Взмах крыльев. Анна Левкина

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1. ПОЛЕТ
• ГЛАВА 2. НЕБОРЕЗЫ
• ГЛАВА 3. ПЕРНАТЫЕ АРИСТОКРАТЫ
• ГЛАВА 4. ДИКИЕ НРАВЫ
• ГЛАВА 5. НРАВОУЧИТЕЛЬНЫЕ БЕСЕДЫ
• ГЛАВА 6. В ЦАРСТВЕ ЭКСТРИМА
• ГЛАВА 7. ПТИЦЕЗОР
• ГЛАВА 8. «ПТИЦА» ВОЗМЕЗДИЯ
• ГЛАВА 9. ЗАКОНЫ ПТИЧЬЕЙ СТАИ
• ГЛАВА 10. ДУХ И ПЛОТЬ
• ГЛАВА 11. МАГИЯ НЕБЕСНОГО МИРА
• ГЛАВА 12. ПОДНЕБЕСЬЕ
• ГЛАВА 13. НОГИ, КРЫЛЬЯ… ГЛАВНОЕ ХВОСТ!
• ГЛАВА 14. ТРИ ПИКА
• ГЛАВА 15. СКИТАЛЬЦЫ
• ГЛАВА 16. ПТИЧИЙ РАЙ
• ГЛАВА 17. БЕЗЖАЛОСТНЫЕ ИСТРЕБИТЕЛИ
• ГЛАВА 18. ХОЗЯИН БЕЗЖИЗНЕННЫХ ЗЕМЕЛЬ
• ГЛАВА 19. СПАСИТЕЛЬНАЯ ВЫСЬ
• ГЛАВА 20. ВСЕ ДОРОГИ ВЕДУТ К ДОМУ
• ГЛАВА 21. СВОЕ МЕСТО
• ГЛАВА 22. ВОРОНИЙ ЛЕС
• ГЛАВА 23. ЛЮБИНЫ
• ГЛАВА 24. ВТОРОЙ ШАНС

АННОТАЦИЯ

Заполучив перо жар-птицы, Ивану пришлось отправиться на поиски ее самой. Выдергивая перо у птице-дива, будь готова столкнуться с последствиями. Это только говорят, что месть – сладкое блюдо. Особенно, когда она направлена на того, кто тебя ненавидит и пытался убить. Я бы сказала иначе: не умеешь – не берись. Иначе враг и тот, кто от него защищал превратят тебя в трофей и начнется охота. И не важно, готова ли ты к роди дичи.

ГЛАВА 1. ПОЛЕТ.

   День на день не приходится, час на час не выпадает.

   (Русская пословица.)

   -- А-а-ааа! – закричала я, чуть ступая одной ногой в бездну.

   Меня толкнули в спину сильнее и вот я уже лечу вниз со скалы, а ветер треплет волосы и натягивает кожу на лице. Там внизу – вода, но меня это не спасет. С такой высоты я разобьюсь об нее, как о бетон и, даже если не умру в тот же миг, все равно утону. Правый берег Волги – сплошь обрывы и скалы около четырехсот метров высотой, без пологих берегов. Целую реку не переплыть и тому, кто в хорошей форме, а из меня пловец так и вовсе хилый: пять минут барахтанья на ровном месте и начинает тянуть ко дну. В общем, шансов на выживание – ноль, безо всякого хвостика в сотую долю процента на возможный положительный исход. Я без пары секунд труп и жалею лишь о том, что влезла в это дело…

   Никогда не считала профессию журналиста по-настоящему опасной. В маленьком городке и интересных тем то почти нет. Наши новости до банального предсказуемы: осветить какое-нибудь ежегодное мероприятие, напомнить об основных проблемах, таких как ямы на дорогах и завышенная плата за коммунальные услуги. Самое занимательное, о чем мне за пять лет работы довелось писать – это скандал с вырубкой бора. Тогда шумиха действительно поднялась не шуточная. А все из-да того, что одна предприимчивая строительная компания решила очистить земли близ дачного поселка для новой застройки. Местные оказались против: мол природа принадлежит народу и без того парковых зон почти не осталось. Пенсионеры лично охраняли бор, где по осени собирали грибы и ягоды, а летом гуляли. Впрочем, даже тогда, с моей стороны это был лишь сбор отзывов, да выяснение решения суда, к которому стороны вынуждены были прибегнуть. Одним словом, работа из разряда: мне б так жить. Но это, как выяснилось, если самой не искать неприятностей. Не скажу, что я в этом направлении слишком старалась -- все вышло как-то само собой.

   В последнюю неделю моей, еще нормальной жизни, все новости касались одной единственной темы – выборов нового губернатора. Уж как только не обмусолили личную жизнь претендентов за это время: прямо, вдоль и поперек. Через пару дней должно было состояться итоговое голосование, но этим утром я и еще десяток таких же скучающих личностей с бейджами «пресса» и микрофонами в руках, толпились перед сценой, где вели свои дебаты претенденты. Первый – нынешний мэр города, второй – сын действующего губернатора. По мне, так борьба явно была не равной, учитывая, что мэр был политиком прожжённым, хорошо аргументирующим свои мысли, тогда как его оппонент – совсем юнец, неуверенный в себе и лишенный красноречия. Вот его отец был другой: властный, целеустремленный, точно знает, чего хочет. Вот только его лимит допустимых сроков на данном посту истек, а расставаться с властью явно не хотелось. Выход он нашел быстро, начав продвигать на свое место сына. Все это понимали, но… никто особенно не заморачивался.

   Вспомнив о губернаторе, поискала его взглядом. Дебаты были скучны до зевоты, да к тому же отличиться статьей при таком количестве прессы не просто, а если не добыть чего-то существенного, редактор меня по голове не погладит. Может, стоит взять интервью у, так сказать, виновника происходящего. Тем более, что мужчина сейчас один, стоит в отдалении, с нахмуренным видом наблюдая за сыном. Не радовал его тот, определенно не радовал.

   Уединению губернатора я обрадовалась и стала пробираться к нему через толпу. Пока толкалась, объекту охоты кто-то позвонил, и тот стал стремительно удаляться за охраняемое ограждение за сценой. В ту зону прессе вход был закрыт. Однако… Чем хороша эта площадь, так это наличием за сценой, со стороны расположенного там театра, парковой аллеи. От площади она отделена высокими кустами, подстриженными на манер зеленого заборчика. Перешагнуть его не выйдет, но плотный он не на всем протяжении – кое-где кусты высохли и образовались прогалы. Через один из таких и пронырну.

   Медлить не стала. Быстро покинула площадь, обошла ее по периметру выставленного ограждения с охраной, достигла аллеи. Всматриваясь в живую изгородь, двинулась вдоль нее. Желанный прогал нашелся быстро, но оказался не столь широк, как хотелось – ветки так плотно переплелись, что быстро не проскочишь. Пришлось начать, не спеша и методично раздирать эти заросли. Хорошо хоть быть обнаруженной не грозило -- губернатор продолжал активно обсуждать что-то по телефону. Иногда до меня даже долетали обрывки его беседы. По выработанной еще в институтские годы привычке, автоматически нажала на кнопку записи диктофона, что висел на шее: вдруг что полезное да запишется.

   -- Нет. Все должно быть наверняка… Он слишком силен и в дальнейшем может сильно мешать его карьере… Нет. Это не вариант. Я знаю, что шансов у него, не больше чем у бомжа из подворотни, -- голос губернатора становился все более раздраженным. – Используй средства города…

   Ого! А кто-то похоже не переставая пользуется своим служебным положением. Меня так увлек его разговор с невидимым собеседником, что я стала прислушиваться и, даже замерла, прервав свое занятие.

   -- Не заговаривай мне зубы. Мне нужна уверенная победа… Да знаю я, что никто в здравом уме за него не проголосует … Мне плевать как ты это сделаешь. Да хоть внеси в избирательные списки имена с могильных плит. Заплати тем, кто будет считать голоса, пусть сделают недействительными бюллетени его конкурента, -- вещал меж тем ничего не подозревающий заговорщик. -- Победу честным путем не завоевать, не мне тебе это рассказывать. Действуем по старой схеме.

   Мда! Приплыли. Похоже, интервью с губернатором мне уже и не понадобится. Эх, только бы звук хорошо записался. Наши ребята его потом почистят от шумов и будет сенсация. Моя первая настоящая сенсация! Даже круче – БОМБА!

   То, что казалось удачным стечением обстоятельств, внезапно превратилось в катастрофу – МЕНЯ ЗАСТУКАЛИ. Один из полицейских, патрулировавших парк, подошел незамеченным и громко произнес:

   -- Не проще было воспользоваться естественным входом? Мероприятие вроде открытое.

   Пожалуй, стоило сразу рвануть с места, но я почему-то замешкалась. А вот привлеченный его голосом губернатор, напротив, подошел ближе. Короткого взгляда на мой бейдж с крупной надписью «пресса» и висящий на шее диктофон, ему хватило, чтобы сделать соответствующие выводы. Я ойкнуть не успела, как меня схватили. Его люди появились словно из ниоткуда, изъяли личные вещи, затем скрутили и загрузили в машину. Свидетеля в моем лице они даже не попытались купить. Да и смысл, если губернатор решил мою участь на месте, произнеся короткое «устранить».

   Никто и не заметил, как меня увозили за город, а доставив на вершину обрыва, столкнули вниз. И теперь я летела вниз, навстречу смерти.

   Не хочу видеть столкновения, а потому закрываю глаза. Не поможет, знаю, но так все же проще.

   Мысленно прощаюсь со всеми и… вот он – удар. Вода странно пружинит, как будто я упала вовсе не в нее, а на натянутый батут. Меня даже чуть подкинуло вверх, прежде чем вновь состыковать с этой странной поверхностью. Несколько секунд липкого страха и непонятного состояния полета.

   Может, я уже мертва и это так ощущается переход в другой мир?

   Открывать глаза страшно, поэтому просто медленно двигаю руками. То, что подо мной – твердое и мягкое одновременно, хотя структура ни на что не похожа. А еще теплое, как поверхность печи и оно явно движется, потому как я все еще ощущаю ветер. Определенно я на чем-то, вернее на ком-то лежу.

   Любопытство оказывается сильным, и я осторожно открываю сначала один глаз, но так как ситуации он не проясняет, спешу разомкнуть и второй.

   В первую секунду – шок и шальная мысль, что я возможно в коме и все это мне снится. Определенно снится, потому что я лечу над той самой водой, что должна была стать моим последним пристанищем. И лечу не сама, а верхом, вернее лежа почти плашмя на огромной по размеру птице. На столь огромной, что таких просто не существует в природе. Мои руки утопают в ее больших перьях, из-под которых медленно просачивается тепло.

   А может эта… это существо собирает души только что почивших, чтобы затем доставить их на небеса? Не случайно же душу чаще всего сравнивают именно с птицей. Определили бы меня в Ад, вряд ли бы я сейчас летела.

   Мысль о том, что я не так уж плоха и попаду в Рай, немного порадовала. Я осторожно приподнялась и села поудобнее. Все же последний полет над землей – стоит ею полюбоваться, чтобы запомнить.

   И я стала смотреть по сторонам во все глаза. Пока летели вдоль реки, вода и деревья вдалеке выглядели вполне обыденно, но как только стали приближаться к берегу, а затем и вовсе полетели над лесом, что-то неуловимо поменялось. Все вокруг было вроде бы такое же, как и прежде, но все же иное. Деревья словно в разы выше и массивнее, а стволы и ветви на них крупнее.

   Интересно, это все еще земля или уже райские сады?

   Стоило немного расслабиться, как мои иллюзии о Рае жестоко рухнули. Птица-монстр, подхватившая меня над водой, зависла у огромной скалы и начала спихивать на нее свой груз – то бишь меня. Да с таким упорством, что как я не пыталась удержаться, все же кубарем свалилась вниз. Голова слегка закружилась, но это не остановило – я спешно встала на ноги и тут же испытала еще больший шок, чем прежде. Это… названия чему у меня пока нет, уже село напротив и стало очевидно, что первое впечатление о спасителе оказалось обманчивым. Под птичьим оперением скрывалось частично гуманоидное мужское тело, каким-то необъяснимым образом сросшееся с птичьим.

   Торс вполне человеческий — с гладкой грудью и проглядывающими под ней тонкими гибкими ребрами. Широкие сильные плечи и жилистая шея уже с пушком. Плоский живот лишен пупка. Ноги длинные, мускулистые, однако вместо стоп – цепкие кривые когти, покрытые ороговевшими чешуйками кожи. Ощущение, будто ноги от колен начинались птичьи. И это не единственная странность. Прямо из плеч существа вырастали два огромных крыла, завершающихся на одном из сгибов кистью с когтистыми пальцами. Они напоминали крылья летучей мыши или птеродактиля, с той лишь разницей, что были полностью покрыты перьями. Нижний конец крыла крепился немного выше узких бедер. Еще имелся хвост, растущий откуда-то из-под крыльев снизу спины. Из одежды лишь нечто странное на плечах и пояс со свисающим с него спереди куском кожи.

   Лицо существа рассмотреть не получалось -- его почти полностью скрывала очень реалистичная маска хищной птицы, плавно переходящая в перья, что заменяли собой волосы на его голове. Для глаз имелись прорези, а нос скрывался где-то за птичьим клювом, правдоподобно выточенным то ли из кости, то ли из дерева. Виден оставался лишь подбородок. Не удивительно, что в первое мгновение я приняла это существо за настоящую птицу. Сейчас вот вообще затрудняюсь сказать, что это такое. Ясно лишь, что ангелом с крыльями оно точно не является.

   Удивлена я была на столько, что только и могла что беззвучно открывать рот. Мозг запоздало решал, закричать или уже не стоит. Моя голова в жесте отрицания сама стала раскачиваться из стороны в сторону. Невозможно было поверить, что это не сон, а явь и это создание действительно стоит напротив. И судя по позе, он чем-то очень и очень недоволен.

   Леандр.

   Наш лес был величественным. Деревья высокие, на мощных толстых стволах. Листья покрывали лишь те ветки, что были не толще человеческой руки. В остальном – сплошное переплетение древесных щупалец, на которых было удобно гнездиться, строить трапезные и просто сидеть.

   Жителям Ива повезло больше других. У нас были животные, а значит и еда, были реки о озера, дающие рыбу, и даже выход к морю, пусть у этих границ и не всегда оказывалось спокойно. Тому же Сирию повезло меньше – им достались скудные едой и водой горы и соседство с пустошью, местом, где казалось не было вообще ничего, кроме отбросов общества, что не прочь разжиться всем за чужой счет. Когда-то на границе с пустошью, располагалось гнездовье Саг в котором жили кочевники, но вечные нападения поганцев заставили их оставить исконные земли и разбрестись по свету. Теперь, пустошь – угроза для всех, кто к ней примыкает. А примыкает к ней лишь гнездовье Сирий и наш Ив. Еще есть Рух, но небольшая болотистая перемычка между ними и поганцами позволяет им пока не беспокоиться о набегах. Они не любят вонючие испарения, что необходимо перелететь, чтобы добраться до самого Руха.

   Со стороны моря тоже не все гладко. Там, на небольшом острове, расположилось гнездовье Глам. Дивы с него ни с кем особенно не общаются, живут обособленно и уединенно. Даже яканцы, что давно обжили противоположный берег моря не доставляют им неприятностей, будто не принимая в расчёт. Зато с нами находятся в постоянном конфликте и все из-за того, что их новых вожак Фаэтон решил, что им должны принадлежать все берега восточного моря. В том числе и наш берег. Но кто бы им его отдал, добровольно отказавшись от возможности ловить морскую рыбу. Мы и не отказываемся – они раз за разом нападают, Ив отбивается и так уже не одно круглогодие.

   Не знаю, кто и когда так делил земли и почему одним досталось все, а другим ничего, но живущие в Ив ничего менять не хотели. Чтобы сдерживать вторжение непрошенных гостей молодым и сильным дивам приходилось постоянно патрулировать границы и рисковать собственными жизнями, отбивая атаки.

   Я проверял посты и как раз возвращался обратно, когда сверху на меня что-то рухнуло, прижав своей массой так, что едва не потерял поток и не рухнул в реку, что была подо мной. Не будь я тренированным стражем, точно окунулся бы в холодные воды Бен. А еще, я каким-то шестым чувством сразу понял, что на мне живое существо. Мелькнуло предположение, что это сильно раненная дивница – вес был слишком незначительным для взрослой мужской особи, но точно не ребенок. Я часто так катал младших братьев, могу определить.

   Дыхание нежданного пассажира было уставшим, сердце билось часто и как-то испуганно что ли. Кем бы она ни была, сбрасывать не стал, не желая тратить время на вылавливание несчастной потом из воды. Решил доставить до одинокой скалы, что пиком торчала посреди леса и уже там во всем разобраться.

   Появление раненых в этой части леса уже не удивляло – поганцы все чаще нападали на окраины и дивам приходилось спасаться бегством. Хотя, прежде, вот так прямо на спину, они мне еще не падали.

   Одинокая скала высилась над гнездовьем и была главным ориентиром на местности. Верх ее был плоским, как плато, но потом резко обрывался и круто уходил вниз, теряясь где-то в зарослях. На это плато я и ссадил свою пассажирку, но стоило мне обернуться и взглянуть на нее, как все внутри разом оборвалось и показалось, что жизнь закончена.

   Землеходящая!!!

   Самая настоящая бескрылая тварь и не из полузабытых рассказов старших, не из историй, похожих на вымыслы, а живая, а хуже всего – пленившая меня в полете. Бескрылого спасти – добра не обрести, -- говорил дед. И похоже, что я как раз только что влип.

   Многие-многие лета никто не видел землеходящих. Ни наши отцы, ни даже их родители, ни их пра и пра-прадеды. Бесчисленное количество лет прошло с момента переселения сюда и давно не осталось живых свидетелей подобных контактов. Иногда казалось, что землеходящие вообще вымысел. Ну не может существовать таких странных, нелепых существ: совершенно бескрылых, абсолютно голая кожа ничем не защищена, а на голове шерсть, такая же, как у копытных. Бред сумасшедшего!.. И вот, я вижу все это перед собой. Нечто, очень похожее на меня самого, но лысое и обернутое в ткань сверху до низу. Даже ноги плотно замотаны во что-то и пальцы на них совсем не видны. Шерсть на голове длинная, нелепо торчит в стороны и легко топорщится ветром. Кожа… та совсем странная.

   Когда все время находишься под открытым солнцем, кожа приобретает ровный, золотистый загар. Потому дивам свойственно иметь теплый цвет кожи. У землеходящей же он был молочно-белым, словно воздушным. Так и хотелось дотронуться пальцами и проверить – не мираж ли.

   А вот личико у самочки ничего – приятное. Глаза, своим лазурным цветом не уступали волнам. Они не большие, но сейчас широко распахнуты и она изумленно смотрит на меня. Губы необычайно яркие – у наших таких никогда не бывает. Наверное, таким губам очень идет улыбка. Интересно, поцелуй сделает их еще ярче?

   Демоны, о чем я вообще думаю? Конечно, за морем и синица – птица, да и всякие дивы весною парочками летают, но не до такой же степени сходить с ума, чтобы бескрылые человечески зазнобами казались.

   Не сходи с ума Леандр, -- одернул сам себя. – И вообще, кончай уже на нее таращиться. Вспомни – она, враг!

***

-- Угораздило же тебя свалиться на мою голову, -- недовольно произнес мой спаситель, сжимая когтистые кулаки.

   -- Ты… -- я начала заикаться. -- Ты еще и говоришь? ... Что ты вообще такое?

   -- Глупая курица! – Полный обреченности вздох в ответ. -- Не нашла другого места, чтобы покончить со своей никчемной жизнью.

   -- Курица? – голос наконец-то прорезался. Злость и возмущение сделали свое дело, и я решительно выплеснула их на этого… мутанта: -- Если я курица, то ты… ты вообще обезьяна в перьях. В какой лаборатории тебя вывели?

   На секунду в его синих глазах, что не скрывала собой маска, мелькнуло непонимание, но потом он лишь еще внимательнее окинул меня взглядом и тяжело вздохнул:

   -- Вот я влип!

   -- Зачем ты меня схватил?

   -- Больно ты мне нужна. Сама рухнула как птица возмездия на голову повинного. Ненормальная! – Ничего не объяснив, эта ошибка эволюции сорвалась со скалы и полетела прочь, приказав: – Сиди здесь.

   Как будто у меня были другие варианты. Я вообще-то бескрылая. И еще, у меня или глюки, или я схожу с ума.

   На какое-то время я просто подвисла. Человек-птица, легко парящий в поднебесье успел скрыться из виду, а я все пыталась осмыслить случившееся. Когда чуток отошла от шока, решила отвлечься и учинила осмотр. Повертев головой, поняла, что стою на вершине горы и это при том, что в моей родной местности подобных этой гор и в помине нет. Неужели так далеко улетели?

   Высота… Оу-у! Вниз лучше и не смотреть. Спуститься сама ни за что не смогу. Я не альпинист, снаряжения никакого, да и на такой высоте оказалась впервые в жизни. Если умирать от голода, то лучше уж тут, а не застряв в какой-нибудь расщелине. Да и упасть я завсегда смогу, если возникнет желание расстаться с жизнью быстро.

   Придя к такому выводу, отошла подальше от края и села, подогнув под себя ноги. Нужно было как следует подумать. Ситуация все же вышла более чем странная. Увиденное мной существо – почти мифическое, если это конечно не очень умело спроектированный костюм, который тестировался в момент, когда я на его владельца приземлилась. Данная версия казалась наиболее разумной, но напрягало наличие на теле парня -- а это определенно был он, ведь таким голосом как у него женщина обладать просто не может -- перьевой растительности и птичьих ног с когтями. Будь то костюм, человеку уж точно удобнее было бы приземляться на обычные ступни, а не на столь неудобные для ходьбы лапы.

   Любопытство, а сейчас оно тесно сплелось с профессиональным запалом, усиливалось. Хотелось узнать наверняка: кто он такой, что вообще за существо и откуда взялось? Если его прячут, и я первая кто смог с ним столкнуться, важно сразу правильно себя повести и втереться в доверие. Такой сюжет заслуживает не просто пары страниц в газете, а сразу показа на телевидении. Однако пришлось набраться терпения и ждать. Хорошо, что на вершине дул легкий ветерок и было не так жарко, как где-нибудь внизу, куда он вообще не попадает из-за густой растительности. Если бы еще не эта сумасшедшая высота…

   Прошло где-то около часа, за время которого я успела нафантазировать себе вертолет с военными или спецслужбами, что вели этот засекреченный проект. Еще была мысль о безумном ученом, живущем вдали от людей вместе со своим… питомцем. Так или иначе, создатель этого чуда вскоре должен явиться и все объяснить.

   Мой странный спаситель действительно вернулся не один, но ни с ученым, ни с военными встретиться не довелось. С ним, все так же по воздуху, явилось еще одно существо, но с более взрослым телом. Даже в маске, эта особь почему-то вселяла в меня еще больший страх, чем первый субъект. Он всем своим видом излучал властность и важность, чем сразу мне не понравился. А само существование уже двоих крылатых слегка нервировало. Как вообще такое может быть?

   -- Знаешь ли ты, человечишка, что натворила? – сразу накинулся на меня с упреками вновь прибывший.

   -- Я… я просто падала. -- Что ж за день сегодня такой, везучий? То за подслушиванием застукали, то падение прервали, да еще в этом и упрекают.

   -- Ты оседлала небореза в полете, -- пояснил мужчина чуть хрипловатым, дрожащим от сдерживаемого недовольства голосом. -- Для нас это означает пленение. Когда-то давно это уже было, но мы избавились от проклятья, не пожелав быть небесными конями для тебе подобных. Не будет этого и впредь.

   Не знаю о чем он, но настрой и интонации мне не понравились.

   -- Вы… вы хотите меня убить? – я торопливо попятилась, но тут сообразила, что бежать мне в общем-то некуда, да и убивать меня особой нужды нет – сама умру от голода, если оставят тут одну.

   -- Очень, -- скрипнул зубами все тот же незнакомец. К слову сказать, маски у обоих были очень похожими, только у старшего клюв имел чуть более тусклый цвет, чем у молодого. – Увы, сделать этого не в силах. Тот, кто оседлает небореза в полете, получает полный контроль над своим небесным конем. Мой сын теперь твой раб.

   -- Мой кто? – его слова звучали весьма странно, а суть самого предложения плохо вживлялась в мой заточенный под современные научные технологии мозг.

   -- Не притворяйся, что не поняла. Он должен служить тебе в небе, являясь по первому зову и перенося туда, куда укажешь. Такова суть проклятья.

   Исполин, раскрыв свои большие крылья, резко взмахнул ими, направив в мою сторону поток ветра. Я даже пошатнулась, столь мощным он оказался. Этой угрозы ему показалось мало, и он растопырил когти. Думала нападет, но нет, просто продемонстрировал, решительно произнеся:

   -- Но он не будет этого делать!

   -- То есть как? – само сорвалось с языка прежде чем успела себя одернуть. -- Вы только что сказали -- он должен мне служить. Вы сами себе противоречите.

   Коль уж так повезло, не собираюсь отказываться от собственного летательного средства. Найдите-ка еще кого, кто имеет личный самолет подобного вида? Что – нет таких. То-то же. Я хочу, очень хочу быть единственной обладательницей подобного чуда.

   -- Он наследник и это недопустимо. Да, мы не в силах отказаться от исполнения долга, но тебе придется выбрать ему замену из других моих сыновей.

   -- Не вопрос. – Наследники существа обычно наглые, самоуверенные и балованные, а мне бы «самолетик» попроще, чтоб без выкрутасов. – Но только если вы пообещаете вернуть меня домой, ну или хотя бы доставить на окраину города, -- сразу же выставила условия. А то когда еще шанс представится.

   -- Это невозможно.

   -- Конечно возможно. Сюда же вы меня принесли. Он принес, -- поправилась, кивнув в сторону молчащего и не вмешивающегося в разговор наследника.

   -- Ты еще не поняла? -- усмехнулся недавно упомянутый. И столько в этом смешке было яда, что я вздрогнула. – Ты провалилась в портал и выпала в другом измерении, куда мы все ушли, разорвав контакт с тебе подобными. Мы не хотели больше им служить.

   Мой рот непроизвольно открылся. Я что – попаданка? И сейчас в другом, чужом мире? Вот я влипла!

   -- Хотите сказать, я должна буду остаться здесь навсегда?.. – И не дожидаясь ответа на поставленный вопрос, тут же зачастила: -- Погодите, но ведь раз я влетела в этот ваш портал, то могу и вылететь из него по другую сторону. Ты ведь поймал меня и должен знать, где он находиться. Почему бы вам просто не доставить меня до него, на том бы и расстались. И мне хорошо – и вам.

   -- Ты упала с неба, Кока, -- оборвал мой треск спаситель. -- А по нему ты могла лететь с огромной, недоступной нам высоты.

   -- Пусть так. Ты знаешь место, где меня поймал, значит вход как-то можно найти.

   -- С той стороны – да. Портал нельзя было полностью закрыть, поэтому предки сжали проход до малой точки, в которую ты и умудрилась попасть. Искать ее в облаках можно столетиями.

   -- Ну так расширьте, -- не желала успокаиваться я. Домой хотелось вернуться всенепременно. – Если смогли сжать, значит можете и раздвинуть вход.

   -- Зачем? – язвительно переспросил уже второй мужчина и глаза в прорезях его маски засверкали недобрым огоньком. -- Чтобы потом такие же как ты сыпались сюда пачками? Мы не для того покинули прежнее измерение, чтобы сейчас пустить сюда тех, кто нас однажды поработил. Ты остаешься.

   Прозвучало это как приговор. Им он и был.

   Что ж, все логично и их даже можно понять, но мне-то что теперь делать? Приноравливаться к новому миру? Это, само собой. Искать здесь друзей? Возможно и это удастся, если не все окажутся столь враждебно настроены. Ну а дальше-то что: так и паразитировать, используя одного из их сородичей в качестве небесного коня, за что, что само собой разумеющееся, меня сразу невзлюбят и смиренно ждать старости. Перспективки вырисовывались так себе, но унывать я не привыкла, а значит и в этой жизни попытаюсь найти что-то приятное.

   Гордо вскинув подбородок, посмотрела на мужчин и уверенно произнесла:

   -- Раз уж так все совпало, вам придется обеспечить меня домом, едой и деньгами… или что там у вас вместо них в ходу. Думаю, за свободу наследника – это не такая уж и большая цена. Этот мир для меня новый и я не такая, как вы, так что…

   -- Разумеется. Вы все получите. Однако о пленении наследника вы не должны распространяться.

   -- Само собой. Кстати, я Лина.

   -- Властелин неба гнездовья Ив – Эрит, -- представился мужчина. – Мой старший сын – Леандр.

   Я протянула руку, но пожать ее так никто и не пожелал.

   -- Пора возвращаться в Ив, -- произнес наследник и повернувшись ко мне спиной, позвал: -- Садись, Кока.

   -- Я Лина, -- напомнила свое имя, которое парень-птица почему-то заменял незнакомым мне словом.

   -- Ага, -- донесся приглушенный маской голос.

   Немного с опаской я приблизилась к спине парня и обхватила его за шею обеими руками. Надеюсь, когда взлетим, я не сорвусь вниз, не успев перегруппироваться. В первый раз все вышло как-то само собой, естественно, а сейчас даже и не знаю, как следует на нем сидеть.

   Мой небесный конь не очень озаботился моим удобством – со скалы он сорвался резко, кажется, наслаждаясь тем визгом, который из меня последовал, пока я болтала ногами в пустоте, пытаясь взобраться к нему на спину. Подозреваю, он намеренно долго летел вверх, не принимая горизонтального положения, чтобы меня напугать. Если думает, я ему это не припомню потом, сильно ошибается.

   Наконец, «крылатый конь» соизволил принять приемлемое для меня горизонтальное положение, и я выдохнула с облегчением, но рук разжимать не стала. Кто его знает, вдруг решит избавиться от меня по пути в этот их Ив. Интересно, это город или название какой-нибудь пещеры, а может и вовсе, целой горы?

   Отчего люди не летают так, как птицы? Интересно, кого первого озадачил этот вопрос? Кто бы им ни был – он оказался неправ -- летают, пусть и не все люди, а лишь те, которым даны крылья. Судя по рассказанному, ощущение полета было знакомо и нашим предкам, до тех пор, пока они не позавидовали своим «небесным коням» и не решили пленить этих необычных существ. Не поступи они так тогда, глядишь, сейчас бы каждый второй имел в друзьях человека-птицу, или же, они бы предлагали свои услуги перевозчиков за деньги, решив проблему вечных пробок в больших городах.

   Мы летели долго. Я вертела головой по сторонам, с интересом созерцая новое для себя пространство. Небо в этом мире было такое же ярко-синее, как и у нас. Облака густые и белые, отчетливо выделяющиеся на ясном небе. Внизу, петляя подобно змее, вилась река. Ее изгибы и пересечения с речушками поменьше напоминали лабиринт. И всюду вокруг густой лес. Даже с такой высоты я видела, что деревья отличаются от привычных – они определенно выше, кроны раскидистее и гуще, а стволы толще. Такие, каким по силам выдержать на своих ветвях птиц размером с человека.

   Как только мы стали снижаться, мое предположение по поводу деревьев начало подтверждаться наглядно. Они и впрямь были могучими, как тот дуб, что в сказке Пушкина обвит цепями. Названий этим деревьям я дать не могла – их листва, как и они сами, казалась незнакомой.

   Какое-то время мы летели, петляя среди веток. Мне пришлось пригнуться, чтобы не получать постоянно по лицу, так как Леандр намеренно планировал так, чтобы листва меня царапала и задевала. У, изверг! Эту его провинность я себе тоже мысленно пометила.

   Наконец, деревья стали редеть и показались дома людей-птиц. Они размещались прямо на деревьях, но на привычные гнезда не походили. Это были большие, плетеные строения. И у всех жилищ было только три стены – четвертая отсутствовала. Ее роль выполняла штора из нанизанных на нити различных предметов: ракушек, веточек, сухих ягод и грибов. Судя по всему, это и был Ив. Не город, а скорее поселение на деревьях. Я не увидела никаких строений под деревьями, хотя очень старалась их там разглядеть.

   Леандр достиг ближайшего жилища и плавно опустился на ветку рядом с ним. На этот раз слезть удалось без падения, но стоять на ветке, какой бы толстой она не являлась, мне было страшно, так что отцепляться от своего «коня» я не спешила.

   -- Твой дом, -- сухо сообщил парень и отодрав крылом с когтистой рукой мою ладошку, снова сорвался с места и исчез в листве.

   А я просто стояла и смотрела на дом. Когда немного пришла в себя, поняла, что нахожусь на ветке и до самого дома еще необходимо добраться. Помогать явно никто не планировал, так что пришлось самостоятельно перебираться к постройке поближе. Определенно, с моими ногами и коротенькими пальчиками на них, передвигаться по таким ветвям было непросто. Знала бы, что попаду сюда, занималась бы акробатикой и хождением по канату, но сейчас приходилось осваивать все на месте.

   Наконец, ноги ступили на устойчивую основу. Пол выделенного мне дома оказался выполнен из плотно скрепленных между собой толстых веток, размещенных на развилке дерева. Потолок являл собой его зеркальную копию. Стены, как удалось разглядеть еще сверху, оказались сплетены из прутьев и образовывали букву «П». На месте недостающей стены имелся толстый канат и сдвинутый в сторону полог из ягод, похожих на рябину, но зеленого цвета. Что такое уединение, здесь похоже не знали. А как быть в плохую погоду? Эта занавесочка вряд ли спасет от сильного ветра или дождя. Куда от них-то прятаться?

   Было так много вопросов, но не имелось никого, кому бы их можно было задать. Тем более, что дом мой явно был из разряда «хаты с краю», а потому все другие постройки оказались со стороны глухой стены и моему взору не были доступны. Это не слишком радовало.

   Я продолжила осмотр. В доме была кровать, вернее перина, набитая почему-то соломой, а вовсе не перьями. Хорошо хоть подушка была пуховой, иначе спать на ней было бы совсем невозможно. Роль одеяла играл большой кусок кожи неясного происхождения. Еще здесь был большой прикроватный пенек, похоже выполняющий роль тумбы или стола. На нем стояла глиняное блюдо, заполненное разными по форме и расцветке камешками. Еще один свободный угол занимал шкаф – тоже плетеный, чем-то похожий на корзину. Внутри он оказался пуст. Вот собственно и все мое богатство. Ни тебе туалета, ни ванной комнаты, ни кухни. Про телевизор и другие облегчающие жизнь устройства вообще молчу.

   Обстановка навевала уныние. Еще сильнее, чем прежде захотелось попасть домой. Властелин местного неба Эрит меня туда возвращать не собирается, но никто ведь не мешает начать искать другой путь, в обход его желаний. Нужно только освоиться, узнать побольше о местных, их способностях, выяснить кто впервые открыл сюда портал и возможно ли это сделать еще раз. Но в первую очередь нужно решить вопрос с едой – в мой желудок она в последний раз попадала рано утром и давно уже успела перевариться и усвоиться. Второй по важности вопрос – дамская комната: место куда сходить по нужде и где можно освежиться. Помада-то ладно, она, наверное, уже почти съелась, а вот тушь вся на ресницах. Если ее не смыть, завтра предстану в устрашающей боевой раскраске, с жуткими синяками под глазами. А меня и так-то не жалуют, а с таким видком еще и пугаться станут. Может, стоит вообще попросить дом на земле, где-нибудь рядом с рекой, тогда бы часть проблем сама собой отпала.

   Видимо я еще не совсем пришла в себя, раз так сильно сглупила, не попытавшись даже выяснить, как позвать своего небесного коня, который мог бы дать ответы на эти вопросы. Желания такого у него конечно нет, но пока я его наездник, он вроде как обязан мне во всем подчиняться. И чего я не уточнила этот момент, пока была возможность? Теперь вот неизвестно, когда соизволит явиться, сиди тут, жди не ясно чего.

   Может попробовать спуститься вниз? Там, на земле, я себя буду чувствовать в своей стихии, смогу осмотреться, пройтись по округе.

   Дойдя до края платформы, глянула вниз и чуть не присвистнула. Высота – жуткая! Ощущение, будто стоишь на крыши восьмиэтажки. Да еще ствол широкий и гладкий, без ответвлений по которым можно было бы спуститься вниз. Я на этом дереве в буквальном смысле, как в западне – оно ничем не лучше, чем та скала.

   Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, я повернула голову и увидела худого, птицеподобного парня с почти человеческим лицом. Почему «почти»? Ну, его черные, блестящие глаза были обрамлены ресницами из… перьев. Представляете? Я это вижу и то с трудом верится. Сами глаза добрые, хоть и немного насмешливые. Все те же перья, но более мягкие, похожие на пух, покрывали переносицу и уплотнялись в направлении бровей. Немного перьев было и на скулах – здесь они могли бы сойти за бакенбарды, будь они волосами. Роль самих волос так же играли перья, что уже даже не удивляло. Они были того же непроглядно черного цвета, как и все его оперение в целом и торчали в разные стороны рваными кончиками. И никакой маски с клювом.

ГЛАВА 2. НЕБОРЕЗЫ.

   Рыбам – вода, птицам – воздух, а человеку вся земля.

   (Русская пословица)

   -- Ты без маски? -- Увидеть наконец человеческое лицо было сродни чуду. Мои первые знакомые почему-то не желали демонстрировать мне эту часть себя.

   -- Я не неборез, -- произнес нежданный гость. -- Мне она не к чему.

   -- То есть, только неборезы носят маски? – взялась уточнять детали. – И кто вообще эти неборезы?

   -- Неборезы – это хорошо обученные воины, следящие за порядком и стоящие на защите границ. Они – стражи. И они хищники. Если хочешь попасть на битву, следуй за Неборезами. Они лучшие в этом деле.

   -- А кто ты?

   -- Вранолак. Я из расы отшельников -- это значит, не стайный. Мы не вступаем в сражения и не боремся за власть и территории. Вранолаки больше наблюдатели: мы слушаем и смотрим, смотрим и слушаем. Меня зовут Стриб.

   -- Очень приятно, Стриб. Я – Лина. – Наличие такого знакомого было очень кстати. Мне как раз требуется инструктаж по этому миру. Главное не спугнуть гостя. – Значит, тебя приставили наблюдать за мной? -- выдвинула первую догадку.

   -- Вранолаки наблюдают по собственной воле. Мы приглядываем за всеми и в особенности за тем, что ново и необычно.

   -- Я кажусь тебе необычной?

   -- Я впервые вижу землеходящего.

   -- Забавное название, но вообще-то я человек.

   Он усмехнулся взглядом, а я поспешила дать разъяснение:

   -- Это тоже раса, как ты выразился землеходящих, и я ее представитель -- человек.

   -- Ты забавная! И ты мало знаешь. Тебя плохо учили? Или была невнимательна? Изначально было три расы: водоплавающие, воздухоплавающие и землеходящие.

   -- Люди, -- поправила я.

   -- Нет. Так, как я сказал – землеходящие. А людьми мы все являемся, только одни получили для передвижения крылья, другие хвост, а третьи – ноги. Землеходящие сочли себя лучшими и попытались поработить остальных, чтобы иметь власть над всеми стихиями. Многие годы мы пытались сжиться с ними, но так и не вышло убедить землеходящих, что мы почти не отличаемся друг от друга. Они считали нас дикарями, недостойными равенства. Тебе подобные обманом выведали наши слабости и вскоре мы стали их слугами и были вынуждены подчиняться тому, кто оседлал.

   Я поняла, что речь идет о наездниках и невозможности снять с себя ярлык воздушного транспортного средства, ведь они должны были подчиняться своим седокам. Так же мне сказал и Эрит.

   -- Мы не хотели с этим мириться, а потому все время искали выход. Ради спокойствия и достойного будущего нам пришлось уйти в другой мир, ставший теперь нашим. Что стало с водоплавающими, я не ведаю.

   Да уж наверняка поступили так же, учитывая, что на земле о ихтиандрах и русалках только и остались, что сказки.

   -- Еще до того, как мы ограничили свое общение с вами и до того, когда землеходящие выведали нашу слабость, они все время искали способ взлететь в небо самостоятельно. Мастерили себе крылья, строили летательные аппараты. Но это не тот полет, что был с нами.

   -- Значит первым был Икар? – образ этого мастера всплыл в памяти первым. Этот изобретатель и Леонардо были единственными, кто запомнился в связи с проектированием летательных средств.

   -- Не знаю. Какой-то полоумный. Скреплял перья воском. Глупец!

   Выходит, я права. Не случайно этот эпизод упоминается даже в библии. Всякая древность темна, но легенды родом как раз оттуда.

   В животе предательски заурчало и с натянутой улыбкой я рискнула спросить:

   -- А что ты обычно ешь?

   -- Вранолаки всеядны, но лично я предпочитаю растительную пищу: ягоды, фрукты, орехи, реже грибы.

   -- Мне бы это тоже подошло. Я немного проголодалась. – Такой вот тонкий намек на толстые обстоятельства. Увы, либо намек оказался слишком тонким, либо обстоятельства были не у меня на поводу, но ожидаемой реакции так и не последовало. Как ни в чем ни бывало, Стриб продолжил меня внимательно изучать, попутно делясь своими измышлениями:

   -- У тебя тяжелая кость – это бросается в глаза. Мы вот лёгкие. Наши кости полые, что довольно важно, ведь мы созданы для полёта. Но не думай, что из-за этого мы очень хрупкие. Мы умеем держать удар. У нас вообще много преимуществ. Например, зрение. Оно такое, что землеходящим и не снилось. – Он чуть склонил голову, всматриваясь во что-то на моем теле. -- А еще плохо, что у тебя совсем нет когтей. Когти – это защита. А такими как у тебя, от чего защитишься? Без когтей ты слаба.

   -- Вестник! Тебе стоило бы хоть иногда закрывать свой болтливый клюв. – На ветку рядом с парнем спланировала еще одна человеко-птица. На этот раз женская особь. Высокая. Ноги длинные, торс с великолепной белой грудью и красивой шеей. Одета в странное полу-платье из ткани бледно-травянистого цвета. Оно, платье, существовало лишь спереди, закрывая только ту часть тела, что была у нас схожей. Широкий, расшитый перламутром пояс выгодно подчёркивал тонкую талию. Та часть тела, что была птичьей, покрывало темное оперение с зеленым отливом. Хвост длинный, крылья широкие, ало-зеленого окраса. Пальцы на руках тонкие и заканчиваются очень длинными, явно острыми, но при этом красивыми когтями. Увы, она была в маске, лишая меня возможности понять, каковы местные леди на вид.

   -- Я в курсе, что ты не способен заткнуться, но это не значит, что нужно трепаться обо всем с нашими врагами.

   -- Врагами? Не смеши меня, Икара. Девчонка попала сюда явно случайно. Будь это не так, она не была бы первой землеходящей, что угодила в наш мир за все время. А если кому есть что скрывать, так нечего делать это достоянием общественности. Я не прячусь по кустам и говорю с каждым, кто готов слушать.

   -- Тогда тебе стоит поспешить, поделиться новостью с другими, коль ты успел уже выведать о том, что она тут, -- язвительно произнесла девица. Мой собеседник явно был ей не по душе. – Такая новость требует немедленного освобождения, не стоит мучиться, держа ее в себе.

   -- Не переживай так, информация будет свободной и глазом моргнуть не успеешь, -- заверил ее вранолак. -- Но прежде, тебя следует представить нашей гостье. Лина, -- он обернулся ко мне. – Это Икара, невеста наследника и жуткая мегера. Ей почти никто здесь не нравится.

   -- Снимите маску, -- попросила я, желая знать в лицо важных персон нового мира.

   -- С какой стати? – не спешила соглашаться на это гостья.

   -- Мне бы хотелось видеть того, с кем веду беседу.

   -- А я болтать с тобой не собиралюсь, не обольщайся.

   -- Я же говорил, она мегера, -- вновь подал голос Стриб, с предвкушающим выражением на лице наблюдая за нами. Похоже, ожидал, что сейчас станет жарко. А может просто любопытствовал, собирая новости.

   -- Там, откуда я родом, принято общаться глаза в глаза. Маски разрешается не снимать лишь тем, у кого есть проблемы с лицом: ожоги, шрамы, врожденное уродство. Если вы стесняетесь своего, то так и быть, оставьте.

   Стриб не скрываясь хихикнул. Гостья ожидаемо фыркнула, тут же заявив:

   -- Мне нечего скрывать.

   Небрежным движением руки она откинула маску-накидку с клювом назад и по плечам заструились длинные русые перья-волосы. Окрас их не был однородным и в свете солнца они блестели и переливались. И это в сочетании с загорелой, почти золотой кожей, красивыми, чуть пухлыми губами и невероятными глазами. Говоря двумя словами, она оказалась неописуема прекрасна. И так похожа на волшебную деву-птицу из книжек. Если бы не руки, какими завершались ее крылья и не отсутствие перьев ниже пупка, сходство было бы просто поразительным. Как есть, птица Сирин или Алконост.

   Никогда в жизни мне еще не доводилось видеть таких красивых женщин. И столь же фантастических и ни с чем не сравнимых. Я так и застыла с открытым ртом, умом понимая, что некрасиво вот так в открытую пялиться на людей, но поделать с собой ничего не могла. Ее лицо просто завораживало.

   Интересно, они все здесь столь красивы или эта дама скорее исключение, чем правило?

   В свою очередь по мне тоже прошлись презрительным, цепким взглядом. Сделанный вывод не заставил себя долго ждать:

   -- Подобный облик здесь считается постыдным, -- не скрывая издевки, заметила девица.

   -- Вы о моей одежде или форме самого тела? Если об отсутствии крыльев, так в моем мире принято летать, плавать и ездить на том, что для этого годится, – не удержалась от ответной шпильки я. Понравиться ей я не пыталась, сразу поняв, что из этой затеи ничего не выйдет. Я пленила ее жениха и одно только это сразу делает нас врагами. – Ну а если все же об одежде, то тут ваше замечание и вовсе неуместно: мода везде диктует свои правила.

   -- Вы слишком дерзкая для той, что хочет наладить жизнь в нашем мире. Стоило бы попридержать язычок. Никто здесь не станет плясать под ваше пение.

   -- Так тем более, к чему мне тогда скромничать, если вы открыто даете понять, что всего придется добиваться своими силами. Облегчить жизнь мне что-то никто здесь пока не пытается.

   -- Ты чужачка! И ты из тех, кто века назад поработил нас. Не рассчитывай, что тебя воспримут как равную.

   -- Вы ради этого прилетели? Чтобы унизить меня?

   -- Чтобы дать понять, что стоит быть более смиренной и покладистой, иначе жизнь здесь превратиться в нечто ужасное.

   -- Приму к сведению. И еще раз обдумаю, а стоит ли мне тогда менять небесного коня.

   При последних словах Стриб сразу же встрепенулся и насторожился, а лицо Икары исказилось от гнева и ярости. Вестник быстро понял, что есть что-то, что ему пока не известно, а потому за дальнейшим разговором следил особенно внимательно.

   -- Не советую этого делать. -- Она обожгла меня холодным взглядом. Быстро преодолела разделяющее нас расстояние и склонившись к лицу, добавила: -- Но, если глупость все же превозобладает, я подниму тебя в горы и лично позабочусь о том, чтобы произошло воссоединение с так любимой тобой землей. И поверь, препятствовать этому никто не станет, ведь ты мешаешь не только моим планам.

   Такую угрозу сложно было проигнорировать, вот только и ответить ей мне было нечем. Я действительно здесь чужачка, одна из тех, кто их когда-то поработил. Если исчезну или умру, никто не расстроится.

   -- О чем речь, девочки? -- подал голос Стриб, пока мы старательно «убивали» друг друга глазами. -- Не хорошо оставлять собеседника в неведении.

   -- Не хорошо, когда мал ворон, да рот широк, -- отодвинувшись от меня, бросила в адрес паренька девица и пулей взмыла в небо. Мне еще не приходилось видеть, чтобы так резко набирали высоту – впечатляющее зрелище.

   -- Злобная Пава. Не хотел бы я чтобы она любиной вожака стала. Так значит ты уже сумела кого-то оседлать?

   Я несколько раз вздохнула, чтобы успокоиться.

   -- А ты любопытен.

   -- Я Вестник! Я живу для того, чтобы быть повсюду, все видеть и обо всем рассказывать. Мы умеем распространять новости.

   -- Значит мы с тобой почти коллеги. В прежнем мире я тоже собирала информацию и делилась ею с окружающими. Поэтому тебе, как журналист журналисту, скажу – не спеши выкладывать сразу все, каждой информации должно быть свое время.

   -- Кто такой журналист?

   -- Так у нас называют Вестников.

   -- Значит, я на вашем языке... э-э, журналист?

   -- Да.

   -- Странное слово. Трудное. Мне наше больше нравится. А ты не очень-то похожа на Вестников. Они, вообще-то, наилучшая компания, на которую только можно рассчитывать: всегда в курсе всего и ничего не скрывают.

   -- И такие же болтуны, как и ты? – заметила с насмешкой.

   -- Да, мы трепачи, -- заявил парень гордо. -- И нам трудно заткнуть клюв, коль уж начали говорить. Но, указывать на это непочтительно и некрасиво.

   -- Согласна. Извини. Просто ты не способен удержать в себе никаких тайн, а раз так, то и делиться ими с тобой я не стану.

   -- Значит у тебя есть тайны? – снова оживился Стриб, словно бы я и не сообщила только что, что расставаться с ними не планирую.

   -- У всех они есть, -- ответила расплывчато. – Уверенна, что даже и у тебя.

   -- У меня? – вранолак рассмеялся. – Я не имею тайн. Стоит только спросить и выдам все, что о ком знаю.

   -- Болтун находка для шпиона, -- с улыбкой озвучила я уже не раз пришедшую за время общения с ним мысль. – Но, как раз для меня, то что нужно. Я тут человек новый, ни с чем не знакомый. И очень, ну просто жизненно нуждающийся в информации. Поделишься? – молитвенно сложила руки перед собой.

   Жест этот, судя по всему, особой реакции не возымел, но просьбу услышали.

   -- С чего начать? – хитро прищурившись, уточнил вестник.

   -- Ну, пока я поняла только, что ваша раса зовется воздухоплавающие и среди вас есть неборезы и вранолаки. Но я пока не совсем понимаю, по какому принципу происходит это деление. Это ведь не название профессий -- того, чем занимаются, -- пояснила спешно, по глазам видя, что слово слишком новое для его восприятия. – И вообще, как вы сами себя называете? Людт? Птицы?

   -- Дивы.

   -- О, дивные создания! Невидаль. Вам подходит.

   -- Так когда-то отзывались землеходящие о первоптице, но ты права. С тех пор название и осталось. Все дивы делятся на летающих, бегающих и плавающих.

   Ага, что-то вроде того, как у людей есть деление на белых, азиатов и негров.

   -- Стоп! – одернула сама себя. – Хочешь сказать, не все из вас умеют летать? Ты сказал – бегающие и плавающие?

   -- Умеют все, на то нам крылья и даны, но каждый в разной степени. Одни быстрые и стремительные, другие тяжелые, а потому способны удерживать тело в воздухе лишь временно, но зато они имеют мощные ноги и это дает им необходимую скорость перемещения по поверхности.

   Кого-то мне это напоминает. А ведь верно – страусов. С крыльями, но не летают. Куры опять же. Неужели и у этих чудо-дивов такое же видовое разнообразие, как на земле среди обычных птиц. Интересненько!

   -- Еще есть деление по пищевым предпочтениям, -- видя, что я не сыплю новыми вопросами, продолжил выкладывать азы местного мироустройства Стриб. -- Неборезы – это всегда дивы-хищники. Быстрее них птицы нет. Они охотники, а потому едят мясо. Рыбной диеты придерживаются водорезы. Они как правило рыболовы или фильтраторы. Их много, но большинство опознать просто: те что лучше всех ныряют это Ихтиорнисы, водоплавающие рыболовы – Кляки, а на высоких длинных ногах -- Гарцуки. К зерноядным можно отнести Ржанок и Поветников, к насекомоядным – Вултанок и Шалашников. А вот сладкоядные, те что обожают вкусности, такие как нектар и фрукты, это Зазовки. Есть еще всеядные, такие как я – Вранолаки, Поганцы и Гарпиды. Но последние два вида еще и падальщики. Все дивы, что живут на одной территории – члены клана. Его глава – их вожак.

   -- И много сейчас кланов?

   -- Несметное число. Территорий много и на каждой кто-нибудь да живет.

   -- Стриб, раз уж мы заговорили о еде, скажу честно – я жутко голодная. Можно здесь где-нибудь перекусить?

   -- А что ты предпочитаешь?

   -- Я, как и ты, в общем-то всеядная.

   Ворон, а про себя я решила именовать его именно так, тем более что его рассказом это почти подтвердилось, ненадолго задумался. По птичьи склонил голову на бок и глядя на меня, со вздохом произнес:

   -- Есть проблема – ты не можешь летать. А у нас такие трапезные, м-мм, коготки обкусаешь.

   -- Но ты-то крылья имеешь, сможешь меня перенести, -- сладко пропела в ответ. Надеялась, возражений не будет, но Стриб меня удивил, громко рассмеявшись. – Что не так? – не поняла его реакции.

   -- Я Вестник, а не Неборез. Самый тяжелый мой груз – собственная память. Ведь столько всего надо запомнить, каждую мелочь мысленно подчеркнуть, на подкорку записать и ни единой мелочи не упустить.

   -- Изверг ты, а не Вестник, -- обиделась я на парня. – Я между прочим с голоду уже умираю.

   -- Так позови своего небесного коня, -- с хитринкой в глазах предложил Стриб. -- Я так понял он у тебя есть.

   -- В том-то и дело, что пока нет, -- соврала я, понимая, что все что узнает он, сразу станет достоянием общественности, а меня просили держать язык за зубами. -- Но обещали дать возможность выбрать. Сказали, без крыльев мне здесь никак!

   Стриб не спешил верить на слово: подозрительно прищурил глаза, подумал, но говорить ничего не стал. Да я и не дала, спросив:

   -- Кстати, а когда обзаведусь, как я смогу его вызывать, ведь он див и может летать где-то очень далеко?

   -- Где бы его кукушка не носила, крикнешь по имени, и он почувствует призыв, как бы далеко не находился. У вас ведь появится связь.

   -- Круто! Так что там с едой? Есть шанс, что я ее сегодня все же увижу?

   Ответить он не успел. На ветку, прозванную мной «прихожей», потому как именно на нее садились все гости, опустилась женщина-птица, с длинными перьями-волосами темно-каштанового цвета, красивым лицом и черными глазами. Она была взрослее Икары, но держалась с тем же достоинством и важностью, из чего я сразу сделала вывод, что приятным новое знакомство вряд ли станет.

   -- Здравствуй! – вполне доброжелательно поприветствовала она меня, но глаза при этом остались холодными. – Я Вината, любина Эрита.

   И мама наследника, -- мысленно добавила я-то, о чем женщина умолчала в присутствии догадливых посторонних, но что отчетливо читалось в ее взгляде.

   -- Лина! – представилась в ответ. -- Но вы скорее всего уже в курсе.

   Она сдержано улыбнулась и кивнула. Затем повернулась к Стрибу.

   -- Вестник, благодарю, что развлек нашу гостью, пока я была занята. Ты можешь быть свободен. Стражи тебя проводят.

   Одновременно с ее словами с неба спикировали два крепких парня в схожих масках хищных птиц и приземлились по обе стороны от вранолака. Надо сказать, такой безотказной просьбы мне еще наблюдать не приходилось. Вроде бы все вежливо, да только хочешь ты того или нет, придется сделать, что сказали. Даже если планировал задержаться подольше.

   -- Мое почтение! – кивнул в ответ гостье Стриб и неспешно взмахнул крыльями, поднимаясь в воздух. Его сопровождение последовало за ним и вскоре все трое скрылись из вида.

   Когда птице-дева вновь повернулась ко мне, я чуть более пристально всмотрелась в нее, отмечая некую холодность и сдержанность в каждом жесте. Скорее всего, дама привыкла взвешивать каждое свое слово. И не так вспыльчива, как Икара.

   -- Если вы прилетели за тем, чтобы уговорить меня выбрать замену своему сыну, так мы вроде бы уже обо всем условились с его отцом. Не к чему повторяться. Я дала согласие и пока менять свое решение не собираюсь, -- решила расставить все точки над «и».

   -- Хорошо, -- сухо заметила та в ответ. – Но я в дела мужчин не лезу. Меня лишь попросили узнать, все ли у тебя есть. Не требуется ли одежда, другие женские мелочи.

   -- Я как раз просила Стриба отнести меня туда, где можно перекусить. Я с утра ничего не ела.

   -- Значит, я прилетела очень вовремя. Ты ведь понимаешь, что тебе нельзя покидать этого дома. Вести о тебе еще не разлетелись и завидев землеходящую, дивы могут отреагировать довольно агрессивно. Необходимо пока соблюдать осторожность.

   -- Мне что же теперь, сидеть здесь как в клетке, сходя с ума от скуки? Не слишком-то гостеприимно.

   -- Я все понимаю. Но это для твоего же блага и безопасности. Я как раз распорядилась выставить по периметру охрану. Что касается еды, то как раз сейчас готовится трапеза для нашей семьи. Тебя пригласили присутствовать, чтобы познакомиться с теми, из кого предстоит выбрать замену.

   -- У вас много детей? – вопрос сорвался с губ сам, но я не расстроилась этому, так как действительно хотела это выяснить. Кто знает, на сколько плодовиты эти дивы, может у них, как у курицы наседки -- целые выводки.

   -- Шестеро. Леандра ты уже знаешь. У него четыре брата – Лайл, Адад, Энзу, Адельстан и сестра Эрциния. – Дива отбросила за спину одно из перьев-волос, что накинул на лицо ветер. Было немного странно видеть, что вместо волос у них на телах всюду перья. Даже волосы и те перьевые. Причем перья эти, как я успела заметить, у парней коротенькие, с острым окончанием, а у дам, длинные и широкие, как перо из хвоста павлина в моем мире. -- Мне плохо известно, что может понадобится землеходящему. У тебя есть иные просьбы, кроме озвученной?

   -- Да. Мне нужен другой дом.

   -- Этот тебе не понравился? – она прошлась быстрым взглядом по жилищу. – Он довольно хорош и здесь есть все необходимое.

   -- Не для меня. Я не умею летать и не могу как вы свободно переходить по веткам с одного дерева на другое. Намного уютнее мне было бы внизу.

   -- Но мы не строим домов на земле, разве что в скалах. Это пещеры, небольшие и как правило над морем.

   Жить в пещере, еще хуже, чем на дереве. Там один выход и тот в пустоту, а я уже налеталась, спасибо. Решила настоять на своем.

   -- И все же, я бы хотела иметь дом на земле. Это ведь и для вас удобнее – за густыми кронами деревьев меня не смогут увидеть сверху те, кому не следует.

   -- Хорошо, утром я пришлю к тебе шалашечника, ты выскажешь ему пожелания, и он подумает, что можно сделать. Если больше просьб нет, можем отправляться.

   Я собиралась позвать Леандра, но Вината, словно предвидя этот мой шаг, спешно произнесла:

   -- Нет, нет, не стоит его беспокоить. Он занят важным делом. Мои стражи отнесут тебя.

   Она издала непонятный горловой звук и из листвы тут же вылетели два молодых небореза -- их я могла уже легко определять по характерным маскам на лицах – словно только этого сигнала и ждали. Спикировали в мою «прихожую» и выпрямились как по стойке смирно. Один из неборезов отстегнул от пояса веревку, и парни слаженно стали мастерить из нее нечто похожее на качели.

   -- О нет, нет, нет! – запричитала я, поняв, что предполагается, что именно на этом я согласна лететь на званный ужин. – Я боюсь высоты, а болтаться в воздухе на веревке, не слишком приятно. Ле-е-андр! – позвала я, не давая им и шанса на уговоры.

   Вината недовольно поджала губы, но говорить ничего не стала. Лишь кивнула стражам и те, так же молча, как и прибыли, покинули нас.

   Наследник прилетел через несколько минут. Явно недовольный и сильно раздраженный. Очень уж не нравилась ему вся эта ситуация. Я могла его понять, вот только когда тебе приходится выбирать между безопасным полетом и болтанием в воздухе на веревке, которую по тому же молчаливому приказу в один прекрасный момент могут просто отпустить, на такие мелочи, как чье-то недовольство, закрываешь глаза. Перетерпит, ничего с ним не случится, не навсегда же. А я, пока еще ничего не знаю об их правилах и особенностях, рисковать собой не намерена. Тем более, что одна такая птичка мне смертельным полетом уже пригрозить успела.

   -- Это было так необходимо? – скрипя зубами, спросил Леандр у меня. Его лицо, как и прежде, скрывала маска.

   -- Мне пришлось, -- решила схитрить и спихнуть всю вину на других. – Я была не против доставки еды прямо сюда, но твоя матушка пригласила меня к вам на трапезу.

   Прикидываться блондинкой мне не было особой нужны, так как я ею и являлась, а вот роль невинной девы, сейчас была как раз кстати.

   -- Я распоряжусь, чтобы очистили направление, -- не выдавая никаких эмоций, сухо произнесла женщина и оттолкнувшись, взмыла в небо.

   -- Ты доставляешь мне слишком много проблем, Кока, -- подходя ближе, заявил Леандр.

   Я лишь небрежно передернула плечами:

   -- Поставь себя на мое место и может тогда поймешь, кому из нас труднее.

ГЛАВА 3. ПЕРНАТЫЕ АРИСТОКРАТЫ.

   Нет такого дерева, на котором бы птица не сидела.

   (Русская поговорка)

   -- Приятной трапезы! – пожелал Леандр, едва я слезла с его спины. Но сделал он это с такой интонацией, что благодарить в ответ не стала. Он и не ждал, спешно взмыв в небо и полетев прочь. Стало быть, оставаться не планировал. Не очень-то и хотелось. Подумаешь!

   Я повернулась. На большой площадке с крышей, но без стен, находилось несколько дивов. Двоих – вожака птиц Эрита и его супругу Винату я уже знала, остальные, судя по всему, были их детьми.

   Все парни были одинаково высокими, с рельефными телами, мускулистыми как у спортсменов ногами, с той лишь разницей, что вместо стопы с пальцами наблюдались кривые птичьи когти. А вот лица различались и, слава богам, сейчас они не пытались спрятать их за масками.

   Первым взгляд зацепил того дива, что с наибольшим пренебрежением осматривал мою скромную персону. Стоило мне скреститься с ним взглядами и вздернуть подбородок, как его полные губы скривились в ухмылке, после чего он сделал вид, что полностью потерял ко мне всякий интерес и отвернулся. Стоящий рядом с ним див тоже прятал ухмылку, но глаза выдавали в нем веселого парня. Еще двое держали на лицах выражение полного безразличия, но обмануть меня у них не получилось. Что бы они там не пытались продемонстрировать, я видела, что для всех присутствующих здесь я словно дивная зверушка. А вот сестрица их эту истину не скрывала. Она первой подбежала ко мне и принялась трогать, щупать и рассматривать, словно я кукла в магазине.

    -- Она чудная. -- Девица ухватила меня за руку и принялась ощупывать со всех сторон. -- И выглядит по-дурацки. И очень нелепо ходит.

   Интересно, когда она успела увидеть, как я хожу, если после приземления я разве что пару шагов всего и сделала.

   -- А смотрите какие у нее смешные перья: тонкие и совершенно бесполезные. Они у нее даже в глазах, -- восторженно щебетала дива. – И хвоста совсем нет. Наверное, поэтому координация так хромает.

   -- Ваше тело для меня тоже выглядит смешно, -- решила не оставаться я в долгу. -- У вас есть крылья, но заканчиваются они человеческими руками, только на пальцах когти. А ноги? Даже смотреть на них страшно – какие-то культяпки, а не ноги.

   -- Ты смеешь смеяться над нами? – первым нарушил неприступность своего выражения тот див, что показался мне самым неприятным из детей Винаты. -- Вот только в бою, эти самые смешные когти на руках и ногах вмиг окажутся довольно неприятными на ощупь.

   -- И чего нас ими все время пугают? – дивилась моей необычности сестрица дивов. -- Когтей нет, крыльев тоже, ноги слабые.

   -- Не заблуждайся, -- сухо заявил отец. -- Ее вид слаб, но хитер и не ценит традиций, не знает, что такое верность. Сегодня, она наша гостья и я прошу всех к столу.

   -- Вы никогда не жили на Земле, как вы можете это утверждать? – его слова меня сильно зацепили.

   -- Ваш земной мир греховен, землеходящие считают себя мудрыми и великими, но это не так. Вас не интересует жизнь других, только своя собственная. Так было тогда, уверен, что мало что изменилось и теперь, разве что вы еще больше извратились, стали рабами собственных страстей.

   -- И это говорит тот, кто в заботе о репутации семьи заставляет меня выбирать замену наследнику, несмотря на то, что судьба именно его сделала моим конем. Не слишком уж вы отличны от тех, с кем не хотите иметь ничего общего.

   -- Мы даже не птицы, но землеходящие считают нас едой, -- заступилась за родителя Эрциния. Пока только ее я могла точно назвать по имени, остальных же так до сих пор и не представили. Но стоило мне гневно на нее глянуть, тут же стушевалась и тихо добавила: -- Так мне мама говорила.

   -- В приличном обществе не принято начинать трапезу с ссоры, -- перехватила инициативу разговора Вината, но я, успев ощутить на себе ненавидящие взгляды от всех членов семейки, уже внутренне завелась и затихать не хотела. Как можно громче и с фальшивой улыбкой на устах произнесла:

   -- Согласна на все сто. Вы, как только это приличное общество найдете, дайте мне знать. А пока, в самом деле, очень хотелось бы поесть.

   Вината едва не подавилась собственным языком от моей дерзости. Ей явно хотелось сказать что-то неприятное и обидное в ответ, но перехватив взгляд супруга, женщина заставила себя проглотить оскорбление и затихла, отложив месть на потом.

   Интересно, здесь все хищные красавицы с когтистыми птичьими лапами имеют скверный характер или это просто мне так на них везет?

   Жестом Вината махнула в сторону стола. А он, бросался в глаза сразу, так как занимал центральную часть платформы и походил на большой пень. Им он и был. А вот стульев тут не оказалось, как не было и привычной мне посуды и приборов. Вместо них – кусочки дерева и тонкие, заточенные палочки, похожие на шпажки. Что до меню, то и оно было далеко не таким, как я ожидала, когда, подойдя окинула взглядом местную кухню. Сплошное мясо, причем явно неподвергающееся никакой тепловой обработке. Имелась еще рыба, но я почему-то была уверенна, что и она является сырой.

   -- Что это? – я ткнула пальцем в явно сырое мясо, тонко нарезанное и разложенное на деревянной дощечке и украшенное какими-то листочками.

   -- Мы не знали, какое мясо вы любите, поэтому попросили приготовить разное, -- с явной неохотой, отозвалась Вината, продолжая играть вежливую хозяйку. Я быть может ей даже поверила и сочла самой милой среди присутствующих, вот только попытки играть чужую роль даме плохо давались и от дивы буквально фонило фальшью. Такое я давно научилась чувствовать. Стало быть, вестись на ее уловки не стоит. А лучше сразу вывести даму на чистую воду, заставив показать истинное лицо, чтобы знать с чем предстоит иметь дело. Вот невеста Леандра не стала скрываться. Впрочем, слишком пока молода для подобных игр. -- Вот это совершенно свежее, еще теплое. Это – вяленое на солнце.

   Сомневаюсь, что мой желудок сможет переварить хоть что-то. За такое меню он мне спасибо точно не скажет. Из всего имеющегося, не опасаясь последствий, я могла есть разве что икру, что наполняла пустые створки моллюсков. Конечно, птица и семечком сыто наедается, но я-то существо бескрылое, а от того, что с утра голодное, еще и злое, а это в моем положении плохо.

   -- Встретившийся мне вестник утверждал, что подобной пищей питаются не все дивы, многие предпочитают растительную диету. Мне бы она тоже подошла больше.

   Ох, как обрадовалась мамаша-птица тому, что ее меню меня не привлекает. Чую, оставят меня сегодня голодной за все то, что наговорить успела. И ничего, что сама спровоцировали, а я просто отбивалась. Хотя ладно, признаю, язык мой – враг мой. Держать его за зубами всегда с трудом удается, а тут еще стресс, голод и вот он результат.

   -- В нашем клане принято потреблять мясо и рыбу, -- ожидаемо «вежливо» произнесла Вината. – Не стоит переживать, пища не отравлена. – И она демонстративно взяла одну из палочек-шпажек, воткнула в кусочек рыбы и отправила его себе в рот.

   -- Как вы не травитесь? Вода грязная, еда сырая. – Меня что-то понесло.

   -- Ну, иногда мы устраиваем лечебные очищения желудка, – продолжила просвещать меня мать семейства. -- Промываем его очистительной водой, что настаивается на особых травах и он сам себя опоражнивает. Кстати, кое-что мы подсмотрели у примитивных. Например, птица ибис никогда не подходит к той воде, что вредна. В гнездовье держат несколько таких, чтобы определять с их помощью качество новых источников.

   Остальные тоже подошли к столу и взяв деревянные дощечки, с помощью шпажек стали набрасывать на них себе еду. Вскоре уже все что-то жевали и лишь я недовольно посматривала на стол.

   Нет, ну что им, жалко для меня орехов. Наверняка ведь могли послать за ними кого-то из слуг. Вон, несколько вокруг и сейчас летают. Ладно, придется все-таки есть икру. Осторожно взяла одну створку и попробовала лакомство. Икра как икра, вот только я ее никогда прежде не любила, да и сейчас ела лишь из необходимости. Удовольствия от блюда я не получала.

   Пока все ели, решила изучить парней. Хищные, пернатые аристократы вызывали невольное восхищение. Если верить Стрибу, то как неборезы, они все должны были являться воинами. Не исключено, что все так и есть -- все четверо имеют хорошие физические данные, явно сильные, а когти на вид, острее стали. Плюс умение летать. Такие и впрямь опасны противники, хотя сравнить их я могу пока только с Вестником-вороном, чье хрупкое щупленькое тельце точно для боя не годится.

   Одежда! Она здесь – это особый разговор. Первое, что я поняла, немного пообвыкнув в новом месте, так это то, что она у людей птиц имеется только спереди. Сзади одни только перья, сплошным покровом прорастающие по всей спине и плавно переходящие в крылья и хвост. Там все и так было прикрыто. Сразу встает вопрос – как тогда она держится? Меня это тоже волновало, поэтому я старательно рассматривала то, что надето на всех окружающих меня особях. Одежда мужчин ожидаемо была проще женской – только короткая юбка, подобная знакомым мне килтам на бедрах и накидки на груди, удерживаемые с помощью плетеных из тонких прутьев наплечников. Такие же встречались и у женщин, если платье было свободного кроя, как у Винаты. А вот платье ее дочери держалось за счет петли, переброшенной через шею. Местные украшения я бы описала одним словом – этнические: камешки, узелки, подвески с когтями и тому подобное. Незаменимый атрибут уже всех нарядов – пояс из кожи или плетеный словно из травы. Он держал и юбки, и платья. А вот штаны тут похоже не носили, да и на мои джинсы поглядывали с недоумением. Еще важный момент – ткань совсем не имела вышивок. Никаких. А вот раскрашивать ее тут все же научились. Цвета радовали глаз. Редко, но встречались простые совсем рисунки абстрактного характера: точки, цветочки, линии.

   Не смотря на свой необычный внешний вид и такую же странную одежду, все присутствующие парни были еще и красивые. Я бы даже сказала, ОЧЕНЬ КРАСИВЫЕ. У нас на Земле такие только в рекламе снимаются, а тут, как на подбор, мордочки с обложки. Даже трудно сказать, кто из них кого краше.

   -- У вас красивые дети! – сделала я комплимент родителям. – Но, вы так и не представили их мне.

   Столь безобидная просьба-напоминание почему-то вызвала на лицах присутствующих неприятные всполохи. Похоже, парни предпочли бы и дальше оставаться для меня безымянными, но увы.

   -- Это Лайл, -- Вината махнула рукой в сторону парня с непомерно большими темными глазами. – Рядом Адад, -- кивок в сторону парня с самыми выразительным лицом и четко очерченными скулами. – А тот что возле отца – это Энзу.

   Ну, этого хмурого и недовольного парня с полными губами я, пожалуй, точно запомню.

   -- И Адельстан, -- в завершении перечисления дива указала на самого веселого из всех.

   -- А я Эрциния, -- сама представилась девушка. – Но меня ты выбрать не можешь, потому что я еще только начала обучение.

   -- Рада знакомству. Меня можете звать Линой.

   -- Даже пытаться запоминать не будем, -- хмыкнул Энзу. – Не такая уж ты и важная особа.

   Подтверждение этому мне давали весь ужин. К его окончанию, создалось ощущение, что меня и позвали именно для того, чтобы унизить, подчеркнуть мою никчемность. Как я должна была выбрать из тех, кто меня принижает и ничуть не лучше Леандра? Или в этом и был их план – заставить меня вовсе отказаться от «небесного коня», проявив как бы жест доброй воли, в надежде заслужить их расположение. Или выбор уже давно сделан и меня к нему просто подводят, иначе почему один из сыновей Эрита ведет себя дружелюбнее других, в разговор не встревает, а лишь наблюдает. Нужно проверить, так ли верны мои подозрения.

   -- Вы словно состязаетесь, кому удастся ударить меня словом побольнее. Только он один, -- я указала на Лайла, -- молчит. Если вы выбрали его для замены Леандру, могли просто сказать. Не к чему был весь этот спектакль.

   -- Его? – Энзу хохотнул. – Он единственный, Кока, кто на эту роль точно не годится.

   -- Калека, -- перехватил инициативу в собственные руки обсуждаемый. – Сломано крыло.

   -- Что ж! Стало быть, остальные просто выражали мне свой восторг от возможных перспектив. Или же, так вы пытались подвести меня к мысли, что стоит выбрать не из вашего семейства, а из гнезд попроще? – Что-что, а на такие вещи у меня была отменная интуиция. Всегда понимала, когда мне не рады или пора свернуть разговор, иначе бы не пошла в журналисты. Там без такого чутья нельзя. Озвученный только что вывод напрашивался сам собой. Вот только оставалась проблема – согласись я с ним, потеряю всякую возможность перемещаться и вообще, боюсь, что буду выброшена из поселения и мне придется жить отшельником, одной, где-то в незнакомом лесу. – Я уже говорила и повторюсь вновь -- этот вариант меня не устраивает. Какими бы…, -- с трудом подобрала менее обидное слово, -- паршивцами не были ваши дети, я все же выберу замену именно из них.

   -- В чем-то вы правы, -- подал голос Эрит, сосредоточив на себе всеобщее внимание. -- Мы правящее гнездо. Я считаю, связь с вами сильно испортит нам репутацию и позволит соседям считать, что Ив слаб, а мы сейчас не готовы к войне. Я намерен предоставить вам на выбор лучших неборезов стаи – все сильные, выносливые воины.

   -- Нет! – Ясное дело, они хотят от меня поскорее отделаться, но я не собираюсь становиться бесправной пешкой в этом новом мире.

   -- Вы ничего не потеряете, обещаю, -- заявил Эрит.

   -- У меня нет причин верить вам просто на слово. Я здесь всего несколько часов и ничего не знаю о месте, в которое попала. Ни ваших традиций, ни законов, ни правил. Мне необходим гид – тот, кто познакомит с местной жизнью, устоями. Лишь поняв как здесь все устроено, я смогу решить, стоит ли принять ваше предложение.

   -- Никто не знает, что вы оседлали одного из нас, ели это станет известно…

   -- Я не наивная девочка. Я знаю, что значит политика и не собираюсь болтать об этом на каждом углу. Наверняка уже всем стало известно, что я здесь – не вижу смысла делать из меня затворницу. А в качестве гида меня вполне устроит Стриб.

   -- Нет! – сухо и так, что возражать даже не хочется, ибо знаешь, что ответ останется неизменным, произнес Эрит. -- Один из моих сыновей составит вам компанию.

   -- Э-э, нет! – решительно возразил Адад. – Чтобы она привыкла к одному из нас и если передумает, его и выбрала. Ну уж нет! Это проблема Леандра, вот он пусть ее и расхлебывает.

   Остальные согласно закивали. Эрит, даже если и был против, ничего говорить не стал. Немного помолчав, снова обратился ко мне:

   -- Даю вам день, и мы вернемся к этому разговору.

   -- День?.. Шутите? Посмотрела бы я как бы вы освоились за день в моем мире и изучили его законодательство в виде вот такой вот по толщине, -- я развела указательный и большой палец как можно шире, -- книги. Мне понадобится как минимум неделя.

   Достаточное время, чтобы понять, скрывают ли от меня последствия такой замены или все так, как пообещали. Рано или поздно кто-то всегда проговаривается, а я, как журналист, умею задавать правильные вопросы.

   -- Это слишком долго.

   -- Или так или вопрос замены я вообще не стану больше поднимать. Меня и в данном варианте все устраивает.

   Эрит смерил меня тяжелым, пронизывающим холодом взглядом, пытаясь подавить своей царственностью и властностью, но, как говориться, не на ту напал. Я отступать от своих слов была не намерена, все же, от того, что сумею отвоевать, зависит вся моя дальнейшая жизнь тут. Поэтому старательно не отводила взгляд, глядя глаза в глаза и вызывающе задрав подбородок повыше.

   -- Три дня! – Эрит поднял руку, жестом прерывая мои, готовые сорваться с губ возражения. – Больше дать не могу. Через три дня состоятся перевесы.

   -- Что такое перевесы?

   -- Охота на птиц, -- скривившись, дал ответ Энзу. И первым покинул родительскую столовую.

   А вот Эрциния принялась рассказывать, как все происходило в ту пору, когда их народ жил на земле.

   -- Нас поймать было не так-то и просто и землеходящие пошли на хитрость. Они натягивали между высоких деревьев гигантские сети и когда кто-нибудь в них попадал, запрыгивали ему на спину. Ну разве не мерзкий поступок? А сами себя еще смельчаками называли.

   Да уж! Похоже тема отвратительности моего народа может быть вечной. У каждого есть, что сказать, пусть они и впервые видят землеходящую за кучу сотен лет.

***

Назад в выделенное мне жилище, меня все так же молча, доставил Леандр. Едва слезла со спины, сразу развернулся и улетел прочь, а я осталась – раздраженная и голодная. Знакомство с правящей семьей получилось весьма неприятным, а сырое мясо попробовать я так и не рискнула. Икры же, много и не съешь – так, поклевала разве, но тем лишь сильнее раздразнила желудок. Увы, ничего иного предложено так и не было, добыть еду другим способом пока тоже не представлялось возможным, так как совсем стемнело. Вот и выходило, что спать предстоит ложиться под возмущение собственного желудка.

   Даже не знаю, как мне вообще удалось уснуть. Помню, долго ворочалась, вздрагивала от каждого непривычного звука, с подозрением косилось на мелькающие иногда в небе тени. Я не трусиха, но здесь, в незнакомом мире, в странном без стен доме, да еще очень высоко над землей, чувствовала себя скованно и незащищённой. Под ногами пустота и не ясно вообще какие существа водятся внизу и обладают ли способностью лазать по деревьям. Над головой открытое звездное небо, мерцающее миллиардами ярких звезд и незнакомых созвездий. Оно обманчиво спокойно, но даже мой не особенно чуткий слух то и дело улавливал шелест чьих-то крыльев где-то в его непроглядной мгле. И ведь никакого источника света под рукой, чтобы разбавить эту тьму и успокоить бешено стучащее сердце.

   Не люблю ночь. Теперь, особенно сильно. Хорошо, что и она имеет свойство заканчиваться. Моя оборвалась даже не с рассветом, а значительно раньше: солнце еще и выглянуть не успело из-за горизонта, лишь слегка посветлело небо со стороны восхода, как кто-то уже явился по мою душу. Я почувствовала на себе чужой взгляд и проснулась.

   Наличие постороннего дива на ветке моего дерева уже не напрягало. Сколько таких любопытных вчера уже тут побывало – Стриб, Икара, матушка Леандра. Этот тоже рассматривает с интересом, по птичьи склоняя голову то в одну, то в другую сторону. Именно склоняя, а не поворачивая, как это обычно делают люди. Невольно почувствовала себя какой-то диковинной зверушкой. Пожалуй, для них для всех я и была таковой, как, впрочем, и они для меня. Слишком велика разница.

   Незваный гость очень напоминал Стриба и в первую минуту я решила, что это один из Вестников, присланный наблюдать за тем, чем я здесь занята. Но стоило чуть проморгаться и привыкнуть к полумраку, как стало очевидно, что между этим дивом и вранолаком имеется ряд существенных отличий. Да, сам он был черный как ворон, за которого я его и приняла, а вот глаза оказались ярко-фиолетовыми. И если Стриб был жутко худой, то этот на отшельника не походил из-за крепкого телосложения, мускулистых ног и торса. А еще, его крылья были чуть короче, чем у всех, кого я видела ранее.

   -- Э-э! Вы кто? – спросила у гостя, протирая сонные глаза и принимая сидячее положение.

   -- Элиас! – представился див. – Шалашечник. К вам меня прислала Вината.

   -- А, точно! Вы -- птица архитектор, строитель и садовник.

   По правде говоря, после вчерашнего «недоброго разговора», я полагала, что о доме на земле можно уже и не мечтать.

   -- Вы всегда так рано встаете?

   -- Что значит рано? – чуть удивился гость. – Любой див, если он конечно не ночной, просыпается с рассветом и погружается в сон с закатом. Это заложено в нас самой природой.

   Ах, да, верно! – Мысленно ударила саму себя по лбу. – Они же птицы, а все птицы пробуждаются по солнышку, а стоит ему скрыться, теряют всю свою активность. У этих похоже все точно так же, как и у примитивных птах, хоть такое сравнение им и не по душе. Надо бы быть внимательнее и не задавать совсем уж глупых вопросов.

   -- Все верно, -- кивнула примирительно. – Просто я еще не совсем привыкла к вашему распорядку дня. Извините. Так с чего начнем? – Еще раз потерла глаза, руками прошлась по волосам, пытаясь на ощупь придать им хоть какое-то подобие прически. Надеюсь разводы под глазами не слишком огромны. Этот див не выражает агрессии, не хотелось бы его отталкивать.

   -- Расскажете, чем вам не понравился этот дом, и я подумаю, что можно будет поправить.

   -- Боюсь, вы не совсем правильно поняли задачу. Мне не нужно, чтобы вы улучшали этот дом – наверняка он очень хорош, но только для дивов. Я же землеходящая, -- приподняв стопу, покрутила ей в воздухе, привлекая внимание к ногам. – У меня нет крыльев, чтобы перелетать с дерева на дерево. Я могу лишь ходить пешком. Поэтому, мне нужен новый дом, но стоящий на земле.

   -- Дом на земле, -- повторил шалашечник и я утвердительно кивнула.

   – Только обязательно со стенами. Возможно здесь, на деревьях они и не слишком нужны, но там, внизу, просто необходимы.

   -- Сколько стен вы хотите?

   -- Все четыре. Желательно с окнами, которые будут закрываться.

   -- Что такое окна? – не удивленно, а скорее заинтересованно спросил местный строитель.

   Пришлось объяснять почти что на пальцах. Не только про окна, но еще и про дверь, так же закрывающуюся. Див слушал меня очень внимательно, иногда кивал, иногда задавал вопросы. Наверняка, ему еще никогда не приходилось возводить ничего подобного тому, что я описала. Оставалось надеяться, что справится.

   -- Я вас понял, -- после того, как я перечислила все свои пожелания, включая отверстие для дымохода, деревянный стол и стулья, а также полки для мелочей, произнес строитель. – Укажите место для постройки, и я приступлю к работе.

   Внизу я еще побывать не успела, так что и выбирать было особо не из чего, поэтому озвучила единственное возможное решение:

   -- Прямо под этим деревом.

   Леандр.

   Оказаться единственным плененным неборезом было унизительно. Мне и так пришлось доказывать отцу, что я достоин быть его заменой, а тут такое…

   Эту тварь хотелось просто убить. Жаль – нельзя. Умрет она, умру и я. Дурацкая связь!..

   Мало мне и без этого было проблем, теперь вот предстоит целых три дня быть нянькой этой землеходящей, таскаться повсюду, привлекая ненужное внимание. Кретины братцы слаженно отказались. Боятся, хоть и не показывают вида. Когда отец заявил, что один из них меня заменит, если она откажется выбирать из других, они чуть ли не взвыли от злости и бессилия. Знали, что, когда он в таком озлобленном состоянии, лучше не перечить. А настроение прошедший разговор с девчонкой ему сильно подпортил.

   Ну почему она свалилась на спину именно мне? Это все равно что, зевнув над водой, поймать ртом рыбу. Неужели я на столько невезуч?

   Злость и обида на всех богов разом не давали нормально дышать. Я все время был на нервах, не выходило собраться и нормально подумать. Спасибо Икаре, что не отвернулась в трудную минуту и предложила выход. Узнав, что мой отец планирует заменить меня другим своим сыном, она весьма вовремя заметила, что землеходящая не заслуживает такой чести и вполне достаточно будет перекинуть ее на кого-то попроще. Тем более, что она все равно ничего не знает о нашем мире. Главное, чтобы так оставалось и дальше.

   Выбор небесного коня из другого сословия был допустим и развязывал нам руки, позволяя отдавать оседланному любые угодные семье приказы. Нельзя было требовать лишь убийства, а в остальном, имелась куча возможностей избавиться от этой землеходящей и забыть о ней, как о страшном сне. Достаточно было изгнать из клана ее нового небореза, а что они станут делать в чужих землях, как выживать, нас уже не касалось. Так что моей задачей на период сопровождения было не дать ей выяснить сей значимый момент и незаметно подвести к принятию того решения, что нам нужно. Пока же, она вздумала упрямиться и отвергла предложение о замене своего небесного коня на менее значимую персону. Как будто для нее вообще есть разница на чем летать.

   -- С чего начнем? – беззаботно улыбаясь, спросило это чудовище на уродских ногах, стоило опуститься на ветку у ее гнезда и повернуть голову.

   Меня едва не передернуло от этой ее радости, а еще от того, что так легко узнала. Сдержался, не скривив губы. Лица моего она не видела – только подбородок, остальное скрывала маска. Я с самого начала решил не демонстрировать ей его -- я для нее просто конь, а значит и в моем человеческом лице ей надобности нет. Одет я был как любой из неборезов-воинов, а так как окрасы у нас схожи, предполагалось, что в таком виде опознать меня не сумеет никто.

   -- Как ты поняла, что это я? – спросил недовольно.

   -- Украшение в ухе. Такое только у тебя.

   Вот лесова птича, а ведь я считал, что все предусмотрел, а о такой мелочи даже не подумал. Спешно сорвал подвеску и упрятал в тканевый мешок, прикрепленный к ремню.

   -- Я спущу тебя на землю и провожу до общественной трапезной. Солнце уже высоко, там не должно быть много дивов.

   -- А где они сейчас? Я имею в виду, чем дивы обычно занимаются в дневные часы? – посыпались из нее вопросы. – Вряд ли вы возделываете поля или пасёте скот, -- она покосилась на мои крылья. – И как происходит распределение по роду занятий? Пока я видела представителя только одной профессии – строителя. Вы называете их шалашечниками. У него короткие крылья. Да, еще был журналист Стриб… Хороший парень.

   Куча незнакомых слов, в значениях которых даже не хотелось разбираться. Я и не стал.

   -- Ты просила все показать. Болтать с тобой я не намерен.

   -- А кто просит болтать? -- она недовольно нахмурилась. – Просто отвечай на вопросы. Или как я должна познакомиться с вашим миром, если ты собираешься молчать. Между прочим, вместо тебя я просила в сопровождающие Стриба.

   -- Он слишком много болтает.

   -- Кому и трещать, коли не Вестнику. Ему правда жемчужины дороже. Или испугались, что сболтнет что-то лишнее? – прищурившись, уточнил мой личный кошмар.

   Проницательная. Быстро же она это сообразила. Но вида конечно не подал. Изобразила на лице скуку, запоздало вспомнив, что оно скрыто маской, зато произнести удалось без излишней эмоциональности:

   -- Нет. Что он слишком много узнает о мире, из которого мы ушли.

   -- И что в этом плохого?

   Ее вопросы нервировали уже сейчас, а мы ведь даже не начали осмотр, и от чего-то все время касались опасных тем. Да, портал был закрыт, но как известно, всегда есть те, кто хочет изменить сложившийся порядок и настаивает на возвращении на исконную родину, о которой ровным счетом даже ничего не помнит и не знает. Таких изуверов немного, но сеять смуту и давать им повод привлечь на свою сторону еще больше дивов, определенно не стоило, как не стоило и делиться этим с той, что явно мечтала вернуться. Этого допустить мы не могли – она знает где вход с той стороны, а это само по себе уже недопустимо.

   -- Что он может узнать от меня такого опасного?

   -- Например выяснить, кто плененный тобой неборез. Стриб не хуже тебя умеет убалтывать, сама не заметишь, как ляпнешь, о чем не стоило.

   -- Что ж, убедил, -- вроде как сдалась девица.

   Не давая ей возможности втянуть меня в новый разговор, взлетел, подхватил ее за талию пальцами ног и спланировал вниз, на землю. Там сразу же опустил на траву и отлетев в сторону, сел на землю сам. У девицы был странный запах, немного сладковатый и очень непривычный, но совсем не противный. Наверное, так пахнут все землеходящие.

   -- При посторонних называй меня Страж. Никто не должен знать, кто твой спутник.

   -- Само собой, -- небрежно донеслось в ответ.

   Землеходящая легким движением отбросила длинную шерсть с плеча, открыв шею и вырез на груди. Кожа у нее была невероятно розовой, словно подсвеченной закатом. Хотелось не просто рассматривать ее, но и касаться: провести по щеке, подбородку, потрогать какая на ощупь эта шерсть на голове. Почему-то казалось, что она непременно гладкая и приятная.

   Нет! О чем я вообще думаю? Мне нельзя об это думать. Только не о такой как она.

   Не дожидаясь меня, девчонка решительно двинулась к центру поселения. Не уверен, что снизу можно было что-то толком рассмотреть: мы предпочитали селиться на самых высоких деревьях, чьи кроны стремились приблизиться к облакам. С земли, даже те немногие гнезда, что занимали ветви пониже, представляли собой просто деревянные настилы и ничего больше. Я сам, находясь на земле, чувствовал себя не столь уверенно, как она. Передвигаться по ровной поверхности из-за строения ног нам было не так удобно, как если использовать крылья. К тому же – плохая обзорность, мало пространства для боя и маневров среди этих порослей. Здесь опасность всегда выше, поэтому я был очень собран и сосредоточен, анализируя местность вокруг.

   -- Раз уж никого другого мне расспрашивать не доверили, -- подчеркнула мое незавидное положение эта наглая человечка, -- тебе все же придется мне поведать, как тут все устроено: кто кому и почему подчиняется, за что отвечает, какие социальные различия существуют в вашем обществе, что вы используете в качестве платежного средства? Для начала хотелось бы узнать хотя бы это.

   -- У тебя будто нет глаз. – Я намеренно добавил в голос холода и брезгливости, желая отбить у нее всякое желание со мной общаться. – Все, кто проживают на этой территории входят в один клан и подчиняются вожаку, моему отцу. Он наш глава.

   -- Это само собой! Но ведь кроме него наверняка есть и другие важные персоны. Кто они? Чем занимаются?

   Ох, как же она меня бесила, кто бы знал!

   -- Есть старейшины, -- принялся пояснять нехотя, понимая, что все равно не отстанет. – У них нет власти, только знания. Они прожили немало, многое видели и знают. Их советы ценны для любого. И они лучше других знают, что представляют собой землеходящие -- лжецы, использующие орудия веры в собственных целях. Как заставить всех землеходящих седлать воздухоплавающих? Легко! Достаточно сказать им, что попасть в Ирий сможет лишь тот, у кого есть свой див. Что он по млечному пути доставит вашу бессмертную душу в эту сказочную страну. Все пташки в Ирий летят и птицы ирийские туда путь указуют.

   Я грубил, злился, ненавидел. Не столько ее, сколько саму ситуацию в которой оказался. Это ж на сколько везучим нужно быть, чтобы оказаться оседланным единственной свалившейся с неба землеходящей, в мире, куда тысячи лет назад наш народ сбежал от этой оказии? Достаточно вспомнить взбешенного отца, когда я сообщил ему эту новость. Думал, он убьет меня на месте. Я наследник, а потому должен быть его гордостью, во всем лучшим. У меня и так это с трудом выходило.

   У всех родителей, чтобы они там не говорили, есть любимчики. И я не из их числа. И на моем месте отец желал бы увидеть совсем другого своего сына, более достойного. Но правила есть правила, изменить их даже ему не по силам.

   Тяжело быть не на своем месте. Все время что-то доказывать, стремиться быть лучше, нуждаться в его одобрении и похвале. Но на эти чувства мой родитель крайне скуп. Чаще из его уст слышатся упреки, а по выражению лица можно понять, как в очередной раз его разочаровываю. И это, не смотря даже на то, что я самый лучший воин, отличный стрелок, отменный истребитель. Мне бы стоило смириться с тем, что желаемой любви у отца не сыскать, но не выходит. Так или иначе, я все время боюсь его разочаровать. И так уж получается, что каждый раз все равно расстраиваю.

   Мою тираду девица не оценила, даже никак не прокомментировала и какое-то время мы просто шли молча.

   -- Чего ты постоянно озираешься? – неожиданно девица остановилась. – Здесь есть кого опасаться? В лесу водятся хищники?

   О, наконец-то на ее лице мелькнуло что-то похожее на страх, а я уж думал совсем непробиваемая досталась мне наездница.

   -- Для тебя…, -- намеренно сделал длинную паузу, за время которой чуть взмыл вверх и спланировал прямо перед человечкой, нависнув всем своим телом над ней, -- здесь даже я хищник.

   Хотелось запугать ее еще больше, чтобы и пискнуть боялась. А фантазия, как известно, в такие моменты способна дорисовывать мрачные картины неприятного будущего сама. Увы, на окончание моей фразы она выдохнула с облегчением, а затем заявила:

   -- Это вряд ли. Ты землеходящими не питаешься.

   -- Что мне мешает начать? – Развернув коготок, царапнул ее по оголенному плечу, пустив кровь. Пусть не думает, что мы все тут белые и пушистые. Мой народ много лет боялся ее сородичей, даже сейчас, ими все еще пугают детей. Пора бы уже и поменяться местами. – Свежее мясо, чуть сырое и с кровью… М-мм! Что может быть лучше?

   Она незаметно, как ей показалось, сглотнула, вздернула вверх подбородок и с вызовом произнесла:

   -- Хорошая мысль. Всегда любила мясо птицы. Интересно, на вкус вы сильно отличаетесь? Я голодна со вчерашнего вечера. – А затем совершенно бесцеремонно ухватила меня за перо на плече и резко дернула, едва не заставив вскрикнуть. Пусть и не сильная, но боль все же была. – У нас принято сначала ощипывать птах. Перьев с тебя, пожалуй, даже хватит на хорошую перину.

   -- Ты на столько меня не боишься? – заглянул ей в глаза. – Или уверенна, что никто из дивов не способен причинить тебе вреда? Думать так, большая глупость. Тебя здесь все ненавидят. А я, лишь вынуждено терплю. Я не защитник, и я не охрана и буду только рад, если кто-то не станет скрывать своих истинных чувств и свернет твою тонкую шейку. А с таким языком как у тебя, мне и ждать долго не придется.

   Вот теперь она по-настоящему испугалась. Глаза испуганно заблестели, плечи вжались. Но надо отдать землеходящей должное, быстро пришла в себя, изобразила на лице то ли улыбку, то ли оскал и с совершенно ничего не выражающим голосом напомнила:

   -- Так что там с ответом на мой вопрос? Кто здесь водится?

ГЛАВА 4. ДИКИЕ НРАВЫ.

   Птице даны крылья, а человеку – разум.

   (Русская поговорка)

   Весьма отвратной скотиной оказался этот полуптица-полупарень, доставшийся мне в качестве коня, да еще и гида по незнакомому миру. Здоровущий, злой и просто пылающий сочащейся в каждом слове ненавистью ко мне, этот говорящий птице-люд, пугал до дрожи. И как тут не бояться, это ведь не цыплёнок из кормушки, а самый настоящий воин, способный носить на своей спине равного себе по весу. Он одной своей когтистой лапой способен отправить меня к праотцам и то, что пока не может этого сделать, как-то мало успокаивает. Я вижу, как ему хочется сделать мне больно, как он мечтает унизить и обидеть, но упрямо делаю вид, что не замечаю его нападок. Я не виновата в том, что упала на спину именно ему, но я могу понять его чувства и потому стараюсь не злиться, представляя себя на его месте. Ох, как бы я, пожалуй, ругалась, случись подобное со мной. Так что он еще неплохо держится, а мне нужно лишь немного его отвлечь от собственных удручающих мыслей и незаметно втянуть в разговор. Глядишь еще и подружимся.

   Всплеск воды -- словно что-то очень больше упало в нее -- привлек мое внимание. И очень вовремя, потому как Леандру почти удалось напугать меня до чертиков.

   -- Там река? – покосилась на скрытого под маской сопровождающего. В том, что под ней находятся вечно недовольное лицо, уже даже не сомневалась. Очевидно же, что я его безумно раздражаю.

   Ответа уже не ждала. Когда меняла направление пути, в спину донеслось бурчливое: «озеро».

   По мне, так хоть лужа. Учитывая, что я целые сутки была лишена возможности принять душ, я была рада любому водоему. Этот решила обследовать немедля.

   Еще один громкий всплеск разбавили людские голоса и смех. Я ускорилась, даже не проверяя следует ли за мной Леандр. Прибрежная растительность изобиловала разнообразием и густотой. Пришлось буквально пробираться сквозь заросли высокой травы и раскидистых кустарников. Хорошо этим – с крыльями, у них такой проблемы нет, а вот я изрядно намучилась пока лезла: руки исцарапала, паутина на одежду насобиралась, но все же дошла до воды.

   Вид на нее открылся захватывающий. Озеро было живописным, уютно окутываемым плотно примыкающими к нему деревьями. Никаких песчаных пляжей и вытоптанных береговых зон. Обнаружились и владельцы голосов – несколько дивов примерно одного возраста разместились на толстой длинной ветке, сильнее других нависшей над водой. Пока я рассматривала их, дивясь еще более странным ногам, чем у моего сопровождающего, один из парней решительно сорвался вниз, сложил руки-крылья, вытянул на всю длину перепончатые ноги и подобно пловцу, стрелой вошел в воду. Я даже удивиться толком не успела, как он вновь вынырнул и сразу взлетел, разбрызгивая во все стороны капли, осевшие на оперение. Но самое удивительное – в руках у него была зажата рыба.

   О! Вот значит, как они добывают ее на обед. И никаких тебе сетей или удочек. Фактически, как чайки. А собственно, не удивлюсь, если они и есть гибриды чаек с человеком. Вон лапы какие – красные, перепончатые. В самый раз для такого занятия.

   -- А они умеют плавать? – спросила, ощутив за спиной Леандра. – Так чтобы по воде или под водой?

   -- По-твоему они похожи на уток? – будто прочел он мои мысли.

   -- Вообще-то, да! Шеи длиннее чем у тебя или меня, и ноги совсем почти утиные.

   -- Водорезы не утки, -- огрызнулся он. – Хватит сравнивать нас с примитивными птицами. Мы не еда, не кони и не певчий инструмент, как ты, наверное, привыкла.

   -- Хорошо, хорошо, не заводись. Я сравниваю вас с тем, с чем могу. Кроме обычных птиц, других я не видела. Не нужно воспринимать это как оскорбление, потому что это не так. Я просто пытаюсь понять в чем сходство и в чем разница.

   -- Мы. Не. Птицы. – Процедил сквозь зубы Леандр. – Не смей нас больше сравнивать с примитивными.

   И развернувшись, взмыл вверх и полетел в противоположную от озера сторону. Я устало вздохнула. Искупаться прямо сейчас не получится, слишком много наблюдателей, да и кушать хочется так, что зубы сводит. Пришлось догонять Леандра. Правда перед этим я все же сперва умыла лицо.

   А потом мы снова шли по лесу, и я всеми силами старалась запомнить дорогу, чтобы затем сориентироваться, когда останусь одна. Вот у этого дерева ствол обвила лиана, а на этом видны чьи-то старые царапины или зарубки. А у этого камня мы чуть повернули влево.

   Вскоре послышались голоса и стало ясно, мы уже близко к пункту назначения. Провожатый ускорился и мне пришлось сделать то же самое.

   Местом куда вел меня Леандр чтобы подкрепиться, а заодно познакомиться с жителями его колонии, оказался огромный одинокий дуб с несколькими деревянными настилами на разной высоте. Первый, находился почти на уровне земли, второй – в месте расхождения ствола в ветви, еще два – уже совсем высоко, на толстых извилистых ветках. Снизу эти платформы отдаленно напоминали лестницу в небеса, хоть и с далеко разнесенными друг от друга ступенями.

   Вот стало быть и трапезная! Я даже рот открыла от удивления. Лучшего места чтобы понять все разнообразие местных дивов и придумать нельзя. Я впервые увидела такое количество полулюдей-полуптиц, обоеполых и столь разных, что и представить себе невозможно, в одном месте. Несмотря на то, что все они от головы и до пупка имеют вполне человечий облик, нижняя часть с ногами у большинства все же отличалась. Лапы – ногами их как-то язык не поворачивался называть, были в точности как у птиц. У одних четырехпалые и когтистые, у других словно ласты, с кожистыми перепонками между пальцами, у третьих длинные и тонкие, словно жерди. Оперение большинства было красиво, а лики миловидны. А вот одежда большей частью простая, из легких тканей однотонного, неяркого окраса.

   Возраст определить на глаз оказалось практически невозможно. Я еще при встрече с родителями Леандра заметила, что те выглядят моложе положенных лет, а теперь только еще больше уверилась в том, что они такие тут не одни. Стариков и даже просто дивов почтенных лет поблизости не наблюдалось.

   Стоило мне попасть в поле зрения, как трапезную затопила вязкая тишина, словно в преддверие грозы. Присутствующие даже есть перестали, застыв с открытыми ртами и в тех самых позах, что предшествовали моему появлению. Невольно почувствовала себя неловко, особенно когда выражения лиц стали меняться с удивленных на брезгливые или же испуганные.

   Вот вроде бы ничего плохого никому не сделала, но все меня ненавидят за поступки предков милионлетней давности. Синица моря не зажгла, а славушку явила. Им нет дела до того, какой я человек, им, как слепой курице – все пшеница, а любой землеходящий враг.

   Как там у нас говорят: «К недоброму человеку и голубь не летит». Если не хочу, чтобы меня здесь приняли, как врага, нужно как-то расположить их к себе.

   -- Привет! Приятного всем аппетита! – Знаю, не слишком остроумное начало, но другого просто не пришло на ум. – Я Лина. И я… землеходящая. Знаю, когда-то давно подобные мне доставили вам много хлопот, заставляли подчиняться… -- глаза дивов недобро блеснули, и я поспешила пояснить: -- Я их тоже осуждаю. Правда. Никто не должен заставлять другого делать то, чего он не хочет.

   Пока меня не перебивали, постаралась сказать все, что задумывала. И не важно, что в глазах дивов отражалось неверие вперемешку с ужасом, главное, что пока они меня слушали и этим следовало воспользоваться.

   – Я оказалась в вашем мире совершенно случайно. Я еще мало знаю, но не хочу обижать вас и доставлять неудобств. Я здесь просто гость. Воспринимайте меня именно так.

   Ответом на мою пламенную речь стала почти осязаемая, гнетущая тишина. Даже дивы, что трапезничали выше этой платформы, частично свесились вниз, а некоторые и вовсе успели перелететь поближе к происходящему. Как бы мне не хотелось, я привлекла всеобщее внимание.

   -- Какое громкое заявление! – почти язвой прозвучало у самого уха, и я вздрогнула. Напряжение вокруг передалось и мне, заставив занервничать. – И какое правдивое, не находишь? У тебя хорошо получается прикидываться беззащитной, Кока. Только твоя ложь никого не обманула. Все знают, кто ты на самом деле.

   -- Не верьте ей! – А вот и первые отзывы на мою речь. Увы, только лишь подтверждающие все то, о чем только что шепнул Леандр. -- Она может напасть в любой момент. При их коварстве, чудно, что она до сих пор еще этого не сделала.

   Сделала-сделала, -- шептала где-то в глубине собственная совесть. – И очень этим довольна.

   Ничего я не довольно, -- осадила глупые мысли. – Это всего лишь разумное действие, вызванное тем, что все они живут на деревьях, легко перемещаются на дальние расстояния по небу, а я, такая бескрылая и сухопутная, тут совсем одна. Отказаться всегда можно. Вопрос в том, нужно ли и не опасно ли это делать? Пока я к кому-то привязана, я хоть в какой-то безопасности, на крайний случай, могу позвать «небесного коня» и попытаться спастись бегством, а что делала бы, не подари мне его боги? Это вообще было не мое решение, а их. Вот!

   -- Они заставили нас бежать, покинуть родину, -- раздался еще один крик. -- Иначе было не избавить детей от участи рабов.

   Дерево со всеми его посетителями зашумело, сразу став похожим на большой улей. Каждый спешил высказаться.

   -- Эта бескрылая здесь не просто так: она выведывает и вынюхивает. За ней придут другие.

   -- Стая дохлых ворон! – особенно громко возмутился див за соседним столиком. -- Куда смотрит вожак? Ей тут не место.

   -- Верно! – поддержали его другие. – От нее будут одни неприятности. Она их возвеститель.

   -- Смерь Коке!

   А вот это уже совсем не безобидное предложение. Если оскорбления еще как-то можно стерпеть, то призыв к действию, нужно задавить в зародыше.

   -- Смерь Коке! Убьем ее избавим детей от опасности! – крикнул кто-то сверху, и озлобленная толпа пришла в движение, начав окружать меня со всех сторон.

   Сразу захотелось побежать, но бежать было нельзя. Помощи искать тоже было не откуда – Леандр, на которого успела бросить короткий взгляд, лишь кривил губы в довольной ухмылке, давая понять что не станет вмешиваться.

   -- Вы ненавидите землеходящих, но сами не лучше их, -- не произнесла, прокричала я, чуть попятившись, когда чьи-то руки почти схватили за шею. – Хотите меня убить? Что ж, я именно так сюда и попала. – Меня вроде как услышали и чуть замедлились. -- Там, на Земле это как раз и пытались сделать, сбросив меня со скалы. И им бы наверняка удалось, не провались я в проход ведущий в ваш мир.

   Всхлипнув, обвела взглядом толпу. Они хоть и слушали, но продолжали ненавидеть. Это чувство отчетливо читалось по их лицам, сжатым в кулаки когтям, а кое у кого и предвкушающим оскалам. Такие красивые и такие злые!

   -- Ваша паника понятна, но там, откуда вы ушли, о вас уже не помнят. Даже сказок о людях с крыльями не рассказывают. О вас забыли. Совсем! Появись дивы в наших городах сейчас, их сочли бы ангелами – божественными созданиями, всемогущими и всесильными. А пред ангелами землеходящие преклоняют колени.

   Именно это я и сделала, опустившись перед возмущенной толпой дивов на колени, понимая, что сейчас меня либо примут в это общество, либо все же убьют. Сердце испуганной птицей билось о грудную клетку, руки вспотели, а ноги испытали облегчение, так как уже давно подкашивались от страха. Глаза я опустила в пол, чувствуя, что столкновения с откровенной ненавистью к себе просто не выдержу, разревусь и покажу себя слабой и беспомощной, а это еще хуже, чем быть просто убитой. Пусть лучше опасаются, чем презирают и вытирают о тебя ноги.

   Вокруг что-то происходило. Я слышала шорох крыльев, шепот множества голосов, но смотреть боялась. Дружные пичуги и ястреба забьют -- вот только они не такие уж мелкие и безобидные, а я только зовусь грозой дивов, способной превратить их в рабов, на деле же ничего не могу им противопоставить.

   -- Молодец! Выкрутилась. – Это была вовсе не похвала, Леандр лишь констатировал факт, вырвав меня из оцепенения и заставив все же поднять взгляд вверх. Толпа как-то плавно рассосалась, большинство и вовсе покинуло трапезную. Те же кто остались, с задумчивым видом косились в мою сторону или же наоборот, делали вид, что не замечают.

   Я даже разозлиться на него не могла, ведь тогда бы пришлось признать самой себе, что я хуже, чем они обо мне думают, потому как не хочу отказываться от «небесного коня» и отпускать его на свободу. Он имел полное право на меня злиться – у меня такого права не было.

   С трудом поднявшись на ослабшие ноги, огляделась, выискивая местечко в сторонке, где можно было бы спокойно поесть. Хотелось конечно просто уйти, но я понимала, что нельзя. Мне только что удалось успокоить бурю, а если трусливо сбегу, море вновь взволнуется и тогда последствия могут оказаться куда как хуже.

   Намного раньше меня подходящее место нашел Леандр: у самого края платформы находился треснувший и потому совершенно свободный стол. Прислонившись к ветке за ним, он жестом позвал одну из работниц этого заведения. Их легко было выцепить взглядом, не только потому, что эти полногрудые девы-полуптицы разносили чаши с напитками, но и из-за их принадлежности к одному виду. Они все были ростом не более метра, кожа имела темно-коричневый оттенок, одеты тоже схоже: зеленого или серого цвета гакидки-платья до самого пола. Такая длинна явно была не случайна, тем более что при передвижении дев были заметны их гусиные лапы, что они пытались спрятать от всех. Стало быть, все подавальщицы из разряда водоплавающих.

   Одна из официанток направилась к нам. Возможно, тут они имеют иное название, но мне оно пока было неизвестно, да и привычнее оказалось мысленно именовать их так.

   -- Меню для неборезов на два яруса выше, -- быстро оценив кто мой спутник, произнесла девица. – На этом ярусе мы не держим мясо.

   -- Я знаю, -- не своим голосом пробасил Леандр. – Нужна еда для нее.

   Дива с опаской покосилась на меня, но потом все же вежливо уточнила:

   -- Что желаете отведать?

   -- Мне не знакомо ваше меню, -- так же вежливо отозвалась я в ответ. – Но я ем фрукты, ягоды, орехи, хлебные лепешки.

   -- Натуральные дары леса, -- понимающе кивнула девушка. – А что будете пить?

   -- Сок? – вопросительно глянула я на диву, не зная, есть ли у них тут вообще такие напитки.

   -- Какой? – не выразила никакого удивления официантка и я с облегчением выдохнула:

   -- На ваше усмотрение.

   Еще раз кивнув, девушка плавной, покачивающейся походкой удалилась. Где-то за деревом, явно было что-то вроде кухни, так как получив заказ, официантки подходили к стволу и по навесному мостку удалялись куда-то за него. Куда именно вела тропа, видно не было, так как обзор скрывали плотно растущие с той стороны дерева многолистные кустарники.

   Дожидаться еды пришлось молча. Леандр явно не горел желанием со мной общаться, да и я все еще не могла прийти в себя после произошедшего. Внутренности потрясывало, а конечности сводило. Наверное, только сейчас я по-настоящему поняла на сколько непросто мне будет обосноваться в этом незнакомом мире. Особенно потому, что здесь я не имею поддержки в лице любящих и родных людей. Я совершенно одна и рассчитывать могу только на себя. Никто не заступится, не встанет на мою сторону. По крайней мере до тех пор, пока не заведу здесь друзей. Вот только как их завести, если прежде всего я чужачка, априори опасная. А один гусь, как известно, травы не вытопчет.

   Наконец принесли еду. На большой дощечке-подносе лежали орехи и ягоды, а также стояла чаша с напитком. На стакан она походила лишь отдаленно, представляя собой круглый кусок дерева с выдолбленным в нем отверстием. Посудина выглядела недоделанной еще и потому, что даже кору с ее поверхности мастер не удосужился снять.

   Поблагодарив официантку, сразу же отвернувшуюся, я осторожно понюхала содержимое чаши. Запах был приятным, чуть сладковатым, но все же незнакомым. С опасением, что меня решили по-тихому отравить, все же сделала пару маленьких глотков. Напиток мало напоминал сок, а скорее походил по вкусу на медовуху. Мне он понравился, и я решила, что выпью весь.

   Когда ко мне слегка попривыкли, да и я немного успокоилась, подумала, что может стоит попытаться подружиться с кем-то из местных. Даже присмотрела нескольких объектов для этой цели. Но стоило хоть кому-то глянуть в нашу сторону, как они натыкались взглядом на моего сопровождающего и спешно отводили свой.

   Да, с таким сопровождающим ничего путного не разузнаешь. Мне от чего-то кажется, что его боятся даже больше чем меня и если б этот «добряк» не вмешивался, я давно наладила бы контакт с местным населением. И ничего, что смотрят они по большей части недобро, но ведь интерес и любопытство тоже присутствуют, а с ними уже можно работать.

   -- Из-за чего тебя пытались убить? – неожиданно спросил Леандр, вырывав меня из размышлений.

   -- Из-за того, что узнала тайну, которая могла помешать сыну правителя города занять его место.

   -- Ничего не изменилось и здесь, -- задумчиво произнес Леандр и отвернувшись, стал смотреть куда-то в сторону.

   А ведь он прав. Такое ощущение, что судьба у человека всегда одна, будь он в любом из миров. Вряд ли это случайность.

   На обратном пути мое настроение было ниже птичьих когтей, причем на ногах. Я окончательно загрустила от осознания собственного одиночества. Хотелось не просто плакать, а выть в полный голос. Не знаю, смогла бы я сдержаться, не отвлеки меня странная девушка-птица, совершающая незнакомый ритуал у озера, мимо которого мы вновь возвращались.

   -- Что эта дива делает? – спросила у молчаливого Леандра.

   -- Дива? – он скривил губы. – Дивы – это мужчины, женщины зовутся Дивницами.

   -- Не знала. Так что она делает? – я снова посмотрела на неряшливо одетую девушку. Она стояла по пояс в воде и размахивала руками-крыльями, заставляя капли лететь в сторону берега. Словно бы пыталась выплескать воду из озера.

   -- Это Амона. Она дожденосная дивница.

   -- И что это значит?

   Странная леди прекратила махать крыльями, вышла из воды и принялась слизывать капли влаги с листьев растений.

   -- Она призывает дождь. Он необходим лесу для хорошего урожая.

   Шаманит, значит. Интересно на сколько действенны эти ее призывы?

   -- И что, это помогает? – спросила слегка скептически.

   -- В большинстве случаев.

   Хм. Выходит, здесь тоже верят в сверхъестественные силы и в возможность на них влиять. Интересно, у них есть бог? Конечно же есть. Вот только кто он?

   -- Кому вы поклоняетесь? – догнав ушедшего вперед Леандра, спросила снова. – Мне бы хотелось узнать о вашей религии, верованиях.

   -- Ты ведь поняла, что здесь нет тех, кто жаждет отвечать на твои вопросы? – резко обернувшись, неожиданно спросил он. – То, что тебя сегодня не убили, ровным счетом ничего не значит. Потребуется не один месяц, чтобы к тебе хотя бы привыкли и годы, чтобы перестали бояться. Те три дня, что ты выпросила, ничего не дадут. Никто не станет с тобой общаться.

   Я нахмурилась и поджала губы. Не за чем тыкать мне этим прямо в нос, я не слепая и без него поняла все это сегодня. Только что мне теперь, самой повеситься, избавив их всех от проблем? Вот уж дудки!

   -- Ты можешь попросить что угодно, и ты все получишь: новые платья, доставку еды прямо в гнездо. Все! Взамен мы требуем лишь провести перевесы не из членов нашего гнезда. Согласись, не такая это уж и плохая сделка.

   -- Ты прав. Но три дня мне все равно нужны, чтобы привыкнуть. Я в новом, незнакомом мире, где мне предстоит жить, а вы от чего-то считаете, что это мелочь, не заслуживающая внимания. И мне нужен тот, кто познакомит меня с этим миром. Нет, не ты, -- замотала головой, догадываясь, о чем Леандр подумал. – Кто-то другой. Учитель! Да, именно учитель. У вас ведь есть учителя? Те, кто рассказывают детям о том, как все устроено, знакомят с правилами, законами.

   -- У нас этим занимаются сами родители. Но здесь есть див, который возможно согласиться стать для тебя сказителем. Я узнаю и вечером сообщу.

   -- Спасибо! – впервые я совершенно искренне поблагодарила этого невыносимого сноба. В конце концов ни один из нас не виноват в том, что так получилось, и мы оказались связаны. – И на счет одежды и еды ты тоже прав. Думаю, будет лучше, чтобы мне доставили их прямо в гнездо.

   Леандр кивнул и вроде как успокоился. Наверняка он, как и я, с самого утра пребывал в взволнованном, нервном состоянии, а теперь, когда я согласилась с его условиями, смог выдохнуть спокойно.

   Дремучий широколиственный лес давал достаточно тени, чтобы не испытывать последствий жары, однако и у земли чувствовалось, что сейчас солнце в самом разгаре и все, кто не хотят получить тепловой удар, должны укрыться. Я только успела задуматься над тем, что неплохо бы остаться тут, внизу, а не подниматься на дерево, где наверняка печет особенно сильно, как увиденное дало понять, что этого и не потребуется. Мы как раз подошли к нужному дереву, подножье у которого сильно преобразилось.

   Мое наземное гнездо, как здесь называли дома, уже было готово, и оно оказалось просто невероятным. Я вовсе не ожидала, что к нашему с Леандром возвращению оно будет уже полностью завершено, поэтому застыла столбом на подходе, открыв от удивления рот. А восхититься тут было чем. Мало того, что дом был круглым, огибая по всему периметру огромный ствол дерева, так еще и был сплетен из тонких веточек, словно корзина. Крышу, видимо для того чтобы внутрь не попадала вода, покрывали огромные, подобные лопуху листья, в несколько слоев наложенные друг на друга. Дом походил на серо-зеленую беседку. Причем стены даже были украшены сухими жуками, бабочками, грибами и орехами, а там, где была дверь, виднелась гирлянда из ракушек, заменяющая собой ширму. Площадка у входа так же не осталась позабыта. Много белых и серых камушков, скрепленных глиной, были выложены не дорожкой, а разными по форме островками, между которыми уже успели высадить зеленую и красную траву.

   -- Элиас! – воскликнула я, сраженная увиденным. – Это просто невероятно! Умопомрачительно красиво! Как вам удалось сделать все за такой короткий срок?

   Мне хотелось обнять шалашечника, расцеловать в обе щеки за подобный сюрприз, но стоило шагнуть в его сторону, как он опасливо попятился. Пришлось остановиться самой, понимая, что доверия ко мне тут ни у кого пока нет.

   -- Наши гнезда ценятся у любой стаи, -- с гордостью заявил див. – Мы делаем их быстро и никогда не повторяемся.

   -- Им нужно выдать премию, -- заметив в стороне от главной постройки еще несколько дивов, что прибирали мусор после строительства, заявила Леандру. – Что там у вас обычно дают в знак благодарности?

   -- Достаточно тех кусочков стекла, что у вас на шее, -- ответил сам строитель.

   Я подняла руку вверх и нащупала у себя на шее нитку бус из разноцветного стекла. По правде сказать, я и забыла, что она на мне, но жадничать не собиралась. Сняв бусы, протянула их диву со словами:

   -- Вы заслужили большего, но ничего другого у меня нет.

   Элиас с невозмутимым лицом, какое было, пожалуй, у него все время, что я имела возможность его видеть, кивнул, осторожно взял бусы и снова отступил назад.

   -- А чем это пахнет?

   -- Мы покрыли пол ровным слоем моха и добавили в него сок некоторых растений. -- Запах этих цветов отпугивает насекомых, -- сообщил мне мужчина. -- А еще, еда, которая упадет на пол не будет подвержена гниению, не засмердит. Мы закончили работу, -- обратился он уже к Леандру.

   -- Свободны, -- отозвался тот.

   Прежде чем улететь, див-архитектор отошел назад, окинул взглядом постройку и судя по лицу, остался доволен результатом.

   -- Настоящее произведение искусства, -- все никак не могла насмотреться на свое новое жилье я. – И где только они взяли столько камней и жучков?

   -- Все шалашечники очень хозяйственны. Они тщательно собирают свои сокровища – особенно все то, что блестит и сияет. И любую мелочь содержат в идеальном порядке. Если я тебе больше не нужен, то хотел бы слетать по своим делам.

   -- Да, конечно, -- закивала я, даже не глядя на дива. Сейчас все мое внимание было сосредоточено на новом доме.

   -- К закату вернусь с новостями, -- уже взлетая, бросил Леандр и скрылся среди ветвей.

   Я, наверное, уже в третий раз обошла дом по кругу, ласково погладила окна – их было много и все оказались завешены все теми же ракушками, что и у двери и лишь затем осторожно прошла внутрь. Сразу захотелось разуться и ощутить ногами мягкость устилавшего пол мха. Внутреннее убранство так же радовало – был и стол (о, чудо, плетеный) и немного корявая, но все же лавка. Еще обнаружилась кровать – точь-в-точь, как та, что была в гнезде на дереве. Возможно даже, та же самая. Вбитые в ствол дерева несколько сучьев выполняли роль крючков и вешалок, а углубления под ними – роль полок.

   Как говорили в моем мире: «Всякая птица своё гнездо любит». В это, я тоже почти влюбилась.

ГЛАВА 5. НРАВОУЧИТЕЛЬНЫЕ БЕСЕДЫ.

   Молодой воробей учится чирикать у старого.

   (Русская пословица.)

   Леандр

   С крыльев словно путы сорвали, когда эта землеходящая согласилась на замену. Думал до последнего будет отпираться, настаивать на своем, но мои доводы ее убедили. Впрочем, не столько они, сколько произошедшее в трапезной. Тот инцидент здорово мне помог. Не прояви дивы к ней агрессию, сейчас бы все еще мучился, отвечая на кучу вопросов, таскал по округе, знакомя с гнездовьем, будто мне и заняться больше нечем. В тот момент я едва сдержался и чуть сам все не испортил. Убить ее я бы конечно не позволил. Это я ей соврал, чтобы припугнуть, на деле же, ее смерть – это и моя смерть тоже. Связь между наездником и дивом столь крепка, что в случае гибели одного, страдает и другой: сначала затяжная болезнь, затем паралич всех конечностей и в конечном итоге, рано или поздно, наступает смерть. Вот та самая причина, что не позволяла давать опор захватчикам.

   Получив согласие, я сразу распорядился о выполнении всех озвученных ею просьб: доставке еды, пошиву одежды. Сам же отправился к Юстиниану. Я не случайно выбрал его на роль сказителя и для бесед с землеходящей, а потому как знал, что мою просьбу не затрагивать тему наездников и небесных коней, он выполнит, не поддастся на провокации с ее стороны. Другие мудрецы были не столь надежны и за ответную информацию, а им наверняка многое было интересно узнать о мире старой Земли, выдадут так тщательно оберегаемую нами тайну.

   Отдав все распоряжения, поспешил к отцу, поделиться новостью. Примерно на середине пути едва не налетел на Икару, преградившую своим телом дорогу. Она всегда зависала не напротив, а чуть выше, словно бы пыталась в очередной раз подчеркнуть свое высокое положение.

   -- Наконец-то! – недовольно вздохнула она, после чего сразу огорошила вопросом: -- Ты разобрался с этой тварью?

   Я даже поморщился от такой очевидной неприязни к девчонке. Ни тебе «здравствуй милый», ни приветственного поцелуя в щеку. Впрочем, ждать всего этого было глупо. Да, Икара была моей невестой, но ни я, ни она этот выбор не делали. Нам просто повезло оказаться наследниками своих гнездовий, а это накладывало больше обязательств, чем приносило удовлетворения.

   Икара была родом из Сирия – сурового, скалистого края, где было в достатке камня и песка, но всегда не хватало еды. Это вело к тому, что сирийцы часто совершали набеги на соседей и всячески пытались расширить свою территорию. Войны никому не несли славы и всегда заканчивались тем, что потерпевшие отвоевывали свою территорию обратно. Чтобы прекратить распри и дать друг другу то, что требуется, вожаками стай было принято решение объединить два клана. Почетная роль сего действа как раз и отводилась нам двоим. Тем более, что, потеряв всех сыновей в этих кровопролитных войнах, ее отец запоздало понял, что единственная его наследница – дочь.

   Соседям как воздух были нужны наши угодья, чтобы не умереть с голода. Нам же, имеющим еще менее спокойных и более опасных соседей на других границах, требовались не только союзники и надежный тыл хотя бы с одной стороны, но и камень из которого изготавливали все оружие. А именно он был у них. Так что сотрудничество, подкрепленное нашими любинами, виделось перспективное.

   Я не питал иллюзий, что Икара ко мне хоть что-то испытывает, да и сам я никаких чувств к ней не имел. Мы оба просто смирились. К нам в гнездовье ее прислали заранее, дабы наши воеводы обучили дивницу полету в сложных для нее лесных условиях. Чтобы подтвердить свое право стать моей любиной, ей предстояло одержать победу в состязании за нитевидное перо. Та, что не была истиной парой, никогда не могла его выдернуть, поэтому в случае договорных любин среди правящих, перо из хвоста извлекали жрецы, а затем, поднявшись высоко в воздух, сбрасывали вниз. Как только оно достигало кроны леса, все свободные дивницы рвались вперед, стремясь поймать это перо. Считалось, что законы притяжения истинных партнеров действуют даже в этом случае, на деле, перо всегда падало по точно выверенной траектории, и чтобы поймать его, необходимо было лишь оказаться в нужном месте вовремя. Вот Икару и учили лавировать между ветвей от места старта к точке его вероятного падения.

   Я посмотрел на свою невесту. Прекрасная крылатая дивница, взгляд огромных глаз которой приковывает внимание своим таинственным выражением. Голова, чуть откинутая назад, увенчана венцом, что сияет блеском полированных морских раковин и отбрасывает блики на зрачки, делая их еще более яркими. Рельефными перьями, завились в крутые локоны густые волосы, а пернатое туловище переходит в пышный хвост. Не просто красива – невероятна! Увы, за этим обликом невинности умело прячется присущее ей «коварство».

   Я чуть улыбнулся и сообщил:

   -- Она согласилась на перевесы.

   -- И все? – Икара выглядела жутко разочарованной, чем сильно напоминала моего отца – ему я тоже никогда не мог угодить. – Она бы и так на них согласилась. Не пойму, что вы с ней носитесь. Она слаба. И она здесь одна. Почему было просто не поставить перед фактом и не осуществить все в первый же день?

   -- Ты куда-то торопишься? – раздраженно спросил я. – Уверен, к дате нашего единения я буду полностью свободен.

   Икару это не успокоило. То, что накипело в ее душе, прорвалось обвинениями:

   -- Как ты вообще умудрился ее подцепить? Это такой позор. Мой будущий партнер и оседлан, -- она брезгливо скривилась. – Если мой отец узнает…

   -- А ты поменьше болтай, -- осклабился я. Надоело, что все меня отчитывают как птенца.

   Она покачала головой с прежним осуждением, поджала пухлые губы и резво взяла вверх, не пожелав продолжать перепалку. Соглашаться с чужим мнением она не любила, а сейчас я явно был прав.

   Место Икары пустовало недолго – его, зависнув в той же самой точке, почти сразу заняла Форсалия. Эта дивница темного окраса с ослепительно яркими голубыми глазами и длинными светлыми волосами, была выделенная в охрану наследницы гнездовья Сирий. Полагаю, отец рассчитывал, что девушки подружатся, но вышло совсем наоборот. Форсалия была доброй, но при этом храброй, неустрашимой и совершенно бесстрашной. Что мне в ней нравилось, так это прямолинейность. Но как раз эта ее черта очень не устраивала Икару. Если бы не умение Форсалии сливаться с окружающими объектами так, что выдать ее способны были лишь длинные, раскосые, словно блестящие глаза, моя невеста наверняка потребовала бы заменить эту слишком дерзкую представительницу отряда Небесных Дев. А так, они просто старались не попадаться друг другу на глаза.

   -- То же мне птушыная гаспадарка, -- и в этот раз не стала скрывать своих чувств дивница. – Своими когтями бы придушила. Не представляю, как ты будешь терпеть ее годы. – Тоже резко взмахнула крыльями и поспешила догнать объект охраны.

   Сам не представляю, тем более, что ей власть явно нравится больше, чем мне.

***

Весть о появлении землеходящей в гнездовье Ив разнеслась быстрее ветра. Уже кажется к вечеру, все об этом знали и только обо мне и говорили. Леандр, предусмотрительно предупредил чтобы никуда не выходила из дома и на всякий случай усилил охрану его периметра. Даже ужин мне вечером доставил сам.

   Меню было вполне предсказуемым. Немного сырого мяса, лесные ягоды, корни каких-то растений, фрукты и орехи. Оно конечно понятно – они привыкли употреблять только сырую пищу. О жареном или хотя бы вареном мясе я заикнулась лишь единожды, но мне сразу дали понять, что такая едва – оскорбление стола. Вот и приходилось теперь поедать только натуральные дары леса и это учитывая, что я вовсе не вегетарианка. На таких харчах можно стать совсем невесомой, так что ветер сам будет носить по воздуху без каких-либо усилий с моей стороны. А что, тоже вариант.

   Хорошо хоть скучать пока не было времени. Уже вечером мне дали то, о чем просила.

   -- Мир родился из Яйца. Изначальное первояйцо зародилось в лоне Великой Матери всего сущего – Тьмы, пребывающей в вечном безмолвии и бесконечности. Бесконечность ту невозможно даже помыслить. Это предвечное море тьмы породило Златое Яйцо. В заветный срок оно раскололось, явив из себя твердь небесную и твердь земную -- Небо и Землю. – Див-учитель провел рукой по своим коротким перьевым волосами, торчащим дыбом, но придать им направление так и не вышло. Стоило ему убрать руку, как те вновь поднялись вверх, придавая ему вид взъерошенного ученого. Почему ученого? Ну, наверное, из-за формы глаз – они у него были невероятно большими, почти круглыми, как очки, необычного лимонно-желтого цвета. В сочетании с коричневым оперением это выглядело весьма эффектно.

   -- Мир был подобен Яйцу – ничего лишнего и все идеально, -- продолжил он своим жутко монотонным голосом дальше. -- Из желтка возникли птицы, растения, животные и люди с разными конечностями: землеходящие, водоплавающие и воздухоплавающие. В основе среды лежала Гармония. Род небесный, род водный и род земной – один Род!

   Урок начался совсем недавно, и я радовалась ему, как ребенок. Юстиниан – был тем самым учителем, что выделили мне для знакомства с их миром. Как объяснил Леандр, этот див был настоящим хранителем мудрости и имел абсолютную память, высокий интеллект и якобы никогда и ничего не забывал. Но эти особенности у него были не единственными. Выяснилось так же, что он плохо переносит прямой солнечный свет, потому «гнездо» свое построил в пещере что неподалеку от леса и там живет совершенно уединенно. Со мной он так же согласился заниматься лишь в вечерние часы.

   Юстиниан был не молод, хотя и к разряду стариков я бы его тоже не отнесла. Глаза мудрые и благосклонные, хотя на меня, как и все, смотрит с недоверием и настороженностью. Молчалив – говорит только по существу и совершенно не любит слушать вопросы. Едва мы встретились, я предприняла попытку сдружиться и разговорить своего будущего учителя, но сразу была остановлена недовольно-ворчливым замечанием: «Мне неинтересно слушать вас. Я рассказываю – вы внимаете. И никак иначе». Выбирать было не из кого, пришлось смириться.

   В целом, див оказался весьма неплохим учителем. Рассказывал без лишней воды, только факты. Про себя я звала его Коричник, решив по старой памяти дать кличку своему новому учителю. Была сначала мысль назвать его Совун, но решила, что это слишком грубо, несмотря на то, что он и впрямь похож на мохнатую сову: такие же большие глаза, торчащие волосы и брови.

   -- Новый мир был чуден и прекрасен, но землеходящие попытались ее пошатнуть и разрушить, -- продолжал меж тем вещать див. -- И когда им это удалось -- все изменилось. Жизнь для водоплавающих и воздухоплавающих стала невыносима. Они взмолились о помощи Первоптице, прося ее вернуть прежний мир. Но то, что изменено, уже не исправить. Однако Первоптица сжалилась над своими детьми, она создала еще один мир и подсказала мудрецам, как в него перейти. Так, дети ее получили этот мир и начали его освоение.

   Что-то эта история мне сильно напоминает. Яйцо, Первоптица, мир в виде яйца. Прямо как в сказке про Курочку Рябу. Ба, да ведь это она и есть! Невероятно! А ведь я даже в детстве не могла понять эту сказку и часто задавала родителям один и тот же вопрос: старик и старуха сами пытались разбить яйцо, так почему же стали плакать, когда мышка им с этим помогла и оно все же раскололось? Родители лишь пожимали плечами, не в силах растолковать причину горя стариков. Сейчас, услышав версию других обитателей мира, что в года былые жили рядом, а значит и их мировосприятие как-то сплеталось с соседним, многое становилось ясно. Старик и Старуха – это образное наименование моих Первопредков. Яйцо – как уже было сказано – гармония в мире. Его разрушение вызывало хаос и недовольство воздухоплавающих. Они осознали, что жить в этом мире невозможно и обратились к Первоптице – в сказке к Курочке Рябе – с просьбой «снести» новое яичко-мир. Что та и делает.

   Невероятно! Наконец-то удалось добраться до сути, понять, как и почему эта сказка появилась и о чем она вообще. Я и прежде догадывалась, что ответы на эти вопросы лежат в том пласте нашей истории, что зовется языческой мифологией, но что столь древней, даже не подозревала. Этот пласт верований столь глубокий, что многое попросту забыто и утеряно.

   Наверное, сейчас мои глаза выражали сразу столько самых разных эмоций, что в них можно было потеряться. Даже Юстиниан заметил, какое впечатление произвел на меня его рассказ, но радости его лицу это не добавило. Напротив, лишь сильнее сдвинул свои кустистые брови.

   Заметив, что я отвлеклась и витаю где-то в своих мыслях, див ткнул в меня своим кривым коготком, от чего я болезненно ойкнула и отшатнулась назад, едва не упав с пенька, что служил мне стулом. Заниматься приходилось на дереве, в том первом доме, что мне определили, так как Коричник наотрез отказался спускаться на Землю. Недовольно покосилась на этого гада, но возмущаться вслух не стала, понимая, что и без того этот тип мечтает поскорее отсюда убраться. Не стоит давать ему лишнего повода. Пришлось снова сосредоточиться.

   -- Воздухоплавающие живут колониями, у каждый имеется вожак. Его принято именовать властелином неба, непременно с указанием названия гнездовья.

   А, так Ив – это название гнездовья, а не города.

   -- Ближайшие к нам гнездовья следующие: Сирий – на западе, Глам – на востоке, Саг - севере и Рух на юге. Колония Сирия включает разные виды дивов, колония Глам в большинстве лишь плавающих, так как это остров средь больших вод; колония Рух преимущественно состоит из дивов белого окраса. И наконец колония Саг. Это земли кочевников и Поганцев. На их участке подлинный заповедник жутких монстров. Но вернемся к Иву. Все дивы единого гнездовья обязаны соблюдать установленные в нем правила и законы. Первое: право издавать, менять и убирать мировые законы есть только у вещего мудреца Финиста. Второе: вожак следит за исполнением всех законов и принимает правила для собственного гнездовья. Третье: давать советы вожаку могут только старейшины. Четвертое: выполнять охрану границ гнездовья могут только стражи. Пятое: осуществлять слияние могут лишь те пары, чей выбор подтвердило нитевидное перо.

   -- Позвольте вопрос? Мне не совсем ясно, что такое нитевидное перо и слияние.

   Желтые глаза несколько минут сверлили меня недоумевающим взглядом, затем див видимо вспомнил что я не из их мира и снизошел до ответа на вопрос:

   -- У каждого воздухоплавающего в хвосте есть специальное, центральное перо. Оно самое крепкое из перьев. Выдернуть его способна лишь назначенная судьбой дивница, но только после своего совершеннолетия. Совершеннолетие настает в 21 год. Как только она это сделает, пара считается состоявшейся.

   – Вроде как помолвка или уже сразу как свадьба?

   Юстиниан определенно не знал произнесенных мной слов, но, надо отдать ему должное, быстро что-то прикинул у себя в уме и сделал определенные выводы. Вслух же произнес:

   -- Они получают разрешение создать семью и могут готовиться к торжеству в ее честь. У нас оно носит название любин.

    Стало быть, все же помолвка. Что ж, приму к сведению. Хотя, мне-то тут вообще ни первое ни второе явно не грозит – сомневаюсь, что найдется див, желающий, чтобы я дернула это его «особенное» перо. А вот как оно выглядит, было все же интересно, потому я завертелась, пытаясь заглянуть за спину своего учителя.

   -- Оставьте эти глупости! – озлобился Коричник. – Вам оно не к чему.

   Так-то оно конечно так, но ведь любопытно же.

   -- Вам что жалко? Я же только взглянуть.

   -- Заглядывать в чужой хвост неприлично! – тоном воспитателя начал див. – Это проявления неуважения к собеседнику и вторжение в его личное пространство.

   -- Даже в научно-познавательных целях?

   -- Особенно в них. Вы не на старой Земле, имейте уважение к здешним законам и правилам.

   -- Тогда скажите, что будет, если перо потеряется или пропадет?

   -- Это невозможно в принципе.

   -- Но, если все же допустить такой вариант. Например, ваш наследник вдруг его лишиться. Есть на этот счет какие-то законы?

   -- Потеря пера – позор. В таком случае наследник не займет роль вожака, ибо наличие любины обязательное условие, а новое перо растет десять лет. Вероятнее всего, при подобном развитии событий, место наследника займет следующий брат. Но, как я уже сказал, потеря пера невозможна.

   Да уж, запутанное у них законодательство. Надо же было придумать за потерю какого-то пера лишать права наследования.

   Багровое зарево заката разлилось на небосводе. Ночь уверенно вступила в свои права, окутывая сумраком и таинственными тенями лес. Мимо все чаще стали проноситься спешащие в свои гнезда дивы, и я уже почти перестала обращать на них внимание, но тут услышала детский плач. Детей-птиц мне видеть пока не доводилось, а потому активно завертела головой, высматривая обладателя голоса.

   - Я не хочу в гнездо, я хочу к другу, -- хныкал где-то совсем рядом ребенок-див. – Хочу, хочу, хочу…

   -- Не дури, Коке отдам, -- попыталась прекратить его слезный поток мать. – Коканка с тобой церемониться не станет.

   -- Я ее не боюсь. Папа сказал, она не умеет летать. Она нас не догонит.

   Дивница что-то ответила сыну, но этого я уже не услышала, так как голоса окончательно удалились. Определенно речь шла обо мне и было несколько неприятно, что моей безобидной персоной теперь пугают детей, словно бы я Бабайка какая-то.

   -- Скажите, Юстиниан, сколько вам лет?

   Коричник привычным уже манером повел кустистыми бровями и недовольно нахмурился.

   -- Я поняла, что не могу определять возраст по внешнему виду дивов, -- спешно пояснила суть вопроса, чтобы окончательно не разозлить. – Это кажется мне странным.

   -- Мне 168 лет.

   -- Ого. Это… это ведь очень много, по меркам землеходящих по крайней мере.

   -- Дивы живут до 300 лет, -- нехотя признался он.

   Ничего себе! Выходит, они старятся очень медленно и только поэтому в 90 и 170 лет выглядят довольно одинаково. А я-то еще гадала, что за магия такая. И ведь это при том, что едят все только сырым. Вот этому, пожалуй, я даже позавидую. Не отказалась бы и сама столько пожить.

   -- Места незаселенные ни одним гнездовьем, зовутся пустыри, -- не обращая внимания на посторонние звуки, продолжал вещать Юстиниан. -- Как правило они привлекают к себе примитивных ворон, что зовутся карканьи. Это совершенно дикие, безобидные создания, которых, однако, можно успешно приручать. Обученную карканью можно использовать в качестве гонца, передающего послания в другие гнездовья.

   Как только Юстиниан начал рассказывать о примитивных птахах, которые приручаются и обучаются, я поняла, что ничего интересного дальше не почерпну из его лекций. А еще, что он совершенно обошел стороной такие исторические вехи, как проживание землеходящих и воздухоплавающих на одной территории. Случайность или намеренное обхождение стороной опасной темы?

   -- Извините, что перебиваю, но взаимоотношения дивов с примитивными птахами меня совсем мало волнует.

   -- Стало быть я выполнил свою работу и имею право откланяться, -- обрадовался див.

   Аха, как бы не так. Рано навострил когти.

   Я улыбнулась:

   -- Не думаю, что это так. Меня в первую очередь интересует история вашего народа, особенно та ее часть, что прошла на старой Земле и касается отношений с землеходящими. Меня убеждали, что вы не страдаете забывчивостью, но отчего то этот важный момент пропустили. – Див попытался что-то сказать, а может и возразить, но я жестом руки остановила его, продолжив: -- Для меня важно узнать, как контактировали наши расы, чтобы иметь возможность изменить мнение о землеходящих и о себе в частности. Расскажите, как мои предки выяснили, что могут управлять дивами, привязывать их к себе? Еще, случались ли смены небесных коней по желанию наездника и как именно они происходили?

   На секунду див даже побелел, не сразу успев взять себя в руки, или как в его случае – в крылья.

   -- Эта та часть истории, о которой у нас не принято говорить, -- попытался отмахнуться он от нежелательной для него темы.

   -- Обманываете! – заметила с упреком. – Будь это так, сегодняшнее поколение ничего бы не знало о землеходящих и как следствие, не пыталось бы убить меня при первом знакомстве. Из чего делаю вывод, что тема не столь уж и запретна.

   А что? Думали я совсем глупенькая, можно с легкостью от меня отмахнуться и даже возражать не стану. Вот уж дудки! Я знаю, чего хочу и всеми силами постараюсь это выяснить.

   -- Мне никогда не был интересен тот период, и я не столь хорошо разбираюсь в заинтересовавшей вас теме, а пересказывать слухи и сплетни недостойно мудрого.

   Ха! Ловкая галочка на совести. Теперь я окончательно уверилась в том, что разговаривать о смене небесного коня со мной Юстиниану было запрещено, вот он и ищет пути для смены темы. Что же все-таки они все скрывают?

   Предприняла еще одну попытку:

   -- И все же я настаиваю. Мне будут интересны даже слухи.

   -- В таком случае, мои услуги вам более не требуются, -- заявил див, взмахнул крыльями и торопливо взмыв в небо, растворился в ночной темноте.

   Мда, поговорили. С таким запретом на эту тему я много не выведаю. И где запропастился Стриб, когда он так нужен? Вот кому любая тема только в радость.

   Повертев головой, поняла, что поблизости никого. Или я просто их не вижу. Вариантов дальнейшего развития событий виделось два: остаться ночевать на дереве или попытаться с него спуститься и уснуть в наземном жилье. Темнота решительности не способствовала и как бы не хотелось мне очутиться поближе к своей родной стихии, пришлось все же устраиваться на ночлег на дереве. Эти гады ведь предупредили, что ночами не летают.

   Интересно, а в эту пору меня охраняют? Ну от незваных гостей, озлобленных дивов и иных любопытных или считают, что ночью мне ничего не грозит, потому как все тихо-мирно спят.

***

Утро в очередной раз началось ни свет, ни заря. Явился Леандр, бесцеремонно растолкал и заявил, что хочет спустить меня вниз, так как потом у него какие-то дела и будет не до этого. Отказываться не стала, решив, что досплю внизу. Аха, так мне и дали. Почти сразу после него прилетел див с подносом еды, через какое-то время после него еще один для того чтобы снять с меня мерки для пошива одежды. В общем, через час отчетливо поняла, что вновь уснуть уже не смогу, так что и ложиться смысла уже никакого.

   Планы на этот день у меня были грандиозные. Первым делом – искупаться. Запах от меня уже такой, что самой тошно. Где озеро я знаю, дорогу найду. Затем хочу попытаться отыскать огниво. То, что эти крылатые не пользуются огнем, вовсе не значит, что я собираюсь мириться с их способом «неготовки» мяса. На одной траве долго не протянешь, а значит, нужно позаботиться о себе самой. Еще один важный пункт – попытаться найти кого-то не слишком недружелюбного и попробовать его разговорить. Тема смены небесного коня все еще меня очень тревожила.

   Быстро перекусив отправилась на озеро. Было прохладно. По земле все еще стелился густой туман. Он клубился волнами, окутывая невесомым покрывалом деревья и кусты. Где-то наверху, то тут, то там, порхали дивы из моей охраны, но раз не препятствовали, значит запрета на поход к озеру нет. Это не могло не радовать. Огорчало другое – у меня с собой не было никаких моющих средств, не имелось даже полотенца. И как в таких условиях помыться?

   Да, задачка. Знаю, в моем мире в деревнях раньше часто пользовались народными средствами: для мытья головы делали отвары из крапивы и ромашки, кожу терли предварительно отмоченной соломой. Увы, увы! Местные растения я не знаю, а хватать первое попавшееся опасно – вдруг окажется ядовитым. Чтобы приготовить отвар нужна вода, котелок и, что вновь возвращает меня ко второй проблеме – огонь. Сами дивы вряд ли купаются – у них большую часть тела покрывают перья, которые достаточно просто почистить. Как они это делают, еще не выяснила, но то что воду не слишком жалуют, поняла еще когда в первый раз увидела ловящих рыбу. Капли воды после ныряния они спешно с себя стряхивали.

   Вот и озеро. Радует, что сегодня поблизости не видно никаких рыболовов. Будь они тут, пришлось бы неизвестно сколько времени ждать, пока закончат и улетят. Купаться под чужие взгляды как-то не слишком хотелось. Сейчас же, пусть и не самое лучше время для водных процедур, но хотя бы вокруг пусто, что не может не радовать. Конечно, в середине дня заниматься омовением было бы намного комфортнее, но озеро тут судя по всему одно, а значит пустовать не будет, а встречаться после вчерашнего с недружественным населением я пока побаивалась.

   Я быстро разделась до нижнего белья – купаться совсем уж голой не рискнула, все же за мной должны были присматривать -- и подошла к кромке озера. Осторожно сделала первый шаг вперед. Вода была жгуче ледяной. С трудом заставила себя войти в озеро сначала по колено, затем по бедра. Дальше так и не решилась, слыша, как отбивают дробь собственные зубы. Как же сейчас не хватало даже самого примитивного дачного душа. Хорошо еще, что я не мерзлячка и регулярно шокировала друзей нырянием в прорубь зимой и в ледяные ключи и водопады летом. Но те быстрые процедуры с этим измывательством над собой конечно не сравнятся.

   Пришлось трястись от холода, но мочить голову. Нырять не стала, просто наклонилась вперед и опустив концы в воду, стала тереть между собой. Наконец волосы удалось вымыть. Резко откинув их назад, ахнула от окативших спину ледяных ручьев. Быстро скрутила свои космы в жгут и отжав, почти побежала к берегу.

   Полотенца не было, солнца не было, хорошо хоть туман уже исчез. Одев майку, стянула из-под нее мокрое нижнее белье и тоже отжала. Присела на сложенные джинсы.

   Пока пыталась высохнуть, сидя в траве с поджатыми к животу коленями, которые обнимала, рядом послышались голоса. Я затихла, боясь ненароком выдать себя. А они приближались и вскоре я даже могла разобрать, о чем шла речь.

   -- Мне нужно работать, -- ворчал мужской голос. -- Я не могу взять его с собой.

   -- Ты хочешь оставить сына без присмотра? – возмущенно вторил ему женский. – Зная, что тут появились землеходящие.

   -- Всего одна, -- не сдавал позиций мужчина.

   -- Да, но дети самая легкая добыча. Она может поймать его в ловушку, увести обманом.

   -- Ну так оставь его с собой, пусть тоже учится ловить рыбу. Все, мне пора. – Горький вздох и шумный взмах крыльев. Похоже, что даму все же оставили с ребенком, который не замедлил подать голос:

   -- Ма, а Кока страшная?

   -- Не знаю, милый. Но прабабушка говорила, что землеходящие совершенно лысые. У них на теле нет ни единого перышка.

   -- Фу-у! – протянул малец. Немного помолчал, а затем снова выдал: -- А когда мы будем ловить рыбу?

   Поняв, что разговор с меня переключился на более насущные дела, собралась потихоньку уползти вглубь леса и окончательно покинуть прибрежную территорию, но дальнейшие слова дивницы заставили остаться на месте и продолжить подслушивание.

   -- Когда солнышко прогреет воду и рыба потянется наверх, чтобы погреть свои бока. А пока, садись сюда, я расскажу тебе сказку про Коку и Кука. В далекие-далекие времена, -- сразу перешла к повествованию женщина, а я вся превратилась в слух, успев понять, что Кокой все почему-то именовали именно меня, -- когда дивов было еще не так много, был у них на всех один царь и звали его Кук. Силен был Кук, могущественен, настоящий дивий царь. Он охранял всех пернатых от посягательств хищных животных. Он летал по лесу, высматривал тех, кто желал напасть на птичье царство, а найдя – прогонял прочь или истреблял.

   -- А землеходящих он тоже прогонял?

   -- Конечно. Это была главная его работа – не допустить их до таких вот малышей, как ты. И делал он ее очень хорошо. Не допускал, чтобы юных дивов воровали и запирали в клетки, а потом превращали в своих вечных рабов. Но однажды защитник Кук не возвратился в свое гнездо, когда наступила ночь. Не прилетел и на следующий день. Приуныли и загрустили лесные дивы. Боялись покинуть дома свои и оставить деток без присмотра, ведь некому больше было защитить их. Тогда собрались вместе все старейшины и стали советоваться. Поняли они, что нужно найти своего покровителя, иначе быть им всем сломленными и порабощенными. Стали спрашивать у дивов, кто пойдет? Не нашлось желающих. У каждого имелось дело важное: одни гнезда вили, другие яйца высиживали, третьи детей растили; иные просто стары были, иные малы.

   -- А неборезы что же? Они ведь стражи и воины. Они кого хочешь могут найти.

   -- Не было в ту пору еще неборезов. Ведь защитник был один и очень могущественный, он и охранял. Так и не найдя желающих, решили старейшины выбрать сами и выбор их пал на кукушку. На ту пору у нее и гнезда не было и детей еще завести не успела. Да только не хотелось кукушке отправляться в дальнюю дорогу, вот она и подсуетилась, снесла яичко. А когда пришли за ней, только крыльями развела – мол, куда ж я теперь его дену? Мудрые старейшины предложили ей положить яичко в любое гнездо, что по нраву придется, пообещав, что малыша там примут как своего. Согласились все дивы на такое условие и отправилась кукушка искать Кука.

   -- И нашла? – с надеждой в голосе спросил малыш.

   -- Не нашла. До сих пор ищет, как и дети ее, и внуки. Летают с дерева на дерево, да зовут: -- Кук-ку! Но не откликается царь птичьего царства, не дает о себе вестей. Но не оставляет кукушка своих поисков, а в благодарность, остальные дивы растят ее птенцов.

   -- А я знаю одного такого, -- похвалился малыш.

   -- Конечно знаешь. Смотри, видишь вон на воде появились первые блики, а у берега она стала совсем прозрачной, это значит прогревается. Подходи ближе – будем высматривать рыбу.

   Ну все, мне пора. Я хоть и нуждаюсь в собеседниках, чтобы выяснить про замену небесного коня, но с этой дамочкой конструктивный разговор вряд ли удастся, слишком уж она меня боится. Тут нужен кто-то любопытный и не слишком верящий в сказки про землеходящих. Тихонечко повернулась назад и стараясь не издавать не звука, полезла через траву вглубь леса. Не знаю, как у дивов со слухом, но зрение наверняка отменное, так что лучше на открытое пространство пока не выходить.

   За время обратного пути успела не только согреться, но и высохнуть. На обед мне уже доставили всевозможную зелень, от вида которой хотелось выть. Я ведь не коза, чтобы питаться только подножным кормом, я им попросту не наедаюсь, от чего желудок возмущенно ворчит и болезненно сжимается. Но так выбора не оставалось, пожевала что было и решила сразу приступить к решению своей второй на сегодня проблемы – добыче огня. Пришлось вспомнить все, что только знала и когда-либо слышала о способах его получения.

   Никогда не думала, что разжечь огонь так трудно. В кино любой способ выглядит весьма простым и не требующим особых навыков. На деле же… Фу! Я просто умаялась тереть эту дурацкую палку на щепках, перемешанных с кусочками сухого мха, пытаясь заставить сушняк загореться от силы этого самого трения. К концу часа казалось, что если не трава, то руки-то точно скоро воспламеняться. И все же прерывать сие занятие не собиралась, хотя силы почти полностью покинули руки и накатило острое желание бросить никчемную затею и попытаться придумать что-то еще. Но тут над мхом взвился первый дымок. Я даже дышать перестала, боясь спугнуть удачу и, с удвоенной силой продолжила крутить палку.

   И, о чудо, мох вспыхнул.

   Я даже подпрыгнуть от радости захотела, оглашая лес победным кличем индейцев и наверняка бы так и сделала, если бы не случилось то, что всколыхнуло внутри совсем другие чувства и заставило раздраженно заорать:

   -- Какого дьявола ты это сделал, урод пернатый?! Ты хоть представляешь, что мне стоило его добыть? Да я… я… -- слезы подступили к глазам.

   Такие усилия и вот он, долгожданный огонек, позволивший бы мне уже через час насладиться вкусом жареного мяса, как сверху ураганом налетел Леандр, сцапал с подноса горсть ягод и выдавил их прямо над язычком пламени, затушив его соком.

   -- Это ты что творишь? – с не меньшей яростью накинулся на меня этот придурок. – Решила спалить все наше гнездовье? Я думал мы обо всем договорились.

   -- Спалить? Ты совсем сбрендил? Огонь мне был нужен для приготовления еды и только. Я не воздухоплавающая, чтобы питаться сырым мясом, а это, -- махнула рукой на фрукты и ягоды, -- и вовсе не еда.

   -- Огонь нельзя разводить в этом лесу, -- возмущенно заявил Леандр. Чувствовалось, что он тоже едва сдерживает собственную ярость – вон как кулаки сцепил, того и гляди сам когтями пораниться. Он все так же был в дурацкой маске, лишая меня возможности увидеть его лицо. – Эти деревья вспыхивают от одной искры и пожар уже не остановить.

   -- Ну да, как же. То-то я целый час безуспешно пыталась их разжечь! Не такие уж они и легковоспламеняющиеся.

   -- Это из-за мха, -- чуть успокоившись, заявил Леандр. Похоже понял, что вредить им намеренно я не собиралась. – Он, как и кора, уменьшает риск, но, если б я не подоспел вовремя, ты бы давно уже горела вместе со своей хижиной.

   -- Извини, -- покаялась искренне. – Не знала о такой его особенности. Я просто жутко хочу чего-то сытного: хоть жареного, хоть вареного. Ну не могу я есть мясо и рыбу сырыми.

   -- Тебя и не заставляют, но ведь есть же еще обработанное мясо – ела бы его.

   -- Каким образом обработанное?

   -- Разными. Некоторые дивы любят есть мясо, которое переварено другими бактериями.

   -- Протухшее? Фу-у-у! Точно не мой вариант.

   -- Еще его обваливают в береговой соли и травах, заливают забродившим соком ягод, выдерживают в нем некоторое время, а затем тонко нарезают и едят.

   Маринованное, но опять же, совершенно сырое. По моему скривленному как от кислоты лицу, див понял, что и этот вариант не годится, поэтому продолжил перечислять:

   -- Еще мясо можно тонко нарезать, обвалять в жгучем перце и выставить под палящее солнце вялиться на трое суток. Влага из него испарится, что блокирует развитие опасной микрофлоры.

   -- А можно как-то без перца обойтись? – заинтересовавшись этим способом, уточнила у парня. – Чтобы оно само, естественным образом завялилось.

   -- Тогда его непременно нужно будет засолить.

   -- Против этого не возражаю. Сушеную рыбу я тоже ем.

   -- Хорошо, я распоряжусь, чтобы тебе доставили вяленое и сушеное мясо и рыбу, а также лимонный сок и соусы из трав к ним. Только пообещай, что больше не станешь пытаться добывать огонь.

   -- Если то, что принесут окажется съедобным и сытным, огонь мне и не понадобится.

   Леандр согласно кивнул, затем поднял голову вверх и подражая языку птиц, что-то громко просвистел. Наверняка приказ для тех невидимых охранников, что умело прятались в листве.

   -- Это что-то типа секретного языка или просто сигнал-призыв? – взялась уточнять я. Любопытно же. Вдруг у них, как и у людей, тоже несколько языков имеется.

   -- Язык примитивных птиц. Здесь им в совершенстве владеет каждый. Позволяет общаться между собой на расстоянии, а также управлять некоторыми примитивными.

   -- Полезное умение. А ты так и будешь носить эту маску? Я ведь все равно узнаю тебя даже в ней.

   -- Ты на редкость наблюдательна. И да, буду. У леса много глаз, нельзя чтобы нас видели вместе, по крайней мере до обмена. Еду тебе в скором времени доставят. Если нужно что-то еще, просто скажи.

   -- Да, есть некоторые вещи, обходиться без которых мне сложно. Правда не уверена, что вы пользуетесь ими, но может есть хотя бы аналоги.

   -- Я тебя совсем не понимаю.

   Эх, как бы тебе объяснить и про зубную пасту, и про мыло, и про шампунь, а также полотенце, ну и если уже сейчас подумать о будущем, то и про гигиенические тампоны тоже.

   -- Вы ведь не купаетесь, я правильно поняла? Как тогда поддерживаете тело в чистоте?

   -- Тебе нужна перьевая чесалка? – чуть удивленно уточнил Леандр.

   -- Нет, конечно. Я и перьев-то не имею. У нас принято мыться. Ежедневно. Используя специальные очищающие жидкие средства.

   -- Водорезы смазывают перья маской на основе жира, чтобы вода отталкивалась от них, -- проинформировал див. Но это я и без него знала, вернее, о том догадывалась.

   -- То-то и оно, -- вздохнула расстроенно. – Только мне ваши способы не подходят. Ладно, придумаю что-нибудь. Можешь тогда добыть мне большой отрез ткани?

   -- Тебе скоро пошьют платья, -- напомнил Леандр, явно не понимая зачем мне ткань.

   -- Знаю. Но мне нужна просто ткань. Это для того, чтобы сушить-обтирать тело после купания. У нас для этого используют очень мягкую ткань, хорошо впитывающую воду. Она носит название полотенца.

   -- Полотенце?! – повторил Леандр.

   -- Именно.

   -- Попробую достать, -- несколько неуверенно пообещал див. А потом снова спросил: – Что-то еще?

   -- Нож, -- попросила с опаской.

   -- Зачем он тебе? – Как и ожидалось, див насторожился.

   -- Мне сойдет и маленький, -- успокоила я свою недо-птицу. – Чтобы можно было резать фрукты, ну и мясо, если понадобится. Некоторые плоды мне без когтей просто не разломить.

   -- Я предупрежу чтобы тебе все нарезали перед доставкой.

   -- Тогда то, что не съем сразу – пропадет. Это напрасный перевод продуктов. Просто дайте мне маленький нож. Обещаю, угрожать им и пытаться убить кого-либо не буду. Тем более, я не воин и просто не умею этого делать.

   -- Я постараюсь найти подходящий, -- кивнул див и повернулся, чтобы взлететь.

   -- Леандр! -- окрикнула я его спешно. Он обернулся, и я задала самый важный для себя вопрос, не дающий спать спокойно: -- В чем подвох с заменой?

   -- Подвох?

   --Да. Козни, обман… то из-за чего никто не желает открыто обсуждать тему ритуала обмена или перевесов, как вы их называете?

   -- Дело не в тебе – в нас. Никто не станет обсуждать свои слабости с землеходящей, ожидая, что ты используешь их во вред стае. Тебе ничего не грозит. Просто делай, как скажут и все будет хорошо.

ГЛАВА 6. В ЦАРСТВЕ ЭКСТРИМА.

   Без крыльев и птица – ком.

   (Русская поговорка)

   Наступления этого дня я боялась до дрожи в коленях. Это на словах все выглядит легко и безобидно: сесть на спину Леандра, а когда он поднимется высоко и даст команду – прыгнуть вниз, чтобы другой неборез поймал, превратившись в мою новую собственность. На деле же, прыгать категорически не хотелось. У меня вообще, судя по тому, как меня пытались убить, возникла стойкая неприязнь к любому виду прыжков с высоты. Но, кто бы меня еще спрашивал. Подозреваю, если не спрыгну сейчас, эта правящая семейка найдет способ как заставить. Вот только не факт, что новые условия будут такими же выгодными, как сейчас. Пусть они и не согласились на кровную замену, но хоть предложили лучших неборезов, а не кого-то из низов. Это определенно весомый плюс. Да и просьбы мои старательно исполняли все три дня.

   Что касается минуса, даже если не брать во внимание моего страха перед грядущим будущим с новым небесным конем, моя интуиция буквально вопила, чтобы я оставила все, как есть и не прыгала. Увы – я обещала. А что будет стоить мое слово, если я вот сейчас от него откажусь. Они-то мои требования все выполнили. Даже нож каменный – как оказалось, все оружие здесь имело наконечники из камня, а метал не был в ходу -- доверили, хоть и было видно, что его наличие у меня вызывает у них сильные опасения. И как после такого передумать?

   Многими метрами ниже плотной стаей висели в воздухе опытные неборезы, создавая из своих тел некое подобие спасательного ковра. И все же, сердце билось как бешеное. От страха сковывало дыхание. Я с трудом нашла в себе силы сделать обещанное: набрав в легкие побольше воздуха, отцепила одеревеневшие руки от плеч Леандра, заставив себя сделать этот самый трудный шаг в бездну. Сразу ощутила под ногами пустоту, а в ушах раздался свист ветра. И уже в первую же секунду падения поняла, что мне конец.

   Неборезы, что только что тучной стаей летали под нами, как по команде метнулись в стороны, давая мне свободный доступ к земле, о которую предстояло разбиться в лепешку. Никто и не планировал меня ловить. Глупую землеходящую просто подставили, обманули, заставив поверить в их честность. Наездники тут не были нужны. Я враг, а от врагов следует избавляться.

   Наверное, мне стоило закричать, но умом я понимала, что помощи не будет. Я спрыгнула с Леандра сама, а значит, избавила его от каких-либо обязательств, вернув такую желанную свободу. Он не придет на помощь. Никто не придет. И виновата в том я сама. Доверчивая дурочка! Да уж, не долго длилась моя сказка.

   Смирившись с неизбежным, я крепко зажмурилась. Вид быстро приближающихся крон деревьев и земли и без того превратил нервы в туго сжатую пружину, а сердце почти заставил замереть.

   Первый удар вышел почти безболезненным. Не знаю на что я наткнулась, но меня отшвырнуло в сторону, сместив траекторию падения. Мысленно молила богов, чтобы все побыстрее закончилось, и чтобы не было больно. Именно боли, от чего-то, боялась больше всего. Но именно она и настигла, опаляюще резко пронзив тело, выбив воздух из легких и заставив закричать. Так невовремя распахнутые глаза заволокла мутная пелена, но даже она не спасла от осознания неизбежности следующего смертельного удара.

   Леандр

   Стоило девчонке спрыгнуть с моей спины, как нить, связующая нас, лопнула и ощущение свободы, эйфорией полилось от сердца. Наконец, я сбросил это ярмо. Я вновь сам по себе, и я больше не раб.

   Увы, ощущение счастья оказалось недолгим. Что-то тревожило, и я не понимал почему меня вообще беспокоит ее судьба. Она всего лишь мерзкая землеходящая, которой я вынужден был подчиняться. С чего мне ее жалеть? Она вот нас вряд ли бы пожалела, как и все ее мерзкое племя. И все же, мне от чего-то было не все равно, кем окажется ее следующий воздушный конь.

   Не успел я склониться, чтобы посмотреть, на кого упадет землеходящая, как меня самого схватили с двух сторон за крылья, лишив возможности передвигаться. Беглого взгляда по сторонам хватило, чтобы понять – вырываться не имеет смысла, ибо держат меня не простые стражи, а лучшие воины гнездовья, его Первые стражи, командующие остальными – Дибен и Шойму. Оба облачены в простые одежды стражей, на лицах маски, но я их узнал. Длинные когти дивов фиксируют мои крылья, лишая движений.

   -- Что происходит? Зачем вы меня держите?

   -- Приказ вожака!

   -- Приказ? – я потянулся вперед, опустив голову, чтобы было видно, что твориться снизу.

   Недавнее построение «полотно», сменилось новой фигурой – «круг», через дыру в котором землеходящая как раз и пролетала.

   О, Царь-птица, ей конец! Они решили ее убить, лишив даже малейшей возможности на спасение.

   -- Чья это была идея? – проскрипел зубами, понимая, что даже если смогу вырваться, просто уже не успею.

   -- Сам как думаешь? – сухим, безэмоциональным голосом переспросил Дибен. Он был моим наставником и лучшим стратегом в битвах. Мы неплохо ладили и имели вполне доверительные отношения.

   Тут и думать было не к чему, я точно знал, от кого исходила идея. Он не был старейшиной, но все равно вечно лез со своими советами, чертов умник.

   Маленькая фигурка, нелепо раскинувшая руки и ноги в стороны, коснулась густой кроны деревьев, и я невольно зажмурился, хоть и понимал, что самой неприятный момент все равно не увижу из-за растительности.

   -- Отпустите! – потребовал раздраженно. -- Уже все.

   Меня выпустили из захвата, дав возможность полететь туда, куда хочется. Хотелось просто прочь, чтобы никого не видеть и не слышать. Побыть одному, подумать.

   Настроение резко испортилось. Мне было жаль девчонку. Она в общем-то была неплохой, даже в чем-то забавной. Умела не просто требовать, но и объяснять, для чего ей та или иная вещь понадобилась, и почему ответ на ее вопрос важен и нужен. С ней можно было ладить, а сложись все иначе, наверное, удалось бы даже узнать, как обстоят дела на старой Земле, как много там всего изменилось после нашего ухода. Я был дураком, что держался с ней холодно и всячески отталкивал. По сути, она тоже мало виновата в произошедшем. Только теперь-то все равно уже ничего не исправишь. Моего мнения даже спрашивать не стали, лишив права выбора. Хотя, если честно, не уверен, что кинулся бы ее спасать, несмотря на то, что обещал ей. Будь я обычным неборезом, не имеющим никакого отношения к семье вожака, тогда да, возможно, но когда от твоего решения зависит не только твоя жизнь, но и всего клана…

   Чувство собственной черствости и паршивости усилилось, и я метнулся в сторону, желая, как можно скорее остаться наедине с собой и собственной совестью, которая, похоже, в кои-то веки проснулась и решила заявить о себе.

***

Новая порция боли привела меня в чувство, заставив в очередной раз распахнуть глаза и запоздало задаться вопросом: почему я не мертва? От чего-то казалось, что смерть непременно избавляет от боли, а раз эта самая боль есть, причем особенно много ее от чего-то в плече, значит я все еще жива.

   Паника заставила встряхнуться и попытаться осознать себя всю. Определенно, тело я пока чувствовала, да и зрение нехотя возвращалась. Попробовала покрутить головой, как последовал очередной удар, меня встряхнуло и падение почему-то продолжилось. На секунду я подавилась собственным криком.

   Массивные ветки, густая листва, резкие порывы ветра и я, отчего-то замедлившая свое движение вниз. Не сразу даже сообразила, что меня как-то странно болтает в воздухе, смещая то в одну, то в другую сторону. А еще было темно, словно большая туча зависла прямо над головой.

   Новая волна боли и все в том же плечо словно отрезвила. Я попыталась поднять голову вверх, но хватило бы и поворота, чтобы понять, что кто-то из дивов меня все же схватил. Не поймал, как следовало бы -- на спину, а жестко уцепил за плечо острыми когтями, располосовав кожу до кости. Кровь уже пропитала ткань и неприятным липким ручейком стекала по груди.

   Несмотря на то, что спасший меня див опускал нас медленно, ветки все равно больно хлестали по телу. Лицо я прикрывала единственной свободной рукой. Та, за которую меня держали, онемела до такой степени, что с трудом можно было пошевелить даже пальцами. Боль так же никуда не делась и мне приходилось держать зубы крепко сцепленными, чтобы не выть в голос. И без того самопроизвольно проступившие слезы облегчения и одновременно боли, мешали обзору.

   Наконец – земля. Див выпустил мое плечо, когда до нее оставалось около метра. Удалось даже приземлиться на ноги, но они совсем не держали, так что я тут же рухнула на колени и шумно задышала, пытаясь привести свое внутреннее состояние в порядок. Сейчас, когда я была спасена и жива, злость и ярость на предателей набирали силу и бурлили внутри, требуя справедливого возмездия. Я возненавидела Леандра даже сильнее чем прежде и мысленно поклялась себе, что он заплатит за сделанное. Пока же, стоило поблагодарить своего спасителя, к которому и повернулась, услышав, как он тоже приземлился чуть в стороне.

   Стоило его увидеть, как я испытала шок и поняла, от чего мы так дергано приземлялись. Единственное, что удалось связно произнести, стал вопрос:

   -- Зачем?

   Лайл, а это был именно он, с болезненным выражением зажимал рукой собственное травмированное плечо, но услышав вопрос посмотрел на меня и ухмыльнулся:

   -- А почему бы и нет? Небесным конем мне в любом случае не быть, а это застоявшееся болото иногда нуждается в том, чтобы кто-то мутил в нем воду. Мне любопытно наблюдать за твоими действиями.

   Стало быть, я для него не более, чем подопытная зверушка. Что ж, хотя бы честно.

   -- Спасибо! Я правда благодарна тебе за свое спасение. Только тебя за это по головке не погладят.

   -- Хм! Любопытное выражение, но смысл мне ясен. И да, пожалуй, они не обрадуются. Вот только мне это безразлично. Привязки между нами не возникло, ведь это я поймал тебя, а не ты меня, так что я ничем не рискую.

   Думала, он тихоня, а он оказывается – бунтарь. Даже обидно, что так вышло с его крылом и он не способен полноценно летать. Впрочем, сейчас важно совсем другое:

   -- Ты знал, что меня собираются убить?

   -- Догадывался. Понял, что будет, когда увидел разлетевшийся строй.

   -- Я убью Леандра! – пообещала вслух.

   Лайл рассмеялся, а у меня наконец появилась возможность рассмотреть его получше. Тогда, на семейном ужине, он не старался выделяться, и я почти не обращала на него внимания. Сейчас же, в глаза сразу бросалась горделивая осанка, широкие плечи и как следствие, внушительный размах рук-крыльев, тяжелый волевой подбородок и таинственные темные глаза. Оперение темно шоколадного цвета, только перья, что на кончике хвоста белые. Вместо ног -- могучие когтистые лапы; перья, как и у других братьев тяжелые и заострённые, как стрелы. Такой как он, мог бы украсить ряды защитников, если б не его поврежденное крыло.

   -- Сомневаюсь, -- широко улыбнулся див. -- Он наследник. Считай, что неприкосновенен.

   -- Значит, сделаю так, чтобы сам стал мечтать о смерти. Это будет даже лучше, чем быстрый уход в другой мир. Он конечно твой брат, но то что он сделал, не прощают.

   -- А это будет забавно! – вновь развеселился Лайл. – Вижу, я в тебе не ошибся, и ты не станешь пассивно терпеть.

   -- Ты его за что-то не любишь? – заподозрила неладное. – Поэтому меня спас? Чтобы продолжала мозолить ему глаза?

   -- Напротив. Он хороший брат. Действительно хороший. Но мне скучно. И ты даже не представляешь на сколько. Так что с радостью понаблюдаю за твоей безобидной местью.

   Безобидной! Ну-ну. Если меня не воспринимают всерьез, это даже на руку. Значит и большой подставы ждать тоже не будут. Я дама злопамятная и с хорошей фантазией, так что мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним. А пока, так и быть, не стану развеивать столь полезный миф о собственной безобидности.

   Сделав вид, что признала его правоту и стараясь не показывать особенного раздражения, переключилась на осмотр раны. Майку, теперь окончательно испорченную, спустила с плеча и поморщилась от увиденного: рваная рана была безобразной.

   -- Тебе нужен лекарь, -- подходя ближе и всматриваясь в плечо, заявил мой спаситель.

   -- Как и тебе.

   -- Мне не на столько, а вот если не обеззаразить твои раны, может возникнуть загноение и тогда ничего хорошего не жди. Присядь, я сейчас позову Теру.

   -- Это твоя девушка?

   -- Нет, мой лекарь, -- откликнулся Лайл и тут же задрав голову вверх, принялся свистеть.

   Я эту птичью треть не понимала, так что вникать и не пыталась. Просто переместилась поближе к стволу дерева и сев, прислонилась к нему спиной. Ноги держать все еще отказывали, руки тоже потряхивало от пережитого. Похоже, шок еще не скоро меня отпустит.

   Лекарь по имени Тера спустилась с неба буквально через семь минут. Это оказалась очень женственная и привлекательная дивница, внешне спокойная и незлобивая. У нее были яркие зеленые глаза и белое, словно снег оперение, без единого темного пятнышка. Причем перья там, где у человека находятся волосы были на столько тонкие, что больше напоминают кроличий пух, чем собственно сами перья. Если искать соответствие среди птиц, то мне она почему-то напоминала белую куропатку.

   -- Доброго вам солнца! -- поприветствовала обоих дивница, перехватив при посадки удерживаемую ногами корзину, явно с чем-то лечебным. Затем бегло оглядела сначала Лайла, а затем и меня и, уверенным шагом направилась в сторону особо пострадавшей. – Я Тера. Позволишь осмотреть твою рану?

   -- Вы разве меня не боитесь? – не заметив в глазах дивницы и толики страха, удивленно спросила я.

   -- А есть необходимость? – не глядя в лицо, а уже полностью сосредоточившись на изучении раны, отозвалась та. – Лайл рассказывал о вас и как я поняла, вы вполне адекватная особь.

   -- Спасибо на добром слове, -- я метнула благодарный взгляд на своего спасителя. – Но обычно негатив ко мне вызывает сам факт того, что я землеходящая.

   -- Ну, я тоже то еще чудо в перьях, пусть и привычно «белая», как и все, кто разбирается во врачевании, -- пошутила лекарша. Затем подхватила свою корзинку и принялась что-то в ней искать. А я подумала, что приятно иметь дело с рассудительными и добрыми людьми. – Лайл, поищи кусок коры, мне нужно растереть травы в кашицу.

   Как не странно, сын вожака послушался и стал осматриваться в поисках затребованного. Тера тем временем отобрала нужные травы, с помощью короткого коготка на мохнатой ладошке порвала мою майку еще больше и достав из корзины завернутую в большой лист смоченную тряпицу, принялась обтирать ею края моих ран.

   -- Потерпи, может быть немного больно.

   -- Вы красивая, -- рассматривая вблизи лицо дивницы, произнесла я. Больно действительно было, но вполне терпимо, так что я почти не шипела, лишь сильнее стискивала кулачки, когда Тера касалась тряпицей особенно оголенных участков, лишенных кожи. – Кажетесь совершенно плюшевой. У нас про таких говорят: белая и пушистая.

   -- Хуже, чем мохнатой, право слово, обозвать меня уже сложно.

   -- Пушистая – у нас комплимент.

   Тера улыбнулась.

   -- Что ж, пусть буду пушистая, -- смирилась она, но все равно как-то обреченно, словно бы ей постоянное напоминание о своей отличительной черте совсем не нравилось.

   Лайл принес кусок коры и диница принялась растирать на нем отобранные ранее травы, превращая их в зеленую кашицу. Причем в качестве ложки использовала собственный коготок, им же стала и намазывать края ран.

   -- Лайл, проследи, чтобы перед сном и завтра утром она выпила тирму.

   -- Что это?

   -- Лечебный напиток от недугов. Делается из целебных соков трав и деревьев, -- разъяснила дивница. – Он поможет снять воспаление и собьет температуру. Я пришлю ее Лайлу.

   -- Спасибо, что помогаете. Жаль, мне нечем вас отблагодарить.

   -- Попробуй едой, -- насмешливо предложил Лайл. – Тера у нас весьма прожорлива. Она как беззобая курица, всегда голодна.

   -- Зато у этой курицы хотя бы сердце есть, -- беззлобно парировала ему в ответ лекарша. Похоже, что они знали друг друга действительно очень давно, раз могли так свободно подшучивать и подтрунивать над недостатками. – Ну вот и все, -- она накрыла обработанные раны какими-то большими листьями и выпрямилась. – Если вдруг что-то будет беспокоить, зови и я подберу необходимые корешки и травы. Лайл знает где меня найти.

   Я еще раз поблагодарила лекаршу, после чего та подхватила ногой свою корзинку и взмыв вверх, скрылась среди листвы. Мы с Лайлом снова остались вдвоем, и я вдруг ощутила страх. Я ведь теперь не связана ни с одним из дивов, большинство меня не любит и опасается, а правящей семье вообще нет необходимости оставлять столь опасного гостя в своем гнездовье. Помощи больше никто не предложит, да и дом, теперь наверняка отберут.

   -- Чего загрустила, Коканка?

   -- Почему вы все зовете меня так – то Кока, то Коканка? – спросила со вздохом, хотя саму сейчас занимали совсем другие мысли.

   -- Ну… Кока это от «кокать», «кудахтать».

   -- То есть, курица?

   -- Вроде того.

   Ну ясно. Я тут что-то из разряда – курица не птица, баба не человек. Забавно, хотя даже от этой горе птицы у меня совсем ничего – ни крыльев, ни хвостика.

   -- Ты не обижайся. Кока – это ведь так же нечто округлое, расплывчатое и неясное. Некий предмет округлой формы.

   -- Типа яйца?!

   Медленный, но все же кивок подтверждение заставил меня уныло вздохнуть. Не хватало еще чтобы мне на любое возражение заявляли – яйца птицу не учат. Этого я точно не переживу. Хотя, кто теперь вообще станет со мной общаться, разве что этот болезный, которому просто скучно и хочется понаблюдать за неведомой зверушкой. Да уж – одно неверное решение, и я лишилась всего и сразу. И что теперь делать?

   -- Как думаешь, теперь меня изгонят? -- осторожно спросила я.

   -- С какой стати?

   -- Ну… причин несколько. Я землеходящая, а значит опасна. Я не связана ни с кем из гнездовья, а раз летать возможности не имею, стало быть наверняка стану искать способ кого-то оседлать. Меня и прежде в этом обвиняли, а теперь…

   -- Ты гость со старой Земли, -- твердо заявил Лайл. – Именно так о тебе было объявлено и менять что-то никто не станет.

   -- Сомневаюсь. Будь все так, меня бы не пытались убить. Стоит кому-то узнать, что я выжила, наверняка попробуют сделать это еще раз. Пожалуй, мне нужно поскорее уйти с вашей территории.

   -- И попасть на другую, где тебя ждет то же самое? – хмыкнул насмешливо Лайл. – В чужих землях тебя рано или поздно убьют, или обратят в рабство. Мы конечно не образцы для подражания, но дом, что тебе подарили, даже теперь никто у тебя не отнимет, как и все остальное. А защиту…, пожалуй, пока я тебе ее обеспечу из своих людей, а потом, когда все привыкнут и поймут, что опасаться тебя не нужно, она больше не потребуется.

   -- И что ты ждешь взамен? – не верилось, чтобы кто-то что-то давал просто так, не имея во всем какой-то своей выгоды. В душевную доброту после случившегося как-то с трудом верилось. – Ну кроме веселья от наблюдения за тем, как я буду пытаться здесь выжить?

   -- Я уже говорил, что очень любопытный, -- прищурившись, спросил Лайл и как только я кивнула, улыбнулся и продолжил: -- Мне интересно узнать о старой Земле, о ее законах, о новых изобретениях. Считай, что ваш мир меня сильно занимает и в обмен на информацию о нем, я пока готов тебя поддержать.

   -- Значит это не единственная причина? – догадалась из услышанного. Определенно ведь Лайл что-то недоговаривал.

   -- Может быть и так, -- не стал вдаваться в подробности хитрый див и развернувшись, махнул мне рукой. – Пойдем. Нужно доставить тебя к гнезду.

***

Паршиво. Это именно то состояние души, в котором я осталась после того, как Лайл препроводил меня до моей наземной хижины и пообещав позже занести лечебный напиток, улетел. И телесные мучения играли далеко не первую роль. Да, тело болело от многочисленных ушибов и царапин, а рана на руке так и вовсе жгла не хуже раскаленной сковородки, но настоящую боль сердцу причиняла людская бессердечность. Неужели все, кто стоит у власти, вместе с их избалованными детками, столь одинаковы во всех мирах? Их не волнует чужая жизнь, только своя собственная. За что их так любят боги, что им все так легко прощается? Один приказал скинуть меня со скалы, другой вместе с наследничком, обманом убедили спрыгнуть с дива. И ведь даже не подавился словами, когда заявлял, что процедура простая и безопасная. Разве, что только для него.

   Ух, как же сейчас я ненавидела Леандра. Он с самого первого момента меня невзлюбил, а когда согласилась на их условия, прикинулся пай-мальчиком и пудрил мне мозги. Теперь понятно, почему никто не желал говорить со мной на тему замены небесного коня. Не было никакого обряда замены – он ни одному диву не нужен. Был только разрыв связи в тандеме хозяин – конь, на который я, глупая, и подписалась. Ведь кричала же интуиция – плохо дело, так я не послушала, решив, что мозг умней. Теперь я враг, но уже без защиты со стороны правящей семьи. Заступничество Лайла не в счет. Если будет нужно и на него найдут чем надавить.

   Что делать? Как теперь защититься от всех, кто меня невзлюбил, а это почти от всех в принципе?

   Вопросы так и остались без ответов, ибо ничего путного в голову сейчас не приходило. Решив отвлечься, сняла изорванную в конец майку и стала искать из доставленных вчера нарядов чем бы ее заменить.

   Видимо день сегодня был не мой, ибо и на этом фронте меня ждало полнейшее разочарование. Настроение с каждой новой осмотренной вещью падало все ниже. Это была не одежда, а орудие пыток. Полностью оголенная спина, а с ней вместе едва ли и не попа. У них, я понимаю, там перья и хвост, а мне чем прикрываться прикажете, если даже кофточки держаться на одних наплечниках и имеют один только перед без каких-либо завязок? И почему я вчера поленилась изучить предоставленный гардероб получше, чтобы сразу сделать замечание и попросить подкорректировать одежду под мои особенности тела. Теперь даже этим шмоткам стоит радоваться, ибо других у меня скорее всего уже и не будет.

   -- Как хорошо, что мы успели сюда первыми, -- послышался со стороны улицы чей-то голос. – Наверняка найдем много любопытного. Вон, даже снаружи все разукрашено, словно шибко важная особа тут живет, а не бескрылая тварь. Ты пока тут собирай, а я внутрь пойду, посмотрю, что там есть.

   Что ж так не везет-то сегодня, -- мысленно застонала я. -- Вон уже и добро мое пришли растаскивать.

   Пришлось спешно натаскивать первую попавшуюся кофту, завязав ее за шеей и заправив под ремень низ. Еще одной вещицей прикрыла раненое плечо, просто закинув ее на плечо. Взяла нож с полки и громко пнув плетеную дверь, вышла наружу.

   Почти напротив застыли две весьма колоритные фигуры с одинаково удивленно-вытянутыми лицами. Обе черноволосые, с огромными глазами и большими перьями в хвосте и на крыльях, окрашенными в два цвета: черный и белый. Собственно, белыми перья были только от шеи до хвоста, а вот оперение на голове, крыльях и веероподобном хвосте, имело темный окрас, отливающий в солнечных лучах оттенками сине-зеленого. Явно, обе дивницы являлись представителями одного вида. Различия касались только лиц: у стоящей справа был низкий широкий лоб и немного крупноватый для девушки нос, а у той, что слева – глаза обрамляли длинные ресницы-перья, будто подкрученные вверх.

   Еще одной странностью, в моем понимании, была их одежда. Те дивницы, каких я видела прежде, предпочитали накидки и платья из плотных тканей, простого, незамысловатого кроя. Эти же гостьи напоминали пышностью своих юбок и воротников цыганок. Множественные воланы почти полностью скрывали фигуры и нелепо топорщились.

   Пока я рассматривала незнакомок, они в свою очередь, изучали меня.

   -- Ты разве не разбилась? – недоумевающе протянула носатая.

   -- Разбилась, -- кивнула утвердительно.

   -- Тогда как тут? – вторила ей вторая.

   -- Воскресили, -- соврала без зазрения совести. Хотелось напугать воровок, чтобы не вздумали напасть. С двумя когтистыми дамами я уж точно не справлюсь, да мне и без них на сегодня травм хватает.

   Дивницы совсем растерялись, но первый шок у них как-то быстро прошел.

   -- Врет она, -- заявила все та же бойкая дивница с длинным носом. – Не стал бы ее никто воскрешать. А раз так, стало быть живая.

   -- Это недолго и исправить, -- поддакнула сообщница и обе шагнули в моем направлении, выставив вперед острые когти. – А вообще мы добрые, так ведь Ивра? Можешь просто отдать свое добро, и никто тебя не тронет.

   -- Нет у меня никакого добра, -- попыталась я образумить воровок. -- Я в вашем мире всего четыре дня. И вообще, лучше бы вам сейчас поспешить прочь, потому что скоро сюда прилетит Лайл и…

   -- Лайл? Прилетит? – захохотала в голос та, которую назвали Иврой. – Я даже ползаю лучше, чем он летает. Да и чтобы этому красавчику тут понадобилось? Тебя уже объявили мертвой, так что если не мы, так другие вернут в нужное состояние.

   Не дав мне времени возразить, дивница замахнулась, и я едва успела отклониться, прежде чем ее рука с длинными когтями с ветерком пронеслась аккурат возле шеи. Невольно шагнула назад. Нож в моей руке уже не казался такой уж надежной защитой. У них на двоих четыре когтистые лапищи, что один какой-то каменный ножичек против них? Сбежать тоже возможности не было – они перекрыли своими телами все пути отхода. Позади только хижина, дверь в которую закрыть уже не успею.

   Пока искала способ спастись, проморгала новое нападение. Острая боль в плече заставила выронить и нож. Четыре длинные кровавые царапины пересекли руку, вызвав довольные ухмылки у нападавших.

   -- Всегда мечтала прикончить землеходящего, -- оскалилась подруга Ивры. – И чего все их так боятся? Посмотри на нее, она же ничтожное создание, обделенное природой.

   -- Как думаешь, Вита, если из нее сделать чучело, его удастся продать?

   -- Наверняка, -- согласилась незнакомка, чье имя я только что услышала. – Но тогда нужно постараться не попортить ей мордочку.

   И они слаженно вновь потянулись ко мне. Я отпрянула назад, ударилась спиной о дверной косяк, споткнулась и сама полетела в руки к этим гадинам. Решила – мне точно конец. Не могу же я дважды за день избежать смерти, раз уж она так настойчиво за мной ходит. Но как-то так вышло, что взмахнув рукой при падении, ухватилась за перья на голове Ивры и видимо сильно за них потянула, потому как та взвыла словно сирена.

   -- Ах ты дрянь! – в свою очередь вцепилась в мое больное плечо нечаянно пострадавшая и теперь завопила уже и я.

   От дикой боли выгнулась навстречу вцепившейся в меня дивнице, перед глазами на миг потемнело и показалось, что отключаюсь. Ан нет. Меня сначала куда-то дернуло, затем захват на плече исчез, и я все же упала на землю, больно ударившись коленом о какой-то корень.

   -- Я догадывался, что именно вы воровки, которых все ищут, но что еще и не гнушаетесь убийством, не знал, -- прорычали где-то сверху.

   Я была не в силах поднять голову и посмотреть, кто спас меня на этот раз, так как боль в плече разрывала на куски, наполняла собой каждую клетку и заставляя жалобно подвывать и покачиваться. Из глаз сами собой хлынули слезы. Они душили, терзая саму душу.

   -- Не лезь не в свое дело, вестник! Ее и так уже признали мертвой, на нас даже и не подумают. Что ты вообще здесь забыл?

   -- Залетел проверить, как дела у моей знакомой.

   Дивница придирчиво хмыкнула.

   -- Не диво, что Вестник по чужим гнездам летает, а вот диво было б, кабы свое завел.

   -- А я не столь уж и бездомен, как все считают и ни в чем недостатка не испытываю: по зернышку клюю, да сыт бываю, а вы все цыплят по осени ищите, да на чужое добро заглядываетесь. Я люблю наблюдать. И я с удовольствием понаблюдаю за тем, что станет с вами после оповещения об этом остальных. Даже без убийства, того, что я о вас знаю, хватит не просто для изгнания, но и для наказания похуже. Вам пообрубают когти, а может, вместе с ними и пальцы тоже.

   Стриб! Я узнала этот приятный голос и манеру говорить слегка нараспев. С трудом пересилив себя, утерла рукой слезы и повернулась в его сторону. Он как раз удерживал в каждой лапе по дивнице. Причем ухватить он их сумел за шеи, от чего они боялись лишний раз дернуться и только зло шипели. Я бы на их месте тоже не дергалась, ведь Стриб хоть с виду и щуплый, но вот ногти у него что надо – длинные и острые. Чуть поднажмет и ждет этих девочек уготованная ими мне судьба. Впрочем, убивать он их явно не собирался, только держал и отчитывал. Целую лекцию о плохом поведении и о том, что за него может грозить успел прочесть, пока я медленно приходила в себя. Даже встать смогла, но предпочла остаться у двери.

   -- Так что дамы, если жизнь вам еще дорога, рекомендую быстренько отбыть как можно дальше от гнездовья. Вам тут не будут рады, когда я поделюсь новостями.

   -- Тебе никто не поверит, -- всхлипнула Вита. Было видно, что ей очень не хочется срываться с насиженного места.

   -- Вестники никогда не лгут, -- напомнил ей с гордым видом Див и разжал когти, позволяя девушкам отскочить подальше.

   Поочередно обругав парня, птице-дамы слаженно метнулись в чащу, причем отбыли именно бегом, а не улетели, а Стриб от чего-то расхохотался.

   -- Трещотки. Как есть трещетки, -- веселясь, произнес он. -- Что за птица: не летает, злато-се́ребро сжирает? Так над ними в детстве шутили.

   -- Они из нелетающих? – спросила негромко.

   -- Из летающих, -- в голосе дива продолжала слышаться усмешка. – Только редко. Крылья-то у них, как ты могла заметить, есть, но вот увлечение подводит. А все потому, что питают слабость ко всему, что блестит и сияет. Мимо такой приманки пройти им ох как трудно, потому они постоянно что-то воруют и рассовывают по многочисленным карманам. Ноша со временем становится такой тяжелой, что воровки едва переставляют ноги. Оставлять добро в тайниках опасаются, предпочитая таскать с собой. Какие уж при таком весе полеты.

   Неприятных гостей больше не было видно, поэтому Стриб подошел ко мне, оценивающе осмотрел и чуть пренебрежительно заметил:

   -- Выглядишь ты не очень, Кока. Как тебе вообще пришло в голову сотворить такое? Тут даже странно, что ты действительно все еще жива.

   -- Ты уже второй, вернее третий, кто упорно пытается убедить меня в моей же смерти. С чего вдруг?

   -- Об этом объявил глашатаи вожака -- Пуэн. Со слов наследника, ты спрыгнула на тренирующихся неборезов, пытаясь оседлать себе небесного коня, но так как сделать этого не вышло, упала и разбилась насмерть.

   Ах вот значит, как преподнесли всем мою смерть! Я же еще и виновата осталась. Ну Леандр, держись! Я тоже умею с информацией работать, причем получше некоторых, а наличие рядом местного журналиста как раз очень кстати.

   -- Ты вроде умный див, Стриб, -- начала издалека, -- а как простые обыватели ведешься на такую откровенную ложь.

   -- Я ни на что не ведусь, -- обиженно отозвался парень. – Я всегда проверяю информацию, потому сейчас и здесь. Раньше к этому гнезду из-за охраны было не прорваться, а сегодня совсем пусто.

   -- Разочаровал меня ваш вожак и его наследник. Я-то думала, приличные дивы, а оказалось… еще даже хуже, чем землеходящие.

   -- С чего вдруг такие выводы? – тут же заинтересовался звезда сплетен.

   -- Я думала мы нашли общий язык, определили выгоду от моего тут нахождения, -- сделав вид, что и не слышала его вопроса, продолжила вздохнув. -- Я должна была рассказать им о старой земле, о изобретения своего народа, его законах. Они обещали познакомить меня с правилами этого мира. Эрит поручил Леандру все мне тут показать, но этот ленивый наследник… он решил, что будет проще поднять меня вверх и сбросить, чтоб разбилась. И никаких тебе забот. И ведь сбросил, гаденыш и, если б не Лайл, точно бы убилась. А он ведь даже проверить не удосужился, растрезвонив всему лесу, что я мертва.

   -- Наговариваешь, -- не поверил в мою байку Стриб. – Леандр не стал бы так делать.

   -- Значит ему ты веришь больше?

   -- Его я знаю уже давно, он хороший парень! -- твердо заявил див.

   -- А раз так, тогда ответь, откуда я такая бескрылая могла спрыгнуть на тренирующихся в небе неборезов? Как минимум, требовался один из них, чтобы поднять над остальными. Или не так?

   Наконец-то удалось озадачить Стриба. По его лицу было видно, какой активный мыслительный процесс идет в его черепной коробочке.

   -- То-то же, -- довольно ухмыльнулась я. – А то я значит вру, а они прям безобидные небесные летуны. И раз уж Леандр в курсе того, что со мной стряслось, то резонно было бы предположить, что это он меня и попытался убить. Как у нас говорят: «На воре и шапка горит».

   Вот так-то! Посмотрим, как ты теперь свою репутацию отмоешь, кретин бесчувственный.

   Этот расчетливый и хваткий наследничек заслужил быть наказанным, пусть пока и такой мелочью, как слухи.

ГЛАВА 7. ПТИЦЕЗОР.

   Птицы сильны крыльями, а люди – дружбой.

   (Русская пословица)

   Лайл, что немного удивило, не забыл о своем обещании и действительно явился спустя пару часов, после того, как оставил одну. Стриб к тому моменту улетел прочь, заявив, что не лишним будет проверить, послушались ли его совета Ивра с Витой и не подбивают ли предприимчивые дамочки других напасть на меня. Вместе с Лайлом явилась парочка рослых дивов в одеждах стражей, но лишь бегло глянув на меня, те скрылись в листве, начав патрулировать окрестности.

   -- Вот это выпей сейчас, -- Лайл протянул мне бурдюк с лечебным напитком, а затем стал выкладывать что-то из сумки на дощечку. – А это тебе молодильные яблоки для скорейшего выздоровления. Угощайся!

   Я с удивлением посмотрела на поднос и едва не рассмеялась, узрев на них совершенно не то, что можно было ожидать. Там лежал плод гранатового дерева.

   -- Это же гранат.

   -- Гранат? – недоверчиво скривился собеседник. – Не слышал о таком. Это очень полезное для тела яблоко, излюбленное лакомство всех девушек.

   Яблоко?! Состоящее из одних только семечек! – Я не смогла сдержать улыбки. – Интересно, какие еще вещи в наших мирах по-разному называются?

   Вытащив пробку из бурдюка, который был очень похож на те, что показывали в наших фильмах, повествующих о кочевых народах и сунув нос в отверстие, втянула в себя воздух. Запах напитка оказался приятным, как, впрочем, и вкус, хотя от лекарства я привычно ожидала совершенно противоположного.

   -- Оно не горчит и совсем не противное, -- поделилась впечатлениями.

   -- А с чего бы ему быть противным? -- удивился Лайл. – В него добавляют мед. Натуральный и вкусный продукт. Иногда правда делают и на молоке, но это лакомство тут большая редкость, так что его предпочитают пить чистым.

   -- Молоко! – протянула мечтательно. -- Я бы от него тоже не отказалась. А если бы еще и с хлебом, мм-м-м… И почему мне его никто так и не предложил?

   -- Я же говорю – редкий продукт. – А все потому, что дивов и дивниц без когтей мало, а только они могут его добывать.

   Я снова заулыбалась, представив себе, как своими крючковатыми пальцами дивы пытаются подоить корову или то животное, что, как и она дает молоко. На удивление, Лайлу своими разговорами удалось отвлечь меня от недавнего происшествия, даже рассказывать о котором не хотелось, чтобы вновь не портить себе настроение.

   -- А от кого вы получаете молоко? – спросила снова. – Я тут живу, но пока еще не видела ни одного животного. Они здесь вообще есть?

   -- Есть. Все те же, что и на старой Земле. По крайней мере так говорят старейшины. Но из гнездовья мы их изгоняем на окраины, там и живут.

   Лайл облокотился о стену моей хижины и провел когтистой рукой по груди, стряхивая прилипший на нее лист. Я прошлась взглядом по его гладкому с кубиками торсу и в который раз подивилась тому, что у дивов отсутствовал пупок. У меня и раньше эта мысль появлялась, но все время что-то отвлекало и спросить так и не удалось.

   -- Я заметила, у вас нет пупка.

   -- И что?

   -- Как вы тогда рождаетесь? Ведь точно не как люди, раз пуповины не бывает? Допускаю мысль, что из яиц, но, чтобы наполовину-человек нечто такое снес, как-то в голове не укладывается.

   Парень лукаво улыбнулся.

   -- Ну, мы рождаемся на чудо-дереве. Оно вместо плодов, воздухоплавающих родит. На ветках сначала ракушки появляются, подрастают, а как скорлупка их лопается и раскрывается, является свету новый див.

   -- Ты лжешь. Деревья не родят млекопитающих.

   Теперь уже он заулыбался во весь рот.

   -- Жаль. А я думал поведешься на эту сказочку. Ее у нас деткам малым рассказывают, когда вопросы «откуда я взялся» задавать начинают.

   -- Да-да, в курсе. У нас говорят «аист принес» или «в капусте нашли». Так как обстоят дела на самом деле?

   -- Ну, мы рождаемся так же, как и все люди, но только выходим в защитной оболочке, похожей на прозрачное яйцо. В последний момент она лопается, и мы начинаем дышать.

   Почти до самой ночи мы увлечённо болтали на самые разные темы. Причем на этот раз отвечать на его вопросы пришлось мне, а знать Лайл хотел о многом. Его любопытству не было предела и вопросы сыпались словно из решета. Когда он улетел к себе, я долго сидела у двери и смотрела на звездное небо, радуясь, что в этом мире нашелся хоть один человек, которого пусть и с натяжкой, но все же можно назвать другом. Да, Лайл спас меня не просто так, у него были причины, но он о них честно сообщил, а друзья ведь так себя и ведут – говорят друг другу правду, даже если она и не очень приятная. Хотя, может я спешу с выводами и сегодняшний доверительный разговор был из разряда обычных для этого странного дива. И все же, если признаться себе честно, я бы хотела иметь такого друга как он. Было в Лайле что-то такое, что вызывало желание дружить, а не воевать. Мне нравился его открытый ум, даже его прямолинейность. Посмотрим, как сложатся отношения дальше.

   Уснула я на удивление быстро и крепко. Сказывалась напряженность этого дня и упадок сил из-за ран. К слову, лечебный напиток действительно подействовал очень быстро – боль почти сразу отступила, а жар спал.

   А вот утром меня слегка мутило, но как оказалось, это от голода, ведь вчера я так и не смогла толком поесть: то не до еды было вовсе, потом просто кусок в горло не лез от переживаний и стресса. Первую половину дня чувствовалась общая усталость и безразличие к происходящему, вернее к отсутствию какого-либо движения вокруг меня и из-за меня. Стоило использовать это время чтобы прийти в себя, отдохнуть и подумать.

   А вот как раз думать от чего-то и не получалось. Мысли разбегались, как тараканы, стоило озадачить их одной из моих многочисленных проблем: что делать дальше? Как быть полезной, а не беспомощной? Как вернуть долг Леандру? Как заставить окружающих начать меня уважать, а не ненавидеть? Очевидно, что тут одним красноречием не откупишься, нужно сделать действительно что-то полезное, причем для них. Да хотя бы корову подоить, пусть я и не умею, но ведь могу и научиться, тем более, что мои руки для этой цели более подходящие. И им хорошо, и я вроде как при деле.

   Так прошел день, за ним наступил другой. Когда появился Лайл, я уже сходила с ума от скуки.

   -- И долго мне тут сидеть, как в клетке? – простонала я, перебирая принесенные им продукты. Тоскливо было так, что хотелось выть. Единственный мой гость это Стриб, да и тот прилетал всего раз, но до моей персоны заботливыми стражами Лайла так допущен и не был.

   -- Пока не выздоровеешь, -- коротко ответил тот.

   -- Я больше так не могу. Мне нужно развеяться, а твои «цепные псы» мне даже от дома отойти не дают.

   -- Так надо. Сейчас не лучшее время привлекать к себе внимание. Да и тебе стоит восстановиться, прежде чем влипать в истории.

   -- Но ведь все и так знают, что я жива. Стриб обещал поделиться этой новостью. Он ведь сдержал слово? – Я вдруг испугалась, что он мог передумать, а значит меня до сих пор так и считают разбившейся.

   Лайл хмыкнул.

   -- Чтоб он и такую новость заныкал? Ха! Сейчас только о тебе и говорят.

   -- Ну вот видишь. Тем более надо показаться, подтвердить, так сказать.

   -- Еще не время, -- задумчиво отозвался див.

   -- А когда будет? Когда я тут состарюсь?

   -- Не преувеличивай. У тебя здесь есть все, что нужно, а если так недостает новых царапин от тех, кто сейчас как раз осуждает мой поступок и не прочь все исправить, могу поспособствовать в боевой раскраске, -- и он веером распахнул свои когти.

   Пришлось признать, что Лайл прав. Но до чего же одной было скучно.

   -- А почему Стриба ко мне не подпускают? Он-то вредить не станет, я уверена.

   -- А это чтобы вы двое еще что-нибудь на мою голову не придумали, -- прищурившись, произнес Лайл. – Фантазия, как я вижу, у вас двоих бурлящая.

   Я улыбнулась. Стало быть, оценил мой ход. Эх, жаль сплетен не узнаю, а так хотелось бы. Лайл то рассказывать не станет, да и не любопытно ему это.

   -- Интересно, Леандр сильно разозлился? – подумала вслух.

   -- Он не в курсе! – В свою очередь уверенно заявил Лайл.

   -- Как так? Ты сказал, все только о том и говорят.

   -- Он не все. Но как только новость дойдет до него, мы с тобой точно узнаем. Ты его оскорбила, а вместе с ним и нашего отца. Просто пока не нашлось смельчака донести им это известие.

   -- Все так серьезно? – я даже удивилась.

   -- Посмотрим, -- отмахнулся мой спаситель и стащив с дощечки кусок вяленого мяса, закинул себе в рот.

   А я задумалась. По сути, ничего такого уж серьезного я и не совершила – всего-то объяснила свое спасение. Сомневаюсь, что расскажи я всем правду, это было бы лучше. Так что пусть радуется, что версия именно такова.

   -- А ведь я даже не знаю, как выглядит твой братец, -- разглядывая дощечку с едой, протянула задумчиво. Затем решила, что мясо все же пока не хочу и принялась поглощать орехи.

   -- О, это впечатляющее зрелище! -- ехидно заметил спаситель, от чего-то встрепенувшись. -- От его красоты все дивницы млеют.

   Я так и не поняла, пошутил он или сказал всерьез, но переспрашивать не стала. Мне-то какое дело до внешности того, кто хотел меня убить. Я вообще имела в виду тот факт, что явись он ко мне с претензиями, могу его вовсе не узнать, он же вечно был в маске и лица я так до сих пор и не видела.

   -- Ладно, -- Лайл хлопнул себя по бедрам. – И впрямь сидеть здесь безвылазно как-то скучно. Предлагаю поприсутствовать на тренировке неборезов. Побудешь сегодня наблюдателем.

   -- Птицезором, -- поправила я дива.

   -- Кем?

   -- Ну, наблюдателем за птицами – птице-зором, -- пояснила я.

   -- Ладно, пусть будет птицезор, -- согласился Лайл. – Но имей в виду, идти придется далеко.

   Я была не против. Просто до ужаса надоело скучать в одиночестве, так что прогулке я была только рада.

   Через полтора часа пути мы оказались у очень большого, просто огромного дерева, возвышающегося над всем остальным лесом, словно смотровая башня. Именно в этом качестве Лайл и планировал его использовать. Его помощники подняли меня за руки на самый верх, и я вцепилась в ветку на которой предстояло сидеть:

   -- Это самое старое дерево во всем Иве. Наша семья с него наблюдает за всеми играми и соревнованиями.

   -- А что мы станем смотреть? Ты что-то говорил тренировку неборезов.

   -- Да. Они разучивают показательные маневры. Свое мастерство они продемонстрируют в день единения, перед тем, как начнутся состязания за нитевидное перо наследника.

   -- Состязания? – зацепилась я за режущее слух слово. – Но мне говорили, партнером дива может стать только тот, кто выдернет это самое перо.

   -- Не в случае с наследником. Его перо извлекут старейшины, затем поднимут высоко в воздух и сбросят вниз. Как только оно коснется кроны дерева, всем свободным дивницам, желающим попытать счастья, дадут сигнал к началу состязаний. Та из них, что первая долетит до пера и возьмет его в руки и станет парой Леандра. Все верят, что истинная обязательно окажется первой.

   -- Все, но не ты? – заметив смену в интонации какой Лайл произнес последнюю фразу, спросила я. – В чем подвох?

   -- Браки наследников всегда договорные, а состязание -- это так, показуха. Победит все равно Икара.

   -- А если все же нет?

   -- Да. И это без вариантов. Ее специально тренируют и, в отличие от других, она одна точно будет знать куда упадет перо. Остальные же станут метаться в его поисках, а в это время нельзя подниматься выше макушек деревьев, иначе выбываешь.

   -- А если все-таки кто-то опередит Икару? Мало ли, найдется та, что быстрее и у которой хороший глазомер.

   -- Открою тебе секрет: ей все равно не дадут добраться до пера первой, так что Икара так или иначе, победит.

   -- А почему вообще выбрали именно ее? Потому что самая красивая, – сама же и ответила я.

   -- Потому что она дочь вожака гнездовья Сирий. Я же говорил, браки наследников часто договорные, а состязание, это чтобы показать, что чужестранная невеста быстра и достойна стать парой будущему вожаку. Это ее возможность продемонстрировать себя.

   Да уж, люди, а особенно те, что у власти, везде одинаковые – им бы только выгоду получить. А когда невеста еще и первая красавица, сделку вообще можно считать подарком судьбы.

   -- А вот и новобранцы, -- Лайл махнул крылом вперед и проследив за его жестом, я увидела взмывающих над лесом неборезов.

   Наблюдением за тренировкой я увлеклась почти сразу, тем более, что зрелище оказалось очень захватывающим. Видеть, как крылатые создания со смертельно опасными когтями слаженно выполняют в воздухе сложные фигуры, было сродни наблюдению за синхронистками в бассейне. Такая же четкость, отработанность и безошибочность во всем. Распластав широкие крылья, одинаково одетые неборезы парили на огромной высоте над поверхностью земли. Выше них зависли двое дивов с накидками через плечо и именно они, как дирижеры, руководили всем этим действом.

   Когда отряд дивов поворачивался к дереву, что мы с Лайлом заняли, спиной, создавалось ощущение, что перед нами просто невероятно большие птицы, не имеющие ничего общего с людьми: те же перья, крылья, когтистые кривые ноги и даже привычный для пернатых хвост. Но, стоило им повернуться в нашу сторону, как происходило понимание – это не просто охрана, это сильные и свирепые создания. Все это воинство прекрасно владело ножами и копьями. Ни на секунду не прекращая двигаться, кружиться в воздухе и резко пикировать над деревьями, они еще умудрялись метать эти орудия при помощи одних только ног в подвижные мишени. Их носили в своих ногах еще трое дивов, одетых обыденно, а не в стандартную форму неборезов. Промахов почти не было и это при том, что сами неборезы оказались быстры, как вихрь и ни на миг не зависали на одном месте.

   Зоркие. Они тут все были невероятно зоркие. Я конечно слышала о способности хищных птиц видеть добычу с огромной высоты, но до конца никогда не понимала на сколько это круто. Теперь вот убедилась. Они попадали в любые мишени ножами и копьями, при этом находясь в движении в воздухе.

   -- А почему программа празднования в честь помолвки наследника состоит из показа готовности ваших воинов? – спросила я у Лайла, когда однообразие действий стало несколько утомлять. Понятно, что они отрабатывали движения, повторяя их раз за разом, но любоваться на это по десятому кругу как-то не прикалывало.

   -- Это лишь один из номеров, -- охотно пояснил Лайл. – Кроме него будет еще пение, а также выступление облачных дев с их танцем над озером. Вот это по-настоящему обворожительное зрелище. Ну и конечно будет большой праздничный стол с мясом, дикими травами и разными ягодами.

   -- Вы питаетесь в основном сырым мясом, но скажи, неужели удается съесть убитое животное сразу или все же много мяса остается, и оно просто пропадает?

   -- Глупая Кока, -- усмехнулся Лайл. – Никто не станет переводить столь ценный продукт даром. Убитое животное могут есть все. Излишки заворачивают в листья озерных растений или влажную ткань и так они могут храниться еще сутки.

   Удивительно, что они нашли такую простую замену холодильнику.

   -- У нас почти не бывает отравлений, -- Лайл улыбнулся уголком губ, увидев, как расширились мои глаза. – Так и знал, что это покажется тебе интересным. Эта одна из особенностей наших тел. Мы не задумываясь можем есть любые продукты животного и растительного происхождения и все это отлично переварится.

   -- Везет вам, -- я с легкой завистью вздохнула, понимая, что себе такой роскоши, как есть все, что попадется, позволить не могу. -- Скажи, а все дивы имеют хороший слух?

   -- Ну, мы почти мгновенно реагируем на любой, даже едва слышный шорох.

   -- Да нет же, я не о том. Я о пении – все вы умеете петь?

   -- Вот уж точно нет. Мелодичным голосом обладают только зерноядные и насекомоядные. У них горловые связки иначе устроены. Хищники не поют.

   И то верно: всякая птица своим голосом поет, а хищникам это просто без надобности. Они когтями красуются, как вон эти, -- я снова покосилась на тренирующихся. – А у кого подобной защиты нет, должен себя в чем-то другом найти, хоть в том же пении, или в танцах. Вот эту часть программы я бы с большим удовольствием просмотрела, но сегодня видимо не судьба.

   -- А что случится, если к примеру в тот день будет отвратительная погода? Наверное, тогда все будут сидеть в гнездах.

   -- Мы воины, мы летаем и в бурю, и в дождь. А те кого он пугает, всегда могут укрыться на деревьях.

   -- Но не ночью, -- заметила я, а Лайл просто кивнул.

   Жаль, что плохая погода тоже не помеха празднику в честь сладкой парочки Леандра и Икары, я бы о ней молилась, будь все иначе.

   Леандр.

   -- Вот значит, как ты разобрался с проблемой? – голос Икары прозвучал, как вскрик раненой птицы. Она никогда не умела держать себя в руках, слишком вспыльчивая и избалованная.

   Я устало закатил глаза, предчувствуя очередной скандал. Царь поднебесья, как же она меня раздражает.

   -- Что на этот раз? – спросил максимально сдержанно и повернулся к девушке.

   -- Ты издеваешься? – нахмурилась Икара. – Все гнездовье уже в курсе, как ты не добил эту чертову Коку. -- Икара обреченно махнула рукой. – Птицы клевучие, и за кого меня просватали? Это катастрофа!

   Она наигранно устало осела на ветку и закрыла руками лицо. А я пытался переварить услышанное, но мысли от чего-то текли медленно, вызывая заторможенность реакции.

   Проблема? И кого это я не добил? Коку? – И тут словно ударом пришло осознание: Девчонка жива.

   Она выжила? Что еще за насмешка судьбы? Этого просто не может быть. С такой высоты? Да даже остаться калекой, бескрылому не выйдет.

   -- С чего ты взяла, что землеходящая жива? – я все еще не верил услышанному. – Это чья-то злая шутка?

   -- Ага. Твоя! – с укором бросила Икара. – Ведь это ты шутя сбросил ее с дерева, не пожелав выступать в роли провожатого по гнездовью. Решил, раз бескрылая, шмякнется и дело с концом? А вот твой калека братец, так удачно пролетавший мимо, ее спас. Вот зачем, спрашивается? Еще и охрану к ней приставил, поползень тупой. Да еще этот глупый Вестник, лезет, куда не просят, защищает ее. Это с его подачи она объявила тебя обманщиком и глупцом, не сумевшим даже убить бескрылую.

   Чем больше она говорила, тем сильнее я мрачнел и хмурился. Я уже не был рад, что она выжила. Напротив, хотелось придушить ее собственными руками. Дышал я прерывисто, судорожно, с трудом контролируя такой почти осязаемый гнев.

   Я неистовствовал. В голове не укладывалось, что Лайл смог так со мной поступить? А главное зачем? Зачем было ее спасать? И эта, глупая пустышка, тоже хороша. Выжила – сиди тихо и радуйся, зачем кричать об этом на весь лес, да еще обвинять меня в покушении на убийство. Вот я-то как раз к нему и непричастен, в отличие от некоторых. Даже идея была не моя. Что за игру затеял братец? Какого небесного бога он творит?

   Нужно немедленно во всем разобраться, -- я взмыл в небо и сразу повернул в сторону хижины землеходящей. -- Сначала нужно приструнить бескрылую, а затем выяснить что затеял этот интриган.

   На Коку я налетел ураганом. От взмахов моих крыльев ее волосы взлетели вверх, а сама она испуганно распахнула глаза, словно бы увидела саму перво-птицу. Восхищение во взгляде землеходящей ненадолго выбило из колеи, но ровно до того момента пока не понял, что она впервые видит меня без маски. Стало быть, приятно удивлена, ведь наверняка считала меня каким-нибудь уродом. Впрочем, это-то как раз не имеет никакого значения.

   -- Зачем ты соврала? – в два шага подступив ближе и склонившись, рыкнул ей прямо в лицо. -- Как посмела заявить, что я столкнул тебя?

   Тупая Кока даже не сразу поняла мой вопрос. С минуту смотрела ошарашенно и удивленно, потом эмоции резко переменились, выдав узнавание и осознание. А затем и вовсе верх взяло нечто похожее на ненависть. Но, надо отдать должное, она сумела как-то с ней совладать и ответ дала таким сухим голосом, что от него можно было разжигать костер.

   -- Разве я что-то перепутала? Хотя, после падения и удара головой о твердую поверхность, говорят, такое часто бывает.

   -- Осторожнее, -- прошипел угрожающе. – Ты переходишь границу.

   -- Неужели? – она как будто даже и не испугалась. – Не ту ли самую, что ты сам так легко перешагнул, принимая решение на счет меня?

   Сейчас, распыленная и злая она походила на дикую фурию. Живые голубые глаза горят, пухлые губы сжались в тонкую линию, плечи и спина напряжены и даже руки сжаты в кулаки, словно перед боем. Вот только перед ней была не просто мелкая пичуга, а сам наследник вожака – тот, кого следовало уважать. Ее определенно следовало наказать – и за наглость, и за слишком острый язык, да просто за то, что продолжала ломать все мои планы и мешаться под ногами. Слишком долго я добивался любви и уважения дивов гнездовья, чтобы позволить вот так легко себя этого лишить.

   -- Не искушай меня! – я обхватил ее шею когтями и сильно надавив пальцем на щеку, прочертил по ней красную линию. Выступившая тут же кровь окрасила рисунок. – Мертвым языком орлана не затравишь! Мне, для подтверждения собственных слов о мертвой землеходящей нужно сделать всего лишь одно движение.

   Девчонка испуганно сглотнула, и я почувствовал удовлетворение.

   Хорошая девочка! И не такая уж бесстрашная, как желает казаться.

   -- Запомни: твои угрозы отныне мне не страшны. А вот если ты сделаешь что-то, что мне не понравится, я закончу начатое сегодня… и закончу с превеликим удовольствием.

   -- Так чего тянуть? – она попыталась задрать подбородок, но в таком положении сделать это было почти нереально – я все еще держал ее за шею.

   -- Не хочу лишать брата его новой игрушки, -- не срывая пренебрежительного отношения к ней, произнес с чувством. -- Но, как только твоя никчемушность ему надоест, мы продолжим, можешь не сомневаться. А пока, можешь считать этот дом своей защитной клеткой, потому что там, за пределами, тебя ничего хорошего не ждет.

   Я видел -- она злилась, но пытаться дерзить вновь не рискнула. Надеюсь, урок был усвоен. Мне нет до нее дела, до того, как она будет жить, главное, чтобы мы больше не пересекались. Причем это даже больше в ее интересах, ведь стерпеть то, что она сотворила в этот раз, можно лишь единожды. Я не всесилен, как может показаться, и я уж точно не жесток, но за мою испорченную репутацию отомстят другие, ибо это так же и репутация их будущего вожака. Я заложник судьбы, почти такой же, как и она сама.

   Еще раз взглянув на девчонку, что несомненно была красива, хоть и слишком дерзка, распахнул свои крылья, взмахнул ими и оторвался от земли.

***

Красота страшная сила! Я так часто слышала это выражение, что даже никогда не задумывалась над ним. Ровно до того момента, пока эта самая красота не упала на меня с неба. В первое мгновение решила, что меня осчастливил своим вниманием Ангел. Вот только синие глаза с мягкими перьями-ресницами, пушком на переносице и чуть более плотными на линии бровей и скулах, смотрели зло и почти испепеляюще. Однако даже такой он завораживал: точеные черты лица, высокие скулы, твердая линия подбородка. А чуть вьющиеся перьевые волосы такой невероятной окраски, что казались ювелирно окрашенными. У основания они были темные, почти черные, а к кончикам светлее.

   И этот невообразимой красоты парень оказался Леандром, потому как именно его голосом он и заговорил. Я пребывала в искреннем восхищении от увиденного, пока не поняла, что едва не влюбилась в того, кто пытался меня убить. А вот он смотрел холодно и без интереса, с абсолютным равнодушием, как на какую-то ничтожную букашку, что невероятно злило и отрезвляло. Я даже как-то смогла собраться и высказать все, что накипело и плевать что нас кто-то мог услышать. Он не имел права обвинять меня во лжи, когда у самого клювик в пуху.

   На этой почве и сцепились. Он угрожал, а я не желала признавать собственную слабость и беззащитность перед этим породистым гадом. Знала, что стоит притормозить, но стоп-кран словно сорвало.

   Он не выдержал первым и резко подавшись вперед, схватил меня за горло. Когда он усилил хватку и приток кислорода резко сократился, я поняла: все, мне яичница! Конец, причем прямо сейчас. По щеке прошелся острый коготок и на месте царапины кожу сразу зажгло.

   Вот скотина! Мне мое лицо дорого таким, какое оно есть, а теперь из-за него наверняка шрам останется. Урод! Ненавижу!

   Злые слезы обиды душили. В душе клокотал гнев, ярость и острое чувство несправедливости. Оно вообще в последнее время меня словно преследовало. Но плакать было нельзя, и я держалась из последних сил, пока, высказав все свои угрозы, он не отпустил меня, улетев прочь. А я осталась стоять с диким, нестерпимым желанием поквитаться с ним за каждую неприятность, каждую гадость, что произошла со мной по его вине. И желание это с каждой секундой становилось все сильнее.

   Ах ты зараза эдакая! Решил, что со мной можно поступать как вздумается. Ну я тебе устрою веселенькую жизнь. Будешь знать, как над беззащитными девушками с земли издеваться.

   Злость на Леандра придала мне решительности и сил. Хотелось ответить ему тем же, превратив его райскую жизнь в Ад.

   Так Лина, вздохни – выдохни и успокойся. Месть блюдо холодное, его надо готовить с остывшими мозгами, а не искря от злости. Он свое еще получит.

   И все же настроение было испорчено. И даже небольшой, спонтанный скандальчик не изменил ситуации. Наверное, у меня теперь даже при упоминании его имени будет все закипать внутри.

ГЛАВА 8. «ПТИЦА» ВОЗМЕЗДИЯ.

   У каждой (всякой) пташки — свои замашки.

    (Русская поговорка)

   Всю ночь я обдумывала план мести Леандру. Его угрозы подействовали на меня, как на быка красная тряпка. Несомненно, он меня напугал, но я не собираюсь сидеть тут, поджав хвост и позволять этому несостоявшемуся убийце мной командовать. Я не его подданная, я вообще не див, так что все их правила на меня не распространяются. А за тот шрам, что он оставил, он поплатиться куда большим – будет знать, как связываться с бескрылыми.

   Пришедшая в голову идея была опасной. Если станет известно о моей причастности к задуманному -- мне крышка. Причем на этот раз окончательная. Но даже осознавая это, отступать я была не намерена. Тем более, что интуиция прямо-таки кричала, что дело стоящее и браться за него стоит. А ей я теперь верила и очень надеялась, что испорчу жизнь Леандру, при этом сама, избежав расправы.

   К утру, когда прилетел Лайл, план уже полностью сформировался и я приступила к первой его фазе – сбору информации. Тем более, что новую царапину он тоже заметил, сразу спросив:

   -- Откуда это не женское украшение?

   -- Леандр прилетал, -- ответила честно.

   -- Полагаю, пребывал в ярости. – Лайл с прищуром посмотрел на меня, как бы говоря взглядом, что желает знать все подробности.

   -- Не хочу вспоминать, -- отмахнулась от пересказа. – Но причин его ненавидеть у меня прибавилось. – Лайл понимающе хмыкнул, а я спросила: -- Скажи, а Леандр живет на одном дереве с родителями или у него есть свое гнездо?

   -- У нас у всех есть, -- ответил Лайл, с интересом посматривая в мою сторону. Очевидно сразу понял, что что-то задумала.

   -- И в нем он наверняка проживает не один, а с будущей невестой, -- заметила ворчливо.

   -- А что это тебя вдруг так остро заинтересовал мой брат? Понравился?

   Я скривилась, как от кислого лимона. Красив конечно, как бог, но его гнилая душонкой портит содержимое этой оболочки.

   -- Хочу сделать ему гадость! – Честно призналась я. – Одна проблема, не знаю как подступиться. Теперь, когда я ему никто, он станет держаться подальше. Дружбой между нами не пахнет, так что…

   -- И что же ты задумала?

   -- Все-то тебе расскажи. Вот сделаю, узнаешь!

   -- А вдруг я мог бы помочь, -- хитро так произнес Лайл.

   -- Намекаешь, чтобы выдала тебе весь свой план? Вот уж дудки – это только моя маленькая месть. Хочешь, можешь помочь, но без выяснения подробностей. Не хочешь, сама что-нибудь придумаю.

   -- И что именно тебе нужно? – как я верно заметила, Лайл обожал задачки и тайны. При одном только намеке на них, его глаза загорались огнем азарта.

   -- Знать где он будет ночью и быть там же. Увы, крыльев у меня нет и другими вашими неборезами я командовать не могу.

   -- Допустим с этим я поспособствую. Что-то еще?

   -- Аха, -- окончательно обнаглела я. -- Расскажи мне, чем он питается, какие напитки любит.

   -- Ты что, собираешься его отравить? – слегка напрягся Лайл.

   -- С ума сошел? Я еще не окончательно сбрендила, так подставляться. Мне нужно его всего лишь усыпить.

   -- Зачем?

   -- Вот ты зануда. Ладно, -- вздохнула, поняв, что все же придется кое-что ему рассказать. – У нас в пионерском лагере…

   -- Где?

   -- Как бы тебе объяснить… Это место такое, куда родители отвозят своих детей на лето, чтобы самим отдохнуть. За детьми там присматривают специальные люди. Так вот, там очень популярна одна шутка. Когда все засыпают, один или двое детей берут краски и разрисовывают остальным лица. Когда утром те просыпаются, то не могут понять, почему над ними смеются, ведь свое лицо сами они не видят. То же самое я хочу проделать и с Леандром, чтобы над ним тоже все смеялись, как он надо мной. Тем более, что соки некоторых растений вполне могут сойти за краску.

   Губы Лайла расплылись в предвкушающей улыбке. Похоже, что мой план ему очень понравился.

   -- А ты, оказывается, жестокая, -- со смешком заметил он.

   -- Станешь тут, когда тебя то и дело пытаются убить.

   -- Такого у нас еще никто не делал. Будет интересно. Я в деле. Можешь положиться на меня – я усыплю братца.

   -- Супер! – воскликнула обрадованно и мысленно себя похвалила. Какая я молодец, что придумала как привлечь Лайла, не выдавая ему своих истинных намерений.

   -- Что такое «супер»?

   -- То же, что и «хорошо». Так, когда мы сможем повеселиться?

   -- Делай краски, а я достану сонное зелье.

   -- Ага, -- согласно кивнула, хоть он уже отвернулся и прыгнув с ветки вниз, шатко полетел прочь.

   А идея с красками, пожалуй, будет очень кстати. Сделаю вид, что лично я и не при чем. Когда так крепко спят, мало ли кто мог заглянуть. Да хоть та же Икара или другая из его девиц, особенно брошенных и обиженных. Наверняка такие тоже найдутся, а мою причастность еще доказать надо.

   Леандр.

   -- О, а вот и ты! – при виде брата злость и раздражение снова всколыхнули в душе. Никогда не мог его понять. Даже сейчас, прилетел как ни в чем ни бывало, совершенно спокоен, а мое раздражение привычно игнорирует.

   -- Да я вроде и не прятался, -- Лайл по-хозяйски прошел к опорной ветке и прислонился к ней спиной.

   -- Зачем ты это сделал? Зачем спас девчонку? – перешел я сразу к делу.

   -- Захотелось.

   -- Захотелось? – почти взвыл я. – После того, как ты первый поддержал идею Икары о том, чтобы ее убить?

   -- Ну, я вообще часто поддерживаю девушек в их начинаниях, -- равнодушным тоном заметил этот гад. – Как правило они потом бывают очень благодарны.

   -- Почему ты передумал? Зачем она тебе?

   -- Ты вроде неплохо обученный неборез, а приходится объяснять тебе такие очевидные вещи – врага нужно знать в лицо. Хочу ее изучить, узнать побольше о старой Земле. Кто знает, вдруг она не последняя землеходящая, с кем нам придется столкнуться. Расслабься, -- Лайл похлопал меня по плечу. – Вы с ней больше не связаны, так что ее существование тебе ничем не грозит.

   -- Легко тебе говорить, ведь это не тебя поливают грязью на все гнездовье.

   -- Ну, ее можно понять – все же ты пытался ее убить.

   Я едва зубами не заскрипел.

   -- Я не…

   -- Знаю, знаю, -- закивал брат. – Но она-то не в курсе.

   -- Мог бы и рассказать, -- обиженно заметил я. – Ты был все это время с ней рядом.

   -- Не все. Пришлось ненадолго отлучиться, а так как стражей при ней не было, прилетел проныра Стриб. Когда я вернулся, новость уже ушла в массы. А вообще, сплетни вещь непостоянная, через пару дней обо всем забудут и станут обсуждать ваше с Икарой единение.

   При имени невесты непроизвольно скривился и это не ускользнуло от взгляда Лайла.

   -- Что не так? – сразу спросил он. – Вы вроде бы неплохо ладили.

   -- Да. Ровно до того момента, как на меня свалилась с неба эта землеходящая. Теперь она обвиняет меня во всех смертных грехах и постоянно истерит. Это так раздражает.

   Лайл откинул голову назад и захохотал. Я же с силой сжал кулаки и недружелюбно спросил:

   -- Тебе значит смешно?

   -- Еще бы. Ты плохо слушал своих наставников, брат, раз не видишь причины происходящего. Да не смотри ты на меня поганцем, на вот, лучше выпей.

   Лайл отцепил от пояса два небольших бурдюка: один бросил мне, другой открыл сам и сделал несколько глотков. Я тоже отпил, зная, что брат предпочитает исключительно качественные напитки, вкус которых всегда радует. В этот раз так же не разочаровал.

   -- Икара родом из Сирия, а у них другие устои, правила, -- продолжил он. – В отличие от нас, там в гнездовье за провинность одного отвечают оба партнера. Поэтому, они не держат друг от друга тайн и всегда и во всем советуются. От тебя она ждет того же, а ты, похоже предпочел оставить ее в стороне от решения своих проблем.

   -- Но мы еще даже не объединены.

   -- Да, но оба знаете, что это неизбежно. Поэтому она и воспринимает тебя уже как единственно возможного партнера, а не как постороннего человека. И твоя отстраненность ее обижает.

   Вероятнее всего Лайл был прав. Он всегда учился лучше всех нас. Меня куда больше интересовали боевые искусства и навыки владения копьем, метание ножей. А он, даже в этой землеходящей видит скорее познавательное пособие, чем личность. И в этом он весь.

   Я снова хлебнул вина. Оно приятно расслабляло и усмиряло мои расшатавшиеся за последние дни эмоции. Даже в сон стало клонить, но это скорее от переутомления.

   А ведь мы впервые разговариваем с Лайлом так спокойно, без пикировок и взаимной неприязни. Это как-то даже странно. Мы с ним никогда не были особенно близки. Если я с кем и ладил, то это с сестрой, но она девчонка. Энзу мне откровенно завидовал, считал, что он более достоин стать приемником отца, мнение которого всегда поддерживал. Адад, видел себя новым стратегом, а Адельстан был еще ребенком, который и не пытался вникнуть во внутреннюю политику.

   -- А ты зачем вообще прилетел? – озаботился я вполне закономерным вопросом, когда вдруг осознал, что Лайл впервые сам заглянул ко мне в гости. И это весьма настораживало. Он никогда и ничего не делает просто так, а значит ему от меня что-то нужно.

   -- Считай, что я не хотел, чтобы ты держал на меня обиду. Или просто мне было не с кем выпить. А вообще, мне уже пора. Не хочу оставлять свою новую игрушку без присмотра.

   Лайл дергано спланировал вверх и припадая на одно крыло, полетел прочь. А я зевнул, допил вино и решил, что пытаться понять его, только зря тратить время, а потому махнул рукой на странности брата и пошел спать.

***

Все неборезы, как дивные обитатели планеты, засыпали с закатом. Ночного зрения у них не было, ну кроме тех, кто был из разряда ночных дивов. Если верить Лайлу, то в темноте его собратья видели еще хуже, чем мы. Освещение тут отсутствовало, а потому ночь использовалась строго по назначению – для сна. Лайл тоже ничем не отличался от брата в плане зрения, поэтому в темноте он мне был не помощник. Летать уж точно не мог, поэтому, до дерева Леандра он доставил меня еще с вечера, велев дожидаться темноты сидя под большим раскидистым кустом и лишь когда полностью стемнеет лезть наверх.

   Лезть наверх. Вот это то было самым отстойным во всем этом плане. Если Леандра он сумел опоить за час до заката и распрощавшись улетел, то все остальное ложилось на мои хрупкие плечи. Собственно, план то и так мой. Спасибо, что хоть вообще помочь не отказался, даже не догадываясь, как подставился. Ну да это мелочи, о которых сейчас не стоит даже думать.

   Как подняться в гнездо Леандра я придумала еще когда пряталась у корней дерева, боясь выдать себя неосторожным движением, а потому почти не шевелилась, помня о хорошем слухе у дивов. Лайл так же предупредил, что и зрение у них отменное, и если глаз Леандра зацепиться за какое-то движение, то меня мигом выявит. Вот я и изображала «статуй», правда весьма скрюченный. Зато было время подумать и все взвесить.

   Первоначально я планировала лезть на дерево с помощью веревки, что принес Лайл. Она была сплетена из каких-то растений и годилась, чтобы обвить ею ствол по кругу. Я заранее потренировалась в таком подъеме на своем дереве. Способ был убийственен, ибо сил требовалось немерено, а мое плечо еще толком не зажило. Это жители Африканских стран так с легкостью взбираются за кокосами, а я сего опыта не имею, хоть теоретически и представляю себе, как все должно быть. Так что увидев, что дерево, на котором устроил гнездо Леандр, обвивает толстая, не хуже веревки лиана, решила просто лезть по ней, подобно обезьяне – и быстрее и легче.

   Да уж, легче. В темноте, действуя почти на ощупь, да еще постоянно боясь, что лиана оборвется и я полечу вниз… В общем, пока лезла, натерпелась такого страха, что не раз подумывала отказаться от затеи и вернуться к себе. Передумать не позволяло уязвленное самолюбие и жажда мести. Ну не могла я оставить безнаказанным обман и попытку моего убийства в купе с отвратительным шрамом, что красовался на щеке. И если б на этом все, так этот гад пернатый решил и дальше мою жизнь портить, приказав сидеть безвылазно в хижине. Наверное, если б меня спас не его брат, я бы даже этой мелочи от него не дождалась – убил бы на месте. И пусть я не могла добраться до первого из своих убийц, но второму спускать такое отношение к себе не собиралась. Тем более, он сам напросился.

   Лиана довела меня до основания гнезда. Здесь, наверху, благодаря луне, было уже не так темно и прежде чем взобраться на платформу, я осторожно выглянула, проверяя, спит ли див. Ненавистная мне особь обнаружилась в дальнем углу на матрасе. Похоже, что Лайл со своей задачей справился, ведь если нет и я разбужу Леандра, меня наверняка спустят с дерева, причем тем самым неприятным способом, который я ему приписала – просто столкнет.

   Взобравшись на платформу, несколько минут переводила дыхание, заодно вслушиваясь в окружающие звуки и привыкая к сумраку. Лайл дышал размеренно, как крепко спящий человек, но повода расслабляться это не давало. Тем более, что план моей мести был не так безобиден, как думал Лайл. Осторожно, почти на цыпочках прокравшись к кровати, опасливо замерла, готовясь к самому сложному. Повезло еще, что Леандр спал на животе, положив руки под голову. Окажись он перевернут на бок или вовсе лежа на спине, пришлось бы совсем туго. А так, я лишь сместилась к основанию спины и впилась взглядом в его хвост.

   Перья, крепкие, длинные, одинаково ровные, напоминали сложенный веер. К нему-то я и потянула свои ручонки, стараясь раскрыть хвост полностью и при этом не разбудить его владельца. Пальцы дрожали, дыхание перехватывало, а удары сердца заглушали все другие звуки. Первые касания были очень осторожные и медленные, затем я чуть осмелела и начала действовать быстрее. В конце концов, чем быстрее со всем покончу, тем скорее уберусь отсюда подальше.

   Не смотря на почти не скрываемую тучами луну, однородный окрас перьев делал их похожими, сливая в единую, неразделимую для глаза массу. Почувствовать разницу в перьях можно было лишь на ощупь, поэтому пришлось перебирать весь веер руками, выискивая то самое, особое нитевидное перо. Именно за ним я и явилась, а уж точно не ради детской шалости с разрисовкой лица. Спасибо Юстиниану, поделившемуся информацией о том, что будет, если наследник утеряет это перо. Не выйдет у Леандра занять место папаши, да и женой обзавестись не сможет, по крайней мере пока не отрастет новое перо. А это, если я верно помню, аж целых долгих десять лет.

   Словно почувствовав какую гадость я хочу с ним совершить, Леандр внезапно завозился, махнул хвостом, словно отгоняя от него мух и подогнул свою когтистую ногу, едва не зацепив меня ею. Сама не поняла, как успела отскочить вовремя. Пришлось выжидать некоторое время, чтобы сон вновь стал крепким, а затем начинать все сначала.

   Я так нервничала, что пот по спине уже тек градом и это при том, что сейчас было довольно прохладно и дул легкий ветерок. Меня же трясло как в лихорадке, адреналин зашкаливал, а дурацкое перо все никак не хотело находиться. Не знаю, с чего я взяла, что оно должно отличаться от всех остальных – может оно просто центральное, а я тут ищу неизвестно что. Спустя еще пару минут уверилась в этом окончательно, потому как перетрогав все перья, того, которое бы хоть как-то отличалось, так и не нашла.

   Эх, нужно было все-таки выяснить подробнее про это дурацкое перо у Лайла, а я идиотка, побоялась выдать себя такими расспросами. И что теперь делать? Такой идеальный план в миг превратился в пустышку – все вороне под хвост. Только время зря потратила и нервы. Пора было возвращаться. И я почти готова была отступить, как в последний момент мою голову посетила безумная мысль заглянуть Леандру под хвост и оставить там короткое послание для тех, кто завтра будет изымать его перо. Ну а что, когда еще такой шанс представиться – и опустить этого зазнайку в глазах своих подданных, и посмотреть, как там у них все устроено и откуда вообще растет хвост. А сами дивы мне вряд ли захотят показать желаемое, вон как тот же Юстиниан отмахивался. А еще вдруг жутко стало интересно, а попа у них тоже в перьях или может, как у кур -- пупырчатая, словно ощипанная.

   Закусив губу от усердия, осторожно собрала обеими руками весь веер хвоста и склонившись ниже, стала приподнимать его вверх. Сердце почти остановилось от страха. Казалось, что вот именно сейчас Леандр резко проснется и ехидно поинтересуется, что я забыла у него под хвостом. Хвала небесам, спал этот человеко-птиц крепко, так что, когда я все же заглянула под хвост, меня никто не окликнул.

   Представшая взгляду картинка несколько удивила: я совсем не ожидала увидеть совершенно обычную, гладкую, мужскую задницу. При виде ее захотелось глупо хихикнуть и, наверное, так бы и сделала, не зацепись мой взгляд за малюсенькое перышко, растущее прямо из копчика дива. Ровно так посередине.

   Ах вот почему наставник отказывался демонстрировать мне это самое нитевидное перо даже в научных целях. В таком месте, оно… мягко говоря, шокировало.

   За перышко я ухватилась буквально двумя пальчиками и все время на лице блуждала глупая улыбка. Несколько раз глубоко вздохнув, резко дернула за него и удивилась тому, как легко перо выдернулось из кожи. И судя по отсутствию хоть какой-то реакции со стороны дива – он даже не вздрогнул – дискомфорта ему мое вандальное действо совершенно не доставило.

   «Ну вот и отлично! – поздравила саму себя. – Теперь свои планы на будущее, ты, дружок, можешь забросить далеко за океан. Сбыться им уже не суждено».

   Вернув хвост на законное место, все так же на цыпочках перебежала к краю платформы, запихнула перо в карман Джинс и спешно стала спускаться вниз. Действовала скорее интуитивно, так как видимость среди листвы отсутствовала напрочь. Даже луна не спасала.

   На спуск ушло никак не меньше времени, чем было затрачено на подъем. Когда наконец ноги коснулись земли, ощутила себя совершенно опустошенной и выжатой, как лимон. Хотелось просто сесть и отдышаться, но страх так никуда и не девшийся, заставил поспешить прочь с места преступления. Идти все так же приходилось почти на ощупь, да еще и считая шаги, чтобы не заплутать и не свернуть там, где ненужно. А еще, все время в голове билась мысль, что перо нужно как-то уничтожить, чтобы не осталось никаких улик. Вот только как, если сжечь его мне нечем, а в воде оно не тонет? Закопать? А вдруг у Леандра с ним связь, и он как-то найдет перо. Нет, нужно уничтожить его окончательно и безвозвратно. Например, порвать на мелкие кусочки и разбросать по лесу. Вряд ли такое перо кому-то удастся собрать по частям, да еще и склеить.

   Так и решила поступить и когда в очередной раз остановилась перевести дыхание, достала перышко из кармана и принялась отрывать от остова волоски. Не прошло и пяти минут, как перо превратилось в кучку пуха и даже стержень, хоть и с трудом, но я все же разломила на две части. Пух разбросала среди травы, часть даже втоптала ногой в землю.

   Месть свершилась. Главное теперь избежать ее последствий и сделать все возможное, чтобы на меня даже и не подумали.

   Леандр.

   Проснулся я с каким-то странным, прежде незнакомым мне ощущением. В душе было муторно, противно и все время казалось, что потерял что-то очень важное. Было странно чувствовать себя брошенным, оставленным и даже потерянным. Мне это совершенно не нравилось.

   Интересно, какой дрянью вчера опоил меня Лайл? Наверняка ведь это его рук дело. Вот только чего он добивался? Или это на меня так разговор с ним подействовал, что захотелось внимания и любви?

   Попытался отвлечься обдумыванием планов на день, но ничего не выходило – тоска лишь усиливалась.

   «Да что за ерунда такая? – негодовал мысленно. – Состояние, хоть выпью вой».

   Помучившись еще немного, решил отправиться к Икаре. Быстро привел себя в порядок, после чего сразу взлетел. Ее гнездо находилось в двадцати взмахах крыла, но помня о том, что дивница на меня обижена, не стал врываться незвано, а предупредил о своем прилете опознавательным криком. Спустя минуту мне ответили разрешающим, и я плавно спланировал на платформу.

   -- Солнечного утра! – первым поприветствовал я дивницу.

   -- И тебе! – чуть нахмурившись, отозвалась она.

   -- Прости, что вел себя столь отвратительно в последнее время, -- решил я начать с извинений. – Я всегда был плохим слушателем и лишь вчера узнал, что в твоем гнездовье совсем иные порядки нежели здесь. Мне стоило поинтересоваться этим раньше и не действовать в одиночку, а во всем советоваться с тобой.

   -- Я тоже была не права и наговорила тебе всякого, но я рада что мы во всем разобрались. – Морщины на лбу Икары разгладились. Она закинула крылья мне на шею и потянулась к губам.

   Это не был наш первый поцелуй, да и вообще, наши отношения с ней давно перешли грань чисто дружеских, поэтому я даже порадовался такой возможности снять стресс, ведь явно что одним поцелуем наше перемирие не ограничится. Вот только что-то в этот раз пошло не так – вместо привычного желания близости, я испытал… отвращение. От таких знакомых, сладких губ и невинной пока ласки груди меня едва не вывернуло. Я схватил Икару за плечи и решительно отодвинул себя, стараясь не выдать собственное состояние выражением лица.

   -- Извини, я залетел всего на минутку. Срочные дела. Не обидишься, если увидимся чуть позже?

   Кто бы знал, чего в эту минуту мне стоило сдерживать себя и произнести все ровным, лишенным эмоций голосом. Хотелось банально отшвырнуть от себя дивницу и как можно скорее убраться от нее прочь. Да что вообще со мной происходит? Почему самая красивая девушка внезапно стала мне противна?

   Икара что-то произнесла, но слов я не слышал. Неуверенно кивнув, быстро чмокнул ее в щеку и сразу взлетел, рванув что есть мочи прочь. Только высоко в небе удалось немного отдышаться.

   Что за чертовщина со мной творится? И как такое вообще возможно? Мне нравится Икара и пусть я не пылаю к ней страстью, но я ее хочу. Хотел… А вдруг я чем-то болен? Наверняка это какая-то зараза, может даже порча. Кто знает, на что способна озлобленная землеходящая. Она запросто могла меня сглазить или вообще проклясть. Нужно срочно показаться целителю, пока не стало совсем поздно.

   До гнезда семейного врачевателя Каладрия я летел так, как не летал даже во время соревнований на скорость.

   -- Кал, у меня проблема! – ураганом ворвался в его гнездо я.

   -- И вам солнечного утра, наследник! – с понимающей улыбкой отозвался целитель. Он был уже очень стар, но внешне на это ни что ни указывало. Меня и моих братьев он воспринимал как малых детей, коих у него самого никогда не было, а потому многое, в том числе и игнорирование элементарной вежливости, обычно прощал. – Полагаю, раз прилетел сам, а не послал за мной, проблема не столь и существенна.

   Он конечно же шутил, а вот мне было совсем не до шуток. Я был в ужасе от собственных ощущений, начавшихся с пробуждения этим утром и даже не пытался это скрыть. Тем более от него. Этот белый, а лекари и врачеватели традиционно имели именно этот окрас, без единого темного перышка див обладал редкой способностью сканировать тела, выявляя имеющуюся в них болезнь. Проклятья он тоже видел и мог избавить от них в считанные минуты – открыв рот и просто поглотив, вытянув в себя эту напасть. На него же они вовсе не действовали.

   -- Так что с вами не так? – спросил старец.

   -- Внешне все в полном порядке, а вот внутри, -- я взмахнул крыльями, не зная, как описать недавнее состояние. – Меня словно что-то мучает, грызет и жуткая тоска. А еще, я испытываю отвращение к Икаре, чего раньше никогда не случалось. Меня кто-то проклял?

   -- Позвольте я вас осмотрю, -- Каладрий устремил на меня взор, и я замер, ожидая собственного приговора.

   За его лицом следил с особой тщательностью, зная, что, если болезнь окажется неизлечима, он непременно закроет глаза на несколько секунд, а затем отвернется. Я уже видел такое и знал, подобная реакция говорит лишь о том, что исцеление от немощи невозможно и див умрет.

   Каладрий не отворачивался, но попросил меня повернуться к нему спиной. Я послушно выполнил просьбу, нетерпеливо сжимая кулаки.

   -- Ну что со мной? – поторопил старца. – Все безнадежно?

   -- Это как посмотреть, -- в голосе дива мне послышалась улыбка. А затем он огорошил вопросом: -- Как давно вы нашли свою истинную?

   -- Нашел кого? Я не… У меня только завтра изъятие и связка с Икарой.

   -- Изъятие невозможно, ибо у вас отсутствует само нитевидное перо, друг мой, -- с уверенностью заявил целитель. – Потому и не удивительно, что от других женщин вас отвращает. Первые пару дней привязка требует закрепления и тело нуждается в присутствии той, которую выбрала душа.

   -- Его не может не быть, -- впервые не поверил я лекарю. – Я никому не позволял даже касаться там. Как можно вынуть перо так, чтобы я даже не заметил?

   -- А вот этот вопрос уже не ко мне, -- развел крыльями див. – Одно могу сказать, изъятие пера истинной процедура совершенно безболезненная.

   -- Это невозможно, Кал! – Еще вчера все было нормально, и я не уединялся ни с одной дивницей. Проблемы начались только когда проснулся. Но ведь ночью… Проверь еще раз, -- почти взмолился я.

   -- Ты можешь проверить и сам, -- лишь улыбнулся в ответ целитель. – Если все произошло ночью, возможно тебе стоит поискать среди ночных.

   Каких ночных? В нашем гнездовье их всех по пальцам пересчитать можно. Причем половина из них мужчины. Из дивниц только Эстри, но она уже свой выбор сделала, остальные еще совсем дети или напротив, дряхлые старухи. А посторонних в гнездовье не было. К тому же, уснул я явно раньше заката, а значит прилететь могла и дневная дивница. Хотя не стала бы ни одна приличная дивница так рисковать: нитевидное перо – это ведь не игрушки.

   Потерять перо накануне церемонии!! Такая подлость может случиться только со мной. И если Лайл приложил к этому свои крылья, ему не поздоровиться. И что-то мне подсказывает, что он все же причастен, иначе не стал бы он прилетать вчера, якобы просто выпить и поболтать. Кто угодно, только не он. А значит, кто моя истинная, он точно знает.

   Сам факт того, что моей парой станет не Икара, к которой я хоть и испытывал симпатию, но серьезных чувств не питал, слегка тревожил. С одной стороны, такой поворот событий должен был радовать, ведь я буду счастлив с той, что взяла перо, но с другой, добавлял проблем: с отцом, Икарой, договором. Как все они эту новость воспримут? Разозлятся? Да и пусть! Я нашел свою истинную, а это дорогого стоит. Некоторые за всю жизнь ее так и не встречают, а мне повезло. И пусть я пока не знаю кто она, это временно. Вот отыщу сейчас Лайла и заставлю все рассказать. Даже бить не буду, пусть он и хотел этим расстроить мои любины с Икарой. Одного не могу понять: зачем ему это вообще понадобилось делать? И как смог он вычислить парную мне птицу? Столько вопросов… Но главное, он подарил мне шанс на настоящую любовь.

   Интересно, какая она? Из нашего ли гнездовья? Если да, то почему я раньше не обратил на нее внимания?

   -- Ты так и будешь скалой стоять? – рассмеялся врачеватель, похлопав меня по плечу.

   Если б не это его движение, даже не знаю сколько бы еще простоял в этом состоянии легкой заторможенности.

   -- Странные ныне времена, -- вздохнул Каладрий. -- Чтобы вытащившая перо покинула свою пару… на моем веку такого еще не было.

   -- Вы… не говорите пока никому, -- попросил я старца.

   -- Да кому б я мог рассказать, -- отмахнулся тот. – Я отшельник, гости у меня редкость. А тебе удачи. Надеюсь, ты ее быстро найдешь.

   Я кивнул и сразу взлетел, направившись к гнезду Лайла. С братцем нам предстоял важный разговор.

ГЛАВА 9. ЗАКОНЫ ПТИЧЬЕЙ СТАИ.

   И легко перо, да на крышу не закинешь.

   (Русская пословица)

   -- Л-ллайл! – рык с неба был такой, что меня как ветром сдуло в хижину. Леандр явно вне себя и показываться ему на глаза, когда он в таком состоянии, не лучшая идея. Тем более, что о причинах его негодования я догадывалась.

   Но любопытство… а это как раз то, что усмирять мне никогда не удавалось, брало свое, поэтому в домике сразу прильнула к окну и обратилась в слух. Ну и подглядывала конечно одним глазком, как же без этого.

   Леандр спикировал на брата торпедой, схватил за плечи и еще с пару метров протащил вперед, пока не впечатал спиной в дерево. И все это не переставая вопрошать:

   -- Кто она? Для чего ты все это устроил? – и снова: -- Кто она?

   -- Да, о чем вообще речь? – ожидаемо недоумевал Лайл, вернее очень правдоподобно играл именно это чувство. Он ведь знал о вчерашних планах, не догадывался только, что я их малость поменяла. – Объясни хоть толком.

   -- Ты опоил меня вчера. Для чего? – продолжал злиться Леандр.

   -- Опоил? – хмыкнул Лайл насмешливо. – Если ты забыл, мы пили вместе, после чего я улетел.

   -- О, только не надо этих отговорок! Я давно тебя знаю – ты за всю жизнь ни разу не снизошел до разговора со мной просто так, а вчера явился сам и дурил мне мозги. Я знаю, ты добавил в вино сон-траву.

   -- Зачем мне было это делать? Тебя что, ночью кто-то избил или может общипал, -- Лайл склонил голову сначала в одну, затем и в другую сторону, проверяя целостность оперения брата. Леандр же от этого просто взбесился.

   -- Тебе еще и смешно? Еще раз спрашиваю – кто она?

   На этот раз Лайла встряхнули уже совсем недружелюбно, и он даже поморщился от боли.

   -- Хватит. Меня. Трясти. – Разозлился мой сообщник. – Объясни кто такая «она» и чем собственно тебе не угодила?

   -- Та, что выдернула мое нитевидное перо.

   -- Что-о-о-о? – теперь уже и в удивленном голосе Лайла прорезались рычащие нотки.

   Дальнейший поворот событий понравился мне еще меньше, потому как Лайл буквально пророкотал:

   -- Ли-иина! -- От такой его интонации я даже вздрогнула, и вся сжалась. – Быстро иди сюда, я оторву тебе голову! – потребовал он.

   Да щас. Не поймав птицы не щиплют.

   -- Вот еще! – крикнула ему в окошко. – Вы там чего-то не поделили, а мне лезь под горячую руку. Сами разбирайтесь.

   -- Сейчас же! Иначе я вытащу тебя из этого шалаша сам, -- пригрозил Лайл.

   Пришлось выходить. В конце концов доказать они ничего не могли, а признаваться сама я не собиралась.

   Пока подходила, меня вели два цепких недовольных взгляда. Остановилась на всякий случай на некотором расстоянии и сложив руки на груди, со вздернутым вверх подбородком спросила:

   -- Ну и чего надо?

   -- Она? – почему-то прозвучало из уст Лайла вопросом, а не утверждением. Невольно перевела взгляд на Леандра, а тот… сначала побледнел, затем покраснел, а после и вовсе стало казаться, что того и гляди из ушей дым повалит. И вот как такую реакцию понимать? Что он, на мне свой запах учуял что-ли? Вроде не оборотень и такой способностью обладать не должен.

   Еще секунды три спустя лицо Леандра окончательно перекосило и выставив вперед когти, он рванул в мою сторону.

   -- Мелкая, безмозглая пичуга! -- негодовал он, вцепившись когтями мне в руку. Как я вырвалась из этого захвата, сама не знаю, но сразу же с визгом кинулась обратно в домик, а Лайл попытался перехватить брата.

   -- Я убью ее! – орал на весь лес наследник. – Уйди! Я убью ее!

   -- Ты не сможешь и сам это знаешь, -- пытался успокоить его Лайл, оттаскивая подальше от домика. – Успокойся. Успокойся, я сказал! Надо подумать и во всем разобраться.

   -- Подумать? Да вы были заодно. Ты меня опоил, а она… -- Леандр снова взвыл, но попытки добраться до меня больше не предпринял, опустив крылья. Схватившись за голову, он стал метаться по поляне. – Что мне теперь делать? Что делать? Даже отношения между нашими видами запрещены. Я не стану плодить уродов. Она не может быть моей истинной. Только не она…

   Лайл явно был с ним в этом согласен, начав возмущенно ворчать:

   -- Безмозглая девчонка! Как у тебя только мозгов хватило такое сделать? Объясни, зачем?

   -- Да в чем вы меня обвиняете? – не сдавалась я. – Я вообще-то совсем ни при чем.

   -- Ты выдернула перо! – припечатал своей уверенностью Леандр, на что Лайл только вздохнул, вновь посмотрев в окно, из которого я осторожно выглядывала.

   -- Да с чего вы вообще это взяли? Я же сказала тебе, что передумала мазать его лицо, -- обратилась я к Лайлу, придерживаясь той версии, что выложила ему по прилету. – Ты дерево под его гнездом видел? Я бы на него сутки взбиралась, и я не идиотка чтобы столько времени непонятно на что тратить.

   -- Вот именно, что идиотка. Свою истинную, после того, как она коснулась пера, дивы чувствуют всем телом. Между вами возникла первичная привязка.

   -- Опять? – ахнула я. Новости были нерадостные. – Да с какой вообще радости? Я землеходящая, а он пернатый придурок. Как я могу быть его истинной? Ты сам-то себя слышишь?

   -- А ты меня? Ты его истинная пара и этого уже ни что не изменит. Создать семью он может только с тобой. Или как раз этого ты и добивалась?

   -- А сам-то как думаешь? – Я заставила