Оглавление
АННОТАЦИЯ
Греки называли его Аидом, римляне - Плутоном. Но для новой религии он стал Дьяволом, а его единственная жена по имени Прозерпина вдруг превратилась в одну из жен-демониц. Теперь подземное царство это Ад.
ЧАСТЬ 1 Римская империя
ГЛАВА 1. Должность
1 век нашей эры. 65 год. Помпей.
Время истощает силу всякой тирании.
Марк Порций Катон (младший).
Римская империя раскинулась по всему Средиземноморью. Вся власть сосредотачивалась в Риме, захваченные земли назывались провинциями. Все ещё сильно влияние мифов и легенд о героях. Все ещё стоят храмы богов и богинь. Но скоро все изменится. Появится новая сила, способная изменить мировосприятие римлян.
Александр возлежит на парчовых подушках. Вокруг суетятся рабы. Его вилла приносит немалый доход, и он может себе позволить шелка Востока и покупку новых рабов – для работы на полях, естественно.
Солнце находится в зените и слепит глаза. Александр недовольно морщится. Сегодня он собирался посетить магистрат и сенат, куда его пригласил влиятельный человек в Помпеях. Возможно, он станет одним из них. Дуумвиром то есть. Получит больше влияния, больше роскоши. А завтра можно заглянуть и в лупанарий.
Он всего добился сам. Прослужив у декуриона пятнадцать лет, он получил отпущение. Сколотил состояние на торговле. Его караваны отправляются в разные уголки Римской империи.
Здесь, в Помпеях, он отдыхает. Наслаждается видами. А вилла на время становится домом. Хотя его дом в Риме. В этом душном Риме, где уже строят первые христианские церкви. Но ему до религии нет дела – он также верен своим богам и испытывает жуткую неприязнь к бывшим сектантам.
Александр делает знак рабам, и его облачают в одежды. Перед магистратами города он намерен предстать в полном великолепии. А перед этим стоит зайти в храм Аполлона и помолиться. На удачу.
Ему хватило хлопотать по хозяйству в Помпеи несколько лет, проверять правильность мер и весов, следить за чистотой улиц. Путь эдила он уже прошел, а сейчас предстояло стать дуумвиром, то есть составлять списки граждан, проверять состав городского совета и вычеркивать умерших. Конечно, это лучше, чем проходить эдилетет и постоянно показывать свои высокие моральные принципы городу. Увы, ему бы не понравилось ждать пять лет, чтобы получить должность квинкеннала1. Несомненно, терпеливые в Помпеях находились. А ему уже надоело ждать.
И почему в городской магистрат так сложно пробиться? Ах, да. Как же он запамятовал! Для начала нужно было подарить городу какую-либо постройку, устроить пир для декурионов и магистратов.
Сколько он уже вложил в Помпеи! Его лучшие термы стоят тут и там на улицах. Он тратил собственное богатство на город, но пока получал лишь хитрые взгляды декурионов и снисходительные – от магистратов.
Интересно, что сейчас увидит на небе авгур 2? Стать ему дуумвиром сегодня или нет?
Аполлон, помоги мне! Помоги получить желаемую должность и достичь весомого положения в обществе.
Храм встретил Александра прохладой. Как странно – многие городские дома и улицы пострадали во время землетрясения три года назад, а он – выстоял. Видимо, Аполлон бережет свое святилище. А как величественны статуи Венеры, Гермафродита, Гермеса. Как сияет бронзовый Аполлон в лучах солнца!
Будь его воля, он бы так и остался стоять коленопреклонённым перед своим богом. Но нужно спешить. Собирается магистрат Помпеи. Ему нельзя пропускать столь важное событие. Событие, после которого все изменится.
Да помогут мне боги!
Сенат уже был собран в полном составе. Каждый сенатор шептался с соседом, пока он объявлял себя, представлялся народу Помпеи и начинал зачитывать свою речь, написанную мудрым оратором.
Казалось, что время остановилось. Так внимательно слушали его сенаторы, а речь Александра лилась рекой. Победа была ближе, чем он думал.
Сенаторы сделали свой выбор, совещаясь невообразимо долго.
— Александр Тиберий Контадино, Сенат города Помпеи объявляется вас дуумвиром на 66 год. Исполняйте свои обязанности в соответствии с моралью и в услужение великим Помпеям!
Год почти подходил к концу. Боги проявили свое благословение. Тяжелый груз, наконец, упал с плеч. Он может и потерпеть немного. Пусть пока его соперник Терций Тертулиан Бассо радуется своему триумфу. Он сделает все, чтобы стать квинквенналом.
День промелькнул незаметно. В театре давали представление, и Александр наслаждался своей победой. Актеры исполняли «Илиаду». Какая услада для глаз после треволнений и амбиции за должность!
1 Дуумвиры, избиравшиеся каждый пятый год, назывались «квинквенналами» («пятогодниками»). Чтобы быть выбранными в дуумвиры, надо было сначала пройти младшую магистратуру (эдилитет), но стать квинквенналом можно было и человеку, не бывшему раньше дуумвиром.
2 Авгур - коллегия из трех авгуров вела наблюдения за небом, которым придавалось большое значение в римской государственной практике при принятии решений политического, религиозного и военного характера.
ГЛАВА 2. Лупанарий
Он знал куда идет. На камнях мостовой вились стрелки в виде фаллического символа. Лупанарий уже близко. Поворот, ещё один поворот. И он стоит у низкой неприметной двери двухэтажного здания.
Капюшон скрывал его лицо, и он не боялся того, что кто-то из знакомых его узнает. Темнота уже вступила в свои права.
Войдя в здание, он уже привычно претерпел надевание головного убора. Сuculus nocturnus 3 он ненавидел больше всего. Так и не поцелуешься. Хотя он сюда пришел не за поцелуями, конечно. Приглянулась ему здесь одна волчица.
Его отвели в крохотную комнату на верхнем этаже. Там на ложе его уже ждала. Она. Лупанария. Фонарь тускло горел, но, несомненно, это та же самая жрица любви, что удовлетворила его в прошлый раз.
Лупанария и в этот раз церемониться не стала. Сбросила с него одежду ловкими пальцами, подвела к ложу, открывая свой цветок. Он сразу возбудился. Хотелось скорее попасть в неё, стать единым целым. Но в этот раз он не намерен торопиться, и хочет продлить удовольствие.
Его пальцы бродят по её телу, трогая ореол грудей, скользя по шее, касаясь мочки уха. Лупанария довольно стонет. А он улыбается сквозь свою неудобную маску.
Он возбужден до предела. Ещё чуть-чуть и Александр сам изольется быстрее, чем лупанария начнет действовать. Однако она вдруг отклоняет его руку и начинает методично ласкать его затвердевшее достоинство. Вздох удовольствия непроизвольно срывается с его губ.
Ласки становятся быстрее, требовательнее. Женская рука скользит вверх-вниз. Он чувствует, как она старается отработать свои монеты. Но мысли испаряются из головы, сосредотачиваясь на ощущениях.
Александр рычит и изливается в её руку. В комнате стоит тишина и слышно как они оба тяжело дышат. Мужчина бросает ей десяток спринтий 4 на ложе и собирается покинуть лупанарию, но та обнимает его со спины.
Почему он не пытается освободиться из-за нежеланных объятий? Почему он стоит как истукан вместо того, чтобы скорее спешить к друзьям в терму? Почему, наконец, он не накинет свои одежды и не покинет смрадную комнатушку?
Ответов Александр и сам не знает. Он размыкает руки лупанарии на себе и берет одежду. Видит, как растеряна девушка, но неумолимо продолжается одеваться. Не хватало ещё привязаться к какой-то из волчиц.
Всхлип останавливает его на пороге. Ему не хочется оборачиваться, но он все же непроизвольно это делает. Голая лупанария обнимает себя руками, будто стараясь защититься от несправедливого к ней мира. Красный пояс валяется где-то в углу. И почему он раньше не задумывался, что лупанариями становятся не по своей воле?
Нет, она не хотела становиться волчицей5. Она воспитывалась в семье. А потом однажды познакомилась с богатым красавцем. Вдохновленная его любовью, подарила ему свою девственность.
Красавец же, наигравшись, продал её в лупанарий. И здесь она влачила свое жалкое существование от заката до заката.
Камилла все же почувствовала на своих щеках слезы. Красавец продолжал приходить к ней, платя непомерные суммы и оставляя её опустошенной после ночи, проведенной с ним. Но у неё появился лучик надежды – новый посетитель, который уже во второй раз приходил к ней.
Да, обняла его она опрометчиво. Однако он для неё был единственной опорой среди бушующего моря.
Она и не подозревала, какие струны души затронула у величественного мужчины, привыкшего к роскоши и шелкам.
Мысли Александра витали далеко от разговоров друзей в терме. Он возвращался к хрупкой девушке, что оставил в лупанарии. Он даже имени её не знал!
Как давно он не испытывал этого чувства – желания защитить от всего, дать опору, дать выбраться из грязи.
Жена Александра умерла десять лет назад при родах вместе с младенцем. И с тех пор он замкнулся в своей печали. Сначала до упаду напивался вином, затем стал посещать лупанарии. Их он в Риме перепробовал все.
Устав от жизни столицы, он перебрался на свою виллу в Помпеи и снова принялся за старое. Кутил с друзьями, разбрасывался серебряными сестерциями и ночью крался как вор к волчицам, чтобы насладиться телесными ласками.
3 Специальный остроконечный головной убор, называемый cuculus nocturnus, скрывал лицо благородного клиента борделя.
4 Спинтрии (лат. spintria), также известные как бордельные марки, — монетовидные жетоны, использовавшиеся в Древнем Риме как средство внутреннего расчёта в лупанариях. Большинство спинтрий отчеканены из бронзы и несут эротический сюжет. Как правило, это изображение людей в различных позах в момент полового акта, обнажённого мужчины, крылатого фаллоса, совокупляющихся животных. Самым распространённым сюжетом является половой акт мужчины и женщины. Наиболее вероятной датой выпуска спинтрий считается I и II века нашей эры.
5 Lupa – волчица. Так в Риме называли проституток.
ГЛАВА 3. Выкуп
Его мысли постоянно возвращаются к той девице, оставленной в лупанарии. Желание вытащить её оттуда растет с каждым днем.
И Александр подчиняется ему. Вечером, скрыв свое лицо под капюшоном, он крадется к жрицам любви. Как обычно его встречает старшая волчица и собирается вести к понравившейся ему девушке, но он жестом останавливает её и отводит к нише окна.
— Я хочу выкупить одну из лупанарий, — произносит мужчина, звеня монетами в мешочке.
— Кого же? – участливо интересуется лупа.
— Ту девушку, что я посетил два раза, — отвечает Александр.
Жадный взгляд лупы скользит по его мешочку. Но потом, будто что-то решив, она отворачивается.
— Камилла приносит мне доход в десять тысяч сестерций каждый год, - выдает старшая волчица, — хватит ли вам на выкуп?
— Хватит. Здесь, — он раскрывает мешочек, достает сестерции и в полутьме на его ладони блестят серебром монеты, — ровно десять тысяч. Ещё пять получите после того как я увижу лупанарию.
Женщина берет монеты, пробует на свои гнилые зубы и удовлетворительно кивает. Затем зовет кого-то из рабов и к нему спускается она.
Александр рассматривает в неровном свете от факела черты лица теперь уже бывшей лупанарии. Пухлые губы, чуть впалые щеки, прямой нос с раздутыми ноздрями и зеленые глаза, а брови орлиные.
— Идем, — произносит Александр, удовлетворившись осмотром.
Девушка как тень следует за ним. Ни о чем не спрашивает. Только старается не отстать от его широкого шага. А он все петляет и петляет улицами. Вскоре в свете факелов показывается его вилла.
Он передает девушки в руки рабов и просит привести её в порядок. А сам приказывает накрыть на стол.
Вскоре каша с яйцом, сыром и медом дымилась, рядом лежал хрустящий хлеб, открытое вино заняло свое место. Александр в нетерпении сделал несколько глотков, чтобы утолить жажду.
Рабы привели выкупленную девушку. И ему показалось, что в новом наряде она смотрелась гораздо лучше – туника её преобразила. Зеленый палла 6 дополняла образ.
— Ты голодна? – ласково спрашивает Александр. Девушка несмело кивнула и тут же набросилась на еду, с удовольствием поглощая кашу и стараясь взять как можно больше хлеба. Мужчина последовал её примеру и тоже решил насытиться пищей.
— Благодарю вас, — молвит девушка, — что вытащили из лупанария и накормили.
Александр улыбнулся. А девушка вдруг резко подходит к нему, обойдя стол, и залезает своими ручками под его тогу ниже пояса, вознамерившись отблагодарить. Мужчина хватает её за запястья и хорошенько встряхивает.
— Ты здесь не за этим, — говорит он, — отправляйся спать. Немедленно! Тебя проводят.
Девушка, понурив голову, вышла следом за рабом. Он же провел рукой по лицу, успокаиваясь.
Боги, что же с ней сделали, если она так рьяно готова выражать свою благодарность занятием любовью и ласками?! Амур, помоги понять мне несчастное дитя!
Александр переходит в трапезную, где должен встречать своих гостей. Сегодня его ждет великий пир и можно хоть ненадолго забыть о волчице, которая украла сердце, забывшее о любви. Вино польется рекой, и больше не будет довлеть над ним Амур со своими поручениями.
6 Палла - плащ, который носили римлянки. Палла была похожа на греческий гиматий, драпировалась различными способами, с напуском у пояса, а верхним краем иногда покрывали голову. К слову, в отличие от гречанок римлянки на улицы городов вполне могли выходить с непокрытой головой. Плащ палла скреплялся на плечах застежками, которые назывались аграфы.
ГЛАВА 4. Новая жизнь
Камилла все не может найти себе места и ворочается на неудобной циновке. Новая жизнь обагряется надеждой на лучшее и в тоже время волнением.
Она не понимает, зачем этому мужчине понадобилась именно она. Ради развлечения? Ради забавы? Ждет ли её участь рабыни? Неизвестность пугает и завораживает.
Холодный мрамор отражает гул голосов из трапезной. Камилла поворачивается на другой бок, стараясь уснуть. Но сон не идет. И она усердно молится Фортуне, благодаря за неожиданный поворот в её судьбе. Сколько лет не слышала её молитв богиня! Сколько лет она роптала на случай и проклинала судьбу.
Теперь же все изменилось. Хлопковая ткань приятно укрывает тело, даря спокойствие и умиротворение. Да вот только никто не знает, что ждет её завтра.
Сомн ласково касается её головы, и девушка проваливается в счастливый сон. На сегодня треволнений достаточно.
Александр еле добирается до своего ложа – все-таки вино туманит разум и не дает сосредоточиться на собственных шагах. Рабы снимают с него тогу 7, затем льняную тунику, укрывают шерстяным покрывалом. Он укладывается на кровать, чтобы встать с рассветом.
Рабы привычно приглашают на завтрак, предварительно разбудив, с рассветом. Фрукты и мясо в достатке терпеливо ждут своего часа.
Александр смакует каждый кусочек, наслаждаясь пищей. То, что нужно для хорошего начала дня. Но почему-то наслаждение вдруг прерывается. Он вспоминает о девушке, что он выкупил вчера.
Камилла. Имя сладко звучит в его устах. Он повторяет его раз за разом, будто убеждается, что ему не приснился прошлый вечер. Однако решение о её судьбе приходится отложить – его ждут дела в сенате. Как раз появится время подумать.
День тянется невыразимо долго. Камилла вместе с рабами помогает приводить виллу в порядок, но своего покровителя она так и не видит. Она надеется на вечер, чтобы ещё раз увидеть его.
Наверняка это проделки Амура. Ей хочется встретить взгляд его черных глаз постоянно. А в груди рождается какое-то томление. Точно Амур постарался.
— Сенатор Александр вернулся! Накрывать на стол! – прокричал кто-то. Скорее всего – один из главных рабов.
Александр. Пожалуй, имя подбирали под стать внешности. Высокий лоб, хорошо очерченные скулы, выступающая нижняя губа, греческий нос.
Камилла подскочила на месте от крика. Сердце стучало в груди как сумасшедшее. Конечно, ей не позволят снова есть с самим сенатором. Даже не позовут.
От этого вдруг стало грустно. Ожидание перерастало в мучительную пытку. Девушка, вздохнув, уже смирилась. Но вдруг один из рабов дал знак ей следовать за собой. И она пошла, конечно.
Он ждал её за столом с улыбкой в уголках рта – значит, что-то решил. Вот теперь Камилла сможет узнать, зачем нужна ему.
— Думаю, тебе интересно услышать, что за судьбу я тебе уготовил, — произнес Александр.
— Конечно, — согласилась девушка.
— Дело в том, что мне нужен наследник. Тот, кто сможет перенять мое богатство, — начал издалека мужчина, — а ещё мне нужна та, что сможет выносить и родить мне дитя.
— Вы…вы…предлагаете мне женитьбу? – спросила Камилла, краснея от своего дерзкого предположения.
— Да, — не задумываясь, ответил Александр.
Камилла смотрела на него, все ещё думая – шутка это или нет. В голове разом пронеслось много мыслей, и она не знала за какую ухватиться. Ей хотелось согласиться, но что-то не давало покоя. Какое-то смутное подозрение.
— И я предлагаю тебе конкубинат8 , – продолжал Александр, — это поможет и тебе, и мне.
— Мне нужно подумать, — сказала девушка.
Конкубинат был заманчивым – никаких обязанностей жены, никакого властвования мужа. В её положении, пожалуй, единственный выход.
У кого бы попросить совета? Родителей нет в живых. Родственникам она не нужна.
Боги, помогите правильно решить! Амур, помоги решиться на новый шаг и подарить богачу, что он требует. Почему ему так сложно просто любить, несмотря ни на что? Зачем ему нужен такой брак?
А вдруг у него в прошлом осталась семья? Что тогда? Она лучше, чем первая жена что ли?
— Подумала? – от мыслей отвлек нежный голос мужчины.
Нет, он её не торопил. Ему важно услышать решение, чтобы решить, как поступить дальше.
— Я согласна, — проговорила Камилла.
— Выпьем за это! – он поднес кубок к губам.
Камилла сидела ни жива, ни мертва. Вот так поворот в её судьбе! Что ж, спасибо Фортуне и на этом. Теперь ей предстоит ублажать лишь одного мужчину, а не десяток за день.
Александр радовался новой жизни. Теперь он мог официально предложить Елене брак, а не сожительство вроде конкубината.
Он направлялся на виллу своего друга – там собирались праздновать его получение должности. Тем более, что Октавиан планировал обговорить детали помолвки с его дочерью. И Александр спешил скорее достигнуть заветной цели.
За Еленой он ухаживал уже второй год подряд. Впрочем, как и все остальные состоятельные римляне, проживающие в Помпеях. Конкуренция за её руку оказалась достаточно большой. Однако он все же сумел договориться с отцом семейства.
Вилла встретила его разговорами. Рабы проводили в трапезную. Елена, не уступающая красоте Елене Троянской, встретившись с ним взглядом, зарделась. Значит он все-таки люб ей.
Камилла ждала все чего-то. Наверное, того, что Александр решит этой же ночью воспользоваться своим правом на неё. Но он не пришел.
С одной стороны, она вздохнула спокойно, а вот с другой – в её сердце проснулась обида. Возможно, что его сердце занимает какая-то женщина, а она ему нужна, если у официальной жены не получится родить младенца. Конечно, вероятность такая существовала. Но Камилле не хотелось думать об этом.
Она смотрела, как Диана появляется на небе и касается светом её циновки. Зажмурившись от лунного сияния, девушка заснула, моля богов подарить ей счастье и отвратить беду.
7 Тога – верхняя одежда граждан Рима, представляющая собой кусок белого шерстяного полотна в три раза превышающего рост человека и сложно драпирующегося вокруг тела.
8 Конкубинат – это особая форма разрешенного римским законом сожительства мужчины и женщины. Конкубинат существовал наряду с легальным римским браком, но, по сути, браком не являлся, поскольку было нарушено несколько условий брачного союза, возможного в обществе: 1) конкубинат не скреплялся необходимыми формальностями; 2) он мог заключаться между римлянином и женщиной любого положения; 3) существовал параллельно законному браку и одновременно с ним; 4) при конкубинате женщина не попадала под безраздельную власть мужа; 5) женщина не получала социального статуса мужа; 6) дети, родившиеся в конкубинате, не подлежали отцовской власти и, соответственно, не получали никаких прав. Дети от конкубината могли наследовать отцу только в том случае, если он официально признавал их через усыновление, только тогда он получал власть над ними (а они – все вытекающие из этой власти права на наследование его имущества).
ГЛАВА 5. Несчастливое счастье
Александр разбирал бумаги, когда раб сообщил, что приехал его отец. Мужчина вздохнул, предчувствуя причину посещения виллы в Помпеях родителем.
Отец вошел к нему как подобает императору – бодрым шагом, с величественной осанкой и горящим взором.
— До меня дошли слухи, что ты вступил в конкубинат с лупанарией, — произнес Флавий.
— Это правда, — откликнулся Александр.
— Ты низко пал! Я не потерплю лупанарию в своем доме! – воскликнул отец.
— Меня надоумил Амур, — проговорил он.
— Я хочу взглянуть на неё.
Александр сделал знак рабам, и вскоре к двум мужчинам присоединилась Камилла. Она опасливо озиралась, не понимая, зачем вдруг понадобилась.
— Разденься, — велел отец девушке.
Камилла непослушными пальцами снимала с себя тунику под изучающим взглядом Флавия. Александр же непонимающе смотрел на отца. Когда ткань упала к её ногам, она руками прикрыла грудь, стыдливо опуская глаза.
— Ищи себе жену, — раздался голос Флавия. — Эта не сможет выносить тебе дитя.
Камилла вернула тунику на свое тело и поспешно покинула их. Александр хотел последовать за ней, но отец не позволил.
Елена с нетерпением ждала дня своей свадьбы. Александр привлекал её и нравился ей. Однако до любви там ой как далеко.
Отец давно с ним договорился. Теперь же она приносила дары богам на домашнем алтаре, приносила свои детские игрушки, навсегда прощаясь с юностью.
Александр вчера на пиру уже лично одел ей на палец железное кольцо без камня. И теперь Елена любовалась украшением. Свадьбу решили провести завтра – благо, что теперь был конец июня (благоприятное время).
Рабы облачили её в длинную прямую белую тунику с шерстяным поясом, а на голову повязали красный платок. Пояс же завязали дважды Геркулесовым узлом – для предотвращения несчастья. Прекрасные русые локоны уложили в пять прядей, скрепили шерстяными нитями и придали им форму конуса.
Ей предстояло молиться Талассию, чтобы замужество оказалось благоприятным для обоих. Дома жениха и невесты уже утопали в цветах. Но Елена не обращала на это внимания, с волнением предвкушая завтрашний день.
Утро подкралось незаметно. Рабы надели поверх туники ярко-красное платье. Голову покрыли желто-красным покрывалом, немного закрыв лицо. На руке красовался золотой браслет.
— Жених приехал, – говорили тут и там.
Елена покинула свою комнату, встречаясь с Александром. Их обоих к домашнему атриуму вела распорядительница 9.
Их подвели к алтарю, где уже распотрошили свинью. Распорядительница по внутренностям животного сказала, что брак будет счастливым.
Брачный договор заключили, как полагается. Друг другу жених с невестой сказали «да». Затем подали друг другу правую руку в знак дружеского и сердечного единения.
— Мы просим благословления у Юпитера как гаранта союза, у Юноны как богини брака, у Венеры как богини любви, у Фидес как олицетворения верности и у Дианы как богини-матери, — одновременно произнесли Елена и Александр.
Пир в честь свадьбы удался. А вечером после него невесту увели в дом жениха. В дом мужа шла Елена под непристойные песни и выкрики: «Талласа». Её вели за руки двое мальчиков. Перед ней несли факел из терновника, который зажгли от очага в её доме.
За ней же несли прялку и веретено. А прохожим её родственники разбрасывали орехи.
Александр, взяв её на руки, перенес через порог своего дома. Она же охватывала косяк шерстью, смазала жиром и маслом.
Раздевали Елену распорядительницы, аккуратно снимая свадебный наряд. Они же отвели её к кровати. Александр ждал её в комнате, держа в руках факел и кубок с водой.
— Ubi tu Gaius, ego Gaia 10, — проговорила Елена заученную фразу.
Когда основные обряды были закончены, Александр принялся развязывать пояс на тунике. Вскоре и пояс, и туника упали к её ногам. Елена сняла с него плащ и тунику.
Он подвел её к кровати, помогая удобно устроиться. Она про себя призывала на помощь богов. Александр нежно развел её ножки, проникая пальцем внутрь. Елена выгнулась от неожиданного ощущения. Такие ласки оказались ей по душе.
Мужчина раззадоривал её, а она – краснела. Вдоволь наигравшись с её цветком пальцами, Александр вошел в неё до предела. Елена вскрикнула. Но поцелуй чуть притупил болезненные ощущения.
Александр двигался в ней медленно, боясь причинять боль. Девушка смогла, наконец, почувствовать приятное. И полностью отдаться занятию любовью.
Пока шли приготовления к свадьбе, Камилла помогала рабам. Это отвлекало от мыслей об Александре.
Нет, она не завидовала Елене, не хотела отомстить ей. Только с грустью замечала, что он про неё совсем забыл.
Она видела, что с другой девушкой Александр чаще улыбается, веселится, танцует. И ничего не могла с этим поделать. Она наблюдала за обоими, видя счастье в их глазах.
Все сильнее она чувствовала свое одиночество и ненужность. Камилла продолжала молиться богам, по ночам скрывая свои слезы.
Александр чувствовал счастье. Елена стала его светом. А, когда он узнал, что скоро станет отцом, то счастье разрослось до размеров Помпеи.
Елена вся светилась, с удовольствием поглощая еду за двоих. Она с улыбкой встречала его из сената, успокаивала после тяжелого дня. Её красота расцвела.
Вечером они ужинали вместе. Александр наслаждался вином. Елена попросила раба принести наполненный кубок и ей. Слуга исполнил приказ, и теперь жена сделала глоток.
На её губах появилась пена, глаза закатились. Елена упала на подушки, хрипя. Мужчина попросил позвать лекаря. Он не понимал, что происходит.
К сожалению, лекарь опоздал. Она скончалась на его руках. Александр со слезами на глазах прижимал к себе уже мертвое тело. В дом проник траур.
Прошло девять дней после смерти Елены. Александр посетил её могилу, оставив угощение. А дома провел обряд жертвоприношения. Он угощал весь народ, бесплатно раздавая мясо.
Когда вечер подходил к концу, он велел позвать к себе Камиллу. Если кто и виноват в смерти его жены, так это она. Когда девушка робко вошла в комнату, Александр подошел к ней и сжал горло руками.
— Ты убила Елену!
— Нет! – по щекам Камиллы текли слезы, — нет. Пожалуйста, не надо.
— Ты поплатишься, — проговорил Александр, ослабляя хватку на её горле. Он подтолкнул её к кровати, снимая с неё тунику. Свою одежду он с остервенением бросил на пол.
Камилла брыкалась и вырывалась. Но он подавил сопротивление, улегшись на неё сверху. Соединил тела и как сумасшедший принялся двигаться в ней, наплевав на мольбы и крики. Она руками попыталась спихнуть его с себя – тогда Александр, взяв её за запястья, придавил к кровати.
Насладившись её болью, он резко разорвал их телесное соединение, набросил на себя тунику и вышел. По щеке Камиллы скатилась единственная слеза.
Флавий и Александр обедали. Отец, вроде бы, не заметил грустного состояния сына.
— Может, пригласим сюда твою бывшую лупу? – поинтересовался Флавий, на секунду отрываясь от винограда.
Сенатор велел рабу привести её. Снова. Камилла держалась за живот, на негнущихся ногах подходя к ним. Она казалась белее белого.
— Сядь с нами, поешь, — произнес Александр. Девушка вздрогнула.
— Я не голодна, — пересохшими губами сказала Камилла и направилась к выходу. Но, видимо, силы ей отказали, и она схватилась за стену. Александр уже ринулся ей на помощь, но Флавий предложил ей свое плечо и они ушли.
Когда отец снова вернулся, то его первым вопросом оказался: «Что ты с ней сделал?».
— Ничего, отец, — солгал Александр.
— Ты обращаешься как со скотиной с людьми, которые…, — проговорил Флавий. – Я в тебе разочарован.
Александр предусмотрительно промолчал, чтобы не затевать ссору с отцом. Покой в семье дороже, чем какая-то девка.
9 Распорядительница – женщина, служившая невесте примером и бывшая один раз замужем.
10 Ubi tu Gaius, ego Gaia — где ты Гай, буду я, Гайя (лат).
ГЛАВА 6. Правда и миф
Раб Антиохий не всегда был рабом. Он попал к Александру за преступление. И теперь в его правом ухе красовалась круглая серьга – символ рабства.
Он выполнял работу по дому наравне с другими. И потихоньку накапливал ненависть к своему хозяину – завидовал его богатству, счастью и любви.
Когда соперник сенатора за руку Елены по имени Виктор предложил отравить красавицу, он, не задумываясь, согласился. О, Фортуна оказалась на его стороне.
Александр как раз попросил себе принести вина. Маленький флакончик в его руках сам собой попал в кубок Елены, когда та попросила налить и ей. В тот день ему тоже улыбнулась удача – хозяин во хмелю не запомнил его лица.
Сейчас же сенатор проводил опрос всех рабов. И Антиохию больше не было надежды на удачу – рано или поздно его бы все равно нашли.
Хозяин мог бы продать его в гладиаторы, убить сам, но поступил мудрее – затеял суд.
— Две недели назад в доме своего господина я лично налил яд в чашу его жены. Сенатор был свидетелем действия яда, — проговорил Антиохий.
— По чьему наущению ты это сделал?
— По наущению эдила Виктора.
— Наказание – ссылка в каменоломни, — объявил судья.
Александр не стал спорить. Ему скорее хотелось попасть домой, чтобы получить утешение и, наконец, разобраться в чувствах к Камилле.
Прозерпина, устав от трудов, вместе с подругами-нимфами с разрешения матери Цереры отправилась на любимый остров Сицилия. Там она собирала цветы, пела и плясала на склонах Этны. Её голос разливался приятным ветерком по горам и холмам.
Девушки смеялись и пели песни, не замечая опасности.
Плутон на своей колеснице проезжал мимо. Но его привлек дивный голос. Увы, никто не хотел разделять его трон в Гадесе. Он получал отказ за отказом. А это милое создание могло бы стать его.
Прозерпина сидела на камне, увешанная многочисленными цветами. Нимфы расположились вокруг неё. Плутон, ведомый страстью, двинулся к ним. Ветки ломались под его торопливыми шагами. Нимфы вскрикнули, когда он подошел ближе.
Прозерпина уронила все свои цветы. Подружки заверещали. Но Плутон, сделав ещё шаг, поднял её с земли. Девушка вырывалась, молила отпустить её. Но бог подземного царства оказался неумолим. Он посадил её в свою колесницу, хлестнул коней, и они умчались.
— Верните нам госпожу! – ветер доносил стенания нимф до их ушей.
Плутон погонял коней, опасаясь гнева Цереры. Вскоре колесница достигла берегов реки Киан, но воды вскипели и разлились, не пуская дальше. Тогда он ударил двузубым посохом о землю, и повозка провалилась во тьму. Прозерпина бросила реке свой пояс, надеясь, что мать все-таки сможет найти её.
—Тише, не плачь, — ласково прошептал Плутон на ухо Прозерпине, успокаивающе гладя её по волосам. Он поцеловал её в румяные щеки и прижал к своей груди.
Кони потянули повозку дальше и остановились у подножия трона Плутона.
Солнце садилось. Церера вернулась из полей, но нашла лишь на Сицилии рассыпанные цветы.
— Прозерпина! – звала мать, обходя весь остров. Но дочери нигде не было. Всю ночь и утро искала Церера свое ненаглядное чадо. Отчаявшись, она прожила какое-то время со смертными. А затем ей попал на пути ручей, который и рассказал ей правду о судьбе Прозерпины.
Узнав, где находится дочь, Церера не спешила возвращаться к своим обязанностям – урожай погибал, дожди заливали землю. Богиня не откликалась на мольбы людей, поклявшись, что пока Прозерпина находится в Гадесе, она не позволит ни одному растению появиться на земле.
Услышав о мольбах людей вернуть Прозерпину, Церера поспешила на Олимп.
— Я верну Прозерпину на землю при условии, что она не притронется к пище загробного царства, — произнес устало Юпитер. Многочисленные просьбы людей все-таки сделали свое дело.
Обрадованная Церера поспешила в Гадес. К тому же, Плутона не оказалось дома, и она могла бы увести дочь.
— Сегодня царица съела несколько зернышек граната, — сообщил дух Аскалаф.
— Это правда? – спросила Церера. Прозерпина кивнула.
Церера вернулась вновь на Олимп. Без дочери. Юпитер уже поджидал её.
— Сколько зернышек съела Прозерпина, столько ей и быть на земле. Проводником между царствами станет для неё Меркурий.
Каждые полгода стоит Прозерпине вернуться из Гадеса, радостная Церера старательно исполняет свои обязанности и земля дарит невиданный доселе урожай. Небо светлеет, птицы поют, расцветают цветы – так природа приветствует Прозерпину.
Когда же приходит время возвращаться в Гадес, то небо плачет и вся природа скорбит по ней. Сама же Прозерпина превращается из жизнерадостной богини в мрачную Гекату.
Этот миф для Камиллы дороже прочих. Он показывает расцвет и упадок природы. Но ещё и другое – без любви человек, будто не жив.
Любовь делает природу людей ярче, богаче. Озаряет его самого.
Пока шел суд, Камилла лишь издалека наблюдала за Александром. Приблизиться она боялась, помня, как он обошелся с ней. Боль удалось вылечить, благодаря Флавию.
Что отец, что его сын все ещё оставались для неё загадкой. В Флавии чувствовалась властность, желание обладать всем миром. Будь его воля, он бы сам стал императором Рима – в этом Камилла не сомневалась.
Александр же подчинялся отцу, так или иначе. Занимая роль подчиняющегося сына, он находил для себя выгоду. Почему-то он ей напоминал Плутона, который получил так много отказов в любви, что юную деву взял силой вместо просьбы, когда все могло сложиться по-другому. Из всех возможных путей сенатор Помпеи предпочитал силу.
Воспоминания о произошедшем случае заставило отвлечься от дум. Она до сих пор не знала своего положения в доме — ни Флавий, ни Александр не упоминал об этом пока шел судебный процесс над Антиохием. Но она не могла просто так стоять и наблюдать, когда решалась её судьба.
Войдя в одну из комнат, где раб что-то упорно записывал за Александром, она остановилась перед его столом, не решаясь заговорить.
— Что ты хочешь? – недовольно произнес сенатор, отвлекаясь.
— Господин, я хотела бы узнать о своем положении в доме, — ответила Камилла, робея.
— Мы уже давно все обсудили, — произнес он со вздохом, — ты остаешься здесь на правах конкубината. Официальный брак невозможен.
— Отчего же? – вступил в разговор Флавий. – Она – жительница Помпеи. Лупанарий лишил её некоторых прав, но думаю, что их возможно восстановить. С твоими-то связями.
— Отец, — со злостью проговорил вдруг Александр, — это мое решение. Я уже дважды женился. И дважды остался без наследника. Она останется здесь, так как мы с ней договорились!
Камилла непонимающе переводила взгляд с одного на другого. Отец с сыном заспорили, забыв напрочь о ней. И тогда она ушла.
Сегодня её судьба так и не определилась. Но Камилла сделает все, чтобы завоевать сердце сенатора. Попробовать стоит. Если уж сам Амур свел их дороги, то это что-то да значит.
ГЛАВА 7. Перемирие
Лучи солнца коснулись каштановых волос Камиллы. Недовольно поморщившись на разбудившее её светило, она нехотя встала. Возле своей циновки она обнаружила красную розу и золотой браслет.
Странно. Вечером, когда она отходила ко сну, этих вещей не было. Кто мог подарить ей это? Александр. Имя отдалось сладкой истомой в теле.
Счастливая девушка на всех парах мчалась на завтрак, куда её пригласил он.
Флавий полулежал на парчовой подушке с бахромой, наслаждаясь любимым виноградом. Александр же столик на козлиных ножках придвинул к себе, оставляя свободным место напротив. Камилла воспользовалась его молчаливым предложением.
— Вижу, тебе понравился мой подарок, — проговорил Флавий с улыбкой, замечая браслет на её руке.
— Ваш?! — ахнула Камилла.
— Это в знак перемирия, — сказал мужчина. — Раз мой сын вытащил тебя из лупанария, значит, ты ему нравишься, — Александр удивленно уставился на отца, — а я предлагаю вам двоим найти общий язык. Раз мое благословение на конкубинат уже получили.
Девушка непонимающе посмотрела на Александра — тот поспешил отвести свой взор, любуясь персидскими коврами по центру трапезной. Флавий же снова принялся за еду. В комнате повисла тишина. Камилла поглощала хлеб и налегала на кашу и мясо, боясь, что могут отнять. Но никто не отнимал.
— Сегодня в амфитеатре 11 дают представление, — произнес все же Александр, — мы могли бы сходить.
— Я согласна! — от радости Камилла захлопала в ладоши как ребенок, чем вызвала улыбку у отца и сына.
В амфитеатре зрелища оказались на любой вкус. Сначала зрителям показали монолог ослепленного Эдипа, затем суд Париса. Потом пришла очередь зверей.
Для льва, царя зверей, привезли в Помпеи антилопу. На сцене появился роскошный сад, в котором лев охотился на жертву. Бедная антилопа пыталась спастись, но оказалась в руках палача — полилась кровь, растерзанные внутренности валялись на арене. Камилла вскрикнула и потеряла сознание. Но упала она не на сидения, а прямо в руки Александра. Тот же положил её голову себе на плечо и пытался привести её в чувство — хлопал по щекам. К сожалению, восприимчивая девушка лишь что-то неразборчиво произнесла и снова рухнула на него.
Александр приобнял её, и тогда Камилла соизволила открыть глаза. К тому времени на сцене появились фокусники, и она опять аплодировала как ненормальная. Он же лишь фыркнул — такой театральный талант даром пропадает.
Пришло время пантомимы о любовных играх Диониса и Ариадны. Со всех сторон раздались вздохи. Многие девушки прильнули к своим спутникам, шепча непристойности в ушко.
Обратив все же внимание на свою спутницу, мужчина заметил румянец на её щеках и соленую влагу. О, она это видела в лупанарии день за днем. Коснувшись её руки, Александр вывел Камиллу из амфитеатра.
— Что случилось? — спросил он, заглядывая в её глаза.
— Напомнило прошлую жизнь, — ответила она, утирая слезы, — и сегодняшнюю.
Вернулся домой Александр в скверном настроении, что сказалось на рабах — крики раздавались тут и там. Вечер, плавно перешедший в ночь, не принес долгожданного облегчения — ни физического, ни морального. Идея пойти в амфитеатр с Камиллой оказалась замечательной до определенного момента. Боги, неужели обязательно каждый раз смотреть на Ариадну и Диониса?!
— Чем ты недоволен? — поинтересовался Флавий.
— Любви так много вокруг. И она такая разная, отец! — воскликнул Александр.
— Какая же тебе нужна? — не удержался от вопроса отец.
— Настоящая. Не только плотская, но и духовная, — со вздохом проговорил сын.
— Думаю, ты её уже нашел. Только не хочешь замечать, — подмигнув, сказал Флавий.
Отлично. Теперь отец заговорил загадками! Если он намекает на Камиллу, то он сильно ошибается! Ему нужен здоровый наследник от неё. Все. Дело уже решено.
— Только ты забыл у неё спросить, хочет ли она рожать дитя без любви, — словно читая его мысли, произнес Флавий.
Камилла любовалась подарком. Конечно, она многое отдала, чтобы получить браслет от Александра. Но, видимо, этого не будет. Сняв браслет с правой руки, она положила его рядом с собой. Почему ей так не везет?
Сначала влюбилась в обманщика, теперь — в сенатора. И ни один из них её не любит и не любил. Даже украшения от его отца, а не от него самого! Обидно.
Амур, пожалуйста, дай мне хотя бы маленький шанс!
Александр ворочался в постели. Ему все не удавалось заснуть. Мысли о Камилле проносились одна за другой. Он мог бы её успокоить после амфитеатра, но не сделал этого, а лишь молчаливо наблюдал, как она вытирает слезы.
Это неправильно. И нечестно. Он её вырвал из лап лупанария, а теперь будто не замечает. Ложь. Он подмечает каждый её взгляд, направленный на него. Каждый жест, каждое движение губ.
Она будто расцветает рядом с ним. Она будто счастлива. С ним. Нет! Чушь! Он никого не осчастливил. Первая жена умерла, оставив в его душе лишь горечь и боль. Вторая жена скончалась, оставляя пустоту в сердце. А ведь он сам считал, что любил Елену! Но стоило увидеть Камиллу, так жестоко коснуться её, и о Елене он теперь не вспоминает.
Неправильно. Нечестно. Елена — свет его души, его лечебный бальзам. Странно. Он уже почти не помнит её лица, хотя после смерти жены прошло всего-то три месяца. Это все Камилла виновата!
Проснувшись утром, Камилла вдруг опять обнаружила украшение. Только другое — серебряное кольцо с аметистом внутри. И никаких цветов. К колечку прикрепили маленький отрезок ткани с надписью «А». Надо же! Он сам прислал ей подарок!
Счастливая улыбка озарило черты лица. Задумчивые морщинки на лбу разгладились, на щеках играл свежий румянец.
Вот он, истинный момент счастья. И зарождающейся любви.
11 Под амфитеатром понимался в эту эпоху особый вид круглого здания с расположенными концентрически сидениями для зрителей и круглой ареной посредине (тип современного цирка). Число таких амфитеатров в пределах Римской империи доходило до ста.
ГЛАВА 8. Умеренная жестокость
Флавий презирал любовь и ненавидел её. Наслаждаясь бедрами любимой рабыни, он чувствовал страсть и непреодолимое желание. В паху разгоралось возбуждение и, не смея больше терпеть, он соединил их тела в едином порыве. Девушка стонала, увеличивая темп и ритм.
А у него перед глазами стояла Камилла. Он-то и затеял это все, чтобы ни сын, ни она не узнали о его мучительном секрете. Александр сам отталкивает её, не замечая влюбленности. Ему же самому отведена роль наблюдателя.
Подарок был лишь началом. Она его приняла, значит, надежда есть. Значит можно попытаться очаровать её.
Старик, который любит молодые тела, смех, да и только! Только это его существование. Он меняет любовниц одна за другой и в лице каждой видит Камиллу. А потом видит её саму и не может сдержать неестественного блеска в глазах.
Свою первую женщину он встретил в шестнадцать лет. Конечно, отец свел их. Тем более что Флавий давно знал о помолвке. Но девушка его разочаровала. Они сразу не полюбились друг другу.
Исполнение супружеского долга обернулось холодом, отчужденностью и неудовлетворенностью. Эмилия забеременела, и он завел себе любовниц. Когда родился сын, то вся любовь жены оказалась направлена на него. Флавий опять оказался не удел. Внимание доставалось Александру, забота, ласка ему же. Он возненавидел собственного ребенка. Но Северус лишь потешался — баловал внука, забывая про него.
Когда Эмилия умерла, он отыгрался на рабах. Плети надсмотрщиков коснулись домашних рабов. Так он пытался заглушить боль от потери. Но ничего не помогало.
А сейчас он с удовольствием прильнул к женской груди, покусывая соски. Рабыня заголосила от неожиданности ощущений, а Флавий заглушил крик поцелуем. Поцелуем, который не принес ничего, кроме прикосновения губ.
Виктор с трудом ломал камень. От пыли он уже чихал и кашлял. Вот чем обернулась его месть! Рядом трудился Антиохий и периодически Виктор толкал раба то в бок, то в спину. А потом надсмотрщики рассекали воздух плетью, и он снова чувствовал боль.
Да, вот кто его просил покупать яд и придумывать хитроумный план, если все так изменилось! Теперь он даже не сможет увидеть Елену, потому что она мертва. А он постоянно вспоминает её взгляд, её улыбку, её слова. Флавий спихнул с себя рабыню. Нет, ему нужна не фантазия, а оригинал. Сейчас вилла погрузилась в сон и можно проскользнуть в её комнату, чем он и занялся.
Лунный свет касался её волос. Камилла свернулась калачиком на циновке, подтянув ткань до ушей. Он залюбовался ей, а рука сама собой потянулась к тоге, развязывая непослушными пальцами одеяние.
Обнаженный мужчина приблизился к спящей девушке. Сбросил с неё покрывало, любуясь голым телом. Поцелуями коснулся кожи, вызывая ответный трепет.
— Александр! — прошептала Камилла.
Флавий отошел от девушки, запутался в своей одежде и упал спиной на пол. Звук разбудил её. Молясь всем богам, он потихоньку покинул комнату.
Александр вгрызался в яблоко, стараясь не утолить голод, а утихомирить злость. Камилла будто не обращала на него внимания, даже не пыталась заговорить. Это раздражало. Не выдержав, он, взяв её за руку, потащил в сторону термы. Она вырывалась и брыкалась, пыталась поцарапать.
Он же лишь уверенными движениями снял с неё тогу и бросил в наполненный водой мраморный бассейн. Потом разделся сам и присоединился к ней. Камилла прижалась к бортику, стараясь длинными волосами закрыть свою наготу. Получилось плохо. Он все равно видел её по-детски округлые груди, худощавое тело, округлые бедра. Она чем-то напоминала Александру наяду. Такая же загадочная и красивая.
Подплыв к ней, он коснулся рукой её волос. Девушка вздрогнула. Он попытался ещё раз, теперь приблизив свое лицо как можно ближе к ней. Как назло именно в этот момент его возбуждение достигло своего пика и задело её бедро.
— Нет! — прошептала она, руками упираясь в его грудь.
— Почему? — прерывающимся голосом спросил Александр.
— Я уже занималась любовью без самой любви. И больше не хочу так, — проговорила Камилла. Александр прижался к ней всем телом, не давая пошевелиться. Развел её ноги, освобождая себе путь. Он терпел из последних сил, но, заметив, как слезы капают в воду, остановился. Они так и замерли. Но мужчина вдруг коснулся её губ своими, сплетая языки, стараясь проникнуть внутрь как можно дальше. Теперь Александр думал, что сломил сопротивление. Однако Камилла вдруг укусила его за это, вырываясь из бассейна.
— Нет! — закричала она, укутываясь в холщовую ткань. С каштановых волос текла вода, а на щеках играл какой-то яркий румянец, — Хватит меня мучить! Неужели вам было мало того, что случилось месяц назад?!
— Что с тобой? — с беспокойством спросил он.
— Нехорошо себя чувствую, — нехотя ответила Камилла, отворачиваясь.
Она ждет ребенка. Эта мысль так поразила его, что он сам выскочил из термы, приближаясь к ней со спины. Но он лишь положил руки ей на живот, стараясь успокоить и показать, что не причинит больше боли. Но она оттолкнула его руки и убежала.
Опять он поступил, так как не собирался. Боги, помогите распутать этот клубок из чувств и понять оттенки настроений Камиллы! Она ему нужна. Гораздо больше, чем просто мать наследника. Гораздо больше. Как можно быть таким слепым так долго?! Он же не Эдип в конце концов!
— Что происходит? — лениво поинтересовался Флавий, смотря, как сын возвращается в трапезную, а капли блестят на его теле сквозь тунику и тогу, — ты весь мокрый.
— Я ходил купаться, — коротко ответствовал Александр.
— Где Камилла?
— Ушла к себе.
Что ж, если сын хочет повторить путь отца, то ему остается наблюдать за театральным представлением по имени жизнь либо попытаться изменить ситуацию. Флавий оказался перед сложным выбором, так как плотская страсть к Камилле туманила его разум.
Все же он решил рассказать сыну всю правду об отношениях с Эмилией. Александр должен узнать, чтобы не повторить его ошибку.
— Ребенок должен расти в любви обоих родителей, — задумчиво проговорил Флавий.
— Отец, о чем вы? — удивился Александр.
— Между мной и твоей матерью никогда не существовало чувств. И только слепец может не заметить, как Камилла пытается завоевать твое сердце.
— Причем тут она?
— Не повторяй мою ошибку, — сказал Флавий, — впусти в свое сердце любовь. Позволь Амуру хоть ненадолго победить твой разум.
— Я попытаюсь, — понурив голову, пролепетал Александр.
Флавий всегда для неё ассоциировался со штормовым морем. Неумная сила, которая все сметет на своем пути. Камилла бы не хотела становиться его препятствием. И всячески старалась избегать. Вчера вечером, когда он пробрался к ней, она еле переводила дыхание от страха. Прикосновения его стали похожи на укусы змей. Имя любимого она вспомнила, чтобы защититься. К счастью, обман сработал.
ГЛАВА 9.Аид
Нет, Аиду совсем не нравилось, что про него забыли. И стали вдруг величать Плутоном. Его подземное с Цербером и Хароном не изменилось после «перевоплощения».
По сути, он лишь сменил имя. Себе и жене-красавице. Персефона перемены и не заметила. Мрачная, замкнутая, она занимала трон рядом с ним, мечтая как можно скорее оказаться под лучами солнца, а не в мрачной обители, где даже цветы не растут и все гибнет.
Взгляд Плутона лениво скользил по душам, прибывающим в Гадес. И среди серости и черного цвета он вдруг заметил золотистые локоны.
«Елена» — радостно отозвалось сердце. Но это была не та красавица Трои, а лишь её бледный отблеск. Хоть имя у них оказалось одно на двоих.
Харон в рубище потребовал у девушки монету. Та беспрекословно вытащила монету из-под языка. О, это он видел сотни и тысячи раз!
Ещё со времен древнейших, со времен Трои такого наплыва не наблюдалось. Сейчас в верхнем царстве, видимо, что-то изменилось, потому что рабы и их хозяева прибывали в подземное царство. Кто-то после суда отправлялся в каменоломни и там умирал, кто-то заканчивал свой век в тюрьме с ужасными условиями. А уж, сколько детей он видел! Не перечесть.
Лишь двое живых смогли когда-то проникнуть в Гадес – Эней и Орфей. И Плутон запомнил это надолго – Орфей умудрился обмануть Харона, но вот любимую удержать не сумел.
Персефона. Его любимая Персефона. Сколько раз они пытались родить ребенка! И все впустую. Казалось, сам Гадес против того, чтобы у него, Плутона, появился наследник. А так у них могла бы быть хоть какая-то совместная радость в этом царстве смерти. Малыш их бы объединил и, может, тогда бы жена охотнее принимала его ласки.
Виктор чувствовал свой конец. От пыли, забивавшейся в нос и рот, появлялась кровь. Он постоянно плевался и не мог смыть со своего тела грязь и пот. А слабость мешала ломать камни и хоть как-то сокращать свой срок в этом ужасном месте.
Последнее время он часто получал удары плетью, и это отнюдь не делало его здоровее. Зато Антиохий продолжал усердно работать, и в сердце Виктора появилась зависть.
Ночью, когда все спали, он подкрался к Антиохию и занес кинжал над его горлом. Но раб проснулся и оказался ловчее, чем он думал.
Кинжал, приготовленный для врага, застрял в его животе. Виктор медленно умирал. А затем оказался в царстве Плутона. Но Харон отказался его перевозить, и ему предстояло ждать сто лет. Ждать и мучиться.
Камилла проснулась среди ночи, резко подскочив на циновке. Сон повторялся из раза в раз – любовь и предательство человека, которому она доверяла. Разрушенная семья, дом, проданный за долги. И она – в лупанарии.
Страх опутывал как паутина и не давал снова погрузиться в мир Сомна. Усевшись поудобнее, она обхватила себя руками. Страх потихоньку проходил. Сатурн начал свой бег и вскоре первые лучи солнца коснулись её волос, превращая каштановый цвет в рыжий.
Облачаясь в тунику, девушка все думала. Хотела ли она такой жизни? Хотела ли любит человека, которому от неё нужен лишь ребенок? И все равно это оказалось лучше, чем проводить и губить свою юность в лупанарии.
Укладывая волосы и поднимая их наверх, открывая покатую шею и застегивая на ключицах аграфы плаща, Камилла все пыталась избавиться от ощущения, что Александр не сможет её полюбить. После Елены – не сможет хотя бы попытаться стать счастливым рядом с ней.
Новый день принес Флавию лишь новые муки. Издалека наблюдая за сыном и Камиллой, прогуливающихся в саду, он все больше и больше отдавался губительной страсти к юной девушке.
Чресла требовали ласки, жгучих поцелуев, умопомрачительного занятия любовью. Рабыни уже не спасали. Они не могли потушить огонь, поглощающий его изнутри и требующей новой жертвы. Он устраивал оргии с молоденькими девицами Помпеи, но и это не помогало. Зато отцы
