Сердце в Доспехах. Алеся Наварро

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12

АННОТАЦИЯ

Волею жестокого случая юную Милу обещали отдать в награду чужаку, избавившему Верховины от ночного чудовища. Но кто же мог знать, что под личиной молодого мужчины скрывается один из древнего Братства борцов с Нечистыми? Черные Рыцари наделены сверхчеловеческим могуществом и не знают ни страха, ни сомнений, ни жалости. Что же остается Миле – бежать, смириться с ролью бессловесной игрушки или проверить, способна ли любовь пробить неуязвимые для любого оружия Черные Доспехи?

ГЛАВА 1

   - Ну хватит! Почему ты такая трусиха?!

      Угловатая когтистая тень отодвинулась чуть подальше, вытянулась вдвое, но уже перестала быть страшной.

      - Я не трусиха, - тихо отозвалась Мила.

      Теперь, когда Анна со свечой подошла почти вплотную, ей стало стыдно за свои дурацкие охи. Откуда вообще здесь мог взяться вампир? Ведь всем известно, что мертвецы не могут зайти в дом без приглашения – а кому бы хватило глупости позвать его сюда? Может, старый Конрад и не так здорово соображает, как раньше, но уж точно не выжил из ума.

      - Прекрати сейчас же! - проворчала Анна. – Ты же знаешь, какая наша Принцесса впечатлительная.

      Мила вздохнула. Любой девушке из Верховин польстило бы подобное прозвище. Конечно – они ведь понятия не имели, каково это на самом деле - обладать нежной и белой кожей, которая через полчаса на солнце может покрыться волдырями. Или крохотными руками.

      - Да ладно, чего такого? – ухмыльнулась Марта и снова скрючила пальцы. – У-у-у, я злой и страшный вампир, пришел за малышкой Милой.

      Тень на стене повторила движение – когтистые лапы снова потянулись вперед, будто собираясь схватить Милу. Вот у Марты руки, кстати, что надо – загорелые, сильные, с крепкими мозолистыми ладонями. А как она отжимала одежду после стирки – до капли, можно даже на веревку не вывешивать! И Анна, хоть и была чуть ли не вдвое меньше подруги, немногим ей уступала. А сама Мила… одно расстройство. Непонятно, что парни вообще в ней находили. Как здорово было две зимы назад, без этого внимания! А теперь все изменилось. Даже подруги – за Анной вовсю ухлестывал племянник старосты Конрада, а толстушка Марта только и говорила, что парнях и мужчинах. Вот и сейчас…

      - Он и правда ужасно симпатичный, - снова прошептала она. – Высокий, сильный, да и одет неплохо.

      Мила не слишком хорошо представляла себе, как может выглядеть «ужасно симпатичный» мужчина, но на всякий случай понимающе закивала.

      - Давайте, вот сюда. – Анна задула свечу. – Только тихо. Если попадемся – Сыч с нас шкуру спустит.

      Старый Конрад Вавра, староста Верховин, действительно напоминал сердитую лесную птицу – на его блестящей макушке почти не осталось волос, зато по бокам они росли так же густо, как в молодости, и за месяц-два без стрижки начинали походить на уши седого сыча. А уж когда он надевал свои круглые очки с мутными стеклами… впрочем, смеяться над ним в открытую не осмеливалась даже бесстрашная Марта. Если кто-то заметит, что они подглядывают, с Конрада запросто станется приказать выпороть всех троих. Но соблазн был слишком велик – в Верховины чужаки заглядывали нечасто. И уж тем более мало кто из них оказывался «ужасно симпатичным».

      Мила опустилась на четвереньки и проползла вперед. На нижней части двери в щели пробивалось чуть больше света – значит, и видно оттуда будет лучше.

      - Что там, Принцесса? – прошипела Марта. – Видишь кого-нибудь?

      Пока Мила могла разглядеть только стол с несколькими зажженными свечами и силуэты. Без лиц. Впрочем, она почти сразу узнала мельника Томаша – отца Анны, похожего на косматого медведя Дани-лесоруба и, разумеется, самого Конрада. Но четвертого мужчину Мила уж точно видела впервые – в Верховинах никто не носил кожаный ремень с пряжкой наискосок через грудь. Под ремнем была надета свободная светлая рубаха с закатанными рукавами и распущенной на вороте тесьмой. Печь в доме старосты к ночи уже успела остыть, но незнакомец, похоже, совершенно не боялся холода.

      - За последний месяц пропали четверо, - вздохнул мельник. – Всего полторы дюжины. Мы уже и сами пробовали в лес, милостивый сударь…

      - Ничего себе! – Марта толкнула Милу локтем в бок. – Этот, оказывается, еще и из благородных…

      - И, разумеется, ничего там не нашли, - отозвался незнакомец. – Неудивительно. Укусы, рваные раны на шее – вампира в первую очередь следует искать на кладбище.

      Ох и странный же у него оказался голос… Спокойный, мягкий – но Миле вдруг почему-то стало не по себе. Даже Конрад заворочался на стуле перед тем, как заговорить.

      - Вы немало знаете о Нечистых, - произнес он. – А мы, между тем, еще даже не слышали вашего имени, милостивый сударь.

      - Потому что я его не называл, - невозмутимо ответил незнакомец. – Я в последний раз повторяю свои условия: пятнадцать золотом - и люди перестанут пропадать.

      - Пусти, дай посмотреть, – пропыхтела Марта над ухом у Милы. – Я тоже хочу!

      - Тихо! – огрызнулась Анна. – Ты уже видела.

      - Ну и что, я еще хочу! - Марта навалилась на плечи Миле всем своим немаленьким весом. – Пусти, кому говорят!

      - Милостивый сударь, вы должны понять, - снова заговорил Конрад за дверью, - это слишком много для нашей маленькой деревушки. Если бы вы согласились…

      Мила так и не услышала, что староста собирался предложить незнакомцу. В темноте сверху тихо охнула Марта, дверь затрещала, а потом кто-то зацепил ручку и они втроем с оглушительным грохотом ввалились в комнату. Прямо к столу, за которым сидели мужчины.

      Мила не сразу набралась храбрости открыть отвыкшие от света глаза. Марта сидела на полу справа, судорожно поправляя юбки. Анна уже успела подняться и жалась к стене под суровым взглядом отца. Глаза Конрада недобро поблескивали за стеклами очков. Сыч явно выбирал, кого же клюнуть первой. Дани-лесоруб недоумевающе крутил головой, словно пытаясь понять – а что вообще случилось? Всеотец щедро наделил его силой, но, по-видимому, забыл дать ума – Дани всегда соображал туго.

      И только незнакомец в рубахе даже не вздрогнул – все так же сидел, сложив руки на груди. И только когда Мила отважилась пошевелиться, подался вперед.

      - Как интересно, - произнес он. – И часто в ваших краях можно встретить… что-то подобное?

      Внешность у него оказалась под стать голосу. Марта не врала – чужак действительно оказался хорош собой. Рослый, статный – не такая громадина, как Дани-лесоруб, но на целую голову выше и Конрада, и мельника. В отличие от остальных мужчин, он был гладко выбрит, зато носил длинные – почти до самых плеч – волосы. Слегка вьющиеся, темные – ни одного седого, но Мила так и не смогла понять, сколько чужаку на самом деле лет. Приятное лицо выглядело совсем молодым. Но глаза… глаза были какие-то другие. Как угольки в погасшем костре – обманчиво безжизненные, черные, но готовые от малейшего дуновения ветерка вспыхнуть алым пламенем. И от этого скрытого огня Миле почему-то становилось страшно.

      - Простите глупых девок, милостивый сударь, - подал голос Конрад. – Я прикажу их высечь. Да так, что неделю сидеть не смогут.

      - Не думаю, что это обязательно. Любопытство – вполне естественная человеческая черта… А знаете, Конрад, я даже соглашусь слегка изменить условия. Возьму восемь золотом. – Чужак широко улыбнулся. – Восемь золотом и вот эту, зеленоглазую.

      Мила не сразу поняла, на кого именно он указал рукой. Но зеленые глаза во всех Верховинах были только у одной девушки.

   * * *

   В лучах заходящего солнца, пробивавшихся сквозь вековые деревья, древнее кладбище в полудюжине миль от Верховин выглядело спокойно. Почти уютно, умиротворяюще. Полуистлевшие деревянные столбики, заросшие мхом каменные надгробья, на которых уже давным-давно невозможно было прочитать имен – ничего необычного. И все-таки вечерняя тишина оказалась обманчивой. Ричард натянул поводья и принюхался. Нет, никакой ошибки. Он прибыл на место.

      В воздухе висел запах смерти. Не сыроватые гробовые доски, не павшая лошадь или корова и даже не подсохшая кровь – кое-что совсем другое. Так пахнет то, что давно должно было упокоиться, но не смирилось с естественным порядком вещей. И не упокоилось.

      - Работа, Келпи. – Ричард потрепал по холке черного жеребца. – Новые сапоги. И овес.

      Келпи коротко заржал и стукнул по земле огромным копытом. Вряд ли он хорошо понимал, что такое работа и новые сапоги. Но слово «овес» определенно не оставило его равнодушным. Через половину ярда Ричард спешился и сбросил на землю тяжелые седельные сумки. Ему показалось, что одна из них легонько вздрогнула. Ричард покачал головой. Нет. Во всяком случае – не сейчас. С работенкой вроде обычного вампира лучше справляться своими силами.

      Десятки, сотни могил. Кладбище в полутора ярдах от большака пользовалось популярность и пару веков лет назад, и по сей день. Здесь наверняка хоронили умерших из всех соседних деревень. А может быть, и солдат еще времен Осенней Войны. Что бы там ни писали в умных книгах, Вольным Городам досталось немногим меньше, чем Анцерии – бешеный пес кусает всех подряд.

   Ричард вздохнул. Чтобы провести полноценный ритуал и понять, какому из местных обитателей не лежится спокойно в земле и покончить со всем при дневном свете, уйдет неделя. Придется поработать в темноте. Ричард отвязал от седла оба меча и закинул за спину ножны с полуторником. Голубая сталь из Авледо – легкая, прочная и бритвенно-острая. Но все равно не такая острая, как второй клинок. Впрочем, сейчас Ричард еле смог поднять громадину, выкованную из упавших с неба Звездных Камней. Даже могучий Келпи, казалось, облегченно вздохнул, когда шестифутовые ножны легли на ближайшее надгробье.

   Солнце уже почти зашло – только над самым горизонтом в просвете между деревьями еще проглядывала ярко-розовая полоска. Обычно кровососы выходят на охоту куда позже – через час-два, а то и больше. Но есть кое-что, способное поднять их из гроба уже сейчас. Ричард вынул из сапога нож и аккуратно провел лезвием по тыльной стороне ладони. Несколько алых капель скользнули по коже и скатились на могильный камень. Вполне достаточно. Запах свежей крови сводит вампиров с ума. Настолько, что даже обжигающие лучи заката не смогут удержать их под землей.

   Сначала стало тихо. Приближение нежити распугало и лесных птиц, и даже насекомых. Когда по ногам чуть протянуло холодком, Келпи беспокойно заржал. Ричард развернулся на пятках и едва успел заметить краешком глаза размытую тень, скрывшуюся за надгробьем в тридцати-сорока футах. Могила кровососа оказалась совсем близко. Хорошо – есть шанс закончить быстро. С каждым мгновением Ричард видел все хуже, а вампир только набирал силу. Точнее, вампирша. Даже для давно умершего мужчины фигурка, скрючившаяся за плитой из темного камня, выглядела слишком маленькой. Что, впрочем, не мешало ей быть смертельно опасной.

   Ричард едва успел крутануться, пропуская атакующую вампиршу, и на развороте достал ее кончиком клинка. Визг больно резанул по ушам - удар вышел правильный. Но чтобы свалить кровососа, таких нужен десяток. И лучше подряд – до того, как вампирша успеет залечить разрубленные конечности. Ричард бросился вперед, преследуя мелькающий среди могил силуэт.

   И только когда перед ним вырос еще один – выше и крупнее – понял свою ошибку. Вампирша не пыталась сбежать, а заманивала его в ловушку. Ричард остановился, будто налетев на каменную стену. В Гримстоуне его учили драться с любым противником, даже с самым сильным и нечеловечески быстрым. Но не с двумя. Во всяком случае – не одним только стальным мечом. Теперь все зависело от того, успеет ли он добежать до Келпи до того, как один из кровососов вонзит ему когти в спину.

   Ричарду повезло - вампиры отвлеклись. Пусть лошадиная кровь не такая вкусная и желанная, как человеческая, но ее куда больше. И она наверняка кажется доступной… Впрочем, за Келпи Ричард почти не переживал. У жеребца не было ни меча, ни когтей, ни зубов, но удар копыт размером почти с блюдо для жаркого одинаково легко ломает ребра и живым, и мертвым. Один из кровососов с хрипом пролетел по воздуху и врезался спиной в надгробье. А Ричард уже распускал перевязь седельной сумки. Той, в которой лежали Доспехи.

   Кираса сжала грудь, выдавливая воздух. Весь, до капли. Когда-то Ричарду говорили, что к этому рано или поздно привыкаешь. Тогда он еще имел глупость поверить в эту чушь. Наручи впились в запястья, а шлем хлестнул по лицу, занимая свое место. Точно так же, как и в самый первый раз – разве что немного быстрее. Плата за силу никогда не менялась.

   Сумерки словно наполнились светом. Впрочем, теперь Ричард смог бы увидеть все и глухой ночью, даже если луна и звезды оказались бы скрыты черными грозовыми тучами. И не только через узкие глазницы шлема. Вампиры медленно подступали из-за могил. Трое. Странное сочетание. По непостижимой дьявольской прихоти неспособные любить бездушные твари иногда образовывали пары. Но три кровососа на одном кладбище… Впрочем, какая разница? Три, десять или двадцать – теперь это уже не имело ровным счетом никакого значения. Ричард протянул руку, закованную в латную рукавицу, и уже не спеша поднял с земли меч из Небесного Железа. Вампиры рванулись вперед, как по команде. Маленькие, слабые и медлительные - об них не хотелось даже пачкать оружие. Ричард сжал кулак, призывая Пламя. Могилы на ярд вокруг на мгновение озарились яркой вспышкой, что-то громыхнуло, закричало…

   И снова навалилась тишина. Но теперь в ней уже не осталось ничего необычного. Только ветер едва слышно шептал, развеивая по кладбищу три крохотных горстки пепла.

   * * *

      - Мила, котенок, поспи хоть немножко! - Матушка Яна полезла за чем-то в корзинку, но потом махнула рукой и отступила на шаг. – Пирожков бы поела… Целый день тут сидишь.

   - Отстань!

   Разговаривать не хотелось. Вообще ни с кем. Видит Всеотец – Мила больше всех на свете любила добрую маленькую старушку, заменившую ей мать… и поэтому от ее предательства сердце разрывалось на части. Конрад, Томаш, Дани-лесоруб – все они помнили Милу еще совсем малышкой. Все они помогали Матушке Яне растить неведомо откуда взявшуюся в Верховинах сиротку.

   И все они ее предали. Даже Марта и Анна. И никто не решился вышвырнуть чужака со страшными глазами на большак! Мила не знала, чем закончился разговор в доме старосты, и никто из мужчин так и не сказал ей ни слова. Впрочем, догадаться было несложно: утром чужак оседлал коня и отправился в сторону старого кладбища. А Миле оставалось только забраться на яблоню у самого въезда в Верховины и ждать. Ждать и надеяться, что он сгинет так же, как и остальные до него.

   - Мила, доченька… - еще раз позвала Матушка Яна. – Даже не думай – я тебя никому не отдам!

      Мила всхлипнула и вскарабкалась еще чуть выше. Нет, Матушка не врала. Просто сама не очень-то верила своим словам. И Мила тоже не верила. Тягостное предчувствие сжимало сердце ледяными пальцами. Такие, как этот чужак, не шутят. И если он все-таки вернется живым…

      - Мила, слезай!

      В отличие от Матушки Яны Конрад не упрашивал, а приказывал. Годы согнули некогда могучую спину старосты, но голос остался прежним. Зычным, раскатистым - с таким не поспоришь. Мила сползла на нижнюю ветку и оттуда спрыгнула прямо на землю.

      - Хватай мать и давай в ратушу. – Конрад поднял фонарь чуть выше. – И вытри глаза. Взрослая девка!

      Миле захотелось ответить что-нибудь колкое и обидное, но она все-таки удержалась. Похоже, Конраду и так приходилось несладко – таким хмурым Мила не видела его с того самого дня, как старик похоронил сестру.

      - А почему в ратушу? – спросила она. – Зачем?

      - Все уже там, - отрезал Конрад. – Идем.

      Все Верховины собирались в ратуше только в одном случае – на совет. Когда решали что-то очень важное.

      - Дядюшка Конрад… - Мила потянула старосту за рукав. – Дядюшка Конрад, милый, не отдавайте меня, пожалуйста! Скоро урожай собирать, я буду хорошо работать, честно-честно, я…

      - Ну, хватит, пойдем. – Матушка Яна ухватила Милу под локоть и засеменила следом за Конрадом. – Все будет хорошо.

      Мила не ответила. В такие ночи редко происходит что-то хорошее. Верховины будто вымерли – по пути им не попалось ни одного светящегося окна. Зато перед ратушей огней горело столько, сколько на памяти Милы не зажигали ни разу. На каждом столбе, на заборах и на стенах домов. Фонари, масляные лампы и просто факела, воткнутые прямо в землю. Мила едва не споткнулась, пытаясь разглядеть начерченный на земле круглый символ. Знак Дол, защитник от Нечистых и Темных Сил. Как-то раз, лет десять назад, Мила с Мартой и Анной нарисовали такой на воротах, и Томаш-мельник отодрал всех троих за уши. Магия – не игрушка для детей, и негоже пользоваться Знаками для забавы. А теперь наполовину затоптанный Дол красовался прямо перед ратушей – явно работа кого-то из старших. Уж не самого ли Конрада?.. Только чего он так боялся? Или – кого?..

      - Давай к нам! – Марта потянула Милу от дверей ратуши в дальний угол. – Скоро начнется!

      - Что, что начнется? – пробормотала Мила.

      - Не знаю. – Голос Марты понизился до шепота. – Но я тут подслушала – это все из-за того, чужого без имени.

      Мила тихо ойкнула и поднесла руки ко рту. Воля злого человека страшна, но сейчас Верховины, похоже, готовились к чему-то еще более ужасному. Хмурый, как гроза, Конрад задвинул засов на двери и заковылял к проходу между лавками. В ратуше царила тишина – только старушки едва слышно бормотали под нос молитвы Всеотцу.

      - Ладно тебе, не трусь! – Марта потрепала Милу по коленке. – Зато теперь тебя точно никто не отдаст. Смотри – мужики собрались. Поднимут его на вилы и дело с концом.

      Действительно, у дальней стены собрались около десятка мужчин с вилами, топорами и увесистыми дубинками, среди которых возвышалась огромная фигура Дани-лесоруба. Значит, бояться Миле уже нечего… но она все равно боялась.

      - А я тебе даже сначала позавидовала. Думала – забрал бы меня такой… А потом как посмотрела… – Марта поежилась. – Красивый, но глазищи… как колодцы. А еще… Ой!

      Сначала Миле показалось, что задрожала сама земля. Вдалеке – еще где-то на въезде в Верховины - послышался стук копыт. Конь ступал тяжело, словно на его спине сидел сам Дьявол. Но тот, кто проехал по центральной улице и спешился у самых дверей ратуши, ступал еще тяжелее.

      - Матушки… - еле слышно выдохнула Марта. – Отец Всемогущий, защити нас от Тьмы Великой, да будет воля твоя на этой земле, как на Небесах, да будет…

      Мила изо всех сил стиснула руку подруги и пыталась выдавить хоть слово молитвы. Но почему-то так и не смогла – только слушала, как приближаются гремящие железом шаги, от которых вся ратуша ходила ходуном.

   Раз. Два. Три. Совсем рядом.

   Четыре. Пять. За дверью.

   Шесть.

   Несколько мгновений было совсем тихо – так тихо, что Мила слышала, как бешено колошматит в груди ее собственное сердце.

   А потом в дверь постучали. Всего три раза, но так что доски хрустнули, а огромные стальные петли задрожали и чуть выгнулись внутрь.

   - Уходи, Нечистый, - прогудел Конрад, отступая от двери назад. – Здесь нет места тебе подобным.

   - Отдай то, что принадлежит мне, и я уйду.

   Голос чужака проходил сквозь стены, будто тот стоял не снаружи, а прямо здесь, перед Милой. От него тянуло холодом, а огоньки свечей трепетали, норовя погаснуть.

      - Уходи! – повторил Конрад. – Мы не имеем дел с выродками.

      Железный кулак снова громыхнул об дверь. Один раз – второго уже не понадобилось. В дальнем углу ратуши кто-то завизжал. Свечи выплюнули пламя в локоть высотой. Потом затрещало дерево, и дверь с жалобным скрипом рухнула на пол.

      - Отец Всемогущий, - снова забормотала Марта, - защити детей своих…

      Мила прекрасно запомнила чужака, хоть и видела его всего несколько минут. Но сейчас его лицо, словно маску, натянул кто-то другой. Не человек – даже самый сильный мужчина не смог бы и шагу ступить в таких огромных доспехах. Настолько черных, что в них не отражался даже огонь – металл пожирал весь свет без остатка. Миле казалось, что в дверях ратуши вдруг возник сгусток ночной темноты в пять локтей высотой, сотканный из десятков чудовищных когтистых теней. Звериные и птичьи силуэты будто перетекали друг в друга – доспех непрерывно менялся. И оставался тем же самым – гигантским, угловатым и уродливым. Настолько тяжелым, что оставлял на полу глубокие дымящиеся следы.

      - Ты обещал. – Чудовище с лицом чужака сделало еще несколько шагов, надвигаясь на съежившегося от страха Конрада. – Я выполнил работу.

      - Я не заключаю сделок с Нечистыми. – Староста попятился назад. – Если бы я знал, что ты такое…

      - Врешь.

      Голос чудовища вдруг зазвучал тише и снова стал похож на человеческий. В нем даже прорезалось что-то похожее на сожаление. Чужак больше не выглядел разгневанным – просто разочарованным. Очень сильно разочарованным.

      - Врешь, - повторил он. – Все ты знал, старый хрыч. – Вояка вообще не стал бы связываться с нежитью, а ведьмак попросил бы половину золота вчера. Только мы не берем деньги вперед. И всегда держим слово.

      - Проклятые Черные Рыцари. – Конрад опустил голову. – Да как вас земля носит?..

      - Не без труда, - ухмыльнулся чужак. – О чем ты вообще думал, Конрад? Если ты знаешь, кто я такой, тебе прекрасно известно, что ждет того, кто пытается обмануть Черного Рыцаря.

      - Простите, милостивый сударь! – Конрад рухнул на колени. – Как я мог иначе? Мы бедные люди, а вампир мог вырезать все Верховины еще до Рождения Солнца! Женщин, детей, стариков…

      - Я могу спалить к Дьяволу твою вшивую деревеньку прямо сейчас.

      - Не вам решать, милостивый сударь. – От боли из глаз старика покатились слезы, но голос его не дрогнул. – Мы живем по законам Вольных Городов. Мила рождена свободной, и не в моей власти ею распоряжаться. Можете казнить меня, если угодно, но она пойдет с вами только по своей воле.

      Мила зажмурилась. Ей показалось, что Черный Рыцарь прямо сейчас голыми руками расплющит голову Конрада в лепешку. Но тот только расхохотался.

      - Чудесно. Вместо юной красотки ты предлагаешь мне забрать жизнь старого лживого хрыча. Нет уж, дорогой Конрад. Может, вы и живете по местным законам, но я держу ответ только перед самим собой и перед моими братьями. - Черный Рыцарь выпустил полузадушенного старосту и вдруг повернулся к Миле. - Но если тебе так хочется, давай спросим у нее самой. Готова ли юная сударыня отправиться со мной по своей воле… или предпочтет увидеть, как Верховины обратятся в пепел?

      - Чудовище, - прошептала Марта. – Нелюдь.

      Так тихо, что даже сидевшая рядом Мила едва разобрала слова. Но Черный Рыцарь услышал.

      - Пожалуй, - кивнул он. – Но так уж получилось, что лучше всего с чудовищами справляются другие чудовища. Я честно выполнил работу и вправе взять то, что мне обещали.

      Все застыло. Только свечи все так же полыхали огромными языками пламени, выплевывая капельки воска и заставляя плясать на стенах уродливые тени. И только через несколько минут в гробовой тишине ратуши раздались шаги.

      Ирина, жена Томаша-мельника подошла и вдруг грохнулась на колени прямо перед Милой, поднимая на вытянутых руках плачущий сверток. У младшего братика Анны еще даже не было имени.

      - Мила, сударушка, - Из глаз женщины хлынули слезы, – спаси, помилуй деток. Не дай пропасть.

      - Готова ли ты пойти со мной по своей воле, – повторил Черный Рыцарь, – назвать меня господином и быть покорной?

      - Я… я готова, - прошептала Мила. – Если вы того пожелаете, мой господин.

      А что ей еще оставалось? Она хотела встретить свою судьбу так же смело, как святые из легенд, жертвовавшие собой для спасения других. Но, наверное, Мила не годилась в отважные праведные девы. Когда к ней потянулась черная латная рукавица, она все-таки грохнулась в обморок.

ГЛАВА 2

   Мила проснулась от светящего прямо в глаза солнца. Теплые лучи мягко ласкали кожу – наверное, еще только утро. К полудню в это время года уже жарит нещадно. Когда легкий ветерок пробежался по голым пяткам, Мила недовольно фыркнула, поджала ноги и перевернулась на другой бок. Опять Матушка Яна оставила окно открытым! Ночью можно здорово замерзнуть – оттого и снится всякая жуть. Никаких Черных Рыцарей на самом деле не существует – в них даже дети не верят. Разве что самых маленьких еще можно запугать сказками про оживших мертвецов в черных доспехах, которые по ночам крадут непослушных мальчиков и девочек.

      - Ты проснулась?

      Голос, негромко позвавший Милу, принадлежал явно не Матушке Яне. Мила дернулась и распахнула глаза.

      И тут же вспомнила все.

      Черный Рыцарь, оживший кошмар из старинных легенд, сидел в нескольких шагах от Милы, привалившись спиной к дереву. Мертвец, возвращенный к жизни Темной магией, снова принял облик молодого мужчины в белой рубахе, что-то жевал и довольно щурился, без всякого страха подставляя лицо утреннему солнцу. И совершенно точно не собирался обращаться в прах, как положено Нечистому.

      Мила вскрикнула и тут же натянула одеяло по самую макушку. Вчерашний день снова навалился на нее во всей красе. Ночь, тишина, тяжелые шаги, дверь ратуши, слетающая с петель, неистовое пламя свечей, детский плач… И чудовище в черных доспехах, тянущее к Миле огромную когтистую лапу.

      - Ты вообще собираешься завтракать? – поинтересовалось чудовище.

      Наверное, сам Черный Рыцарь питался лишь сырой плотью детишек… но аромат, пробивавшийся даже сквозь меховое одеяло, щекотал ноздри и заставлял желудок предательски урчать. Что бы ни шкворчало на сковородке рядом, пахло оно чудесно. Мила чуть высунулась наружу - Черный Рыцарь как раз снимал лакомство с небольшого костерка.

      - Поешь, - позвал он. – Я не собираюсь оставаться здесь на целый день.

      Мила тихонько заплакала. Уже совсем скоро Черный Рыцарь отправится в путь и заберет ее с собой, увозя все дальше от родных Верховин. Сколько они вообще успели проехать, пока она спала? Десять верст? Двадцать? Конь, способный поднять седока в черных доспехах, наверняка одержим Дьяволом и может скакать без устали хоть всю ночь. И теперь Мила больше никогда не увидит ни Матушку Яну, ни Марту, ни Анну – вообще никого! И ей придется быть послушной игрушкой - она ведь обещала. Чтобы спасти тех, кто отдал ее в награду чудовищу.

      - Не хочу, - всхлипнула Мила. – Я этого не заслужила!

      - С этим пока не поспоришь, - отозвался Черный Рыцарь. – Но если не поешь, через пару часов начнешь валиться с коня.

      Он про завтрак?! Мила снова зарыдала и зарылась в постель. Лучше умереть, чем принять хоть кусочек из рук Нечистого.

      Впрочем, хватило ее ненадолго. Сердце обливалось кровью, но желудок, похоже, уже смирился с неизбежным и настойчиво требовал пищи. Презирая себя за безволие, Мила стянула одеяло с лица.

      - Что там такое?

      - Мать, жареная в собственных детях.

   - Что?! – вздрогнула Мила.

   - Яичница с вяленой курятиной. – Черный Рыцарь усмехнулся и снова взялся за сковородку. – А чем, по-твоему, я должен завтракать? Непорочными девами?

   Мила дернулась назад. При свете дня и без доспехов ее новоявленный господин больше не выглядел порождением Тьмы, но два ряда крепких белых зубов вполне годились, чтобы впиться в беззащитное девичье тело. За ночь щеки Черного Рыцаря успела покрыть густая щетина. Но разве у оживших покойников растет борода?..

   - Благодарю, мой господин, - пискнула Мила, старясь принять сковородку так, чтобы ненароком не коснуться Черного Рыцаря.

   - Дьявол… - пробормотал тот. – Да хватит уже!

      Он вдруг протянул руку и крепко сжал ее запястье. Мила взвизгнула, рванулась, но Черный Рыцарь держал крепко. Пальцы у него оказались будто выкованные из железа. Но теплые.

      - Перестань верещать. – Черный Рыцарь прижал ладонь Милы к широкой груди. – Вот, чувствуешь?

      Под грубой тканью рубахи билось сердце. Спокойно, размеренно – раз, два, три. Мила замерла и прислушалась. Нет, никакой ошибки. Черный Рыцарь дышал. На смену страху постепенно приходило что-то другое. Мужчина – и так близко! Конечно, Мила танцевала с юношами из Верховин или из соседних деревень на Майское Древо уже не первый год, но это было… что-то другое. Не такое, как сейчас.

      - Простите меня, мой господин, - прошептала она.

      - И почему старики рассказывают про нас всякую чушь? – Черный Рыцарь вздохнул и покачал головой. – Я что, похож на ходячий труп?

      - Нет, мой господин…

      - Ну, уже что-то. Кстати, я собираюсь искупаться. Составишь мне компанию?

      Мила только сейчас обратила внимание, что они остановились на ночевку недалеко от узенькой речки. Наверное, это Вишенева – только самый исток. Значит, Верховины не так уж и далеко, десять верст вниз по течению. Там можно купаться, но здесь, почти у самых гор, вода ледяная даже летом. Он что, и холода не боится?..

      - Ой! - Мила отвернулась и почувствовала, как ее щеки запылали. – Простите меня, господин!

      Пока она разглядывала искрившуюся внизу среди деревьев Вишиневу, Черный Рыцарь уже успел раздеться.

      - Прекрати все время извиняться, - проворчал он, поворачиваясь спиной. – Ты что, никогда мужчин не видела?

      Конечно, Мила видела. Но Верховинах не принято купаться без подштанников… И там нет никого похожего на этого Черного Рыцаря. Когда он плюхнулся в воду, Мила все-таки решилась немного подглядеть. Зрелище выходило приятное – разумеется, если не вспоминать вчерашнее. Но сейчас думать о плохом почему-то совсем не хотелось. Вкусная еда, солнце, речка… и мужчина в речке. Черный Рыцарь стоял по пояс в воде и растирал лицо ладонями. Отсюда Мила не видела его страшных глаз, и он казался ей самым обычным человеком. Еще молодым – едва ли старше тридцати зим – но уже давно вышедшим из юношеского возраста. Под загорелой кожей перекатывались мускулы – такие руки бывают только у крепких зрелых мужчин. Разворотом плеч Черный Рыцарь немногим уступал Дани, но в поясе казался чуть ли не втрое меньше здоровяка-лесоруба. Когда он закончил умываться, Мила снова уставилась в сковородку и старательно делала вид, что даже не смотрела в его сторону. Впрочем, не смотреть было сложно…

      - Ты искупаешься?

      Черный Рыцарь откинул со лба мокрые волосы, и по его плечам покатились переливающиеся на солнце капельки. Вода стекала вниз по груди, животу… и дальше. Мила снова вспыхнула и заставила себя заглянуть ему в глаза. Странно, но они тоже изменились – остались темными, как ночь, но теперь из них исчезло обжигающее черное пламя.

      - Купаться?.. – жалобно переспросила Мила. – Вода, наверное, ужасно холодная…

      - Ничего особенного. – Черный Рыцарь сложил руки на груди. – Может, мне стоит просто тебе приказать?

      - Как вам будет угодно, мой господин. – Мила опустила глаза. – Но могу я хотя бы просить вас…

      - Не подглядывать? – Черный Рыцарь запрокинул голову и расхохотался. – Дьявол… Ступай сейчас же. И не бойся - я уже и так видел достаточно тощих девок.

   * * *

   Ричард уже успел натянуть штаны, свернуть постель, закинуть ее на спину Келпи и затушить костер, а Мила все еще не вернулась. Наверняка ушла вдоль берега на полтора-два ярда – чтобы он уж точно не увидел. Вряд ли девчонке хватит смелости удрать. Да даже если и так – куда она денется? До ближайшей нормальной дороги почти три мили, а в лесу она быстро устанет. Так что причины проверять нет. Совсем нет. Ни единой.

      - Дьявол… - пробормотал Ричард, пиная сапогом остывающие головешки.

      Еще несколько мгновений он переминался с ноги на ногу, а потом тряхнул головой и развернулся. Пройдя половину ярда, Ричард замедлил шаг и начал ступать осторожнее – так, чтобы ни одна веточка не хрустнула. Почему-то старый охотничий прием на этот раз давался с трудом. Не хватало терпения - хотелось ускориться, двигаться быстрее. Словно Ричарду действительно было куда торопиться.

      - Да чтоб тебя. – Он присел на корточки и осторожно отодвинул рукой ветку ивы. – Куда забралась?..

      Впрочем, место для купания Мила нашла подходящее. Там, наверху, дно было сплошь покрыто острыми камнями, а здесь река чуть изгибалась и подмывала берег, оставляя полоску песка в несколько футов шириной. Мила еще не успела забраться в воду – только распускала тесемки платья. Когда-то зеленого – такого же, как ее глаза, но уже давно безнадежно вытертого и вылинявшего. У сироты из небогатой деревни едва ли были деньги на хорошие наряды – да и вообще в Верховинах все девки одевались просто. И все были будто на одно лицо – светловолосые, крепкие, загорелые и острые на язык. Но Мила отличалась от них.

      Зеленые глаза. Волосы темные, но не черные – когда она поворачивала голову, в ее шевелюре едва заметно поблескивали рыжие искорки. Ее лицо и руки за лето успели чуть потемнеть от солнца, но под платьем, которое Мила спускала с плеч, кожа оказалась совсем белой, будто выточенной из мрамора. В одежде девчонка выглядела совсем худенькой, но сейчас перед Ричардом появлялась женщина, уже вступившая в пору зрелости. И откуда только взялись крепкие бедра и такая грудь? Ее едва ли можно было бы назвать большой, но уж точно не плоская, приподнятая, с затвердевшими от холода маленькими розовыми сосками.

      Ричард хмыкнул. Определенно, девка ему нравилась. Кодекс не запрещал Черным Рыцарям иметь женщин, но большинство Братьев утрачивали интерес к ним за какие-то несколько лет. Наверное, это неизбежно - и правильно. Проклятые, обреченные жить в непрерывной войне с порождениями Тьмы, не могут создать семью. Единственной любовью Черного Рыцаря становятся его Доспехи. Его сила и боль. Величайшее наслаждение и страдание в одном – пожалуй, почти как женщина. Ричард предпочитал об этом не думать. Может, поэтому пока еще и держался. И пока еще не отказывал себе в плотских удовольствиях. И в Ритании, и в Остерайхе, и в Вольных Городах женщины охотно принимали и его тело, и его деньги. Среди них иногда даже встречались по-настоящему красивые. Но ни одна из них не заставила бы его красться по лесу и подглядывать, как какой-нибудь зеленый юнец.

      Когда из леса послышался негромкий хруст, Мила испуганно прикрыла грудь руками и повернулась в сторону лагеря – туда, откуда пришел Ричард. Конечно же, она его не заметила – Черные Рыцари умеют прятаться и двигаться тихо. В отличие от тех, кто приближался из леса со стороны Верховин.

   * * *

      - Мила! Милочка!

      Кусты, нависавшие над песком, затряслись, и из них высунулась рыжая голова. Мила негромко визгнула и прижала к груди уже снятое платье.

      - Тихо ты, не верещи! – прошипел рыжий.

      Мила сразу его узнала – второй такой шевелюры не найти и за десять верст от Верховин. Криштоф, старший сын Дани-лесоруба, был всего на несколько зим старше Милы и еще не успел набрать отцовской стати, но в длину уже вытянулся выше всех мужчин в деревне. А уж силищей с ним могли сравниться едва ли несколько человек – на Майское Древо он всю ночь без устали отплясывал, посадив Милу на плечи. А перед рассветом, когда никто не видел, поцеловал прямо в губы. Это было волнующе-приятно, но она все равно немного побаивалась неуклюжего рыжего здоровяка, способного голыми руками разогнуть подкову. Как говорила Марта – решит приласкать такой медведь, обнимет, да так, что косточки захрустят. Но сейчас Мила обрадовалась ему больше всего на свете.

      - Что ты здесь делаешь? – прошептала она, пытаясь хоть как-то прикрыться.

      - Спасаю тебя, - отозвался Криштоф. – Спасаем. Одевайся скорее!

      По обе стороны от него из зарослей высунулись две белобрысые макушки – старшие братья Анны. Мила готова была танцевать. Прямо здесь, на берегу ледяной речки, обнаженной. Значит, не забыли! Они шли по следам коня Черного Рыцаря от самых Верховин, чтобы выручить ее. Но если…

      - А если он услышит? – Мила оглянулась по сторонам. – Вы…

      - Полагаю, они меня убьют. Попытаются убить.

      Черный Рыцарь неторопливо спускался по берегу. Без оружия и голый по пояс – в одних штанах, заправленных в высокие кожаные сапоги. Но в его глазах вновь появилось то, отчего Миле вдруг захотелось нырнуть прямо в ледяную воду, переплыть Вишиневу и бежать, без оглядки бежать куда угодно – лишь бы подальше отсюда.

      - Впрочем, они сделали бы это в любом случае, - продолжил Черный Рыцарь. – Ведь я все равно бы вернулся и сжег бы деревеньку дотла. Так?

      - Проклятый выродок. – Криштоф поднялся из кустов во весь рост, сжимая в руках отцовский топор. – Лучше бы тебе никогда не приезжать в Верховины.

      - Не могу не согласиться. – Черный Рыцарь чуть склонил голову и сделал еще шаг вперед. – Нас не учат убивать людей.

      - Попробуй, уродец, - пробурчал один из братьев Анны. – Посмотрим, что ты можешь без своей чертовой брони.

      Навстречу Черному Рыцарю выходили трое юношей с топорами и тяжелыми узловатыми дубинками. Еще двое незаметно возникли за его спиной – похоже, прятались в зарослях неподалеку и теперь отрезали ему путь к лагерю. Пятеро против одного. А он все так же стоял на месте – полураздетый, безоружный.

      И спокойный.

      Неправдоподобно, нечеловечески спокойный. Только глаза еще сильнее наливались темнотой - той самой, из которой когда-то были выкованы его доспехи. Мила поднесла руки ко рту. Хотелось закричать, предупредить… Сделать хоть что-то! Но голос пропал – изо рта вырывался только едва слышный писк. Криштоф рванулся вперед, поднимая топор.

      - Стой… - прошептала Мила.

      Сердце будто сдавило ледяными пальцами.

      Сталь сверкнула на солнце, готовясь опуститься на голову Черного Рыцаря. Тот не пытался защититься – только скользнул чуть в сторону. Не шагнул, а будто перетек, не отрывая подошв сапог от земли. Второе его движение Мила даже не успела разглядеть – настолько оно оказалось быстрым. Что-то хрустнуло, и Криштоф повалился на землю. Без крика – просто рухнул и все. Мила пыталась отвернуться, но почему-то продолжала смотреть в его глаза. Широко распахнутые, голубые, как ясное летнее небо. И такие же далекие и неподвижные. Между ними из-под рыжих кудрей медленно сползала красная струйка.

      Остальные юноши замерли. Жуткая и молниеносная расправа над Криштофом разом лишила их желания размахивать оружием. Они медленно обходили Черного Рыцаря по кругу, словно пытаясь подобраться сзади. Тот даже не смотрел на них.

      - Вы напали на меня. - Вытерев перепачканные кровью пальцы об рубаху Криштофа, он снова поднялся на ноги. - Впятером на одного, безоружного. Я в своем праве. И сейчас я поднимусь наверх. - Черный Рыцарь указал рукой в сторону лагеря. – Туда, где лежат мои Доспехи. Можете поверить, обычно у меня уходит очень немного времени, чтобы надеть их. В них я вижу куда лучше – так что прятаться не советую. И куда дальше любого из вас. – Черный Рыцарь прикрыл ладонью глаза от солнца, словно измеряя расстояние. – Примерно до излучины реки. И тот, кого я увижу из лагеря – умрет.

      Закончив говорить, он развернулся, прошел между братьями Анны, едва не задев их плечами, и начал не спеша подниматься в гору. Несколько мгновений юноши смотрели ему вслед, почти выжигая ненавистью дыру между лопаток. Но страх оказался сильнее. Когда Черный Рыцарь замедлил шаг и чуть повернул голову назад, они без слов побросали дубинки и ломанулись в лес, не разбирая дороги.

      И тогда Милу прорвало.

      - Выродок! Ублюдок несчастный!!!

      Если бы у нее было достаточно сил! Еще каких-то несколько лет назад Мила могла разрыдаться от одного только вида больного котенка или лесной птицы с перебитым крылом. И уж точно она никогда не пожелала бы смерти человека. Но чудовище с пустыми черными глазами давно перестало быть человеком, и сейчас Мила больше всего хотела, чтобы он умер. Как можно более мучительно и медленно – хотела даже больше, чем вернуться домой. А ведь она почти забыла, чем Черный Рыцарь был на самом деле. Но больше ее не обмануть. Пусть его кожа теплая, а сердце все еще гонит кровь по венам, он страшнее самого жуткого из ночных тварей, именуемых Нечистыми. И простой слабой девушке ничего с ним не поделать – если она осмелиться ударить Черного Рыцаря, он просто свернет ей шею. Одним движением – так же, как бедному Криштофу. Может, это было бы даже лучше...

   Мила плакала, ругалась, спотыкалась, разбивая голые коленки о корни деревьев, снова поднималась, но никак не могла угнаться за мелькавшей среди зелени и стволов загорелой спиной. Черный Рыцарь не обращал на нее внимания. И только добравшись до погасшего костра, обернулся. И посмотрел. Обычными, уже человеческими глазами. Беззлобно и мягко, будто она только что не орала на весь лес, призывая на его голову Небесную Кару. И от этого почему-то стало еще хуже.

   Злость и страх ушли. Закончились. Мила, всхлипывая, опустилась на землю и уткнулась лицом в траву. Если бы она могла заставить сердце перестать биться… Черный Рыцарь наверняка бы разорвался от гнева, обнаружив ее мертвой. Мила сразу представила, как он мечет молнии из черных глаз, голыми руками крушит деревья… А может быть, даже хватает свой огромный меч и разрубает ее бездыханное тело на части. А ей уже все равно – она убежала далеко-далеко отсюда. Туда, где никакому Черному Рыцарю никогда ее не достать.

   Но мгновение шло за мгновением, а глупое сердце все так же продолжало отсчитывать удар за ударом. Солнце все так же грело спину. Мила слышала, как Черный Рыцарь подвел коня и уселся на поваленное дерево в нескольких шагах от нее. Странно, но он не тащил ее с собой силой. Даже не приказывал подняться – просто сидел и ждал. Пока Мила не перестала плакать и не подняла мокрое лицо.

   - Надо хотя бы похоронить его, - тихо произнесла она. – Он… он не должен остаться вот так.

   - Твой друг хотел меня убить.

   Черный Рыцарь покачал головой и больше не прибавил ни слова. Все и так понятно – он не станет копать Криштофу могилу. Нечистые не хоронят своих жертв.

   - Тогда я. – Мила поднялась на ноги и отряхнула колени. – Я сама.

   И пусть попробует остановить или сказать хоть слово. Да, она теперь его собственность, игрушка, украденная из Верховин для потехи, но никто не вправе запретить ей то, что она собиралась сделать. Мила отыскала свои башмаки и спустилась обратно к речке. Криштоф все так же лежал на животе, неестественно вывернув шею. После смерти он, казалось, сделался еще огромнее. Чтобы выкопать такую яму, наверное, уйдет часа три. Или пять. Или вообще целая вечность… Мила опустилась на колени и принялась рыть. Как собака, отбрасывая горсти земли и вырванную траву в сторону. Обломав все ногти, она подобрала топор Криштофа, и дело пошло быстрее. Мила копала и копала, вспарывая лесной ковер острым лезвием. Солнце нежадно кусало шею, пот заливал глаза, но она не останавливалась. Через половину локтя в глубину земля стала твердой, и ее приходилось рубить с размаху. Конечно, можно бросить все и начать рыть заново чуть ближе к берегу, в мягком песке, но тогда в половодье могилу непременно размоет… Нет, только здесь, в паре десятков шагов от воды. И не на локоть вглубь, а хотя бы на два – чтобы не достало лесное зверье. От грубой рукояти топора кожа на ладонях сначала загорелась огнем, а потом вздулась волдырями. Мила оторвала от подола платья пару полосок, намочила, намотала на гудящие от боли и усталости руки и продолжила копать. Пока не силы ее окончательно не оставили. В глазах потемнело – или она просто не успела заметить, как наступил вечер?..

   Мила прислонилась спиной к дереву и медленно сползла на землю, царапая спину шершавой корой. Все. Теперь она не могла даже пошевелить руками – не говоря уже о том, чтобы вновь взяться за тяжелый топор. Работа так и осталась незаконченной. Криштоф лежал в паре шагов от глубокой ямы. Огромный и тяжелый – не поднять. Даже не сдвинуть с места. Все напрасно.

   - Ты очень сильная.

   Черный Рыцарь поднялся на ноги, ухватил тело Криштофа за шиворот и легко стащил в вырытую яму. Потом протянул руку к коню и сложил ладонь в горсть, будто зачерпывая что-то.

   Мила закрыла глаза. Наверное, ей уже стало все равно. Болело все, что могло болеть – истертые в кровь руки, плечи и шея, сожженные солнцем, спина, ноги – все.

   - Дай руку.

   Голос Черного Рыцаря прозвучал совсем близко – он, как всегда, двигался неслышно.

      - Не трогай меня, - простонала Мила.

      Разумеется, он не послушал. Она попыталась вырваться, а потом просто безвольно откинулась назад. Пусть делает с ее телом все, что хочет. Черный Рыцарь осторожно провел по лбу прохладной ладонью, отодвигая налипшие волосы.

      - Постарайся не дергаться. – Он взялся за кончики пальцев, разжимая их. – Будет немного щипать.

      Мила кое-как открыла один глаз. Неведомо откуда в руках Черного Рыцаря появилась крохотная стеклянная баночка с какой-то вязкой зеленоватой жидкостью. Странная мазь действительно чуть щипалась, но от нее кожа на ладонях сразу перестала полыхать, будто Мила окунула их в холодную воду. Убрав снадобье, Черный Рыцарь наклонился к ней и осторожно просунул руки под пояс и под согнутые колени.

      - Отпусти сейчас же… - Мила изо всех сил уперлась кулачками в широкую грудь. – Не прикасайся!

      - Возражение отклоняется. – Черный Рыцарь легко, словно пушинку, подхватил ее на руки и зашагал вверх по склону. – Поколотишь меня позже, а пока надо привести тебя в порядок.    

      Что Мила могла поделать? Он был сильнее, во сто крат сильнее ее, маленькой и измученной. Она не успела заметить, как вновь оказалась на меховом одеяле, расстеленном прямо на земле. Черный Рыцарь бесцеремонно распустил завязки на боку платья и размазал целебное снадобье по сгоревшей спине и плечам, а потом вытащил из седельной сумки сверток мягкой белоснежной ткани и принялся перевязывать Миле руки. Она почти не сопротивлялась. Ей уже приходилось залечивать царапины и волдыри у деревенской повитухи из Верховин или у самой Матушки Яны. Черный Рыцарь справлялся нисколько не хуже. Сильные пальцы, привыкшие к оружию, оказались на удивление чуткими и аккуратными. Он бережно замотал ладони и каждый стертый рукоятью топора пальчик, а потом снова положил ладонь Миле на лоб и прошептал несколько слов на незнакомом языке.

      - Я не умею врачевать раны. – В его голосе прорезалось что-то, похожее на вину. – Только унять боль. Тебе нужно поспать.

   Поспать? Наверное, нужно. Боль действительно отступила. Голова больше не раскалывалась на части, и даже натруженные мышцы перестали ныть – только немного гудели, но по сравнению с тем, что Мила чувствовала четверть часа назад, это казалось почти приятным. Она послушно выпила из рук Черного Рыцаря кружку какого-то кисло-сладкого варева и сразу почувствовала, как глаза начинают слипаться. Он так ее и не выпустил – держал на руках, слегка покачивая, и только когда она уже почти задремала, осторожно опустил на постель и накрыл одеялом.

   * * *

   Девчонка заснула не сразу. Сначала ворочалась несколько минут, бормотала что-то себе под нос и только потом свернулась под одеялом в клубок, словно кошка, и задышала ровно. Ричард осторожно отодвинулся, хотел было встать, но тут же опустился обратно на снятое с Келпи седло. Спать пока не хотелось.

      - Ну и что мне теперь с тобой делать? – тихо пробормотал Ричард, снова поворачиваясь к Миле.

      Во сне ее лицо стало другим. Разгладились морщинки на лбу и тревожная складочка между глаз. Мила больше не сердилась и не боялась. Наверное, ей снилось что-то хорошее – уголки ее губ чуть приподнялись вверх в мягкой улыбке. Пусть не здесь, не сейчас, а где-то далеко отсюда в Стране Снов, девчонке было хорошо. Хотя бы до утра.

      Если бы эти деревенские болваны не взялись за топоры! Ричард сердито тряхнул головой, сгреб пятерней и закинул назад отросшие волосы. Какого Дьявола им понадобилось изображать из себя героев? Черные Рыцари не гнушались любой наградой. Золото, серебро, медь. Лошади, еда, одежда или пара новых сапог – почему бы и нет? Женщин брали нечасто – слишком много возни. А уж Ричард и вовсе не нуждался в подобном. Любая девка из Верховин пошла бы с ним и так – разумеется, не появись он в ратуше в Доспехах. А теперь все понеслось кувырком – с того самого момента, как его угораздило потребовать Милу вместо старых, добрых и неизменно надежных монет.

      А ведь он бы отпустил ее. Через день или два. Возможно, даже не слишком-то и пытаясь затащить в постель… Если бы рыжеволосый переросток не принялся размахивать топором.

   Черный Рыцарь может позволить себе почти все, что угодно.

      Кроме милосердия.

ГЛАВА 3

      - Собираешься проспать до полудня?

      На самом деле Мила не спала. И уже давно не спала – просто притворялась. С закрытыми глазами проще поверить, что все это – и Черный Рыцарь, и его страшный конь, и навсегда застывшие глаза Криштофа – только страшный сон.

      Но реальность стремительно брала свое. И если Мила и могла убедить себя, что ветер гудит вовсе не в кронах деревьев, а в печной трубе дома, то тяжелые шаги и громкий голос – это уж точно не крохотная Матушка Яна.

      Черный Рыцарь передвигался неслышно – когда хотел. Но, видимо, сейчас был не тот случай.

      - Хватит притворяться, - проворчал он. – Ты уже почти час, как проснулась. Или мне окунуть тебя в речку?

      - Не надо, мой господин. – Мила тяжело вздохнула и открыла глаза. – Я сейчас же встану.

      - Уж будь так любезна, - отозвался Черный Рыцарь. – В конце концов, ты уже должна заниматься своими делами.

      Он снова сидел, привалившись спиной к дереву, и, по-видимому, пребывал в чудеснейшем расположении духа. Черный Рыцарь держал в руках крохотное бронзовое блюдце и размешивал в нем какую-то белую пену.

      - Моими делами?

   Мила потерла глаза и принялась осторожно снимать с рук повязки. За ночь почти все зажило – от волдырей остались только подсохшие чешуйки, под которыми виднелась мягкая розовая кожа. Голова тоже больше не болела – только спина чуть ныла, напоминая о вчерашнем. Снадобья Черного Рыцаря творили чудеса. Хотелось надеяться, что он готовил их из безобидных ингредиентов, а не из костей покойника или крови девственниц…

   - Выполнять мои пожелания. – Черный Рыцарь довольно оскалился. – И удовлетворять мои прихоти. Любые прихоти.

   Как много Мила бы отдала сейчас, только чтобы оказаться подальше отсюда. Подальше от этого несмешливого, любопытного и испытующего взгляда. Но Черный Рыцарь не собирался ни исчезать, ни хотя бы отворачиваться. Сидел и смотрел, как она выбирается из-под одеяла, одергивает задравшийся подол и зашнуровывает платье на боку… И Мила прекрасно знала, что это значит.

   Любые прихоти. Может, Черный Рыцарь и был Нечистым, порожденным самой Тьмой, но он не боялся солнца. И в нем текла живая кровь – Мила снова вспомнила бережные прикосновения теплых рук. А значит, ничто, присущее живым мужчинам, ему не чуждо. И если он потребует…

   - Мне нужно побриться. – Черный Рыцарь потер заросшую густой щетиной щеку. – И я желаю, чтобы это сделала ты. Иди сюда.

   Мила нерешительно шагнула вперед. Нет, он не шутил – действительно ждал, когда она подойдет и примет из его рук блюдце с мыльной пеной.

   - Не жалей. – Черный Рыцарь запрокинул голову. – Мажешь, а потом аккуратно срезаешь бритвой. Вот так.

   Миле еще не приходилось видеть ничего подобного. В Верховинах мужчины брились грубыми скребками, а то и вовсе отпускали косматые бороды, которых ножницы касались разве что перед Рождением Солнца или на Майское Древо. Черный Рыцарь держал в руках небольшую – с ладонь – полоску отточенной стали, закрепленной на рукояти из темного лакированного дерева. Тонкую и немыслимо острую – стоило ему легонько провести бритвой по щеке, и на месте густой щетины осталась гладкая просека загорелой кожи.

   - Дальше ты. – Черный Рыцарь вложил бритву в ладонь Милы и стряхнул с пальцев искрящиеся мыльно-водяные брызги. – Давай, это не сложно.

   Мила опустилась на корточки рядом с ним. И как вообще можно выбрить мужчину острой железкой, если приходится держаться за ствол дерева, рискуя в любое мгновенье потерять равновесие и завалиться на землю? Он что, издевается?

      - Думаю, так тебе будет удобнее.

      Черный Рыцарь сгреб ее за талию и усадил прямо себе на колени. Мила вскрикнула, едва не ткнувшись лицом в его густую шевелюру, и отпрянула назад.

      - Не тяни. Я жду.

      Рядом, так близко, как никогда раньше. Почему-то стало трудно дышать, хотя он не сжимал ее – лишь слегка придерживал ладонями за спину… точнее, чуть пониже спины. Стоя Черный Рыцарь был намного выше Милы, но сейчас их глаза оказались на одном уровне.

      - Начинай.

      Это был приказ. Он не говорил громче, не изменил тона – Мила поняла по глазам. Они все так же улыбались, но теперь на самой глубине бездонных черных озер вспыхнуло пламя. Игры закончились.

      Мила провела намыленной ладонью по щеке Черного Рыцаря. Щетина легонько кольнула кожу, но убирать руку почему-то уже не хотелось.

      - Нравится? – тихо произнес он.

      Мила опустила глаза – смотреть не осталось сил. Видела бы ее сейчас Матушка Яна… Заспанная, с растрепанными волосами, в кое-как зашнурованном платье с грязным подолом. Сидит на коленях у мужчины! Мила попыталась хотя бы немного отодвинуться, но вместо этого неуклюже покачнулась и только сильнее обхватила Черного Рыцаря бедрами, чтобы не рухнуть прямо ему на грудь.

      - Думаю, это можно расценивать как «да». – Черный Рыцарь улыбнулся и чуть крепче сжал пальцы. – Тебе когда-нибудь говорили, что ты красивая?

      - Да, мой господин, - прошептала Мила, - говорили…

      Отец Всемогущий, да что же это происходит?! Честная женщина никогда бы не позволила так себя трогать… Но разве у Милы осталась честь? Едва ли. Ее отдали в награду – как невольницу, рабыню. И пусть у одного лишь Всеотца есть власть над бессмертной душой Милы, ее тело принадлежит этому мужчине. И если он захочет им воспользоваться – кто его остановит?

      Черный Рыцарь провел ладонью по спине Милы, и от его прикосновения кожа тут же покрылась мурашками, будто от холода. Только холодно не было – скорее жарко. Мила чувствовала тепло мужского тела сквозь одежду. Наверное, нужно хотя бы попробовать отпрянуть, оттолкнуть, не дать ему распускать руки… но она только все так же сидела, склонившись над ним с бритвой в руках.

      - Не отвлекайся. – Черный Рыцарь снова откинул голову назад. – Ну же.

      Мила провела сталью по щеке – лезвие не встретило почти никакого сопротивления. Колючие волоски смешивались с пеной и оставались на бритве, а на их месте появлялась гладкая кожа. И еще, рядом. И еще.

      - Ненавидишь меня?

      От неожиданности Мила вздрогнула, и лезвие чуть дернулось, кусая Черного Рыцаря. По выбритой шее скатилась крохотная алая капелька.

      - Видишь, я тоже уязвим. – Черный Рыцарь поднял руку и провел Миле по щеке кончиками пальцев. – Меня можно убить. Ты хочешь этого?

      Мила закусила губу и продолжила брить. Вот так, вверх и вниз, по коже – главное не думать. Не слушать его голос. Иначе можно просто сойти с ума.

      - Забавно, ты не находишь? - тихо проговорил Черный Рыцарь. – Одно движение – и все. Если порежешь достаточно глубоко, я не успею добежать до своих Доспехов – свалюсь через пару шагов. А ты вернешься домой. Хочешь?

      - Не знаю… - Мила сглотнула. – Я хочу домой… но не так.

      - Боишься? – Черный Рыцарь погладил Милу по плечу, затем его рука опустилась к поясу и потянула шнуровку платья, распуская узел. – Не так просто убить человека, правда?

      Руки предательски дрожали. Мила вела бритвой по коже настолько аккуратно, насколько могла, но сталь все равно гуляла, оставляя за собой неровные края. Одному Всеотцу известно, чего ей стоило не порезать Черного Рыцаря еще раз. Наверное, он не врал – всего одно движение, росчерк стали по беззащитному горлу – и она вернется домой. Мила даже представила себе картинку – бритва в ее пальцах чуть наклоняется и погружается в хрупкую человеческую плоть. Без усилия, так же легко, как срезает щетину. Черный Рыцарь дергается, пытается кричать, но из ширящейся кровавой полосы на шее доносится только булькающий хрип… и все заканчивается.

      Но разве бывает так просто? Нет, это какая-то ловушка. Черный Рыцарь играет с ней, как кот с пойманной мышью. И лучше всего будет просто продолжить водить лезвием по коже. Сначала вниз, потом вверх, срезая самые крохотные волоски.

      - Ты боишься. – Черный Рыцарь улыбнулся и запустил руку под платье. – Только не того, что я могу с тобой сделать. Боишься убить, боишься испачкать пальчики. Ты ведь хорошая девочка.

      Мила сжала зубы. Теперь его рука поднялась чуть выше и легла на грудь, обжигая кожу сквозь тонкую ткань сорочки. Хорошая девочка? С хорошими девочками не происходит такое. Во всех сказках и легендах, которые Миле приходилось слышать, принцессы, княгини и даже девушки из простого народа в конце неизменно выходили замуж за прекрасных и отважных рыцарей. А не позволяли Нечистым лапать себя. И уж точно не чувствовали при этом…

      - Не надо, мой господин… - Мила закусила губу, - прекратите…

      Она уже и так сделала, что он сказал. На щеках Черного Рыцаря не осталось ни единого волоска – только немного мыльной пены. Наверное, это выглядело бы даже забавно, если бы не его глаза. Их снова заволакивало непроглядной чернотой, в которой рождался огонь. Невидимый, но горячий и опасный. Мила чувствовала его всем телом, будто бы и сама уже горела. Тело потряхивало, как от болотной лихорадки – но голова оставалась ясной. Мила понимала, что теперь может встать, отойти и снова зашнуровать несчастное платье.

      Понимала.

      И ничего не могла сделать. Бесполезная уже бритва выпала из ослабевших пальцев, скользнула по складкам одежды и оказалась на земле. На мокрое лезвие налипли крохотные песчинки – одна, две, три… пять. Мила сбилась и снова начала считать. Что угодно – лишь бы не смотреть ему в глаза. Он и так делал с ней что-то невозможное. Пальцы Черного Рыцаря чуть сжались, сминая податливую девичью плоть, а потом коснулись затвердевшего соска.

      - Не надо…

      Мила застонала и откинулась назад. Отец Всемогущий, пусть это закончится! Невыносимо. Каждое прикосновение – как лед. Как огонь. Больно, но почему же нет никаких сил остановить, прервать?..

      - Нет, прошу вас! – Руки Милы против ее воли поднялись и легли на широкие плечи. – Хватит!

      Она сжала пальцы, впиваясь обломанными ногтями в его кожу. Хотя бы так! Если он ее не щадит, если продолжает мучить – пусть ему тоже будет больно! Пусть рассердится, пусть хоть изобьет! Мила готова была вцепиться ему в шею зубами, как какой-нибудь вампир. Черный Рыцарь коротко выдохнул и подался вперед. Его свободная рука обхватила затылок Милы, притянула…

      И в следующее мгновение она уже лежала, прижатая к земле тяжелым мужским телом.

      А он даже не смотрел на нее.

      Теперь взгляд Черного Рыцаря устремлялся куда-то вперед, над Милой. Он застыл в немыслимой позе, опираясь на траву локтем, вытянувшись всем телом и отведя правую руку назад. Будто собирался бросить что-то.

      И только когда Мила заметила в его пальцах неведомо откуда взявшийся нож, ей стало страшно.

      - Мой господин…

      - Тихо! – прошипел он. – Молчи!

      Теперь Мила не могла сказать и слова. Даже если бы захотела – рот зажимала крепкая ладонь. Черный Рыцарь не двигался – жили только его глаза, налившиеся темнотой и рыскавшие по сторонам, словно что-то выискивая. И только через целую вечность он перевернулся и рухнул спиной на землю рядом с Милой.

      - Дьявол…

      Мила попыталась подняться, но Черный Рыцарь бесцеремонно вдавил ее обратно в землю. Она кое-как перекатилась на бок. Он прижимал палец к губам. Лежать. Лежать и молчать. Мила послушно замерла, вслушиваясь в лесную тишину. Нет, ничего – только ветер негромко колышет ветви, и где-то вдалеке щебечут птицы. Что бы ни заметил Черный Рыцарь среди деревьев, оно уже ушло.

      - Дьявол… - проворчал он, убирая нож обратно за голенище сапога. – Знаешь, что это такое?

      На Милу посыпались ошметки коры. Черный Рыцарь повозился еще немного и с натужным вздохом выдернул из дерева какую-то железку. Совсем небольшую – едва ли многим длиннее половины локтя. С одной стороны она заканчивалась помятым оперением, с другой – трехгранным острым наконечником из потемневшего серебристого металла. Несмотря на скромные размеры, странная стрелка выглядела увесистой. И опасной. И откуда она здесь взялась?

      - Заговоренный арбалетный болт. – Черный Рыцарь задумчиво повертел железку пальцами. – Стреляли с того берега – иначе бы Келпи учуял.

      Мила затаила дыхание. Кто-то пытался убить Черного Рыцаря? Из Верховин, ее еще раз попытались спасти?.. Но нет – Мила никогда не видела в родной деревне подобного оружия. Только простенькие охотничьи луки с длинными деревянными стрелами.

      - Думаешь, у тебя появился защитник? – усмехнулся Черный Рыцарь. – Я бы не стал на это рассчитывать. Такая штука запросто прошила бы нас обоих насквозь.

      Но кому могло понадобиться убивать их? И зачем? Разве что какой-нибудь разорившийся землевладелец    решил поправить свои дела, поживившись конем Черного Рыцаря и содержимым седельных сумок…

      - Разбойники, мой господин? – негромко спросила Мила.

      - Разбойник бы подошел ближе. – Черный Рыцарь покачал головой и отшвырнул болт. – Эта игрушка стоит немалых денег. Обычно такими пользуются наемные убийцы.

      - У вас есть враги, мой господин?

      - У нашего Братства нет друзей. – Черный Рыцарь оторвал спину от земли и сел. – Собирайся. Пора ехать.

      Мила вздохнула. Значит, он увезет ее еще дальше от родных мест. Мысль отдалась где-то в груди глухой тоской, но уже не принесла привычной боли. Наверное, это и есть смирение. Когда уже перестаешь надеяться.

      - Куда мы поедем, мой господин? – спросила она.

      - В Вышеград. – Черный Рыцарь поднялся и протянул Миле руку. – Но сначала заглянем в какую-нибудь корчму. В конце концов, нужно раздобыть тебе нормальную одежду.

   * * *

   Несмотря на ранний час – чуть раньше полудня - в корчме было людно. Даже здесь, в глухом лесу в паре десятков миль от Вышеграда, жизнь не замирала. Безымянный хутор собирал под своими крышами и торговцев, и охотников, спешащих сбыть мясо или пушнину, и посыльных. И, разумеется, личностей неизвестного рода занятий и происхождения, от которых лучше подальше держать кошелек или седельные сумки.

      В каком-то смысле Ричард мог причислить себя именно к последним. Хотя бы потому, что не являлся ни охотником, ни торговцем. И потому, что не в последнюю очередь его интересовало содержимое кошельков тех, кто собрался на первом этаже корчмы скоротать утро за кружкой медовухи.

      Но это чуть позже. Сначала следует заняться более важным делом. Раздобыть то, что куда ценнее и серебра, и даже золота.

      Сведения.

      Сведения решают все – особенно когда старая охота понемногу начинает превращаться в шахматную партию.

      Ричард подхватил с прилавка кружку медовухи и неторопливо проследовал в дальний угол. Здесь столы почти пустовали – все норовили занять места поближе или к окнам, или к камину с вертелом, или хотя бы к двери – летом ее не закрывали, и света у входа всегда хватало. Но в темном углу можно было сидеть только при свечах. Конечно же, если тебе нужно разглядеть лицо собеседника.

      В этом Ричард как раз не нуждался. И уж точно не спешил показывать свое. Приближаясь к самому маленькому столу, почти утопающему в тени, он поправил на голове капюшон.

      - Не возражаешь, друг? – Ричард взялся за спинку тяжелого стула. – Люблю посидеть в тишине и покое.

      - Тишина обманчива, - негромко отозвался мужчина в широкополой шляпе. – Покой не вечен.

      Ричард на мгновение заколебался, но потом все же отодвинул стул и сел. Что-то ему сразу не понравилось. Нет, отзыв на пароль был верным. И собеседник говорил спокойно.

   Слишком спокойно.

   Когда человек отваживается на предательство, он не может не нервничать. Но отступать было уже поздно. Ричард не для того забрался сюда, на самый край Серединных Земель, чтобы просто так уйти.

   - Ты уверен? – спросил он, залезая рукой под плащ. – Это он?

   - Уверен ли я? – усмехнулся мужчина в шляпе. – Высокий рост, нос с горбинкой, седые волосы и шрам на лице. В этом мире не так уж много людей, которых можно спутать с…

   - Достаточно. – Ричард кивнул и бросил на стол небольшой мешочек. – Не нужно называть имен.

   - Как вам будет угодно…

   - Тень. – Ричард приложил палец к губам. – Называйте меня Тень.

   - Разумеется, милорд Тень. – Шляпа чуть качнулась в полумраке. – Не нужно имен. Он отправился по большаку на Вышеград три дня назад. Это все?

   Милорд. Здесь, на землях Вольных Городов, да еще и так близко от границы с Московией, почти никто не пользовался таким обращением. Ричард провел по эту сторону Алепп не один год и уже успел отвыкнуть. Надо же. Милорд. А ведь он даже убедил себя, что научился говорить на местном наречии без ританского акцента.

   И ему только что прозрачно намекнули, что это не так.

   - Пожалуй, - проворчал Ричард. – Можешь быть свободен.

   - Хотелось бы верить, - отозвался человек в шляпе. – У Святой Инквизиции длинные руки.

   Это уже переходило всякие границы. И если раньше излишняя разговорчивость предателя, имени которого Ричард не знал – да и не хотел знать – приносила пользу, то теперь могла только помешать.

   - У Святой Инквизиции длинные не только руки, - проворчал он, наклоняясь вперед, – но и уши. Будешь много болтать – вырву язык.

   - Я само молчание, уверяю вас, милорд. – Собеседник сгреб со стола мешочек с золотом, поднялся и коснулся шляпы рукой. – Доброго дня.

   Когда он вышел на улицу, Ричард залпом выпил половину медовухи и с грохотом опустил кружку на место. Жизнь Черного Рыцаря не слишком-то располагает к беспечности. Когда почти каждый день имеешь дело с Нечистыми, а люди норовят расплатиться за работу не золотом, а ножом в бок или стрелой в спину, поневоле начинаешь осторожничать. И если за год-два не обзаведешься умением чувствовать неприятности заранее – не помогут ни Доспехи, ни репутация Братства.

   Ричард никогда не жаловался на чутье. Три дня назад оно спасло его от арбалетного болта, пущенного рукой наемника, и сейчас тоскливо подвывало внутри. Где-то впереди поджидала ловушка. Но где?! Ричард покачал головой, снова отхлебнул медовухи и посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж. Там, в крохотной комнатушке, осталась Мила. Без нее все складывалось бы куда проще… но не выгонять же девчонку на большак без гроша в кармане.

   И, как бы то ни было, эти самые гроши Ричарду еще предстояло раздобыть. Судя по тому, о чем шептались охотники за столом у камина, на этот раз работа сама шла в руки. Ричард опрокинул в рот последний глоток медовухи, поднялся и поправил на голове капюшон.

   - Доброго дня, судари. – Не спрашивая разрешения, он подвинул стул и уселся напротив парочки плечистых мужиков в потертых кафтанах. – Прошу меня простить, но я краем уха слышал, что у вас имеются некоторые… мохнатые неприятности.

   - И то верно, друг! – Здоровяк с рыжей бородой сокрушенно покачал головой. – Третьего дня Мику и Франца так подрали, что точно Всеотцу душу отдадут. Треклятые волкулаки, чтоб их…

   - Не болтай! – Второй охотник сердито ткнул товарища в бок и повернулся к Ричарду. – А ты какого хрена тут уши греешь? Проваливай, пока…

   - Просто проходил мимо. – Ричард выставил вперед ладони. – И услышал. В конце концов, избавлять людей от подобных проблем – мое ремесло.

   - Вот, значит, оно что - проворчал охотник. – Так ты ведьмак?

   - Вроде того, - ухмыльнулся Ричард. – Будем считать, что так.

ГЛАВА 4

   Мила скучала. Пожалуй, еще вчера она и мечтать не могла ни о чем подобном – остаться одной в комнате. Крохотной, с низким косым потолком, под самой крышей – но комнате! С медным тазиком, наполненным горячей водой, столом и парой стульев. И с кроватью, с нормальной кроватью, укрытой старыми и потертыми, но свежевыстиранными простынями! Немыслимая роскошь – особенно после нескольких дней в пути. Вновь оказаться в окружении крепких стен и увидеть надо собой вместо бесконечного голубого неба потолок. Пусть местами подгнивший от весенних дождей и сплошь затянутый паутиной, зато близкий и привычный – почти такой же, как и в доме матушки Яны.

      А еще здесь была дверь, которая запиралась изнутри. Когда Черный Рыцарь ушел, Мила тут же задвинула засов и рухнула на кровать. Конечно, он вернется, и вернется совсем скоро, и бежать ей некуда – да и едва ли бы у Милы хватило духу одной выйти на большак. Но все равно несколько часов одиночества поначалу казались самым настоящим даром Небес.

      А потом Мила начала скучать. Она уже успела умыться, заплести волосы и изучить взглядом каждую паутинку, каждую трещинку на потолке, каждую крохотную дырочку на простынях. Вид в окно тоже быстро надоел – ничего интересного. Только конюшня, покосившийся сарай и огромное бревно, на котором лениво дымили самокрутками какие-то бородатые дядьки. И лес – темный, густой, насколько хватало глаз.

      Мила вздохнула и снова улеглась на кровать. Даже спать уже не хотелось. То ли потому, что она уже научилась высыпаться на голой земле, то ли из-за самой обычной тревоги. Пусть Черный Рыцарь и был чудовищем, волей Всеотца скрытом в теле молодого мужчины, с ним Мила могла не бояться никого и ничего. А теперь он ушел, и она осталась совсем одна.

      От невеселых мыслей Милу отвлек шум, раздавшийся снаружи. Сначала негромко вскрикнула женщина, а потом раздался топот ног по лестнице. Похоже, между этажами корчмы собирались люди. Несколько мгновений Мила боролась с любопытством, а потом решительно сбросила ноги с кровати и нашарила башмаки. Разумеется, Черный Рыцарь запретил ей куда-либо уходить, но ведь она не собирается покидать корчму.

      Открыв дверь, она почти сразу уперлась в широкую мужскую спину. Чтобы разглядеть хоть что-нибудь, Миле пришлось встать на цыпочки – так плотно набился народ в узкой коридор.   

      - Отец Всемогущий, горе-то какое, - испуганно пробормотала какая-то женщина. – Вот только же со мной говорил. Хороший человек, вежливый… за жилье и стол заплатил вперед.

      Кое-как растолкав плечистых охотников и лесорубов, Мила увидела высокого худощавого мужчину, ничком лежавшего на ступеньках. Лица было толком не разглядеть – только черные, как смоль, волосы, бородку и смуглую кожу. Не загорелую, а именно смуглую – у людей из Вольных Городов такой не встретишь. Матушка Яна говорила, что так темны лицом бывают только выходцы из знойной Иберии, где круглый год светит солнце, а дети рождаются уже загорелыми. Да и одет чужак был как-то странно – чего стоила одна только широкополая шляпа, лежавшая около него. Аккуратно, по правую руку – будто бы он специально снял ее перед тем, как прилечь отдохнуть на ступеньки. Пожалуй, чужак действительно выглядел бы спящим.

      Если бы не арбалетный болт, торчавший у него между лопаток. Точно такой же, как тот, что Черный Рыцарь вытащил из дерева три дня назад. Железка вошла в спину убитого так глубоко, что наружу торчало только помятое оперение.

      - Матушки… - Какой-то седобородый мужик стащил с головы шапку. – Среди бела дня уже убивают. Кошелек-то остался?

      Крохотную седую хозяйку корчмы будто бы подменили. Ее узловатые пальчики словно превратились в птичьи когти и принялись терзать одежду убитого в поисках денег. Через несколько мгновений к ней присоединились и остальные. Люди облепили мертвое тело, как вороны лошадиную тушу, ползая по полу, отталкивая друг друга и бормоча под нос проклятия. На ногах остались стоять всего несколько человек.

      - Что же такое твориться с народом? – вздохнул кто-то за спиной у Милы. – Правду говорят старики – темные времена приходят с темными людьми.

      Обернувшись, Мила увидела невысокого коренастого мужчину в простой одежде – то ли одного из охотников, то ли небогатого купца, остановившегося в корчме поменять лошадей.

      - Ступай, сударушка, негоже тебе на такое смотреть. – Незнакомец покачал головой и аккуратно взял Милу под локоть. – А лучше спускайся вниз да выпей сладкой настойки. На тебе лица нет!

      - Благодарю вас. – Мила закивала и попятилась обратно в комнату. – Мне нужно…

      - Ну, ты чего? – Незнакомец настойчиво потянул ее к лестнице. – Пойдем. И не думай дурного, ты же мне в дочки годишься.

      Может, и так. Его голова была гладко выбрита, и Мила не знала, сколько на ней уже появилось седых волос. Небогатый кафтан, круглое добродушное лицо, мягкая улыбка. Незнакомец бы выглядел совсем простаком, если бы не глаза – серые, словно стальные, цепкие. Внимательные и умные – такого не проведешь. Но Миле он все равно почему-то сразу понравился.

      - Спасибо, добрый человек. - Она чуть склонила голову. – Мой господин приказал мне оставаться в комнате. Я и так уже нарушила запрет.

      - Уверен, он вернется еще нескоро. – Незнакомец широко улыбнулся. – А мы ему не расскажем. Кстати, меня зовут Тишек. А тебя?

      - Мила.

      - Чудесное имя для чудесной девчушки. – Тишек шагнул вниз по лестнице. – Не стоит тебе сидеть одной. И кто же этот твой господин, раз прячет от всех такое сокровище?

      Как хотелось бы Миле рассказать все этому добродушному крепышу! Но страх был сильнее. Не за себя – Черный Рыцарь наверняка накажет ее за длинный язык, но куда хуже придется самому Тишеку. Ведь он наверняка попытается выручить попавшую в беду девушку… и закончит, как бедный Криштоф.

      - Мой господин не любит говорить о себе. – Мила устроилась на лавке у камина напротив Тишека, прислушиваясь, не раздастся ли с улицы стук огромных копыт. – И не любит, когда со мной заговаривают другие.

      - Да он ревнивец, как я погляжу. – Тишек взмахом руки подозвал горничную и показал ей два пальца. – Но надо ли тебе его слушать? На этих землях каждый волен поболтать с кем захочет.

      Мила тяжело вздохнула. Наверное, не стоило спускаться вниз. Если Черный Рыцарь узнает, что она с кем-то говорила, ему это вряд ли понравится.

      - Похоже, он здорово тебя запугал. – Тишек пододвинул Миле небольшую кружку. – Угощайся. Должно же с тобой случаться хоть что-то хорошее. А лучше здешней медовины во всех Вольных Городах не сыскать – ты уж поверь старому Тишеку.

      Мила пригубила ароматный напиток. Хмель почти не чувствовался, но тут же ударил в голову – как на Майское Древо, когда Анна стащила у отца целую бутылку. Впрочем, местная сладкая настойка действительно оказалась вкуснее. И крепче.

      - Последние дни все будто с цепи сорвались. – Тишек покачал головой. – Сначала волкулаки в лесу, потом драка прямо в корчме, а теперь еще и это. – Тишек указал рукой наверх – туда, где до сих пор лежало тело убитого в спину чужеземца. – Никто не верит, а я-то знаю, из-за чего все это. Пришел Темный Человек.

      - Темный Человек? – шепотом переспросила Мила.

      - Да! – Тишек тоже заговорил вполголоса, будто боялся, что их подслушают. – Он ездит на огромном черном коне, и за ним всегда ползут войны, неурожай и смерть. А перед его приходом обычно… случается всякое.

      Мила поежилась. Конечно же, Тишек говорил о Черном Рыцаре – иначе и быть не могло! Вот только откуда добряку знать, что его Темный Человек без своих Доспехов выглядит, как самый обычный молодой мужчина? Высокий, статный, с белозубой улыбкой – с таким приятно посидеть за столом и разделить скромный обед или пару кружек хмельного напитка. Да и женщины наверняка вздыхают, поймав нечаянный взгляд Черного Рыцаря…

      - Те не поверишь, - усмехнулся Тишек, – я даже сначала подумал, что твой господин и есть Темный Человек. Конь у него действительно огромный и черный. Но остальное… да и разве может такой приятный мужчина быть вестником самой Смерти? Есть только одна черта, по которой можно наверняка распознать Темного Человека – он везде таскает с собой звенящий мешок, в котором прячет черные железные латы. Поговаривают, что без этих лат он сразу лишится силы и рассыплется в прах…

      Мила тихонько пискнула и убрала под стол руки. Но даже вцепившись в подол платья, так и не смогла унять дрожь. Похоже, Тишек знал о Черном Рыцаре куда больше ее самой – хоть и называл его другим именем. И Доспехи – все именно так!

      - Вот что, милая. – Тишек вдруг подался вперед. – Я же вижу, что ты испугана. В чем дело? Что ты боишься рассказать?

      - Нет, что вы… - забормотала Мила, - я ничего…

      - Не обманывай. – Тишек протянул руки через стол и осторожно взял ее за плечи. – Ты не умеешь врать. Но я не потребую от тебя ничего лишнего. Просто скажи – ты знаешь, что твой господин носит в своей огромной сумке на седле?

      Мила замотала головой. Нет, она ничего не знает. Ничего не скажет! Иначе Черный Рыцарь вернется и убьет Тишека. И остальных тоже убьет!

      - Так я и думал. – Тишек коротко кивнул и уселся обратно на лавку. – Не знаю, как тебя угораздило попасть в лапы к этому чудищу, девочка, но мы это так не оставим.

      - Не надо, - простонала Мила. – Вы не знаете, что он может сделать!

      - А вот тут ты неправа. – Тишек улыбнулся и задорно сверкнул глазами, будто разом помолодев вдвое. – Мы очень многое знаем о подобных тварях. И знаем, как с ними справиться. Но нам понадобится твоя помощь.

      - Прошу, не надо! – Мила почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы бессилия. – Оставьте меня, так будет лучше…

      - Не будет, - нахмурился Тишек. – Если бы ты могла представить, что он сделает, если не остановить его сейчас. Прошу тебя, милая! Если не ради себя самой, то ради Всемогущего Отца – помоги нам.

      Мила всхлипнула. Ну почему это происходит именно с ней? Она уже и так принесла жертву и отдала себя Черному Рыцарю – но и этого проклятой судьбе оказалось мало!

      - Откуда ты, Мила? - негромко спросил Тишек.

      - Из Верховин.

      - Я знаю эти места. – Тишек улыбнулся. – Большак, лес, речка… Вишинева, да? Ты ведь хочешь туда вернуться?

      - Очень хочу. – Мила вытерла слезы. – Больше всего на свете.

      - Доверься мне. – Тишек снова наклонился вперед. – Без своих черных лат Темный Человек немногим сильнее обычного мужчины. Мы схватим его, и он предстанет перед судом Всеотца. Нужно только выгадать момент, когда его сумка будет далеко. Он вернется в комнату, а ты подведешь его к окну. Как только я увижу вас обоих, мои люди ворвутся и схватят Темного Человека. От тебя потребуется совсем немного! Только чтобы я смог как следует разглядеть вас с улицы.

      Сердце будто сжимали кузнечными клещами. Одна ошибка – и все! Если Черный Рыцарь что-то заметит, если заподозрит… В Доспехах его не убить и целой сотне солдат! Но если Тишек справится, Мила сможет вернуться домой. К Матушке Яне, к Анне и Марте…

      - Как я смогу заставить его подойти к окну? – твердо произнесла она.

      - Не знаю. В конце концов, ты же женщина. – Тишек подмигнул. – Очень красивая женщина. Придумай что-нибудь.

   * * *

   На этот раз все складывалось удачно. Настолько, насколько вообще может складываться удачно охота на стаю вервольфов. Особенно если рискнуть заняться этим без Доспехов. Но сейчас осторожность куда важнее даже целой шкуры.

      Ричард выдохнул, сжал зубы и поправил повязку. Одна из зверюг все-таки успела зацепить руку. Конечно, заражение ликантропией Черному Рыцарю не грозит, но сомнительные ощущения от попадания в рану слюны вервольфа придется испытать в полной мере.

      - Дьявол. – Ричард рывком запахнул плащ, пряча раненую конечность. – Проклятые твари!

      Доспехи вылечили бы его за несколько минут. Можно вернуться обратно к конюшне, раскрыть сумку у седла, и все сразу же станет просто… Нет. Нельзя. Броня Черного Рыцаря хороша в бою, но когда идешь по следам хищника в сто раз более хитрого и опасного, чем оборотень или вампир, стоит выбрать скрытность. Скрытность и холодную голову. А боль… Что ж, боль придется потерпеть. Уж что-что, а это Ричард умел делать, как никто другой.

      Зато теперь в его кошельке звенело достаточно монет, чтобы остановиться в Вышеграде, а заодно и пристроить девчонку. Не таскать же ее все время с собой, в самом-то деле. В городе она будет только мешаться. Ричард поморщился и взялся за дверную ручку. Уже давно стоило забраться Миле под платье – судя по тому, как она смотрела на него тем утром, когда их обоих чуть не пристрелили, девчонка едва ли стала бы особенно возражать. А потом можно просто оставить ее в какой-нибудь тихой обители с десятком золотых – для нее это целое состояние. Вполне достаточно, чтобы удачно выйти замуж.

      Несмотря на вечерний час, в комнатушке под самой крышей корчмы оказалось неожиданно светло. Мила откуда-то раздобыла чуть ли не десяток свечей и зажгла все сразу.

      - Я же велел тебе не выходить наружу. – Ричард прислонил к стене ножны с мечом. – Зачем… это все?

      - Для вас, - тихо ответила Мила. – Я ждала, мой господин.

      Что-то случилось. У нее даже голос изменился – стал более низким. Будто бы Ричард оставил в корчме юную девушку, а вернулся к зрелой женщине. Обычно Мила убирала волосы в длинную косу, но сейчас они рассыпались по плечам, отливая крохотными медными искорками. Зеленые глаза мерцали в полумраке, отражая свет свечей.

      - Я приготовила вам подарок, мой господин.

   Мила отступила на шаг и взялась за ворот платья. Ткань послушно расступилась, обнажая снежную белизну плеча. И когда она успела распустить шнуровку?... Или вообще не затягивала? Ждала.

   Ричард шагнул вперед. Боль в прокушенной едва ли не до самой кости руке отступила и затерялась. И следом за болью затерялись мысли. Почему, зачем она это делает? К чему вопросы, если можно просто протянуть руку и коснуться Милы? А потом подхватить ее, бросить на узкую кровать и…

   - Иди ко мне. – Мила продолжала медленно отступать, пока не уперлась в подоконник. – Иди же…

   Черный Рыцарь остается Черным Рыцарем. Всегда. В любое время суток, даже во сне.

   Даже потеряв голову.

   Не было никаких сил думать о чем-то, кроме девичьего тела у окна. Стройного, гибкого, уже почти не скрытого ненужной одеждой. Тревога, возникшая где-то на уровне желудка, так и не дошла до затуманенного сознания. Но и этого оказалось достаточно.

   Вымуштрованное годами тренировок тело действовало само.

   Еще толком не понимая, что происходит, Ричард рванулся вперед, успев свалить Милу на пол за мгновение до того, как стекло окна зазвенело, осыпаясь на них острыми осколками.

   - Лежи! – рявкнул он. – Не поднимай голову!

   Первый арбалетный болт вонзился в стену на высоте около пяти футов. Второй сбил со стола пару свечей и, кувыркаясь, улетел куда-то в угол. Судя по звонким ударам, хлеставшим по стенам снаружи, и стону трескающегося дерева, с улицы стреляли еще несколько раз. Простой и надежный план – заставить Ричарда подойти к окну и фаршировать сталью, пока он не станет похож на гигантского ежа. Окровавленного и непременно мертвого гигантского ежа.

      Но у тех, кто отважился охотиться на Черного Рыцаря, даже такой план не может быть единственным. Есть и запасной. Ричард перекатился по полу и метнулся к мечу. Дверь с треском распахнулась, и в проеме возникли сразу трое.

      Если бы они успели войти, расклад оказался бы куда хуже – в крохотной комнате почти невозможно биться полуторным бастардом против трех то ли коротких мечей, то ли кинжалов примерно в фут длиной.

      Так и не вынимая клинок из ножен, Ричард прыгнул вперед и ударил. Рукоятью, прямо в закрытое капюшоном лицо наймита. Тот с глухим криком свалился навзничь, прижимая руки к окровавленной бороде. Второго Ричард ткнул растопыренными пальцами прямо в глаза. Быстрее, чем тот успел закрыться или рубануть своим оружием. Третий благоразумно решил отступить, бросил кинжал и рванул по коридору. Его Ричард настиг уже на лестнице. Удар каблуком сапога в поясницу снес тяжелое тело мужчины и с хрустом впечатал его в стену. Неизвестно, что заказчик успел рассказать наемным убийцам об их цели. Должно быть, многое – раз уж они так тщательно готовились.

      Кроме одного.

      Даже без Доспехов и оружия Черный Рыцарь остается смертельно опасным. Когда долгие годы учишься сражаться с порождениями Изначальной Тьмы, убийство человека становится не такой уж сложной задачей. По обе стороны Алепп едва ли найдется много бойцов, способных в одиночку справиться с тем, кто обучался за черными стенами Гримстоуна.

      Многие из Братства через пару-тройку лет переставали упражняться, полагаясь на мечи из Небесного Железа и совершенную броню.

      Ричард не перестал. Он всегда знал, что однажды наступит день, когда придется рассчитывать только на собственные руки.

   * * *

   Мила отважилась немного приподнять голову, когда крики и лязг клинков переместились с лестницы на первый этаж корчмы. Похоже, дела у людей Тишека шли не очень – Черный Рыцарь был один, но все еще продолжал драться. Мила отползла в сторону и едва не порезала руку об арбалетный болт, валявшийся на полу.

      Такой же, как и тогда, у дерева! И такой же остался в спине у чужеземца в шляпе! Еще несколько торчали из стены в четырех локтях от пола. Если бы Черный Рыцарь не сбил ее с ног, они оба уже бы были мертвы… Значит, улыбчивый и обходительный Тишек врал, врал с самого начала! Никто не собирался спасать ее и возвращать домой. Ее просто использовали, как наживку - а она поверила!

      Мила осторожно поднялась на ноги и, согнувшись, поспешила выбраться из разгромленной комнаты. Прямо за выбитой дверью лежали двое убийц. Один уже не двигался, но второй с руганью перевернулся на бок и перемазанными кровью пальцами вцепился в подол платья Милы.

      - Песья девка! – прохрипел он. – Курва!

      Мила покачнулась и едва не свалилась на пол. Рванулась, потянула подол – сначала одной рукой, а потом и обеими сразу. Бесполезно – убийца держал крепко.

      - Грязная шлюха. – Он нашарил на полу кинжал. – Иди сюда!

      Мила снова рванулась изо всех сил… И ткань не выдержала. Шнуровка больно впилась в бок, платье с треском разошлось по швам, скользнуло по коже и грязной тряпкой повисло в руках убийцы. Мила осталась в одной исподней рубашке, едва прикрывавшей ноги.

      Спускаясь по лестнице, она едва не споткнулась об еще одно тело. Крупный мужчина в темной одежде лежал на ступеньках, неестественно вывернув шею и устремляясь в потолок стеклянным немигающим взглядом. Перешагивая через него, Мила на мгновение испытала мстительное удовольствие. Может быть, Черный Рыцарь и был проклят Всеотцом, но он не пытался убить беззащитную девушку. И не обманывал ее.

      На первом этаже не осталось людей. Точнее, не осталось живых. Хозяйка и посетители, видимо, разбежались. А Тишек уже не смог бы убежать при всем желании. У него больше не было правой руки, а через грудь наискосок проходила узкая бороздка, вокруг которой одежда уже насквозь пропиталась кровью. Еще два изрубленных тела лежали за порогом корчмы. Черный Рыцарь пробивался наружу и уничтожал всех, кто вставал у него на пути. Наверняка он шел к своим Доспехам… Только где же они?

      Мила нашла его на конюшне. Черный Рыцарь неторопливо подтягивал седло на своем коне, и больше некому было ему помешать. Мила насчитала еще пять искалеченных трупов.

      - Вот и ты. – Черный Рыцарь обернулся. – Идем. Не стоит здесь оставаться.

      - Моя одежда… - Мила чуть подтянула край тонкой рубашки вниз. – Нужно вернуться, там…

      - К Дьяволу. – Черный Рыцарь рывком сдернул застежку у шеи и швырнул Миле свой плащ. – Лучше убраться отсюда побыстрее.

      Его голос звучал тускло и скучающе, словно он только что не отправил на тот свет почти дюжину человек. Но и самому Черному Рыцарю бой дался нелегко. На его теле не было серьезных ран – Мила разглядела только пропитанную кровью тряпку на левой руке, но двигался он совсем не так, как обычно. Медленно и тяжело, будто бы к каждой его конечности привязали по увесистому камню. Поднимая Милу в седло, он поморщился и негромко выругался сквозь зубы.

      Непонятная медлительность всадника передалась и коню – могучий жеребец ступал осторожно, едва переставляя огромные копыта, и поскакал быстрее, только когда злосчастный хутор скрылся за поворотом дороги.

      - Где ваши Доспехи, мой господин? – тихо спросила Мила. – Почему вы их больше не носите?

      - Здесь. – Черный Рыцарь направил коня вверх по склону и указал рукой вперед. – Приехали.

      Спрыгнув на землю, Мила смогла разглядеть среди деревьев крохотную покосившуюся хижину – то ли заброшенный домик лесничего, то ли вовсе жилище лесной ведьмы.

      - Что здесь? – спросила она.

      - Убежище. Здесь нас не найдут… какое-то время, - негромко отозвался Черный Рыцарь.

      И, устало уронив голову на грудь, сполз набок и рухнул прямо под копыта коня.

ГЛАВА 5

   На мгновение Мила застыла. Конь осторожно переступил через хозяина и несколько раз ткнулся мордой ему в лицо. Тот даже не пошевелился. Непобедимый Черный Рыцарь лежал на земле у ног Милы. Его загорелая кожа налилась мертвенной бледностью и будто бы даже чуть посерела, как у покойника. Он… он умер? Разве его вообще возможно убить?

      - Мой господин… - Мила опустилась на колени и перевернула Черного Рыцаря на спину. – Что с вами такое?

      Арбалетный болт она заметила только сейчас – настолько глубоко он засел в боку. Крови почти не было – или Мила просто не видела ее за широким поясным ремнем из клепаной кожи. Когда в него успели попасть? И как он смог?.. Мила вспомнила, как эти страшные железки впивались в толстые бревна корчмы. Дерево куда крепче, чем человеческая плоть, и даже оно не выдерживало. А Черный Рыцарь не только остался на ногах, но и изрубил всех убийц. Воистину, Нечистые наделены дьявольской мощью.

      Но и она не безгранична. Мила распустила завязки на груди Черного Рыцаря и скользнула ладонью под рубашку. Кожа теплая. Но сердце едва слышно. А если попробовать по-другому? Мила склонилась и прижалась к неподвижной груди ухом.

      Раз. Два. Три. Дыхания она так и не услышала, но сердце Черного Рыцаря жило и пока еще гнало кровь по венам. Мила подняла голову, и чуть не стукнулась макушкой о морду коня. Келпи – кажется, Черный Рыцарь называл его так. С самого первого дня Мила побаивалась огромного создания, способного одним ударом копыта переломить хребет даже рослому мужчине.

      Но сейчас конь был единственным живым существом рядом.

      - Что мне делать? – Мила посмотрела прямо в карие лошадиные глаза. – Я… я ничего не умею! Меня не учили врачевать раны!

      Келпи не ответил. Великая Тьма наделила его огромной силой, но не разумом. Он мог нести хозяина в битве и защищать – даже теперь. Но он ничего не мог поделать с куском стали, вогнанном в бок Черного Рыцаря по самое оперение. У него не было рук.

      - Отец Всемогущий, - Мила сомкнула пальцы на липком от крови древке болта, - помоги…

      Сначала заскрипела кожа ремня. Потом что-то хрустнуло, дернулось, и плечо Милы пронзило болью.

      - Дьявол! – прорычал Черный Рыцарь, распахивая глаза. – И долго я так валялся?

      - Нет, мой господин…

      От неожиданности Мила отпрянула назад. Страшная рана ненадолго отправила Черного Рыцаря в беспамятство, но, похоже, не лишила сил. Он уже выпустил ее, но левая рука едва могла двигаться после хватки железных пальцев.

      - Проклятье. – Черный Рыцарь закашлялся и откинулся обратно на землю, прижимая ладонь к боку. – Я уж думал, это кто-то из этих ублюдков. Я запутал следы, но рано или поздно они нас найдут. Так что если собираешься сбежать и заодно обчистить мои карманы, лучше делай это побыстрее.

      Наверное, она и правда могла. Обокрасть и сбежать – Черный Рыцарь ранен, ему тяжело даже дышать. Мила слышала, как воздух натужно, с хрипом вырывается из широкой груди. Если не помочь ему прямо сейчас, он умрет. Несмотря на всю свою силу и умение владеть клинком. Может быть, не сразу – Нечистые куда прочнее обычных людей. Но даже им нужна кровь, которая капля за каплей покидала распростертое на земле тело. Черный Рыцарь умрет – и Мила будет свободна. Заберет его золото, вернется на корчму и заплатит какому-нибудь купцу, который возьмется отвезти ее домой. В Верховины. К Матушке Яне, Анне и Марте. К знакомым лесным тропинкам и огородам. К Вишиневе.

      Но как Мила не пыталась представить себе родные места и искрящуюся в лучах солнца речку, перед глазами почему-то все время вставала совсем другая картина.

      Черный Рыцарь, вжимающий в грубые доски пола ее полуобнаженное тело. Когда весь мир рушится, когда сверху сыпется битое стекло, а в стены вонзаются арбалетные болты. Когда снова чувствуешь горький вкус предательства, а за ним приходит гнев. И проклятый мучитель становится единственным защитником, который встает между ней и убийцами.

      - Я не оставлю вас, мой господин. – Мила сжала зубы. – Что нужно сделать? Подать ваши Доспехи?

      - Не поможет. – Черный Рыцарь поморщился и коснулся кончиками пальцев помятого оперения. – Если я попробую надеть их, пока здесь торчит эта штука, мне конец. Болт заговорен. Доспехи вывернут меня наизнанку. Не самое приятное зрелище.

      - Я смогу вытащить. – Мила снова потянулась к ране. – Если вы мне поможете, совсем чуть-чуть…

      - Не так быстро, сударыня. – Черный Рыцарь покачал головой. – Острие такой формы выйдет наружу только вместе с кишками. А это обычно необратимо. Даже в Доспехах.

      - Что же мне делать? – Мила шмыгнула носом. – Нужен лекарь или травница…

      - Есть способ. Мерзкий, но довольно действенный, если верить старым книгам. – Черный Рыцарь приподнялся на локтях и кивнул в сторону коня. – В правой сумке цепь. Принеси ее.

      Мила поднялась на ноги и отряхнула голые колени. Сумка… Вот же она. Повинуясь приказу хозяина, конь опустился на колени. Мила кое-как расстегнула тугие пряжки. Фляга, несколько мотков мягкой белой ткани – перевязывать раны, какая-то одежда… Цепь!

      На самом дне сумки блеснули несколько кованых звеньев. Мила ухватилась и потянула. Цепь оказалась не такой уж толстой – едва ли в палец толщиной, но неожиданно тяжелой. Миле пришлось стараться изо всех сил, чтобы ее достать. Десять или чуть больше локтей странного темного металла легли в траву и свернулись, подобно змее. На обоих концах цепи висели странные кольца… Кандалы?!

      - Это Небесное Железо, - негромко пояснил Черный Рыцарь. – Обычная сталь не выдержит. Даже самая лучшая.

      - Что не выдержит? – Мила тряхнула головой. – Зачем?..

      - Идем. Проклятье…

      Неизвестно, откуда Черный Рыцарь взял силы подняться на ноги. Он крепко вцепился в узду коня, потом перехватил чуть выше, потом еще выше и, наконец, встал. Мила вскочила с земли и поспешила подхватить его – казалось, он сейчас снова рухнет.

      - Займись цепью. – Черный Рыцарь помотал головой. – Нужно успеть до того, как я свалюсь.

      Так они и шли. Он – впереди, покачиваясь и еле слышно бормоча под нос ругательства. Она – следом за ним, волоча за собой тяжеленную цепь. Как она вообще может столько весить? К концу будто бы привязали камень, который с каждым шагом становился вдвое тяжелее. Когда Черный Рыцарь толкнул плечом низенькую дверцу хижины и ввалился внутрь, у Милы уже начало темнеть в глазах.

      - Славно. Теперь обвяжи цепь вокруг печи.

      Странно, но печка в заброшенном жилище сохранилась отлично. Угловатая и приземистая, но сложенная на совесть. Камень к камню. Она занимала чуть ли не половину крохотной комнатушки. Мила забросила цепь за трубу и вытянула конец обратно.

      - Теперь давай сюда. – Черный Рыцарь уселся на пол и протянул руку. – Быстрее.

      Мила с ужасом и недоумением наблюдала, как он надевает толстые металлические кольца себе на запястья. Черный Рыцарь прошептал несколько слов на незнакомом языке, и кандалы защелкнулись.

      - Мой господин…

      Черный Рыцарь наклонился вперед, вытянул руки и подергал цепь. Потом чуть сильнее. Потом со всей силы – его лицо побледнело, а из-за сомкнутых зубов послышалось тихое рычание.

      - Сойдет.

      Несколько свечей на покосившемся столике вспыхнули сами собой, разгоняя царивший в хижине полумрак. Черный Рыцарь устало опустил руку и громыхнул цепью о потрескавшиеся от старости доски пола. Мила только сейчас заметила большой мешок, стоявший в дальнем углу. И внутри него едва слышно позвякивая копошилось что-то… живое?!

   Это же та самая сумка! И в ней…

   - Мне не обязательно надевать Доспехи, чтобы пользоваться их Силой. – Черный Рыцарь откинулся назад и прислонился спиной к печке. – Достаточно просто находиться поблизости. Но беда в том, что сейчас я буду тянуть очень много Силы. И это небезопасно.