Если ты красива, умна и в скором времени должна выйти замуж за самого завидного жениха в Темной Империи, то знай, красота не вечна, ум не спасет от разочарования, а предательство совершают самые близкие люди. И лишь враги могут приятно удивить...
ЗВЕЗДНАЯ ДЕВОЧКА
- Звезда упала, - трагическим голосом, демонстративно заламывая руки, произнесла самая высокомерная девочка нашего факультета Крина Рыжая. Вообще-то она была Крина Рыж и безумно обижалась, когда ее фамилию низводили до низкопробного прозвища. Но кто ее о том спрашивал.
Растянуться в проходе между партами, больно ударившись коленкой об пол, это было полбеды, самое ужасное заключалось в другом. Упала я как раз под ноги только что вошедшему в аудиторию Райху Литичу. Нашему некоронованному королю академии.
- Анжи, не надо мне ноги целовать, я только что почистил сапоги, - поддержал игру Крины высокомерный ублюдок, саркастически улыбаясь, глядя на лежащую у его ног меня.
Ненависть к обоим шутникам захлестнула меня с головой. И если до этого я сдерживалась, стараясь не вступать ни с кем ни в какие конфликты, то именно в этот миг мое терпение лопнуло. Испарилось как утренняя дымка.
На языке сами собой появились слова проклятия десятого уровня:
- Анноэ гете гархаэ томиэс лае такэане!- отчетливо выговорила, поднимаясь на руках, запрокинув вверх голову, чтобы видеть как вытягивается красивое породистое лицо Райха. С каждым произнесенным мною словом выражение брезгливости на холеном лице парня сменялось диким удивлением, постепенно перерастающим в первобытный страх, когда я закончила произносить проклятие. - Гьете лумиа нгесе!
В следующий миг над нами грянул гром. Казалось как будто над нами разверзлась сама Бездна. А потом вдруг стало тихо-тихо, как будто кто-то применил Полог Безмолвия.
Я все так же лежала на вытянутых руках и смотрела в глаза Литичу, вот только он больше не улыбался.
- Говоришь, сапоги у тебя чистые? - как ни в чем не бывало спросила у парня. - Думаю, что дополнительная красота им не помешает, - и плюнула на блестящий носок сапога, до конца еще не понимая что натворила, произнеся проклятие в сторону Рая. А после медленно поднялась на ноги, совершенно не чувствуя себя побежденной, кто бы чего не думал в затихшей аудитории полной адептов четвертого курса Академии Проклятий.
-Ну, что вы застыли, друзья мои, словно тени на тропе Вечности?- с кривой улыбкой спросила у враз притихших адептов. Иначе улыбнуться я просто не могла мышцы лица с одной стороны были парализованы, отчего моя улыбка была скорее похожа на оскал. - Кто хочет еще сделать мне подножку? А может быть у вас ко мне какие-то другие вопросы возникли?
Стыд, гнев, ненависть, все сплелось в единый клубок. Мне сейчас было совсем не страшно. Страшно будет потом от осознания того, что натворила. А сейчас я упивалась своей победой. И пусть она была нечестной, но разве со мной поступили честно?
- Какое проклятие ты на меня наложила, Звездная девочка? - рыкнул, быстро отошедший от потрясения, Райхо Литич. Даже не зная что его ждет, парень продолжал надо мной обидно шутить.
Раз так, значит и мне не стоит волноваться по поводу наложенного проклятия. Пусть мучается. Ему полезно.
- Спроси у лорда директора. Магистр темной магии тебе обязательно расскажет, - бросила на ходу, спеша выйти из аудитории, чувствуя, что еще немного и мне не хватит выдержки, и я позорно разрыдаюсь у всех на глазах.
- Адептка Мерис, ты куда собралась? Сейчас преподаватель придет, - пристал ко мне дух-хранитель, стоило только выйти в коридор. Я как знала, что нельзя расслабляться.
- Я уже сдала теорию проклятий. И не только ее, - криво усмехнулась, продолжая быстро идти, стуча каблучками по полу.
- Что-то случилось, Анжи? - неслось мне вслед.
- У меня все хорошо, - бросила на ходу, продолжая уже про себя повторять «у меня все хорошо», «у меня все хорошо, пропади оно все к Бездне».
И лишь оказавшись в своей комнате я смогла расслабиться... и разрыдаться, как давно не рыдала. Разве что в тот день, когда меня … прокляли.
***
Когда тебе шестнадцать лет, у тебя есть любящий отец, любимое занятие и множество друзей, то весь мир видится в розовом свете. Птички щебечут громко, солнышко светит ярко, хочется обнять всех и затискать от переполняющего душу счастья. А еще тебя зовут Звездная девочка, потому что ты украшение любого места, где бы не находилась. У тебя есть даже дневник Звездной девочки, куда ты записываешь все свои радости и легкие огорчения, потому что печалиться незачем, а уж тем более пребывать в беспросветном горе.
Я полезла в верхний ящик стола, чтобы достать злосчастный дневник с подпаленной местами обложкой грязно-серого цвета. Когда-то он был небесно голубым с тиснеными на шелковистой коже белыми звездами. Мне его подарил папа в день шестнадцатилетия. Он так и сказал:
-Моей любимой Звездной девочке, - и поцеловал крепко-крепко. Тогда я даже не могла представить, что наступит день, когда ласковое прозвище превратится в клеймо.
Теперь же я храню дневник в качестве напоминания всего того, что у меня было и чего я лишилась из-за обыкновенного человеческого чувства, которому могут быть покорны все без исключения люди, даже самые благочестивые и добродетельные.
Своей матери я никогда не знала, она умерла, дав мне жизнь. Так сказал отец, когда я подросла и спросила почему у всех есть мамы, а у меня только нянечки и папа. Больше я не задавала по этому поводу вопросов, потому как была обласкана любовью родителя с ног до головы. Папа мной гордился с самого детства. Если бы ангелы жили среди людей, то я бы была им под стать. У меня были белокурые волосы, огромные голубые глаза, нежный овал лица, похожий на сердечко и розовые губки бантиком. Очаровательная куколка с добрым сердцем и открытой душой. С раннего детства я позировала художникам в образе ангела с крылышками. Когда я подросла и стала потихоньку превращаться в девушку, образ ангелочка был заменен на образ маленькой принцессы, подаренный небом людям. Меня в поместье отца любили все, начиная от конюхов и заканчивая кухарками. С раннего детства я была хозяйкой вечеров, проводившихся в отцовском доме. Отец с умилением наблюдал как я приветствую гостей, не испытывая никаких неудобств и сомнений по этому поводу.
Ситуация начала меняться с появлением в поместье нашей дальней родственницы по папиной линии Юлики. В один из тихих летних вечеров она появилась на пороге нашего дома и просьбой приютить ее на время, потому как пойти девушке было больше не к кому. Ни одной родной души не осталось после пожара, случившегося в доме Юлики. Трагедия унесла всех ее родных: папу, маму, двух сестер. В живых осталась только она и то совершенно случайно. Мать Юлики приболела и отправил ее в деревню к знахарке за одним снадобьем. Когда девушка вернулась, оказалось, что кроме пепелища на месте дома больше ничего нет.
Папа не помнил четырехюродную сестру, мать Юлики, о чем и сказал открыто, но девушку не выгнал, а предоставил ей кров и стол.
Если бы он знал чем аукнется его доброта.
Вначале Юлика вела себя тише воды ниже травы. Я ее даже не замечала, разве что во время трапез за общим столом. Она в общие беседы не вступала, все больше отмалчивалась, даже если речь заходила о ее жизни с родителями. Но постепенно я стала замечать что девушка все больше и больше стала следить за собой, за своими манерами в обществе, у Юлики стали появляться новые наряды. Источник их происхождения оставался для меня загадкой до того момента, как я застала своего отца и … Юлику целующимися в библиотеке. Меня неприятно удивило открытие, но я желала своему родителю только добра и не посмела сказать даже слова против возникшей связи. Чем крепче она становилась, тем явственнее я стала чувствовать негативное отношение ко мне со стороны Юлики. Она мне не вредила, не устраивала подлянки, но когда оказывалась рядом, я эмоционально ощущала неприятие моей персоны. Со временем, поскольку от девушки я ничего плохого не видела, стала грешить на свое разыгравшееся воображение.
Лучше бы я слушала свое сердце, чем разум.
В тихом омуте черти водятся — это про Юлику. Незадолго до дня моего рождения случилось два события, которые и повлияли на всю мою дальнейшую жизнь. Первое из них было сватовство самого завидного жениха Темной Империи. Ненаследному принцу Арману на протяжении нескольких лет искали невесту по всей стране. Девушку, которую он должен был взять в жены, подбирали с особой тщательностью. Династический брак предполагал объединение капиталов и сфер влияния. К кандидатке в жены было много требований, начиная от внешности и кончая непорочностью. Ненаследный принц имел свои виды на будущую супругу. Моя кандидатура в невесты была предложена совершенно случайно, но тем не менее на ней жених остановил свой взор. Папа сказал, что это хорошая возможность упрочить положение нашей семьи и я буду вдвойне глупа, если от него откажусь. Я и не отказалась.
Второе событие было менее заметно и о нем знали всего три человека. Юлика внезапно оказалась беременна … от моего отца. Как я об этом узнала? От нее самой. Девушка сообщила эту радостную весть одним ранним утром, чуть ли не с ноги открыв дверь в мою спальню. Сказать, что она шокировала меня, это не сказать ничего. А больше всего меня убило дальнейшее ее поведение, которое изменись сразу же после известий о ее беременности. Папа, мой любимый папа, ушел в глубокую несознанку, когда я попыталась выяснить подробности произошедшего, а так же его дальнейшие планы в отношении Юлики.
Особо вдаваться в сложные отношения между отцом и Юликой мне было некого, потому как я была занята с утра до вечера. Учила этикет, отрабатывала до автоматизма танцевальные па, заучивала как зовут всех родственников жениха до седьмого колена и много чего еще, как того требовал протокол. Я, конечно, немного погрустила по поводу вероломности девушки, но разумно решила, что раз я в скором времени выйду замуж, то любимый папочка останется один. А с Юликой ему будет не так скучно.
И вот настал день помолвки. В скором времени должны были явиться приглашенные гости, а так же мой жених с группой поддержки. По этому поводу я волновалась и того и требовалось юной девушке.
В комнату, где я прихорашивалась перед торжеством, постучали. С тех пор, как в доме поселилась Юлика, я стала закрываться.
- Кто там? - спросила, подойдя к двери.
- Откройте госпожа, - попросил еле слышный женский голос.
«Наверное, новая служанка», - подумала, открывая дверь.
Что было дальше я не помнила.
Очнулась я стоящей посреди бального зала, полного гостей. Со всех сторон неслось «кто это?», «что это за пародия на невесту?», «где настоящая невеста?». Осуждающие взгляды, оскорбительные выкрики, откровенная неприязнь летели в мою сторону, а я не могла понять чем они вызваны и почему люди в меня тычут пальцами.
Предстоящая помолвка обернулась жутким скандалом. Гости с оскорбленным видом удалились, когда не обнаружили обещанной красавицы невесты.
Это позже, пробегая мимо висящего на стене зеркала, я остановилась, чтобы понять причину непонятной реакции окружающих.
И ужаснулась, не узнав свое отражение.
Вместо блондинки с кукольным личиком на меня смотрела серая мышь с лицом изуродованным рваным шрамом. Моими были только глаза. Все остальные черты лица мне не принадлежали. Так же как и волосы в одночасье превратившиеся из белокурых в пепельные.
Кто, как и почему сотворил со мной подобное не смогли выяснить самые сильные маги королевства, которых приглашал отец. Они смогли лишь предположить, что на меня наложили проклятие, добавив к нему что-то еще. Удар магией пришелся в лицо, отчего левая щека оказалась парализованной.
Но даже не эта трагедия сломала меня, а то, что отец стал меня стыдиться, избегать встреч и всякого общения, а в конечном счете пожелал отправить в закрытый пансион для увечных доживать свой век.
Эту «радостную» весть принесла мне счастливая Юлика, полгода как родившая девочку. Она же поведала, что теперь в ее дочери мой папочка души не чает и называет «моя любимая крошка».
Из отчего дома я сбежала в день отъезда в мою будущую тюрьму, которой по сути являлся закрытый пансион. Каким-то чудом, на следующий после побега день, прибилась к странствующим пилигримам. В одном из городов узнала о наборе в Арданскую Академию Проклятий, посчитав, что это мой единственный шанс попытаться избавиться от наложенного проклятия.
***
Дневник «Звездной девочки» лежал на самом видном месте. Смысла скрывать его уже не было. Не будь его, не стало бы ласковое прозвище жалящим сердце издевательством. Но в то же время он служил мне напоминанием о той прошлой жизни, которая у меня была. Именно он не давал мне сдаваться и идти дальше, когда казалось, все кончено. Он заставлял меня надеяться на чудо, что в один прекрасный день я стану прежней. Белокурой куколкой, которой не известны боль, страдания, утраты.
Мои воспоминания были прерваны стуком в дверь.
Я замерла и, кажется, даже перестала плакать.
Меня нет. Ни для кого.
- Анжи, открой. Немедленно, - узнала голос Райхо.
Что он здесь забыл? Неужели пришел мстить?
Я усмехнулась. Слезы на щеках высохли. В памяти сами собой стали возникать возможные способы защиты, в случае, если высокродный ублюдок надумает переступить порог моей комнаты. Мой дом, моя крепость, в свой комнате я чувствовала себя защищенной со всех сторон. Однажды Дух-хранитель решил сунуть свой нос в мою обитель, без моего ведома, после чего он на целую неделю потерял возможность говорить и мог изъясняться только лишь знаками. Я же была удостоена выговора от самого лорда директора. Оказалось, что не пристало Духу-хранителю быть немым, не положено по уставу Академии. Зато он меня, после всего случившегося, зауважал. И даже иной раз предупреждал о приготовленных по мою душу каверзах со стороны адептов. А вот с ними у меня как-то не сложилось. Совсем.
- Выйди в коридор, негодная девчонка, поговорим. Или я сам войду и тогда будет хуже, - принялся угрожать Литич.
- Попробуй, если не боишься схлопотать еще, - я усмехнулась. Годы учебы в Академии закалили мой характер и научили держать удар, даже когда уже нет сил.
Когда я попала в Академию, то меня даже не хотели брать из-за слишком скудного резерва магических сил. Пришлось идти на поклон к лорду директору и, давясь слезами, рассказать свою историю. Он внимательно на меня посмотрел, прищурив один глаз, покачал головой и... предложил отправиться домой.
Почему он это сделал для меня так и осталось загадкой.
- Мне уже не привыкать, - глухо произнес парень, словно боялся, что его услышат.
- Дальше что? - спросила вызывающе.
- Я был у лорда директора, - еще на порядок тише сказал Райхо.
- Неужели решил последовать моему совету? - мне даже как-то грустно стало. Все же я считала, что Литич более заносчив и высокомерен. А он сразу же побежал жаловаться высокому начальству.
Ясно, что мои ответные действия в отношении парня были не адекватны совершенному проступку. Собственно, Райхо ничего такого и не сделал, разве что оскорбил словом. А я... я тоже словом в ответ, вот только не простым, а с наполнением.
- Открой, скажу, зачем к нему ходил.
- Больно мне надо знать, я и так догадалась, - стоя напротив двери, поймала себя на мысли, что говорю вполголоса.
- Давай поспорим, что не знаешь, - в голосе парня уловила веселые нотки. Это должно было меня насторожить, но будучи уверена в своей правоте, я не обратила на то внимания.
- Вот еще. С тобой спорить, себя не уважать, - пожала плечами.
- Слабо? Боишься, что проиграешь?- начал меня подначивать Райхо.
- А вот и не боюсь.
- Может все же пустишь? А то стою тут как дурак с ... цветами.
В первое мгновение мне показалось, что ослышалась. Потом подумала, что никогда этим не страдала. Литич и вправду сказал что-то о растениях. Странно.
Подумала-подумала и решила, что Райхо меня не убьет, если дверь открою. Убийства в стенах Академии даже ему вряд ли простят и замнут. Кроме того, мне очень сильно хотелось узнать в связи с чем адепт стоит под моей дверью с цветами. Любопытство сгубило кошку... ну, и меня вместе с ней.
Я тихо деактивировала охранные заклинания и потянулась к щеколде на двери. Помедлила. Прислушалась. Из звуков различила лишь возмущенное сопение. Резко дернула задвижку и рванула ручку на себя.
В ту же секунду в мою дверь ввалился Литич с букетом синих гладиколиусов. Огромным букетом.
Парень тут же ногой закрыл за собой дверь, которая бухнула по косяку с громким стуком, который наверняка было слышно во всех уголках общежития.
И это кто-то желал остаться незамеченным.
Я замерла, ожидая в любой момент отразить любой выпад, направленный в мою сторону. Парень замер напротив меня. Букет цветов ему жег руки. Райхо перекладывал букет из руки в руку.
И молчал, лишь буравил меня взглядом, которым можно просверлить дыру.
- Говори, чего надо?
- Я был у лорда-директора, - хрипло произнес Райхо.
- Я уже слышала. И что он тебе сказал?
- Сказал, что проклятье не снять.
Это мое проклятие нельзя снять, а то, которое я наложила на Литича можно, хоть и с трудом. Те из адептов, кто глубоко изучал теорию проклятий, о том знали. Они так же знали, что сам лорд-директор однажды подвергся подобному проклятию, но смог его деактивировать.
- Пф-ф-ф, - фыркнула. -Ты точно к ходил куда надо?
- Он сказал... он сказал... это тебе, - и Райхо кинул мне в руки букет гладиколиусов, как будто тот был пропитан насквозь ядом.
Рефлекторно схватила цветы, подумав, что это ловушка, но сразу же выбросить букет не решилась, уж больно цветы были красивые и редкие. Такие когда-то росли у нас в поместье. Сразу стало грустно и горько, стоило вспомнить о прошлом.
- Ну, я пошел, - с облегчением выдохнул Литич, будто пробежал стометровку и не один раз. Парень тут же развернулся, собираясь выйти из комнаты.
- Так что сказал лорд-директор? - спросила с запозданием, когда Райхо почти и след простыл.
- С днем рождения, - еле различила в стуке двери о косяк.
Я как услышала последние слова Райхо, так чуть не плюхнулась там, где стояла. Благо комната у меня была небольшая и я вовремя успела спланировать на кровать. Букет из рук я так и не выпустила.
- Бездна меня забери, как я забыла о собственном дне рождения? - воскликнула, поднося цветы к носу. Гладиколиусы имели тонкий, ни с чем не сравнимый запах. Аромат цветов медленно, но верно пропитывал мои волосы и одежду. Теперь я еще несколько дней буду благоухать, словно на меня вылили флакон духов.
Еще несколько лет назад я даже не могла представить, что в день моего рождения не будет грандиозного праздника, фейерверков, горы угощений и множества подарков. Как оказалось, жизнь это такая штука, которая вносит свои исправления в книгу судеб. Моя страница в этой книге оказалась перечеркнутой вдоль и поперек.
Я еще немного погрустила. Самую малость. После чего решила устроить себе самой маленький праздник.
Будь я в своем прежнем обличье, вряд ли бы сунулась в таверну «Зуб дракона». Но как оказалось, пугающая внешность имеет свои бонусы и служит отличным предохранителем от всякого рода нежелательных знакомств. Со мной просто никто не желал дальше продолжать беседу, стоило только увидеть парализованную половину лица.
- Чего желает госпожа? - ко мне подошла подавальщица, после того, как я устроилась в дальнем углу таверны.
- Госпоже яблочный сидр, лепешки с корицей и ваши фирменные сырники, - сделала заказ.
«Гулять, так гулять», - подумала, прикидывая в уме во сколько обойдется мне праздничный ужин. А ведь когда-то в день рождения в качестве праздничного угощения я предпочитала торт со взбитыми сливками.
Девушка подавальщица споро принесла заказ. Я только собралась отведать ароматного сидра, и почти прикоснулась губами к кружке, как услышала:
- Не пристало милой девушке пить в одиночестве.
Пожалела, что села спиной к помещению таверны, тем самым пряча от постороннего взгляда свое увечья. Будь наоборот, со мной даже бы не заговорили. А так придется отвечать и «светить» своей красотой.
Я уже предвкушала как изменится выражение лица говорившего, однако удивилась сама, стоило мне повернуться к незнакомцу. Лица у незнакомца не было.
Маг. Сильный настолько, что в состоянии удерживать маску, с которой постоянно соскальзывал взгляд. Я напряглась, почему-то предполагая, что ничего хорошего от этой встречи не будет.
- А вы мне кто? Отец? - криво усмехнулась, зная, что перед собой видит незнакомец.
Мужчина был высок, в меру широкоплеч и отличался особой выправкой, свойственной только людям служивым.
- Может быть, - он сделал еще один шаг, оказавшись почти вплотную. Вот и пришлось мне задирать голову вверх, чтобы смотреть в то место, где у незнакомца должно быть лицо.
Мне стало неуютно от взгляда, которого я не видела. От мужчины исходила скрытая мощь, чувствовавшаяся в каждом движении, каждом жесте.
Помимо воли отодвинулась, скользнув по лавке.
- У меня есть... то есть был... один. Второго мне не надо, - горечь утраты выплеснулась в слова.
- Он умер? - услышала удивление в голосе.
- Да, - твердо ответила незнакомцу.
Я не могла простить отцу его предательства. Он умер в тот же день, когда отрекся от меня. Если я не оказалась ему нужна, то и мне не был нужен такой отец.
- Мои соболезнования,- вот только сострадания в словах не наличествовало.
- Не стоит. Я уже смирилась.
- Но все же, примите, - произнес мужчина. И тут же спросил: - Я могу присесть?
Наглядно обвела взглядом всю таверну, в которой имелось несколько свободных столиков, давая понять, что не очень желаю, чтобы мне составляли компанию.
- Молчание — знак согласия, - в голосе незнакомца послышалась усмешка.
И пока я искала слова, которые бы характеризовали наглость человека в маске, он уселся напротив меня, положив руки на стол.
Стоило ему расположиться, как тут же около стола появилась подавальщица.
Слова возмущения замерли на губах. Внутреннее чутье подсказывало, что не стоит раздувать скандал в присутствии посторонних.