Поздравляем вас с Новым 2018 годом! От всей души желаем здоровья, удачи и хорошего настроения. Пусть самые заветные мечты обязательно сбудутся! Улыбайтесь, мечтайте живите!
Наши авторы рады подарить свои скромные подарки. Новые истории в двух томах. Волшебные сказки помогут сохранить улыбки на ваших устах в течение всего года.
С любовью, Призрачные миры.
Рассказ. Современный любовный роман, эротика
Девичник у нашей Алёнки состоялся очень рано. Было всего шесть вечера, а мы уже пьяненькие.
- Как же с вами хорошо. – призналась вдруг невеста.
- А что так? С будущим мужем невесело? – пожурила Маша.
- Не. – мотнула головой та. – С ним очень весело, но он же мужчина.
– Совсем поплыла наша невеста. – хихикнула я и заметила знакомого мужчину позади нашей подруги. – Девчонки, а вы его узнаёте?
Четыре головы, повернулись и уставились на мужчину. Симпатичный, но в общем и целом, не в моём вкусе, да и как-то уж он плотоядно на Алёнку пялится. Кхм. Что это ещё такое? Она уже занятая. Вовой.
Я было уже возревновала и чуть не послала мужика, как невеста признала жениха.
- В-вовочка! Радость моя! А п-почему ты, ик, здесь?
И как я его не узнала? Причёску сменил, что ли?
- Алён, всего шесть вечера, а вы уже языки еле ворочаете? Пойдём, отвезу тебя домой.
Выудил нашу подругу и повод напиться ещё больше к себе. Сделал элегантный жесть и оплатил наш стол.
- Ждём вас на нашей свадьбе через две недели. Там, желательно так не пить и будет каждой по жениху.
Девчонки радостно оскалились и закивали и клятвенно пообещали больше так не пить. Ага. Я лишь поджала губы и тяжело вздохнув полезла за телефоном.
- Эй, Анют, без телефонов, договаривались же. – попыталась остановить меня Дашуня.
- Ну да, а ещё у нас девичник до утра должен был быть. А главное сокровище у нас забрали раньше, аж на целых две недели. Произвол. – бушевала я и пыталась попасть на нужное имя в списке. – Сейчас у нас будет отдельная программа веселья. Девчонки вам мальчиков каких заказывать?
Подружки офигели от моего предложения и прыснули пьяным смехом, а потом шепотом поинтересовались.
- Ты чего, Жигало нам заказать хочешь?
- Ох, девоньки, ох пошлятины. Ну откуда у меня номер Жигало?
- Так кто ж тебя знает? – со смехом возразила Дашуня. – Ты ж теперь у нас менеджер свободного художника. Таким музу нужно подпитывать новыми впечатлениями.
Всё. Мою новую работу они могли обсуждать часами и всё только прикалываться горазды. Главное, ведь даже не догадываются, что иногда угадывают.
Поднялась с удобного диванчика и направилась в тихий уголок сего заведения, в котором уже было довольно много народа и даже танцующие имелись. В преддверии нового года всё было украшено, ведь праздник людям нужен был уже сейчас.
Приложила трубку к уху и начала терпеливо ждать. Уже седьмой час, дружище ещё на работе. По пятницам у них итоговые совещания.
- Слушаю.
- Привет! – радостно оскалилась и я загорланила в трубку. – Угадай где я? Хотя не надо, не гадай. Вовка, пухлый индюку, забрал Алёнку и нашему девичну капец.
- Так. – какой-то слишком довольный голос у друга и больно хриплый, простыл?
- Ты себя хорошо чувствуешь?
- Да.
- А с голосом что?
- А что с голосом? – переспросили на том конце связи.
Мысли в голове провернулись и заставили нахмуриться.
- Это кто?
- Костя.
- Так, это совпало. – констатировала я.
- Анют, а ты уже совсем пьяненькая, да?
- Ну, есть немного, только вот всё равно не пойму, что у тебя с голосом?
Я вышла в курилку. Воняло дымом, но терпимо, зато здесь было тихо. Потому я сразу расслышала странные звуки на заднем фоне у собеседника.
- Ты куда-то идёшь?
- Да, знаешь, люблю прогуляться после работы. Празднуете чьё-то будущее замужество?
- Ну, да. – кому я позвонила?
Только хотела глянуть, как прозвучал очередной вопрос.
- Так, где вы девичник отмечаете?
- В белой розе. А что, приедешь?
- Могу.
Звуки лифта.
Правда приедет, а кто?
- Приезжай, у нас всё равно невесту украли и нам срочно нужно мужское плечо для утешения.
- Это я всегда за.
- Погоди, вторая линия.
Смотрю на экран и понять не могу. Высвечивается «Козеверт», это я так друга Костю обозвала, ещё в школе. Нажимаю принять разговор и удерживать «Костю». Ё-моё, это же мой бывший коллега и всё ещё, моего дружище.
- Анка, как девичник?
- Всё плохо.
- Плачете?
- Ща начнём. Алёнку украли.
- Что? – офигел друг.
- Вова, приехал и забрал, теперь мы без виновника торжества, так сказать. Приедешь?
- О чём вопрос, сейчас. Как раз уже всё уходят, даже Костязавр.
- Это-то я знаю. – и глупо захихикала. - Жду.
Переключила связь и сразу услышала.
- Ты меня встретишь?
Надо же какой приветливый тон. А когда работали вместе, постоянно был мною недоволен, ещё другу влетало за меня. Хорошо, что уволилась.
- Ну, даже не знаю. На улице холодина.
- А у меня в салоне тепло. Да и я могу согреть. - и прозвучало это так волнительно, аж до дрожи.
Вот что делает алкоголь с мозгами? Всё. Мне кажется, что он со мной заигрывает.
Пока думала, что ответить, Костя вновь заговорил первым.
- Ты там не замёрзла? Жди, твой личный обогреватель уже в пути.
- Прямо таки личный?
- Извини, я без подарка, так что могу подарить лишь себя.
- Хм. Прямо целого себя?
Не стала спрашивать почему он должен быть с подарком? Если мужчина хочет его сделать, не надо сопротивляться. Мне так всегда Дашуня говорила, а она точно знает. Полгода назад ей кавалер, тогдашний, машину подарил. Да и вообще подарками её осыпают так, словно где-то на ней написано, дари мне и будет тебе счастье. Я лично такой надписи не видела, но видимо просто не там смотрела.
- Если меня расчленить, то я вряд ли тебе буду нужен.
- Ха. Это точно. Если только на холодец.
- Ты там как? Не тошнит?
Какой заботливый.
- Хахаха. Нет. А вот от дыма, который здесь, вполне.
- Белая роза горит?
- Ха. Нет. Я в курилки.
- Не знал, что ты куришь.
- А я и не курю. Просто здесь тихо. Ладно, пойду обратно.
- Я уже заворачиваю на праковку. Выходи.
- Сейчас.
Выскочила в зал. Подбежала к подругам.
- Ой, девки, сейчас мужики прибудут. Правда всего два, но думаю, не за горами.
- Ты куда? – окликнула Дашуня.
- Встречать.
- Так. Спокойно. Не беги. И куртку накинь.
- Обещали согреть. – безбашенно улыбаюсь я.
- Ох, чувствую, мы и эту потеряли. – грустно констатировала Маша.
Постаралась не бежать. Так что по залу я шла ну очень долго, на меня даже оглядываться стали. Но на улице был такой дубак, что я в момент протрезвела и стала оглядывать парковку. Одна из машин мигнула фарами и я поспешила туда. Надеясь, что это именно Костя, а не простой призыв какого-то придурка.
Не ошиблась. Всё же внешне Костя меня привлекал. Характер бы ему ещё более покладистый.
- П-привет. – и активно растираюсь руками.
- Как же ты так окоченела? – добавляет градусов и предлагает странное действие. – Перебирайся назад.
- Зачем?
- Там горячий чай и плед.
- Да?
Оглядываюсь назад и начинаю пробираться туда. Костя сначала посмеивался, потом вздохнул и вышел из машины. Блин. Я ведь тоже могла выйти и быстро пересесть. Пьяная тупица я.
От тепла вновь начала плыть. Плед нашла сразу и уже было его развернула, как дверь с моей стороны отворилась. Костя попытался забраться в салон. Но тут я сижу и подвинуться у меня не выходит, а вот упасть на сиденье, очень даже хорошо получилось. Мужчина не растерялся. Захлопнул двери и навалился сверху.
- Решила распаковать свой подарок?
От такого предположения рассмеялась.
- Я решила?
- Ну, а кто тут падает так соблазнительно?
- Я?
Проводит рукой по шее, груди, талии и перемещает мои ноги, так что я оказываюсь в призывной позе. Дыхание сбилось, голова закружилась сильнее. Всё, я больше не пью. Разок сейчас пересплю с ним, и забудем.
Костя не спешит, медленно склоняется и целует, но не губы, а шею. Приятно, но всё же не то. Хочу в губы.
Хватаю ладошками его лицо и направляю куда надо. Кусаю, за то, что сразу не поцеловал и углубляю поцелуй, получая ответ мгновенно. То ли я слишком пьяная, то ли он просто бог поцелуев, возбуждение через край, так что одна нога моя уже на его спине, вторая скоро присоединиться.
Двери вновь открываются, и неприятно обдаёт холодом, так что я вся сжимаюсь.
Костя отрывается от меня и выбирается из машину.
- Куда? – зову его, и вижу, как он садиться ко мне спиной на сиденье.
- Чего хотел?
А на улице дружище.
- Спросить хотел, какими судьбами ты здесь?
Костя передёргивает плечами и спокойно отвечает.
- Ну, как видишь, теми самыми. А теперь не мог бы ты закрыть дверь?
- Аня? – заглядывая через плечо, зовёт друг. – Сколько сидра выдула?
- Нууу, немого.
- Что? Всего одну бутылку?
Поджимаю губы и отвожу глаза в строну. Одна бутылка, это он имел ввиду литровую, но здесь таких не продают. И вот сколько я бокалов успела осушить, не помню.
- А розочку уже заказывала?
- Нет.
- О, хорошо, значит, ещё соображаешь. А раз так. Идём. Девчонки заждались.
Подтолкнула Костю.
- Выпустишь?
- Нет. Куртку мою накинь и пойдём.
Послушалась. И вот я под ручку с одним Костей и за ручку со вторым, вхожу в зал и подвожу к подружкам.
- Терзайте! – разрешаю я и подставляю друга, а сама усаживаюсь с краю и Костю к себе тяну, так чтобы мои хищные подружки на него глаз не накладывали.
Хотя, на мужиков у нас вкусы разные. Но, на всякий случай, так сказать.
Друга усадили между Машей и Дашей. Помню, Машка говорила, что он ей нравится. Подружка сразу пошла в наступление, никак алкоголь дал команду размножаться, как и мне?
Рассмеялась, чем привлекла внимание.
- Ничего. Просто так здорово. Мальчики, а у вас ещё друг есть? А то как-то не поровну получается.
- Сейчас будет. Хоть два. – великодушно объявил Костя, который не друг.
- Не. Нам два не надо, нам один пойдёт. Посолиднее и нежадного. – тут же перечислила свои предпочтения подружка.
- Есть и такой. – лишь мягко усмехнулся Костя и вызвал друга к нам.
Всё это время он сидел вплотную ко мне и полуобнимал одной рукой. Так приятно и тепло. Неожиданно для всех он развлёк нас одной историей из жизни, когда бывал в горах с друзьями и их встречу с волками. Поведал легенду об русалочьей заводи и духе гор. Мы дружно охали и закусывали и пили. Пили за несчастных дев, за их скорейшее освобождение и за духа гор, который бережёт путников.
В итоге мой друг предложил всем танцевать. Как раз прибыл нежадный кавалер для Дашуни и три пары высыпались на танцпол. Если бы не Костя, валяться бы мне почти сразу, а так, молодец, держит. Обнимает и смотрит так, что аж дыхание перехватывает. Столько обожания и страсти, я ещё не читала в чужих глазах. Медленно, он оттесняет меня в сторону, мельком вижу Как дружище целует Машку. Вот молодец какой. Улыбаюсь и иду с Костей. Курилка. Резкий разворот и мы выходим. Чуть не падаю. Смеюсь, цепляясь за руку, и переплетаю ноги дальше.
Туалет. Вроде мужской. Не важно. По венам течёт возбуждение. Душа требует любви и как же вовремя мужские руки сжимают в крепких объятьях и так томно прижимают к стенке. Тело само изгибается и голова отворачивается в сторону, подставляя безумно чувствительную шею, по которой срочно нужно пройтись поцелуями и спуститься ниже к зудящей груди.
Костя словно меня услышал и припал губами к моей коже. Тело вздрогнуло и изогнулось ещё сильнее, словно змея извивалась и притягивала его плотнее, а он отстранялся, чтобы опуститься ниже. С пьяной координацией схватила за волосы слишком сильно.
Зашипел и укусил. Укусила в ответ за плечо. Тут же Костя запустил руку в мои волосы и больно дёрнул назад, заставив отклониться назад.
Было неприятно. Слёзы потекли из глаз. Мужчина перепугался.
- Прости. – тут же ослабил хватку и помассировал. – Так лучше?
- Да. Поцелуй. Тебя…
Перебил, исполнив мой приказ. Не стала возмущаться, ибо забыла, что хотела сказать.
Когда он вновь приступил к целованию моей груди, не выдержала и ахнула, сразу же пожалела. В туалете кто-то был помимо нас и этот кто-то был недоволен.
- Непотребствами в туалетной кабинке, не заниматься. – услышали мы голос моего друга.
- Ты ж вроде болндинку засасывал? Не пошёл бы ты к ней, а? – с рыком произнёс мой афродизиак.
- Вообще стыд потеряли. – раздался второй голос, какого-то мужчины.
Костя тут же прошептал на ухо.
- Не слушай, они просто завидуют, что сами не могут так.
Дождавшись, когда всё стихнет, мы вышли и столкнулись с другом. Тот присел на раковину и сложив руки, ожидал нашего появления.
- Забудь, Костя, всё. – начал мой Костя с которым я ну… - У тебя было время. Предостаточно.
И продолжая обнимать моё пьяное тело, вывел из мужского туалета. Быть неудовлетворённой я не привыкла. Хотелось уже уединиться, но и расспросить Костю про Костю тоже жаждала.
- Что ты ему сейчас сказал?
- А разве непонятно?
Я отрицательно мотнула головой.
- Ох, женщины. Всё вам всегда понятно. Ты-моя. Точка. К нему не отпущу.
- Да я и не собиралась. – немного опешила от заявления. – Он мой друг, со школы ещё.
- Ага. Он думает, что влюблён в тебя.
- Да ну нет. Мы просто друзья. – с улыбкой начала заверять того.
- Ничего, у него это пройдёт. Твоя подруга скрасит его горе.
Как оказалось, мой дружище нас слышал, а я пьянь, не догадалась, что он может идти позади. И как результат он уводит довольную Машку. Я же вся в Косте. Не могу насмотреться. Такой он обворожительный и привлекательный. А какие мышца под рубашкой, никогда не замечала. Первое время он ещё пытался вести беседу с Дашуней и своим другом Андреем, но вскоре я победила и мы целовались.
- Ребят? – окликнула подружка, присаживаясь к нам вплотную.
Мы перевели на неё затуманенные глаза.
- Вам пора домой. Костя, ты не пил, но по-моему всё же пьян. Высосал из моей подруги половину алкоголя. Так что я вам такси заказала. Уже ожидает.
- Ты прелесть. Андрей, береги такое сокровище. – посоветовал Костя, вытаскивая меня с диванчика.
Подружка усмехнулась. Как и кому позволять беречь сокровище в её лице она и сама знала.
Мы же быстро нацепили куртки и выскочили из тёплого нутра в промозглую ночь. Нашли ожидающее такси и помчались ко мне. Почему ко мне? Сама не знаю. Как-то адрес сам собой вырвался из меня и вот мы целуемся и жмёмся друг к другу.
Кое-как отстранившись достала ключи.
- Домофон. Квартира. Сорок. Запомнил?
- Этаж какой? – забирая ключи, спрашивает он.
- Четвёртый.
Привалилась на крепкое плечо и прикрыла глаза, когда открыла, мы уже приехали и стали выбираться. Добежали до подъезда. Костя отворил замок, и мы наконец-то были почти у меня дома. Спасительный лифт работал.
А дальше я ничего не помню.
Стою под душем, с трудом пытаясь вспомнить было вчера что-нибудь у нас или нет? Проснулась то я голой и в обнимку с Костей, но вот дальше лифта пустота.
Как же быть-то? Дождаться, когда проснётся и спросить?
Нет. Подумает, что я пьяница.
Блииин. Но ведь так и есть. Напилась как свинюшка. Как я могу ничего не помнить? Чёрт возьми.
Переключила на холодный душ и, взбодрившись, вышла, завёрнутая в халат, а голова в полотенце. Шуметь феном побоялась, но как оказалось зря. Костя уже проснулся и топтался около ванной.
- Привет. – скомкано поздоровалась я, но мне лишь сдавленно кивнули и тут до меня дошло. Бедненький стоит тут меня ждёт, а я не тороплюсь.
Быстро посторонилась и пропустила внутрь, сама же поспешила выйти.
Ладно, пусть тоже в себя приходит. Моя однокомнатная квартирка имела совместный санузел, но меня всё устраивало. Жила-то я одна.
Просмотрев содержание холодильника, поняла, что завтрак состоится, а вот обед придётся готовить. Больше всего меня, правда, занимал рассол. Как знала, что понадобиться и не вылила. Как хорошо, аж голова прочистилась и дышать легче стало.
Пока шумела вода, нарезала салат и пожарила омлет с колбасой и помидорами. Без понятия, ест ли такое Костя, я люблю именно так. А может он вообще сейчас сбежит.
Тишина.
Двери ванной отворяются и выходит Костя в одном полотенце на бёдрах. Встаёт в проёме кухни и спрашивает.
- Так ты подарок свой раскрывать будешь?
- А что? Мы разве вчера не вскрыли?
Коварная улыбка и он медленно подходит. Прижимает к столешнице, которую я только что выдраила.
- Знаешь, я не привык раскрываться перед спящими красавицами. Которых даже волшебный поцелуй не будит.
- Это какой? – заинтересовалась я, медленно проводя руками по предоставленным мышцам.
Как же он хорош.
- Сейчас покажу.
Мягко касается моих губ, не углубляет. Спускается ниже. Касается шеи, параллельно раздвигая халат и мягко подхватывая под бёдра, подсаживает на столешницу. Опять я вся перед ним, на это раз ещё и голая. Халат, как мне кажется, вообще не в счёт. Костя уже целует живот и ниже.
- Ох!
Слышу как он улыбается. Это так странно. Мои пальцы уже в его волосах. Массирую голову, в то время как он целует и сжимает мои бёдра, прижимая меня к себе ещё плотнее. Ласка настолько откровенная и неожиданная, что я просто теряюсь в ощущениях и могу лишь рвано дышать и издавать какие-то хриплые звуки.
Костя целует последний раз поднимается и вот мы лицом к лицу. Я тяжело дышу и пытаюсь прийти в себя, а он смотрит в мои глаза, смотрит и резко припадает к губам. Безумно приятно с силой проводит руками по спине и сдвигает бёдра ближе к краю и я наконец-то откидываюсь назад, чувствуя его плоть внутри себя. Обнимаю, прижимаясь и скрещивая ноги, заставляя двигаться быстрее. Кусаю, целую.
Сумасшедшая похоть. Ещё не сносило крышу от поцелуев и секса, а тут, как и не я вовсе.
Взмокшие, уставшие, мы обнимаем друг друга и продолжаем сидеть. Я сижу, он-то до сих пор стоит.
- Есть хочешь?
- Вкусно пахнет. Корми. - и поцеловав, помог спуститься.
Исполнила. Мужчина остался довольным.
- Знаешь, у нас вчера был странный разговор. – начала я с далека, пытаясь выяснить, что вообще между нами есть и будет ли?
- Это который?
- Ну, про Костю.
- А что? – не понял тот. – Он тебя любил, ты его нет. Парень страдал. Но теперь ты моя и ему ничего не светит. Так что даже просто говорить по телефону с ним, я тебе не советую.
- Почему?
- Потому что, он вдруг опомнился. Нет, он и раньше мне мешал с тобой закрутить, но сейчас… увольте.
Костя остался у меня. Ему не нравилась моя работа на свободного художника, но после двух попыток уговорить меня уволиться, он затих. Наш роман был страстным и нежным. Костя приходил с работы, я его кормила и мы ложились спать. Иногда и правда спали. Перед новым годом, работы было больше обычного. А три дня назад он вообще выпросил у меня ключи и сделал себе дубликат. На вопрос, почему он не живёт у себя, ну или мы у него, сообщил, что у меня уютнее, а его квартира слишком пустая и необжитая.
Блин. Теперь хожу и думаю, как бы намекнуть, что уют создать можно, если жить там. Мне, конечно, нравилось присутствие мужчины в доме, ещё и такого привлекательного и обаятельного, но личное пространство резко кончилось и присутствовала какая-то недосказанность. Ещё и свадьба Алёнкина сегодня.
Шагнув в квартиру, сразу поняла, что Костя дома.
- Костязавр, мой! Я пришла!
- Ожидаю.
А поначалу обижался, сейчас привык. С радостной улыбкой шагнула в комнату.
- Ты сегодня рано.
- Мы же идём на свадьбу, твоей подруги, забыла?
Я-то помнила, до последнего боялась, что откажет или задержится и мне весь вечер без него придётся там куковать. А он смог. Пойдёт.
Люблю его. И неважно как долго это продлиться.
Весь вечер мы наслаждались друг другом, словно давно не виделись. Вновь познавали друг друга. Много танцевали и смотрели в глаза.
Мой дружище, который тоже бы на свадьбе, явился с Машей. Правда он поймал меня в закутке и задал один вопрос.
- У вас серьёзно?
При этом он так напряжённо на меня смотрел, что мне стало его жаль, а ещё жаль мою подругу, которая стала всего лишь утешением.
- Да.
После чего мы больше и не общались.
- Костя, а куда мы едем?
- Домой.
- Но наша квартира в другом районе.
- Нет. Она там же, где я её и оставил, в надежде, что ты поселишься в моей пещере.
- Пещере? – прыснула я.
- Да. Я пещерный человек и мне нужна пещерная женщина. Согласишься ли ты стать моей пещерной женщиной?
И протягивает мне коробочку.
- Серьёзно?
- Ты даже не представляешь насколько.
Открываю. Кольца.
- Погоди. Раньше ты ведь всегда был мною недоволен?
- Да доволен я был. Просто ты никого не видела. Пытался так по-дурацки, не спорю, привлечь твоё внимание.
Призадумалась. Мда.
Так выходит, я ему давно нравлюсь. Самодовольная улыбка расплылась на моём лице и я не смогла её скрыть.
- Я ж думал, у вас чувства взаимны, пока не понял, что любит только он.
- И что? – осторожно вопрошала я, с нетерпением ожидая ответа.
- Было поздно, ты уволилась.
- Поздно? – приподнимая бровь, интересуюсь я. – А телефон тебе на что?
- Я не решался. – усмехнулся, и было видно, что горький смех этот, над самим собой. - Как находил твой номер, так ступор и нападал. Так что это судьба, что ты номером ошиблась и позвонила мне. Теперь я тебя не отпущу.
- Ты главное таким же, как на работе был, не будь.
- Договорились.
Выхватывает коробочку, цепляет кольцо, мне и себе и целует, крепко, словно даёт обещание так же крепко держать и дальше.
Мандарины и запах ели встретили на пороге новую ячейку общества, ещё не зарегистрированную, но уже состоявшуюся.
Пора обживать пещеру и увольняться, раз уж меня так настойчиво об этом попросили в третий раз. Довёл почти до экстаза и потребовал уволиться. Хитрый гад любимый. Победил.
Информация об авторе:
https://prodaman.ru/Lyubov-Kulagina/books
https://vk.com/lyubov_kulagina
Слово автора:
Дорогие мои, с новым годом! Желаю вам любви такой, чтобы душа замирала. Преданных друзей и верьте, что счастье всех обязательно настигнет, главное его ждать.
Рассказ. Фэнтези, мистика. Вампиры, любовное фэнтези. Эротическое фэнтези (16+)
- Так ты, значит, пьешь кровь? Как я пью V8?
- Не совсем, - ответила она. - Если тебя от V8 начнет тошнить, ты сможешь пить что-нибудь другое.
- Ну да, - сказал я. - Я на самом деле не очень люблю V8.
- Вот видишь? А в Китае мы пьем не кровь, а спинную жидкость.
- А она на что похожа?
- Да ничего особенного. Бульон и бульон.
Н. Гейман "Умеренность"
из "15 раскрашенных кард из колоды вампира"*
Walk with me, like lowers do
Talk to me, like lowers do
Eurythmics
Вообще-то Памела понимала, что это не выход. Но в ней булькало полбутылки хорошего ирландского виски, и оно других вариантов не видело. Совсем. Ни одного. Даже самого маленького. В смысле... если она, конечно, не хотела "поработать" на этого Чарли. Можно еще было придушить собственными руками Уильяма. Ситуацию бы это не улучшило никоим образом, но зато, сколько принесло бы радости! Примерно столько же принесла бы вторая половина бутылки, но ее Памела случайно разлила, когда… Память начала отказывать. Она даже не очень хорошо помнила, как добралась сюда, на мост через Солл-Ривер. Памела посмотрела вниз. Река, достаточно неспешная, здесь с шумом билась об опоры моста и превращалась в настоящий горный поток. Сделалось страшно. Вцепившись в парапет, Памела перевела дыхание. Икнула. Ни холод, ни близость конца до сих пор не протрезвили ее. Ну, раз уж решилась... Пошел мелкий то ли снег, то ли дождь. Погода вообще была премерзкая, как раз под стать настроению. Голую шею Памелы - шарф она забыла в том дешевом баре, где выпила полбутылки, и, кажется, там же оставила бумажник - начали колоть крошечные льдинки, назойливо, как крошки от печенья, рассыпанные по постели. Вода внизу, наверное, ледяная. Неудивительно. Семь дней до Рождества, и оно еще выдастся в этом году довольно-таки теплым. Хватит.
Памела кое-как, с третьей попытки вскарабкалась на парапет, поскальзываясь то и дело в своих новеньких сапожках, и перекинула через него одну ногу. Сапожки было немного жалко, Памела их всего лишь третий раз надела. Пальто мешало, и она неуклюже стянула его и уронила на асфальт. Ветер сразу же забрался под блузку, кожа покрылась пупырышками и наверняка покраснела. Памеле подумалось, что она скорее замерзнет насмерть, чем утонет. Так, надо всего лишь перекинуть вторую ногу и отпустить руки... Памела осторожно проделала все это, и только потом сообразила, что старается не упасть. Какая ирония. Она расхохоталась, до слез. А потом расплакалась, и слезы стали подмерзать у нее на щеках и на ресницах. Она застыла, цепляясь обеими руками, неудобно вывернутыми, за парапет. Рукава у блузки были трехчетвертные, а перчатки едва закрывали запястья, так что все предплечье мигом замерзло под уколами снега-дождя. Начали трястись ноги. Сейчас, или никогда. Памела медленно разжала пальцы...
Пальцы, еще холоднее чем металл или снег, схватили ее запястья и рванули назад. Нелепо взбрыкивая ногами, Памела повалилась на спину, прямо в лужу. Юбка задралась, обнажая рваные чулки и бледно-желтые трусики с улыбчивой мордочкой мультяшной Китти. Кто-то в темноте хмыкнул. Потом чихнул. Памела поспешно села, натягивая юбку на колени, и потянулась за оброненным пальто.
- Убирайтесь! - забормотала она. - Мне не нужна ваша помощь!
- А кто тут говорит о помощи? - поинтересовался из темноты голос такой же пьяный, как и ее собственный, а потом его обладатель выступил на свет, отбрасываемый единственным на мосту фонарем. - Я же не Армия Спасения.
Непрошеный спаситель был молод и пьян - зачастую это одно и то же. На нем была форма Лойтонгской школы для мальчиков, распахнутое пальто - тоже со школьным гербом - и серебристо-зеленый шарф с вышитой на одном конце буквой S. Памела не раз сталкивалась с Лойтонгскими мальчишками в своем магазинчике: они покупали в основном комиксы и порножурналы. Всем им было явно меньше восемнадцати, но Памелу это никогда не волновало. Проблемы с законом, это, вероятно, нечто генетическое - как аллергия, или нос с горбинкой, или тяга к молочному шоколаду. Или суицид. Памела всхлипнула. Ей вдруг стало все равно. Утонет ли она, пойдет в бордель Чарли, чтобы отработать долги этого урода Уила, станет ли жертвой малолетки. Она просто сидела и плакала, уткнувшись в ободранные колени. Лойтонгский мальчишка присел рядом и тронул ее за плечо. Потом мягко отвел в сторону волосы, свисающие на лицо Памелы. Пальцы у него были холодные и очень сильные. А потом Памела вдруг ощутила прикосновение к шее неожиданно теплых и нежных губ.
- Что ты де...?!
Зубы вонзились ей в яремную вену, и сначала это было даже не больно. Это как укус комара, или муравья, или пчелы - не сразу его осознаешь, а потом кожа вдруг немеет, а прокушенное место начинает гореть огнем и зудеть. Памела застонала. Боль почти прошла. Хотя она и чувствовала, что теряет кровь, но начала этим потихоньку наслаждаться. Такая небольшая, острая боль, которая дает почувствовать себя живой. А потом она отрубилась.
Похмелье было страшное. Стучало в висках, кружилась голова, стоило оторвать ее от подушки на сантиметр, и содержимое желудка просилось на волю. К счастью, накануне Памела сумела только позавтракать и перехватить пол яблока во время ланча, а это было почти сутки назад. К несчастью на ужин у нее была половина чертовой клятой бутылки виски, и из-за этого мутило еще сильнее. От одного только воспоминания наизнанку выворачивало! Она медленно открыла глаза. В комнате было темно - тот, кто принес ее домой, заботливо задернул шторы и даже опустил жалюзи. Оглушительно тикали часы на тумбочке. Памела потянулась к ним, надеясь взять и спрятать под матрас, откуда их слышно не будет. Тело слушалось плохо, поэтому несчастный старомодный будильник рухнул на пол, производя жуткий грохот и звон. Памела застонала. В коридоре послышались шаги. На лоб Памеле легла холодная рука. К своему ужасу она поняла, что на постели рядом сидит вчерашний Лойтонгский мальчишка, улыбаясь плотно-сжатыми губами и щуря кофейного цвета глаза.
- Очень болит? - участливо спросил он.
- Голова? - сумела выдавить Памела.
- Шея.
Памела запоздало сообразила, что шея действительно ноет. Подняв руку, она коснулась шершавого пластыря, подцепила кончик, неуверенно дернула. Мальчишка остановил ее.
- Не трогай, пускай заживает.
- А? Что?
Мальчишка улыбнулся наконец широко и обаятельно. И страшно. Памела пискнула. Нижней его губы касались два острых и длинных клыка, и Памела почему-то не сомневалась, что они настоящие.
- Вампир, - сказала она.
- Ага, - кивнул мальчишка. - Типа того.
- Ты меня укусил, - реальность вежливо постучала в голову Памелы и тут же обернулась реальностью совершенно фантастической. - Я теперь тоже стану вампиром?!
Мальчишка хихикнул.
- Ну, все возможно. Ты ж вроде хотела умереть. Альтернативка тебе. Ладно, пойду, пороюсь у тебя в шкафу. Не возражаешь, если позаимствую у тебя свитер?
Он поднялся и распахнул дверцы гардероба.
- Возражаю! - Памела резко села, от чего голова разболелась еще сильнее, а в глазах на мгновение потемнело.
- Ты поосторожнее, - посоветовал вампир. - Пока не поешь, лучше не делай резких движений. Ого, тепленький!
Он вынырнул, держа в руках черный джемпер с высоким воротником, связанный когда-то давно памелиной бабушкой, и натянул его, не спрашивая разрешения. Джемпер пришелся впору, но выглядел в нем мальчишка нелепо, главным образом из-за вышитых на груди роз. Потом он выскользнул из комнаты и вернулся с подносом, на котором стояла тарелка с яичницей, большая кружка кофе с молоком и несколько поджаренных хлебцев.
- Съешь.
Памела прислонилась к спинке кровати и изучила сначала вампира, а потом содержимое подноса.
- Что это?
- Яичница. Извини, бекона у тебя не нашел, так что покрошил немного колбасы. Потом кофе с молоком. Кофе паршивый, растворимый. Ну и тосты. А ты что видишь?
Он вновь улыбнулся, уже не пряча клыки.
- Ешь. И пока ты ешь - а ты ешь, ешь - позволь тебе кое-что объяснить, - мальчишка сбросил с кресла журналы, подтащил его к кровати и сел, скрестив ноги в форменных серых брюках. Даже на черных носках были вышиты эмблемы Лойтонгской школы. - У тебя проблемы. Какие - понятия не имею, и это меня совершенно не волнует. И у меня в некотором роде... проблемы. В ближайшую неделю мне нечего будет есть, а так долго я не протяну. Поэтому ты станешь моим сухим пайком.
- А ты избавишь меня от проблем? - поинтересовалась Памела, надкусывая тост.
Мальчишка обворожительно улыбнулся.
- С чего это?
- Так будет по честному.
- Боюсь, этих слов нет в моем словаре, - улыбнулся мальчишка. - Впрочем, пока я живу здесь, проблемы не должны тебя беспокоить. А за неделю, глядишь, все и рассосется. Ты с какой стороны постели спишь?
- Что значит - "живу здесь"?! - рявкнула Памела, отшвыривая поднос.
Вампир спокойно увернулся и резонно заметил:
- Ну, должен же я где-то остановиться, - он невозмутимо вытянулся на кровати рядом с Памелой и закрыл глаза. - Спокойной ночи. В смысле, удачного дня.
Голова действительно перестала кружиться и болеть, но легче от этого не стало. Памела осторожно спустила ноги на пол и прошлась по комнате. Она чувствовала себя восхитительно живой, однако проблем прибавилось. Например этот мальчишка, спящий в ее постели, как ни в чем не бывало.
Вампиры, - сказала себе Памела, - боятся солнечного света, который превращает их в прах. Это говорится во всех книгах. И в компьютерных играх. И в фильмах.
Памела подошла к окну, отдернула штору и быстро подняла жалюзи. Дневной - не сказать, чтобы солнечный - свет хлынул в комнату. Вампир на постели пошевелился, пробормотал что-то невнятное и повернулся на другой бок, пряча лицо в подушке.
Не сработало.
Что еще? Кол. Серебряный кол в сердце. Или осиновый. Вполне возможно, серебряная лопатка для торта подойдет...
Памела вышла на кухню. Лопатка единственная из всего большого набора столовых приборов не пропала. Ложки, вилки, ножи, вилочки для рыбы, ложечки для десерта и даже крошечная лопаточка для горчицы были растасканы, видимо, на сувениры. А лопатка для торта так и лежала в ящике стола рядом с колотушкой для мяса и половником. Памела стиснула ее в руке, ощущая, как металл постепенно нагревается. Потом, конечно, придется избавиться от трупа. Впрочем, если верить все тем же книгам и фильмам (а их авторитет несколько упал в глазах Памелы) придется только вымести пепел, постирать простыни и пропылесосить коврик возле кровати.
Памела подкралась к постели. Пошел дождь, улица погрузилась в сумрак, свет больше не тревожил, и поэтому мальчишка вольготно раскинулся на спине, закинув одну руку за голову, а вторую положив на живот. Лицо его было безмятежно, уголки губ слега вздернуты. Памела мысленно вычислила, где должно находиться сердце (она знала точно, только, что оно где-то слева), оплакала джемпер, который, впрочем, не надевала уже несколько лет, и занесла для удара свое оружие. Мальчишка стремительно перехватил ее руку. Памела рухнула на постель, а потом оказалась подмята с первого взгляда довольно-таки хилым телом. Ее кожу обожгло ледяным ветром-дыханием.
- Пусти! - взвизгнула Памела.
Мальчишка-вампир спал. Вообще-то фильмы и книги утверждают, что вампир днем лежит - труп-трупом, и даже, возможно, пованивает. Ну никакого к ним доверия! Памела кое-как выбралась из-под обмякшего спящего тела и начала одеваться, вернее - переодеваться. Потом, поразмышляв немного, приняла душ. А потом пошла на работу.
Магазин приносил одни убытки, и Уилли многократно советовал его продать. Впрочем, последние события показали, что Уилли не слишком дружен с деньгами. Магазин был последней радостью Памелы в этом унылом, бесцветном мире, полном жадных похотливых альфонсов и их дружков-порнодилеров. Хотя, да, магазин приносил одни убытки. Книги были сплошь старые, закупленные еще отцом Памелы, когда он сам занимался торговлей. Это было страшно давно. Выручки хватало только на выплаты за электричество, отопление и аренду. Единственными покупателями были все те же мальчишки, с их комиксами, порно и книгами Майкла Муркока и бесконечной "Конанианой", которые уже заканчивались на складе. Отперев дверь и подняв решетки на витрине, Памела отперла кассу и сняла с полки энциклопедию вампиров. К тому моменту, когда кофеварка накапала в чашку бодрящей ароматной жижи (кофе это все-таки не назвать), Памела уже пролистала примерно половину. Аконит должен отпугивать вампиров. Кол можно сделать из боярышника. Букетик диких роз можно положить в гроб, чтобы удержать вампира внутри. У мальчишки похоже гроба нет. По крайней мере в своей квартире Памела ничего подобного не заметила, а забрасывать постель дикими розами не хотелось. Да и где их взять в декабре? Вот еще - вампир не может пересекать текущую воду. И тому подобные бесполезные вещи.
За весь день в магазин зашел только один школьник, постоял у прилавка с "Людьми Икс" и ушел, ничего не купив. Памела изучила книгу три раза, но так ничего и не нашла.
- Думаешь, как меня убить? - поинтересовался мальчишка.
Памела подняла голову. Время было уже позднее - как минимум полчаса назад она должна была закрыть магазин и отправиться на обед. Вампир стоял перед ней, замотанный в свой серо-зеленый шарф, сунув руки в карманы.
- Кажется, у тебя на табличке написано "с 10:00 до 19:00". Сейчас уже семь тридцать. Я пришел, чтобы отвести тебя на обед.
Памела вскинула руки и прикрыла свое горло. Вампир закатил глаза.
- Я пришел отвести. Тебя. На. Обед, - он старательно выделил каждое слово. - Здесь рядом неплохой ресторанчик, подающий японскую кухню. Обожаю японскую кухню!
- Мне казалось, вампиры не могут есть человеческую пищу, - как можно насмешливее сказала Памела, показывая, что совсем не боится его, что, конечно же, было ложью.
- Ладно, я неудачно выразился, - пожал плечами мальчишка. - Я люблю кровь людей, которые любят японскую кухню. Такая, знаешь, с привкусом соевого соуса и маринованного имбиря. Ну?
- У меня нет денег, - сухо сказала Памела, совсем не оценившая шутку. Если, конечно, это была шутка.
- О, это не проблема. Поверь мне.
Мальчишка схватил ее за локоть и поволок за собой. Пришлось вырываться, чтобы суметь-таки закрыть магазин. Ресторанчик, впрочем, оказался очень уютный, и Памела действительно любила японскую кухню. Улыбчивая миниатюрная официантка-азиатка — китаянка, но в глазах посетителей разницы особой не было - проводила их за столик в укромном уголке, где вампир мгновенно прижался к обогревателю. Памела посмотрела в меню. На цены. Закрыла меню. Прежде, чем она успела остановить вампира, он уже надиктовал официантке обширный заказ, присовокупил к нему сакэ и ухмыльнулся.
- Я же сказала, что у меня нет денег.
- А я сказал, что это не проблема. Доверься мне.
Официантка принесла мисо и сакэ. Памела взялась за ложку. Вампир влил в себя сразу три чашечки подряд и откинулся на спинку стула.
- Еще сакэ!
- Я читала.... - начала Памела.
- Что мы не можем употреблять алкоголь? - хихикнул вампир. - Считай, что мы, как мусульмане - только не от лозы виноградной, и все такое.
Памела ела. Он пил, становясь постепенно все пьянее. Памеле становилось все неуютнее. Потом стало страшно. Вообще-то это незаконно, когда несовершеннолетний пьет водку (ладно, ладно, сакэ это скорее брага), да еще в компании взрослой женщины. Памела считала себя взрослой женщиной. У которой совсем нет денег.
Она отправила в рот последний гункан с крабом, прожевала, проглотила, запила несколькими глотками сен-ча и погрузилась в мрачные раздумья. Подошла официантка.
- Что-нибудь еще? Десерт?
- Рассчитайте нас... - обреченно вздохнула Памела.
Официантка отошла, вернулась со счетом, положила его на стол. Вампир выпрямился, положил пальцы на загорелое запястье китаянки и проникновенно (хотя и немного пьяно) сказал:
- Мы же уже отдали вам деньги. Сдача?
- Э-э-э... - протянула официантка.
- Сдача, - повторил вампир.
Официантка порылась в кармане передника и выложила на стол несколько банкнот. Вампир забрал их и поднялся.
- Arogato Godzaimasu.
- Ээээ.
- Douitashimashita, - ответил он сам себе, взял Памелу за руку и направился к выходу.
Закрыв рот, распахнутый от изумления, Памела успела еще положить рядом с чайником немного денег, чтобы возместить бедной официантке потерю выручки, прежде чем ее выволокли на мороз. Валил снег.
- Вот видишь, как все просто! - похвастался мальчишка, сдувая с носа снежинку, которая и не думала там таять.
Интересно, - подумала Памела, - если я к нему прикоснусь, он будет холодным? Твердым? Лицо у вампира было красивое, нежное, как у куклы. Памела часто встречала фотографии таких кукол в Интернете. Глаза у него были цвета кофе, слабо разведенного молоком, а волосы каштановые с каким-то шоколадным отливом. Он просто таки лучился пьяным обаянием. К тому же его пошатывало, что после выпитых пятнадцати бутылочек сакэ не удивляло. Памела подумала, что, пожалуй, сумеет сейчас от него сбежать. На плечо ей опустилась неожиданно тяжелая рука.
- Та-ак, куда теперь?
- В-в-в-в смысле?
- Ну, надо же тебе съесть десерт! - объявил мальчишка. - Что-нибудь с шоколадом. И с творожным кремом. Или с сыром. О! шоколадный чизкейк с сыром!
Мальчишка довольно хихикнул.
- Знаю одно круглосуточное кафе. Там официантки - пальчики оближешь! В смысле... в смысле, там тортики - пальчики оближешь! - он снова пьяно хихикнул.
- Я не хочу десерт! - возмутилась Памела.
Мальчишка подался вперед, так что их носы соприкоснулись. Его кожа и впрямь была холодной. Глаза жутковато блестели. Памела как-то сразу вспомнила, что он - вампир.
- А мне нравится кровь девушек, которые едят шоколадный чизкейк с кремом.
- Соленый вкус сыра и сладость шоколада? - предположила Памела, пытаясь свести все к шутке.
- Вот именно.
Холодные сухие губы мазнули ее по щеке.
- Пошли.
В кафе было очень тепло. И тоже уютно. Вампир, оказалось, умел выбирать места. Они заняли круглый столик подальше от курильщиков, утонули в мягких креслах. Официантка - на этот раз высокая девица модельной внешности - зажгла свечу в матовом стакане. На внутреннем стекле подсвечника были прорезаны звездочки, и тени плясали по темному дереву столешницы. От официантки пахло духами и кофе. Вампир улыбнулся. Он заказал чай с пряностями и кусок торта для Памелы, потом две чашки ирландского кофе с двойной порцией виски для себя. Потом подумал, и заказал еще тройной виски.
- Я думала, ты не можешь есть, - сказала Памела.
- Не могу. Но кофе - не еда, - ответил вампир и прикрыл глаза. Он так и не снял пальто, только ослабил удавку шарфа.
Принесли торт, от одного вида которого у Памелы потекли слюнки. Она всегда любила поесть, Уиллу это не нравилось. Ну и нахрен этого Уилла. Она подвинула к себе тарелку, вооружившись вилкой, принялась с наслаждением уничтожать чизкейк. Чай с пряностями тоже пришелся как нельзя кстати. Вампир выпил два своих кофе и вцепился в стакан виски.
- Слу-ушай, - у него уже начал немного заплетаться язык. - А как тебя звут?
- Памела. Мисс, можно повторить этот волшебный торт?
- И еще два ирландских кофе и тройной... нет, два тройных виски. И сто... двести грамм Абсолюта. Что, такая сладкая*?
- А тебе не хватит? Пить, имею в виду, - недовольно поинтересовалась Памела.
- Не хватит, - буркнул вампир, приканчивая виски. - Я еще недостаточно пьян. И мне холодно.
- Как тебя зовут? - спросила Памела.
Вампир протянул руку за кофе.
- М-м-м... Луций. Сейчас меня зовут Луций.
- Поэтому ты носишь этот дурацкий шарфик? - хихикнула Памела.
- Неа. Я его ношу, потому что он мне нравится. Ешь свой торт.
Утром, которое впрочем, началось около полудня, Памела обнаружила вампира, хозяйничающим на своей кухне. И в своем свитере, на этот раз розовом, из ангоры. Мурлыча что-то себе под нос, Луций взбивал омлет.
- Ты не мог бы прекратить брать мои вещи? - хмуро спросила Памела, для которой утро было далеко не лучшим временем суток, сколько бы в действительности не было на часах.
Вампир обернулся и улыбнулся, почти не показывая клыки.
- Мне холодно. Тебе жалко что ли? Садись. Омлет надо есть горячим, только что снятым со сковороды. Иначе он опадает и превращается в не пойми что.
- Я не завтракаю, - сказала Памела и направилась к двери. Давно уже пора было открывать магазин. Там можно и кофе перехватить.
Вампир поймал ее за руку.
- Сидеть! Ты должна восстанавливать кровь. Иначе, что я буду есть?
Памела опустилась на стул. Омлет оказался вкусный, и она не заметила, как съела все до крошки. Это несмотря даже на то, что вампир сидел напротив, подперев щеку рукой, и наблюдал с мягкой улыбкой.
- Ладно, мне пора, - сказала Памела, опуская тарелку в раковину.
Она вышла в крошечную прихожую, больше похожую на стенной шкаф, сняла с вешалки пальто и завозилась с сапогами. Вампир втиснулся следом и принялся наматывать свой шарф.
- Я с тобой.
- А разве вы не должны днем спать? В гробах, или что-то в этом роде? - как можно язвительнее поинтересовалась Памела.
- Откуда ты берешь все эти глупости? У меня и гроба-то нет.
На это Памела могла только покачать головой. Она открыла магазин, включила кофеварку и привычно опустилась на стул у прилавка. Иногда она брала с собой вязанье, тогда к праздникам благотворительное общество сестер Святой Агнессы получало дюжину шерстяных носок. А то и две. У Памелы в магазине было очень много свободного времени. Сейчас под прилавком обнаружились крючок и недоделанная салфетка, и девушка решила занять руки. Вампир, невесть зачем потащившийся за ней, ходил мимо стеллажей, осторожно прикасаясь к корешкам книг. Снял одну. Пролистал. Усмехнулся.
- Импульсивная леди из Висмута
Была в давке безжалостно стиснута.
Тех свалила ногой,
Этих сшибла клюкой
Та горячая леди из Висмута*, - Луций закрыл книгу и вернул ее на полку.
- Э-э-э...
- Э-э-э-эдвард Лир, - отрапортовал вампир. - И что, вот так целый день? Тишина и ни одного посетителя?
- Почему же, - Памела указала на дверь. - Вон парочка.
К магазину подошли несколько Лойтонгских мальчиков. Вообще-то, время было учебное, и эти паршивцы попросту прогуливали занятия.
- Это покупатели? - Луций насмешливо фыркнул. - Это же школьники! Хотя, вон у того холеного типчика с внешностью любимого сыночка королевского палача денежки водятся.
Он указал на невысокого юношу с неприятным надменным лицом, и впрямь чем-то похожего... ну, не на палача, на живодера.
- Зовут Аллоиз. У родителей тяга ко всему вычурному и блестящему, - Луций навалился на стойку и доверительно шепнул почти в самое ухо Памеле, заставив ее вздрогнуть. - Спит со школьной медсестрой. Она на двадцать лет его старше. Ну и иногда развлекается с сокурсниками. Все в лучших традициях фильмов о закрытых школах для мальчиков.
Так же неожиданно вампир выпрямился и склонил голову к плечу.
- Сколько ты хочешь, чтобы он потратил?
Памела недоумевающее пожала плечами.
- Ну, здесь же должна быть книга, которую ты давно уже хочешь продать, а никто не берет.
Памела ухмыльнулась.
- Этого добра тут навалом. Вон например: "Рыбалка на удочку без прикорма".
- Сколько?
- Ну... сто пятьдесят. Отец ее за двести вообще-то брал.
Вампир широко улыбнулся, обнажая плотоядно поблескивающие клыки.
- А как же инфляция? Пусть уж будет триста.
Звякнул колокольчик. Луций развернулся и неожиданно кинулся обнимать юношу, которого назвал Аллоизом. Школьники сначала опешили, потом обрадовались, принялись хлопать вампира по спине и звать "парнем", "дружищем" и "давно не виделись". Памела закатила глаза и вернулась к вязанию. Она не слышала, что говорил Луций, только интонации. Памела подозревала, никто слов не слышит. Они не имеют значения. Только голос. Аллоиз купил книгу о рыбалке, остальные раскошелились на комиксы. Памела закрыла кассу и позволила себе ошалело моргнуть.
- Вот видишь, - довольно сказал вампир.
Вечером он поволок ее в какую-то тратторию, уютное место, где играла тихая музыка и подавали настоящую пасту и семьдесят видов пиццы. Вампир пил граппу, рассказывал анекдотичные истории из жизни Лойтонгской школы, а Памела ловила себя на том, что безудержно смеется. Это походило на опьянение. Потом был еще десерт в очередном кафе - много горячего шоколада, клубничные тарталетки и шарик мороженого. И много виски. Придя домой Памела не раздеваясь рухнула на постель. Рядом упал вампир, выдернул у нее из-под головы подушку и сразу же засопел. Памела слизнула с губ остатки шоколада, улыбнулась чему-то и тоже уснула.
Похоже, надо было переписывать табличку на двери. На "Работаем с 13:00 и до того момента, когда этот кровосос потащит меня обедать". Сварив себе кофе, Памела только успела взять в руки кружку. Появился первый посетитель. Это было неудивительно - на календаре 21 декабря, люди начинают беспокоиться о рождественских подарках. Некоторые даже ходят по книжным.
- Я обслужу господина, - вампир подмигнул ей. - Пей свой кофе. Да, свари и мне.
Памела не стала размышлять над тем, почему этот конкретный Дракула спокойно употребляет алкоголь и кофе. Включив кофеварку, она опустилась на стул и с неодобрением стала следить за тем, как вампир и покупатель ходят вдоль стеллажей. Она испытывала стыд перед человеком, который должен был теперь попасться под чары вампира. Бедолага оставил в кассе вполне приличную сумму, сложил книги в пакет и вышел.
- Тебе обязательно было обирать его?! - возмутилась Памела.
Вампир поднял брови.
- А с чего ты взяла, что я его обираю? У дядьки трое маленьких детей. Вот я и посоветовал - обрати внимания, деликатно посоветовал - ему купить для них что-нибудь из классики. Так что он унес Беатрисс Поттер, Энид Блайтон и, конечно же, "Питера Пена". Все лучше той гадости, которую дети сейчас читают.
Луций выразительно потряс перед Памелой кончиком своего шарфа.
- Кстати, а почему у тебя нет Энде? Я им зачитывался.
- В детстве? - язвительно поинтересовалась Памела.
Вампир пожал плечами.
- В годы моего детства подобных книг вообще не было. Зато Рабле был в фаворе. Так, что бы еще продать....
В этот день посетителей было больше обычного. Вернее сказать, они вообще были. Памела подозревала, что это тоже заслуга вампира. Он встречал клиентов, водил их среди книг и выпускал из своих цепких объятий только после того, как несчастные расстанутся с немаленькой суммой. Что ж, по крайней мере насчет гипнотических способностей вампиров книги не врали. Лучше бы они поконкретнее объясняли, как от вампира избавиться. Памела налила себе еще кофе и сняла с полки Энн Райс.
- Фигня, - сообщил Луций, выдергивая книгу у нее из рук. - Ни слова правды. Сплошные комплексы. Возьми лучше Стокера. Говорят, у него был приятель вампир, и старина Брэм с ним консультировался.
- Ну да? - хмыкнула Памела.
- Все может быть. О, покупатель!
Луций убежал к очередной жертве. Памела вернула Райс на полку и сняла "Дракулу".
На обед Луций повел ее в совсем уж экзотическое место: ресторан подавал русскую кухню. Памела попробовала с некоторой опаской вишнево-красный борщ, потом тонкие блины с икрой и сметаной. Вампир сидел напротив, подперев щеку рукой, и почти заворожено смотрел, как она ест. У Памелы была одна подруга в колледже, которая частенько сидела на диетах, но продолжала ходить со всеми в закусочные, где девушки со здоровым аппетитом уплетают крепы, сэндвичи и куриный салат, запивая все это черри-колой и молочными коктейлями. Вот у нее был в точности такой же взгляд. Сегодня вампир ничего не пил.
- Не пьешь? - спросила Памела. - У вас ввели сухой закон?
- Я лучше сегодня поем, - улыбнулся вампир.
Памела похолодела.
Домой она шла спотыкаясь, непрестанно облизывая губы, на которые налипли кусочки шоколадной глазури и борясь с собственным ужасом. Вампир. Хочет. Выпить. Ее. Кровь. Ужас. Стянув пальто, она вышла в ванную и отодрала безжалостно кусок пластыря с шеи. Даже следов не осталось. Совершенно гладкая кожа. Памела провела по ней кончиками пальцев. Ладно, за все надо платить. Сегодня ее магазин заработал больше, чем за весь прошлый год. Это будет по-честному.
Наверное.
Она ступила в спальню, нервно потирая шею. Тускло горел ночник, о существовании которого Памела уже успела позабыть. Он давал мягкий, чуть красноватый цвет, чем-то напоминающий отблеск живого огня. Вампир сидел на краю постели, стягивая нелепый розовый свитер.
- Ум...
Памела села рядом.
- Это не больно, - сказал Луций. - Как комариный укус.
- Вот то же самое мне говорила мама, когда отводила к зубному врачу, - нервно пробормотала Памела. - А потом здоровенная тетка два часа курочила мой рот отбойным молотком.
Холодная рука мягко сжала ее плечо. Памела отвернулась. Неожиданно теплые губы коснулись ее кожи, потом - зубы. Это действительно было не больно. Просто неприятно. Легкое жжение, внезапная слабость. Писатели явно приукрашивали эффект вампирского укуса. На трезвую голову - ничего общего с сексом и экстазом. Впрочем, отбивная не обязана получать удовольствие оттого, что вы ее поглощаете. Памела откинулась на спину и закрыла глаза.
Она пришла в себя, видимо, совсем скоро. За окном была ночь, и вновь начавшийся дождь барабанил по металлическому карнизу. Звук этот раздражал, и голова кружилась и ныла. Памела попыталась поднять ее, и сообразила, что лежит на груди у вампира.
- Не двигайся, - тихо сказал Луций. - Тебе нужно выспаться и потом поесть.
- Э? - глупо пробормотала Памела.
- Спи, кому говорят!
Вампир опустил ее на подушки, укутал одеялом и поднялся. Памела закрыла глаза.
Уилли появился в магазине в середине следующего дня. На лице у него была мина "мне очень нужны деньги! Пжалста-пжалста-пжалста!", его любимая. Памела подозревала, что с подобным выражением лица он, как бродячий кот, обходил не один дом, и везде ему подавали. Уилли был профессиональным нищим. Даже своего имущества у него фактически не было - только гитара, потрепанный бьюик и пара курток с эмблемой "Манчестер Юнайтед", и все наверняка краденое. Только сейчас Памела поняла, как же он раздражает - камешек в сандалии. У нее все еще болела голова, и мир виделся в черных красках.
- Привет, Пэм! - Уилли заискивающе мигнул. - Послушай... извини... я тогда... в общем, я почти решил вопрос... ты мне не одолжишь?
Памела почти ощутила негромкое ледяное дыхание вампира на своей коже, несмотря на то, что он стоял далеко, среди книг, держа в руках томик Лира. Глаза его в полумраке книжного магазина поблескивали, как два темных агата.
- Это было недоразумение, - сказал Уилли. - Конечно же, ты не можешь отрабатывать мои долги.
- Конечно не могу, - кивнула Памела. - И денег тебе я дать тоже не могу.
- Но Роб сказал, вчера торговля шла бойко!
Роб. Еще один клещ.
- Вчера. Сегодня, как видишь, никого.
В опровержение ее слов звякнул дверной колокольчик. Луций опустил томик в широкий карман своего пальто и шагнул к покупателям - группке смешливых девчонок. После недолгого воркования они к изумлению Памелы положили на прилавок сестер Бронтэ и сборник античной литературы, расплатились и убежали, весело переговариваясь.
- Они попросили что-нибудь романтическое, - усмехнулся Луций не разжимая губ. - Я посоветовал Лонга*.
- Кто это? - хмуро спросил Уилли.
- Это... э-э-э... - Памела запнулась.
- Я ее добрый приятель, - вампир бросил на нее короткий взгляд. - Верно?
- В-верно.
- Ну, мне пора. Вон еще покупатель.
Вампир убежал, оставив после себя только легкий холодок. Памела выдохнула. Уилли смотрел на нее не мигая.
- Спуталась со школьником?
- Он помогает мне в магазине! - возмутилась Памела.
Хотя, правильнее конечно сказать, что она спуталась со школьником. Впрочем, на измену это мало походит: с Уилли-то она никогда не ходила по маленьким уютным ресторанчикам. Впрочем, кровь Уилли тоже не пил. Только если фигурально.
Чертыхнувшись, Памела вытащила из кассы деньги и сунула их в протянутую руку. Лишь бы ушел. Ушел. Обессиленная, она опустилась на стул.
- И вот из-за этого ты собиралась броситься с моста в бурные воды Солл-ривер? - поинтересовался слегка брезгливо подошедший вампир.
- НЕТ!!! - рявкнула Памела.
- Ну нет, так нет. Пошли, сходим на ланч. Это у тебя из-за недостатка крови настроение такое паршивое.
Двадцать третьего декабря выпал снег - настоящий рождественский снег. Город преобразился и сразу же стал похож на открытку. Все неровности, все гадости укрылись под белым покрывалом, новыми красками заиграли празднично украшенные витрины и елки на площадях. Недоволен был, похоже, один только Луций. Когда Памела проснулась, оказалось, что он сидит в кресле чуть ли не в обнимку с переносным обогревателем, укутанный двумя покрывалами, которые Памела держала в шкафу на случай действительно холодных зим. На этот раз он не стал сопровождать ее в магазин, но вместо облегчения Памела почему-то испытала обиду. Впрочем, помощь вампира и не понадобилась: торговля и так шла бойко. Покупались последние подарки перед рождеством. Памеле и подарок-то сделать было некому. Мать давно умерла, отец, о котором она предпочитала не вспоминать, жил по ту сторону Атлантики, и слава богу. Был еще Уилли, который обожал подарки, но покупать что-либо ему, Памела не собиралась. Оставался только один достойный человек. Она сама.
Памела закрыла магазин, закуталась в пальто и пошла в сторону универмага с твердым намерением чем-либо себя побаловать. Впрочем, она была не против и пообедать, но в одиночку этого делать почему-то не хотелось. В универмаге она зашла в кафетерий и съела кусок шоколадно-апельсинового торта с чашкой мятного чая. На губах остался вкус шоколада.
В магазине было, конечно же, полно народа. Не самое лучшее время, чтобы бродить и выбирать какую-нибудь безделицу. В отделе одежды Памела присмотрела себе легкомысленную кофточку, но последнюю ее размера увела дородная тетка в ужасной розовой куртке. Памела постояла немного у прилавка с перчатками и галстуками, которые ей были без надобности. Потом купила все же зеленые кожаные перчатки с маленькими пуговками. Потом заглянула в отдел мужской одежды и купила теплый свитер цвета топленого молока. Хватит этому паршивцу таскать ее одежду.
Дом был погружен во мрак и тишину. Вампир, прикончивший все скромные запасы алкоголя, которые Памела держала на черный день, спал, свернувшись калачиком в кресле. Его рука лежала прямо на металлической крышке обогревателя - Памела знала, как сильно та нагревается.
- Эй, - позвала она. - Луций!
Вампир открыл глаза и сонно на нее посмотрел. Сейчас он как никогда походил на совершенно обыкновенного семнадцатилетнего мальчишку. При том, конечно, допущении, что у них бывают такие длинные клыки.
- Ты пьян! Вылакал даже мой мятный ликер!
- Отстань. Мне холодно.
Вампир поймал ее за запястье и дернул. Потеряв равновесие, Памела буквально рухнула к нему на колени. Спрятав лицо у нее в волосах, вампир невозмутимо засопел.
- Луций!
- Что?
- Ты не мог бы меня отпустить?
- Я был исключительно милым несколько дней, - проворчал вампир. - Ты не можешь побыть милой один вечерочек?
Он аккуратно ссадил Памелу с коленей и хмуро посмотрел на нее снизу вверх.
- Есть еще что-нибудь выпить?
Памела закатила глаза.
- В такие холодные дни алкоголь слишком быстро всасывается в кровь, и я трезвею. И мерзну, - пожаловался вампир. - Знаешь, как я мерзну?
- Нет, - честно ответила Памела. Тем более что на ее взгляд в комнате было почти жарко.
- Впрочем, ты еще ни разу не умирала... - пробормотал вампир.
И слава богу, - подумала Памела.
- Ужинала?
- Нет. Съела кусок шоколадного торта. Извини, что не могу питаться правильно, чтобы ты получал с моей кровью все возможные деликатесы, - съязвила Памела.
Вампир неожиданно выпрямился и коротко ее поцеловал ледяными губами.
- Хороший шоколад. Пошли, я что-нибудь приготовлю. Впрочем, из твоих продуктов...
Остаток фразы он проговорил уже на кухне, зарывшись по пояс в шкаф.
- ...приготовить можно только экспресс-ризотто с чем-то из банки.
- Похоже, тебе это нравиться, - заметила Памела, садясь на табурет.
- Я даже был поваром в ресторанчике национальной кухни в пятьдесят седьмом. Его владелец не побоялся брать несовершеннолетнего. Это было в Палермо, кажется. Уже не помню.
- Почему в Италии? - спросила Памела.
Вампир посмотрел на нее через плечо.
- Потому что я итальянец.
- О...
Памела еще раз окинула его внимательным взглядом. Невысокий, худенький, со слегка вьющимися каштановыми волосами, глаза цвета кофе с молоком. Не совсем то, что вы представляете, когда вам говорят "итальянец". И не совсем то, что вы представляете, когда вам говорят "вампир". Не Марчелло Мастрояни и не Бела Лугоши. Совершенно точно.
- Я родился в Венеции. Извини, ничем не могу доказать. Документы за давностью лет, полагаю, не сохранились.
Вампир поставил на стол тарелку с дымящимся «ризотто» и улыбнулся.
- Ешь.
- И как тебя тогда звали? - с набитым ртом спросила Памела. - Ну, как тебя зовут по-настоящему? Ладно, не хочешь, можешь не отвечать.
Луций покачал головой.
- Сначала прожуй, а потом уже говори. Кто тебя учил манерам, а? Меня звали Габриэлем. Когда я стал вампиром, то решил, что это имя не слишком мне подходит, как коварному порождению тьмы, - он мальчишески ухмыльнулся. - Тогда я стал Лучано. Тоже в некотором роде ангел.
Памела хмыкнула. Чувство юмора у этого вампира, конечно, присутствовало, но более, чем специфическое. Впрочем, от "порождения тьмы" вправе ждать самого черного юмора. Этот мальчишка был еще небезнадежен.
- А как ты стал вампиром? - спросила Памела.
Луций посмотрел на нее довольно мрачно.
- Прости. Ладно. Не отвечай.
- Я умирал, - тихо сказал вампир. - А мой отец терпеть не мог терять что-либо красивое. Тогда он пригласил одного... синьора. Ничего скандального, ничего порнографического. Только история человеческого эгоизма.
Вампир поднялся и принялся шарить по шкафчикам.
- Нормальный кофе у тебя хоть есть?
Проснувшись двадцать четвертого декабря, Памела вдруг поняла, что делать ей совершенно нечего. Она потерла лоб.
- Ненавижу Рождество, - пробормотал Луций.
Памела повернула голову. Он лежал, свернувшись калачиком и обняв ее любимую подушку.
- Знаешь, - назидательно сказала Памела, подавляя зевоту, - нельзя всегда делать то, что тебе нравится.
- Можно! - горячо уверил ее вампир. - Я ем, то что люблю, пью то, что люблю и занимаюсь тем, что люблю! Но только не в Рождество. Поэтому-то я его и ненавижу. Я даже кровь в эти праздничные дни могу пить, только если мне позволят!
Памела победно хихикнула.
- Значит, если я сегодня пошлю тебя нафиг!..
- Не пошлешь, - возразил вампир. - Ты очень добрая девочка.
- Ладно, - сказала добрая девочка, выбираясь из-под одеяла. - Я хочу шоколадного торта.
- Только за твой счет. Я сегодня мало на что способен, - качнул головой Луций и нехотя встал.
Город уже постепенно погружался в атмосферу праздника - вымирал. В кафе забегали те отдельные недотепы, которые еще не успели купить подарки. Кафе - отличное место подумать, что бы купить этакого. А потом купить в ближайшем магазине галстук, перчатки или ежедневник.
Памела заняла столик у окна и заказала шоколадный торт и две чашки кофе. И никакого алкоголя, о чем она жестко заявила вампиру.
- Ты тиран, - пожаловался Луций. - А мне холодно и плохо.
- Почему именно в Рождество?
Вампир пожал плечами.
- Не только на Рождество. Еще на Пасху. Слишком много веры. В такие дни порождениям тьмы и детям дьявола полагается отправляться в преисподнюю. Вот мы и стараемся не искушать высшие силы. А ну как разверзнеться под ногами люк, и рухнем мы все в преисподнюю.
- Зато там должно быть тепло, - заметила Памела, облизывая ложечку.
- Ну не скажи... слышала выражение "адский холод"? - вампир сжал обеими руками чашку и посмотрел в окно. Медленно сыпал снег. - Может быть, я просто привык к другому климату. В детстве. Давно это, правда, было...
Памела не стала спрашивать, насколько давно. Она вообще решила не спрашивать лишнего. Послезавтра день подарков. Тогда она от вампира и избавиться. Стало немного грустно. Памела заказала еще кусок торта, на этот раз из шоколадного и апельсинового суфле с шоколадным муссом.
Гулять по городу особенно не хотелось, тем не менее они медленно пошли по улице, разглядывая витрины. Луций нахохлился, сунул руки в карманы и то и дело сдувал с носа снежинки, которые не таяли на его коже. Памела успешно подавила желание коснуться его щеки и проверить, насколько же она холодная. Вместо этого она слепила снежок и запустила им в высокую рождественскую ель, стоящую на площади. Промазала. Луций словно нехотя вытащил руку из кармана, набрал горсть снега, сжал, а потом, сощурившись, бросил. К ногам Памелы подкатился золотистый пластмассовый шар размером с небольшой грейпфрут.
- А что ж это вы делаете!
Быстро подняв шар, они припустились бежать от разгневанного постового и перевели дух, только забившись в какой-то тесный проулок, закончившийся тупиком и мусорными баками. Памела поняла, что вероятно никогда не перестанет хохотать. Вцепившись в руку вампира, держащую шар, она спрятала лицо у него на плече и продолжила нервно хихикать и мелко дрожать.
- Вероятно, это классифицируется, как акт вандализма... - задумчиво протянул Луций.
- В-вероятно... - Памела икнула.
- Вот почему хорошо выглядеть, как школьник, - сказал Луций. - Ты можешь вести себя, как школьник.
Памела подняла голову и посмотрела на него. На ресницах у вампира осели пушистые хлопья снега. Протянув руку, Памела их смахнула. Едва коснулась холодной, как лед, щеки вампира. Губы у него оказались неожиданно теплые, и поцелуй был с привкусом шоколада, кофе и крови. Оторвавшись друг от друга, они еще некоторое время стояли, ловя ртом воздух и покачиваясь. Сыпал снег. Луций улыбнулся, деликатно, одними губами, не показывая своих устрашающих клыков. Памела глупо улыбнулась в ответ. И тут ее окликнули.
- Уилл?
Уилли стоял в конце улицы, сунув руки в карманы своей куртки с эмблемой "Манчестер Юнайтед".
- Пэм! Нам надо поговорить!
- Я... - Памела беспомощно посмотрела на вампира.
- О чем ему надо поговорить? - хмуро поинтересовался Луций.
- Я пойду и пошлю его подальше. Давно пора было это сделать, - Памела шагнула назад.
- Ну, надо так надо, - несколько неуверенно пожал плечами вампир. - Иди, Дольче*. Я подожду тебя в кафе. Холодно на улице.
Памела кивнула, разжала пальцы, все еще стискивающие пальто вампира, и пошла к Уилли. Тот ждал ее, сидя в своем бьюике. Играло радио, подборка каких-то рождественских песен. Уилли похлопал по пассажирскому сиденью.
- Разговор есть.
Памела нехотя села.
- О чем? Уилл, по-моему пора посмотреть правде в глаза: между нами все кончено. Пожалуйста, не проси у меня больше денег. Я не могу себе позволить тебя содержать.
Памела выдохнула.
Уилли посмотрел зачем-то в зеркало заднего вида. А потом на рот и нос Памелы опустилась пахнущая химией тряпка, и мир погрузился во тьму.
Разлепив веки, Памела тупо посмотрела на потолок. С потолка на нее смотрела бледная растрепанная Памела с подсыхающей царапиной на щеке. И на этой Памеле, аккуратно связанной розовой веревкой, не было ничего кроме белья. Что за черт?!
- Ты зачем этой суке лицо испортил?! - рявкнул кто-то совсем рядом.
Памела узнала голос Чарли, владельца местных борделей. Вот черт! Вот Уилли сволочь! Чарли появился в пределах видимости. Памела сглотнула.
- Спасибо, Уильям, ты можешь идти.
Опустившись на кровать, Чарли ногтем поддел кружево памелиного лифчика. Что ж, по крайней мере на ее белье сегодня не было ни Китти, ни Минни Маус, ни чего-нибудь еще в том же духе. Хотя, почему это должно было радовать, Памела так решить и не смогла. Она еще раз сглотнула.
- Думаю, такая красивая девушка сможет вернуть деньги, потраченные мной на нашего малыша Уильяма месяца за полтора, - улыбнулся Чарли. - А ты что скажешь, лапушка?
- Я не лапушка, - промямлила Памела.
Чарли дернул чашечку лифчика вниз, обнажая грудь, после чего хмыкнул.
- Наверное, мне сначала стоит попробовать товар самому. Как ты считаешь, лапушка?
Ощутив его дыхание на своей коже, Памела содрогнулась от отвращения. Господи! Ей хотелось придушить Уилли собственными руками. Лучше бы она тогда все-таки сиганула с моста, чем теперь испытывала такие унижения. Руки Чарли сдавили ее грудь. Памела стиснула зубы. Она попыталась увернуться от поцелуя, но это не удалось. Тогда она попыталась плюнуть Чарли прямо в лицо. Все, чего она добилась, это пощечина. Голова дернулась из стороны в сторону. Вновь засаднила царапина. Памела сжала колени и зубы, прекрасно понимая, что это не поможет. С тем же успехом она могла молиться всем святым или повторять таблицу умножения. Чарли это едва ли остановит.
Можно было еще закричать. Это бы тоже ничего не принесло кроме морального удовлетворения.
Тем не менее, она закричала. Чарли дернулся. На грудь Памеле потекла горячая темная кровь. Памела закричала значительно громче. Выпрямившись, Чарли вдруг тоненько пискнул и отлетел к стене, где рухнул на пол, как сломанная кукла. Луций вытер рот, потом сложился пополам, и его стошнило.
- Гадость-то какая!
Памела дернулась в своих путах, и вампир пришел к ней на помощь. Освобожденная от веревок, она села, машинально пытаясь стереть кровь.
- Ты...
- Ты оцарапалась, - вампир коснулся ее щеки. - Я нашел тебя по запаху. Об этом ты хотела поговорить со своим Уилли?
Памела всхлипнула и прижалась к нему изо всех сил. Слезы нескончаемым потоком текли по щекам. Памела оплакивала все разом: страх, несправедливость, саднящие следы от веревок и собственную глупость.
- Полегче. Меня после его крови мутит. Все-таки кровь мужчин, особенно таких вот мудаков, отвратительна на вкус.
Памела икнула. Вздохнув, вампир мягко отстранил ее, поправил лифчик, завернул ее в покрывало, после чего безо всякого усилия подхватил на руки.
Памела провела в душе по меньшей мере полчаса, оттирая кровь и прикосновения, казалось, намертво въевшиеся в кожу. Что произошло с Чарли ее почему-то не волновало. Да хоть бы и сдох! Она все еще чувствовала его руки на своей груди. Завернувшись в полотенце она ввалилась в спальню и упала на кровать.
- Рот открой, - сказал Луций.
- Это еще зачем? - мрачно спросила Памела, переворачиваясь на спину. Полотенце размоталось и сползло. По коже пробежал холодок.
- Ну просто, открой рот.
Памела покосилась на него. Вампир продемонстрировал блюдце с шоколадными конфетами.
- Я подумал, тебе от этого станет легче.
Памела быстро села, уже не заботясь о том, что полотенце падает на пол, и вцепилась в руки вампира.
- Луций! Ты действительно ангел!
Он усмехнулся и присел на корточки.
У шоколадок был сладко-горький вкус и легкий аромат миндаля.
- Дай-ка угадаю, - с набитым ртом сказала Памела. - Миндаль, единственный орех, который тебе нравиться.
- Нечто вроде, - улыбнулся вампир. - Сначала прожуй, а потом говори.
Памела подалась вперед, облизывая губы, в каком-то странном, чужеродном предвкушении. А вдруг? Вдруг сейчас произойдет что-то особенное? Вампир поцеловал ее. От него пахло кофе и ликером, и миндалем, и совсем немного - кровью. Прохладные руки скользнули нежно по обнаженной памелиной спине.
- Я могу звать тебя Габриэлем? - спросила Памела.
- Лучше не стоит, - шепнул вампир, укладывая ее на подушки.
Его прикосновения, холодные, и одновременно с тем удивительно ласковые, стирали следы касания Чарли. Так холод вытравливает любую заразу. Губы скользили по шее, язык слегка надавливал на яремную вену, и сердце на мгновение замирало. Сейчас! Но, нет. Нет, укуса за этим не следовало. Губы перемещались на ключицу, на запястье, прихватывали сосок, язык выводил спирали на животе. Скользнул в ямку пупка. Памела ахнула. Губы ее вновь накрыл поцелуй, глубокий, жадный, с привкусом крови и шоколада. Мучимая несправедливостью, она принялась стягивать с Луция одежду. Как же так! Она лежит перед ним совершенно обнаженная, а на нем все еще так много слоев. Точно луковица! Точно рождественский подарок в яркой обертке. На пол полетел свитер, водолазка, майка, серые форменные брюки, и грудью Памела прижалась к холодной груди, и ахнула от странного предвкушения. Было и холодно, и страшно, и волнительно. Она хотела еще спросить, сколько же правды во всех тех жарких эротических сценах, которые так любят писать о вампирах в последние годы, потому что, как, ведь мертвец, и… Когда Луций вошел в нее — точно кубик льда в пикантной, рискованной эротической игре — Памела ахнула, выгнулась, и из головы ее разом вылетели все мысли. Осталась только пульсирующая пустота, только густое, тягучее, странное и страшное наслаждение, заставляющее изгибаться в такт каждому движению, стонать в жадно целующие губы, впиваться ногтями в медленно теплеющее тело. Балансировать на самом краю, на остром лезвии между ужасом и восторгом. А потом мыслей не стало, и страхов, и понимания — где она, кто она такая, и что она делает. Осталось только наслаждение, горячее, густое, точно расплавленный шоколад, затапливающее, волной поднимающееся из глубин. И достигнув самого пика, Памела рухнула в бархатную тьму.
Утром, начавшимся уже привычно поздно, оказалось, что ее маленькая квартира пуста. Это порождало какое-то неуютное чувство одиночества. Выбравшись из-под одеяла, Памела накинула халат и прошлась по комнате, прикасаясь к вещам. Залезла в шкаф, где на полке лежал завернутый в коричневую бумагу свитер. Вышла на кухню. На столе, заботливо обернутые полиэтиленом, красовались сандвичи, аккуратно и красиво разложенные на фарфоровой тарелке, о существовании которой Памела уже позабыла. К тарелке была прислонена бумажку, вырванная из блокнота: "Adios".
Разозлившись, Памела от души пнула стол, но только отшибла себе палец.
Вот ведь!
Сэмми ничуть не изменилась со времен колледжа, и привычки у нее остались прежние. Сидя напротив Памелы, она заворожено следила за плавным передвижением вилки. Памела деловито уничтожала шоколадный торт, запивая его огромным количеством пряного чая.
- Ты извини, что я так неожиданно позвонила... - Сэмми нервно хрустнула листком салата.
- Без проблем, - отмахнулась Памела.
Сэмми наклонила голову. Хрустнула еще листиком салата, подумав потянулась за обезжиренным сыром.
- Ты какая-то другая...
- Какая? - живо поинтересовалась Памела.
- Ну..... добрая? - предположила Сэмми. - Другая в общем. Ладно. Что мне делать?
Памела пожала плечами.
- Извини, но я так и не поняла, в чем проблема.
- Я думаю, он хочет сделать мне предложение...
- Ты думаешь, или он хочет? - уточнила Памела с сожалением глядя на опустевшую тарелку. Только крошки остались.
- Сегодня день Святого Валентина! Когда еще его делать?! - возмутилась Сэмми.
На это Памеле оставалось только хмыкать.
- Предложит - соглашайся. Вроде надежный.
- Мисс... - официант склонился над ней, держа в руках блюдце с куском темно-шоколадного торта. - Вам просил передать молодой человек за столиком у окна.
Памела и Сэмми тупо уставились на блюдце. Торт истекал ароматами шоколада и корицы.
- Ты встречаешься со школьником? - поинтересовалась Сэмми, кивая куда-то влево. - Я всегда считала, что безнадежные романы не для тебя.
Памела так и не отвела взгляд от куска торта, но и ложку брать не стала. Потом обернулась.
- Извини, я сейчас...
Поднявшись, она прошагала через весь зал к окну.
- Что ты тут делаешь?
- Пью кофе. Здесь хороший кофе, - ответил вампир.
- Спасибо за торт. У меня от сладкого зубы болят. Что ты тут делаешь? - Памела подавила желание сложить руки на груди. Мальчишка поднял наконец голову от книги и посмотрел на нее.
- Разве я не говорил, что ем только то, что люблю? - поинтересовался он.
- И где ты шлялся два месяца? - Памела уронила руку на спинку кресла, как можно небрежнее.
Вампир улыбнулся не разжимая губ.
- У меня были небольшие проблемы из-за того случая на Рождество. Пришлось отрабатывать повинность. С нашим ковеном шутки плохи. Он у нас знаешь какой? Ух!
Памела опустилась в кресло, закинула ногу на ногу и сплела пальцы на колени.
- И теперь...
- Я прощен. И вообще, весна близится, птички поют. Знаешь, как я люблю весну? Официант, принесите даме шоколадный мусс, еще две чашки капуччино и стопку абсолюта.
- Официант, - Памела плотоядно улыбнулась. - Мой несовершеннолетний друг обойдется без абсолюта. Пусть это будет двойной капуччино с корицей.
Луций попытался скорчить обиженную рожицу, но это ему не очень удалось. Тогда он улыбнулся, положил книгу - томик Эдварда Лира, когда-то утащенный из Памелиного магазина - на стол и подпер щеку рукой. Памела ухмыльнулась в ответ.
Сэмми, так и не дождавшаяся подругу, некоторое время с недоумением смотрела на негромко переговаривающуюся парочку у окна. Ведь вроде и не выглядели как любовники - не могла же Пэм быть настолько легкомысленной, чтобы встречаться со школьником, которому еще и семнадцати нет! - а вот поди ж ты! Что-то такое странное витало в воздухе. Сэмми машинально подвинула к себе тарелочку с куском торта и отломила немного. Облизала ложку. На губах остался противоречивый вкус - горечь и сладость, и немного соленого - сыр. Улыбнувшись, Сэмми вооружилась ложкой и принялась уничтожать торт до последней крошки.
------------------------------------
* "Умеренность" - одна из карт старшего аркана Таро. Говорит о гармонии между материальной и духовной составляющими, напоминает о том, что ко всему нужно относиться с выдержкой и терпением. Символ трудностей, связанных с недостатком уравновешенности.
* Имя "Памела" было придумано в XVI веке английским поэтом сэром Филиппом Сидни; составлено из греческих слов "пан" - весь и "мели" - медовый.
* Эдвард Лир, лимерик из "Ста бессмысленных рисунков и стишков", перевод М. Фрейдкина
* Лонг, имеется в виду роман "Дафнис и Хлоя"
* Dolce (итал.) сладкий
Информация об авторе:
https://prodaman.ru/Darya-Iordanskaya
Рассказ. Эротика, фэнтези
Черный шпиль на горе. Внизу под ним, в темном подвале старого замка, худой человек с запавшими неподвижными глазами смотрел на котел. Огня не было, но темная жижа в нем булькала и паровала. Внезапно поверхность разгладилась и на ней проступило лицо с бледной, молочного цвета кожей.
В темном углу кто-то всхлипнул и жалобно завыл женским голосом. Малоподвижные, неживые глаза человека нашли источник звука – брякнули цепи, и стон мгновенно стих. Кто-то захлебнулся своим горем. Тело безжизненно повисло.
В котле снова забулькало, исчезло женское лицо и над поверхностью стала вырастать голова, затем плечи и вот уже тонкие костлявые ноги существа вышли на поверхность.
– Зачем ты звал меня? – проскрежетал голос.
– Иди. Он твой.
– А она?
– Моя…
Ниса водила пальцем по земле, оставляя след незамысловатых рисунков. Мысли ее витали где-то далеко, и монотонное движение кисти помогало расслабиться, найти нужные ответы на волнующие вопросы.
Полукруг, еще один, черточка, кружок. Получился глаз – выразительный и очень четкий. Миндалевидный, большой и даже красивый.
Изумившись результату, женщина представила, какое лицо могло быть у обладателя подобного глаза. Или обладательницы?.. Но, нет. Ей почему-то казалось, что глаз именно мужской, и он смотрит на нее, даже улыбается. Теплые задорные искорки сверкают там, в глубине… Глубине глаза, нарисованного на земле.
Женщина усмехнулась этой нелепице и отвернулась. Взгляд ушел блуждать вдаль, туда, где раскинулся призрачный лес.
Она знала, что там, за этим лесом ее ждет смерть. Сложно было вообразить все те ужасы, что ожидали, глядя на эту неземную красоту. Могучие многовековые дубы, сочные зеленые ели, сосны, порой березы и осины – мир живых красок, буйная зелень. Упоительное разнообразие. Самое дивное место в мире! С детских лет этот лес был ее надежной защитой. От мира, жестокости людей, нового и неведомого, да и, пожалуй, от самой жизни… Много лет в тишине, уединении и, как ни стыдно в этом сознаваться – невероятной скуке…
Нет. Пожалуй, другое втайне тянуло, тяготило сердце. Одиночество. Мать двоих детей, вдова, живущая без мужа. Женщины тридцати двух лет. Да, уже не юная, но все еще цветущая, жаждущая жизни.
Ниса взглянула на свой рисунок. Глаз был красив. Пожалуй, ее единственная слабость в вопросе мужчин – глаза. Когда-то много лет назад, еще ребенком, она встретила путника. Он приехал на вороном коне издалека и попросил у нее воды, напиться и напоить своего жеребца. Утолив жажду, незнакомец с интересом взглянул на девочку. Милое существо с бледной, как молоко кожей. В копне каштановых кудрей, что спадали до самых бедер. Она наблюдала, насупив бровки с предельной настороженностью дикарки, выросшей в глуши. Не боялась, не убегала. Словно почему-то точно знала – не обидит.
Незнакомец улыбнулся малышке и задорно подмигнул ярко-синим глазом. И в этот момент совершилось колдовство. Ниса знала, ощутила в своем маленьком сердце и навек поняла – самые сильные чары подвластны не маститым ведьмам и злым колдунам, а простым людям. Таким, как, например, этот путник…
Вряд ли можно было назвать его красивым – след шрама на щеке, перебитый в бою нос и обветренное лицо. Но глаза! У него были именно такие глаза! В них была настоящая магия и столько жизни, что юная дикарка провожала удаляющийся силуэт незнакомца до тех пор, пока он не скрылся из виду. И тогда не сразу ушла в дом. Случилось нечто, что маленькая девочка пояснить не смогла, но навеки сохранила в своем сердце это чудо и пронесла через годы. Глаза, которые она помнила всю жизнь, и порой, но ночам, уже будучи замужней женщиной, закрывая свои карие и сгорая от стыда от своих действий, представляла под ласками мужа то, чего представлять было нельзя…
Глупо.
Ниса рассердилась на себя, что было для нее редкостью. Недозволительный всплеск эмоций, напрасная растрата сил. Запрещено! Она всегда сохраняла равновесие эмоций, ведь для нее это было особенно важно. Теперь как никогда. Слишком многое зависит от собранности. Только холодный разум был в состоянии контролировать силу! От равновесия зависит жизнь всех, кого она любит. Больше нет никого, кто мог их защитить. Только Ниса…
Женщина вытерла злополучный миндалевидный глаз и посмотрела на лес. Над самыми верхушками деревьев, туда, в сторону угрозы, где виднелся черный шпиль на вершине горы.
Нужен защитник. Стефан еще слишком юн и недозволительно вспыльчив. Он ничего не взял от матери, вылитый отец. А жаль! Демар, совсем иное дело. Ловок, умен, находчив, но главное, в отличие от Стефана, хорошо владеет эмоциями. Все лучшие качества рода налицо. Но один Демар не в силах защитить семью. Нужен сильный, очень сильный мужчина.
– Да, – шепнула Ниса, вновь вычерчивая что-то на земле, прямо поверх недавнего рисунка глаза. – Чистый помыслами. Большой, даже могучий.
Она шептала, вырисовывая палочки и полукруги, штрих за штрихом и заговаривала землю. Когда наитие отступило, Ниса открыла глаза и взглянула на рисунок. Глаза округлились, сердце екнуло. Он, кто бы он ни был, был хорош. Нечеткие очертания смутного мужского силуэта отражали бугристые крепкие руки титана и мощные плечи. Ей показалось, что она различает и нос с горбинкой в профиль и просто львиную гриву волос! Но рисунок был не большой и настолько нечеткий, что мужчину в нем можно было угадать лишь схематически. Только результат отчего-то взволновал Нису. Быть может потому, что отразил еще одну ее слабость. Помнится, тот самый путник был высок и могуч как дуб.
Да, Нисе нравились мужчины большие, но она никогда не поддавалась своим симпатиям и не отдавалась на власть эмоций. Потому и вышла замуж за того, за кого вышла. Ее покойный муж был совсем иного сложения. Мать научила ее, как выживать, заложила верные мысли. Девочка с каштановыми кудрями с младенчества знала – эмоции могут погубить! Контроль. Вот, что вложили ей в мысли. Контроль, который был гарантом выживания для такой как она.
Внезапно пошел дождь. Женщина наблюдала, как под силой тяжелых капель на глазах стремительно исчезают очертания рисунка, как она и просила. И вдруг карие глаза рассмотрели остаток прежнего – уголок миндалевидного глаза. Стерла не до конца!
Растерянно взглянув в небо, она шумно взволновано сглотнула. Но уже было слишком поздно что-то менять...
– Где ты была?! Я волновался! – Когда Ниса зашла в дом, Стефан набросился на нее.
– Все хорошо? – невозмутимо спросила женщина. Она вытирала свои каштановые волосы сухим полотном, игнорируя гнев сына. В ожидании ответа кареглазая посмотрела на племянницу. Миловидная девочка с длинными косами пшеничного цвета сидела в углу единственной в доме комнаты. Толкала рукой люльку, в которой спал двухлетний мальчик, и напевала колыбельную. Малыш сосредоточенно сосал большой пальчик правой руки и его длинные ресницы подрагивали во сне. Девочка улыбнулась – это и был ответ.
– Где Демар? Нужно нарубить дров. Я буду готовить ужин.
– Демар ушел на охоту. Я нарублю, – обиженно пробурчал Стефан. Он волновался, а мать его игнорирует! Всегда она такая, ничем ее не пробить...
– Это мне положено присматривать за тобой, а не тебе за мной, – примирительно сказала сыну. – Наруби побольше.
– А кто же за тобой присмотрит? – огрызнулся паренек. – Отца-то больше нет...
Ниса вздохнула. Стефан тяжело переносил свою утрату. Демар не смог заменить двоюродному брату отца. Он и сам был юн – всего шестнадцать лет. Пять лет назад племянники осиротели, Ниса взяла к себе детей покойной сестры и воспитывала их как своих. Демар стал ее опорой и практически был главным кормильцем в семье. Он занимался всем – добычей мяса и обработкой земли.
Присев на край кровати возле племянницы, женщина ласково пригладила пшеничные косы и шепотом спросила:
– Никого не было?
– Нет.
– Ты смотрела, как я учила?
– Да. И говорила – «Проявись». Но это была просто мышь под половицей.
– А ты уверена, что это была просто мышь?
– Да, Демар ее убил, а тушку сжег во дворе. Не дымило. Все как ты учила.
– Ты умница, Орна. Совсем как твоя мать. А она была сильной...
– Тогда, почему она умерла? – с горечью, тихо спросила девочка.
– Потому, что отступила от правил, – поднимаясь, напомнила Ниса и добавила: – Никогда не отступай от правил!..
– Демар вернется с хорошей добычей, – закрыв глаза, женщина глубоко удовлетворенно вздохнула. – Сегодня у нас будет жирный ужин.
Они уже третий день ели кабана, которого подстрелил на охоте Демар.
Ниса жевала свежевыпеченный хлеб и слушала веселую болтовню своего старшего сына. Стефан был на удивление в настроении. Демар водил его на рыбалку, и вернулись юноши с прекрасным уловом, что воодушевило обоих.
Орна развесила уши, и старший брат был вынужден прогонять от ее тарелки мух. Внезапно Ниса подтянулась и озадаченно взглянула в сторону дороги. Демар мгновенно последовал ее примеру.
Пусто.
Юноша долго искал глазами вдали, у самой линии деревьев, где дорога лишь начиналась, но так ничего и не увидел. Обратившись к тетке вопросительным взглядом, он уточнил:
– Нужен мой арбалет?
Ниса уже смотрела в стол, словно видела там что-то.
– Нет. Еще одну тарелку.
– Зачем? – изумился Стефан, прерывая свой веселый рассказ о том, как он поймал леща. – На дороге никого нет.
Демар поспешно ушел в дом. Когда же он вернулся с глиняной миской, Стефан с матерью стояли у дороги, всматриваясь вдаль.
– Какой он огромный, – сощурившись, сказал Демар. – Прощай наш кабан!
– Его отец был кентавром… – изучая силуэт, движущийся вдалеке, задумчиво поведала Ниса.
– А где же его задние ноги? – пошутил Демар.
– А мать человеком, – закончила женщина, удаляясь к столу.
– Я хочу сказать вам кое-что, – вскоре обратилась она к своей семье. – Этот путник, кем бы он ни был, каким бы ни оказался, должен ощутить себя здесь как дома. Ни в чем ему не перечьте, давайте все, что попросит.
– Зачем?! – возмутился Стефан.
– Со старшей женщиной в семье не спорят, брат! Она одна знает, что и как правильно делать, – пресек Демар и указал кивком головы младшему на место за столом. – Доедай.
Великану понадобилось около четверти часа, чтобы дойти до домика, притаившегося в тени деревьев. Те редкие путники, что забредали в эту глушь, пешими проделывали этот путь в два раза дольше.
В любом случае, в тот день обед затянулся. Никто не ел. Демар был как всегда невозмутимо спокоен, Ниса задумчива. И только один Стефан казался напряженным, выглядывая чужака. Малышка Орна с интересом ждала продолжения, порой поглядывая на своего спящего подопечного. Ники беспечно дремал в кроватке под деревом в трех метрах от матери в поле ее зрения.
– Добрый день честным людям! – пробасил незнакомец. Вышел из-за куста сирени, что рос у дороги, и широко улыбнулся. Кивнул всем сразу, с интересом изучая семью. Два худощавых юноши, спящий ребенок, девочка и красивая женщина в простом платье. Ее бледная кожа резко контрастировала с темным цветом незамысловатых одежд и бесконечно длинными вьющимися кудрями. Однако держалась она как дама высокого рода, с редким невозмутимым спокойствием и достоинством.
Ниса пронзила незнакомца взглядом и совершила чуть заметный кивок в виде приветствия. Плавно поднялась со своего места, взяла большую ложку и миску, принесенную Демаром из дома:
– Присаживайся за стол, коли пришел.
– Лоренс, – представился незнакомец. Осмотрел женщину прямым мужским взглядом, не скрывая и не стесняясь природы своего интереса. Стефан мгновенно пошел красными пятнами. Он пытался порывисто встать, но Демар удержал его и глазами напомнил о просьбе матери.
– Я Ниса, Лоренс. Садись с нами обедать.
– Мне бы руки вымыть с дороги и умыться. Поутру повстречал в этом лесу какую-то нечисть и задавил ее. Руки все еще воняют болотной гнилью, – широко улыбнувшись, легко сознался сын кентавра.
– Нечисть? – оживился Демар. – Это не та, что живет за опушкой и коней пожирает? Оно было метра три высотой! Как у тебя получилось?!
– За опушкой, – Лоренс невозмутимо повел широкими плечами. – Поскольку коня не было, оно попыталось сожрать меня. Хотя, отчасти это справедливо. Кое-кто из дам утверждает, что я тот еще жеребец!
Путник задорно улыбнулся, пристально глядя на невозмутимую хозяйку. Буравил-буравил, веселыми глазами, но так ничего и не дождался. Ниса не переменилась в лице. Окинула великана еще одним сдержанным взглядом и вернулась к тарелке и ложке. Но от тарелки вновь посмотрела и в ее глазах сверкнула легкая искра, и Лоренсу хватило этого как одобрения его юмору. Только Демар рассмеялся от души, чисто по «мужски» оценив шутку. Но тут же вновь вынужден был утихомиривать Стефана, которому незнакомец с каждой минутой нравился все меньше.
– Пойдем со мной, Лоренс. – Ниса грациозно поднялась и взялась за глиняный кувшин.
– Что? Так вот сразу? – стрельнув глазами в хозяйку, вновь игриво пошутил Лоренс. Встал и пошел за женщиной поспешной походкой.
Ниса не ответила, вместо нее это сделал еще один ровный невозмутимый взгляд. Который не пойми что означал – то ли одобрила «ухаживания», то ли вежливо «спровадила» куда подальше… Лоренс, следуя за хозяйкой, с воодушевлением ее изучал, особенно там, где спина кончалась. Жаль, юбка широка, но кое-что все-таки проступает, дарит глазам надежду…
– Рубаху сними или намокнет, – предупредила женщина.
Они ушли от стола на достаточное расстояние, чтобы их не могли слышать. К углу дома, где стояла полная кадка прогревшейся на летнем солнце воды. Хозяйка набрала этой воды в кувшин и приготовилась сливать ее на руки гостя.
Лоренс сверкнул загадкой в глазах и потянул с себя рубаху. В процессе ни на миг не отрывался от глаз новой знакомой. Ниса была все так же сдержана и невозмутима, но в один миг скользнула глазами, изучила открывшиеся виды… Жизнь дала ей некоторое знание мужчин, их сильных сторон и слабостей. Потому и посмотрела, знала – этого желает он. Только правда была в том, что и ей самой понравилось. И глаза женщины незамедлительно рассказали об этом Лоренсу.
Великан улыбнулся, глаза его победно сверкнули и Ниса смутилась. На миг, всего на секунду. И, кажется, впервые в жизни, но и это чувство понравилось. Как и глаза. Выразительные, ярко-синие, лучистые. Особенно когда он пристально смотрел и улыбался. А Лоренс много улыбался. Как жеребец, который впервые увидел кобылу. Гарцевал, пытаясь показать себя и так, и сяк. Уже и мускулатурой стал поигрывать, привлекая внимание. Слишком пытался подчеркнуть, что он мужчина, а стоящая перед ним – женщина.
Ниса знала, что их ждет, прими она эту игру. Он – перекати-поле. Если одобрит ночевку, в доме задержится на ночь, не больше. Никакими уговорами его не удержишь, ни золотом, ни вкусной едой. Таких просто манит дорога, словно ищет, все время ищет что-то. А ей надо было его удержать дольше чем на одну ночь… Поэтому женщина улыбнулась. В любой другой ситуации и за меньшее дала бы сигнал Демару продырявить наглецу предплечье. Именно предплечье, не ногу. Чтобы шагал отсюда и шагал быстро! А сегодня нельзя. Сейчас не обычный случай. Им нужен Лоренс. Да. Им нужен Лоренс, раз небо прислало именно его. В этом она ни на миг не сомневалась. Пошел дождь, смыл рисунок на земле. Это был знак.
Первое чему ее научила мать. Простейшая магия при помощи земли и символов. В ином случае дождь бы никогда не пошел. Три дня спустя появился путник. Все сходилось.
Ниса сливала воду на руки, чужак умывался, и всякий раз с улыбкой заглядывал в карие глаза. Что-то искал в них?.. Не уводила глаза. Знала, уводить их нельзя. Та, что уводит – скромница или невинная дева. Это не то, что сейчас ищет Лоренс. Ему нужна та, что ответит. Это не про невинных дев.
Кожа у него была смуглая с коричневато-синим оттенком, какого не бывает у простых людей. Кровь кентавра говорила о себе. Волосы его были густыми как грива. А те, что росли на груди и руках, были короткими и редкими, но жесткими как шерсть. Лоренс и понятия не имел, как он был близок к правде, когда сравнивал себя с жеребцом.
Сын кентавра омывал себя и улыбался женщине, фантазируя на тему, почему она так пристально на него смотрит. Щурился в лучах обеденного солнца и в его мыслях всплывали самые яркие и бурные переживания на эту тему. Реальные и только лишь фантазии. Ниса видела все их, листала как картинки. От некоторых ей было неловко, от других бросало в жар, но в целом и общем ничто не вызвало отторжения. Как и сам Лоренс – привлекал. Значит, будет проще, чем она думала. Вот на чем остановилась в своих мыслях хозяйка гостеприимного дома.
– Вытрешь мне спину? – и очередной прямой мужской взгляд в глаза. Улыбается и ждет реакцию. Это уже наглость, но Ниса сделает и это. Так надо. Надо!.. Пусть Лоренс и молод, моложе самой Нисы лет на пять, не меньше, а то и на все семь, но в странствиях за годы жизни эта легкая прямолинейная наглость и беззастенчивая напористость стали для него нормой. Если повезет, женщина скажет – да, если нет… значит – нет! Все предельно просто. Не нужно усложнять, бояться, смущаться, краснеть. Все сводится к простому набору действий и фраз. Это Лоренс уже давно понял. Просто делал, что нужно, а потом ждал.
Ниса в свою очередь видела эти мысли Лоренса и тоже знала, что нужно делать ей. Чтобы достигнуть уже своей цели. Поэтому она взяла чистое полотно, что висело на крючке поблизости, и стала осторожно вытирать великану спину.
Путник был не столько необычайно высок, сколько широк и мощен в плечах. Ниса доходила ему до середины предплечья, хотя не была маленькой или хрупкой, даже скорее наоборот, порода в ней говорила. Вытирала плавно и очень неторопливо, порой давила сильней, порой касалась очень легко, но так, чтобы это не смотрелось непристойно со стороны. Лоренс чуть заметно прогибался в пояснице, вероятно непроизвольно, но выдавал этим то, насколько ему приятно прикосновение этих женских рук.
– Теперь ты чистый и сухой. – Внезапно Ниса резко отстранила свои руки и в невозмутимом своем спокойствии пошла к столу. Словно ничего и не было, и никакого подтекста в случившееся она не вложила. Ему привиделось...
Лоренс какое-то время смотрел вслед, словно надеялся, что женщина вернется и продолжит.
– Обедай, путник, – сказала хозяйка и, подхватив пробудившегося Ники, ушла в дом. Орна поспешила следом.
– Куда ушли твои братья? – В дверной проем не без труда протиснулся Лоренс и, расправив могучие плечи, осмотрелся. – Узковато. Кто это строил?
– Мой муж. – Женщина выбирала из стручков молодые горошины и наблюдала за странником.
– Мелкий какой-то… И где он? – нахмурившись, уточнил Лоренс. Он стал оглядываться, словно ожидал, что супруг Нисы вот-вот вылезет из-под кровати или выглянет из угла. И правда, настолько узкий и мелкий…
– Умер.
– Так ты вдова?!.. Сожалею.
Однако в тоне сожаления было так мало, что скорее его и вовсе там не было. Многим больше было радости.
– Так куда подались твои братья, красавица?
– Они ушли на поле. И это не братья. Мой сын и племянник, – поведала Ниса, поминая, как гневался Стефан, когда она их выпроваживала. Демар чуть не силой тянул брата к двери.
– Ниса сказала, чужак ее не обидит. Значит, так и будет.
– У него шрам на шее, огромный! Ты видела?! Он злодей и должно быть убийца! – нагнетал Стефан.
– Шрам этот он получил, спасая жизнь человеку, – задумчиво выглядывая в окно, поведала женщина. Она смотрела на чужака, что сидел под яблоней и отдыхал после плотного обеда.
– Девочка собирала хворост в лесу и повстречала четырех наездников. Ей повезло, что ее крики услышал сын кентавра. Она испугалась и наплела в городке, чего не было. Лоренса поймали и обвинили в убийстве. Пытались повесить, но у них ничего не получилось. Он могучий как дуб…
– Злом за добро, – вздохнув, оценил Демар, и неодобрительно покрутил своей головой.
– Когда через время случилась подобная ситуация, он снова не прошел мимо. Правда, благодарности уже не ждал, сбежал побыстрее…
– Нам пора идти в поле… – напомнил брату Демар.
– Ты мне не указ!.. Я тут главный после отца! – возмущался Стефан, но шел по двору следом за старшим тяжелой нервной походкой. Поглядывал на путника недобрыми глазами. Только Лоренсу эти взгляды как укусы комара троллю. Никакого ощущения. И только юноши скрылись вдали, путник поспешил к дому…
– Шутишь?! – присвистнул Лоренс, откидывая этим воспоминания собеседницы прочь. – Сколько же тебе было лет, когда ты его родила?
– Восемнадцать.
– Надо же… Парню всего два года, а выглядит на все двенадцать! – с улыбкой польстил Лоренс, сверкая синими глазами.
– Ему четырнадцать.
– Он кажется ребенком, потому что отец у него был щуплый, – поморщился путник. – Вон, какие двери у тебя узкие…
Женщина ничего не возразила, не ответила. Лоренс изучил скромное жилище и внезапно прямо спросил:
– Я могу остаться здесь на ночь?
– В сарае.
– Отлично! Люблю спать на сене.
Ниса впервые за долгое время улыбнулась. Пронеслась мысль, что в том повинны корни отца Лоренса, почти жеребца, но промолчала. Гость воспринял улыбку женщины по-своему. Глаза его потемнели и засверкали. Шагнул в ее сторону, но был остановлен строгостью тона.
– Вначале там нужно прибраться. Ребята накидали сена в проход. Уберешь?
– Мигом! – уверил Лоренс и растаял за дверью.
– Орна, побудь с Ники. Ты помнишь правила? – настойчиво спрашивала женщина. – Вот возьми на всякий случай. Зловонная трава прогонит мелких и на время лишит сил крупных.
Женщина вручила племяннице маленький узелок и девочка, кивнув, сунула его в карман платья.
– Призовешь меня, если что. Ты все поняла?
– А куда ты идешь? – Юное невинное создание сверкало непониманием в глазах. Странно, что при разнице со Стефаном в полтора года Орна была настолько же наивна, насколько ее старший сын прозорлив и крайне подозрителен. Не говоря уже о том, как он был ревнив! Особенно, когда дело касалось матери.
– Я присмотрю за нашим гостем.
Этот ответ вполне устроил девочку. Ниса же шла к сараю и вытирала руки об юбку платья, так сильно они увлажнялись от волнения.
Сын кентавра вилами набрасывал сено вглубь сарая и очень хорошо справлялся. Всего за пять минут на глазах у хозяйки он перебросил четверть их запаса и даже не пропотел.
Ощутив чью-то близость, мужчина оглянулся и увидел, что за ним наблюдают. Ниса увела глаза и прошла в сарай, плотно прикрыв за собой дверь. Лоренс все тотчас понял. Оставил вилы, стряхнул сено со своих волос и осторожно шагнул в сторону женщины.
– А что, хозяйка, не одиноко ли тебе тут живется без мужа? – осторожно спросил он и, приподняв крупную ладонь, ласково пригладил женскую щеку.
Ниса должна была это сделать. Только правда была в том, что сейчас, глядя в глаза Лоренса, она еще и захотела это сделать. Что-то в нем было дня нее. Что-то особенное. Его глаза, плечи, руки? Или все?.. Все, чем был Лоренс, все, что было в нем. Даже то, мужское, что пока еще было скрыто от глаз. Манило. Влекло.
– Почему же ты такая молчуха? – укорил теплый шепот. Губы потянулись к губам, но женщина отстранилась. За миг, за секунду до поцелуя и Лоренс замер.
Это была отчасти проверка. Узнать, не станет ли чужак торопиться, не будет ли груб в случае отказа. Она должна точно знать, кому хочет доверить жизни членов своей семьи. Только больше чем здравый смысл, в ней говорила паника. На миг собственное сердце до боли сжалось. Что это?.. Предвкушение?.. Оно лишает части контроля. Закрыла глаза и прислушалась к себе. Ощутила Ники и успокоилась только осознав, что ему не грозит опасность. Можно вновь вернуться к Лоренсу, который терпеливо ждал, изучая ее внимательными синими глазами.
– А ты умеешь раззадорить, – жарким шепотом уверил он и порывисто обнял ее губы своими. Сжал в руках так сильно, что у Нисы слезы выступили на глазах.
Его сила угрожала удушьем или даже поломанными ребрами. Только Ниса высвободилась не потому. Лоренс быстро загорелся и всю инициативу взял в свои руки, как и полагалось мужчине. Только это нарушало ее кропотливо сотканный план. Если она верно поняла одно из самых сокровенных чаяний этого мужчины, пережитое им еще в юности, инициативу в свои руки должна взять женщина. И взять ее немедленно, пока еще есть, что брать, так энергично Лоренс взялся за дело, как бы не перегорел сразу.
Великан отстранился при первом же требовании женской руки. В недоумении взглянул на нее, и когда Ниса потянула его рубаху прочь с тела, улыбнулся.
Когда часть одежд упала на пол, Лоренса подтолкнули к стене. Он шагнул назад и откинулся с интересом глядя в карие глаза. Ладошка пригладила бугорки мышц на мужской груди. Легко-легко, чуть касаясь. Сверху вниз скользнули пальцы. Такие неожиданно холодные в эту жару, что великан вздрогнул. Мурашки пошли по коже. Не оттого, что он был так чувствителен, просто это до дрожи напомнило ему нечто, пережитое однажды. Много лет назад…
Он еще юноша и девушка со смуглой кожей. Рабыня торговца, которую он непроизвольно спас, пожелала отплатить за доброту своей любовью. Бывшая наложница подарила тогда еще юному Лоренсу ночь неземного блаженства и неописуемые впечатления, которых после нее ему не довелось пережить. Все прочие местные женщины и девушки были для этих ласк слишком застенчивы...
Изумленный и предвкушающий мужчина покорно замер. Позволил к себе прикасаться, неотрывно глядя на красивое женское лицо.
Вначале Ниса просто гладила бугристые мышцы руками, затем стала дарить его груди и животу легкие быстрые поцелуи. Постепенно они стали более долгими и дерзкими, затем женщина уже легко кусала. Ориентиром ей было выражение мужских глаз и вспышки его воспоминаний, которые меркли, таяли в новых переживаниях – тех, что дарила она. Наконец Ниса решилась на новое, потому что память его закрылась, прошлое утонуло в настоящем. Подсказок совсем не осталось, и она сделала то первое, что захотела сама. Чего не делала никогда прежде. Оставила влажный след от своего языка на мужском животе. Дерзнула и проложила дорожку до самых брюк.
Сын кентавра шумно сглотнул, кулаки его конвульсивно сжались и тут же плавно разжались. Ниса неторопливо развязывала веревку, на которой держались его штаны, наблюдая за синими глазами. Нравится ему то, что она делает?..
Когда же брюки упали на пол, к ногам, Лоренс уже не сомневался в том, что ему предстоит пережить. Еще один полет в мир неописуемого удовольствия и подарит его эта странная женщина, что так приглянулась с первого взгляда. Кто же знал, что именно эта, недоступная лицом, осуществит то, о чем он мечтал столько лет?!
Не хотел моргать, чтобы не упустить даже самое незначительное ее движение. И непременно следить за выражением глаз. Наслаждаться румянцем на щеках. Следить за тем как двигаются губы, как скользит язык. Но главное, как все это отдается в его собственном теле. Как теплый, вязкий мед, что, растекаясь, обволакивает собой все нутро и становится так горячо!..
Единственное, что огорчило Лоренса – все произошло слишком быстро. Осуществление желаемого довело его до исступления за секунды. Даже стыдно было за такую мальчишескую реакцию своего организма. В последнюю секунду он хотел ее отстранить, как это было в тот самый раз, в прошлом, но Ниса откинула руку в сторону, и дальше произошло невероятное. Лоренс умер. На миг это было так. Оторвался душой от тела и полетел куда-то вверх. Он видел себя, Нису стоящую перед ним на коленях, небо, звезды и даже Бога. Вероятно, это был Он. Нечто очень светлое, теплое и доброе, чего не бывает на земле. А потом камнем рухнул обратно и услышал собственный хриплый шепот:
– Ты только не захлебнись…
И вдруг – Ниса. Вот она сидит перед ним и все так же пристально смотрит, кусает свою нижнюю губу. И, пожалуй, это был первый раз в жизни, когда Лоренс совсем не знал, что сказать.
– У вас крыша прохудилась. Я подчиню… – вот и все, что он смог придумать. Ниса кивнула. Невозмутимая лицом поднялась на ноги. Вновь такая же, как и была до того, когда началось это невероятное безумие.
– Постой! – Лоренс порывисто схватил ее за руку. – А ты?.. Я хотел… Мы вдвоем можем… Останься, – наконец, просто выдохнул он.
– Мне нужно в дом.
– Но ты вернешься?
– Не знаю.
– Ночью придешь ко мне?
– Возможно.
– Приходи ночью, – попросил Лоренс и, склонившись, порывисто поцеловал женщину.
– Ники плохо спит ночью, не уверена... Ты завтра рано уходишь?
У Лоренса в лице отразилась гамма непростых противоречивых чувств. С одной стороны, было видно, что он хотел уйти. По крайней мере, еще час назад планировал. С другой стороны, было очевидно, что его возмутило даже само предположение, что теперь ему нужно куда-то идти.
– Я обещал тебе помочь с крышей. Задержусь на время. Если ты не против.
– Не против… – коротко кивнув, Ниса вышла во двор. Она шла к дому и улыбалась. Великан останется.
– Вот и хорошо. Ники, ты в безопасности. Он силен как буйвол.
К тому времени как Демар и Стефан вернулись, Лоренс закончил с сеном и переколол все имеющиеся поленья. Сложив их в дровнице за сараем, великан взялся мастерить новый табурет, потому как старые для него «хлипкие».
– Должен же я на чем-то сидеть! – заявил он хозяйке и взялся за дело.
Стефан, увидав чужака, нахмурился еще больше. Видно было – надеялся, что сын кентавра уже ушел. Когда же мать сообщила, что незнакомец остается, посерел.
– Завтра с самого утра займусь крышей, – объявил Лоренс, покончив с табуретом, и сел на него поджидать свой ужин.
Чтобы Стефан спал крепко и не мешал ее планам, Ниса напоила его сонными травами. После полуночи, когда ее старший сын спал не хуже, чем младший, женщина поднялась с постели и, накинув на плечи теплый платок, пошла к двери. По дороге она оглянулась, взглянула на Демара. Племянник не спал. В глазах, которые она отчетливо видела в темноте, не было ни тени вопроса. Возможно, он знал, может только догадывался, что и зачем делает тетка, но вопросов не озвучил и не осудил. Демар всегда безоговорочно ей доверял.
Женщина кивнула в сторону спящего Ники, и юноша моргнул. Понял сигнал – «присмотреть», пока не возвратится.
Лоренс не спал. Впрочем, в этом Ниса не сомневалась. Что великан будет ждать даже до утра. Весь вечер, особенно за ужином, он глаз не спускал с хозяйки дома, чем страшно раздражал ее старшего сына. Хорошо, что Демар нашел чем отвлечь брата.
Скрипнула дверь и мужчина, лежащий на стоге сена, приподнялся. В темноте тотчас сверкнули его зубы.
– Сюда, – поманил Лоренс. – Здесь больше света луны.
– Зачем он нам?
– Так я буду тебя видеть.
Ниса не спорила. Все должно быть для его удовольствия, в этом смысл. Сын кентавра должен пожелать остаться в их доме.
Осторожно присела рядом и встретилась с мужским взглядом.
– Какая светлая ночь. Я хорошо вижу даже твои глаза, – шепотом сказал великан. – Как же я рад, что ты пришла…
Глупая констатация, ведь очевидно, что рад. Но что еще более глупо – она тоже рада. Именно рада, иначе распирающее изнутри чувство не назвать.
– Я сниму это, – шепнул Лоренс и потянул с хрупких плеч платок, а затем и ночную сорочку.
Потянулась к мужским губам и стала порывисто целовать. Быстро и поспешно, с губ прыгнула на лоб, затем подбородок и даже нос. Все за миг исцеловала.
– Эй, ты куда! – со смехом остановил сын кентавра. – Теперь моя очередь.
Ниса растерялась, но мгновенно утихла. Лоренс взял ее за руку, поцеловал ладонь, смущая своим поведением все больше, и потянул ее за эту ладонь вверх, вынуждая подняться на ноги.
– Как же ты красива!.. Как нимфа. Я видел одну. Нет, даже она была не так хороша, как ты…
Мужчины всегда говорят женщинам красивые вещи, чтобы получить. Это один из уроков ее матери – Артны. Младшая дочь в семье, подрастая, всегда ровно-безразлично принимала хвалы в свой адрес, четко понимая, зачем они нужны. И надо сказать, все уроки матери были честны и каждый оправдался жизнью. Почему же сейчас все слова Лоренса отдавались приятным теплом в теле и вызывали еще больше предвкушения?.. Она взглянула на него сверху вниз и увидела завороженный взгляд, светящийся искренним желанием. Горячие, слегка шершавые руки – вот что стало вдруг главным, как они ласкают ее ноги и бедра, затем скользят по ягодицам и вдруг четкое ощущение уже его губ. Ниса шумно вздохнула и открыла глаза. Там, за стенами сарая луна. Сквозь щели она видит круглый желтый лик. Этот ровный, мягкий свет делает ее податливой.
«Пусть Демар не узнает сна, пока я не вернусь!», – взмолилась она, и вновь взглянула на мужчину, что нежно обнимал ее бедра и целовал мягкий живот.
Вскоре дочь Артны оказалась лежащей на сене. Слегка покалывало кожу, но это было даже хорошо – возвращало в реальность, потому как Ниса совсем потеряла это ощущение. Эмоции охватили ее, взяли в плен. Лоренс был неожиданно неторопливым, и вначале она нервничала, что все так медленно происходит, а затем пожелала, чтобы происходящее не кончалось никогда! Вечно длилось то, как томительно он ее целует, как временами откидывает длинные волосы, чтобы видеть в свете луны черты лица, выражение глаз и целовать мягкие губы.
Сын кентавра все время шептал что-то, от чего делалась и стыдно, и хорошо, но главное жар внутри нарастал, и в конце его уже было невозможно терпеть. Ниса сама раздвинула ноги и, осознав это второй раз за день, покраснела.
– Торопыга, – со смехом укорил великан и положил на это жаркое влажное место свою руку. Ниса прогнулась. Сама не ожидала подобной реакции.
– Сейчас-сейчас. Если ты так этого хочешь, – успокаивал Лоренс.
– Очень хочу, – вырвалось у нее, и женщина закусила губу. Стало вновь стыдно. Тихий мужской смех только усилил это чувство. Только произошло совсем не то, чего она ждала. Легкое движение руки и его палец оказался внутри. Затем еще одно движение и Ниса вновь прогнулась, широко распахнув свои глаза. Очередное плавное скольжение и внутри оказалось два пальцы. Хрупкое тело напряглось, сжимаясь, и Лоренс тут же убрал свою руку.
– И как же ты планируешь меня разместить, если два моих пальца причиняют тебе боль?
Несколько секунд она хлопала ресницами в темноте, явно не понимая, что от нее хотят.
– Я постараюсь, – шепнула, наконец, женщина, потому, что готова была вытерпеть все и даже боль, но только не это мучительное ожидание.
Лоренс осторожно лег сверху, расположившись между ее ног. Карие глаза напряженно смотрели в темноту, на мужское лицо. Ждала и боялась при этом дышать. Когда он стал двигаться, застонала и обняла. Даже слезы выступили на глазах от того, как это было хорошо. Никакой обещанной боли, одно непростительное ликование и сладкое ощущение, что волной пошло из центра ее существа на все стороны напряженного тела. Кусала свои губы, чтобы не кричать, так ей понравилось то, что делал с ней незнакомец, то, как он это делал. Хотя он просто двигался, напряжение росло и превращалось в лавину.
– Я не могу больше, не могу! – Причитала и до крови царапала чужие плечи и спину. Прогибалась, двигала бедрами, извивалась и трепыхалась как рыбка, угодившая в сети, в попытке получить то, о чем молило измученное тело. Лоренс терпеливо двигался, ускоряя свой темп. Лицо его было напряженным и сосредоточенным, но сосредоточен он был на ней. И терпел, и хрипел до тех пор, пока мечущаяся под ним женщина не задрожала уже всем телом. Вот тут великан и себе позволил отдаться процессу, ощутить, наконец, томление и ту бурю напряжения внутри, что превратилась за миг в пир блаженства.
Сын кентавра шумно дышал любовнице в ухо и осторожно кусал мочку. Ниса жмурилась, наслаждаясь уже этим необычным ощущением. Он так и лежал сверху, а его семя на ее животе, остывая, уже слегка холодило кожу.
Никогда еще близость с мужчиной не была такой сладкой, хотя она много лет прожила в браке. И подумать не могла, что может быть так хорошо.
Эмоции…
Женщина напряглась и, закрыв глаза, попыталась ощутить сына. С трудом и не сразу, но у нее получилось. Вот и еще одно подтверждение, силы ей изменили… Тревожиться не о чем – Ники сладко спит, Демар сидит на кровати и ждет ее возвращения. Пора было уходить. Дело сделано.
– Что случилось? – ощутив напряжение, спросил Лоренс. – Только не уходи сейчас!
– Мне, правда, нужно. Если Ники проснется, разбудит всех и тогда мой старший сын попытается тебя убить. Поживи еще, – шутливо закончила она.
– Еще пять минут, – удерживая за руку, настаивал Лоренс.
– И что изменится за пять минут? – не понимала женщина.
– Ничего. Но эти пять минут я буду целовать тебя.
Ниса смогла уйти от Лоренса только спустя три четверти часа. И возвратившись в дом, не рискнула взглянуть племяннику в глаза. Кажется, ей было стыдно, она не была уверена. Еще там, в сарае, она разобралась в своих эмоциях и твердо решила, что делает лишь то, что нужно и только для того, чтобы путник остался. Ее же собственная радость – побочный эффект, который нужно изжить. И все станет на свои места. Когда эмоции вернутся в равновесие.
В ту ночь план не увенчался успехом. Пять минут поцелуев обернулись еще одной потерей контроля над телом. Лоренс стал твердым за секунды и Ниса желая его утихомирить побыстрее, принялась поспешно целовать. После уже он целовал ее. Потом они целовали друг друга, жадничая и соревнуясь. Победил Лоренс и все произошло, как он этого хотел. С поправкой на то, что Нисе это понравилось не меньше. Осознав, что прошло многим больше времени, чем пять минут, пристыженная она убежала от него в дом. В прямом смысле этого слова, потому что великан порывался ее догонять, натягивая в процессе штаны. Именно эти штаны и дали ей совершить побег. В ином случае прошло бы еще не менее четверти часа, пока она добралась бы до своей кровати. А может и более…
Одно было хорошо – теперь Лоренс был твердо намерен задержаться. Великан объявил, что жить без забора, пусть и в лесу, неосмотрительно!.. Он построит этот забор.
Нисе не нужен был забор. Нисе нужен был защитник для Ники. А Лоренсу нужна была причина, чтобы остаться. Все получили то, что хотели.
Ей приснилась мать. Такой Ниса ее помнила – строгая, красивая, но холодная женщина. Ее случай был тем самым редким, когда носительница тайной силы умерла своей смертью. Ни колдун, ни злой человек, ни тварь лесная не смогли ее поразить, она всегда хранила равновесие сил и ощущала беду загодя. Умерла Артна, мать Нисы и Незры, утонув в реке. Судорога. Ей было чуть более тридцати лет…
– Контроль, – сказала она дочери во сне. С этим Ниса проснулась.
Контроль… Она поняла, что хотела сообщить умершая. И как всегда, решила послушать мать.
Выйдя во двор, женщина обнаружила гостя. Великан проснулся раньше всех, нарубил деревьев и приволок их из лесу. Просто огромные стволы лежали посреди двора. Как он смог принести их один?..
Сын кентавра улыбнулся, увидев свою «нимфу» и принялся с удвоенной энергией рубить с бревен лишние ветки, демонстрируя свои могучие мышцы в работе.
За время завтрака и до полудня, Ниса с Лоренсом не обменялись ни одной фразой. Женщина не подарила чужаку и пары взглядов. Возможно, лишь это утихомирило Стефана, который ушел на поле за Демаром вскоре после раннего обеда. Однако, когда сын с племянником скрылись из виду, Ниса, тряхнув волосами, сказала лишь слово: «Жарко» и Лоренс все понял.
Хозяйка дома пошла в сторону, противоположную полю, где трудились ее племянник и сын. В лесок неподалеку, где с горной породы сбегала вода и собиралась в небольшой водоем. Сын кентавра двинулся следом, перед этим воровато оглянувшись.
Великан догнал ее, когда Ниса уже скинула с себя платье. «Нимфа» оглянулась и какое-то время смотрела на любовника в полном молчании. Затем плавно вошла в воду.
Она и пяти шагов не сделала, когда Лоренс нырнул рядом. Снимал ли он с себя вещи или срывал, этого она не видела, но сделал все это очень быстро. Когда вынырнул, подхватил хрупкую на руки и прижал к своей груди.
Глаза великана сверкали как золото на солнце и Ниса поняла, что ей нужно срочно закрыть свои. Только так ей удастся сохранить контроль над эмоциями.
– Ты собираешься плавать с закрытыми глазами? – со мехом спросил мужчина.
– Да.
– А не боишься утонуть?
– Боюсь.
– Тогда я вынужден буду тебя держать.
– Как же я вымоюсь?
– Я буду вынужден вымыть тебя сам, – шепнул Лоренс и Ниса ощутила его губы на своих губах. – Почему ты на меня не смотрела весь день? – тут же не удержавшись, спросил он с обидой.
– Прошла лишь половина дня.
– Почему? – настаивал он.
– Я же здесь, – возразила женщина.
– Если бы я не пошел следом, тогда бы тут не было меня, – нахмурился сын кентавра.
– Ты бы не узнал куда идти, если бы я не захотела.
Лоренс забавно поморщил свой нос.
– Так ты дразнила меня своим безразличием?
– Немного.
– Тогда ты сейчас получишь!
Ниса заверещала. Впервые ощутив себя как в детстве, маленькой и задорной девчонкой. Она вырвалась из крепких рук и побежала голышом, сквозь воду к берегу, затем по траве. Лоренс бегал за ней следом, и дочь Артны поняла, что было бы его желание – сразу бы поймал. Великан тоже играл и, судя по глазам, ему это нравилось не меньше. В конце концов они оба упали на траву и покатились по ней. Раскинув руки, они уставились в небо. Солнце, тень от растущих вокруг деревьев, легкая прохлада от воды. Чудесный день. Ниса и не помнила, когда еще она так веселилась? Разве что ребенком, вместе с сестрой. Той, которая поплатилась жизнью за утрату контроля…
Ниса взглянула на Лоренса. Он тоже смотрел на нее… От этого взгляда стало неловко. Увела глаза. Нет, теперь сын кентавра смотрел как-то иначе, не так как вчера или ночью. Взгляд был теплый и трогал за душу. Настолько, что внутри делалось горячо.
– У тебя был брат или сестра?
– Сестра. Старшая.
– Вы были похожи?
– Нет. Очень разные. Но… она была мне очень близка.
– Что с ней случилось?
– Ушла с мужем в лес и не вернулась. До сих пор не знаем, что с ними случилось.
– Может, еще вернутся?
– Нет, их больше нет, – вздохнув, призналась Ниса.
– Как ты можешь знать? – изумился Лоренс.
– Чувствую и все.
Ниса поднялась и, подтянув ноги, обняла их руками. Положила подбородок на колени. Лоренс поднялся следом. Пальцем правой руки он приглаживал, ласкал ее спину между лопаток и рассматривал профиль.
– Ты очень красивая, – сказал он с чувством. – Сейчас особенно.
– Почему?
– Ты не такая закрытая как обычно. Ты такая, как ночью…
– А какая я была ночью?
– Как я всегда мечтал…
Эта откровенность взяла за живое. Ниса увела глаза и постаралась сосредоточиться на Ники. Снова получилось с трудом. Малютка был жив, здоров и играл со своей сестрой.
– А о чем ты мечтаешь? Чего не хватает тебе? – тепло спрашивал путник.
– Защитника.
– Почему ты сказала «защитника»? Почему не мужа, мужчины, любовника? Мне кажется, за этим, последним, ты особенно истосковалась, если судить по прошлой ночи.
– Есть вещи главные, есть второстепенные, – задумчиво ответила дочь Артны.
– Разве, это не главное?
– Для мужчины.
– А что главное для женщины?
– Защитить детей.
– Парни твои уже взрослые и неплохо тебе помогают. В чем же дело? Значит, не поэтому тебе нужен мужчина. Может, ты себя просто обманываешь? – игриво спросил Лоренс и ласково потянул мочку ее уха.
– Мне пора возвращаться, – поднимаясь, призналась Ниса.
– Стой! Не уходи, – взмолился Лоренс. Он поймал ее за руку и удержал. – Иди ко мне. Я хочу тебя. Не доживу до ночи.
– Что же ты время зря терял? – со смехом укорила женщина и потянула свою руку на себя.
– Не зря. Мы говорили с тобой, – серьезно возразил великан. – Разве нам было плохо?
Стало стыдно. В очередной раз и вновь по вине этого человека. Всегда она считала мужчин примитивней женщин. Потому что, по словам Артны, у них всегда лишь «одно на уме». А выходит, была не права. Сейчас она размышляла примитивней мужчины, а мужчина думал совсем о другом. Ему приятно было с ней говорить, когда он хотел заниматься любовью. Это говорило о многом...
– Только быстро, – решилась она.
– Куда ты все время торопишься? – возмутился Лоренс. – Ты совсем не умеешь радоваться жизни. И словно чего-то боишься. Иди ко мне. Я сумею тебя защитить, – ласково позвал он и улыбнулся своей обычной игривой улыбкой.
И Ниса поступила нечестно. Вновь забралась в мысли Лоренса и подсмотрела, что он от нее ждет. Потому, что совсем не знала, что ей делать. Он был прав, выросшая в лесу дикаркой в строгих материнских запретах, девочка с каштановыми кудрями не умела радоваться жизни. Ее учили только выживать.
В результате дерзко улыбнувшись, она побежала от него прочь и бегала достаточно долго, как мужчина не старался ее поймать, а когда это все же случилось, какое-то время они мерялись взглядами и это привело Лоренса в крайнюю степень возбуждения. Ей осталось лишь призывно раздвинуть ноги, и еще одна фантазия сына кентавра была осуществлена. Прямо там на траве, под ветвями деревьев, обмениваясь поцелуями и лаская друг друга руками, они занимались любовью не менее часа, меня темп и положения своих тел, как не пристало делать людям, подражая любовным играм животных.
Всю дорогу назад держались за руки. Лоренс в какой-то момент взял женскую кисть в плен со словами: «До чего руки холодные, хоть согрею», и Ниса не противилась. Ей снова было непостижимо хорошо и легко.
Когда подошли к домику, дочь Артны насторожилась, и рука Лоренса потерялась для нее позади. Ускорив походку, женщина поторопилась к двери. Во дворе было тихо, даже слишком тихо, но сквозь эту тишину Ниса кожей ощутила волнение Орны и поэтому кинулась в жилище.
Племянница стояла посреди комнаты с Ники на руках и, прижимая его к груди, панически оглядывалась. Просто вертелась по кругу, словно кто-то ходит вокруг нее и она одна его видит.
Ниса поняла все мгновенно. Перехватив сына, она очертила по воздуху круг, заключая в него себя и детей, и зашептала:
– Проявись, кто бы ты ни был.
Ничего не произошло. Но женщина кожей ощущала, что в комнате был кто-то чужой. Она верила чутью Орны. Девочка наивна, но в другом подает большие надежды.
– Проявись, – тверже сказала Ниса, но и тогда ничего не произошло. Темная тварь, кем бы она ни была, пряталась и давала понять, что не боится.
Это было что-то сильное. Очень сильное и было оно тут давно, укрепилось в доме, слилось со стенами. Как же много времени она провела в лесу, пока дети были одни?..
Счет шел на минуты. Задержись она еще немного, и все погибли бы этой же ночью, если нечто обосновалось тут! Что может быть «вкуснее», чем целое семейство «сильных»? Просто пир для темных.
– Проявись! – властным, наполненным пугающей силой голосом, потребовала Ниса так, что от вибраций задрожали пол и стены. От ее тела стали расходится волны, которые были видны и уже физически ощутимы. Ниса и сама не ожидала той мощи, которую смогла проявить под воздействием страха.
Тотчас от стены отделилось нечто черное как дым и завращалось, набирая скорость и обретая очертания.
– Силой земли матери, ветра отца, братца огня, заклинаю тебя покинуть мой дом навсегда! – заговаривала Ниса.
– Это же терноус! – запричитала Орна.
– Какого черта тут творится?! – заорал Лоренс, возникая в комнате. Он подхватил табурет и с размаху запустил им в темное пятно, что обрело уже две костлявые руки и корявые ноги. Сумрачная тень кружилась вокруг смутного тела, окутанного в какие-то темные тягучие как грязь тряпки.
Стул разбился на мелкие щепки, не причинив вреда незваному гостю. Терноус обнажил свои гнилые зубы и его белесые глаза на сером как пепел лице сверкнули.
– Отдай его, – проскрежетал мерзкий как несмазанные петли голос. – Отдай мне! Лорд не оставит тебя в покое, а так я заберу его и делу конец. Сбережешь остальных своих деток…
– Силой земли матери, ветра отца, братца огня… – настойчиво заговаривала Ниса, игнорируя слова незваного гостя, и струйки холодного пота сбегали у нее по спине.
– Тебе не хватает воды, – издевательски протянул терноус и рассмеялся. В этот момент из ниоткуда на лицо ведьмы полилась вода. Ниса отплевывалась и вытирала глаза, чтобы четко видеть.
– Разве не так померла твоя матушка? Владела бы она силами воды, жила бы по сей день. Тебе не справиться со мной. Сама знаешь, – посмеиваясь, скрежетал терноус и плавно приближался. Костлявые ноги не касались земли, они были слишком слабы для ходьбы. Крючковатые руки цвета грязи непрестанно тянулись к младенцу.
– Отдай его мне. Он даст мне нужную силу. Обещаю, он не будет мучиться…
Ниса издала вопль волчицы и взмахнула рукой. Ее дернуло и откинуло в сторону вместе с младенцем, но этот удар был ничем в сравнении с тем, что постигло терноуса. Его смыло потоком непостижимой силы. Яркое пламя вырвалось из правой женской ладони. Эта сила прибила незваного гостя к стене. Он извивался и кричал, корчась в муках невыносимой боли. Тело его истончалось, и наконец, остались только тряпки, которые упав на пол, стали истлевать, пока не растаяли в воздухе. Ниса испепелила врага, хотя сама не поняла, как это у нее получилось. Шокированно смотрела на свою руку и шумно сглатывала.
– Возьми Ники… – шепнула женщина.
Девочка перехватила плачущего малыша и только тогда Ниса рухнула на пол, на колени, хватаясь за стол, как за опору. Силы ее покинули. Исчерпались.
В комнату влетели Демар и Стефан. Старший, уловив запах зловонной гари, стал накладывать заклинание и обходить дом по кругу против часовой стрелки, шокируя этим гостя. Стефан принес кувшин воды и выплеснул на то самое место, где истлели останки терноуса. Определить подобный след смог бы и ребенок. Даже простой человек почуял бы беду и обошел подобное место десятой дорогой. Дом срочно нуждался в чистке. Чем и занялись юноши. Посыпали углы какими-то порошками и травами, что в обилии имелись в их доме. Хранились на полках в тряпичных мешочках.
– Помоги, Лоренс, – слабым голосом попросила Ниса.
Великан все это время стоял у стены с обескураженным лицом. Он не вмешивался и очнулся только от звуков женского голоса. Неуверенным шагом подошел к хозяйке дома и поднял на ноги.
– Мне нужно на воздух…
Когда оказались на улице, Ниса заглянула в синие глаза. Понять что-то по лицу великана теперь было сложно. Но из синих глаз ушла привычная теплота и на лбу появилась глубокая морщина. Посерел.
– Что это была за тварь? Впервые вижу такую мерзость, – хмуро спросил он, когда женщина прижалась спиной к дереву. Не случайно она выбрала этот ствол – вяз, а не яблоню или грушу. Он давал ей силу. Одни деревья утешали, другие наполняли энергией. Третьи лечили от болезней. Нужно знать, кого о чем просить. И она просила, только делала это про себя, чтобы Лоренс не слышал. Хватит с него потрясений.
– Потому что подобные встречи бывают лишь раз. Живым человеку от терноуса не уйти. К тому же он не показывает себя. Нападает так, что человек его даже не видит. Может подобраться в воде, может во сне. Он вытягивает соки и пожирает кости как огонь хворост. Обитает на болотах, в темных пещерах и прочих гиблых местах. Не выносит огонь и яркий свет дня.
– Ты ведьма…
Ниса закрыла глаза. В голосе Лоренса было так много разочарования, обиды, гнева. Много эмоций, но ни одной из тех, что были там прежде.
– И как долго ты планировала это скрывать?
– Мой муж так и не узнал, – честно призналась она, избегая синих глаз.
– От ведьмы иного и не ждал!
– Ты много нас знал? – ввернула она.
– Знавал. Парочку даже придушил, этими самыми руками! – предъявляя ей крупные ладони, огрызнулся Лоренс. Ниса поджала губы и отвернулась. Это было горько. То, что она еще совсем недавно знала эти руки с другой стороны. А теперь у Лоренса в лице не только гнев, отвращение.
Человек вполне может убить ведьму, это в ходу и не запрещено законом. Потому и прячутся ведьмы, живут в глуши. Хотя по большей части они безобидны, а некоторые – лекари этой земли, защищают леса от нечисти, лечат людей, да так, что те и не догадываются. Все чаще обиженные людьми ведьмы живут иначе: других не трогают, но и себя в обиду не дают. Люди же по незнанию приписывают ведьмам проделки темных. Но пойди, докажи что-то людям! Сожгут в два счета. А темным только это и нужно. Чем меньше ведьм, тем легче темным живется. Некому спасать людей от черноты.
– И зачем я тебе понадобился, ведьма? – с вызовом спросил Лоренс.
– Не понимаю, о чем ты.
– Все ты понимаешь! Я шел в другую сторону и вдруг четыре дня назад проснулся с мыслью, что мне нужно сюда… Ты меня сюда заманила, и я хочу знать, зачем?! – прогремел он своим басом.
– Я не манила…
– Не ври мне, ведьма! И как я сам не догадался?! – воскликнул он. – Руки ледяные даже в жару, каждый знает, у ведьмы такие! Ты в голову мою залезла, верно? Должен был догадаться, все же очевидно, как еще ты могла узнать, что… Так не бывает!.. Ты же сама по себе вся ледяная, ты просто разыграла меня! Что тебе нужно, ведьма? – Лоренс потемнел глазами. Схватил Нису за горло и крепко его сжал. Этого она не ожидала. Растерянно смотрела в синие глаза. Могла применить силу, хотя после встречи с терноусом ее осталось мало, но не пожелала. Не хотела кривить душей. С ним, больше нет…
– Говори, ведьма!
– Мои дети. Мой Ники… Им нужен защитник. Я…
– Я слышал, что говорил этот мерзкий потусторонний тип! – перебил ее разгневанный мужчина. От злости кожа его потемнела и стала сильнее отдавать синевой, теперь путник еще больше был похож на могучего кентавра. – Когда умер твой муж? Говори!
– Шесть лет назад…
Лоренс расхохотался каким-то нехорошим смехом и посмотрел с претензией.
– Мальчику года два. А кажешься недоступной. Впрочем…
– Другого от ведьмы и нечего ждать? – подсказала она с достоинством.
– От той, которая приходит к незнакомцу, и делает, что ты со мной делала, не стоит! – холодно исправил он.
– Я сделала лишь то, чего незнакомец страстно хотел, – все с тем же достоинством возразила она.
– Потому что тебе было нужно от него…
– Отпусти ее! – закричал Стефан, прерывая обидные речи чужака. Лоренс смолк и оглянулся. Парнишка держал арбалет и метил мужчине в плечо.
– Отпущу, а ты меня пристрелишь? И не надейся, – холодно подытожил Лоренс, оценивая ситуацию и хмурые лица юношей. Демар стоял чуть позади младшего брата и держал в руке нож.
– Я меткий, – предупредил Стефан. – Отпусти ее или будет хуже!
– Я не боюсь тебя и твою ведьму матушку…
Лоренс не договорил. Стефан выпустил стрелу, которая летела в предплечье и непременно попала бы в цель, если бы Ниса движением руки не отправила ее прочь. Откинув в сторону.
Стрела упала на траву, не пролетев и двух шагов.
– Я могу отбросить тебя как игрушку. Но признаю, что ты имеешь право на гнев. Только помни, что я ничего у тебя не попросила, но очень немало дала – приютила на ночлег, накормила и разделила твое ложе. Я прошу лишь не говорить о том, что ты узнал, другим людям или нас всех заживо сожгут. Мы живем мирно, я и мои дети. Иди куда шел, Лоренс, и прости, если я тебя обидела. Во мне не было такого желания.
Ниса держала мужчину за предплечье и говорила, применяя остатки силы, чтобы донести смысл до его разгневанного разума, который сильно противился слышать ее, хватаясь за свою обиду. Демар держал Стефана, чтобы тот не мешал матери. Никто не желал путнику зла.
Ниса договорила, и Лоренс расслабил руку, отпустил женщину. Затем резко отвернувшись, просто пошел, не оглядываясь, прочь...
– Он расскажет про нас людям, – хмуро подытожил Стефан.
– Он больше не найдет сюда дорогу. Очнется не раньше, чем к ночи и не вспомнит, откуда пришел. Мне нужно лечь… – слабо закончила Ниса и опустилась на землю. Она израсходовала на Лоренса остатки своих сил. Это скверно, теперь защита дома ослабеет. Только женщина может держать защиту дома, а Орна еще слишком юна и неумела.
– Он вскоре придет за Ники, – пробудившись, шепнула Ниса. Глубокая ночь, все кроме Демара спят. Юноша несет ночную охрану. Сейчас, когда старшая женщина не в силах держать защиту дома, кто-то должен смотреть в оба.
– Нужно уходить отсюда…
– Нельзя. Ники только в доме в безопасности. Я поняла, – тихо шептала женщина, глядя в потолок. – Это он прислал терноуса. Хотел ослабить. Он знал, что я справлюсь, но откуда? Я сама не знала… Ники. Он дает мне силы, Демар, и лорд об этом знает… Ники не такой как все, понимаешь? Как же мне вас защитить?..
Опала на подушки и вздохнула. Где сейчас Лоренс? Ведьма не питала к великану обиды, лишь легкую горечь, что все так вышло. Как он смотрел на нее, сколько было презрения в глазах. Это ранило. И она прогнала мысли прочь. Лишь допустила на его счет еще одну. Надежду, что он пришел в себя до наступления темноты. В лесу одному не просто. Лоренс вполне может погибнуть. Заговаривая его, она вложила в память путь, куда и какими дорогами нужно идти, чтобы быстрее выйти к городу и обойти все опасные места. Она сделала все, что смогла…
К концу второго дня Лоренс оказался в небольшом городке и зашел в трактир. Настроение у него было мерзкое, поэтому великан заказал себе пива и жареной свиной колбасы. Сегодня поутру он вдруг обнаружил, что понятия не имеет, откуда пришел. Это показалось странным, прежде сын кентавра отлично ориентировался на местности. А сейчас просто дыра в памяти.
«Это все ведьма!». К такому выводу пришел Лоренс и разозлился еще больше.
Отчего не стерла воспоминания о себе? Почему только дорогу к дому? Чего она этим добивалась? Чтобы он вспоминал ее и мучился?
Именно это и происходило. Лоренс чувствовал себя использованным. Хотя, если разобраться, этого не произошло. Крышу он так и не починил, лишь заготовил древесину. И об этом она его не просила. Только защитить детей. От чего? От кого? Если от темных дряней, то, как выяснилось она с ними справляется получше Лоренса, он лишь угробил отличный табурет. Тогда от кого? Зачем он ей понадобился? Ведь понадобился, раз она так старалась.
Лоренс раздосадовано поджал губы, вспоминая, как именно она старалась, и рассердился сам на себя.
Почему именно с ней было так хорошо?! В результате он разозлился на ведьму еще больше и залпом осушил кружку пива, затолкнул в рот кусок колбасы и стал энергично ее пережевывать. До слуха донеслись разговоры сидящих неподалеку людей:
– Это все происки какой-то ведьмы! Не мог просто так начаться падеж скота!
– А урожай пшеницы? Кто, я вас спрашиваю, выжег мое поле? Ведьма, больше некому!
Лоренс поморщился. Вот и эти про ведьму…
В ближайший час жители городка, выпивая, обвиняли некую ведьму во всех неприятностях, что произошли в округе не меньше чем за год. Все, что можно на нее списали. Даже смерть тещи пекаря с соседней улицы. Правда, этот последний пострадавшим себя нисколько не считал. Напротив, наконец, получил имущество в наследство. Но… тоже громко обвинял во всем ведьму. Тот факт, что покойница была древней старухой и вполне могла умереть от старости, был просто проигнорирован.
Больше всех обвинял незримую ведьму некий человек неприятной наружности. Лоренсу он не понравился. Сразу видно – бездельник. Глазки хитрые, бегают на стороны, словно планируют зацепить, что плохо лежит, ручки белые, явно трудом не заняты. Он то и дело раздувал скандал, и кое-где уже начинало дымить.
Кто-то из посетителей резко стукнул кружкой по столу:
– Найти и сжечь ее!
– А где же ты ее найдешь? – огрызнулся другой.
– Слышал я от одного человека… – вступил в дело скользкий тип с бегающими глазами, – что в лесу к западу отсюда живет одна подозрительная семейка. Женщина и четверо детей. Сама гордая как королева, тело белое-белое как лебединый пух, руки нежные, работы не знали, а все у них есть. Откуда?.. Никак ведьма. Красоты неземной…
–Да нет там никакой бабы! – отмахнулся кто-то. – Я лесоруб и знаю этот лес.
– Вот-вот! – подстрекал мерзкий тип. – Я же говорю, ведьма она! Никто по своему желанию дорогу в дом ведьмы не найдет. Это она отравила всю вашу скотину. Поймать ее и сжечь!..
Лоренс сощурился, присматриваясь к неприятному человечишке.
К западу отсюда?.. Вот откуда он пришел! Память прояснила кое-что, всплыли нечеткие образы. Но вот вопрос… Откуда этот человек мог знать, где живет Ниса?.. А еще... Зачем он так активно подстрекает всех убить ее? Ведь он именно подстрекает. Бегает от стола к столу и заводит речи, что рано или поздно приводят к возмущению и гремит слово «ведьма».
– Эй, красавица, – позвал Лоренс. К великану тотчас подошла премилая девушка, что разносила заказы на столы. – А что это за малый?
– Который?.. С мерзкими темными глазками и липкими ручонками? – нахмурилась девушка.
– Про руки не знаю, а про глаза точно.
– Липкие-липкие! Уж вы мне поверьте, все время меня прижать пытается.
– Может мне ему эти руки оторвать? – окинув красотку задумчивым взглядом, уточнил Лоренс. Девушка улыбнулась, отвечая тем же – изучила великана с головы до ног.
– Оторви, если помочь не жалко. Хотя, я это так, пошутила. Тип-то он мерзкий, но у лорда на услужении. Уж чем он ему пригодился не знаю, такая у него рожа мерзкая и разит из пасти невероятно. Только лучше с ним не связываться, даже такому силачу, – игриво стрельнув глазками, подытожила девушка.
– А что за лорд?
– Шпиль на горе видели?.. Замок нашего лорда. Это его земли.
– Все?
– Да, до самого леса...
– Говори, дружище. Чем ведьма не угодила твоему лорду?
Лоренс сжал чужое горло сильной рукой и как следует тряхнул. Мужичонка дергался и кряхтел, все еще лелея надежду вырваться на свободу, но вскоре сдулся, безвольно повис в чужих руках.
– Не трогай меня или будет худо, – прохрипел он.
– Правда? – усмехнулся великан. – А если придушу, кто расскажет лорду кого следует наказать? Кто меня тут видел, умник?
Лоренс поджидал в темном проулке. Уже давно была ночь, и прочие посетители трактира давно разошлись. Этот тип ушел последним и был уже изрядно пьян. Задайся Лоренс целью, мог бы и правда задушить за долю секунды и покинуть городок до утра.
– Не понимаю, о чем вы, – пискнул человек и затрепыхался.
– Ты знаешь, где она живет?
– Кто?
– Ведьма, про которую ты говорил?
– Зачем тебе? – Маленькие черные как угольки глазки пыхнули недобрым, но в них сквозил интерес.
– Сжечь хочу нечисть поганую. Нечего землю топтать!
– Сжечь?.. – Глазки заискрились ярче, некая мысль бродила в них. – Я покажу тебе дорогу.
– Сперва скажи, чем она не угодила лорду?
– Если ты убьешь ведьму, мой лорд щедро наградит тебя!
– Вот и хорошо. Денежки не помешают, верно? – холодно уточнил великан.
– Да-да! Но деньги поделим. Это же я нашел тебе такую чудесную работу.
– Двадцать на восемьдесят, если покажешь дорогу. А теперь говори, за что он ее убить надумал.
– Я извиняюсь, а двадцать вам или мне? – уточнил пройдоха.
– А ты сам как думаешь?
– Вам?
– Тогда иди, убивай ее сам или подстрекай людей.
– Что подстрекать, уже треть жителей готова.
– А как дорогу найдут?
– Я им покажу. Тогда и делиться не придется, все достанется мне.
– Это если я тебя отпущу, – напомнил Лоренс. – А ведь могу и придушить.
– Хорошо. Тридцать тебе, семьдесят мне. Я щедр сегодня…
Лоренс сжал руку и раздался хрип.
– Хорошо-хорошо! Сорок… Пятьдесят… Согласен на твои условия! – захрипел пройдоха. – Но ты пойдешь сам, а я поведу людей по следу. Вдруг ты не справишься! Я один знаю дорогу! Мне нельзя рисковать собой.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Она украла у лорда нечто ценное, – оглянувшись по сторонам, зашептал человек.
– Что?
– Ребенка.
– Не слышал об этом, – нахмурился сын кентавра.
– Обманом заманила на ложе, опоила и зачала, – зашептал человек.
– Зачем это ей? – нахмурился великан.
– Денежки. Прячет дитя, шантажируя им нашего лорда. Все хотят жить хорошо…
Проводник сбежал среди ночи. Отошел набрать хворост для костра и не вернулся. В том, что именно сбежал, Лоренс не сомневался, заранее это предвидел, правда, отпускать не планировал. Не хотел, чтобы Заха, как его звали, привел людей из города к дому Нисы. Сам не знал, зачем ему это, но отчего-то не желал допустить гибель этой семьи. Был почему-то твердо уверен, они не травили ничей скот, не убивали старую тещу пекаря и не делали прочих гадостей. То, что у Нисы руки белые и нежные было правдой, но она работала ими, и он сам это видел. Также трудились ее сын и племянник. Эти последние, до пота и мозолей. Лоренс и прежде слышал немало гадостей о ведьмах и даже в некоторые верил, но у него вдруг закралась мысль, что не все они одинаковые. Ниса не позволила сыну ни убить его, ни ранить. Хотя могла, и это было оправдано. На кону была жизнь ее близких, да и ее самой. А слова, что она обманом зачала от лорда, опоив его до того… Явная ложь. Кто в своем уме не пожелает Нису, увидев ее хоть раз?.. Он же видел Нису, он точно знает!
Лоренс не переменил свое отношение к ведьмам, и не сказать, что смягчился. Гнев разъедал его по-прежнему. Злость не давала покоя. Встреть он Нису, не пожелал бы и словом обмолвиться! Гордо прошел мимо! Но великан не желал смерти ее детям. Они ни в чем не повинны. Вот за тем он и шел в лес. Предупредить.
Сын кентавра внезапно нахмурился. Догнал мысль. А как он ее предупредит, если не планирует с ней говорить?..
– Детям скажу, – буркнул мужчина. – Не буду с ней говорить и точка!
Подкинув поленьев в костер, великан улегся на мох под деревом и уставился на луну.
Как много света. Совсем как в «ту ночь»… На этих мыслях он уснул.
Одно было хорошо. До того, как Заха бежал, Лоренс вытребовал у него четкое направление движения.
– Все время иди на восток и не сворачивай, – сказал он.
– Ты сказал, ведьма живет на западе.
– Это иллюзия. Идешь на запад, а приходишь на восток. Нужно делать наоборот. Это же ведьма…
Весь следующий день Лоренс шел в указанном направлении, хотя ему все время казалось, что идет не туда. Трижды возникало неодолимое желание возвратиться в город. Лоренс понимал, что все это чары. Чем сильнее желание идти прочь, тем ближе он к цели. Это колдовство рождает сомнения, страхи и прочие мысли. Ему нужно на запад!
– То есть, на восток!.. – ругнулся он вслух.
Великан шел и ночью, хотя плохо видел дорогу. Звезды вели. И снова он выбрал те, что ведут на восток.
Неужели ведьма так сильна, что заговорила и звезды?..
Сын кентавра тяжело вздыхал, снова спрашивал себя, зачем он это делает, но упрямо шел вперед. К середине следующей ночи, вытирая капли дождя, что не давал ему видеть дорогу, великан, наконец, рассмотрел вдалеке домик. Вот он, конец путешествия! Притаился за чередой деревьев.
Пару часов назад, когда Лоренс вдруг кожей ощутил, что он близок к жилищу ведьмы, начался ливень. Он шел и шел, все время усиливаясь и не было ему конца. Сын кентавра знал, что и это ведьмины чары! Ливень так силен, потому что теперь он и, правда, близко!
Чутье не обмануло великана. Когда ему захотелось свернуть налево, он повернул направо, когда захотелось идти назад, быстрее пошел вперед и увидел тот самый куст сирени, за которым впервые увидел стол. А за столом – ее…
Вздрагивают длинные ресницы, она поднимает свои глаза и пристально смотрит, и его пронзает от этих глаз словно иглой...
На небе блеснула молния, ослепив глаза, и тотчас грянул гром. Путник увидел наваждение. Бледная тень движется, скользит к нему на встречу…
Демар встрепенулся и взял свой арбалет. Стефан вскочил с кровати и как был в одних подштанниках, кинулся к двери.
– Стойте! – окликнула Ниса. Сердце ее громко застучало, она быстро поднялась на ноги, ощущая, кто там за дверью шагает к ним, прикладывая невероятные усилия.
– Ты еще слаба! – нахмурился племянник.
– Оставайтесь в доме, я сама с ним поговорю…
– С ним?.. – Изумился Демар и, судя по глазам, тут же все понял. Отступил.
– Не пущу! – воспротивился Стефан.
– Я должна, не лишай меня сил спорами, они еще будут нужны…
Лоренс вытирал мокрое лицо. Эти последние десять шагов к дому давались тяжело. Ноги каменели и он с трудом их отрывал от земли, дождь заливал глаза, дул страшный ветер. Чары. Ведьма не пускает чужака к дому. Как же он нашел их в тот день? Видно, тогда была на то ее воля…
Великан видел, что от дома в его сторону движется что-то. Белое пятно на темном теле ночи, на фоне ярких всполохов молнии.
– Ты! – крикнул он, когда Ниса приблизилась достаточно.
– А кого ты ожидал увидеть? – перекрикивая ливень, спросила женщина.
За минуту она вымокла до нитки. Ночная рубашка прилипла к телу и мешала идти. Волосы облепили лицо, но она их откидывала, чтобы лучше видеть его. Стоящего на дороге великана.
– Как ты нашел сюда дрогу? Как ты смог пройти к самому дому?
– Это было не просто! – кричал в ответ Лоренс. – Сюда скоро придут люди. Они хотят убить тебя.
– И ты вернулся…
– Предупредить твоих детей! Они не повинны в том, что их мать ведьма и травит скот этих людей! – закричал Лоренс.
– Я никого не травила! – в свою очередь закричала Ниса, откидывая прочь свою обычную холодность. – Но я не должна тебе что-то доказывать!
Женщина отвернулась и попыталась уйти, но Лоренс ее удержал, хотя это движение стоило ему невероятных усилий. Даже вены вздулись на шее, пока сын кентавра преодолевал оставшиеся к ведьме шаги.
– Нет, ты должна! – закричал он, разворачивая Нису к себе лицом. – Пояснить, зачем заманила меня сюда, зачем отравила мои мысли? Как мне жить теперь?! А может позволить им сжечь тебя и тогда станет легче? – с горечью уточнил он. – Ты ведьма и в этом нет сомнения…
– Это провидение привело тебя сюда, не я, – созналась она. – Я просила сильного защитника и готова была заплатить за это любую цену. Не знала, кто придет этой дорогой, лишь знала, что он будет достойным человеком. Я такого просила для своих детей.
– Значит, это там, в сарае, просто «любая цена»?
Дождь струился, стекая по лицу Нисы все ускоряясь, а она смотрела в глаза Лоренса. Он ждал ответ, и она знала, что он хотел услышать, но не хотела врать.
– Да, я прочитала желание твоего сердца, – призналась она.
Лоренс отпустил ее предплечье, усмехнулся и, отвернувшись, пошел прочь. Он ждал другой ответ. Всем сердцем желал услышать «это было и мое желание».
Чувства делают людей такими глупыми…
Вот о чем думала Ниса.
Но они делают глупыми и ведьм...
– Мне еще никогда не было так хорошо, как с тобой, Лоренс! – отчаянно прокричала она, заглушая ливень, и великан остановился.
Медленно, утопая в грязи, повернулся и посмотрел на бледную женщину со спутанными волосами, что облепили ее лицо и плечи. Она казалась обнаженной и такой прекрасной, что у путника защемило сердце. Сын кентавра смотрел на нее и боролся с самим собой.
– Это чары, верно? – возмущенно спросил он. – Ты умышленно сводишь меня с ума?
– Да, это чары! Но это чары твоего собственного сердца. Ты там, где хочешь быть, Лоренс. Ты просто нашел свой дом…
Он молчал и хмурился, осознавая смысл этих слов, а дождь все бежал по его лицу и Ниса сжималась на сильном ветру… Когда сын кентавра заговорил, голос его звучал как никогда сурово. Он указал в сторону дома и его словам вторили раскаты грома:
– Они будут меня слушаться. А ты – первая! Даешь слово, ведьма?! Иначе не останусь.
– Даю.
– А теперь шагай в дом, пока не простудилась!
Отгородили в комнате угол и перетянули туда одну из кроватей. Никто не спорил, даже Стефан. Хотя первым его порывом было застрелить чужака. Только заглянув в глаза матери, юноша внезапно сник. Покорился переменам в семье.
Демар долго смотрел на Лоренса, затем некоторое время изучал тетку и, повернувшись к брату, сказал:
– Теперь он тут старший. И мы будем его слушать!.. Как скоро здесь будут люди? – Об этом он спросил великана.
– Не знаю. Может быть, завтра, может через неделю. Но они будут тут и нам нужно уходить.
– Мы не можем уйти. Потому ты и нужен был, – возразила Ниса.
– Тогда я жду подробностей, – строго потребовал Лоренс.
– Я все расскажу, но с глазу на глаз.
– Пойдем в сарай.
Демар отвернулся, с трудом скрывая улыбку после этих слов великана. Так стремительно покраснела Ниса и посерел Стефан.
– Нет, я нужна здесь, – смутившись, пояснила женщина.
– Тогда отгородим часть комнаты…
На том и остановились. Легли вместе как муж и жена и никто не возразил. Вначале говорили. Тихо, чтобы не мешать спать остальным. Всем нужны были силы.
– Я хочу знать всю правду! – строгим шепотом потребовал мужчина. – Не вздумай солгать или ноги моей не будет в этом доме!
– С чего мне начать?
– Расскажи про то, как ты зачала Ники? – Спросив об этом, Лоренс поджал губы, даже скулы потемнели от напряжения. Смотрел из-под бровей, хмурился. Пока шел сюда, допускал, что часть правды в словах Захи была. Ниса вполне могла желать получить деньги от лорда, и при этом не желать отдавать своего сына. Только Лоренсу было почти физически больно от мысли, как именно Ниса соблазняла другого мужчину. Быть может потому, что это слишком сладко было в его случае.
– Я ждала другой вопрос… Впрочем, я готова рассказать все, – тихо прошептала дочь Артны.
Вопреки этим словам, женщина долго молчала, и великан уже стал подозревать, что она подумывает, чтобы солгать, но, когда ведьма заговорила, понял, почему она медлила. Собиралась с силами, чтобы поведать, что именно произошло много лет назад. И для нее, если судить по лицу, это было не просто.
– Тогда еще был жив мой муж. Вода ослабляет всех в нашей семье, потому я не ощутила беду. Мы встретились у реки. Купаясь, я смутно ощущала чье-то присутствие, но никого не видела поблизости, кроме сына и мужа, рубящих дрова. В лесу ведьма как дома, только темные силы могут водить нас за нос. Я увидела его уже после того, как оделась. Высокий худой человек в дорогих одеждах прятался за деревом и пристально на меня смотрел. Тогда он не знал, что я ведьма, а я не знала, кто он. Впрочем, тогда он еще не был тем, кем стал теперь. Мой муж спугнул его, но это была только первая наша встреча. Я применила чары, как только скрылась от глаз незнакомца. После он искал меня, но я всегда ускользала. Несколько лет прошло, прежде чем мы встретились лицом к лицу снова. Я опять ушла, но на этот раз он понял, что я ведьма. Кто он я сама поняла лишь при третьей встрече. Прошел еще год. Лорд пришел не один, а с целым отрядом людей. Нашел меня, хотя это в лесу не просто. Я осталась без мужа и вынуждена была уходить далеко от дома, который хорошо защищен.
– Почему не применила чары и в этот раз? Я видел, как ты сильна, – изумился великан.
– Если бы люди увидели, что я ведьма, нас бы давно сожгли, пусть бы и с этим лесом. Я пыталась защитить свой дом и детей. Он знал, что я не рискну показать свою силу при свидетелях и поэтому пришел не один и подготовил ловушки. Даже привел собак. Все продумал… Он вез меня в свой замок со шпилем, об этом месте ходят страшные слухи. Там он замучил не одну такую как я, а сотни невинных девушек и женщин… – Ниса поежилась, словно на холодном ветру и, взглянув на великана, тихо шепнула: – Лорд не вытерпел в пути. Слишком долго ждал…
Дальше женщина не смогла рассказать. Пыталась. Дважды открывала свой рот, но слова стояли в горле комом. Лоренс крепко сжал хрупкую руку, и это согрело, придало рассказчице сил.
– Я убежала, когда он утомился и уснул. Заговорила одного из охранников. Слабый духом человек, такие легко внушаемы. Он оглушил своих напарников и отпустил меня. Все дорогу домой я заговаривала лес. Лорд боится этого места, оно для него проклято. Нельзя обижать ведьму безнаказанно, даже я не могу теперь что-то изменить. В тот день я прокляла в этом лесу каждый сук на его имя. Только это меня и спасло от безумия пережитого унижения. Дала выход душившему меня гневу… А через одну смену луны я поняла, что жду дитя.
– Почему ты позволила ему родиться? Я знаю, вы ведьмы умеете избавляться от детей…
Ниса взглянула на Лоренса тяжелыми глазами.
– Что еще про ведьм расскажешь? Мы поедаем сердца девственников или пьем кровь новорожденных?.. Чего я только не слышала о своем роде… Я знаю, какую траву принять до, но что пить, когда это уже случилось мне не ведомо! А убивать детей считаю тяжким грехом. Даже вот так вот сделанных!.. Я родила Ники и не жалею, это светлый и чистый ребенок. Небу было угодно его рождение. И я не дам злу поглотить его!
– Если лорд боится этого леса, как он вообще узнал про ребенка?
– Ощутил силу, что она прибавила в нем самом. Сила Ники растет. Возрастая, она питает и нас обоих. Это необычное дитя, прежде такого не было! Его потенциал безграничен. Я смогла убить терноуса! Это не каждому под силу. До рождения Ники я была посредственной ведьмой. Мать и сестра были многим сильнее меня. Но их нет, и я не знаю, как защитить детей… – горестно созналась женщина.
– Да кто он такой, этот лорд?! – возмутился мужчина.
– Темный.
– Это еще что за нечисть?
– Это не нечисть. Это человек, который черпает темные силы. Все начинается со лжи, затем насилия и когда дело доходит до убийств и их количество уходит за сотни, душа уходит в небытие, а на ее место в человека приходит чистое зло. Вы, люди, ничего о нас не знаете. Это темные отравляют эту землю, не ведьмы. Темные питаются от сил зла ради денег и власти. Зло щедро рассыпает злато за души новых приверженцев. Все просто. Это лорд устроил падеж скота, чтобы натравить людей на меня. Он выжигает поля своих же подданных, он убивает людей, потому что это его тешит. Никто не знает, кто он такой. Только ведьмы в силах ощутить зло! Представь, какую мощь ему обеспечит Ники!
– В каком-то смысле я могу понять стремление отца забрать к себе сына.
– Ты не понимаешь, Лоренс. Лорд пытается забрать не наследника, а только его силу…
– Это как?
– Убить...
– Собственное дитя?
– Ты должно быть еще не встречал темного, если это тебя изумляет…
– И потому тебе нужен был я?
– Сам он сюда не сунется. Он пришлет сюда людей. И тут будешь нужен ты. Я не могу пойти против людей. Защити моих детей, и я дам тебе все, что только попросишь.
– Мне ничего не нужно, – поджав губы, Лоренс отвернулся.
– Нужно, и я знаю что, – мягко сказала ведьма.
– Я не меняю услуги на взаимность, – обиделся великан.
– Мне больше нечего тебе предложить. Разве что этот дом и семью… Ты очень нужен нам, Лоренс…
– В твоих словах есть хоть доля правды? – хмуро уточнил сын кентавра, глядя в сторону.
– Все правда, от первого до последнего слова.
– Почему же ты так холодна? – не без горечи спросил он и взглянул ей в глаза.
– Меня так научили, – поникнув плечами, призналась ведьма. – Иначе такой как я не выжить. Чем больше контроля над эмоциями, тем больше силы. Знаешь, как погибла моя сестра?.. Она ушла с мужем в лес и не вернулась. Когда беда пришла за ней, она ее не ощутила. А мы, ведьмы, чуем беду за версту. Она вся была в нем, растворилась в эмоциях и не предвидела свою же смерть. Я увидела ее во сне, стоящей вдали. Бледную, с обескровленными губами. Незра шептала мне что-то. Я хотела приблизиться и не смогла, словно два разных мира нас разделило. Еще во сне я поняла, что ее больше нет. Она пришла просить меня о помощи. «Мои дети», – вот что она шептала, и я забрала их и воспитываю как своих. Учу, как выживать в этом мире, таким как я. Как не повторить ошибку их родителей.
– Зачем они покинули безопасный дом и ушли в лес, где с ними случилась беда? – недоумевал Лоренс.
– Чтобы делать там то, что делали мы с тобой. В доме лишь одна комната, а дети уже большие. Не могли дождаться ночи. Незра не могла оставаться спокойной, когда… он был рядом, ей было сложно… – с трудом подбирая слова шептала Ниса.
– Любила так сильно? – подсказал Лоренс.
– Я люблю своих детей, но сохраняю покой эмоций, это не то… Когда он был рядом, сестра переставала слышать весь мир вокруг и исходящую извне угрозу. Он один был для нее в целом мире...
– Ты тоже была замужем, но умер твой муж, а не ты… – обижено буркнул великан.
– Я выбрала его, как учила мама. Того, с кем разум также холоден, как и когда одна. Не захотела жить как она, все время одна… – грустно созналась дочь Артны. – Чтобы жить, ведьма должна контролировать себя. Поэтому те из нас, кто доживает до преклонных лет, такие пугающие, холодные и скрюченные телами. Они опустели изнутри. Жить без мужчины не просто…
– Как вообще можно так жить?
– Я живу не для себя, а ради детей…
– Но ты выбрала жить с мужчиной вопреки вашему запрету, а сестра вообще решилась любить?
– Да.
– Значит, все определяет выбор?..
Ниса не ответила. Она пристально смотрела на Лоренса и осмысливала сказанное. Свободна ли она в своем выборе? Свободна ли каждая живая душа вопреки существующим ограничениям?.. Этот вопрос ее озадачил.
– Пойдем в сарай, – внезапно очень нежно сказал Лоренс и потянул к себе Нису, прижал к груди. Женщина приняла эту теплоту без возражений, прильнула к крепкому телу. Силы были ей очень нужны, а поддержка мужчины давала их. В случае Лоренса почему-то особенно. Главное – она была приятна, как ничто иное и никогда прежде.
– Нельзя. Нужно держать защиту дома. А там, в сарае я все забуду. К тому же… Тебе тоже нельзя. Это тебя ослабит.
– То есть, я могу на днях умереть, а ты хочешь, чтобы я еще и воздерживался? – возмутился он.
– Да, это нужно, чтобы сохранить силы и повысить шанс на выживание.
– К чертям это выживание! – нахмурился великан. – Я возле тебя до утра не доживу!
– Нельзя, Лоренс, – тепло молила она.
– Зачем рядом легла?! – ругнулся он тихим шепотом. – Марш к детям!..
До самого утра Лоренс не спал. Ниса тоже – стерегла общий сон. Слышала, как великан ворочается на тесной ему постели, там, за шторкой. Наконец, сын кентавра поднялся и вышел из-за укрытия. Какое-то время смотрел на женщину издали, а затем решительным шагом подошел и стал поднимать на руки.
– Что ты делаешь? – тихо спросила она, чтобы не разбудить детей.
– Слово даю, что мне хватит сил, и я смогу вас защитить!
Спорить было бессмысленно. Ниса улыбнулась и крепко обняла своего великана за шею.
Оказалось, что тихая и осторожная любовь ничуть не хуже той, где оба энергично двигались, шумно дышали и громко постанывали. Сдерживать звуки было проблематично, но это дарило остроту чувствам. Особенно, когда заскрипели половицы, и обоим пришлось замереть. Оказалось, что Демар ходил на крылечко, «цветы поливать».
Ниса кусала губу и делала задорные глаза великану, который уже был сизый от напряжения лежать на ней и дальше без движения.
Как только Демар лег, возня за простыней возобновилась.
– Он же все слышит, – выдохнула Ниса и закусила губу, Лоренс целовал ее пробираясь к груди.
– Плевать! Уже не маленький.
– Так маленькие тоже слышат…
– Им же нужно когда-то взрослеть?!
Убийственная мужская логика сразила Нису наповал, но спорить было бессмысленно, неудобно, да не очень-то и хотелось. Губы ласкали соски, затем живот и наконец, забрались в такое место, что окружающие предметы окончательно утратили свою четкость.
– Я безответственная, безнравственная мать, – в итоге удрученно шепнула Ниса, глядя в потолок.
– Зато я умру счастливым, – утешил ее Лоренс и обнял свою ведьму могучей рукой. Тут же раздался его удовлетворенный храп.
– Наконец-то он уснул, – шлепая к двери, бурчал Стефан. Настал его черед «поливать цветы». Ниса застонала и спрятала лицо в ладонях. Да, в эту ночь ее дети вынуждены были повзрослеть...
– Хорош защитник! Храпит как горный тролль и это в разгар дня…
До разгара дня было еще далеко, просто Стефан с трудом переживал появление чужака в их жизни и материнской постели. В одном юноша был прав, Лоренс храпел очень громко.
– Вот именно, – пресекла Ниса. – Защитник! Набирается сил. И нечего мешать!
Она прогнала сына из комнаты и принялась дальше шить новую рубаху для спящего. Лоренс проделал непростой путь, чтобы добраться сюда. Кому как не ей об этом знать, ведь это она наложила чары на дом. Нужно обладать исключительной физической силой и редкой настойчивостью, чтобы преодолеть подобную защиту.
На душе было тихо. То и дело она закрывала глаза и, сосредоточившись, пыталась ощутить будущее, возможную угрозу и приближение людей. Только ничего этого она не ощущала. Возможно близость Лоренса была тому виной. Он страшно отвлекал ее своим присутствием. Ведьма бесконечно поглядывала на мужчину и вздыхала, хмурясь неодобрительно. Осуждала себя за лишние эмоции.
С великана упало покрывало, и стал виден его голый зад. Ниса покосилась на двери и поспешила прикрыть спящего. Сын кентавра тотчас перевернулся и припухшими со сна глазами взглянул на женщину. Улыбка мгновенно появилась на его губах. Да еще и такая бесстыжая, что стало стыдно почему-то Нисе, но уже за собственные мысли.
– Иди сюда! – сказал мужчина и потянул к себе ведьму.
– Дети могут увидеть, – запротестовала она.
– Пусть смотрят, может чему-то научатся, – отшутился великан и одним рывком уложил Нису поверх себя. И тут же взялся руками за круглые половинки пониже ее спины.
– Я же говорила тебе о потере силы! – отфыркивалась ведьма. – Ты израсходуешь ее всю!
– У меня много, не волнуйся, – зарываясь носом в волосы за ее ухом, беспечно уверил он и резко перевернулся, уложив Нису под себя.
– Пожалуйста, Лоренс! Мне до сих пор стыдно, – жалобно взмолилась она. – Отпусти…
– Только если пойдешь со мной к водоему, – обдумав ее просьбу, согласился он.
– Не пойду. Нельзя тебе…
– Тогда пеняй на себя! – И тотчас стал удушать ее поцелуями.
– Хорошо-хорошо! Только отпусти сейчас, сюда идет Орна! Она такая несведущая, упадет еще, когда увидит твой голый зад!
– А ты не врешь мне? – прищурившись, уточнил Лоренс.
– Не вру!
Женщина брыкалась и выворачивалась, и великан нехотя отпустил ее. Только она поднялась и накинула покрывало на голые мужские бедра, вошла девочка. Орна замерла в проеме двери и какое-то время в недоумении хлопала ресницами, глядя на тетку и лежащего на кровати мужчину.
– Зачем ты звала меня, Ниса? – спросила она, наконец.
– Ах ты, чертовка! – весело ругнулся Лоренс, осознав, что его провели. Дернулся в сторону ведьмы, но схватить удалось лишь воздух. Проворная уже отскочила и торопливо пошла к двери.
– А что вы делаете? – невинно спросила Орна.
– Играем.
– А можно и я с вами?
– Конечно, – уверил Лоренс, когда хозяйка домика скрылась за дверью. – Победит тот, кто выманит Нису в лес к воде.
– Я могу это сделать! – восторженно уверила Орна.
– Отлично! Значит, ты будешь победителем в этой игре.
– А что я выиграю? – заинтересовалась девочка.
– А просто поиграть не интересно?
– Интересно, но лучше за подарочек, – с комичной непосредственностью рассудила она.
– А что бы ты хотела?
– Свистульку.
– Это именно то, что получит победитель нашей игры. Но вначале нужно сделать так, чтобы твои братики захотели пойти поработать в поле.
– Зачем?– нахмурилась Орна.
– Не зачем, а ради чего! Две свистульки, Орна.
– В виде птички и лошадки?
– Именно. Но все нужно сохранить в секрете или не выиграть свистулек.
Лоренс уже потирал руками, выглядывая из окошка дома. Орна ушла «играть» в придуманную им игру и, судя по тому, что вскоре Демар и Стефан ушли в сторону поля, у нее отлично получалось.
Внезапно Ниса поднялась и оглянулась. Ники играл с Орной на подстилке под деревом. Она сама заготавливала и перебирала травы, принесенные из леса, раскладывая их по мешочкам. От работы ее отвлекла жара. Появилось неодолимое желание охладиться. Странным было то, что солнце поднялось еще не так высоко. Ниса покосилась на окна дома. Лоренс поспешил скрыться от ее взгляда, но она его заметила.
Наблюдает через окно.
Женщина подозрительно посмотрела на племянницу, и та поспешно опустила глаза. Ведьма отложила пучок травы и потянулась.
– Жарко до ужаса! Орна, присмотри за Ники, я схожу к воде. – Сказав все это, она поспешно скрылась за углом дома, но там повернула в другую сторону и обошла жилище по кругу.
Спряталась за кустарником шиповника и приготовилась смотреть. И пары минут не прошло, как Лоренс выскочил из дома, сказал несколько слов девочке и бодрой походкой пошел в сторону водоема.
– Вот и пусть идет, охладится слегка, а я пока побеседую с племянницей, – хмурилась Ниса.
– Ты зачем меня к воде манила? – строго спросила она, появляясь из-за угла дома. Орна вздрогнула от неожиданности.
– Я тебя не почувствовала! – жалобно пискнула девочка.
– Конечно! Я так захотела! – гневалась женщина. – Вот на что я вынуждена тратить драгоценные силы! Зачем манила?!
– Мы в игру играем, – виновато призналась девочка. – За свистульку лошадку…
– Какую еще игру?! – изумилась женщина, осознавая, что совсем растеряла свое спокойствие.
– Ее Лоренс придумал. Сказал, кто выманит Нису к водопаду, получит свистульку.
– А почему Демар со Стефаном ушли в поле?
– Так свистулек же две. Еще и птичка…
– Так! Любительница свистулек, вы наказаны.
– И я не получу свистулек? – жалобно спросила девочка.
– Первое правило выживания – не доверяй незнакомым мужчинам! Тем более тем, которые тебе предлагают свистульки не понятно за что… Никаких больше игр с Лоренсом!
– А почему тебе можно, а мне нельзя? Я же слышала, как вы утром в щекоталку играли.
– Во что?
– В щекоталку. Игра такая. Мне Демар не разрешает играть в щекоталку со Стефаном. И никто меня, бедную, не щекотает совсем… – горестно вздохнула Орна и печальный ее взгляд ушел куда-то в даль.
– А ну как расскажи мне подробней про эту игру, – насторожилась Ниса.
– Демар как-то увидел, как Стефан со мной в нее играет, и страшно рассердился. Наверное, что мы его играть не позвали, – вздохнула девочка. – Гнал Стефана до самого леса палкой, а меня крапивой бил.
– А я где была?!
– В лес за травами ходила. Демар сказал тебе не говорить или еще и ты станешь крапивой бить, огорчишься, что и тебя играть не позвали. А теперь сама с Лоренсом играешь, а нас не зовешь, – обиделась Орна.
– А Стефан часто с тобой играет?
– Прежде играл часто. Только Демар на охоту засобирается, а ты за травами… А теперь Демар почему-то все время его с собой берет, если тебя нет дома, так что давно не играли…
Ниса схватилась за голову и рухнула на траву.
– Орна, а как именно вы играли? – выпытывала она.
– Мы ложились на траву…
– Мамочка дорогая, – шепнула ведьма бледнея. – Двоюродные брат и сестра, а я знать не знала…
– Потом Стефан начинал меня щекотать, – рассказывала Орна. – А я смеялась до слез.
– И все? – изумилась Ниса.
– Да. А вы что иначе с Лоренсом играете? – Орна сощурила ясные очи, явно что-то заподозрив.
– Нет, точно также. А где именно он тебя щекотал?
– Да вот тут, где ребра.
– А он тебя раздевал?
Орна выпучила глаза и покраснела.
– Зачем это?.. А вы с Лоренсом что, раздеваетесь? – заинтересовалась она.
– Нет, конечно! – возмутилась Ниса. – И ты не вздумай!
Женщины вытерла взмокший от волнения лоб и перевела дыхание. Сосредоточилась на всем, что окружало.
Тихо. Ни единой угрозы. Лоренс бродит где-то в лесу, поджидая свою жертву и пока не догадывался, что его провели. Вот и хорошо!..
К тому моменту, когда великан осознал обман, уже прошло около часа. Когда же он вышел к домику, хмурый и раздраженный, оказалось, Демар со Стефаном уже вернулись с полевых робот. Досрочно. Внезапно захотелось домой. Просто какая-то неодолимая сила приманила! И оба так соскучились за Нисой, что теперь и на шаг от нее не отходили. Лоренс и тут все понял и нахмурился еще больше. Поджал губы, оскорбленно взглянув на ведьму, и ушел в дом, хлопнув дверью. Завалился спать. Раз ему положено экономить силы, он будет экономить их правильно! Лежа!
Сразу после обеда обида слегка сползла с Лоренса. Как-то сама собой. Вот еще минуту назад она была тут и делала его очень гордым – вынуждала воротить от хозяйки нос, молчать в ответ на всякий вопрос, и вообще делать вид, что они «не знакомы»! И вдруг эта самая «смертельная» обида «двинула» прочь. И разрешения не спросила!.. Может сытость желудка тому виной, а может жара… А может то, что Ниса сейчас так хороша… Ходит по двору, белье в тазу носит, глаза мозолит. Да, как на грех, взяла еще и наклонилась!.. Великан скорбно вздохнул и отвернулся. Вовремя, чтобы увидеть как мальчишки, взявшись за арбалеты, пошли в сторону леса. Никак за дичью? Помнится, младший что-то ворчал о том, что чужак много ест и уже ничего не осталось. Девочка удалилась в дом присматривать за спящим ребенком, а ведьма крутится уже возле сарая с сеном. А потом и заходит в него…
Вот в этот момент обида окончательно покинула Лоренса. Поднялся великан и осторожно пошел к сараю. В процессе наращивая темп. Хоть бы успеть!
Успел. И ведьма не ожидала. Увидела его только оглянувшись и растерялась. А Лоренс доволен собой и улыбается. Делает шаг, затем другой в сторону женщины и глаза его все больше сверкают задором. Попалась чертовка! Ну, куда теперь от меня денешься?.. У Нисы уже щеки раскраснелись, глаза в панике ищут куда бежать, но при этом в лице у нее сомнение. А может сказать ему «да»? Всего на миг, всего на секундочку...
В тот момент, когда своим поступлением Лоренс оттеснил Нису к самой дальней стене, в сарай вошли Стефан и Демар. Дружно взялись за вилы, и давай энергично кидать сено. И все бы ничего, но оба при этом игнорировали старших, словно не было их. Кидали братья странно – один влево, второй почему-то вправо. Получалось хаотично. Не собирали, а скорее раскидывали.
– Вы же в поле ушли?! – возмутился Лоренс.
– Мы вернулись.
– Зачем?!
– Вспомнили, что сено перекидать забыли, – невозмутимо ответил Демар, который так и не заметил тетку в углу.
Ниса проскользнула мимо всех троих и упорхнула к дому. И сомнений не осталось, это она вернула парней, внушив им что-то, как до того сделала Орна. Еще и каким-то дивным образом сделалась для обоих невидимой. Сын кентавра смачно сплюнул на пол.
– Чертовщина какая-то! Ну и угораздило меня...
– Ты смерти моей хочешь? – буркнул Лоренс вечером того же дня. Сидел на бревне, смотрел вдаль, обижался на ведьму по «старой традиции». Свистульки Орне строгал. Негоже детей обманывать!
Мимо прошла Ниса и у него невольно вырвалось.
– От этого ты не умрешь.
– Ты же сказала, силы бесценны, а сама их на напрасное колдовство изводишь.
– Потому что ты меня вынуждаешь.
– Не проще ли было сделать, как я хочу? Уже бы восстановились давно… – буркнул он.
– И ты бы уже снова захотел.
Нахмурился сын кентавра. Крыть было нечем. Ведьма права.
– И что мне тут делать?
– Спи да ешь. Разве плохо?
Насупился еще больше и пошел в дом.
– Стой! – окликнула женщина. – Сегодня ты спишь в сарае. Это бесстыдство, мы развращаем детей!
Судя по взгляду, которым наградил мужчина после этих слов, он оскорбился и на этот раз всерьез. Поспешно ушел в сарай и плотно закрыл за собой двери. Даже как показалось Нисе, чем-то их изнутри подпер.
Ведьма тяжело вздохнула. Она думала о том, «До чего тяжело!». Как же просто ей было с покойным мужем! Счастья не было, но не было и боли. А тут, то сладко, то гадко. Какая странная закономерность.
Следующим утром Ниса покинув дом, обнаружила хмурого великана стоящим на крыше ее дома. Трудится в поте лица. Свистульки уже были готовы, заняться ему было нечем. Настрогал разных не меньше десятка, всю ночь поди не спал!
– Что ты делаешь? – возмутилась женщина и, закрыв глаза, глубоко втянула в себя воздух, чтобы успокоиться. Контроль окончательно покинул ведьму, снова внеплановый расход энергии. На этот раз на возмущение.
– Я же сказала, собирай силу, а не расходуй. Тебе нужно хорошо поесть и лечь отдыхать, – настаивала она монотонным голосом, подражая тону своей покойной матери. А ведь это так раздражало ее в детстве.
– Я не голоден, – буркнул сын кентавра и продолжил свою работу.
– До чего упрямый. Осел, а не кентавр… – Женщина удрученно опустилась на бревно и поджала губы. – Почему мне с тобой так тяжело?!
– Потому что привыкла указывать мужчине, а мне не нужно указывать, у меня своя голова на плечах. И если я хочу расходовать свою силу, это мое мужское дело, а не твое, женщина! Потрачу излишнюю, умру потом, и это тоже мое мужское дело! – Лоренс говорил спокойно, но закончил с нажимом и взглянул на ведьму сверху вниз строгим взглядом.
– И это будет очень глупо! – Ниса не выдержала, не смогла промолчать. Хотя прежде это всегда получалось легко.
– Но это будет по-моему! – сверкнув глазами, великан стукнул себя по груди и еще активней взялся за дело. Ведьма, сжимая кулаки, направилась в дом. Нужно было себя успокоить. Очередная напрасная растрата сил. И как после этого защищать дом?
– Ты нервничаешь, Ниса, – присаживаясь рядом на стул, сказал Демар. – Чужак на тебя так влияет?
– Теперь я думаю, что это была глупая затея. Чтобы он остался тут, – повинилась она.
– Ниса, я не понял, кто из вас больше ведьма? – улыбнулся юноша.
– Я стала такая слабая…
– Ты стала другой. И это правда, что он тебя изменил. Но я не думаю, что он тебя ослабил. В то утро, после его прихода, ты улыбалась и пела. Ты никогда прежде не пела, – тепло подытожил он.
– Я пела, – упрямилась ведьма.
– Не так, – не согласился Демар. – И глаза у тебя блестели.
– Твоя собственная мать умерла из-за мужчины! – напомнила она. – Бабушка говорила…
– Бабушка тоже умерла! Хотя прожила всю жизнь без мужчины и была как камень холодна. Так не все ли равно, когда умереть?! Главное, как жить! – сказал Демар и, поднявшись, ушел прочь из дома.
Ниса была ошарашена. Сидела и слепо таращилась в стол.
Крыша была закончена и в дело пошли балки для ограды к дому.
Хмурилась, морщилась, даже внушать пыталась. Не тут-то было. Твердым орешком оказался этот великан.
– Не лезь в мои мозги или выпорю! – сурово сказал. От изумления Ниса даже глаза на него выпучила. Покойный муж никогда с ней так не говорил. Демар, который был разговору свидетелем, даже прыснул, такое очумелое было лицо у тетки.
– Как он понял? – после шептала ведьма.
– Понятия не имею, – развел руками племянник. Он еле удержал в себе улыбку, зрелище его раззадорило. Тетка все больше приходит в недоумение от своего загадочного гостя.
– Только мать могла понять, когда я ей что-то внушаю, – недоумевала Ниса. – И то не всегда…
– Это тебе не мать, – пояснил племянник, и все-таки рассмеявшись озадаченному лицу тетки, ушел по своим делам.
– А ты вообще уверена, что они сюда дойдут? – вытирая потный лоб в момент передышки, спросил Лоренс. Ниса принесла ему кувшин заговоренной воды. Он все-таки перестанет строить этот «чертов забор»! На этом она настоит. Нечего тратить бесценную силу!
– Да.
– Где же они? Уже который день я тут, а их все нет.
– Не все такие сильные, как ты, сюда не просто дойти. Но люди придут. Я чувствую. И будет их много, иначе им не пробиться.
– А в куче проще? – утирая рот, уточнил великан.
– Колдовство будет раскалываться на каждого в отдельности. И если их будет очень много, я совсем ничего не смогу поделать.
Лоренс ничего не ответил, окинул ведьму взглядом и в результате насупился, словно укусил что-то кислое. Схватил молот и давай активно кол в землю вбивать. Замер, пот со лба утер, покосился на женщину. Нахмурился еще больше и заработал с удвоенной силой.
Ниса ушла на расстояние, ждать результат от действия воды. Ждала около часа. Все-таки крепок великан!
Лоренс вдруг отложил молот, нахмурился, оглянулся, затем схватился за живот и убежал в кусты.
Демар тихо посмеивался.
– И не пытайся. Ему все нипочем. Только кишки закрутило от твоих заговоров. Этот сделает то, что сам задумал. Иди лучше в дом. Сама силы восстанавливай. Нечего с мужиком тягаться, выяснять кто тут главней. И так все ясно…
– Что тебе ясно? – огрызнулась Ниса.
– Ты перестала быть главной, когда пустила его в свой дом. Неужели забыла, ты согласилась ему подчиниться и произнесла это вслух. Тоже мне ведьма! Простое правило, а она забыла, – Демар задорно посмеивался, а Ниса серела. Это что же выходит? Теперь последнее слово всегда будет за Лоренсом?.. Выходит, что так. Теперь он тут голова. А она кто? Шея? Что же не выходит им крутить?
– А ты как-то иначе попробуй, – все смеялся племянник, уловив чужие мысли. – Не через голову. Ниже…
– Как тебе только не стыдно!?
– Я имел в виду сердце, тетя. И стыдно должно быть тебе! – расхохотался юноша.
И Нисе стало стыдно. Очень стыдно.
Она вернулась в дом озадаченной. Пяти минут там не усидела, пошла назад, к Лоренсу. Поговорить.
Подоспела вовремя, великан как раз вернулся из кустов. Все еще потирая живот одной рукой, второй он потянулся к молоту.
– Стой! – заверещала ведьма и взмахом правой руки откинула мужчину в сторону. Левая вызвала полыхание пламени и как результат вспыхнул молот.
– С ума сошла?! – возмутился Лоренс, но тотчас его брови от изумления поползли вверх. Горящий молот обратился змеем, да еще и таким, каких он прежде не видел. Просто гигант с колючками, торчащими от головы до хвоста. Огромная желтая невидаль с черными глазами извивалась и шипела, сгорая в колдовском пламени.
– Не подходи, – предупредила Ниса. Она держала руку, направив на змея, и удерживала уровень огня пока пресмыкающаяся нечисть не изжарилась дотла.
Ведьма закрыла глаза, унимая бешеное биение сердца. Прежде она никогда так не паниковала. Даже защищая Ники от терноуса.
– Что это было? – хмуро спросил Лоренс.
– Болотный падальщик. Сегодня, как видно, у него новое меню… Он бы тебя сожрал.
– Подавился бы, – огрызнулся великан. – К тому же я не вкусный…
– Откуда ты знаешь?..
Беседу пришлось прервать. Ниса округлилась глазами и резко развернулась.
– Проявись! – заорала она и палка, лежащая справа, как и часть ограды, что уже возвел Лоренс, стала шипеть и извиваться. Взлетая вверх, змеи-падальщики с невероятной скоростью неслись по воздуху в сторону ведьмы. Дочь Артны с трудом успевала откидывать одних и поджигать других, стремительно расходуя этим свои силы.
– К дому! – закричала она.
Великан не послушал. Схватив одну из тварей, он лихо завязал ее в тугой узел и отбросил.
– Его так не убить! Нужен огонь!
– Тогда сделай мне огонь! – заорал Лоренс, разрывая надвое еще одного пресмыкающегося. Обе половинки тут же обрели по хвосту и голове и кинулись в атаку.
Загорелся костер. Великан выхватил из него полыхающую ветку и стал отмахиваться ею от змей. Стал спиной к Нисе и вертелся, как безумный, отражал нападение со всех сторон, значительно облегчая работу ведьмы. Из дома выскочил Демар.
– Уходи! Их слишком много, – кричала Ниса.
Племянник остался нем и глух. Отчаянно метал огненные шары от входа в жилище. Вскоре количество падальщиков резко уменьшилось и, наконец, сгорел последний, когда Лоренс мощным ударом, лихо насадил его на полыхающую палку. Тотчас, как это произошло, Ниса обессилено упала на траву. Великан подхватил ее на руки и быстро понес в дом. Демар остался стоять на пороге, выставив руки вперед. В любой миг готовый отразить атаку.
– Вы сказали, придут люди! А это что за змеиное нашествие?! – загремел басами Лоренс, когда оказались в укрытии стен.
– Чтобы пробились люди, вначале нужно ослабить защиту дома. Для этого нужно лишить ведьму силы. Эти и прочие твари будут атаковать нас, пока Ниса не иссякнет. Тогда люди пробьются, и она ничего не сможет сделать. Они сожгут нас! – пояснял Демар, укладывая тетку на кровать.
– Я… в порядке. Дай мне… зелья.
Орна поспешила с кувшином какого-то мутного пойла. Когда Ниса напилась, юноша поднес кувшин Лоренсу.
– Выпей и ты, силы удвоятся.
– Я уже выпил недавно из такого кувшина, – выразительно округлив глаза, сказал великан. – До сих пор живот крутит.
– От этого не будет.
Из кувшина выпили все. Мутная жижа оказалась сладкой как мед и манила травяным ароматом. Вскоре Ниса встала на ноги и стала водить руками, очерчивая странные фигуры в воздухе. Лоренс хмурился, но молчал, наблюдая за ней, когда внезапно ощутил прилив невиданной силы. Плечи расправились, руки налились, даже живот перестало крутить.
– И мы будем сидеть тут, и ждать неизвестно чего? – спросил великан у Демара.
– Да. Но ждать придется недолго. Ночью начнется бой, а к утру, когда мы ослабеем, придут люди с факелами.
– Если вы знаете будущее, может, скажете мне, чем все это закончится? – съязвил сын кентавра.
– Мы не видим будущее, – невозмутимо поведал племянник ведьмы. – Мы лишь можем ощутить опасность и понять, откуда и в каком обличье она придет.
– Значит и в этом про вас лгут, – раздосадовано подытожил великан.
– Мы не обуглимся? – задумчиво спросил Лоренс. Он с интересом выглядывал из окна, наблюдая полыхание пламени. Дом был заключен в шар необычного бело-голубого цвета. Он горел. Язычки трепетали и извивались на легком ветру.
– Нет, это магическое пламя, оно всегда имеет четкий вектор и не поразит того, кому не предназначено. Направление этого пламени – всякий, кто желает нам зла. Начни желать зла кому-то из нас и пламя изменит направление своего движения внутрь и выдавит тебя наружу.
– Я лучше воздержусь, – иронизировал Лоренс.
– И это верно. Магическое пламя обжигает куда сильнее обычного, – согласился Демар.
– То есть мы надежно защищены?
– Все зависит от того, насколько ее хватит.
Лоренс взглянул на Нису. Ведьма стояла посреди комнаты, запрокинув голову лицом вверх. Руки ее прилегали к телу, но ладони были вывернуты наружу. Указательный и средний пальцы торчали как стрелы, устремляясь в землю, и черпали ее энергию, а все остальные были поджаты, аккумулируя взятое. Лоренс не верил своим глазам, но он видел, как полупрозрачные тонкие нити желтоватого цвета тянутся из-под половиц и входят в пальцы женщины. Как постепенно эта полупрозрачная дымка стала окутывать все ее тело, поднимаясь вихрями вверх, и вот уже ее волосы зашевелились и стали развиваться, словно их трепало порывами ветра, а затем воронка стала набирать силу и наконец завертелась так, что волосы стали ударяться о лицо и плечам с огромной силой. За окном вспыхнуло пламя и воронка, крутящаяся вокруг тела ведьмы, сжалась, вошла в нее. А там растворилась.
– Энергия получила направление, – невозмутимо пояснил Демар.
Лоренса прошиб пот. Только сейчас он заметил, что Ниса висит в воздухе. Потоки энергии держат ее и не дают опуститься вниз.
– Чертовщина какая-то, – прошептал он.
– Энергия земли матери, это не происки темных сил. Эта сила питает и тебя, и меня, и каждого, кто живет. Просто мы умеем ее брать дополнительно, а вы нет, – прояснил ведьмак, задетый за живое последним комментарием великана.
– Это что, и я так могу? – изумился Лоренс.
– Ты вряд ли, – фыркнул Стефан. – А мама может. Только вода ей плохо подчиняется. Разве что заговоры на ней может сделать. А вот матушка земля ее очень любит. Иначе бы ты не был таким большим и крепким. Это мать земля тебя нам дала. В тебе много энергии земли, ты не знал? А еще воды. Потому мать не может тебе указывать, не хватает сил. Вода ей не подчиняется.
У Лоренса даже лицо вытянулось от таких речей Стефана. Земля, вода. Ахинея какая-то! Откуда им в нем взяться? Разве что та вода, что он днем выпил, это да. Так он давно ее это… того, вернул «земле матушке». Там, за кустами. А вот идея, что Ниса никак не сможет им управлять, великану понравилась. Нечего! Детьми вон пусть командует. А он – мужик!
Внезапно Ниса стала подрагивать, лицо ее болезненно морщилось, словно кто-то причинял боль.
– Началось, – поднимаясь, сказал Демар и бросился к окну.
Лоренс хмурился, пытаясь рассмотреть, что там, за бушующим пламенем. Он видел, что нечто движется, кто-то летает, различал взмахи перепончатых черных крыльев и слышал пронзительные крики, больше похожие на оглушительный писк.
– Их слишком много! – напряженным голосом сообщил брату Демар. – Ниса быстро ослабевает.
Лоренс пытался понять, что происходит, но слова братьев мало что для него проясняли. Великан и сам заметил, что полыхания за окном поубавилось, и сквозь огненный шар уже можно было видеть. Как и различить летающих по небу тварей.
– Что это?! – воскликнул он. – Откуда в этом лесу столько неведомых чудищ?
Изумлению не было предела. Сын кентавра рассчитывал увидеть птиц, но по небу перемещались странные существа с крыльями летучих мышей. Телами собаки, но венчали их куриные головы. Жуткая невидаль!
– Вот поистине происки темных сил! – хмурясь, пояснил Демар. – Я и сам такого прежде не видел. Лорд не может войти в этот лес, но темные силы могут. Он создает монстров или насылает реальных. Ведьмаку такое не по силам. Все это, там, в небе, мертвая плоть разных животных.
– Он оживил их? – изумился великан.
– Нет, он движет ими при помощи своих сил. Чтобы ослабить нас, потому что сюда уже идут люди. Этой ночью ты увидишь многое, чего прежде не видел, великан. Орна, пои Нису зельем! Стефан, бери арбалеты и стрелы, пойдем на крышу, ей нужно помочь!
– Есть еще арбалет? – спросил мужчина. – Я не очень метко стреляю, но это лучше, чем сидеть тут и ждать невесть чего!
– А мы сможем пробиться сквозь пламя? – уточнил Лоренс, когда все трое забрались на крышу. Полыхающий купол был так близок, что великан мог прикоснуться к нему рукой, вытянув ее над головой. Крылатые существа разгонялись и вихрем неслись на огненный барьер. Ударяясь о купол, они с криками падали на землю, а там рассыпались в прах. И тотчас в небе появлялись новые.
– Я покажу тебе фокус, – улыбнулся Демар. Он трижды провел рукой вокруг колчана со стрелами и взял одну из них. Зарядил в арбалет и, прицелившись в летающую по небу тварь, выстрелил.
Стрела понеслась к огненному барьеру и легко проскользнула через него, но на выходе разделилась надвое и каждая полетела к своему монстру и поразила цель насмерть.
– Я использовал колдовство Нисы, и это усилило меня, – пояснил юноша.
– Неплохо! Пожалуй, так даже я попаду. – Лоренс зарядил свой арбалет.
Стефан стрелял быстрее всех и его заговоренные стрелы расходились натрое. Когда Лоренс спросил об этом Демара, ведьмак пояснил, что у сына Нисы эта магия получается лучше, чем у него.
– А что получается лучше у тебя?
– Смотри, – легко согласился юноша и потянул из-за пояса свой клинок. Дунул на него трижды, зашептал что-то ласково и, к изумлению Лоренса, даже поцеловал. А потом со всего маху запустил вверх. Клинок, миновав защитный огненный купол, разлетелся на сотни подобных, и они со свистом полетели по кругу. Двигаясь с пугающей скоростью, они в какой-то момент слились в единый смертоносный круг, разрежающий все на своем пути. Тела тварей посыпались вниз, и за секунды не осталось ни одного монстра.
– Так не честно, – буркнул Стефан. – Этому меня мать еще не учила.
– На то я и старший! – парировал Демар.
– И зачем я вам нужен?! – возмутился Лоренс.
– Вот зачем, – указав в небо на близящуюся стаю, хмуро пояснил юный ведьмак.
На этот раз прилетели черные птицы. Обычные вороны. Они со свистом летели в сторону дома и кидались на поле, а ударяясь об него, мгновенно сгорали. При каждом подобном ударе по огненному куполу проходили желтые круги, и Лоренсу казалось, что сила пламени истончается.
– Тебе не кажется, – прокричал Демар, запуская очередной заговоренный клинок в небо. – Птицы затем и прилетели – ослабить защиту!
– Наколдуй мне еще стрел! – закричал Лоренс.
– У тебя есть стрелы!
– Всего дна!
– Она не закончится, вот увидишь!
Юноша был прав. Стоило Лоренсу потянуть стрелу и тут же на ее месте появлялась другая. Только несмотря на всю магическую помощь, он вскоре так устал и вспотел от напряженной стрельбы, что руки уже дрожали, и струйки пота бежали по лбу, застилали глаза. А проклятые птицы не утихали, их с каждым мигом делалось все больше.
– Что же это за колдовство такое?! Если целая семья ведьм не справляется!
– Потому что это могущественный темный! Я ощущаю его мощь и понимаю теперь, почему Ниса так боялась! Он убил многих, таких как мы, и потому теперь так силен.
– Смерть таких как вы дает ему силы?! – изумился великан. – Он, правда, хочет убить собственного сына?
– Нет, Лоренс. Он хочет убить всех! – проорал в ответ Демар, потому как гул вороньих голосов нарастал.
Юноша отправил в небо очередной клинок. Этот разлетелся в разные стороны, размножившись сотнями, потому что вороны хаотично двигались и поразить их как прежних не удавалось. Множество тел разом попадали на землю и тут же исчезли, как и все прочие до них.
– Свет пламени все слабее, – констатировал мужчина.
– Оно вскоре и вовсе погаснет, – согласился Демар. – Когда это случится, бегите в дом, я буду вас прикрывать.
– Прикрывать буду я! – возразил Лоренс.
– Ты умеешь так? – усмехнулся юноша, и, выхватив откуда-то из воздуха плеть, взмахнул ею. Плеть сделалась бесконечно длинной и на глазах стала разгораться прозрачным голубым светом.
– Хочешь узнать кое-что про моего братца? – увлекая великана за собой, кричал Стефан. – Воздух его очень любит. Смотри!
Демар стоял на крыше и интенсивно крутил плетью. В какой-то миг она набрала столько мощи, что вышла за пределы все еще горящего пламени и со свистом стала разбивать ворон. Брызги и куски вороньего мяса летели во все стороны. Юноша, улыбаясь, сбивал их и нарабатывал рукой темп, а когда он стал максимально большим и за плетью невозможно было уследить, образовался белый крутящийся шар и закрыл собой дом. Очень вовремя, пламя совсем погасло.
– Это удержит их на время! – заорал юноша. – Бегите в дом, я следом!
Великан спрыгнул на землю, Стефан приземлился с ним рядом. Демар все еще разгонял шар воздуха, работая своей плетью.
– А теперь мой черед! – сказал сын ведьмы и хлопнул в ладоши. Вибрации разошлись от его рук в стороны, и вверх стала подниматься земля. Юноша ударил в ладоши еще раз, и земля, зависнув в воздухе, сплющилась, принимая форму и смутные очертания огромных исполинов. Стефан ударил в ладони третий раз и от предельного перенапряжения по его лбу потекла струйка пота.
Исполины притаптывали ногами, словно готовились к схватке. Под их огромными ногами земля ходила ходуном.
– Неплохо! – оценил Демар, хлопнув младшего по плечу, и вопреки предельной усталости осилил еще и улыбнуться. – А теперь в дом!
Лоренса в жилище практически втолкнули. Он, разинув рот, смотрел на двух неуклюжих земляных верзил ростом превосходящих его вдвое. Как они, пристукивая огромными ногами, ждали свой черед, чтобы вступить в схватку за семью ведьмы.
В доме юноши наперегонки кинулись к кувшинам с зельем, и пили его жадными глотками, так, что текло по груди. Оба израсходовали слишком много сил. Лоренс, утирая пот, смотрел на слабую бледную женщину, что лежала на полу и устало моргала ресницами. Орна держала голову тетки на коленях и гладила ее по волосам.
Великан приблизился и, опустившись на колени, потянул женщину себе на руки. Теплое, щемящее грудь чувство охватило его при виде ее слабости. Прижал к груди и стал укачивать как младенца.
– Все хорошо. Твои мальчики просто молодцы, видела бы ты, что они вытворяли… Тише, милая, тише, – шептал он ей на ушко и убаюкивал. Слезы быстро бежали по лицу Нисы, ей становилось легче. Не так страшно, не так пусто внутри. Ведь он рядом…
Шар Демара продержался почти столько же, сколько огненный теткин. Исполины Стефана сдались быстрее, все-таки младший, сил меньше. Но если первые сражались с воронами, то исполинам достался гигантский черный змей. Просто невероятных размеров тварь! Он кидался, жалил и атаковал, обвивая могучие тела своим, гуттаперчевым. Пока земляные исполины не рухнули, рассыпавшись в прах.
Внезапно все стихло. Змей исчез. Растворился, как до того и возник. Все жители дома сидели без движения, и кажется, прислушивались к себе, пытаясь ощутить приближение новой угрозы. Только один Лоренс оглядывался на лица.
Ниса была бледней молока, но она уже поднялась на ноги и могла ходить. Битва изнурила ее больше чем Демара или Стефана, ведь она все еще держала защиту дома.
– Что теперь? – спросил великан.
– Люди, – сглотнув, выдохнула ведьма.
– Если вы в силах сотворить такое, почему вы боитесь людей? – изумился Лоренс.
– Нам нельзя показывать свою силу глазам человека. Пойдет молва и, если не эти, придут другие и рано или поздно сожгут нас.
– Тогда уходите отсюда!
– Я же говорила… Этот дом защищает нас! Ему много лет и только внутри мы в безопасности. Лорд не войдет в эти двери. Без его помощи люди не могли нас найти, а он без людей не мог добраться до нас. Теперь они смогут войти вместо него, и я не причиню им вреда, – обреченно призналась ведьма.
– Даже если они попытаются тебя убить? – вспыхнул великан.
– Я дала клятву. Мы не убиваем людей магией!
– Но стрелять-то из арбалетов можно? – возмутился Лоренс.
– Только не на поражение. У нас свои рамки, Лоренс. Если давать силу без ограничения, в мире наступит хаос. Если мы станем убивать, чем мы отличаемся от темных? Мы даны как баланс темных сил, для нас убийство – страшный грех.
– Хорошо, что я не давал такой глупой клятвы! Убивать буду я, – решительно сказал великан.
Людей пришло меньше, чем опасалась Ниса, но многим больше, чем ожидал Лоренс. Факелы были хорошо различимы издали и когда люди приблизились, великан уже ждал их за порогом дома. За спиной стояли оба юноши с заряженными арбалетами.
– С чем пожаловали, добрые люди? – невозмутимо спросил Лоренс.
– В этом домике живет ведьма! – крикнул один из пришедших. Но тут же боязливо попятился, стал поближе к остальным.
– Что за глупости, добрые люди! В этом доме живет моя семья, и тут не было и нет никакой ведьмы!
– Он врет, он врет! – запищал Заха, прыгая в рядах. – Я знаю этого чужака, он недавно спрашивал у меня как пройти к этому дому, чтобы убить ведьму. Видно она околдовала его, чтобы защищал ее! Смотрите, какой великан!
– Вырвать бы тебе язык за то, что оговариваешь честных людей! – громыхнул интонациями Лоренс.
– Выдай нам ведьму, великан, и ступай своей дорогой!
– Люди, да что с вами? Вы собираетесь сжечь женщину без суда и следствия?
– А что судить, что судить? – суетливо пищал Заха из-за чужих спин. – Прижечь ее факелом, если станет дергаться, она ведьма. Все знают, ведьмы боятся пламени!
– А давай-ка мы тебя прижжем, умник? Начнешь дергаться, значит, это ты ведьма! – съязвил Лоренс и Заха притих, исчез за спинами.
– Какие еще будут светлые идеи? Где ваши доказательства?
– У нас начался падеж скота!
– И что с того?
– Это она их травит!
– А может это делаем ты или я? Указать пальцем мало, докажи сперва, – набычившись, сурово изрек сын кентавра.
По лицам собравшихся было видно, что указать пальцем для них было достаточно, но великан внушал почтение размерами кулаков и свирепым лицом. Побаивались подходить ближе и брать то, зачем пришли.
Лоренсу не нравились глаза собравшихся. Тут точно не обошлось без магии. Они все подсвечивали чем-то белесым и казались затуманенными. Беда в одном – людей было много, многим больше того количества, с которым он смог бы справиться. Кажется, Ниса ошиблась на его счет. Тут нужно было с десяток Лоренсов.
– Добрые люди, вас ввели в заблуждение! Выверните карманы этому плуту, его старания оплатили золотом! Женщину оговорили. Ваш лорд желает ее гибели, чтобы отомстить за отказ. Живущая в этом доме никакая не ведьма, но она женщина и очень красива.
– Вот-вот! Слишком красива! – пищал Заха. – Точно ведьма!
– Разве красота это колдовство? Добрые люди, кто из вас женат? Разве все эти женщины, ваши жены, уродливы? А если они красивы, что же все они ведьмы и за это их нужно сжечь? В красоте нет преступления. И совсем иное дело, когда мужчина, отчаявшись заполучить женщину, решает ей отомстить таким мерзким способом. Задумайтесь, люди, а если лорду приглянется кто-то из ваших дочерей или жен?
– Она же его опоила! Убить великана! – закричал Заха и подтолкнул стоящих перед ним двух мужчин с факелами. В рядах загудели, и мужики двинулись на великана. Раздался свист и двое со стонами упали на землю, раненные стрелами.
– Чего вы ждете?! – подстрекал Заха, толкая людей вперед. – Нас больше! Хватайте их! Вперед!
С десяток мужиков кинулись к великану, Лоренс подхватил бревно, что вчера принес сюда для строительства крыши и размахнулся им. Импровизированная палица пронеслось по воздуху влево и откинула троих, затем вправо и еще двоих. Еще двоих сразили арбалетные стрелы.
– Нас больше, поднажмем! – напомнил Заха, и в сторону великана кинулось десятка два людей. Он махал бревном и скрипел зубами от натуги, но его все равно опрокинули наземь и придавили сверху. Стефана обезоружили и скрутили, тоже вот-вот угрожало и Демару, который пока проворно отбивался руками и ногами.
– Пора отступить от правил, или подохнем тут все! – пробасил Лоренс. – Это лишь условности, парни!
– Мне понравилась твоя идея! – ударом ноги отталкивая от себя человека, прокричал в ответ Демар.
– Какая? – хрипел великан.
– Десять Лоренсов!
Когда эти слова сорвались с уст юноши, великан ощутил нечто странное. Словно бы его тело стало разрастаться в стороны. Вдруг он увидел, как рук стало четыре, затем шесть, после восемь. И они делились, пока их не стало десять пар. Затем тоже случилось с ногами, когда же наружу поперли головы, Лоренс и вовсе растерялся. Но растерянность охватила не только его, тоже случилось и с людьми, что его пленили. Натиск мгновенно ослаб. Горожане в панике переглядывались, напирая на бревно, что удерживало великана у земли, потому как вместо одного их вдруг стало десять. И тут Лоренсы, лежащие на земле, переглянувшись разом, оскалились и резко толкнули преграду. Все, кто лежал сверху, отлетели и кубарем покатились по земле. Горожан не столько шокировала сила отпора, сколько произошедшее на их глазах превращение. Это дало фору обороняющейся стороне, и Лоренсы взяли мгновенный реванш. Демар пользуясь всеобщей суматохой, прострелил еще парочку предплечий и освободил брата. Лоренсы тем временем кто бревнами, кто кулаками, расчищали двор около дома от нежданных гостей… Лишь один из визитеров проскользнул мимо стражей. Раздался пронзительный вопль ведьмы, и все Лоренсы разом оглянулись, но только один поспешил на крик. Ниса на корточках ползла по траве, растирая правой рукой кровь, что бежала у нее из головы. Она натуральным образом выла. Великан не сразу понял, что произошло. За спиной тетки стояла бледная Орна и, рыдая, пыталась поднять Нису на ноги.
В лес, суетливо оглядываясь, убегал Заха. На руках он нес бесчувственного Ники, ручки и ножки малыша безвольно болтались, а головка была откинута назад, словно он крепко спал.
– Мой мальчик! – крикнула ведьма и, оттолкнувшись от земли, побежала за сыном. Она падала, вставала и снова бежала вперед. Сын кентавра кинулся следом.
Заха все бежал и оглядывался, но лицо его не казалось испуганным. Лоренсу что-то не нравилось во всем происходящем, но он не знал что, да и не было времени думать, он просто желал догнать свою женщину, чтобы защитить.
Наконец Заха остановился и, оглянувшись на ведьму, стал мерзко посмеиваться. Ниса уже с трудом шла, но она двигалась следом. Преодолевала себя.
– Я разорву тебя на мелкие куски! – зашипела она.
– А как же он? – подергав безжизненным тельцем ребенка, как тряпичной куклой, уточнил Заха и снова засмеялся.
Лицо Нисы исказилось. Волосы ведьмы кинуло снизу вверх, словно подул сильный ветер, и она издала пронзительный вопль, от которого у Лоренса закружилась голова, и заложило уши. Когда звук стих, ведьма пошатнулась, а Заха вновь мерзко захихикал, но тут же лицо его изумленно вытянулось, и в следующий миг он лопнул как мыльный пузырь. Лоренс все еще смотрел на то место, где еще недавно стоял человек, а Ниса уже поднимала с земли своего обездвиженного ребенка.
– Ники! – кричала она и дергала малыша за плечи. – Что с тобой? Приди в себя, сынок! Лоренс, он не дышит…
Мать держала дитя, прижимая к груди, и слезы бежали по ее бледному, окровавленному лицу. Она смотрела на сына кентавра так, словно он один мог ей помочь. С беспредельной верой и крайней мольбой. Словно он центр этой вселенной и наделен неограниченной властью. Этот взгляд перевернул его душу, и Лоренс ощутил силы. Она верила в него! Так верила ему! И нуждалась. Ведьма, наделенная силой и мощью… И в этот миг великан понял, что он сделает для нее все!
Сын кентавра перехватил ребенка и уложил на землю. Однажды он видел как заморский лекарь вернул таким образом к жизни человека. Зажав крохотный носик, Лоренс вдохнул в рот мальчика воздух и стал надавливать на грудину, там, где ютилось сердечко. Ниса все терла слезы, что бежали из глаз, пугаясь все больше странным действиям великана. Но после очередного надавливания, малыш дернулся и закашлял, а затем и зашелся белугой.
Ниса кинулась к сыну. Она прижимала его к груди и рыдала, но на этот раз слезами счастья. То, как она смотрела на спасителя, заставило Лоренса ощутить себя трижды мужчиной. Единственным в мире.
– Спасибо… Лоренс, я… – женщина хотела что-то сказать, но в этот момент позади что-то зашевелилось. Глаза великана предельно распахнулись. Куски человеческой плоти двигались, словно они живые. Стягивались, слипаясь, и обретали очертания копошащихся червей и ползающих между ними змей. Затем это все обернулось какой-то темной мерзкой жижей, которая растекалась по земле огромным пятном и внезапно стала выдуваться вверх. Тянулась и росла, пока не выдулась настолько, что приняла очертания человеческого тела. Появились руки, ноги, поверх них проступила одежда и наконец, проявилось лицо. Бледное, худое, с запавшими неживыми глазами.
Ниса попятилась. Лоренс ступил вперед и закрыл собой женщину. Понять кто это, было не сложно. Узкое лицо и горящие черные глаза.
– Куда же ты идешь? – нараспев протянул лорд. – Тебе не уйти от меня. Я заберу вас всех.
– Как ты смог прийти в этот лес? – в изумлении шептала ведьма.
– Ты ослабела настолько, что твое колдовство больше не в силах мне навредить, а я стал многим сильней, чем в день нашей последней встречи. Я не просто обрюхатил тебя, ведьма, но и забрал себе часть твоей силы! А рождение сына сделало меня таким сильным, как ничто прежде! Отдай его мне…
– Лоренс, спаси моего Ники, – с мольбой обратилась Ниса.
– Беги, – сказал великан и, повернувшись к лорду, кинулся на него.
Сына кентавра отбросило в сторону ударом такой силы, что он ощутил себя щепкой на волнах. Хотя темный лишь нехотя шевельнул кистью.
– Ты, правда, думала он тебя защитит? – изумился лорд и шагнул в сторону ведьмы. – Отдай сына мне и обещаю, твои дети умрут безболезненной смертью.
– Нет, – твердо сказала Ниса и попятилась. Она прижимала к себе младенца, который в ответ жался к ней и отчаянно сосал свой пальчик.
– Не смей ее трогать, – пригрозил Лоренс, с трудом поднимаясь на ноги.
– Уйди, грязь! – отмахнулся лорд, и великана подбросило вверх, перекрутило в воздухе и с силой ударило оземь. Ниса завыла от боли, слезы вновь брызнули из ее глаз. Она упала на колени, прижимая к себе Ники, с ужасом глядя на могучее тело, распластанным лежащее на земле.
Паника ушла, в разум вползло осознание, что это конец и смерти ни ей, ни ее близким уже не избежать. Отступать было некуда и не имело смысла пятиться. Ее дети сразу были обречены, а она втянула в это еще и Лоренса. И чтобы она ему ни говорила, она одурманила его разум, пусть не колдовством, иначе, но эти, иные чары были подчас сильнее колдовских. Разум мужчины, опьяненный страстью, был не в состоянии здраво мыслить и уже не принадлежал себе. Кому же, как не ведьме, об этом знать?!
Лорд стоял и смотрел на женщину, застывшую на коленях. Это было приятное его глазам зрелище. Слишком долго он ждал этот день.
Ниса готова была выторговать жизнь близких за что угодно, но с темным бессмысленно торговаться. Его интересовали лишь месть и та сила, что он мог еще получить. Убив их всех. Только так.
– Кто это у нас там зашевелился? – оглянувшись, с издевкой спросил темный. – Я могу убивать его сколько угодно раз.
Лорд взмахнул рукой, и тело Лоренса поднялось многим выше, чем в прошлый раз. Какое-то время темный смотрел на ведьму и усмехался одними губами, а затем дернул рукой и Лоренс с огромной высоты упал вниз. Хруст, что раздался после этого, не оставлял никаких сомнений.
Ниса застонала, кусая губы и зажмурилась, роняя очередную порцию слез. Ники беспомощно прижимался к материнской груди в писках успокоения.
Темный улыбался, наблюдая за ведьмой, но внезапно оглянулся и не без удивления взглянул на тело человека. Лоренс шевелился. Более того, он силился встать. Ниса не верила своим глазам. Когда же лорд махнул рукой и поднял сына кентавра вверх еще раз, она зарычала как разъяренная львица, и лорд пошатнулся, с удивлением оглядываясь уже на ведьму.
– Я не дам тебе вновь сделать ему больно, – предупредила она, поднимаясь на ноги и глядя на противника исподлобья тяжелым, полным решительности взглядом.
– Ты не устоишь против меня, – лорд сжал кулак, и тело Лоренса на глазах стало ломать, отчего он издавал вопли, полные боли.
– Я сказала – нет!!! – закричала Ниса с такой силой, что у нее потемнело в глазах. Она поняла, что вероятно израсходовала остаток себя, но это уже не имело смысла. Пошатнувшись, ведьма открыла глаза и увидела, как из ее груди, там, где к ней прижимался Ники, вышла вибрация и, расширяясь на глазах, ушла в сторону лорда. Темный усмехнулся, когда огромный круг прошел вокруг его тела, не коснувшись.
– Промазала, – ядовито протянул он.
– Попала, – оскалилась ведьма.
Лорд с изумлением взглянул на свою руку, что он до того отстранил от тела и все еще сжимал в кулак, беспощадно ломая этим тело Лоренса. Рука на глазах стала усыхать и наконец, отвалилась. Темный не понял, что произошло, и вновь изумленно взглянул на ведьму. Ниса смачно плюнула ему в лицо и в этом месте мгновенно образовалась дыра.
Она поняла! Эмоции! Они усилили ее. То, чего она так боялась всю жизнь, теперь давало невиданную мощь! Позволяло защитить любимых.
Лорд беспомощно дергал уцелевшей рукой и хватался за лицо, но оно плавилось, и следом за ним плавились и шея, и плечи, и все, что было ниже. Но он подтягивал размягченное свое тело вверх и заново воссоздавал свою плоть. Лепил на глазах.
Ниса стояла, сложив руки крестом на груди, прижав к себе этим младенца, и запрокинула голову вверх, шептала, призывая стихию. Поднялся ветер и закружил вокруг ведьмы вихрь, а затем, повинуясь ее руке, двинулся в сторону темного. Он крутил его, как прачка тряпку, полоща ее в воде, а корни, что поднялись из земли по призыву ведьмы, рвали тело лорда на куски.
– Ты не сможешь меня убить, тебе не хватает воды! – поведала оторванная голова, шевеля уцелевшей нижней губой.
– Зато мне хватает, – прошептал Лоренс, еле волоча правую ногу за левой и приспустив свои брюки, стал мочиться на темного. Маленький Ники растер слезинки в левом глазу и задорно хохотнул. Лоренс раздвинул окровавленные губы в подобии улыбки. Раздался его хриплый смех. Ребенок засмеялся еще громче, особенно оттого, что голова, лежащая на земле, стала шипеть под струей и пениться.
– Как тебе моя вода? – уточнил Лоренс. – Что, Ники, здорово? Такого твоя мамка точно не наколдует. А еще говорит, зачем мне мужик, от него одни хлопоты? Вот зачем! – задорно сказал великан и подергал своим органом, стряхивая на истлевающего темного.
– Лоренс, – опускаясь на колени, тихо сказала Ниса. – Ты же убил его!.. Убил темного, Лоренс!
Слезы потоками бежали из ее прекрасных глаз, но не только от восхищения этим подвигом. Он был жив, вот что ее растрогало.
– Это точно? – опадая рядом и хватаясь за покалеченную ногу уточнил великан.
– Воздух был, земля и вода. Чтобы наверняка, не хватает огня, – сказала ведьма и сотворила пламя.
Останки темного плавились в кругу магического полыхания, а ведьма и сын кентавра за этим наблюдали. Маленький Ники сосал свой пальчик и сонно жмурился.
Где-то за спиной раздался шум многих бегущих ног. Это торопились Стефан, Демар и, что поразило Нису, еще пять великанов. Последней устало плелась Орна.
– Что это? – ошарашенно спросила ведьма, изучая точные копии своего любовника.
– Я его размножил, – задыхаясь, признался Демар. – Отличная была идея! – стукнув сидящего Лоренса по плечу, уверил парень.
– Осторожно, плечо, – застонал сын кентавра и закашлялся, сплевывая кровь на руку.
– Извини. Что-то скверно ты выглядишь… Твои двойники там всех положили, тех, кто не убежал в лес. Ниса, было еще четыре великана, но они в воздухе растворились, пока мы сюда бежали.
Ниса кинулась на племянника и стала горячо его целовать.
– Спасибо, спасибо! – шептала она, роняя слезы.
– Да за что?!
– Не спрашивай. Бабе порыдать слаще меда, – вздохнул Лоренс и болезненно застонал. И тут его двойники стали складываться в одного, а затем и вовсе слились с ним самим.
– Так лучше, – ощупывая себя руками и морщась, признался он.
– Ты же спас его этим, спас! – целуя племянника, голосила Ниса. – Его же четыре раза убили!
– Никогда еще не видел тебя такой, – улыбаясь, признался Демар.
– Я тоже, – хмурился великан, наблюдая, как догорает пламя. – И почему-то меня никто так не целует, а это я утопил говнюка.
– И чего ты надулся, Лоренс, она так рыдает, потому что ей страшно такое ощущать. Она любит тебя, сын кентавра!
– Любит? – недоверчиво уточнил великан. – А как же ведьмин запрет?
– Жизнь уходит вопреки нашему плану и это происходит внезапно. Пусть лучше будет любовь и связанные с этим риски, чем одно только ожидание дня смерти, – сказал Демар и подтолкнул тетку к мужчине.
– А кого это ты назвал сыном кентавра? Мой отец был ковалем.
– Ну, в этом я не был бы так уверен, – загадочно сказал юноша и поманил Стефана, чтобы шел за ним.
Лоренс насупился, но ровно на мгновение. В следующий миг он увидел глаза Нисы и как-то обо всем прочем забыл.
– Как твоя нога? – избегая глаз мужчины, спросила женщина.
– До смерти теперь буду хромать, – пристально за ней наблюдая, пробасил мужчина.
– Вот и хорошо. Значит, к другой теперь не уйдешь. Кому еще ты хромой нужен? – пошутила Ниса.
Лоренс задорно крякнул.
– Еще и с такой рожей. Я выгляжу так же, как чувствую себя?
– Глаза уцелели, – тепло сказала, пристально глядя в синие очи.
– А все остальное? – возмутился Лоренс.
– Главное глаза, – уверила она.
– Тебе видней, тебе на эту рожу до конца дней смотреть. Пойдешь за меня, ведьма? – притягивая ее к себе, так, чтобы не разбудить спящего Ники, спросил великан.
– Пойду ли я?.. За тебя даже на смерть.
Ниса потянулась рукой к ведру, полному воды.
– А ну, руки прочь! – ругнулся Лоренс.
Женская кисть замерла на полдороги, Ниса оглянулась. Великан, прихрамывая, торопился к ней, и женщина повернулась к нему, виновато улыбаясь. За истекшие месяцы лицо Лоренса зажило шрамами, хотя все еще несло некоторую их часть, даже после стараний его любимой ведьмы. Сына кентавра это не волновало, ведь любимая смотрела на него тем же взглядом, что и прежде. Так какое значение имело то, как именно выглядит его лицо?..
– У тебя свои тяжести, у меня свои, – хмурился он и, прихлопнув ведьму по попке, тут же ласково погладил ее круглый живот. – Небось не пух носить.
– Да, в прошлые разы как-то полегче ходить было.
– Что же ты хочешь? Все-таки автор наполовину кентавр, – весомо сказал Лоренс и, нахмурившись, добавил: – Если не соврал Демар.
– Не соврал.
– Черт вас побери, с вашими штучками! – ругнулся великан. – Я был лучшего мнения о своей матушке. Это больно узнавать, что коваль оказался рогач!
– Лично я ее понимаю. Если бы ты знал, какие у кентавра были глаза… – протянула Ниса.
– Глаза… Чем ей глаза мужа не угодили? Пусть он был у него всего один, но он же был! И был он зрячий, почти даже не косой… – рассуждал он и хмурился. – Вас, женщин, невозможно понять. Если вдруг загуляешь с кем, женщина!.. – пригрозил Лоренс, но Ниса его перебила:
– Красивый получается дом…
Великан посмотрел на результаты своих многодневных трудов. Большой деревянный дом под надежной крышей. С резными окошками. Умиление для глаз. Его еще долго строить, но картина обнадеживает.
Они не стали покидать этот лес. Ниса с Демаром заговорили округу, а там… Чему быть, того все равно не миновать! Нужно жить там, где хочешь, с тем, кого любишь, и делать, что велит сердце. Только так! Вот, что поняла ведьма.
– Знаешь, что нравится мне в нем больше всего?.. Наличие разных комнат с детьми. Надоело спать в сарае!
– Ты же говорил, тебе в нем особенно хорошо любится, – напомнила ведьма. – Даже грозился дом на его месте построить.
– Я не осмелюсь его снести, чтобы… как вы там говорите? Энергию любви не нарушить, – мечтательно протянул мужчина. – А вдруг так хорошо может быть только в сарае? И больше нигде в целом мире! Может быть это вообще волшебное место. Не удивлюсь после всего, что видел за истекшие месяцы... Я лучше там кровать поставлю. Вот!..
Звонкий смех Ники привлек общее внимание. Мальчик бегал по двору и радостно хлопал в ладоши.
– Помогите, – жалобно пищала Орна и держалась за самую верхнюю ветку яблони. Ноги ее тянуло куда-то вверх, в небо. Стефан выскочил из дома и до слез расхохотался. И тот же час в воздух полетел и он. Схватился двумя руками за край двери и пыхтит. Ничего поделать не может.
Из-за дома с ведром воды вышел Демар. Не успел и слова сказать, оторвался от земли. И если бы не ведро, ветром бы унесло, а так дотянулся до ограды, в нее вцепился. Висит вверх ногами, смеется. Единственный из всех, кому понравилось.
– Спустите меня на землю! Я сейчас улечу!.. – причитала Орна.
– Опусти их, сынок! – сказала Ниса и хохотнула, потому что ее тотчас подняло в воздух, Лоренс забавно крякнул и обнял свою ведьму, потянул на землю. Ему все нипочем, он старший в семье. Но уже всем очевидно – малыш Ники набирает сил с каждым днем и даже страшно представить, какую мощь обретет в будущем этот светлый душой сын темного.
Информация об авторе:
https://feisovet.ru/%D0%90%D0%B2%D1%82%D0%BE%D1%80%D1%8B/Sunrise-Taliana
Слово автора:
"Дорогие читатели! Пусть в Вашей жизни будет больше необыкновенных событий и все они принесут только счастье!" С любовью, ваша Sunrise Taliana
Рассказ.
Падал снег. Я шла, ловя его в ладошку, укутанную варежкой. Снег, такая редкость этой зимой. Он белыми мухами кружил на фоне ночного пасмурного неба, своды которого поддерживали уличные фонари. Пакет в руке был тяжёлым, но охота за белыми снежинками куда увлекательнее, чем продукты, которые я, как обычно, закину в холодильник, позабыв о них до утра.
Мне нравилась моя жизнь в чужом городе, вдали от родных и подруг, от тех, кто меня любил, предавал, от тех, с кем я училась, от тех, кто знал слишком много событий из моей прошлой жизни. Я устала от жалости к себе, от удушающей опеки близких людей, считающих, что после развода нет жизни. Есть, куда деваться. И жизнь есть, и воспоминания, и то будущее, которое ты сама же и построишь. Поэтому я и сбежала от всех в далёкую Москву.
А тут под Новый год меня настиг снег. Привет из моего родного города. У нас всегда сугробы лежали в канун праздника, лопатой порой не разгребёшь.
Я залюбовалась тем, как медленно таяла красавица-снежинка на моей ладони, представляя себя ею. Я тоже растаяла и больше не считала себя красивой. А ведь когда-то давно была ею, а потом что-то сломалось во мне. Разбилось. Больше не было уверенности ни в чём. Я как-то неправильно живу. Поэтому я здесь, чтобы попытаться что-то изменить в своей жизни. Что-то выкинуть из души как ненужный хлам, приобрести новое.
- Позвольте вам помочь.
Любезный голос застал меня врасплох. Я изумлённо моргнула и неприлично уставилась на мужчину в чёрной дублёнке и вязаной шапке. Тяжёлый пакет незаметно для меня перекочевал в его руку, обтянутую кожаной перчаткой, а я продолжала рассеянно моргать, не понимая что происходит. Так непривычно в наше время встретить галантного мужчину, причём весьма симпатичного, точнее харизматичного. Глубокие глаза мерцали в ночи, и я не могла отгадать какого они цвета. Прямой нос органично сочетался с тонкими губами и волевым квадратным подбородком. Даже лёгкая щетина не портила образ, добавляла брутальности. Когда же я поняла, что мужчина мне приветливо улыбался и ждал, когда я отомру, то жар прилил к щекам от смущения.
- Спасибо, но я уже пришла, - невольно указала на подъезд, возле которого замерла, ловя снег.
- Пакет тяжёлый, - словно упрекнул меня незнакомец в том, что тяжести таскала. Я смутилась ещё больше. - Муж совсем не заботится о вас.
Я вскинулась, отрывая взгляд от своих варежек, чтобы сказать, что это не его дело, а незнакомец уже шёл ко мне спиной по направлению к подъезду. Я поспешила за ним, продолжая мысленно ругаться. Вот честно, причём тут муж, к тому же бывший? И только когда незнакомец обернулся у закрытой двери, всё так же тепло улыбаясь, я вдруг осознала, что, кажется, со мной флиртовали.
- Был бы муж, может, и заботился бы, - решила я идти в атаку.
Отчего-то мужчина располагал к себе, и хотелось верить, что его дружеский флирт пойдёт мне на пользу, подарит маленькие искры уверенности в своей привлекательности.
- Всенепременно, - кивнул незнакомец в ответ, и я даже была благодарна, что не стал навязывать свою кандидатуру на роль моего мужа. Всё было именно так, как и хотелось, легко и непринуждённо.
Я приложила к двери магнитный ключ. Кавалер открыл её шире для меня, прежде чем зайти внутрь подъезда. Я смущалась тому, что мужчина не отдавал пакет, настаивая донести до двери. Пока ещё ненавязчиво, пока ещё терпимо, но всё же я начинала нервничать. Много ведь историй по телевидению показывали. Веры никому нет. Но мечталось о маленькой сказке, что именно мне повезёт, хоть чуть-чуть. И повезло. Кавалер донёс сумку до самой квартиры. Я подождала, пока он откланяется, так и не представившись, и уйдёт, унося с собой моё плохое настроение, оставив меня с улыбкой на губах. Вот это мужчина! Не каждый день такого встретишь. Догнать бы, узнать его имя, номер телефона, женат ли он или нет, вдруг есть дети. Да много чего хотелось бы узнать из того, что можно обсудить на первом свидании.
Эх, романтика! Наверное, новогоднее настроение подкралось ко мне и заразило! А завтра выходной, и я планировала его провести лёжа в кровати в обнимку с книгой, а может двумя. Нет лучше общества прекрасных героев из книг.
Вот только планам моим не суждено было сбыться. Утро для меня началось со звонка в дверь. Я, зябко кутаясь в кофту, слепо шаря по стене в поисках выключателя, поплелась узнавать, кто ко мне пожаловал, хотя я, собственно, так рано никого не ждала, да и поздно тоже. Моя жизнь холостяцкая. “Дом-работа-дом” – проторённая дорожка и никаких побегов в сторону.
- Кто там? - хрипло спросила, затем прокашлялась, удивившись своему голосу. Лучше бы сначала выпила воды, прежде чем пугать непрошеных гостей.
- Это соседи. Вы нас топите! - услышала я мужской голос и, встревожившись, открыла дверь.
Вот только за дверью был кто угодно только не сосед, которого я, кстати, так ни разу и не видела. Квартиру сняла не так давно и задерживаться в ней не планировала, поэтому и не озаботилась знакомством с жильцами подъезда.
Меня просто вынесли в глубь коридора, закрыв ладонью рот. Страх окутал тугими путами, не давая ни опомниться, ни крикнуть. Я распахнутыми от ужаса глазами смотрела, как в мою квартиру ворвался небольшой отряд мужчин в чёрном с объёмными сумками наперевес.
Вчерашний незнакомец, легко держа меня практически на весу, прижимал к своей груди спиной и отдавал короткие приказы пятерым мужчинам, которые по-хозяйски рассредоточились по моей однокомнатной квартире. Входная дверь закрылась, и я поняла, что сказки нынче все злые и печальные, и осталось мне лишь отчаянно кричать сквозь плотную перчатку на широкой мужской ладони и молить, чтобы оставили жить!
Ужас маленькими молоточками стучал в виски. Кто бы мог подумать, что моя квартира имела удачный вид на банк. Я сидела на кухне с завязанными глазами, руки были сцеплены широкими браслетами за спиной, ноги прикованы такими же браслетами к стулу. Я пробовала сбежать, но лишь упала, чуть не разбив себе голову, о чём очень недовольно сообщил мне незнакомец. Его банда была отпетыми мошенниками, грабителями банков, гастролёры в Москве, желающие сорвать большой куш под Новый Год. Видимо предпраздничная лихорадка и их пристукнула. Я тяжело вздохнула, рот мне не заклеили, а завязали плотным платком. Зря я не подумала на бандита плохо сразу. До сих пор помню его странный поцелуй через ткань, когда он туго завязал платок мне на затылке. А ещё пообещал, что будет обо мне заботиться и не даст скучать. Страх цепкими когтями пробирался за пазуху, туда, где тревожно билось сердце. Лучше бы не трогал меня вообще.
Мне оставили только слух, и я различала бандитов по голосам. Остро реагировала на любое дуновение ветра рядом, боясь, что мне сделают что-то плохое. Но вот уже несколько часов мужчины на незнакомом мне, но красивом, кажется, итальянском языке о чём увлечённо разговаривали возле окна кухни с видом на злополучный банк, а я сидела и хотела отлучиться. Вот только как отпроситься, когда завязан рот?
- Снежинка, ты так ёрзаешь на стуле, что мне кажется, будто ты что-то хочешь мне сказать, - раздался рядом вкрадчивый голос вчерашнего незнакомца. Он так и не представился. Их имена оставались для меня загадкой, они называли друг друга иностранными словами, словно позывными. Даже мне придумал – Снежинка!
Его руки тут же погладили мои бёдра, приподнимая сорочку. Я дёрнулась и протестующе замычала! Даже переодеться не дали, так и сидела в чём обычно спала.
Колени я сжимала с отчаянной силой, потому что уже не могла терпеть, поэтому и пыталась объяснить что мне надо, но зачем в такой момент лапать меня?
Очень неудобно, когда ничего не видишь, пусть и слышишь, но порой воображение пугало больше, чем реальность. Я боялась всего, любого шороха и вздрогнула, пискнув, когда раздались первые аккорды моей любимой группы. Под рок-композицию я почувствовала, как мне освободили ноги, а затем подняли на руки.
- Я так понимаю, пришло время посетить уборную, - прокомментировал свои действия бандит, а я закивала головой, обрадовавшись, что мои мысли были услышаны. Вот только радовалась я рано. В узкой комнате туалета я прошла позорную экзекуцию лишения нижнего белья! Как бы ни сопротивлялась, но была усажена голой попой на унитаз под тихий смех мучителя.
- Снежинка, можешь не стесняться и писать в своё удовольствие, я подожду.
Я чуть голос не сорвала, крича через ткань, чтобы он ушёл. Сжав колени, чувствовала, что сил нет терпеть, а вот у извращенца их было хоть отбавляй, и я позорно сдалась, опустив голову, умирала со стыда. Даже под кустом не так стыдно справлять нужду, как тут.
Но хуже стало, когда после вопроса всё я или нет, получив в ответ кивок, бандит ещё и вытер меня влажной салфеткой со всей тщательностью, на которую был способен, задерживаясь дольше, чем стоило, сжимая волосы в кулаке, чтобы не дёргалась, тихо шепча:
- Ты так красива, как настоящая Снежинка. Хотелось бы посмотреть, как ты таешь от страсти.
Я дрожала от страха, от унижения и стыда. Вот только сердце пропустило удар, когда на подбородке сомкнулись его губы, спустились ниже к тревожной жилке, затем добрались до ушка.
- Не бойся, я не причиню боли. Ты слишком хрупкая для неё, сломаешься, а я хочу другого.
Чего он там хотел, я так и не поняла, зато представила, что он может сделать со мной в таком состоянии. Вот только нажав кнопку смыва, бандит поставил меня перед раковиной, расстегнул оковы на руках, поборолся со мной, пока не застегнул браслеты спереди, чтобы, крепко прижимая меня своим телом к раковине, которая больно впивалась в бёдра, тщательно и слишком эротично вымыть мне руки. Трусики он так и не вернул. Я чётко осознавала, куда всё катилось, и тихо всхлипывала. Быть изнасилованной не хотелось, но намерения у бандита весьма прозрачны.
- Не плачь, Снежинка. Сейчас примешь душ, поешь, и станет легче.
Я замотала головой, не желая раздеваться, но и бороться с сильным мужчиной у меня не хватало сноровки, только веселила его. Он так ловко справлялся с любой моей попыткой вырваться, словно каждый день раздевал своих жертв.
- Тихо-тихо, Снежинка, ударишься. Ну что за несносная девчонка.
Хлёсткий удар по ягодице меня отрезвил. Кожу обожгло, и я замерла, дрожа всем телом от нервного озноба. Он всё же снял с меня сорочку, легко расстегнул браслеты, чтобы освободить от одежды руки и вновь застегнуть их за моей спиной.
Я была игрушкой в его руках, которой он играл!
Усадив меня на полотенце, покрывающее дно ванны, бандит долго пытался определить приемлемую для меня температуру. Я же сидела и не реагировала на него, осознав, что невозможно остановить неизбежное. Тихо плакала, уткнувшись лбом в коленки.
- Тебе бы подошли длинные волосы, - шептал этот маньяк доморощенный, ласково гладя по голове, тщательно смочив мне волосы. - Они у тебя мягкие.
Я практически перестала дрожать, согревшись под горячим душем. В голове вереница мыслей возвращалась в тот миг, когда я решилась уехать из родного города. Если меня убьют, то родные не сразу хватятся. Знают, что я не любитель потрещать по телефону. Никогда не любила навязывать своё общество, прекрасно понимала, что я скучна. Шумные вечеринки меня утомляли, а вот в книгах я находила себе отдушину. Я вообще слишком неправильная для этого жестокого мира. Верила в светлое, доброе, не желая признавать, что его нет. И очередные розовые очки разбились, наверное, последние, ведь возможно это мой последний день, а завтра меня найдут в этой ванне мёртвой.
- У тебя на пальце отпечаток обручального кольца.
Я замерла, прислушиваясь к странным словам. Что он имел в виду?
- Развелась? Или он умер?
Я повернулась к нему лицом, хотя и не могла видеть.
- Развелась, причём недавно. Не вдова, ничего чёрного у тебя нет. Ходишь грустная и одинокая, значит, бросил тебя он, а не ты ушла к другому.
И вновь ласковые руки на моих волосах, а горячая вода укрывала плечи, не давая боли и отчаянию затопить сердце. Я переболела, я практически успокоилась.
- Красивая Снежинка. Поражаюсь тем, кто не видит такую красоту. Раз он тебя бросил, то я с большим удовольствием заберу себе. Буду любить тебя, беречь, холить, на руках носить.
Я попыталась отодвинуться, чем вызвала тихий смех.
- Боишься, что обижу, зря. Я не обижу. Я стану для тебя самым нежным.
Так вот как выглядят ласковые убийцы? Приятные лицом, нежные грабители, которые врываются в твою квартиру, и твоя жизнь оказывается в их руках.
- Сейчас я буду тебя мыть, потом кормить.
Я слышала, как он выдавил гель из флакона с характерным фыркающим звуком, затем ощутила осторожные касания к плечам и спине. Как и обещал маньяк, боли не было, физической, зато морально я уже билась в конвульсиях, тысячу раз попрощалась с жизнью, задаваясь вопросом, каким способом у меня отнимут её.
- У тебя плечи в веснушках и на носу немного, почти незаметно. Красиво, мне нравится.
К губке добавились горячие губы, я попыталась отстраниться от неприятного прикосновения. Но легче воевать с ветром, чем с тем, кто решил со мной поиграть. Он продолжал меня мыть, рассказывая о том, что видел. В его глазах я была писаной красавицей. Это больно, быть прекрасной для больного на голову мужчины, а для нормального обычной серой мышью.
- Не думал, что они будут так сексуально на тебе смотреться, - продолжал шептать маньяк, водя губкой по моим рукам, сцепленным за спиной, неловко задевая ягодицы. Его пальцы погладили широкие браслеты наручников на запястьях, чуть потянули вверх, от чего я вскрикнула, упираясь грудью в коленки, но он тут же отпустил цепь.
- И так удобно тебя ими пленить. Ты просто создана для них, Снежинка. Хочу тебя до одури, - с места в карьер закончил маньяк.
Я вздрогнула и чуть не упала, когда он взял меня за щиколотку. Другая ладонь прижалась к спине.
- Ложись. Голову положи на полотенце, - приказал он и стал заваливать меня назад. Я, как рыба, выброшенная на сушу, могла только дёргаться, мычать и плакать. Горячая вода сначала щипалась, но затем стала защитным покрывалом. Я словно отгородилась этими ощущениями покрасневшей кожи от холодного страха перед смертью.
Маньяк бережно устроил мой затылок на полотенце, которое лежало на краю ванны, обслуживая меня как в дорогом спа-салоне. Но я всё ещё не хотела сдаваться, пыталась подняться, но широкая ладонь легла на грудь, придавила меня обратно. Локти бились о стенки с глухим стуком.
- Какая же ты пугливая, Снежинка. Я всего лишь положил тебя, так удобнее мыть твои очаровательные ножки!
Я чуть не стукнулась головой о бортик, когда он поднял ногу повыше так, что мне
Вы прочитали ознакомительный фрагмент. Если вам понравилось, вы можете приобрести книгу.