Невеста снежного короля. Джейн Доу

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1. Невеста
• ГЛАВА 2. Подарок
• ГЛАВА 3. Маскарад
• ГЛАВА 4. Роковой поцелуй
• ГЛАВА 5. Жар тела
• ГЛАВА 6. Ледяная слеза
• ГЛАВА 7. Единственная
• ГЛАВА 8. Стеклянный шар
• ГЛАВА 9. Пещера четырех ветров
• ГЛАВА 10. Тайна Иней
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Меня зовут Бриана Алавар. Этой зимой я собиралась выйти замуж за красавца-герцога, но из-за встречи с фениксом стала невестой снежного короля. Что ждет меня в его ледяных чертогах? Ужасная смерть или волшебная снежная сказка, подарить которую способен лишь влюбленный мужчина? Но есть ли у обычной девушки шанс растопить его ледяное сердце? Рискну! К тому же, возможность снять чье-то проклятье, побывать в волшебном замке, посетить новогодний бал и познакомиться с всезнающими совами выпадает в жизни только раз! И упускать ее я не желаю.

***Невеста снежного короля

Автор Джейн Доу

ПРОЛОГ

   Он медленно приходил в себя, нехотя покидая густую, вязкую тьму, дарившую спокойствие. Навеянные зимние грезы обычно были светлые и красивые, как кружево на замершем стекле, но этот сон получился иным: черным и безжизненным, будто сама бездна. И все же Курт не хотел просыпаться, интуитивно ощущая беду, поджидавшую его в реальности. Хотя нет… не его — кого-то другого.

   — Король ты или кто? — Интонации женского голоса показались смутно знакомыми. — Очнись уже! Очнись, говорю! Иначе… иначе… — Она никак не могла придумать жуткую кару, которая побудила бы его проснуться, но ей и не надо было. Воспоминания, дремавшие вместе с ним, налетели снежным вихрем, выметая остатки колдовского сна. — Иначе я обрею тебя налысо!

   — Не кричи, Кирстен. — Поморщился король, открывая глаза.

   Заиндевелые ресницы казались тяжелыми, а свет магических ламп — слишком ярким. Тонкий белый налет, покрывший его фигуру в момент активации чар, стремительно таял, возвращая украденные краски. Сколько лет он просидел на троне в образе живой статуи? Год, два… пятьдесят? Заклинание морозного стазиса в комплекте с магией сна могло остановить для него время надолго.

   — Ты проснулся! — пропустив мимо ушей его просьбу, воскликнула беловолосая девушка и радостно повисла на шее Куртрейна. — Значит, получилось! У меня получилось! — тараторила она, обнимая брата, к которому бесцеремонно забралась на колени, как когда-то в детстве. — Мне так много надо тебе рассказать, — уткнувшись в его плечо, вздохнула Кирстен. — Никудышная из меня вышла королева. Кажется, я проворонила очередной всплеск враждебной магии и не смогла остановить снежных големов.

   — Големов? — Остатки сна как рукой сняло. Курт требовательно посмотрел в лицо сестре, чуть отстранив ее, чтобы видеть глаза. Они всегда выдавали ее эмоции, выдали и сейчас. — Наш неуловимый враг снова начал действовать?

   Девушка пожала плечами.

   — Точно никто из местных шутников не замешан? А то бывало…

   Она отрицательно замотала головой, и он замолчал, задумавшись.

   — Яс-с-сно, — протянул король минуту спустя.

   Он хмурился, предчувствуя куда больший масштаб бед, чем ему казалось раньше. Очередное нашествие снежных чудовищ, неподвластных повелителям зимы, удручало. Однако у него была возможность их остановить, а у сестры нет. Не удивительно, что она организовала ему стремительную побудку.

   — Как ты вернула меня к жизни? — спросил Курт, переходя от неприятностей мирового масштаба к проблемам частным. Кирстен виновато потупилась, бледные скулы ее порозовели, выдавая смущение. — Альгерьевы льды! Ты разморозила феникса?!

   — Да, — призналась девушка и тут же выпалила, защищаясь: — А что мне оставалось делать? Ты дрыхнешь тут уже сто лет, а я… я…

   — Сколько?!

   — Долго, Курт, очень долго, — сказала Кирстен, снова обнимая брата. — Я ужасно по тебе скучала, но держалась — знала ведь, как сильно ты устал от проклятья ведьмы и как хочешь продлить жизнь той малышке…

   — Марьяна погибла? — Голос его звучал тихо, надтреснуто, будто хрустящий под ногами наст.

   — Нет еще, но морозный стазис дал первую трещину. Прости, у меня не было другого выхода. Жизнь одной девочки не равноценна жизням тысяч людей, которые непременно умрут, если ты не остановишь атаку. — Курт медленно кивнул, принимая ее правоту, но сердце болезненно сжалось от таких новостей — Марьяна была ему очень дорога. А ведь Сольмира, помнится, уверяла, что он не способен любить никого, кроме себя и своего отражения в близняшке-сестре.

   Сто лет… с ума сойти! Кирстен совсем не изменилась за эти годы, разве что помолодела и теперь выглядела лет на десять младше брата, проспавшего целый век. Наверняка недавно прошла через очередное перерождение в «белой мгле» — обычный для полубогов ритуал, продлевающий им жизнь и дарующий вечную молодость.

   — Не расстраивайся, — снова заговорила девушка, сменив печальный тон на бодрый, — феникс уже выбрал тебе новую невесту. Я видела ее в волшебном зеркальце. И кстати, она на целых пять лет старше прежней!

   — На пять?! — Курт понял, что звереет. Пальцы впились в резные подлокотники, губы скривились, а глаза полыхнули голубым пламенем, отблески которого зажглись в глубине висевшего на груди кулона.

   Эта огненная тварь, будто издеваясь, в последнее время вселялась в юных невинных девочек, обрекая их на мучительную смерть. Пятнадцать, одиннадцать лет… Теперь вот шестнадцать! Значит, будет очередной мертвый ребенок на его совести!

   — Не злись, — строго произнесла сестра, поглаживая брата по широким плечам. — Графиня уже вполне взрослая. К тому же красавица, хотя и очень напоминает Соль. Сам взгляни. — Она сняла с пояса маленькое круглое зеркало, украшенное сапфирами, намереваясь прочесть заклинание и показать суженую брату.

   — Не надо. — Курт снова поморщился, не желая смотреть на ту, кто скоро умрет, потому что он не сможет ее спасти, как не смог сохранить жизнь ее предшественницам.

   Сколько их сгорело, не пережив брачный обряд? Семнадцать? Да и восемнадцатая находилась сейчас между жизнью и смертью, «замороженная» на долгие годы в подвале высокой башни, острым копьем пронзавшей облака. С новенькой будет девятнадцать невест! И если первые хотя бы достигли совершеннолетия, а некоторые даже успели разменять и пару-тройку десятков, последние три — совсем девчонки.

   О чем думает эта чокнутая птица? Как он должен целовать детей?! Разве что в лоб по-отечески! Но и это не помогает: первая малолетка рассыпалась пеплом, не дожив до дня свадьбы. Она ему не нравилась, но ее все равно было очень жаль. Марьяна же оказалась особенной, ее он потерять не мог. Потому и уснул, заморозив и девочку, к которой привязался, как к дочери, и проклятую птицу, силой вырванную из ее груди. Сто лет все трое провели в забвении — не помогло. Курт едва очнулся, а феникс уже нашел ему новую жертву, чтобы в очередной раз доказать могущественному снежному королю его беспомощность.

   — Неужели совсем не любопытно? — Удивилась Кирстен. — Вдруг она — та самая?

   — Вряд ли.

   — Хоть одним глазком взгляни! Авось понравится?

   — Прости, Кирстен, — прервал Курт ее уговоры, вынуждая сестру встать. — Сейчас я хочу видеть только Марьяну.

   — А меня? — Надула губы она.

   — И тебя, Снежинка. — тепло улыбнулся он, назвав ее детским прозвищем.

ГЛАВА 1. Невеста

   За окном кружила метель. Она стенала и билась в окна, будто хищная птица, выпущенная на охоту самим снежным королем. Пурга бесновалась, разбрасывая во все стороны горсти колючего снега. Висящие на цепях фонари противно скрипели, их зловещий скрежет был слышен даже сквозь толстые стекла витражей. Или мне это просто чудилось?

   Весь сегодняшний день я была сама не своя: вздрагивала от каждого шороха, шарахалась от любой тени и без конца смотрела в окно, гадая, приедет мой будущий муж на завтрашний новогодний бал или нет. Я никогда его не видела лично, но у меня был портрет этого достойного господина, свиток с его внушительной родословной и письменное согласие папы на наш брак.

   Через месяц мне исполнится восемнадцать, и мы с доблестным герцогом, отличившимся в сражении со снежными големами, обвенчаемся в храме зимы, как и положено всем зимним парам. Это ли не счастье? Во всяком случае, именно так утверждали мои родители. Оно и понятно, ведь на старшую дочь не самого богатого, хотя и очень родовитого графа обратил внимание племянник короля! Лучшей пары для меня родные и пожелать не могли. Красивый, знатный молодой человек — мечта любой юной леди!

   — Бри, это же серьги с изумрудами! Те самые, что я видела в прошлом месяце в столичной лавке! — воскликнула сестренка, сидевшая под огромной елкой, украшенной гирляндами и фарфоровыми фигурками. Рыжие кудряшки Амелии, как и ее ярко-желтое платье, выделялись на фоне темной зелени, делая девушку похожей на огненную фею из сказок, которые нам частенько рассказывал папа. — И ожерелье к ним! — открыв очередную коробочку, восхищенно произнесла она. — Я одену их на королевский бал!

   — Надену, — привычно поправила я.

   — Вдену! — заявила младшая графиня Алавар, потрясая сережками, которые тихо звенели в ее холеных руках. Глядя горящими глазенками на подаренное сокровище, Ами счастливо вздохнула. Она все уши прожужжала родителям, как сильно хочет этот ювелирный комплект, и наверняка ожидала найти его среди подарков, но все равно радовалась, как ребенок, увидев вожделенные «побрякушки».

   Впрочем, ребенком Амелия и была. Всего шестнадцать! Она до сих пор тайком играла в куклы и прибегала ночами в мою спальню, если ей снился кошмар. Маленькая девочка, мечтавшая поскорее стать взрослой. Как знакомо! Завтра, если слуги снежного короля не прекратят буянить, заваливая дороги сугробами, мы всей семьей отправимся во дворец на королевский маскарад — первый в жизни моей сестры. Ну, а я наконец познакомлюсь со своим женихом, которого раньше видела только на портрете. Чем ни повод для переживаний?

   Амелия, в отличие от меня, с самого утра пребывала в состоянии полнейшего восторга. Взбудораженная, раскрасневшаяся, сгорающая от нетерпения и предвкушения, она весь день носилась по дому, пугая своей неукротимой энергией слуг. Мама радовалась за нее, я — тоже. Но дурное предчувствие ледяными иглами прорастало в груди, не давая расслабиться и насладиться праздником вместе с родными.

   Сегодня ведь новогодняя ночь! Время волшебства и подарков. К чему эта несвойственная мне хандра? Дома меня называли Золотцем из-за редкого цвета волос и спокойного нрава, который сильно контрастировал с характером Амелии. Мы с ней были похожи, как огонь и вода, но это не мешало нам любить друг друга больше жизни.

   — Бри, ты там прилипла к окну, что ли? Иди скорей сюда! — потребовала рыжеволосая заноза, сидевшая прямо на полу в окружении пестрых коробок.

   Перевязанные бантиками, они навевали ощущение грядущего торжества. Запах хвои и свечей усиливал впечатление. И даже завывание ветра идеально вписывалась в эту картину. На улице было темно и холодно. Дома, напротив, уютно и тепло. Так почему же тогда я зябко передергивала плечами, бросая взгляды то на большие настенные часы, то на покрытый морозным узором витраж?

   — Если продолжишь глазеть в окно, тебя утащит в ледяные чертоги снежный король или заколдует его сестра королева! — пригрозила Амелия, вспомнив страшилку, которую все девочки рассказывали друг другу зимними вечерами.

   А страшилку ли? То что в последние лет сто повелитель зимы не похищал невест, отмеченных знаком огненного феникса, вовсе не означало, что это сказка. Отец сам видел беловолосого воина с бледным ликом, вставшего на защиту королевства в последнем сражении с големами. Не окажи этот могущественный маг поддержку нашему войску, многие полегли бы, защищая родные земли, включая моего папу и жениха. А раз снежный король существует, почему не может быть и череды его недолговечных человеческих невест? Слухи ведь на пустом месте не рождаются.

   — Ой, а это что такое? — продолжая шуршать обертками, сказала Амелия. Распаковывать подарки вообще-то полагалось ближе к ночи, но терпения сестренке вечно не хватало. Из-за нее у нас и появилась новая семейная традиция открывать коробки перед праздничным ужином. — Бриана! Это от тебя или от папеньки? — Спросила она, поднявшись на ноги. — А может, от дядюшки Эдгарда, он, помнится, обещал мне какой-то сюрприз. Помоги открыть шкатулку, замочек заклинил.

   Я удивленно моргнула, подходя к ней.

   — Какая шкатулка, Ами? — спросила растерянно, потому что сама упаковывала все подарки, так как, во-первых, люблю это дело, а во-вторых, рутинная работа меня всегда успокаивала. — Там не было никакой…

   Резной сундучок выпал из рук сестры, когда она тряхнула его особенно рьяно. Отскочив от ее ног, он тихо скрипнул и нехотя раскрылся, явив нашим взорам восхитительную статуэтку из… Хм, наверное, из стекла.

   — Что это? — Амелия с любопытством воззрилась на огненную птицу, которая искрила и переливалась, будто настоящее пламя. Пару долгих секунд мы заворожено смотрели на неподвижное чудо, а потом оно встрепенулось, хищно дернуло головой и, расправив крылья, взлетело, озаряя светом зал. Ожившая фигурка зависла в воздухе, вперив взгляд в мою младшую сестру, будто прицеливаясь. — Это же… это… — пробормотала та, не веря своим глазам.

   — Феникс! — воскликнула я, бросившись к ней.

   Оттолкнуть Амелию успела за мгновение до того, как огненный дух, выбрав ее вместилищем древней силы, ринулся к своей жертве. Но вместо ее груди, изумленно крякнув, впечатался в мою. В последний момент эфемерная птица даже попыталась меня обогнуть, но столкновения избежать, увы, не удалось.

   Кожу обожгло так, что я закричала, отчаянно пытаясь разорвать платье и вытащить из себя сгусток живого пламени. Тело мое не горело, одежда тоже, но боль не унималась. На мой громкий стон и визг перепуганной Амелии, неуклюже барахтавшейся в гуще коробок, прибежали родители и прислуга. Я видела их лица, словно во сне. Они мелькали вокруг, утопая в рыжем мареве, которое окутывало меня, пленяло, душило, не подпуская никого.

   Я не могла пошевелиться, дышала через раз, да и голос вскоре тоже пропал. По коже моей золотой кистью рисовало проклятое пламя, а мне ничего не оставалось, кроме как беззвучно плакать, кусая губы, и терпеть эту пытку. Лучше бы я в обморок упала, как и положено трепетной леди, столкнувшейся с ожившей легендой. Тогда бы не увидела, как осколками льда разлетаются стекла, впуская в зал зимнюю стужу, и как из снежной воронки, вторгшейся в наш дом, выходят трое беловолосых мужчин. И точно бы не услышала тихий, но властный голос высокого гостя, сказавшего всего одну единственную фразу, перевернувшую всю мою жизнь:

   — Я пришел за своей невестой.

***

   Меня трясло. И вовсе не от холода, который окутывал белой дымкой, покрывая одежду и волосы серебристым инеем. Вернее, не только от него. Близость снежного короля пугала до дрожи, а еще дарила блаженное облегчение, усмиряя поселившийся в груди огонь. От этого мужчины веяло силой и ледяным спокойствием, которое, к сожалению, я не разделяла. Он вторгся в мою жизнь с порывом зимнего ветра, разрушил все планы, растоптал мечты… и спас от невыносимой боли, едва коснувшись руки.

   Радость от того, что феникс наконец присмирел, сменилась ужасом уготованной мне судьбы. Кто я отныне? Невеста снежного короля! Избранница полубога! Смертница, которой осталось жить считанные дни, ведь, если верить легендам, ни одна моя предшественница не пережила день своей свадьбы. Этой зимой я должна была выйти замуж… но не за снежного же короля!

   Впрочем, сама виновата. Огненный дух метил вовсе не в меня. Не кинься я ему наперерез, сидела бы сейчас дома с мамой и папой, с подарками и елкой, но без любимой сестры. К демонам такое счастье! Лучше уж я сгорю на алтаре, чем малышка Ами. Ей еще жить да жить, а я…

   Мне снова захотелось плакать. Мысли о семье жгли не хуже колдовского пламени, высекая из глаз моих слезы. До боли закусив губу, я крепче стиснула кулачки, приказывая себе успокоиться. Незачем показывать слабость этому бесчувственному снеговику, который даже не дал мне толком попрощаться с родными. Заявил свои права, схватил за руку, как какую-то уличную девку, и утянул за собой в портал. Его спутники — два беловолосых парня с бледной кожей — остались, как выразился король, утрясать формальности с моим отцом.

   Формальности! Интересно, какие? Не приданое же повелителю зимы понадобилось от графа Алавара! Или все-таки оно?

   Озадаченная этим вопросом, я украдкой посмотрела на мужчину, стоявшего напротив. Уперлась взглядом в его гладко выбритый подбородок и, тихо вздохнув, снова уставилась на сапфировый амулет, который гипнотизировала взглядом последние минут пять. Красивая вещица, хоть и слишком простая для особы королевских кровей.

   Ой, мамочки! Неужели это все реально и происходит со мной?

   Самое обидное, что никто, кроме меня, не возразил новоявленному жениху, не попытался остановить его или выгнать. Я прекрасно понимала, что семья моя в шоке: ситуация застала нас всех врасплох, оглушила своей неотвратимостью, ослепила колдовским представлением, устроенным гостями. Я все понимала, но почему-то чувствовала себя преданной. Одна лишь Амелия ринулась меня спасать, но ее тут же осадил отец. Мама беззвучно заплакала, уткнувшись ему в плечо, а папа посмотрел на меня так, будто я УЖЕ мертва.

   Но я ведь еще живая!

   Передернув плечами, зябко поежилась, кутаясь в шаль, которая совсем не грела. Вокруг по-прежнему клубился туман, было холодно, но не как на улице, а, скорее, как возле открытого окна. Я слышала о существовании порталов, но никогда с ними раньше не сталкивалась — магов среди знакомых не было, и хотя в роду Алавар, если верить родословной, таковые имелись, они все давно умерли. Мне казалось, что путешествие порталом подобно стремительному переходу через невидимую дверь, или даже через целый коридор, объединяющий разные точки мира, но все оказалось иначе.

   Когда нас закружила налетевшая метель, интерьер зала смазался, растаял в белесой хмари, которая начала уплотняться, густеть, и шевелиться, точно живая. Больше не было снега, только холод и подвижная белая дымка. Я и ахнуть не успела, как родной дом исчез, а мы с самоназванным женихом очутились в царстве загадочного тумана на какой-то твердой платформе, которую мысленно окрестила «лодкой». Она медленно плыла вперед, мне же слышались загадочные шепотки за спиной, чудились любопытные взгляды, прожигающие затылок. И от всего этого меня еще больше трясло.

   — Надо будет подарить тебе шубу, — проворчал король.

   — Надо было дать мне хотя бы одеться, а не похищать, в чем была! — Я хотела, чтобы голос звучал ровно, но зубы стучали от холода, а глаза вновь защипало от невыплаканных слез.

   Проклятье! Как взять себя в руки, когда так хочется плюнуть на все и разрыдаться на груди этого ледяного истукана? «Лодку» чуть покачивало, и оттого, наверное, жених продолжал сжимать мое запястье. Я не возражала, боясь, что, когда он отпустит, огонь вновь начнет есть меня изнутри. А еще было страшно разорвать контакт и остаться одной в этом потустороннем месте, совсем не похожем на порталы, описанные в книгах.

   Король ничего больше не сказал, лишь чуть сильнее сжал мою руку, прежде чем резко ее отпустить. Я удивленно взглянула на него, а он молча снял кафтан и закутал в него меня. Ткань была не то чтобы очень толстой, но я почему-то согрелась.

   — Спасибо… ваше величество, — прошептала с запинкой, затем громко шмыгнула носом и гордо вздернула подбородок.

   Не буду плакать! Не при нем, не из-за него. Вот останусь одна, тогда и наревусь всласть.

***

   Курт искоса посматривал на девушку, дрожавшую, точно осиновый лист, но упрямо храбрившуюся и так же упрямо молчавшую, хотя сказать ей, судя по выражению бледного личика, хотелось много. Невысокая по сравнению с ним, хрупкая и светловолосая, она, признаться, его удивила. Все прочие избранницы феникса были с ярко-рыжими шевелюрами, как и та, кто прокляла его много лет назад, а тут нате вам — сюрприз!

   Отправляясь в компании двух эйдов* за очередной жертвой огненного духа, Курт думал, что ему будет все равно, кто она, какая из себя. Он изначально решил не интересоваться ею, не увлекаться и уж точно не привязываться, как случилось с Марьяной. Ведь терять тех, кто дорог, невыносимо больно, даже если ты снежный король с ледяным сердцем.

   Так было проще смириться с неизбежным финалом этого фарса. Подумаешь, еще одна загубленная жизнь на его счету, яркая рыжая бабочка, сгоревшая по его вине. Еще одна… одна из многих. Он уже привык ощущать себя чудовищем. Но леди Алавар отличалась от других. Как минимум цветом волос. И это интриговало, пробуждая интерес, который он так старался не допустить.

   Было странно, что она мерзнет, хотя является носительницей магии огня. Другие невесты могли ходить босиком по снегу и чувствовали себя при этом даже лучше, чем в теплом помещении. Эту же бледную немочь заметно потряхивало. И если поначалу он считал, что причина тому — нервы, вскоре понял — дело не только в них. Кутая ее в свой кафтан, Курт не ожидал услышать слова благодарности, прекрасно понимая, что ничего хорошего девушка от него не увидит, но она все же их сказала. И на душе от ее тихого голоса стало совсем паршиво.

***

   Когда туман рассеялся, я увидела просторный зал в серебристых тонах и девушку, очень похожую на снежного короля, только более женственную и изящную, а еще гораздо более красивую и, что странно, более юную. Хотя чему я удивляюсь? Они же могущественные маги, дети богини. Возраст, как и внешность, для них — понятия относительные.

   — Приветствую вас в ледяных чертогах! — торжественно произнесла блондинка. Я машинально сделала книксен, а она в ответ помахала мне ручкой.

   Надо же! Снежная королева собственной персоной! Та, кому мы все обязаны ежегодным приходом зимы так же, как и ее брату. Поговаривали, что особо лютые морозы — результат скверного настроения именно этой эксцентричной особы. Но вопреки слухам, повелительница суровых ветров, встретившая нас, выглядела подозрительно добродушной, даже счастливой. Лицо ее лучилось улыбкой в отличие от каменной физиономии брата. Лучилось, да… пока иней не растаял, открыв взору полубогини мою непокрытую голову.

   — Это кто? — Удивилась беловолосая красавица, перестав радостно скалиться.

   — Леди Алавар, моя невеста, — представил меня жених. Немного поколебавшись, добавил, обращаясь уже ко мне: — Это Кирстен, моя сестра.

   — Леди... — Я запнулась, вопросительно посмотрев на него, затем снова на нее и обратно. Ну, не по имени же мне называть ее величество?

   — Просто Кирстен.

   — Бриана, — подавив желание сказать: «Графиня Алавар», ответила я. Зубы стучать перестали — спасибо королевскому кафтану, так что говорила я почти спокойно, хотя и смотрела на блондинку настороженно.

   Она, как и ее братец, олицетворяли все то плохое, что должно было произойти со мной. Уже происходит! Так что симпатизировать ей я не спешила. Да и не до симпатий мне сейчас, если честно, было. Хотелось, чтобы это знакомство поскорее закончилось, чтобы мне разъяснили наконец ситуацию, как и было обещано еще до похищения, и отвели в покои, где я смогла бы отдохнуть, осмыслить информацию, поплакать и решить, что со всем этим делать.

   Вероятно, высшие силы услышали мои мысли, потому что, еще немного пообщавшись с сестрой, его величество распорядился отвести меня в башню, куда я и отправилась в сопровождении парочки слуг, больше похожих на бесстрастный молчаливый конвой.

***

   — Кого ты притащил в наш замок, Курт? — Кирстен металась по кабинету, точно беснующаяся вьюга. Пышные юбки ее белого платья взлетали при каждом движении, оставляя за собой снежный шлейф. Когда девушка нервничала, ее контроль над родной стихией слабел, и комната наполнялась снежинками.

   — Избранницу феникса, — закрыв за собой дверь, сказал брат. Избавившись от общества навязанной проклятьем невесты, он испытал облегчение. И хотя впереди их ждал непростой разговор, передышка была очень кстати. Требовалось подумать, как корректно сообщить бедняжке, что она скоро умрет и что единственное лекарство, способное отсрочить момент ее неминуемой гибели — он. — Зачем ты цеплялась к ней? Девочке и так нелегко. А тут ты со своими вопросами и жаждой непременно с ней подружиться. К чему весь этот спектакль?

   — Это не твоя невеста! — Упрямо заявила сестра, топнув ногой. — Я видела настоящую в волшебном зеркальце, она другая, а эта… самозванка!

   — Есть разница? Все равно итог будет один. — Он устало потер виски, хмуро глядя на Кирстен. — К тому же, ты ошибаешься. Феникс выбрал именно эту девушку, я видел золотой узор на ее груди. Ошибка исключена.

   — Но зеркало показывало другую! — Стояла на своем сестра. — Молоденькую, рыженькую графиню Алавар.

   — Будто эта старая! — невесело усмехнулся он. Затем, немного подумав, проговорил: — Выходит, огненный дух перепутал сестер. — Курт прищурился, вспоминая девушку, кинувшуюся защищать его невесту. Кажется, ее звали Амелией, и она точно была рыженькой. Если бы не спутанные волосы, падающие на лицо, он рассмотрел бы ее получше и наверняка заметил сходство с Сольмирой, о котором предупреждала королева. — Так даже лучше!

   — Почему?

   — Потому что эта сестра старшая.

   — А если сбой в исполнении проклятья как-то повлияет на тебя, на нас… на все вокруг? — не унималась Кирстен.

   — Если этот сбой позволит мне влюбиться в невесту, я не возражаю.

   Он совершенно не разделял беспокойства сестры. Наоборот, внезапная нестыковка заинтриговала еще больше. Феникс передумал? Промахнулся? Что?

   Интерес-с-сно…

***

   Оставшись одна, я, к своему удивлению, поняла, что больше не хочу плакать. Мне по-прежнему было грустно, страшно и обидно, но все эти эмоции притупились, подернулись туманной поволокой, потеряли свою актуальность. Не знаю, что послужило тому виной: отсутствие короля или наложенные на меня чары, но дышать стало легче, и я смогла наконец как следует осмотреться.

   Апартаменты, предоставленные мне, располагались в башне, что само по себе было странно, потому что в замке хватало других комнат, а вот других людей я здесь пока что не встретила. Охранники, оставшиеся подпирать спинами мою дверь, не в счет. Они походили на часть интерьера: такие же бледные и бесстрастные, как и все вокруг. Я бы даже сказала «отмороженные», что тоже вполне вписывалось в сложившуюся картину.

   Нежданно-негаданно я очутилась где-то на краю света в огромном полупустом замке, который его величество назвал Сноувинширом. С ударением на первую «и». За узкими окнами раскинулся горный пейзаж, причем, судя по ракурсу, повелители зимы обосновались так высоко, что и захочешь — не сбежишь. Здесь было прохладно, но не холодно. А еще темно и неуютно. Лампы вспыхивали при движении и гасли, когда мы проходили освещенный участок.

   Ни одной свечи в просторных коридорах, увешенных картинами, ни одного живого огонька — сплошные магические кристаллы, отбрасывающие яркие белые лучи. Холодные и равнодушные, как и сами ледяные чертоги, и их бездушный хозяин. Говорят, если чего-то очень захотеть и попросить об этом матушку Зиму, пока часы отбивают заветную полночь, в течение года желание сбудется. Я, помнится, загадала свадьбу с самым завидным женихом королевства, подразумевая, естественно, Артура Рейнфорда. Но высшие силы, по-видимому, сочли снежного короля лучшей партией для меня. Такая вот насмешка судьбы.

   Грустная улыбка тронула мои обветренные губы. Подойдя к большому зеркалу, висевшему на стене, я увидела в отражении избранницу полубога, которая больше напоминала гадкого утенка, закутанного в длинный мужской кафтан. Решив, что пожалеть себя еще успею, повесила чужую одежду вместе с шалью на спинку высокого кресла, расправила плечи, огладила складки домашнего платья и гордо вскинула голову.

   Невеста или нет — неважно! Главное, что я графиня Алавар, достойная дочь достойнейшего из отцов, и мне негоже раскисать, как какой-то слабохарактерной девице. В конце концов, еще ничего непонятно: вдруг свадьбу можно отменить? Его величество ведь тоже не горит желанием сочетаться со мной законным браком. Он обещал чуть позже все объяснить. Поскорей бы!

   Я ждала прихода короля или хотя бы приглашения от него, но вместо этого в комнату без стука влетела Кирстен. От такой наглости у меня пропал дар речи, ведь это как минимум неприлично врываться в гостевые покои без предупреждения — а если я переодеваюсь или еще что? Хотя переодеваться мне было не во что — жених забрал из дома, в чем была, и этот вопрос тоже следовало обсудить. Он же не рассчитывает, что я прямо сейчас отправлюсь на тот свет, правда? Так что лучше вернуться назад и либо забрать вещи, либо оставить там меня. Второе предпочтительней, но и первое, увы, я не исключала.

   — Как ты? Уже освоилась? — защебетала снежная красавица, проскользнув мимо и вольготно устроившись в том самом кресле, на спинке которого висел расшитый серебром кафтан.

   — Не успела, — сухо ответила я, не зная как реагировать на эту бесцеремонность. Будь девушка моей подругой, меня бы ее поведение не смущало, а, напротив, радовало, но сейчас я относилась к будущей золовке неоднозначно, даже враждебно.

   — О! Давай я тебе все тут покажу! — обрадовалась Кирстен. Вскочив, она схватила меня за руку и потащила исследовать смежные помещения.

   Башня была огромная, с каменной винтовой лестницей в центре, вокруг нее располагались комнаты, перетекавшие друг в друга. Так что вместо одной гостиной, как выяснилось, мне досталась целая квартира со всеми удобствами. Даже кухонный уголок был, хотя, казалось бы, не место леди у плиты. Но то ли в этом снежном краю господствовали иные порядки, то ли предыдущие постоялицы моих роскошных апартаментов предпочитали готовить себе сами, не доверяя местным поварам.

   — А тут у тебя ванная комната, — продолжала проводить экскурсию Кирстен. — Смотри, какая чудесная купальня! Если захочешь погреться, брось один шарик вот из этой чаши в набранную воду, и она сразу станет горячей, — объясняла девушка, перебирая разные флаконы и склянки, выставленные на каменном бортике небольшого бассейна. Королева выглядела моей ровесницей, но по поведению больше напоминала непосредственную и говорливую Амелию. Сколько же ей на самом деле лет? Набравшись смелости, я хотела уже задать этот вопрос, как вдруг Кирстен обернулась и, перестав улыбаться, сочувственно произнесла: — Очень страшно, да, Бри?

   Я подавилась воздухом от такой резкой перемены ее настроения. Затем взяла себя в руки и, чуть подумав, честно ответила:

   — Не очень, но страшно. Неизвестность пугает.

   — Неизвестность? — Тонкие брови ее встали домиком. — Хочешь сказать, что ты не слышала о проклятье? — Похоже, она была искренне удивлена.

   — Слышала, но без подробностей. — На самом деле подробности были, причем самые что ни на есть кровожадные, только версии разнились — за последние сто лет народ как только не пересказывал любимую зимнюю страшилку, которую многие считали выдумкой. Да что там! Некоторые и в существование повелителей зимы не особо верили. Наивные!

   — Бедненькая, — посочувствовала мне Кирстен, даже по плечу погладила, но, к счастью, без усердия, так что я стойко стерпела прикосновение ее холодных пальцев. — Не переживай, я сейчас все тебе расскажу! — обрадовала она. — Сто тридцать лет назад моего брата Куртрейна Снежного прокляли. — Так вот, значит, как по-настоящему зовут его величество! А то в байках, популярных в нашем королевстве, его как только ни величали: и Кай, и Кайл, и Карай, и даже Куркурай — людская фантазия не знает границ.

   — Кто и за что? — Сорвалось с языка, прежде чем я успела его прикусить. А ведь изначально планировала слушать и не перебивать, потом уже приставать с вопросами. Куда улетучилась моя хваленая сдержанность?

   — Кто? — Повторила королева и чуть нахмурилась, видимо, вспоминая автора проклятья. — Женщина. Очень красивая, мстительная и беспощадная. Ведьма огненного круга. Слышала про таких? — Она многозначительно замолчала, ожидая моей реакции.

   Я действительно о них слышала. Но тоже разное. Одни говорили, что огненные ведьмы и ведьмаки — надежда и опора нашего мира, другие утверждали, что они демоны во плоти. Но все сходились в одном: покорители пламени невероятно сильны. Не так, как полубоги из круга времен года, но близко. На одной ступени с обладателями фениксов стояли маги воды, обитавшие где-то за океаном. Были и другие стихийники, но не настолько организованные и умелые. Хотя и среди них, конечно же, встречались самородки.

   — И чем не угодил ей снежный король? — задала резонный вопрос я, устав ждать от королевы продолжения.

   — Отверг ее чувства, что же еще! — заявила Кирстен так, будто сказала нечто само собой разумеющееся.

   — И за это она его прокляла… чем? Невозможностью жениться? Тогда почему он похищает невест? — Я действительно недоумевала. Неужели проклятый снеговик настолько жесток, что использует несчастных девочек в качестве эксперимента: сгорит — не сгорит. Если не сгорела, то развод с откупными, а он тогда уж приведет в дом ту, кого выберет сам, а не феникс.

   Стоп! Феникс! Про огненного духа-то я и забыла.

   — История банальная, как мир, дорогая Бри, — вздохнула снежная блондинка, присаживаясь на бортик купальни. — Мой брат не собирался вступать в брак, но поощрял чувства огненной ведьмы, по уши влюбленной в него. Девушка была очень эффектной: рыжие кудри до самых колен, зеленые глаза, улыбка, способная разбить множество мужских сердец. Только сердце Курта ей покорить так и не удалось. Тогда Сольмира обманом зачала от него ребенка, надеясь женить на себе моего брата. Но, несмотря на беременность, он ей отказал. Более того: вспылил и выгнал прочь, узнав о том, что она сотворила. Остыл потом, конечно, только ведьмы к тому моменту простыл и след. Дитя бы Курт точно не бросил, я знаю брата. Но судьба уже запустила свое колесо, и случилось непоправимое. Ведьма провела древний ритуал, испепеливший ее на свадебном алтаре. Ни себя не пожалела, ни зародившуюся в ней жизнь. Все принесла в жертву изощренной мести. Отныне сила ее в образе огненного феникса летает по миру, выискивает подходящую девушку, похожую на бывшую хозяйку, вселяется и начинает разрушать несчастную изнутри.

   Я сглотнула, невольно прикрыв ладонью грудь, которую стало неприятно припекать, будто мерзкая птичка, услышав, что речь идет о ней, снова пробудилась.

   — Так вот, Бриана, — продолжила рассказ Кирстен. — Спасти от неминуемой смерти носительниц феникса может только любовь снежного короля. Та самая, которой не смогла добиться Сольмира. И каждый раз брат пытается исправить ошибку, но ничего не выходит. Во многом потому, что сила мертвой ведьмы столь же коварна, как и она сама. Огненный дух выбирает ему то слишком старых, то, наоборот, слишком юных невест. Причем все они в той или иной степени напоминают Сольмиру, которую Курт ненавидит. Он далеко не святой, и характер у него не сахар, но… — Девушка сжала кулаки, глядя куда-то мимо меня. — Брат не заслужил такого издевательства!

   — А я, значит, заслужила?

   Симпатия, зародившаяся к снежной королеве в процессе ее эмоционального рассказа, вновь растаяла. Да, она любит своего брата, желает ему добра и готова ради него на все, как я ради Амелии. Но до меня ей нет никакого дела, хоть и пытается показать обратное. Я просто разменная монета в игре всесильных магов, инструмент изощренной мести. Только как-то странно все… провинился его величество, а гибнем мы — ни в чем неповинные человеческие девушки. Несправедливо!

   Желание все изменить обжигало. Хотя нет, это огненный «цветок» распускал свои ядовитые лепестки, пользуясь отсутствием моего жениха.

   — Что-то не так? — пропустив мимо ушей мой вопрос, поинтересовалась Кирстен. — Ты побледнела и эти отблески… — Она смотрела на мою шею и грудь в скромном вырезе платья. — Бриана, ты горишь?!

   Не отвечая, я бросилась обратно в комнату, чтобы в ужасе замереть у зеркала, глядя, как по коже расползается золотой узор. Дышать становилось все тяжелее, боль возвращалась. Не острая, но уже вполне ощутимая. В голове тревожным гонгом забилась одна единственная мысль: «Мне нужен король». Подхватив юбки, я побежала к выходу.

   — Ты куда? — Не отставала от меня Кирстен.

   — За лекарством, — буркнула на ходу. На лестнице к нам присоединились и стражи. Демонов конвой!

   — За каким еще лекарством? — Схватив меня за руку, воскликнула королева. — Объясни, что именно тебе надо. Вдруг смогу помочь?

   Я остановилась, растирая пальцами пылающую грудь, будто это могло ее остудить. Она права, король наверняка давно покинул зал, где мы расстались, а я помнила путь только туда, и в каком уголке Сноувиншира искать жениха, не имела ни малейшего понятия.

   — Где твой брат? — спросила прямо.

   — В кабинете.

   — Отведешь?

   Кирстен кивнула, быстро обошла меня и жестом позвала следовать за ней.

***

   Курт едва не выронил из рук свитки, которые просматривал, когда в кабинет влетела сестра. Как обычно, без стука. Он уже хотел привычно рявкнуть на нее, но замер на полуслове, узрев свою невесту. Бриана появилась следом за Кирстен и, не останавливаясь, подошла к нему, чтобы положить на его грудь две узкие ладошки. Ее тонкие пальчики с аккуратно подстриженными ноготками заметно дрожали, а по коже золотой сетью растекался магический узор. Именно его он видел, когда прибыл в поместье Алавар, указанное волшебным компасом на магической карте.

   Альгерьевы льды! Почему феникс очнулся так рано?!

   — Действительно работает, — прошептала девушка. — Вы — мое лекарство? — серьезно спросила она, заглянув ему в глаза.

   Он взял ее руки в свои и легонько сжал, остужая. Его пальцы не были холодными, но в сравнении с ее пылающей кожей они казались ледяными. Курт и сам не понял, зачем поднес девичьи ладони к губам и, дыхнув морозным воздухом, осторожно поцеловал костяшки. Медленно… следя за малейшими изменениями мимики на лице его золотой девочки.

   Она и правда была такой. С выбившимися из прически золотыми завитками и со светло-карими глазами, радужки которых сейчас напоминали расплавленное золото. С нежным шелком кожи, по которой, как по холсту, невидимая кисть рисовала золотой краской причудливый орнамент. И хотя он постепенно бледнел, очертания, как и цвет, все равно были видны.

   — Отчасти, Золотце, — немного помолчав, ответил король и нахмурился, когда Бриана вздрогнула. — Мое присутствие, прикосновения, поцелуи будут какое-то время гасить твой жар, отсрочивая агонию, но спасти от проклятья тебя сможет только моя любовь.

   — Так полюбите меня! — воскликнула невеста, глядя не с мольбой, а с вызовом. — Хотя бы попытайтесь. Или я недостаточно хороша для вас? Всего лишь человек, даже не маг. Куда мне до вашего идеала, раз вам не угодила сама… — Девушка запнулась, не договорив, и виновато отвела взгляд.

   Значит, Кирстен уже разболтала суть проклятья, естественно, приукрасив детали в соответствии с собственной версией событий. Что ж, леди Алавар имеет полное право винить его в том, что ее жизнь висит на волоске. И требовать любви, способной разорвать порочный круг чар — тоже. Но как дать ей то, на что он неспособен? Пытался ведь и не раз, но так и не смог влюбиться ни в одну из своих невест.

   Сказать или нет? Убить надежду на корню или позволить этой милой девочке прожить в блаженном неведение еще пару-тройку недель… до дня убийственной свадьбы. Он хотел быть честен с ней, но почему-то солгал.

   — Можно попробовать, — проговорил, отпуская ее ладони, узор на которых окончательно померк.

   Пропали золотые линии и на ее лице, и на длинной шее, к которой нестерпимо захотелось прижаться губами, чтобы ощутить биение голубой жилки и насладиться ароматом молодого девичьего тела. Юная, нежная девочка... А может, плюнуть на ворчливый голосок совести и вдоволь насладиться этим подарком? Она ведь полностью в его власти. И только от него зависит, как долго проживет эта золотая бабочка, залетевшая на огонек чужого проклятья. В конце концов, это в ее же интересах! Чем больше внимания он станет уделять графине, тем лучше.

   — Я смотрю, вы уже обо всем договорились. — Деловито заявила Кирстен, о присутствии которой он успел забыть, поглощенный мыслями о Бриане. — На какой день назначим венчание?

   — Чем позже, тем лучше, — нехотя ответил Курт.

   — Значит, все-таки не подхожу. — Грустно улыбнулась невеста, по-своему истолковав его слова.

   — Вы не правы, леди, — сказал он, усаживая ее в свободное кресло. — Просто хочу выиграть чуть больше времени… на то, чтобы влюбиться. — Он так убедительно лгал, что сам невольно начал в это верить.

   Вдруг действительно получится? Девочка хорошенькая, не рыжая, не капризная. Истерить и падать в обмороки не стала, трястись от страха или осыпать его обвинениями — тоже. Более того, она сама предложила ему поиграть в любовь. Так почему не рискнуть? Если ничего не выйдет, он хотя бы скрасит последние дни ее жизни.

   Оправдывая свое эгоистичное желание поскорее сделать Бриану своей, Курт продолжал на нее задумчиво смотреть, с интересом отмечая, как нервно ерзает объект его пристального внимания.

   — Значит, через месяц! — решила за всех Кирстен. — Я договорюсь с верховным жрецом о проведении церемонии в храме матушки Зимы. В полнолуние.

   — Почему в полнолуние? — оживилась графиня, обернувшись к его сестре. Королю показалось, что она была рада отвлечься на кого-то другого, чтобы вырваться из плена его взгляда. — Это одно из условий для отмены проклятья?

   — Нет, но красиво же! — отозвалась та. — А условие — свадьба в полночь.

   — Есть и другие?

   — Я все тебе расскажу, как только мы покинем кабинет моего брата, — заверила королева, стрельнув глазками на Курта.

   — Я сам расскажу, — заявил он, разбив ее планы. — Иди, Кирстен, займись делами. Нам с леди Алавар надо многое обсудить.

   — Ты же хотел поговорить за ужином. — Привычно надула губки сестра.

   — Передумал.

   Он окинул ее таким выразительным взглядом, что Кирстен нехотя подчинилась. Она молча направилась к двери, источая недовольство. С рук ее снова начал сыпаться снег, который быстро исчезал, не долетая до пола. Когда сестра ушла, король активировал магическую защиту и, сев напротив невесты, снова внимательно на нее посмотрел. Бриана опять заерзала, но, заметив его снисходительную улыбку, выпрямилась, сложила на коленях руки и смело посмотрела в глаза жениху.

   — Слушаю вас, ваше величество.

ГЛАВА 2. Подарок

   Я пила крохотными глотками изумрудное вино, перекатывая на языке тягучую жидкость и наслаждаясь необычным вкусом, который не столько пьянил, сколько расслаблял, успокаивал. Никогда раньше не пробовала ничего подобного. Впрочем, и обычное вино мне дегустировать доводилось не часто — маленькая я еще… была. Жених молчал, и я тоже не пыталась заговорить, обдумывая то, что он только что озвучил. А за окном падал пушистый снег, навевая мысли о покинутом доме.

   Сегодняшняя ночь — первая из трех новогодних. Время домашних ужинов и обмена подарками, теплых слов и уютных зимних посиделок, когда люди собираются семьями, общаются, веселятся и загадывают желания под бой часов. Завтра будет день массовых гуляний: народ выйдет на улицу играть в снежки, петь и танцевать, кататься на санях и вырезать ледяные скульптуры. Завтра же начнется и череда балов, жемчужиной которых станет маскарад в королевском дворце, куда впервые наша семья должна была отправиться полным составом.

   Ну, а третий день великого праздника традиционно пройдет в храме зимы и в его окрестностях. Наверняка это будет волшебно, ведь каждый раз кажется, будто сама богиня спускается на землю, чтобы подарить сказку своим детям. Не полубогам, с которыми меня свела судьба, а нам, обычным людям, почитающим матушку Зиму — одну из четырех покровительниц нашего мира. Жаль, что мне не суждено побывать на самом любимом празднике... в последний раз. Может, попросить жениха именно о таком свадебном подарке? Вдруг согласиться провести три дня в моей компании и так, как этого хочу я? Без слез тогда точно не обойдется, ведь кроме волшебного праздника будет и прощание с родными.

   Отодвинув в сторону хрустальный фужер, я внимательно посмотрела на короля. Он стоял лицом к окну, заложив за спину руки, и задумчиво изучал залитый лунным светом пейзаж. В кабинете было тихо, но неловкости от затянувшейся паузы я не испытывала. Напротив, даже расслабилась немного, почувствовала себя уверенней. Планы строить начала, потихоньку осваиваясь и свыкаясь с ситуацией. Надеюсь, всему виной не чудо-эликсир, который его величество подсунул мне под видом вина?

   Раздумывая над зародившейся идеей, я скользила взглядом по белым волосам жениха, концы которых касались ворота рубашки, по его широким плечам, обтянутым тонкой тканью, по длинным ногам в черных штанах и по мягким кожаным туфлям, которые показались мне слегка потертыми. Нелепость какая-то… он же король!

   — Оцениваете мои шансы на взаимность, леди Алавар? — не оборачиваясь, спросил Курт. Без издевки, но с иронией. Я вспыхнула, смутившись, и снова схватила фужер, утопив взгляд в изумрудном омуте. — Вы же помните, что для отмены проклятья не только я должен вас полюбить, но и вы в меня.

   Я помнила. Как такое забыть? Все пять пунктов, которые его величество озвучил, едва мы остались наедине, намертво врезались в мою память. И если первый я могла понять, остальные казались очень странными.

   1. Чувства молодоженов должны быть искренние и взаимные. Привороты и любовные зелья запрещены.

   Здесь у меня вопросов не возникало — вполне логичное требование для новобрачных. Эх, если бы еще его нарушение не каралось смертной казнью!

   2. Жених обязан преподнести избраннице подарок, который заставит ее плакать.

   И вот тут моя фантазия буксовала. Зачем доводить и без того несчастную девушку до слез? Странная эта Сольмира была — сумасшедшая, не иначе.

   3. Свадьба должна состояться не позднее месяца с момента вселения феникса.

   Как честно признался король, затяни он с венчанием дольше — невесты просто бы не выжили. Хотя они и так все погибли. А мне ой как не хотелось повторять их судьбу.

   4. Венчание необходимо провести в полночь.

   Самое загадочное время, благоволящее всевозможным таинствам, а еще заговорам и темному колдовству. Может, именно поэтому ведьма выбрала его?

   5. Невеста должна быть в черном.

   По этому пункту у меня версий не было. У короля, возможно, имелись кое-какие догадки, но озвучивать их он не стал. Хотя одна мыслишка все-таки крутилась в голове: невеста в траурном платье — своего рода прощальная издевка над парочкой, наивно считавшей, что в состоянии отменить проклятье. Вполне в духе женщины, способной убить себя и свое нерожденное дитя во славу глупой мести.

   Чего она добилась этим? Чего хотела? Отравить жизнь несостоявшегося супруга чувством вины? Так он же ледяной полубог, неужто ему действительно есть дело до таких, как я? А даже если и есть, все это так мимолетно. Вряд ли снежный король долго страдал, развеивая прах очередной бедняжки. Будет ведь и другая. Потом еще одна, и еще… Зато отсутствие наследника его наверняка тяготит: родить ребенка Курту, благодаря стараниям Сольмиры, может лишь носительница ЕЕ огненной силы — то есть она из избранных мерзкой птичкой невест. С другой стороны, повелители времен года практически бессмертны. Зачем им дети? Желай король иметь снежный выводок, обзавелся бы им до проклятья.

   — Бриана? — снова позвал жених, назвав меня по имени.

   — Я… я хочу сделать вам предложение! — произнесла, набравшись смелости.

   — Как понимаю, не брачное. — Он привалился спиной к стене и, скрестив на груди руки, уставился на меня.

   Белые пряди падали на его высокий лоб, глаза пытливо щурились. От взгляда его — изучающего, холодного — стало неуютно. Я отметила слабую полуулыбку, кривившую бледные губы мужчины, тусклое мерцание светло-голубых радужек, похожих на прозрачные льдинки, и снова глотнула вина — для согрева и храбрости.

   Вот ведь… демонов снеговик! Ну, что ему стоит хотя бы притвориться, будто верит в успех моей затеи? Я, конечно, сторона наиболее заинтересованная (моя же жизнь под угрозой), но, боюсь, моих стараний на двоих не хватит. Он сам сказал, что нужна взаимность.

   — Я хочу попросить у вас подарок, — призналась, глядя ему в лицо.

   — Маленькая леди решила снять с брачной ловушки все сливки?

   — Именно!

   — И что же ты хочешь, Бри? — Теперь его величество перешел еще и на «ты», и я не знала, стоит ли по этому поводу возмущаться. Он ведь жених мне, как-никак. — Золото, бриллианты, наряды по последней моде? — Вскинул бровь король, продолжая улыбаться. Цинично и неприятно.

   — Я хочу домой! — воскликнула, поднявшись с кресла. На мгновение Курт замер, вероятно, ожидал чего-то другого, а потом снова усмехнулся, на этот раз с раздражением.

   — Я думал, вы умнее, леди Алавар, — недовольно произнес он. — Домой вы больше не вернетесь. — Я открыла рот, чтобы донести до него свою идею, но король продолжил: — Разве я не доходчиво объяснил, что без меня вы сгорите за считанные часы?

   — В том и суть, ваше величество! Я хочу вернуться домой с ВАМИ! — наконец закончила мысль я. — В списке есть пункт о свадебном подарке. Большего мне не надо. Позвольте встретить Новый год так, как собиралась до нашего знакомства. Дайте провести время с семьей, потанцевать на королевском балу, увидеть своего бывшего жениха, в конце-то концов! Позвольте мне хоть на немного забыть, что я пленница огненного духа.

   — Бри…

   — А заодно и познакомимся с вами получше. Нам ведь надо как-то сближаться! — Не унималась я, всем сердцем желая, чтобы он ответил «да». — Ваше величество, разве я многого прошу? Три дня всего. Потом мы вернемся в замок и будем дожидаться вердикта феникса. Пожалуйста! — Подойдя к нему, я прижала к своей груди ладони и даже на носочки привстала, чтобы заглянуть в его холодные глаза. — Я хочу по-настоящему проститься с родными. Слезы, упомянутые вами, гарантирую. И слезы радости — ведь этого праздника мы с сестрой ждали целый год. И слезы печали.

   — Слезы радости, — эхом повторил король, — интересная трактовка условий. Мне нравится. — Он чуть сжал руками мои плечи, а я замерла, точно пойманная в силки птичка, боясь шелохнуться. — Ладно, Бри. Убедила, — сказал жених, и я наконец выдохнула, только сейчас сообразив, что не дышала, пока ждала его решения. — Утром отправимся в поместье Алавар.

   — Но…

   — Прямо сейчас не получится, прости, — перебил он, не дав мне возразить. — Кирстен, конечно, справится и без меня — последние годы же как-то справлялась, но, все равно мне придется уладить кое-какие дела перед уходом: новогодние праздники для людей — самый разгар рабочих будней для обитателей Сноувиншира.

   — Для вас с сестрой? — вырвалось у меня, хотя ответ напрашивался сам собой.

   — И для нас, и для снежных духов, которые служат нам верой и правдой уже две тысячи лет.

   — Вы такой старый? — Я прикрыла ладонью рот, но слова уже слетели с губ, а изумление яркой печатью застыло на моем лице.

   Выглядел король лет на тридцать. Никаких морщинок не было и в помине, разве что усталость тенью залегла под глазами, добавляя ему лишних пару лет. Я прекрасно понимала, что он существо иного порядка: повелитель зимы, полубог, не человек. И что внешность его не соответствует истинному возрасту, тоже знала, но… две тысячи лет! Как такая древность сможет полюбить восемнадцатилетнюю соплячку?! Что у нас может быть общего кроме пресловутого проклятья?

   — Успокойся, Бри, не такой уж я и старый. — Как ни странно, Курт рассмеялся. Понимающе, по-доброму. Лед его глаз заиграл веселыми искорками, а бледное лицо стало более живым, человеческим. — Чтобы не потерять вкус к жизни все повелители времен года раз в несколько десятков лет проводят ритуал… назовем его, омоложением, — немного подумав, подобрал подходящее определение он. — И молодеем мы не только телом, но и душой. Опыт и знания прошлого остаются в нашей памяти, правда, воспринимаем мы их как чужие. Будто прочитанные в книге истории. Воспоминания не вызывают никаких эмоций. Почти все. Такова плата за вечную жизнь и вечную молодость.

   — А детство? Его вы тоже помните, как чужое? — Я заметно расслабилась, потому что жених все-таки отпустил мои плечи. Сразу стало легче дышать, и смелость вернулась в комплекте с неуемным любопытством. — Или оно было слишком давно, чтобы сохраниться в памяти?

   — Давно. — Качнул головой его величество, грустно улыбнувшись. — Но нестирающиеся воспоминания о нем — один из прощальных подарков нашей матери. Так что детство в отличие от прошлых жизней, если можно так назвать то, что предшествовало ритуалам, я помню хорошо.

   — Расскажете?

   — Может быть, — уклончиво ответил он. — Но позже. Сейчас, Бри, тебе лучше пойти отдохнуть перед ужином. Я собираюсь представить свою невесту подданным. Кирстен поможет тебе подготовиться, служанка — переодеться.

   — Но как я уйду? Вдруг феникс снова проснется?

   — Не проснется, — заверил он, снимая с шеи тот самый кулон, который я разглядывала, когда мы плыли на «лодке» через стену «живого» тумана. — Этот амулет содержит частицу меня. На какое-то время его силы хватит, чтобы усыпить огонь. Потом придется прибегнуть к более решительным мерам.

   — К каким? — Заволновалась я.

   — Когда придет время, узнаешь, — загадочно ответил жених и как-то странно посмотрел на мои губы. Я занервничала еще сильней и неосознанно закусила нижнюю. — Тебе пора, Бри! — отступив от меня, заявил король. Резко и как-то холодно, будто и не было недавней оттепели в наших отношениях.

   Фраза прозвучала как приказ, которому я была рада подчиниться. Слишком уж пристально он на меня смотрел, слишком… по-мужски.

   Я встречала такие взгляды и раньше, и каждый раз чувствовала себя неловко от повышенного интереса сильного пола к моей скромной персоне. Хотя мама уверяла, что этим надо наслаждаться и пользоваться, но ни в коем случае не давать кавалерам все, что они хотят. Как минимум, до свадьбы. Потому что по натуре своей мужчины — охотники, добившись от женщины полной благосклонности, они теряют к ней интерес. Куда больше их прельщают леди, способные держать воздыхателей на коротком поводке, подкармливая обещаниями, которые не намерены выполнять.

   Мама… Как она там без меня?

   — Давай же, Золотце, иди, — на порядок мягче произнес его величество, поторапливая, будто хотел поскорей избавиться от навязанной фениксом невесты. Я снова вздрогнула, услышав такое знакомое прозвище. Откуда он его узнал? Или всему виной цвет моих волос? Карамельный с золотистым отливом. — Уверен, Кирстен ждет тебя за дверью. — Я кивнула, медленно развернулась и пошла к выходу, когда он вдруг спросил: — Ты ведь не против, что я обращаюсь к тебе так и по имени? — Мотнула головой — с чего мне возражать? Если переживу свадьбу, мы будем жить с ним в браке и в любви, так что ласковые слова станут неотъемлемой частью нашей семейной жизни. Если нет — какая разница, как он меня называет? — Вот и славно! — сказал жених. — Зови и ты меня Куртом.

***

   Король смотрел на застывшую девочку, похожую на снежную статую. Испуганное личико, широко раскрытые глаза, волосы, затянутые в две тугие косички — белые из-за инея. Марьяна казалась обесцвеченной копией самой себя. Неподвижной, но пока еще живой. Заклинание поймало ее в ловушку стазиса около сотни лет назад, излечило нанесенные фениксом раны и заморозило до лучших времен, когда проклятье наконец будет снято. А будет ли?

   Глядя на предыдущую невесту, король думал о нынешней. Бриана ему нравилась, даже очень. Нравился ее характер и подход к жизни, нравились золотистые волосы, которые был соблазн освободить от шпилек и пропустить сквозь пальцы, чтобы узнать, какие они на ощупь. Нравилось ее миловидное лицо, не умевшее скрывать эмоции, лучистые глаза в обрамлении неожиданно темных ресниц, и мягкие сочные губы, которые так хотелось попробовать на вкус. Нравилась стройная фигурка с приятными глазу округлостями и тонкие пальчики с аккуратными ноготками... Нравилась даже ее сумасшедшая идея с походом на человеческий праздник! Прекрасная ведь возможность для них обоих развеяться, отстраниться от навалившихся проблем и посмотреть, как отмечают новый год люди, ради которых повелители времен года, собственно, и стараются.

   Смущали Курта лишь два момента: первый — общение с родителями невесты, которая подвергается смертельной опасности по его вине, второе — таинственный бывший жених, упомянутый Брианой. И, казалось бы, какое ему дело до ее прошлой жизни, ведь она все равно ни с кем другим быть отныне не сможет, но что-то цепляло, царапало душу, вгрызаясь ледяными клыками в сердце. Неужели ревность? Да ну! Быть такого не может!

   — Я принесла приглашения на королевский бал, как ты и просил, — сказала Кирстен. — Не очень понимаю, зачем тебе понадобилось скрывать свою личность. Раз уж решил явиться ко двору этого смертного правителя, так шел бы, как повелитель зимы, а не как… — Она сунула нос в одну из белых карточек, украшенных серебристой вязью. — Как князь Арсений Северцев с супругой. Гость из страны… гм-м-м… я такое заковыристое название без фужера вина не выговорю. Надеюсь, никто этого князя не знает в лицо и не заподозрит подмены.

   — Не заподозрит, это же маскарад. А сам он, кстати, где?

   — Застрял в пути. Намертво! — с гордостью ответила королева.

   — Намертво — это совсем намертво? — Нахмурился Курт.

   — Нет, просто погода не летная, — хихикнула Кирстен. — Вернее, не выездная. Мы с эдрами* чуток повеселились, пошалили, заметая дороги, так что гостей из этой тьмутаракани во дворце Эдварда Лучезарного в ближайший месяц точно не будет. Никаких. Даже порталы не работают, так, чтоб наверняка. И магическая почта тоже.

   Его величество одобрительно кивнул, довольный стараниями сестры. Теперь Бри однозначно попадет на бал, о котором мечтала. Но пойдет туда в его компании, а не с родителями. Если же правда с фальшивыми именами всплывет, что ж… кто мешает ему раскрыть карты? Ни один земной монарх не станет ввязываться в конфликт с полубогом. Тем более, сейчас, когда на дворе самый разгар зимы, и проклятые големы, побежденные несколько недель назад, вполне могут восстать снова и нанести сокрушительный удар по человеческим поселениям. Если не по приказу таинственного недоброжелателя, так с его, Куртрейна Снежного, легкой руки. Он ведь тоже умеет создавать чудовищ.

   — Чары, смотрю, трещат по швам. — Бросив взгляд на Марьяну, вздохнула Кирстен.

   — Да, но я влил в них еще силы, залатал, как мог. Думаю, до нашей свадьбы с леди Алавар стазис продержится. Если, конечно, регулярно обновлять заклинание. Ты сделаешь это для меня, пока мы с Бри будем отсутствовать? — Он обернулся к сестре и впился взглядом в ее помрачневшее лицо.

   — Это какое-то издевательство, Курт! — Всплеснула руками королева. — Ты растягиваешь собственные мучения, пытаясь сохранить жизнь Мрьяне. Она чудесная девочка, но… она обречена. Я это знаю, и ты тоже знаешь!

   — И? — Вздернул бровь король, скрестив на груди руки.

   — Что «и»?

   — Ты «покормишь» своей магией ее стазис или нет?

   — Да! — рявкнула сестра в раздражении. Брат, чуть улыбнувшись, раскрыл ей объятия, и она тут же бросилась к нему на шею, прижалась к сильному плечу и тихо пробормотала: — Прости меня, это все моя вина. Если бы я тогда не сказала Сольмире про беременность…

   — Нет, Снежинка. — От упоминания ее детского прозвища Кирстен невольно улыбнулась, вспоминая, какое беззаботное и счастливое тогда было время. — Твоей вины в случившемся нет. А вот моя есть.

   — Не правда! Ты не должен брать на себя ответственность за выходки чокнутой ведьмы! — с жаром воскликнула она.

   — Должен, Кирстен. И беру. Если бы я не подпустил ее так близко к себе, если бы не дал повод надеяться на взаимность, если бы вовремя разглядел маниакальную натуру любовницы или хотя бы попытался решить миром возникший конфликт… невесты не расплачивались бы жизнью за мои ошибки.

   — Но они ведь просто человечки! — Попыталась успокоить его сестра. — Их тысячи: люди плодятся, как тараканы!

   — Во-первых, не просто человечки, а носительницы огненной силы, — возразил брат. — Во-вторых, они ни в чем неповинные жертвы обстоятельств. Ну, и в-третьих, родить тебе племянника или племянницу способна только одна из этих «просто человечек».

   — Не думала, что ты хочешь детей. — Наморщила носик Кирстен, покосившись на Марьяну.

   — Все когда-то случается впервые.

   — Это из-за нее у тебя отцовские инстинкты проснулись? — Сестра кивнула на девочку. — Или из-за спящей златовласки?

   — Златовласка, хм, — повторил Курт, с задумчивой улыбкой вспоминая невесту. — Ей подходит. Кого ты с ней оставила? Сьеру или Орису?

   — Обеих. Чтобы точно не проворонили, если вдруг феникс снова начнет пробуждаться. И у дверей еще пара младших духов, так что не переживай за свою ненаглядную — все с ней будет хорошо. Отдохнет под сонными чарами и к утру будет огурцом.

   — Кирстен! Где ты нахваталась таких выражений? — Поморщился король. — Тебе вредно самой по людским поселениям шастать. Каждый раз, как сорока на хвосте, притаскиваешь какие-нибудь заковыристые словечки. Лучше бы книги читала…

   — Я и читаю! — Она вскинула голову и уверено добавила: — В промежутках между плетущимися в замке интригами, планированием зимы, награждением эйдов и эдр и прочим-прочим-прочим. Альгерьевы льды, братец! Ты дрых последние сто лет, а я тянула на себе все! Да мне это, как ты выразился, шастанье, жизненно необходимо, чтобы окончательно не свихнуться тут и не заморозить всех остальных. Ты же сам собрался пойти развеяться, а меня ругаешь!

   — Разве я ругал?

   — А нет?

   — Нет. — Он снова ее обнял и погладил по волосам. — Ты умница, Кирстен. Самая лучшая снежная королева и сестра. Я знаю, мне рассказали.

   — Донесли уже снежные интриганы? — успокаиваясь, проворчала она. — Даже не знаю, хорошо или плохо, что мама наделила их всех человеческой ипостасью. В последнее время духи все больше напоминают мне людей, не обремененных моральными принципами. Или, как и я, они просто нахватались плохого во время работы?

   — Вероятно. — Рассмеялся Курт, а потом серьезно произнес, глядя в глаза сестре: такие же голубые, как и его собственные: — Ты отлично со всем справлялась, сестренка, пока я спал. Горжусь тобой!

   — У меня был чудесный учитель. — Вернула ему комплимент она, затем вздохнула и совсем другим тоном сказала: — Наконец-то мы снова вместе, Курт. Пожалуйста, не бросай меня больше. Никогда!

***

   Я открыла глаза и ужаснулась: неужели проспала ужин, на котором меня должны были представить местным обитателям?! Что же скажет король? Вернее не так… Почему он до сих пор ничего не сказал?! Вскочив с дивана, на котором задремала, рассматривая альбом, принесенный Кирстен, я уставилась на большие настенные часы, стрелки которых показывали половину восьмого. Знать бы еще, утра или вечера!

   Метнувшись к окну, обреченно вздохнула, понимая, что зимой рассветает поздно, а темнеет рано. В задумчивости я провела подушечкой пальца по причудливым завиткам морозного узора, украшавшего стекло, а потом невольно сжала голубой кристалл, подаренный королем. Пока стояла, теребя волшебный кулон и пытаясь собрать в кучу разбредающиеся мысли, услышала какое-то странное движение за спиной, будто шелест крыльев. Резко обернувшись, встретилась взглядом с белой совой, сидевшей на спинке кресла. От неожиданности вздрогнула… я, а не сова.

   Откуда только взялась здесь эта снежная птица? Минуту назад ее ведь не было, иначе бы я точно заметила. Изучая меня, белокрылая красавица чуть склонила набок голову и мигнула хищными желтыми глазищами. В комнате горел только небольшой ажурный ночник, стоявший на низком столике. Его свет добавлял интерьеру загадочности, а крылатой гостье серебряных отблесков, запутавшихся в ее роскошном оперении. Красавица! Белая, безмолвная, бесстрастная — подстать антуражу.

   «Доброе утро, Бриана, — раздался в моей голове незнакомый голос. Я снова вздрогнула, испугавшись, что схожу с ума, но таинственная собеседница поспешила успокоить: — Не бойся, девочка. Это ментальная связь, ее обеспечивает волшебный кристалл, висящий на твоей груди. Меня зовут Орса, — представилась она. — И, если ты еще не поняла, я сова».

   Если бы птицы умели улыбаться, я бы решила, что эта конкретная надо мной потешается — больно уж хитрый был у нее вид.

   — Приятно познакомиться! — сказала я и сделала книксен.

   «Можешь отвечать мысленно», — милостиво разрешила разумная птичка.

   «Ты слышишь все, о чем я думаю?» — Меня охватила паника. Это ж теперь не только за языком следить придется, но и за мыслями. Но как?

   Сова издала странный скрипучий звук, подозрительно похожий на смех.

   «Милая девочка, — отозвалась она снисходительно, — ты так громко думаешь, что все мысли твои можно читать по лицу, как открытую книгу. Без какой-либо ментальной поддержки». — Она снова ритмично заскрипела — ну точно хихикает!

   — И все же мне бы хотелось иметь возможность закрыться от подслушивания! — Настаивала на своем я. — Что для этого надо сделать? Снять кулон?

   «Да, но тогда ты рискуешь разбудить феникса».

   «Не честный какой-то выбор, — подумала я, расстроившись. — Скажите, уважаемая Орса, а приручить эту огненную птичку как-нибудь можно? Приручить и приструнить, чтобы он прекратил меня жечь».

   «Можно, — обрадовала сова, — если ты ведьма огненного круга».

   Она убила наповал все мое воодушевление, однако я не сдалась:

   — А есть шанс стать ведьмой, если раньше ею не была?

   Собеседница какое-то время молчала, а потом задумчиво изрекла:

   «Времени слишком мало, Бриана. Ведьмы с детства учатся контролю над своей силой. А у тебя на все месяц от силы, если не меньше. Ведь не ты избранница феникса, я права?»

   — Права. — Согласилась я со вздохом. — Огненный дух метил в мою сестру. Я просто заслонила ее собой. Он не успел среагировать.

   «Что не делается, все к лучшему», — загадочно изрекла сова, моргнув огромными глазами, которые, как мне показалось, начали слабо светиться. Хотя что в этом удивительного? Птица ведь на службе у самого снежного короля. Или у королевы?

   «У обоих, — подслушав мои мысли, прояснила вопрос Орса. — Ну, что, красавица, проснулась?» — неожиданно уточнила она, будто мы последние минут десять с ней не беседовали.

   — А есть сомнения? — Я незаметно щипнула себя за локоть: вдруг ментальный диалог — плод моих ночных грез.

   «Если в сон больше не клонит, иди умываться, а я пока приглашу служанку, чтобы причесала тебя и помогла переодеться в дорогу», — деловым тоном сообщила птица.

   — Но во что? У меня же нет другого платья. — Растерялась я.

   «Странная ты девочка. Не на необитаемый ведь остров попала, а в Сноувиншир. Наряд для тебя уже подготовлен, осталось принести его сюда и помочь надеть».

   — Вот как…

   Мне бы радоваться, но почему-то не получалось. Все за меня решили, все сделали, пока я спала. Да и уснула наверняка не без помощи чар. Значит, и это тоже был не мой выбор. Я почувствовала себя механической куклой в чужих руках, и ощущения, признаюсь, мне совершенно не понравились.

   «Пф! — фыркнула Орса, снова заскрипев. — Поверь старой мудрой сове, деточка, принцип «сама придумала — сама обиделась» — абсолютно невыживателен. Ты ведь хочешь жить, да?»

   — Очень!

   «Тогда не стоит накручивать лишнего. Сама посуди, как может король вернуться обратно в дом родителей невесты с избранницей, на которой вчерашнее платье? Это же… удар по его репутации!»

   Она так убедительно говорила, вплетая в слова тонкую нить иронии, что я оттаяла и заулыбалась. Мне определенно нравилась эта птичка.

   «Ты тоже ничего», — сказала Орса, поймав мою мысль, и подмигнула желтым глазом… совсем по-человечески.

***

   Платье было нежно-голубое, очень красивое и, как ни странно, удобное. Тонкая шнуровка на спине и с боков идеально присадила его по фигуре, подчеркнув мою талию. Длина тоже оказалась впору, хотя у меня создалось ощущение, будто подол недавно подшивали. Закралась мысль, что наряд этот из гардероба Кирстен или кого-то из ее фрейлин, но уточнять я не стала. Вдруг жених заказал его заранее специально для меня, а ночью лишь приказал подогнать по росту. Не хотелось бы обидеть его своими глупыми подозрениями — не лучшее начало для большой и светлой любви.

   «Правильно!» — одобрила мое решение Орса, все также сидя на кресле.

   Она не покидала облюбованное место, пока я приводила себя в порядок в ванной. И когда явилась служанка по имени Лика — такая же беловолосая и бледнолицая, как и прочие обитатели Сноувиншира — сова тоже осталась восседать на высокой спинке. Она с интересом наблюдала, как меня наряжают и причесывают, укладывая светлые локоны в высокую прическу. Комментировала процесс и подтрунивала надо мной, помогая снять напряжение.

   Ее присутствие не раздражало, скорее, наоборот, у меня в ледяных чертогах появился кто-то, с кем можно пообщаться, не выискивая в ответных словах подвох, как было с Кирстен. Орса, конечно, тоже служила их величествам, но ей я почему-то симпатизировала куда больше, нежели королеве. Возможно, потому что она была большой мудрой птицей, от которой веяло волшебством. Это же настоящее чудо — ментальные беседы с совой!

   «Конечно, чудо, — подтвердила та. — Я очень-очень чуднАя птичка… то есть чудесная». — Она тихо заскрипела, посмеиваясь.

   Улыбнувшись, я вновь подошла к зеркалу, дабы убедиться, что выгляжу достойно. Служанка ушла, сообщив, что за мной скоро зайдет сам король, его-то я и ждала, все больше нервничая. Понравлюсь ему в новом платье или нет? Вернемся мы сегодня в поместье Алавар или планы его величества изменились? Поведет он меня знакомить со своими подданными за завтраком или удастся обойтись без этого? Вопросов было так много, что начала побаливать голова. И даже шутливые выпады Орсы не спасали от мандража, который я испытывала.

   Поправляя дрожащими пальцами непослушные завитки, так и норовившие выскользнуть из прически, я смотрела на свое отражение, привычно отмечая недостатки. Скулы высоковаты, рот крупноват, особенно нижняя губа, которую тянуло закусить от волнения. Зато волосы красивые, густые, а ресницы длинные и темные — достоинства свои я тоже знала.

   «В комплекте все смотрится весьма неплохо», — фыркнула сова, прослушав мои мысленные рассуждения.

   «Неплохо, да, — вздохнула я. — А надо идеально!»

   «Зачем?»

   «Чтобы понравиться королю. Нет, не так… чтобы заставить его величество меня полюбить».

   «Мне, бесспорно, импонирует твоя решимость в этом вопросе. Но, Бри, разве любят за внешность? Не стану утверждать, что она совсем не имеет значения: встречают, как говорится, по одежке. — Орса сделала паузу, добавляя значимости дальнейшим словам. — Однако любят отнюдь не за красивую фигурку и смазливое личико. В противном случае, любили бы разряженных кукол, а не женщин».

   «Кукол и любят», — ответила я, вспоминая некоторых господ, которые женились на хорошеньких дурочках зачастую моложе их лет на пятнадцать, если не на все двадцать.

   Мама говорила, что мужчины любят глазами. А советам ее я привыкла доверять. Так что продолжала паниковать, придирчиво изучая свое отражение. Выдернув тонкую прядь из прически, позволила ей виться вдоль лица, падая золотой лентой на открытое плечо. Посмотрела на себя снова, подумала немного и принялась закалывать волосы обратно. За этим бестолковым занятием меня и застал король.

   — Доброе утро, Бриана, — сказал его величество, подкравшись со стороны, противоположной двери. Но как он вошел сюда? Не через окно же? Или все-таки через него? Тогда почему я не заметила? От неожиданности выронила шпильку, которую как раз пристраивала на место. — Прекрасно выглядишь. — Сделал комплимент Курт. Я бы назвала эту фразу дежурной, если бы не взгляд, которым он меня окинул. Медленно, с удовольствием… с головы до пят и обратно.

   Так смотрят на чистокровную кобылу, покупая ее для скачек.

   «Ой, умори-и-ила! Что у тебя за ассоциации, деточка? — мысленно простонала сова, рухнув наконец со своего насеста. Явно от смеха, судя по уже знакомому поскрипыванию. — То кукла, то кобыла, то платье с чужого плеча!»

   — Орса, ты свободна. — Жених даже не обернулся, чтобы посмотреть незабываемое представление в исполнении ковыляющей по ковру пернатой «подушечки». Все его внимание было приковано ко мне. Что ж, именно этого я и добивалась.

   — Здравствуйте, ваше величество. — Я сделала книксен, запоздало вспомнив о манерах. — Позволите вопрос?

   — Позволяю, — усмехнулся он, чуть склонив к плечу голову.

   — Как вы сюда попали? — Спросила то, что не давало покоя.

   Ведь если он один раз появился столь внезапно, значит, сможет приходить тем же путем и в дальнейшем. А мне бы очень хотелось иметь свой маленький островок неприкосновенного личного пространства в его огромном замке. Место, где можно уединиться, не боясь бесцеремонного вторжения. Пусть и от жениха. Особенно от него!

   — Через балкон. — Открыл тайну король.

   Это ж каких размеров башня должна быть, чтобы на одном этаже располагались и мои апартаменты, и его! Стоп! Но дверь-то на лестничной площадке была всего одна. Тогда откуда он? Не с улицы ведь залетел!

   Я нахмурилась, пытаясь разобраться в планировке. Сжалившись надо мной, Курт пояснил:

   — Мои покои находятся наверху, Бри. Балконы закрыты магическим щитом и объединены лестницей. Можешь безбоязненно выходить туда, любоваться пейзажем. Ко мне подниматься тоже можешь, но, имей в виду, в спальне я бываю редко.

   — Почему? — Сорвалось с языка, хотя и понимала, что вопрос звучит бестактно. И все же хотелось узнать сразу, есть ли у меня соперница. Должна быть по идее — Курт ведь не только полубог, но и мужчина, которому катастрофически не везет с женщинами.

   — Работы много. — Снова улыбнулся король, явно угадав мои мысли. Видать, я не только сову веселю, но и жениха тоже. И читает меня, как раскрытую книгу, именно он, а не Орса. — На сон времени не хватает.

   Ага, как же! Так я и поверила, что всему виной его королевская занятость.

   «Ты опять за старое взялась, Бри? — услышала я укоризненный голос совы, которая покинула комнату, но не мою голову. — Помнишь, что я тебе говорила? Не накручивай лишнего».

   И то верно! Какое мне дело до тех, кто был до меня? Главное, что сейчас все внимание короля приковано ко мне, и, судя по выражению лица, он доволен тем, что видит. Я тоже была им довольна, хотя тоска по герцогу, в портрет которого влюбилась, давала о себе знать проблесками горького сожаления о несбыточном. И все же мне повезло! Потому что снеговик, напугавший меня своей черствостью, на самом деле оказался вполне вменяемым мужчиной. Согласился же поехать со мной к родителям и на маскарад — ледяной тиран даже слушать не стал бы подобные предложения!

   Подбадривая саму себя такими рассуждениями, я снова посмотрела на Курта и на всякий случай уточнила:

   — Мы ведь едем в наше родовое поместье, да? — Он кивнул. — Прямо сейчас?

   — Как только позавтракаешь.

   — Но можно ведь позавтракать и дома, — с надеждой проговорила я, боясь встречаться с подданными короля.

   Вчера так сильно перенервничала в ожидании ужина, что Кирстен, устав убеждать меня в дружелюбии местных эйдов и эдр, предложила немного полежать и расслабиться. Что я в конечном итоге и сделала. А потом сама не заметила, как уснула. Нервы или чары? Наверное, и то, и другое.

   — Можно дома, — задумчиво произнес король. — А можно и в карете. Дорога займет не меньше часа, даже с учетом сквозных порталов.

   — Как это… в карете? — От удивления я запнулась.

   Сноувиншир, если зрение меня не подводило, прятался высоко в горах, окутанный какими-то мощными чарами, позволявшими чувствовать себя тут комфортно. Мне казалось, что единственный путь сюда — тот самый туманно-снежный переход, где плавают невидимые «лодки». Но разве можно там проехать в экипаже?

   — Скоро узнаешь, — загадочно произнес жених, продолжая улыбаться. — А пока подарок.

   — Еще один? — Удивилась я.

   — Почему бы и нет?

***

   Карета, запряженная цугом, оказалась самой настоящей! Большой, красивой, с замысловатым узором на лакированных боках и яркими фонариками, разгонявшими утреннюю тьму. На козлах сидел молодой возница, одетый в белое. А на каменном полу крытой площадки, куда мы с женихом спустились, били копытом шесть ретивых скакунов с роскошными серебристыми гривами и глазами, похожими на синий лед. Здесь было по-зимнему холодно, поэтому я невольно куталась в пушистый полушубок, подаренный королем, и переминалась с ноги на ногу в теплых меховых сапожках без каблука.

   Вообще-то Курт принес не только зимнюю одежду. Главным его подарком, не считая поездки, оказалось сапфировое ожерелье в цвет платья и такие же серьги. Первым порывом было отказаться, но я вовремя подавила это трусливое желание и, поблагодарив жениха, позволила ему застегнуть ювелирные украшения. Зря! Было ужасно неловко, когда он возился с миниатюрным замочком, как бы случайно поглаживая кончиками пальцев мою шею. Я вздрагивала от каждого прикосновения, но стойко терпела, уговаривая себя не дергаться — приятные ведь ощущения, даже очень, но непривычные и оттого пугающие.

   Никогда раньше мужчина не притрагивался ко мне так. Разве что папа, но папа — это ведь совсем другое. В действиях Курта не было ничего отеческого. И хотя постыдного в них тоже не было, я все равно чувствовала, как к щекам приливает жар, а сердце заходится в груди, отстукивая барабанную дробь моего смятения. Жених же будто нарочно тянул время, проверяя мою выдержку. Возился с застежкой, обжигая дыханием мой затылок. Когда наконец закончил, еще и легонько дунул на выбившийся из прически локон, спускавшийся вдоль позвоночника. Это стало последней каплей. Не выдержав, я торопливо отступила и тут же услышала укоризненное:

   — Тебе надо привыкать к моей близости, Золотце. Иначе от затеи с ускоренным курсом влюбленности придется отказаться.

   Крыть было нечем. Согласно вздохнув, я мысленно пообещала себе больше не шарахаться от его величества.

   — Не замерзла? — спросил король, вырвав меня из воспоминаний о вручении подарков, которые слез не вызвали, а вот благодарность — да. Особенно порадовали белая теплая шубка и сапожки, сменившие домашние туфли. Вместо ответа на вопрос, я отрицательно мотнула головой, не в силах сдержать счастливую улыбку. Тревоги вчерашнего дня отступили, дав дорогу надежде. Я ведь еду домой! К семье, где меня любят, но вряд ли ждут, оплакивая мою судьбу. А тут раз — и сюрприз! Лучший новогодний подарок для всех. — Готова к путешествию? — уточнил жених, открывая передо мной дверцу.

   Я охотно кивнула. Было страшновато, потому что до сих пор не представляла, как экипаж спустится с гор, но решила довериться его величеству и даже немного расслабилась, предвкушая незабываемое приключение и… вкусный завтрак, аромат которого витал над корзинкой, взятой в дорогу королем. Странно, но слуги нас не провожали. Кирстен тоже не появилась. Тут были только мы с женихом, безмолвный возница и шесть белоснежных коней, готовых умчать нас прочь из величественного и холодного замка в нормальную земную жизнь, полную ярких красок и не менее ярких эмоций.

   Скорей бы!

***

   Курт поймал себя на мысли, что ему нравится наблюдать за невестой. Ее искренность подкупала, а неподдельный восторг, читавшийся в глазах, теплой патокой согревал ледяное сердце. Ему казалось, что он оттаивает, глядя на золотую девочку, подаренную ему проклятьем, от которого ждал только боли и разочарований. Даже после омолаживающего ритуала горечь прошлых потерь клеймом ложилась на его душу, чтобы терзать ее подобно голодному зверю, вцепившемуся в вожделенную добычу. И вот спустя сто тридцать лет после размолвки с Сольмирой, феникс, наметивший очередную рыжую жертву, промахнулся… и выбрал ЕЕ.

   Может, Бриана права, и это действительно его шанс на счастье?

   — Почему вы больше не едите? — спросила девушка, отложив свой бутерброд. — Вы ведь почти ничего не съели! — Заявила она, чуть нахмурившись. — Простите, но одна я завтракать не буду, — пробормотала Бри, придвинувшись к окну, за которым раскинулся удивительной красоты пейзаж.

   Вот ведь… Маленькая шантажистка!

   Усмехнувшись, Курт достал из корзинки горячий бутерброд, сохранивший свежесть благодаря кулинарной магии эдры, хозяйничавшей на кухне, и демонстративно надкусил.

   — Теперь составишь мне компанию? — спросил он невесту.

   — Да, но только чуть-чуть, — хитро щурясь, ответила та. — На самом деле я уже сыта. Всегда мало ела по утрам, а то и вовсе обходилась одним чаем. Мама вечно ругалась по этому поводу — уверяла, что именно завтрак должен быть плотным, в отличие от ужина.

   — Мудрая мама.

   — Ага. Но ужин почему-то у нас состоял из трех блюд, и его тоже полагалось доесть, — пожаловалась девушка и рассмеялась, заметив ответную улыбку жениха.

   А потом снова уставилась на очередную горную деревушку, украшенную гирляндами разноцветных огоньков. С высоты птичьего полета домики казались игрушечными, и это вызывало у Бри настоящий восторг. Так они и ехали последние полчаса. Король смотрел на нее, а она — в окно, хотя периодически и бросала на него любопытные взоры. Задумка Курта полностью себя оправдала: в тесном салоне летучего экипажа наедине с ним Бриана чувствовала себя гораздо комфортней, чем за столом в обеденной зале, полной снежных духов.

   Волшебное путешествие сыграло свою роль, как и ароматные бутерброды — Бри расслабилась, повеселела и, казалось, окончательно перестала его бояться. Она активно искала точки соприкосновения, делилась впечатлениями, задавала вопросы, и он даже отвечал на некоторые из них, хотя и старался больше узнать про нее. Не для поддержания беседы, а потому что действительно было интересно. Как эта девочка жила до него, чем дышала, кого любила?

   Странно, но прошлое предыдущих избранниц его совершенно не волновало. С Брианой дела обстояли иначе. Он испытывал жгучее желание выяснить про нее все. А ведь еще вчера его даже имя ее не волновало! Что же изменилось сегодня?

   Карета двигалась плавно, их почти не качало и совсем не трясло. Девушка честно старалась уделять побольше внимания ему, но ее постоянно тянуло к прозрачному стеклу, очищенному с помощью заклинания. Курт предполагал, что невесте понравится вид, раскинувшийся внизу, но даже представить не мог насколько. Бри вся светилась от счастья, напрочь забыв о проклятье. И ему тоже не хотелось о нем вспоминать. Куда приятней было наслаждаться обществом очаровательной собеседницы, ловить отголоски ее чистых эмоций, делить с ней еду и просто отдыхать: впервые с момента его пробуждения, со дня которого прошел почти месяц.

   — Это просто… просто…

   — Волшебно, — подсказал Курт, слушая ее бормотание.

   В очередной раз оторвавшись от окна, девушка внимательно посмотрела на него, что-то обдумывая, а потом попросила объяснить, откуда берутся в воздухе полупрозрачные снежные дороги, по которым мчится карета. После обсуждения завтрака и ее восхищенных реплик на тему местных красот такой переход его заметно удивил, но отказывать невесте в ответах король не стал.

   Хочет знать про паутину магических переходов, которую используют повелители времен года — пусть. Было даже приятно, что его избранницу волнуют не только балы и наряды, но и структура туманных троп и мостов вместе с сетью небесных порталов, насаженных на некоторые из них, точно яблоки на острые спицы. Оставалось лишь доходчиво все донести, чтобы леди, не имевшая отношения к магии, поняла принцип.

   За основу он взял снежинку, на каркас которой нанизывались более мелкие элементы, создавая замысловатый узор. Так же дела обстояли и с «открытыми путями», нити которых тянулись сквозь пространство, будто реки. Они пересекались, сплетались и снова расходились в разные стороны. Стоило путнику, вооруженному «ключом» в виде металлической пластины с замысловатым символом, отправиться в путешествие, как эти самые тропы, невидимые для непосвященных, раскрывались во всей красе.

   Зимой они походили на разноуровневые снежные мосты, основания которых растворялись в воздухе, осенью — на занесенную листьями дорогу, весной из-под конских копыт летели розовые лепестки сакуры, а летом кареты сопровождали стайки солнечных зайчиков, причем независимо от времени суток и погоды. Каждая поездка по «открытым путям» была незабываемо-красивой, да и с земли летящий в небе экипаж казался настоящим чудом, доступным лишь полубогам и их свите.

   — А есть и «закрытые пути»? — Выслушав жениха, спросила невеста.

   — Есть. Они выглядят как наполненная туманом пещера. Это подпространство, скрытое от посторонних глаз, но тоже способное соединять разные участки земли, если знаешь, как пройти лабиринт. Выход оттуда только один — через портал.

   — Вчера мы ведь там были? — Он кивнул. — А почему сегодня здесь?

   — Хотел сделать тебе сюрприз. — Пожал плечами Курт. — Ты не довольна?

   — Очень довольна! — с жаром воскликнула она.

   В золотистых глазах ее читалось любопытство, которое все больше импонировало королю. О платьях и драгоценностях, обычно столь любимых женщинами, он бы долго беседовать не смог. Не потому, что мало понимал в современной моде, хотя и это тоже — просто украшения приятней было созерцать на леди, нежели обсуждать. Впрочем, Бри на тему нарядов и ювелирных изделий даже не заикалась, в отличие от второй, седьмой, восьмой, десятой и шестнадцатой невест. Остальные тоже чем-то увлекались, и он охотно предоставлял им это, лишь бы чем-нибудь занялись. Но только Бриану заинтересовало устройство ЕГО мира. И только с ней он захотел им поделиться.

   После обсуждения магических путей они говорили о стихийных духах, которых богини превратили в людей, прежде чем уйти за грань и отдать бразды правления своим детям. Не всех, конечно. Некоторые отказались подчиниться их воле и покинули мир в своем изначальном бестелесном виде. Ушли не только они, но и феи, некогда жившие тут, и другие волшебные существа, потерявшие интерес к этим землям. Матушка Зима и три ее сестры очеловечили призрачных творцов погоды, одарив каждого второй ипостасью и новыми магическими способностями. Так, по их мнению, подданным было проще понимать полукровок-хозяев, рожденных от земных мужчин.

   Бри слушала, затаив дыхание, и король точно знал, что интерес ее настоящий, не показной. Она бы хотела узнать больше о его родителях, но информации для одного дня и так было слишком много. Подобные сведения следовало подавать порциями, чтобы лучше усваивались. И желательно сопровождать непринужденными беседами о чем-то понятном и привычном для нее.

   — Курт, скажите… — некоторое время спустя вновь заговорила невеста.

   — Скажи, — поправил жених. Поймав ее вопросительный взгляд, пояснил: — Я зову тебя по имени и на «ты». Будет справедливо, если такое обращение станет взаимным. Согласна?

   — Мне пока сложно привыкнуть, — призналась она, вновь взглянув в окно. На этот раз не потому, что там было что-то особенное, просто хотела скрыть смущение, которое выдал румянец, распустившийся на ее щеках. — Но я постараюсь.

   — Ты что-то хотела узнать, — напомнил он, любуясь ее точеным профилем.

   — Много всего. — Вздохнула Бриана, обернувшись. — Так сразу и не сообразить, с чего начать.

   — Начни с главного, — предложил он, чувствуя, что девушка что-то задумала, но боится сказать.

   — С главного… — повторила невеста, то убирая за ухо непослушный завиток, то возвращая его обратно. Туда — сюда, туда — сюда… нервничает, волнуется, а ведь минуту назад ее ничто не тяготило. Неужто снова загрустила из-за проклятья? Или он перегнул палку с рассказами о жизни полубогов и окончательно запутал девочку? — С главного так с главного! — Наконец решилась она. — Орса упомянула, что носительница феникса может попытаться его обуздать. И что в вашей библиотеке есть книги, обучающие магии и способные помочь мне в этом нелегком деле.

   — Бри…

   — Я понимаю: затея странная, рискованная и даже нелепая, учитывая нехватку времени, но…

   — Бриана! — Курт все-таки ее перебил. Подавшись вперед, он сжал ладони сидевшей напротив девушки. Она не попыталась отнять их или возмутиться.

   — Совсем нет шансов, да? — Сникла невеста, уставившись на их сцепленные руки.

   — Другие пробовали… Безрезультатно. — На последнем слове король кашлянул, ощутив в горле неприятную сухость. Было чувство, что он разрушает идиллию, недавно царившую между ними. Хотелось солгать, обнадежить, позволить ей пребывать в блаженном неведении, но язык не повернулся сказать неправду.

   — А я… Я особенная! — внезапно заявила Бриана, упрямо взглянув на него. — Бракованная невеста, не избранная фениксом. Вдруг именно у меня получится? Попытка ведь не пытка. И потом должна же я чем-то заниматься, сидя в башне, чтобы не отвлекать вас постоянно от дел!

   — Тебя.

   — Что?

   — Мы перешли на «ты», Золотце. Помнишь?

   — Да, но…

   — Будут тебе книги. И консультант по ним тоже будет. — Сдался жених. — Белый, крылатый и болтливый.

   — Орса?! — Девушка не скрывала радости.

   — Да. — Он немного помолчал, задумчиво поглаживая ее тонкие пальцы, после чего поднес девичьи руки к губам, поцеловал нежную кожу запястий и, поймав взгляд невесты, произнес: — Но запомни, Золотце, я не стану возражать, если ты вдруг решишь меня поотвлекать. Более того, тебе придется это делать и, чем чаще, тем лучше.

   — Чтобы погасить мой внутренний огонь? — заворожено глядя на него, прошептала Бриана.

   — Не только твой, — с намеком ответил он, хотя она, похоже, не поняла.

ГЛАВА 3. Маскарад

   Поместье Алавар встретило нас запорошенной снегом аллеей, ведущей к парадному входу в дом. Родной, любимый, мой! Меня не было здесь всего ночь, а я уже так сильно по нему соскучилась, что замирало сердце. Выйдя из кареты с помощью предусмотрительного жениха, не поленившегося открыть мне дверцу и подать руку, я остановилась, вдыхая морозный воздух и любуясь с детства знакомым пейзажем, который сейчас казался даже лучше, чем обычно. Хотелось запечатлеть в памяти это зимнее великолепие, чтобы воспоминания согревали меня в чужом, холодном краю.

   Окидывая свежим взглядом наше родовое гнездо, пережившее не одно поколение хозяев, я наслаждалась видом потертых серых стен в обрамлении серебристых деревьев, продолговатых арочных окон первого этажа, доходивших почти до пола, и застекленных узких прорезей второго, которые сверкали, точно льдинки, забившиеся в каменные щели огромного старого особняка. На остроконечных башенках белой периной лежал снег, укрывая темную черепицу. Он был и на массивных подоконниках, и на широких ступенях, и даже на спинах каменных грифонов, восседавших по обе стороны от крыльца, точно сторожевые псы.

   Если бы не дым, белыми струями вытекавший из труб, и не тускло горящие фонарики, гирляндами опоясывающие фасад, поместье казалось бы сонным, безжизненным. Хотя какой может быть сон в семье, потерявшей старшую дочь? Ощутив укол совести, я подхватила юбки и со всех ног бросилась домой. Чтобы обнять маму и папу, успокоить сестренку, порадовать своим возвращением слуг, работавших на нас много лет.

   Я так хотела увидеть родных, что забыла о короле. Пролетев несколько шагов, резко остановилась, обернулась и, виновато улыбнувшись, пригласила его величество в гости. Возницу тоже позвала, посулив ему теплый прием и вкусное угощение, но белобрысый паренек, покосившись на повелителя, отрицательно мотнул головой, отвесил мне короткий поклон и сообщил, что лучше присмотрит пока за лошадьми, дожидаясь новых распоряжений его величества.

   — Он не замерзнет тут? — Забеспокоилась я, взяв под руку жениха, когда он поравнялся со мной.

   — Снежный дух не может замерзнуть, Бри.

   — Кучер… дух?! — Получилось громко, хотя я говорила шепотом.

   — Да. Младший. Помнишь, я рассказывал о наших с Кирстен подданных, очеловеченных матушкой и названных эдрами и эйдами? — Я кивнула. — Мико — один из них. В Сноувиншире чистокровных людей нет, кроме тебя. Только духи и мы с сестрой — дети богини и смертного мужчины, с которым нам так и не довелось познакомиться.

   — И ничего о нем вам не рассказывала?

   — Нет. Боюсь, она его толком и не запомнила. — Криво усмехнулся Курт, а я вздохнула. Представить не могла, как можно жить без папиной опеки, тепла и любви. Бедный король.

   Больше мы эту тему не обсуждали. Шли молча, думая каждый о своем. Теперь я точно знала, что и возница, и служанка, помогавшая мне собраться, и даже стражи, ходившие за мной по пятам, все из одного теста. Бледные, с белыми волосами и светлыми прозрачными глазами. Снежные сущности, получившие в дар человеческую ипостась. Духи… надо же! Как странно соприкоснуться с легендами, окунуться в волшебный мир полубогов, а потом снова оказаться дома, спустившись с небес на землю. Странно и безумно приятно!

   С этой мыслью я и вошла в просторный холл, украшенный фарфоровыми грифонами — неотъемлемой частью герба Алавар, и серебристой мишурой. Там пахло хвоей, свечами и свежей выпечкой, аромат которой доносился с кухни.

   Дом… милый дом! Но где же все?

   — Бриана, Золотце! — воскликнул пожилой дворецкий, выскочив на звон дверного колокольчика. — Но как? Откуда ты… вы… — Он перевел взгляд на короля и побледнел. — Добро пожаловать в поместье Алавар, ваше величество! — Старик, одетый в черный кафтан и безупречно белые перчатки, спорившие по цвету с его седыми волосами, склонился в глубоком поклоне, приветствуя моего жениха. — Ваше сиятельство! — Это он сказал уже мне и еще раз вежливо поклонился.

   — Доменик! — Подойдя ближе, я порывисто обняла его, в очередной раз запамятовав о Курте, который белой тенью застыл в дверях, не произнося ни слова.

   Не удивительно, что я постоянно о нем забывала и нарушала правила поведения, принятые в обществе. С другой стороны… к демонам правила! Это мой дом и мои слуги, растившие нас с Ами с пеленок. Пусть будущий муж узнает меня такой, какая я есть на самом деле, а не какой должна быть в угоду пресловутому этикету.

   — Доменик, где мои родители? — спросила, вновь вернувшись к королю.

   Он успел снять подбитый мехом плащ, и остался в богато декорированном белом кафтане, надетом поверх шелкового камзола с бриллиантовыми пуговицами и серебристой вышивкой. В облегающих ноги штанах и мягких сапогах с отворотами. Наши аристократы носили кюлоты и чулки, так что на балу в Курте легко будет признать чужестранца. С другой стороны, он чужестранец и есть.

   Король совсем не по-королевски засунул руки в карманы кафтана, и с легким прищуром осматривал залу, не мешая нам с дворецким общаться.

   — Так уехали господа ни свет ни заря, — сказал Доменик. — Получили ночью весточку от вашего… э-э-э… От его светлости герцога Рейнфорда. Взяли с собой маскарадные костюмы, подготовленные для бала, и вместе с леди Амелией умчались на санях в столицу.

   — В столицу? — Мне вдруг стало не хватать воздуха, и я тяжело задышала, на ходу расстегивая полушубок. — Вот как…

   — Ваше сиятельство, вам плохо? — Распереживался старик. — Может, лучше присесть? Или выпить воды? Или…

   — Вина принеси! — распорядился Курт, помогая мне снять верхнюю одежду. — Леди устала с дороги и сильно переволновалась, ей не помешает немного расслабиться.

   Доменик убежал, продемонстрировав не свойственную его возрасту прыть, а король, придерживая за плечи, усадил меня на диван, стоявший у окна, и неожиданно поинтересовался:

   — Герцог Рейнфорд — твой бывший жених, Бри? Тот, о котором ты упоминала?

   — Что?

   Я будто вынырнула из вязкой жижи, в которую ухнула, услышав новость. Мой мир треснул, но не разбился. Я могла найти десятки оправданий для поведения семьи, только все они не заглушали боль. Она разрасталась огненным клубком, раня глупое сердце, обжигая кожу.

   — Альгерьевы льды! Да ты снова горишь! — раздраженно рявкнул Курт, и в мгновение ока я оказалась сидящей на его коленях.

   — Что… что вы делаете? — пробормотала, не в силах по-настоящему возмутиться.

   — Усмиряю огонь.

   Его пальцы скользили по моей шее, повторяя проступающий золотой узор, и мне действительно становилось легче, но едва жених убирал руку, как огненные линии снова вспыхивали, рисуя новые болезненные знаки. Я попыталась сорвать с запястья кристалл, который спасал меня вчера. Но цепочка, намотанная на руку, запуталась и не желала подчиняться. Не следовало снимать амулет с шеи, когда его величество надевал ожерелье. Какая же я глупая!

   — Прекрати, он не поможет. — Убил надежду король. — Тебе нельзя так нервничать, Бри. — На лице его ходили желваки. — Подумаешь, уехали… Догоним!

   — Но как мы попадем на бал без приглашений? — всхлипнула я, и тут же до боли закусила губу, приказав себе не плакать.

   Да, я мечтала встретиться с родными, представляла, как они обрадуются, как мы вместе проведем эти праздники дома и в королевском дворце. Надеялась хоть издали полюбоваться герцогом, с которым не суждено сочетаться браком. И все эти радужные планы рассыпались прахом, а в душе ледяным шипом засело разочарование. Наверное, я эгоистка, раз считала, что они скорбят по мне. Меня ведь забрал завидный жених, к чему сожалеть?

   Зато в их жизни осталось полно забот. К примеру, свадьба, назначенная на следующий месяц, как раз перед моим днем рождения. Приготовления к ней шли полным ходом, а тут раз — и нет невесты. Не удивительно, что папа с мамой отправились улаживать этот вопрос с его светлостью. Но зачем им Амелия и маскарадные костюмы? Неужто отец решил заменить одну дочь другой, чтобы не портить отношения с Рейнфордом и королем, одобрившим союз двух древних родов?

   Грудь снова обожгло, и я толком не могла понять: виной тому феникс или жгучая обида, терзавшая душу?

   — Хватит! — приказал король, вынуждая откинуть назад голову. Я думала он прижмет к моему горлу ладонь, но Курт внезапно нагнулся и припал к разрисованной золотом коже губами.

   — Вы… что вы творите? — прошептала я, разволновавшись еще сильней. Зато мысли о родителях и бывшем женихе разом вылетели из головы, уступив место панике. — Это же… это…

   — Неприлично? — уточнил он, целуя изгиб моего плеча.

   — Преждевременно! — выпалила я, боясь, что нас застукают. — Доменик сейчас вернется и…

   — Не вернется, — успокоил король. — Я активировал магические щиты. Никто сюда не войдет, пока не развею чары. И никто ничего не увидит, не станет шушукаться по углам, разнося сплетни. Слышишь, Золотце? Никто, — прошептал он, скользя губами по моей нервно вздрагивающей шее, массируя пальцами затылок, который придерживал, фиксируя голову. Это было так странно, ново и неожиданно приятно, что даже боль отступила.

   Я боялась пошевелиться, попав в плен его рук, и в то же время знала, что надо остановить это, а лучше и вовсе отойти, дабы не провоцировать его величество на необдуманные поступки. Но сидела, не двигаясь, точно замороженная статуя.

   — Легче? — спросил жених, нехотя отстраняясь.

   — Да. — Не стала лгать я. — Но вы не понимаете…

   — Понимаю, Бриана, и ты тоже пойми. Кристалл, который дал тебе вечером, больше не способен обмануть феникса. Значит, пришло время для лекарства иного рода.

   — Но…

   — Мои поцелуи и ласки — тоже временная мера. В какой-то момент их станет мало, и нам придется перейти на другой уровень отношений. Ты ведь взрослая девочка… понимаешь, о чем говорю?

   Я понимала. И поэтому краснела все сильнее, всерьез боясь сгореть от стыда раньше, чем меня спалит феникс.

   — Но мы ведь еще не женаты, — пролепетала то, что пыталась сказать несколько раз. Хотя когда это останавливало богатых и властных мужчин? Они всегда получали то, что хотели. И если Курт жаждет моего тела…

   — Бри, очнись! — Он тряхнул меня за плечи, вырывая из пучины мрачных мыслей, которые, как ни странно, возбуждали. — Мы поженимся через месяц, если не раньше. Без вариантов. Не будь опасности, которую таит для тебя алтарь, обвенчались бы хоть завтра.

   Король говорил очень убедительно, а еще легонько поглаживал по спине, вроде бы успокаивая, только прикосновения его, наоборот, вызывали дрожь, едва присмиревшую после нетрадиционного лечения.

   — Знаете…

   — Знаешь, — поправил он.

   — Знаешь… — Я нервно дернула уголком губ, бросив на лицо тень улыбки. — Ты прав: мне и правда надо выпить вина. А потом подумать, что делать дальше.

   — Как что? — Жених вздернул бровь, глядя на меня. — Собираться на бал, конечно. Там и отыщем твоих родных. — Я открыла рот, чтобы напомнить об отсутствии приглашений, которые папа наверняка забрал с собой, но Курт уверенно заявил: — Поверь, Золотце, князя Арсения Северцева с супругой Златой во дворце примут с распростертыми объятиями.

   — А это кто? — Озадачилась я.

   — Мы с тобой. — Курт хитро усмехнулся. — Маскарад же, Бри! Пора примерить новые маски. Заметь, даже имена нам подходят. Значит, сама зима благоволит этой авантюре. Выше нос, леди Алавар, веселье только начинается.

***

   — Мне не в чем идти на бал, — пробормотала я, глядя на аккуратные ряды деревянных плечиков с платьями разных цветов и фасонов.

   В моей личной гардеробной были наряды для любого случая, кроме королевского маскарада. А ведь вчера еще платье, сшитое специально для него, висело на манекене, дожидаясь своего часа. На празднике я собиралась быть озорной лисичкой, а Артур — рыжим лисом. Портной украсил оба костюма мехом и рубинами, сшив их в одном стиле, чтобы мы с женихом могли легко найти друг друга среди прочих масок.

   — Совсем-совсем не в чем? — с явным сомнением уточнил король, и я заметила, как подрагивают его губы, пытаясь скрыть улыбку.

   Наверное, было неправильно приводить Курта сюда, но и отказать ему я тоже не смогла. Не только, потому что от присутствия этого мужчины зависела моя жизнь, но и из элементарной благодарности. Ведь именно он успокоил меня, вселил надежду, что все еще можно исправить, сделав праздники такими, как мечталось. Разве я имела право захлопнуть перед его носом дверь спальни, в глубине которой прятался вход в гардеробную?

   — Ты не понимаешь! — воскликнула, всплеснув руками. — Платьев много, да, но мой маскарадный костюм исчез! Наверняка родители отдали его Амелии, — произнесла гораздо тише, так как голос отчего-то осип.

   Я любила сестру, очень! Но от мысли, что она будет жить моей жизнью, носить мое платье и танцевать с моим женихом, пусть и с бывшим, на душе скребли кошки.

   — Действительно… трагедия, — протянул Курт, не скрывая иронии. — Неужели это остановит тебя от похода на бал, Золотце? — спросил он, разглядывая белый манекен, на котором остались висеть тонкие чулки с ажурными подвязками — видимо, эту деталь моей одежды Ами надевать отказалась, хотя они и были совершенно новые.

   Когда король поддел пальцем тонкое кружево, я поняла, что привести его сюда все же было большой ошибкой.

   — Идем! Лучше покажу тебе альбом с семейными портретами, — ухватив за рукав, потянула его прочь из гардеробной, но любопытствующее величество заартачилось.

   — Выбери самое любимое платье, самую удобную обувь и… — Он снова с интересом посмотрел на чулки, которые я торопливо сдернула с манекена и, скомкав, спрятала в ящик стоявшего у стены комода. — Одним словом, возьми все, что тебе может понадобиться из вещей, и поедем.

   — Куда?

   — Обратно в Сноувиншир.

   — А как же карнавал? — Расстроилась я. Хотелось добавить: «Ты же обещал!», но я смолчала. И правильно сделала, потому что король свое решение отменять и не думал.

   — Насколько знаю, праздник состоится вечером, — сказал он. — Так что у нас с тобой целый день в запасе на то, чтобы раздобыть костюмы, достойные княжеской четы.

   — Всего за день? — недоверчиво переспросила я. — Разве такое возможно?

   — В Новый год, Бриана, возможно все. — Курт потрепал меня по волосам, как ребенка, которому только что посулили долгожданный подарок под елку.

   — А платье тогда зачем? — Не до конца понимая его замысел, я принялась торопливо перебирать вешалки, подыскивая самое-самое.

   — В качестве основы. Мастерице нужна твоя одежда для дальнейшей работы. Вчера ты уснула прямо в ней, так что пришлось выкручиваться, используя наиболее подходящий шаблон, сегодня же мы все сделаем правильно.

   — А…

   — Туфли не забудь. — Напомнил он. — И всякие женские мелочи. Тебе виднее, какие, — добавил, выразительно посмотрев на комод.

   — Хорошо! Дайте мне пять минут, — попросила я, затем остановилась, взглянула на него виновато и смущенно проговорила: — Только можно без свидетелей? Там, на столике лежит альбом с миниатюрными портерами рода Алавар. Посмотри его пока и выпей вина, которое принес Доменик. Нельзя обижать старика, он так старался, выискивая лучшее.

   Я бы придумала еще множество причин, чтобы он наконец оставил меня одну, но Курт сдался раньше. Качнул головой, улыбнулся краешком губ и вышел, велев поспешить. А я окинула скептическим взглядом обитель шелков и кружев, среди которых надо было срочно найти что-нибудь особенное, и, тяжело вздохнув, занялась делом.

***

   Затаив дыхание, я смотрела, как творится чудо. Думала, наряд, привезенный из дома, необходим для подбора точного размера и подходящего фасона, но мне и в голову не приходило, что прошлогоднее бальное платье может преобразиться в настоящий шедевр. Кудесницами были две беловолосые эдры, но верховодила высокая. Звали эту представительницу снежных духов Кьярой. Та, что пониже, лишь ассистировала ей. На меня женщины поглядывали с интересом, улыбались доброжелательно и активно подбадривали, обещая первый приз за лучший костюм на королевском балу. Поначалу я принимала их слова за шутку, но когда увидела, во что превращается пусть красивое, но все же обычное платье, поверила в сказку.

   Костюм лисички был очарователен: пушистый хвост, меховая отделка на плечах, россыпь рубинов на атласном корсаже. Но платье, которое создали снежные мастерицы, оказалось по-настоящему волшебным. Будто сама зима расписала тончайший белый шелк серебристой кистью, осыпала снежинками подол, взбила ворох нижних юбок, придав им пышности и, как ни странно, легкости, расписала морозным узором лиф и украсила тончайшим кружевом декольте.

   Преобразилось все: ткань, цвет, фасон. От прежнего варианта почти ничего не осталось. Я украдкой спросила у Кирстен, которая привела меня в эту мастерскую, зачем вообще нужно было привозить мои вещи? Нашлось же в замке голубое платье подходящего размера. Почему за основу не взяли его?

   — Курт разве не сказал? — шепотом ответила та, чтобы не мешать волшебницам наносить последние штрихи на маскарадный костюм.

   — Нет, а что он должен был сказать?

   — Ох уж эти мужчины, — беззлобно пожурила королева весь сильный пол в одном лице. — Вечно ничего не объясняют, считают, что все ясно и так.

   — Так в чем же причина? — Вернула ее к прежней теме я.

   Мужчин обсуждать не хотелось, особенно короля. Все мое внимание сейчас занимало платье. И вроде раньше я никогда так сильно не увлекалась нарядами, но в этот конкретный влюбилась раз и навсегда. Он будто источал свет... загадочный, зимний. Так мерцает снег в свете фонарей, и поблескивают покрытые льдом ветви уснувших деревьев. Интересно, кем будет на маскараде лже-княгиня Злата? Уж не снежинкой ли решил сделать меня жених? Или, может, Снегурочкой из северных мифов?

   — Все просто, — сказала Кирстен. — Чтобы не наворотили сейчас мастерицы, сидеть на тебе эта красотень будет, как раньше. — Я едва не сделала ей по привычке замечание, как Амелии, по поводу употребления не свойственных леди выражений, но, к счастью, вовремя спохватилась. Мелькнула мысль, что наши с Куртом сестры быстро нашли бы общий язык. — Имею в виду ощущения, а не внешний вид. Понимаешь? — Я кивнула. — Поэтому брат и просил выбрать самые любимые и удобные вещи. Чтобы ты чувствовала себя комфортно на балу.

   — А все эти чары, часом, не развеются под бой курантов? — настороженно поинтересовалась я, вспомнив южный миф о прекрасной принцессе, превращавшейся после полуночи в бродяжку.

   — Конечно же, нет! — Рассмеялась королева. — Девочки ведь не иллюзию накладывают, а меняют структуру материи, вливают в нее свою силу, чтобы сделать нечто новое и, как мне кажется, восхитительное. Восхитительное же? Как думаешь, Бри?

   Я согласно кивнула и тут же восторженно выдохнула, когда с всколыхнувшегося под рукой эдры подола снежной стайкой вспорхнули настоящие снежинки. Настоящие! А Курт точно решил не раскрывать наше инкогнито?

   — Какие «башмачки» желает леди? — С хитрой улыбкой повернулась к нам Кьяра. — Хрусталь или серебро? — Она покосилась на белые туфельки на невысоком каблучке, которые выглядели вполне обычно, да и новизной не отличалась. Не потому, что у папы не было денег на очередную пару обуви, просто на балы я предпочитала ходить в проверенных туфлях, чтобы много и с удовольствием танцевать, не стирая при этом ноги.

   — А они останутся такими же удобными, как сейчас? — на всякий случай уточнила я.

   — Конечно, леди! — заверила мастерица. — Слово эдры Кьяры! На этом балу вам ничто не помешает веселиться!

   Ах, если бы! К сожалению, кроме неудобных платьев и туфлей было еще висящее над головой проклятье и странная ситуация с Амелией, которая мне совсем не нравилась. Проблема крылась вовсе не в моих обидах и зависти — я просто не хотела, чтобы сестренка стала разменной монетой в делах отца и герцога. Не для того кидалась наперерез проклятому фениксу, чтобы малышку Ами заставили стать женой нелюбимого мужчины. Хотя и очень красивого, родовитого, богатого… идеального. Но главное ведь чувства! Или нет? Откуда мне знать, если сама я без пяти минут замужем за практически незнакомцем и без шести — мертва?

   — Ты чего загрустила, Бри? — легонько пихнула меня в бок королева. — Смотри, какая ляпота получилась! — Я чуть заметно поморщилась от ее заявления, но она не заметила. — Сама бы такое с удовольствием надела — наряд, достойный королевы! — Кирстен мечтательно прикрыла глаза. — Жаль, брат запретил мне являться на ваш бал.

   — Почему?

   — Потому что эгоист! — заявила она, но тут же, смягчившись, добавила: — Пусть и любимый.

***

   Когда экипаж притормозил напротив королевского дворца, утопавшего в море праздничных огней, я испытала сильное желание остаться в уютном салоне кареты и любоваться на праздник из окна. Но куда больше бала, на который прибыла под чужим именем, боялась, что снежный король сочтет меня трусихой и разочаруется. Поэтому гордо вскинула голову, поймав его одобрительную улыбку, и на вопрос: «Готова?», уверенно ответила: «Да».

   Белый полушубок с глубоким капюшоном согревал плечи и голову, на ногах вместо сапог были надеты серебристые туфельки, украшенные «хрустальными» снежинками. Не зимняя, конечно, обувь, но до парадного входа совсем ведь недалеко — значит, не замерзну. Аристократы стекались во дворец нескончаемым потоком. Украшенные гербами кареты подъезжали, выпуская очередную пару или целую компанию одетых в маскарадные костюмы пассажиров, и отправлялись на специально отведенную для экипажей стоянку, чтобы не устраивать столпотворение возле главных ворот.

   Проходя через них, я неосознанно сжала руку жениха, боясь быть разоблаченной. Наш монарх, Эдвард Лучезарный, серьезно относился к собственной безопасности и строго следил за порядком в своих владениях. Так что магические щиты, установленные по периметру, вполне могли не пропустить самозванцев. Но они пропустили. Не знаю почему: возможно, Курт умудрился каким-то чудом убедить охранные заклинания, что мы действительно князь и княгиня Северцевы, а может, магия ворот проверяла не наши личности, а намерения в отношении его величества. Откуда мне знать такие тонкости, я ведь не ведьма.

   Следующая проверка ждала нас на крыльце в образе двух магов из королевской стражи. Одетые в черную с золотом форму с нашивками в виде молний на рукавах и груди, мужчины казались мрачными пятнами на фоне припорошенного снегом белокаменного дворца, подсвеченного со всех сторон яркими фонарями.

   Окинув нас цепким взглядом, от которого по спине побежали мурашки, стражи проверили приглашения, перекинулись парой слов с моим невозмутимым спутником, и, вежливо поклонившись, распахнули перед нами двери в залитый светом холл, полный знатных персон, высоких зеркал, ярких люстр и длинных скамеек, на которых можно было с комфортом раздеться и привести себя в порядок. Этим я и занялась, пока Курт отдавал нашу верхнюю одежду одному из услужливых лакеев, круживших по залу.

   Напротив висело большое настенное зеркало в позолоченной раме. Я подошла к нему, желая лишний раз убедиться, что выгляжу идеально. Именно идеально, потому что по-другому в наряде, созданном эдрой Кьярой, выглядеть было нельзя. Серебристо-белое платье хоть и утратило возможность осыпать пол снегом, по-прежнему поражало взгляд своей красотой. Пышное, летящее, очень изящное и в то же время явно дорогое, ибо каждая декоративная снежинка на нем была уникальна. А мелкая россыпь прозрачных, как слеза, бриллиантов, вплетенных в «ледяной узор» узкого лифа, возводила стоимость праздничного туалета к заоблачным высотам. Только снежный король мог позволить своей невесте подобную роскошь. Ну, или северный князь, имя которого Курт позаимствовал.

   — Ох, какое платье! — Восторженно выдохнула незнакомая девушка, подскочившая к облюбованному мной зеркалу, чтобы поправить и без того безупречную прическу. — Вы, наверное, королева? — спросила эта святая невинность, хлопнув густыми ресницами в прорезях черной полумаски. Сама она была в костюме ночи. Во всяком случае, именно эта ассоциация напрашивалась при виде ее длинного шлейфа, расписанного золотыми звездочками.

   — Конечно, королева! — ответил за меня жених, подойдя сзади. — Снежная. — И по-хозяйски обнял за талию, прижав к себе заметно сильнее, чем позволяли приличия.

   — А вы тогда снежный король? — Хитро прищурилась незнакомка.

   — Не похож? — Усмехнулся он, откровенно наслаждаясь их шутливой беседой.

   И мне бы тоже поддержать разговор, заражаясь их весельем, но слова почему-то не находились, а настроение странным образом портилось. Эта «черная леди», будто туча, налетела на нас среди светлого зала, затмив собой все вокруг. Что мешало ей выбрать другое зеркало? Ими же все стены увешаны!

   — Честь для меня, ваше величество! — Хихикнула кокетка, стрельнув глазками на меня, а потом снова уставившись на Курта, что лично мне совсем не понравилось. — Позвольте представиться… — Она сделала книксен, чуть приподняв пышную юбку. — Принцесса Ночь.

   И тут меня как молнией пронзило — голос-то знакомый! Не знаю, что там с ночью, но принцессой эта леди точно была. Младшей. Побледнев, я присела в глубоком реверансе, приветствуя ее.

   — Ваше высочество… — прошептала, склонив голову.

   — Прекратите сейчас же! — зашипела дочь Лучезарного короля, взяв меня под руку, будто мы давние подружки. — Вы испортите мне все веселье, леди. Это же маскарад! Здесь мы все — просто маски, и потому равны. Не надо никаких скучных расшаркиваний! Слышишь меня, а… снежная королева? — Она улыбнулась и весело мне подмигнула, перейдя на «ты». — Как звать-то тебя на самом деле?

   — Б…

   — Злата. — Спас меня Курт, не дав совершить оплошность.

   — А тебя как? — продолжая ломать правила, полюбопытствовала принцесса София.

   — Арсений, — солгал, не моргнув глазом, он.

   — Роскошные костюмы у вас, господа. — Похвалила наши наряды ее высочество. — Да и сами вы ничего. — Она снова подмигнула, на этот раз моему жениху. — Увидимся на балу!

   Помахав нам рукой, принцесса Ночь убежала знакомиться с другими гостями. Судя по всему, трюк с прической именно для этого и служил. Раньше мне София нравилась: из трех дочерей короля она была самой веселой и искренней. Но сейчас отчаянно захотелось больше с ней никогда не встречаться. Больно заинтересованным был взгляд, брошенный ее высочеством на моего жениха. Да и он смотрел ей вслед явно одобрительно. Как мне его влюблять в себя, если рядом будут крутиться всякие принцессы?

   Ох, может, все-таки стоило остаться в карете? Родителей не видать, сестры с герцогом — тоже, зато красавицы разной степени знатности не сводят с нас глаз, и я кожей ощущаю помесь восхищения и зависти, причем завидуют леди, похоже, не только моему платью. Как бы сейчас пришелся кстати совет мудрой Орсы. Жаль, что птиц на бал не пускают.

***

   Большой бальный зал встретил нас громкой музыкой, разноцветной мишурой, запахом ели и блеском серебряных колокольчиков, которые висели везде. На стенах в составе праздничных венков, переплетенных алыми лентами, на колоннах, гроздями спускаясь с кованых канделябров, на люстрах, наполнявших все вокруг ярким золотым светом, на зеркалах, коих тут тоже было пруд пруди, и, конечно же, на лесной красавице, стоявшей в центре просторного помещения, полного нарядных гостей. Главный символ Нового года поражал взгляд своей величиной. Украшенное гирляндами дерево, казалось, распушилось от гордости, расправило колючие лапы, выставив на показ самую большую коллекцию елочных игрушек.

   Залюбовавшись ими, я не заметила, как, следуя за женихом, очутилась возле удобного диванчика, примостившегося у зеркальной стены. В ней, как в холле, отражалась я, мой король и сотни пар, веселившихся во дворце. Сегодня все было под знаком тайны — карнавал же! Даже королевское семейство принимало участие в игре «угадай маску». Потому что трон загадочно пустовал, а церемониймейстер объявлял не имена и титулы дорогих гостей, а названия их костюмов. По залу черно-белыми птицами скользили проворные официанты, предлагая ряженным аристократам испить игристых вин и отведать легких закусок. Я из вежливости даже взяла одну тарталетку, а Курт — бокал белого.

   Часы показывали девять вечера, гости все прибывали и прибывали, и в этой пестрой толпе было сложно найти моих родных. Может, я все неверно истолковала? Или Доменик что-то напутал? Вдруг родители решили не ходить на королевский маскарад без меня, и я напрасно их здесь жду. Мысль огорчила и обрадовала одновременно, но я все равно продолжила выискивать взглядом знакомые костюмы.

   Лисичка, пират, лиловая леди — сестренка, папа и моя дорогая мамочка. Где же вы все? Я так вас люблю!

***

   Холод чужого взгляда Курт почувствовал спиной и безошибочно определил обладателя до боли знакомой силы. Но кто? Снежный дух решил пошалить и пробрался, как они с Бри, на маскарад под прикрытием чьей-то личины? Или Кирстен тайно отправила с ними охрану? А может, сама королева, наплевав на данное обещание, явилась на бал и затерялась в толпе? Вариантов была тьма, но ни один не получил подтверждения. Курт чувствовал близость родной силы, но не мог вычислить ее источник. Демонов карнавал! Если бы не эти проклятые маски, узнать снежного мага было бы проще.

   Король отдал официанту пустой бокал и недоеденную невестой тарталетку, к которой она едва притронулась.

   — Золотце, — шепнул он, склонившись к ее ушку. — Помнишь, о чем мы говорили по дороге сюда? — Бриана настороженно кивнула, и это ее напряжение ему совершенно не понравилось. Если продолжит замирать каждый раз, когда он касается ее, обнимает или даже целует — только усложнит ситуацию. — Расслабься, девочка, — приказал Курт все также тихо, чтобы слышала только она. Он повернул ее лицом к зеркалу, вынуждая посмотреть на себя. — Ты самая красивая на этом празднике. Здесь нет тебе равных.

   — Это да, костюм восхитителен — спасибо эдре Кьяре. — Улыбнулась невеста, зардевшись.

   Порозовели не только ее скулы, но и край очаровательного ушка, которое было так близко, что захотелось прихватить его губами. Совсем чуть-чуть, чтобы почувствовать, как она вздрогнет, услышать, как сильнее забьется ее сердечко.

   — Костюм хорош, Золотце, но истинная красота не в нем, а в тебе. Поверь мне на слово. — Курт все-таки прижался губами к ее ушной раковине, окончательно смутив Бриану. — Я знаю в этом толк.

   Он действительно знал. Обитательницы Сноувиншира были прекрасны — богиня не поскупилась на идеальные формы и лица для своих верных слуг. Но красота снежных духов источала холод, в то время как Бри выглядела такой живой и теплой, что хотелось находиться рядом, согреваясь от золотого огонька ее души. Она будто светилась вся, хотя и не замечала этого. Не маг, но что-то было в ней такое: особенное, волшебное… и это что-то не имело никакого отношения к фениксу.

***

   Народ вовсю веселился, наслаждаясь праздником. А я смотрела на наши отражения, слушала короля и краснела, не в силах побороть смущение. Кавалеры и раньше позволяли кое-какие вольности: обнимали теснее положенного во время танца, чуть дольше удерживали руку перед поцелуем, а некоторые особо наглые пытались даже увести меня в беседку на прошлогоднем балу, чтобы продолжить общение в интимной обстановке. Одним словом, с повышенным мужским вниманием я сталкивалась не раз, но никто из тех господ не имел на меня никаких прав, и я с легкостью отвергала их ухаживания, уверенная, что поступаю верно. Но как отвергнуть того, к кому, напротив, надо привыкать?

   Мысленно убеждая себя, что именно Курт моя судьба, мой будущий муж и, если повезет, отец моих детей, я продолжала изучать наших двойников в зеркале, невольно отмечая, как гармонично мы смотримся вместе. На фоне короля я выглядела миниатюрной, несмотря на довольно высокий по человеческим меркам женский рост. Платье подчеркивало достоинства фигуры, ловко пряча недостатки, изящная маска скрывала пол лица, а светлые волосы, по цвету которых меня могли легко узнать, покрывала белая пыльца, отчего создавалось ощущение, будто высокая прическа, увенчанная роскошной диадемой, заиндевела на морозе.

   Она и правда заиндевела, но потом снежный налет обратился декоративной пудрой, как ледяные снежинки — тончайшими пластинами, похожими на хрусталь. Серебристыми стали и брови, и ресницы, и даже на щеках и лбу появился причудливый узор. Курт, в отличие от меня, был по-прежнему бледен, что абсолютно его не портило. Он ведь снежный король! Легко, наверное, притворяться на маскараде самим собой.

   Окинув взглядом его отражение, я невольно позавидовала себе. Если бы не проклятье, пришлось бы признать, что новый жених мне достался не хуже прежнего. Одетый в белоснежный костюм, расшитый серебром, в того же цвета шелковую рубашку с сапфировой брошью на шейном платке, в высокие сапоги и штаны, облегающие ноги, его величество притягивал девичьи взгляды, как магнит.

   Зачесанные назад волосы отказывались послушно лежать и норовили упасть белыми прядями на лоб мужчины. Не очень длинные, всего-то до плеч, но густые, блестящие, точно снег, и, наверное, жесткие на ощупь, непокорные. Поймав себя на мысли, что хочу проверить догадку, я впилась пальцами в украшенный снежинками ридикюль. В нем, помимо разных мелочей, необходимых каждой леди, лежал еще один кристалл, подаренный королем. На этот раз алый. Именно о нем мы говорили в карете.

   Курт сказал, что, если вдруг феникс снова проснется, а его не окажется рядом, я должна буду достать этот амулет, и он моментально услышит мой призыв. А то мало ли… праздник все-таки — можно и потеряться. Еще мы обсуждали встречу с родителями. Жених просил не кидаться к ним сразу, а выбрать удобный момент, когда рядом не будет любопытных глаз и ушей. Были и другие инструкции, которых мне следовало по возможности придерживаться, но я о них моментально забыла, едва к нам подошел один из стражей и сообщил, что князя Северцева желает видеть сам король Лучезарный.

   «Сейчас-то и выведут нас на чистую воду», — обреченно подумала я, намереваясь последовать за лже-мужем на ковер к монарху. Но, как выяснилось, наше ушлое величество решило обсудить с иноземным князем кое-какие дела в непринужденной обстановке. И обсуждать их Эдвард планировал без меня. Понимая, что отказать хозяину Курт не сможет, я окончательно сникла. А жених внезапно удивил.

   — Простите, мил человек, — вроде бы шутливо, но с очень уж выразительным видом произнес лже-Арсений, — но оставить Злату одну я никак не могу. Боюсь, украдут мою красавицу.

   — Вы отказываете его величеству в личной встрече? — неверяще переспросил молодой маг в черно-золотой форме.

   — Ну, что вы, сударь! С удовольствием потолкую с вашим правителем. Только в присутствии моей ненаглядной. От нее у меня секретов нет.

   Я ждала, что грянет гром и сверкнет молния, которая и вышвырнет нас за ворота. Но вместо этого услышала одобрительное:

   — Я бы и сам такую прелестницу не отпускал ни на шаг! — Еще один знакомый голос послужил сигналом для реверанса.

   Я присела, приветствуя Лучезарного короля… в образе арлекина. Похоже, они всем семейством решили замаскироваться так, чтобы никто не смог их вычислить, а потом бродить среди гостей, знакомиться и общаться на равных, если будет на то их королевская воля. Странно, что голоса не изменили с таким-то штатом придворных магов! А может, потому и не изменили, чтобы все, кто надо, признавал правящее семейство, а остальным они бы просто молча кивали.

   — Полно, деточка, — посмеиваясь, сказал Эдвард, жестом веля мне подниматься. — Сегодня я шут, а не король, — добавил шепотом. — Но тс-с-с, это будет наша маленькая тайна. — Он снова рассмеялся и, прищурившись, спросил: — Удивлен, что леди из дальней северной страны знаком мой голос.

   «Выдала себя!» — С досадой подумала я.

   — Есть у нас в далекой северной стране зеркальце волшебное. — В очередной раз выручил меня Курт. — Оно-то и показало вас, ваше величество. Каюсь, показало вместе с костюмом. — Он немного помолчал, а потом тоже шепотом добавил, чтобы оправдать заодно и мое поведение с Софией. — И с дочерьми.

   — Полезная, поди, вещица? — заинтересовался венценосный «арлекин».

   — Иногда полезная. Когда не вредничает и не путает карты, как большинство своенравных артефактов на службе у магов, — заранее объяснил свои возможности он. Все верно, снежные маги существуют независимо от снежного короля, правда их мало и они не такие сильные, как он, но есть же!

   — А расскажите-ка поподробней о вашем зеркальце, князь. — «Шут» взял моего жениха по руку, отводя в сторонку. — И о магических способностях ваших, и о наших с вами торговых отношениях, ради которых вы сюда прибыли. Не переживайте, друг мой… — Добродушно улыбнулся он, явно довольный нестандартным знакомством. — Никуда ваша супруга не денется. Мы всего-то во-о-он в ту нишу зайдем. Там магический щит от подслушивания стоит. А ее светлость пока припудрит носик. Гордон за ней присмотрит. — Он кивком головы указал на стража, тенью застывшего рядом.

   — Ну, если только в нишу, — нехотя отозвался Курт, подарив мне взгляд, который красноречивей слов говорил, что все будет хорошо.

   И я расслабилась, решив довериться жениху. В конце концов, на этот праздник рвалась именно я, и вовсе не за тем, чтобы хандрить и паниковать. Что там Орса советовала? Не накручивать себя раньше времени? Вот и не буду! Вскинув голову, расправила плечи и улыбнулась собственному отражению, лишний раз подумав, что сегодня я чудо как хороша. Прав снежный король: красавиц много, но такая я тут одна, и именно я — его невеста.

***

   Гордон действительно за мной присматривал, что не помешало рыжему лису, в котором я по костюму признала герцога Рейнфорда, подойти ко мне поцеловать ручку и выразить свое глубокое восхищение моей неземной красотой. Вот так просто: подойти и выразить! У меня не нашлось слов, чтобы ответить на витиеватый комплимент мужчины, встречу с которым я прокручивала в голове тысячи раз, ожидая от нее чего-то особенного.

   И вот он стоял передо мной, говорил всякие приятные вещи, смотрел с нескрываемым интересом, улыбался губами, которые мне так нравились на портрете, а я слушала и не слышала, оглушенная внезапной эмоциональной пустотой. Неужели во мне не осталось никаких чувств к бывшему жениху? Или всему виной чары снежного короля, которыми он опутал меня, будто сетью, пытаясь то ли защитить, то ли привязать?

   — Как же зовут прелестницу? — Пробился сквозь вязкую пелену дум голос его светлости.

   — А вас? — спросила, подарив ему взгляд из-под ресниц. Пресветлая луна! Неужто я флиртую?

   — Лис. — Не стал раскрывать инкогнито он. — Старый рыжий лис к вашим услугам, о несравненная…

   — Снегурочка, — брякнула первое, что пришло в голову, хотя при входе в зал меня представили снежной королевой. Видимо, Артур не слышал. Персонаж ожившей девушки, слепленной из снега, был родом из северных легенд и не имел никакого отношения к Куртрейну и его сестре. Тем лучше!

   — Прекрасная и холодная красавица! — с пафосом воскликнул герцог, снова прижавшись губами к моей руке. — Несравненная, удивительная, незабываемая… ты ведь подаришь мне танец, правда? — как-то резко перешел он на «ты», а заодно и на интимный шепот, мало напоминавший светские любезности.

   Такое я тоже представляла, засыпая в обнимку с миниатюрной версией его на диво правдоподобного портрета. Грезила, как жених воспылает ко мне любовью с первого взгляда, как прижмет к своей могучей груди и скажет проникновенно, что безмерно рад нашей долгожданной встрече. Но в мечтах все выглядело иначе, да и я там была другая.

   — Что же вы молчите, леди? — Снова вспомнил о манерах мой несостоявшийся муж. — Или я напугал вас своим натиском? — Понял ошибку он. — Простите великодушно! — Лис говорил, продолжая удерживать мои ладони в своих. Теплых, даже горячих и немного влажных. Стало неприятно, и я отступила, разрывая контакт.

   — Не видать мне танца? — Печально вздохнул он.

   — Если супруг разрешит — потанцуем. — Сжалилась над ним я, продолжая разглядывать человека, которого считала эталоном мужской красоты.

   Любила ли я его по-настоящему? Уже не уверена. Да и как можно полюбить того, кого в живую никогда не видела. Воображение нарисовало мне прекрасного принца, идеального во всем. Я создала себе кумира и восхищалась им, уверенная, что оригинал окажется не хуже фантазии. Он и оказался… только я изменилась.

   — Вот ты где, Арти! — К рыжему красавчику, как черт из табакерки, подскочила озорная лисичка, на которой отлично сидел мой маскарадный костюм. Арти, значит… быстро же она освоилась. — Боже, какое платье! — с присущей сестре непосредственностью, воскликнула Амелия. — Леди, вы обалденно выглядите! — Заявила она, скользя взглядом по пышным юбкам, усыпанным снежинками, по расшитому морозным серебром лифу, по бриллиантовому колье на моей шее… — Это ты! — внезапно заявила она. — Я знала, знала, что ты придешь! — Сестра схватила меня за руки, не понимая, что ломает нам с Куртом все прикрытие.

   — Вы знакомы, Ами? — Тон Артура изменился, глаза в прорезях рыжей маски пытливо сузились. Гордон, подпиравший стену, тоже оживился, заинтересованный разворачивающейся сценой. И я рискнула.

   — Представьте себе, знакомы! — Улыбнулась лисичке, крепко стиснув ее пальцы. — По переписке. Только не думала, что меня так легко опознают. — Я добавила в голос разочарования. — Следовало лучше замаскироваться.

   — Да-да, мы целый год весточками обменивались, нещадно эксплуатируя маг-почту. — Моментально сориентировалась Амелия. — Договорились встретиться на этом балу, но решили утаить названия костюмов, чтобы попробовать узнать друг друга под маской.

   — И ты узнала. — Мой… хотя теперь уже, наверное, ее жених скрестил на груди руки, поглядывая на нас. — Как же зовут твою подругу, лисенок? — ласково поинтересовался он. А меня все-таки кольнула обида. Не на сестру и даже не на герцога — на злодейку-судьбу, разрушившую все мои планы.

   — Злата меня зовут, — сказала я. — Княгиня Злата Северцева. А супруг мой Арсений вон там, с… кхм… с арлекином беседует. — Чуть не выдала нашего короля, но вовремя спохватилась. — Амелия, представляй кавалера! — Перевела я тему. — А то лис, рыжий лис… как-то оно уже не актуально, правда?

   — Это Артур, мой жених. — Подтвердила она то, о чем я давно догадалась. — Ты разве не признала? Мы же говорили о нем… в письмах. Правда, раньше он был женихом моей старшей сестры, но она вышла замуж за другого, а мне пришлось… то есть выпала великая честь занять ее место. — Исправилась сестра и многозначительно посмотрела на меня, всем видом требуя подыграть. — Надо познакомить его с твоим мужем! — продолжала щебетать лисичка. — Будет здорово! И весело! И… ой, погоди! Ты же маму с папой еще не видела.

   — Они здесь? — Сорвалось с языка прежде, чем я поняла, как странно выглядит такой повышенный интерес северной княгини к семье Ами.

   — Да-да, они тут. В самом темном и дальнем углу засели. У них, видите ли, траур — их первую дочь выбрал в невесты снежный король. Представляешь? Настоящий снежный король! А они страдают. Мама с папой хотели остаться дома, но Арти настоял на походе на бал. — Она благодарно на него взглянула. — Сколько я ни говорила им, что с Брианой все хорошо, иначе бы мое сердце почувствовало беду, они все равно в унынии. Пойдем, Злата, познакомлю вас. Может, хоть ты их взбодришь немного. Я им столько о тебе рассказывала! — Сестра потянула меня за собой, наплевав и на герцога, и на стража, который отлепился от стены и тенью последовал за нами. — Жаль, Бри нет. Я бы вас тоже познакомила. Она такая… такая…

   — Красивая. — От подобранного герцогом эпитета я вздрогнула, и сильнее стиснула руку сестры.

   Неужели узнал? Или просто заподозрил что-то, но не до конца уверен в выводах? Я завертела головой в поисках Курта. Рядом с ним мое спокойствие странным образом крепло. Однако ниша, где они беседовали с «шутом», пустовала.

   — Да! Бриана красавица. — Согласно кивнула Амелия, тряхнув рыжими кудряшками. — А еще моя сестренка самая смелая и самая лучшая! Вон и папа с мамой. — Она указала на диванчик, стоявший в углу. Действительно в самом темном и дальнем. Если бы не сестра, я бы долго их искала. Долго и безрезультатно.

   Засмотревшись на родных, спрятавшихся от праздника, я не заметила приближение Курта.

   — Что ж такое! — преградив нам путь, заявил он. — На пять минут оставил свою ненаглядную, а ее тут же умыкнули рыжие лисы! — Он вроде как шутил — по крайней мере, уголки рта подрагивали, глаза блестели. Но в голосе его было что-то странное, от чего лично у меня по спине побежал холодок. Ами, болтавшая без умолку, потеряла дар речи. А его светлость заслонил нас собой, смерил блондина оценивающим взглядом, после чего тоже с иронией произнес:

   — О встрече двух подружек, как понимаю, вы, князь, тоже не знали?

   — Подружек? — Король вскинул бровь.

   — Любимый, — подойдя к нему, сказала я, невольно пробуя на вкус это слово. — Помнишь, я рассказывала тебе про графиню Алавар?

   — Как же такое забыть.

ГЛАВА 4. Роковой поцелуй

   Я плакала. Не рыдала в голос и не размазывала по щекам соленые капли, но они стояли комом в горле, застилали туманной пеленой глаза и блестели на серебристых ресницах. Слезы радости от долгожданной встречи с горчинкой скорого расставания. Несмотря на то, что ждало впереди, сегодня я была счастлива. Не только из-за свидания с родными, но и потому что узнала наконец правду о причинах их странного поведения.

   Меня не предавали! Не забывали и не выкидывали из жизни, точно старую книгу. У родителей просто не осталось другого выхода, кроме как согласиться на брак герцога Рейнфорда с Амелией. А ей не дали возможности отказаться. Впрочем, зная сестренку, она и не пыталась.

   С присущим ей оптимизмом малышка нашла в ситуации свои плюсы, коих, кстати, было немало. Его светлость ведь один из самых перспективных женихов королевства: молодой, успешный племянник короля, который мог бы получить любую девушку, но по каким-то причинам выбрал в жены дочь графа Алавар. Правда, какая именно дочь пойдет с ним под венец, Артура, похоже, не волновало. Стоило догадаться, что моя личность его интересует куда меньше фамилии, иначе бы нашел время и возможность заехать к нам в течение года, на протяжении которого длилась наша помолвка. Хотя, что такого особенного было в Алаварах — тоже вопрос открытый.

   Когда меня похитил снежный король, объявив своей невестой, его поверенные подробно обрисовали родителям ситуацию, объяснив, что моя жизнь теперь целиком и полностью зависит от Курта, потому, мол, и пришлось столь поспешно отправиться в его замок. Одним словом, успокоили, как могли, смягчив, но не утаив, правду.

   Естественно, после таких откровений папа с мамой решили отменить не только свадьбу, приготовления к которой шли полным ходом, но и визит на королевский маскарад, о чем и сообщили моему бывшему жениху, используя маг-почту. Ящики с функцией мгновенной передачи посланий стояли в богатых домах по всему королевству. В нашем поместье тоже был такой. К счастью или нет, отец с присущей ему прямотой написал несостоявшемуся зятю обо всем случившемся. Ожидал если не сочувствия со стороны Артура, то хотя бы понимания, но тот повел себя неожиданным образом.

   Для начала он потребовал явиться в его городскую резиденцию, причем немедленно. В противном случае, пригрозил прибыть в наше поместье с разборками, чего родителям хотелось меньше всего. Поэтому они и выехали из дома еще до рассвета. Костюмы забрали и Амелию, как велел герцог. Документы, затребованные им, тоже прихватили с собой. Помолившись матушке Зиме за мое здоровье, поставили свечу к домашнему алтарю на удачу и поехали лично разрешать неприятную ситуацию с сорванной свадьбой.

   Папа, конечно, догадался, к чему все идет, и даже поделился мыслями с мамой и Амелией, расписав возможные перспективы, но до последнего надеялся переубедить Артура или хотя бы отсрочить венчание еще на год, как это было со мной. Меня ведь герцог ждал, не торопил, почему не повременить и с сестрой? Отец готов был рискнуть всем: выгодными родственными связями, благосклонностью Эдварда Лучезарного и даже собственной репутацией, лишь бы дать младшей дочери еще немного повзрослеть, однако герцог уперся рогом.

   То ли его светлость не желал прослыть посмешищем, у которого из-под носа умыкнули невесту, то ли были другие причины, о коих мы не знали, но отменять зимнее бракосочетание Артур категорически отказался. Более того, он настоял на походе будущих родственников на королевский маскарад, дабы ничто не указывало на сбой в его планах. В документах, подписанных обеими сторонами, имя невесты не значилось, так что заменить одну дочь другой оказалось до противного легко.

   Впрочем, Амелия, познакомившись с будущим мужем, даже обрадовалась такому раскладу. Артур был не только родовитым и богатым, но еще и красивым, обаятельным, сильным — настоящий идеал мужчины, о котором грезят почти все девушки. Заполучив его в женихи, сестренка решила, что ей очень повезло, и с присущей ей непосредственностью назвала герцога своим подарком на Новый год.

   Наивная! Видела бы она, как этот подарочек подбивал ко мне клинья, рассыпаясь в комплиментах.

   Вторым новогодним чудом Амелия назвала встречу со мной. Она единственная, кто был уверен, что я в полном порядке. Не только потому, что Ами была из числа людей, считавших, что стакан наполовину полон, а не наполовину пуст. Папа с мамой, желая оградить младшую дочь от печальных известий, немного приукрасили то, что сообщили им слуги Курта за закрытой дверью кабинета. В результате жутковатая легенда заиграла новыми красками, и в свежей версии у меня появился вполне реальный шанс жить с полубогом долго и счастливо, но… далеко от родных.

   Все это мне поведал папа во время танца, на который пригласил лже-Злату, чтобы поговорить без свидетелей. Конечно же, родители узнали свое чадо под маской Снегурочки, но виду не подали, так как Амелия, увлеченная игрой в «подружек по переписке» первым делом представила нас с Куртом как княжескую чету. Не будь рядом герцога, ломать комедию не пришлось бы, но он упорно вертелся поблизости, а прогнать будущего члена семьи без видимых причин никто не мог. Пришлось пойти потанцевать с пожилым пиратом, чей костюм отлично сидел на папе.

   Мы без конца говорили с ним, не забывая выполнять заученные па — за последние сутки у нас слишком много всего произошло. И с каждым словом, с каждым лучиком света, пролитым на ситуацию, напряжение таяло, грусть уходила и я, как Амелия, начинала верить в счастливый исход моей собственной сказки. Да и ее помолвка уже не казалась трагедией. Когда же с последним аккордом веселой песни мы с отцом вернулись обратно, стало ясно — что-то изменилось.

   Когда уходили танцевать, мама мило беседовала с лже-Арсением, потихоньку выясняя его отношение к молодой жене, а Ами обхаживала своего рыжего лиса, пытаясь в шутку приладить ему на шею кусочек золотистой гирлянды. Теперь же все молчали, а воздух вокруг как будто искрил.

   — И что у вас тут произошло? — спросил отец, обведя всех внимательным взглядом. От него царившее напряжение тоже не скрылось. Женихи мои — бывший и настоящий — посмотрели друг на друга с откровенной неприязнью, но промолчали. Неужели поругались? Но с чего?

   — Рик, милый… — начала мама, в волнении теребя подол своего лилового платья. — Тут такое дело…

   — Я хочу поехать в гости к Злате! — заявила моя неунывающая сестренка, придвинувшись ближе к Курту, что очень не понравилось герцогу.

   — Ты никуда не поедешь, Амелия, — забыв про ласковое обращение, прошипел Артур. — До свадьбы всего месяц.

   — Именно! — упрямо заявила эта ненормальная. — К назначенному дню как раз вернусь, правда, ваша светлость? — Она похлопала длинными ресницами, подарив моему лже-мужу полный ожидания взгляд. Он молчал, а хитрая лисичка безмятежно улыбалась, ничем не выражая беспокойства.

   — Так можно? — робко спросила я, тоже посмотрев на короля. — Она ведь не замерзнет… в нашей северной стране?

   — Не замерзнет, — наконец, ответил мой король.

   — Я запрещаю! — снова зашипел герцог. Схватив Амелию за предплечье, он дернул ее к себе. Я невольно подалась вперед, желая защитить сестру, но Курт удержал.

   — Ты мне еще не муж, Арти, — огрызнулась рассерженная лисичка, вырвавшись из его рук. — Вот поженимся, тогда и будешь командовать. А пока я хочу мир посмотреть и пообщаться с подругой, которую, скорей всего, больше никогда не увижу. Неужели сложно сделать невесте подарок?

   — Соглашайтесь, сударь. — Поддержал ее Курт, мягко притягивая меня ближе к себе, чтобы заняла положенное место рядом с «супругом». — Матушка не против, батюшка… — Он повернулся к нашему папе, который в задумчивости почесывал роскошную пиратскую бороду, наблюдая эту сцену. Я с надеждой уставилась на него, сестренка — тоже. Она даже ладошки в молитвенном жесте сложила.

   — Почему нет. — Пожал плечами граф Алавар, поймав благодарные взгляды и наши, и мамы. Хм… Чем же ей так насолил Артур, что она готова отправить младшую дочь погостить на край света к великому и ужасному снежному королю, лишь бы подальше от будущего мужа? — Мы бы с Каришей тоже с удовольствием попутешествовали, заодно и за Ами присмотрели бы. — Пройдя к диванчику, папа присел рядом с женой и обнял ее за плечи.

   Намек был настолько непрозрачный, что у меня от удивления приоткрылся рот. Так нагло в гости могла напрашиваться Амелия, но не папа же! Пока я приходила в себя от его заявления, сестра радостно захлопала в ладоши, повернулась к нам и счастливо воскликнула:

   — Значит, поедем все вместе? Папеньке с маменькой просто необходимо развеяться после ухода Бри. Нам всем это необходимо!

   — Вы спятили! — Вынес вердикт нашим переговорам герцог.

   А я крепче стиснула руку Курта и, затаив дыхание, посмотрела ему в лицо. В нем тоже что-то изменилось. То ли холод ушел из глаз, добавив им яркости, то ли просто свет так падал, делая снежного короля похожим на обычного человека.

   — Новый год — время подарков. — Загадочно улыбнулся жених. — Для тебя и твоих друзей все что угодно, Златушка. Сегодня-завтра погостим тут, как и собирались, а потом домой отправимся.

   — Погостить можно и у нас. — Оживился папа. — Наш дом — ваш дом.

   И только рыжий лис недовольно скрипнул зубами и почему-то с раздражением уставился на меня. Нет, а я-то здесь причем? Тоже мне… нашел виноватую!

***

   «Я действительно спятил», — решил Курт, глядя, как веселятся сестры, участвуя в конкурсе с мандаринами.

   Младшая увела старшую, бросив его развлекать их родителей. Или родителей развлекать его? В целом, без разницы! Главное, что отпала всеобщая надобность развлекать герцога, который откровенно подбешивал короля. Не только из-за вызывающего поведения в отношении Амелии, но и потому, что имел наглость облизываться на Бри. Курт прекрасно видел, какие взгляды бросал на его Золотце этот хлыщ. Видел и с трудом сдерживался, чтобы не заморозить наглеца. Поэтому, наверное, и подыграл лисичке, затеявшей бунт.

   Хотя кого он обманывает? Просто захотел преподнести Бриане еще один подарок.

   Альгерьевы льды! Но что ему делать с потенциальными родственничками в своем замке?! Им и так с невестой трудно, а тут еще и родительская опека на них свалится. И вездесущее рыжее чудовище будет рыскать по коридорам, считая своим долгом сунуть любопытный нос во все двери. Как влюблять в себя Бри при таком семейном надзоре?

   И все же он их пригласил. Потому что спятил, да.

   Раньше Курту и в голову не приходило позвать в гости родственников очередной невесты. Да и на людской праздник с избранницами феникса он тоже вряд ли бы пошел. Разве что с Марьяной, но девочка, к счастью, была сиротой. Все эти рыжие суррогаты Сольмиры не вызывали в нем никаких чувств, кроме жалости. Хотя нет, некоторым удавалось разбудить в нем страсть, а парочке женщин — откровенную неприязнь. У них не было шансов на счастливый исход роковой помолвки. А у Брианы был. И чем больше он ее узнавал, тем сильнее верил в удачу.

   Чуть склонив к плечу голову, Курт смотрел на невесту, снежной феей кружившую среди других масок. Они были лишь фоном для его прекрасной девочки. Его! А ведь совсем недавно Бриана собиралась замуж за Рейнфорда. Наверняка мечтала о нем, не спала ночами, представляя их первую встречу. От мысли об этом, король до боли стиснул кулак, еще сильнее возненавидев проклятого герцога. И ладно бы Артур оказался лысоватым толстяком не первой свежести, но его светлость, как назло, был хорош собой, в меру обаятелен и не в меру самоуверен. Женщины таких любят.

   Курт знал этот типаж. Более того, видел в нем и свои черты, что лишь сильнее злило. От Рейнфорда можно было ожидать любой пакости, потому что такие, как он, не умеют проигрывать. Даже в мелочах. Оскорбившись на самоуправство будущей родни, герцог гордо удалился в неизвестном направлении. И Курт очень надеялся, что племянник не побежал к венценосному дяде с требованием приструнить распоясавшееся семейство Алавар и обнаглевших иноземных гостей.

   А легкомысленная рыжая лисичка даже ухом не повела, когда ее обожаемый женишок ушел. То ли ее симпатия к нему была фальшивкой, то ли сестра Брианы умудрялась удивительным образом подстраиваться под обстоятельства, находя во всем положительные стороны. Курт так и не определился со своим отношением к Амелии. Она внешне напоминала Сольмиру, хотя маска и мешала рассмотреть ее полностью, но это сходство не ранило, не отвращало, лишь раздражало немного, вынуждая сторониться бесцеремонной девчонки, в голове которой гулял ветер. Счастье, что не она стала его невестой! Полюбить эту рыжую вертихвостку он бы точно не смог.

   Курт смотрел, как сестры играют с другими леди, передавая друг другу экзотический фрукт, без которого не обходился ни один новогодний праздник в этом королевстве. Взрывы девичьего смеха, точно яркие вспышки, сопровождали приглушенную музыку. Кто-то хлопал, кто-то поддерживал конкурсанток громкими выкриками — одним словом праздник набирал обороты, радуя гостей насыщенной программой. А король стоял, скрестив на груди руки, любовался невестой, вполуха слушал рассказ будущего тестя об истории рода Алавар и пытался упорядочить мысли, разбирая по косточкам собственные ощущения и поступки.

   Холод чужой силы он больше не чувствовал. Таинственный снежный маг растворился среди людей, не пожелав представиться. Но, прежде чем отпустить Бриану веселиться, Курт все равно намотал на ее запястье цепочку с алым кристаллом, способным сообщить ему о призыве девушки, и лишний раз проверил защитные чары, вплетенные в изящные снежинки, украшавшие платье. Догадывалась Бри или нет, но она была обвешала охранными заклинаниями, как новогодняя елка — игрушками. Для ее безопасности и для его спокойствия. Теперь, если кто-то попытается причинить ей вред, снежная магия даст отпор. Ну а с добрыми намерениями — милости просим! Курт же не собирается лишать свое Золотце праздника.

   — Поговаривают, в роду нашем когда-то давно отметились феи… — посмеиваясь, Эрик Алавар продолжал рассказывать байки о своих предках. И если раньше его слова шли фоном для размышлений короля, эта фраза зацепила, вынудив очнуться от задумчивости.

   — Феи? — Резко вскинул голову он, повернувшись к собеседнику. — Какие именно?

   Про фей его величество знал куда больше, чем обычные люди. Просто потому, что родился, когда дивные существа еще жили в этом мире вместе с четырьмя богинями, одной из которых была их с Кирстен мать. Феи разделялись по цвету силы: белые, черные, алые, голубые… даже золотые были, но сам Курт ни одну такую не встречал. Или все-таки встретил? Пусть не чистокровную и совсем не фею, но девушку с каплей дивной крови, просочившейся сквозь поколения. Да нет, невозможно! Он бы почувствовал магию в Бри, будь у нее хотя бы крупица волшебной силы.

   — Почему скучаем?! За ненаглядную свою не болеем. — Подлетела к ним принцесса Ночь с явным намерением увлечь обоих игрой, устроенной громкоголосым ведущим в черно-красном костюме Джокера.

   — И то правда. — Согласился с ней граф. — Чего это Карина одна за нас отдувается, поддерживая девчат. Идем… — Он осекся, не зная как назвать Курта. Наверняка, хотел брякнуть что-нибудь вроде «зятек», но вовремя вспомнил, что северный князь ему никто, а снежный король — только маска этого самого князя. — Идемте, ваша светлость! — выкрутился будущий тесть. — Похлопаем нашим красавицам.

   — Зовите меня Арсением, — милостиво разрешил Курт. Почему бы и нет? Все равно ведь имя не его.

   Про себя же лишний раз подумал, зачем вообще начал городить огород с чужими личинами. Не очень-то это было удобно и совсем не этично, но интуиция подсказывала: так правильней! И не только потому, что благодаря одолженным приглашениям они с Бри избежали повышенного внимания гостей и Эдварда Лучезарного, который наверняка не о торговле мехами стал бы с ним беседовать, а о чем-нибудь более масштабном — не каждый же день во дворец заходит полубог. Допускать такое Курт не хотел.

   Второй причиной стал расчет. Король полагал, что, притворяясь кем-то другим, проще увидеть истинное лицо людей и разгадать их намерения. И третьим пунктом в пользу обмана выступало смутное предчувствие, которое не давало расслабиться и как следует насладиться праздником. Что-то тут должно было случиться… Но что именно? Может, это что-то уже произошло, когда Амелия принялась фонтанировать гениальными идеями о поездке «на север»?

   — Ваше снежное величество и доблестный покоритель морей, хватит стены подпирать! — Схватив обоих за руки, принцесса потащила мужчин в гущу народа, болеющего за конкурсанток.

   — Лови ее, да не ее… вон у той мандаринка! — кричал кто-то, подсказывая своей участнице, куда бежать.

   — Это не честно! — возмущались в ответ.

   — Зато весело! — парировали возмущенным.

   Атмосфера была такой задорной, яркой, и на удивление доброжелательной, несмотря на соперничество, что король кожей ощущал чужие эмоции, невольно проникаясь ими. Больше он не был сторонним наблюдателем, анализирующим всех и вся. Он стал участником забавного действа, и ему это внезапно понравилось.

***

   Я чуть с трудом добытый мандарин не выронила, когда увидела, с кем за ручку явился мой жених. Что же ее высочество никак от него не отстанет? Полно ведь симпатичных молодых людей на балу, и неженатых в том числе. Но София отчего-то прикипела именно к моему королю. Моему! Флиртовала бы с собственными поклонниками, а не обхаживала чужих!

   Настроение, совершенно замечательное минуту назад, пошло на убыль, в голове тут же возник образ белой совы, с хитрым видом вещавшей, что самоедство и накручивание — зло. Я бы полностью с ней согласилась, не продолжай принцесса Ночь стоять рядом с Куртом и что-то воодушевленно ему нашептывать. Ну, не секреты же королевские она чужестранцу выдает, верно? Значит, эта высокородная красотка ведет какую-то свою игру, которая попахивает соблазнением чужого мужчины.

   — Бросай мне! — Окрик сестры вырвал меня из омута грустных мыслей.

   Резко обернувшись, я едва успела уклониться от девочек из другой команды, охотившихся на мандарин. Ярко-рыжий плод с умопомрачительным ароматом ловко поймала Ами, ну а я, отступив еще на пару шагов, совсем неловко споткнулась. Мне тут же бросились помогать леди, секунду назад пытавшиеся свалить меня с ног, но их опередил Курт, который умудрился пробиться сквозь толпу зрителей, где осталась стоять София. И мне сразу так похорошело, что даже нога перестала болеть.

   — Ты как, Золотце? Не ушиблась? — Жених искренне беспокоился, и я не смогла сдержать улыбку.

   — Пустяк, — ответила, по-прежнему глупо улыбаясь, но от рук его, поддерживающих меня, отмахиваться не стала.

   — Злата, ты играешь? — капризно вздернув носик, поинтересовалась сестра.

   — Ой, прости. — Моментально погрустнела я, цепляясь за рукав короля. — Кажется, я все-таки выбыла. — Добавила в голос побольше сожаления, сильно надеясь, что оно звучит искренне. — Доигрывайте, девочки, без меня, — сказала виновато, обращаясь к своей команде. Леди подобрались бойкие — справятся и вчетвером.

   — Ну, Зла-а-ата! — заканючила Амелия, раскусив мой спектакль. — Осталось совсем чуть-чуть. Мы без тебя продуем!

   Я поморщилась. Не от боли, а из-за ее лексикона, недостойного благородной леди. Однако одергивать сестру не стала, лишь посмотрела укоризненно. Та потупилась, вероятно, решив, что дело в моей пострадавшей ноге.

   — А если я за нее? — Помощь пришла, откуда не ждали. Из толпы выступила довольно ухмыляющаяся София и, подмигнув мне, заявила: — Правила допускают смену игрока. Примите новенькую, девочки?

   Девочки приняли. С распростертыми объятиями и возгласами ликования, предвещавшими соперницам жаркий финал. Я тоже была рада: и за свою команду, получившую сильного игрока, и за родителей, оставшихся болеть за Амелию, и за себя, оказавшуюся в объятиях жениха. Курт попытался поднять меня на руки, чтобы унести с игровой площадки, но я заартачилась, решив, что это лишнее. Когда отошли с ним подальше, он снова поинтересовался моим самочувствием, на что я честно призналась в своей маленькой хитрости.

   — Устала гоняться за мандарином?

   — Нет. Просто захотела побыть с тобой. — Не стала скрывать я. — А то оставила на каких-то полчаса, а тебя уже посторонние леди взяли в оборот. Как не стыдно, сударь! — пожурила его, смеясь. Пыталась шуткой скрыть свое недовольство, чтобы не обидеть необоснованными подозрениями, но при этом дать ему понять, что мне неприятно, когда он проводит время с другой.

   — Моя леди ревнует? — полюбопытствовал подозрительно довольный жених, резко остановившись и притянув меня к себе.

   — А у леди есть повод? — вопросом на вопрос ответила я, глядя в его смеющиеся голубые глаза.

   Не знаю, сколько мы так простояли, не дойдя до дивана, к которому вел меня Курт, как вдруг рядом раздалось:

   — Омела, омела! — Пышногрудая фиалка с фиолетовым венком на голове и родинкой над лиловыми губами принялась водить вокруг нас хоровод, в предвкушении приговаривая: — Наконец-то хоть кто-то попался! Я уж и не чаяла. Итак, дорогие мои, вы остановились под праздничной веткой омелы! — радостно сообщила она на весь зал. Ладно, не на весь, но обернулись многие. И теперь уже хлопали не конкурсанткам, а нам с Куртом, поддерживая леди-фиалку и требуя от нас традиционного новогоднего поцелуя. — Приступайте, публика ждет!

   Как-то не так я представляла свой первый поцелуй. Совсем-совсем по-другому! Впрочем, я и женихом другим грезила, так к чему сожалеть о мечтах, которые не сбылись?

***

   Курт хотел легонько чмокнуть невесту на радость публике, но едва коснулся ее рта, понял, что пропал. Нежные, податливые, манящие губы — как тут устоять? Это было сродни наваждению, когда шумный, яркий зал смазался, перестав существовать, и даже веселые реплики зрителей не раздражали, потому что король их попросту не слышал. Весь его мир сосредоточился в одной ясноглазой Снегурочке, которая совершенно не умела целоваться, но очень-очень старалась не разочаровать своего мужчину. Не девушка, а чистое золото!

   Сам того не желая, Курт увлекся, прижимая невесту все крепче, лаская ее плечи, перебирая выпущенные из высокой прически локоны, волной стекавшие по спине. Она так доверчиво льнул к нему, замирала в его руках, забывая дышать, что сердце мужчины таяло, а тело жаждало большего. Вместо короткого и невинного поцелуя получился настоящий, долгий и до головокружения сладкий. До головокружения невесты, конечно, что позволило жениху подхватить ее на руки. Народ поддержал их аплодисментами, и это окончательно смутило пребывающую в смятении Бриану.

   — Я… — Она зарделась, смущенно отведя взгляд, но при этом обняла его за шею, прижимаясь к груди. — Я бы сама…

   — Упала?

   — Сама дошла! — Заявила упрямо девушка и, справившись с эмоциями, посмотрела на него. — Просто покачнулась, ничего ведь страшного.

   — Конечно.

   — Я танцевать сюда приехала, а не на чужих руках кататься.

   — Несомненно.

   — Я вовсе не беспомощная леди, падающая в обморок по любому поводу, — продолжала рассуждать она, пока он ее нес к дивану.

   — Вовсе нет! — согласился Курт, с трудом сдерживая улыбку. — Ты просто ничего почти не ела, вот голова и пошла кругом. — Он подал ей идею для оправдания и все-таки рассмеялся.

   — Да! — Подхватила мысль Бриана, но тут же, прищурившись, уточнила: — И что в этом смешного, Сеня?

   — Се… что?

   — Арсений.

   — Ох, Золотце, — отсмеявшись, сказал король, — я уже лет сто так не веселился, а может, и все двести. Спасибо тебе.

   — За то, что рассмешила? — Продолжала хмуриться девушка.

   — За то, что вернула вкус к жизни, — серьезно сказал снежный король, снова взглянув на ее блестящие от поцелуя губы.

***

   Я танцевала, вовсю наслаждаясь праздником и обществом самых дорогих мне людей. Медленные танцы дарила исключительно Курту, который оказался прекрасным партнером и большим собственником, не желавшим делить меня с другими кавалерами. Более быстрые и шутливые — отплясывала с грозным пиратом, ибо папа так и норовил урвать пару минут наедине со мной, чтобы расспросить обо всем и дать мудрый, по его мнению, совет. На танцы, в которых участвовало сразу много народу, мы выходили за ручку с Амелией. И даже маму, не особо любившую суету, удалось уговорить на пару простеньких, но очень веселых конкурсов. Этот бал стал лучшим в моей жизни. Определенно!

   Мне было так хорошо, что я даже перестала ревновать жениха к принцессе Софии, которая периодически подбегала к нашей теплой компании, чтобы поболтать или куда-нибудь нас пригласить. Сейчас вот тоже явилась позвать на очередное шутливое состязание, в котором, как и в игре с мандаринами, соревновались только леди. Естественно, мы с сестрой согласились. Вернее, согласилась она, а я просто поддалась искушению победить красавицу Ночь в честном бою, ведь на этот раз ее высочество была в другой команде.

   Уходя, не удержалась и послала воздушный поцелуй Курту, который снова о чем-то беседовал с моими родителями. Он давал мне достаточно свободы, но я постоянно ощущала на себе его взгляд, и, как ни странно, мне это даже льстило. Едва мы с Ами отошли, как к нашим родным подлетела группа ряженых, собиравших подписи за короля и королеву бала. Эти деятельные господа потихоньку обходили всех и просили проголосовать за самые роскошные маскарадные костюмы: женский и мужской. Я уже свой росчерк на свитке поставила, отдав голос рыжей лисичке. Амелия тоже успела отметиться. Настала, видать, очередь наших родителей и снежного короля.

   Пока их засыпали вопросами и развлекали шутками, меня обступили леди, с которыми предстояло познакомиться, прежде чем начнется первый тур новой игры. Едва все представились, как Амелию кто-то отвлек, вниманием принцессы Ночи завладел король в костюме шута, и в какой-то момент я осталась совершенно одна среди незнакомых масок, которым не было до меня никакого дела.

   — Бриана?

   От имени, прозвучавшего за спиной, я невольно вздрогнула и обернулась, прежде чем вспомнила, что на этом празднике меня зовут иначе. Вышедшая из-за елки темная фигура была явно мужской. Длинный плащ, капюшон, маска с перьями и огромным клювом — образ был таким загадочно-зловещим, что я невольно попятилась.

   — Вы обознались, — попыталась убедить незнакомца, но он лишь недовольно дернул плечом и, приблизившись, торопливо заговорил:

   — Не бойся, Бри, я друг. — Интонации его приглушенного голоса показались мне смутно знакомыми. Пока соображала, где их слышала, Ворон, как мысленно назвала птицеголового, схватил меня за руку и потянул к выходу на террасу. Она была закрыта прозрачными магическими щитами, будто тончайшими стеклами, что позволяло любоваться заснеженным парком без перспективы околеть на морозе.

   — Куда вы меня тащите?! — Заартачилась я, всерьез подумывая закричать. — Я не хочу!

   Как назло никто не воспринимал наш спор всерьез, думая, что мы влюбленная парочка. Еще и Амелия пропала куда-то, Курта тоже не было видно за стеной ряженых активистов. Папа, мама… даже принцесса Ночь словно испарились! Мимо проходили какие-то люди, и среди них не было ни одной знакомой маски! Впрочем, маску, как выяснилось, можно и сменить. Именно так герцог и поступил. Еще и с голосом что-то сделал, чтобы я сразу его не признала. Спрашивается, зачем?

   — Надо поговорить, дело жизни и смерти, — прошептал Рейнфорд, продолжая крепко сжимать мою ладонь. — Поверь, Бри…

   — Я не Бри!

   — Угу, а я не Артур, — съязвил он, бросив на меня колючий взгляд. — Леди, я не идиот и не слепой. Может, с вами мы раньше и не встречались из-за условия, выставленного вашим батюшкой, зато я имел честь лицезреть короля-ледышку во время последнего сражения с големами. Такое не забывается. Ваш жених отлично придумал: сыграть на балу самого себя. — Он усмехнулся, как мне показалось одобрительно. — А ваша семья — никудышные актеры. Только слепец не заметил бы, как они на вас смотрят. Да и вы на них — тоже.

   Я окончательно растерялась: сознаться или продолжать ломать комедию? Что ему, интересно, от меня понадобилось? И зачем для этого он переоделся? Подозрительно как-то! Успокаивало лишь отсутствие реакции со стороны защитных чар, наложенных снежным королем на мое платье. Если бы его светлость желал мне зла, ему бы уже досталось. Но ничего не происходило, а герцог продолжал уводить меня за собой, настаивая на беседе в тихом месте.

   Может, и правда что-то серьезное стряслось? Вдруг дело касается папы? Или, скорее, Амелии. Он ведь из-за нее вспылил. И потом… не съест же меня бывший жених на этой террасе! Место открытое, хотя и менее людное, нежели залы. Для разговора — самое то. Рассудив так, я перестала упираться, хотя и оглядывалась постоянно, ища взглядом Курта или кого-нибудь из родных.

   — Так-то лучше. — Похвалил меня Ворон, но хватку не ослабил, видимо опасался, что я решила усыпить его бдительность и сбежать. Странный он все-таки. Пугающе странный!

   — Зачем вы сменили костюм? — спросила я. — К чему вся эта таинственность?

   — Нам надо обсудить кое-что важное, Бриана. Без свидетелей.

   — При чем тут костюм?

   — Не хотел, чтобы тебя видели со мной.

   — Кто? Амелия?

   — Твой жених.

   О как! Значит, вся эта маскировка исключительно из-за снежного короля. Кого, интересно, его светлость не желает компрометировать? Меня? Хотя, скорее, себя — он же под новой маской, а не я. Только что мешает мне раскрыть правду? Странно все… и чем дальше, тем страннее.

   — Пришли! — сообщил Артур, снимая маску. Хотя я и так видела, что мы находимся на террасе. На радость герцогу и к моему большому сожалению, здесь почти никого не было, хотя, казалось бы, идеальное место для отдыха от шума и суеты бального зала. — Бриана, я буду краток. Тебя вот-вот хватятся, так что времени в обрез. — Я вопросительно вскинула бровь, с тревогой ожидая продолжения. — Я знаю про проклятье снежного короля! — Не удивительно, я тоже о нем знала, причем давно, как и большинство жителей королевства, слышавших эту легенду. — И знаю, как спасти тебя от него! — А вот это уже новость.

   — Как? — Выдохнула я, боясь поверить в удачу.

   — Поцелуй, Бри. — Герцог нервно взъерошил свои темные волосы, растрепав идеальную прическу. Взволнованный, пылкий… как же он был хорош сейчас! Совсем как на портрете, в который я влюбилась. — Просто позволь мне тебя поцеловать. Гарантирую, это сработает. Рецепт от мастера Орфина — верховного мага королевства. Буквально полчаса назад принесли от него весточку с инструкциями. Вот! — Он достал из-под плаща свиток и вложил в мою руку. — Я отправил запрос сразу, как только понял, что это ты. Доверься мне, девочка. Наш поцелуй разорвет чары, связывающие тебя с королем, и уничтожит феникса. Он в силе лишь пока ты принадлежать ледяному чудовищу, которое наслаждается невинными девами, а потом отправляет их на верную смерть, отводя к алтарю.

   — Ты ошибаешься… — Мне так сильно захотелось оправдать Курта, что я вступила в спор.

   — Это ты ошибаешься! — перебил его светлость, схватив меня за плечи. — Очнись же, Бриана! Он заморочил тебе голову, усыпил бдительность. Это самый могущественный маг, которого я когда-либо встречал. САМЫЙ! Ты не представляешь, что он сотворил со снежными големами. Мы бы все там полегли, если бы не его сила. И это человекоподобное божество, по-твоему, не в состоянии разрушить какое-то жалкое проклятье? Либо ему плевать на череду погибших невест, либо он попросту пользуется своим положением. Не верь ему, Бри. Очарование нелюдей обманчиво. Подумай сама: кто ты и кто он? Ты для него лишь бабочка-однодневка, а он — сын богини Зимы!

   Артур говорил так искренне, что я начала сомневаться в женихе. Вдруг Курт и правда играет со мной, развлекается за мой счет, делая вид, что заинтересован в успехе нашей затеи. Может, потом даже погрустит немного, вспоминая золотую «бабочку», которой посвятил пару недель своей долгой жизни. И будет изредка вспоминать меня до тех пор, пока огненный дух не выберет для него новую игрушку.

   — Один поцелуй, Бри… — прошептал герцог, склоняясь к моим губам. — Один поцелуй, способный спасти тебя от проклятья. Что ты выберешь: смерть или жизнь?

   Я выбрала свиток. Развернула его, выставив бумажным щитом между мной и его светлостью, и принялась сосредоточенно изучать. Видимо, от волнения слова прыгали перед глазами, отказываясь складываться в нечто связное. Мало того, что почерк у главы магической мастерской оказался жутко неразборчивый, так еще и изложение было каким-то витиеватым, сходу не поймешь. Пока я пыталась вникнуть в рекомендации всезнающего колдуна, герцог сверлил меня взглядом. Когда же вознамерилась уточнить у него кое-что, опередил, повторив вопрос:

   — Да или нет?

   И столько решимости было в его взгляде, столько уверенности, что я прониклась. Среди хаоса мыслей возникла одна до противного четкая: а может, рискнуть? Испробовать вкус мужских губ, о которых так давно мечтала, очутиться на краткий миг в объятиях бывшего жениха, который, если избавлюсь от проклятья, может стать мне настоящим мужем. И не придется тогда Амелии выходить замуж в шестнадцать, а папины дела пойдут в гору, благодаря поддержке столь влиятельного родственника.

   Я думала обо всем этом, глядя на губы Артура, и невольно отмечала их идеальную форму. У Курта они совсем другие: более тонкие и жесткие…

   — Ну же, Бри? — в нетерпении воскликнул герцог, оборвав приятное воспоминание.

   — Прости, — сказала я, вздохнув, и сама себя обругала