Суккуб: Вредина в академии. Остин Марс

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1, как я обозналась
• ГЛАВА 2, как я спалилась
• ГЛАВА 3, как я попалась
• ГЛАВА 4, как мы попёрлись
• ГЛАВА 5, как со мной начали происходить странные вещи
• ГЛАВА 6, как мы попробовали наконец поучиться
• ГЛАВА 7, как он всё вспомнил
• ГЛАВА 8, как я нарвалась

АННОТАЦИЯ

Новый преподаватель своими кошачьими глазами похож на демона, а демоны, на минуточку, вне закона. Он говорит загадками, учит чему-то странному, а мудрая подружка разузнала по своим каналам, что этот красавчик вообще не преподаватель, и цель у него – не выучить студентов, а собрать армию. Но это так, слухи.

   Никси любит дурачиться с подругами, отдыхать на природе, открывать новое и даже иногда учиться, но в компании своего демонического профессора думать об уроках ей очень сложно. Но нужно. Потому что он отобрал у неё прямо на лекции кое-что очень важное, и пообещал вернуть после практикума, но только за пятёрку. Придётся учиться... ну или залезть к нему в комнату и стащить)

   Суккуб: Вредина в академии

   (первый том цикла)

ГЛАВА 1, как я обозналась

1-1

   Второй учебный день моего второго года в Академии Граней начался так привычно, как будто я никуда и не уезжала – солнце заливало комнату рассветным сиянием, я нежилась в постели между вторым и третьим будильником, а упорная Владка, склонившись перед стоящим на подоконнике зеркалом, тщательно закрашивала свою возмутительную конопатость, кое-как заколов на макушке свою восхитительную рыжесть.

   Я наблюдала за ней одним глазом, вторым ещё пытаясь немного поспать, и мысленно благодарила всех разнообразных предков за то, что среди них не было рыжих и кудрявых – я бы сдохла, если бы пришлось вставать на полтора часа раньше ради макияжа и укладки. Мои волосы, слава богам и эльфийским предкам, с рождения были белыми как жемчуг и гладкими как шёлк, а после того, как я летом решилась отрезать свою осточертевшую косу до пояса, мы с волосами вообще жили душа в душу – я не трогаю их, они не мешают спать мне.

   Зазвонил мой третий будильник, я с наслаждением потянулась от пальцев ног до самой макушки, выдохнула и встала – пора начинать учиться. Вчерашнее первое сентября было похоже не на день знаний, а на день встречи старых друзей – мы пришли в свой медицинский корпус, со всеми наобнимались, обменялись сувенирами из родных миров, послушали лекцию по безопасности от классной руководительницы («из окон не прыгать, пальцы в розетки не совать, цветы зельями не поливать»), взяли расписание пар и с чистой совестью пошли гулять по барам и кафешкам, и мы были не одни, весь студгородок развлекался в последний раз за это лето.

   Лето получилось отличное – я отдыхала у прабабушки, на побережье океана водных элементалей, там были пальмы, песок и дельфины, я привезла оттуда столько восхитительных платьев из эльфийского шёлка, что даже не была уверена, что успею их все выгулять за учебный год.

   Влада, видимо, приехала ночью и не стала меня будить, вчера я гуляла без неё, и пока даже не успела поздороваться. Она отложила кисточки и выпрямилась, приосанилась, упёрла руки в боки и заявила зеркалу:

   – А не я ли всех милее, всех румяней...

   – ...и рыжее? – встряла я, шутливо шлёпая её по заднице и с писком бросаясь бежать.

   – Ах ты ж поганка бледная! – мне в спину что-то прилетело, но я не обернулась и успела юркнуть в ванную, сразу закрыв за собой дверь, прежде чем в неё ударилось очередное метательное орудие. Мягкие шаги соседки приблизились к двери, вкрадчивый голос позвал: – Никси, а Никси? Выходи, бить не буду. Чуть-чуть ущипну может быть, но не сильно. Выходи, чё покажу, а? Тебе понравится, ты такое любишь.

   Стало любопытно. Но было как-то страшно.

   Чуть-чуть помучившись, я приоткрыла дверь и выглянула в щёлку – с той стороны на меня смотрел бесстыже-зелёный Владкин глаз, ещё не накрашенный, но всё равно очень внушительный.

   – Показывай своё «чё», – потребовала я, она задумчиво надула губы и повела глазами по потолку, вздохнула:

   – Я-то покажу, а вот ты мне что-нибудь покажешь? А? Есть у тебя для лучшей подруги какое-нибудь «чё»?

   – Конечно, есть! – я возмущённо распахнула дверь, и с опозданием поняла, что попалась – Владка набросила мне на голову полотенце, обхватила за талию и стала щекотать, не давая ни малейшей возможности вырваться – я по сравнению с ней и год назад была цыплёнком, а она за лето ещё и здорово окрепла. Я смеялась, пищала, вырывалась, дрыгала ногами, но ничего не могла сделать, она меня просто скрутила и издевалась в своё удовольствие, приговаривая:

   – Рыжее я всех на свете, да? Конопатая ещё наверно, да? Ах ты ж мухомор болотный, схвачу за рёбра – будешь знать!

   – Влада, всё! Ну всё, – прохныкала я между хрипами, – я не могу уже, пусти меня... я тебе подарок честно привезла, правда... ну пусти!

   Она перестала меня щекотать, поставила ровно, и выжидательно сложила руки на груди:

   – Ну?

   – А чего это я первая? – с трудом отдышавшись, пробурчала я, – давай вместе.

   – А того, что мой подарок всё равно будет круче, – задрала нос подружка, я ахнула от возмущения и решительно потопала к шкафу, где лежали ещё не до конца распакованные вещи. Коробка с подарками была подписана, так что долго искать не пришлось, я дёрнула её на себя, левитацией придержав гору коробок, стоящих на ней сверху, поставила их поустойчивее и подняла ладонь, призывая «воздушное лезвие». Хирургически точным взмахом рассекла упаковочную бумагу, открыла коробку и движением тореро извлекла роскошное синее платье, усыпанное блёстками в виде узора созвездий над океаном.

   Влада замерла с открытым ртом, её глаза раскрывались всё шире, на лице было что-то такое, от чего мне, с моим хрупким телосложением, захотелось сгруппироваться и забиться в угол, на всякий случай, а то с этими рыжими никогда не знаешь, в каком направлении рванёт.

   Было как-то немного страшно. Но интересно.

   Я решила её добить и шепнула:

   – Ещё туфли и сумочка.

   – Никси!!! – её восторженный вопль мог бы поднять весь этаж, если бы мы предусмотрительно не поставили на комнату магическую звукоизоляцию. Я всё-таки зажмурилась и сгруппировалась – вовремя, потому что меня схватили, сдавили, подняли и закружили, что-то вопя о том, что я самая лучшая и могу называть её хоть рыжей, хоть бесстыжей, хоть конопатой – ха, как будто я раньше этого не могла.

   – Никсушка, радость моя, я опоздаю, но я это надену, я не могу больше терпеть! – она быстро поцеловала меня в щёку, схватила платье и закрылась в ванной прежде, чем я успела вякнуть, что вообще-то в ванную сейчас моя очередь. Ну ладно. Я вздохнула, подобрала с пола то полотенце, которым она меня ловила, магически простерилизовала и набросила на плечи, откопала из горы неразобранных вещей большую косметичку, обулась и вышла из комнаты.

   Общага у нас была почти элитная – свой санузел в каждой комнате, большая душевая с сауной на каждом этаже, да ещё и бассейн в подвале – любой каприз, всё для представителей водной стихии. Конечно, после Слияния Граней чистые расы остались только в Мирах, здесь их почти не было, но у многих студентов всё равно были особые потребности, мои ещё не самые странные. На Владку вон иногда накатывает непреодолимое желание спеть и сплясать, а то и утопить какого-нибудь добра молодца, предварительно защекотав до полусмерти – русалочье наследие. И она же по полнолуниям рвётся как минимум в лес на шашлыки, как максимум – загрызть кого-нибудь недостаточно расторопного прямо в коридоре Академии – дедушка-оборотень наградил специфическими проявлениями ПМС, тоже не сахар. Мне же просто нужна была вода, пару раз в день окунуться с головой, пару раз в месяц выехать с ночёвкой на озеро, в течение дня пить чистую холодную воду – не так уж сложно.

   Эльфийская кровь во мне особо себя не проявляла, кроме, разве что, острых подвижных ушей, рефлекторно дополняющих своими движениями мою и так выразительную мимику, от чего Влада временами впадала в истерическое веселье и норовила пощупать мои многострадальные уши. Я злилась, но ничего не могла сделать – осознанно я могу только кончиками чуть-чуть вверх-вниз подвигать, а когда не обращаю на них внимания, они творят что хотят, а я от этого кажусь ещё младше и глупее на вид. Блин.

   Повесив косметичку на крючок возле умывальника, я достала зубную щётку и плеснула водой в запотевшее зеркало. В нём моё отражение прищурило один глаз и показало язык – опять заколдовал кто-то. Я тоже показала отражению язык, от чего оно возмущённо всплеснуло руками и отвернулось с гордым видом. Чистить зубы, наблюдая в зеркале свой затылок, было как-то странно, я немного помучилась и позвала:

   – Эй, повернись, мне зубы не видно.

   Отражение резко развернулось и показало мне акулью улыбку, заставив рассмеяться – на моём лице это смотрелось диковато. По подбородку потекла пена, я ругнулась и наклонилась умыться, а когда выпрямилась, отражение морщило конопатый нос и двумя руками взбивало рыжие-бесстыжие кудри – ясно всё, на потаённые страхи заколдовали.

   Я дочистила зубы, умылась, пошла в душ. Когда вернулась за косметичкой, зеркало показало мне меня в разноцветном клубном макияже с перьями и стразами – бр, жуть какая, да ни за что.

   Отражение рассмеялось, я вздохнула и толкнула дверь в бассейн, там уже давно было людно – водные вставали рано. В воздухе летали тучи брызг, под потолком качалась иллюзия бирюзового неба и мягких кучевых облаков – кто-то со старших курсов постарался, даже ветер и чайки есть, красиво.

   Оставив вещи на стуле, я вошла в воду прямо в ночной рубашке, нырнула на глубину и медленно поплыла, глядя сквозь толщу воды на иллюзорное небо. Тело наливалось силой и жаждой жить...

   Вокруг резвились другие водные, я чувствовала их движения через потоки воды, ощущала их расслабленную радость, кто-то из новеньких протянул руку, проплывая мимо – здравствуй, новенький, добро пожаловать, – я тоже протянула руку, наши пальцы соприкоснулись на мгновение, в его глазах мелькнула улыбка. Когда мы выберемся из воды, то вряд ли друг друга узнаем – водные элементали под водой почти невидимы, а при желании могут раствориться в ней совсем. Но это долго, так что сегодня не буду, хватит.

   Я изогнулась, разворачиваясь к лестнице, вышла из воды и вернулась в комнату. Там всё было ожидаемо – в раковине волосы, на маленьком зеркале тушь, перед большим зеркалом горы баночек, по всей комнате бельё и чулки, картина «Влада свет Романовна изволит на бал собираться».

   – Никси, это чудо! – страстно простонала из ванной полурусалка-четвертьоборотень-целиком-моя-подруга, – Никси, я его не сниму. Хоть бей меня, я не могу с ним расстаться!

   – Бить тебя будут буквально через час, на паре физподготовки, ты будешь отлично там смотреться в этом платье, – кивнула я, на ходу вытирая волосы и повисая на двери ванной.

   – Ну Нииик... – захныкала подруга, поправляя абсолютно не спортивную высокую причёску, я сочувственно сморщила нос и промолчала – мне было её искренне жаль, но ничем помочь я не могла. Она была великолепна в этом платье, я каждое утро с белой завистью вздыхала, из-под ресниц наблюдая как она красится, оттопырив свой круглый зад, недопустимо роскошный для такой тонкой талии. А уж если поднять взгляд выше – мои тощие рёбра рыдали от зависти, когда Владкин бюст входил в аудиторию, а следом за ним входила Влада... Нам так не жить, для этого надо иметь в родословной русалку, а не эльфов.

   Я шмыгнула носом и посмотрела на свою грудь, едва выделяющуюся под мокрой рубашкой, Влада заметила и перестала ныть, поджала губы, с серьёзным видом указала на своё декольте:

   – Ой не жалей, Ник. Знаешь, как с ними трудно?

   – Не знаю, – честно ответила я, отлипая от двери, – и вряд ли узнаю. Собирайся, надо ещё успеть позавтракать.

   Она вышла в комнату, глядя на своё отражение в зеркальной двери шкафа, повздыхала, крутанулась, любуясь расправившимся в полёте колоколом длинным подолом платья, сморщилась и изобразила рыдания:

   – Ну Нииик... – шмыгнула носом и обхватила себя за плечи, как будто я сейчас брошусь стаскивать с неё платье силой.

   Я оценила перспективы такого поступка. Ужаснулась его нелепости.

   Потёрла руки с ехидной ухмылочкой... и кинулась стаскивать.

   – Отвянь, нечисть окаянная! – заревела подруга, заламывая руки, но особо не сопротивляясь – ха, если бы она хотела мне помешать, она бы это сделала, да и рисковать платьем было опасно. – Ой людечки, шо ж деется, хулюганы платьица единственного лишают, родного, обожаемого!

   – Вы блин заткнётесь когда-нибудь?! – донеслось через стену. Мы замерли, переглянулись и округлили глаза. Я прошептала:

   – Ты не обновила звукоизоляцию?

   – Нет, я думала ты, ты же первая приехала...

   – Вы охренели, блин, кому-то тут, вообще-то, на вторую пару! – продолжал разоряться мужской голос по ту сторону стены. – Дуры конченые!

   – Сам дурак! Вставай давай, нам тоже на вторую пару! – вякнула я, сразу же испугалась своей смелости и вжала голову в плечи, снизу вверх глядя на большую и сильную Владу, которая меня всегда, конечно же, защитит. Влада посмотрела на меня с немой укоризной, в коридоре хлопнула дверь, я вздрогнула, вдруг вспомнив, что свою-то дверь я не заперла...

   – Вы сдурели, долбанутые психопат... ки, – мужской голос, от которого нас вдруг перестала отделять стена, ворвался в комнату весь такой решительный, но резко замер, похоже, наткнувшись на взгляд полурусалки-четвертьоборотня в благородном негодовании.

   Я стояла спиной к двери, лицом к подруге, и желания оборачиваться или поднимать голову в себе как-то не ощущала, поэтому просто стояла и смотрела, как перед моим лицом поднимается в богатырском вдохе могучий Владкин бюст в тугих объятиях синего неба и Млечного Пути.

   – Молодой человек, – глубоким как омут альтом мурлыкнула моя полурусалка, – вы, позвольте поинтересоваться, первокурсник? – Я прикрыла глаза от восхищения – когда надо, Владка отбрасывала свой акцент как старые тапки, превращаясь в томную роскошную барышню, которая на секундочку снизошла до разговора с конюхом.

   – Д... д-да, – прохрипел «молодой человек», я осторожно подняла голову, посмотрела в подружкины глаза, горящие гипнотическим зелёным огнём, вздохнула и опустила – попал мальчик, всё, утопит.

   – Так вот запомните, милый юноша, – выдала Влада, – ещё раз ворвётесь в эту комнату без стука – и второкурсником уже не станете ни-ког-да. Можете идти, я вас более не задерживаю.

   – Сып... с-спасибо, – выдохнул парень, прошаркал до своей двери, из-за стены донёсся грохот, как будто сосед рухнул бревном прямо на пороге. Я подняла глаза на подругу, подруга сделала невинное личико и пробурчала:

   – А чего он? Ну подумаешь, вопили как резаные... Эх, расстёгивай, действительно время уже.

   – Да не расстраивайся, хочешь, хоть сегодня найдём, где его прогулять?

   – Хочу, Никси, но мы не найдём. Всё, лето кончилось, пора учиться, сегодня среда... ой, я же тебе твой подарок не отдала! – она аккуратно выпуталась из платья, вручила его мне складывать, а сама ускакала рыться в сумке. Что-то откопала и протянула мне: – Вот, это тебе, такого больше ни у кого нет, только у меня и у тебя!

   – Что это? – я отдала ей сложенное платье, взяла коробку и осторожно открыла, всё ещё не понимая, о чём речь – магическое чутьё определяло содержимое как что-то из металла и синтетических полимеров, ни капли магии, зато почему-то электромагнитные искажения... Внутри оказался прямоугольник с ладонь размером, чёрный с одной стороны, белый с обратной, весь блестящий и гладенький.

   – Это называется «телефон», мне тётка привезла, с Грани между нашим и техно-миром, – с гордостью представила подарок Влада, – по нему обычно разговаривают друг с другом, но у нас тут не получится, зато в нём можно хранить книги, песни и фотографии. Смотри, – она взяла из коробки телефон, нажала сбоку, тёмная поверхность вспыхнула ярким росчерком, подруга стала водить по ней пальцами, там что-то менялось, перемещалось, потом вдруг появились наши лица, заставив меня поражённо дёрнуться и тут же рассмеяться, когда мою гримасу с небольшим опозданием повторило отражение.

   – Это мы, глянь какие клёвые, – подруга наклонилась, прижалась щекой к моей щеке, и я улыбнулась отражению – да, мы, клёвые, она такая вся рыжая и совсем не конопатая, глаза зелёные, один накрашенный, и я такая вся белая, глаза голубые, ухо оттопырила – красотки.

   Влада двинула пальцем и телефон щёлкнул, останавливая наше отражение и сохраняя навсегда.

***

1-2

   У Влады были занятия в первом корпусе, а у меня во втором, так что мы позавтракали в кафе у общежития и разбежались. Я шла неспеша, наслаждаясь тем, как прохладный голубой шёлк ластится к ногам, на ходу пыталась разобраться в телефоне, в одной руке несла сумочку – дверь открыть рук не осталось. Оторваться от экрана было слишком сложно, отвлекаться на магическое воздействие было лень, так что я остановилась у двери, поджидая кого-нибудь, кто будет входить или выходить, а заодно и меня впустит, времени всё равно ещё много.

   Подошла большая компания девушек, они прошли и я пошла за ними, как-то автоматически пристроившись в хвост их колонны, они что-то эмоционально обсуждали и я невольно прислушалась.

   – Ты представляешь, полудемон!

   – Да ну, не «полу», максимум четверть, а то и меньше. Он с Грани между демонами и лесными духами, там же война была двести лет, с переменным успехом, они то воевали, то дружили и династические браки заключали, в итоге половина населения с демонскими примесями, я парочку таких знаю, по ним вообще не скажешь.

   Я замерла.

   И я знаю. У моей прабабушки мать была то ли полу-, то ли четверть-суккуба, причём зрелая – небывалая редкость. У неё даже рога и хвост были, правда крыльев не было – она вышла замуж за светлого эльфа по полному эльфийскому обряду, энергетическая связь с мужем не дала её тёмной сущности захватить власть над телом, но сила страсти раскрылась в ней полностью. А учитывая, что до этого бабуля с полным правом считала себя лесным эльфом и училась в Академии Жизни на алхимика-травника, после свадьбы она переквалифицировалась на любовные зелья и сколотила на них такое состояние, что с дохода от её наследства моя семья живёт до сих пор.

   Я посмотрела на свою левую руку – там поблёскивало ярко-голубым топазом бабушкино колечко, она мне этим летом подарила, сказала, что фамильное, когда-то его носила та самая пра-пра-суккуба. Интересно, какая она была? Как она себя чувствовала, когда узнала? И как именно она узнала? Порицали ли её за это? Демонов истребили везде, кроме их мира, давно, но их потомки всё ещё рождаются на Гранях, и если в ком-то проявляется тёмная сущность, то их забирают... и куда девают? Об этом газеты почему-то умалчивали.

   Компания девушек уже отошла далеко, было не слышно, о чём они говорят. Интересно, кого обсуждали? Хоть бы не из нашей группы...

   Я посмотрела на часы и пошла к своей аудитории, по расписанию у нас было какое-то «ПДП» – хэ, как говорится, зэ, что это за новое пэ. Первый курс был ознакомительным, на втором начинались спецпредметы, а после третьего должно было идти разделение на терапевтов, хирургов и энергетиков, а ещё через два года ещё одно разделение, но о втором я не читала – я ещё с первым не определилась, у меня все три направления получались неплохо, да и ломать голову пока было рано.

   Толкнув нужную дверь, я поняла, что пришла одной из первых, там было всего пятеро студентов, двоим я кивнула, остальных видела в первый раз. Осмотрелась – маленькая аудитория, я в такой ещё не была. Изогнутые полукругом ряды парт и лавок поднимались от кафедры ступеньками, на полированном дереве играли солнечные блики, просеянные листьями старого дуба над скошенной крышей с большими окнами, на стенах окон не было, везде были развешаны схемы энергетических каналов и разные таблицы. За профессорским столом никого не было, хотя вещи лежали, на большой доске красовалась очень аккуратная схема нашей Сферы, разноцветные мелки показывали пятигранники и шестигранники, Вершины и точки напряжённости были подписаны, я прямо залюбовалась – мало кто из преподавателей тратил столько времени на картинку, которая есть на форзаце любого учебника. Формулы рядом со схемой я видела в первый раз, и услышав, что их обсуждают совсем рядом, решила встрять и поучаствовать.

   – Привет новеньким! Я Никси, – бросив сумочку на лавку, я улеглась на стол и обняла за плечи двух сидящих впереди парней, втиснувшись между ними. – А что это вы такое интересное учите в такую рань, да так тихо, что мне не слышно?

   Правый парень улыбнулся мне и кивнул:

   – Привет, я Райли. Расчёт искажений для разных точек Граней.

   – Жуть как умно звучит, – сделала восхищённые глаза я и повернулась влево, готовясь знакомиться со вторым новеньким. Он поднял на меня глаза...

   ...и я рухнула куда-то в бездну, задохнувшись от чего-то нового, похожего на страх и восторг одновременно – я в жизни не видела таких глаз. – Деймон, – тихо сказал парень с ноткой неодобрения, его плечо напряглось под моей ладонью, но я её не убрала – не хватало, мне это слишком понравилось. Он опустил глаза, возвращаясь к схеме, на которой что-то объяснял Райли, водя карандашом вдоль граней: – Длина Грани рассчитывается с помощью хорд-фактора. Тебе понадобится...

   Он что-то ещё говорил, а у меня в ушах перекатывалось далёким майским громом: «Деймон-Деймон-Деймон...», и его глаза смотрели на меня, жёлтые, как у кота из Владкиного мира, с чёрным ободком по краю радужки, медно-оранжевые ближе к центру, такие яркие, даже у эльфов таких не бывает... зато бывают у демонов.

   Ой.

   Ой-ой-ой...

   Моя ладонь на его плече ощущала его пульс наравне с моим собственным, его сердце билось ровно и медленно, а моё сходило с ума, отплясывая пьяные танцы и спотыкаясь, но во хмелю всё равно чувствуя себя восхитительным, самым офигенным танцором.

   Я попыталась вслушаться в его голос, он казался уверенным и ну очень умным:

   – Для получения длины Грани нужно умножить радиус, это константа, мы её рассчитывали, на...

   Всё, моё сердце опять заглушило робкие намёки здравого смысла, что послушать, наверное, стоит, что это всё, наверное, пригодится – сердцу было отлично, оно танцевало так, как будто его никто не видит, как будто оно пьяное и счастливое. Голос Деймона размылся до кошачьего «мрр... мрр...» и я вспомнила зимнюю поездку в гости в Владке, когда мы спали вдвоём на печи, за окном выла вьюга, в трубе пел ветер, а на моей подушке лежал здоровенный кот, такой же наглый и рыжий, как его хозяйка, он урчал, я его гладила, было горячо и уютно...

   – В этом конкретном случае берём хорд-фактор А, обычно в расчётах берётся до третьего знака после запятой, но в поле времени считать особо нет, поэтому...

   Я влюбилась в слово «хорд-фактор», мне захотелось слышать его чаще, у Деймона был еле уловимый акцент, превращающий даже самую банальную фразу в музыку, просто скажи это ещё раз...

   Он рассказывал, я потихоньку улетала, укладывалась на парту поудобнее, не убирая рук, уже перестала делать вид, что интересуюсь схемой в тетради, стала рассматривать Деймона – красавчик, боги, как же повезло нашей группе, мы будем видеть его каждый день! Чуть волнистые густые волосы, графитово-серые, почти чёрные, кончиками касались моей ладони, когда он поворачивался к Райли; острое ухо, не такое длинное как у меня, почти человеческое, и скорее всего, неподвижное; смуглая кожа, такие скулы, что мне захотелось провести по ним пальцем, но свободных рук не было, а отпускать его плечо не хотелось, оно было вылеплено Великим Создателем именно для моей руки, как одежда, сшитая на заказ, это было слишком прекрасно, чтобы отказаться продлить это хотя бы на секунду.

   – Привет, Ник! – меня обняли сзади за пояс и пришлось обернуться, натянуто улыбаясь:

   – Привет, Лейли, почему не пришла вчера? Мы тебя ждали, – плечи парней пришлось всё-таки отпустить, я выпрямилась и обняла подружку по-настоящему, ощущая холод на ладони, которой только что было так тепло, даже к подружке постаралась этой рукой особо не прикасаться, как будто её тепло могло смыть тепло Деймона.

   – Я поздно приехала, на нашей Грани была усиленная проверка, – Лейли отпустила меня и я смогла рассмотреть её получше – она действительно выглядела уставшей, даже свои роскошные тёмно-зелёные волосы не уложила, а просто собрала в косу.

   – Что-то случилось? – я отодвинулась, но продолжала держать её руки, потянула немного энергии для общего анализа – плохо, хоть и не смертельно, просто усталость. Пустила к её руке мягкий импульс из силы земли и воды, она тоже полуэльфийка, должно подойти, хотя раньше мы так не делали. Она немного помолчала, размышляя, потом улыбнулась и приняла, я взяла ещё немного на пробу - уже лучше, вернула чуть больше, Лейли убрала руки:

   – Хватит. Спасибо. В нашей общаге ещё не открыли оранжерею, я как-то...

   – Забудь, мне не сложно, я сегодня купалась, – отмахнулась я. – А почему у вас проверку усилили? Я через три Грани добиралась, везде всё спокойно.

   – У нас общая Вершина с лесными духами, а у них Грань с демонами, а у демонов опять назревает война, то ли против духов, то ли вместе с духами против кого-то третьего – газеты врут каждый день по-новому, – она устало отмахнулась, потёрла глаза, – меня даже родители не хотели отпускать на учёбу, боялись, что нас отправят на практику туда.

   Стало как-то нехорошо от этой мысли, но потом я поняла, что просто вместе с энергетическим обменом потянула у Лейли и немного эмоций, максимально беззаботно отмахнулась:

   – Да не переживай, демоны всю жизнь воюют, студентов-второкурсников никто никогда на фронт не призывал, с нашими знаниями мы для своих опаснее, чем для чужих.

   Она улыбнулась и неуверенно кивнула, стала разбирать сумку. Я пересела дальше, чтобы освободить ей место, тоже начала доставать тетради. Всё чаще захлопала дверь, впуская в аудиторию студентов, стало шумно, я здоровалась во все стороны, отмечая, как все за лето похорошели... кроме ещё двоих соотечественников Лейли, они выглядели серыми и выжатыми.

   Прозвенел звонок, Райли поблагодарил Деймона, сгрёб вещи в рюкзак и выбежал из аудитории, а Деймон встал и медленно пошёл к доске, перевернул её чистой стороной и крупно написал: «Деймон ис'Тер», отряхнул руки и обернулся к аудитории, ожидая тишины.

   Я медленно стаивала под парту, стараясь уменьшиться и сжаться, в голове мой бедный мозг ругал последними словами пьяное сердце за то, что мозг, как всегда, не разбудили – если бы он проснулся вовремя, он бы всем тупым органам объяснил, что студенты такие костюмы не носят, и слишком взрослый он для студента, и приставка «ис» в фамилии тоже не располагает к тесному знакомству, но кому это интересно, кто когда слушал несчастный скучный мозг?!

   – Все собрались? – раскатился над нашими головами тот восхитительный голос, который я пять минут назад уже примеряла для своих ежедневных «доброе утро, дорогая» и «спокойной ночи, любовь моя». – Ну что ж, поздравляю всех с началом учебного года. Меня зовут профессор ис'Тер, я буду вести у вас краткий курс первой доврачебной помощи в условиях боевых действий. Курс ознакомительный, всего двадцать часов, пары будут каждый день, в середине курса будет практикум, в конце будет зачёт, который не влияет на годовой средний балл, зато влияет на распределение на летнюю практику, так что отнеситесь серьёзно, если собираетесь работать по специальности.

   Он сел и открыл журнал.

   По аудитории шорохом прокатилось первое впечатление, но как я и ожидала, оно больше касалось его фамилии и демонских глаз, хотя несколько девочек и оценили его скулы и плечи, стало даже немного обидно, что мои друзья такие слепые и судят так предвзято. Почему-то если человек полуэльф, то его не очень любят эльфы и очень любят люди; если друид полусид, то его очень любят сиды и нормально принимают друиды; но зато будь ты хоть полубог, за крохотную примесь демонской крови тебя будут не любить абсолютно все. Когда-то давно именно из-за этого моя прапрабабушка и её муж уехали жить на Вершину – их пара была слишком странной даже для Грани, на Вершинах всё проще, там таких много... но я всё равно не хотела бы попасть в Академию Вершин, даже у меня были предрассудки.

   Профессор ис'Тер начал перекличку, я мялась и сжималась, представляя, как сейчас он ко мне обратится, а я слово «есть» забыла, а у меня руки отнялись, а я сижу красная как ягода-малина, и все это видят, и все всё понимают...

   – Лейли эль'Хирн, – как сквозь вату в ушах донеслось до моего паникующего мозга, после Лейли по списку шла я, я это знала, я собралась и приготовилась, я выпрямилась, пытаясь убедить себя, что эльфы не сутулятся и не краснеют...

   – Есть, – отозвалась соседка.

   Профессор ис'Тер поднял глаза от журнала и молча посмотрел на меня.

   На те места, где они сидели с Райли, сесть никто не успел, там было пусто, мне было даже не за кого спрятаться, чтобы сделать вид, что меня тут вообще не было и я всем почудилась. Его оранжевые глаза с лёгкой иронией смерили меня от макушки до пояса и обратно, он на секунду глянул в журнал и медленно произнёс:

   – Никси эль'Хиз... уже здоровались.

   По рядам прокатился весёлый шепоток, но стих, когда профессор закрыл журнал и переплёл пальцы, с подчёркнутым вниманием глядя на меня. Моё бедное сердце уже доплясалось до того, что просто лежало на танцполе и шёпотом просило водички, мозг рыдал над нашей общей загубленной жизнью, закрыв лицо руками, чтобы не видеть моего позора.

   – Скажите-ка мне, госпожа эль'Хиз, кто учил вас энергетической диагностике и переливанию силы? – его голос звучал подозрительно серьёзно, а в глазах я видела ироничные искры, и не могла понять, шутит он или нет. Я так долго молчала, что он решил меня подтолкнуть: – Ну же, госпожа эль'Хиз, назовите имя, я хочу лично пообщаться с этим смелым оптимистом.

   Одногруппники опять захихикали, я надулась и заявила:

   – Я училась по книгам.

   – Даже так? Как интересно, – по голосу было ясно, что он ни на грамм мне не верит. – Тогда я жду вас и ваши книги сегодня после четвёртой пары в этом кабинете.

   – А можно не сегодня? – поморщилась я.

   – Нельзя, госпожа эль'Хиз, как ваш преподаватель и просто как врач я не имею права медлить, когда рядом творится такое вопиющее нарушение второй заповеди.

   По аудитории опять покатились смешки, а я надулась ещё сильнее – вторая заповедь гласила: «Не навреди», но я была уверена в правильности всего, что я делала, и готова была спорить с кем угодно, отстаивая свою правоту до последнего.

   Профессор издевательски улыбнулся мне напоследок и опять открыл журнал, продолжая перекличку.

   А я в своих мечтах в ответ на «спокойной ночи, любовь моя», пинком спихивала его с кровати с криком: «А вам отборнейших кошмаров, профессор!»

   Его голос опять заполнил аудиторию, смазываясь в бессмысленное мурлыканье в моей голове, а я полезла в сумку за флягой и всё-таки выпила немного воды, надеясь, что дотанцевавшемуся сердцу тоже чуть-чуть достанется.

   Великий Создатель... Спасибо, конечно, что ты слепил его для меня таким красавчиком, и за голос спасибо, и даже глаза мне нравятся... но почему, чёрт возьми, ты не мог сделать его чуть менее ехидным?!

   Я сложила руки на столе и уткнулась в них лбом, мысленно рыдая над своей горькой судьбой.

***

   1-3

   Третьей парой было правоведение, мы все честно пришли в большой лекционный зал в девятом корпусе, где вместе с нами должны были учиться ещё четыре группы, но спустя двадцать минут после звонка преподаватель так и не появился, после чего какой-то бойкий парень из параллельной группы влез на парту и толкнул пламенную речь о соблюдении нашего права на образование, элегантно закончив её предложением всем дружно отсюда свалить. Логика в его спиче прихрамывала, но посыл народу понравился, мы с Лейли решили не отрываться от коллектива и пошли обедать на час раньше.

   Неспеша прогулялись по парку Астрономов, иногда поглядывая на витрины с той стороны дороги – там каждый год появлялись новые кафе на любой вкус и кошелёк. У одного ресторана толстый полугном старательно рисовал мелом на рекламной доске какую-то невероятную многолапую дичь, запечённую целиком, увидел нас, широко заулыбался и дописал ниже: «Красивым девушкам скидки!», мы не сдержались и прыснули от смеха, подходя ближе, он открыл для нас дверь, а сам сразу же стёр надпись.

   Нас встретили и усадили за уютный столик, принесли меню, где на первом развороте красовалась та самая многолапая дичь, я подняла удивлённые глаза на Лейли:

   – Ты тоже это видишь? Это что вообще за мутант?

   – Ты ещё не пробовала шестиногов? – удивлённо рассмеялась подружка, – слушай, ты как с луны свалилась, все на них этим летом просто помешались! Где ты отдыхала на каникулах?

   – У бабушки.

   – Ясно, туда позже всех доходит, – махнула рукой подружка, полезла в сумочку и достала... телефон. Ну вот, а Влада говорила, что только у нас с ней такие будут. – Ты что, и телефона никогда не видела?

   – Видела, мне сегодня утром подарили, – я достала свой и показала, Лейли тут же схватила его:

   – Ух ты! У тебя что-то новенькое, я таких ещё не видела. Откуда?

   – Владе тётка привезла из техно-мира. А я тебе, кстати, блузку привезла, от ри'эль'Вирн, надо завтра не забыть отдать. – Она довольно улыбнулась, я перевернула страницу меню и увидела самых настоящих голубых крабов. – А крабы тут откуда?! Их через три Грани везти, это же невероятно долго и дорого!

   Лейли оторвалась от экрана и подняла на меня удивлённый взгляд:

   – Ну ты совсем темнота, Ник. Ты газет не читаешь? – я мотнула головой, она снисходительно улыбнулась, вздохнула и пропела, потирая висок: – Гране-импульсное перемещение, компания «Джи-Транс», Большое Содружество – нет? Ни о чём не говорит, в новостях не мелькало?

   Я нахмурилась – новости всегда были для меня скорее раздражающим фактором, чем источником информации, но о «Джи-Трансе» гудели даже сплетницы в салонах, которые обычно не интересуются тем, где их мужья берут деньги.

   – Это новая почтовая компания?

   – Да, дорогая, да. И эта компания получила разрешение на перевозку почты, грузов и людей во всех известных Мирах, через все известные Грани, и даже через Вершины, которые подписали соглашение и вошли в Большое Содружество. Теперь торговля выйдет на качественно новый уровень, а такие штуки скоро будут у всех, – она указала глазами на телефон и отложила его, расстегнула сумку, достала оттуда что-то, завёрнутое в упаковочную бумагу, и протянула мне с загадочной улыбкой: – Зато вот такого точно ни у кого не будет, это возить через Грани запрещено.

   Слово «запрещено» всегда будило у меня внутри маленьких демонов, которые начинали ползать под кожей, скакать по рёбрам и щекотаться изнутри – руки зачесались разорвать обёртку прямо здесь, я с силой переплела пальцы и заёрзала на стуле, глядя на подружку со смесью обожания и раздражения:

   – Что там?

   – Книга, – шепнула она, я разочарованно сдулась, она рассмеялась: – Эй, не вешай уши! Ты открой сначала, таких книг в наших Мирах не выпускают, мне её тоже подарили, но кто – не скажу, а то его по судам затаскают, мне такое читать нельзя.

   Маленькие демоны внутри меня заинтересованно подняли головы, я переспросила:

   – Нельзя? Книги, которые запрещено читать?

   – Да, по их законам, я для таких книг ещё маленькая, – игриво прищурилась Лейли, – и ты тоже. Но мы никому не признаемся, да?

   – Да! – мы рассмеялись, она всё-таки протянула мне книгу, я взяла, немного подержала и спрятала в сумочку – она теперь моя, могу открыть в любой момент, так что спешить незачем.

   Возмущённые до глубины души, чесучие демоны запрыгали внутри меня, требуя открыть не-мед-лен-но, но я любила играть с ними в «кто кого», поэтому крепко держала оборону.

   Мы сделали заказ, обменялись впечатлениями о летнем отдыхе, Лейли показывала мне фотографии из своего телефона, а я тихо завидовала и жалела, что у меня его летом ещё не было – у бабушки на Грани Ри было, чем полюбоваться, там туризм уже лет двести как самый прибыльный бизнес, даже несмотря на то, что туда так долго и дорого добираться.

   Мы доели вторую смену блюд, заказали десерт и чай, его подали в таком восхитительном сервизе, что Лейли сразу заорала мне, чтобы я не смела ничего трогать, пока она всё не сфотографирует. Я смеялась, глядя как подружка в эстетическом экстазе переставляет чашки и вертит блюдца с креманками так, чтобы свет падал на лепестки съедобных цветов под самым выгодным ракурсом.

   Она тешила свой перфекционизм, а я рассматривала узор на чашке и думала о том, что благодаря этой гране-импульсной технологии мир скоро очень сильно изменится – такие чашки я в последний раз видела в банкетном зале королевской оперы, за пять Граней отсюда. Бабушка показывала мне чашку и шёпотом объясняла, что их производят только тёмные эльфы, очень далеко, это очень дорого. Пожалуй, теперь слова «далеко» и «дорого» перестанут быть синонимами. Я посмотрела на полуэльфийку с телефоном, улыбнулась и подумала, что пожалуй, это хорошо.

***

1-4

   Во двор общежития я добралась к закату – так получилось. Сначала мы с Лейли так заговорились, что опоздали на четвёртую пару, потом решили на неё не идти, а вместо этого прогуляться в Парк Роз посмотреть на новый мост, который весной начинали строить и как раз сейчас готовили церемонию открытия. У ворот парка юный полусид с ирокезом предлагал всем желающим сфотографироваться с разноцветной ящерицей и раздавал рекламки «Выставки-продажи невероятных животных», куда влюбившаяся в ящерицу Лейли меня сразу же потащила с неэльфийской силой. На выставке она перефоткала всех, абсолютно всех зверей, и даже спящего сатира, которого приняла за нового невиданного зверя. А меня там укусил енот, который оказался не енотом, а застрявшим в животной форме полиморфом, я пыталась его погладить, а он обиделся и цапнул. В качестве извинения мы пригласили енота на ужин, ужин затянулся, енот напился и начал петь, потом за енотом пришёл очень злой парень, представившийся енотовым учеником, оплатил счёт и унёс певца в неведомые дали, а мы с Лейли без енота загрустили и решили идти домой, только на выходе сообразив, что умудрились прошататься по городу весь день.

   Мы поймали карету и доехали до студгородка вместе, потом подружка пошла в своё общежитие, а я в своё, но когда не увидела света в окне нашей комнаты, решила, что нечего там одной делать, и села на красивую кованую лавочку в маленьком парке внутреннего двора.

   В центре парка шумел подсвеченный изнутри голубым подвижный фонтан, то стихая, то подбрасывая каскады воды до уровня второго этажа, цвели розы и мелкие вьющиеся цветы, свисающие гроздьями с чаш на фонарях, вокруг фонарей вились стайки полупрозрачных бабочек, половина лавок уже была занята парочками и компаниями, но мне они не мешали.

   Я немного посидела, наслаждаясь запахом воды и цветов, послушала возмущённый визг своих нетерпеливых внутренних демонам, достала книгу, подразнила их... и не стала открывать. Достала телефон, пересмотрела все фотографии, от нашей утренней с Владой, до последней, где пьяный енот спал на руках своего ученика... погладила книгу на коленях. Демоны пищали и царапались изнутри, требуя распаковать книгу не-мед-лен-но, сию секунду, я спрятала телефон и осторожно развернула плотную шелестящую бумагу.

   Книга оказалась гладкой и приятной на ощупь, пахла странно и интригующе. Я усилила яркость фонаря над лавочкой и рассмотрела обложку – на ней была фотография почти обнажённой женщины, изогнувшейся у тонкой колонны, я никогда ещё не видела на обложках книг фотографий, у нас там печатали название и виньетки. Интересно.

   Название было написано внизу, на упрощённом эльфийском, я его хорошо знала. Имя автора мне ни о чём не говорило, название «Приват» тоже выглядело непонятно, я открыла книгу и перевернула страницу...

***

1-5

   Кто-то встряхнул меня за плечо, сильно, даже больно.

   Я отмахнулась, не поднимая головы – кто бы это ни был, пусть проваливает к чёрту, меня ни для кого нет.

   – Никси! Никси, очнись!

   У меня из рук вырвали книгу и я ахнула от возмущения, уже готовясь влепить нахалу «ударной волной» с двух рук, но в последний момент остановилась, увидев перед собой обалдевшую Владу и незнакомого здоровенного парня. Парень фыркнул:

   – Нифига себе тебя наука поглотила.

   Я узнала по голосу нашего нового соседа, но была слишком раздражена, чтобы любезничать, перевела взгляд на встрёпанную Владу и хмуро осведомилась:

   – Что-то случилось?

   Влада с охреневшим видом всплеснула руками:

   – Да так, ничё, подруга у меня бесследно пропала, с самого утра, а так больше ничего не случилось! Коза ты драная, Никси! – она швырнула книгу мне на колени и нервно поправила одежду, попыталась успокоиться и подняла глаза на парня: – Спасибо, я дальше сама.

   – Точно? – Она кивнула. – Ну смотри, я рядом, ежели чего. – Он развернулся и ушёл в сторону общежития, Влада проводила взглядом его широкую спину и как-то очень нехорошо посмотрела на меня.

   Я почему-то подумала, что подружка у меня больше всё же русалка, чем оборотень. От этой мысли стало немножко легче.

   Потом я подумала, что как-то слишком светло вокруг, хотя фонари не горят. И от этой мысли стало как-то не по себе.

   – Ну? – мрачно выдала Влада, складывая руки на груди и смеривая меня очень нехорошим взглядом. – Давай, излагай, я вся внимание. Как оно, ночевать на лавочке? Не замёрзла, синя девица? Комары не съели?

   Я попыталась улыбнуться с милым и заискивающим видом. Не помогло.

   Тогда я посмотрела на часы и улыбка завяла – они показывали половину шестого утра. Я ахнула и осмотрелась – парк был пустым, фонтан выключили, на кованых воротах висел замок, розовато-сиреневое небо покрывали перистые облака, уже подсвеченные малиновой зарёй.

   Влада выглядела уставшей и злой, я виновато поджала губы и шмыгнула носом, пытаясь пронять её кошачьим взглядом исподлобья, годами отточенным на родственниках – сработало, подружка прыснула от смеха, вздохнула и села рядом. Показала мне внушительный и полный укоризны указательный палец:

   – Когда ты не пришла к двенадцати, я пошла к твоему старосте выяснять, была ли ты на занятиях, – к указательному пальцу добавился ещё более внушительный средний, и новый пункт: – Он сказал, что ты ушла с Лейли и вы пропали, я пошла к Лейли. – Влада отогнула новый палец, я виновато опустила глаза, – Лейли рассказала мне историю ваших приключений, и предположила, что ты что-то забыла в ресторане возле выставочного комплекса, мы поехали туда выяснять, была ли ты там. – Я опять шмыгнула носом, Влада отогнула мизинец, для пущей убедительности подсунув руку мне под нос: – Возле ресторана мы обошли всех извозчиков, выясняя, не видели ли они одну мелкую тощую заразу, но они нам не помогли. Потом я приехала в общагу и встретила Марка, который спросил, в чём дело, и рассказал мне, что моя мелкая тощая зараза преспокойно читает в парке, пока я ношусь по всему городу, разыскивая её или её хладный труп.

   Я шмыгнула носом с полным осознанием всей глубины своего падения, медленно подняла глаза и двумя руками прижала к себе книгу, шёпотом сообщая Владе:

   – Ты должна это прочитать. Но не раньше, чем я дочитаю до конца.

   – Что это? – скептически подняла брови подружка, я покраснела и отвела глаза, ещё сильнее понижая голос:

   – Это художественная книга, в нашем мире она запрещена. И я теперь понимаю, почему.

   Влада укоризненно поцокала языком, качая головой и глядя на меня как на неразумное дитя, встала и поправила рубашку:

   – До занятий ещё три часа, и я собираюсь их все проспать.

   – Ага, – с невинным видом кивнула я, плотнее прижимая к себе книгу. Влада посмотрела на меня, на книгу, опять в мои бесстыжие невинные глаза... рывком отобрала мою прелесть и заявила:

   – Ты тоже идёшь спать! Сейчас же!

   – Там чуть-чуть осталось! – заканючила я, – ну Владочка, пожалуйста...

   – Спать тебе «чуть-чуть осталось», – подруга размашисто зашагала к двери общежития, я вприпрыжку поскакала за ней, иногда забегая вперёд и умоляюще складывая руки:

   – Ну Влада...

   – Утром отдам. Тебе на какую пару?

   – На вторую, я до неё точно успею дочитать! Я её не пропущу, у меня там такой новый препод... – я замерла, вдруг вспоминая, что я должна была прийти к нему после четвёртой пары, и обо всём на свете забыла!

   – Что? – Влада остановилась, когда заметила, что я за ней не иду.

   – Я труп, – теперь уже по-настоящему шмыгнула носом я, хватаясь за голову, – мужчина моей мечты ждал меня сегодня после четвёртой пары, а я не пришла.

   – Эх ты, – рассмеялась Владка, – променяла мужика на пирожные, ай-яй-яй.

   – Влада, почему я такая дура... – заныла я, обнимая её руку и утыкаясь в неё лицом, – он мой новый профессор, он меня убьёт.

   – За убийство студента его отстранят от преподавания, – вздохнула Влада, потихоньку подтаскивая меня к двери.

   – Вот мне вообще не легче от того, что после моей смерти он за это заплатит!

   – Да забей, поставит отработку, подумаешь. В первый раз, что ли?

   Я немного успокоилась, но не сильно. Мысль о том, что вместо пьянки с енотом я могла бы сидеть над формулами с Деймоном, вызывала внутри тоскливую досаду и злость на собственную пустоголовость, а то, что Влада отобрала книгу, вообще причиняло невыносимые страдания – на этот раз внутренние демоны одержали убедительную поведу в моей любимой «кто кого», я готова была признать поражение, сдаться и просить пощады, лишь бы мне вернули книгу, но Влада была неумолима.

   Мы поднялись на свой пятый этаж, Влада быстро умылась и сразу легла, а я сказала, что немного полежу в ванной. Когда я вышла через пятнадцать минут, подружка крепко спала, я вытащила книгу у неё из-под подушки, и беззвучно вопя от восторга, танцующим шагом вернулась в ванную. Добавила горячей воды, взбила гору ароматной пены, и под одобрительный хор своих жадных демонов открыла книгу.

***

ГЛАВА 2, как я спалилась

2-0

   Мне снился жаркий тропический закат. Небо куталось в лиловые облака, ветер нёс с побережья горьковатый запах соли, море шумело так оглушительно, что из-за него временами не было слышно музыку. Пылали факелы, треща от ветра, гул деревянных барабанов отзывался низким резонансом в груди, а я танцевала, то плавно качая бёдрами, то страстно изгибаясь и размахивая длинными волосами, то вдруг замирая вместе с музыкой... а в кресле напротив сидел Деймон ис'Тер, пожирая меня своими оранжевыми глазами.

***

2-1

   – Слышь, эльфа медузовна, ты тут всю ночь проспала, что ли?

   Я с трудом открыла глаза и поморщилась, пытаясь прийти в себя – я лежала в полупустой ванне, одну руку опустив в воду, а второй прижимая к груди недочитанную книгу. Времени не хватило, так я и знала, хотя оставалось-то совсем чуть-чуть, если бы не уснула, точно дочитала бы.

   – Доброе утро, Владка, – улыбнулась я, широко зевнула и попыталась вылезти из воды, не поскользнувшись на остатках пены своими волнистыми сморщенными пятками, всю ночь откисавшими в воде.

   – До-ка-тилась, – констатировала подружка, смеривая меня уничтожающе-сочувственным взглядом, – кто бы мог подумать.

   – Я на тебя посмотрю, – показала язык я, – скоро. Мне чуть-чуть осталось, завтра ты такая же будешь.

   – Да не дай бог, – фыркнула Влада, открывая шкафчик и доставая зубную щётку, – собирайся, а то пойдёшь на лекцию мужчины своей мечты как лахудра нечёсаная.

   Я тяжко вздохнула, опять мучаясь сожалениями и плохим предчувствием – я понятия не имела, что врать Деймону о своём прогуле.

   Дошлёпав до зеркала на подоконнике, я посмотрела в свои бесстыжие глаза и решила, что буду врать о внезапной коварной болезни – цвет лица у меня был рассветно-снежный, с фиолетовыми кругами под глазами, нужно надеть что-нибудь светлое, чтобы сгладить эту нездоровую бледность.

   Выбрав из шкафа несколько платьев, которые успела распаковать в день приезда, я приложила их к груди перед зеркалом – бледно-сиреневый подчёркивал круги под глазами, серый с жёлтым выглядел слишком вызывающе для лекций. С тяжким вздохом я отложила оба платья и достала белое с голубой вышивкой, посмотрела в зеркало – как дебютантка, только суровой маменьки рядом не хватает.

   – Владка, мне нечего надеть, – заныла я, подружка выглянула из ванной и уверенно показала большой палец:

   – Отлично выглядит, надень жемчуг.

   – Да? Ну может быть, – я опять приложила платье к груди и решила, что Влада ерунду не скажет. Выбрала украшения, накрасила губы и позвала: – Влад, ты идёшь?

   – Мне на третью, – донеслось из ванной, – можем пообедать вместе у рудокопов, если хочешь.

   – Хорошо, встретимся там. Пока, – я обулась и выбежала из комнаты, на ходу доставая книгу.

   На лестнице со мной кто-то здоровался, что-то говорил, я на ходу бросила «привет», не поднимая головы – мне было сильно не до того, события в книге разворачивались совершенно неожиданным образом, я боялась упустить какие-то важные мелочи, и потом чего-то не понять.

   На перекрёстке между общежитием и кафе меня чуть не сбила карета, но какой-то парень придержал меня за локоть и точно так же за локоть перевёл через дорогу, к своему стыду, я даже не могла вспомнить, кто это был.

   В кафе я с трудом оторвалась от книги чтобы сделать заказ, на автомате поела, совершенно не чувствуя вкуса, проверила время и вылетела из кафе, только у первого корпуса вспомнив, что забыла заплатить. Мысленно ругая последними словами себя, которая не может победить каких-то книжных демонов, Владку, которая со мной не пошла чтобы проконтролировать, Лейли, которая подарила мне эту наркоту, и профессора ис'Тера просто за компанию, я ускорила шаг и пообещала себе, что завтра напомню хозяину о сегодняшнем завтраке и всё верну с чаевыми.

   Перешла дорогу осторожно, опустив книгу.

   Перешла вторую дорогу тоже осторожно, дальше нужно было идти только по тротуару, так что бояться было нечего.

   Кто-то открыл мне дверь корпуса, я сказала «спасибо», не поднимая глаз – оставалось страниц сорок, а было до сих пор не ясно, кто в итоге останется в выигрыше или хотя бы живым, ситуация накалялась, я переживала за судьбу героини больше, чем за собственную жизнь, в книге стреляли, дом горел... кто-то встал у меня на пути, и я в него с разбегу врезалась книгой, потеряв строку.

   – Стоять больше негде, коридор тесный?! – рявкнула я, поднимая голову и тут же холодея всем телом – напротив стоял профессор ис'Тер, сложив руки на груди и изучая меня не предвещающим поблажек взглядом. Я невинно улыбнулась и проблеяла: – Доброе утро, профессор. Мне сюда, – мой дрожащий палец указал на дверь его аудитории, напротив которой мы стояли, он глубоко вдохнул с таким видом, как будто сейчас подробно и обстоятельно расскажет мне всё, что обо мне думает, но на середине его вдоха прозвенел звонок, заставив меня широко улыбнуться. Он прыснул от смеха, качнул головой и открыл передо мной дверь.

   Я юркнула внутрь и села на своё вчерашнее место рядом с Лейли, она шёпотом поздоровалась и с пониманием посмотрела на книгу в моей руке, но ничего не сказала.

   Профессор сел за свой стол, начал перекличку, я сложила учебники стопкой перед собой, отодвинула подальше, чтобы они закрыли конспект стеночкой, открыла конспект, а внутри конспекта открыла книгу – там бились стёкла, мужчины с оружием хватали роскошных женщин в шелках... меня толкнула локтем Лейли.

   Я с неохотой подняла голову, она шепнула:

   – Я следующая.

   – Спасибо, – я сделала невинное лицо человека, готового поглощать знания, хотя и чувствовала, как горят щёки и колотится сердце, ещё не отошедшее от сцены из книги.

   – Лейли эль'Хирн.

   – Есть, – подняла руку соседка.

   Повисла пауза.

   Я напряглась, повторяя в уме слово «есть» и проверяя, действует ли рука, но на всякий случай готовясь и к чему-нибудь неожиданному.

   – Никси эль'Хиз, – протянул профессор с интонацией участкового, надевающего наручники на пропащего хулигана-рецидивиста, который в этот раз от наказания точно не отвертится. Я прокашлялась и пропищала:

   – Есть.

   Он откинулся на спинку стула, склонил голову набок, изучая меня с нарочито скучающим видом, потом чуть улыбнулся и вздохнул:

   – А я ждал вас вчера, – по аудитории прокатился шепоток и смешки, я набрала воздуха, готовясь врать, но он не дал мне заговорить, изобразил скорбную укоризну и развёл руками: – Я вас так ждал: план занятия составил, чай заварил, розги поставил замачиваться, на всякий случай. – Смех аудитории стал громче, я заливалась краской, представляя как душу профессора подушкой, пока он пытается пожелать мне доброго утра. – Я даже сам взял в библиотеке те учебники, по которым вы якобы учились диагностике, – он похлопал ладонью по стопке книг на углу стола, – а вы не пришли. – В мою сторону оборачивались одногруппники, все гнусно ржали, я опять попыталась вставить хоть слово, но профессор поднял ладонь, останавливая меня: – Не нужно оправданий, госпожа эль'Хиз, я вижу, что у вас была уважительная причина – вы всю ночь учились, жадно поглощая знания, я понял. И сегодня после четвёртой пары вы расскажете мне в подробностях всё, чем обогатились за эту ночь, книги можете не брать, у меня всё готово ещё со вчерашнего дня. Чай я, правда, сам выпил, зато розги остались, вас ждут, приходите.

   Я хватала воздух ртом, всё ещё пытаясь найти слова, но меня никто не слушал – профессор вернулся к журналу и продолжил перекличку.

   Лейли виновато смотрела на меня и сжимала губы, чтобы не улыбнуться шире, беззвучно прошептала:

   – Прости, я сама забыла про твою отработку, если бы я не потащила тебя на выставку...

   Я отмахнулась с убитым видом – поздно уже, это я должна была помнить, куда мне надо, а не она. Эх...

   Лицо пылало от смущения, глаза нашли открытую книгу и опять попытались нырнуть в сюжет, там осталось-то всего ничего, дочитать бы уже и выдохнуть, и избавиться от этой проклятой зависимости.

   Профессор закончил перекличку и перевернул доску, где всё ещё были формулы с прошлого занятия и схема нашей Сферы, стал повторять материал, мне стало скучно – я это всё помнила. Книга манила, завлекая меня в сети опасности, стали и шёлка, там кричали полуобнажённые женщины, пытаясь прикрыть распалённые танцем тела от мужских взглядов и холодного ветра, рвущегося из разбитых окон, там ломали двери, за одной из которых лежала на огромной кровати героиня, связанная, но не сломленная...

   Кто-то пнул меня по ноге, я не обратила внимания, следующий пинок заставил отодвинуться от раздражающего фактора, мне было всё равно, кто это и что он хочет – дверь вылетела из проёма, в комнату ворвались солдаты, мучитель героини обернулся и...

   И у меня отобрали книгу.

   Я резко выпрямилась, вдыхая полную грудь и готовясь возмущаться... и столкнулась с ехидным взглядом медно-оранжевых глаз. Профессор держал мой конспект вместе с книгой, медленно открывая её посередине.

   Моё сердце рухнуло в пропасть, я бессильно обмякла на стуле, глядя как он с ироничной улыбочкой пробегает взглядом страницу по диагонали и закрывает книгу, переводя на меня снисходительно-издевательский взгляд:

   – Ай-яй-яй, госпожа эль'Хиз.

   Все перешёптывались и посмеивались, а я обмерла, готовясь к тому, что он сейчас вынет книгу из конспекта и покажет всей группе неприличную обложку с полуголой женщиной – это будет эпический позор, мне этого до конца учёбы не забудут.

   Сердце с мозгом тихо дрожали, обнявшись и молча ожидая своей участи, профессор молчал, глядя на меня как удав на кролика, я слушала шум в ушах и пыталась не разреветься от досады и стыда.

   – Читать на моей лекции учебник по другому предмету – как не стыдно? Я могу начать ревновать, – его кошачьи глаза прищурились и потеплели, я ощутила, как их тепло растекается по всему моему телу невероятным облегчением – он меня не сдал, Великий Создатель, я тебя обожаю!

   Профессор медленно развернулся и пошёл вниз по ступенькам, унося с собой мою книгу. А я смотрела ему в спину и в мыслях била его подушкой, а потом целовала, и снова била и целовала, и опять била...

***

2-2

   Остаток пары прошёл как во сне, я честно пыталась слушать лекцию, но голос профессора творил с моим сознанием абсолютно неприличные вещи, фантазия погружала то в иллюзорный мир книги, то в воображаемую постель, где я слышала своё очередное «доброе утро» и отвечала то «идите к чёрту», то «иди ко мне». Эти качели заставляли сердце улетать в неведомые выси, где опять начиналась стрельба, холодный шёлк на обнажённой коже, брызги стекла... Я так переживала за них всех, так страдала, уверенная, что у них там что-то происходит, а я об этом не знаю! Хотелось реветь от досады.

   Прозвенел звонок, все засобирались, я тоже сложила вещи, но не спешила уходить. Лейли забросила сумку на плечо и вопросительно посмотрела на меня, я сказала:

   – Ты иди, я догоню.

   Она с сомнением посмотрела на меня, на профессора ис'Тера, опять на меня, улыбнулась и качнула головой, но ничего не сказала. Я подождала, пока она дойдёт до двери, собрала всю свою решимость, встала и пошла вниз по ступенькам.

   Профессор за столом изучал журнал и никак не отреагировал на меня, даже когда я остановилась перед его столом. Я молча ждала, он что-то писал, на его губах иногда мелькала, сразу же пропадая, издевательская улыбочка, от которой мне хотелось рычать и топать ногами. Наконец меня это задолбало, я собралась, вдохнула поглубже и сказала:

   – Профессор ис'Тер, могу я получить обратно свои вещи?

   Он медленно выпрямился, проводя по мне взглядом снизу вверх, ехидно улыбнулся и сказал:

   – Нет.

   Я засопела от злости, сжала кулаки, но всё равно попыталась говорить сдержанно и культурно:

   – Они мне нужны.

   – Перебьёшься, – чуть шире улыбнулся профессор, откидываясь на спинку стула и складывая руки на груди.

   – Там мой конспект по вашему предмету, – с трудом сохраняя иллюзию спокойствия, прошипела я. Он дотянулся до лежащих на углу стола книг и вытащил мой конспект, обнажив неприличную обложку книги, бросил тетрадь на стол передо мной:

   – На.

   Я указала глазами на книгу:

   – Это мне тоже нужно.

   – Зачем? – изобразил комичное удивление профессор, взял книгу, посмотрел на обложку так, как будто в первый раз такое видит: – Что-то мне подсказывает, что «это» никоим образом не учебник, а изучать на моей лекции способы обращения с нефритовыми жезлами и тайны погружения в райские пещеры – как минимум неуважение. И ты вообще должна мне сказать спасибо за то, что я эту занимательную спелеологию вслух не зачитал.

   – Спасибо, – выдавила я. – Верните книгу. Пожалуйста.

   Он фыркнул, запрокинул голову, рассматривая потолок, опять посмотрел на книгу, поднял на меня возмущённый и неверящий взгляд:

   – Вот это интереснее моей лекции?

   – В начале было повторение, я это и так помню. Мне осталось несчастных три страницы, я бы дочитала и забыла о ней, и слушала бы лекцию спокойно, – меня уже потряхивало, несмотря на все усилия, профессор издевательски улыбался, похоже, получая от моей бессильной злости море удовольствия:

   – У вас в среду практикум, сдашь на «отлично» – отдам.

   Я поражённо открыла рот, представляя себе почти неделю ожидания, бессонные ночи и безрадостные дни пронеслись перед моими глазами унылой серой чередой, пучина отчаяния затягивала меня, не оставляя надежды, и я решилась на свой последний аргумент, бесчестный и коварный.

   – Ну пожалуйста, – я шмыгнула носом, напуская полные глаза слёз, – вам что, жалко? – опустила голову, сжимая дрожащие губы и заглядывая профессору в глаза взглядом маленького, пушистого, безвинно осуждённого на погибель котёночка... он рассмеялся.

   Я обалдела настолько, что на миг потеряла концентрацию и перестала прикидываться, тут же опять изобразив оскорблённого в лучших чувствах ребёнка. Профессор вздохнул и опёрся на стол, издевательски качнул головой:

   – Госпожа эль'Хиз, я старый, чёрствый, безжалостный сухарь, меня слезами не проймёшь. – Взял мою книгу и перевернул обложкой вниз, похлопал по ней рукой: – Она будет жить у меня, ей будет страшно и неуютно в окружении погрызенных мышами справочников и рассыпающихся от старости пособий по некромантии, и чтобы её спасти, вам придётся очень, ну прямо очень хорошо учиться – я не ставлю «отлично» за красивые глаза или за то, что кто-то «старался», оценку придётся заработать.

   – Вы не имеете права, – дрожащим уже по-настоящему голосом заявила я, – никто не может отбирать у студентов личные вещи.

   – Напиши на меня жалобу в деканат, – медленно кивнул профессор, я вспыхнула от злости, он криво улыбнулся и опять взял ручку: – Иди, котёночек, на третью пару опоздаешь.

   Я ещё немного постояла, глядя как он невозмутимо заполняет журнал, развернулась и пошла к выходу, трясясь от злости и мысленно пиная его ногами на огромной кровати и вопя: «Доброго утра, сволочь, доброго тебе, блин, утра!»

***

2-3

   Третья пара прошла совершенно бестолково, и не только у меня – старенькая профессорша давала задания и отвечала на вопросы, постоянно посматривая на часы, потом раздала наглядные пособия и убежала, вернувшись через полчаса такой взмыленной, как будто намотала пару кругов по стадиону. Мы с Лейли кое-как разобрались с заданием, и то исключительно благодаря помощи нашего бесценного отличника, давно и безнадёжно в неё влюблённого. Преподавательница собрала работы и отпустила нас за двадцать минут до конца пары, опять куда-то убежав, а мы пошли обедать, безмерно счастливые от того, что сможем занять самый лучший столик в нашем любимом кафе.

   Погода была отличная, жара немного спала, мы шли по бульвару Поэтов и молчали – почему-то с Лейли мы могли молчать хоть целый день, меня это никогда не напрягало. Она была какая-то задумчивая, я иногда посматривала на неё, видела напряжение в глазах, какой-то поиск, хотела даже предложить подумать вместе, но не стала – она всё равно не расскажет, такая она. Ну или расскажет, но не раньше, чем сама решит рассказать, а до этого момента из неё слова не вытянешь, так что я не стала лезть.

   Солнце стояло почти в зените, но раскидистые каштаны давали достаточно тени, фонтаны разбрасывали мелкую водяную пыль, она оседала на коже, даря прохладу мне и цветам на клумбах, мимо с грохотом проносились подростки на роликах, разбавляя весёлым шумом по-летнему ленивую жару. Лейли помялась, повздыхала и выдала:

   – Как он тебе? Только честно.

   И уставилась на меня таким взглядом, как будто от моего ответа зависела жизнь загадочного «его». Я округлила глаза и сдержала первый порыв начать врать о том, что Деймон мне вовсе даже и не нравится, неуверенно улыбнулась и прикинулась веником:

   – Я тебе отвечу максимально честно, как только узнаю, о ком речь.

   Она нахмурилась, но тут же хлопнула себя по лбу и рассмеялась:

   – Что-то я сегодня... а, забудь.

   – Нет уж, давай колись, – заулыбалась я, – кто не идёт у тебя из головы?

   – Кори, – смущённо призналась Лейли и стала преувеличенно внимательно рассматривать фонтан. Мне стало слегка не по себе.

   Кори... Двухметровый полугном с фамилией на «эль», наш главный очкарик и неизлечимый отличник. Я бы сказала, что в жизни не видела более нелепого создания, но судьба свела меня с бабушкиным хохлатым котом, который был старым ещё тогда, когда я «эр» не выговаривала, а сейчас вообще частично облысел и растерял все зубы, но бабушка настолько беззаветно любила это убожество, что я держала своё мнение при себе. Кот практически не ходил, не умел втягивать когти, обладал отвратительным сиплым голосом, и в силу возраста носил подгузник – если бы не последний пункт, он бы ни за что не подвинул Кори с первого места.

   Я посмотрела на Лейли, с трудом проглотила всё, что могла бы сказать по теме, прокашлялась и сказала:

   – Он... умный.

   – Да, – с долей облегчения улыбнулась подруга, глубоко вдохнула, как будто собиралась ещё что-то сказать, но не решилась и промолчала. Нужно было спасать хрупкий мостик доверительной беседы, я толкнула её локтем:

   – Он по тебе вздыхает с начала первого курса, неужели ты наконец-то оценила?

   – Нет, – засмущалась подруга.

   – Да, – шёпотом протянула я, она тихо рассмеялась и пихнула меня плечом:

   – Дурочка, хватит!

   – Да! – я опять её толкнула и захихикала, – Лейли, ну ты даёшь! Чем он тебя пронял? Ты же его отшивала весь прошлый год, чуть ли не раз в неделю.

   Она смутилась ещё больше, стала изучать другой фонтан, помолчала, помялась и наконец призналась:

   – Он таскал мне цветы по понедельникам, даже зимой, на третий этаж по балконам. Пока я не узнала, что это он, и не сказала перестать это делать.

   – И он перестал? – я округлила глаза, про цветы от тайного поклонника я знала, все знали, но что этот тайный поклонник – наш ботан, Лейли держала в секрете. Я бы не смогла такое утаить, из меня вечно любая новость фонтанирует, а уж такую я не удержала бы в себе и минуты.

   – Перестал. Я думала, на этом всё кончится, но... – она замялась, окончательно смутилась и замолчала, стала рассматривать статую перед храмом Просвещения, статуя как на зло была в очках, Лейли отвернулась от неё и посмотрела на меня, я сделала серьёзное лицо и поправила воображаемые очки. Подруга рассмеялась и покраснела так, как эльфы не умеют, прижала ладони к щекам, вздохнула: – У него в конспекте мой портрет. И когда он понял, что я увидела, то не стал отмазываться, и вообще ничего не стал говорить, как будто здесь нет ничего такого. И я... не знаю, как на это реагировать.

   – Он тебе нравится? – я пыталась улыбаться, хотя мысленно вопила: «Скажи ''нет'', немедленно!» и надеялась, что подругу всего-навсего гложет чувство вины за его неразделённую любовь. Потому что сложно представить более странную пару – моя статная умница-красавица Лейли, вся такая оливково-малахитовая, и этот сутулый нескладный рыжий очкарик, вечно всё роняющий, лохматый и картавый.

   Лейли посмотрела на моё лицо и успокаивающе улыбнулась:

   – Нет, расслабься. – Я выдохнула, хотя и постаралась сделать это незаметно. Лейли иронично повела бровями: – Ты представляешь лицо моего папы, если я приведу домой полугнома?

   – А ты представляешь лицо его эльфийского дедушки, когда ему дочь привела домой целого гнома? – сделала страшные глаза я, Лейли рассмеялась, качнула головой:

   – Его отец полугном, и получеловек.

   – Я даже не знаю, что хуже, – поражённо подняла брови я, мы опять рассмеялись, я понизила голос: – А у него борода растёт, интересно? Что круче – бородатый эльф или безбородый гном?

   – Э... не обращала внимания, если честно, – с улыбкой развела руками Лейли, и опять посмотрела на статую в очках, как-то так странно посмотрела, что я решила о гномах больше не шутить, на всякий случай.

   У входа в кафе нас встретила скульптурная композиция из медных гномов в натуральную величину, знаменитых тем, что они каждый день имели новое выражение лица – хозяин «Четырёх рудокопов» был магом земли и мастерски обращался с металлом, каждое утро придавая своим творениям новый шарм. Сегодня гномы ухмылялись как-то гаденько, я подумала, что у хозяина, наверное, есть Коварный План.

   Наш любимый дальний столик был ещё свободен, я быстренько его заняла, а Лейли пошла за обедом, оставив меня смотреть в окно и думать. Кафе было оформлено как пещера или даже шахта – мощная деревянная мебель, стены из камня, толстые дубовые колонны и балки под потолком, с них свисают прямоугольные кованые фонарики из красного, синего и жёлтого стекла, дающие мало света и оттого нагоняющие лёгкую жуть. Сейчас было светло из-за больших окон, но вот по вечерам кафе действительно напоминало пещеру, за столиком было страшновато, хотелось жаться друг к другу и говорить потише, а в сочетании с горячим чаем и треском пламени в печи, на которой здесь же, в зале, пекли булочки, это создавало неповторимый уют, отсюда не хотелось уходить. Я смотрела в окно на статуи у входа и думала о рудокопах.

   Это сейчас здесь Грань, а до Слияния это был мир гномов, они много работали под землёй, в темноте, поэтому Верхний Город стремились сделать максимально ярким, красивым, полным цветов и фонтанов. Гномы угрюмые, да, но они умеют понимать и создавать красоту... Мне очень хотелось увидеть портрет Лейли работы Кори, прямо очень. Чёрт.

   Она пришла с подносом, я оставила сумку и тоже пошла за едой, когда вернулась, за столиком уже сидела Влада и оживлённо спорила с Лейли, я напряглась – эти двое вели себя приветливо ради меня, но на самом деле друг друга недолюбливали, это всегда было заметно.

   – Привет, – я влезла в их дискуссию, и меня сразу впрягли в спор:

   – Скажи ей! – потребовала Влада, – мы же собирались с тобой выгулять новые платья сегодня!

   – Ну... – я неуверенно перевела взгляд на красную от негодования Лейли, та ответила:

   – Я всего лишь сказала, что хочу сегодня пригласить тебя в библиотеку.

   – А..? – я посмотрела на Владу, та фыркнула:

   – Пылью книжной дышать – отличное развлечение! Ещё учебный год не начался, а ты уже ботанить.

   – Я туда не учиться иду, а кое-что проверить, секретное, – с нажимом прошипела Лейли и посмотрела на меня: – Это не займёт много времени, мы найдём нужную информацию, и можете идти фестивалить куда хотите.

   – Хорошо, – довольно кивнула я, – вот и решили – сначала в библиотеку, потом... а куда, кстати, потом?

   – Потом и решим, куда потом, – задрала нос Влада, – я, в отличие от некоторых, хотела сперва с тобой посоветоваться, а не решать за двоих.

   Они обменялись напряжёнными взглядами, Лейли уткнулась в тарелку, Влада оставила вещи и пошла за едой. Я проводила её виноватым взглядом и обратилась к Лейли:

   – А зачем нам в библиотеку?

   – Мне не нравится наш новый профессор, – нехорошо улыбнулась Лейли. Я аж рот раскрыла от шока – как он может не нравиться?!

   – Деймон? – шёпотом переспросила я, получилось как-то так томно и бессильно, что похоже, Лейли что-то заподозрила. Она медленно подняла на меня глаза и я прикусила губу, жалея, что это единственное предавшее меня слово нельзя взять обратно.

   – Что за «Деймон», я не поняла? – подружка так глупо передразнила мой жалкий тон, что мне самой стало смешно, я замотала головой, сжала губы поплотнее и даже прикусила их зубами, показывая, что ничего не скажу, Лейли иронично ухмыльнулась – мы обе прекрасно знали, что скажу ещё как, причём очень скоро, я и так молчу слишком долго. Она вздохнула и демонстративно отложила вилку, сложила руки на груди: – Итак, «Деймон», госпожа эль'Хиз? Что за «Деймон»? Почему, Великий Создатель, ты не могла втрескаться в кого-нибудь другого?!

   – А чем он тебе не нравится? – хлопая глазами, поинтересовалась я.

   – Слишком много с ним странностей, – посерьёзнела Лейли, – он весь какой-то мутный, но мне не хватает информации, чтобы сказать что-то точно, я хочу знать больше.

   – А почему ты собираешься искать знания в библиотеке? Он что, герой учебников? – я попыталась уменьшить серьёзность беседы, но не вышло – Лейли отвела глаза и нахмурилась:

   – Может и учебников. А может, газет. Тебе его фамилия не знакома?

   – Приставка «ис» есть у многих на Грани между демонами и лесными духами, – невинно сказала я, хотя никаких оснований для такого заявления, кроме случайно подслушанного разговора, у меня не было. Лейли качнула головой:

   – То, что он носитель демонской крови, без документов ясно. Меня интересует его фамилия, а не приставка – какой-то ис'Тер фигурирует в делишках Большого Совета и «Джи-Транса», я хочу узнать, кем приходится наш профессор тому ис'Теру.

   – Кто кому кем приходится? – подошла Влада со своим подносом, села рядом со мной и бодро вонзила вилку в отбивную, тут же с хрустом откусив половину, я поморщилась и посмотрела на часы, так и есть – завтра полнолуние, даст мне Влада жизни, чую, её «выгулять платья» закончится где-нибудь в лесу у костра. Нет, я тоже жареное мясо очень уважала, чем иногда приводила в шок своих родственников-эльфов, но тащиться ради него в лес кормить комаров у меня желания не было, я прекрасно съем то же самое в ресторане.

   – Наш новый преподаватель по ПДП, – неохотно ответила Лейли, с плохо скрываемым отвращением глядя на тарелку Влады – там было много мяса и мало гарнира, дриаде этого количества еды хватило бы дня на три. Влада проигнорировала её взгляд и закинула в топку ещё кусок мяса, ухмыльнулась:

   – И где он так согрешил, что привлёк твоё внимание?

   – У меня есть подозрение, что он сын главы своей Грани, – Лейли выбрала с тарелки стебелёк петрушки и отщипнула листик, Влада с усмешкой посмотрела на её салат и пожала плечами:

   – И что?

   – То, что если это так, то непонятно, какого чёрта он делает здесь у нас, – она подняла глаза на кого-то за моей спиной и замолчала, я обернулась и увидела нашего огромного соседа, он кивнул всем и особенно широко улыбнулся Владе:

   – Привет.

   – Угу, – с набитым ртом кивнула она, пытаясь быстрее прожевать, он улыбнулся ещё добрее:

   – Пойдём ко мне за столик, разговор есть.

   Она прожевала, скептически подняла бровь и указала рукой на нас с Лейли:

   – Похоже, что мне не с кем разговаривать?

   – Пойдём, это быстро, – интригующе понизил голос он, Влада зверски оскалилась:

   – Я ем, вообще-то, отцепись.

   Парень поморщился и уже без улыбки буркнул:

   – Доешь и подходи, я жду.

   Она усмехнулась с выражением лица «жди сколько влезет» и демонстративно наколола на вилку целую котлету. Он ушёл, Лейли иронично посмотрела на хихикающую меня и угрюмо жующую Владу, шепнула:

   – Ты чего злая такая?

   – Полнолуние у неё, – беззвучно прошептала я.

   – Да задолбал, – буркнула Влада с набитым ртом, – он уже утром подходил, чё-то хочет, а что – говорить не хочет. Я его спрашиваю – чё те надо, убогий? Он говорит – я зайду вечером, одевайся удобно, тебе понравится, типа «мои намеренья прекрасны, пойдёмте, тут недалеко», ага, щазже.

   Мы захихикали, стали оглядываться на соседа, который сидел с лицом солдата на посту, всё видел, но молча терпел.

   – На кого он учится? – спросила я, – так на вид вроде человек, только большой.

   – Хрен его знает, я не спрашивала, – пробурчала Влада, Лейли всмотрелась в парня, качнула головой:

   – Получеловек, а вторая половина связана с силой воды и жизни, должен, по идее, на биофаке учиться.

   – Ой, да фак его в био, забудь о нём, – отмахнулась Влада, – что ты там про профессора рассказывала? Мутный?

   – Мутный, – кивнула Лейли. – Если он действительно сын главы Грани, то у них там, вообще-то, война, он должен быть там, а он вместо этого здесь, дурью мается со студентами.

   Я вздохнула и тоже взяла вилку, не став комментировать – звучало как-то за уши притянуто - может и сын, а может и не сын, должен бы, или не должен. Лично я в Деймоне ничего подозрительного не видела, на аристократа он не похож, слегка высокомерный, да, но все молодые преподаватели ведут себя с учениками свободно, а он вообще с такой внешностью должен был привыкнуть к вниманию давно.

   Лейли отправила в рот ещё листик петрушки и нахмурилась:

   – Дело не только в фамилии. Меня больше напрягает, что он учит нас чему-то не тому, это не ПДП, то, что мы с ним проходим... это очень узкоспециальные вещи. Такого предмета нет, а если бы он был, то он должен называться «первая помощь при истощении ауры вследствие насильственных действий».

   – Почему насильственных? – округлила глаза я.

   – Потому что естественным образом такое заработать нельзя, даже если творишь очень сильные заклинания одно за другим, то магический резерв истощается постепенно, в какой-то момент ты просто отрубишься, это произойдёт гораздо раньше, чем ты истощишь ауру. Я рылась в книгах, нашла всего два примера того, от чего он нас учит лечить – первый был ещё до Слияния, когда прорвало что-то в шахтах и целые горизонты затапливало водой, главный земной маг гномов завязал магический барьер от воды на свою ауру, и держал, пока всех не эвакуировали и не откачали воду. Когда его нашли, он был без сознания, и вытаскивали его именно так, как нас учит профессор ис'Тер – математически считали пропорции сочетания сил и вливали ему донорскую, он выжил и полностью поправился, это гномы делали. А второй случай был уже после Слияния, когда демоны прорвали оборону Каста-Гранда, но там мало информации, и о выживших или о том, как их лечили, я ничего не нашла, но погибших много. И причина смерти везде стоит «полное истощение ауры».

   Мы переглянулись, Влада даже вилку отложила, я прочистила горло и осторожно спросила:

   – Ты всё ещё думаешь, что студентов-второкурсников кто-то отправит на войну?

   – Я много чего думаю, но чтобы судить, надо знать точно. Поэтому я иду в библиотеку.

   – Могут быть другие причины? – я пыталась сохранить надежду на то, что всё можно как-то объяснить, всё станет просто и совсем не страшно, Лейли медленно пожала плечами:

   – Это очень узкая область знаний, мизерно малый процент доврачебной первой помощи, потому и двадцать часов, потому и зачёт, а не оценка, хотя предмет профилирующий. И я узнала, он ведёт не только вторые курсы, у него в плане ещё третьи-четвёртые по двадцать часов, и четвёртые-пятые по десять, и ещё он читает какую-то совсем сжатую лекцию в два часа для аспирантов. И ради его пар сдвинули всё расписание, это создало столько геморроя для всех, что теперь у некоторых групп пары пересекаются, то есть, у одного препода занятия в двух разных аудиториях и корпусах, некоторые преподы бегают, другие просто не приходят. У меня есть знакомая в деканате, я через неё узнала. – Она помолчала, внушительно посмотрела на меня: – Мне он не нравится, не ведись на красивые глаза, он что-то мутит. – Я стала рассматривать свою тарелку, Лейли с нажимом повторила: – Все демоны красивые, Никси, знаешь, почему?

   – Знаю, – неохотно ответила я.

   – Вот. И мне всё-таки кажется, что он скрывается, он из очень богатой семьи, а ведёт слишком простую жизнь, держится со всеми как равный, хотя он аристократ. Живёт в вашей общаге — единственный момент, когда он воспользовался своим особым положением, ваша же самая крутая. Хотя мог бы и в отеле жить, с такими деньгами.

   – Может, ты ошибаешься и он не богатый? – я ещё раз попыталась умерить её подозрительность, она качнула головой:

   – Все ис'Теры достаточно богаты, чтобы жить в отеле хоть год, а он прикидывается простолюдином, специально, я уверена.

   А я не уверена, но я об этом промолчу.

   Я взяла вилку и опять попыталась поесть, перед глазами против воли вставали картины из книги – алый шёлк струился в потоке ветра, обрисовывая стройный силуэт, мелькнула сталь и кровь...

   – Лейли, а ты не можешь у своей знакомой из деканата спросить, могу ли я написать на него жалобу по поводу книги?

   Она прыснула и качнула головой:

   – Дохлый номер, Ник. Деканат такие вопросы не решает, они примут у тебя заявление, потому что обязаны принять, но делать ничего не будут, в таких конфликтах они всегда встают на сторону преподавателя. Ты можешь подать на него в суд, это будет потрясающе нелепый судебный процесс, но можешь попробовать, создашь прецедент, поработаешь на историю. Но готовься, что проблем огребёшь море – тебя будут ненавидеть все преподы, до конца учёбы, они друг за друга против студентов горой, даже если лично друг друга не любят. Так что забудь. На какой странице ты остановилась?

   – За семь страниц до конца, за две до эпилога, – убито вздохнула я.

   – Ой... самый сок, – Лейли рассмеялась, прикрыла рот ладонью, на нас удивлённо смотрела Влада, которая ничего не понимала и уже начинала обижаться, я объяснила ей:

   – Профессор забрал у меня книгу, я семь страниц не дочитала.

   Влада прыснула от смеха, но промолчала, Лейли сочувственно вздохнула:

   – Ну хочешь, я тебе расскажу, чем кончилось?

   – Нет! – вскинулась я, это было бы самым жестоким обломом, книга была порталом в другой мир, мне хотелось в него погрузиться, а не узнать из газет, что там происходит.

   – Правильно, там самой читать надо, – кивнула Лейли. – Ну подождёшь до зачёта, отдаст. А не отдаст, я тебе новую закажу, на зимних каникулах привезут.

   – Спасибо, – с сарказмом закатила глаза я, – я попытаюсь забрать эту.

   – Удачи, – иронично кивнула Лейли и я поняла, что она не верит, что мне удастся заполучить мою прелесть обратно. Ну и зря.

   – Я задолбался тебя ждать, – раздался за спиной недовольный голос соседа, глаза Влады вспыхнули жёлтым, она оскалила странно удлинившиеся зубы и рявкнула:

   – Я занята! – конец фразы смазался рыком, её по-звериному изменившееся лицо выглядело страшно, я дёрнулась, хотя уже видела её частичную трансформацию. И дёрнулась ещё сильнее, когда парень оскалился точно так же и рыкнул:

   – Отвлечёшься!

   От барной стойки донеслось недовольное:

   – Эй! – мы обернулись, там толстый бармен указывал пальцем на табличку на стене: «Оборотням в звериной форме вход воспрещён». Я опять посмотрела на парня, он с хрустом повёл плечами и встряхнулся, возвращая лицу человеческий вид, схватил охреневшую Владу за руку и потащил в сторону выхода. Я посмотрела на Лейли, подруга точно так же таращила глаза, как и я, я указала на тарелку Влады и попросила:

   – Скажи, чтобы нам это всё завернули с собой, – вскочила и побежала следом за парочкой.

   Далеко не убежала – мы столкнулись у входа, сосед уходил, а Влада возвращалась в зал, в ответ на мой вопросительный взгляд слегка покраснела и развела руками:

   – На шашлыки приглашал.

   – А, – я понимающе улыбнулась, Влада толкнула меня бедром:

   – Ничего не «а», я отказалась.

   – Почему? Ты же хочешь.

   – Хочу. Но я же не какая-то, два дня знакомы, позвал и я прискакала, – она кокетливо поправила рыжесть и наморщила конопатость: – Пусть ещё поуговаривает, а я подумаю.

   Мы захихикали и пошли за десертом.

***

ГЛАВА 3, как я попалась

3-1

   На четвёртой паре меня уже неиллюзорно ломало – я ощущала свою книгу совсем рядом, этажом ниже, на три аудитории севернее, она лежала там, среди справочников и пособий, и страстно желала моего внимания, изнывая от невостребованности, мне так хотелось её спасти, приласкать, убедить её, что она мне нужна, что я дочитаю её и перечитаю ещё не раз... когда-нибудь. И вот это бесило.

   После звонка я попрощалась с Лейли и пошла к аудитории профессора ис'Тера, там ещё кто-то занимался, несколько студентов насиловали доску, сам профессор сидел рядом с милой полудриадой и что-то ей тихо объяснял, тыкая карандашом в конспект. У меня аж под кожей зачесалось от этой картины, какая-то неожиданная внутренняя тварь оскалила зубы, жаждая вонзить их в нежно-зелёный затылок девушки, которая улыбалась моему профессору так, как будто он наставлял её в умении заплетать косы, а не в ПДП. Я поражённо остановилась в дверях, прислушиваясь к ощущениям, сделала шаг назад и прислонилась спиной к стене, рассматривая пустой коридор.

   Что это? Откуда во мне такая злость?

   Ответа не было.

   Я собралась с силами и опять попыталась войти в аудиторию, там ничего не изменилось – дриада улыбалась профессору ис'Теру, мальчики спорили на очень умные математические темы, заполняя доску аргументами. Я медленно вдохнула поглубже и прошла к своему месту, села, достала конспект, стала перечитывать, просто чтобы изобразить занятость и не пялиться на сверкающую улыбкой дриаду, её лицо вызывало в груди визг металла по дереву и дикое желание на практике убедиться, что если распилить дриаду, можно увидеть годовые кольца.

   Профессор что-то тихо ей говорил, она переливчато смеялась, во мне росла и пускала корни жажда заняться деревообработкой... это даже перестало пугать. Я вдруг поняла, что больше не боюсь этого чувства, эта незнакомая злость будила в голове исследовательский интерес – до чего она способна дойти? Только ли профессор ис'Тер может её спровоцировать? Могу ли я её контролировать, где границы её влияния не меня?

   Внутри что-то происходило, эта новая сложная эмоция как будто тоже пробовала меня на зуб, обустраивалась внутри, как змея, плавно укладывающая тело в уютные кольца, способные в момент распрямиться для атаки – не расслабляйся, Никси, не расслабляйся...

   – Госпожа эль'Хиз? – я подняла голову и сдержанно кивнула профессору, который поднимался по ступенькам ко мне. Дриада собирала вещи, парни у доски тоже, вроде бы, пришли к какому-то решению и успокоились, я опять посмотрела на профессора. Он сел на место Лейли и издевательски улыбнулся мне, указывая глазами на конспект: – Решили всё же узнать, что писали ваши руки, пока голова занималась спелеологией?

   – Я помню материал, – прохладно ответила я, закрывая конспект. Он иронично усмехнулся, придвинул к себе мою тетрадь и открыл последнюю страницу, стал писать своим карандашом и повторять вслух:

   – «Диагностика, расчёт пропорций силы, переливание силы» – ваш план занятий на сегодня. Предлагаю два варианта. Первый – вы честно признаётесь, что в глаза не видели ни единого учебника по теме, рассказываете как на исповеди, кто и как вас учил, показываете мне свои таланты на практике, и смиренно принимаете сверхурочную работу в качестве наказания за враньё преподавателю. Второй вариант – вы тратите своё и моё время на очередное враньё, после чего сдаётесь и мы переходим к первому варианту. Что выберете?

   Я медленно глубоко вдохнула и отвернулась – интересная постановка вопроса... Врать, похоже, бесполезно, но честно признаваться, что меня учила бабушка, когда мне было лет пять, было неимоверно стыдно – в бабушкиной системе присутствовали такие пункты как «закрой глаза и мысленно обними собеседника», «собери нежность вверху груди, а силу – внизу», «направь потоки любви через правую руку и прими то, что тебе захотят дать, левой»... Я представила, как несу этот детский антинаучный бред, как хохочет до икоты Деймон, как мне стыдно...

   – Ладно, – усмехнулся профессор, понимающе кивнул и сложил руки на груди: – Я так понимаю, что с красноречием у вас сегодня туго. Давайте поступим проще – вы мне на практике продемонстрируете свои таланты, а я вам потом расскажу, что вы, собственно, сделали. Идёт?

   Я кивнула с облегчением, но тут же опять напряглась, представляя, как буду у него на глазах кого-то «обнимать»... Уютно-опасная змея у меня внутри открыла глаза и попробовала воздух языком, пуская по телу короткую дрожь – пахнет опасностью, Никси эль'Хиз, не расслабляйся, не расслабляйся.

   Я подняла глаза. Деймон смотрел на меня как на десерт.

   Парни у доски собрали вещи и поднялись по ступенькам, уже у двери один из них обернулся и громко сказал:

   – Мы закончили, спасибо. Я книги оставил на столе. До свиданья.

   – До завтра, – кивнул профессор, за моей спиной хлопнула дверь, шаги в коридоре раздавались всё дальше, ещё дальше, затихли.

   – Чего ты боишься?

   Я вздрогнула, опять попыталась посмотреть на профессора. Его низкий бархатный голос и странная манера переходить на «ты», когда нас никто не слышит, создавала иллюзию замкнутого пространства, какой-то напряжённой интимности, я никак не могла стряхнуть с себя этот обволакивающий гипноз.

   – Я не боюсь, – почему-то шёпотом ответила я. Он чуть улыбнулся, змея внутри меня прищурила глаза, такие же жёлтые, как у Деймона...

   – Это хорошо, что не боишься. Начинай, я весь твой.

   Я распахнула глаза, резко выпадая из томной атмосферы, переспросила:

   – Вы хотите, чтобы я вас диагностировала?!

   – Ты видишь здесь кого-то ещё? – рассмеялся он, разводя руками. Я с жутковатым любопытством пялилась на его зубы – у него было две пары клыков на верхней челюсти, когда он разговаривал, их было не видно, но широкая улыбка обнажила чуть больше, вызвав во мне желание попробовать остриё пальцем, просто так...

   – Никси, соберись, – его ироничный голос вернул меня в реальность, я глубоко вдохнула и размяла пальцы, кивнула с полной готовностью опозориться прямо сейчас, выпрямилась, собралась... и взяла его за подбородок, подаваясь вперёд, ближе к его глазам, слегка расширившимся от удивления.

   Это было грубо. И нагло. И слишком смело, я не знаю, что меня на это толкнуло, я собиралась прикоснуться к его запястьям, как всегда, но в последний момент увидела его глаза и... что-то щёлкнуло, что-то сломалось, как будто прорвало дамбу, как будто распрямилась в броске кобра – я это сделала, без сожалений, без капли страха. Его глаза приблизились и поглотили меня, принимая мой порыв и не сопротивляясь, я провалилась в прозрачный транс, как будто оказалась внутри Деймона, он окружил меня сотней кривых зеркал со всех сторон – холодная напряжённая сила, сжатая и не ожидающая от мира ничего хорошего.

   Огонь. Не основа, но суть – я не могла здесь помочь ничем, огонь не моя стихия.

   Смерть. Не сила, а память – плохо, надо с этим что-то делать.

   Тьма. Чернильные облака в сполохах расплавленного неба, горит внизу земля, пылают небеса, трескается чёрная корка на лавовых потоках, и я опять ничего не могу, совсем ничего. И тут...

   Алое сердце.

   Я остановилась, не спеша погружаться глубже – такого я ещё не видела, но точно знала, что это. Он демон. И это не тень, не память, это основа и его главная сила – демон, рубиновая сердцевина его существа, полированный гладкий камень, прочный и... холодный. Потому что внутри...

   Я всё-таки решилась и подалась ещё немного вперёд, приникая и проникая, холодные грани камня поддались, впуская внутрь, где меня накрыло и сбило с ног потоком воды.

   Потому и рубин холодный, да.

   Как это возможно?

   Вода обняла меня со всех сторон, я расслабилась – здесь я всё могу, хотя бы в этом месте я не бесполезна, вода – моя основа, могу поделиться. Я впустила немного его силы внутрь себя и отдала чуть больше, сразу же приняв ответ и отдав ещё немного, до баланса. Всё.

   Видение алых бликов в тёмной воде медленно меня оставило, я закрыла глаза и открыла их в залитой солнцем аудитории, в смущающей близости от оранжевых глаз Деймона. Он медленно опустил веки, я убрала свою наглую руку и отодвинулась, не зная, куда деть глаза – это было слишком, это всё было слишком, мы вообще не должны вот так оставаться наедине, сидеть так близко, это неприлично, он не должен называть меня по имени и на «ты», всё неправильно, так нельзя.

   Он медленно глубоко вдохнул и усмехнулся, иронично протянув:

   – М-да... Пойдём. – Встал и быстро спустился к своему столу, я неохотно пошла следом, заранее не ожидая ничего хорошего.

   Деймон резковато выдвинул себе стул, сел, шумно захлопнул журнал и отодвинул, взамен придвинув стопку учебников, хлопнул по ней ладонью и поднял на меня глаза, представляя талмуд:

   – Диагностика! – открыл оглавление и подчеркнул карандашом две строки: – Отсюда досюда, выучить всё, включая выведение формул, проверки и доказательства. – Захлопнул книгу, отложил и придвинул следующую: – Расчёт баланса. Отсюда и до конца. – Книга легла поверх первой, он взял ещё одну: – Переливание, вот этот параграф, этот и особенно этот. – Книга отправилась к предыдущим, он взял последнюю, самую тонкую, и не стал открывать, а просто бросил её сверху: – И это для общего развития, от корки до корки, – придвинул мне всю стопку и положил на неё ладонь, с гадкой улыбочкой кивнув: – Наслаждайся.

   Я с сомнением провела пальцем по корешкам книг и прокашлялась, пытаясь убедиться, что мой дар речи всё ещё при мне.

   – Это учебник для четвёртого курса. Это – для пятого. Это я вообще не знаю, что за учебник, по-моему, он не медицинский. А это... это что вообще, зачем? – я взяла в руки верхнюю книгу и вслух прочитала название: – «Особенности сочетания сил второго и третьего порядка в аурах с крайними акцентами»? Вы серьёзно? Крайние акценты? Вы... вы предлагаете мне учиться лечить богов и демонов? – Я подняла глаза, ожидая объяснений, профессор ис'Тер ухмылялся точно как рудокопы у входа в кафе, вызывая во мне желание пнуть его очень больно.

   – Первая заповедь врача, госпожа эль'Хиз? – иронично пропел он.

   Я надулась и процедила:

   – Уважение к учителям, ученикам, коллегам и пациентам.

   – Вот проявите уважение к учителю и просто сделайте, как я говорю, – ещё довольнее ухмыльнулся профессор, я задышала глубже, пытаясь взять себя в руки, не получилось.

   – А может, вы покажете пример, и проявите уважение к ученице, объяснив недалёкой свои мотивы? Я, знаете ли, потрачу на это бездну времени, которому можно найти лучшее применение, я хочу знать, что это будет не зря.

   Его кривая усмешка стала ещё злораднее, он откинулся на спинку стула, смерил меня взглядом своих нереальных завораживающих глаз, заставив покрыться мурашками и ощутить, как внутри с шорохом разворачивает кольца моя новая подруга, гибкими зигзагами приближаясь к Деймону. Мне стало неуютно от того, что я не знала, чего она хочет.

   – Госпожа эль'Хиз, – медленно проговорил профессор, выпрямляясь и поддёргивая рукава, – ваша наглость безгранична и достойна наказания, но целеустремлённость подкупает. Я объясню, хорошо. – Я сложила руки на груди с большой долей скептицизма, приготовившись слушать. – Надеюсь, вам не нужно рассказывать прописные истины о том, что каждый организм использует энергию своих стихий, и что полученную извне силу любой организм перерабатывает в родную, чтобы облегчить усвояемость, и что чем ближе полученная извне сила к родной силе организма, тем легче протекают процессы необходимых изменений?

   Я раздражённо кивнула, это изучали на первом курсе.

   – Так вот. Когда вы необдуманно решили подпитать госпожу эль'Хирн, то использовали свои силы так, как привыкли, это сработало, потому что вы обе – порождения Грани и полуэльфы. Вышло корявенько, но в целом действенно, – он усмехнулся, видя мою дрожащую злость, развёл руками: – Но я, в отличие от вас, принадлежу Вершине, со мной такой финт не прокатит. То, что вы сделали – не подпитка, а нагрузка на ауру, как слишком тяжёлая еда для пациента, страдающего нарушением пищеварения. Вы мне не помогли.

   – Неправда.

   – Да ладно? – сарказм в его голосе перешёл все границы, я почти тряслась от злости.

   – Я всё сделала правильно, я знаю.

   – Какая поразительная непробиваемость, – покачал головой Деймон, отодвинул учебники и взял карандаш, достал из ящика лист бумаги и стал заполнять его быстрым экономным почерком, так ровно, как будто писал по клеткам: – Первый пункт, диагностика. Допустим, это вы сделали, хотя вы этого и не сделали, оставим, – он отмахнулся и без формул записал параметры своей ауры, которые я и так знала: две доминанты, демоническая и водная, тёмная бета и омеги в стихиях земли, воздуха, огня и смерти – всё как я и думала. – Дальше, расчёт. И вот здесь вы ошиблись.

   Я сдержала порыв вопить, что быть такого не может, я никогда в жизни не ошибалась, он посмотрел на моё лицо и тихо рассмеялся, качая головой, вернулся к листку:

   – Ваши параметры, для расчётов: доминанта воды, беты в земле и воздухе, и всякое по мелочи, не суть. Берём формулу для вершинников.

   Я ожидала, что он откроет справочник, но он записал её по памяти, хотя формула для созданий Вершин была трёхэтажной и включала интегралы, обычно её записывали в упрощённой форме, но он, видимо, решил повыделываться и взял полную. Чёрт с ним. Он меня уже бесил до дрожи в мышцах, пусть развлекается, я подожду и посмотрю, к чему он в итоге придёт. Потому что я окажусь права, я это знаю и я это докажу.

   Деймон тем временем вписал цифры и стал считать, так быстро, как будто у него гномий калькулятор в голове, выстреливая четырёхзначные числа без раздумий, с той же лёгкостью, с которой только что извлёк из памяти формулу. Это впечатляло, но я была слишком зла, чтобы восхищаться, поэтому просто стояла и ждала, когда он закончит.

   Он бросил на меня ироничный взгляд, достал из ящика стола калькулятор и небрежным щелчком отправил мне через стол:

   – Проверяйте, госпожа эль'Хиз, если не верите своему профессору.

   Я не пошевелилась, он вернулся к расчётам, вывел финальную строку цифр и без линейки начертил оси стихий, отметил точки. Посмотрел на меня ироничным, до ужаса самодовольным взглядом, и мягким движением провёл гауссиану, ткнул карандашом в вершину и заявил:

   – Вот здесь точка воздействия. А ты сделала здесь, – карандаш переместился почти на полделения в сторону, я поражённо открыла рот и замерла, раздавленная и оглушённая.

   – Этого не может быть, – слабым голосом выдавила я, он с наигранным сочувствием вздохнул и протянул мне лист:

   – Может, Никси, может. Так бывает. Радуйся, что воздействие было слабое и помощь специалиста мне не понадобится, баланс восстановится сам, к утру. А до этого момента мне лучше бы, конечно, отдохнуть, не колдовать и ничего не есть, во избежание. – Я подняла глаза, всё ещё не веря в такой потрясающий провал, он тихо рассмеялся и развёл руками: – Тяжкая доля преподавателя, иногда приходится отдавать себя на растерзание. Но это ещё ничего, в древности, я слышал, вообще все лекарства на себе испытывали. Пойду я, что-то мне как-то нехорошо.

   Он поднялся, осмотрел аудиторию, положил лист, который я так и не взяла, на стопку учебников, поднял и сунул мне в руки с победной улыбкой:

   – Учись, Никси, учиться никогда не поздно.

   Я стояла как громом поражённая, до сих пор не веря, что могла так ошибиться, профессор собрал вещи и пошёл вверх по ступенькам, на полдороги обернулся ко мне:

   – Ты здесь ночевать остаёшься?

   Я пошла к своему месту, попыталась засунуть учебники в сумку, но они не влезли, так что пришлось один всё-таки нести в руках. Забросила тяжеленную сумку на плечо и пошла к выходу, где у дверей стоял профессор, молча наблюдая.

   Мы вышли, он закрыл дверь на ключ, пошёл по коридору рядом со мной. Я невидящим взглядом смотрела в лист с расчётами и ощущала, как сокрушительное поражение прижимает меня к земле – это было невероятно, я настолько не привыкла проигрывать, что в любом деле сто раз продумывала всё наперёд, прежде чем начать действовать. И тут такое. Чёрт.

   Мы спустились по лестнице, он открыл мне дверь на улицу, я всё ещё смотрела на проклятую бумажку и пыталась найти какие-то варианты, что-то придумать, чтобы всё не было так плохо. Вариантов было не много – либо он ошибся, либо я ошиблась. Он, конечно, выглядел потрясающе надёжно, но с собой я как-то дольше знакома, и доверия к себе у меня больше. Значит, берём за тезис то, что ошибся он. Что, в принципе, не удивительно, когда считаешь четырёхзначные числа в уме.

   Так, нет, стоп! Решила проверять, проверяй по порядку. А первой у нас была формула.

   Я отогнула листок и посмотрела на заглавие книги – не та, чёрт. Сунула её подмышку и полезла в сумку, на ходу пытаясь откопать книгу, не уронить листок, и не споткнуться о бордюр. Профессор посмеивался, вздохнул:

   – Помощь нужна?

   – Подержите, – я сунула ему мешающий учебник, сама достала нужный, зарылась в него и победно выдохнула, когда нашла то, что искала. Положила листок поверх открытой книги, сравнила и сдулась – в формуле ошибок не было.

   Ладно, не сдаёмся, просто делаем всё правильно дальше.

   Я достала карандаш и конспект, открыла в середине и стала методично пересчитывать каждый пункт, в столбик, подробно... и нашла ошибку.

   Сначала это открытие окатило меня волной облегчения, но я тут же опять помрачнела – цифра отличалась совсем чуть-чуть, она не могла повлиять на результат так сильно. Я подчеркнула неправильную цифру и продолжила считать.

   И нашла ещё одну ошибку. И ещё.

   В каждом пункте были маленькие, несерьёзные ошибки, но все вместе они отклонили график на те самые полделения. Я всё сделала правильно, а он ошибся.

   Но почему тогда он чувствует себя плохо? Или... почему он сказал, что чувствует себя плохо?!

   Я подняла голову от расчётов и поражённо уставилась на профессора ис'Тера, всё это время молча шагающего рядом. Он улыбался с таким видом, как будто шалость удалась на все сто, я резко остановилась, он сделал пару шагов и обернулся, тоже остановился, улыбнулся шире:

   – Как успехи, госпожа эль'Хиз?

   – Вы сделали это специально! – заявила я, обличающе ткнув пальцем в расчёты, – я не ошиблась! Это вы ошиблись, вы... намеренно...

   – Ввёл вас в заблуждение? – мурлыкнул он, самодовольно складывая руки на груди и прижимая к себе свои вещи и мой учебник, который я отдала и забыла забрать.

   – Я сделала всё правильно, – полувопросительно сказала я, он артистично пожал плечами, изображая абсолютнейшее недоумение, я кивнула сама себе: – Да, я всё правильно сделала. Вы должны чувствовать себя хорошо. – Он улыбнулся шире и опять пожал плечами, как будто его самочувствие – не его проблема. Я шагнула к нему и тронула кончиками пальцев его ладонь – судя по ощущениям, всё у него было превосходно.

   – Вы... вы... в полном порядке! – обвиняюще крикнула я, испытывая жгучее желание начать бить его учебником не доходя до кровати, он рассмеялся, глубоко вдохнул и медленно выдохнул, как будто пытаясь успокоиться. Посмотрел на меня странным тёплым взглядом и погладил по голове, медленно кивая:

   – Умничка, Никси. Мо-ло-дец.

   Я в первую секунду так опешила, что просто замерла с выпученными глазами, потом пришла в себя и резко отстранилась, стала поправлять волосы. Его поведение выглядело странно, я начинала верить в бредовые идеи Лейли о том, что он какой-то мутный.

   – Что... вообще происходит? – попыталась прояснить ситуацию я, Деймон беззаботно улыбнулся, напоказ осмотрелся:

   – Ничего особенного не происходит. Домой идём, воздухом дышим, я природой любуюсь, ты домашнее задание делаешь – всё штатно.

   Я тоже в первый раз обратила внимание на пейзаж вокруг – мы успели пройти большую часть дороги до общежития водных, и сейчас стояли в двух шагах от ворот внутреннего сада.

   – Зачем вы это сделали, если я всё сделала правильно? – уже спокойнее спросила я, он тоже перестал веселиться и спокойно ответил, указав глазами на листок в моих руках:

   – Это то, что отличает думающих от верящих. Первые всегда в поиске, всегда сомневаются, ищут новые пути и находят их. А вторые – послушное стадо, которым первые управляют, внушая удобные мысли и нужное виденье мира через навязанные авторитеты.

   Я с сомнением почесала бровь, но промолчала – эти философские рассуждения слабо соотносились с нашим маленьким спором. Он усмехнулся как-то невесело, как будто надеялся на другую реакцию, отвёл глаза:

   – Госпожа эль'Хиз... вы талантливы, и развивали этот талант с детства, к тому же ваш наставник был проницателен и мудр, что делает ему честь. Вы очень быстро и точно нащупываете правильный путь, и интуитивно действуете, получая идеальный результат. Но мне всё же хочется, чтобы вы знали, что именно вы делаете, и как именно, и как это можно сделать по-другому. – Он протянул мне учебник, я взяла. Заметила, что он держит стопку тетрадей и книг в другой руке, и среди них моя, я узнала её по непривычно белым страницам, у нас такой белой бумаги не было.

   – Э... профессор?

   – Да?

   – А может, если я вся такая думающая, вы мне мою книгу вернёте?

   Он опустил глаза с пакостной улыбкой, настолько самодовольной, что во мне опять поднялась волна дикой злости, сделал нарочито суровое лицо и буркнул:

   – Нет, – обошёл меня и пошёл к общаге. Я вдохнула поглубже, собралась и догнала его.

   – Господин профессор, у вас совесть есть?

   – Нет.

   – Может, была когда-нибудь, или хотя бы не у вас, а у ваших знакомых, может вы её со стороны видели?

   – Видел, мне не понравилось.

   – Знаете, иногда люди берут, и делают всякие хорошие, правильные вещи, говорят, от этого лучше себя чувствуешь.

   – Люди пусть и делают, а я не человек, в моём случае это может сработать по-другому, я не хочу рисковать.

   – Профессор... – он вошёл в двери общаги, я скользнула следом и догнала его на лестнице, – знаете, когда что-то отвлекает, учиться становится очень сложно.

   – Бывает.

   – И вот меня сейчас мысли о книге, в которой мне осталось дочитать семь грёбаных страниц, отвлекают просто ужасно.

   – Я вам сочувствую.

   – В ваших силах мне помочь, представляете?

   – С трудом.

   – А это просто! Берёте и отдаёте мне мою книгу, подарок от подруги, между прочим, издалека привезённый.

   – Нет.

   – Ну блииин! – я стала подпрыгивать от досады и злости, он бесил меня настолько, что опасность быть избитым уже реально зашкаливала.

   Профессор внезапно остановился и обернулся, я с надеждой подняла на него глаза, но его издевательская улыбочка радости не предвещала.

   – Госпожа эль'Хиз, я всё понимаю, я вам искренне сочувствую, и я в вас честно верю – у вас есть все шансы получить свою книгу обратно, в среду, после практикума. Счастливо.

   Он достал ключ и открыл дверь комнаты, обернулся ко мне, смерил издевательски-сочувственным взглядом. Я молчала, мысленно избивая его учебником с криками: «Ненавижу, гад, сволочь, ненавижу!»

   – А вы знаете, кстати, что когда делитесь силой по вашей системе, то не очищаете её?

   Я нахмурилась, пытаясь понять, к чему он клонит, он чуть улыбнулся, наклонился ко мне и шепнул:

   – Твоя водная сила просто... десерт.

   Я округлила глаза, он наклонился ещё ближе и поцеловал меня в макушку, шепнув:

   – До завтра, – зашёл в комнату и закрыл за собой дверь.

   У меня потихоньку подкашивались ноги, я опёрлась о стену, чуть-чуть постояла и медленно пошла к лестнице, пытаясь понять, что это вообще сейчас было.

***

3-2

   Когда стало садиться солнце, в дверь постучали. Я буркнула: «Открыто» и увидела, как в комнату входит Лейли, с таким зверским выражением лица, что я как-то автоматически стала перебирать в памяти всё плохое, что сделала за сегодня. И нашла.

   – Ой, – я изобразила виноватого котёночка и вжала голову в плечи, – ты меня ждала в библиотеке, да? И как оно там, в библиотеке?

   – В библиотеке всегда одинаково, – скорчила рожицу подруга, садясь на край моего стола и заглядывая в книгу, которую я мрачно изучала весь вечер: – А тебе это не рановато учить?

   – Профессор ис'Тер считает, что в самый раз, – с сарказмом фыркнула я.

   Лейли резко расстегнула сумку, бросила на стол пачку синих копировальных листов и мрачно заявила:

   – Я тебе говорила, что твой ис'Тер засланный. Я нашла доказательства.

   Я отодвинула учебник, неохотно взяла верхний листок и развернула, там была газетная статья о «Джи-Трансе», я не стала её читать, посмотрела на фотографии – двое мужчин пожимают руки, оба серьёзные, в костюмах, престарелый человек в пиджаке с рубашкой и... полуэльф? Полусид? Кто-то с острыми ушами, но в человеческом костюме. Лицо было видно не особенно хорошо, всё же копия, ещё и синяя, но... вывод всё равно напрашивался.

   – Властитель ис'Тер, полудемон, Никси, – подруга обличающе ткнула пальцем в фото подозреваемого и взяла следующий листок: – И снова властитель ис'Тер, новый договор, здесь фото крупнее, – я посмотрела, фото действительно было получше и в фас, здесь отпираться было ещё сложнее, это был несомненно он. Лейли показала мне следующий листок: – Этот загадочный ис'Тер по человеческим Мирам летает на личном самолёте, по водным Мирам катается на личной яхте, владеет десятком горнодобывающих предприятий, машиностроительными заводами, фабриками лёгкой промышленности, фармацевтическими фирмами и целой коллекцией роскошных отелей по всей Сфере, и обладает правом подписи от имени всего «Джи-Транса». Внимание, вопрос – какого хрена он забыл в преподавании?

   – Лейли... может, ты его действительно спутала? Может, это родственник? – я перебрала синие листы, подняла глаза на иронично скривившуюся подругу, она вздохнула:

   – Птичка наивняк – твоё тотемное животное. Ты думаешь, он на тебя глаз положил, что столько внимания тебе уделяет? Нет, дорогая, он на твой талант энергетика глаз положил, и не только на твой – он из своей аудитории не вылазит, даже на обед не ходит, потому что у него на каждой перемене сидят такие же наивные дуры, как ты, пускают слюни на его красивые глаза, выполняют его сверхурочные задания, учат такие вещи, которые им учить явно рано или вообще не надо... А потом он подсунет им контракт и они подпишут его кровью, не читая, бросят Академию и пойдут работать в его компанию или вообще воевать, и когда до них дойдёт, как круто они вляпались, будет уже поздно.

   Я мрачно смотрела на газетные заголовки и вспоминала ту салатовую дриаду, которую он смешил перед тем, как подсесть ко мне. Где я её раньше видела? На какой-то олимпиаде, пожалуй... Помню, что она грамоту получала, у неё редкий цвет волос, запомнилась. А парни у доски обсуждали вещи, которые мы по программе не изучаем, высшая математика идёт на первом курсе ознакомительно, на втором её нет.

   – И что ты думаешь делать? – неохотно ответила я, Лейли нахмурилась:

   – Я отправила письмо тёте, у неё дочь учится в другой Академии, но там тоже есть медицинская кафедра, судя по статьям, которые мне удалось собрать, наш ис'Тер в конце прошлого учебного года преподавал у них. Я хочу выяснить, чем там у них всё кончилось, потому что по официальным данным, у них уменьшилось количество студентов.

   Я невольно прыснула и усмехнулась:

   – Ты что думаешь, они все на войну ушли, что ли?

   – Посмотрим, кто будет смеяться, когда я получу ответ, – неодобрительно поджала губы Лейли, – держись от него подальше, у него таких как ты в каждой группе три-пять человек.

   Я опустила голову и промолчала, стала собирать со стола копии, протянула Лейли, она мрачно отмахнулась:

   – Оставь себе, почитаешь на досуге.

   Взяла сумку и молча вышла из комнаты, оставив меня в растрёпанных и смешанных чувствах. С одной стороны, в моём рейтинге авторитетов Лейли стояла очень высоко, когда мы познакомились на первом курсе, она сразу показала себя всезнающим всемогущим лидером, через неделю стала старостой, через полгода начала брать первые места во всём, в чём только можно выиграть, и со старта задав такую планку, она её весь год только поднимала... А с другой стороны – себе я верю всё-таки чуть-чуть больше. И я в упор не вижу в Деймоне ничего плохого, я была у него внутри, если бы там был какой-то коварный план, то была бы жестокость, вина, след греха, какие-то раны, что-то стопроцентно было бы, я бы увидела. А я видела в нём только холодную прочность, недоверие и тяжёлую память о смерти.

   Ещё раз посмотрев на фото из газеты, я решила, что всё-таки это не он, может быть, однофамилец или родственник, я не разбираюсь в генеалогии демонов, да и никто не разбирается, они живут уединённо и на общественный обзор свою личную жизнь не выставляют, может быть, у Деймона десяток троюродных братьев, все ис'Теры.

   Успокоив себя, я с чистой совестью убрала листы в стол, вернулась к учебнику, но погрузиться в него так и не смогла – уже успела забыть начало параграфа, да и за окном садилось солнце, в парке шумел фонтан, кто-то смеялся, раздавался шум беготни и шутливой потасовки, мне хотелось туда, к ним, а читать учебник не хотелось. Вот если бы это была моя прееелесть...

   Я закрыла глаза, улеглась на стол и представила себя там, в красивом дворце с высокими окнами, где шёлк и бархат, кожаное бельё, огромные роскошные кровати... и дорогие женщины танцуют для богатых мужчин, а мужчинам танца мало, они хотят большего, но не получат. Потому что эти девочки не такие. Потому что любовь нельзя купить, в отличие от танца. Танец – это искусство, искуссство...

   Где-то в глубине моей груди открыла глаза змея. Там было темно, я её не видела, только жёлтые глаза с вертикальным зрачком, яркие, медно-золотые, с зеленоватой патиной... красивые. Как у Деймона. Деймона. Ей нравилось слово «Деймон», я с удовольствием повторила, медленно, как заклинание: «Дей... мон... Деймон, дорогая, Деймон». Змея подняла голову и попробовала воздух языком – он рядом, близко, найди его. Я опять прошептала ей его имя, дразня, она поднялась выше, расправляя тяжёлые кольца, по её коже побежали красные блики, как будто рядом стоял огромный рубин, я наконец рассмотрела её, она тоже была красной, с тёмным узором, такая красивая. Она меня услышала и поняла, поднялась ещё выше, мягко изогнулась, двинувшись как будто в сторону, но приближаясь ко мне, и ещё раз, как будто танцевала вокруг меня, постепенно сокращая расстояние. Её гибкое тело казалось бесконечным, складывалось петлями, это завораживало, отвлекало, заставляя не замечать, как она подбирается ближе... Найди его, найди его.

***

3-3

   – Заучилась до смерти, да? – иронично констатировала возникшая рядом Влада, я вздрогнула и выпрямилась, потёрла лицо и попыталась улыбнуться:

   – Увлекательнейшее чтиво читаю, Владка. Мужчина моей мечты задал, чтоб ему лягушки приснились.

   Влада рассмеялась и бросила сумку на свой стол, с разбегу плюхнулась на кровать и потянулась, зевая с волчьим подвыванием:

   – Я тоже устала... Сейчас полежу чуть-чуть и есть пойдём. Хочу мяса. Ты хочешь мяса? Там в нашей кафешке по вечерам мангал выносят, недавно взяли нового шашлычника, мальчик просто бомба.

   – Красавчик или готовит хорошо? – улыбнулась я, Влада махнула рукой:

   – Такой красавчик не может плохо готовить. Одевайся, пойдём.

   – Хорошо, – я встала и пошла приводить себя в порядок, сил почему-то было мало, как будто я прошлую ночь не проспала в ванне. Я чистила зубы и трогала пальцами струю воды, пытаясь понять, на что так сильно потратилась, не может же быть, чтобы это подпитка Деймона так сильно мне аукнулась. Или может? Расчесалась и вышла, полюбовалась Владкиным выдающимся задом, торчащим из шкафа, и спросила его:

   – Ты знаешь, что такое «неочищенная сила»?

   – Без фильтров и обработки, – глухо донеслось из глубин шкафа. Влада ещё покопалась и выпрямилась с коробкой, – у нас считается, что передавать неочищенную силу – халтура, как у вас, я не знаю.

   – А что будет, если передать неочищенную?

   – Разное, начиная от «зачахнет» и вплоть до неконтролируемых мутаций. Ну, нам говорят, что растениям в принципе нельзя вливать неочищенную силу, но это дело такое, знаешь, как в школе говорят, что нельзя делить на ноль, а потом оказывается, что можно, только не в школе. Вот так и с неочищенной силой, нам пока нельзя, а исследовательские институты считают, что можно, и экспериментируют, как именно можно, и какие будут результаты. Откуда такие вопросы?

   – Да так, – я отмахнулась и стала выбирать платье. Влада замахала на меня руками:

   – Нет, без платьев, давай что-нибудь удобное, я потом ещё прогуляться хочу, чтобы сразу после обжираловки спать не ложиться.

   – Прогуляться, как я понимаю, не по бульвару Поэтов? – подняла бровь я, она улыбнулась и стала распаковывать походные ботинки, я вздохнула и тоже достала свои. В парк потащит, сто процентов, и хорошо ещё, если в облагороженную часть, а не туда, где дикий лес. Чёрт с ней, пару дней потерпеть, и это кончится.

   Я выбрала бирюзовую рубашку и удобные замшевые брюки, Влада с трудом натянула штаны из какой-то плотной серой ткани с множеством карманов и заклёпок, белую рубашку с открытыми плечами, и спорной приличности корсет.

   На весь парк пахло шашлыком – мангал уже выставили, и возле него колдовал действительно впечатляющий парень, я таких мускулистых тёмных эльфов в жизни не видела.

   – Он полу-кто? – шёпотом спросила я, Влада улыбнулась и томно выдохнула:

   – Полубог, Никси, клянусь всем мяском мира!

   Мы захихикали и пошли выбирать столик с видом на мангал. Сделали заказ, Влада не стала дожидаться шашлыка, со старта заказав себе жареного сыра, пива и какой-то рыбы, которую я не узнала, она увидела мой удивлённый взгляд и улыбнулась:

   – Наша рыбка, прям родным духом повеяло, – взяла рыбину, разломила у шеи и уткнулась в неё носом, глубоко вдыхая с блаженным видом: – Свеженькая, прямо избушкой пахнет, как будто только вот на верёвке сушилась, кайф... Если хозяин «Джи-Транса» будет баллотироваться во властелины мира, я буду за него голосовать!

   Она рассмеялась, а я улыбнулась чисто из вежливости – опять вспомнила лекцию Лейли о красивых глазах Деймона и птичке наивняк. Влада заметила мой мрачный вид и спросила:

   – Ты чего загрустила? Садись ко мне, зря ты к мангалу спиной села, с моей стороны веселее.

   – Про книжку свою думаю, – отмахнулась я, – Деймон её к себе в комнату забрал, она в нашей общаге, на втором этаже, чёрт, так близко! Я вроде и понимаю, что ничего не получится, а постоянно сижу строю планы, как бы туда проникнуть и стащить мою прелесть.

   Влада рассмеялась, покачала головой и резко вскинулась, глядя мне за спину и жадно глубоко дыша, я тоже обернулась – смуглый красавчик-полуэльф нёс наши шашлыки, улыбаясь так, как будто платить мы будем натурой.

   – Дамы, ваш заказ, – он по очереди улыбнулся нам обеим, оценил Владкино всё, что между кулоном и корсетом, и сосредоточился на ней. Поставил на стол большое блюдо, на него вертикально поставил три Владкиных шампура, достал нож и ловким взмахом рассёк кусочки мяса пополам, точно по линии прокола. Влада ахнула и зааплодировала, глядя по очереди на мясо и на парня, выглядело так, как будто она сама не знает, что хочет съесть больше.

   Я украдкой посмотрела на часы – завтра будет пик, послезавтра должно быть легче, потом у неё будет несколько дней усталости и апатии, а через пару недель над её мятежной душенькой возьмёт власть русалочья кровь, теперь толкая её в ночные клубы, сплавы на байдарках и на охоту за мужскими сердцами.

   Красавчик расставил перед нами блюда, пожелал наслаждаться по полной программе и звать его, если захотим чего-нибудь ещё, он сделает всё, даже если этого нет в меню.

   Я дышала глубоко и изо всех сил сдерживала смех, глядя как Владка пытается совладать с собой и не допустить утечки слюней на волю, парень уходил к своему мангалу, Влада смотрела ему вслед, томно вздохнула и прошептала:

   – Интересно, ему доплачивают за эту неприличную майку?

   – Думаю, да, – хихикнула я, придвигая к себе свою порцию, – и думаю, если ты напишешь в книге жалоб и предложений, что готова есть его шашлык даже сырым, если он подаст его без майки, ему поднимут зарплату, и он будет тебе очень благодарен, если ты понимаешь, о чём я.

   Влада рассмеялась и вонзила зубы в мясо, так страстно застонав от удовольствия, что в нашу сторону стали оборачиваться. Я тоже попробовала – шашлык как шашлык, ничего выдающего парень не сделал. Себе я заказала ягодный морс – плохо переношу алкоголь, а пиво вообще не люблю, Влада же быстро приговорила первый бокал и тут же заказала второй, обаятельно улыбнувшись мне:

   – Расслабься, я себя контролирую.

   – Ага, – иронично кивнула я, – контролируй. Только помни, что если что, я буду тащить тебя домой левитацией, а с левитацией у меня не очень.

   Она изобразила серьёзную ответственную физиономию и тут же рассмеялась.

   Небо темнело, посетителей становилось всё больше, красавчик с шашлыками, поначалу соблазнительно блестевший от пота, теперь выглядел так, что его хотелось попросить присесть и отдохнуть, Влада доедала уже вторую смену блюд и сделалась добрая-добрая, стала рассказывать о родных лесах и болотах с воттакенными комарами, о мудром дедушке-оборотне, о малиннике, в котором живёт медведь, добрый, но немножечко интроверт. В итоге она заказала мороженое с малиной, чуть не разрыдалась над ним от ностальгии, я посмеивалась, потягивая морс и не перебивая – Владка почему-то всегда страдала по родине, когда выпьет, зато трезвой ругала свою Грань в хвост и в гриву.

   Внезапно она замолчала и кивнула куда-то за окно:

   – А это не твой новый профессор пошёл?

   Я обернулась, действительно рассмотрев удаляющуюся фигуру Деймона, а рядом с ним какую-то темноволосую девушку. Стало досадно, потому что Лейли оказалась, похоже, как всегда права, я ссутулилась и окончательно загрустила.

   – Ник, ты чего? – Влада тронула меня за локоть, заглянула в глаза: – Да забей ты на него! Тоже мне, профессор. Вот у нас на биохимическом профессора – здоровенные, волосатые, добрые-добрые, медведя заломать могут! А этот? Сдыхлядь ходячая. Хочешь, прямо сейчас пойдём и стащим твою книгу, и пусть знает! А?

   – Через окно на второй этаж полезем? – иронично вздохнула я, Влада глухо стукнула себя в грудь и заявила:

   – Я тебя подсажу! Там бордюрчик между первым и вторым этажом, залезешь на него, и в окно! А я на дереве буду сидеть и смотреть, если что, буду орать и звать на помощь, как будто он тебя туда сам затащил. Круто? Пойдём!

   Я рот раскрыть не успела, как Влада затолкала оставшиеся полпорции мороженого в рот, подозвала официанта, расплатилась и выволокла меня наружу.

   – Владушка, ты сдурела? – мягко попыталась выяснить обстановку я. Подружка, дико смелая во хмелю, гордо расправила плечи и выдала:

   – То, что историки потом называют подвигом, современники называют глупостью! Пусть утрутся, современники грёбаные!

   – Владочка, современники – это сейчас я.

   – Вот и нечего, значит!

   Я стала думать, что ей возразить, но аргумент был убойный.

   Влада протащила меня мимо фонтана, через сад, в дальнем углу мы сошли с дорожки и углубились в плохо освещённые дебри.

   – Ну и, где его окно? – упёрла руки в боки подруга, обозревая второй этаж с видом полководца у стен крепости. Я уже подумывала соврать, но побоялась, что она меня тогда вообще в чужую комнату запульнёт, доказывай потом, что окном ошиблась.

   – Второе от угла, – тихо ответила я, глядя на Владу, решительно закатывающую рукава. Когда стало понятно, что эта от своего не отступится, я расслабилась и даже где-то предвкушала уже свою книгу. Это же действительно не сложно, всего-то забраться в окно, взять книгу, вылезти обратно... хотя...

   Влада подтянула штанины, потёрла ладони, присела и рывком сиганула на голый ствол ближайшего дерева, сделала пару скользящих шагов по вертикали и зацепилась за нижнюю ветку, ловко подтянувшись и оседлав её, улыбнулась и помахала мне. Я подобрала челюсть и с завистью отвернулась – я знала, что Влада быстро бегает и отлично плавает, но с такой задницей так скакать – это было уже выше того, что я готова простить даже лучшей подруге.

   Она тем временем мягко встала на ноги и пошла по ветке, как канатоходец, ветка тихо поскрипывала от нагрузки, клонясь всё ниже, и в тот момент, когда я уже готова была орать «дура, слезай!» и ловить её левитацией, она остановилась прямо напротив окна профессора. И в окне зажёгся свет.

   Влада округлила глаза и посмотрела на меня, развела руками, опять вытянула шею, заглядывая в окно. Потопталась, повздыхала и тихонько попятилась обратно к стволу. Там села на ветку и кувыркнулась через голову вниз, мягко и беззвучно приземлившись на носочки, подошла ко мне и шёпотом сказала:

   – Ты представляешь, гад, книгу твою читает.

   Я поражённо открыла рот, Влада закивала, опёрлась спиной о ствол и сложила руки на груди, с прищуром глядя на злополучное окно.

   Я топталась на месте, то порываясь бежать отсюда, пока Влада не осмелела окончательно, то с раздражением глядя на чёртово окно, за которым Деймон, сволочь, читал мою прелесть. Влада полюбовалась моим злобным выражением лица, ласково улыбнулась и кивнула:

   – Ну что, ты созрела или ещё подождать?

   – Чего ждать? – мрачно засопела я, – ты знаешь способ выкурить его из комнаты?

   – Я наполовину русалка, – интригующе улыбнулась Влада, – забыла, эльфа медузовна? Я умею петь. И я тебе щас спою.

   – Не надо, – замерла я.

   – Надо, Никси, надо, – подруга поманила меня пальцем, но я не сдвинулась с места, она улыбнулась ещё ласковее, пощупала горло и прокашлялась басом, вызвавшим у меня внутри очень нехорошее предчувствие.

   – Владочка, пойдём домой, а? – прошептала я.

   – Отставить домой! – заявила Влада, – мы пришли за книгой и мы без неё не уйдём! – схватила мена за талию, подняла, прижала к себе и рванула вверх по дереву.

   Я зажмурилась, мысленно повторяя основы экстренной левитации, но не успела вспомнить формулу до конца, как подруга уже поставила меня на ветку, придерживая для надёжности:

   – Ну, ты как?

   Я схватилась за ствол, опасно покачиваясь и глядя на далёкую землю, Влада стояла пряменько, как трезвая, и смотрела на меня с доброй издёвкой:

   – Ох и эльфа ты медузовна, а говорят, все эльфы произошли от древних обезьян, живших на деревьях.

   – Это было очень, очень давно, – шёпотом прохрипела я, – и я вообще больше водный элементаль, чем эльф, мне тут как-то не нравится. Влад, давай слезем и домой пойдём?

   – Поздно, залезли уже, – она крутанулась на одной ноге, разворачиваясь к окну, расхлябанно прошагала полветки и обернулась, заявляя: – Нет, ты гляди на него, разлёгся и читает, ржёт ещё, собака сутулая, а? Ща я ему как спою, он копыта откинет. Щас, – она опять взялась за горло и прокашлялась, я зажмурилась, молясь Великому Создателю, чтобы ветка выдержала нас обеих, ну или чтобы я вовремя вспомнила проклятую формулу.

   Влада окончательно прокашлялась и еле слышно запела внезапно мягким, очень высоким голосом, что-то про месяц, который по небу ходит и песню свою заводит. Я ощутила, как меня дико клонит в сон, встряхнулась и позвала:

   – Влад, слушай, давай не будем? Ну подумай, он внезапно уснёт с книгой, а проснётся без книги. На кого он подумает?

   – А зачем тебе её забирать? Ты же говорила, там семь страниц осталось. Дочитаешь и обратно вылезешь, а книга пусть у него лежит, он всё равно её после зачёта отдаст.

   Я замерла с открытым ртом, Влада тихо рассмеялась, подошла ко мне и положила руки на плечи:

   – В последний раз спрашиваю, ты готова или нет?

   Я смотрела на неё, понимая, что сдаюсь – я хотела эту проклятую книгу, даже если мне придётся лезть ради неё в окно.

   – Да.

   – Ну вот, а то «домой», «домой», – улыбнулась подруга, обняла меня, крепко прижав к себе, подняла и крутанулась кругом, меняясь со мной местами, поставила, закрыла мне уши и запела. Я ничего не слышала, но ощущения по коже побежали сразу – мягкие лапки приятной усталости, лёгкое гудение в мышцах, как после хорошей