Проклятые луной. Анна Федорова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29

АННОТАЦИЯ

Я выхожу замуж! Но это брак не по любви, а по расчету. У меня одна задача – убить жениха. Если не получится, мое родное королевство будет в опасности. А может, будущий муж первым меня уничтожит. Знаете, что о нем говорят? Он злодей, кровожадный тиран и убийца. А еще он держит в замке злобного монстра, которого выпускает охотиться на людей. И вот с этим человеком я скоро пойду под венец!

   Но может слухи врут? Ричард кажется таким милым…

ГЛАВА 1

Нож воткнулся прямо в центр лба.

   Конечно, человек был не настоящий, а всего лишь нарисованный мелом на деревянном щите. Но я почувствовала большое удовлетворение, когда «убила» его. Мне необходимо выпустить пар или я просто взорвусь!

   Утром меня остановила воспитательница и накричала прямо в коридоре. Дескать, если меня еще раз поймают с ножом, то выгонят из школы пинком под зад.

   Это самая вредная тетка в школе — у нее противный склочный характер. Она постоянно пытается поймать любую воспитанницу на каком-нибудь промахе. Ей доставляет удовольствие читать другим нотации. Наверно, так она подтверждает свою власть над нами. Больше ей некем командовать. На руководящую должность ее никогда не поставят. Я слышала, как директриса говорила об этой женщине: «У бедняжки совсем нет ни мозгов, ни расторопности». Семьи у нее, кстати, тоже нет. И не будет, потому что она вредная и некрасивая. Я кривлюсь от омерзения каждый раз, когда вижу ее рябое лицо с трясущимся вторым подбородком и водянистые выпуклые глаза. Кажется, что когда она орет, глаза вот-вот выскочат.

   И эта женщина при всех смеет кричать, что я выгляжу, как крестьянка, что у меня разбойничьи замашки и что я никогда не достигну успеха в жизни. И держат-то меня здесь только из милости, а так, я никому не нужна!

   Еще она попыталась отобрать у меня ножи. Ага, сейчас! Пока воспитательница пыталась передвинуть свое грузное тело, я выбежала из школы. Скорей на свою полянку! В укромное местечко, где меня никто не найдет.

   Еще несколько лет назад я приколотила к дереву большой деревянный щит. И каждый раз меняю на нем рисунок. Иногда там изображен силуэт животного, иногда — просто круглая мишень. Сейчас вот — человек.

   Я все никак не могла успокоиться. Из головы не выходил скрипящий голос: «Ни одна приличная девушка не будет играть с ножами. Ты ненормальная. Ненормальная. Ты должна выбросить свои поганые ножи».

   — Убирайся прочь из моей головы! — процедила я.

   Если мне нравится метать ножи, я буду этим заниматься! Воспитательница может хоть желчью изойти, но я не подчинюсь этой старой грымзе.

   Я с яростью метнула нож. Лезвие глубоко вошло в деревянный щит. На этот раз — в область сердца нарисованного человека.

   — Превосходно. Превосходно, — негромко сказал мужской голос. — Какая энергия! Вы готовитесь стать солдатом?

   Я оглянулась. Передо мной стоял высокий тип в длинном плаще и широкополой шляпе. Его лицо было полностью скрыто темным шарфом, только глаза поблескивали. Я прикинула, кем он может быть. Путешественником? Вот уж нет! Его бы никто не допустил на территорию школу. Значит, он официальное лицо. Но все чиновники стараются одеться так, чтобы выпятить свое социально положение. Эй, вот моя униформа почтового служащего — да, небогато, но всяко лучше, чем положение фермера. Даже писцы (никчемный народ!) всегда надевают рабочую форму, чтобы отличиться. Стоит ли говорить о более-менее значимых должностях? Даже глашатай, у которого нет специальной формы, всегда надевает опознавательные знаки — курточку с государственным гербом или шарф, где вышит номер его ведомства.

   Незнакомец обошел вокруг меня, разглядывая безо всякого стеснения, как будто я лошадь, выставленная на продажу.

   — Вы хорошо управляетесь с ножом? — вдруг спросил он. — Или просто вымещаете злость, швыряя этот прекрасный инструмент?

   Инструмент! Скажет тоже. Нож — это просто нож. Да, им можно натворить много дел — хороших и не очень, но он никак не тянет на гордое звание инструмента. О чем я и сообщила незнакомцу.

   — Ясно, — ответил он скучающим тоном. — Значит, просто балуетесь.

   — Балуюсь? — возмутилась я. — Да я запросто сниму с вас шляпу вот этим ножом! А ну-ка встаньте к щиту!

   Незнакомца, кажется, позабавил мой гнев. По крайней мере, глаза его чуть сощурились, как будто он улыбался.

   — Как много спеси! — усмехнулся он.

   — Ставлю десятку, что вы лишитесь шляпы, — твердым голосом сказала я, попутно отмечая, что заработаю себе, как минимум два выговора, если эта история дойдет до директрисы.

   Заносчиво разговаривала с официальным лицом — это раз, предложила ему спор на деньги — это два. Много даже для меня. Я попыталась сдать назад.

   — Ладно, я пошутила.

   Незнакомец разочарованно выдохнул. Решил, что я струсила?

   — Я сниму с вас шляпу бесплатно, — торопливо добавила я. — Без денежного спора. Вставайте к щиту.

   — А что мне делать, если вы промахнетесь и попадете мне в лицо? — спросил незнакомец.

   Я вытаращилась на него в полном изумлении. Кто? Я промахнусь? Впрочем, он же видит меня в первый раз, а директриса вряд ли распространяется о моих талантах. Ему простительно не знать, что нет такой цели, которую я не могу поразить ножом. По правде говоря, снять с него такую большую шляпу да на таком близком расстоянии — просто баловство.

   — Я попаду в цель, — сухо ответила я. — А вы взамен пообещайте, что не расскажете о нашей встрече директору.

   — Договорились, — серьезно ответил он. — Но если вы промахнетесь, вам не сносить головы.

   Я закатила глаза. Нашел, чем напугать. За десять лет, проведенных в школе, директриса примерно сто миллионов раз грозилась оторвать/открутить/отвинтить мне голову. Пока голова прочно сидит на моей шее. Тем более я знаю, что не промахнусь.

   Незнакомец встал к деревянному щиту. Я подкинула нож, ловко поймала его за рукоятку и медленно выдохнула. Поразить цель. Проще простого. Я полагаюсь не только на меткость. У меня, как будто бы особая связь с ножами. Они словно знают, чего я от них хочу. Они никогда меня не подводили.

   Я занесла руку, прицелилась и метнула нож. Он полетел по той траектории, что я и планировала. Доля секунды и он вонзится в шляпу незнакомца.

   Вдруг произошло нечто невероятное — нож, не долетев несколько сантиметров, будто наткнулся на невидимую стену, и упал.

   У меня просто челюсть отвисла. Мой нож — боевой друг — лежал на земле, впервые не поразив свою цель.

   — Ай-яй-яй, — насмешливо сказал незнакомец, приближаясь ко мне.

   — Какого черта? — выдохнула я. — Он не мог упасть! Да если бы не щит, он пролетел бы еще метров пять!

   — Вы должны мне десятку, — сказал незнакомец.

   — Что? — ошалело спросила я.

   — Мы спорили на десятку. Я не принял вашего второго предложения. О бесплатном споре, — пояснил он. — Но директору я, конечно, не расскажу о нашем забавном приключении.

   Тон незнакомца был вполне дружелюбным, но глаза поблескивали как-то странно. Я отступила на несколько шагов.

   — Я не знаю, что случилось с ножом. Он летел на полной скорости. Он не мог упасть.

   — Тем не менее, шляпы с меня вы не сняли,— заметил незнакомец. — Ладно, отдадите деньги, когда сможете. А теперь будьте добры, проводите меня к директору вашей замечательной школы.

   Я подошла к щиту, не спуская глаз с незнакомца, забрала нож (он был странно теплый) и сказала:

   — Хорошо. Я провожу вас.

ГЛАВА 2

Конечно, я никуда не ушла. Я спряталась под дверью и стала подслушивать.

   Директриса сначала приняла незнакомца довольно прохладно, но потом он показал ей какой-то документ и ее как подменили. Директриса рассыпалась в любезностях и комплиментах. Да так долго она восхищалась этим незнакомцев, что я от скуки даже зевнула пару раз.

   — Так что Его Величество хочет от нашей скромной школы? — медовым голосом спросила директриса.

   Его Величество! Ух ты! Я приникла к двери.

   — Королю нужна лучшая воспитанница вашей школы, — сказал незнакомец. — Для выполнения задания государственной важности. Конечно, и школа, и семья воспитанницы будут щедро вознаграждены.

   — Задание государственной важности? — обомлела директриса. — Но нашим девочкам едва исполнилось восемнадцать! И это я говорю о самых старших! Они все, конечно, умницы, но…

    — Задание не слишком сложное, — прервал ее незнакомец. — Вполне по силам и восемнадцатилетней. Приведите ко мне старших девушек, лучших на своих курсах. Кстати, напомните, кого вы готовите?

   — Гм… Лекарей, секретарей, учителей.

   — А воинское направление у вас есть?

   — Н-нет, — растерялась директриса. — У нас женская школа. Мы обучаем профессиям, в которых могут преуспеть женщины. Солдат у нас нет.

   — Наверно, я перепутал вас с другой школой, — равнодушно сказал незнакомец. — Что ж, мне не терпится увидеть ваших учениц.

   Директриса стала раскланиваться, а я мигом убралась от ее кабинета. Побегу в общую гостиную. Меня точно не представят, как лучшую ученицу, а жаль. Хотелось бы мне узнать про задание государственной важности.

ГЛАВА 3

Мне сегодня крупно не везло. Обычно в общей гостиной ошиваются личности наподобие меня — не слишком обремененные учебой. Однако в этот раз на мягком бордовом диванчике сидел весь цвет нашей школы, а именно Агнесса, Мелисса, Джоанна и Пэрис.

   Все они, как на подбор, отличницы, стукачки и подлизы. Ладно, возможно, Пэрис я вычеркну из этого позорного списка. Она жутко умная и ее пятерки вполне заслужены, но вот остальные три девицы…

    Агнесса подхалимничает перед директрисой, пытается угодить ей в каждой мелочи. Немудрено, что у девчонки по всем предметам пятерки.

   Мелисса — дочка богатых родителей. Они главные спонсоры нашей школы. Конечно, эта дурочка тоже ходит в отличницах, хотя вряд ли сумеет рассказать хоть один абзац из учебника.

   Джоанна за всеми следит и делает это мастерски. Ни одна шалость не проходит незамеченной. Джоанна всегда сдает зачинщиков. Учителя поощряют такое поведение и благодарят девушку пятерками.

   Эти лучшие ученицы чаще всего находятся в библиотеке — учатся. Или делают вид, что учатся. А сидеть в общей гостиной — удел неудачников, которые не заботятся о своем будущем. Что же здесь делают наши местные карьеристки?

   — Привет! — я упала на диванчик, при этом сильно помяв платье Мелиссы. — Что делаете?

   — Здравствуй, Тэджасина, — холодно ответила Мелисса, резко выдернув из-под меня свою голубую юбку.

   Насколько я ненавижу Мелиссу, настолько люблю ее платья, юбки и блузы. Все они невозможно красивые. Мне таких никогда не видать.

   — В библиотеке затеяли ремонт, — сказала Джоанна, ласково мне улыбнувшись.

   Ну, то есть она пыталась улыбнуться ласково, но вышло неправдоподобно.

   Она всем пытается нравиться. Даже тогда, когда от этого никакой пользы.

   — Понятно, — протянула я, окидывая взглядом ненавистную четверку.

   Надо же! Они налегке! Учебников нет, рабочих корзинок нет — ручки в тонких белых перчатках аккуратно сложены на коленях. Я не успела выяснить природу такого странного поведения. В гостиную ворвалась директриса. Следом за ней вбежала мадам Мишель — единственный нормальный преподаватель в этой школе.

   — Ах, вы все здесь! — директриса тяжело перевела дух (все-таки не с ее комплекцией летать по нашим крутым лестницам). — Мелисса, детка, пойдем со мной. А также вы, Агнесса, Джоанна и Пэрис. Вас представят королевскому послу как лучших учениц нашей школы.

   Девушки дружно заохали. Мадам Мишель пыталась что-то сказать директрисе, но та принялась отчитывать прочих учениц, которым не посчастливилось попасться на ее пути. Моя любимая учительница пыталась хоть слово вставить в бурную тираду директрисы о невежестве и серости учениц, удалось ей это не скоро. Когда у директрисы кончился воздух в легких и она сделала глубокий вдох, мадам Мишель сказала:

   — Тэджасина тоже должна пойти.

   Директриса и наша бесподобная четверка дружно повернулись к ней. Их лица выражали крайнюю степень изумления.

   — Мадам Мишель, — грозно начала директриса, — господин королевский посол велел привести лучших учениц. Тэджа никогда не входила в их число.

   — Она лучшая по физической подготовке, — спокойно сказала мадам Мишель.

   — Великое дело! — презрительно воскликнула директриса.

   — И по истории.

   — Кому она нужна!

   — Картины Тэджы хвалил сам мессир Ролион.

   — Это ничего не значит! — отрезала директриса. — По другим предметам, Тэджасина еле-еле успевает. Кроме того, она невоспитанна и груба. Меня бросает в дрожь при мысли о том, что она может брякнуть господину королевскому послу.

   — И все-таки Тэджасина должна пойти, — настойчиво сказала мадам Мишель. — У нее гибкий природный ум и быстрая реакция. Она сумеет разрядить строгую официальную обстановку и девочкам будет не так страшно.

   — Ладно, иди! — досадливо махнула рукой директриса. — У меня нет времени на споры. Встаем, девочки, встаем!

   Я не очень понимала, зачем мадам Мишель так настойчиво продвигала меня в ряды отличниц. Не замечала, чтобы я ходила у нее в любимчиках.

   Внезапно директриса пребольно схватила меня за локоть и притянула к себе. Выдыхая на меня запах лука и чеснока, она ядовито прошипела:

   — Только попробуй сказать какую-нибудь глупость, Тэджасина! Я накажу тебя до конца учебного года.

   Я кивнула, надеясь при этом, что на моем лице не очень явно отпечаталось омерзение от запаха. Лук и чеснок! И это посреди бела дня! Не удивительно, что директриса ни разу не была замужем.

***

Незнакомец ничем не выдал то, что он меня уже знает. Он одинаково внимательно рассмотрел всех девушек.

   — Представьте, пожалуйста, ваших учениц, — вежливо попросил он. — И дайте им краткую характеристику.

   — Хорошо, — директриса заметно волновалась. Она поправила пышную прическу и принялась перечислять достоинства каждой девушки:

   — Это Мелисса. Лучшая в группе лекарей. По специальности у нее только отлично, впрочем, по другим предметам тоже одни пятерки. Мелисса происходит из очень знатной и уважаемой семьи. Добра, сострадательна, благовоспитанна, искусно поддерживает светскую беседу. Умело носит наряды и украшения, обладает безупречным вкусом, хорошо ездит верхом.

   А это Агнесса. Будущий учитель живописи. Очень старательна в учебе, вежлива со старшими. Чутко чувствует иерархию. Прекрасно танцует вальс.

   Джоанна — прелестная девушка. Живая и любознательная. Готовится стать секретарем. У нее отзывчивое сердце и добрая душа.

   Эту милую девушку зовут Пэрис. Самая умная ученица во всей школе. Отлично по всем предметам.

   А это Тэджасина. Лучшая ученица по физической культуре.

   Я уже заметила, что красноречие директрисы резко снижалось от богатой Мелиссы к наименее ценным экземплярам. Но моя характеристика была настолько краткой, что я решила ее дополнить.

   — Еще я лучше всех рисую и хорошо знаю историю,— скромно добавила я.

   Незнакомец остановился напротив меня. Шарфа он так и не снял, поэтому я снова видела только его блестящие зеленые глаза. Они смотрели довольно приветливо. Зато директриса, конечно, закудахтала:

   — Не сердитесь на Тэджасину. Она немного растеряна. Бедняжка впервые стоит лицом к лицу с таким большим человеком, как вы!

   — Понимаю, — произнес незнакомец.

   Он еще раз прошелся перед девушками, разглядывая нас от макушек до пяток. Пэрис держалась спокойно, Мелисса раскраснелась и нервно теребила подол платья. Джоанна не переставала улыбаться, а Агнесса застыла, глядя в окно.

   — Вы можете отпустить учениц, — наконец сказал королевский посол. — Мне нужно обсудить лично с вами некоторые детали.

   Директриса с готовностью кивнула и жестом приказала нам выйти. Мы выпорхнули за дверь. Одна Мелисса уходила очень медленно. Наверно, она надеялась, что ее сразу пригласят остаться, как лучшую из лучших, но этого не случилось.

   — Девочки, пойдемте в свою комнату! — взволнованно предложила Агнесса. — Приведем себя в порядок. Мне нужно сменить перчатки и поправить прическу!

   Остальные закивали и бросились в свою опочивальню. На меня — ноль внимания. Впрочем, мы никогда не дружили, да и комнаты наши находились в противоположных углах здания. В любом случае нам не по пути.

   Я подождала, пока высокомерные выскочки скроются и прижалась ухом к двери.

   — Если вас интересует мое скромное мнение, — почтенно начала директриса, — то лучшая из всех воспитанниц — Мелисса. Она чрезвычайно…

   — А что вы скажете о Тэджасине? — спросил посол.

   — О Тэдже? — растерялась директриса. — Знаете, не в моих правилах подвергать учениц острой критике, но Тэджасина никогда не сможет выполнить сколь-нибудь важное поручение. Она слишком взбалмошна, вспыльчива и своенравна. И совсем не чтит порядки! Я не хотела ее приводить к вам, но мадам Мишель — это мой заместитель — настояла на ее присутствии. Видите ли, мадам Мишель относится к Тэдже с особым вниманием. Дело в том, что Тэджасина учится по квоте. Ее отец погиб до рождения девочки, а мать слишком бедна, чтобы оплачивать обучение дочери. Но наш великий король ежегодно выделяет деньги для таких несчастных семей, так что именно по этой квоте и учится Тэджасина. Конечно, ни о каком воспитании в семье не может идти и речи. Ее мать занята тем, что все время выполняет какую-нибудь мелкую незначительную работу, чтобы прокормиться. Где уж тут привить дочери понятия о морали и нравственности!

   Я стиснула зубы. Понятно, что после такой характеристики посол мной точно не заинтересуется, но ведь дело не в этом! Как директриса может опуститься до откровенной лжи, лишь бы опорочить меня? В ее словах нет ни слова правды, кроме того, что мой отец погиб.

   Мама получила хорошее образование и работает лекарем. Да, она живет в глухой деревушке и бедные крестьяне не могут щедро отблагодарить ее. Но разве это дает право называть труд моей мамы мелким и незначительным? Она вообще-то жизни спасает!

   — Одним словом, Тэджасина не годится на то, чтобы выполнять сколь-нибудь важные поручения, — подвела итог директриса.

   — Что ж, я доверяю вашей оценке, — после небольшой паузы ответил посол. — Остальные девушки из полных семей?

   — Да, конечно! — с жаром откликнулась директриса. — Кроме того, в доме Мелиссы живут несколько поколений — родители, бабушки и дедушки, прабабушки и прадедушки. Ее отец — значительная фигура в…

   — Я все понял про Мелиссу, — холодно перебил посол. — Что вы скажете про других девушек — где живут их семьи?

   — Да здесь в городе, неподалеку, — обескуражено ответила директриса. — Они часто навещают дочерей.

   — А мать Тэджасины?

   — О-о! — протянула директриса. — Мать Тэджасины живет очень далеко. В какой-то горной деревушке на окраине страны. Как-то раз она даже не забрала Тэджасину на летние каникулы, так как не могла решить проблему с транспортом.

   — И семья Тэджасины очень бедна? — уточнил посол.

   — Чрезвычайно! — откликнулась директриса. — Вы могли заметить, что Мелисса, Агнесса, Джоанна и Пэрис одеты, как подобает девушкам из благополучных семей, — платья из заграничной ткани, искусно украшенные лентами и вышивкой. А платье Тэджасины — школьное. Безусловно, мы шьем хорошие платья для своих учениц, но надо заметить, материя несколько грубовата и…

   — Я понял, — перебил посол.

   Директриса резко замолчала.

   Пауза затянулось. Я уже подумывала развернуться и уйти. Стоит ли подслушивать ради того, чтобы узнать о себе новые гадости! Вот уедет посол, я задам этой директрисе! Выкину что-нибудь по-настоящему скандальное, чтоб ей неповадно было так лгать обо мне! Разрушу репутацию ее школы, чтобы больше никто не захотел отдать сюда на обучение свою дочь.

   Пока я строила планы мести, посол принял решение.

   — Как я уже говорил, задание для девушки не слишком сложное. От кандидатки требуется миловидная внешность, приличные манеры и решительный характер.

   — Мелисса полностью подходит под это определение! Она хорошо воспитана и решительна, — поспешила сказать директриса. — Впрочем, Агнесса тоже. Но Мелисса гораздо симпатичнее.

   — Следует учитывать и семейное положение девушек, — продолжил посол. — Король щедро вознаградит и школу, и семью девушки.

   Я услышала, как что-то шлепнулось на стол.

   — О! Да здесь же целое состояние! — восторженно сказала директриса.

   Ага, посол бросил мешочек с золотом. Интересно, во сколько нас оценили?

   — Я полагаю, что будет справедливо отдать вознаграждение матери Тэджасины, раз она так нуждается, — заметил посол. — Его я передам лично. Ну а здесь…

   Опять что-то упало.

   — Здесь вознаграждение для воспитателя Тэджасины. Мадам Мишель, я полагаю?

   — Да-а, — зачарованно протянула директриса. — Мадам Мишель…

   — Вот и хорошо, — сказал посол. — Пусть Тэджасина соберет свои вещи, и мы отправимся в путь.

   — Постойте! — спохватилась директриса. — Но Тэджасина не годится. Возьмите любую другую девушку. Наша школа готова отдать в услужение королю самую умную, самую талантливую…

   — Лучше отдайте ту, которую не жалко, — оборвал посол.

   — Что? — ошеломленно спросила директриса. — Вы же сказали, что задание легкое?

   — Легкое, но и такое задание может быть опасным, — ответил посол. — Вопрос в том, как отреагирует на смерть своей дочери богатый и влиятельный отец Мелиссы? Не захочет ли он обвинить школу в недостаточном надзоре за дочерью? А чего ожидать от других родителей, которые живут в городе и имеют доступ к юристам и скандальной прессе? В тоже время мать Тэджасины бедна, одинока и живет так далеко, что однажды не смогла забрать дочь на летние каникулы. Станет ли она возмущаться, если ее дочь погибнет, выполняя королевское поручение? К тому же, щедро оплаченное поручение?

   Директриса засопела. Посол терпеливо ждал, что она ответит.

   — Вы не предупредили меня, что выполнение задания может окончиться смертью воспитанницы, — дрожащим голосом сказала директриса.

   — Может случиться и так, что жизнь девушки сложится прекрасно — богатство, высокое положение в обществе. А может, она выполнит задание и вернется в школу, как ни в чем не бывало.

   — А какова вероятность гибели? — с трудом выговорила директриса.

   — Кто может знать прихоти судьбы? — мягко ответил посол. — Богатство, почет и уважение, — вот, чего может добиться ваша ученица. Но… в дело может вмешаться злой рок, и она погибнет. Впрочем, деньги все равно останутся у вас.

   Директриса нервничала. Только этим я могу объяснить, что она молчит так долго.

   — Итак, какую девушку отдаст нам ваша уважаемая школа? — поторопил ее посол.

   — Принимая во внимание все обстоятельства… Тэджасина — вот, кто вам подходит, — глухо ответила директриса.

   — Я полностью с вами согласен, — вежливо ответил посол. — Будьте добры, приведите ее.

   Звук шагов. Дверь распахнулась. Директриса налетела прямо на меня. В этот раз она не отчитала за то, что я подслушиваю. Да и был ли в этом какой-то смысл, теперь, когда она отправляет меня на возможную гибель?

   Директриса крепко схватила меня за руку и увела подальше от своего кабинета.

   — Отлично, ты все слышала, — грубовато сказала директриса.

   — Ага.

   — Испугалась?

   — Не-а, — честно ответила я. — Только удивлена тем, что вас так просто купить. Ведь вы могли отказаться и никого не отправлять королю.

   — Отказать королю, ты в своем уме? — прошипела директриса.

   — Посол мог найти девушку в любой другой школе, — заметила я. — Правда и денежки отправились бы туда, зато ваша совесть осталось бы чистой.

   — Мерзавка! — возмутилась директриса. — Как ты можешь говорить такие страшные вещи! Будто бы я в погоне за деньгами…

   — Ведь так и есть. Вы готовы отправить меня на смерть, лишь бы снискать расположение короля и заработать деньжат, — жестко ответила я.

   — Ты же слышала — ты можешь стать богатой и знаменитой, — директриса попыталась смягчить тон.

   — Ага, если не умру.

   — Значит, все-таки боишься? — торжествующе спросила директриса.

   — Нет. Я куда угодно готова сбежать из вашей мерзкой школы. Только учтите, если я стану богатой, то сделаю все, чтобы эту школу закрыли, — мстительно сказала я.

   Директриса сузила глаза и поджала губы. Она сверлила меня взглядом, но ничего не говорила. Да и много ли тут скажешь? Мои угрозы — пустое сотрясание воздуха. Вряд ли я разбогатею настолько, что смогу прикрыть учебное заведение только из-за своей прихоти. Школа в общем-то неплохая, только бы директрису поменять.

   — Иди к мадам Мишель. Она выдаст тебе одежду, — сказала директриса и мстительно добавила: — ведь своей у тебя нет.

   Обидных слов директрисе было мало. Она решила физически причинить мне боль —резко развернула и сильно толкнула в спину.

   — Пошевеливайся! Посол ждет! — прошипела директриса.

   Я не стала оборачиваться и говорить ей в ответ гадости, и уж тем более не попыталась толкнуть. Внезапно я поняла, что моя обыденная размеренная жизнь кончилась и впереди меня ждут приключения. Это осознание обрушилось на меня и почти сбило с ног. Я шла как в тумане, пытаясь понять, что я чувствую. Кажется, только одно — удивление. Неужели в моей жизни произошло нечто сказочное?

ГЛАВА 4

Никто не стал со мной церемониться. Сумку в руки и поминай как звали.

   И вот я, одетая в темный дорожный костюм и шляпу с плотной вуалью, трясусь в карете. Королевский посол представился, как мессир Аджион. Он казался вполне приятным дядькой. Не подшучивал надо мной, не командовал. В принципе, он вообще со мной не разговаривал. Велел только не снимать шляпы и не высовываться в окно.

   Мы выехали из города и тряслись по лесной дороге. Я отважилась задать вопрос:

   — Мессир Аджион, в чем заключается мое задание?

   Посол повернулся ко мне. Его глаза вмиг стали холодными.

   — Ни слова о делах, — тихо и внушительно сказал он.

   — Понятно. Извините, — я прикусила язык.

   Лес тянулся бесконечно долго. Я никогда не путешествовала по стране, но всегда была уверена, что таких больших лесов не существует. По моему разумению, карета должна была выехать в город уже раз пять. Тем не менее нас по-прежнему окружали одни деревья и кусты. И только, когда стало темнеть, мы въехали в маленький городок.

   Карета остановилась возле большого трактира. Из него слышались шумные пьяные голоса. Кажется, кто-то скандалил.

   — Сиди здесь, — сказал мессир Аджион. — Ни в коем случае не выходи из кареты. Поняла?

   Я кивнула.

   Мессир скрылся в трактире. Я откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза.

   Кажется, я задремала. По крайней мере я не услышала приближающихся шагов. Дверь кареты распахнулась. Кто-то схватил меня за руку и вытащил наружу. Я запуталась в длинной юбке и чуть не упала.

   Чьи-то руки стали бесцеремонно охлопывать меня.

   — Кошелек, — кто-то выдохнул мне в ухо. — Быстро гони деньги.

   — У меня нет, — ошарашено ответила я.

   Грабитель швырнул меня на землю и подошел к кучеру. Тот стоял у кареты бледный-бледный и уже протягивал несколько монет. Грабитель схватил его за грудки:

   — Зачем ты суешь эту мелочевку? — злобно прошипел он. — Отдавай весь кошелек!

   Грабитель имел ужасающий вид — грязный, косматый, все лицо в царапинах. Он тряс кучера и безостановочно требовал кошелек. Я задрала юбку, обнажая чехол, прикрепленный к голени, и отработанным движением выхватила нож.

   Когда грабитель сообразил повернуться в мою сторону, я уже была на ногах. Он успел состроить недоверчивую гримасу, а потом я метнула нож. Лезвие вонзилось ему в руку. Грабитель заорал и бросился бежать. Из трактира тут же высыпал народ. Я нырнула в карету и захлопнула дверь.

   — Что случилось?

   — Что такое?

   Снаружи посыпались вопросы. Кучер пробормотал что-то невнятное. Мол, ничего не случилось, все нормально. Дверь вторично распахнулась, только на этот раз в проеме оказался мессир Адажион:

   — Ты в порядке? — отрывисто спросил он.

   — Да, — дрожащим голосом ответила я.

   Мессир кивнул, захлопнул дверь и успокоил толпу несколькими громкими резкими фразами — мол, нечего толпиться, расходитесь. Затем он сел в карету и приказал кучеру ехать.

   Со мной мессир заговорил только, когда мы подъезжали к столице:

   — Что произошло? — тихо спросил он, наклонившись ко мне.

   — Какой-то разбойник вытащил меня из кареты. Он стал требовать кошелек. Я сказала, что у меня нет, тогда он швырнул меня на землю и стал трясти кучера. Я встала и метнула в грабителя нож. Он закричал и убежал. Я сразу же залезла в карету, — быстро ответила я.

   — Разве у тебя есть нож? — недоверчиво спросил мессир. – И где же он?

   — На ноге, — ответила я, немного замешкавшись, и добавила: — На обоих ногах.

   Глаза мессира удивленно расширились.   

   — Разве в школе вам разрешают носить с собой ножи?

   — Нет, — медленно ответила я.

   — Вот и я так думаю, — сурово сказал мессир. — Я помню нашу встречу. Но я был уверен, что ножи дали тебе для тренировки, а потом сразу забрали.

   — Нет, конечно, — я горько усмехнулась. — Директриса всегда была против моего увлечения. Мне приходится носить ножи скрытно. Большая часть из них находятся в тайнике возле школы. Но парочку ножей я всегда ношу с собой.

   — Зачем? Тебе кто-то угрожает?

   — Нет, — удивленно ответила я. — Просто я не могу без ножей. Не знаю, как вам это объяснить.

   Мессир долго молчал, и я решила объяснить ему, что не маньячка и не психопатка.

   — Я сама никогда и никому не угрожала ножами! И уж конечно, не думала, что в школе кто-нибудь на меня нападет. Но ножи — это часть меня. Я хочу знать, что в нужный момент они всегда окажутся у меня под рукой.

   — Когда в твоей школьной жизни должен был наступить момент воспользоваться ножом?

   — Не знаю, — глухо ответила я. — Говорила же: вы не поймете. Просто ножи всегда должны быть рядом со мной.

   Опять молчание.

   — Послушайте, - раздраженно сказала я. - Ведь никого не смущает, что художники всюду таскают с собой альбомы и делают зарисовки. Так почему я не могу носить с собой ножи? От них никому никогда не было вреда.

   — А ученицы знали о твоем увлечении?

   — О том, что я люблю метать ножи, знали все.

   — А про то, что ты всегда носишь с собой нож?..

   — Вроде бы никто. По крайней мере, директриса ни разу не пилила меня по этому поводу. Если бы кто-то из учениц знал, ей бы обязательно донесли.

   — Понятно, — сказал мессир. — Грабитель сильно пострадал?

   — Как сказать. Нож попал в руку. Жить будет.

   — Промахнулась?

   — Нет, я целилась в руку. Главным образом из-за того, что он схватил нашего бедного кучера. Сейчас думаю, что надо было ранить в ногу, чтоб не убежал, но…

   — А разве ты не могла его убить? Метнуть нож ему в шею, например?

   — Убить? — удивленно переспросила я. — За что же его убивать?

   — За то, что он напал на тебя, — пояснил мессир.

   — Он не причинил мне большого вреда, — сухо ответила я. — И вообще… Я не убийца. А вы…

   — Тс-с, — вдруг сказал мессир. — Мы подъезжаем. Не вздумайте открыть лицо.

   Карета остановилась возле замка. Мы вышли, нас тут же окружила охрана. Солдаты сторожили нас не только на улице. Оно сопровождали меня и Аджиона по коридорам дворца, вплоть до комнаты с тяжелыми дубовыми дверями. Часть охранников вошла в комнату, чтобы проверить безопасность помещения, часть осталась с нами. Мессир хранил молчание. Даже солдатам он не сказал ни одного слова.

   И вот мы с мессиром вошли в комнату, закрыв за собой двери на засов.

   — Можешь снять шляпу, — сказал мессир.

   Я с удовольствием скинула шляпу — вуаль меня здорово раздражала — и тут же услышала удивленный возглас:

   — До чего же она похожа на принцессу!

   Ко мне подбежала маленькая круглая старушка, одетая в простое домашнее платье. Милая бабушка, без изысков. Не думала, что во дворце встречаются такие экземпляры.

   — Тише, Марибела, тише, — уставшим голосом сказал мессир.

   — Пойдем, деточка, — женщина усадила меня в кресло возле камина и подала угощение. Пирожки! Горячий чай!

   Женщина и мессир о чем-то бурно шептались, а потом посол строго сказал:

   — Мы втроем будем спать в этой комнате. Я больше ни на минуту не оставлю тебя одну. Тэджасина, тебе ни при каких обстоятельствах нельзя покидать стены этой комнаты. Договорились?

   — Конечно, — ответила я с набитым ртом. — Без проблем.

   — Как ее зовут? — удивленно переспросила женщина.

   — Зовите меня Тэ́джа, — сказала я, жмурясь от удовольствия — пирожки просто восхитительны! Такие пышные и нежные, и…

   Мессир потребовал, чтобы я быстрее заканчивала ужин и ложилась спать. Я пожала плечами, прикончила пирожки, переоделась и нырнула в кровать под пуховое одеяло. На другом конце кровати легла Марибела. Впрочем, кровать была настолько широкая, что я тут же забыла о присутствии постороннего на моем ложе. Мессир занял кровать поменьше.

   Я уснула сразу, как только закрыла глаза.

ГЛАВА 5

Утром добрая старушка Марибела и мессир Аджион были страшно взволнованы. Казалось, они с трудом дождались, пока я проснусь. Как только я открыла глаза, Марибела настойчиво потянула меня из кровати.

   — Посмотри! Посмотри на нее! — торопливо сказала Марибела, подталкивая меня к мессиру.

   Никого не волновало, что я стою посреди комнаты в одной ночной рубашке. Да, она сшита из грубого и плотного материала и больше похожа на бесформенное платье, чем на сорочку, но… Но все же я знала, что это именно ночная сорочка, а не платье, поэтому чувствовала себя неуютно.

   — Ведь я права? Я права? — спросила Марибела.

   Неожиданно она скрутила мои волосы в узел, заколола гребнем и отступила на шаг.

   — Тэджа, выпрямись! — старушка легонько стукнула меня по лопаткам.

   Я расправила плечи и недоуменно переводила взгляд то на мессира, то на Марибелу. Аджион задумчиво потирал подбородок, старушка нетерпеливо постукивала ногой по каменному полу.

   — Что скажешь, Аджион? — спросила Марибела.

   — Конечно, ты абсолютно права — сходство очевидное, — сказал мессир. — Собственно, этим Тэджасина и привлекала мое внимание… Но то, что ты предлагаешь…

   — Когда ты увидел эту милую девушку, у тебя созрел похожий план. Только мой более дерзкий, более масштабный. И он решает главную проблему! — торжествующе сказала Марибела.

   Мессир Аджион обошел вокруг меня, рассматривая еще более пристально, чем он делал это в школе.

   — Мы должны показать ее королю, — наконец сказал он. — Но сначала я хочу спросить тебя, Тэджасина, ты храбрая девушка?

   — Не знаю, — я пожала плечами. — Мне не доводилось проверить свою храбрость. Я больше половины жизни провела в школе для девочек, там нет никаких опасностей.

   — Она чрезвычайно храбра! — решительно заявила Марибела. — Я вижу это по ее горящим глазам и гордой посадке головы!

   — Ты храбра, Тэджасина, — подтвердил мессир. — У тебя есть дерзость и быстрая реакция. Вопрос в том, хочешь ли ты этим пользоваться? Есть ли у тебя честолюбие?

   — Что такое честолюбие? — подозрительно спросила я.

   — Хочешь ли ты быть лучше остальных? Хочешь, чтобы люди, едва услышав твое имя, приходили в восхищение?

   — Ах, это! — протянула я. — Было бы неплохо снискать славу. Только в этом не полагается признаваться, мессир.

   — Мы должны говорить откровенно друг с другом. Ты изумительная девушка, с потрясающе сильным характером. — Аджион остановился напротив меня и посмотрел прямо в глаза. — Мы хотим усложнить твое задание, но это повысит и награду. Ты можешь спасти целое королевство.

   В комнате было тепло, на мой вкус, даже слишком, но от взгляда мессира по мне пробежали мурашки. Я вспомнила, что каким-то невероятным образом он остановил летящий в него нож. Мессир был опасным человеком, непостижимым. И вот он говорит, что я обладаю выдающимися качествами и могу сослужить службу королю. Всему королевству. Возможно, во мне и правда есть нечто, чего нет у других?

   — Я рада служить королю, — откликнулась я.

   — Ты готова к смертельной опасности? — Аджион испытующе посмотрел на меня.

   — Как я могу быть к ней готова, если вы не рассказываете, в чем заключается риск? — справедливо возразила я. — Сам факт опасности меня не пугает. Но я бы очень хотела знать, какой у меня шанс спастись?

   — Очень хороший шанс, — серьезно сказал Аджион. — Более того, тебе нужно будет продержаться всего пять дней, потом тебя вызволит королевская стража.

   — Хорошо, — медленно сказала я. — А что я буду делать эти пять дней?

   — Жить в замке. Блистать на балах. Ты умеешь танцевать вальс?

   — Да, конечно, — удивленно ответила я. — А где меня будет подстерегать смертельная опасность?

   — Я расскажу тебе все после того, как на тебя посмотрит король. От его решения зависит, какой именно план мы выберем. Так что, ты согласна рискнуть?

   — Вполне, — ответила я. — В конце концов, предполагалось, что после окончания школы меня отправят лекарем в какую-нибудь глушь. Учитывая, как сильно директриса меня ненавидит, скорее всего, это будет очень опасная глушь. Так что я вполне могу погибнуть и без вашего задания. Только славы в моей смерти не будет. Так что вы предлагаете неплохой вариант.

   — Она шутит? — с сомнением спросила Марибела.

   — Она сама этого не знает, — сказал мессир. — Вполне возможно, что она говорит серьезно.

   — Абсолютно серьезно, — заверила я. — Но мне бы хотелось выжить, разбогатеть и прославиться.

   — Мы сделаем для этого все возможное, — сказал мессир и обратился к Марибеле. — Помоги Тэдже одеться. Думаю, то желтое платье вполне подойдет. И причеши ее.

   — На достойную прическу не хватит времени, — покачала головой старушка. — Но я что-нибудь придумаю.

   — Хорошо. А я отправляюсь к королю, — Аджион развернулся на каблуках и покинул нас.

   Старушка помогла умыться и надела на меня чудесное платье нежно-желтого цвета. На подоле юбки вышиты белые цветы, сердцевина каждого цветка — драгоценный камень. Лиф платья украшен кружевом, атласными лентами и золотой каймой. Ха! Даже у Мелиссы нет такого великолепного платья!

   Марибела тщательно расчесала мои волосы, заплела их в небрежную косу.

   — Чего-то не хватает, — сказала старушка, разглядывая меня с видом художника, оценивающего свою работу.

   Я посмотрела на себя в зеркало.

   — Может, живых цветов? — спросила я.

   На столике как раз стояла ваза с букетом. Цветы из него были похожи на те, что вышиты на подоле.

   — Да! Точно! — оживилась старушка.

   Марибела украсила мою прическу живыми цветами, и я стала выглядеть такой нежной и беспечной девушкой, что сама себе удивилась.

   — Подготовься! — громким шепотом сказала старушка. — Король идет!

   — Откуда вы знаете? — спросила я.

   — Я всегда узнаю королевские шаги, — строго сказала старушка.

   С торжественным видом она повернулась к двери и дверь тут же распахнулась. В комнату вошел король.

   Я замерла.

   Король замер.

   Наш правитель был уже в годах, но оставался сильным величественным мужчиной. Не было нужды объявлять о его титуле. Все его существо говорило о том, что он — высшая власть королевства.

   Я присела в глубоком реверансе, чувствуя, как пульс бьется где-то в горле… Я вижу короля! Король стоит прямо передо мной!

   — Аджион, это невероятно! — хриплым голосом сказал правитель.

   Он быстро подошел ко мне, я выпрямилась.

   — Невероятно! — потрясенно проговорил король.

   Он взял меня за руки и развел их в стороны. От волнения я не могла даже посмотреть на короля. Зато я кожей ощущала на себе его горячий взгляд.

   — Сходство изумительное! — сказал король. — Но пусть она что-нибудь скажет!

   Я не сразу поняла, чего от меня хочет король. В ушах стоял какой-то странный гул. Мессир Аджион поторопил меня:

   — Тэджасина, поприветствуй короля.

   — Доброе утро, Ваше Величество! — я осмелилась поднять взгляд.

   Глаза короля торжествующе зажглись.

   — Идеально! — сказал он. — Она даже красивей Антуанетты! И голос гораздо приятней. Ваша задумка может удаться, Аджион!

   — Я уверен в этом, — поклонился мессир. — Вы сами видите — сходство на грани фантастики.

   — Да-да,— нетерпеливо сказал король. — На первый взгляд так оно и есть, но, когда посмотришь внимательней, все-таки находишь различия. Впрочем, кто их заметит, кроме меня и, пожалуй, вас? Никто не видел Антуанетту так близко, чтобы разглядеть разницу. Решено, Аджион! Воплощай в жизнь свой смелый план. И если тебе все удастся… Если тебе все удастся…

   Король закрыл глаза рукой, но быстро пришел в себя.

   — Ты знаешь, как я дорожу своей дочерью. Если ты спасешь ее, то получишь все, что угодно! — мрачно сказал король и быстро вышел из комнаты.

   Я проводила его ошарашенным взглядом. Старушка Марибела забегала по комнате в страшном волнении, Аджион был мрачен и горд одновременно.

   — Ну, теперь-то вы расскажете мне, что происходит? — спросила я.

   — Конечно, Тэджасина, присаживайся, пожалуйста, — любезно сказал мессир.

ГЛАВА 6

— Быть может, ты слышала о Ричарде Кровожадном? — спросил мессир, после того, как я уютно устроилась на пуховой перине.

   — Слышала, конечно, — отозвалась я. — Это правитель государства за горами на западе. Отличается жестокостью и беспринципностью. Завоевал уже несколько государств.

   — А теперь он подошел и к нашему королевству. Ричард сказал, что сравняет его с землей, если наш король не согласится выплачивать баснословную дань. Сумма, которую запросил Ричард, была неимоверно велика. Кроме того, подчиниться — значит, ослабить свое влияние на политической арене. Король отправил к Ричарду на переговоры Леотоса — величайшего дипломата нашего времени.

   Леотос смог убедить коварного тирана, что будет лучше заключить брак с королевской дочерью. Дело в том, что сам Ричард не имеет благородного происхождения. И пусть он покорил много земель, его боятся больше чем кого ни было, он остается выскочкой. Человеком без роду, без племени. Если он заключит брак с особой королевских кровей, все изменится. Он станет полноценным правителем, без оглядки на свое происхождение. Те страны, которые достаточно сильны, чтобы противостоять его войску, наконец, смогут вести с ним переговоры. Ведь раньше они не могли унизиться до дипломатических отношений с простолюдином.

   В общем, ради блага нашего королевства, король вынужден отдать свою дочь в жены этому тирану. Конечно, на самом деле никто не рассматривал честного союза. Пока идет подготовка к свадьбе, король отправил гонцов с просьбой о помощи в Тиропль. Когда наша армия укрепится, мы нападем на Ричарда. Конечно, убьем его и заберем принцессу. Но дружественные войска появятся здесь не ранее, чем через две недели. Нам удалось выторговать десять дней, чтобы невеста подготовила наряды, простилась с подружками и так далее. Но принцессе все равно пришлось бы отправиться под венец с Ричардом. Пусть до ее спасения оставалось бы всего около пяти дней, это время она должна провести с настоящим чудовищем. У Ричарда свирепый нрав. Кто знает, как он будет обращаться со своей женой, которую и берет-то не по любви, а в корыстных целях. Вряд ли он будет с ней ласков. Король очень переживает о судьбе своей дочери, но он не может отменить свадьбу.

   Тогда мы решили найти девушку достаточно ловкую и смелую, чтобы поручить ей важное задание — убить Ричарда. Она бы поехала с принцессой, как ее прислужница. Таким образом, она могла бы улучать удобные моменты и добавлять небольшую порцию снотворного в пищу Ричарда. Это укротило бы его страшный нрав, и принцесса провела бы дни в определенной безопасности. А перед атакой наших войск, возможно, наемнице удалось бы отравить Ричарда. Тогда все сложилось бы просто замечательно.

   — Хорошо. Я поняла, что король боится отдавать свою дочь Ричарду, но причем здесь моя схожесть с принцессой?

   — Когда я увидел тебя, то подумал, что ты могла бы подменять принцессу во вражеском замке, ведь вы так похожи. А во мраке спальни вас ни за что не различишь. Ну а если бы обман раскрылся, ты бы соврала, что обманом хотела получить королевской ласки, только и всего. Но…

   — Во мраке спальни? — не поняла я. — Причем здесь спальня?

   — Но, — продолжил мессир. — Вы с принцессой практически одно лицо, и мы с королем решили осуществить более дерзкий план. Принцесса останется дома, а ты поедешь вместо нее. Мы всем скажем, что ты и есть принцесса Антуанетта.

ГЛАВА 7

Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Портные спешно шили новые наряды, а я проходила ускоренный курс боя на ножах.

   Мессир Аджион как можно мягче рассказал о еще одной опасности, подстерегающей меня. Говорят, что у Ричарда есть ужасный зверь, которого он иногда ради потехи выпускает на охоту за человеческой плотью. Кто знает, что будет твориться в голове у сумасброда, вдруг он решит развлечься и выпустить его на свадебном пиру? С него станется!

   Конечно, я не надеялась, что за неделю смогу серьезно овладеть новыми приемами владения ножом. Но я не собиралась пропускать занятия. Моя душа радовалась, когда я оттачивала новые удары. Я чувствовала, вот мое истинное предназначение — нож, а не знахарство, к которому меня упорно готовила школа. Мой учитель говорил, что я делаю удивительные успехи. И это была не лесть, а чистая правда. Я уже упоминала — я чувствую ножи и инстинктивно могу довольно ловко с ними обращаться. Конечно, настоящее мастерство приходит с практикой, но все равно с каждым днем я чувствую себя все более уверенно. Замужество с головорезом кажется мне уже не таким страшным. Я смогу за себя постоять. У меня будет шанс выжить даже в том случае, если королевская армия где-нибудь затеряется.

   — Ваше Высочество, — фрейлина присела передо мной в реверансе. — Главный королевский портной просит, чтобы вы оценили платье. Все ли вам по душе или нужно что-нибудь исправить?

   В мою комнату внесли наряды. Ах! Что я вижу?

   Атлас, бархат, шелк, парча, тончайшие кружева. А цвета! Праздник красок! Все оттенки желтого, синего и розового... А еще дерзкий багряно-красный, глубокий фиолетовый, кокетливый лиловый, изумрудный. А эти банты, оборки, воланы и настоящие бриллианты на каждом платье? Могла ли я мечтать, что когда-нибудь буду носить подобные наряды?

   — Я не хочу ничего менять, — дрогнувшим голосом ответила я. — Все платья великолепны.

   — Я передам ваши слова господину портному, — фрейлина низко поклонилась и выскользнула из комнаты.

***

Король был мрачнее тучи. Вокруг него роем вились придворные дамы, пытаясь успокоить его лестью и пустыми обещаниями. В конце концов, он рявкнул на них и дамочки отстали.

   Собственно говоря, на нервах были вообще все. Даже королева. Хотя Марибела рассказывала, что при любых неурядицах Ее Величесство холодна и равнодушна.

   Мессир Аджион держался лучше всех. Он казался чуть более суровым, чем обычно. Разговаривал отрывистей и суше, но в остальном ничем не выдавал своего волнения. Хотя он рисковал сильнее всех (не считая меня, разумеется).

   Настоящая королевская дочь надежно спрятана во дворце. Ее не поведут под венец с монстром. Так что король мог бы дышать чуть спокойней и не психовать так явно, как сейчас. Все-таки больше всего он беспокоился о своей дочери, ну так она в безопасности. А вот мессир Аджион волновался не зря. Он ответственное лицо в операции по одурачиванию Ричарда. Если что пойдет не так — спрос будет с Аджиона, а не с кого-либо другого. И, предполагаю, он рискует не только карьерой, но и жизнью.

   Что касается меня, я немного нервничала. Но не более того. У меня есть такая особенность — когда ситуация становится критической, чувства притупляются. Так что вместо паники я ощущала легкое волнение. Тем лучше для меня.

   — Едут! — как сумасшедший заорал Литиус.

   Этот придворный с самого утра метался по дороге перед королевским замком — ждал приезда ужасных гостей. Литиус был добрый малый, поэтому мне жалко, что у него сейчас такой заполошный вид. Этого худощавого парня я видела всего несколько раз, но он успел мне понравиться. Может, дело в его безобидной внешности? Очень большие голубые глаза, светлые кудри и круглое лицо создавали образ невинности. Росточком он был чуть выше меня и такой худой, что его можно было сбить с ног одним дуновением. Как бы то ни было, при дворе он находится больше десяти лет, а это о нем кое-что говорит. Какую-то пользу королю он все-таки приносит.

   После истошного крика Литиуса все забегали, как заполошные. Король взобрался на свой трон, дамы заняли места по обе стороны — красивые, благоухающие, в пышных платьях. Ни дать ни взять — живые цветы. Интересно, как я выгляжу на их фоне?

   Утром Марибела заверяла, что я прелестней любой девушки во всем королевстве. Очень может быть, что она права. По крайней мере, мне чрезвычайно идет вишневое атласное платье. В нем я похожа на куколку. Круглый вырез лифа украшен широкой жемчужной каймой. Талию обхватывает серебряный пояс, расшитый разноцветными драгоценными камнями. Из-под подола выглядывают атласные туфельки в тон платью. На каждой туфельке — бутон бархатной розы.

   Мне, как даме из высшего общества, полагалось носить высокую замысловатую прическу, но Марибела решила отойти от этой традиции и велела оставить волосы распущенными. Так что мои густые волнистые волосы свободно ниспадали по спине. Марибела разрешила убрать несколько прядей у лица и заколоть их серебряной заколкой с круглым рубином. Все единодушно решили, что Марибела придумала мне чудесный образ — скромность, благородство и какая-то нездешняя красота.

   Первыми в залу вошли слуги Ричарда. Каждый из них нес серебряный поднос, на котором лежали разнообразные подарки. Там были и горы драгоценных камней, свертки заморских тканей, диковинные специи и редкие предметы искусства. Дары поражали своей щедростью и воистину были достойны самого короля.

   Когда вереница слуг кончилась, в залу вошел высокий сухой старик. Его длинные жесткие волосы были перехвачены черной лентой. Под густыми седыми бровями злобно сверкали серые стальные глаза. На старике прекрасно сидел черный камзол, богато расшитый серебром. На фоне черного бархата рубашка казалось неестественно белоснежной. Кружевное жабо немного разбавляло строгость образа, но все равно старик выглядел слишком мрачным для предсвадебного праздника.

   — Приветствую вас, Ваше Величество! — сказал старик громким жестким голосом и поклонился.

   Выглядело это неловко. Как будто он совершил поклон помимо своей воли, словно неведомая сила заставила его позвоночник согнуться. Конечно, здесь не было никакой магии. Просто старик не счел нужным должным образом проявить почтительность. Его поклон, скорее оскорблял, чем угождал.

   — Я рад видеть вас в нашем королевстве! — ответил король Сигурд. — Благодарю за эти чудесные дары. Они мне очень понравились.

   — Король Ричард лично выбирал подарки, — старик снова поклонился. — Я передам ему, что они удостоились королевского одобрения.

   — Разве король Ричард не встретится со мной лично? — удивился Сигурд.

   — К сожалению, Ричард не приехал. Он сожалеет, что не может почтить вас своим визитом. Однако обстоятельства вынуждают остаться его в замке. Мы бы хотели забрать невесту и отправиться в обратный путь.

   — Но… Как же… — явно растерялся король.

   — Невеста готова ехать? — сухим жестким тоном спросил старик. — Мы бы хотели поскорее вернуться в свой замок.

   — Невеста готова. Но как же праздник? — вмешался мессир Аджион. — По нашим обычаям мы должны устроить пышное торжество, одарить бедняков золотом и…

   — Ваши бедняки всегда при вас, — перебил его старик. — С торжеством делайте, что посчитаете нужным, но свадьба будет проходить на родине Ричарда. Это далеко отсюда, не думаю, что вы сможете почтить нас своим присутствием.

   В зале настало гробовое молчание. Дамы даже перестали обмахиваться веерами, придворные застыли.

   — Что же, вы просто заберете невесту и уедете? — спросил мессир Аджион.

   — Именно так, — старик снова поклонился. — Если невеста готова, мы бы хотели немедленно отправиться в путь.

   — Это невозможно! — заволновался король. — Свадьба не может проходить без нас! Когда вы собираетесь отбыть на свою родину?

   — Половину дня займет путь в замок, где решил остановиться Ричард, — ответил старик. — После его знакомства с невестой, он завершит свои дела в этих землях, и мы отправимся на родину. Там уже идет подготовка к свадьбе. Так что церемония состоится в следующий день по приезду короля и его невесты.

   — Сколько дней вы планируете пробыть неподалеку от нас? — спросил король.

   — Дней десять, Ваше Величество, - ответил старик с очень недовольным выражением лица. Наверно, ему не понравился вопрос.

   — Дело в том, что мы никак не ожидали, что принцесса покинет нас так скоро, — мягко сказал мессир Аджион. — Мы были уверены, что свадьба пройдет в нашем дворце…

   — К сожалению…

   — Ничего! — мессир Аджион вежливо улыбнулся. — Мы уважаем желание жениха устроить свадьбу на своей родине, но нужно учитывать и интересы невесты. В течение десяти дней, что вы пробудете недалеко отсюда, мы бы хотели закончить приготовления к свадьбе. Как то: свадебное платье, украшения и разнообразные дамские мелочи. Если Ричард согласен, мы отправим эти вещи в ваш замок, когда они будут готовы. Мы постараемся успеть в десятидневный срок.

   — Как вам будет угодно, — безразлично ответил старик. — Мы оставим вам карту, там подробно указано, как проехать в наш замок.

   — На том и порешим! — воскликнул король.

   Когда дело утряслось (а король боялся, что Ричард уедет раньше, чем прибудут наши союзники. Попробуй разгроми его, если он будет за тридевять земель), наш повелитель был рад быстрее спровадить нежеланных гостей.

   — Антуанетта! — обратился он ко мне.

   Я подошла к королю и присела перед ним в реверансе.

   — Тебя растили в любви и почтении. Ты с младых лет обучалась добродетели, скромности и верности. Уверен, ты станешь хорошей женой своему мужу. Теперь у тебя будет новый дом. Так ступай же в него! — торжественно сказал король.

   Я вторично присела в реверансе, а затем подошла к угрюмому старику. Он скользнул по мне равнодушным взглядом и подал руку:

   — Я провожу вас в карету, Ваше Высочество, — холодно сказал он.

   Я положила руку в его ладонь и тут же отдернула. Прикосновение к ледяной коже вызвало у меня ужас. Мне показалось, что вокруг меня заклубился снег и туман. Я хотела бежать, как можно дальше от этого странного человека, но ноги словно приросли к месту.

   Старик внимательно посмотрел на меня и вновь протянул руку. Мне пришлось опять прикоснуться к нему. На этот раз его кожа была обычной температуры и никаких галлюцинаций не возникло. Он умеет контролировать… но что? Что это было?

   Старик проводил меня к роскошной карете. Пока он отдавал распоряжения слугам, ко мне подбежали мои прислужники. Они принесли сундук с платьями. На самом деле этот сундук был собран заранее. Помимо смены одежды, там было кое-что еще. В потайном отделении спрятано три крохотных пузырька с ядом. Красный яд, чтобы подсыпать в питье, желтый — для еды, синий должен проникнуть через кожу.

   Кроме того, в сундуке хранятся мои ножи — маленькие метательные, средние в кожаных ножнах и один большой с лезвием из настоящего серебра.

   Я должна убить Ричарда не позднее, чем через девять дней. Мне не стоит пытаться отравить его сразу, как только я переступлю порог замка. Сначала я должна войти в его доверие и по возможности выведать все тайны. На этом инструктаж мессира Аджиона заканчивался. Никто не знал, как мне выполнить свою работу, как себя вести и чего ожидать.

   — Стоп! Это кто еще? — недовольно спросил старик, останавливая Генриетту — мою прислужницу, которая пыталась залезть в карету.

   — Эта девушка одевает и причесывает меня, — ответила я.

   — Пусть остается здесь! Мы не берем с собой чужаков, — безапелляционно сказал старик. — В замке вам выделят служанок.

   Генриетта растерянно посмотрела на меня. Старик потерял терпение и довольно грубо ее оттолкнул.

   — Я привыкла к Генриетте, — сказала я. — Мне бы хотелось взять ее с собой. К тому же, мне будет проще переносить тоску по родному дому, если рядом будет…

   — Ваш дом теперь там, где находится Ричард, — оборвал меня старик. — Довольно об этом, принцесса Антуанетта! На этой земле больше нет ничего вашего. Ни этот дворец, ни эти слуги более не принадлежат вам. Впрочем, и вы здесь более никто.

   Старик захлопнул дверь кареты, даже не удосужившись услышать мой ответ.

   Ну и пусть. Не время обижаться. Подготовления кончились. Теперь началась работа и я должна думать только о ней. Мне нужно идти прямо к цели — убить Ричарда.

ГЛАВА 8

Мы приехали в замок глубокой ночью. Мой жених не вышел на встречу. Какая-то высокая дородная дама проводила меня в спальню, помогла раздеться и умыться. После меня оставили одну в широкой кровати под тяжелым красным балдахином. Я тут же уснула.

   Утро выдалось солнечным.

   Я с удовольствием разглядывала свою спальню. Пол из светлого мрамора, стены затянуты персиковой тканью с узором из диковинных птиц. Всюду стоят вазы с благоухающими цветами. Но больше всего мне приглянулось зеркало в причудливой золотой раме. Я отражалась в нем в полный рост. И мне безумно нравилось мое отражение.

   Служанка Ми забрала мои волосы наверх, закрепила черепаховым гребнем. Такая прическа подчеркивала мою длинную лебединую шею и точеный подбородок (это слова служанки, я бы не стала говорить о себе столь восторженно). Утром платье должно быть скромным, поэтому я достала из своего сундука светло-зеленое платье с простым кроем. Все, что его украшало, — это маленькая брошь да широкий пояс с бахромой. После небольших колебаний я надела маленькие сережки с зелеными камушками. При движении головы они мило покачивались и придавали мне немного легкомысленный вид. А я очень хотела казаться простой и безобидной.

   — Его Величество ждет вас в саду, — сказала Ми. — Я провожу вас.

   Сад был огромный и прекрасный. Конечно, это не было заслугой садовников Ричарда. Этот сад, как и замок, принадлежал барону Гарруто, которого Ричард убил не более недели назад. Об этом мне сообщила Ми, которая явно гордилась зверством Ричарда.

   На одной из тропинок служанка оставила меня.

   — Идите по этой дорожке, к розовым кустам. Там вы найдете короля Ричарда, — сказала она убежала.

   Я медленно пошла по тропинке, низко склонив голову в раздумьях. Как меня встретит Ричард? Вчера я была прекрасна, сегодня просто мила. Чем же мне его расположить? Как себя вести? Что сказать? Где…

   — Принцесса Антуанетта!

   Я вздрогнула и подняла голову. Надо мной возвышался атлетически сложенный мужчина с густыми волнистыми волосами, доходившими до плеч. Глаза его были пронзительно зелеными, яркими и блестящими.

   — Я не мог дождаться, когда вас увижу, поэтому пошел навстречу, — мужчина поцеловал мою руку.

   — Ричард? — ошеломленно спросила я.

   — Да, это я, — улыбнулся мужчина.

   Я оглянулась, подозревая, что из-за кустов за мной следит настоящий король Ричард и проверяет, смог ли меня одурачить. Но сад был пуст.

   Тем не менее, я не могла поверить, что этот мужчина (да он прямо принц из моих грез!) и есть тот кровавый жестокий тиран, во власть которого я и сослана сюда.

   — Как вам замок? — вежливо спросил Ричард.

   — Я еще не успела его осмотреть, — ответила я. — Покажете мне?

   — С удовольствием. Но давайте сначала погуляем по саду. Вы чувствуете, как пахнут розы? — Ричард подвел меня к розовому кусту.

   — Да, аромат очень приятный, — осторожно ответила я.

   Ричард внимательно посмотрел на меня, склонив голову.

   — Принцесса Антуанетта, — медленно сказал он. — Я чувствую, что вы меня боитесь. Не стоит. Я вас не обижу.

   — Что вы! — принужденно рассмеялась я. — Вы нисколько меня не пугаете!

   Ричард тяжело вздохнул.

   — Всюду, куда я не пойду, люди опускают голову и стараются поскорее уйти. А любой, с кем я разговариваю, трясется от страха. Сначала я думал, дело в моем росте, в моей комплекции, — Ричард выпрямился и развел руки. — Видите, я довольно большой. Может, именно это и действует так угнетающе?

   Заявление Ричарда было настолько абсурдным, что я хихикнула. Ну да, людей пугает рост Ричарда, а вовсе не его жестокие убийства. Что ж, если он думает, что я не знаю о его зверствах, пусть остается в заблуждении.

   — Вы правы, — скромно потупилась я. — Вы настоящий великан. Рядом с вами я чувствую себя такой маленькой!

   — Вы и есть маленькая, — рассмеялся Ричард. — Вы не достаете мне даже до плеча. Ну что, договорились? Вы больше не будете меня бояться?

   — Я постараюсь.

   — И еще, принцесса Антуанетта, мы скоро поженимся. Давайте отбросим церемонии и будем общаться друг с другом как добрые друзья! — улыбнулся Ричард. — Согласна?

   — Конечно, — откликнулась я.

   — Тогда пойдем гулять! — беззаботно воскликнул Ричард и повел меня вглубь сада.

   Мы болтали о разных пустяках, вокруг нас порхали бабочки, с деревьев медленно падали белые лепестки. Может, я сплю? Или это гипноз, которому меня подверг тот страшный старик?

   — Ричард, а кто тот человек, который забрал меня из дворца? — спросила я.

   — О! Это Риглус, — Ричард посветлел лицом. — Он заменил мне родителей. Я потерял их, когда мне исполнилось тринадцать. С тех пор Риглус всегда со мной. Во всем мне помогает. Если бы не он, не знаю, как бы я со всем справился. Представляешь, у короля столько обязанностей! Риглус пожертвовал для меня всем. У него нет своих интересов, только служение нашему королевству.

   — А что случилось с твоими родителями? — осторожно спросила я.

   — Они погибли на охоте, — коротко ответил Ричард и отвернулся.

   — Извини, — тихо сказала я. — Представляю, как живется без родителей…

   — Представляешь? — Ричард удивленно посмотрел на меня. — Но твои родители живы!

   Ах да, точно! Я же не воспитанница школы-интерната, я теперь принцесса.

   — Я просто хотела сказать, что читала несколько книг, в которых главные герои теряют родителей, — выкрутилась я. — Поэтому…

   — Это не одно и то же, — прервал меня Ричард. — Мне ужасно не хватает матери и отца. Но хуже всего — я мог бы их спасти. Уверен, будь я с ними, ничего бы не случилось.

   — Почему же ты не поехал с ними?

   — Теперь уже все равно, — резко ответил Ричард и тут же изменил тон. — Извини, Антуанетта, давай поговорим о тебе. Как бы мне назвать тебя покороче? Не таким вычурным именем?

   — Анетта, например?

   — Гораздо красивей, — кивнул Ричард. — Люблю, когда все просто и понятно. А когда ко мне обращаются, то начинают расшаркиваться — Ваша Светлость, Ваше Величество… Почему бы просто не назвать меня Ричардом?

   — Потому что ты король, — рассмеялась я. — Люди трепещут перед тобой.

   — Да, — скривился Ричард. — Это ужасно надоедает.

   — Тебе не нравится быть королем?

   — Ну… Кто-то же должен им быть, — пожал плечами Ричард. — Почему бы не мне? Королевство нуждается в хорошем правителе. Не могу сказать, что я правлю без ошибок, но благодаря Риглусу королевство процветает.

   — Благодаря Риглусу? А что он делает?

   — Помогает мне принимать справедливые законы, например. Договаривается с соседними территориями, и они присоединяются к нам.

   — Договаривается? — я задохнулась от такой бесцеремонной лжи.

   — Да, — Ричард обеспокоенно посмотрел на меня. — Тебе плохо?

   — Думаю, ты можешь не скрывать, что ведешь войны, — холодно ответила я.

   Знаю, мне следует достоверней играть свою роль, но я не могу выносить откровенной лжи. А Ричард заврался так, что меня трясет.

   — Война… Приносит много боли, но по сути является гарантом мира, — задумчиво ответил Ричард. — Я бы не мог удержать королевство, не проведя ни одной войны. Я дерусь, Анетта, и дерусь хорошо. Но все мои войны — оборонительные. Ведь ты не хочешь, чтобы я открыл ворота нашим неприятелям? Конечно, мне приходится защищать свой народ.

   — Это так… — я замолчала.

   Пожалуй, не время обзывать Ричарда нехорошими словами. Только не пойму, зачем он притворяется?

   — Я понимаю, девушки боятся войны, — сказал Ричард. — Но тебя она никогда не коснется. У нас слишком хорошая армия, чтобы ты опасалась вторжения.

   — Я восхищаюсь твоей армией,— сказала я, и мой голос прозвучал холодней, чем требовали приличия.

   — Ты должна поговорить с Риглусом! — оживленно сказал Ричард. — Я простой солдат — рассказчик из меня никудышный, а вот Риглус расскажет тебе такие истории! Несколько раз враг был убежден, что победил, и тут мы в самый непредсказуемый момент…

   — Я бы не хотела встречаться с Риглусом, — сказала я, невежливо перебив Ричарда.

   — Почему? — плечи Ричарда поникли.

   — Кажется, я ему не нравлюсь, — ответила я.

   — Ты ошибаешься! — с жаром возразил Ричард. — Из всех кандидаток он лично выбрал тебя. Слышала бы ты, как он расхваливал твое воспитание и твою семью.

   — Из всех кандидаток? — переспросила я.

   — Прости, — спохватился Ричард. — Звучит так, что ты одна из многих… На самом деле, любая королевская свадьба — это политика. Надеюсь, ты понимаешь это и не обижаешься. Многие короли предлагали объединить наши семьи, чтобы получить крепкий могучий союз. Риглус выбрал предложение твоего отца, короля Сигурда. Я полностью доверился Риглусу. Он лучше знает, какой должна быть будущая королева. Я принял свою свадьбу, как неизбежный политический ход. Мы все должны иногда приносить жертвы. Я и подумать не смел, что невеста может оказаться такой, как ты.

   — Какой такой? — кокетливо спросила я.

   — Такой красивой, и скромной, и простодушной, и открытой, — серьезно ответил Ричард и остановился.

   Я зачарованно смотрела на него снизу вверх. Он казался таким большим, сильным и искренним, что я почувствовала, как мое сердце забилось чаще.

   — Я почему-то был уверен, что невеста окажется уродливой и глупой, — вдруг рассмеялся Ричард. Он сорвал молодую розу и протянул цветок мне: — Но ты, как эта роза. Такая же нежная и прекрасная.

   — Спасибо, — я приняла цветок. — Мне приятно слышать твои слова.

   — Слишком много нежностей, правда? — Ричард смутился. — Но я сказал правду — ты лучшее, что могло со мной произойти.

   Я кивнула. Ты попал в точку, Ричард. Тираны, подобные тебе, не должны существовать. И лучшее, что может с тобой произойти, — это смерть. И я принесу ее тебе.

ГЛАВА 9

В более глупую ситуацию я еще никогда не попадала. В мою дверь уже целый час стучатся служанки и слезно умоляют выйти. А я, как попугай, каждый раз повторяю им ерунду, вроде: «Сейчас-сейчас, я немного волнуюсь» или «я решила надеть другие украшения» и прозвучала даже такая отговорка: «у меня живот прихватило». Кстати, она подействовала лучше всех — минут двадцать меня никто не трогал, а потом все началось заново. В общем, мне нужно срочно выходить.

   Я стояла перед своим сундуком, привезенным из родного королевства. Меня била крупная дрожь. Вполне может случиться, что я сейчас упаду в обморок. От страха.

   Уф. На мне было потрясающе алое платье с открытыми плечами и таким глубоким декольте, что я боялась наклоняться. Хотя служанка Флора, которая помогала мне одеваться, заверила, что на мне великолепный корсет и все держится, как надо. Я могу хоть вверх ногами ходить, и моя грудь не вывалится из платья. А уж когда я стою, как положено, на ногах — грудь будет выглядывать из-под платья двумя аппетитными холмиками — королю Ричарду понравится.

   Да мне вообще не интересно — понравлюсь я ему или нет. Я не могу ходить в таком наряде. Меня всю жизнь учили, что девушка должна быть одета скромно, а тут все наружу. Но это не главная проблема.

   Вот какой вопрос меня волновал — красный, желтый или синий? Передо мной в ряд лежат три пузырька с ядом: для питья, для еды и для нанесения на кожу. Я должна выбрать отраву и попытаться убить Ричарда.

   Сегодня бал — все будут веселиться и танцевать, никто не заметит, если я применю яд.

   Я глубоко вздохнула. Спокойствие и ясный ум — вот, что мне нужно. Я на задании и не имею права на эмоции. Холодный расчет, Тэджасина, сосредоточься.

   Кухарка говорила, что приготовит маленькие открытые пирожки с мясом оленя — Ричард очень их любит. Я добавлю туда яд и угощу короля. Все должно пройти гладко.

   Я положила желтый яд в маленький бархатный мешочек, прикрепленный к поясу. Капсулу легко достать, нужен только удачный момент.

   Я поправила украшения — Ричард не поскупился на бриллианты — и к радости слуг вышла из комнаты.

   — Принцесса Антуанетта! — с облегченьем воскликнула старшая служанка. — А мы уже думали, что вы опоздаете на бал!

   — Разве я могу пропустить такое событие? — улыбнулась я. — Где король?

   — Уже в главной зале. Ждет вас, — радостно ответила служанка и повела меня на торжество.

   Раньше я никогда не была на таких пышных мероприятиях, поэтому слегка растерялась. Вокруг было очень много людей и все такие красивые, богато одетые. Мне приходилось ежеминутно смотреться в зеркала, чтобы напомнить себе, что мой наряд лучше всех. Слишком долго я носила невыразительную школьную форму, когда рядом блистали одноклассницы в лучших платьях. К счастью, теперь все изменилась, но комплекс остался.

   — Ты чудесно выглядишь, — шепнул мне на ухо Ричард. — Никогда не видел таких красавиц!

   — Спасибо, — я опустила ресницы в притворном трепете.

   Ричард стал за моей спиной, и я почувствовала, как меня накрыла волна тепла. Я нервно оглянулась.

   — Что? — спросил Ричард, улыбаясь.

   — Ничего, — ответила я и стала преувеличенно внимательно рассматривать гостей.

   — Ты наверно многих здесь знаешь? — полуутвердительно спросил Ричард.

   — Нет, никого.

   — Никого? — удивился король. — Странно. Здесь собралась вся знать этого королевства. Твой отец правит соседней территорией, неужели ты прежде никого не встречала?

   — Нет, — ответила я и выдала заготовленный ответ: — Отец держал меня подальше от всех. Я видела только няню, учителей и наших слуг.

   — Удивительно, — пробормотал Ричард. — А…

   — Сейчас вернусь, — я мило улыбнулась и торопливо отошла в сторону, пока Ричард не принялся выспрашивать меня о «моей» жизни.

   Аджион подготовил ответы на общие вопросы о жизни настоящей принцессы Антуанетты, но если Ричард заинтересуется деталями, легенда может рассыпаться.

   Я подошла к столу, взяла красивое блюдечко, положила на него любимый пирожок короля. Пахло от выпечки восхитительно, но самое главное — в центре пирожка было отверстие, куда я с легкостью могла добавить яд.

   Гости весело танцевали кадриль, все были поглощены танцем. Но, конечно, я не стала рисковать и совершать преступление посреди зала. Мне пришлось отойти в укромный уголок и быстро открыть пузырек с ядом. Все прошло замечательно — руки не дрожали. Яд мгновенно пропитал начинку, не оставив после себя ни запаха, ни других улик.

   Я вышла из своего укрытия. Одной рукой поправляла прическу, в другой — крепко держала угощение для короля. Ричард заметил меня, и его лицо озарилось улыбкой, он поспешил мне навстречу.

   — Я уже соскучился, — сообщил он.

   — Я тоже,— солгала я. — Смотри, Ричард, что я тебе принесла.

   — Пирожок с олениной! — Ричард взял блюдечко. — Спасибо, Анетта, ты очень заботливая. Кстати, это мое любимое блюдо, но в здешних краях его почему-то не готовят. Местный повар заверил, что понятия не имеет о такой выпечке. Пришлось Пионе готовить его самой.

   — Кто такая Пиона?

   — Эта вон та бойкая старушка, — Ричард указал на милую седовласую даму, которая лихо отплясывала с усатым генералом. — Учит меня этикету. Очень добрая. М-да, я доставил ей много хлопот.

   Ричард задумчиво смотрел на старушку Пиону и, казалось, совсем забыл о пирожке. Я испугалась, что он сейчас вообще уберет блюдечко в сторону и отправится к Пионе болтать.

   — Ричард, разве ты не голоден? — мягко спросила я. — Если ты не хочешь этот пирожок, я могу унести его обратно.

   — Я не голоден, — с улыбкой сказал Ричард. — Но я с удовольствием съем то, что ты принесла.

   Король взял пирожок и поднес его ко рту. В это время откуда ни возьмись, появился Риглус. Хмурый старик поймал короля за руку:

   — Ричард, разумно ли есть то, что сначала не попробовал твой слуга? — спросил старик.

   — Да брось! — Ричард освободил руку. — Этот пирожок принесла моя невеста. Что с ним может быть не так?

   — Я умоляю вас, Ваше Величество, будьте благоразумны, — холодно сказал Риглус. — Пусть сначала ваш слуга попробует этот пирожок.

   — Я не собираюсь есть то, от чего уже откусил слуга, — раздраженно ответил Ричард. — Как ты можешь такое предлагать, Риглус?

   — Прошу прощения, Ваше Величество. Но вы не должны есть еду, которая не прошла проверку. Ваша жизнь слишком ценна, чтобы рисковать ей понапрасну.

   Ричард посмотрел на меня, я состроила обиженное личико.

   — Антуанетта расстроится. Она подумает, что мы ей не доверяем, — сказал Ричард.

   — Неужели, принцесса? — с отвращением спросил Риглус.

   Я осмелилась и посмотрела ему прямо в глаза. Старик встретил мой взгляд, не мигая. Трудно сказать, кто из нас больше ненавидел другого. Риглус — противный человек, надменный и грубый, неудивительно, что он мне не нравится. Но вот я чем ему не угодила?

   — Конечно, Ричард, — медленно сказала я. — Если ты мне не доверяешь…

   Ричард закатил глаза, я продолжила:

   — Конечно, опасно принимать еду из моих рук. Ты же меня совсем не знаешь. Вдруг я таким образом развлекаюсь - травлю своих женихов.

   — Прекрати, Анетта, — поморщился Ричард. — Конечно, я тебе доверяю, но Риглус прав — я не должен есть непроверенную еду. Ее могли испортить до подачи на стол. Лично тебя никто ни в чем не подозревает. Ведь так, Риглус?

   — Вся еда проверена под моим контролем, — поклонился Риглус. — Если бы вы брали ее сразу со стола, у меня не было бы опасений. Но побывав в чужих руках, пища становится опасной. Я настаиваю пригласить слугу и проверить угощение принцессы Антуанетты.

   Я приоткрыла рот от удивления. Да этот Риглус меня топит! Он прямым текстом настраивает Ричарда против меня. А что будет, если Ричард его послушает и позовет слугу? Да тот бедняга умрет, едва проглотит первый кусочек! Меня рассекретят, и миссия провалится.

   — Я не собираюсь оскорблять свою невесту подозрениями, — сказал Ричард, и у меня отлегло от сердца.

   Риглус собирался возразить, но король поднял руку и низким дрожащим от ярости голосом ответил:

    — Я пойду тебе навстречу, Риглус, и не стану это есть. Но я не собираюсь проверять угощение принцессы. И больше не приставай ко мне с подобными глупостями, ты понял?

   Король подошел к открытому окну и выбросил блюдечко с пирожком. Я скрипнула зубами от досады — яд использован зря, Риглус торжествующе оскалился. Правда, когда король повернулся к нам лицом, Риглус принял равнодушный вид.

   — Пойдем, Анетта, я хочу отдохнуть от шума, — ласково сказал Ричард, обняв меня за плечи. — Ты тоже отдохни, Риглус. Ты слишком нервничаешь.

   — Да, Ваше Величество, — Риглус почтительно поклонился.

   Ричард взял меня за руку и повел по коридорам замка.

   Здесь было ощутимо прохладно и довольно темно. Ричард слишком крепко сжимал мою ладонь. И вообще… Сердце билось где-то в горле. Мне отчего-то стало страшно.

   — Давай вернемся, Ричард, — попросила я и удивилась, как жалобно прозвучал мой голос.

   — Мне так надоели эти балы, — ответил Ричард и остановился перед дубовыми дверями. — Да и ты не особо танцевала.

   — Я люблю танцы, но ты меня не приглашал, — ответила я, отступая.

   — Зато сейчас приглашаю, — сказал Ричард и распахнул двери. — Проходи, это моя спальня.

   — Нам нужно вер… — начала я, но Ричард увлек меня за собой.

   Дверь закрылась. Я не понимала, что происходит, но была уверена, что мне это не нравится.

   В спальне Ричарда стоял полумрак. Горело всего несколько канделябров. Краем глаза я заметила широкую кровать под красным балдахином и… все. Больше никакой мебели.

   — Как долго продлится бал? — спросила я, отступая к открытому окну.

   — До утра, — Ричард мягкими шагами следовал за мной.

   — Надо же! — я уткнулась спиной в стену.

   Ричард встал передо мной. Его глаза странно горели.

   — Может, погуляем в саду? — тихо предложила я, глядя в сторону.

   — Зачем? Мы там уже все видели, — также тихо ответил Ричард.

   — Скоро покажется луна, — ответила я. — Это так романтично — гулять под луной. Тебе нравится?

   — Не знаю. Я ни разу не гулял под луной, — Ричард провел пальцами по моей щеке.

   — Скоро будет полнолуние, — сказала я, вжимаясь в стену. — Это очень красиво. Правда?

   — Что такое полнолуние? — спросил Ричард, придвигаясь ближе. — Никогда не слышал.

   — Ты серьезно? — по-настоящему удивилась я. — Круглая серебристая луна на черном-черном небе… Ни разу не видел?

   — Ни разу, — Ричард нежно поцеловал меня в щеку. И еще раз. И еще.

   В школе девушки часто целовали друг друга в щеки, например, при встрече. Это было дружеским приветствием и никого не пугало. Но поцелуи Ричарда казались чем-то запретным, тем, что мне не хотелось пробовать.

   — Ричард, не надо, — я попыталась оттолкнуть его, но король крепко сжал мои запястья и развел руки в стороны.

   — Ты хочешь дождаться свадьбы? — спросил он. — Но зачем? Мне это не нужно. Мы уже муж и жена.

   — Нет, это не так! — отчаянно зашептала я. — Мы не муж и жена. Ричард, отпусти меня, пожалуйста.

   — Я поссорился из-за тебя с Риглусом, — сказал Ричард. — Это было впервые.

   — Спасибо, что защитил меня, — сказала я, пытаясь вырваться. — Давай вернемся к гостям.

   Вместо ответа Ричард стал покрывать поцелуями мою шею и плечи. Я замерла, надеясь, что он успокоится и оставит меня в покое. Но Ричард только прижался крепче. Неожиданно его рука задрала юбку и скользнула по ноге.

   — Что это? — озадаченно спросил Ричард.

   Он ощупывал мою ногу и… нож, прикрепленный к правому бедру. Действуя очень осторожно, он достал нож из ножен и вытащил руку из-под платья.

   — Анетта? — спросил Ричард, изумленно разглядывая нож.

   — Я всегда ношу его с собой, — запальчиво сказала я. — Дома меня учили им пользоваться. Так что…

   — Ты всегда носишь с собой нож? — медленно переспросил Ричард. — И против кого ты думала его применить?

   — Что? — испуганно спросила я. — Нет, Ричард. Я не хотела… Это просто…

   Глаза Ричарда потемнели. Он со злостью отшвырнул мое оружие. Я вздрогнула, когда клинок стукнулся об пол. У меня остался только один нож, но вряд ли теперь получится им воспользоваться.

   Ричард грубо швырнул меня на кровать и прыгнул следом.

   — Уж не меня ли ты хотела зарезать? — спросил он с яростью.

   — Нет, конечно, нет! — торопливо заговорила я. — Нож был для самозащиты, на всякий случай.

   — И от кого ты хотела защищаться? — рявкнул Ричард.

   Я испуганно смотрела на короля, прижав колени к груди. Ричард тяжело дышал, в бешенстве раздувая ноздри.

   — Ты моя невеста, Анетта! — рявкнул Ричард. — А это значит, ты моя собственность! Ты не можешь сопротивляться мне. А я буду делать с тобой все, что хочу!

   Король схватил меня поперек талии и грубо перевернул, поставив на колени. Его рука обхватила мой затылок и придавила голову к подушке. Я истошно закричала. В дверь забарабанили.

   — Ваше Величество! — послушался испуганный голос из-за двери. — Ваше Величество!

   — Я занят! — рявкнул Ричард.

   — Но Ваше Величество…

   Ричард в бешенстве вскочил с кровати и распахнул двери. За ней стоял какой-то дрожащий юнец. Король схватил слугу за грудки и швырнул об стену.

   — Не сметь мне мешать! — крикнул Ричард и вновь захлопнул дверь.

   Когда он повернулся, я уже стояла на полу и крепко сжимала нож. Он был небольшой — таким не драться с великаном Ричардом, но для метанья сойдет. Если Ричард будет беситься, мне придется целиться прямо в сердце.

   — Убери нож! — скомандовал Ричард.

   — Стой, где стоишь! — решительно заявила я. — И запомни — я не твоя собственность и не собираюсь подчиняться.

   — Ты поплатишься за это, — мрачно пообещал Ричард и бросился ко мне, а я метнула нож…

ГЛАВА 10

Я промахнулась.

   Нож вонзился не в грудь Ричарда, как я планировала, а в шею. Король лежал на спине. Под ним быстро растекалась лужа алой крови.

   Я схватила оба своих ножа и выбежала из спальни. Мне показалось, что кто-то прятался в темноте коридора. Однако меня никто не остановил, и я благополучно прибежала к себе.

   Дверь на засов. Все ножи из сундука — достать.

   Я повесила на себя ножны, в руку взяла серебряный кинжал.

   Сколько времени пройдет, прежде, чем обнаружат смерть короля? В том, что он умрет, я не сомневалась. Даже если кто-то и был в коридоре, он не успеет спасти Ричарда. Меня передернуло от воспоминаний — кровь пульсирующим фонтаном выбегает из шеи Ричарда. Конечно, он не жилец. И любому понятно, что его убила именно я. Что меня теперь ждет?

   Когда Аджион инструктировал меня по убийству Ричарда, предполагалось, что никто не догадается (или догадается не скоро), что я его убила. Именно поэтому мне дали яд. Ведь отраву мог подсыпать кто угодно — это вообще любимый способ убийства венценосных особ. Но своим ножом я все испортила. В спальне были только мы с Ричардом, так что больше никто не сможет стать подозреваемым. Только я.

   Жаль, что окно моей спальни находится так высоко — мне ни за что не выпрыгнуть. Но что если разрезать балдахин и сделать веревку из его отрезков? Мне кажется, должно получиться.

   Я забралась на кровать, чтобы сдернуть балдахин, в дверь постучали.

   Так я и замерла — с поднятыми руками, вцепившимися в ткань.

   — Принцесса Антуанетта, я знаю, что вы здесь, откройте! — раздался голос Риглуса.

   Какая пронырливая крыса этот Риглус! Как что-то происходит — он тут как тут. Ну что же, отмалчиваться нет смысла.

   — Я не открою, — ответила я, подойдя к двери.

   — Мы, конечно, можем разговаривать через дверь, — сказал Риглус. — Но тогда велика вероятность, что нас подслушают.

   — Давайте тогда не будем разговаривать, — сказал я.

   И тут меня осенило — вдруг Риглусу не обязательно открывать дверь? Возможно, он просто хотел подманить меня к двери, а потом выстрелить? Я отскочила в сторону.

   — Принцесса, я не собираюсь причинять вам вреда, — сказал Риглус, словно прочитав мои мысли. — Просто откройте.

   — Нет, — решительно заявила я.

   — Хорошо. В таком случае, позвольте предостеречь вас от ошибки. Ведь вы наверняка собирались сбежать?

   Я поежилась. Он, что, правда мысли читает?

   — Почему я должна убегать? — спросила я с деланным удивлением.

   — Вы знаете, почему.

   — Нет. Понятия не имею, о чем вы говорите!

   — Почему вы заперлись в своей спальне? — спросил Риглус.

   — У меня разболелась голова, и я решила лечь спать. И я не желаю никого видеть, особенно вас! — ответила я, наплевав на приличия.

   — Хорошо. Пусть будет так, — ровным голос сказал Риглус. — Но помните, если вы сбежите, сделка между Ричардом и вашим отцом отменяется — начнется война.

   — Я не собиралась бежать! — ответила я, но мой голос предательски дрогнул.

   — В таком случае — доброй ночи, — сказал Риглус. — Надеюсь увидеть вас за завтраком в добром здравии.

   — Спасибо. И вам всего хорошего! — ответила я.

   Ладно, побег отменяется. Будем ждать утра.

***

Утром снова постучались. Пришла служанка, чтобы помочь мне одеться.

   — Я справлюсь сама! — крикнула я через дверь.

   — Как пожелаете, — служанка удалилась.

   С трудом сняв бальное платье, я замерла в нерешительности. Мне нужно спрятать ножны, но для этого требуется платье попышней — а у меня в сундуке остались два платья из тонкой ткани. Любое неудачное движение — и ножны заметит любой. Что же делать?

   А выход в таком случае только один — оставить ножи в потайном отделении сундука. Мне в любом случае не выстоять против стражи, если меня вздумают арестовать. Но я возьму с собой яд. И если дела будут совсем плохи, то я отравлюсь. По крайней мере, стража не сможет убить меня долгой и мучительной смертью.

   С другой стороны, если меня будут обыскивать и найдут яд?

   Так. Хорошо. Я пойду полностью беззащитной. Положусь на судьбу. Выкручусь как-нибудь.

   Буду утверждать, что у меня разболелась голова и я ушла в спальню. В конце концов, Ричарда могли убить после того, как я его покинула. Ведь у короля всегда полно врагов, верно? Главное подозрение все равно падет на меня — ведь все видели (по крайней мере Риглус), что Ричард ушел именно со мной. Ну и пусть. Я буду утверждать, что вскоре его покинула и отправилась в спальню. А он остался в своих покоях. И попробуйте доказать, что именно я его зарезала.

   Итак, я надела простое хлопковое платье в голубой цветочек, накинула платок на плечи и спустилась в столовую. А там…

   Во главе стола сидел Ричард!

ГЛАВА 11

Мне нельзя было показать удивление, но я ничего не могла с собой поделать. Я просто застыла на пороге, разве что рот не разинула — на это самообладания хватило.

   Ричард сидел за столом, оживленно жестикулировал и выглядел вполне довольным жизнью. Его шея была открыта и насколько я могу судить с такого расстояния — раны на Ричарде не было.

   — Анетта! — воскликнул Ричард. — Доброе утро! Присаживайся рядом со мной!

   Я медленно прошла к столу и заняла место по левую руку от короля. Кроме нас за столом находился только советник по экономическим делам. Риглус отсутствовал.

   — Вот, попробуй оладушки, — Ричард придвинул ко мне тарелку с пышными оладьями. — Они очень вкусные, верно, Рионис?

   — Верно, Ваше Величество, — кивнул советник.

   Оладьи? Он решил меня отравить?

   Ну, раз я решилась полагаться на судьбу…

   — Очень вкусно! — сказала я, проглотив кусочек.

   — Согласен! Риглус сказал… Рионис, мы обсудим дела позже, хорошо?

   — Как скажете, Ваше Величество, — советник встал из-за стола, поклонился и ушел.

   Ричард обернулся ко мне и обеспокоенно спросил:

   — Как ты себя чувствуешь? Риглус сказал, что вчера у тебя разболелась голова и ты ушла с бала?

   — Угу, — ответила я.

   Вообще не понимаю, что происходит. Может, Ричард прояснит?

   Мой жених нахмурил брови.

   — Жаль, что меня не было рядом с тобой, — сказал он. — Но мне требовалось обсудить кое-что с советниками. Ты не обижаешься, что я так рано ушел? Мы с тобой даже одного танца не станцевали!

   — Нет, ничего, — тихо ответила я.

   — Ну и хорошо! На первом месте — дела государства, а уж потом все остальное, — сказал Ричард. — Но сегодня мы целый день проведем вместе. То есть, половину дня. Мне нужно еще кое-что решить. Может, снова прогуляемся в саду?

   — Да, конечно, — медленно ответила я.

   — Ты какая-то странная сегодня, — недоуменно сказал Ричард. — Что, еще голова болит?

   — Немного.

   — Может, ты хочешь отдохнуть? Побыть в одиночестве?

   — Нет, — поспешно ответила я. — С удовольствием прогуляюсь с тобой по саду.

   — Отлично! — бодро воскликнул Ричард. — Я покажу тебе скульптуры из кустов. Знаешь, здешний садовник удивительный человек. Я наверно, заберу его в свое королевство. Хочу, чтобы и в моем саду была такая красота!

   Дальше Ричард заявил, что должен уладить вопрос с Рионисом и покинул меня, так что завтракала я в одиночестве. Кстати, я была этому очень рада, потому что в присутствии неожиданно здорового Ричарда мне кусок не лез в горло. Меня не покидало ощущение нереальности происходящего. Либо я брежу и Ричарда не существует, либо это двойник моего жениха, либо я вообще ничего не понимаю.

   Допустим, что Ричард при падении ударился головой и у него возникли провалы в памяти. Это объясняет, что он не помнит событий вчерашнего вечера. Но как могла исчезнуть рана?

   Предположим, что вчера в коридоре действительно кто-то был и следил за нами. Он услышал звуки борьбы, а потом увидел, что я выбежала из спальни короля.

   Тогда у меня остается версия с двойниками. Вчера со мной боролся поддельный Ричард. Именно поэтому он и был таким грубым, совсем непохожим на воспитанного короля, которого я встретила в саду. Я ранила и убила двойника Ричарда. А сегодня завтракала с настоящим королем. Но зачем вообще нужна эта свистопляска с двойниками?

   — Принести еще свежих фруктов?

   Я вздрогнула.

   У стола стояла служанка и внимательно на меня смотрела. Только тогда я осознала, что уже несколько минут сижу неподвижно, уставившись в одну точку.

   — Нет, спасибо, — я попыталась улыбнуться. — Все очень вкусно. Мне бы хотелось лично поблагодарить повара за такой отличный завтрак.

   У служанки от удивления расширились глаза.

   — Ну что вы, принцесса! В этом нет необходимости, — заверила она. — Это его обязанность — услужить вам.

   — И все-таки я бы хотела с ним встретиться, — твердо сказала я. — Проводите меня к нему.

   — Да, конечно, — нерешительно ответила служанка. — Пойдемте.

   Повар, увидев меня на своей кухне, затрясся мелкой дрожью. Он успокоился только тогда, когда я несколько раз заверила, что у меня нет к нему претензий, что наоборот мне все очень понравилось. Хотя вид у него оставался испуганным.

   — Ты бы не могла оставить нас? — обратилась я к служанке.

   — Да, Ваше Высочество, — служанка вышла.

   Я подошла к повару. У бедняги забегали глаза. И он не понимал, куда деть руки — он то приглаживал колпак, то теребил форму, то поглаживал подбородок.

   — Успокойтесь, я просто хочу поговорить с вами, — мягко произнесла я. — Ричард вчера сказал, что просил приготовить вас открытые пирожки с олениной, но вы якобы не знали рецепта.

   — Н-нет, ч-что вы, — заикаясь, ответил повар. — Я з-знаю, как готовить эти п-пирожки. Да даже если бы не знал, то нашел рецепт. Я бы ни за что не отказал королю!

   — Вот как? — задумчиво спросила я.

   — Если вы желаете, я сегодня же приготовлю их! — воскликнул повар.

   — Нет, не надо. Скажите, как вас зовут?

   — М-меня? — вытаращил глаза повар.

   — Да, вас.

   — Джон, Ваше Высочество.

   — Джон, скажи мне, король давно живет в этом замке?

   — Около месяца.

   — Довольно долго.

   Повар пожал плечами.

   — Я заметила, что для такого большого замка здесь очень мало слуг. Так всегда было?

   — Н-нет, — повар побледнел.

   — Куда же делась прислуга?

   Джон молчал. Я повторила свой вопрос так строго, как только могла.

   — Куда делась прислуга, Джон?

   — К-король убил их всех, — ответил Джон, глядя в сторону. — Остались только я и садовник. Все остальные — люди, которых привез с собой Ричард. Есть еще несколько деревенских.

   — Ричард убил всю прислугу барона? — дрогнувшим голосом переспросила я.

   — Да, Ваше Высочество. Я прятался в каморке наверху и все слышал.

   — Почему он так сделал? — растерянно спросила я.

   — Не знаю, Ваше Высочество.

   — Когда это произошло?

   — В тот же вечер, когда он приехал с визитом. Ужин был в самом разгаре, когда король Ричард встал из-за стола и потребовал отдать ему замок. Господин барон стал возражать. Тогда Ричард в бешенстве свернул ему шею. Наши солдаты попытались остановить Ричарда, но его люди убили всех. Их было только пятеро, но они перебили всю стражу в замке. Я спрятался и не выходил из своего укрытия до утра.

   — Я слышала про смерть барона, но чем Ричарду помешали слуги?

   Джон замолчал.

   — Джон, что случилось после того, как Ричард убил стражу барона?

   — Пир продолжился, — с усилием сказал Джон. — Потом Ричард и его люди ушли в покои, а слуги стали наводить порядок. Так всегда бывает — ночью наводят порядок, чтобы к утру все сияло чистотой.

   — И Ричард убил прислугу барона утром?

   — Нет, — Джон закрыл глаза. — Их убил не совсем Ричард. Не своими руками.

   — Что это значит? — не поняла я.

   — Он выпустил зверя, — прошептал Джон. — Я слышал его рычание. Слышал, как он рвал людей барона на куски…

   Зверь Ричарда… Наверно, именно об этом животном меня предупреждал Аджион. Якобы есть у Ричарда такая забава — натравливать зверя на людей.

   — Принцесса Антуанетта, пожалуйста, не говорите королю… — взмолился Джон.

   — Что она должна скрыть от меня? — раздался голос короля.

   Джон подпрыгнул и втянул голову в плечи.

   — Ричард? — я улыбнулась.

   Король неспеша подошел к нам.

   — О чем шепчетесь? — спросил он вполне дружелюбно.

   — Я хотела устроить тебе сюрприз. Мне хотелось, чтобы ты попробовал мое любимое блюдо — воздушный фруктовый торт, но повар сказал, что у него нет какого-то важного ингредиента. Бедняга так расстроился, что не может исполнить мое желание. А еще он испугался, что я на него нажалуюсь, и ты его накажешь, — сказала я.

   — Из-за того, что он не может приготовить торт? — удивился Ричард. — Что за глупости!

   — Ты же сам знаешь, какой внушаешь страх, — улыбнулась я.

   — Да брось ты! — Ричард дружелюбно похлопал повара по плечу, у того подогнулись колени. — Нашел из-за чего переживать. Приготовишь другой торт и дело с концом. Правда, Анетта?

   — Конечно, — с готовностью подтвердила я. — И потом, что за радость — постоянно есть одно и тоже. Гораздо интересней пробовать новые блюда. Удивите нас чем-нибудь, господин повар?

   — П-постараюсь, Ваше Высочество, — повар низко поклонился.

   — Ладно, с этим разобрались, — нетерпеливо сказал Ричард. — Пойдем, Анетта, пока эти советники не придумали чего-нибудь еще. Последнее время у них слишком много идей и все требуют моего решения. Пока я свободен, пойдем посмотрим на скульптуры.

   — Да, конечно! — весело сказала я.

   Сегодня с Ричардом было удивительно легко разговаривать. Он много шутил, вел себя безупречно вежливо. Я не могла поверить, что вчера вечером он обращался со мной так грубо! Впрочем, это подтверждает мою теорию о двойниках. Есть два Ричарда — добрый и злой. Вполне вероятно, что злой Ричард убит. В любом случае, нужно это выяснить наверняка.

   Мы посмотрели скульптуры — они действительно были восхитительны! Увидев мой восторг, Ричард твердо заявил, что заберет садовника с нами, чтобы он повторил свои шедевры в королевском замке. Я захлопала в ладоши, изображая бурную радость. Сама-то я знала, что ни за что не поеду с Ричардом. Пусть он и милашка, но я рассчитываю на план Аджиона — через несколько дней сюда ворвется стража короля Сигурда и освободит меня. Каким бы лапочкой не был «добрый» Ричард, он так или иначе должен быть замешан в махинациях «плохого» Ричарда.

   — Давай выйдем в деревню, — предложил Ричард. — Ты наверно никогда не гуляла среди простого народа?

   — Никогда.

   — Это будет полезно для твоего кругозора, — нравоучительно сказал Ричард. — Если ты хочешь стать хорошей правительницей, ты должна знать, как живут обычные люди.

   — Ты прав, — легко согласилась я.

   Ричард не хотел брать с собой охрану, но двое стражников все равно увязались за нами. Мой жених был недоволен этим фактом, но сказал, что вынужден следовать правилам. Так что нас сопровождали два лихих молодца, больше похожих на бандитов, чем на королевских стражников.

   Мы вышли в деревню. Навстречу нам то и дело попадались крестьяне. Все, как один, издалека завидев Ричарда, опускали голову и переходили на другую сторону дороги, а то и вовсе меняли свой маршрут.

   — Помнишь, о чем я тебе говорил? — недовольно прошептал Ричард. — Все от меня шарахаются, как будто я прокаженный.

   — Может, они таким образом выражают свое почтение? — спросила я.

   — Не знаю, — буркнул Ричард. — Только я все время ощущаю себя каким-то чудовищем.

   Настроение у него испортилось окончательно, и мы решили повернуть обратно в замок.

   Едва мы подошли к воротам, как увидели душераздирающее зрелище. Двое стражников волокли за собой мужчину. Тот изо всех сил упирался, за ними бежала женщина. Она голосила и рыдала на всю округу.

   — Что здесь происходит? — спросил Ричард, преградив путь странной процессии.

   — Этот нищий украл мешок муки из вашей кухни, Ваше Величество, — ответил один из стражников. — Мы собираемся казнить его за воровство.

   — Ваше Величество! — женщина упала в ноги перед Ричардом. — Выслушайте меня, пожалуйста! Молю вас, пожалуйста!

   — Успокойся, — Ричард рывком поставил женщину на ноги. — Говори.

   — Ваше Величество, я работаю на кухне. Мы не крали муку! Я взяла этот мешок вместо своего жалованья.

   — Она врет, — бесстрастно сообщил стражник. — Им выдали жалованье вчера. Эта женщина получила свои деньги.

   — Ваше Величество! — женщину била крупная дрожь. — У меня дети тяжело заболели. Эти деньги я должна отдать врачу. А муку я взяла, чтобы кормить ребятишек хотя бы лепешками. В следующий месяц я бы не взяла денег, клянусь!

   — Кто распорядился его казнить? — спросил Ричард, указав на мужчину.

   — Господин Риглус распорядился, Ваше Величество, — поклонились стражники. — Он сказал, что воровство должно быть сурово наказано, чтобы другим слугам было неповадно красть. Господин Риглус проявил милость, решив казнить только мужчину, а женщину оставить в живых.

   — Мы не воровали! — заголосила женщина. —