Ты была моей. Анвин Росс

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ГЛАВА 37
• ГЛАВА 38
• ГЛАВА 39
• ГЛАВА 40
• ГЛАВА 41
• ГЛАВА 42
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Я влюбилась в него, как только переступила порог его дома. Я отдала ему свое сердце и тело, но он уничтожил меня. Я потеряла все. Я хотела умереть. Но жизнь распорядилась, иначе, сделав меня сильной и дав мне второй шанс. Но спустя десять лет этот человек снова вторгся в мою жизнь и я не знаю, выживу ли я на этот раз…

ПРОЛОГ

   Наши дни. Блэр

   — Тара, ну сколько можно?

   Больше всего я ненавидела душные рауты. Я люблю развлечения, но в моем понятии развлечение — это нечто иное. В последнее время стараюсь быть порядочной девушкой и хоть как-то исправить свое прошлое. Ну, и еще я ведьма!

   — Блэр, терпение — добродетель, — девушка скакала то на одной ноге, то на другой, пытаясь втиснуться в новое платье.

   — А я тебе говорила: «не жри на ночь», — я подошла к подруге и, развернув ее к себе спиной, взялась за миниатюрный замочек молнии. — Вдохни и не дыши, — дернула застежку вверх, и — о, чудо — платье поддалось, и Тара с возгласом выдохнула.

   — И зачем нам эта магическая сила, если нельзя ею пользоваться без этого гребаного аттестата?! — да, магия бы очень сильно упростила жизнь каждой ведьмы, если не было так много законов об ее использовании. И кто придумал все это? — Ненавижу это! — Тара рухнула на диван, и до моего слуха донесся треск рвущегося материала. Все! Мы влипли! — Твою ж мать! Блэр, что делать? — девушка стремительно подлетела к зеркалу и повернулась спиной. Платье разошлось по шву, и на ягодицах красовалась огромная дыра. — Как я теперь пойду? — застонала подруга.

   — Ну, давай смотреть с позитивной стороны — порвалось очень ровно, словно так и должно быть. И, кстати, весьма пикантный вырез, такого точно ни у кого не будет на вечере, — а что делать в моменты, когда ты уже битый час упакована в узкое платье-чехол и, сама еле живая, ожидаешь, когда твоя горе-подруга втиснет себя в платье, купленное именно для этого особого дня?

   Собственно, что особенного в этом дне? Ну, для всего магического мира это очередное сборище, где можно набить пузо едой, напиться до упада и, найдя спутницу вечера, удалиться с ней в дешевый номер отеля. Нет, конечно, не все так поступают, но большинство. А чего терять время? Но вот что касается таких, как мы — ведьм, то этот день для нас особенный. Для того, чтобы пользоваться серьезной магией и зарабатывать этим ремеслом, нужно не только окончить академию магического искусства, но и по окончании оной пройти огонь, воду и медные трубы. А точнее — испытание, которое длится месяц: мы будем повторять всю магическую систему, показывать, кто на что способен, а после будет злосчастный экзамен. Говорят, что комиссия состоит из пятерых ректоров — могущественных магов, и именно они решат, выдавать тебе лицензию или нет. И все бы ничего, но такой шанс выпадает только раз в жизни. Не прошел — до свидания!

   — Повернись! — сказала я и провела ладонью по округлой попе подруги. Ткань, покрываясь серебристой дымкой, послушно стянулась на пятой точке девушки.

   — Блэр! — возмутилась Тара. — Ты хочешь, чтобы тебе снова выписали штраф за использование магии без лицензии? Или вообще лишили способностей?

   Лицензия, лицензия! Как же я устала от всех этих правил! Все десять лет мне говорят, что нужно жить по правилам. Да пошли все к черту: не хочу жить по этим гребаным правилам!

   — Зато платье как новое, и это такая незначительная магия, что магическая полиция ничего не заметила и их «магияграф» ничего не уловил.

   Все ведьмы и колдуны стремятся получить лицензию на использование магии, не только чтобы зашить платье без иголки и нитки. Получив лицензию, тебе будет подвластна вся магия. У твоих ног может быть все, что пожелаешь: особняки, замки, элитные курорты, дорогие машины, платья от кутюр, несметные богатства, возможность делать все, что захочешь, а самое главное — бессмертие! Существует магический эликсир: приняв его, ты останавливаешь время своего старения. И ты остаешься в том возрасте, в котором выпил это снадобье. Мне уже двадцать шесть, и я хочу остаться в этом периоде своей жизни. Вот и решила узаконить свои права на магию. А если же не пройду испытания, то продолжу получать штрафы за нелегальное использование магии до момента, пока меня не разжалуют в ряды смертных и не отнимут силы.

   — Блэр, — Тара поджала губы и смерила меня своим огненно-черным взглядом, но через секунду грозное выражение лица сменилось милой улыбкой. — Вот за это я тебя и люблю, подруга, — она погладила меня по плечу и направилась в сторону узкого коридора.

***

   Наши дни. Блэр

   — Ты когда-нибудь была в этом замке на вечеринках? — без умолку тарахтела Тара мне на ухо. Я понимала, она нервничала, но не до такой же степени, что мои барабанные перепонки были готовы лопнуть от ее многочисленных вопросов.

   — Нет, — сухо ответила я. — Не было необходимости.

   Какое счастье, что мы уже подъехали к замку и я вынырнула из машины, прежде чем она окончательно затормозила. Иначе моя голова лопнет. Я и без того нервничала, и совершенно не из-за встречи с пятью ректорами, которые будут принимать экзамен, а причина была довольно деликатной. Пять лет назад мой образ жизни был не самым прилежным: если бы не Тара, то, возможно, я закончила свою жизнь где-то в сточной канаве, будучи изнасилованной или же умерла от алкогольного опьянения или наркотической передозировки. Этот период жизни я не люблю вспоминать — сейчас у меня другая жизнь, и я не хочу касаться прошлого, но на приеме могут быть те люди, кто видел и знал меня не в самый благоприятный момент. И могут быть те, с кем я вела развратный образ жизни. Я не хочу всего этого, совершенно не хочу. Но ради лицензии и рецепта волшебного зелья я готова на одну ночь окунуться в дерьмо своего прошлого. Я научилась выживать и быть сильной. Каждый новый удар лишь закалял меня, делая сильнее.

   Оказавшись за огромными коваными воротами, я подняла свой взгляд и осмотрела замок. Он был огромнее, чем тот, что я рисовала себе в моем воображении, подпитываемом рассказами остальных и слухами.

   — Я бы хотела жить в таком доме, — заявила Тара и так резко остановилась, что я впечаталась лбом и носом в ее затылок. Твою ж мать! Что за привычка резко тормозить?! — Хотя он очень большой! — возмутилась она и зашагала дальше, даже не заметив, что мой нос безжалостно болел от столкновения с ее затылком. Он у нее чугунный что ли?

   Нервно выдохнув, я снова потерла ладошкой кончик носа и поняла, что сегодня вечер точно будет фееричным — начало положено. Оставалось набраться сил и не ударить лицом в грязь.

   Когда мы вошли в стены огромного замка, прием был в самом разгаре. Такого скопления магических существ я еще не видела. И да, рауты безумно душные — мне уже было жарко, и не хватало воздуха. А может быть, я просто волновалась, кто знает.

   Поймав взглядом проходящего мимо официанта, я схватила с его подноса наполненный игристым вином бокал и сделала первый глоток. Главное — не напиться! Последний раз весь клуб наблюдал, как я размахивала трусиками, подобно моряку с белым флагом, уж не говоря о том, что на утро весь интернет пестрил фотографией моей голой пятой точки, хорошо хоть лицо было прикрыто моими растрепанными волосами.

   — Позвольте! — я взяла новый бокал с алкоголем. Я медленно и верно шла к размахиванию трусиками, но это только второй бокал — главное, остановиться на пятом, и все будет хорошо. Тара же позаботится об этом?! — Ни черта Тара не позаботится! — я нашла ее взглядом на танцполе с каким-то симпатичным парнем. И когда только успела? Вот коза!

   — Блэр Мэдоу! — прозвенел громкий женский голос. Беда приходит не одна!

   — О-о-о, Джастин! — я обернулась с таким выражением лица, будто была готова вбить последний гвоздь в ее гроб и станцевать ламбаду на деревянной крышке. — Какими судьбами? — даже меня передернуло от моего блеющего голоса. Какая гадость! Фу!

   — Я тут со своим мужем, — она мило хихикнула. — А ты уже получила лицензию? — Эта сука прекрасно знала, что у меня нет лицензии. У меня не было возможности ее получить. Нужно было время, чтобы вокруг моей персоны улеглись все страсти. Наверное, эта кошелка вышла замуж за толстопузого ректора, которого она обхаживала после окончания академии, которую я, кстати, так и не закончила, но подделала документы.

   Я уже готовилась ответить порцией язвительности, как раздался резкий звук расстроенного микрофона, и я поморщилась, а из головы вылетели все плохие мысли. Уши Джастины спасла женщина, вышедшая на сцену:

   — Я рада всех приветствовать в этих стенах! Особенно наших подопечных. В этом году их всего десять, и, надеюсь, большинство из них получат лицензии и отправятся в большой мир магии, — женщина явно была навеселе или же на прием надела вибротрусики. Она пританцовывала на сцене и загадочно улыбалась. Если, конечно, она не наколдовала невидимый фаллос, и тот сейчас ее неплохо стимулировал. Это, естественно, шутка — вряд ли кому-то придет такое в голову, но кто знает этих ректоров! Всякое может быть! — Сегодня у вас, мои дорогие подопечные, есть возможность насладиться вкусной едой, алкоголем и отличной музыкой, а через неделю мы вас ждем снова в этих стенах на целый месяц, и надеюсь, он будет для вас плодотворным. А сейчас, если есть желание, можете познакомиться с ректорами. И кто знает, вдруг вы уже сейчас станете чьей-то любимицей.

   Женщина игриво подмигнула и приподняла правую ножку, соблазнительно приседая. Как-то все это звучало и выглядело двусмысленно. Она предлагала ведьмам соблазнить одного из ректоров? Видимо, дамочка совсем перебрала. Но вот познакомиться с ректорами на вечеринке было весьма неплохой идеей. Здесь неформальная обстановка, если втереться в доверие и примелькаться, то, может, что-то и получится.

   Схватив Тару за руку, я украла ее у новоиспеченного кавалера и потащила в сторону, где находились ректоры. Это лучше, чем отплясывать бессмысленные танцы для лайтового перепихона. Здесь, можно сказать, будущее решается.

   Конечно, не мне одной пришла в голову такая гениальная идея. Подходя к кружку ректоров, я заметила с правого фланга девушек, направляющихся точно к намеченной цели, как и я.

   — Всем доброго вечера! — произнесла я, привлекая внимание мужчин и женщин. Пока их было четверо, но это и так большинство. Мило улыбнувшись, я подняла бокал игристого вина. — Вечеринка потрясающая. Я надеюсь, вы хорошо проводите время? — поинтересовалась я с улыбкой во все свои тридцать два зубы. Несмотря на легкое недоумение, все подняли бокалы и улыбнулись в ответ.

   — Вечер действительно приятный, — произнес мужчина, улыбаясь мне. — Вы одна из подопечных?

   — Да, — кивнула я и втянула Тару в круг общения, — и моя подруга. Решили, что уже пора узаконить наши отношения с магией и отдаться ей полностью.

   — Отличное сравнение, — подметила пританцовывающая дама со сцены, которая успела подойти к нам. Видимо, она была той самой пятой. Да и кто бы мог подумать, что соблазнять придется женщину, судя по всему, я нашла путь именно к ее сердцу. — Мне уже нравится эта девушка, — она подмигнула и опрокинула очередной стакан. Вот у кого не за горами танцы с трусиками, так у этой дамочки. — Я беру тебя в подопечные.

   Вот попала так попала. Но, может, если мы будем каждый раз накатывать перед общением, что-нибудь получится. А точнее — либо я получу лицензию, либо нас двоих отправят на лечение к анонимным алкоголикам.

   — Вы уже решили разобрать себе подопечных. Лора, ты играешь не по правилам, а может быть, я захочу эту подопечную, особенно если она умна, — наш круг слегка раскрылся, впуская еще одного из ректоров. Высокий, статный мужчина лет тридцати — по таким все девушки сходят с ума и теряют рассудок: стоит лишь мужчине удостоить их своим вниманием, и те позволят делать с собой все, что он пожелает. Это был тот, о ком втайне мечтала каждая девичья душа.

   — Нет, Гай, она моя! — заявила Лора. — Посмотри, она не только умная, но и красивая!

   — Да, она определенно красивая! — его прожигающий взгляд буквально пронзил меня насквозь, а пол плавился под ногами, и я падала с огромной высоты в горящий Тартар за все свои грехи.

   На мгновение жизнь остановилась. Я слышала тишину, которую пробил глухой стук моего сердца. Мир замер, лишь я вальсировала с огромной скоростью, и все мелькало вокруг. Единственный, кого я четко видела перед собой — Гай. Он был единственным, кто не расплылся, как акварель под каплями дождя. Взгляд мужчины продолжал меня буравить, опаляя каждую клеточку моего тела. Он выжигал все внутри, оставляя за собой беспощадное пепелище. Он разрушал изнутри. Он уничтожал. Он заставлял сломаться!

   — Ах! — почти каждый из присутствующих воскликнул, когда я сжала пальцами бокал и выплеснула все содержимое в лицо новоприбывшему мужчине.

   Я не видела лиц других присутствующих, но догадывалась, что все были повергнуты в шок — недаром в мою руку вцепилась Тара и сжимала мою ладонь так, что ногти подруги были готовы вспороть мою кожу. Единственный, кто остался непоколебим — Гай. Он смахнул с лица стекающие капли вина и самодовольно улыбнулся, делая глоток алкоголя из собственного бокала, словно уже победил и праздновал свой триумф!

ГЛАВА 1

   Наши дни. Блэр

   — Отымей тебя горгулья, Блэр! Что на тебя нашло? — визжала Тара. Что касалось меня, то я лежала на кровати пластом, словно эта горгулья уже отымела меня. — Зачем ты это сделала? Ты хоть представляешь, что теперь будет? — подруга металась по комнате, как загнанный тигр. — Я не хочу быть эгоисткой, но буду! Теперь из-за тебя и меня вышвырнут из списка подопечных, и не видать нам лицензии на магию как собственных ушей, — девушка рухнула на кровать рядом со мной и повернула ко мне голову. — Тебе не понравилось, что он назвал тебя красоткой, или его слова «хочу ее себе»? Так все были уже в легком подпитии: Лора и этот Гай — да все! И да — ты красотка! С ним я согласна, конечно, неприятно, когда тебя считают вещью и начинают делить, но это же шутка, и она не заслуживает того, чтобы выплескивать алкоголь в лицо ректору! — не унималась Тара.

   — Можно меня оставить одну? — прошептала я, продолжая лежать с закрытыми глазами. Голос подруги нарушал мое мысленное уединение.

   — Можно, — сухо ответила Тара и, отпружинив попой от мягкого матраца, встала с кровати.

   Наконец-то, долгожданная тишина!

   Перевернувшись набок и подтянув к себе колени, я обхватила их руками. Внутри был леденящий хаос, как после апокалипсиса. Сравнимо с тем днем, когда я узнала от Мэйбл, что наши родители погибли. Мне было четырнадцать. Для меня это был ядерный взрыв. Тогда я впервые сломалась подобно часовому механизму, и порой мне кажется, большая часть меня так и не смогла до конца восстановиться.

   — Я сильная! — повторяла себе под нос, чувствуя, как первые слезы потекли по щекам, обжигая кожу. — Я сильная! Я справлюсь! Я не сломаюсь снова! Я, черт возьми, сильная! — слезы текли с новой силой, и я ощущала, как простыня намокала и липла к коже. — Я сильная! — истошный вопль вырвался из моей груди, и вся магия, бурлящая во мне, вырвалась наружу, взрывая множество предметов в комнате.

   Услышав взрыв, Тара вбежала обратно в мою спальню. В воздухе уже летали перья от взорвавшихся подушек и, кружась, как первый снег, устилали пол.

   — Твою ж тыковку! — произнесла Тара и, сложив губы трубочкой, стала дуть на подлетающие перья. — Хорошо, что ты только плеснула бокал игристого вина, а не взорвала голову ректору! — прошептала девушка, осматривая все вокруг, оценивая масштаб бедствия. Все стеклянные, пластмассовые предметы состояли из осколков. По комоду растекалась вода и лилась на пол. Взорвать метровый аквариум из толстого стекла — нужно быть очень злой. — Может быть, расскажешь, что произошло? А то, боюсь, у нас слишком мало времени, прежде чем в дверь постучится наша доблестная магическая полиция, и тебя арестуют! И ты взорвала аквариум, и мои любимые рыбки задыхаются на воздухе! — возмутилась Тара.

   — Вообще-то, они мои, — буркнула я. Взяв несколько перышек и произнеся магическое заклинание, я сдула их со своей ладони. В ту же секунду комната окрасилась голубоватым сиянием, и все, словно в замедленной съемке, начало возвращаться на свои места, собираясь воедино из тысячи осколков.

   — Блэр! Что ты делаешь?! — пока магия творила свои чудеса, Тара молчала, наблюдая за всем происходящим, как завороженная. Она редко видела такую сильную магию. Ею мало кто владел после академии — обычно такие силы были присущи тем, кто брал частные уроки у темных магов, и мало кто решался на такое. Особенно — молодые девушки. Ведь репутация темных магов была еще тех величайших размеров. И, поговаривали, многие из них принимали плату нетрадиционным способом. Иногда даже заключали контракты на крови, когда ведьма была в постоянном услужении у мага, точнее на побегушках, делая за него всю грязную работу. И ходили слухи, что были даже те маги, кто принимал дарственную только девственностью. Если же девушка не была девственницей, то откуда она брала эту невинность, интересный вопрос. И никто не знал, правда ли это. Возможно, это были глупые россказни любителей сплетен.

   — Какая уже разница, — несмотря на то, что я пыталась ответить максимально бодрым голосом, прозвучал он так, словно меня придавило бетонными плитами, — все равно «магияграф» уловил магическую активность.

   — Подруга, что происходит? — сердце Тары сжалось до размера бусинки. — Иначе я не смогу тебе помочь, как пять лет назад, вытаскивая тебя из дерьма. Упрости мне задачу, прошу… — девушка не успела договорить, как за дверью раздался гулкий грохот.

   — Полиция! Вы нарушили два пункта! Откройте дверь, иначе мы войдем без разрешения!

   — Не надо шуметь, — когда два огромных мужчины были готовы пойти плечевым тараном и выбить преграду, я повернула ключ и распахнула дверь. — Я готова!

   Это уже не первый раз, когда меня арестовывали — все правила я знала. Вот только последний раз я была в такой ситуации пять лет назад — именно тогда-то мою задницу и спасла Тара. Сейчас, боюсь, вытащить мою пятую точку будет сложнее. Сейчас была задействована черная магия, которая запрещалась даже по лицензии…

ГЛАВА 2

   Наши дни. Блэр

   Холодные, сырые стены камеры навевали тоску. Уже пятый час я сидела и смотрела, как по облупившейся краске стекали ручейки воды. С последнего раза ничего не изменилось, точнее, стало только хуже. Или это была другая камера? Или же все-таки та, где я провела три ночи и проклинала всех на свете, особенно — его!

   Подойдя к противоположной стене, где стояла еще одна влажная скамья, я сдвинула ее с места. Отвратительный скрежет металлических ножек по бетону прозвучал душераздирающе. Присев на холодный пол, я провела рукой по влажной поверхности, смахивая капельки воды.

   — «Сдохни, ублюдок»! — прочитала я надпись на стене. Да, это была та самая камера, из которой я вышла новым человеком, решив, что никто не достоин того, чтобы я уничтожала свою жизнь. Никто! Даже этот сукин сын!

   — Выходите! — мужской хриплый голос прозвучал поверх моей макушки.

   Неужели Таре удалось меня спасти? Снова! Я просто расцелую эту девушку во все легкодоступные места. Да что там легкодоступные! С такой провинностью я могла рассчитывать на судебное разбирательство не раньше, чем через пару месяцев, где меня лишат магии и выпишут огромный штраф, а до этого момента я буду торчать в этой ненавистной камере, а после суда меня отправят отрабатывать свой штраф на два года в закрытую зону. Что там происходит — никто не знает, но поговаривают, что из тез, кто туда отправлялся, больше никогда не возвращался домой. Да и тут особо не желали видеть ведьм с черной магией.

   Выбравшись из-за решетки, я побежала к выходу, готовая целовать Тару прямо здесь.

   — Я тебя сейчас расцелую! — выкрикнула я, вбегая в комнату ожидания, где находились те, кто вносил залог за приверженцев черной магии и незаконопослушных граждан — любителей баловаться магией без лицензии.

   — Можно не целовать, — сухо отозвался мужской голос. Вряд ли Тара за пять часов обзавелась яйцами. И я даже знала, чьи это были яйца, и не хотела оборачиваться — я знала этот голос. Он преследовал меня долгие годы в кошмарах, уничтожая, превращая меня в полное ничтожество, в ту тварь, которую я ненавидела больше всего. Которая недостойна жить.

   — Верните меня обратно за решетку! — выкрикнула я в лицо мужчине, который только что открыл дверь камеры и выпустил меня. — Я хочу обратно. Я лучше сгнию в клетке, чем что-то приму от этого человека.

   Полицейский удивленно вздернул брови и перевел взгляд на моего освободителя. Тот ему что-то показал жестом, и офицер удалился из комнаты, оставляя нас наедине.

   — Пошли, я отвезу тебя домой, — первым заговорил мужчина.

   Я молчала. Внутри мое собственное «я» билось в конвульсиях, подобно наркоману во время ломки. Адская боль пронеслась по всему телу. Ноги онемели, а в позвоночник безжалостно вонзился кол, не говоря уж о сердце, барабанящем об ребра, причиняя ощутимую боль от каждого столкновения. Мне хотелось умереть в такие моменты. И хочу умереть сейчас.

   — Блэри…

   Блэри! Блэри! Блэри!

   Черта с два!

   — Иди к черту! — прошипела я, оборачиваясь к мужчине. — Я тебе не Блэри! Даже не смей произносить это имя! Тебе ясно?!

   Огонь ненависти вспыхнул в моих глазах. Кого я ненавидела больше всего — его или себя? Судя по той боли, что я испытывала, я ненавидела себя! Я ненавидела себя! Себя прошлую! Ту, кто не заслуживала ничего хорошего.

   — Хорошо, так и быть, Блэр, пошли уже из этого злачного места, — мужчина прошел мимо, не посмотрев в мою сторону, словно меня здесь и не было.

   — Я никуда не пойду!

   — Хорошо, оставайся здесь, — он обернулся и, окинув меня с ног до головы ледяным взглядом, добавил: — Доберешься на такси, — мужчина вытащил кошелек из кармана брюк и достал деньги. — Думаю, этого тебе хватит.

   Он вошел обратно и положил купюру на небольшой столик между двух потрепанных кресел. Он не вручил деньги лично, зная, что я кину их ему в лицо или заставлю проглотить, как он заставлял глотать меня, когда кончал мне в рот.

ГЛАВА 3

   Наши дни. Блэр

   — Боже! Блэр! — распахнув дверь настежь, Тара подлетела ко мне, стискивая в крепких объятиях. — Я уже подняла всех на уши и нашла способ тебя вытащить!

   Вот только с этим она довольно припозднилась: и почему способ моего освобождения не пришел ей в голову на три часа раньше?

   — Как тебе удалось выбраться? Амнистия? Или ты сбежала? — девушка нахмурила лоб и ее брови почти сошлись у переносицы, как крылья горного орла. — Только не говори, что ты сбежала! Прошу, Блэр! — протянула подруга.

   — Если ты не хочешь, я не скажу, — выдавила я из себя что-то похожее на кривую улыбку. — Не волнуйся, я не сбегала. Но лучше бы сбежала.

   — Я так понимаю, что не услышу от тебя ответа? — произнесла Тара, закрывая входную дверь. — Помнишь, ты обещала, что у тебя никогда не будет от меня секретов. Что произошло сейчас? Почему наше правило рухнуло в тартарары?

   — Тара, есть определенные вещи, о которых я не хочу говорить. Я хочу, чтобы они ушли со мной в могилу…

   — Какую, к черту, могилу?! — возмутилась подруга. — Ты хотела получить лицензию и рецепт бессмертия, о какой загробной жизни ты говоришь?

   — Тара, прости, но я не хочу сейчас это обсуждать. Может быть, когда-нибудь… — тяжело вздохнула я. Еще немного — и я вернусь в собственный кошмар моего прошлого, о котором так стремилась забыть на протяжении этих долгих десяти лет. Я даже добилась этого, но прошлое настигло меня и раздавило, как муху одним увесистым шлепком.

   — Хорошо, но только прошу, не возвращайся в мгновения пятилетней давности! Прошу тебя! — мольба Тары осталась без ответа. Я устала. Я не хотела сейчас говорить. Я хотела пойти в свою комнату, забраться под горячий душ, смывая с себя грязь этих непростых суток, и лечь под одеяло, засыпая непробудным сном.

ГЛАВА 4

   Десять лет назад. Блэр

   Два года назад родители погибли в океане. Был сильный шторм, их катер поглотила морская пучина. Мэйбл узнала первой о случившемся от морской полиции. В отличие от нас с сестрой, наши родители не владели магией — они были простыми людьми и о наших способностях даже не догадывались. В нашем роде мы единственные, кто обладал магией. Хотя о каком роде могла идти речь? Мы никого не знали. Нас было четверо: мама, папа, я и Мэйбл. На этом наша семья заканчивалась, о родне никто никогда не заводил разговоры. И когда родители погибли, то вся забота обо мне легла на плечи сестры. Тогда ей уже исполнилось восемнадцать лет, и с документами об удочерении не возникло никаких проблем. Она заменила мать и отца, заботясь обо мне. Но спустя год, когда Мэйбл исполнилось девятнадцать — ее фигура перестала напоминать мальчишескую: приобрела округлые формы и стала привлекать мужчин. Что же касалось меня, я была развита не по годам. В свои четырнадцать лет телосложением я выглядела старше Мэйбл и ужасно стеснялась, что моя грудь была довольно больших размеров, а собственная округлая попка казалась мне просто гигантской. Я всегда считала себя толстой. Но когда тело Мэйбл сравняло свой счет с моими округлостями, сестра пустилась во все тяжкие с парнями, бросая меня на произвол моего собственного попечения.

   — Мэйбл, я считаю, это плохая идея, — шепотом произнесла я. — Мне это не нравится.

   — Блэр, успокойся! — она крепко сжала мою руку и улыбнулась. — Это наш шанс выбиться в люди.

   Я никогда не считала, что выбиться в люди можно с помощью магии. Чтобы стать кем-то выдающимся, не нужна была магия, но Мэйбл хотела добиться всего легким способом и решила пройти запрещенный курс магии в загородном доме одного из могущественных магов. В ряды своих учениц, он принимал не всех. В его доме оставались только избранные, и стоило это весьма дорого, у нас не было таких денег, но Мэйбл была уверена, что сможет договориться о цене. И ей это удалось.

   — Я же говорила, тут нечего бояться, — каждая из девушек, а их было пять, включая нас с сестрой, получила по личной комнате. Да что там комнате — это было сравнимо с личным домом. А кровать, какая была кровать! О такой я могла только мечтать! Первое, чем я занялась, оказавшись в своей спальне — с разбега запрыгнула на постель и начала прыгать как ребенок. Ну, да, я и была ребенком — всего-то шестнадцать лет — только проблема в том, что я не выглядела на свой возраст. Я и без того не любила свое отражение в зеркале. Всегда считала себя толстой и страшненькой. А вот Мэйбл была высокой статной красавицей. На ее фоне я меркла. У сестры были светлые волосы, густой копной рассыпающиеся по спине, стройные длинные ноги, фигура с идеальными пропорциями. Я же себе напоминала «песочные часы», с чересчур большой грудью, как мне казалось, и огромной задницей. Я тоже была высокого роста, но не выглядела, как сестра. И, в отличие от нее, я была обладательницей темных волос по плечи, а на моем детском личике так и гласила надпись: «Маленький, невинный ангелок». Мне хотелось, чтобы на меня смотрели как на девушку. Так, как парни смотрели на Мэйбл. Но я всегда была в тени своей сестры. Хотя до момента, пока моя сестра не приобрела формы, парни поглядывали в мою стороны, но я была для них под запретом. Мне не было восемнадцати лет, да и сейчас мне всего шестнадцать.

   Прогуливаясь по дому, я осматривала интерьер этого особняка. Он был огромный, а главное — с изысканным вкусом. Я любила все красивое. В отличие от сестры у меня был отличный вкус. Мэйбл любила все вычурное, яркое и порой вызывающее, возможно, поэтому к ней и липли все мужчины. Она умела выделять свои достоинства. А я же была серой мышкой, в одиночестве горевавшей из-за смерти своих родителей. Мэйбл же оказалась сильнее меня. Она справилась с болью потери и жила дальше. Меня же это тянуло назад, и я не могла идти вперед.

   — О-о-о, да! Гай! Да! Ты прекрасен! Соси его, соси! О-о-о, боже! — я проходила мимо одной из дверей, и тишину нарушил женский голос. Сперва я не разобрала слов, но сделала пару шагов вперед, и до слуха отчетливо донеслись слова. — Да-да! — стонала девушка. Я не могла пошевелиться. Эти стоны удовольствия выбили меня из равновесия. Словно я только что застукала кого-то занимающихся сексом. В принципе, это так и было. — Да! — истошно застонала девушка, и я вздрогнула от ее крика. — Трахни меня! Гай, трахни!

   Мне нужно было уходить, но я стояла как завороженная. Я не могла заставить себя отойти от этой двери и ощущала, как алая краска приливала к моим щекам и ушам, заставляя кожу гореть ярким пламенем. Но самым ужасным было то, что внизу живота начинало тянуть от возбуждения. Я уже испытывала такое, разглядывая соблазнительные картинки эротического содержания в интернете. Но эти стоны будоражили мое сознание. Когда до слуха донесся звук шлепка, то девушка вновь вскрикнула, а через секунду, помимо стонов, послышался глухой стук. Я не знала, что это, но мое воображение дорисовало картинку: девушка стояла на четвереньках, располагаясь на широкой кровати, а мужчина проникал в нее сзади и двигался так ритмично, что изголовье кровати стучало о массивную стену.

   Когда девушка протяжно застонала наконец-то послышался голос Гая, и меня словно обдало ледяной водой, я осознала, что подслушивала, как другие занимались сексом. Это было ужасно! Мои щеки вновь вспыхнули жгучим огнем, и я пустилась бежать в свою комнату. Мне было неуютно от услышанного в чужой спальне. Как я теперь буду смотреть в глаза Гая? Я понятия не имела, кто из девушек был в его спальне, но точно знала, что там был Гай. И самое ужасное, я хотела оказаться на месте той стонущей девушки.

   Я прикусила нижнюю губу. Я не должна об этом думать. Гай взрослый мужчина, а мне шестнадцать, да и я вряд ли его заинтересую. Скорее, ему по вкусу моя сестра.

***

   Десять лет назад. Блэр

   — Как спалось? — я вздрогнула от внезапного мужского голоса, прервавшего мои размышления. Я была уверена, что находилась на кухне одна. К тому же время было раннее. Вряд ли в этом доме кто-то вставал в шесть утра. Уж не говоря о Гае и его ночной гостье.

   — Спалось? — я сжала пальцами кружку, что мои костяшки побелели, а кожей ощутила, насколько обжигающим был кофе.

   — Первый день на новом месте, — видя мое замешательство и дискомфорт, что я испытывала от горячей поверхности, но не решалась отставить кружку, мужчина подошел и забрал ее из моих рук. Я не понимала, что нужно делать в этот момент. Мои щеки вспыхнули алой краской, и я потупила взгляд. Мне казалось, Гай знал, что я подслушивала ночью под его дверью. Сжав губы, я тяжело задышала, чувствуя себя не в своей тарелке. Словно меня застали на месте преступления.

   — Мы с сестрой часто переезжаем с места на место, поэтому я привыкла, — наконец-то я что-то выдавила, а не заливалась краской как помидор.

   — Твоя сестра — Мэйбл? — поинтересовался мужчина.

   — Да, — кивнула я. Мы были мало похожи друг на друга. Она походила на мать, а я на отца.

   — Сколько лет твоей сестре? — мужчина сделал небольшой глоток кофе из моей чашки.

   — Ей двадцать, — ответила я, жадно смотря на кружку. Гай пил мой кофе! Он касался губами моей чашки! Хотя я была готова отдать его губам не только чашку. От этих мыслей внизу живота затянуло, как вчера ночью. Вот черт! Только этого не хватало. Стараясь не думать о мужских соблазнительных губах, я с усилием перевела мысли на сестру. И сразу же ощутила укол ревности. Я была Гаю неинтересна. Его интересовала лишь моя сестра. Не удивительно.

   — Зачем вам эти запрещенные курсы? — он перешел к основной причине нашего нахождения в этом доме. — Вы же знаете, что этой магией запрещено пользоваться даже с лицензией.

   — Мэйбл хотела изучить все отрасли магии. И вы пьете мой кофе! — возмутилась я.

   Гай уже сделал пятый по счету глоток — такими темпами придется варить новый кофе. Подойдя к мужчине, я попыталась забрать свою кружку, чувствуя, как подушечки пальцев коснулись его руки. По телу пробежал слабый импульс электричества. Этот мужчина волновал меня. Я не знаю почему, ведь до этого момента я заглядывалась на парней, но Гай был кем-то особенным. И я знала, что готова ему подарить свое сердце, только вряд ли оно ему нужно.

   — Не любишь делиться? — ухмыльнулся Гай, возвращая мне чашку с кофе.

   Я еще раз подняла на свои него голубые глаза. Он был превосходен. Я видела Гая только со стороны и прежде никогда не стояла так близко к этому мужчине. Его огненный взгляд обжигал, его губы так и манили наброситься с поцелуями, его скулы свели с ума не одну женщину, а волевой подбородок, покрытый легкой щетиной, волновал сознание. Этот мужчина был красив, статен, а главное — знал толк в любви и страсти.

   — Мне просто не хочется варить себе новый кофе, — улыбнулась я и обошла мужчину стороной, присаживаясь за стол. Пока Гай открывал холодильник и стоял ко мне спиной, я жадно впилась губами в край чашки, где до недавнего времени находились его соблазнительные и манящие губы. Мне казалось, я чувствовала его аромат. От него пахло морозной свежестью, нет — это был запах моря. Боже, я напоминала себе маленькую девочку, влюбившуюся в известного актера или музыканта, который был недоступен мне.

   — Если тебе не сложно, в следующий раз вари кофе на двоих, — Гай поставил на столешницу стеклянный стакан и бутылку со свежевыжатым апельсиновым соком.

   — Хорошо, — застенчиво улыбнулась я. — Только я встаю очень рано, боюсь, он остынет до вашего прихода.

   — Я не люблю нежиться в кровати, — мужчина сел напротив меня и сделал пару глотков сока. — Поэтому не переживай.

   Гай был идеален! Я пила свой утренний кофе, он — свежевыжатый сок, и мы обменивались незначащими фразами, и мне казалось, что я знала этого мужчину всю свою жизнь…

ГЛАВА 5

   Наши дни. Блэр

   Я с трудом открыла глаза. После горячей, даже обжигающей ванны я укуталась в теплое одеяло, но мое тело все равно била дрожь, словно у меня была лихорадка. И только через пару часов я уснула. Я не помнила, в какой момент это произошло.

   — Блэр, ты не спишь? — Тара осторожно постучала в мою дверь и, не дождавшись ответа, приоткрыла ее, просовывая голову через маленькую щель.

   — Уже нет, — хрипловатым голосом ответила я.

   — Значит, ты не будешь против чашечки кофе, — подруга открыла дверь и вошла в мою спальню с чашкой горячего напитка. От него до сих пор поднимался легкий дымок тоненькой струйкой.

   — Спасибо, но я не хочу кофе, — я села на кровати и притянула к себе колени. Я давно перестала пить кофе, но иногда позволяла соблазниться и сделать себе этот превосходный напиток, который часто погружал меня в приятные мгновения, а порой нагонял тоску.

   — У меня есть новость, которая тебя обрадует.

   Единственная новость, которая меня обрадует, что Гай мертв. Это единственное, что доставит мне удовольствие. Все остальное — это обыденность.

   — После твоей выходки наши кандидатуры все же утвердили в списках десяти подопечных, и мы допущены до обучения и экзаменов, так что не за горами наша лицензия на магию, — радостно ответила Тара. Для нее это было важно. Да и для меня тоже. Но вчера все рухнуло в Тартар.

   — Я в этом даже не сомневалась, — сухо ответила я. Когда я увидела Гая в тюрьме, то поняла, что всегда ошибалась, думая, что игра закончилась — а она только началась. Спустя десять лет он решил снова уничтожить меня, превратить в ту, кого я ненавидела в себе.

   — Радость просто прет из всех щелей, — глядя на меня изрекла Тара. Она даже не представляла, насколько меня распирало это чертово счастье. — Только не говори, что ты хочешь отказаться? — она видела меня насквозь. — Блэр! Что бы ни произошло у тебя с Гаем, он недостоин того, чтобы ты из-за него отказалась от своей мечты. Возможно, он полное ничтожество, но ты должна показать ему, что выше всего этого и ему не удастся тебя запугать или сломать. Ты другой человек. Ты не та Блэр, что была раньше.

   Тара никогда не знала, по какой причине я пустила свою жизнь под откос. Она трепетно относилась к моей душевной боли и никогда не задавала лишних вопросов. Да и я не хотела называть эти причины — не хотела, чтобы Тара увидела, какая я на самом деле. Да, я не была такой, меня уничтожил Гай, но все остальное я сделала своими руками. Я сама выбрала не тот путь, за который мне придется всегда расплачиваться.

***

   Наши дни. Блэр

   Может быть, мне стоит прислушаться к словам Тары. Да, есть прошлое, которое всегда будет моей неотъемлемой частью, но подруга права — сейчас я другой человек. И мне давно не шестнадцать лет, и Гаю не удастся меня сломать по одной простой причине: он уже сломал меня десять лет назад. Он уничтожил мою жизнь, он изувечил мою душу. Больше ничего не осталось. Только если он убьет меня. А возможно, это будет лучшим исходом всей нашей истории. Нужно положить конец нашей истории.

   — Блэр, спасибо тебе, — Тара сжала мою руку, пока мы ехали в такси. — Ты самый лучший человек на всей планете, да что на планете — во вселенной.

   Несмотря на нежелание ехать в этот чертов

   замок, я все же собрала необходимые вещи и была готова к небольшому переезду на месяц. Оставалось надеяться, что этот месяц пройдет как можно спокойнее. Хотя после моей выходки вряд ли я могу рассчитывать на спокойствие. Скорее всего, ко мне будет пристальное внимание. Можно этому даже не удивляться. Единственное, мне совсем не хотелось утянуть за собой Тару. Ведь одно мое неверное решение — и она может пойти ко дну вместе со мной. А я этого не хотела. Я и так слишком многое потеряла и уничтожила. Я не хотела, чтобы Тара стала одной из тех, кто пострадает из-за меня.

   — Я рада приветствовать своих подопечных в этом доме! — когда дверь замка распахнулась, нас встречала Лора. Она всегда была навеселе? Женщина сияла как начищенный бриллиант. И она сказала «подопечные»? Либо это шутка, либо дамочка до сих пор подшофе, либо она отвоевала их у всей остальной коалиции ректоров и забрала себе, но зная Гая, он этого просто так не оставит, или же это и есть его план?

   — Добрый день, — сказала я и улыбнулась женщине. Несмотря на мою выходку на званом ужине, Лора вела себя весьма мило. Возможно, это только пока, чтобы я не сбежала, поджав хвост. А дальше она устроит Варфоломеевскую ночь. — Я так понимаю, вы наш куратор? — я решила уточнить, стараясь избежать предстоящих сюрпризов. — И это не изменится?

   — Ой, милочка, после того, что ты вытворила на рауте, я поняла, что ты именно та, кого мне не хватает в моей команде. Мало кто может сделать такое по отношению к Гаю, да и еще на публике. Я сразу поняла, что обязана забрать тебя себе и заодно твою подругу. Не хочется, чтобы в конце вы были друг против друга.

   Друг против друга? Я, видимо, слишком трезва, чтобы так быстро догонять слова Лоры. Что это вообще означает?

   — Друг против друга? — озвучила мои мысли Тара.

   — Вы разве не знаете? Правила в этом году изменились? Поэтому вас только десять человек.

   Новые правила? Я нервно сглотнула огромный тугой комок в горле.

   — Ввиду того, что ведьмы, получившие лицензию на магию, злоупотребляют своими силами, мы решили сократить число выдаваемых лицензий. Теперь она будет доставаться лишь той, кому она по зубам. А с твоим характером, милочка, — Лора посмотрела на меня и подмигнула мне, — мы однозначно победим. Ты просто зубами вырвешь победу у всех остальных.

   От ее слов по моей коже бежал мороз. Лора говорила так, словно нам дадут кольчугу, меч, щит и отправят на арену, и мы будем сражаться, как рыцари в Средневековье. Я даже на мгновение представила это, и мне стало еще больше не по себе.

   — В общем, девочки, располагайтесь в своих комнатах, а после я вас жду в зале для знакомства со всеми кураторами и участниками этого шоу, — на последнем слове она взвизгнула и захлопала в ладоши. Боже! Это полный провал! Я столько не выпью!

ГЛАВА 6

   Наши дни. Блэр

   На нашем этаже и в корпусе было только шесть дверей. Это был корпус, где вместо обычных спален были апартаменты императрицы. Обычно в таких комнатах жили кураторы, но в этом году правила изменились, и, видимо, подопечные жили поближе к своему наставнику. А судя по Лоре, она не будет ютиться в маленькой спальне, даже если она находилась в замке, где по определению маленьких комнатушек не было.

   Наши комнаты с Тарой находились друг напротив друга — это радовало. Кто жил в остальных трех спальнях, я не знала: мы первые, кто приехал в замок. Все остальные «абитуриенты» только упаковывали свои чемоданы.

   Расположившись в своей комнате, я села на кушетку и провела ладонью по атласной бежевой ткани. Я любила все дорогое и красивое. Но уверена, что эта спальня понравилась бы моей сестре, несмотря на ее симпатию и тягу к вычурности. Мне жаль, что все так вышло: я хотела бы все вернуть назад, но, к сожалению это невозможно — что сделано, то сделано.

   Стараясь отвлечься от своих мыслей, я подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Я уже не была той пухленькой девушкой. От той Блэр осталась только узкая талия. Грудь не была таких размеров, и попа не казалась такой круглой. Теперь я была больше похожа на сестру: высокая, длинноногая, стройная. Пять лет назад я выглядела хуже: кожа, да кости. Только два года назад я стала походить на здорового человека, хотя Тара была уверена, что я слишком худая. Возможно, мне было сложно судить, ведь я всегда хотела быть такой, как моя сестра и я добилась этого. Хотя порой я скучала по налитой груди: с ней вся одежда смотрелась сексуальнее. Но, несмотря на это, у меня и сейчас есть что показать.

   Переодевшись в классическое черное платье, офисного типа, обтягивающее фигуру, я вышла в коридор. Я знала, что стоит мне спуститься вниз и войти в конференц-зал, как мой мир снова рухнет в Ад, но я должна сделать все возможное, чтобы этого не произошло.

   — Блэр…

   В это мгновение все будто оборвалось, и я прямиком отправилась в Ад, а я ведь даже не успела сделать шаг.

   Не оборачиваясь, я устремилась вперед, стараясь не передвигать ногами не слишком быстро, не выдавая, что бежала от самого дьявола. Делая вид, что ничего не слышала, я спокойно шла вперед, надеясь, что этот голос меня не настигнет в ту же секунду.

   — Блэр, — горячая, даже обжигающая ладонь обхватила мое запястье.

   — Гай, — произнесла его имя с той же интонацией, как он произнес мое. Еще мгновение мы стояли друг против друга и буравили взглядом, прожигая насквозь. Это была наша третья встреча за долгие десять лет. И в этот раз я выглядела более чем достойно, ну, по крайней мере, у меня не было в руках бокала с вином. На мгновение я вспомнила слова Тары о том, что могла взорвать Гаю голову. Эта идея мне очень нравилась, но я не выдержу вида крови: тут даже не просто кровь — будет кровавое месиво, потому что я взорву его целиком и Гай ощутит всю ту боль, что причинил мне. Но, увы, я не могла. По крайней мере, не в этих стенах.

   — Хорошо выглядишь, — ответил мужчина. — И я рад, что ты здесь.

   Конечно, он рад! Как же иначе! Это же он приложил усилия, дабы меня и Тару не исключили из этой десятки. Я готова поспорить на миллиард, что это его рук дело.

   — Не могу сказать того же, — ответила я, выдергивая свою руку из его цепких пальцев и направилась вперед: не хотела задерживаться надолго с этим человеком.

   — Я понимаю, ты злишься, — Гай не стал меня догонять, он лишь крикнул мне вслед.

   — Я злюсь? — я нервно рассмеялась. — Ты считаешь, что я злюсь? Да я тебя ненавижу и жду того дня, когда мне представится возможность вонзить нож в твою спину, — по моим венам теперь текла не кровь — это был чистейший яд, яд, который убивал меня. — Хотя нет, Гай, — я сделала пару шагов навстречу и, когда между нами оставалось меньше метра, остановилась и ткнула пальцем ему в грудь, — я это сделаю, смотря в твои бесчувственные глаза. Я хочу видеть, насколько это больно, когда тебя уничтожает человек, которому ты доверял!

   — Я здесь не для того, чтобы играть в твои игры! — огрызнулся мужчина и перехватил мою руку, крепко сжимая, и я ощутила нестерпимую боль, словно мои пальцы сжимали тиски, готовые вот-вот раздробить кости. Как это было похоже на Гая.

   — Я никогда не играла! — я попыталась выдернуть руку, но он еще крепче сжал мои пальцы, уже целенаправленно причиняя боль, пытаясь вернуть на десять лет назад. — Это ты всегда жонглируешь чужими жизнями. Тебе нравится брать над всеми вверх и показывать, что ты сильнее. Ты не можешь без этого. А знаешь почему? Потому что ты жалкая, ничтожная тварь!

   Мои слова резанули Гая, словно острым лезвием, и он, как раненый зверь, из последних сил пытался выжить, набрасываясь на своего соперника.

   Я не была готова, что он с такой силой припечатает меня к стене. Мне почудилось, что легкие ударились о грудную клетку, а глухой вздох вырвался из горла, и на мгновение показалось, что не хватало кислорода. Но когда позвоночник начал покалывать, я ощутила, что воздуха здесь полно, а вот горячая боль, разливающаяся по телу, оставит огромный отпечаток на моей коже. От такого удара будет огромный синяк во всю спину. Я уже забыла, каково это быть рядом с этим мужчиной. Но это же Гай!

   — Не думай, что мы договорили, — прошипел мужчина мне на ухо, когда он услышал звук открывающейся двери Тары.

   Гаю хватило доли секунды, чтобы оторваться от меня и направиться вперед. А я так и осталась стоять припечатанной к стене, ощущая, как его горячее дыхание все еще скользило по моей бархатной коже. Я не выдержу месяц в этих стенах!

   — Все в порядке? — спросила Тара, стоило ей подойти ко мне. Я все так же стояла у стены, словно бабочка, пришпиленная булавкой. — Он что-то сделал тебе?

   От пытливого взгляда подруги не ускользнул вид удаляющейся спины Гая.

   — Нет, все хорошо, — успокоила я и решилась отстраниться от стены, которая была моим равновесием: именно она держала меня, иначе я давно бы упала.

   — Блэр, ты же знаешь, я всегда с тобой. Если что, я помогу!

   Даже если мне понадобится помощь с Гаем, Тара будет последним человеком, к которому я обращусь. Я не хочу потерять и ее. А если Тара попадет в игру Гая, то этим все и закончится. Он был отличным манипулятором и кукловодом. Это было у него в крови — его стихия.

ГЛАВА 7

   Десять лет назад

   — Доброе утро, Блэр!

   Когда я спустилась вниз и зашла на кухню, то за столом уже сидел Гай с чашкой горячего кофе, а на противоположной стороне столешницы стояла еще одна чашка.

   — Я надеюсь, ты не против утреннего бодрящего кофе? — он жестом предложил мне сесть. — Я добавил сахара чуть меньше, чем любишь ты. Вкус совершенно другой, попробуй.

   И когда он успел узнать, какой кофе я предпочитала и сколько ложек сахара добавляла в чашку? Я жила в этом доме вторые сутки.

   — Я не люблю ощущать горечь кофе, поэтому всегда добавляю больше сахара, — ответила я, усаживаясь напротив него. — Можно мне сахар? — спросила я, когда отпила немного черного кофе.

   — Вся прелесть в заварном кофе — это его острота. Когда все твои вкусовые рецепторы возбуждаются от этой горечи, ты получаешь наслаждение, возможно, в самом начале это может показаться не таким приятным, но после наступает пикантное послевкусие, — Гай наблюдал, как я размешивала сахар в чашке. Его слова действовали на меня опьяняюще. Этот мужчина завораживал своим голосом, проникая в мой разум, в мое тело, заставляя хотеть слушать эти мелодичные звуки. Боже, этот мужчина был превосходен!

   — Мне все равно нравится сладкий кофе, — улыбнулась я и сделала глоток. А он варил кофе лучше, чем я. — Очень вкусный, спасибо, — поблагодарила я. Да и вообще было приятно, что Гай делал для меня напиток.

   — Как ты узнала, что ведьма? — он резко выбил из легкой истомы, в которой я находилась от его голоса и ароматного кофе.

   — Мне было девять лет, когда я обрела свои силы. Мы гуляли с сестрой, и на наших глазах сбили собаку. Когда мы подбежали к ней, она едва дышала, а через минуту она умерла, мне было так больно, я плакала, крепко прижимала ее к себе, и внезапно мои руки озарило ярким светом. Я испугалась, но когда увидела, что рана затянулась, а собака исцелилась, я поняла, что владею какой-то силой.

   — Когда пробудилась твоя магия, она и проснулась в твоей сестре? — спросил он.

   — Да, через полгода, — кивнула я.

   — Но исцелять сестра не может?! — это прозвучало как констатация факта, а не вопрос. Я покачала головой Гаю в ответ, на что он улыбнулся. — Младшая сестра обошла старшую, как это заманчиво.

   В этом не было ничего интересного, и уж тем более заманчивого. Я ощущала себя изгоем. А когда сестра обрела силы, то ощутила полноту, словно мы снова стали единым целым. Моя сила увеличилась, но использование магии без лицензии каралось законом. И магию можно было использовать только на уроках, но той магии, что обладала я, никто не изучал — она считалась черной. Нельзя воскресить уже мертвого. Это против правил даже для магического мира.

    — Не той сестре достался темный дар, — слова мужчины прозвучали как приговор. Почему темный дар? Я не плохая ведьма! Я хороший человек! — Ты ведь даже ничего не знаешь о своих способностях, — усмехнулся Гай. — Но я могу дать тебе такую возможность.

   — Мы для этого и пришли с сестрой к вам, — ответила я.

   — Я сейчас говорю не о той магии, за которой вы пришли, — Гай встал из-за стола и, обойдя его, остановился за моей спиной. Его ладонь опустилась на мои пальцы, накрывая их. От такого чувственного прикосновения по телу пробежали мурашки. Это было так волнительно. — Я покажу то, на что ты способна, — он сжал мои пальцы и развернул мою руку ладонью вверх. — Подумай о чем-нибудь, — мою кожу обдавало жаром от его прикосновения. Моя ладонь была в его руке. А его лицо так близко находилось к моему уху и шее, его дыхание, напоминающее бриз, сводило меня с ума, зарождая внизу живота тянущее ощущение. — Представь что угодно, — его горячее дыхание будоражило каждую клеточку. А его мышцы груди касались моей спины. Это был такой интимный момент. — Вода? — удивился Гай, и я посмотрела на наши ладони. Над ними возвышался шар с водой.

   — Море, — ответила я. — Морской бриз, — именно этим пахло от него сейчас, этот аромат кружил мне голову и дурманил сознание.

   — Хм, странный выбор, — в мужском голосе я услышала нотки удивления. Интересно, а чего он ожидал? — Ты хочешь узнать, на что еще способна?

   — Но эту магию нельзя использовать, — да, я хотела, но это незаконно.

   — Нельзя, но если очень хочется, то можно все, — прошептал Гай, и его пальцы перестали касаться моей руки. От этого чувства я испытала глубочайшее одиночество, мне снова хотелось ощутить его прикосновение. — Я научу тебя, как скрывать магию.

   — Вы и других этому обучаете?

   — Нет, — его губ коснулась улыбка. — Не все владеют такими способностями, как ты. Блэр, ты уникальная и способна на многое, если будешь послушной ученицей, то все получится.

   Он допил остывший кофе и, одарив меня улыбкой, удалился из кухни. Этот мужчина будоражил мое сознание.

***

   Десять лет назад. Блэр

   Основные занятия проходили в дневное время. После случая на кухне посещать эти занятия мне было скучно. Я на них ходила лишний раз увидеть Гая. Я не слышала, что он говорил и показывал — я как влюбленная дурочка, смотрела на него и втайне мечтала, что однажды его губы с привкусом моря поцелуют меня.

    Остальное время я проводила с Мэйбл или в своей спальне.

   — Да, Гай! Да! Еще, прошу еще! — стонала девушка за дверью, где находилась спальня хозяина особняка.

   Здесь я оказалась неслучайно. Меня терзал интерес, и я его удовлетворила. Он снова был с женщиной. С той или уже с другой, я не знала. Но знала наверняка, что хотела оказаться на месте всех этих женщин.

   — Прошу, трахай меня еще! Сильнее, Гай! О-о-о боже!

   Я не могла оторваться от этой заветной двери. Мне хотелось открыть ее, прогнать ту стонущую девушку и занять ее место. Черт возьми! Это все несбыточные мечты! Этого не будет. Я лишь буду подслушивать эти стоны и чувствовать, как внутри меня нарастает дикое возбуждение. Я еще никогда не была с мужчиной; да, я целовалась и даже одному позволила потрогать меня через трусики, но тогда это меня не возбуждало, как эти женские стоны. Я была каким-то слуховым вуайеристом. Это ужасно, но в то же время это так овладевало моим разумом. Когда стоны стихли, я вырвалась из пелены грез, где Гай уже снял с меня одежду и покрывал тело чувственными поцелуями, а его руки сжимали мои груди.

   Сорвавшись с места, я как можно тише направилась к своей спальне. Внутри меня бушевала буря всевозможных эмоций: возбуждение, волнение, страх, смущение — я хотела этого мужчину. И я мечтала, чтобы он меня хотел. Да, он делал для меня кофе, но это был лишь кофе, а я хотела большего. Я даже была согласна отказаться от напитка, лишь бы он касался меня, как тех женщин.

   — Ты не выспалась? — это был первый вопрос Гая, когда я вошла на кухню ранним утром. Откуда он знал? Я почти всю ночь не смыкала глаз, представляя, как его руки изучали мое тело, проникая в самые интимные места. — У тебя сонный вид.

   — Было не уснуть, — я потерла глаза, которые ужасно чесались от нехватки сна. — Что? — когда я прекратила, то заметила, как Гай пристально смотрел на меня. Я хотела быть для него сексуальной, а выглядела как ребенок. От досады я тяжело вздохнула. — Опять торчит клок волос? — я провела ладонью по гладко зачесанным волосам, пытаясь найти причину мужского пристального взгляда. — Что-то на лице? — я двумя ладонями потерла щеки, боясь, что на коже остались капельки зубной пасты.

   — С тобой все в порядке, — он продолжал смотреть на меня обжигающим взглядом, и по моей коже будто растекался воск. — Порой мне кажется, что ты ребенок в теле взрослой женщины.

   От его слов все внутри встрепенулось. Гай обратил внимание на мое тело, только его слова звучали вовсе не как комплимент. Он видел во мне ребенка, так еще мое тело было для него телом женщины, а не молодой девушки. Отличное начало дня. Потупив свой взгляд, я села за стол, боясь поднять свои глаза.

   — Спасибо за кофе, — я сделала глоток и ощутила сладкий вкус. Гай добавил мне столько сахара в чашку, сколько я привыкла насыпать. Я улыбнулась себе в мыслях. Но зато он делает для меня кофе. Вот только в душе остался легкий осадок от его слов.

ГЛАВА 8

   Наши дни. Блэр

   — Я хотела бы всех присутствующих проинформировать о новых правилах. Как выяснилось, среди вас нашлись те, кто оказался не в курсе всех нововведений, — Лора, возвышаясь над всеми, стояла во главе стола и, произнося свою речь, обводила взглядом всех собравшихся. — С этого года для получения лицензии нужно не только пройти не только обучение и сдать экзамены: после завершения будет небольшой эксперимент. Те команды, что займут первые два места, выйдут в свет лицензированными ведьмами и колдунами.

   Женщина посмотрела на двух мужчин в нашей компании. Представители сильного пола редко получали такие способности, но все же они были.

   То, что говорила Лора, я почти не слышала. Я пыталась контролировать свой разум и тело. В моем распоряжении было столько силы, которую я не могла использовать. Иногда я задавалась вопросом: почему именно мне и моей сестре достались эти способности? Кто и по какому принципу решал, кому обладать магическими силами, а кому — нет?

   — Лора, позвольте узнать? — я вклинилась в ее нескончаемую речь: больше не могла выносить этот жгучий пронизывающий взгляд Гая, сидящего напротив меня. — В пределах этого замка мы можем пользоваться своей магией или это так же воспрещается? — было явное желание превратить Гая в футбольный мяч и несколько раз зарядить им об стену.

   — Самую безвредную, — Лора улыбнулась в ответ, — к примеру, заклинание антипохмелья или антиопьянин, — кто о чем, а вшивый о бане. Меня совершенно не интересовало, как избежать головной боли утром после злоупотребления алкоголя — меня интересовала та магия, которой мало кто владел, даже та же самая Лора. Мне нужно было знать, зачарован ли замок и не пропустит ли он энергию, исходящую от моей магии, чтобы «магияграф» не смог засечь эти вибрации и наряд магической полиции не нагрянул в замок, запирая меня в очередной раз в клетке.

   — Меня больше интересуют заклинания защиты, — соврала я. Это я могла создать и без спроса: еще десять лет назад научилась скрывать такую незначительную магию, как защита.

   — Я думаю, что Блэр Мэдоу хотела узнать, можно ли практиковать магию в этих стенах, — я с трудом проглотила застрявший ком в горле. Сердце трепыхалось, как раненая птица. Опустив руки под стол, я сжала кулаки, пытаясь сдержать свой гнев. Я боялась, что сейчас продемонстрирую, на что способна. — И будет ли это наказуемо, если она кого-нибудь превратит в жабу? — пока Гай с ленцой произносил жалящие меня слова, каждый из присутствующих, не поленился и перевел свой взгляд на меня. Видимо, все были в курсе, что я плеснула вином одного из ректоров. Причин никто не знал, но версий было множество. Но вряд ли хотя бы одна попала точно в цель.

   — Жабы — весьма милые существа, а вот слизняк или навозный жук, я думаю, самое то, — я понимала, что вела себя как та шестнадцатилетняя девочка, но меня уже понесло, и было не остановить. Слова лились водопадом.

   Тара положила свою руку на мой сжатый кулак. Я так сильно сжимала пальцы, что кожа побелела: еще немного — и лопнет на моих руках, обнажая скелет. Ощутив присутствие подруги, я стала успокаиваться — ее рука действительно стала моим спасательным кругом в океане. В океане! Океан! По позвоночнику пробежал морозный ветерок. Делая глубокий вдох, я ощущала морской бриз. Боже, я сходила с ума! Какую бы неприязнь я ни испытывала к этому человеку, который отнял у меня слишком многое, но его запах никогда не перестанет сводить меня с ума. Он словно заживляющий эликсир, возвращающий меня в мгновения счастья. Только, увы, это счастье было недолгим.

   — Блэр, с вами все в порядке? — встревожилась Лора, видя, что мне не совсем хорошо. Меня словно выдернули из собственного тела, и я за всем происходящим наблюдала как будто со стороны. — Если вам плохо, вы можете пойти в свою спальню, — участливо продолжала ректор, а мне казалось, что ее голос доносится из какой-то трубы.

   — Блэр, все хорошо? — Тара сжала мою руку сильнее.

   — Мне правда нехорошо, — кивнула я. Я граничила меж двух миров: прошлым и настоящим. — Я, пожалуй, пойду в свою спальню.

   Не дожидаясь разрешения, я встала из-за стола и направилась к выходу. Выйдя за пределы конференц-зала, я прошептала заклинание, и мое тело в одно мгновение переместилось в спальню. У меня совсем не оставалось сил, чтобы добраться до своей комнаты, а такая незначительная телепортация вряд ли вызовет всплеск магической энергии.

***

   Наши дни. Блэр

   Когда я проснулась, за окнами был полдень. Я проспала больше пятнадцати часов. Мое тело было так истощено, что даже этого времени было недостаточно, чтобы я ощутила себя полноценно живым человеком.

   С завтрашнего дня начнется повтор основной программы магической академии. Ее я знала наизусть. В отличие от тех, кто не обладал лицензией и не использовал свои силы, я изредка пользовалась магией, умело скрывая ее от «магияграфа». Несмотря на то, что я ненавидела человека, искалечившего мою душу, я применяла себе во блага все его магические секреты. Я не знаю, почему не отказалась от этого. Ведь хотела я этого или нет, но это напоминало мне о Гае. Да и я не уверена, что вообще когда-то его забывала или забуду…

ГЛАВА 9

   Десять лет назад. Блэр

   Я ощущала себя извращенкой. Четвертую ночь подряд я стояла под дверью Гая и слушала, как в его обители девушки стонали от наслаждения, умоляя мужчину их трахнуть. Но сегодня был переломный момент. В его спальне была моя сестра.

   Едва я узнала ее голос, мое сердце сжалось до размера горошины. Я чувствовала, будто тупое лезвие пронзило меня насквозь, причиняя нестерпимую боль. Казалось, что меня рассекли на две половины. Гай выбрал Мэйбл. Он мне предпочел сестру и других женщин — меня для него не существовало.

   Вбежав в свою спальню, я упала на кровать, зарываясь лицом в подушки, пытаясь спрятаться в них от ужасного мира, который давил на меня. Я не готова делить этого мужчину со своей сестрой, да вообще с любой другой женщиной.

   Горькие слезы обиды обжигали кожу, я никогда еще не ощущала себя такой беспомощной. От раздирающей боли в груди стало трудно дышать.

   Рыдания душили изнутри, я судорожно всхлипывала, а перед глазами стояла картинка, как в это мгновение руки Гая изучали тело Мэйбл, его язык ласкал ее плоть, а сестра извивалась и стонала от наслаждения, которое он ей доставлял.

   Как я заснула, даже не заметила. Когда мои рыдания стихли, а слезы на лице высохли, стягивая кожу, я лежала и смотрела в одну точку на противоположной стене. В какой момент я заснула, даже не помнила. Постепенно мои рыдания стихли, высохли дорожки слез, стягивая кожу на лице, и, ощущая полное душевное опустошение, я невидящим взглядом смотрела в никуда. А мой разум охватило оцепенение, и я отключилась, погружаясь в царство Морфея.

   Два дня я не покидала свей спальни. Мэйбл каждый час подходила к моей двери и стучалась, умоляя открыть, но я не хотела ее видеть. Она была для меня та, кого Гай предпочел мне. Я понимала, что совершенно обезумела. Гай лишь пил со мной кофе по утрам, предложил обучить меня магии и показать, как ее можно скрывать, а я напридумывала себе, что нам суждено быть вместе. Что Гай будет только моим и больше не притронется ни к одной женщине. Что я стану миром этого мужчины, ради которого он будет просыпаться каждый день.

   — Я рад, что ты вышла из своего заточения, — когда я вошла в его кабинет, то остановилась напротив мужчины. Гай даже не обратил внимания, что я надела новое платье, которое подчеркивало пышную грудь, узкую талию и круглые бедра. Он не замечал во мне того, что видел в других женщинах этого дома. Для Гая я была гадким утенком. Со мной можно было только пить кофе, не больше. Слезы были готовы навернуться на глаза, но, сжав пальцы в кулак, я сделала выдох. — Присаживайся, — не отрываясь от своих бумаг, Гай жестом указал на свободный стул напротив своего стола.

   Я молчала и ничего не говорила, наблюдая за мужчиной, за его жестами, за тем, как его спокойное и ровное дыхание касалось листов бумаги, как он был сосредоточен.

   Подойдя ближе к столу, я обошла его вокруг и оказалась рядом с Гаем. Он предложил мне сесть на свободное место, и я воспользовалась его приглашением, но по-своему.

   — Что ты делаешь? — вот уж не думала, что этого мужчину можно застать врасплох. Стоило мне сесть на край стола, как Гай вскинул на меня удивленный взгляд своих голубых глаз. Нет, я не потревожила его бумаги — лишь заняла немного свободного пространства на его столе. — Ты пытаешься меня соблазнить?

   Мужчина отложил ручку и откинулся в кресле, скрещивая руки на груди. Глупее, чем в этот момент, я еще никогда себя не чувствовала. Но если я приняла решение, то пойду до конца. Если сейчас Гай выставит меня из кабинета, а после — из своего дома, то так тому и быть.

   — Да, — тихо ответила я, и по телу пробежала дрожь.

   — Блэри, — Гай ласково произнес мое имя и, на душе сразу потеплело. Так меня называл отец. Это имя вызывало приятное чувство. — Блэри, — теперь Гай смотрел на меня иначе и покачал головой. Он осуждал меня. Это было ужасно.

   — Только я тебе не нравлюсь, — спрыгнув со стола, я хотела поскорее уйти, пока предательские слезы не покатились из глаз, но мужские сильные пальцы перехватили мое запястье, не позволяя мне уйти. Зачем он это делал? Зачем удерживал? Хотел посмеяться? Кожа вокруг моих глаз слегка покраснела, а слезы вот-вот прольются по щекам.

   — Не в этом дело. Это я тебе не подхожу, — Гай поднялся с кресла и словно вырос передо мной огромной скалой. Он стоял так близко, что я ощущала, как от его кожи исходил жар.

   — Не нужно придумывать глупые оправдания, боясь меня ранить, — мои глаза блестели от подступающих слез. Ага, пришла соблазнять мужчину — соблазнила… — Я знаю, что не слишком хороша для тебя. Я не настолько красива, чтобы меня захотеть. Я все это понимаю.

   — Ты идиотка? — голос Гая заставил мои слезы отхлынуть от глаз. В чем я была идиотка? Точнее, идиоткой-то я и была, раз заявилась к мужчине в кабинет и предложила себя. Это было унизительно. — Ты действительно считаешь, что не слишком хороша? Что некрасива?

   — Да, — я невнятно промычала в ответ.

   — Ты и впрямь идиотка, — Гай недовольно покачал головой, и в его голосе я отчетливо расслышала раздражение. — Иди сюда, — мужчина потащил меня за собой. Когда мы вышли из его кабинета, я подумала, что это последние мгновения моего присутствия в этом доме, но когда Гай резко остановился возле огромного зеркала, мне показалось, он был готов припечатать меня всем телом к зеркальной поверхности, однако сдержал этот порыв. — Посмотри на себя! Ты шикарна!

   От слов мужчины я часто заморгала и заставила себя посмотреть на его отражение в зеркале, боясь заглянуть ему в лицо, страшась увидеть этот горящий огонь злости в его глазах.

   — Почему ты решила, что некрасива? — уже более спокойно спросил Гай.

   — Я толстая…

   — Что? — расхохотался мужчина во весь голос.

   — А разве это не так? — я удивленно изогнула бровь.

   — У тебя шикарная грудь, к которой хочется прикоснуться, хочется сжать ладонями. Твои бедра сводят с ума. Ты не представляешь, как я хочу коснуться тебя. Но ты для меня под запретом, Блэри, — его рука скользнула по моей талии и чуть спустилась на бедро. Мир замер. От прикосновения Гая по венам растекался огонь, а кожа покрылась мурашками, а про пол, который ускользнул из-под моих ног пару секунд назад, вообще молчу — я лишь парила в воздухе благодаря той легкости, что была во мне от его слов. Я его привлекала.

   — Почему? — я прикусила нижнюю губу.

   — Блэри, тебе шестнадцать, мне двадцать пять, я не в силах даже думать о том, что могу коснуться тебя.

   — Мне восемнадцать, — выпалила я. — Мы с сестрой соврали, что я младше. Говорили, что маги…

   — Что маги принимают оплату девственностью? — улыбнулся Гай и притянул меня ближе, а его губы прижались к моему плечу. Несмотря на то, что там была ткань платья, я чувствовала, как мужские губы обжигали мою кожу. — Это для того, чтобы пугать невинных девушек и не поддаваться соблазну черной магии. Но эта магия у тебя в крови, Блэри.

   Он вдохнул аромат моего тела, и я растворилась в его объятиях. Боже! Я была готова так стоять целую вечность. Этот мужчина забрал мою душу, мое сердце, мою жизнь. Я уже была его, не успев ему отдаться. Гай все взял без спроса. Да и не нужно было моего разрешения — я была его, с того самого момента, как только переступила порог его дома.

   — Боже, Блэри, я многое отдал бы за то, чтобы тебе было восемнадцать лет, — теперь его губы поднялись выше, и я ощутила горячий поцелуй на своей обнаженной шее. От такого удовольствия я откинула голову на мужское крепкое плечо, а из моей груди вырвался стон наслаждения. Внизу живота закручивалась пружина, грозящая в любую секунду резко распрямиться и увлечь меня за собой в мир блаженства.

   — Мне правда восемнадцать, — простонала я, накрывая ладонью его руку на своей талии. Я хотела, чтобы пальцы Гая скользнули ниже и, приподняв короткое платьице, мужчина коснулся меня.

   — Даже если тебе восемнадцать, я все равно не могу касаться тебя, ты мой запретный плод. Я — не тот мужчина — кто тебе нужен, Блэри. Я не тот мужчина… — прохрипел Гай и отстранился, забирая с собой свое обжигающее тепло.

   — Почему?

   — Тебе нужен хороший парень, не такой, как я. Я не могу… — замотал головой мужчина и, так и не договорив, быстрым шагом поспешил удалиться, оставляя меня одну. Это ранило, очень сильно ранило.

ГЛАВА 10

   Десять лет назад. Блэр

   После нашего разговора с Гаем я долго не могла уснуть. Я лежала в постели, каждый раз переворачиваясь то на один бок, то на другой. Но сон предательски обходил стороной. Мое тело до сих пор хранило тепло груди Гая. Плечо до сих пор помнило его горячий, даже сквозь плотную ткань, поцелуй.

   Этот мужчина свел с ума. Когда я пришла к нему в кабинет, я думала, что Гай просто выставит меня вон. Но все оказалось совершенно иначе. Если же это не была попытка убедить меня в том, что я не гадкий утенок, то Гай действительно испытывал ко мне какие-то чувства. Это не могло не радовать. Это зарождало в душе нечто новое — то, что согревало изнутри. Но факт оставался фактом: мужчина проводил ночи с другими женщинами, и сестра оказалась среди них.

   Если верить всем слухам, то черные маги принимали оплату женским телом. И все то, что было между Гаем и Мэйбл, было лишь платой за обучение. Или же между ними было что-то значимее? Слова Гая о том, что он не подходит мне и не может меня касаться, причиняли почти физическую боль. Я хотела этого мужчину, я жаждала этого мужчину и желала, чтобы он принадлежал только мне. Это первое, к чему я стремилась. Вторым в моем списке было требование прикосновений Гая к моему телу.

   Десять лет назад. Гай

   Тот день был как в тумане. Обучение ведьм проходило не первый раз, но сейчас все изменилось. Я не помнил, сколько было девушек, — пять, шесть или три. В этот момент для меня существовала только она. Войдя в мой дом неуверенной походкой, крепко держась за руку сестры, она была такой невинной, непорочной. Напоминала прекрасного ангела. Все девушки меркли на ее фоне.

   Тело и разум погрузились в тягучий мрак, где эта девушка была яркой путеводной звездой, не позволяющей сбиться с пути. Все остальные девушки, стоящие рядом, были пустышками. Даже ее сестра. Все эти ведьмы переступали порог дома исключительно ради корыстных целей. Их души, тела были подпорчены, как прошлогодний товар. Они хотели все и сразу, не отдавая ничего взамен. Они хотели обладать той силой, что не принадлежала им. Все они хотели той власти, что пьянила. Но эта девушка была особенной. В ней не было той черноты, той меркантильности и того алчного желания заполучить силу ценой своего тела. Остальные же были беспринципные, безжалостные, расчетливые суки. Именно такие всегда переступали порог этого дома. Другие же боялись, зная, на что способны маги, и все слухи, окутывающие такие места, как мой дом, держали на расстоянии тех, кому было чем дорожить.

   — У каждой из вас будет своя спальня.

   Эта девушка меня заворожила. Я еще никогда так долго не любовался женской красотой.

   Такая великолепная фигура. Идеальные черты лица, а главное — глаза. Голубые, бездонные озера, затянутые тонкой корочкой льда. Это были не просто глаза — это были огромные зеркала. Смотрясь в них, погружаешься в ледяное озеро и забываешь, как дышать. Она была превосходна. Но она слишком хороша и непорочна. Она закрытая дверь, неприступная крепость.

   — И да… — слова давались с трудом.

   Эта девочка заполнила весь разум и затуманила сознание. Говоря эти слова, я смотрел лишь на нее. К счастью, она была так напугана, что все время смотрела себе под ноги, разглядывая паркет, и, к моей радости, не видела моего маниакального взгляда, прикованного к ней.

   Оставалась малая толика надежды, что никто из девиц не заметил мой пристальный взор. Да и вряд ли бы они смогли это разглядеть. Ведь они были так увлечены своим перешептыванием, что, если мимо них промчится поезд, они его не заметят.

   — Расписание завтрака, обеда и ужина в этих стенах находится в ваших спальнях. Здесь вам не пятизвездочный отель, и вы приехали не отдыхать. Поэтому все правила этого дома прописаны в брошюре для каждой из вас. Они также находятся в ваших спальнях. Ознакомьтесь с ними, чтобы после не было никаких вопросов. Я не собираюсь заниматься вашим воспитанием. Вы уже большие девочки! — черт возьми! Эта девушка сведет меня с ума. «Гай! Успокойся! Она обычная девчонка. В ней нет ничего особенного». Только эти мысли совершенно не помогали. Не было обычного возбуждения. Было огромное желание подойти к ней, коснуться пальцами темных локонов, накрутить их на пальцы и вдохнуть их аромат. Уверен, он божественный. — Вы пришли учиться запрещенной магии! — «Я, по-моему, это уже говорил? А хотя ладно! Эти курицы все равно ни черта не слышат». — Можете пройти в свои спальни. Второй этаж. На каждой двери написаны ваши имена. Все, что там находится в комнатах, на месяц будет в вашем распоряжении.

   — А в нашем распоряжении только спальни? — самая активная из перешептывающихся дала о себе знать. Высокая рыжеволосая девушка с легкой россыпью веснушек на носу и щеках. Если бы не ангел во плоти, то именно эта девушка стала персоной, к кому тянулся взгляд.

   — Если вы хотите готовить завтраки, обеды и ужины — добро пожаловать на кухню. Она будет полностью в вашем распоряжении, — каждый раз одно и то же.

   Все эти слухи о темных магах и их специфической оплаты заканчивались именно такими вопросами. Это было так ожидаемо от всех этих девушек.

   Порой казалось, что они приходили сюда не ради запретной магии. После моего ответа между девушками пронесся смешок. Каждая из присутствующих уже присмотрела меня как собственный трофей, в надежде первой заполучить в свое личное пользование.

   — Надеюсь, мимо лестницы не промахнетесь, — как можно тверже ответил я. Это обучение будет одним из самых трудных. Смотреть на желанную женщину и знать, что она тебе не принадлежит, потребует много сил.

ГЛАВА 11

   Десять лет назад. Гай

   Присутствие этой девушки не доведет до добра! Одно лишь прикосновение к ее по годам развитому телу не, подобно яркой вспышке, заставляло дрожать от неистового желания коснуться ее обнаженной кожи. Припасть губами к ее возбужденным соскам. Покрыть каждый миллиметр тела поцелуями, выбивая из девушки хриплые стоны и просьбы не останавливаться.

   Но какие бы порочные мысли ни посещали мою голову, нужно было их откинуть. Этой девочке не было восемнадцати, и она была под замком. Даже если Блэр и была совершеннолетней, как сама утверждала, то она была такой невинной, чистой и непорочной, в отличие от ее сестры, что испортить такое творение означало переступить черту дозволенного.

   В этой девочке было что-то необычное, что притягивало не только взгляд, но и вызывало желание сделать ее своей. И не позволить ни одному другому мужчине касаться ее.

   Закрыв дверь, я окунул лицо в раскрытые ладони и тихо промычал сквозь зубы.

   — У нас ничего не может быть, — произнес я. — Ты — закрытая дверь. У меня предостаточно других женщин, по которым можно сходить с ума. У нас с тобой нет будущего. Я лишь испорчу твою жизнь.

   Но, черт возьми, насколько сладок запретный плод, что так и притягивает и манит к себе. Выкинуть девушку из головы будет не так уж и просто. Возможно, удастся разглядеть что-то в ее сестре и попытаться забыться, но эта девочка настолько уникальна, настолько чиста, непорочна, что невозможно сопротивляться желанию овладеть ею. Сделать своей, заставить стонать и извиваться под своим телом, когда проникаешь глубже, доставляя неистовое удовольствие.

***

   Десять лет назад. Гай

   — Доброе утро, — спускаясь вниз на кухню. Я увидел Блэр, сидящую на прежнем месте, а на столе стояли две кружки горячего кофе: от каждой исходил пар, а вся кухня была пропитана приятным ароматом свежего напитка.

   — Доброе утро, — Блэр сидела в одном лишь халатике.

   Черт бы побрал эту несносную девчонку! За какие грехи только она свалилась на мою голову? Эта девчонка, может быть, и была невинна и чиста, но, черт возьми, умела соблазнять и делала это намного лучше, чем ее старшая сестра. Я старался не смотреть на обнаженные ножки, выглядывающие из-под халатика, но бархатная, нежная девичья кожа так манила взгляд: хотелось не только смотреть, но и коснуться ее. Я не сомневался, что на ощупь будет намного приятнее. Едва прикоснувшись к ее коже, можно испытать невыносимое чувство блаженства. Вместо того чтобы сесть за стол и пить утренний кофе, хотелось подойти к девушке, коснуться ее бархатной кожи, но моя жажда тактильных ощущений вряд ли закончится простым прикосновением к женской ножке, но и уверен, продолжится страстными поцелуями и жарким сексом прямо на этом мраморном столе. А эта девочка достойна большего, чем лишиться невинности на кухне в развратной позе.

   — Доброе утро, — второй раз ответил я, стараясь отвести свой взгляд от ее ножек, что так манили, заставляя прикоснуться к ним.

   Если срочно не найти объект, который отвлечет, то секс на столе не за горами.

   Насилу оторвавшись от созерцания тела девушки, я первым делом подошел к холодильнику, изучая его содержимое: возможно, это поможет позабыть о желании прикоснуться к этой девушке. Открыв дверцу, я уже довольно продолжительное время, словно в прострации, пялился на содержимое холодильной камеры, но так ничего и не видел: перед глазами до сих пор мелькали обнаженные ноги Блэр.

   Никогда не думал, что какая-то девушка может завладеть разумом опытного мужчины.

   — Мы начнем мое обучение? — в мой разум ворвался голос желаемой женщины, разрушая все мои старания не думать о ней. — Я надеюсь, ты помнишь, что обещал обучить способностям, и я надеюсь, что произошедшее вчера вечером не сможет помешать этому.

   Боже! Это была не девушка, а самый настоящий дьявол-искуситель в халатике! Продолжая смотреть в недра холодильника, я все-таки нашел то, что можно взять и не казаться полным идиотом, стоящим пять минут соляным столбом и изучающим продукты.

   — Чего бы ты хотела? — я поставил на стол бутылку холодного молока — это единственное, что я мог взять, лишь бы не выглядеть полным придурком. — Я думаю, стоит начать с момента, как пользоваться магией, не привлекая к себе внимания, — я старался говорить так, чтобы голос звучал более уверенно, а не создавал впечатление неопытного мальчишки на первом свидании. — Я, конечно, не призываю тебя пользоваться магией без лицензии, но все-таки есть некоторые безобидные заклинания, которые могут упростить твою жизнь, и почему бы их не использовать, если они не несут никакого вреда ни тебе, ни окружающим? К тому же грех не пользоваться такой силой, как у тебя.

   — Я не против, — улыбнулась девушка, — и я, наверное, хотела извиниться за вчерашнее вторжение, — Блэр потупила свой взгляд, отчего казалась еще более соблазнительной, — я не должна была себя так вести.

   Она сделала глоток горячего кофе и со звуком поставила чашку обратно на стол, что та зазвенела. Этот звук прозвучал как набат, приводя меня в чувства. Вот то, в чем я так сильно нуждался все это время. Эта девица решила играть по правилам, или что только что было? Или это лишь очередная попытка привлечь внимание, дабы заставить добиваться ее? Дьявол во плоти ангела? Блэр не нужно было стараться кого-то строить из себя, чтобы я хотел обладать ею: я уже был готов наброситься на нее, сорвать этот бежевый халатик и овладеть ею прямо на этом столе.

   Посмотрев на Блэр, я нервно сглотнул. Сейчас от ее невинности не осталось и следа. На кухне сидела уверенная в себе девушка, знающая, чего она хотела. Ведь не зря она надела этот халатик, который практически ничего не скрывал, поскольку шелковая ткань облегала ее тело, а под тканью не было даже нижнего белья, и напряженные соски стали проступать через легкую ткань, подчеркивая красивые горошины, к которым до боли хотелось прикоснуться губами. Оставалось надеяться, что на девушки были хотя бы трусики.

   — Блэр, какого черта?! — это были мысли, или же я произнес это вслух? Но судя по выражению лица девушки, мысли обратились в слова, выпорхнувшие из моей головы. Блэр прекратила пить кофе и пристально уставилась на меня, ожидая дальнейших фраз. И с каждой секундой складывалось ощущение, что именно этого она и добивалась. Девушка сексуально облизнула губы, придавая им еще больше соблазнительности, заставляя впиться в них жадным взглядом.

   — Что-то не так? — невинным голосом произнесла она. — Я сделала что-то плохое?

   — Впредь никогда не спускайся в своем халатике. В этом доме живу не только я, но и другие девушки, и я не хочу, чтобы кто-то что-то лишнее подумал. К тому же, здесь твоя сестра, и я не думаю, что она одобрит твой сегодняшний внешний вид в присутствии взрослого мужчины. Все же она ответственна за тебя.

   — Гай, перед собой несу ответственность только я. Моя сестра уже давно не является опекуном, и даже после смерти наших родителей она лишь год заботилась обо мне, дальше я была предоставлена самой себе, — Блэр замешкалась на какое-то мгновение, пытаясь сглотнуть горечь обиды. Эта тема для нее была весьма болезненной, иначе бы девушка не утратила весь свой шарм, которым очаровывала секунду назад.

   — Извини, — я сделал глоток кофе из своей чашки, понимая, что лучше закрыть свой рот и не сказать очередную, еще большую глупость. Того, что было, уже хватило сполна.

   — Все хорошо, — спокойно ответила девушка, — мне уже это не причиняет такой боли, как раньше. И я не могу винить свою сестру в этом. Когда погибли наши родители, вся ответственность легла на ее плечи, и я своим существованием отобрала у нее ценное время в личной жизни, когда Мэйбл могла построить свое счастье. Она не виновата в том, что ей пришлось заботиться обо мне. Я была для нее обузой, но я с этим смирилась, — либо Блэр умела хорошо манипулировать, либо эти слова были искренние и причиняли ей настоящую душевную боль, заставляя старые раны кровоточить. Хотелось подойти к Блэр и крепко обнять, утешить ее. Но если она манипулировала мной? Однако когда глаза девушки заблестели в утренних лучах солнца, мое сердце сжалось до размера горошины. — Остальное время мне пришлось самой заботиться о себе. Моя сестра предпочла мужчин. И я могу понять ее выбор.

   — Мне очень жаль… — единственное, что я смог из себя выдавить. Сейчас я боролся с огромным желанием подойти к этой девушке, сгрести ее в крепкие объятия и не отпускать от себя ни на шаг и дать ей ту заботу, в которой она так нуждалась.

   — Не нужно меня жалеть! Это единственное, что я ненавижу в этой жизни! Я хочу, чтобы на меня смотрели как на равную, а не как на какого-то изгоя общества, — голос Блэр дрогнул, и она опустила голову, смотря в чашку с кофе. Это была попытка скрыться от моих глаз.

   — Блэр, у тебя слишком размытое понятие о том, что такое жалость и что такое забота. Я в свое время остался сиротой, и, в отличие от тебя, у меня не было тех, кто мог бы позаботиться обо мне. Я все детство провел в приюте. Родители погибли, когда мне было семь лет, и ты понимаешь, что мало кто хочет взять ребенка, которому больше года.

   — Ты все это время жил в приюте? — девушка отвлеклась от своей грусти и перевела взгляд на меня, в ее глазах читалась боль.

   — До пятнадцати лет, а после сбежал. Тогда-то у меня и открылись способности. Меня нашел один из древнейших магов, и я жил с ним в его хижине недалеко от города. Там он и обучил меня всему, что я умею. А спустя пять лет он умер.

   — Разве маги могут умереть? Есть же эликсир? — девушка встрепенулась от удивления. Уже более столетия был рецепт снадобья, позволяющего прекратить старение и остаться в том возрасте, в котором принял заветный эликсир.

   — Маг предпочел прожить нормальную жизнь и не наблюдать, как магия уничтожает людей, делая их безвольными рабами собственной силы. Он передал мне знания, давая возможность обучить таких, как я и таких, как ты, Блэр. Твой дар уникален — он дается не всем. Если ты захочешь, то мы полностью изучим твой дар, и я покажу, на что ты способна.

   — Воскрешать мертвых? — спросила Блэр.

   — Да, — кивнул я. — Только прошу: в следующий раз, когда спустишься на кухню, надень на себя больше одежды, чем просто халатик.

   — Хорошо, — лукаво улыбнулась девушка. Она прекрасно знала, как использовать свое оружие в личных целях, и отлично пользовалась этим.

ГЛАВА 12

   Наше время. Блэр

   Я лежала в постели и ощущала запах моря. Теперь он будет преследовать меня всегда. Мне нужно справиться с этим, я должна хотя бы ради того, чтобы не дать Гаю даже призрачную возможность сломить меня еще раз, уничтожить, растоптать и унизить. На этот раз я не позволю ему делать то, что он пожелает. Перед ним не та Блэр, что была десять лет назад. Я твердо стояла на ногах, выжила среди обломков собственной жизни и дважды поднималась, начав все с нуля. И сейчас не позволю все разрушить вновь. Теперь у меня есть опыт, есть стимул и тот, ради кого я это сделаю!

   — Кстати, тот парень, что сидел по левую сторону от тебя, интересовался твоей скандальной персоной, — Тара вошла в мою спальню и прилегла рядом, обнимая через теплое одеяло. Она так делала пять лет назад, подобно заботливой мамочке, которая обнимает свое чадо. — К слову, его зовут Тэд.

   — А почему обо мне интересуются у тебя? — я погладила девушку по гладким светлым волосам; иногда она напоминала мою сестру, которой я лишилась десять лет назад. Порой мне ее очень не хватало. Хотелось прижаться к ней, обнять ее, рассказать то, что накопилось на душе, расплакаться, уткнувшись в ее плечо. Но уже ничего не изменить и обратно не вернуть. И этому виной Гай, он сломал нас обеих.

   — Да тебя все слегка побаиваются, после того как ты выплеснула бокал вина в лицо ректору.

   — Выходит, меня боятся, но любопытствуют? — улыбнулась я.

   Когда я последний раз встречалась с мужчиной? Я даже не помнила. Да и, если честно, боялась. Всех, кого я когда-то любила, настигала кара, словно они расплачивались за мои грехи. Я страшилась, что кто-то еще мог пострадать из-за меня. Лучше я проведу всю жизнь в одиночестве, нежели буду знать, что могу навредить человеку.

   — Ну, ты же знаешь, что всегда всем интересны самые крутые девочки факультета в академии, — засмеялась Тара. — Ты как раз вписываешься в этот образ. Кстати, парень симпатичный: если ты не претендуешь на него, то я презентую его себе.

   — А он об этом знает? — я улыбнулась. Тара была моим солнышком в жизни. Моим спасательным кругом в огромном океане.

   — А зачем ему об этом знать? — мы обе расхохотались уже в два голоса. Я не помнила, когда последний раз смеялась от души. Сейчас это был первый за все время. Только я боялась, что за ясностью неба могли последовать грозовые тучи и омрачить все это счастье.

   — Я предлагаю съездить в какой-нибудь ресторан. Не хочу находиться в четырех стенах этого замка, — сказала я.

   Мне нужна была свобода, простор и воздух, где нет запаха морского бриза.

***

   Наши дни. Блэр

   — Что вас связывает с Гаем? — Тара все же не удержалась и, когда мы заняли столик в ближайшем кафе, задала вопрос, на который я меньше всего хотела отвечать.

   — Нас связывает очень давняя история, — запнулась я. Рассказывать, что именно нас связывало, я не собиралась. Эта история умрет вместе со мной.

   — Он причинил тебе боль? — явно прощупывая почву, Тара с опасением задала следующий вопрос. — У вас были отношения?

   — У нас была история. Просто обычная история, как у других людей, и эта история была с несчастливым концом…

   — Он изменил? Он предал тебя? Бросил? — Тару словно прорвало.

   — Нет, нет и еще раз нет, — я тяжело вздохнула, размышляя над тем, как бы ответить на все ее вопросы, не раскрывая карты.

   — Тогда что могло произойти? — девушка резко откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди, буравя меня таким взглядом, словно пыталась проникнуть в мои мысли, но меня, как ведьму от костра, спас официант. Хоть Тара и не владела такими способностями, но с ее рвением могла засыпать вопросами: у меня не будет возможности уйти от ответа.

   Это была моя страшная тайна, которой я не собиралась ни с кем делиться. Все, кто ее знал, ушли в могилу, забрали с собой мой секрет. Я не хотела, чтобы Тара была следующей.

   — Можно просто чай с мятой, — у меня не было времени изучить меню, но карту напитков я успела проштудировать и поняла, что желала чего-то, что взбодрит мой разум и рецепторы.

   — Он не изменил, не предал, не бросил — тогда что? Ты изменила ему? — Тара не могла сдержать свой порыв.

   — Он поднял на меня руку, — отчасти это была правда. Но это была вершина айсберга. Он стал причиной всех моих бед и потерь.

   — Вот козел! — возмутилась Тара и хлопнула ладошкой по нашему столику, отчего я вздрогнула. — Надо было ему все же взорвать башку!

   Я улыбнулась в ответ на ее слова. Я любила Тару, как свою родную сестру. Она, как и Мэйбл, знала, что нужно сказать в тот или иной момент жизни. Но стоило Гаю появиться между нами, как все пошло наперекосяк и рушилось со стремительной скоростью. Он разрушил мою сестру, после — меня. Мы обе стали его жертвами.

   — Боюсь, что тогда меня бы так просто не выпустили из тюрьмы.

   — Это ведь был он? — спросила Тара.

   — Кто? И где? — я удивленно изогнула бровь, не совсем понимая, о чем говорила подруга. Точнее, я знала о ком, но о каком из событий? Я боялась, что она напомнит мне, что произошло пять лет назад. Об я этом точно не была готова говорить.

   — Гай, — выдавила Тара его имя, словно только что проглотила протухший кусочек рыбы. — Это он вытащил тебя из тюрьмы.

   — Да, — кинула я и потупила взгляд, опуская темные длинные ресницы, скрывая глаза.

   — Он тебя любил? — Тара продолжала говорить таким тоном, что я ощущала себя на допросе: не хватало только яркой лампы, которой светили бы в глаза. — А ты его?

   Боже! Мне хотелось закричать что было сил! «Да! Да! Я его любила. Я отдала ему свое сердце, свою душу, свое тело, а он растоптал все, что было во мне святого».

   Видя мое молчание, Тара снова заговорила, отчего мне стало намного легче, но я не знала, как поступить: сказать правду или соврать. С каждым новым заданным вопросом подруге удавалось вытащить из глубины моей памяти то, о чем я не хотела вспоминать.

   — Он не способен любить, — сухо выдавила подруга и посмотрела на меня своим суровым взглядом, но тут же переменилась в лице: видимо, я выглядела не самым лучшим образом из-за этих расспросов. — Извини, — виновато сказала Тара. — Просто я хочу знать, от чего тебя защищать. Месяц в этих стенах и наши комнаты… — она запнулась. Да, то, что Гай был нашим соседом, напрягало не только меня, но и Тару, успевшую обзавестись пламенной любовью к одному из ректоров. — Если ты хочешь, я могу переехать в твою комнату. Кровати огромные, хватит на четверых. А вдвоем будем спать в позе морской звезды, — она улыбнулась и добавила: – К тому же нам не впервой, и так намного веселее.

   — Я не думаю, что Гай позволит себе зайти в мою комнату без разрешения, — в этом я была уверена. Хотя правила игры могли измениться. Но я не хотела вмешивать сюда Тару. Она была слишком дорога мне. Я уже прошла через это. А она нет.

   — С чего такая уверенность? — удивилась подруга.

   Это была не уверенность — это было четкое правило, которое установил сам же Гай. Моя комната — мое укрытие. В ней я была в полной безопасности. Я могла спрятаться от чего угодно и кого угодно. Это был мой защитный периметр, границы которого Гай не позволял себе нарушать. Даже тогда, когда был очень зол. К тому же я нанесла на стены магическое заклинание, и ни Гай, ни его астральное тело, ни его мысли не смогут проникнуть ко мне в комнату, даже если он очень сильно захочет этого. Сработает сирена, и вряд ли Гай захочет привлекать большее внимание к нашим персонам. А приблизившись к моей комнате, он почувствует собственную магию. Точнее — его магию, но усовершенствованную мной. В ней было два ингредиента, о которых Гай не знал, а на их определение у него уйдет довольно много времени. К этому моменту я найду способ от него избавиться. К тому же на нашем этаже жила Лора, и, судя по всему, у нее был весьма острый зуб на Гая. Вряд ли их связывали интимные отношения, но они явно что-то не поделили, и эта вражда была довольно давней.

ГЛАВА 13

   Наши дни. Блэр

   Время, проведенное за пределами замка, было живительным глотком свежего воздуха. И возвращаться в стены особняка, где находился Гай, было невыносимо тяжело. Даже столь огромный замок был настолько мал для двоих. Да даже весь мир был слишком мал для существования двух человеческих душ.

   Я задавалась вопросом: что меня удручает больше: само присутствие Гая в этих стенах или наши комнаты на одном этаже? Или то, что этот мужчина заставлял возвращаться в прошлое, о котором я пыталась стремительно забыть? Что было наиболее важным? Этот вопрос останется еще долго без ответа. Есть ровно месяц, снова месяц… и все закончится. Только в этот раз исход данной ситуации будет другим.

   — Я не позволю себя уничтожить, — почти шепотом произнесла эти слова, подобно оберегающему заклинанию, и вошла в стены замка.

   — Меня больше волнуют соревнования, — сказала Тара, выдернув меня из душераздирающих мыслей и воспоминаний. — Что там будет? Тест на выживание?

   — Я не знаю, — покачав головой, я осмотрела огромный светлый холл. Было пусто, несмотря на не столь позднее время. Но это и к лучшему. Не хочется лишний раз попадаться кому-то на глаза. Это лишний повод для сплетен, которые в любом мире — как в реальном, так и в магическом — расползаются подобно тараканам перед травлей. — Но для меня это будет явно тест на выживание, — снова шепотом произнесла я, надеясь, что подруга не услышала.

   — Но меня волнует другой вопрос, — Тара произнесла свои слова и погрузилась в раздумья. — Ведь это Гай тебя обучал?

   Мои глаза округлились от неожиданного поворота в ее догадках. Я даже не ожидала такой резкой перемены в разговоре. Мы никогда не обсуждали этот вопрос, откуда я знала секреты черной магии. И до момента, пока я не разнесла всю свою комнату, Тара даже не подозревала, что мне подвластно столь сильное колдовство. Но я не думала, что подруга сопоставит и сведет воедино три составляющие: меня, Гая и мои умения. Тут, конечно, сложно не догадаться. И даже сказать удивительно, что Тара слишком поздно задалась этим вопросом, но мне казалось, что в кафе мы закончили обсуждать историю, где фигурировала я и ненавистный мне мужчина.

   — Э-э-э, — единственное, на что я была способна, — это открыть рот и выдохнуть нечленораздельные звуки одной из букв алфавита. Именно сейчас я пожалела, что в холле никого не было. При свидетелях Тара бы не задала этот обескураживающий вопрос.

   — Можешь не отвечать, я это поняла, — кивнула подруга. — Это и так очевидно, — мне послышалось, или Тара произнесла эти слова с долей иронии?

   Если все так очевидно, к чему эти вопросы? Боже! Это все Гай! Его нет рядом, но все равно он незримо присутствует, и уже уничтожает мою жизнь с помощью моей единственной подруги.

    Он уже влез в мои отношения с Тарой. Она стала одержима этим человеком. Да, ей интересно, как и любой другой девушке. Но она, как никто другой, знала и видела, в каком дерьме я находилась, и никогда не пыталась ворошить клубок моего прошлого. Что сейчас изменилось? Черт бы побрал этого Гая!

   — Тара! — мой голос прозвучал как скрип по стеклу. Передернув плечами, я постаралась найти ту ниточку самообладания, что ускользала, как последние песчинки сквозь пальцы. — Тара… мне хватает того, что этот человек живет со мной по соседству. Я не хочу в свободное от него время говорить о нем! Прошу!

   — Извини, — голос подруги дрогнул, и, найдя мои пальцы, она крепко сжала их. — Извини… я просто злюсь… на него! Мне действительно хочется, чтобы ты взорвала ему голову.

   — Гаю? — за нашими спинами прозвучал женский голос. Он явно не принадлежал Лоре, и вряд ли обслуживающий персонал осмелился вмешаться в разговор гостей — это не по этикету такого заведения. Скорее всего, это была одна из подопечных — одна из наших соперниц на предстоящем экзамене.

   — Мы явно еще не знакомы, — голос Тары прозвучал так холодно, что по моей коже пробежал мороз.

   Она была не рада незваной гостье, собственно, как и я. И да, мы действительно были незнакомы. Мы хоть и сидели за одним круглым столом в конференц-зале, но никто не удосужился нас представить друг другу. Да и это мало кого интересовало. Особенно с новыми условиями здесь нет смысла в дружеских отношениях. Все стали соперниками с первой минуты, как только переступили через порог этого замка.

   — Камилла, — девушка ехидной улыбнулась, при этом пристально смотря на меня. — Говорят, ты Гаю плеснула шампанское в лицо?

   — Те, кто разводит слухи, недалекие люди, — вмешалась Тара, — а те, кто в них верит, еще глупее. Не стоит слушать все, что говорят.

   — Здесь сложно не верить, когда весь дом только об этом и говорит, — девушка сложила губы в трубочку и слегка вытянула их. — К тому же ваша перепалка на общем собрании красноречиво подтвердила эти слухи.

   — Я не могу понять, что вы хотели? Чтобы Блэр подтвердила слухи? Или опровергла? Или в ожидании новых сплетен? Коллекционер «желтухи»? Надеетесь, новых тем для обсуждения подкинем? — кто из нас двоих больше переживал: я или Тара?

   Мое прошлое все больше наступало на пятки, но я буду стараться бежать быстрее.

   — Тара, — успокоила ее я. — Все хорошо, — сжав запястье подруги, я потянула ее назад и сама вышла на первый план, прикрывая Тару собой, словно хотела защитить от предстоящего нападения. — Да, я плеснула Гаю в лицо вино. И он это заслужил, и сам об этом прекрасно знает. Поэтому не вижу смысла обсуждать то, что касается только нас с Гаем.

   — Поматросил и бросил?

   На этот раз Тара крепко сжала мою руку, чувствуя, как каждая клеточка моего тела напряглась и я, как черная пантера, была готова к прыжку и, набросившись на жертву, растерзала бы острыми когтями.

   — За такое обычно бьют по яйцам с размаху, — огрызнулась я. — А голову взрывают тогда, когда он убил твою сестру!

   Мой голос просто сочился смертельным ядом. Попадая в кровь, яд отравлял, заполняя собой каждую частицу тела, наполняя его тьмой.

   От услышанного Камилла поперхнулась собственной слюной, а Тара впилась ноготками в нежную кожу моей руки, отрезвляя от сильного опьянения ядовитой ненавистью, что обрушилось на меня как после литра текилы.

   — Удовлетворила свой интерес? Можно идти? Или еще поведать истории о Гае? — почти надменным голосом произнесла я.

   Во мне не осталось и следа испуганной и забившейся в угол первоклассницы. Сейчас была та, кто прошел огонь, воду и медные трубы. Этой девочке даже и не снилось, что мне удосужилось пережить за все десять лет. И ей ни на йоту не приблизиться к тому, чтобы оказаться близкой к настоящему ответу о том, что же произошло десять лет назад.

***

   Наши дни. Блэр

   — Я знала, что у тебя есть сестра, но я всегда думала, что вы просто не общаетесь... что она живет в другом городе. Я не знала, что Гай убил ее!

   Когда мы вошли в мою спальню, Тара набросилась на меня с расспросами. И как ей только удалось молчать все то время, что мы поднимались вверх по лестнице и шли по направлению заветной двери?

   — Как это произошло!? Он и впрямь убил Мэйбл?

   — Боже, Тара, помолчи хотя бы минуту! — как только раздались ее слова, я зажала ладонями уши, стараясь не слышать имя своей сестры. Я уже пожалела много раз, что произнесла это вслух. Теперь добавилось еще больше вопросов и тем для сплетен, которые с удвоенной силой разлетятся по замку. И не удивлюсь, если завтра все СМИ будут пестрить заголовками «Гай — убийца!»

   — Как я могу молчать после такой новости? Мы живем под одной крышей с убийцей! — Таре было не остановиться.

   — Если ты не замолчишь, то я выставлю тебя из спальни! Еще не хватало, чтобы наутро были новые слухи о том, что Гай убил мою сестру. Он никого не убивал!

   — Но... — Тара буквально захлебнулась тем воздухом, который вдохнула. — Ты сказала...

   — Я сказала, чтобы та девица отстала раз и навсегда... — уже в тысячный раз я жалела, что произнесла эти роковые слова.

   То, что произошло между мной и сестрой, было намного сложнее, чем просто убийство. Это были искалеченные души и жизни. Продолжать разговор об этом не хотелось. Но что-то подсказывало, что Тара не оставит попытки докопаться до истины. Это будет новая тема, которым она будет терзать меня ближайшие недели при любом удобном случае, когда я буду настроена на какие-либо разговоры.

   — Что произошло с твоей сестрой? — я не ошиблась. Тара не оставит это просто так.

   — Сестра — это та тема, на которую я не хочу разговаривать! — отрезала я.

   — Боже, почему у тебя так много тайн? — Девушка закрыла лицо ладонями, скрываясь от этого мира. — Вы проходили обучение вместе с сестрой? Гай стал вашим камнем преткновения?

   На этот раз Тара догадалась очень быстро и попала в яблочко. Ей удалось сложить воедино все составляющие этого уравнения и весьма быстро выйти на правильный ответ. Точнее, к началу той самой истории, которая положила конец нормальной и спокойной жизни. К истории, что испортила все, что было ценно в этом мире…

ГЛАВА 14

   Десять лет назад. Блэр

   Гай обещал обучить меня пользоваться моими способностям, и чем раньше я овладею всеми тонкостями своей силы, тем лучше. И единственное, что мы не обговорили с Гаем утром за чашечкой кофе, — когда же именно он приступит к моему обучению и покажет, как скрывать собственную магию от магической полиции и «магияграфа».

   Лучшим решением я посчитала прийти к нему в кабинет и обсудить план моего обучения или же, что будет лучше всего — приступить к нему прямо сейчас. В этот раз я надела закрытое платье, стараясь не вызвать раздражения и не злить Гая лишний раз своим откровенным видом и поведением. Я знала, что Гая отталкивала моя непорочность, и одеваться так скромно было минусом для любой, самой ничтожно малой попытки соблазнить этого мужчину. Но, возможно, именно эта скромность и позволит Гаю проникнуться ко мне доверием и увидеть во мне нечто большее, чем сестру Мэйбл или милого ангелочка. Это могло стать тем самым необходимым толчком для дальнейшего развития наших отношений. Я тешила себя надеждами, что Гаю захочется заглянуть под завесу тайны, сорвать с меня это по-монашески целомудренное платье и прикоснуться к моему телу.

   — Что ты здесь делаешь? — Гай оторвал свой взгляд от многочисленных бумаг. Увидев меня перед собой, он улыбнулся. Несмотря на мою неприступность, я знала, ему хотелось представить, какое на мне белье. — Уже поздно, и ты должна быть в постели.

   — В столь позднее время ты, между прочим, тоже не в своей постели. И к тому же, я сама решаю, во сколько мне ложиться спать, — я не ребенок, — как бы я ни старалась казаться взрослой, Гай все равно умудрился найти способ подчеркнуть разницу в нашем возрасте, из-за которой между нами ничего не могло быть. — И мы так и не обсудили, когда приступим к моему обучению. Я решила, что ночное время — самое подходящее для данного разговора. Ведь ты не хочешь, чтобы остальные девушки узнали, какому искусству ты меня обучаешь.

   Гай пристально посмотрел на меня, словно пытался прочитать мысли. Но мое сознание ему не подвластно, даже если он и владел способностью проникать в чужую голову. Вряд ли ему удастся что-то там разобрать. Порой я сама не могла понять, о чем думала, — в голове был такой кавардак, и я каждый раз обещала себе разобраться со всеми своими мыслями, разложив их по полочкам, но обязательно возникала какая-нибудь проблема, способная помешать этому.

   — Наверное, ты права, — произнес Гай.

   Меня не могло не радовать такое решение. И это не из-за того, что мы приступим к обучению навыкам магии, что жила во мне, а потому, что Гай практически все ночи будет проводить только со мной и у него не будет возможности спать с другими женщинами. Возможно, это был не самый лучший план, но, по крайней мере, это был отличный шанс попытаться сделать Гая только своим.

   — Тогда, может быть, стоит приступить сегодня к моему обучению? — я подошла ближе к письменному столу и села на свободное кресло. — Если ты, конечно, не против? Но если ты занят, то я могу прийти позже, или мы перенесем мое обучение на другой день.

   — Я сейчас не занят, поэтому думаю, что можно начать обучение с сегодняшнего дня, к тому же это не займет очень много времени. Ты способная ученица: если без помощи других смогла воскресить того щенка, то вполне сможешь обучиться за пару минут секретам и тонкостям незначительной магии.

   Я не думала, что наше обучение будет длиться столь короткое время. Либо же Гай переоценивал мои способности, либо пытался проверить, пришла ли я для обучения или для очередной попытки ночного соблазна.

   — Я думаю, ты преувеличиваешь мои способности. В тот день я очень сильно испугалась, и дар только проявился, это мог быть всплеск всех эмоции. Я не настолько одаренная ведьма, насколько ты меня считаешь. К тому же я была не самая лучшая в школе.

   — Блэр, поверь, я видел много ведьм. Из всех девушек в доме ты способнее всех, — произнес Гай и встал со своего кресла, направляясь ко мне, — все эти девушки хотят обучиться магическому ремеслу, чтобы использовать магию для достижения корыстных целей. И как бы я их ни обучал, ни одна из них не сможет использовать свои возможности в полную силу. Ты же понимаешь, что такое магия, и знаешь, насколько она ценна, и именно ты способна понять все эти силы, и тебе откроется гораздо больше горизонтов, чем всем тем девушкам, — Гай подошел ближе и встал передо мной, протягивая руку. — Пойдем!

   Мне казалось, что кабинет — это лучшее место для обучения, но, видимо, Гай был иного мнения. И мне ничего не оставалось делать, как вложить свою руку в его ладонь и направиться за мужчиной.

   Выйдя из кабинета, мы прошлись до лестницы, ведущей на третий этаж. Именно там я никогда не была, да и я даже не знала, что там находилось. В нашем распоряжении были только спальня и кухня, собственно, как и зал. Про третий этаж Гай никогда не распространялся, да и у меня никогда не было мысли подняться наверх и изучить обстановку без разрешения хозяина. Если бы это был мой дом, то мне совсем не хотелось, чтобы кто-то разгуливал, где вздумается и совал свой нос в комнаты, которые не были в их распоряжении.

   Когда мы поднялись на третий этаж, то густая темнота ночи погрузила нас во мрак, но я ощутила, как Гай взмахнул рукой, и вверх взметнулись красивые искорки, похожие на бенгальские огоньки. Они пролетели по всему этажу, придавая стенам помещения красивый оттенок, а когда струящиеся ленточки света соединились в центре, произошла яркая вспышка, и комнату озарило магическое свечение.

   Здесь было потрясающе. Стены напоминали красивые аллеи, усыпанные цветами, создавая буйством красок иллюзию настенного ковра различных красок. А осыпающиеся вниз крохотные искорки магической люстры завершающими аккордами погружали это потрясающее место в атмосферу волшебства.

   — Я думаю, здесь нам будет удобнее, — Гай прошел в центр зала и посмотрел на меня, — подойди.

   Он улыбнулся. Возможно, это был самый романтический момент в моей жизни, но я смотрела по сторонам и не могла налюбоваться на эти прекрасные цветы, что устилала стены. А те огненные искры, осыпающие весь потолок тоненькими ниточками, сыпались вниз подобно новогодним гирляндам, создавая сказку в этом месте.

   — Так красиво, — я подняла голову вверх, любуясь несуществующей иллюзорной люстрой.

   — Я очень рад, что тебе понравилось это место больше, чем мой кабинет.

   — Если бы я только знала, что в доме имеется такое волшебное место, разве я посещала твой кабинет так часто? — я продолжала смотреть по сторонам, любуясь чарующей красотой, что окружала меня.

   — Может быть, приступим к обучению? — поинтересовался Гай.

   — На самом деле нечестно приводить меня в такое красивое место, а после говорить, что нужно приступать к обучению. В таком зале разве можно что-то изучать? Мне кажется, это то место, где должны проходить огромные пышные балы, девушки должны быть облачены в шикарные платья с атласными лентами и органзой, что струится невесомым шлейфом, когда красавицы прогуливаются, обмахиваясь веерами, в этом дивном зале, а сопровождающие их кавалеры одеты в классические черные костюмы с белоснежными рубашками.

   — То есть сейчас ты предлагаешь вместо того, чтобы заниматься магией, устроить бал? — улыбнулся мужчина. Эта улыбка сводила с ума. Гай был просто превосходен. Я бы многое отдала, чтобы видеть эту улыбку каждое утро, когда открывала глаза.

   — Я бы не отказалась от бала: никогда не была ни на одном, и, наверняка, там очень здорово и так же красиво, — я в который раз окинула зал восхищенным взглядом, пытаясь впитать им увиденные красоты, — но мы одни, и это будет очень глупо, — смущенно улыбнулась я.

   — Почему? — удивился Гай.

   — Почему будет глупо? — усмехнулась я. Это было и так очевидно! Устраивать бал для двоих посреди роскошного зала, окутанного магией, и танцевать вдвоем без музыки, представляя, что находишься на рауте, — это был предел невозможного. — Танцевать вдвоем, воображая, что здесь толпа людей? Тебе не кажется, что это шизофрения? Или мания преследования?

   Я не переставала любоваться прекрасными цветами, что покрывали все вокруг. Скорее всего, это был какой-нибудь чулан или склад ненужных вещей, но с помощью магии Гая это место приобрело потрясающий вид, превратилось в необыкновенную сказку, о которой могла мечтать любая девушка. Независимо от того, сколько ей лет — шестнадцать, восемнадцать или двадцать пять. Когда рядом находится мужчина твоей мечты и воплощает все твои желания в реальность, это гарантированно сведет с ума любую девушку.

   — Тебя смущает только то, что мы одни, или отсутствие музыки, или то, что мы одеты несоответственно бала? — Гай явно издевался, говоря все эти слова.

   Конечно же, это было странно — танцевать без музыки в том месте, где когда-то был страшный бардак. И та одежда, в которой мы были, предназначена для обыденной жизни, а никак не для бала. И двигаться в ритме неслышимой музыки — это немного странно. Всегда можно списать на возможность слышать музыку там, где ее нет, но со стороны это выглядело бы очень странным.

   — А как насчет такого варианта? — Гай дотронулся до моей руки, и будто тысячи иголочек вонзились в мою кожу — не только от его прикосновения, что будоражило каждую клеточку тела — но и оттого, что по моим венам растекалась магия Гая. Взглянув на свою руку, я увидела, как искорки, подобно светлячкам, облепили все мое тело, превращая мое одеяние в красивое платье, создавая прекрасную прическу и золотистые туфельки на небольшом каблучке.

   Гай стоял передо мной в классическом костюме, что был в моих мыслях. Я даже не подозревала, что этот костюм, о котором я думала, может так потрясающе смотреться на его теле.

   — Боже, ты моя крестная фея?

   Это было чудо! Я никогда не видела такой магии и даже не подозревала, что такое возможно, и оставляла эти фантазии для сказок, что были в книгах. Я покружилась, наблюдая за тем, как подол платья персикового оттенка развевается от моего движения. Хотелось найти зеркало и взглянуть на свое отражение. Мне казалось, я была прекрасна: короткие волосы были красиво уложены в прическу, на мне — шикарное платье, которого у меня никогда не было, — так я никогда не буду выглядеть в обычной своей жизни. От этого на душе становилось очень грустно, но сейчас был тот момент, которым хотелось наслаждаться.

   — Считай, что сегодня я исполняю все твои желания, — нахально улыбнулся мужчина. Он прекрасно знал, какие желания были в моей голове, но пользовался тем, что я не смогу их произнести вслух, нарушая идиллию.

   — Тогда где же музыка? — выдохнула я, стараясь отогнать грустные мысли, что навеяли его слова. Так просто мне этого мужчину не заполучить.

   — Подойдет? — Гай ничего не сделал, но в помещении заиграла нежная мелодичная музыка, созданная для прекрасного вальса. Под эти чудесные ноты хотелось кружиться в потрясающе красивом танце с превосходным кавалером, наслаждаться этим замечательным моментом, который мог быть только раз в жизни. — Позволите ли вы пригласить вас на танец?

   Гай изобразил приветственный поклон и протянул руку, приглашая на танец. Гай был сущим дьяволом. Он заставлял трепетать каждую клеточку моего тела, и для этого мужчине не нужно было касаться меня. Внутри возникало трепетное чувство, а тело обдавало легким ознобом. Я вложила руку в сильную мужскую ладонь, отчего по телу пронеслась новая волна мурашек. Если произойдет так, что судьба разведет нас по разным сторонам, этот момент навсегда останется в моей памяти. Именно в это мгновение мне показалось, что я абсолютно счастлива. Для меня не существовало других женщин, которые были в постели Гая. Весь мир перестал существовать — были только мы.

   — Боже, Гай! — воскликнула я, когда мужчина притянул меня к себе и закружил в водовороте танца.

   Пока я смотрела в голубые глаза Гая, не обратила внимания, как вокруг нас появились призрачные силуэты пар, танцующие в прекрасных бальных платьях. Мы попали на призрачный бал. Та атмосфера, что царила вокруг, создавала магический момент, в котором мы оба сгорали, как мотыльки в ярком пламени. Я не знала, был ли это план Гая и попытка соблазнить меня, но у меня не было никаких возражений — это было волшебство, которое он создал только для меня.

   — Теперь мы не похожи на шизофреников? — улыбаясь, Гай склонил голову к моему уху, — его дыхание обжигало мою кожу. Это будоражило сознание, и в данную секунду меня останавливало от поцелуя лишь одно — мы были не одни на этом прекрасном балу. Да, все эти призрачные танцующие пары не существовали, но они казались такими реалистичными и живыми. Несмотря на то, что это была иллюзия, она создавала ощущение того праздника, в котором мы находились.

   — Теперь мне кажется, что мы сумасшедшие, — рассмеялась я, — ведь этого ничего не существует. Как только рассеется магия, и призраки исчезнут, мы окажемся на каком-нибудь ужасном складе, где нет места, и, скорее всего, это будет полный бедлам. А мы танцуем в прекрасных нарядах в окружении призраков — это больше тянет на сумасшествие.

   — Ты ведь хочешь этому научиться? — прошептал Гай.

   Он еще спрашивал? Конечно же, я хотела научиться такой магии! Для меня это было чем-то невозможным и запредельным! Да, я была ведьмой уже несколько лет и обучалась этому ремеслу в академии, но никогда не думала, что можно создавать все то, что наколдовал Гай.

   Десять лет назад. Гай

   Когда Блэр вошла в кабинет в наглухо закрытом платье, мною владела дикая злость. Я прекрасно понимал, чего добивалась эта девочка. Если Блэр появляясь передо мной в таком виде, пыталась мне доказать, что отступилась от своей глупой затеи добиться желаемого, и рассчитывала на то, что сможет сбить меня с мыслей, то она сильно ошибалась.

   Эта девочка была весьма умна и прекрасно знала, как заставить меня реагировать на нее. Сегодня утром она была в халатике, но после замечания о ее внешнем виде она решила надеть самое скромное платье в своем гардеробе, и если бы у нее была возможность, то облачилась бы в скафандр.

   Но когда Блэр заговорила об обучении, я вспомнил наш разговор и понял, что мы так и не обсудили, когда приступим к делу. Все это могло быть попыткой выдать желаемое за действительное. Возможно, девушка не строила никаких планов и, услышав мои слова, поняла, чего не стоит делать, или же решила подразнить меня. Все могло быть полностью спланировано ею, или же это моя натура была настолько развратной, что я видел во всем какой-то подвох.

   Да, Блэр раскрыла мне свои чувства, так же как и я — ей свои. Сейчас мы оба были уязвимы друг для друга, и не стоило затрагивать этот неловкий момент. Но мне казалось, что Блэр всячески старалась доказать, что мы сможем быть просто друзьями. Как бы она ни старалась, я обучу ее магии, а через несколько лет, когда Блэр станет совершеннолетней, возможно, между нами что-то и произойдет, но лучший исход событий после обучения — разойтись по разным странам как можно дальше, даже не вспоминая друг о друге — и жить каждый своей судьбой. Это лучшее, что я могу сделать для этой девочки, — я не дам ей ничего хорошего в ее жизни. Блэр была невинна и чиста, в отличие от всех моих порочных желаний, к тому же я не привык принадлежать кому-то, особенно женщине. Все это ничем хорошим не заканчивалось, это были не просто слова — это было доказано опытным путем.

   Сейчас лучше обсудить этапы обучения и забыть обо всем, что произошло в последние дни между нами, и отправиться на верхний этаж, где уже давно вместо мансардного этажа и комнаты отдыха был чердак, где складировался ненужный хлам. Скорее всего, там был огромный слой пыли, но все это решалось очень легко.

   Пока мы поднимались на третий этаж, я создал иллюзию чистоты и волшебства. Входя на чердак, я еще никогда не наблюдал ни у одной женщины такого взгляда, какой был у Блэр. Она смотрела на все происходящее с такой чистотой и наивностью, словно перед ней произошло то, что не могло быть. Чувства ее были настолько искренние, что в очередной раз подтверждало: нам с ней не по пути. Если развратить ее душу, она больше никогда не посмотрит на это волшебство с таким упоением, с такой искренностью.

   Хотелось создать что-то прекрасное и заставить Блэр ощутить себя в ожившей сказке, в которой она так нуждалась. Вся ее жизнь была сплошным кошмаром, и хотелось хоть на мгновение осчастливить девушку. Я не знал всех ее сокровенных мыслей, но прекрасно понимал: любая девушка мечтала о собственной крестной фее и прекрасном принце. Почему бы не сделать эту фантазию явью? Да и мне самому на мгновение хотелось почувствовать себя счастливым. За последнее время в моей жизни не было ничего хорошего. И мы оба имели право получить ненадолго то, что скрыто от нас и от наших желаний. Почему хотя бы ненадолго не оказаться тем самым прекрасным принцем?

   Мы кружились в этом прекрасном танце, и ничего больше не существовало — я отчетливо понимал, что ни с одной женщиной, приходившей в этот дом, я не смогу ощутить того, что чувствовал с этой девочкой. Она делала меня лучше, или мне самому хотелось стать лучшим ради нее, или я хотел быть лучшим в ее жизни. Но, черт бы меня побрал, все равно настанет тот момент, когда я все испорчу.

   Стараясь об этом не думать, я крепче сжал в своих объятиях хрупкую девушку, прижимая к себе, ощущая, как учащенно забилось ее сердце. Это было самым потрясающим событием за сегодняшний день, не считая момента на кухне, когда я не мог оторвать свой взгляд от ее груди.

   Мы танцевали среди призраков, и создавалась иллюзия сказочности, волшебства — все это казалось нереальным: чудесным сном, и, проснувшись после которой, вдруг поймешь, что ничего этого не существовало. Блэр придавала этому месту что-то особенное. Это уже не было тем грязным чердаком — создавалось впечатление, что мы попали в прошлое и оказались на призрачном балу. Это не казалось иллюзией — все происходящее напоминало реальность. От одного взмаха руки мы оказались в другом измерении, где были единственными людьми, — все остальные были призраками. Не хотелось, чтобы иллюзия заканчивалась, — хотелось существовать в мире грез как можно дольше.

   Но, увы, всему есть цена и срок. Еще пара минут — и мы будем в прежнем виде стоять среди огромных пыльных коробок. Я был уверен: как только иллюзия развеется, мы оба ощутим на душе грусть и потерю — будет уже не так светло, и вряд ли кому-то из нас захочется продолжать обучение. Этот создавшийся момент был чем-то особенным и для меня, и для Блэр. И когда сказка закончится, все перестанет быть таким же ярким, и мир станет походить на черно-белую пленку. Но было несколько минут, и мы могли насладиться прекрасным вечером.

   Обняв Блэр, я покрепче прижал ее к себе и коснулся губами ее ключиц, вдыхая приятный аромат тела. Хотелось коснуться ее губ поцелуем, но это все испортит. Все и так очень сложно, а если я переступлю черту дозволенного, то все станет еще запутаннее. Нужно возвращаться к реальному миру и оставаться учителем для своей ученицы...

   Десять лет назад. Блэр

   Когда волшебные чары рассеялись, мы действительно оказались посреди пыльного чердака, заполненного огромными коробками под огромным слоем пыли. Я была права, полагая, что именно в таком месте мы и находились. Но куда же еще Гай мог отвести свою ученицу? Конечно же в пыльный чулан.

   Ситуация могла стать довольно комичной, если бы не последствие, что возникло после иллюзии, в которой мы находились и были счастливы. Магия погрузила в мир, где нет тех нависших проблем над нами, — мы были другими людьми, которых тянуло друг к другу, но это лишь мираж, что развеялись подобно легким хлопьям снега от сильного дуновения ветра, заставляя разлетаться по сторонам, открывая взгляду правду — показывая, как это выглядит в реальности.

   Можно посмеяться над ситуацией, но тот момент, что произошел между нами, растаял как туман, и в душе настала полная пустота, словно я в очередной раз потеряла близкого человека и больше никогда его не увижу, и не в моих силах вернуть его назад.

   — Я думаю, на сегодня занятие подошло к концу, — первым начал Гай, тем самым спасая меня от моих мыслей. Я чувствовала, как глаза предательски щипало от подступающих слез, — иллюзия показала то, что я не могу иметь.

   — Я думаю, это лучшее решение, — я покачала головой, потупила взгляд и наткнулась на наши с Гаем следы среди пыли.

   Оставался маленький нетронутый островок. Дотянувшись до него, я прочертила носком ботинка полосу, разрушая идиллию, превращая все в хаос. Не хотелось, чтобы оставалось то, что могло напомнить о прекрасном мгновении между нами.

   — Блэр… — когда я решила удалиться, Гай остановил меня, схватив за руку. Это было то, в чем я нуждалась меньше всего. Сейчас мне хотелось уйти в комнату и спрятаться, как черепаха в собственном панцире. — Мне очень жаль, что так получилось.

   — Гай, ты совершенно не виноват. Ты дал то, о чем я мечтала, и не нужно себя в этом винить, — я знала, о чем он говорил, и не нуждалась в излишних объяснениях или каких-либо оправданиях.

   Я прекрасно понимала: он увидел во мне девочку, что потеряла родителей, ту, кто нуждался в любви и заботе, он видел ту Блэр, которую бросила сестра ради своих развлечений. Хоть на мгновение Гай хотел создать мир, в котором я буду счастлива. Его нельзя винить в этом.

   — Ты как всегда ошибаешься, — Гай почти прикрикнул на меня, что вызвало легкое оцепенение. А в чем я была не права в данную минуту? — Не только ты хотела побыть в этом мире, но и я сам. Если ты считаешь, что я пытался создать что-то для тебя, чтобы ты не чувствовала себя одинокой, то ты сильно ошибаешься.

   Я в очередной раз задумалась, не умел ли Гай читать мысли. Если он действительно обладал такими способностями, то это была не самая хорошая новость в данную минуту. Почему-то сейчас вспомнились все те ночи, что я проводила возле его двери, слушая, как другие женщины стонали от его проникновения. Мне захотелось превратиться в пыль, которой были устланы все предметы, что находились на чердаке. Я сгорала от собственного стыда, от своей глупости — это было ужасно.

   — Что-то не так? — Гай заметил мое замешательство и удивленно посмотрел на меня.

   Я лишь надеялась, что он был просто проницательным и не имел способности на расстоянии читать чужие мысли. Иначе он бы не задавал этот вопрос, а уже знал ответы на все свои вопросы.

   — Да, Гай! — выкрикнула я. Собственный голос, оглушая, пронесся в разуме реактивным двигателем. Я сама не ожидала, что так громко выкрикну и повышу голос на взрослого мужчину. — Все не так, — уже более спокойно и тихо произнесла я. — Гай, если ты не готов произнести это вслух, тогда это скажу я. Если ты не солгал прошлой ночью и тебя действительно ко мне тянет. Если сказанные тобой слова искренни и ты хотел того же, что и я, то у нас с тобой есть только два решения всех наших проблем, — внутри все колотилось от того страха, что я испытывала. Дрожал ли мой голос, я не слышала: мне казалось, что я запиналась на каждом сказанном слове. Еще никогда так сильно не волновалась, произнося речь, и все мною сказанное звучало нечленораздельно. — Либо мы переступаем черту дозволенного, либо нам с сестрой стоит уйти из этого дома. Другого варианта я не вижу. Мы не сможем проходить обучение, если между нами будет такое напряжение и какая-то недосказанность…

   — Блэр! — Гай хотел схватить меня за руку, но что-то его остановило, и он отстранился на шаг, боясь прикоснуться ко мне. — Если ты хочешь уйти вместе с сестрой, то это полностью твое решение, я не могу тебя удерживать силой и обещаниями, что научу пользоваться магией... Вместе мы не можем быть. Мы разные люди, у нас разные интересы, разные предпочтения, и тут дело даже не в твоем возрасте — я тебе просто не подхожу, я не тот мужчина, который тебе нужен, я не тот сказочный принц, которого ты только что видела. Его не существует, и никогда не существовало, и не будет существовать. Я хочу обезопасить тебя от самого себя, и если ты хочешь уйти, то я не буду тебя удерживать. Это лучшее, что ты можешь сделать для себя и своей сестры.

   Его слова ранили больнее, чем самый тупой нож, что снова и снова вонзался, причиняя нестерпимую боль. Этот мужчина настолько боялся быть со мной, что готов отпустить, даже не попытавшись попробовать то, о чем сам хотел и мечтал. Его созданный мир доказал, что он так же, как и я, хотел искренних отношений, и он мог получить их благодаря одному слову или попытке удержать меня. Но Гай предпочел бездействовать. Это было полностью его решение. И здесь я была бессильна. Я не могу заставить человека сделать то, чего он смертельно боялся.

   — Блэр! — я не успела повернуться к выходу, как Гай схватил меня за запястье и притянул к себе, жадно впиваясь в мои пересохшие губы.

   Этот поцелуй окатил меня как ледяная вода. Я не ожидала, что Гай меня поцелует. Когда губы мужчины коснулись моих, я настолько растерялась и опешила, не зная, как себя вести: стояла, словно зачарованная магией Гая, и не могла пошевелиться. Но когда до моего сознания дошло, что происходило, я обняла Гая и прильнула к его губам, отвечая на поцелуй.

   По телу струилась энергия, оплетая каждый миллиметр приятным покалыванием. Я не предполагала, какими мягкими могли быть его губы. Только от одного поцелуя я таяла в его объятиях. Время остановилось для нас. Я больше не слышала, как в унисон стучали наши сердца, по венам текла не кровь, она стала раскаленной лавой, обжигая изнутри.

   — Блэр… черт бы тебя побрал! — Гай оторвался от меня. Губы горели от его жадных поцелуев. Так меня никто не целовал. — Я хочу, чтобы вы с сестрой покинули мой дом.

   В этот момент мне показалось, что он сам не совсем осознал, что произнес. Когда его слова эхом пронеслись по пыльному чердаку, Гай открыл рот в немой фразе, пытаясь подобрать оправдание, но его просто не было.

   — Ты точно хочешь именно этого? — мое сердце ожило и дало о себе знать, сильно барабаня о грудную клетку, причиняя боль.

   Гай стоял и смотрел на меня. Слова окончательно покинули его, он напоминал рыбу, выброшенную на берег. Гай смотрел мне вслед обжигающим взглядом; я думала, это последнее мгновение в этом доме. Медленно шагая к выходу, я была готова распрощаться с этим мужчиной навсегда, но Гай схватил меня за плечи и, резко развернув, прижал к стене так, что громкий стон вырвался из моей груди.

   Все закружилось в ритме быстрого танца, голова шла кругом. Гай смотрел мне прямо в глаза, но я совершенно не видела его лица — все вальсировало, и как бы я ни пыталась сосредоточиться на лице мужчины, ничего не получалось. Его близость выбила из меня последнюю каплю самообладания, и ноги стали ватными, в висках пульсировало. Мы пару минут назад страстно целовались, но сейчас между моим побегом из его дома стояла огромная стена, к которой я была прижата. Внизу живота затянуло с немыслимой силой сладкая истома, и я издала едва слышный стон. Приоткрыв рот, я тяжело задышала, чувствуя, что меня сейчас разнесет в клочья от переполняющих чувств. Мне казалось, что я так сильно дышала, что моя грудь касалась груди Гая, а его тело обжигало меня беспощадным огнем.

   — Ты хочешь уйти? — он наклонил голову к моей шее и коснулся обнаженного участка тела.

   Кожу обсыпало мурашками. Тело сковало ледяное прикосновение, и я ощутила, как губы Гая, расплывшись в улыбке, коснулись моей кожи. Он знал: все, что происходило со мной, было дело его губ.

   — Я хочу, чтобы ты поцеловал меня… — прерывисто произнесла я. Мне казалось, что меня придавило к стене чем-то тяжелым, и мне было сложно говорить. Всему виной был этот мужчина, что действовал на меня как самый ужасный кошмар для любой девчонки, пришедшей на первое свидание к мужчине, который безумно нравился и был всем миром для нее.

   — Тогда придется подождать с этим желанием, — голос Гая опьянял как самый сильнодействующий наркотик, попадая прямо в кровь и дурманя собой разум. — Я хочу кое-что другое.

   Он резко развернул меня лицом к стене, и я едва успела выставить ладони, опасаясь, что могла уткнуться в пыльные стены носом. Гай убрал мои волосы с плеч, дотянулся до застежки и потянул змейку вниз, обнажая спину перед ним. Внизу заныло сильнее, и я сделала глубокий вдох, боясь, что еще один стон вырвется без моего согласия.

   Звук расстегивающейся молнии звучал упоительной мелодией. Вряд ли Гай овладеет мною на этом пыльном чердаке, но мы оба были близки к этому. От этих мыслей я задышала чаще, и мое, ставшее тяжелым, дыхание опаляло губы горячим воздухом.

   — Мне нравится, как твоя кожа покрывается мурашками от моих прикосновений, — приспустив мое платье с плеча, Гай стянул тоненькую бретельку от бюстгальтера и провел кончиком языка по небольшому следу, что оставило белье. — Это возбуждает, — его горячие губы коснулись плеча, и, прокладывая дорожку к моей шее, он целовал кожу, оставляя ожоги своим прикосновением.

   Я молчала. Во рту все пересохло, и я не могла ничего ответить. Да и не хотела. В моей голове было только осознание того, что Гай целовал мое тело. Он делал то, о чем я втайне мечтала. Сейчас я хотела, чтобы он мог читать мысли и сделал со мной то, о чем я грезила все эти дни. Мои мысли были развратными, порочными и наполнены страстью и желанием.

   — М-м-м… — вырвалось у меня из груди, когда Гай приспустил платье со второго плеча и покрыл каждый миллиметр кожи обжигающими поцелуями.

   Я ощущала, как под тяжестью налившейся груди лямки бюстгальтера предательски сползли вниз. Конечно, грудь прикрывало платье, но выглядело это не самым сексуальным зрелищем, как мне казалось. Сползший бюстгальтер не смотрится так сексуально, как приподнятые округлые формы, привлекающие взгляд мужчины.

   — Твой запах сводит меня с ума, — руки скользнули по талии, прижимая к мужскому твердому телу. Мои щеки обдало розовым румянцем, когда я ощутила его возбуждение. — Если все наши занятия будут проходить именно так, то, я боюсь, ты ничему так и не научишься.

   И как только Гаю удавалось говорить? Я не то что говорить не могла — не могла даже совладать с собственным телом, что трепетало от прикосновений мужчины и его поцелуев, и с разумом.

   — М-м-м… — я закусила нижнюю губу и зажмурила глаза до красных кругов, когда ладони Гая скользнули под платье и бюстгальтер, обхватывая мои груди ладонями, сминая их.

   Сосок моментально затвердел от обжигающего ощущения. Между ног становилось жарко, и я ощущала, как внизу все пульсировало, а стоило одной руке Гая скользнуть вниз по животику, как из моей груди вырвался протяжный стон — это прикосновение заставило мышцы сократиться и вызвать волну наслаждения.

   Опустив голову на плечо Гая, я чувствовала, как короткие волосы покалывали шею, но руки мужчины утягивали меня в водоворот ощущений, заставляя то падать вниз, то взлетать, и я забывала обо всем, что было вокруг. Я чувствовала лишь прикосновения Гая, дарившие наслаждение. Сейчас происходило то, о чем я так долго мечтала. Он касался моей груди, целовал обнаженную шею, а его пальцы находились в такой опасной близости от самого сокровенного, что таило в себе наивысшее удовольствие.

   — Блэри… — прохрипел мужчина мне на ухо, обжигая дыханием. Его пальцы скользнули в растрепанные волосы. Это было выше моих сил. Я была готова мурлыкать как кошка от приятных поглаживаний. — Нам нужно остановиться, пока не поздно…

   Его слова послужили сигналом, и он отстранился от меня, но не отошел далеко — я все еще спиной ощущала его тепло. Гай был прав. Если мы не остановимся и пойдем дальше, нас уже ничего не остановит. И как бы я ни желала этого мужчину, мне все же хотелось отдаться ему не на пыльном полу чердака. Я хотела, чтобы это было чем-то особенным, что я запомню на всю свою жизнь. Я хотела запомнить этого мужчину на всю жизнь. Его поцелуи, его прикосновения, то, как он ласкал мое тело и касался интимных мест. Наш первый раз должен был стать особенным. Хотя сейчас мной овладело желание и хотелось послать все к черту и наброситься на Гая прямо здесь и лишиться невинности на грязном полу. Какая разница, где мы будем: на пыльном чердаке или в его мягкой кровати — это будет особенным в любом месте и в любое время.

   — Мне хочется еще раз ощутить твои губы, — развернувшись, я неспешно шагнула к Гаю, и, скользнув ладонями по его плечам, обвила шею руками и притянула к себе, касаясь его губ.

   Сейчас мой поцелуй был уверенным, не таким, как в первый раз, когда тело сковал немой ужас. Перед Гаем была уверенная в себе женщина, знающая, что ее желали и боготворили.

   Когда ладони мужчины скользнули вниз по ягодицам и сжали их, я проклинала это злополучное платье: хотелось обвить его бедра ногами и ощутить его возбуждение через тонкую ткань трусиков, но узкая одежда не давала этой возможности. Мои же старания обернулись против меня. Хотя как посмотреть на это. Я добилась того, чего хотела.

   — Уже поздно, и нам пора в постель, — хриплым голосом произнес Гай, отрываясь от моих губ. — В разные кровати, — исправился мужчина, видя мою улыбку. — Блэри… — выдохнул он, — ступай в свою постель и ложись спать, а завтра мы обсудим твое индивидуальное обучение.

   Я кивнула ему в ответ и, повернувшись спиной к Гаю, позволила застегнуть платье.

   — Иди первая, не хочу, чтобы кто-то ненароком увидел нас двоих спускающимися с чердака. Особенно твоя сестра: не думаю, что она будет в восторге от этого, — Гай коснулся большим пальцем моих искусанных от наслаждения губ. Мне казалось, они кровоточили, но я не ощущала металлического привкуса, а лишь вкус губ этого мужчины, что завладел моим разумом, телом и сердцем.

   — Спокойной ночи, — я поправила платье и улыбнулась на прощание. Мне не хотелось уходить, но Гай был прав: еще не время открыто говорить о нас и наших чувствах.

   — Спокойной ночи, — улыбнулся мужчина, провожая меня взглядом, пока я вовсе не исчезла из виду.

   Спускаясь вниз по лестнице, я ощущала, как мои колени подгибались, а по телу до сих пор струилось то наслаждение, что дарил мне Гай. Улыбка не сползала с лица, и я напоминала себе полную дурочку, что улыбалась своим мыслям. Со стороны это так и выглядело. И как же хорошо, что никого здесь не было. Да и время было позднее — все уже давно спали.

   — Ты что делала на чердаке? — раздался голос за моей спиной.

   — Мэйбл? — я вздрогнула и обернулась на звук. — Ты почему не спишь? — единственное, что я смогла выдавить из себя.

   — В это время я редко сплю, — ответила девушка и покосилась на дверь, ведущую на чердак.

   Внутри все оборвалось: неужели Мэйбл знала, кто находился за той дверью? Что-то очень сильно меня кольнуло, и я ощутила прилив ревности, вспоминая, что недавно Гай не просто целовал мою сестру, но и занимался с ней сексом. В голове прозвучали стоны сестры от наслаждения, что доставлял ей Гай. Я ощутила, как тошнота подступила к горлу, — и вот-вот мы обе увидим содержимое моего желудка.

   — Все хорошо? — Мэйбл недоверчиво посмотрела мне в лицо и поправила мои растрепанные волосы, укладывая их ровной волной. Они и без того были весьма непослушны, а сейчас, наверное, когда Гай зарылся пальцами в мою пышную копну волос, выглядели еще хуже.

   — Да, все хорошо, — я попыталась уйти, но сестра схватила меня за руку. — Что-то еще?

   — Ты ведь там была не одна? — ее голос был ледяным — таким, что по телу пробежал холодок озноба.

   Было ли это волнение за младшую сестру, или приступ ревности, или чувство собственности? Гай — красивый мужчина, и все в этом доме об этом знали, и я была уверена, что каждая если и расплачивалась с Гаем своим телом, то делала это с большим удовольствием. Мэйбл, скорее, была из этого же числа, и я не удивлюсь, что она уже мысленно считает Гая своим и мечтает заполучить его сердце навсегда. От этих размышлений новый укол ревности разнесся по всему телу. Мэйбл моя сестра, и я не готова соперничать с ней за чувства мужчины — я не хотела ее потерять, как и не желала терять Гая.

   — Это не имеет значения, — огрызнулась я и потупила взгляд. Я не ожидала, что так резко отвечу сестре.

   — Он старше тебя, Блэр…

   — Мэйбл, не поздно ли играть роль моего опекуна? — не я первая начала эту словесную баталию.

   — Я знаю, я была ужасной сестрой…

   — Мэйбл, тебе не кажется, что слишком поздно раскаиваться и начинать читать мне морали? Опоздала на пару лет, — слова из меня выплескивались бурлящим гейзером, который было не остановить. Мне казалось, что я интуитивно пыталась больнее ужалить сестру и заставить ощутить ее такую же боль, что ощущала я, когда она оставила меня одну ради своих развлечений. — Ты предпочла трахаться со всеми, кто попадался тебе на дороге, а я была одна, когда нуждалась в тебе. Так что не тебе меня осуждать или учить уму-разуму.

   Я не успела договорить, как мою щеку и уголки губ обожгла сильная пощечина. Я это заслужила. Я не должна была говорить всех этих слов. Или должна? Но как бы дело ни обстояло, я не должна идти на поводу своей ревности. Однако это чувство было сильнее меня.

   — Не трогай меня! — я оттолкнула руку сестры, когда та попыталась коснуться моей щеки. — Я пошла спать.

   — Блэр!.. — крикнула мне вслед сестра, но я даже не обернулась — не хотела смотреть в глаза сестры. Мною управлял гнев, и я понимала, что стоит мне обернуться, как новый гейзер рванет с прежней силой, и эта ночь увенчается катастрофой.

ГЛАВА 15

   Наше время. Блэр

   Весь разговор с Камиллой слегка пошатнул мое душевное равновесие, и большую часть ночи я провела, ворочаясь с боку на бок в постели, пока простыня не превратилась в один смятый ком.

   Я лежала и смотрела, как яркие вспышки фар проезжающих мимо замка машин проскальзывали по темному потолку, подобно слайдам, напоминая кадры из собственной жизни, мелькая перед глазами и демонстрируя все мои ошибки, которые было не исправить. Все это напоминало пытку над сознанием, душой и сердцем.

   Последней каплей терпения стали воспоминания о губах Гая. Стоило подумать об этом человеке, сердце учащенно заколотилось в груди, напоминая о той власти, что он имел над ним. Сколько бы ни прошло лет, этот мужчина все равно держал мой разум, тело и сердце под контролем. Ладно сердце — по телу скользнула волна нежданного возбуждения, а внизу живота закручивалась жгучая спираль, тягучего возбуждения.

   Как бы я ни старалась отогнать все эти мысли о Гае, все было бесполезно. Приоткрыв губы, я глубоко задышала, надеясь все же вернуть самообладание, но, кроме громкого дыхания, ничего не слышала: оно лишь напоминало мне те времена, когда я слышала пульсирующую кровь, бурлящую в венах, и собственные стоны, когда Гай доставлял мне неописуемое удовольствие. Я всегда была права, предполагая, что он лучший любовник во всей истории человечества. А уж мне было с кем сравнить.

   Сев в постели, я со всей силы ударила по смятой простыне и ощутила, как по матрацу прошла легкая вибрация, проникающая в каждую клеточку тела. Оставаться в собственной спальне не было сил. Казалось, воздух здесь был спертым, как в самом затхлом подвале. Нащупав халат, я накинула его на плечи и поторопилась удалиться из спальни. Еще пара секунд в этих злосчастных стенах — и я закричу, как раненая сирена, созывающая моряков, сбившихся с пути и потерявших какую-либо надежду на спасение.

   Затянув потуже халат, я направилась к выходу. Открыла дверь, и поток холодного воздуха втолкнул меня обратно в комнату. Мне казалось, или моя спальня напоминала огромную микроволновую печь? Не прошло и недели, а я уже сходила с ума. А что будет, когда мне придется посещать занятия Гая? Я с ним и двух минут не могла провести рядом в одном помещении, а что говорить о занятиях, которые будут проходить по ускоренному курсу? За неделю занятий с учениками ему придется освежить, а кому-то и «вложить» в голову знания и все рецепты магии и заклинания, что пригодятся на экзамене.

   Я не знаю, сколько будут длиться все эти занятия. Но чтобы пройти десятилетний курс магии за неделю, понадобится изучать его круглые сутки. Я просто умру. Но сейчас я пока едва дышала, и были какие-то надежды на дальнейшее выживание. Но на данный момент главное — добраться до кухни и найти ромашковый чай, что позволит мне усмирить расшатавшуюся нервную систему.

   Спускаясь по массивной лестнице, я крепко держалась за поручень, боясь оступиться в темноте и полететь кубарем вниз. А если мой глазомер не ошибся, то здесь пятьдесят ступеней. Лететь придется очень долго и довольно болезненно, уж не говоря о грубом приземлении на мраморный пол. И дай бог, что это будет филейная часть тела, нежели лицо.

   Миновав самое страшное препятствие, я прошла вдоль холла. Это не составило никакого труда. Сквозь высокие витражные окна первого этажа проникал тусклый свет луны, освещая путь. Да и глаза привыкли к темноте.

   Когда я добралась до огромных массивных дверей кухни, то с силой распахнула их, нарушая идеальную тишину, что порой сбивал лишь стук моего сердца, когда то, пропуская удар, и с новым рвением пускалось в ход.

   Закрывать дверь я не стала. Да и не хотелось оставаться в очередных замкнутых четырех стенах — хотелось иметь хоть какой-то путь к отступлению. Этот дом действовал как один сплошной аттракцион ужасов моего прошлого. Сделав пару шагов, я остановилась, уловив знакомый аромат. Аромат душистого кофе, что предпочитал Гай и варил его каждое утро. Замерев на месте, я сжала пальцы в кулак, пытаясь собрать воедино оставшиеся нотки самообладания. Этот дом был ходячим напоминанием о том, что загубило мою жизнь. Видимо, совсем недавно Гай находился на кухне и варил свой злосчастный напиток, оставляя шлейф приятного запаха. Хотя я уже не знала, являлся ли запах кофе для меня приятным. Сейчас мне казалось, что еще пара шагов — и этот густой аромат заставит мой желудок вывернуться наизнанку, и я вспомню, что же мы заказывали в ресторане с Тарой.

   — Не спится?

   Голос, прорезавший густую темноту и мертвую тишину, прозвучал как звук рвущегося материала. Я бы предпочла все десять казней египетских, чем этот голос.

   — Можешь пройти, я тебя не трону, — голос Гая еще раз разорвал темноту: мужчина видел мое замешательство и то, как я застыла на месте, подобно скульптуре из мрамора.

   Чего мне хотелось в первую очередь: закричать так громко, словно я увидела призрака, или бежать сломя голову, так, что мраморная пыль полетит столбом из-под моих ног?

   — Предлагать кофе я не буду, поскольку его больше нет, — Гай говорил так спокойно, словно не было этих десяти лет, словно ничего между нами не произошло, словно мы снова вернулись на десять лет назад и я та Блэр, которой шестнадцать лет, а он — тот неприступный Гай, что свел меня с ума в день нашего знакомства. — Но других напитков хоть отбавляй.

   Я видела в темноте его силуэт и то, как он отпил свой чертов ароматный кофе и беззвучно поставил чашку на стол. И какого лешего Гай сидел на кухне в полной темноте? И какого хрена он не спал в три ночи?

   — Это ведь ты? Да? — даже я ощутила тот морозец, что пропитал мой голос.

   — Я — что? — я не слышала удивления в его голосе. Он как всегда был уверенным в себе Гаем. Даже в ту последнюю ночь, когда мы виделись в последний раз.

   — Не нужно делать вид, словно ты не знаешь, о чем я говорю, — несмотря на мое показное ледяное равнодушие, внутри сердце забилось в самое укромное место и билось как можно тише, боясь выдать себя врагу.

   — В чем ты еще хочешь меня обвинить? — до этого момента Гай делал все движения беззвучно, подобно грациозной пуме. Но сейчас скрежет ножек стула о мраморную поверхность пронзил тишину, заставляя ее сотрястись, и я поняла, что мужчина встал из-за стола.

   Это был самый глупый поступок, но мною руководили инстинкты самосохранения. Я резко развернулась и метнулась в сторону открытой двери, как перед моим носом возникла неоновая стена, преградившая путь. Когда я стояла перед такой стеной последний раз, был тот день, после которого я больше не видела сестру. Именно этому научил ее Гай. Она, как и я, оказалась способной ученицей. Он обучил нас так хорошо, что мы не могли противостоять друг другу. Невозможно было побороть силу, равную твоей. Единственное, что могло помочь справиться с барьером, — хозяин снимет свои чары сам, либо убить его. Убить Гая вряд ли получится. По крайней мере, не здесь. Я буду первая, на кого падут подозрения. И Камилла будет той, кто укажет на меня, рассказывая, как я хотела взорвать голову ее куратору.

   — Ты не думаешь, что спустя десять лет нам стоит поговорить? Или хотя бы обсудить то, что произошло? — я старалась не дышать и слушать каждую нотку передвижений Гая, стараясь не упустить ни малейшей детали и не оказаться застигнутой врасплох. Но пока он стоял на месте и не двигался.

   — Остальные ректоры знают, что ты владеешь черной магией? Или она стала внезапно законной? Или они даже не знают, какую змею пригрели у себя на груди? — я все же использовала запрещенный удар под дых. Если уж бить своего врага, то его же оружием.

   — Хочешь пойти всем рассказать?

   И какого черта он так спокоен? Мне казалось, что я уже прямо сейчас затанцую сальсу, словно пол под ногами превратился в раскаленные угли.

   — А почему бы нет? — я нашла в себе последние силы и обернулась, находя своего оппонента глазами в темноте. Из-за неонового свечения, что исходило от барьера, преграждавшего мой путь к бегству, я плохо видела лицо Гая, но все еще могла разглядеть его черный силуэт.

   — Ты думаешь, они поверят бывшей шлюхе и наркоманке? — один — один. Это был удар ниже пояса.

   Видимо, только я одна не интересовалась его жизнью все десять лет, чего нельзя было сказать о Гае. Он явно был отлично осведомлен обо всех нюансах моей жизни, которую я вела пять лет, пока не встретила Тару и не вернулась к нормальному человеческому существованию.

   Конечно, возможно, ему и не нужно было интересоваться мной, если первые два года моя жизнь была на всеобщем обозрении. В частности — мои пьяные выходки, фотографии в нетрезвом виде, и не удивлюсь, что порноролики с моим участием пестрили на всех сайтах пикантного содержания. Я даже не помнила, что вытворяла, когда была под действием алкоголя и наркотиков. И даже не хотела знать. То, как меня называли завсегдатаи клуба, где я обитала почти каждую ночь, прожигая прекрасные годы в попытке заглушить ту боль, что принес мне этот человек, въелось в память: можно было сказать, я была королева соло нижней партии.

   Даже если Гай не пытался меня найти, то ему ничего не стоило открыть «Вестник магического мира» и увидеть меня на первых страницах. Да, отчасти я была звездой. Только, к сожалению, не такой, какой бы хотелось. Да и хотелось ли?

   — Мне уже нечего терять, а как насчет тебя, Гай? — мой голос больше не был пропитан холодом. Весь лед превратился в яд. — А? Есть ли что-то?

   — Думаешь, ты единственная жертва в этой ситуации?

   И почему он продолжал стоять на месте? Мне хотелось, чтобы он сделал шаг ко мне, и тогда я закричу что есть силы. Сейчас мое горло сковала невидимая сила каким-то мощным спазмом, и я могла лишь говорить, но его шаг разорвет эти цепи и даст мне свободу. А я знала, что Гай не захочет лишних вопросов. И ему придется убрать эту стену и, возможно, первому исчезнуть из кухни, оставляя меня наедине с густым кофейным ароматом.

   — О боже, Гай! Ты смешон! В чем ты жертва? — усмехнулась я. — Ты перетрахал всех. А после взялся за нас с сестрой! И утверждаешь, что ты жертва? Да будь ты проклят, Гай!

   — Мне жаль, что так вышло… — его голос впервые дрогнул. И мое сердце ответило ему четким ударом прямо в мою грудь, заставляя вздрогнуть и проглотить огромный тугой комок в горле.

   — Тебе жаль? Тебе жаль? — я с каждым разом повышала голос, чувствуя, как переходила на крик. — Тебе жаль?!

   — Да, мне жаль! — прикрикнул мужчина. — И прошло десять лет! Неужели ты не хочешь жить дальше?

   — Гай! Я хотела и хочу, но ты мне не даешь этого делать! Я жила без тебя десять лет, и последние пять довольно успешно. Зачем ты снова хочешь испортить мою жизнь? Зачем, Гай?

   Я ощущала, как изнутри душили слезы. Но я держалась, чтобы не разрыдаться перед этим человеком. Перед этим человеком последний раз я плакала, когда он ударил меня и я ощутила соленый привкус разбитой губы. Или это был вкус моих слез — я не понимала. Но это был последний наш с ним момент.

   — Зачем ты меня преследуешь? Зачем? Снова хочешь отобрать у меня самое дорогое в жизни? Так я не отдам ее тебе! Я лучше сама убью тебя, но не позволю прикоснуться к Таре и приблизиться к ней хоть на метр.

   — Я не преследую тебя, Блэр, — мужчина тяжело вздохнул. С каждым мгновением я отчетливо видела его. Или же стена позади меня начинала терять свою силу. — В этом году понадобился еще один куратор, и поэтому позвали меня. Я не знал, что твою тощую задницу принесет именно в этом году получить лицензию. Я даже не знал, где ты, что с тобой. Если бы я знал, что здесь будешь ты, я отказался бы…

   — О, какое благородство! — фыркнула я. — Запихни его себе в жопу да поглубже.

   — Можешь мне не верить. Но это так, — договорив, Гай стремительными шагами направился мне навстречу.

   Снова сработал инстинкт, и я вжалась спиной в неоновую стену. С каждым его шагом мне казалось, что я становилась одним целым с этой преградой. Чего я боялась: Гая или этой близости с ним? Что я, черт возьми, чувствовала до сих пор к этому человеку?

   — Спокойной ночи, — Гай на секунду задержался возле меня и, посмотрев в глаза, прошел сквозь неоновое свечение, после чего оно вовсе исчезло.

   Я слышала, как он ступал на каждую ступеньку, и когда в моей голове счет оборвался на пятидесятой, я судорожно выдохнула, а ноги едва держали меня. Прислонившись к дверному косяку, я прижала ладони к груди, стараясь унять дрожь в теле.

   Эти мгновения показались мне адом.

   Если примерно полчаса назад я мечтала сбежать из своей спальни, то сейчас грезила туда попасть. Я произнесла заклинание, и мое тело покрылось едва заметными огоньками, похожими на небесные светила на черном покрывале. А когда не осталось свободного места, то мой силуэт растворился в воздухе, осыпаясь яркими искрами по сторонам, как от бенгальских огней. Оказавшись в своей спальне, я парила в горизонтальном положении над кроватью со смятой простыней и разбросанными подушками по углам постели. И стоило моргнуть, как невидимые ленточки, что заставляли парить меня в воздухе, оборвались, и я рухнула на кровать, чувствуя, как каждая клеточка тела взбодрилась и по венам растекалась боль от столкновения. Несмотря на то, что матрац был мягким, мне казалось, я ударилась о скалистое дно океана. Дно океана, что отняло у меня слишком много близких людей. Я единственная, кого он не забрал…

ГЛАВА 16

   Десять лет назад. Блэр

   Последний разговор с Мэйбл был весьма жестоким по отношению к ней. Да, она была не самой прилежной сестрой и до звания сестры года ей далеко, но все же она была единственным близким человеком. Да, Мэйбл можно было понять — ей было восемнадцать лет, когда на ее плечи рухнула забота обо мне. В то время как все девушки знакомились, влюблялись, ходили на свидания, она была со мной, но через год все изменилось. Мэйбл не устояла, встретив мужчину мечты, но роман долго не продлился; на смену одной мечте приходила другая, и я уже не запоминала имен и лиц — это было ни к чему. Через месяц или два они снова исчезали из ее жизни, и поминай как звали.

***

   Десять лет назад. Блэр

   — Я очень рада, что ты, по-видимому, разговариваешь со мной после пощечины, которую не заслужила, но это не повод рыться в моих вещах.

   Когда Мэйбл зашла в спальню, то я сидела на кровати и ждала ее. Я пришла в комнату сестры минут пятнадцать назад в надежде застать ее здесь, но Мэйбл отсутствовала, а дверь была открыта, что означало: она скоро вернется, иначе бы закрыла дверь. За неделю все девушки стали одной большой дружной семьей, но не стоило полагаться на чью-то совесть — лучше перестраховаться.

   Пока я ждала Мэйбл, мой взгляд привлекла та самая брошюрка, что была и у меня. В ней было написано время, когда приходила кухарка и готовила обед и ужин. Завтрак каждая девушка обычно готовила сама. К счастью, у каждой утро начиналось тогда, когда они просыпались. Поэтому не приходилось с восходом солнца толпиться на кухне. Несмотря на то, что она была огромных размеров, рабочая поверхность не была предназначена для пяти хозяек. Также было указано время занятий с Гаем. И этот сложенный листок больше напоминал свадебную открытку с красивыми узорами и ажурной окантовкой. И я была уверена, что ее содержимое было у всех одинаковым, но я сильно ошибалась. Она отличалось лишь одной графой, которой не было у меня.

   — Ответь мне только честно, — мой голос был ровным, без нотки злости или нервозности, чего нельзя было сказать о вчерашнем нашем разговоре, — ты знала, что большая часть оплаты принимается тем, что ты делаешь для Гая?

   Почему-то я не злилась на него — я злилась на сестру, хотя должно было быть с точностью до наоборот.

   — Зачем ты роешься в моих вещах? — Мэйбл выхватила эту злосчастную бумажку так резко из моих рук, что я ощутила, как неровная поверхность брошюры обожгла кончики пальцев, опаляя подушечки.

   — Я не рылась, она лежала на тумбочке. Просто обычное сестринское любопытство. Так что, Мэйбл? — я поднялась с ее мягкой кровати и встала перед сестрой лицом к лицу, выжидая ответа. — Ты это знала? И не лги мне!

   — Да, я знала, — нехотя ответила сестра, отводя глаза в сторону.

   — С самого начала?

   — Я лишь слышала, а слухи подтвердились тогда, когда мы пришли в этот дом, — сухо ответила Мэйбл и поджала губы. — К тому же Гай не самый худший вариант. Ведь он тебе тоже понравился, да, Блэр? — сестра подняла на меня взгляд, и в нем читалось, что она готова к тому, что я скажу ей все, что у меня вертелось в голове. Но сейчас мне нечего сказать Мэйбл. Все, что хотела, я сказала вчера. Вряд ли нужно было это повторять. — Я старалась для нас двоих.

   Я усмехнулась. Было огромное желание рассмеяться громко в лицо сестры, но свой порыв я сдержала. Это выглядело бы фальшиво и даже нервозно, без доли искренности.

   — Ради нас двоих? Ради того, чтобы обучиться запретной магии, которой мы вряд ли сможем когда-либо пользоваться? Благодаря которой можно легко попасть в тюрьму? Ради этого, Мэйбл? А может, все же ради того, что написано в этой бумажке? — я кивнула на брошюрку в руках Мэйбл.

   — Что ты хочешь от меня услышать? — голос девушки сорвался. — Ты считаешь, мне легко? Ты думаешь, я такая сильная? Уверенная в себе? Когда мне сообщили о гибели родителей, часть меня сломалась, и мне было тяжело… на меня легла ответственность не только за тебя, но и за меня. У нас ничего не было, кроме того счета, что остался после родителей. Ты не представляешь, как мне было тяжело. И мне нужно было хоть как-то отдыхать… — я слышала, как в голосе Мэйбл пробивались нотки истерики, которые грозились выплеснуться фонтаном в любую секунду.

   — Боже! Ты так говоришь, словно единственная, кто потерял родителей! — я сжала пальцы в кулак, стараясь сдержать свой гнев. Когда мы потеряли папу и маму, мне было всего четырнадцать, я была ребенком, в то время как Мэйбл была уже довольно взрослой и могла без труда устроиться на работу, будучи в силах отвечать за себя. — Но, однако же, я не прыгала из постели в постель. И не совершаю опрометчивые поступки, как совершаешь их ты. Я тоже потеряла родных. Я была ребенком. Прости, что тебе пришлось взять опеку надо мной, но другого выбора не было. Извини, что я испортила твою жизнь, — во мне кипела злость и обида. Хотелось громко закричать до дребезжания стекол. — Но я уже год забочусь о себе сама, и знаешь что, Мэйбл? Когда закончатся эти курсы, наши пути разойдутся. Ты получишь долгожданную свободу, и тебе не придется делать вид, что ты заботишься обо мне. Поверь, я уже год сама на своем попечении и все еще жива. Я перестану быть для тебя обузой.

   Я старалась говорить спокойно, но ощущала, как внутри закипала кровь и бурлила с такой силой, что я была готова взорваться. Я никогда не думала, что все именно так закончится. Да, моя сестра не идеал, но я не могла предположить, что мы можем настолько отдалиться друг от друга. Ведь у нас больше не было никого роднее. Мы были одни. И вот во что это вылилось. Смерть родителей нас не сплотила — она нас разлучила.

   — Блэр… — Мэйбл схватила меня за руку, когда я попыталась уйти. Не хотелось больше здесь оставаться.

   — Что?

   — Не нужно на меня смотреть таким взглядом, — проскулила сестра.

   — И каким же взглядом я смотрю?

   — Так, словно я дешевка. Ведь именно это ты думаешь, Блэр? Да, я не такая святая, как ты. Но что я могу с этим поделать? Вот такая я, вся неидеальная… — голос Мэйбл начинал срываться, а глаза наполнялись горькими слезами. — Я не была готова к смерти родителей, я не была готова к такой ответственности, что судьба возложила на мои плечи. Не я должна была быть старшей сестрой, а ты. Ты всегда была во всем лучше меня. Даже родители хвалили тебя и любили больше, потому что ты всегда была лучше. И сейчас ничего не изменилось. Даже сейчас, стоя тут перед тобой, я ощущаю себя полным ничтожеством.

   Первые слезы покатились по щекам Мэйбл, оставляя влажные дорожки на ее коже, и мое сердце сжалось от страшной боли, когда я видела, насколько моя сестра подавлена.

   — Мэйбл… — сделав шаг навстречу сестре, я крепко обняла ее, пытаясь утешить. — Ты не ничтожество, ты, так же как и я, потеряла родителей, и на тебя легла огромная ответственность. Мы не выбирали такую жизнь и такую судьбу. Так вышло, и мы такие, какие есть, — я погладила Мэйбл по волосам, пытаясь успокоить, но плечи девушки продолжали вздрагивать от безмолвного рыдания. — Ты помогла мне пережить самый трудный период жизни, и я тебе благодарна за это. Ты не бросила меня, не отказалась и не побоялась таких сложностей. Просто мы давно с тобой отдалились и перестали понимать друг друга. Давным-давно нам нужно было поговорить начистоту и высказать все, что было на душе.

   — Даже сейчас ты взрослее меня, — шмыгнула носом Мэйбл и крепко меня обняла, стискивая в объятиях. — Если ты хочешь, мы можем уехать из этого дома и начать все сначала.

   От ее слов я затаила дыхание, а мои руки, что поглаживали ее спину, на мгновение застыли. Если еще вчера я хотела уйти, то сейчас не могла покинуть стены этого дома. Я была так близка к тому, чего так желала.

   — Ты хотела окончить эти курсы, и мы их окончим. Но только с тем условием, что будем с тобой не просто сестрами, а хорошими подругами, какими были в детстве!

   — Хорошо, — всхлипнула Мэйбл, утыкаясь лбом в мою шею. Я ощущала влажное прикосновение слез к своей коже. — Только, Блэр, я прошу, держись от Гая подальше. Он не такой, как ты думаешь. Он растопчет твое доброе сердце. Не иди на его провокации и любые попытки тебя соблазнить.

   — Гай меня и не соблазняет, — я снова погладила Мэйбл по светлым волосам, пытаясь успокоить сестру. — Я ему не интересна. Мы просто общаемся как друзья, и он дополнительно обучает меня магии, что у меня в крови.

   Все, что я говорила, — полная ложь. За исключением того, что он не соблазнял меня. Это действительно было так. Соблазняла его я, пытаясь добиться своего, и у меня это получилось. Хотя это больше походило на вымогательство. Я заставила Гая так поступить, манипулируя тем, что уйду из дома, и у него больше не будет возможности меня видеть или коснуться. По крайней мере, мне удалось вытащить на поверхность все его чувства и желания, что были у нас обоюдными.

ГЛАВА 17

   Наши дни. Гай

   — Черт! — влетев в свою спальню, я захлопнул дверь с такой силой, что если не перебудил весь замок, то Лору, Тару и Камиллу потревожил точно.

   Сердце отчеканивало ритм так быстро, что я не слышал, как в висках бурлила кровь. С первого дня, как я увидел Блэр, мне хотелось написать заявление и по неотложным делам самоликвидироваться из состава ректоров. Месяц в стенах с Блэр — это плохая затея. Спустя десять лет она все так же горела той ненавистью, что и десять лет назад. Она ее сжигала изнутри. Не только она тогда потеряла сестру, но и я расстался со многим в тот день.

   Присев на край кровати, я закрыл лицо ладонями, ощущая на пальцах аромат кофейных зерен. Он вновь окунул меня в мгновения, произошедшие пару минут назад.

   Прошло столько лет, и я не надеялся, что я способен почувствовать что-то к этой девушке. Мне казалось, что все, что было между нами, со временем угасло, и я похоронил это где-то глубоко в душе. Но кто бы мог подумать, что одна встреча могла воскресить то, что было десять лет назад. Хотелось вернуться и все изменить, но даже у меня нет таких сил, и у Блэр — тоже. Но одно я знал точно: я хотел бы снова пережить те мгновения, что были тогда с Блэр. Ни одна другая женщина не смогла дотронуться до моего сердца и души, как эта девушка, что так ненавидела меня сейчас.

   Откинувшись на постель, я лег поперек кровати, раскинув руки по сторонам, и уставился на черный потолок. Десять лет назад я совершил ошибку, с которой жил по сей день и буду жить до последнего своего вдоха. И, возможно, ненависть Блэр я заслужил, но что бы эта девушка ни испытывала, я не перестану желать быть рядом с ней, прикоснуться к ее бархатной коже, поцеловать ее губы. Да черт возьми, просто обнять ее. И в конце концов поговорить. Ведь десять лет назад мы так и ничего не сказали друг другу. Блэр лишь кричала на меня в истерике, а я ударил ее. Это последнее, что было в наших отношениях.

   Накрыв лицо ладонями, я тяжело вздохнул. За три недели рая мы оба заплатили слишком высокую цену.

***

   Наше время. Блэр

   Я не знаю, сколько прошло времени с момента, как я рухнула в кровать из той невесомости, в которой пребывала. Мне даже казалось, я перестала моргать, а смотрела только в одну точку, что глаза начали слезиться, но я упорно продолжала пялиться на черный потолок.

   События десятилетней давности были той отправной точкой, что стали для меня роковой. Гай разрушил то, что нам с Мэйбл удалось склеить за последние годы. Он отнял у меня самое ценное. Смогу ли я простить его когда-нибудь? Наверное, нет. Я виню его во всех своих бедах. Он расколол мое сердце и очернил мою душу. Все, что я сделала своими руками, благодаря Гаю: он сломал меня, и я не могла жить иначе. Я ненавижу себя за это и презираю Гая за то, что он лишил меня счастливой жизни рядом с близкими мне людьми. Я, может, и смирилась бы когда-нибудь, что он искалечил жизнь Мэйбл и мою, но жизнь Майкла я ему никогда не прощу…

ГЛАВА 18

   Десять лет назад. Блэр

   После разговора с Мэйбл на душе стало спокойнее, хотя внутри трепетал какой-то огонек, что был готов погаснуть и погрузить все в полный мрак. Но я не была уверена, что завтра сестра снова не окажется в его постели и нам с ней придется делить одного мужчину. Она для него как оплата обучения, а для меня Гай — мужчина, которому я хотела отдать не только свою невинность и тело, а любовь и сердце.

   — Ты снова не спишь? — Гая я нашла в привычном для него месте — в кабинете. Он как обычно изучал бумаги и что-то подписывал.

   — Ты забыл про ночное обучение? — я медленно зашагала по направлению к мужчине. Колени тряслись от страха. Я шла к Гаю не только за обучением — хотела поговорить с ним на довольно щепетильную тему, и, возможно, она может не понравиться ему.

   — Точно, — задумчиво произнес Гай, а после пристально посмотрел в мои глаза, словно пытался проникнуть в мои мысли. Мне казалось, что мои зрачки расширились, как во время гипноза. — Мне очень жаль, что вы вчера так поговорили с сестрой…

   Увидев мой удивленный взгляд, он ответил на немой вопрос, что всплыл в моей голове:

   — Я же остался на чердаке, или уже забыла? И вы так громко ругались, что можно было не прислушиваться. Мне правда жаль…

   — Уже все хорошо, — уголки губ дрогнули, и я попыталась улыбнуться. — И я рада, что ты затронул тему моей сестры. Ты можешь посчитать меня наглой или полной дурой, но я не хочу, чтобы эти девушки были в твоей постели, — Гай открыл рот в попытке ответить мне, но я не позволила произнести ни слова. — Я знаю про оплату за обучения. И если ты хочешь именно такой оплаты, то я могу расплатиться за всех.

   На момент мне показалось, что я наблюдала за всем происходящим где-то со стороны. Я видела, как изменилось лицо Гая, и не поняла, был ли он зол или же шокирован моими словами. Наверное, в этот момент Мэйбл была бы счастлива узнать, что полное ничтожество — это я, и она впервые святая на моем фоне.

   — Ты совершенно выжила из ума? — наконец-то Гай нарушил тишину. Я уже и не надеялась. Думала, что стук моего сердца оглушит нас двоих. — Как тебе вообще пришла такая идея в голову? Да как ты вообще могла такое подумать? Расплатиться собственным телом? Ты из ума выжила? Ты что, вещь?

   — А другие девушки? Что, вещи? Моя сестра тоже вещь? — я вздернула подбородок и сверкнула глазами, пытаясь защитить честь Мэйбл.

   — Извини, но твоя сестра, как ты выразилась, шлюха, ей без разницы, перед кем раздвигать ноги, а когда есть возможность получить все сразу — и желаемое, и удовольствие — то для них это счастье.

   Я молчала. Мне было нечего сказать. Он говорил слова, что были в моей голове еще вчера. Как я могла защитить сестру, если сама была такого же мнения и докатилась до той ступени, что и Мэйбл?

   — Извини, я не хотел сказать всего этого, но ты меня шокировала так, что я не способен сейчас вообще думать, — Гай встал из-за стола и, пройдя вдоль кабинета, подошел к окну, смотря на огромную белоснежную луну на черном небесном покрывале, усыпанном звездами.

   — Возможно, ты прав. Но почему все платят так, а я получаю все бесплатно? Чем я лучше их? Что во мне особенного?

   — Блэр, если бы не твоя сестра, тебя бы здесь не было. И я не собирался с тобой спать и не собираюсь. То, что произошло вчера, большая ошибка.

   — Снова? — фыркнула я. — Опять будешь говорить, что мне нужен другой…

   — Да, Блэр, тебе нужен другой, — перебил меня Гай. — Я не тот доблестный рыцарь в доспехах. Я не дарю букетов девушкам, не вожу их на свидания, не ухаживаю за ними. Я просто беру то, что хочу. А тебе нужны цветы, свидания, ухаживания. Я не смогу их тебе дать. Я не хороший парень из соседнего двора.

   — А мне и не нужен хороший парень из соседнего двора. Мне нужен ты, такой, какой ты есть, со всеми твоими минусами, и, возможно, только минусами, но я уверена, что где-то глубоко зарыт хотя бы один плюс. И я знаю, что он будет там не один, — подойдя к мужчине, я осторожно обняла Гая сзади, боясь, что он может меня оттолкнуть.

   — Блэр, прошу, убери руки! Я и так держусь из последних сил, чтобы не продолжить начатое вчера.

   — Гай… — прижавшись щекой к его спине, я прикрыла глаза, наслаждаясь его теплом, что проступало через его одежду.

   — Блэр! — освободившись из кольца моих рук, он резко развернулся, что я по инерции отшагнула назад. — Я сказал: прекрати! Я не собираюсь с тобой спать! И даже если я этого хочу, или ты хочешь расплатиться со мной за всех этих девушек — между нами ничего не будет. Тебе ясно?

   — Нет!

   Мой ответ так громко прозвенел в пространстве, что мы оба замолчали, прислушиваясь, как эхо пролетает по кабинету, ударяясь о стены, подобно мячику от пинг-понга.

   — Боже, какая ты глупая! — возмутился Гай. — Что тебе не ясно? Я не тот принц, который тебе нужен. Я совершенно не такой, каким был вчера с тобой. Я грубый, я эгоист, я циник и не способный на какие-то чувства, кроме желания и похоти, я люблю жесткий секс и люблю в сексе то, что тебе может не понравиться. И я даже уверен, что тебе это не понравится.

   — Что, к примеру? — он не мог быть таким, каким описал себя. Даже играя роль милого и заботливого, то однажды прокололся бы на неискренности, но я не усомнилась ни на йоту в его чувствах и эмоциях. Все они были настоящими.

   — Зачем тебе это знать, Блэр?

   — Хочу найти в тебе твои минусы, о которых ты говоришь.

   — Поверь, ты мне не дашь то, чего я хочу, — Гай медленно шел ко мне, продолжая гипнотизировать. Когда он оказался рядом, я ощутила, как каждую клеточку обдала горячая волна, исходящая от его тела. — Тебе нужен романтичный и заботливый мужчина. Возможно, на пару раз меня хватит, но после ты узнаешь, что такое мужчина, думающий только о своем удовольствии, — коснувшись подбородка, он приподнял мою голову, а большим пальцем провел по нижней губе, заставляя меня приоткрыть рот. Горячий воздух вокруг нас обжег легкие, мне казалось, я задыхалась, но не могла пошевелиться, чтобы спасти себя. — Я не хочу, чтобы ты вообще знала таких мужчин, как я.

   — Что в тебе не так? — говорить было сложно, легкие сковал тот жар, что проник сквозь приоткрытый рот, и от его руки на моей губе была ужасная дикция. — Возможно, то, о чем ты думаешь, мне понравится…

   — Блэри, — он улыбнулся. То ли от моих слов, то ли от того, как неуклюже я их произносила из-за его пальца на моей нижней губе. — Мы сейчас не торгуемся, — Гай очертил контур моих губ и после крепко сжал мой подбородок двумя пальцами, что я ощутила легкую покалывающую боль. — Я сказал нет, и это не обсуждается.

   Наклонившись ближе к моему лицу, он коснулся устами моих губ. Назвать это поцелуем было сложно. Он лишь прижался своими губами к моим устам.

   — Тогда зачем меня целуешь?

   — Хотел ощутить вкус твоих губ в последний раз. Блэр, нас связывает только обучение, и точка!

   — Боже! Ты такой трус! — я отступила. Во мне бушевала злость. Снова одно и то же. Что нужно сделать, чтобы Гай понял, что я не отступлю? Если он боится, то я не позволю ему испортить то, что может быть между нами. — Ты такой идиот! Думаешь, что меня можно испугать своими пристрастиями в сексе и грубостью. Откуда ты знаешь, может, мне нравится грубость? Откуда тебе что-то знать обо мне? Ты мой бывший любовник или друг, брат? Я знаю одно: ты просто обычный трус. Ты испугался, что можешь в меня влюбиться, а твоя маска мачо рухнет в тартарары! Ты даже не пытался узнать, что мне нравится, а что нет! Но, видимо, так и не узнаешь. Продолжай строить из себя недотрогу и распаляться на шлюх, как ты их называешь.

   — Говоришь, любишь грубость?

   Я не успела открыть рот, чтобы выпалить «да», как пальцы Гая скользнули в мои темные волосы на затылке и с такой силой их сжали, что я ощутила, как каждый волосок натянулся, подобно тетиве. Я слышала звук рвущейся струны, когда кожу головы пронзала боль выдернутого волоска. Но это была только малая часть. Я думала, что больнее уже не может быть — он перехватил волосы чуть выше и с силой заставил меня опуститься перед ним на колени. Даже если бы я пыталась сопротивляться, то Гай все равно бы силой заставил меня это сделать, иначе я услышала хруст собственной шеи. Задумывалась ли я когда-нибудь о том, что окажусь перед мужчиной на коленях? До этого момента нет.

   — Я хочу, чтобы ты мне отсосала сейчас, — он говорил так спокойно, словно это происходило не впервые. — Ты поняла? — его голос ударил так сильно, что я уже не чувствовала той боли, что причиняли его пальцы в моих волосах. Я не могла даже слова произнести. А когда он начал расстегивать одной рукой ремень на брюках, у меня потемнело перед глазами. Мне казалось, что еще одна секунда — и мои глаза наполнятся горькими слезами. — Я не слышу ответа? — схватив меня сильнее за волосы, Гай заставил откинуть голову назад, чтобы я посмотрела ему в глаза. — Я думаю, у тебя отлично получится, — отпустив мои волосы, второй рукой он схватил за подбородок, не давая мне возможности опустить голову. Он снова коснулся большим пальцем моей нижней губы. — У тебя очень мягкие губы.

   Я могла бы вскочить с колен и побежать прочь из кабинета, из дома, подальше от Гая, но он так сильно сжимал мой подбородок, что я не могла пошевелиться — мне казалось, мою челюсть свело от боли. Смогу ли я завтра говорить? Да и о чем я думала? О способности говорить? Да смогу ли я завтра смотреть на себя в зеркало после того, как Гай просто заставит меня сделать то, что приказал?

   — Что? Уже разонравился твой сказочный принц? — усмехнулся Гай. Даже сейчас он не играл. Неужели он отличный актер, или в нем жили две личности? Какой из них настоящий? Или это две отлично отработанные маски, а какой он на самом деле — никто не знал. Неудивительно, если он сам забыл.

   — Ты пытаешься убедить меня в том, что ты плохой?

   — Ты точно идиотка! — Гай отпустил мой подбородок и отступил назад.

   Я в ту же секунду вскочила. Я теперь еще долго не смогу смотреть на это место без содрогания, помня, как именно тут стояла на коленях перед Гаем.

   — Я показал тебе то, что люблю. Ты готова на такое? Готова стоять передо мной на коленях? Готова доставить мне удовольствие? Нет? — мужчина скрестил руки на груди и бросил мне вызов взглядом.

   — Я… — облизнув пересохшие губы, посмотрела по сторонам, словно пыталась где-то прочитать субтитры с моим ответом. — Я…

   — Строить длинных предложений не требуется. Можно ответить либо да, либо нет!

   — Я… — я, как рыба, открыла рот и жадно хватала воздух, но толку от этого было ноль.

   — Господи, Блэр, ради бога, иди спать! — Гай осуждающе покачал головой, видя мое замешательство. Он понимал, что это состояние было вызвано его вызывающим поведением. — И каждый раз, предлагая себя, вспоминай, насколько я прекрасный принц.

   — Ты идиот, а не прекрасный принц! — огрызнулась я. Ко мне наконец-то вернулся дар речи. Все, что он сделал, было для того, чтобы доказать мне, что мы не подходим друг к другу. И да — я не готова к тому, чего он хотел. И не знаю, смогу ли я ему вообще это дать.

   — Вот и я о том же! Так что иди спать! Занятие на сегодня окончено.

   — Возможно, для тебя да, для меня нет! — мне уже нечего было терять.

   Я стояла на коленях перед этим мужчиной, хуже быть не могло. Подойдя к нему, я схватила Гая за белоснежную рубашку, притянула к себе и впилась жадным поцелуем в его губы. На этот раз я не целовала его нежно или страстно, как на чердаке. Я вложила в этот поцелуй всю свою злость, что была во мне. Больнее я делала только себе, но мне нужно было на ком-то выместить все свою злобу. А этот поцелуй был лучшим способом.

ГЛАВА 19

   Десять лет назад. Блэр

   После поцелуя, что еще горел на моих губах саднящим ощущением, я ушла в спальню. Гай, кроме моих губ, больше ни к чему не прикасался. Даже боялся опустить руку с моей талии чуть ниже, словно это повлекло бы за собой необратимые последствия.

   Его поступок в кабинете был ужасным, и, его можно было оправдать только тем, что Гай хотел напугать меня своим поведением, но я чувствовала его поцелуй. Да, он мне отвечал тем же, но я понимала, что ему это доставляло удовольствие. Если же я ощущала лишь дискомфорт, то Гай испытывал наслаждение. Он не лгал, говоря, что не нежный и заботливый. Возможно, он умеет быть таким, но и ему не чуждо быть жестоким и властным, а главное, ему это нравилось. Каким он был с другими девушками? Таким же грубым? Или он их не заставлял силой делать то, что хотел — они сами, как послушные рабыни, вставали перед ним на колени и ласкали его член?

   Все эти мысли и события не давали сосредоточиться. Они отвлекали. Я пугала себя. Его поступок должен был оттолкнуть меня, но нет же! Я все равно страстно желала этого мужчину, и каждая клеточка тела рвалась к нему. Гай имел огромную власть надо мной и моим телом, а главное — сердцем. Он мне был нужен как воздух. И я не могла отказаться от него.

***

   Десять лет назад. Блэр

   — Я думала, что после вчерашнего ты побоишься заявиться в мой кабинет, — не отрываясь от своих бумаг, произнес Гай, как только дверь его кабинета открылась и я вошла. И как только он догадался, что это была я? Или вчера ночью он с кем-то поступил точно так же? — Можешь присесть, я скоро закончу, и мы приступим наконец-то к обучению.

   Эта его привычка дико раздражала. Хотелось стремительно подойти и, выхватив листы бумаги, раскидать их по кабинету или навести полный беспорядок, чтобы он еще несколько часов наводил лоск на столе, стараясь положить листочек к листочку, как они лежали сейчас перед ним.

   — Почему тебе это нравится? — задала вопрос я, хотя в голове вертелись совершенно другие слова.

   — Что именно? — Гай оторвался от своих чертовых бумаг и наконец посмотрел на меня.

   — Унижать девушек.

   — А кто сказал, что я их унижаю? — мужчина отложил ручку и сложил перед собой руки, опираясь о них, подался вперед.

   Я приоткрыла рот, пытаясь что-то ответить, но слова не шли на ум. Куда подевалось все мое красноречие, когда оно так нужно?

   — Встать на колени перед мужчиной, чтобы делать ему минет, это не унижение. Если бы я заставлял девушек отсосать любому прохожему на свой выбор, это было бы унизительно. А доставить мужчине удовольствие — это не унижение. Мы с тобой живем в разном мире, Блэр, — да, в этом плане мы были из разных миров. Да и у меня не было мужчин, чтобы понять, насколько мы с ним далеки друг от друга. — Я люблю, когда женщина подчиняется, и, самое удивительное, мне не нужно ее заставлять — они это делают по своей воле.

   — Как можно встать перед кем-то на колени по собственному желанию? — слова снова выпорхнули вперед мыслей.

   — Блэр, ты слишком невинная душа, чтобы это понять. Я люблю то, что ты никогда не примешь. Да я и сам этого не хочу. Ты слишком милая девочка, которая нужна романтика. Я тебе ее не дам.

   — Ты постоянно говоришь: мы из разных миров. И что я такого не приемлю? Да, я не встану на колени, потому что… потому что я считаю… я думаю, это унизительно для женщины, которая себя уважает. Но что еще-то может быть такого ужасного! — каждое слово вырывалось с придыханием, словно я торопилась прочитать текст, что бежал перед глазами, а иначе могла просто не успеть.

   — К примеру, то, что сейчас я подошел к тебе и, заставив встать с кресла, задрал твое платье до шеи и прижал грудью к этому столу. Сорвал бы с тебя трусики и сначала трахнул пальцами, подготавливая к более глубоким и сильным проникновениям, а после этот стол оказался бы возле той стены и продолжил стучать в соседнюю комнату, пока ты будешь меня умолять остановиться.

   Весь его монолог я слушала, боясь дышать. Я даже не заметила, как мои пальцы вцепились в деревянные подлокотники, и только когда в подушечки впились тонкие спицы, я осознала, что мои пальцы, подобно лапам коршуна, вжались в древесную поверхность, как когти хищника — в скалистую поверхность горы. Я была уверена, что это не ускользнуло от взгляда Гая.

   — Хочешь еще услышать, чем отличаются наши миры, или на этом стоит закончить?

   — Думаю, стоит закончить, — неуверенно произнесла я. Мне уже сейчас хотелось медленно встать и выйти из его кабинета, и вовсе не из-за того, что он говорил какие-то ужасные вещи, а от того, что внизу живота внезапно стало тянуть, а между ног зародилось пульсирующее желание. Облизнув губы, я ощутила, насколько они пересохли и напоминали наждачную бумагу. Уж не говоря о том, как я с шумом сглотнула огромный ком.

   — Обучаться магии еще есть желание? — Гай вопросительно приподнял брови. — Или снова откладываем на потом?

   — Что? — я поняла, что уже ничего не слышала, кроме пульсирующей крови в моих ушах.

   — Мы приступим к обучению? — повторил мужчина.

   — Да, — кивнула я. Если, конечно, вообще можно было меня чему-то обучать при моем нынешнем состоянии. Сейчас я ощутила себя такой грязной от собственных мыслей, что хотелось принять душ и вымыть каждый сантиметр кожи.

   — Тогда вставай, — Гай вышел из-за стола и, обойдя его, встал напротив, смотря сверху вниз.

   — Мы куда?

   — На чердак. Там нет такой дорогой мебели, только старая рухлядь — ее будет не так жаль, как мебель в кабинете, — ответил Гай.

   Почему-то ответ его напугал меня больше, чем какие-то слова, связанные с отличием наших миров. Чему Гай решил меня научить?

   — Чему ты собрался меня обучать? Единоборствам? — мои брови от удивления сиганули вверх.

   — К примеру, перемещать предметы и замораживать их в полете. А дальше посмотрим, может, и до единоборств дойдет, — Гай протянул мне руку, предлагая встать с кресла.

   Но касаться его сейчас я не хотела. Если я прикоснусь к нему, то меня разорвет от переполняющего возбуждения.

   Встав с кресла, я направилась к выходу. Маршрут я помнила отлично и не нуждалась в провожатых, поэтому пошла вперед, оставляя Гая позади, боясь даже посмотреть на него еще раз, иначе мои ноги станут ватными, и я не смогу самостоятельно передвигаться на своих двух — этот мужчина выбил меня из равновесия своими словами о столе.

***

   Десять лет назад. Блэр

   Я никогда не думала, что владеть собственной магией настолько трудно. Я пыталась контролировать все движения, но складывалось ощущение, что это не мои руки, не мое тело, словно я пыталась управлять кем-то, будучи кукловодом, но не знакома со всей этой техникой манипулирования.

   — Тебе нужно сосредоточиться — и все получится. Ты думаешь о чем угодно, но не об этой кружке! — прикрикнул Гай. Я его понимала: он уже столько времени старался держать себя в руках и терпел мои нелепые попытки сдвинуть эту чертову кружку с пыльной коробки, но все мои умения заканчивались тем, что по поверхности коробки шла легкая вибрация, а кружка стояла на месте.

   — Я пытаюсь, но у меня не получается! — обиженно ответила я. Сейчас я выглядела как ребенок, которому не удается достать конфетку. Я даже притопнула ногой от собственного бессилия. — Я не способна на это! Все без толку.

   — Блэр, ты способнее, чем думаешь. Просто сосредоточься на этой кружке — и все! — Гай пытался говорить спокойно, но ему удавалось это с трудом.

   Я возобновила попытки сдвинуть кружку с места, но та предательски стояла на месте. Когда мое терпение лопнуло, я подошла и сдвинула ее сама. Сил моих больше не осталось. Я неспособна на элементарное. Да, я научилась скрывать магию. Но тут и не нужны были умения. Нужно было маленькое заклинание, направленное на какую-то вещь в этой комнате, и все. Здесь не было ничего сложного. А вот сдвинуть с места кружку!..

   — Боже, Блэр! Не разочаровывай меня! — Гай осуждающе покачал головой, видя мои действия. — В тебе есть такая сила, о которой многие мечтают или душу продали бы. А ты, имея ее, даже не можешь заставить свои силы сделать так, как хочешь ты! — мужчина окинул меня своим недовольным взглядом. Он явно рассчитывал, что я окажусь более обучаемой, чем на самом деле. А я его предупреждала!

   — Я пытаюсь, Гай! Но у меня не выходит! — я прикрикнула на мужчину, чувствуя, как внутри закипает злость на саму себя.

   — Плохо пытаешься! Это элементарно! Я это освоил со второго раза! А ты с какого? Со сто второго? Или двести двадцать третьего? — он давил на меня так сильно,