозя кулаками ехидной судьбе. Какое-то время Нирэ грустно смотрела на подругу, и вдруг, то ли заразившись токсичностью ярости, то ли восхитившись нежеланием плыть по течению, твердо произнесла:

   – Сядь.

      Киру словно окатили ледяной водой. Она оглянулась. Еще никогда Нирэ не выглядела более решительной. Строгой, высокомерной – какой угодно, но только не такой. Карие глаза прямо-таки полыхали непоколебимой готовностью. Кира послушно опустилась в красное кресло.

   – Ты туда попадешь, – выделяя каждую букву, отчеканила Нирэ.

   – Но каким образом?

      Как и всякий житель Земли Кира знала о существовании некоторых заведений, подобных клинике, где находилась мадам Вида. Обособленные пристанища отверженных, живущих уединенной замкнутой жизнью. С зеленым и красным грифом. В последние не пускали даже родственников. Да что там родственников, если туда не просто было попасть и ученому. Требовалось специальное разрешение. Где такое достать Кира и близко не представляла. Но Нирэ – не кто-нибудь. Находчивая, с острым умом она при необходимости могла свернуть горы.

   – Это мои заботы. Я сказала: попадешь, значит, попадешь, – заверила Нирэ – и мимолетное недоверие развеялось прахом.

   – Спасибо, – вдруг осипла Кира.

   – Я уверена, что ты на моем месте поступила бы точно также, – подмигнула смуглянка, встряхнув тугим иссиня-черным каре. – Тем более что я кое-что обнаружила.

      Прекрасное смуглое лицо подернулось виноватой улыбкой.

   – О чем ты? – непонимающе спросила Кира, оставив в покое свою родинку.

      Нирэ ответила не сразу, словно собираясь с мыслями. Длинные пальцы отбарабанили недолгую чечетку по столешнице. Идеальная осанка еле заметно ссутулилась. Взгляд карих глаз запорхал по кабинету, старательно избегая Кириных сапфиров.

   – Нирэ?

   – Дело в том… В общем так, – решилась-таки она, – помнишь, я собиралась выяснить, случалось ли еще хоть когда-либо ошибаться машине-генетику?

      Кивок сообщил о жажде продолжения.

   – Я узнала.

   – И?

   – Ваш с Виком случай – единичный, – нахмурилась смуглянка.

   – Что ж, тогда ты оказалась права, – улыбнулась Кира. – Но это и неплохо, правда? Значит, вероятность того, что кто-либо когда-нибудь еще попадет в такую ситуацию, ничтожно мала.

   – Да-а, – протянула Нирэ. Она явно рассказала не все, и то, что еще оставалось нераскрытым, ее тяготило. Тонкие пальчики затанцевали по крохотным кнопочкам ПК. Картинки сменились цифрами и графиками. Нирэ выдохнула и продолжила. – Понимаешь, я была уверена, что лучший способ для вас с Виком в такой ситуации развестись.

   – Я тебе уже говорила, что не хочу этого.

   – Теперь и я не хочу, – не дала закончить подруга. – Ты уж извини, но на простом поиске я не остановилась. Я выяснила кое-что еще. Через одного надежного человека я попыталась найти тебе другую пару… с помощью машины-генетика. – Нирэ нервно зажевала нижнюю губку.

   – И? Не томи, – потребовала Кира.

   – Тебе никто не подходит более чем на десять процентов.

      В ушах зазвенело. Объявление подруги прозвучало как смертельный приговор, не подлежащий обжалованию. Что ж, так оно, наверное, и было. Разве может жизнь без любви именоваться жизнью? Кому нужно существование без пары? Разведчикам, первопроходцам…? Но и они, пусть намного позже остальных обзаводятся семьей. Даже сто лет назад одинокие люди вызывали только жалость. А сегодня так и подавно. Одиночка навсегда. С другой стороны, для Киры это означало, что задуманное – единственный путь к счастью. И теперь она ни перед чем не остановится! Последняя мысль уняла звон в ушах и вызвала на бледном изможденном лице абсолютно искреннюю улыбку:

   – Но где же ты достала мои отпечатки пальцев? Ведь без них бы ты не сумела провести подбор.

   Страх в коричневых глазах сменился недоумением, а затем радостью. Нирэ словно прочла мысли подруги. Женщины с детства понимали друг друга без слов в самые сложные моменты:

   – А я чашечку из кафе умыкнула. Мне польза, а им… Пусть вернут прежний «Тис»!

      Подруги расхохотались. Звонко, заливисто, до приятной боли в животах. Когда же Нирэ вытерла пальчиком веко и обнаружила на нем черные следы потекшей краски, веселости пришел конец.

   – Ну, Арина, ну обманщица, погоди же у меня! Я тебе устрою пятидесятипроцентную скидку на массаж. Не, ну ты видишь, какую она мне тушь подсунула?! – негодовала Нирэ. – Суперновая! Отменное качество! Фуфло! – вконец разъярилась подруга, метая из глаз карие молнии. У Киры же на душе еще больше посветлело.

      Остаток дня она решила провести с детьми. Как бы ни хотелось, но откладывать до бесконечности выполнение обещания, данного Вику, было невозможно. Она содрогнулась, представив неминуемое подавление эмоций, и отогнала неприятную мысль. Пообещала себе, что назначит точную дату в ближайшее время. Но пока же стоит беззаботно повеселиться в обществе Митьки и Дашки.

      Дети пришли в полный восторг, узнав о планах на вечер. Еще бы! Когда такое случалось, чтобы мама пошла наперекор расписанию, отменив все кружки и факультативы? Даже любимое плавание немилосердно позабылось, когда лет-такси было принято удивительным порогом семьдесят восьмого этажа.

   – «Страна Развлечений»! – прочитала вслух Дашка, не сводя восхищенного взгляда с огромной вывески, переливающейся всеми цветами радуги. – Но, мам, ты же говорила, что сюда можно только по выходным…

   – Или большим праздникам, – закончила за дочку Кира, – Сегодня и есть большой праздник.

   – Никакого праздника сегодня нет, – уверенно заявил Митька, последним выползая из машины, – иначе бы школа не работала.

   – Есть. Сегодня наш Большой Семейный Праздник! – подмигнула детям Кира.

   – А почему же тогда с нами нет папы? – спросила малышка.

      У Киры внутри все сжалось. Она присела на корточки возле детей и принялась объяснять:

   – Вы же знаете, что ваш папа – очень важный человек. От его работы зависит не только наше будущее, но и будущее всей планеты. Так разве можем мы его тянуть в парк только из-за прихоти?

   – Нет, но было бы так здорово, если бы он поехал с нами, – грустно вздохнула Дашка.

   – Перестань ныть, – твердо сказал Митька. – Когда папа может, он всегда с нами.

   – Пойдемте, а то нам не хватит времени поразвлечься на полную катушку! – взбодрила детей Кира и подтолкнула ко входу. Но убеждать и не пришлось: секундная грусть моментально сменилась радостным предвкушением, поддавшись которому, погодки устремились внутрь.

      Кира наслаждалась каждым мгновением, каждой улыбкой, озарявшей родные личики. Совсем скоро все может сильно измениться. А вот в какую сторону – не известно. И, тем не менее, отступать было некуда. Истязать себя, мужа и дальше она больше не желала.

***

   Сердце радостно билось в груди: ритм то учащался, то слегка сбивал обороты. Вот-вот встреча претворится из трепетного ожидания любимого в счастливую явь. Кира спешно наводила марафет: макияж поярче, платье посексуальнее. Длинные светлые локоны обольстительно рассыпались по плечам, легли на откровенное декольте. А вот туфли… Она подошла к распахнутому шкафу и пришла в ужас – когда только она успела обзавестись таким огромным количеством обуви? Как же сейчас не хватает Нирэ – она бы мигом выбрала то, что нужно. Так-с. Взгляд перебегал с одной пары на другую, не решаясь остановиться хоть на чем-то. Вот дела.

      Резковатый звонок в дверь заставил подскочить на месте и занервничать. Вик пришел! Кира наспех ухватила какие-то лодочки и потащила. Да не тут-то было. Обувь не сдвинулась с места: словно какой-то шутник приклеил подошву к пластиковому дну. Следом набросилась новая напасть: необъяснимая метаморфоза наделила пару длинными щупальцами. Мерзкие склизкие отростки обхватили тонкие запястья и поволокли отчаянно кричащую жертву в недра шкафа. Дверной звонок как оглашенный вопил на всю квартиру. Кира изо всех сил отбивалась, но рукастые туфли оказались сильнее: круто рванули к себе. Она ощутила, как ноги оставили пол. Рывок оказался слишком мощным – жертва больно ударилась плечом о полку.

   – Ай! – вскрикнула Кира и попыталась сфокусировать мутный взгляд на происходящем. Туфли-мутанты растворились. Сон, дурацкий сон! Мозг все еще туго соображал. Надо же, точно ребенок свалилась с кровати! Потерла ушибленное плечо. Где-то там ракушка разрывалась в последних потугах. Кира встала и поплелась к прозрачному столику, мимолетно глянув на часы, которые цедили по своему восьмиобразному корпусу зеленую струйку плазмы. Ужас, сколько времени! В лучшем случае, дети успеют к третьему уроку. Что-то она совсем расслабилась.

      Палец опустился на кнопочку, позволив изображению Нирэ бесцеремонно вторгнуться в новое утро. Сегодня подруга обзавелась африканскими косичками.

   – Ты что еще спишь?! – округлила черные глаза Нирэ.

   – Уже нет, – Кира подошла к шкафу и замешкалась. Потом потянула рычажок – дверки разъехались в стороны. Аккуратно рассортированные вещи и обувь мирно покоились на полках и вешалах. Идиотский сон! Хотя… Воспоминание о дурацких туфлях мигом потеснили непривычные ощущения. Надо же, во сне она так любила Вика, так жаждала видеть супруга. Еще не до конца отпустившие чувства до странности приятно всколыхнули нутро.

   – Эй, ты меня вообще слушаешь? – возмутилась невниманием Нирэ.

   – Я? Э-э, да, конечно, – Кира пыталась сохранить в душе необыкновенные ощущения и эмоции, испытанные во сне, но они безвозвратно ускользали вслед за ночью.

   – Для еще не отошедших от сновидений, повторяю вопрос: с чего это ты так долго валялась в кровати, заболела?

      Кира усмехнулась про себя – знала бы подруга, где именно она сейчас валялась.

   – Нет, не заболела, – последняя попытка уцепиться за чувства, подаренные сном, оказалась тщетной и она вернулась к выбору одежды. – Просто вчера с детьми были в «Стране Развлечений», слишком увлеклись – вернулись поздно.

      Кира развернула к себе вешалку с платьем цвета сочной охры в мелкий бордовый цветочек.

   – О, нет, только не его, – застонала Нирэ. – Господи, да эту доисторическую тряпку нужно было сжечь еще пять лет назад! Отойди-ка.

      Кира сделала шаг в сторону.

   – Так. Покажи-ка мне вон тот бирюзовый костюмчик. Да-да, его. Разверни. Прекрасно! Тебе отлично подойдет. Так, ну а белые туфли в твоем… м-м небогатом гардеробе имеются?

   – Имеются, – фыркнула Кира. – Тебе вообще что нужно?

   – Ладно, не дуйся, – пошла на попятную Нирэ. – Я по твоему делу.

      Кира резко обернулась, вцепившись в батистовый костюм. Поиск белой обуви отошел на последний план. Легкий холодок волнения пробежал по спине.

   – Я все уладила. Достала тебе разрешение на посещение мадам Виды! Поедешь завтра.

      Как, уже завтра? Кира остолбенела. Она оказалась не готова к такому быстрому ходу событий. Недавняя решимость вдруг покачнулась.

   – Ну, я умница? – Нирэ игриво напрашивалась на похвалу.

   – Да, спасибо.

   – Эй, чего так грустно? Или ты передумала? – черные глаза сузились, словно пытались рассмотреть мысли Киры.

   – Знаешь, я тут подумала, а что если мадам Вида и вправду невменяемая?

   – Что за мысли? Куда подевалась уверенность?

   – Не знаю, – честно призналась Кира, а затем вспомнила вчерашний вечер с погодками. Как же им было хорошо! Нет, это стоит того, чтобы использовать любой, даже самый странный шанс, что дарует судьба.

   – Так, не нужно волноваться. Давай позже встретимся. Я тебе растолкую, что к чему.

   – Хорошо, – согласие прозвучало уже более уверенно. – Мне тоже стоит поспешить – и так опоздали. – Зеленая струйка немилосердно гнала время вперед. Кира уже занесла палец над кнопкой, как Нирэ бросила последнюю отрезвляющую фразу:

   – И, кстати, мадам Вида отнюдь не сумасшедшая! Это точно, – подруга весело подмигнула и первой отключила связь.

***

   Уже около часа Кира сидела на скамеечке в Центральном парке. Конечно, он довольно отдаленно напоминал своих предков. Несколько карликовых деревьев, идеальный газон, декоративные кусты вокруг каждой из вычурных лавочек, соседствующих с неоновыми фонарями, имитирующими древнюю ковку. Что уж говорить, о стрекотании сверчков, жужжании насекомых, заливистом пении птиц, которые представляли собой всего лишь аранжировку, струящуюся из проигрывателя? Парку куда больше бы подошло именоваться оранжереей. Тем более что он располагался на восьмидесятом этаже и опоясывался прозрачным пластиком. Но для Киры этот зеленый кусочек ненастоящей природы был сосредоточением умиротворения и какой-то необъяснимой радости. Этот искусственный островок естества напоминал джунгли, густые леса, описываемые в романах и учебниках истории. И, каждый раз посещая такие крохотные отголоски дикой природы, Кира чувствовала себя невероятно свободной. Чего нельзя было сказать о Нирэ.

      Подруга направлялась к месту встречи отнюдь не своей фирменной покачивающейся походкой, а совершенно ей несвойственным чуть крадущимся шагом. Она опасливо озиралась по сторонам, словно ожидала нападения из-за очередного деревца со скудной кроной и придерживала рукой африканские косички.

   – И как только я позволила уговорить себя встретиться в этом огороде? – Нирэ недовольно плюхнулась на скамеечку. Кира улыбнулась. – Как вообще это может нравиться? – подруга придирчиво осмотрела свои черные ботиночки, но так и не найдя никаких следов грязи (хотя откуда той было взяться на мощеной тропинке?), вроде как успокоилась.

   – Так ладно, давай по делу. Скорее закончим – скорее покинем это место, – заметила Нирэ. Кира заволновалась. – Слушай внимательно. Завтра без четверти девять утра, ты должна прибыть в космопорт. Орбитальный космолет ЭК-147, рейс 11. Вот документы.

      Кира взяла три пластиковые карточки: билет, однократный пропуск в клинику им. Бянь Цяо и... На третьей не без труда узнала свое загорелое лицо в обрамлении африканских косичек. Выдавленная под портретом подпись удивила еще больше: «Гаутянова Нирэида Витольдовна». Она вопросительно уставилась на подругу.

   – Да-да, сегодня же посетишь парикмахерскую. На всякий случай. Я с ними в таком виде общалась, – смуглая ладонь любовно коснулась волос, – Итак, я, то есть ты – представитель нашей клиники. Миссия – выяснить, какие процедуры и операции сделала мадам Вида.

   – Нирэ, тебе не кажется, что это как-то глупо? – засомневалась Кира.

   – Вовсе нет. Мы давно собирались включить в список оказываемых услуг поддерживающие послеоперационные процедуры. Это – отличная возможность. Мадам Вида выглядит великолепно. А история ее теперешней внешности, как я поняла, очень необычна. Короче для тебя это не важно.

   – Но я же во всем этом ничего не смыслю.

   – А тебе и не нужно, – заверила Нирэ, блеснув черными глазами. – Информация уже давно хранится на карте памяти в клинике. Тебе ее передадут сразу по прибытии. Но ты, конечно, захочешь лично встретиться с пациенткой, так сказать, убедиться воочию. Вот тогда и решишь свой вопрос.

      Кира не ответила. Желание встретиться с мадам Видой ей вдруг показалось совершенно необоснованным и странным. Лететь куда-то за тридевять земель ради непонятной встречи с провидицей в сомнительном состоянии.

   – Слушай, а она точно нормальная?

   – Вообще-то нет, – подтвердила догадки Нирэ.

   – ???

   – Я считаю, к человеку, способному предсказывать будущее, термин «нормальный» абсолютно не подходит.

      У Киры камень с души свалился. Умеет подруга заставить понервничать.

   – Витаминку?

   – Нет, не хочу.

      Нирэ вытянула из алой сумочки излюбленный футляр и, выудив витаминную палочку, закурила. Красивое смуглое лицо расплылось в улыбке.

   – А вдруг меня спросят о чем-то таком…

   – Перестань. Кому там нужно тебя о чем-то расспрашивать? Помнишь: «На воре и шапка горит»? Будь спокойна – и никто не обратит на тебя никакого внимания.

   – Но это ведь клиника с красным грифом!

   – Ну и что? Ты думаешь, на самом деле все так уж строго, как это преподносится?

      Кира пожала плечами:

   – А ты хоть раз бывала в подобных учреждениях?

   – Где я только не бывала, – отмахнулась от глупых страхов Нирэ – и Кира безоговорочно поверила сказанному, хотя уверенности это почему-то не прибавило. – Просто, «красный гриф» в некоторых случаях (Нирэ потерла пальцами, намекая на деньги) и для определенного контингента – всего лишь хрупкая преграда. Но если ты все-таки трусишь, – усмехнулась подруга, – то запомни: самое страшное, что с тобой могут сделать – выслать оттуда без карты памяти и встречи с мадам Видой. Так что решай сама, что для тебя ужаснее.

      Заверение помогло Кире немного расслабиться, и она уже готова была попросить закурить, как из кустов вдруг раздался жуткий хищный рык.

   – А-а-а! – завопила Нирэ и в ужасе, уронив дымящуюся палочку, вскочила со скамейки. Кира же только успела вздрогнуть. Хотя сама толком не поняла – то ли от рыка, то ли от вскрика подруги.

   – Что это? – полные паники черные глаза всматривались в аккуратно подстриженные кустики.

      Однако вопреки самым страшным ожиданиям из-за зеленого растительного холмика вылез вовсе не хищный зверь, а рыжеволосый работник. Он отряхнул красивую серую униформу от невидимой пыли, разгладил незримые складки и, гордо выпрямившись, произнес:

   – Это наше ноу-хау! Называется «Нападение леопарда». Пока только третий микрофон установил. Здорово, правда?

      Не дожидаясь ответа от двух дамочек с выпученными глазами, он пожал плечами, закрыл чемоданчик с инструментами и направился вглубь парка.

   – Идиотизм! Я чуть инфаркт не получила! Ноги моей больше не будет в этом недоделанном парке! «Нападение леопарда», – перекривляла работника Нирэ, подобрала уже потухшую палочку и выбросила в урну. А затем решительно устремилась к выходу. Кире ничего не осталось, как пойти следом. Вслух она не произнесла ни слова, чувствуя себя немного виноватой в случившемся. Хотя внутренне согласилась с подругой: «Нападению леопарда» место где-нибудь на Диких Пляжах, но никак не тут. Она хорошо знала, что ни в скверах, ни в городских парках прошлого хищники не водились.

   – Дебилы! Придурки! Кто только такое придумал?!.. – ругалась Нирэ, не обращая никакого внимания на шиканье Киры. Ей уже было абсолютно все равно, что на выходе автомат-контроль выдаст целую пачку штрафов за применение ругательных слов в общественном месте.

      Недовольно сунув кипу взысканий в сумочку, Нирэ чмокнула ее и сиганула в освободившееся лет-такси. Кира ответила кивком на посланное через опущенное окошко требование связаться после посещения парикмахерской и поспешила обратно. Как же повезло, что нужный салон красоты находился как раз в этом здании. На радостях она (внутренне недолюбливавшая высоту и необходимые как воздух современному миру летательные аппараты) вошла в лифт с легким сердцем. Блестящие металлические двери сомкнулись – и кабинка понесла посетительницу вниз. Пропустив пять этажей, лифт радушно распахнулся. Кира вышла и, слегка нервничая, поспешила в нужном направлении. Ее встретила пышногрудая красавица, приветливо предложившая услуги специалистов салона красоты. Кира радости шатенки не разделяла и, скрипя сердце, проследовала к креслу, где спустя несколько мгновений предмет ее гордости – светлые локоны превратятся во множество пружинистых косичек. Но ладно можно было бы остановиться только на этом. Так ведь еще и коже, и глазами предстояли подобные «преображения».

      Стоило отметить, что здешних мастеров Нирэ нахваливала не зря. Они работали быстро и профессионально. Кира с удивлением отметила, как моментально пролетело время. Но больше всего ей понравилось, что впервые за последнее время она абстрагировалась от своей главной проблемы. Осталось последнее – посмотреть на себя полностью измененную в зеркало. Симпатичный стилист, ослепительно улыбаясь, уточнил, готова ли клиентка и, вооружившись положительным ответом, развернул кресло.

   – Ого! – сорвалось с изрядно потемневших пухлых губок.

   – И мне нравится, – жеманно подтвердил молодой специалист. – Из нежного бутона Вы превратились в африканскую пантеру, – пропел он.

      Кира не могла подтвердить, что ее поняли правильно. Нет, она не ощущала безмерной радости, хотя и бездонного разочарования тоже. Ей просто было непривычно видеть себя такой. Она медленно повернула голову влево, потом вправо, потом снова влево. Чуть приподняла подбородок, прищурилась. Черные очи блестели, словно два таинственных огонька. Смуглая кожа отливала благородной бронзой. Косички, как упругие спирали, придавали… азартности? Может, Нирэ права, меняя свой облик по сотне раз в месяц? Странно, но Кира неожиданно ощутила какой-то внутренний подъем. Она даже остановила себя в невольной попытке глянуть за спину. Возникло ощущение, будто на нее надели защитный костюм, в котором возможно свернуть горы. Удивительно!

      Она поблагодарила сотрудников, расплатилась, не пожалев чаевых, и покинула парикмахерскую. Направляясь к стоянке лет-такси, Кира обнаружила, что даже ее походка несколько изменилась. В ней появилась некая стремительность, словно стилисты поработали не над внешностью, а над ее внутренним состоянием. Несколько раз она ловила на себе восхищенные взгляды. А однажды даже в голос рассмеялась, когда один из представителей сильного пола присвистнул, за что тут же поплатился врученным штрафом за фривольное поведение.

      Дети весь вечер присматривались к «новой» маме, но, в конце концов, одобрили эксперимент. Что же до Нирэ, так та пришла в восторг и неустанно повторяла, что давно мечтала увидеть такое кардинальное преображение. Это вызвало у Киры подозрение, что подруга просто поймала ее на удочку, а как таковой необходимости менять облик и не существовало. Впрочем, она не стала ничего выяснять: новый образ самым неожиданным образом превратился в настоящий генератор новых сил и уверенности в своих действиях. А сейчас это было особенно важным: судьба протягивала ладонь, которую Кира решительно сжала.

ГЛАВА 4

   Вопреки ожиданиям ночь пролетела быстро, без мучительной бессонницы. Правда, сказками Морфей тоже не услаждал. Густая тьма резко накрыла сознание и удерживала до наступления утра. Единственный солнечный луч каким-то одному ему ведомым путем изловчился миновать сотни прочих окон и без приглашения ворвался в спальню Киры. Он ласково погладил смуглую щеку. Коснулся изрядно потемневшей после проведенного накануне косметического загара родинки, а затем, скользнув на прощание по плазменной фотографии Вика, рассеялся в новом дне.

      Веки дрогнули. Смоляные ресницы затрепетали, помогая глазам привыкнуть к свету. Кира зевнула, потянулась и, вспомнив о предстоящем путешествии, села. Взгляд бегло пронесся по комнате и внезапно споткнулся об отражение. Минуту-другую она удивленно изучала зеркальную себя. Надо же, прямо-таки другой человек. Ей определенно нравилась эта новая роль и непредвиденный довесок – уверенность в своих силах. С таким настроем не грех и горы свернуть. Кира ослепительно улыбнулась и, сбросив одежду, прошла в душевую кабинку.

      Восьмой этап закаливания не только взбодрил тело, но и окончательно очистил разум от остатков ночи. Накинув любимый халатик, она прошла на кухню. Помещение уже через мгновение пребывания хозяйки заполнилось будоражащими желудок ароматами. Сложно сказать, то ли аппетитные запахи, то ли настойчивое повизгивание будильника разбудили погодок. Но буквально спустя пятнадцать минут после появления матери на кухне, там же оказались и дети. Они рассказывали, что их ожидало сегодня в школе, поглощая мультивитаминный завтрак. Кира же, ограничившись горячим кофе с тостом, с нежностью наблюдала за аппетитом Митьки и Дашки, лишний раз убеждаясь, что сделала правильный выбор.

      Она толком не успела опомниться, как скоростное лет-такси уже остановилось у космопорта. Упрощенная благодаря специальным автоматам регистрация вообще пролетела незаметно. И вот знойная мулатка уже уютно устроилась в глубоком кресле небольшого орбитального космолета. На красивую пассажирку никто из окружающих внимания не обращал. Лишь молоденький бортпроводник, дважды уточнил, не желает ли она какого-либо напитка, а то и вовсе перекусить. Кира сперва хотела отказаться, но затем решила, что сосредоточится на чашечке горячего шоколада куда приятнее, чем на ощущении огромной воздушной прослойки между кораблем и землей.

      Современные методы лечения боязни высоты, конечно, очень помогали, но полностью избавить от этого болезненного страха не могли. Кира лишний раз порадовалась, что Нирэ приобрела билет именно на орбитальный космолет – весь путь не продлится дольше часа. И все же она решила окно не зашторивать. В конце концов, нужно же как-то выкорчевывать последние корешки акрофобии. Хотя, чего пенять, разве ее сегодняшнее состояние можно сравнить с тем, что некогда довлело в детстве: дикая тошнота, головокружение и даже потеря сознания?

      В ожидании заказа, Кира огляделась. Пассажиров было немного, всего-то человек десять. Но это и не удивляло: на 11 рейс попадали только по специальным разрешениям. Одно такое покоилось в ее сумочке. Каждый из присутствующих новичком явно не был, а потому разглядыванию нехитрых достопримечательностей космолета предпочитал изучать какие-то данные (по мнению Киры наверняка секретные) на ПК. И только двое мужчин скрашивали свое погружение в мир информации редкими глотками из маленьких непрозрачных колбочек. Именно в такой посуде подавали горячительные напитки в салонах космолетов. Видимо, не одна она здесь страдала от фобии.

   – Ваш шоколад, – проворковал бортпроводник, выставив на выдвижной столик перед красивой мулаткой зауженный кверху стаканчик с ароматным тягучим напитком. Кира поблагодарила услужливого работника и только сделала глоток, как зазвучало объявление:

   – Уважаемые пассажиры! Командир корабля и экипаж приветствуют вас на борту орбитального космолета ЭК-147, выполняющего рейс 11. Полет будет проходить на высоте 400 километров. Расчетное время в пути – 58 минут. Пожалуйста, пристегните ремни безопасности. Желаем приятного полета!

      Защелкали блокираторы на ремнях безопасности, а спустя минуту металлическое нутро встрепенулось – включились двигатели. Еще мгновение – и космолет уже вышел в термосферу. Кира невольно задержала дыхание, а затем, повинуясь привычной технике, сделала медленный выдох. Повторенное трижды упражнение вернуло нормальное самочувствие и отогнало прочь легкую тошноту. Кира сделала еще один глоток и невольно посмотрела в окно. Восторженный «ах» запутался в терпком напитке и не был озвучен. Она так давно не летала, что совсем забыла, какие чудесные пейзажи на этакой вышине рисует воздух. Зеленые люминесцентные полосы извивались гигантскими змеями, сходились и расходились горящими огнями. Черные глаза жадно впились в поразительные па, выделываемые сияющими и невероятно пластичными танцорами термосферы. Сердце колотилось, как сумасшедшее, словно стремилось слиться воедино с великолепным полярным сиянием. Сознание забыло обо всем на свете, желая сейчас только одного: чтобы волшебный танец никогда не заканчивался. Завораживающее зрелище так поглотило, что Кира вспомнила о шоколаде, когда тот уже остыл, утратив свой аромат и вкус. Она без сожаления отставила почти полный стакан и по внезапному желанию сердца сделать сальто, поняла, что космолет вот-вот приземлится. Прозвучавшее объявление подтвердило догадку.

      Как и ожидалось, провожатый встретил Киру прямо в космопорту. Им оказался не очень приятный мужчина средних лет. Наметанный благодаря Нирэ взгляд сразу определил, что он еще ни разу не прибегал к пластической хирургии, да и вообще явно не жаловал помощи косметических салонов. Но, наверное, все же зря – один-два обращения вернули бы ему местами утраченную сероватую шевелюру и согнали жирный блеск с лица.

   – Нирэида Витольдовна? – осторожно уточнил он и растянул тонкие губы в желтозубой улыбке.

   – Да. Здравствуйте, – чуть склонила голову Кира, решив, что посещение стоматолога ему тоже не повредит.

   – Крон Рудольф Зигмундович, – мужчина указал на пластиковую карточку со своим изображением и ФИО, болтавшуюся на груди. – Рад приветствовать Вас на наших землях, – он сжал смуглую тонкую кисть в своей потной красноватой ладони.

   – Благодарю, – Кира с трудом сдержалась, чтобы не отереть руку платком и ограничилась якобы необходимым разглаживанием подола своего жакета.

   – Простите, могу я увидеть ваши документы? – сощурил колючие бледно-голубые глаза провожатый. Похоже, ее жест не укрылся от этого почти бесцветного взгляда.

   – Да, конечно, – она протянула карточки. Несколько мгновений Рудольф Зигмундович внимательно изучал подготовленные Нирэ документы. Кира даже стала волноваться: как бы он чего не узрел. Кто знает этих скрытых от обывателей работников учреждений с красным грифом: мало ли чему они обучены?

   – Да, все хорошо, – вернул он карточки и, ослабив пристальность во взгляде, добавил, – только не подумайте дурного, но правила велят оставаться предельно внимательным. Конечно, наши средства безопасности обычно не подводят, но мало ли. Впрочем, думаю, вряд ли вас это интересует. Пойдемте.

      К радости Киры, Рудольф Зигмундович оказался вовсе несловоохотлив. Правда, его масленые взгляды изрядно напрягали. Причем, провожатый вовсе не стеснялся уделять особое внимание некоторым наиболее интересным частям женского тела, пусть и спрятанным под деловым костюмом. Кира мысленно порадовалась, когда в служебном лет-такси оказалось только два свободных места: одно возле водителя, другое за ним. Она расположилась сзади. Машина понеслась по прозрачному туннелю, который совсем не мешал разглядывать местные красоты. Огромный комплекс имени Бянь Цяо состоял из множества разных по форме и размеру строений. Единственное, что их роднило – стекло, из которого их возвели. Скорее всего, для максимального аккумулирования солнечного света.

   – Мы на месте, – объявил провожатый и стремглав выскочил наружу. Кира не успела моргнуть, как дверь распахнулась – и перед носом возникла все та же красноватая ладонь. Не без насилия над собой, фальшивая Нирэ вложила свою руку в потную «лепешку» и выбралась из машины. Рудольф Зигмундович повел свою подопечную к лифту. Кабинка послушно отнесла пассажиров на сто сорок восьмой этаж.

   – Пройдемте, – пригласил провожатый. Кира послушно пошла рядом, держась чуть позади. Стены длинного зеленоватого коридора почти сплошь усеивали запертые двери. За каждой из них наверняка находился пациент с каким-то психическим расстройством. А вдруг что-то случится – и стойкие охранительницы раскроются? Кира содрогнулась и поравнялась с Рудольфом Зигмундовичем, краем глаза заметив, как его тонкие губы изогнулись в улыбке. Ну и пусть ухмыляется, пусть таращится, зато возле него как-то спокойнее. Кира поневоле прислушалась, но ни одного крика так и не прозвучало – двери упорно хранили свои секреты.

   – Да, каждый, кто впервые попадает сюда, чувствует себя неуверенно, – заметил все еще улыбающийся Рудольф Зигмундович. Кира пропустила сказанное мимо ушей. Ей вовсе не хотелось обсуждать свои страхи с почти незнакомым человеком, тем более, производившим такое впечатление.

   – Нирэида Витольдовна, я полагаю? – из-за последней двери в самом конце коридора выглядывал седой мужчина в белом халате.

   – Да.

   – А я – Пал Палыч, главный врач этой скромной больницы. Заходите, пожалуйста. Рудольф, ты пока не понадобишься. Я сам отведу нашу гостью.

      Лысоватая голова с клочками серой шевелюры слегка склонилась и скрылась из виду.

   – Ну-с, уважаемая, переодевайтесь.

   – В смысле?

   – Ну, нельзя же к пациентам в таком виде. Хоть вас и ожидают. Придется надеть халат. Вы же заинтересованы встретиться с мадам Видой? – доктор указал на белое одеяние, висевшее на крючке.

   – А, да, конечно. Меня ожидают? – Кира быстро просунула руки в рукава.

   – Да, мадам Вида упоминала, что к ней скоро пожалует гостья. Вот только, она утверждала, что ею окажется блондинка, – пытливый взгляд собеседника вынудил Киру уделить особое внимание последней пуговке. – Что же касается интересующей Вас информации, то она здесь. – Врач расцепил руки и достал из кармана маленькую карточку, которую тут же перехватила смуглая ладонь.

   – Готовы?

   – Да.

      Уже через минуту Кира стояла перед дверью. Воображение неожиданно нарисовало женщину со старой фотографии с отведенными за спину руками. Обритая голова, безумный взгляд. Гладкие зеленые стены и единственный предмет мебели в крохотной палате – кровать. Но все оказалось иначе. Мулатка несмело вошла внутрь и скорее почувствовала, нежели услышала, как позади затворилась дверь, скрывая пугающий коридор и главного врача.

      Вместо маленькой комнаты ее встретило просторное помещение, залитое светом, обставленное по последней моде, напичканное всем необходимым. А Кира-то всегда полагала, что в таких клиниках даже карандаш выдают коротенький. Оно напоминало уютную квартирку, по атрибутам которой вряд ли кто-то бы догадался, что тут обитает человек с умственными отклонениями или неординарными способностями. Ни следов безумных припадков, ни хрустальных шаров с разложенным на добротном столе пасьянсом. Здесь жил обычный человек, а не гадалка или сумасшедшая. Смуглый палец нащупал в кармане халата кнопочку и без промедления надавил на нее.

   – Я ждала вас, – прозвучал низкий голос.

   От глубокого тембра даже побежали мурашки. Кира повернулась в сторону говорившей и рассмотрела силуэт у окна. Наверняка ведь специально выбрала такое место. Черные глаза болезненно заныли от яркого света – и Кира сощурилась, больше не пытаясь разглядеть собеседницу. Кира чуть было ни решилась попросить мадам Виду сменить положение, но почему-то оробела.

   – Присядьте на диван, – предложила хозяйка, и по тону стало ясно, что она улыбается.

      Гостья подошла к обитому бордовым плюшем дивану и скромно присела на край. Мягкое сидение показалось очень неудобным: нужная мысль, как лучше спросить о гнетущем, все не приходила. Все заготовленные фразы разлетелись, ловить их оказалось сродни гонке за мухами.

   – Я знаю, зачем вы пришли.

   – Знаете? – с удивлением переспросила Кира.

   – Да.

      Она заерзала, не зная, что сказать дальше. Может быть, стоит напомнить о бабушке?

   – Я видела ваше будущее, – мадам Вида замолчала.

   Кира, затаив дыхание, не смея шелохнуться, ждала, дальнейших слов. В голове сбивчиво проносились предположения. Одно другого хуже. Сердце тарахтело, как разваливающаяся от старости на части лет-машина.

   – Да… Впервые мне встретилась такая странная судьба. – Ну вот! Кира так и знала. Сердце упало на дно живота и громко бухнуло, словно в последний раз. – Какая многогранность. Столько дорог, столько возможностей.

   – Прошу вас не томите!

   – Я расскажу абсолютно все, что мне открылось. Но… – помедлил низкий голос, – Важно, чтобы вы правильно поняли. Исход ваших стремлений зависит от выбранного пути. Я не знаю, что вы предпочтете. Но могу рассказать, что предлагает судьба.

      Посетительница молча умоляла силуэт у окна не останавливаться. Мадам Вида, словно слышала немые просьбы и не смолкала. Она говорила очень медленно, стараясь донести до гостьи каждое слово:

   – Под круглым ночным небом вы отыщете Звезду, которой поклоняется древний народ. Его жрецы умеют переносить любовь с очага на очаг. Это единственное место в известной человеку Вселенной, где можно изменить свои чувства. Но этот путь, если вы решите его пройти, окажется непрост – судьба захочет проверить стойкость духа и трижды преподнесет желанное в иных обличиях.

      Кира лихорадочно повторяла про себя заковыристое пророчество, пытаясь понять каждое слово, но пока ей это плохо удавалось. Она сообразила, что где-то во Вселенной есть страна, где, по всей видимости, уже научились генерировать любовь. Туда-то ей и нужно попасть, во что бы то ни стало.

   – А где это «круглое ночное небо»? – стыдясь своей непонятливости, спросила Кира.

   – Не знаю. Будущее не шепчет мне на ушко, а лишь дарит фрагменты. Я как смогла, сложила мозаику. Но трактовать… это привилегия адресата.

      Кира поняла, что хоть как-то пролить свет на предсказанное ей не удастся. Во всяком случае, здесь.

   – Я помню вашу бабушку, – неожиданно перевела в новое русло разговор мадам Вида, – вы похожи на нее. Я имею в виду внутреннюю силу. А потому, хочу дать скромный совет – не сомневайтесь в себе. Самый правильный путь тот, по которому велит идти сердце. Разум порой только мешает. Ведь лишь сердце способно услышать мелодию чужой души и увидеть ее красоту.

      Мадам Вида смолкла. Кира чувствовала себя так, будто все это время ожидала поворота дороги, а та вместо этого растроилась. Голова гудела. Но на душе вдруг стало паршивенько: Кира была свободна и прибыла к невольнице исключительно ради решения своих эгоистических проблем.

   – Мадам Вида, может, я могу вам чем-нибудь помочь?

   Она ожидала услышать просьбу поспособствовать в побеге из ненавистных стеклянных стен. Но глубокий голос вдруг приобрел безмятежность:

   – Не стоит волноваться. Я уже получила все, чего желала и даже больше.

      Кира, стараясь не обращать внимания на резь в глазах, всмотрелась в силуэт и резко захотела ущипнуть себя. Мадам Вида соединила, сложенные лодочками кисти вместе, словно для молитвы. А когда развела, то меж ними засиял фиолетовый шар. В его центре угадывался идентичный силуэт провидицы. На миг, Кира решила, что яркий солнечный свет сыграл со зрением злую шутку. Она зажмурилась, досчитав до пяти. Но раскрыв веки, обнаружила то же самое. Более того, шар стал менять цвет и формы, миниатюрная мадам Вида повторяла за оригиналом каждое действие. Затем шар исчез. Но на этом фокусы не закончились.

      Предсказательница направила ладонь на стоящий на столе стакан с водой и медленно повела рукой вправо. Стакан послушно следовал в указанном направлении, пока не добрался до края и не скользнул вниз. Ошеломленная Кира уже почти слышала звук бьющегося стекла, почти видела переливающиеся на свету брызги, смешанные с осколками. Но привидевшаяся картинка так и не обрела границы реальности: рука указала вверх – стакан покорно взметнулся и застыл в воздухе.

   – Видите? – Спросила мадам Вида. Стеклянный сосуд все еще парил. Кира едва заметно кивнула, потеряв всякую надежду, что выпученные глаза когда-нибудь приобретут прежние размеры. – Вы считаете меня заключенной? Я действительно затворница, но по собственной воле. Эта клиника не тюрьма, а обитель для подобных мне. Только здесь я могу делать все, что захочу. Я не спряталась от внешнего мира, я взаимодействую с ним даже больше, чем раньше, не теряя времени на стороннее любопытство.

      Рука повелела стакану вернуться на прежнее место – и тот не посмел ослушаться.

   – А теперь вам пора.

      Кира, словно сомнамбула, поднялась с дивана и подошла к уже распахнувшейся двери. В проеме стоял Пал Палыч и улыбался так, словно был свидетелем всего произошедшего. Она обернулась, прошептала силуэту «до свидания» и вышла из необычной палаты. Аудиенция закончилась – дрожащий смуглый палец опустился на кнопочку, отключив звукозаписывающее устройство.

      Впоследствии Кира так и не смогла толком вспомнить, как добралась до космопорта. Она настолько углубилась в изучение дарованного прорицания, что даже плотоядные взгляды провожатого остались незамеченными. Да что там взгляды, если за весь полет она ни разу не посмотрела в окошко и не вспомнила о том, что космолет и землю разделяют 400 километров. Зато напряженные размышления кое к чему привели: если вначале она еще колебалась, то теперь решила во что бы то ни стало разыскать диковинный народ, умевший генерировать нужные чувства. Пусть даже ей придется исколесить все известные и неизвестные современному землянину миры. В конце концов, на кону стояло ее счастье и счастье всей семьи. А это стоило того!

      Кира даже составила в голове некий алгоритм действий. И под пунктом номер один значился поиск загадочного «круглого ночного неба». Для начала она решила попробовать отыскать его самым простым способом – через базу поиска. Конечно, этим можно было заняться прямо в космопорту, но все-таки лучше дотерпеть до дома. Тем более, время безжалостно неслось вперед – занятия в школе подходили к концу.

      Дети, прошли мимо мамы, направляясь к выходу.

   – Митька, Дашуня! – окликнула их Кира.

   Мгновение погодки всматривались в нее с какими-то отстраненными лицами, которые затем озарились радостью. Но этого краткого мига хватило, чтобы сердце кольнуло незваное сравнение: наверное, вот так они станут смотреть после подавления памяти. Кошмар! «Разыскать Звезду во что бы то ни стало!» – прозвучала мысленная команда.

   – Мама! – хором закричали сорванцы и бросились навстречу распростертым объятьям.

   – Я совсем забыла, что ты сменила имидж, – объявила Дашка.

   – Тебе не нравится? – спросила Кира.

   – Нет, нравится. Ты очень красивая, но… – замялась девочка.

   – Но? – настаивала мама.

   – Но нам ты больше нравишься прежней, – пришел на выручку брат.

   – Хотите, открою секрет? – перешла на шепот Кира.

   – Да! – в двух парах синих глаз вспыхнул, словно лампочка, интерес.

   – Мне тоже не сильно нравится этот образ. Поэтому я сегодня же вернусь к своему прежнему виду! Поехали, в салон красоты, это недолго.

   – Ура! Твои волосы опять станут золотистыми! – Дашка восхищенно провела ладошкой по тугим африканским косичкам.

   – Не получится, – объявил Митька. Мама и сестричка недоуменно посмотрели на мальчика. Он тут же пояснил, – Нам нужно в Главную библиотеку! Ты что, Дань, забыла?

   – Не называй меня так! – фыркнула девочка.

   – Зачем? – наперерез зреющей перепалке поспешила Кира. Однако дети успели обменяться гневными взглядами.

   – К завтрашнему дню нужно составить отчет об устройстве библиотеки и…

   – И еще приложить список и описание десяти книг. Из БУМАГИ, представляешь?! – перебила сестра и показала брату язык.

   – Перестаньте, – шикнула Кира, покосившись на пока еще молчавший автомат-контроль, – давно дополнительных занятий не получали?

   – Да не волнуйся! – хохотнул Митька и заговорщицки подмигнул сестре. – Он сегодня уже никому вечер не испортит!

   – Неужели сломали?

      Дети кивнули.

   – А кто, случайно не знаете? – подозрительно сощурилась Кира.

      Митька с Дашкой, словно сговорившись, замотали головами, только как-то уж слишком активно. Кира вздохнула и обреченно отыскала в пазухе между стеной и потолком маленькую серебристую коробочку. Крохотное устройство обеспечивало круглосуточное наблюдение за событиями в школе. Однако всевидящий зеленый глазок оказался ослеплен чем-то белым. Кира пригляделась. Жвачка?!

      Неожиданно раскрасневшиеся дети чересчур увлеченно изучали пол.

   – Вы… – начала, было, Кира, но остановилась. Опасливо посмотрела на серебристое устройство, затем по сторонам. – Ладно, дома поговорим. А сейчас в библиотеку. – В свои негромко произнесенные слова она попыталась вложить угрозы по максимуму. Но, тут же расслабившиеся фигурки детей четко дали понять, что самое страшное, по их мнению, прошло стороной.

      Лет-такси быстро донесло троих пассажиров до красивого затейливого здания из красного мрамора. Его со всех сторон теснили многоэтажные «эвкалипты», но оно не обращало на них ни малейшего внимания, храня бесстрастность и древнюю величественность. Многовековые мраморные стены украшала лепнина, колонны и фигурки древнегреческих муз. Старинный декор плохо вязался со сравнительно новой куполообразной крышей, призванной защищать архаичное строение от возможных форс-мажоров.

      Кира расплатилась с водителем и вместе с детьми направилась внутрь здания. Чувствительные входные сегменты разъехались в стороны, радушно приглашая посетителей в таинственный полумрак. Давненько Кира тут не была. Но изменений почти не произошло. Библиотека ревностно и упорно хранила свои ценности нетронутыми, словно не желая шагать в ногу со временем. Все те же гигантские стеллажи, усеянные всевозможными фолиантами, молчаливо несли свою службу. Из сотни читальных столиков, только пара-тройка щедро заливалась светом, помогая пытливым душам оживлять сюжеты, спрятанные за буквами. Круглый потолок, усеянный звездами, как и прежде, напоминал ночное небо. Даже строгий библиотекарь показался Кире смутно знакомым. Стоп! Круглый потолок, усеянный звездами? Круглый потолок, похожий на ночное небо? Неужели? Неужели она нашла?! «Круглое ночное небо»! Библиотека! Конечно!

   – А тут здорово, – оценила убранство Дашка.

   – Да, неплохо для ископаемого, – чуть громче, чем положено заметил Митька и тут же поежился под укоряющим взглядом пожилого библиотекаря.

   – Мам, а ты тут бывала? – поинтересовалась Дашка, ни на секунду не ослабевая жадного взора.

   – Да, бывала, очень давно, еще школьницей. Вместе с тетей Нирэ.

   – Пойдемте, – скомандовала Кира и решительно направилась к одному из ближайших столиков. Дети устроились на стульях, заинтересованно вертя головами. Она не медля ни секунды, дрожащими руками схватила ПК, размещенный в центре мраморной столешницы, и нажала на пуск. Устаревшая машина вздрогнула, недовольно выйдя из сна, но, хоть и с перебоями, все же вывела голографическую поисковую строку. Кира стала лихорадочно вводить ключевые слова, надеясь обнаружить хоть что-то, способное приблизить ее к загадочной Звезде. Но библиотечная база каждый раз разочаровывала трепещущее сердце, нехотя выдавая полное отсутствие результатов.

   – Мам, ты чего? – уже потерявший интерес к окружающей обстановке Митька заметил, что с мамой явно что-то творится.

   – Все нормально, – невнятно ответила Кира, в очередной раз не получив ответа. Черт! Может, просто у них давно не обновлялась информация? Еще одна попытка – и снова досадное молчание. Черт! Черт!

   – Мам, а ты что ищешь? – теперь и Дашка присоединилась к брату.

   – Да, так… Ничего особенного, – как можно искренне улыбнулась Кира, но мордашки детей отразили всю неубедительность ее слов.

   – Я могу вам помочь? – словно выросший из-под мраморного пола пожилой библиотекарь не без труда фокусировал близорукий взгляд на красивой мулатке. Состояние его глаз выдавало, что мужчина далеко не единожды корректировал зрение. Но из-за специфики работы упорный недуг возвращался, намереваясь приобрести статус хронического.

   – Да… пожалуй, да, – действительно, разве в этом Храме информации мог обнаружиться кто-то более подходящий, чем сотрудник, проведший десятки лет собственной жизни вне солнечного света, рыщущий в каменных стенах, словно гном в недрах горы? Кира пригляделась повнимательнее. Точно. Он самый: тот же библиотекарь, что помогал двум школьницам в свое время составлять отчет по устройству хранилища книги. Правда, тогда его лицо еще не усеивало столько морщин, а голова не могла похвастаться платиновой сединой. Видимо смотритель считал: для пущего порядка он и сам должен выглядеть ну никак не моложе самой святая святых.

   – Нам необходимо выполнить домашнее задание, – в первую очередь стоило занять детей – незачем их лишний раз волновать.

   – Описать устройство библиотеки? – догадался пожилой мужчина.

   – Да! – хором подтвердили дети.

   – Молодые люди, пожалуйста, чуть тише – книги не любят шума, – заметил библиотекарь, указав на полчища гигантских стеллажей, словно те вот-вот могли проснуться.

   – Да, – шепотом повторили погодки.

   – Я так понимаю, сегодня здесь будет ажиотаж? – потер руки старый работник. – Или у вас индивидуальное задание?

      Дети замотали головами.

   – Очень хорошо, – просиял сотрудник. В кои-то веки библиотека заполнится любопытными головками. И, кто знает, вдруг хотя бы одна из них превратится в постоянного читателя? – Что ж, тогда я сейчас же принесу для вас материалы.

   – Бумажные? – тихонько уточнила Дашка.

   – Конечно, бумажные, – пожилой мужчина не смог сдержать улыбки в ответ на переполненные восторгом глазки девчушки.

      Библиотекарь развернулся и направился в сторону одного из молчаливых хранителей книг. На поиски нужного он потратил не больше пары минут, которые показались Кире вечностью. Она еле дождалась, когда дети углубятся в составление отчета, притупив бьющее через край восхищение бумажными источниками, и направилась к стойке. За ней счастливый библиотекарь, вооруженный защитными перчатками, бережно перелистывал какой-то древний фолиант.

   – Простите, – несмело обратилась она к служителю Храма книги, на ходу пытаясь сообразить, как понятнее задать свой вопрос.

   – Да?

   – А как часто в библиотеке обновляется информация?

   – Ежесуточно. Сегодня утром было последнее, – заверил библиотекарь.

   – И звездные карты в том числе?

   – Конечно. Вы что-то не можете найти?

      Кира кивнула.

   – Давайте, я вам помогу.

   – Даже не знаю… – А вдруг она ошиблась – и «круглое ночное небо» – вовсе не библиотечный свод? Впрочем… – Дело в том… В общем, недавно я выяснила, что некая внеземная цивилизация научилась генерировать чувства. Но поисковый по библиотеке не дал никаких результатов.

   – О, должно быть, вы искали по общему фонду. Он исключает ветви специализированной информации. Внеземные цивилизации в том числе. Сейчас, – пожилой работник спрятал старинную книгу под столешницу. Затем достал серебристый ПК, на вид не отличавшийся от того, который несколько мгновений назад так и не смог помочь, и включил его. Замелькали голографические данные: изображения сменялись списками, списки – цифрами. Электронный мозг с маниакальным упорством пытался отыскать нужную информацию. Кира переминалась с ноги на ногу.

   – Странно… – библиотекарь не сводил внимательного взгляда со светящихся слов.

   – Что там? – заволновалась она.

   – А вы уверены, что эта информация является… м-м-м новой? – не отрываясь от голографических образов, спросил библиотекарь.

   – В смысле?

   – Ну, вы уверены, что упомянутая вами внеземная цивилизация научилась именно генерировать чувства?

   – Ну… да. Вроде так. А что?

      Библиотекарь, наконец, отвел близорукий взгляд от экрана и изрек:

   – Согласно всем данным, ютящимся в этом храме, а вряд ли где-нибудь их содержится больше, ни одна из современных цивилизаций, известных человеку, еще не научилась генерировать чувства.

      Кира ощутила, как сердце опустилось на дно живота и глухо ухнуло, словно в предсмертной судороге.

   – Но, – библиотекарь вновь перевел взгляд на голографические образы, – существует относительно развитая человеческая цивилизация, жрецы которой вроде как умеют делать нечто подобное.

ГЛАВА 5

   Двухместное лет-такси цвета яичного желтка так ловко юркнуло вниз, что Кира даже не успела ощутить привычное возражение в желудке. Под ритмичные «дак-дак-дак» авто она расплатилась с водителем и выскочила наружу. Местами пожелтевший тис выглядел так, словно вел постоянную борьбу. Собственно так оно и было: против смога, технической пыли и прочих продуктов современного мира долго не могло устоять ни одно живое существо. Кроме, конечно же, человека. Кира улыбнулась деревцу, словно пытаясь его приободрить, спрятала выбившуюся золотистую прядь за ухо и вошла в кафе.

      Теперь она поняла, почему не смотря на все угрозы Нирэ снова выбрала это место: старый добрый «Тис» вернулся. Видимо, восточное убранство не принесло желаемого результата – и хозяин обратился к прежнему декору. Что ж, решение явно оказалось правильным – ресторанчик трещал по швам. Даже среди парящих мест не нашлось свободных. Кира понадеялась, что подруга проявила большую предусмотрительность и успела заказать столик. Однако, как пристально она ни вглядывалась, обнаружить Нирэ ей никак не удавалось. Наконец, Кира сдалась и вызвала официантку. Розоволосая девушка всем своим видом демонстрировала глубочайшее недовольство тем, что ее отрывают от работы.

   – Подскажите, а есть ли среди посетителей Гаутянова Нирэида Витольдовна?

   – Сейчас проверю, – фыркнула официантка, но все же нарушить свои полномочия не посмела и полезла сверяться в ресторанную базу. – Да, она заняла одно из парящих мест. Вон в том углу.

   – Парящее… – обреченно выдохнула Кира и посмотрела в указанном направлении. Несколько раз натолкнувшись взглядом на незнакомцев, она с трудом отыскала Нирэ и едва не протерла глаза. Всепоглощающая страсть подруги к моде проявлялась чуть ли не с младенческого возраста, но в этот раз Нирэ превзошла саму себя. И когда только успела? Ведь еще утром хвасталась своей новообретенной огненной шевелюрой, а теперь… Теперь же, сверкающий, точно покрытый бриллиантовой пылью, абсолютно гладкий череп ни единым намеком не выдавал, что недавно был покрыт шикарной копной. Безволосая голова, переливаясь в искусственном свете, склонилась над свежим выпуском «Интерглянца». Вот теперь не осталось никаких сомнений: Нирэ действительно шагала по жизни, следуя лозунгу этого модного журнала «Мы обновляемся быстрее всех!». Чего удивляться, что уже неоднократно на повторных свиданиях мужчины не узнавали ее – и очередные отношения заканчивались, так и не успев начаться. И хотя подруга подобно большинству современников назначила конкретную дату создания семьи под чутким руководством машины-генетика, все же мимолетным развлечениям эта изменчивость сильно мешала.

      Кира подошла к мини-порту кафе, все еще оставаясь незамеченной. По-прежнему в состоянии легкого шока она надавила ногой напольную кнопку вызова. Круглый серебристый поддон, вместе со всем содержимым, в том числе и Нирэ, поглощенной изучением последних новинок мира моды, медленно и осторожно обогнул соседние парящие столики и опустился перед ней.

   – О! Кира! Привет. А я тебя и не заметила, – улыбнулась лысая подруга.

   – Привет, – Кира выдавила из себя улыбку и аккуратно устроилась на стуле, мысленно стараясь подготовиться к моменту, когда их столик взмоет в воздух.

   – Как тебе мой образ? – кисть плавно проползла ото лба к плечу, подчеркнув новое амплуа.

   – Ты не перестаешь меня удивлять, – Кира искренне понадеялась, что такой уклончивый ответ окажется достаточным и избавит от дальнейших расспросов.

   – А точнее? – Сузились фиолетовые глаза.

   – М-м-м… – ощущение внезапного полета заставило сердце прыгнуть вниз и забиться часто-часто. Но Кира с детства не привыкла отступать. Глубокий вдох, выдох. Еще раз. Отлично, ритм нормализовался. Теперь можно по существу. – Это подсказка твоего любимого «Интерглянца»?

   – Да.

   – Послушай, Нирэ, эта гонка за модой, за скоротечной красотой… – Кира заерзала на стуле, почуяв, что подруга осталась неудовлетворенна таким ответом.

   – Послушай, почему ты считаешь, что мода временна? Она всего лишь вертится вокруг своей оси. Иногда ее радиус увеличивается и превращает окружность в эллипс, не более того. Мода – это константа. Ну, почти.

      Кира в недоумении уставилась на подругу. Странная теорема с не менее чудаковатым доказательством. Да еще эти фиолетовые глаза и полное отсутствие волос. Что тут скажешь? Как может трезвый и рациональный ум уживаться с этим модным бзиком? Но приступ смеха готовый вырваться наружу был успешно, хоть и не без труда, подменен невразумительным пожатием плеч, которое Нирэ явно приняла за свою победу.

   – Так что за срочность встречи? Каким решением хотела поделиться?

   – Я лечу за любовью на Птолемею!

   – Куда?! – на мгновение Кире показалось, что фиолетовые глаза Нирэ сейчас сиганут из орбит и запрыгают по столу, пока не окажутся на полу. Подруга вскочила на ноги, совершенно забыв об осторожности и технике безопасности. Поддон угрожающе покачнулся. Посетители столиком ниже опасливо поглядели вверх. – Да ты с ума сошла! Ты дальше условно Диких Пляжей нигде не была!

   – Вот видишь, ты сама подтверждаешь: я была на Диких Пляжах, – подсознание подсказало Кире оставаться максимально бесстрастной. Тут важно было убедить Нирэ в правильности принятого решения, ведь той во всем этом отводилась важная роль. Кира смело смотрела в странные фиолетовые глаза, стараясь не обращать внимания на барабанную дробь, отчаянно выбиваемую собственным сердцем. – А там знаешь, какие хищники?

   – Хищники?! Дикие львы с заретушированным геном охотника и крокодилы, предпочитающие сою жирному отдыхающему?!

   – Сейчас многие путешествуют по Галактике.

   – Кто?! Двадцатилетние юнцы в поисках приключений, сумасшедшие кладоискатели и отряды специального назначения в поисках благоприятных земель для расселения?! – Нирэ от души топнула ногой, то ли от злости, то ли от желания вложить в свои слова базальтовую истину. Поддон покачнулся сильнее – Кира еле успела ухватить за ручку сахарницу, стремительно улепетывающую к краю стола. «Нижние» посетители стали возмущаться вслух.

   – Вот видишь: даже двадцатилетние бороздят Вселенную, – попыталась унять подругу Кира, краем глаза глянув вниз. – А я всего лишь слетаю на Птолемею, туда и обратно. – Кира так четко выводила каждое слово, что на мгновение сама задалась вопросом: кого же она сейчас убеждала себя или подругу?

   – Слетаешь?! ТУДА И ОБРАТНО?! Да тебя даже в орбитальных космолетах становится плохо! Да что там космолеты?! У тебя даже за парящим столиком сердце колотится как у затравленного мышонка! – подруга отчаянно затрясла растопыренными пальцами.

   – Многим за парящими столиками бывает нехорошо, – подытожила Кира.

   – Опомнись! Это путешествие тебе не по силам!!! – рявкнула Нирэ.

   – Сядь, – ледяной тон не только слегка охладил пыл подруги, но и удивил саму хозяйку.

   Нирэ вдруг замерла, огляделась и только сейчас заметила возмущенных «нижних» посетителей, не без основания опасающихся за свои головы.

   – Послушай, Кира. Ты прекрасная мать и жена. Я понимаю твое желание сохранить семью. Но это путешествие – полнейшее безумие.

   Кира мысленно усмехнулась: довольно забавно было слушать о чужом безумии от лысой женщины с фиолетовыми радужками, которая еще утром была рыжей.

   – Все это от долгих переживаний. Лучше закажи себе красочный сон и выспись, как следует. А еще лучше: возьми детей и махни на Дикие Пляжи. Ты ведь любишь всю эту дикую растительность и первобытные пейзажи. Уверена, там ты наберешься новых сил – и, кто знает, может, у вас с Виком все наладится.

   – Нирэ, ты сама веришь в то, что говоришь? – Кира не сводила пристального взгляда с подруги. Та, не выдержав, напора опустила голову.

   – Просто это путешествие не для тебя. Ты это сама знаешь. Вдруг это закончится плохо.

   – Но ведь предсказание мадам Виды…

   – Нельзя так искренне верить всяким гадалкам, это ведь не генетик, – Нирэ снова посмотрела на нее. Кира хмыкнула – вот уж где весомое доказательство.

   – В отличие от твоей машины, мадам Вида еще ни разу не ошиблась.

   – Откуда тебе знать?

   – Во всяком случае, что касается моей бабушки и находки в библиотеке.

   Ну почему Нирэ не желает верить очевидному, а продолжает упорствовать, катясь на волне всеобщего научного заблуждения? Кира тяжело вздохнула:

   – Ты не успеешь оглянуться, как я вернусь счастливой, а главное любящей.

      Подруга промолчала и полезла в сумочку. Предположения Киры тут же оправдались: тонкие пальцы поднесли к губам коричневую палочку. Нирэ втянула поглубже витаминный дым и откинулась на спинку стула.

   – Меня угостишь?

      Красивый футляр раскрылся, не стесняясь выставив напоказ свое содержимое. Кира выбрала одну из палочек и, подпалив ее кончик, последовала примеру подруги. После пары ароматных затяжек, тело наполнилось новыми силами – и слова легко слетели с языка:

   – В конце концов, Птолемея не так уж и далеко.

      Нирэ кисло улыбнулась:

   – Милая, тут дело даже не в отдаленности. Птолемея – это отсталая человеческая цивилизация, населенная варварами.

   – Они вовсе не варвары, – возмутилась Кира. – Подумаешь, чуть-чуть отстают от нас.

   – Чуть-чуть?! Восемь сотен лет для тебя – чуть-чуть? Кира, местные аборигены – язычники! Они живут в соломенных лачугах, молятся деревяшкам и отгоняют злых духов песнопениями под ритм бубнов.

   Кира не смогла сдержать улыбки: уж слишком примитивное представление о язычниках имела Нирэ.

   – Тебе очень повезет, если они станут поклоняться твоему кораблю. Но скорее всего, просто повесят как ведьму.

      Кира не осознавая схватила себя за шею, словно стремясь защитить ее от невидимой веревки. Поперхнулась дымом и закашлялась. Нирэ же ошибочно приняла такое поведение за знак, что она на верном пути и решила не останавливаться:

   – Или вообще сожгут на костре! Ты хоть одну прививку сделала?

   – Какую прививку?

      Нирэ театрально закатила фиолетовые глаза:

   – Ну, ты как маленькая, ей богу! Там бушуют болезни. Чума выкашивает людей поселениями. Да о чем это я? Если они мрут от гриппа, а то и вовсе гнилого зуба!

   – Ну, я же не сегодня уезжаю. Успею, – несколько неуверенно произнесла Кира.

   – Да и вообще, как ты себе представляешь? Явишься нежданно-негаданно к местному шаману и потребуешь зажечь в твоем сердце любовь к человеку, которого он в глаза не видел? Да он задушит тебя, как только ты ему покажешь бумажную фотографию, не говоря уже о голографическом изображении! – Вот черт, а подруга-то права. Нужно хорошенько поразмыслить обо всем, прежде чем отправиться в путь.

      Нирэ с видом победительницы сделала длинную затяжку и выложила последний козырь:

   – А о детях ты подумала?

   – Да, – сдавленно пискнула Кира и опустила голову. Дети… Конечно. Конечно, подумала. Она каждый миг думает о детях. Собственно ради них все это и затевается. Сердце сжалось, стоило памяти лишь намекнуть на образы самых родных во всем мире мордашек. Благодатный дым быстро вернул уверенность. – Пожалуйста, не старайся меня переубедить. Я уже все решила. – С каждым словом голос становился уверенней.

      Какое-то время подруги молча курили, то и дело переглядываясь, пока, наконец, Нирэ ни сдалась:

   – Вот блин, а я ведь уже решила, что почти вразумила тебя. Упертая, как баран! – подруга со всей силы вдавила палочку в пепельницу, словно вымещая на ней свой проигрыш. – Ладно, думаю, с шефом проблем не будет: когда вылетаем?

   – В смысле?

   – Ну, что непонятного – я лечу с тобой.

   – Нет, нет, – Кира замотала головой, – ты не так поняла. Мне важно, чтобы ты осталась.

      Глубокая складка перерезала лоб поперек. Редкий случай: дальновидность и проницательность подруги оказались в тупике. Кира поспешила пояснить:

   – Я бы очень хотела, чтобы ты составила мне компанию. Но окажусь намного спокойнее, если буду уверена, что до возвращения Вика кто-то надежный присмотрит за Митькой и Дашкой. Я ведь прекрасно понимаю, всякое возможно. Но не переживай, тебе не придется ничего особенного делать. – Кира сглотнула, оказывается, мысли, произнесенные вслух, намного сильнее терзают душу. Что же будет, когда задуманное оденется в границы реальности? – Как и просил Вик, я подавлю чувства детей, но не только к нему, к себе тоже.

   – Кира…

   – Нет, погоди, дай я скажу, – голос дрогнул, в глазах предательски застыли слезы, которые даже частым морганием никак не удавалось прогнать, – после м-м-м, после подавления, я отправлю их в Приют для детей, родители которых в командировке. Тебе нужно будет всего лишь время от времени удостоверяться, что у них все хорошо. – Словно обессилев, Кира вся обмякла.

   – Я сделаю все, что скажешь.

   – Спасибо, – сипло поблагодарила Кира – одна блестящая бусина все-таки подвела и покатилась к подбородку, оставляя за собой мокрую соленую дорожку.

      Нирэ тут же вытерла слезу со своей щеки. Затем достала еще одну коричневую палочку, закурила и, ослепительно улыбнувшись, попыталась разрядить обстановку:

   – Так ты считаешь, что я сегодня перестаралась с новым образом?

   – Угу, – Кира была благодарна подруге за готовность защитить детей, за попытку напугать и оставить дома, за коричневые витаминные палочки и даже за бритую голову. На душе потеплело. Желание лететь на Птолемею окрепло и разжилось уверенностью в благополучном исходе.

   – Что ж, теперь ясно, почему шеф так странно смотрел, когда я покидала клинику. А я-то решила, что он обалдел от красоты моей кожи после нашей новинки – маски «Limax»!

      Женщины рассмеялись.

   – А что это за новинка?

   – Ой, да это просто чудо! Великолепно омолаживает, способствует регенерации…

   – А точнее? – сощурилась Кира.

   – Э-э-э… – привычно протянула Нирэ и тут же сдалась, – только тебе и только по секрету. Это слизняки.

   – Не поняла.

   – Ну, процедура предельно проста: на предварительно очищенную кожу лица наносятся слизняки.

   – Живые?! – округлила глаза Кира.

   – Конечно, живые. У нас приличная клиника, это только конкуренты способны подсунуть дохлый продукт, вешая лапшу на уши клиенткам – якобы слизни специально обездвижены.

   – Нирэ, – скривилась Кира, – неужели ты позволила слизнякам ползать по собственному лицу?!

   – Дорогая, наши клиентки готовы втройне переплатить, лишь бы попасть на эту процедуру, а ты фикаешь.

      Кира криво сглотнула, прогоняя набегающую от отвращения слюну, и задала еще один будоражащий вопрос:

   – Ты поможешь найти летчика?

      Нирэ шумно выдохнула и, закатив глаза, ответила:

   – Конечно. С самого начала же было ясно, что этим займусь я.

***

   Кира размашисто шагала по длинному белому коридору. Иногда встречались редкие посетители, нервничавшие у плотно захлопнутых входных сегментов, почти не отличимых от цвета стен. Дети едва поспевали за мамой, но она намеренно не реагировала на просьбы идти помедленнее. Чем быстрее они доберутся до места назначения, тем скорее все будет сделано. Стоп! Не думать! Кира строго-настрого запретила себе хотя бы на мгновение, хотя бы на тысячную долю секунды представлять процедуру. Она четно знала: стоит ослабить хватку – и все пропало.

   – Мама, ну, все-таки, куда мы идем? – в который раз допытывалась Дашка.

   – К доктору, – наконец, ответила Кира, ускоряя шаг.

   – Зачем? – испугалась девочка.

   – У меня ничего не болит, – на всякий случай предупредил Митька.

   – А мы и не собираемся ничего лечить, – Кира старалась не смотреть погодкам в глаза, молясь про себя, чтобы нужный кабинет показался как можно скорее. Ее уверенность в правильности принятого решения неожиданно начала давать трещину. Решительность висела на волоске. – Мы за витаминами.

   – А-а-а, – согласилась Дашка. – Я знаю, витамины необходимы для организма. Так наш учитель Павел Валентинович говорит.

   – Но ведь раньше ты нам всегда давала витамины в пилюлях, – заподозрил неладное Митька.

   – Теперь пилюль недостаточно. Врач прописал специальную витаминную терапию, – соврала Кира и вновь отогнала мысль о том, какая именно терапия предстоит детям. Хотя само нахождение в этих слишком белых стенах грозило расплавить мозг.

      Дети переглянулись, но больше перечить не пытались. Мама никогда не обманывала, а потому единственной трудностью оставалось стремление не отстать. Коридор в третий раз свернул направо: в самом его конце ожидало два человека. Оба мужчины. Один сохранял неподвижное молчание: сидел на стуле, спрятав опущенное лицо в ладонях. Видимо, воспоминания или чувства, от которых собирался избавиться, глубоко тяготили. Второй ходил от стены к стене, взад и вперед, бубня что-то нечленораздельное. Митька и Дашка опасливо покосились на странное поведение взрослых, но вслух не произнесли ни слова.

      Кира опустилась на край одного из стульев, выстроившихся в ряд у стены. Прямая и натянутая как струна, она с ужасом ожидала вызова медсестры, не сводя пристального взгляда с сомкнутых входных сегментов. Над ними горел красный крест, оповещая посетителей, что кабинет занят. Ничего не подозревающие дети устроились рядом и принялись разглядывать окружающую обстановку.

   – Мама, а почему тот дяденька так странно себя ведет? – шепотом спросила Дашка, украдкой указав на пациента, меряющего шагами коридор. – Он что боится? Ты же сказала, что там больно не делают.

   – Не делают, – подтвердила Кира. Это действительно было правдой. – Просто некоторые люди боятся всего, что связано с врачами. Это что-то наподобие болезни, ее еще называют фобией.

   – А-а-а, да, я что-то такое слышала, – девочка с сочувствием посмотрела на мужчину, который, казалось, вовсе никого не замечал.

      Красный крестик сменился зеленой улыбкой. Кира ощутила, как сердце забилось в груди. Ладони вспотели. В висках запульсировало. Внутри зазвучал мерзкий голосок, натравливающий на побег. Из кабинета вышла молоденькая девушка. Кира изо всех сил вглядывалась в юное лицо, стараясь поймать хоть малейший намек на радость или счастье. Но хорошенькое личико абсолютно ничего не выражало.

   – Каэлло есть? – сухо уточнила худая женщина в белом халате, появившаяся следом за молодой пациенткой. Медсестра не отрывала взгляда от голографических списков.

   – Да, – хрипло ответила Кира, почувствовав, как отчаяние затопляет нутро.

   – Прекрасно, – безэмоционально произнесла медсестра. – Дмитрий и Диана?

   – Меня зовут Даша, – возмутилась девочка.

   – Да, верно, Дарья, – безразлично бросила худосочная представительница «белых халатов», даже не взглянув на детей. На душе Киры сделалось еще гаже. – Заходите.

      Кира встала и, взяв за руки детей, направилась следом за неприятной медсестрой внутрь кабинета. Его убранство также ослепляло белизной, как и коридоры, фойе и прочие помещения клиники. Словно у строителей имелась краска единственного тона. Кира впервые поняла, что белый цвет может быть неприятен.

   – Простите, но вам придется подождать в коридоре, – предупредила медсестра, обращаясь к Кире. Погодки взволнованно посмотрели на маму.

   Кира запротестовала:

   – Но я знаю, что родители имеют право сопровождать детей.

   – Только не в случаях, когда сами являются одним из объектов подавления.

   – Мама, – подала тревожный голос Дашка. Митька выглядел таким же обеспокоенным как сестра.

      Кира посмотрела на погодок и постаралась выдавить максимально беззаботную улыбку:

   – Все нормально, я совсем забыла, что мне с вами нельзя. Не бойтесь, я подожду вас снаружи. Во всем слушайтесь доктора, ладно?

   – Ладно, – неуверенно согласились дети.

      Кира поцеловала любимые лобики и выпрямилась. «Белый халат» взяла детей за руки, как показалось Кире слишком резко, и поглядела на замешкавшуюся мамашу.

   – Я вас жду в коридоре, – напомнила Кира, все еще не решаясь покинуть кабинет. Паника уже не просто поселилась в душе, она вовсю таранила двери разума. Кира переводила взволнованный взгляд с одного личика на другое. А что, если это ошибка? А вдруг что-то пойдет не так? Может еще не поздно все остановить? Господи, она же своими руками собирается стереть к себе любовь собственных детей! Сердце бешено колотилось.

       «Не стереть, а лишь подавить. Временно. Это обратимо. Ты зря беспокоишься. Я все разузнал по своим каналам…» – слова Вика вынырнули на поверхность из недр памяти и связали по рукам данным обещанием. Кира повиновалась и на ватных ногах выползла из кабинета. Опустилась на стул. Но сидение показалось ужасно неудобным – она встала. Однако спокойно стоять тоже не получалось – и Кира, подобно одному из ожидающих стала мерить шагами коридор. Взгляд постоянно натыкался на плотно закрытые сегменты. И даже, когда мозг приказывал не смотреть, глаза все равно возвращались к двери, состоящей из раздвижных клиньев, за которой в этот самый миг «белые халаты» из ее детей выковыривали любовь к родителям. «Не выковыривают, а временно подавляют!» – напомнил разум, но сердце все равно билось в негодовании. Согласно характеристике весь процесс, включая подготовку, занимал не более десяти минут. Но как же долго текло это время! Кира уже миллион раз сверилась с портативными часами, намотала триллион кругов вокруг своей оси, вдоль и поперек исходила коридор у двери. Но дети все еще находились в кабинете.

   – Впервые? – раздался чей-то низкий голос. Кира обернулась. Говорил сидящий мужчина. Его руки, уложенные вдоль туловища, покоились на соседних стульях.

   – Да, – пискнула Кира, не сумев справиться с эмоциями. Хорошо хоть слезы удержала.

   – Не переживайте, а главное не корите себя, с ними все будет хорошо, – мужское лицо озарила вымученная улыбка. По всей видимости, собеседник был ровесником Вика. Вот только лицо испещряло большое количество морщин, а волосы уже кое-где подернулись сединой.

   – Спасибо, – сглотнула она. – Просто я не очень доверяю такого рода процедурам.

   – Но иногда без них просто невозможно, – заметил мужчина – и Кира углядела боль в зеленых глазах собеседника.

   – Простите, это, конечно, не мое дело, а у вас…

   – жена и сын погибли, – закончил мужчина.

   – Мне очень жаль.

      Собеседник едва заметно кивнул, принимая соболезнования:

   – Думал, что сумею самостоятельно пережить это горе. Говорят, время лечит, – снова на его лице показалась кривая улыбка, – но, видимо, мне это лекарство не подходит – похоже, индивидуальная непереносимость. Два года прошло, а я все еще слышу их голоса, вижу на стенах их тени.

      Кира сочувственно пожала плечами. За спиной раздался легкий шелест. Она обернулась: створки двери съела дыра, из которой показались Митька и Дашка в сопровождении все той же худосочной медсестры. Кира бросилась навстречу. Бледные личики ничего не выражали, глаза не загорелись как обычно при виде любимой мамы. Холодность и безразличие – вот что теперь адресовывали ей родные черты, да еще две натянутые улыбки, заставившие сердце съежится от горечи. Стараясь справиться с готовящимся вырваться наружу воем, Кира до крови закусила губу. Вот и все. Любовь выключили. «Белый халат» безразлично вручила две детские ладошки матери, сухо напомнив, что теперь за ними нужно следить внимательнее. Ведь ни мать, ни отец больше для них авторитетами не являются.

ГЛАВА 6

   Кира в тысячный раз осматривала звездолет, которому предстояло отвезти ее на Птолемею. Относительно небольшой корабль отливал розовым, отражая своей гладкой серебристой поверхностью великолепный закат, размазанный по небу. Машину не зря назвали Цианеей, она была точной копией этого морского обитателя: куполообразная голова и гибкие щупальца, призванные переносить звездолет в нужном направлении, буравя пространство вселенной. А сейчас, сходство «перекрасившегося» в цвет лучей уходящего солнца корабля и полярной медузы казалось особенно сильным. Рядом с металлическим гигантом Кира чувствовала себя крохотным человечком. И чего Нирэ так волнуется? Разве может что-то помешать такому исполину выполнить свою задачу?

   – Кира! – громко оповестила о своем приходе запыхавшаяся Нирэ. Сегодня ее голову украшала мальчишеская стрижка каштанового цвета. Отличный вариант – подруга выглядела лет на пять моложе. – Фух, я уже думала, что опоздаю.

   – А где дети? – взволнованно спросила Кира.

   – Знаешь, – на мгновение замешкалась с ответом Нирэ, – я все-таки решила, что это прощание не принесет тебе ничего хорошего. Пока они не смогут смотреть на тебя, как ты бы того хотела.

   – Нирэ! – зашипела Кира. – Я же просила тебя!

   – Милая, зачем лишний раз рвать себе сердце? Тебе предстоит долгий путь. Да и они пусть остаются спокойными. – В карих глазах отражалось искреннее сопереживание.

      Конечно, Нирэ была права, но как же хотелось напоследок взглянуть на любимые мордашки.

   – Не расстраивайся, – подруга нежно потрепала за плечо, – ты скоро вернешься. А когда Цианея приблизится к Земле, дашь знать – я восстановлю их чувства к тебе. Представляешь, как будет здорово увидеть Митьку и Дашку, которые с визгом побегут навстречу?!

   – Да, – улыбнулась Кира, стараясь сосредоточиться на предстоящем путешествии. Но как же сложно чем-то потеснить мысли о детях.

   – Знаешь, а тебе идет конский хвост на макушке, да и этот комбинезон, – подмигнула Нирэ и стала медленно обходить Киру, внимательно оглядывая каждую складочку на серебристо-серой одежде.

   – Шикарно! В облипочку. Интересно, кто это у астронавтов конструктором одежды работает? Надо будет заказать себе такой же. Но чуточку попозже. Сперва похудею.

   – Брось, подумаешь, пару лишних кило прибавила – они тебя ничуть не портят. Да и эта стрижка тебе лет пять так точно убавляет.

   – Прям, пару кило. Но за комплимент спасибо. Мой шеф тоже считает меня неотразимой, – мечтательно закатила карие глазки подруга.

   – Ох, ну когда же ты с ним…

   – Перестань, ты же знаешь, что он женат!

   – Но.

   – Никаких «но»! – рассвирепела Нирэ, выдавая себя с потрохами. Вновь поплетшись на поводу благоразумия, Кира нехотя решила оставить эту тему на потом. С известных пор в ней поселилась глубокая убежденность, что подруга куда успешнее сумела бы устроить свою семейную жизнь самостоятельно, нежели прибегая к помощи вездесущего робота-генетика. Впрочем, ладно. Вот вернется Кира с Птолемеи, переполненная любовью к мужу, тогда Нирэ в ответ и крыть станет нечем.

   – Кира, давай заканчивай! Вылет через пять минут! – отданную из недр корабля команду произнес очень низкий женский голос.

   – Иду! – парировала Кира.

   – Как тебе Оса? – хитро сощурившись, Нирэ подбородком указала в сторону корабля. Память незамедлительно предоставила недавнее знакомство с хозяйкой Цианеи, бывалой космонавткой, знавшей если не всю вселенную, то большую ее часть как свои пять пальцев. Военная в прошлом, свободолюбивая Оса сегодня полностью отказалась от судьбы подчиненной. Но вот избавиться от специфических замашек служивой ей не удалось. Резковатая, дисциплинированная дама во всем привыкла полагаться на себя и четко знала, что в ее силах. Однако границы собственных возможностей Оса постоянно без устали расширяла. Примером тому, как раз являлся предстоящий полет. Капитанше никогда еще не приходилось бывать на Птолемее. В военной базе эта планета фигурировала как довольно мирное человеческое обиталище. Но развитие местной цивилизации настолько отставало от Земной, что Птолемея ее не сильно интересовала. В отличие, к примеру, от Медузы Горгоны. Одно только название которой говорило само за себя.

      Оса имела страсть не только к космическим путешествиям, она также уважала деньги, в которых сейчас особенно нуждалась. Ведь ее любовь к просторам вселенной и обслуживание собственного звездолета требовали немалых затрат. Первоначально заломленная цена за полет на Птолемею сильно возмутила Киру. Но Оса, хоть и неохотно, все же пошла на уступки, вероятно из-за полного отсутствия клиентуры – и женщины сумели договориться. Хотя предстоящее путешествие все равно стоило Кире бабушкиного наследства: бриллиантового колье, когда-то подаренного театральной приме президентом Франции.

   – Ну… она очень харизматична, – уклончиво протянула Кира, не желая сознаваться в робости, которую испытывала в обществе хозяйки звездолета. Странно, а ведь Оса их ровесница. Так почему же Кира ощущает себя в ее присутствии школьницей? Нирэ понимающе кивнула.

   – Зато она свозит тебя на Птолемею и вернет обратно в целости и сохранности. Главное, не давай ей спуску.

   Кира не сомневалась, что выполнить пожелание Нирэ практически невозможно.

   – Слушай, а почему ее называют Осой?

   – О-о-о, это интересная история, – загадочно заулыбалась Нирэ, помолодев еще лет на пять. – Спроси ее сама. Будет чем время в полете занять. – Хитро подмигнула подруга.

   – А, Нирэ. Привет, – Оса с ловкостью кошки выбралась из корабля. Ее атлетическую фигуру тоже покрывал серебристый комбинезон. Но в отличие от того, что был на Кире, этот словно намеренно скрывал все женские достоинства. Отчего и так довольно узкие бедра казались еще уже, а плечи выглядели по-мужски широкими. Мельком взглянув на область, где должна была задорно торчать грудь, Нирэ поморщилась. Кира про себя только порадовалась. Неужели кто-то еще на этом свете, кроме нее, способен оскорбить тонкий вкус подруги.

   – Что это ты с собой опять сделала? – в свою очередь Оса скривилась при виде нового образа Нирэ так, словно та, как минимум, изменила себе форму носа. Нирэ оглядела свой сиреневый костюм, состоящий из топа и шорт, словно случайно могла посадить где-нибудь пятно.

   – Неудивительно, если ты последний раз покупала себе носовой платок в тысяча сотом году до нашей эры, – фыркнула Нирэ.

   Оса только шире улыбнулась, обнажив крупные белые зубы.

   – Что ж, наверное, пора прощаться? – пролепетала Кира.

   Оса почесала затылок под черной тугой косой и кивнула.

   – Пойду еще кое-что проверю. А ты не тяни. Пока, Нирэ, – бросила хозяйка корабля и вновь скрылась в глубине Цианеи. Нирэ молча проводила Осу недовольным взглядом:

   – Вот ведь где гадость! Сочувствую ее будущему мужу. Не видать ему ухоженной женской красоты. Одни мускулы чего только стоят! Правда, она сможет его в буквальном смысле на руках носить.

   – Каждому свое, – дипломатично высказалась Кира.

   – Ладно, давай прощаться, – Нирэ неожиданно заключила ее в объятья и подозрительно хрипло пробормотала, – береги себя.

   – Обязательно, – пообещала Кира, стараясь подавить ком горечи, незванно подкативший к горлу. Женщины отстранились друг от друга – и Кира в мгновение ока вскочила на корабль, не уступив в проворности Осе. Включился двигатель – Цианея задрожала.

   Космопорт наполнился механическим ревом.

   – Да! Я хочу, чтобы ты знала: до твоего возвращения дети поживут у меня! Со мной им будет лучше, чем в приюте! – закричала Нирэ, маша рукой на прощание.

   – Спасибо! – успела ответить Кира прежде, чем плотные металлические лепестки скрыли подругу и космопорт.

***

   Кира смутно помнила, как Цианея пробуравила все слои земной атмосферы и вырвалась в открытый космос. Все это время ее голову занимали мысли о детях. После сообщения Нирэ, она как в тумане добралась до своего места рядом с капитанским мостиком. Довольно долго Оса делала вид, что полностью поглощена управлением звездолета. И только, когда притворяться уже не осталось сил, она, молча, протянула своей пассажирке слегка замызганный машинным маслом платок. Только в этот миг Кира с удивлением обнаружила, что лицо мокрое от слез. Она кивнула в знак благодарности и уткнулась в лоскут ткани. Исходивший от него резковатый технический запах вернул в реальность. Кира постаралась отпустить грустные мысли и лишний раз напомнила себе о том, ради чего все это затеяла. Может быть, все-таки и ей стоило притупить любовь к детям? Нет, конечно, нет. Ведь цель тогда потеряла бы всякий смысл.

   – Ну? Успокоилась? – уточнила Оса, не сводя желто-карих глаз со своей пассажирки.

   Кира вновь ограничилась кивком, боясь, что голос может подвести.

   – Не стоит так переживать. Тут делов-то: рукой подать до Птолемеи и вернуться обратно, – неуклюже утешила капитанша.

      Кира протянула влажный от слез платок хозяйке. Оса только отмахнулась, мол, оставь себе, как пить дать, еще пригодится.

   – Спасибо.

      Повисло молчание. Взгляд Киры невольно скользнул на приборную доску. Согласно показаниям Цианея двигалась порывисто, полностью имитируя характерное плавание полярной медузы. Однако в реалии этого совсем не ощущалось. Кира огляделась. Ей приходилось бывать на звездолетах вместе с мужем, но дальше космопорта они никогда ее не уносили. Интерьер Цианеи мало чем отличался: относительно небольшая полусферическая двухместная кабина, как снаружи, так и изнутри сплошь состояла из гладких металлических поверхностей. Пара черных кресел перед гигантским смотровым стеклом, крохотный серебристый столик между ними и обширная приборная доска. Вот уж где было на что подивиться. Сотни мигающих и постоянно светящихся лампочек всех цветов и размеров. Куча диаграмм и графиков, одни из которых горели всегда, другие неустанно разворачивались по-новому. Какие-то кнопки, рычаги, стрелки.

   – И как только ты справляешься с такой махиной?

      Оса вздохнула с явным облегчением – по всем показателям Ниагарский водопад пассажирки высох:

   – Да тут не так все сложно. Было бы желание.

      Минуту-другую Кира не сводила внимательного взгляда с красивого профиля метиски. Миндалевидные глаза буравят пространство, распахнувшееся перед пытливыми путешественниками. Пухлые губы над волевым подбородком чуть сжаты от напряжения. Крылья слегка приплюснутого носа вздрагивают, бесшумно втягивая воздух. Почему-то Кире было страшно даже представить это лицо в гневе.

   – Оса, – прозвучало нерешительное обращение.

   – Да? – не отрываясь от мерцающей доски, откликнулась капитанша.

   – А как ты получила это прозвище?

      Хозяйка звездолета вдруг замерла и медленно перевела взгляд на Киру. Пассажирка с трудом удержалась, чтобы не сползти под кресло.

   – Э-э-э, я что-то не так сказала? – пролепетала она, несознательно приложив ладонь к основанию шеи.

   – Да нет, – не мигая, ответила Оса.

   – Если тебе не хочется, можешь не рассказывать, – запинаясь, поспешила себе на выручку Кира, произнося все это скорее серебристому полу, нежели смугловатому лицу.

   – Ладно, чего уж там, – расслабила плечи хозяйка корабля, словно так и не сумев обнаружить никакого подвоха. – Я уже настолько срослась с этим прозвищем, что забыла свое настоящее имя.

      Кира потерла родинку на щеке и позволила себе немного расслабиться, откинувшись на спинку кресла. Оса тискала кнопки на приборной доске, словно набирая какую-то замысловатую комбинацию, пока не пробудила ото сна электронный мозг Цианеи.

   – Автопилот успешно принял управление. Корабль следует заданному курсу. Спасибо.

      Капитанша оставила панель в покое и развернулась к пассажирке. На ее довольном лице читалась готовность поделиться историей своего прозвища.

   – Может, сделать кофе или чай? – предложила Кира. Должна же и она быть хоть мало-мальски полезной. Да и куда приятнее слушать историю, которая, судя по всему, обещала действительно оказаться интересной, наслаждаясь ароматным напитком. Двойное удовольствие. Прямо как дома. Кира мигом прогнала, уже постучавшуюся в душу тоску, словно дежурившую у входа. По крайней мере, не будет так ощущаться враждебность космоса. Она недоверчиво покосилась в окно, за которым распростерлось темное пространство, подмигивающее своими неисчислимыми глазами-звездами.

      Странно, но привычной боязни высоты она сейчас не испытывала. Ни тошнотворного кома в горле, ни колотящегося сердца, ни головокружения, ни даже липкого холодного пота на ладонях. Сначала Кира подумала, что неприятные симптомы ее миновали из-за горьких раздумий. Но и теперь, когда она уже пришла в себя – признаки акрофобии так и не обозначились. Странно… Но просто замечательно, что хотя бы этот недуг не добавит неприятностей в и без того забитую до отказа копилку.

   – Кофе? Чай? – Оса поморщилась. – Под такие воспоминания не грех и подарок старого приятеля отведать. А эти сцули, то есть эти напитки пусть подождут более прозаичного настроя.

      Капитанша дернула на своем кресле рычажок – подлокотник откинул крышку, бесстыдно обнажив нишу, уставленную всякого рода бутылками.

   – Мой мини-бар, – улыбнулась Оса, вытащив затейливый глиняный сосуд.

   – Что это? – насторожилась Кира.

   – О-о это шикарная вещица, – пояснила расплывшаяся в довольной улыбке Оса, уже разливая по стеклянным кружкам кобальтовую жидкость. Кира не сводила недоверчивого взгляда со странного напитка, струящегося в прозрачную посуду. – Тебе понравится. Отменно заволакивает мозги.

   – Это спиртное?

   – Догадлива, – хохотнула Оса.

   – Я всегда считала, что капитанам нельзя пить, когда корабль уже в воздухе, – засомневалась Кира.

   – Мы не в воздухе. Давай, за успех кампании! – хозяйка корабля звонко чиркнула стенкой своей кружки о Кирину, залпом осушила стеклянный сосуд и громко вернула его на место. – Отменное пойло! Ну, давай, чего ждешь?

      Кира покрутила кружку в руках, неуверенно разглядывая темно-синее содержимое. В конце концов тост того стоил – и она все-таки последовала примеру капитанши. Жидкость обожгла горло и медленно поползла по пищеводу. Кира закашлялась.

   – Да, ну и попутчица мне досталась, – хмыкнула Оса и налила себе еще. – Я так понимаю, ты уже закончила свое знакомство с неизвестными спиртными напитками?

      Кира, все еще задыхаясь от кашля, замахала руками на глиняную бутыль так, словно та в любое мгновение могла насильно вылить ей в рот свое содержимое.

   – Так я и думала, – подтвердила капитанша и снова осушала кружку. – Между прочим, этот напиток не раз спасал наши шкуры на Тарколе.

   – Тарколе? – выдавила Кира, не выдержав очередного натиска удушающего кашля. Оса смачно похлопала пассажирку по спине и налила в ее кружку воды. Пассажирка тут же припала к живительной влаге. Судорога исчезла.

   – Да, Тарколе. Но и не только на ней. На многих планетах. Во всяком случае, все те, на которых я побывала, враждебны к нашему собрату. Просто так они своего не отдадут, – взор Осы застелило пеленой воспоминаний. – Особенно Таркола. И это пойло нередко становилось лекарством от многих болезней: одиночества, горьких воспоминаний. Но, самое главное, оно помогало притуплять страх. Нет, не так. Оно помогало побороть панический ужас. Не полностью. Но все же лучше, чем самые последние достижения, действие которых зачастую заканчивалось в самый неподходящий момент. Много моих братьев нашло упокоение на Тарколе. Почти весь отряд остался там.

   – А что это за планета? – несмело поинтересовалась Кира.

   – Таркола – одна из ближайших экзопланет земного типа, идеально подходящая для жизни людей. Прекрасный климат, пресная вода, воздух, богатый кислородом. Не планета, а рай для человека. За исключением одной маленькой детальки… – Оса почесала отнюдь не женской толщины шею и снова отхлебнула из кружки. В предвкушении пояснения Кира даже забыла, что нужно дышать. – Она населена гигантскими насекомыми. Трехметровые пауки с прочной, как канат, и цепкой, как репейник, паутиной, распростертой на десятки метров, в которой путалась даже тяжелая бронетехника. Муравьи размером с упитанную корову, длинными колониями возвращающиеся в свои насыпные дома, напоминающие горы. Стрекозы, вес которых с трудом бы выдержал одноместный вертолет. Короче, Таркола – обитель монстров, жаждущих набить свое ненасытное брюхо. Для них человек не более чем нежный десерт.

      Правительство и ученые решили, что несколько отрядов, вооруженные до зубов в кратчайшие сроки очистят эту планету от многоногих хозяев и через пару лет там можно будет основать несколько наших колоний, а затем и вовсе превратить во вторую Землю. Конечно, это куда лучше использования газа, который наносит серьезный урон окружающей среде. Не нужно ждать десятилетия, пока природа хоть немного оправится – и воздух станет снова пригодным для жизни человека.

      Вот нас и снарядили. Шесть отменно вымуштрованных отрядов, подготовленных по самых передовым методикам, оснащенных результатами последних технических разработок. Всего три сотни человек. Но какие три сотни! По расчетам этого должно было хватить для очистки планеты в двадцать раз меньше Земли. С колониальными насекомыми типа муравьев, пчел, термитов мы справились легко. Достаточно было уничтожить королеву. Пауки, богомолы тоже не составили особой трудности. Но появились осы. Огромные твари, умеющие летать и способные выживать в одиночку. Они откладывали личинки прямо в наших солдат…

      Оса сглотнула и замолчала. Потянулась к глиняной бутылке. Разгоряченная рассказом Кира пододвинула свою кружку. Капитанша кривовато усмехнулась, но вслух ничего не произнесла.

   – Не чокаясь, – она приподняла свою кружку. – В память о павших на Тарколе.

      Кира поддержала тост – и женщины выпили до дна. Оса продолжила рассказывать:

   – Нас оставалось всего двадцать, когда очистка подходила к концу. Все приборы показывали, что планета освобождена. Ни одного признака, что хотя бы одно яйцо, личинка и уж тем более взрослая особь этих монстров оставались живы. Но… Как оказалось, приборы ошиблись. Не знаю, где прятались эти твари, но мы их недооценили.

      Целое полчище полосатых чудовищ внезапно атаковало наш лагерь. Пятеро погибли, не успев толком оказать сопротивление. Еще в восьмерых осы успели отложить яйца. Перебить всех тварей было просто невозможно. Мы сражались скорее по наитию. Просто, потому что привыкли. Просто, ради того, чтобы как можно больше этих монстров унести с собой на тот свет. Мы бились изо всех сил, пока я не разглядела самую крупную осу с двумя жалами. Она держалась в стороне, наблюдая за происходящим. Словно султан в тылу своего войска. Это и был их предводитель. Я убила ее! Уничтожила эту тварь. После этого горстка наших, оставшихся в живых, сумела окончательно разделаться с бестолково мечущимися полосатыми гигантами.

      Кире показалось странным, что Оса позволила прикипеть к себе этому прозвищу. Ведь эти насекомые убили столько людей, со многими из которых капитанша наверняка дружила. Куда логичнее было возненавидеть убийцу-насекомого и все, что с ним связано. А, может, даже стереть эти страшные воспоминания. Оса словно услышала мысли спутницы и пояснила:

   – Мои предки верили, что убивший из ненависти обязательно поплатится перед богами. Чтобы избежать вечных мук, он должен обмануть всевидящего, присвоив себе имя убитого. В нашей резервации до сих пор чтят этот обычай.

   – А что стало с Тарколой? – прохрипела Кира.

   – Ее все-таки обработали газом, чтобы наверняка истребить этих гадов.

      Кира опустила глаза. Вот где истинный героизм. Столько людей отдали свои жизни ради процветания населения Земли. Ради светлого будущего своих потомков. Кира шмыгнула носом.

   – Эй, ты же не собираешься снова открывать свой портативный водопад? – Оса смотрела на пассажирку в упор. – Иначе у меня от твоей сырости корабль проржавеет.

      Кира замотала головой, ощущая, как дерет горло знакомый ком. Капитанша, выжидательно косясь на спутницу, налила в стаканы еще немного горячительного напитка. Женщины отпили.

   – Это просто ужасно, – горько подытожила пассажирка, все-таки уняв подступившие слезы. И почему Нирэ улыбалась так, словно история должна была оказаться милой и забавной?

   – Да ладно тебе! – капитанша хлопнула спутницу по спине и звучно расхохоталась. Кира недоуменно уставилась на хозяйку корабля, что уже вошла в заливистый раж и похлопывала себя по бедрам. «Неужели истерика?» – предположила Кира, сама она не видела в рассказанном ничего смешного. Похоже, Оса так и не сумела смириться с чудовищной потерей. Наверное, ей все же было бы лучше притупить эти воспоминания.

   – Попалась?! Все попадаются! – не могла успокоиться капитанша. – Ви-видела бы ты свою мину! Ты даже Нирэ с ее ду-дурацкой лысиной обошла!

   – О чем ты?

   – Да я пошутила! – капитанша самую малость сбавила обороты хохота, но все еще от него сотрясаясь. – История моего прозвища намного прозаичнее.

      Кира поняла, что расплывается в глупой улыбке. Грусть, как рукой, сняло. Нутро не смогло противостоять заразительному смеху Осы – и она тоже рассмеялась. Надо же, купилась, как школьница!

   – Ну, ты даешь! – Кира смеялась заливисто, тесня все недавние страхи и грустные мысли. Отличная смехотерапия.

      Наконец, женщины успокоились. Оса разлила остатки напитка по кружкам.

   – Вот теперь за знакомство! Мой папаша всегда говорил: хочешь узнать человека – подшути над ним.

      Женщины чокнулись и осушили кружки.

   – А ты расскажешь мне настоящую историю?

   – Да там ничего такого интересного. Еще на заре моего обучения снайперскому делу вышел спор: я должна была снять осу с плеча полковника.

   – Снять? – не поняла Кира.

   – Ну, с помощью винтовки, – пояснила капитанша.

   – Сняла?

   – Ага, – усмехнулась хозяйка корабля.

   – А что выиграла? – поинтересовалась Кира.

   – Банку тушенки, дюжину нарядов вне очереди и прозвище Оса.

ГЛАВА 7

– Внимание! Внимание! – объявил электронным голосом автопилот. – Корабль приближается к опасной зоне!

      Оса обернулась к панели управления.

   – Внимание! Внимание! Корабль приближается к опасной зоне!

   – Твою мать! – ругнулась капитанша, отставила кружку и вывела голографическое изображение Цианеи. Миниатюрный звездолет стремительно рывками приближался к пространству, сплошь усеянному какими-то комками разной величины и формы.

   – Что такое? – испугалась Кира, заметив волнение Осы.

   – Внимание! Внимание! Измените курс корабля! Измените… – хладнокровно предупреждал автопилот.

   – Заткнись! – Оса опустила рычаг на панели управления, не позволив договорить электронному голосу. – Какого хрена ты так поздно заметил опасность? Кира, пристегнись! – рявкнула капитанша. – Сейчас будет трясти!

      Пассажирка попыталась поставить стаканы и пустую бутылку так, чтобы те не разбились.

   – Какого черта ты делаешь?! – заорала Оса. – Пристегнись!!!

   – Ты можешь объяснить, что происходит? – спросила Кира, спешно повинуясь приказу.

   – Цианея слишком близко подошла к метеоритной зоне. Нужно развернуть корабль, иначе нам не поздоровится!

      Бутылка и стаканы мелко задрожали, запрыгали, а затем и вовсе съехали на пол, разбившись на множество осколков. Стены загрохотали, словно снаружи в них барабанили гигантскими кулачищами великаны. Цианея дернулась и, истошно заскрипев, накренилась.

   – Давай! Давай разворачивайся, ржавая консервная банка! – орала Оса, изо всех сил выкручивая какие-то рычаги. Кира заметила, как перед самым носом корабля из темной пучины выросли тысячи парящих камней. Некоторые из них своими размерами не превышали кулак, другие – футбольный мяч. Но были и такие, рядом с которыми даже Цианея казалась не более чем хлебной крошкой.

      Корабль недовольно загрохотал, но все же покорился хозяйке и развернулся. А затем, будто ничего и не случилось, принялся снова безмятежно буравить пространство.

   – Пронесло, – оповестила Оса, стирая со смуглого лба выступившие бисеринки пота. – Не пойму, с чего вдруг ни один из поисковиков не зафиксировал такое обширное метеоритное поле. Да и вообще что-то не припомню данных о нем в этом месте.

      Капитанша развернула голографическую карту и какое-то время внимательно ее изучала:

   – Так и есть. Никаких сведений.

      Вдруг раздался металлический лязг такой силы, что барабанные перепонки угрожающе натянулись. Кира и Оса как по команде прижали ладони к ушам. Стало темно. Панель управления вздрогнула, словно в предсмертной судороге, и потухла.

   – Что это? – испуганно спросила Кира, отняв ладони от ушей вслед за капитаншей. Дикий скрежет больше не повторялся. Оса напряженно вглядывалась в единственный источник света – лобовое стекло. Какой-то силуэт с неимоверной скоростью мелькнул и скрылся, словно его и не было. Следом еще два.

   – Загонщицы! – ахнула хозяйка звездолета. Кира испугалась еще сильнее, ведь в ней до недавнего момента жила основательная уверенность, что капитаншу ничто не способно устрашить.

   – Кто такие загонщицы? – на грани истерики попыталась уточнить пассажирка, наблюдая, как Оса с остервенением жмет на кнопки, водит по сенсорному экрану, дергает рычаги.

   – Ну, давай же! – просила капитанша. Но Цианея хранила тишину. Двигатели не подавали признаков жизни. – Черт! Черт! Черт!

   – Странно… – Кира, не мигая, вглядывалась в окно. – Такое ощущение, что корабль движется.

   – Вот именно! Движется! Они нас поймали! – басила Оса.

   – Кто? Загонщицы?

   – Да! Черт! Черт! Давай же! – капитанша словно собиралась выкрутить рычаги с корнем. – Надо же было так попасться!

   – Но кто они такие? – повторила вопрос пассажирка. Оса, наконец, оставила безрезультатные попытки оживить корабль и встала:

   – Пойдем, покажу.

      Кира отстегнула ремни безопасности и последовала за хозяйкой Цианеи. Женщины спешно покинули кабину и вышли в длинный коридор. Его пронизывали призрачные световые лучи, падающие сквозь многочисленные иллюминаторы, выстроившиеся в два ряда по круглым стенам. Время от времени отдельные окна смыкались, будто кто-то закрывал их снаружи.

   – Смотри, – Оса указывала в один из иллюминаторов. Кира осторожно подошла к нему почти вплотную и опасливо заглянула.

      Вокруг Цианеи носились человеческие фигуры, облаченные в черные комбинезоны с изумрудным отливом. Их головы прятались под круглыми, словно аквариумы, шлемами, не позволявшими разглядеть лица. Лишь характерные движения выдавали, кто именно скрывается под мешковатыми скафандрами.

   – Женщины?

   – А я тебе о чем твержу! Загонщицы!

   – Но что им нужно? – Кира слышала от Вика о пиратах, но она всегда представляла себе как минимум один корабль соразмерный Цианее. Здесь же десятки одиночных наездниц летали на странных штуковинах, сильно напоминавших безнадежно устаревшие метлы. Хотя, может, звездолет притаился где-нибудь поблизости? – Им нужна Цианея? – несмело предположила пассажирка.

   – И мы вместе с ней.

   – Мы? – Киру потрясло известие. В голове тут же замелькали ужасающие кадры из познавательных документальных хроник о каннибалах, мучителях, изуверах с других планет. – Но зачем?

   – Точно я не знаю. Еще никому не удавалось добровольно попасть на Амазонию.

   – Амазонию?

   – Да. Это земляне дали ей такое название. Согласно тем скудным данным, которыми мы обладаем, эта планета населена исключительно женщинами. Хотя никому неизвестно, где именно она находится.

   – Хм, как же они тогда размножаются?

      Оса пожала плечами:

   – Бытует мнение, что загонщицы обладают сильно развитым ментальным воздействием. Они способны общаться, не произнося вслух ни одного слова, создавать абсолютные иллюзии, не ограничивающиеся только зрительными образами и прочее. Одно известно наверняка, – Кира с надеждой уставилась на капитаншу. – Никто и никогда с Амазонии не возвращался. Хотя они уволокли к себе достаточно землян вместе с их кораблями.

   – И ты так спокойно об этом говоришь? – в голосе Киры прорезались истерические нотки. Ну, конечно, Оса ведь бывшая военная! А бывших военных не бывает!

   – Спокойно. Они нас пока еще не схватили. Просто так мы им не дадимся, поверь. У меня спрятана пара фокусов под корсажем. – Оса кровожадно улыбнулась. – Пошли. Думаю, что некоторое время в запасе у нас имеется.

   Хозяйка Цианеи устремилась в хвост корабля. Кира не отставала ни на полшага; внутри все клокотало. Где-то в глубине сознания пробудились любимые образы близких людей, наказ мужа беречь себя, беречь детей. Нет, только не сейчас! Она неимоверным усилием воли загнала воспоминания обратно в подсознание.

   – Держи! – Оса бесцеремонно вернула пассажирку в действительность.

   – Это что? Оружие? – Кира бестолково разглядывала сунутый ей в руки не то автомат, не то пулемет, не то винтовку.

   – А ты думала, мы в преддверии дорогих гостей марафет наведем да стол накроем? Не дури, Кира! Конечно, оружие.

   – Но я ведь не умею им пользоваться, – пролепетала спутница, ощущая, как врученный ей ствол с каждой секундой становится все тяжелее.

   – Надеюсь, тебе и не придется, – ответила хозяйка звездолета, успевшая замаскироваться под передвижной оружейный магазин. – Однако если все-таки выбора не останется, то просто наводишь на мишень и спускаешь курок. Да, не забудь снять с предохранителя. Он вот тут.

      На мишень? О, Господи! Неужели ей придется убить человека?

   – Как это хоть называется? – хныкнула Кира, грозясь в любое мгновение впасть в панику.

   – Вот только без этого, – уловила тревожные нотки в голосе спутницы Оса. – Это называется автомат. Отличная штука. Не раз выручала меня из безвыходных передряг. Даже ментальность этих инопланетных дамочек вряд ли устоит перед его натиском. Так, а вот это спрячь за берцем.

   Кира дрожащими руками засунула ножик в правый ботинок.

   – Ну, а вот это спрячь в потайном кармане на воротнике.

   – Это еще что такое? – пассажирка спросила скорее по наитию, из последних сил надеясь, что врученная пилюля совсем не для того, о чем она подумала.

   – Никто не знает, что нас ждет. Лучше это, чем… – Оса смолкла, многозначительно посмотрев пассажирке в глаза. – Короче, достаточно лишь прикусить – мучиться не будешь.

   – А мы не можем просто подождать? Вдруг они полетают-полетают и оставят нас в покое?

      Капитанша посмотрела на Киру как на умалишенную. Что ж, она как раз ощущала себя на грани нервного срыва.

   – Не оставят. Они уже вскрывают входные сегменты. Слышишь гудение? А их тут ждет маленький сюрпрайз! – Кира отшатнулась – лицо Осы светилось кровожадностью. Капитанша установила последний баллон и отстранилась с таким довольным видом, словно только что закончила завязывать бант на подарочной коробке.

   – Что это?

   – Тебе не кажется, что ты вернулась в возраст почемучки? – почти что пропела Оса. – Это небольшой фейерверк для наших гостий. Они откроют – и БУУМ!

   – Господи! Господи! Зачем я вообще все это затеяла? – дыхание так участилось, что Кире показалось: она сейчас задохнется.

   – Не кипиши! – отрезвила пассажирку Оса. И тут же миндалевидные глаза стали медленно округляться и разрастаться до невероятных размеров.

   – Что случилось? – завизжала Кира, испугавшись еще больше, если это вообще было возможно. Но ответом стал алый луч света, протиснувшийся между входными сегментами. – А-а-а! Оса! Они же сейчас сюда ворвутся!!!

   – Бежим!

      Женщины бросились обратно в кабину. Капитанша вручную опустила полусферическую прозрачную защиту из суперпрочного пластика, продублировав стены и потолок. Затем уселась в свое кресло, нацелив дуло на предполагаемое место входа. Ее пояс украшали гранаты, нога готова была в нужный момент нажать на педаль, по всей видимости, тоже оружие. Весь вид Осы, воинственный и готовый к встрече с самым страшным, должен был успокоить Киру, вселить хоть чуточку храбрости. Но ей сделалось еще жутче: столкновения явно избежать не удастся.

   – Не дрейфь! Не из таких передряг сухими выходили. Спрячься за свое кресло и сиди тихо, чтобы ни произошло. Может тебе повезет – и ты свяжешься с Землей.

   – Но ведь приборы не работают! – пропищала откуда-то из-под кресла Кира.

   – Будем надеяться: они поверят, что я – единственный пассажир на Цианее.

   – Нет, Оса! – возмутилась Кира, догадавшись, к чему ведет капитанша. – Нет!

   – Тихо! Дослушай! – рявкнула хозяйка корабля – пассажирка смолкла. – Если они все же заберут меня, а тебя не заметят – не выдавай себя. Улучишь момент и найдешь под приборной доской нишу – там портативный передатчик и руководство по его эксплуатации. Действуй по инструкции – и свяжись с Землей. Так ты намного больше мне поможешь. Поняла?

      Кира еле заметно кивнула.

   – ПОНЯЛА?!

   – Да, – пискнула пассажирка из своего укрытия. В это же мгновение стена угрожающе зашипела.

   – Ну?! Давайте! Милости, просим! – взвела курок Оса. Кира судорожно сглотнула. Происходящее чудилось дурным сном, против которого все прежние проблемы показались ничего не значащими пылинками. Многое бы она сейчас отдала за то, чтобы оказаться с Виком в одной постели. Черт, в их супружеской постели! Сердце сползло по пищеводу, успешно миновало желудок и нашло укромное местечко в одной из пяток и, съежившись, забилось еще чаще.

      Долго ждать не пришлось – уже в следующий миг алый луч разрезал металлическую защиту, словно масло. Оса среагировала мгновенно: вырвала чеку и метнула гранату в образовавшийся зев. Следом еще одну и еще, пока ее пояс совсем ни опустел. Кира смутно подумала, что после такой бомбардировки Цианея вряд ли сможет когда-нибудь летать. Да и от загонщиц, наверняка, ничего не осталось. Однако она ошибалась. Не успел толком рассеяться дымный след, как в кабину вошли трое. Все, как на подбор, одного роста и телосложения (насколько позволяли разглядеть скафандры).

   – Получите, стервы! – словно разъяренная тигрица зарычала Оса – и ствол в ее руках заплясал как сумасшедший. Потрясенная пассажирка сжалась, стараясь сделаться как можно меньше, как можно незаметнее. – Я вас все равно достану!!!

      Кира, напуганная до смерти, с ужасом наблюдала за происходящим. Какими бы прочными ни были скафандры и шлемы загонщиц, все равно они не могли оказаться непроницаемыми для сверхскоростных пуль, вылетавших из оружия бывалой воительницы. И пусть захватчицам каким-то чудом удалось увернуться от гранат, тут их ничто не могло спасти. Кира ожидала, что металлическая защита сейчас перекрасится из серебристого в кровавый, который покажется бурым в мрачноватой полутьме.

      Время тянулось невероятно медленно. Словно претворилось из задорно журчащего ручейка в трясину, в которой развернувшиеся события стали вязнуть. Кира ждала, но заряд все никак не иссякал. Искаженное от злобы лицо Осы постепенно вытягивалось от удивления – мишени почему-то до сих пор не сползли на пол, продолжая упорно стоять. Пассажирка зажмурилась.

      Вдруг повисла тишина. Кира посмотрела на капитаншу. Та переводила ошеломленный взгляд с недвижимых фигур в зеленовато-черных скафандрах на свое верное оружие. Неужели подвело? Или какой-то шутник вместо боевых снарядов подсунул холостые? Кира тоже явственно осознавала, что что-то не так. Такой залп должен был превратить незваных гостий в месиво, которое не смогла бы укрыть даже нехватка света.

      В мгновение ока Оса перезарядила оружие и снова навела его на захватчиц, замерших у самодельного входа. Они и не думали обороняться, добровольно подставляясь под снаряды. Пулеметная очередь возобновилась. Но капитанша быстро поняла, что все повторяется.

   – Что за… а-а-а-а! – хозяйка звездолета оторвалась от кресла и взмыла в воздух. Однако даже неожиданный поворот событий не сумел выбить из рук матерой капитанши ствол. Кое-как исхитрившись, она попыталась поразить цель с нового ракурса. Бывалой воительнице и невесомость не могла стать помехой.

   – Довольно! – одна из пришелиц махнула рукой – и словно кто-то невидимый вырвал оружие у разъяренной Осы. Кира съежилась еще больше в своем ненадежном укрытии.

   – Если вы думаете, что я позволю сделать себя объектом для каких-либо опытов, вы сильно ошибаетесь, – заорала Оса, гневно барахтаясь в воздухе.

   – Мужчины есть? – проигнорировала слова беспомощно кувыркающейся капитанши загонщица.

   Оса с ненавистью и вызовом продемонстрировала вопрошающей средний палец, сопроводив его ехидным предположением:

   – Думаю, языком земных жестов вы тоже владеете?

      Женщина повернула голову в шлеме к спутнице, будто спрашивая на что-то разрешение. И за еле приметным разрешающим кивком шипящую Осу неестественно выгнуло пополам, словно сам воздух пожелал переломить ей спину. Кира зажала рот ладонью, подавив дикий вопль ужаса.

   – За каждое проявление неуважения последует наказание – боль, – пояснил тот же женский голос. Капитанша обмякла – видимо, болезненное наказание прекратилось. Иноземка опустила руку и повторила вопрос. – Мужчины есть?

   – Нет, – Оса сплюнула на пол. Очередной взмах руки скрутил пленницу. Кира ощутила на своих руках слезы. Зачем, зачем они ее мучают, ведь она ответила.

   – За каждое проявление неуважения последует наказание – боль.

   – Пошла ты! – процедила сквозь зубы обмякшая капитанша. И ее снова скрутило.

   – За каждое проявление неуважения последует наказание – боль.

      Кира твердо решила, что если пытка повторится, она сама бросится в ноги загонщиц и станет умолять их о пощаде.

   – На корабле есть еще кто-нибудь?

   – Нет, – прохрипела Оса. Даже в полутьме Кира заметила выступившие бисеринки пота на смуглом лбу.

   – Забирайте ее, – скомандовала иноземка, у которой просили позволения на пытки. Видимо, она была главной. Третья загонщица с помощью странного устройства, напоминающего соломинку, сотворила вокруг Осы нечто похожее на огромный мыльный пузырь. И с парящей внутри добычей выкатила его прочь из кабины.

   – Хороший корабль, – пресно произнесла предводительница.

   – Забирать? – безразлично отозвалась мучительница.

   – Да, – главная загонщица развернулась и уже собралась выйти из кабины. Мучительница направилась следом. Кира неслышно выдохнула – кажется, у нее появился шанс связаться с Землей.

   – Стой! Здесь есть кто-то еще! – резко остановилась загонщица, пытавшая Осу. – Я чувствую.

      Главная замерла в проеме. Киру бросило в жар, она сильнее стиснула в мелко дрожащих руках автомат.

   – Где? – пресный голос предводительницы скрасили нотки интереса. – Мужчина?

   – Нет, – словно извиняясь, произнесла мучительница и, выставив перед собой ладонь как эхолокатор, направилась к пассажирскому креслу. Ментальные воздействия! Кира не стала дожидаться, пока ее обнаружат. Она выскочила из своего убежища и открыла огонь. Однако даже мертвая хватка и отчаяние не могли справиться с воинственным пылом оружия. Ствол прыгал и трясся, неуклюже рассыпая снаряды во все стороны. Удерживать его становилось все труднее. Загонщицы не двигались.

      Кира никак не могла понять, почему они все еще живы, ведь она всей душой желает, чтобы эти иноземки устлали своими мертвыми телами пол. Под воздействием небывалого напряжения зрение обострилось и позволило разгадать секрет неприкасаемости незваных гостий. Он заключался в скафандрах. Странный черно-зеленый материал отводил пули в стороны. И все покинувшие ствол снаряды пуговками украсили металлическую защиту кабины.

      Заряд иссяк. Но злость, набухшая внутри Киры, не насытилась – и она, повинуясь кипящим эмоциям, перехватила оружие за дуло и кинулась врукопашную. Лишь бы успеть достать прикладом! Вдруг все дело в каком-нибудь поле или волнах? И скафандры против ближнего натиска бесполезны?!

      Безрассудный бросок закончился тем же, что и атака Осы. Загонщица подняла руку – Кира взлетела вверх. Еще одно шевеление кисти выдернуло и отбросило оружие. Главная подошла ближе. За сферическим шлемом невозможно было разглядеть лица. Но Кира поклялась бы, что женщина улыбалась.

   – Красивая. Сражаться не умеет, зато отчаянная. Стоит поделиться таким зрелищем с сестрами. – Кире совсем не понравилась интонация главной, будто обещавшая долгие муки перед смертью. – Забирай! – велела иноземка и вышла вон.

      Тело внезапно ощутило прохладу. Мучительница обволокла жертву радужным шаром. Его стенки размыли резкость, не позволяя видеть, что происходит снаружи. Но пузырь не только «ослеплял», он еще и изолировал внешние шумы, оставляя заключенного дрейфовать в угнетающей тишине. Кира попыталась коснуться стенки, но неведомые силы не позволили, удерживая пленницу строго в центре.

***

   Сколько прошло с момента заточения в пузырь, Кира не знала. Она потеряла счет времени. Исчезло характерное подташнивание. Руки и ноги больше не леденели. Даже голова не кружилась. Звенящая тишина и сведенная до минимума обзорность полностью отделяли от реалий происходящего. И только одна трусливая мыслишка в этой беспросветной ограниченности все чаще посещала голову. Мысль о пилюле, покоящейся в потайном карманчике. Нет! Нет! Не раскисать, черт!

      Кира толком не успела понять, что произошло. Резкое проваливание – и вот она оказалась распростертой на холодном мраморном полу. Свет больно ударил по глазам – веки инстинктивно сомкнулись. Она попыталась подняться, но ничего не получилось – телу все еще казалось, что оно летит куда-то вниз.

   – Встань! – приказал незнакомый женский голос. Кира часто-часто заморгала, сгоняя набежавшие слезы и заставляя глаза привыкнуть к свету. Затем, приложив неимоверные усилия, все-таки поднялась. Ватные ноги плохо повиновались, словно не желая мириться с чувством гравитации.

   – Хиловата, – перед более-менее адаптировавшимися глазами возникло недовольное лицо. Женщина ничем не отличалась от землянок: голова, две руки, две ноги… Вряд ли и тот минимум одежды, что слегка прикрывал великолепное тело с идеально развитой мускулатурой, прятал хвост или крылья. Да и тугая коричневая шапочка в тон мини-костюму наверняка не утаивала змей или рогов. Высокая, статная, на Земле она бы считалась одной из красивейших женщин. Вот только ее глаза казались какими-то выцветшими. Они странно и чужеродно смотрелись на прекрасном лице с совершенными чертами.

   – Тебе, не все ли равно? – равнодушно протянул другой голос. Кира узнала его! Он принадлежал той самой загонщице, что истязал Осу. Женщина обернулась и с ненавистью посмотрела на мучительницу. Иноземка не уступала красотой первой. Такое же тренированное тело, великолепные черты лица и минимум одежды: коротенькая юбочка из мелких синих клиньев, в цвет ему лиф и какая-то палка на боку (оружие?). Не было только шапочки – волосы смоляным каскадом рассыпались по плечам, а зеленые глаза, словно молодая трава в Центральном парке, не казались полинялыми от времени. – Или у тебя есть еще кто-то для третьей пары? – хмыкнула мучительница.

   – Нет, к сожалению. Иначе я никогда бы не купила ее у тебя.

   – Не хочешь – не бери, – равнодушно подытожила истязательница. – Однако бой состоится завтра помимо твоей воли, Акнек.

      Собеседница фыркнула и больно схватила Киру за плечи.

   – Ай! – возмутилась землянка, безуспешно пытаясь высвободиться из бесцеремонного тисканья.

   – Замолчи! – рявкнула Акнек и так же безапелляционно потрогала ее бедра. – Ну, что это за боец? Она же и десяти минут не выстоит! У моего кроля мышц больше!

   – Какого боя? – ошалела Кира. Что это они удумали?

   – Да… Королева пожелала присутствовать, – как бы между прочим, разглядывая собственные ногти, произнесла мучительница.

      Акнек заметно занервничала:

   – Я смотрю, Вилла, ты делаешь успехи. Если так и дальше пойдет, то ты вполне можешь переквалифицироваться из ведьмы в торговку.

   – Берешь? – на прекрасном лице Виллы заиграли желваки.

   – Место главной ведьмы тебе явно не светит! – по-видимому, нащупав больной мозоль собеседницы, Акнек вознамерилась на нем потоптаться. Говорят Данатея тебе нос утерла! Да в присутствии самой королевы!

      Вилла вспыхнула. В ее взгляде появилась такая жесткость, что Кира невольно отшатнулась. Мускулистая рука легла на край палки:

   – Думай, что говоришь, Акнек!

   – Не нужно грозить мне, девочка! – собеседница сделала шаг навстречу, и не собираясь хвататься за собственное оружие. – Мой дом удостоился пятой привилегии, когда прадед мужчины, у которого твоя мать похитила семя, еще не родился! Я готовила бойцов, когда твоя бабка еще не получила свое первое оружие!

      «Вон оно что, – подумала Кира, – по всей видимости, здешняя генная инженерия и косметология превзошли земные, только глаза и выдают возраст хозяйки».

   – Ладно, – успокоилась Вилла, отпустив край палки. Ярость в ее глазах погасла, а лицо вновь приняло безмятежный вид. – У меня больше нет ни времени, ни желания церемониться с тобой. Последний раз спрашиваю: берешь?

   – Отдай мне другую, – прошипела Акнек, указав куда-то позади Киры. Землянка обернулась и ахнула. Всего в тридцати-сорока шагах от них стояла на коленях Оса, полная покорности и не проявлявшая ни капли сопротивления.

   – Оса! – крикнула Кира и бросилась к капитанше. Неожиданно сильная рука Виллы за шкирку вернула ее на место.

   – Стоять!

   – Оса! Оса! – заверещала Кира, быстро осознав бесполезность своих попыток вырваться из стальной хватки. Но хозяйка Цианеи даже бровью не повела. – Что вы с ней сделали?!

   – Замолчи. Или ты подвергнешься наказанию, – угрожающе-монотонным голосом с ледяными нотками произнесла мучительница. Кира не сомневалась, что боль окажется достаточно сильной, чтобы принудить к безропотному подчинению. Смиренный, слишком смиренный вид коленопреклоненной Осы вселял страх. Может, ее накачали наркотиками? Кира решила не рыпаться. Пока.

   – Она не продается, – еле заметно мотнула головой Вилла.

   – Кто мог тебе предложить за нее больше чем я?! – вознегодовала Акнек.

   – Тебя это не касается. К тому же, тебе не хуже меня известно: она недостаточно красива для боя.

      Акнек побеждено кивнула и протянула Вилле маленькую синюю коробочку. Мучительница молча забрала оплату и подошла к Осе. Капитанша не среагировала, продолжая безразлично глядеть в никуда. На смуглом лице не дрогнул ни один мускул, даже когда ее рывком подняли с колен и ощутимым толчком палки заставили идти. Словно сомнамбула Оса последовала за Виллой.

      Раздался щелчок. Что-то стиснуло запястья. Кира посмотрела на свои руки: их сковали изящные золотистые браслеты, соединенные между собой короткой цепью. Пленница. Теперь она пленница. Перед глазами проплыли образы мужа, детей, Нирэ… Нет, она обязательно выберется отсюда! Она найдет возможность! Рука, потянув за собой другую, коснулась родинки на щеке.

   – Ну? Чего стала? Шагай, давай! – болезненный толчок помеж лопаток заставил двигаться в сторону, противоположную той, где скрылись Вилла и Оса.

   – Куда вы меня ведете? – спросила Кира.

   – Разве тебе давали слово? – возмутилась Акнек. Толчок повторился. – Иди!

ГЛАВА 8

   Они двигались длинными широкими коридорами с высокими потолками. Прекрасные стены из белого, красного и черного мрамора, многочисленные колонны, витиеватые пилястры, великолепные статуи и бюсты дивных женщин. Нельзя было не признать – местные архитекторы и зодчие обладали редкой фантазией. Интересно, все это построили тоже женщины? Но даже бесподобный талант и искуснейшее исполнение не могли оживить холодного камня. Невольно вспомнился хилый тис, украшавший экстерьер любимого кафе, Центральный парк и Дикие Пляжи.

   – Туда, – махнула рукой Акнек в сторону невысокого коричневого портшеза, с изображением красноглазого белого кроля. По четырем углам переносного ящика стояли женщины. Они почти не отличались друг от друга, словно близняшки, одетые на манер Акнек и Виллы, только несколько проще. Наверное, служанки. Сначала Кира лишь подивилась силищи этих женщин, которые со скучающим видом удерживали на весу, по всей видимости, довольно тяжелый портшез. Но при более детальном рассмотрении все стало на свои места: их мышцы не казались напряженными, а кисти свободно покоились на крученых жердях, отнюдь не анатомической формы. Завидев Акнек, женщины встрепенулись – и выражение их лиц из скучающего превратилось в фанатично-влюбленное. А молоденькая красавица с желтыми раскосыми глазами так и вовсе бросилась ниц перед хозяйкой и принялась целовать ее пальцы, выглядывавшие из-под ремешков высоких открытых сандалий. Кира скривилась от странного подобострастного проявления не то верности, не то чувств. Акнек аккуратно отпихнула служанку ногой и подождала пока та подползет и подставит спину в качестве ступеньки. У землянки чуть глаза не вылезли из орбит, когда она заметила, что молоденькая служанка выполняет долг с видом наивысшего блаженства. Хозяйка грациозно взобралась в портшез и скрылась за тонкой алой занавесью.

   – Она пойдет сзади, – раздался голос Акнек. – Пристегни, ее Милада.

      Молоденькая девушка вскочила на ноги и с радостью бросилась выполнять приказ. Остальные женщины поглядывали на нее с нескрываемой ревностью, но молчали. Милада вернулась на свое место (справа от Киры) и повернула золотистый рычаг в виде кроля, миниатюрной копии рисунка, отображенного на стенках передвижного ящика. Затем, подобно прочим служанкам положила ладонь на крученую жердь. С негромким гулом портшез поплыл вперед, вынуждая пленницу следовать за ним.

      Кира оглядывалась по сторонам. Пейзажи почти не отличались друг от друга: закрытые мраморные коридоры сменили такие же каменные улицы, отделенные от лазурного неба стеклом. Но ни травинки, ни даже малейшего намека на зелень тут не существовало. Только холодные изваяния и бесчисленные колонны. Редкие прохожие, коими были исключительно женщины, тоже носили коротенькие юбочки и лифы. В основном серых тонов, но иногда попадались и иных оттенков. Кира догадалась, что цветами обозначались определенные ранги. И, видимо, чем ниже оказывалось сословие, тем «серее» была одежда. Пару раз встретились похожие портшезы. Но на них изображение кроля заменяла то змея, то кошка, то иная живность.

   – Эй, Милада, – тихонько позвала Кира, быстро устав от безжизненных здешних видов. Служанка нехотя перевела на нее свои раскосые глаза. – Скажи, куда мы направляемся?

      Какое-то время на прекрасном лице девушки наблюдалась борьба, но затем она все же ответила:

   – Тебе выпала великая честь, варварка, посетить почтенный дом Белого Кроля, славящийся своим древним родом и близостью к самой королеве. Благодари Судьбу! – Милада отвернулась.

      Белый Кроль… Отлично. Только этого не хватало. Кира поморщилась, уж ей-то скорее было, за что корить и хулить Судьбу на чем свет стоит, нежели благодарить. Землянка проморгала, когда служанка резко крутанула рычаг, вынудив портшез остановиться, и налетев на его стенку, сильно ударилась переносицей. Из глаз посыпались искры. Хлынула алая струйка. Она попробовала нагнуться, но достать рукой до кровоточащего носа не получилось.

   – Как ты нерасторопна, Милада! – прикрикнула на служанку Акнек. – Будешь наказана!

   – Смилуйтесь, госпожа, – девушка кинулась в ноги хозяйке и снова попыталась поцеловать пальцы, но вместо этого ее получила пинок по дых. Милада ахнула от боли под довольный хохот остальных служанок.

   – Сумей хотя бы портшез пригнать на стоянку без происшествий. Эй, Ниада!

      К хозяйке подскочила другая девушка с таким же странным фанатичным блеском в карих глазах.

   – Отведи ее к знахарке, пускай кровь остановит, осмотрит и накормит. Затем – ко мне.

      Ниада подобострастно поклонилась и поцеловала край коротенькой юбочки.

   – А мужчины у вас есть? – прогнусавила пленница.

   – Кто?

   – Мужчины.

   – Они у нас не задерживаются, – отмахнулась Ниада со странным зловещим выражением лица и постучала в коричневую дверь, на которой также красовалось пресловутая эмблема дома.

   – Войди! – послышался приглушенный голос.

   Дверь отъехала в сторону, обнажив небольшое помещение, утопавшее в полутьме и странном дурманящем аромате. Здесь не было ничего примечательного, кроме отсутствия даже крохотного окошка. Единственным источником подрагивающего света служил крохотный фонарик, свисающий с потолка. Мебели было немного. В самом центре располагалась кровать. У стены стоял стол, устланный всевозможными предметами (от ложек до прозрачных сосудов с непонятным содержимым) и пара стульев, на одном из которых сидела женщина с длинными седыми волосами.

   – Кьяра, хозяйка приказала остановить ей кровь, осмотреть и накормить.

   – Возвращайся к своим обязанностям, – не отрываясь от изучения чего-то на столе, бросила отвратительно скрипучим голосом женщина.

      Служанка поклонилась и вышла, затворив за собой дверь. Пленница топталась на месте, не зная, что предпринять. Казалось Кьяра забыла о ее присутствии. Кровь продолжала струиться, причиняя дополнительные неудобства – наверное, Кира что-то серьезно повредила, хотя боли не испытывала. Землянка откашлялась, напоминая, что находится здесь.

   – Терпение – основа любого успеха, – проскрипела Кьяра, но взгляда от стола так и не оторвала.

   Интересно, чтобы это могло значить? Происходящее стало порядком раздражать. Мало того, что Кира похищена, насильно привезена в какой-то каменный дом, так еще и с разбитым носом вынуждена выслушивать глубокомысленные замечания. Черт побери, если уж ей так и не доведется выбраться с этой планеты, она заставит поплатиться как можно больше здешнего народа за то, что ее дети остались сиротами! Неожиданно мысль о Митьке и Дашке не только не вызвала слез, а наоборот разозлила еще сильнее. Лицо запылало от негодования, усилив кровотечение. И тут Кира заметила на столе здоровенный нож...

   – Ну-ну, милочка, поосторожнее с мыслями, – произнесла седовласая Кьяра таким голосом, словно открылась старинная дверь, в которой петли никогда не знали масла, и, наконец, подняла голову. В ее руке блестел тот самый нож, которым пленница уже почти вознамерилась воспользоваться. – А вдруг их кто-нибудь перехватит и обратит себе во благо?

      Пленница непроизвольно сделала два шага назад, пока не уперлась спиной в дверь. Причем ее не столько испугали внезапная телепатия или немалого размера тесак, сколько внешность хозяйки скрипучего голоса. А землянка-то уже успела увериться, что здешний мир сплошь наполнен одними лишь молоденькими красавицами. От левого уголка рта Кьяры, оказавшейся древней старухой, пролег безобразный шрам к самому уху.

   – Не нравлюсь? – улыбнулась она – и ее рот, изогнувшийся в зловещей улыбке, сделал лицо еще страшнее. Кира не смогла ничего ответить, продолжая, молча, взирать на изуродованное морщинистое лицо, напоминавшее обтянутый кожей череп. Настоящая ведьма из старых книжек! – Давай посмотрю.

      Серьезным усилием воли пленница заставила себя стоять на месте, не двигаясь, и позволила старухе подковылять вплотную. Узловатые пальцы пробежали по переносице.

   – Сейчас, – Кьяра похромала к столу, взяла какую-то склянку и, вернувшись к посетительнице, бесцеремонно намазала ушибленное место. Кира ощутила легкий холодок. Боль мигом растворилась, пульсация исчезла. Кровь больше не струилась.

   – Спасибо, – негромко поблагодарила она и неожиданно устыдилась своего недавнего импульса несостоявшегося убийцы.

   – Так-то лучше, – хихикнула старуха и вернулась на стул.

   Кира совсем не ожидала встретить человеческое отношение к себе в этом враждебном мире и потому растерялась, не зная как действовать дальше.

   – Для начала присядь, – посоветовала Кьяра, указав на пустующий стул.

   Пленница осторожно подошла и опустилась на искусно вырезанный кусок мрамора. В голове зароились мысли, борющиеся за первенство. Захотелось обо всем расспросить старуху, в мгновение ока претворившуюся из злобной уродливой ведьмы в единственного человека, обращавшегося с ней более-менее дружелюбно.

   – Не нужно вопросов, – опередила Кьяра, продолжая внимательно наблюдать за каким-то подрагивающим темным сгустком в прозрачном блюдце. – Я все равно на них не отвечу.

   – Почему?

   – Я же сказала – не надо вопросов. Все, что ты должна узнать, ты узнаешь. В свое время.

      Кира обреченно выдохнула.

   – Прекрасно! Замечательно! – проворковала старуха над зашевелившимся комком какой-то гадости. Затем схватила иглу и проткнула ожившую мерзость. Потекла густая желтоватая жидкость. Киру затошнило – и она поспешно отвела взгляд, впрочем, успев заметить, как Кьяра выливала тягучую жидкость прямо себе на лицо, покряхтывая от возбуждения. Когда землянка, успешно справившись с рвотным позывом, решилась поднять глаза – старуха уже размазала сок на манер маски. «Вот тебе и косметология», – мысленно усмехнулась Кира. Жаль Нирэ этого не видит. Против такого зрелища даже высушенный помет саламандры или слизняки не казались такими уж отвратительными.

   – Ну, а теперь поглядим на тебя. Раздевайся.

   – Что? – переспросила Кира.

   – Раздевайся, – нетерпеливо повторила Кьяра.

   – Зачем это? – Кира вскочила со стула и попятилась.

   – Или ты сама это сделаешь, или придется силком раздевать. Выбирай, – сказала старуха – и ее голос приобрел угрожающе-шипящий оттенок.

   – Вы не посмеете! – взвизгнула землянка, лихорадочно оценивая ситуацию. Допустим, она сумеет выбежать за дверь…

   – Вот именно куда ты побежишь потом?

      Кира, не мигая, смотрела на изрядно помолодевшую (ей точно не почудилось?) Кьяру. Происходившее стало казаться дурным сном.

   – Я просто, осмотрю. Болельщицы не привыкли, чтобы на телах бойцов были какие-то увечья или уродства.

   – Какие бойцы? Вы, что собираетесь отправить меня на какие-то бои?

   – Это вне моей компетенции.

   – Но я не умею...

   – Раздевайся.

   – Я что же буду драться голой?

      Кьяра кивнула. Кира огляделась по сторонам, все еще глупо надеясь на помощь. Однако оной не последовало. Зато внезапно изменившаяся знахарка на глазах превратилась в молодую здоровую женщину. Хромота исчезла. Тело вытянулось, приобрело соблазнительные изгибы и упругие выпуклости, угадывавшиеся под бесформенным балахоном. Лишь шрам никуда не делся, существенно подпорчивая красоту. Да и глаза. Глаза остались выцветшими глазами старухи. Совсем как у Акнек.

   – Мне надоело ждать, – Кьяра стиснула в руке уже знакомый тесак и направилась к землянке. – Поверь, я им неплохо владею.

   – Ты же сама призналась, что болельщицы не любят увечий, – как можно более уверенно заявила Кира, продолжая пятиться к двери и косясь на здоровенный нож. Никогда в жизни ей не приходилось сталкиваться с подобным обращением.

   – Все, что я испорчу, я же и поправлю, – Кьяра кивнула в сторону стола, заваленного всякой всячиной. – Вот только прежде тебе придется испытать немало неприятных и болезненных моментов.

      Кира недоверчиво посмотрела на уродливый шрам знахарки. Что ж она себе не помогла?

   – От ядовитых жвал паучих нет средств. Раздевайся или я тебя порежу.

      Кира не двинулась с места. Кьяра сделала резкий бросок, полоснув землянку по правому плечу, и тут же вернулась на место, словно вовсе и не двигалась. Правый рукав комбинезона разошелся надвое. Кира, словно в замедленной документальной хронике, наблюдала, как серебристая ткань в месте пореза быстро окрашивается в красный цвет. Боль еще не ощущалась, а несколько капель уже коснулись пола.

   – Еще? – спросила Кьяра. На ее лице не дрогнул ни единый мускул. Кира замотала головой.

   – Тогда раздевайся.

      Землянка несмело стала расстегивать молнию на боку. Плечо сильно саднило.

   – Шевелись, – поторопила знахарка. Чем дольше ты это будешь делать, тем больше вероятность, что шрам все же останется. Кира склонилась над ботинками. На мгновение в голове мелькнула мысль о спрятанном за берцем ножике.

   – И не думай даже, – предупредила знахарка.

      Землянка сдалась. Стянула высокие ботинки, серебристую одежду, оставшись в одном белье. Стало холодно и неуютно.

   – Это тоже снимай, – красивый длинный палец ткнул в бюстгальтер, а потом и трусики. Кира, испытывая дикое отвращение ко всей ситуации, повиновалась.

   – Стань ровно, – Кьяра рывком опустила руки Киры, нагло рассматривая каждую деталь хрупкого тела. Обошла вокруг. Совсем как Акнек, подумала землянка, молясь, чтобы мгновение этого позора поскорее миновало. Вместо того, что бы укрыться в полумраке комнаты, ее тело, словно намеренно, светилось природной белизной.

   – Сойдет, – подвела итог знахарка и подошла к столу. Руки Киры непроизвольно постарались прикрыть самые интимные места. Взяв какую-то склянку с пастой отвратительного зеленоватого цвета, Кьяра вернулась к землянке и, черпанув пальцами мерзкой массы, нанесла ее на порезы. В мгновение ока кровь перестала струиться. Под густой пастой не было видно – зарубцевалась ли рана, но и боли больше не ощущалось.

   – Можешь одеться, – разрешила Кьяра. Кира поспешно подобрала с пола белье и мигом натянула его на тело. Что же касается костюма и обуви – никогда еще в своей жизни она так быстро не одевалась. Нож вернулся на прежнее место. Знахарка почему-то не потребовала отдать его ей. Хотя, если все местные жительницы так подготовлены, это холодное оружие может пригодиться Кире разве что для облегчения собственных страданий, когда станет совсем невмоготу.

   – Пойдем.

   – Куда? – по наитию спросила Кира, но ответа уже не ждала. И тут же про себя удивилась, когда он последовал.

   – Обедать.

      Седовласая Кьяра привела землянку в большой просторный зал из розового мрамора. Лепнина, статуи, колонны. В отличие от каморки знахарки он был залит светом, льющимся через стеклянную крышу. От самого входа и практически до стены напротив, украшенной изображением огромного кроля, тянулись длинные коричневые столы, а по обеим их сторонам лавки. Похоже из древесины. Надо же, на Земле изделия из дерева – большая редкость, в основном все – раритеты. В разных местах за столами сидело пятеро женщин. Трое и них – красавицы, одетые на местный манер в коротенькую юбочку и лиф. Еще две оказались пришелицами с других планет. Нет, они ничуть не уступали в красоте, просто были совершенно другими. Одна невероятно тонкая с сиреневой кожей в каких-то странных одеждах из розовых перьев, немыслимым образом переплетенных между собой. Другая – красноватая, с гигантскими глазами на пол-лица, крохотными губками и носиком. Она с головой куталась в черную материю и безразлично смотрела на миску перед собой.

   – Садись, – постучала пальцем по лавке Кьяра. Кира, оглядываясь по сторонам, залезла на указанное место. – Сейчас принесу поесть. И без глупостей, – знахарка пристально посмотрела в синие глаза, пытаясь убедиться, что все понято правильно. А затем вышла из зала.

      Землянка спрятала лицо в ладонях. Господи, вот попала, так попала. Куда теперь? Что дальше? Безумная планета. Какие-то идиотские планы на ее счет. Столько всего произошло. Разве реальность бывает такой? Может, она сейчас на самом деле дома, а все это лишь сон? Кира ущипнула себя со всей мочи за бедро и едва не подпрыгнула от боли. Нет, к сожалению, не сон. Не могла она заказать себе такую дурость. Да таких снов просто нет в Перечне.

   – Вот, это тебе, – перед головой Киры что-то громко стукнуло. Она оторвала лицо от ладоней и увидела миску с какой-то мутно-зеленой бурдой. Лицо непроизвольно скривилось. К тому же, не самый аппетитный вид еды дополнялся отнюдь не соблазнительным запахом. – Пей!

      Желудок протестующее забурчал. Определенно она была голодна, но есть эту мерзковатую жижу совсем не хотелось. Вернее, что-то внутри настойчиво предупреждало: всего один глоток будет стоить долгой тошноты. Кира сглотнула набежавшую от отвращения слюну.

   – Это – специальная диета для бойцов, – в изрядно помолодевшем голосе послышались стальные нотки. – Просто открывай рот и глотай!

      Кира, зажмурившись, залпом осушила посудину. Но в самом конце с удивлением обнаружила, что все не так плохо. Послевкусие оказалось весьма сносным. Желудок благодарно смолк, принявшись за выполнение своей основной функции. Накатила сонливость. Кира подняла глаза на Кьяру – та неприятно, но довольно улыбалась. Кира огляделась, но резкость зрения вдруг ухудшилась, подменяя окружающую действительность туманом. Мышцы превратились в вату. Землянка попыталась поднять руку, но не получилось. Миска выскользнула из ладони и с диким грохотом ударилась о лавку, а затем покатилась по мраморному полу. Голова словно налилась свинцом и тоже перестала слушаться. Неконтролируемое тело подалось вперед, пока не нашло упокоение на деревянном столе.

***

   Кира резко вздохнула, словно в помещении вдруг выкачали весь воздух, открыла веки и снова захлопнула – яркий свет нещадно ударил по глазам. Вокруг стояла тишина. Землянка прислушалась к собственным ощущениям. Она определенно лежала, причем на чем-то мягком и пушистом. Вторая попытка открыть глаза оказалась более осторожной: мелкое моргание помогло привыкнуть к ослепляющим лучам и понять, что она находится на кровати в большой комнате. Она села. Мышцы немного ныли, как после изнурительных физических нагрузок, но в целом она чувствовала себя неплохо. Кира огляделась. В просторном помещении находилось еще несколько кроватей, выстроившихся в ряд у стены. Но только две из них были заняты. Кира узнала спящих. Это были те самые инопланетянки, что сидели в столовой.

      Она удостоверилась, что вокруг больше нет ни души и встала. Мышцы легко и послушно выполняли все приказания мозга. Более того, землянка с удивлением обнаружила, что двигается куда проворнее, чем обычно. Странно. Наверное, все дело в напитке. Видимо, эти ведьмы специально опаивают неумелых бойцов, чтоб те не сразу сдохли на ринге, а повеселили жаждущую зрелищ публику. Кира тихонько подошла к краснокожей девушке, которая спала всего через одну кровать от нее, и осторожно потрясла за плечо. Та дернулась, открыла веки и тут же сомкнула их вновь.

   – Эй, проснись, – позвала землянка.

   Огромные глаза часто-часто заморгали, привыкая к слепящему свету. Женщина села. Черная ткань съехала с ее головы, обнажив три пары небольших черных рожек. – Привет, меня зовут Кира. – На всякий случай землянка указала ладонью на себя.

      Какое-то время краснокожая внимательно глядела на Киру, а потом проворковала что-то нечленораздельное.

   – Не понимаю, – расстроилась Кира. Видимо и тут ей не удастся ничего выяснить. Может, другая поймет? Она подошла к девушке с сиреневой кожей и тихонько потрясла за плечо. Та, не успев толком раскрыть глаз, кинулась на землянку, осыпая градом ударов. Однако Кира каким-то немыслимым для самой себя образом сумела не только увернуться почти ото всех, но и в мгновение ока скрутила буйную инопланетянку.

   – Перестань. Я не сделаю тебе ничего дурного, – пыталась донести до рассудка чужеземки свои намерения Кира. Но та не прекращала шипеть и яростно брыкаться, пытаясь сбросить с себя землянку. – Тише, успокойся. Нас услышат. – Кира искренне надеялась, что если не по смыслу слов, то хотя бы по тону, сиреневокожая догадается, что ей не собираются причинить вреда.

   – Я же тебе говорила, – послышались сторонние голоса. Землянка обернулась. В комнату вошли трое. Те самые женщины, что сидели в столовой. Две довольно улыбались и смотрели на происходящее с хищным азартом.

   – Кьяра хорошее зелье сварила, – поддакнула другая. Только третья женщина с длинными золотистыми волосами как у Киры оставалась хмурой. – Она будет тебе достойной соперницей. Хоть и недолго.

      Сиреневокожая воспользовалась тем, что Кира отвлеклась, и сбросила-таки с себя живой груз. На мгновение землянка ощутила, как все ее конечности оторвались от земли. Мозг уже оказался готов к обработке сигнала боли. Но его так и не последовало. Кира кувыркнулась в воздухе и приземлилась на корточки, словно кошка. Удивительно.

   – Неплохо, – зааплодировали вошедшие.

   Краснокожая в испуге еще сильнее закуталась в черный балахон, скрыв рожки. Блондинка щурилась, словно оценивая обстановку, и хранила молчание. Кира подняла ошеломленный взгляд на инопланетянку с сиреневой кожей. Та прошипела что-то непонятное и снова улеглась на кровать, выразив полное безразличие к происходящему.

   – Ничего, на ринге кровати не будет. Там ты от меня никуда не денешься! – пообещала черноволосая красавица.

   – Что вы здесь делаете?! – в комнату вошла недовольная Акнек. – Время готовиться к бою! Если хоть одна из вас посрамит дом Белого Кроля, я самолично разрежу вас на куски!

      Угроза подействовала незамедлительно – девушки ретировались. На мгновение блондинка задержалась в дверях и, обернувшись, внимательно посмотрела на Киру, а затем тоже покинула комнату. Землянка выпрямилась, наконец, вспомнив, что до сего момента все еще находилась на корточках. Акнек подошла вплотную, сузила свои почти бесцветные глаза и сказала:

   – Твой бойцовский талант уже дал завязи. К завтрашнему вечеру он расцветет. Ты, конечно, не победишь Юлу, но если будешь выступать достойно, можешь завоевать место служанки в королевском дворце.

   – А если нет?

   – Тогда ты отправишься с остальными на корм паучихам.

   – Паучихам? – ошеломляющее известие подкосило землянку – и она плюхнулась на кровать.

      Акнек недовольно крякнула и направилась к дверям.

   – А чего удостаиваются победители? – неожиданно для самой себя спросила Кира.

   – Места в королевском гареме, – не оборачиваясь, ответила хозяйка дома Белого Кроля и вышла.

***

   Вечер пролетел как в тумане. Ночь прошла как в бреду. Кира постоянно просыпалась и никак не могла сообразить, где находится. Разгоряченный мозг отчаянно бросался из одного сна в другой. Несколько раз она отчетливо слышала то плач, то зов двойняшек, от чего сердце скручивалось, словно веревка. Устами седовласой Кьяры вещала мадам Вида. Вик смотрел укоряющим взглядом, повторяя одно и то же: «Я же просил тебя беречь детей и себя». Краснокожая Нирэ примеряла разноцветные перья. А перекрасившаяся в блондинку Оса с ножом бросалась на Киру, крича: «Ведьма!».

      Под утро Кира, наконец, провалилась в пустую благодатную серость без криков и переживаний, забыв обо всем на свете. Но лишь только мозг стал расслабляться, как кто-то коснулся щеки. Кира раскрыла глаза – солнце заливало помещение. Возле нее на кровати сидела краснокожая инопланетянка. Она улыбалась и ворковала что-то на своем птичьем наречии. Другая женщина неподвижно лежала на боку. Кира присела и с удивлением обнаружила свое тело отдохнувшим. Никогда прежде она не ощущала внутри столько силы и легкости.

   – Пора привести вас в порядок! – в комнату ворвалась взволнованная Акненк в сопровождении Кьяры. Знахарка заметно постарела. А ведь Кира не видела ее всего день.

   – Ну, чего смотрите?! За мной! Быстро! Бой на носу! Будет присутствовать сама королева! Хватит валяться! Подъем! – разозленная откровенным неподчинением сиреневокожей инопланетянки, Кьяра сорвала с нее меховое одеяло. Но та продолжала упорно лежать.

   – Я приказываю тебе встать!

      Девушка нехотя повернулась и зашипела.

   – Мне все равно, что говорит твоя вера. Ты – пленница дома Белого Кроля и должна подчиняться, если не хочешь прямо сейчас отправиться на корм паучихам!

      Шипение повторилось.

   – Отказываешься? – ледяным тоном отчеканила хозяйка дома. Кира удивилась: и Акнек, и Кьяра определенно понимали речь инопланетянки. Да и она, похоже, вела с ними диалог. Как так? – тогда ты прямо сейчас накормишь паучиху до отвала!

      Сиреневокожая вскочила на ноги и зашипела во всю мощь. Акнек сделала знахарке еле заметный знак. Кьяра в один большой и почти неуловимый прыжок оказалась возле бастующей, которая уже присела на корточки, обнажив острые коричневые клыки. В руках у знахарки блестел уже знакомый тесак. Недавнюю рану, затянувшуюся так, что не осталось и следа, засаднило от одного его вида. Кира ожидала, что сейчас повторится та самая сцена, которая произошла в полутемной каморке. Ведь инопланетянка была безоружной. Но как же она ошибалась. Сквозь ярко-розовые перья потянулись кожистые сиреневые щупальца. Каждое заканчивалось длинным острым когтем. Против них огромный нож показался бестолковой игрушкой. Кьяра, морщины которой стали еще глубже, не попятилась. Наоборот, азарт в ее бесцветных глазах запылал ярче.

   – Они ядовиты, – хищно улыбнулась Акнек.

   – Я помню, моя госпожа, – быстрым шепотом отозвалась знахарка.

      Внезапно время для Киры потекло по-иному. Она с удивлением поняла, что не только улавливает, но отчетливо видит каждое движение необычной схватки, напряжение каждого мускула сражающихся. Вот Кьяра сделала короткий шаг назад, увернувшись от удара щупальца. Коготь проткнул пустоту. В следующий миг знахарка нырнула под кожистую конечность и умудрилась отсечь одну из них. Из раны засочилась мутно-фиолетовая жидкость. Инопланетянка зашипела и, пойдя на поводу боли и злости, поплатилась еще двумя щупальцами. Кьяра кровожадно улыбнулась, но ее очередной выпад не увенчался успехом. Более того, сиреневокожая женщина ухитрилась оцарапать противницу.

   – Кьяра, у тебя три минуты, – бросила Акнек. Знахарка кивнула в знак понимания и, сделав обманный маневр, разом отрубила оставшиеся четыре щупальца. Затем, юркнув под правую руку соперницы, занесенную для удара, оказалась у нее за спиной. Кира успела рассмотреть, как Кьяра отправила точечный удар ручкой своего оружия в теменную зону. Сиреневое лицо застыло, переполненное изумлением. Тело замерло, словно его отключили. Инопланетянка больше не шипела, только переводила ошеломленный взгляд с одной женщины на другую.

   – Прекрасный бой! – похвалила знахарку Акнек. – Если бы не твой шрам и слишком быстрое развитие событий, он был бы достоин королевского ринга.

   Кьяра покраснела и невольно провела рукой по уродливой борозде, проходящей от уголка рта к уху.

   – Жаль, что Дао лишилась соперницы. Придется ей выступить против представителя дома Красной Жабы.

      У знахарки мелко задрожали руки, а из носа потекла пена. Видимо, начал действовать яд. Но она смиренно внимала каждому слову хозяйки. Словно собственное ухудшающееся состояние и дышащая в спину смерть не стоили того, чтобы прерывать госпожу.

   – Кьяра, можешь принять противоядие и приходи на смотровую башню.

      Знахарка почтительно склонилась и не спеша, пятясь задом, покинула спальню. Только по характерным звукам ускорившихся шагов, стало понятно, что она отнюдь не желает умирать.

   – Вы пойдете со мной, – сказала Акнек, указав пальцем на Киру и краснокожую инопланетянку. Женщины переглянулись, но перечить не посмели.

      Сиреневокожая словно сомнамбула следовала за Акнек. Ее всецелое подчинение напомнило Кире поверженную Осу, не реагировавшую ни на что, кроме повелений Виллы. Дальше шла пришелица, кутавшаяся в черный балахон. Замыкала шествие землянка. Длинные мраморные коридоры с высокими стеклянными потолками сменяли друг друга. Кира лишний раз подивилась, каким огромным был дом. Наконец, показалась винтовая лестница без пролетов. Акнек стала подниматься наверх. Сиреневокожая не отставала. Шли довольно долго. Но вопреки ожиданиям у Киры не появилось даже одышки. Последние ступеньки вывели на круглую площадку. В отличие от всех прежних помещений, она не пряталась под стеклянными или каменными потолками. Легкий бриз приятно холодил кожу и путался в распущенных волосах. Акнек подошла к краю и поманила к себе. Женщины осторожно приблизились к одной из каменных дуг, отделявших их от внешнего мира. Кира ахнула. Оказалось, что за пределами города, распростершегося на тысячи километров и терявшегося за горизонтом, бушуют настоящие джунгли. Башня располагалась на самом краю мраморного поселения. Изумрудная зелень дышала свежестью и обещала достойное укрытие под своей густой сенью. Из джунглей доносились свисты, крики, вои. Такого Кира не видела и не слышала даже на Диких Пляжах. В голове мелькнула мысль при первой же возможности добраться до леса. Возможно, именно там ее ждет спасение.

   – Плохая идея, – заключила вошедшая на смотровую площадку Кьяра. Она постарела еще сильнее и заметно прихрамывала. – Сейчас узнаешь.

      Знахарка подошла к хозяйке. Акнек коснулась пальцами ее лба, словно благословив на что-то. Кьяра затряслась, словно в лихорадке. Затем стала что-то бормотать под нос, разводя руки в стороны. Постепенно бубнеж становился все громче и громче. Непонятные слова, лившиеся подобно молитве. Взгляд бесцветных глаз был обращен к джунглям. Создавалось впечатление, что знахарка кого-то подманивает или к кому-то взывает. Из леса донесся оглушающий звук. Не то треск, не то лязг. Господи! Кира попятилась. Определенно его могло издавать только живое существо. Однако какой же величины