Летящая за мечтой. Анжелика Заяц

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1 - Вот так сюрприз!
• ГЛАВА 2 - За любопытство не платят финиковые косточки
• ГЛАВА 3 - Попалась, птичка!
• ГЛАВА 4 - Что со мной?
• ГЛАВА 5 - Это катастрофа!
• ГЛАВА 6 - Новые волнения
• ГЛАВА 7 - А это, однако, тяжело…
• ГЛАВА 8 - Мандариновая кутерьма
• ГЛАВА 9 - Обстановка накаляется
• ГЛАВА 10 - В окружающий мир добавились яркие краски
• ГЛАВА 11 - Падение в бездну
• ГЛАВА 12 - Дальше – не легче
• ГЛАВА 13 - Мрак принес новую загадку
• ГЛАВА 14 - Все слишком плохо, чтобы в это поверить
• ГЛАВА 15 - На поверхность!
• ГЛАВА 16 - Откровение
• ГЛАВА 17 - Готовим план
• ГЛАВА 18 - В царстве сна
• ГЛАВА 19 - Как хорошо, что мы все вместе!
• ГЛАВА 20 - Солнце внутри нас
• ГЛАВА 21 - Черешня

АННОТАЦИЯ

Мне хорошо жилось на небе, среди ярких облаков, попугаев и пегасов. Да и сама я придворная певчая птица. Но однажды любопытство завело меня в людские земли, а там я повстречала ЕГО. Загадочного, отстраненного и такого притягательного! Ради него я отказалась от своей родины, чтобы жить здесь, на земле. У меня больше нет крыльев и перьев, зато есть ноги, руки, волосы. Я стала человеком, как и он. Вот только понравится ли ему чудаковатая девушка с птичьей душой?

ГЛАВА 1 - Вот так сюрприз!

И почему некоторые решили, что я их должна развлекать? Как будто я шут, а не придворная певчая птица! Вот и сейчас мой остроумный братец Вьюнок, куда более смахивающий на шута, пристал ко мне с просьбой изобразить нашего министра по денежным вопросам.

    - Давай, Росинка! – надоедал он. – У тебя так хорошо получается!

    Чтобы только он отстал, я сложила на груди крылья, вскинула клюв и постаралась придать своей физиономии важности и напыщенности, присущей мнительному Пестрохвосту. Мои собеседники тут же отозвались дружным хохотом.

    - Ну вот! – с притворным сожалением вздохнула я. – Не быть мне министром, коль вы так смеетесь!

    - Браво, сестрица! – хихикнул Вьюнок. – За твое выступление пожертвую тебе целую дольку лимона!

    - А я – обрезки когтей медведей! – подмигнув, добавил попугай Хохолок – третий в нашей славной компании. – Благодари меня, ведь за них ты сможешь отгрохать себе половину этого дворца! – он похлопал по янтарной стене балкона, на котором мы сейчас дружно расположились.

    - Дураки вы! – фыркнула я и расхохоталась.

    Сидели мы на позолоченных жердях, тянущихся вдоль всего балкона. Кроме наших лапок, жерди обвивал стебель мохнатого растения, название которого я все время забываю. А сам балкон находился на шестом этаже Янтарного Баобаба и выходил как раз на передний двор.

    Чтобы не скучать в ожидании пока окончится совет, мы развлекали друг друга болтовней и одновременно потягивали сладкий нектар из высоких чаш, напоминающих тюльпаны. Мы – это: крупный попугай с ярким сине-зеленым оперением и хохолком, из-за которого он и получил свое имя, озорной колибри Вьюнок, периодически выдававший нам порцию своих, одному ему понятных шуточек. Ну и я – тоже колибри. Чудаковатая птица с пестрыми перьями желтых, красных и зеленых цветов.

    Луна разлилась по небу и облакам мистическим зеленым цветом, какой бывает только у нас, в Заоблачной Выси. Где вы еще увидите зеленую луну? А фиолетовую, розовую, красную? Вокруг нее сверкающими жемчужинами блестели шесть звезд. Это говорило о том, что с начала рассвета прошло уже семь часов. Перед нашими птичьими глазками открывался вид на площадь перед дворцом. Она представляла собой огромный продолговатый островок, растянувшийся посреди небес, в окружении розовых облаков, и носила довольно веселое название – Пол-Ананаса.

    Скажете, странно звучит?

    Но островок и впрямь выглядел, как огромная половинка ананаса, зависшая в небе отрезанной частью кверху. Внизу – мохнатый с пупырышками, а сверху – желтый, аккуратно обсаженный розовыми кустами разных цветов и оттенков. Когда наступает сезон Громовой Птицы, и Заоблачную Высь поливают дожди, поверхность островка намокает, становится липкой и сладкой, в точности как ананасовый сироп. Хоть бери да облизывай! Все бы так и делали, если бы старейшина, опасаясь, что площадку попросту съедят, строжайше не запретил это, велев орлам-гвардейцам зорко следить и брать с нарушителей штраф в размере пяти финиковых косточек. Нам оставалось только мочить лапки и тайком их облизывать.

    - Совещаются! – Хохолок долгое время прислушивался к голосам, доносящимся из Зала Совета. Правда, о чем говорят, слышно не было, но нам и так это было хорошо известно.

    Со вчерашнего дня Город Грез охватило волнение. Еще бы – такое случилось! В самый разгар дня у стен Янтарного Баобаба появилась дюжина медведей на своих летающих ящерах и попыталась взять штурмом дворец правителя. Орлы-гвардейцы еле отбились. В городе возникла суматоха, а старейшина немедля созвал всех важных персон Заоблачной Выси на совет.

    - Угу, нудят, - отозвалась я, опуская свой длинный клюв в чашу. Ах, как вкусно!

   - Между прочим, на совете решаются важные военные вопросы! – Хохолок пригладил перья на боку.

    - Долго и томительно решаются, – я отставила пустую чашу на отведенную для этого подставку. – Они только спорят друг с другом и все!

    - А такие вопросы быстро и не решаются. Видишь, как все серьезно! Обнаглели совсем медведи – испепели их Феникс! К самому дворцу подобрались.

    - Странные они все же, – Вьюнок принялся кружить по балкону, размахивая крылышками. – Всегда – ба-бах! – появляются внезапно и атакуют только Город Грез. Ни разу не было, чтобы они взяли да напали на Финикилию или Дальние Земли, где прорастают наши денежки. Их как нектаром тянет в столицу!

    - А медведей и не интересует простой грабеж, - я тоже решила размять крылья и слетела с жерди. - Давно понятно, что они хотят подчинить себе нашу страну. Они штурмуют дворец, ждут, что он падет, потом перебьют старую власть и установят новую. Только и всего.

    - Эге-ге! Штурмовать дюжиной неуклюжих мохнатых зверюшек на разжиревших гусеницах? – мой брат презрительно повертел клювом. – Я не припомню, чтобы они нападали целой армией. Ну, удастся им взять Янтарный Баобаб, а дальше-то что? Мы соберемся все, скомкаем их и сметем! Я лично ущипну самого жирного медведя за ухо! – воинственный колибри защелкал клювом.

    - Не умничай, мелочь! – отмахнулся Хохолок. – Мы не знаем, что они задумали. Может, после того как отвоюют себе дворец, появятся их остальные бойцы. И тогда им легче будет воевать, так сказать, изнутри. Но то, что во всей этой истории много странного, тут ты прав, мелкий, - попугай задумался. – Я до сих пор не могу понять, как медведям удается проникать в Заоблачную Высь? Причем появляться внезапно и сразу атаковать.

    Это и впрямь оставалось загадкой на протяжении вот уже много сотен круговоротов. С тех самых пор, как началось странное противостояние между нами и невежественными существами, которых мы прозвали медведями за их сходство с этими наземными животными. Мы не знаем, кто они такие, откуда приходят, и что им от нас нужно. Просто однажды они появились на летающих черных ящерах, сея вокруг панику. И начались периодические их нападения. Мы не понимаем их языка, чтобы попытаться выяснить, что им нужно. Они всегда появляются неожиданно, в Городе Грез, и норовят подобраться к Янтарному Баобабу. Вчера они значительно преуспели в этом. После нападения, чувствуя, что терпят поражение, медведи так же неожиданно исчезают, не давая возможность взять кого-то из них в плен.

    Но главным вопросом оставалось то, как они попадают в нашу страну? Ведь Заоблачная Высь надежно скрыта от чужих глаз. Проходом в наш мир служат Радужные Врата, невидимые для посторонних, которые охраняются соколами-стражами. Лишь только по разрешению старейшины Врата могут пропустить кого-то чужого.

    Ходят слухи, что есть и другие лазейки, и при должном владении колдовством через них можно незаметно просочиться. Но как старейшина и придворные волшебники ни старались, обнаружить тайные проходы пока не удалось.

    - Чуют мои перышки, это все не к добру, - мрачно изрек Вьюнок. – Вчера они появились прямо у стен дворца, а завтра появятся уже внутри, как червь в яблоке! И что тогда будет?

    - Погоди волноваться, мелочь! Стены дворца сделаны из чистейшего янтаря, а этот камень, как известно, защищает от злых духов. Так что, медведям придется хорошенько постараться, чтобы туда пробраться.

    - Эге ж! Не забывай, попужка, что медведи неплохо владеют колдовством! Вчера они та-ак жахнули по стене какой-то зеленой взрывчаткой, что я думал, у меня башка лопнет! Росинка подтверди!

    - Не называй меня попужка!! – взвился Хохолок.

    - Да хватит вам! – шикнула я на них. – Голова от вас трещит! А медведей и правда не стоит недооценивать.

    Наш пернатый друг фыркнул.

    - Пессимизм, это, похоже, у вас семейное.

   Забавно слышать от него такое. Хохолок сам слыл первым ворчуном на всю Заоблачную Высь.

    - Ты-то, умник, почему рано с совета улетел? – смеясь, заметила я.

    Хохолок важно вздернул клюв.

    - Старейшина уже дал мне особое задание.

    - Задействовать Отряд Отважных Попугаев?

    - Именно! – хвастливо ответил он. – Я и мои ребята выведаем все тайны этих мохнатых тупиц!

    - Банановый клюв летит в разведку! – хихикнул Вьюнок, пытаясь передразнить важного Хохолка.

    - Помолчи, мелочь, - отмахнулся попугай и хотел щелкнуть остроумца клювом по лбу, но шустрый колибри в следующий миг уже оказался на другом конце балкона и, дразнясь, показал оттуда язык.

    Хохолок не стал гоняться за ним. Махнул крылом, демонстрируя, что не поддается на глупые провокации. Вьюнок заметно скис.

    - И что ты собираешься делать со своим отрядом? – поинтересовалась я.

    - Как обычно. Разведывать. Златоклюв и придворный звездочет попробуют изучить… э-э-э, как они называются… - командир попугаев поскреб хохолок. – А, вот, вспомнил! Магические волны, которые возникают при проникновении медведей в нашу страну. Если повезет, то им удастся отследить хотя бы приблизительное направление, откуда прилетают эти невежи. И тогда наш отряд осторожно полетит в разведку. Глядишь, нам удастся узнать хоть что-нибудь, что поможет в этом противостоянии.

    М-да, слабая надежда. Но лучше, чем ничего.

    - Да прольют на нас боги-хранители нектара благодатного! – мы втроем многозначительно переглянулись. Это у нас такая общая шутка. Сейчас она прозвучала особенно мрачно.

    После этого разговора я на время оставила мальчиков и выпорхнула с балкона на улицу.

    Хорошо-то как! Если забыть о том, что стране угрожает скрытая опасность.

    Был самый разгар сезона Небесной Бабочки. Свежие ветра дули из Дальних Земель. Люблю эту пору! Может быть, из-за того, что я родилась в этот сезон, когда небо окрашивается в нежный персиковый тон, а облака становятся еще пушистее. Время Небесной Бабочки еще называют временем цветов. Наши небесные островки полностью покрываются пестрыми пахнущими коврами синих, желтых, пурпурных, лиловых цветов. Ветер обнимает их, срывает лепестки и несет по небу, распространяя вокруг аромат свежести и легкую грусть.

    Прищурив глаза от наслаждения, я описывала круги вокруг дворца, словно гоняя наперегонки с ветром. Как уже упоминалось, дворец нашего правителя – это громадный баобаб из янтаря, блестевшего в свете луны и звезд. Он стоял прямиком на пушистом облаке напротив Пол-Ананаса. На раскинутых во все стороны ветвях баобаба несли службу орлы-гвардейцы в серебристых шлемах. Гладкий ствол дерева был испещрен овальными окнами и балконами, увитыми зелеными зарослями и цветами. На одном из таких балконов и отдыхала наша троица. Всего во дворце семь этажей. Каждый этаж представлял собой круглый зал, носящий свое название. Зал Обеда, Зал Мудрости, Зал Снов, Зал Совета, Зал Музыки, Гостевой Зал и Зал Чар. В последнем жил придворный звездочет. Ну а Зал Музыки стал моим обиталищем, с тех самых пор как я сделалась придворной певчей птицей, дабы услаждать слух старейшины своим пением.

    Когда, вдоволь налетавшись, я вернулась на балкон, то застала Хохолка в одиночестве.

    - А где это чудо болтливое?

    - Мелкого позвали к старейшине, - отозвался попугай. – Работенка для него есть. Надобно срочно передать кое-что работникам ореховых плантаций.

    Я понимающе кивнула. Для моего шустрого братца тоже недавно нашлось место при дворе. Он стал разносчиком новостей и важных сообщений. В нашей стране все мелкие птицы таким и занимались.

    - Значит, совет уже окончился?

    Прыгнув на перила балкона, я взглянула вниз и увидела ответ на свой вопрос. Через окно четвертого этажа один за другим покидали дворец приглашенные на совет.

    Важно нахохлившись и расправив свой веерообразный хвост, первым в проеме окна появился наш министр по денежным вопросам – павлин Пестрохвост со своей супругой Красавой. Он у нас – одна из самых богатых и влиятельных фигур страны, правитель Финикилии. Лично контролирует сбор фиников, а также серебряных орешков на плантациях Дальних Земель. Надутый мыльный пузырь – так его прозвали другие птицы. Его женушка была ему под стать – такая же высокомерная, важная и расчетливая особа. Гордо задрав клювы и распустив свои хвосты, эта самодовольная парочка с королевским видом прыгнула в подлетевшую колесницу, запряженную пегасом. Самостоятельно летать они почти не могли, да и не очень переживали по этому поводу, говоря, что их крылья созданы для эстетического украшения, а не для того, чтобы размахивать ими.

    Следом за павлинами появились управляющие провинцией Лиловый Рай – Кувшинка и Длинношей. Первая была прелестным белым лебедем, с повязанным на шею красным бантиком по последней столичной моде. А второй – лиловым фламинго, прославившимся на всю Заоблачную Высь своей длинной шеей и веселым нравом. Сегодня оба были на редкость серьезными. Наклонившись к головке Кувшинки, Длинношей что-то тихонько нашептывал ей. Та слушала, и взгляд ее был тревожным.

    Среди приглашенных на совет были еще несколько птиц из числа мелких министров, а также среброволосая фея Звездочка – придворная целительница.

    Последним проводить гостей вылетел сам старейшина Златоклюв, верхом на своем звездочете-пегасе, имя которому – Лунный Дождь. Крылатый конь, поблескивая гладкой, чуть розоватой шерстью и платиновой гривой, почти всегда хранил глубокое молчание, как и подобает мудрецу.

    Я порхнула навстречу старейшине, радостно кружа перед ним. Озабоченный лик правителя разгладился, он подмигнул мне своим желтым глазом. При этом зашелся в приступе кашля, выпустив из носа тонкие струйки дыма, и чуть не свалился с пегаса.

    Старейшина был единственным представителем очень древнего и вымершего рода Заоблачной Выси – волшебных птиц селайя, что в переводе означает: огненная утка. Давным-давно, когда только возникли молодые облака нашей страны, селайя первыми поселились на них. Боги избрали эту расу для правления Заоблачной Высью. Но девятьсот девяносто девять круговоротов назад, с началом новой эпохи, селайя вымерли и остался только Златоклюв – последний из их рода.

    С первого взгляда это существо могло вызвать недоумение. Несуразный, чудаковатый селезень с торчащими перышками и взглядом безумного гения, вечно кряхтящий, кашляющий и плюющий огненными струйками, грозясь спалить когда-нибудь весь баобаб. Своей неуклюжестью и простодушием, он мог вызвать разве что сочувствующую улыбку. Но первое впечатление обманчиво. Каждый в Заоблачной Выси знал, насколько суровым может быть этот чудак, чья мудрость и хитрый ум обеспечивали стране мир и процветание вот уже много круговоротов. Я любила его, словно родного отца, кого он мне, в сущности, заменил.

    Старейшина был одет в свою любимую пурпурную мантию, очень хорошо гармонировавшую с его золотым клювом.

    - Кхе-кхе, крошка! Ну-ка, подлети сюда… - тихонько подозвал он меня. Вид у него был смущенный.

    Я сразу все поняла, сурово скрестив на груди крылья.

    - Святые кипарисы! Папенька, ну сколько можно? Опять потеряли огнегасительную настойку?!!

    - Я не виноват, честное слово! – оправдываясь, бормотал старейшина. – Пузырек лежал у меня в кармане, и, должно быть, вывалился, когда я забирался в седло! У меня лапа запуталась в мантии.

   От волнения он расчихался. Во все стороны полетел огненный дождь, чуть не превративший меня в деликатесное блюдо «жареный колибри».

   Согласно одной легенде, в жилах селайя вроде как есть некая примесь драконьей крови. Конечно, глядя на Златоклюва, трудно найти в нем сходство с этой могучей рептилией. И только его постоянно неконтролируемые плевки огнем не дают этой теории окончательно стать вымыслом.

    - Эх, совсем рассеянный вы стали, папаша! – я на всякий случай отлетела от него подальше.

   - Ась? – Златоклюв потряс головой и приложил крыло к уху.

   - Я говорю, выпейте микстуру! Вы же простудились!

   - А… выпью, непременно, - он достал из-за пазухи синий платочек и шумно высморкался, на удивление не спалив его. – Подскажи-ка мне, крошка, где еще пузырек с настойкой?

    - В Зале Снов. Третий ящичек сверху. Третий, папенька!

    - Да запомню я, запомню, - Златоклюв благодарно крякнул. – А тебе, Росинушка, пора отдохнуть. Слетай-ка, вместе с Хохолком домой, в Бананы-Кокосы. Видишь, как в столице неспокойно! Придется усилить охрану, я буду занят военными вопросами, так что ты здесь заскучаешь.

    Я запищала от радости. Наконец-то! Как же я соскучилась по дому!

    - Спасибо, папаш! С меня гостинец. Банановый торт!

    - И варенье из киви! – тут же добавил старейшина и захихикал.

    Рядом с нами появился вездесущий Вьюнок.

    - Йо-хо! Ну, я полетел! – махнул он нам лапкой на прощание. – Хохолок, не слопай все бананы, тебе давно пора на диету!

    - Смотри, как бы тебя кто не слопал! – не остался в долгу попугай, возникший у меня за спиной.

    Колибри, дразнясь, захихикал, покружил немного, после чего улетел.

    - Ну что, пора и нам? – я махнула крылом Хохолку, приглашая его в полет.

    - И, кстати, Росинка, - снова послышалось кряканье Златоклюва. – Не вздумай посещать снова тот вульгарный мир на земле. Там сплошные сквозняки. Еще воспаление легких схватишь!

    - Но я…

    - До встречи, малышка! Будьте там начеку! Враг может появиться в любой миг. Неизвестно, что он задумает еще. Хохолок, с тобой мы встретимся позднее, когда с нашим планом хоть что-нибудь прояснится… кхе-кхе-кхе!

   Разразившись кашлем, старейшина жестом отдал распоряжение пегасу и тот, развернувшись, полетел обратно во дворец. До меня долетел сиплый обрывок фразы:

    - Так-с, второй ящичек снизу, эх, не забыть бы, не забыть!

   Кто бы сомневался, что он снова все перепутает!

   Приглашенные на совет тоже постепенно разлетались. Очень скоро мы с Хохолком остались в одиночестве кружить над Пол-Ананаса.

    - Слышала, что сказал Златоклюв? – наставительно молвил мой друг.

    - Ворчун, не начинай снова! – отмахнулась я.

    - Не начина-ай, не начина-ай! – передразнил меня Хохолок. - Я покрываю ее, а она еще клювом воротит! Златоклюв, между прочим, не ведает, насколько часто ты гуляешь в наземном мире, иначе давно бы уже посадил тебя в клетку под арест. И правильно сделал бы!

    Он обиженно отвернулся.

    - Не сердись, ворчун. Я благодарна, ты это знаешь. Просто вам всем меня не понять.

   Я несколько понурила клюв. Казалось, мою душу разбередили и лишили ее теплого огонька.

    - А тебе не понять, как мы все о тебе беспокоимся! – он так серьезно посмотрел на меня, что мне стало стыдно.

    - Ладно уж, полетели, - я поспешила сменить тему.

    - Подожди, - Хохолок поднял вверх палец с загнутым когтем. – До того, как мы отправимся в Бананы-Кокосы, нам надо залететь еще кое-куда.

    - Куда?

    - Росинка, твоя голова продуваема семью ветрами! Ты что забыла, что ровно через одну дорожку тебе исполнится тридцать круговоротов?

    Ой! И правда же, забыла. Такое знаменательное событие! В нашей стране тридцать круговоротов означает совершеннолетие.

    - Ну и?

    - Так полетели же к Яблоне Подарков!

    - Ах, ты об этом… - я слегка засмущалась. – Хохолок, может… потом как-нибудь?

    Он удивленно завис в воздухе.

    - Ты чего, Росинка? Неужели неинтересно, какой подарок приготовила тебе богиня?

    - Интересно, но…

    Я запнулась. Мне почему-то казалось, что боги попросту забудут о какой-то там мне – маленькой птичке среди тысяч крылатых существ Заоблачной Выси. Несмотря на то, что, как придворная птица, я была у всех на виду, часто ощущала себя такой затерянной и одинокой. Необъяснимое ощущение. Как будто две меня. Одну знают все. Она веселая бесшабашная хохотушка. А другая… притаилась внутри меня. Тихая и очень странная.

    Поэтому я колебалась.

    - Хватит перья считать! – Хохолок вконец потерял терпение и решительно подтолкнул меня клювом. – Полетели!

    Пришлось мне следовать за ним.

    Ветер словно бы летел вместе с нами, любопытно свистя меж крыльев. Я летела, а мимо проносились розовые облака и небесные островки. Собственно, Заоблачная Высь вся и состоит из таких островков посреди неба. На них, а еще на облаках, возвышаются неописуемой красоты замки, гигантские деревья и растения. Луна и звезды блестят вокруг, заменяя нам солнце.

    Это мой мир. В него входит столица – Город Грез – и три провинции: Финикилия, Бананы-Кокосы и Лиловый Рай. Ну и Дальние Земли, где произрастают серебряные орешки. Они и финиковые косточки у нас используются как финансы. Кроме птиц в Городе Грез живут и другие крылатые существа: бабочки, стрекозы, феи, блуждающие огоньки, пегасы. Последние на своих спинах носят тех, кто самостоятельно не может летать, а таких у нас тоже немало.

    Сейчас в столице было очень неспокойно. Многие в спешке покидали Город Грез, направляясь в отдаленные и безопасные провинции. На каждом островке патрулировали соколы, подозрительно оглядывая каждого, кто попадал в поле их зрения.

    Наконец, мы подлетели к цели.

    Яблоня Подарков.

    Так в Городе Грез называется огромное дерево. С помощью его плодов боги-хранители передают свои поздравления тем, кто достигает совершеннолетия. Как известно, каждому сезону соответствует свой хранитель. Громовая Птица, Феникс, Небесная Бабочка и Грифон. Покровителем является тот бог, в чей сезон ты родился. Мне должен быть подарок от Небесной Бабочки.

   Яблоня росла на круглом островке, усыпанном ромашками. Ее ветви пестрели от множества плодов – стольким юнцам в ближайшую дорожку должно было исполниться тридцать круговоротов. Яблоки были желтого и малинового цвета. Желтые – для самцов, малиновые – для самок. На каждом яблоке было написано имя.

    - Так, сейчас поищем… - Хохолок стал осматривать каждое малиновое яблоко, а меня все сильнее и сильнее одолевало смущение.

    Вот-вот, мне казалось, попугай повернется ко мне и растерянно скажет:

   «Эх… извини, Росинка, но для тебя, кажется, нет подарка!»

    - Ага, вот! – хихикнул он. – Давай, лети сюда!

    У меня сердце забилось от радости и волнения. Я подлетела к Хохолку и увидела золотистую надпись на яблоке, что росло почти на самой верхушке.

    «Росинке. Провинция Бананы-Кокосы, Фиолетовая Пальма, вторая ветвь сверху»

    - Вот так-то! – Хохолок перегрыз клювом плодоножку, и яблоко, хрустнув, упало на островок. Хрустнув – потому что внутри оно было полое и при ударе оземь, раскололось на две половинки. А изнутри выпала записочка в виде сложенного вдвое кленового листа.

    Я лапками подхватила записку, развернула ее и углубилась в чтение причудливых буковок с завитушками:

   «Крошка Росинка!

   Небесная Бабочка»

    У меня дух захватило от прочтенного.

    Хохолок, пробежав глазами записку, тоже присвистнул.

    - Вот так подарок! – воскликнул он с легкой завистью. – Чего желать будешь?

    - Да погоди ты! - я тряхнула головой, чтобы скинуть с себя изумление. Трудно прийти в себя после такого.

    Хохолок понимающе хмыкнул.

    - А тебя чем пожаловал Грифон? – полюбопытствовала я.

    Он усмехнулся. Потом зачем-то оглянулся по сторонам, подлетел ко мне ближе и тихонько шепнул:

    - Должностью командира Отважных Попугаев!

    - О-о-о… Я даже не нашлась что ответить, изумившись во второй раз за сегодня. - Значит, это был…

    - Да-да, выбор свыше. Только, прошу, не говори никому! – умоляюще протянул он. – Об этом знаю только я, ты и Златоклюв, разумеется. А больше никому и не надо.

    Я серьезно кивнула, показывая, что буду нема, как медведь, которому сунули в рот кокос. Попугай взглянул на меня с благодарностью.

    - Ну что, теперь домой? – он, приглашая, набрал высоту.

    Я уже собралась последовать за ним, но, бросив последний взгляд на записку, которую продолжала сжимать в лапках, от удивления раскрыла клюв.

    В самом низу мелким почерком, откуда ни возьмись, появилась приписка:

    «Если будешь в наземном мире – загадывай желание на восходе солнца»

   Я готова была дать клюв на отсечение, что этого здесь не было!

    - Росинка, ты летишь? – сверху нетерпеливо позвал Хохолок.

    - Угу, сейчас! – отозвалась я, улыбаясь своим мыслям.

    Наземный мир… Эти слова прибавили мне решимости.

ГЛАВА 2 - За любопытство не платят финиковые косточки

Я осторожно вынырнула из облака и оглянулась назад. Радужные Врата пестрели за моей спиной разноцветной дугой в небе. А хорошо все-таки быть маленькой и проворной! Вот не представляю, как бы мне удалось незаметно проскользнуть мимо соколов-стражей, будучи крупным пегасом.

    Облегченно вздохнув, я взмахнула крыльями и устремилась вниз, в совершенно иной, не похожий на наш, мир.

    Этот контраст сразу бросается в глаза.

    Прежде всего, облака.

    Они другие здесь. Белые, почти не осязаемые. Сквозь них можно легко пролететь. В нашей стране иные облака. Они бывают разных цветов. Они пушистые, в них можно зарыться с головой и спать. Они достаточно прочные, чтобы выдержать дворцы и деревья.

    Само небо здесь другое. Вот сразу чувствуется!

    И, конечно же, солнце.

    Это удивительное явление земли! Оно всегда встречает меня в этом мире и провожает. Как жаль, что у нас нет солнца. Оно такое большое, теплое и лучистое! Однако же разглядеть его как следует нельзя – в глазах мелькают разноцветные круги, а потом я начинаю чихать. Только на закате, когда оно становится оранжевым и грустно закатывается за океан, словно прощаясь, можно вдоволь налюбоваться.

    Солнце всегда появляется из-за океана. Казалось бы, оно так близко – махни крылом и дотронься. Но в то же время отчетливо осознаешь, что оно неизмеримо далекое.

    Меня с самого первого дня, как я появилась здесь, обуял интерес – что оно вообще такое? Что там, на самом-самом краю земли, за океаном, откуда приходит и уходит солнце? Те птицы этого мира, с которыми мне доводилось болтать, говорили, что там находится чудесная страна, наполненная волшебством, не похожим ни на что. Как бы я хотела попасть туда и разгадать секрет горячего светила! Но мне никогда не приходилось бывать за океаном. Мои вылеты в наземный мир хоть и были частыми, но достаточно короткими, чтобы только полетать над земными островами и понаблюдать за повадками людей. Временные границы очень непредсказуемы. Находясь здесь, я никогда не знала наверняка сколько часов прошло уже в Заоблачной Выси.

    А отлучаться надолго мне нельзя.

    Мне вообще нельзя находиться здесь.

    Сама себе удивляюсь, как я решилась ускользнуть от Хохолка и незаметно порхнуть сюда. Надеюсь, никто об этом не узнает, иначе ведь меня ждет нагоняй. Утешала только одна мысль, что Небесная Бабочка вроде бы одобряла эту мою шалость. Иначе что обозначала приписка внизу?

    Я ничего не могла с собой поделать. Меня тянет в этот прекрасный мир! Я давно уже не была здесь, и так хотелось мне хоть чуть-чуть полюбоваться солнцем и океаном…

    Подо мной яркими пятнами тянулись острова. Маленькие, средние, большие клочки земли, покрытые скалами, растительностью и темными силуэтами людских жилищ. Некоторые давно безлюдны, но большинство из них обжиты. К берегам причаливали и отчаливали странные посудины, которые люди называют корабли. Жизнь в наземном мире бурлила и манила своей загадкой. Я мало знала об этих краях, но с первого взгляда влюбилась в них. С любопытством разглядывала людей, копошащихся внизу, их диковинные одежды и дома, которые походили на огромные грибы. Атмосфера этой части мира была очень близкой моему птичьему духу. Залитый солнцем песок, пальмы, экзотические птицы, с которыми мы быстро находили общий язык. Казалось, над островами витал соленый, как океан, дух свободы.

    Внезапно я уловила хлопанье крыльев сзади. Развернувшись в воздухе, клюв к клюву столкнулась с сердитой физиономией Хохолка. От неожиданности я ойкнула. Хмурый вид попугая не предвещал ничего хорошего.

    - О, и ты здесь… - Я произнесла первую глупость, что пришла в голову. – Решил принять солнечные ванны?

    - Позволь-ка спросить, что ты здесь делаешь, когда старейшина велел тебе лететь в Бананы-Кокосы! – он еле сдерживался, чтобы не начать ругаться от переполнявшего его возмущения. – Несносный птенец! Думаешь, так легко меня одурачить? Ну-ка полетели обратно, пока никто не заметил твоего исчезновения!

    - Ворчун, зачем так бушевать? – я примирительно замахала крыльями перед собой. – Можно же полетать тут совсем немного.

   - Нет уж. Забыла, что сказал старейшина?! Немедленно возвращайся!

    - Старейшина об этом не узнает. Ворчун, ну не будь занудой! Дай мне насладиться теплом солнца, ведь неизвестно, когда я смогу появиться здесь еще!

    Не слушая его воплей, я отдалась ветру и полетела вниз, к земле. Хохолок, взывая к богам-хранителям, которые дали жизнь такому взбалмошному и невыносимому существу, но забыли снабдить мозгами, устремился за мной.

    Я приземлилась на скалу посреди воды. Хохолок, спикировавший следом, сердито сверкал глазами:

    - Клянусь огненным Фениксом! Когда-нибудь ты вынудишь меня рассказать Златоклюву все! И о том, как ты едва не угодила в пасть морского чудища, и о том, как тебя почти поймали и посадили в клетку, и о том, как часто ты вообще здесь бываешь, невзирая на запреты!

    - Но тогда и ты схлопочешь по хвосту! – мстительно улыбнулась я. - Ведь ты участвовал во всех моих авантюрах. Сообщник!

    - Протестую! – взвился попугай. – Я вынужден был участвовать, дабы спасать твои перья!

    - Расскажешь это Златоклюву. Так что, милый друг, в изгнание полетим оба!

    Хохолок долго еще ворчал. Думая о своем, я не обращала внимания на его призывы угомониться и лететь домой. Вдруг меня привлек странный блеск в воде. Я подлетела к самому краю, чтобы присмотреться. И обнаружила, что на нижнем выступе скалы, которая наполовину скрыта под водой, блестела какая-то странная штуковина.

    - Ты куда? – простонал Хохолок, видя, что я опускаюсь к самой воде. – Мало тебе было морского чудовища?!

    Похоже на цепочку с медальоном. Она висела, зацепившись за острый выступ скалы. Мои глазки-бусинки азартно заблестели. Я прикинула, что самой мне не поднять эту штуковину – так, чего доброго, она свалится в воду, и тогда все – пропала вещичка!

    - Хохолок, достань, а? – я умоляюще посмотрела на попугая.

    - Вот еще! – насупился он. – Зачем оно тебе сдалось?

    - Ну пожалуйста! Мне интересно, что это!

    - Очередная безделушка – вот что!

    - Банановый клюв, не будь бякой!

    Я состроила жалобную физиономию.

    - Хорошо-хорошо, - махнул крылом Хохолок. – Я достаю эту штуковину, и потом мы вместе летим домой. Идет?

    - Идет, - сдалась я.

    Хохолок подлетел к воде, подцепил клювом цепочку и снял ее с острого края. Когда он бросил мою находку на скалу, я восхищенно вздохнула. Передо мной лежал удивительный медальон. Вместо кулона на серебристой цепочке висела ракушка, которая в свете солнца блестела и переливалась всеми цветами радуги. Это так… необычно и красиво. Я еще никогда не видела подобных ракушек!

    На гладкой перламутровой поверхности блестела серебристая надпись, состоящая из нескольких слов. Я аккуратно поскребла ее клювом. Несмотря на то, что я знакома с человеческим языком, буквы оказались мне непонятны.

    - Какая прелесть! Узнать бы еще, что здесь написано.

    Хохолок удостоил мою находку презрительным взглядом.

    - Безделушка!

    - А вот и нет! Она из этого удивительного мира, а значит, уже представляет собой ценность. К тому же, я еще не видела таких странных ракушек.

    Попугай только фыркнул.

    - Клюешь на первую попавшуюся блестяшку, как сорока! Ладно. Полетели!

    - Слушай, ворчун… а давай навестим Лу!

    - Росинка, что за выдумки? Мы же договорились!

    Я чувствовала, еще немного – и он снова рассердится.

    - Хохолок, никуда не денется наш дом. Что изменится, если мы задержимся чуть-чуть? Неужели, ты по ней совсем не скучал?

    - Вот еще! По этой рыбоедке? О чем с ней говорить-то?

    - Ну а… подышать воздухом? Соленым воздухом океана. Он ведь так полезен!

    Я цеплялась за последнюю надежду. Странно, но мои мольбы смягчили гнев командира отважных попугаев.

    - Росинка, скажи честно, за сколько финиковых косточек ты продала свою совесть?!

    - Значит, летим?!

    - Ненадолго.

    - Ура-а-а! – я закружилась в воздухе. – Ворчун, обожаю тебя! И возьми, пожалуйста, медальон!

    - Безделушка твоя, а тащить должен я?

    Он поворчал, но все же ухватил клювом цепочку и поднялся с ней в воздух. Следом подтянулась я, чувствуя себя хоть чуточку близкой к этому загадочному и удивительному солнцу.

    Теплый южный ветер пронесся над волнами и безлюдным островом, на котором, словно сказочные змеи, переплетались тропические деревья. Раскачиваясь на ветке пальмы, Хохолок несколько раз кашлянул, чтобы прочистить горло и закончить свой рассказ:

    - …И вот, с каждым круговоротом, медведи все смелеют и смелеют, протягивая свои лапы к нашим замкам на облаках. Очень проворные бестии, я тебе скажу! Они летают на черных ящерах и метают зачарованные копья. Лу, ты видела, какие страшные эти ящеры?! Вот-вот, именно, что не видела, иначе не ухмылялась бы сейчас!

    Попугай бросил оскорбленный взгляд на упитанную чайку, которая, при упоминании ящеров, позволила себе недоверчиво хмыкнуть.

    - Видишь ли, милейший Хохолок, я в своей жизни ни разу не встречала летающих ящеров, и, если честно, считала их… просто выдумкой.

    - Ах, выдумкой?! – мой друг сердито встопорщил разноцветные перья. – Нет, вы только послушайте! Да что ты можешь знать, безмозглая ты рыбоедка! По-твоему, я тебе сейчас тут вешаю банановую кожуру на уши?!

    - Я этого не говорила, милейший, - Лу зевнула, почесав клювом перья. Все это время она лениво прохаживалась по песку вдоль берега, одновременно слушая оживленный рассказ попугая. – Просто мне пока еще трудно поверить, что где-то в небе есть целая страна, скрытая от чужих глаз облаками. Где живут волшебные птицы и невиданные крылатые существа! Где время течет по-иному, а вместо солнца на небе всходит луна, которая, к тому же, каждый день меняет свой цвет. А еще замки на облаках, разноцветные дожди и много прочих чудес, которые просто не укладываются в моей голове…

    Хохолок досадливо махнул крылом, отворачиваясь от чайки.

    - Скучная ты птица, Лу! В твоей голове нет и крупицы фантазии. Наверное, там одна только рыба. Правильно я говорю, а, Росинка?

    Ворчун подлетел ко мне, ожидая поддержки. Я рассеянно кивнула, не особо вслушиваясь в их болтовню. Хохолок вообще вспыхивает по малейшему поводу. Даже когда этого повода нет. Все то время, что мы знакомы с Лу, мой энергичный друг успел поскандалить с ней раз сто!

    Мое внимание сейчас занимал медальон. Он так зачаровал меня, что полностью поселился в мыслях. С восторгом птенца, увидевшего красивую игрушку, я дергала клювом серебристую цепочку, скребла когтями по гладкой ракушке. Все это сопровождалось моими восторженными охами.

   - Лу, а ты не знаешь, что здесь написано?

    Чайка придирчиво осмотрела ракушку, и, к моему огорчению, отрицательно покачала головой.

    - Увы, нет, рыбка моя! Очень странный язык. Совсем не похож на человеческий.

    - Чей же тогда?

    - Ау, Росинка! – обиженно раздалось рядом. – Ты вообще меня слышишь?

    - Поверхностно, - честно ответила я.

    - Вот так всегда! В голове твоей бушуют ветра. О друзьях же ты благополучно забываешь!

    - Ворчун, не дуйся! – я отложила медальон и ласково почесала клювом его шейку. – И не фыркай на Лу.

    - Так она же смеет заявлять, что мой рассказ о Заоблачной Выси – наглое вранье! Бессовестная невежа!

    - Хохолок, она этого не говорила!

    - Ты же слушала поверхностно, - ехидно напомнил попугай.

    - Даже если бы я совсем утратила слух, то все равно поняла бы в чем дело. Ведь хорошо знаю тебя, вредный банановый клюв! – смеясь, я клюнула его за хвост.

    - Ты не лучше! – не остался он в долгу. – Вот сейчас упорно делаешь вид, будто забыла, что нам давно пора домой.

    - Скажешь, я упрямлюсь? А что если мне надоело без конца слушать чьи-то указания, подчиняться дурацким правилам, придуманным неясно для чего! Почему я не могу быть свободной? По-настоящему. И делать то, что хочу!

    Так тоскливо стало на душе. И правда, почему?

    - Хохолок, знаешь, чего я не могу понять больше всего? Почему нам, птицам, запрещено бывать здесь, на земле? Что в этом плохого? Мне тут нравится!

    - Росинка, - на удивление мягко сказал попугай, - этот мир он… какой-то неправильный. Здесь полно опасностей. Дикие звери, чудища. Сама ведь убеждалась в этом! И люди эти слишком странные, лукавые. Общение с ними вряд ли сулит что-то хорошее. Мы же птицы. Мы никогда не сможем понять людей, а они – нас. Поэтому лучше держаться от них подальше. Правильно я говорю, Лу? Ты все-таки больше знакома с повадками людей.

    Чайка приоткрыла один глаз, неопределенно качнув головой.

    - Люди… разные. Есть среди них отъявленные мерзавцы. Но есть и хорошие. Люди непредсказуемы, как сам океан, который может быть гладким, спокойным, а может рассердиться и стать подобным демону…

    - Вот видишь! – Хохолок расценил ответ чайки как подтверждение своим словам. - Они смертельно опасны! Так что хватит говорить глупости.

    Я порхнула к берегу и замерла, опустив лапки в воду. Он не понимает. Да и никто, кажется, меня не понимает. Моих ощущений, когда я нахожусь здесь, в наземном мире.

    Прохладная вода приятно ласкала. Далекий горизонт манил загадочным блеском солнца. Как же я хочу туда!

    Потом я обернулась и оглядела остров с его густыми зарослями тропических деревьев. Кипарисы и пальмы. У нас, в Бананы-Кокосы, эти деревья выглядят по-другому. Здесь пальмы зеленые, у нас они разных цветов.

    Я закрыла глаза и запела. Сначала тихо, затем – все громче и громче. Песня – моя вечная спутница. Я встречаю и провожаю с ней день. Это словно часть меня, без которой нельзя существовать. Когда я пою, мне кажется, будто бы из самых потаенных глубин моей души, под струны невидимой арфы, вырываются все чувства, мысли и эмоции.

   Я пела об океане, что разбрасывает свои воды на хрустящем песке. О свете дня, который золотом и янтарем окрашивает все, что видит. О каменных дорожках и бескрылых лошадях. Обо всем том, чего нет в нашем мире. И что легко можно найти здесь.

    Тихий вздох сожаления вырвался из моей птичьей груди, завершая песню. Я скользнула взглядом по океану, где солнце уже налилось сочным оранжевым светом, насытив им воду. Так не хотелось расставаться со всем этим.

    - Потрясающий голос, рыбка моя! – в который раз поразилась Лу, аплодируя мне. – У меня, конечно, нет музыкального слуха, но подобной чистой мелодии мне редко доводилось слышать.

    - Угу, - буркнул Хохолок. – Вот только лучше бы она чаще радовала старейшину своим голосом, а не шаталась невесть где в поисках приключений на свой клюв!

    - А хотите, милейшие, я вам покажу кое-что красивое? – неожиданно подала голос Лу.

    Хохолок чуть не взорвался:

   - Издеваешься, рыбоедка?!

    - Это недалеко.

    - Нет уж, нам пора. И не надо так на меня смотреть, Росинка! Мы задержались более чем. Уже солнце садится.

   Я робко потянулась за чайкой. Хохолок обиделся.

    - Медальон свой сама тащи!

    - Я потащу, - поспешила встрять Лу, опасаясь, как бы мы не поссорились.

    Ворчун угрюмо посмотрел на нее, обиженный, что она на моей стороне.

    - Хохолок, честное слово, поглядим – и полетим домой!

    Он неохотно кивнул, всем видом показывая свое недовольство.

    Мы полетели над океаном, с наслаждением подставив головы теплому бризу. Странная троица. Попугай, упитанная чайка и маленькая пестрая птичка.

    Как прекрасны ощущения во время полета! И как мне становится жаль в такие моменты людей, которым не суждено оторваться от земли. Лететь, дразня ветер, со свистом в ушах и восторгом где-то в груди. Каждый раз словно впервые. Вихрь эмоций, бьющих через край. То снижаясь, то набирая высоту махать крыльями, не чувствуя никаких преград. До чего же я люблю тебя небо, ветер и такое далекое солнце!

    Не могу сказать, сколько мы летели. Да и во временных границах этого мира я пока не очень хорошо разбираюсь. Время будто замерло для меня, а волшебный миг счастья казался вечным.

    - Долго еще? – проворчал Хохолок, с беспокойством поглядев на полностью скрывшееся за океаном солнце.

    - Уже прилетели, - чайка указала крылом вниз. – Снижаемся!

    Мы последовали ее примеру.

    Прямо подо мной раскинулся остров, который по размерам намного превышал те клочки земли, которые остались позади. Он показался мне очень схожим с огромной черепахой, лениво разлегшейся на воде. Часть острова была скрыта за непроглядными зарослями тропического леса, еще одну часть занимали скалы. Позади леса громоздился город. А у самого берега стоял большой особняк, при виде которого мои глазки загорелись восторгом. Надо же, какая красота! Я увидела гладкие белые стены, что так и сверкали, несмотря на исчезнувшее солнце. Круглые крыши, витражные окна, широкие дубовые ворота. Но сильнее всего вызвало мой восторг то, что при ближайшем рассмотрении стены особняка оказались украшены… ракушками, кораллами и жемчужинами. Изумительное зрелище! Казалось, остров всплыл на поверхность из-под глубин морских. Должно быть, когда светит солнце, жемчужины переливаются, и дом приобретает по-настоящему сказочный вид.

    - Здорово, да? – хмыкнула чайка, ловя мой восхищенный взгляд.

    От восторга у меня захватило дух. Умеют все-таки люди удивлять! Напрасно Хохолок считает их существами вялыми, скудоумными и не имеющими фантазии.

    Особняк окружала высокая стена для защиты. Понятно, что такую красоту следовало оберегать с особой бдительностью.

    Я аккуратно приземлилась на стену. Следом за мной шумно плюхнулись Лу и Хохолок. Последний был настроен весьма скептически.

    - Ну и чего клюв раззявила? Что тут интересного?

    Прищурив глаза, я любовалась сказочным видом.

    - Ты только посмотри, как красиво!

    Внизу, во внутреннем дворе особняка раскинулся парк, наполненный каменными статуями и бьющими фонтанами. Ветер доносил приятные ароматы жасмина и еще каких-то неизвестных мне растений. Закрыв глаза на миг, я представила себя обычной земной девушкой, солнечным днем бродящей по аллеям этого парка, в тени кипарисов и лимонных деревьев. Снова в душе всколыхнулась тоска.

   Этот удивительный мир…

   Как жаль, что у меня совсем нет времени, чтобы исследовать его!

   - Ничего выдающегося! – бурчание Хохолка развеяло мои солнечные грезы. – Обычная хибарка. Я вообще не понимаю, как можно жить здесь, на земле! - он презрительно выделил последнее слово. - То ли дело наши дворцы на облаках! Вот они поистине чудесны!

    - Кто здесь живет? – спросила я у Лу.

    - О, наверняка кто-то важный. Такая красота не каждому по карману.

    - Ты просто не видела наших замков! - ревниво отозвался ворчун.

    - Это да, - согласилась чайка. – Но ты же меня пригласишь как-нибудь, да, милейший? Когда закончится ваша грызня с медведями. Мы же друзья?

    - Нууу… - попугай с важным видом почесал когтем перья, делая вид, что обдумывает предложение. Хотя и так было заметно, что его просто распирает от гордости. – Надо еще посмотреть на твое поведение, рыбоедка. Старейшина далеко не каждого пропускает в нашу страну.

    - Да ладно тебе, не ломайся, милейший Хохолок! А то я не вижу, как ты весь пыхтишь от желания похвастать красотами своего мира.

    - Ха, чтобы на эти красоты поглядеть, их надо заслужить! – мой друг набивал себе цену.

    - А я, значит, не заслужила?! – Лу сделала вид, что обиделась.

    - Посмотрим-посмотрим.

    - Что посмотрим?!

    - Заслужила или нет…

    - У-у-у, вредный Хохолок! – надулась чайка.

    Мне надоело слушать их спор. Легко порхнув со стены, я оказалась во внутреннем дворе особняка. Оглянулась назад. Попугай и чайка так оживленно болтали, что, похоже, даже не заметили моего исчезновения.

    «Вот и хорошо!» - мысленно улыбнулась я.

    Парк манил свежестью. Я порхала меж деревьев и кустов жасмина, не уставая восторгаться всему, что видела. Столько всего необычного! И еще статуи… Гладкие, вероятно из мрамора, если я правильно определила этот камень, фигуры разных существ наполнили собой парк. Мужчины и женщины, одетые в красивые платья, навеки застыли в безмолвном танце. Львы, разинувшие пасть, из которой так и не донесется никогда угрожающий рык. Маленькие коренастые карлики, странные существа с нижней частью тела, как у лошади, а верхней – человеческой. Глядя на них, у меня невольно возникло ощущение, что они все живые, только, посредством чар, навеки обращенные в камень. Зачарованный Сад Изваяний – так я назвала это место. Сгущающиеся сумерки окутывали его еще большим ореолом таинственности.

    Вдруг мое внимание привлекла еще одна статуя, которая находилась в самом конце парка, вдали ото всех.

    Сощурившись, я подлетела ближе, чтобы лучше разглядеть. Моему взору открылся круглый бассейн, полный воды. В самом центре его, отбрасывая тень, возвышалась большая, в человеческий рост, статуя обнаженной русалки, сидящей на камне, с кувшином в руках. Из него лилась струя воды. Меня так изумило увиденное, что я даже клюв раскрыла, не сводя любопытных глаз с изваяния.

    Русалка великолепна.

    Можно даже сказать совершенна.

    Безупречное лицо, точеная фигура. Скульптор, создавший сие чудо, несомненно, мастер. Взгляд больших глаз русалки просто завораживал! Он казался таким… живым, таким выразительным, пронзающим насквозь. У меня даже перья затрепетали. Казалось, русалка внимательно наблюдает за мной, изучает. Стало немного не по себе.

    На голову ей кто-то заботливо надел венок из ромашек. У меня почему-то создалось впечатление, что это изваяние особенно дорого хозяину особняка.

    Я так увлеклась созерцанием безмолвной красоты, что пропустила тот момент, когда ко мне кто-то приблизился. И вот прямо передо мной полыхнул фейерверк из мерцающих искр, а в следующий миг мое крохотное тельце будто бы охватила невидимая паутина. Крылья обмякли, одеревенели, перестали повиноваться мне. Я вскрикнула, поняв, что падаю, но запаниковать не успела, потому что, миг спустя, гулко стукнулась о землю. Боль заволокла сознание, в глазах закружились розовые попугайчики.

    Уже проваливаясь в мерцающую черную дыру, я уловила чей-то довольный смех…

ГЛАВА 3 - Попалась, птичка!

Жуткие ощущения переполняли меня. Как будто я не маленькая птичка, а большой варан, уж таким тяжелым ощущалось тело. В глазах – темень, в ушах словно пчелы жужжат. Или мне почудилось, или я действительно слышала незнакомые голоса, но слов разобрать не могла. Шевельнуть лапкой или крылом тоже не получалось. Сознание то прояснялось, то снова ныряло в глубокую черную бездну.

    Спустя какое-то время, которое показалось мне целым круговоротом, я таки выпорхнула из этой бездны. В голове чуть прояснилось, ощущения стали более реальными, но перед глазами все еще стояла паутина тумана. Еще немного времени потребовалось, чтобы восстановить в памяти картину предшествующих событий и вообще понять, что произошло.

    Я ощутила прикосновение чьих-то рук. Человеческих рук. Теплые пальцы держали меня, ощупывая. Страха я все еще не чувствовала, как будто незримые путы сковали все мои органы восприятия.

    Гул в ушах понемногу стихал.

    И вдруг я отчетливо услышала голоса:

    - … Не посмотрю на то, что ты уже взрослый мальчишка и выпорю хорошенько! – произнес первый голос. Он прозвучал очень близко, надо мной, из чего я сделала вывод, что это говорил человек, который держал меня. Голос был мужским – мягким, бархатистым, с легким оттенком хрипотцы. Приятный на слух. Только в интонациях сквозили рассерженные нотки.

    - Но, Тим, что я сделал? – оправдываясь, ответил второй голос, более детский, мальчишеский. – Я только хотел проверить действие волшебного порошка, который выторговал у старого Храпуна. С удовольствием бы испытал его на Фейд, но ты же сам запретил мне доводить ее до сердечного приступа!

    Говоривший хихикнул.

    - Молчи уж, горе-испытатель! – проворчал первый голос, и большой палец ласково прошелся по моему крылу. От этого мне сразу сделалось так хорошо и спокойно, как в детстве, когда я, будучи птенцом, сидела в гнездышке с братьями, под маминым крылышком. – Вот посажу тебя в бочку, да выброшу в море! – пригрозил он. - Ты же чуть не убил ее!

    - Неправда! Я знал, что особого вреда порошок не приносит. Он всего-то и делает, что на время парализует. Разве я похож на одного из тех босяков, которые запускают камнями в птичек? - юный обладатель голоса обиженно всхлипнул.

    - Я и сам не хочу верить, что мой брат такой. И все же, Трэй, хорошенько думай, прежде чем что-нибудь сотворить! От твоего «только лишь парализует» у бедной птички едва сердечко не разорвалось. Посмотри, какая она маленькая! А ты сыпанул на нее троллью дозу.

    - Ну, каюсь, перестарался. Я и не ожидал, что смогу поймать ее – птицы такие юркие. А тут получилось незаметно подкрасться, спрятаться за статуей и кинуть горсть порошка.

    Неожиданно тьма перед моими глазами растаяла. Я как будто очнулась от дремы. Свет ярко освещенной комнаты ослепил, отчего мне снова пришлось зажмуриться.

   Открыв глаза, я увидела двух людей. Меня держал темноволосый молодой человек. На вид ему было больше двадцати земных лет, если я, конечно, ничего не путаю в сложных людских летоисчислениях. Двадцать три или двадцать четыре. Второй – мальчишка лет одиннадцати. Он стоял поодаль, виновато опустив плечи.

    И тут, как огонь феникса, меня обожгла паника и страх, которые до этого времени были приглушены чарами. Проснулся инстинкт птицы, пойманной в неволю. Я вскрикнула, встрепенулась и, пожалуй, смогла бы выпорхнуть из рук парня, если бы он вовремя не сомкнул пальцы.

    - Очнулась! – радостно воскликнул человек.

    - Ну вот, а ты говорил – помрет! - в голосе мальчишки проскользнуло облечение.

    - Тише-тише, птичка! Я не причиню тебе вреда!

    Он снова стал гладить меня, чтобы успокоить. Но я была так испугана, что глядела на него, как на медведя, покусившегося на мое родное гнездо.

    - Бедняжка! Как бьется ее сердечко! Трэй, на веранде должна быть клетка. Неси ее!

    Ах, что?! Он сказал клетка? Эти двое совесть потеряли?!

    Возмущенно пища, я принялась сражаться с державшими меня пальцами, как с заколдованными змеями – сопела, била крыльями, царапалась, пытаясь вырваться.

    - Ох, маленькая бестия! – хохотнул мой тюремщик, когда я ущипнула его своим длинным клювом за мизинец. – Да не дергайся ты так! Все в порядке. Тебе надо немножко отдохнуть. Эх, жаль – не понимаешь ты меня! - вздохнул он с сожалением.

    Почему не понимаю? Очень даже понимаю! Это как раз ты не понимаешь, что невежливо сажать барышню в клетку! Пусть даже эта «барышня» всего лишь птица…

    Мои дохлые сопротивления не привели к успеху. Человек осторожно, но твердо, сжал меня одной рукой, придавив двумя пальцами клюв, чтобы не кусалась, а ладонью второй руки прикрыл сверху. Мне осталось только пищать, мысленно исходя бранью, которой я научилась у Хохолка.

    Наконец, вернулся мальчишка, таща высокую клетку с позолоченными прутьями. Мои возмущенные протесты не были даже замечены, тотчас же меня запихнули туда, закрыли дверцу, а саму клетку поставили на столик рядом.

    Попалась птичка!

    Я стала бить крыльями о прутья, показывая свое недовольство. Подлые людишки – сожри вас грифон! Никакой реакции. Двое подлецов беззастенчиво разглядывали меня, словно пленили саму владычицу океана.

    - Какая красивая птичка! – восхищенно охнул мальчишка, едва не утыкаясь лицом в прутья. – А перья как блестят! Там, на улице, было незаметно, а здесь, при свете, они вообще сверкают! Это колибри?

    Нет, уколи тебя кактус, пучеглазая гарпия, вылезшая из глубин хаоса, чтобы откусить ваши бесстыжие носы!

    - Похоже, да. Крупная такая, хоть разглядеть можно. Я однажды видел колибри, так та была величиной со шмеля. А эта другая. Странная птица. Насколько я знаю, колибри с наступлением сумерек садятся на ветку и впадают в, так сказать, оцепенение до самого утра. А этой почему-то не спалось.

    Ну, может, у вас, на земле, колибри и впадают ночью в какое-то там оцепенение. Я же могу активничать в любой час дня или ночи.

    - Она так напугана, - парень скользнул по мне обеспокоенным взглядом. – Трэй, я боюсь, как бы твой порошок не навредил ей. Посмотри, она вся дрожит!

    А ты как бы себя вел, если бы тебя сграбастал в охапку тролль, потискал, помял, а потом засунул в клетку и с умиленным выражением лица пялился?!

    Но чувствовала я себя и правда не очень хорошо. Голова кружилась, крылья стали тяжелее обычного, телом овладела усталость, а сердце гулко стучало.

    Я вспорхнула на жердочку. Что толку зря крыльями махать да кричать? Лучше, как следует рассмотрю своих тюремщиков.

    Значит, два брата…

    Младшего, как я поняла, зовут Трэй, а старшего – Тим. Внешне они не очень похожи. Разве что глаза. У обоих одинаково чистой синевы. В остальном же, младший – светловолосый, взлохмаченный, с широким вздернутым носом на загорелом лице, усыпанном веселыми конопушками. А Тим… Я задержалась на нем взглядом подольше. Красивый. Высокий такой, статный. Кожа его хоть и смуглая, но черты лица, как и у Трэя, немного отличались от лиц южан. Возможно, они оба – не отсюда родом. На то указывала и светлая шевелюра Трэя.

    Впрочем, я могу и ошибаться.

    Лоб Тима прорезала тонкая складка, что, должно быть, указывало на его склонности к частым размышлениям и внутренним тревогам. Приглаженные черные волосы чуть кудрявились на концах. Одет он в коричневые… как их… шаровары, высокие черные сапоги и светлую рубаху, распахнутую на груди.

    Стоп!

    Я возмутилась своими мыслями. Какая, уколи меня кактус, разница, во что он одет?! Эти двое нагло пленили меня, а я тут любуюсь ими, словно мраморными изваяниями в их же саду, из-за которых, между прочим, и попала в столь неловкое положение. И где Хохолок с его Отрядом Отважных Попугаев?! Росинку срочно нужно вытаскивать из очередной клоаки!

    - Ой, может, она голодна? – вдруг спохватился Тим.

    Да, вообще-то не помешало бы подкрепиться. Опасности всегда только распаляют мой неуемный аппетит.

    - А что едят колибри?

    Любопытных непослушных мальчиков, которые вечерами не сидят дома, а шастают и птичек подстреливают!

   Тим призадумался.

    - Насколько я знаю, они питаются сладким цветочным нектаром. Ну и еще мелких насекомых едят.

    Бррр, насекомых я ненавижу! Только попробуйте сунуть мне в клетку паука!

    К счастью, братья не питали страсти к насекомым. Во всяком случае, не бросились выуживать из шкафа коробку с пауками.

    - Принеси из кухни фруктов, - попросил Тим. – Мне кажется, они придутся ей по вкусу.

    Молодец, догадливый. Если бы ты еще намеки понимал, я бы вообще тебя поцеловала!

    Пока мальчишка бегал за фруктами, его темноволосый братец, ласково шепча какую-то дребедень, попытался погладить меня, осторожно просунув в клетку палец.

    Я угрожающе приоткрыла клюв и запищала.

    - Хорошо-хорошо, не буду! – он поспешил убрать палец, примирительно улыбаясь.

    …Да уж, фруктов притащили столько, словно собрались накормить целого грифона! Ну, это я, конечно, шучу. На разноцветном подносе лежали персик, гроздь винограда и нарезанные кусочки киви. Мне вполне хватило бы чего-нибудь одного.

    - Пускай пощипает! - Тим, улыбаясь, сунул мне в клетку виноград и кусочек киви.

    Я бы тебя охотно пощипала. И попинала, и поцарапала вдобавок.

    Дома, в Бананы-Кокосы, мы обычно питаемся нектаром из наших волшебных цветов. И фруктами, которые чем-то похожи на фрукты этого мира. Я проткнула клювом виноградину и стала с наслаждением потягивать из нее сок. Эти двое, конечно же, не переставали умиленно следить за мной. Птиц, что ли, никогда не видели? Доведут ведь до смущения, тьфу!

    - Она очаровательна! – улыбнулся Тим, глядя на меня с такой нежностью, что я и впрямь засмущалась. – Так смешно пищит. Давай назовем ее Лили!

    Нет, ну как это понимать? У меня вообще-то уже есть имя!

    - Отнесу ее в свою комнату, - Тим ухватился за крючок вверху клетки. – Будем наблюдать за ней.

    Он поднял клетку так, что она стала вровень с его головой. Синие глаза блеснули рядом со мной.

    - Ну что, Лили… Добро пожаловать в наш дом!

    Клетка качнулась в такт его шагам.

    Вздохнув, я закрыла глаза.

    На сей раз, похоже, влипла серьезно.

***

Свежий морской ветер шаловливо кружил, влетая в распахнутое окно и развевая темно-синие занавески. Я сидела на жердочке и мрачно разглядывала залитую сиянием свечей комнату, куда меня притащил Тим, поставив клетку на подоконник. Сам он куда-то ушел.

    Сразу чувствовалась, что хозяин либо мореплаватель, либо просто любит море. Множество картин, украшавших стены, были именно на морскую тематику, изображая большие корабли, острова с кружащими над ними чайками или просто морские пейзажи. Кроме этого, на многочисленных полочках расставлены деревянные модели корабликов, большие ракушки и статуэтки морских жителей, а особенно – русалок. Это вызвало некое одобрение с моей стороны, ведь наш старейшина тоже заядлый коллекционер.

    Две громадины, в которых люди хранят одежду, стояли в противоположном углу комнаты и пахли хвойным лесом. Справа располагалась другая громадина, на которой люди спят. Рядом – старинный столик с выдвижными ящичками, весьма обветшалый на вид. На полу – кусок шкуры какого-то лохматого зверя.

    Устав разглядывать все это убранство, я раздраженно отвернулась в сторону окна. Настроение оставалось скверным, самочувствие тоже. Сквозь прутья клетки на меня глядело темное небо, в котором уже зажглись маленькие жемчужины звезд. Ветер свободы манил меня. Свободы… которой двое человеческих подлецов посмели меня лишить!

    Окно выходило в парк. Когда я случайно бросила взгляд вниз, то заметила, что прямо под ним находится тот самый бассейн со статуей русалки. Ах, чтоб она рассыпалась в прах! Это ведь из-за нее я попалась. Раззявила клюв, как глупый птенец, и – хлоп! На моей памяти я еще ни разу так не теряла осторожность. Рассерженная, я показала статуе язык, чтобы хоть немного облегчить душу.

    Так, один момент… А где, собственно, Хохолок и Лу?

    Я нахмурилась.

    Попугай вообще-то должен был следить за мной, чтобы, когда представится случай, прийти на помощь. Вот сейчас как раз самое время освобождать узницу, ведь рядом никого нет.

    Но в саду тихо и темно, без малейшего намека на моего шумного приятеля.

    - Эй! – тихонько пропищала я. – Ворчун!

    Тишина. Только стрекот кузнечиков в кустах.

    Где же он - порази его гром?!

    - Хохолок! Лу! Э-э-эй! Вы где?

    На сей раз, ответом мне стал шум волны, разбившейся о берег. И снова тишина.

    Это не смешно.

    Они что, бросили меня?!

    - Лили! – раздалось вдруг сзади.

    Ну вот, притащился!

    Жаль, что птичья физиономия не отражает все те эмоции, какие у меня сейчас внутри. Может, тогда этот медведь испугался бы да отпустил меня.

    - Малышка, - Тим взял стул, придвинул его поближе к подоконнику и уселся на него, склонив голову так, что его глаза снова оказались вровень со мной.

   Такие большие.

    Удивительно чистые.

    Напоминающие небо. Мое родное небо.

    - Ты не бойся, - ласково, с оттенком грусти, сказал он. – Я не стану держать тебя здесь. Вот, понаблюдаю, пока ты полностью оправишься от действия чар, тогда и отпущу на волю.

    Мне стало стыдно.

    Я мысленно уже успела отругать этого человека больше чем всех медведей вместе взятых, а он ведь совсем не заслужил этого.

    Его глаза смотрели на меня, и я отчего-то испытывала странную робость, волнение. Они притягивали. Как хорошо, что птицы не умеют краснеть!

    - Знала бы ты, как я завидую тебе, - продолжал он голосом, наполненным такой печалью, что я вздрогнула. – У тебя есть крылья. Ты можешь летать. Ты свободна, как ветер и море. Вот если бы я мог, так же, как и ты, улететь отсюда! Туда, к облакам, где я еще никогда не был…

    Он вздохнул.

    Эти слова заставили меня взглянуть на него иначе.

    Удивительно, как они перекликаются с моим собственным душевным состоянием! Ведь еще пару часов назад я сама вот так грустила, оттого что не могу жить среди людей. А он, наоборот, мечтает побывать на месте птиц. Но разве ему плохо живется? Свобода… Что-то я не замечала, чтобы он был чьим-то рабом.

    - У вас, птиц, совсем нет печалей, - словно в ответ на мои мысли, продолжал Тим. – Вы беззаботно порхаете с ветки на ветку, мысли ваши чисты как утренняя гладь моря. У людей все иначе. Наши судьбы сложны и непредсказуемы, и порою мы становимся рабами своей души.

    Ты ошибаешься, думая, что нам, птицам, живется легко. Особенно, птицам Заоблачной Выси.

    Я вспомнила о родине и почувствовала укол совести. Страна сейчас под угрозой, а я, вместо того чтобы быть там и воодушевлять своих сородичей, пропадаю здесь. В этот момент мне особенно остро захотелось домой, к облакам.

    Увы, пока неудачнице Росинке это не светит.

    Тим вздохнул, поднимаясь на ноги.

    - Ладно, спокойной ночи, маленькая Лили!

    Послав мне воздушный поцелуй, он задул свечи и вышел из комнаты.

    Спать мне хотелось меньше всего, несмотря на то, что я за день очень устала. Еще бы – такое приключение! Жизнь набирает свои обороты.

    Тим не выходил у меня из головы. «Становимся рабами своей души». Что он имел в виду? Эти его глаза… Вспоминая взгляд пронзительной синевы, у меня топорщились перья. Было в этом человеке что-то такое, чего я и сама не могла объяснить. Какая-то удивительная простота и искренность, что неожиданно зацепила меня, заставляя мысленно возвращать его образ.

    Неожиданно сквозь отрытое окно из сада полились чудесные звуки. Я замерла, чуть повернув голову в том направлении. Тихая нежная мелодия, в которой переплеталась грусть. Моя музыкальная душа оживилась, затрепетала. Я выглянула из-за прутьев, выискивая источник звука, и увидела в саду Тима.

    Он сидел на краю того самого бассейна со статуей, прислонив к губам музыкальный инструмент, который, кажется, назывался флейта. Наигрываемая им мелодия словно бы лилась из самой души. Впрочем, наверное, так оно и было. Завороженная, я старалась не шевелиться, чтобы не нарушить эту музыкальную сказку.

    А она была всюду.

    В легком, словно призрачном шелесте ветра. В этой глубокой темноте, опустившейся на сад. В солоноватом, щекочущем ноздри, запахе моря… и в темном силуэте, что сжимает флейту, исторгая из глубин своей загадочной, как сам океан, души печальную мелодию.

    Затем, звуки смолкли.

    Я увидела, что взгляд Тима прикован к изваянию. Выходит, не ошиблась, когда предположила, что эта статуя особенно дорога хозяину особняка! Он стал ей что-то шептать. Говорил тихо-тихо, и, даже напрягши слух, я смогла расслышать только обрывок фразы:

    - …ветер снова приносит из глубин морских запах твоих волос – терпкий, пряный, колдовской! Ты знаешь, я до сих пор все помню! Все-все, до последнего выдоха из твоей груди. Не говори, что то была иллюзия...

    Он снова заиграл. Еще печальнее зазвучала музыка. Я и сама не заметила, как стала подпевать. Мой голос вплелся в мелодию, слился с ней воедино, зазвучал гармонично. То тише, то громче, словно волны морские. Тим умолк на мгновение. Поднял голову, ища меня взглядом. Даже в темноте я заметила, как он улыбнулся. И вновь продолжилась мелодия.

    Он играл, а я пела, наслаждаясь той непосредственностью, которая свойственна лишь птицам. Мой голос звенел колокольчиком. Я стала махать крылышками в такт песне. Музыка всегда спасала меня от печалей и невзгод. Вот и сейчас, пустив свой голос в волшебный полет, я забылась, очнувшись лишь, когда флейта смолкла.

    Тим ушел.

    Вернулся он только посреди ночи, когда я уже дремала, сидя на жердочке. Сквозь полудрему я заметила, как он подошел ко мне, склонился над клеткой и что-то прошептал. После чего, не раздеваясь, плюхнулся на кровать, да так и уснул.

ГЛАВА 4 - Что со мной?

- Э-э-э-й, Росинка! Росинка-а-а! Слышишь меня??

   Громыхания, доносящиеся откуда-то сверху, вытащили меня из колыбели сна. Я возмущенно встряхнула крыльями, заливаясь чириканьем. Спросонья мне показалось, что в мой маленький домик на пальме ломится пьяный медведь, и я уже приготовилась к тому, чтобы защищаться и заклевать наглеца.

    Но когда сознание окончательно вынырнуло из сладкой дремы, до меня дошло, что нахожусь я совсем не в Бананы-Кокосы, а «пьяный медведь» – всего-навсего мой друг Хохолок. Он сидел на клетке и стучал клювом по прутьям.

    За окном брезжил рассвет, окрасив пейзаж в нежные золотисто-розовые тона. Восходящее солнце улыбалось мне, желая доброго утра.

    - Ну, наконец-то! – как всегда раздраженно забубнил попугай. – Росинка, вот поражаюсь тебе! Опасность рядом, дергает за крылья, а ты преспокойно себе дрыхнешь!

    - Во-первых, тише! - я искоса поглядела на спящего Тима. – Незачем создавать столько шума. А во-вторых, о какой опасности ты говоришь?

    - Росинка, тебе что, на голову кокос упал?! Ты влипла в очередную неприятность и еще спрашиваешь, о какой опасности я говорю?! - Хохолок вспенился, как волна. - А это что? – он гневно стукнул клювом по клетке. – Или тебя устраивает твое теперешнее положение?!

    - Ворчун, я же просила – тише! Разбудишь его! – я указала клювом на Тима, который как раз стал полусонно ворочаться.

    - Полетели отсюда скорее! – попугай схватился клювом за крючок, удерживающий дверцу клетки, потянул – и она открылась. – Все равно ему нас уже не поймать. А если и попытается, так я ему покажу! – он погрозил спящему силуэту. – Фьюх! С таким трудом отыскал тебя в этой громадине. Еще и проклятая кошка прицепилась! Хорошо, что Лу взяла ее на себя. Вылетай, давай!

    Свобода.

    То, чего я так жаждала вчера. Все, лети птичка, навстречу облакам!

    Я сама не ожидала от себя того, что совершила дальше. Вместо того чтобы выпорхнуть из клетки и улететь вместе с Хохолком, я спокойно взобралась на жердочку и покачала головой.

    - Ворчун, прости, но… я пока не хочу лететь.

    - Че-е-е-го?!

    Наверное, мой друг не был бы так шокирован, даже если бы узнал, что наш старейшина добровольно отказался от престола ради того, чтобы жениться на медведихе.

    - Что ты там прощебетала?!

    - Я остаюсь. Во всяком случае, сегодня.

    Попугай опешил. Долго-долго он смотрел на меня, пытаясь отыскать на моей физиономии следы сумасшествия.

    - Я так понимаю, тебя вчера околдовали?

    - Да нет же!

   Светлейшая луна! Ну как я объясню ему то, чего и сама толком не понимаю?!

    - Хохолок, послушай! Я не задержусь надолго. Этот человек скоро отпустит меня.

    - Это он тебе сказал? И ты поверила?!

    - О, прошу тебя, тише! Чего вопишь? Да, поверила. Этот человек, он… не похож на других! Я почувствовала в нем некое духовное родство.

    - Духовное родство? С человеком?!

    Тут уж я взорвалась.

    - Хватит ошалело моргать, как будто тебя заставили поцеловать павлина! Да, с человеком. Ты не понимаешь! Он добр ко мне. Ему тяжело и… я чувствую, что хоть немного, но могу помочь!

    Попугай болезненно сморщился, качая головой.

    - Нет уж, хватит! Не хочу слышать этот бред! Ну-ка, быстро вылезай, и полетели!

    Он просунул крыло в проем и властно поманил меня.

    - Хохолок, я уже все решила. Пока остаюсь.

    - Росинка, - вкрадчиво и спокойно сказал мой друг, однако я чувствовала, как внутри него назревает буря. – Не заставляй меня хватать тебя за клюв и тащить в Заоблачную Высь!

    - Что ж, попробуй, - резко сказала я. – Только я такой крик подниму, что Тим проснется, поймает тебя, и тоже посадит в клетку!

    Шокированный моим странным поведением, Хохолок даже не нашелся что ответить, взирая с обидой в глазах.

    Вот тут-то, пожалуй, мне стоило успокоиться и нормально объяснить ему свои чувства. Думаю, если бы я очень постаралась, он бы меня понял, пусть и не одобрил бы моих действий. Но я была так взбудоражена, что совсем перестала контролировать слова, легко слетающие с моего клюва:

    - Давай, лети! – дерзко сказала я. - Докладывай Златоклюву, ты же любишь это делать! Присылайте за мной хоть всю соколиную армию, но вы не заставите меня вернуться!

    То, что я перегнула ветку, поняла, когда стало уже поздно. Задыхаясь от обиды, попугай раскрыл клюв, да так и не смог ничего вымолвить. Потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы он вернул себе способность говорить.

    - Вот, значит, как, Росинка? А я и не знал, что ты так легко предаешь своих друзей! Ну что ж, следуй зову своего безрассудства! Больше и когтем ради тебя не шевельну.

    Со скоростью урагана он вылетел из окна. Некоторое время еще до меня доносилось сердитое хлопанье его крыльев, пока наконец все смолкло. Я осталась подавленная, словно облитая грязной водой. Запоздало до меня дошло, что я нагрубила. Незаслуженно обидела друга. «Докладывай Златоклюву…» А ведь он никогда меня не предавал. Никогда! Покрывал все мои проказы, рискуя собственной репутацией, а я словно перья ему выдернула.

    Простит ли он меня когда-нибудь?

    Я тихо вздохнула. За вчерашний день со мной столько всего случилось. Целый коктейль эмоций – и радостных, и волнующих. Все это прошлось по моим нервам, отчего я малость перестала себя контролировать. Но я не жалела о том, что отказалась лететь. Не могу так просто покинуть Тима. Чувствую, что это огорчит его. А мне так хотелось немного приободрить его. Вспоминая, с какой тоской он вчера наигрывал на флейте, во мне просыпалась неожиданная симпатия и сострадание к этому человеку. Его душа, словно пучина морская – такая же загадочная и притягательная. Но легче все равно не становилось. Совесть жалила липкой медузой. Хохолок – мой друг. А я нехорошо с ним обошлась.

    Сзади послышался скрип кровати. Проснулся Тим.

    - Доброе утро, Лили! – полусонно протирая глаза, улыбнулся он.

    Я отозвалась веселым чириканьем.

    Зевая и потягиваясь, он встал с постели.

    - О, вижу, тебе уже лучше! Даже бояться меня перестала, - заметил Тим, видя, что я больше не забиваюсь в угол клетки при его приближении.

    Чувствовала я себя действительно лучше, чем вчера, если не считать легкую слабость.

    Тут в комнату вбежал Трэй, принеся с собой запах водорослей.

    - Только встал, братец? – весело хмыкнул он. – А я вот уже искупался!

    - Надеюсь, позавтракал? – Тим шутливо потрепал мальчишку по мокрым волосам.

    - Нет, сейчас буду. Кстати, как там наша птичка? - он подбежал ко мне и приветливо помахал ладошкой. – Привет, Лили!

    - Похоже, неплохо. Погляди, клетка открыта, а она будто не замечает. А как эта шалунья вчера пела, ты бы слышал!

    - Правда?

    - Я играл на флейте, она подпевала. У нее волшебный голос! Я и не знал, что колибри поют так необычайно красиво.

    - Пусть еще споет! – попросил Трэй.

    Извини, мальчик, я сейчас не в том настроении.

    - Если захочет, - засмеялся Тим. – Правда, Лили?

    - Хочу послушать! – упрямо хныкнул Трэй. – Давай, птичка, спой!

    Я молчала.

    - Погоди, сейчас подыграю…

    Тим пошарил взглядом в поисках флейты. Она лежала на полке.

    - Пожалуйста, Лили! Напой что-нибудь!

    Ах, уколи кактус этого Тима! Ну почему я испытываю перед ним какую-то странную робость?! Не очень-то хотела петь, но, когда он заиграл на флейте, невольно оживилась и стала подпевать.

    - Здорово! – Трэй захлопал в ладоши. – Тим, мы же оставим ее у себя, да? Будет у нас жить маленькая певунья!

    Тим замолчал. Я уловила, как в его глазах мелькнула тоска.

    - Нет. Она – вольная птица. Мы не станем ее мучить. Пусть летит домой.

    - Так ты ее выпустишь? – в голосе мальчика послышалось разочарование.

    - Да.

    - Что ж, - вздохнул он. – Может, и правда, так лучше. Только жаль будет с ней расставаться.

    - Да, жаль… Ладно, идем завтракать! – Тим тряхнул головой, словно изгоняя из нее грустные мысли. – Лили надо тоже покормить.

    На завтрак мне дали поклевать персик, чем я осталась довольна.

    Откушав, братья собрались на прогулку, решив и меня с собой прихватить.

    Тим взял в руки клетку со мной и вышел в сад. Я оглянулась на особняк и обомлела. В лучах поднявшегося на небе солнца, жемчужины так и сверкали. Это не передать словами! Сказка. Только так можно описать то, что я увидела своими птичьими глазами.

    Я поискала взглядом Хохолка. В саду его не было, что немедля вызвало во мне беспокойство. Неужели таки полетел жаловаться в Заоблачную Высь? Но не это взволновало меня. Больше всего я печалилась из-за того, что обидела своего лучшего друга.

    Братья вышли за ворота особняка. Прошли немного, и мы оказались на берегу. Тим присел на большой камень, лежащий прямо у воды, а клетку со мной поставил рядом. Море спокойно и гладко. Воздух наполняли крики чаек. Жаль, среди них нет Лу.

    Трэй носился рядом, бросая в воду камешки. Этот беззаботный мальчишка напомнил мне Вьюнка. Не мог усидеть на одном месте – смеялся, болтал, что-то оживленно рассказывал брату. Тим кивал, отвечая односложно. Создавалось впечатление, будто мыслями он пребывает в другом измерении. Наблюдая за ними двумя, я отчетливо видела насколько они разные. Трэй – весельчак, активный, открытый. А на лице спокойного и серьезного Тима редко появлялась улыбка. И так же редко она касалась его печальных глаз. Его эмоции прятались внутри, словно под толщей воды.

    Вскоре Трэю наскучило торчать на одном месте, и он побрел в сторону скал, что громоздились неподалеку от замка.

    Тим, не отрываясь, смотрел на воду. Я тоже люблю наблюдать за легким плеском волн, когда мечтаю или думаю о чем-то. Океан стал мне другом в этом мире. Он способен и успокоить, и поддержать, и унять бурю в душе. Я чувствовала, что внутри Тима притаилось что-то, что не дает ему до конца вкусить радости жизни, мешает спать по ночам и занимает мысли. Мне тут же вспомнилась загадочная статуя в саду, и то, с какой нежностью глядел на нее Тим. Это породило еще больше вопросов.

   Чтобы хоть как-то поддержать его, я тихонько запела. Он вздрогнул, оборачиваясь ко мне с легкой улыбкой на губах. На птичьем языке я пела о своей родине. О том, как хорошо летать меж облаков, под разноцветным дождем. О луне, что каждый день меняет свой цвет, и о звездах. О Городе Грез и пестрых пальмах в Бананы-Кокосы…

    - Маленькая Лили, - нежно сказал Тим. – Тяжело тебе в неволе. А хочешь, лети прямо сейчас!

    Он распахнул клетку.

    И снова поманил меня ветер свободы.

    Я вылетела навстречу этому ветру. Но вместо того, чтобы взмыть в небеса – порхнула, и опустилась на плечо Тима.

    - Лили? – его глаза удивленно расширились.

    Я чирикнула.

    Он улыбнулся. Робко, боясь спугнуть, протянул ко мне ладонь. Я не противилась, когда его пальцы стали гладить меня. Лишь вытянула шею ему навстречу и зажмурила глаза. Потом он выставил вперед ладони, а я прыгнула на них.

    - Вот так птичка! – изумился Тим, поднося меня к самому лицу. – Какие умные у тебя глаза! Как будто понимаешь то, что я говорю!

    Нечто радостное и теплое поселилось в моей душе, чего я еще никогда не испытывала. Как будто Тим посадил там росток необыкновенной красоты цветка, и он, с каждым моментом нашего общения, вырастал все больше и больше.

    - Ты хочешь остаться со мной, Лили?

    Я снова чирикнула в ответ.

    Тут вернулся Трэй.

    - Смотри, братец, она ручная! – с восторгом в голосе сообщил ему Тим.

    - Ничего себе! – глаза мальчишки загорелись. – Иди ко мне, птичка!

    Он подставил палец, и я легонько прыгнула на него.

    - Вот так диковинку я поймал!

    - Да уж. Необыкновенная птица!

    Душа моя пела.

ГЛАВА 5 - Это катастрофа!

Шел третий день моего пребывания в жемчужном особняке.

    Меня больше не запирали в клетку. Почти все время я проводила на плече Тима, что даже Трэй стал немного ревновать. Тим разговаривал со мной, как с человеком, постоянно повторяя, что я необычайно умная птица. Когда он играл на флейте, я подпевала, и по блеску в его глазах видела, что в эти моменты ему удается отвлечься от своих печалей.

    Днем мы сидели с ним на берегу, всматриваясь в далекий горизонт. Он – на песке, я – на его плече. Иногда к нам присоединялся Трэй, чтобы украсить весельем наше безмолвное царство. Вечерами и ночью мы тоже чаще всего гуляли у воды, словно пытаясь по шепоту волн и сиянию звезд прочесть наше будущее.

    Лишь когда я оставалась одна, засыпая на ветке кипариса в саду, тотчас же подвергалась атаке мрачных мыслей, понимая, что уже более чем задержалась на земле. Когда вернусь, не будет меня ждать теплый прием. Но душа моя не хотела покидать Тима. Я видела, что он с каждым днем привязывается ко мне и смутно осознавала, что, когда придет час расстаться – и ему и мне будет больно. О, как хотелось мне поговорить с ним! Но, несмотря на то, что мы, птицы, понимаем человеческий язык, говорить на нем не можем. Нашим клювам не дается такая речь.

    Вот так, во мне боролись две противоречивые сущности. Одна вопила, что надо немедленно лететь в Заоблачную Высь и извиняться перед старейшиной. А другая тихонько нашептывала побыть еще немного с Тимом… совсем чуть-чуть. Этой второй я и уступала.

    Еще меня беспокоили мысли о Хохолке. Куда делся ворчун? За мной пока не прилетели посланцы Златоклюва, а значит, вряд ли он в Заоблачной Выси. Наверное, ждет меня и волнуется. Мысли об этом порождали все новые и новые угрызения совести.

    Ночью размышления об этом совсем съедали меня. В конце концов я не вытерпела и, с грустью поглядев на спящего Тима, полетела искать попугая.

    Я нашла его и чайку довольно быстро. На одном из близлежащих островов. Оба сидели на ветке.

    - Явилась, - с тихим негодованием буркнул Хохолок.

    Я заметила, что он дрожит. Сперва подумала, что это от гнева, но потом к дрожи прибавилось еще и чихание.

    - Что с тобой? Простыл?

    Попугай не ответил. Сердито буркнул что-то нелицеприятное и отвернулся.

    - Мы наблюдали за тобой, рыбка моя, - сказала Лу. – Боялись, как бы ни случилось что-нибудь.

    - Ах, оставь, Лу! – с досадой произнес попугай. – Кому ты это говоришь? Она же все равно не поймет и не оценит!!

    - Хохолок, зачем ты так? – с горечью воскликнула я.

    Мой друг все так же демонстративно не разговаривал со мной, периодически сотрясая воздух громким чиханием.

    - Что с ним? – тихонько спросила я Лу.

    - Вчера был сильный ветер, - тоже тихо ответила она. – Его продуло. Чихает теперь все время.

    Невозможно выразить, какое глубокое чувство стыда я сейчас испытывала. Эгоистка самая настоящая! Думала только о себе, совсем не замечая, как от этого страдают другие.

    - Хохолок! - я взлетела на ветку, где он сидел, и прижалась к его подрагивающему телу.

    Попугай фыркнул, отворачиваясь.

    - Прости меня, друг!

    Напрасно некоторые думают, что птицы не могут плакать. Еще как могут.

    - Я… не знаю, что на меня нашло тогда. Прости, что наговорила столько гадостей! Я очень дорожу нашей дружбой и не хочу ее потерять!

    Из глаз моих катились крошечные слезинки. Давно я не чувствовал такой печали.

    - Ну ладно-ладно, - остыл Хохолок, поглядев на меня с беспокойством. – Мы с тобой просто немного недопоняли друг друга.

    Он придвинулся и укрыл меня своим крылом. Тут я не выдержала и еще больше разревелась. Уж не знаю, сколько времени ему пришлось меня успокаивать.

    - Маленькая глупышка, - с отцовской нежностью ворчун гладил клювом мои перья. – Я же всего-навсего беспокоился о тебе!

    - Знаю, друг мой! – пропищала я. - Просто очень нервничала, потому и вела себя так грубо. А ты, бедненький! Простудился!

    - Забудем, - махнул крылом Хохолок. – От простуды я, как вернусь домой, выпью микстуру Звездочки, и все сразу пройдет. Здешний климат не очень хорошо влияет на мои перья.

    Этой ночью властвовала прохлада. Ветер всколыхал воды и дышал на нас. Мы втроем уселись на самой толстой ветке, прижавшись друг к другу и дремали. Я -посередине, так что тела Хохолка и Лу согревали меня.

    Проснулись мы, когда небо только-только начинало светлеть, а солнце еще не показалось из-за кромки океана.

    - Росинка, - Хохолок многозначительно сверкнул карим глазом.

    - Знаю, - вздохнула я. – Пора.

    Глаза мои, не отрываясь, смотрели вперед. Туда, куда велит сердце. Теперь неизвестно, когда я смогу вернуться в наземный мир. А значит, нескоро увижу Тима.

    Как жаль.

    Мы даже не попрощались.

    - О чем думаешь? – Хохолок опустился рядом со мной на песок.

    - О нем.

    Попугай удивленно хмыкнул.

    - Вот так всегда. Любой твой вылет в наземный мир неизбежно заканчивается маленькой катастрофой!

    - Нет. Это не катастрофа.

    - Росинка… Что бы тебе там ни казалось, помни главное. Он – человек.

    - Ну и что? – прошептала я. – Люди далеко не так плохи, как ты думаешь.

    - Может быть, - Хохолок, конечно же, остался при своем мнении, просто не стал со мной спорить. – Но будет лучше, если ты забудешь обо всем, что приключилось с тобой здесь.

    - Я не хочу забывать.

    - Чего ты вообще хочешь? – вздохнул попугай.

    - Чего хочу?

    В этот момент по ту сторону океана возник краешек солнца. Удивительная смесь розовых, голубых, золотистых и лиловых оттенков заиграла на волнах. Небо проснулось, оживилось, задышало.

    - Я хочу стать человеком. И жить среди людей. Ходить, как они, есть, как они, и спать, как они. Жить под солнцем. Вот чего хочу я!

    Хохолок только покачал головой и снова чихнул.

    Ярчайшим проблеском вспыхнул рассвет. Я не в силах была оторвать глаз от неба. Меня охватило странное, опьяняющее чувство, от которого резко закружилась голова.

    - Ну, хватит! – решительно сказал попугай. – Медлить больше нель…

    Он запнулся, неожиданно уставившись на меня вытаращенными глазами.

    - Росинка… что с тобой?!

    Я недоуменно моргнула. Что он имеет в виду?

    К Хохолку присоединилась и Лу, у которой от изумления распахнулся клюв.

    И тогда я сама начала чувствовать… нечто необъяснимо странное. Голова кружилась все сильнее. Казалось, внутри меня нарастал гул, усиливаясь с каждым мигом. От удивления на меня напала икота. А потом что-то подхватило меня в воздух и закружило, как ветер кружит сорванные лепестки цветов.

    - Ик… ой!

    Испугаться я не успела. В следующий миг сознание мое растаяло под синхронные возгласы Лу и Хохолка.

    А потом пролился яркий обжигающий свет…

***

- …И она еще смеет говорить – не катастрофа?! – в вопле, пронзившем утреннюю тишину, звучало столько паники, что, казалось, кричащий вот-вот лишится чувств. – Ты только посмотри! Это же самая настоящая КА-ТАС-ТРО-ФА!!

    - Какая хорошенькая!

    - Что?! Ты издеваешься, рыбоедка?! Пришло время кричать «караул»! Или смело рубить мне крылья и хвост!

    - Зачем же так пессимистично?

    - А как? КАК мне еще реагировать на это, скажи, бестолочь ты с белыми перьями?!!

    Эти вопли не прекращались и грозили расколоть мою, и без того гудевшую голову. Я сообразила, что уже вернулась к действительности и лежу на песке, закрыв глаза. Последнее следовало немедля исправить.

    Я увидела летающего надо мной Хохолка. Вид у птицы был такой… даже не знаю, как сказать. В общем, он смотрел на меня так, будто я превратилась в медведя. Рядом торчала Лу, озадаченно почесывая когтем перья на голове.

    - Банановый клюв, а почему ты такой… маленький? – это первое что мне бросилось в глаза.

    Я вздрогнула от звука собственного голоса. Он показался мне каким-то… странным. Как будто и не моим.

    Лу и Хохолок быстро переглянулись.

    - Вот, полюбуйся, ап-чхи! Она и говорит по-человечески!!

    Нервничая, он сильно расчихался, то и дело вытирая клюв сорванным листком.

    - Хохолок, в чем дело?

    Я оторвала голову от песка, намереваясь взлететь. И вдруг, глянув вниз, обомлела. Шокированная, я не смогла сдержать пронзительного визга, слетевшего с языка. Визг этот получился совсем не птичьим.

    Это был девичий визг.

    Я встретилась глазами с Хохолком.

    - Ч-что это?!

    - Сама разве не видишь?!

    Нет, это невозможно! Я, наверное, еще не пришла в себя. Заболела, а все это – хаотичные видения, не имеющие ничего общего с действительностью.

    Хохолок и Лу и впрямь казались маленькими. По сравнению со мной. Я же выглядела пугающе огромной. Со смесью ужаса и изумления я разглядывала себя. У меня теперь самые настоящие ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ руки, ноги, волосы. Я схватилась за лицо. И оно человеческое!! А куда же подевался клюв? И крылья??

    Мне еще никогда не снились такие сны.

    - Хохолок, я… не понимаю.

   И тут же осеклась.

    Голос. Другой. Человеческий. И слова… человеческие. Оказывается, все это время я говорила на человеческом языке! Это так странно. Говорить – шевеля языком, смыкая и размыкая эти… как они называются… губы! Но, хоть это и казалось непривычным, говорила я почти легко и свободно, как будто делала это с самого рождения.

    Когда же я попробовала сказать что-нибудь по-птичьи, то ничего не вышло.

    Хорошо хоть не разучилась понимать птиц.

    - Разбуди меня, когда все закончится, - попросила я Хохолка, намереваясь лечь на песок и спать дальше.

    Но попугай не дал мне это сделать. Он подлетел ближе и стал энергично хлестать меня крыльями по клюву… то есть по носу.

    - Да очнись ты, дуреха! – верещал он. – Посмотри на себя! Посмотри, кем ты стала!

    - Я стала… человеком? – последнее слово прошептала тихо-тихо.

    - Кошмар! Ужас! Катастрофа! – мой друг рыдал, рвя на себе перья. – И что я теперь скажу старейшине?!

    Я аккуратно села на песок, пытаясь совладеть с эмоциями. Боги, как же это возможно? Меня так взбудоражило происшедшее, что я едва не лишилась рассудка. Смотрела на свои руки, красивые ухоженные пальцы – шевелила ими, сжимала их, разжимала, и чувствовала, наравне со страхом, приступ дикого восторга. Я гладила свою кожу – гладкую, смуглую. Теребила волосы. А ноги! Светлейшая луна, у меня теперь есть ноги! Крепкие человеческие ноги. Я ощупывала и осматривала себя, не зная – плакать или залиться смехом. Новые, не похожие ни на что ощущения переполняли меня.

    Прежде всего, это ощущение тяжести. Теперь я поняла, что такое земное притяжение. Привыкнув большую часть времени проводить в воздухе, для меня оказалось совершенно неожиданным быть притянутой к земле. Я казалась себе невероятно огромной, тяжелой и неуклюжей. То и дело по привычке махала руками, пытаясь оторваться от земли и взлететь.

    И, конечно, меня мучил главный вопрос:

    - Как такое могло произойти, Хохолок?

    - Да откуда же мне знать, тысяча медведей! – взвился ворчун. – Ни с того, ни с сего тебя всю начинает плющить, потом ты падаешь в обморок, а мы с Лу не успеваем и рта раскрыть, как нам по глазам ударяет какая-то яркая штуковина. Когда мы приходим в себя – катастрофа! Ты лежишь! Вернее, это уже была не ты-ы-ы! – его голос вновь сорвался на крик. – Великие боги! Что же теперь делать-то?

    - Но все равно, должна же быть какая-то причина…

    Я силилась хоть до чего-то додуматься, но мысли как-то не складывались воедино.

    - Должна! Должна! Вот и определяй теперь, что это за… Стоп! – от неожиданности он едва не ударился о землю. – Какой сегодня день?!

    Я пожала плечами. Еще одно новое ощущение. Пожимать плечами.

    - Не слежу за наземным календарем.

    - Я спрашиваю тебя, какой сейчас день в Заоблачной Выси? – возбужденно тарахтел попугай.

    Я раздраженно фыркнула.

    - Ну и какая разница?

    И тут я все поняла. Встрепенулась и ахнула.

    - Ты хочешь сказать, что прошла уже целая дорожка?!

    - А что тебя так удивляет? Мы торчим тут уже три дня. Ты знаешь, что временные границы наземного мира и нашего не совпадают. Все сходится! Желание, произнесенное на рассвете… Росинка, ты хоть понимаешь, что натворила?!

    - А что она натворила? – подала голос доселе озадачено молчавшая Лу.

    - Произнесла желание! На рассвете, в день своего рождения! У нее было желание, дарованное Небесной Бабочкой. И вот теперь оно сбылось!!

    На чайку это произвело впечатление.

    - О, Росинка, так у тебя сегодня день рождения? Поздравляю!

    - Спасибо, - неосознанно ответила я.

    - Нет, вы обе что – бананов переели?! – я всерьез начала опасаться, что Хохолок охрипнет, уж так он орал. – Ладно – рыбоедка, она ничего не понимает. Но ты, Росинка! Как ты можешь быть такой спокойной? У тебя было желание… а ты обратила его в настоящую катастрофу!

    - Предлагаешь мне утопиться?

    Я еще не полностью пришла в себя, дабы сообразить, что делать дальше. Во мне бурлили радость и страх одновременно. Ведь, и в самом деле, сбылось мое тайное желание, о котором до недавнего времени я не решалась признаться даже себе.

    - Это гром на мои больные нервы! – взвыл попугай. – Мало того, что в Заоблачной Выси время волнений, мне нужно заниматься подготовкой к разведке, а вместо этого я торчу медведь знает где и расхлебываю то, что натворила эта… девчонка! – последнее слово он произнес с оттенком пафоса.

    От волнения Хохолок снова расчихался.

    - И что теперь делать, ведь Небесная Бабочка предупредила, что желание необратимо?! – трагическим шепотом закончил он.

    Я молчала.

    Наконец, попугай успокоился.

    - Ладно. Ты оставайся здесь. Лу, приглядывай за ней! А я полечу к старейшине.

    Меня охватило беспокойство.

    - Хохолок, может… не надо?

    - Молчи, птенец неразумный! Кто-то же должен расхлебывать это банановое поре! Или ты надеялась все скрыть от Златоклюва? Не выйдет! Чем раньше он узнает, тем лучше. Может, он и придворный звездочет смогут что-нибудь сделать… - он с сомнением покачал головой. – Даже не представляю, как я обо всем этом расскажу!

    Снова оглядев мое новое тело, Хохолок болезненно сморщился.

    - Ужас! Кошмар!

    И, громко чихая, он полетел.

    - Не забудь выпить микстуру! – крикнула я, но силуэт попугая уже почти исчез в небе.

    - У-ужас! – передразнила я его. – Неужели, я выгляжу настолько плохо?

    Как ни странно, я по-прежнему была относительно спокойна, хоть все еще пребывала в ошалевшем состоянии. Не кричала, не пищала и не хохотала. А хотелось, кстати.

    О том, какова будет реакция Златоклюва, я пока старалась не думать. У меня начинали перья вставать дыб… ой, то есть кожа покрываться пупырышками.

    - Не слушай этого грубияна, рыбка моя! – Лу подлетела и села мне на плечо. Я невольно вздрогнула от прикосновения ее холодных перепончатых лапок. – Ты прехорошенькая!

   - Жаль, что у нас нет зеркала.

   - Да, жаль. Но я могу описать, как ты выглядишь!

   - Давай, - обрадовалась я.

    Любопытно же. Я видела, что кожа у меня смуглая, а волосы, которые опускались на плечи и слегка кудрявились – странного вишневого цвета.

    - Хм… - Лу вылетела вперед и, склонив голову набок, стала придирчиво меня осматривать. – Даже в человеческом теле ты все равно походишь на экзотическую птицу. Такая яркая и необычная. Роста ты невысокого, а фигурка у тебя тоненькая-тоненькая.

    - Да? – усомнилась я. – А мне кажется, я громоздкая и тяжелая, как пальма!

    - Ну что ты, рыбка моя! – рассмеялась чайка. – Это с непривычки. Ты не пальма, а маленькое тоненькое деревце. Кожа смуглая. А глаза… ты посмотри, какие необычные глаза! – Лу восторженно охнула.

    - Какие? На что они похожи?

    - На янтарь, пожалуй. И большие такие! А волосы у тебя, как вишни. И еще вот эта прядочка спереди зелененькая… так симпатично смотрится!

    - Где зеленая??

    Я стала перебирать волосы, и действительно увидела с левой стороны краешек зеленой пряди.

    - Знаешь, что-то по твоему описанию я выхожу совсем уродиной! – с беспокойством сказала я. – Эти странные волосы! Я еще не видела таких волос у других девушек.

    - Глупости! Ты же себя не видишь со стороны.

    - Ну а на сколько круговоротов я хоть выгляжу?

    Я испугалась, что мне досталось старушечье тело.

    - Ты хотела сказать, лет? – улыбнулась Лу.

    - Ах, да, все время путаю.

    - Совсем еще девчонка, - успокоила меня чайка. – И по характеру, кстати, тоже. Такая же закомплексованная!

    - Вот еще! Никакая я не заком…псе…

    - Лет семнадцать тебе.

    Хоть я себя еще не видела, но что-то мне уже не очень нравился мой внешний облик.

    А хорошо, что в Заоблачной Выси есть несколько книг о людях. И чудесно, что я в свое время их изучила, и теперь многое знаю из жизни людей. Плюс к этому мои частые посещения наземного мира, наблюдения за людьми. Я знаю, как называется та или иная часть тела, знаю о людской одежде и немного об их обычаях.

    Нас даже читать и писать учили по-людски. Это все для того, чтобы быть подготовленными, на случай если грянет война с людьми. Мало ли, что может случиться. Ведь дома нам все время внушают, что люди – существа странные, опасные. Но, как я убедилась, далеко не все они такие.

    Я вспомнила о Тиме и в груди у меня что-то ухнуло. Теперь я была такой же, как и он… Но нет, нельзя сейчас думать об этом! У меня и так кружится голова.

    - Слушай, Росинка, - Лу отвлекла меня от волнительных размышлений. – Тебе нужна одежда. Знаешь ведь, в наземном мире неприлично ходить голышом.

    Ой, и правда. Боги, сколько всего надо сообразить!

    - Но где я возьму эту одежду?

    Чайка задумалась.

    - Посиди-ка тут, рыбка моя. А я сейчас кое-куда слетаю.

    Я кивнула и, несколько мигов спустя, осталась одна.

    Приподнявшись на песке, я попробовала встать на ноги. У меня тотчас же закружилась голова. Необычность ощущений заключалась в том, что я находилась на высоте, но, в то же время, стояла, а не порхала в воздухе. Удержать равновесие сперва казалось трудным. Но мне это удалось. Вообще, было такое чувство, что основы человеческих инстинктов были уже заложены во мне некой неведомой силой. Мне оставалось только привыкнуть к новым ощущениям.

    Я сделала робкий шажок. Потом еще один. И еще. Спину старалась держать прямо, подражая земным девушкам.

    Как интересно!

    Так, потихоньку, я дошла до воды. Волна окатила мои… как они называются… ступни. Ветер растрепал волосы и несколько прядей шаловливо прилипли к лицу. В человеческом теле все ощущалось совершенно иначе.

    И это приятно.

    Я осторожно погрузилась в воду, не заходя слишком далеко. Кожа снова покрылась пупырышками, а в груди взметнулся восторг. Я смеялась, брызгалась водой, шевеля руками и ногами.

    И лишь взглянув на небо, восторг мой утих.

    Облака…

    Как они теперь далеко! Увижу ли я когда-нибудь их вновь рядом с собой?

    Хлопанье крыльев возвестило меня о возвращении Лу. Чайка держала в клюве какую-то свернутую одежду.

    - Купаешься? – хмыкнула она, выронив ношу на песок.

    Я кивнула и вышла на берег.

    - Ты неплохо двигаешься как для той, что несколько часов назад еще была птицей, - не без удивления заметила Лу.

    Мои губы разъехались в улыбку.

    - Я быстро учусь.

    - А я вот что раздобыла, - Лу указала на вещи. – Обувь, думаю, тебе пока не нужна.

    Я развернула их руками и увидела легкое зеленое платьице и пару деталей… забыла, как это называется.

   - Нижний туалет, - подсказала чайка, увидев на моем лице напряженную работу мысли. – Я стащила это с веревки в одном дворе. Там столько одежды, что, думаю, хозяева и не заметят пропажу.

    Я подождала, пока обсохну и начала одеваться. Пока разбиралась, куда просовывать голову, а куда – руки, Лу скрылась за деревьями, и, хвостик* спустя – вернулась, таща в клюве медальон, который я недавно нашла.

    - Вот, кхе-кхе, - она опустила вещицу на мои протянутые ладони. – Хохолок порывался выбросить эту штуковину, но я помнила, как она тебе дорога, поэтому решила спрятать, чтобы потом отдать.

    Он теперь такой маленький по сравнению со мной. Я провела пальцем по выведенной надписи. Совсем по-другому ощущается прикосновение. Лу подцепила цепочку и надела ее мне на шею. Ракушка заиграла всеми цветами радуги на моей груди.

    - Лучше спрячь под одежду, - посоветовала она. – Медальон красивый. Вдруг кто-нибудь захочет украсть!

    Я сделала, как она велела.

    - Надо же, одежда почти по размеру! – щелкнула клювом Лу. – Ну, чуть-чуть, может, великовата.

    Я чувствовала себя удобно в этом платье. Оно легкое и приятное к телу. И снова – непривычно.

    Мы ждали Хохолка до самого вечера. Лу рассказывала о некоторых подробностях людской жизни, о том, как надо держаться в обществе, как говорить с людьми и прочее. Затаив дыхание, я внимала, чувствуя, что все это пригодится.

    Уже прошло много времени после заката. Темнота давным-давно опустилась на остров, когда вернулся попугай.

    Лишь только взглянув на него, мною овладело нехорошее предчувствие.

    - Ну что, Росинка, - прошептал он дрогнувшим голосом. – Я говорил со старейшиной… Волшебство Небесной Бабочки никак нельзя отменить. Ты остаешься в человеческом теле. И… он сказал, что… - попугай тихонько всхлипнул, - что не желает больше тебя знать.

    Окружающий мир для меня померк. Подняв голову вверх, мне показалось, что небо смеется надо мной.

ГЛАВА 6 - Новые волнения

Я много говорю о солнце этого мира, восторгаюсь им, но редко когда упоминаю луну. Наверное, это несправедливо по отношению к еще одному замечательному светилу.

    В наземном мире луна тоже достаточно необычная, не такая, как у нас. Наши мудрецы говорят, что она являет собой отражение нашей луны. Здесь она появляется на небе только вечером и ночью, никогда не меняет свой бело-серебристый цвет. Зато она – то исчезает, то вновь появляется; то светит в небе полным кружочком, то половинкой, а то и вообще мерцающей подковкой.

    Я смотрела на луну, и она казалась мне моей далекой грустной подружкой. Сама не знаю почему, но мне подумалось, что она сочувствует мне.

    Еще одно новшество – плакать по-человечески. Большие горячие слезы все катились и катились из глаз, и я никак не могла их остановить.

    - Ну, рыбка моя, не плачь! – Лу грустно уткнула клюв мне за ушко.

    - Что же… теперь будет! – взвыла я сквозь слезы. – Па-па-папенька! Кто… кто же… станет следить за тем, чтобы… чтобы он вовремя принял микстуру?! И… и пилюли от рассеянного склероза!! И чтобы надел шарф во время ночных прогулок!

    Конечно, глупо вот так сидеть и реветь. Тем более, когда сама во всем виновата. Только сейчас я по-настоящему осознала, что со мной случилось. Родная Заоблачная Высь, небо... Златоклюв-отец, братья… все-все, кто мне так дорог! Неужели, они навсегда потеряны для меня?

    Думать об этом невыносимо больно.

    - Чего уж теперь плакать, - вздохнул Хохолок. Заметно, что, несмотря на ворчание, он очень переживает за меня. – Не спеши опускать клюв! Может, со временем обида Златоклюва пройдет, и он изменит свое решение. Мы пришлем за тобой пегаса, ты сможешь вернуться… пусть даже в таком облике.

    - Я сомневаюсь. Он… наверное… сильно рассердился!

    - Гм, он был шокирован, - развел крыльями Хохолок. – Я еще не видел его таким. Он так разволновался и раскашлялся, что подпалил шторы в Зале Совета и хвост придворного летописца. Я пытался объяснить, что все произошло случайно, но Златоклюв не поверил. Он решил, что ты сознательно отреклась от родины. Бросила всех в трудную минуту. В общем, старейшина очень обиделся.

    - Но я не отрекалась! – обида и отчаяние вырвались из моей груди. – Я люблю вас всех! И Заоблачную Высь люблю! Просто я… хотела к людям.

    - Знаю. Но Златоклюв этого не понял и сказал, что дорога через Радужные Врата впредь для тебя закрыта.

    - Ну вот, - я еще пуще залилась слезами. – А ты говоришь – пройдет! Он не простит меня! Не простит…

    Я все ревела, ревела и ревела.

   Успокоиться удалось нескоро. Просто в один момент я стала опасаться, что наплачу целое море. С непривычки слезы казались мне просто огромными.

    - Не грусти, Росинка! Мы обязательно что-нибудь придумаем.

   Я только всхлипнула в ответ.

    - Как вообще дома дела? – немного успокоившись, спросила я.

    Мой друг пожал крыльями.

    - Все та же неопределенность. Изучение этих… как их… эх, все время забываю! Магических волн, вот. Это пока мало что дало. Волны слишком слабые и по ним трудно точно определить, откуда появляются медведи. Но Златоклюв и Лунный Дождь продолжают изучать. Еще они говорят, что волны эти очень странные. Не вяжутся с медведями. Лунный Дождь сказал, что больше всего они напоминают что-то вроде… солнечного излучения. В общем, не знаю, я мало в этом разбираюсь.

    - Нападений-то больше не было?

    - Хвала богам, нет! Но вчера медведей видели у границ Заоблачной Выси. Об этом доложила соколиная разведка. Они появились там ненадолго и исчезли. Как и всегда, враг непредсказуем.

    Я печально опустила голову.

    - Тебе надо быть там и заниматься важными делами, Хохолок! А ты носишься тут со мной. Лети домой! Не трать на меня время.

    - Ну ты…

    По-моему, он обиделся.

    - За кого ты меня принимаешь?! Чтобы я бросил свою лучшую подружку одну, здесь на земле? Устыдилась бы говорить такое, Росинка!

    - Но ведь…

    - А дела подождут. Тем более, пока все равно ничего не ясно. Я временно сложил полномочия и поставил во главе Отряда Отважных Попугаев твоего брата Колокольчика и мое правое крыло – Глаз-Алмаза. Твой брат – толковый молодчик, я ему доверяю. Он поможет решить стратегические вопросы, а Глаз-Алмаз приведет их в исполнение.

    - Вот как? – поразилась я. – Представляю реакцию Вьюнка, когда он об этом узнает. Он же подавится нектаром от зависти!

    Мои милые братики… как мне будет вас не хватать!

    - Только попробуй снова заплакать! – предупреждающе заявил попугай, видя мое выражение лица. – Перестань думать, что это конец. Я уверен, ты еще попадешь домой. И, может, каким-нибудь образом тебе удастся вернуть птичий облик.

    Не знаю, как Хохолку, но лично мне будущее виделось пока в тумане.

    - Еще меня беспокоит Лунный Дождь… - задумчиво сказал Хохолок.

    - А что не так с нашим звездочетом?

    - Да странный он какой-то в последнее время. Ходит весь задумчивый, опустив голову, на звезды смотрит постоянно.

   - Но ведь он всегда такой.

    - Да, но сейчас какой-то и вовсе отрешенный. А еще говорит странные вещи.

    - Например?

    - Говорит, что звезды… боятся.

    - Чего боятся?

    - Погаснуть.

    Меня это удивило. Лунный Дождь – очень загадочное и мудрое существо, он всегда подсказывает Златоклюву благоприятные дни для какого-нибудь важного дела, предсказывает некоторые события. Но порою его пророчества так туманны и неясны, что истолковать их сразу невозможно.

   - А что говорит по этому поводу Златоклюв?

    - Да ничего. Он сейчас занят другим. Лунный Дождь, по-моему, и сам не понимает, что говорят ему звезды, оттого и ходит весь такой озадаченный.

   Я захотела поразмыслить. Села у самой воды. Но мысли растекались и, вместо того, чтобы подумать о том, что сказал мне только что Хохолок, я стала думать ни о чем. Еще до прилета попугая, Лу нарвала мне бананов, и вот сейчас, сняв кожуру с желтого плода, я неосознанно сунула его в рот. Даже не обратила внимания на то, что теперь ем по-другому.

    Попугай и чайка стали болтать, не тревожа меня.

    - Ты уже не чихаешь, милейший? Выпил микстурку?

    - А как же! Вот всегда говорил, Звездочка – великолепная травница! Ее отвар из желудей лимонного дуба – самое лучшее средство от простуды и воспаления! Сам Златоклюв его принимает!

    - Лимонного дуба?

    - Да-да, - хихикнул попугай. – Лимонного. Это необычный дуб. На нем растут и лимоны, и желуди. А листья у него – оранжевые.

    Лу удивленно хмыкнула.

    - Вот не устаю поражаться чудесам вашей этой Выси!

    - Ну, так! – хвастливо приосанился Хохолок. – Я рассказал тебе лишь о трети этих чудес. Там всего очень-очень много. Вот как-нибудь выпрошу специальное разрешение у Златоклюва и приглашу тебя в гости. Тогда увидишь все своими глазами!

    Чайка радостно закрякала.

    - А чем, кстати, занимается ваш этот Отряд Попугаев?

    - Ты хотела сказать – Отряд Отважных Попугаев? – ворчливо поправил Хохолок. – Много чем. Мы управляем провинцией Бананы-Кокосы, решаем все ее важные вопросы. А еще мы разведчики и вообще, можно сказать, служба спасения! Клянусь собственным клювом, мы еще заставим безмозглых медведей трепетать от страха!

    Он издал угрожающий звук, очень похожий на треск ломаемой ветки.

    - Они что – настоящие медведи? – удивилась чайка.

    - Ну, мы их так называем! – хихикнул мой друг. – Они очень похожи на наземных медведей. Такие же лохматые и неуклюжие, с обвисшими ушами. Плюс еще – хвост кисточкой. В общем, кошмарные существа – невежественные и необразованные! – презрительно добавил Хохолок.

    - Да, точно ужас, - поморщилась Лу и затем повернулась ко мне. – Тебе уже лучше, рыбка моя?

    Я оторвала взгляд от черной бездны.

    - Ну, как видишь, топиться не спешу.

    - Юмор – это хорошо, - одобрительно крякнула чайка. – Ты, главное, не забывай, что мы готовы тебе помочь.

    - Всегда! – подхватил Хохолок, подлетая ко мне и трясь перьями о мою щеку.

    - Я знаю. И очень-очень благодарна вам, друзья мои!

    Я погладила обеих птиц. Светлейшая луна, все никак не привыкну к тому, что они такие маленькие!

    - Что будешь делать дальше? – помедлив, спросил Хохолок.

    Я улыбнулась.

    - Жить. По-новому. Не хочу ничего загадывать. Я буду просто жить…

    Перед тем как лечь спать, мы обсудили план моих дальнейших действий.

    - Кроме Тима я никого не знаю на этой земле. Значит, мне надо к нему.

    - Но он-то тебя не знает! – напомнил попугай. – Не скажешь ведь ему, что ты – та самая птичка.

   - Знаю, - помрачнела я. – Но больше мне не к кому обратиться за помощью.

    - Для начала хорошо бы придумать, как тебе выбраться из этого острова. Крыльев-то у тебя больше нет!

    - Давай завтра! - простонала я. – Спать хочется.

    - Ну, дело твое.

    Спать пришлось прямо на песке. Непривычно. И неудобно. Но надо приспосабливаться. Я до сих пор еще до конца не верила, что это все произошло со мной – птичкой колибри. И что я уже другая.

   На удивление, уснула я довольно быстро и проспала всю ночь без сновидений.

    Завтракать пришлось снова бананами – больше ничего съедобного на острове не нашлось. Лу предложила мне выловленную рыбешку, но от одного вида чего-то скользкого, мокрого и бьющегося мне совсем расхотелось есть.

    После завтрака мы снова стали обговаривать мое положение.

    - Может, позвать еще птиц, и все вместе мы тебя как-нибудь поднимем? – неуверенно предложила чайка. – Ты вроде лёгонькая!

    - Ну и как ты себе это представляешь? – проворчал Хохолок. – Что подумают люди, увидев это?

    - Да тьфу на людей! – отмахнулась Лу.

    - Нет, давайте как-нибудь по-другому! – поспешила отказаться я.

    - Хорошо, а что ты предлагаешь, рыбка моя?

    - Ну… мне кажется, есть только один нормальный способ. Давайте подождем, пока мимо будет проплывать одна из этих… как их… рыбацких лодок. Тогда я постараюсь привлечь к себе внимание и попрошу доставить меня на остров, где живет Тим.

    - И сколько их придется ждать? – фыркнул попугай.

    - И заметят ли они тебя? – усомнилась чайка.

    - Давайте надеяться на лучшее! – раздраженно перебила я их.

    Мне хотелось пить, полноценно поесть, ведь бананов оказалось уже недостаточно. Прошли те времена, когда можно было наесться одним фруктовым ломтиком. Сейчас я уже начинала чувствовать легкую слабость.

    Ждать пришлось до того момента, когда солнце высоко поднялось над водой. Лу и Хохолок заботливо обмахивали меня крылышками. Наконец, в поле нашего зрения возник силуэт проплывающей лодки с синим парусом.

    - Давай, рыбка моя! – встрепенулась Лу. – Ори! Ори скорее да погромче!!

    Я вскочила на ноги, принялась размахивать руками и орать во весь голос. Попугай и чайка тоже присоединились, вопя – каждый на свой лад, чтобы создать больше шума. Привлечь внимание нам удалось не сразу, и я уже всерьез испугалась, что меня так и не заметят. Но наконец, к моей радости, лодка развернулась и поплыла к острову.

    - Есть! – обрадовано закричала Лу. – Действуй, Росинка! А мы спрячемся.

    Она и Хохолок скрылись на ветке в зарослях.

    Лодка приблизилась к берегу. В ней сидел человек. Я взглянула на него и чуть не лишилась чувств.

    Это Тим.

    - Ой!

    От неожиданности я шлепнулась на песок и зачем-то спрятала лицо в ладонях.

    - Не бойся меня! – поднял руки Тим.

    При звуках такого знакомого голоса внутри меня что-то затрепетало.

    - Я… не боюсь.

    - Тогда почему лицо прячешь? - усмехнулся он.

    Я заглянула в щелочку меж пальцев. Глаза… Эти волнующие синие глаза, которые так и стояли перед моим внутренним взором! Я тихонько сердилась на себя. Ну почему, во имя Небесной Бабочки, так разволновалась?! Чувствовала я себя столь неловко, как раньше и вообразить не могла. Мне очень хотелось убежать и спрятаться за деревьями, чтобы только оказаться вне власти его притягательных глаз.

    - Кто ты? – спросил меж тем он. – Почему одна здесь?

    Я растерялась. Мы с Хохолком и Лу даже не успели сочинить подходящую историю обо мне.

    - Ну, чего молчишь? – продолжал допытываться Тим. Я стала опасаться, что щеки мои сейчас загорятся, уж такой сильный жар на них. – Тебе нужна помощь?

    - Да, - я наконец-то кое-как совладела с собой. – Меня… бросили одну здесь.

    - Как это? – удивился Тим.

    - Я… из далекой страны. Я плохо себя вела, и мои родные привезли меня сюда и оставили здесь, чтобы перевоспитать.

    Я услышала, как Хохолок позади меня застонал.

    - Что ты несешь?? – прошипел он.

    В глазах Тима читалось недоумение.

    - Какая дикость! Тебе, надеюсь, оставили еду?

    Я вздохнула и покачала головой. Тим недоверчиво хмыкнул. Я понимала, что мои слова звучат очень глупо. Но больше ничего в голову не приходило.

    - Ужас. Варварство какое-то! Ты вообще откуда?

    - Издалека.

    - А точнее?

    Я забылась и ляпнула:

    - Из Бананы-Кокосы!

    Тим поднял брови. Под его взглядом я окончательно смутилась.

    - Говорю же, это далеко отсюда.

    Я глупо улыбнулась, чувствуя себя полнейшей дурочкой.

    - Похоже, ты немного не в себе. Пойдем со мной! Постараюсь тебе помочь.

    Тим протянул мне руку. Поколебавшись, я тоже протянула, и моя ладонь оказалась в его ладони. От этого прикосновения теплой руки у меня взволновалось сердце, а в висках застучало. Я стояла рядом с ним и была равной ему. Правда, ростом он все равно меня превосходил. Я забралась в лодку с его помощью. Обернувшись, увидела, как Лу и Хохолок подмигивают мне.

    Увлекаемая южным ветром, лодка заскользила по волнам. Изредка Тим направлял ее. Я молча уселась напротив него, вспоминая, как нужно обращаться к людям. Лицо Тима казалось усталым и задумчивым.

    - А вы вообще кто? – я решилась первой заговорить.

    Он усмехнулся.

    - Думаю, человек.

    - Ну, то есть я имела в виду… - как же неловко мне, одним только богам известно!

   - Просто человек. Мореплаватель. Я живу на одном из этих островов неподалеку. Меня зовут Тим, кстати.

   - Угу, - подражая людям, я улыбнулась и помахала рукой. И только потом вспомнила, что этот жест вообще-то для других случаев.

   От неловкости мне хотелось спрятаться под водой и не выныривать оттуда.

    - Ну а тебя как зовут?

    - Росинка, - ответила я, запоздало поняв, что не придумала себе человеческое имя.

   Тим снова удивился:

    - Это разве имя?

    - Да, меня так назвали, - я пожала плечами.

   Он несколько секунд глядел на меня, после чего недоверчиво хмыкнул и отвернулся.

   Мы поплыли молча.

   Наконец, показался остров, напомнивший мне черепаху. А с ним и стена, что, как раковина, скрывала за собой настоящую жемчужину. Тим направил лодку в небольшую бухточку. Когда посудина причалила, он вышел первым, после чего помог мне встать и сойти.

   Я старалась идти ровно и прямо, дабы не обнаружилось, что не особо-то и умею ходить. Мои босые ноги утопали в горячем песке. Даже слишком горячем. Все то время, что мы шли, я кривилась и мысленно ругала чайку, которая сказала: «Обувь, думаю, тебе пока не нужна».

   Сама бы так походила!

   В молчании мы дошли до ворот, которые провели нас во внутренний двор.

   Я снова испустила восторженный вздох, когда увидела перед собой сверкающие стены этого необычного жилища.

   - Нравится? – улыбнулся Тим.

   - Очень, - призналась я.

   - Люблю море, - вздохнув, сказал он.

   Показалось ли мне, или в его голосе промелькнула грусть?

   Снова этот парк и статуи! Меня охватил волнующий трепет, ведь все вокруг было таким знакомым.

   Из особняка нам навстречу вышла рослая темноволосая девица в переднике и с корзинкой в руках.

   - Я в город, за продуктами, - сказала она Тиму.

   Потом она перевела взгляд на меня, и ее широкие брови слегка нахмурились. Заметно, что ее мучил вопрос, но задать его она не осмелилась.

   - Погоди, - велел Тим. – Скажи Фейд, пусть скоро подает есть. И на одну персону больше.

   - Хорошо, сейчас.

   Прежде чем уйти, девица снова оглядела меня. Ее лицо стало еще более хмурым. Почему-то она мне сразу не понравилось. Злой у нее взгляд. Даже после того, как она ушла, у меня осталось неприятное ощущение.

   Мы вошли в особняк, оказавшись в просторном и светлом зале с голубыми стенами и красивой мебелью. Здесь я впервые пришла в себя, после того, как меня обездвижили и поймали. Я заметила, что в доме есть еще люди, на которых я раньше как-то не обращала внимания. Они называли Тима «хозяин», и я поняла, что это его слуги. Он как раз ушел отдавать им какие-то распоряжения, а я нерешительно топталась на месте, разглядывая диковинные фиолетовые цветы в большущих вазах, расставленных по углам.

   Вскоре Тим вернулся и поманил меня за собой к широкой лестнице, ведущей на верхние этажи.

   - Пойдем. Покажу комнату, где ты сможешь отдохнуть.

   - А где Трэй? – вырвалось у меня.

   И только потом я поняла, что задала неверный вопрос.

   Тим резко остановился.

   - Откуда ты знаешь Трэя?

   Когда же я научусь помалкивать! Щелкаю клювом, как сорока! Тьфу ты! Все время забываю, что у меня больше нет клюва.

   - Э-э… пока я ждала вас, услышала, как слуги говорили о каком-то Трэе. Вот и решила спросить.

   - Не о «каком-то», а о моем брате, - сухо сказал Тим и стал подниматься по лестнице.

   Вздохнув, я засеменила следом.

   Это так смешно – подниматься по лестнице. Топ-топ ножками по ступенькам. Я смотрела себе под ноги и улыбалась. Тим, наблюдая за мной, как-то странно моргал глазами. Интересно, я что-то делаю не так?

   Мы поднялись на второй этаж и оказались на площадке, тоже обставленной вазами с цветами. Вправо и влево вели коридоры. Тим повел меня в правое крыло и остановился возле предпоследней двери.

   - Отдыхай. Потом спустишься к обеду.

   И ушел.

   Так я снова оказалась у него в особняке.

ГЛАВА 7 - А это, однако, тяжело…

Зайдя в комнату, я перевела дух. Сердце гулко стучало: «тук-тук». Подумать только, я говорила с Тимом! И я снова в его доме, теперь уже в облике той, которая подобна ему! Это невероятно!

   От восторга у меня перед глазами закружились разноцветные бабочки. Так, надо срочно успокоиться, а то упаду в обморок от волнения.

   Комната мне понравилась. В теплых песочных тонах. Большую ее часть занимала громадина, устланная красивым коричневым покрывалом. Ну, то есть кровать – пора уже привыкать к людским названиям. Напротив стоял столик, над которым висело большое круглое зеркало в деревянной раме. Также по всей комнате располагались невысокие мягкие штуковины, очевидно для того, чтобы сидеть на них.

   Первым делом я подошла к зеркалу. И тут же скривилась. Ну и видок! Если сравнить меня с теми девушками, которых я видела раньше, то явно не в мою пользу. Вот что это за волосы! У других они обычно темного, песочного, реже – светлого или чуть-чуть красноватого оттенка. Но не вишневые с зеленым!!! Представляю, какой уродиной я кажусь Тиму.

   А вот глаза мне понравились. Светло-коричневые, с зеленым и янтарным проблеском. По форме как две миндалинки. Я некоторое время забавлялась, корча смешные рожицы – кривилась, жмурилась, шевелила носом, высовывала язык и двигала нижней челюстью.

   Когда забава прекратилась, я вздохнула. Что теперь будет? Смогу ли я жить так? Среди людей и чуждых моему восприятию событий? Я чувствовала себя неловко и неуверенно. Мне все время казалось, будто я делаю что-то не так, выгляжу смешной и странной. Привыкну ли когда-нибудь?

   Желудок неожиданно напомнил, что я хочу есть. Тим, кажется, говорил, спускаться к обеду? Я еще раз придирчиво оглядела себя в зеркале, поправила волосы, как это делают девушки, поняла, что все равно все безнадежно, махнула рукой и вышла из комнаты.

   Так, не заблудиться бы еще! Пройти по коридору, выйти к лестнице и спуститься…

   Я уже дошла до площадки, как вдруг услышала голоса внизу. Будучи по своей природе птицей любопытной, я остановилась, спряталась за колонной, уходящей в потолок и, осторожно выглядывая, прислушалась. Даже не знаю, зачем. Наверное, просто стеснялась показываться Тиму.

   Он стоял внизу и разговаривал с Трэем, который, как всегда, не сидел на одном месте, а слонялся по всему залу.

   - Ну что, сплавал? – поинтересовался мальчишка.

   - Да. Только что вернулся.

   - И как там дела?

   - Да как обычно. Вовсю идет подготовка к экзаменам.

   - Ясно. Значит, скоро отчалишь? – голос мальчишки наполнился грустью.

   - Да.

   - А меня опять отдашь в этот дурацкий пансион! – Трэй раздраженно скривил рот.

   - Почему дурацкий? Это лучший пансион на всех островах.

   - Угу, лучший! Учителя там – зануды, а ученики притворяются зайками, а когда за ними не смотрят – дразнятся и лупят друг друга.

    - Зато там дают неплохое начальное образование.

    - Да зачем оно вообще нужно? Даже в твоей академии есть те, кто не проходил это «начальное образование»!

   - Но они успешно сдают экзамены, иначе их никто бы не взял. Не ворчи, Трэй! – с улыбкой добавил Тим. – Я как раз хотел сказать, что ты уже получил достаточное образование, и, думаю, в пансионе больше не нуждаешься. Дальше я сам могу продолжить твое обучение.

    Трэй чуть не запрыгал от радости.

    - Ты это серьезно?!!

   - Но только если будешь хорошо себя вести. Иначе придется вернуть тебя в пансион. А так, может быть, я смогу взять тебя с собой, в академию. Будешь потихоньку присматриваться к взрослой жизни.

   - Я буду паинькой! Обещаю!

   Мальчишка визжал от радости. Тиму с трудом удалось его успокоить, пригрозив, что передумает. Трэй сразу поутих.

   - Кстати, Зика мне сказала, что у нас гостья. Девушка.

   Я вздрогнула.

   - Ну да, - после некоторого молчания ответил Тим.

   - Зика шипела как змея, когда говорила о ней. Ревнует! – хихикнув, добавил мальчишка.

   - Ты бы учебой занимался, а не выведывал всякую ерунду, - Тим потрепал мальчишку по волосам.

   - Но это же и так заметно, - хихикнул Трэй, а Тим наградил его хмурым взглядом. - Молчу-молчу! Так что за девушка?

   Я увидела, как Тим пожал плечами.

   - Нашел ее на безлюдном острове, когда проплывал мимо. Она какая-то странная. Лепечет что-то о родственниках, которые бросили ее одну. Мне показалось, она немного не в себе. И имя у нее странное. Росинка.

    - А где она? – заинтересовался Трэй.

    - Отдыхает.

    Я почувствовала новый прилив крови к голове. Странная! Ну, кто бы сомневался!

    - Хочу на нее посмотреть!

    - Посмотришь еще.

    - А как птичка? Ты не нашел ее?

    - Увы, нет, - вздохнул Тим. – И, думаю, бесполезно искать. Наша Лили все-таки предпочла свободу. Я ее понимаю.

   Надо же! Неужели, он скучает по мне? Я невольно улыбнулась и почувствовала легкое волнение. Но после того, что Тим сказал обо мне теперешней, как-то расхотелось показываться ему на глаза. Я вознамерилась тихонько ускользнуть в комнату.

   «Тихонько» не получилось.

   Неуклюжая Росинка запуталась в подоле собственного платья и, завопив, едва не полетела через перила, только не как все нормальные птицы, а вниз.

   Естественно, Тим и Трэй подняли головы и увидели взлохмаченную, красную и жутко смущенную меня. Возникла немая сцена. Я не придумала ничего лучше, чем глупо улыбнуться и сказать: «Привет!»

   Тим и Трэй переглянулись. Мальчишка тихонько захихикал, а я от стыда готова была взлететь на месте.

   - Росинка, что ты там застыла? – позвал Тим. – Спускайся.

   - Угу, сейчас.

   Уколи меня кактус! Ну почему я такая неуклюжая!

   Щеки полыхали. Спускаясь, я молила облака, чтобы не споткнуться. А еще я не знала, куда деть свои руки – сунуть их за спину или оставить свободно болтаться вдоль тела. Как вообще у людей это принято?

   - Это Трэй, мой брат, - коротко представил Тим, когда я спустилась. – Трэй, это наша гостья Росинка.

   Мальчишка любопытно покосился на меня.

   - Привет! Хочешь, покажу тебе свои кораблики? Я сам их делал!

   - Трэй, позже, - вмешался Тим, прежде чем я успела что-нибудь ответить. – Гостье надо поесть.

   - У-у-у, ладно, - мальчишка огорченно цокнул языком. – Тогда потом!

   - Ты с нами? – спросил у него Тим.

   - Нет, я не хочу есть.

   - Ну, тогда пойдем, Росинка!

   Он повел меня в еще одну светлую комнату, где стоял длинный-длинный стол. И очень вкусно пахло. На столе расставлены блюда с едой. Тим указал мне на стул, а сам сел напротив.

   - И что же мне с тобой делать? – неожиданно спросил он, внимательно на меня глядя.

   Вопрос, конечно же, поставил меня в неловкое положение. Я не ответила, только пожала плечами.

   - Так где, ты говоришь, твои родные?

   Подгнивший лимон! Устроил мне тут допрос.

   - Они далеко.

   - Но вернутся же за тобой?

   - Сомневаюсь.

   Тим наморщил лоб.

    - Я не очень тебя понимаю. Или мне кажется, или ты чего-то не договариваешь.

   - Вот еще! – буркнула я и отвернулась.

   - Ну, как хочешь, - Тим не стал меня мучить. – Я подумаю, куда тебя пристроить.

   Мне опять сделалось неловко. В его присутствии всегда так.

   Тут подошла служанка с подносом, на котором лежали фрукты. В ней я узнала ту самую девицу, встреченную нами у ворот накануне. Она, видимо, так и не ушла в город за продуктами. Ставя на стол поднос, девица снова бросила на меня колкий взгляд. Я вздрогнула. От этого взгляда по спине пробежала холодная змейка.

   Она, наверное, и была той самой Зикой, о которой Трэй говорил: «ревнует». Мне отчего-то захотелось как можно реже с ней видеться. Когда она ушла, я вздохнула с облегчением и наконец обратила внимание на то, что подали на обед.

   Рыба.

    Горячая, обложенная лимоном. И пахнет очень… остро. У меня затрепетали ноздри. В таком виде рыба не внушала отвращение, как тогда, когда мне ее предложила Лу.

   Рядом с тарелкой лежали столовые приборы. К счастью, я видела, как ими пользуются люди и смогла сориентироваться. Есть хотелось сильно, я с трудом подавила в себе желание схватить рыбу рукам и запихнуть в рот. Но это было бы неприлично. Я украдкой поглядела на то, как Тим орудует трезубой вилкой и ножиком. Попыталась повторить. Не очень получилось. Ковырнув и кое-как насадив на вилку кусочек рыбы, я отправила его в рот. Пожевала и осторожно проглотила.

   Ничего так! Вкус очень своеобразный, но мне понравился. А может, все дело в голоде. Я сейчас, наверное, и медведя бы съела.

   Бедная рыба! Я всю ее исковыряла. Боюсь, то, как я ела, никак нельзя отнести к хорошим манерам. Голод пересиливал, и я уже даже не старалась придерживаться строгих манер. К счастью, Тим не смотрел не меня. Он ел молча, и, казалось, пребывал в какой-то прострации. Вскоре, он покончил с обедом, встал из-за стола, сдержанно поклонился и ушел.

   Я осталась сидеть с несчастной исковырянной рыбой. Пожала плечами, потянулась за виноградом. Странный он какой-то. Тим, не виноград. С птицей был куда более разговорчив. Меня увлекла грусть. Я остро почувствовала себя чужой в этом огромном-огромном мире.

   Поев, я поспешила уйти из столовой, пока туда не вернулась Зика. Делать нечего, я слонялась по гостевому залу, размышляя, куда бы себя деть. Неожиданно кто-то схватил меня за руку. Я ойкнула, подскочила, и только потом заметила, что это всего лишь Трэй.

   - Ну и напугал ты меня! – шумно выдохнула, погрозив пальцем улыбающемуся мальчишке.

   - Росинка, пойдем!

   Он взял меня за руку и увлек за собой на второй этаж. Его комната, как и комната Тима, располагалась в правом крыле. Я бывала здесь в птичьем облике. В этих покоях тоже чувствовалось незримое присутствие моря.

   - Смотри, я сам делал! – гордо похвалился мальчик, показывая мне поделки из ракушек. – Скажи, красиво?

   Здесь и кораблики, и причудливые зверюшки, и птички, и макеты островов – тоже из ракушек, гальки, листьев и песка. Все выполнено искусно и со старанием.

   - Очень красиво, - улыбнулась я. – Ты настоящий мастер!

   Польщенный Трэй довольно блеснул глазищами. Какой же он забавный, этот взлохмаченный мальчуган! От него веяло какой-то солнечной веселостью, что постоянно вызывало улыбку.

   - Когда вырасту, стану мореплавателем! Как Тим. И у меня тоже будет свой корабль.

   - У Тима есть корабль?

   - Был, - мальчик вздохнул. – «Песнь Ветра». Но его пришлось продать, когда мы поселились здесь.

   - Вы не отсюда родом?

   Я вспомнила, как еще раньше обратила внимание на то, что оба брата не похожи на типичных южан.

   Трэй кивнул.

   - Да. Когда-то мы жили на севере. Там холодно и очень неуютно. Тим с отцом путешествовал, а я был маленьким. Сидел дома с мамой, греясь у печки. Наш отец тоже был моряком.

   - Был?

   Мальчик запнулся.

   - Да. Он и мама сгорели, когда у нас дома случился пожар. Мы с Тимом спаслись...

   Представив эту картину, у меня сердце сжалось. Вот что пришлось пережить этим двум братьям! Не зная, как поддержать мальчишку, я обняла его и прижала к себе. Но, странно, он не плакал. Только глаза наполнились печалью.

   - Тогда вы перебрались сюда? – осторожно спросила я.

   - Да. Нам нечего было делать дома. На отцовском корабле мы приплыли на юг. С нами был друг отца – капитан Лью. Тим здесь уже бывал. Этот особняк нам достался в наследство от дедушки.

   - Красивый…

   - Это сейчас он красивый. Видела бы ты его раньше! Тиму пришлось потрудиться, чтобы привести его в порядок. Он сам все спроектировал и украсил жемчужинами и ракушками. Их тоже сам достал со дна морского.

   - И что же дальше? – я слушала, затаив дыхание.

   - Дальше пошла скука. Для меня. Тим и капитан Лью путешествовали, а мне пришлось чахнуть в пансионе, - Трэй скривился. - А потом… Тим бросил путешествия.

   Я очень удивилась.

   - Но почему? Это же его стихия!

   Мальчик замялся.

   - Ну, там много чего было. Он разругался с капитаном Лью… и еще кое-что. Нам не на что стало жить, корабль пришлось продать, а Тиму идти работать в академию учителем географии. Ну и еще заниматься торговлей. У него осталось много дорогих вещиц, привезенных из путешествий. Их он постепенно продает, чтобы мы хорошо жили.

   Слова Трэя подтолкнули меня к размышлениям. «И еще кое-что…» Что же случилось?

   Теперь я немного пролила свет на историю Тима. Узнала о нем больше, и меня это взволновало. Я захотела узнавать еще и еще. Проникнуться им каждой точкой своего восприятия.

   - А теперь ты рассказывай! – попросил мальчик, не дав мне как следует поразмыслить.

   Я растерялась.

   - Например?

   - Интересное что-нибудь!

   Тогда я улыбнулась.

   - Хорошо. Давай расскажу тебе о Стране-За-Облаками?

   - Это как? – Трэй удивленно заморгал.

   - Ну, представь себе облака, а между ними огромная-огромная радуга. Это – Врата. А за ними начинается чудесная страна, которую никто из людей никогда не видел.

   - Но такого же не бывает!

   - А ты представь! - я хитро сощурилась. – Просто представь.

   Он задумался, очевидно, рисуя в воображении картинку, после чего кивнул.

   - И кто живет в этой стране?

   - Волшебные птицы и другие создания. Бабочки, огоньки, стрекозы, крылатые кони. А правит всеми старейшина Златоклюв.

   - У него что, правда золотой клюв? – поразился Трэй.

   - Самый что ни есть настоящий! – заверила его я.

   - Расскажи еще об этой стране!

   Я вздохнула, отдавшись воспоминаниям.

   - Там очень красиво. Облака розовые, а небо и луна меняют свой цвет. Когда там идут дожди – они брызжут разноцветными фонтанами и искрятся в свете звезд. Жаль только, что там нет солнца…

   - Как это? – удивился мальчик.

   - Вот так. Луна и звезды есть. А солнца нет.

   - Но луна же светит ночью!

   - В Стране-За-Облаками луна светит и ночью, и днем.

   - Значит, там всегда темно и холодно?

   - Нет, что ты. Там достаточно света и тепла.

   - Но откуда же тепло, если нет солнца?

   - Тепло идет к нам от самих богов-хранителей, которые заботятся о мире за облаками…

   - Ты сказала «к нам»?

   Я вздрогнула и быстро поправила:

   - К ним. Тебе послышалось.

   Трэй заинтересованно слушал меня.

   - Ты так ярко все это описываешь, как будто была там!

   Я спрятала грусть в уголках губ.

   - Может быть…

   - Но у тебя же нет крыльев! Как ты могла туда попасть?

   - А если этих крыльев просто не видно?

   Мальчишка засмеялся.

   - Росинка, ты большая выдумщица!

   - Да, наверное…

   Так некстати проснулась во мне тоска по дому.

   Неожиданно Трэй поднял ко мне свои голубые глазищи.

   - Росинка, ты будешь у нас жить?

   Я вздрогнула и растерялась.

   - Нет.

   Он вздохнул.

   - Жаль. С тобой очень весело!

   - Правда? – удивилась я.

   - Да. А еще ты красивая!

   - Ой! – я махнула рукой и засмеялась. – Это уже вздор!

   - Нет, честно! - серьезно сказал он. - Очень красивая.

   Его слова развеселили меня. Воистину – чудо, а не ребенок! Мы еще некоторое время болтали. Я рассказывала сказки о Заоблачной Выси, а он слушал с интересом, то и дело восторгаясь невиданным чудесам Страны-За-Облаками. Потом Трэй ушел к морю купаться. Он звал и меня, но я отказалась. Мне захотелось побыть в одиночестве.

   В гостевом зале я увидела Тима. Он стоял у окна, и, казалось, задумчиво изучал вид в саду. Сама не знаю, зачем я подошла к нему.

   - Как себя чувствуешь…те? – спохватившись, поправила я. Все еще путаюсь в людских обращениях.

   - Можешь не «выкать», - бросил он, не оборачиваясь. – Я еще не стар.

   М-да, судя по его тону, к разговору он явно не расположен. Тем более со мной. Лучше уйти.

   - Ты что-то хотела? – донеслось до меня, когда я уже поднималась по лестнице.

   - Нет… ничего.

   - Отдыхай. Можешь пройтись по дому, заглянуть в библиотеку. Если захочешь есть до ужина – попроси кого-то из слуг, тебе принесут.

   Все это было сказано сухо и лаконично. А ведь раньше он был куда более мил со мной! Сейчас, казалось, ему нет никакого дела до меня. А, впрочем, почему он должен думать обо мне? Я – всего лишь ничего не значащий эпизод в его богатой на впечатления жизни.

   И зачем ты стала человеком, Росинка? Что будешь делать дальше? Ведь ты никому не нужна в этом мире.

   Грустные мысли проводили меня до комнаты. Я подошла к окну и открыла его. В комнату влетел ветер и… Хохолок.

   - Ну, как ты?! – сразу накинулся на меня пернатый друг.

   Я вытянула вперед ладони и попугай сел на них.

   - Все нормально, - пожала я плечами. – Ты следил за мной?

   - А как же! – он важно нахохлился. - Я никому не дам в обиду крошку Росинку!

   Мда, Росинка давно уже не «крошка». Я вздохнула. Тяжело это все-таки – быть человеком.

   - Что-то не так? – внимательно посмотрел на меня Хохолок. – Ты грустная. Человек обидел тебя??

   - Нет, что ты!

   Я не знала, как все объяснить. Ведь сама не до конца понимала, что со мной происходит. События кружились так хаотично, что я даже не успевала к ним приспосабливаться.

   - Ты вроде как должна радоваться, - хмыкнул попугай. – Получила то, чего хотела.

   Я не ответила. А чего я вообще хотела? Стать человеком? Или добиться внимания Тима?

   - Хохолок, я хочу домой. Мне нет смысла здесь оставаться.

   Попугай страдальчески застонал.

   - Ну вот! Прилетели! И почему у тебя меняется настроение со скоростью пущенной вишневой косточки? Ты же только трещала мне на ухо о том, как тебе важно попасть сюда!

   - Знаю. Но все изменилось. Тим не проявляет ко мне интереса. Я не нужна ему.

   Хохолок философски пожал крыльями.

   - Что ж, я умолчу о том, что всегда говорил тебе по поводу людей. Эх, Росинка! - он с жалостью поглядел на меня. – Даже не знаю, что теперь делать. Так скоро я не смогу тебе организовать возвращение домой.

   - Я понимаю. Сама виновата, сама и буду разбираться. Мне нечего делать в этом доме. Я лишняя здесь. Не хочу навязывать Тиму свое общество.

   - Нет, погоди, - нахмурился Хохолок. – И куда ты в таком случае полети… пойдешь?

   - Не знаю.

   - Так, стоп. Тебя отсюда выгоняли??

   - Нет, но…

   - Вот и не суетись! – деловито махнул крылом Хохолок. – Пусть все идет своим чередом. Человечишка еще просто не привык к тебе. А потом ты его очаруешь.

   - Ты так в этом уверен? – скептически фыркнула я.

   - Ну а почему нет? Росинка, не надо никуда уходить! Ты же птица. Ты не пригодна для наземного мира. Ну… пока еще не пригодна. А я слетаю к Златоклюву, разведаю обстановку. Может, он уже и остыл.

   Я размышляла.

   - Понимаешь, Хохолок, я запуталась. Мой привычный мир сдвинут и перевернут! Я… ощущаю себя чужой. И для людей, и для птиц. Я сама уже не знаю, кто я.

   - Да что же это такое! – шумно вдохнул попугай. – Может, прекратишь на сегодня изображать из себя кислый лимон? Росинка, учись справляться с тем, что преподносит жизнь.

   Тут я не сумела сдержать улыбку.

   Хорошо, когда есть такие друзья. Милый попужка точно не даст мне пропасть.

   - Думай обо всем, что я сказал, - назидательно добавил попугай. – А мне пора в Заоблачную Высь.

   - Удачи, - вздохнула я.

   - Тебе удачи! И смотри, если этот человечишка будет нос воротить, я быстро ему этот самый нос оттяпаю!

   Хохолок угрожающе посмотрел в сторону двери, кивнул мне и вылетел в окно.

   Я только собралась вновь предаться тревожным размышлениям, как мне не дали это сделать. Ко мне нагрянул Трэй, принеся с собой улыбку солнца и запах моря.

   Он вмиг разговорил меня и прогнал все печали. А еще мальчик заметил, что я босая, и, рассмеявшись, сказал, что девушкам неприлично так ходить. Я растерялась и, кажется, даже покраснела. Трэй весело подмигнул мне и исчез ненадолго. Он бегал к одной из служанок, чтобы попросить у нее туфли.

   Я любопытно рассматривала две маленькие серые лодочки с бантиками на носках. Осторожно сунула в них ступни. Необычно. Я тут же ощутила легкий дискомфорт. И как люди ходят в них постоянно?

   Я прошлась по комнате. Ну, ходить-то можно, только босиком все же гораздо удобнее. Трэй, видя мою физиономию и походку, снова засмеялся и пошутил, что я похожа на дикарку.

   Что ж, мальчик, ты недалеко ушел от истины!

   Потом Трэй водил меня по коридорам и комнатам особняка, где, казалось, можно заблудиться. А еще познакомил с котом Толстуном. Сперва я побаивалась эту рыжую неподъемную зверюгу, которая разлеглась на коврике в гостиной и, прищурившись, глядела на всех снисходительно, как на своих слуг. Побаивалась, потому что коты обычно едят птиц. Но, как оказалось, Толстун – существо милейшее. Когда я, по настойчивой просьбе Трэя, боязливо протянула руку и коснулась его необычайно пушистой шерсти, кот замурлыкал от удовольствия и стал тереться мордой о мою ладонь. А потом, нисколько не смущаясь, залез ко мне на руки и разлегся там, словно на диване. Это пробудило во мне чувство умиления. Восторженно прицокивая языком, я тискала и гладила его, а он, закрыв глаза, довольно мурчал.

   Вот так, кот и птица подружились.

   Мое поднявшееся настроение омрачилось к вечеру, когда от, так называемых туфлей заболели пятки. Стало невозможно на них ступать. Я сняла обувь и обнаружила на пятках пузыри. Трэй сказал, что это мозоли и дал мне какую-то резко пахнущую мазь. Кряхтя и мысленно ругаясь, я кое-как доковыляла до комнаты и намазала места, где болело.

   Тима я в этот день больше не видела. Ужинать не стала, попросила только принести мне немного фруктов. Нет аппетита. Вечером я провела все необходимые процедуры умывания, которые обычно делают люди, и переоделась в специальное платье для сна. Хотя зачем оно, я так и не поняла. Неужели, нельзя спать без одежды? Жарко ведь.

   Затушила свечу. Робко опустилась на кровать. Ой, а она мягкая! Укрываться не стала, и так жарко.

   Я лежала и глядела в потолок. И чудилось мне, что по нему плывут лиловые облака. Мне на редкость мягко и уютно.

   Только грустно.

   Я вздохнула, закрыла глаза и стала считать попугайчиков…

ГЛАВА 8 - Мандариновая кутерьма

Я очень хорошо знаю эту мандариновую рощу. Мы с моими братьями и остальными друзьями-птицами любим проводить здесь свободное время. Роща произрастает на оранжевом облаке, у самых границ Бананы-Кокосы. Здесь можно не только отдохнуть, но и как следует полакомиться.

   Пестрые плоды веселыми пятнышками мелькают всюду. Мандарины здесь растут двух цветов – оранжевые, как в наземном мире, и фиолетовые. Последние чуть крупнее, и сладкие, как человеческий мармелад! А оранжевые кислые. На каждой ветке растут как фиолетовые, так и оранжевые плоды – они чередуются друг с другом. Все вместе это очень радует глаз.

   Но сегодня все было как-то… не так.

   Роща пустовала. Обычно ведь здесь галдеж! А тут – тишина и одинокий ветер. Ветки пусты. Ни одна птица не потревожила шелестом крыльев странное и совершенно не свойственное роще безмолвие.

   Я удивленно летала меж веток. На небе вокруг, в лучах уже меркнущего сияния розовой луны, застыли девять звезд. Близился час Теней.

   Где все? Может, случилось что-то важное, а я пропустила?

   Размышляя, я присела на ветку, проткнула клювом кожуру фиолетового плода и стала потягивать сок. Какой же он сладкий! Особенно вкусно, когда сочетаешь сладость фиолетовых и кислинку оранжевых мандаринов. Получается очень необычный, ни на что не похожий вкус. Я только хотела заняться оранжевым плодом, как вдруг большая тень упала на меня сверху, напугав так, что я чуть не захлебнулась соком. Пискнув, я сорвалась с ветки, мгновенно развернулась и увидела… Златоклюва!

   - П-папенька?

   Сама не знаю, почему испугалась. Это ведь Златоклюв, а не страшный медведь! Видимо, застывшая атмосфера безмолвия подтолкнула меня к этому.

   Странно, как он здесь оказался? Я не увидела поблизости его экипажа. Старейшина сидел верхом прямо на мандариновом кусте. Может, он прилетел сюда еще до меня?

   - Здравствуй, папенька! А я вот тут гуляю…

   Начав было щебетать, я остановилась, едва только взглянула в его глаза. Теперь поняла, чего испугалась.

   Взгляда.

   Холодного и осуждающего. Он никогда еще не смотрел на меня так! На его обычно добродушном лице застыла каменная маска. Он сейчас казался выше ростом, необычайно властным и статным. Именно теперь особенно почувствовалось в нем драконья кровь!

   - Росинка, - ледяной голос старейшины разнесся по всей роще, подчеркнув окружающее безмолвие, - ты ничего не хочешь мне сказать?

   - То есть?

   Я не очень понимала, что происходит, и почему все не так, как обычно.

   - Должен признать, ты поразила меня, Росинка. Не ожидал от тебя такого… предательства!

   Последнее слово он произнес особенно жестко, словно обрубил.

   - Предала… - покатилось со всех сторон, отражаясь в моих ушах. – Предала…

   Как резко, хлестко било это слово!

   - Папа…

   Я не смогла ничего вымолвить. Мне сделалось так же, как и тогда, в доме Тима, когда Трэй осыпал меня волшебным порошком. Перед глазами все поплыло, клюв и крылья отвердели, и я почувствовала ощущение тяжести.

   Я падала в ночь.

   …Лежа на облачке, я приоткрыла глаза. Надо мной склонились мандариновые ветви. Кажется, они что-то шептали.

   И вдруг я все вспомнила. Как приговор осознала, что я – не я! Ужас и боль нахлынули на меня. Я хотела взмахнуть крыльями, но их у меня больше не было.

   Руки… На них далеко не улетишь.

   Да, это все еще я.

   Но уже другая.

   - Предала! Предала! Предала! - зашелестело у самых ушей.

   - Нет! – закричала я в отчаянии. – Я не хотела! Клянусь, не хотела!

   Меня охватила паника. На глазах выступили слезы. Я попробовала встать, но тело плохо слушалось меня. Вокруг стелился серый морок.

   И вдруг в этом липком тумане снова выплыл сияющий лик Златоклюва.

   - Росинка, ты была мне, как дочь. Как ты могла так поступить со мной… с нами?! Ты променяла родной дом на скитания! Добровольно выбрала путь изгнания! Зачем?

   - Зачем? – эхом раздалось со всех сторон.

   - Зачем…

   - Зачем…

   Ветер подхватил эти слова, размножил, заполнив ими всю рощу. От нарастающего низкого гула невозможно было скрыться.

   - Подождите! – я силилась перекричать безумное эхо. – Дайте мне объяснить! Послушайте! Ну, послушайте же!

   - Предала!

   - Зачем?

   - Как могла?!

   - В изгнание!

   - Изгнать ее!

   - Пусть убирается прочь!

   - Прочь!

   - Прочь…

   Да кто же это вопит?!

   Я напрягла зрение, чтобы лучше видеть сквозь туман. И вдруг он развеялся сам собой. Моим глазам предстали… мандарины! Большие. Неестественно большие. У них появились глаза и рты. Соскочив со своих веток, они оранжево-фиолетовой волной надвигались на меня. Их желтые глаза грозно сузились, рты кривлялись и шипели:

   - Прочь!

   - Прочь!

   - Ты предала!

   А потом снова послышался голос старейшины. Но он звучал где-то далеко-далеко. Сам он словно бы исчез.

   - Ты очень разочаровала меня, Росинка! Мне будет тебя не хватать…

   - Папа! Папенька!

   Я наконец совладела со своим телом, поднялась на ноги и попыталась отыскать его в этом пестром каламбуре.

   - Прочь! – с угрозой закричали мандарины.

   - Прочь!

   - Предала!

   Что-то брызнуло мне на лицо. Что-то кислое. Мандариновый сок! Потом еще и еще. Потом зарядило прямо в глаз. Я отшатнулась, принявшись тереть веко.

   - Прочь!

   - Убирайся!

   Мандарины кружили вокруг меня, плюясь соком прямо в лицо. Вскоре оно уже сделалось мокрым. Я присела на корточки в центре этого угрожающего круга, закрыла глаза и уши. Но все равно продолжала слышать в своей голове:

   - Прочь!

   - Уходи!

   - Прочь!

   Они визжали, пищали, хохотали, кружась все быстрее и быстрее.

   - Да отстаньте же от меня! – взмолилась я.

   Но в ответ все:

   - Прочь!

   - Прочь!

   - Прочь!

   Голова взрывалась от их пронзительных голосов. Я чувствовала, что уже на грани сумасшествия. Когда стало совсем невмоготу, я без сил упала на облако и приготовилась умереть.

   - Доброе утро, Росинка! Эй! Чего застыла? Ты хоть жива?!

   Меня потрясли за плечо.

   Я вздрогнула и выругалась. Окружающая картина стала приобретать краски, оцепенение сошло с меня. Следом раздался облегченный вздох.

   - Ты меня напугала! - Трэй легонько шлепнул по моей руке. – Ворочалась во сне, бормотала что-то. А потом открыла глаза и замерла! И никак не реагируешь на меня, даже не дышишь.

   Я приподнялась на постели, потихоньку приходя в себя после того кошмара, что мне приснился. Уколи меня кактус! А ведь реалистично-то как было все! Чувствовала я себя так, словно проспала часа два, не больше. Устало и уныло.

   И еще… что-то казалось странным. Что-то тревожило меня. Я нахмурилась и, поднеся руки к лицу, поняла, в чем дело.

   Мокрое!

   Как во сне!

   Я ощутила неприятный укол в сердце. На душе противно закаркали черные вороны.

   - Извини, - неожиданно смутился Трэй. – Я тут решил немного поразвлечься. Заглянул к тебе, увидел, что ты спишь… ну и не удержался от мелкого баловства.

   Он виновато прикусил нижнюю губу. И тут я заметила, как он стыдливо прячет за спину кувшин с водой.

   - Тьфу ты! – сердито отвернулась я.

   Сложно передать, какое облегчение меня охватило.

   - Но ты же не сердишься?

   Я не ответила. Уткнула нос в подушку и неожиданно для самой себя расплакалась. Видимо, сказалось нервное напряжение.

   Трэй испугался.

   - Росинка, ты чего?? Ну, прости, я не знал, что ты так расстроишься из-за этой глупой шутки!

   Он выглядел очень обескураженным.

   - Эх! Тим ведь говорил мне, что женщины на все реагируют слишком бурно, - расстроено вздохнул он. – Росинушка, милая, не плачь! Я просто дурак.

   - Да все в порядке, - я постаралась успокоиться. – Мне приснился плохой сон.

   Мальчик сочувственно покачал головой.

   - Кошмары мучают? А знаешь, что говорила мне мама? Ночные страхи надо прогонять! Они, как тени, боятся света. Вот так, - он подбежал к отрытому окну и стал махать руками, словно выгоняя из комнаты пыль. – Уйди, злой дух! Не тревожь Росинку!

   Я грустно улыбнулась.

   - Спасибо, Трэй, но меня мучили не злые духи. Это был не просто кошмар. То, что мне приснилось, очень важно для меня.

   - Тени прошлого?

   - Вроде того. Хотя и не совсем уж прошлого.

   - Мне кажется, или тебя что-то гложет, Росинка?

   - Ну… есть немного.

   - Может, тебе нужна помощь? Расскажи, что случилось!

   - Боюсь, поможет мне только чудо, - мрачно изрекла я. – Трэй, не обижайся, но я пока еще не готова к откровениям. И прости за то, что такая… угрюмая.

   - Понимаю, - вздохнул он. – И вовсе ты не угрюмая! Ты замечательная! А то, что тебя тревожит… пусть оно поскорее пройдет!

   Удивительно, слова этого маленького солнечного человечка опять разогнали мрачные тучи над моей головой. Я даже улыбнулась. Трэй заметил это и тоже повеселел.

   - Ну вот! Я правду сказал. Бежим завтракать!

   - Ага. Я только сейчас умоюсь и намажу эти мозоли, а то, чувствую, они опять будут меня доставать весь день!

***

Неприятное столкновение произошло, когда я шла в столовую. Вот ненавижу, когда старательно чего-то избегаешь, а по итогу это все равно случается! Я спокойно себе шла, как вдруг в проеме двери, ведущей в маленький коридорчик, соединяющий гостиную со столовой, возникла кислая особа по имени Зика. Вперив руки в бока, эта ворона в платье загородила весь проход. Она появилась так неожиданно, что мне пришлось резко остановиться, а то бы мы с ней столкнулись клю… лбами.

   - Ну что, мошенница! Потолкуем?

   - Чего тебе надо? – я тоже решила с ней не церемониться. – Дай пройти!

   Она никак не отреагировала на требование, продолжая изучать меня сверху вниз и насмешливо приподняв брови.

   - Ты что думаешь, построила хозяину глазки и все – можно ему на шею сесть? У тебя не выйдет его одурачить, дрянная плутовка!

    - Что ты несешь? – искренне удивилась я. – Зачем мне влезать на шею Тима? Это даже как-то… неприлично.

   - Хватит притворяться наивной дурочкой! – убрав улыбочку с лица, прошипела Зика. – Будто я не знаю, что ты задумала! Приперлась, куда тебя не звали, затуманила мозги хозяину, а теперь и дом обчистишь! Ты же наверняка воровка!

   - Иди, отдохни, - устало отмахнулась я. - Ты, наверное, заработалась, бедняжка. Уже и соображать совсем перестала!

   Резко подавшись вперед, Зика схватила меня за руку, больно сжав ее. Я заглянула ей в глаза, в который раз поразившись, сколько в них злости! Какой же должна быть душа человека, в чьих глазах буквально плещется яд!

   - Ты мне не хами! Лучше убирайся отсюда, пока тебя не вышвырнули, как драный башмак! Ты незваная гостья и никто не собирается терпеть тебя здесь, воровка… а-а-а-ай!

   Она подскочила на месте, тряся рукой. Я – птичка дикая, не люблю, когда меня обижают. Да, у меня отняли клюв, но взамен дали крепкие зубы, которыми я и воспользовалась, изогнувшись и укусив противную девчонку.

   - Дура! Дикарка! – визжала Зика в то время как я, оттолкнув ее, спокойно прошла в столовую. – Я тебе еще задам!

   Странно, что она не побежала за мной. Но, увидев в столовой кухарку Фейд, я поняла, что Зика не захотела устраивать скандал при свидетелях. Такие, как она, все делают подло, втихомолку.

   - Что там за крики? – нахмурившись, спросила меня Фейд – плотная женщина в голубом платье, фартуке и чепчике. – Что Зика опять натворила?

   Я пожала плечами.

   - По-моему, она слегка не в себе.

   Фейд скорбно закатила глаза, пробормотав что-то в адрес неуемной служанки.

   - Не обращай на нее внимания, голубушка! Вот, кушай.

   Она добродушно указала на накрытый стол.

   - А где Тим? – не удержавшись, спросила я.

   - Ушел. Он не любит просиживать дома. Солнце и море для него лучшая компания. А ты надолго у нас, голубушка?

   Взгляд Фейд выражал любопытство. Мне опять стало неловко. Вспомнив колкие слова Зики, мне и самой стало казаться, что она права, и в этом доме нет для меня места.

   - Нет. Ненадолго.

   Не дожидаясь дальнейших расспросов, я прошла к столу. Фейд, похоже, поняла мое настроение, пожелала приятного аппетита и ушла.

   А у меня остался неприятный осадок. Ох уж эта Зика! Хоть бы не встречать ее больше. Но это сложно. Особняк, конечно, большой, но эта вездесущая особа вертелась всюду, умудряясь появляться в тех же местах, где и я.

   Почему она говорит обо мне всякие гадости? Может, и Тим думает то же самое?

   Настроение мое опять портилось. Взгляд, блуждавший по стенам, остановился на столе. И тут мое сердце сделало резкий скачок, чуть не вывалившись на стол, прямиком в тарелку с кашей.

   В самом центре стола, на большом блюде лежали мандарины…

   Росинка, дурочка, ну что ты, в самом деле! Обычные, вполне безобидные фрукты, которые ты очень любишь. Вернее, любила. Ах, святые кипарисы, но это же просто дурацкий сон! Выброси ты его из головы!

   Я не могла оторвать глаз от мандаринов. Пялилась на них, как под гипнозом. И вдруг… один из оранжевых фруктов открыл глаза! Да-да, вот прямо взял – и поднял невесть откуда взявшиеся морщинистые веки! Более того, у него появились не только глаза, но и широкий зубастый рот.

   Обливаясь потом, я приросла к стулу.

   Мандарин, поводив из стороны в сторону прищуренными желтыми глазами, остановил взгляд на мне. Нехороший это был взгляд, очень нехороший!

   - Привет! – ляпнула я, сама не знаю зачем. – Я Росинка. Давай дружить деревьями!

   - Знаю я тебя, изменщица поганая! – рявкнул фрукт. – Вот только сунься в Заоблачную Высь! Я тебе все перья повыдираю, а вместо них воткну сухие листья! Кисни теперь в этом забродившем мирке!

   И он презрительно плюнул на стол соком.

   - Как грубо! – возмутилась я, на всякий случай отодвинувшись вместе со стулом подальше.

   Мандарин некоторое время исподлобья глазел на меня… и вдруг ка-ак клацнул зубами! Я чуть не перекинулась на спину. Вместе со стулом. Мои шаткие нервы этого не выдержали, и я тут же уведомила весь дом о моем нервном расстройстве дикими воплями.

   - Тю! – цитрусовый маньяк теперь смотрел на меня с нескрываемым удивлением. – Припадочная какая-то!

   Затем он скорбно вздохнул, раззявив рот так, чтобы выставить на обозрение все свои клыки, и миг спустя – замер, став уже обычным мандарином. Безо всяких глаз-ртов.

   - Росинка, да что с тобой такое сегодня! – вбежавшие в столовую Трэй и Фейд смотрели на меня, как на бешеного кролика.

   - Ничего, - буркнула я, переставая вопить. – Мандарины кусаются.

   - Кто кусается?! – Трэй округлил глаза, жестом показывая улыбнувшейся Фейд, что она может идти.

   Я рассердилась. Ну, в самом деле, для полного счастья в наземном мире мне как раз не хватало, чтобы всякие переспевшие фрукты-мутанты выставляли меня полной идиоткой!

   - Ты кушай, кушай! - я любезно придвинула ему тарелку и похлопала по сидению стоящего рядом стула.

   - Росинка, честное слово, ты ходячая хохма!

   - Кто?

   - Говорю – смешная ты!

   - А-а, ну это да. Мне даже прочили карьеру шута, веришь, нет?

   - И ты согласилась?

   - Не успела. Сие почетное место заняли более остроумные птицы.

   - Птицы?

   - Эмм… ну да. У нас шутов так называют. За то, что они хорошо летают, сидя на бочках с порохом!

   - Бедняжки! - расхохотался Трэй. – Это же больно.

   - Хм, лица у них в тот момент крайне счастливые! – на ходу сочиняла я.

   - Росинка, а вот почему ты ничего не говоришь о своем доме?

   - Ну… не знаю. Не люблю об этом вспоминать.

   - Тебе там было плохо?

   - Нет, что ты! Очень хорошо.

   - А чем ты вообще занималась дома?

   Я растерялась.

   - Ну… я пела. Для других птиц.

   - Для шутов, в смысле? – не понял мальчик.

    - И для них тоже.

   Подгнивший лимон! Когда-нибудь он меня подловит!

   - А для нас с Тимом споешь?

   - Ох, не знаю, - отчего-то смутилась я.

   - Почему не знаешь?

   - Потому что я… как бы… стесняюсь.

   - Да брось! – весело рассмеялся Трэй. – Стесняется она! Зато знаешь, как нам с Тимом будет приятно послушать! Мой брат вообще ценитель музыки.

   - Хорошо, уговорил. Спою как-нибудь.

   - Смотри, ты пообещала!!

   Я представила, с каким лицом буду петь для Тима и уже сейчас ужаснулась. Боюсь, мои щеки сгорят от жара и превратятся в угольки!

   - Слушай, Трэй, - я поспешила перевести разговор в другую сторону, пока он опять не начал расспрашивать меня о доме. – А вот эта девушка, служанка… ну, темненькая такая…

   - Зика?

   - Да, она. Почему она так ко мне относится?

   Трэй вздохнул.

   - Это же и так понятно. Она ревнует Тима.

   - Как глупо!

   - Ну почему глупо? Зика уже давно добивается его внимания. Дурочка. Неужели она думает, что ему понравится такая стерва! А тут ты как раз появилась. Вся такая из себя красавица. Вот она и бесится. Скажу Тиму, чтобы задал ей. Нечего портить настроение нашим гостям!

   «И толку-то ревновать! – подумала я. – Все равно Тим уделяет мне столько же внимания, сколько и старой ссохшейся пальме!»

   - И вовсе я не красивая.

   - Росинка, перестань спорить! Все равно же красивая!

   Я отмахнулась, доедая блюдо из нарезанных овощей, заправленных оливковым маслом. Вкусно. А вот вязкая каша мне совсем не понравилась.

   - Бери фрукты! – Трэй указал на мандарины.

   - Спасибо, не хочу!

   - Боишься, укусят? – подтрунил он надо мной, беря в руки тот самый «разговорчивый» мандарин и сдирая с него кожуру. А тот даже и не пикнул!

   Кажется, мой взгляд, следящий за тем, как мальчик спокойно разделяет фрукт на дольки и ест, очень уж безумный. Трэй так и прыснул.

   - Росинка, не смеши, я подавлюсь!

   А возле блюда с мандаринами, между прочим, так и остались растекшиеся оранжевые капли – «плевок» моего цитрусового друга!

   И вот поди разбери после этого – я ли сошла с ума, или весь мир вокруг меня!

ГЛАВА 9 - Обстановка накаляется

Святые кипарисы!

   Я бы взяла сейчас этих милых крошек, посадила себе на ладони, и никуда-никуда не отпускала! Но, боюсь, от моего сильного порыва любви и восторга, чего доброго, раздавлю их – моих, ставших теперь такими крохотными, братиков.

   - Вьюнок! Колокольчик! Это вы?!

   - Хотелось бы спросить то же самое у тебя! – боязливо сглотнул Колокольчик.

   Они все еще порхали в проеме окна, не решаясь подлететь ко мне ближе. Такие растерянные и напуганные. Оно и понятно. Теперь узнать во мне сестренку не так-то просто!

   - Эге-ге! – наконец вымолвил Вьюнок. – Вот так великанша! Может, нам свить у нее на голове новое гнездышко? Как думаешь, Кол?

   - Глаза! – воскликнул Колокольчик. – Я узнаю ее глаза! У кого еще могут быть такие горящие глаза, как не у нашей Росинки!

   - Эге, да это не глаза, а целые миндалины, клянусь двадцатью девятью спаленными мантиями Златоклюва!

   - Он спалил двадцать девять мантий?! – ахнула я.

   - …а еще – все цветы, что росли у него на террасе, пять свитков с отчетами о работе на ореховых плантациях, свои любимые мемуары поэта Шипастой Лапки и… что там еще, напомни, Кол?

   - И чуть не опалил хвост финансового министра!

   - О, да! – расхохотался Вьюнок. – Жалко, что чуть не опалил. Хотел бы я взглянуть на этого напыщенного мордоворота – бегающего по Пол-Ананаса с огненным букетом вместо хвоста! От его криков небось и медведи бы заикаться начали!

   - Придворные теперь боятся подлетать к нему ближе, чем на десять саженцев! - хихикнул Колокольчик. – К Златоклюву, в смысле.

   Я расстроено хлопнула в ладоши

   - Подавись кислым лимоном, я так и знала! Он опять потерял огнегасительную настойку!!

   - Кроме тебя никто не знает, где она! – ворчливо раздалось из высоких кустов за окном. Там уселся Хохолок, отдыхая на солнышке. Это он, собственно, и привел ко мне соскучившихся братьев.

   - Зал Снов. Третий ящичек сверху. Третий! Раз десять повторите, что именно третий, а то ведь обязательно перепутает!

   - Хорошо, мы ему скажем, - кивнули колибри. – Иначе – прощайте все ценные бумаги!

   - …И хвост министра! – торжественно добавил голос из кустов.

   Мы все чуть не подавились от смеха.

   Колокольчик первым перестал хохотать и, посмотрев на меня, вздохнул.

   - Эх, Росинка, старейшине тяжко без тебя! Он совсем скис, как давленая клубника.

   - Но у него же есть вы… - тихо