Волчья ночь. Кристина Кандера

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Эбби и Питер надеялись на спокойную жизнь, хотели начать все с начала, ведь у каждого из них в прошлом есть и постыдные тайны, и роковые ошибки. Они покинули столицу и перебрались в маленький провинциальный городок, затерянный в лесах и укрытый снегами.

   Но и тут коварная судьба не желает оставлять их без своего внимания. Дочка градоправителя не дает прохода Питеру, а Эбби все чаще сравнивает мужа и соседа. А еще в окрестностях появились волки. Зима заставила их выйти из лесов и приблизиться к жилью. И среди простого люда все чаще и чаще появляются шепотки о том, что волки-то не простые. И пришли они в Барглин не просто так. Помнят еще старики о том, что случилось в этих местах много лет назад, когда кровавая луна ознаменовала начало волчьей ночи.

ГЛАВА 1

   По белоснежной равнине, окаймленной лишь на горизонте темной полоской леса, мягко скользил экипаж, запряженный четверкой гнедых. Кучер, то и дело поторапливал лошадей и в замершей тишине, нарушаемой только скрипом снега под полозьями, то и дело раздавался резкий свист хлыста.

   - Как же уныло, - Эбигейл задернула занавеску и обернулась к мужу. – Как грустно все это и уныло. Эта снежная равнина утомляет.

   - Дорогая, мне кажется, ты просто устала, Питер Барроу даже не поднял глаз от документов, кои читал в дороге. - Путешествие длится уже вторую неделю. Но не переживай, совсем скоро мы прибудем в Барглин и ты сможешь отдохнуть.

   Эбигейл скривилась.

   - Барглин, - капризно произнесла она. – Неужели ты думаешь, что я смогу привыкнуть к жизни в этом богом забытом провинциальном городишке? О, Питер, ты так жесток.

   - Возможно, - ее супруг наконец-то оторвал взгляд от бумаг. Чуть прищурил свои карие глаза и внимательно оглядел жену. От этого его взгляда не укрылся ни румянец, возникший на щеках молодой женщины, ни лихорадочный блеск ее голубых глаз, ни то, как она часто и призывно облизывала губы. – Возможно, - повторил Питер, - мне стоит напомнить тебе, по чьей вине нам пришлось покинуть столицу? Или воскресить в твоей памяти события, что предшествовали нашему отъезду?

   Эбигейл обиженно отвернулась. Спрятала глаза под ресницами, капризно надула губы.

   - Ты жесток, - всхлипнула она. – Очень жесток.

   Питер лишь пожал плечами в ответ и снова вернулся к своим документам.

   В салоне экипажа воцарилась тишина, нарушаемая лишь скрипом снега да редкими выкриками возницы.

   Питер внимательно вчитывался в бумаги, хмурился время от времени, кусал губы. На супругу он больше не смотрел. Эбигейл дуться перестала быстро. И даже устроилась на сидении таким образом, чтобы иметь возможность следить за каждым действием супруга.

   Наконец, ей надоела эта игра в молчанку, и молодая женщина отложила меховую муфту, в которой прятала руки, на свободное сидение напротив, затем очень медленно стянула с пальцев перчатки. Питер же был настолько поглощен чтением, что совершенно не обратил внимания на маневры супруги.

   Закусив нижнюю губку, Эбигейл подалась вперед, она почти легла на сидение и протянула руку. Прикоснулась пальчиками к ноге мужа. Осторожно погладила его бедро, скользнула выше…

   - Эбигейл, - Питер, не отрывая взгляда от бумаг, перехватил ее ладошку, чуть сжал пальчики и отвел в сторону. – Ты отвлекаешь.

   - Ну, Питер, - плаксиво произнесла его супруга и придвинулась ближе. Высвободила собственные пальцы из его захвата и снова положила ладонь на бедро мужа. – Мне скучно. За окном все белое и нет ничего интересного. Читать, как ты во время такой тряски я не могу.

   - Эбби, - ее супруг со вздохом отложил бумаги и укоризненно воззрился на молодую женщину. – Это… по меньшей мере недопустимо, не находишь? И против всяких приличий и…

   Но договорить ему Эбигейл не дала, придвинулась почти вплотную и потянулась к губам.

   - А мы быстро, - шепнула молодая женщина, прежде чем поцеловать супруга. – Никто ничего и не узнает. И так и быть, тебе почти ничего не придется делать.

   Она обхватила лицо супруга ладонями и припала к его губам в поцелуе. К чести Питера Барроу, сопротивляться он не стал и почти сразу перехватил инициативу.

***

Экипаж въехал в Барглин уже в сумерках. Проследовал по заснеженным улочкам, слегка покачиваясь, и остановился перед аккуратным двухэтажным особняком.

   Окна дома светились только на первом этаже, но стоило экипажу остановиться, как входная дверь распахнулась, явив высокую седовласую даму в наспех наброшенном на плечи темном пальто.

   - Добро пожаловать в Барглин, мистер и миссис Барроу, - торжественно произнесла она, слегка склонив голову в приветственном поклоне.

   - Добрый вечер, - Питер помог супруге выбраться из экипажа, и аккуратно придерживая ее за локоть, повел к высокому крыльцу. – Вы мисс Эрдлинг?

   - Все верно, - кивнула дама, посторонившись и пропуская господ внутрь. – Дом полностью подготовлен. Прикажете ли подать ужин или же желаете отдохнуть с дороги?

   - Я думаю… - начал было Питер, но Эбби перебила супруга.

   - Пусть приготовят горячую ванну в наших покоях и чуть позже туда же принесут ужин, - она мило улыбнулась мисс Эрдлинг. – Вещи уже доставлены?

   - Да, - кивком подтвердила экономка. – Вещи давно доставлены.

   - Вот и замечательно, - кивнула Эбби и направилась прямиком к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. – Где находится наша спальня, мисс Эрдлинг?

   - Вторая дверь справа от лестницы, - невозмутимо отозвалась экономка. – Я пришлю вам горничную.

   Уже в комнате Эбби огляделась по сторонам. Комната ей… не понравилась. Слишком большая, слишком… обезличенная. Светлые гардины в темную полоску на окнах. Такой же балдахин над широкой кроватью, темный ковер на полу, пара акварелей на стенах, камин жарко растоплен, но даже огонь не придавал этой спальне уюта. И вот вроде бы и мебель, и обивка подобраны со вкусом, но в то же время выглядит все это как картинка из модного журнала. А Эбби никогда-то не любила такие журналы. И картинки в них не разглядывала, хоть матушка и упреждала ее в том, что молодой даме ее положения требуется всегда быть в курсе модных новинок. Но матушку Эбби слушала и того реже, чем смотрела картинки в журналах.

   - Эбби, - Питер вошел в спальню следом за супругой. Он был недоволен. – Ты ведешь себя… недопустимо. Скажи на милость, в чем провинилась перед тобой эта милая женщина? Что такого она тебе сказала или сделала, что ты почти спустила на нее всех собак?

   - Перестань, - Эбигэйл передернула плечами и отбросила на оттоманку муфту и перчатки. Принялась распутывать шарф. – Ничего подобного я не делала.

   - Эбби, мы же договорились…

   - Ах, Питер! – молодая женщина отбросила шарф в сторону и он ярким пятном приземлился прямо на ковер. Эбби же не обратила на это никакого внимания и приблизилась к супругу, положила руки ему на плечи и попыталась заглянуть в глаза. – Это же наш дом. Разве я была не права, когда поставила на место эту наглую особу? Вот скажи мне? Эта твоя мисс Эрдлинг, небось, возомнила себя здесь хозяйкой. А это…

   - Ты преувеличиваешь, - Питер попытался убрать руки супруги со своих плеч. Но она не позволила. Сцепила пальцы у него за спиной и попыталась поймать взгляд мужа.

   - Питер, - Эбби улыбалась, но молодой человек заметил, как в глубине ее светлых голубых глаз зарождается нечто такое, от чего у него тут же пересохло во рту и стало нечем дышать.

   - Эбби, - ему все же удалось расцепить ее пальцы и отодвинуться. Питер прошел вглубь комнаты и принялся снимать с себя верхнюю одежду. – Ты должна как-то сдерживать свои порывы. Мы ведь уже не единожды говорили с тобой об этом. И ты мне обещала, что больше такого не повторится. Ведь обещала же, Эбби! – возмущенно воскликнул мужчина, обернувшись к супруге.

   Молодая женщина лишь печами пожала и отбросила в сторону меховой капор, который защищал ее волосы от мороза, улыбнулась многообещающе и принялась расстегивать шубку.

   - Ты слишком все драматизируешь, милый, - произнесла она, стаскивая с плеч шубку и роняя ее на пол. – Ничего страшного я не сотворила. Только что и поставила на место зарвавшуюся служанку. Зачем так кричать, право слово?

   Эбби двигалась медленно, но вместе с тем очень грациозно, она точно плыла по воздуху не касаясь пола. И Питер замер, не в силах отвести взгляда от тонкого стана супруги, затянутого в темно-красное дорожное платье. Эбигейл была чудо как хороша в этот момент. Ее каштановые с красноватым отливом волосы слегка растрепались под капором и теперь крупными локонами ниспадали на плечи, вились надо лбом, нежная кожа покрылась румянцем, голубые глаза сверкали точно звезды на небе, а коралловые губки влажные из-за того, что Эбби часто их облизывала, призывно блестели.

   Мужчина сглотнул, повел плечами. Он вдруг почувствовала жар внутри, и одежда стала мешать. Дышать становилось с трудом, точно бы воздух вокруг закончился. Питер потянулся к шее, чтобы ослабить узел галстука.

   Эбби улыбнулась понимающе, заметив это движение, и принялась расстегивать короткий пиджак от своего дорожного костюма. Смотрела она в этот момент исключительно в глаза супругу.

   Стук в дверь заставил их обоих вздрогнуть.

   - В-войдите, - торопливо прохрипел Питер, делая шаг в сторону. Эбби же только фыркнула недовольно, но раздеваться перестала.

   Дверь открылась, явив застывшую на пороге девушку в форменном платье горничной.

   - Добрый вечер, - девчонка несмело улыбнулась и сделала книксен. –Мисс Эрдлинг послала помочь, миссис Барроу. Меня зовут Анника.

   - Входи, Анника, - проворковала Эбби, - оборачиваясь к двери лицом. – Что там с ванной?

   - Распоряжения уже все отданы, миссис Барроу, - нерешительно улыбнулась девушка. – Скоро все будет готово. Давайте, я помогу вам снять платье. Вы, вероятно, устали за время пути. Да еще в такой мороз! И как не побоялись выдвинуться в путь? Наверняка в экипаже было жуть до чего холодно.

   - Терпимо, - Эбби улыбалась, разговаривая со служанкой, но смотрела при этом исключительно на супруга, который, не выдержав этого ее взгляда, поспешил ретироваться из комнаты, пробормотав что-то насчет распоряжений вознице.

   Стоило только за Питером закрыться двери, как Эбби перестала улыбаться и погрузилась в собственные мысли. Она никак не реагировала на щебет горничной. Не морщилась и не приказывала той замолчать, но вряд ли хоть слово слышала из того, что говорила Анника. Мыслями Эбигейл Барроу была далека и от холодной и снежной зимы, и от уютного дома, в котором ей предстоит теперь жить. Не видела и не слышала ничего из того, что происходило вокруг.

***

Варан Беркош обвел мутным взглядом задымленное помещение таверны. Он был пьян. Он всегда был пьян. Только так мог забыться. Не вспоминать. Хотя, в последнее время даже в пьяном угаре, воспоминания возвращались.

   Он словно наяву слышал женский крик и мольбы. Плач и стенания.

   Картинка, которую он пытался отогнать, снова и снова вставала перед глазами. Темные волосы, тонкие руки, глаза, полные слез. Белая кожа бедер, на которых виднелись алые капли крови…

   А затем те же глаза, только уже мертвые. Разбитое в кровь лицо…

   Варан мотнул головой и изо всех сил опустил грубую деревянную чашку на немытую столешницу. Грохот раздался знатный, чашка и вовсе раскололась на две половины. Остатки пива выплеснулись на стол, несколько капель попало на рукав старой потрепанной куртки.

   - Ах, ты ж, заррраза… - провыл Варан, попытавшись стряхнуть влагу с одежды, но, не рассчитав движений, врезал по уху соседу справа.

   Тот подскочил на ноги и с диким ревом развернулся к Варану. Видимо, желал объяснить, что негоже это честным людям оплеухи ни за что ни про что отвешивать, но поскольку и сам был не сказать, чтобы трезв, то пошатнулся, ухватился обеими руками за стол, чтобы удержать равновесие и вместе со столом грохнулся на грязный замызганный пол. Сверху на него полетели такие же, как у Варана деревянные кружки – и не все из них были пусты, стоит признать, - миски, тарелки со снедью. Сверху приземлилась пустая бутылка, треснув несчастного по лбу.

   Его собутыльники тут же подскочили со своих мест, размахивая кулаками и собираясь отомстить обидчику. Кто-то кого-то задел, ему дали сдачи и вот уже спустя несколько минут в таверне дрались все, кроме Варана Беркоша, который мотнул головой, обвел пьяным взглядом зал таверны и, тяжело опираясь на стол ладонями, поднялся.

   Стены шатались, пол норовил и вовсе треснуть по лбу, но Варан каким-то чудом умудрился выбраться на свежий воздух. Постоял на крыльце несколько минут, шатаясь и держась обеими руками за дверь, дышал открытым ртом. Из таверны раздавались громкие крики, грохот и треск ломаемой мебели, скрежет какой-то, время от времени слышались визги служанок да ругань дерущихся.

   Варан отпустил дверь и сделал неуверенный шаг вперед. Оступился и кубарем слетел по ступенькам в снег. Рухнул ничком, уткнувшись лицом в грязный снег.

   - Ох, ты жжж… - пробурчал что-то неразборчивое и приподнялся. Зачерпнул пригоршней снега и обтер лицо. Кудлатая меховая шапка его отлетела в сторону и теперь валялась неподалеку неопрятной кучей.

   Но за шапкой Варан не тянулся. Он вообще забыл о ее существовании. Кряхтя и то и дело оскальзываясь, он все же поднялся на ноги. Потряс головой и медленно побрел за ограду.

   Таверна располагалась на самой окраине городка, за невысоким, покосившимся от времени плетнем начинался редкий ельник, переходивший в густой почти непроходимый лес.

   Варан пошатываясь медленно брел вдоль забора, придерживаясь за него одной рукой. Что-то бурчал себе под нос, кряхтел, головой мотал, стремясь избавиться от пьяного угара.

   Рычание раздалось позади. Тихое, хриплое. Варан остановился. Опять мотнул головой. Звук повторился.

   Держась за забор уже двумя руками. Варан обернулся. Он протрезвел в мгновение ока, даже успел закричать. А вот ни убежать, ни спрятаться времени у него уже не хватило. Зверь кинулся. Повалил мужчину в снег.

   - Н-н-неее… - крик превратился в хрип, когда огромные клыки разорвали Беркошу горло. Алая кровь хлынула на снег.

   В ночи раздался волчий вой.

ГЛАВА 2

   Эбби потянулась, точно большая ласковая кошка, и распахнула глаза. Она улыбалась, рассматривая светлый балдахин в тонкую темную полоску, улыбалась, переводя взгляд на незашторенное окно, в которое светило яркое зимнее солнце. Улыбка ее сползла с губ, когда молодая женщина перевела взгляд на соседнюю подушку и обнаружила, что та пуста.

   Эбигейл нахмурилась, закусила нижнюю губу и прищурилась. Она не любила просыпаться в одиночестве. Как, впрочем, и засыпать, тоже. И Питер знал об этом. Но даже это знание не останавливало супруга, когда он периодически просыпался раньше нее, умывался, брился – причем так тихо, чтобы не разбудить Эбби – и уходил.

   Он всегда уходил.

   - А утро могло быть таким чудесным, - обиженно произнесла молодая женщина и отбросила одеяло.

   Спала она обнаженной и нисколько не переживала по этому поводу. Ей нравилось чувствовать прикосновение нежных шелковых простыней к коже. Эбби любила роскошь, обожала красивые и дорогие вещи. И терпеть не могла отказывать себе в чем-либо.

   Молодая женщина покружилась по комнате, раскинув в стороны руки, точно купаясь в свете зимнего солнца, потянулась, приподнявшись на носочки, и только после этого отправилась в умывальню.

   Одевалась она уже с помощью горничной. Этим утром Эбби выбрала голубое домашнее платье из мягкой шерсти с белоснежными кружевами у шеи и на манжетах. Платье было довольно скромным, но удивительно подходило к светлым глазам миссис Барроу, оттеняло нежную кожу и придавало молодой женщине воздушности, несмотря на плотную ткань. Эбигейл безумно нравилась себе в этом наряде.

   Анника расчесывала длинные кудри своей госпожи, пропускала шелковистые пряди сквозь пальцы, тихонько вздыхая.

   - У вас такой чудный цвет волос, миссис Барроу, - восторженно произнесла она. – И такие густые пряди. Тяжелые и блестящие. Настоящее сокровище. Ни одна дама в Барглине не может похвастаться таким богатством.

   Эбби довольно улыбалась. Она любила комплименты, пусть те и исходили от служанки, обожала, когда ею восхищаются. Это поднимало ей настроение. Вот и сейчас, всего несколько приятных слов, восторженный блеск в глазах девушки и настроение, что медленно скатывалось вниз, взлетело. Миссис Барроу снова улыбалась и чувствовала себя превосходно.

   - Заплети волосы в косы и уложи их вокруг головы, - наконец-то определилась с прической Эбби. – Сегодня мне хочется элегантности и сдержанности.

   Вниз Эбигейл спустилась через полчаса. Вчера она не успела рассмотреть свой новый дом и теперь не отказывала себе в удовольствии полюбоваться на мебель из темного дерева и дорогие ковры, люстры с хрустальными подвесками и картины в тяжелых рамах. Эбби пришла к выводу, что общая обстановка дома ей нравится намного больше, чем интерьер ее спальни. Сделав себе мысленную зарубку обязательно в ближайшее время заняться обустройством, молодая женщина отправилась на поиски супруга.

   Анника рассказала, что мистер Барроу встал уже давно, позавтракал в одиночестве и теперь занимается делами в кабинете на первом этаже. Вот туда-то Эбби и направилась в первую очередь. Она не стала стучать, тихонько приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

   Питер и в самом деле был в кабинете. Сидел за массивным письменным столом у окна и с увлечением просматривал какие-то бумаги. Эбигейл улыбнулась и проскользнула внутрь, тихонько притворив за собой дверь.

   - Доброе утро, - Питер поднял глаза от документов, которые читал и взглянул на супругу.

   Молодая женщина обиженно надула губы.

   - Ты ушел, - произнесла она, приближаясь к столу, за которым сидел супруг. – Опять ушел рано утром и оставил меня одну. Знаешь ведь, как я не терплю просыпаться в одиночестве.

   - Прости, - Питер поднялся и вышел из-за стола. Обогнул его, чтобы остановиться подле жены, обнял ее за талию, привлекая к себе. – Но ты так сладко спала, что мне показалось кощунством будить тебя в такую рань. А дел скопилось так много, что…

   - У тебя всегда много дел, - вздохнула Эбби, вырисовывая пальчиком невидимые узоры по рубашке мужа – дома Питер позволял себе некоторую вольность в одежде и часто отказывался от жилетов и шейных платков. – И ты всегда предпочитаешь эти свои дела мне. Это нечестно, Питер. Я надеялась, что в этой глуши, вдали от столицы, ты наконец-то начнешь уделять мне чуть больше внимания.

   - Дорогая, - в голосе Питера появились холодные нотки, которые Эбби ужас до чего не любила. Она вообще не терпела, когда ее Питер превращался в сурового и невозмутимого дельца. – Моя работа дает нам возможность жить так, как ты к этому привыкла. Если бы я не занимался делами с утра до вечера, то ни этого дома, ни вот этого платья, ни других вещей, которые тебе так дороги, мы бы просто не смогли себе позволить. И я уже неоднократно говорил тебе об этом.

   - Да знаю я! – воскликнула Эбби. – Все это уже слышала и не раз. Но…

   - Эбби, - Питер сменил гнев на милость и нежно провел кончиками пальцев по лицу супруги, - тебе просто необходимо найти себе какое-нибудь занятие. Ты скучаешь без дела – только и всего.

   - И чем же по твоему мне стоит заняться? – спросила Эбби, вывернувшись из объятий супруга. Она обхватила себя руками за плечи и приблизилась к высокому окну, наполовину скрытому за тяжелыми шторами.

   - Заведи знакомства с местными дамами, может быть… я не знаю, Эбби, может быть, войди в состав какого-нибудь комитета. Помнишь, в столице ты активно участвовала в каких-то благотворительных делах, посещала приюты и…

   Эбби поджала губы. Вздохнула.

   - Мне не нравились те дамы, - недовольно произнесла она. – Я и общалась с ними только по твоей просьбе. И все эти комитеты, приюты и сироты… это не приносило мне удовольствия. А столичные кумушки вызывали изжогу одним своим видом. Курицы.

   - Теперь мы не в столице, - возразил Питер. – Барглин – совсем небольшой городок и общество здесь… милая, они здесь все друг друга знают, поэтому я прошу тебя… не упрямься, заведи подруг. Это может быть полезно нам в дальнейшем, да и тебе не будет так скучно.

   - Как скажешь, - вздохнула Эбби и отвернулась от окна. – Если тебе поможет то, что я начну чаевничать с местными клушами, то, конечно же, я буду мила со всеми. Обязательно.

   - Вот и хорошо, - кивнул Питер, возвращаясь за свой стол и намереваясь снова заняться бумагами. Он уже нетерпеливо косился в сторону еще нераспечатанных конвертов, которые аккуратной стопочкой лежали посередине стола. – И будь повежливее с мисс Эрдлинг. Это большая удача, что мне довелось уговорить ее заняться нашим домом. Она имеет определенный вес в местном обществе.

   - Эта старая вешалка? – удивилась Эбби.

   - Эбигейл! – строго осадил ее супруг. – Мисс Эрдлинг сестра местного викария. Увы, некоторые обстоятельства вынудили ее пойти в услужение, но… я специально узнавал – она весьма известная особа в определенных кругах. К ней прислушиваются и ее мнению доверяют. Дорогая, Барглин – это не столица. Это маленький городок, где очень много внимания уделяется репутации, а мнения и впечатления составляются на основе рекомендаций. Поэтому, я очень тебя прошу, - последнюю фразу Питер выделил голосом и внимательно посмотрел на супругу, - будь предельно осторожна в поступках и тем более, в словах. И не ссорься с мисс Эрдлинг. Возможно, именно от нее будет зависеть наша с тобой дальнейшая жизнь в этом городке.

   Эбби лишь вздохнула, но согласно покивала головой.

   - Конечно, дорогой. Если все обстоит именно так, то, безусловно, я буду сама любезность с экономкой.

   - Мисс Эрдлинг не просто экономка. Она – домоправительница.

   - Хорошо, - со вздохом согласилась Эбигэйл. – Я буду сама любезность с мисс Эрдлинг и со всеми дамами, с которыми ты хочешь, чтобы я была любезна. Обещаю.

   Питер кивал в такт каждому слову супруги.

   - И ты будешь держать в узде свои порывы, - строго сказал он, глядя на жену пристально. И под этим его взглядом Эбби покраснела и опустила голову. Молодая женщина чувствовала себя донельзя неловко. Она кусала губы и едва сдержалась, чтобы не начать комкать в руках складки на платье, как делала когда-то в детстве, получая выговор от строгой матушки.

   - Хорошо, Питер, - очень тихо отозвалась Эбби. – Я… я постараюсь. Тебе не придется больше краснеть из-за меня.

   - Я надеюсь, Эбби. Я очень надеюсь на это. Барглин – это наш последний шанс. И если… и здесь произойдет тоже, что в столице, то… нам некуда больше бежать.

   - Я понимаю, - Эбби подняла голову и посмотрела на супруга. – Я все понимаю и… я обещаю, что постараюсь.

   - Нет, Эбби, - с нажимом произнес Питер. – Ты не просто постараешься. Ты будешь вести себя как должно. Так, как положено замужней благовоспитанной даме.

   - Да, - очень тихо произнесла Эбби, отводя глаза.

   - Я не слышу! – потребовал Питер.

   - Да! – громко произнесла молодая женщина, вскидывая голову и глядя прямо в глаза супругу. – Я буду вести себя так, как принято в обществе. Я перезнакомлюсь со всеми дамами в Барглине, сделаю все, чтобы они приняли меня. Буду мила с экономкой и не подведу тебя.

   - Я очень на это рассчитываю, Эбби. Очень рассчитываю.

   В кабинете воцарилось неловкое молчание. Питер вернулся к просматриванию бумаг, а Эбби же с преувеличенным интересом разглядывала узоры на ковре. Вскоре ей это надоело. Миссис Эбигейл Барроу не умела долго чувствовать себя виноватой, и потому спустя всего несколько томительно долгих секунд молодая женщина снова вернула себе прекрасное расположение духа и опять приблизилась к столу супруга. Перегнулась через столешницу, чтобы взглянуть на письмо, которое в этот момент читал Питер.

   - Позавтракаешь со мной? – с придыханием произнесла она, накрывая тонкой ладонью лист бумаги и прижимая его к столешнице таким образом, чтобы ничего нельзя было прочитать.

   Питер скривился, высвободил документ и недовольно посмотрел на жену.

   - Я уже завтракал.

   Эбби несчастно вздохнула.

   - Тогда, быть может, мы прогуляемся после завтрака? Наведаемся в лавки или… что здесь есть? Погода обещает быть чудесной, - и она покосилась на окно, чтобы удостовериться в собственных словах.

   Погода и впрямь радовала. Небо было чистым, снег блестел на солнце, будто бы был усыпан алмазной крошкой. А легкий морозец точно не мог помешать прогулке.

   - Прости, - несколько виновато улыбнулся Питер. – Но у меня и в самом деле очень много работы. За время нашего путешествия из столицы, скопилось просто ужасное количество бумаг, с которым требуется разобраться незамедлительно. Ты же знаешь, что в моих делах промедление иной раз равнозначно полному банкротству.

   Ничего подобного Эбби, само собой не знала. Она вообще плохо представляла себе, чем зарабатывает на жизнь ее супруг. Просто принимала на веру все, что он говорил ей о своих важных делах. И старалась даже не запоминать ничего из сказанного. Зачем? Все равно разобраться в этом она не смогла бы даже при всем желании, а забивать голову ненужной информацией, Эбигейл Барроу считала излишним.

   Еще ее покойная матушка не единожды повторяла, что красивая женщина должна думать только о новых платьях, мехах и драгоценностях. Ну и иногда о муже и детях, если судьба будет благосклонна и пошлет ей и первое и второе.

   - И потом, через несколько часов я намереваюсь нанести визит в ратушу, чтобы засвидетельствовать свое почтение градоправителю Барглина, - Питер развел руками, точно бы извиняясь за свои слова, хотя ни в тоне, ни в выражении его лица не было ни грамма сожаления.

    - Мы только вчера приехали сюда, Питер! – возмущенно воскликнула его супруга, выпрямляясь. Ее голубые глаза пылали праведным гневом. – Ты мог бы отложить эти свои дела на несколько дней и посвятить мне чуть больше времени.

   - Эбби… - начал было молодой мужчина, но жена не позволила ему продолжить:

   - Ну и ладно, - обижено надула губки Эбигейл. – Тогда я отправлюсь на прогулку в одиночестве. А ты… и пусть тебе будет за это стыдно.

   - Возьми с собой мисс Эрдлинг, - тут же порекомендовал Питер. – Она хорошо знает местные лавки и сможет помочь тебе сориентироваться в городе.

   - Ну уж нет, - упрямо топнула ножкой Эбби. – Быть с ней милой в доме – это одно, а любезничать все время – совсем другое. Лучше я возьму с собой Аннику. Она, по крайней мере, сможет развлечь меня разговорами. Да и местные сплетни, судя по всему, ей тоже известны.

   - Нет, - сурово сдвинул брови Питер. – Если ты хочешь выйти из дома, то только в сопровождении мисс Эрдлинг. И это мое последнее слово, Эбби. А теперь ступай и не отвлекай меня от дел.

   Молодая женщина возмущенно задохнулась и даже открыла рот, чтобы разразиться недовольной тирадой, но почти сразу же его захлопнула – просто Питер уже вернулся к своим письмам и даже не смотрел в сторону супруги.

   Эбби же обиженно вздохнула и резко развернувшись, покинула кабинет мужа, не отказав себе в удовольствии изо всех сил хлопнуть дверью.

   Да, она могла бы устроить настоящий скандал, но по опыту знала, что супруг не переменит своего мнения. И если она и в самом деле желает посмотреть Барглин и пройтись по лавкам, то ей придется делать это в компании мисс Эрдлинг, либо же сидеть дома.

   Питер иной раз проявлял просто нечеловеческое упрямство и если что-либо решил, то уже никто не мог заставить его передумать. Отец Эбби называл это – верностью своему слову и серьезным подходом к делу, а матушка – и Эбби была с ней согласна – ослиным упрямством и неспособностью прислушаться к мнению дорогой супруги.

ГЛАВА 3

   Мисс Эрдлинг на удивление охотно согласилась сопровождать свою новую госпожу на прогулку по городу:

   - Сейчас в Барглине неделя ярмарки, - уведомила она Эбби. – Так что если вам будет угодно, мы могли бы посетить ярмарочную площадь. Возможно, вы сможете выбрать себе там что-либо по душе. Да и… почти все жители Барглина посещают ярмарку.

   - Хорошо, - со вздохом согласилась Эбби и даже попыталась выдавить из себя вежливую улыбку. Мисс Эрдлинг определенно не нравилась молодой миссис Барроу. Только вот чем именно, Эбигэйл не могла понять, но все – определенно все – в домоправительнице вызывало у нее отторжение.

   Погода и в самом деле была чудной и, проехав в экипаже всего два квартала, Эбби поинтересовалась у мисс Эрдлинг:

   - До этой площади, о которой вы говорили далеко еще?

   - Нет, - качнула головой мисс Эрдлинг. – Всего несколько минут вверх по улице.

   - Как вы смотрите на то, чтобы пройтись пешком? Из окон экипажа почти ничего не видно, а мне интересно взглянуть на город, в котором предстоит жить.

   - Как вам угодно, - согласилась домоправительница. – Только не думаю, что вам понравится Барглин. Вы же привыкли жить в столице, а здесь у нас… - мисс даже потрудилась растянуть в улыбке тонкие губы, - захолустье ровным счетом.

   Эбби едва сдержалась от резкой реплики в адрес своей спутницы. Но все же смогла вовремя прикусить язычок и выдавила из себя улыбку:

   - Ну что вы, мисс Эрдлинг, - голос миссис Барроу так и сочился чистейшим медом. – Барглин весьма мил. По крайней мере, из того, что я видела, он не настолько уж и захолустье.

   - Вы слишком добры, миссис Барроу, - парировала домоправительница, выбираясь из экипажа вслед за своей хозяйкой. – И просто не желаете обидеть меня сравнением. Я бывала в столице и в других больших городах, и с уверенностью могу назвать Барглин захолустьем.

   Эбби отвернулась в сторону, чтобы мисс Эрдлинг не заметила гримасы, что появилась на ее лице. Молодая женщина едва сдерживалась, чтобы не ответить резко или даже вообще грубо, в каждом слове сестры викария ей чудилась насмешка или и того хуже – издевка. Эбби казалось, что эта сухая немолодая женщина видит ее насквозь и просто потешается.

   - Вы несправедливы, - она все же взяла себя в руки и даже смогла улыбнуться, ни на мгновение не переставая костерить про себя своего супруга, который же и попросил о вежливости с домоправительницей. – В маленьких городках есть своя прелесть. Воздух… здесь в Барглине, совершенно особый воздух. В столице же, слишком шумно, да и дымовые трубы заводов чадят нещадно.

   На это мисс Эрдлинг не нашлась с ответом, пробормотала что-то неразборчивое и спорить дальше не стала.

   Прогулка и в самом деле принесла удовольствие, даже несмотря на присутствие рядом сухой и холодной мисс Эрдлинг. Сестра викария, молча следовала рядом с Эбигэйл, лишь время от времени отвечая на вопросы либо же, представляя свою госпожу знакомым.

   Стоило признать, что знакомых в Барглине у мисс Эрдлинг было предостаточно. Эбби не успевала сделать и несколько шагов, чтобы к ним кто-нибудь не подошел с приветствием. Запомнить все имена и лица молодая женщина даже не старалась, но была приветлива и мила со всеми. У нее находилось доброе слово для каждого мужчины и обязательный вежливый комплимент для каждой встреченной женщины.

   Питер мог бы гордиться супругой.

   - Это была весьма утомительная прогулка, миссис Барроу, - вздохнула мисс Эрдлинг, когда обе дамы уже выходили из экипажа перед крыльцом собственного дома – обратно они, не сговариваясь, решили не идти пешком, а воспользоваться экипажем. – Такое чувство, что все жители Барглина сегодня посетили ярмарку и поспешили выказать вам свое почтение.

   Эбби лишь мило улыбнулась в ответ. Она привыкла к несколько иному ритму жизни и уж точно, два десятка новых знакомств никак не могли выбить ее из колеи.

   - Честно признаться, - но мисс Эрдлинг она сказала совершенно иное, - я не думала, что в Барглине так много приятных людей. Мисс Эрдлинг, а вы, как выяснилось, весьма популярны. Все встреченные нами господа были рады поздороваться с вами. И спешили засвидетельствовать свое почтение именно вам, а вовсе не мне. Я же совершенно никого не знала в Барглине до сегодняшнего дня. А теперь, благодаря вам, меня пригласили аж на, - тут Эбби чуть задумалась, приложив пальчик к щеке, - на три чаепития, два обеда и музыкальный вечер у миссис Ронери. Это успех! Даже в столице такого не бывало ни разу! – тут Эбби немного покривила душой, поскольку в столице она сама пользовалась определенной популярностью и многие дамы мечтали зазвать ее в гости.

   Сначала это были те кумушки, которые мечтали породниться с отцом Эбигэйл, а затем те, чьи мужья вели дела с Питером.

   Да, Эбби определенно была весьма популярна в столице, пока в один прекрасный момент ее репутация не рухнула, а сама она не оказалась на грани…

   - Ну что вы, - кажется, домоправительница несколько смутилась, даже щеки ее покрылись легким румянцем. Или же это было от мороза, который ближе к обеденному времени стал крепчать. – На самом деле все дело в моем дорогом брате. Он местный викарий и, как сами понимаете, его все знают. А я одно время помогала ему в церкви. Ну и… Барглин все же очень небольшой городок, миссис Барроу. Вы сами скоро убедитесь в этом.

   Эбби лишь плечами передернула и направилась к дому, торопясь поскорее оказаться в тепле, да и время было уже обеденное, а как истинная леди она не могла позволить себе съесть хоть что-либо на улице. Стоит, конечно, признать, что в столице она не всегда слепо следовала правилам этикета и хорошего тона, частенько демонстрировала некоторую вольность в манерах и даже слегка шокировала своим поведением столичных кумушек. Но вести себя подобным образом в Барглине пока не решилась. К тому же Питер особо просил свою молодую супругу проявить весь свой такт и обаяние и не наделать глупостей.

   Эбби слегка поморщилась, вдруг вспомнив свой утренний разговор с мужем. Ей не нравилось, когда Питер становился таким серьезным, и она вот просто терпеть не могла, когда ее начинали отчитывать. А Питер частенько принимался увещевать свою молодую жену и выказывать недовольство ее поведением и поступками. Ну и что, что он был прав? Мог бы высказать ей свои поучения в более мягкой форме. В памяти тут же всплыли слова Питера о том, что это именно она, Эбби, виновна в том, что им пришлось в скором времени покинуть столицу и переехать в эту глушь. Молодая женщина всхлипнула непроизвольно – а ведь Питер обещал ей, что прошлое навсегда останется прошлым, и они не будут вспоминать о том, что натворили.

   Выходит, лгал? Даже месяца не прошло, как он снова напомнил Эбби о том, какой она была неосторожной.

   Молодая женщина настолько глубоко погрузилась в свои невеселые мысли, что совершенно не обращала внимания на происходящее вокруг. Так случилось, что мисс Эрдлин немного отстала, разбираясь с покупками, сложенными в экипаже и отдавая распоряжение слуге. А Эбби уже почти дошла до высокого крыльца. Она не слышала ни скрипа, ни характерного низкого рычания. Из задумчивости Эбигэйл вывел громкий крик совсем рядом, а затем ей наперерез бросилось что-то большое темное и рычащее. Молодая женщина от испуга замерла на месте и тоненько взвизгнула, закрыв лицо руками.

   - Арго! – громкий мужской возглас слился с тонким визгом миссис Барроу и испуганным криком мисс Эрдлинг. – Арго, мерзкий пес! А ну, сидеть!

   Вокруг Эбби что-то происходило, скрипел снег, кто-то прыгал рядом и тихонько порыкивал, где-то сзади все еще голосила домоправительница, слышались ругательства возничего, но молодая женщина была настолько напугана, что не могла даже вздохнуть в полной мере, не говоря уже о том, чтобы открыть глаза.

   - Простите, мисс, - незнакомый мужской голос раздался совсем рядом, - не бойтесь, Арго, конечно, страшен, но он совершенно безобидный пес. И не тронет вас.

   Эбби судорожно вздохнула и, наконец-то, осмелилась убрать ладони от лица. Осторожно приоткрыла глаза.

   На собаку это создание походило мало. Эбби даже подумала сразу, что перед ней на снегу сидит настоящий дикий зверь. Огромный такой, лохматый и очень-очень страшный. Она сглотнула и сделала маленький, крошечный такой, шажочек назад. Зверь тихонько рыкнул и тоже подался вслед за своей жертвой. Эбби замерла, испуганно глядя на монстра. А тот, поняв, что никто от него не убегает, улегся на снег рядом с ее ногами и даже позволил себе поднять хвостом настоящую метель.

   - Арго! Ах ты, дьявольское отродье! – в поле видимости Эбби появился огромный мужчина, по-настоящему огромный. Он решительно приблизился к зверю и ухватил того за загривок.

   Монстру это не понравилось. Он мотнул лохматой головой и угрожающе зарычал на своего, вероятно, хозяина.

   - Простите, мисс, - незнакомец снова попытался призвать своего питомца к порядку. – Ума не приложу, что с ним такое. Раньше он на людей не бросался. Видимо, вы чем-то глянулись Арго.

   - Ричард Спайк! Это просто возмутительно! – воскликнула, подошедшая мисс Эрдлинг и тут же добавила, обращаясь уже к Эбби: - Как вы, миссис Барроу? Этот монстр не слишком напугал вас? Честно признаться, у меня у самой душа ушла в пятки, когда Арго рванул к вам.

   - Я… я… - Эбби все еще не могла совладать со своим голосом, и сердце колотилось быстро-быстро, так, что даже дух захватывало. Она боялась шелохнуться и не сводила испуганного взгляда с лежащего подле ее ног зверя. Казалось, что если она отвернется или хотя бы на секундочку отведет взгляд, жуткое чудовище в тот же миг накинется на нее. – Я ужасно испугалась. Так сильно испугалась, что до сих пор никак не могу прийти в себя.

   - Вот видишь, Ричард, к чему привела твоя беспечность? – напустилась на незнакомца мисс Эрдлинг. – Сколько раз тебе говорили, чтобы ты держал своего пса на привязи и не позволял ему разгуливать без поводка! Это просто возмутительно, на самом деле! Бедняжка миссис Барроу, едва жива от ужаса. Да и не мудрено, у меня у самой до сих пор сердце колотится, а ведь я стояла далеко от этого твоего монстра.

   - Простите, - снова повинился мужчина, и в очередной раз шикнув на пса, выпрямился и посмотрел на Эбби. Улыбнулся, задорно сверкнув карими глазами. – Простите меня и Арго, мисс… миссис… - исправился мужчина. – Я, в самом деле, очень сожалею, что наше знакомство началось подобным образом. Позвольте засвидетельствовать вам мое искреннее почтение и смиренно молить о прощении. Меня и моего пса. Мы ни в коем разе не желали напугать вас.

   Эбби наконец-то смогла оторвать взгляд от жуткого монстра и посмотрела на его хозяина. Сердце ее пропустило удар, стоило только их взглядам встретиться. Мужчина был огромен и возвышался над нею, точно гора. Широкие плечи его почти полностью заслоняли обзор, слишком длинные волосы выбивались из-под лохматой шапки. Миссис Барроу в удивлении перевела взгляд с мужчины на собаку и обратно.

   - Мы прощены? – не отступался мужчина. Он каким-то чудом умудрился захватить ладошку Эбби и теперь сжимал ее в своих лапищах, пытаясь поймать взгляд молодой женщины.

   - Д-да, конечно, - дрожащим голосом произнесла Эбби. – Но только… только пожалуйста, уберите собаку. Я… он жутко напугал меня.

   Улыбка исчезла с губ мужчины и он, выпустив пальцы Эбби из своего захвата, снова склонился над зверем.

   - Арго, немедленно встань и поклонись миссис Барроу. Ты напугал ее, несносное создание, и теперь обязан вымолить прощение.

   Арго нахмурился. Эбби была совершенно точно уверена в том, что он именно нахмурился – иначе вот это вот выражение на звериной морде и расценить было нельзя. Но затем все же встал на все четыре лапы, покрутился немного на одном месте и плюхнулся на зад, глядя на перепуганную до дрожи Эбигэйл, таким умильным взглядом, что молодая женщина едва не прослезилась.

   - Вот видите, - расплылся в улыбке его хозяин. – Арго сожалеет, что напугал вас. Он всего лишь желал поприветствовать красивую леди.

   Эбби нерешительно кивнула, принимая извинения, но все еще нервно косясь в сторону зверя. Она не перестала бояться этого монстра только потому, что он не спешил на нее бросаться.

   - Так мы прощены? – не унимался мужчина.

   - Вы жутко невоспитанны, мистер Спайк! – воскликнула мисс Эрдлинг, беря Эбигэйл под локоть. – И ваш пес – тоже.

   - Неправда! – тут же воскликнула мужчина. – На самом деле, мы с Арго, великолепно воспитаны. Вам ли этого не знать, моя дражайшая тетушка, ведь вы сами занимались моими манерами. Ну а Арго, в свою очередь, воспитывал я, не забыв ни слова из тех наставлений, что вы любили читать мне.

   Мисс Эрдлинг только вздохнула.

   - Убери собаку, Ричард, - произнесла она уже куда более спокойным тоном. – Миссис Барроу не знакома с Арго и перепугалась жутко. Неужели ты не видишь? Не все так любят собак, как ты.

   - Простите, миссис Барроу, - мужчина перестал улыбаться и ухватился за ошейник на собаке. – Конечно же, я и представить себе не мог, что все вот так выйдет. – Проходите к дому, Арго вас не тронет.

   - Идемте, миссис Барроу, - домоправительница осторожно потянула Эбби за собой.

   Молодая женщина сделала несколько шагов, пытаясь обойти Арго по кругу. Она все еще косилась на пса с ужасом и страхом, и никак не могла совладать с собой. И только оказавшись в прихожей собственного дома, после того, как захлопнулась входная дверь, Эбби почувствовала, как страх стал отпускать. Колени у нее мелко затряслись, а из глаз брызнули слезы. Несчастная без сил опустилась прямо на пол в холле и закрыла лицо руками.

   - О, мисс Эрдлинг, я так испугалась, - всхлипнула Эбигэйл. – Так испугалась.

   - Все уже закончилось, - домоправительница присела перед своей госпожой на корточки и осторожно прикоснулась к плечу. – Арго, страшен, конечно, но он никогда еще не причинил никому вреда. Удивительно добродушное создание, на самом-то деле. В Барглине его все хорошо знают, потому и не боятся. А дети даже любят таскать его за хвост и уши. И он еще не укусил ни единого ребенка.

   От этих слов у Эбби мурашки побежали по коже.

   - Дети? Кто же позволит своему ребенку приблизиться к такому страшилищу?

   - Арго удивительно добродушен, - повторила мисс Эрдлинг. – А теперь идемте. Вам стоит подняться к себе и переодеться. Я пришлю к вам Аннику с успокаивающим отваром через минуту. Давайте, вот так, - и, придерживая госпожу под локоть, мисс Эрдлинг помогла ей подняться и сопроводила до спальни. И только удостоверившись, что миссис Барроу немного пришла в себя и уже не бьется в истерике, покинула ее, чтобы отыскать горничную.

   Эбби же все еще трясло, но хоть слезы течь перестали. Она обхватила себя руками за плечи и нерешительно приблизилась к окну.

   Окна ее спальни выходили на подъездную дорожку, и Эбби могла видеть все, что происходило во дворе. Спрятавшись за занавеской, молодая женщина принялась наблюдать за тем, как мистер Спайк играл со своим псом. Тягал его за хвост, пытался опрокинуть в снег, заставлял подпрыгивать. Выглядели они оба донельзя счастливыми и… похожими. Именно так. Очень похожими. Хозяин был таким же большим и лохматым, как и его собака.

   Молодая женщина вздохнула и уже почти собралась отвернуться, как в этот момент Ричард Спайк вдруг обернулся к дому и, запрокинув голову, уставился прямо на Эбби. Молодая женщина вздрогнула и попятилась, хоть она и была полностью уверена, что ее не видно с улицы. Но… казалось, что Ричард Спайк смотрит прямо на нее, и Эбигэйл могла бы поклясться, что видела насмешку в его карих глазах.

ГЛАВА 4

   От окна и Эбби Спайка отвлекла мисс Эрдлинг, появившаяся на крыльце. О чем именно они говорили, молодая женщина слышать не могла, но выражения лиц домоправительницы и ее племянника заставили насторожиться. Уж слишком серьезным вдруг стал мистер Спайк, а мисс Эрдлинг так и вовсе нахмурилась и даже стала кусать губы. И даже Арго, который только что дурачился и прыгал вокруг своего хозяина, виляя лохматым хвостом, вдруг уселся на снег и опустил большую голову, точно провинившийся школяр. Все это никак не способствовало успокоению самой Эбигэйл.

   Стук в дверь заставил ее вздрогнуть и все-таки отвлечься от созерцания разговора между домоправительницей и ее племянником.

   - Войдите. – На пороге появилась Анника. Горничная несмело улыбалась и держала в руках поднос с дымящимся чайником.

   - Мисс Эрдлинг прислала меня, миссис Барроу, - девушка вошла и поставила свою ношу на столик у камина. – Давайте я помогу вам раздеться. Это ж, наверное, какого ужаса вы натерпелись, когда несносный Арго метнулся к вам. Бедняжка.

   - Да, - Эбби наградила горничную слабой улыбкой и позволила помочь с одеждой. – Этот жуткий зверь перепугал меня до невозможности. Думала, он просто загрызет меня на месте.

   - Арго?! – всплеснула руками служанка. – Да быть такого не может, миссис Барроу. Он страшен, конечно, но такой добрый на самом деле. И никогда никого еще не покусал. Даже не рычит на людей. Это все знают в Барглине.

   - По его виду не скажешь, что он такой добряк, - Эбби поежилась, вспоминая о происшествии во дворе.

   - Ну… так-то оно так, миссис. Но на самом-то деле, Арго очень милый пес. А вот его матушка такой не была.

   - Матушка? – Эбби и сама не поняла, что заставило ее заинтересоваться страшилищем и его родословной.

   - Ага, - подтвердила Анника, наливая в чашку ароматного чая на травах.

   Сама же Эбби в нетерпении наблюдала за горничной.

   - И что же случилось с этой Лулу? – поторопила ее Эбби.

   - Так она сбежала. Не знаю, как там и что, но мистер Спайк тогда полгорода на ноги поднял, все уверял, что ее свели со двора или еще что. Никто не верил – кому ж то придет в голову этакую зверюгу красть. Но мистер Спайк все не унимался. Искал ее. В лес сам ходил, это аккурат в снегопады было, а он знатный охотник. Лучший в округе, никто с ним не сравняется. А потом Лулу сама вернулась. Исхудавшая, погрызенная вся. И в тяжести.

   - О, как! – усмехнулась Эбби. – Так может в этом все дело? Она просто почуяла самца и… ушла? Или как это у собак происходит?

   - Не знаю, миссис Барроу. Но вот роды Лулу не пережила. Издохла сразу, как только щенок появился. Ну и… - тут Анника вдруг замолчала и принялась оглядываться, точно бы их могли подслушать. А когда убедилась в том, что никого, кроме Эбби поблизости не оказалось, приблизилась к столику, за которым восседала хозяйка, начисто забывшая и про чай и про то, что продрогла на морозе, и, понизив голос до шепота, закончила: - только вот Лулу, она не такая была. То есть, такая, но немного не такая. Арго… он, кажется, волчьих кровей. Лулу загуляла не просто с псом там каким, а с самым что ни на есть волком. Или же…

   - Или же?.. – Эбби даже вперед подалась, чтобы ни словечка из рассказа горничной не пропустить.

   Анника снова огляделась по сторонам и в свою очередь тоже склонилась поближе к госпоже, воздуха в грудь набрала, точно бы в прорубь сигануть собралась:

   - Ходят слухи, что в наших местах завелся…

   В этот момент в дверь постучали. Служанка вздрогнула и задела рукой чашку со все еще горячим, правда, уже не обжигающим, напитком. Чашка опрокинулась и покатилась по столу, золотистая жидкость выплеснулась на скатерть. Дверь распахнулась – на пороге стояла мисс Эрдлинг.

   Анника покраснела, затем резко побледнела и отшатнулась от стола, словно бы была замечена за чем-то неблаговидным.

   - Миссис Барроу, - домоправительница вошла в комнату и с неудовольствием посмотрела на испачканную скатерть, затем проследила взглядом за чашкой, которая докатилась все же до края стола и глухим звуком упала на ковер.

   - Ах! – тут же вскочила на ноги Эбби. – Я такая неловкая. Анника, ты в порядке. Горячий чай не попал на тебя?

   - А? – горничная с удивлением воззрилась на свою госпожу, даже рот приоткрыла. – Н-нет… - нерешительно покачала головой.

   Мисс Эрдлинг только вздохнула. И приказала:

   - Убери здесь. И принеси новый заварник. Этот чай уже совершенно остыл.

   - Ах, не стоит, - отмахнулась Эбби, поджимая губы. Ей очень хотелось высказать домоправительнице все свое возмущение, но молодая женщина сдержалась. Не стала отчитывать, только вздохнула и улыбнулась Аннике. – Главное, что никто не пострадал. А чая я уже не хочу. Мисс Эрдлинг, думаю, мне стоит спуститься и передать свои пожелания кухарке относительно ужина. Мистер Барроу скоро вернется и мне хочется порадовать его чем-нибудь особым.

   Домоправительница явно что-то подозревала, потому что Эбби точно слышала, как она выговаривала Аннике в коридоре. Весь монолог разобрать не удалось, но про пагубную склонность к сплетням и распространению слухов – там точно что-то было.

   Питер явился почти к самому ужину. Эбби на радостях переоделась в соблазнительное платье из удивительного алого атласа. Уложила волосы в высокую прическу, оставив лишь несколько локонов, спускаться на шею. Она улыбалась и была чудо до чего хороша и, что самое главное – прекрасно знала об этом. Ей хотелось так много рассказать супругу, поделиться с ним впечатлениями о сегодняшней прогулке, похвастаться тем, что благодаря мисс Эрдлинг удалось завести несколько знакомств.

   - Я получила несколько приглашений, - говорила Эбби, отдавая дань великолепному ужину и дорогому вину, которое Питер привез с собой из столицы. – Понятия не имею, стоит ли мне дожидаться обязательных карточек или же лучше послать записку с извещением о том, что мы явимся на ужин. Как ты думаешь, Питер?

   Супруг, однако, совершенно не прислушивался к болтовне Эбби. Он даже к еде почти не притронулся – был полностью поглощен своими мыслями.

   - Питер? – Эбби выжидающе посмотрела на мужа и когда не добилась от него никакого эффекта, повысила голос: - Питер! Где ты витаешь? Снова думаешь о своих важных делах? Хоть немного подумай обо мне!

   - Эбби, дорогая, - Питер все же сконцентрировался на супруге, - ты несправедлива. Я думаю о тебе постоянно.

   - Но не в эту самую минуту, - капризно надула губки Эбигэйл. – Ты где-то далеко. И совершенно меня не слушаешь. А, между прочим, сегодня ты едва не лишился супруги. На меня напало настоящее чудовище, и я только чудом избежала если и не смерти, то увечья точно.

   Питер вздрогнул и удивленно уставился на супругу.

   - О чем ты, дорогая? – в голосе его появились тревожные нотки. Несмотря на всю свою холодность и отстраненность, к жене Питер Барроу относился трепетно.

   - О том, что когда мы с мисс Эрдлинг вернулись, на меня бросился чудовищный монстр и едва не загрыз. И это произошло прямо перед нашим крыльцом. Представляешь, какой ужас?!

   Эбби в красках принялась пересказывать мужу происшествие, пользуясь тем, что теперь его внимание целиком и полностью принадлежит ей. Да и искренний страх в глазах Питера не мог ее не радовать. Он все-таки переживает за свою жену и любит ее – это ли не повод чувствовать себя счастливой?

   Эбби с потаенным удовольствием заметила, как карие глаза Питера потемнели, а на скулах заходили желваки.

   - Это недопустимо! – воскликнул молодой человек, когда она закончила свое повествование. – Я обязательно поговорю с этим мистером Спайком и заставлю его принести тебе извинения. Как можно спускать с цепи такое страшное животное.

   - Ах, Питер, - отмахнулась Эбби от его слов. Стоит признать, что чем больше времени проходило с момента ее встречи с Арго, тем больше растворялся страх. И теперь дневное недоразумение казалось всего лишь досадной случайностью. – Не стоит. Все равно ничего уже нельзя изменить. Да и потом, я уже успокоилась и больше не боюсь. Но… - тут молодая женщина трагично вздохнула и даже приложила к совершенно сухим глазам кончик белоснежной салфетки, - днем я так испугалась. Мне даже показалось, что у меня сердце выскочит из груди – так сильно оно колотилось. И ноги просто приросли к месту. Я была не в состоянии сделать и шага и закричать у меня не вышло. Но даже в тот момент, я думала исключительно о тебе.

   - Я рад, что ты в полном порядке, - произнес Питер, откладывая салфетку и вставая со своего места. Он подошел к Эбби и прижал ее голову к своей груди, погладил по волосам, точно маленькую девочку. – Не представляю, что бы сделал, если бы с тобой произошло что-нибудь страшное.

   - Ах, Питер, - счастливо вздохнула Эбби и потянулась губами к губам супруга. – Ты себе и представить не можешь, как я испугалась. Все мои мысли были только о тебе в тот момент.

   Когда с нежностями было покончено, и Питер вернулся на свое место, Эбби поинтересовалась:

   - А как твоя встреча с градоправителем? Тебе удалось решить свои важные вопросы?

   - Все в порядке, - несколько сухо кивнул Питер, не распространяясь о разговоре с главой городской власти. Он не желал посвящать супругу в то, что вопреки ожиданиям, вместо невежественного местечкового богача встретил на посту градоправителя вполне уверенного в своих силах и власти господина, который к тому же, имел определенный вес не только в Барглине, но и в столице. – Только у меня к тебе большая просьба, Эбби, - продолжил он, серьезно глядя прямо в глаза супруге. – Постарайся не распространяться о нашей жизни в столице. Как можно меньше упоминай имена знакомых, особенно… особенно тех, кто так или иначе может знать о том, что вынудило нас переехать в Барглин.

   - Ты думаешь, слухи могут докатиться и до этой глуши? – хорошее настроение Эбби тут же померкло, румянец схлынул. Молодая женщина выглядела взволнованной и даже немного напуганной.

   - Эбби, родная, ты знаешь, что я пойду на все, только бы защитить тебя, но… если в Барглине кто-то узнает о том, из-за чего нам пришлось переехать, то дело может закончиться плачевно и не только для твоей репутации. Поэтому постарайся не говорить лишнего.

   - Конечно, Питер, - закивала Эбби.

   - Я очень надеюсь на то, что ты сделала правильные выводы из всего произошедшего и раскаиваешься в содеянном. А так же, - сухо произнес ее супруг, – очень надеюсь на то, что подобного не повторится. Держи себя в руках, Эбби. И не заставляй меня снова идти на крайние меры из-за твоих действий и поведения.

   Молодая женщина лишь вздохнула и виновато опустила глаза. Питер снова напомнил ей о произошедшем несколько месяцев назад. И снова обвинил во всем ее. А ведь клялся, что никогда больше не заговорит об этом. Уверял, что не держит зла и не винит. А сам…

   Эбби поджала губы. А ведь не она одна виновата во всем. Вернее, она вот уж как раз, виновна совсем чуть-чуть.

   - Конечно, Питер, - очень тихо повторила молодая женщина и отложила приборы. Есть расхотелось и глаза защипало от слез.

   - Эбби, - вздохнул ее супруг и поднялся со своего места. Приблизился, развернув супругу так, чтобы видеть ее лицо. – Ты…

   - Я все понимаю, Питер, - сдерживая подступающую истерику, произнесла Эбби и поднялась на ноги. Даже отошла от мужа на несколько шагов. Кулаки сжала, впиваясь ногтями в ладони. – Я виновата. Но… но ведь и ты тоже виноват! Не меньше меня виноват! – выкрикнула она в запальчивости и, не дожидаясь ответа, выбежала из столовой.

   Уже в спальне, молодая женщина дала волю слезам. Она рыдала так отчаянно, так безутешно, что Анника, пришедшая помочь госпоже с переодеванием ко сну не решилась даже войти в комнату. Постояла в коридоре под дверью, помялась немного, а затем отправилась искать мисс Эрдлинг.

   Эмилия Эрдлинг тяжело вздохнула, выслушав сбивчивый рассказ служанки, и коротко приказала ей приготовить успокаивающий чай. Сама же направилась в спальню миссис Барроу. Остановилась в нерешительности около двери, прислушиваясь к приглушенным рыданиям.

   Вздохнула трагически.

   Прожив достаточное количество лет, мисс Эрдлинг давно уже избавилась от иллюзий. Не считала она себя и человеком отзывчивым или же хоть сколько-нибудь добросердечным. Терпеть не могла давать советы или решать чужие проблемы.

   Однако благодаря довольно внушительному жизненному опыту, научилась неплохо разбираться в людях. И вот та девочка, что сейчас рыдала за закрытой дверью, вызывала в мисс Эрдлинг чувство… не жалости, но сострадания, что было несвойственно для суровой и совершенно неэмоциональной Эмилии. Они были знакомы не так уж и долго, да и, честно признаться, миссис Барроу даже не старалась понравиться домоправительнице, но… мисс Эрдлинг словно бы видела суть своей молодой хозяйки.

   Взбалмошная, эгоистичная, избалованная и легкомысленная девчонка – именно такой была Эбигэйл Барроу. Но, в ней не было злости и подлости. Она могла сделать гадость другому человеку – это мисс Эрдлинг понимала – но на подлость и удар в спину была неспособна.

   Сказать то же о ее супруге у мисс Эрдлинг же не получалось. Безукоризненно вежливый, интеллигентный до такой степени, что сводило зубы, педантичный, Питер Барроу домоправительнице решительно не нравился. Вот нисколечко. Было в нем что-то такое, что заставляло Эмилию Эрдлинг сжимать зубы при одном только взгляде на его красивое лицо.

   Домоправительница вошла в хозяйскую спальню без стука.

   - Миссис Барроу, - тихо позвала все еще безутешно рыдающую госпожу, приближаясь к кровати, на которой лежала Эбби. – Миссис Барроу, простите мне мою настойчивость, но…

   - Ах, – всхлипнула Эбби, - уйдите и оставьте меня.

   Мисс Эрдлинг и не подумала исполнять приказ. Вместо этого она обошла кровать и опустилась на край. Вздохнула и осторожно погладила молодую женщину по плечу.

   - Ну что вы, миссис Барроу, право слово, - сочувственно произнесла домоправительница. – Слезы, они ведь никогда еще не решали проблем.

   - Ах, - Эбби приподняла голову от подушки и посмотрела на мисс Эрдлинг, - что вы понимаете. Что вы… - и она снова зарыдала.

   - Не много, это верно, - со вздохом признала домоправительница. – Но все же… не стоит так убиваться. Никто же не умер, верно? А все остальное можно решить. Только смерть необратима, миссис Барроу, только с того света нельзя вернуться и все исправить. Давайте я приготовлю вам успокаивающий чай, а Анника пока поможет приготовиться ко сну.

   Слова домоправительницы произвели на Эбби странный эффект. Молодая женщина вздрогнула и перестала плакать. Приподнялась на согнутых в локтях руках и с подозрением уставилась на мисс Эрдлинг.

   - Смерть? – одними губами произнесла она. – Вы… вы…

   - Да, миссис Барроу, - мисс Эрдлинг постаралась улыбнуться как можно более доброжелательно. – Только смерть необратима. Все остальное – такие мелочи.

   Эбби лишь всхлипнула несчастно и закусила губу. Села на кровати. Нет, сначала она хотела высказать этой женщине много чего нелицеприятного, выгнать ее из комнаты или, быть может, даже и совсем рассчитать. Но… не решилась.

   И про смерть заговорила. К чему бы? Неужто все знает?

   Эбби покосилась на домоправительницу и тут же отвела взгляд. Нет, наверняка не знает. Никто не знает. А раз так, то быть может мисс Эрдлинг просто желает ее утешить? И не желает зла.

   Эбби всхлипнула и утерла глаза. Постаралась улыбнуться, правда, получилось не очень.

   «Нет, точно не знает, - подумала про себя. - Просто не может знать, ведь мы даже и не знакомы толком. Значит, у нее нет никакого повода ненавидеть меня. По крайней мере, пока. А раз так, то… пусть заботится».

   И решив таким образом, Эбби уже полностью успокоилась и даже слезы течь перестали. Она уже намного более уверенно улыбнулась мисс Эрдлинг.

   - Несите свой чай, - произнесла Эбби и вздохнула. – И Аннику позовите. Я уже успокоилась.

   Домоправительница лишь улыбнулась и поднялась с кровати, направившись исполнять поручение своей госпожи. Уже на пороге, когда она взялась за ручку двери, ее настигло тихое восклицание Эбби:

   - Мисс Эрдлинг!

   Она обернулась, с немым вопросом глядя на молодую хозяйку.

   - Спасибо вам, - со слабой улыбкой произнесла Эбигэйл. – Я… на меня иногда находит вот что-то такое… странное. То плачу, то смеюсь или веду себя странно. Питер… - она осеклась и помрачнела, при упоминании имени супруга, но смогла-таки взять себя в руки, - Питер говорит, что это из-за избалованности и слабости характера. Наверное, он прав. Простите меня и… спасибо.

   Мисс Эрдлинг только кивнула в ответ и покинула спальню.

ГЛАВА 5

   После того, как Эбби выбежала из столовой в слезах, Питер Барроу вернулся на свое место за столом с намерением закончить ужин. Уселся на стул, разгладил на коленях салфетку, даже за приборы взялся и тут же отбросил их обратно. Рывком отодвинул стул и встал, швырнув салфетку на стол. Аппетит пропал напрочь.

   Питер вздохнул, скривился так, словно бы увидел нечто в высшей мере нелицеприятное и все же покинул столовую. Наверх, в спальню, он не пошел, предпочел свой кабинет. Ему было о чем подумать.

   Удобно расположившись в кресле, Питер вытащил из ящика стола бутылку с крепким алкоголем и стакан, плеснул туда дорогого напитка и, обхватив стакан пальцами, задумался.

   Эбби его здорово разозлила сегодня, но Питер всегда считал себя человеком выдержанным и спокойным. Редко срывался и почти никогда не делал глупостей.

   Почти.

   Он поморщился.

   Когда чуть больше года назад на одном из приемов, он увидел Эбигэйл, то решил для себя, что она станет ему идеальной супругой. Красивая, легкая в общении, несколько эксцентричная, что еще больше добавляло ей шарма, но самое главное – богатая наследница, она была идеальна. В то время, Эбби только-только сняла траур по своим безвременно почившим родителям, вступила в права наследования и стала выезжать в свет. Вокруг нее всегда было много мужчин. Разных, но Питер все же сумел обойти их всех. Она приняла его ухаживания и слишком легко согласилась на брак. Они даже долго с помолвкой ждать не стали, сыграли свадьбу едва ли через два месяца после знакомства.

   И все было хорошо. Все было просто замечательно. Питер получил супругу, о которой мечтали почти все холостяки столицы, ее наследство, за счет которого полностью поправил свои дела и даже решил реализовать самые смелые свои проекты… жизнь казалась замечательной, пока… пока Эбби не стала творить глупости.

   И ведь почти год счастливой семейной жизни. Никаких нареканий на супругу, Эбби оказалась именно такой, какой он ее и считал. Светская дама, желанная гостья во всех гостиных столицы – ни один прием или музыкальный вечер не обходился без ее присутствия – не глупа и не своенравна, страстная любовница. Идеальна. Она была идеальной супругой. Лучшей и желать было нельзя, пока… пока не натворила дел.

   - Гадина, - прошипел Питер и одним глотком опрокинул в себя напиток. Скривился, когда алкоголь обжег горло и горячей волной покатился по пищеводу. - Такую игру мне испортила, мерзавка!

   Он еще раз наполнил стакан, одним глотком осушил его и с грохотом опустил на столешницу. Мечта о благополучии накрылась медным тазом, когда Эбби показала свою истинную суть.

   Опозорила. Заставила выйти из себя и натворить глупостей уже его.

   Питер зажмурился и сжал кулаки. Злость на супругу не уменьшилась ни на каплю, но приходилось сдерживаться. Делать вид, что простил и забыл, что все в порядке.

   Но жена все равно каждый раз заставляла его выйти из себя. Вспомнить то, о чем вспоминать не хотелось абсолютно. И злость сдержать не удавалось. Она накатывала волнами, выжигала изнутри, толкала на поступки, которые он никогда бы не совершил.

   Эбигэйл была красива. Очаровательна. Пленительна. И недостижима.

   Питер чувствовал это. Всей кожей, всем своим существом понимал, что она ему не принадлежит даже в минуты близости.

   Она была другой. Не такой, как он, как все те женщины, что были до нее. Эбби могла заставить забыть обо всем на свете. Околдовать своими прозрачными глазами, темными кудрями и алыми влажными губами. Эбби была желанна. Даже сейчас, неимоверно злясь на супругу, ему хватило только вспомнить о ней, как желание дало о себе знать.

   Он не мог сопротивляться этому притяжению, не мог забыть, отказаться… Даже наказать ее толком не мог. Не поднималась рука.

   Питер потер ладонями лицо и снова потянулся к бутылке, стремясь смыть алкоголем другие чувства. Те, что не дают покоя и вынуждают его вот сейчас встать, подняться в спальню и сжать в объятиях супругу, сорвать с нее одежду, повалить на кровать и сделать своей. Снова и снова. Забыться в ее объятиях. Заставить ее стонать, молить о пощаде, снова и снова выкрикивать его имя.

   Питер застонал, затряс головой, стремясь отогнать от себя видения, в которых супруга с затуманенными глазами, припухшими от его поцелуев губами, выгибалась, царапая ногтями простыню, требовала не останавливаться… Принадлежала ему и в то же время… была недосягаема.

   Он знал, чувствовал, что Эбби его не любит. Не принадлежит ему. Все равно, что украсть звезду с неба, держать ее в руках, спрятать ото всех и любоваться в одиночестве. И сгорать от мысли, что она никогда не будет принадлежать только тебе, без остатка. Так близко и так далеко…

   - Эбби, Эбби, Эбби… - шепотом произнес Питер, глядя перед собой и сжимая кулаки. – Ты становишься опасной. Очень опасной. И ты можешь погубить меня. Ты уже губишь меня. Рядом с тобой я теряю разум, становлюсь слабым, податливым. Тебе я готов простить все на свете. Это недопустимо. Не для меня.

   Впрочем, пока Питер не решился предпринимать какие-либо шаги относительно супруги. Несмотря на всю свою взбалмошность и легкомыслие, невзирая на постыдные тайны и порочную натуру, которую супруга проявила только лишь спустя год совместной жизни, назвать Эбигэйл дурой, Питер не мог. Он знал, что она чувствует себя виноватой за свои столичные похождения, обернувшиеся для них обоих почти крахом, и подогревал в ней это чувство, умело играя на ее неуверенности. Эбигэйл будет молчать, потому что терзается чувством вины. И светить только для него.

   Его звезда.

   Его личное счастье.

   Но… вопрос в том, как долго это продлится и как скоро она снова возьмется за старое? Как скоро Эббигэйл снова почувствует неудовлетворенность? На кого в этот раз падет ее взор?

   Питер налил себе еще янтарного напитка и, закупорив бутылку, спрятал ее в ящик стола. На этот раз он решил растянуть удовольствие и, откинувшись на спинку кресла, принялся потягивать алкоголь маленькими глоточками. Смакуя.

   Мысли с супруги перескочили на сегодняшнюю встречу с градоправителем.

   Мерзостно. Но думать о делах было проще и легче, чем снова и снова терзаться сомнениями.

   Питер рассчитывал встретить в этом богом забытом городке провинциальное общество, погрязшее в мелких дрязгах и низменных пороках. Он и представить себе не мог, что градоправитель… мистер Аластор Гроуди окажется… тем, кем он оказался.

   Делец. Жесткий и беспринципный. Обладающий немалым влиянием не только в Барглине, но и имеющий определенные связи в столице. Серьезные и опасные связи, надо признать. Господин Гроуди оказался прожженным интриган и бизнесменом, умеющим не только делать деньги, но и обладающий нешуточной властью, связями.

   И… он, кажется, что-то знал. Или подозревал?

   - Интересно, - Питер сделал маленький глоток и прикрыл глаза, рассуждая вслух, - сколько времени ему понадобится, чтобы все выведать досканально? Если он еще этого не сделал?

   Неизвестно.

   Сегодняшний разговор с мистером Гроуди заставил Питера задуматься о том, что делать, если вся правда выплывет наружу.

   Бежать? Куда?

   Покинуть страну и попытаться устроиться на новом месте?

   А стоит ли оно того?

   В очередной раз начинать все сначала. Заводить нужные знакомства, бизнес… С чистого листа?

   - Не вариант, - хмыкнул Питер себе под нос и сделал еще один глоток.

   Алкоголь закончился, но мужчина не торопился отставлять стакан. Вертел его в руках, поглаживал гладкие стенки пальцами. Раздумывал.

   Сегодня градоправитель пытался прощупать почву. Намекал… много на что намекал. Пытался пустить пыль в глаза. Заинтересовать, сманить нешуточной прибылью и властью. Угрожал даже. Не явно, нет, но этак… исподтишка, точно прощупывая почву.

   Может, конечно, быть, что Гроуди не знал всей правды и не был осведомлен о том, что произошло в столице всего-то с месяц назад. Но тогда, он вел себя слишком свободно и уверенно. А списать эту уверенность, даже наглость, на то, что в Барглине градоправитель – это и закон, и суд, и вся имеющаяся власть, без разведывания обстоятельств было бы опрометчивым.

   Нет, с градоправителем надо держать ухо востро.

   В любом случае, Питер решил, что пока все останется так, как есть. Рубить сгоряча и в очередной раз обрубать все мосты, он не будет. Подождет. Присмотрится. Послушает. Но если прижмет – сомневаться тоже не станет. Бросит все и исчезнет.

   Градоправитель тоже не без греха, так что… всему свое время.

   Питер вздохнул и все же отставил стакан.

   Поднялся на ноги и потянулся. Плечами передернул, точно бы хотел избавиться от груза свалившихся на него проблем. И решительно направился в спальню.

   Уже на лестнице Питер вдруг замер, прислушиваясь. В доме царила тишина, немногочисленные слуги разошлись по своим комнатам, потушили светильники, оставив лишь необходимый минимум. Ночь давно уже опустилась на Барглин.

   Но вовсе не это заставило Питера насторожиться. Где-то вдалеке выл волк. И от этой песни становилось жутко. Мужчина поежился и, встряхнув головой, поднялся еще на несколько ступеней. Снова замер, прислушиваясь.

   Волчья песня удалялась, растворялась в тишине ночи. Но она оставила после себя ощущение надвигающейся беды.

***

Ночь укутала лес в лиловое покрывало, опустилась на землю пушистым темным ковром, расползлась среди деревьев, мягко обнимая их.

   Скрипел снег. Мороз крепчал. В воздухе искрились мелкие снежинки. На темном покрывале неба ярко блестели искры-звезды.

   Он стремительно летел вперед. Скользил неслышной тенью меж темных стволов деревьев, замерших в зимнем сне. Его вела луна. Тонкий серп, висевший на небосводе был почти прозрачным, невесомым, но уже притягивал. Звал за собой, обещая…

   Когда-то у него была семья. Он вел за собой стаю. Теперь же, остался один. Не было больше никого, кто мог бы скрасить долгие зимние ночи, кто следовал бы по пятам, пытаясь не отстать.

   Был только он и его клятва.

   Обещание, данное луне.

   Кровь за кровь. Жизнь за жизнь.

   Огромный зверь выскочил на небольшой, укрытый снегом пригорок и резко затормозил, взрывая лапами снег. Покружился немного и плюхнулся на задние лапы. Перед ним лежал Барглин.

   Он вернулся домой.

   И он пришел отомстить.

   Зверь запрокинул морду и завыл. И луна в который раз подтвердила его клятву.

   Кровь за кровь. Жизнь за жизнь…

   Пришла пора отплатить тем, кто разрушил его жизнь.

   Этот город должен заплатить, смыть кровью боль и страх. Скоро, очень скоро. Все случится в самую темную ночь.

   Жди Барглин. Жди.

   Совсем скоро наступит твоя последняя волчья ночь.

ГЛАВА 6

   Эбби потянулась сладко и открыла глаза. Улыбнулась солнечным лучам, что проникали в комнату через окно. И пусть солнце это было зимнее и не грело, все одно радовало безмерно.

   Затем нахмурилась. Вспомнила о том, что было вчера. Губу закусила. Питер снова принялся за старое. Попрекал ее. Расстроил вот. До слез довел.

   Медленно, точно бы страшась правды, Эбби повернула голову. Соседняя подушка была пуста. А ведь вчера она спать легла, так и не дождавшись благоверного. Приходил? Или же приказал постелить ему в гостевой? С Питера сталось бы. И ведь знает о том, что супруга его терпеть не может спать в одиночестве, а все одно… Точно бы наказывает ее своим равнодушием.

   Эбби вздохнула и протянула руку. Провела кончиками пальцев по мужниной подушке, подхватила ее, прижала к щеке. Слабый аромат знакомой туалетной воды пощекотал ноздри. Одеколон этот она сама выбирала еще в столице. И Питер только им и пользовался. То ли нравился он ему, то ли… не желал огорчать супругу.

   Эбби снова улыбнулась. Приходил. И спал рядом. Значит, простил? И будить не стал, потому что пожалел. Решил, что ей отдохнуть стоит.

   Настроение взметнулось. Радость переполнила сердце. Все хорошо. Замечательно просто. И они с Питером обязательно помирятся. Иначе ведь и быть не может. Эбби все-все сделает, чтобы вымолить прощение. Самой лучшей женой станет.

   Она подскочила с кровати. Протанцевала к зеркалу и покрутилась перед ним. Сомнений в том, что жизнь прекрасна больше не осталось. Эбби никогда не умела долго предаваться унынию. И грустить не любила.

   Она молода. Двадцать три всего. Разве ж это годы? Жизнь даже и не начиналась.

   Эбби помнила, как матушка незадолго до гибели своей сетовала, что дочке единственной, двадцать один год уж исполнился, а ни мужем, ни даже женихом еще не озаботилась. Больно уж матушка по этому поводу убивалась.

   - Еще год-два и ты перестарком станешь, - матушка никогда-то Эбби не щадила. Критиковала по разному, недостатки все выискивала и озвучивать не стеснялась. Не при посторонних – этого никогда она себе позволить не могла – а вот наедине не упускала возможности попенять единственной дочери. И Эбби плакала часто, когда матушка ей высказывала. – Кому тогда нужна будешь? Хватит уже перебирать, ни к чему хорошему это не приведет. Только сплетни и слухи ползут по столице. Этак скоро от тебя последние холостяки отвернутся.

   А Эбби все одно перебирала. Могла себе позволить. Тот нехорош, этот - и того хуже. У одного глаза навыкате, а другой и вовсе блондин. Блондинов Эбби никогда не жаловала. Они ей все казались какими-то блеклыми, точно бы выцветшими.

   Она красива.

   А разве ж не так? Эбби еще раз крутанулась вокруг своей оси, наблюдая за тем, как красиво опускаются волосы на плечи. Локонами закручиваются и спадают почти до самой талии. А сами-то густые, точно соболиный мех блестят. Красота, одним словом. И глаза у нее ясные, прозрачные, точно зимнее небо или вот вода родниковая. И губки алые, блестят влажно. Кожа, точно жемчуг, перламутровая и гладкая, без единого пятнышка. Грудь высокая, крепкая, а талия – тонка настолько, что Питер двумя руками обхватить может. Ноги всегда были для Эбби предметом гордости. Идеальные. Длинные. И пальчики на ногах аккуратные, ровные с маленькими розовыми ноготками.

   Красавица, одним словом.

   А еще она богата.

   И, пожалуй, последнее качество было не в пример важнее.

   Потому как и молодость и красота имели свойство быстро заканчиваться, если не поддерживались полновесной монетой. А как иначе, сохранила бы она молодость, если бы вставала на зорьке, а ложилась на закате. Да весь день только и делала, что пыталась на жизнь заработать? Разве ж красота ее, пусть и естественная, природой-матушкой подаренная, сохранилась бы от такой жизни-то? Да и была бы Эбби так же красива в домотканом сером платье без вышивки и кружев?

   Вот то-то и оно.

   Эбби еще разочек крутанулась на пальчиках. Состроила рожицу своему отражению и звонко рассмеялась.

   Новый день просто обязательно должен быть чудесным. Она это чувствовала. Внутри нее все звенело и пело. И некая невидимая струна натянулась до предела и того и гляди лопнуть норовила и осыпать Эбби фейерверком.

   - Что-то сегодня произойдет, - произнесла она вслух, улыбаясь. – И обязательно, что-то хорошее. Я чувствую.

   Анника появилась по звонку госпожи. Помогла умыться и одеться.

   - Завтрак прикажете подать в столовую? – поинтересовалась.

   - Да, - с улыбкой кивнула Эбби. – А мистер Барроу…

   - Так нет его, - горничная даже растерялась немного. – Уехал. Рано еще было.

   Улыбка слетела с лица Эбби.

   - Как уехал? Куда?

   Служанка плечами пожала. Ей не положено было знать о таком. Она ж горничная только. Перед ней господа не отчитываются. Только вот слишком уж несчастные глаза стали у миссис Барроу. Да губы задрожали от обиды. И Анника сдалась. Была она девушкой доброй и отзывчивой. Никогда никому зла не желала, а госпожа ей нравилась, пусть только и двое суток она у нее прослужила.

   И потому Анника оглянулась по сторонам, точно бы удостовериться хотела, что никого кроме них двоих нет в спальне, приблизилась к миссис Барроу и заговорщицки прошептала:

   - Я случайно слышала, как мистер Барроу кучеру приказал отвезти его в ратушу. По важным делам направился, стало быть.

   Эбби вздохнула. Не то чтобы она чего-то не того подумала, но слова Анники успокоили ее. Питер всегда к своим делам относился серьезно. И времени, и внимания работе уделял иной раз больше, чем супруге. И Эбби всегда уговаривала себя с этим мириться. А что поделаешь, когда замуж вышла не за бездельника, что только и знает, как в карты приданое супруги проиграть, или же прокутить, а то и такие были, что на девок непотребных все состояние спускали. Нет, ее Питер не такой. Он серьезный. И ответственный. И цену деньгам знает. Сам работает от зари до зари ради того, чтобы семью обеспечить. Пусть от той семьи пока только Эбби и есть, но все же.

   Настроение снова стало радужным, и Эбби выпорхнула из спальни.

   Позавтракала с удовольствием. А когда завтрак свой уже заканчивала, ей принесли приглашение.

   Миссис Ларентайн – весьма милая дама, с которой Эбби вчера познакомила мисс Эрдлинг – приглашала миссис Барроу на чай.

   И молодая женщина еще больше уверилась в том, что сегодняшний день будет замечательным. Миссис Ларентайн – дама солидная, жена судьи. А значит и вес в местном обществе имеет немалый. Кажется, вчера мисс Эрдлинг что-то такое рассказывала, да Эбби не запомнила. Вот и будет повод познакомиться поближе и влиться в местное общество.

   К визиту Эбигэйл готовилась со всей тщательностью. Платье выбрала дорогое и элегантное. Из темно-зеленой шерсти, с высоким воротом и узкими манжетами. Украшенное черным с золотом шнуром. И волосы уложила на затылке, чтоб без всяких там кокетливых завитушек. Шляпку, соболиным мехом отороченную сразу думала не надевать – уж больно она хороша была, да потом все же сдалась. Эбби любила, когда ей завидовали. А шляпке этой она и сама позавидовала бы – уж больно та шла ей.

   Экипаж подали к крыльцу, и миссис Барроу отправилась покорять Барглин.

   На крыльце Эбби все ж замешкалась. Вокруг соседнего особняка творилось нечто несусветное. Бегали люди, ржали лошади, слышались выкрики, ругань и лай собак.

   - А… что происходит? – поинтересовалась Эбигэйл у лакея – больше то никого поблизости не наблюдалось.

   Но ответил ей, как это ни странно вовсе не слуга.

   Ричард Спайк появился точно черт из табакерки и отвесил молодой женщине поклон.

   - Сосед ваш вернулся.

   Эбби вздрогнула и едва сдержалась, чтобы не обратиться в бегство. Уж слишком сильно ее напугало неожиданное появление мистера Спайка. И как он только сумел приблизиться так тихо, что даже снег не заскрипел под его сапогами.

   - Сосед? – молодая женщина с трудом взяла себя в руки и поприветствовала родственника мисс Эрдлинг вежливым кивком. – Какой сосед?

   - Роуг, - Спайк скривился. – Давненько его в Барглине не было. Все разъезжал по белу свету. А вот теперь… - он пожал могучими плечами, - решил осесть в родных местах. Неизвестно, правда, как надолго.

   - А… - Эбби хотела было что-то спросить, но осеклась и глаза отвела. Слишком пристально вглядывался мистер Спайк в ее лицо. Сверлил взглядом, точно бы хотел прочитать ее мысли. И это нервировало. И пугало. Эбби даже про себя решила, что обязательно расскажет Питеру о навязчивом внимании родственника их домоправительницы. И пусть тот пока ничего предосудительного не делает, молодая женщина все одно чувствовала себя в его обществе неуютно. – Спасибо, - но поблагодарить его все же сподобилась. Улыбку из себя выдавила. И тут же отвернулась. – Всего доброго, мистер Спайк.

   - И вам, - долетело до слуха Эбби, когда она уже сидела в экипаже.

   Возница развернул карету и попытался выехать со двора. Да не тут то было. Лошади нервничали, взбивали копытами снег, хрипели. Эбби украдкой поглядывала из-за шторки. Этот Спайк ей не нравился. Вот совсем. Было в нем нечто такое… опасное, хищное. Точно бы матерый зверь вышел на охоту. А еще рядом с ним Эбби чувствовала себя дичью.

   Нет, точно Питеру расскажет. Пусть отвадит медведя этого. А то не ровен час…

   Лошади рванули вперед, едва на дыбы не взвились. Карету тряхнуло так, что Эбби с трудом удержалась на месте и не скатилась с сидения. Наперерез ее экипажу мчался другой. Запряженный четверкой вороных. Кучер с трудом удерживал вожжи, матерился на чем свет стоит, пытаясь удержать лошадей и не допустить столкновения.

   Молодая женщина и сама едва в голос не выругалась и метнулась к противоположному окну, шторку откинула. Любопытно стало. Черная карета с серебряным гербом на дверце остановилась напротив высокого крыльца соседнего особняка – того самого вокруг которого суетились слуги. Лошади взрыли копытами снег, и он закружился алмазной крошкой, переливаясь в солнечном свете. Дверь распахнулась, из нутра экипажа, выпрыгнул мужчина. Он был высок и широкоплеч, строен, одет в темное дорогое пальто – а в одежде Эбби разбиралась превосходно и стоимость мехового одеяния незнакомца могла оценить с точностью до последнего грошика - и с непокрытой головой.

   Миссис Барроу скривилась. Сосед – а скорее всего это и был тот самый Роуг, о котором с пренебрежением говорил мистер Спайк – оказался блондином. Пепельным.

   Цвета его волос было вполне достаточно, чтобы Эбби начисто потеряла всякий интерес. Она даже почти уже задернула занавеску, к тому же, ее кучер справился наконец-то с лошадьми, и экипаж плавно разворачивался, но в этот момент мужчина обернулся. И глаза его – Эбби не могла рассмотреть цвет радужки, но почему-то точно знала, что они яркие, цвета молодого янтаря – уставились на нее. Сердце дрогнуло и забилось быстро-быстро, жар опалил щеки, дыхание перехватило. Исчезли все звуки и запахи. Растворились и дорога эта и люди, что сновали туда-сюда. В целом мире не осталось больше никого кроме этих двоих.

ГЛАВА 7

   Особняк судьи Ларентейна располагался чуть в стороне от главной площади Барглина, на тихой улочке. Массивное двухэтажное строение с башенками по углам, пряталось от любопытных глаз в тени разросшегося плодового сада, ныне погребенного под пушистым снежным ковром.

   И в другое время, Эбби полюбовалась бы, что на особняк этот, что на колонны белые, украшающие высокое крыльцо, что на витые решетки на окнах первого этажа. Да и внутренне убранство поражало, если не роскошью, то неизменным вкусом, стилем. Даже в столице редко когда можно было попасть в дом, обставленный с этакой любовью. Слуга в ливрее из темного сукна открыл дверь, поклонился вежливо, пальто вот принял. Горничная проводила гостью в небольшую гостиную. Светлую, обставленную со вкусом. И дорого, что уж тут гадать. Мебель тяжелая из светлого дерева. Явно из столицы выписанная. Обивка опять же в тон и коврам, и занавескам на высоком окне. Безделушки на каминной полке, вазы, подсвечники – все будто бы кричало о том, что в доме этом живут люди достойные, не знающие нужды в деньгах. И вкусом обладающие отменным. А еще чувствовалось, что хозяйка любит свой дом и старается сделать его уютным, теплым.

   Эбби встретили радушно. Раскланялись. Усадили в кресло. Горничная столик вкатила. Принялась сервировать к чаю.

   И Эбби бы наслаждаться. И вниманием, что оказывала ей миссис Ларентейн и две дочери ее, девицы смешливые и любопытные. И теплом от камина. И… да всем бы наслаждаться. Только вот не могла она. Мысли путались, воспоминания крутились вокруг встречи с тем незнакомцем, что взглянул на нее так, что у бедняжки даже сердце едва не остановилось, а в груди разлилось томление.

   Ей было жарко и тут же становилось зябко. И дрожь бежала по коже, вызывая странное, необъяснимое желание поежиться, руками себя обхватить за плечи. И ведь ничего такого не было. Лишь взгляд. Глаза в глаза. Всего мгновение, а то и меньше. Но душа миссис Барроу пребывала в смятении. Жар опалял щеки, мысли никак не желали приходить в порядок, а сердце то сжималось точно от тоски по неизведанному, то неслось вскачь все быстрее и быстрее.

   И хотелось… Много чего хотелось. Плюнуть на все и выскочить на мороз. Прямо в платье. Бежать на пределе возможностей и прислушиваться к тому, как скрипит снег под ногами. Вдохнуть вот полной грудью и выдохнуть, наблюдая за белесыми облачками пара. И платье мешало. Тонкая ткань натирала кожу, раздражала. А ворот глухой точно бы стал уже и душил. Манжеты кандалами обвились вокруг запястий. Вдохнуть не получалось, перед глазами все плыло и в ушах шумело. И дышать было трудно. А стоило отвлечься хоть на мгновение, повсюду чудились глаза яркие, точно бы и не человеческие вовсе.

   Эбби едва сдерживалась, чтобы не закричать. Не вскочить на ноги и не выбежать на мороз в чем есть. Вдох сделала и едва не закашлялась, показалось ей, точно бы она стоит по колено в снегу, рыхлом, пушистом. И вдыхает запахи леса, костра и… снега вот. И небо над головой расцвеченное тысячами мелких искорок-звезд призывно манит…

   - Ах, моя дорогая миссис Барроу, - всплеснула руками жена судьи, улыбаясь доброжелательно и с любопытством разглядывая гостью. Восклицанием своим она вывела Эбби из задумчивости. Молодая женщина с трудом сосредоточила внимание на хозяйке этого дома, вздохнула еще раз и губы в улыбку приветливую сложила. Потом. Все потом. Дома она окунется с головой в эти воспоминания, отпустит на волю желание. Все дома. Сейчас же надо собраться. Разговор поддержать. Чая отведать душистого и бисквиты, что выложены горочкой на блюде серебряном.

   – Здесь, в провинции, мы мало придерживаемся этикета, - продолжала меж тем хозяйка дома. - Нет, конечно же, есть правила, которые нарушать не принято. Но в остальном, мы ведем себе по простому. Надеюсь, вы не сочли мое приглашение навязчивостью?

   Эбби заверила милую даму, что все в порядке.

   - Мы с супругом только вторые сутки, как приехали в Барглин. Никого здесь не знаем и, честно признаться, я была очень рада получить ваше приглашение.

   - Вот и замечательно, - выдохнула миссис Ларентейн. – А то знаете ли, развлечений у нас тут не много. Новые лица и того реже появляются. А тут вы. Такая замечательная пара. Мне мистер Ларентайн весь вечер рассказывал про супруга вашего. И так хвалил, так хвалил.

   Эбби улыбнулась слегка смущенно, как того и требовали правила приличия. Глаза опустила на тарелочку, что в руках держала. Отколупнула ложечкой махонький кусочек бисквита. В рот отправила. Едва не застонала от удовольствия. Что и говорить – повариха у миссис Ларентайн отменная. Вот бы переманить к себе.

   - Расскажите же, как там, в столице? Чем живут?

   И Эбби рассказывала. Описывала балы и приемы, общество, наряды и драгоценности. Она была сведуща в этом. Знала о чем говорить, а о чем умолчать стоит.

   Миссис Ларентейн слушала внимательно, улыбалась. Она была немолода, но все еще сохранила отголоски былой красоты, пусть и расплылась в талии и второй подбородок наметился. А волосы, бывшие некогда гордостью, поредели, и седина уж проклюнулась на висках. Нрава миссис Ларентейн была легкого, веселого, незлобливого. Любила развлечения, но здесь, в провинции, вдалеке от столичного блеска и увеселений, целиком посвятила себя семье.

   Эбби улыбалась, и разговор поддерживала светский. Поглядывала украдкой на дочерей миссис Ларентейн, Энн и Элизу. Девушки были погодками, но похожи, точно близнецы. Разве что Энн несколько повыше, а у Элизы волосы потемнее. В остальном же они были одинаковы почти. Веселы. И любопытны. Точно бельчата. Смешливы очень и восторженны, как и положено быть девицам на выданье.

   И расспрашивали Эбби, с восторженностью встречая каждое ее слово. Поглядывали из-под ресниц, оценивали. Платье вот без внимания не осталось. И прическа. А шляпка так и вовсе восторгов столько вызвала, что Эбби даже расслабилась несколько.

   Она чувствовала себя странно. Точно бы во сне. Улыбалась вот и разговоры вела, а перед мысленным взором стоял тот мужчина, с которым встретились взглядами.

   А девицы щебетали. Интересовались новинками, модой столичной, развлечениями. И требовалось улыбаться и прислушиваться к разговору. Отвечать. Рассказывать о том, какие цвета нынче в моде, и фасоны и что кружева отошли уж, а пуговицы теперь тканью обтягивают.

   Девицы вздыхали. Глаза закатывали. Завидовали.

   Только вот зависть эта Эбби больше не радовала.

   - Ах, - всплеснула руками Энн, или быть может, то была Элиза? – Как же замечательно в столице. И как я вам завидую, миссис Барроу. Наверное, в нашей глухомани вам и совсем тоскливо.

   - Ну что вы, - Эбби старалась улыбаться мило, располагающе. Питер же просил завести знакомства. Вот она и старалась. Комплименты расточала. Битый час рассказывала о столичных увеселениях, о балах да приемах. – Здесь тоже есть своя прелесть. Да и времени заскучать у меня пока не было. И я уверена, что теперь, когда мы с вами подружились, его у меня и вовсе не останется. Вы же мне все покажете? Расскажете, что тут у вас и как?

   - Ну конечно! – Элиза воздела руки вверх. – Только вот, о чем рассказывать? Разве что про танцы по выходным дням. Да и то… последний бал был два месяца назад, в честь дня рождения миссис Гроуди, жены градоправителя. И с тех пор – совсем тоскливо. Да и достойных молодых людей в нашем захолустье нет почти. В прошлый раз мы с Энн несколько танцев у стены простояли. Тоска. А скоро еще и сезон снегов начнется. Совсем зачахнем.

   - Сезон снегов? – Эбби удивленно приподняла брови.

   - Последний месяц зимы всегда суров в наших краях, - поспешила просветить столичную гостью миссис Ларентейн. – Снегопады, метели, морозы сильные настолько, что из дома не выйти. Мы уже привыкли к этому.

   - Тоска, - простонала Энн.

   - Смертная, - добавила Элиза.

   Эбби лишь плечами пожала, да растеряно перевела взгляд с одной девицы на другую. Снег и снег. И что с того.

   - В столице тоже бывают метели. И дожди по весне и по осени. Но все это проходит.

   - Ну что вы, миссис Барроу, - вздохнула супруга судьи, - наши снегопады ни в какое сравнение со столичными не идут. Бывали зимы, когда неделями из дома выйти невозможно и откапываться нет резона, поскольку снег сыплет и сыплет. И не успеешь порог очистить, как он снова наметает. Несколько лет назад только и смогли выбраться, что через окна на втором этаже.

   Эбби хотело было что-то сказать, да не успела. Дверь, ведущая в уютную гостиную, где все они сидели, распахнулась и на пороге появилась девушка. Невысокая, с фигуркой аппетитной. Волосы светлые в кокетливую прическу уложены, платье по столичной моде пошито из дорогой шерсти. Черты лица у нее были мелкие, но приятные.

   «Миленькая, - определила для себя Эбби».

   - Тетушка! – воскликнула красавица, влетая в гостиную. – А я к вам. Вот решила визит нанести, пока совсем со скуки не зачахла. Маменька все по домашним делам занимается, а мне тоскливо в четырех стенах.

   - Дорогая, - миссис Ларентейн расцвела в улыбке. Поднялась с кресла и поспешила навстречу новоприбывшей. – Как я рада видеть тебя. Проходи, располагайся.

   Девица оказалась дочерью градоправителя. Мисс Амалия Гроуди. Местная красавица. Умница и самая завидная невеста. На Эбби она смотрела… странно, точно бы оценивающе. Никак почувствовала конкурентку? Да только Эбби ей вот никак поперек дороги стать не могла, поскольку на рынок невест ей путь был заказан. Разве что красотой помериться… Да какая ж из этой провинциалки соперница?

   - Ах, миссис Барроу, - воскликнула Амалия, усаживаясь в кресло и принимая чашку чая, - я так хотела с вами познакомиться.

   Эбби о знакомстве Питера с дочкой градоправителя не знала, но виду старалась не подать. А девица щебетала, ни на миг не замолкая. И все больше о встрече вчерашней, да о милом мистере Питере, и на Эбби поглядывала, с улыбкой. Многозначительной.

   И чудилось Эбигэйл за этой улыбкой, невинной с виду, насмешка. Или и того больше – предупреждение.

   Вот только… не было у этой девицы никаких прав ни насмехаться, ни – что уж точно – предупреждать. Эбби улыбнулась. Плечи расправила. И посмотрела на сидящую напротив девицу с превосходством, чувствуя, как от вида того, что мисс Гроуди побледнела слегка, поднимается настроение.

   Эбби знала себе цену. Знала, что молода и свежа точно только что распустившийся бутон. Красива так, что глаз не отвести и это признавали все, кто имел счастье хоть раз повстречаться с ней. А еще Эбигэйль Барроу никогда не пасовала перед трудностями и не прятала голову в песок, точно заморские птицы, которых доводилось видеть как-то в столичном зоопарке. О, нет, Эбигэйль Барроу всегда была уверена в своих силах. А вот таких вот хитрых и наглых девиц в свое время ставила на место одним лишь взглядом или небрежно брошенной фразой при свидетелях.

   Все это промелькнуло в мыслях Эбби за несколько секунд. И мисс Гроуди, которая смотрела прямо в глаза своей собеседнице, поняла, что столкнулась с сильным противником, не привыкшим сдавать свои позиции.

   Но и она сдаваться не собиралась.

   Повыше вздернула острый подбородок, поджала и без того не отличающиеся особой полнотой губы, отчего в уголках их появились некрасивые складки и взгляд отвела.

    - В этом году зима обещает быть жаркой, - пропела, обращаясь ни к кому конкретно и ко всем сразу. – Вы вот приехали, а еще лорд Роуг вернулся. Сколько лет уж в наших краях не показывался, а тут, поди ж ты, решил посетить родные места.

   Знакомое имя отозвалось в груди Эбби теплом и екнувшим сердцем. В ушах зашумело, или то девицы Ларентайн запищали восторженно?

   - Не может того быть?

   - Правда?!

   - Насовсем?

   - Ох, Амалия, - Элиза прижала ладошки к груди и глаза закатила, - это правда? Он, в самом деле, вернулся? Не томите же. Отвечайте немедленно!

   - Правда, правда, - рассмеялась мисс Гроуди, отставляя чашку, из которой и глоточка не сделала, на столик. – Папенька мне с утра сказал, а я вот вам рассказываю. Лорд Роуг решил вернуться в Барглин и… - она выдержала паузу, за время которой и обе девицы и даже матушка их, кажется дышать и совсем уж не могли, - вероятнее всего, что пробудет в наших краях довольно долго. До весны так уж точно.

   - Ах!

   - Какая замечательная новость, дорогая! – не выдержала все же миссис Ларентайн. Она раскраснелась, взгляд ее заметался по сторонам, но чаще всего возвращаясь к дочерям, что сидели на кушетке рядышком. Румяные, восторженные и встревоженные. Вздыхали, глаза закатывали.

   - Лорд? – Эбби сделала маленький глоточек уже порядком подостывшего чая.

   - Ну да, - небрежно пожала плечиками дочка градоправителя и откинула за спину непослушный светлый локон, выбившийся из прически. – Лорд Александр Роуг. Он, кстати, соседствует с вами.

   - А… - Эбби изо всех сил старалась не показать вида, что ее волнует этот разговор намного больше, чем следует. – Да-да, я видела сегодня оживление у крыльца в доме напротив, но честно признаться, понятия не имела чем это все вызвано.

   И снова доля ахов и вздохов. Невнятные восторженные вскрики. Шумное дыхание девиц.

   - Постойте, - Эбби ровным счетом ничего не понимала. – Лорд? Настоящий?

   - Да, милая миссис Барроу, - закивала супруга судьи. – Настоящий лорд. Из старых. Его предки появились с Барглине очень давно. А лорд Александр почти и не жил в этих краях, как и батюшка его. Вроде путешествует, разъезжает по всему миру в свое удовольствие. Давненько уже в наших местах не появлялся, а тут вдруг, - миссис Ларентайн покачала головой. И не понять было, то ли разочарована она подобным фактом, то ли… еще что. – Но оно и понятно. Кому ж захочется возвращаться туда, где потерял так много.

   Эбби же задумалась. И губу закусила. Настоящий лорд, подумать только! Высокомерен наверное. Холоден. Знает она распрекрасно, какие они, эти дворяне. Все как один считают, что лучше их нет во всем свете и только лишь те, в чьих жилах течет голубая кровь, достойны внимания и уважения. И вот теперь, пожалуйте, один из этих высокородных снобов живет в соседнем особняке.

   Но последняя фраза миссис Ларентейн заставила насторожиться, а любопытство… Эбби вот всегда была любопытна сверх меры. И даже Питер не раз уже выговаривал ей за это. Но… потерял все? Как?

   - Ах, дорогая миссис Барроу, - Амалия пожала плечами, - это, право, настолько неприятная история. Лорд Александр жил в наших местах. Давно. Года три назад. Тогда… - она вздохнула и спрятала взгляд за ресницами. Замолчала, губу нижнюю прикусив зубами.

   И по всему выходило, что рассказывать дальше желания не имела. Вернее – а Эбби почему-то была уверена в этом – иметь-то имела, желание это, да вот хотела, чтобы ее упрашивать начали.

   «Ну уж нет, - подумала миссис Барроу и перевела вопросительный взгляд на миссис Ларентейн».

   И та повелась, не смогла сопротивляться переполнявшему ее желанию поделиться сплетней, что в этих местах была уже не нова и рассказана сотни, а быть может и тысячи раз, но сейчас, в преддверии новых событий обретала иной, совершенно свежий и аппетитный вид.

   - Да-да, - и даже вид на себя напустила прегрустнейший, - история отвратительна на самом-то деле. В прошлый раз, когда милейший Александр жил в Барглине, мы все, затаив дыхание наблюдали за тем, как он ухаживал за нашей Амалией. Ах, - тут миссис Ларентайн позволила себе восторженно вздохнуть и даже глаза прикрыла на мгновение, - они так удивительно подходили друг другу. Так… гармонично смотрелись вместе.

   «Ну это-то вряд ли, - ехидно хмыкнула про себя Эбби». Перед глазами вставала высокая фигура мужчины в темном дорогом пальто. Светлые волосы и аристократическая стать. И тут же, напротив, сидела Амалия. Невысокая, плотно сбитая пышечка. Нет, она не была тучна или же слишком объемна, но… в облике ее не было ни грамма светского лоска, не говоря уж об аристократизме. Богатая выскочка. Только и всего.

   - Ах, тетушка, - вздохнула Амелия. – Ну что вы право слово. Не срослось, что уж тут.

   Она держалась. И говорила тихим спокойным голосом, всеми силами стараясь не показать, как ее задел отказ. А в том, что лорд этот не соблаговолил просить руки у дочери градоправителя, Эбби не сомневалась. Не злорадствовала, если уж на то пошло, но понимала, почему все так.

   - И это так печально, - выдохнула Элиза. – Он женился на Райене Бартиз. Вы не поверите! – воскликнула она, оборачиваясь в сторону Эбби. – Вот просто так взял… и женился. И даже помолвку не объявляли и… и бала не было. Просто в одно прекрасное утро мы все проснулись и узнали, что была свадьба и Райена, которая еще вчера ходила в старом подранном пальто, стала леди Роуг. Так несправедливо!

   И столько обиды было в этих словах. Столько непонимания, что Эбби едва сдержалась от неуместного смешка.

   - А кто она такая… эта мисс Бартиз?

   - Ох, - Элиза снова перехватила инициативу в разговоре. – Даже говорить о ней не желаю. Не то чтобы она была плоха или же дурно воспитана – вовсе нет. Тиха, скромна, беднее церковной мыши.

   - И как только ей удалось? – а вот Энн в отличие от сестры была вовсе не так спокойна. В голосе ее сквозила ненависть. Ничем не прикрытая ненависть, приправленная завистью к неведомой этой Райене. – Даже представить не могу, где они могли встретиться. Не удивлюсь, если она сама себя предложила. А свадьбу сыграли лишь только из-за того, что выхода у лорда не было. И он, как человек чести, вынужден был прикрыть грех.

   - Ах, Энн! – супруга местного судьи строго посмотрела на дочь. Губы поджала неодобрительно. – Не смей так говорить. Райена, хоть и была небогата, но все же никогда не позволяла себе нарушать приличия. Да и потом… как бы там ни было, она уже в могиле, так что…

   - Как? – Эбби удивленно округлила глаза. Известие о том, что тот самый лорд несвободен почему-то больно кольнуло прямо в сердце, но она смогла справиться с этой болью и не выдать себя. А вот последние слова миссис Ларентейн резанули точно острым ножом. – Как в могиле?

   - Ах, - мисс Гроуди снова перетянула на себя все внимание. – Она умерла. Через месяц или чуть больше после свадьбы. Там… неприятная история вышла, надо признать. Как раз вернулся в город ее жених. Да-да, не сморите так, миссис Барроу, эта пигалица была помолвлена с другим, но когда ей на пути подвернулся настоящий лорд, богатый, знатный и красивый, предпочла забыть обо всех обязательствах. Но, дело не в том, да и не мне ее судить, - она усмехнулась, - но история там и в самом деле вышла некрасивая. Она сбежала из дома, отправилась на свидание к любовнику и…

   - Ее нашли мертвой, на окраине в полуразрушенном доме, - подхватила Элиза.

   - И, ходили слухи, что прежде чем умереть, она развлекалась там с несколькими мужчинами, - зло закончила Энн. – Одновременно.

   Эбби чувствовала, как глаза ее округляются, а брови теряются где-то в волосах, но никак не могла взять свои чувства под контроль. Это все было… так нереально.

   Как бы ни желала Эбби побольше узнать о своем загадочном соседе и его супруге, погибшей несколько лет назад при весьма странных и трагических событиях, открыто показывать свой интерес она поостереглась. Да и остальные дамы не горели желанием продолжать этот разговор. Разве что только девицы – Энн и Элиза – с трудом сдерживались от того, чтобы не продолжить тему лорда Роуга. Но ни мисс Гроуди, ни миссис Ларентайн не поддержали их и тема была закрыта.

   - К сожалению, - Эбби мило улыбнулась хозяйке дома и поднялась, - мне пора. Была рада получить ваше приглашение и познакомиться с вами поближе, миссис Ларентайн. Надеюсь, мы станем с вами добрыми подругами.

   - Ах, моя дорогая миссис Барроу, - хозяйка тоже подскочила из кресла и рассыпалась в благодарностях, - я тоже надеюсь на это. У нас в провинции так скучно и каждое новое лицо – это событие.

   Эбби не осталась в долгу. В очередной раз заверив супругу местного судьи, что безмерно счастлива свести с ней знакомство и в свою очередь пригласила миссис Ларентайн с дочерьми в гости. Приглашать пришлось и мисс Гроуди, хоть и желания видеть надменную дочку градоправителя в собственном доме у Эбби не было, проигнорировать ее присутствие не было никакой возможности.

   - Безусловно, - хищно оскалилась Амалия, - я буду рада нанести вам визит. И лично вручу приглашение на костюмированный бал, который устраивает мой папенька в честь дня моего рождения.

   Энн и Элиза тут же восторженно запищали, прижимая руки к груди.

   - Ах, Амалия, это же так чудесно!

   - Костюмированный бал – это такая прелесть!

   - Придется долго думать над нарядами!

   Эбби только кивнула с улыбкой и поспешила откланяться. Девицы остались бурно выражать свои восторги Амалии, а миссис Ларентейн отправилась провожать свою гостью.

   - Дорогая Амалия такая выдумщица, - супруга судьи не упустила возможности прокомментировать приглашение. – Подумать только, костюмированный бал! На моей памяти подобное торжество устраивалось неприлично давно. Но оно того стоило. Ах, я уже вся в мыслях о том, во что нарядиться и какие костюмы придумать для девочек. Тем более сейчас, когда в городе стало на одного потенциального жениха больше.

   - Вы сейчас имеете в виду лорда Роуга? – Эбби крутилась перед зеркалом, устраивая на макушке шляпку.

   - Ну конечно, - кивнула миссис Ларентейн и вздохнула тяжело. – Когда-нибудь вы меня поймете, дорогая миссис Барроу. Вот когда у вас на руках окажутся две девицы брачного возраста, а вокруг ни одного достойного жениха – вы меня поймете.

   - Но… - Эбби наконец-то справилась со шляпкой и приняла из рук слуги свою шубку, - вы же говорили, что лорд Роуг… что он оказывал определенные знаки внимания мисс Гроуди.

   - Ах, когда это было? – небрежно пожала плечами миссис Ларентайн. – Да и потом, как бы там ни было, если бы Амалия хоть немного поколебала его покой в то время, то дорогой Александр не стал бы тянуть с предложением, – она скривилась, дернула плечом, - да и не женился бы на Райене. Не поймите меня превратно, миссис Барроу, но… Райена была милой девушкой. Очень доброй и вежливой, старательной. Ее единственными недостатками были бедность и помолвка с Ричардом Спайком.

   Эбби едва не споткнулась после этих слов. Замерла и резко обернулась, вглядываясь пристально в лицо миссис Ларентайн.

   - Вы хотите сказать, что лорд Роуг увел невесту у мистера Спайка?

   - Вы выразились очень грубо, - миссис Ларентайн оттопырила нижнюю губу, - но удивительно точно. Этот грубиян, Спайк, явно не заслуживал такой невесты, но у бедняжки не было выхода и пришлось согласиться на его ухаживания. И знаете что? – супруга судьи понизила голос и даже подалась вперед, точно бы желала сообщить Эбби нечто весьма и весьма секретное. Эбигэйл огляделась по сторонам, убеждаясь, что слуга отошел на приличное расстояние и не услышит того, о чем собирается сообщить ей хозяйка этого дома и приблизилась к миссис Ларентайн. Та не осталась в долгу и продолжила свистящим шепотом, - когда мы все узнали о том, что Александр Роуг сочетался законным браком с мисс Райеной, я даже порадовалась за бедняжку. Да-да, и даже сказала своим девочкам, что уж теперь-то этот мерзавец Спайк не будет над ней издеваться.

   - А… мистер Спайк… - задать вопрос Эбби не успела. Позади нее распахнулась дверь, впуская в холл морозный воздух, и раздался громкий мужской голос:

   - Дорогая я уже вернулся!

   Миссис Ларентайн покраснела так, точно бы ее застали на горячем, отшатнулась от Эбби и, растянув губы в фальшивой улыбке, обошла ее по дуге.

   - Мистер Ларентайн! – громко воскликнула она, всплеснув руками. – А мы не ждали вас так рано.

   - А вот и он, я! – не менее зычно отозвался мужчина.

   Эбби поморщилась от досады. Ей очень уж было любопытно узнать о том, что связывало ее соседа, отвратительного мистера Спайка и некую таинственную мисс Райену. Но выспросить подробности у миссис Ларентайн сейчас не представлялось возможным. И потому она в свою очередь изобразила одну из самых своих обворожительных улыбок и обернулась, чтобы поприветствовать местного судью и хозяина дома, который она собиралась покинуть.

ГЛАВА 8

   Снег хрустел под ногами, дыхание с хрипами вырывалось изо рта и повисало в морозном воздухе белесыми облачками. Эбби было жарко и холодно одновременно. Мороз нещадно щипал за щеки, покусывал шею, руки и босые ноги. Бежать было трудно, каждый шаг по колючему снегу давался с трудом, ступни горели огнем, легкие разрывались на части. Но Эбби не останавливалась. Она спешила. Рвалась вперед изо всех своих сил. Ее подгонял страх. Животный ужас, который завладел всем ее существом.

   А еще хриплое дыхание позади и тяжелая поступь чужих шагов. Они приближались. Тот, кто догонял ее, был уже совсем близко. Горячее дыхание обжигало обнаженную кожу. Еще совсем немного, еще чуть-чуть и неведомый противник схватит ее.

   Нужно спешить. Собраться с силами. Убежать.

   Она рванулась из последних сил. Босые ноги поскользнулись на снежном насте, и Эбби полетела вперед. Упала на четвереньки, лишь в последний момент, успев выставить вперед руки. Ладони обожгло от соприкосновения со снежным покровом, колени пронзила острая боль и Эбби не сдержалась, всхлипнула. Сил на то чтобы подняться и продолжить бег уже не осталось. А хриплое тяжелое дыхание преследователя слышалось все ближе и ближе.

   Молодая женщина закусила губу и зажмурилась на мгновение. Она с трудом сдерживалась, чтобы не свернуться калачиком и не заскулить от безысходности. Но в последний миг все же смогла взять себя в руки. Нет, она не будет плакать и скулить, как какая-то безродная девка. Она – Эбигэйл Барроу. Ее учили встречать любые сложности с высоко поднятой головой, лицом к лицу.

   Но как же страшно.

   Как невыносимо заставить себя обернуться, чтобы посмотреть в глаза своему преследователю.

   Эбби вздохнула еще раз, крепче сжала зубы, морщась от солоноватого привкуса крови во рту – она прокусила губу и даже не заметила этого, не почувствовала боли - и обернулась.

   Отчаянный крик сорвался с ее губ…

   Эбби резко дернулась и открыла глаза. Села на постели, тяжело дыша и судорожно прижимая к себе одеяло.

   - Фух, - выдохнула молодая женщина, оглядываясь по сторонам. Собственная спальня казалась нереальной. Но это все же была ее спальня. – Это был просто сон. Кошмар. Какое счастье.

   Эбби еще раз глубоко вздохнула и откинулась обратно на подушки. Прикрыла глаза, пытаясь усмирить бешено колотящееся сердце и справиться с дыханием. Потерла ладонями лицо, отгоняя наваждение и липкое марево кошмарного сновидения. Питер спокойно почивал рядом, его ни в коей мере не потревожили резкие движения супруги.

   - Отвратительный сон, - прошептала Эбби, пытаясь улечься таким образом, чтобы снова уснуть. Не получалось. Одеяло казалось просто невозможно тяжелым, подушка – твердокаменной, простыня из тончайшего шелка – невыносимо горячей и шершавой, грубой настолько, что малейшее ее прикосновение причиняло нестерпимую боль и дискомфорт.

   Эбби перевернулась на другой бок. Закрыла глаза с твердым намерением снова уснуть, но и в таком положении ей было неуютно. Да и страх, пережитый во время сновидения, не желал отпускать.

   Молодая женщина перевернулась на спину, натянула одеяло почти до самого подбородка и поморщилась.

   - А все господин Ларентейн виноват, - буркнула тихонько, закусывая губу. И тут же всхлипнула беззвучно – губа отозвалась болью, видимо во время сна она и в самом деле прокусила ее. – Мерзость какая, - тихонько выругалась и снова перевернулась на бок, старательно пытаясь избавиться от неприятных и тревожных мыслей.

   Но они не желали покидать прелестную головку миссис Барроу.

   Местный судья, господин Ларентайн, после знакомства и причитающихся по этикету комплиментов, отдал распоряжение, чтобы до дома Эбби помимо ее слуг сопровождали еще и несколько его лакеев. Тогда она удивилась подобной опеке.

   - Но зачем? – воскликнула, изумленно разглядывая высокого довольно привлекательного мужчину. – Наш дом находится не так уж далеко и… право слово, что может случиться со мной по дороге?

   - Ах, моя дорогая миссис Барроу, - удрученно вздохнул судья, - поверьте, так будет лучше всего. Да и мое сердце будет спокойно за вас.

   - Но что может со мной случиться? В Барглине? – Эбби решительно не понимала, чем была вызвана подобная предусмотрительность со стороны совершенно незнакомого мужчины, не связанного с ней никаким родством или же дружескими отношениями. Мистера Ларентайна Эбби видела сегодня в первый раз.

   - Ах, я отвечаю за вас перед вашим супругом, - всплеснул руками господин судья, в очередной раз, уклоняясь от ответа. – Мы познакомились с мистером Питером вчера и сегодня продолжили наше знакомство. Что я скажу ему, если с вами что-либо произойдет? Право слово, миссис Барроу, не упрямьтесь.

   - Но все же… - Эбби вздохнула и уже была почти готова сдаться. В конце концов, сопровождение – это не такое уж и странное дело, но упрямство, коим наделила ее природа, не желало отступать, и она настояла. Мистер Ларентайн сдался.

   - Только умоляю вас, моя дорогая, то, что я сейчас поведаю вам – это информация не для разглашения. Не тайна, конечно же, но все же, будет намного спокойнее, если удастся обойтись без паники среди населения. Да еще и в преддверии сезона снегопадов.

   - Вы меня пугаете, мистер Ларентайн, - Эбби и в самом деле почувствовала, как ледяная рука страха прикоснулась к сердцу. – Что произошло?

   - В городе случились нападения волков. Уже двое несчастных расстались с жизнью. Конечно, они не являлись благонадежными гражданами и находились в момент нападения на окраине, в кварталах, где и днем-то небезопасно, но… - судья развел руками. – Поэтому, я смею надеяться, что вы, миссис Барроу не будете вести себя опрометчиво.

   - Волки? – Эбби едва воздухом не поперхнулась. – Вы… вы серьезно? Но… это же… это как-то… странно. Волки в черте города? Я могла бы поверить, что нечто подобное произошло за пределами поселения, в лесу или на пустынной дороге, но… В городе?

   - Да-да, моя дорогая миссис Барроу, - в очередной раз вздохнул судья Ларентайн, - именно так. И в этом нет ничего удивительного. Здесь… глухие места. История Барглина знает случаи, когда стаи волков нападали на город, и… кровь лилась рекой. Увы, это не совсем сказки. Поэтому я очень прошу вас не покидать дом без надлежащей охраны. Да и вообще стараться как можно меньше выходить за порог в темное время суток. Предупредите всех домашних и будьте осторожны.

   Тогда Эбби не до конца поверила в то, что все это правда. Нет, она и мысли не допускала, что такой серьезный господин, как судья Барглина, может ее разыгрывать, но решила, что его опека и опасения несколько… чрезмерны и надуманы. А вечером, когда они с Питером ужинали, супруг выразил то же желание, что и господин судья:

   - Эбби, - Питер отложил салфетку и внимательно посмотрел на супругу с другого конца стола, - пообещай мне, что не будешь покидать дом без надлежащей охраны. И не будешь выходить никуда после захода солнца.

   - Питер… - молодая женщина сразу растерялась, не зная как реагировать на эту просьбу, а затем вспомнила разговор с судьей и согласно кивнула.

   - Конечно, дорогой, я сделаю все, как ты захочешь. Судья Ларентайн уже рассказал мне о том, что в Барглине двоих человек задрали волки, но, честно признаться, я не до конца поверила в то, что это возможно. Все-таки… это же город и… ну, как-то странно все.

   - Увы, - Питер тоже не был рад, - но все это правда. Я лично присутствовал в кабинете градоправителя, когда ему сообщили о том, что нашли в сугробе тело несчастного, пострадавшего от нападения зверей. Так что да, Эбби, все это правда. В Барглине действительно орудуют дикие звери, по крайней мере, так считают.

   - Но Питер! – вот теперь молодая женщина испугалась по-настоящему. – Это же… это так ужасно! Волки? В черте города? Такое даже в голове не укладывается. Как все это возможно?

   - Барглин – дикое место, - невесело усмехнулся Питер, - самая настоящая глушь, так что возможно все. Но, тебе вовсе нечего так беспокоиться, Эбби, - Питер встал из-за стола и приблизился к супруге, обнял ее за плечи и запечатлел успокаивающий поцелуй на виске. – В наш дом никто не проберется, тем более, какие-то неразумные звери. Только соблюдай осторожность, когда будешь гулять по городу и наносить визиты, не задерживайся в гостях допоздна, а если же так получится, то не отправляйся в путь без надлежащей охраны. И все будет замечательно. А я в свою очередь найму еще людей для охраны.

   И Эбби поверила супругу. Успокоилась, расслабилась. Вечер прошел просто замечательно. Питер в кои-то веки не засиживался за работой допоздна, и она провели вместе несколько весьма приятных часов, а затем поднялись в спальню…

   Правда, Эбби все же не смогла избавиться от иррационального страха перед дикими зверями.

   - Отсюда и кошмарный сон, - вздохнула молодая женщина и отбросила одеяло, которое стало уж совсем невыносимо тяжелым.

   Нежная кожа Эбби горела огнем, и малейшее прикосновение отзывалось болью и дрожью во всем теле. Сердце стало биться все чаще и чаще, кровь быстрее побежала по венам, а дыхание сбилось. И Эбби точно знала, что это вовсе не от страха.

   - Начинается, - простонала молодая женщина, через голову сдергивая с себя тонкую ночную рубашку и отбрасывая ее в сторону.

   Она выгнулась дугой на постели, застонала протяжно. Пальцы ее скользнули по телу, слегка царапнули ноготками кожу в ложбинке между грудями, принялись медленно спускаться к плоскому животу. Эбби чувствовала, что еще немного, и она сгорит, вспыхнет точно спичка и сразу же рассыплется пеплом. И есть только один способ, чтобы потушить этот пожар в крови. Единственный способ.

   - Питер!

   Питер проснулся, резко сел на постели и уставился на супругу. Он уже сталкивался с подобным. Знал, чем чревато такое состояние Эбби. И, что греха таить, был осведомлен о том единственном способе, которым можно погасить яростно разгорающееся пламя.

   Эбби не могла больше ждать. Она сама потянулась к мужу, обвила тонкими руками его за шею, приникла к губам. Мужчина не стал ждать. Опрокинул ее на спину, накрыл своим телом. Его руки скользили по нежной коже, вырисовывая на ней невидимые узоры, губы не отставали, лаская.

   Эбби стонала. Она выгибалась дугой, прижималась к сильному телу мужа, терлась об него, точно кошка. Поторапливала.

   - Сейчас! О, Питер, сейчас! Я больше не могу…

   Короткий вскрик сорвался с ее губ. Голова мотнулась, откидываясь назад. В этот момент тучи, что закрывали небо, слегка разошлись, являя рваную неровную половинку луны. Тусклый свет проник между неплотно задернутыми занавесками, осветил бледное лицо Эбби, с заострившимися чертами. Молодая женщина застонала и распахнула глаза. В призрачном лунном сиянии всегда светлые, прозрачные, точно родниковая вода, глаза ее полыхнули янтарем.

ГЛАВА 9

   Небо хмурилось. Серые тучи низко нависали над землей и того и гляди грозились разразиться снегом. Эбби медленно бродила вдоль лотков на рынке, с преувеличенным вниманием разглядывала товары, выставленные на продажу. Щупала, брала в руки, о чем-то расспрашивала торговцев, но если бы кто-то спросил у нее, что именно ее интересовало в той или иной вещи, она ни за что бы не ответила. Просто не смогла.

   Мысли молодой женщины блуждали далеко и от этого рынка, и от Барглина, и, что таить, от всего происходящего вокруг.

   «Это снова случилось!» - думала Эбби, вертя в руках какую-то деревянную штуку. Она и понятия не имела, что это такое и для чего эта вещь предназначена. Просто остановилась подле одного из многочисленных лотков, взяла в руки очередную штучку, делала вид, что рассматривает ее, поглаживает, приценивается, а сама…

   Вот уже две недели, как они с Питером живут в этом городе. У них появились знакомые – Эбби почти каждый день выезжает в гости, а когда никуда не направляется сама, гости приезжают к ней. Дамы из высшего общества Барглина, молоденькие девицы, сопровождающие своих матерей, почтенные матроны и благотворительницы. Скука. Тоска.

   А Питер вот рад. И даже похвалил ее как-то. Сказал, что она молодец, что так быстро смогла подружиться с миссис Ларентайн и с остальными дамами, просил продолжать в том же духе.

   А сам пропадал все время. В ратуше. В кабинете своем, который Эбби уже возненавидела всей душой. Зарывался в бумаги, писал письма, что-то там решал…

   - Как же все это мерзко! И тоскливо!

   - Да что вы такое говорите?! – громкий возмущенные окрик заставил молодую женщину вздрогнуть и оторвать взгляд от деревяшки, которую она все еще сжимала в руке. – Что мерзкого-то? Что?

   Женщина. Немолодая, раздавшаяся как в груди, так и в талии, неопрятная, в бесформенной сером одеянии и ярком цветастом платке, повязанном вокруг головы, стояла по ту сторону прилавка, уперев руки в бока и злобно сверкала глазами на Эбби.

   - Простите? – удивленно вскинула брови миссис Барроу. – Это вы… мне?

   - Тебе, а кому же еще?! – даже не подумав уменьшить громкость, возопила торговка. – Ишь ты, выискалась тут… привереда! Не нравится ей! А что не устраивает-то? Что? И неча в руки товар брать, неча! А ну поклади на место!

   Эбби только плечами пожала и положила деревянную штучку, которую до сих пор сжимала в руках на место. Отошла на шаг и даже думать забыла про хамоватую торговку, но та, видимо, сильно оскорбилась этим фактом. А может, ей просто было скучно, и она возжелала хоть как-то повеселить себя, пусть и за счет кого-то другого? Эбби только и успела, что отойти на шага три или четыре, как торговка выбежала из-за своего прилавка и почти бросилась молодой женщине наперерез, потрясая кулаками. Хотела напасть? Или просто пыталась развязать ссору?

   Этого так никто и не узнал, потому что дорогу ей ловко заступил высокий широкоплечий мужчина в коротком меховом пальто.

   - А ну, охолони! – тихо, но с явной угрозой в голосе произнес он.

   Торговка осеклась. Сникла даже как-то и словами своими захлебнулась. Стояла только и рот то открывала, то закрывала, точно бы рыба, выброшенная из воды на берег.

   - Иди назад, - все так же тихо и угрожающе произнес мужчина и, больше не обращая внимания на торговку, неторопливо последовал за Эбби.

   Этот эпизод привлек внимание молодой женщины. Она остановилась, обернулась через плечо, поморщилась чуточку брезгливо, когда взгляд ее упал на мужчину, и небрежно передернув плечами, поспешила дальше. Она хотела бы и вовсе убежать от него, скрыться, спрятаться за чьей-нибудь широкой и надежной спиной и никогда-никогда не видеть ни фигуры этой, высоченной и широкоплечей, мощной, ни лица мужчины. Но выбора не было. Совершенно.

   Почти неделю назад, на утро после того, как ее истинная порочная суть в очередной раз проснулась и возжелала свое, Питер встретил Эбби внизу. Спустилась в тот день она поздно – заснула только ближе к рассвету – но чувствовала себя великолепно. Она всегда чувствовала себя великолепно в такие дни. Вдохновение бурлило внутри, энергия разливалась по телу жидкой карамелью, кровь кипела в венах, хотелось… много чего, а еще, в такие дни Эбби обычно чувствовала, что способна почти на все. Она летала. Порхала, точно диковинная птица, широко распахнув свои радужные крылья, купалась в солнечном свете и упивалась восхищением окружающих.

   А ею восхищались. Всегда. А в такие дни особенно. Она становилась привлекательной в сотни раз, притягательной для мужчин и они теряли голову от одного только взгляда на Эбби. Мечтали о ней. Желали ее. Поклонялись ей. Преклонялись перед ней.

   Но это длилось недолго. Нет, мужчины… всегда восхищались Эбби, а она сама… ей было этого мало. Внимания, обожания, желания, которое пронизывало воздух и заставляло голову кружиться и чувствовать себя пьяной. Было мало… Питера… он не мог, не справлялся… у него не получалось дать Эбби то, что ей было необходимо как воздух. И это злило Эбби. И Питер тоже злился. Понимал прекрасно, что не может удовлетворить супругу. И становился отстраненным, холодным… будто чужим.

   А Эбби плакала, но ничего не могла с собой поделать. То, что жило в ней, было порочным, но страстным, горячим и оно брало верх, заставляло совершать безумства. Распаляло кровь и толкало на необдуманные поступки, только бы потушить этот пожар, только бы… загасить пламя, чтобы не сгореть самой.

   И мужчины чувствовали это, тянулись к Эбби, мечтая окунуться с головой в эту страсть и погибнуть... Так было всегда. Даже до знакомства с Питером. И матушка Эбби сокрушалась по этому поводу, но так же не могла ничего поделать. Смирилась. Прикрывала. Покрывала. Помогала.

   И в то утро Эбби спускалась вниз с твердым намерением сообщить супругу, что в этот раз она будет держаться. Что не станет смотреть на других мужчин. Хотела сказать, что кроме Питера ей никто-никто не нужен. Но не успела.

   Супруг ожидал ее в гостиной. Выглядел хмурым, уставшим каким-то, под глазами залегли темные круги, кожа посерела, черты лица заострились. И движения были рваными, резкими.

   - Эбигэйл, - произнес он, как только она вошла в гостиную, - дорогая, в связи с тем, что в последнее время происходит в Барглине, я принял решение.

   Эбби затаила дыхание. Она смотрела на мужа, не замечая ничего вокруг. Ей почему-то казалось, что сейчас он скажет о том, что они уезжают, покидают этот город и возвращаются в столицу или, быть может, и вовсе переберутся на материк.

   Но Питер, как и всегда, разрушил ее ожидания.

   - Я не могу спокойно заниматься делами, зная о том, что ты можешь пострадать, как и все те несчастные.

   - Питер, - Эбби наконец-то поняла, о чем супруг толкует, и удивленно вскинула брови, - но ведь мы же с тобой уже говорили об этом. Я не буду выходить из дома по ночам, да и днем тоже, вряд ли окажусь на окраине. Мне там попросту нечего делать.

   - И тем не менее, - сурово свел на переносице брови Питер, - я решил, что отпускать тебя одну из дома опасно.

   - Я буду выходить только с мисс Эрдлинг…

   - Помилуй, мисс Эрдлинг, вряд ли сможет оказать сопротивление хоть кому-нибудь. Нет, Эбби, я решил нанять тебе охранника. Мужчину, способного противостоять любой напасти, пока меня не будет рядом.

   Молодая женщина вздрогнула от этих слов.

   - Но… но… Нет, Питер, только не сейчас. Пожалуйста. Ты же знаешь… ты понимаешь, что я переживаю и…

   - Вот именно. Еще и поэтому, - как-то глухо отозвался супруг.

   - Ты мне не доверяешь. Считаешь, что я… что опять случится то, что произошло в столице, да? Опять пытаешься уколоть меня, упрекнуть этим? – в голосе Эбби зазвучали слезы.

   - Прекрати, - мужчина поморщился и отвернулся от супруги, взъерошил волосы, ладонями потер лицо, - я не это имел в виду. Просто… я хочу знать, что ты в безопасности.

   - И потому решил приставить ко мне соглядатая?

   - Нет! – Питер резко обернулся. – Решил защитить тебя. И прежде всего от тебя самой.

   - И кто этот… защитник?

   - Он местный. Сильный мужчина, способный противостоять недоброжелателям.

   Эбби только усмехнулась горько, а Питер продолжал:

   - Родственник мисс Эрдлинг, его зовут Ричард Спайк.

   Несчастная женщина почувствовала, что пол уходит из-под ног. Она задохнулась от эмоций и с ужасом уставилась на супруга.

   - Нет, Питер. Нет, пожалуйста, только не он. Он… он пугает меня…

   - Вот и хорошо, - кивнул мужчина. – Будет меньше соблазнов.

   И больше он не стал слушать никаких возражений, не внял слезным просьбам супруги, был непреклонен. Единственная уступка, на которую пошел Питер – выставил Спайку условия, что его страшный пес не появится перед Эбби.

   Вот так она и обзавелась личный охранником, или вернее – кошмаром, который следовал за молодой женщиной по пятам и… от каждого взгляда, бросаемого Спайком на ее персону, Эбби вздрагивала. Было в его глазах нечто такое, что заставляло молодую женщину чувствовать себя слабой и беспомощной. Ей не нравился этот мужчина. Она его боялась и… не могла объяснить даже себе, что было тому причиной. Вот просто не могла.

   Поежившись точно от промозглого ветра, Эбби поспешила отойти от крикливой торговки подальше. Не то чтобы она страшилась скандала или переживала по этому поводу, но настроение было совершенно не то, чтобы вступать в пререкания. А еще молодой женщине очень хотелось скрыться от своего сопровождающего.

   Эбби даже размечталась ненадолго о том, как было бы чудесно подхватить юбки и со всех ног кинуться бежать, легко лавируя между лотков и покупателей, что неспешно прогуливались по торговой площади. Юркнуть куда-нибудь в подворотню и наконец-то избавиться от неприятного присутствия отвратительного Ричарда Спайка. Замечтавшись, молодая женщина не заметила, как ускорила шаг. Она еще не бежала, но шла неприлично быстро.

   - Куда это вы так торопитесь, миссис Барроу, - низкий голос Спайка резанул по и так натянутым до предела нервам и Эбби, вздрогнув, почти перешла на бег.

   Почти. В ту же секунду, крепкая мужская ладонь с длинными цепкими пальцами сжалась на ее предплечье и весьма грубо дернула назад. Эбби едва не поскользнулась, ей с трудом удалось удержать равновесие. То место, в котором пальцы Спайка коснулись ее, вспыхнуло огнем, несмотря на платье и шубку. Молодая женщина тихонько вскрикнула и непроизвольно дернулась, взмахнув рукой и попытавшись вырваться из неприятного захвата. В глазах потемнело, а внутри вдруг стал разгораться настоящий пожар. Только вопреки всему, то было вовсе не желание, а страх. Безотчетный, неподконтрольный разуму ужас.

   Эбби дернулась еще, пытаясь высвободиться, отступила еще на шаг и врезалась спиной в кого-то из покупателей, по несчастливой случайности оказавшегося совсем рядом с ней.

   - Могу вам чем-то помочь? – бархатистый мужской голос затронул самые потаенные уголки ее души, прокатился по телу густой тягучей волной, кровь вспыхнула в одно мгновение. Эбби едва не застонала от нахлынувшего на нее возбуждения. Дыхание перехватило, во рту пересохло и молодая женщина, не отдавая себе отчета в том, что делает, облизала губы. Выдохнула. Еще никогда она не испытывала ничего подобного. Обычно… раньше, ей требовалось посмотреть на мужчину, оценить его, но не так…. От одного только голоса, от пары сказанных слов… Безумие. Настоящее безумие.

   - Уйдите с дороги, - резкий грубый голос Спайка слегка привел Эбби в чувство, и она все же обернулась, чтобы уткнуться взглядом в темную ткань дорогого пальто. Сглотнула, точно во сне разглядывая мужскую грудь, обтянутую этим самым пальто, руки в тонких кожаных перчатках, сапоги, начищенные до блеска. Поднять глаза выше было страшно. Где-то на задворках сознания билась последняя здравая мысль – если она не сдержится, если у нее не хватит сил совладать с собственной сутью, Барглин придется покидать в спешке. И Питер снова будет недоволен. Станет во всем винить ее, перестанет приходить в ее спальню по ночам и тогда… тогда… она просто сгорит. Вспыхнет точно спичка и осыплется седым легким пеплом.

   Эбби снова сглотнула и резко дернула рукой, пытаясь вырваться из захвата Спайка. Мужчина разжал пальцы, и молодая женщина, поскользнувшись, подалась вперед. Она обязательно упала бы, если бы только незнакомец, что осмелился вмешаться, не успел перехватить ее. Сильные руки аккуратно сжали предплечья, помогая Эбби удержать равновесие.

   Миссис Барроу резко выдохнула и, закусив губу, подняла ресницы… и пропала. Растворилась во взгляде серых, точно небо над головой, глаз. Исчезло все: и рыночная площадь, и лотки, и торговцы, и люди, что суетились вокруг, торгуясь, ругаясь, снуя туда-сюда по своим весьма важным делам. Не стало Спайка, который что-то говорил, резко, зло выкрикивая слова. Он попытался было схватить Эбби снова, но незнакомец ловко увернулся, аккуратно передвинув молодую женщину так, чтобы у ее охранника не было возможности достать ее.

   - Я смотрю, вы так и не научились вести себя с дамами за время моего отсутствия, - произнес незнакомец, разрывая зрительный контакт с Эбби и обращаясь к Спайку.

   И только после этого молодая женщина могла вздохнуть. Она зажмурилась на мгновение, тряхнула головой, пытаясь отогнать наваждение, и очень осторожно попыталась высвободиться. Незнакомец отпустил ее в тот же миг, не став удерживать, но и сам передвинулся. Теперь Эбби оказалась почти у него за спиной.

   - И это прискорбно, - продолжал он, улыбаясь и глядя прямо в глаза Ричарду Спайку. И под взглядом этим, огромный мужчина, который одним только своим видом приводил Эбби в состояние неконтролируемого ужаса, словно бы стал меньше. Съежился, скукожился, сгорбился весь, но все равно не отступил, продолжая с яростью смотреть на своего противника. А незнакомец точно бы и не заметил пылающего взгляда, направленного на него. Он был расслаблен, спокоен и в голосе его звучало ехидство. – Я надеялся, что после моего последнего урока вежливости, вы сделаете хоть какие-нибудь выводы… мистер Спайк, - имя своего противника он произнес с откровенной издевкой.

   - Уйди в сторону, - прорычал Спайк, осклабившись. Сейчас он как никогда напоминал Эбби огромного матерого зверя, загнанного в ловушку, но не сдавшегося, ощерившегося и готового к нападению. Этот зверь был готов дорого продать свою шкуру.

   - А не то что? – вопросил лорд Роуг.

   Он и не думал теряться или пугаться откровенной угрозы, звучавшей в голосе Спайка, не обратил внимания и на его взгляд, полный ярости. И хоть внешне, лорд Александр Роуг значительно уступал «медведю» Спайку, отступать не собирался. А Эбби, с опаской наблюдая за обоими мужчинами, вдруг подумала, что если бы ей пришлось делать ставку на победителя в этом поединке – не то чтобы она имела хоть какой-нибудь опыт в деле ставок, вовсе нет, приличным дамам даже знать о таких вещах не положено, но в жизни миссис Эбигэйл Барроу было столько всего, что такими вещами как тотализатор и подпольные бои ее уж точно нельзя было удивить – она без сомнения выбрала бы победителем именно лорда. И вовсе не потому, что светловолосый джентльмен смущал ее и тревожил, нет и нет, просто вот сейчас, когда он стоял напротив Спайка и смотрел на него с легкой иронией в серых, точно зимнее пасмурное небо, глазах, Эбби почувствовала, как от мужчины просто исходит аура властности. Именно так. Пусть от Спайка веяло агрессией и силой, яростью, неуправляемостью, как от дикого зверя, лорд Александр Роуг больше всего походил на вожака. Несгибаемого, сильного не столько телом, сколько духом, непоколебимого и властного, привыкшего вести за собой, подчинять.

   «Этот мужчина умеет отдавать приказы и привык, что их исполняют беспрекословно, - подумала Эбби и непроизвольно поежилась».

   Ее легкое движение не осталось незамеченным лордом Роугом. Он в очередной раз одарил своего противника ироничным взглядом и обратил свое внимание на молодую женщину.

   - Простите нас, миледи, - он улыбнулся ей, склонился в вежливом поклоне. – Это непростительная дерзость с моей стороны устроить подобное представление на глазах дамы. Не судите строго, но с этим… человеком, - последнее слово лорд Роуг произнес с некоторой заминкой и, словно бы сомневаясь в том, что именно так и есть, - нас связывают давние отношения.

   Эбби только и смогла, что несмело улыбнуться и попытаться заверить нового знакомца в том, что вовсе не в обиде на него. Странное наваждение, овладевшее ей при первом взгляде в глаза лорда, уже успело раствориться, и теперь молодая женщина намного лучше владела собой. Настолько, что даже позволила себе немного кокетства. Самую малость, лишь только для того, чтобы проверить свои женские чары. И дело даже не в том, что Эбби не была уверена в том, какое впечатление производит обычно на мужчин, вовсе нет, просто… она ничего не смогла с собой поделать. Никогда не могла, если уж быть честной с самой собой.

   - Позвольте представиться, - по-прежнему вежливо улыбаясь, произнес мужчина, не обращая никакого внимания на попытки Спайка не допустить этого знакомства, - лорд Александр Роуг к вашим услугам. Понимаю, что подобное является нарушением всех существующих норм и правил приличия, но надеюсь, вы не будете слишком строги ко мне.

   - Ах, ну что вы, - Эбби прелестно улыбнулась и опустила ресницы, чувствуя, как щеки покрываются слабым румянцем. – Я рада познакомиться с вами, милорд. А что до нарушений этикета… - тут она замялась, и, слегка понизив голос, добавила: - так мы никому об этом не скажем.

   - Миссис Барроу пора возвращаться, - вмешался в разговор Спайк. – Ваш супруг, госпожа, обещался вернуться к обеду. Думаю, он будет недоволен вашим отсутствием.

   Эбби вздрогнула от этих слов, почувствовала, как краска отхлынула от щек. Да, точно, Питер говорил утром что-то о том, что сегодня желает провести всю вторую половину дома. А Эбби, отправившись на рыночную площадь, чтобы хоть немного отвлечься и развлечься, совершенно об этом забыла.

   - Миссис Барроу? – удивленно вскинул брови лорд Роуг. – Так мы с вами соседи?

   - Получается, что так, - кивнула Эбби и, чувствуя нешуточное сожаление от расставания, добавила, - и мне, в самом деле, пора возвращаться домой. Благодарю вас за помощь, милорд. Я была рада познакомиться с вами.

   Лорд Александр несколько мгновение пристально вглядывался в лицо молодой женщины, словно бы раздумывал о чем-то, затем кивнул каким-то своим мыслям и произнес:

   - Позволите ли вы мне сопроводить вас? Я как раз собирался возвращаться, а поскольку нам по пути…

   - Миссис Барроу ожидает экипаж, - тут же встрял Спайк, не дожидаясь пока Эбби ответит.

   - В таком случае, возможно, миссис Барроу будет так любезна, оказать помощь мне, - не растерялся лорд Роуг. Он едва заметно улыбнулся.

   А Эбби хоть и понимала, что не имеет права поддержать эту игру, что это неприлично и… возмутительно, но она ничего не могла с собой поделать. И отказать соседу тоже не могла. И дело было даже не в том, что странный блондин – а Эбби всегда недолюбливала светловолосых мужчин, считая их безликими и словно бы лишенными всяких красок – заинтересовал ее и пробудил то потаенное и порочное, что жило внутри нее, и что она так усердно пыталась спрятать, подавить. Но от одной мысли, что ей придется провести какое-то время в замкнутом пространстве экипажа наедине с ненавистным ей Спайком, молодая женщина содрогалась от страха и неприятного предчувствия. Уж слишком пристально этот «медведь» смотрел на нее, слишком ярко горели его глаза вожделением. И потому она мило улыбнулась лорду Роугу и заверила его в том, что будет рада предоставить ему место в экипаже. И пусть это нарушение всех приличий, но зато ей не придется оставаться наедине со Спайком.

   «А с Питером я еще поговорю, - пообещала она сама себе. – Обязательно поговорю».

ГЛАВА 10

   Питер Барроу стоял у окна в пустом коридоре ратуши. Со стороны могло бы показаться, что мужчина с преувеличенным интересом рассматривает нечто во дворе. На самом же деле, он ничего не видел. В очередной раз осмысливал недавний разговор с господином градоправителем. Прокручивал в памяти произнесенные слова снова и снова, раздумывал над намеками, как высказанными напрямую, так и завуалированными.

   Мистер Гроуди оказался серьезным дельцом, и время ценил почти так же, как и деньги. Потому и не стал долго ходить вокруг да около и выдвинул Питеру свои условия.

   Нет, вот если с одной стороны посмотреть, то предложение городского головы Питеру понравилось. Даже очень. А вот с другой… Тоже понравилось, правда не так сильно.

   Мистер Барроу поморщился, в памяти снова зазвучали слова градоправителя:

   «- Жаль, мой мальчик, - покачал головой господин Гроуди, вздохнул еще, - очень жаль, что вы сюда с супругой приехали.

   - Почему же? – удивленно приподнял брови его молодой собеседник.

   - Родственные связи куда как более крепки, не находите? – то ли ответил на вопрос своего партнера, то ли просто подумал вслух градоправитель. – Будь вы свободны, мы могли бы породниться и тогда… Ну на нет и суда нет, как говорится. А супруге своей приветствие мое передавайте, да, - мистер Гроуди поднялся из-за стола, камзол свой, на животе задравшийся неприлично, одернул, поморщился. – И в гости заглядывайте. На ужин там или на чай вот дамы собираться любят.

   - Да, - Питер улыбнулся, вставая. О знакомстве Эбби и дочки градоправителя он тоже был наслышан. Жене Амелия Гроуди не понравилась, но Эбби, умничка, не стала показывать свое истинное отношение. – Я тоже наслышан.

   - Вот и замечательно. Вот и чудесно, - непонятно чему восхитился градоправитель. – Ступайте, мой друг. Ступайте. И в гости заглядывайте».

   Питер вышел из кабинета градоправителя, собирался было домой отправиться, сегодня он обещал Эбби, что приедет пораньше и вечер они проведут вместе. Да только замер вот возле этого окна, задумавшись. О словах градоправителя, о… супруге своей.

   Дураком Питер Барроу не был никогда, и намеки градоправителя он понял. Тот мечтал пристроить в хорошие руки единственную дочку. И был бы не прочь, чтобы зятем стал ни кто-нибудь, а он, Питер. Да и в делах это бы им обоим очень помогло. Все-таки одно дело проворачивать то, что они собрались провернуть, имея за плечами зятя, от благосостояния которого зависит и благосостояние собственной дочери. И Питер это все понимал. Слишком хорошо понимал.

   Сам думал так же. Все же они с Гроуди такое задумали, что подстраховаться было бы не лишним. Со всех сторон.

   Да вот только… Эбби…

   Питер вздохнул. Отогнал мысленный образ супруги, какой она была этим утром. Сонной, ласковой, теплой и податливой. И попытался вспомнить Амелию Гроуди. Мила. Привлекательна. Определенно, очень привлекательна. Только вот… с Эбби не сравнится. С его Эбби вообще никто не сравнится.

   Питер снова вздохнул и даже кулаки сжал.

   Эбби.

   Был ли он влюблен в супругу?

   Скорее всего, нет. Те чувства, что Питер испытывал, нельзя было назвать влюбленностью или даже любовью. Это было нечто иное. Он болел ею. По другому и не скажешь. Попался в ее сети, как и все те дурачки, что с восхищением глядят ей вслед и готовы землю под ее ногами целовать. Эбби умела кружить головы мужчинам, привлекать внимание, очаровывать и заставить забыть обо всем на свете. Одним лишь взглядом обещала весь мир.

   Когда-то Питер тоже попался на это. Заболел ею. Думал… мечтал даже… сделал своей. Только вот…

   - Ты никогда не была моей, - прошептал Питер, прижимаясь лбом к холодному стеклу. – Пусть и сама это не понимаешь.

   И от этого становилось горько. И больно. А чувствовать себя неуверенно, Питер не любил совершенно.

   - Мистер Барроу, какая приятная встреча, - кокетливый женский голосок вывел молодого человека из задумчивости. Питер резко выпрямился и обернулся.

   Позади него стояла мисс Амелия Гроуди и улыбалась приветливо. Питер еще раз отметил, что дочка градоправителя была мила, очаровательна даже. В дорогом наряде, явно пошитом в столице, со светлыми кудряшками, обрамляющими круглое миловидное личико, с приветливой улыбкой на пухлых губах. Только вот в глазах мисс Гроуди приветливости не было. Вот ни грамма.

   - Мисс Гроуди, - Питер улыбнулся вежливо, склонился в поклоне и даже приложился к ручке. – Рад встрече.

   - Ах, - Амелия продолжала улыбаться, - решила вот проведать папеньку, а тут вы. Вот сюрприз, так сюрприз. Это судьба, не находите?

   - Возможно.

   - А я все думала, как мне навестить вас, чтобы вручить приглашение, - отпускать от себя Питера она явно не собиралась и все щебетала о чем-то, склоняя прелестную свою головку то к одному плечу, то к другому. – А тут, просто само провидение вас послало мне на пути. Вот, держите. Я хотела вручить вам его лично.

   - Благодарю вас, - молодой человек снова вежливо улыбнулся, принимая из рук Амелии розовый прямоугольник из плотной бумаги с виньетками по краям.

   - У меня скоро именины. Папенька дает бал. Будет маскарад.

   - Мы с супругой обязательно будем, - откликнулся Питер.

   Амелия же почти незаметно скривилась при упоминании Эбби и даже помрачнела как-то. А затем…

   О, она никогда не была стеснительной и все правила приличия и морали, если и соблюдала, то только затем, что так было нужно ей самой. Вот и сейчас, ждать не стала.