Купить

Леди-джентльмен. Страсти египетские. Ирина Фельдман

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

АННОТАЦИЯ

Краеведческие музеи – зло! Студентка Варя даже не догадывалась, что статуэтка богини-кошки может оказаться мощным древнеегипетским артефактом и забросить её далеко в прошлое. Ну, не так далеко, как могло показаться на первый взгляд, а всего лишь в Англию 19 века. Да ещё в тело молодого джентльмена. Где логика? Придётся во всём этом разбираться. А если Варя заодно решила отстаивать своё право на истинную любовь и стать настоящей леди, то всяким богиням, убийцам и сектантам ей лучше не мешать.

   НЕ СЛЭШ

   

ГЛАВА 1. ПРО КОШЕК И СОБАК

«Господи, благодарю тебя за то, что

   этот сукин сын лишился рассудка!»

   Отрывок из дневниковой записи

    Джона Ханта

   Разогнавшийся троллейбус резко затормозил. Я крепче вцепилась в поручень, чтобы мои мощи не улетели в другой конец салона. Все места свободны, а любовь к катанию стоя у окошка у меня никто не отнимет.

   – Детей везёт, не картошку, – проворчал Данька.

   Не очень справедливое замечание. Моему двоюродному брату двенадцать лет, а мне уже восемнадцать стукнуло, значит, я типа как не дитё.

   Мы выскочили на остановку. Я притормозила и выплюнула в мусорку жвачку, которой меня угостил брат. Чувствую, её умопомрачительный химический запах, именуемый «клубника-банан», ещё долго будет напоминать о себе.

   – Варежка, – с укоризной позвал меня Данька.

   Вообще-то по паспорту я Варвара Пономарёва, а Варежкой меня только члены семьи называют. В тусовке же меня знают как Юки.

   – Да иду, иду.

   Ускорившись, мы потопали дальше.

   Блин, я так хотела поспать до полудня, но мы ж договорились пойти в музей до обеда. Даньке не терпелось попасть на выставку, вот он и вытащил меня из постели телефонным звонком. Сама виновата, никто меня за язык не тянул, когда обещала мальцу, что отвезу его в центр города посмотреть на заморские диковины. Он у нас мальчик по нынешним меркам странный. В свободное время не режется в компьютерные игрушки и не сидит с бутылкой пива у подъезда, предпочитая более культурный досуг. С детского сада Данька любит читать, особенно его увлекают энциклопедии, и чем больше в них страниц, тем сильнее его восторг перед новыми знаниями. Даже в сети он сидит не в идиотских чатах, а на сайтах вроде «Википедии». Во как, а вы говорите, от интернета дети тупеют. На данный момент тащится по динозаврам и по древним египтянам и при любой удобной возможности читает окружающим лекции. Причем так упорядоченно и занимательно, что многие взрослые слушают его с неподдельным интересом. Молодец, одним словом, не то что я.

   Краеведческий музей встретил нас яркими баннерами с изображениями золотой маски Тутанхамона и Анубиса. Может, я чего-то не понимаю, но такая завлекаловка выглядит неадекватно. Даже моих остаточных знаний хватит на то, чтобы сообразить, что погребальную маску известного фараона в нашу глушь не привезут. Да и Анубис – зловещее божество с головой шакала, помнится, бог смерти или чего-то с ней связанного. Позитив прёт.

   Я еле сдержала разочарование, когда узнала стоимость билетов. В два раза больше, чем я рассчитывала! Ну ладно, не время жмотиться. Тем более, слава моей хитрожопости, стипендию мне будут исправно выплачивать. Не обеднею.

   – Вы без взрослых? – насторожилась женщина на входе, принимая у меня купюры.

   – Пф! – бряцая значками с анимешками, я достала из внешнего кармана сумки студенческий. – Я взрослая.

   Да-да, взрослая. Маленькая, утопающая в мужской клетчатой рубашке, надетой поверх майки с надписью «I am Sherlocked», в дранных джинсах, и при этом с полной уголовной ответственностью.

   – Сейчас сезон лагерей, детей толпами водят. Кошмар какой-то, – доверительно сообщила женщина.

   Я уж не стала уточнять, что именно здесь творят маленькие монстры. Данька не простил бы мне промедления.

   Из холла мы прошли в первый зал.

   Сто лет не была в этом музее. В первый и последний раз я его посетила во втором или третьем классе и тёплых воспоминаний о нём у меня нет. Тут не было ничего интересного, только допотопные чучела животных нашей области да кубок, из которого якобы пил кто-то из царей. Зато наша классуха, Татьяна Пална, чуть голос не сорвала, пытаясь собрать всех в кучу.

   Древнеегипетские штучки здорово оживили атмосферу. У меня аж глаза разбежались от количества экспонатов, хотя до последнего считала, что останусь равнодушна.

   – Варь, ну куда ты несёшься? – Данька цапнул меня за рубашку. – Давай с самого начала смотреть.

   И он повёл меня вдоль витрин. На таблички я почти не смотрела, на них всё равно почти не было полезной информации, к тому же братуха начал отжигать. Первым делом, пока мы стояли у беспонтового обломка стелы, он объяснил мне, почему некоторые иероглифы обведены овалом. Это называлось картуш, такая фиговинка, выделяющая имя фараона из всей записи, чтобы не сливалось с прочей абракадаброй.

   – Я даже знаю, кто расшифровал иероглифы, – прихвастнула я. – Француз один. Шампиньон.

   Данька посмотрел на меня, как на неандертальца. Хотя нет, пожалуй, плохое сравнение. Неандертальца он рассматривал бы с большим уважением: первобытный человек, в отличие от меня, умел добывать огонь и убивать мамонтов, а это полезнее всех моих талантов вместе взятых.

   – Варя, его звали Жан-Франсуа Шампольон. Шам-поль-ён.

   Стало немножко обидно. Как будто он старше, а не я.

   Помолчу-ка в тряпочку. А то мой доморощенный вундеркинд всем растреплет, какая я тупая.

   Следующие экспонаты были скучными. Для меня. Малой в свою очередь не торопился отходить от покоцанных вазочек и огрызков папирусов и вещал дальше. Оказывается, в Древнем Египте было дофига царских династий, и Данька с умным видом соотносил конкретного фараона с его историческим периодом. Не знаю, возможно, где-то он ошибался, но пара посетителей специально подошли к нам поближе. Нет чтобы записаться в группу для цивилизованной экскурсии, на халяву и уксус сладкий.

   Я старалась выцепить что-нибудь интересное для себя. Что тут у нас? О, вот изображение какой-то знатной дамы (в табличке так и было указано – «личность не идентифицирована»). Как у неё жирно подведены глаза, прям как у меня, только мои стрелки покороче. А на этом рисунке танцовщица с лицом в профиль сверкает драгоценностями и голой грудью.

   – Детям до шестнадцати! – я закрыла Даньке глаза руками, но он не оценил шутку. Вредина.

   Why so serious?

   Утомившись, я отошла немного подальше. Краем глаза заметила, что в соседнем зале выставлены мумии. Мелкие, животных, наверное, но всё же они гораздо интересней кусков камней.

   Уйти туда или подождать брата?

   Я вытащила из кармана плеер, привела в порядок наушники и, поборов желание погрузиться в мир музыки, положила обратно.

   Экскурсовод поневоле обзавёлся единомышленниками, и покидать зал явно не собирался.

   Окей, пусть тусуется. Не зря же я столько денег отвалила за билеты.

   – Ты чего пялишься? – раздражённо обратилась я к статуэтке в виде чёрной кошки с нарисованным ошейником.

   Покрытые тонкой сеточкой трещин жёлтые глаза мигнули, как фары.

   Ничего себе! Теперь понятно, почему фигурка стоит отдельно и без стекла – это новодел со спецэффектами.

   Сидит такая высокая, изящная. Головка круглая, хвост куда-то подевался… И всё равно притягательная.

   «Примерно период правления XX династии», – гласила табличка. – «Предположительно скульптура богини Бастет».

   «Примерно», «предположительно». Да я тоже так могу!

   Миндалевидные, почти человеческие глаза кошки вновь засветились, стали ярче. У меня дыхание перехватило от неожиданности.

   Если это поделка для привлечения посетителей, зачем ей табличка? Да и где кнопка, Урри?

   Воровато оглядевшись и убедившись, что никто не кинется на защиту музейного имущества, я взяла статуэтку в руки. Шершавая и такая тяжёлая, хоть и маленькая. И не идут от неё провода. Неужели на батарейках?

   Кошачьи глаза засияли так сильно, что я зажмурилась и внезапно ослабевшими руками понесла древнюю богиню на место. На смену болезненному свету пришла мягкая тьма, сопровождаемая звуком, какой бывает, когда наполненная водой тяжёлая ваза опускается на поверхность стола.

   Голова боли-и-ит… И тошни-и-ит. Вот прикол, сейчас глаза открою, а все вокруг меня прыгают, суетятся. Только Даньку жалко. Мне при нём никогда не было плохо. Я вообще в обморок до этого один единственный раз в жизни падала. Когда в десятом классе болела гриппом и с температурой тридцать девять вылезла на кухню водички попить.

   Стоп. А сейчас почему мне сплохело?

   Я пыталась проморгаться. Мешая обзору, перед глазами плавали красные и чёрные пятна. Ох, как затылок болит, наверно об пол со всего маху приложилась.

   Кое-как села и приложила пальцы к голове. Липко!

   Я даже не удивилась, увидев, что рука перемазана кровью. Упала, звезданулась – всё логично.

   Пятна стали расплываться. Уже лучше.

   Эй, а что с маникюром? Я же вчера накрасила ногти тёмно-синим лаком и мизинцы выделила ядовито-зелёным. Куда всё это делось?

   Погодите, это же не мои руки. Не мои худющие лапки, а мужские!

   Прикольный сон, что я могу ещё сказать. Если бы башка не трещала, было бы вообще супер.

   И ведь реально – сон. Смотрю, лесочек вокруг меня такой красивый, птички вдалеке чирикают. Погулять бы, да плохо мне.

   Я сделала глубокий вдох, от которого закружилась голова. Фак, почему я прогуливала практические занятия по оказанию первой медицинской помощи? На паре лекций была, и то вместо записей занималась рисованием. Вот и аукнулось мне моё разгильдяйство. Сижу теперь, в лесу помираю.

   Нет, всё-таки не очень прикольный сон. Надо бы себя по щекам побить, но у меня тогда голова взорвётся нафиг.

   Ох, кто тут так топает? Словно табун лошадиный… А и правда, лошадь. Пока одна, но и это не добавляет ситуации ничего хорошего.

   – Эндрю, он здесь! – крикнул всадник в старинном охотничьем костюме. Ни дать ни взять английский денди. Я, наверное, на ролёвку попала. Точнее, она мне снится.

   Он быстро спешился.

   – Привяжи мою лошадь! – молодой человек даже не взглянул на подоспевшего к нему второго всадника.

   – Что… кто… – еле ворочая языком, выдала я.

   – Боже! Что с тобой случилось? – он сбросил с плеча ружьё и опустился передо мной на колени. Зря, штаны испачкает, а шмотки у него на заказ сшиты – в копеечку влетит его неосторожность. У меня глаз на косплей намётанный, я в таких вещах толк знаю.

   А косплей-то и впрямь годный. Чуваку ужасно идёт костюм, у него даже моська, как у какого-нибудь британского актёра. Не шибко смазливый, за этим типажом не бегают толпами девочки из средних классов. Зато с почти неуловимым иностранным шармом.

   Так, отмотаем назад. Что со мной случилось? Да без понятия!

   Подвывая на бегу, из кустов вылетела небольшая белая собака с чёрными и рыжими пятнами. Она замерла на месте, лаем возвестила о своём прибытии и подбежала к Эндрю, который, пристроив свою лошадь, занимался другой. Просто маленькое чудо! Всю жизнь мечтала о собаке, но мама всегда была резко против любых животных в доме.

   – У тебя кровь, – сказал первый «ролевик».

   Да вы что, Капитан Очевидность!

   Он порылся в карманах, достал на свет несколько патронов и в последнюю очередь платок. Нет, он не Капитан Очевидность. Он возомнил себя доктором Хаусом.

   Я сдавленно зашипела, когда он коснулся раны на голове.

   – Брат, как это случилось?

   – А ты кто? – ответила я вопросом на вопрос.

   Ой-ой, голос совсем не мой. Низкий, несмотря на то, что вроде очухалась. Неужели я действительно в мужика превратилась?!

   Я хотела проверить странную догадку, убедившись в наличии кое-чего, но мой взгляд задержался на лице незнакомца. Глаза вылупил, будто призрака увидел.

   – В… в смысле – кто? Я же твой брат, – неуверенно произнёс он.

   – У меня нет братьев.

   Данька не считается. Он двоюродный.

   – Бен, это не смешно, – парень нахмурился.

   – Джон, у твоего брата появилось чувства юмора? – с неправдоподобным весельем хохотнул Эндрю.

   – Я вас не знаю, – заявила я.

   На языке вертелось множество вопросов, но я не знала, с чего начать и, признаюсь, чуток стеснялась разговаривать с глюками. Вдруг я так долбанулась макушечкой, что у меня сознание помутилось? Всё вокруг нормальное, а я сижу, юродивую из себя строю?

   Не радует меня перспектива пускать слюни в смирительную рубашку.

   – А можно собачку погладить? – робко спросила я.

   Мне показалось, что Джон побледнел.

   – Это же твой щенок...

   Вау! У меня в этой реальности есть собачка!

   Пёсик радостно откликнулся на свист и, бешено виляя хвостом, запрыгнул мне на колени. Гладить пришлось одной рукой, на второй ещё не засохла кровь.

   – Бенни, не пугай меня, – в голосе Джона прорезались истерические нотки. – Перестань! С тобой всё нормально, ты просто нас разыгрываешь.

   – Ты сам-то не спятил? – прервал его Эндрю. – Он что, по-твоему, разбил себе голову, чтобы подшутить над нами? Чепуха! Да Бен, видать, с лошади упал. Где она, кстати?

   Крутотень, у меня ещё и лошадка имеется.

   Собака норовила вылизать меня до зеркального блеска, чем очень мешала думать. Мысли разбегались, от каждого движения непоседы.

   Нет, ничего и никого похожего на собаку в музее не могло быть. Ощущение возни с щенком ни с чем не спутаешь. Это точно не галлюцинация.

   А вдруг… вдруг я попала? Ну как в фантастических фильмах и книжках. Попала в другой мир? Умерла там, или в кому впала. Лежу такая красивая в гробу или в больнице с трубкой в горле… А-а-а! Не-е-ет!

   Наверное, у меня был слишком убитый вид, потому что Джон пару раз дёргано провёл рукой по моей спине, как человек, не умеющий ласкать.

   – Не переживай. Ты ничего не забыл, просто тебе надо немного отдохнуть.

   – А я читал одну занятную историйку, – Эндрю скрестил крепкие руки на груди, его клетчатая куртка чудом не затрещала. – В ней говорилось о беглом каторжнике, который с товарищами по несчастью бродил по малообитаемому острову. Еды у них не было, на живность охотиться толком не умели. И в один прекрасный день они убили своего главаря, из-за которого, собственно, сбежали. Да не просто убили, а выпотрошили и съели.

   – К чему ты это рассказываешь? – обозлился Джон.

   – Сейчас поймёшь. Потом они убили другого своего товарища, потом ещё, и так продолжалось до тех пор, пока друг друга не перебили. Так вот, тот бедолага, о котором я уже упомянул, единственный оставшийся в живых каторжник. Когда его нашли, он совершенно не помнил последние месяцы, проведённые в лесах. Только спустя годы вспомнил, каких мерзостей навидался и в чём участвовал.

   Джон выпрямился как пружина.

   – Бен всего лишь ударился головой!

   – Это не противоречит его состоянию. Хант, просто прими это. Память иногда теряется. Ты сам все свои пирушки помнишь? Каждый раз ведь потом спрашиваешь у меня и Джорджа, не занимал ли кому с перепоя денег.

   – Это другое дело!

   Вот разорались! И без них башка болит.

   – У меня с памятью всё в порядке, – влезла я в их перепалку. – Просто…

   – Просто что? – взвился Джон.

   А ведь правда – что? Скажу правду, что я девчонка, так эти придурки мне не поверят, а Эндрю, наверное, поржёт. На реакцию Джона было бы любопытно взглянуть, но его немного жалко. Он же думает, что я его брат.

   – Голова сильно болит, – пробурчала я, – и тошнит.

   Позже их «обрадую». Или только Джона, когда его приятеля не будет поблизости. Дело-то семейное получается.

   Охотники тут же засобирались обратно в усадьбу. В чью – фиг его знает. «Брат» предложил мне поехать на его лошади, но я отказалась на отрез. Даже не знаю, с какой стороны подходить к этому животному, и уж тем более не владею навыками верховой езды. Всегда мечтала научиться, да не судьба, и вообще у меня хотелок выше крыши, а возможностей мало. И так много денег на хобби трачу.

   Из солидарности парни тоже пошли пешком. К слову, у меня реально немного кружилась голова, плюс к этому новое тело было непривычным. Мой рост сто пятьдесят один сантиметр, и вешу я сорок кэгэ, так что разницу я почувствовала, как только встала на ноги. По ощущениям Бен был выше меня сантиметров на двадцать пять-тридцать и весил, разумеется, побольше.

   Жесть. Всё-таки я и впрямь угодила в чужое тело. Незавидное положение, но если вдуматься, Бену нужно сочувствовать даже больше. Жил себе человек, никого не трогал, и тут такая подлянка! Ой, а где же его душа? Неужели я её каким-то образом вытурила? Ай-ай, а что тогда с моим телом?

   Не заметила, как оступилась. Джон вовремя подхватил под руку.

   Э, нет, так не пойдёт. Сейчас нельзя паниковать. Я же смогла взять себя в руки, когда на последнем экзамене не смогла открыть файл со шпорами. Выкрутилась и тут выкручусь! Надо просто спокойно понаблюдать за обстановкой и обратиться к тому, кто сможет помочь.

   Да и с чего я решила, будто бесповоротно померла в музее? Вполне возможно, мы с Беном всего лишь махнулись телами. Мда, не повезло ему. Из нормального человека превратиться в меня – это ж врагу не пожелаешь.

   Надо разобраться, куда я попала. Хотелось бы верить, что в параллельный мир, населённый магами и эльфами, да что-то несильно похоже. Магией, если не считать самого факта переноса, пока не пахнет. И с языком какая-то ерунда: вроде все говорят по-русски, а имена иностранные. Или ребята русские, и это их никнеймы. Меня вот друзья называют Юки, но я ни разу не японка.

   Собака вносила изрядную долю позитива в моё положение. Я с умилением наблюдала за тем, как эта няшность с очаровательными рыжими ушками и чёрной спинкой носится вокруг нас, принюхиваясь, опускает мордочку к земле и что-то напевает по-собачьи. Оставьте нас вдвоём, мы же просто созданы друг для друга!

   По дороге мы нашли пропавшего скакуна. Тёмно-гнедой жеребец преспокойно щипал траву и с неохотой оторвался от своего занятия, когда Эндрю взял его под уздцы.

   – Попался, проказник! Пойдёшь на колбасу.

   – Сам ты колбаса, – встала я на защиту животного. – Если наездник не удержался в седле, это только его вина и ничья больше.

   Хм, а конь немаленький, с него слетишь на полном ходу, точно с жизнью распрощаешься.

   Я прислушалась к своим ощущениям. Болит голова, подташнивает, место удара неприятно пульсирует… и всё. Отделался бы парень одной травмой, если бы действительно упал с лошади?

   Поздравляю, Варя. У тебя в кои-то веки логика проснулась.

   Продолжаем играть в детектива. У Джона и Эндрю на руках перчатки, а у меня нет. По фэнтези-романам помню, всадники защищали ладони, чтобы не натереть их поводом. Выходит, Бен либо в этом плане беспечный, либо…

   Нащупала в кармане куртки что-то из мягкой кожи. Ага, взял их с собой, но не надел. Или спешился и снял, потому что погода очень тёплая.

   О, май га-а-ад! Мне для полного счастья только не хватало в чужих тайнах разбираться.

   Стоп. Я же пообещала себе не паниковать. Значит, буду считать, что Бен упал из-за моего вселения в него. Так проще.

   Попадалово. Стопудово попадалово.

   Старинная усадьба, словно сошедшая с кадров исторического фильма, поражала своим великолепием и… оживлённостью. Передо мной был не тоскливый памятник архитектуры девятнадцатого века, а обитаемый комплекс, где люди чувствовали себя вполне комфортно. Конюх принял лошадей, дворецкий велел лакею сообщить хозяину о происшествии… И ни намёка на современность. Никакая ролевая игра не может похвастаться таким размахом.

   Русских здесь нет.

   Спасибо, конечно, неведомой силе, наделившей меня способностью понимать речь окружающих и говорить на местном языке, только подобная забота выглядела лишней. Английский я более или менее знаю, часто по скайпу общаюсь с иностранцами, и могу заменять незнакомые слова и выражения жестами с мимикой. Лучше бы мне кто-нибудь объяснил, как древнеегипетские артефакты связаны с викторианской Англией. С таким же успехом я могла бы очутиться в средневековой Японии среди самураев и гейш. Логичней было бы попасть в Египет периода… не помню какой династии. Хе, пусть остаётся как есть, было бы гораздо хуже очнуться на горячем бархане с видом на стройку пирамид. Была бы вся в песке, скорпионах… Бр-р-р!

   Увидев зеркало в позолоченной раме, я сначала вздрогнула, но быстро пришла в себя и уверенными шагами приблизилась к нему.

   С той стороны зеркальной поверхности на меня пристально смотрел парень лет двадцати с небольшим. Симпатичный, с аккуратными чертами лица. Нос, на мой взгляд, длинноват, но мужчине как бы положено быть чуть красивее обезьяны. Глаза голубые и, что примечательно, взгляд умный. Волосы слегка вьющиеся, русые, ближе к светло-каштановому оттенку. Я дёрнула себя за прядку. Капец, никогда так коротко не стриглась. В смысле, у Бена шевелюра нормальной длины, даже уши прикрыты. Но я же девочка! Я жить не могу без заколок и ободочков!

   – Ты что, себя не узнаёшь? – Джона, кажется, нервировало моё поведение.

   – Не узнаю, – честно ответила я.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

129,00 руб Купить