Страж Вьюги и я. Лана Ежова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1. Глыба Льда
• ГЛАВА 2. Сделка
• ГЛАВА 3. «Снежная ведьма»
• ГЛАВА 4. Жених
• ГЛАВА 5. Супруг
• ГЛАВА 6. Сбежавшая жена
• ГЛАВА 7. Лицом к лицу
• ГЛАВА 8. Ночь с кромешником
• ГЛАВА 9. Спасение
• ГЛАВА 10. Награда
• ГЛАВА 11. Ярмарка
• ГЛАВА 12. Холодно!
• ГЛАВА 13. Судьба
• ГЛАВА 14. Перелом Зимы
• ГЛАВА 15. Выбор
• ГЛАВА 16. Лорд-хранитель
• ГЛАВА 17. Буран века
• ГЛАВА 18. Костяной перевал
• ГЛАВА 19. Белая Пустошь
• ГЛАВА 20. Именем Тьмы
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Как перспективный специалист по защитной магии и хрупкая блондинка, я могла остаться в столице, но вернулась в родную Вьюгу.

   Первые рабочие дни ошеломляют: жених больше не мой, но считает меня все еще своей, кто-то портит сторожевые артефакты – и средь бела дня стражей атакуют ночные твари. Бродячая вещунья предрекает городу буран века и гибель, а мне – Тьму, которая не отпустит.

   Но настоящим кошмаром становится мое пробуждение в храме в свадебном наряде и понимание, что могу рассчитывать лишь на подозрительно нелюдимого, пугающе огромного мага-боевика по прозвищу Глыба Льда.

ГЛАВА 1. Глыба Льда

      Синеглазый красавчик пытался меня поцеловать, и я всерьез подумывала спрыгнуть с крепостной стены. Лишь бы не прикасался!

   – Йохан, прекрати, – процедила сквозь зубы, в энный раз уклоняясь от ненавистных объятий.

   – Изольда, что не так?

   Светловолосый боевой маг вскинул рассеченную шрамом бровь, всем видом выражая непонимание и возмущение. Сама невинность, шмырь его подери!

   Пятиться назад не выход – там стоит часовой, который чудом не обратил на нашу возню внимание, слева стена, справа и вовсе проем между зубцами крепостной стены. Может, все-таки рискнуть – и спрыгнуть? Левитация и пышные сугробы не подведут. Но как потом объяснять страже на воротах, почему вдруг я оказалась за стеной, не выходя?

   Да и нужно поговорить с бывшим, оттягивают неприятный момент трусихи.

   Жар стыда вперемешку с гневом заливал лицо, даже ледяной ветер, который дул так, что едва с ног не сносило, не мог остудить мою ярость.

   – У тебя скоро свадьба, – прошептала сердито. – Не со мной, Йохан!

   – Но люблю я тебя, Изи! Почему мы не можем быть вместе?

      Мужчина мастерски играл недоумение. Или по-настоящему не понимал, что творил и какие унизительные вещи предлагал? Сомневаюсь, что не соображал, и тем оскорбительней выглядело его поведение.

   – Лорд Свер, пропустите! Меня ждут дома.

      Нет, не тот я момент выбрала, чтобы объясняться с Йоханом, который самодовольно решил, что, беря в жены дочь богатого купца, вправе сделать любовницей подругу детства.

   – Изи… Изольда, ты не поняла, я не люблю Марту и разведусь через год.

      Мужчина, который планировал за счет женитьбы поправить свои финансовые дела, а потом предать супругу, омерзителен. Боги, почему я раньше не видела его истинное лицо?

   – Лорд Свер, забудьте все, что я вам обещала, когда мы учились в КУМ, – холодно процедила сквозь зубы. – И дайте пройти.

   – Ладно, на меня ты обижена… Но как же барахлящий щит на северной башне? – хитро прищурился Йохан. – Ты не успела на него посмотреть.

      Потому что сам же и не позволил… Заманил на стену для разговора, теперь сомневаюсь, что артефакт вообще сломался.

   – Придется меня потерпеть, Изи, пока не отладишь «воздушную сеть».

   Йохан знал, на что давить – на чувство ответственности, которое у магов-защитников развито слишком сильно. Вот только я больше не наивная студентка, которая в университете любезно помогала старшекурснику из своего города, а по факту делала за него все задачи по защитной магии.

   – Приказ о назначении не подписан, прав ковыряться в артефактах у меня нет.

      Я шагнула вправо, чтобы обойти Йохана. Он повторил за мной движение и вновь попытался поймать за руки.

   – Изи, утром дядя подписал приказ. И первая моя команда тебе – заняться щитом на башне.

      Тон разозлил. Да как он смеет?.. Я не желаю его слушать, так он приказывает?!

   – Ты мне не начальник, Йохан. Прочь с дороги!

      Попытка проскользнуть между стеной и боевиком окончилась неудачей. Цепко схватив за рукав куртки, он потянул к себе и жарко зашептал:

   – Изольда, хватит ломаться… Я столько лет тебя ждал, теперь ты подожди меня годик, пока смогу заявить в храме о бесплодии супруги. Изи, оттолкнешь меня сейчас – я буду наведываться в спальню благоверной, и тогда брак не расторгнут.

      Он меня шантажирует? Какой низменный предлог, чтобы я стала его…

   Горечь разлилась внутри, оставляя во рту привкус полыни.

   – Лорд Свер, я вас ненавижу! Оставьте меня в покое!

      Боевик скрипнул зубами.

   – А давай проверим, Изи? Если ненавидишь, от поцелуев не растаешь, как прежде?

      Он прижался к моим губам своими, обветренными и влажными. И странное дело, его попытки проникнуть языком мне в рот, вызвали только тошноту.

      Я затрепыхалась в жестком захвате, замычала негодующе. Ударить заклинанием не решалась – друг детства все же.

   – Отпусти девушку, Свер.

      Ледяной голос остудил горячечные попытки Йохана пробудить нужную реакцию. Тяжело дыша, он оттолкнул меня и оскалился на неожиданного защитника.

   – Какое твое дело, Фрост? Ты часовой, вот и пялься за стену!

      Я во все глаза смотрела на мужчину-гору, на полторы головы возвышающегося над моим бывшим парнем. Йохан высок, а дежурный часовой и вовсе казался великаном! Широкий разворот плеч, огромные кулаки. Черная щетина на лице грозила вскоре превратиться в бороду. Мрачный, неухоженный тип…

   – Ты ведешь себя неподобающе с леди, Свер.

   – Она моя девушка, мы просто выясняем отношения.

   – И как к этому относится невеста, ждущая ребенка?

      Ребенка Йохана?.. Ощущения, как от удара под дых. Мой мир раскололся. Рассыпался на тысячи оледеневших осколков. На несколько секунд я разучилась дышать.

      А когда умение вернулось, я молча пошла прочь.

   – Изольда, мы не договорили! – возмутился Йохан, но за мной не последовал – то ли громадный страж путь преградил, то ли понимал, что может вылететь за стену.

      Я – маг-защитник, но порой самообладание отказывает, и эмоции толкают на глупости. И в таких случаях лучше уйти, чтобы избежать греха.

      Чем дальше отходила от Йохана, тем легче дышалось. Пожалуй, я только рада, что отношения прекратились – за два года, которые прошли с момента, как он получил диплом и вернулся в родной город, а я осталась в столице, многое изменилось. Я больше не восторженная девочка, влюбленно глядящая на красивого боевика, товарища детских игр. Нет, за два года, что мы виделись лишь во время моих каникул, я повзрослела и заметила его недостатки.

      Слухи о свадьбе стали последней каплей. Я спросила его прямо – и получила ответ. На этом все.

      Прощай, Йохан, я действительно тебя не люблю. И сожалею лишь о том, что ты бесчестно пытался меня обмануть.

      Бросив беглый взгляд на белое бескрайнее поле, я резко замерла. Вдалеке что-то мелькнуло? Или мне показалось? На зайца не похоже, да и не скачут они у города.

      Мутно-белая точка появилась ближе – миг – и ее нет.

      Напряженно всматриваясь в снежное полотно, услышала тихий шелест. Да это же…

   – Летуны!

      Крича, я одновременно зажгла несколько энергошаров. Вовремя – первая тварь выпорхнула из-за камня стены прямо передо мной.

      Энергошаром в уродливую морду – летун пронзительно завизжал и камнем рухнул вниз.

      Краем глаза отметила, как страж, которого бывший назвал Фростом, прицельно отстреливает нечисть огненными «дротиками». Йохан уже далеко отошел или и вовсе побежал за подмогой?..

   Вонь паленого пера разлилась в воздухе. Звуки, похожие на кошачье завывание, били по ушам. Гигантские грязно-белые птицы, перемахивая через стену, атаковали в полете – черный мощный клюв, саблевидные когти, сильные крылья – в ход шло все.

   Поднять щиты на стене я не успевала, да и не требовалось – битва уже шла.

   – Кэ-ритиль! – Я потратилась на энергоемкий магический огонь второго уровня – волна пламени сшибла моего последнего противника.

      Тяжело дыша и пошатываясь от усталости, я бросилась к стражу.

      Летуны посчитали его опаснее меня – о чем говорили трупы крылатых хищников, коих Фрост перебил больше десятка.

   Поняв, что помощь не нужна, я остановилась.

   Огромное сизо-синее «копье» из льда, в мгновение ока возникшее в руке стража, тут же проткнуло сразу двоих, последних, летунов. Отшвырнув их прочь, брюнет огляделся и, увидев меня, недовольно нахмурился.

   – Леди, что вы здесь делаете?

      Я взвилась: если сейчас заявит, что женщина должна сидеть в укрытии, обругаю последними словами.

   – А где должен находиться маг во время нападения нечисти?

   Пока Фрост был далеко, я чувствовала себя в безопасности, но стоило ему шагнуть в мою сторону, как что-то внутри тревожно екнуло.

   В куртке из волчьего меха, без шапки в мороз брюнет выглядел лесным разбойником. Выше двух метров, весил он точно больше сотни килограмм. Как такого не опасаться? Взмах пудового кулака наверняка вышибал дух из тела в один удар. За двадцать два года жизни мне довелось повстречать десятки крупных мужчин, но этот самый огромный и почему-то вызывал необъяснимый страх. Или пугала не его стать, а странная татуировка на виске? В Латории их обожали делать себе преступники.

   – Как защитник, леди, вы должны заниматься сломанным артефактом. Будь он в порядке, мне не пришлось бы сейчас пыхтеть.

      Я вспыхнула от негодования. И этот туда же? А ничего, что приказ о моем назначении только подписали? Да и Йохан мешался под ногами.

   С трудом сдержалась, хоть после горячки боя, с языка просилось много резкостей, и не обязательно в адрес лживого бывшего. Ох, кажется, я становлюсь мужененавистницей…

   – Где этот артефакт? Показывайте.

      У меня ушло три минут – да, я засекала – на осмотр и наладку щита. Поломка оказалась элементарной – всего-навсего на морозе отошел накопитель в гнезде. Стражи и сами его исправили бы, додумайся открыть панель устройства. Но, похоже, этот здоровяк здорово умеет только мочить летунов…

      «Воздушная сеть» заработала – и буквально сразу на стену высыпала тройка боевиков, возглавляемая Йоханом. Помощь подоспела, ага… с опозданием минут на пять.

   – Где летуны?! – вскричал дядька Хрис, лучший маг-мечник гарнизона и друг моего отца.

      Я спокойно ткнула пальцем в кучу тварей, которых порубил Фрост.

   – И еще несколько за стеной упали.

   – Но откуда летуны днем, а? – Ларс, мой будущий напарник, сдвинув лисью шапку на лоб, растерянно почесал рыжий затылок. – И как они так далеко пробрались? Аж на третью линию обороны?

   – Это хотелось бы у тебя спросить, – тихо произнес лорд-хранитель крепости.

   Стражники расступились, пропуская его вперед.

      Йохан просиял, увидев, что дядя поднялся на стену.

   – Сторожки не сработали? – предположил Ларс растерянно.

   – Кто у нас маг-защитник? – Старший лорд Свер удивленно поднял сизые брови.

      Парень покосился на меня, будто ища поддержки, и тотчас покраснел от смущения.

   – Лорд Свер, я все проверю! Каждую сторожку! Сию минуту!

      Что-то бормоча себе под нос, он рванул к лестнице.

   – Хрис, вместе с Людвайгом прикройте парня, – велел лорд-хранитель. – Не нравится мне, что твари разлетались днем.

   – Есть! – ответили в унисон стражи и покинули стену.

      Насколько я помню по КУМ, а Ларс Ларсон старше меня на год, он всегда таким был – рассеянным, но талантливым защитником. Он сам, без помощи артефактора мог любую гальку зачаровать под кратковременный щит. Зная его особенность забывать о важном, ректор рекомендовал оставить Ларса при университете. Но парень вызвался служить в крепости-граде, где вечно не хватало защитников. Что поделать, Вьюга – суровое место, здесь не каждый уживется.

   – Теперь вы, – взгляд выцветших голубых глаз лорда-хранителя скользнул по Фросту и остановился на мне. – Изольда, Йохан, Эйден, жду вас в своем кабинете.

      Значит, вот как зовут огромного стража. Эйден. Запомню, вдруг еще раз пересечемся? Но, надеюсь, что только взглядами – все же жутковатый мужчина, на душегуба с большой дороги больше похоже, чем на королевского воина. Нет желания с таким общаться часто. Боюсь, еще и кошмары приснятся с его участием.

      В аскетичном кабинете лорда-хранителя Вьюги жарко горел камин. Массивный черный стол завален бумагами, книгами по фортификации и основам боевой магии. В правом углу сиротливо примостился горшок с голубым кактусом. Наверное, подарок одной из трех дочек лорда? Он мечтал о сыне, но Судьба не благоволила, и Йохану достался заботливый и безмерно покладистый дядя.

   Я была в кабинете всего несколько раз, поэтому с любопытством продолжила осмотр. Гостевые кресла с жесткими спинками даже припали пылью. Но оно и понятно: лорд Свер не сидел на месте, постоянно инспектировал сторожевые объекты.

   И так было до середины осени, пока он серьезно не повредил позвоночник во время одной из стычек с летунами. По слухам, весной у Вьюги появится новый хранитель, старый же уйдет на заслуженный покой.

   – Присаживайся, Изольда, – не прекращая смотреть на танцующие язычки пламени, предложил хозяин кабинета.

   – Благодарю, я постою. – Я скрестила руки на груди, хоть ужасно хотелось снять курточку, которая помимо того, что сшита из меха фурра, так еще и улучшена обогревающими амулетами.

      Йохан, которому присесть не предложили, развалился в кресле и насмешливо посмотрел на меня.

      Я даже знала, о чем он думал. Якобы снова выделываюсь, пытаясь доказать, что могу быть наравне с мужчинами. Могу, пускай и не в физической силе, но в магии я лучше некоторых, только опыта не хватает, а он дело наживное.

      Лорд-хранитель резко обернулся и, хмуро уставившись на меня, ровно произнес:

   – Йохан доложил, что ты отказалась взглянуть на «воздушную сеть».

   – Что?.. – От неожиданности я не произнесла ничего умнее.

   – Я только подписал твое направление, Изольда, а уже возникли первые проблемы. Понимаю, ты расстроилась, что Йохан предпочел другую, но в нашей работе эмоции лишние. Справишься ли ты?

      Кровь пульсировала в висках. Перед глазами темнело. Создать огромный пульсар – и в довольную рожу Йохана!

      Выдох… Расслабиться…

   Нет, я ничего не сделаю блондинистому придурку. Пока. Потом за все поквитаюсь. Не знаю, когда и как, но он за все ответит.

   Со стороны все выглядело просто: молодая магичка после обучения вернулась в родной город к возлюбленному, который забыл сообщить, что вскоре женится на другой. Неудивительно, что девушка обиделась и сгоряча наделала ошибок в работе.

   Вот только все не так. Я ехала к родным, в город, который люблю и хочу защищать, работать ради его процветания, как мой отец. А Йохан… за два года, как мы перестали встречаться каждый день в университете, чувства остыли. И я стала другой.

   Он этого не понял и оклеветал, веря, что я вновь возьму вину на себя.

   А я улыбнулась и едко произнесла:

   – Лорд-хранитель, я справлюсь со своими обязанностями, пусть только ваш племянник не путается у меня под ногами с предложением стать его любовницей.

      Старший Свер удивленно крякнул.

   Йохан возмущенно запротестовал:

   – Как смеешь наговаривать, Изольда! Это ты вешалась мне на шею!

   – Фрост, ты был на стене с ними. Что скажешь? – Лорд-хранитель вопросительно посмотрел на великана.

      Тот пожал могучими плечами. На бородатом лице не отражались эмоции, будто к нему приклеилась маска равнодушия.

      Младший Свер заметно расслабился, а я расстроилась.

   И почему вдруг решила, что страж расскажет правду? Он промолчит ради боевого товарища, а то и вовсе из мужской солидарности! Это же Север! Суровый, сложный и малопонятный для чужаков край Латории!

   – Леди направлялась к артефакту, но Йохан ее остановил и начал лапать, – голос Фроста звучал безразлично, через силу, как будто он делал нам огромное одолжение, что раскрыл рот. – Потом напали летуны. Но артефакт в итоге леди настроила.

      Лорд-хранитель гадливо поморщился, глядя на племянника:

   – С тобой поговорим наедине, Йохан. А вы свободны.

      Я вылетела из кабинета первой, по пятам шел Фрост. Я делала три шага, он – один, неудивительно, что не отставал. И это пугало.

      Выйдя из башни, он повернул направо – в сторону стены, и я с облегчением выдохнула. Этот здоровенный мужчина одновременно пугал и завораживал легкой походкой для такой громады, плавностью движений. Когда шел вдоль длинной ньйорни, казался скользящей тенью.

      Я уже отворачивалась, чтобы направиться к выходу в город, как услышала характерный звук. Сосулька с крыши откололась. И летела в темечко Фроста!

      Как-либо среагировать не успела. Да и не нужно было – здоровяк вскинул руку и поймал ее на лету, в сантиметрах от головы. Откусил кусок и, жуя лед, продолжил путь. Все заняло мгновения.

   – Он выглядит отмороженным, да?

      Вздрогнув, я обернулась к низенькому мужичку в ушанке из заячьего меха. Мимо дядьки Жила, лучшего знатока повадок ньйоров, ни одно значимое событие не пройдет. Вот и сейчас он ждал у входа в башню лорда-хранителя, чтобы поживиться свежими новостями.

      Фрост мог промолчать в кабинете, чувствуется, что ему глубоко наплевать на окружающих, но не стал, соизволил заговорить. И на стене он вмешался, когда Йохан лез ко мне. Так что нет, не отмороженный он, слегка странный – возможно.

   – Дядь Жил, а кто он?

      Что Фрост не местный, понять несложно: Вьюга – град небольшой, старожилов я знала всех.

   – Чужак он, Изольдушка. – Дядька Жил завел руки назад и стал покачиваться с каблука на носок. – О себе не распространяется, имя знаем и на что способен, а больше ничего. Сперва присматривался наш хранитель, не доверял, да только за полгода Глыба показал себя добрым магом и фартовым разведчиком. Не пьет со всеми, не кутит, по бабам, гм… прости, Изольдушка, то есть девушкам не подмигивает. А как дерется! Ночью видит без заклинания зоркости и летунов одной левой мочит десятками.

      Как сражается, я и сама оценила. Сильный воин.

   – А почему прозвали Глыбой? Огромный потому что?

      Дядька Жил хмыкнул.

   – Бесчувственный, Изольдушка, не человек, а глыба льда.

   Особого интереса особа Фроста не вызывала, но я все равно поблагодарила за рассказ, иначе в следующий раз старый сплетник мне ничего не поведает.

   – Бывайте, дядь Жил, а я в канцелярию, а потом домой.

      Расспрашивать, о чем шел разговор в кабинете лорда-хранителя, мужчина не решался, надеялся, что сама оговорюсь, порадую сплетней. Я же держалась, и Жил спросил о менее интересном для него:

   – Твои-то как, Изольда? Вернулись?

      Подавив вздох, утолила его любопытство:

   – Мать с сестричкой все там же – греются на солнышке, в холода не спешат, да и целитель запретил, говорит, болезнь может вернуться.

      Мужчина одобрительно закивал.

   – Оно и правильно, солнце для маленькой девочки – самое то. Ну, передавай отчиму привет.

   – Всенепременно, дядь Жил! – Ответ я уже прокричала, спеша в другую башню, где находилась канцелярия.

***

      С высоты стены Фрост наблюдал, как Жил что-то рассказывает расстроенной защитнице. Она вертела головой по сторонам, переминалась с ноги на ногу, без особого желания слушая старика. Учитывая, что тот жил сплетнями, понять несложно, кому они перемывали кости: лорду-хранителю, его племяннику, а, может, и ему, как невольному участнику скандала.

      Почему влез? Ссора бывших возлюбленных, которую слышал от первого до последнего слова, не тронула. Не пробудила ни единой эмоции. И все же он вмешался.

      Кроме утерянных чувств, есть еще убеждения. Женщин нельзя обижать, делать им больно. Женщин нельзя принуждать к чему-либо, добиваться внимания силой.

      Профессия, которую выбрала девчонка, противоестественна природе: женщин оберегают, не наоборот.

   Вот. Оно. Причина найдена. Не соответствие сути судьбе.

      Порывистая магичка влезла в мужские игры. Лучше бы сидела дома, ела конфеты и читала книжки в красочных обложках.

      Нет, он обманывает сам себя. Здесь не только принципы виноваты. Обманывает, допуская, что опять ошибся. Чем-то юная защитница зацепила его, тень раздражения из-за несправедливых обвинений в ее адрес заставила открыть рот в кабинете лорда-хранителя.

      А если это так… если это правда, где-то он видел ЕЕ. Мельком, раз пробуждение до конца не состоялось, но видел. Вьюга – город небольшой, пока не начинаешь искать девушку, внешность которой не запомнил.

      Еще один день на стене – и у него выходной. Пора обратиться к чужим богам, раз свои не помогают. И дать обет, как советовал жрец.

***

   Пока забрала из канцелярии документы о назначении в крепость-град Вьюгу младшим защитником, пока поболтала со всеми встречными знакомыми, пока порешала все вопросы, стемнело. Зимой в четыре часа дня уже непроглядная темень, вьюжане включают маглампы, зажигаются уличные фонари. Забавно, но в северных городах ночью светлее, чем в некоторых районах столицы, здесь не экономят накопители.

      В доме Хельги свет не горел, значит, еще не вернулась с трактира. Я хотела рассказать, что учудил Йохан, поэтому немного расстроилась, что пришлось сразу идти домой.

      У нас тоже не горели маглампы – лишь у крыльца, но следы на снегу указывали, что отчим вернулся.

      Привычно проверив домашние сторожки от нечисти, я открыла дверь. Тихо сняв куртку, сапоги и, перевесив сумку удобнее, на цыпочках прокралась в темноте.

      Прошмыгнув бесшумно через гостиную, уже ступила на первую ступеньку лестницы, как позади что-то зашуршало, звякнуло стекло.

   – Изольда… – прохрипел отчим. Глухо икнул и попросил: – Посиди со мной.

      Шмырь меня покусай! Повезло так повезло…

      Я даже на кухню не пошла, планируя в спальне умять купленный в городе ужин, но незаметно пройти по дому не вышло. Если бы не зима, то полезла бы в окно, как раньше бывало. Отчим не одобрял мои прогулки с Йоханом, говорил, они к добру не доведут. И как в воду глядел – парень оказался еще тем вралем.

      После очередного кряхтенья отчима зажглась маглампа. Чуть обрюзгший, но еще крепкий мужчина сидел в кресле, у ног валялись две бутылки.

      Опять напился, да еще не закусывая. Вздохнув, я присела в соседнее кресло.

   – Вчера я запекла окорок. Почему не ели?

   – Изольда, а что бы ты делала, если бы тебя обижал муж?

   – Я за такого бы не пошла, – споткнулась на объяснении, вспомнив Йохана. В нем я обманулась, и в дальнейшем, видят боги, не застрахована от шибок. – Но если бы вышла, то развелась бы.

      Наклонившись вбок, отчим достал третью бутылку. Ловко отрыв, сделал жадный глоток.

   – А если развестись нельзя? Что-то связывает, надо жить вместе?

      Странные вопросы задает. Потянуло на пьяное философствование? У таких, как он, это бывает – совесть нечиста, тянет поговорить, покаяться. Только почему на такую тему?

   – В рожу дала бы, недаром боевой закончила.

   – Ага, ты бы не стала терпеть, да? – обрадовался отчим и уже себе под нос забормотал: – Целительницы мужей-садистов и убить могут…

      Привычно подавила желание возразить, что я специалист по защитной магии, а не целительница, и дождалась, пока отчим захрапит.

      Что с ним творится? Сам не свой после продажи последней партии мехов, как слышала, очень удачно. Может, скорый отъезд из Вьюги повлиял – совесть дала о себе знать?

   Писать матери, что он пьет, или не стоит? Напишу – и она сорвется с места, а сестре сейчас необходим присмотр целителя, как никогда. Нет, лучше попросить кого-то из старых товарищей поговорить с ним, не откажутся. Решено, так и сделаю послезавтра, когда будем провожать его.

      Раз уж таиться нет нужды, можно нормально поужинать.

      И я в полной мере оценила окорок собственного приготовления, квашеную капусту и холодную, но тем не менее вкусную пшеничную кашу. Вершиной моего пиршества стал купленный в кондитерской медово-ореховый пирог. Пальчики оближешь!

      Вкусно и плотно поужинав, а на Севере иначе и нельзя, если не хочешь болеть, я искупалась и легла спать.

      Гадский сон не спешил, мысли невольно вертелись вокруг пьяного отчима. Марон – неплохой человек, оступился лишь раз. Неужели совесть напоминает о бесчестии, и он глушит воспоминания выпивкой?

   Примечания: шмырь – умеющая менять форму нечисть, которая раньше служила сильным магам, пока ее не включили в реестр опасных тварей.

   КУМ – Квартенский университет магии.

   Ньйорня – помещение для ездовых животных – ньйоров.

ГЛАВА 2. Сделка

      Серым утром я пила кофе, поджав под себя ноги в шерстяных чулках в оранжево-черную полоску, когда на кухню вошел отчим. Глаза налиты кровью, темно-русые волосы всколочены, сам в мятой вчерашней одежде.

   – Изольда, спаси… – просипел жалобно.

      Я не умею исцелять, но устала об этом напоминать. Слишком сильно на Севере предубеждение перед магичками боевых специальностей, и мои родные годами рассказывали знакомым, что учусь на целителя, хотя маги-защитники в таком же, если не большем, почете.

   – Хорошо, я попробую. Садитесь.

      Надавить на точки на висках, коротенькое заклинание и снова нажатие… Когда мужчина болезненно застонал, протянула ему большую кружку ароматного взвара, который приготовила заранее, не дожидаясь просьб.

   Понятно, что до настоящего целителя, который в один миг убирает интоксикацию организма и ее последствия, мне далеко, но пару штучек у старших боевиков, уважающих горячительные напитки, во время практики я подсмотрела.

   Выпив взвар в несколько больших глотков, отчим счастливо вздохнул и искренне пожелал:

   – Дай тебе боги, Изольда, здоровья и мужа хорошего!

      Скептически усмехнулась – насмотревшись на поведение Йохана, замуж я уже не хотела. Нет, хватит с меня любви, сосредоточусь на работе.

   – Завтракать будете?

   – Спасибо, дочка, я откажусь, – ответил повеселевший мужчина.

      Я же закусила губу – несколько раз просила так не называть меня. У него есть дочь, а у меня – отец, так зачем делать вид, что мы настоящая семья?

   – Как хотите.

      Отчим пил новую порцию взвара, а я жевала медовый пирог в неловкой тишине, которую вспугнул перезвон дверного колокольчика.

   – Сиди, Изольда, я сам отворю! – Резво подхватился с табурета отчим, как будто не у него только что раскалывалась голова.

      Когда на кухню прошел худощавый мужчина в франтовском камзоле из темно-синего атласа, я удивилась. Это не та комната, где ждешь незнакомцев.

   – Доброе утро, госпожа Изольда.

   – Здравствуйте, – мрачно ответила я и пересела приличнее, одернув юбку и выпростав ноги.

      Взгляд незнакомца успел бесстыдно измерить их длину, прежде чем я спрятала свои полосатые конечности под скатерть.

   – Изольда, дочка, помоги и моему другу, – внезапно произнес отчим. – Мы вчера с господином Кастаносом сделку обмыли, немного не рассчитали сил.

   – Простите?..

      Он совсем обнаглел? Уже своих собутыльников тащит в дом, чтобы я лечила! Слабо заплатить целителю или обзавестись амулетом против похмелья? Кастанос выглядел, как человек, который денег не считает, – я вычислила на нем целых три защитных артефакта и не слабых. Минуту. Кастанос?..

   – Деточка, что тебе стоит подлечить господина Кастаноса? – залебезил отчим.

      А я пригляделась к его знакомому. Жгучий брюнет с бледной кожей, острым носом и тонкими губами, голубые глаза похожи на льдинки. Последнее сравнение принадлежало Хельге, и я вспомнила, о ком она так отзывалась. Кастор Кастанос, родственник какой-то шишки из военных, открыв мужской клуб, уже два года пытался подмять Вьюгу под себя. Вот только градоначальник здесь одновременно и хранитель крепости, а значит, истинной власти не боевой маг не дождется, каким бы большим ни оказался его кошелек.

      Вздохнув, я поднялась со стула. Хельга, у которой Кастанос пытался выкупить трактир, говорила, что с таким типом лучше не ссориться. Что ж, избавлю и его от похмелья, мне не жаль капельки силы.

   – Прошу, присядьте, мне нужно прикоснуться к вашим вискам.

      На удивление, он беспрекословно послушался, и вскоре я поняла, почему.

   Нажимая на нужные точки, чуть не вонзила в них ногти, когда заметила, что Кастанос уставился на мою грудь, которую подчеркнул тонкий свитер.

      Знаю, что такова мужская природа – пялиться туда, куда не следует, но можно же потерпеть, пока я лечу! Хоть бы вид сделал, что приличный человек.

      Неприятный, наглый тип, но Хельга права: с таким лучше не ругаться. Интересно что связывает хозяина мужского клуба, фактически притона, и главу артели добытчиков пушнины?

      Поспешно закончив излечение, я отошла к печи. Демонстративно повернувшись к гостю спиной, поставила вариться еще одну чашку кофе, без которой не взбодрюсь после беспокойной ночи.

   – У твоей дочери слабый дар, Ханс, – заявил Кастанос нагло. – Затылок все еще болит.

      Я не целительница и не дочь Марона!.. Вспыхнув от гнева, развернулась к бледнокожему брюнету.

   – Вообще-то я не…

   – Она отлично знает другие заклинания, – перебил меня отчим, подобострастно глядя на гостя. – Я мог летом руки лишиться, когда ньйор откусил шмат, но Изольда остановила кровотечение и боль сняла. Спасла мне руку дочка.

      Он еще что-то рассказывал, но я мысленно отстранилась, махнув на него рукой. Первый день на работе, как пройдет он? Еще интересно, что вчера обнаружил Ларс, когда проверял сторожки.

      Поставив чашку на стол, открыла шкаф, чтобы достать вазочку с печеньем.

   – Кофе ничего так варит, сойдет.

      Резко обернувшись, удивленно уставилась на наглеца, пьющего мой напиток!

      Может, я и не гостеприимна, раз сама не предложила, но и Кастанос нахал, каких поискать.

      До выхода из дома осталось десять минут. Ругаться с деловым партнером отчима? Да ну его…

   Смолчав и забрав печенье, я направилась к себе.

   Закрывая дверь кухни, успела услышать смешок и снисходительное заявление:

   – Что ж, Ханс Марон, я согласен на сделку.

      Сделку? Отчим не только пьет, но и успевает дела проворачивать? Вот только я почему-то думала, что меха он уже продал все и обязанности главы артели тоже передал. Врал, выходит…

***

      День пролетел незаметно.

   Мы с Ларсом напоминали белок с провалами в памяти, которые в голодную зиму ищут, где разместили свои запасы. Нет, у нас была карта, которая показывала размещения сторожек за стеной Вьюги, просто мы не только меняли барахлящие, а кланялись каждому схрону, по-новому проверяя не испорчен ли в нем артефакт. Не зря напрягались – нашли еще шесть неисправных. Удручающе плохой показатель. Спустись с гор нечисть посерьезнее, чем вчерашние летуны, вероятно, были бы жертвы.

   Мастер Вран, наш непосредственный начальник, остановился у раздвоенной сосны и, сбросив с плеча на снег пухлую сумку, оперся всем весом на трость из ясеня.

   – Ну что, желторотики, есть идеи, почему сторожки сломались?

   Главный маг-защитник Вьюги называл Ларса, своего первого помощника, и меня, вчерашнюю студентку, одинаковыми обидными прозвищами: птенчики, цыплята, слепыши… Он постоянно подчеркивал, что нам до него далеко. И я согласна, вот только зачем обзываться?

   – У всякого артефакта есть срок годности, пришло время и сторожкам ломаться. – Я загнула один палец, а за ним и второй. – Виновато возросшее возмущение в аномальных зонах, которое негативно сказывается на такого рода магических предметах.

      Мастер Вран благодушно кивнул.

   – Хорошие версии, Эйк, – похвалил он и тут же раскатал мои предположения в лепешку: – Только все сторожки я поменял в прошлом месяце, а выбросов негативной энергии настолько большой силы не было семь недель. Твои идеи, Ларсон?

      Рыжий маг замялся:

   – Можно предлагать любые версии?

      Мастер Вран довольно осклабился:

   – Давай, Ларсон, жги. Жду даже самые бредовые!

      Он подтрунивал над открытым, импульсивным помощником, но готов слушать любые его версии, и я понимала почему. Ларс Ларсон – лишь на первый взгляд мнущийся, нерешительный парень, а на самом деле гений в защитной магии. А гении видят чуточку больше, нежели просто одаренные люди.

      Чуть покраснев, напарник принялся перечислять:

   – Сторожки сломал новый вид разумной нечисти, какой-нибудь диверсант или вы, чтобы устроить нам, своим ученикам, проверку.

      Мастер хмыкнул и махнул рукой, веля продолжать.

   – Еще это мог сделать пробравшийся в город представитель ледяного народа, то есть ледяник. И похожий вариант, – рыжий повернул голову вправо, в сторону гор, – ледяная королева проснулась и пронеслась пред стенами города на снежном коне, и где ударяли его копыта, там выходили из строя артефакты…

      Невольно я тоже посмотрела на позолоченные солнцем верхушки гор.

   За Костяным перевалом есть аномальное место, откуда никто из исследователей не вернулся. Практически невидимый днем, а ночью окутанный сполохами голубоватого сияния замок стоит на склоне горы. Массивные зубчатые стены с башнями, кажущееся хрупким высокое здание наверняка лишь иллюзия, но подтвердить или опровергнуть это еще никому не удалось. Неудивительно, его прозвали Замком ледяной королевы.

   – Последние две версии никуда не годятся – слишком сказочные. Серьезно, Ларс, хвостатый ледяник – и пробрался в город?

      Рыжий отчаянно покраснел и промямлил:

   – Ну, вы же разрешили любые предлагать…

      От себя я бы добавила, что о ледяниках, жутких существах с алебастровой кожей, когтистыми лапами и шипастыми хвостами не слышали с момента, когда Вьюга была маленьким фортом Вьюжный, который остановил вторжение из иного мира. То есть лет сто семьдесят назад. Их прогнали, вряд ли они когда-нибудь вернутся на Тарру.

   – А вот первые версии хороши. Молодец, держи пирожок. – Мастер быстро достал из сумки бумажный сверток и вручил парню. – И ты, Изольда, тоже.

      Пироги оказались с кисло-сладкой ежевикой, притом теплые на морозе благодаря специальному амулету, вшитому в сумку мастера.

   – Ребята, вы молодчаги, что ищете ответы во всех направлениях. Но мой вам совет: всегда внимательно смотрите на хозяина испорченного артефакта, тщательно изучайте место, где он находится. Мы стоим у седьмой испорченной сторожки, воспользуйтесь моей подсказкой.

      Ларс первым рванул к соседнему дереву, в небольшом дупле которого находился артефакт. К счастью, от земли невысоко, можно даже заглянуть в отверстие. Что мы и сделали, пару раз стукнувшись лбами.

   – Мох, листья, труха, – перечислила я увиденное. – Шляпка от желудя… О!

      Недаром мне белки вспомнились! Подсознание отметило улику – в других сторожках мы тоже находили разнообразный мусор.

   – Хотите, сказать, лесные зверюшки виноваты? – усомнился разочарованный Ларс. – Обычные белки использовали наши артефакты, как временные кладовки для орехов и желудей?

   – Или же диверсант так заметал следы, надеясь, что мы подумаем на животных, – усмехнулась я, намекая на глупость версии, выдвинутой ранее напарником.

      Нет, тысячу раз нет! Человек, живущий в крепости-граде, не станет ломать защитные артефакты, иначе сам рискует погибнуть во время первой же атаки горной нечисти. Безусловно, он мог и покинуть Вьюгу, сделав свое черное дело, но караваны на «большую землю» идут раз в неделю, а самому отправляться через горы и лес зимой – верная гибель.

      Мои сумбурные объяснения мастер понял.

   – Итак, составляем устный отчет лорду-хранителю. Давай, Ларс.

   – Сторожки испортили белки или тот, кто хотел, чтобы подумали на белок.

   – Изольда?

      Я вздохнула: может и правильно, что мастер учит искусству правильных формулировок, но как же не хочется это делать на пробирающем до костей ветру!

   – Сторожки испортили белки или сумасшедший, который не подумал, что тоже может умереть, если стену преодолеет нечисть.

      Вран закинул сумку на плечо и, прихрамывая, двинулся в сторону города.

   – Твоя беда, Ларс, что еще плохо знаешь особенности жизни вьюжан, а твоя, Изольда, что знаешь слишком хорошо. Ты даже предположить не хочешь, что напарник прав. А ведь диверсант, если он не из местных, может и не догадываться, что сам будет в числе пострадавших.

      Что-то в этом есть. И все же я хочу верить, что ни один разумный человек не подвергнет свою жизнь опасности.

      Возвращались в город, перебрасываясь короткими фразами. После полудня мороз крепчал. Горячий чай в зачарованных флягах почти закончился, к счастью, пить не хотелось, к тому же я предвкушала ужин в трактире Хельги. Она варила замечательные ягодные морсы и сбитни, лучше которых нет в холода.

      Из ворот Вьюги нам навстречу выехали три крытые повозки – яркие ткани и без надписей на них прямо-таки кричали, что едут артисты. Труппа обычно оставалась в городе до весны, а тут уезжала, да еще не в караванный день. Сбегали, раз не могли подождать до завтра?

      Это показалось странным не только мне. Мастер Вран вышел на дорогу и взмахом трости остановил ньйора первой повозки. Косматая зверюга, глухо рыкнула и раздраженно забила хвостом по бокам.

   – Астер! Уезжаешь, не попрощавшись?

      Ого, мастер знаком с кем-то из артистов?

   – Я заглянула к тебе, дорогой, а ты на работе. – К погонщику на облучок вышла темноволосая женщина в рыжей шубе и белом пуховом платке. Серьги и браслеты со звездным камнем, помогающим прорицателям сосредотачиваться, выдали вещунью.

      Точнее актрису, умело ее играющую, – я не признавала кликуш без диплома магического университета настоящими предсказателями. Они могли только громко кричать, пугая окружающих неприятностями.

   – Астер, что случилось? Почему вы сорвались с места? – прямо спросил мастер Вран, не сводя взгляда со своей знакомой.

   – Беда идет! Я не хочу, чтобы она зацепила моих детей и людей, – чуть истерично, с вызовом заявила женщина.

      Ну вот, я так и знала – типичная крикунья.

   – Ты из-за летунов, напавших днем? – догадался маг.

   – Это только начало, дорогой, что-то случилось в горах… нехорошее. Я вижу буран века, который сотрет Вьюгу с лица земли…

      Артистка понизила голос почти до шепота, и я не удержалась – хмыкнула. Люблю бесплатные представления.

      Она обернулась, и в тот же миг зрачки ее глаз расширились, закрыв синюю радужку.

   – Девочка, тебя увидела Тьма… – простонала Астер потрясенно.

   Меня в жар бросило от неожиданности.

   – Тьма идет за тобой, она не отпустит… От тебя зависит: падет ли Вьюга, укроет ли ее Тьма!

      Она говорила тихо, с надрывом, но быстро. Закончив дурацкое «предсказание», ловко вскочила в повозку и крикнула:

   – Поехали!

      Ньйор предупреждающе рыкнул – мы едва успели отскочить в сторону, чтобы звери не сбили с ног.

   – Вьюга падет под натиском Тьмы… – обреченно заявил Ларс. – Мы все умрем!

      Это отрезвило, и я, вынырнув из ошеломленного состояния, хлопнула парня по плечу.

   – Да она же артистка! Только играет гадалок, дуря головы доверчивым женщинам, а сама даже у ворот КУМ не стояла, не говоря уже о том, чтобы учиться там на предсказательницу. Ничего не сбудется.

   – Астер предрекла мне три ноги, если отправлюсь работать в северный город, – отстраненно признался мастер.

   – Ну, такое уж точно не сбудется! – весело заявил Ларс.

      Пришлось ткнуть ему локтем в бок и подбородком указать на трость нашего наставника, без которой тот не обходился.

   – Простите… – Рыжий густо покраснел.

      Но Вран мысленно находился далеко, и мы притихли, боясь вспугнуть его думы. Он смотрел вдаль хмуро, сдвинув косматые брови на переносице, и казался старше своих лет.

   – Между прочим, у Астер золотой диплом, – наконец, нарушил он тишину. – Чего стоим? Шевелитесь, птенчики, а то хвосты отмерзнут.

      И мы продолжили путь к вратам.

   – Откуда вы знаете, что у Астер золотой диплом?

   – Мы учились в одно время, но на разных факультетах.

      Личность предсказательницы теперь вызывала неподдельный интерес – я хотела понять, как трактовать ее слова – прямо или иносказательно?

   – Тогда почему, имея диплом, она ездит с артистами?

      Мастер глянул на меня через плечо и хмыкнул.

   – А это, Эйк, спросишь у нее сама. Многих, к слову, также интересует, почему при золотом дипломе ты не осталась в столице, а вернулась в родной город?

      Я смутилась. У меня есть цель, но говорить о ней не со всяким человеком можно. Мастер уж точно дурой назовет и, боюсь, будет прав – весной я планирую узнать правду о своем отце, о том, что случилось несколько лет назад. Я рискну жизнью ради прошлого, а этого ни один коренной северянин не поймет.

   – Столица мне понравилась, но Вьюгу я люблю больше.

      И это правда, пусть и не вся.

***

   – Она посмотрела на Изольду и произнесла: «Тьма тебя увидела. Идет за тобой и не отпустит. От тебя зависит: устоит Вьюга или накроет ее Тьма», – повторил предсказание мой напарник, преданно глядя на лорда-хранителя.

      Меня немного потряхивало от перенапряжения, и я не сумела вспомнить слова Астер точно.

      Новый визит в кабинет лорда Свера не радовал. С большим удовольствием я сейчас приняла бы приглашение дядьки Жила и пошла бы смотреть на новорожденных ньйоров.

      Вдобавок это персональное пророчество, которое лорд-хранитель пожелал услышать, раздражало и пугало одновременно. Тьму почитают в Давелии, и пускай сейчас международные отношения потеплели и предубеждение против темных не так сильно, как раньше, я не хотела, чтобы меня каким-то образом причислил к ним. С меня хватит и других проблем.

   – Что ж, раз услышали предсказание о буране века, я расскажу вам еще кое-что. – Лорд поднялся из-за стола и подошел к камину. – Но прежде вы дадите клятвы неразглашения.

      Жаль, что запрет распространялся и на предсказание для меня – теперь нельзя рассказать о нем Хельге…

      Когда отзвучали последние слова магической клятвы, лорд достал из сейфа рисунок. Обыкновенный карандашный набросок, но волосы при виде него зашевелились на голове, как живые.

      Искривленные страхом и болью лица людей… Нарочито крупные снежинки… Летун, вонзивший когти в спину бегущего человека… Клыкастый монстр, атакующий мечника…

      Битва с нечистью зимой. Вот что изобразил неизвестный художник!

   – Это копия, которую получили все хранители северных крепостей-градов. Автор рисунка – адептка КУМ, которая видит будущие смерти.

   – Криста Кимстар…

   Имя некромантки вырвалось невольно, шепотом, но лорд услышал и кивнул.

   – Да, это она. Леди увидела мощный буран, полчища нечисти, прорвавшиеся через стену, но при этом она не смогла сказать, где и когда это случится. Поэтому к нападению готовятся все северные города.

   – Время… – взволнованный Ларс закашлялся. – Я читал, что буран века случается ближе к весне?

   – Да, верное наблюдение, – подтвердил мастер Вран. – Но нужно быть готовыми ко всему. Что касается предсказания для Изольды, я считаю, это связано с сетью артефактов.

      Лорд-хранитель вскинул брови и махнул ладонью, предлагая продолжать.

   – Девушка она внимательная, вероятно, увидит какую-то неисправность и не даст Тьме накрыть город, не пустит в него хаос. Еще вариант: она изобретет новый вид щита.

      Себя я считала практиком, что-либо выдумывать в своей работе не умела, поэтому слова мастера удивили. Ларс быстрее совершит открытие, чем я.

      Эх, лучше бы рыжий хмыкнул за спиной Астер – Тьму предсказали бы ему!

   – Хорошо, основные моменты мы прояснили. Вран, можешь отпустить ребят, если они тебе больше не нужны.

      У хорошего мага-защитника много свободного времени и короткий рабочий день, если сеть щитов отлажена и действует без сбоев. Наш мастер – профи, испорченные сторожки – досадная случайность и, смешно сказать, непреднамеренная диверсия белок.

      Вран остался в кабинете. Ларс спешил к своей невесте и горячему ужину, поэтому вырвался вперед. Я же, медленно спускаясь по винтовой лестнице, и вовсе остановилась, чтобы завязать шнурок на высоком сапоге.

   – Какая приятная встреча!

      Не сказала бы… Удача отвернулась, заставив пересечься с Йоханом. В который раз убеждаюсь: день не задастся, если утро началось паршиво.

   Спокойно затянув узелок, я в молчании прошла мимо блондина. Почти прошла.

   – Изи… – Он больно вжал меня в стену и, рванув верхнюю пуговицу куртки попытался поцеловать в шею. – Я скучал, Изи.

      Мне и раньше не нравилось, как он сокращал мое имя, сейчас и вовсе трясло от отвращения. Иза – вот как называют меня близкие. Какая к шмырям треклятым Изи?!

      Понимая, что на крутых ступенях лучше не отталкивать бывшего поклонника, а то еще перелетит через кованные перила, я безжалостно ударила его коленом в пах. Наследник у него появится скоро, можно не щадить.

   – Зараза белобрысая! – прохрипел Йохан, сгибаясь.

      Я продолжила спуск, не сказав ни одного плохого слова, хоть очень хотелось.

      Все-таки до конца и не разобралась в чувствах, но однозначно предательство задело. Я злилась не из-за того, что лишилась Йохана, а потому что оказалась в числе брошенных и обманутых. И в то же время лучше так, чем связывать жизнь с мужчиной, который легко попирает моральные принципы и чувствует по отношению к тебе лишь азарт охотника. Такой в итоге обязательно предаст.

      К ньйорам лучше не ходить, когда кипишь от гнева – они чутко реагируют на настроение людей. И я решила подняться на стену, чтобы успокоиться и заодно проверить воздушный щит – если накопитель снова сдвинулся, придется артефакт снимать и разбираться, что с ним не так, в мастерской.

      В галерею боевого хода я вошла мрачная, как небо в пургу.

      И обо всем на свете вмиг забыла, увидев Фроста. Перевесившись через стену, он держал другого стража… за ногу!

   – Опустите его!

      Фрост медленно обернулся и, приподняв смоляную бровь, спокойно уточнил:

   – Вы уверены?

   – Да! – Сообразив, что несчастный упадет с огромной высоты, тотчас закричала: – Нет! Вытяните его и опустите здесь, на пол хода!

      Страж с красноречивым прозвищем Глыба без усилий вытащил несчастного из-за стены и вместе с ним спрыгнул с приступка. Спрыгнул неожиданно для такого веса и роста бесшумно, как лесной кот, – это я отметила краем сознания, угодив в вихрь эмоций.

      Испуг и гнев, вызванные Фростом, смешались с затухающей злостью на Йохана. И внутри меня вспыхнул костер бешенства.

   – С ума сошли?! Думаете, подобные шутки сойдут с рук? Считаете, раз вымахали, как дуб, можно издеваться над теми, кто слабее?..

      Висящий вниз головой щуплый парень молчал, хоть я ринулась на его защиту. Эк, его проняло – боится Фроста, бедняга!

   – Да отпустите же его! В таком положении вредно находиться долго!

      Здоровяк бесцеремонно сбросил несчастного парня, как мешок с гнилой репой – без малейшей заботы.

      Меня и вовсе понесло – я что-то кричала обидное и, кажется, даже ткнула пальцем в широкую грудь. А этот негодяй безмятежно слушал – и молчал! Только взгляд зелено-карих глаз говорил, что он живой, а не глыба льда.

   – Что здесь происходит? – прогремел лорд Свер.

      Его появление вместе с мастером Враном отрезвило – я смутно помнила, что активировала браслет стража, требуя подмоги, которым можно пользоваться в крайних случаях, ведь обычно достаточно магического «вестника».

   Фрост безразлично развел руками. Пострадавший парень мелко затрясся – и в голову закралась неприятная мысль: сейчас он будет все отрицать! Это же Север! Сила часто решает многое!

   А Глыба не просто силен, как маг, но и физически, он подавлял всем видом, невозмутимым взглядом, расслабленной позой хозяина ситуации.

   Но ему крупно не повезло – есть я, и справедливость восторжествует.

   – Лорд-хранитель, я увидела, как страж Фрост держит своего напарника вниз головой. Держит за стеной!

   – Не-ет, не было такого! Леди показалось! – трусливо заблеял парень.

      Предсказуемо и гадко.

   – Фрост? – Лорд Свер требовательно посмотрел на здоровяка.

      Тот покосился на меня осуждающе, словно не он провинился, а я.

   – Мы повздорили с Хелдером.

   – Что послужило причиной?

   – Это личное, лорд-хранитель, – бесцветным голосом ответил Фрост и уставился поверх наших голов.

   – В рабочее время нет личного, – сдержанно возразил лорд Свер. – Я должен знать причину.

      Фрост не ответил – и лорд положил ладонь на серебряный амулет, связанный с артефактом, на котором стражи клялись в верности граду. И я ощутила легкое злорадство: Фросту придется все рассказать, магическая клятва заставит.

   Сейчас он казался одной из ледяных статуй, которыми стихийники украшают площадь в зимние праздники. Неподвижный, хладнокровный, как будто неживой вовсе.

      И он… не отреагировал на безмолвный приказ лорда-хранителя. Не подчинился, словно данная клятва оказалась для него пустышкой.

      Пауза длилась несколько мгновений, затем под прицел бледно-голубых глаз лорда Свера попал второй страж.

   – Хелдер, что произошло?

      Что Фроста не заставила говорить магическая клятва, кроме лорда, заметила одна я – стояла удобно и видела всех участников разворачивающейся драмы одинаково хорошо.

      Чтобы понять, что грядет именно драма, на предсказательницу учиться не надо, – щуплый страж, скуксившись, на морозе обливался потом от напряжения. Похоже, я погорячилась и висел он вниз головой за дело?!

   – Мой лорд, я… я…

      Признаваться он не хотел, изо всех сил сопротивляясь артефакту. Но заклинание подчинения быстро подавила его волю.

   – Мой лорд, я крал накопители щитов! – выпалил бледный Хелдер. – Фрост поймал меня, сказал, что сбросит со стены, если попытаюсь вновь!

      Черты лица лорда Свера заострились. Да он в ярости… Вот только на кого больше злится? На неудачливого вора? Или стража, скрывшего серьезное происшествие и взявшегося воспитывать нарушителя?

      От работы щитов зависят жизни тысяч людей. В зимнюю пору, когда нечисть особенно лютует, порча артефакта – преступление. Неужели Хелдер идиот, что не понимал этого?

   – Эйден Фрост, за то, что не сообщили о недостойном стража поведении часового Хелдера, объявляю выговор. – Лорд перевел злой взгляд на поникшего вора и ограничился одним словом: – Уволен.

   – Мой лорд, простите, – взмолился тот, – я больше никогда…

      Мастер Вран коснулся моего плеча и жестом велел идти за ним. Покинули боевой ход в молчании, а вот во дворе меня ждала выволочка.

   – Зачем влезла в разборки стражей, Эйк? А лорда зачем позвала?

      Я еще не чувствовала за собой вину, но она уже вытянула когти, чтобы вцепиться в мою совесть и хорошенько ее потрепать.

   – Кража накопителей – серьезный проступок.

      Мастер кивнул, соглашаясь.

   – Многие в начале своей карьеры совершают проступки: драки, ошибки в расчетах, пьянство, срывы в бою... Не увольнять же всех боевиков? Кто Вьюгу защищать будет?

      Одно дело грешки, из-за которых страдает сам маг, и другое – целый город.

   – По-вашему, я должна была пройти мимо стражей, один из которых висит вниз головой за стеной?

   – Да, Изольда. Они разобрались бы сами. Фрост – молодчага, – заявил мастер восхищенно. – После воспитательной беседы с ним, парень зарекся бы красть. Теперь же его уволят.

      Мастер подразумевал, что из-за меня?.. Жестоко.

   – Хелдеру не дадут шанса на исправление?

   – Нет. О его проступке узнали слишком многие, лорд Свер не имеет права давать слабину.

      И почему я чувствую себя паршиво? Ведь это не я поступала бесчестно?

   – Сожалею, я хотела, как лучше.

      Хмурый мастер покачал головой и даже тростью возмущенно стукнул по расчищенным от снега плитам.

   – Запомни, девочка! Никогда не влезай в ссоры стражей, вообще не влезай в мужские разборки. Поняла?

      Пришлось подтвердить, что я его услышала.

   – Фрост все ж молодчага, плохо, что ты помешала ему.

      А мне-то как жаль, что влезла! Уж правду говорят: за добрыми деяниями волочится хвост из проблем.

   – Ах да, Изольда, – опомнился мастер. – Завтра у тебя выходной. Даю целый день.

      Я думала, он забыл о просьбе, которую озвучила, когда подавала направление на работу, и тихо радовалась, что не надо выполнять малоприятную обязанность.

   – Спасибо, но мне хватит несколько часов – проведу отчима и приду…

   – Не спорь со мной, – перебил маг. – Попрощаешься с Мароном, отоспишься и подумаешь о своем поведении.

      Замечательно… И почему у меня такое ощущение, что выходной – не поощрение, а наказание?

ГЛАВА 3. «Снежная ведьма»

   – Хелдер – мужик, а мужики должны отвечать за свои поступки. Ты не виновата, хватит корить себя, – тихо увещевала меня Хельга, как бы невзначай подсовывая вторую порцию мясного рулета.

   – Теперь парень без работы. Из-за меня.

   Я сдалась и отрезала еще один сочный кусочек. Сил нет устоять – настолько вкусно!

      Хозяйка трактира «Снежная ведьма» многие блюда готовила сама и получалось, без преувеличения, изумительно. К ней часто приходили поесть даже женатые стражи, что красноречиво подтверждало мое мнение.

   – Чем вообще Хелдер думал, когда шел воровать? – Хельга презрительно наморщила тонкий нос. – И почему ты переживаешь не из-за того стража?

   – В смысле? – Я даже есть перестала от неожиданности.

      Поставив локти на стол и упершись подбородком в сложенные домиком ладони, Хельга смотрела на меня с интересом какого-нибудь зельевара, исследующего неведомое вещество.

   – Фрост получил из-за тебя выговор, а ты жалеешь уволенного вора.

      Признавать, что старшая подруга права, не хотелось. Да, я погорячилась и вдобавок наговорила много чего неприятного здоровяку, но сказать, что не права? Гордость не позволяет.

   – Ты переживаешь не из-за того мужчины намеренно?

      Уточнение сбило с толку.

   – О чем ты?

   Когда Хельга так смотрела, мне становилось страшно. Высокая и фигуристая, с длинными льняными волосами, она напоминала мифическую снежную ведьму, в честь которой назван трактир. Красивая, но при этом бесцветная, словно обсыпанная мукой, Хельга могла осадить пьяного дебошира истинно ведьминским морозным взглядом – тот мгновенно трезвел и извинялся.

   – Ты старательно не упоминаешь Фроста. Понравился? – Она хитро сощурила светло-серые глаза.

   – Тот здоровила неотесанный? Мне?! – я искренне возмутилась. – Похоже, он прекрасный воин и сильный маг, но при этом грубый молчун, из которого слова не вытянешь. Как такой может нравиться?

      Хозяйка трактира тонко улыбнулась и встала из-за стола.

   – Меня охотники ведерком ки угостили. Будешь?

      Она резко сменила тему разговора, к чему я уже привыкла, как и к другим чертам ее характера. Дружишь с человеком, принимай и его недостатки. Так часто повторял отец, когда товарищи из старателей спрашивали, почему он общается с Хансом Мароном, влюбленным в его жену.

   – У меня резерв почти полон, но не откажусь.

      В этом сезоне на любимую ягоду магов неурожай, отыскать можно, если далеко зайти в лес, и, по слухам, ее полно на склонах гор уже на территории темных, в Давелии. Но кто тут попрется? Тем более там есть, кому собирать.

      Отойдя на пару шагов, Хельга вернулась и, склонившись к моему плечу, насмешливо шепнула:

   – Любопытно, те стражники слышали, как ты отзываешься о новой местной легенде?

      Хихикая, она ушла на кухню.

   А я осталась сидеть, чувствуя, как зудит между лопатками из-за пристальных взглядов. Как ни хотелось, я не дернулась, не обернулась. Нет, сделаю вид, что не в курсе о присутствии коллег. И как я пропустила их приход? Увлеклась разговором с Хельгой, не иначе. Ух, ведьма! Заморочит голову, а потом сама же и подкалывает.

      Впрочем, я не боюсь делиться своим мнением, да и не сказала ничего дурного, чтобы смущаться. И все же узнать, о чем болтают стражи, не откажусь.

      Сделав вид, что увлечена сырным пирогом, я кастовала «чуткое ухо». Особенность заклинания такова, что восприятие взрывает мешанина звуков, голосов, из которых нужно вычленить один и сконцентрироваться – тогда беседа слышна, будто сидишь рядом с говорящими.

   – …видел, как Хрустальное промерзло? Примета верная.

   – Да ладно тебе, зима пришла суровее, чем обычно, но паниковать не стоит. Уже завтра ключи пробьют себе дорогу.

   – Не, Седой, они уснули, нам помочь придется, но рыбы все равно будет мало.

   – Опять примета, Лютый?

   – Ага. Дед сказал: тикать надо. Он мальчонкой был, когда слепой буран на город упал. Говорит, тогда тоже озеро промерзло, сковав ключи…

      Слепым местные называли буран века. В хрониках он описан, как сплошной снегопад, в котором не увидишь собственную руку.

      Так, беседа интересная, но я ищу другую.

      Я постаралась отстраниться от артельщиков, обменивающихся новостями, и прислушалась к разговорам остальных посетителей трактира.

   – …богиня, какие у нее красивые волосы! – восхищенно протянул бархатно-мягкий голос. – Толстая коса до пояса... а цвет и вовсе потрясающий! Светло-пепельный – прям мечта!

      Может, в трактире и есть еще пепельные блондинки с косой, но, кажется, это обо мне?

      Не удержавшись, я чуть повернула голову – слева сидели две незнакомые темноволосые девицы в дорогой одежде и бесцеремонно пялились в мою сторону.

   – Судя по штанам и короткой рыже-серой курточке из меха фурра, она магичка, – откликнулась вторая брюнетка. – А раз магичка, то волосы – не ее заслуга, а специальных зелий.

      Я улыбнулась: смешные, верят, что одаренные девушки не могут быть симпатичными от природы.

   А пепельный цвет волос… что ж, я могу поделиться рецептом его приобретения. Всего лишь нужно во время практики остаться ночью в лесу с раненым напарником, чтобы твой энергетический щит пробовали на зуб умертвия, а преподаватель не спешил на помощь. К утру, когда от резерва одни ошметки, хочешь не хочешь, а поседеешь. Вот и весь секрет светло-пепельного цвета волос. Повезло, что у меня глаза синие, кожа нежная и ровная, иначе в свои двадцать два я выглядела бы, как старушка, а так ничего, в зеркале себе нравлюсь.

   Девицы перемывали кости слишком смелым магичкам, которые возомнили себя равными мужчинам, но при этом даже дом вести не умели, только заклинаниями швыряться. Какие же забавные слухи ходят! Я и не подозревала.

   Повеселившись над недалекими сплетницами, обратила внимание на другую пару посетителей.

   – … новая танцовщица у Кастаноса красивая и похожа на куколку, так бы и затискал.

   – Вольмар, да ты влюбился! – загоготал второй мужчина. – Где там красота? Она же тощая, что та кляча, на которой весной приехал новый жрец!

   – Угу, видел бы ты кобылку сейчас – отъелась за лето и осень. Хорошо служится в нашем храме ее хозяину.

   – А то! Народ у нас щедрый.

   – Это да, – согласился Вольмар, – за удачу приплатить не грех. На днях пойду искать уршилевую жилу на востоке от Костяного перевала.

   – С ума сошел – переться прямиком в аномалию?!

   – А что делать? Долги возвращать Кастаносу надо, да и не стану я приближаться к иллюзорному замку.

      Разговор старателей любопытен: в наших краях давно не находили драгоценный уршиль, который используют, как блокиратор магии. И то, что за ним Вольмар пойдет в гиблое место, прискорбно, но он человек взрослый, знает, куда лезет.

   – Ну да, ты же не дурак, как покойный Эйк, который поперся прямо к ледяной королеве в гости, – пьяно рассмеялся второй старатель.

      А я дернулась, услышав свою фамилию… фамилию отца.

      Злость на говорившего накатила давящей волной. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы сдержать острое желание вывернуть на голову хохмача кувшин брусничного морса.

      Нет, я не стану ссориться с незнакомым старателем. Буду честной: рыдая, я и сама не раз называла папу дураком, который, погнавшись за славой и богатством, рискнул своей жизнью.

      Боги мои… Думай отец о нас с мамой, не полез бы туда, откуда не возвращаются…

      Весной исполнится четыре года, как он пропал. Что Эрслан Эйк жив и просто затерялся в аномальных районах гор, уже никто не верил, кроме меня и, возможно, еще Хельги, которая любила его безответно много лет.

      Так, не расслабляться! Надо слушать, о чем болтают.

      Но как ни старалась, знакомых голосов или хотя бы тем, на которые могут разговаривать стражи крепости, не услышала.

      Я обернулась и осмотрела зал открыто – и поняла, что Хельга обманула, моих коллег здесь нет. За шуточку я попеняла, когда она вернулась с пиалами, доверху заполненными ягодами ки, блестевшими в свете магламп.

   – Зато ты взбодрилась и перестала нести чушь о Фросте, – возразила подруга ехидно.

   – Не знала, что тебе нравятся неотесанные, грубые боевики. – Меня задело, как она обозвала мое мнение о маге.

   – Неотесанные? Судишь, не пообщавшись с ним нормально и пяти минут? Да ты гордячка, Иза! – возмутилась Хельга.

      Чтобы не сказать еще что-нибудь лишнее, я принялась есть горные ягоды.

   Сладкие, сочные и ароматные, они ускоряли наполнение резерва, но хранились до обидного недолго. А те, что вырастали в теплицах, хоть и не теряли чудесных свойств, но почему-то были кислыми до ужаса. Не устаю удивляться особенности ки, она действительно уникальна, дар богов людям.

      Хельга смерила меня понимающим взглядом и вынесла вердикт:

   – Бесишься, потому что тебе Фрост понравился. – Она подмигнула. – И я понимаю, и одобряю твой выбор. Фрост – хороший образчик истинного защитника, матерый волчара. Будь мое сердце свободным, я бы к нему присмотрелась сама.

      Я успела съесть достаточно ки, чтобы подобреть, и заявление подруги уже не возмущало. Хочется ей меня поддевать, ладно, потерплю – это же Хельга, ей иногда можно.

   – Думай, что хочешь, – разрешила я.

   Вдобавок, если начну возражать, оправдываться, подруга поверит в свою же выдумку.

      Когда резерв полон, а ки ешь много, она пьянит, как игристое вино. Но при этом утром не будет похмелья и прочих последствий. Ну, разве что сразу нападает внезапная болтливость и безудержная любознательность, перед которыми пасует стыдливость.

      Сегодня они вредны, как никогда раньше…

   – Хельга! – не вытерпела я.

   – А? – Оторвалась подруга от полезного десерта.

   – Он же бородатый!

      Она думала о чем-то своем и не поняла вопрос:

   – Кто?

   – Фрост. Там же щетина, как половина фаланги моего мизинца. – Я помахала перед носом подруги рукой с тремя кольцами-накопителями и обратила внимание, что кожа слегка обветрилась.

   Шмырев мороз... Пока жила в столице, я успела забыть, сколько крема для рук уходит зимой. Надо заглянуть к зельевару, обновить запасы.

   – И что?

   Удивление Хельги выглядело неподдельным. Неужели только меня волнуют подобные моменты?

   Я засмущалась и, уткнувшись взглядом в темно-оранжевые ягоды, спросила тихо, почти шепотом:

   – Целоваться-то как?

      Вовремя я подняла голову – уголки бледных губ дрогнули, словно хозяйка трактира хотела рассмеяться и с трудом сдержалась.

   – Думаю, не хуже, чем с гладковыбритым мужчиной. Ты же не с бородой будешь целоваться, правильно?

   – Я вообще с бородатым целоваться не буду.

      Хельга вскинула тонкие брови.

   – Тогда почему спрашиваешь, Иза?

      Когда переполняет магия, тело легкое, настроение легкомысленное, а голова пустая… и глупая-глупая. А язык – предатель! – болтает без устали.

   – Занятно просто. Слышала, что мужчина, который не бреется, не уважает свою любимую.

   – Не уважает тот, который бреется плохо и оставляет у девушки раздражение на подбородке.

      Раньше, когда Хельга напоминала о давнем случае, я смущалась, теперь же рассердилась.

   Он поцеловал, поздравляя с удачно завершенным первым курсом и объявляя, что отныне мы пара. Сейчас и не скажу, чего было больше: восторга, что парень, который давно нравился, стал моим женихом, или разочарования, что поцелуй оказался не волшебным, а колючим.

   К счастью, его последствия, то есть красные пятна на подбородке, вмиг убрал крем, который посоветовала Хельга. На тот момент я и не подозревала, что вскоре случится несчастье, и она окажется единственной, кто поддержит и постепенно станет близкой подругой. Та самая соседка, которая смотрела на моего отца больным взглядом и на которую я недобро косилась, опасаясь, что она попытается разрушить семейное счастье моих родителей, стала моей главной опорой.

   Я сдавала летнюю сессию второго курса, когда отец, опытный маг-землевик, исчез. Ушел в горы в одиночку выискивать новые месторождения драгоценных камней – и пропал. Когда не вернулся через неделю, мама забеспокоилась. Поиск длился недолго – через пару дней группа следопытов наткнулась на последнюю стоянку неподалеку от входа в гиблое место. Следов борьбы не обнаружили, отец просто исчез, а значит, по мнению большинства, поддался наваждению и сгинул.

      Если бы со мной связались, лорд Йохенссельский, невероятный человек и ректор моего университета, не отказал бы в помощи, дал бы лучшего мага-искателя. И я бы нашла папу по горячим следам. Я чувствовала, что он жив. Сейчас же, спустя почти четыре года, надежда едва тлела в душе.

      Наверное, до конца я не сумела простить маму, ждущую окончания сессии, чтобы сообщить мне дурные новости. Как и то, что она сразу поверила в смерть мужа, а горе быстро помог забыть Ханс Марон. Они даже положенный год траура с трудом выдержали – Адамина, здоровенькая и крепенькая, появилась на свет через восемь месяцев после свадьбы. Всем же знакомым мама рассказывала, что ее младшая дочь родилась недоношенной и слабой. Богине откровенная ложь не понравилась, и Адамина вскоре действительно начала болеть. Целитель заявил, что климат ей не подходит, и мама с отчимом затеяли переезд.

   Радует, что мне хватило денег, заработанных за год практики, чтобы выкупить мамину часть дома, и он теперь полностью мой, и родовому гнезду Эйков ничто не угрожает.

   – Чего притихла? – Нарушила молчание подруга.

   – А ты?

   – А я вспоминала поцелуи с бородатыми.

   Хельга наверняка поддразнивала – с момента появления в нашем городе, она смотрела только на моего отца и, не будучи женой, хранила ему верность и после его загадочного исчезновения.

   – И? Не томи! – Я решила поддаться на провокацию и посмотреть, что из этого выйдет.

      Кто знает, может, и целовалась она с бородатыми? В старой жизни, до Вьюги?

   – Все зависит от степени мягкости бороды. – Хельга напустила на себя вид умудренной жизнью женщины, хотя была старше лишь на четырнадцать лет. – У одного она, как мех, у другого напоминает одежную щетку.

      Я кивнула. А что, похоже на правду. Косы у девушек ведь тоже разные бывают: у одной – шелк, у другой – пакля.

   – Поверила? – Хельга довольно рассмеялась. – Прости, не удержалась. Я не помню, Иза. Да и смысл целоваться с мужчиной, если ты в этот момент думаешь, какая у него борода на ощупь?

      И то верно… Глупости лезут в голову. Мы еще похихикали, поговорили о последних новостях Вьюги и доели ки.

   – Спасибо за шикарное угощение, Хельга. Пойду я, поздно уже.

   – Я с тобой, только оставлю указания и утвержу утреннее меню.

      В добротном трактире, построенном из камня и толстых дубовых бревен, часто останавливались путешественники – в их распоряжении был весь второй этаж. И хотя комнаты были по-настоящему благоустроены, с ярким маглампами и жаркими светочами, Хельга тут не жила, предпочитая тишину. И в отсутствие хозяйки в «Снежной ведьме» заправляла всем надежная семейная пара – стражник-ветеран и магичка земли, некогда входившая в артель старателей.

      Последние посетители и постояльцы трактира заканчивали ужинать, и в просторном зале сейчас сидело человек восемь.

      Пока Хельга общалась с помощниками, я без спешки оделась, глядя в окно. Двор освещали магические фонари, и поваливший поздним вечером снег красиво золотился в их свете. Эх, опять метель… Короткая куртка из меха фурра – чудная вещь, удобная на работе и в драке, но, когда дует ветер со стороны гор, даже в самых теплых штанах нещадно подмерзает попа.

   – Это она, как и сказали, серебристо-пепельная магичка.

      Злой шепот царапнул слух.

      Я резко обернулась – неподалеку, возле пустого столика, стояли уже знакомые брюнетки. У той, что восхищалась моим цветом волос, в глазах плескалось отчаяние и решимость одновременно.

   Вторая девица презрительно кривила губы, но при этом именно она заговорила первой:

   – Изольда Эйк?

   – Да. – Я опустила сложенные на груди руки, готовясь к самому неожиданному повороту событий.

   – Я хотела с вами поговорить, Изольда, – тихо произнесла поклонница моей косы. – Я – Марта.

      Она выжидающе на меня смотрела, и я нахмурилась, пытаясь заставить память очнуться.

      Марта? Как будто имя мне о чем-то говорит.

      Ой… а ведь говорит! Боги, да это же новая невеста Йохана!

      Легкомысленное настроение, как вихрем снесло, в животе даже ледяной ком образовался. И что будущей счастливой новобрачной от меня надо?

   – Изольда, я человек прямой, потому без всяких уверток попрошу: оставьте Йохана в покое. Не преследуйте его, пожалуйста!

      Мои брови подпрыгнули на лоб и как бы там не остались навсегда – настолько удивило услышанное. Преследую Йохана?.. Я?!

      Новость ошеломила, и все слова вылетели из головы. Вот, значит, как – я преследую своего бывшего парня… Дожилась… Наверняка еще и зажимаю у стен, приставая с поцелуями?

   Что ж, Йохан больший негодяй, чем я думала. К шоку прибавилась горечь.

   Восприняв мое молчание, как дурной знак, Марта заволновалась. Прижав руку к животу, скрытому дорогой шубой, и испуганно оглянувшись, она прошептала:

   – Я жду ребенка, прошу вас, не забирайте у него отца.

      Бедная, она до сих пор считает, что это тайна? Для большинства, вполне вероятно, а вот стражи все знают, будущий папаша успел похвалиться, если и нелюдимый Фрост уже в курсе.

   – Зачем ты с ней церемонишься? – возмутилась вторая девица и шагнула ко мне ближе. – Слушай ты, если не отлипнешь от Йохана, – она сделала многозначительную паузу, – однажды ночью тебя встретит пара молодчиков – забудешь, как смотреть не только на чужих, но и на свободных мужиков!

      Я криво усмехнулась.

   – Угрозы и оскорбления в адрес стража крепости-града караются штрафом в тысячу лэтов и общественными работами на благо Вьюги сроком на полгода.

      Агрессивная брюнетка побледнела, но упрямо вскинула подбородок.

   – Предупреждение – не угроза!

   – Да что вы говорите! – яростно прошипела Хельга, становясь рядом со мной. – Запомните, всяким молодчикам, посмевшим приблизиться к Изольде, ее жених оторвет все выступающие части тела! А затем кое-что сожрать заставит!

      Я в защите не нуждалась, но поддержка приятна, вмиг согрела примороженную поклепом душу. Даже упоминание вымышленного жениха не расстроило.

   – Простите Рагну, она слишком за меня переживает, – удрученная Марта поспешила замять ссору. – Госпоже Эйк, разумеется, никто не угрожает. Я могу только взывать к ее милосердию и великодушию. Пожалуйста, оставьте нас в покое…

   – Девочки, ау! Вы оглохли? – Хельга поставила руки в боки и одарила искательниц справедливости жалостливым взглядом. – Не нужен Изе ваш безответственный Йохан, у нее жених есть.

      Я легонько сжала руку подруги, давая понять, что против лжи. Когда гордость пострадала, откровенное вранье – последнее лекарство, в котором она нуждается.

   – И как же зовут ее жениха, уже придумали? – ядовито поинтересовалась Рагна.

   – Кузина, хватит!

   – Нет, Марта, я хочу узнать имя! Эйк только вернулась – и сразу обзавелась женишком?

      Похоже, подобная скорость девицу задела. Больное место?

      Хельга посчитала так же и ударила прямо по нему:

   – Красивая, умная девушка в одиночестве прозябать не станет. – Тон изменился, когда подруга смотрела на невесту моего бывшего жениха. – Госпожа Марта, я всегда буду рада видеть вас в моем трактире, но без лгуна Йохана и этой невоспитанной змеи.

      Рагна побагровела.

   – Знаете, что!..

   – Закрой рот, мы уходим! – В голосе Марты зазвучала сталь.

      Девушка выпрямила спину, расправила плечи. Разгневанная, она показалась мне невероятно красивой. Может, не на деньги позарился Йохан, а на саму Марту?.. Ей бы дар и на боевой факультет – получилась бы воительница, не хуже древних.

      Решительно схватив кузину за рукав шубы, Марта направилась к выходу. Остановившись на пороге, обернулась и попросила:

   – Простите… Я не ревнивая дура, я просто очень люблю Йохана и боюсь потерять…

   – Не переживайте, жених Изольды тоже ревнив, – беззаботно отмахнулась Хельга и хихикнула: – Возможно, моя подруга выйдет замуж даже раньше вас – страж Фрост такой нетерпеливый.

      Пол закачался под ногами. В глазах потемнело.

      Она назвала моим женихом Фроста?.. О боги, за что вы со мной так? Я же теперь стану посмешищем Вьюги, если не всех крепостей-градов Севера!

   – Фрост? – пискляво воскликнула Рагна. – Эта глыба льда?..

      Марта толкнула плечом дверь и потащила упирающуюся кузину на улицу, прямо в объятия метели.

      Хельга перестала довольно скалиться, когда увидела выражение моего лица.

   – Иза, что случилось?

   – Твой длинный язык случился! – Я сделал глубокий вдох и выпалила: – Зачем ты наврала? Зачем приплела Фроста?

   – А кого, если только о нем мы весь вечер и говорили? – искренне удивилась она.

   – Меня же теперь съедят без соли! Только ленивый не станет тыкать пальцем, говоря, что я лгунья! А Фрост?.. Как с ним быть?

   – Да никак. Все хорошо, Иза.

   Подруга легкомысленно улыбалась, а меня колотила нервная дрожь.

   – Не вижу ничего хорошего… моя репутация погублена!

   – Да ладно тебе! Не станут же девицы всем рассказывать, что приходили с угрозами? А без этого они не смогут объяснить, откуда узнали имя твоего жениха.

   – Хельга, у меня его нет! И ты плохо знаешь коварство девиц. После КУМа у меня безрадостных наблюдений накопилось предостаточно, чтобы знать точно: та же Рагна пустит слухи, не заботясь о репутации кузины. И о моей мнимой помолвке завтра будет знать весь город!

   – А даже если и так, то кто рискнет расспрашивать Фроста? – Хельга рассмеялась и выпорхнула из трактира. – Его уважают и одновременно побаиваются. Никто не полезет к нему подтверждать или опровергать сплетни.

   Я следовала за ней, и с каждым шагом ситуация лишалась мрачных красок. Хельга права – никто не заведет с Глыбой разговор о личном. Ох, очень на это надеюсь!

      Ночью Вьюга преображалась, становясь еще краше. Над головами – черный шелк небес, вышитый бриллиантами звезд. Под ногами – сокровища зимы. Свет желтых и белых фонарей золотил или серебрил сугробы, пушистый снег на деревьях, крышах домов. Порой сдавалось, что ступаешь по россыпям самоцветов.

   Где-то лаяли, перекликаясь между собой, собаки – со скуки, без тревоги или злобы, а значит, в городе тихо и безопасно – ни нечисть, ни нежить за стены не проникла.

   – Доброй ночи, дамы!

      Нас обогнали стражники на ньйорах.

   – Удачного дежурства! – пожелала я уличным патрульным, а Хельга помахала рукой.

      Мужчины поехали впереди без спешки, невзначай сопровождая нас.

   Оставив позади трактир, я уже не жалела, что с паршивым настроением пошла к Хельге, а не сразу домой. Настроение кислым видом своей физиономии я никому не испортила, наоборот, от души насмеялась.

   А что пересеклась с Мартой, так эта встреча неизбежна. Я бы тоже посмотрела на возможную разлучницу и дала понять, что любимый мужчина ей не достанется. Стычка к тому же взбодрила и в очередной раз доказала, что Йохан – болван и далек до идеала моего мужчины.

   – Хельга, а почему Фроста прозвали новой легендой?

   – Точно! Сейчас расскажу, а то как бы парень твой, а ты о нем ничего не знаешь. Нехорошо!   Подруга прыснула смехом и тут же прикрыла рот рукой в белой варежке – мороз нещадно драл горло, провоцируя кашель. Быстро справившись с реакцией на холодный воздух, она продолжила:

   – Фрост – удачливый разведчик. Буквально сразу, как устроился в стражу, он попал во внешний патруль, которому выпало задание проверить дальние башни-маяки. Старший, испытывая новичка, отправил его вперед, наказав подать сигнал, если повстречает нечисть. Он вскоре и подал – к нему рванули на помощь, но не успели… Фрост перебил всю стаю волколаков.

   – Стаю?! В шесть-восемь голов?

   Свирепые твари, поджарым телом похожие на волков, а широкой мордой и лохматостью – на медведей, редко бродили по одиночке, и даже два боевых мага не всегда успевали одолеть их – настолько они быстры.

   – Говорят, их было больше.

      Я хмыкнула: а, ну тогда все ясно. Рассказ уже стал байкой, которую передают обычно с преувеличением. Как бы вообще там одна особь не напала – тогда поверю, что Фрост одолел ее за считанные минуты.

      Жилища встретили нас темными окнами. Хельгу, понятное дело, никто не ждал, а вот отчим ради приличия мог бы и не ложиться спать – я же проявила вежливость, пообещала провести его завтра.

   – А было бы уморительно, если бы Фрост узнал, что у него появилась зазноба, – себе под нос пробормотала Хельга.

      Но я услышала и шутливо ткнула ее в плечо.

   – Угу, я обхохочусь, прежде чем он заморозит меня своим инистым взглядом. Спасибо тебе, дорогая! Умеешь устроить подруге веселье!

   – Да ладно, не переживай, не узнает, – легкомысленно отмахнулась Хельга. – Все обойдется.

      Мне бы ее уверенность…

   Заходили мы домой традиционно одновременно. Низкий заборчик между дворами позволял видеть двери и веранды – удобно, если дружишь с соседями.

   – Доброй ночи, Изольда!

   – Сладких, Хельга!

   Переступив порог, я первым делом слила излишек силы в центральный накопитель защитной системы. Мое жилище одно из самых надежных в городе, поэтому я сплю крепко до утра. Только за одно это обожаю свою профессию.

   Вешая куртку, невольно присмотрелась к меховой шапке на полке и хихикнула. Одежная щетка и вовсе вызвала непреодолимое любопытство – я даже потыкала ее пальцем, выясняя степень жесткости. И все же, поцелуй с Фростом – лобызание пушистой шапки или шероховатой щетки?..

   Ох, это все ки! Она виновата, что мне смешно до сих пор. Но в одиночку хохочут ненормальные магички, поэтому о поцелуях с бородатым стражем больше не думаю, все равно не узнаю, каково это.

   Я полагала, придется готовить ужин, но о нем побеспокоился отчим: сварил с крупными кусками телятины суп и достал из погреба соленья. А еще на столе ждала коробка «Ольрионской ночи», моих любимых конфет, и записка.

   «Милая Изольда! Прости, что перед отъездом я повел себя, как свинья. Я мечтаю обнять твою маму и сестру, но при этом боюсь покидать Вьюгу. Я всю свою жизнь выслеживал пушного зверя, что буду делать в приморье? Прости старого дурака, сила воли покинула, я сорвался и наделал глупостей».

   Марон еще сокрушался, что не сумел заменить отца, что оставляет без мужской поддержки, но верит в мое благоразумие. Закончив читать, я даже посочувствовала ему – нелегко в зрелом возрасте срываться с насиженного места и обживать новое.

   Понятно, после визита к Хельге ужинать не хотелось, а вот конфеты я отнесла в спальню. Приняв ванну, не удержалась и съела целых пять штук, хоть сладкое на ночь вредно и вызывает бессонницу.

   День выдался тяжелый и насыщенный, поэтому мне ничто не помешало провалиться в сон.

ГЛАВА 4. Жених

   – Невеста без сознания, я не могу проводить обряд! – сварливый мужской голос ворвался в сон, разбивая его на сотни осколков.

      Я открыла глаза – и тотчас зажмурилась.

   Как же много света!.. Под веками словно огнем жгло. Виски ломило, голова напоминала тяжеленный булыжник. Мысли походили на улиток, которых посреди весны одурманил внезапный мороз.

   – Но деньги вы брать можете? – язвительно спросил второй мужчина.

      Лежа на чем-то твердом, я ощущала холод под спиной. Странно, у меня мягкая кровать и недавно купленные светочи отлично обогревали спальню.

      Новая попытка открыть глаза увенчалась успехом. Часть обзора скрывал длинный белый мех. Сдув его в сторону, обомлела. Я с первой секунды узнала стену в храме богини Матери.

      Боги мои… я не дома?!

      В голове чуть прояснилось, и я смогла яснее осознать свое положение. А оно было горизонтальным… Я лежала на каком-то меху в храме. Как я здесь оказалась? Серые плиты пола, ряды горящих свечей вдоль стен. И ноги… Неподалеку стояли модные в столице сапоги, охотничьи валенки и кожаные туфли без задников, которые выглядывали из-под темно-синего балахона. Понятное дело, вся эта обувь находилась на ногах троих мужчин. Рассмотреть их, не выдав, что очнулась, не удавалось.

   – Послушайте, я согласился допустить вольность в обряде, но невеста все еще не пришла в себя!

      Истеричные нотки в голосе позволили опознать его обладателя – жрец Трайн.

   – Моя любимая переволновалась и уснула, – заявил его невидимый собеседник. – Это не повод отказывать в нашей просьбе.

   – Темные вы люди! – вспылил Трайн. – Если кто-то в беспамятстве, богиня такой союз не признает!

   – Я гляну, что с девочкой, – произнес знакомый басок решительно, но при этом с ноткой неуверенности.

      Отчим? Что он здесь делает?

   – Иди. Если моя невеста не проснулась, растормоши ее.

      В висках пульсировала кровь. Я и третьего мужчину, наконец, узнала! Кастор Кастанос. И он собрался жениться на мне, а отчим помогал!

      Торопливые, гулкие шаги – и вот уже холодные руки Марона раскрывают пушистый мех, в который я была укутана.

      Легонько похлопав по щекам, отчим взволнованно зашептал:

   – Прости, прости, Иза… У меня нет иного выхода. Я задолжал Кастаносу, и он захотел твой дом… вместе с владелицей. Тебе придется выйти за него замуж.

      Миленькие пожелания у некоторых! Вот только продажа людей запрещена, как и принудительное замужество.

      Ярость стремительно пробивалась сквозь апатию и сонливость. Сейчас поднимусь – и как устрою им всем тут! Продажному жрецу реденькую шевелюру подпалю, подлому отчиму лицо расцарапаю! Ну, а Кастаносу охоту жениться на бесчувственных девушках отобью... как недавно Йохану.

      Как ни силилась, пошевелила только рукой, тело слушалось плохо. Не отвечала и магия. Впечатление, что мой резерв выкачали и вдобавок выскребли донышко.

   – Я знаю, ты девочка умная и сейчас слышишь меня, – горячечно шептал Марон, гладя меня по голове. – Я не мог иначе, а ты справишься, я знаю… Ты сильная, Изка. Сейчас притворись покорной, все равно ты увешана уршилем и под зельем подчинения. Выйди за него замуж, Иза, и отрави скотину, ты же целительница, никто ничего не поймет.

      Какое радикальное решение проблемы и удобное для Марона! Совершив преступление, я уже не смогу пожаловаться на него. Принуждение к браку, похищение, а, главное, нападение на стража крепости-града – срок каждому в этом храме выйдет приличный.

      Я прикусила язык, надеясь, что боль поможет сбросить оцепенение. Добилась только подвижности рук, ноги оставались, как чужие.

   – Вижу, невеста моя очнулась? И добрый папочка дает родительское благословение? – ядовито поинтересовался Кастанос – голос его прозвучал совсем рядом. – Поднимись, дорогая!

      Застигнутый врасплох отчим на коленках отполз в сторону, открывая мне обзор на черноволосого дельца, протягивающего руку.

      Я хотела высказать все, что о нем думала, но вместо этого покорно встала и вложила свою ладонь в его. Сопротивляться подавляющим волю чарам не хватало сил, и я безропотно пошла рядом с негодяем, когда он повел к алтарю.

   – Теперь ты будешь говорить только «да», – тихо приказал Кастанос. – Уяснила, дорогая? Кивни.

      Я послушалась, чувствуя, как к глазам подступают злые слезы. Выхода нет? Я влипла?

   Рукав нежно-бирюзового, цвета весны, как предпочитали на севере Латории, свадебного платья чуть задрался, демонстрируя браслет из зеленых с красной искрой камней. Уршиль. Отчим не соврал, помимо зелья подчинения, за использование которого дают пять лет, на меня надели блокиратор магии.

   Лучшая выпускница отделения защитников, гордость ректора КУМ, я оказалась не готова к предательству близкого человека. Защитница, которая не смогла постоять сама за себя. Посмешище…

   У зелья подчинения особенно неприятен побочный эффект, который провоцирует слезливость. Я ведь не из плакс! И никогда раньше не опускала руки, борясь до последнего.

   И сейчас не сдамся! Пускай Кастанос женится – брак подтвердить он не успеет.

   Слезы отступают, если отвлечься. И я взглядом заскользила по стенам храма. Фрески, кружево позолоченных узоров, вычурные подставки для магламп и мудрые изречения великих жрецов древности. Наставления и правила богини Матери. В воздухе витал сладковатый аромат благовоний. Толстенная книга с ходом обряда раскрыта на алтаре.

   Как же странно видеть подобное благолепие, когда идешь к фальшиво улыбающемуся жрецу!.. Высокий, но полноватый, в просторном синем балахоне, он напоминал нетерпеливого падальщика, поджидающего свою часть добычи после пиршества хищников.

   Я отвернулась, не желая смотреть, как тот, кто должен чтить заветы богини, цинично попирает их. Взгляд уперся в скамьи первого ряда, утопающие в полумраке. Зелье сказалось и на зрении – мне показалось, что тьма шевельнулась, оживая… Сморгнула – нет, привиделось. Галлюцинации или бурное воображение?

   – Дети милосердой богини Матери, мы собрались здесь, чтобы стать свидетелями прекрасного события.

   – Короче можно? – без стеснения спросил наглый Кастанос.

      К чести жреца, он не отреагировал.

   – Мужчина и женщина, любя друг друга, согласны заключить союз сердец и душ и нести радости и горести вместе. Дабы жизнь совместная напоминала первый снег чистотой, входите ли в супружество без зароков? Есть ли девица, которой ты, жених, обещал свое покровительство? – неумолимо задал жрец положенные вопросы.

   – Нет, – скривился Кастанос.

   А жаль… Я бы обрадовалась, явись сюда обманутая девушка с требованием остановить церемонию. На свадьбах случались всякие курьезы, правда, я о них только слышала, сама не становилась очевидицей.

      Жрец медленно, будто издеваясь, обвел пустой зал внимательным взглядом и торжественно спросил:

   – Есть ли мужчина, которому ты, невеста, обещала свою руку раньше?

   – Да.

      Тьма обрела плотность. Массивная фигура, выступив из сумрака, угрожающе выросла за спиной Кастаноса.

   – Она обещала мне, – глухо произнес Фрост.

      Лицо потрясенного жреца вытянулось.

   Кастанос, резко обернувшись, выпустил мою ладонь. Отчим, пятясь, наткнулся на треногу с курильницей – медный звон покатившейся подставки вернул всех к реальности.

   В храм Фрост пришел в форме стража, которую не скрывала расстегнутая куртка. Из-за ее полы выглядывал, хищно серебрясь, заткнутый за ремень боевой топор.

   – Изольда Эйк, это правда? – Голос жреца отчетливо переполнял испуг. Быстро смекнул, чем ему грозит бракосочетание без согласия невесты? – Ты давала иному мужчине слово?

      Подчиняющее зелье, приказ похитителя говорить «да», шутка Хельги насчет моего жениха – все сложилось воедино.

      Понукаемая чарами принуждения, я со злорадством произнесла:

   – Да.

   – Нет! – Кастанос в ярости сжал кулаки. – Это моя невеста!

      Но никто его не слышал.

   – По традиции с-северных земель, Изольда Эйк обязана выполнить з-зарок, – заикался жрец, нервно вцепившись побелевшими пальцами в край алтаря, – если мужчина настаивает.

   – Настаиваю. – Скользнув между мной и дельцом, Фрост оттолкнул последнего своим могучим телом.

   Кастанос, грязно ругаясь, бросился на стража – споткнулся и растянулся на полу. Краем глаза отметив, что он не поднялся, вмиг об этом забыла, когда осознала страшное – фарс со свадьбой не закончился!

   – Объединяя свои судьбы, в знак любви и верности перед ликом богов… – торопливо бормотал жрец.

      Церемонию не остановили. Ее продолжали! Но уже с другим мужчиной!

   Меня бросило в жар. Как же так? Я просто сменила жениха?.. Но я не хочу замуж! Только не за Глыбу!

      Паника завладела мной полностью, но завопить, что против, я не могла. Я хотела всего лишь избежать свадьбы с Кастаносом! Не выйти за Фроста! Нет!

   –…возлюбленные, благословенные милосердной Матерью, соедините свои руки, – жрец умолк в ожидании, пока мы выполним условие ритуала.

      Фрост посмотрел на меня пытливо. Я застыла, едва ли не впервые отметив его странные глаза. Зелено-карие с желтыми крапинками. Такие очи у горного хищника – янтарного ирбиса, прозванного охотниками золотой молнией.

      В воздухе повисло напряжение. Секунды летели. Страж молчал, я – тоже.

      Вскинув темную бровь, Фрост внезапно взял меня за руки – они утонули в его широких ладонях. Боги, если он сожмет пальцы, вмиг мои переломает…

      Страхи оказались беспочвенны: страж держал аккуратно, контролируя свою силу. В этот момент я боялась его и одновременно испытывала неведомое ранее ощущение: впервые мужские руки успокаивали, обещали защиту. И я пожелала, чтобы мгновение переросло в вечность… К счастью, наваждение быстро схлынуло.

   – Люби и береги жену… – жрец осекся, осознав, что не знает имени нового жениха.

   – Эйден Фрост, – подсказал страж после секундной заминки.

      Вот теперь я запаниковала по-настоящему! Что он делает? Неужели не видит, что я против?

   – Люби и береги жену, Эйден Фрост. Люби и почитай мужа, Изольда Фрост. Будьте счастливы, дети милосердной Матери! – Взмокший жрец вздохнул с облегчением.

      Я же забыла, как дышать, опасаясь, что прозвучат страшные слова. Увы, жрец о них помнил.

   – А теперь скрепите союз поцелуем! Да пребудет с вами милость Матери! – торжественно закончил он церемонию и посеменил прочь.

   – Ты еще об этом пожалеешь, Изольда! – прошипел встающий с пола Кастанос.

      От неожиданности я дернулась в сторону. Почти дернулась… Огромный капкан по имени Эйден Фрост захлопнулся: одна теплая ладонь легла мне на спину, вторая уверенно накрыла затылок.

   Поцелуй ошеломил. Губы у стража оказались мягкими и настойчивыми. Так внезапно, напористо-искушающе меня еще никогда не целовали…

   И я растворилась в ощущениях, отдалась всецело им, хмелея от ласковых, неожиданно пьянящих прикосновений мужского рта. Ноги ослабли, пол под ними качнулся – и опорой стал мой случайный муж.

   Легкое покалывание запястья чуть разогнало дурман поцелуя – на коже проявилась свадебная метка? Я совсем о ней забыла!

   Возмущенно прервать поцелуй не успела – Фрост отстранился первым.

   Обернувшись к бледному Кастаносу, обронил сухо:

   – Увижу тебя рядом с моей женой – убью.

      Фрост не пошутил недобро, нет. Таким тоном не пугали, а констатировали факт. Я поняла верно, как и делец, судя по его сузившимся глазам.

      В шоке прикоснувшись к припухшим губам, увидела, как Фрост поднял с пола мех, в котором меня доставили в храм.

   – Эту шубу купил я! Как и платье, что сейчас на твоей жене! – Кастанос гадко ухмыльнулся, но при этом его перекосило от злости.

      Он проиграл и старался хоть как-то уязвить, задеть за живое. И меня зацепил: стоило представить, как переодевал сонную, стало дурно. Оставалось надеяться, что отчим не совсем бессовестный человек, и платье на меня натянул он…

   – Девица твоя, но не ее наряд! Заплати за них, иначе она уйдет из храма голой!

      Фрост молча вытащил из кармана кожаный мешочек, распустил завязку – засияли радужно фиолетовые рэйские камни, прекрасные даже без обработки. Откуда они у стража? Добывают их далеко в горах, почти на границе с Давелией!

   Швырнув целое состояние под ноги скрипящего зубами негодяя, Фрост накинул мне на плечи шубу и подхватил на руки – я утонула в пушистом меху и надежных объятиях.

      Пока Фрост нес на улицу, лихорадочно обдумывала случившееся.

      На что рассчитывал Кастанос, затеяв похищение? Что смирюсь с судьбой, испугавшись слухов? Я не из числа робких девиц, которые страшатся рассказать о преступлении. Но при этом я из тех, у кого семья – самое уязвимое место.

      Когда действие зелья закончится, я объясню ситуацию Фросту, сообщу в стражу о преступлении – и наш брак расторгнут. Сам же поженивший нас жрец и разорвет случайный союз, даже брачная татуировка не помешает. Вот только что будет с отчимом? Ему грозит серьезный срок! И что будет с мамой и маленькой сестренкой, нуждающейся в дорогом лечении?

      Я готова потерпеть допросы, суд, скандал и сплетни. А мои родные?.. Мама потеряет еще одного мужа, сумеет ли полюбить третий раз в жизни? Если отчима посадят, долго ли продержится она с больным ребенком на руках, лишившись единственного добытчика? Хватит ли моей помощи? Адамина и мама ни в чем не виноваты. Имею ли я право перечеркнуть их судьбы жаждой справедливости?

   Западня – это слово подходило лучше всего. Может, на мою совесть и рассчитывал Кастанос? Верил, что не позволю посадить отчима в тюрьму, а с ним – и главного злодея?

      Двери храма громко захлопнулись позади, ставя точку в моих размышлениях.

      Я приняла решение, и вряд ли его оценит Фрост, которому не нужна в женах нелюбимая. Он наверняка рассчитывает на быстрое аннулирование брака, не подозревая, что у случайной супруги возникнут с этим проблемы.

   Поговорим откровенно, когда мне станет лучше. Вот только как быстро это произойдет? Часов через пять-семь – отчим не мог засунуть в конфеты зелья много.

   Ох, отчим… Сложно поверить в то, что он сделал со мной. Одурманил и отдал за свои долги в комплекте с домом. Моим домом!

   Я Марона знаю с детства. И с женитьбой его на маме почти смирилась. Я честно терпела его ради сестры. Безустанно давила раздражение и гнев, напоминая себе, что специалисты по щитам – сдержанные маги.

   И что в ответ? Как поступил он? Как самую паршивую в стаде овцу отправил волку в пасть! Слава Судьбе, что Марон сейчас не рядом! Одним сломанным носом не отделался бы!

   Хотелось скрежетать зубами, но зелье быстро подавило недостойное желание. Задерживая дыхание определенным образом, я окончательно добилась спокойствия.

   Следовало подумать и о втором участнике аферы – Кастаносе. Он волновал меня больше. Никак не пойму, зачем я и мой дом успешному дельцу? Он не похож на нуждающегося, готового жениться ради жилья в центре Вьюги.

      Что-то тут не то… Надо разобраться.

      Храмовый двор пуст, и я обрадовалась, что свидетелей у моего позора нет.

   Снег громко скрипел под ногами стража. Бледное солнце слепило глаза.

   Я чуть повернула голову и уставилась на свитер грубой вязки, обтянувший мощный торс моего супруга. Толстые нити позволяли увидеть, что Фрост носил медальон – сине-зеленое сияние пробивалось сквозь немаленькие дырочки. Интересно... Когда сниму уршиль, постараюсь, распознать функции артефакта. Вдруг это прольет свет на личность моего загадочного спасителя?

      Как он понял, что замуж меня выдают принудительно? Почему решил вмешаться? Да еще таким образом? Почему поцеловал в губы, когда мог в щеку – этого было бы достаточно для окончания ритуала? Откуда у него столько рэйских камней? И почему носит их в кармане, а не хранит в банковской ячейке? Хотел принести в дар богине?

      От вопросов разболелась голова, даже замутило слегка.

      Ньйор, оставленный у заснеженной рябины, встретил хозяина радостным гортанным мяуканьем. Ездовой зверь Глыбы явно больше казенных, редкого серо-черно-белого окраса. Его пушистые лапы нетерпеливо толкли тонкий слой снега – после ранней расчистки нового успело насыпаться немного.

   – Подожди. – Фрост опустил меня на ноги.

   Сам же, быстро застегнув куртку, из седельной сумки достал огромное, казалось, способное укутать всю Вьюгу, покрывало мышиного цвета. Тонкое, из пуха фурра, но при этом неимоверно теплое и мягкое.

   Зачем-то обернув им поверх шубы, страж посадил меня боком в седло. Заняв место позади, одной рукой крепко обнял, второй взялся за поводья.

      Не дожидаясь приказа, ньйор потрусил вперед.

      Лучшего момента для разговора и не выберешь – пора прояснить ситуацию. Увы, забыла, что клятое зелье все еще действовало. А потребовать объяснений Фрост не догадался.

   Совсем наоборот – отметив мою возню, он велел ультимативно:

   – Спи.

      И я вырубилась.

***

      Он женился. Зачем? Не скажет, даже если сама Тьма призовет к ответу.

   Искал судьбоносную подсказку – и обрел супругу. Впервые в жизни принес пожертвование чужой богине – и отдал его за одежду испуганной девушки.

      Еще несколько минут назад, завернувшись в тени, он беспрепятственно наблюдал за разворачивающейся драмой.

      Когда ранним утром в храм приносят спящую невесту, это не настораживает. Мало ли какие традиции или причуды у местных? Но когда к алтарю ведут вялую магичку, недавно пережившую предательство жениха, это вызывает вопросы.

      И он вмешался единственно возможным способом на том этапе ритуала.

      Изольда Эйк. Пепельная блондинка с невероятно синими глазами. Латорийка, специалист по защитной магии с дипломом солидного университета, но при этом несдержанная и быстрая на выводы. Как и породил Север столь горячее сердце? Загадка.

      Контроль еще силен, но в любой момент мог пойти трещинами. Он рисковал, даже временно приближая к себе столь импульсивную особу. Чем раньше от нее избавится, тем лучше для девчонки.

   В древних книгах говорится, что спонтанный поступок меняет судьбу. Что ж, вскоре он проверит, ошибались ли предки.

***

      Темнота и тишина, казалось, длились всего мгновение. За ними пришли смех и тусклый свет.

   – Фрост, ты никак человека везешь? – загрохотал совсем близко мужчина.

      Солидный бас кажется знакомым. Людвайг?

   Открыв глаза, я сонно уставилась на серое покрывало – вот зачем оно Фросту. Чтобы скрыть личность женщины, которую вез. Умно.

   – Девку везет! Вон, из куля торчит краешек подола! – поразился второй мужчина.

   – Глыба, все так плохо в личной жизни? – Глумливый голос Йохана я узнала сразу – и остатки сна улетучились. – Ты себе бабенку похитил, чтобы согревала холодными ночами?

      Любопытствующие стражи развеселились плоской шутке.

   – Это моя жена.

      Смех стих. Кто-то закашлялся.

   – Глыба, ты серьезно? – спросил Людвайг озадаченно.

   – Ты видел, чтобы наш молчун шутил?

   – Покажи девушку, Фрост! – потребовал напряженно Йохан.

   – Она спит. – Страж, заслуженно прозванный Глыбой Льда, как всегда лаконичен.

   – Предъяви тогда брачный браслет, – велел Людвайг. – А вдруг парни правы – и ты кого-то похитил?

      В голосе его звучало натянутое веселье. Боги мои, а ведь он поверил в предположение Йохана! Поверил, потому что тот свой, а Фрост – малознакомый чужак, да еще и держится в сторонке!..

   – Брачная татуировка сойдет?

      Тишина – звенящая и почему-то страшная – закончилась удивленным смешком:

   – Прими мои поздравления, дружище!

   – Точно, метка... – не поверил своим глазам раздосадованный Йохан, – не браслет.

   – Выставиться, молодожен, не забудь! – хохотнул третий страж.

   – Позже, – обронил Фрост скупо.

      Ньйор без спешки продолжил путь. В спины нам летели веселые и отчасти пошлые напутствия:

   – За брачной ночью не проспи дежурство, Глыба!

   – Да кто ж спать-то будет, дурень?

   – Ты там старайся! Не посрами честь стражи Вьюги!

   – Фрост, я дам адрес лавки плотника, если кровать сломаете!

   – Глыба, поаккуратнее – не раздави женушку!

      Ух, зубоскалы!.. Раньше на скабрезности коллег я не обращала внимания – это же боевики, у них шутки незамысловатые, – но не сейчас, когда эта женушка – я. То ли еще будет, когда они об этом узнают…

      Дорога ложилась ровно – маги-стихийники между градами чистили ее на совесть, что позволяло ездить не только на ньйорах, но и на лошадях. Но купцы, разумеется, предпочитали сани и собачьи упряжки – и дешевле, и надежнее, если придется сойти с тракта.

      Плавный шаг ньйора укачивал, но я тотчас взбодрилась, когда дошло, куда мы едем. Стражи, знакомый скрип плохо смазанных петель… да ведь мы покинули Вьюгу! Мы за стеной!

      Куда Фрост меня везет? Какая подлянка еще ждет впереди?

      Неужели пожалел, что помешал незаконной церемонии, и теперь хочет освободиться от ненужной жены? Сейчас прикопает меня где-нибудь в сугробе, под елочками, и найдут несчастную Изку лишь по весне… Протестую! Нельзя от жен так быстро избавляться, когда даже брачной ночи не было!

      Глупые мысли и паника не успели вспыхнуть пожаром в квартале с деревянными постройками – Фрост остановил зверя.

   – Мы на месте.

      Меня бережно вытащили из седла и чуть развернули, освобождая от покрывала голову.

      Оказывается, мы давно съехали с тракта, забравшись в начало леса. Среди корабельных сосен и мрачных огромных елей желтел обработанный специальными чарами сруб. Двухэтажный дом на высоком фундаменте из камня, с длинной террасой, узорными решетками на окнах известен всем вьюжанам. Жилище Клима-целителя. На прием к нему я как-то сопровождала маму и не раз проходила мимо – поблизости один из старых, разрушенных бастионов, куда бегала в детстве с местной ребятней.

      И что мы тут забыли? Нет, естественно, лучше к старому магу на огонек заглянуть, чем искать удобный сугроб для нелюбимой женушки. И все-таки, почему мы здесь?

   Фрост, сняв с ньйора сбрую и сумки, потрепал его по холке и приказал:

   – Гуляй, Свин.

      Поступок стража поверг в изумление: вот так просто отпускает зверюгу? Не боится, что не вернется из леса? Как не приручай, не дрессируй ньйоров, а доверять им нельзя до конца!

      Трехцветный зверь оббежал вокруг нас и радостно бухнулся на спину. Катаясь, как обычный кот, он весело урчал, раскидывая во все стороны снег.

   И, вытирая мокрое лицо, я поняла, почему ньйора прозвали Свином.

   «Искупавшись» и высунув розовый язык, он махнул в лес, сейчас напоминая больше собаку, нежели гигантскую кошку с лохматым хвостом.

   – Пойдем.

      Одной рукой неся тяжелое седло и поклажу, второй Фрост подхватил меня под локоть и без малейших объяснений повел к дому.

      От резкого движения с головы слетел капюшон – холодный ветер со стороны гор вмиг охладил мои горячие щеки.

   Фрост остановился и молча поправил капюшон.

   Внимательный… и, раз заботится о моем здоровье, прикапывать в лесу не станет. Тогда что? Ждет меня брачная ночь? Ох, да я ведь шутила! Мысленно ерничала, потому что нервы сдали!

   Умом я понимала, что страж не сделает мне ничего дурного, но страх не оставлял. Слишком часто обижали в последнее время, чтобы расслабиться рядом с малознакомым здоровяком.

      Шесть ступеней, широкое крыльцо, слева – крытая терраса с кованными перилами. Дубовая дверь оббита внушительными полосами стали. Фрост не стучал – открыл замок своим ключом, магическую защиту снял прикосновением ладони к кнокеру в виде медвежьей головы с кольцом в пасти.

      Мелькнула и сразу же пропала мысль, что страж прибил целителя и захватил его жилище... Вздор! Не похож Фрост на убийцу, а мысли дурные лезут в голову, потому что кругом видятся предатели. Но веру в людей терять нельзя, иначе какой я тогда маг-защитник? Тех, кому не веришь, кого презираешь, оберегать трудно.

      Минутка самопознания прервалась.

   Фрост снова удивил: зашвырнув снятые с ньйора вещи в прихожую, подхватил меня на руки и перенес через порог. Поклонник традиций? Ох, что-то я смелость подрастеряла, когда оказались под крышей в одиночестве…

      Чтобы снег не замуровал выход, дверь традиционно открывалась внутрь, и страж просто захлопнул ее ногой. Не разуваясь, понес меня куда-то вглубь дома.

      Сердце стучало испуганно и громко, в глазах потемнело от переживаний, и я не рассматривала комнаты, через которые мы шли.

   – Я арендовал у Клима половину дома, – как бы между прочим объяснил Фрост.

      Но это уже не интересовало – волновало, что ждет меня дальше. Разговаривать я все еще не могла. А дергаться в руках тренированного боевого мага? Глупо… Так можно только пробудить агрессию. Оставалось ждать.

      Чутье подсказывало: Фрост не злой и не обижает слабых. И все же я затаилась, напряглась, ощущая себя тетивой на арбалете.

      Широкие ступени двухмаршевой лестницы возмущенно скрипели, когда и так тяжеловесный мужчина шел по ним с ношей.

      Невольно я рассматривала его сосредоточенное лицо. Четкие, резковатые черты: высокий лоб, прямые, широкие брови над зелено-карими с желтой крапинкой глазами. Крупный нос с горбинкой. По-мужски полные, с чеканным рисунком губы. Но дольше всего мое внимание удерживала короткая борода – смоляная, густая. Кончики пальцев зудели, настолько сильно хотелось провести по ней рукой… Странное желание, учитывая, что хозяин бороды несет меня неизвестно куда и непонятно для чего?

      С усилием оторвав нескромный взгляд от щетины Фроста, уставилась на его татуировку. Абстрактный узор начинался на виске и заканчивался на острой скуле. Мастерски нанесенный рисунок казался чуть выпуклым.

      Я засмотрелась на стража и не заметила, что лестница закончилась, и мы на втором этаже. Несколько размашистых шагов Фроста – и уже в спальне.

      Он опустил меня на широченную кровать с упругим матрасом и принялся расстегивать шубу. Паника вновь дала о себе знать, и я оттолкнула руки мужчины. Без признаков каких-либо эмоций на суровом лице он покачал головой и продолжил свое занятие.

      Могла бы – заорала бы!.. А так приходилось молча сопротивляться беспределу.

      Ловко, явно имея большой опыт в деле раздевания прекрасных дам, Фрост стянул с меня шубу и принялся за платье. Хотелось взвыть от ярости, когда оказалась на животе, а мужские лапищи – на моей спине. Какие-то пуговички страж расстегнул, какие-то оторвал.

      На попытки лягаться не отреагировал, разве что сапоги мои сдернул.

      Когда платье полетело на пол, Фрост глухо велел:

   – Чулки сама.

      Целых два слова! Да меня снова удостоили великой чести услышать голос молчуна!

      Красная, как вареный рак, я соскочила с кровати и попыталась дать деру. Не вышло – здоровенный гад ловко встал на пути.

      Взмах моей руки – небрежный блок его широкой ладонью. Обманный удар – он даже не шелохнулся. И я прекратила драку. Все равно я против него, как блоха, против медведя. Нет, даже хуже – блохи хотя бы покусать могут.

      Я в западне…

      Безмолвно, не сводя с меня нечитаемого взгляда, Фрост сбросил куртку на пол, на нее полетел топор и кожаный пояс с широкой бляхой. Синий мундир мужчина расстегнул до половины.

      Я сглотнула и опустила глаза. Кошмар, меня ждет не брачная ночь, а брачный день! Заскулила бы от ужаса, да зелье подчинения не позволяло.

   – Изольда.

      Поразившись, что назвал по имени, вскинула голову.

   Глыба успокаивающе улыбнулся – получилось паршиво, эдакий оскал на бородатом лице. Борода… а ведь и не помню, какая она во время поцелуя. Хотя, о чем я? Вскоре узнаю!

       Я попятилась.

   Вздохнув, Фрост медленно пошел вперед. Три моих шага – один его. За спиной вдруг оказалась стена, справа – массивный шкаф, слева – кровать.

   – Послушай меня. Я твой муж, а ты моя жена…

   Хорошенькое вступление! Я зажмурилась обреченно.

   –…фиктивно.

   Я уставилась на Фроста во все глаза.

   – Брак мы аннулируем. А сейчас, позволь, сниму следилки и маячки.

      Шмырь меня покусай!.. Так вот почему он меня раздевал? Хотел избавиться от одежды, напичканной следящими артефактами?

   Кроме облегчения, я испытала злость. Он ведь преднамеренно сделал, чтобы заподозрила в дурных намерениях! Зачем? Хотел посмотреть на реакцию? Узнать, какой я человек?..

      Или это случайно вышло. Если он бесчувственный сугроб, то и других считает такими же. Уж лучше бы второй вариант – так проще, чем осознавать, что тебя прощупывали, а ты оказалась совсем не бойцом.

      Я вздрогнула, когда грубоватая ладонь легла на мою грудь, обтянутую белым бюстиком, и чуткие пальцы вытащили из кружева крохотную булавку, которой вчера еще там не было.

   Затем Фрост осторожно распустил мою прическу, вытаскивая одну за одной шпильки.

   Коса из четырех прядей – явно работа отчима, он не считал зазорным делать Адамине «бублики» или «корзинку» и, как я подозревала, обожал это занятие. Мне вот тоже удосужился соорудить сложный «колосок», но скрепил его заколками-маячками… Горло сдавила обида. Вот как он мог?! Мало того, что продал, так еще позаботился, чтобы навязанный супруг отыскал, если сумею сбежать! Эх, Марон… А еще дочкой называл, лицемер.

   – Повернись ко мне спиной, – тихо велел Фрост.

      Зато я знаю, что раз прическу делал отчим, то и одевал меня он, а не мерзкий Кастанос. Хоть одно хорошее открытие за утро.

      Рука брюнета скользнула по обнаженной пояснице, отвлекая от грустных мыслей и вызывая мурашек, бодро гарцующих по позвоночнику вверх.

   – Последняя, – глухо отчитался страж, и я обернулась.

      Следилка, тонкая ниточка, цепляемая к ткани или голой коже, сгорела прямо на его ладони. То ли филигранно выполненное огненное заклинание, то ли мужчина не боялся ожогов.

   – Чулки сними, – напомнил Фрост, бросая мне покрывало с кровати.

      Укутавшись в него по самые уши, я избавилась от последней опасной вещи.

      Невозмутимый страж достал из шкафа черную безрукавку, огромный зеленый свитер и вязаные носки. На полках царил скучный порядок – ровные стопки, сложенные по цвету одежды. Кхм, а у меня, если сравнивать, хаос на следующий же день после уборки…

   – Оденься и спускайся на кухню. Поговорим.

      Я кивнула и взяла предложенное. Подобрав всю сброшенную одежду, фиктивный муж покинул спальню.

      Упав на кровать, я спрятала лицо в ладонях и затряслась от беззвучного смеха.

      Прикопает в сугробе… брачный день… Да-а, я еще та затейница! Надумала себе лишнего! А Фрост нормальный мужчина, истинный страж, который не преступит законы, не воспользуется слабостью девушки.

      Тогда как я особа весьма ветреная – все еще ощущала прикосновения к телу широких ладоней. Теплые, аккуратные… безумно приятные прикосновения. Что-то со мной не то… Или же это побочный эффект зелья? Много их у него, настоящая отрава!

      Чуть успокоившись, оделась. Выданные безрукавка и свитер прикрыли коленки. Откровенный наряд, но другого нет. А вот носки не подошли – мои ноги в них затерялись. Спускаясь по лестнице, непременно споткнусь и шею сломаю. И станет Фрост фиктивным вдовцом, побив все рекорды по скорости смены статуса…

      Нет уж, придется потерпеть случайную жену!

      И я пошлепала на первый этаж босиком.

ГЛАВА 5. Супруг

      Запах горелого мяса придал ускорение. А я еще переживала, что заблужусь и не найду кухню!

      Вбежала в комнату, полную дыма, я вовремя – на большой сковороде подсыхало мясо, слегка обугленная порция уже лежала на глиняном блюде.

   Ухватившись за ощутимо нагретую деревянную ручку, я спасла еду от сожжения.

      Фрост, строгавший поистине разбойничьим тесаком хлеб, молча передвинул разделочную доску на середину стола.

      Поставив на нее сковороду, я быстренько перевернула мясо вилкой и вернула на печь дожариваться. Даже с нотками гари аромат казался божественным, и мой желудок выдал несколько радостных рулад.

      Обернувшись, заметила, что страж смотрит на мои ноги.

   – Почему босиком?

      Я поморщилась – разрешения отвечать никто не давал.

      Густые брови Фроста сдвинулись на переносице.

   – Все-таки зелье принуждения? И запрет говорить? Позволяю говорить все, что пожелаешь.

      Слава богам! Он догадался! Наконец-то...

   – Твои носки слишком велики, я могла в них убиться.

      Не говоря ни слова, мужчина вышел, и я выдохнула с облегчением.

      Став моим временным мужем, он продолжал пугать своим ростом и шириной плеч. Может, у него в предках снежные волоты затесались? Шутка, конечно, но это объяснило бы его рост, силу и отстраненность. Пожалуй, скупость на эмоции Фроста страшила меня сильнее бугров мышц и стальных кулаков.

      Я сервировала стол и успела пожарить еще одну порцию подготовленного мяса, прежде чем вернулся Фрост с моими сапогами и кулем одежды.

   – Можешь надевать – я снял следилки.

      Обувь с чулками он поставил у стола, а свадебное платье и шубу вознамерился бросить в печь.

   – Стой! Не сжигай! Позже я почищу их, когда сниму уршиль.

      Страж вскинул бровь, выражая удивление или скепсис. Кто разберет, что у него на лице написано?

   – Шуба из меха угриков. Знаешь, какие это хитрые зверьки? Их ловила вся артель, чтобы хватило на шубу такой длины, – говорила я торопливо, объясняя свой взгляд на чужой труд. – Дороже только мех давелийского соболя. А чтобы сплести шелковое кружево для платья, местные мастерицы работали не одну неделю. Люди старались, создавая красивые вещи, и они не виноваты, что некий урод насовал туда следилок!

      Кастанос поразил своей паранойей, да и вообще тем, что заинтересовался моей персоной. Дом по меркам Вьюги дорогой, а я симпатичная девушка и вдобавок магичка, но идти на преступление?.. Странно все, не вижу логики в поступках похитителя.

      Или же я чего-то не знаю. Вдруг со стороны отца обнаружился родственник благородного происхождения, который решил завещать мне свое богатство и титул? Версия смешная и невозможная, как увеселительная прогулка в аномальных зонах.

   – Хорошо, – удовлетворил мою просьбу Фрост и накрыл вещи полупрозрачным щитом, который не позволит Кастаносу воспользоваться следилками и найти нас.

      Завтрак протекал в неловком молчании. Хлеб невозможно черствый – как только зуб не сломала? Первая порция мяса, которое пожарил страж, оказалась несъедобной. Та, что жарила я, – недосоленной, но тут ситуацию успешно поправила солонка.

      Фрост невозмутимо жевал черствый хлеб, свои угольки и мои нормальные отбивные с одинаковым аппетитом. Закусывал сушеным горьким перцем в немереном количестве.

   В душе проклюнулся суеверный страх: а человек ли сидящий напротив мужчина? Складывалось впечатление, что своими белоснежными зубами он перемелет даже камень и не заметит, что ест…

   Некоторое время я рассматривала Глыбу, сменившего синюю форму на домашнюю одежду. Черные штаны обтягивали крепкие ноги. Белая безрукавка подчеркивала рельефную мускулатуру, плечи воина и сильную шею, а еще не скрывала на левом предплечье татуировку – очередной абстрактный узор. Но привлек внимание в первую очередь странный сине-зеленый артефакт. Величиной с кофейное блюдце, он висел на стальной цепочке, да такой толстой, что на ней можно и собаку держать на привязи – не оторвется. Сам медальон оказался из синего стекла со светящимся зеленым кристаллом внутри. Магию я ощущала, но странную – одно время она казалась слабой, а через секунду напоминала ураган, притаившийся за дверью: откроешь ее – и стихия, взревев, уничтожит все в доме.

   – Ты сказал, что брак фиктивный, – осторожно начала я самый сложный разговор в своей жизни.

      Страж медленно кивнул.

   – Зафиксируем факт нарушения – и наш союз признают недействительным.

   – Придется объяснить, почему ты вообще на мне женился, – заметила я, испытывая неловкость, что «тыкала» Фросту.

   Но он первый начал, да и кто сохраняет официоз после поцелуя?

   – Я чужой в вашем граде. Не знаком с традициями Севера: вдруг у вас принято доставлять в храм сонных невест, – страж произносил слова неторопливо, каждое напоминало камень, гулко падающий в глубокий колодец. – Да и не узнал тебя в платье сразу.

      Не узнал?.. Он хочет сказать, что на работе я выгляжу плохо?

   – Ты не отказалась от церемонии, когда дал тебе время, – продолжил объяснять Фрост свое видение ситуации. – Я предположил, что не можешь, и принял решение не оставлять с отцом.

   – Марон мне не отец! Он – козел, гад и предатель!

      Крикнула я злобно и тотчас пожалела, что утратила контроль над эмоциями. Фрост ни в чем не виноват и не обязан терпеть мою истерику.

   – Прости… Марон – отчим. Папа никогда бы так со мной не поступил.

      Временный муж сделал вид, что не заметил мою вспышку гнева.

   – Ты чем-то интересна Кастаносу и нуждаешься в защите.

      Я пришла к тому же выводу. Дом – не повод для риска получить солидный срок.

   – Завтра утром пойдем к лорду-хранителю – вечером снова будем свободны. – Фрост съел кусочек засушенного мяса и закусил перцем.

      Мой же аппетит сбежал, испугавшись свалившихся проблем.

      Сделав глубокий вздох, я предложила невероятное:

   – Давай оставим все как есть.

   – Что?..

   Панцирь невозмутимости стража пробило: я четко отметила удивление на его лице.

   – Нам пока нельзя разрывать союз.

   Боги мои, как же стыдно уговаривать мужчину не разводиться!

   – Ты же сам сказал, что я в опасности и нуждаюсь в защите.

   – Лорд-хранитель ее и предоставит.

      Что ж, говорить правду доведется, хоть ужасно не люблю делиться семейными проблемами с посторонними людьми.

    – Если пойдем к лорду Сверу, имущество отчима конфискуют, самого его посадят.

   – Безусловно. Он совершил преступление.

   – Ему нельзя в тюрьму!

   – Он ведь козел, гад и предатель, – напомнил мои же слова Фрост.

   Ух ты! Грубый, бесчувственный страж способен на иронию?

   – Все так, но без мужа моя мама не справится. У сестренки зимняя лихорадка, которая лечится лишь на побережье, а жизнь там дорогая. Я не смогу им помочь, даже если буду отдавать все жалованье защитника – им попросту не хватит даже на новый дом. Сюда, где зима длится почти шесть месяцев, они вернуться не смогут.

      Фрост глядел на меня изучающе.

   – И что ты предлагаешь? Позволить преступникам гулять на свободе, а самим остаться в ненужном браке? Я не планирую задерживаться в граде больше года.

      Ага, все с ним ясно: приехал сюда денег скопить – зарплата у стражей крепостей-градов выше, чем у столичных боевиков, служащих в полиции. К тому же на Севере можно купить меха и драгоценные камни, чтобы продать в Квартене втридорога. Вероятно, и рэйские камни приобрел у какого-то старателя подешевле.

   – Год? Этого времени мне хватит. – Я попыталась улыбнуться непослушными губами.

      Дурацкая ситуация: уговариваю не оставлять меня мужчину, которого не люблю…

      Зелено-карие глаза Фроста смотрели прямо в душу. Пристальный, темный и безмерно спокойный взгляд – и тем неожиданней вопрос:

   – А ты не думала, что у меня есть невеста?

      Я заняла чужое место?.. Допустив на мгновение обидное предположение, испытала ворох неприятных ощущений: вину, злость, сожаление.

      Потом опомнилась и успокоилась. Почему эта гипотетическая невеста не рядом со своим возлюбленным? Да и вообще… У такого куска льда – и невеста? Впрочем, буду справедливой: Фрост своеобразный, но надежный – сильный боевой маг с моральными принципами.

   И что занятно, Глыба Льда, а целуется горячо.

   – Невеста? Почему ее не вижу? Хороша же она, если не переехала вместе с любимым в град-крепость.

      Фрост промолчал и оторвал от связки шестой перец. И я не выдержала – соскочила с табурета и выдрала горькую гадость у него из рук.

   – Не знаю, что с твоими вкусовыми ощущениями, но столько перца сожжет желудок!

   – Входишь в роль жены? – Глыба не рассердился. – Нравится?

   – Нет, но я готова ее играть, лишь бы отчима не посадили. Я предлагаю тебе сделку: продлить фиктивный брак на год и развестись по причине бездетности.

      Мужчина потянулся за хлебом и спокойно заметил:

   – Ты получаешь выгоду, я – нет. Сделка предполагает обоюдный интерес.

      Фрост со мной заигрывает? Или издевается? Или действительно так считает? Плохо выраженные эмоции сбивают с толку, не давая подсказок, а только путая.

      Вернувшись за стол, я принялась перечислять свои достоинства:

   – Я знаю всех старожилов Вьюги и многих стражей и артельщиков в ближайших градах. Ориентируюсь в местном лесу и горах до первых очагов аномалий. Умею охотиться, убивать некоторые виды нечисти, различать съедобные грибы и ягоды, ловить рыбу в Хрустальном озере. Могу приблизительно оценить драгоценные камни и самоцветы. Ставлю мощную защиту на жилье, но ты и так в курсе… Могу вести дом в условиях Севера, хорошо готовлю, шью, стираю. Умею петь и танцевать, как народные, так и придворные танцы.

       К концу монолога я собой даже загордилась. Да я кладезь талантов и достоинств! Сама бы на себе женилась – во какая я умница!

   – Ах да! Мне принадлежит дом в центре Вьюги, я буду жить там и не стеснять своим постоянным присутствием. А готовить и убираться буду приходить к тебе дважды в неделю.

      Мой примороженный страж молчал, и я заволновалась. Что еще пообещать, не представляла.

   – Хорошо.

   – Что именно хорошо? Хорошо говорю? Хорошо подготовлена к роли жены северянина, и ты онемел от счастья? – Я нервничала и несла чушь. – Или хорошо – ты согласен на фиктивный брак длиной в год?

   – Я согласен на сделку. Но у меня есть условия.

      Насторожившись, я сжала кулачки под столом. Боги мои, пусть он потребует приемлемое!

   – Жить мы будем вместе, здесь. Добытчик и защитник – я. Ты не шляешься в горах, не гоняешься за нечистью. Ведешь дом и готовишь еду.

      И ни слова о моей службе? Возмутительно! Первый день замужем, а супруг уже тиранит!

   – Ты ничего не забыл, добытчик? Я, вообще-то, маг-защитник, и неплохой, раз взяли в стражу Вьюги. Я не брошу работу.

   Я ждала возражений и настроилась настаивать на своем до последнего. Неужели Фрост из тех мужчин, которые стараются лишить женщин независимости, запрещая им все после свадьбы?

   – Ладно, – кивнул брюнет и, наколов кусочек мяса на вилку, отправил его в рот.

   Ругаться не пришлось – он согласен и так?.. Какой-то подвох, не иначе.

   – Брак у нас фиктивный, – напомнила я осторожно.

      Прожевав, страж заявил:

   – Настоящий мне не нужен.

   – Отлично, – испытывая невероятное облегчение, я широко улыбнулась. – Мне тоже и даром не надо. Можно сказать, мы нашли друг друга.

   Страж быстро орудовал столовыми приборами, будто забыл о моем присутствии. Мощные челюсти внезапно замерли, их хозяин напрягся, словно к чему-то прислушиваясь.

   – Что?.. – Я вмиг вспомнила, что дом находится не просто на отшибе, а в лесу. – Звери? Нечисть?

   Фрост отрицательно мотнул вилкой и продолжил мирно трапезничать.

      А через одну-две минуты на кухню ввалился сухопарый старик, известный всем вьюжанам. Целитель Клим. Без верхней одежды, но в лохматой черной шапке и валенках, с мешком, набитым какими-то веточками.

   Оставляя мокрые следы на полу, он торопливо прошагал к печи. Небрежно сбросив ношу возле моих вещей, с наслаждением вытянул руки над печью.

      Все это он проделал, не замечая гостей на кухне, поглощенный своими мыслями, которые, несомненно, интереснее наших персон.

   – Здравствуйте, целитель Клим, – нарушила я молчание.

      Он резко обернулся и, как будто только увидев, скользнул взглядом по нам с Фростом.

   – И вам не хворать, ребятушки.

   Отряхнув шапку от капелек, в которые превратились снежинки, и повесив ее на гвоздь в деревянной стене, целитель добродушно полюбопытствовал:

   – Изольда, ты никак в тягости? На первый осмотр пришла?

      Я обалдела от подобного предположения, хотя оно, естественно, закономерно, учитывая специализацию мага.

   – Нет, я…

   – Ага, вижу, – перебил Клим нетерпеливо, – ты еще с невинностью не распрощалась. Тогда что у меня забыла?

      Лицо обдало жаром стыда. Я готова под землю провалиться, только бы не сидеть сейчас напротив Фроста!..

   – Она жена моя теперь, – без капли эмоций произнес страж.

      Клим хмыкнул и обернулся к печи.

      Целителей обижать нельзя, но этого я бы с наслаждением стукнула черствым калачом! Мимоходом раскрыть личное – это уметь надо! Талантище!

   Клим всегда поражал странностями, импульсивными поступками и бесцеремонностью. Но при этом лучшего целителя, специализирующегося на беременности и родах, в граде не найти. Вот и шли к нему будущие мамочки не только со всей Вьюги, но и соседних градов.

   – Клим, посмотри Изольду – она под зельем подчинения, – попросил Фрост. – Можно ускорить его вывод из организма?

    – Девушка не хотела за тебя замуж, Эйден, и ты ее опоил? Ай-ай, как нехорошо ради любви преступать закон!

   Целитель явно подкалывал толстокожего постояльца, но тот и не думал реагировать, оставаясь все той же глыбой льда. Невозмутимой, непробиваемой.

      Клим приблизился. Несколько пасов – и худые крепкие пальцы, схватив за подбородок, повернули мою голову в необходимую целителю сторону.

      Зачем ненужные телодвижения при банальной диагностике, оставалось только гадать. Порой складывалось впечатление, что в теле пожилого мужчины заперта веселая душа подростка, которая фонтанировала энергией.

   – Нет, чуда не ждите. – Целитель сожалеюще развел руками. – Знатно тебя, девочка, зельем накачали, концентрированным, да еще уршиль мешает твоему дару начать самоочищение.

   – А если избавиться от уршиля? – спросил Фрост о невероятном.

      Браслет, блокирующий магию, легко мог снять лишь тот, кто его надел. Остальным же приходилось долго возиться, чтобы сломать защиту артефакта.

   Я планировала завтра пойти на службу и, объяснив ситуацию, попросить о помощи лорда-хранителя. Вот только если к утру зелье будет действовать, я могу нарваться на Йохана… И что тогда? Страшно представить, что я натворю, если он пристанет с извечным: «Поцелуй меня, Изи…»

   – Снимай, – махнул легкомысленно рукой целитель, – а я ей особый отварчик сейчас дам. У меня как раз свеженький есть.

      Старик забормотал что-то невнятное и затарахтел склянками и чашками, а я с надеждой посмотрела на Фроста.

      Увы, убирать уршиль он не спешил.

   – Пей, девочка.

      Клим бухнул передо мной большую чашку с мутным варевом. Морщась, я послушно выпила его до последней горькой капли.

   – Спасибо! А теперь снимем блокиратор?

      Фрост качнул головой и велел:

   – Спи.

      Я тотчас обмякла, но на пол не свалилась – сильные руки не позволили.

***

   Отнеся девушку в спальню, теперь ее спальню, Фрост вернулся на кухню.

   Клим сидел на месте Изольды и с наслаждением ел мясо, которое она пожарила.

   – Неплохо! Сочное, как в моем любимом трактире. Ты гораздо хуже готовишь.

   – Я воин, а не повар.

   – Даже отдаленно не повар! – захихикал целитель. – Ты палач продуктов, Эйден.

      Еще мгновение – и улыбка исчезла на лице старика без следа.

   – И что ты учудил? Зачем женился на девочке? Ты же похож на застывшую лавину, которая в любой момент может среагировать даже на треск сухой ветки и ринуться с горы?

   – Настолько слабое акустическое воздействие лавины не создает.

      Целитель недовольно отмахнулся:

   – Ай! Не цепляйся к словам... Лучше скажи, что делает тут девушка? Забыл, почему живешь в лесу?

   – Память у меня хорошая.

   – Тогда чем думал, приближая к себе Изольду? – Клим сощурил серые глаза. – Она может пострадать.

      Молча встав из-за стола, Фрост покинул кухню.

      Хмыкнув, целитель продолжил преспокойно завтракать. К моменту возвращения стража он умял все нормальное мясо, выкинув сожженное в мусор.

      Поставив на дубовую столешницу каменный круг, Фрост принялся точить метательный топор.

   – В храм вашей богини я шел за подсказкой. Обещал дары за помощь, дал обет помочь тому, кому понадобится моя защита. И в храм принесли спящую Эйк. Я не мог остановить свадьбу, но сорвал планы, женившись на ней сам. Я еще не разобрался, чего от нее хотят, но все выясню.

   – Утверждаешь, что иначе не мог? Ладно, ответ принимается.

      Отодвинув пустую тарелку, Клим потянулся за чаем в большой чашке с белым орнаментом – вязь защитных символов вперемешку со снежинками.

   – Знаешь, а ведь женитьба на ней – воистину ответ богини. Это она, ты нашел ее.

   – Нет. Я прикасался к ней, поцеловал – нужного ответа нет. Выходит, отреагировал на другую девушку, осталось ее разыскать.

   – Может, плохо целовал? – иронично поинтересовался Клим. – Ты попробуй еще разок-другой.

      Фрост проигнорировал предложение.

   – Девушка, которая вызвала у меня первые эмоции, не Изольда Эйк. Но ее я точно увидел в день нашей первой встречи с Эйк.

   – Ты меня запутал! – Целитель задумчиво барабанил пальцами по гладкому подбородку. – Точно не Изольда?

   – Говорят, встреча с избранницей похожа на выныривание из омута: вновь дышишь свободно, эмоции возвращаются, холод отступает…

   Фрост резко замолчал – и Клим жадно поддался вперед, боясь пропустить хоть слово из откровений постояльца.

   – Этого не было, когда я увидел Изольду Эйк.

   – Но что-то ты почувствовал, раз встал между ней и Йоханом, – справедливо заметил Клим.

      Фрост упрямо качнул головой.

   – Значит, свою избранницу я встретил где-то в городе, но из-за расстояния прошел мимо.

      С минуту слышался раздраженный звук соприкосновения лезвия топора с точильным камнем.

   – А если незнакомки нет вовсе? – осторожно заметил целитель. – И тебе изменения привиделись? Выдаешь желаемое за действительность? Так порой бывает.

      Страж с силой опустил топор на стол.

   – Для Вьюги лучше, чтобы ты ошибался, Клим.

***

      Я открыла глаза посреди ночи – выпитое утром зелье разбудило. Собираясь в уборную, машинально щелкнула пальцами – любимая «стрекоза», деморализующее противника заклинание и одновременно летающий светильник, получилась крупнее обычного.

      И я осознала потрясающую вещь: ко мне вернулась магия! Уршиль больше не холодил запястье – каким-то чудом Фрост его снял.

      Искать уборную в чужом доме – еще та задачка. Возле спальни я ее не нашла, значит, доведется спуститься на первый этаж. Пока шла по коридору к лестнице, наступил босой ногой на какую-то липкую гадость. Фу!.. Кто-то по ночам трескает варенье? Или Клим пролил зелье?

      Дом спал. Ступени слегка поскрипывали. Где-то успокаивающе тикали настенные часы. В окна заглядывал холодный свет звезд.

      Найдя заветную комнатку на первом этаже, я порадовалась своему везению – искать и будить Фроста по столь деликатному поводу совсем не хотелось.

      Возвращаясь обратно в спальню и уже коснувшись ногой первой ступеньки, услышала странный звук. Слабый вой?.. Волосы на голове от страха зашевелились, верно подсказывая, что мне не послышалось. Опасность рядом.

   Иногда хочется вновь стать маленькой девочкой и спрятаться от ужасов ночи под кроватью. Но я давно выросла и обязана смотреть своему страху в лицо. Как маг-защитник, я не имею права прятаться.

      Пришлось погасить «стрекозу» – ее яркий голубой свет легко заметить сквозь незашторенное окно.

      Бесшумно пересекла прихожую.

   Мороз не заткал вычурными узорами стекла, похоже, они зачарованы, и я как на ладони видела наполовину расчищенную площадку перед фасадом дома. Ближе к террасе – поленница, чуть дальше – несколько сосновых стволов с не отрубленными ветками. Возле них стоял Фрост с топором в руках. Бессонница? И решил поколоть дрова? Тогда почему смотрит в глубь леса, начинающегося шагах в ста от дома?.. И что за странный артефакт прикручен к воткнутой в снег палке? Чуть больше моего кулака хрустальный шар размеренно мерцал алыми всполохами.

      Сердце забилось быстрее, будто чуя беду.

      С помощью заклинания остроты органов чувств, я смогла рассмотреть стража лучше и услышать странный звук, который издавал артефакт: «Бап… бап… бап…» До отвращения раздражающий звук, хотелось выйти из дома и шмякнуть шар о дерево.

   Ох, да это же манок! Спросонья сразу не сообразила. Только кого Фрост собрался приманивать в темном и страшном лесу?

      Страж стоял неподвижно на леденящем ветру без шапки, в штанах и безрукавке, сапоги на четверть погрузились в пушистый снег. Неужели не холодно? Глыба, а не человек…

      Жалобный вой зазвучал ближе.

      Я вздрогнула – тень метнулась к Фросту. Он приподнял свободную руку, и темная громадина, оказавшаяся ньйором, разок ткнулась в широкую ладонь носом. Ох, это всего лишь Свин!..

   Я выдохнула, испытывая непередаваемое облегчение.

   Фрост выгуливал свою зверюгу по ночам? Неразумно, особенно когда в лесу кто-то подозрительный шляется…

      Они появились внезапно – я сразу и не заметила.

      Увидела лишь, как покатилась по снегу косматая голова, отрубленная стражем. Второй волколак оказался увертливей – ушел с траектории удара и набросился вновь. Фрост снова взмахнул топором – прицельней.

      Третью нечисть придавил ньйор, который и не думал сбегать, как обычно делают его сородичи. Да Свин у нас боевой!..

      Две твари атаковали одновременно. Пинок сапога со стальной набойкой – и один волколак отлетел в сосну, где секунды спустя ньйор сломал ему хребет. Второй лишился лап, следующим ударом Фрост его добил.

      Волколаки – резвая нечисть, редко какой боевик осилит всю стаю в одиночку. И я переживала за Фроста, одновременно отмечая его мастерское обращение с обычным топором. Движения скупые, выверенные, почти каждый удар находил цель. Истинный воин, умеющий превратить даже хозяйственный инструмент в грозное оружие.

      Оставшиеся члены стаи взяли опасного человека в кольцо, которое постепенно сужалось. Похожие на худых волков с округлыми головами медведей твари припадали животами к земле – они так всегда делали перед прыжком.

      Я заволновалась: Фрост прикончил нескольких волколаков сталью. Почему не использовал боевые заклинания? Ведь магией намного быстрее!..

      Самая крупная особь взвилась в воздух – страж швырнул в нее топор. Вожак волколаков растянулся в снегу. С топором в башке.

      Фрост теперь безоружен.

      Спросонок реакция не та – я не успевала создать щит-купол… но он и не понадобился.

      В руках мужчины из ниоткуда возникли топоры – небольшие, для метания.

      Пятерка волколаков толком наброситься не успела, как легкое оружие нашло свою цель. Черные топорики будто вырастали в руках стража – и я долго не могла поверить собственным глазам.

      А когда разум принял невообразимое – у Фроста оружие из тьмы! – в животе похолодело от пугающего открытия.

   Нет, нет… Мне показалось! Просто страж очень быстр… просто метательные топоры были заткнуты спереди за ремень, а я их не заметила…

      Все элементарно, объяснение нашлось!

      Я почти успокоилась, но Фрост тряхнул руками – и на снег упали черные сгустки. Тьма... Затянув, словно плотный туман, землю вокруг мужчины, она уничтожила трупы волколаков. Сожрала без следа, даже кровь не забыла.

      Растирая покрывшиеся мурашками страха предплечья, я на шаг отступила от окна, стараясь не выпускать стража из поля зрения. Он не должен знать, что за сражением наблюдали.

      Я бы ушла незамеченной. Все испортил Свин – радостно мяукнув, он поднял довольную морду вверх.

   Фрост тоже посмотрел в мою сторону – и я увидела его глаза. Без белков, совершенно черные… Из-за заклинания я рассмотрела их до ужаса четко.

   Тьма владела стражем.

   Шмырь! Вот же шмырь!..

      Угораздило же связаться с воином, которому подчиняется Тьма!

   Чудом разорвав путы оцепенения, я ринулась со всех ног на второй этаж.

      Боги мои!.. Фрост – кромешник!

      За секунды в голове промелькнули все, что знала о воинах из ордена Кромешной Тьмы. Обрывки летописей, страшные сказки, жуткие байки. Пугающе сильные бойцы… Маги, владеющие оружием из тьмы и в бою шагающие по колено в крови врагов… Длительное время страшные слухи поощрялись королем, что и неудивительно. Тринадцать лет назад между Латорией и Давелией вспыхнула война, которая завершилась за считанные дни благодаря кромешникам. Величайшим злом воспринимался протекторат темного императора, а потом его сын женился на обычной выпускнице нашего магического университета, орден раскрыл заговор и заодно спас наследного принца Латории – и отношения между странами потеплели.

      Спрашивается, чего я испугалась? Я же практику проходила в отряде, который возглавляли кромешники! И пристрастием бродить по колено в крови никто из них не отличался. Наоборот, они уничтожали безжалостно только нечисть, а разбойников и магов-ренегатов старались взять живыми.

      Своевременно вспомнила – испуг притупился. Но одно дело пересекаться с кромешником по службе, другое – подловить его ночью за странным занятием.

      Скрип входной двери показался громом. И я побежала быстрее, отменяя заклинание остроты чувств. Сделаю вид, что сплю, не хочу сейчас объясняться с Фростом.

      Легко преодолев лестницу, у самой спальни поскользнулась на липком пятне и шлепнулась на зад. Чуть не взвыла, как недавно убиенные волколаки – копчик вспыхнул болью.

      Ну, и чего я бежала?.. А все глупые детские страхи!

   – Ушиблась? – глухо спросил Фрост, вырастая из темноты передо мной.

      Как?.. Как обошел меня, что не заметила? Тьма скрыла? Или на несколько секунд от боли я отключилась?

   – Н-нет, все хорошо. – Накатил стыд, что повела себя глупо и сбежала, когда он меня обнаружил. – Я просто уборную искала.

   – Нашла? – Фрост подал руку, помогая подняться.

      Ладонь прохладная, крепкая, мастерски владеющая топором, поддержала, пробуждая странные ощущения. Это как встречаешь ожившую легенду, а потом и вовсе прикасаешься к ней… До сих пор в голове не укладывается, что видела настолько страшный и одновременно восхитительный бой!

   – Да, на первом этаже нашла.

      Света звезд, проникающего в окно, мало, чтобы рассмотреть собеседника, но я пыталась. Пыталась отыскать характерные черты для темных: острые скулы и подбородок. И не видела их – отвлекала борода, которую я так и не потрогала.

   – Вторая уборная напротив твоей спальни, – будто ничего не произошло, объяснил безмятежный страж. – А купальня сразу за кухней.

   – Хорошо, с-спасибо. – Голос мой вновь сорвался, выдавая волнение.

      Отведя в спальню, Фрост внезапно обхватил мое лицо ладонями и мягко, вкрадчиво произнес:

   – Изольда, тебе приснились волколаки, которых я победил ледяными «иглами» и «копьями». Сон, Изольда, все, что ты видела – сон.

      Ага, как же… такой бой я ни за что не забуду.

      Помолчав мгновение, Фрост добавил:

   – И это тоже приснилось.

      Его губы накрыли мои.

   Я оцепенела, ошалела от шквала чувств. Удивление, испуг, удовольствие, восторг – все смешалось.

   Кромешник сомнениями не мучился – целовал уверенно, ненасытно, требовательно убеждая мои губы открыться. И я поддалась, позволяя себе и ему делать, что хочется.

      Одна рука Фроста запуталась в моих волосах, вторая без спешки путешествовала, лаская, по спине.

      Прижимаясь к мускулистому торсу, я затерялась во времени. Мир сузился до теплых объятий. Поцелуй отправил разум в отключку. И я жила чувствами и ощущениями. Ощущениями мягких губ, прохладных ладоней…

      Все испортил мой стон – Фрост резко отшатнулся, тряхнул головой.

   – До утра спи крепко, – хрипло велел он.

   И в голосе его я четко расслышала неподдельное сожаление.

      Изо всех сил противясь обидному приказу, я закрыла глаза. Мир вокруг поплыл. Положив меня на кровать и укутав одеялом, страж погладил по щеке и ушел.

      А дальше – тьма. Не Кромешная, которой он служил. Обыкновенная…

***

      Наваждение… Наваждение, которому удалось противостоять.

   Он поступил низко, целуя ту, что ему не принадлежала, но находилась под его защитой.

      Что на него нашло? Хотел бы знать, что побудило к безумству. Еще кипевшая после боя кровь в жилах? Пробуждающиеся чувства случайно вылились на фиктивную жену, раз незнакомка далеко? Или пора уходить?

      Фрост подошел к зеркалу и внимательно вгляделся в угрюмое лицо.

      Что-то странное творилось с ним. Вместо эйфории испытывал злость на себя. Значит, это не пробуждение, но и на превращение в безумного монстра не похоже. Да и артефакт не позволил бы сорваться во тьму. Еще рано.

      Наваждение... На кого или на что грешить за свою несдержанность?

      Может, виновата картинка, намертво отпечатавшаяся в памяти? Видение Изольды, явившейся на кухню босиком.

   Когда избавлял ее от следилок и маячков, сосредоточился на их поиске и привлекательность стройного тела отметил отстраненно. А вот когда девушка спустилась на кухню…

   Чувства и желания давно заледенели, но он оценил длину ног, притягательность крутых бедер, стройность точеных лодыжек, изящество щиколоток. И пальчики с розовыми ноготками. Нежные ступни, и хозяйка их тоже оказалась нежной, хоть пыталась скрыться за колючками вспыльчивого характера.

      Изольда… Девочка-весна, случайно выросшая на Севере. Ей бы цвести под ярким солнцем, а не в краю, где утром можно не проснуться.

      И ей точно не место рядом с обреченным смертником.

ГЛАВА 6. Сбежавшая жена

      Проснулась я на грани ночи и утра, когда темнота еще сопротивлялась, не желая передавать власть робкому свету.

      Проснулась – и сразу все вспомнила. И бой с волколаками, невероятное, пусть и жуткое зрелище, и то, что Фрост одинаково превосходно обращался с обычным топором и с тьмой.

   Спонтанный страстный поцелуй я также помнила. Обидно, что Фрост приказал забыть все, тогда как я, возможно, планировала на смертном одре похвастаться поцелуем с кромешником, за которым была фиктивно замужем, своим внучкам. С его стороны нечестно и эгоистично лишать меня подобного удовольствия, в стиле темных…

   Оглядевшись, я обнаружила в спальне свои вещи. Приятная неожиданность – Фрост сам снял следилки с шубы и платья. Может, зря в эгоизме обвинила?

   Теплые чулки, кружевное платье, поверх него безрукавка и свитер стража – все скрыла длинная шуба. Надеюсь, не отморожу себе зад, пока доберусь до города.

   Я не сбегала, не прощаясь, нет. Я обязательно вернусь вечером. У невежливого, поспешного ухода две причины: паническая боязнь опоздать на работу и неодолимая потребность в одиночестве. Мне нужно время, чтобы обдумать все, что произошло в последние сутки.

   И да, я не могла проехать через ворота Вьюги на одном ньйоре с Фростом! Ни за что! Сначала о моем замужестве должен узнать лорд-хранитель, а потом уж – рядовые стражи. Так будет правильно.

   Пришлось красться по дому, как вору. Липкое пятно, ночью подло свалившее с ног, оказалось не вареньем, а каким-то темным зельем. И кто же это такой неаккуратный?..

   До двери добралась, неся сапоги в руках. Отодвигала тяжелую задвижку, прося у богини Матери удачу. И она ее послала: никто не проснулся, даже петли негромко скрипнули, когда я вышла на улицу. Постояв с мгновение на крыльце, сбежала вниз.

   Серое утро встретило пушистым снежком, колючим ветром и далеким карканьем ворона. Где-то стучал дятел, добывая себе пропитание.

   Мой желудок заурчал, напоминая, что и он не прочь позавтракать.

   Я отлично помнила дорогу – все же в детстве облазила с друзьями ближайшие окрестности Вьюги, благоразумно не забредая в глухую чащу, где темно даже в летний полдень и велика вероятность нарваться на нечисть.

   Северное приграничье рано учит осторожности и самостоятельности. По мнению большинства девушек, с которыми познакомилась в университете, у меня и детства-то не было. Пускай, я ни за что не променяла бы свой опыт на их пустое, беззаботное времяпровождение.

   Пешком до ворот Вьюги я шла около часа. Неожиданно долго – каждый день добираться на службу устану.

   Стражи, уже другая смена, без Йохана, впустили в город, не задавая лишних вопросов.

   Из нарочно приоткрытого окна «Снежной ведьмы» плыл дивный аромат горячей сдобы – так хитрая Хельга ненавязчиво зазывала ранних посетителей. Я прошла мимо с урчащим животом, взяв волю в кулак. Голод оказался слабее желания избежать встречи с подругой, которая обязательно будет ржать, когда узнает, что я вышла замуж за Фроста. Еще возомнит себя великой прорицательницей, видящей истинные пары.

   Дом встретил тишиной и грустью. Я вернулась сюда другой, прошедшие сутки изменили что-то в душе. Легкий холодок страха поселился внутри – я больше не чувствовала себя здесь в безопасности. Поступок отчима уничтожил мой покой…

   Ну, нет уж! Дом все еще остается моей маленькой крепостью! Я не хочу бояться!

   Повесив шубу, первым делом вскрыла панель управления защитой жилья. Достав кристалл, окропленный капелькой крови Марона, с непередаваемым наслаждением наступила на него каблуком. Вот и все. Доступ остался у мамы с сестрой и Хельги. Ни один чужак сюда больше не войдет! А отчим для меня отныне посторонний человек, подло бьющий в спину предатель.

   Выбросив осколки в мусорное ведро, я быстро искупалась в ледяной воде – времени, чтобы артефакт ее подогрел, не хватало.

   Для магов-защитников дозволялись определенные вольности в одежде, но сегодня я четко соблюла все правила, надевая форму стража. Любую мелочь стоит учитывать, когда планируешь заглянуть к руководству и предчувствуешь выволочку.

   Задобрив бунтующий желудок куском копченого окорока и порцией подсохшего медового пирога, я выскочила из дома. Не потороплюсь – опоздаю! А это плохо, когда идешь к лорду-хранителю сознаваться в смене семейного статуса.

   Договор не запрещал выходить замуж, но устно магичек, беря на службу, просили не спешить обзаводиться детьми ближайшие пять лет. Впрочем, мне это не грозило – для начала нужно найти достойного папу для будущих детишек, а уж потом заниматься пополнением семейства…

   Я споткнулась, когда представила Фроста с младенцем на руках. Великан и кроха… что-то в этом есть. В моем воображении они улыбались. Боги мои, какие глупости лезут в голову!

   На всякий случай я даже сотворила отпугивающий нечисть жест. Вопреки убеждениям наивных людей из столицы, тварям страшны только сталь и магия, а на скрещенные пальцы начхать, но вдруг хотя бы дурацкие мысли прогонит?

   Отворяя ворота, успела подумать, что не мешало бы снег во дворе почистить – засыпало за сутки моего отсутствия.

   Толчок в грудь – и я уже в мягком сугробе.

   В лицо полетела желтая клякса – машинально я выставила щит. Отбила заклинание, но не сеть, брошенную вслед за ним.

      Обычная рыболовная снасть оказалась с подвохом – на нитях сверкали зеленые с красной искрой камни. Уршиль. Снова!

   – Привет, милая, – хохотнул Кастанос. Спрятав разряженный боевой артефакт, он навалился на меня сверху, вжимая в снег. – Не ждала?

      Оцепенение прошло, я закричала – толстая рукавица вмиг заткнула рот.

   – Дрянная девчонка, сколько возни с тобой! – недовольно прошипел делец, обматывая меня поверх сети веревкой.

      Мыча и брыкаясь, я изо всех сил старалась отпихнуть его, ударить хоть коленкой. Но какой бы крепкой ни была женщина, самый заурядный мужчина физически обычно сильней.

      Сознание захватывала паника. Неужели попалась? Так неосторожно и глупо? И что Кастаносу нужно от меня, в конце-то концов? Во внезапно вспыхнувшую страсть не верю – она бывает лишь в любовных романах!

   – Ничего, недолго мне мучиться, – бормотал Кастанос, – вывезу в пустошь – и забуду, как зовут заразу. И она перестанет сниться…

      Он бубнил себе под нос, как ненормальный. И я испугалась еще сильнее, если это мыслимо. Одно дело – делец, с которым можно договориться, и совсем другое – умалишенный, видящий меня во сне.

      Без магии, пойманная врасплох, я трепыхалась изо всех сил. Тщетно. Кастанос вжимал в снег немаленьким весом, и я быстро выдохлась.

   – Встал с моей жены.

      Четыре слова, произнесенные стылым голосом, прозвучали для меня божественной музыкой. Фрост!

      Кастанос замер. Довольное лицо исказила ошеломляющей силы злоба. Отпустив веревку, которой связывал меня, он вкрадчивым движением вытащил из-под куртки нож. По лезвию пробежали красные знаки – зачарованное оружие с какой-то магической дрянью.

      Я отчаянно замычала, силясь предупредить своего стража об опасности.

   – Все-все, здоровяк! Ты выиграл, – торопливо произнес делец, оборачиваясь, – больше я к ней не подойду.

      Подлый выпад вперед – крик боли.

   – Я предупреждал, что убью тебя, – произнес страж бесцветно.

   – Нет! Подожди!

      Изогнувшись, я смогла увидеть, что Фрост держал руку Кастаноса уже без ножа. Держал неестественно вывернутой. Сломал? И сразу в нескольких местах?.. Но похитителя жаль не было.

   – Что здесь происходит? – Во двор вбежали два стража, Людвайг и Аслаф, которым выпало сегодня патрулировать улицы.

   – Спасите! – завопил делец надрывно. – Убивают!

   – Фрост, не марай руки! Отпусти его! – Худощавый Аслаф, похоже, поверил Кастаносу и приготовился набросить на моего защитника серебристую «ловчую петлю», чтобы остановить убийство.

      Людвайг же злорадно смотрел на дельца и усмехался, предоставив напарнику право самостоятельно разбираться в ситуации. И на какой-то миг мне показалось, что светловолосый страж сейчас и вовсе достанет семечки, чтобы скрасить зрелище. Еще тот насмешник… я помню, как он не спешил разнимать своих дерущихся соседок, дожидаясь, пока они повыдирают друг другу волосы, утомятся, и только тогда увел их в острог.

      Кастанос верещал, как резанный, не давая объясниться. Фрост терпел его вопли пару мгновений, затем, отпустив сломанную руку, ткнул пальцем за ухо. Дважды неудачливый похититель рухнул рядом со мной.

   – Глыба, что происходит? – требовательно спросил Аслаф.

      Фрост не стал объясняться – первым делом вытащил рукавицу из моего рта. И уж я молчать не стала.

   – Кастанос напал на меня! А Фрост… – договорить, что спасает второй раз, страж не позволил – чуть заметно мотнул головой. – А Фрост мимо проходил и помешал.

   – Этот недостойный мужчина преследует Изольду, – подтвердил мой фиктивный муж.

      Людвайг заржал, как жеребец:

   – Да ты сердцеедка, Иза! Мало тебе Йохана?

   – Я предпочитаю деликатесы, а не сердца с гнильцой, – попыталась отшутиться я.

      Вышло мрачновато и оскорбительно для племянника лорда-хранителя, но на добрые подколки настроения совсем не то.

      Прищурившись, Людвайг присел на корточки и выудил из снега зачарованный нож дельца. Взял аккуратно, снятой рукавицей, и так же осторожно передал напарнику.

      А затем поднял на меня невинные серые глаза и добродушно посоветовал:

   – Не оправдывайся, мы все прекрасно понимаем: сначала девушке важно количество поклонников, затем уж качество.

   Ну, что за зубоскал?.. Я вскипела от злости.

   – Желаю и тебе ненормальных поклонниц! Тогда и я посмеюсь!

   – Ненормальных? – притворно ужаснулся Людвайг. – Звучит, как проклятие, а проклинать стражей запрещено законом, сама знаешь.

   К счастью, хоть Аслаф оставался серьезным и, не позволив разгореться спору, вернул к тому, что важнее:

   – Я не сомневался, что Глыба не случайно ломает кости этому подлецу. Но, простите, сразу разочарую: велик шанс, что Кастаноса отпустят.

   – Как это? – Я решила, что ослышалась.

      Свидетель нападения есть, сеть с уршилем и нож со зловредными чарами – тоже.

   – А вот так, – помрачнел Людвайг, – ты умеешь выбирать влиятельных поклонников, Эйк. Не хочу накаркать, но Кастанос выкрутится, как всегда.

      И снова попытается меня украсть?..

   Забывшись, я вцепилась в руку Фроста. И он не стал освобождаться от моей хватки, дав так необходимую сейчас поддержку.

   Пряча в форменную сумку улики, Аслаф объяснил:

   – Клуб еще тот гадючник, но лорд Свер его прикрыть не может – Кастанос из Давелии, а темным, сами понимаете, дозволено больше, чем гражданам Латории.

      Как ни была потрясена, а несправедливое обвинение развязало язык.

   – Аслаф, это предрассудки! Я проходила практику в отряде, который возглавляли кромешники, ничего безнравственного и незаконного они себе не позволяли! Да и не похож Кастанос на давелийца, врет гад.

   – Ну, ты и сказала, – серьезный патрульный нервно крутнул пуговицу на серо-рыжей куртке. – Одно дело кромешники с их строгой дисциплиной и честью воина, и другое – обычный толстосум из давелийцев. Документы у него настоящие, проверяли. Вдобавок этот клятый паршивец из родственников самого Вебранда.

   – Даже так? – Фрост покосился на валяющегося в снегу дельца.

      Вебранд… Где же я слышала эту фамилию?

      Отметив мое непонимание, догадливый Аслаф подсказал:

   – Вебранд – полковник, который сменит весной Свера на посту лорда-хранителя.

      Память стала дырявой, наверное, я слышала фамилию будущего начальника от кого-то из ветеранов, но не придала на тот момент значения, погруженная в невеселые мысли о двуличии Йохана.

   – Не, Изольда, ты не переживай, мы Кастаноса отправим в острог, а там лорд-хранитель разберется, – пообещал Людвайг. – Хоть штраф да влепит ему.

      Слова его не успокоили, наоборот, захотелось проклясть пронырливого дельца поужасней. Жаль, что не умею. Сейчас бы не отказалась превратить его в волосатое безобразное животное, как это делают снежные ведьмы в сказках.

   – Ясно. – Обычно я не сквернословлю, но сейчас очень хотелось, и только присутствие Фроста останавливало. – Ребята, мы вам еще нужны?

   – Нет, вы свободны, – разрешил Аслаф.

      Патрульные занялись бесчувственным Кастаносом, а мы с Фростом поспешили на службу. Вдвоем на одном ньйоре. К слову, тот преспокойно стоял не привязанный рядом со зверьми патрульных, но и не подумал куда-то сбегать. Не устаю восхищаться дрессировкой Свина, его хозяин молодец.

      Зима, как заботливая хозяйка, нарядила город по своему вкусу. Щедро засыпала улицы серебром, украсила деревья длинными иголками инея, накинула на дома пышные шубы, а крышам нацепила хрустальные серьги. Утонченная, сказочная красота продержится до самой весны. После Перелома солнце станет появляться на небосводе чаще и ненадолго потеплеет, а затем снова придут трескучие морозы и непроглядные метели. Белая хозяйка любила задержаться во временных владениях и до последнего спорила с весной за власть над приграничьем.

      Фиктивный супруг помалкивал почти всю дорогу. Возвышался позади надежной, непробиваемой стеной и нечаянно согревал дыханием мою щеку, когда вертела головой по сторонам.

   И я не выдержала первой:

   – Спасибо, что снова спас от Кастаноса.

   – Мне было не трудно, – равнодушно отозвался кромешник.

      И поток комплиментов, который я готовилась излить на него, тут же усох. Не трудно? Значит, и не стоит моих благодарностей!

      Дулась я недолго – неуемное любопытство оставлять в покое не хотело.

   – Ты вовремя появился, и я задаюсь вопросом: как нашел? Ты же не знаешь, где я живу.

   – Свин помог.

      Ого! Впервые слышу, чтобы ездовых ньйоров использовали для поиска людей. Да Свин кладезь талантов!

   – Почему сбежала? – в свою очередь спросил Фрост.

      И я возликовала: если ему интересно, значит, не безнадежен, не промерз до самого сердца.

   – Клянусь, я не сбегала, вечером бы пришла. Хотела побыть в одиночестве, подумать о ночном происшествии.

      Я не собиралась ничего замалчивать: невольно став хранителем секрета Фроста, хотела сберечь свою память неприкосновенной, как и его доброе отношение. Мы же заключили договор, играть нужно честно. И для этого следует объясниться, доказать, что стою доверия.

   – Ты все помнишь, – сделал правильный вывод он. – Зелье перестало действовать к моменту моего приказа.

      Впереди показались внутренняя стена и крыша караульни, а мы затеяли судьбоносный разговор. Успеем ли найти общий язык, прийти к согласию?

   – Да. Я знаю, что ты кромешник.

   – Тебя это не пугает. – Фрост не спрашивал, констатировал факт.

   – Нет, не пугает. – Сердце мое в этот момент колотилось, как безумное.

   – Потому что общалась с несколькими, когда проходила практику? – спокойно поинтересовался мужчина.

      Пришлось серьезно извернуться в седле, чтобы заглянуть ему в лицо. В зелено-карих глазах Фроста отражалось все спокойствие мира. Какая-то девчонка стала случайной хранительницей его секрета, а он совсем не переживал. Хотела бы я обладать хоть капелькой его невозмутимости!

   – Я восхищаюсь воинским мастерством кромешников и чувствую, что ты хороший человек и не причинишь мне зла.

      Я ожидала, что разговор завершится просьбой молчать или даже требованием клятвы, но Фрост в который раз удивил.

   – Чутье тебя подводит. Я не такой, как кромешники с твоей практики. Лучше держись от меня подальше.

      И он соскочил с ньйора, обрывая беседу.

      Нормально?.. А ничего, что мы женаты, пускай и фиктивно?

      Я слезла с терпеливо стоящего Свина и обогнала его хозяина. Не поборов жгучее желание оставить последнее слово за собой, не оборачиваясь, тихо обронила:

   – Держаться подальше? И не надейся, фиктивный муженек! Дома поговорим.

***

      Я закончила рассказ, к концу которого лорд-хранитель напоминал темную тучу, готовую разрешиться пургой. Хмурый, злой… не думала, что его настолько проймет подлость моего отчима.

      Лорд Свер безмолвствовал долго. Затем поднялся с кресла и, барабаня пальцами по массивной столешнице, произнес с сожалением:

   – Прискорбно, что ты назвала Марона мерзавцем.

      Боюсь, мои глаза сейчас по форме напоминали совиные – огромные и круглые от удивления.

   – Вы не верите мне?!

   – Верю, – хранитель скрестил руки на груди. – А вот ты не доверяешь своей семье, и это плохо, Изольда.

      Ничего себе… Меня одурманили зельем и продали, а я еще и плохая?!

   – Я больше не считаю Ханса Марона частью семьи! Он предатель!

      Лорд-хранитель раздраженно стукнул кулаком по столу.

   – Прекрати! Ты ничего не знаешь и пожалеешь об этих словах.

      Видать, он заработался и плохо слушал мой рассказ… или же защищал честь товарища.   

   – Два опытных боевика, старший защитник, бывший глава артели охотников придумали безупречный план, который за несколько минут перечеркнули своевольная девчонка и чрезмерно инициативный молчун. Что ж, сами натворили, теперь расхлебывайте и терпите друг дружку.

      О чем это он сейчас? В животе похолодело от нехорошей догадки.

   – Простите… какой план? И как это – терпеть?

   – Терпеть тебе придется Фроста, – криво усмехнулся лорд Свер. – Я запрещаю вам разводиться. Эрслан не хотел бы, чтобы его дочь прослыла ветреной девицей, от которой сбегают мужья через считанные дни после храма.

      Я и так не собиралась разводиться целый год, но ошарашенная категоричностью, самим фактом приказа и упоминанием отца, восстала против произвола:

   – С чего вдруг запрещаете?! Вы не имеете права!

      Бледно-голубые глаза лорда холодно сверкнули.

   – Когда это касается интересов крепости-града, имею.

      Подавив возмущение, я вытянулась в струнку.

   – Как прикажете, лорд-хранитель! Могу я узнать, о каком плане вы говорили?

   – Мы планировали, что ты выйдешь замуж за Кастора Кастаноса, как ему и хотелось. Он вывез бы тебя из Вьюги, и по маячкам мы смогли бы узнать, куда и для чего.

      Лорд говорил, а я понимала через слово, огорошенная заявлением. Так я была подсадной уткой?.. И артефактами отчим меня увешал не для дельца, а по приказу лорда-хранителя? Вот почему их было много… перестраховывались. В голове не укладывалось!

   – А можно с самого начала?

      Мужчина сжалился надо мной и указал на кресло:

   – Если хочешь, налей себе чая и садись, Изольда. Это длинная история.

      Рабочий день наступил, я спешила к мастеру Врану, но прояснить ситуацию сейчас важнее. Тем более это не прогул, если задержал сам лорд-хранитель.

   – Благодарю, но от чая откажусь.

   – Тебе известно, что принята на место защитника Ингра Летича?

   – Да, осенью он пропал. Видать, сбежал, не выдержав условий нашей зимы.

      Лорд покачал головой. Налив парующий напиток в чашку с защитным символом, принес мне и всунул в руки, пугая неожиданной услужливостью. Ух, сам лорд-хранитель подал мне чай – видать, расскажет что-то ужасное!

   – Тело Летича нашли на месте последней стоянки твоего отца.

      В горле пересохло от волнения, и я с силой сжала горячую чашку. Разумеется, я понимала, что лорд вспомнил об отце мимоходом, чтобы обозначить направление поисков, но совладать со смятением сумела не сразу.

      Все еще не понимая, каким боком мое замужество и Кастанос к погибшему коллеге, уточнила:

   – На Летича напали звери или нечисть?

   – Нет. Целитель установил, что Летич умер от разрыва сердца.

      Мороз прошел по коже. Сделав большой глоток золотистого напитка с мятой, выдохнула:

   – Молодой здоровый мужчина?..

      Мой риторический вопрос проигнорировали.

   – Он убегал от чего-то, Изольда. Его испугали до смерти, – зловещим голосом произнес лорд-хранитель, глядя мне в глаза. – И виноват в этом Кастанос…

      Драматичный момент откровения я испортила звонким чихом.

   – Простите… И как Кастаносу, не владеющему магией, удалось запугать молодого мага до смерти?

   – Есть свидетели, которые видели их ссору. Накануне исчезновения Летича давелиец пообещал ему кровавую расправу.

      Всего-то? Я считала нашего лорда-хранителя умнее…

   – Ссоры и угроз достаточно, чтобы обвинить странного дельца в убийстве? Зачем вообще ему маг-защитник, выяснили?

   – Этот, как ты говоришь, странный делец пытался опутать долгами и обязательствами всю стражу. Пришлось пригрозить увольнением, чтобы боевики перестали посещать его клуб.

      А вот это уже что-то. Хельга говорила, что он пытается заполучить власть в городе. Может, надеялся, что задолжавшая стража негласно станет подчиняться ему, а не только лорду-хранителю?

      Я пристально вгляделась в седовласого мужчину. А что, если и он должник Кастаноса? Потому никак и не посадят его, а то, что он из Давелии – отговорки для наивных? Версию я тут же отвергла: лорд Свер – потомственный аристократ и богач, опытный военный, он не станет играть в карты.

   – Но главная цель Кастаноса – маги-защитники. Я уверен, что где-то есть нелегальная уршилевая шахта, щиты которой необходимо обновить, – продолжил рассказ начальник, не подозревая, какие кощунственные мысли бродят в моей голове. – Кастанос пытался перекупить договоры молодых защитников, даже Ларсона, но наш прямодушный гений не понял его намеков. И тобой делец заинтересовался сразу, как пришли документы из КУМ.

      Я не спрашивала, откуда ему это известно – возможностей у лорда предостаточно. Невольно вспомнилось, как Кастанос, подыгрывая отчиму, назвал меня плохой целительницей, прекрасно зная, что я защитница.

      Уршиль – национальное достояние Латории. За открытие новой жилы нашедшему полагалась баснословная премия, а вот разработками занималось уже только государство. Незаконная добыча каралась сурово, с конфискацией имущества и темным пятном на репутации всего рода.

   – Когда Марон пришел со своей проблемой, я понял, что это единственный шанс подловить давелийца на серьезном преступлении.

   – Отчим рассказал, как стал должником? – Я помедлила, подбирая приличные слова без оскорблений. – Он играл в клубе?

   – Кастанос пригласил его для консультации по купленным мехам. Марон очнулся, сидя за игорным столом с долговой распиской в руках.

      Вероятно, не вернись я домой, отчим не заинтересовал бы Кастаноса? Мысль неприятная, но не лишена оснований.

   – Его чем-то одурманили?

   – Доказать не удалось. Если и были какие-то запрещенные вещества в крови, Янару они неизвестны.

      Что и не удивительно, если зелья Кастанос привез из Давелии – не всякий латорийский целитель знает тамошнюю флору.

   – Кастанос намекнул твоему отчиму, что желает взять в жены магичку, и слышал, что у него красивая дочь. Марон сразу прибежал ко мне с просьбой одолжить денег.

   Волнуясь, я накрутила на палец кончик косы. Дурацкая привычка, знаю, но все никак не избавлюсь от нее.

   – И вместо того, чтобы занять, вы предложили втихую продать падчерицу?

   Ирония вырвалась против воли, и лорд Свер нахмурился.

   – Тебе ничего не грозило, Изольда, за тобой приглядывали Хрис с Буром и мастер Вран. Нам нужен был серьезный повод для ареста гражданина Давелии, и похищение магички из стражей идеально подходило.

      Прекрасно… О моем случайном замужестве в курсе еще три стража! Одна надежда, что из-за провала затеи сплетничать, что оно ненастоящее, не станут.

   – Простите, лорд-хранитель! Как это мне ничего не грозило? А то, что выдавали замуж за предполагаемого преступника?

   – Ты выходила замуж не по своей воле, и неподтвержденный брак легко аннулировать, – пренебрежительно отмахнулся лорд-хранитель. – Тем более Трайн – никудышный жрец, на его призывы не отвечают: с прошлой весны ни один брачный союз богиня Мать еще не благословила, не поставила метки. Будь ты внимательней, то заметила бы, что вьюжане предпочитают ездить в храм соседнего града.

      Запястье, на котором осталась брачная татуировка, отчаянно зачесалось.

   Если с весны ни одну пару богиня не благословила, мне возгордиться или, наоборот, заплакать? Это что получается, наша с Фростом пара понравилась Матери, что она одобрила ее? Предположение ужаснуло и одновременно вызвало странный трепет.

      Но лучше об этом открытии забыть, есть договор, что брак фиктивный, и я буду придерживаться его пунктов.

   – Ладно, моя репутация, слухи и насмешки… Вы понимаете, что у меня самой чуть сердце от страха не остановилось? Я поверила в происходящее! Почему не посвятили в ваш расчудесный план?

      Мужчина посмотрел на меня так, как будто видел впервые. Сурово сдвинув седые брови, назвал самую невообразимую причину:

   – Я прекрасно знаю, что ты порывиста и не умеешь притворяться, Кастанос понял бы, что это ловушка.

      Вот это заявочка! И как я удержалась, чтобы не выплеснуть остатки чая в лицо главному стражу Вьюги?.. Сама поражаюсь своей выдержке!

   – Лорд Свер, до приема на службу последний раз мы с вами толком общались лет десять назад, на дне рождения вашей младшей дочери. И я действительно не умела притворяться, потому что была ребенком!

   – Откуда мне знать, что умеешь сейчас?

   Непробиваемый, твердолобый страж скрестил руки на груди. Все-таки я ошибалась, и они с Йоханом очень похожи.

      Встав с жесткого кресла, я сделала два шага вперед.

   – А вы мой диплом смотрели? В курс маскировки входят азы актерского мастерства, и я получила по нему высший балл, как и по всем остальным предметам.

      Лорд-хранитель молчал, и меня окончательно взяло зло.

   Совершил ошибку – и даже для вида не пожелал извиниться! А стражи, которых задействовал в этой афере? Дядька Хрис дружил с отцом, Бур – верный товарищ моих детских игр, мастер Вран – еще тот правдолюбец. И никто!.. Никто не сказал хранителю, что боевыми товарищами не играют втемную! И как с ними теперь нести службу? Я же не смогу доверять им полностью!

      Словно ничего не произошло, Свер невозмутимо подвел итог беседы:

   – За срыв операции стоит «благодарить» Фроста. Одна надежда, что Кастанос не оставит своих планов и предпримет новую попытку похищения.

   – Уже предпринял.

      Выдержка – одно из лучших качеств защитника. Кто бы знал, чего мне стоило сейчас не дать воли гневу. Я впервые пожалела, что не осталась в столице, как уговаривал ректор, а вернулась домой. Домой, где ждала лишь Хельга.

      Я сдержанно рассказала о происшествии во дворе моего дома, и у лорда-хранителя на лице растянулась счастливая улыбка человека, у которого прямо в саду отыскали уршилевую жилу.

   – Что же ты молчала? И патрульные не доложили!

      Я не стала говорить, что Людвайг с Аслафом наверняка отвели Кастаноса к целителю, сращивать переломы.

   – Теперь я его прижучу!.. Все, Изольда, ты свободна.

   Фактически лорд бесцеремонно выгонял из своего кабинета, чтобы поспешить в острог на допрос дельца. Здорово… Мне показали свое отношение прямо.

      Окончательно обозлившись, я не удержалась от маленькой мести:

   – Я подаю рапорт о переводе в другую крепость. Приложить объяснительную с указанием причины, безусловно, не забуду.

      Лорд переменился в лице – мое решение подпортит ему репутацию – слегка или всерьез, предугадать сложно. Факт, что после рапорта ситуация просто так не замнется.

   Моя же репутация стража не пострадает: я не собиралась убегать обратно в Квартен, испугавшись трудностей, а только перейти в другой град из-за нежелания служить под началом самодура. Каждый маг-защитник на особом счету, подобный случай заинтересует высшее руководство и ректора, следящего за судьбой своих лучших выпускников.

   – Что ж, твое право, Эйк. – Радость Свера притухла.

      Уже отрыв дверь, уточнила:

   – В отличие от вас, я думаю о людях, поэтому рапорт подам весной, когда пройдет угроза векового бурана.

      Конечно, я блефовала. Смысл переводиться, если после зимы сменится хранитель?

      Я приступила к работе, но в душе царил сумбур.

   Пару раз проскользнула мыслишка вообще уволиться и начать поиски следов отца сейчас. Но это все эмоции, и я старательно гнала их прочь.

      Итак, отчим меня не продавал, как утверждал лорд. Но использование втемную – тоже предательство, с близкими подобным образом не поступают. Марон не страж, клятв никаких не давал, мог хотя бы намекнуть, что это подстава, а не запугивать странными расспросами и советами. Это раз.

      Лорд-хранитель упал с пьедестала кумиров. Ему я также больше не верю. Аховый он стратег и главнокомандующий, который не думает о чувствах подчиненных, фактически нарушая закон. Предложи он открыто участвовать в ловле Кастаноса, я согласилась бы на роль живца без всяких уговоров. И сыграла бы испуганную невесту, как нужно. Это два.

      О провале плана будут молчать – слишком сложно все. Победителей не судят, а вот проигравших, просчитавшихся, топчут ногами. Ни лорд-хранитель, ни мастер Вран не простят, если буду трепать языком. Это три.

      И четвертый, самый главный пункт. Разрывать союз с Фростом, когда Кастаноса посадят, я не стану. Быстрый развод – действительно, пятно на моей репутации. Нет уж, договорились на год, пусть кромешник ждет, раньше свободы ему не видать. От соседства со мной он тоже выиграет: я растормошу его, сделаю из ледышки человека, еще спасибо скажет…

   – Эйк, хватит витать в небесах! – прикрикнул мастер. – Лонарду нужна помощь, передаю в его распоряжение.

   – И меня? – оживился мой рыжий напарник.

   – А ты, Ларсон, продолжай проверку. – Мастер ткнул палкой в плетеную корзину, доверху заполненную опустошенными накопителями. – Нужен защитник из местных.

      Я радостно помахала рукой раздосадованному Ларсу, которому предстояло доделать скучную работу в одиночку.

   Лонард – старший разведчик крепости. Временное попадание под его начало – это конец унылым будням, хоть какое-то приключение в дни затишья.

   Стражи бурчали, что нападение летунов днем – единственное интересное происшествие за последние месяцы. Понятно, что лукавили – на самом деле никто не хотел, чтобы нечисть обнаглела и принялась нападать на путешественников, а то и подбиралась к стенам града. Просто есть негласное правило от суеверных: затишью открыто не радуются, боясь вспугнуть, а ругают, чтобы привлечь его на больший срок.

   Лорд-хранитель только опытных магов-защитников прикреплял к какой-то одной стене крепости, а боевиков тасовал, как колоду карт: одну неделю страж стоял на воротах, вторую – патрулировал улицы или разведывал обстановку вокруг града. И все же старожилы привычно жаловались на скуку, втайне опасаясь, что она сменится кровавыми сражениями с тварями ночи.

   Неподалеку от ньйорни собралось пятеро: щуплый Лонард, надутый, как сыч, Йохан, флегматично щелкающий семечки специалист по лавинам Бур, вечно сонный целитель Янар и… Фрост.

   Я издалека увидела мощную фигуру фиктивного мужа – и на душе сразу потеплело. Какое бы задание ни дали, можно чуть расслабиться – с кромешником можно рассчитывать на успех.

   – Здравствуйте, кого не видела.

      Мужчины дружелюбно ответили кивками.

   Оказался, что я последняя, кого ждали. Оживившийся Йохан окинул меня многообещающим взглядом и с большим вниманием продолжил слушать рассказ Лонарда.

   – Для тех, кто присоединился позже, повторю: мы будем искать старателя Вольмара Добрика, чей ньйор с залитым кровью седлом прискакал к воротам полчаса назад. Сейчас идем на склад за вещами – и выезжаем. Точка сбора здесь.

      Уже сделав пару шагов в сторону склада, вспомнила, где слышала имя Вольмара.

   – Лонард! – окликнула я главного разведчика Вьюги.

      Невысокий, худощавый шатен остановился. Широкоплечий лавинщик тоже, хоть это его, самого веселого товарища по детским играм, а ныне предателя, и не касалось. Приятно, что и Фрост замедлил шаг, не желая меня оставлять. Только Йохан стремглав рванул получать вещи, да целитель без спешки последовал за ним.

   – На днях в трактире Хельги я слышала, что Вольмар собирался искать уршилевую жилу на востоке от Костяного перевала.

   – Ценная информация, Эйк, – поблагодарил Лонард.

      Бур же выругался сквозь зубы:

   – Жадный идиот! После большой метели его в горы понесло. Видать, застрял где-то.

   – Но сначала поранился, – напомнила я об окровавленном седле. – Если не хуже…

   – Он жив и в относительном порядке, – возразил Лонард и продемонстрировал на стальной цепочке кристалл, мерно мигающий синим.

      Наш спасательный поход будет напоминать прогулку – артефактор крепости уже создал маяк на крови пропавшего. Теперь мы быстро его найдем, главное, успеть, пока сигнал не исчез, что значило бы смерть старателя от переохлаждения или ран.

   Лонард направился в сторону склада, а кромешник аккуратно придержал меня за предплечье.

   – Почему в горы едешь ты, а не защитник из мужчин?

      От злости я зашипела, как уголья костра, залитого водой.

   – Что?! Еще и ты будешь намекать, что я малоопытна и несостоятельна, как маг?

      Вывернувшись из-под тяжелой руки, бросилась в сторону склада.

      Фрост с его широким шагом не отставал, как ни бежала.

   – Я не хотел тебя обидеть, – примирительно произнес он. – Единственный специалист по защите от ментального