Оглавление
АННОТАЦИЯ
Ведьма, оставляет наследство своей внучке. Лиза никогда не слышала об этой бабушке, и через ее наследство попадает в средневековье, где проходит, порой страшные испытания. Но ведьма делает это ради того, чтобы спасти свою внучку от темного колдуна и мага, который охотится на бедную, не ведующую не о чем девушку. Уж, больно близко он подобрался к ней в современном мире.
Возрастные ограничения 18+. Присутствуют откровенные сцены секса.
ГЛАВА 1
В выходной день, после недели дождливой погоды, вновь светило яркое солнышко. В окно спальни падали теплые, утренние лучи и ложились на кровать, согревая выглядывающие из-под одеяла голые ноги Лизы. Это был единственный день недели, когда она могла выспаться и долго нежиться в уютной постели, не вставая до самого полудня. Она открыла глаза от яркого света и сладко потянулась, растягивая свое молодое тело. На часах было только половина девятого утра. Она была довольна, что не надо идти на работу, не вставая с постели, задернула занавеску и вновь задремала. Не успела она отключиться, как перед ней, то ли во сне, то ли наяву, появилась старая, страшная старуха и, махая своей костлявой рукой, звала ее идти за ней. Лиза от страха, как могла, сопротивлялась, но старуха приближалась к ней и, улыбнувшись своим беззубым ртом, позвонила в серебряный колокольчик. Ее утренний сон прервал резкий звонок в дверь. Ничего не понимая, она от испуга открыла глаза и прислушалась к тишине. "Приснилось", - подумала она, и Лиза снова задремала, и легкий сон мгновенно накрыл ее с головой. Неприятный звонок в дверь вновь повторился. Не желая вставать с теплой постели, она крикнула из спальни, надеясь, что это все-таки был сон.
- Кто там? - громко спросила Лиза сонным и недовольным голосом.
Она подняла голову и замерла, прислушиваясь к ответу, но на ее вопрос никто не ответил. Лиза снова потянулась. "Наверное, все-таки приснилось", - но настойчивый звонок опять повторился, прерывая ее утренний сон. Кому не сидится дома в выходной день, и понадобилось в такую рань притащиться к ней. "Что за Винни-Пух стоит за дверью, который ходит в гости по утрам?" Лиза лениво встала и накинула на свое голое тело крохотный халатик и, шоркая большими, смешными, в виде ежиков тапочками, пошла, посмотреть, кто ее потревожил, своим ранним визитом. У ее парня были свои ключи, и вряд ли это был он. Перед тем, как открыть дверь, Лиза глянула в зеркало, протирая сонные глаза, и растопыренными пальцами уложила торчащие во все стороны рыжие пряди волос.
На пороге стоял незнакомый мужчина среднего возраста, полный, лысый, в очках и с черной папкой под мышкой. Его строгий, дорогой костюм и черный галстук, говорили о его официальности. Его черный костюм и мрачный вид Лиза сравнила с гробовщиком. Он внимательно посмотрел на фото в своих руках, сравнивая его с оригиналом, стоящим перед ним в дверях, и без эмоций произнес, то ли констатировал, то ли спросил.
- Доброе утро! Вы Лиза?!
Широко зевая, Лиза, прикрыла ладошкой, открытый рот, и утверждающе махнула головой, и задала нежданному гостю встречные вопрос:
- Да. А вы кто?
Не объясняя ничего, мужчина рукой отодвинул зевающую Лизу и без приглашения вошел в квартиру. Ее удивил наглый гость, которого она не приглашала, и схватила его за рукав пиджака, пытаясь остановить незаконное проникновение в ее квартиру.
- Эй, мужик, ты куда? - возмущенно спросила она. - Может, сначала представишься и скажешь, что тебе от меня надо?
В его глазах был необъяснимый испуг, и руки нервно мяли кожаную папку. Он аккуратно убрал руку Лизы, и поправил смятую ткань на дорогом пиджаке, прикрывая входную дверь, чтобы их никто не услышал.
- Я нотариус. - Загадочно произнес он. - Пришел исполнить последнюю волю вашей усопшей бабушки. Она написала на вас завещание.
Лиза вновь зевнула и грустно хихикнула. Она была права, что сравнила его с гробовщиком.
- Конечно, жалко старушку, но моя бабушка жива, и помирать, я думаю, вовсе не собирается. Она нас всех переживет, и вряд ли она мне что-нибудь оставит. Я не настолько ею любима и к тому же я у нее не единственная наследница. Вы, наверное, меня с кем-то перепутали?
Не снимая обуви, незнакомец, оглядываясь по сторонам и убедившись, что в квартире никого нет кроме хозяйки, зашел в комнату и присел к столу. Такая наглость удивила Лизу, и она в недоумении пошла за ним и продолжала настаивать на своем.
- Моя бабушка жива. Я только вчера с ней поругалась, и очень сомневаюсь, что это ее убило. Сейчас я ей позвоню, и вы услышите, как она умеет ругаться, причем нелитературной лексикой, тогда вы убедитесь, что вы ошиблись.
Ей хотелось побыстрей выпроводить гостя и вновь завалиться в постель, чтобы продолжить прерванный отдых. Она взяла телефон и только собиралась нажать кнопку вызова, как нотариус остановил ее, объясняя по поводу умершей родственницы.
- Это другая бабушка. Вы ее не знаете и никогда не видели. Вы же понимаете, что у каждого человека есть две бабушки?
Лиза села напротив него и прикрыла подол своего распашного, коротенького халатика, слушая бред не прошеного гостя.
- Бабушка, которая усопла, это мать вашего отца.
Лиза удивленно подняла брови и усмехнулась.
- У меня нет отца. Ну, в смысле он есть, но я его никогда не видела, и вряд ли кто либо, с той стороны знал о моем существовании.
Чтобы убедить недоверчивую клиентку, нотариус расстегнул молнию на своей папке, и выложил все документы на стол. Среди них были фото Лизы от полугода до последнего звонка в школе. Он разложил перед ней, одну за другой, все имеющиеся у него фотографии по возрастанию и ехидно спросил:
- Надеюсь, вы себя в них узнаете? Здесь вам полгода, тут вам три года, вот вам десять, а это ваш выпускной вечер.
Да, на фото была она. Лиза удивленно разглядывала каждую из них, вспоминая, где и когда это могло произойти. Она по одной складывала в свою руку фотографии, которые она никогда в своей жизни не видела, и вопросительно посмотрела на нотариуса.
- А кто это меня фотографировал?
- Ваша бабушка.
Ничего не понимая, Лиза недоуменно смотрела на нотариуса, который торопился покончить с этим неприятным для него делом. В ней закралось странное чувство.
- А где тогда мой отец? - спросила она, желая услышать ответ на этот вечный для нее вопрос, хотя бы от нотариуса. Так как мама всегда говорила дежурный ответ для всех матерей-одиночек. Или погибший лётчик, или замерший полярник.
- Отец ваш погиб, как только вы родились. А не поженились ваши родители, потому что ваша бабушка была против этого брака.
Услышав рядовой ответ, Лиза, грустно ухмыльнулась, и небрежно бросила свои фотографии на стол. Ответ ей не понравился, и она поставила чайник, звук которого постепенно увеличивался и заглушал рассказ нотариуса. Новость об отце ее не обрадовала, ведь она в душе хотела, когда-нибудь увидеть его и может даже поговорить с ним. Она хотела побыстрей избавиться от гостя, при этом оставаясь гостеприимной.
- Тогда на кой мне ее завещание, раз она не хотела, чтобы я родилась? Чай пить будете?
Заметно нервничая, нотариус достал платок из кармана брюк и вытер пот со своего лба, стараясь быстрей избавиться от всех документов и получить заветную подпись Лизы. Он уже сто раз об этом пожалел, что связался с силами не из этого мира.
- Нет спасибо, я уже позавтракал. Я исполняю просьбу усопшей, поэтому я доделаю свою работу и пойду, а вы сами думайте, что с этим всем делать. Можете сжечь все документы вместе со всем наследством, только сначала распишитесь, и я уйду. У меня тоже нет желания здесь оставаться.
Он вытащил из своей папки дарственную и запечатанный конверт. Лиза от такой неприятной новости с равнодушием отнеслась к наследству. Заливая кипятком чайный пакетик, она села за стол, рассматривать официальные документы. А нотариус, трясущими руками пододвигая к ней бумаги, перечислял их предназначение.
- Это завещание, это дарственная на дом, а это ключ.
Пот от волнения покрывал его лоб, и он снова вытирал свое лицо. Он протянул ей запечатанный конверт, в котором сквозь тонкую бумагу просвечивался загадочный ключ. Лиза внимательно посмотрела на просвет, переданный ей конверт, и была готова порвать его, чтобы достать загадочный ключ, но рука нотариуса резко остановила ее от незаконных действий.
- Сначала распишитесь, а потом вскрывайте, читайте и пользуйтесь. Пожалуйста, вот здесь и здесь.
Не читая документы, Лиза быстро поставила свою размашистую подпись и сразу порвала конверт. На стол со звонким звуком выпал красивый, резной ключ из серебра. Она взяла его и стала разглядывать странные резцы.
- Ух ты, бабка оставила мне дом? Это ключ от дома или от потайной двери, которая находится в каморке за холстом, как в сказке про Буратино? Правда, у него золотой ключик был, а этот серебряный. И кстати, где находится этот дом и эта дверь? Чувствую, таким ключом, может быть закрыт только дворец.
Юрист нервно выдохнул и, вставая, ухмыльнулся мечтаниям клиентки. Он пододвинул все документы в сторону Лизы. На его лице было выражение, как будто он избавился от неприятного груза. Он собрал все копии, положил их обратно в свою папку, торжествуя, застегнул молнию и хлопнул ладонью по своей папке, ставя точку в завершённом деле, и что все для него, наконец, закончилось.
- Здесь все написано и адрес тоже. А дом находится за городом.
Глядя на дорогой ключик, Лиза наивно представила, какой же должен был быть дворец. Перед ее глазами нарисовался двух этажный особняк с высоким забором, с бассейном и палисадником. Она поинтересовалась о его стоимости.
- Вы видели этот дом? Сколько, по вашему мнению, он стоит? - она надеялась, услышат приличную цену на свое наследство, чтобы его продать и наконец, купить себе новую машину. Но ее картинка быстро рассыпалась, как замок из песка, после нелестных слов нотариуса об ее наследстве.
- Честно говоря, курятник. Да и жителей в этом убогом месте почти не осталось. Заброшенная деревня, забытая богом и местной администрацией. Но ваша бабушка очень просила, чтобы вы туда съездили.
- Просила? Ну ладно, как-нибудь посмотрим, что за теремок и удовлетворим последнюю просьбу умершей родственницы.
Попятившись задом, нотариус направился к выходу, а Лиза не отрывая глаз от непонятных для нее документов, встала, чтобы проводить гостя.
- Я сейчас вас провожу.
- Нет, нет, не беспокойтесь, я найду выход. - Без конца вытирая пот со своего лица и шеи, он три раза перекрестился, хотя и был атеистом. Он быстро вышел, закрывая за собой дверь, и перекрестился еще раз. Не дожидаясь лифта, он галопом, через ступеньку, сбежал вниз, не оглядываясь, сел в машину, и на полной скорости покинул это место. Что его так пугало?
Лиза стала вновь рассматривать свои, ранее неизвестные фотографии и после воспоминаний, решила изучить документы, которые она, не читая подписала. Завещание на все, что есть в доме и дарственная на сам дом. Понимая, что курятник в пустой деревне не продашь, она собрала все бумаги в кучу и бросила в тумбочку, как не нужный хлам. Сейчас ее не волновало это нежданное наследство, и она вернулась обратно в спальню продлить не завершенный отдых. Лиза сняла свой халатик и голая плюхнулась на живот, чтобы еще немного поваляться в мягкой постели, думая о странной бабушке. "Стоило ли, после смерти дать о себе знать, чтобы оставлять в наследство старый дом в заброшенной деревне!? Она что-то хотела этим сказать?" - в голове крутились вопросы и, не найдя ответ, Лиза опять задремала. Снова страшная, старая старушка протянула к ней серебряный ключ и положила его в руку Лизы.
Не успел нотариус покинуть ее дом, дверь снова тихо открылась, и в квартиру к Лизе зашел молодой человек. Стараясь делать все очень тихо, он, оглядываясь по сторонам, как вор, прошел на цыпочках в спальню. Незаметно подкравшись к кровати, где лежала спящая, голая Лиза, положив руки под подушку, он замер. Из-под ее тела виднелась грудь, а голая попка возбуждала своими плавными изгибами. Он с вожделением смотрел на спящую красавицу, и возбуждение прокатилось по его телу. Лиза мирно сопела и не слышала приближающейся к ней опасности. Легкий сон отключил ее от всего вокруг, и крепкие руки незнакомца, медленно потянулись к ней, стараясь не разбудить ее. Лиза во сне глубоко вздохнула, и он завис над ней, боясь пошевелиться. Неслышно, и еле дыша, он наклонился к ее попке и чмокнул ее. Лиза с наслаждением вдохнула.
- О-о-о, какое пробуждение. Ты опоздал, Илья. - С легким возбуждением сказала она, продолжая неподвижно лежать на кровати. Его язык скользнул вверх по ее спинке и остановился возле шеи. Легкие поцелуи Ильи покрывали голые плечи Лизы, приветствуя ее сладким голосом.
- Доброе утро, любимая! Если бы я знал, что здесь меня ждут, я бы пришел пораньше.
- Оче-че-чень доброе утро. Продолжай его делать еще добрее. - Она довольная лежала, наслаждаясь его утренними ласками.
- И куда я опоздал? - над самым ее ухом спросил он, и просунул свои руки под ее виднеющиеся груди, нежно прижимаясь к ней сзади.
- Ты сегодня не первый. Ко мне с утра уже приходил мужчина. - Лиза глубоко вздохнула от приятного прикосновения.
А Илья целовал шею Лизы, обхватывая губами мочку уха, и томным голосом возбуждения спросил ее.
- Он был лучше меня в постели?
- Ты не с кем не идешь в сравнение, у тебя язык длиннее, в прямом и переносном смысле. Болтаешь много, не отвлекайся. - Тихо ответила Лиза, наслаждаясь ласками.
Он опустился вниз, покрывая нежными поцелуями ее спинку. Приятной волной пронеслось легкое возбуждение по ее телу. Он вернулся к ее попке и крепко вцепился руками в ее упругие ягодицы, покусывая и целуя их в засос, он рычал от удовольствия. Чтобы не соблазниться на утренний секс, Лиза встала и накинула на обнаженное тело халат. Ее мысли были где-то далеко, и ей уже было не до ласк.
- Я только завелся, а ты оделась. Жалко для меня? - спросил он и обнял ее за тонкую талию, прижимая к себе.
- Для тебя, Илюша, мне ничего не жалко. Я вся твоя.
- Как не жалко? Я сколько прошу тебя, чтобы ты родила мне ребенка, а ты все время пьешь свои противозачаточные.
- И зачем тебе дети? Нам и так пока хорошо. - Сказала Лиза, избавляясь от крепких объятий своего парня.
Она вспомнила неприятный, повторяющийся сон и старую бабку. Лиза задумалась о раннем визите и пошла в комнату, достать все, что принес нотариус и, разложив на столе все бумаги, достала из них серебряный ключ. Сейчас ее интересовал именно он, и она хотела сравнить его и тот, который отдала ей во сне старуха. Они были идентичны. Что это было? Сон или ее бабушка дала о себе знать? Лиза, с иронией хвасталась перед Ильей своим наследством.
- Илюша, я же богатая наследница. Сегодня рано утром заходил нотариус и принес мне завещание и дарственную на дом. Это мое наследство. - Она пододвинула к нему бумаги.
В первую очередь Илью привлекли фотографии Лизы. Он внимательно просмотрел все снимки и, выбрав один из них, понравившихся больше всего, и с язвительной улыбкой показал Лизе.
- Из всех фоток, вот эта мне больше всех понравилась. Смотри, какая ты здесь голенькая и сексуальная. С тех пор твоя попка ничуть не изменилась.
- Фу, маньяк, мне здесь полгодика. - Лиза вырвала фотографию из его рук и сморщила свой милый носик, посмотрев на его извращенные предпочтения. - Лучше посмотри бумаги, я в них не разбираюсь.
Илья переключился на документы, и внимательно прочитал дарственную и название местности, с издевательской улыбкой произнес:
- А дом та находится на Рублевке, ты богатая наследница.
Не веря своим ушам и чувствуя подвох со стороны Ильи, Лиза села и внимательно прочитала каждую строчку. Стараясь вникнуть во все, что написано в документах. И главное, что ее интересовало это адрес.
- Ты как всегда издеваешься?! Ну конечно, тут так и написано, село Рубилевка. По-моему здесь лишняя буква. Только бы знать, где это находится. Поехали, посмотрим на мое наследство.
Раскрыв в смартфоне карту, Илья долго искал место, где могла находиться та самая Рубилевка. Дорога к ней была изображена зигзагами и напоминала заколдованную закрученную спираль. Странности на этом не закончились, а только начинались.
- Если бы дорога была прямая, то час езды, а по спирали часа два.
Два часа ее разделяли, чтобы она, наконец, могла попасть в "родовое гнездо", где родился и жил ее отец. И наконец, она узнает, кем он был и может увидеть его фотографию, чтобы знать, на кого она похожа. Сердце ее колотилось, как при первом свидании и казалось, успокоить его сможет только, когда она увидит этот дом, когда переступит порог и сможет прикоснуться к вещам, которыми пользовался ее отец. Она теперь знала, что он ее не бросил, как она думала, а умер. От чего умер? Может, его убили? Вся в возбуждении Лиза бегала по квартире, собирая в сумку все необходимые документы, ключ и пару бутербродов. Натянув на себя легкое платье, она встала у порога.
- Я готова. Едем.
- Хочешь, сразу взять быка за рога?
- А чего тянуть резину. Вдруг продать можно. Оценим, сфотографируем, а там посмотрим. Может, это просто курятник. Нотариус так и сказал. А главное, я хочу посмотреть, где жил мой отец, хочу узнать о нем хоть что-то, если это возможно. А главное фото. Должны же быть в любом доме фотографии. - Глаза Лизы горели, и ее уже не возможно было остановить.
Долго не думая они, сели в машину и поехали в направлении "особняка" бабушки. Всю дорогу Лиза думала о "встрече", о встрече с неизвестной страничкой своей жизни. И заодно разгадать тайны, загадки, и ответить на главные вопросы. Почему бабушка была против союза ее матери и своего сына? Почему ее отец умер? Что помешало счастью ее родителей? Может, она была причиной их разрыва? Эти вопросы мучили ее всю дорогу.
Через долгие два часа серпантинной дороги, они остановились на повороте с выцветшей, покосившейся и проржавевшей вывеской, где еле заметно было написано "Рубилевка". Лиза занервничала, и ее сердце застучало чаще, понимая, что она сейчас увидит свое "родовое гнездо", по отцовской линии, которое она никогда не видела. И вот, въезжая в поселок у них появилось странное чувство. Опустевшие улицы и брошенные дома накрывала зловещая тишина. Здесь не было слышно ни лая собак, ни крика петухов, ни пение птиц, ни звонкого смеха детей. Они почти не видели людей, а главное, по дороге не попалось ни одного ребенка. Поселок явно был заброшен, дорога была вся в ямах, как после бомбежки, и автомобиль потихоньку ехал, перекатываясь с бока на бок, преодолевая разрушенный со временем старый асфальт. Многие опустевшие дома, были брошены и их заколоченные окна, мрачно смотрелись на фоне дворов, заросших высоким бурьяном. Лиза с Ильей остановились возле одного из домов, где на скамейке сидела одинокая, древняя старушка, мирно дремавшая под теплым солнышком. Она была такая древняя, что должна была знать все и всех. Лиза через открытое окно машины, чтобы не напугать старую женщину, тихо поздоровалась.
- Здравствуйте!
Старушка удивленно открыла глаза, и посмотрела на них, молча махая в ответ головой. По ее взгляду было видно, что она давно не видела чужих людей.
- Извините за беспокойство. Вы не скажите, где находится тринадцатый дом? - крайне вежливо спросила Лиза.
Бабушка, опустив с головы свои очки, странно посмотрела на Лизу, и как ударенная током, встала и быстро поковыляла к себе во двор, оглядываясь, словно увидела приведение. Она закрыла калитку в глухих, огромных воротах и со скрежетом задвинула засов, оставляя Лизу без ответа.
- Я смотрю, здесь очень хорошо знали, а главное любили твою бабушку. - Илья усмехнулся над таким отношением к хозяйке тринадцатого дома.
- Да, приветливая старушка, понятно, почему из деревни все уезжают. Поехали, сами найдем. - Лизу удивила такая реакция долгожительницы, и в нее закралось странное предчувствие. Оптимизма в ней поубавилось, и желание найти дом бабушки куда-то улетучивалось.
Они проехались дважды по улице в поиске нужного дома, пока не нашли то, что искали. Нумерации на домах давно уже не было и они с трудом разобрались, где был именно бабушкин дом. Тихая, опустевшая улица, выглядела тоскливо, и хотелось развернуться и уехать. Но было жалко потраченного времени, и они решили довести дело до конца. Они подъехали к заваленному на бок забору, на калитке, которой были выцветшие следы, еле заметных двух цифр, один и три, по которым они определили, что это и есть наследственное "поместье" Лизы. Это выглядело просто ужасно. Небольшая покосившаяся развалюха, стояла в глубине заросшей территории. Илья с сочувствием обнял Лизу, и с ноткой грустной иронии пригласил ее в дом, с трудом отворяя, рассохшуюся калитку.
- Миллионерша, ты моя. Заходим или поехали обратно?
- Раз уж мы здесь, давай зайдем, может там сундук с золотом стоит, и этот ключ, который мне достался по наследству, должен открыть крышку этого сундучка.
Лиза без особого энтузиазма смотрела на свое наследство и переступила через порог калитки. Тихий ветерок прошелся по бурьяну, колыхая макушки зарослей, и обдал Лизе лицо. Казалось, что ее просканировали на идентичность. Илья шел вперед, пробираясь по узкой тропинке, сквозь заросли лопуха, репейника и полыни, словно в квест игре, в которой надо найти дверь и открыть ее в надежде найти приз. Лиза, отдирая со своего платья, прилипший репей, подошла к двери дома. Маленькая, покосившийся избушка напоминала курятник, и
смотрела на нее крохотными, темными окнами, словно заглядывала в самую душу. Было ощущение, что они моргнули. Лиза испугано передернулась, понимая, что ей показалось, но холодок прошел по спине. Она достала из сумочки серебряный ключ, и приложила к дверной скважине, но ни размер, ни форма не совпали. Лиза с сожаление выдохнула, и с удивление спросила:
- И от чего этот ключик? А главное, как зайти вовнутрь?
- Я могу открыть, но потом не закроем. Судя по этим зарослям, сюда люди бояться заходить, да и некому. Я уверен, что в этой деревне даже воров нет.
Илья с силой толкнул покосившуюся дверь дома, и под его натиском она с трудом открылась, поскрипывая заржавевшими петлями, цепляясь краями о пол. Внутри было темно, и только свет из открытой двери, осветил маленькую комнату. Толстый слой пыли, покрывал все, что было в комнате и казалось, что бабушка померла лет сто назад. Илья сделал первый тяжелый шаг вовнутрь дома, и пыль с пола поднялась вверх, рассеиваясь на мелкие частички в воздухе.
- Тут так все запущенно и захламлено, что его даже не стали закрывать. Щедрая у тебя бабушка. Зачем только на этот курятник завещание писать? Он никому и даром не нужен. - Шёпотом сказал он, прикрывая нос платком от поднявшейся пыли.
Следом за Ильей зашла Лиза и, проходя по дому, рассматривала все его содержимое. Это была маленькая комната с печью на полдома. На печке висели сушеные травы, а на полках стояло много маленьких, стеклянных, старинных баночек с семенами, маслами и с высохшими жидкостям. Все вокруг было покрыто паутиной и толстым слоем пыли. Это было похоже на дом ведьмы, не хватало только котла, в котором варят приворотное зелье и ступы с метлой для полетов. Лиза посмотрела на потолок и увидела в углу одиноко висевшую летучую мышь, то ли она была сушенная, то ли она спала. Мебель была настолько древней, что Илья пошутил на счет наследства Лизы.
- Здесь самое ценное, это мебель. Можно продать любителям антиквариата. Смотри, какое кресло, на нем, наверное, графы или князья сидели?!
Внимание Лизы привлек запыленный портрет. Она сняла его со стены и сдула с него пыль, протерла платком запечатлённые на нем лица. Ее взору предстала пара, красивая женщина и молодой парень. Она вздохнула, чувствуя, что с этого портрета на нее смотрят ее родные и с ноткой скорби произнесла:
- Как я понимаю, это моя бабушка и отец.
Она приложила портрет к своему лицу и показала Илье.
- Ну как, похоже?
Илья, не желая отвлекаться от старого кресла, мельком посмотрел на портрет и на Лизу, сравнивая ее с усопшими родственниками.
- На бабушку ты очень похожа. Можешь быть уверена, что это действительно твои родственники. А она у тебя красавицей была, прям, как ты. Такие же рыжие волосы, даже смотри, маленькая родинка на щеке, на том же месте.
Лиза, не веря словам Ильи, подошла к большому во весь рост, запылённому зеркалу, где на его массивном, деревянном багете, были вырезанные человеческие черепа, амулетные знаки, и слова заклинания. Лиза старательно вытерла зеркало от толстого слоя пыли, своим носовым платком и прочитала непонятные строки. Не подумав о последствиях их произношения, она посмотрела на себя в зеркало. Отражение показалось ей странным, и Лиза, зажмурив глаза, списала это на старое, грязное стекло, исполосованное пыльными полосами. Приблизив к своему лицу фотографию бабушки, она сравнила себя с ней, чтобы самой убедиться в их сходстве. Но вдруг изображение поплыло, и поменялась местами. Ее лицо оказалось на фото, а вместо ее лица было лицо бабушки. Лиза грустно улыбнулась, и отражение с лицом бабушки улыбнулось в ответ. Лизу эти перемены перепугали, и она отскочила в сторону, роняя фотографию на пол. Страх, сменился ужасом. Непонятные чудеса напугали ее, и сердце бешено заколотилось. Что это? Галлюцинации?! Или бабушка с того света изгаляется над ней? Не веря своим глазам и не веря в колдовство и сказки, Лиза все равно не стала рисковать и смотреться в странное отражение. Но после этого, из-под толстой рамы зеркала пробился яркий свет, подзывая Лизу своим странным сиянием, заглянуть за него. Вокруг рамы светились яркие, разноцветные лучи, словно энергетическая аура. Лиза не говоря ни слово Илье, который вынес кресло на улицу и под лучами солнца разглядывал антикварное старье, снова подошла к зеркалу, как заколдованная и попыталась отодвинуть его, чтобы увидеть, что там светится за ним. Зеркало не поддавалось. Она внимательно осмотрела раму и увидела на ней замочную скважину, подходящую под тот самый серебряный ключ. "Вот оно богатство, золото, драгоценности. Бабушка за зеркалом спрятала свои сокровища". - Подумала Лиза и желание увидеть свое наследство, отодвинуло страх на задний план. Она вставила ключ и провернула его. Лиза медленно с чувством ожидания увидеть сундук и чувством любопытства, немного отодвинула зеркало-дверь и посмотрела вовнутрь. За ней была не комната с заветным сундуком, а садик, который поражал своей сказочно яркой зеленью и необычными цветами. Лизу манила неземная красота, но страх неизвестного сдерживал ее. Вдруг над самой ее головой пролетела, та самая летучая мышка, висевшая одиноко в углу, и взмахом крыльев подтолкнула нерешительную Лизу, сделать шаг вперед. Зеркало за ее спиной с грохотом захлопнулась, унося ее в круговорот красок. Все плыло и вертелось перед глазами и красивая, яркая картинка быстро сменилась серостью и мраком.
ГЛАВА 2
Она оказалась в таком же убогом, заросшим мхом и паутиной домике, пахнущим травами и сыростью. Это был тот же самый дом, но еще более запущенный. Потолок был настолько низкий, что Лиза могла достать до него рукой. В углу висела все та же летучая мышь, которая тихо попискивала, давая о себе знать. Лиза обернулась назад, но не увидела зеркала, куда можно было вернуться обратно. Обратно домой к Илье в современный мир.
- Это ты меня сюда заманила, маленькая дрянь. Может, объяснишь, что это за место и как вернуться обратно? - спросила она, не веря в то, что разговаривает с мышью. Но ей казалось, что мышка ее понимает, когда она в ответ запищала.
Где она? Где Илья? Лиза видела один способ узнать ответы на свои вопросы, и подошла к входной двери, которая вела на улицу. Она осторожно открыла ее, не зная, что там снаружи, но надо было что-то делать, чтобы вернуться домой. Звон, крики и шум сбили ее с толку. К ней тут же подбежали какие-то люди в доспехах, с копьями и, хватая ее за руки, засунули в клетку, стоящую на повозке. Лиза не успела даже испугаться и возмутиться.
- Вы что делаете? Вы кто такие? Это что какая-то игра? - кричала она, но ее вопросы зависли в воздухе. - Эй, мужики, отпустите меня. Вы на кого работаете? Это моя бабка вас наняла?
Она брыкалась, пыталась вырваться, но вооруженные копьями стражи быстро усмирили ее. После недолгого препирания, она осознала, что ее никто не понимает или не хочет понять. Выбившись из сил, Лиза затихла в клетке и пыталась сама разобраться, на каком языке они разговаривают, но стражники молча выполняли свою работу. Ужас, она в заключении. За что? Повозка медленно повезла ее в неизвестном направлении, и ей ничего не оставалось делать, как смотреть на заросший, непроходимый лес. И кто мог жить в таком лесу, в таком "доме" подальше от города и от людей, только ведьма. Подтверждением были кривые, изогнутые стволы деревьев, закрученные вокруг своей оси и, склоняясь перед ними, указывали дорогу. В этом месте даже лучи солнца не проходили сквозь густую листву и птички не щебетали, а только черные вороны на самом верху провожали их своими криками. После недолгой прогулки по лесу, они выехали на дорогу, которая вела к странным постройкам средневекового города. Лиза удивлялась такой экскурсии, находясь в запертой клетке.
Повозка свернула в город, и охранники вывезли ее на старинную площадь, больше похожую на шумный рынок. Люди в древних одеждах торговали овощами и фруктами, громко предлагали свой товар, словно аниматоры, развлекая публику, подзывали к своим прилавкам. Лиза прислушивалась, на каком языке они говорят, но страшный шум и гул голосов не давал понять ни одного слова. Женщины были одеты в длинные, льняные, тканые платья, на головах у них были странные чепчики, под которыми они прятали свои волосы, а мужчины в холщовых бесформенных штанах и рубахах, подпоясанные бечёвкой. Мимо ее клетки, слуги несли паланкин (карета без колес с носильщиками) с богато одетыми кавалерами и дамами в причудливых одеждах. Она, ничего не понимая, нервно крутила головой, разглядывая, куда она попала. "Съемки фильма?"
Когда Лизу везли по мостовой, все притихли, и шумная торговля остановилась. Она, стоя на повозке, закрытая в клетке, смотрела на всех людей, рассматривающих ее с головы до ног. Ее одежда не подходила к этим временам, где она своим внешним видом шокировала местных жителей. Тонкое батистовое платье, просвечивающее на солнце, показывало ее тонкую фигурку и необычное, нижнее белье. А не покрытые ничем рыжие, распущенные волосы, вообще делали ее распутной женщиной и даже ведьмой.
Вдруг уставшую, старую лошадь подстегнули плетью, и Лиза услышала англоязычную речь.
- Шагай быстрей.
Лиза знала английский язык, но не понимала, что происходит и где она находится. Вдруг площадь ожила, и она услышала со всех сторон вопли толпы, и какая-то женщина поднялась на повозку и просунула руку вовнутрь клетки. Она больно схватила Лизу за волосы, и дико, со злобой в глазах, орала, показывая свои черные, нездоровые зубы.
- Ведьма, ведьма. - Кричала неприятная женщина и ее обвинение подхватывали другие. Крики заполняли небольшую площадь.
В нее со всех сторон полетели гнилые овощи и фрукты, которые попадали по ее телу, принося ей боль физическую и душевную. Теперь Лиза поняла, что это не игра, что здесь все серьезно и по настоящему, ужас охватил ее. Дрожь в теле и холод в груди от непонятного страха, заставили ее опуститься вниз, чтобы спрятаться и не смотреть ни на что. Лизе хотелось побыстрей покинуть это место, подальше от этой дикой, озверелой толпы, которая кидалась на нее и, хватая ее за волосы и платье, была готова растерзать ее. Если бы не вооруженные охранники, ее бы эти "добрые" и "милые" люди линчевали, прямо здесь, на этой площади. Холодный пот покрыл ее тело. Она тряслась от страха, и хаос в голове вводил ее в ступор, и она не могла даже думать. Она снова задавала себе вопросы. "Где я? Что со мной будет? Это сон? Меня одурманили, и это мне кажется".
Повозка медленно проехала мостовую, и крики стихли. Лиза с кошмаром в глазах, продолжала разглядывать серые, узкие улицы, которые были похожие на декларацию древнего города. Каменные серые стены выглядели очень мрачно, и нигде не было зеленных насаждений. Мостовая площади закончилась, и колеса повозки утопали в мягкой земле из грязи и конского навоза. Колеса перемалывали густую жижу, разбрасывали вонючие брызги в разные стороны. А охранники без страха шли следом, проваливаясь по самую щиколотку, не обращая на это никакого внимания. Вонь была такая невыносимая, что рвотные позывы подступали к самому горлу Лизы. Она прикрыла ладошками нос, пытаясь хоть немного ослабить неприятный запах, но было бесполезно. Казалось она, вся пропиталась этим неприятным запахом.
Они долго ехали, пока не выехали на другой конец города и среди этой мрачной, вонючей серости, показался белый каменный забор, к которому везли ее два железных стражника, направляя усталую лошадь в сторону ворот. Страх и ужас творился у нее внутри, когда распахнулись огромные ворота, и ее вытащили из клетки и впихнули вовнутрь мужского монастыря.
Ворота с грохотом захлопнулись за спиной Лизы, и огромная деревянная задвижка тяжело легла в пазы, словно щеколда, только в миллион раз больше, оставляя последнюю ее надежду, что это не сон. Она одна среди такого количества мужчин. Что с ней здесь будет?
По сравнению с серым и грязным городом, по эту сторону забора, все было светло и чисто. Это место было похоже на отдельное государство. Ухоженный сухой двор был покрытый мелкой белой галькой. В центре стояла небольшая церковь, а вокруг нее несколько крупных зданий и мелких строений окруженные забором, были выбелены в белый цвет. Все было спланировано так, что ни один кусочек земли не был заброшен. Аккуратные зеленые лужайки и цветочные клумбы еще больше придавали позитивный вид этому месту. Фруктовые деревья своими яркими, вкусно пахнущими плодами добавляли красок и запахов. Мужской монастырь был похож на огромный муравейник, где все были заняты своими делами: кто молился у входа в храм, кто убирал двор, а вдалеке с местного огорода собирали урожай и складывали в плетеные корзинки.
Вдруг этот кишащий муравейник замер, когда все увидели рыжеволосую красавицу, и стали ее разглядывать, забросив все свои дела. Чувство возбуждения охватило всех присутствующих, и они стали креститься, чтобы успокоить свое мужское либидо и чтобы их бренные тела и грязные мысли не ввели их в грех. Два монаха в длинных туниках с капюшонами на голове, прикрывающих их лица, схватили ее под руки и потащили. Лиза, оказавшись в крепких руках, стала кричать и сопротивляться, умоляя отпустить ее.
- Вы же должны быть милосердны, отпустите меня, пожалуйста. - Взывала она к их разуму, но все это было бесполезно.
Они были безжалостны, и продолжали тащить Лизу, против ее воли. Все молодые послушники выбежали наружу, когда услышали женский визг и провожали взглядом Лизу, разглядывая ее тело сквозь прозрачное платье. Голодные взгляды прожигали ее насквозь, как будто они в первый раз увидели женщину. Проходя мимо застывший строй, Лиза показывала им язык, и они смущенно опускали глаза, крестились и что-то шептали, молясь о ее грешной, заблудшей душе, не ведая, что делает.
Монахи подвели Лизу к низкой, маленькой двери и, наклоняя ей голову, запихнули ее вовнутрь подвала. У входа горели факелы, освещая лестницу ведущую глубоко вниз. Из подвала веял ледяной холод, который пах сыростью и как ей казалось, смертью. Лиза не хотела спускаться и кричала, упираясь изо всех сил, продолжая умолять отпустить ее. Но монахи беспощадно толкнули Лизу вперед и она, чтобы не скатиться вниз по крутым ступенькам без перил, стала сама шаг за шагом, спускаться на трясущихся ногах, держась руками за холодные, влажные стены. Монахи освещали факелом, темный подвальный коридор, который Лизе казался бесконечным, пока они шли к месту ее заключения. Что только она не передумала о своем будущем, пока шла, как ее будут пытать, издеваться и наконец, казнят. Ее мрачные мысли прервали высокие звуки, напоминающие писк летучей мыши. Наконец ее подвели к железной решетке и затолкали в камеру с сеном на полу, словно это была конюшня. На решетку они повесили огромный замок, и она наконец-то увидела лица монахов под свисающими капюшонами. Они не были похожи на добродушных людей, от которых можно ждать милости и милосердия, как полагается таким людям по статусу. Но в их глазах не было ни грамма сочувствия и жалости. Их зловещие улыбки не предвещали ничего для нее хорошего, и глаза голодных мужчин смотрели на нее из-под капюшона. Они ушли, оставляя ее в холоде и страхе, и только тусклый свет факела вдалеке, давал возможность разглядеть ее камеру. Холод подвала пробирался до самых косточек и проникал в самое сердце. Неизвестность очень пугала и она с тоской в голосе закричала.
- Ну, спасибо, тебе бабушка, за твое наследство. За эту экскурсию по древним развалинам. Теперь понятно, зачем я нужна была тебе, чтобы меня казнили, а перед этим пытали. А нельзя было меня просто грохнуть в цивилизованном мире. Наняла бы киллера и все. - В голосе Лизы была злость и возмущение своим положением, и такой ситуацией, из которой она не видела выхода.
Она выглянула за решетку, и от отчаянья закричала, пытаясь донести до бабушки свой гнев. Эхо пронеслось по всему подвалу, унося ее крик в нужном направлении. Ответ вернулся ветром, обдувая ее лицо, и поднимая ее рыжие волосы. Мимо нее снова пролетела летучая мышь. Она почему-то была уверенна, что это та самая летучая мышь, что была в доме бабушки, и что ее гневное послание дойдет до адресата. Темно, холодно и кошмар, творившийся в голове, приводили в отчаянье. Лиза зарылась в сено и после такого стресса, свернувшись в клубок, пыталась согреться. Дрожь потихоньку проходила, и она уснула.
Сколько прошло времени, она не знала, но после глубокого сна, она проснулась, выползая из-под копны сена. Ей очень хотелось пить и есть. Ее трясло от холода, и Лиза стала прыгать и бегать, стараясь, хоть немного согреться от движений. Вдруг она услышала шум приближающихся шагов и свет факела. К решетке ее камеры подошли все те же монахи и держали в руках кувшин с водой, и чашку из которых доносился вкусный запах еды. "Вода, еда". Они открыли решетку и вошли к ней в камеру.
- Пить и кушать хочешь?
Лиза без слов махнула головой и протянула трясущиеся руки к кувшину. Но монахи остановили ее.
- Дадим, воду и еду, только за твое тело.
Лиза удивилась такой наглости и сделала шаг назад, покачав головой, не желая, заниматься сексом с незнакомыми людьми. Монахи демонстративно у нее перед глазами вылили воду на пол, и вышли из камеры, закрывая решетку на большой замок.
- Мы придем позже, а ты подумай, что в следующий раз нам ответить.
Они ушли, оставляя Лизу с грязной лужей воды и запахом еды, который остался у нее в камере. Злость переполняла ее, и она стала пинать сено, разбрасывая его по всей камере.
- Вот гады. Трахаться хотят. Какое унижение за кружку воды продаваться. Хоть бы монетки дали, суки. Я что проститутка что ли? - кричала она и заплакала от обиды.
Сухость во рту и большое желание пить, заставляли ее подумать о высказанном предложении и согласиться на все. Вдруг она увидела бутылку вина, стоящую у входа. "Хитрые. Вместо воды вино оставили, споить хотят. Умно". Она быстро осушила бутылку и уже сама ждала их, постоянно прислушивалась к звуку шагов. Через промежуток времени, когда она перестала ждать и прислушиваться, опять услышала шаги и к решетке подошли все те же монахи с кувшином воды и чашкой с вкусно пахнущей еды.
- Надумала? Какой будет твой ответ?
Пьяная Лиза согласно махнула головой и протянула руки к еде.
- Зачем вам мое согласие? Я заключенная вашей темницы. Могли бы просто изнасиловать.
Монахи удивленно посмотрели на нее, и перекрестились.
- Это греховно.
Лиза с ехидством и удивлением спросила.
- А трахаться вам не грешно?
Монахи не понимали, что она говорит, не понимая современного слова "трахаться". Лиза видела недоуменные взгляды и старалась вспомнить понятные для них слова.
- Прелюбодеянием вам можно заниматься?
- Прелюбодеяние это грех, но у тебя нет мужа. Поэтому по согласию можно.
Лиза поняла, что ей не избежать секса с ними и накинулась на чашку с едой, в которой была вареная курица и кусок свежего хлеба.
- Давайте я сначала поем, а потом займемся прелюбодеянием. А можно еще чарку вина и тогда всем будет хорошо.
Разорвав курицу руками, Лиза вдохнула вкусный запах дымящегося, свежесваренного мяса. Она жадно ела настоящее, белое, забытое на вкус мясо, которое было без всякой химии. Один из монахов глядя на ее аппетит, достал из-под рясы бутылку вина, и протянул Лизе. Она ухмыльнулась и покачала указательным пальчиком.
- Я смотрю, вы тщательно подготовились, шалунишки. Вино специально купили по такому случаю? Хотите девушку напоить? У вас видать, как и у нас. Кто девушку кормит, тот ее и танцует.
Монахи ничего не поняли из сказанного Лизой, кроме вопроса о вине.
- Мы вино сами делаем у нас свои виноградники. Собираем, давим ногами, процеживаем, добавляем специи и оно бродит до полной готовности...
- Хватит, остановись. Мог бы не говорить, как вы его готовите, а то глядя на вашу гигиену, весь аппетит испортите.
Она грустно улыбнулась, понюхала ароматное вино, но отпила его, жалея, что много съела мяса. Но из нее вышла громкая отрыжка, и место в желудке для вина освободилось.
- О, курица провалилась. - Сказала она, чтобы оправдать свое неприличное поведение. Какое приличие? Она в темнице под замком.
Она выпила грамм двести вина и была готова ко всему. К сексу, пыткам, казни. Лиза подошла к одному из монахов и нагло подняла рясу, под которой ничего не было. Пьяная усмешка растянулась на ее лице.
- Круто. Вы всегда без штанов ходите?
Монахи махнули головой и развязали бечёвку на своем поясе. Пару движений и два голых молодых, симпатичных парней, стояли перед ней, как двое из ларца. Они были похожи друг на друга. Лиза удивленно смотрела то на одного, то на другого, думая, что у нее в глазах двоится.
- Вы что братья или мне кажется?
Монахи были немногословны, и синхронно без слов махнули головой, не растрачиваясь на объяснения. Они ждали одного от женщины, которая была перед ними. Лиза еще раз хлебнула вина и начала снимать с себя платье, оставаясь в одном нижнем, сексуальном белье. Монахи покрылись опариной, и их члены возбуждённо поднимались вверх. Лиза оттягивала момент соития, и не торопясь расстегнула бюстгальтер. Упругие груди выпали из него, показывая свои соблазнительные, розовые соски, которые будоражили уже не монахов, стоящих перед ней, а возбужденных мужчин. Она осталась в маленьких, кружевных трусиках, слегка прикрывающих ее бритый лобок. Лиза увидела открытые рты монахов, которые наблюдали за ней, трогая свои возбужденные члены, подергивающиеся под их руками и готовые ринуться в бой. Она медленно снимала трусики и наблюдала за ними, которые, не отрываясь, следили за ее плавными, неторопливыми движениями. Голая, она показала на колючее сено, пошатываясь от хмельного действия вина.
- Могли бы матрас принести или стоя будем прелюбодеЯТЬСЯ? - спросила она и прикрыла замершие, съеженные соски.
Монахи готовые броситься на нее, кинули свои туники на солому и предложили Лизе лечь на покрытое ложе. Их не волновал комфорт, они привычные ко всему, и им порой приходится вести спартанский образ жизни, когда дорога к святым местам длилась неделями. Они подошли к ней вплотную и их руки заползали по ее телу, тиская ее грудь и ягодицы. Они никогда не занимались сексом и не знали, как себя вести с женщиной, но инстинкт может творить чудеса. Их единственное просвещение в этом деле, были животные и дворовые собаки, которые по весне трахались и позволяли себе недопустимое в пределах их обители. Они нюхали ее и нежно прикасались губами к ее коже, которая пахла современными французскими духами и издавала приятный цветочный аромат. Они уложили Лизу на свои туники и раздвинули ей ноги, с любопытством разглядывая ее.
Их возбужденное дыхание и стоны, распространяясь по длинному, пустому коридору подвала. Они грубо и неумело тискали ее грудь и лаской это не назовешь. Лиза чувствовала боль в груди и в теле, где были их руки, но это только придавало азарт. Для нее это тоже были впервые, двое мужчин сразу, двойное наслаждение и сразу четыре руки терзали ее тело. Монахи хотели получить удовольствие, как в первый и в последний раз. Это могло быть для них единственным сексуальным опытом, и только воспоминания останутся с ними на всю оставшуюся жизнь, и вряд ли будет еще такая возможность остаться наедине с женщиной. Они делали это с таким темпераментом, что подстилка из сена под ними почти исчезала. Молодые, горячие монахи, агрессивно двигались и наконец поочередно стихли.
После этой возни, куча из тел развалилась на сене, уставшие, довольные, и только были слышны их тяжелые, частые дыхания. Чтобы перевести дух, Лиза взяла бутылку и отпила большой глоток сладкого вина и посмотрела на голых, развалившихся монахов.
- С вас еще бутылочка вина и курочка.
Наступало время молитвы, и раскаяния. Лиза увидела резкое перевоплощение, мужчины превратились в кающихся монахов. Они надели на себя тунику, и чтобы спрятать свой стыд, они накинули капюшоны на головы, и перекрестились. Они виновато сложили ладони перед губами и шептали себе под нос слова молитвы. В их глазах было искреннее раскаяние.
- Что, теперь грехи замаливаете? - улыбнулась Лиза. - А вы не грешите.
Смиренно поклонившись, они, оправдывались за содеянное.
- Главное не то, что ты грешишь, святых нет. А главное, что ты каешься.
Ехидно усмехнувшись, она надела платье, замерзая после такого разогрева. Тело потихоньку остывало, и холод вновь заставлял ее дрожать. Сейчас ей хотелось помыться после секса и тепло укутаться в теплой постели.
- Принесите что-нибудь укрыться, а то у вас здесь не Африка, холодно.
Не прерывая своей молитвы, монахи продолжали каяться и после замаливания грехов. Они вышли и повесили замок на решетчатую калитку. Лиза кинула им вдогонку о своей просьбе.
