Последний лорд Салимхайн. Ольга Бахтина

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ЧАСТЬ ВТОРАЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ЭПИЛОГ
• ЧАСТЬ БОНУС Сани Деда Мороза

АННОТАЦИЯ

Хорошо быть героем пророчества: встречают с фанфарами, носят на руках, кланяются в ножки... Обычно. Ольге повезло оказаться лишь одним из кандидатов в герои. Второй - ее собственный брат. Но когда на кону трон императора, вопрос "Что окажется сильнее - родственные узы или амбиции?" становится не просто актуальным, а острым, как кончик даги...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ПРОЛОГ

Северный Эринхайн, княжество Лейрен, 1764 цикл от создания Тверди

   – Добыл? – привстал с места хозяин кабинета, едва тяжёлые двери захлопнулись, впустив гостя.

   – Да, милорд. Но мальчишка…

   – Ушёл?

   – Ему открыли портал. Простите, милорд.

   Вошедший почтительно склонил голову и опустил в подставленную ладонь изящный кулон из горного хрусталя. В сердцевине прозрачного камня переливалась алая капля.

   Несколько мгновений светловолосый мужчина рассматривал камень на просвет, любуясь игрой солнечных бликов на гранях, после чего широко улыбнулся.

   – Фохрес с мальчишкой. Рано или поздно он вернётся, а к тому времени всё изменится. Твой дар поистине бесценен. Ты хоть представляешь, что это? Ключ! Единственный, что поныне сохранил в себе кровь великого лорда. Он приведёт нас к своему владельцу.

   Гость удивлённо вскинул брови.

   – К самому лорду?

   – И всем, в ком есть его кровь, – кивнул хозяин кабинета и поднял взгляд на собеседника. – Ходят слухи, у мальчишки есть сестра? Она и будет твоим следующим заданием. Найди и доставь её сюда. В пророчестве говорится о наследнике, а Избранных не может быть двое. Значит, остаться должен только один.

ГЛАВА 1

Россия, Елабуга, 2001

   Говорят, понедельник – день тяжёлый. Ерунда! Неприятностям без разницы, когда объявляться. Мои злоключения, к примеру, начались в субботу.

   В тот день родители ушли на юбилей к коллеге отца, а я осталась дома. После трёх пар педагогики и методики преподавания мне было не до визитов. Подруги зазывали на тренировку, но при всей моей любви к танцам лень пересилила. Не в последнюю очередь потому, что до зала пришлось бы снова идти пешком, а октябрьская слякоть, промозглый ветер и мерзкий моросящий дождь мало располагали к прогулкам.

   Гостей по той же причине я не ждала. Звонок в дверь застал врасплох.

   – Олежка? Привет! – радостно завопила я, узрев на пороге квартиры родного братишку. – А чего без предупреждения?

   Кошка, мирно дремавшая на кресле в зале, подскочила от моего крика и вылетела в коридор глянуть, кого к нам принесло. Я, привстав на цыпочки, чмокнула брата в небритую щеку, он – с высоты своих почти двух метров – меня в макушку. Ноздрей коснулся сладкий цветочный аромат, явно женский – слишком приторный. Я невольно наморщила нос и спохватилась.

   – Ой, а ты чего так рано и один? Ты же на неделю позже собирался к нам. И подружку хотел привезти в гости…

   – Так получилось, переиграли, – пожал плечами Олег. Скинул рюкзак на пол и потянулся погладить кошку, но не тут-то было: Ксюха вздыбила шерсть и зашипела.

   – Что это с ней? – недоумённо моргнула я.

   – Может, запах неприятный уловила, – нахмурил светлые брови брат, – мало ли чего в автобусе нахватаешься…

   Кошка меж тем явно собиралась перейти от демонстрации агрессии к активным боевым действиям: утробный вой становился всё громче, изгиб спины всё круче. И пока Ксюха не бросилась на Олежку, я поспешила перехватить её. Быстро сунула взъерошенную кошку в ванную и захлопнула дверь. Изнутри послышался гневный мяв, дверь бешено заскребли когтями. М-да. И вот что с ней делать? Выпустить? Чего доброго, снова кинется. А не выпущу – родители потом за испорченную дверь спасибо не скажут.

   – Вот зверюга! – непроизвольно поёжилась я и осмотрела руки. Слава богу, не успела разодрать, так только, пара царапин и то без крови. – И что на неё нашло?

   – Да ладно, побесится и успокоится, – отозвался Олег. – Давай лучше покажу, что привёз. – С этими словами он подхватил рюкзак и направился в зал.

   Я осталась стоять в коридоре, растерянно хлопая глазами.

   Столь откровенное равнодушие покоробило. То есть ни кошку, ни свежего ремонта ему не жалко? Нормально! И даже царапины обработать не предложил! Это вообще мой брат? Или его подменили в Казани?

   Ворча про себя, я прислушалась к подозрительной тишине, что воцарилась в ванной. В сомнениях немного потопталась под дверью и всё же приоткрыла её. Ксюха, помедлив, выскользнула из ванной и скрылась в спальне.

   – Оль, ты где застряла? – послышался из зала голос брата. – Иди сюда!

   С успокоенной совестью и проснувшимся любопытством я сунулась к нему, зная, что просто так Олег звать не будет. За последние три года, что брат учился в Казани, он обзавёлся кучей друзей, которые частенько снабжали его новинками видеопроката и постоянно пополняли и без того обширную коллекцию музыки. Чем, соответственно, он при случае делился со мной. Однако вечер сюрпризов только начинался.

   Помимо дисков и пары методичек, из недр рюкзака на свет появились два клинка. Я не так уж редко бывала в музеях, но столь странного оружия прежде не встречала: удобная широкая рукоять, как раз под мужскую ладонь, вогнутая гарда и длинный узкий штырь с винтообразной нарезкой. Последнее и вызвало наибольшее недоумение.

   – Что это? – подняла голову я, осмотрев диковинную конструкцию. – Рог единорога?

   – Почти, – засмеялся Олег. – Там, откуда я это привёз, его называют дага. Колющее оружие, созданное по специальной технологии. Между прочим, очень дорогое.

   – Дага, – задумчиво повторила я. Словечко приятно каталось на языке, будоража воображение и пробуждая какие-то странные ассоциации. Как будто я уже слышала это название… Вроде, в средневековой Европе так назывались кинжалы для левой руки, парные к шпаге. Если не путаю, конечно. – А откуда оно у тебя?

   – Оттуда, – он с загадочной улыбкой кивнул куда-то в сторону книжного шкафа. – История и легенды империи Эринхайн, не читала ещё?

   Я наморщила лоб. Шутит, что ли? А, наверно, знакомые ролевики смастерили по мотивам какой-то книги. Эринхайн, он сказал?..

   Перевела взгляд на полки и вспомнила. Ну да, всё правильно – в прошлый визит брат привёз три книги из этой серии. Хвалил за детально продуманный мир и хитросплетения политических интриг, описанных автором. Вот только я за две недели так и не добралась до этих книг, о чём сейчас пожалела. Наверняка попросит вернуть, а почитать всё же хочется!

   – Олежек, оставишь их мне ещё ненадолго? – смущённо попросила я. – Мне как-то не до них было…

   – Так ты не читала? – с непонятным мне облегчением в голосе переспросил он.

   – Нет.

   – Ну и ладно. Не хочешь немного пофехтовать? – резко сменил тему брат. – Как в детстве, помнишь?

   Ещё бы я забыла! Дед нам тогда мечи из досок выстругал. Вот мы рубились летом! Ребята с двух соседних улиц сбегались посмотреть.

   Видимо, расценив улыбку на моём лице как знак согласия, Олег перебросил мне один из клинков.

   Я вовремя подставила раскрытые ладони. Поймала оружие и, перехватив левой рукой гарду, осторожно коснулась витого «рога». Не порезалась. Поверхность «рога» оказалась тёплой и чуточку шероховатой, словно замша, она приятно согревала ладонь и придавала необъяснимую уверенность в собственных силах. Однако самый кончик был очень острым и не давал забыть о том, что передо мной не игрушка.

   Олег напал без предупреждения. Я едва успела перекинуть дагу в правую руку и выставить оружие вперёд, принимая на него удар. Запястье, отвыкшее от таких упражнений, прострелило болью, я охнула и чуть не выпустила дагу. Пришлось перехватить рукоять второй рукой, зато направленное мне в бок острие клинка не достигло цели. Оно скользнуло по гарде и ушло в сторону, не задев меня.

   – Олежка, с дуба рухнул? – возмутилась я, с трудом уклоняясь от нового выпада. – Это ж не деревяшка! Убьёшь ведь!

   Я отскочила подальше, не имея ни малейшего желания продолжать импровизированную дуэль. И, вздрогнув от неожиданности, выронила-таки дагу, когда за спиной раздался угрожающий мяв.

   В комнату, сверкая глазами, влетела Ксюха. Шерсть дыбом, хвост ёршиком, пасть оскалена. В три длинных прыжка эта фурия преодолела расстояние до Олега и с наскока всеми лапами и зубами вцепилась ему в руку.

   – Да чтоб тебя, проклятая тварь! – взвыл брат. Пальцы его разжались, второй клинок с глухим стуком упал на ковёр.

   Я кинулась было к Олежке на помощь, но тут он ухитрился отодрать от себя взбесившуюся кошку и отшвырнул её чуть ли не мне в лицо. С испуганным вскриком я отшатнулась. А Ксюха, едва приземлившись, развернулась и напружинилась для нового прыжка.

   Брат, похоже, озверел не меньше. Не дожидаясь повторной атаки, он так наподдал кошке ногой, что та улетела в коридор.

   Мне стало дурно. Господи, он же мог все внутренности ей напрочь отбить!

   – Ты что творишь? – закричала я. – Совсем спятил?

   Олег, тяжело дыша, перевёл взгляд на меня, и я нервно сглотнула. На лице брата расцвела хищная улыбка, больше похожая на оскал. В расширенных глазах безумный блеск и ни капли понимания. Мама дорогая! Да что с ним?

   Словно в кошмарном сне, оцепенев, я наблюдала, как Олег поднимает с пола дагу…

   Жалобное «мяу» из коридора привело меня в чувство. И когда брат шагнул ко мне, замахиваясь, я отпрыгнула к порогу.

   – Олег, ты что? – всерьёз перепугавшись, пискнула я. – Перестань!

   – Прости…

   Брат остановился и опустил занесённую для удара руку, впрочем, не торопясь выпускать оружие.

   – Олежка, пошутили и хватит! Убери, пожалуйста, эти свои даги! – попросила я, настороженно глядя на него.

   – Ладно, извини, – криво улыбаясь, развёл руками он. – Глупая шутка.

   Виноватые нотки в голосе не убедили меня в искренности раскаяния Олега, и я невольно попятилась от него. Раньше он не позволял себе настолько дурацких шуток в мой адрес… Нет, ясен пень, резать меня никто не будет! В конце концов, он – мой единственный брат, никаких пакостей я ему не делала… А всё же страшно – смотрит как на врага народа. Чёрт, и дагу не убрал!

   …И ведь не сбежишь, в случае чего. Куда бежать-то? На улицу? Одеться времени не будет, а босиком, в лёгкой футболке и бриджах замёрзну вмиг. Или стучать ко всем соседям по подъезду? Пока кто-нибудь откроет, меня при желании запросто прирежут на пороге. Прыгать в окно? Так ведь третий этаж – насмерть разбиться, может, и не разобьюсь, но покалечусь точно. Звать на помощь? Всё равно никто не поможет, в квартиру ещё попасть надо. Только и остаётся, что взывать к рассудку помешавшегося брата и давить на жалость… Хоть бы родители скорее вернулись!

   Брат неторопливо двинулся ко мне. Я так же медленно попятилась в коридор.

   – Олег, ну ты чего? Не надо на меня так смотреть! Что я тебе сделала? – жалобно спросила я, сохраняя дистанцию между нами.

   – Пока – ничего, – непонятно хмыкнул он. – Но я не могу дожидаться, когда ты вмешаешься и сорвёшь мои планы.

   – Во что вмешаюсь? – поразилась я. – Олежка, тебя по голове ничем тяжёлым не били? Какие ещё планы?

   – Грандиозные, – мечтательно улыбнулся брат, ненадолго становясь самим собой. Но тут же на лицо вернулась злобная гримаса. – Ты не отберёшь у меня империю! – он резко шагнул ко мне.

   – Мама! – взвизгнула я и бросилась на кухню.

   Надежды на благополучный исход таяли быстрее, чем снег по весне. Неужели всё-таки придётся отбиваться? Ох, надеюсь, до этого всё же не дойдет… Но, может, попробовать припугнуть его?

   Рукоять длинного ножа для резки мяса привычно легла в ладонь.

   – Не подходи! – предупредила я, поворачиваясь лицом к брату.

   Олег остановился на пороге и, окинув меня снисходительным взглядом, обидно засмеялся. Я с тоской посмотрела на крепкую фигуру брата, уже пятый год серьёзно занимавшегося бодибилдингом, и вынужденно признала, что против молодого сильного мужчины мне не выстоять и минуты. Чёрт, а ведь я сама подбила его пойти на тренировки! Знала бы, что когда-то это обернётся против меня…

   – Олег, мне даром не нужна никакая империя! – предприняла я последнюю попытку. – Я знать не знаю о твоих планах и уж тем более не собираюсь тебе мешать. Наоборот, только попроси, я всегда помогу тебе! Просто потому, что ты мой брат, и я люблю тебя, – проговорила я, глядя ему в лицо.

   В чёрных глазах, так похожих на мои, на секунду промелькнуло сожаление.

   – Ты не понимаешь, – медленно покачал головой Олег. – Само твоё существование ставит под угрозу весь замысел. Ты – моя слабина. Видит бог, я не хочу убивать тебя. Но если я этого не сделаю, этим воспользуются мои враги.

   «Вот и всё», – неожиданно чётко поняла я. Или я позволю ему убить меня, или мне придётся пересилить себя и ударить самой.

   Слёзы застилали глаза. А Олежка всё медлил…

   От яркой вспышки, что внезапно озарила кухню, я не только зажмурилась, но и слегка присела. Коротко взвыл ветер, в спину и по ногам ударила волна холодного воздуха, и всё прошло, словно и не бывало. Что за чертовщина?

   Ничего не понимая, я обернулась и чуть не уткнулась носом во что-то лохматое, огромное и… живое. Мама! Это ещё кто? И откуда?..

   Нож с грохотом выпал у меня из рук. Счастье, что не на ногу.

   Следуя первому порыву, я отскочила подальше от внезапно объявившейся на кухне образины, метнулась было к Олегу и… остановилась на полпути, нервно озираясь. Кухня у нас хоть и просторная – не чета убогим клетушкам в старых домах – но, увы, не безразмерная. И каждый шаг от меховой туши в обход длинного стола, – это шаг к брату. А в сложившейся ситуации ещё неизвестно, кого из этих двоих стоит больше опасаться.

   Незваный гость тем временем осмотрелся, выпрямился во весь свой немаленький рост, сдвинул шкуру на затылок… На меня сверху вниз взглянули серо-голубые глаза, удивительно яркие на загорелом лице. В густой рыжевато-русой бороде на миг мелькнули в улыбке ровные белые зубы. А потом незнакомец перевёл взор выше, насупил брови и бросился ко мне. Я и пикнуть не успела, как оказалась зажата между окном и широкой спиной мужчины.

   От такого поворота у меня челюсть отвисла. Это что же, он меня защищает? С какой радости? И как он вообще оказался у нас на кухне? Промышленный альпинист, что ли? Нарядился чудищем и решил кого-нибудь разыграть? А тут мы подвернулись… Только в форточку при таких габаритах он бы не пролез, разве что стекло бы выбил. Но окно цело… и канатов не видать…

   Эти соображения вихрем пронеслись в голове и умчались прочь, едва послышался металлический скрежет. Не стерпев, я выглянула из-за плеча незнакомца и обомлела: этот псих ряженый обнажил меч!

   – Олежка, беги! – в ужасе выкрикнула я и всем весом повисла на локте мужчины.

   Тот недовольно рыкнул и попытался стряхнуть неожиданную помеху, но как-то неуверенно, словно боялся меня поранить. Чувствуя это, я клещом вцепилась в рукав. Но то, что произошло дальше, так поразило моё воображение, что руки чуть не разжались сами собой.

   Брат на мой вопль отреагировал более чем странно. Бежать он и не думал, напротив, растерянность на лице Олега сменилась кривой ухмылкой. Перекинув дагу в левую руку, он резко выбросил вперёд правую и разжал пальцы. На раскрытой ладони заплясали язычки пламени.

   Отказываясь верить глазам, я потрясла головой, однако добилась лишь того, что всполохи огня начали закручиваться в сферу, и та с каждым мгновением увеличивалась. Вскоре над ладонью брата уже полыхал, разбрасывая искры, клубок размером с крупный апельсин.

   Похоже, незнакомец понимал в происходящем больше, чем я. Пробурчав себе под нос что-то неразборчиво-ругательное, он уже не церемонясь отшвырнул меня к окну, вернул меч в ножны и метким пинком отправил в сторону Олега ближайший табурет. Настал черёд брата ругаться: пока он отбивал табурет, огненный «апельсин» с тихим хлопком исчез.

   Я к тому времени уже не могла удивляться и просто отстранённо наблюдала за творящимися чудесами. В голове назойливо крутились мысли о магах, порталах, колдовстве и путешествиях между мирами. Мозг категорически отказывался принимать это объяснение, и я его прекрасно понимала: это в четырнадцать ещё можно поверить в сказку, но не в двадцать же! Однако другой, сколько-нибудь вразумительной версии у меня не имелось.

   Впрочем, и эти бредовые мысли вылетели из головы, когда незнакомец, пользуясь замешательством Олега, повернулся ко мне. Смерил оценивающим взглядом и рубанул ребром ладони по шее. Последнее, что я увидела, прежде чем отключиться, была новая яркая вспышка…

***

Северный Эринхайн, княжество Лейрен, 1764 цикл от создания Тверди

   Признаюсь, в глубине души у меня теплилась надежда, что удар по шее положит конец… нет, не моим страданиям! А до жути реальным кошмарам. В самом деле, ну а чем ещё могли быть недавние события? С чего бы брату съезжать с катушек и набрасываться на меня? И как мог попасть в дом странно одетый бородатый мужик, да ещё вооружённый мечом? Я уж не говорю про огненный шар на ладони Олега! Согласитесь, бред полный.

   Увы, надежды не оправдались, пробуждение выдалось ещё веселее. Представляете всю гамму моих эмоций, когда, едва придя в себя, я обнаружила, что завёрнута до самого носа в колючее одеяло и этакой гусеницей лежу у костра на каменном полу в тёмной пещере? И рядом, буквально в полутора метрах от меня, помешивая что-то ароматное в котелке, отдыхает печально знакомый небритый мужик.

   У, сколько всего пронеслось в голове в тот момент! За какую-то минуту я успела прокрутить в мыслях и похищение (с целью выкупа или продажи куда-нибудь в рабство… мало ли вариантов, если дать волю фантазии?), и наркоту, которой меня незаметно напичкали, спровоцировав столь реалистичные глюки, и загробную жизнь, и бог знает что ещё. Страшнее всего было думать, что на самом деле меня сбил какой-нибудь лихач, я лежу сейчас в коме и смотрю дурацкие сны. А очнусь ли когда-нибудь… Как знать?

   Пришлось крепко прикусить губу, чтобы не заскулить от ужаса. Но тут рыжий громила покосился в мою сторону, и я поспешила притвориться спящей. Закрыла глаза и даже дышать постаралась через раз, чтобы не выдать себя. Спустя несколько томительных секунд ложка вновь стукнула о край котелка, и я рискнула взглянуть одним глазком. Как будто сработало, бородач вновь занялся варевом. Я же воспользовалась передышкой, чтобы немного осмотреться и собраться с мыслями.

   В первую очередь постаралась изучить внешность похитителя – на случай, если всё же удастся сбежать и добраться до пункта милиции. Будут расспрашивать, так и скажу: рост примерно метр девяносто, а то и все два, сложение… Под объёмной одеждой толком не понять, но, судя по ширине плеч, скорее атлетическое. Что ещё? Глаза серо-голубые, волосы вьющиеся, русые с рыжиной, стянуты в длинный хвост на затылке. Нос ровный, губы полные, усы пышные и борода до середины груди. Хм… Примечательный тип, что ни говори. И одежда необычная: куртка со шнуровкой, как в фильмах про средневековье, свободные штаны из тёмно-серого меха, невысокие сапоги. Пояс широкий, с красивым узором из мелких камней… и ножны. Как его раньше с оружием патрульные не замели? Удивительно.

   Если с приметами похитителя я разобралась быстро, то место, в котором очутилась, опознать не удалось. Только и поняла, что вокруг не бетонная коробка: отблески пламени плясали на неровных выступах кирпично-красных стен. Воздух холодил лицо и пах влажной глиной, совсем как в той пещере в Крыму, куда мы спускались позапрошлым летом. Однако, насколько мне известно, под Елабугой таких больших пещер нет, разве что старые рудники, и те в основном закрыты. Значит, скорее всего, мы достаточно далеко за пределами города. Так сколько же я провалялась в отключке? Куда этот гад меня увёз? А главное, зачем?

   Если сразу не убил, возможно, надеется на выкуп. А что? Папа – известный на всю республику врач-фитотерапевт, к нему даже из Казани часто приезжают. Деньги у нас водятся, поэтому…

   Хуже, если бородачу приглянулась именно я. Мы с девчонками на году по три-четыре раза где-нибудь да выступаем с танцами, мог где-то заприметить. Меня и без косметики отражение в зеркале радует, а уж когда я при макияже и в концертном костюме… Папа после выступлений всегда меня встречает, шутит, чтоб не украли. Жаль, не спасло… Из дома утащили!

   За этими размышлениями я пропустила момент, когда похититель снова повернулся в мою сторону. Наши взгляды встретились, далее притворяться спящей не имело смысла. Рывком я откатилась в сторону и с радостью поняла, что верёвок поверх одеяла нет. Оно хорошо поддавалось моим трепыханиям, и к тому времени, когда бородач с удивлённым возгласом вскочил, мне почти удалось…

   Почти. Он оказался быстрее.

   – Отпусти! – отчаянно брыкалась я, пока меня, вновь завёрнутую в одеяло, несли обратно к костру. – Кто ты такой? Что тебе нужно от меня?

   Похититель замер лишь на миг. Потом аккуратно усадил меня к огню, присел на корточки и, глядя в глаза, улыбнулся.

   – Ш-ш, грау най. Фройнд, – пробасил он, ткнув себя в грудь.

   У меня вытянулось лицо. Вот чего не ожидала, так это дополнительной проблемы в виде языкового барьера. И как теперь прикажете вести переговоры, на которые я возлагала столько надежд?

   – Ду ю спик инглиш? – чувствуя себя полной дурой, всё же спросила я. – Шпрехен зи дойч? – Цепляясь за соломинку, повторила вопрос по-немецки.

   Рыжий внимательно выслушал, но вместо ответа лишь выразительно развёл руками и с видимой досадой покачал головой. А затем отцепил от пояса ножны с мечом и положил их мне на колени. Я растерянно хлопнула ресницами, перевела взгляд с меча на его владельца и, кажется, поняла, что же он хотел сказать этим жестом: он не причинит мне вреда.

   Я вздохнула свободнее. Однако лежащее на коленях оружие напомнило ещё и о том, как им угрожали Олегу, и я встревоженно вскинулась: ведь после того, как рыжий вырубил меня, ему уже никто не мешал довершить начатое! Ох, чёрт! Как бы выяснить, что там произошло?

   На ум шла только пантомима, и я заёрзала, силясь высвободить руки. Бородач вопросительно взглянул на меня, быстро сообразил, что к чему, и помог ослабить затянутое одеяло.

   Я вернула ему оружие, откинула колючую ткань, с наслаждением потянулась, согнула-разогнула конечности, разгоняя кровь. И вновь закуталась. Лёгкая свободная футболка и джинсовые бриджи, что оставались на мне, не спасали от холода. А в пещере оказалось не жарко, и если до сих пор я не замёрзла, то всё благодаря теплу костра да заботе незнакомца. Кстати, пора бы уже и познакомиться!

   – Ольга, – кашлянув, указала я на себя и выжидающе уставилась на бородача.

   Тот верно истолковал мой жест.

   – Олаф, – с лёгким кивком представился рыжий и вернул мне любопытный взгляд. Мол, начало положено, что дальше?

   Я на миг задумалась. Европейское имя подтверждало иностранное происхождение моего собеседника, однако строить ещё какие-то выводы на столь шатком основании вряд ли стоило. Тем более расспросить Олафа о том, откуда он и как попал к нам, всё равно не получилось бы. Поэтому я предпочла сосредоточиться на более важных вопросах.

   Оглядевшись, подняла с земли небольшой округлый камень и, поочерёдно указав на камень, раскрытую ладонь, на которой я его держала, и огонь, покрутила второй кистью, стараясь изобразить, как рос огненный шар в руках Олега. Судя по тому, как посмурнел рыжий, цели я достигла.

   – Олег, – ткнула я в камень. Затем указала на собеседника, снова на камень, с тихим «вжик» чиркнула себя ребром ладони по горлу и опять с тревогой и волнением взглянула на Олафа.

   – Най, – отрицательно покачал головой он. При этом так сжал кулачищи, что стало ясно: если убить Олега ему и не удалось, то он об этом сильно сожалеет.

   Я не сдержала вздоха облегчения, но тут же нахмурилась, соображая. Если мы верно друг друга поняли, то с большой долей вероятности Олежка жив, ура! Однако получается, что эти двое раньше пересекались и успели стать врагами? Интересно… Жаль, и тут расспросы придётся отложить.

   Встряхнув головой, я подобрала с земли веточку, расчистила небольшую площадку и стала быстро рисовать. Несколько домиков, забор вокруг и две человеческие фигурки в центре.

   – Олаф, Ольга, – потыкала я палочкой в фигурки. Обвела забор и спросила: – Елабуга? Россия?

   – Нор Эринхайн, – обрубил мои надежды рыжий.

   Эринхайн?!

   Я похолодела, вспомнив привезённые братом книги и его слова. Следом вспышки света и необъяснимое появление Олафа у нас в доме, огненный «апельсин», оружие и странный наряд нового знакомца… Мысли вновь завертелись вокруг параллельных миров и магии, но я запретила себе развивать эту теорию. В конце концов, должно быть какое-то разумное объяснение происходящему.

   К примеру, Ксюха могла так дико отреагировать на духи Олежкиной подружки, а сам Олег не рассчитал сил, когда отдирал от себя кошку. Ох, бедная! Как выберусь отсюда, первым делом надо будет её ветеринару показать. А дага и нападение… Может, и впрямь розыгрыш? Гадкий и жестокий, да, но… Подговорил знакомых ролевиков, сам выучил какой-нибудь фокус с огнём… Потом треснули по шее и вывезли куда-то. Понять бы ещё, ради чего столько сложностей? Неужели на деньги поспорил? Но это ж какая сумма должна быть, чтобы Олег решился на такую подлость? Мы ведь с пелёнок вместе, радости и печали – всё пополам, а если и ссорились, то почти сразу и мирились! И в прошлый приезд он улыбался и радовался встрече… Не мог же человек так измениться за какие-то дни?.. Бог мой! А вдруг брат на наркоту подсел? И мне что-то подсунул! То-то меня так штырит! Надеюсь, папа потом сможет вылечить нас от этой дряни? Хватит с меня уже глюков! А Олежке и всем его дружкам я это ещё припомню! Так в ответ по шее наваляю – навсегда заречётся издеваться над сестрой!

   Олафу, как главному сообщнику и единственному присутствующему рядом, прилетело первым.

   – Слушай, рыжий-бородатый, хватит уже придуриваться! Колись давай, что тут происходит? – сердито потребовала я. – Что за игру вы с Олежкой затеяли?

   На меня удивлённо взглянули ясные серые глаза. Рука с ложкой замерла над побулькивающим котелком.

   – Что, опять не понимаешь? А так? – Я подхватила с земли камень, ранее назначенный на роль брата, поочерёдно ткнула, называя имена, в камень, бородача, после чего изобразила злодейский хохот и напоследок мрачно указала на себя, как жертву розыгрыша.

   На лице собеседника отразилось недоумение, напряжённая работа мысли, затем проблеск понимания.

   – Ольга, най! – отложив в сторону ложку, замотал он головой. – Олаф, Олег, – рыжий в свой черёд указал на себя, на камень и скрестил руки, – най!

   Подозреваю, этим он хотел сказать, что его с Олегом ничего не связывает. Но, видно, сомнение на моей физиономии читалось слишком явно, и Олаф пошёл дальше: вновь ткнул в камень и выразительно покрутил руками, словно сворачивал кому-то шею.

   Меня передёрнуло. Да-а, надеюсь, теперь они ещё не скоро встретятся… Но за что же он так не любит брата? И не заденет ли меня эта неприязнь?

   – Олаф, Ольга? – поколебавшись, осторожно уточнила я.

   Бородач посветлел лицом. Ненадолго призадумался, должно быть, решая, как лучше выразить мысль, затем сложил руки колыбелькой перед грудью и с нежной улыбкой покачал, как мать ребёнка.

   Я вытаращила глаза и невольно отодвинулась от костра. Не знаю, верно ли я истолковала последний жест, но настолько сокращать дистанцию… увольте!

   К счастью, рыжий как будто не обиделся, только тихо фыркнул в усы. И, похоже, решил дать мне время освоиться и смириться с его компанией. Демонстративно не обращая на меня внимания и негромко мурлыча себе под нос, он вновь принялся колдовать над котелком, то вороша угли длинной веткой, то подсыпая в варево незнакомых мне пахучих трав. А его заунывно-тягучий мотив до того напоминал русские народные песни, что на душе стало светлее. Будто огонёк в темноте зажёгся. Если уж наши песни настолько созвучны, может, удастся договориться с Олафом миром? Тем более что он мне точно не враг: стал бы он иначе беспокоиться о моём здоровье и укрывать одеялом?

   Это соображение несколько успокоило и взбодрило. И когда мужчина замолчал, я рискнула тихонько затянуть «Снег да снег». Почему-то на ум пришла именно эта песня. Может, из-за схожести тональностей, а, может, просто потому, что её чаще других пел отец…

   Мой голос, отражённый сводами пещеры, а потому – донельзя искажённый, терялся и затухал где-то в глубине её тёмных лабиринтов. Снаружи, судя по отдалённому свисту ветра, мне подпевала вьюга. Оригинальный получился дуэт, да…

   Рыжий с любопытством склонил голову набок, прислушиваясь. Потом полез за шиворот и вытащил из-под куртки небольшой округлый камень на кожаном шнурке. Поболтал им в воздухе, словно ожидая какой-то реакции, и с огорчённым вздохом убрал обратно. В ответ на мой удивлённый взгляд развёл руками – не то выражая сожаление, что ничего не получилось, не то показывая, что рад бы объяснить, да не может.

   Я снова загрустила. И так сплошные вопросы без ответов, и единственного, кто мог бы пролить свет, нет возможности расспросить! В итоге мне ничего не оставалось, кроме как молча наблюдать за плавными движениями мужчины, гадая про себя, как вести дальнейший диалог.

   К счастью, вопрос общения вскоре решился сам собой, когда варево в котелке, судя по одобрительному причмокиванию Олафа, дошло до кондиции. Рыжий с блаженным видом облизал ложку, и мне тут же захотелось её отнять. К тому времени благоухало от котелка до того дивно, что мой желудок проснулся и напомнил о себе громким урчанием. Ой… Как жаль, что мы в пещере – с удовольствием провалилась бы сквозь землю!

   Но после такого демарша родного организма отказываться от второй ложки, предложенной Олафом, было как минимум глупо. Так что я мысленно треснула по маковке некстати проснувшуюся гордость – да-да, той самой ложкой, с благодарной улыбкой цапнула протянутую миску, до краёв наполненную кашей (или густой похлёбкой?), и принялась за еду. О том, из чего и кого её варили, старалась не думать. Меньше знаешь – крепче спишь. А в остальном, вкусно, сытно – что ещё надо?

   Пока ела, то и дело ловила на себе задумчивый взгляд Олафа. В упор он, слава богу, не пялился, но посматривал с таким оценивающим интересом, словно прикидывал, сколько можно за меня выручить.

   От этой мысли по коже пробежал мороз. Аппетит враз улетучился, ложка дрогнула в ослабевших пальцах и глухо брякнула о край миски. А если меня и впрямь продадут?.. Нет, нет-нет! Только не это!

   Стиснув зубы, мотнула головой. Истерика – брысь! И без тебя тошно. Глубоко вздохнула и медленно, порциями выдохнула. И ещё раз, и ещё, пока не отпустило. Вот так-то лучше…

   Отросшая чёлка упала на глаза. Эх, а ведь недели три собиралась дойти до парикмахера, да так и не собралась! Уже привычным жестом убрала прядки с лица, поправила растрёпанный хвост, подтянув резинку, съехавшую на затылок, и наткнулась взглядом на озадаченно нахмуренные брови Олафа. Это неожиданно отрезвило.

   И чего спрашивается, паникуем, подруга? Пока ничего дурного с тобой не случилось, так что нечего забивать голову ерундой. Утро вечера мудренее, говорят. Так что ждём продолжения представления и надеемся на лучшее… Не забывая морально готовиться к худшему.

   Криво улыбнувшись недоумевающему Олафу, я снова взялась за ложку и уже без аппетита доела свою порцию. Бог знает, когда в следующий раз придётся трапезничать. А силы мне ещё пригодятся… При любом раскладе.

   После сытной каши пришло время травяного отвара. Оказалось, прямо на углях, чуть в стороне от котелка с кашей, стоял второй котелок – мелкий и до того закопчённый, что я приняла его за один из булыжников, что окружали костёр. На моих глазах Олаф поднял крышечку и, растерев в пальцах несколько сухих веточек, сыпанул смесь в горячую воду. Вскоре по пещере поплыл горьковато-пряный аромат, в котором я легко вычленила ромашку, пустырник и мелиссу.

   Стоило вдохнуть с детства знакомые запахи, и у меня чуть слёзы не закапали. На миг показалось, что я снова дома, мне семь, и папа учит меня заваривать «правильный» чай. Покупную заварку, сколько себя помню, папа никогда не признавал. Вместо этого сам ездил в лес, набирал охапки душистых трав, сортировал и сушил их, а потом составлял разные смеси, чтобы побаловать нас чем-то особенным или подлечить при необходимости.

   Да, нам повезло – в семье был собственный врач. И пусть кто-то насмешливо фыркал, слыша, что папа занимается фитотерапией. Я-то знала, что папины травки не просто дарят людям надежду на исцеление, кого-то они буквально вытаскивали с того света.

   Папа и нас пытался научить этому искусству, да Олег вечно отмахивался: ему было скучно возиться с крошечными весами и пахучим «сеном». Зато я жадно впитывала всё, что рассказывал отец, и в свободное от учёбы время помогала ему составлять разные сборы… когда-то… в прошлой жизни.

   …Ох, что мама с папой подумают, вернувшись домой! Кухня вверх дном, меня нет, кошка… боюсь даже представить, что с ней. А Олежка… интересно, где он сейчас? На родителей, надеюсь, не кинется?

   Лёгкий стук вырвал меня из задумчивости. Это Олаф разлил отвар по грубым глиняным кружкам и, вернув котелок на угли, протянул одну мне. Из второй отхлебнул сам, подавая пример. Я лишь через силу улыбнулась и ещё несколько минут грела руки о шероховатые бока посудины, вдыхая успокаивающий аромат трав и пытаясь унять разгулявшиеся мысли. Да куда там…

   Неопределённость, тоска и тревога накатили единой приливной волной. Та захлестнула, оглушила и потянула на дно. Грудь сдавило – не вздохнуть, глаза защипало, будто от морской соли. И как бы ни было стыдно размазывать сопли при рыжем, сдерживать дольше эмоции я не смогла.

   Так и не отпив, поставила кружку на каменный пол, подтянула колени к груди и, уткнувшись в них носом, глухо завыла сквозь стиснутые зубы. Бедный Олаф, судя по фырканью и последовавшему кашлю, аж поперхнулся. Похоже, такой подлянки он от меня не ожидал.

   Звука шагов я не слышала, а потому вздрогнула, когда чужие пальцы осторожно коснулись моих волос. Подняла мокрые глаза и против воли улыбнулась – Олаф сидел на корточках и заглядывал мне в лицо с таким беспомощным и несчастным видом, будто передо мной был не суровый мужик, а растерянный ребенок. Воображение тут же нарисовало мне бородатого карапуза с мечом наперевес, и я сдавленно хихикнула. А потом уже и в голос рассмеялась. Здравствуй, истерика! Давно не виделись…

   Я ещё с пару минут давилась попеременно то смехом, то слезами, пока Олаф не сообразил повторно вручить мне кружку с чаем. Облиться горячим не хотелось, так что волей-неволей пришлось брать себя в руки и успокаиваться.

   Пила медленно, мелкими глотками, давая себе прочувствовать вкус отвара. Он как никогда идеально соответствовал моему настроению – та же горечь обиды и непонимания вкупе с едва уловимой ноткой надежды.

   Олежка… Как он мог решиться на такое? Ведь всё рассчитал: он знал, что папа никогда не пропускает день рождения лучшего друга и коллеги. Знал, что родителей в этот вечер не будет дома, а у меня по субботам после напряжённой учёбы редко бывает настроение куда-то выбираться. Сорвался за двести километров, ещё эти даги прихватил… Будто кухонный нож его не устроил! Почему, кстати?..

   Ответа я не знала, спросить у того же Олафа, чем дага лучше другого оружия, не могла. Несмотря на некоторое сходство звучания, его язык всё же сильно отличался от немецкого. Сколько я ни вслушивалась, пока он пел, разобрать ничего не смогла. А немецкий у нас шёл факультативом, к тому же всего неполных два месяца. Пока что мои познания сводились к убогому набору базовых фраз. Гадать же можно было до бесконечности.

   Кружка незаметно опустела, с отваром кончились и силы. И без того тяжёлая от нелёгких дум голова стала неподъёмной. Глаза тоже норовили закрыться, намекая, что неплохо бы поспать. Побоявшись, что в таком состоянии я запросто грохну кружку, с тихим «Данке» (а вдруг поймёт?) вернула посудину Олафу и не удержалась, зевнула, в последний момент прикрыв ладонью рот.

   Рыжий, заметив это, тепло улыбнулся и вскочил на ноги. Ненадолго растворился в сумраке пещеры, чем-то пошуршал и вернулся со вторым одеялом, таким же огромным, как моё. Свернул его в три слоя, постелил неподалеку от костра и взмахом руки предложил устраиваться на импровизированной постели.

   Меня не надо было долго уговаривать. Кое-как преодолев те несколько шагов, что отделяли измученное тело от желанного отдыха, я с блаженным вздохом растянулась на одеяле. Олаф заботливо прикрыл меня вторым. И, то ли травы подействовали, то ли нервное напряжение и усталость сыграли свою роль, но я провалилась в сон, точно в омут.

ГЛАВА 2

…По глазам хлестал ветер. До того ледяной, что слёзы замерзали на ресницах. Онемевшими от напряжения пальцами я цеплялась за луку седла, молясь только об одном: не упасть! Жить хотелось остро, как никогда прежде. Да, за спиной незыблемая скала по имени Олаф. Но топот копыт и крики всё ближе… Если рыжему придётся на скаку отбиваться от преследователей, мне самой не удержаться. А они совсем рядом…

   А-а, мы же разобьёмся! Олаф! Олаф? Ты… Сто-ой! Не-ет!

   Проснулась в холодном поту. Сердце заполошно колотилось, руки тряслись. А перед глазами до сих пор стояло окаменевшее лицо и неподвижный взгляд Олафа. В том сне он, глухой к моим воплям, словно зачарованный, гнал коня прямо в бездну.

   Тьфу, и привидится же!

   Прогоняя остатки сна, села, убрала растрёпанные волосы с лица и вздохнула: декорации не изменились. Пещера, костёр… Напрасно я надеялась очнуться дома в своей постели.

   Шорох камешков и невнятный возглас заставили испуганно подскочить и заозираться. Олафа нигде не было видно. Зато в нескольких метрах от меня, практически на границе темноты и светлого пятна от костра, сидели два незнакомца в лёгких доспехах. Отблески разделяющего нас пламени плясали на металлических пластинах, нашитых на куртки.

   Я сглотнула. Избыток ролевиков вокруг чем дальше, тем сильнее нервировал и вынуждал мысли нет-нет да сворачивать к версии с перемещением в другой мир. А если верить книгам и фильмам, ничем хорошим для попаданцев это обычно не оборачивалось. В лучшем случае им давали зачарованный меч в зубы и пинком отправляли спасать чужой мир. В худшем – приносили в жертву какому-нибудь дракону или демону. Брр!

    Но если вернуться к варианту с розыгрышем… Отсутствие Олафа и внезапная смена почётного караула спокойствия тоже не прибавляли. Бородач хоть показал себя разумным и заботливым человеком, а чего ждать от этих двоих – бог знает.

   Светловолосый незнакомец меж тем поднялся, шагнул ко мне, и я взвилась отпущенной пружиной. Адреналин придал сил, а камень, что удачно подвернулся под руку, – уверенности.

   – Не подходи! – громко предупредила я, отпрыгнув от костра и замахиваясь камнем. – Стой где стоишь. Ты ещё кто такой? И где Олаф?

   Блондин удивлённо вскинул брови и остановился, потом выставил руки перед собой, демонстрируя обращённые ко мне раскрытые ладони, – мол, спокойно, бояться нечего.

   – Грау най, шоне! – улыбнулся он. Приложил правую ладонь к груди и с лёгким поклоном прибавил: – Фройнд.

   Я мысленно скривилась. И этот туда же! Тут хоть кто-то говорит по-русски? Или Олег нарочно нанял сплошь иностранцев, чтобы исключить саму возможность общения? Где только нашёл столько народу? И вообще, что-то розыгрыш неприлично затянулся!

   – Олаф где? – повторила я, напряжённо следя за малейшим движением незнакомца и стараясь не слишком заметно переминаться с ноги на ногу. Чуть в сторону от огня – и земля уже ощутимо холодила ступни.

   Второй мужчина, темноволосый, который за это время так и не двинулся с места, негромко рассмеялся и что-то сказал первому всё на том же тарабарском языке. Улыбка блондина стала кислой, а вид – откровенно раздосадованным. Интуиция подсказывала, что причина той досады – я.

   Я напряглась ещё больше, с отчаянием сознавая, что камень, случись что, не поможет отбиться. Двое рослых крепких мужиков против меня. Совершенно не смешно. И если здоровяк Олаф их не остановил, то что могу я? Повизжать разве что… Эхо!

   На миг промелькнула паническая мысль об обвале. Не засыплет ли нас от усиленного сводами пещеры визга? Хотя как знать, не лучше ли так, чем попасть в непонятно чьи лапы живой… Впрочем, погибнуть я всегда успею, а пока побарахтаюсь. Вдруг да выплыву?

   К счастью, из темноты наконец раздался знакомый бас:

   – Ольга?

   Следом к костру вышел живой и невредимый бородач с каким-то тюком в руках.

   – Олаф!

   Выронив камень, с тихим всхлипом облегчения бросилась к рыжему и вцепилась в мужчину. Олаф явно не ожидал от меня столь бурной радости и застыл столбом, боясь лишний раз шевельнуть рукой, на которой я повисла. С полминуты мы так и изображали оригинальную скульптурную композицию, пока за спиной не послышались сдавленные смешки.

   Тут рыжий отмер. Легко погладил меня по волосам, успокаивая, осторожно отцепил от себя мои пальцы, шагнул вперёд и что-то сердито рыкнул весельчакам. Те отозвались нестройным дуэтом. Но, вопреки опасениям, агрессии в их ответах не прозвучало. По тональности разговора я заключила, что эти двое – знакомые моего спутника. И, похоже, он им доверяет. Иначе не стал бы оставлять меня в их компании на время отлучки. Наверно.

   Стало немного неловко за собственную реакцию. Совсем чуть-чуть. В самом деле, откуда я могла знать, кто эти люди? И сейчас-то до конца не понятно… Ясно только, что Олаф их знает и не опасается. Что ж, будем надеяться, для меня они тоже не представляют угрозы.

   Рыжий тем временем бросил принесённый тюк на одеяло, обменялся несколькими репликами с вновь прибывшими, повернулся ко мне и махнул рукой.

   – Ольга, ком!

   Я нехотя приблизилась, подозрительно разглядывая мужчин. Оба если и уступали в росте Олафу, то незначительно. Темноволосый оказался старше блондина, ему навскидку я дала бы лет тридцать, как и рыжему. Блондин выглядел лет на пять моложе. У обоих короткие причёски, европейские черты лица. А вот уровень проработки деталей одежды навевал мысли скорее о тусовке реконструкторов, чем ролевиков. Длинные куртки из плотной тёмной ткани, доходящие до середины бедра, с кожаными вставками и нашитыми пластинами тусклого металла, узкие штаны, невысокие кожаные сапоги, ножны на поясе…

   – Карл Брунс, – указал Олаф на брюнета. Затем последовала очередь блондина. – Эрик Рихтерн. Фройнден.

   Мужчины церемонно поклонились. Ага, похоже, мне их представили. Ладно, если так…

   – Ольга Салимханова, – назвалась я.

   Мужчины со значением переглянулись и дружно разулыбались. Вид у них сделался такой довольный, как у археологов, сумевших после долгих бесплодных поисков докопаться до исторической ценности. Не знаю, что уж вызвало такую реакцию, но мне под прицелом трёх пар заинтересованных глаз стало неуютно. И это чувство не имело ничего общего с тем обречённым предвкушением чужого удивления и порой бестактных расспросов, которое мы с братом часто испытывали, знакомясь с новыми людьми. Многие, глядя на нас, не верили, что мы вообще родня.

   Оно и понятно. Кровь родителей смешалась в нас весьма оригинально: тёмные глаза мы оба унаследовали от матери – миниатюрной шатенки, а цвет кожи и волос честно разделили. Мне достались тёмно-русые волосы мамы и светлая кожа отца, на которую практически не ложился загар, брату – льняные вихры, лишь немногим темнее оттенка папы, и смуглость мамы.

   – Хельга Салимхайн, – с задумчивым видом проговорил Карл и почтительно склонился, чтобы поцеловать мне руку.

   Я от неожиданности отшатнулась было, да Олаф стоял за плечом. Мне только и оставалось, что растерянно хлопать глазами да лихорадочно соображать. Это за какие заслуги такие реверансы? На обычную любезность что-то мало похоже. Получается, имя произвело на них такой эффект?

   Карл отошёл, уступая место младшему товарищу. Но от повторного лобызания в исполнении Эрика я уклонилась, изобразив неловкость и смущение. Даже особо стараться не пришлось. Жаль, блондин, похоже, не больно-то поверил: я успела перехватить его взгляд, и увиденное мне не понравилось. Эрик выглядел таким недовольным и уязвлённым, будто прежде ни в чём не знал отказа, а тут наглая выскочка потопталась кирзовыми сапогами по его самолюбию. Тьфу! Принц нашёлся!

   Впрочем, он поспешил улыбнуться. Но теперь я не поверила в его искренность. А потому мысленно пообещала себе не оставаться с ним наедине. Мало ли что у него на уме.

   Мои соображения прервал Олаф.

   – Ольга, – негромко позвал он, а когда я обернулась, указал на тюк и принялся потрошить его.

   Заинтересованная, я подошла ближе. Мне протянули мягкие кожаные сапожки и сразившие меня чулки – явно дореволюционного образца, с вензелями, вышитыми на тонкой шерсти.

   При виде этого наряда я непроизвольно попятилась. Смятение развернуло змеиные кольца, сжало сердце. Мысли вновь закружили потревоженным роем.

   Нет, чулки и сапоги очень кстати, спору нет, но остальное-то зачем? И почему такого странного вида? Мы направляемся на маскарад? Что вообще происходит? Когда мне наконец хоть что-то объяснят?!

   Однако вместо объяснений мне жестом предложили переодеться. А видя мои колебания, Олаф растянул в руках плащ, точно ширмой отгородив меня от себя и взглядов остальных мужчин.

   Ну что ж…

   Полная дурных предчувствий, я нехотя принялась облачаться. Сапоги оказались чуть великоваты, но узкие ремешки с пряжками позволили отрегулировать ширину в голенищах, и нога уже не болталась внутри. Сорочку, штаны и платье я натянула прямо поверх футболки и бриджей, благо размеры позволяли. Недоумённо покрутила в руках две ленточки, что шли в комплекте, потом сообразила, что ими нужно прихватить под коленом сползающие чулки. Со шнуровкой на боку платья пришлось повозиться, но кое-как я справилась. Зато окончательно согрелась.

   Закончив, покашляла, привлекая внимание, и смущённо провела рукой по волосам. Жаль, расчёски никто не предложил, она бы тоже не помешала.

   Олаф, оценив мои труды, с одобрительной улыбкой накинул мне на плечи тот самый плащ, что служил ширмой, помог справиться с застёжкой у горла. Затем порылся в карманах и вручил костяной гребешок. Я просияла. То, что нужно!

   К костру вернулась с заплетённой косой и слабым подобием уверенности в себе.

   Рыжий тем временем свернул одеяло, постелил на камни и, когда я подошла, кивком указал на импровизированное сиденье. Карл с Эриком расположились напротив, Олаф – справа от меня. Он разворошил палкой угли и с её же помощью осторожно выкатил на камни несколько чёрных колобков. За ними последовала довольно крупная овальная глыба, похоже, что из глины. Вскоре моя догадка подтвердилась: Олаф аккуратно расколол её и, резко перевернув, выложил содержимое на большое плоское блюдо, которое ему подал Карл. По пещере поплыл дразнящий аромат запечённого мяса.

   Я сглотнула слюну и, приглядевшись, вытаращила глаза. На блюде лежало незнакомое существо, напоминающее ящерицу: та же вытянутая форма тела, гладкая тонкая шкурка, длинный хвост и по бокам лапки. Только головы не было, а лап оказалось шесть. Твою дивизию! Это что ещё за чудо природы? Или очередная шутка этих скоморохов ряженых? Закатали обычную курицу в пищевую плёнку, придали форму шестилапой ящерицы и теперь про себя посмеиваются?

   Пока я изумлённо таращилась на диковинную живность, мужчины шустро расхватали по лапке и с видимым удовольствием принялись уплетать. Пахло мясо весьма аппетитно, и я тоже рискнула попробовать. Хм… На вкус не то индейка, не то утка. Словом, не прогадала.

   На второе пошли те самые колобки. Под глиняной «скорлупой» обнаружились обыкновенные яйца, которые тоже очень быстро кончились. А вот травяной отвар сыграл со мной злую шутку. Я не осилила и половину кружки, как выпитое накануне напомнило о себе. Да так настойчиво, что все прочие проблемы и загадки резко отошли на второй план. Теперь куда больше меня интересовало, как бы незаметно слинять от мужской компании и где бы уединиться. Как бы ещё объяснить свои потребности? Пантомимой?

   Представила себе эту картину, нервно хихикнула и поспешила отставить кружку, чтобы не облиться. Однако игнорировать зов природы с каждой минутой становилось всё сложнее, и я вынужденно потянула Олафа за рукав. Оттащила его подальше от костра под удивлённо-вопросительными взглядами Эрика и Карла, и, отгородившись от них широкой спиной рыжего, как могла, жестами объяснила ему суть проблемы. Думала, в процессе сгорю от стыда. На моё счастье, Олаф быстро сообразил, что я пыталась донести до него. Бросил короткую фразу оставшимся у огня мужчинам и повлёк меня в темноту.

   Не знаю, как он ориентировался без фонаря, однако вёл уверенно. Должно быть, не раз ходил этим путём. Мне оставалось лишь следовать за ним, придерживая непривычно длинный подол платья, да повыше поднимая ноги, чтобы не споткнуться о какой-нибудь булыжник.

   Выход из пещеры нашёлся быстро. Сначала впереди забрезжил свет, а после поворота ветер внезапно плеснул в лицо прохладой и благоуханием летнего луга. Я невольно замедлила шаг, недоумевая, что могло источать подобные ароматы в середине октября. А потом по глазам ударили солнечные лучи – нестерпимо яркие после тёмных сводов пещеры, и я забыла, куда и зачем шла. Только беспомощно озиралась по сторонам да хватала ртом воздух, точно аквариумная рыбка, выхваченная из воды безжалостной кошачьей лапой.

   Я ошиблась накануне, когда думала, что снаружи завывает снежная буря. Ветер – да. Он рвал из рук подол платья, взлохмачивал волосы и во всю мощь распевал свою песню. Но здесь, в горах, царило лето. Буйное, слепящее синевой чистого неба, пестротой цветущих лугов и зеленью поросших лесом холмов. Вдалеке свивала кольца широкая река, и близ её правого берега, расположившись высоко на уступе, тянулись к солнцу башенки старинного замка.

   Ни намёка на знакомые постройки родного города и осеннюю слякоть. И как-то резко пришло понимание, что свой дом, родителей, друзей и кошку я теперь увижу ещё очень не скоро.

   О, зато коней… Сразу трое статных красавцев: вороной с подпалинами, огненно-рыжий и шоколадный – на любой вкус.

   – Ольга? – осторожно позвал бородач, видя мой ступор. И ко мне наконец вернулся дар речи.

   – Это что? – повернувшись к нему, на грани истерики прошептала я, широким жестом обведя пейзаж. – Мы… где?!

   – Нор Эринхайн, – с ноткой гордости откликнулся Олаф, откровенно любуясь видами.

   Это стало последней каплей. Я кинулась на него с кулаками, забарабанила по груди.

   – Гад! Сволочь! Ненавижу! Куда ты меня приволок? Какой, к чёрту, Эринхайн? Верни меня домой! Слышишь? Немедленно!

   Олаф от неожиданности попятился было, но быстро опомнился. Я и ударить-то его успела раза три, не больше, после чего он аккуратно перехватил мои запястья, как-то ловко крутанул меня и, прижав спиной к своей груди, сгрёб в охапку.

   – Ш-ш, Ольга, грау най, – успокаивающе урчал он над ухом, пока я разъярённо брыкалась в его лапищах. – Грау най, гали дамвильд…

   На шум из пещеры выскочили Эрик с Карлом. Первый с обнажённым мечом, готовый отразить нападение, а второй… Я не поверила глазам: в ладони Карла, как живая, извивалась струя пламени.

   Если к тому времени у меня и оставалась слабая надежда на ошибку, то при виде огненного хлыста, которым так ловко и привычно помахивал брюнет, она развеялась без следа. Отпали последние сомнения: я не дома. Это чужой мир, где сталь и магия – часть повседневной жизни.

   Это открытие подкосило меня. Ноги подломились, я без сил повисла в руках рыжего, захлёбываясь рыданиями. Давая выход отчаянию и ужасу перед неизвестностью, оплакивая привычную и такую далёкую теперь жизнь, что осталась в прошлом. О будущем же оставалось лишь гадать…

   Что было дальше, запомнилось обрывками. Истерика так опустошила меня, что я безропотно выпила отвар, сильно пахнувший мятой и валерианой, позволила накинуть на голову глубокий капюшон плаща и усадить себя в седло впереди Олафа.

   Опыта верховой езды у меня было прискорбно мало. Вернее, он ограничивался единственной неудачной попыткой. Однако сейчас и страх падения с высоты, и физический дискомфорт от непривычной посадки притупились. Первую часть пути я провела в состоянии сомнамбулы.

   В голове в кои-то веки ни единой мысли, блаженная тишина и пустота. Да, пожалуй, в этом была своя прелесть. Я отстранённо наблюдала за сменой декораций, но местные красоты, все эти живописные холмы, валуны и лютики-цветочки не трогали душу. Фигура Эрика, который возглавил наш маленький отряд и маячил впереди верхом на вороном жеребце, – и подавно. Расщелины и обрывы, пожалуй, сумели бы раздуть угли припорошённых пеплом эмоций, но пока их не встречалось на пути. Спуск был довольно-таки пологим, а тропа – широкой и наезженной.

   Двигались цепочкой, молча, лишь изредка мужчины перебрасывались фразами. Тропа виляла, местами очень круто, отчего солнце временами не только припекало, но и слепило. Я всё чаще прикрывала глаза и клевала носом, да тряска не давала окончательно забыться сном.

   В какой-то момент жеребец под нами оступился, я клацнула зубами от резкого толчка. Опустила взгляд на холку коня и поняла, что уже видела его с этого ракурса – в недавнем кошмаре. От воспоминаний стало не по себе, дремота слетела с меня, в душе зашевелилась тревога. И чем больше я присматривалась к аккуратно подстриженной гриве, выделяющейся на фоне тёмной шкуры яркой светлой полосой, тем больше находила сходства. В том сне даже на сильном ветру она не хлестала в лицо…

   Я встряхнула головой, отгоняя дурные мысли. Однако против воли стала внимательнее поглядывать по сторонам.

   Самое досадное, каких-то ярких примет из кошмара мне не запомнилось, кроме разве что ущелья. Но пока что ничего похожего я не увидела, а беспокойство – вот зараза! – никуда не делось. Зато к нему вскоре присоединилась ноющая боль в затёкших мышцах и желание покрепче вцепиться в переднюю луку. Поддержка крепких мужских рук и наличие живой опоры за спиной лишь частично гасили вернувшийся страх падения.

   Брякнуться с лошади мне довелось прошлым летом, когда брат подбил меня покататься. Ушибленное бедро потом ещё долго ныло. А ведь тогда и лошадка подо мной была куда ниже этой махины, и двигалась она спокойным шагом, и под копытами у неё был рыхлый песок манежа, а не камни! А если сверзиться с такой высоты да на скаку… Меня передёрнуло от одной мысли.

   Окрестности меж тем неуловимо изменились. Деревья потихоньку расступились, мы выехали на плато. И далеко впереди показалось ущелье из моего сна.

   Эрик уверенно повернул коня в ту сторону, и я не выдержала.

   – Эрик, Олаф, най!

   Блондин удивлённо оглянулся на возглас, вернулся к нам. Тут подоспел и Карл, замыкавший цепочку. Мужчины выжидающе уставились на меня, и я, как могла, принялась объяснять, что к ущелью нам нельзя. Указывала на него, качала головой, твердила «най» и чиркала ребром ладони по горлу.

   Не знаю, что они поняли из моих потуг, однако все трое нахмурились. Недолго посовещались между собой и перестроились. Мы с Олафом вновь оказались в центре, только теперь Карл и Эрик двигались по бокам от нас. Маршрут тоже скорректировали: Эрик взял круто влево, и подозрительное ущелье осталось справа от нас.

   Мне бы после этого расслабиться, но отчего-то волнение не отпускало. Я нет-нет да косилась вправо, подспудно ожидая какого-нибудь подвоха. Сердце грызли сомнения, а в голове без конца крутилась мысль: а если на секунду предположить, что мой кошмар был вещим сном, предостерегающим об опасности, то… неужели судьбу можно так легко переиграть?..

   Нельзя. В этом, к великому сожалению, я убедилась очень скоро.

   Узкая, едва приметная лента ручейка среди поросших разнотравьем камней стала стартовой чертой. Видно, на него и завязали ловушку. Стоило коню приблизиться к ручью, в воздухе раздался короткий мелодичный звук, будто струна лопнула. Я только и успела заметить грязное туманное облако, внезапно поднявшееся от воды, как оно кинулось к нам. Накрыло и растаяло, оставив после себя мерзкое ощущение паутины на лице.

   Я сдавленно пискнула, за спиной рвано вздохнул Олаф. И я, не оглядываясь, уже знала, что увижу: пустой взгляд остекленевших глаз. Рыжий получил чей-то приказ и собирался выполнить его ценой наших жизней.

   Конь заплясал, разворачиваясь, обиженно всхрапнул, когда шпоры безжалостно ударили его в бока, и бездна с удвоенной скоростью полетела нам навстречу. Сзади послышались изумлённые возгласы резко отставших всадников. Но тщетно они пытались дозваться Олафа, тот словно оглох и ослеп. Оглох?..

   Бедный жеребец от моего визга прижал уши и дёрнулся в сторону. Я бы, наверное, вылетела из седла от рывка, но зачарованный бородач сидел как влитой и рук не разомкнул. Наоборот, крепче прижал меня к себе, да с такой силой, что стало трудно дышать.

   Отчаявшись, я пустила в ход локти. А когда поняла, что удары не достигают цели, обмирая от страха, извернулась змеёй и вцепилась в густую бороду.

   – Очнись, чурбан! Ты же убьёшь нас! Олаф, да чтоб тебя! Олаф!

   Лапища на моей талии дрогнула. Однако воспользоваться этим, чтобы закрепить успех, не удалось. Перед глазами промелькнул огненный сполох, лицо обдало волной горячего воздуха, а в следующее мгновение конь тонко взвизгнул и встал на дыбы. Я в ужасе зажмурилась, понимая, что падение неизбежно. Но грохнуться на камни мне не дали. Широкая лента сдавила тело, рывок… Ох!

   Я влетела в чьи-то объятия.

   – Поймал, – удовлетворённо хмыкнул над ухом мой спаситель.

   Я его понимаю?!

   Глаза распахнулись сами собой. Боковым зрением отметила Олафа – по-прежнему в седле и как будто невредимого, рядом красного и злющего, как чёрт, Карла. А на меня с широкой улыбкой смотрел Эрик. В расширенных зрачках, почти полностью скрывших радужку, клубилась мгла.

   Для измученной психики это стало последней каплей. Подкатившая дурнота закружила адской каруселью, нарастающий шум в ушах перекрыл конское ржание и чью-то перебранку…

   – Что с вами? – откуда-то издалека, словно сквозь толщу воды, донёсся искажённый мужской голос.

   «Переизбыток впечатлений», – честно хотела ответить я, да язык не повиновался.

   Карусель вертелась всё быстрее, я куда-то летела, падала, падала… пока темнота не сомкнулась вокруг.

   Не знаю, сколько я провалялась в отключке. Очнулась от резкого запаха, ударившего по ноздрям, и протестующе мотнула головой.

   – Фу, какая мерзость…

   Источник вони отдалился. Дышать сразу стало легче, и дурнота, искажавшая восприятие, отступила. Теперь я опознала и тихое журчание воды, и отдалённое фырканье лошадей. Где-то высоко в небе раздавались птичьи трели. Воздух пах пылью и травой.

   – Согласен, не самый приятный аромат, – прозвучало в ответ на чистом русском. – Зато вы очнулись, дорогая княжна.

   От изумления разлепить веки и сфокусировать взгляд удалось всего со второй попытки. Надо мной склонился Эрик, загораживая собой от солнца. И глаза у него оказались самые обыкновенные, с нормальными зрачками и радужкой красивого сине-зелёного оттенка. В руке он держал закупоренный флакончик тёмного стекла – по-видимому, с той самой резко пахнущей жидкостью.

   – Как вы меня назвали? Почему я вас понимаю? – приподнявшись на локтях, спросила я. – И… ваши глаза?

   – А что с ними не так?

   – Мне показалось, они почернели, а сейчас…

   Блондин улыбнулся.

   – Да, так бывает, когда маг задействует свой дар. Нам приходится перестраивать зрение, чтобы увидеть магические потоки, зрачки расширяются, отсюда такой эффект, – пояснил он, убирая флакон в сумку. – Скоро вы тоже научитесь работе с потоками. Прежде ваш дар был заперт и спал, но, видимо, угроза жизни заставила его пробудиться. Полагаю, с этим же как-то связано и то, что вы теперь понимаете наш язык.

   От таких новостей голова вновь пошла кругом. Хорошо, лишь в переносном смысле, не в прямом. Прислушавшись к ощущениям, я поняла, что силы потихоньку возвращаются, и рискнула сесть. Эрик деликатно придержал меня за плечи.

   – Как вы себя чувствуете? Сможете продолжить путь? – спросил он. – Нам нежелательно задерживаться.

   – Сносно, – осторожно кивнула я. – А в чём причина спешки? Вы боитесь, что нападение повторится?

   Эрик помрачнел.

   – К сожалению, не могу исключить такую вероятность.

   – Тогда, пожалуй, действительно не стоит рассиживаться. – Я протянула блондину руку, и тот помог мне подняться на ноги.

   Пока отряхивала одежду, быстро огляделась и поняла, что местность мне знакома. Оказывается, наш маленький отряд вернулся к тому ручью, у которого началась недавняя свистопляска. Кони паслись чуть в стороне от нас, а ниже по склону Олаф и Карл с сосредоточенным видом рыскали у воды.

   – Они ищут следы мага, наславшего то заклятие? – вслух предположила я.

   – Верно, – одобрительно хмыкнул блондин. – А как вы поняли, что нас пытались зачаровать?

   – А с чего бы Олафу внезапно задуматься о самоубийстве? – криво улыбнулась я. – Вдобавок я видела тёмное облако, поднявшееся от воды. Согласитесь, обычно ручьи себя так не ведут. Ну и… – помявшись, я всё же решила рассказать правду: – Ночью мне приснился кошмар, в котором Олаф гнал коня в то ущелье. Поэтому я так не хотела ехать к нему.

   Эрик изумлённо вскинул брови.

   – Святые небеса, я и подумать не мог! – тихо выдохнул он. – Пророчество не преувеличивало…

   Пророчество? Твою дивизию! Этого ещё не хватало!

   – Подробнее, пожалуйста, – настороженно попросила я. – Что за пророчество? О чём в нём говорится?

   Блондин осёкся, но, видимо, понял по моему взгляду, что от ответа уйти не удастся, и вздохнул.

   – Это долгая история, а нам следует поспешить. Будет лучше, если я продолжу рассказ в пути.

   Я прикусила губу. С одной стороны, он прав, вряд ли стоит задерживаться здесь. Вдруг наш загадочный враг затаился где-то поблизости и выжидает удобного момента для повторного удара? А с другой, надо же выяснить, что меня ждёт? Может, проще самой с обрыва прыгнуть…

   – Прежде чем мы двинемся дальше, ответьте мне на пару вопросов, – потребовала я. – Почему вы называете меня княжной? Куда и с какой целью везёте?

   На лице Эрика промелькнуло недовольство, однако он быстро справился с эмоциями и подчёркнуто почтительно ответил:

   – Потому что вы – наследница великого князя Гроантского, лорда Салимхайна. Наша задача оберегать вас и как можно скорее доставить в замок моего отца, целой и невредимой.

   Я отступила на шаг. Салимханова – Салимхайн? Созвучно, конечно, но не более того. Ха, а с принцем-то, похоже, я угадала! Вот не было печали!

   – А дальше что? В замок и на алтарь? В жертву вашим богам? – вслух спросила я, не слишком успокоенная предыдущим ответом.

   Мой собеседник отшатнулся.

   – Боги с вами, леди! Вы избраны самим Верховным, чтобы положить конец распрям и вернуть долгожданный мир в Эринхайн. Поверьте, мы сделаем всё, чтобы и волос с вашей головы не упал.

   Вот это прозвучало удивительно искренне. У меня немного отлегло от сердца. Однако важно было прояснить ещё кое-что.

   – А с чего вы взяли, что я именно та, что вам нужна? Мои родители – простые люди…

   На губах Эрика промелькнула снисходительная усмешка, он покачал головой.

   – Это вы так думаете. Кровь не обманешь, леди, артефакт привёл к вам. А когда вы увидите портрет вашей бабушки, сами убедитесь, что ошибки нет. Вы поразительно похожи.

   Бабушка? А я-то всю жизнь считала, что похожа на маму…

   – Но…

   Звук приближающихся шагов помешал мне закончить фразу. К нам подошли Карл с Олафом, синхронно склонились в поклоне.

   – Великая княжна.

   Я с трудом подавила раздражение. Обращение звучало ужасно пафосно и незаслуженно. Какая из меня княжна? Да ещё великая… Ни капельки не смешно. Однако постаралась хоть немного соответствовать внезапно приобретённому титулу.

   – Господа, – ответно склонила голову я, – рада видеть вас в добром здравии.

   – Вашими стараниями, госпожа, – улыбнулся Олаф.

   Я вспомнила, как именно пыталась привести его в чувство, и смущённо кашлянула. От неловкой паузы спас Эрик.

   – Что-нибудь нашли?

   – Только следы копыт, – хмуро признал Карл, – в магическом плане никаких зацепок. Только и скажу, что здесь потрудился сильный маг воды: он зачаровал весь ручей. Где бы мы его ни пересекли, ловушка бы сработала.

   – Прискорбно, – поджал губы блондин. – Но раз поиски ничего не дали, не вижу смысла задерживаться здесь. Ах да, – он порылся во внутреннем кармане куртки и протянул мне браслет из крупных камней овальной формы. – Дорогая княжна, наденьте, пожалуйста.

   Я и не подумала прикоснуться к вещи. Мало ли что мне подсовывают? Отчего-то доверия, несмотря на все уверения в том, как он заинтересован в моём благополучии, Эрик у меня не вызывал. Зато мелькнула мысль, что из рук того же Олафа я б, наверное, приняла браслет без колебаний. Тьфу, что за глупости?

   – Зачем?

   – Это накопители, – пояснил Эрик. – Сейчас, когда ваш дар пробудился, вы сияете, как маяк в ночи. А камни поглотят излишки магии и помешают врагам отследить вас.

   – А у меня есть враги? – неискренне удивилась я. – Вы же говорили, люди хотят мира и поэтому меня выдернули сюда?

   Блондин едва заметно скрипнул зубами.

   – Вы ведь понимаете, что не все рады грядущим переменам. Кто-то за годы междоусобных войн сумел неплохо устроиться и сейчас не захочет терять власть. И, похоже, несмотря на принятые меры предосторожности, кому-то стало известно о вашем появлении здесь. Эта ловушка тому доказательство. В нашем замке вы будете в безопасности. Скала, на которой он стоит, сильно искажает магический фон, вас трудно будет обнаружить. Но туда ещё надо доехать. Поэтому не упрямьтесь, леди, мы и так потеряли немало времени.

   Не дожидаясь ответа, Эрик взял меня за руку и приложил браслет к запястью. Однако застегнуть не успел: браслет ощутимо нагрелся, камни засветились изнутри. Я испуганно отшатнулась было, да мужчина не дал вырвать руку. Последовала короткая вспышка, а когда я вновь подняла веки, камни уже угасли. На наших глазах они быстро пошли трещинами и рассыпались в песок.

   – Однако, – крякнул Эрик, изумлённый не меньше меня и остальных свидетелей. – Вот это мощь!

   – И что теперь? – раздражённо поинтересовалась я, сумев наконец выдернуть запястье из его пальцев. Экспериментатор нашёлся, тоже мне!

   – По коням, – сердито сверкнул глазами он. – Повернём к тоннелю, дальше придётся пройти по нему. Прежним маршрутом следовать опасно.

   Его спутники согласно покивали.

    – Вы поедете с Олафом, леди. Мы с Карлом будем прикрывать.

   Что ж, меня такой расклад более чем устраивал. И когда бородач протянул руку, я беспрекословно вложила пальцы в его ладонь.

   Карл пока никак себя не показал и оставался для меня тёмной лошадкой, Эрик после эпизода с браслетом вызывал чувства, далёкие от приязни, а Олаф… Ему иррационально хотелось верить. Может, потому, что на фоне прочих он меньше всего подходил под определение «хитрый жук»?

   А ещё я намеревалась дорогой хорошенько расспросить его. Попытка – не пытка. Вдруг что-то дельное расскажет?

ГЛАВА 3

В замок мы прибыли лишь на следующий день.

   Как ни удивительно, добрались без приключений. Ну, если не считать за приключение тот факт, что часть пути проделали под землёй. Вошли через штольню в заброшенную шахту, которую официально считали закрытой, а на деле давно облюбовала и приспособила для своих нужд разведка местного князя. И попали в длинный сквозной тоннель, что должен был вывести нас практически к самому подножию замка.

   Лошадей пришлось отпустить. Я заикнулась было об их судьбе, но меня в три голоса заверили, что животные не пропадут и прекрасно доберутся до замка сами. А в тоннеле нас ждала узкоколейка и небольшие вагонетки. Невольно вспомнились «американские горки».

   Вскоре я убедилась, что и дорога почти не уступает знаменитому аттракциону: те же перепады высоты и довольно-таки крутые виражи. Как тут прежде возили руду, не понимаю. Зато, разогнав вагонетки в самом начале пути, мужчины более не тратили на это сил, хватало изгибов ветки и естественного ускорения.

   В подземелье отслеживать время было ещё сложнее, но если верить внутренним часам и личным ощущениям, путешествие затянулось до вечера. По крайней мере, к концу пути мы все здорово оголодали. И это несмотря на то, что перед его началом мужчины устроили привал и организовали плотный обед.

   В ходе приготовлений и выяснилось, что магией в той или иной степени владели все члены отряда, только специализация у всех была разная. Карл на моих глазах небрежным щелчком пальцев заставил вспыхнуть сухие ветки, Олаф свистом подманил двух юрких ящерок – явно родственниц той, что утром пошла нам на завтрак. Тогда же я убедилась, что насчёт расширенных зрачков во время плетения чар Эрик не соврал. Кстати, сам блондин от демонстрации талантов воздержался, а на мой вопрос коротко ответил, что его стихия – воздух. И да, та петля, которой он выдернул меня из рук Олафа, не что иное, как ветер.

   Пока мы добирались до штольни, рыжий великан тоже кое-что рассказал. Причём так ловко обошёл неудобные вопросы, что даже разозлиться на него не получилось. Я могла лишь восхититься его дипломатическими талантами: вроде бы и не молчал всю дорогу, и в то же время наиболее интересующую меня информацию приберёг напоследок.

   Зато за первую половину пути я узнала, что в этих горах много естественных пещер, которыми с удовольствием пользуются не только охотники, но и люди князя, держа в своих «норах» необходимый минимум припасов. В одной из таких мы и ночевали накануне. Что меховая куртка, которую Олаф утром сменил на кожаную, аналогичную тем, что носили остальные мужчины, выполняла сразу две функции: помогала сливаться с местностью и не давала замёрзнуть в том высокогорном районе, откуда посланник князя открывал портал к нам. Почему оттуда? Меньше ненужного внимания. По той же причине и охраны так мало – большой отряд скорее вызовет интерес. И что порталы – ужасно энергоёмкие, и чем больше народу идёт, тем сложнее их удержать. Поэтому и пришлось так неделикатно обойтись с госпожой и пронести её багажом, уж простите великодушно.

   А тот камешек на шнурке – действительно амулет-переводчик. Почему не сработал? Это лучше спросить у придворного мага. Ну, приедем в замок, спросим. Кстати, замок, куда мы направляемся, стоит рядом со старой шахтой. Там прежде добывали редкий металл с заковыристым названием и баснословной ценой – всё потому, что именно из него для провинившихся магов изготавливали кандалы, блокирующие любой дар. Ныне металла в горе почти не осталось, но и того, что есть, хватает, чтобы искажать и рассеивать магический фон на час езды в любую сторону. Да и запасы добытой руды при разумном подходе ещё несколько поколений Рихтернов кормить смогут.

   Я слушала, что-то уточняла да мотала на ус. А когда Олаф углубился в историю родного мира, и подавно превратилась в слух.

   Общее название – Эринхайн (тут я про себя содрогнулась, вспомнив книги, что привёз мне брат) – осталось со времён существования империи. Некогда великая держава, насчитывавшая не один десяток более мелких княжеств, распалась около сотни лет тому назад. Тогда в результате дворцового переворота погибла императорская семья, включая прямых наследников престола. Оставалось ещё несколько родственников разной степени дальности, однако договориться миром, кому из них занять опустевший трон, они не сумели. У всех нашлись союзники и противники, и каждый принялся тянуть одеяло на себя. Разразилась гражданская война, итогом которой стал раскол империи на три более-менее равные части: Новый Эринхайн, Южный Эринхайн и Северный Эринхайн. Мы находились в землях княжества Лейрен – ядра Северного Эринхайна – и направлялись в замок его владетеля.

   А вялотекущая грызня меж тремя осколками империи так и тянулась битую сотню лет. Потомки императора то заключали перемирие, подкапливая силы, то вновь принимались трепать друг друга. Ни один не оставлял надежды подмять остальных и усесться на трон объединённой империи. Мелкие столкновения на границах стали настолько обыденным явлением, что люди свыклись с подобным положением вещей и успели позабыть, когда они жили иначе.

   – Но?.. – осторожно поинтересовалась я, когда Олаф умолк.

   Слишком уж явной была недосказанность в его тоне. И мне отчего-то показалось, что это как-то касается и меня.

   – Пророчество, – помолчав, продолжил рыжий. – Было предсказано, что мир и согласие в Эринхайн вернётся вместе с потомком лорда Салимхайна.

   Я недоумённо поморгала, осмысливая. Потомком? Минуточку, но ведь нас двое!

   – Любым из потомков? – вслух переспросила я. – А если б их набралось пара-тройка десятков?

   Олаф хмыкнул.

   – Любое предсказание предполагает одного-единственного исполнителя и это всегда самый достойный. А ваш брат посмел замахнуться на беззащитную женщину. Родную сестру! Дагой! Это двойное бесчестье.

   – Но ведь ты не убил его? – Я чуть не свернула себе шею, пытаясь увидеть лицо сидящего позади меня мужчины.

   – Нет, – помрачнев, буркнул он. – Ваша безопасность была превыше, я не мог рисковать. Пришлось уходить… и оставить живого врага за спиной! – Олаф скрипнул зубами.

    – А с чего ты взял, что мне действительно что-то грозило? – хмуро уточнила я. – Может, мы просто дурачились?

   – С дагами? – В голосе мужчины прозвучало столько скепсиса, что стало ясно: по его мнению, я сморозила редкостную глупость. – Нет, госпожа, с такими вещами не шутят. Дага – запрещённое оружие, губительное для мага. Оно не просто убивает, дага выпивает дар и хранит в себе до тех пор, пока его не напоят иной кровью – того, кто желает стать новым хозяином украденного.

   Если бы рыжий не придерживал меня, я бы, наверно, брякнулась с коня от таких вестей. Колени ослабели, тело превратилось в кисель. К горлу подкатил ком едкой горечи. Получается, Олег в самом деле хотел меня убить? Ради какого-то дара? Который на тот момент даже не пробудился?.. И ведь откуда-то узнал обо всём! Да и не только узнал о пророчестве и свойствах оружия, но и сумел раздобыть даги. Один бы он вряд ли справился, значит…

   Первое потрясение отступило, растерянность сменилась злостью. Ну, попадись мне тот, кто надоумил Олежку! Легко этот гений не отделается!

   Тут мне пришла новая догадка, и я с надеждой подняла голову.

   – А можно как-то проверить, действует человек по своей воле или под заклятьем?

   – Есть специальные амулеты, – подтвердил Олаф. – Вы полагаете, ваш брат напал не по своей воле?

   – Ну, кто-то же помог ему достать даги, – пожала плечами я. – Почему бы этому кому-то и не навести чары?

   – Не думаю, госпожа, – тихо вздохнул за спиной великан. – В вас с братом течёт кровь лорда Салимхайна, а значит, вы унаследовали всю мощь его дара. И воздействовать на вас сможет только тот, чей дар сильнее.

   По сочувственному тону Олафа я поняла, что мои чаяния напрасны. Но из чистого упрямства всё же спросила:

   – Хочешь сказать, таких крутых магов у вас не найдётся?

   – Лорд Салимхайн на момент ухода был величайшим, из ныне живущих никто не сравнится с ним.

   Оглушённая приговором, я надолго замолчала. Сопоставляла полученные факты, так и эдак тасовала их, но ничего утешительного для себя не находила. Это лет пять назад, в пору моей одержимостью фэнтези, я бы радостно повизжала, услышав, какой силой обладаю. Сейчас же только ужаснулась, зная, что кому больше даётся, с того больше и спрос. А в нашем с братом случае счастьем будет просто выжить.

   Раз уж кто-то не поленился в чужом мире отыскать Олега, просветить его и снабдить запретным оружием, выходит, ставки действительно высоки. Но почему роль жертвы отвели мне? Если кровь у нас одна, силы у Олежки должно быть не меньше, логично ведь? Однако его не тронули, а натравили на меня. Не понимаю.

   Мысль о том, что никто брата не натравливал, пинками гнала прочь. Ну не могла я поверить, что будущая слава великого мага в другом мире оказалась для Олега важнее, чем моя жизнь. Нет, бред, чушь собачья!

   …Только, выходит, папа не просто так противился его отъезду. Вопреки здравому смыслу уговаривал сына не рваться в столицу, а поискать учебное заведение поближе. В соседних Челнах, например, где филиалов вузов – на любой вкус, цвет и размер кошелька. Неужели он и три года назад предполагал нечто подобное? Что ж тогда не настоял? И не предупредил?.. А кто же у нас папа? Потомок лорда или сам?.. Хотя нет, вряд ли, люди столько не живут. И надо бы прояснить ещё кое-что.

   – Олаф, а этот лорд… Какую роль он играл в той войне? Он тоже был роднёй императору?

   – Двоюродным племянником. После смерти прямых наследников он стал главным претендентом на престол. Многие считали, что из него получился бы прекрасный правитель, но лорд отказался от венца. Однако прочие претенденты посчитали это лукавством и не прекратили попытки избавиться от конкурента. И после неоднократных покушений, в последнем из которых погибли его мать и невеста, лорд предпочёл навсегда уйти из нашего мира, чем получить дагу в спину и оставить свой дар врагам.

   Меня пробрала нервная дрожь. Да, кем бы этот лорд нам ни приходился, я его понимаю. Но получается, теперь список возглавили мы с Олегом? Вот и повод для ненависти. Выходит, Эрик не соврал, враги у меня уже есть… Весело.

   – Олаф, но разве ваш лорд может быть моим отцом? – помолчав, задала я новый вопрос. – Папе сейчас чуть за сорок, а война у вас началась почти век назад!

   – Маги живут и не столько, – парировал рыжий. – К тому же в вашем мире время течёт медленнее, раз в пять-шесть, точнее не скажу.

   То есть на земные двадцать приходится сотня лет здесь? Чёрт…

   – А как выглядел лорд? – всё ещё надеясь откреститься, продолжила я допрос.

   – Синеглазый блондин, высокий, изящный… В легендах его частенько сравнивают с кипарисом.

   Я закусила губу.

   – Полное имя?

   – Альберт Артур Лион, князь Гроантский, лорд Салимхайн.

   Вот тебе и Альберт Артурович Салимханов…

   Ответ Олафа стал контрольным в голову. После него я уже не проронила ни слова до самой штольни. Слишком тяжело было принять тот факт, что о своих родных, как выяснилось, до сих пор я знала так мало. И не догадывалась ни о прошлом отца, ни о внезапно проснувшихся амбициях брата, в планах которого мне отводилась роль досадной помехи.

   На привале поначалу тоже больше молчала, думая о своём. И если бы не магические фокусы мужчин, не знаю, в какие непролазные дебри хандры успела бы уйти. А так появилась интересная тема для беседы. Мне вкратце обрисовали основные направления и сообщили, что в замке у меня будет возможность позаниматься с опытными наставниками и раскрыть все грани моего дара.

   – А как же влияние горы? – удивилась я. – Вы ведь сами говорили, что она нейтрализует любую магию.

   Эрик только улыбнулся.

   – Ну, для стирки и уборки действительно приходится нанимать людей, но для тренировок лучше места не найти. Ученики вынуждены прилагать немало усилий, чтобы что-то получилось, зато никто не пострадает от случайного урагана, наводнения или пожара – гора рассеет излишки. Как и чужие поисковые чары.

   Намёк было сложно не понять.

   Я растянула губы в улыбке и кивнула блондину – да-да, просто счастлива, что мне так повезло с будущим убежищем. После чего снова уставилась на огонь. Чужие не найдут – это, конечно, замечательно. Но не превратится ли этот чудо-замок в тюрьму, пожелай я уйти оттуда против воли хозяев? Ведь кто знает, чего ждать от тех, кому я сейчас вынужденно доверилась?

   В лоб спрашивать бессмысленно, всё равно наплетут с три короба и уйдут от прямого ответа. Однако нужны им явно не мои красивые глаза, а титул и дар. Что ж, будем надеяться, удастся обменять их на жизнь и свободу. Только придётся как можно скорее научиться работать с магией. Если повезёт, глядишь, быстренько разберусь с их дурацким предсказанием, потом Олега за шиворот и вдвоём домой. А захочет остаться – мешать не буду. Но сначала пусть сам всё объяснит родителям! Это папа здесь родился и вырос, а мамина семья из простых людей, им политические дрязги и магические войны в диковинку.

   …Кстати, а какой у меня дар?

   Эрик на мой вопрос лишь руками развёл.

   – Боюсь, с уверенностью ответить вам сможет только мэтр Орникс, наш придворный маг. И то не раньше, чем проведёт все необходимые тесты и замеры. У вас сейчас энергетические потоки нестабильны, и в ауре столько всего намешано…

   Пришлось довольствоваться этим объяснением. Однако пока мужчины занимались готовкой, я с любопытством прислушалась к себе, надеясь обнаружить хоть какие-то перемены. Дар, ау? Если ты проснулся, может, как-то дашь о себе знать?

   На безмолвный зов никто не откликнулся. Ничего не ёкнуло в груди, никаких голосов в голове не зазвучало. И, спроси меня кто в тот момент, разочарована я или рада, я бы не смогла сходу ответить. С одной стороны, досадно чувствовать себя магом лишь на словах. Притом что новый статус незримо, но уже вполне ощутимо давил на плечи. С другой же… наверное, и к лучшему, что дар не отзывается. Так вот призвала бы сдуру какую-нибудь бурю, и кто бы её останавливал? Владеть силой мало, надо ещё уметь ею аккуратно пользоваться, чтоб самой не пострадать и других не погубить.

   Впрочем, расположение духа эти соображения мне не испортили, скорее, настроили на рабочий лад. Да и аппетит не отбили. Так что когда мясо дошло до кондиции, я с удовольствием подкрепилась.

   Переход вглубь штольни заставил окончательно встряхнуться, а необычный вид транспорта, на котором нам предстояло проделать немалую часть пути, пробудил любопытство. Пока мужчины сцепляли два вагончика между собой, я с интересом рассматривала металлические коробки на колесах. Формой они напоминали перевёрнутую трапецию: узкое основание и расширяющиеся кверху борта. Заглянула бы и внутрь, да борта были вровень с моей макушкой.

   Вскоре мужчины закончили, и Эрик первым запрыгнул внутрь. Олаф, точно куклу, с рук на руки передал блондину меня, а сам забрался в соседнюю вагонетку, где его уже ждал Карл. Внутри оказалось теснее, чем представлялось, зато вдоль бортов имелись длинные деревянные лавочки. При желании на них можно было даже улечься, только я бы, пожалуй, ещё смогла вытянуться во весь рост, а мужчинам пришлось бы подгибать ноги.

   – Дорогая княжна, вам лучше присесть, немного потрясёт, – предупредил Эрик.

   Я послушно опустилась на лавочку, уперлась ногами в противоположную стену и выжидающе взглянула на соседа по «купе». Тот изящно взмахнул рукой, что-то начертил в воздухе… И я не поверила глазам: сумрак позади нас уплотнился, а потом чернильный кулак, повинуясь воле мага, разжался.

   Выглядело это до того жутко, что на миг душа ушла в пятки, я зажмурилась. Честно, думала, нас просто размажет по стенам ударом. Однако толчок получился неожиданно мягким. Что-то скрипнуло, скрежетнуло… А когда я открыла глаза, мы уже плавно ускорялись.

   Что удивительно, двигались вагонетки очень тихо. Я морально готовилась к грохоту колёс по рельсам, но его почти не было слышно. Мы могли спокойно переговариваться с пассажирами второй вагонетки, не повышая голоса. Да и движение воздуха вокруг ощущалось еле-еле. Оказалось, тоже Эрик постарался: благодаря его чарам над нами образовался невидимый купол, отсекающий ветер и шум. Более того, на крутых поворотах его творение скрадывало инерцию, поэтому болтанка и синяки никому не грозили. Красота!

   Вдобавок блондин заверил, что качки больше не будет и при желании можно размять ноги, и я поднялась. Действительно, что сидеть, когда можно осмотреться? Когда ещё доведется увидеть нечто подобное? Тем более что Карл взял на себя освещение, и два небольших огонька летели впереди и позади вагонеток.

   Жаль, из-за приличной ширины тоннеля и достаточно высокой скорости рассмотреть что-то в их свете оказалось затруднительно, но зато чисто психологически – с огоньками было спокойнее. Окончательно отлегло от души, когда Эрик обмолвился, что никакой опасной живности в этих горах не водится.

   – За исключением людей? – улыбнулась я.

   – Ну, чужаки сюда не попадут, – хмыкнул он, – иллюзии надёжно маскируют все входы-выходы.

   – Иллюзии? – удивилась я. – Но там же ничего не было!

   Ляпнула и осеклась, вспомнив озадачившее меня поведение мужчин: так вот почему они шарили по камням вместо того, чтобы сразу войти! Искали лаз!

   – То есть вы видели проход? – переспросил Эрик. – А что ж промолчали?

   Я лишь плечами пожала.

   – Подумала, что это, вероятно, некий местный ритуал. Может, так вы просили у горных духов разрешения войти, откуда мне знать?

   – Их вы тоже видели? – заинтересовался блондин.

   Вот тут я растерялась.

   – Вообще-то это была шутка… Хотите сказать, они существуют?

   Неосторожный вопрос повлёк за собой целую лекцию. Вернее, изначально Эрик пытался отвертеться, мол, на этот счёт лучше побеседовать с храмовым жрецом, но я посчитала, что знание местной мифологии может пригодиться и раньше, к тому же ехать ещё долго, и принялась уточнять непонятные моменты. Так что собеседник, по-моему, вскоре уже пожалел, что поднял эту тему. Зато часть пути пролетела незаметно.

   Самым сложным оказалось запомнить имена и разобраться в запутанных родственных связях – кто чей отец, муж и брат. Но вскоре я поняла, что пантеон этого мира отчасти походит на существовавший когда-то в Древней Греции, и это облегчило дело. Во главе стояло верховное божество, принимающее важнейшие решения – например, кого казнить, а кого миловать; далее по значимости шла его супруга – мать всего живого, и сонм детишек разной степени зрелости. Последние отвечали за плодородие, торговлю, войны, ремесла, изящные искусства и далее по списку. Ниже рангом шли божки помельче, в чьём ведении находились частные случаи. А с магией и вовсе было непросто: там на каждое направление приходилось по несколько кураторов, причем во главе каждой такой группы стоял кто-то рангом повыше.

   Что касается горных духов (как и воздушных, водных, лесных и всех прочих), то официальная наука до сих пор не могла ни подтвердить, ни опровергнуть факт их существования. Однако простой люд в духов верил и не гнушался делать им подношения перед важными событиями, как то сев или сбор урожая, разработка шахты или заготовка дерева на строительство дома.

   После таких подробностей я стала внимательнее вглядываться в мелькавшие за воздушным куполом стены. На скудность фантазии я никогда не жаловалась, а разыгравшееся воображение нет-нет да рисовало в скалистой породе то гротескную фигуру, то грубо обозначенное лицо. Усталое, недовольное, удивлённое, сердитое…

   Уверенности в том, что зрение не подводит, не было ни на грош, однако спрашивать у мужчин, видят ли они то же, что и я, не решилась. И так было не по себе. Всё казалось, что гора вот-вот проснётся, зашевелится и раздавит жалких букашек, дерзнувших потревожить её покой. Когда же очередная рожа не то оскалилась, не то улыбнулась со стены, я не выдержала.

   – Эрик, а вы часто пользуетесь этим тоннелем? Неужели духи ни разу не показывались? Или вы тоже как-то задабриваете их?

   Блондин снисходительно улыбнулся.

   – Не каждый день, но пользуемся давно. Если регулярно проверять укрепления и вовремя их обновлять, то никаких духов бояться не придётся. А их за всё время я ни разу лично не встречал, потому и не верю в эти сказки.

   – Понятно.

   Что ж, позиция Эрика была ясна и во многом импонировала мне… прежде. А сейчас я как никогда хорошо понимала героя блокбастера «Мумия», который поочерёдно молился всем подряд на разных языках, только бы спастись. Поэтому продолжила допрос.

   – Но шахтёры, наверно, более суеверны и придерживаются каких-то ритуалов?

   – Суеверны – не то слово, – фыркнул блондин. – Лишний раз чихнуть боятся без дозволения. Но вам-то зачем эти глупости, леди?

   – Просто интересно, – стараясь смотреть куда угодно, только не на проносящиеся мимо каменные стены, пожала плечами я. – Да и полезно знать обычаи людей, среди которых живёшь.

   – Разумно, – помедлив, согласился Эрик. – Что ж, слушайте.

   Рассказчиком он оказался неплохим. Только почему-то старался преподнести информацию как нечто несерьёзное, не стоящее внимания, то забавной байкой, то откровенным анекдотом. Хотя мне показалось, с ритуалами княжич знаком не понаслышке – для непосвящённого человека он знал слишком много тонкостей. Отчего же тогда такое пренебрежительный тон?

   Впрочем, заострять внимание на этом вряд ли стоило. А главное для себя я вынесла: нужен камень или металл. Но не абы какой, а побывавший в человеческих руках, хоть недолго. В идеале – обработанный. Считалось, что таким подношением человек не только просит прощение у хозяев за когда-то изъятое (ту же руду или драгоценные камни), но и отдаёт часть своего тепла, которое, по поверьям, духи очень ценили. Оно не то подпитывало их, не то добавляло сговорчивости – тут слухи расходились.

   Для себя я уже решила, что в конце путешествия непременно поблагодарю местных духов за радушие, раз уж изначально не спросила разрешения на пребывание в их вотчине. А Эрик пусть хоть живот надорвёт со смеха, от меня не убудет. Остаётся главный вопрос: что отдать?

   Украшения сгодились бы, но постоянно я носила только серьги. И с теми, что на мне, расстаться была не готова. Родители подарили их на совершеннолетие, и за полтора месяца я ни разу не снимала эти серьги – так они мне нравились. Вдобавок за последние сутки изменилась их значимость для меня: из просто красивого ювелирного изделия они превратились в памятную, а потому безумно важную и ценную вещь. Альтернативы? Хм…

   – О чём призадумались, леди? – сбил меня с мысли вопрос Эрика.

   – О том, что людям важно чувствовать себя в безопасности, – медленно проговорила я. – Ведь если откинуть шелуху, все эти ухищрения имеют лишь одну цель: убедить себя, что бояться нечего.

   Блондин удивлённо вскинул брови и после короткой паузы кивнул.

   – Пожалуй, вы правы. Никогда не рассматривал суеверия с этой позиции.

   – А иначе в них вовсе нет смысла, – откликнулась я и, пока мы не ушли слишком далеко от интересующей меня темы, спросила: – Кстати, не просветите, что народ придумал для остальных духов? Рыбаки и лесорубы, наверно, тоже преподносят им какие-то дары?

   Мало ли с чем придётся столкнуться в этом мире? «Знания лишними не бывают», – одобрительно улыбались родители, когда я добавляла к списку посещаемых кружков очередную секцию, от макраме до шахмат. Но, пожалуй, только сейчас я в полной мере оценила и поняла мудрость этих слов. А потому внимательно выслушала новую порцию баек, мысленно законспектировав ключевые моменты.

   Принцип и здесь оказался тот же: люди преподносили духам нечто рукотворное. Так, например, водным духам чаще всего дарили заколки или гребни для волос – согласно поверьям, морские и речные девы обладали роскошными шевелюрами и тщательно ухаживали за ними. Лесные красавицы тоже любили принарядиться, поэтому им дарили бусы, ленты или венки из цветов.

   Тут воображение вновь разгулялось. Я представила суровых дровосеков за плетением веночков и не сдержала смешка. Эрик, узнав о причине веселья, лишь плечами пожал.

   – А что такого? Узлы вязать у нас каждый мальчишка умеет, этому с малых лет учат. Ту же сеть смастерить или корзину… Хотите, сплету венок для вас? – предложил вдруг княжич.

   Вид у него был такой лукавый, что я невольно заподозрила скрытый подвох.

   – Благодарю за предложение. Правда, не думаю, что в пути у нас будет на это время. Мы ведь спешим?

   Эрик растянул губы в улыбке, не слишком успешно маскируя досаду.

   – Вы снова правы, прекрасная леди. Но когда мы окажемся в замке и не будем никуда спешить, вы позволите поухаживать за вами?

   Я растерянно моргнула. Поухаживать? Вот не было печали!

   С ухажёрами до сих пор мне катастрофически не везло. В младшей школе двое одноклассников как-то подрались за право нести мой портфель и… ну да, порвали его. В итоге я разобиделась и перестала общаться с обоими. Когда училась в восьмом, мальчишка-старшеклассник напугал меня до икоты, зажав в женском туалете, чтобы поцеловать. Повезло, уборщица вовремя зашла и прогнала его.

   Дальше – не лучше. На выпускном я была уже и сама не прочь поцеловаться с симпатичным парнем из параллельного, да не сложилось: он так нализался пива для храбрости, что, когда подошёл, меня чуть не стошнило от запаха. Едва успела зажать рот и сбежать в туалет. Разумеется, кавалер обиделся. И позже от ребят я узнала о себе много нелестного. Погоревала и плюнула, конечно, но… Доверия и интереса к противоположному полу резко убавилось. Зато и обещание «до совершеннолетия – ни-ни», стребованное отцом, ещё когда мне было пятнадцать, окончательно перестало тяготить.

   Обжёгшись в школе, я и в универе старалась держать немногочисленных парней нашего потока в друзьях, строго очерчивая границы дозволенного. Тем и заработала прозвище Ледышка. Спасибо, не Сосулька!.. В общем, с поцелуями, не говоря о более серьёзных отношениях, у меня так и не сложилось.

   А теперь наследный княжич разглядел не то красоту моей души, не то путь к трону, открываемый титулом. И что прикажете ему отвечать?

   – Разве я могу вам запретить? – неловко отшутилась я в итоге. И, пока Эрик не успел разобидеться или развить неудобную для меня тему, повинилась: – Простите за неудачную шутку. Ваш вопрос застал меня врасплох.

   – Это вы меня извините, – склонил голову Эрик. – Не хотел смущать вас.

   Я молча кивнула и мысленно утёрла пот со лба. Кажется, отбилась. На первый раз. Жаль, одной попыткой этот жук точно не ограничится. «Прекрасная», ха-ха! Волосы уже не слишком свежие, одежда мятая, сутки без душа и зубной щётки… Да уж, редкая красота! А то непонятно, что ярлык наследницы лорда Салимхайна и немытое чучело автоматом превращает в принцессу!

   Помрачнев, я уставилась в пол. Разглядывать стены не хотелось, продолжать беседу с княжичем – тоже. Ещё воспримет, чего доброго, как интерес к его персоне. Попробовать поспать?

   – Нам ещё долго ехать? – негромко спросила я. – Немного устала, хотела вздремнуть.

   – Достаточно, – кивнул Эрик и, порывшись в сумке, протянул мне свёрнутое одеяло. – Отдыхайте, княжна.

   – Благодарю.

   Немного поколебавшись, положила одеяло под голову. Закуталась плотнее в плащ и устроилась на лавочке лицом к борту. Если не усну, так хоть спокойно обдумаю вырисовывающиеся перспективы, без чужих вопросов и дурацких провокаций. Или послушаю… Если дадут. С белобрысого станется отгородиться от любопытных ушей щитом. Ну, попытка – не пытка.

   Какое-то время я вслушивалась в приглушённые голоса мужчин, что доносились из соседней вагонетки, но разобрать получалось лишь отдельные слова. Нейтральные, да ещё вырванные из контекста – судить по ним о теме беседы было сложно. А потом мягкая качка сделала своё дело, и незаметно для себя я уснула. Да так и проспала до самой остановки. Ни люди, ни кошмарные видения меня не тревожили. Будильником послужил скрежет колёс и неожиданно сильный толчок, от которого я полетела с лавки.

   Впрочем, встретиться с полом мне не дали, перехватили на полпути.

   – Осторожнее, леди, – бархатисто рассмеялся Эрик, пока я испуганно таращилась на него снизу вверх и пыталась отдышаться. – Пол тут жёсткий.

   Сам он, на мой взгляд, не сильно отличался по мягкости от пола – сплошные мышцы и кости, отнюдь не пуховая перина. Но вырываться из его рук, несмотря на неловкость ситуации, я поостереглась. Даже выдавила из себя «спасибо». Хотя, если честно, благодарности к блондину не испытывала ни капли. Не оставляло подозрение, что благородный рыцарь сам же и организовал мне это падение, чтобы лишний раз покрасоваться и полапать. В самом деле, он же маг воздуха! Неужели не мог аккуратнее притормозить? Или той же петлёй, как в прошлый раз, придержать?

   – Помогите, пожалуйста, мне подняться, – опустив глаза, попросила я.

   Ни к чему затягивать этот цирк.

   Блондин беспрекословно выполнил просьбу, и я наконец встала на ноги.

   – Спасибо.

   – Всегда к вашим услугам, княжна.

   Мне стоило немалого труда удержаться от язвительной реплики. Вот уж без чего я бы прекрасно обошлась, так это без его… хм… услуг. Особенно тех, которые подразумевают столь тесный физический контакт.

   Увы, оценив высоту борта с верхней точки, я вынужденно признала: без посторонней помощи из вагонетки мне не выбраться. И как бы ни претило проситься обратно на ручки, а прыгать страшновато. Самое мерзкое, Эрик наверняка понимал это не хуже меня. Он молча сунул одеяло обратно в сумку, сбросил вещи товарищам, которые уже ждали нас внизу, и повернулся ко мне.

   – Вы позволите?

   Продолжения не последовало, и я кивнула, полагая, что вытаскивать меня будут тем же способом, каким загружали сюда. То есть блондин поможет перебраться через борт, а Карл или Олаф подхватят. И растерянно захлопала ресницами, когда Эрик снова взял меня на руки.

   – Что вы…

   – Держитесь, – предупредил он.

   Всё ещё недоумевая, обняла мужчину за шею, и он двинулся. Неспешно, будто прогуливаясь по широкой мостовой, поднялся до борта, спокойно перешагнул его и так же непринуждённо спустился. А я готова была поклясться, что вижу размытые очертания ступеней, по которым он ступал.

   – Прибыли, – с улыбкой возвестил Эрик, прежде чем опустить меня на каменный пол.

   Я разжала руки, поблагодарила блондина и отвернулась к вагонетке, чтобы поправить одежду. Да так и застыла, только сейчас заметив узкую вертикальную лестницу, тянущуюся снизу вверх вдоль заднего борта. Не самую удобную, но она была! И я без особых усилий одолела бы её. Так какого, спрашивается, чёрта?

   От злости захотелось снова подержать галантного рыцаря за шею, до лёгкого хруста в позвонках и прояснения в мозгах. Только формально даже предъявить ему нечего. Заботится, на ручках носит, шагу лишнего ступить не даёт… Р-р!

   Под прикрытием плаща раздражённо одёрнула сбившуюся комом одежду, подтянула бриджи и удивлённо прислушалась: мне показалось или что-то звякнуло? Короткая ревизия карманов принесла свои плоды в виде двух монет и заколки-невидимки. Сердце застучало быстрее. Вот оно, моё подношение духам!

   Зажав нежданную находку в ладони, обернулась к мужчинам.

   – Прошу прощения, господа, мне надо… эм… ненадолго уединиться.

   К счастью, меня верно поняли, и больше краснеть не пришлось.

   – Олаф вас проводит, – метнув в мою сторону быстрый взгляд, кивнул Эрик. Видимо, тоже понял, что перегнул палку и решил взять паузу. – Мы пока разведём костёр.

   Рыжий подошёл и подал мне руку. А один из огоньков, повинуясь взмаху Карла, подлетел к нам и завис над головами.

   – Вы не против небольшой прогулки, госпожа? – улыбнулся Олаф. – Тут недалеко выход на поверхность.

   – Буду только рада размять ноги, – заверила я.

   «И задать парочку вопросов», – закончила про себя.

   Несколько минут, пока голоса оставшихся позади спутников не стихли, шли молча. Света от огонька хватало, чтобы не напрягать глаза, выглядывая неровности дороги. Да и спотыкаться было не обо что: видно, до нас тут ходили не один раз, и каменный пол успели утоптать до ровности и плотности бетонной плиты. Так что на руку Олафа я опиралась чисто символически. Поглядывала то по сторонам, то на своего провожатого и перебирала в голове накопившиеся вопросы.

   Тех набралось куда больше парочки, и рассортировать их по степени важности оказалось не так-то просто. Поэтому, помаявшись немного и поняв, что толку нет, я махнула рукой на очерёдность и спросила первое, что пришло в голову.

   – Олаф, а отсюда далеко до замка?

   – Верхом – немногим больше часа. Завтра утром будем на месте.

   – Верхом? – мысленно застонав, переспросила я. – А лошади?

   – Нас встретят, – пояснил мужчина. – Князь выделит вам в сопровождение лучших из своих людей.

   Я прикусила губу. Как интересно… Князь желает пустить пыль в глаза, оказать почести, соответствующие титулу, или опасается нападений даже близ замка?

   – А у вашего князя большая семья? Много детей?

   – Двое, – успокоил бородач. – У Эрика младшая сестра, юная леди Айрин.

   От сердца отлегло. Мне и одного-то Эрика с его поползновениями выше крыши, а если б оказалось, что у него ещё с десяток братьев?

   – Значит, Эрик – единственный наследник князя?

   Олаф упоминал, что по местным законам порядок наследования определялся старшинством, поэтому юношей и девушек с детства равно учили всему необходимому. Однако бывали случаи, когда младшие оспаривали права – чаще всего на том основании, что сила их магического дара и польза, которую он мог принести роду, перевешивала.

   Кстати, напрасно я полагала, что магией в той или иной степени здесь обладают все. По словам рыжего, в среднем на девять обделённых приходился один «отмеченный богами». Закономерность – у кого больше шансов отхватить ценный приз – учёные до сих пор полностью не выявили. Повезти могло как представителям древних родов, так и выходцам из черни. Однако это не мешало аристократам из поколения в поколение подыскивать детям наиболее даровитых супругов среди представителей других именитых родов. В свете того, какие возможности приписывались лично мне, последнее не могло не пугать.

    – На данный момент – да, – помедлив, ответил Олаф. – Несколько лет назад князь отрёкся от старшей дочери, с тех пор официальный наследник Эрик.

   – О причинах лучше не спрашивать? – осторожно полюбопытствовала я.

   – У князя точно не стоит, – усмехнулся мужчина. – Для него это до сих пор болезненная тема. Скандал тогда разразился страшный.

   Продолжать он не стал, и я поняла, что суть истории если когда-то и узнаю, то не от него. Ладно, у меня и других вопросов полно. Было… Пока неровный валун в нескольких шагах от нас не подмигнул мне. Узкая щель прорезала камень и сложилась в подобие улыбки.

   В горле резко пересохло. С трудом сглотнув, я попятилась. Олаф удивлённо покосился на меня.

   – Госпожа?

   – Ты видишь то же, что и я? – сиплым шёпотом спросила я, вцепившись в руку мужчины и не в силах отвести глаз от живого камня.

   Рыжий не ответил. Но, судя по тому, как напрягся, проследив мой взгляд, мне не почудилось.

   – Назад, – тихо скомандовал он, задвигая меня себе за спину. – Будьте готовы бежать. Выход совсем близко, прямо и направо.

   Я только мрачно хмыкнула и выглянула из-за его плеча. Куда бежать-то, если выход загораживает… э… горный дух?

   Трещины множились, растекались по каменной поверхности, вырисовывая очертания тела. За несколько мгновений валун успел обзавестись головой, короткой толстой шеей, мощным торсом и парой рук, увенчанных впечатляющих размеров кулаками.

   В мыслях я уже дополнила картину ногами-колоннами… и чуть не прыснула, когда несостоявшийся великан попытался приподняться на четырех тоненьких коротких лапках. Те ожидаемо разъехались, не удержав веса тела, и валун грузно осел на прежнее место. На каменном лице проступило замешательство.

   – Совсем сноровку потерял, – удручённо пробормотало существо, стыдливо прикрывая ручищами нижнюю половину тела. Негромкие перекаты сухого голоса напоминали шелест гравия под ногами. – Давненько видящие сюда не заглядывали… Ну что улыбаешься, золотце? Иди сюда, раз пришла, давай, что приготовила старику.

   Он и о подарке знает? Выходит, мне не мерещилось, местные духи наблюдали…

   Ворчал он один в один, как мой дед, и меня окончательно отпустило. Я легонько коснулась руки Олафа, всё ещё напряженного, точно сжатая пружина.

   – Всё в порядке. Подожди, пожалуйста, я недолго.

   И, прежде чем он успел возразить, подошла к валуну. Ростом тот приходился примерно мне по грудь и, чтобы видеть лицо собеседника, я без долгих раздумий опустилась на одно колено. Заготовленная в пути речь вылетела из головы, но стоило открыть рот, слова полились сами.

   – Здравствуйте, – склонила голову я. – Простите, если невольно обидела вас. Я гость в вашем мире и ещё плохо знаю ваши обычаи…

   – Да уж лучше, чем местные, – фыркнул дух и выразительно повёл глазами в сторону Олафа. – Монетки-то всегда оставляет, а слова доброго уж который раз жалеет, будто убудет от него. Чего краснеешь, чай, не девица?

   Не удержавшись, тоже покосилась через плечо. Вид у рыжего и впрямь был пристыженный. Понуро вздохнув, он в два шага подошёл ко мне и тоже преклонил колени.

   – Простите, горный владыка, виноват.

   – То-то же, – снисходительно хмыкнул тот. – А чего испугался-то? Не признал?

   – Вы раньше и не показывались, – осторожно возразил Олаф. – Поэтому в первый момент я посчитал, что это новая ловушка.

   Каменные брови нахмурились.

   – Ловушка? В моих горах? Без моего ведома? И не первая?!

   Говорил он по-прежнему тихо, но от его голоса по стенам шахты прошла волна движения: мелкие камешки сгруппировались в карикатурные фигурки, отрастили себе лапки и бросились врассыпную.

   – У-у, бездельники! – погрозил им кулаком разгневанный дух. – Совсем распустились! У меня в доме на гостей покушаются, а я узнаю обо всём последним!

   Я непроизвольно втянула голову в плечи. Позабытое подношение, точно намыленное, выскользнуло из повлажневшей ладони и звякнуло об пол.

   – Что это? – Каменная ручища с удивительной ловкостью сцапала монеты и невидимку и поднесла к глазам.

   – П-простите, – прочистив горло, покаялась я. – Это монеты и заколка из моего мира, я приготовила их вам в подарок, да выронила…

   – Ай, золотце, спасибочки, уважила старика! – Трещина-улыбка стала шире. – Ну, теперь морской змей от зависти на пену изойдет: у него-то в коллекции таких точно нет!

   Мы с Олафом непонимающе переглянулись.

   – У нас с морским владыкой давний спор, – пояснил довольный дух, – чья коллекция монет богаче. На дно-то что только не падает, знай себе поднимай. Но и мне от путников гостинцев перепадает, набирается потихоньку… Раз в год сравниваем. Как раз скоро срок подойдёт. Ну, в этот раз победа за мной! А ты, золотце, держи ответный подарочек.

   На моих глазах монеты исчезли, словно впитавшись в широкую ладонь. Невидимка никуда не делась, зато преобразилась до неузнаваемости: узкая полоска металла раздалась вширь и в длину, затем на ней распустились ажурные цветы. Их лепестки и листья были выплетены из тончайших золотистых нитей, в сердцевинах поблескивали крошечные искорки драгоценных камней.

   – Какая красота! – ахнула я.

   – Вот, другое дело. Такую заколку и княжне не зазорно носить, – подмигнул мне валун. – А ежели помощь потребуется, зови, не стесняйся. Через эту вещицу я тебя везде найду. – Он склонился к самому моему уху и шепнул два слова. – Это моё имя.

   – Вечный камень? – беззвучно, одними губами переспросила я, автоматом переведя для себя услышанное.

   – Тебе и Изначальный ведом? – неподдельно обрадовался горный владыка и перевёл взгляд на моего спутника. – Ну, свезло вам, лыцарь, с наследницей! Истинная дочь своего отца. Береги её, понял? И обо мне языком не трепли. Бывайте!

   Олаф зачарованно кивнул. Я же в лёгком ступоре наблюдала, как на камне затягиваются трещины. Несколько мгновений спустя перед нами остался просто крупный валун неправильной формы, на одном из выступов которого лежала изящная заколка. Прохладная и более чем материальная. Если бы не она, я бы, наверное, решила, что встреча с духом мне приснилась.

   – Госпожа, – первым отмер Олаф, – если вы не передумали прогуляться, нам лучше поспешить. Мы и так задержались.

   – Верно, – спохватилась я. – Идём.

   Заколку спрятала под платье, в карман, не желая демонстрировать подарок Эрику и Карлу. Раз уж горный владыка прямо предупредил, что не стоит о нём распространяться, то незачем нарываться на расспросы. Но выполнит ли его просьбу Олаф? И почему он следовал правилам подношения лишь наполовину? Монеты-то ведь оставлял!

   Последний вопрос, немного поколебавшись, я всё же озвучила.

   – Я не верил до конца, что они реальны, – пожал плечами рыжий. Получил в ответ скептический хмык и недоверчивый взгляд и, помявшись, смущённо признал: – Прежде мне не доводилось сталкиваться с духами нос к носу. Старики говорят, они и раньше-то нечасто кому-то показывались, а сейчас и подавно. Или, может, просто мы слепы… Но народные предания бывают очень убедительными.

   – Ты предпочитал перестраховаться?

   – Ну да. В княжестве запрещены ритуальные подношения, и наказание за нарушение запрета суровое. Но если в спешке случайно обронить монетку, не возвращаться же за ней?

   Я понимающе улыбнулась.

   – Спасибо за откровенность.

   Хотела ещё спросить, насколько можно верить духу, но, поразмыслив, отказалась от этой идеи. Тут каждая песчинка – глаза и уши хозяина этих гор, и ляпнуть подобное – верный способ обидеть его. Не шутил ли дух, говоря о помощи? Жизнь покажет.

   А вслух сказала другое.

   – Думаю, будет правильно, если этот разговор и сегодняшняя встреча с владыкой останется нашей маленькой тайной.

   – Разумеется, госпожа, – серьёзно кивнул Олаф. – Слово чести.

ГЛАВА 4

К спутникам мы вернулись задумчивые и молчаливые. Я сослалась на усталость и сразу после ужина спряталась под одеяло. Хотелось без помех обдумать последние события.

   Горный владыка… Олаф сказал, прежде тот не показывался людям на глаза. Так почему для нас сделал исключение? Посчитал рыжего рыцаря достойным, а княжича нет? Или дело в силе веры? Эрик считает духов сказками, Олаф подсознательно верит, но стесняется признаться. А я всю дорогу любовалась каменными рожами на стенах… и теперь-то точно знаю, что народные поверья основываются на реальности.

   Эх, жаль, времени на разговоры было так мало! Я ведь так и не спросила, что за Изначальный упоминал горный дух. Судя по названию, скорее всего, один из древних языков этого мира. Но почему я его понимаю? Неужели в этом и заключается мой дар – видеть сквозь иллюзии и понимать старые языки? Надо будет расспросить придворного мага. Заодно пусть подскажет, как объявившиеся таланты помогут мне исполнить предсказание и вернуться домой. Сама, хоть убейте, не соображу.

   И обещание духа помочь… Что за ним стоит? Благодарность за подношение? Только ли?.. Нет, первым делом, как устроюсь на новом месте, надо будет наведаться в библиотеку и поискать информацию о духах природы. Их привычки, характер и особенности взаимодействия с людьми. А то так встрянешь по незнанию, мало не покажется!

   Несмотря на сумбур в мыслях, на душе было удивительно спокойно. Отчего-то верилось, что ничего дурного от горного владыки ждать не стоит. Скорее, наоборот, у меня появился бесценный союзник. И пусть полной уверенности в том, что дух сдержит обещание и при случае поможет, не было, но после разговора с ним даже дышать стало легче. Будто своды пещеры раздались и перестали давить на плечи. Ушло ощущение чужого взгляда, что преследовало в пути. А с ним и беспокойство – теперь-то я знала, кто за мной приглядывает.

   Засыпала с надеждой на лучшее и улыбкой на губах.

   А утром наш отряд пополнился ещё пятью всадниками: как Олаф и говорил, нас встречали люди князя. Захватили трёх коней и для нас. Правда, к моей безмолвной досаде, в этот раз ехать пришлось с Эриком.

   Однако напрасно я полагала, что он всего лишь пользуется возможностью лишний раз потискать меня. Когда княжич заговорил о процедуре наследования, даже стало неловко за собственные мысли. А информация оказалась по-настоящему ценной, и я обратилась в слух.

   Как и предполагала, титул великой княжны в полной мере мне пока не принадлежал и являлся, скорее, данью вежливости, не имея за собой реального веса. И дабы не смущать умы придворных шаткостью моего положения, князь намеревался предложить мне временную опеку. Тем самым он давал всем понять, что я нахожусь под его защитой. Одновременно решался вопрос с тем, какие цвета в одежде мне положены. Принимая покровительство князя Рихтерна, я получала право носить цвета его рода. До подтверждения моей принадлежности к роду князей Гроантских, права на цвета семьи я не имела.

   – А каким образом я должна подтвердить своё родство? – насторожилась я, выслушав Эрика.

   – О, это несложно. Отец уже взял на себя смелость выписать к нам Камень Крови. Его привезут со дня на день. Разумеется, это пустая формальность. Но после проверки на Камне уже никто не посмеет усомниться в вашем праве на имя.

   – Очень предусмотрительно с его стороны, – пробормотала я. Хорошо, однако, князь подготовился! Видимо, не сомневался в успехе Олафа. – И в чём заключается эта формальность? Что от меня потребуется?

   – Лишь капля крови, – заверил блондин. – Кровь, пролитая на Камень, пробудит герб рода, это и станет для всех свидетельством. После этого нужно будет выждать положенный срок и вас официально внесут в списки как новую княгиню. Тогда же вы сможете притязать на имущество рода.

   – Имущество? Разве его не растащили? – удивилась я. – Я думала, за столько лет…

   Эрик вздохнул. Так тяжко, что я уверилась: он всерьёз надеется прибрать к рукам остатки былой роскоши. А если так, придётся сильно постараться, чтобы отвертеться от его ухаживаний. Ох…

   – Увы, имение действительно сильно пострадало, – подтвердил княжич. – Артефакты, старинные книги, коллекцию оружия и драгоценности расхитили. Однако земли можно вернуть и со временем при грамотном управлении они принесут немалый доход.

   – А кому сейчас принадлежат эти земли?

   Мой собеседник не сдержал зубовного скрежета.

   – Владения вашей семьи отошли к территории Нового Эринхайна.

   «То есть организаторам переворота», – мысленно сопоставила я с тем, что успела узнать от Олафа. Вслух же спросила:

   – И вы полагаете, нынешний правитель добровольно расстанется с частью земель?

   – Полагаю, было бы весьма наивно ждать от него такой милости, – мрачно признал Эрик и поспешил сменить тон: – Но пусть вас это не тревожит. Оставьте политику мужчинам, леди. Кому, как не нам, сражаться за прекрасных дам?

   Я хмуро кивнула, не столько ему, сколько собственным мыслям. Всё-таки сражаться. Отлично справляюсь с миссией, ничего не скажешь. Мир и покой несу людям, да.

   В глубине души я посмеивалась над собственной наивностью и в то же время горячо желала, чтобы нашёлся какой-нибудь иной, бескровный способ исполнить пророчество. Но пока, увы, не могла строить даже предположения, не говоря о конкретных планах. Не хватало информации, а Эрик выдавал её по крохам, то и дело ссылаясь на отца, который непременно всё разъяснит. Когда посчитает нужным, надо полагать.

   – Расскажите о вашей семье, – помолчав, попросила я. Думать о войне было слишком тяжело, хотелось отвлечься.

   – Она невелика, – откликнулся княжич, – отец да я… ещё сестра, – после короткой заминки добавил он, словно вспомнил в последний момент.

   – Князь вдовствует? – осторожно уточнила я.

   – Да, уже много лет. Матушка на охоте неудачно упала с коня, когда я был ещё ребёнком. Она была второй супругой отца. В третий раз он не женился.

   – Как печально… А ваша сестра?

   Эрик замешкался с ответом.

   – Милое создание, – наконец выдавил он. Подбор характеристики явно тяжело дался ему. Похоже, вопрос о сестре застал Эрика врасплох. – Айрин дивно поёт, неплохо музицирует и танцует… – медленно перечислял княжич. – Несмотря на достаточно юный возраст, не пренебрегает обязанностями хозяйки. Правда, бывает чересчур наивна и мягкосердечна… Впрочем, думаю, со временем она станет прекрасной супругой кому-то из наших соседей.

   Я молча усмехнулась. Вот, значит, каков идеал жены у местной знати. Или это видение исключительно Эрика?

   – Надеюсь, мы с ней поладим, – произнесла вслух.

   – Даже не сомневаюсь, – без особого энтузиазма пробурчал княжич и надолго замолчал.

   Я не жалела о завершении беседы. Впереди уже показались первые строения, и я переключила внимание на них. Невысокие ладные домики плохо соответствовали моим представлениям о последствиях затяжной войны, о которой говорил Олаф. Зато хорошо иллюстрировали его же слова о богатстве княжества.

   Чем дальше мы ехали, тем больше народу попадалось на пути. Конные и пешие, телеги и небольшие обозы. Я жадно рассматривала всё, что успевал выхватывать взгляд. Поля, дома, одежду, лица… Отдельно отметила про себя упорядоченную застройку и ухоженные дороги. Даже в деревнях за ними следили: никакой грязи и мусора под копытами, никакой вони и пылищи. А ближе к замку подъездные пути и вовсе оказались вымощены камнем.

   Общая масса людей выглядела вполне довольной жизнью, добротно одетых попадалось куда больше босоногих оборванцев. Однако меня смутила реакция на появление нашего отряда. Вернее, прибывшей сегодня утром пятёрки. Это наш квартет – Карл, Олаф и мы с Эриком – красовался в походной одежде без опознавательных знаков, люди князя носили цвета его рода и броские нашивки на рукавах. При виде них встречные путники низко кланялись и спешили освободить дорогу. Ещё меньше мне понравились настороженно-опасливые взгляды исподлобья, которые сменялись удивлением и робкими улыбками при виде меня. Невольно напрашивался вопрос: а всё ли ладно в Датском королевстве?

   Будь за моей спиной Олаф, я бы непременно поинтересовалась, как местные относятся к своему господину. Но спрашивать об этом у Эрика было неловко, поэтому решила ограничиться молчаливым наблюдением. Выводы-то делать мне никто не запретит, правильно? А насколько они верны, время покажет.

   Надвигающаяся громада замка отвлекла меня от мыслей об их владельце.

   Прежде видеть вживую подобные строения мне не доводилось, а потому высокие башни, словно растущие из тела массивной скалы, произвели на меня сильное впечатление. Стены, отделявшие замок от внешнего мира, внушали уважение и навевали ассоциации с Великой Китайской стеной. По крайней мере, у них было много общего с теми фото, что я видела когда-то в журнале «Вокруг света». Широкий ров и подвесной мост, ныне опущенный, гармонично дополняли грандиозное сооружение.

   И если у подножия замка было просто шумно, то внутри гвалт стоял неимоверный. Огромный внутренний двор заполняли всевозможные постройки, о назначении которых можно было догадаться не только по красноречивым вывескам, но и доносящимся изнутри запахам и звукам. В кузнях и оружейных мастерских то и дело что-то лязгало; ржали кони, лаяли собаки, мычали коровы. Откуда-то тянуло навозом, с другой стороны – дымом, но стоило проехать дальше, и аромат сменился на более приятный – свежей выпечки и чего-то мясного.

   Я невольно сглотнула слюну. Надеюсь, голодную наследницу хотя бы покормят, прежде чем представлять придворным? А то ручаюсь, по закону подлости пустой желудок вздумает напомнить о себе в самый неподходящий момент.

   Прохожие спешили куда-то по своим делам, не особо обращая на нас внимание. Глядя на них, я было расслабилась и чуть не сверзилась на мостовую, когда над головой громыхнул голос Эрика:

   – Радуйтесь, жители княжества Лейрен! Святые небеса благоволили нам, наследница славного лорда теперь с нами! Поприветствуйте леди Ольгу Салимхайн!

   Видимо, он снова колдовал: над огромным двором ненадолго повисла тишина. Все звуки словно растворились в ней, освобождая пространство для важной вести. Казалось, даже живность прониклась торжественностью момента и на пару мгновений перестала блеять и хрюкать. Только что дым не завис на месте.

   Зато после короткой паузы двор взорвался всеобщим ликованием. Свистом, топотом, улюлюканьем, бряцаньем клинков о щиты… Сотни взглядов сошлись на мне. Ой, мамочки…

   – Улыбнитесь, княжна, – склонившись к моему уху, попросил Эрик. – Посмотрите, как люди счастливы видеть вас!

   У меня скулы свело от напряжения. Как я ухитрилась выдавить из себя улыбку, ума не приложу. Больше всего в тот момент мне хотелось покусать белобрысого. Гад, предупредить хотя бы мог?!

   Я-то думала, мы прибудем в замок, не привлекая лишнего внимания, мне дадут возможность привести себя в порядок, а потом уж покажут людям. Но не так же!

   К счастью, внешний круг всадников держался достаточно плотно, чтобы отсекать от нас самых любопытных. Я и так ощущала себя дрессированной обезьянкой на веревке, вдобавок пыльной и вонючей после долгого пути. И если бы кто-то попытался подобраться поближе, добром бы это точно не кончилось.

   Вторым поводом для радости стало то, что двор, несмотря на впечатляющие размеры, на поверку оказался величиной конечной. И после долгого лавирования среди построек и многочисленных зевак, мы всё же выбрались к главному входу. Там, образуя живой коридор, в две шеренги выстроилась стража и придворные.

   От мысли, что вся эта толпа увидит меня лохматым пропылённым чучелом, стало дурно. Ну белобрысый, ну удружил!

   Хозяин, которого я опознала по массивной цепи и россыпи драгоценных камней на одежде, ожидал нас в окружении нескольких приближённых. Он же первым и двинулся нам навстречу. К тому времени Эрик как раз успел спешиться сам и помог спуститься мне.

   – Как мне обращаться к нему? – в панике зашипела я блондину, нервно поправляя одежду и наблюдая, как стремительно приближается к нам рослый светловолосый мужчина.

   – Мой князь, – почтительно произнёс Эрик.

   Я не сразу поняла, что это не столько ответ на мой вопрос, сколько приветствие хозяину замка. И поспешно расправила плечи, с куда большим старанием изобразив улыбку.

   А Эрик громко, так, что его голос разносился по всей площади, продолжал:

   – Позвольте представить вам леди Ольгу Салимхайн, великую княжну Гроантскую. Леди, лорд Вальтер Рихтерн, великий князь Лейренбургский.

   По толпе пробежала волна шепотков. До меня же только после слов Эрика окончательно дошло, что передо мной не просто местная шишка, а правитель одного из осколков бывшей империи. Тот же президент, если переводить на современный язык. В горле резко пересохло.

   – К вашим услугам, княжна, – пророкотал князь глубоким баритоном, склонив голову. Широкая улыбка озарила строгое породистое лицо, морщинки лучиками разбежались от ярких синих глаз. – Для меня большая честь приветствовать наследницу лорда Салимхайна в своём доме. Прошу вас, примите мою защиту и будьте моей гостьей в замке Лейрен.

   Последняя фраза привела в чувство, и я мысленно треснула себя по лбу. Вот дура! Могла ведь дорогой расспросить Эрика, какие права и обязанности накладывает опека. Так нет же, отвлеклась на другие вопросы и забыла! А теперь отступать уже некуда. Не при стольких свидетелях.

   – Благодарю вас, – я вынужденно ограничилась вежливым кивком. Реверанс делать побоялась, понимая, что наши представления о нём могут категорически не совпадать. – С радостью.

   – С наследным княжичем вы уже знакомы, – с гордостью взглянул на сына лорд Рихтерн, – а сейчас позвольте представить вам леди Айрин Рихтерн, княжну Лейренбургскую, мою дочь.

   По его жесту от группы придворных отделилась и вышла вперёд совсем юная брюнетка. Примерно моего роста, но тоньше и изящнее. Светлокожая, с нежным румянцем на узком, чуть удлинённом лице. Под тонкими росчерками тёмных бровей светились выразительные прозрачно-зелёные глаза. Красота её была настолько совершенной, что казалась почти нечеловеческой.

   Я в лёгком замешательстве покосилась на князя. Если сын выглядел молодой копией отца, то у леди Айрин не было с мужчинами ровным счётом ничего общего. Видимо, потрясающая внешность досталась ей исключительно от матери.

   Что любопытно, наряд и причёска девушки практически не отличались от тех, что носили остальные дамы. Тем не менее Айрин выделялась среди них, как статуэтка балерины среди расписных матрёшек. Не знаю, трогательный взгляд лани или же тонкие черты лица вкупе с точёной фигурой, при виде которой на ум шли ивы и виноградная лоза, производили подобное впечатление, но выглядела она настолько невесомо хрупкой и беззащитной, что рядом с ней я почувствовала себя неуклюжей деревенской бабищей.

   От этого диссонанса желание провалиться сквозь землю стало нестерпимым. Однако стоило княжне заговорить, мрачные мысли улетучились – я попала под власть её обаяния.

   – Добро пожаловать, леди Салимхайн! – приветливо улыбнулась она. – Вы не представляете, как я счастлива познакомиться с вами!

   Ясные глаза лучились теплом и глядели на меня с таким искренним восторгом, что я впервые поверила, что кто-то действительно ждал и по-настоящему рад моему появлению в этом мире.

   – Спасибо…

   – Путь, должно быть, утомил вас, – продолжила молодая хозяйка. – Я распорядилась приготовить вам ванну, смену одежды и лёгкие закуски. Полагаю, вы не откажетесь освежиться с дороги?

   – Это было бы чудесно! Вы просто читаете мои мысли! – обрадовалась я и по тому, каким растерянным стало выражение прелестного лица, поняла, что сказала что-то не то.

   Подтверждая мои опасения, в толпе глухо ахнули. Однако великий князь, на которого я испуганно покосилась, почти не изменился в лице, разве что улыбка едва заметно поблекла.

   – Что вы, дорогая княжна, – с лёгкой укоризной воскликнул он, – поверьте, моя дочь никогда не посмела бы так оскорбить вас!

   Я мысленно застонала. Вот она – разница менталитетов во всей красе! Кто же знал, что у них это не только реально, но и запрещено?.. И поспешила внести ясность.

   – Простите великодушно! Мне жаль, если мои слова задели вас, я ни в коем случае не желала этого! Я выросла в ином мире, лишённом магии, где чтение мыслей не доступно никому. И у нас эта фраза – всего лишь безобидный комплимент, который призван подчеркнуть высокую степень взаимопонимания между собеседниками.

   Слаженный вздох облегчения всколыхнул окружение. Князь посветлел лицом.

   – О! Я счастлив, что это мелкое недоразумение разъяснилось.

   – Я тоже. И буду очень признательна, если вы просветите меня и поможете впредь обойтись без подобных конфузов, – понизив голос, тихо попросила я.

   – Почту за честь, – одобрительно кивнул мужчина.

   Он предложил мне руку и неторопливо повёл к массивным дверям. Айрин, Эрик и придворные последовали за нами.

   На этом первое явление меня народу и закончилось. Как гостеприимные хозяева и обещали, мне дали возможность привести себя в порядок.

   Выделенные мне покои располагались на третьем этаже и представляли собой целую анфиладу комнат: уютная гостиная – для приёма визитёров, далее спальня, большую часть которой занимала огромная кровать под балдахином. За той располагалась гардеробная с примыкающей к ней комнаткой прислуги и последней, к моему восторгу, шла купальня. Там меня уже ждали горячая вода, полотенца и смена белья, блюдо с фруктами и разными сластями и две расторопные девушки чуть младше меня. Сходство между голубоглазыми блондинками было налицо, и я не ошиблась, предположив, что Лиззи и Лотти – родные сёстры.

   Поначалу они робели, но, поняв, что таинственная наследница – такой же человек, вдобавок голодный и уставший, оттаяли и перестали дёргаться. Меня в четыре руки раздели, сунули в большую ванну и принялись отмывать, не забывая подсовывать лакомства. Это было настолько здорово после двух дней в военно-полевых условиях, что я забыла о смущении и просто наслаждалась.

   А когда отмытую до скрипа и распаренную меня уложили на широкую скамью и взялись разминать, я не удержалась от блаженного стона.

   – Больно, госпожа? – тут же испуганно пискнула одна из сестёр.

   – Нет, хорошо-о! Девочки, вы просто чудо!

   В ответ раздался сдвоенный вздох облегчения. После этого некоторое время сестрички работали в тишине, и я едва не задремала, расслабившись под их чуткими руками. Но, видно, природное любопытство всё же взяло верх над осторожностью: над ухом деликатно кашлянули и робко поинтересовались:

   – Госпожа, а вы правда прибыли к нам из другого мира?

   Вряд ли Лотти желала уколоть этим вопросом, но от него тоска по дому всколыхнулась с новой силой. Горло сдавило, я только и смогла ответить:

   – Правда.

   – А какой он? – перехватила эстафету Лиззи.

   – Другой, – вырвался у меня вздох. – Родной и понятный…

   Сёстры сочувственно посопели, однако зря я думала, что поток вопросов на этом иссякнет.

   – А у вас совсем-совсем нет магии?

   – А вы-то откуда знаете? – удивилась я и, приподняв голову, взглянула на старшую из сестёр.

   Лотти смущённо потупилась и развела руками.

   – Так это… Вы же сами на весь двор об этом сказали! Да и слухи…

   Тут уже мне стало интересно.

   – И что же обо мне говорят?

   Обе блондинки замялись. Но хоть о причинах их замешательства гадать не приходилось, информация была слишком ценной для меня, чтобы идти на поводу у жалости и отказываться от сведений.

   Я села и, накинув на плечи полотенце, оглядела сестёр.

   – Так, внесём ясность. Я разделяю мнение, что сплетничать – нехорошо. Но сейчас от меня все вокруг чего-то ждут, а я плохо понимаю, чего именно. И мне важно знать, к чему готовиться. Так что если вы можете мне помочь, пожалуйста, помогите. Поверьте, я умею помнить добро и быть благодарной.

   Видимо, получилось достаточно убедительно. Лотти и Лиззи переглянулись, покивали и вывалили на меня ворох местных сплетен. Так выяснилось, что в народе ходит несколько версий, согласно которым: а) я – самозванка и марионетка, которую князю удобно выдавать за наследницу; б) истинный наследник – сын лорда, которого не то где-то прячут, не то держат в плену; в) я – именно та, кем называюсь, причем неимоверной силы маг, поскольку при переходе впитала всю магию своего мира.

   Последняя теория сразила меня наповал. Но расспросить сестёр подробнее я не успела, нашу беседу прервал стук в дверь.

   – Платье для госпожи, – донеслось из коридора.

   Лиззи бросилась открывать, я перебралась в спальню.

   Вскоре в комнату вошла скромно одетая молодая женщина, следом за ней тенью скользнула темноволосая девочка лет десяти-двенадцати. Первая на вытянутых руках несла мой наряд, вторая – туфли к нему. Лиззи поспешила на помощь и вдвоём с женщиной они аккуратно переложили ношу на широкую кровать.

   – Госпожа, – повернувшись ко мне, присела в низком реверансе новенькая, – я Нора Торн, портниха. А это Китти, моя дочь и помощница. – Она слегка потянула девочку за рукав. Та, поблескивая из-под густой чёлки любопытными вишнями глаз, ненадолго высунулась из-за спины матери, изобразила неуклюжий поклон и снова спряталась. Видимо, она сделала что-то не то, поскольку Нора бросила на меня испуганный взгляд. Но я не отреагировала, не понимая всех нюансов, и женщина бодрее продолжила: – Наш господин распорядился подготовить вам платье. Извольте примерить, а я уж доделаю всё, как надо.

   Я кивнула и с тихим ужасом покосилась на кровать, ожидая худшего. Но деваться было некуда, пришлось облачаться. К моему неописуемому облегчению, никаких пыточных устройств, вроде корсета, турнюра или фижм, одеяние не предполагало. Состояло оно из тончайшей рубашки, поверх которой следовало надевать два платья, одно на другое. Нижнее, как и рубашка, было белым, с золотой вязью изящной вышивки по краю лифа и с короткими рукавчиками, едва прикрывающими плечи. Верхнее – насыщенного синего цвета, из более плотной ткани, напоминающей глубокими переливами атлас, – имело длинные рукава с прорезями, слегка расширяющийся книзу подол и пояс на бёдрах.

   Пока Нора с дочерью споро подшивали длинноватый подол, белокурые сестрички расправили складки ткани, ловко затянули шнуровку, а затем и ленты, удерживающие на ногах мягкие туфли. Лотти чуть передвинула зеркало.

   – Взгляните, госпожа.

   – Вам нравится? – с затаённой надеждой спросила портниха.

   – Непривычно, но симпатично, – признала я, любуясь собственным отражением. Уж сколько раз доводилось менять облик для выступлений, и всё равно не устаю удивляться, как одежда преображает человека! – Спасибо, Нора, вы с Китти славно потрудились.

   Молодая женщина просияла.

   – Только мы ещё не закончили, госпожа, – погасив улыбку, извиняющимся тоном добавила она. – Вы позволите снять мерки? Я бы подготовила сменное платье к ужину.

   – К ужину? Вы управитесь так быстро? – изумилась я.

   – Ну что вы, – улыбнулась Нора, – наш господин ещё недели три тому назад распорядился сделать заготовки нарядов, а сейчас остаётся лишь подогнать их по фигуре.

   – Заготовки? Только женских нарядов? – зацепилась я.

   – Нет, и мужских тоже, – отозвалась портниха. – Их шила не я, но… Милорд сказал, молодому княжичу потребуются новые…

   Я кивнула не столько ей, сколько своим мыслям. Дело ясное, что дело тёмное. То ли князь тогда ещё не знал, на кого именно укажет артефакт-маяк – мужчину или женщину – и подстраховался на оба случая, то ли одежда и впрямь предназначалась Эрику, и я ищу подвох где-то не там. Пожалуй, проще спросить напрямую при личной встрече. Только как её устроить? И не нарушу ли я опять какие-нибудь правила? Ох, кто бы помог разобраться со всеми тонкостями местного этикета!

   Помощь пришла откуда не ждали.

   Нора закончила с мерками и откланялась, но буквально через пару минут в дверь снова постучали. На этот раз на огонёк заглянула юная княжна.

   – Извините, если я не вовремя, – смущённо улыбнулась Айрин, видя, что я ещё не причёсана, – я лишь хотела убедиться, что вы хорошо устроились и ни в чём не нуждаетесь.

   – Да, всё замечательно, – заверила я, – большое спасибо! Я очень признательна вам за заботу и тёплый приём. И чуть позже хотела бы лично поблагодарить и князя тоже. Это возможно?

   – Конечно, почему нет? – пожала плечами княжна. – Придворные обычно записываются на аудиенцию, но вас-то он примет в любое время. К тому же отец и сам хотел побеседовать с вами.

   Отлично! Хоть в чём-то наши желания совпадают.

   – Как мне найти его? – вслух спросила я.

   – Вас проводит любой из слуг. А если что-то понадобится, обращайтесь к Лиззи и Лотти, они сделают всё, что в их силах, либо передадут вашу просьбу мне.

   – Хорошо, спасибо.

   На том и распрощались.

   Лотти вызвалась уложить мне волосы, и я прошла в просторную гардеробную к туалетному столику. Наблюдала в зеркале за ловкими движениями служанки и думала, как же кстати зашла Айрин. И как вовремя напомнила о том, что не стоит расслабляться. Да, княжна отлично справляется с ролью радушной хозяйки. Но что, если слуги передают ей не только просьбы гостей, но и отчёты? Кто чем интересовался, что говорил и как себя вёл… Нет, вестись на улыбки и расслабляться определённо не стоит.

   Пока Лотти занималась моей причёской, Лиззи взялась наводить порядок. А я спохватилась, что подарок горного духа остался лежать в кармане бриджей, лишь когда девушка проскользнула мимо нас с охапкой дорожной одежды в руках.

   – Подожди, – окликнула я, – не уноси. Я кое-что забыла.

   Сёстры при виде заколки в один голос восхищённо ахнули.

   – Это из вашего мира? – спросила Лотти.

   – Частично, – улыбнулась я и чуть не вздрогнула, заметив краем глаза смазанное движение у распахнутой двери в купальню. Резко повернулась, но ничего необычного в комнате не обнаружила.

   – Госпожа? Что-то не так?

   – Да нет, ничего, показалось, – неуверенно ответила я удивлённым девушкам. И, вспомнив про одежду, попросила: – Пожалуйста, ничего из этих вещей не выбрасывайте. А ещё лучше, подскажите, чем можно их постирать, сама займусь.

   Лиззи вытаращила глаза.

   – Да что вы, госпожа, как можно! Не переживайте, я всё вычищу, будет как новенькое! Только… у нас ведь такое не носят, – на полтона тише закончила она.

   – Значит, оставлю как память, – упёрлась я. – Это всё, что у меня осталось от прежней жизни.

   Довод оказался достаточно весомым, чтобы новых вопросов и возражений не последовало.

   Поняв, что моим вещам ничего не грозит, я уже спокойно отпустила младшую из сестёр, а старшая вновь усадила меня перед зеркалом.

   Честно говоря, я сильно сомневалась, что при скромной длине моей шевелюры – немногим ниже плеч, можно изобразить на голове что-то стоящее. Дома для выступлений, когда образ требовал длинных кос, мне приходилось пользоваться шиньонами или париками. Однако Лотти, хоть и поворчала себе под нос, умудрилась соорудить на диво пышную причёску. Заколку она приберегла напоследок, и до поры до времени подарок горного духа лежал на туалетном столике. Каково же было моё изумление, когда в зеркале помимо нас двоих отразилось узкое женское лицо, а тонкая полупрозрачная кисть потянулась к заколке.

   – Куда? – на автомате возмутилась я. – Руки прочь!

   На незнакомку мой возглас не произвёл никакого впечатления, зато Лотти выронила расчёску и испуганно отпрянула.

   – Простите, госпожа, – залепетала бедная девушка, но я перебила:

   – Извини, Лотти, это я не тебе.

   – А кому? – не на шутку изумилась горничная.

   Ответить я не успела. Прозрачные пальцы осторожно погладили лепестки золотого цветка и сомкнулись на заколке, и я не выдержала, вскочила и легонько шлёпнула по ним. Звук получился неожиданно звонким, будто по воде ударила. Мне показалось, несколько капель брызнули на лицо.

   Пальцы разжались, заколка полетела на пол. Длинные зеленовато-голубые волосы незнакомки взметнулись фонтаном, когда та подскочила от неожиданности.

   – Ты меня видишь?! – ручьём прожурчал её голос. На меня в упор уставились бирюзовые очи.

   – Представьте себе, – ворчливо отозвалась я, запоздало сообразив, с кем столкнулась.

   За спиной глухо охнула Лотти.

   – Речная дева!

   Упомянутая красавица скорбно вздохнула и свела брови домиком.

   – Это прежде я была речная, а теперь… – Голос её сорвался, сменился тихим всхлипом: – …цепная!

   Ничего не понимая, я обернулась к горничной.

   – Плотина, – отозвалась та на мой немой вопрос.

   Речная дева после её замечания так и взвилась. Вихрем подлетела ко мне, вынудив отшатнуться, и, ломая руки, быстро заговорила:

   – Моё русло, они перекрыли его! Превратили мою реку в болото… Кто теперь придёт к нему? – Она сникла и продолжала всё тише: – Это раньше люди тянулись к воде, приносили дары. Сейчас меня никто и не помнит, не чтит… заколки и той жалеют…

   Бирюзовые очи с укором воззрились на меня, слёзы покатились по бледным щекам.

   Мне стало и неловко, и смешно. Если это была попытка надавить на жалость, то довольно грубая. Чтобы скрыть улыбку, наклонилась, подняла с пола причину раздора.

   – Простите великодушно, но конкретно эту заколку я отдать не могу, это подарок. Но, возможно, вас устроит гребень или лента?

   Спросила и прикусила язык. Что я творю? Не успела освоиться в чужом замке, уже распоряжаюсь хозяйским добром. Хороша гостья!

   Но Лотти, похоже, подобная наглость не смутила. Более того, она восприняла мои слова как призыв к действию и, щедро зачерпнув горстью шпильки и прочую мелочёвку, высыпала их на туалетный столик.

   – Выбирайте, госпожа речная дева.

   Та широко распахнула глаза. Подалась всем телом к столику и остановилась на полпути.

   – Нет, нельзя, это против всех традиций, – с сожалением качнула она головой. – Даритель сам должен выбрать, что он готов отдать.

   – И, я слышала, подарок нужно класть в воду? – вспомнился мне рассказ Эрика.

   – Верно, – вздохнула красавица, с тоской поглядывая на рассыпанное на столешнице богатство – такое близкое и в то же время недоступное.

   На лице её отражалась внутренняя борьба. Тонкие пальцы, словно против воли хозяйки, потянулись к изящному костяному гребню, украшенному искусной резьбой, и вновь замерли, не коснувшись цели.

   Вид у девы был такой разнесчастный, что я решилась. Подняла гребень, повертела в руках и спросила у Лотти:

   – Как думаешь, если я случайно уроню его, прогуливаясь у реки, князь не сильно расстроится?

   Лицо горничной озарила широкая лукавая улыбка.

   – Сколько у него этого добра, он и не заметит! А если и заметит, то не обеднеет точно! – не слишком почтительно фыркнула девушка.

   В глубине души я разделяла её мнение, поэтому не стала одёргивать служанку.

   – Да и зачем тянуть до прогулки? – продолжила я размышлять вслух. – Так ли важно, как передавать дар? – Отошла к другому столику, на котором стоял кувшин с чистой водой, и опустила в него гребень. – Формальности соблюдены, верно? Примете ли вы моё подношение, госпожа речная дева?

   В следующее мгновение лицо и шею обдало фонтаном мелких брызг: осчастливленный дух воды от избытка чувств кинулся меня обнимать. Платье немедленно потяжелело и облепило фигуру, неприятно холодя кожу.

   – Ай, хватит! – вздрогнув, воскликнула я. Попытка оттолкнуть от себя речную деву провалилась. С тем же успехом можно было отбиваться от цунами или прикрываться от тропического ливня решетом. – Я же вымокну насквозь!

   – Ничего страшного, – с довольной улыбкой объявила синеволосая красавица, разжав наконец руки. – Сейчас всё исправим. Как вымочила, так и высушу.

   И действительно: по её жесту вода собралась в тонкие жгутики и устремилась к своей повелительнице. Я только и успела удивлённо моргнуть, а платье уже снова было сухим.

   – Вот это да! – восхищенно пискнула Лотти. – Как здорово!

   – Это что, – польщённо отозвалась речная дева, – я ещё не так могу… могла… Да нет, могу!

   Она покружилась на месте, и содержимое кувшина свилось в тугую спираль, а затем приняло форму руки. На раскрытой ладони лежал гребень. Тот немедленно перекочевал в руки новой хозяйки, а ничем более не сдерживаемая вода ухнула обратно в кувшин. Туда же аккуратно, капля за каплей, вползла лужица, что образовалась на столике.

   Лотти при виде этих фокусов, не удержавшись, захлопала в ладоши. В ответ факир местного разлива церемонно раскланялась.

   – Ах, как жаль, что Лиззи этого не видела! – погрустнев, вздохнула горничная. – Она же ни за что не поверит, что всё было на самом деле!

   Её слова заставили меня опомниться.

   – Не вздумай ей рассказать! – строго предупредила я девушку. – Ни ей, ни кому другому. И сама забудь об этой встрече!

   Та заторможенно кивнула, а речная дева тем временем на глазах становилась всё прозрачнее. Гребень, к моему изумлению, тоже терял плотность. На прощание дух воды, заговорщически подмигнув, шепнула мне в самое ухо:

   – Молодец, сестрица, сильна!

   Пока я хлопала ресницами, пытаясь понять, что она имела в виду, дева растаяла. Поднялась к потолку клубами пара и исчезла. О недавней встрече напоминал лишь влажный воздух.

   Повисла недолгая пауза. Потом Лотти отмерла.

   – Ох, и зачем я столько шпилек достала? – пробормотала горничная, с растерянным видом глядя на россыпь мелочи на столике. – И гребешок куда-то подевался… Должно быть, в другой ларчик сунула… Госпожа, присядьте, пожалуйста, я ещё не закончила.

   Я с одобрительной улыбкой кивнула ей. Прекрасно играет!.. Хотелось бы верить, что это представление не для меня одной.

   Мы вернулись к туалетному столику, и Лотти споро довершила начатое, сколов остававшиеся прядки подарком горного духа. После чего отошла на пару шагов, полюбовалась результатом и удовлетворенно заключила:

   – Красота!

   Я невольно заулыбалась: столько гордости прозвучало в реплике девушки, что можно было подумать, будто мой вид – исключительно её заслуга, а не папы с мамой. А горничная, спохватившись, зарумянилась и тише уточнила:

   – Вам нравится, госпожа?

   – Да, очень.

   Говорила я искренне: новое платье и умелая укладка действительно выгодно подчеркнули овал лица, линию шеи и плеч, вдобавок зрительно прибавили мне росту и стройности. Что ж, теперь не стыдно и князю показаться на глаза.

   – Спасибо, Лотти, прекрасная работа. А сейчас проводи меня, пожалуйста, к хозяину.

   – Слушаюсь, госпожа.

   Девушка быстро сгребла рассыпанные шпильки обратно в шкатулку и поспешила к выходу. Я настроилась было на длительную прогулку, однако идти пришлось недалеко. Узкая галерея привела нас к богато украшенным резьбой и позолотой дверям, за которыми, как поведала Лотти, начинались покои владельца замка. Собственно, у дверей мы с ним и столкнулись. Лотти, повинуясь жесту князя, оставила нас.

   – Леди Салимхайн? – Удивления и недоверия в голосе мужчины было примерно поровну. Взгляд синих глаз скользнул сверху вниз и обратно, и князь, убедившись, что зрение его не подводит, заулыбался. – Потрясён. Если бы не знал, кто передо мной, подумал бы, что матушка лорда оставила бремя лет в чертогах Верховного и вернулась на землю во всей красе юности.

   – Вы знали бабушку? – не подумав, спросила я.

   Мой собеседник рассмеялся.

   – Боюсь, во времена её юности меня ещё не было на свете. Мне довелось любоваться княгиней лишь на портретах. Но я счастлив, что сейчас имею возможность лицезреть её очаровательную внучку.

   – Благодарю, – сдержанно откликнулась я. – Ваши люди творят чудеса. Я как раз искала вас, чтобы выразить свою признательность.

   – Рад угодить, – склонил светловолосую голову хозяин замка и внимательно посмотрел на меня. – Но, полагаю, это не единственная причина?

   – Вы правы.

   – Прошу.

   Чуть помедлив, князь толкнул тяжёлые створки дверей и посторонился, пропуская меня вперёд. Я шагнула через порог и с любопытством огляделась. Моему взору открылся типичный пример рабочего кабинета с поправкой на средневековый антураж: высокие узкие окна, обрамлённые полотнищами плотных штор, чья-то шкура на полу, камин – пустой, без огня – по случаю тёплой погоды, и голова крупного кабана на стене. Довершали картину массивный стол, заваленный стопками книг, высокий шкаф тёмного дерева и кресло, на которое и указал князь.

   – Присаживайтесь.

   Я с сомнением покосилась на этого монстра столярного искусства, даже на вид неподъёмного и жёсткого, но вынужденно приняла приглашение. Подумав про себя, что это, должно быть, хитрый тактический ход – нарочно принимать посетителей так, чтобы им самим не терпелось быстрее покинуть кабинет, а не докучать подолгу его владельцу. Однако, опустившись в кресло, поняла, что поспешила с выводами: сидеть в нём оказалось более чем комфортно.

   Князь прошёл к окну и устроился за столом.

   – Полагаю, у вас немало вопросов. Слушаю вас.

   Я подняла глаза на собеседника.

   – Расскажите мне о пророчестве. Я хочу понять, зачем я здесь и какая роль мне отводится.

   Красиво очерченные губы князя тронула улыбка.

   – Всё просто. Вы – путеводная звезда, – ответил он, – или икона на знамёнах, если хотите.

   Не понимая, я вопросительно вскинула брови, и мужчина снизошёл до объяснений.

   – Не знаю, успели вас просветить или нет, но за последний цикл в нашем мире сильно поменялась политическая ситуация. Существовавшая ранее империя в результате переворота лишилась императора. Ваш отец был ближайшим родственником погибшего властителя и имел полное право занять опустевший трон, однако лорд предпочёл выйти из игры.

   – Полагаю, у него были на то причины? – осторожно ввернула я, воспользовавшись паузой.

   Князь кивнул.

   – Разумеется. Причины бывают всегда. Правда, отдельные борзописцы имели наглость преподнести это как постыдное бегство, но я, хоть лично и не знал вашего батюшку, склонен видеть в его поступке благородную жертву. Ведь лорд отказался от венца императора, чтобы сохранить жизни своих вассалов и союзников, а себя обрёк на скитания в чужом мире. Не каждый решится на подобный шаг.

   Я молчала, не зная, что сказать, и князь после недолгой паузы продолжил.

   – Весть об уходе вашего отца для многих оказалась тяжёлым ударом. Людям хотелось верить в чудо. Тогда и родилось пророчество, согласно которому мир и процветание вернутся в Эринхайн вместе с потомком лорда Салимхайна. И вот вы здесь.

   Последняя фраза повисла в воздухе лезвием взведённой гильотины. Меня передёрнуло.

   – Но почему я? Вам наверняка известно, что у меня есть брат, и уж он-то с удовольствием…

   – Именно что, – подхватил мой собеседник, – с удовольствием. Увы, молодые люди часто склонны злоупотреблять правами, игнорируя обязанности. Согласитесь, девушки в силу своей природы существа более ответственные и серьёзные. Как вы думаете, почему Эрик в свои годы всё ещё наследный княжич? Ему давно не пятнадцать, однако он до сих пор бывает излишне вспыльчив и горяч. Руководствуется эмоциями там, где следовало бы прислушаться к голосу разума. Но он хотя бы овладел всеми премудростями управления и продолжает совершенствовать навыки. А что будет, если к власти придёт зелёный юнец, не имеющий представления о том, что с этой властью делать?

   Я всплеснула руками.

   – Так ведь и я в этом ничего не смыслю!

   – Об этом не стоит переживать. В вашем распоряжении будут лучшие наставники, уверен, вы быстро освоитесь. И я со своей стороны не оставлю вас без поддержки и дружеского совета.

   Мне стоило немалого труда улыбнуться велеречивому благодетелю. Это ж надо было так красиво замаскировать банальное «наденешь корону, а уж я подскажу, что делать дальше»!

   – Благодарю, милорд, вы очень добры. Однако не уверена, что смогу оправдать высокое доверие. Думаю, будет правильнее, если трон займёт человек мудрый, опытный и сведущий в государственных делах. Я готова всячески способствовать этому, если вы пообещаете отправить меня потом домой.

   – Вы говорите разумные вещи, моя дорогая, но, боюсь, я не смогу выполнить подобного обещания так скоро, как вам хотелось бы, – с сожалением вздохнул князь. – Видите ли, границы между мирами истончаются примерно раз в двадцать лет и уже через несколько недель вновь становятся непроницаемыми. И лишь в этот короткий период мы можем перемещаться.

   По коже подрал мороз. Двадцать лет!

   – Границы… уже закрылись? – хрипло выдавила я, до хруста стискивая пальцы.

   – Пока нет.

   Князь, видя моё состояние, достал из шкафа бутыль, плеснул в кубок янтарного цвета жидкости и протянул его мне. Я без раздумий глотнула и закашлялась. Очень уж специфическим оказался вкус, обжигающе-резким и пряным. Зато вскоре в желудке разлилось приятное тепло, нервная дрожь отступила.

   – Поверьте, леди, – вновь заговорил хозяин замка, – я прекрасно понимаю ваше смятение и желание вернуться домой. Более того, будь я на вашем месте, непременно попытался бы уйти, пока есть возможность. Но! Прежде собрал бы информацию. Без знаний и опыта даже сильный маг при переходе может погибнуть… или заблудиться, уж и не знаю, что хуже. Ваш мир не единственный, с которым граничит наш. Малейшая ошибка – и вас может выкинуть куда угодно. А шансов благополучно выбраться из сопредельных миров, малоизученных и небеса знают кем населённых, практически нет. Понимаете?

   Я механически кивнула. Мысль о том, что я застряла в чужом мире на следующие двадцать лет, не укладывалась в голове. Господи, как так?..

   – С этим тяжело смириться, понимаю, но сейчас это лучшее, что вы можете сделать, – продолжал мягко увещевать князь. – Принять существующую действительность и постараться найти в ней положительные стороны. Их немало, поверьте. Я же как ваш опекун сделаю всё возможное, чтобы вы чувствовали себя здесь как дома и быстро освоились в новой роли.

   Вздрогнув, я подняла взгляд. Опека, точно!

   – Хорошо, что вы напомнили. К сожалению, в пути я не успела расспросить, какие права и обязанности подразумевает роль вашей подопечной. Буду признательна, если разъясните тонкости. И подскажите, пожалуйста, как долго вы планируете оставаться моим опекуном?

   – Так долго, как буду нужен вам, дорогая, – обезоруживающе улыбнулся мой собеседник. – Вы чрезвычайно разумны и осмотрительны для молодой особы, однако согласитесь, вам не помешает поддержка опытного человека, сведущего в местных законах и порядках. Вы ведь понимаете, что традиции и обычаи незнакомого мира сложно досконально изучить за короткий срок. А пока вы учитесь, в роли вашего попечителя мне будет проще сгладить негативные последствия возможных казусов.

   Мне вспомнился неловкий эпизод у ворот, и я нехотя признала, что в этих словах есть здравое зерно. Мало ли в чём ещё проколюсь, подстраховка не помешает.

   Собраться с мыслями и задать следующий вопрос не успела, князь продолжил:

   – Что касается основ этикета, то, думаю, на практике вам будет легче освоить их. Теорию, конечно, тоже придётся изучить, но чуть позже. А сегодня вечером я хочу пригласить вас отужинать в узком кругу приближённых.

   – Так скоро? – растерялась я. – Но я не готова!

   – К чему? Это не торжественный приём, всего лишь скромный семейный ужин. Вам не о чем переживать, поверьте. У вас приятные манеры и грамотная речь, а самое важное – цепкий ум. Понаблюдаете за людьми, что-то возьмёте на заметку. К тому же всем известно, что вы прибыли из другого мира, поэтому никто не будет заострять внимание на мелких промахах. Зато с опытом придёт уверенность. Шаг за шагом… Так и до предсказания доберёмся.

   Если первая часть тирады меня почти успокоила, то последняя фраза дала прямо противоположный эффект.

   – А меня воспримут всерьёз в роли Избранной? – встрепенувшись, с сомнением спросила я. – Я ведь даже не маг, всё, что у меня есть – это имя, схожее с именем вашего героя из легенд…

   Хозяин замка в ответ только рассмеялся.

   – Дорогая княжна, даже если бы у вас не имелось и признака дара, поверьте, одного имени и фамильного сходства было бы достаточно, чтобы народ пошёл за вами. А вы к тому же сияете так, что любой, обладающий зачатками магии, не увидит, так почувствует это. Вы пока не умеете управлять собственными потоками и ставить щиты, а силы в вас на десятерых, так и хлещет через край. Поэтому не удивлюсь, если с вашим появлением в замке и стены оживут, и чучела заговорят, напитавшись от вас, – шутливо закончил он, махнув рукой в сторону головы кабана.

   Невольно проследив взглядом за его движением, я с трудом удержалась от возгласа: ухмылка на мёртвой морде как будто стала шире. Ох, привидится же! Или вино такое крепкое? Вроде, выпила всего глоток, а в голову уже ударило. Только, если князь прав… Не в этом ли кроется причина разгула духов и внезапного прозрения Олафа и Лотти? Судя по реакции, обоим видеть духов прежде не доводилось. Но почему тогда Эрик ничего не заметил в тоннеле? Странно…

   Я поспешила перевести взор на князя.

   – А магии меня тоже будут учить?

   – Всенепременно, – кивнул мужчина. – Необученный нестабильный маг с таким потенциалом – живая катастрофа. Мэтр Орникс, придворный маг, лично займётся вашим обучением. После ужина я познако…

   Странный звук, больше всего напоминающий хрюканье, заставил его умолкнуть на полуслове. Не сговариваясь, мы с князем уставились на голову кабана. Чучело повело пятачком и повторило выступление на бис.

   – Впрочем, давайте не будем откладывать знакомство, – первым отмер хозяин замка. – Предлагаю наведаться к мэтру прямо сейчас.

   – Конечно, – подскочила я, – отличная мысль. Я готова!

ГЛАВА 5

Князь взялся лично проводить меня. И пока мы шли к дальней башенке, где находились лаборатория, библиотека и покои достопочтенного мэтра, потчевал байками о собственном ученичестве под началом нынешнего придворного мага. Не знаю, как так вышло, но по рассказам в голове вырисовался образ престарелого чародея а-ля Гендальф – непременно с длинной седой бородой и в балахоне. Строгого, но доброго в душе.

   Тем разительнее получился контраст, когда князь, постучав и не дождавшись ответа, вошёл и со смешком указал мне на крепкого темноволосого мужчину. Тот стоял у окна спиной к нам и изучал на просвет неправильной формы кристалл.

   – Знакомьтесь, княжна, ваш наставник по магическому искусству, Эмиль Орникс. Он бывает немного невнимателен к окружающим, но, к счастью, это происходит только в период очередного увлечения какой-нибудь диковинкой или экспериментом, – негромко прокомментировал хозяин замка.

   Тут и я не удержалась от улыбки.

   – Полагаю, подобное случается не так уж и редко? – так же тихо уточнила я, разглядывая широкие плечи мэтра, обтянутые потёртым серым халатом. Таким позавидовал бы и профессиональный пловец.

   – Прежде – постоянно, – подтвердил хозяин замка. – В последние годы – всё реже. Его уже сложно чем-то удивить. Поэтому он так загорелся, узнав, с кем ему предстоит заниматься.

   – Да, я вижу, – хихикнула я.

   Вышло неожиданно громко, и мэтр, вздрогнув, резко обернулся к нам. После чего настал мой черёд пугаться и отшатываться: лицо наставника уродовали толстенные линзы, выступающие далеко вперёд и будто бы вживлённые в кожу.

   – Вальтер? – удивился мэтр, откладывая кристалл на стол и снимая устрашающую конструкцию. Я про себя облегчённо вздохнула: всего лишь очки! – Что так рано?

   Потом он заметил за спиной бывшего ученика меня, и яркие зелёные глаза мага распахнулись ещё шире.

   – Вы?.. Невероятное сходство! – после короткой паузы выдохнул он и поспешил сгладить неловкость: – Простите, я совсем забыл о манерах. Эмиль Орникс, придворный маг.

   – Леди Ольга Салимхайн, великая княжна Гроантская, – с улыбкой чеширского кота назвал меня князь и вывел пред очи наставника.

   Тот склонился в поклоне.

   – Счастлив познакомиться с вами, леди. Для меня большая честь обучать вас.

   – Взаимно, мэтр. Только, боюсь, учить меня придётся буквально всему и с нуля. Там, где я выросла, магии нет совсем.

   – В самом деле? – недоверчиво переспросил мужчина. Слегка прищурился, просканировал меня взглядом и восхищённо прищелкнул языком: – Однако какой потенциал! Думаю, одним направлением тут точно не обойдётся.

   – Ваше мнение? – вмешался князь.

   – Мощная стихийная составляющая, – отозвался маг, не сводя с меня оценивающего взора, – правда, не пойму пока, какая именно превалирует. Наверняка есть склонность к целительству и… – Он снова всмотрелся в меня и покачал головой: – Испытание покажет.

   Я поборола искушение отскочить подальше и лишь настороженно покосилась на него. Какое ещё испытание? Мы так не договаривались!

   Мэтр Орникс верно истолковал выражение моего лица и обезоруживающе улыбнулся.

   – Не стоит волноваться, леди, это безобидный обряд, позволяющий выявить составляющие дара. В наше время редко встретишь мага, чей талант сосредоточен в какой-либо одной сфере. Чаще идёт некий базовый компонент, к которому примешиваются в разных соотношениях другие, менее развитые.

   – И в чём этот обряд заключается?

   – От вас потребуется всего лишь провести ночь на перекрёстке стихий, – вместо него спокойно пояснил князь. – Так называют места, где встречаются вода и воздух, огонь и земля. Поэтому там легче всего определить, к чему больше склонность у пробудившегося мага. В нашем случае, это грот внизу, у подножия замка, рядом с рекой.

   – Подождите, но как же целительство? – удивилась я. – Разве оно тоже относится к одной из стихий?

   Мужчины бегло переглянулись и заулыбались.

   – Конечно, – ответил мэтр. – Человек больше чем наполовину состоит из жидкости, так что вода – стихия лекарей. Но не только их. Как и земля – стихия не только металлургов и агрономов, но и лесничих, к примеру.

   – Всё, сел на любимого конька, – тихо фыркнул князь, склонившись ко мне.

   Однако маг услышал его, осёкся и смущённо махнул рукой.

   – В самом деле, это подождёт. Вы ведь не за лекцией пришли ко мне?

   – Вы правы, мэтр.

   Хозяин замка в двух словах обрисовал сложившуюся ситуацию. Поведал и про ожившее чучело и про рассыпавшийся браслет из камней-накопителей.

   У мэтра вспыхнули глаза. Видно было, что его разрывает между желанием бежать в кабинет князя взглянуть на голову кабана и устроить мне пару десятков тестов, попутно завалив вопросами. Однако он попросил лишь поведать о моменте пробуждения моего дара. И я рассказала о нападении у ручья.

   Князь тоже внимательно слушал, но не вмешивался. А маг возбуждённо вышагивал по кабинету, не в силах усидеть на месте.

   – …Так вы говорите, заметили тёмное облако? Любопытно. – Глаза мэтра блестели, даже кончик носа подрагивал, словно почуяв увлекательную задачку. Сделав ещё круг, мужчина остановился передо мной. – Вы позволите небольшой эксперимент?

   Подавив вздох, неуверенно кивнула. Всё равно ведь не отстанет, пока не проверит. Проще согласиться.

   А мэтр только разрешения и ждал. В следующий миг воздух под его пальцами заискрился, уплотнился, лентой устремился к ближайшему шкафу и подхватил с полки один из толстых фолиантов. Книга недолго повисела над полом и вскоре вернулась на прежнее место. Сухой щелчок развеял остатки чар.

   Вздрогнув от неожиданности, подняла взор на мага. Вид у него был донельзя довольный.

   – Вы разглядели поток, не так ли? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он. – Я наблюдал за вами. Вы повернулись к шкафу прежде, чем книга взлетела.

   – И?..

   – Редкий дар в наши дни – видеть суть, – прокомментировал за спиной князь. – Но, думаю, с таким даром вам не составит труда обуздать собственные потоки, не так ли, мэтр?

   – Пожалуй, – согласился тот и вновь повернулся ко мне. – Приступим?

   Увы, задачка оказалась сложнее, чем изначально представлялось нам обоим. Мы провозились до самого вечера и едва не опоздали на ужин. У меня упорно не получалось разглядеть потоки своей силы, хотя любые манипуляции наставника я фиксировала влёт. И мэтру пришлось поломать голову над этим феноменом, прежде чем его осенило.

   – Кажется, я понял, в чём дело, – объявил он после некоторых раздумий. – Смотрите, что получается: вы всякий раз отмечали магические потоки в действии. И взгляните на меня сейчас. Что-то видите?

   – Нет, – помедлив, обескуражено признала я.

   Как же так? Ведь с добрую минуту таращилась на спокойно сидящего напротив мужчину и ничего!

   – Вот! – мэтр Орникс воздел палец к потолку. – Думаю, это оно. У вас невероятно развито внешнее зрение, но не внутреннее, которым обычно пользуются маги для обнаружения магических потоков. Поэтому вы реагируете на активность задействованных потоков и теряете их из виду, когда они пассивны.

   «Как лягушка», – фыркнула про себя. Вслух же уточнила:

   – То есть мне надо что-то сделать, чтобы мои потоки стали видимыми?

   – Похоже, что так, – согласился маг. – Давайте попробуем освоить что-нибудь из базовых пассов?

   Мы и попробовали.

   Пытались так и эдак, но, увы, тщетно. Я успела пересчитать все трещинки на потолочной лепнине и цветные стеклышки, составляющие оконный витраж, в попытках «очистить разум» и сосредоточиться. Однако моя магия никак не отзывалась на щелчки пальцами и прочие жесты, что я повторяла за мэтром.

   Тот был страшно разочарован, хоть и старался не подавать виду. Только я чувствовала его состояние и без слов. И мне было слишком стыдно перед наставником за собственную беспомощность, чтобы отступиться, поэтому я упрямо тренировалась снова и снова. До тех пор, пока к нам не заглянул Эрик.

   – Мэтр, прошу прощения, что прерываю, но князь скоро спустится к столу. Все остальные уже собрались, ждём только вас с княжной.

   У мага вырвался вздох недовольства, у меня – облегчения. Пожалуй, впервые за всё время я была по-настоящему рада видеть блондина. Поспешно приняв руку Эрика, я вышла с ним в коридор.

   – Замучил вас вредный старикан? – сочувственно улыбнулся княжич.

   – Он вовсе не вредный, – тихо запротестовала я и, запнувшись, добавила: – просто увлекающийся. Да и стариком его сложно назвать…

   – Премного благодарен, леди, – раздалось за спиной насмешливое. – Рад, что хоть кто-то в этом замке не считает меня дряхлой развалиной.

   Я быстро оглянулась. Мэтр Орникс успел избавиться от халата и теперь красовался в узких штанах и строгом камзоле, украшенном лишь изящной вышивкой. Под лукавым взором зелёных глаз мне стало неловко. Однако Эрик ничуть не смутился. Повернулся к магу и спокойно ответил:

   – При всем уважении, мэтр, согласитесь, не каждый маг может похвастать тем, что перешагнул рубеж в сотню лет. А для лишённых дара подобный возраст и подавно недостижим. Так что, полагаю, не так уж я преувеличиваю, называя вас старцем.

   – Пожалуй что, – легко согласился тот. Губы его улыбались, но взгляд стал колким. – Но в душе я по-прежнему молод, да и на отсутствие сил не жалуюсь, поэтому слышать подобные речи мне и поныне бывает не слишком приятно.

   – Учту, – с прохладцей отозвался блондин. По его тону я заключила, что никакого почтения к наставнику он не испытывает, и, похоже, что распри их тянутся уже давно. – А сейчас предлагаю поспешить к столу. Не стоит заставлять отца ждать.

   – Конечно.

   Эрик повлёк меня к лестнице, и крутившийся на языке вопрос, следует ли мне сменить наряд к ужину, так и не прозвучал. Зато я запоздало вспомнила, что так и не удосужилась расспросить ни князя, ни мэтра о титулах, соответствующих обращениях и прочих, не менее важных вещах. Правилах поведения за столом, например. А ведь мне предстоит не только разобраться в местных столовых приборах, но и поддерживать светскую беседу!

   Заметив моё волнение, Эрик несколько успокоил меня, напомнив, что к ужину соберутся только члены семьи и отдельные приближённые. А мэтр, улучив момент, шёпотом посоветовал равняться на леди Айрин.

   От души отлегло: как минимум, у меня будет образец для подражания. Надеюсь, с его помощью удастся не ударить в грязь лицом.

   Эти мысли занимали меня вплоть до порога огромного зала. Ровно там моё напускное спокойствие и кончилось: за длинными столами собралось человек двадцать, не считая нас троих. А количество выставленных яств наводило скорее на мысли о небольшом пире, чем о «скромном ужине в кругу семьи».

   Сражённая открывшимся зрелищем и масштабами подставы, я тихо скрипнула зубами. Увы, этим пришлось и ограничиться: к собравшимся вышел хозяин, и его появление запустило церемониал. Мне же только и оставалось, что отдаться на волю течения и уповать, что меня вынесет на берег, а не утянет в водоворот.

   Самое интересное, насчёт застольной компании мне не наврали. Просто Эрик, рассказывая о семье, не счёл нужным упомянуть, что при дворе живут три кузины его отца, с мужьями и детьми. К примеру, Карл Брунс оказался старшим сыном одной из них.

   А вот увидеть Олафа среди прочих я не ожидала. Насколько органично он воспринимался у походного костра, настолько же инородно, на мой взгляд, смотрелся за княжеским столом. Отчего-то мне легче было представить этого мужчину в роли вожатого в летнем лагере, чем приближённым местного правителя. Ему бы одежду попроще, бороду покороче, на современный манер, да гитару в руки, и все девчонки смены, от первоклашек до воспитателей, смотрели бы на рыжего влюблёнными глазами.

   Сам князь, представляя собравшихся, назвал его своим верным рыцарем, однако прозвучало только имя – Олаф Видар Крафт. И я невольно заинтересовалась. Абы кого в чужой мир отправлять не стали бы. Значит, хозяин замка настолько уверен в талантах рыжего, что поручает тому и весьма непростые задания. Однако титул отчего-то до сих пор не пожаловал… Занятно.

   …Ох, надо будет при случае извиниться перед Олафом! Ведь обратиться на «ты» к Эрику или Карлу ни разу мысли не возникло, а с ним всю дорогу болтала, как со старым приятелем. Вдруг он решил, что это из-за отсутствия титула?

   Не меньше озадачило и другое наблюдение. Следуя совету мэтра, я весь вечер поглядывала на Айрин, радушную и обворожительную хозяйку. И была удивлена, подметив холодность Эрика по отношению к сестре. В глазах князя читалось несравнимо больше тепла, но и на лице любящего отца пару раз промелькнули тоска и страдание.

   Что же тут у них творится? Чем мужчинам не угодил этот прелестный ребёнок? Или за ангельской внешностью скрывается мерзкий характер, а я просто не успела ощутить это на себе?.. Ещё одна загадка в мою коллекцию. Эх, если бы ещё ответы находились так же быстро, как копятся вопросы!

   Впрочем, раздумья о семейных секретах князя и прочих странностях пришлось отложить до окончания вечера. За ужином хватало и других забот.

   Меня провели к центральному столу и усадили на возвышении по правую руку от хозяина, наравне с детьми. Жаль, с моего места любоваться безупречными манерами Айрин, что расположилась слева от князя, не было никакой возможности. Ну, хоть в приборах запутаться мне не грозило. Но не успела я порадоваться единственной двузубой вилке и привычной формы ложке, как меня обозвали почётной гостьей и произнесли короткую речь в мою честь. Угадайте, на ком скрестились взоры всех присутствующих? Любопытные, оценивающие, задумчивые… и сочувственный – Олафа.

   Безмолвная поддержка пришлась кстати: тёплый взгляд серых глаз неожиданно помог успокоиться. Я даже нашла в себе силы улыбнуться и поблагодарить хозяина за радушный приём.

   К моему облегчению, торжественная речь князя оказалась не первой, а единственной ласточкой, и новых потоков славословия не последовало. Чувство голода к тому времени окончательно пересилило волнение, и я с удовольствием отдала должное запечённым свиным ножкам и ароматному овощному рагу. От вина отказалась, и взамен мне предложили имбирный чай с мёдом и мятой. Его я пила с особенным чувством – точно такой же в сезон простуд часто готовил нам папа. И однообразные визгливо-тягучие мотивы в исполнении местных музыкантов как нельзя лучше соответствовали моему тоскливому настроению.

   Правда, от заунывных мелодий довольно быстро разболелась голова, и натянутая улыбка грозила вот-вот превратиться в оскал. Безумно хотелось послать всех лесом и уйти в покои проплакаться, а вместо этого приходилось держать лицо и изображать радость от лицезрения сборища чужих мне людей.

   Ещё и князь подлил масла в огонь разгорающегося раздражения. Делая вид, что ухаживает за мной за столом, этот интриган принялся инструктировать.

   – Будут спрашивать, говорите, что вы единственная наследница, – передавая хлеб, шепнул он, чтобы тут же громче предложить: – Попробуйте рыбу, наш повар так старался!

   – Непременно, – с благодарной улыбкой кивнула я и метнула быстрый взгляд из-под ресниц. – Но ведь это не так, и слухи о брате уже ходят.

   – Но сестры-то у вас нет, значит, наследница в семье одна, – вернул улыбку князь. – Ещё овощей?

   Наконец объявили танцы, и музыканты завели что-то повеселее. Гости вышли из-за столов.

   Я к тому времени была настолько взвинчена, что даже и не подумала испугаться. Подумаешь, танцы! Не потащат же меня в круг силком? Должны ведь понимать, что иномирная гостья никак бы не успела за неполный день выучить местные танцы.

   Так и вышло. Кавалеры расхватали девиц, а я очутилась в окружении матрон. Князь, делая вид, что общается с подданными, фланировал поблизости.

   – Вы не танцуете? – на пробу закинула удочку виконтесса Росберг. Если я верно запомнила, эта бесцветная дама приходилась князю троюродной сестрой. Остальные были двоюродными.

   – Пока только наблюдаю, – улыбнулась я. – Но охотно присоединюсь, как только выучу движения.

   Остальные дамы дружно заохали. Как же так, ведь скоро Большой бал! Времени остается совсем мало, всего-то месяц с хвостиком! Леди успеет заказать наряды и выучить все танцы?..

   – Месяц, говорите? – мысленно послав проклятье в адрес хозяина и его дражайшего сыночка, переспросила я. И почему я узнаю такие вещи не от них? – Значит, придётся постараться, чтобы всё успеть. Кстати, не просветите меня, какие фасоны нынче в моде? И к какому мастеру лучше обратиться?

   Тема оказалась благодатной. В ходе беседы мне перепало не только ценных советов, но и немало информации для размышлений. Так, к примеру, выяснилось, что на Большой бал ежегодно собирается цвет местной аристократии, и появиться там – хороший способ привлечь внимание и заявить о себе. Ещё мне с придыханием сообщили, что при дворе князя служат лучшие портнихи. Только среди перечисленных мастериц не нашлось ни одной по имени Нора Торн.

   Я поняла, что ничего не понимаю, и поставила в уме очередную галочку, мимоходом пожалев об отсутствии ручки и блокнота. Хотя при том, с какой скоростью пополняется список, чувствую, амбарная книга была бы полезнее, да…

   Над ухом деликатно кашлянули.

   – Простите за нескромный вопрос, но… Как поживает ваш батюшка? Чем он сейчас занимается? – не выдержав, выпалила юная блондинка с заковыристым именем – не то Розамунда, не то Розалинда – я не запомнила. Она недавно вернулась в дамский кружок после танца и застала лишь часть нашей беседы.

   Вопросы повисли в воздухе. На девушку зашикали, однако искренний интерес читался на всех без исключения лицах, и я, поколебавшись, предпочла ответить.

   – Замечательно поживает, людей лечит.

   Сказала и пожалела. Воодушевлённые первым ответом, дамы вскинулись, точно гончие, взявшие след, и наперегонки принялись сыпать новыми вопросами, предположениями и комментариями. Князь подошёл ближе, прислушиваясь, но пока не вмешиваясь в беседу.

   – Ах, великодушный лорд верен себе! – прижала руки к пышной груди восторженная шатенка в небесно-голубом, графиня Тересс. Цвет был леди не к лицу, однако её это, по-видимому, не смущало. – В любом из миров он ставит человеческую жизнь превыше всего!

   – Но позвольте, вы упоминали, что в вашем мире нет магии? Как же лорд врачует? – заинтересовалась виконтесса Росберг.

   – Травами, должно быть, – снисходительно улыбнулась виконтессе её соседка, маркиза Шанталь – статная красавица с медно-рыжими кудрями. – Их целебные свойства отлично действуют и без чар.

   Я ограничилась кивком в знак согласия. Зачем что-то объяснять, когда все прекрасно обходятся без моих слов? Сами спросили, сами себе ответили. Красота!

   Однако долго это продолжаться не могло. Рано или поздно прозвучал бы какой-нибудь неудобный вопрос и…

   Раздумывая, под каким бы предлогом покинуть наконец высокое общество, я вопросительно взглянула на князя, стоявшего неподалёку в компании мэтра. Хозяин замка едва заметно кивнул.

   – Дорогая княжна, вижу, вы вполне освоились? – подойдя, с улыбкой поинтересовался он.

   Я неопределённо повела плечами и изобразила вежливый оскал.

   – Для меня здесь многое в диковину, однако дамы любезно согласились утолить моё любопытство и разъяснить отдельные тонкости.

   – Рад, что вы нашли общий язык, – кинув быстрый взгляд на кузин, откликнулся мужчина. – Надеюсь, они не слишком утомили вас своей болтовнёй?

   Маркиза Шанталь выразительно фыркнула в ответ, виконтесса с негодующим видом вздёрнула подбородок.

   – Ну что вы, князь! – больше для зрительниц воскликнула я и с деланым упрёком покосилась на хозяина замка. Но упускать представляющуюся возможность сбежать не хотелось и, чуть помедлив, добавила: – Правда, от музыки у меня немного разболелась голова…

   Князь тут же включился в игру.

   – Полагаю, вы не откажетесь отдохнуть? Позвольте, я провожу вас.

   За протянутую руку я ухватилась как за спасательный круг. И, сердечно распрощавшись с женской частью местного серпентария, едва сдерживаясь, чтобы не обогнать провожатого, рванула на выход.

   Когда коридор остался позади и мы вышли к лестнице, мой спутник заговорил.

   – Мои поздравления, княжна, вы достойно дебютировали. Однако нам ещё многое предстоит обсудить. И, полагаю, вы не откажетесь взять несколько уроков этикета, риторики и танцев?

   – Они мне определённо не помешают, – подавив вздох, согласилась я.

   – Рад, что мы сошлись во мнениях. Тогда предлагаю с завтрашнего дня, когда вы придёте в себя после испытания стихиями, приступить к занятиям.

   Если он надеялся таким образом отвлечь меня от прочих накопившихся вопросов, то ему это однозначно удалось.

   – Вы хотите провести испытание уже сегодня?

   – К чему откладывать? – спокойно пожал плечами мужчина. – Чем быстрее мы поймём, над чем работать, тем быстрее вы научитесь управлять своим даром. Разве вам этого не хочется?

   – Хочется, конечно, – признала я, – но… А что от меня требуется?

   – Как я уже говорил, провести ночь в гроте, ничего более, – заверил князь. – Стихии сами откликнутся, и уже завтра по ауре можно будет понять, к чему у вас больше склонности. Позднее мэтр зайдёт за вами. А пока отдыхайте.

   Он толкнул створку двери, и я лишь тогда поняла, что мы на пороге отведённых мне комнат.

   – Я распоряжусь, чтобы вам принесли в покои лёгкие закуски, – сообщил напоследок хозяин замка. – До ночи ещё далеко, а силы вам пригодятся.

   – Спасибо, – растерянно кивнула я.

   Князь откланялся, сославшись на необходимость вернуться к гостям, а я шагнула в гостиную. Белокурые горничные, дожидавшиеся меня в смежной спаленке, выбежали навстречу.

   – Как всё прошло? У вас усталый вид, госпожа, – сочувственно заметила Лотти, зажигая свечи. За окном становилось всё темнее, грозовые тучи быстро заполняли небосклон. Мне показалось, где-то вдалеке уже гремел гром. – Желаете принять ванну?

   – Нет, пожалуй, – поколебавшись, отказалась я и присела к туалетному столику. – Помогите лучше разобрать причёску, голова болит.

   Лиззи немедленно бросилась выполнять просьбу, и вскоре шпильки с тихим звяком полетели на стол. Лотти тем временем принесла из купальни шкатулку с притираниями, капнула в мисочку с водой по одной – две капли из нескольких флаконов и, окунув кончики пальцев в душистую смесь, принялась аккуратно массировать мне виски. Я откинулась на спинку стула, прикрыла глаза и с наслаждением окунулась в знакомые с детства ароматы. Горчинка ромашки, свежая нотка мяты, холодная – лаванды… Чудесно!

   Кажется, я умудрилась задремать. Опомнилась уже, когда меня осторожно потеребили за предплечье.

   – Госпожа, – тихо позвала Лиззи, – принесли закуски. Изволите отведать?

   – Да-а, – я сцедила зевок в рукав и заставила себя встряхнуться.

   Девушки быстро накрывали на стол.

   – Всё готово, госпожа. Мы вам ещё нужны? – спросила за обеих старшая из сестёр, закончив работу.

   – Нет, Лотти, спасибо, – мысленно нацелившись на булочку, отмахнулась я. Но, к счастью, вовремя спохватилась. – Хотя…

   Глупо было не воспользоваться возможностью и не расспросить служанок. Об обитателях дома, например.

   Разговорить словоохотливых сестричек не составило большого труда. Пока я подкреплялась, горничные выдали на-гора немало компромата. Так от них я услышала и про многочисленных родственников князя, отирающихся при замке под видом несомой службы, и про развесистые рога маркиза Шанталь, и про злой рок, преследующий хозяина замка: он схоронил двух жён, лишился старшей дочери, а взамен получил подкидыша – Айрин.

   – Постойте, – изумилась я, – как же так? Ведь он всем представляет её как родную дочь!

   – А как иначе? – философски отозвалась Лотти, – Камень Крови не обманешь, а он подтвердил родство. Вот господину и пришлось взять её в семью.

   Я вспомнила страдальческий взгляд князя, адресованный дочери, и подумала про себя, что, наверное, её появление на пороге дома и тогда, много лет назад, не вызвало бурной радости. Что же помешало ему по-тихому избавиться от ребёнка?

   Не скрою, затронутая тема живо заинтересовала меня. Жаль, разузнать подробнее не вышло, постучали в дверь. Пришёл мэтр Орникс.

   – Уже пора? – вырвалось у меня при виде него.

   Голос дрогнул, и это не укрылось от внимания наставника.

   – Да, леди. – Маг склонил темноволосую голову и ободряюще пожал кончики моих заледеневших пальцев. – Не волнуйтесь, ритуал совершенно безопасен.

   Спокойнее отчего-то не стало. Однако пока я раздумывала над формулировкой следующего вопроса, мужчина окинул меня задумчивым взором и с лёгким укором заметил:

    – Вы не переоделись к церемонии? Боюсь, в этом платье вам будет неудобно.

   – А во что? – растерялась я. – Вы ничего не говорили про форму одежды…

   Мэтр вздёрнул брови и смущённо кашлянул.

   – В самом деле? Извините, должно быть запамятовал. Обычно ученики знают такие тонкости… Чем меньше преград между вами и стихиями, тем лучше. Поэтому проще всего оставить нижнюю рубашку и накинуть плащ. Волосы не собирайте. Я подожду снаружи.

   Он поспешно вышел в коридор.

   Вот так. Ещё и раздеваться!

   В тихой панике и поисках поддержки я оглянулась на служанок, однако быстро осознала, что в данной ситуации от них ничего не зависит. То есть с одеждой-то мне, разумеется, помогут, но не с отсрочкой или информацией… Пришлось брать себя в руки и, чтобы не мучиться догадками о сути предстоящего ритуала, сосредоточиться на насущных мелочах. Дурацкой шнуровке, например. Кто только додумался затягивать её сзади? А выпутываться как прикажете?

   Снова порадовалась про себя, что не успела отпустить горничных. Лотти и Лиззи без лишних слов помогли снять верхнее платье и выудили из гардероба длинный плащ, укрывший меня от макушки до пяток. Сразу стало теплее и даже немного спокойнее. Будто тяжёлая ткань могла отгородить меня от предстоящего испытания, ха!

   Мысленно подтрунивая над собственными вывертами подсознания, запахнула плотнее плащ и вышла в коридор. Мэтр дожидался меня в компании шестерых стражников. При виде крепких мужчин в кожаных доспехах отступившие было страхи немедленно вернулись. До меня запоздало дошло, что это, пожалуй, первый раз, когда я вижу охрану в стенах замка.

   Я невольно попятилась. Маг недоумённо вскинул брови и протянул мне руку.

   – Что-то не так?

   Мне не сразу удалось облечь в слова обуревавшие меня чувства. Зато в тот момент я поняла, что, должно быть, чувствует овца, ведомая на заклание. И как разум ни убеждал, что бояться нечего, а безотчётный страх твердил своё: «Зачем здесь эти люди? Раньше тебя никто не сопровождал. Почему они объявились именно сейчас? Чтобы ты не сбежала по дороге? Так куда же тебя поведут?..»

   – Простите, мэтр, я… немного растерялась, – прочистив горло, кое-как выдавила я. – Прежде мне не выделяли столько людей… э… в сопровождение.

   Мужчина едва заметно помрачнел, однако ответил всё тем же ровным тоном.

   – К сожалению, охранное заклинание привязано к самим стенам замка, поэтому только находясь внутри, его обитатели могут ничего не опасаться. Нам же сейчас придётся покинуть пределы замка и сделать небольшой крюк, чтобы добраться до грота. Памятуя о ловушке, которую вы чудом избежали вчера, князь распорядился позаботиться о вашей безопасности.

   – Понятно.

   Не сказать, что меня это объяснение сильно успокоило – если князь задумался об охране, наверное, мне и здесь есть чего бояться? – но дышать стало чуточку легче. Раз опекает, значит, сам убивать вряд ли будет. Посредством ритуала, даги или яда.

   Повинуясь кивку мага, стражи взяли нас в кольцо, и мы двинулись.

   Шли практически молча. Расспрашивать мэтра о ритуале при посторонних я постеснялась, но думать ни о чём другом не получалось. Сам же наставник всю дорогу ограничивался фразами вроде: «аккуратнее, ступеньки» или «осторожно, тут скользко». Предупреждения были не лишними: глубокий капюшон и рослые фигуры охранников, плотно окружавших нас, оставляли открытым взору лишь небольшой участок прямо под ногами. По нему я и отмечала смену декораций.

   Роскошная напольная мозаика, каменные ступени, мощёный двор… Усилившийся рокот всё ещё далёкой грозы и резкий порыв промозглого ветра, что заставил меня поёжиться даже под плащом. Потом мостовая закончилась, ноги заскользили на чём-то вязком, пришлось вцепиться в руку мага, чтобы не упасть в грязь. И вскоре, судя по плеску и шелесту мелких камешков под ногами, мы вышли к реке.

   Ещё пару минут спустя впереди зашуршала листва, что-то скрипнуло… Ветер внезапно стих. Стало ещё темнее, в лицо пахнуло сыростью. И тут же над головой вспыхнул огонёк. Грот?

   – Почти на месте, – подтвердил мою догадку мэтр Орникс. – Можете снять капюшон.

   Я последовала совету и с затаённым волнением осмотрелась. Мы оказались в узком коридорчике, стены и пол которого были выложены обтёсанными камнями. Если изначально этот ход и был естественным образованием, то люди основательно поработали над ним.

   Куда вёл коридор, понять при свете огонька не удалось. Я отметила лишь то, что он резко изгибался и с плавным уклоном уходил вниз. Высота потолка позволяла страже стоять во весь рост, не сгибаясь, но ширины хода едва хватало, чтобы двое крупных мужчин могли свободно разминуться.

   – Дальше пойдем вдвоём, – предвосхищая мой вопрос, сказал маг.

   Наше сопровождение всё так же безмолвно откланялось, только дверь скрипнула за ними. Я проводила мужчин растерянным взглядом и неожиданно поняла, что жалею об их уходе: с ними было всё же спокойнее. Отчего-то от мысли о том, что мы с магом сейчас тет-а-тет, да ещё непонятно где, стало неуютно. Мало ли какие у него планы на мой счет? А вдруг они не совпадают с намерениями князя? А мне и противопоставить-то ему нечего…

   – Что дальше? – только чтобы не молчать спросила я. И сама поразилась тому, как жалобно прозвучал мой голос.

   – Дальше? – задумчиво отозвался мужчина, глядя на меня с каким-то странным выражением. – Спуск. Грот находится чуть ниже, под замком.

   Мне протянули руку, и я с внутренней дрожью оперлась на неё. А что мне ещё оставалось?

ГЛАВА 6

Эхо удаляющихся шагов наставника успело стихнуть, а я всё таращилась в стену, проход в которой попросту зарос, и никак не могла совладать с нервной дрожью. Впрочем, только ли нервной?

   За время пути туфли и полы плаща намокли и потяжелели, и я изрядно замёрзла. Наверно, потому, едва отмерев и оглядевшись, первым делом и бросилась к костру в центре грота – сушить одежду и греться. Промелькнувшая в тот момент мысль о том, а не считать ли этот порыв тем самым загадочным «признанием» стихией, о котором упоминал мэтр Орникс, вызвала лишь истерический смешок. Если он всех учеников так морозит перед испытанием, то, ручаюсь, каждый первый из них отдает предпочтение жаркому пламени. Только вряд ли на выходе наставник получает сплошь магов огня!

   Кстати, а как тут с воздухом? К утру-то не задохнусь в замкнутом пространстве? Должен ведь дым куда-то уходить?

   Встревоженная этим вопросом, я поднялась на ноги и, запалив от костра одну из сваленных неподалеку веток, принялась планомерно обходить грот.

   Он оказался просто огромным. Уж что-что, а приступ клаустрофобии мне не грозил, несмотря на то, что местами приходилось нагибаться, чтобы пройти. Зато в средней части потолок резко поднимался практически идеально круглым куполом. Как и весь свод пещеры, он был сплошь усеян наплывами и каменными сосульками. Сталактиты или сталагмиты? Вечно путаю.

   С них мерно капала вода, звонко расплескиваясь о поверхность небольшого овального озерца. Слишком мелкого, чтобы в нем водилась какая-то живность, и слишком мутного, чтобы захотелось пить. Глядя на него, я похолодела от внезапной догадки: неужели мы спустились ниже уровня реки? Но тут же и отогнала её. Не настолько сильным был уклон, не могли мы забраться так далеко. Да и сквозняк мне не померещился: пока бродила у дальней стены, пламя на ветке заметно колебалось. А раз есть приток воздуха, то и выход на поверхность должен быть где-то неподалеку.

   Успокоив себя такими рассуждениями, я уже без прежнего волнения продолжила осмотр. И вскоре на слух обнаружила в глубине грота дыру. Оттуда доносились завывания ветра, приглушённые раскаты грома, и тянуло холодом.

   Немного потоптавшись и повздыхав у оконца, я вынужденно вернулась к костру. Что толку плясать на сквозняке, если выбраться наружу всё равно нельзя? Слишком узко и высоко, да и испытание ещё не пройдено… Хотя непонятно, зачем было тащить меня сюда, если самый разгул стихий, судя по звукам, сейчас наверху? Гроза, похоже, разыгралась не на шутку. Вон как грохочет…

   Забросив уже ненужную ветку в костер, я опустилась на ближайший валун и протянула руки к огню. Удивительно, но после прогулки по гроту на меня снизошло необъяснимое умиротворение. Мысли текли ровно и спокойно, а всё то, что ещё час назад тревожило меня, казалось сейчас маловажным и не стоящим внимания. Что его стоило, так это грот, наполненный завораживающей игрой отблесков пламени на влажных стенах, россыпью ярких искр и запахом смолы, треском веток, лёгким перезвоном капели и воем ветра.

   Казалось, время замедлило здесь свой ход, а природа… Она была вечной. И, как и многие сотни лет назад, дышала и пела свою песнь – о бесконечности и истиной свободе. Слушая её, хотелось сбросить все оковы – внешние ли, внутренние ли, и просто жить. Влиться каплей в ручей и, пройдя сквозь толщу земли, унестись с потоком в бескрайнее море. Чтобы подняться с ветром к небесам и вновь пролиться на землю дождём…

   Должно быть, я задремала там, у костра, убаюканная этой песней и атмосферой грота. Потому как то, что привиделось мне в ту ночь, никак не могло быть явью, несмотря на всю яркость ощущений.

   Сначала я была не то русалкой, не то морским духом. В самом деле, кто ещё мог свободно скользить в толще воды, не боясь захлебнуться, играть с вёрткими рыбёшками и исследовать недра затонувших кораблей? А потом подняться на поверхность, чтобы покачаться на волнах разгулявшегося моря?

   Тут шторм ещё только начинался. Но вскоре гроза приблизилась, и море закипело великанским котлом. Грохот поднялся просто оглушительный. Гром не смолкал ни на минуту, молнии то и дело рассекали небо. Дождь лил так плотно, что его струи казались тросами, соединяющими тучи и пенные гребни.

   Пока я раздумывала, не стоит ли вернуться на дно и там переждать непогоду, налетел ветер. Меня подхватило, закружило и понесло к тяжёлым тучам. Я и опомниться не успела, как очутилась в самом сердце грозы. Но отчего-то вместо испуга меня охватила тёплая, искристая радость: ощущение было, словно бы до этого я гостила у любящих дедушки с бабушкой, а тут вернулась наконец в родной дом. И ветер уже не трепал меня, как щенок тряпку, а пёрышком нёс всё выше и выше, пока я не очутилась над густыми облаками.

   От открывшегося взору величественного зрелища перехватило дыхание. Надо мной расстилалась фиолетово-черная громада неба, на которой серебряным диском сияла луна, а под ногами закручивалась гигантская воронка, растущая на глазах. Лиловые тучи переливались от вспышек молний, что расцветали тут и там. Они точно кружили в танце, и я сама не поняла, в какой момент оказалась вовлечена в их безумный хоровод. Пьяная от восторга и дивного чувства единства: меня признали своей!

   Это было так упоительно, что от переизбытка эмоций хотелось плакать и смеяться одновременно. И я без стеснения хохотала в голос и лила слёзы, танцуя на крыльях ветра под музыку грозы и рёв воды. Да! Именно так для меня звучала песня свободы.

   Что было дальше, из памяти стёрлось. В себя я пришла всё в том же гроте, на удивление хорошо отдохнувшая, полная сил и энергии. Костёр к тому времени почти прогорел, лишь несколько крупных углей ещё тлели, алея в темноте. Впрочем, и без них в гроте оказалось достаточно светло: откуда-то сверху пробивались лучи солнца.

   С полминуты рассеянно разглядывала их, гадая, почему не заметила эти ходы накануне, когда что-то тёмное мелькнуло перед глазами и мазнуло по кончику носа. Не сдержавшись, чихнула. Звук отразился от сводов грота и, многократно усиленный, ударил по ушам. Но подскочила я не от этого: перекрывая эхо, справа, совсем близко, раздался мелодичный смешок:

   – Доброе утро!

   Резко сев, я повернулась и вытаращилась на уже знакомую синеволосую красавицу. Речная дева, склонив голову набок, смотрела на меня с лукавой улыбкой. Полупрозрачные пальцы играли длинной тёмной прядью. Похоже, ею меня и щекотали. Но откуда?..

   Проследив взглядом за движением девичьей руки, я изумлённо распахнула глаза. Перехватила прядку и слегка дёрнула, проверяя догадку. Но боль и непривычная тяжесть собственной головы быстро убедили меня, что это не сон.

   – Как тебе мой подарок? – деланно небрежно поинтересовалась речная дева.

   – Роскошный, – выдохнула я, все ещё до конца не веря в реальность столь стремительного преображения. Кое-как поднялась на ноги, едва не запутавшись в волосах, оценила длину подарка и тихо присвистнула. Чуть не до колен!

   – Правда, так намного лучше? – весело прожурчал дух воды. – У всех моих сестёр красивые косы, а у тебя нет. Вот я и решила сделать тебе подарок к пробуждению.

   – Спасибо…

   Механически кивнув, я не сразу осознала смысл её слов. Потом до меня дошло.

   – Подожди, какому ещё пробуждению? Вода откликнулась?

   – А ты ещё не поняла?

   Речная дева рассмеялась и бросилась мне на шею. Я было напряглась, ожидая, что, как и в прошлый раз, промокну насквозь, однако ничего подобного не произошло. Более того, отчего-то сегодня дух воды показалась мне не воплощением стихии, а обычным человеком из плоти и крови. Разве что прозрачнее, чем следовало бы. По крайней мере, тепло её тела я ощутила. И моя рубашка после её объятий осталась сухой. Чудеса…

   Видимо, моя растерянность проступила на лице, и речная дева, отстранившись, заулыбалась.

   – Мы теперь стали ближе друг другу, потому и некоторые различия стёрлись, – пояснила она. Закатила глаза и восхищённо прищёлкнула языком: – Ух, какой пир ты вчера устроила! Давно нас так не угощали!

   Я вконец перестала что-либо понимать и осторожно переспросила:

   – Ты сейчас о чём?

   – О грозе, конечно! Братец ветер от тебя без ума! – объявила новоявленная сестра и от избытка чувств закружила под потолком водным вихрем.

   Стыдно признаться, но в тот момент понятнее мне не стало. И не успела я сообразить, как бы сформулировать вопрос, чтобы получить желаемый ответ, как речная дева на миг замерла, словно прислушиваясь к чему-то, быстро подлетела ко мне и затараторила:

   – За тобой идут. Увидимся ещё! Зови, если что, – она махнула на прощание рукой и растаяла.

   – А как тебя зовут?

   Договаривала я уже в пустоту. Она же и принесла ответ:

   – Уна…

   «Первая», – подсказал внутренний переводчик. Тот же, что сработал при встрече с горным владыкой.

   Я только головой покачала, поймав себя на этой странности. Удивляться происходящим вокруг чудесам я уже подустала. Но раз уж за мной идут… неплохо бы привести себя в порядок.

   Увы, расчёски к шикарному подарку не прилагалось, пришлось обходиться без неё.

   Признаться, к собственной шевелюре я прикасалась не без страха. Но, вопреки опасениям, волосы повели себя более чем прилично и, пока заплетала их в косу, ничем своей волшебной природы не выдали. Разве что почти не путались. Или просто не успели?

   О том, что никакого ремешка, резинки или заколки под рукой нет, я вспомнила, уже доплетая косу. С досады щёлкнула пальцами и непонимающе уставилась на цепочку капель, поднявшихся над озерцом и устремившихся ко мне тонкой струйкой. Она обвила кончик косы и осталась на волосах плотной блестящей лентой. Ай да я…

   К приходу мэтра я успела немного поэкспериментировать с приобрётенными талантами и путём проб и ошибок почистила и высушила измазанный глиной плащ. Первые успехи необычайно обрадовали, так что наставника я поджидала весьма довольная собой. Однако при виде него заготовленная речь застряла в горле: в проёме открывшегося прохода стоял измождённый старик. Вчерашнего привлекательного мужчину в нём можно было опознать разве что по одежде и причёске, в которой ещё накануне не было седины.

   – Мэтр Орникс? – не веря глазам, воскликнула я. – Что с вами случилось?

   – Доброе утро, – надтреснутым голосом отозвался маг и вымученно улыбнулся. – Не рассчитал сил, укрощая вашу грозу.

   – Мою?!

   Я в ужасе отшатнулась. А взгляд продолжал выхватывать детали: заострившиеся черты лица, глубокие морщины, что расчертили истончившуюся кожу, впалые щёки и потускневшие глаза. Неужели это всё из-за меня?! Но он же сильный маг… Как он допустил?

   Растерянность и неловкость отступили под натиском угрызений совести. Чувствуя за собой вину и желая если не загладить оплошность, так хоть выпросить прощение, я сжала старческую ладонь с проступившими жилками вен.

   – Мэтр, мне очень жаль… Если я могу как-то исправить…

   Взглянуть в лицо мага не хватило духу, слишком страшно было увидеть его выражение. А потому я вздрогнула, когда наставник мягко коснулся моих волос и тут же резко отдёрнул руку.

   – Что же вы делаете, голубушка? – неожиданно чистым голосом спросил он, высвобождая кисть из моих пальцев и отступая назад. – Прекратите немедленно! Эдак меня отсюда младенцем вынесут!

   – А?..

   Ничего не понимая, уставилась на мужскую ладонь. Она снова изменилась! Исчезли вены, разгладилась кожа… То есть процесс обратим?

   Заинтригованная и приободрённая, я набралась-таки смелости встретить взгляд мэтра Орникса и не сдержала радостного возгласа: волосы мужчины вновь потемнели, ярче засияли глаза, расправились плечи.

   – Фантастика! – выдохнула я, любуясь преобразившимся наставником.

   – Стихийная магия, – с улыбкой поправил мэтр и склонился в глубоком поклоне. – Благодарю вас, так намного лучше. Но пока не освоите теорию, больше так не делайте, – посуровев, предупредил маг. – По незнанию можно таких дел наворотить!..

   Я виновато потупилась. Заслужила, конечно, чего уж там… С другой стороны, никто так и не удосужился разъяснить мне суть ритуала и предостеречь. Хотя несколько раз спрашивала!

   – Мэтр, но почему вы просто не предупредили?

   – О чём? Стихии непредсказуемы, каждому они отводят своё испытание, – пожал плечами наставник. – Одни в эту ночь сталкиваются с потаёнными страхами, другие с заветной мечтой, третьи… Всего и не перечислишь. Стало бы вам легче, если б я сказал нечто подобное до ритуала?

   – Пожалуй, нет, – признала я.

   Но если гроза действительно была такой, как мне снилось… сколько людей могло остаться без крыши над головой, а то и погибнуть!

   – Так вам удалось отвести бурю? – похолодев, торопливо уточнила я. – Никто не пострадал?

   – Разве что моя гордость, – усмехнулся маг и кивком указал на выход. – Идёмте, расскажу по пути.

   Я молча последовала за ним.

   Обратный путь показался мне куда короче вчерашнего путешествия. Подозреваю, что во многом благодаря лекции, что мэтр Орникс успел прочитать по дороге.

   Выяснилось, что сила мага зависит не только от объёма внутреннего резерва, но и умения использовать внешние источники. Кто-то заострял внимание именно на последнем и благодаря долгим тренировкам учился виртуозно изымать необходимое из окружающей среды, а кто-то, от природы обладая богатым резервом, черпал силы изнутри. Только бывали случаи, когда и наиболее одарённые выкладывались подчистую, осушая себя до дна. Как правило, это означало смерть. И после нескольких таких примеров маги стали осторожнее. Теперь молодое поколение учили тому, что резерв необходимо делить: на личный – неприкосновенный, за счёт которого поддерживалось здоровье и продлевалась молодость, и расходный – эта часть шла на всевозможные манипуляции.

   Сам наставник располагал определёнными навыками работы с внешними потоками, но для подстраховки ещё со времён ученичества привык держать под рукой несколько мощных накопителей. Обычно этого запаса с лихвой хватало даже на непредвиденные ситуации. Однако вчера всё пошло наперекосяк.

   Охранные чары, вплетённые в стены замка, обладали достаточной прочностью, чтобы выдержать бурю, но под угрозой оставались близлежащие деревеньки. Вот тут мэтру и его команде пришлось немало потрудиться, чтобы прикрыть их от ураганного ветра и ливня. В ход пошло всё до последнего накопителя, только и этого оказалось недостаточно. В отчаянии маг начал расходовать собственный резерв, что и привело к тому плачевному состоянию, в котором он предстал передо мной.

   – А почему вы не взяли часть силы стихий, чтобы усмирить грозу? – не подумав, ляпнула я.

   Мэтр Орникс искоса взглянул на меня и невесело хмыкнул.

   – Это было бы самое очевидное решение, не правда ли? Но я так скажу: одно дело тянуть по капле на досуге и сливать магию в накопители, и совсем другое – ухватить за хвост рассвирепевшего грифона. Вы ещё многого не знаете. Но ничего, мы это исправим.

   Честно говоря, после этих слов я уже морально настроилась восполнять пробелы в знаниях сразу по возвращению в замок. Поэтому была удивлена, когда меня препроводили в выделенные покои, сдали горничным и велели отдыхать.

   – Подождите, а как же обучение? – задержала я мэтра вопросом.

   Мужчина остановился на пороге и заулыбался.

   – Похвальное рвение. Но, может, хотя бы позавтракаете? К тому же вам надо будет примерить наряд, что подготовила портниха, он вам потребуется уже вечером. Сегодня привезут Камень Крови, церемония состоится на закате.

   Я прикусила изнутри щёку, чтобы не выругаться в ответ. Сколько можно вертеть мной, как куклой? Ни предупредят по-человечески, ни обсудят, просто ставят перед фактом, а то вовсе бросают в омут, и выплывай как хочешь!.. Или всё дело в том, что я женщина? Да нет, не должно быть. Средневековье средневековьем, но магией-то владеют не только мужчины! А какая магичка в здравом уме позволит помыкать собой?

   Медленно выдохнув сквозь зубы, я заговорила.

   – Мэтр Орникс, думаю, не ошибусь, если предположу, что у вас с князем всё распланировано как минимум на несколько дней вперёд. И я буду очень вам признательна, если вы хотя бы в общих чертах обрисуете, к чему мне готовиться. Не люблю неопределённость, знаете ли, меня это нервирует. А вы ведь прекрасно понимаете, как опасно нестабильное эмоциональное состояние для необученного мага с избытком силы.

   Тирада произвела впечатление. Мэтр пронзительно взглянул на меня и медленно кивнул.

   – Хорошо, леди, я вас услышал. Я обсужу с князем расписание и постараюсь ответить на ваш вопрос уже сегодня.

   Я поняла, что большего пока всё равно не добьюсь, и подавила вздох. Что ж, и то хлеб.

   – Благодарю вас.

   Маг откланялся. Лиззи закрыла за ним дверь, а я скинула надоевший плащ и тяжело опустилась на обитую тканью скамью. Разговор с наставником оставил меня без сил. Куда только девалась недавняя бодрость?

   – Ваши волосы, госпожа! – ахнула за спиной Лотти. – Что произошло?

   Хороший вопрос. Невольно выпрямившись под тяжестью косы, оттягивающей голову, я повернулась к горничной.

   – Побочный эффект ритуала, – расплывчато объяснила я и провела рукой по волосам. – Ну, зато теперь вам будет, из чего сооружать причёски.

   Белокурые сёстры переглянулись и с предвкушением заулыбались. Похоже, эта мысль пришлась им по душе.

   Я же внезапно осознала, что зверски голодна: желудок свело болезненным спазмом. Но задать вопрос насчёт завтрака не успела, Лотти меня опередила.

   – Прикажете подавать завтрак, госпожа? Вы, почитай, со вчерашнего вечера ничего в рот не брали, чай проголодались?

   – Да, Лотти, – с облегчением кивнула я. – И переодеться бы не мешало. Найдётся во что?

   – Найдётся, как не найтись, – отозвалась за неё младшая и нырнула в гардеробную. Недолго пошуршала за дверью и извлекла облегчённый вариант вчерашнего платья, схожих цветов, но с рукавами привычной для меня длины. – Взгляните, госпожа, нравится?

    – Вполне, – одобрила я, в мыслях сделав себе пометку при случае лично изучить содержимое гардероба. – Кстати, а когда должна прийти портниха?

   – Как откушаете, так и позовём, – снова взяла слово старшая. – Теперь-то вы знаете, что примерка – дело не больно быстрое. Пока всё подгонят да подошьют, ещё раз проголодаться успеете.

   Я не стала спорить, лишь улыбнулась про себя такой заботе. Складывалось впечатление, что сестрички решили взять меня к себе под крыло. Что ж, я только рада. Пока что они да, пожалуй, Олаф – единственные, кто не пытается крутить мной в этом замке. Понятно, конечно, что против прямого приказа и они не пойдут… А с таким союзником, как князь, и врагов не надо. Если он с первого дня назначил себя опекуном и уже сейчас лишь из вежливости делится со мной своими планами, дальше вряд ли будет лучше. Придётся потрудиться, чтобы заставить его считаться со мной.

   Магия – мощное оружие, но действенное лишь в руках знающего. Я же пока скорее пресловутая обезьяна с гранатой. Конечно, если сильно прижмёт, можно будет припугнуть князя теми же стихиями… Только хватит ли духу? Ночью-то я действовала бездумно, а смогу ли снова призвать грозу, зная, сколько невинных может пострадать? То-то и оно.

   Самое печальное, мэтру тоже не доверишься: князь не только его сюзерен, но и бывший ученик. Духи природы как будто на моей стороне, но пока не выясню, в чём причина такой лояльности, лучше быть осторожнее. И выходит, что народу кругом тьма, а поговорить по душам не с кем. Родные и друзья остались на Земле, и теперь я вряд ли увижу их раньше, чем через двадцать лет…

   От этих мыслей стало так тоскливо, что ресницы намокли. Я едва дождалась, когда горничные закончат со шнуровкой платья, и сбежала в купальню – «помыть руки». Девчонки, может, и неплохие, но демонстрировать свою слабость не хотелось даже им.

   В купальне меня окончательно развезло. Хватило одного взгляда на каменные стены и высокую ванну на гнутых ножках, ширму, расписанную цветами и диковинными птицами, за которой деликатно расположилась ночная ваза – пародия на наш санфаянс, чтобы слёзы хлынули рекой. Как же это отличалось от обстановки дома, где всё до последней царапины на столешнице было родным!

   …Получится ли когда-нибудь вернуться? Увидеть маму с папой… брата. Интересно, где Олег сейчас?..

   В предательство брата по-прежнему не верилось. Зато после знакомства с князем я легко могла вообразить ситуацию, в которой некто попытался разыграть Олега вслепую, сделав пешкой на своём поле. Такой же, какой хотят сделать меня… На следующие двадцать лет! Боже, за что нам это?

   Сдерживать рыдания и дальше уже не получалось. Всхлипы рвались из груди тоскливым звериным воем. Чтобы заглушить их, я схватила кувшин, плеснула из него в медный таз и принялась шумно умываться.

   Что произошло потом, я так и не поняла. Просто в какой-то момент таз и столик, на котором он стоял, исчезли из виду. Зато вода обрела гладкость зеркала, из которого вместо собственного отражения на меня взглянул Олег. По-местному одетый, в свободных штанах и светлой рубашке со шнуровкой, с довольной улыбкой на загорелом лице брат ловко крутил деревянным мечом, выписывая в воздухе сложные фигуры. Судя по мокрым пятнам на рубашке, тренировался он уже достаточно долго.

   Донельзя удивлённая странным явлением, я невольно подалась назад, изображение тут же отдалилось. Впрочем, разглядеть удалось лишь утоптанную огороженную площадку, на которой упражнялся Олег.

   Ещё несколько секунд я напряжённо всматривалась в картину, не веря глазам, но стоило моргнуть, как всё исчезло. Я по-прежнему стояла у умывального столика, вода стекала с рук и лица и звонко капала о медный борт. И что это, спрашивается, было?

   В дверь осторожно поскреблись.

   – Госпожа? – позвала Лиззи. – Всё готово.

   – Спасибо, уже иду, – хрипло ответила я.

   Подняла голову и вздрогнула, рассмотрев своё отражение в настенном зеркале. Лицо бледное, взгляд дикий, зрачки расширены до предела, мокрая чёлка висит неопрятными сосульками… Слава богу, косметики не было! Наркоманы, наверное, и так приняли бы меня за свою.

   Ещё минуту пришлось потратить на то, чтобы привести себя в человеческий вид. Но и после за столом я присутствовала чисто номинально. Что-то жевала, не ощущая вкуса, кажется, что-то отвечала невпопад, а мыслями всё возвращалась к подсмотренной сценке.

   По всему выходило, что Олег тоже где-то в этом мире. И времени даром не теряет, тренируется. Не удивлюсь, если уже прилично держится верхом. Понять бы ещё, это он так обживается или готовится… К чему, кстати, можно так готовиться? К сражению? Или роли будущего императора? И главный вопрос: по собственной ли воле брат делает всё это?

   Информации катастрофически не хватало. И где её взять, я пока плохо представляла.

   К концу завтрака я утвердилась в мысли, что всё же стоит поговорить с князем и мэтром. Раз слухи о наследнике лорда уже ходят, князь вряд ли удивится, если я попрошу выяснить, где именно сейчас мой брат. А, может, для него это и не тайна?.. А у мэтра надо будет выяснить, как распознать, есть ли на человеке чары подчинения. Помнится, Олаф говорил, что это возможно, если маг сильнее того, на кого воздействует. Правда, сомневался, что найдётся кто-то круче нас…

   Ещё мне не давало покоя недавнее происшествие. Какие факторы сложились, что я сумела увидеть в воде брата? Неужели стихия так откликнулась на моё желание? Или было что-то ещё? Смогу ли повторить этот фокус?

   На миг представила, как брожу привидением по замку и тайком подглядываю за его обитателями, и вздохнула. Неприлично, конечно, но если других вариантов не останется… Ладно, поживём – увидим. Всё равно сначала надо будет ухитриться воспроизвести то состояние осознанно.

   Чем больше я об этом думала, чем сильнее хотелось разогнать всех и вернуться к экспериментам с водой. И вовсе не ради чьих-то секретов сомнительной важности, а просто чтобы проверить – получится или нет?

   Увы, эти планы пришлось отложить. Сразу после завтрака меня усадили за туалетный столик, и сёстры в четыре руки долго и тщательно заплетали мне сложную косу. А потом загнали на скамеечку у зеркала, где я и простояла, по ощущениям, битый час, пока Нора с дочкой прикалывали булавками золотую тесьму вдоль линии лифа и окончательно подгоняли платье по фигуре. Горничные им помогали, но всё равно время тянулось ужасно долго. Раздражение крепло, да рычать на ни в чём не повинных людей было совестно. И чтобы отвлечься, я завела разговор о предстоящей церемонии.

   – Скажите, а вам прежде доводилось наблюдать обряд признания на Камне Крови? В чём он заключается?

   Лиззи и Лотти только плечами пожали, а Нора ненадолго подняла на меня взор, улыбнулась и, вновь опустив голову к шитью, ответила:

   – Да, госпожа, я была в храме, когда князь принимал в семью младшую дочь. Правда, стояла далековато, не всё разглядела. А Камень никому не делает зла, он лишь подтверждает, к какому древу принадлежит человек. Их всего семь изначальных, у каждого старого рода свой Камень.

   – А если женятся представители двух таких родов, – заинтересовалась я, – при проверке Камень покажет, что их ребёнок принадлежит к какому-то одному из домов? Или отразит сразу два герба?

   – Не знаю, госпожа, простите, – вздохнув, развела руками Нора. – Такие тонкости ведомы лишь служителям храма да магам. Простой люд на церемонию зовут как свидетелей, но народу-то много, а Камень в храме один, не всем видно. Поэтому обычно результат объявляет жрец хранитель.

   «А что мешает хранителю при необходимости соврать?» – мысленно скривилась я. Но вслух спросила другое:

   – Мне никуда не придётся ехать, верно? Князь, кажется, говорил, что Камень должны доставить сюда?

   Тут заговорила Лотти.

   – Так и есть, госпожа. Наш господин выписал Камень ко двору. Я утром на кухне слыхала, хранитель не то уже прибыл, не то вот-вот должен.

   – Оно и правильно, – кивнула Лиззи. – Нечего госпожу по лесам гонять, на дорогах-то не везде спокойно.

   Я слушала и мотала на ус.

   Да, похоже, не так всё гладко в княжестве Лейрен. Скорей бы уж начались уроки, хоть на карты взглянула бы… Да и про роль князя на политической арене неплохо бы узнать.

   Зато предстоящая церемония, в свете услышанного от служанок, уже не вызывала трепета. Больше смущала та мысль, что сегодня вечером мне, по сути, прилюдно подпишут приговор. И даже если Камень не признает во мне наследницу лорда, за него это сделают князь и хранитель. Тогда уже от пророчества не отвертеться. Ха, можно подумать, при другом раскладе мне бы позволили!

   Но если так… Надо постараться и выяснить-таки, что именно от меня требуется. «Икона на знамёнах» звучит, конечно, красиво, но не удивлюсь, если на деле моё высокое предназначение сведётся к династическому браку и воспроизводству наследников для сыночка князя. Брр, мерзость какая! Нет уж, перебьются как-нибудь без меня. А пока – учиться, собирать сведения и при первом же удобном случае бежать отсюда. В идеале – домой, вместе с Олежкой. Даже если его околдовали, папа, надеюсь, найдёт способ вправить брату мозги… А если дорога домой для нас закрыта, так хоть просто оказаться подальше от амбициозной семейки Рихтерн. Вот уж с кем мне точно не по пути.

ГЛАВА 7

Мэтр сдержал слово и порадовал новостями ещё до обеда. Я как раз успела попрощаться с портнихой и раздумывала, куда бы сослать горничных, чтобы спокойно вернуться к экспериментам с водой, когда в дверь снова постучали. Лиззи пошла открывать.

   На пороге стоял немолодой худощавый мужчина с намертво застывшим на лице выражением спесивого дворецкого: подбородок задран кверху, губы брезгливо поджаты, взгляд свысока. При виде его физиономии у меня брови непроизвольно поползли вверх: это так-то народ ждёт своих героев? Или лично я настолько не тяну на роль наследницы?

   Потом стало ясно, что мина адресовалась служанке: едва посланник мага заметил за спиной горничной меня, как попытался изобразить любезную улыбку. Но, видимо, мимические мышцы давно отвыкли от подобных упражнений, и перекосило его знатно. Зато спину он тренировал регулярно, судя по тому, как лихо согнулся в поклоне.

   – Великая княжна, мэтр Орникс ожидает вас в библиотеке, – проскрипел мужчина. – Соблаговолите пройти со мной, я укажу вам путь.

   – Буду признательна, – кивнула я с затаённым волнением. Что мне сообщат на этот раз?

   По дороге к уже знакомой башенке мой провожатый не проронил ни слова, так что у меня была возможность обдумать список вопросов. Планы князя, местонахождение брата и распознавание чар подчинения. Это основное, прочее – как пойдёт. О видении в воде решила пока умолчать. Должен у меня быть хоть один козырь?

   …Интересно, а как у мэтра с чтением мыслей? Ведь если князь говорил, что это запрещено, то, значит, в принципе возможно? А мне-то как раз есть что скрывать… Какая досада.

   С другой стороны, спрос рождает предложение, закон рынка. То есть должны быть и способы защиты от умельцев-мозголомов. Надеюсь только, она не завязана на амулеты: вряд ли меня правильно поймут, если я попрошу и себе такую штучку. Ох, скорее уж, наоборот, поймут слишком правильно! Что же делать?

   Так ничего и не придумав, а оттого ещё более разволновавшись, к библиотеке я подошла в растрёпанных чувствах.

   Провожатый распахнул дверь и громко возвестил о моём прибытии. Скрипучий голос мужчины немного отрезвил и заставил встряхнуться. Соберись, подруга! Княжна ты теперь или кто? Даже если внутри всё звенит от напряжения, остальным об этом знать не обязательно.

   Внутрь я вплыла с приветливой улыбкой и идеально прямой спиной. Тренер по бальным танцам и та бы, наверно, не нашла к чему придраться.

   Шагнула через порог, огляделась и замерла в тихом восторге. Кажется, я знаю, где теперь буду проводить время после занятий! Если оно у меня будет, конечно.

   Помещение оказалось просторным, слегка вытянутым и двухэтажным. Шкафы заполняли всё свободное пространство между узкими оконными проёмами, на полках аккуратными рядами выстроились книги. Отдельные фолианты покоились на специальных столиках-подставках, прикрытые стеклянными колпаками. Изящная лестница вела на второй этаж, опоясанный аккуратной балюстрадой с резными перилами. В центре первого в окружении высоких кресел расположились несколько столиков. За одним из них и устроился маг. Компанию ему составил хозяин замка.

   Оба мужчины поднялись мне навстречу.

   – Княжна.

   – Леди.

   – Добрый день, господа.

   Я заняла кресло, на которое жестом указал князь, расправила складки платья и выжидательно взглянула на мэтра. Он приглашал, ему и слово.

   Однако князь рассудил иначе и заговорил первым.

   – Мэтр передал мне вашу просьбу, дорогая княжна. Я понимаю ваши чувства, поэтому хотел бы развеять все возможные сомнения и ответить на возникшие вопросы. Спрашивайте.

   – Благодарю.

   Я склонила голову, пряча лёгкое замешательство. Вот так просто? Что ж…

   – Вчера мы не закончили беседу о пророчестве и моей роли в нём, – подбирая слова, осторожно заговорила я, – и я буду очень признательна, если вы подробнее расскажете о своих планах. Как вы собираетесь осуществить предсказанное? И чем именно я могу помочь?

   Морщины, прорезавшие лоб мужчины после первой половины моей речи, разгладились, едва он услышал волшебное слово «помочь». Я мысленно поаплодировала себе. Как много всё-таки зависит от правильной формулировки!

   Князь между тем обменялся взглядами с магом и, помедлив, ответил:

   – Я уже говорил вам, что народ устал от пограничных стычек и неопределённости. И теперь, когда вы с нами, полагаю, самое время сплотить империю. Однако нам потребуется поддержка союзников. Заручиться ею удобнее всего во время Большого бала. Он состоится через месяц.

   – Мне надо будет появиться там и продемонстрировать всем образцовую княжну? – уже зная ответ, уточнила я.

   – Интересная формулировка, – улыбнулся мужчина, – но суть верна. До тех пор никто не будет тревожить вас по пустякам, вы сможете спокойно посвятить себя обучению и ни на что не отвлекаться.

   – Звучит неплохо, – кивнула я. – А Камень Крови?..

   Хозяин замка махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху.

   – Дань традициям, милая княжна, древним и весьма уважаемым. Поэтому я посчитал необходимым не отказываться от этой церемонии. Мы-то с вами знаем, что вы – дочь своего отца, но чем больше народу убедится в этом при помощи Камня, тем проще будет заткнуть рты сомневающимся и избежать злословий.

   Этот довод я приняла без возражений, не понаслышке зная силу эффекта сарафанного радио. Вот, кстати, интересно: если Олег тоже в этом мире, почему о нём до сих пор ничего не слышно? Он такой же наследник, как и я. И ему-то, похоже, предложили стать героем пророчества и получить приз в виде трона куда раньше, чем мне. Только брату, в отличие от некоторых, эта идея пришлась по душе. Так почему он все ещё не заявил о себе?.. Слухи!

   – Скажите, как давно мой брат объявился здесь? И где именно?

   – Вас интересует, где он сейчас? – переспросил князь и развёл руками. – Увы, доподлинно это не известно. Он хитёр и скрывает своё местоположение. Юношу, похожего на вашего отца, в разное время видели в разных местах. Я не исключаю, что это просто провокация и попытка сбить с толку.

   – Значит, его видели, но о своих правах на имя и титул он не заявлял?

   – Понимаете ли, тут возникла одна сложность: заявить-то он попытался, но подтвердить не смог, – тонко улыбнулся мой визави. – Камень Крови вашего рода долгое время считался утерянным и лишь недавно нашёлся. Буквально несколько дней назад. И я, признаться, несказанно этому рад: теперь мы сможем укрепить ваши позиции и доказать всем, что вы и есть долгожданная наследница.

   Я воззрилась на собеседника со смесью возмущения и восхищения.

   Вот же лис! «Нашёлся!» То есть без Камня Олег не может подтвердить принадлежность к роду, а князь придержал артефакт, лишив его такой возможности. После чего очень вовремя отыскал пропажу, чтобы продвинуть меня. И кто тут после этого хитёр?

   – Но слухи о нём…

   – Всего лишь пустая болтовня, – пренебрежительно усмехнулся князь. – Против ритуала признания слова ничто.

   Я не сразу нашлась, что на это возразить.

   – Кстати, давно хотел спросить, а кто из вас двоих старше? – полюбопытствовал маг, воспользовавшись паузой.

   У меня вырвался нервный смешок.

   – Да как вам сказать, мэтр… По словам мамы, я родилась раньше… аж на три минуты. Мы двойняшки.

   Судя по вытянувшимся физиономиям мужчин, такой подлости от нас не ожидали. С другой стороны, что бы они делали, если бы я оказалась младше?

   Об этом я и спросила. И снова быстрый обмен взглядами предшествовал ответу.

   – Ну, старшинство ведь не всегда играет решающую роль, – пожал плечами мэтр Орникс. – А если принять во внимание мощь вашего дара, то, думаю, в вашем случае оно и вовсе не будет иметь значения.

   Я бы могла дожать его и поинтересоваться, известно ли наставнику что-нибудь о силе даре моего брата, но смолчала. Какой смысл, если эти двое для себя давно всё решили?

   Однако, к моему удивлению, князь обрывать беседу на скользкую тему не стал.

   – Простите за нескромный вопрос, княжна, но вы ведь, наверное, были близки с братом? С близнецами обычно так и бывает, – неожиданно мягко спросил он. Дождался моего кивка и продолжил: – Однако мне сообщили, что брат накинулся на вас с дагой. Это так?

   Скрипнув зубами, я снова кивнула, уже догадываясь, к чему он клонит. И лишь потом спохватилась, что даже не сообразила переспросить, о какой даге речь. У, бестолочь!

   – Полагаю, вам уже объяснили, чем отличается дага от обычного оружия? – сочувственно взглянул на меня хозяин замка, верно истолковав мою реакцию. – Значит, вы и сами должны понимать, что о мирном разрешении спора не может быть и речи. Вам объявили войну, и победитель в ней может быть лишь один.

   Кто бы знал, как мне хотелось заткнуть его кляпом!

   – Я не верю, что Олег сделал это по собственной воле, – упрямо мотнула головой я. – Он мог находиться под заклятием.

   Мэтр Орникс всплеснул руками.

   – Помилуйте, княжна, о чём вы? Мне жаль разочаровывать вас, но если у вашего брата хотя бы вполовину такая мощная защита, как у вас, о подчинении не может быть и речи! Мне и представить сложно, какой силы должен быть маг, чтобы обойти её.

   Закипающие слёзы отступили под натиском любопытства.

   – Простите, что обойти?

   – Родовую защиту, – повторил наставник. – Обычно её ставят родители детям, иногда с ней передают и собственный дар. Полагаю, ваш батюшка в своё время так и сделал, иначе уже последовал бы за вами сюда.

   То есть на помощь извне надеяться нет смысла? Ох, как жаль… Зато понятно, почему ставку сделали на нас с братом: передав нам свой дар, папа стал неинтересен местным кукловодам.

   Я встряхнула головой и заставила себя сосредоточиться на словах мэтра. Несомненно, это было важно.

   – А что она даёт, эта защита?

   – Её действие зависит от того, что хотел вложить в чары их создатель и сколько сил он влил при этом. В вашем случае это универсальный щит, – маг мечтательно возвёл глаза к расписному потолку. – Он отведёт прямой удар, нейтрализует яд и закроет своего носителя от воздействия на разум.

   – А что, любой маг может сходу определить, что на мне стоит защита? – заинтересовалась я.

   – Что вы, конечно, нет. То есть сейчас, пока ваши энергетические потоки не закольцованы, это заметно, но как только мы всё настроим, вы перестанете быть раскрытой книгой.

   Он ещё что-то говорил, но я уже толком не фиксировала, уловив главное для себя. Ну, слава богу, хоть внушения можно не опасаться!.. Но, минуточку, папа ведь не мог ухнуть всё на меня одну, наверняка делил между нами поровну. А раз мы с братом можем не опасаться мозголомов, значит, Олежка сам дозрел до убийства?..

   Нет, нет-нет, не верю! Не ве-рю!

   – Простите, мэтр, наверное, я прослушала… а есть способы обойти эту защиту?

   Маг осёкся на полуслове, укоризненно посмотрел на меня, наткнулся на извиняющуюся улыбку и вздохнул.

   – Как я уже говорил, – ещё один выразительный взгляд в мою сторону, – разрушить её может более сильный маг… либо другой родственник, поскольку заклинание завязано на крови.

   Я мысленно выругалась. Час от часу не легче! Эдак я докачусь до того, что начну подозревать всю родню, включая седьмую воду на киселе. А что? Если на двадцать первом… то есть уже втором… году жизни вдруг узнаешь, что твой отец в прошлом крутой чародей, тут во что угодно поверишь. И что бабушка – хорошо замаскированная Баба-Яга, а вредный двоюродный брат, с которым вы в детстве никак не могли поделить игрушечную лошадку – правнук Кощея… Тьфу ты!

   Встряхнув головой, постаралась отогнать дурацкие мысли. Не до глупостей сейчас. На кону… нет, не трон, будь он неладен! – собственная жизнь! Может, я и ошибаюсь, но, похоже, кому-то очень нужно избавиться от меня, да защита мешает. Вот кукловод и уцепился за Олега, чтобы устранить помеху руками брата. Хм… а что, у папы в этом мире совсем никого не осталось?

   Этот момент следовало немедленно прояснить.

   На мой вопрос вздохнули оба. После чего князь с прискорбием сообщил, что наша ветвь и так угасала после разразившейся эпидемии, выкосившей почти всех в когда-то большой семье, а мой батюшка был единственным ребёнком и последним из рода. Моя почтенная бабушка погибла в результате покушения, защищая сына. Прикрыла его магическими щитами, а себя не успела. Дед почил и того раньше, сложив голову в битве.

   – А как же дяди, тёти, кузены? – недоверчиво переспросила я. – Неужели даже внебрачных отпрысков по деревням не нашлось?

   Мэтр Орникс поджал губы, а князь сухо пояснил, что для магов чистота крови превыше сиюминутных страстей и не след им плодить бастардов. И что мои предки всегда свято блюли этот негласный закон.

   Вспомнив про Айрин, я с трудом удержалась от колкости, да вовремя прикусила язык. Ссориться с хозяином замка в мои планы не входило. Однако и поверить в его рассказ до конца не получалось. В голове не укладывалось, как такое могло быть возможно. Проснувшийся скептицизм нашёптывал, что с удавками во всех трёх Эринхайнах всё же куда лучше, чем с контрацепцией.

   С другой стороны, если князь в поисках наследников отправил своих людей аж на Землю, должно быть, в бывшей империи и впрямь не осталось никого из рода. Зато теперь мы с братом оба здесь.

   – Мне надо встретиться и поговорить с братом, – помолчав, объявила я. – Или хотя бы поговорить, на расстоянии. Наверняка есть какие-то магические способы общения, через зеркала, что ли… Вы можете это устроить?

   Мэтр всплеснул руками и открыл было рот, но князь его опередил.

   – Личная встреча однозначно исключена, – безапелляционным тоном отрезал он. Потом спохватился и чуть мягче пояснил: – Мы не можем так рисковать вами. Если ваш брат однажды попытался убить вас, что помешает ему напасть снова?

   Меня так и подмывало съязвить: «Вы?», но я и в этот раз наступила на горло ехидству. Куда сложнее было перебороть рвущийся из груди крик души. Да на кой нам с братом сражаться, если я и так готова подарить ему вашу чёртову империю перевязанную ленточкой?! Пусть забирает, раз она ему так нужна, мне для него этого добра не жалко!.. Кто бы ещё дал поговорить с Олежкой и донести это до него! Глядишь, и вернулась бы домой… пока границы не закрылись.

   Вопрос о границах жёг язык, но расспрашивать мэтра при князе не хотелось. Ничего, дождусь урока, тогда и поговорим. Заодно спрошу про точную формулировку предсказания и особенности моего дара. Наедине.

   Мысленный вопль тоже не прозвучал. Здравомыслие взяло верх. С горечью сознавая, что подобный настрой понимания не встретит, я лишь вздохнула и смиренно потупилась.

    – Хорошо, вы правы. Но, может быть, есть способ связаться с ним через магическое послание? Обычное письмо не дойдёт, адреса-то я не знаю… Но мне важно понять, что заставило его пойти на такой шаг.

   – Разве это не очевидно? – невесело хмыкнул хозяин замка. – Корона императора слишком лакомый кусок, чтобы делиться им с кем бы то ни было.

   – Не для всех, – покачала головой я. – Вы поймите, дома мы с братом были обычными людьми, жили как все и никогда не рвались к власти. Так с чего бы Олегу так резко перемениться? Я слишком хорошо знаю брата, чтобы поверить, что внезапное осознание собственного могущества вскружило ему голову… да ещё настолько, чтобы поднять руку на меня.

   – Ну хорошо, – мэтр Орникс поднялся и протянул мне ладонь. – Идёмте.

   – Куда? – опешила я и в поисках разъяснений покосилась на хозяина замка. Однако тот тоже выглядел удивлённым.

   – Попробуем связаться с вашим братом, – последовал спокойный ответ. – Вернее, понять для начала, где он сейчас – в Эринхайне или нет. Если нет, то никакой вестник до него не дотянется.

   Я закусила щёку изнутри, чтобы не дать сорваться неосторожному вопросу. Но если вода показала, что Олег здесь, а мэтр допускает, что его здесь нет… Значит ли это, что путешествия между мирами не настолько сложное дело, как мне пытаются внушить?

   – Так вы идёте, леди? – вернул меня к реальности голос мэтра.

   – Да, конечно!

   Из кресла я вылетела пробкой от шампанского. Замешкалась на пороге, сообразив, что не знаю, куда направиться, и обернулась на оставшихся позади мужчин.

   – Налево, – пряча улыбку, подсказал маг и повернулся к князю. – Милорд, вы с нами?

   К моему облегчению, князь составить нам компанию отказался, хоть и видно было, что ему любопытно не меньше моего. Может, понял, что в его обществе мне будет сложнее сконцентрироваться, а, скорее, просто рассчитывал узнать потом все подробности от мага.

   Мы чинно распрощались с князем, покинули библиотеку и вскоре оказались в лаборатории мэтра. Вернее, в небольшом помещении, предшествующем собственно лаборатории.

   В прошлый визит я практически не рассмотрела обстановку, ошеломленная знакомством с её необычным владельцем. Сейчас же воспользовалась моментом, чтобы немного осмотреться. И, оценив интерьер, тихо усмехнулась про себя. Похоже, высокое начальство – это диагноз, вне зависимости от мира. Убрать присущую местному стилю вычурность, и перед вами типичная приёмная современного руководителя: те же кресла для ожидающих, невысокий столик, широкий книжный шкаф и бюро. Компьютера и длинноногой секретарши разве что не хватает.

   – Подождите здесь, – попросил наставник, проводив меня к удобному креслу с высокой спинкой. – Я схожу за артефактом и вернусь.

   Скрывая радость, я молча кивнула. А едва мэтр вышел в соседнюю комнату, подскочила к шкафу и принялась изучать содержимое полок. Надеюсь, тут найдётся что-нибудь про внушение? А ещё лучше – про перемещения и границы!

   Тщетность подобных чаяний я осознала очень скоро: во-первых, шкаф был немалых размеров и чтобы найти что-то в нём, надо было хотя бы примерно представлять, где искать. Во-вторых, с чего я взяла, что смогу понять местную письменность?

   Последняя мысль придала мне ускорения. В тихой панике я бегло осмотрела полки сверху вниз и обратно. На одном корешке рунические письмена, на другом – какие-то завитушки, напоминающие арабскую вязь, на третьем – совсем уж непонятные символы, причём по кругу… Как люди это разбирают?

   Сражённая масштабами нарисовавшейся проблемы, я с разочарованным стоном упала в кресло. Это мне теперь с нуля учиться читать? Так нечестно! У меня не так много времени, чтобы тратить его ещё и на это!

   С растущим отчаянием я снова подняла взор на книги. Казалось бы, вот они – знания, бери, сколько душе угодно… Ан нет, не тут-то было!

   Не выдержав, цапнула-таки из шкафа одну из книг – в надписи на ней просматривалось что-то общее с латиницей. Безо всякого почтения быстро зашелестела страницами, но вскоре, сама не поняв, за что именно зацепилась взором, остановилась. Показалось?..

   Ещё с минуту, наверное, не мигая, вглядывалась в текст, силясь разобрать хоть что-нибудь, но вынужденно отступилась. От напряжения заслезились глаза, буквы поплыли, заплясали. Я с досадой смахнула слёзы… и чуть не выронила книгу. Буквы шевелились: какие-то отращивали себе новые чёрточки и завитки, а какие-то наоборот втягивали хвостики и подрагивали, точно стряхивали с себя лишнее. И так до тех пор, пока, наконец, не приобрели вид родной мне кириллицы.

   Я просто онемела от этого зрелища и несколько мгновений только и могла, что беззвучно хватать воздух открытым ртом, как рыба, выброшенная на берег. Судорожно вздохнуть получилось, лишь когда неизвестное чудище с раззявленной пастью и длинным раздвоенным языком, нарисованное в уголке соседней страницы, хулигански подмигнуло мне, словно говоря: «Читай, чего ждёшь? Для тебя старались!»

   С трудом сглотнув, я с опаской склонилась над книгой.

   «…На исходе третьего дня Лучезарный достиг скалистых берегов далёкого острова, где облюбовал для себя самый острый горный пик.

   И стало по слову его. С тех пор…»

   Звук приближающихся шагов и скрип двери заставили меня отвлечься. Вернулся мэтр.

   Судорожно захлопывать книгу и совать её обратно в шкаф было поздно, да и слишком по-детски. Поэтому я просто выпрямилась.

   Моим вниманием завладел таинственный предмет в руках наставника. Мужчина держал его обеими ладонями, затянутыми в кожаные перчатки. Внешне артефакт напоминал скипетр. Правда, о том, что он представлял собой на самом деле, пока что можно было лишь гадать: из-под плотной ткани, не скрывавшей округлой формы верхней части артефакта, выглядывал только массивный резной жезл.

   Мэтр Орникс в свою очередь удивлённо вскинул брови, заметив том в моих руках.

   – Читаете? – с лёгким недоверием воскликнул наставник.

   С сожалением закрыв книгу, я вернула её на полку.

   – Листала. Хотела проверить, пойму что-нибудь или нет.

   Маг с любопытством склонил голову.

   – И как результат?

   – Ну… – я замялась, размышляя, рассказать ему всё как есть или не стоит. Скажу, что не сумела прочесть, так ведь возьмётся учить, только время зря потеряю. А так, может, хоть объяснит, что за чертовщина со мной происходит? – Я так поняла, это сборник легенд, верно? Только не успела разобраться, кто такой Лучезарный…

   Мэтр чуть не выпустил из рук артефакт. Тот уже опасно накренился, зашелестела сползающая ткань, но в последний момент мужчина успел придержать навершие и выровнять положение.

   – Уф, – с облегчением выдохнул он и поспешил положить «скипетр» на стол – видимо, не желая и дальше рисковать ценной вещью. Стянул одну перчатку, отёр ладонью вспотевший лоб и с усмешкой повернулся ко мне: – Вы не устаёте меня поражать! – Мэтр Орникс осёкся и после короткой паузы продолжил: – Хотя… Я слышал, ваш батюшка тоже мог похвастать подобным талантом. Читал на многих языках, даже древних и забытых. Говорили, будто символы не имели для него значения, лорд воспринимал внутренний смысл. Должно быть, это семейный дар.

   – Да? – я озадаченно воззрилась на мага. – Интересно, почему тогда дома иностранные языки не давались мне так легко?

   – Вероятно потому, что там ваша магия была заблокирована, – улыбнулся тот. – Вы ведь говорили, что поначалу не понимали речь ваших спутников.

   Я медленно кивнула, думая о своём.

   – Верно.

   В голове крутились тучи вопросов и неясные обрывки мыслей, но ухватиться и чётко сформулировать хоть одну никак не удавалось. Вдобавок мэтр усложнил мне задачу, успешно перетянув на себя внимание: задёрнул плотные шторы и в сгустившемся полумраке развернул ткань.

   Я во все глаза уставилась на открывшийся взору… хрустальный шар. Да-да, к жезлу крепилась дивной красоты бронзовая подставка, на которой и возлежал шар. Идеально круглый, крупный, под мужскую ладонь. В темноте казалось, что он приглушенно светится изнутри.

   Недоумённо поморгав, снизу вверх посмотрела на мага. Он серьёзно?

   – Ну, вы готовы? – с энтузиазмом поинтересовался мэтр Орникс, не замечая моей реакции. Вновь натянув вторую перчатку, он как раз аккуратно отделял подставку с шаром от жезла.

   – Не уверена, – пробормотала я, продолжая с сомнением коситься на артефакт. Потом, спохватившись, громче переспросила: – А к чему, собственно? Что мне надо будет сделать?

   – Сосредоточиться на мыслях о брате и прикоснуться к сфере, ничего более, – последовал ответ.

   После такого объяснения мои подозрения всколыхнулись с новой силой. Тем же легкомысленным тоном не далее как вчера мне вещали об испытании на перекрестке стихий. И во что всё вылилось?

   Вообще заметила, что в устах наставника какие-то значимые события теряли всю важность. Подозреваю, он и казнь преподнёс бы в виде вечерней прогулки на эшафот. Подумаешь, пройтись до палача, полежать немного на плахе… Всего-то и дела!

   Словом, я предпочла перестраховаться.

   – Расскажите мне немного об артефакте. Как он работает? И для чего вам потребовались перчатки?

   – Чтобы не сбить настройки, – начал с последнего вопроса маг, осторожно водружая подставку с шаром на скатерть. – Око – очень чуткий артефакт, к нему должен прикасаться только тот, кто ищет родную кровь. Соответственно, после каждого ритуала требуется чистка, а в быту – деликатное обращение. Яркий свет Оку тоже вреден, отсюда и все предосторожности, – мужчина кивнул на шторы.

   – Только родную? – зацепилась я. – То есть, скажем, жена мужа с его помощью найти уже не сможет?

   – К сожалению, да, – вздохнул наставник. И, словно оправдываясь, пустился в объяснения: – Этот артефакт – творение старых мастеров, секрет его создания утрачен. Много кто пытался повторить их труд, но рабочих экземпляров так и не вышло. Мы в своё время тоже пытались создать нечто подобное, только с расширенным спектром действия. Думали устранить ограничивающий фактор в виде кровной привязки, но… увы, – мэтр развёл руками.

   – Жаль. А жезл для чего? – заинтересовалась я, с любопытством оглядывая шар. Чисто наливное яблочко на серебряном блюдечке! Так вот и задумаешься, действительно ли наши сказки только сказки…

   Мэтр Орникс негромко рассмеялся.

   – Для маскировки. Сам по себе он не нужен, но с ним артефакт выглядит обычным скипетром, который вряд ли заинтересует охотника за подобными диковинками.

   – Остроумно, – оценила я. – А на каком расстоянии действует Око?

   Наставник открыл было рот, потом посмотрел на меня и тонко улыбнулся.

   – Мне кажется или вы нарочно тянете время?

   Стиснув под столом пальцы, я отвела взгляд. И что вот ему ответить?

   – Вы боитесь ритуала или того, что можете увидеть в ходе него? – последовал новый вопрос.

   Не в бровь, а в глаз!

   Совсем некстати вспомнилась подсмотренная сцена тренировки с мечом. Безусловно, мне очень хотелось верить, что приобретаемые братом навыки не обернутся против меня, но в свете последней встречи… право же, было от чего засомневаться.

   – Понятно, – так и не дождавшись ответа, обронил маг. Сел напротив и мягко попросил: – Княжна, посмотрите, пожалуйста, на меня.

   Безо всякой охоты я подчинилась. Но, разглядев выражение лица мужчины, не удержалась от улыбки: очень уж чётко на нём проступало участливое «Вы хотите об этом поговорить?» Воображение немедленно дорисовало белый халат, шапочку, и меня отпустило.

   – Давайте приступим, мэтр. Вы правы, хватит откладывать. Напомните, пожалуйста, последовательность действий?

   Зелёные глаза на миг удивлённо расширились, затем в них промелькнула досада с примесью уважения, и наставник медленно кивнул.

   – Позвольте вашу руку.

   Украдкой обтерев влажные пальцы о подол, я протянула мэтру ладонь. И ойкнула от неожиданности, когда тот кольнул чем-то острым.

   – Простите, так надо, – дежурно извинился он.

   Выдавил каплю крови и стряхнул её на артефакт. После чего подул на ранку и наконец выпустил мою руку.

   Я же зачарованно наблюдала, как капля, не успев толком растечься по поверхности шара, впиталась в него. Око словно встряхнулось ото сна: по артефакту прошла мелкая рябь, свет изнутри стал ярче.

   – Прикоснитесь к нему, – тихо подсказал мэтр Орникс. – Сосредоточьтесь на том, кого хотите увидеть, и внимательно смотрите.

   Ощущая себя дрессировщиком, сующим голову в пасть льва, я осторожно коснулась Ока. Погладила кончиком пальца хрустальный шар, получила в ответ волну тепла и уже без опаски накрыла артефакт ладонью. Сбоку, чтобы не загораживать самой себе обзор.

   Пару мгновений ничего не происходило. Однако артефакт больше не казался мёртвым камнем. Мне чудилось, он дышит под моей рукой. Прислушивается, присматривается, пробует на вкус…

   Вскоре в глубине шара уже вовсю клубился сияющий туман. Ближе к поверхности роились мельчайшие пузырьки. Они свивались в нити, а те в свою очередь закручивались спиралью, уходящей в центр. Оторвать от них взгляд было невозможно. Цепочки пузырьков влекли за собой, манили обещанием чего-то чудесного и неизведанного. И я чувствовала, что растворяюсь в них.

   Сознание будто раздвоилось: одна часть уже благополучно забыла о цели ритуала и убаюканная плыла по волнам древних чар. Другая ещё пыталась анализировать происходящее и позванивала тревожным звоночком: нельзя ослаблять контроль, потеряешься!

   А потеряться было в чём.

   Я оказалась в центре гигантского калейдоскопа. Вокруг сменялись лица и фигуры самых разных людей, от младенцев до глубоких стариков, от крестьян и охотников до утончённых аристократов, в которых даже такой невежда как я, с первого взгляда мог почувствовать голубую кровь.

   Вся галерея плавно и беспрерывно двигалась. То и дело какой-то образ отделялся от общей массы и на мгновение-другое приближался ко мне, чтобы затем снова вернуться к остальным. Складывалось впечатление, что артефакт перебирает все доступные ему экземпляры, сравнивая с заданным образцом.

   Не знаю, сколько вариантов Око успело отсеять, но у меня уже голова шла кругом. Я готова была взмолиться о пощаде, когда перед моим носом вдруг появилось размытое изображение дяди – брата мамы. Следом мне продемонстрировали его детей, а за ними и родителей – моих деда и бабушку.

   Сказать, что я была поражена – ничего не сказать. Это что же, Око зрит сквозь миры?! Но если так… значит, я могу увидеть и маму с папой? Хоть на секунду…

   – Думайте о брате, – вкрался в мои мысли голос мага. – Вспомните, как он выглядит, постарайтесь увидеть его внутренним взором.

   Слова мэтра стали якорем, пригвоздившим меня к земле. Образы родных поплыли, истончились, пока не рассеялись полностью. Похоже, магия артефакта утратила прежнюю власть надо мной: её поток уже не грозил утянуть с собой, лишь плавно обходил меня и тёк дальше. Я находилась в нём, но более не являлась частью него.

   Понимание этого принесло облегчение, густо замешанное на разочаровании. Но в одном мэтр был прав: пора было уже направить силу артефакта на поиски нужного мне человека. И, задавив в душе досаду, я попыталась сосредоточиться на мыслях о брате. Олег, Олежка, где ты?.. Око, найди моего брата, слышишь?

   Мне померещился печальный вздох, словно артефакт, дорвавшийся после долгого бездействия до любимого дела, сокрушался о том, что ему не дают развернуться во всю мощь. Однако декорации вокруг меня изменились. Точно оператор великанской камеры настроил фокус и поймал в кадр искомое.

   Передо мной промелькнул горный перевал, заросший лесом, следом замок с крошечными цветными флагами на шпилях игрушечных башен. Затем Око продемонстрировало вытоптанную площадку чуть в стороне от замка, очень похожую на ту, что я видела в тазу. Вдоль забора стояли мишени, две фигурки крутились возле них. Но не успела я вглядеться, как изображение вновь сместилось. В кадре наконец показался брат.

   Олег сидел, прислонившись к дощатому забору. Смотрел на кого-то прямо перед собой, мерно кивал и с отрешённым видом крутил в руках длинную травинку. Ясно было, что речи собеседника не находят в нём отклика и мыслями он где-то далеко.

   У меня при виде Олега сжалось сердце. Взор так и прикипел к родным чертам. Милый мой, любимый… Как же получилось, что мы оказались по разные стороны баррикад?

   – Леди, – негромко позвал мэтр Орникс, – довольно. Пора заканчивать.

   Я вздрогнула от неожиданности и едва не смахнула Око со стола. Наставник успел придержать артефакт, но изображение в шаре уже растеклось дымкой. Ни брата, ни забора больше не было видно.

ГЛАВА 8

– Мэтр, ну зачем вы?.. – вырвался у меня стон.

   Маг спокойно натянул перчатки, перенёс артефакт на бюро, накрыл Око тканью и лишь потом ответил.

   – Цель достигнута. Мы убедились, что ваш брат здесь. А Око слишком своевольный артефакт, чтобы использовать его сверх необходимого. Он настраивается на канал того, кто ведёт поиск, и в какой-то момент начинает тянуть из него силы. Поэтому я и прервал ритуал.

   От возмущения я просто онемела. А заранее сказать нельзя было?

   – Но почему вы сразу не предупредили? – отмерев, захлопала ресницами я.

   – Посчитал, что, зная это, вам будет сложнее сосредоточиться, – обезоруживающе улыбнулся мужчина.

   Мне пришлось медленно, порциями выдохнуть, чтобы хоть немного успокоиться. Вот как прикажете верить такому наставнику? Ничего толком не объяснит, не предупредит, всё решит за тебя… Если он и княжескую семью подобным образом обучал, удивляюсь, как замок до сих пор цел!

   – Зато теперь вы сможете отправить вестника брату, как и хотели, – примирительно заметил мэтр Орникс, видя, что я все ещё дуюсь. – Или вы передумали?

   – Ни в коем случае! – отрезала я. – Что для этого потребуется?

   – Письма будет достаточно, – усмехнулся маг. – Доставку адресату я беру на себя.

   В бюро нашлись и бумага, и чернильница, и заточенные палочки для письма. Как объяснил мэтр, последние изготавливались из особого сорта дерева, которое имело пористую структуру и благодаря ей могло впитывать и некоторое время удерживать в себе чернила. Тем не менее я с непривычки насажала клякс и раза три переписала письмо, пока не получила относительно чистый вариант. В процессе ещё и отшлифовала само послание.

   Честно говоря, наибольшие затруднения вызвал собственно текст письма. Никогда не думала, что составить его будет так сложно. Я долго не могла подобрать слов, чтобы и выразить обуревавшие меня чувства, и в то же время не ляпнуть лишнего. Опять же, несмотря на уверения мэтра Орникса, что вестник всегда доставляет письма лично адресату, меня не оставляли опасения, что оно может попасть не в те руки. А с учётом того, что я ровным счетом ничего не понимала в хитросплетении местных интриг, то боялась неосторожным словом навредить как Олежке, так и себе.

   В итоге получилось… какая-то высокопарная ерунда, по-моему. Но сколько я ни перечитывала последний вариант, а лучше придумать не смогла.

   «Любезный мой брат, в последний раз мы расстались при странных обстоятельствах, и я до сих пор в затруднении, как толковать твоё поведение в ту нашу встречу. Поэтому прошу тебя пояснить, следует ли считать всё случившиеся жестокой шуткой или же ты был серьёзен в своём намерении?

   С любовью, твоя сестра»

   Печально повздыхав над результатом своих трудов (вот до чего доводят обтекаемые формулировки и попытки быть вежливой!), я вынужденно признала, что на месте брата ни за что бы не поверила, что письмо от меня. В нём не было ничего от моего обычного стиля изложения, разве что почерк. Но мало ли найдется умельцев, готовых его подделать? Поэтому последней строкой добавила ещё «Ляо» – так Олежка в шутку называл меня дома. Вернее, изначально полная версия звучала как «Ляо-Мяо Тян Дзы», но откуда это прозвище родилось, благополучно забыли мы оба. А в быту оно сократилось до первой части.

   Деликатное покашливание заставило меня вынырнуть из воспоминаний.

   – Вы закончили?

   – Да, пожалуй, – неохотно кивнула я.

   Свернула письмо и протянула его наставнику. Но тот не оправдал моих ожиданий и вместо того, чтобы щелчком пальцев тут же отослать письмо, убрал лист в бюро.

   – К сожалению, вестники – слишком капризные создания, чтобы откликнуться на обычную просьбу. Им непременно подавай магический призыв со всеми атрибутами, – в ответ на мой удивлённо-недовольный взгляд пояснил мэтр Орникс.

   – Что-то вроде: «заполните формуляр номер пятьсот сорок семь и пентаграмму формы тринадцать»? – невольно заулыбалась я. Перед внутренним взором всплыли лица сокурсников, клянущих бюрократию и родной деканат, когда надо было получить какую-нибудь справку или допуск на пересдачу. Чем-то мэтр их сейчас напоминал.

   – Да-да, нечто подобное. – Маг выразительно скривился и с раздосадованным видом махнул рукой. – Подготовка потребует некоторое время, но вечером я этим займусь. А пока предлагаю обсудить ваше расписание. Программа насыщенная, не скрою, но чтобы не вываливать на вас всё сразу, думаю, правильнее будет разбить обучение на несколько этапов. А поскольку через некоторое время вам предстоит выход в свет, в первую очередь сосредоточимся на подготовке к балу. Этикет, риторика, танцы, музицирование, верховая езда…

   – Что? – я вытаращила глаза, неприятно удивлённая последним пунктом. – Верховая езда? Она-то как связана с балом?

   – Вообще-то, напрямую, – усмехнулся мэтр Орникс. – Или вы думали, что во время бала гости только и делают, что танцуют? Мероприятие длится не один вечер, и развлекательная программа помимо танцев, игр и театральных постановок, включает в себя выезд на охоту.

   Я в красках представила, как при всём честном народе лечу с лошади, и содрогнулась. О да, это станет лучшим номером программы! Гости животы надорвут со смеха. Одно радует: если удачно приземлюсь и сразу сломаю шею, мне будет уже всё равно. Только вот умирать почему-то не хочется!

   – Мэтр, а мне обязательно принимать участие в охоте? – не выдержав, спросила я. – Я ведь свалюсь на первой же кочке и бесславно погибну под копытами! Кто потом будет исполнять ваше пророчество?

   Плечи мага затряслись от смеха.

   – Голубушка, обучение для того и затевается, чтобы ничего подобного не приключилось, – широко улыбнулся он. – Но если уж вы так из-за этого переживаете, я поговорю с князем. Попрошу, чтобы вам подобрали самое смирное животное.

   – Спасибо!

   У меня немного отлегло от сердца. А едва паника отступила и включились мозги, я поняла, что отказываться от верховой езды мне никак нельзя. Мало ли как повернётся дело, вдруг придётся бежать отсюда? И далеко я убегу на своих двоих? Кстати, о них любимых…

   – Мэтр Орникс, раз уж мы заговорили об обучении, я бы хотела внести в курс ещё и физическую подготовку. Бег, основы рукопашного боя и фехтования, азы обращения с оружием, может, что-то ещё…

   Настал черед наставника изумлённо хлопать глазами.

   – Святые небеса, зачем это вам?

   – Хочу повысить свои шансы на выживание, – не стала юлить я. – На меня уже покушались и не исключено, что будут новые попытки. Когда я ещё научусь отбивать магические атаки – неизвестно, а умение оглушить или обезоружить противника и сбежать в ожидании помощи – сами понимаете, лишним не будет.

   Мужчина задумчиво покивал.

   – Мысль здравая. Думаю, князь не откажет вам в просьбе и подыщет наставника. Возможно даже, вас возьмется тренировать Эрик. Он один из лучших, если не лучший в воинском деле.

   От подобной перспективы мне резко подурнело.

   – Неужели больше некому? – вырвалось у меня.

   Язык-то я прикусила, да поздно. Внимательный взгляд зелёных глаз, казалось, пытался просверлить в моем черепе дополнительную дыру, чтобы добраться до самых потаённых мыслей. Оставалось лишь уповать на родовую защиту и спешно придумывать объяснения.

   – Вы имеете что-то против кандидатуры Эрика? – спокойно уточнил маг.

   – Нет, что вы, – открестилась я. – Просто подумала, что негоже отрывать наследника великого князя от важных дел ради пустяков, которые по силам любому из воинов. Из меня ведь не требуется сделать идеального солдата…

   Выдохшись, я умолкла. Идеи закончились, теперь можно было только молиться, чтобы мэтр принял изложенную версию и не стал копать глубже.

   – Ваша безопасность – не пустяки, – возразил он, но глаза наконец отвёл. – Хотя в целом вы правы, азам вас могут научить и другие.

   – Кстати, а история и география программой предусмотрены? – воспользовавшись паузой, быстро поинтересовалась я.

   – Конечно, – кивнул маг. – Не вижу смысла перегружать вас лишней информацией, но необходимый минимум вы получите. Кроме того, займёмся магическими основами. После испытания стихий вы слишком нестабильны, дар может откликнуться на любое желание, даже неосознанное. Последствия могут быть непредсказуемыми. Так что каждое утро будем посвящать самоконтролю и тренировкам.

   – Замечательно! – искренне обрадовалась я. – Когда начнём?

   Мой энтузиазм оказался заразительным: недолго поколебавшись, мэтр предложил перекусить прямо в кабинете и сразу приступить к занятиям. Я без раздумий согласилась. А за обедом принялась расспрашивать мага о своём даре. Интересно же узнать, что мне теперь подвластно!

   – Ваша основная стихия – вода, – неспешно начал мэтр. – Но вода – это не только грозы и ливни, хоть они теперь и послушны вам, вода – это основа всего живого. Вы же, как я успел убедиться, обладаете чутким сердцем и сострадательны по натуре, чужая боль не оставляет вас равнодушной. Всё это даёт мне основания полагать, что из вас получится прекрасный целитель. Уверен, мэтр Хайлен согласится со мной.

   – А кто это?

   – Учёный и, на мой взгляд, лучший из придворных целителей, – прожевав, ответил маг. – Князь давно предлагал ему занять пост главного, но мэтр не хочет связывать себя лишними обязательствами и организационной рутиной. Он счастлив тем, что князь дозволил ему открыть больницу в поселении близ замка, там он практикует и ставит эксперименты.

   Я отложила вилку и невольно поёжилась. Знакомиться с уважаемым мэтром Хайленом резко расхотелось. Мало ли какие опыты он ставит на людях?

   Однако мэтр Орникс, удивлённый такой реакцией, выудив из меня объяснение, только посмеялся.

   – Боги с вами, голубушка! Вот уж кого стоит опасаться в последнюю очередь, так это его! Порядочнее человека я, пожалуй, за всю жизнь не встречал. Будет большой удачей, если он согласится обучать вас.

   – То есть он может и отказаться? – удивилась я.

   – К нему многие набиваются в ученики, однако берёт он далеко не всех, – подтвердил наставник. – Впрочем, думаю, после знакомства с вами он не будет долго раздумывать. Грех не использовать такой потенциал.

   Я задумчиво кивнула, осмысливая услышанное. Исцелять больных – бесспорно, благое дело. Но это ведь не всё? А как же иллюзии, которые, как выяснилось, я не вижу? И способность понимать древние языки?

   Мэтр Орникс отставил пустой кубок и откинулся на спинку стула.

   – Я уже говорил, что дар, как правило, имеет не одну грань. На данный момент у вас сложилась такая вот интересная комбинация. Однако это ещё не окончательный вариант. В зависимости от того, как часто и продуманно маг использует свои умения, дар со временем может как угаснуть, так и, напротив, развиться и открыть новые свои грани.

   – Значит, если я буду регулярно тренироваться, у меня могут обнаружиться ещё какие-то способности? – с любопытством переспросила я.

   – Вполне вероятно.

   Хм… А если ничего нового не откроется, придётся как-то обходиться имеющимся набором, чтобы исполнить пророчество. Кстати, как оно вообще звучит?

   – Туманно и загадочно, как большинство из них, – усмехнулся мэтр на мой вопрос. И, дабы я убедилась, процитировал по памяти несколько строк.

   – Это всё? – выслушав, но так и не дождавшись продолжения или пояснений, не поверила я.

   Маг пожал плечами.

   – Представьте себе. Если хотите, чуть позже покажу вам текст. Возможно, я пересказал не слово в слово, но суть передал верно.

   – Но ведь эти фразы можно трактовать как угодно широко! – всплеснула руками я. – «Придёт наследник, к нему прислушаются, и мир вернётся» – ну смешно же! Неужели весь смысл в том, что наследник выдаст речь?

   – Только боги знают, – философски откликнулся мэтр. – Жаль, спросить у них нам не дано.

   – Но почему? – уцепилась я, вспомнив рассказ Эрика о местном пантеоне. – А как же ваши храмы, жрецы? Мне говорили, раньше через них люди получали ответы на вопросы.

   – Так то раньше, – вздохнул наставник. – Война подкосила не только людей, но и богов. Вера в них слабее с каждым годом, оттого и силы прежней у жрецов нет. Нынче связь с богами так истончилась, что, считай, практически потеряна. Разве что хранители Камней ещё на что-то способны…

   Аппетит окончательно пропал.

   – И что же делать? – растерянно спросила я.

   – Да ничего, пусть всё идёт своим чередом, – улыбнулся маг. – Учитесь, знакомьтесь с нашим миром и людьми… Словом, обживайтесь. А сейчас, если вы закончили с обедом, предлагаю начать занятие.

   Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться.

   Пока слуги прибирали в кабинете, мы перебрались на этаж выше. Там располагалось просторное помещение, аскетичная обстановка которого остро напомнила мне танцевальный зал: шкаф с необходимыми для тренировки материалами да стол учителя – вот и вся мебель, остальное – рабочее пространство.

   По словам мэтра, за урок мне предстояло закольцевать внутренние потоки моей силы, чтобы та перестала хлестать наружу и спокойно циркулировала бы внутри. Ну что сказать… Ох, и намучились мы с ним!

   Сегодня дар не просто отзывался, а норовил от души плеснуть через край. Фигурально выражаясь, там, где требовалась шёлковая нить, мне щедро подсовывали якорную цепь. Попробуй продеть её через игольное ушко!

   Помножьте это на тот факт, что пассы, необходимые для закрепления внутреннего круга силы, получались у меня хорошо если через раз, и вы получите примерную картину стихийного бедствия в отдельно взятом зале.

   К концу занятия моё уважение к мэтру достигло небывалых высот. На его месте я бы уже не сдержалась и прибила такого ученика. И насколько я была удручена собственной неловкостью, настолько же восхищалась терпением и мастерством мага. Его экран, заблаговременно установленный перед началом тренировок, успешно выдержал все испытания на прочность. Только поблёскивали камни в узлах плетения, впитывая излишки даровой магии.

   – Пожалуй, на сегодня довольно, – объявил наконец мэтр Орникс. – Вы неплохо потрудились.

    – Разве? – кисло откликнулась я, растирая руки. К тому времени у меня ныли от напряжения кисти и запястья, а пальцы и вовсе отказывались разгибаться. – Цели-то я не достигла…

   – В самом деле? – деланно удивился маг и лукаво улыбнулся: – А выплески, между прочим, прекратились. Посмотрите, накопители больше не реагируют на вас.

   Я недоверчиво вскинула голову и пригляделась. Накопители, густой сетью вплетённые в защитный экран, и впрямь перестали мигать, лишь тускло сияли внутренним светом.

   – По-моему, они просто наполнены до предела, – не убеждённая, вздохнула я. Шутка ли, столько силы впитать!

   – И это тоже, – усмехнулся мэтр. – Но, поверьте, кабанья голова в кабинете князя больше не будет хрюкать после вашего визита.

   Я неловко закашлялась.

   Мэтр успокаивающе потрепал меня по плечу.

   – Да полноте, голубушка. Поверьте, эти стены видали и не такое. Думаете, князь или его дети меньше чудили? Одна Дарлайна чего стоила!

   – Кто? – заинтересовалась я.

   Поздно. Мэтр Орникс понял, что сболтнул лишнего, помрачнел и поспешил свернуть тему.

   – Ох, время-то уже! Простите, я и так сильно задержал вас. Не смею более злоупотреблять вашим терпением.

   Маг повёл рукой, и картина за окном резко изменилась. Облака над излучиной реки окрасились в розовато-оранжевые тона, а золотой диск солнца оказался куда ниже, чем минуту назад. Стало ясно, что время хорошо после полудня, и занимались мы не час-полтора, как я полагала, а куда больше.

   – Подождите, как так? – не веря глазам, пробормотала я. – Вы ставили иллюзию?

   – Не совсем, – поправил мэтр Орникс. – Мы ведь уже выяснили, что иллюзий вы попросту не замечаете. А это была одна из разновидностей частичного стазиса. Удобный приём, когда требуется на время сосредоточиться на чём-то: позволяет отсечь всё лишнее и не отвлекаться на мелочи, вроде физиологических потребностей. Жаль, до сих пор не получается устранить побочные явления…

   – Дайте угадаю: после снятия стазиса все потребности резко напоминают о себе? – поморщилась я, чувствуя себя космонавтом из анекдота. Тому тоже после приёма таблетки не хотелось ни пить, ни есть, ни в туалет – ровно до того момента, пока действие лекарства не заканчивалось. Но если проголодаться я не успела, то вот остальное… А ведь общественные туалеты тут не предусмотрены!

   – Что, уже? – сочувственно взглянул на меня маг. – Я-то попривык, почти не реагирую… Простите, не подумал. До покоев доберётесь? Пойдёмте, провожу вас.

   К счастью, по дороге обошлось без эксцессов. И не в последнюю очередь благодаря присутствию мэтра рядом со мной. В противном случае путь до вожделенной… в смысле, покоев… мог значительно затянуться.

   В коридорах сегодня было заметно более людно, чем накануне. Придворные сновали как поодиночке, так и небольшими группами. И если бы не рослая фигура мага, сомневаюсь, что они ограничились бы любопытными взглядами да приветственными расшаркиваниями.

   После третьей остановки я не выдержала и, едва маркиза Шанталь продолжила свой путь, тихо обратилась к спутнику:

   – Мэтр, что происходит? Вчера здесь и мышь не пробегала, а сегодня…

   Тот пожал плечами.

   – Камень Крови. Его уже доставили в часовню. Теперь всем хочется хоть глазком посмотреть на реликвию поближе, желательно до вечера, пока народу не набилось.

   – Вот как?

   И почему о Камне осведомлены все, кроме меня? В конце концов, кто тут наиболее заинтересованное лицо? Не пора бы наконец просветить и главного участника церемонии?

   Я крепче ухватила мужчину за локоть. Чёрт с ними, естественными потребностями, потерплю, расспросить важнее. Одно дело – рассказы Эрика или служанок, совсем другое – опытного мага. Заодно и сверю показания.

   – Мэтр, раз уж речь зашла о Камне Крови, расскажите, пожалуйста, о нём. Что он из себя представляет? Как работает? Меня никаких сюрпризов не ждёт?

   – Если задуматься, вся жизнь – сплошной сюрприз, – с буддийским спокойствием отозвался тот. – А Камень… Согласно старой легенде, его сотворили на заре нашего мира. Вернее, изначально Камней было семь, по числу ветвей королевского древа. Их раздали представителям каждой из ветвей, а родоначальники напоили артефакты кровью.

   Меня передёрнуло.

   – Смотрю, у вас вся магия построена на кровавых обрядах?

   Наставник лишь развёл руками.

   – Не вся, но многие из древних ритуалов – да. Что поделать, это ведь тянется из глубины веков, а тогда маги не знали других способов подчинить себе силы природы. И… мы пришли.

   Ну вот, а я не успела расспросить о сути ритуала!

   Должно быть, мэтр всё понял по моему разочарованному виду и напоследок успокаивающе сжал мои пальцы.

   – Вам не о чем переживать. Проверке на Камне подвергают даже новорождённых младенцев, и все благополучно проходят её. К тому же крови достаточно буквально пары капель, а ранку залечивают на месте.

   Раздосадовано фыркнув про себя (конечно, теперь всё стало кристально ясно!), я выдавила улыбку.

   – Спасибо, мэтр. Теперь мне будет проще дождаться вечера.

   Попрощалась и поскорее юркнула в комнату: в нашу сторону целенаправленно двигался Эрик. Скажу честно, в тот момент его общество привлекало меня менее всего. Однако ему ничто не мешало постучать и войти следом, поэтому с порога, подхватив длинный подол, я перешла на бег.

   – Если меня будут искать, никого не пускайте! Хоть на пару минут задержите! – громким шепотом попросила я горничных, выглянувших на шум из соседней комнаты, и, не сбавляя скорости, метнулась в купальню. Уф, наконец-то!

   Жаль, долго прятаться от незваных гостей в купальне не получилось. До меня донеслись мужской и женский голоса, и, наскоро ополоснув руки, я покинула убежище.

   Эрик успел занять кресло и ждал в гостиной. При виде меня он поднялся, склонил голову в приветственном поклоне. Я же, глядя на него, не в первый раз поймала себя на странном диссонансе. Ведь объективно красивый молодой человек, несколько назойливый, но в остальном достаточно приятный в общении, вдобавок знатен и богат… Так почему у меня его общество вызывает исключительно раздражение и ощущение фальши? Будто под видом алмаза мне подсовывают гранёную стекляшку? Или всё дело в моих опасениях касательно навязанного брака?

   Так и не определившись с причинами внутреннего неприятия, торопливо растянула губы в улыбке.

   – Добрый вечер. Чем обязана?

   Эрик не стал юлить, спросил напрямик.

   – Как вы смотрите на то, чтобы немного прогуляться? Вы ведь до сих пор видели лишь малую часть замка, к тому же со стены открываются изумительные виды. Заодно развеетесь после занятий.

   Предложение оказалось слишком заманчивым, чтобы сходу отвергать его. И если бы не прилагающаяся к прогулке компания, я бы вообще нисколько не колебалась. Впрочем, любопытство всё равно перевесило.

   – С удовольствием.

    Блондин расцвёл, явно обрадованный моей сговорчивостью, а я… Я морально настраивалась потерпеть некоторое время его общество ради новой информации. В конце концов, знание путей-выходов из громадного замка могло оказаться полезным, и пренебрегать им точно не стоило.

   – А как же кон… охрана? – удивилась я, не обнаружив в коридоре ни намёка на нервирующее сопровождение.

   – Сегодня в этом нет необходимости, – высказался Эрик и с улыбкой пояснил: – Мы ведь не будем покидать пределы замка. Кроме того, с вами я.

   Действительно, о чём это я?

   Пофыркав про себя, ухватилась за предложенный локоть, и мы двинулись.

   К счастью, на деле всё оказалось не так уж и плохо. Мы неторопливо шли по галереям, ненадолго останавливаясь тут и там, чтобы поближе взглянуть на какую-нибудь диковинку, вроде причудливой лепнины или нежнейших красок потолочной росписи.

   Что удивительно, никто нам не мешал. Я уж было решила, что Эрик загодя разогнал слуг и придворных, но вскоре выяснилось, что всё куда прозаичнее: в качестве примера мне демонстрировали пустующее крыло, отведённое под гостевые покои.

   А я-то ещё поначалу пыталась запоминать какие-то ориентиры! И сдалась, только услышав, что в замке около трёх сотен жилых помещений и чуть меньше сотни подсобных. Их и осмотреть за одну прогулку было нереально, не говоря уже о том, чтобы удержать всё в памяти. К тому же Эрик с таким чувством рассказывал об истории возникновения и преображения родового гнезда, что мало-помалу я увлеклась экскурсией.

   Даже забавно: шёл второй день моего пребывания в замке, а я лишь сейчас смогла поверить, что вокруг не театральные декорации и не музейные экспозиции, а самые обычные (для местных, разумеется) интерьеры. Странное это было ощущение…

   Помню в детстве, читая рыцарские баллады, я мечтала хоть ненадолго перенестись в прошлое и самой посмотреть на величественные замки и пышные наряды блестящих кавалеров и дам. И если задуматься, мечта-то сбылась! Правда, ещё вчера мне было не до восторгов из-за свалившихся на мои плечи титула и дара. С другой стороны, один раз живём. Вернусь домой, хоть будет что вспомнить. А то спросят меня внуки «Как там было-то, ба?», и что им отвечу? Что толком ничего и не видела, закопавшись по уши в свои проблемы? Ну уж нет!

   Верно говорят, настрой – великое дело. Стоило сменить поднадоевшую маску шпионки в тылу врага на роль беззаботной туристки, как жизнь заиграла новыми красками. Я с интересом крутила головой, любуясь необычными решениями архитекторов, тонкой резьбой по дереву и роскошными драпировками, богато украшенными вышивкой и драгоценными камнями.

   А когда мы вышли на сторожевую башню, у меня дух захватило от восторга. Внизу как на ладони лежал внутренний двор с многочисленными хозяйственными постройками, где вовсю кипела жизнь. Ветер, помимо свежести воды и запаха хвои, доносил до нас дым костров, гул толпы и лязг металла.

   Левее располагался аккуратный парк, а чуть дальше, за стеной – покрытый лесом склон спускался прямо к реке. Та огибала скалистый утёс, на котором стоял замок, и сужающейся лентой вплеталась в лоскутное одеяло лесов и полей.

   Приглядевшись, я узнала и мост, по которому мы въезжали. По обеим его сторонам был вырыт глубокий ров, – Эрик упоминал о нём, рассказывая об осадах, что выдержал замок. Сейчас ров пустовал, если не считать расставленных мишеней для стрельбы и ещё каких-то конструкций непонятного мне назначения, а на зёленой траве разминалась группа людей. И, кажется, там мелькнула знакомая рыжая шевелюра… Вот бы к кому напроситься в ученицы!

   – А там что? – кивнув в ту сторону, спросила я. – Площадка для тренировок?

   – Верно.

   – Можно взглянуть поближе?

   – Зачем вам? – удивился блондин.

   Но пока я раздумывала, как бы объяснить свой интерес, чтобы при этом не завраться и не нарваться на щедрое предложение стать моим наставником, Эрик уже что-то решил для себя.

   – Впрочем, почему бы и нет?

   Спуск не занял много времени – я так поняла, мой гид выбрал самый короткий путь, – и вскоре мы вышли к аркам моста. К тому моменту бойцы успели разделиться на группы: часть упражнялась в стрельбе из лука, другая метала в мишени ножи. Третья, разбившись на пары, отрабатывала приёмы рукопашного боя. Все подтянутые, загорелые, облачённые в свободные штаны, длинные рубахи, подпоясанные ремешками, и мягкие ботинки.

   Из-за шума, царившего на пригорке, наше присутствие обнаружилось не сразу. Ну да и не удивительно, так вопить!.. Подойдя ближе, я поняла, что в основном тут подобрались мальчишки лет десяти-пятнадцати, ребят постарше было немного. И даже те трое, что возглавляли группы, выглядели моими ровесниками.

   Но едва нас заметили, как отлаженный процесс сбился с ритма. Старшие подошли поприветствовать нас, остальные заозирались. Вскоре взгляды мальчишек скрестились на мне, от восторженно-удивлённых до откровенно недоумённых. По ним-то я и поняла, что дамам не принято находиться здесь.

   Я смутилась, запоздало осознав свою ошибку. Будто в мужскую раздевалку заглянула! Жаль, отступать поздно…

   – Продолжайте, не отвлекайтесь, – махнул рукой в ответ на нестройный хор приветствий Эрик. – Леди желает посмотреть на ваши умения.

   А «леди» уже и не знала, куда глаза девать от неловкости. Но тут взор зацепился за луки, разложенные на траве, и меня перемкнуло.

   – А лучше бы присоединиться, – подавшись к оружию, прошептала я себе под нос. Эх, где мои двенадцать, когда мы с ватагой таких же девчонок и мальчишек носились по деревне, играя в индейцев? Сколько клёнов мы ободрали на луки, сколько веток обломали на стрелы!

   – Простите? – переспросил Эрик.

   По его удивлённому виду я поняла, что он расслышал, и прикусила губу.

   – Мы в детстве тоже любили побаловаться стрельбой из лука, – смущённо пояснила я. – Правда, не из таких, самодельных…

   В сине-зелёных глазах зажёгся интерес.

   – Хотите попробовать?

   Чёрт, хочу, конечно, но не при всех же!

   – Прошу.

   Деваться было некуда. С горящими щеками я вышла к черте. Зато когда мне в руки дали лук, вся робость куда-то исчезла, остался только щенячий восторг. Он настоящий!

   – Как стрелять, помните? – негромко спросил Эрик, встав рядом. И, не дожидаясь ответа, принялся подсказывать: – Левую руку вытянуть, чуть согнуть в локте. Наложить стрелу, да, вот так. Теперь попробуйте натянуть тетиву почти до уха, сколько сил хватит. Целиться вдоль стрелы…

   По-моему, в тот момент мальчишки как один затаили дыхание. Иначе с чего бы вдруг стало так тихо? Только птичий щебет да отдаленный стук копыт и слышно…

   Рука дрогнула от напряжения. Тетива тренькнула, а стрела предсказуемо ушла в «молоко». Зрители отозвались разочарованным «у-у» и редкими хлопками. Огорчённая неудачей, я опустила лук.

   – Попробуйте ещё, я верю в вас, – непререкаемым тоном предложил Эрик и протянул другую стрелу. А громче, для публики, сказал: – Первый выстрел всегда пристрелочный. Не стоит по нему судить о мастерстве.

   Его комментарий взбодрил меня. В самом деле, даже на олимпиаде спортсменам дают три попытки. Так зачем сдаваться после первой?

   Вторая стрела достигла мишени. И пусть в «яблочко» я не попала, но аплодисменты сорвала. А, войдя во вкус, за третьей потянулась сама. И снова в цель!

   – Да вы прирождённая воительница! – одобрительно протянул Эрик, склонившись к самому моему уху – иначе я вряд ли расслышала бы его за радостным улюлюканьем мальчишек. – Ещё немного потренируетесь и будете бить без промаха.

   Грех было не воспользоваться моментом.

   – Я бы с удовольствием! – глядя в ясные глаза блондина, улыбнулась я. – Выделите мне наставника?

   – А я на эту роль не гожусь? – слегка нахмурился он.

   – Отчего же? – потупилась я и повторила то же, что и недавно мэтру Орниксу: – Просто подумала, что у наследника великого князя найдутся более важные дела…

   Судьба, похоже, была на моей стороне: пока Эрик подбирал ответ, к нему подбежал запыхавшийся паренек в ливрее. Блондин с недовольным видом отошёл, чтобы выслушать посланника, обменялся с тем парой фраз и вновь вернулся ко мне.

   – Боюсь, мне придётся на время покинуть вас, – с сожалением произнес он.

   Скрывая ликование, я печально вздохнула и захлопала ресницами.

   – Ну вот, об этом я и говорила… Что поделать, таков удел правителя – принимать участие в судьбах вверенных ему людей. Ступайте. Думаю, я и сама сумею найти обратную дорогу.

   – Ну что вы, вас проводят, – с видимым облегчением улыбнулся Эрик и, быстро оглядевшись, поманил рукой одного из старших бойцов. – Олаф!

   Я было встрепенулась, услышав знакомое имя, но постаралась не выдать своей радости. Да и с чего я взяла, что речь именно о том самом человеке? Мало ли в Эринхайне Олафов? Этот вон хоть и схож комплекцией и мастью, а на лицо совсем другой. Чисто выбрит, волосы куда короче… и моложе лет на пять.

   – Проводишь леди до покоев, – велел подошедшему Эрик. – Отвечаешь головой!

   – Да, милорд, – откликнулся тот и перевёл взгляд на меня.

   Услышав ответ, я чуть было не решила, что у меня галлюцинации. Человек другой, а голос тот же?

   Эрик уже откланялся и убежал, а я лишь рассеянно кивнула ему вслед, во все глаза таращась на выделенного мне провожатого и отмечая детали. Например, загар, покрывающий лоб и скулы, и более светлый подбородок – словно мужчина недавно сбрил многолетнюю бороду.

   Последняя догадка расставила всё по своим местам, и я наконец поверила, что зрение меня не подводит. И всё же не удержалась от изумлённого возгласа:

   – Олаф? Это правда ты?

   – Собственной персоной, госпожа, – смущённо улыбнулся мой спаситель и протянул мне руку. – Идёмте?

   – Да, конечно, – засуетилась я, от растерянности не сразу сообразив, куда девать лук. Положить на траву? Отдать кому-нибудь?

   Видя моё замешательство, Олаф быстро решил проблему: подозвал одного из мальчишек и вручил тому лук. Паренёк с благоговением прижал оружие к груди и просиял так, будто его орденом наградили.

   – Чему он так обрадовался? – недоумённо поинтересовалась я, когда мы, распрощавшись с честной компанией, немного отошли от поляны.

   – Как чему? Ему доверили лук, из которого стреляли вы, – усмехнулся Олаф. – Такая честь для пажа! Я б на его месте тоже был счастлив до умопомрачения.

   – Шутишь? – хмыкнула я, покосившись на него. Но по лицу поняла, что рыжий говорил всерьёз, и потрясённо покачала головой: – Как мало надо человеку для счастья!

   Мой спутник лишь улыбнулся и оставил моё замечание без комментариев. Я тоже умолкла, в мыслях подбирая формулировку для своей просьбы. Главное – заручиться согласием Олафа, а уж князя постараюсь уломать. Ай!..

   Зашипев от боли, оглянулась. Что там тянет меня за волосы? Вот зараза!

   Исподтишка разглядывая преобразившегося Олафа и пытаясь для себя решить, каким он мне нравится больше, я и не заметила, что ров остался позади, а мы вошли в парк. С непривычки я не подумала подобрать волосы, а стоило бы.

   – Подождите, я помогу, – тут же отреагировал Олаф и принялся аккуратно выпутывать пряди из колючек барбариса. Вскоре коса вновь оказалась на свободе.

   – Ох, большое спасибо! – от души поблагодарила я и поспешила перекинуть злосчастный подарок речной девы на грудь. А косе в сердцах пригрозила: – Обстригу!

   Олаф рассмеялся.

   – Не надо, госпожа, вам очень идет. Хоть и непривычно видеть вас такой…

   Он замолчал, а я невольно улыбнулась в ответ.

   – Я тебя тоже сегодня едва узнала без бороды. Если не секрет, из-за чего такие перемены?

   Рыжий сконфуженно потёр подбородок. Похоже, с растительностью он потерял и часть уверенности в себе.

   – В этом нет секрета. Я давал обет: не брить бороды, пока не выплачу долг семьи сюзерену.

   Я вспомнила его бородищу, доходившую до середины груди, и так и ахнула.

   – Это сколько ж ты отрабатывал?!

   – Семнадцать лет, – буднично отозвался Олаф. – Меня в семь в услуженье отдали.

   Была бы коса короче и не такой тяжёлой, у меня бы, наверное, волосы дыбом встали.

   – И ты так спокойно об этом говоришь?

   – Что вас удивило в моих словах? – не понял рыжий. – Я ведь не старший в роду.

   Настал мой черёд недоумённо хлопать глазами.

   – Не уловила связи…

   – Первенцы мужского пола и все дочери обычно воспитываются в доме отца, а прочих сыновей, если они есть, в этом возрасте отсылают на обучение – к сюзерену или родне, – пустился объяснять Олаф. – Там дети с малых лет видят перед собой пример для подражания, учатся самостоятельности, грамоте и воинскому делу.

   – Варварство какое, – не убеждённая, пробормотала я, – лишать детей семьи…

   – Ну, в любом случае теперь я свободен и могу вернуться домой, – примирительно заметил рыжий.

   Для меня эти слова стали громом средь ясного неба.

   – Ты уезжаешь? – растерянно переспросила я. – Скоро?

   – Дня через три-четыре, как передам дела здесь.

   А я-то планов понастроила!

   Опустив голову, я прикусила губу. Вот и рухнула последняя надежда и опора. Единственный человек в этом чёртовом замке, который не плёл интриг против меня, а честно нёс службу, и тот уезжает…

   Перемена в моём настроении не укрылась от рыжего.

   – Госпожа, я чем-то обидел вас? – озадаченно спросил Олаф. – Неужели вас так огорчили мои слова?

   – Пустяки, – покачала головой я, – переживу как-нибудь. Просто… – Господи, и что ему сказать? Не уезжай, мне будет без тебя страшно и одиноко? – …я надеялась, что ты поможешь мне с тренировками, хотела просить князя…

   Ох, всё не то! И ведь я так и не извинилась перед ним! А другого случая может и не представиться.

   Я остановилась и подняла взгляд.

   – Олаф, пока ты не уехал… Хочу, чтобы ты знал. Ты спас меня от даги и потом, в пути, заботился и оберегал. Я очень благодарна тебе за всё, что ты сделал дня меня. Мне было спокойно, пока рядом был человек, на которого я могла положиться. В мыслях я уже тогда записала тебя в друзья и лишь потому всё это время говорила «ты» – так, как принято между друзьями у нас, в моём мире. Прости…те, если невольно задела тво… ваши чувства. Право, я не желала унизить или оскорбить…

   Под конец выдержка изменила мне, договаривая последние фразы, я отвела глаза. И показалось, прошла вечность, прежде чем Олаф ответил.

   – Для меня честь быть другом вам, госпожа, – тепло улыбнулся он. – И вам не за что просить прощения, вы ничем не оскорбили моих чувств, «ты» и «вы» равно привычны мне. В карауле или на выезде между нами нет титулов, все мы просто бойцы.

   После его слов на душе стало чуточку легче. Правда, заявление о равенстве среди членов отряда несколько удивило, но потом мне вспомнилось знакомство с Эриком и Карлом. А ведь верно, тогда Олаф назвал только имена, без титулов! Надо же, оказывается, и аристократы не всегда задирают нос!

   – А о каких тренировках вы говорили? О чём хотели просить князя?

   – Сейчас уже неважно, раз ты уезжаешь, – грустно улыбнулась я. Обогнула собеседника и медленно побрела по дорожке в сторону замка.

   Тот в два шага нагнал меня и подстроился под мой темп.

   – И всё же?

   – Ну…

   После недолгих колебаний я коротко обрисовала свой план Олафу. Тот, хоть и удивился, раздумывал недолго.

   – Если я могу помочь вам, госпожа, разумеется, я останусь с вами, сколько пожелаете.

   – Правда? – против воли вырвалось у меня.

   В тот момент я и сама поразилась тому, сколько чувства, оказывается, можно вложить в одно короткое словечко. Но потом вспомнила, что Олафа ждут дома, и, раздираемая на части надеждой и муками совести, стиснула пальцы.

   – А как же твои родители?

   Рыжий мягко улыбнулся.

   – Они отдали меня служить сюзерену, но раз мой долг перед ним выполнен, я вправе сам распоряжаться своей жизнью. И я останусь, чтобы служить вам, моя госпожа, если таково ваше желание.

   – Правда? – боясь поверить своему счастью, шёпотом переспросила я.

   – Слово чести.

   Это было серьёзнее любых клятв. И я облегчённо выдохнула:

   – Спасибо… Спасибо, Олаф! Только… Ох, мне ведь нечем платить тебе за службу! – краснея, спохватилась я.

   Олаф замялся лишь на секунду.

   – Вашей улыбки будет достаточно, – заверил он.

ГЛАВА 9

Обратно в замок мы неслись на всех парах. Солнце неумолимо опускалось к горизонту, а я, заболтавшись с Олафом, к своему стыду, слишком поздно вспомнила слова мэтра о том, что ритуал состоится на закате. А ведь мне ещё предстояло переодеться и уложить волосы!

   Не опоздала я лишь благодаря чуду. Сегодня в его роли выступал Олаф: он не только провёл меня кратчайшим путем, но и успешно пресёк все попытки встреченных придворных задержать нас беседой. Благодаря ему в покои я влетела с небольшим запасом времени, которого впритык хватило на то, чтобы наскоро освежиться, поплескавшись над тазом, и под причитания взволнованных служанок сменить запылённое платье на подготовленный для ритуала наряд. Откровенно говоря, после пробежки я бы и от ванны не отказалась, но пришлось довольствоваться этой пародией на душ. Ну, хоть от запаха пота избавилась. И почему тут ещё не изобрели дезодорантов? Или изобрели?

   Белокурые сестрички в ответ на мой вопрос поведали, что обычно для этих целей используется несложное заклинание из бытовой магии. Единственная проблема в том, что близость горы быстро разрушает действие подобных чар, поэтому в замке придворные охотно пользуются духами. При их создании магия не применяется, и аромат сохраняется достаточно долго.

   Видя мой интерес, мне тоже дали оценить пару флаконов. Один из ароматов я решила попробовать, но не учла коварства пробки. Если сначала она никак не поддавалась, то потом выскочила так резко, что от рывка добрая половина флакона оказалась на платье.

   Мы с девчонками дружно взвыли. Да что за невезение! И ведь переодеться уже не во что! И некогда…

   Лотти поспешила распахнуть окно, чтобы хоть немного проветрить покои. Лиззи тем временем попыталась было замыть самое большое пятно, но оно оттиралось слишком неохотно, чтобы мы могли себе позволить тратить на него драгоценные минуты. И я махнула рукой. Чёрт с ним. И с окружающими тоже, потерпят как-нибудь.

   От сооружения новой прически горничные, повздыхав, тоже вынужденно отказались. Время уже не позволяло. Ограничились тем, что косу уложили короной, дважды обернув вокруг головы. После чего волосы спрятали под белым кружевным покрывалом, утяжелённым по краям миниатюрными золотыми подвесками, и сверху закрепили всю конструкцию тонким обручем. Причём проделали всё это так быстро, что мне оставалось только радоваться. Единственное, что омрачало момент, – запах. В малых порциях он был приятен, но в том количестве, что попало на платье…

   В коридоре уже послышались приближающиеся шаги, когда меня осенило.

   – Я на минутку! – предупредила я служанок и пулей метнулась в купальню, где тихо позвала: – Уна, выручай!

   К счастью, названная сестрица не заставила себя долго ждать. Выслушала, улыбнулась в ответ на мои сетования и прямо на месте устроила мне и тёплый душ, и последующую сушку одежды. Оценив результат, в порыве благодарности я обняла синеволосую красавицу.

   – Уна, ты прелесть! Научишь меня такому фокусу?

   – С удовольствием, – рассмеялась речная дева, довольная произведённым эффектом. Махнула на прощанье рукой и вновь унеслась облачком пара.

   Я же поспешила выскочить обратно. И вовремя: Лотти как раз открыла дверь, за которой обнаружилась целая делегация во главе с князем. За его спиной стоял мэтр Орникс. Выглядел он непривычно строго и торжественно в длинной дымчато-синей мантии с высоким воротником-стойкой. Рядом с ним в схожих нарядах красовались ещё трое разновозрастных мужчин – по-видимому, коллеги мага. На их фоне в своем светлом платье я, должно быть, смотрелась белой вороной. Неуместно и чужеродно.

   Развить мысль мне не дали.

   – Вы готовы, княжна? – спросил хозяин замка, окидывая меня оценивающим взглядом. Результат осмотра, похоже, его удовлетворил: лицо князя прояснилось, на губах заиграла улыбка.

   – Как видите, милорд.

   – Замечательно.

   Я положила руку на предложенный локоть, и процессия двинулась в путь. Впереди шествовал мэтр Орникс, следом мы с князем, а за нами – остальные маги. Таким строем мы прошли несколько галерей и спустились к парадному входу.

   Князь по дороге что-то говорил, кажется, инструктировал, но я вдруг разволновалась и как ни старалась вникнуть в смысл его слов, они проплывали мимо сознания. Молоточками в висках стучали вопросы. А вдруг Камень не признает меня? Вдруг они ошиблись, и я не та, кто им нужен? Что тогда со мной будет?..

   Гул толпы, доносившийся снаружи, напоминал шум прибоя. А стоило впереди показаться очертаниям массивных дверей, как они приковали к себе мой взор. Сквозь узкие щели пробивался багряно-алый свет, навевая ассоциации с адскими вратами. И чем меньше до них оставалось, тем отчаяннее колотилось сердце и тем сильнее хотелось развернуться и убежать.

   Ха, кто б мне позволил!

   Словно почувствовав мой порыв, мужчины теснее сгрудились вокруг, и мне резко перестало хватать воздуха. На грани обморока, на подгибающихся ногах я кое-как добрела до дверей и зажмурилась, когда те распахнулись перед нами. В лицо хлынул поток света, звуков и запахов. Налетевший ветер всколыхнул покрывало на волосах, подвески, звякнув, хлестнули по щекам. Однако это и привело меня в чувство. Туман перед глазами наконец рассеялся, и я смогла осмотреться.

   Солнце успело на четверть скрыться за горизонтом, но напоследок раскрасило небо и облака всеми оттенками оранжевого и красного. Внутренний двор и площадка перед входом сияли так, словно были залиты расплавленным золотом. И нас там ждали: два ряда стражи образовали живой коридор, отделив придворных и простой люд от главных действующих лиц сегодняшнего представления.

   С нашим появлением толпа заволновалась, шум, висевший над двором, усилился. «Пророчество», «Салимхайн» и «наследница» звучали на все лады. Однако я с затаённым облегчением отметила, что сомнения в возгласах звучало куда реже, чем радость и надежда.

   Так под приветственные выкрики мы и пересекли двор и вошли в храм. Подозреваю, что он был очень красив. Я же для себя только и успела отметить богато украшенные высоченные своды и два или три яруса балконов, забитых зеваками. Скамьи, расставленные бесчисленными рядами вдоль прохода, тоже едва не ломились от желающих поглазеть на церемонию.

   Немудрено, что от такого зрелища сердце вновь понеслось вскачь. Однако на этот раз я попыталась обуздать панику. Прикрыла глаза, пользуясь тем, что следить за дорогой не было нужды, и несколько раз медленно вдохнула и выдохнула – как нас учили в танцевальной студии. Да и сама мысль о ней неожиданно придала уверенности и спокойствия. В конце концов, сколько раз мы с девчонками выступали перед полным залом? И ничего, все живы. Так что бери себя в руки, подруга, хватит трястись. Голову выше, спину ровнее и улыбайся. Прорвёмся.

   Самовнушение помогло. Зато когда способность трезво мыслить вернулась, стало неловко перед князем: оказывается, всё это время я практически висела на его руке. Так что перемены в моём состоянии он заметил раньше всех и склонился ко мне.

   – Рад, что вы справились с волнением. Ваш отец гордился бы вами сейчас.

   – Благодарю, – улыбнулась я и смущённо признала: – Только, боюсь, я так и не услышала ни слова из вашей предыдущей речи.

   Уголки губ мужчины дрогнули.

   – Я так и понял. Ничего, жрец подскажет, что нужно делать.

   На этом беседу пришлось прервать. Невидимые глазу музыканты грянули что-то торжественно-возвышенное, их поддержал многоголосый хор. Я вздрогнула от неожиданности и зашарила взглядом по сторонам, пытаясь понять, где же певцы. Безуспешно: казалось, голоса доносились отовсюду сразу. Неудивительно, что звуки гимна мгновенно заполнили собой своды храма. Под их аккомпанемент мы чинно прошествовали к алтарю.

   Правда, я поняла, что путь завершён, лишь когда мэтр шагнул влево. Теперь они с князем стояли по обеим сторонам от меня. А у алтаря, на возвышении, нас встречал жрец – крепкий старик с идеально прямой спиной, орлиным профилем и пронзительным взглядом тёмных глаз. Свободная длиннополая ряса (или сутана?), чисто белая, без каких-либо украшений, лишь подчеркивала внутреннюю силу этого невысокого человека. Он буквально излучал спокойствие и умиротворение. Глядя на него, и я окончательно перестала волноваться.

   По его жесту музыка смолкла, зрители тоже затаили дыхание. Тишина повисла такая, что от неё звенело в ушах.

   – Подойдите, дитя, – предложил жрец, протягивая мне открытую ладонь. Говорил он не повышая голоса, но я готова была поклясться, что его услышали в каждом уголке храма.

   Я подчинилась и поднялась по ступеням к алтарю. Жрец повёл рукой, и между нами и публикой выросла полупрозрачная стена. Я удивлённо покосилась на неё, вновь подняла глаза на старика и наткнулась на его внимательный взгляд.

   – Вы видите щит. – Он не спрашивал, лишь констатировал факт.

   Смысла отрицать это я не видела и коротко кивнула. В ответ жрец неожиданно тепло улыбнулся, морщинки вокруг глаз так и разбежались лучиками.

   – Всё не зря, – удовлетворённо заключил он, оставив меня гадать, что же он хотел этим сказать. – Прошу.

   Позади алтаря в стене скрывалась глубокая ниша, в ней – дверь, а за дверью – узкая винтовая лестница, ведущая наверх. Вслед за жрецом я поднялась на второй этаж и очутилась на полукруглом балконе. Тот утёсом выдвигался вперед, благодаря чему не только мне было отлично видно собравшихся, но и им меня.

   В центре площадки на резном пьедестале, выполненном в виде раскрытого цветка, в окружении семи свечей – по одной на каждый лепесток – покоился… хм… И вот это – Камень Крови? На первый взгляд – обычный валун: гладкий, округлой формы, словно обтёсанный морем. На галечном пляже таких хоть отбавляй. Сразу и не поймёшь, за что же конкретно этому столько пиетета?

   Однако жизнь успела отучить меня судить по внешнему виду, и к валуну я подходила с долей опаски, с ожиданием чуда и подвоха одновременно.

   Пока я разглядывала Камень, жрец достал короткий треугольный нож. Подержав лезвие у пламени свечи, мужчина повернулся ко мне. Я без лишних слов подала ему руку. Только внутренне сжалась, когда жрец перехватил моё запястье, повернул ладонью вверх и отточенным движением полоснул по коже. Неуловимо быстро, точно кошка лапой, и с тем же эффектом: вроде, едва дотронулся, и боли совершенно не чувствуется, а царапина уже неохотно наполняется кровью. Понятно, почему во время ритуала даже младенцы не хнычут – просто не успевают ничего осознать.

   – Коснитесь Камня, – велел жрец, отпуская запястье. – И не убирайте руку, пока я вам не скажу, что можно.

   Последнее предупреждение заставило меня напрячься, но деваться было некуда. Осторожно, чтобы не задеть рукавом ни одну из свечей, я потянулась к сердцевине цветка и положила кровоточащую ладонь на Камень. Долгую секунду ничего не происходило… а потом артефакт откликнулся. Я с трудом удержалась, чтобы не отдёрнуть руку, когда ладонь ощутила влажное тепло. Фу, будто собака обслюнявила!

   Порез защипало. Впрочем, неприятные ощущения быстро отступили, точно рану и впрямь зализали. Между тем поверхность валуна пошла крупными волнами, будто мышцы заходили под каменной шкурой. Я почти поверила, что камень живой: очень уж это движение напоминало то, как зверь ворочается в тесной норе, потягиваясь после долгого сна.

   От таких ассоциаций стало не по себе. А ну как укусит?.. Но не успела я толком испугаться, как ладонь дружески боднули снизу: мол, ты чего? Невольно вспомнилась наша кошка, и в приступе ностальгии я легонько погладила гладкую поверхность артефакта. Тот замер под моими пальцами, словно прислушиваясь к ощущениям, а потом отозвался низким вибрирующим гулом.

   Жрец за спиной сдавленно не то всхлипнул, не то охнул. Но пока я пыталась лихорадочно сообразить, как это расценивать (пора убирать руку? Или что-то пошло не по плану? Или и то, и другое?!), Камень засиял. По нему побежала сеть трещин, которые сложились в крупный, светящийся изнутри рисунок: грифон, стоящий на задних лапах. Птичья голова оказалась под моей ладонью.

   – Хозяйка… вернулась, – отрывисто каркнул нарисованный зверь. Опустился на все лапы, выгнул спину и, ластясь, потёрся о мою руку.

   В ответ я машинально потрепала его по холке. Куда только страх улетучился? Должно быть, от переизбытка эмоций и чудес в голове перегорел какой-то предохранитель. А может, всё дело в том, что происходящее настолько отдавало сюрреализмом, что мозг отказывался воспринимать это безобразие реальностью, просто продолжал фиксировать события.

   Вот внезапно погасли свечи, все разом. Это грифон взмахнул крыльями, выбираясь из Камня. Я отступила на шаг, сзади что-то невнятно воскликнул жрец, зрители внизу приглушённо ахнули и затаили дыхание. Но честное слово, мне уже было не до кого. Не в силах отвести взгляд, я наблюдала, как зверь растёт, обретает объём, но не плоть. Будто невидимый художник золотистыми штрихами рисует в пространстве эскиз. Наконец трёхмерная проекция размером с крупную ворону, расправив крылья, ненадолго зависла над артефактом-пристанищем, чтобы взмыть под своды храма, с птичьим клёкотом сделать круг и усесться мне на левое плечо.

   Зверюга, как выяснилось, была более чем материальна, даром что просвечивала насквозь: и весила примерно как наша кошка, и когтями впилась точно так же. И когда оживший герб спикировал на меня, я не вскрикнула лишь потому, что Ксюха дома тоже очень любила неожиданно сигануть откуда-нибудь мне на шею. Это поначалу я взвизгивала и хваталась за сердце, а потом привыкла и перестала реагировать на такие мелочи. Подумаешь, парой царапин больше… Зато зрители, о которых я успела забыть, так дружно отозвались благоговейным вздохом, будто неделю репетировали.

   Между тем грифон ласково коснулся крылом моей щеки и засветился так ярко, что невольно пришлось зажмуриться. Но я всем телом чувствовала, как меня окутывает облако тёплого сияния, плавно опускается все ниже, ниже… и вскоре тускнеет. А открыв глаза, я не сразу поняла, что это не лучи заходящего солнца окрасили моё платье в ало-золотые тона, и изменившийся цвет – не иллюзия, наложенная жрецом. Судя по довольному виду грифона, перебравшегося обратно на Камень Крови, последнее преображение – его лап дело. Но что это значит?

   Ответ прозвучал сзади.

   – Смотрите, дети мои, и не говорите потом, что не видели, – голос жреца вновь набрал силу и разносился по всему храму. – Камень Крови семьи князей Гроантских признал наследницу, герб дома и цвета рода тому подтверждение. Так поприветствуйте новую леди Салимхайн!

   Толпа внизу всколыхнулась. Первым встал князь, за ним все остальные. Придворные в центре как один склонились в поклонах, люди попроще, оттеснённые к краям, хлопали в ладоши, свистели и улюлюкали, махали руками и на радостях обнимались с соседями.

   Вот тут эмоции снова включились. При виде бушующего людского моря меня охватил ужас: это сейчас я для них предсказанный избавитель и желанный гость в этом мире. Но не дай бог мне не оправдать возлагаемых надежд… Точно так же, в едином порыве, горе-избранную и растерзают.

   Отчаянно захотелось шваркнуть чертов Камень об пол. Чтоб вдребезги, в пыль! Если бы не он… До показательного явления грифона у меня ещё оставался пусть призрачный, но всё-таки шанс откреститься от навязанной роли. А теперь пути отступления были отрезаны безвозвратно.

   – Вам нехорошо? – привел меня в чувство тихий вопрос жреца.

   Не знаю, как я расслышала его в разноголосом гомоне. Наверно, он снова использовал магию. Только обратную той, что усиливала звук: судя по отсутствию реакции публики, на сей раз слышала его исключительно я.

   – Нет, всё в порядке, – облизнув пересохшие губы, кое-как выдавила я.

   – Тогда постарайтесь улыбнуться людям, – подсказал жрец, деликатно придерживая меня за локоть, – и будем спускаться.

   Со второй или третьей попытки у меня получилось. Промелькнула мысль, что, наверное, стоило бы сделать реверанс благодарным зрителям. Кто бы ещё удосужился научить меня? Гады!

   Заворочавшаяся внутри злость немного взбодрила. Я даже нашла в себе силы изобразить ответный поклон, подражая князю и его свите, чем спровоцировала новую волну радостных воплей.

   Жрец тем временем медленно потянул меня назад. Невидимый хор вновь завёл тожественный гимн. Под его звуки и аплодисменты ликующей толпы мы со жрецом и покинули балкон.

   На лестнице, едва мы оказались скрыты стеной от посторонних глаз, мужчина остановился и быстро начертил что-то в воздухе. Шум смолк так резко, что я чуть было не решила, что попросту оглохла, и настороженно воззрилась на жреца. Однако тот, стоя на две ступени ниже, спокойно встретил мой взгляд и ободряюще улыбнулся.

   – Вам нужна передышка, – пояснил он.

   – Стазис? – сообразила я, вспомнив наконец, где уже видела похожий жест.

   – Верно. Надолго весь храм я не удержу, но несколько минут у вас есть.

   – Спасибо!

   Ноги плохо держали, и я, плюнув на сохранность платья, опустилась прямо на ступени. Жрец удивлённо вскинул брови, но после короткой заминки усмехнулся и последовал моему примеру, расположившись чуть ниже.

   – Спрашивайте, – предложил он. – Я вижу, вы растеряны и напуганы. Только не пойму, что именно вас так страшит.

   Я исподлобья взглянула на него, колеблясь. Сказать, не сказать? Поймёт ли, если скажу? Да и что ему до моих страхов?.. Впрочем, пока что он только помогал по мере возможности.

   – Ответственность, – решившись, признала я. – Меня выдернули из родного мира, не спросив, хочу ли я такой судьбы. А я никогда не мечтала о высоком статусе и тем более о роли напророченной избавительницы. Здесь же все твердят о моём даре, но я совершенно не умею им управлять! И мне страшно от одной мысли о том, что со мной сделают разочарованные верующие, если я обману ожидания и не справлюсь…

   Жрец ненадолго задумался.

   – А почему вы полагаете, что не справитесь? – мягко поинтересовался он. – В жизни ничего не происходит случайно. Если вы оказались здесь, значит, такова воля богов. А они не дают испытаний, которые нам не по силам.

   Я мысленно застонала. Он издевается?

   Понятное дело, ни веры в себя, ни расположения к местным богам его слова мне не прибавили. И, видно, жрец прочел мой скептический настрой на лице.

   – Вы готовы слушать, но не верить, – с грустью и в то же время пониманием подытожил он. – Что ж, это ваш выбор. Когда-нибудь вы поймёте, что я был прав. А пока спрашивайте, дитя.

   Я благодарно улыбнулась мужчине и постаралась собрать разбегающиеся мысли. Раз времени на разговор в обрез, стоит потратить его с умом. Но с чего начать, когда вопросов так много?

   – Что вы имели в виду, говоря, что всё не зря?

    Вертикальная черта прочертила высокий лоб. Пауза затягивалась, и я уж было попрощалась с надеждой услышать ответ, когда жрец всё же заговорил.

   – Согласие на предложение князя о перевозе Камня. Он был не первым, кто после долгих лет забвения вдруг вспомнил о нём и разыскал меня. Но если те люди не убедили меня, то лорду Рихтерну я отчего-то поверил. А когда увидел вас, то был разочарован.

   – Чем же? – удивилась я.

   – Посчитал, что князь обманул меня и теперь пытается провести народ, подсунув вместо наследницы девицу, напоминающую покойную княгиню. Простите, – покаянно вздохнул жрец.

   – Понимаю, – кивнула я. – Но почему тот щит заставил вас пересмотреть свои взгляды?

   – У прежней княгини был редкий дар – видеть суть. И когда вы отреагировали на мои чары, я подумал, что передо мной может быть не просто похожая оболочка, но вместилище её духа. А поведение грифона лишь укрепило мою веру.

   Мне стало не по себе от его откровений. Это что же, старик всерьёз считает, что в моём теле расположилась душа бабки?.. С одной стороны, это объясняет внезапное пробуждение магических способностей. Но жить с мыслью, что я теперь как будто и не совсем я, а реинкарнация сильной магички прошлого… брр… неуютно.

   – А что не так с поведением грифона? – спросила я, только чтобы отвлечься от шокирующего открытия.

   Жрец тепло улыбнулся.

   – Он избрал княгиню своей хозяйкой и до самой её смерти никого больше не признавал. Появлялся из Камня целиком только для неё, даже вашему батюшке при проверке соизволил показать лишь очертания. А сегодня на радостях летал по храму!

   – Понятно, – протянула я, пришибленная свалившимся на меня счастьем.

   И этот нарисованный поганец туда же! И ведь не отвертишься от высокой чести!

   Но, заметив, что мужчина зашевелился, собираясь встать, поняла, что время вышло, и быстро спросила:

   – А те люди, что интересовались Камнем до князя, кто они?

   – Наёмники, которые не пожелали представиться, – с непередаваемой иронией усмехнулся он, поднимаясь на ноги. – А когда я отказался куда-либо с ними следовать, попытались увезти Камень силой. Пришлось их немного вразумить.

   Отчего-то я ни на миг не усомнилась в том, что невысокому старику под силу справиться и с куда более серьёзным противником, чем горстка наёмников. Но, выходит, князь его чем-то основательно зацепил, если он согласился перевезти Камень… Однако почему всё-таки князь сделал ставку на меня, а не на брата? Неужели и впрямь лишь потому, что посчитал меня более сговорчивой? Или кто подвернулся, того и пригрёб?

   – А теперь идёмте, вы ведь главная гостья на сегодняшнем пиру, – прервал мои размышления голос жреца.

   «Спасибо, не основное блюдо», – мрачно хмыкнула я про себя, опираясь на протянутую руку.

   Лёгким движением второй жрец снял стазис, и я поморщилась: все звуки, что прежде отсекало заклинание, дружно вернулись и ударили по ушам. Я с тоской подумала о том, что мне ещё предстоит пробираться обратно в замок через толпу неадекватных людей, потом как-то пережить праздничный ужин…

   Каюсь, в тот момент промелькнула малодушная мысль попросить жреца продлить отсрочку. Жаль, силы его не безграничны… Слишком свежи были воспоминания о вчерашнем «семейном» сборище, и вновь окунаться в это болото отчаянно не хотелось. Останавливало лишь понимание того, что вечно прятаться от придворных при всём желании не выйдет. Да и желудок сигнализировал, что пора бы поесть. Обедала я в компании мэтра Орникса, а прошло с тех пор, должно быть, часов шесть-семь, если не больше.

   Чувство голода в конечном счёте и перевесило. Оно же придало весёлой злости: пусть только попробуют кормить меня сегодня заздравными речами, мало никому не покажется!

   Обращение князя к подданным подлило масла в огонь. Нет, люди-то только восторженно взревели, услышав про народные гуляния и дармовую выпивку, – по-моему, они моему признанию Камнем меньше радовались. Но когда он объявил, что праздничный пир состоится через час, а пока наследнице предлагается отдохнуть после ритуала, мне тоже захотелось завыть. Отдых – идея отличная, слов нет, но ещё час поститься?!

   В замок мы возвращались тем же составом, что и прибыли в храм. Придворные ручейками тянулись следом. Я шла с натянутой улыбкой и нарастающим желанием кого-нибудь загрызть. Как назло, то ли кухня располагалась где-то поблизости, то ли мне уже мерещилось с голоду, но от запахов, витающих в воздухе, ни о чём, кроме еды, даже думать не получалось. Вот я и размышляла про себя, есть ли смысл посылать горничных на кухню или всё же потерпеть часок и не рисковать девчонками. Не удивлюсь, если их в суматохе попросту затопчут. Представляю, как сегодня носятся повара! Накормить такую прорву народа – задача не из лёгких.

   В итоге я спохватилась, что мы идём не к моим покоям, лишь когда князь потянул меня в боковой коридор. Тогда же я заметила, что вокруг больше ни души, придворные и маги во главе с мэтром Орниксом отстали.

   – А куда мы направляемся? – насторожившись, полюбопытствовала я.

   – В мой кабинет, – последовал ответ. – Полагаю, нам есть что обсудить.

   Я молча кивнула, пряча кривую ухмылку. Дозрел-таки провести подробный инструктаж, и года не прошло. Убедился, что перед ним та, кто ему нужна, и теперь уже без опаски будет выдавать ценные указания, как себя вести и кому что говорить, чтобы великие планы не рассыпались карточным домиком. Что ж, послушаю, давно было интересно. Но сначала пусть накормит!

   Резко остановившись, я развернулась лицом к хозяину замка.

   – Дорогой князь, смею надеяться, я нужна вам живой? – проникновенно спросила я, глядя в синие глаза. После моих слов они изумлённо округлились.

   – Святые небеса, что за вопрос? – откровенно опешил мужчина. – Неужели что-то заставило вас усомниться в этом?

   – Может, тогда вы распорядитесь подать в кабинет чего-нибудь съестного? Иначе я рискую не дожить до пира.

   Ноющий желудок поддержал просьбу согласным урчанием. Я смущённо развела руками – мол, я предупреждала. Князь с видимым облегчением выдохнул: после такого вступления он явно ждал чего-то более серьёзного.

   – Простите великодушно, это моё упущение, – тут же повинился он. – Разумеется, я немедленно распоряжусь. Что вы предпочитаете?

   – Мясо! – сглотнув голодную слюну, облизнулась я. – Птица или рыба тоже устроит.

   Князь благоразумно воздержался от дальнейших уточнений и, проводив меня в кабинет, вызвал слугу, которому при мне передал все пожелания. Обнадёженная скорым ужином, я опустилась в кресло и взглянула на хозяина замка с уже большей приязнью.

   – Так что вы хотели обсудить, милорд?

   Тот прошёл к окну и устроился за рабочим столом, прежде чем заговорить.

   – Во-первых, я хотел лично поздравить вас с сегодняшним знаменательным событием. Камень признал вас, а значит, с этого дня можно вести начало отсчёта новой истории, в которой вам уготована ведущая роль.

   На подобные высокопарные речи у меня ещё дома успела выработаться защитная реакция – скепсис. И сейчас так и подмывало что-нибудь съязвить в ответ, но я сдержалась.

   – Благодарю. И раз уж вы заговорили о новой истории, думаю, самое время прояснить, отчего вы избрали на столь важную роль именно меня, – закинула удочку я. – Посчитали, что с моим братом будет сложнее договориться?

   Князь неопределённо качнул головой.

   – Если подходить формально, ваш брат, будучи младшим, всё же только второй в очереди. И я со своей стороны приложу все усилия, чтобы он не стал первым.

   – Но почему вы так настроены против него? – нахмурилась я, удивлённая категоричностью собеседника.

   Взор синих глаз стал прохладнее.

   – Я не собираюсь поддерживать человека, который поднял руку на родную сестру, – отрезал мужчина.

   Понимая, что это не более чем отговорка, я всё же не сдержала горького смешка.

   – Можно подумать, прежде история не знала таких эпизодов! Или в Эринхайне смена власти до сих пор происходила исключительно мирно и бескровно?

   Князь склонил светловолосую голову, признавая мою правоту, но ответить ничего не успел. В дверь постучали – вернулся слуга с моим заказом. Вместе с ним в кабинет просочились дивные ароматы, от которых у меня свело желудок.

   Поднос по кивку хозяина замка водрузили на стол, и вскоре мы вновь остались одни. Чуть не захлёбываясь слюной, я с мольбой воззрилась на князя. Тот медленно провёл рукой над тарелками, словно сканируя, и пододвинул мне приборы.

   – Угощайтесь, княжна.

   Тут только я вспомнила, что несколько раз видела аналогичный жест в его исполнении вчера за ужином, да не поняла смысла. Сейчас же от догадки даже чувство голода притупилось.

   – Вы проверяли, не отравлено ли? – тихо спросила я.

   – Да, – не стал отпираться он. – Несколько лет назад защиту замка пришлось в очередной раз совершенствовать после того, как отравились сразу трое слуг, в чьи обязанности входило пробовать господскую пищу перед подачей на стол. Я считал, что охранные чары, улавливающие враждебные намерения, достаточно надёжны, но не учёл, что тот же яд можно пронести под видом специй, будучи искренне уверенным в том, что ничего дурного не делаешь. С тех пор заклинания подправили, да привычка перепроверять всё амулетом осталась.

   – Понятно…

   Я покрутила в руках вилку, с тоской глядя на запечённую рыбу, но так и не решилась притронуться к ней. Князь, видя мои терзания, виновато улыбнулся.

    – Простите, что испортил вам аппетит. Но вам действительно нечего опасаться: не забывайте, что кроме моего слова у вас есть ещё и родовая защита. Подкрепитесь, вам надо восстановить силы.

   Напоминание немного успокоило, и я отважилась попробовать кусочек. Медленно прожевала, прислушиваясь к ощущениям, поняла, что аппетит никуда не делся, и, гоня прочь мысли о том, что амулет мог и не сработать, а яд бывает и замедленного действия, принялась за еду.

   – Вот и славно, – повеселел хозяин замка.

   Некоторое время он молча наблюдал за мной, откинувшись на спинку кресла, а потом снова заговорил.

   – Я хочу кое-что рассказать вам. Рано или поздно слухи дошли бы до вас, так что будет лучше, если вы услышите эту историю от меня, без искажений.

   Вилка зависла на полпути к тарелке, я навострила уши. О чём это он?

   – Наши дамы любят такого рода сплетни, – поморщившись, хмыкнул князь, – так что, возможно, вас уже просветили, что помимо Эрика и Айрин у меня была ещё дочь. Старшая, Дарлайна.

   Я отрицательно покачала головой и отложила вилку: первый голод я успела утолить, а неожиданная разговорчивость хозяина замка могла пролить свет на отдельные непонятные мне моменты. Князь же до хруста сцепил пальцы в замок и отвёл взор. Видно было, что ему нелегко даётся эта откровенность, и мне оставалось лишь гадать, что толкнуло его на исповедь.

   – Она была моей гордостью и отрадой, – глухо продолжал мужчина, глядя в сторону, – мы с Клариссой обожали дочь… и, видно, тем самым погубили. Увы, я слишком поздно осознал это, когда ничего изменить уже было нельзя…

   Не в силах усидеть на месте, князь поднялся и нервно прошелся взад-вперёд по кабинету. Я с молчаливым сочувствием наблюдала за тем, как он меряет шагами комнату, и не решалась подать голос. Да и что я могла сказать? Мне жаль? Чисто по-человечески мне действительно было жаль его в тот момент, но делать выводы, не дослушав, я не собиралась. Пусть сначала закончит свой рассказ, там видно будет.

   – Дарле было шесть, когда я женился второй раз, – прочистив горло, вновь заговорил князь. – Первая моя жена отличалась слабым здоровьем и рано умерла. А по окончанию срока траура мне предложили выгодный союз, и я не стал отказываться. Так у Дарлы появилась мачеха, а вскоре и младший брат. Конечно, для неё эти перемены стали серьёзным испытанием, но мы с Эмми как могли старались сгладить острые углы. И долгое время были уверены, что нам это удалось. Признаться, я до сих пор гадаю, что именно стало переломным моментом. Смерть матери? Моя повторная женитьба? Или появление Эрика? Не знаю. – Хозяин замка остановился у бюро и замолчал, не то задумавшись, не то погрузившись в воспоминания.

   Пауза затягивалась, мужчина с отрешённым видом смотрел в окно, и я, поняв, что такими темпами могу не успеть дослушать историю до ужина, осторожно поинтересовалась:

   – Так что же произошло?

   – Произошло? – встрепенувшись, переспросил князь и глухо проговорил: – Дарлайна обладала не самым сильным даром и чтобы исправить это, втайне от всех начала практиковать запрещённую магию. Жертвоприношения.

   – Человеческие? – не подумав, ахнула я и прикусила язык.

   Но, видно, князь в свое время успел наслушаться подобных глупостей и сейчас лишь скорбно вздохнул.

   – К счастью, до этого не дошло, но мелкой живности в округе сильно поубавилось, – признал он. – Эрик вовремя обратил внимание на странные отлучки сестры и как-то раз взялся проследить, куда Дарла уходит после захода солнца. Мы застали её с поличным.

   – Эрик?

   Не знаю, говорило ли во мне внутреннее неприятие младшего Рихтерна, но тот факт, что именно он раскрыл тайну сводной сестры, показался мне подозрительным. Раз Дарла тяжело пережила появление ещё одного ребёнка в семье, скорее всего, отношения между ней и братом были неважными. А если так, то что мешало Эрику красиво подставить сестру, чтобы самому занять место наследника?

   Хозяин замка словно подслушал мои мысли.

   – Вы тоже думаете, что он мог всё подстроить и нарочно очернить Дарлу в моих глазах? – криво улыбнулся мужчина.

   Я вскинулась было, ещё не определившись, отпираться или пускаться в объяснения, откуда взялись эти соображения, но князь так выразительно взглянул на меня, что я раздумала вообще что-либо говорить.

   – Конечно, это первое, что приходит на ум, – уже спокойнее продолжил он. – Но Дарла ничего и не отрицала. А ему было всего лишь десять на тот момент. И поверьте, у Эрика не было причин идти на подлость. Кроме того, он знал, что запретная магия карается смертью, и мне стоило немалого труда убедить коллегию в помешательстве бедной девочки, чтобы сохранить дочери жизнь. Дарла грезила магической карьерой, поэтому я счёл, что правильнее будет передать княжество сыну и не мешать дочери воплощать мечту. И они об этом прекрасно знали. Им не из-за чего было соперничать, понимаете?

   Я кивнула больше для вида, чем действительно соглашаясь. Если Эрик и в детстве был таким же хитрым жуком, как сейчас, то теоретически мог и разработать и воплотить коварный план в жизнь. А что отец считал своё решение идеальным… так вовсе не обязательно, что дети разделяли его мнение. Да и поводов для соперничества у них могло быть предостаточно и помимо будущего наследства. Только оно мне надо, копаться в грязном белье этой семейки?

   – Хорошо, милорд, пусть так. Но вы не закончили рассказ.

   – А? Да, верно, – князь рассеянно провёл рукой по волосам, собираясь с мыслями. Я уже ждала завершения история, когда он неожиданно объявил: – Но, с вашего позволения, я не хотел бы далее вдаваться в подробности. Скажу лишь, что тогда мне пришлось выбирать между жизнью ребёнка и честью рода, и я бы не пожелал подобной участи и врагу.

   Я недоумённо моргнула. Вот так номер! Сам же поднял эту тему, а теперь…

   – Простите, но для чего вы вообще завели этот разговор?

   Хозяин замка смущённо кашлянул, но быстро взял себя в руки.

   – Хотел, чтобы вы поняли: я видел, во что превращается человек, помешанный на своей цели. И потому допустить к трону подобного мерзавца не позволю. Если он уже в начале пути использует грязные приёмы и запрещённое оружие, то страшно представить, как он развернётся, дорвавшись до реальной власти. Одно ясно: ничего хорошего от такого правителя ждать не приходится. Так что уж простите, но я костьми лягу, а императором ваш брат не станет.

   – Но вы же?.. – испуганно начала было я и закрыла рот, не закончив. Ну, в самом деле, не дурак же князь, заявлять мне в лицо, что собирается убить моего брата!

   Дураком мой собеседник, к счастью, не был. И, оценив мою реакцию, поспешил внести ясность.

   – Разумеется, зная вашу привязанность к брату, я сделаю всё возможное, чтобы сохранить ему жизнь и при том не допустить к трону. Но твёрдо могу обещать лишь одно: не нападать первым. Если же меня вынудят защищаться, пощады пусть не ждёт.

ГЛАВА 10

Мы ещё долго беседовали с князем, пока в кабинет не заглянул Эрик – напомнить о времени. Только напрасно я надеялась, что этот разговор что-то прояснит. Напротив, после него ощущение топкой трясины под ногами лишь усилилось.

   Мне популярно объяснили, как много я ещё не знаю и сколькому придётся научиться, чтобы укрепить свои позиции. Также Рихтерн-старший дополнил то, о чём по дороге рассказал младший: признание Камнем Крови давало мне право на имя, но не титул следующей княгини. Его, как и растащенное бывшими вассалами имущество, по местным законам я могла наследовать не ранее, чем через месяц. Этот срок надлежало выдержать, чтобы прочие наследники, если таковые вдруг объявятся, могли опротестовать мои права. А уж потом запись обо мне появится в государственных хрониках.

   Князь, правда, заверил, что никаких препон на пути к законному наследству ждать не стоит и всё причитающееся мне непременно вернут – в ходе грядущей освободительной войны. А чтобы война не переросла в гражданскую, настоятельно рекомендовал скрыть сам факт наличия у меня брата, тем более близнеца.

   – Если бы между вами не было вражды, можно было бы о чём-то говорить, – втолковывал мне старый интриган. – Но в данной ситуации разумнее будет объявить его самозванцем, иначе раскол неизбежен. Кто-то поддержит вас, кто-то его, и пока стороны будут решать, чью сторону принять, будут гибнуть невинные люди.

   Он знал, на какие кнопки нажимать. Я сознавала, насколько страшные события невольно принесла в этот мир, и неотвратимость новых кровопролитий каменной плитой давила на плечи. И если моё молчание могло хоть немного уменьшить число жертв, я готова была молчать. Вот только как потом смотреть в глаза брату – не представляла. Притом что всего лишь три дня назад обещала ему помощь и поддержку… Зато как никогда хорошо поняла, что, должно быть, чувствовал папа, покидая Эринхайн и своих вассалов.

   Единственное, что немного подсластило горькую пилюлю, – весть об отсрочке. Князь пояснил, что пока я официально не вступила в наследство, женихи вряд ли будут сильно осаждать меня. Зато потом можно ожидать очереди из желающих. И это несмотря на то, что завидная невеста живёт в долг, на средства опекуна и союзника!

   К слову, когда я заикнулась насчёт последнего момента, хозяин замка страшно оскорбился и запретил впредь заводить разговор на эту тему, мол, что за пустяки, не стоит и упоминания. Однако я вовремя спохватилась и рассказала князю о своей задумке, предварительной договорённости с рыжим и возникших затруднениях с оплатой.

   В итоге всё устроилось как нельзя лучше. Князь пообещал оставить за Олафом прежние обязанности и жалование. Те часы, что рыцарь посвящал обучению подрастающей смены, решено было сократить, чтобы освободившееся время Олаф мог уделить мне.

   Меня такой вариант полностью устраивал. Смущало лишь одно: мой долг перед лордом Рихтерном рос не по дням, а по часам. А по тому, как упорно князь пресекал все попытки прояснить финансовую сторону нашей договорённости, я лишь укрепилась в мысли: первым и, скорее всего, единственным в списке женихов будет Эрик. Только при таком раскладе князь с лихвой окупит все издержки. Чёрт…

   В свете изложенных перспектив мысль о побеге прочно укоренилась у меня в голове. Поэтому выделенный мне месяц я собиралась использовать с максимальной пользой. Выяснить всё, что только удастся об этом мире, стране и нынешней политической ситуации, определиться, куда бежать и кого просить о помощи, освоить азы этикета, верховую езду и базовые приёмы самозащиты. В том числе и магической.

   …И аккуратно поискать информацию о порталах, границах между мирами и артефакте, что привёл Олафа ко мне. А если получится, то расспросить самого рыжего. Ведь сумел он как-то пробиться к нам, значит, и у меня есть шанс вернуться домой. Надеюсь… пока не поздно.

   Немудрено, что на пир в тот вечер я пришла с гудящей головой и в растрёпанных чувствах. Мечтая о том, чтобы снять наконец обруч, тисками сжимающий виски, расплести тяжелеющую с каждой минутой косу и спрятаться ото всех в тишине купальни. Просто чтобы побыть одной и спокойно осмыслить всё, что на меня сегодня вывалили. Но как можно пропустить праздник, устроенный в мою честь?

   Справедливости ради надо признать, что князь, оценив мой измученный вид, перед выходом предложил воспользоваться услугами целителя. Но на тот момент мне казалось, что всё не настолько серьёзно, уж как-нибудь до конца вечера да продержусь. Об отказе пожалела уже за столом, когда идти на попятный было поздно.

   Поначалу я ещё пыталась вникать в смысл текущих вокруг разговоров, но где-то после четвёртой или пятой перемены блюд поняла, что предел достигнут. Боль всё сильнее пульсировала в висках, улыбаться становилось всё сложнее. Но единственное, что мне оставалось – проклинать собственную самоуверенность и держаться на остатках гордости.

   К счастью, гости к тому времени тоже подустали, и внимания моей персоне доставалось меньше, чем я опасалась. Так что больше всего усилий уходило на то, чтобы сидеть ровно и не слишком заметно морщиться от пронзительных взвизгов незнакомого мне инструмента, напоминающего звуком смесь волынки со скрипкой.

   Возможно, при других обстоятельствах я бы и смогла оценить прелесть местной музыки, но в тот момент думать получалось только о доме. Привычном виде из окна, катке в соседнем дворе, кустике земляники в цветочном горшке, недочитанной книге, забытой на столе… Наверное, потому на фоне здешних бардов даже тяжёлый рок, из-за которого в своё время мы с братом то и дело цапались, вспоминался с теплом и ностальгией.

   В старших классах школы Олег открыл для себя новое направление музыки, а поскольку комнату мы делили на двоих, то я вынужденно приобщалась. Но если брат готов был с утра до ночи слушать переборы бас-гитар, грохот барабанов и рёв солистов, то я на третий день такого издевательства над слухом взбунтовалась. Компромисса удалось достигнуть, когда Олег добрался до симфоник-металла. Оперный женский вокал в сочетании с тяжёлой музыкой поразил меня до глубины души и примирил с роком в целом. Но чего я никак не ожидала, так это услышать нечто подобное здесь, в замке семейства Рихтерн. Не по звучанию, по настроению.

   Должно быть, я действительно глубоко погрузилась в воспоминания, потому как даже не зафиксировала момент, когда младшая дочь князя вышла из-за стола. И поняла, что происходит что-то необычное, лишь когда музыка внезапно смолкла, а в полной тишине зазвучал чистый сильный голос.

   Айрин пела а капелла, без музыкального сопровождения и без слов. Но пела так, что я всем существом потянулась к ней. Её голос стал путеводной нитью, указывающей выход из лабиринта боли и усталости. Не знаю, вкладывала ли она какие-то чары в своё исполнение, но с каждой нотой с меня словно спадали невидимые оковы.

   Вместе с песней я то парила над облаками, то опускалась к макушкам деревьев – послушать шелест листвы, то неслась над волнами, то взвивалась к снежным шапкам горных вершин. И даже после того, как последние ноты смолкли и слушатели дружно зааплодировали, какое-то время мыслями я ещё оставалась далеко за пределами замка. А потому никак не могла понять, чего от меня хочет хмурый князь. Он склонился ко мне и, кажется, что-то спрашивал, но я видела лишь движение губ, смысл слов ускользал от сознания. Пока пронзительные звуки скрипки, сменившие божественное пение, не заставили меня вздрогнуть и очнуться.

   – Как вы себя чувствуете? – наконец разобрала я. Спрашивал мужчина явно не в первый раз, но эйфория ещё не до конца отпустила меня, так что никаких угрызений совести из-за собственной невнимательности я не испытала и лишь широко улыбнулась в ответ.

   – Спасибо, замечательно!

   – Так я и думал, – невесть с чего ещё больше помрачнел князь. – Пойдёмте, дорогая княжна.

   – Куда? – удивилась я.

   – Провожу вас в покои, вам нужен отдых, – последовал ответ. Причём сказано это было таким безапелляционным тоном, что я не посмела спорить, хотя недоумение моё только усилилось. С чего он вдруг заволновался? Это после церемонии мне нужен был отдых, а сейчас-то какой смысл досрочно сбегать от пышного общества, если головная боль отступила и всё в порядке? Тем более пир, наверное, и так скоро закончится…

   Между тем князь извинился перед гостями, объявил, что мне необходимо восстановить силы после испытания и повлёк растерянную меня прочь из зала. Тяжёлые двери закрылись за нами, отсекая звуки продолжающегося празднества.

   Первую галерею хозяин замка буквально тащил меня на буксире, хмуря брови и думая о чём-то своем. Мне приходилось чуть ли не бежать, чтобы поспевать за ним. Счастье ещё, никто этого безобразия не видел: коридоры пустовали. Для слуг, как мне объяснили, существовали свои тропки, потайные – дабы поменьше мозолили глаза хозяевам, а знать… Складывалось впечатление, что все обитатели замка собрались в пиршественной зале. За всё время нам встретилась лишь пара охранников, и те изображали часть интерьера, даже не повернув головы в нашу сторону.

   Возможно, меня бы так и препроводили до дверей покоев, полубегом-полуволоком, но на лестнице, споткнувшись о ступеньку и едва не врезавшись плечом в стену, я опомнилась и выдернула руку.

   – Милорд, да объясните же, что происходит? – сердито поинтересовалась я, когда мужчина, удивлённый моей выходкой, соизволил остановиться и обернуться. – Куда вы так торопитесь?

   На лице князя медленно проступило осознание и смущение. Похоже, он так погрузился в мысли, что успел забыть о довеске, и шагал механически, не задумываясь о темпе. Ровно до тех пор, пока его не одёрнули.

   – Простите великодушно, забылся, – сконфуженно признал он. – Вы правы, для спешки нет повода. Я лишь хотел… Извините, мне всё же стоило настоять и вызвать для вас целителя раньше.

   Я только и поняла, что окончательно перестала улавливать ход его мыслей.

   – А целитель-то при чём?

   Князь вздохнул и устало потёр лоб.

   – Вы были измучены уже тогда, когда мы беседовали в кабинете. Вмешательство целителя придало бы вам сил и позволило бы в полной мере насладиться праздником. А так я упустил момент, и мою ошибку пришлось исправлять Айрин.

   – Айрин?..

   – Её мать – морская дева, сирена, и Айрин унаследовала от неё способность голосом воздействовать на людей. Но поскольку она лишь наполовину дитя моря, ей это даётся тяжелее, поэтому она лечит пением довольно редко, только когда это действительно необходимо.

   – Кому необходимо? – переспросила я, кое-как справившись с изумлением. Сирена, ну ничего себе! И как только князя угораздило?..

   – Судя по тому, как вы отреагировали, сегодня – вам, – уверенно ответил он и, предваряя дальнейшие расспросы, выставил перед собой раскрытые ладони: – Только не спрашивайте меня, что и как она делает, я сам до конца так и не понял. Дочь говорит, она чувствует, когда человек звучит фальшиво, и пытается его «настроить».

   – Живой камертон! – ахнула я. И тут же недоумённо нахмурилась. – Но подождите, ведь она пела при полном зале, а состояние слушателей в тот момент могло сильно различаться.

   Хозяин замка пожал плечами.

   – Айрин сама выбирает, кому помочь, и обстановка при этом неважна. Она настраивает конкретного человека, остальные слышат просто красивое пение.

   – Но почему вы так торопились увести меня из зала? Мне ведь стало лучше.

   Князь вновь помрачнел.

   – Прежде дар Айрин действовал мягче, эффект от него не проявлялся так ярко и стремительно. Не могу сказать, усилился ли дар моей дочери в последнее время или же вы оказались так чувствительны к её пению, однако вы слишком остро отреагировали и плохо контролировали себя.

   Я медленно кивнула, сознавая. Да, в таком состоянии я могла натворить дел. Вовремя он утащил меня оттуда.

   – Спасибо. Вы поступили разумно.

   – Рад, что вы понимаете. Пойдёмте?

   – Да, конечно.

   Я приняла протянутую руку, подобрала подол, и мы двинулись дальше.

   – А её мать? – осторожно спросила я, изнывая от любопытства.

   Рука мужчины под моими пальцами напряглась. Хозяин замка замедлил шаг, а потом и совсем остановился. Чувствуя себя ужасно неуютно, я отступила в сторону и притихла в ожидании ответа.

   – Чудовище она, а не мать! – наконец выплюнул князь, глядя в пол, и снова замолчал. Желваки так и ходили на скулах. Отблески пламени, отражённые стеклом светильников, причудливо играли на лице мужчины, делая его ещё более зловещим. – Прошу, не спрашивайте Айрин о ней. Девочка никогда не видела её. Я не позволил им встречаться, – после паузы признал он. Каждое слово падало камнем.

   Не веря ушам, я во все глаза уставилась на него. И даже понимая, насколько неуместно моё любопытство, не смогла сдержать изумлённого возгласа:

   – Но почему?!

   И без того хмурый князь стал темнее грозовой тучи. Я немедленно пожалела о собственной бестактности и внутренне сжалась в ожидании бури. Вот кто меня за язык тянул?

   Должно быть, я неосознанно затаила дыхание – к тому времени, когда мой спутник вновь заговорил, мне едва хватало воздуха. Но, вопреки опасениям, ответил мужчина почти спокойно. И по тону стало ясно, что застарелый гнев направлен отнюдь не на меня.

   – Я не мог поступить иначе, слишком зол был тогда. Даже велел возвести плотину, чтобы отрезать ей путь сюда. Эта тварь… – Князь было вскинулся, сжал кулаки, но, наткнувшись на меня взглядом, усилием воли взял себя в руки. Голос его вновь зазвучал ровно. – Простите, княжна. Мюриэль до последнего обманывала меня, притворяясь человеком. А потом и вовсе исчезла, не сказав ни слова. Я не знал, что думать. Ждал, искал её, гадал всё это время, чем мог обидеть… И лишь из записки, что нашлась в корзинке с новорождённой, узнал, что всё это время находился под чарами морской девы. Ребёнок стал неожиданностью не только для меня, но и для неё. А поскольку малышка не могла жить под водой, то Мюриэль решила оставить дитя мне.

   Я потрясённо слушала, не зная, что сказать. Но, похоже, князю и не требовалось ответа. Всё, что ему было нужно – выговориться. И, помолчав, он продолжил.

   – Камень Крови подтвердил, что ребёнок мой. Я же и год спустя не мог смириться с потерей Дарлы, поэтому появление Айрин счёл даром небес. А она к тому же оказалась так похожа на неё… внешне.

   Меня затопило искреннее сострадание к хозяину замка. После этого рассказа многое прояснилось. И мука в глазах князя, тоскующего по старшей дочери и вынужденного каждый день видеть живое напоминание о своей утрате. И недовольная мина Эрика: если он действительно не ладил с сестрой, то могу себе представить его чувства, когда старшая сменилась младшей!

   Переполненная сочувствием, я подошла и коснулась руки князя.

   – Мне жаль… И ради всего святого, простите мою бестактность! Мне не следовало спрашивать.

   – А меня никто не заставлял отвечать, – вымученно улыбнулся он и с растерянным видом провёл рукой по волосам. – Извините, если расстроил вас своим рассказом. Сам не знаю, что на меня нашло. Это очень личное и… Мне казалось, всё давно отболело, а молчание прочно вошло в привычку.

   – Эффект попутчика, – задумчиво кивнула я, – у нас это так называют. Когда незнакомому человеку довериться проще, чем ближайшему окружению.

   Князь вскинул брови.

   – Хм? Возможно, вы правы. Но то, что я вам рассказал… О том, кто Айрин по происхождению и какими талантами обладает, известно лишь узкому кругу. Я могу вас просить?..

   – Можете и не просить, – грустно улыбнулась я, глядя в синие глаза. – Даю слово, что этот разговор останется между нами.

   – Благодарю вас, княжна. – Хозяин замка церемонно поклонился и легко коснулся губами моей руки, вогнав в краску.

   Остаток пути мы проделали в тишине, нарушаемой лишь шелестом моего платья да звуком шагов.

   Свечи давно погасили, и ночную тьму разбавлял лишь бледный свет луны, что просачивался внутрь сквозь узкие окна. Где-то внизу брехали собаки, время от времени до меня доносились отдалённые мужские голоса и смешки – должно быть, караульных. Воздух к ночи заметно посвежел и пах рекой, лесом и немного дымом.

   Глаза успели привыкнуть к темноте за то время, что мы болтали с Уной, и после её ухода я ещё бог знает сколько времени таращилась на расшитый балдахин, прислушиваясь к звукам ночи и всё больше злясь. Горничные, наверное, видели десятый сон, а я все крутилась ужом на роскошной кровати, на которой легко разместились бы ещё двое, не в силах заснуть. А всё князь! Его рассказ не шёл из головы. И что его пробило на откровенность? Ведь сам удивился собственному порыву, однако поделился личным, а не послал меня лесом… Чудеса.

    История, кстати, несмотря на мелодраматичность и сюрреалистичность, оказалась полностью правдивой. Нет, нарушать данное слово и расспрашивать горничных я поостереглась. Но ничто не мешало мне пошептаться с речной девой, когда я, отослав сестричек, забралась в постель и спряталась под балдахином.

   Уна подтвердила, что князь страшно рассердился из-за проделки её морской родственницы, и за легкомыслие Мюриэль расплачиваться пришлось всем. Князь запретил любые подношения духам природы в своих владениях, объявив древние традиции пережитком прошлого. А тех, кто по старой памяти продолжал придерживаться старинных ритуалов, стали сурово наказывать. На реке появилась плотина, что отсекла этот рукав от моря, горные шахты обзавелись дополнительными укреплениями.

   Духи, разумеется, такие нововведения восприняли в штыки и поначалу пытались сопротивляться и показывать характер. Но резко сократившийся поток даров подточил их силы, и вскоре духи не могли противопоставить действиям людей ничего серьёзного, что могло бы остановить тех. Сама Уна с годами так ослабела, что уже не могла принимать человеческий облик или вдоволь путешествовать по всей реке, как прежде. До того, как я объявилась и неконтролируемыми выплесками силы невольно подпитала речную деву, подземный источник, снабжавший один из трёх внутренних колодцев водой, был её пристанищем, а редкие вылазки в купальни замка – единственным развлечением.

   Я слушала названную сестру и грустно кивала. Мир другой, а история та же: технический прогресс против естественного течения жизни. Будто нельзя найти баланс, при котором одно другому не мешает!

   Взять того же князя. Судя по красоте Айрин, которая явно пошла не в отца, морская дева была сказочно хороша собой, и он как минимум получил удовольствие. Так с чего он так взъелся на духов, да ещё всех скопом?

   Уна на мой вопрос выдала свою версию. Она рассказала, что союзы между людьми и духами случались и раньше. Но дети в смешанных парах появлялись при одном условии: если духи отказывались от своей сущности и становились простыми смертными. Потому рождение Айрин стало сюрпризом для всех: Мюриэль не просто так скрывала своё происхождение от князя – отрекаться ради него от моря она никогда не собиралась.

   – Какому мужчине понравится быть обманутым и отвергнутым? – риторически вопрошала названная сестрица. – Тем более гордому князю. Он ведь год носил траур после смерти второй жены, а тут всерьёз увлёкся таинственной незнакомкой. А она, едва поняла, что заигралась, пропала без объяснений.

   Обидно, да, что уж говорить. Однако мне не верилось, что дело только в глубоко раненом самолюбии. Другой бы на месте князя позлился да забыл, а он плотину возвёл, выход к морю перекрыл, а ведь это порты, торговля и сплошная выгода. Что, не единственный выход к морю, есть и другие реки?.. Ладно, пусть так. Но вряд он пошёл на конфликт с самой природой из-за одного лишь разбитого сердца. Должно быть что-то ещё. Но что?

   Пусть этот вопрос был не самым важным из тех, что успели скопиться, однако любопытство разбередил не на шутку. И после всего услышанного встречи и возможности пообщаться с Айрин я ждала с большим нетерпением. Больше – разве что ответа на письмо брату. Только успел ли мэтр его отправить? Всё-таки день выдался насыщенным, сплошные ритуалы. Сначала Око, потом Камень Крови…

   Вспомнив о том, что продемонстрировало днём Око, я так и подскочила на кровати. Если артефакт пробился в мой мир, возможно, с его помощью можно будет передать весточку родителям! Хоть сообщить, что жива и здорова… пока. Но как раз папу с мамой в ходе ритуала я и не увидела. Интересно, как это понимать? Защитные чары? Или что-то другое?.. И мэтр ничего не сказал… Хотя от него дождёшься, как же! Всё приходится выцарапывать!

   Растревоженная мыслями о доме, я встала с постели, нашарила оставленный горничными артефакт и зажгла свечу. Толку валяться, если сна ни в одном глазу? Прошлась по комнате, раздумывая, чем заняться, и направилась в купальню. Утром у меня как-то получилось увидеть брата, может, и сейчас получится? Или даже папу?

   Окрылённая надеждой, стараясь не шуметь, я налила в медный таз воды и мысленно потянулась к отцу. Если даже он передал все силы нам и помочь магией не сумеет, опыт и знания всё рано при нём. Так, может, подскажет, как нам вернуться домой?

   Увы, мой зов остался без ответа. Водная гладь шла рябью, родной образ расплывался, я то и дело сбивалась на каких-то мелочах и всё больше нервничала. Немудрено, что с каждой новой попыткой сосредоточиться получалось всё хуже.

   От свечи осталась треть, когда я после долгих безрезультатных мучений в сердцах хлопнула ладонью по воде. Да что ж такое!

   – Госпожа? – обеспокоенно окликнули меня с порога.

   Я поспешно обернулась. В дверях стояла заспанная Лотти.

   – Все в порядке, Лотти, иди к себе, – через силу улыбнулась я.

   – А вы?

   – Не спалось, а потом природа позвала, вот, руки мыла, – наспех сочинила я.

   – А-а, – зевнула в ладошку горничная. – Так я пойду?

   – Иди-иди, я тоже ложусь.

   Дверь тихо закрылась, я облегчённо вздохнула и с сомнением покосилась на несговорчивый таз. Попробовать ещё? Или взглянуть на брата, раз с папой не вышло?

   Словно извиняясь за все предыдущие неудачи, вода откликнулась мгновенно. Разгладилась, потемнела и… пару секунд я в ступоре хлопала ресницам, силясь понять, что мне продемонстрировали, прежде чем с невнятным возгласом отшатнуться от таза. Твою дивизию! Да что сегодня за день такой?

   Прижав ладони к полыхающим щекам, я оглянулась на дверь – не примчится ли кто снова. Обошлось, как ни странно. Хотя лицо горело так, что удивляюсь, как весь замок не сбежался на зарево.

   Перед глазами всё ещё стояли обнажённая мускулистая спина и крепкие ягодицы, на которых скрестились стройные женские ноги. С этого ракурса видеть Олега мне не доводилось, но татуировку в виде оскаленной волчьей пасти на левом плече я опознала на раз. Брат сделал её себе в честь совершеннолетия. Сейчас же, судя по всему, Олежка неплохо проводил время, а я не нашла лучше момента, чтобы «навестить» его. Боже, да чтоб я ещё!..

   Сгорая от стыда и кляня свое любопытство и «везение», поспешила вернуться в постель и спрятаться за занавесками балдахина. Молодец, отлично потренировалась! О чём только думала? Олег – не я, нигде не теряется. И времени даром не тратит: четвёртый день в Эринхайне, а он уже вовсю девиц окучивает!.. Хотя кто знает, может, он успел побывать здесь куда раньше? Книжки ведь откуда-то он взял. Наверно, тогда же завёл и знакомства. Ха, причём не только полезные, но и приятные!

   …За подружку его обидно. Маша, кажется? Или Даша?.. Ведь не так давно, летом, кажется, звонил, хвастал, с какой классной девчонкой встретился. Даже грозился привезти её к нам, с родителями познакомить, да так и не довёз. А тут и вовсе думать забыл о своей Машке-Дашке, с другой кувыркается… М-мужик!

   Я обняла подушку и уткнулась в неё носом, гася тоскливый вздох.

   Вот как так? Где справедливость, спрашивается? Мне, значит, ускоренный курс обучения для молодых княжон и в придачу предсказание на шею, а братец развлекается, не зная забот? Нечестно!

   …Интересно, он хоть дотерпел до дня рождения? Папа ведь нам обоим в своё время строго наказал: до совершеннолетия – никаких связей. Потом сколько угодно, но раньше – ни-ни. Мы с Олегом тогда дали ему обещание, хотя между собой ещё долго недоумевали: ну серьёзно, физиологическая зрелость, на которую отец ссылался, объективно наступает раньше. Я стала девушкой в тринадцать, а соседка по площадке так вообще в шестнадцать родила, и ничего. Скоро сына в школу поведёт.

   Я же – послушная девочка – всё это время блюла целибат, ни с кем не гуляла… Чёрт, даже не целовалась ни разу! Кому сказать, обхохочутся. Ну не дура ли? Половина одноклассниц после школы замуж повыскакивали, кое-кто уже и отпрысками обзавёлся, а я… эх… Так, глядишь, и поцелуюсь в первый раз с мужем на собственной свадьбе. Уж здесь-то мне её быстренько организуют, всего лишь месяц подождать!

   Подушка всё-таки намокла. Накопившиеся страхи, неуверенность в завтрашнем дне и обида на несправедливость жизни в целом требовали выхода. А плотная ткань балдахина отлично гасила звуки.

   А уже со следующего дня меня так плотно загрузили учёбой, что на мысли о разных глупостях просто не осталось ни сил, ни свободной минутки. Дни слились в калейдоскоп новых предметов. Этикет, риторика, геральдика перемежались уроками магии, танцами и верховой ездой. История и география сменялись занятиями с целителем и тренировками.

   Всю неделю с утра и до вечера я видела лишь узкий круг людей: учителей, мэтра Орникса и мэтра Хайлена, Айрин и Олафа. Реже – Эрика и его отца. Зато ужинала неизменно за большим столом в компании хозяина замка и его придворных. Так князь давал мне возможность закрепить на практике полученные знания и развеяться, чтобы совсем не одичать.

   А было с чего. Уж на что мне нравилось узнавать что-то новое, но количество информации, которую пытались втиснуть в мою многострадальную голову, превосходило все разумные границы. Впрочем, понимая, что всё это так или иначе может пригодиться, я старалась вникать и запоминать.

   Первым делом дорвалась до карт. Самое обидное, выяснилось, что бежать мне особо и некуда. Княжество Лейрен – ядро Северного Эринхайна – располагалось на северо-востоке материка и с этих двух сторон омывалось морем. Даже если бы мне удалось добраться до него, просить укрытия я бы смогла лишь у правителей небольших островных государств. Однако у тех с лордом Рихтерном давно и прочно были налажены торговые отношения, и уж вряд ли кто-то захотел бы их портить из-за меня. Более мелкие княжества, также входящие в состав Северного Эринхайна, на западе и юге имели общие границы с оставшимися двумя осколками бывшей империи. Помня о том, что их правители, как и Рихтерны, мечтали воссоединить империю и занять престол, я предполагала, что Олег нашёл союзников и обосновался либо в Новом, либо в Южном Эринхайне. И соваться туда было бы верным самоубийством. Оставалась ещё западная часть материка – увы, нереально далеко отсюда, чтобы хоть на миг задуматься о путешествии в те края.

   При таком раскладе единственным вариантом оставался портал домой.

   Мэтр Орникс, к моему удивлению, не стал замалчивать эту часть магической теории, а сам завёл речь о порталах. Жаль, ничего утешительного не сообщил.

   О том, что миров больше одного, магам Эринхайна было известно давно: к ним время от времени кто-то да вываливался. То странное зверьё, то незнакомые существа разной степени разумности и агрессивности. Случалось это редко, однако установить закономерность всё же удалось: большая часть таких прорывов случалась на перекрёстках стихий, и пик приходился на определённые промежутки времени, которые выпадали примерно раз в двадцать лет и длились от четырёх до шести-семи недель. Но если поначалу честолюбивые правители древности не жалели средств на разведку и изучение новых территорий и технологий, то после знакомства с боевым отрядом монструозных созданий энтузиазм исследователей заметно поубавился. А эпидемия неизвестной болезни, принесённая разведчиками и сгубившая несколько поселений, вынудила даже самых рьяных сторонников освоения иных миров свернуть планы. Врата начали запечатывать.

    – Запечатывать? – нахмурилась я, выслушав наставника. Спору нет, в той ситуации это было самое разумное, что могли сделать маги. Но как же потом отец выбрался отсюда?

   – Только для перемещения, – по-своему понял меня мэтр. – Как источник магии перекрёстки продолжают действовать и по сей день. Но на потоки извне поставили фильтр. Эта решётка не дает просачиваться в наш мир нежелательным элементам и не пропускает ничего от нас на другую сторону.

   – А как тогда я сюда попала?

   – Образно говоря, через дыру в заборе, – улыбнулся маг. – Хотя, пожалуй, правильнее будет сравнить переход с переправой через реку. Вот представьте: вы на одном берегу, вам надо на другой. Можно перебраться по каменному мосту или поискать брод. Но ведь можно и переплыть, верно? Однако затраты сил в каждом из случаев будут разные. И риск тоже. Прежде, когда перекрёстки стихий ещё действовали как врата, сильный маг справлялся с переходом и в одиночку: собственной энергии не хватало, так всегда можно было зачерпнуть недостающее из источника. Сейчас же, открывая портал в чистом поле, приходится либо подключать других магов, либо запасаться мощными накопителями. Рассчитывать лишь на свой резерв опасно. Если резерва не хватит, мы получим свежую мумию: портал просто выпьет человека досуха. Кроме того, необходимо знать координаты того места, куда желаешь попасть. Перемещаясь наугад, легко заблудиться в чужих мирах и остаться там навсегда.

   Мне стало неуютно. Ничего себе перспективы! Да, границы пока открыты, и в запасе у меня ещё примерно пять недель. Только без знаний нечего и пытаться так рисковать. А какой резон мэтру учить меня перемещениям? Сбегу ведь. Значит, надо искать информацию самой…

   Олаф, конечно, кое-что рассказал, но с тем же эффектом, как если б я расспрашивала пилота об устройстве реактивного истребителя. На Землю его отправил мэтр, а на обратную дорогу рыжего снабдили накопителями. Что касается координат, то их он не знает, а в наш дом его привёл артефакт-маячок, содержащий в себе каплю крови кого-то из моих предков. Разумеется, по возвращению Олаф вернул артефакт князю. А каковы шансы, что князь по доброте душевной отдаст бесценную вещицу мне? То-то и оно.

   В данной ситуации последняя моя надежда оставалась на брата. Судя по тем эпизодам, что я подсмотрела, он здесь уже не в первый раз – слишком уж свободно себя чувствует. А если Олег неоднократно перемещался туда-сюда, значит, должен знать координаты. Остаётся лишь убедить его отправить меня домой, и письмо – первый шаг к мирному диалогу. Хоть бы Олег ответил!

   Увы, время шло, а ответа всё не было. Так что я в какой-то момент даже порадовалась бесконечной череде уроков: они удачно отвлекали от невесёлых мыслей. Хотя, признаться, с учёбой тоже не всё получалось гладко.

   Если с географией бывшей империи я худо-бедно разобралась и уже сравнительно неплохо ориентировалась в картах, то в истории завязла. Слишком много всего успело случиться за семнадцать циклов местного времяисчисления, и в перегруженной голове имена и даты попросту не откладывались.

   Риторика показалась довольно скучной, но в целом сносной. А геральдика меня заинтересовала. Благодаря этим урокам я узнала, что алый с золотом – цвета бывшего императора – князья Гроантские носили по праву рождения: мой прадед приходился отцу свергнутого властителя младшим братом. А предки лорда Рихтерна были в родстве с императрицей, потому получили права на второй королевский цвет – насыщенный синий. Вот с гербами и значениями их элементов я пока путалась. Но надеялась, что со временем запомню и это.

   На уроках танцев я и вовсе отдыхала. Не настолько сложными оказались движения, с тем же фокстротом не сравнить. К тому же юная княжна неизменно составляла мне компанию, где-то поправляла и подсказывала важные мелочи, где-то просто подбадривала улыбкой и добрым словом. Так мы незаметно и подружились.

   Печальнее всего обстояли дела с этикетом. То ли я оказалась настолько бездарной ученицей, то ли учитель слишком предвзятым, но угодить сушёной вобле (так в сердцах я окрестила про себя чопорную леди), за неделю занятий мне не удалось ни разу. Я не так сидела, держала спину, руки, голову, двигалась и говорила. То путала формы обращения, то излишне широко улыбалась, то недостаточно изящно делала реверанс. И это притом, что князь уже несколько раз отмечал мои успехи!

   Несколько дней я терялась в догадках, за что же леди Морье невзлюбила меня, пока случайно не проболталась о сложившейся ситуации мэтру. Жаловаться князю я считала ниже собственного достоинства, а с наставником незаметно для себя разговорилась и слово за слово рассказала о наших трениях.

   – Как вы сказали, «грымза»? А это кто или что, осмелюсь спросить? – развеселился маг, выслушав меня.

   – Ой! – Я запоздало прикрыла ладонью рот. Надо же было так увлечься! – Э… вредная ворчливая дама, – не сразу подыскала я достойный эквивалент. – Простите.

   Мэтр улыбнулся ещё шире и лукаво подмигнул.

   – За что? По-моему, вы очень точно описали леди Морье. Между нами, я давно предлагал князю заменить её кем-нибудь менее… – он пощёлкал в воздухе пальцами, подбирая слово, – …щепетильным. А в вашем случае и вовсе не вижу необходимости прибегать к её услугам.

   – Почему? – опешила я.

   – Вы – великая княжна, наследница лорда из пророчества и к тому же маг немалой силы, – охотно перечислил наставник и насмешливо прищурился. – Как вы думаете, если вы обратитесь к кому-то из придворных не тем титулом или не так кивнёте, кто-то будет сильно возмущаться и считать себя оскорблённым?

   Я сходу не нашлась, что ответить на это. Признаться, подобные мысли посещали и меня, но я решила не отказываться от занятий из-за одного лишь дурного нрава учителя. Кто знает, на сколько я тут застряла? Это поначалу мне могут прощать мелкие промахи, но не бесконечно же. Так что нечего расслабляться. Учиться так учиться.

   – Кроме того, род леди Морье остался без защиты, когда ваш отец покинул Эринхайн, – не дождавшись ответа, продолжил мэтр Орникс. – И вскоре их имение разграбили, а земли растащили соседи. Так что причины излишней пристрастности маркизы могут крыться и в этом.

   – Вот как? – только и переспросила я, неприятно удивлённая новостью. Да, это многое проясняло. Но от мысли, что мне ещё чёрт знает сколько времени предстоит жить в замке, под крышей которого у меня вполне могут быть и другие недоброжелатели, стало совсем неуютно.

   Стоит ли удивляться, что после таких открытий на занятия к мэтру я бежала вприпрыжку? За четыре дня мы как раз закончили с постановкой базовых пассов и наконец взялись за полноценные плетения. В первую очередь – защитные. И что бы князь ни рассказывал о безопасности своего замка, во мне крепло убеждение: полностью рассчитывать, случись что, придётся только на себя. Если уж нашлись умельцы, что обошли хвалёные чары и едва не отравили хозяина, то человеческую охрану обойти и того проще. Банально подкупить или припугнуть чем… А ведь у стражников, как и у леди Морье, могут обнаружиться собственные причины вредить мне – действием или бездействием. И как в такой ситуации кому-то верить?

   Я и не верила. Слова мэтра и прочих учителей перепроверяла по книгам, какие-то общие моменты при случае переспрашивала у придворных, Айрин и Олафа.

   Надо сказать, встреч с рыжим рыцарем я ждала с особым предвкушением. С ним было удивительно легко и комфортно общаться. Олаф доступно объяснял, что требуется сделать, не сердился, если что-то не получалось, а терпеливо показывал движения столько раз, сколько мне требовалось для закрепления. Зато если уж я справлялась, на похвалу не скупился. И тогда у меня от его улыбки сердце то замирало, то пускалось вскачь. Конечно, я не призналась бы в том даже под пытками, но ради его одобрительного взгляда я готова была тренироваться бесконечно, забывая о синяках и усталости.

   С рыцарем мы виделись ежедневно и по полтора-два часа уделяли моей физподготовке. Разминка, пробежка, после которой следовала либо верховая езда, либо приёмы самообороны. Приём, вернее.

   Олаф честно объяснил, что за пару недель никто не вылепит из меня амазонку – просто времени не хватит на закрепление навыков. А ведь мало вложить знания в голову, надо ещё, чтобы тело запомнило движения. Поэтому мы сосредоточились на отработке одного-единственного удара – сокрушительного в исполнении опытного воина и смехотворного – особенно поначалу – в моём. Изредка, если оставались силы и время, упражнялись в стрельбе из лука.

   Как всё болело после этих тренировок, цензурными словами не описать. Если бы не чары мэтра Хайлена – прекрасного целителя и моего наставника в лекарском искусстве, да волшебные руки горничных, что каждый день разминали натруженные мышцы и возвращали желание жить, не уверена, что вообще находила бы в себе силы поутру сползти с кровати. Зато мерзкое чувство собственной беспомощности потихоньку таяло. Более того, появилась надежда, что если я и погибну в этом мире, то не от падения с лошади.

   Благодаря усилиям Олафа к концу первой недели занятий я не только знала, с какой стороны подходить к животным, но и уже довольно уверенно держалась верхом. И каждый день благодарила местных богов за то, что в Эринхайне не придумали такого извращения, как дамское седло. Мне и в мужском-то варианте с непривычки было непросто усидеть, а уж боком…

   Разумеется, ни о каких скачках с препятствиями речи не шло, однако управлять лошадью при движении шагом я могла. Вдобавок научилась чистить и седлать свою кобылку – по собственной инициативе. Олаф немного удивился – обычно этим занимались разве что воины, остальные перекладывали обязанность на конюхов, – но затею горячо одобрил. Так мы и быстрее подружились с Агатой – невысокой изящной красавицей вороной масти, и я перестала бояться, что не замечу подставы, если подкупленные конюхи что-то напортят.

   А ещё мне показали, как правильно падать. Как приземляться, чтобы не покалечиться, что подобрать и как извернуться, чтобы смягчить удар. Оказалось, это целое искусство. И, понимая, что эти навыки, возможно, когда-то сохранят мне жизнь, я раз за разом преодолевала боль и страх и послушно кувыркалась в песок. Только вот не предполагала, что новые знания пригодятся так скоро.

ГЛАВА 11

– Ещё круг, – велел Олаф, критически оглядывая мою посадку. – И спину ровнее.

   Смахнув со лба капли пота, я подавила вздох, расправила уставшие плечи и чуть сжала коленями бока кобылки. Агата фыркнула и неторопливо двинулась вперёд, отмахиваясь хвостом от вездесущих мух. От тех не было спасения даже в крытом манеже, а сегодня утром по случаю ясной погоды мы занимались на плацу.

   Мы как раз заканчивали круг, когда над ухом раздалось громкое «кхе-кхе», а в полуметре от меня прямо в воздухе нарисовалась странная фигура. Я только и успела отметить нечеловеческую природу этого создания, а оно потянулось ко мне и… Я шарахнулась в сторону, потеряла равновесие и скатилась на траву, в последний момент едва успев сгруппироваться.

   – Госпожа! – через половину площадки кинулся ко мне Олаф. Мелкую нечисть с куцыми крыльями он удостоил лишь беглым взглядом и тут же потерял к ней всякий интерес. – Вы целы?

   – Частично, – мрачно отозвалась я. Поднялась на ноги, потирая ушибленную руку и с неприязнью оглядывая зависшее возле нас недоразумение. Судя по реакции рыжего, вернее, её отсутствию, эта помесь мелкого беса с престарелым купидоном опасности не представляла, и я напрасно приобрела очередную порцию синяков. – Кто это? – понизив голос, уточнила я.

   – Вестник, – спокойно пояснил Олаф.

   Я так и подскочила. Письмо! В этой круговерти я потеряла счёт времени и уже не ждала ответа. А Олег, похоже, всё же снизошёл до него.

   – У вас письмо для меня? – жадно спросила я, повернувшись к вестнику.

   – Возможно, – скрипуче отозвался тот и ощерил в улыбке мелкие острые зубки. – Назовите ваше имя, леди.

   – Ольга.

   – Полное имя.

   – Ольга Альбертовна Салимханова.

   – Не то, – шире усмехнулось противное создание.

   Я сжала кулаки, закипая. Да что ещё этой пакости надо?

   – Родовое имя, – негромко подсказал сзади Олаф.

   Выдохнув сквозь зубы, я назвала короткий титул:

   – Леди Ольга Салимхайн, великая княжна Гроантская. Так устроит?

   – Это неполный титул, – не скрывая злорадства, отбрил меня вестник. Взлетел чуть выше и демонстративно помахал у меня перед носом конвертом. – Я должен вручить письмо дочери великого мага, а не самозванке, которая даже не знает своего полного имени!

   Водный аркан, над которым мы с Уной тайком бились третий вечер, сформировался в руках сам собой. Петля легла точно на талию местного Печкина, стянув ему локти и крылья. Рывок – и опешивший почтальон шмякнулся на землю у моих ног. Агата весомо притопнула копытом рядом с его носом.

   – Дочери великого мага, говоришь? – нависнув над ним, процедила я и выхватила из когтистой лапки письмо. – Так вот это я и есть. Теперь похоже? Или ещё чем доказать?

   – Н-не на-адо, – проблеял вестник, пытаясь отползти назад. Но я держала крепко. – В-ве-ерю…

   – Тогда свободен. Письмо… – я мстительно махнула конвертом перед сморщенным лицом и развеяла аркан, – …доставлено адресату. Расписаться в получении нигде не надо?

   Освобождённый почтальон с вытаращенными глазами покачал головой и ринулся в небо с такой прытью, что уже через секунду исчез из виду. Я проводила его взглядом и хмыкнула. Да уж, теперь понятно, за что мэтр недолюбливает этих созданий!

   Странные звуки, раздавшиеся за спиной, заставили меня резко обернуться. Ой, неловко вышло… Про свидетеля недавней сцены я в запале благополучно забыла, а между тем Олаф наблюдал всё от начала до конца и сейчас фыркал в кулак, давясь сдерживаемым смехом. Его реакция и успокоила: вряд ли ему было бы до веселья, если б я на эмоциях совершила что-то непоправимое. Однако уточнить всё же стоило.

   – Надеюсь, я никаких негласных правил и договорённостей не нарушила?

   – Да что вы, госпожа! – отмахнулся Олаф, всё ещё посмеиваясь, и взял кобылку под уздцы. – Этим прохиндеям платят золотом за доставку, а прочих договорённостей с ними никогда и не было. Просто вестники хороши тем, что обеспечивают магическую чистоту почты, потому и кичатся сверх всякой меры своей незаменимостью.

   – Это как? – заинтересовалась я.

   – Раньше бывали случаи, когда недруги посылали друг другу письма с приложенными проклятьями. Птице-то всё равно, что к лапке привязано, то она и принесёт, а человек может и погибнуть. Вестники же всегда проверяют, нет ли каких чар на бумаге, зато и берут втридорога за свои услуги.

   – Вот оно что… – протянула я и мысленно выдохнула: хоть от письма гадостей не ждать, уже счастье! – А чего он хотел-то от меня?

   Олаф вновь заулыбался.

   – Думаю, ждал, что вы начнёте перечислять все титулы лорда.

   Я вспомнила, сколько строк в книге, что мне показывали на уроках, занимал этот список, и едва сдержалась, чтобы не присвистнуть.

   – Но это же на полчаса!

   – Вот именно, – усмехнулся рыжий. – Представляете, каково великим князьям? Полчаса расшаркиваешься перед вестником, только чтобы забрать приглашение к соседу на свадьбу! По мне, давно пора было немного приструнить этих пакостников.

   Агата согласно всхрапнула у него под ухом.

   – Неужели никто ещё не нарывался? – удивилась я. – А как же маги, тоже терпят?

   Олаф пожал плечами.

   – Все уже давно привыкли и смирились с их наглостью. Другое дело – вы. Но он тоже хорош: думать-то надо, к кому обращаешься! Маг из другого мира может и не знать местных законов.

   – То есть жаловаться на меня он не будет?

   – Вряд ли. Свои же и засмеют.

   Перед глазами всплыла перекошенная физиономия вестника, и я тихо прыснула.

   – Ну и сам дурак!

   На этом мы вынужденно и закончили тренировку. Письмо жгло мне руки – так не терпелось его открыть. Но делать это при свидетелях не хотелось, а сосредоточиться на деле уже не получалось. Олаф тоже понял это и отпустил меня с миром.

   В этот час коридоры замка большей частью пустовали, и по дороге к покоям я так и эдак крутила конверт в руках, гадая, действительно ли письмо от брата, но никаких опознавательных знаков на плотной белой бумаге не обнаружила. Печать, материалом и цветом напоминающая сургуч, была самой простой, круглой, без оттиска герба или каких-либо вензелей, сам конверт – привычной мне прямоугольной формы. Разве что неожиданно пухлым и мягким для короткого послания.

   Торопливо ополоснувшись и сменив одежду, я разослала горничных по разным пустякам и наконец вскрыла конверт. Чтобы недоумённо воззриться на густой жирный пепел, высыпавшийся мне на колени вместе со свёрнутым вдвое листом бумаги. Это ещё что?!

   На миг промелькнула мысль, что вестники ради меня сделали исключение и не проверили письмо на наличие чужих заклинаний. Я даже начала плести щит, но бросила, сообразив, что зловредные чары, будь они здесь, наверняка успели бы сработать. Поэтому, выждав несколько секунд и убедившись, что непонятные хлопья ведут себя прилично – ни во что не превращаются и кидаться на меня не торопятся, – я с долей опаски всё же взялась за вложенный лист. Пробежала взглядом строки, и буквы заплясали у меня перед глазами.

   «Любезная сестрица, ты спрашивала о мотивах моих поступков, а как следует толковать твои? Уверяешь в добрых чувствах, а сама отправляешь наёмников по мою душу. Такова она, сестринская любовь?

   Олег, князь Гроантский, лорд Салимхайн»

   Листок выскользнул из ослабевших пальцев и спланировал на пол. С полминуты я сверлила бумагу неверящим взглядом и пыталась осмыслить содержание письма. Наёмники? Всё, что осталось от людей? Этот пепел?..

   Кто сказал, что богатое воображение – это плюс? Дурнота подкатила к горлу так стремительно, что я едва успела добежать до купальни, прежде чем меня вывернуло наизнанку. Перед глазами, точно наяву, кривились в крике лица сгорающих заживо людей. Боже, неужели это правда?!

   Не знаю, сколько времени я простояла, согнувшись над тазом для умывания. Желудок давно уже опустел, а спазмы всё не прекращались. Сердце колотилось, как бешеное, на лбу выступила испарина. Колени дрожали от слабости, на ресницах повисли слёзы. Когда же я наконец отдышалась и смогла выпрямиться, пришлось срочно упереться руками в столешницу, чтобы не упасть – ноги не держали.

   Кое-как добравшись до стены, я съехала по ней на пол, да так и осталась сидеть, не в состоянии подняться. Приступ выпил из меня все силы. Но душу вынуло письмо.

   Наёмники… Были они на самом деле или нет, я уже вряд ли узнаю. Ясно лишь одно: кто-то намеренно стравливает нас с братом. Но это как, по его мнению, я должна была измениться, чтобы подослать убийц к тому, с кем с рождения делила радости и горести? И как должен был измениться сам Олег, чтобы поверить в эту чудовищную ложь, будто я способна на такое?.. И ради чего? Титула? Денег? Власти? Боже мой…

   Но какой же я была дурой! Если я толком не разглядела флаги на шпилях, пока Око разыскивало брата, то мэтр-то наверняка опознал герб: как-то он понял, куда отправлять письмо! А князь обещал сделать всё, чтобы Олег не стал императором. Что ему стоило отрядить к нему своих людей? Ведь всегда можно сказать, что конфликт инициировал Олег, и поди доищись потом правды! А я, выходит, сама сдала ему местонахождение брата… Господи, о чём я только думала?

   Совершенно раздавленная, я привалилась затылком к стене и прикрыла глаза. Если прежде у меня ещё теплилась надежда объясниться и восстановить добрые отношения с братом, то сейчас от неё не осталось и следа. Кто-то основательно постарался всё разрушить. Теперь, случись нам встретиться лицом к лицу, никаких гарантий, что Олег вообще захочет меня выслушать. Если он замахнулся на меня, когда я и слыхом не слыхивала ни о какой империи, то после такой подставы… Дага в бок – вот что меня ждёт, вернее всего. Твари! Не-на-ви-жу!

   В бессильной злости я саданула кулаком по стене и вскрикнула уже от боли. Слёзы хлынули потоком.

   В таком состоянии меня и застали вернувшиеся горничные.

   – Госпожа, что с вами? – в ужасе бросилась ко мне Лотти. – Вам плохо? Вы… вас отравили?!

   – Я за лекарем! – сориентировавшись, метнулась к выходу Лиззи.

   – Нет, не надо, – с трудом сглотнув – во рту по-прежнему стояла мерзкая горечь, попросила я. Но поздно, Лиззи уже умчалась. – Я просто…

   – Что? – Лотти опустилась на колени рядом со мной.

   – Слишком впечатлительная, – криво улыбнулась я, повторяя слова брата, и прикусила губу, чтобы удержать рыдания. Память, злобная мегера, не нашла лучше момента, чтобы подсунуть эпизод из прошлого. Чёрт, ведь от силы три месяца прошло! А как всё изменилось…

   Тогда Олег подбил меня сходить на ночной сеанс, причём на триллер. На трезвую голову я ни за что бы не согласилась, но после шампанского, выпитого на дне рождения общего друга, меня потянуло на подвиги. В итоге первую половину фильма я просидела, зажав уши и уткнувшись лицом в плечо брата, а со второй вообще сбежала в туалет – от вида ходячих мертвецов мне стало плохо.

   «Олька, ну нельзя же быть такой впечатлительной! Это всего лишь фильм, движущиеся картинки!», – чувствуя за собой вину, не слишком убедительно выговаривал Олежка мне потом, когда я, пошатываясь, бледно-зелёного цвета, вышла из кабинки. Сконфуженно умолк под моим выразительным взглядом, вручил бутылку минералки и бережно придерживал меня всю дорогу до такси.

   …Так объясните, ради всего святого, куда делся мой заботливый брат? И что за сволочь заняла его место?

   – Госпожа, выпейте, – вернул меня к реальности голос служанки. – Это просто вода.

   В голубых глазах читалось сострадание и желание помочь, и я послушно глотнула из протянутого кубка. Действительно вода. Только прежде она не казалась настолько вкусной и… своевременной.

   Лотти помогла мне подняться и добраться до кресла в гостиной. К тому времени подоспела и Лиззи, которую сопровождали сразу двое мужчин – мэтр Хайлен и мэтр Орникс. Умная девочка.

   Горничных немедленно выставили вон с наказом держать рот на замке, а меня засыпали вопросами и обследовали с помощью всех подручных артефактов, несмотря на уверения, что всё уже в порядке.

   – Никаких признаков яда, – с толикой изумления констатировал мэтр Орникс несколько минут спустя, – хотя симптомы очень похожи…

   Под его заинтересованным взглядом я лишь пожала плечами. А что он хотел найти? Я сразу сказала, что это не отравление, и мэтр Хайлен подтвердил. И вообще, как бы меня ухитрились отравить в зачарованном замке при действующей родовой защите и артефактах князя? Если б только маг лично чего-нибудь подсыпал эксперимента ради. А что? С мэтра Орникса сталось бы: он по натуре учёный, не целитель.

   К слову, если к магу после более близкого знакомства я стала относиться с настороженным недоверием, то мэтр Хайлен за неделю ежедневного общения вызвал у меня исключительно симпатию. Обаятельный черноглазый брюнет средних лет умел не только расположить к себе и объяснить сложное простым языком, но и поставить диагноз, не прикасаясь к пациенту, всего лишь изучив его энергетические потоки. Лечил он так же – виртуозно настраивая внутренние потоки. А самое главное, интересы больного он ставил превыше всего.

   Вот и сегодня мэтр Хайлен не стал дожидаться, пока коллега соизволит уступить ему место у моего кресла, а, не слишком церемонясь, отодвинул мага в сторону.

   – Мэтр, раз вы проверили свои догадки, позвольте мне уже сделать свою работу.

   Наставник беспрекословно отошёл, продолжив задумчиво наблюдать за нами со стороны.

   Меня же ещё в первую встречу с целителем заворожила его манера работы. Глядя на движения его гибких чутких пальцев, я невольно ощущала себя арфой. А сейчас было невероятно приятно чувствовать, как отступает слабость, утихает боль в измученных внутренностях, голова становится ясной и эмоции отодвигаются на задний план.

   – Вот и всё, – чуточку устало улыбнулся мэтр Хайлен, закончив «настройку». – А теперь всё же поведайте нам, что привело вас к столь плачевному состоянию. Я заинтригован сверх всякой меры.

   Я помрачнела, вспомнив о причине моих страданий, и отыскала лист бумаги взглядом. Он как улетел под столик, так и остался там лежать, никем не замеченный.

   – Дурные вести, мэтр Хайлен. Они безмерно огорчили меня.

   Красиво очерченные брови целителя выразительно приподнялись.

   – Настолько?..

   – Настолько, – я развела руками и смущённо улыбнулась. – Теперь вы знаете, до чего может довести богатое воображение, помноженное на неготовность принять новости.

   Мужчина понял, что иного ответа не добьётся, и не стал настаивать. Лишь убедился, что его помощь больше не требуется, и откланялся. Мэтр Орникс проводил его до дверей и вернулся.

   – Так что за вести огорчили вас, если не секрет?

   Это был мой шанс получить ответы хотя бы на часть вопросов, и я, подняв письмо, протянула его магу.

   – Вот, прочтите.

   Наставник недоверчиво покосился на меня, но, получив кивок в знак того, что я действительно не против, развернул послание и быстро пробежал его взглядом. После чего, нахмурившись, вновь поднял глаза на меня.

   – Я не понял ни слова. Полагаю, это письмо на вашем родном языке?

   – Верно, – убито подтвердила я.

   – Скажите, мэтр, а этот текст похож на тот, что был в отправленном вами письме? Как, по-вашему, это один и тот же язык? – спохватившись, быстро уточнила я.

   – Леди! – укоризненно воззрился на меня маг.

   Но меня такими мелочами было уже не пронять.

   – Только не говорите, что не заглядывали в моё послание, – отмахнулась я, – хотя бы из соображений безопасности вы обязаны были это сделать. Мало ли что я там написала?

   Мэтр едва заметно улыбнулся и, помедлив, кивнул.

   – Да, полагаю, язык один и тот же.

   – Кстати, почему вы не спросили о содержании письма, если не сумели прочесть? – заинтересовалась я.

   – Решил довериться вашему благоразумию, – ответил маг. И после короткой паузы лукаво усмехнулся: – А ещё у вас есть привычка проговаривать текст себе под нос.

   Я вспыхнула. Ох, Мата Хари! Такую «шпионку» и пытать не надо, сама всё выболтает.

   – Спасибо, буду иметь в виду, – сдержанно отозвалась я. Про себя решив ни на минуту не забывать о самоконтроле. – А как вы узнали, куда отправлять письмо?

   – Примерное направление выяснил в ходе ритуала с Оком, остальное доделали вестники, за это им и платят, – безмятежно улыбнулся наставник. – Однако к чему этот допрос?

   – В конверте помимо письма находился пепел, – внимательно наблюдая за его реакцией, чтобы не упустить малейших нюансов, ответила я. – Всё, что осталось от наёмников, которых подослали убить моего брата.

   Взгляд зелёных глаз стал строже.

   – И вы сочли, что это я направил убийц? – прохладно переспросил маг.

   В таком изложении моя догадка прозвучала слишком некрасиво, и я стушевалась. Действительно, глупо думать, что подобные приказы отдаёт он лично. На это есть князь и его служба безопасности с разведкой. Так что мэтр всегда может сказать, что никому такого распоряжения не давал, и при этом ни словом не соврёт. Да и у Олежки могут найтись здесь враги помимо князя. Если у меня они обнаружились, то почему им не быть у брата? Коль скоро кому-то поперёк горла сам факт появления напророченного наследника, то какая разница, от кого избавляться – мужчины или женщины?

   Все эти соображения вихрем пронеслись в голове, и я пошла на попятный.

   – Мэтр, я слишком уважаю вас, чтобы заподозрить в подобной подлости. Кроме того, я понимаю, что всё сказанное в письме может быть гнусной ложью. И, возможно, никаких наёмников не было и в помине, или это были не убийцы, а, скажем, парламентёры. Я могла бы выдать сейчас ещё с десяток версий, но пока у меня нет подтверждённых фактов, на которые можно было бы опереться, в этом нет смысла. Поэтому всё, чего я жду, ответов на вопросы, чтобы не блуждать в темноте, теряясь в догадках.

   Выражение лица мага после моей тирады смягчилось.

   – Прошу прощения. Боюсь, я неоправданно поспешил с выводами. Спрашивайте, буду рад развеять ваши тревоги и сомнения.

   Впрочем, как я и предполагала, сговорчивость мэтра оказалась притворной: вытянуть из него удалось прискорбно мало. Нет, он охотно пустился рассказывать о сущности вестников и скверном характере этих пакостников, о методах анализа, позволяющих определить происхождение пепла, о видах печатей, используемых в разных уголках бывшего Эринхайна… Но когда речь зашла о местонахождении моего брата, словоизвержение резко прекратилось. Более того, с меня взяли обещание, что я не буду предпринимать попыток связаться, а тем паче – увидеться с Олегом без ведома и благословения князя.

   – Мы мало знаем о возможностях вашего брата в магическом плане, но если ему досталась хотя бы половина того дара, которым владеете вы, то он уже более чем опасный противник, – увещевал меня наставник. – И если этот пепел – не блеф, то игнорировать подобное предупреждение было бы крайне неразумно. Судя по тому, что вы зачитали, добрых чувств, как ни печально, между вами уже не осталось, а подпись и вовсе не оставляет сомнений касательно его намерений. Сейчас вы для него – помеха на пути к престолу. Поэтому, как бы вам ни хотелось поговорить с ним лично и обсудить все возникшие разногласия, я бы настоятельно советовал воздержаться от бессмысленного риска. В противном случае эта встреча может закончиться трагедией.

   Он ещё долго заливался соловьём, расписывая мою ценность для империи и возможные последствия в случае, если я не прислушаюсь к голосу разума и пойду-таки на риск. Я молча внимала и всё ниже опускала голову да крепче стискивала пальцы. Спорить с доводами мэтра было не просто сложно – нереально. По сути, он вслух проговаривал всё то, о чём я сама размышляла последние полчаса. С одной лишь поправкой: несмотря ни на что, я склонна была винить в страшных переменах кого угодно, только не Олежку. А потому продолжала душой рваться к брату – хотя бы для того, чтобы посмотреть… Даже не в глаза ему, а за спину. И узнать наконец: кто та мразь, что исковеркала нам жизни?

   …Но на расколдовывающий поцелуй сестринской любви пусть братец не рассчитывает. А вот отрезвляющих оплеух при встрече я ему навешаю, от всей широты души. Будет знать, как верить кому попало!

   Поглощённая своими мыслями, последние реплики мэтра Орникса я и вовсе пропустила мимо ушей. Но едва он умолк, задала интересующий меня вопрос.

   – Так где он сейчас?

   Мужчина по-рыбьи хватанул ртом воздух и возмущённо всплеснул руками.

   – Вы что же, всё это время не слушали меня?

   – Не только слушала, но и услышала, – спокойно возразила я, в упор глядя на наставника. – Однако обещание вы с меня уже получили, так что не вижу причин умалчивать более. Где он?

   Мэтр Орникс с упрёком покосился на меня, понял, что это бесполезно, и после паузы всё же ответил.

   – В княжестве Дюнберг.

   Дюнберг? Ядро Южного Эринхайна…

   – Благодарю вас, мэтр, – чопорно кивнула я. – Вас не затруднит передать господину Уольтц, что меня сегодня не будет на уроке танцев? Мне всё ещё нездоровится.

   Судя по скептическому взгляду, что последовал за моей просьбой, мне не поверили. Но принуждать идти на занятия не стали, и то хлеб. У меня на высвобождающееся время появились свои планы и с танцами они не имели ничего общего.

   Но прежде чем бежать в библиотеку, я, пользуясь отсутствием горничных, вновь зашла в купальню. Во-первых, убедилась, что платье стойко перенесло все испытания пеплом и последующей истерикой и пятен на ткани не осталось. А, во-вторых, отмыла несчастный таз и налила в него чистой воды. Ну да, для сеанса связи. Чёрт с ней, со стыдливостью, но мне надо было узнать, чем сейчас занят Олег. В конце концов, время ещё только ближе к обеду, вряд ли он с кем-то развлекается…

   Я ошибалась. Олег развлекался – тем, что мановением левой руки поднимал из земли нечто человекообразное, а правой тут же разносил собственное творение, посылая в его сторону мощные струи огня. Судя по тому, с какой лёгкостью он это проделывал, даром времени брат не терял и быстро совершенствовал навыки. Тех же наёмников при необходимости он мог спалить без особых усилий.

   Потрясённая такой демонстрацией силы, с минуту я только и могла, что хлопать глазами, с открытым ртом наблюдая за его тренировкой. И лишь потом заметила за плечом брата ещё одну фигуру. Длинный свободный плащ скрывал очертания тела, лицо оставалось в тени глубокого капюшона. Всё, за что можно было зацепиться, – это рост. Однако и тут сделать однозначный вывод не вышло: некто был ниже Олега, но достаточно высок, чтобы оказаться как мужчиной, так и женщиной. Очень интересно, и кто это тут у нас?

   Заинтригованная, я собиралась приблизить изображение, чтобы лучше рассмотреть спутника брата, когда Олег неожиданно развеял чары и опустил руки. На лбу его выступила испарина, тренировка явно отняла немало сил. Но торжествующая улыбка и сияющие восторгом глаза говорили сами за себя: брат наслаждался каждой секундой.

   Незнакомец в плаще, по-видимому, тоже остался доволен его успехами. Наградив брата скупыми аплодисментами, он вдруг прильнул к Олегу и потянулся за поцелуем. Капюшон от этого движения свалился, открыв моему взору тёмные волосы, заплетённые в косу. Всё-таки женщина. Шерше ля фам, значит?

   В очередной раз пожалела, что не слышу, о чём они говорят. И почему вода показывает мне только картинку, без звука? Ведь, по идее, звук-то она отлично проводит! Надо будет спросить Уну при случае… И в книгах поискать. Точно, хватит время терять.

   …И всё же интересно, почему нам с Олежкой достались настолько разные способности? Я оказалась целителем и погодником, коль скоро меня признала вода, а брата, судя по тому, что наблюдала, выбрал огонь… а теперь ещё и земля. И, похоже, специальность у него – боевая магия. М-да. Лишний повод призадуматься над словами мэтра о разумности нашей встречи. Сдаётся, кроме наколдованной бури противопоставить огненному шквалу или земляным големам мне будет особо и нечего. Немало, если задуматься, но до той скорости, с которой действовал брат, увы, мне ещё работать и работать… Чёрт, да что это я? Не собираюсь же я с ним сражаться, в самом деле!

   Но вообще странно это всё. Неужели папа делил между нами дар по стихиям? Зная его, я бы скорее предположила, что нам всех талантов досталось поровну. Однако ж нет. Непонятно…

   Полчаса спустя я вышла из библиотеки ещё более озадаченная.

   На удивление, мэтр не соврал: герб княжества Дюнберг, откопанный в недрах гербовника, совпал с тем, что мне запомнилось из видений. И пусть Око показало флаг лишь на миг-другой, мне стоило бы сообразить раньше. Ведь и на уроках геральдики учитель говорил, кому принадлежит белый единорог на золотом поле. Могла хоть по цветам соотнести! Эх…

   Отыскать нужное место на карте тоже не составило труда: земли Дюнбергов занимали на ней немаленький кусок в самом сердце Южного Эринхайна. Владения Рихтернов и Дюнбергов разделял горный хребет и несколько мелких княжеств. Если ехать верхом напрямик – почти неделя пути, как ещё повезёт с погодой. Да, далековато Олег забрался…

   Только если с планами Рихтернов мне было всё более-менее ясно – Эрик в мужья наследнице из легенд, и обоих на трон, – то зачем Дюнбергам потребовался Олег, я не понимала. У тех имелось два взрослых сына, причём старший, если верить гербовнику, обладал неслабым магическим даром. Чем не кандидат в императоры? О выгодном династическом браке, в отличие от моей ситуации, в их случае речи не шло. Ха, представляю реакцию Олежки, если б ему предложили такое!

   Ладно, смех смехом, но почему брат оказался именно там? По логике, ему, как и мне, могли предложить всестороннюю поддержку в обмен на лояльность, когда Олег займёт трон. Но какая радость уповать на милость ставленника, когда можно править самому? Вопрос, увы, открытый. Маловато я знаю о Дюнбергах, чтобы делать какие-то выводы.

   Хорошо, предположим, им выгоднее руководить из тени, имея свою марионетку на троне. Однако не факт, что такой вариант устроит Олега. Если он меня готов устранить как помеху, то бывшие союзники после его коронации тоже вряд ли надолго задержатся у кормушки. Только сознают ли они это? Второй вопрос без ответа. А сколько их таких ещё! Я ведь по-прежнему не знаю, кто та женщина, как она связана с Дюнбергами и как умудрилась обойти родовую защиту брата…

   Погружённая в эти размышления, я уже свернула в галерею, ведущую к моим покоям, когда меня окликнули.

   – Госпожа, – с поклоном обратился ко мне юноша в ливрее, – князь желает видеть вас. Соблаговолите пройти со мной.

ГЛАВА 12

«А вас, Штирлиц, я попрошу остаться», – хмыкнула я про себя, выслушав посланника.

   В свете недавней беседы с мэтром неожиданное приглашение даже обрадовало. За прошедшую неделю с князем мы встречались преимущественно за общим столом, во время ужина, и ни о чём серьёзном не говорили. По большей части он дежурно интересовался моими успехами в учёбе, о которых, как и обо всех неудачах, подозреваю, ему загодя докладывали мои наставники. А сейчас приглашает меня для беседы… Должно быть, старый змей уже сообщил ему о письме. Что ж, тем лучше. Проясним ситуацию по горячим следам.

    За слугой я последовала с колотящимся от предвкушения сердцем, гадая, в каком виде мэтр Орникс преподнёс информацию и чего ждать от предстоящего диалога. Да и как себя вести? Оправдываться, мол, ничего такого не имела в виду? Нет, не буду. Пока князь не поклянётся, что не причинит вреда брату, подозрения мои никуда не денутся. Только согласится ли мой союзничек связывать себя такими обещаниями? Впрочем, что голову ломать, сначала послушаю, что мне скажут. Но как жаль, что мне недоступно чтение мыслей, хотя бы выборочно!

   К тому времени, когда мы добрались до кабинета, я успела изрядно накрутить себя. И ожидала чего угодно, от укоризненных вздохов – «Как вы могли такое обо мне подумать?» – до гневного рыка. Поэтому была обескуражена, когда меня вежливо приветствовали, предложили кресло и с отеческой гордостью принялись расхваливать как старательную и прилежную ученицу. И ещё минуты три я только растерянно моргала, слушая комплименты. Немудрено, что каверзный вопрос едва не застал меня врасплох.

   – Мне сказали, сегодня вас не было на уроке танцев, – словно бы между делом заметил князь.

   Я напряглась. Ну вот, кажется, добрались до главного. Что ж, попробуем прощупать почву.

   – Да, – признала я, – утром неудачно упала с лошади. Мэтр Хайлен подлечил ногу, но велел пока не перегружать мышцы.

   Вот так, полуправда, полуложь. Заодно и выясним, что именно сообщили князю.

   План провалился. Хозяин замка лишь слегка нахмурился и кивнул, причём, похоже, не столько мне, сколько своим мыслям.

   – К слову, о лошадях, – медленно проговорил он и вновь поднял взор на меня. – Виконт фон Варт очень хвалит вас, говорит, вы делаете большие успехи.

   – Кто? – переспросила я, не сразу сообразив, о ком речь. – А, Олаф…

   Точно, несколько дней назад князь при всём дворе пожаловал тому за примерную службу земельный надел с небольшим поместьем и титул виконта. Меня ещё удивило, что Олаф при этом выглядел больше смущённым, чем счастливым. И на следующее утро, когда я шутливо обратилась к нему новым титулом, покривился и настоятельно просил называть его, как и прежде, по имени.

   – Верно, – рассеянно подтвердил князь и продолжил: – Однако у вас ещё не было возможности принять участия в охоте, и, признаться, это беспокоит меня. До Большого бала остаётся меньше месяца. Не так уж мало, но… Незнакомая обстановка, шум, толпа, – он неопределённо повёл рукой.

   Я кивнула. Те же мысли одолевали и меня. Всё-таки прогулки на плацу и настоящую охоту не сравнить.

   – Понимаю. И что вы предлагаете?

   Мужчина чуть подался вперёд и в упор взглянул на меня.

   – Что вы думаете о пробном выезде? Я мог бы устроить малую охоту, для вас и узкого круга приближённых.

   – Генеральная репетиция? – задумчиво повторила я. – Хорошая мысль. Думаю, это будет ценный опыт для меня. А когда вы планируете?

   – Дня через два-три, – улыбнулся князь, довольный моей сговорчивостью.

   Я чуть не подскочила в кресле.

   – Так скоро?

   Мой визави лишь пожал плечами.

   – Чем быстрее вы поймёте, над чем ещё стоит поработать…

   – Тем больше времени останется на закрепление, – закончила я, покусывая губу. – Хорошо. Давайте так и сделаем.

   Как ни странно, на этом беседа и завершилась. Вопросов о письме, которых я подсознательно ждала, так и не последовало. Но меня уже так допекли сомнения, что вместо того, чтобы попрощаться, я спросила в лоб:

   – Мэтр ничего не рассказывал вам сегодня о письме?

   – О письме? – с недоумением взглянул на меня князь.

   Неужели мэтр не донёс? Или просто не успел?

   – Я сегодня получила ответ от брата. Он прислал пепел – всё, что осталось от наёмников, которых я, как он полагает, отправила за его головой.

   – Вот как, – помрачнев, обронил князь. Немного помолчал и поднял на меня глаза. – Полагаю, сейчас вы хотите услышать, причастен ли к этому покушению я.

   – Хочу, – скрывая волнение за напускным спокойствием, подтвердила я, – потому и завела этот разговор.

   – Благодарю за откровенность, – кивнул мужчина. – Что ж, тогда и я скажу откровенно: то, о чём вы рассказали, выглядит довольно грубой провокацией. И я к этому отношения не имею. Здесь и сейчас мне ссоры с соседями ни к чему.

   Я нахмурилась. Какая интересная формулировка. А если не здесь и не сейчас, то где и когда?

   – Большой бал! – сообразила я. – Союзники.

   Князь одобрительно улыбнулся.

   – Верно. Бессмысленно ввязываться в конфликт, когда силы равны и нет полной уверенности в победе. Теперь вы понимаете, что мне ни к чему было раньше времени раскачивать лодку?

   Раньше времени… Значит, когда срок придёт, он легко изобразит нечто подобное? Вот утешил!

   – Вижу, мои доводы не вполне успокоили вас, – прочитав всё у меня на лице, вздохнул мой собеседник. – Что ж, если для вас это так важно… Даю вам слово чести в том, что не имею никакого отношения к покушению на вашего брата.

   Я поспешила изобразить признательную улыбку, хотя облегчения речи князя мне не принесли. До чего же скользкие гады эти политики! Да, я вполне поверю, что в этот раз наёмников к Олегу князь не отправлял. Но ведь насчёт того, что не будет делать этого и впредь, старый лис не сказал ни слова!

   Однако накалять обстановку и требовать большего я уже не осмелилась. Поблагодарила князя за понимание и великодушие и с тяжёлым сердцем покинула кабинет.

   В коридоре я замешкалась, не сразу определившись,