Море наизнанку. Ольга Свириденкова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32

АННОТАЦИЯ

Внешне благополучный брак Марины подошёл к тому этапу, когда оба супруга готовы закрыть глаза на связи на стороне, лишь бы это не нарушало комфортного быта. Она отправляется с подругой на море, чтобы пережить красивый курортный роман. Вот только большинство приехавших на отдых с той же целью «женатиков» совершенно не годятся на роль прекрасного принца. Да и штормящее, словно вывернутое наизнанку, море не располагает к романтике. И вдруг героиня встречает человека, отношения с которым кажутся невозможными, но столь желанными, что с их началом Марине хочется признаваться в своих самых тайных эротических фантазиях. Но куда способна завести такая предельная откровенность? И может ли курортный роман, в котором партнёры сразу показали себя без прикрас, привести к серьёзным отношениям?

   В этом романе вас ждут: романтические пейзажи Южного берега Крыма, ненавязчивые размышления о жизни с юмором и здоровым цинизмом, эротические сцены, лёгкое игровое БДСМ (без жестокости и неадеквата).

ПРОЛОГ

Подмосковье, середина августа

   И зачем она только согласилась поехать в этот загородный отель?

   Нужно было не поддаваться настойчивым уговорам мужа, а твердо сказать: «Извини, Толик, но я еще не готова». Да она ведь так и сказала. Но он ответил, что уже забронировал и оплатил номер. И пообещал, что не будет ее домогаться, если она не захочет. Не будет домогаться… Ну-ну! Она и не поверила, просто…

   Просто нельзя же до бесконечности отказывать мужу в близости. Так не делается, это ненормально! Вернулась к нему, так надо налаживать отношения, а какие же отношения без секса? Нужно переступить через себя – всего один раз. Потом будет легче.

   Потому что тогда она окончательно перечеркнет то волшебное и прекрасное, что случилось у нее там – на солнечном крымском побережье.

   На душе стало еще тяжелей, к горлу подкатили рыдания. Что она натворила, о господи, что она натворила?! И она уже не сможет оправдаться перед ним. Если она скажет ему, что не спала с мужем, разве он ей поверит? Смешно! Она бы на его месте не поверила.

   Значит, пути назад нет. Остается снова сблизиться с мужем и жить, как до этого. Тем более что он все равно не пытается ее вернуть.

   Шум воды в ванной стих. И в наступившей давящей тишине Марина почувствовала, как внутри у нее все сжимается. Да что же, черт побери, с ней творится? Ведь это ее муж, а не какой-то чужой человек! Муж – родной и привычный. А она не может заставить себя лечь с ним в постель.

   – Заждалась? – Толик вошел в комнату, вытираясь на ходу полотенцем. – Извини, что провозился так долго. Не мог отказать себе в удовольствии поплескаться в джакузи. Напрасно ты не залезла туда вместе со мной: вдвоем было бы веселей.

   – Мне не хотелось мочить волосы, – Марина попыталась улыбнуться. – Я не очень красивая с мокрыми волосами, да и спать… – она замолчала, сообразив, что говорит ерунду.

   – Даже не мечтай, что я дам тебе сегодня заснуть, – муж обнял ее. – Я и так слишком долго ждал, когда мы, наконец, снова…

   Он хотел поцеловать ее в губы, но она увернулась, а затем решительно высвободилась.

   – Толя, прости меня, но я опять не могу, – сказала она, глядя на него виновато и одновременно непреклонно.

   Какое-то время он растерянно смотрел на нее, не в силах поверить, что все опять обломалось. Потом чертыхнулся и досадливо взмахнул рукой.

   – Марин, ты… ты хоть понимаешь, как выглядит твое поведение со стороны? – спросил он, разливая по рюмкам коньяк. – Так нельзя, я тоже, знаешь ли, не железный. И ведь это какой-то маразм, натуральный маразм, если вдуматься! Ты вернулась две недели назад, а мы до сих пор спим раздельно. Сколько это будет продолжаться, скажи мне?

   – Не знаю, – обронила она, глядя в сторону.

   – М-да, – выразительно произнес Толик, отпив коньяка. – Крепко же тебя обработал твой хахаль. Интересно, что он делал такого, чего не умею я? Расскажи, раз уж ночка не задалась, может, я так тоже смогу.

   – Перестань, – Марина почувствовала, как ее охватывают досада и злость. – Я не хочу, чтобы ты о нем говорил.

   Толик желчно усмехнулся:

   – Я тоже не хочу. Но приходится. Ведь это все только из-за него! Ты… ты вернулась из этого проклятого Крыма другой, тебя будто бы подменили! И не говори мне, что это не он виноват. До встречи с ним ты была совсем не такой. И я не верю, что за несколько дней можно так сильно влюбиться! Нет, здесь явно есть что-то еще...

   Он вдруг замолчал и взволнованно посмотрел на жену.

   – Разрази меня гром, – произнес он с некоторой театральностью. – Мариночка, радость моя! Да уж не подсадил ли он тебя на этот… БДСМ? Я тут на днях залез в твой компьютер… Знаю, что нехорошо, но надо же мне было понять, что с тобой происходит! Посмотрел твою папку с эротикой, и меня вдруг озарила догадка, – он снова замолчал, выразительно глядя на нее.

   – Продолжай, – Марина взяла с журнального столика рюмку. – И тебя вдруг озарила догадка. Какая же?

   – Подумалось, что он запросто способен… отходить любовницу плеткой. Но, черт побери, я ведь тоже смогу, если нужно! Тем более в интернете пишут, что БДСМ сейчас в моде и что все продвинутые граждане его благополучно освоили. Чего ты смеешься? Я что-то не так говорю? Но ведь должна же быть какая-то причина, по которой ты так сильно к нему привязалась!

   Марина неспешно допила коньяк, потом отдышалась и прямо посмотрела на мужа.

   – Толик, – мягко проговорила она. – Давай ляжем спать. А завтра… Пойдем-ка мы с тобой в ЗАГС и подадим заявление на развод! Так будет лучше, серьезно. Ты же сам видишь, что ничего не налаживается! Так зачем тратить понапрасну и нервы, и время?

   Муж на секунду застыл, глядя на нее с изумлением и растущей досадой, затем энергично выругался матом.

   – Думаешь, он простит тебя? Дура! Такие не прощают предательства. Это такие, как я, способны понять и простить, но такие, как он – никогда.

   – Я знаю, – бесстрастно подтвердила Марина, забираясь под одеяло.

   – Мариночка, дорогая, ты хоть осознаешь, что у тебя не все дома? – спросил муж, натягивая брюки и свитер. – И что… что ты собираешься делать после развода?! Поедешь к нему, будешь унижаться, вымаливая прощение? Черт, не думал, что ты настолько виктимна…

   – Толик, пожалуйста, дай мне спокойно заснуть, – устало попросила Марина.

   – Спи, кто тебе не дает! – рявкнул он и, схватив сигареты, выскочил в коридор, с грохотом захлопнув за собой дверь.

   Марине тоже захотелось курить, но единственную пачку сигарет унес Толик. Секунду подумав, Марина налила себе коньяка. Нужно выпить немного, может, тогда она сможет уснуть, а на трезвую голову – вряд ли. Она сказала, что хочет спать, только чтобы отвязаться от мужа.

   О, хоть бы удалось затянуть его в ЗАГС и заставить написать заявление! Тогда ей станет чуть легче.

   Глупо было думать, что все может наладиться. Как оно наладится, когда она совершенно не любит и не хочет мужа? Не верилось, что они прожили под одной крышей шесть лет и что когда-то она его горячо любила. Да нет, любовь давно уж прошла. Но оставалась привязанность и, как это называют психологи, общее биополе…

   Внезапно Марину охватил приступ истеричного смеха. О господи, думала ли она, когда собиралась в Крым, что ее жизнь так изменится? Нет. Даже мысли такой не мелькало. Она ехала лишь затем, чтобы закрутить курортный роман и развлечься…

ГЛАВА 1

Алушта, полтора месяца назад

   С первого дня их приезда на этот чертов южный берег Крыма все шло наперекосяк. Не успели Марина с Наташкой порадоваться хорошей погоде, как она испортилась, разыгрался шторм, и запретили купаться. На пляж, правда, пускали. Но спускаться туда не было никакого резона. Лежаки под навесами расхватывали шустрые отдыхающие, а жариться на открытом солнце подружкам не улыбалось. Но хуже всего, что в обед неизбежно начинался дождь, переходивший к вечеру в ливень – сиди в пансионате, не высовывая носа на улицу. И такой кошмар длился уже третьи сутки!

   На волнорезе, отделявшем пансионатский пляж от соседнего, находился крытый солярий с баром. Марина с Наташкой облюбовали его еще в первый день и сейчас прямиком двинулись туда – попить легкого фруктового пива и подумать, что делать дальше.

   – Ты совсем расклеилась, – сказала Наташка, сочувственно глядя на подругу. – Выше нос, дорогая! И не смотри ты на это море. Зачем мы сюда приехали? Купаться или загорать, что ли?

   – Нет, – попыталась улыбнуться Марина. – Мы приехали совсем не за этим.

   – Все в наших руках! И черт с этой погодой. Главное, что мы в кои-то веки отдыхаем одни, без надоевших мужей.

   – О да, – усмехнулась Марина. – Это, безусловно, чудесно.

   – И почему мы до сих пор так не делали, почему мы боялись?! Правильно пишут феминистки: мужики только и норовят нас поработить. И добро бы мы сами не работали, не имели собственных денег. Ну, теперь-то этот беспредел закончился, хватит.

   – Как отреагировал Владик, когда ты сказала, что поедешь на юг без него? – спросила Марина.

   Наташка усмехнулась:

   – Понятно, что он не обрадовался. Они же все – собственники, хотят себе полной свободы, а мы, как последние дуры, должны хранить верность семейному очагу. Но что им возразить, если справедливость на нашей стороне? Как ты сама говоришь, измена одного из супругов дает другому моральное право на ответную измену. А если есть право, то глупо им не воспользоваться.

   – Все так, – кивнула Марина. – Глупо не воспользоваться.

   Подружки подошли к барной стойке и купили по баночке пива. Небо основательно затянуло тучами, стало совершенно не жарко. «Проклятье», – произнесла про себя Марина. Да, они приехали сюда не ради моря и солнца. Но она обожала купаться и еще с весны мечтала, как будет нежиться в теплых морских волнах!

   – Скажите, это нам так не повезло, или здесь всегда такая погода в начале июля? – раздраженно обратилась она к бармену и стоявшему рядом с ним пареньку-спасателю.

   – Скоро все наладится, – ответил спасатель: мягким, успокаивающим голосом, от которого Марина только сильней разозлилась. – Я думаю, завтра уже разрешат купаться. Только море еще будет прохладным. Но денька через три оно полностью прогреется и превратится в парное молочко.

   – Денька через три, – с негодованием повторила Марина. – Прекрасные новости, ничего не скажешь! Никогда больше сюда не приеду. Есть куча мест, где можно потратить деньги гораздо успешней. А это… это не юг, а черт знает что такое!

   Выпустив пар, Марина заспешила к своему столику.

   – Зря ты выплеснулась на парней, – упрекнула ее Наташка. – Они-то ни в чем не виноваты, просто сказали нам правду, а не стали утешительно врать… Возьмем еще чипсов?

   – Давай, – кивнула Марина.

   – Сейчас принесу. Тебя к бару подпускать нельзя. Бармен и так огорчен из-за отсутствия клиентов, а от тебя один негатив.

   Наташка снова пошла к барной стойке. Не в силах спокойно сидеть, Марина встала, сняла сарафан и подошла к периллам солярия. Она увидела, как спасатель сбежал по лестнице вниз, на пляж, и принялся выгонять из воды ретивых отдыхающих, норовящих искупаться несмотря на запреты. Одна женщина зашла в воду с маленьким ребенком. Тот вырвался и побежал по усыпанному галькой пространству – такие пространства, несколько метров длиной, образовывались, когда волны откатывались от берега. Внезапно накатила волна и сбила с ног малыша. Марина ойкнула, но, прежде чем она успела испугаться, спасатель подхватил ребенка и перенес в безопасное место. Потом он что-то сказал его матери и, махнув с досадой рукой, направился к лестнице.

   – Все, я придумала, чем мы завтра займемся, – объявила вернувшаяся Наташка. – Бармен сказал, что, хоть море еще будет штормить, но дождя не предвидится. Поэтому, чтобы не терять времени даром, поедем на экскурсию. Ты же хотела посмотреть дворцы в Ливадии и Массандре? Вот, завтра мы туда и махнем.

   – Отлично, – улыбнулась Марина. – Эх, жалко, что сегодня не поехали! Но кто знал, что купаться снова не разрешат?

   – Не жалей: попасть во время экскурсии под ливень тоже радости мало. Прелесть это фруктовое пиво, правда? – Наташка с наслаждением отпила из баночки. – И чего у нас такого не продают?

   – Ну, должно же здесь быть хоть что-то хорошее, чего нет у нас, – с сарказмом заметила Марина.

   Потягивая пиво, она рассеянно посмотрела вокруг. Паренек-спасатель снова подошел к стойке, взял у бармена пластиковый стакан с колой и, подойдя к периллам солярия, принялся наблюдать за непоседливыми отдыхающими. Марина скользнула глазами по его загорелой фигурке без намека на жировые отложения. И вдруг ощутила то, что с ней случалось нечасто при взгляде на мужчин – прилив возбуждения.

   Нечасто! Правильнее сказать, что в последнее время такого не случалось совсем. И это объясняло, почему она до сих пор не воспользовалась правом на ответную измену. Грешить, так хоть не задаром, а чтобы получить море позитивных эмоций и волнующих ощущений. А изменить мужу чисто из принципа, чтобы не чувствовать себя в дураках – это неинтересно да и жалко времени.

   Заметив или почувствовав ее взгляд, спасатель обернулся. Но если они и встретились глазами, то лишь на мгновение. Марине совсем не хотелось, чтобы паренек подметил ее интерес, и она принялась смотреть в сторону пляжа. Но когда спасатель отошел к стойке и заговорил с барменом, не удержалась и снова взглянула на него.

   – На кого это ты засмотрелась? – лукаво спросила Наташка. – На нашего спасателя? Да, хорош паренек. Симпатичный и такая фигурка – ах! Вот оно – по-настоящему красивое мужское тело, которое хочется трогать и ласкать, не то что у наших благоверных.

   Марина рассмеялась:

   – Наташ, да ведь и мы с тобой уже не образец стройности. Как сказано в поговорке, какие сами, такие и сани.

   – Не согласна категорически, – задорно возразила Наташка. – Почему женщина должна выбирать лишь таких мужчин, которые выглядят хуже нее?! Нет уж, мы будем выбирать тех, кто лучше!

   – Прекрасная установка, – улыбнулась Марина.

   Наташка посмотрела на спасателя и снова повернулась к подруге:

   – Вот только, дорогая моя, этот вариант не из лучших. Таким паренькам нужны богатые дамочки, которые и накормят, и обслужат да еще и деньгами спонсируют. А нам нужен кто-то повзрослее и посерьезней, нашего социального статуса, так сказать.

   – Конечно, – согласилась Марина. – Да и интеллект у него наверняка ниже плинтуса.

   Наташка посмотрела на нее с мягкой усмешкой:

   – Опять ты про интеллект? Ох, да сколько же тебе говорить, что не это важно в любовнике! Главное, чтобы от мужика исходил позитив. Чтобы он был добрым, веселым и щедро делился с тобой своей жизненной энергией. Вспомни покойного Сашу, с которым ты еще в институте…

   – Помню: разве его можно забыть? Сашка умел жить на полную катушку. Но, боюсь, потому он и сгорел так рано.

   – Не «сгорел», а погиб по дурости: нечего было садиться за руль в пьяном виде с компанией таких же дружков.

   – Однако мало приятного быть замужем за таким человеком. Развлекаться с ним – это одно, но жить вместе…

   – Нет, Маринка, ты неисправимая зануда! Ну причем здесь семейная жизнь?! Мы говорим о выборе любовника, а не мужа. Понятно, что иметь муженька, как Сашка, не приведи Господь, но вот закрутить с таким курортный роман было бы чудесно.

   – Ты права, – кивнула Марина. – А я… я действительно превратилась в какой-то ходячий негатив. Не знаю, что со мной происходит.

   – Тебе не хватает романтики и приключений. И в этом все дело. Ты такая ж, как я, тебе противопоказаны застой и рутина. А жизнь превратилась в застой. Надо менять жизнь, тогда и сама изменишься. И знаешь, – Наташка немного помолчала, – лучше бы ты вышла за такого, как мой Владик. Он, конечно, знатный раздолбай, но с такими проще, чем с такими, как Толик. Твой муж – благопристойный греховодник и лицемер. Не обижайся, что я тебе это говорю…

   – Не за что обижаться, Наташ, я и сама все прекрасно знаю.

   – Но, с другой стороны, с Толиком спокойней. Мой Владик – влюбчивый дурак, транжирящий деньги на любовниц. А Толик… Мне кажется, с него черта с два что-то вытянешь.

   Лицо Марины застыло.

   – Одна знакомая видела его с женщиной, которая несла букет роз.

   – Розы – это не драгоценности, – возразила Наташка. – Я подозреваю, что Толик выбирает в любовницы сентиментальных дурочек. Подарит букетик, наделает комплиментов, и дама уже расчувствовалась и готова на все услуги. Знаю я таких, как правило, незамужние. На что надеются, шут их разберет. Наверное, на то, что их разлюбезный Ромео однажды достанет жену, и та сама его бросит. В феминизме это называется виктимность – потенциальная жертва.

   – «Жертвы женатиков». Таким мужики любят изливать душу и жаловаться на жен.

   – Точно! – закивала Наташка. – И самое удивительное, что таких женщин – море!

   На стол начали падать капли. Солярий затягивали разноцветные навесы, но они соединялись неплотно. Один из промежутков находился как раз над столом подружек.

   – Нет, это невыносимо, – с досадой процедила Марина. – Опять проклятущий дождь начался!

   – Давай пересядем за вон тот столик, – Наташка кивнула в сторону. – Он полностью под навесами, там нас дождь не достанет. И да, надо взять еще пива. Пересаживайся, Марин, я сейчас.

   Наташка пошла к бару, расположенному у входа в солярий, а Марина перенесла одежду и сумки на стулья соседнего столика. Потом облокотилась на перила и посмотрела вниз. Многие отдыхающие собирали вещички и драпали с пляжа. Другие в нерешительности столпились под навесами. До приезда пансионатского автобуса оставался еще целый час. Можно было, конечно, добраться в пансионат самоходом, но этот проклятый дождь…

   «Ах да, экскурсии», – вспомнила Марина.

   Сотрудница местной турфирмы дала ей буклет с подробным описанием экскурсий, но подружки до сих пор не изучили его. Потому что в период дождей все равно никуда не поедешь. Но, раз погода обещает наладиться, нужно изучить этот список.

   Марина взяла сумочку и, поставив ее перед собой на перила, начала расстегивать «молнию». И тут случилось ужасное: сумочка выскользнула из ее рук и полетела в бушующие волны.

   Несколько секунд Марина ошеломленно смотрела вниз. Потом рванулась с места. Промчалась мимо любезничавшей с барменом Наташки, чуть не сшибла спасателя, слетела по короткой лестнице и бросилась к воде. В месте, куда не достигали волны, она сняла шлепанцы и, проклиная галечные пляжи и весь ЮБК в целом, двинулась по колючим камням в море.

   Сумка не утонула. Марина видела, как волны подбрасывают ее недалеко от берега. Они были огромны, но Марина надеялась на умение плавать. Главное – не наглотаться воды, а если ее и накроет с головой, это ничего. Да и проплыть нужно немного, всего-то несколько метров.

   Очередная высокая волна с грохотом накрыла часть пляжа. А потом вода откатилась, и перед Мариной оказалось пустое пространство длиной метров в пять. Перебежав его, Марина набрала в легкие воздух, ожидая новой волны. И та не замедлила обрушиться на ее грешное, полное неутоленных желаний тело…

   Удар воды оказался столь сильным, что Марина не удержалась на ногах и упала, искупавшись в волнах с головой. Но волна быстро откатилась, и Марина тут же вскочила на ноги, делая новый глоток воздуха. Еще немного продвинуться вперед, а там она и сумку подхватит…

   Новая волна налетела стремительно. И буквально сразу обрушилась следующая. Подхватила Марину, словно невесомую щепку, закружила, утаскивая за собой в море. Простившись с надеждой спасти любимую сумку и думая лишь о том, как не потонуть, Марина изо всех сил начала грести к берегу – вслепую, так как ничего не видела из-за попавшей в глаза воды. Она пыталась встать на ноги, но это никак не удавалось, хотя пару раз она нащупала дно. И тут ее подхватили сильные руки и вытащили на берег.

   – Ты что, идиотка законченная?!

   Проморгавшись, Марина увидела перед собой спасателя.

   – Куда тебя понесла нелегкая? – гневно кричал он. – У тебя что, разряд по экстремальному плаванию?

   – Я уронила сумку, – пробормотала Марина. И замолчала, ибо больше ей сказать было нечего.

   – Дура, – отрезал спасатель. И, обернувшись к подоспевшей Наташке, прибавил: – Отведите свою ненормальную подругу наверх и проследите, чтобы она снова не бросилась в море.

    – Идем, – Наташка взяла Марину за руку и потащила к лестнице. – Блин, Маринка, ты и впрямь ненормальная. Нет, я знаю, что ты хорошо плаваешь, но это же море, а не бассейн и не озеро! И это – шторм!

   – Сумка упала совсем недалеко от берега, – оправдывалась Марина. – И я думала, что сумею до нее доплыть и не утонуть. В любом случае, надо было попытаться. И я бы выбралась на берег даже без помощи этого хама-спасателя! Я уже почти выбралась, его помощь мне была не нужна!

   – Не кричи, – Наташка стиснула ее пальцы. – Возьми себя в руки, на нас уже все оборачиваются.

   Они уселись за свой столик в солярии, и бармен поставил перед ними две рюмки.

   – Мы это не продаем, – бесстрастно произнес он. – Поэтому платить не нужно. Просто выпейте, чтобы сбросить стресс.

   – Благодарю вас, – Наташка одарила его обворожительной улыбкой. – Пей, Мариш, это, вроде, коньяк, – она пододвинула к Марине рюмку и, подняв свою, с наслаждением начала пить.

   Марина последовала ее примеру. Как ни странно, рюмка коньяка не затуманила сознание, а, наоборот, прояснила. Марина словно очнулась от сна… и ужаснулась своему идиотскому поступку.

   – О господи, Наташка, – жалобно всхлипнула она. – Сама не знаю, как я могла такое натворить. Мне и впрямь нужно к психиатру.

   – Ну-ну, успокойся, – Наташка ласково погладила ее по руке. – Ничего ужасного не случилось: на то мы и женщины, чтобы совершать поступки, не поддающиеся объяснению с точки зрения логики и здравого смысла.

   – Да уж, это точно, – грустно усмехнулась Марина.

   Она подняла голову и почувствовала прилив крови к лицу. К столику направлялся спасатель, держа в руке ее сумку. Выходило, что, передав ее заботам Наташки, он тотчас бросился в волны, чтобы попытаться спасти злополучную сумку. То есть она подвигала его рисковать жизнью из-за ерунды. Как стыдно!

   – Вот ваша драгоценная сумка, ради которой вы были готовы утонуть, – с сарказмом произнес он, ставя сумку на стол. – А теперь не потрудитесь ли рассказать, что в ней такого ценного? Там, внутри – документы, куча бабла? Или памятная вещь, с которой вам было бы больно расстаться?

   Не ожидая, что он может заговорить такими речевыми оборотами, Марина растерянно молчала. Она-то была уверена, что он туп и не способен связать пары слов.

   Спасатель выжидающе посмотрел на Марину и, не дождавшись ответа, расстегнул сумку и беспардонно пересмотрел ее содержимое.

   – Так я и думал, – сказал он, оставляя сумку в покое. – Ничего ценного там нет, лишь всякая фигня, потерю которой вы могли бы легко пережить.

   Он бросил на Марину уничтожающий взгляд и зашагал к бару.

   – Чтоб ты провалился, шовинистическая мужская сволочь, – процедила ему вслед Марина. Стыд, злость и сознание пережитого унижения душили ее. О, лучше бы ее сумка сразу утонула!

   Наташка прыснула в кулачок:

   – Мариш, это нехорошо: он ведь спас твою сумку. Ты бы лучше поблагодарила его.

   – И не подумаю, – упрямо заявила Марина. – За услуги, оказанные в такой оскорбительной форме, не благодарят. Да как он вообще смеет так со мной разговаривать?! Какой-то мальчишка.

   – Не совсем мальчишка: я думаю, лет двадцать пять ему есть. А что он такой злой, это объяснимо. Не одна ты такая, и среди других отдыхающих…

   – …Идиотов полно.

   – Самоирония – это наше все, – улыбнулась Наташка. – А вообще, что мы так заморачиваемся? Случилось и случилось, черт с ним, не стоит брать в голову. Смотри, дождь закончился! Пойдем прошвырнемся по набережной, посмотрим чего интересного.

   Когда они поравнялись со спасателем, он вдруг обернулся, миролюбиво посмотрел на Марину и шагнул ей навстречу. Но прежде чем он заговорил, Марина сделала надменное лицо и торопливо проследовала мимо. Не нужны ей извинения этого деревенского хама, как-нибудь обойдется.

ГЛАВА 2

Услышав, что Марина собирается ехать на море с Наташкой, Толик растерялся.

   – С Наташкой? А почему не со мной?!

   «Потому что мне хочется реализовать свое право на ответную измену, а на курорте это сделать удобней, нежели где-то еще»…

   Как Марине хотелось произнести это вслух. Но – нельзя, нужно соблюдать приличия или, лучше сказать, правила игры. Толик не дурак, и так все поймет, но надобно пощадить его гендерное самолюбие.

   – Ну… Просто Наташка предложила поехать с ней вдвоем, и я согласилась. И у тебя же нет отпуска в июле! А я хочу поехать на море в начале июля, а не в августе, когда будет невыносимая жара.

   – И… куда вы намылились?

   – В Крым – место, куда ты не захотел бы поехать.

   – Почему я не захотел бы? Ну да, разумеется, это не тот вариант, который я выбрал бы сам, но если ты хочешь именно туда… Впрочем, теперь уже поздно что-то обсуждать, да? Ты уже все решила, пообещала Наташке. Наверное, и отель успели забронировать, да?

   – Пансионат, – уточнила Марина, – с трехразовым питанием. Все условия для ленивого отдыха на берегу моря.

   Толик пристально посмотрел на нее и саркастически хмыкнул. Не верит, что она собирается только лениво отдыхать. И правильно делает! Но это все мелочи, главное, чтобы он не принялся возражать или… гм-гм… не пускать ее. Но Марина чувствовала, что он не поведет себя так. Это означало пойти на жесткий конфликт, к которому она была психологически готова. А вот муж явно не был готов.

   – Вот, значит, как, да? – проговорил Толик, глядя на нее с мрачновато-насмешливым пониманием. – С Наташкой… Ну что ж! Может, это и неплохая идея. Отдохнем друг от друга немножко, ведь психологи пишут, что супруги «со стажем» должны друг от друга отдыхать. И плотное общение с Наташкой пойдет тебе только на пользу: позаимствуешь от нее пофигизма. Ты совсем закисла в последнее время. И загнала себя работой. Даже по выходным работаешь – куда это годится? Езжай. И возвращайся назад без депрессии, – он игриво потрепал ее по щеке. – Доплыви до буйков и забрось ее за них, пусть потонет, зараза проклятая.

   – Так и сделаю, – улыбнулась Марина.

   Муж спросил, в какое местечко они надумали ехать. Сказал, что не мешало бы пробежаться по магазинам и прикупить летних вещей. Вместе с Наташкой, конечно. Ведь Марина не ездила в сознательной жизни на юг, вдруг упустит что-нибудь важное, забудет какую-нибудь мелочь, без которой потом будет туго. И купальник. Ведь у нее только один? Нужно купить второй, а то один не будет успевать высыхать.

   Марина сказала, что уже купила новый купальник. И тотчас пожалела об этом. Муж стал настаивать, чтобы она надела купальник – дескать, любопытно взглянуть.

   – О-о-о! – многозначительно протянул он, когда она продефилировала по комнате в новом закрытом купальнике ярко-синего цвета и босоножках на каблуках. – Купальничек просто супер! Но что за причуда, почему закрытый? Ты раньше не покупала таких!

   Марина пожала плечами:

   – Да так… решила, что пора на закрытые переходить. Похудеть-то никак не могу, только поправляюсь.

   – Так ты купила закрытый купальник, чтобы выглядеть более стройной? – взгляд Толика сделался обличительным. – Понятно.

   – Всем женщинам хочется выглядеть стройными, – отозвалась с невинной улыбкой Марина, переобуваясь в домашние шлепанцы.

   Зачем она нацепила эти дурацкие босоножки? Ах да, Толик попросил. Хотел посмотреть, как она будет выглядеть в новеньком купальнике и босоножках на высоких каблуках. Глупо! Ведь не будет же она надевать такую обувь на пляж. И другие мужчины не увидят ее в купальнике и босоножках с высокими каблуками.

   – Вообще, – голос Толика зазвучал слегка драматически, – ты, конечно, поступаешь не очень хорошо. Вот так вот взять и поставить меня перед фактом. Нет, я понимаю, что у тебя накопился по отношению ко мне ряд обид! Но все-таки… все-таки мы – семья, мы прожили под одной крышей шесть лет. И неплохо прожили, согласись!

   – Согласна, – ответила Марина, поскольку Толик смотрел на нее выжидающе.

   – Не в каждой семье такие отношения, как у нас с тобой, поверь мне, не в каждой! По крайней мере, мы живем без постоянных скандалов, как большинство наших знакомых, без всей этой грязи…

   – …Не считая твоих регулярных измен, – не удержалась от ехидной реплики Марина.

   Толик вспыхнул, прерывисто вздохнул и с вызовом посмотрел на жену.

   – Во-первых, никаких измен уже сто лет не было. Во-вторых, таких семей, где мужик хотя бы один раз не сходил налево, фактически не встречается. А в-третьих… Ты никогда не задумывалась, что в этом может быть и твоя вина? Вообще, поразительно! Ты, такая умная, интересная, сексапильная, а твой муж вынужден добирать секса и романтики на стороне. Как это объяснить?

   «Очень просто, – подумала Марина. – Я к тебе полностью охладела. А охлаждение пошло тогда, когда я перестала тебя уважать»…

   Сказать этого вслух, разумеется, было нельзя, поэтому она промолчала.

   Но как он раздухарился! А сразу-то нормально воспринял. Но, может, он просто был в шоке? Или это купальник на него так подействовал: осознал, наконец, что ему грозит?

   – Ладно, – махнул рукой Толик. – Решила ехать с подругой – бог с тобой, поезжай. В конце концов, я не ревнивец на пустом месте и не семейный тиран, – он бросил на Марину многозначительный взгляд: дескать, не ценишь ты, дорогая женушка, это мое достоинство. – Хотя мне, конечно, такое не пришло бы на ум – поехать отдыхать без тебя. Потому что, хоть я перед тобой небезгрешен, я по-прежнему тебя очень люблю. Почти так же нежно и страстно, как в начале наших отношений. И я очень надеюсь, что ты будешь благоразумна и не позволишь эмоциям взять верх над рассудком.

   Произнеся эту внушительную тираду, Толик красноречиво посмотрел на жену и покинул комнату. Так сказать, поставил последнюю точку в разговоре.

   «Браво», – иронично подумала Марина. Только что они разыграли сцену из голливудского фильма, название которого Марина не могла вспомнить. Правда, Толик его вряд ли смотрел и не подозревал, что после такой сцены у героини случилась новая большая любовь, в результате чего муж – самоуверенный умник – оказался «за бортом». Но это в кино. А в жизни…

   Охладевшие друг к другу супруги продолжают жить вместе, позволяя себе маленькие радости на стороне. Да, кто-то и разводится – если встречает человека, способного оттянуть от его семьи. Если же такого не появляется, развода не происходит. Менталитет-с это называется. Порочный? А бог его знает…

   «Книгу супружеских отношений» Марина начала читать еще в детстве, прошедшем в небольшом городке, где все были друг у друга на виду.

   Одно из ярких воспоминаний… Солнечное летнее утро, трель соловья, предвкушение похода на речку. Марина проснулась рано, когда все еще спали. Выходит на балкон и видит удивительную картину. По улице бежит тетя Надя из соседнего дома: босиком и в голубой комбинации, едва прикрывающей задницу. Добежала до своей двухэтажки и заскочила в подъезд.

   В тот же день из разговора бабушки и соседки Марина узнала, почему тетя Надя бежала ранним утром в таком странном виде. Дело в том, что у тети Нади появился любовник. Муж ушел в ночь работать, и она отправилась на свидание. Оно проходило в «домике при железной дороге». Марина видела этот домик – почтовый склад, кажется. Ну, встретилась, значится, тетя Надя с любовником. А на рассвете нагрянула его благоверная: выследила голубков то бишь. Ломится в двери с угрозами… И куда деваться бедной тете Наде? Пришлось прыгать в окно и бежать – к счастью, соперница не заметила ее и не погналась вослед. А почему не оделась? Да, надо полагать, не успела в такой суматохе, не до того было.

   История получила огласку: не одна Марина видела тетю Надю, бежавшую по улице полуголой. Дошло ли до мужа? Как он отреагировал? Шут его знает – Марина не помнила. Но тетя Надя и ее муж и по сей день вместе. Недавно Марина приезжала к матери и повстречала на улице почтенную супружескую чету.

   Впрочем, ведь и муж тети Нади в молодости был небезгрешен. Так чего бушевать-то, претензии жене предъявлять? Хотя претензии, наверное, были. Ну, ничего. Поскандалят и продолжают жить в любви и согласии.

   И не надо скептически улыбаться или говорить банальности про «дикую среду». Среда тут вообще ни при чем, она – лишь декорация.

   И интеллигентные дамы иной раз бегут по улице в непристойном виде, спасаясь от мести разъяренной супруги любовника. И все выглядят нелепо, когда их застают на месте преступления.

   Да и застающим ненамного слаще. Марине однажды выпало такое удовольствие. Муж выглядел полным идиотом, а у его пассии был такой вид, будто она не сомневалась, что Марина сейчас набросится на нее и начнет колошматить. Трагикомедия, блин!

   А разговор с мужем после ухода любовницы? Марина пыталась от него отвертеться, но куда там! Мужу было необходимо объясниться, сказать, что он, дескать, увлекся, что это все несерьезно, а на самом деле он любит только свою дорогую, бесценную женушку. Покаяться, попросить прощения, пообещать загладить свою вину и в дальнейшем вести себя примерно. Словом, тоска зеленая. А главное – ничего оригинального, повторение затасканных сцен из романов и фильмов. Марина пыталась объяснить Толику, что негоже вести себя подобно герою устаревших мелодрам, но сыграла лишь себе во вред. От униженных оправданий он перешел к горячей, вдохновенной защите: «Ты не любишь меня! Я тебе не дорог! Если бы ты любила меня, не ерничала бы в такой момент…»

   Трагикомедия, блин. А она какого-то непонятного лешего обязана ее смотреть. В обычном театре проще, там можно встать и уйти, если не понравился спектакль. А вот из домашнего театра не уйдешь. Ты – законная жена, обязана просмотреть спектакль от начала и до конца да еще и принять в нем посильное участие…

   Марина заметила, что стоит в одном купальнике на балконе. Ушла в свои мысли и машинально переместилась туда. Видимо, после непростого разговора с мужем ее интуитивно потянуло на воздух.

   Конечно, она волновалась перед началом этого разговора, хотя и убеждала себя, что повода для волнения нет. Чего волноваться и нервничать, если действуешь с полным осознанием своей правоты? Только потому, что Толик – мужчина, а она – женщина, поэтому ей не позволено то, что позволено ему? Но это несправедливо!

   И мужчины прекрасно понимают, что это несправедливо. Включая таких, как муж тети Нади из маленького городка. А образованным жителям мегаполисов и вовсе негоже ссылаться на биологию и гендерные различия. Шантаж и манипуляции – вот как это все называется.

   – Зачем вышла в купальнике на балкон? – мягко пожурил ее муж, незаметно оказавшийся рядом. – Не сезон еще вроде бы. Пошли, а то мужики из дома напротив все глаза на тебя просмотрели, – он собственническим жестом обнял ее за талию.

   – Не вижу, что за мужики, у меня зрение плохое, – беспечно отозвалась Марина.

   – Зато у них, надо думать, хорошее, – с сарказмом проговорил Толик. – Вообще, до чужих жен все охочи! А сколько девиц или разведенных не могут найти даже постоянного полового партнера.

   «Намекает, чтоб я за него держалась, – подумала Марина, пряча озорную улыбку. – Ладно, пускай ворчит и выплескивается. Главное, что обошлось без скандала»…

   Месяц спустя Марина с Наташкой поехали на фирменном поезде в Крым. Почему именно туда? По мнению Наташки, там было легче закрутить роман, чем на заграничных курортах. И Наташка уже отдыхала в Крыму с мужем и ребенком, ей там многое было знакомо.

   А Марина отдыхала в Крыму с матерью, когда ей было двенадцать – ее вторая и последняя поездка на юг, на которую с трудом удалось скопить денег. Прекрасные, незабываемые деньки, яркая вспышка подростковой любви к мальчику, жившему с родителями у тех же хозяев, что и Марина с мамой. Море, старинная крепость на горе, розовый куст перед домиком – колючий и такой ароматный, что Марина не могла удержаться, чтобы, проходя мимо, не приникнуть к большой розе носом. В общем, выбор Крыма как места романтичного отдыха был определен сразу.

   Остановиться же решили в Алуште. Во-первых, это был город – больше шансов встретить подходящих мужчин для развлечений и отдыха, нежели в курортном поселке. А во-вторых, ни Марина, ни Наташка еще не отдыхали в Алуште, и им было интересно там побывать.

ГЛАВА 3

Собираясь в ресторан, подружки не стали доставать вечерние платья, а оделись простенько, но продуманно. Типа они гуляли по набережной и внезапно надумали заглянуть в ресторан, а вовсе не явились туда в расчете кого-то закадрить. Нет ничего позорней, чем выглядеть охотницей за мужчинами! Впрочем, позор – это пустяки, если мужчина тебе нужен лишь на время, просто позиция активной охотницы заведомо проигрышная.

   Марине вспомнился забавный случай. Две ее знакомых – незамужние девушки – поехали на юг с намерением закрутить курортные романы и хорошо развлечься. И что бы вы думали? Не закрутили! Хотя набрали с собой кучу сексапильных нарядов, мотались по заведениям и усиленно завлекали молодых людей. Марина была уверена, что причина неудачи заключилась не в средненькой внешности девиц. Красота – не главное, с любой внешностью выходят замуж и, подавно, заводят любовников. Но нельзя выглядеть явной охотницей, нужно хотя бы формально дать мужчине основания считать, что в роли охотника выступил он сам. А когда за ним откровенно охотятся, он сбегает: инстинктивно, не включая голову, не задумываясь о том, что, может быть, упускает свою выгоду.

   Марина надела длинную широкую юбку шоколадного цвета, к которой имелись подходящие босоножки на устойчивом среднем каблуке. Потом вытащила зеленую футболку: простенькую на вид, но совсем не дешевую и скроенную так, чтоб маскировать недостатки полнеющей женской фигуры. Глубокий округлый вырез открывал грудь, на которой акцентировали внимание длинные красные бусы из блестящих ограненных кристаллов – словно ягодки спелой земляники с капельками росы. «Выглядишь весьма секси», – сказал муж, увидев ее в этом наряде, а поскольку Толик был знатный сексист, на его мнение можно было положиться.

   Наташка облачилась в летящую белоснежную юбку и желтенькую футболку, с которой удачно сочеталась итальянская бижутерия с ярко-голубыми кристаллами.

   – Жалко, что босоножки на «шпильках» не наденешь, – посетовала она. – Я ведь захватила с собой. Но пешком в них далеко не утопаешь, да еще эти горки и лестницы. Все-таки хорошо жить в равнинной местности, правда?

   – Еще бы! – воскликнула Марина. – Я, грешным делом, вообще не представляю, как люди здесь постоянно живут. Нет, здесь, конечно, красиво, и воздух не то что у нас. Но как же все неудобно! Кстати, а куда мы поедем? В Профессорский уголок или в центр?

   – Давай сегодня в Профессорский, – сказала Наташка. – Я насмотрела там одно заведение. Если никого не подцепим, завтра отправимся в центр. А сегодня лучше поближе к пансионату. Небо в облаках, когда хочешь, опять дождь пойдет, и в каком виде мы явимся в ресторан?

   – Да уж, – хмыкнула Марина. – О, как я ненавижу эти проклятые дожди! Мне кажется, они никогда не кончатся, так и будут идти до самого нашего отъезда.

   Наташка бросила на нее ободряющий взгляд:

   – Бармен заверил меня, что с завтрашнего дня погода начнет налаживаться. Так что не волнуйся, подруга, все будет хорошо!

   Троллейбус привез их в Профессорский уголок. От остановки до набережной нужно было немного пройти пешком, но дорога не утомляла, потому что шла под уклон. А вокруг все тонуло в зелени: кипарисы, раскидистые кедры, каштаны. Подружки задержались напротив красивого каменного здания с мавританскими башенками и просторной террасой, украшенной деревянными колоннами – дача архитектора Бекетова, построенная в конце девятнадцатого века. А неподалеку, на набережной, находилась еще одна постройка этого архитектора – прелестная бело-розовая вилла в стиле модерна. Современные отели, стоявшие рядом, тоже были розовыми и смотрелись весьма романтично на фоне субтропической зелени.

   Марина подошла к ограждению набережной, внимательно посмотрела на море. И почувствовала, как романтический настрой исчезает.

   – Сомнительно, что к утру море успокоится, – огорченно промолвила она. – Вон какие волны, черт бы их побрал!

   – Море не успокоится к утру, оно успокоится послезавтра, – заметила Наташка. – Так сказали бармен и твой спасатель, а я верю им больше, чем болванам синоптикам. И завтра мы с тобой едем на экскурсию, так что нам пофиг, можно будет купаться или нет.

   – Только ради бога, не называй этого придурка спасателя моим, – поморщилась Марина. – После сегодняшнего я бы с ним и за большие деньги в постель не легла.

   – А ты с кем-то ложилась в постель за большие деньги? Кто такой, почему я не знаю? – Наташка рассмеялась, довольная своей шуткой. – Да ладно, не бери в голову. По совести, ты сама виновата. А ну как бы ты потонула? Ему ж за тебя отвечать!

   Марина упрямо насупилась:

   – Ничего подобного. Я нарушила запрет, стало быть, отвечать за меня его бы никто не заставил. Он просто…

   – …Шовинистическая мужская свинья, – Наташка расхохоталась.

   – Да, к нему это определение подходит, – рассмеялась за ней следом Марина. – А так как на шовинистических свинов обижаться бессмысленно – они ведь тупы и неисправимы, остается отнестись к случившемуся философски.

   – Вот-вот! – закивала Наташка. – Правильная позиция!

   Подружки пошли по набережной и вскоре уселись за столик в одном из ресторанов. Сделали заказ и, наслаждаясь приятной атмосферой, заговорили о том, куда следует поехать в ближайшие дни.

   – О черт, – вдруг прошептала Марина с глубочайшей досадой. – Только этого болвана здесь не хватало!

   Наташка посмотрела в ту сторону и прыснула. От дверного проема к барной стойке неспешно шагал спасатель с их пляжа. Одет он был не по-пляжному, а вполне себе презентабельно: в бледно-серых брюках и шелковой светлой рубашке с рисунком в морском стиле: сероватые волны, лазоревые пальмы. Марина отметила про себя, что вид у него достаточно свежий и бодренький, словно и не отстоял день на пляже.

   – «Казалось, судьба нарочно подстраивает их встречи», – процитировала Наташка штамп дамского романа. – Мариш, расслабься и просто не замечай его. Он зашел навестить приятеля-бармена и скоро уйдет. А если и не уйдет, нам-то какое дело?

   – Ты права, – кивнула Марина. – Да я уже в порядке, только в первый момент охватила досада.

   – Не надо досадовать, надо просто смотреть на него, как на пустое место, – резонно заметила Наташка. – А лучше совсем не смотреть, а… обратить внимание на парочку возле окна. Давно поедают нас глазами и пускают стрелы амура.

   – Те, что сидят к нам ближе, делают то же самое, – прошептала Марина с озорной улыбкой. – И еще о чем-то шепчутся, не иначе, решают, подкатывать к нам или нет.

   – Ошибаешься: по их физиономиям видно, что они уже все решили и теперь только ждут нашего сигнала, – заметила со знанием дела Наташка. – Да только мне совсем не хочется, чтобы они к нам подкатывали. Староваты мужички и какие-то… не сексапильные! Те другие выглядят симпатичней.

   Марина интригующе улыбнулась и приподняла брови.

   – Будем подавать им сигналы?

   – Ни в коем разе! – возразила Наташка. – Мы ничего не ищем, мы – кошки, которые гуляют сами по себе. А если кому-то охота нас закадрить, пусть изловчаются, мы не будем им помогать.

   – Наташка, я тебя обожаю, – Марина подняла бокал и торжественно выдала: – За женскую независимость и феминизм!

   Спасатель, сидевший на круглом стуле возле стойки и болтавший с барменом, обернулся. Марина произнесла свой тост слишком громко, и он, видимо, слышал.

   Так как Марина сидела к нему лицом, она машинально посмотрела на него. И ощутила растерянность. Она никак не ожидала, что у него может быть такой взгляд: умный, глубокий и мягко-ироничный. Но главное – это был взгляд взрослого мужчины, а не молоденького паренька. Он явно старше, чем показался ей сразу: не двадцать два – двадцать три, а как минимум двадцать пять.

   Внезапно он добродушно улыбнулся Марине и снова повернулся к бармену. На секунду Марина опешила, а затем почувствовала досаду. И дернуло же ее ляпнуть это дурацкое слово – феминизм! Хоть бы остальные мужики не услышали, а то сейчас разбегутся, не дождавшись заказанных блюд. Самое обидное, что она ввернула это словечко в шутку. Марина не была феминисткой, разве что умеренной. Просто они с Наташкой сидели в последнее время на форумах феминисток, вот слово и вертелось на языке.

   И вот, сейчас она брякнула его. И «шовинистический свин» мгновенно отреагировал. Ну а как же иначе? Мужчины всегда реагируют на это словечко.

   «Самое досадное, что все так и есть», – печально подумала Марина.

   – Прекрасные дамы, разрешите составить вам компанию!

   Марина вскинула голову. Перед ними стояли те самые мужички, с которыми хотела завязать знакомство Наташка. Не дождались сигнала и решили проявить инициативу.

   – Составить компанию? – задумчиво протянула Наташка. – Что ж… отчего бы и нет? Присаживайтесь, ребята! И где там наше горячее, черт возьми?! Вы бывали раньше в этом ресторане? Скажите, здесь всегда так тянут с заказом?

   Начало было положено. Мужчины уселись за стол и включились в беседу. Наташка молодец, умеет завязать сходу непринужденный разговор. Марина тоже умела, только в последнее время она стала немного робкой и скованной. Возможно, сказалось то, что последний год она работала дома, за компьютером, и мало общалась с новыми людьми.

   «Ну, так поспешим же наверстать упущенное», – сказала она себе и присоединилась к беседе.

   На спасателя она больше не смотрела – много для него чести. К тому же один из подсевших за их стол мужичков загородил ей обзор барной стойки, чему Марина от души порадовалась.

   Заиграла живая музыка, и зал встрепенулся. Играли почти одни медляки. Певец пел ужасно: голос-то у него был красивый, но на ухо явно медведь наступил. Он ни черта не попадал в ноты, из-за чего лирические песни звучали комично и, слушая их, хотелось не проникаться эмоциями, а хохотать. Подружки и хохотали – к недоумению своих кавалеров, в упор не замечавших халтурного исполнения певца. Впрочем, Паше и Диме (так звали мужичков) импонировало, что дамы веселятся и держатся раскованно. Сами они тоже держались раскованно, сыпали плоскими остротами и одаривали подружек затертыми комплиментами.

   Последовал перерыв в танцах, а затем «по многочисленным просьбам трудящихся», то бишь отдыхающих, грянула песня «Ах, какая женщина». Дима тотчас пригласил Наташку, а Паша – Марину.

   И начался десятиминутный кошмар.

   Паша, успевший хорошо подвыпить, не желал танцевать скромно и благопристойно, а пытался виртуозничать и делать выкрутасы – так сказать, показывал партнерше свои таланты. Да еще и напевал вполголоса, томно и зазывно глядя Марине в глаза.

   – Эта песня про нас с тобою, Мариша, – прошептал он ей на ухо. – Я, как увидел, что ты входишь в ресторан, так сразу и подумал: «Ах, какая женщина, вот мне бы такую!»

   Марина мысленно выругалась. Она уже поняла, что Паша не отличается повышенным интеллектом, но выходило, что у него и с фантазией плохо. «Прост, как ситцевые трусы», – вспомнилось ей выражение, знакомое со студенческих времен. Марина не считала, что простота хуже воровства, но как бы этот Паша и в постели не оказался примитивен. И вообще, он Марине не нравился. Вроде бы симпатичен, а вот, хоть убейте, не нравится.

   Песня закончилась, и тут же грянула новая – «Дым сигарет с ментолом». Марина обожала этот медляк с юных лет, но, когда Паша схватил ее в охапку и закружил в танце, она ощутила жгучую досаду. Танцевать под такую чудесную песню с этим тюфяком! Да еще Паша снова принялся подвывать… Кошачий концерт, называется.

   Не в силах смотреть на лицо кавалера, наполненное страстной истомой, Марина отвернулась. И ее глаза тотчас встретились с глазами спасателя, о котором она совершенно забыла за последний час. Он сидел все на том же месте и смотрел прямо на нее. Глаза смеялись, на губах играла улыбка. И вдруг, к негодованию Марины, он расхохотался.

   «Надо мной потешается, сукин сын», – подумала она, отворачиваясь и досадливо морщась.

   Наконец, кошмарный танец закончился. Сказав Паше, что чувствует себя плохо, Марина заспешила на воздух. Паша выскочил следом.

   На улице Марине сразу полегчало: и физически, и, как говорится, морально. Подойдя к ограждению набережной, она посмотрела на море, послушала, как шумят волны. Эти звуки успокаивали и проясняли сознание.

   «О господи, что мы делаем? – внезапно подумалось ей. – Зачем, для чего это все? Лучше бы мы сразу ушли и провели вечер дома»…

   – Как ты, Мариша? – раздался позади голос Паши. – Тошнит?

   – Нет-нет, все в порядке, – она выдавила из себя улыбку. – Меня и не тошнило, просто голова чуть-чуть закружилась, наверное, от духоты.

   – А у меня с самого начала вечера кружится голова, – многозначительно произнес Паша. – С того самого момента, как ты вошла в ресторан.

   «Ты повторяешься, дружок», – съехидничала про себя Марина.

   – Нет, правда, Мариш, я не вру, – улыбнулся Паша. – У меня такое чувство, будто я сходу влюбился.

   Он помолчал, и, не дождавшись реакции на свои слова, продолжал:

   – Ты знаешь, мы с Димкой тут уже неделю. И до сих пор ни с кем ничего. Девчонок, конечно, море, но таких, как вы с Наташкой, нам еще не встречалось… Что, Мариш? – он выжидающе посмотрел на нее.

   «Болван ты, Пашуня, – хотелось ответить Марине. – Не чувствуешь отношения женщины». Но вслух она этого не сказала. Зачем портить настроение человеку, который ни в чем не виноват?

   – Марина, что ты молчишь? – Паша потормошил ее за плечо. – Скажи, я хоть немного нравлюсь тебе?

   – Конечно, Паша, – машинально ответила она.

   – Значит, завтра мы встретимся?

   – Да. Только утром мы едем на экскурсию.

   – Ничего, встретимся после обеда. Где?

   – Да мне свой телефон. Я позвоню, как вернемся.

   Записав номер сотового телефона Паши, Марина заспешила назад в ресторан, пока Паша не спохватился, что не спросил ее номера. Наташка тотчас увела подругу в туалет.

   – Слушай, – сказала она, едва они остались одни. – Мне что-то этот Дима не нравится. Провести с ним вечер, конечно, было занятно, но вот брать его в любовники меня что-то не тянет. Не чувствую никакого влечения, понимаешь?

   – Понимаю. У меня то же самое… Сбежим?

   – Сбежать не получится: надо вызывать такси, а это лучше сделать из ресторана. Скажем нашим кавалерам, что встретимся с ними завтра, а сами не придем.

   – Я взяла у Паши номер сотового, сказала, что позвоню завтра вечером.

   – А свой не давала?

   – Нет.

   – Отлично. Идем, выпьем по последней и – домой!

   Выходя из ресторана, Марина заметила, что спасатель любезничает с девицей «лет за двадцать пять», усевшейся на крутящийся стул рядом с ним. Грянул очередной медляк, и спасатель повел даму танцевать.

   «Ага, ясненько, чего он тут ошивается, – с сарказмом подумала Марина. – Девочку на ночь захотелось склеить. Долго высматривал и, наконец, нашел то, что нужно – сексуально неудовлетворенную дурочку, готовую забесплатно на все услуги. Глаз-то, небось, наметан!»

   – А удался вечерок, правда? – спросила Наташка, когда они вышли возле пансионата из такси.

   – Правда, – сказала Марина. – Вот только…

   – Такие шикарные женщины, и одни! – раздался из темноты приятный мужской баритон.

   Подружки остановились. С длинной скамейки, тянувшейся вдоль обрыва, за которым начинался спуск к морю, поднялся молодой мужчина и вышел на освещенное пространство. На скамейке остался ноутбук – синеватый экран ярко вырисовывался в темноте.

   – Да вот, приходится разгуливать в гордом одиночестве, – кокетливо проговорила Наташка, рассматривая нового кавалера. – Что ж делать, если мужчины и в отпуске заняты делами!

   – Погода не катит, вот и решил поработать, чтобы не терять даром времени, – ответил он. И, поклонившись подружкам, представился: – Михаил или, попросту, Миша. Отдыхаю один, без семьи.

   Наташка с Мариной представились, и Миша предложил им заглянуть в бар, находившийся на территории пансионата.

   – Ох, боюсь, что с нас уже хватит на сегодня выпивки, – сказала Наташка. – А кофе с мороженым там есть?

   – Есть, – улыбнулся Миша.

   Наташка посмотрела на Марину. Было очевидно, что Миша заинтересовал ее и ей хочется продолжить знакомство.

   – Идите без меня, – сказала Марина. – Я правда очень устала.

   Поднявшись в свой номер, она вышла на просторную лоджию с видом на субтропический парк и море. Последнего, правда, было не различить в темноте. Зато небо расчистилось, и на нем проступили яркие южные звезды. А далеко внизу горели многочисленные огни набережной. Целый хоровод прекрасных золотистых огней…

   И запах! Этот волшебный, дурманящий запах субтропиков очаровал Марину с первых минут приезда в пансионат. Она даже не знала, с чем его сравнить. Он шел от хвойных деревьев, но несколько отличался от запаха сосен и елей, что росли в средней полосе России. Это был аромат южных хвойных лесов. И он был разлит в воздухе повсюду.

   Марина печально вздохнула. Да, черт возьми! В такую ночь хорошо гулять с ухажером, в которого ты слегка влюблена, или заниматься любовью. Но где же его найти, этого подходящего ухажера? Все оказалось сложней, чем она ожидала, готовясь к поездке сюда. У Наташки, может, и получится от души погулять и развлечься, а вот у нее самой – вряд ли.

   И даже этот спасатель… Только весь вечер посматривал на нее, но не подошел. Она бы, конечно, послала его куда следует, но все равно несколько досадно. Получается, что этот деревенский болван не посчитал ее достаточно привлекательной, чтобы попытаться заклеить.

   Постояв еще чуть-чуть на балконе, Марина вернулась в номер, разделась и легла в постель. Спала она в эту ночь крепко, даже не услышала, как пришла под утро Наташка.

ГЛАВА 4

Миша поехал на экскурсию вместе с подружками: в автобусе оказались свободные места. У него был профессиональный фотоаппарат, позволяющий делать качественные снимки при любом освещении. И фотографом он оказался отличным. Работал Миша дизайнером в рекламной конторе и принадлежал к категории граждан, которую называют «офисный планктон» – кабинетный работник, привыкший сидеть сутками за компьютером. Как у многих компьютерщиков, зрение у него было посажено, и он носил очки, придававшие ему вид классического интеллигента.

   Все шесть часов, что длилась экскурсия по дворцам в Ливадии и Массандре, Марина не переставала дивиться. Миша был не из той породы мужчин, что интересовали Наташку, а вот надо же – спелись. Что Наташка приглянулась Мише, это понятно: интеллигентные мужчины часто западают на веселых, разбитных женщин. А вот то, что Миша сумел так понравиться Наташке, было удивительно.

   Впрочем, Миша был недурен собой, добродушен, а главное, не глуп и не скучен. И хоть Наташка и говорила, что любовнику интеллект ни к чему, а с открытым ртом слушала Мишкины рассуждения. Марина тоже слушала Мишу с интересом, ибо любила эрудированных, умных собеседников.

   Ну и сама экскурсия оказалась безумно увлекательной, так что подружки вернулись в пансионат в отличнейшем настроении.

   За обедом они спросили мужчину из соседнего номера про море.

   – Купаться разрешили, – ответил он. – Наверное, испугались, что в противном случае отдыхающие поднимут бунт! Да только море такое грязное, что даже заходить неприятно. И волны еще большие.

   Войдя в свой номер, Наташка бросила сумку на кровать и повернулась к Марине:

   – Раз купаться все равно нельзя, предлагаю поспать, чтобы вечером чувствовать себя бодренько. Не знаю, как ты, а я ночью не выспалась и еле держусь на ногах.

   – Ложись, – сказала Марина, – а я все-таки сбегаю на пляж. Я-то, в отличие от тебя, ночью выспалась, – она заговорщицки подмигнула подруге и принялась собираться.

   Марина не стала надевать купальник, а бросила его в пляжную сумку – на случай, если море окажется не таким ужасным, как описал сосед. Потом надела легкие светлые брючки, футболку с узорами цвета морской волны и удобные босоножки. Они были на белой танкетке высотой сантиметров шесть, сверху – серые с золотистыми украшениями. Нарядные, но в них можно было гулять часами, не рискуя устать или стереть пальцы. Секрет заключался в том, что внутренность босоножек была мягкой и слегка пружинистой, как в толстых резиновых шлепанцах. Получалось совмещение внешней красоты и удобства. Марина давно покупала только такую летнюю обувь, хотя отыскать ее, к сожалению, было нелегко.

   Затем она подкрасилась – совсем незаметный макияж, можно подумать, что его вовсе нет. Марина была спец по такому макияжу, из-за чего ей часто давали меньше лет, чем на самом деле. Яркий макияж при дневном свете старит, и Марина всегда удивлялась, почему многие женщины этого не видят. Впрочем, полное отсутствие косметики, по ее мнению, было еще хуже, и она не понимала призывов радикальных феминисток к естественности. Губы женщины всегда должны быть накрашены! Естественный цвет губ не сочетается с цветом зубов – досадный факт, но с ним не поспоришь, ибо есть такое понятие, как закон цветовых сочетаний.

   Спохватившись, что время идет, Марина заспешила на улицу. Возле пансионата было безлюдно: часть отдыхающих спала, часть давно ускакала на пляж. Прежде чем ступить на лестницу, Марина постояла в тени высоких кедров, вдыхая их аромат и прислушиваясь к оглушающему пению цикад, полюбовалась роскошными розовыми олеандрами.

   «Господи, до чего хорошо, – подумала она с блаженной улыбкой. – И как мы правильно сделали, что поехали с утра по дворцам! Теперь нельзя сказать, что очередной день пропал зря».

   Сосед не преувеличивал: море и правда оказалось грязным. И это были не водоросли, а именно грязь. Наверное, поднялась за время шторма со дна.

   «Интересно, унесет ее к завтрашнему дню?» – подумала Марина, чувствуя, как позитивный настрой испаряется. Подметив это, она тяжко вздохнула и нахмурилась. Плохо, когда человек настолько подвержен смене настроений и когда его способна расстроить любая мелочь. С этим надо как-то бороться. Марина даже знала, как – теоретиков позитивного мышления сейчас развелось выше крыши. Но, увы, на таких закоренелых негативщиков, как она, не действовали никакие методики.

   «Надо прогуляться по набережной и купить чего-нибудь интересного», – решила Марина.

   – Морская экскурсия к Ласточкиному гнезду, отправление через двадцать минут, доставка до причала бесплатно! – услышала она звонкий голос зазывалы из турбюро.

   – Поедем, Валюш, – встрепенулась одна из отдыхающих. – Нечего тут ловить: пляж скоро будет в тени.

   Женщины спешно оделись, закинули в сумки пожитки и устремились к лестнице. Так же поступила молодая супружеская пара. Марина поспешила следом, воспрянув духом и радуясь, что захватила с собой достаточно денег. Морская экскурсия – это сейчас то, что нужно! Все равно Наташке будет не до нее. Надо только позвонить ей попозже, чтоб не волновалась.

   Возле зазывалы столпились несколько человек, оживленно ища кошельки. Марина пристроилась в очередь. Внезапно кто-то осторожно потрогал ее за плечо. Марина обернулась. И почувствовала, как от волнения стало сухо во рту, а сердце заколотилось: перед ней находился спасатель. А она-то думала, что сегодня он не работает. Придя на пляж, она машинально поискала его глазами и нигде не увидела.

   – Марина, послушай, пожалуйста, – проговорил он так мягко и ласково, что она совсем растерялась. – Я бы не советовал ехать сегодня до Ласточкиного. Море еще сильно штормит, теплоход будет швырять по волнам. Мало того, что укачает, так это еще и опасно.

   – Спасибо за предупреждение, – ответила она, с досадой чувствуя, что голос звучит сдавленно и никак не удается придать ему язвительность. – Но, наверное, организаторы поездок знают, что делают, не так ли?

   Спасатель шумно вздохнул и посмотрел на нее, как на непонятливого ребенка.

   – Организаторам бабло рубить надо, а каждый день простоя – это куча потерянных денег. Неужели такие простые вещи нужно объяснять? Подожди хотя бы до завтра, такие экскурсии идут постоянно.

   – Благодарю вас еще раз, – церемонно ответила Марина, – но я не люблю менять свои планы, – отвернувшись от него, она встала в очередь.

   – Таблетки от укачивания у тебя хоть есть? – спросил он с легкой насмешкой. – Если есть, прими прямо сейчас: не пожалеешь.

   И прежде чем Марина успела ответить, он ушел.

   Купив билет на экскурсию, Марина заспешила к «пазику», которому предстояло везти их компанию к причалу. У дверей она не удержалась и обернулась. Спасатель разговаривал с каким-то мужчиной у места для курения и не смотрел в ее сторону.

   Марина почувствовала новый прилив досады. Но ей стало в десять раз досадней, когда она поняла причину. Стыдно было признаться себе, но ей хотелось, чтобы он «неотрывно преследовал ее своим взглядом». И ее злило, что он этого не делал.

   «Это какой-то кошмар, – раздраженно подумала она. – Нет, в самом деле, как это называется? Я запала на него, да? Хочу, чтобы он начал ко мне клеиться, а потом уложил в постель?»

   Да, она испытывала именно такие желания – к чему лукавить с собой! Этот проклятый спасатель ужасно ее волновал. Хотелось, чтобы его сильные руки ласкали ее, хотелось самой его трогать и ласкать. Как давно она не испытывала подобных желаний! Так давно, что уже стала подозревать себя в холодности. Но оказалось, что ее чувственность не угасла, просто ее долгое время никто не пробуждал.

   Однако закрутить с ним роман невозможно. Во-первых, это опасно с точки зрения здоровья. И женщина с чувством собственного достоинства не может позволить себе отношения с таким человеком. По всему видно, что он – типичный мужской шовинист. Марина не сомневалась, что в постели он будет хорош. Однако есть такое понятие, как самоуважение. Нельзя вступить в отношения с мужчиной, считающим всех представительниц дамского пола ведомыми дурочками!

   Этот спасатель… Он наблюдал за ней вчера в ресторане, смекнул, что она в поисках любовника, и надумал предложить на вакантное место себя. Марина подозревала, что он еще подойдет к ней. Скорее всего, это случится не завтра – он будет выжидать. Но в том, что случится, она была уверена на девяносто процентов. Во-первых, он откуда-то узнал ее имя. Во-вторых, подошел к ней сейчас. И, в-третьих, он прекрасно заметил, как действует на нее его близость.

   Конечно, она уже не относится к категории юных красоток. Но таким юные красотки, возможно, и не нужны. И с замужними женщинами обычно меньше хлопот: не станут претендовать на серьезные отношения.

   Внезапно Марина развеселилась. Пожалуй, им с Наташкой нужно заключить пари: подойдет он к ней завтра или не подойдет. Хоть какое-то развлечение за отсутствием более веселых.

   «Цинизм – наше все», – с улыбкой сказала про себя Марина.

ГЛАВА 5

Не прошло и двадцати минут с момента отплытия, как Марина раскаялась, что не прислушалась к предупреждению спасателя. Так или иначе, но говорил он ей дело. Теплоход неслабо качало, было невозможно переходить с места на место, чтобы делать фотки.

   А вскоре Марину начало подташнивать – подвох, которого она никак не могла ожидать! Марина много раз каталась на теплоходах по Москве-реке и Неве, и ничего подобного никогда не случалось.

   Таблетки от укачивания у нее, по счастью, имелись, и она не замедлила их принять. Вот только, действовать они начинают не раньше, чем пройдет полчаса, а до этого придется терпеть дискомфорт. Слабым утешением служило то, что она была не одинока в своих мучениях: многие пассажиры, судя по их лицам, чувствовали то же самое.

   «Эх, говорил же тебе знающий человек: Марина, прими прямо сейчас таблетки! – с сарказмом подумала она. – Чего не послушалась, дурочка? Это все феминизм виноват: не захотела дать наглому самцу почувствовать свое превосходство, теперь вот страдай…»

   Впрочем, плыть было интересно – такая красотища вокруг! И Марину постепенно перестало мутить: видимо, таблетки начали действовать. А вот лица ее соседей выглядели несчастными. Многие то и дело бегали в туалет. Вернее, не бегали – бегать при такой качке было невозможно, а пробирались, хватаясь за разные опоры. Марина тоже решила сходить в туалет, но, сделав попытку добраться туда, вернулась на свое место. Ну его! Сходит, как окажется на твердой земле, а тут недолго и травму получить.

   Тем временем качка усиливалась. В один момент теплоход так сильно накренился на один бок и следом – на другой, что пассажиры начали вскрикивать. Потом теплоход выровнялся и вскоре опять накренился. И пошло-поехало…

   Марина посмотрела на берег. И почувствовала, как внутри растет ужас. Теплоход находился черт знает где от берега, перевернется – фиг доплывешь при таких огромных волнах.

   «Море еще сильно штормит, теплоход будет швырять по волнам», – вспомнились Марине слова спасателя.

   «Балда, – обругала она себя. – На что тебе сдалась вторая экскурсия за день? Лучше б осталась на пляже и засела в солярии с пивом. Может, спасатель пригласил бы тебя в ресторан. Сидела бы там сейчас, слушала музыку и наслаждалась тем, как тебя пытаются обольстить…»

   – Господи помилуй! – раздался позади Марины жалобный женский стон. – Кончится ли когда-нибудь этот кошмар? Я уже все молитвы, что знала, про себя прочитала.

   – Вспомнишь тут молитвы, – усмехнулась Маринина соседка, женщина интеллигентного вида лет сорока. – Понесла же нелегкая в это путешествие! Но кто мог знать? Я думала, погода налаживается, а тут наоборот…

   Марина включилась в разговор – так было психологически легче. А теплоход все швыряло и швыряло в волнах. И небо затянуло густыми темно-серыми тучами: совсем другая погода, чем была в Алуште! Берег тонул в тумане, было непонятно, где они плывут. Кто-то из пассажиров сказал, что Ялту уже миновали, осталось совсем недолго. А рассказа экскурсовода было совершенно не слышно из-за шума волн и людской болтовни.

   – Вот так попали мы, а? – обратился к стонущей дамской компании пожилой мужчина, сидевший через проход. – Девчонки, держитесь, скоро будем на месте! А назад… назад надо добираться самоходом. Я, хоть и не из пугливых, но в данном случае здравый смысл подсказывает, что плыть на теплоходе обратно не стоит.

   – Какое там, к черту, обратно! – крикнула женщина, сидевшая позади Марины. – Да я готова пешком назад топать, только бы избавиться от проклятой качки!

   – Я тоже, – сказала Марина. – И, кстати, почему к нам никто не выходит? Есть же на этом теплоходе экскурсовод или сопровождающий? Он должен прийти сюда и успокаивать пассажиров!

   – Сопровождающий сам, небось, в штаны наложил от страха, – сыронизировал пожилой мужчина. – Да и есть ли он здесь вообще? Небось, записали экскурсию на пленку и крутят.

   – Да скорее всего, – подхватил другой пассажир. – Мы с женой и детями сперва на закрытой палубе сидели, потом перешли сюда – здесь меньше укачивает, и нигде не видали экскурсовода.

   – Бардак, – резюмировала Марина. – Об этом надо написать в газеты.

   – Ничего не докажете, – возразил пожилой мужчина. – Вот ежели потонем, тогда другое дело, тогда все газеты скандальчик поднимут, хе-хе.

   – Типун вам на язык! – взвизгнула Маринина соседка. – И так страшно, а вы еще запугиваете!

   – Да я ж пошутил…

   – Какие там шутки! – выкрикнула еще одна женщина. – У меня ребенок еле живой, – она разрыдалась.

   – Вот оно, смотрите! – закричал пассажир с детьми. – Ну, слава тебе, Господи, добрались!

   Марина посмотрела вперед и увидела знаменитый скалистый мыс Ай-Тодор с прелестным миниатюрным замком, где давно мечтала побывать. Но ожидаемых эмоций не последовало: Марина чувствовала лишь усталость и опустошение.

   Пассажиры приободрились. Но радость была преждевременной. Оказалось, что это еще не конец истории. Теплоход никак не мог пришвартоваться, и у самого причала его снова начало швырять с боку на бок, да с такой силой, что было невозможно продвигаться к выходу.

   Кошмар длился несколько минут. Потом матросы начали потихоньку перемещать пассажиров на пристань. Это было непросто, потому что теплоход продолжало отчаянно качать. Качнет в одну сторону – и между теплоходом и причалом образуется зазор шириною в метр, качнет в другую – зазор исчезает, и в этот промежуток времени нужно было помочь очередному пассажиру сойти на берег. Детей матросы, от греха подальше, перетаскивали сами. Все были усталые, злые, с мрачной сосредоточенностью на лицах.

   Когда настала сходить очередь Марины, теплоход в очередной раз накренился, и перед ее глазами разверзлась клокочущая пучина. Испуганно ахнув, Марина машинально подалась назад.

   – Отойди, я сам, – услышала она резковатый голос.

   А затем ей показалось, что она сошла с ума: вместо паренька-матроса перед ней находился спасатель.

   – Дай мне сначала сумку, Марин, – скомандовал он. Марина повиновалась, и он, быстро взяв ее сумку, бросил ее на причал. – А теперь сама по моей команде… Руку!

   Пара секунд – и Марина с чувством невероятного облегчения ощутила себя стоящей на твердом причале.

   – Не уходи никуда! – крикнул ей спасатель. – Сейчас помогу ребятам и вернусь…

   Подняв сумку и повесив ее на плечо, Марина отошла от теплохода и остановилась. Ее состояние напоминало легкое опьянение, а между тем ни капли спиртного сегодня выпито не было. Видимо, несмотря на таблетки, ее все-таки сильно укачало. Или это побочное действие таблеток? Впрочем, это все пустяки, главное, что добралась живой и здоровой.

   – Ну, привет еще раз, – спасатель остановился напротив, вытирая ладонью вспотевшее лицо. Марина торопливо достала из сумки платок и протянула ему.

   – Спасибо, – улыбнулся он. – Как ты? Сильно укачало?

   – Нет, ничего, – она оглядела его с тайным восхищением: ей понравилось, что он бросился помогать матросам, не побоявшись испортить свой внешний вид. – Я больше перепугалась. Поначалу меня, правда, тошнило, но я приняла таблетку, и это прошло. Жалко, что я не последовала твоему совету и не приняла их раньше. И ты был абсолютно прав: не стоило ехать сегодня… Кстати, а что ты здесь делаешь? – изумленно спросила она, внезапно осознав всю поразительную необычность их встречи.

   Он криво усмехнулся:

   – Понятно что: ищу приключений на свою голову. Пойдем, наверх, Марина! Тебе нужно где-нибудь посидеть и отдохнуть.

   – И еще я хочу закурить. Здесь это можно?

   – Можно. Только давай поднимемся и сядем на скамейке.

   Подниматься по лестнице было интересно: море живописных палаток с сувенирами, загорелые пареньки с обезьянками и диковинными птицами. И замок становился все ближе, уже были отчетливо видны его гармоничные, безупречные архитектурные формы. Но Марина воспринимала все как-то отстраненно, будто она рассматривает замок на фотографиях, а не находится рядом. Не было ощущения присутствия в этом месте, радости, восторга.

   – Это ужасно, – пожаловалась она спасателю. – Я совсем ничего не чувствую, будто все мои эмоции куда-то пропали! И сознание замутнено, как у пьяной.

   Он бросил на нее успокаивающий взгляд:

   – Ничего, Марин, это скоро пройдет. А если не пройдет, то кто нам мешает приехать сюда еще раз?

   – На этом ужасном теплоходе?!

   – Не обязательно: сюда можно добраться и по автомобильной дороге. Вон там, наверху, остановка, – он указал рукой в нужном направлении.

   – Надо сказать нашим, – всполошилась Марина. – Ведь многие боятся возвращаться назад на теплоходе!

   Спасатель сжал ее руку:

   – Не суетись, Марина: они и без тебя все узнают. Мы находимся не в глуши, из которой невозможно выбраться.

   – Ты прав, – неловко улыбнулась она. – Это я какая-то глумная после теплохода.

   Недалеко от замка они остановились и сели на скамейку. Спасатель принес Марине стакан пепси-колы. Отпив немного, Марина закурила. Потом бросила окурок в урну и допила остатки газировки.

   – Не поверишь, но мне стало действительно лучше, – сказала она спасателю. – Даже голова прояснилась.

   – Рад за тебя, – улыбнулся он. – Ну, чем займемся теперь? Пойдем фотографировать замок?

   – Да… Только подожди, – Марина вперила в него пристальный, изучающий взгляд. – Сначала мне хочется узнать, как ты здесь оказался.

   – Приехал на своей машине.

   – На машине?

   – Она стоит наверху, там, где остановка маршруток.

   Марина немного помолчала, обдумывая услышанное.

   – То есть ты приехал из-за меня? – уточнила она. Факт был очевиден, но никак не укладывался в ее прояснившемся сознании.

   – Разумеется, – усмехнулся он. – А какого бы еще лешего я сюда потащился?

   – Но…

   – Я знал, что ты не захочешь возвращаться назад теплоходом. И подумал, что надо будет тебя отсюда забрать. Конечно, ты не пропала бы и без моей помощи, но я за тебя волновался.

   – А как же работа?

   – День уже заканчивался. И на пляже остался напарник.

   – Это… невероятно! – Марина вложила в пару слов все свои эмоции.

   Он рассмеялся, бросив на нее ласково-насмешливый взгляд.

   – Но почему же? Напротив!.. Ладно, мы еще успеем это обсудить. А сейчас пошли делать фотки, пока не стемнело.

   Полюбовавшись замком и сделав фотографии, они двинулись к стоянке машин. Для этого нужно было спуститься по длинной лестнице, а затем одолеть высокий и достаточно крутой подъем в гору. Лестница, по которой они поднимались, казалась Марине нескончаемой, и на последних ступеньках у нее просто отваливались ноги.

   – Только страх потонуть, если теплоход вдруг перевернется, мог вынудить меня на такой подвиг, – с сарказмом проговорила она, когда они, наконец, оказались наверху.

   – Инстинкт выживания – двигатель прогресса, – весело отозвался спасатель. И выжидающе посмотрев на Марину, прибавил: – Предлагаю зайти в кафе и перекусить. А то пока доберемся до дома, заголодаем.

   Марина на секунду задумалась и, рассудив, что терять уже нечего, отчаянно махнула рукой:

   – Идем.

   Кафе располагалось над обрывом, и из него открывался потрясающий вид на Ласточкино гнездо. Марина сделала несколько фотографий, потом спасатель сфотографировал на фоне замка ее, и они уселись за столик.

   – Цены, как в ресторане, – поморщилась Марина, просматривая меню.

   – Не смотри на них, – отозвался спасатель. – Платить-то все равно мне.

   – Почему? Я сама в состоянии… – тут Марина вспомнила, что в кошельке у нее почти пусто, и растерянно замолчала.

   Спасатель посмотрел на нее с легкой ироничной улыбкой:

   – Марин! Перестань уже, ладно? Ну, взрослые же люди, ей-богу! Насмотрела чего-нибудь или доверишься моему выбору?

   – Доверюсь, – сказала она. – Да я на самом деле хочу только пиццу и бокальчик легкого вина, да еще кофе не мешало бы.

   Спасатель подозвал официанта и сделал заказ. Вино принесли тотчас, и Марина с наслаждением промочила горло.

   – Хорошо здесь, – проговорила она, откинувшись на стуле и любуясь замком. Он был далеко, казался совсем маленьким, и Марине с трудом верилось, что она была возле него не далее часа назад. – Кстати, – неловко улыбнулась она спасателю, – я ведь до сих пор не знаю твоего имени!

   – Костя, – ответил он.

   – Ну, а мое имя ты уже откуда-то знаешь, – съерничала Марина.

   Он усмехнулся одними уголками губ:

   – Слышал, как тебя называла подруга. Кстати, а почему ты поехала без нее?

   Марина на секунду замялась и решила сказать все, как есть.

   – У Наташки появился бой-френд. Из нашего пансионата. Утром мы все вместе ездили на экскурсию, а потом… потом Наташка завалилась спать. А я, от нечего делать, потащилась на пляж.

   – Понятно, – улыбнулся Костя. – Значит, у Наташки появился бой-френд. И ты, как хорошая подруга, решила делать все возможное, чтобы не мешать им и дать Наташке порадоваться жизни. Так?

   – Так, – рассмеялась Марина. И поспешно прибавила: – Но это не значит, что я буду скучать или…

   – …Или вцеплюсь в первого попавшегося мужика, поскольку теперь мне будет не с кем шататься по ресторанам в поисках подходящего кавалера. Угадал, что ты хотела сказать? Только, ради бога, не нужно краснеть или злиться! Грешно не завести любовника, если муж – болван.

   – Почему болван? – Марина так поразилась его словам, что даже не обиделась.

   – Потому что надо быть полным болваном, чтобы отпустить жену на курорт одну, – ответил Костя с легкой ироничной усмешкой. – Или… все гораздо серьезней? Он понял, что ты его больше не любишь и не хочешь, и решил дать тебе погулять, чтобы ты не бросила его?

   Марина посмотрела на него ошеломленным, растерянным взглядом. Да уж, не ожидала она, что он способен выдавать такое.

   – Сколько… сколько тебе лет, Костя? – не удержалась она от вопроса.

   Он понимающе улыбнулся:

   – Двадцать девять. Да, я знаю, что выгляжу моложе. Я потом покажу тебе свои фотки трехлетней давности, ты будешь удивлена.

   – Почему?

   – Увидишь.

   Принесли пиццу, и разговор временно прервался. Подкрепившись, Марина закурила и притянула к себе чашку с кофе.

   – Костя, послушай, – заговорила она, внезапно набравшись решимости. – Я знаю, мужчины так не любят, но… мне хотелось бы сразу все прояснить.

   – То есть мои намерения? – он откинулся на стуле и, в свою очередь, закурил. – Марин, но ведь у тебя уже сложилось обо мне свое мнение. И что бы я ни плел, ты все равно будешь думать по-своему. Так?

   – Не знаю, – ответила она. – Признаться, я чувствую себя сбитой с толку. Ты… оказался совершенно не таким, как я думала! Не обижайся, пожалуйста, но я думала, что ты – недалекий молоденький паренек. А сейчас ты мне кажешься гораздо сложней и серьезней.

   Костя рассмеялся:

   – Да, Марин, я вовсе не молоденький, наивный парнишка. Но ты ведь и не искала такого? В общем, я предлагаю тебе взять меня в любовники. Обещаю, что буду тебя развлекать и выкладываться в постели по полной. Работаю я не каждый день и не допоздна, так что мы можем проводить вдвоем много времени.

   Марина глотнула кофе, иронично отметив про себя, что волнуется. Но чему было удивляться? То, что она испытывала сейчас, походило на настоящий восторг. Она будет заниматься с ним сексом, он будет ласкать ее, да еще и устраивать ей развлечения. Восторг? Да еще бы! Скажем прямо: о такой удаче она и не мечтала. Конечно, она надеялась склеить какого-нибудь симпатичного мужичка, да только попробуй еще такого найди. А тут – не просто привлекательный, а натурально красавец.

   Или это ей кажется, а на самом деле он просто симпатичный, не более?

   Впрочем, это не важно. Важно только одно – ее чувства. А с ними как раз все понятно. Зачем врать себе? Она безумно обрадовалась еще в тот момент, как увидела его на причале. Может, это смешно, но все-таки чертовски приятно сознавать, что мужчина не поленился ради тебя сесть за руль после напряженного рабочего дня. И пусть это затевалось только ради того, чтобы произвести на нее впечатление и уложить в постель. В конце концов, ей и нужна эта самая постель, а не что-то иное.

   – По твоему лицу можно сделать вывод, что ты согласна, – с улыбкой проговорил Костя. – Осталась самая малость: произнести это невероятно трудное слово «да!»

   – Да! – Марина смущенно рассмеялась. – Да, Костя, я согласна. Зачем мне отказываться, если ты мне тоже понравился?

   Тут она вспомнила, как он вчера крыл ее на пляже, и, как говорится в романах, «улыбка начала медленно сползать с ее лица».

   – Что случилось? – Костя посмотрел на нее с беспокойством и понимающе хмыкнул. – Кажется, я догадываюсь: ты вспомнила вчерашнее.

   – Ты необычайно проницателен, – съехидничала Марина.

   Костя глубоко вздохнул:

   – Марин, но ты ведь сама виновата. И прекрасно это понимаешь. Кстати, сумка не потеряла товарный вид?

   – Не потеряла, – Марина улыбнулась и неожиданно для себя выпалила: – Костя, пожалуйста, прости меня за эту историю!

   – Пустяки, Марин, – он легонько погладил ее руку. – Ну, пойдем к машине?

   – Пойдем, – она поднялась со стула.

   – И да! – он достал мобильник. – Позвони подруге, она, наверное, волнуется.

   Марина всплеснула руками:

   – Какая же я беспечная, забыла про Наташку! Давай телефон… Хотя зачем, у меня же есть свой.

   Она начала искать сотовый, но Костя остановил ее.

   – Марина, ну как же так можно? Садишься в машину к малознакомому мужчине и не принимаешь мер безопасности. Благоразумная девочка должна позвонить с телефона кавалера, чтобы у подруги зафиксировался номер, да еще и продиктовать номер машины. Неужели тебя этому не учили?

   Марина смущенно кашлянула:

   – Учили. Только это было давно.

   – Понятно, – усмехнулся Костя. – Идем к машине, оттуда позвонишь.

   Костина машина, приятного серебристого цвета с люком наверху, показалась Марине очень даже ничего. Приблизившись так, чтобы видеть номер, Марина позвонила с Костиного телефона Наташке.

   – Привет, пропавшая душа! – закричала подруга, услышав ее голос. – Где тебя носит до такого времени? Я звонила тебе, но абонент был все время недоступен, я уже волноваться начала.

   – Наташ, я… поехала на экскурсию, – Марина почувствовала, как лицо начинает гореть. – На теплоходе, к Ласточкиному гнезду. Собственно, я и сейчас еще здесь.

   – Вот как? А когда вас привезут домой?

   – Нас…

   – Постой, а почему ты звонишь с чужого телефона? Что-то случилось?!

   – Нет-нет, – возразила Марина. – Просто я… – она вдруг ощутила желание провалиться сквозь землю. – Я здесь с Костей. Ну, тем самым спасателем с нашего пляжа.

   Повисла напряженная пауза, а затем до слуха Марины донеслось многозначительное «хм-хм!»

   – Подожди, давай еще раз, помедленней, – сказала Наташка. – Ты в Ласточкином гнезде. И с тобой тот самый спасатель… То есть тот самый, да? На которого ты запала и которого крыла вчера последними словами?

   Марина покосилась на стоявшего рядом Костю, гадая, слышит ли он.

   – Да, тот самый, – подтвердила она. – И сейчас мы вместе поедем в Алушту, на его машине. Записывай номер…

   – А машина-то какая? Ну, марка, цвет.

   – Цвет серебристый. А марка… – Марина посмотрела на Костю.

   – «Инфинити», – подсказал он.

   – «Инфинити», – повторила в телефон Марина.

   – Что?! – повисла короткая пауза, а затем Наташка переспросила: – Постой, Марин… Ты не ошибаешься? У него точно «инфинити»?

   – Ох, да откуда я знаю! – крикнула Марина. – Я в марках машин разбираюсь, как…

   – Ладно, не нервничай. Мы вообще дурью маемся с этими номерами. Скажи лучше, тебя ждать сегодня домой?

   – Э…

   – Ладно, вам пора ехать, а то скоро темнеть начнет. Удачи, дорогая! – Наташка отключилась.

   Марина вернула Косте телефон, затем они сели в машину и поехали.

   – Марина, послушай, – заговорил Костя пять минут спустя. – Если ты не хочешь ночевать у меня – не нужно. Позвони еще раз Наташке и скажи, что решила вернуться в пансионат.

   – Но… – Марина на секунду замялась, – но дело в том, что я не хочу в пансионат! Вот только, я безумно устала…

   – Мы не будем заниматься сексом, – пообещал он. – Приедем и завалимся спать. Я тоже устал, Марин. И нам совершенно некуда торопиться.

   Он посмотрел на нее и, прочитав по лицу ее мысли, прибавил:

   – Да, обычно такие заявления нашего брата оказываются враньем. Мужики только говорят «не волнуйся, не буду к тебе приставать», а, оказавшись на своей территории, начинают вести себя по-свински.

   – Мне это знакомо, – криво усмехнулась Марина. – Я ведь вышла замуж не рано – в двадцать четыре года.

   Она тут же пожалела, что коснулась этой опасной темы – возраста. Как бы Костя не спросил, а сколько лет ей сейчас. Марина никогда не скрывала свой возраст, считая это малодушием и глупостью. Но сейчас…

   – А сейчас мне тридцать, – неожиданно призналась она.

   – Я знаю, – проговорил Костя. – Слышал ваш разговор с Наташкой, где она упоминала возраст. Ну, так ты попробуешь мне довериться, да?

   – Да, – кивнула она.

   Он наклонился и нежно поцеловал ее в щеку. Потом включил музыку. Марина узнала одну из своих любимых песен группы «Дискотека Авария».

   Если хочешь остаться,

   Останься просто так,

   Пусть тебе приснятся сны

   О теплых берегах.

   Давно за двенадцать,

   А ты еще в гостях.

   Ты думаешь остаться,

   Так останься просто так…

   Марина слушала песню, жадно вбирая в себя каждую строчку, и любовалась панорамой раскинувшейся внизу Ялты, мимо которой они сейчас проезжали. Потом они выехали на алуштинскую дорогу. За окном проносилась пейзажи южнобережья, один роскошней другого. Марина узнала Адалары – две небольших островерхих скалы в гурзуфской бухте, как их еще называли, скалы-близнецы: когда-то они составляли с материком одно целое, но потом отделились и оказались в море. Теплоход проплывал близко к ним, и Марина успела сделать фотки. Казалось странным, что это было совсем-совсем недавно. И еще более странным казалось, что она едет по этой дороге третий раз за день.

   – Невероятно, – проговорила она с восторгом и удивлением. – Представь себе: я третий раз за день еду по этой дороге!

   – Третий? – переспросил Костя.

   – Сегодня утром мы ездили в Ливадию и Массандру, – смущенно пояснила Марина. – Глупо, что я потащилась еще и на морскую экскурсию, да?

   – Ну почему же, – глубокомысленно возразил Костя. – Стремление к активному туризму можно только приветствовать.

   Они переглянулись и разом расхохотались.

   Как-то быстро, за считанные минуты, сгустились сумерки, по сторонам замелькали огоньки. Когда машина съезжала с горы или мчалась по крутым поворотам, появлялось ощущение, как на каруселях. И при этом ничуть не укачивало, а было только приятно.

   Приятно, хорошо, радостно, спокойно…

   «Я чувствую радость жизни!» – вспомнилась Марине фраза, которую любила произносить маленькая дочка подруги. Марину всегда поражало, как естественно у ребенка слетают эти слова. А взрослому их произнести нелегко. Тут же начинаешь задумываться: «А точно ли так? Как я могу сказать, что чувствую радость жизни, когда у меня не все благополучно…»

   – Костя, хочешь узнать, что я сейчас чувствую? – спросила Марина.

   – Что же? – с улыбкой обернулся он к ней.

   Какая у него дивная улыбка! В ней нет ни самодовольства, ни наглости, как у многих красавцев. И вчера, в ресторане, он вовсе не смотрел на нее с издевкой. Его взгляд и улыбка были совершенно открытыми. А веселость… Попробуй не развеселиться, наблюдая за ней и ее незадачливым ухажером.

   – Я чувствую радость жизни, – Марина смущенно рассмеялась.

   Костя рассмеялся следом.

   – Трудно было сказать это, да? Как хорошо я тебя понимаю, Марин.

   – Ты уверен? – с сомнением спросила она.

   – Уверен, – ответил он.

   Огней слева внизу стало больше: они подъезжали к Алуште.

ГЛАВА 6

– Ничего себе видок! Да это же просто обалдеть!

   Марина восторженно оглядела представшую взору картину. С лоджии Костиной квартиры, находившейся на девятом этаже «высотки», весь город был виден, словно на ладони. И бескрайнее ярко-синее море, и горы, окружавшие Алушту буквально со всех сторон. Ближние горы были серовато-зелеными, а самые дальние, сливавшиеся на горизонте с небом, казались голубыми и синими. Надо же, как их много и какие они живописные! А она даже не замечала до нынешнего утра. Но и погодка, надо сказать, сегодня была прекрасной, не то что последние дни.

   На лоджии стояли кадка с небольшой пальмой и горшки с пышными гортензиями: розовыми, белыми, сиреневыми. А в самом большом горшке цвел розовый куст, усыпанный очаровательными желтенькими розами. Так много чудесных растений, настоящий миниатюрный садик! Но тесноты не ощущалось – лоджия была просторней, чем в московской квартире Марины.

   Сама же квартира была двухкомнатной. Одна комната напоминала гостиничный люкс, и Костя, по его словам, не жил в ней, а только селил гостей. Последние из них – Костин друг с женой – уехали неделю назад. Во второй комнате, которая была больше первой, Костя жил сам. Комната, как и кухня, выходила на лоджию, формально разделявшуюся пальмой на две половины. На кухонной половине стояли плетеные кресла и столик.

   Марина с Костей спали на огромном раскладном диване. И как же это было приятно – спать с ним в обнимку! Причем, они почему-то все время обнимали друг друга со спины: то он ее, то она его. Давно у Марины не было такого, тем более что с мужем последний год они обычно спали раздельно.

   Костя сдержал обещание и не пытался подбить Марину на секс, хотя эрекция у него была. Спал он, к слову сказать, в трусах. Марина тоже легла в постель в трусиках. Изначально она не собиралась снимать бюстгальтер, но машинально стянула его перед тем, как упасть на диван. А утром, едва проснувшись, надела. Не потому, что стеснялась Кости, а потому, что ее грудь эффектней смотрелась в красивом бюстгальтере. Трусы и бюстгальтер составляли пару: эротический комплект цвета зеленого яблока. По удивительному совпадению, белье на диване было похожего оттенка.

   – Впечатляет, да? – Костя улыбнулся Марине и обнял ее за плечо. – Я тоже, когда вошел сюда первый раз, немного подобалдел.

   – А давно ты купил эту квартиру?

   – Два года назад.

   – Это новостройка?

   – Ага.

   – А где ты жил раньше?

   – У дяди, брата моего отца.

   У Марины вертелась на языке куча вопросов, но она решила от них удержаться. Мужчины не любят слишком любопытных женщин, да и зачем это ей?

   – Марин, может, приготовить серьезный завтрак? Я-то сам не люблю с утра много есть, но ты…

   – Нет-нет, кофе с горячими бутербродами было вполне достаточно… Да, Костя, а как же твоя работа? – вдруг спохватилась Марина.

   – Я заменился. Еще вчера, до поездки на Ласточкино.

   – Понятно, – протянула Марина.

   Костя посмотрел на нее с легким смущением.

   – Нет, я вовсе не был уверен, что ты поедешь со мной. Но на всякий случай договорился о подмене.

   – И это… просто чудесно! – Марина провела пальцами по его груди: твердые мускулы, легкая волосатость и неожиданно гладкая кожа. – Значит, проведем целый день вдвоем, да?

   – Да, – он мягко привлек ее к себе.

   Поцелуй был неспешным и нежным, с привкусом ароматного кофе. Марина трогала Костины плечи, пробегалась пальцами по коротко стриженым волосам на затылке. Прильнула лицом к его шее, вдыхая запах кожи – приятный, возбуждающий и словно какой-то родной. «Наслаждаться каждым прикосновением»… Сколько раз она встречала эту фразу в романах, но только сейчас начинала понимать, как это бывает.

   – Пойдем в комнату, – проговорил Костя. – И вот что, Марин, – он многообещающе посмотрел ей в глаза. – Сейчас я буду тебя долго ласкать, а ты просто лежи и балдей. Не нужно отвечать, хорошо? Если тебя это смущает, считай это моим капризом.

   – Да, – улыбнулась она.

   Он подхватил ее на руки и принялся страстно целовать. Бережно опустил на диван, стянул бюстгальтер и трусики. Потом сам снял трусы – у Марины аж дух захватило, когда она увидела его во всей первозданной красе! Лег рядом и тут же накрыл ее своим жарким телом, будто собираясь прямо сейчас взять. Слегка приподнялся и поцеловал – игриво и нежно, подразнивая языком губы. Потом начал целовать горячей, прижимаясь к ней всем своим телом и лаская волосы. Переместился ниже, осыпая поцелуями шею и чувствительные впадинки ключиц, затем принялся целовать и ласкать грудь, живот, бедра. Взял в руки ступни, нежно помассировал их, легонько посасывая пальчики…

   От избытка эмоций у Марины кружилась голова, а сердце то замирало, то принималось отчаянно стучать. Как давно никто не ласкал, не целовал ее с таким обожанием и самозабвением! Хотелось отвечать тем же, но Марина чувствовала, что сейчас Косте этого не хочется, и не без усилия заставляла себя просто лежать и балдеть.

   – Перевернись на животик! – внезапно скомандовал Костя.

   Марина повиновалась. И Костя тотчас принялся возбуждающе целовать и ласкать ее спину, ягодицы и бедра.

   – Приподними попку, – ласково велел он. – Давай, не стесняйся! Хочу полюбоваться тобой в таком положении…

   Сгорая от неловкости, которая неожиданно добавила возбуждения, Марина приподнялась. И тотчас почувствовала в промежности Костино «орудие». Подумав, что он собирается проникнуть в нее, она машинально раздвинула ноги шире и сильней оттопырила попку. Но Костя вдруг отодвинулся, и теперь ее ягодиц и промежности касались лишь его руки.

   – Какая ты сексапильная, – пробормотал он, лаская ягодицы Марины и легонько потягивая их в стороны: действия, от которых ее анус сладенько сжимался, усиливая чувства стыда. – И мне нравится, что на тебе еще нет загара. Когда ты подзагоришь, тоже будет красиво, но уже по-другому… Ложись на спину! – внезапно скомандовал он, шлепнув ее по попке.

   Марина перевернулась. Костя приподнял ее согнутые в коленях ноги и подсунул под ягодицы подушечку.

   – Не закрывайся, – проговорил он, когда она инстинктивно стиснула колени. – Разведи ноги шире, раскройся для меня, как цветок…

   – О господи, Костя, – пробормотала Марина, чувствуя, что у нее совсем сносит голову.

   Он склонился к ее интимным местам, опаляя их своим возбуждающим дыханием. А затем принялся так чудесно целовать и ласкать ее там, что все тело Марины наполнилось сладостным томлением, делавшимся с каждой секундой все более нестерпимым и мучительным.

   Внезапно он перестал ее ласкать и переместился наверх. Подхватил ее под ноги, напористым, сильным движением проник в истомленное лоно, и Марина даже не застонала, а закричала от пронзительного наслаждения.

   И Костя, который до того был само воплощение нежности, вдруг превратился в брутального, грубовато-страстного любовника. Мужчину, которому незачем спрашивать женщину, нравится ли ей то или это, потому что он знает все лучше, чем она сама. Растерянная, очарованная этой переменой в его поведении, Марина и не заметила, как подошла к оргазму. Все случилось быстро и неожиданно, ошеломив ее, повергнув в состояние восторга и блаженной беспомощности…

   Опомнившись и открыв глаза, Марина увидела, как Костя стягивает презерватив, и ее охватило чувство благодарности. Она так разнежилась, что совершенно забыла о методах безопасности. А Костя вот не забыл. И умудрился надеть презерватив так, что она этого даже не заметила.

   Бросив презерватив на ковер, Костя лег на диван, прикрыв себя и Марину простыней. Несколько минут они неподвижно лежали, прижавшись друг к другу и не говоря ни слова. Потом Костя приподнялся и вопрошающе посмотрел на Марину. Она улыбнулась ему, порывисто обняла и поцеловала.

   – Спасибо тебе, – прошептала она, глядя ему в глаза и сгорая от чувства неловкости: никогда прежде она не говорила мужчине таких слов после секса и даже не представляла, что такое можно сказать!

   Он крепко обнял ее, осыпая ее лицо поцелуями. Потом очень нежно, трепетно поцеловал в губы.

   – Не выпить ли нам еще кофе? – внезапно предложил он. И, получив утвердительный кивок, заспешил на кухню. А Марина направилась в ванную, ополаскиваться и приводить себя в божеский вид.

   Костя принес чашки с кофе на лоджию. А еще – бутылку красного вина и красивый хрустальный бокал.

   – Отметим нашу первую близость? – с улыбкой спросил он Марину.

   – О да, – смущенно рассмеялась она. – За такую близость, конечно же, стоит выпить хорошего вина. А почему ты не принес бокал для себя?

   – Потому что мне садиться за руль, – ответил Костя. И поскольку Марина смотрела на него с непониманием, прибавил: – День ведь еще только начинается, Марин. И сейчас мы с тобой поедем купаться: в одно хорошее место, где нет больших волн и море должно быть чистым.

   День еще только начинается! Марина почувствовала, как у нее кружится голова от избытка радости и счастья.

   – Это… что-то невероятное! – изумленно произнесла она.

   Костя рассмеялся, глядя на нее с любованием и легким озорством.

   – Честно говоря, я тоже не ожидал, что у нас сходу закрутится такой бурный роман. И что мне будет с тобой так чудесно. А тебе чудесно со мной, Марин?

   – Еще бы! Будто ты сам не видишь.

   – Вижу. Но всегда приятно еще и услышать это.

   Марина недоверчиво помотала головой:

   – Не верится, что мы знакомы всего второй день.

   – Во-первых, не второй, а третий. И потом, это ты знаешь меня третий день, а я тебя – шестой. Я заметил тебя еще в день твоего приезда.

   – Врешь!

   – Не вру. Помнишь, тогда было жарко – последний день перед похолоданием? Вы с Наташкой пришли на пляж и, спустившись вниз, тут же поднялись назад и купили места в солярии. Когда вы проходили мимо меня, ты сказала, что считаешь ниже своего достоинства участвовать в битве за лежаки и навесы.

   – Да, было такое, – изумленно протянула Марина.

   – А потом вы пошли купаться. И ты резвилась в воде, как ребенок. Было немного забавно наблюдать: такая взрослая дама, поглядываешь вокруг себя с видом ироничного превосходства, а тут… – его губы тронула ласково-насмешливая улыбка. – А к вечеру погода испортилась. И у тебя пошел нервный срыв. Ты сама стала, как эта штормовая погода: то выглянет солнце, то вдруг налетит ураган, и все эти перемены происходят на считанные минуты.

   Марина невесело усмехнулась:

   – Наверное, наблюдать это было не очень приятно?

   – Нет. Я испытывал к тебе лишь сочувствие. И… видишь ли, Марин, – Костя немного помолчал, прохаживаясь по лоджии. – Я не люблю женщин, которые ведут себя слишком серьезно и сдержанно, не проявляют эмоций, не совершают спонтанных поступков. Ты не такая.

   – И за это я тебе понравилась?

   Костя на секунду задумался.

   – Сложно объяснить. Просто понравилась и все. А почему и за что – какая разница?

   – И правда, – кивнула Марина. – К чему постоянно все анализировать?

   – Налить тебе еще вина?

   – А не запьянею?

   – Даже если чуток запьянеешь, после купания все выветрится.

   Марина подняла свой бокал. Костя в ответ поднял чашку с кофе.

   – За тебя, Марина. За то, чтобы ты побольше радовалась жизни, – он «чокнулся» с ее бокалом.

   – Да, Костя, а почему ты не подошел ко мне в ресторане? – спросила Марина, осушив бокал.

   – Не хотел быть посланным, причем, в грубой форме.

   Марина смущенно рассмеялась.

   – А ты там случайно оказался?

   – Нет. Я намеренно обходил кабаки, зная, что в одном из них найду вас с Наташкой.

   Марина на секунду опешила, сраженная его откровенностью.

   – Ага, вот, значит, как, – проговорила она не без самодовольства. – И… зачем же ты это делал?

   – Хотел увидеть тебя.

   – И… все? Просто увидеть?

   Костя лукаво прищурился:

   – Ну, мало ли как могли повернуться события. Вдруг бы к тебе начали приставать, а я бы за тебя заступился. И вообще, мне хотелось за тобой понаблюдать, так сказать, присмотреться.

   – Понятно, – с усмешкой протянула Марина, поднимаясь с кресла. – А если бы я ушла оттуда с этим Пашей?

   – Да, ты, пожалуй, могла с ним уйти, – бесстрастно проговорил Костя. – Но вряд ли ваши отношения продлились бы дольше утра.

   – Почему?!

   – Ты бы с ним простилась: тебе стало бы скучно, – Костя привлек ее к себе и нежно поцеловал. – Ну что, моя радость, поедем?

   Море было прохладным. Но заходить в него было нисколько не боязно, потому что вовсю пекло солнце. И на пляже – мало отдыхающих, купайся в свое удовольствие, никто не мешает и не толкается!

   Наплававшись, Марина развалилась на лежаке под навесом, потягивая ананасовый сок и любуясь пейзажем. Пляж окружали горы, вокруг не было жилья, только в отдалении, посреди субтропической зелени, высились здания отелей. Вблизи пляжа тоже росли кипарисы, кедры и сосны, их терпкий аромат смешивался с запахом моря, образуя пленительный коктейль. Марине казалось, что она не просто вдыхает, а пьет этот ароматный воздух, каждый глоток которого наполняет ее энергией и ощущением праздника жизни.

   – Хорошо отдыхать с человеком, который знает места, – Марина с улыбкой посмотрела на лежавшего рядом Костю. – И здесь правда чудесно. Так чудесно, что, казалось бы, вечно сидела здесь и не уезжала.

   – Не сильно расстроилась из-за того, что море еще не прогрелось?

   – Нет, ни капельки.

   – Завтра вода должна потеплеть.

   Марина посмотрела на Костю с нежной признательностью:

   – Это уже не так важно.

   Он стиснул ее ладонь, потом поднес ее руку к губам и поцеловал.

   – Как я рад, что ты появилась в моей жизни, Марин!

   – И я тоже рада. Какой ты молодец, что приехал за мной в Ласточкино гнездо!

   – Ты обрадовалась, когда увидела меня там?

   – Очень! – Марина пылко взглянула на него и смущенно отвернулась. Костя обнял ее и нежно поцеловал в спину.

   – Где мы будем обедать? – спросил он минуту спустя. – Хочешь поехать в какой-нибудь ресторан?

   – Не знаю. А как ты?

   – Заедем в ресторан: не хочется тратить время на готовку. А потом… Как ты хочешь, Марин?

   – А ты?

   Костя рассмеялся, затем ненадолго задумался.

   – Завтра мне по любому нужно на работу. Поэтому к ночи я отвезу тебя в пансионат. А сейчас… Посидим в ресторанчике и – ко мне?

   – Давай так.

   Костя поцеловал ее в губы и поднялся.

   – Ну что, еще разок? – он с улыбкой покосился на море.

   – Конечно, – Марина вскочила с лежака. – Как же не искупаться напоследок?

   Волны были сильнее, чем три часа назад, когда они только приехали. Марина попыталась проплыть в глубину, но испугалась и быстро повернула назад.

   – Иди ко мне, – ласково позвал ее Костя. – Научу тебя правильно купаться при больших волнах. Кстати, а ты давно отдыхала на море?

   – Давно. Еще в детстве.

   – Так я и понял. Марин, море – это не озеро и не речка, здесь другая специфика. Когда идет волна, нужно становиться к ней боком, а потом, когда она накатит, немного подпрыгивать и плыть. Тогда тебя не собьет с ног, и ты будешь просто качаться в волнах.

   Он взял ее за руки. Увидев очередную волну, Марина оторвала ноги от морского дна, и они закружились в воде, обнимаясь и весело хохоча. Ноги Марины непроизвольно обвили Костину талию, и он тотчас приник к ее губам в жарком поцелуе. И не заметил большую волну, которая сбила его с ног вместе с висевшей на нем Мариной, протащив их немного вперед и выбросив на мелкое место.

   – Маринка, ты не побилась о камни? – закричал он, когда волна откатилась. – Ну я и ротозей! Это называется «научил правильно купаться».

   – Все нормально, – со смехом отозвалась она. – Так… немножечко поцарапалась, кажется.

   – Где?!

   – Костя, да успокойся ты, – она порывисто прильнула к нему. – Ерунда, не стоит брать в голову. Господи, как же мне сейчас хорошо! – Марина томно вздохнула и на секунду зажмурилась. – Настолько, что даже не верится.

   Новая волна окатила их с головой. Когда она схлынула, Костя поднялся на ноги и бережно поднял Марину.

   – Пошли, а то перемерзнешь в воде. Мне тоже не верится, Марин! За неполные сутки все так переменилось… Но, может, это вовсе не странно, а, напротив, нормально, – он посмотрел на нее как-то очень значительно и повел под навес.

ГЛАВА 7

– Все, простилась с Мишкой до завтра, – Наташка захлопнула дверь и повернула ключ. – Вымоталась за эти два дня так, что сил ни на что не осталось.

   – А секс у вас был? – с улыбкой спросила Марина.

   – Нет, не был, можно подумать, – Наташка красноречиво усмехнулась. – Был, да еще какой! Скажу кратко и емко: Мишка оказался на высоте. Даже не ожидала от него, честно говоря.

   – Почему же не ожидала?

   Наташка иронично прищурилась:

   – Ну, я ведь никогда не занималась сексом с «ботаниками». И я думала, что они бывают зажатыми и не слишком активными.

   – А Мишка оказался активным?

   – Да. И еще он хорошо подкован в теории. Шарит по всяким секс-форумам, вычитывает там разное. Только вот на практике, говорит, мало что удалось попробовать: женщины попадались закомплексованные. И вообще он, если ему верить, не охотник за женщинами: много работает, некогда.

   – Прелесть! – воскликнула Марина.

   – Ага, – подтвердила Наташка. – Главное, что он совсем не нахальный, понимаешь? Не из тех примитивных самцов, что в своей самодовольной тупости полагают, будто женщинам нужен только большой член.

   – Наташ, я за тебя рада, – искренне сказала Марина.

   – И я за себя рада, – Наташка мечтательно улыбнулась. – Ну, а у тебя как? Рассказывай, я сгораю от любопытства! Где вы были?

   – У него дома.

   – Как все прошло?

   – Потрясающе.

   – Поздравляю, – Наташка чмокнула Марину в щеку. – Да, я по тебе вижу. Ты вся словно светишься и даже чуток похудела.

   – Это так кажется, потому что руки загорели.

   Наташка покачала головой.

   – Я думаю, за этот отпуск мы просто обречены похудеть: ведь в обычной жизни нам не приходится столько ходить пешаком. Так что на один размер мы точно уменьшимся, а больше нам и не надо. Хотя твой кавалер ведь с машиной, – Наташкины глаза загорелись живым любопытством. – Марин, неужели у него правда «инфинити»?

   – О господи, да откуда я знаю? – Марина возвела глаза к потолку. – Я и названия-то такого раньше не слышала.

   Наташкино лицо изумленно вытянулось.

   – Э-э-э, да, я смотрю, ты вообще профан по части автомобилей. «Инфинити» – навороченная машина, самая дешевая модель стоит полтора миллиона. И вот любопытно: как он смог такую купить? На зарплату спасателя, что ли?

   – Может, он купил подержанную. Хотя она не кажется такой… Но я вообще в этом плохо разбираюсь! Толик как купил подержанный «мерс» после нашей свадьбы, так мы все шесть лет только на нем и ездим… из годы в ряды.

   – Да, я знаю, как Толик трясется над своей тачкой. Но не будем о мужьях: ну их к черту! Скажи лучше, что за квартира у Кости?

   – «Двушка» в элитной новостройке, с потрясающим видом из окон. В одной комнате живет сам, в другую селит гостей.

   – Комнаты большие?

   – Там все большое: и комнаты, и кухня, и ванная. И обставлена хатка прилично, и ремонт.

   – М-да, человек-загадка, – озадаченно протянула Наташка. – А впрочем, не все ли равно? Главное, чтоб тебе было с ним хорошо, а это, как я понимаю, так?

   – Так, – Марина блаженно улыбнулась.

   Внезапно зазвонил ее сотовый. Наташка, стоявшая возле столика, где лежал телефон, глянула на экран.

   – Называется, помянули нечистого, – досадливо сморщилась она. – Толик твой звонит. Хочешь, я отвечу и скажу, что ты спишь?

   – Да! – крикнула Марина.

   Наташка взяла телефон и, выйдя на балкон, поговорила с Марининым мужем.

   – Все, – победно сказала она, возвращаясь в комнату. – Будем надеяться, что теперь он не скоро позвонит. Я сказала, что у нас почти не осталось денег на телефонах, а здесь рядом нет терминалов для пополнения баланса.

   – Ты гений, Наташка, – восхищенно сказала Марина. – Спасибо. Честно говоря, мне сейчас совершенно не хочется говорить с Толиком.

   – И мне со своим не хочется. Так что ты тоже бери мой телефон, если позвонит Владик. Пойдем, выкурим по сигаретке! А потом сразу баиньки. Завтра нужно проснуться пораньше, чтоб успеть вымыть волосы до завтрака.

   Марина посмотрела на часы. Удивительно, но была только половина двенадцатого.

   – Какой у нас сегодня получился насыщенный день, – проговорила она, выходя следом за подругой на балкон.

   – Да, – кивнула Наташка. – И невероятно прекрасный!

   Минут через двадцать они легли. Марина уснула не сразу. Вспоминала сегодняшние события и Костину квартиру, в которой она бы сейчас с радостью оказалась снова.

   Почему ей так там понравилось? Добро б у нее самой не было такой же квартирки. Но у нее была похожая «двушка», только не в новостройке. Зато с более стильным ремонтом. Более стильный… и не очень лежащий к душе! Ремонт, который муж делал напоказ с помощью дизайнера. Чтобы зашел кто-нибудь в квартиру, ахнул и обзавидовался. Ради этого Толик и Марина два года не ездили в отпуск. Не на что было: только отбили кредит за квартиру, как тут же затеялись с ремонтом.

   Косте, надо полагать, отделка квартиры тоже обошлась недешево. Но там было уютней и теплей. Кухня – в оранжево-розовых тонах, в гостиной – интересные обои цвета топленого молока с оливково-золотистым рисунком, в ванной – лазурная плиточка с дельфинами. Про ванную Толик бы сказал, что это банально до неприличия. А ей у себя ванная не нравилось. Благородные, теплые тона, а почему-то холодно. И зачем вообще эти понтовые стильные ремонты? Напрасная трата времени, денег и нервов. Вон Наташка не парится с ремонтами, и это не мешает ей радоваться жизни.

   А у Костика хорошо. Ночуя в гостях, Марина обычно чувствовала себя неуютно наутро. Но сегодня все было иначе: ощущение, будто проснулась у себя дома. Как странно: ведь это чужая квартира! И они с Костей знакомы без году неделя. Точнее, и недели-то нет, а всего три дня. Костя знал ее шесть дней, но она-то заметила его только три дня назад. А до этого, если и видела мельком, то не задерживала на нем взгляда.

   А впрочем, какая разница «почему»? Главное – хорошо, остальное уже не суть важно. И сколько у нее было таких чудесных дней за последние пару-тройку лет? Скажем прямо: немного.

   Марина с сарказмом усмехнулась. Да какое «немного», зачем врать себе? Таких дней у нее уже сто лет не было. Она уже и забыла, как это бывает. Когда сносит крышу от избытка позитивных эмоций. Когда душа и тело оживают и начинают благоухать подобно засохшим цветам, политым живительным дождиком. Банальное сравнение, но точное. Ведь ее тело действительно напиталось влагой плотского желания и начало источать соответствующие ароматы. Вот приехали они к Костику домой, по дороге наевшись в ресторане. Она думала, что ей уже не захочется заниматься сексом, что даст ему чисто из благодарности за чудесный день. Но все получилось, как утром.

   А в последние два-три года… Даже вспомнить нечего. Подошла к тридцатилетнему возрасту с затухшим либидо…

ГЛАВА 8

Свое тридцатилетие Марина ждала с надеждой, что после этого рубежа в ее жизни что-то непременно изменится. Но перемен не произошло. И сам юбилей отметили как-то буднично, дома, в компании трех Марининых подруг и их благоверных. На банкет в ресторане денег не нашлось, потому что перед этим Марина и Толик вложили кучу бабла в ремонт кухни.

   И вот, утром своего юбилея Марина трудилась как пчелка на этой шикарно отделанной кухне, чувствуя, как настроение с каждой минутой падает. Толика не было дома: он ушел на работу, обещав вернуться к середине дня. А гостей ждали вечером.

   Покончив с ненавистной готовкой, Марина пошла рассмотреть Толиков подарок: он вручил его утром, наспех поздравив жену. Это были серьги с бриллиантами – дорогое, но совершенно безликое украшение.

   «Отдать кучу денег за такую фигню», – с глубочайшей досадой подумала Марина. И, не в силах больше держаться, разрыдалась.

   Правда, она тут же опомнилась и взяла себя в руки: не хватало еще выглядеть на своем празднике чучелом с распухшими веками. Да и серьги не так уж плохи. Безликие – ну так что же? Знакомые все равно оценят, если не красоту изделия, то его стоимость. Бриллианты – лучше друзья девушек, о да!

   Но дело было даже не в самих сережках. Марина много раз заходила с мужем в ювелирные магазины. И он, черт его побери, видел, возле каких прилавков она останавливалась. Ее привлекали драгоценности с цветными камнями: изумрудами и рубинами в окружении крохотных бриллиантов. Неужели Толик не замечал?!

   И с духами так было всегда – ни разу не купил ее любимых. Хоть намекай, хоть говори прямо – все без толку.

   «Но ты ведь можешь сама купить такие серьги, как хочется, – сказала себе Марина. – Вот, получишь очередную зарплату и иди покупай. Кто тебе не дает, кто тебе запрещает? Толик ничего не скажет. А если ему что-то не понравится, то просто возьми и наплюй».

   Впрочем, свободных денег у Марины почти никогда не было: Толик всегда знал, как израсходовать семейный бюджет. Но в день получения зарплаты ей и правда никто не мешал потратить все на себя. И Марина тратила, но лишь иногда. Почему? Она и сама не знала. Вот, просто не могла и все. Наташка – та могла, запросто. И ей было по барабану, как отреагирует муж. Недавно Марина присутствовала при очередной сцене семейных разборок подруги. И сейчас, вспомнив об этом, невольно улыбнулась. То есть не при воспоминании о том, как истерил Владик – это было весьма неприглядное зрелище, а вспомнив реплику подруги, услышавшей, как вернувшийся домой муж открывает дверь:

   – Щас узнает, что я вбухала всю зарплату в новую шубу, и будет рвать на заднице волосы. Готовься, Марин, к занимательному представлению!

   Да, Наташка могла. А Марина почему-то нет. Хотя Толик никогда не истерил, узнав, что она потратила деньги на себя. Обычно он говорил так:

   – Купила себе новое пальто? Ну что ж, хорошо, молодец, давно пора. Ну-ка, примерь, дай я на тебя посмотрю…

   Затем следовало несколько одобрительных реплик, а в заключение Толик прибавлял:

   – А что дорогое, не переживай. Деньги на то и существуют, чтобы их тратить.

   Не это ли «не переживай», в конце концов, породило в сознании Марины психологический барьер? Ведь в эту фразу закладывалось, что она как бы должна переживать. Дескать, она переживает, что много потратила на себя, а муж ее успокаивает.

   Парадокс заключался в том, что в юности Марина была совсем не такой. Воспринимала как должное, что мужчины тратятся на нее. А что, если она встречается с парнем, он не должен на нее тратиться? Может, еще прикажете накормить-напоить его в довесок к постельным утехам? Видала Марина таких бескорыстных дурочек. Парни их «уважали», только почему-то с легкостью меняли на требовательных и корыстных. «Трахать – трахают, а замуж не берут», – говорили про таких в Маринином родном городке, употребляя вместо слова «трахать» матерный синоним на букву «е».

   Впрочем, и таких брали замуж. Марина давно заметила, что замуж берут всяких. Психологи несут ерунду, говоря, что есть категории женщин, на которых мужчины не женятся. И проблема вовсе не в том, что невозможно найти жениха, а в том, что хочется выйти замуж по любви и за своего человека, родную, близкую душу повстречать.

   Марина тоже хотела выйти замуж по любви. Но долго не складывалось. То влюбится, а парень окажется ненадежным или женатым, то в нее кто-то влюбится, а она, при всем желании, не может ответить взаимностью. Так прошла учеба в институте, началась взрослая жизнь – нелегкая, надо сказать, потому что у Марины не было в Москве своего жилья, а бедные родители не могли толком поддержать. Но возвращаться в «родные турлы» ей категорически не хотелось, поэтому приходилось, сцепив зубы, бороться за место под солнцем.

   И наконец, после череды любовных неудач она встретила Анатолия – того самого «достойного жениха», о котором мечтала давно. Познакомилась Марина с ним, работая корреспондентом в газете… Да-да, Марина не всегда была нерасторопной тетерей! Как говорится, были когда-то и мы рысаками…

   Пришла она в одну организацию, а там сидит молодой красавец-чиновник, весь такой элегантно-любезно-подтянутый. Знакомство состоялось мгновенно: Марина была разговорчива и умела создать непринужденную атмосферу общения. А еще она отлично владела психологическим приемом под названием «дай ему почувствовать себя значительным». Есть такой приемчик, описывается в книгах для женщин, желающих научиться завлекать мужчин.

   Впрочем, никаких приемов Марина сознательно не использовала, а вела себя, как всегда – естественно и раскованно. На другой день Анатолий дозвонился в газету и предложил встретиться.

   Три месяца спустя Марина чувствовала себя безумно влюбленной и счастливой: Толик сделал ей предложение. Начинался апрель, и Марина радовалась, что свадьба у нее будет летом, как она всегда и хотела.

   И свадьба была: не слишком шикарная, но и не скромная. И было свадебное путешествие по Италии – первая поездка Марины за границу! И, конечно, были романтика, зажигательный секс и прочие необходимые атрибуты начала супружеской жизни.

   Через полгода Маринина газета закрылась. Муж убедил ее не искать другую газету, а выбрать работу поспокойней. Марина хотела устроиться в какой-нибудь музей. Она была историком по образованию и всегда мечтала работать в музее, только раньше это было невозможно: зарплата музейного сотрудника не позволяла оплачивать съемное жилье и при этом по-человечески жить. Но оказалось, что и теперь пойти на такую работу нельзя: Толик решил взять кредит и поменять свою маленькую «однушку» на хорошую «двушку». Он устроил жену в тихую бюрократическую контору. Рутинная, скучная работа, но зато зарплата такая, как Марине раньше не снилось. Марина проработала там до тех пор, пока… не поняла, что ее бесплодие не поддается лечению.

   Почему она не могла забеременеть, бог знает. Обследование показало, что и он, и она могут иметь детей. Но беременности не наступало. Марина подлечивала то одно, то другое, и, наконец, долечилась до нервного срыва – он случился после одной мерзкой, болезненной процедуры. После этого Марина перестала ходить по больницам, устроилась в журнальчик «для дамской аудитории» и зажила привольной жизнью бездетной обеспеченной женщины. Муж не переживал из-за отсутствия ребенка. Нет, ну и ладненько, будем жить для себя, в свое удовольствие. Когда же Марина заикнулась, не взять ли малыша в детском доме, тут уже нервный срыв случился у Толика. Больше детской темы в разговорах супругов не поднималось.

   На третьем году жизни с мужем Марина узнала, что он изменяет ей. И от кого бы вы думали? От самого Толика! Перепил на свадьбе приятеля и, как законченный болван, признался жене в измене. А отпереться уже было нельзя, потому что Марина и сама обо всем догадывалась. Она б, может, и не догадалась, да всегда найдутся добрые люди, готовые открыть глаза. Марина не очень им верила, но тут Толик сам раскололся.

   Протрезвев же, он клял себя последними словами и, по меткому выражению Наташки, «рвал на заднице волосы».

   Вот этого ему совершенно не следовало делать. Марина не выносила сцен, сочетавших в себе комичное и пошло-банальное. Муж непоправимо упал в ее глазах…

   Наверное, все еще можно было поправить. Но для этого Толик должен был измениться. А он уже не мог. Все, достиг человек пиковой точки своего развития, теперь всю оставшуюся жизнь будет вести себя по шаблону.

   И ходить на сторону Толик, разумеется, не перестал. Марина его понимала. Как мужику не подгуливать, когда супружеский секс превратился в унылое говно, выражаясь языком интернета. Могла ли Марина изменить ситуацию? Могла. Но не хотела. Потому что для этого ей бы пришлось насиловать не только свое тело, но и свою душу.

   Нет, конечно, сексом они с Толиком периодически занимались. Только Марина не получала от этого никакой радости. Но и отторжения тоже не испытывала: Марина привыкла к мужу и по-своему, по-семейному любила его. И жили они, в принципе, неплохо. Вот только злополучный секс немного портил гармонию, но куда ж от него деваться? Совсем не давать мужу нельзя, ибо это уже будет не семья, а черт знает что.

   Развод? Об этом Марина не думала. То есть думала иногда, но так, отвлеченно. Зачем разводиться? Какие бонусы она с этого получит, кроме переезда в коммуналку после размена квартиры? И Толик был вовсе не плохим мужем: не буянил, не бил, не унижал, деньги зарабатывал. Кто ж уходит от таких мужей, будучи в здравом уме? Может, где-то там, в цивилизованных европах, пораженных вирусом феминизма, и разводятся, охладев к законной половине, а у нас так не принято…

   День, когда Марине исполнилось тридцать, прошел. Потом прошел месяц, полгода… Все оставалось по-прежнему. И только недовольство собственной жизнью почему-то неуклонно росло. Муж это заметил. И неожиданно стал внимательней и заботливей. Даже дома стал чаще бывать. Расстался ли он с любовницей? Шут его знает. По поведению напрашивался вывод, что да, но Толик был стреляным воробьем, давно поднаторел в конспирации. Впрочем, Марине было без разницы.

   И вот это «без разницы» тревожило больше всего. Как жене может быть безразлично, изменяет ей муж или нет?! Тем более если он ей дорог и близок, если она все-таки любит его?!

   Всю жизнь Марина наблюдала, как женщины бьются за мужиков, отбивают их от любовниц, бдительно следят, чтобы никакая «тварь» не вскружила благоверному голову, не залезла в его постель. И не только в провинции так, а везде. Вон, одна из Марининых коллег закрутила роман с женатым. А его жена выследила их, подстерегла разлучницу в безлюдном местечке да навесила таких трендюлей, что мало не показалось.

   Нормальные женщины охраняют свой семейный очаг. А семейный очаг Марины получается… проходной двор?

   Правда, есть и полусвободные браки, где оба супруга гуляют по молчаливому или даже гласному соглашению. И таких браков, по наблюдениям Марины, было достаточно много. В самом деле, не разводиться же только из-за того, что с законной половиной нет романтики и горячего секса! А жить без романтики тоже не очень-то радостно. Так что люди молодцы, придумали выход. «И волки сыты, и овцы целы» – типа того.

   Марине с Толиком, как говорится, сам бог велел жить таким браком. Раз они не хотят разводиться, но в то же время не могут дать друг другу всей полноты эмоций. И главное, Толик-то уже давно живет этим самым полусвободным браком, это только она, Марина, лишает себя удовольствий.

   На свою беду, она была слишком разборчивой. И из-за этого упустила кучу вариантов. Конечно, появлялись возможности подгулять – нет ничего проще, чем найти любовника, по сравнению с поиском жениха это вообще не проблема.

   Нужно было срочно перенимать принцип Наташки: проще смотреть на вещи и не быть слишком придирчивой к кандидатам в любовники.

ГЛАВА 9

Приняв перед завтраком душ, Марина закуталась в полотенце и вышла на лоджию. Солнце палило, аромат субтропиков казался насыщенней, чем во все предыдущие дни. Цикады оглушительно трещали. «Интересно, они когда-нибудь замолкают? – с улыбкой подумала Марина. – Такое впечатление, что нет…»

   Она посмотрела на море и заметила, что длинные шхуны (или как там они называются), стоявшие последние дни вдоль берега, на определенном расстоянии от него и друг друга, исчезли. Не означает ли это, что море совсем успокоилось? Ведь по какой-то причине эти судна стояли здесь несколько дней! А сегодня ночью вдруг взяли и снялись с якорей…

   – Марин? – окликнула ее вышедшая из душа Наташка. – У тебя есть водостойкая косметика?

   – Нет, – сказала Марина, возвращаясь в комнату. – У меня вообще такой не имеется.

   – Балда, – добродушно резюмировала Наташка. – Как же ты собиралась краситься на пляж?

   – Но ты же сама не красилась все эти дни.

   – Не красилась. Потому что не было нужды. А теперь она появилась.

   Марина лукаво прищурилась:

   – Для Мишки?

   – Ага, для него, родимого. Он, конечно, уже успел повидать меня во всех видах, и с макияжем и без, но… – Наташка выдержала красноречивую паузу, – мужиков надо радовать и удивлять. Иди сюда, будем делать из себя сексапильных красоток.

   – Но ведь наши кавалеры поймут, что мы накрасились специально для них.

   – Ну и что? Им будет только приятно, что для них стараются. Мужикам всегда такое приятно, будто ты не знаешь!

   – Знаю. Но как тут не вспомнить феминисток: «Повышая свою феминность, женщина ничего не выигрывает, а лишь становится более привлекательным кормом для самцов».

   – Ну-ну, – усмехнулась Наташка. – Помню это дивное изречение. Только мне плевать. Я хочу, чтобы моя феминность зашкаливала! И чтобы самцы это чувствовали и смотрели на меня с вожделением! В конце концов, имею право иногда вести себя по велению сердца, а не дурацких приличий.

   – По-моему, ты всегда ведешь себя по велению сердца, – с улыбкой сказала Марина. – Давай сюда свою водостойкую косметику: я тоже хочу накраситься и выглядеть сексапильной красоткой.

   Позавтракав и чуток отдохнув, Марина, Наташка и Миша двинулись к пляжу. На площадке между лестницами они остановились. Наташка и Миша достали фотоаппараты: отсюда, с горы, открывались потрясающие виды на море, бесконечные пляжи и гору Кастель, возвышавшуюся с правой стороны. Пейзаж выглядел полудиким: рельеф местности не позволял застроить всю территорию отелями. Кое-где они все же маячили, но наполовину скрывались в пышной растительности. А за зеленым ковром блестело и колыхалось море, переливаясь на солнце разными оттенками синего…

   Марина оперлась о перила площадки и посмотрела вниз. Их пляж был не виден отсюда, но Марина знала, что Костя совсем близко, и от этой мысли охватывало радостное волнение. Интересно, думает ли он в эту минуту о ней, ждет ли с нетерпением ее прихода на пляж? Хотя, возможно, ему сейчас вовсе не до нее: ведь он на работе. И вряд ли они смогут много общаться. Но это неважно: ведь у них впереди вечер. А еще – целый длинный день, когда он будет у нее на глазах.

   «Да, а как мне держаться с ним? – подумала вдруг Марина. – Скрывать от окружающих наши отношения или нет? Завести роман с пляжным спасателем… Скажем прямо: это выглядит пошловато».

   И тут она поняла, что ей безразлично, как это выглядит. И пусть Костя сам решает, как они будут держаться.

   «Поздравляю: ты попала от него в психологическую зависимость», – с сарказмом сказала себе Марина.

   Да нет. Никуда она не попала. Она просто делает то, что ей хочется, без всяких самообманов.

   Вообще, прелесть отношений с мужчиной, с которым ты не мечтаешь строить совместное будущее, и заключается в том, что можно «отпустить тормоза» и быть предельно естественной. Вести себя так, как хочется, не боясь, что мужчина подумает о тебе плохо, что ты можешь упасть в его глазах. Болтать обо всем, что придет в голову, высказывать опасные мысли, признаваться в запретных желаниях. И без стеснения говорить, как с ним хорошо, как ты его обожаешь, не опасаясь, что он возомнит о себе больно высоко, а тебя сочтет глуповатой, восторженной дурочкой.

   На набережной, напротив их пляжа, стояла «скорая». Рядом столпилась мужчины, среди которых были Костя и его напарник. Пока Марина, Наташка и Миша переходили дорогу, «скорая» успела отъехать.

   Заметив Марину, Костя подошел к ней.

   – Привет, – улыбнулся он. – Как твое настроение?

   – Прекрасно, – сказала Марина. – Что здесь случилось? Кто-то утонул?!

   – Чуть не утонул. Соскучился один мужик по купаниям за время шторма и пересидел в воде. А море-то еще не прогрелось, вот у него и свело ногу судорогой. И, как полагается по закону подлости, случилось это на глубине.

   – И?!

   – Ничего. Подъехали на «моторке» и вытащили.

   – А почему ты весь мокрый? Тебе пришлось нырять за ним?

   – Угу… Да не смотри ты с таким испугом, обычный рабочий момент, – Костя погладил ее руку. – Мужик уже потерял сознание, поэтому вытащить его было несложно. Вот когда утопающие барахтаются, потеряв разум от паники, тогда тяжелей.

   – А «скорая» зачем приезжала?

   – Положено так. Мужика уже откачали – можно было не ехать в больницу. Но жена настояла: у него то ли сердце, то ли давление.

   Марина посмотрела на Костю с восхищением и нежностью.

   – Как ты работаешь на такой ужасной работе? Ведь это сплошные стрессы!

   – Значит, она мне что-то дает… Ну, иди раздевайся, – он чмокнул ее в щеку. – Поболтаем, когда накупаешься. День будет спокойным: отдыхающие напуганы и будут осторожны.

   Наплававшись, Марина с Наташкой уселись у кромки воды, подставляя ноги и живот набегающим волнам. Потом спохватились, что могут обгореть, и поспешили в солярий, под навесы. Но лежать не хотелось, поэтому они сразу купили фруктового пива и уселись за столик.

   – Как насчет того, чтобы куда-нибудь съездить после обеда? – поинтересовался Миша. – Есть экскурсия в Воронцовский. Дама из турфирмы сказала, что билеты еще не раскуплены.

   Марина ощутила муки нелегкого выбора. Она мечтала посмотреть Воронцовский дворец, можно сказать, грезила об этой поездке. Но если она поедет, то вымотается к вечеру – экскурсия будет долгой и насыщенной. И тогда у нее не останется сил на свидание с Костей, а встретиться с ним вечером, хотя бы совсем ненадолго, ей ужасно хотелось. Наташке и Мише проще: они ведь будут на экскурсии вместе.

   – Ох, я даже не знаю, – пробормотала она. – Вы в любом случае поезжайте, а я еще подумаю.

   – Ясно, – усмехнулась Наташка. – Что ж, до обеда еще далеко, успеешь определиться.

   Миша и Наташка побежали купаться. Марина осталась за столиком.

   – Что случилось? Почему невеселая? – Костя сел на соседний стул и внимательно посмотрел на нее.

   Марина секунду подумала и рассказала ему все как есть.

   – Конечно, езжай, – решительно произнес он. – Проблемы никакой нет. Вы вернетесь в девятом часу. Позвони мне, и я сразу подъеду к пансионату. Посидим в тамошнем баре, пока тебе не захочется спать. Не обязательно же каждый день заниматься любовью! Главное просто быть рядом, не так ли?

   – Да, – она глянула на него с благодарностью.

   Костя взял ее за руку и многообещающе посмотрел в глаза.

   – Мы все еще успеем, Марин. На сколько, ты говорила, вы приехали? На двадцать три дня? Ну, так у нас впереди куча времени!

   «Всего лишь шестнадцать дней, не считая сегодняшнего», – уточнила про себя Марина и, не удержавшись, вздохнула. Теперь, после знакомства с Костей, ей казалось, что это очень мало.

   Словно прочитав ее мысли, Костя сильнее стиснул ее ладонь.

   – Все будет хорошо. Главное, что мы встретились, и у нас так быстро возникло понимание… Ну, беги еще покупайся! – он поднялся со стула. – До пансионатского автобуса осталось немного, а тебе нужно наплаваться.

   – Пойдем плавать вместе! Если ты не устал.

   Костя лукаво прищурился:

   – Маринка! Сейчас все поймут, что у тебя роман со спасателем. Такая интересная дама – и не нашла никого поприличней.

   – Да плевать мне на чье-то мнение. И не нужны мне никакие приличные, я тебя хочу!

   Его глаза потемнели. Потом он шагнул к ней, и она порывисто обняла его, уткнувшись лицом в его грудь.

   – Боже, – пробормотал Костя. – Какая же ты у меня… Пошли, а то я прямо сейчас начну с тобой страстно целоваться!

   Он отвез их в пансионат на машине. Наташка и Миша сразу заскочили в ворота, Марина задержалась с Костиком. Когда они целовались, стоя возле машины под сенью высоких кипарисов, подъехал пансионатский автобус. Марина с Костей не успели разомкнуть объятий, как оказались в толпе отдыхающих, стремительно высыпавших на улицу из душного «пазика».

   Ловя на себе любопытные взгляды, Марина вспомнила свои утренние размышления, и ей стало весело. Вопрос о том, скрывать ли ей отношения с пляжным спасателем от окружающих, утратил свою актуальность. Теперь не скрывать, конечно, ибо бесполезно. Ну и замечательно!

   Она подходила к дверям пансионата, когда справа раздался низкий мужской голос:

   – Так что ж, значит, опоздал?

   Марина повернулась к мужчине, стоявшему в двух шагах от нее. И вспомнила, что он пытался познакомиться с ней после завтрака, в холле пансионата. Удивительно, но этот эпизод совершенно вылетел у нее из памяти. Наверное, совсем бы забылся, не напомни мужчина о себе.

   – Как видите, – кивнула Марина с озорной улыбкой.

   – Да-а, не угонишься за накаченными юнцами, рассекающими по улицам в одних красных шортах, – в мужском голосе чувствовались досада и зависть. – Но неужели с такими интересно? Ведь не один же секс важен…

   – Конечно, – согласилась Марина. – Если женщина ищет жениха, то тут важен не только качественный секс, но и разные личностные достоинства. А если не ищешь жениха, зачем это все? Да еще если встречаться с женатым. Не, от женатых нужен только секс, да еще денег не мешало бы вытянуть. А на умные темы можно и с подругами говорить.

   Мужчина застыл с озадаченным выражением лица. Мило улыбнувшись ему, Марина проследовала в холл. Наверное, не стоило говорить ему таких нелицеприятных вещей, но он сам напросился. И он так напомнил ей Толика, что удержаться было выше ее сил.

ГЛАВА 10

После Воронцовского дворца экскурсантов повезли в Ласточкино гнездо: в программу входило посещение обоих этих мест. Так приятно было увидеть кафе, где они с Костей вели тот незабываемый разговор, когда он предложил взять его в любовники! И конечно, не верилось, что все это происходило только позавчера. Марина посидела в кафе, потом прогулялась вдоль торговых палаток, рассматривая сувениры. К замку она не пошла: не возникло желания второй раз одолевать крутые подъемы и спуски.

   Когда они возвращались назад, было еще светло, и Марина любовалась из окошка автобуса панорамой морского побережья. Сердце замирало от восторга при виде прекрасных пейзажей и радостно волновалось от мысли, что впереди встреча с Костиком. Сейчас она приедет в пансионат и тотчас позвонит ему. А пока он будет добираться, станет прихорашиваться и думать о свидании…

   Но звонить не пришлось: Костя ждал ее на скамейке возле пансионата. Он был в светлых брюках и тонкой белоснежной рубашке, великолепно оттенявшей его красивый загар. На груди поблескивала цепочка изящного плетения с небольшим крестиком – не оригинально, но весьма симпатично.

   – Решил не ждать твоего звонка и приехать заранее, – пояснил Костя в ответ на ее невысказанный вопрос. – Жалко терять драгоценного времени.

   Марина одарила его нежно-благодарной улыбкой.

   – Сейчас занесу пакет в номер и мигом вернусь.

   В номере она торопливо стянула простенькую юбку и кофточку, ополоснула лицо и переоделась в нарядное платье – белое, из тонкого трикотажа, с рисунком из ярких цветов и летящей юбкой. Потом надела бусы с прозрачными золотистыми кристаллами и такой же браслет, вдела в уши купленные на юге веселенькие сережки. Секунду подумала и достала белые босоножки на высоких каблуках: они были без ремешков спереди и зрительно делали ее ноги длинней и стройней. Марине было тяжеловато ходить в этих босоножках, не столько из-за каблуков, сколько из-за того, что они вечно натирали пальцы. Это были «ресторанные босоножки» – сел в машину возле подъезда и вышел у дверей заведения. Но сейчас Марина прикинула, что ходить много не придется, и решила надеть их.

   – Кавалер уже, наверное, заждался, – добродушно съехидничала Наташка. И философски прибавила: – Хотя на то мы и женщины, чтобы заставлять мужчин ждать… И да! – вдруг спохватилась она. – Вы ведь просидите в баре не меньше двух часов?

   – Наверное, так…

   – Это хорошо. Значит, мы с Мишкой успеем.

   Марина рассмеялась:

   – Не беспокойся, я позвоню тебе, как буду возвращаться.

   Костя восхищенно присвистнул, увидев выходящую из дверей пансионата Марину.

   – Офигеть! Неужели это та самая женщина, с которой я вчера занимался любовью?

   – Перестань, ты меня смущаешь, – с улыбкой отмахнулась Марина.

   – Но ты правда выглядишь потрясающе. И вообще, у меня такое впечатление, что ты расцветаешь прямо на глазах.

   – Наверное, это твоя заслуга, – полушуткой ответила Марина. – Потому что до встречи с тобой я вовсе не расцветала, а наоборот. Конечно, тут еще и погода виновата. Ничто так не портит отдых, как мерзкие дожди.

   Костя покачал головой:

   – Можно подумать, ты приехала с маленьким ребенком, которого нужно оздоравливать, да еще на короткий срок. Что тебе дожди?! Отдыхала бы да набиралась сил перед поисками любовных приключений, пока они шли. Но ты так не можешь. Ты слишком издергана, и тебя выводит из равновесия любая неприятная мелочь.

   – Да, – призналась Марина. – Это правда, Костя.

   Он остановился на середине лестницы, по которой они спускались к бару, и пристально посмотрел ей в глаза.

   – Марин, но ведь это – от недовольства жизнью. Люди становятся раздражительными, когда в их жизни многое идет не так, как им хочется.

   – Пожалуй, – согласилась она. – Но не всегда свою жизнь можно изменить.

   – В твоем случае – можно, – убежденно возразил он. – Было бы только желание и побольше решительности.

   Марина покачала головой:

   – Костя, но ведь ты ничего про меня не знаешь, а берешься советы давать!

   – Не заводись, – он поцеловал ее в щеку. – Да, наверное, я слегка тороплюсь. Хотя, мне кажется, что все самое главное я про тебя уже знаю.

   Они взяли легкого красного вина и салатиков, на десерт – мороженое с горячим шоколадом. Марина поделилась с Костей впечатлениями об экскурсии, слегка подосадовав, что его не было рядом.

   – В следующий раз поедем куда-нибудь вместе, – пообещал он. – К водопаду хочешь?

   – Хочу, – сказала Марина. – Мне уже рассказали, что там интересно, только пешком нужно много топать.

   – А ты этого не любишь?

   Марина кивнула:

   – Не люблю, честно говоря. Хотя мне это как раз полезно.

   – А чего ты вздыхаешь? Переживаешь из-за лишнего веса?

   Вопрос застал Марину врасплох, и она не сразу нашлась с ответом.

   – Я знаю, что это бестактный вопрос, – поспешно прибавил Костя. – Но дело не в том, что мне в тебе что-то не нравится, а в том, что ты сама недовольна. А раз женщина недовольна, мужчина обязан принять меры, чтобы ее недовольство исчезло.

   – Мужчина обязан? – изумленно переспросила Марина.

   – Конечно, – ответил он. – Это ведь входит в понятие «любовь и забота».

   – И какие же меры может принять мужчина, чтобы его жена похудела? Гонять ее по плацу «строем и с песней»?

   Костя рассмеялся:

   – Ну, зачем же так сразу – гонять? Просто создать условия.

   – Купить абонемент в фитнес-клуб?

   – Нет, это слишком банально и скучно. И не подходит для ленивых интеллектуалок. Нужно вовлекать женщину в активный отдых.

   – Это не везде возможно. Например, в Москве…

   – Ты объездила все исторические места Подмосковья?

   – Нет…

   – Почему же? Ведь ты любишь экскурсии, музеи, все эти старинные дворцы.

   – Да… да просто потому, что времени не хватает! И компании нет, а одной неохота куда-то тащиться в выходной.

   – Вот то-то и оно, что нет подходящей компании, – веско заметил Костя.

   Марина посмотрела на него с легким вызовом:

   – А ты бы мотался со мной по разным интересным местам, если бы жил в Москве?

   – Безусловно, – ответил он.

   – Даже если бы был сильно занят работой?

   – От работы нужно иногда отдыхать.

   – И даже если бы тебе было неинтересно?

   – Да, – сказал он. – Даже если бы мне было не очень интересно.

   Марина ненадолго задумалась.

   – Но ведь это получается – жертвовать своими интересами ради другого. И что это за любовь, когда ты требуешь от любимого жертв?

   – Требовать, конечно, нельзя, – согласился Костя. – Но ведь любящий человек не будет рассматривать каждую уступку как жертву.

   Марина вздохнула и невесело усмехнулась.

   – Ты говоришь о каких-то идеальных отношениях. А в жизни все гораздо сложней.

   – Я знаю, – сказал Костя. – Но если за цветником не ухаживать, он начнет давать блеклые цветы, а потом и вовсе зачахнет.

   Марина всплеснула руками.

   – Ты почти повторил мои вчерашние мысли! Только я думала о себе. Я думала, что начинаю оживать, как цветок, политый живительным дождиком. А ты говоришь об отношениях в паре.

   – Так отношения в паре и зависят от того, как чувствует себя каждый по отдельности. И если одному плохо, а другому нормально, все равно отношения невзрачные и движутся к своему концу.

   – Но ведь так часто бывает, что одному плохо, а другому нет. Или обоим не очень. Так во многих семьях. И ничего, семьи не распадаются!

   – Ну да. Не распадаются. Просто люди несчастливы в личной жизни – этакая мелочь! А жить вместе можно, почему же нет? Можно. Точно так же, как можно всю жизнь заниматься нелюбимой работой, за которую еще и платят гроши, и не попытаться найти другую. В конце концов, никто не обязан быть счастливым и чувствовать радость жизни, не так ли?

   Несколько секунд Марина смотрела на него с изумлением.

   – Костя, ты не перестаешь меня удивлять!.. Да, ты прав: многие люди не стремятся улучшить свою жизнь. Но у каждого есть свои причины, и не нужно всех подряд осуждать.

   – Да я ведь не осуждаю, – он мягко взял ее за руку. – Просто говорю. И, кажется, говорю слишком много. Забыл, что тебя заболтали на экскурсии.

   – Нет, – она покачала головой. – Все нормально. Мне интересно с тобой и хочется тебя слушать. Только… Как ты доберешься домой? Уже совсем темно…

   – Такси вызову. Только давай попозже?

   – Конечно. Мне тоже не хочется расставаться, совсем!

   Он привстал и, перегнувшись через столик, жарко поцеловал ее в губы. Марина почувствовала легкий прилив возбуждения. Наверное, зря они не поехали к нему! Но она сильно устала, так что, может, и правильно. И в этом тоже было свое удовольствие – мечтать о следующей близости, томиться в ее ожидании. Романтика, ёшкин кот, как бы сказала Наташка, не преминув иронически хмыкнуть.

   – Костя, а… чем ты занимаешь в несезон? – спросила Марина. – Ведь работа спасателя – сезонная, так?

   – Так, – улыбнулся он. – У меня есть свой маленький бизнес, Марин.

   – Свой бизнес? Но… зачем ты тогда работаешь спасателем?

   Он чуть-чуть помолчал, задумчиво разглядывая бокал.

   – Сложно объяснить в двух словах. Грубо говоря, прокачиваю свою маскулинность… Тебе ведь знаком этот термин, да?

   – Да, – удивленно протянула Марина. – А тебе он откуда знаком? Ты что, заглядываешь на форумы феминисток?!

   – Случалось, – усмехнулся он. – Но это я сказал, чтобы тебе было понятно в общем и целом. А на самом деле все немного сложней. Видишь ли, я не всегда вел такую жизнь, как сейчас. И в той, прежней жизни, дошло до того, что я перестал чувствовать себя нормальным мужиком. Прошло всего четыре года со службы в армии, где тебя гоняли по плацу «строем и с песней», а ты уже не способен подняться на пятый этаж без одышки. И дело не только в потере физической формы, но и в том, что ты психологически ощущаешь себя не совсем мужиком.

   – Вот оно как, – Марина посмотрела на него с любопытством. – Что ж, я тебя понимаю. Серьезно!

   – Верю, – улыбнулся он. – Точнее, чувствую.

   Он встал и подошел к бармену. Минуту спустя зазвучала одна из самых очаровательных на свете мелодий – «Если б не было тебя».

   Костя подошел к Марине и с призывной улыбкой протянул ей руку. Просияв ответной улыбкой, Марина вспорхнула с кресла. Танцевали молча, глядя друг на друга с пылким обожаньем и нежностью. Песня звучала на русском, в исполнении группы «Несчастный случай», поэтому Марина жадно впитывала в себя не только мелодию, но и слова:

   Если б не было тебя,

   То для чего тогда мне быть,

   День за днем находить и терять,

   Ждать любви, но не любить…

   – Сто лет не испытывала такой бури эмоций, – сказала Марина, когда они вернулись за стол. – Наверное, я бы даже не смогла описать их словами.

   – Так и должно быть, Марин, – Костя посмотрел на нее внимательно и серьезно. В его взгляде было сейчас что-то грозовое, только не пугающе, а влекущее. – Так и должно быть, – повторил он, сжимая ее пальцы.

   «Почему?» – вертелось на языке у Марины. Но она не решилась задать этот вопрос: ведь кто знает, что ответит на него Костя!

   По сути, все варианты ответов сводились к двум. Первый мог опошлить то волшебно-прекрасное, что происходило сейчас между ними, второй же – все усложнить. Марина одинаково боялась и одного и другого.

   «Поменьше заморачиваться и анализировать, – напомнила она себе. – Просто живи и радуйся каждому приятному моменту».

ГЛАВА 11

За завтраком Наташка и Миша решили не идти на пляж. Вымотались за вчерашний день, а Наташка еще и обгорела, надо поберечься от солнца.

   Вернувшись в номер, Марина облачилась в открытый купальник. Конечно, в закрытом она выглядит стройней, но Костя-то уже видел ее без купальника и успел изучить все недостатки фигуры. А на открытый загар красивее ложится.

   В приподнятом настроении Марина заспешила на пляж. Но там ее поджидал сюрприз: рядом с Костиным напарником маячил незнакомый мужчина. А самого Кости не было.

   Озадаченная, Марина неспешно разделась и направилась к морю. Наплавалась, постояла на солнышке, подставляя ему свой бледный животик. Вернулась в солярий под навес, купила стакан газировки. Снова сходила поплавать…

   Время подходило к обеду, а Костя не появлялся. Мало-помалу Марина начала тревожиться. Если он сегодня не работает, то почему не сказал ей вчера? Уж не случилось ли с ним чего?! Она не видела, как он вчера уезжал: они простились возле пансионата. Вдруг он не дозвонился в такси, решил идти до дома пешком, а по дороге на него напали? Не хотелось думать о плохом, но тревожные мысли назойливо лезли в голову.

   Марина позвонила Наташке, но мобильник подруги был отключен. Ну конечно! Нарочно отключила, чтобы никто не тревожил. Значит, до обеда Косте не позвонишь: ведь номер его сотового был зафиксирован только на телефоне Наташки.

   И как это было можно – не записать Костин номер?! И он тоже не записал ее номера, не может ей позвонить.

   Марина посмотрела на Костиного напарника. И поняла, что у нее не достанет смелости подойти и спросить про Костю. Потеряла любовника, ходит его ищет, расспрашивая коллег по работе… Нет, это слишком позорно, уважающие себя женщины так не делают! Еще не хватало, чтобы пляжные работяги начали усмехаться ей вслед.

   Наконец подошел автобус. Войдя в пансионат, Марина бегом поднялась по лестнице. Постучала в дверь, но ей никто не ответил. Марина отомкнула своим ключом дверь. Наташки в номере не было, на кровати лежала записка: «Уехали до вечера в Ялту, целую!»

   Раздраженно вздохнув, Марина направилась в душ. Потом потащилась в столовую. Еще раз безрезультатно позвонила подруге и вернулась в номер.

   Идти на пляж не хотелось. И вообще ничего не хотелось, кроме одного: поскорее узнать, куда пропал Костя.

   Пойти на пляж и все-таки спросить у напарника? Если он и не знает, у него наверняка есть номер мобильника Кости. Так что она сможет хотя бы позвонить и избавиться от своей тревоги, которая с каждой минутой растет. И черт с этими приличиями! В конце концов, не все ли ей равно, что там о ней кто подумает?

   Марина уже собиралась выходить, когда в дверь громко постучали. А затем она распахнулась, и в комнату прошел Костя: веселый и бодренький, в элегантных коротеньких шортах светло-серого цвета и свежей голубой рубашечке. Воплощенная сексапильность и беззаботность.

   – Привет, моя заинька, – он обнял Марину и нежно поцеловал в губы. – Наверное, заждалась меня? Не мог тебе позвонить: ведь у меня есть только номер Наташки, а у нее сотовый отключен.

   Марина почувствовала, как внутри закипает досада. Ему даже в голову не пришло, что она волновалась за него. И хоть бы извинился, что без предупреждения пропал на полдня!

   – Почему ты не сказал мне вчера, что у тебя сегодня выходной? – спросила она с упреком.

   – Потому что, когда мы вчера расставались, я еще этого не знал, – его глаза интригующе заблестели. – То есть не знал, точно ли у меня получится взять на несколько дней отпуск. А сейчас я уже это знаю, – он снова привлек ее к себе и поцеловал. – Собирай свои вещи и поедем!

   – Куда? – недоуменно спросила Марина.

   – Ко мне, – Костя рассмеялся, забавляясь ее растерянным видом. – Ведь глупо же оставаться в пансионате, когда у меня отпуск! Переберешься ко мне, и будем проводить все дни вместе. И ночи, разумеется, тоже.

   Он вышел на балкон, постоял там немного, облокотившись на перила и любуясь субтропическим парком. Вернулся назад и посмотрел на Марину с удивлением.

   – Что ты не собираешься? Давай помогу тебе! Где твоя сумка, Марин?

   – Подожди, Костя, – Марина окинула его хмурым взглядом. – Знаешь… Вообще-то так не делается! Если ты собирался взять отпуск, нужно было сперва посоветоваться со мной, а не устраивать такие сюрпризы. Почему ты был так уверен, что я обрадуюсь? Ты слишком самонадеян. И слишком высоко себя ценишь.

   Несколько секунд он растерянно смотрел на нее, потом виновато улыбнулся.

   – Марин, извини! Я должен был догадаться, что ты забеспокоишься, не увидев меня утром на пляже. Ты ведь поэтому на меня сейчас злишься, да? Потому что полдня беспокоилась?

   – Ничего подобного, – соврала она, еще сильней разозлившись из-за его злополучной проницательности. – Я злюсь потому, что ты все решил за меня, а я не люблю, когда все решают за меня.

   – Ну, решил за тебя… и что? Чем конкретно ты недовольна? Не хочешь жить у меня, а хочешь, чтобы мы и дальше виделись урывками? Марин, но ведь это действительно глупо. Ты сама поймешь, когда успокоишься и подумаешь головой, а не одним оскорбленным самолюбием.

   – Дело не в самолюбии, а в том, что ты поступил неправильно! И упорно не хочешь этого признать.

   – Если я признаю, тебе станет легче?

   Он посмотрел на нее с ироничной усмешкой, от которой она пришла в ярость. Ну да, «женские капризы» – вот как он расценивает ее недовольство своим самонадеянным поведением.

   – Я не буду перебираться к тебе, потому что это не входит в мои планы, – упрямо заявила она. – И потому, что я буду чувствовать себя гораздо свободней, оставаясь здесь.

   – Свободней, – повторил Костя с той же ироничной усмешкой. – Марин, ты уж определись, что для тебя важней: отношения со мной или независимость. Потому что мне, знаешь ли, это тоже не надо – тратить кучу усилий и ни хрена не получать взамен.

   – Я не просила тебя брать отпуск и чем-то для меня жертвовать! Поэтому, пожалуйста, не нужно предъявлять мне претензий и навешивать чувство вины.

   – Ничего я тебе не предъявляю!

   – Да нет, как раз предъявляешь! И ведешь себя так, будто я тебе что-то должна.

   Костя раздраженно нахмурился:

   – Маринка, тебе шлея попала под хвост? Или ты пересидела на форумах феминисток? Чем ты вообще недовольна, чего ты капризничаешь?

   – Капризничаю?!

   – А как это еще назвать? Капризы на пустом месте и есть.

   Марина окинула его оскорбленным взглядом:

   – Ну, если ты считаешь…

   – Черт, я хотел сделать, как лучше для тебя! – с досадой перебил он ее. – А получил вместо благодарности кучу идиотских упреков.

   – Я не виновата, что обманула твои ожидания, – сухо сказала Марина. – Хотя я, конечно, понимаю: ты к этому не привык.

   – Да, не привык! – с вызовом бросил он. – И не собираюсь привыкать.

   – А я не собираюсь привыкать к тому, чтобы со мной общались в подобном тоне.

   Костя прошелся от окошка к двери, потом резко повернулся к Марине.

   – Ладно, – проговорил он застывшим, суховатым голосом. – Как я понимаю, приятного сюрприза не получилось. Ну что ж… В таком случае мне остается только сказать «до свидания» и «всего хорошего».

   Какое-то время Марина растерянно смотрела на закрывшуюся за ним дверь. Потом приглушенно ахнула, схватившись руками за лицо.

   О господи, что она наделала? Ведь она же… она же совсем не хотела с ним ссориться! Так ждала его, волновалась. И вот он, наконец, появился – с такими приятными новостями. А она, вместо того чтоб обрадоваться, покидать в сумку вещи и поехать с ним, устроила идиотский скандал.

   И теперь… Неужели между ними все кончено? Марине просто не верилось. Ведь все было так замечательно! И она только начала оживать и радоваться жизни, почувствовала себя привлекательной и желанной.

   Но это не она, это он все испортил! Ведь он правда должен был посоветоваться с ней, прежде чем брать выходные. Но дело даже не в этом. Нельзя было так – пропадать где-то половину дня, заставляя ее волноваться, а потом приехать и прямо с порога объявить: «Собирай вещи, ты переезжаешь ко мне».

   И с каким видом он это произнес! Будто не сомневался, что она завизжит от радости. Привык, что женщины воспринимают подобные предложения как подарок. И его самого так воспринимают.

   «Самовлюбленный индюк, избалованный женским вниманием», – произнесла про себя Марина, пытаясь найти в своем сердце хоть немного презрения к Косте. Но презрения не находилось. Марина чувствовала лишь растущую горечь и тоску. Курортный роман, обещавший стать таким ярким и захватывающим, оборвался в самом начале. И теперь… Ей что, искать нового любовника? Но разве она найдет второго такого, как Костя?! Куда там, даже и мечтать нечего.

   Да и не хочется ей никакого нового любовника, ей хочется с Костей быть. Но звонить ему и предлагать помириться она, конечно, не будет. Можно представить, какое он испытает торжество. Ушел, хлопнул дверью, а женщина за ним побежала. Наверное, другие его любовницы так и делали. Но она не желает быть «как другие». И попасть от него в зависимость тоже не желает. Как это он сказал? «Отношения со мной или независимость»? Нет, тут он совершенно не прав, потому что такого выбора быть не должно, а должно быть все сразу. Если Костя не понимает этого, им, действительно, лучше не продолжать отношения.

   Не продолжать… Господи, как это глупо! Было бы там что серьезное, но ведь у них – всего лишь курортный роман. И тут нужно не придираться друг к другу, а пользоваться моментом. Но они оба ведут себя как-то… слишком серьезно! Точнее, не «ведут», а «вели». Потому что теперь все закончилось, и никакого романа у них больше нет.

   Пытаясь заглушить растущую тоску, Марина начала одеваться. На пляж она больше не потащится, да и поздновато уже туда идти. Лучше доехать до центра и погулять там – может, хоть немного развеется.

   Марина села в автобус и приехала в самый центр города. Прогулялась по площади перед зданием администрации, любуясь панорамой Алушты с высокого места. Дошла до симпатичного храма в окружении стройных кипарисов: православного, но построенного с элементами готики. Прошла тихой улочкой и оказалась на людной улице, ведущей к центральной набережной. Полюбовалась магнолиями с пышными белыми цветами. Перешла на другую сторону и остановилась напротив здания, знакомого по фотографиям. Дача «Голубка» – постройка девятнадцатого века. Здесь будущий император Николай Второй встречался с принцессой Аликс, приехавшей к нему в Крым. Она прибыла в Алушту из Симферополя, он – из Ливадии, где находилась царская резиденция. Позавтракали в этом особнячке, потом сели в коляску и поехали в Ливадию. А позже здесь останавливался Сталин, спешивший на Ялтинскую конференцию в феврале сорок пятого года. Думал ли человек, строивший для себя эту дачу, что она станет исторически местом? Наверняка нет...

   Марина двинулась дальше и вскоре оказалась в длинном торговом ряду. Купила три ароматных мыла в красивых упаковках и кое-что из косметики. Заглянула в соседнюю палатку и увидела картины из ракушек: цветной фон, а на нем – причудливые цветы и колосья. Сердце болезненно сжалось: ведь именно такие картины украшали прихожую в Костиной квартире. Марина еще подумала тогда, что надо купить такую картину себе и повесить дома. Но теперь она сомневалась, стоит ли. И картину, и стеклянную мыльницу с ракушками и водорослями внутри, и настенное панно из дерева в виде виноградных плодов и листьев. Потому что эти предметы теперь ассоциируются у нее с Костиком.

   Она пошла дальше. И оказалась прямиком у Ротонды – туристического символа Алушты. Полюбовавшись гармоничным сооружением с белыми колоннами, Марина свернула вправо, думая прогуляться вдоль набережной. И ощутила желание поскорей уйти. Сколько народа, о господи! И все такие веселые, с возбужденно горящими глазами.

   «Не люблю бывать на центральной набережной в сезон, – вспомнились ей Костины слова. – Другое дело – весной или осенью. Или зимой, когда на берег обрушиваются огромные штормовые волны. Смотришь на них, слушаешь их грохот и не можешь заставить себя уйти. Как оно завораживает – это вывернутое наизнанку море…»

   Постояв в нерешительности, Марина свернула с набережной. Зашла в парк, но и там было слишком многолюдно. Балда! Чего ее понесло на этот праздник жизни, который так диссонировал с ее настроением? Нужно было не сюда ехать, а пойти по музеям писателей. Есть такие в Алуште – Шмелева и Сергеева-Ценского, как раз и находятся в Профессорском уголке. Там бы она действительно развеялась и отвела душу за разговорами с умными людьми. Но теперь было поздно – все уже закрыто.

   Той же самой дорогой Марина вернулась к остановке. Увидела нужный автобус и поспешила заскочить в него. Плюхнулась на свободное место у окна и облегченно вздохнула.

   «Вывернутое наизнанку море, – с сарказмом повторила Марина про себя Костины слова. – Это ты мне, зараза, вывернул душу наизнанку! Зачем я сюда приехала?! Развлекаться и подлечивать нервы. А вместо этого…»

   Махнув с досадой рукой, она устремила взгляд за окно.

ГЛАВА 12

На последнем курсе института у Марины закрутился роман с женатым мужчиной.

   Вышло это случайно или, лучше сказать, по недоразумению. Марина всегда избегала отношений с женатиками. Но в этот раз она слишком увлеклась, и ей даже на ум не пришло спросить Виталика, женат он или свободен. Может, он и не стал бы ей врать. Да он и не говорил, что свободен. Просто Марина не спрашивала, а он не упоминал про жену. А чего про нее говорить-то? Виталик тоже влюбился и потерял голову от страсти. Конечно, ему и вспоминать не хотелось про жену в минуты свиданий с Мариной.

   Знакомство случилось в метро. У Виталика сломалась машина, и он чувствовал себя в метрополитене беспомощным, словно провинциал, впервые приехавший в столицу. Заблудился в переходах на одной крупной станции, и там-то они познакомились. Вскоре Виталик починил свою тачку и подрулил за Мариной к институту. Роман закрутился стремительно, за считанные часы. Две недели восхитительного безумия! А потом Марина приехала на выходные домой. Выслушав ее восторженный рассказ о Виталике, мать побледнела и испуганно всплеснула руками:

   – Да он же наверняка женатый! Тридцать лет, офицер… Разве такой может быть холостым? Они же все женятся рано, не успев отучиться в училище.

   У Марины возникло ощущение, будто на нее обрушилась ледяная лавина. Она вспомнила некоторые странности в поведении Виталика и поняла, что мать абсолютно права.

   – Да, я женат, – признался Виталик, глядя на нее виновато и растерянно. – Маринка, какая же я сволочь! Надо было сразу сказать тебе, еще в первый вечер, чтобы все было честно. Но я думал, что ты сама догадалась. Мне казалось, что не догадаться было нельзя, что у меня на физиономии написано – «разбитной женатик»…

   Виталик обладал хорошим чувством юмора и самоиронии. Да иначе он бы и не понравился Марине: она не могла выдержать и одного вечера в обществе скучного кавалера. И из-за этого упустила несколько неплохих женихов. Увы! Большинство надежных, ответственных мужчин не наделены чувством юмора и повышенным обаянием…

   Расстаться с Виталиком сразу Марина не смогла – не хватило характера и силы воли. Поэтому они встречались еще месяца три. Встречи происходили нечасто: Марина звонила Виталику лишь тогда, когда больше не могла без него выдержать. Некоторые называют это «отрезать хвост по частям». Но Маринин опыт подсказывал, что такой прием, напротив, бывает эффективен. При постепенном отвыкании накал страсти снижается, и ты начинаешь видеть в любимом все больше и больше недостатков, понимать, что он – самый обычный человек, а не яркая, незаурядная личность.

   Наверное, с истинно незаурядными личностями такой прием не сработает. Но Виталик был всего лишь обычным разбитным женатиком, каких пруд пруди. Возможно, с какой-то другой женщиной, а не Мариной, у него и не получилось бы такого красивого романа: ведь качество исполнения в дуэте зависит от обоих партнеров.

   – Ах, Маринка – сказал ей однажды Виталик. – Попадись мне такая жена, как ты, я бы, может, не стал изменять ей направо и налево. Нехорошо обсуждать жену перед любовницей, но ты в самом деле интересней.

   – Но ведь что-то такое было в твоей жене, раз ты женился на ней, – сказала Марина. – Какие-то достоинства, которые пленили тебя и подвигли на серьезный шаг. Или ты почувствовал в ней родственную душу.

   Виталик немного помолчал.

   – Нет, не так все обычно происходит, а гораздо примитивней и проще. Никто не оценивает достоинства, не задумывается о душевном родстве. Ты влюбляешься, девушка влюбляется в тебя. Через какое-то время вы оказываетесь в постели. А потом на тебя начинают поддавливать, чтобы ты женился – сама девушка, и, если она понравится твоим родителям, то еще и родители. Женатые приятели тоже «помогают». И в определенный момент ты вдруг дозреваешь и делаешь предложение.

   – Ну а с ребенком зачем было торопиться? – спросила Марина. – По уму, нужно прожить с человеком хотя бы пару лет, чтобы убедиться, что это точно твоя половинка, а потом уж думать о детишках.

   Виталик рассмеялся:

   – Марин! Будто ты не знаешь менталитет наших женщин. Им лишь бы поскорей выйти замуж, родить, а там хоть потоп. Программа в них такая заложена, установка. Некий план минимум, который нужно в лепешку расшибиться, но выполнить. Так что моя жена и слышать не захотела бы о том, чтобы подождать с малышом.

   – Ну, и как она теперь себя чувствует? – поинтересовалась с легким сарказмом Марина. – Довольна она своей жизнью?

   Виталик снова задумался.

   – А ты знаешь… довольна. Нет, я серьезно! Чего ей быть недовольной-то? Муж у нее есть, ребенок есть, удалось перевестись из забайкальской глуши в Подмосковье. А что муж подгуливает – не беда: она знает, что я не решусь ее бросить. Сложно объяснить причины! Поймешь, когда сама выйдешь замуж и проживешь в браке несколько лет.

   – Но ведь и разводятся часто, – заметила Марина, – даже офицеры.

   – Конечно, – кивнул Виталик. – Но для этого жена должна мужа очень сильно достать или начать наставлять ему рога, позорить перед знакомыми. Или же любовница должна оказаться хваткой, вцепиться в мужика намертво и гнуть свою линию до победного. Ты не из таких, Марин. Да тебе это и не нужно: на твой век и свободных мужиков достанет.

   Они опять помолчали. Потом Марина испытующе посмотрела на него и спросила:

   – Скажи честно, а ты мог бы уйти от жены? То есть не ко мне, а вообще?

   – Скорей всего нет, – ответил Виталик. – Видишь ли… Я не верю, что семейная жизнь способна не превратиться со временем в рутину. И сексуальное влечение… Ну, вот скажи мне, как его можно сохранить к одной женщине?! У меня есть знакомые, которые не гуляют от жен. Одни из них моралисты, а другие слишком ленивы или слишком жадны. Разные бывают причины. Но всех этих примерных семьянинов объединяет одно: в их жизни нет места романтике и страстной любви.

   – Но ведь есть же такие пары, у которых до самой старости любовь, – запальчиво возразила Марина.

   – Есть, – согласился Виталик. – Только я думаю, у них темперамент холодный. А человеку пылкого темперамента требуется смена впечатлений, его душит однообразие. Ты думаешь, что я завожу любовниц, потому мне хочется трахать новых женщин? Нет. Мне хочется романтики, чтоб душа, так сказать, расцветала. И пусть даже иногда будет больно – только бы жить на полную катушку, а не прозябать! – он помолчал, взволнованно глядя на Марину. – Думаешь, мне не больно из-за того, что мы скоро расстанемся? Больно, конечно же. Но пусть лучше так, чем вообще без любви и романтики.

   Марина вперила в него пристальный, изучающий взгляд.

   – Все это понятно, Виталик, но… Как же твоя жена? Неужели ты совсем-совсем ее разлюбил?!

   – Нет, – возразил он. – Я люблю ее, и я к ней очень привязан. Но это не та любовь, от которой душа парит в небесах, понимаешь, не та!

   – Проще говоря, ты живешь с ней из чувства долга, – резюмировала Марина. – И еще из-за того, что у вас есть ребенок. Ты не очень хороший муж, но при этом хороший, ответственный отец. Так?

   – Да не так, черт возьми! – Виталик досадливо взмахнул рукой, а затем рассмеялся. – Говорю же: без толку тебе объяснять, все равно не поймешь. Мы с тобой в разных лагерях, и пока ты не окажешься в лагере семейных людей со стажем, не сможешь меня понять.

   На прощальном свидании Виталик расчувствовался. Уговаривал Марину не разрывать отношения, но она была непреклонна. Хватит с нее этих душераздирающих страстей. Тем более что она уже не испытывала к Виталику прежнего влечения. Да и выпускные экзамены были на носу, нужно было думать о них да о том, как найти работу и закрепиться в Москве.

   Мысль попытаться отбить Виталика от семьи даже не приходила ей в голову. Зачем ей такой ненадежный муж? Нет, не хотела она себе такого. Ей был нужен серьезный и надежный мужчина, каким показался ей встретившийся через два года Толик…

   И который неожиданно оказался одного поля ягодой с Виталиком. Притом, что темперамент у Толика был вовсе не пылким, а умеренным. И в их жизни не было никакой душащей рутины.

   В общем, с надежностью получилась промашка.

   Но стоит ли вообще за ней гнаться? Ведь люди с годами меняются, а в жизни возникают самые непредвиденные ситуации.

   Но за чем же тогда нужно гнаться? Что представляет собой тот краеугольный камень, на котором надлежит строить отношения с мужчинами?

   Ответа на этот вопрос Марина не знала до сих пор.

ГЛАВА 13

– Маринка, что ты сидишь? Ты не собираешься идти сегодня на пляж?

   – Не знаю. Может быть, позже. Вы с Мишкой идите, а я подумаю.

   Наташка сочувственно вздохнула.

   – Да, крепко же тебя зацепил этот Костя. Сильно расстроилась?

   – Сильно, – призналась Марина. – Даже не ожидала от себя.

   – Послушай. Не страдай ерундой, а позвони ему первая! Ей-богу, чего тут стесняться? Что тебе нужно: чтоб он тебя уважал или чтобы качественно трахал?

   Марина невольно рассмеялась.

   – Второе. Но звонить ему я все равно не буду!

   – Ясно, – проговорила Наташка. – Ладно, мы с Мишкой потопали. И ты не засиживайся, а то досидишься до очередной депрессии. Не хочешь купаться, так дуй на экскурсию. Главное – не сидеть дома и не думать все время об одном.

   – Хорошо, – Марина заставила себя улыбнуться.

   Наверное, нужно было пойти с друзьями на пляж. Но Марина все утро находилась в слегка заторможенном состоянии, должно быть, потому что не выспалась. Вертелась часов до трех с боку на бок, тоскуя по Костику и отчаянно злясь на него, а заодно и на себя саму. А сейчас она чувствовала лишь опустошение. И еще – жуткую апатию.

   «Нет, так нельзя, – сказала себе Марина. – Нужно пойти вниз и купить билет на экскурсию на вторую половину дня. Все равно куда, только бы не сидеть здесь одной, варясь в мрачных мыслях…»

   Она потихоньку оделась и спустилась в холл. Хотела подойти к представительнице турфирмы, но машинально проследовала мимо и вышла на улицу. Пересекла залитую солнцем площадку, стала под ветвистыми кедрами… И столкнулась нос носом с Костиком.

   – Маринка, прости меня! – он порывисто взял ее за руки. – Я вел себя вчера отвратительно. Ты не видела меня половину дня, ты расстроилась и переволновалась. А я приехал и, даже не извинившись, не объяснив, где я пропадал, принялся командовать. Конечно, ты должна была разозлиться и воспринимать все в штыки. А я еще и наговорил тебе кучу обидных вещей. Прости меня, пожалуйста, и давай помиримся!

   Марина шумно вздохнула, пытаясь совладать с волнением. Невероятно – он пришел мириться! А она уже даже не надеялась…

   – Ну? – он тревожно нахмурился. – Что ты все молчишь? Неужели до сих пор злишься?!

   – Нет, – Марина покачала головой. – Хотя неправда: злюсь. Почему ты еще вчера не пришел?! Чего ты ждал до утра?!

   – Потому что вчера я на тебя жутко злился. И только ночью понял, что это я был не прав, а не ты.

   Марина посмотрела на него с подозрением:

   – Скажи лучше честно: ты ждал, что я позвоню первая. Как делали все мои предшественницы в таких ситуациях.

   Костя на мгновение опешил, потом рассмеялся.

   – Ох, Маринка! Ну какая же ты… Нет у тебя никаких предшественниц! И я вовсе не ждал, что ты позвонишь первая. Дождешься от тебя, как же.

   Он привлек ее к себе и пылко поцеловал.

   – Ну все, помирились? Не держишь на меня обиды?

   – Нет, – сказала Марина. – И я… я ведь тоже тебя вчера обидела! Ты приехал такой радостный и довольный, а я все испортила. Но я правда переволновалась. А Наташка, как назло, отключила свой телефон, и я не могла узнать у нее твой номер.

   – Не нужно расстраиваться, все уже позади, – Костя крепко обнял ее. – И я больше не допущу, чтобы мы рассорились, слышишь?

   – Это будет непросто, – покачала головой Марина. – Я слишком болезненно на все реагирую, а ты… Ты привык к тому, что женщины с тобой носятся и воспринимают тебя как подарок.

   – Да, честно говоря, привык, – смущенно признался он. – Но я постараюсь исправиться и не вести себя…

   – Как типичный мужской шовинист? – с улыбкой спросила Марина.

   – Вот-вот! – рассмеялся он. – Постараюсь не вести себя, как типичный мужской шовинист. Кстати, о подарках.

   Он открыл висевшую на плече барсетку и достал коробочку с духами.

   – Это… мне? – потрясенно выдохнула Марина.

   – А кому же еще? Небольшой презент от меня – в знак нашего примирения.

   – Спасибо, – промолвила Марина.

   – Надеюсь, тебе понравится. Сложно выбирать женщине духи, не зная ее предпочтений. И, наверное, так тоже не делается, – он озорно улыбнулся. – Но я все-таки отважился выбрать по своему вкусу, рискуя тебя разочаровать.

   – Никакого разочарования нет: я знаю эти духи и я очень растрогана, – Марина поцеловала его в щеку. – И этот аромат как раз сочетается с запахами крымской природы.

   – Мне тоже так показалось. Ну а теперь скажи: ты будешь перебираться ко мне?

   – Да!

   – Ура! – Костя схватил ее в объятья и слегка приподнял от земли. – Тогда беги поскорее собирайся! Много вещей не бери, а то прокопаешься, а мы и так потеряли целый день.

   Марина не заметила, как взлетела на третий этаж. Быстро собрала пакет, выскочила из номера и, уже оказавшись у лестницы, вспомнила, что не замкнула дверь. Вернулась назад, замкнула свой номер, положила ключ в сумочку и снова направилась к лестнице – теперь уже не бегом, а спокойно, мысленно усмехаясь над собой и дивясь своему волнению.

   Потеряла голову от радости! И из-за чего? Только из-за того, что мужчина, которого она знала без году неделя, снова будет с ней. Неужели она успела так сильно привязаться к нему? Это казалось немыслимым и слегка нелепым. Хотя поведение Кости тоже поражало. Это же надо – потратился на дорогие духи! Мог бы и не тратиться, она бы и без подарков с ним помирилась. Но Костя ведь с самого начала не жалел для нее времени и денег, так что удивляться нечему. Разве что самому их роману, тому, что они каким-то чудом сошлись, а теперь снова вместе.

   И она тоже постарается не допустить, чтобы они рассорились. Больше никаких обид, придирок по пустякам и претензий. У нее осталось так мало времени – всего лишь пятнадцать дней. И нужно быть законченной дурой, чтобы позволить хотя бы одному из них пропасть даром.

   Войдя в Костину квартиру, Марина на секунду зажмурилась, вдыхая запах дома. Потом огляделась, радостно узнавая обстановку. Сбросила босоножки, прошла через комнату на лоджию, окинула восторженным взглядом пейзаж. Вернулась в полутемную комнату, подняла руки вверх и расслабленно, сладко потянулась.

   – Что? – Костик лукаво прищурился. – Рада, что снова у меня?

   – Безумно, – призналась Марина.

   – Ну вот, – Костя посмотрел на нее с ласковым упреком. – И скажи мне: стоило так выпендриваться вчера?

   – Это я выпендривалась?

   – А кто же еще? Ты, моя радость, конечно. Ну-ка, давай раздевайся! – он сел на разложенный диван. – Снимай платье и трусики. И ложись ко мне на колени, голой попкой вверх.

   – Зачем? – Марина почувствовала, как к лицу приливает жар.

   Костя окинул ее насмешливым взглядом:

   – Буду от феминизма лечить. Испытанным дедовским способом.

   Марина нервно сглотнула. Сердце учащенно стучало, лицо загорелось сильней. Хорошо, что на лоджии спущены жалюзи, и в комнате полумрак: иначе она бы, наверное, просто провалилась сквозь землю. Возбуждаться от его приказов, от командирского голоса, от обещаний всыпать ей по попке… О, как это позорно!

   – Что? Напугалась? – Костя рассмеялся. – Не бойся: я всего лишь легонько отшлепаю тебя.

   Не отваживаясь смотреть на него, Марина стянула сарафан. Потом сняла трусики и подошла к Косте.

   – Ложись! – он хлопнул себя по коленке. – Давай, моя девочка, смелее.

   Все так же не глядя на него, Марина устроилась на его коленях. Костя пробежался руками по ее волосам и спине, накрыл попку ладонью. Сжал одну половинку и нежно потискал ее. Подразнил пальчиками промежность, заставив Марину застонать и задвигать попкой. Как стыдно было так лежать перед ним, когда он одет! Но эта неловкость только усиливала возбуждение.

   Костя вдруг прекратил ее ласкать. Сердце Марины подпрыгнуло и затрепетало – в волнующем предвкушении того, что сейчас последует.

   – Кто тут у нас слишком независимый? – он легонечко шлепнул ее. – Кто вечно строит из себя неприступную даму? – новый звонкий шлепок, чуть сильнее первого.

   – Никого я из себя не строю, – пробормотала Марина каким-то чужим голосом. – Я такая, как есть.

   – Нет, – возразил Костя. – Ты именно строишь из себя. Потому что считаешь, что так надо. А надо быть проще и естественней.

   – Но мне ведь уже не двадцать…

   Новый крепкий шлепок заставил ее тихо ойкнуть.

   – Не двадцать, – сказал Костя. – Но и не пятьдесят. А ты себя раньше времени записала в женщины среднего возраста… И пора бы уже понять, какой кавалер тебе нужен и что ты от него хочешь!

   Он наклонился, пытаясь заглянуть ей в лицо.

   – Маринка, ты знаешь, что у нас все могло завязаться еще в первый день? Когда ты только приехала. Но ты же, черт побери, все время смотрела мимо меня и избегала встречаться со мной взглядом.

   – Это ты не смотрел на меня!

   – Неправда! Ты просто не хотела замечать. Ну, признавайся, я прав?

   – Да, – пробормотала Марина, пряча от него лицо.

   Костя рассмеялся.

   – Ну, хотя бы честно призналась. А почему ты вела себя так, я уж и не спрашиваю, чтобы не вгонять тебя в краску.

   – Чего я должна краснеть? – вскинулась Марина. – И можно подумать, что кроме тебя мне было не с кем закрутить роман.

   – Чего же не закрутила?

   – Потому что… мне не хватило времени!

   – И в Москве тоже, да? – Костя снова заглянул ей в лицо. – Марин, если бы ты хотела просто подгулять, ты бы уже давно нашла, с кем. Но ты не нашла… Так хрен ты тогда выпендривалась, когда повстречалась со мной?! Ради независимости?

   Его ладонь снова прилегла к ее попке. Еще раз, еще и еще…

   Марина стиснула губы, сдерживая стон наслаждения. Ей не было больно, она чувствовала только возбуждающий жар в ягодицах, который перетекал в нижнюю часть живота и лоно. Сердце гулко стучало, щеки стали горячими и, наверное, пылали вовсю. О, только бы Костя не заметил и не догадался! Она умрет со стыда, если он поймет, как ей это нравится и как неистово, сильно возбуждает.

   – Что притихла? – поинтересовался Костя. – Надеюсь, не разобиделась на меня… за маленький воспитательный урок?

   – Ты с ума сошел, – Марина нервозно рассмеялась. – Что ты себе позволяешь?!

   Он погрузил пальцы в ее волосы, заставив ее замурлыкать от удовольствия. Расцеловал спинку и начал массировать ее. Его правая рука снова спустилась вниз и принялась тискать ягодицы. Потом он легонько погладил ее бедра, осторожно раздвинул их. И вдруг резко ввел пальцы в лоно, которое уже истекало влагой и набухло.

   По низу Марининого живота прокатилась сладостная судорога. А затем к наслаждению примешалось волнующее чувство стыда: Марина осознала, что неприлично выгибает попку навстречу Костиным пальцам. Но как было не выгибать, когда он так сладко шевелил пальчиками внутри? Хотелось, чтобы они вошли глубже, но Костя словно нарочно медлил, подразнивая вход в лоно и распаляя ее все сильней.

   – Как ты чудесно двигаешься, – проговорил он. – Вся уже